КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 5 [Оро Призывающий] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 5

Пролог

Свежий воздух после душных коридоров радовал ароматом цветущих трав, пение птиц и сверчков после тишины катакомб казалось почти божественным. Вернее... казалось бы.

Всё это не радовало Вэйли, и причина была очевидна.

— Поясните мне! — она кипела от злости, и только осознание того, что она действительно новичок на это планете, что она, возможно, и правда чего-то не понимает, не давало ей наброситься на Виталия с Григорием. — Поясните мне ещё раз, почему мы оттуда ушли?

Виталий и Григорий переглянулись.

— Сколько нам платят, Григорий?

— Недостаточно, Виталий. Недостаточно.

— Недостаточно для чего?! — Вэйли взмахнула руками. — Мы почти добрались до Йошиды! Мы уже были от него в трёх шагах, я бы смогла взять его...

— Ты не помнишь, Виталий, — Григорий пригладил усы, — когда мы проходили через кладбище в последний раз — этот памятник был цел?

— Определённо цел, Григорий. А вон та воронка в земле — её ведь не было?

— Не было, Виталий. И тех трещин.

— Вот и я о том же, Григорий.

Напарники обернулись на Вэйли.

— Видишь ли, — заговорил Григорий уже с ней, — мы с Виталием хорошие специалисты.

— А хороший специалист, — включился Виталий, — знает, когда действовать, а когда отступить.

— А ещё мы высокооплачиваемые специалисты.

— Но не до такой степени, конечно же.

Точно. Когда Виталий и Григорий не общались друг с другом, они начинали говорить один монолог на двоих. Это раздражало... Вэйли от того, чтобы психануть, удерживало только осознание того, что эти двое ей нужны.

Ну, и ещё воспоминание о великолепном омлете.

— Мы очень круты.

— И мы можем решать проблемы очень высокого уровня.

— Но всё же и нашей крутизне есть предел.

— Разбираться там, где задействована королева Великобритании и её Королевская Гвардия — не наш уровень.

— Не говоря уже о Спящем Императоре.

— Не говоря уже о Спящем Императоре.

...а ещё они постоянно повторяют друг за другом; Вэйли закатила глаза.

Королева, Гвардия, Спящий Император... титулы звучали пафосно, но совершенно ничего ей не говорили. Хотя погодите-ка... кажется, внуком королевы Великобритании называл себя тот странный тип, который позвонил ей на корабль. Незадолго до его падения, угу.

— Где гарантии, что Йошида и остальные говорили правду? — сердито буркнула она. — Мы же не видели там ни королей, ни императоров...

— Гарантии есть, Виталий? — парочка снова разговаривала друг с другом.

— Гарантий нет, Григорий.

— Но есть новости, Виталий.

— Точно, Григорий. Новости о том, что творится вокруг Йошиды Распутина.

— Я не сильно удивился бы появлению и королевы, и Императора, Виталий.

— Я тоже, Григорий.

Спящий Император... Вэйли презрительно хмыкнула. Слишком уж пафосное имя. Нет, не то, чтобы она что-то имела против пафосных имён. Но очень часто в её работе пафосные имена оказываются просто-напросто «никами» очередных придурков из Галактики, решивших застращать своей крутостью отсталую планету.

А уж так, где пахнет Никсом и Теонором, точно жди пафоса. Один умудрился в молодости прославиться под ником «Человек-Ночь», от которого потом всеми силами открещивался, и назвал своего боевого робота «Буря молний». Второй... ну, тут и вовсе без комментариев — Теонор был славен всем тем же, чем и его брат, плюс гигантское либидо, мерзкий нрав и полное отсутствие мозгов.

И каковы шансы, что этот «Спящий Император» окажется связан с кем-то из них?

— Жаль, — уже спокойнее усмехнулась Вэйли. — Было бы интересно взглянуть на этого Спящего Императора. На кого может быть похож человек с таким прозвищем?

Парочка вновь поглядела друг на друга.

— Тебе интересно, как выглядел Спящий Император, Виталий?

— Будет интересно, Григорий — погуглю в Интернете портрет и посмотрю. А сейчас мне больше интересна та машина.

— Кажется, это та машина, на которой приехали Йошида и Голицын, Виталий?

— Она самая, Григорий.

Парочка быстро направилась к припаркованной у границы кладбища машине; Вэйли покачала головой.

— И вы что... просто так сдадитесь и уедете? Всё бросите? А...

— Нам слишком мало платят, Виталий.

— Нам слишком мало платят, Григорий.

— Пусть этим занимается Босс, Виталий.

— Он самый, Григорий. В конце концов, это именно он девять лет назад занимался Йошидой. Пора ему вернуться в дело.

— А мы?.. — Вэйли сама не знала, почему она продолжала идти за отказавшимися от борьбы напарниками, вместо того, чтобы вернуться за Йошидой в одиночку. Возможно... ей и правда лучше не спешить? Действовать как агент, а не боксёр на ринге?

— А мы, Виталий?

— А мы уедем, Григорий. И если у Йошиды не будет машины, а у нас будет, значит, ему будет сложнее нас догнать.

* * *
...Хидео Мори медленно пошевелился. Вокруг было тесно и темно, плюс эта омерзительная слабость в теле... чёрт. Он давно не чувствовал себя так паршиво. Как будто из него выпили все силы, выжали, как мокрую тряпку.

Попытавшись было поднять голову, он с грохотом стукнулся обо что-то, и снова принялся грязно ругаться на японском. Где он, вашу мать?

Ох, блин. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать две простые вещи.

Первая: он в багажнике какой-то машины.

Вторая: машина куда-то едет.

День определённо не задался.

* * *
Прим. автора: до сих пор книга писалась большими главами и медленно; теперь автор, в порядке эксперимента, попытается вернуться к схеме, в которой писался "Некромант" — главы поменьше размером и почаще. Не настолько поменьше, конечно, как этот пролог, но всё-таки в 2-3 раза меньше глав предыдущих частей.

Глава 1

В своё время память оригинального Йошиды обрушила на меня огромную кучу самых разных вещей — от фактов из детской энциклопедии и заставок мультфильмов до взрослых разговоров о политике, свидетелем которым стал Йошида. В числе прочего сохранила его память и отличную логическую загадку, безупречную в своей лаконичности.

За три земных столетия своей насыщенной жизни я видел всякое дерьмо. Странствуя по Галактической Империи, я выбирался из сотен непростых ситуаций, повидал немало логистических курьёзов и уж конечно слышал не один десяток различных задачек на логику. Но почему-то сейчас в моей голове вертелась именно она — простенькая детская загадка о том, как перевезти с одного берега на другой три объекта, умудрившись в процессе ни один из них не угробить к херам.

Коза, волк и капуста. Ну, или, как в некоторых вариантах, курица, лиса и мешок пшена.

Суть не меняется.

— Йошида? — Данко помахал рукой у меня перед лицом; кажется, он задавался вопросом, правда ли его вылазка была такой удачной. — Всё... в порядке? Они уже близко, несколько минут — и они будут тут. Надо как-то реагировать...

— Я сразу говорил, что это не лучшая идея, — Вульф нервно оглядывался. — Нет, конечно, она в духе твоих безумных предложений, но мы же всё-таки не ты.

— Великий Мастер? — Голицын испуганно моргал, посасывая уколотый палец. — Что происходит? Это хорошо или плохо?

— Заткнитесь все нахрен, — тихо и сдержанно попросил я, потирая виски.

И все заткнулись. Буквально в ту же секунду; только кто-то из цыган ещё секунды две-три, не сообразив, продолжал обсуждать с товарищем, сколько может стоит огромный рубин в серебряной оправе, который он держал в руке — но затем заткнулся, спохватившись, и он.

Так-то лучше. Всё-таки великое дело — сила авторитета.

— Спасибо, — мрачно кивнул я.

Что ж, действительно, Данко прав. Впереди, дальше по коридору, был явственно слышен звук шагов. Не голоса, не бег — нет, мерный стук кованых подошв, нога в ногу, нак будто полк солдат на параде.

С-с-сука. Всё же порой случаются ситуации, которые сложно предвидеть. Рад ли я, что отыскал своё собственное пропавшее тело? Несомненно. Мог ли я сделать это в более подходящий момент?..

Ох.

Варианты у меня в голове мелькали, сменяя друг друга со скоростью калейдоскопа. Волк, коза, капуста. Капуста, коза, волк. Королева, мои люди, Спящий Император.

Можно, например, быстро уйти отсюда всей толпой. Вот только клон с собой не потащишь — пока я разберусь, как его поднять, как заставить идти... К тому же, уж слишком эта скотина будет бросаться в глаза. Нет, уйти отсюда значит оставить тело без присмотра.

Можно, наоборот, сосредоточиться на клоне; да хоть схватить его в охапку и бежать! Но тогда войска королевы Глории мокрого места не оставят от Вульфа, Данко с его цыганами, Голицына с Игнатом...

— Так, — я сосредоточенно поглядел на Данко, который нервно вертел в руках золотую диадему. — Королева идёт сюда лично, сама? Или только её гвардейцы?

Цыган пожал плечами.

— Когда мы уже уходили через портал, она была близко. И да, она лично орала на своих гвардейцев. Но вот пошла ли она дальше?

И тут никакой конкретики, отлично. Сейчас бы бежать — к королеве ли, от королевы ли — но я сохранял неподвижность и видимое спокойствие, лихорадочно размышляя.

Можно ещё, например, тупо захлопнуть обе каменные двери и надеяться, что без крови — моей и Голицына — они так и останутся закрытыми, столько, сколько будет нужно. Но вот вопрос к размышлению: сможет ли Глория, подойдя вплотную к тайнику, почуять внутри клон? Сможет ли подключиться к нему напрямую через каменные стены?

Чёрт знает. Но рисковать нельзя. Тогда, в Оттиске, она сумела взять его под свой контроль за километр или два — а ведь я даже не выяснил, как именно она это делает!

С другой стороны...

Шаги гвардейцев были уже совсем близко, пара-тройка поворотов коридора — и они будут тут. А значит, время, отведённое на размышления вышло.

Коза, капуста, волк. Сперва — обезопасить капусту от козы...

— Внутрь, — я шагнул во внешний коридор и решительно указал рукой внутрь. — Все, туда. Живо!

— Туда?.. — не сразу понял Данко.

— Туда, туда, быстрее! — поторопил я. — Давайте, они не должны увидеть...

Цыгане заторопились, набиваясь внутрь; послышались сдавленные возгласы, кто-то кому-то наступил на ногу, кто-то кому-то заехал локтем по рёбрам... Я нетерпеливо глядел, как вся толпа умещается в тесном помещении.

— И пожелайте мне удачи, — кивнул я Данко, глядя, как что-то испуганно и удивлённо восклицает, наткнувшись на гроб с Императором внутри.

— Удачи, а... к чему это сейчас? — не понял парень.

— К тому, что если я не вернусь, вы тут все попередохнете от голода, — заключил я — и несколько чёрных щупалец быстро захлопнули каменную дверь, отсекая меня от людей и их протестов.

Ничего, посидят внутри какое-то время; не так уж всё и печально.

...теперь — увезти волка подальше от козы.

Как сделать, чтобы королева Глория не заинтересовалась этим местом и моим (до сих пор поверить не могу) собственным клоном? Очень просто, на самом деле: сделать так, чтобы она получила то, что ищет. Получила раньше, чем доберётся досюда, и сочла, что можно возвращаться из грязных катакомб в прилизанно-чистый и благопристойный Букингемский дворец.

Значит, нужно дать ей то, что заинтересует её не меньше клона, а может, даже и больше.

Меня, к примеру.

Было бы глупо считать, что тайное появление королевы Глории в катакомбах, назначенное на полночь, и прочие события последних дней не связаны между собой. Абсолютно прозрачным было то, что именно ей хотел продать меня Хидео Мори, так заинтересованный в союзе с Британией после пропажи принца Филиппа. Совершенно очевидным по—прежнему было то, что Глория — одна из тех «важных господ», что присылали ко мне домой надменного «Джеймса Бонда». Ну и уж конечно, любой политик мирового масштаба следит за новостями — а по новостям в последнее время... довольно много меня.

Иными словами, для королевы я буду лакомым кусочком. Я нужен ей, а значит, она радостно заглотит наживку, даже не заметив крючка.

Проверив недвижимость каменной двери — абсолютно непоколебима, и даже звуки с той стороны почти не слышны — я быстро зашагал по коридору, на звук мерных шагов. Чёрт. Ну и темень; я звучно выматерился, чуть не споткнувшись о какую-то крысу. Нужно было взять у Голицына фонарик.

А впрочем, сойдёт и так.

Первый королевский гвардеец вылетел на меня из-за угла — и тут же был отправлен в полёт рукой с имплантами.

— Ну вот, — прокомментировал я. — А где высокие меховые шапки? Верните деньги за экскурсию!

Вопрос ушёл в пустоту; похоже, эти ребята к юмору были также невосприимчивы, как и к ударам. Ещё сразу двое кинулись на меня из темноты тоннеля; на массивных фигурах угадывался коричневый камуфляж, знаки отличия были неразличимы во мраке, но они меня не слишком-то и интересовали. В конце концов, это не более чем мобы, массовка, а я пришёл сюда за главным боссом.

Щит из щупалец остановил парочку; с отчётливым звуком хрустнули кости, но гвардейцы не издали ни звука. То ли они не чувствовали боли, то ли стоически терпели. Отлично, не люблю, когда противник скулит и воет.

Я не разбирал, сколько тут гвардейцев королевы — просто раскидывал их направо и налево. Те, конечно, были ощутимо мощнее ниндзя из «Саму-Рамена», но, само собой, не мой уровень. Если королева где-то тут, прячется за спинами своих стойких оловянных солдатиков, то это должно до неё дойти, рано или поздо.

Вот и поступим, любишь ли ты отступать, Глория — или намерена идти до конца. Ведь сто лет назад ты уже упустила одного Никса. Как насчёт другого?

Бой, темнота, обилие противников — я всё ещё понятия не имел, здесь ли Глория, или она осталась по ту сторону. Гвардейцы не издавали ни звука — только ровное, расслабленное дыхание, как будто они не дрались, а мирно спали, и стук ударов. Я тоже не тратил сил на слова, разбрасывая противников по узкому коридору. Пару раз мне ощутимо заехали по лицу, один раз даже сшибли могучим ударом на пол, но в целом, конечно, сила была на моей стороне.

Впрочем, каждый видит то, что хочет видеть. И в какой-то момент наконец под сводами катакомб раздался саркастический женский голос.

— Может быть, достаточно, Йошида?

— О, — тут же отозвался я. — Ваше Величество! Не ждал, что вы появитесь тут лично.

— А я не ждала, что ты опустишься до пошлого и банального воровства, — королева размеренно и спокойно приближалась к нам. — Или клан Распутиных настолько обеднел?

— Идея не моя, — честно признался я. — Но вышло, кажется, неплохо?

— Повезло, — отозвалась Глория. — Не спорю, порой моим врагам может везти. Вот только длится это обычно недолго.

Женщина явно наслаждалась этим диалогом; кажется, в её представлении она играла со мной, как кошка с мышью. Что ж, не будем портить ей удовольствие.

— Ладно, — согласился я, не прекращая драки. — А дальше-то что?

Королева щёлкнула пальцами.

— Вы, отойдтите.

Гвардейцев как будто моментально выключили; прекратив драку в какую-то долю секунды, они расступились в две стороны, открывая коридор. Я сощурился, пытаясь разглядеть королеву, идущую в мою сторону.

— Что дальше? — она остановилась шагах в пяти от меня, самодовольно сверкая глазами; фонарик в её руке выхватил мою фигуру. — Ну, Йошида, ты можешь продолжить калечить и убивать моих людей. Конечно, это попахивает международным скандалом, но...

Приглядевшись, я увидел её лицо; насмешка и полнейшая уверенность в том, что контроль ситуации — на её стороне. А ещё нельзя было не отметить, что Глория чертовски хороша в своём откровенном наряде (который, правда, странновато смотрелся в этих катакомбах).

— Ну уж простите, Ваше Величество, — деланно поклонился я. — После последних событий все прежние договора и союзы как-то потеряли свой смысл.

Королева усмехнулась.

— А что сохранило смысл? Твои зрелищные драки, например?

— Думаете, нет?

— Ты, конечно, играючи разбросаешь пешки, — Глория легко повела плечами, и её сочная грудь соблазнительно колыхнулась; неплохо для её возраста. — Но забываешь, что самая сильная фигура на доске — это королева.

Я поморщился.

— Звучит... банально.

— Может, и так, — Глория не стала спорить, — но это правда. Я не мои гвардейцы. Я даже не Мори или Рюдзин. Я живу очень давно, и умею больше, чем кто-либо. Рискнёшь сразиться со мной и испортить свою красивую статистику побед, Йошида Распутин? Или воспользуешься возможностью сдаться, сохранив лицо, пока я позволяю это тебе?

Я оценивающе смерил королеву взглядом. Блефует, или правда уверена в своих словах? Действительно считает себя бойцом убер-класса? А может, какой-нибудь редкий Дар — вроде гипноза или чтения мыслей во время боя? Ведь подчиняла же она как-то себе Императора, чёрт побери.

Подчиняла. Эта тема не давала мне покоя — как и некоторые другие, так что... не будем разочаровывать старушку. Тем более, в своей самоуверенности она довольно благодушна. Возможно, у меня получится убить двух зайцев одним выстрелом —увести Глорию подальше от клона и получить ответы на интересующие меня вопросы?

Даже если для этого придётся немного поприкидываться шлангом.

— Всё равно, — отозвался я после короткой паузы. — Не люблю шахматные аналогии.

— Вот как? — протянула королева; она разглядывала меня с явным любопытством. — А что же ты любишь, Йошида?

Я пожал плечами.

— Люблю задачки попроще, Ваше Величество. Например, про волка, козу и капусту.

Шагнув вперёд, я поднял вверх руки.

— Отличная задачка на логику, — заключил я. — Она показывает, что иногда для победы нужно отыграть назад.

Глава 2

Одно хорошо — гвардейцы с королевой не успели далеко уйти от порталов, и путь обещал быть коротким. В остальном же... вы когда-нибудь пробовали идти в узком, низком, неосвещённом коридоре, когда справа и слева от вас вышагивает по широкоплечему гвардейцу?

Так что, пока Глория спокойно вышагивала впереди, брезгливо оглядывая стены в свете фонарика, я буквально протискивался сквозь окруживших меня конвоем и идущих рядом гвардейцем. Саму королеву это не волновало — если, конечно, она не делала этого специально, для пущего психологического эффекта.

Похоже, она всё-таки боялась меня, отчасти. Хоть и старалась показать ровно противоположное. А может, подозревала хитрость с моей стороны? Было бы непростительной глупостью считать, что она на это неспособна, особенно учитывая её опыт политических дрязг и подковёрных интриг.

Наконец, в конце коридора показались порталы — такие же, как в прошлый раз, светящиеся мягким красным светом. Глория остановилась у крайнего справа и обернулась в мою сторону.

— Прошу, — она склонила голову — на какой-то миллиметр, не более, ниже королеве не пристало кланяться, и даже это было слишком много для меня.

Аж блевать тянет от фальшивых жестов

— Так куда именно мы направляемся? — невозмутимо уточнил я. — В смысле, что в Лондон — это понятно, но если конкретнее?

Глория поводила пальчиком из стороны в сторону, хитро улыбаясь мне.

— Но-но-но, Йошида! Сдавшийся на милость победителя не задаёт вопросов.

Я пожал плечами.

— Сдавшийся на милость победителя может на эту самую милость рассчитывать, Ваше Величество. А беседа — это, как известно, диалог двух или более сторон. Итак... что же именно меня там ожидает? Эшафот с палачом, уже готовым отрубить мне голову? Пыточная камера с раскалёнными гвоздями и тисками? Просто обычные кандалы и чёрствый хлеб с ржавой водой?

Улыбка Глории стала лишь шире; то ли диалог доставлял ей подлинное удовольствие, то ли она умело это симулировала — у женщин такое случается.

— А ты не боишься... испортить себе сюрприз?

— О, — успокоил я её, — всегда любил спойлеры.

Вместо ответа её королевское величество соизволило лишь августейше усмехнуться — и, поманив меня за собой царственным пальчиком, скрыться в слабо мерцающем портале. Я хмыкнул, приподняв бровь. Интересно, а что она будет делать, если я сейчас просто перебью солдат и не пойду за ней? Обрушу тут потолок, каким-нибудь хитрым образом «выключу» портал?

Ладно-ладно. Мы оба понимаем, что в этом случае все останутся при своих и не более, а меня такой расклад категорически не устраивает. Только всё и сразу! Так что — держись, Лондон, Йошида Распутин идёт.

Шагнув вперёд, я с любопытством огляделся по сторонам; в какой-то момент я зажмурился, ожидая, что меня опять ослепит после тёмного подземелья, но нет — по эту сторону всё было освещено так же скудно, как и по ту, и главным источником света были, собственно, порталы. Я находился в средних размеров зале, абсолютно пустом, не считая Глории и стоящего рядом с ней пожилого усатого типа, внешне — вылитого дворецкого из романов Агаты Кристи.

— Между прочим, — Глория заговорила так, будто паузы между фразами и не было, — мне следует поблагодарить тебя, Йошида. Твои люди, проникшие сюда, вскрыли значительную брешь в обороне моей резиденции.

Она подошла к затворённой двери и провела по ручке.

— Портал надёжно замаскирован с той стороны. С той, но не с этой. Что ж, самое время заняться устранением оплошности — верно, Уортингтон?

— Вы абсолютно правы, Ваше Величество, — степенно поклонился усатик.

— Ноль охраны, но надёжная маскировка? — заметил я в ответ, подходя ближе.

За моей спиной из портала выходили, один за другим, королевские гвардейцы, такие же спокойные и молчаливые. Некоторые из них явно несли на себе печать моих кулаков, но это никак не нарушало их британской невозмутимости.

— Так значит, — продолжил я, — местоположение входа в портальный зал — секрет даже для обитателей Букингемского дворца. Или, может, будет правильнее сказать — было секретом?

— А это ещё с чего? — парировала королева. — Мы с Уортингтоном и так прекрасно знали, где именно расположен вход; гвардейцев в счёт не бери — они не то чтобы люди. А больше тут никого нет. Единственный лишний свидетель — ты сам, но... я рассчитываю на твоё благоразумие, Йошида.

— Благоразумие?! — делано возмутился я. — Разве такую репутацию я создавал себе всю последнюю неделю? Или это благоразумие поместило меня на передовицы всех новостей?

В театральном жесте я замотал головой.

— И вообще, — заметил я, — какая-то ты уж больно радостная — как для той, чей дворец натуральным образом обнесла банда цыган.

Глория лишь лениво хмыкнула, но это едва ли кого могло надуть; видимо, благородное дворцовое воспитание не давало Её Величеству так просто заявить «да и *бать их в рот» или что-нибудь в этом духе. Обнесли или не обнесли, цыгане или не цыгане, а лицо изволь сохранить — noblesse oblige! Стоило заметить, что королева говорила со мной по-русски, да к тому же без малейшей тени акцента (как и этот усатик Уортингтон). А вот как у неё со знанием русского мата?

Обязательно нужно будет выяснить в будущих беседах.

— Так и... что теперь? — я легко перевёл тему; не стоит торопить события. — Мы уже идём в пыточную, или гвозди ещё недостаточно разогреты?

— А тебе так не терпится посетить это чудное место? — Глория слегка приподняла бровь.

— Представь себе, да, — раз уж она именовала меня на «ты», то я не оставался в долгу. — Хоть какая-то определённость, по крайней мере. Чертовски не люблю пребывать в подвешенном состоянии.

— Вот как? — коротко рассмеялась королева; усатик оставался так же невозмутим, как и солдаты-зомби. — А мне казалось, что пыточная — как раз самое место для подвешенного состояния. За ноги, за руки, за рёбра — мало ли вариантов?

Я вежливо улыбнулся в ответ. Светские разговоры! Обожаю, особенно по вечерам и с особами королевской крови.

— Но, — продолжала Глория, — это самую малость подождёт, уж прости. Или ты правда думаешь, что у королевы целой империи нет иных дел, кроме тебя?

Дешёвая попытка набить себе цену, показав, как я ей безразличен. Ага, буквально настолько, что она лично ломанулась в затянутые паутиной подземелья, ломать ноги на своих высоких каблуках. Готов поспорить на что угодно, она ожидала встретить меня там, в противном случае просто отправила бы гвардейцев-автоматонов и не парилась.

— Ну вот, — разочарованно выдохнул я. — А я только настроился...

— Я, по твоей милости, была вынуждена ходить по этим жутким грязным катакомбам! — Глория скривила носик. — Так что первым делом я приму не тебя, Йошида, а горячую ванну с ку-у-учей пены.

Она взялась за ручку двери, решительно отвернувшись от меня — и тут же снова повернулась с игривой улыбкой на устах. Да уж, «Оскара» ей точно не получить.

— Впрочем... — протянула она, — если ты так уж и настаиваешь — то, возможно, присоединишься ко мне прямо там? Крючьев и гвоздей не обещаю, но висеть там точно ничего не будет.

Я с иронией наблюдал за тем, как она эротично поводит плечиком; от неё моё настроение не укрылось, но Глория и не думала прекращать свою игру.

— Что такое? — обида в её голосе была нарочито ненастоящей. — Я для тебя немного старовата?

Так, сколько-сколько ей там?..

— Почти двести лет? — на голубом глазу округлил я. — Брось. Ничуть не старовата. Именно тот возраст, который я предпочитаю в девушках.

Чистая правда, даже врать ничего не пришлось.

— Просто... — я пошевелил пальцами в воздухе. — Просто, извини, не имею привычки прыгать в постель... или в ванну, если так угодно... к девушкам, с которыми познакомился десять минут назад.

Слышать все эти неприкрытые даже ширмой приличия намёки и сальные шуточки было... довольно забавно. Да, пожалуй, именно так. Неужели всё то, что я надумал себе о королеве-интриганке, королеве-опытном политике, королеве-участнице глобального заговора — чушь, и передо мной банальная шлюха?

Ну, нет, в такое я тоже не поверю. Скорее, передо мной очень даже небанальная шлюха. Плюс к тому, Глория всего несколько дней как вернулась в молодое, страстное, полное соков и желаний тело, и, видимо, никак этому не нарадуется.

Ладно, сделаем девушке комплимент — а заодно и закинем первую серьёзную удочку.

— Но вместе с тем, — заключил я, — нельзя не отметить, что выглядишь ты и правда чудесно. Слышал, Обелиски отлично разглаживают кожу и возвращают волосам естественный цвет?

Глория иронически хмыкнула; правда, на этот раз улыбка вышла у неё несколько странной — как будто она укусила особенно кислый лимон.

— Слухи быстро распространяются, — согласилась она. — Не буду отрицать очевидного, Обелиски действительно хороши в косметических целях.

Она внимательно уставилась на меня, чуть прищурившись — и этот серьёзный, сосредоточенный взгляд вдруг показался мне самым подлинным и натуральным из всего, что я видел в ней за это короткое время. Похоже, королеву неслабо волнует, как это я оказался в курсе подобных слухов. Казалось, ей очень хочется прямо сейчас развить тему, задать какой-то вопрос или бросить провокационную фразу...

Но, как я и полагал, кем-кем, а набитой дурой Глория точно не была; похоже, она и так уже жалела, что показала мне больше своего интереса, чем рассчитывла.

— Что ж, — заключила она, приоткрывая дверь. — Вот это мы и обсудим с тобой наедине, когда я покончу с другими делами и смогу всё же выделить пару минут на разговор с тобой. А до тех пор — оставляю тебя с Уортингтоном; он покажет тебе твои апартаменты.

— С Уортингтоном? — я сощурился, окидывая взглядом непроницаемого усатика. — А я-то надеялся на полк гвардейцев, по меньшей мере.

— Что толку? — Глория пожала плечами. — Уортингтон, полк гвардейцев — без разницы, когда речь идёт о тебе, верно? Так что не нужно пошлого давления через грубую силу; пусть от совершения глупостей тебя удерживает... осознание того, что я рядом.

— Иными словами, — заключил я, — чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях?

— Я бы сказала — чувствуй себя почётным гостем, но не забывай, что ты пленник, — парировала королева — и, развернувшись, вышла из раскрытой двери в дворцовый коридор. За ней стройной шеренгой зашагали её гвардейцы, и спустя короткое время мы остались в помещении один на один с сухопарым усатым Уортингтоном.

Тот степенно прокашлялся и самодовольно кивнул, оглядывая меня.

— Прошу следовать за мной...

...ну же, давай, скажи это...

— сэ-э-э-эр, — закончил Уортингтон.

И-де-аль-но.

Глава 3

Королева Глория стёрла улыбку с лица в ту же секунду, как за её спиной захлопнулась дверь; не оборачиваясь и не глядя по сторонам, она заспешила по коридору.

Проклятие. У неё уже лицо болело от этой идиотской улыбки; толку в ней? Даже слепой не поверит в её искренность, а последний её «иронический смешок» и вовсе вышел кислым, как будто она укусила лимон.

Но это, по крайней мере, позволяло скрыть настоящие эмоции и лишить противника инициативы. А это сейчас крайне важно.

Поверить, что парень действительно сдался на милость победителя? Чёрта с два. Этот Йошида играл с ней в какую-то игру. Не любит шахматных аналогий, значит? Ложь, наглая и очевидная; этот тип, кем бы он ни был на самом деле (не верить же в версию про пацана-коматозника, девять лет пролежавшего на больничной койке), тот ещё шахматист и любитель многоходовочек. В каком-то смысле... он редкий случай достойного противника.

...так и хочется ляпнуть что-то вроде «Вот только рангом не вышел, ни по интеллекту, ни по силе», верно? Это ведь правда, чистейшая правда. Йошида проигрывает ей по всем фронтам, они оба отлично знают это. Попробует сразиться с ней, и неминуемо проиграет.

Если в банальной схватке один на один, конечно же — умов ли, магических умений ли. Но когда такое вообще случается?

Нет, шахматная партия — не бой, где решает сугубо сила, шахматная партия зависит от случайностей, деталей, мелких нюансов. Расслабляться, конечно же, рано; недооценить противника — глупость и непозволительная роскошь.

К тому же, её цель — вовсе не уничтожить юнца, нет. Если бы всё было так просто, она бы даже не волновалась и не тратила на это столько сил. Но Йошида, в первую очередь — ресурс. Ценный, перспективный и крайне непокорный. Подчинить его себе — вот в чём истинная задача. Сложная и не обязательно обречённая на успех.

А в чём его цель? Какую задачу он поставил себе, вступая в эту игру? Решил рискнуть и попытаться обвести её вокруг пальца?

Да уж. Памятуя о том, что творил этот парень всю последнюю неделю, отлично понимаешь, что если бы он не хотел пойти сюда, то и не пошёл бы. Устроил бы какой-нибудь аттракцион абсурда, новое невероятное приключение — и не пошёл бы. Раз он здесь... значит, это и есть его новое невероятное приключение. Что он хочет услышать от неё? Что намеревается найти во дворце?

...ладно. Не сейчас, не прямо сию секунду. Как бы там ни было, в одном она пареньку сказала чистую правду: у неё, правительницы целой империи, действительно есть и другие дела, помимо него. А империя начинается с собственного дворца.

Шаги отдавались по коридору эхом; на пути, разумеется, никого не попадалось — Уортингтон отлично знал её маршруты и позаботился обо всём заранее.

Ха. Позаботился. Как же. Хотя бы на кого-то в этом дворце можно положиться всерьёз? Глория шагала к дверям в конце парадного коридора, и на лице её вместо маскарадной улыбки появлялись настоящие эмоции. Всё сильнее и сильнее, с каждым шагом, с каждым вдохом.

Гнев. Долбанный гнев. Настоящая ярость! Как и всегда, когда что-то шло не по плану.

Дверь с грохотом распахнулась; внутрь Глория буквально влетела — и с размаху остановилась, сверля взглядами кучку съёжившихся людей. Людишек, жалких смертных. Поручи таким что-нибудь важное!.. Советники, министры, царедворцы и, конечно же, родня.

— Вы! — королева вложила в короткое слово столько эмоций, что стёкла задрожали аж во всём зале. — Бестолочи и кретины! Кто-нибудь — хоть кто-нибудь здесь! — может ответить мне на простейший вопрос?

Помощники замерли, словно срастившись в одну большую, жалкую, дрожащую кучку; они, конечно же, знали, что за вопрос она сейчас задаст. Разумеется, они сами уже в том же тоне орали на своих подчинённых и ещё будут орать после... вот только что толку, если всё произошло так как произошло?

— КАК?!!! — наконец, заорала Глория, и стёкла затряслись ещё сильнее. — КАК?!!! Как, я вас спрашиваю, вы могли допустить — имея вооружённую охрану, видеонаблюдение, новейшие системы безопасности — чтобы во дворец проникла целая толпа посторонних, вырубила слуг, переоделась в их наряды...

У неё запершило в горле; королева сделала паузу. Никто и не думал перебивать её, но вот стук сердец, кажется, был явственно слышен.

— ...затем, — продолжила Глория в то же тоне, — эта толпа шастала по дворцу битый час, контактировала с людьми, а в итоге пришла и обнесла ЗАЛ Ё**ННЫХ РЕЛИКВИЙ, Б**ТЬ?!!!

Дрожь стёкол стихла только секунд через пятнадцать после её последнего слова; лишь после этого заговорил начальник дворцовой охраны уровня для слуг — кажется, другие чиновники, рангом повыше, толкнули его в спину.

— Кхе, кхе... — прокашлялся он, пытаясь придать себе хоть сколько-то достойный вид.

— Кашлять будете в другом месте! — заорала выведенная из себя их поведением вкупе с собственными мыслями Глория. — Говори по существу!

Чёрт. Они выставляют её слабой. Нет, хуже — они делают её слабой!

— ...что касается камер слежения, — быстро затараторил начальник охраны, — здесь... всё сложно. Мы отследили их с момента появления в зоне для персонала...

Ага, задним числом.

— ...но каким образом они там оказались — пока так и не удалось...

— Хватит, — оборвала его Глория уже без ора, но всё так же жёстко. — Не нужно говорить мне, чего вы не знаете. Говорите то, что вы знаете.

Разумеется, они не могли отследить их. Вся эта чернь вышла из портала, а там никаких камер.

— Эээ, — теперь вперёд чуть подался начальник охраны высшего уровня, нахмурившись, — действительно, есть один момент, Ваше Величество. Вам не успели доложить об этом, а потом вы пропали...

Взгляд Глории уставился на него; казалось, стоящие справа и слева вот-вот дёрнутся в стороны, чтобы не находиться рядом, под этим прицелом.

— Так говори, — процедила Глория. — Сейчас я здесь, прямо перед тобой. Ну?!

— ...дело в ваших последних экспериментах, — наконец, нашёл в себе силы сообщить ей мужчина. — В лабораториях всё пошло не по плану; сильно не по плану.

Сказав это, он замер и даже прикрыл один глаз, ожидая новой вспышки гнева своей госпожи... но Глория словно оледенела, осознавая сказанное им.

Ну конечно. Наверное, она могла бы догадаться.

— Там... Ваше Величество, — слегка воодушевлённый её молчанием, чиновник заговорил вновь, — в лаборатории была оттянута большая часть дворцовой охраны из других зон; простите, но там много жертв, разруше...

— Заткнись, — велела Глория, и мужчина моментально поперхнулся недосказанным словом. Сама мысль о том, что её может интересовать количество раздавленных насекомых, оскорбляла Глорию. — Отвечай только на поставленные вопросы. Что с образцом?

Начальник охраны пару раз моргнул.

— У-убит, Ваше Величество...

— Без титулов, коротко и ясно! — Глория вновь повысила голос. Людишки; идиоты, к тому же. Заменить бы, но где взять других? Они все такие, эти ведь ещё из лучших.

Ох. Вот поэтому ей и нужен Йошида; нужен не трупом, не пленником, засаженным в комнату без окон и дверей, а послушным инструментом.

— Убит, — коротко повторил начальник охраны. — Его удалось устранить при помощи снайперской винтовки охотничьего калибра... ну, которая для сафари, на слона...

— Достаточно, — поджала губы королева.

И это тоже говорит о много. Значит, образец был... далёк от совершенства. Совсем не так силён, как нужно.

— Что с телом? — она слегка выдохнула; ярость всё ещё клокотала внутри неё, но нельзя было гореть вечно.

— Тело... заморожено, — начальник охраны искренне радовался тому, что у него хотя бы есть ответы. — Учёные уже изучают его ДНК и всё остальное... что они там изучают. Увы, в живых осталась только часть учёных...

А вот это уже хуже; Глория поморщилась. Учёные, конечно, тоже лишь людишки. Но ценные, таким сложно найти замену.

— Хорошо, — распорядилась она, хотя хорошего, конечно, в сегодняшних событиях было мало. — Пусть изучат всё, что могут. Затем пусть уничтожат образец — надёжно, сожгут или растворят в кислоте. И сразу же принимаются за новый.

— Ваше Величество, — аккуратно и почти спокойно заговорил стоящий с краю седоватый тип, куратор большинства её научных проектов (включая и этот). — Прошу прощения, но учёные... говорят, что мутации, которые провоцирует это вещество, слишком случайны.

Глория приподняла одну бровь.

— Продолжайте.

— В них действительно нет никакой системы, никакой закономерности, которую можно было бы просчитать.

— Кажется, этот образец — при всей его дефектности — был лучше предыдущего? — осведомилась Глория.

— Этот действительно обладал... выдающимися боевыми качествами, несмотря на дефект с неконтролируемой яростью, — согласился куратор. — Но за сегодняшнее утро были отработаны ещё трое, и все показали разный результат. Один мутировал в подобие каменной статуи, другой — в какую-то рыбу или ящерицу, третий просто растёкся лужицей...

— ...вот как, — тихо кивнула Глория.

— Все отчёты были отправлены вам лично, Ваше Величество, — куратор наклонил голову.

— Мне, — Глория нахмурилась, — плевать на все отмазки учёных, и если...

Она осеклась. Ладно-ладно. Орать можно на военных и охрану, на слуг, на родню (последнее — с особым удовольствием). А вот у учёных работа тонкая и важная. Уж лучше пусть потратят больше времени, но доведут проект до ума, чем из страха наказания поспешат и сделают то, что подведёт в ответственный момент.

— ...пусть продолжают работать, — заключила она. — Траты и потери не имеют значения, если по итогу они представят мне нужный результат.

В конце концов... не бывает шахматной партии без нескольких принесённых в жертву фигур. Срыв эксперимента — допустимая неприятность, если приблизит его успешное завершение. Грабители во дворце — невеликая цена за то, чтобы заполучить себе Йошиду Распутина.

Главное — помнить о своих целях и не размениваться на мелочи.

* * *
— Вот, сэ-э-эр, — усатик Уортингтон слегка поклонился, пропуская меня внутрь. — Ваши покои.

Казалось, даже усы дворецкого, и то такие же скучные, как и он сам. Голос, осанка, взгляд — всё буквально кричало (нет, не кричало — негромко сообщало приличествующим тоном), что передо мной не человек, а попросту функция в стиле староанглийских романов.

Я скептически оглядел гостевые покои. В целом, комната как комната, ни больше, ни меньше. Окон нет, само собой, а так — просто небольшая комнатка. Кресло, пустой стол, диванчик, люстра на потолке. Графин с водой и стакан. Возможно, королева ещё сама не решила до конца, куда меня запихнуть?

— И... что же мне тут делать? — пройдя вперёд, я уселся в мягкое кресло и вопросительно взглянул на Уортингтона.

— Простите, сэр? — тот приподнял бровь.

— Делать мне что? — пояснил я. — Телевизора или компьютера тут нет, и готов поспорить, телефон тоже не сработает...

— Комната экранирована от любого вида связи, сэр, — солидно подтвердил дворецкий, качая усами.

— Это понятно, — согласился я. — Связаться с миром вы мне не дадите. Но надо же мне тут чем-то... тупо занять себя, пока королева там намывается в ванне и решает другие неотложные дела!

Уортингтон размышлял пару секунд.

— Возможно, я мог бы предложить вам книгу, сэр? — осведомился он наконец. — Во дворце обширная библиотека, назовите издание, и, если оно у нас имеется, я принесу его вам. Также у нас есть большое количество периодики, музыкальные коллекции...

Я задумчиво почесал в затылке.

— Нет-нет, — отозвался я. — У меня есть идея получше. Вот что: принесите-ка мне...

Я чуть улыбнулся.

— Бумагу и простой карандаш.

Глава 4

...глубокий вдох, выдох; успокоиться и попытаться снова.

Глаз.

Глаз нарисовать не так уж и сложно, верно? Белок, зрачок, небольшой отблеск. Не нужно ничего изобретать — великая сила эволюции всё уже изобрела до нас. Главное — убедительно изобразить то, что я хочу создать, и тогда оно...

С-с-сука. Опять! Да как, почему? Линии я вёл ровно, штрихи прочерчивал точно, а в итоге получилось непонятно что — странная мазня на уровне шестого класса. Монстрик выглядел так, будто сам не был до конца уверен в возможности собственного существования.

Чёрт, как у Хидео это получалось? Пойти, вытащить его из багажника и потребовать провести для меня мастер-класс, что ли?

В раздражении я дёрнул карандашом в воздухе; чёрная линия мелькнула — и тут же снова исчезла, вернувшись в небытие. Она и вышла-то какой-то тонкой, хилой, откровенной халтурной — никакого сравнения с тем, что вычерчивал Хидео во время нашей схватки. Что ж... наверное, тут нечему удивляться. Как-никак, Мори художник с многолетним стажем за спиной.

И всё-таки как же это непередаваемо тупо — заполучить способность к материализации рисунков, совершенно не умея рисовать. Я же... да, чего скрывать — я был здесь полным нулём. Бездарь. Неуч. Дилетант на тройку с минусом.

Чего только я не научился делать в своей жизни!.. Летая по Галактике, выучишь всякое, и среди моих талантов были вещи довольно специфические. Готовить? Рыть окопы? Гадать кроссворды? Играть в специфические азартные игры?

А вот рисовать я не умел совершенно, да никогда и не учился. Таланта к рисованию у меня не было отроду, нужды в этом — тоже, как и желания... Эх. Знать бы заранее — записался бы в художественную академию ещё в детстве. Сейчас бы!..

Ладно, ладно. Я оборвал себя, жёстко соблюдая железное правило — никогда не жалеть о том, что было бы, если бы да кабы. И всё-таки обидно, блин. Невесело хмыкнув, я уставился на собственные рисунки.

Идея создать — для начала, для разминки и пробы пера — нечто вроде летающего глаза, монстрика-шпиона, способного подглядеть и рассказать мне что-нибудь интересное — была неплоха. А вот реализация... с бумаги на меня в ответ глядело косое чучело.

Занеся карандаш над бумагой, я взял новый лист, сделал пару линий, вычерчивая очертания существа...

А, к чёрту. Бесполезно.

Способность Хидео, в сущности, была не так уж сложна. Единственное ключевое условие для оживления нарисованного — творец должен искренне поверить в своё творение, в то, что оно может ожить.

Новый взгляд на рисунки; бррр. Поверить вот в это мог бы только полный псих или наркоман под кайфом.

Отложив карандаш, я откинулся в мягком кресле и мрачно уставился на ровные голые стены «гостевых покоев». Чёрт. Нужно учиться рисовать, иначе я не смогу воплотить в жизнь ничего, что сложнее трёх-четырёх линий. И что мне тогда делать с такой способностью? Зрелищно играть в крестики-нолики?

Стоп. Или... нет?

Трёх-четырёх линий, значит. Всего трёх-четырёх. Вроде бы мало, но разве нет на свете вещей, состоящихименно из такого количества линий?

Что-то простое, правильной формы. Что-то, что легко нарисовать ровными линиями...

Например, вот на этой гладкой белой стене напротив.

Довольно кивнул самому себе, я вновь подхватил со стола карандаш. Может, пустая надежда, может, ничего и не выйдет, но... попытаться стоит. В конце концов, много ли усилий? Смешно даже сказать: всего четыре прямые линии, ровный прямоугольник.

Ну, и круглая дверная ручка.

Глядя на возникшую на белой стене схематическую дверь, я улыбнулся. Похоже, кое-какие простые эскизы были доступны даже мне.

Тишина; в помещении не было даже часов, чтобы нарушать её своим тиканьем, и потому секунды я отсчитывал в уме, про себя. Одна, две, три. Десять. Двадцать. Двадцать пять... двадцать девять, тридцать.

Никаких изменений. Рисунок, прочерченный в воздухе, всё так же оставался нанесён на противоположную стену, не думая исчезать; я бы совершенно уверен, что реши я сейчас встать, подойти и дёрнуть за ручку — дверь тут же откроется, выпустив меня в соседнее помещение.

Откуда я знал? Оттуда, что рисунок был правдоподобен; я верил в него. А во что тут не верить? Простая дверь, прямоугольник на стене, ни изысков, ни украшений. Своего рода маленький шедевр минимализма.

Вот только есть один нюанс.

Отведя взгляд от дверей, я посмотрел в угол; огонёк камеры наблюдения мигал, даже не пытаясь быть незаметным. Разумеется, они ведь не идиоты.

Точнее, не так — они совершенно точно идиоты, которые позволили Данко и компании рыскать по дворцу и ограбить какую-то из местных сокровищниц, заставив королеву лично гнаться за ними в портал. А значит, сейчас все эти идиоты и на миллиметр не отойдут от мониторов, следя за каждой мухой во дворце. Не говоря уже о таком ценном фрукте, как я.

Но видят ли они меня — это один вопрос, а видят ли они дверь — совсем другой. Едва ли; рисунок плоский, и точно не виден с того ракурса, где висит камера. Есть ли тут другая, скрытая? Чёрт знает, но, во всяком случае, никто не спешит примчаться и помешать мне. Не мчались они и во время экспериментов с карандашом. Возможно, именно такой приказ им и дали?

Ладно, ладно. Я чуть шевельнул рукой, словно отпуская рисунок на волю, признавая его нереальность; чёткие тёмные линии поколебались пару секунд — и истаяли, оставив напротив меня всё ту же ровную, белую стену.

Чего я хотел на самом деле? Ха. Вы ещё спросите, какой у меня план. Как я и говорил Данко, все планы (особенно те, что состоят из двух и более пунктов) — от лукавого и к добру не приводят; а потому я занимался любимым делом.

Плыл по течению.

Устроить тест-драйв новой способности? Само собой. Поискать что-нибудь интересное, подслушать разговор или что-то в таком духе? По возможности. Ну и не забывать о главном: как следует повеселиться.

Начнём же.

Встав с кресла, я лениво зевнул — направился в небольшую ванную; разумеется, не выпуская из рук карандаша. Следите-следите, гадайте там, задумал я что-то, или у меня просто прихватило живот от дешёвой лапши из «Саму-Рамена».

Прикрыв за собой дверь ванной, я глянул в зеркало. Разумеется, моё лицо засветилось во всех новостях, и здесь его знает если не каждая собака, то, как минимум, каждая вторая из них. Но что, если...

Хм, хм. Я примерился, осторожно держа карандаш. Главное, чтобы рука не дёрнулась.

Пара штрихов добавила мне солидные усики-щёточку; конечно, ничего такого, что могло бы сравниться с почтенными усами Уортингтона, но всё-таки кое-что. Затем несколько быстрых движений изобразили на моём лице морщины, старя его сразу лет на двадцать.

Само собой, если приглядеться, очень быстро станет понятно, что усики — нарисованные, да и в целом вид у меня вышел довольно карикатурный. Но... кто сказал, что любой пожилой азиат не слегка карикатурен по определению?

Новый росчерк, и вот уже на стене ванной комнаты появляется новая дверь, почти неотличимая от предыдущей. Я оглянулся; есть ли здесь камеры? Надеюсь, что нет. Но если всё-таки да...

То Господь вам судья, грязные вуайеристы, а меня это никоим образом не волнует.

Я пошёл веселиться.

* * *
— Нам нужно прекратить это, ваше высочество, — выдохнул Джереми Уоддлок, вытирая пот со лба.

У начальника охраны среднего уровня, отвечающего за помещения для персонала, до сих пор тряслись коленки от воспоминаний о последней встрече с Её Величеством. Кажется, омолодившись, она получила не только неземную красоту, но и нечеловеческую ярость. Да и чего греха таить, к тому же — повод яриться у неё был, и ещё какой!

А уж что будет, если она узнает правду...

— Принц Уэнделл попытался, — повторил он, устало глядя на принца Фицджеральда, — и теперь он мёртв. Если до неё дойдёт хоть слово, хоть пол-слова — мы тоже будем мертвы, не пройдёт и часа.

Фицджеральд молчал; на какое-то время Уоддлоку показалось, что он вовсе не собирается реагировать, но затем юноша заговорил.

— Поздно, Уоддлок.

— П-поздно?! — глаза начальника охраны распахнулись. Что, она уже что-то знает? Догадывается?

— Поздно — она уже перешла черту, — принц поморщился. — Убила одного из своих. Старая Глория не сделала бы этого, даже если бы очень захотела, но новая... считает себя чуть ли не божеством; все мы для неё лишь досадная помеха.

— О чём вы...

— Как ты думаешь, — горько усмехнулся Фицджеральд, — сколько времени пройдёт, прежде чем она начнёт... чистки?

— Чистки?!

— Убрать ненужных родичей, расплодившихся сверх меры. Жалких трясущихся подчинённых, ни на что не годных. В лучшем случае «убрать» будет означать надёжную ссылку, но я думаю, мы оба понимаем, что Глория склонится к иному варианту. Надёжному и окончательному.

Это и правда так? Может ли это быть правдой? Может ли спятившая, омолодившаяся королева просто прирезать их всех?

— Уэнделл... был дураком, — с горечью в голосе продолжал Фицджеральд. — Жаль, конечно, кузена, но амбиций в нём было больше, чем ума, а терпения — меньше, чем осторожности. Если бы он не вылез вперёд... возможно, у нас было бы чуть больше времени, но теперь Глория начнёт искать измену направо и налево.

О, Господи. Он в жопе. Он в полной и безоговорочной жопе. Возможно, следует пойти первым к королеве, сдать ей всех заговорщиков?.. Нет-нет, он слишком замазан. Она не пощадит его, выслушает и всё равно прикончит.

— Но как? — выдохнул он. — Как нам справиться с ней? Её личная охрана неподкупна, тайком не подобраться, а схватка один на один... принц, вы сами знаете, что будет.

— Знаю, — кивнул принц Фицджеральд, раздражённо моргнув. — Знаю. Щелчок пальцев — и ты уже безмозглый зомби, подчинённый только её воле. Один боец, десять, сто, целая армия...

— Говорят, однажды — давно, сто лет назад — она чуть не подчинила себе самого Императора...

— Ты мне тут будешь старые семейные легенды пересказывать? — поморщился Фицджеральд. — Ещё вспомни байку о том, как первый Распутин оказался единственным человеком, способным ей сопротивляться.

— Я не... — Уоддлок перепуганно покачал головой. — Ваше высочество, просто я сбит с толку... я не собирался рассказывать вам легенды...

— Вот как? — неожиданно раздалось от дверей.

...нужно признать — и перепуганный Уоддлок, и спокойный, выдержанный Фицджеральд вздрогнули одинаково сильно и повернулись к дверям одинаково быстро.

— А вот я бы послушал такую легенду, — заметил стоящий в дверях незнакомый пожилой азиат неожиданно молодым голосом.

Стоп. У него что, нарисованные усы?

Глава 5

— Вот как? — спокойно заметил я от дверей — и, подождав, пока молодой парень и его коренастый собеседник постарше лихорадочно обернутся, добавил, — А вот я бы послушал такую легенду.

В конце концов, это и моя семейная легенда тоже.

— Ч-что?! — коренастый быстро багровел, часто-часто моргая. — Кто вы такой? Что вы здесь делаете?

— Уоддлок, тише... — попытался было урезонить его молодой, но тот мотнул головой.

— Тише? Ваше высочество, при всём уважении, одного проникновения посторонних во дворец в день достаточно!

— О, — я махнул рукой, — на этот счёт не переживайте, королева Глория прекрасно знает насчёт моего проникновения во дворец, и совершенно не возражает.

— Кто... кто вы такой?! — коренастый Уоддлок, кажется, заел на одной фразе. А нет, есть и другие. — Вас здесь быть не должно! Вы посторонний!

— Кто я такой? — откровенно говоря, напряжённость в глазах Уоддлока меня забавляла — как будто одно моё появление здесь ставило под угрозу и его самого, и всю его семью. Если молодой (судя по обращению, очередной принц) был хоть и изумлён моему появлению, но смотрелся сдержанно и в целом производил впечатление адекватного человека, то Уоддлок... увы. — Кто я такой, значит. А что, если я отвечу — ты просто возьмёшь и поверишь мне на слово?

В ответ Уоддлок только непонимающе заморгал. Ох. Не люблю людей, не воспринимающих сарказм.

— Ладно, — вздохнул я. — Ну, допустим, я... Хидео Мори.

Моргание продолжилось.

— ...старший, — терпеливо добавил я. — Точно. Старший.

— Что-что? — теперь уже непонимающе сощурился принц, чьего имени я не знаю.

— Хидео Мори-старший, — повторил я. — Про Хидео Мори-младшего слышали? Ну там, жёсткий деловой японец, глава всея якудзы, да к тому же ещё и художник не из последних. Ну вот. А я его родной батя.

А что? Драму про мать Хидео знают все, а как насчёт его отца? Я ничего о нём не слышал, есть куда фантазировать.

Лица принца и Уоддлока вытягивались; первый пытался понять, что за чушь я несу, а главное — с какой целью, а второй, похоже, просто медленно слетал с катушек.

— ...я, — фантазия уносила меня всё дальше и дальше, — приехал с визитом к вашей королеве, чтобы обсудить замужество моей дорогой — кхе-кхе — внучки Юкино, мечтающей влиться в британскую королевскую семью и...

Я вновь закашлялся, изображая из себя почтенного пожилого японца — и в этот момент чайник, заменяющий Уоддлоку голову, окончательно вскипел и засвистел, плюясь паром и кипятком.

— Ва... ваше высочество! — взвыл тип, взмахивая сразу двумя руками. — Вы же не поверите этому бреду?!

— А я о чём? — спокойно развёл я руками. — Я ведь сразу сказал, что ты мне не поверишь. Так и зачем тогда вообще было спрашивать? Где логика?

Принц покачал головой и издал короткий смешок.

— Остроумно, господин неизвестный-с-нарисованными-усами, — заметил он. — В чувстве юмора вам не откажешь.

Я с лёгким недоумением потрогал пальцем усы. Что, неужели всё настолько очевидно?..

— Но, как бы там ни было, — мелькнувшая было улыбка тут же вновь пропала с его лица, — наши частные разговоры — не ваше дело. Не знаю, откуда вы — акцент выдаёт в вас иностранца — но здесь, в Англии, не принято встревать в чужие беседы.

Ах да, точно. Классическая британская чопорность, хорошие манеры и всё такое. Заметьте, он даже выпроваживал меня пусть и настойчиво, но при этом исключительно учтиво. Вот что значит порода!

И тем не менее, Никс так легко не сдаётся.

— Что ж, — отозвался я, кивая, — прошу простить мою бестактность, вы совершенно правы — меня сюда не звали. Но... просто я случайно подслушал ваш разговор — никакого умысла, просто проходил мимо, не подумайте — и...

Я на миг запнулся. Что это с ними? Взгляды принца и Уоддлока были такими, будто они только что проглотили по морскому ежу. А то и по сухопутному, кто их знает.

Нужно их как-то успокоить, что ли.

— Словом, — я попытался улыбнуться принцу и его спутнику душевной, располагающей к себе улыбкой, — я просто большой любитель всевозможных легенд, особенно когда речь идёт о старых родах аристо. Я просто не мог не заинтересоваться, услышав подобное — потому и спросил.

Кажется, это не очень их успокоило. Нет, правда. Что вы так напряглись-то?

...сказать по правде, подслушал я не весь их разговор, а только несколько последних фраз. Выйдя из своих «покоев», я минут двадцать-тридцать кружил по дворцу, а затем вышел в окрестный парк (благо, карандаш позволял создавать двери там, где потребуется, и избегать неуместных встреч). Никакой ценной информации я не пока не добыл, но, во всяком случае, парк был действительно красив.

А затем я вышел сюда — к небольшой крытой беседке, откуда и доносились голоса. И, конечно, зацепился, услышав, как внутри упомянули первого из рода Распутиных, которого якобы не брала способность Глории подчинять себе волю всех окружающих (кстати, вполне логичная способность для королевы). О чём они тут говорили до этого, я не слышал.

Может, это как-то связано с их странными выражениями лиц?.. Весь этот ужас, эта растерянность, даже какая-то обречённость...

Выстрел.

Вот это неожиданный поворот событий; нужно отдать Уоддлоку должное — вынул пистолет и выстрелил он поистине молниеносно, я даже не ожидал. Нет, я успел дёрнуться в сторону, но на то, чтобы уйти с пути пули совсем, не хватило какой-то доли секунды, и она вошла в моё плечо, мерзко царапнув по кости.

Бл*ть. Для меня это не слишком опасно, но всё-таки неприятно, а главное — пуля застряла внутри. Пока не вытащу её, регенерация не сработает.

— Уоддлок, какого чёрта?! — взвыл принц.

— Принц Фицджеральд, я... — Уоддлок странным образом сочетал крупную дрожь в теле — и полное её отсутствие в руках; к счастью, сейчас он был лишён эффекта неожиданности, а потому от второй пули я играючи ушёл, а третью просто отбил ладонью, послав её в стену беседки.

— Ты идиот?! — надрывался принц Фицджеральд.

— Вот и я так думаю, — согласился я. — Странная, очень странная реакция на просьбу пересказать старую семейную байку. Если у вас в Англии за подобное стреляют в упор, то страшно подумать, что у вас здесь делают за вопрос, как пройти в библиотеку.

— ...ты идиот!! — повторил принц Фицджеральд уже без вопросительных интонаций, бросаясь в мою сторону. — Выстрелы! Они привлекут внимание!

Ну вот. А я-то уже было решил, что этот адекватный, в отличие от своего коллеги — а он просто чуть более сдержан в реакциях. Кинувшись на меня, принц Фицджеральд попытался нанести мне удар наотмашь в лицо, но я перехватил его руку и зарядил в ответ.

— Да... точно, вы правы, принц... Я просто не подумал... — Уоддлок, не решавшийся стрелять, чтобы не попасть в Фицджеральда, казалось, был близок к нервному обмороку. — Но, принц... у меня же жена и дети... мы не можем его отпустить!

— С-сам знаю, — мрачно констатировал тот, сплёвывая кровь и пытаясь ударить меня вновь. — Придётся как-то разбираться с трупом, но это лучше, чем... ай!!

А потому что нехрен болтать во время боя. Пользуясь тем, что принц потерял инициативу, я нанёс ещё несколько сильных ударов.

Впрочем, надо было признать, он оказался неожиданно хорошим бойцом — примерно одного уровня с тем же Мори, или с Рюдзин, или с Михаилом Распутиным... Вот и сейчас он скривился от боли, но устоял на ногах — там, где кого-нибудь послабее, да тех же королевских гвардейцев, эти удары отправил бы в нокаут — и в ответ заломил меня, поймав в клинч. Теперь мы дубасили друг друга, не нанося особого урона, но и не выпутываясь из взаимного захвата.

Хорошо, что у меня есть дополнительные конечности на такой интересный случай.

Щупальца взметнулись во все стороны; принц вскрикнул от неожиданности, получив пару ощутимых ударов в затылок — и вцепился в меня ещё крепче, не давая щупальцам разорвать свой захват... а затем словно засветился.

Не у меня одного здесь есть сюрпризы.

Пара секунд — и фигура принца Фицджеральда уже сверкала, переливаясь радужками по граням. Чёрт, похоже на бриллиант; и действительно, заметно потяжелевший Фицджеральд выглядел совершенно непробиваемым. К тому же, у него из спины тут же поползли сверкающие кристаллические отростки, не дающие теневым щупальцам обхватить тело.

Я хмыкнул; как я ни старался, в голову всё равно лезла мысль о том, сколько же можно выручить за принца Фицджеральда, если сдать его в ломбард.

А вот ножи и вилочки выпускать смысла нет — они только поцарапаются о бриллиант. Да и щупальца его, кажется, не пробьют... нет, нужно придумать что-нибудь другое.

Мы продолжали бороться, и ситуация действительно напоминала патовую — я сильнее, принц Фицджеральд крепче, и мы оба достаточно хороши. Я не мог ему навредить (бриллиант всё-таки не из тех материалов, которые легко разбить в рукопашной схватке), но и он мне особо ничего не мог сделать, не ослабив хватки.

— Уоддлок!! — после превращения в бриллиант голос принца звучал чуть странно, будто скрежетал по стеклу; я аж поморщился. — Уоддлок, быстро, стреляй! Целься в голову!

— Но... но... ваше высочество, вы же сказали... — залепетал побледневший, как полотно, Уоддлок.

— Поздно, идиот! — взъярился принц, и я был готов его понять. — Все, кто мог услышать выстрелы — и так уже услышали их! Стреляй быстрее, пока никто не явился! Он силён, но не неуязвим, первая пуля ранила его!

Не дожидаясь, пока до придурка Уоддлока дойдёт очевидное, я выстрелил в его сторону очередным щупальцем; мужчина взвыл, хватаясь за руку, пистолет брякнулся на пол. Чертыхнувшись, принц попытался всё же ударить меня в лицо, и это стало его ошибкой; поймав удар ладонью, я с силой пнул его в ответ, выбираясь из крепкого захвата (наконец-то можно вздохнуть полной грудью) — и подсечкой отправил Фицджеральда на пол. Тот попытался встать, но щупальца, одно за другим, вбивали его в пол (впрочем, без особого ущерба для алмазной брони).

Может, выдрать откуда-нибудь из стен пару арматурин, да и связать ими драгоценного мальчика, чтобы не дёргался?..

— Кхм, — раздалось у меня за спиной сухое покашливание; подняв глаза, я увидел, что Уоддлок уже заметил новые действующие лица и теперь глядит на них, раскрыв от ужаса рот.

Затем краска отлила от его лица — и он всё-таки грохнулся в обморок, прямо на пол беседки.

— Что ж, господин Распутин, — заметил Уортингтон, всё такой же сухопарый и благопристойный, — достаточно, пожалуй.

Он отошёл чуть в бок и слегка поклонился, пропуская внутрь Глорию (за дверью маячили, не входя внутрь беседки, всё те же автоматоны-гвардейцы).

— Да, — согласилась она, с каким-то ироническим интересом оглядывая странную сцену. — Пожалуй, что действительно достаточно.

Глава 6

…Глория медленно и с явным любопытством обозревала «поле боя». Да уж, картинка что надо. Трясущийся Уоддлок, баюкающий окровавленную руку, сверкающий бриллиантами принц Фицджеральд на полу и я с щупальцами наперевес и карандашными усами на лице.

Уортингтон, в отличие от королевы, по сторонам не смотрел; вместо этого он быстрым шагом направился ко мне — и требовательно протянул мне ладонь.

— Господин Распутин, — тяжеловесно взглянул он на меня. — Карандаш, пожалуйста.

Я приподнял бровь.

— Да, верно, — согласилась Глория. — Этого не было в планах. Создавать двери где угодно простым карандашом? Восхитительная способность, но лучше пока обойдёмся без неё. И… Господи Боже, сотри уже эти жуткие усы! Они тебе совершенно не идут.

Я обиженно фыркнул.

— Отличные усы! Что бы вы все в них понимали.

— Кошмарные усы, Йошида, — не терпящим возражения тоном припечатала королева.

Ну и идите к чёрту. Художника каждый обидеть может. Вынув из кармана карандаш, я чуть шевельнул им, стирая с лица усы и морщины, а затем вложил его в раскрытую ладонь Уортингтона.

— Йошида Распутин?.. — пробормотал принц Фицджеральд, медленно отползая от меня на три шага; его голос всё ещё звучал странно, как по стеклу металлом. — Я видел, что ты похож на кого-то… Но…

Не обращая на него внимания, я повернулся к Глории.

— А я-то думал, ты всё ещё принимаешь ванну.

— Пришлось в спешке ограничиться душем, — та пожала плечами; если её величество и возражали-с против моей фамильярности, то молча. — С тобой, Йошида, не соскучишься.

— Просто вышел погулять, — пожал я плечами. — И разве я виноват, что проблемы сами меня находят, даже когда я хочу отдохнуть от них и насладиться красотой цветущего сада?

— Нет, вовсе нет, — на лице Глории снова играла всё та же напрочь фальшивая улыбка. И как у неё лицо не сводит? — На этот раз тебя нужно не винить, а… пожалуй, даже что и благодарить.

— Вот как? — отойдя на пару шагов, я вспрыгнул на подоконник и невозмутимо устроился на нём поудобнее. — А за что именно?

— За вскрытый гнойник, — голос Глории неожиданно зазвучал сталью, и улыбка тут же пропала с её лица; она перевела взгляд на принца и Уоддлока. — Если это то, что я думаю, то… кажется, у нас здесь два успешно раскрытых заговора в один день. Ведь так?

Последние два слова были произнесены уже на английском.

Принц, уже убравший к этому моменту свою алмазную броню, ничего не ответил; он лишь с невозмутимым, но мрачным видом отряхивал от пыли штаны. Судя по лицу, Фицджеральд уже и не надеялся пережить эту заварушку — и, кажется, у него были все основания так полагать.

А вот Уоддлок… этому в выдержке и достоинстве природа явно отказала. Мужчина был бледен, трясся и только что не скулил. Да уж, такие ужимки — доказательство получше любых слов.

— Если? — уточнил я. — То есть, ты не уверена?

— А вот это мы сейчас и узнаем, — заявила Глория, тыкая в Уоддлока пальцем. — А ну-ка… Прекрати трястись.

Момент — и тот уже вытянулся в струнку; впрочем, вся гамма эмоций на лице сохранилась, и глаза продолжали с ужасом бегать туда-сюда.

— Та самая знаменитая королевская способность? — уточнил я с интересом.

— Она самая, — кивнула Глория, пока Уортингтон невозмутимо стоял у противоположной стены, скрестив руки за спиной. — В таком состоянии наш милейший Уоддлок не может ни солгать, ни нарушить приказ… любопытно, как много он нам расскажет, а?

Принц молча скривился; кажется, манера Глории вести беседы, как и она сама, были ему глубоко противны, но вмешиваться он не собирался.

— Уоддлок, — юмор совсем ушёл из голоса королевы — осталась лишь сталь, — говори, зачем вы с Фицджеральдом здесь собрались.

— О-обсудить с-с-собы…

— Не заикаться! — прикрикнула Глория. — Побереги моё время.

— Обсудить события, — повторил Уоддлок уже ровным голосом; кажется, он и рад был бы позаикаться, да не мог. — И то, как они отразятся на нашем плане.

— Что за план?

— План по вашему свержению… Ваше Величество, — Уоддлок едва не булькал, вот-вот грозя грохнуться в обморок.

— Очередной заговор по моему свержению, — констатировала Глория. — Как я и думала. Кто ещё занят в этом плане?

…имена, явки, пароли, прочие подробности — всё лилось из Уоддлока как из ведра. При этом, не в силах ослушаться приказа своей госпожи, он прекрасно понимал, что живёт последние минуты, и всё это отражалось на его лице.

Я следил за ним с интересом, но занимали меня вовсе не детали заговора. Крайне интересно было другое: как именно работает эта хвалёная способность королевы? Почему предок Йошиды был единственным, на кого она не действовала? Ведь Иван Распутин ещё не был в родстве с моим клоном, значит, моей кровью это никак нельзя обосновать.

По счастью… у меня была одна теория. Рискованная теория, которую никак не проверишь до конца — только практика…

Ладно. Понаблюдаем.

— …достаточно, — наконец, заключила королева. — Хватит, умолкни. Уортингтон. Ты всё зафиксировал?

— Да, Ваше Величество, — поклонился тот, щёлкая планшетом (и когда он успел его достать?).

— Вот и прекрасно, — теперь Глория уже не улыбалось. — Значит, жалкий предатель нам больше не нужен.

— Ваше Величество!.. — Уоддлок кинулся на колени, пополз в сторону королевы. — Ваше Величество!..

Глория поморщилась; принц Фицджеральд что-то тихо выплюнул себе под нос — судя по выражению лица, явно непечатное.

— Что? — саркастически осведомилась Глория. — Ты ещё не всё сказал, Уоддлок? Может быть, у тебя есть что-то такое, что даст тебе хоть крохотный шанс на помилование?

Уоддлок запнулся.

— Что-то такое, что заставит меня оставить в живых предателя, труса и тряпку, столько лет кормившегося от моих щедрот на должности, которую не заслуживал? — продолжила Глория. — Нет? Тогда не трать время. Пистолет рядом с тобой, Уоддлок; возьми и избавь нас от своего общества.

Выстрел.

…когда громкое эхо перестало отражаться от стен крытой беседки, я покачал головой.

— Ай-я-яй. А ведь у него были жена и дети.

— Их никто не тронет, Йошида. Я не маньячка, — отозвалась Глория. — Просто пусть подыщут себе новую страну проживания в ближайшие двое суток, и делу конец.

Ээ? Она что… оправдывается передо мной?

Похоже на то. Пусть гордо и даже снисходительно, пусть в ответ на чёрную шутку. Возможно, даже не отдавая себе отчёт. Но это было именно оправдание.

Неужели Глории так важно, чтобы я перешёл на её сторону добровольно — ей, умеющей приказывать одним словом?

— Но, — продолжала она, поворачиваясь к принцу Фицджеральду, — моё милосердие никак не распространяется на предателей. А у нас здесь… ещё один маленький принц, решивший, что он умнее всех.

Тот лишь поморщился в ответ; в отличие от Уоддлока, он умел держаться с достоинством. Я заинтересованно продолжал следить за разворачивающейся сценой.

— И ты, наверное, собирался убить меня? — с иронией произнесла королева. — А как же семейные узы?

— А разве ты не потеряла право считаться частью семьи, когда убила одного из нас? — отозвался в ответ принц Фицджеральд.

— Ха! — фыркнула Глория. — Как ты заговорил, мальчишка. Одного из нас… или одного из вас?

Лицо её пересекли морщины отвращения столь явного, будто она вступила в собачье дерьмо.

— Как же вы меня… честное слово. Ты, Уэнделл, прочие. Все вы одинаковы — маленькие самовлюблённые засранцы. Все считаете, будто кем-то были бы без меня, будто представляете из себя что-то большее, чем носителей фамилии, доставшейся вам по чистой случайности.

Она принялась вышагивать от стены к стене, обходя Фицджеральда по кругу; тот не двигался с места — как и я, Уортингтон или оставшиеся за распахнутой дверью гвардейцы.

— Вы!.. Вам несказанно повезло в жизни уже одним только тем, что вы родились моими потомками. Шанс, выпадающий единицам! Но нет же. Вы не умеете быть благодарными за то, что есть. Вам вечно мало, вы хотите ещё и ещё…

— Будто ты не хочешь, — ровно заметил принц, ловя взгляд Глории.

— Я это я, — ледяным голосом отрезала она. — Не сравнивай.

Милая семейная драма, конечно же, но…

— Ахэм, ахэм, — прокашлялся я, спрыгивая с подоконника. — Простите, а я вам не мешаю?

Наблюдать за всем этим было невероятно интересно, но всё же… меня там люди в катакомбах дожидаются. Если я буду тратить столько времени на чужие ссоры, то и до завтра отсюда не выберусь.

— О, Йошида, — вновь повеселев, коротко рассмеялась королева — таким смехом, которым смеются люди, придумавшие что-то нехорошее. — Вот уж ты здесь как раз придёшься очень кстати.

— Да? — со скучающим видом уточнил я. — А мне вот показалось, это закрытая вечеринка для своих. Внутрисемейные шуточки, непонятные посторонним подколки и всё такое.

— В какой-то степени, — согласилась Глория. — Но, видишь ли… наблюдая за твоими успехами все последние дни, я поняла одну вещь: ты любишь веселье и всевозможные впечатляющие сцены. А мне как раз пришла на ум одна… забавная идея.

Мой взгляд был скорее скептическим, чем весёлым — как, впрочем, и взгляд принца Фицджеральда.

— Так уж вышло, что я появилась здесь достаточно поздно, — продолжала она, — и успела застать лишь самый конец вашей схватки. Но… занятно. Вы показались мне равными — или почти равными — соперниками.

Показались? Что ж, когда кажется — креститься надо. Я просто не успел найти подход к нестандартному сопернику, только и всего.

— И ведь… в каком-то смысле бедный Фицджеральд прав, — заметила Глория, — и мы всё же семья. «Одни из нас». Пожалуй, прикончить одного потомка в день вполне достаточно.

— Что, так просто отпустишь его? — заметил я.

— И где здесь забавная идея? — возмутилась Глория. — Нет, Йошида, нет. Думаю, ты и сам уже понял, что я хочу устроить.

Верно. Всё довольно прозрачно; мы с Фицджеральдом невольно переглянулись.

— Так что я дам Фицу шанс… небольшой шанс. Вы сразитесь между собой, и если он сумеет вырубить тебя, Йошида… я пощажу его, — заключила королева. — Как тебе такой расклад, Фиц? Победишь того, кто не устаёт ошеломлять весь мир своими выходками — и уедешь в почётную ссылку, живым и здоровым, даже с каким-никаким запасом средств на безбедную жизнь…

— Погоди-ка минуточку, — сухо осведомился я. — Сначала следовало бы задать другой вопрос — «Как тебе такой расклад, Йошида?» Я ведь, кажется, к тебе в гладиаторы не нанимался.

Глория коротко рассмеялась.

— Пока это всего лишь просьба. Но ведь я могу и приказать тебе, Йошида. Своим… особым, королевским приказом.

— Можешь, — спокойно согласился я. — Ты можешь сделать это раз, другой. Но самое большое к третьему разу я придумаю что-нибудь; окажусь достаточно далеко от тебя, и больше ты меня не увидишь.

— А что, если я сделаю это раз — и так и не верну тебе контроль? — королева улыбалась, а вот глаза её — вовсе нет.

— Могла бы так — не расплодила бы заговоров у себя под носом, — пожал я плечами. — Так что ты выберешь? Раба на один-два раза или возможность сотрудничества? Я ведь нужен тебе, Глория, не отрицай.

Она проводила меня долгим взглядом; досада была слишком явной, чтобы пытаться её скрыть. Похоже, на сей раз я её переиграл.

— И не думала отрицать, — наконец, кивнула она. — У меня на тебя большие планы, Йошида. Планы, ради которых я и терплю всё это — твои выходки, твою манеру говорить со мной, само твоё присутствие в этом дворце…

Я покачал головой.

— Большие планы — это одно. Гладиаторский бой на забаву тебе — другое. Зачем тебе это?

Глория вновь сделала паузу.

— Так… — протянула она. — Желание посмотреть, на что ты годен в настоящем бою.

— Разве представление с твоими гвардейцами, — я кивнул в сторону открытой двери, — не было достаточным?

— Они пешки, — отозвалась Глория. — Сильнее любой другой охраны, это да, а главное — беспрекословно подчинены мне каждую секунду своего существования, без необходимости постоянного контроля. Но они всё ещё слабее… штучных экземпляров. Бойцов настоящей аристократической крови, знати первого уровня. Фицджеральд, конечно, даже близко не подобрался к моему уровню, но он всё-таки Виндзор, а значит… схватка будет интересной.

Угу. Примерно как твои планы на меня. Если ты хочешь взглянуть, как я держусь против «бойцов настоящей аристократической крови», значит, для схватки с кем-то подобным я тебе и нужен, Глория. На кого ты решила меня натравить?

Глория щёлкнула пальцем.

— Ну а теперь… Фицджеральд, ты готов сразиться за свою бесполезную жи…

— Погоди, погоди, — оборвал я её. — Мы ещё не договорили. Как насчёт меня? Зачем я нужен тебе — плюс-минус понятно. Но зачем ты нужна мне?

— О, Йошида, брось, — Глория нетерпеливо махнула рукой. — И так ведь понятно, что ты тоже «сдался» и пришёл сюда не просто так.

— Это не ответ, — заметил я.

— Чего хочешь ты, понятно и так, по каждому из твоих действий за последнюю неделю, — кивнула королева. — Ты хочешь власти. Простое и понятное желание; я тоже хочу её. Что ж, мир достаточно большой для нас двоих. Мы оба с тобой сильны, пусть и на разных уровнях, а главное — то, чего нет у большинства даже сильных мира сего — мы достаточно смелы и дерзки, чтобы приходить и брать своё.

Я медленно кивал.

— Нам двоим, — продолжала Глория, — проще договориться между собой, чем развязать войну друг с другом, которая дорого нам обоим обойдётся. Устроить хаос и разрушения — в этом мы оба талантливы.

В ответ я лишь усмехнулся.

— Но… беда в том, что нас не двое. Есть и другие желающие, — заключила Глория.

— И они тебе мешают, — заключил я. — А чтобы лично не марать о них руки, ты хочешь использовать меня… Дай угадаю. Эти «другие» и есть та компания, вместе с которой вы присылали ко мне парламентёра.

— Не буду спорить, — кивнула королева.

— Ну, в тот раз у меня не сложилось впечатления, будто вы хотите «договориться», — пожал я плечами. — Особенно после того, как ваш посыльный рассмеялся мне в лицо и предложил сложить лапки и отдать вам всю власть.

— Посыльного… присылала не я одна, — согласилась Глория. — В этом-то и соль. Те, прочие, слишком глупы, чтобы оценить твой потенциал; слишком горды, чтобы признать тебя сильным.

— А ты — нет?

— Я опытнее каждого из них, — Глория улыбнулась вновь. — И именно поэтому я предлагаю тебе заключить союз со мной — против них. Тем более, что…

— Да-да, — вздохнул я. — Тем более, что они всё равно так просто не простят мне отказа и вот-вот меня атакуют — ты это хотела сказать?

— Вот видишь — ты и сам улавливаешь суть проблемы, — отозвалась Глория.

— Если они так мешают, почему бы просто не подчинить их себе? — поморщился я. — Или на них твоя способность тоже не работает?

— Сработает, если нужно, — отрезала Глория. — Почему я не хочу заниматься ими лично, отдельный вопрос, который мы обсудим позже.

— А я уж думал, что те, кого омолодил Обелиск, к твоей силе невосприимчивы, — теперь пришёл мой черёд саркастически улыбаться.

— Ты слишком много знаешь об Обелисках, Йошида, — заметила Глория в ответ; похоже, она уже теряла терпение в этом споре. Чудесно.

— Но и ты тоже хранишь немало занимательных секретов, — протянул я. — Вот что… давай так. Сотрудничество следует начинать с лёгких, необременительных сделок. Как насчёт такой: я сражусь с твоим принцем Фицджеральдом, как ты и хочешь…

Принц хмуро уставился на меня; похоже, он предпочёл бы умереть быстро, а не в кровавом цирковом представлении, вот только его здесь уж точно не спрашивали.

— …а ты перед этим поведаешь мне старую семейную байку, — закончил я. — Про тебя и моего пра-прадеда

— И всего-то? — присвистнула королева. — А я-то думала…

Она покачала головой.

— О такой ерунде мог попросить и безо всяких сделок, Йошида, тем более, что здесь и рассказывать-то нечего. Однажды Иван Распутин пришёл ко мне, наглый, как и все Распутины; предлагал союз — иронично, почти теми же словами, какими я сейчас предлагаю его тебе.

Я заинтересованно склонил голову.

— И что же было дальше?

— Дальше он проявил поразительную, просто фантастическую наглость и уверенность в себе, — фыркнула Глория. — Этот выходец из крестьян никогда не знал берегов. Конечно, он был талантлив, но считать меня — меня!! — ровней себе?..

Она вздохнула и покачала головой.

— Решив наказать такую дерзость, я хотела взять его под контроль, по своему обыкновению, но он внезапно взял и…

— …и не покорился, — заключил я.

— Именно так. Впрочем, как-то навредить мне он не мог, так что мы просто… разошлись каждый в свою сторону, — с лёгкой ноткой ностальгии заключила королева.

Повисла пауза.

— Впрочем, я понимаю, почему ты задал этот вопрос, — заговорила Глория секунд через десять. — Надеешься повторить его подвиг, Йошида? Боюсь тебя огорчить, он был единственным исключением из правила за почти две сотни лет, и никто из других Распутиных, включая самого непобедимого Императора, не был защищён от моего таланта.

Как тебе сказать, Глория, как сказать. Мои подозрения на этот счёт только крепли…

И, видимо, вот-вот придётся проверить их на деле. Что ж, риск — дело благородное и вполне в моём стиле.

— Ладно, — пожал я плечами. — Пусть так. Давай уже разберёмся поскорее с лишней помехой в лице твоего потомка — а после поговорим уже всерьёз, без шуточек и отвлечённых тем.

…в конце концов, мне ведь ещё нужно вытащить из гробницы своих людей, пока у них там не кончились шоколадные батончики.

И кислород.

И терпение.

Глава 7

Первый удар я нанёс принцу Фицджеральду раньше, чем тот успел сообразить, что бой уже начался, быстро и без лишних слов. По имплантам внутри правой руки привычно пробежалась слегка колючая волна силы; мой кулак впечатался в лицо принца — и вот он уже с грохотом врезается в стену беседки, проламывая её спиной. Деревянные перекрытия, каменная крошка и побелка полетели в стороны; в образовавшийся пролом хлынул солнечный свет.

Кажется, это было больно. Я спокойно шагнул навстречу пытающемуся подняться Фицджеральду; тот глянул в ответ с ненавистью и презрением, вытирая с лица кровь.

— А ты и рад прислуживать ей, собачка? — выплюнул он, опершись о край пролома в стене. — Выполнять по команде её прихоти? Думаешь, к тебе будет другое отноше…

Договорить Фицджеральд не успел — мой второй удар снёс его дальше по курсу вместе с остатками стены.

— Думаю, — заметил я, — бой — не место для светских бесед.

Послышался треск, и крыша небольшого строения угрожающе накренилась, готовая вот-вот сложиться внутрь. Упс. Минус одна красивая крытая беседка в королевском саду. Глория тут же щёлкнула пальцами, и трое гвардейцев, шагнув внутрь, накрыли её силовыми «зонтиками»; что до Уортингтона, то он просто отступил наружу через рушащиеся стены, даже не меняясь в лице.

Старый, добрый Уортингтон. Всегда знаешь, чего от него ожидать.

Не дожидаясь третьего удара, принц наконец-то сообразил активировать свою алмазную броню — и кинулся на меня, злобно оскалив зубы. Я лишь усмехнулся. Знаете тот анекдот про ёжика? Который сильный, но лёгкий. Ну, конечно, тушу, покрытую бриллиантовой бронёй — а может, целиком превратившуюся в бриллиант, кто его разберёт — лёгкой не назовёшь, но я пока справляюсь.

Это там, в тесном помещении, принц был опасен; там он мог взять меня в захват, поставить в неудобную позицию. Здесь, на свежем воздухе…

Третий удар — и Фицджеральд, пролетев метров двадцать, с оглушительным плеском окунулся в пруд с рыбками и лилиями.

…так вот, здесь главное — не подпускать его слишком близко.

Пинай, пока пинается, и не давай пнуть в ответ. Отличная тактика, а главное — вписывается в то, что я задумал провернуть.

Главное — не останавливаться, не давать передышки. И речь сейчас не столько о Фицджеральде, сколько о Глории. Если бой остановится, если возникнет достаточно долгая пауза, она может опомниться, внести свои коррективы в происходящее. Перевести бой с рельс моего сценария на рельсы своего.

Но если всё разворачивается быстро, ярко и кинематографично… что ж, Глория. Ты хотела зрелища? Вот и следи, затаив дыхание, за этой захватывающей схваткой.

Ладно-ладно, скорее — за избиением. Что ж, пока это избиение неугодного — раздражающего внука, непокорного предателя — Глория получает своё шоу. Дождавшись, пока алмазный принц выкарабкается на берег, весь в стеблях кувшинок и лилий, я спокойно ушёл от его удара, чтобы перехватить тяжёлую фигуру, развернуть на ходу — и пинком в спину отправить дальше по маршруту.

Снова упс!.. А садовник, наверное, так старался, выстригая из куста эту фигуру рыцаря в доспехах. Ничего, выстрижет новую.

— А ты… бросаешься с места в карьер, Йошида, — заметила королева, держащаяся чуть в стороне — достаточно близко, чтобы всё хорошо видеть, и достаточно далеко, чтобы не попасть под удар. Судя по выражению лица, шоу вполне нравилось её капризному величеству. — В бой так в бой?

— А к чему тянуть кота за яйца? — пожал я плечами. — Раньше начнём — раньше закончим и перейдём к серьёзным делам.

— Признаться… я не думала, что ты начнёшь крушить мой сад, — отозвалась Глория.

Ох. Горячо, горячо! Фицджеральд, давай, где ты там? Поднимайся и дерись, пока она не опомнилась и не задалась вопросом, что я, собственно, делаю.

— Ничего, — я шагнул вперёд, приподнимая опального принца за грудки и отправляя его в новый полёт; пока тактика продолжала работать. — Много времени это не займёт, а значит, скоро разрушения прекратятся.

— Ваше Величество, — степенно осведомился Уортингтон. — Вы желаете остановить этот бой и перенести в надлежащее место?

Разумеется, вопрос был обращён к ней, а не ко мне и не к принцу. Как иначе-то?

— Нет, — Глория махнула в сторону дворецкого рукой. — Пусть продолжают.

Тот лишь сухо кивнул в ответ.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество.

Я лишь усмехнулся. В иной ситуации она согласилась бы, но… не идти же ей, великой королеве, на поводу у слуги. Особенно передо мной. Спасибо, Уортингтон, ты мне слегка помог. Осталось совсем немного — до нужного мне места всего ничего. Как-никак, я не успел уйти оттуда далеко.

…драка повторялась по одному и тому же алгоритму. Новый пинок — мальчик для битья стремительно улетает вдаль, и пока он приходит в себя после удара, королева с Уортингтоном как раз успевают неспешно приблизиться к нам. Отличный план, надёжный, как швейцарские часы, верно? Казалось бы, что может пойти не так?..

— Х-хватит! — выплюнул принц, вставая на ноги. — Останови этот балаган!

Он крепко встал посреди парковой аллеи, с ненавистью глядя на Глорию.

— Хочешь прикончить меня? Давай, покончим с этим быстро!

Я неторопливо приближался к Фицджеральду, удивлённо приподняв брось. Куда это ты собрался, дружок? Хочешь остановить всё, когда я уже в шаге от победы?

— Мы так не договаривались, — заметил я, нанося удар — но на этот раз принц не пытался атаковать в ответ, а просто увернулся, попутно снимая свою алмазную защиту.

— Давай! — со злостью выкрикнул он. — Ты довольна? Я проиграл, я не смогу вырубить твою новую игрушку, это и так уже всем понятно! Прикажи уже мне выстрелить себе в лоб, или как ещё ты хочешь это сделать…

Я покачал головой, покосившись на королеву. Ох. Чувак. Твоя работа была предельно проста: получать люлей и падать, уводя Глорию точно в нужное мне место. Что такого сложного в том, чтобы придерживаться этой схемы?

Всё приходится делать самому.

— А вот я ещё не наигрался, — заметил я — но удар опять скользнул мимо. Кажется, уворачиваться у принца выходило куда легче, чем бить. — Защищайся, а не толкай речи!

— Ты же, кажется, хотел побыстрее закончить, — королева глядела на меня с лёгким сарказмом. — Разве нет, Йошида?

— Хотел, — согласился я. — Именно, что хотел — закончить. А не бросить работу недоделанной на полпути.

Новый удар лишь зацепил плечо принца; тот отлетел, но слабее, чем я планировал, и чуть вбок. Его взгляд, полный ненависти и боли, уставился на меня.

— И чем же она тебя купила? — процедил он, сжав окровавленные губы. — Ты не настолько глуп, чтобы правда верить в её обещания. Тогда что?

Я закатил глаза.

— А можно, я не буду отвечать на этот тупейший вопрос, а?..

— Или ты просто запал на неё? — на лице принца повисла отчаянная злобная усмешка. — Напоминаю, этой старухе почти две сотни лет.

Угу. Конечно-конечно. Девушка в самом соку, я отлично это помню.

А вот королеву, кажется, проняло; Глория наливалась кровью.

— Стой!.. — резко выплюнула она. — Йошида, остановись, довольно. Дальше я сама…

…на этот раз удар пришёлся прямо в грудь, и принц совершил новый впечатляющий полёт вдаль. Конечно, он крепок — всё-таки Глория права, это аристо высшей пробы. Любой другой был бы давно размазан в фарш, а этот ещё может стоять и драться. И всё-таки целых рёбер у него сейчас явно меньше, чем сломанных.

— Прошу прощения, — учтиво склонил я голову. — Не успел остановить удар.

Ага, как же.

— …но теперь он твой, — я спокойно отошёл в сторону, давая дорогу разъярённой Глории. — Пожалуй, он прав: всё, что можно было выжать из этой схватки, я уже показал, теперь дело за финалом.

— И он вот-вот состоится, будь уверен, — глаза Глории сошлись в тонкие щёлочки. — Щенок решил, что ему нечего терять, да? Что если его будет гавкать понаглее, то его прикончат быстро и безболезненно?

Она быстрым шагом приближалась к месту падения принца Фицджеральда — небольшой площадке, вымощенной камнем в цвет шахматной доски.

— Кажется, он ошибся, — заключил я, панибратски хлопая Уортингтона по плечу — и устремляясь следом. Торопиться теперь было некуда; я давал Глории добраться до её потомка, вытирающего с лица кровь.

— А что, — он уставился на Глорию, — кроме ударов, тебе есть чем-то возразить? Делай что хочешь, но ты всё равно останешься собой — мерзкой, потерявшей берега от власти старухой.

— Болтай, — процедила та, ступая на белую клетку.

— Осторожнее! — громко провозгласил я, указывая на Виндзоров пальцем. — Королева, как известно, ходит во всех направлениях! Прямо сейчас она собирается съесть маленькую, но гордую пешку… Тьфу, чёрт. Опять шахматные аналогии — куда без них?

Принц вновь покрылся алмазной бронёй — то ли чтобы вынудить Глорию бить наверняка, то ли ещё зачем. Выжить он, само собой, даже не надеялся, но хотел хотя бы встретить смерть гордо, стоя на ногах.

Погоди умирать, парень. Пришла пора мне внести в происходящее свои поправки.

Глория уже замахнулась для первого удара — когда я шевельнул направленным на них пальцем, чертя ровный квадрат.

Само собой, опытный и предусмотрительный Уортингтон забрал у меня карандаш — первым делом.

Хе-хе.

Даже такой безнадёжный псих, как Хидео Мори, понимал, что сила в художнике, а не в карандаше.

Может быть, Мори лучше рисует. А я лучше понимаю принцип работы силы. Чертить прямые линии пальцем ничуть не сложнее, чем деревянной палочкой с графитным стержнем внутри.

…дверь — а точнее, квадратный люк-провал — открылся в «шахматной доске» моментально, прямо под ногами у Глории и Фицджеральда; полсекунды, и оба с воплем скрылись внизу. Гвардейцы, привлечённые то ли мысленной командой Глории, то ли заложенной программой, тут же ломанулись следом, но я, одним прыжком добравшись до люка, ринулся вслед за упавшими и тут же закрыл нарисованный проём; успел.

Глория слабо шевелилась на полу; падение оглушило её, но точно не вырубило. Сейчас мы это поправим! Уже не сдерживаясь, как в случае с Фицджеральдом (всё-таки мне нужно было оставить его живым, пока не доберусь до шахматной площадки), я нанёс сокрушительный удар Глории в голову — и та затихла, вырубившись минимум на час.

Готово. Шумно выдохнув, я огляделся по сторонам.

Порталы светились всё тем же красным светом, и он, отражаясь и преломляясь в тысячах граней, заставлял Фицджеральда сверкать, как рождественскую ёлочку.

А всего-то дел — немного прогуляться по дворцу и парку, рассчитав место, которое находится ровно над подвалом с порталами. Хорошо ещё, что это была шахматная площадка; окажись это какая-нибудь прачечная, заманить туда Глорию было бы гораздо сложнее.

— Давай, поднимайся, — кивнул я ошеломлённому принцу, закидывая бесчувственную Глорию на плечо и направляясь к порталу. — Гвардейцам и Уортингтону придётся бежать сюда в обход, но они всё равно вот-вот будут тут; нужно уйти раньше, чем они появятся.

Порталы светятся красным. Отлично, значит, я всё рассчитал правильно и площадка находится ровно над ними. Как я и рассчитал.

— Что?.. — Фицджеральд непонимающе вертел головой.

— Что слышал, — отозвался я. — Сейчас они будут здесь. Предпочтёшь, чтобы они прикончили тебя за измену? Или идёшь со мной?

— Я… я… да, иду, — согласился он, быстро шагая следом. Похоже, крыша у принца потекла окончательно от обилия вопросов, но всё же ему хватало ума понять, что время разбираться в произошедшем ещё не пришло — нужно побыстрее уходить.

— Давай, вперёд, — подбодрил я, лёгким толчком отправляя его на ту сторону портала. — Попозже всё объясню. А может, не всё. Иди уже!

Оказавшись снова по ту сторону, я оглянулся; гвардейцы пройдут через портал, и что дальше? Уйди достаточно далеко мы не успеем, обрушить порталы я не хочу — ещё пригодятся. А вот если…

— Подержи-ка, — попросил я принца.

— П-подержать что? — заторможенным голосом оглянулся тот.

— Её, — я попросту переложил тело Глории на плечо её потомку. — А мне тут нужно кое-что устроить. Иди вперёд, не оглядывайся… и дыши лучше ртом. Хотя бы до ближайшего поворота.

Заморгав (даже это у него в алмазном состоянии выходило с каким-то звеняще-хрустящим звуком), принц, тем не менее, подчинился. Вот и хорошо, по крайней мере, не продолжает толкать свои речи про собачонку и игрушки.

Я задумчиво повертел кольцо на пальце. Интересно, сколько трупов там ещё осталось?..

Вот сейчас и проверим.

…мёртвые тела появлялись одно за другим, с такой скоростью, что, пожелай я их сосчитать, ничего бы не вышло. Ну и пусть; в таких объёмах мерить нужно не штуками, а, скажем, метрами.

Метров двадцать, а может, тридцать отборной трупятинки. Коридор набит так плотно, что даже муха не пролетит — хотя, несомненно, очень порадуется стойкому трупному запаху.

Ну, если уж и это не задержит гвардейцев на достаточный срок, то я уж и не знаю, что тогда смогло бы.

Глава 8

…это был чертовски странный вечер, как ни крути.

Наверное, это ненормально — раз за разом удивляться выходкам Никса и событиям, происходящим рядом с ним. Ну раз, ну два. Ну десять. Но потом-то — потом можно было бы и привыкнуть! Особенно ему.

Собственно говоря, ещё совсем недавно Орлов и думал, что привык. Во всяком случае, он уже избавился от дурацкой привычки переспрашивать, вытаращив глаза, когда Никс выдавал очередной сюрприз. Думал, что вошёл в его ритм, научился если не думать как Никс, то, по крайней мере, думать как тот, кто знает Никса.

Но…

Загвоздка в том, что Никс-Йошида не останавливался. Он брал всё новые и новые вершины, удваивал и утраивал ставки, и какой-то момент даже самый невообразимый рубеж невероятности оказывался сломлен.

К такому не привыкнешь и не подготовишься.

Константин ещё раз обвёл взглядом комнату. Да уж; напряжённая обстановочка. Даже старинные часы на полу, и те тикают как-то напряжённо, нервно и слегка параноидально.

Все молчали, ощущая то же самое — а может, попросту не знали, о чём говорить. Ну и компания здесь собралась, конечно…

Данко и Вульф со своим отрядом — все в костюмах дворцовых лакеев, только перемазанные в грязи и паутине, уставшие и злые. Войдя, они кучей свалили на столе какие-то драгоценные цацки — кольца, камни, диадему; при этом они ни словом не пояснили, что это такое и зачем оно здесь. Просто сложили — и всё.

Интересно, какая часть этого добра — чем бы оно ни было — осела в карманах у цыганского отряда?

Рядом находились Голицын и Игнат. Чёрт, в прошлый раз их появление привело к тому, что он стал главой Тёмных! Сейчас парочка сидела скромно, даже как-то неприкаянно, будто само нахождение в поместье Распутиных было для них шоком.

И молчала.

Молчала и рыбка, плавающая в большом аквариуме, установленном в центре стола. Ну, рыбки вообще не слишком разговорчивы. Что до конкретно этой… наверное, если отойти в другой угол и не приглядываться, можно подумать, что это обычный карась, только очень уродливый.

Если.

Британского принца — одного из, запомнить всю семейку было невозможно, хоть Орлов и учил в детстве список самых важных — здесь не было; тихо и быстро перекинувшись с Йошидой пару слов, он ушёл из столовой и сейчас находился где-то в гостевых покоях. В целом, вид у принца был несколько ошалелый, такой, словно его ударили по голове пыльным мешком…

И не только мешком.

И не только по голове.

Ему бы доктора, наверное. Впрочем, сам разберётся, большой мальчик.

И, наконец, молчал тот, кто никуда не ушёл; главный экспонат сегодняшнего вечера. Он лишь стоял у окна, на лице — полное отсутствие каких-либо эмоций, руки — в смысле, она рука — по швам… шву.

Вот он-то и был причиной смешанных чувств Константина Орлова.

КАК?!! Вопрос рвался из него, и от того, чтобы заорать вслух, останавливало только то, что Йошида сейчас явно не в настроении отвечать на вопросы. Но правда… КАК, КА-А-А-АК?!!! Император, Спящий Император, мать его! Целый Импе…

А, плевать. Наверное. Константин старательно отвёл глаза от монументальной фигуры.

И почему это так его удивляет? В конце концов, разве не он жил в доме, где годами лежала на полочке отсутствующая рука этого типа? Ну вот, а это — весь основной комплект. Ничего такого, верно? Ха-ха. Ерунда какая-то.

Йошида громко, выразительно прокашлялся, и все взгляды тут же обратились в его сторону. Наследник Распутиных ходил по столовой, нервно меряя помещение шагами, и на его лице играло непривычное для Орлова выражение.

Досада с раздражением пополам. Похоже, Никс не в настроении по итогам этого вечера.

— С-с-сука, — медленно и очень выразительно протянул Йошида.

Все запереглядывались между собой.

— Как можно было дойти до… этого?

— Йошида, — не слишком смело заговорил Данко, с сомнением глядя на Вульфа, — может быть, взглянешь на это с другой стороны? Единственный косяк по итогам успешного дня…

— Единственный? Ну, допустим, — непонятно, был ли Йошида согласен с этим утверждением, или просто решил не углубляться в дебри. — Но какой! Даже один косяк такого уровня может всё пустить под откос.

— Ты и так каждый день совершаешь что-то невозможное…

— У меня сп*здили Хидео, — тихо, но очень весомо отрезал Йошида, обрывая Данко.

— Ну так… — заговорил уже Вульф. — Вышел размен. Ты украл Глорию Британскую, а…

— У меня сп*здили Хидео! — уже громче повторил Йошида.

— Думаю, Великий Мастер, — заговорил Голицын, — кто бы это ни сделал, он хотел просто угнать машину…

— У. Меня. Сука. Сп*здили. Хидео. Мори, — отчётливо и раздельно припечатал Йошида, развернувшись к ним лицом. — Грёбаного главу грёбаной Якудзы. После того, как он пытался меня не то похитить, не то прикончить. Дважды за день!!!

Все снова запереглядывались, не решаясь возражать.

Что ж, Орлов был тут точно не при чём, так что он и не собирался вмешиваться. Он весь день не покидал поместья — и оперативно выполнил поручение, когда Йошида позвонил, какое-то время назад, и велел прислать побольше машин к старому кладбищу, мол, им нужно побыстрее вернуться в поместье. И заказать на всех какой-нибудь еды, ибо все уставшие и голодные.

Да уж. Кажется, в последние годы Михаил Распутин если и использовал это поместье, то как загородный домик на выходные или для каких-нибудь приёмов. Словом, здесь давно отвыкли от такой толпы народу, что населяла его сейчас. Тёмные, цыгане, всё прибывающие новые ресурсы клана… короче говоря, за последние дни они выгребли почти все невеликие запасы продовольствия

Мрачно глядя скорее в пространство, чем на окружающих, Йошида вернулся за стол.

— Чёрт его знает, кто это сделал, — подытожил он, пока все не отрывали от него взглядов, — чёрт его знает, как этот кто-то отреагирует, найдя в багажнике угнанной машины Хидео Мори. Чёрт знает,. Как сам Мори отреагирует… полная непредсказуемость.

Да уж; похоже, эта непредсказуемость и была причиной его плохого настроения. Йошида любит быть непредсказуемым сам, но, как видно, не очень рад, когда такой же приём применяют к нему. Потеря контроля?..

— Если что, — заключил он уже чуть спокойнее, — я не обвиняю никого из вас, вас там даже не было.

— Я был… — начал было Голицын.

— Ты был нужен мне внутри, — пожал плечами Йошида. — Без тебя я не открыл бы дверь. Нет, это мой и только мой косяк — я должен был позаботиться о Мори надёжнее, а не спешить внутрь… так что никаких претензий и обвинений, просто я хочу, чтобы вы все осознали серьёзность проблемы и были настороже.

— Так, может быть… — предположил Голицын, — Великий Мастер… если вы так переживаете из-за этого… Возможно, стоило бы получше охранять английскую королеву? А не оставлять её там, в этом…

— Нет! — быстро отрезал Йошида, сверкнув взглядом. — К Глории никто из вас не подойдёт и на пушечный выстрел. И вообще никто не подойдёт. Ни при каких обстоятельствах. Даже если будете уверены, что она надёжно изолирована, что вы защищены… не подходить, что бы ни происходило — это понятно?

Орлов кивнул. Способность королевы Глории брать людей под контроль одним словом и даже мыслью не очень ей афишировалась, но шила в мешке не утаишь, особенно за столько лет. Йошида совершенно прав, это ясно… но вот только как он сам планирует с ней взаимодействовать? Есть ли у него какой-то план на этот случай?

…дурацкий вопрос, одёрнул Константин сам себя. Либо план есть, либо Никс, как обычно, сымпровизирует.

— Ладно, — не слишком смело протянул Вульф. — А что насчёт… него?

Он скосил взгляд на Императора, неподвижно стоящего столбом.

— Пока ничего, — Йошида, проговорив проблему и слегка подуспокоившись, пожал плечами. — Пусть стоит, собирает пыль; я пока единственный, кто может им управлять и уж точно единственный, кто знает, что с ним делать, так что это подождёт.

Орлову опять захотелось слегка заорать. Так, чуть-чуть, самую капельку.

— Так что я займусь им, но потом, — заключил Йошида. — После Глории. Она более важна, я направлюсь к ней прямо сейчас, только сначала перекушу.

Он перевёл взгляд на Орлова.

— Кстати, где там…

Дверь открылась раньше, чем Константин успел ответить; самое время. Слуга, вошедший с несколькими большими пакетами еды, с молчаливым поклоном водрузил его на стол — и удалился. Тоже школа Йошиды, ещё неделю назад лакей бы устроил тут церемонию по всему аристократическому этикету, а теперь просто донёс заказ от двери до столовой.

— …а вот и еда, — повеселев, заключил Йошида. — Прекрасно, и что же ты там…

Он осёкся, вытащив из пакета его содержимое.

— Эээ?.. — пробормотал он.

Орлов удивлённо заморгал. А сейчас-то что не так?

— Чего? — откликнулся он. — В этом «Саму-рамене» отличная лапша, вот я и заказал на всех… что вы на меня так смотрите?

* * *
…вначале Вэйли даже не узнала его — типа, которого выпустили из багажника Виталий с Григорием. Понадобилось секунд десять, чтобы до неё дошло, что это тот самый человек, который грозился и орал на них в катакомбах, выясняя, где выход.

Он, казалось, практически не изменился… и тем не менее — изменился полностью. Осунулся, будто был высушен изнутри. Виталий и Григорий, распахнув крышку багажника, предусмотрительно отошли в стороны, опасаясь, что тот в гневе выскочит оттуда — но тот, кого они называли «Хидео Мори», лишь слабо попытался вылезти и, перевалившись, рухнул на пол гаража. Вэйли подалась было вперёд, чтобы помочь ему встать, но тот лишь махнул рукой.

— Мне не нужна помощь, — хрипло заговорил он, становясь на четвереньки.

— Вот как? — голоса напарников, как обычно, звучали ровно. — Разве похоже, будто господину Мори не нужна помощь, Григорий?

— Смотря с чем, Виталий. С тем, чтобы ползать на карачках по полу нашего гаража, действительно не нужна.

— Острите, острите, кретины, — поморщился Мори, доползая до стенки и, опершись на неё, медленно поднимаясь вверх. Он тяжело дышал и вообще выглядел будто постаревшим на несколько десятилетий. — Всё происходит именно так, как я ожидал. Моя ошибка только в том, что он вошёл в подлинную силу слишком быстро. По моим прикидкам, это должно было произойти ещё где-то… через три-четыре арки.

Он огляделся по сторонам — и, увидев складной стульчик, заковылял к нему.

— Слабость пройдёт, — отрезал он прежде, чем Виталий или Григорий успели выдать следующую реплику. — Она уже проходит. Просто не трогайте меня и дайте время до утра.

Похоже, осознание собственной слабости, беспомощности было для него унизительно.

— Арки? — кажется, это название удивило даже Виталия. — Что ты имеешь в виду под арками, Мори?

— С каких пор время измеряют в арках, Мори? — кивнул Григорий.

Оба напарника синхронно сложили руки на груди в ожидании ответа.

— Вам не понять, — коротко и хрипло выдохнул тот. — Вы видите мир иначе. Для вас уничтожение Йошиды Распутина — просто выполнение контракта. И сам он для вас — просто цель, указанная в договоре.

Вэйли подняла брови. О чём он говорит? Блин, дошло до неё. А ведь она и правда ни разу за сутки с лишним не уточнила у Виталия с Григорием, зачем именно они ищут Йошиду…

— Но я, я… — продолжал Мори. — Я вижу его суть. Он злодей. И он… не просто злодей на арку. Он главный злодей сюжета! Из тех, которые не скрывают свою силу…

Он закашлялся — то ли кровью, то ли чернилами — и, воспользовавшись этой паузой, Григорий с Виталием развернулись к выходу.

— Пусть сидит здесь, Виталий.

— Пусть сидит, Григорий. Или уходит, без разницы. Йошида Распутин больше не наша проблема.

— Наша проблема сейчас — заварить наконец чай с бергамотом, Виталий.

— Именно, Григорий.

Они оба обернулись на Вэйли.

— Ты идёшь? — уточнил Григорий, распахивая дверь гаража.

— Н-нет… нет, — покачал головой Вэйли.

Это может быть важно. Ей, как агенту ГРУЗД, нужно собрать всю информацию, а слова Хидео звучали… серьёзно. И пугающе.

— Нет. Я задержусь здесь, — ещё раз повторила она, уже решительнее — и твёрдым шагом приблизилась к тяжело дышащему Хидео Мори. Тот поднял на неё раздражённый взгляд…

— Я же сказал, что мне не нужна помощь…

— А я и не за этим, — отрезала Вэйли. — Расскажи мне про Йошиду. Всё, что знаешь. Говоришь, видишь его суть? Так расскажи.

Глава 9

…ладно, ладно. Лапша была правда ничего. Ничего выдающегося, если конкретнее, но и ничего ужасного — просто стритфуд как стритфуд. Наверное, моё ворчание было обусловлено плохим настроением из-за чёртова японца, которого так обидно и нагло увели у меня из-под самого носа.

Не то, чтобы у меня были на Мори конкретные планы. Скорее, мне хотелось, чтобы у Мори не было конкретных планов на меня. Но всё равно это портит настроение — выйти из катакомб и обнаружить, что у тебя угнали машину с пленником внутри.

Видимо, именно поэтому я не хотел ждать до утра с допросом Глории. Её пленение вообще было чистой воды импровизацией; где спрячешь ту, кто может подчинить себе любого охранника?

По счастью, ответ был дан в самом вопросе.

Гробница Спящего Императора. Идеальная клетка, открыть которую можно только при помощи двух капель крови — моей и Голицына. Конечно, была одна опасность: пустившиеся вслед за нами гвардейцы должны были пробежать слишком близко от гробницы, по единственному ведущему от порталов коридору, а значит, способность Глории могла «докричаться» до них прямо через стену.

Но, эй! Для этого ей нужно быть в сознании. Сейчас наша аристократка уже, должно быть, пришла в себя, зато гвардейцы оказались достаточно далеко. Вон, новостные ленты исправно выдавали фото и видео с ними. Стойкие мясные солдатики приковывали к себе немалое внимание, деловито и безмолвно прочёсывая центр города, улицу за улицей.

Что ж, пускай стараются. Счастья им, здоровья, хорошего настроения. Шансов на удачные поиски у них ровно ноль. Благодаря магии крови к Глории могу попасть только я, в то время как у безмозглых болванчиков — ни единой зацепки.

И всё-таки… понимая, что Глорией нужно заняться поскорее, я почему-то продолжал тянуть время.

Именно тянуть, а не заниматься подготовкой. В конце концов, от того, что я узнаю, ничего не изменится — гадать можно было до, а не после похищения. Тем не менее, я сидел в родовом архиве Распутиных и листал на компьютере файлы, связанные с Иваном Распутиным. Спасибо, что хоть отцифрованы, а то бы сейчас рылся в пыльных томах.

Что я хотел найти? Подтверждение своих мыслей, подсказку, почему же именно наглый Иван Распутин отказался в своё время подчиняться Глории и её гипнозу — единственный из всех, на ком она эту способность применяла? Принц Фиц, которого я коротко расспросил по пути, ничего не знал сверх того, что рассказала сама королева, в архивах этот случай вообще не упоминался. Так что я просто… читал всё подряд, надеясь выцепить хоть что-то полезное.

И, похоже, моя версия подтверждалась. Я листал файлы, и с каждым новым абзацем у меня перед глазами вставал совершенно живой образ родоначальника Распутиных.

Сильный, амбициозный, лишённый всякого рода сантиментов и морали, он был не просто самоуверенным — он был непоколебимым в своём самомнении. И, надо сказать, не без причин. Таланты Распутина, похоже, были действительно огромны, даже без Императора и моих технологий; и такой же огромной, недвижимой была его воля.

Именно такие люди и меняют ход истории, прогибая всё вокруг под себя. Пожалуй, не раскопай этот простой крестьянин из Сибири капсулу с моим клоном, он всё равно пришёл бы к величию — рано или поздно, лично или через одного из потомков.

…ладно. Ничего нового я здесь уже не узнаю; пожалуй, пора выдвигаться в сторону Глории.

Даже если я не прав и причина, по которой на Ивана не действовала её способность, в чём-то другом…

Что-нибудь да придумаю.

* * *
К моменту, когда я добрался до гробницы клона, снаружи уже окончательно стемнело. Возможно, стоит последовать примеру Михаила с Наиной и переехать в городской пентхаус? Меньше места, меньше ресурсов, зато не придётся гонять по часу каждый раз…

Впрочем, это тоже подождёт утра. В отличие от Глории.

Я прислушался.

Тихие удары, очень тихие. Кажется, пленница билась о камень с той стороны. Значит, очнулась недавно и ещё не успела устать, поняв тщетность своих попыток.

Ну, ладно.

Сначала уколоть себя в палец, открывая первую дверь. Затем — вылить из пузырька заготовленную заранее каплю крови Голицына. Хорошо, что не успела свернуться.

Налобный фонарь высветил в полной тьме лицо Глории — прекрасное и искажённое яростью. Само собой, королева рванула вперёд, только увидев открывающуюся дверь, но я легко перехватил её под локоть и решительно впихнул обратно.

— Привет, — хмыкнул я. — Поговорим?

— Ничтожество… — теперь на лице Глории не было ни иронии, ни улыбки. — Как ты посмел…

Она моргнула — и решительно вытянула руку в мою сторону.

— На колени, живо!!!

Вены на шее королевы напряглись; прошла секунда, другая…

Я оставался стоять вертикально, не испытывая ни малейшего желания вставать на колени.

— Ну!! — не выдержала Глория. — Быстро! Опускайся на колени!

— Да, знаешь, как-то неохота, — спокойно и холодно отозвался я, прислоняясь к стене — так, чтобы быстро и без проблем закрыть королеве путь, если она вновь решит ломануться на выход.

Пару секунд Глория глядела на меня непонимающе… а затем мрачно отступила назад.

— Что, всё-таки разгадал секрет своего предка? — осведомилась она.

Как ни крути, она была опытным политиком. Разумеется, она не смирилась с поражением, но, по крайней мере, поняла, что стоит сменить тактику.

— Вроде того, — согласился я, пристально глядя на неё.

— Но мне не расскажешь, в чём он состоит?

— Разумеется, нет, — я пожал плечами. — Секрет довольно пустяковый, на самом деле, но зачем мне давать тебе хоть какое-то лишнее преимущество?

— Само собой, само собой, — отозвалась Глория.

Повисла короткая пауза.

Секрет… действительно был пустяковым. Возможно, Глория и смогла бы разгадать его сама — если бы такие люди, как я или Иван Распутин, встречались чуть чаще на её жизненном пути.

Всё просто. Её подчинение — не какой-нибудь гипноз или контроль разума. Это способность, сформированная её собственным эго; Дар, чья форма была определена родословной Глории, её мнением о себе и окружающих, её образом мышления.

Говоря короче, это приказ. Приказ, отданный той, что стоит выше; исходящий от Королевы и владычицы. Магическое подтверждение её собственных урождённых прав. Никто не смеет противиться приказу Королевы — ни свои, ни чужие… никто.

Кроме тех, кто искренне и честно не считает её выше и сильнее себя.

Вроде незамутнённого в своей самоуверенности Ивана. Или меня, для которого Глория — просто мелкий царёк с не самой развитой планеты.

— …и что же ты хочешь от меня услышать? — наконец, Глория прервала долгое молчание. — Наверное, что-то очень важное и ценное, раз решился на такое безумие, как моё похищение.

Она продолжала прощупывать меня, пытаться понять.

— А ты готова отвечать? — уточнил я в ответ.

— Я этого не говорила.

Попытки задоминировать способностью закончились, пошли словесные шахматы и игра в «кто кого перемудрит».

— А как насчёт пары-тройки дней в каменном мешке? — спокойно осведомился я. — Здесь тебя не найдут, а если найдут, открыть дверь не смогут. Замок Крови, знаешь ли.

Глория поморщилась.

—Думаешь, посидеть немного в четырёх стенах — худшее, что случалось за мной за годы жизни?

— Едва ли, — отозвался я в ответ. — Но за эти дни я, во-первых, разберусь с твоими людьми, а во-вторых, окончательно придумаю, как разговорить тебя.

— Дурак! — сощурилась Глория. — Думаешь, ты сам проведёшь это время в тишине и спокойствии? Я предлагала тебе сотрудничество…

— Ты предлагала мне положение слуги.

— А ты хотел всего и сразу?

— Не привык к роли подчинённого, — отмахнулся я. — Да и ты, знаешь, не мой уровень.

Ну вот, я ей даже подсказку даю.

— Кто ты такой, чёрт побери?! — Глория уставилась на меня. — Только не пичкай меня сказочкой про Йошиду Распутина. Этот мальчишка погиб девять лет назад!

Я широко улыбнулся.

— Ну, по крайней мере, теперь ты задаёшь правильные вопросы. Правда, я тоже не собираюсь отвечать на них, но, во всяком случае, могу обронить намёк-другой. Итак, давай восстановим хронологию: какое-то время назад с тобой связался некий гнусный тип…

— О чём ты говоришь? — не поняла Глория.

— Тот, кого ты зовёшь Хозяином, — пояснил я.

— Так тебе о нём известно? — кажется, британка была искренне изумлена.

— Больше, чем тебе, — согласился я. — Итак, он связался с тобой и ещё кучкой таких же местных самовлюблённых «больших шишек», медленно загибающихся от старческих болячек. Предложил омоложение и исцеление…

— Рюдзин? — хмыкнула Глория. — Ты узнал это от неё, так?

— А это так важно? — я картинно поднял бровь.

— Просто… не пытайся впечатлить меня своей осведомлённостью, — отозвалась королева. — То, что тебе удалось допросить Рюдзин, ещё не делает тебя крутым. Разговорить меня будет существенно сложнее, чем эту болтливую старуху.

Я лишь поцокал языком.

— Глория-Глория-Глория. Какая же ты всё-таки невнимательная. Я ведь даже не начал ни о чём тебя спрашивать — напротив, я даю тебе те самые намёки, что могут ответить на твой вопрос.

Хмыкнув, я продолжил.

— …этот так называемый «Хозяин» передал тебе и остальным своим прислужникам по Обелиску, согласовал с вами план и его даты, утряс все детали…

Глория с подозрением глядела на меня. Похоже, она не верила, что я отвечаю на её вопрос, а не допрашиваю её сам — но пока не могла понять, в чём подвох.

— …а затем случился час икс — и все события завертелись, — заключил я, усмехаясь. — А может, они завертелись чуть раньше?

— Ты о себе и своём появлении? — сообразила Глория, мрачно сверкнув глазами. — Слишком много берёшь на себя, «Йошида», если тебя можно так называть.

— Просто делаю намёк, — развёл я руками. — Как и обещал.

Пару секунд Глория молчала, соображая, к чему ведут мои слова… а затем заморгала.

— Погоди. Так ты тоже… связан с ним? С Хозяином?

Я продолжал молча улыбаться, давая ей дофантазировать самой.

— Ты тоже молодой, полный сил… появился внезапно… знаешь о Хозяине и об Обелисках… так ты один из нас?

— В каком-то смысле это даже оскорбительно, — заметил я. — Ты мыслишь в верном направлении, но слишком ограниченно. Нет, я не один из стариков, которым Обелиск вернул вторую молодость; не принижай меня до своего уровня.

Глория непонимающе глядела на меня.

— Ты ведь не думала, что твой «Хозяин» — единственный в своём роде? — спокойно пояснил я. — Он не одинок и не уникален; он лишь один из своего вида. И, нужно заметить, далеко не самый выдающийся — если только с конца списка.

— Ты… ложь… это… — Глория замотала головой. — Ты не можешь…

— Ну, не могу так не могу, — легко согласился я. — Что поделать. Тогда давай примем на веру вариант, что я бедный мальчик Йошида, девять лет пролежавший на койке, а сейчас решивший встать.

— Чушь… — отозвалась Глория. — Неси что хочешь, я не поверю…

Я лишь пожал плечами. Мне и не нужно, чтобы ты поверила. Мне будет достаточно и крохотного червячка сомнений, трещины в уверенности. Ты не веришь мне — но ты и не знаешь наверняка.

— Ладно, — бросил я, отлипая от стены. — Довольно болтовни. На колени.

…Глория опускалась медленно, как будто сама не до конца веря в то, что это происходит. И всё-таки — опускалась.

Небольшая доза её собственной способности, которую я поглотил во время попытки подчинить меня, сработала — как только я сумел развеять её убеждённость, что она выше меня. Хоть на миг, хоть на процент.

Доза небольшая, а потому подчинение быстро пройдёт. Что ж, не будем тянуть время — и начнём с главного и основного вопроса, ради которого я вообще затеял всю эту кутерьму с похищением Глории.

— Ответь, — деловито приказал я стоящей на коленях королеве, — как связывался с тобой тот, кого ты называешь Хозяином?

Глава 10

— Я… я не знаю!

В глазах Глории плясали уже не растерянность, не испуг и не сомнения — нет, в них царила настоящая паника. Тем не менее, на вопрос она отвечала ровно и быстро.

— Он просто связывался, и всё. Я не знала заранее время, я…

— Как это происходило? — оборвал я её. — Процесс связи, как он выглядел для тебя? Через что шла связь?

Кажется, Глория пытается сопротивляться — ищет в моих словах двойные смыслы, обходные пути. Что ж, буду говорить максимально однозначно.

— Кольцо с камнем, — отозвалась Глория. — Голос исходит из него, слышный только тому, кто держит его в руках…

Понятно. Стандартный артефакт для связи.

— Откуда оно у тебя? — уточнил я.

Глаза Глории бегали в поисках спасения, но в тёмной каменной гробнице мы были вдвоём.

— В какой-то момент оно просто появилось у меня в спальне — и Хозяин заговорил со мной в первый раз, — отчиталась она. — Продемонстрировал свою мощь, пообещал молодость и силу…

Тихо, тихо. Не трать время лишними описаниями, его и так немного.

— Кольцо сейчас при тебе? — быстро осведомился я.

— Да…

— Сними и дай мне.

Пока Глория стаскивала с пальца кольцо с невзрачным серым камушком, я задал следующий вопрос.

— Что требовал от вас «Хозяин» взамен, чего он хочет от вас сейчас?

— Он хочет сосредоточить власть в верных ему руках, — отозвалась Глория. — Создать иерархию — мы над обычными людьми, а он над нами. О других планах он нам пока не говорил…

Ясно, ясно — всё в свой черёд. Как бы я ни морщился от Теонора и его планов, нельзя не признать, что здесь он довольно логичен и последователен. Сначала создать крепкую команду «своих людей», плацдарм для будущих действий, попутно тестируя попавшие к нему в потные ручонки технологии, а уже потом приступать к окончательному этапу.

Значит, в ближайшее время люди Теонора возьмутся за дело. Нет, не так — уже взялись, просто пока исподволь, незаметно. И я для них — одна из первых мишеней, здоровенное бельмо на глазу.

Что ж. Список «омолодившихся» мне не нужен — он и так уже почти готов. А вот кое-что другое…

— Зачем я был нужен тебе? — я глядел прямо на Глорию, не отводя взгляда и почти не мигая. Держать её под контролем было несложно — позаимствованная Сила всё делала сама, по наитию — но я чувствовал, как срок её действия быстро подходит к концу. Нужно было использовать его по максимуму.

— Я хотела отправить тебя устранить их, — голос королевы не менялся, всё такой же ровный и безэмоциональный. — Хозяин запретил нам вредить друг другу, хотел, чтобы мы были едины. Но я надеялась убрать их твоими руками.

Ясно. Значит, даже полученной власти и силы тебе мало.

— А что планировала делать со мной дальше, если бы мне это удалось?

— Оставила бы при себе, — призналась Глория. — Исполнителем, помощником, возможно, любовником…

Идиотка, что и говорить. Если бы мне удалось убрать остальных «омолодившихся», что бы мне стоило убрать и тебя? Но, кажется, она была искренне уверена в своём превосходстве над всеми.

— Что готовят твои «коллеги» в моём отношении? — связь, заставляющая её подчиняться моим словам и мыслям, натянулась, как струна.

— У них много планов, — Глория, похоже, и сама почувствовала это, начав юлить и тянуть время.

— Конкретнее! Какой основной?

— Во-первых, они хотят лишить клан Распутиных финансов, через подставные…

Дзынь!

Невидимая струна оборвалась — и Глория, запнувшись на полуслове, отшатнулась назад, к стене, хватаясь за сердце. Лицо её исказилось, как от сильной боли.

— Как ты это сделал? — выдохнула она уже совсем другим голосом — хриплым, паническим. — Как ты обратил мою силу против меня? Даже твой предок мог лишь сопротивляться…

Я пожал плечами.

— Мы ведь уже выяснили, что я не Йошида Распутин, а значит, и Иван не мой предок. Дело не в нём, Глория. Дело во мне, и, как я сказал ранее — ты совсем не мой уровень.

Глория ничего не ответила; даже в узком луче фонаря было видно, как она побледнела. Потрясение было не просто сильным — похоже, непобедимая королева буквально испытала, как ломается её картина мира…

…а затем Глория с тихим выдохом начала быстро оседать на пол.

Бл*ть.

Два чёрных щупальца не дали ей упасть окончательно, но вот только дело это не спасало. На какой-то миг у меня закралось подозрение, что Глория симулирует, задумав что-то, но… чёрт, я видел, как люди умирают.

И это не сердечный приступ; нет, дело глубже. Похоже, я слегка перестарался с этим «ты не мой уровень».

Как всё-таки велик и многообразен мир психических отклонений. Например, Дар Голицына сформирован под воздействием его глубочайшей убеждённости в том, что он наследник Тёмного Культа, которому суждены великие дела. Дар Хидео Мори — отпечаток его повёрнутости на манге. А вот Дар Глории целиком и полностью базировался на её мании величия.

Подчинение было одним аспектом этого Дара. Долголетие — другим.

Ха. До меня только что дошло, что это долголетие — буквально следствие фразы, впечатавшейся в сознание Глории ещё в юности.

Long Live the Queen.

Фраза вросла в суть Глории настолько, что определила форму Дара — и тот позволял ей жить, игнорируя возраст… До этого момента.

До тех пор, пока я не разрушил её убеждённость в собственной силе.

Кажется, даже появление «Хозяина»-Теонора не могло потрясти её так, как собственная способность, использованная на ней же самой. Осознание того, насколько я сильнее, убило королеву, перекрыв «кислород» Дару.

…наклонившись, я уже хотел было пощупать пульс — но в этом не было ни малейшего смысла. Лишённое Дара, мёртвое тело стремительно старилось, усыхалось; волосы седели и выпадали, кожа истончалась и желтела.

Неприглядное зрелище.

Вот блин. Это некстати. Не то, чтобы мне было жалко властолюбивую сучку, но теперь ни ответы на вопросы не получишь, ни Силу не выпьешь…

Подобрав с пола кольцо, я машинально сунул его в карман.

Чёрт. Как-то это… не по плану. И что же мне теперь с этим делать?

* * *
На дворе стоял уже не вечер, а полноценная ранняя ночь, но, подходя к дверям гостевых покоев, которые занял принц Фицджеральд, я был почти наверняка уверен, что он ещё не спит.

Почему? Ну, человек — существо капризное, а для сна требует расслабленное состояние. Мирно проведённый день, знакомая обстановка, покой на душе. А вот в стрессовой ситуации хрен ты поспишь. Думается, принц сейчас лежит с открытыми глазами, глядя в потолок, и думает.

Постучав для вежливости, я раскрыл дверь. Ну, так и есть — только Фицджеральд не лежал, а сидел в кресле. Но взгляд всё равно был направлен вверх. Одного глаза; второй был закрыт пакетом со льдом, который принц прижимал к огромной гематоме.

— И насколько всё серьёзно? — осведомился я, прикрывая за собой дверь и включая свет; Фицджеральд в своём задумчивом оцепенении так и сидел в темноте.

— Оправлюсь, — буркнул тот в ответ — без былого презрения или ненависти, но и без особой симпатии. — Два-три дня, и буду в норме.

Под распахнутой рубашкой белели бинты; принц, разумеется, прав — для Одарённого его уровня травмы не опасные. Если пережил бой и добрался до мирного места, считай, выжил.

— Главное, что с мозгами всё в порядке, — кивнул я, соглашаясь. — Вечером ты был таким обалдевшим, что я уже испугался, что настучал тебе по голове слишком сильно.

Подойдя к свободному креслу, я уселся напротив.

— И не надейся, — на лице принца повисло что-то вроде кривой усмешки.

— Напротив — я надеялся на обратное. Ты нужен мне в здравом уме.

Фиц повернул ко мне лицо, впервые шевельнувшись с начала разговора, и удивлённо приподнял бровь.

— Нужен? Тебе? Разве я один из твоих людей, Распутин?

— Никоим образом, — возразил я. — Но, судя по всему, у нас общие цели.

Фицджеральд мрачно фыркнул.

— Ладно, может быть, я ошибся, называя тебя собачкой Глории. Ты не её собачка, и, возможно — только возможно! — мы даже не враги. Но с чего бы нам быть друзьями, Распутин? Ты избил меня в сопли, используя в качестве пешки в своём хитроплане.

— Просто действовал по обстоятельствам, — я поднял руки вверх. — И, если уж припоминать былое, вы с тем типом, мир его праху, первыми набросились на меня, когда я с вами заговорил. Возможно, мы просто не с того начали?

Принц отнял лёд от лица и поглядел на меня уже двумя глазами; второй был заплывшим и сильно покраснел.

— И что же ты собираешься предложить мне? — уточнил он. — Мы годами бессильно наблюдали, как старуха правит нами, а ты справился с ней за… сколько? Пятнадцать минут? Двадцать?

— Я один, — пожал я плечами. — И, как бы силён я ни был, мне нужны помощники. Люди на местах, свои агенты влияния.

— Хочешь сделать меня своим подручным?

— Погляди на это иначе, — я обезоруживающе улыбнулся. — Как насчёт титула короля Британии?

Ладно, на этот раз невозмутимость принца дала трещину, и он вытаращился на меня, приоткрыв рот (эх, далеко ему до старины Уортингтона!).

— А… Глория? — заморгал он.

Я развёл руками.

— Королева умерла, да здравствует король.

— Ты… убил её?!

— Скажем так, я этого не планировал, — честно признался я, — но и не особо огорчился, когда это произошло.

— Ты что, пытал её на допросе?!

— Разве что психологически.

— Она прожила почти двести лет…

— Ну вот и чудесно — успела повидать всякого.

— Двести!.. А ты пришёл и…

— Что сказать? — я снова пожал плечами. — Я такой. Умею удивлять. Так что насчёт моего предложения?

Принц продолжал изумлённо моргать.

— Ладно… ладно, — он попытался взять себя в руки, но сделать это было не так-то просто. — Допустим…

Помотав головой, он вернул на место лёд — кажется, от волнения кровь прилила к лицу.

— Но… почему я, и вдруг король?

— Потому что мне нужен свой человек на троне, — спокойно пояснил я.

Не одному же Теонору создавать «своё правительство». Мысль-то здравая, вот только реализация у братишки Тео, как обычно, подкачала: наместников он набрал себе под стать, из самых отборнейших, первостатейных говнюков, алчных, властолюбивых и циничных. А как насчёт адекватных людей? Принц, судя по всему, был гораздо лучше старухи в плане душевных качеств.

— Вот именно! — кивнул Фиц. — Я не твой человек. Я даже не… наше знакомство длилось полчаса, и из них две трети занимала драка!

— Забавно, да, — отозвался я. — Но… порой хорошая драка показывает человека лучше, чем неделя разговоров. В драке понятно, как человек дерётся, а главное — за что.

Принц продолжал смотреть на меня непонимающе.

— Мне не нужен секретный агент, порученец, заговорщик в борьбе за мировую власть, — чуть устало пояснил я. — Мне нужен просто адекватный человек на троне. Тот, который не будет воевать против меня, не допустит хаоса, не вынудит меня дробить силы. Приуменьшит проблемы, а не увеличит их.

— И… ты выбрал на эту роль меня? — принц не мог поверить в происходящее. — Просто потому, что… из всех потомков Глории именно я попался тебе под руку?

— В каком-то смысле — да, — согласился я. — Ты здесь, на месте, никуда не надо ходить. Но поверь, если бы ты мне не подходил, я не предложил бы тебе этого.

— Ты же понимаешь, что ты… убил мою прабабушку? — выдал Фицджеральд, всё ещё пытаясь уложить в голове всё произошедшее. — Какой бы она ни была… что бы ни делала… она была членом моей семьи…

— Ты и сам строил против неё заговоры, — возразил я. — Заявлял, что она потеряла право считаться частью семьи, и всё такое…

— Но ты не Виндзор. Не тебе это решать.

— Только не говори, что тебе её жалко, — хмыкнул я. — К тому же, после омоложения Глория потеряла берега; не останови я её — через пару дней она бы всю твою семью размолола в фарш.

Повисла новая пауза.

— Л-ладно. Ладно… — принц долго выдохнул, вновь отнимая лёд от лица. — Даже если так. Пусть так. Допустим, я соглашусь. Ты же… понимаешь, что я чёрт знает какой по счёту в очерёдности на наследование?

— А это так уж важно? — искренне удивился я.

— Нет, но… как только о смерти Глории станет известно, во дворце начнётся хаос, грызня за власть, и…

— Вот именно, — оборвал его я. — Политические склоки, гражданская война, жертвы, беспокойства — и новые проблемы, в том числе и для меня. Для того мне и нужен ты: чтобы избежать этой грязной пены.

— Но…

— …и для этого тебе нужен я, — заключил я. — Чтобы было чем ответить на претензии грызущейся родни.

Поднявшись с места, я снова улыбнулся принцу.

— Впрочем, грызня ещё не началась, а о смерти Глории пока знают два человека — ты и я. Нет необходимости спешить; подумай до завтра, перевари эти мысли, выспись… а затем дай мне свой ответ.

И, после немого кивка Фицджеральда, я спокойным шагом вышел за дверь.

Выспись. Ха.

Да он теперь вообще не уснёт.

name=t12>

Глава 11

Под ногами трещали щепки и хрустело битое стекло; я вертел головой по сторонам, обозревая «пейзаж». Треснутые стены, обнажённые перекрытия, поваленная набок мебель, ещё свежие пятна крови. Не хватало разве что граффити и шприцов на полу, но это, кажется, вопрос времени. Здание — то, что от него осталось — представляло из себя образцовые развалины.

И — никого, кроме так пятерых. Ни ниндзя, ни автоматчиков, ни сладострастных гейш. Только напряжённый и деловитый полковник Маронин, двое его подчинённых — таких же серьёзных и собранных, сам профессионализм во плоти — Костя Орлов, да я.

Эх. А вчера тут было так многолюдно и весело.

— Мы уже допрашиваем всех выживших, — заговорил в тишине Маронин; его руки светились бледно-жёлтым светом, Одарённый готов был кинуться в бой в любой момент. — Бесполезно. Судя по всему, Мори нагнал пешек и исполнителей откуда мог, буквально стянул сюда все ресурсы, чтобы задержать вас, господин Распутин, но сверх этого они ничего не знают.

Я кивнул, хрустнув чипсами со вкусом кимчи. Вкусная штука, зараза. Подобрал пачку, когда проходили через кухню «Саму-Рамена».

— Было бы странно, если бы Мори посвящал расходный материал в свои планы. Вот если бы они действительно утверждали, что что-то знают — тогда бы я забеспокоился, а пока расслабьтесь. Будете?

Я протянул ему чипсы, но Маронин решительно помотал головой, продолжая «светиться». На напряжённом лице не было ни одной живой эмоции, на шее набухла жилка.

Ох, чувак. Расслабься, что ли.

С другой стороны от Маронина захрустел такими же чипсами Орлов; ему протягивать пачку не было необходимости — у него была своя.

— Думаю, — заметил он, — что это помещение — такой же расходный материал, как и бойцы.

Я кивнул. Разумеется, он прав. Если Мори спрятал меня здесь, устроил тут свой «аттракцион» с героическим квестом, который я должен был «проходить» — значит, тут не будет ничего важного. Конечно, он не думал, что я пробьюсь на верхние этажи, к борделю и нарколабораториям, и всё-таки…

— Честно говоря, — отозвался я, продолжая осматриваться, — я больше надеялся найти здесь не его следы, а Рюдзин и Юкино. Но, похоже, с этим тоже пусто.

Плохо. Мои люди дежурили у «Саму-Рамена» всю ночь, окружив все известные входы и выходы, оцепив квартал, но… похоже, сладкая парочка ушла. Наверное, это даже иронично — что трёхметровая горилла и прекрасная убийца якудза с алыми волосами умудрились ускользнуть совершенно незаметно.

Иронично, но неприятно.

Мори, как можно было догадаться из нашей беседы, тоже пока нигде не всплыл, как и те, кто его «угнал». И только с гвардейцами королевы не было никаких проблем — сейчас, в районе десяти утра, они так и продолжали ошиваться где-то в городе, маршируя по улицам, не обращая внимания на прохожих и разыскивая меня и свою госпожу.

Плевать. Без Глории они не опаснее маршрутки; позже займусь ими. Мори, в сущности, тоже не особо опасен — так, раздражающий фактор неожиданности, но не более. А вот Рюдзин…

Чёрт. А ещё ведь где-то бродит сильно злая на меня Вэйли Лактариус. Когда я спускал её с лестницы пинком в подвал, понятия не имел, что тот имеет такие объёмы и столько выходов.

В кармане пискнул телефон; прочитав СМС, я покачал головой, тяжко вздохнул — и снова захрустел чипсами.

— Что-то серьёзное? — Орлов поглядел на меня вопросительно.

— Может, да, а может, нет, — махнув рукой Маронину и его людям, чтобы шли вперёд и не ждали нас, неопределённо отозвался я. — Скорее, нет. Дмитрий вычислил очередную попытку вмешаться в бизнес-дела клана, на этот раз через взятку и подкуп.

— Думаешь, дружки Глории? — Орлов тоже хрустнул чипсиной.

— Почти наверняка они, — согласился я. — Пробуют, прощупывают. Пока скорее изучают возможности, чем реально атакуют.

— Вот и мне кажется, что они как-то слишком… робки, — Орлов медленно вышагивал по битому стеклу, пока Маронин и его ребята ушли в соседнее помещение. — Особенно после их представления с тем типом.

Я усмехнулся.

— Старики… им можно дать молодое тело, но молодого мышления не вернёшь. Они будут медлить, осторожничать, просчитывать риски — там, где молодой просто пошёл бы и сделал.

— А как же сама Глория? — Костя покачал головой. — Разве она осторожничала?

— Ну, — рассудил я, — похоже, она была исключением среди них. Самовлюблённой и самоуверенной. С другой стороны, кой-чего у неё было не отнять: дерзости и гибкости мышления. Остальным, похоже, до неё далеко.

— А теперь, когда они узнали о том, что произошло вчера в Лондоне… — закивал Орлов.

— Точно, — закончил я мысль. — Они призадумались, стоит ли вызывать на себя огонь. Может, пихают друг друга в бок, не желая начинать первыми.

Я спокойно завернул к лестнице, ведущей вниз, и Орлов последовал за мной.

— Но ты ими займёшься? — поинтересовался он. — Пусть не в первую очередь, но…

— Пусть бизнесом занимаются клановые финансисты, — лениво отозвался я. — Юридическими вопросами — юристы, разборками с мелкими гопниками — силовые структуры, ну а я займусь по-настоящему важными вопросами.

— Например? — не унимался Костя.

— Например — поисками Рюдзин, — пожал я плечами. — Которая знает больше, чем говорит. Именно за этим я здесь. Но ты ведь и так уже это понял, и именно потому напросился со мной — я прав?

Обернувшись, я заметил, как Орлов чуть краснеет, и мои губы слегка растянулись в улыбке.

— …Рюдзин связана с Обелисками, — выдохнул он.

— Рюдзин связана с Обелисками, — подтвердил я. — Строго говоря, они все связаны, но попытки стариков развались мой клан — их личная самодеятельность, я же пытаюсь сейчас выйти на того, кто стоит за Обелисками.

— Того? — Костя буравил меня взглядом. — Говоришь так, будто знаешь, кто это такой.

— Может, и знаю, — неопределённо ответил я.

— Тогда, в Драконьей Школе, когда ты собирался уйти в портал, — его взгляд стал ещё сосредоточеннее. — Ты знал, что увидишь на той стороне?

— Как минимум, догадывался, — я хрустнул чипсиной.

— Откуда?

— Не много ли вопросов за раз? — я смерил Орлова взглядом.

Повисла пауза; какое-то время слышались лишь звуки наших шагов на лестнице и хруст чипсов. Затем Орлов заговорил снова.

— Варщик наркоты, превратившийся в рыбу. Это ведь тоже связано с Обелисками?

— Думаю, да, — честно признался я.

— Только думаешь?

— А что ты так на меня смотришь? — я отбросил в сторону пустой пакет из-под чипсов. — Может, я знаю больше других, но это не делает меня всезнающим. У меня были те же данные, что и у тебя: Рюдзин связана с Обелисками — Обелиски вызывают у людей мутации — Рюдзин что-то сделала с химиками — химики мутировали. Вот и всё.

Орлов покачал головой.

— Однажды ты расскажешь мне больше, Никс. О том, кто ты такой, откуда взялся…

Я лишь криво улыбнулся в ответ. Меня по инерции называли Йошидой, но, кажется, никто из моих друзей, врагов и прочих причастных уже не верил в то, что я настоящий Йошида Распутин. Ну… не то, чтобы я сильно маскировался.

— А как насчёт тебя? — я полу-обернулся к Орлову, приподняв бровь.

— …меня? — тот растерянно сминал пакет от чипсов. Кажется, он не ожидал такого вопроса.

— Если так задуматься, — заметил я со всё той же улыбкой, — у тебя не меньше сюрпризов, чем у меня. Например, то, почему ты сегодня здесь. Что-то связанное с семьёй и с Обелисками?

От меня не укрылось, как Костя вздрогнул при упоминании семьи.

— Я не скрывал это, — тут же нашёлся он, впрочем.

— Но и не особо афишировал, — кивнул я. — Как и я со своими секретами.

Молчание; миновав очередную дверь, мы оказались в тёмном помещении, и я включил фонарик. Поведя лучом света по сторонам, я увидел осколки какой-то стилизованной под киберпанк техники… смятые в блин. Да уж, Рюдзин точно здесь разгулялась.

— Итак, — продолжил я, снова повернувшись к Орлову. — Она ещё жива?

— О-она? — Костя быстро заморгал.

— Просто делаю выводы из того, что слышал раньше, — пояснил я. — У тебя недавно случилась трагедия с семьёй, ты не любишь Обелиски и боишься их, а ещё ты говорил о кошкодевочках или что-то в этом роде. Так она жива?

Новая пауза длилась дольше предыдущей; Орлов глядел на меня в упор, не двигаясь, я тоже не торопился отправляться дальше.

— …порой я гадаю, правильно ли сделал, связавшись с тобой, Никс, — наконец, пробормотал парень.

— И каким выходит вывод?

— Туманным, — Костя пожал плечами. — И да, она жива. Но… нормальной жизнью, человеческой, это не является.

— Поэтому ты каждый день навещаешь свой дом, а не ночуешь в особняке, как Данко, Волков и остальные?

— Да, — уже не так долго колеблясь, подтвердил он.

— И поэтому ты и остаёшься со мной, — заключил я.

— Ну… — Орлов усмехнулся, посмотрев мне в лицо. — Возможно, это лишь одна из причин. Другая — что с тобой точно не придётся скучать.

— Вот уж это точно, — вздохнул я, двигаясь дальше; луч света выхватывал из темноты всё новые и новые осколки техники. — О. Глянь-ка, забавный агрегат.

Я подобрал с пола что-то, напоминающее руку экзоскелета, оканчивающуюся циркулярной пилой. Внутри, кажется, ещё находилась настоящая, человеческая рука, оторванная от плеча, но меня это не сильно волновало.

— Похоже, Мори посещал кружок робототехники, — подтвердил Орлов, озираясь по сторонам. — Думаешь, здесь есть что-то ценное?

Я хмыкнул.

— Надо сказать, чтобы собрали все целые осколки и отбуксировали в особняк. Покопаюсь на досуге, может, и соберу что-то приличное.

Технологии выглядели не слишком продвинутыми в масштабах Галактики, но… явно выше среднего по планете. Интересно, сам Мори всё это изобрёл со своими учёными, или опять где-то всплыло наследие из моего саркофага?

— …новый факт про Йошиду дробь Никса, — заметил с усмешкой Орлов. — Умеет собирать «что-то приличное» из осколков битых роботов.

Я поглядел на него, удивлённо приподняв бровь, но он лишь рассмеялся.

— Что? Просто делаю выводы из того, что слышал раньше.

Не выдержав, я тоже рассмеялся в ответ.

— Ладно, ладно. Быстро учишься.

Возможно, и правда пришло время приоткрыть Орлову завесу тайны? В конце концов, он самый толковый из моих помощников… а именно этого мне сейчас и не хватает: полноценных заместителей, на которых можно было бы положиться не только в местных дрязгах, но и в крестовом походе против Теонора.

Но сначала…

— Возможно, — заключил я, разворачиваясь на пятках, — пришла мне пора побывать у тебя дома и увидеть, что — и кого — ты там прячешь?

Глава 12

Машина плавно скользила по улице; я слушал Орлова, молча и расслабленно глядя в окно. Хорошая всё-таки вещь — тонированные стёкла, особенно когда любое появление на публике грозит новой волной вспышек фотокамер.

— …словом, Обелиск возник прямо посреди парка, и уйти они попросту не успели, — что до Кости, то в его голосе не было никакой расслабленности, даже напротив. — Родители просто умерли на месте; ни ран, ни каких-то мутаций — словно Обелиски просто… выключили их. А вот сестра… это не назвать жизнью. Дело не во внешности, дело в разуме. Она словно животное. Я даже не знаю, узнаёт ли она меня — хоть слегка…

Отвернувшись от окна, я скосил на него глаза. Что тут сказать?

Теонор, бл*ть. Можно оправдывать его идиотизм детскими комплексами, можно называть его просто заигравшимся дурачком. Можно — пока дело не доходит до случайных жертв.

Ну и мразь же ты, братец.

— Ты как-то слишком уж долго молчишь, Никс, — заметил, наконец, Орлов, заворачивая влево. — Обдумываешь, или?..

Я лишь пожал плечами.

— Если коротко и по существу, то у меня только маты.

— А как насчёт… — он шевельнул рукой. — Думаешь, ещё можно что-то сделать? Как-то откатить изменения, хотя бы частично? Если есть способ мгновенного превращения, должен быть и путь вернуть всё обратно…

Повисла новая пауза; я хотел было по привычке иронично хмыкнуть, но обстановка уж слишком к этому не располагала, и я лишь прикрыл глаза.

— Честно? Понятия не имею, Костя.

— Если даже ты не в курсе…

— Просто ты пропустил небольшую лекцию об Обелисках, которую я читал одной знакомой — в Драконьей Школе, незадолго до того, как там всё завертелось, — пояснил я. — Иначе бы знал, что с ними ни в чём нельзя быть уверенным наверняка.

— Лекцию об Обелисках?! — Костя вытаращил глаза так, что с его лица пропали даже мрачная злость и тоска, царившие там, когда он рассказывал о сестре и покойных родителях.

— Кое-что об их происхождении, и только, — я хрустнул пальцами. — Если хочешь, расскажу и тебе, но это просто… история. А вот что касается практического применения, управления — здесь сплошные пробелы.

Да уж. Что сказать — как-то так вышло, что из всей Галактики первым нашёл и начал использовать эти древние сверхтехнологии озабоченный идиот

— Да, но… но… — казалось, я только что шокировал Орлова до глубины души.

— За дорогой следи! — рявкнул я, резко выпрямляясь на сидении; в своём шоке Костя выкрутил руль куда-то не туда, и сейчас чуть не въехал во встречную машину. Скрип тормозов, гудок, и мы снова выехали на нормальную дорогу — по счастью, почти пустую.

— Ты не понимаешь! — казалось, Орлов даже не заметил того, что только что произошло. — Это же… Обелиски! Все учёные мира до сих пор не могут понять, что это такое и откуда пришло, а ты…

— А я — не все учёные мира, знаешь ли, — сухо отозвался, снова откидываясь на спинку сидения. — Если разговор об этом так тебя волнует, лучше дай руль мне или припаркуйся в сторонке, а не врезайся во всё подряд.

— Прости, — закивал Орлов. — Но… тут сложно сдержать эмоции. Это же доказывает… доказывает всё!

— Что — всё? — осведомился я.

— …существование внеземной жизни! — глаза Орлова горели нездоровым огнём, как у фанатика. — И даже не отпирайся. Я и раньше был уверен — почти с первой встречи, там, на аукционе! А теперь тем более. Не знаю, с какой ты там планеты, Никс, из какого измерения, но ты точно не отсюда.

Не отпираться? Да я вроде и не пытался.

— Хех, — хмыкнул я. — Забавно, кстати говоря. За мной следят буквально все — кто по новостям, кто в прямом смысле слова. Все гадают, кто же я такой, никто не верит, что я Йошида Распутин. Но сказать мне вслух что-нибудь подобное пока догадался ты один.

— То есть, ты даже не отрицаешь?! — не поверил парень своему счастью.

— А какой смысл отрицать очеви…

Короткое мелькание сбоку — и слова прервали оглушительный грохот и звон стекла; машину резко понесло куда-то вбок, колёса трагически взвизгнули по нагретому асфальту…

— Это не я! — Костю швырнуло вперёд, на руль, и перед ним тут же начала надуваться подушка безопасности. — В нас что-то врезалось…

— …я заметил, — выплюнул я, морщась от боли; удар был сильным, даже по моим меркам. Несколько чёрных щупалец метнулись в стороны, с хрустом добивая остатки тонированных стёкол, и буквально упёрлись в асфальт, приподнимая покорёженную машину над землёй и заставляя её затормозить.

По виску текла кровь; плевать, неприятно и не больше. Сейчас главное — понять, что произошло и кто на нас напал. Не церемонясь с изувеченным транспортом, я буквально выбил застрявшую дверцу.

— Врезалось, — странным голосом подтвердил я. — Только не что-то. Кто-то.

На дороге, неестественно вывернув три из четырёх конечностей и неуклюже подёргиваясь, словно пытаясь шевелиться, лежал одинокий гвардеец Глории. Какого?..

Вдалеке взвизгнули чьи-то тормоза; какая-то машина, завидев издалека аварию, резко свернула на другую улицу. Это правильно. Повернув голову в другую сторону, я прикрыл глаза рукой, чтобы солнце не слепило их, и уставился на быстро приближающуюся ко мне фигуру.

Даже так было трудно не узнать Юкино Мори с её алыми волосами, татуировками и катаной, пылающей тёмным пламенем.

— Что там такое? — Никс внутри машины лихорадочно освобождался от ремней безопасности. — Почему так тихо? Мне начинать паниковать?

— Да, и лучше делать это внутри, — заметил я — и, продолжая глядеть на Юкино, повысил голос, — Интересно развлекаешься, Юкино!

— Йошида? — убийца якудза моргнула пару раз — удивлённо и, кажется, искренне.

Хм. Ну, всё просто. Если девушка здесь, значит, где-то рядом и Рюдзин — вчера они были вместе. Старуха сильна, и старуха закономерно меня ненавидит.

Придётся драться.

И, стоит признать, старуха — один из самых опасных противников, с которыми я сталкивался на Земле. Юкино, конечно, тоже боец достойный, но не для меня; где-то на уровне принца Фицджеральда.

Вырубить её первой, пока не начался бой с Рюдзин, чтобы не вмешалась?

Я двинул рукой, и из-под лёгкой куртки начали одна за другой вылетать ложки и вилки.

— Прости, — улыбнулся я в лицо девушке, — сейчас не до игр, ставки пошли высокие.

— Какого ты вообще здесь делаешь? — Юкино не спешила на меня нападать; похоже, она действительно была изумлена.

— Серьёзно? — не выдержал я. — Ты швырнула в меня британского гвардейца, и спрашиваешь, что я тут делаю?!

Британский гвардеец слабо стонал, но продолжал пытаться встать на сломанные ноги и ползти в мою сторону. Похоже, при виде меня внутри него активировалась программа «схватить похитителя королевы».

— Я не…

— Ну, не лично ты, а твоя обожаемая наставница!

— Она мне не…

— Йошида Распутин, — раздалось сбоку; голос старухи был более громким и низким, нежели в прошлый раз — как у прокуренного прапорщика с бодуна. Зато интонации презрения, ненависти и самовлюблённости ничуть не изменились. Рюдзин вынырнула откуда-то сбоку, из подворотни, и неторопливо приближалась трёхметровой перекормленной тушей.

Чёрт побери. В тот раз я не успел разглядеть, какая же она стала страшная. А, и ещё у неё в руке болтался, суча руками и ногами, ещё один гвардеец.

Раздался неприятный хруст; старуха сдавила парню шею — и отбросила мёртвое тело в сторону, не глядя. В следующую секунду непропорционально огромная нога старухи наступила на голову первому гвардейцу, давя её, как перезрелый помидор.

— Вот видишь, девушка, — заговорила Рюдзин, насмешливо шаря по мне глазами, — как бывает в жизни: ловишь мелкую плотвичку, а попадается зеркальный карп.

Ладно, ладно. Я поморщился, стряхивая с ботинка кусочек чужого мозга, брызнувшего мне под ноги. Юкино, если что, обезвредят ложки; сейчас главное — эта горилла… ну и чтобы Костя не полез под удар.

— Бабусь, прежде, чем всё завертелось, поясни один момент, — скучающим голосом осведомился я. — Мне понятно, зачем тебе я; в принципе, я могу догадаться, зачем тебе был нужен Хидео Мори — в общих чертах, по крайней мере. Но что тебе сделали стойкие оловянные солдатики?

— Эти? — Рюдзин поморщилась. — Пешки, которые должны были вывезти меня к ферзю.

Господи, вы что, сговорились с этими шахматными аналогиями?!

— Мне нужны не они, мне нужна Глория, — продолжала старуха, грузно дыша всем телом. — Она получила то, чего лишилась я — по твоей милости. Она и остальные… к счастью, я знаю достаточно грязных тайн Глории, чтобы заставить её…

Я медленно покачал головой.

— Не-а.

— Что ты хочешь сказать этим? — недоверчиво уставилась на меня Рюдзин.

— Что Глория — всё, — пояснил я. — Но опубликовать свой компромат ты, конечно, можешь. Думаю, многие издания за него много заплатят.

— Ч-чего?! — Юкино, молча стоящая сбоку, удивлённо распахнула глаза.

— Что ты несёшь? — взгляд Рюдзин сочился недоверием… и неуверенностью. — Хочешь сказать, ты расправился с ней? Глория — противник не твоего уровня, мальчишка.

— Вот и она так думала, — кивнул я, скрестив руки на груди. — До самого последнего момента.

— Как это могло случиться? — похоже, Рюдзин очень хотелось обвинить меня во лжи… но она всё же была достаточно умна, чтобы понять, что я не лгу.

Я лениво пожал плечами.

— Случилось и случилось, чего бубнить-то, — я перевёл взгляд на Юкино. — В сущности, это не главное.

— Но… — Юкино опять заморгала.

— Главное, — вкрадчиво продолжил я, глядя на неё в упор, — то, что старуха мертва. И, будучи мёртвой, совершенно не горит желанием выдать тебя за одного из своих многочисленных потомков.

Юкино медленно отступила на полшага.

— Кстати, — продолжил я, — что до твоего отца, то ему в ближайшее время тоже будет не до династических браков. По крайней мере, пока он остаётся в Москве, уж точно.

Повисла пауза; все стояли, глядя друг на друга, как во время мексиканской дуэли.

— Итак, — улыбнулся я одними губами. — Итак, Юкино. Вопрос на миллион: с учётом всего сказанного, у тебя ещё остались причины бегать за Рюдзин, о которых я не знаю?

Юкино поражённо хлопала глазами; Рюдзин застыла, так же пристально глядя на ученицу. Старуха не дура; она сильнее Юкино, она думает, будто сильнее меня — но в одиночку против нас двоих ей не победить, и это она тоже понимает.

Немая сцена тянулась. Секунду, две, три…

А затем — стремительно, за какие-то четверть мгновения — кулак размером с бульдозер влетел мне в лицо.

Глава 13

В мире существует поистине бесчисленное множество решения конфликта интересов. Хитроумные планы и дипломатические переговоры, использование власти и денег, убеждение, соблазнение, газлайтинг, заключение пари. Способы приходят и уходят, как и всё в этом мире; старые, неактуальные растворяются в небытии, а на их место приходят новые. И всё же если среди них один способ, который поистине вечен.

Мордобой.

Разумные и неразумные организмы били друг друга с тех пор, как первые амёбы и инфузории выползли из первичного бульона; этот способ, древний как сама Вселенная, способен решить самый запутанный конфликт и определить исход любого спора.

Что до меня, то, само собой, я пережил десятки тысяч драк; побежал, проигрывал, сводил к ничьей. Бил тех, кто слабее, и бил тех, кто сильнее, калечился и калечил, вынося из каждого эпизода бесценный опыт. Если резюмировать все эти бесчисленные схватки в одном предложении, то…

Херак!..

…то вывод будет таким: когда тебе в переносицу врезается кулак, в два с половиной раза больше твоей головы — это, бл*ть, больно. Что в первый раз, что в тысячный.

В глазах на пару секунд потемнело; привкус железа во рту, головокружение, и вот я уже улетаю. По пути я попытался схватиться за покорёженную машину, но мои пальцы лишь проскребли металл, отрывая кусок дверцы. Нос определённо был сломан, и хорошо ещё, если не вдавлен в череп.

Вот он, старый, добрый мордобой — всегда одинаков.

Тёмные щупальца выстрелили вперёд, пытаясь остановить старуху, но трёхметровая туша двигалась с удивительной для этих габаритов увёртливостью. Перескочив через одно щупальце, Рюдзин буквально раздвинула руками ещё два — и нанесла второй удар, высекая новые искры из моих глаз.

Ох, блин. Соображать приходилось быстро, игнорируя острую боль.

Хорошие новости: искажённая Сила, которую я влил в старуху пару дней назад, основательно подпортила её Дар, ограничив его до банальной физической силы и выносливости. Короче говоря, кроме мордобития, никаких чудес.

Плохие новости: физической силы и выносливости у Рюдзин хоть жопой жуй; в нынешнем состоянии эта туша способна жонглировать внедорожниками, что я и испытал только что на своём лице. Не было недостатка и в умении драться — как-никак, Рюдзин была одним из сильнейших мастеров боевых искусств в мире.

Очень плохие новости: выкачать из старухи искажённую Силу обратно я не могу, если только не хочу, чтобы она вернулась ко мне и похерила весь прогресс, которого я достиг за последние дни. А значит, останавливать эту машину для убийств придётся как-то иначе.

Старуха уже намеривалась нанести третий удар; скрестив руки перед собой, я увёл его в блок, заскрипев зубами от боли. На какой-то короткий миг в глазах Рюдзин мелькнуло искреннее удивление — видимо, она никак не ждала, что я смогу сдержать её удар — но передышки она мне не давала. От следующего удара я увернулся в последний момент, буквально ощутив, как меня окатывает волной близкой опасности.

— Уже придумала, что хочешь сделать со мной, если победишь? — мой голос звучал непринуждённо и даже весело, хотя и гнусаво из-за сломанного носа. — Повесишь моё расплющенное тело на стенку, в рамочку, вместо плаката? Или дождёшься нового Обелиска, чтобы отослать меня своему хозяйчику в обмен на его подачки?

Противник, выведенный из себя — половина победы. Золотое правило любого мордобоя.

— Хватит слов, — мрачно и спокойно процедила сквозь зубы Рюдзин. — Пусть говорят удары.

И старуха прекрасно осведомлена об этом правиле.

Новый удар; значит, слабое место старухи — её масса? Щупальца перехватили её, направляя вбок, и Рюдзин с грохотом повалилась на асфальт, оставляя на нём внушительные трещины; Юкино быстро отскочила на два шага назад. Что до машин и прохожих, то они давно уже объезжали нас за три квартала — не заметить разрушительную схватку было поистине невозможно.

Пудовая ладонь впечаталась в землю; упавшая старуха быстро поднималась. Вот чёрт. Рюдзин и раньше была не подарок, а теперь, со всей той силой, что я в неё влил — покрепче пресловутого алмазного принца Фицджеральда. Эх, натравить бы их друг на друга, эти двое неуязвимых тяжеловесов могли бы сражаться вечно…

Нужно пробить чем-то её защиту; найти слабое место, бронебойный приём, ловушку, что обездвижит её.

Вот только с идеями пока было как-то туговато. Ничего удивительно — довольно сложно, блин, сосредоточиться и продуктивно фонтанировать идеями, когда у тебя сломан нос и приходится каждую секунду уходить от новых и новых ударов.

— А вот я придумал, — продолжил я «светскую беседу» так, будто старуха не заткнула меня после первой реплики. — Но говорит пока не стану. Пусть будет сюрприз.

Кстати, чистая правда — я действительно знал, что сделаю со старухой после того, как вырублю её. Вот как добраться до этого этапа — вопрос посложнее. Из-за моей спины вылетело два десятка подрагивающих от тёмной энергии столовых приборов и устремилось к старухе.

— Наглый щенок, — конечно, в голосе Рюдзин слышались и раздражение, и презрение… но мало, мало, слишком мало, чтобы она начала терять контроль над собой и делать глупости! — Уворачиваться ты умеешь, но что с того толку, если ты всё равно не способен нанести мне хоть какой-то урон?

Два взмаха рукой; половина ложек и вилок улетела куда-то в стену соседнего дома, со звоном воткнувшись в бетон на две трети, вторая половина напрочь срезала крышу многострадальной машины. Краем глаза я отметил, как Костя, пригнувшись, отползает от неё подальше, в подворотню — а затем удар прилетел мне в плечо.

Сука! Неприятный хруст, резкая боль — и я почувствовал, как немеет и отнимается левая рука.

Новый удар старухи ушёл в молоко, вновь кроша асфальт; я увернулся, направив щупальца в сторону Рюдзин, но те лишь царапнули по непробиваемой коже.

— Девушка, — поморщившись, Рюдзин кинула взгляд на Юкино, — не стой столбом, атакуй его с другой стороны. Я не хочу провозиться с ним до вечера, а уворачиваться от нас двоих ему будет уже не так…

Удар! Отвлёкшись на болтовню, старуха пропустила ещё пару щупалец — и отлетела назад. Она тут же попыталась встать, но я прочертил пальцем на асфальте несколько прямых линий-«трещин», заставляя её провалиться поглубже.

Юкино, молча моргая, переводила взгляд с меня на наставницу; судя по выражению её лица, она не горела желанием выполнять команду, но, похоже, опасалось того, что повлечёт за собой её отказ.

— Серьёзно? — хмыкнул я, пользуясь короткой форой. — Этого ты хочешь, Юкино? Шестерить чокнутой старухе до конца своих дней? И чем это лучше планов твоего поехавшего папаши?

Юкино кивнула мне с нервным раздражением:

— Не нужно пояснять очевидное, Йошида. Да, я не хочу вмешиваться, и я не буду…

— Неверный выбор, девушка, — с угрозой проскрежетала старуха своих хриплым голосом, кроша ладонями асфальт в попытках выбраться из дыры. — Подумай о последствиях.

— А разве я сказал, что тебе не нужно вмешиваться? — отходя чуть вбок, чтобы уйти из-под возможного удара, хмыкнул я. — Вмешивайся на здоровье. Просто атаковать следует не меня, я её.

Я кивнул на старуху; та не отвлекалась, деловито выбираясь из ямы.

— Че… го? — вот теперь Юкино действительно изумилась до глубины души.

— Я сказал предельно простую вещь, — отозвался я. — Подними свой ножик и атакуй Рюдзин.

— Ты… ты правда думаешь, что у меня есть шанс против неё?..

— Не попробуешь — не узнаешь, верно? — я улыбнулся, но из-за сломанного носа улыбка вышла кривой и кровавой.

— Даже если бы я имела этот шанс, — в голосе Юкино зазвучало уже серьёзное недовольство; она уставилась на меня с неподдельным гневом, — то чем это лучше планов моего поехавшего папаши, а?

Ну, нет. Бить меня моими же фразами у тебя не получится.

— Тем, что…

Фразу перебил летящий в меня автомобиль; выбравшись из ямы, Рюдзин просто схватила первую попавшуюся машину, припаркованную возле подворотни — и со всей дури швырнула в меня. Щупальца метнулись вперёд, встречая груз, но сила броска по инерции слегка протащила меня по асфальту, прежде, чем я сумел затормозить.

Новый рой ложек и вилок полетел в сторону буйной старушки, атакуя разом со всех сторон. Как говорится, порхай, как бабочка, жаль, как пчела; для толстокожей Рюдзин каждый из этих ударов был почти незаметным, но всё же это отвлекало её на какое-то время.

— Тем, что за тобой должок, — спокойно закончил я фразу.

Юкино, вытаращившись в мою сторону, непонимающе заморгала. Ох. До чего же у некоторых короткая память.

— Наша первая встреча, — терпеливо напомнил я. — Подвал. Твоё условие — если я не Распутин, то я делаю себе харакири. Ну, ты проспорила, и за тобой должок. Помнишь, что ты мне там пообещала?

— Я, я… — крыть было нечем, и Юкино отступила на два шага, растерянно глядя на меня. — Я обещала помочь, но не совершить самоубийство! А идти против Рюдзин это именно…

Я пожал плечом (второе опухло и конкретно болело). Формулировки, словесные игры. Наверное, я мог бы возразить, но зачем? Какая, в сущности, разница, что ты там обещала, Юкино, а что нет, если катана в твоих руках горит чёрной Силой — Силой, подаренной мной?

И всё ещё принадлежащей мне.

— Время отдавать долг… девушка, — заметил я; в голосе зазвучало Присутствие, такое же, как я использовал тогда, в самом начале. — Иди и атакуй Рюдзин, немедленно.

Яркая вспышка тёмного пламени; вырвавшись из катаны, оно окутало Юкино целиком — та, не смея возражать или ослушаться, быстро метнулась в сторону старухи. Вовремя. Та уже почти добралась до меня, когда ученица её перехватила.

Впрочем, отдыхать времени не было; Юкино действительно не выдержит долго один на один. Глядя, как вооружённая катаной Юкино наносит своему учителю удар за ударом, как старуха пытается прихлопнуть девушку тяжёлым кулаком, я вытер кровь с лица, а затем взялся за повреждённое плечо — и с хрустом дёрнул, вставляя сустав на место. Острая боль, и вот я уже могу шевелить рукой. Так-то лучше.

Я присоединился к бою как раз вовремя — когда Рюдзин почти расплющила голову любимой ученицы; моё щупальце сумело отвести вбок гигантскую ладонь, пока я вытаскивал девушку из-под удара.

— Спасибо… — на лице у неё были и испуг, и растерянность — эффект Присутствия не прошёл до конца.

— Не время болтать, — одёрнул я её. — Продолжаем.

Бой закипел с новой силой; старуха была всё так же толстокожа и тяжеловесна, но теперь, вдвоём, мы потихонечку брали верх. Теперь уже не я, а она была вынуждена уйти в защиту, блокируя и отводя удары, не имея времени ударить самой. Катана Юкино, горящая чёрным пламенем, оставляла на её теле длинные кровоточащие шрамы; удары щупалец и ложек месили твёрдую плоть. Не слишком высокий урон, но курочка по зёрнышку клюёт.

Взревев от гнева, Рюдзин снова схватила машину — на этот раз ей под руки попалась та многострадальная тачка, на которой мы приехали сюда, деформированная до неузнаваемости — занесла её над головой…

Грохот выстрелов застал врасплох всех троих, честное слово. Удивлённо обернувшись, я наблюдал, как Орлов, целясь из-за угла, палит по машине. Третий, четвёртый, пятый выстрел… На шестом — финальном — до меня наконец дошло, что Костя целится в бензобак.

Два тёмных щупальца отдёрнули Юкино буквально за секунду до того, как грянул взрыв; старуху с силой швырнуло назад, порядком повреждённый асфальт снова начал проваливаться под её весом. Я снова обернулся на Орлова.

— Что? — отозвался тот в ответ на мой немой вопрос. — Я обычный парень без магических сил! Если кто-то вроде меня хочет тусоваться вместе с кем-то вроде тебя, ему лучше иметь при себе заряженную пушку.

— Разумно, — согласился я. — Весьма разумно.

Повернувшись к Рюдзин, я вновь начертил на асфальте пару дополнительных трещин, не давая горящей, но продолжающей трепыхаться старухе встать.

— Бе… бекон, — явно пытаясь подавить тошноту, выдохнула Юкино. — Запах бекона…

— Пережаренного, — согласился я. Старуха ещё шевелилась, но было видно, что взрыв оглушил её. Если успеть воспользоваться моментом, можно вырубить её.

Я махнул рукой; сбоку от меня задрожали ложки и вилки — те, что воткнулись в стену здания. Рывок — и вот они уже вырвались на свободу вместе с добрым куском стены.

То, что нужно. Конструкция из камня, насаженного на столовые приборы, повинуясь моей воле, принялась раз за разом ударяться в лицо Рюдзин. Удар, ещё удар, ещё удар…

Старый, добрый мордобой. Всегда заканчивается так же, как начинается.

…когда стало очевидно, что старуха не прикидывается, а действительно потеряла сознание, я опустил руку; потрескавшийся камень рассыпался, высвобождая ложки, вилки и ножи, остальные приборы тоже поднялись в воздух — и весь этот серебристый рой скользнул на место, мне под одежду.

— Эээ?.. — Орлов удивлённо поглядел на меня, затем на старуху.

Хм?.. А в чём дело-то, правда? Удары прекратились, Рюдзин лежала неподвижно… но повреждённый асфальт всё ещё продолжал дрожать и трескаться.

— Что происходит? — Юкино глядела на меня с сильным беспокойством.

— Разве ты не?.. — Костя подозрительно сощурился.

— Это не я, — признаться честно, я был удивлён не меньше их. Асфальт трясся, как во время землетрясения…

Нет. Иначе. Так, будто оттуда, снизу, что-то рвалось; что-то большое и объёмное.

Поняв, что я и правда не при чём, Орлов снова уставился на трещины в асфальте…

А потом на его лице отразились понимание — и неподдельный ужас.

— Бежим! — заорал он во весь голос, меняясь в лице. — Бежим, быстро, не останавливаясь! Это Обелиск!

Глава 14

Бл*ть.

То, что дерьмо случается — далеко не самая плохая вещь в мире. Это как закон природы, который никак нельзя изменить — только учитывать и пытаться быть к нему готовым.

Куда хуже то, что, сколько бы ты ни учитывал этот закон и как бы ни готовился к нему, он всё равно случается именно тогда, когда ты ждёшь этого меньше всего.

Потому что это и есть дерьмо.

Времени на вопросы и рассуждения не было; Костя был прав — нужно было убираться как можно быстрее.

Собственно, он же первым и принялся воплощать в жизнь эту нехитрую мысль — рванув вперёд по улице раньше, чем до нас с Юкино дошёл смысл его слов. Впрочем, уже через три секунды мы нагнали его, а на четвёртой два щупальца, метнувшись вправо и влево, цепко обвили моих спутников.

— Какого… — вскрикнула Юкино.

— Время, время! — оборвал я. За спиной уже гремело вовсю; нужно было отойти на безопасное расстояние. Ещё несколько щупалец протянулись вверх — и, цепляясь за карнизы и выступы, быстро подняли меня на крышу жилой пятиэтажки вместе с моей «ношей». Только там, наверху, я позволил себе чуть выдохнуть и обернулся.

— Орлов, — быстрым тоном уточнил я, — как далеко эта херь работает? Расстояние достаточное?

Судя по тому, что я знал об Обелисках — дальность воздействия у них не очень большая, но хотелось бы знать поточнее.

— Достаточное… для чего? — Костя непонимающе взглянул на меня, затем на лезущую из земли каменную махину; между нами сейчас был неполный квартал. Юкино хрипела и пыталась отдышаться после такого экзотического «путешествия». Ну, что ж — было не до нежностей.

— Для того, чтобы не превратиться в очередную асимметричную красоту, — пояснил я. — Ну, или не умереть в процессе.

— В этом случае, — удивительно, но при всей своей панике Орлов ещё был способен находить в себе сарказм, — лучшим решением было бы не останавливаться на крыше, а убираться как можно дальше — до тех пор, пока Обелиск не пропадёт из виду.

— Угу, — буркнул я, кивая. — И пропустить всё веселье.

Подойдя к краю крыши, я опёрся на бортик. Обелиск продолжал свой путь наверх, и даже отсюда можно было рассмотреть Рюдзин. Та лежала практически вплотную, вот-вот — и начнутся необратимые процессы…

Ну нахер. Второй раз подряд оставаться без важного свидетеля? Как раз тогда, когда я почти добился ответов? Это будет чертовски обидно.

…но и подходить сейчас в Обелиску — смертельно опасно, нужно признать.

— Так какая дальность? — я уставился на Орлова с максимальной серьёзностью во взгляде.

— Я-то полагал, ты знаешь об этом больше меня, — неуверенно отозвался тот.

Ох. Ну вот, теперь он точно начнёт считать меня всемогущим и всезнающим.

— Как я уже сказал, — заметил я, — мне известна больше история и всё такое. На практике же я видел Обелиск вживую один раз — в школе Рюдзин, а там были ну очевидно другие настройки.

— Думаю… — Орлов боялся ошибиться, и в то же время понимал, что я знаю, что делаю, — думаю, мы на безопасном расстоянии, но…

Я вновь взглянул на старуху вдалеке.

Л-ладно. Она крепкая, а значит, должна выдержать.

Пока она ни в кого не превращается; значит, процесс ещё не запущен, Обелиск не заработал. Но и подходить ближе к нему уже нельзя — когда всё начнётся, достаточно будет одной секунды.

А потому…

Надеюсь, у меня получится.

Щупальца рванулись вперёд с такой силой, что мне пришлось вцепиться в бортик крыши, чтобы не упасть; ощущалось так, будто не они были придатком ко мне, а я к ним. Ещё ни разу в жизни я не вытягивал их так далеко, и вообще не знал, какой у них предел дальности.

Знаете это чувство, когда почти дотянулся до чего-то, и не хватает всего пары миллиметров? Вот так было и тут; щупальца пили мою силу, и они были всё-таки не бесконечны. Ещё немного, ещё чуть-чуть… завтра я об этом пожалею — когда силы, затраченной на это, не хватит на регенерацию или ещё что-нибудь важное — но сейчас…

Есть! Щупальца обвились вокруг лодыжек бесчувственной старухи — и рванули назад со скоростью отпущенной резинки.

Пуск.

…головы мы задрали втрочём, синхронно. Наверное, это выглядело эпично даже на фоне происходящего — тело Рюдзин, здоровенное, обгоревшее, выстрелило, как заряд катапульты, и, описав правильную параболу, улетело куда-то ещё за квартал-полтора. Раздался новый взрыв грохота, затем сигнализация какого-то автомобиля…

Ничего, пора бы этому неудачливому райончику уже привыкнуть.

— …она цела?.. — еле слышно пробормотал Орлов.

— А что ей сделается, — отозвался я. Щупальца пропали, я же чувствовал себя выжатым как лимон; в ближайшие пару часов лучше даже не пытаться создать их вновь, да и к мысли о саднящей боли, которой горело тело после недавней драки, тоже стоило привыкнуть.

Что до Обелиска, то он уже полноценно возвышался посреди улицы; разумеется, это заметили не мы одни. Люди выбегали из домов — в чём были, растерянные, испуганные; над районом уже кружил вертолёт — то ли новостной, то ли военный, но, как и мы, предпочитал держаться на некотором расстоянии.

Юкино, застыв в ступоре, наблюдала за происходящим — а может, просто смотрела в пространство, не видя ничего. Костя же, помотав головой, принялся вышагивать по крыше.

— Всё равно не понимаю, — заметил он нервно.

— Чего именно? — я снова утёр с лица кровь, смешанную с потом.

— Не понимаю, что ты хочешь увидеть и зачем мы тут торчим…

— А вот это ты узнаешь, если будешь смотреть вместе со мной, — отозвался я. — Похоже, шоу вот-вот начнётся, он уже вылез до конца.

— Но чего конкретно ты ждёшь?

Я пожал плечами.

— Да хотя бы вот этого.

Внизу, у самого подножия Обелиска, украшенного резными буквами древнего, давно канувшего в небытие языка, разгоралась яркая искра. Костя поспешил в мою сторону, и даже Юкино выказала какие-то эмоции. Вместе мы наблюдали, как искра увеличивается, становится ярче, шире…

Новый портал.

Ну да. Чего-то такого я… ладно, не ждал, точно не ждал. Но, во всяком случае, оставлял такую вероятность. Ведь портал уже появлялся рядом с Обелиском однажды, отчего бы этому не случиться ещё раз?

…порталы существуют в Галактике уже давно, технология связывания двух точек пространство воедино не слишком сложка.

В теории. На практике же это процесс муторный, точный, жутко дорогой и к тому же ненадёждый. Будь это иначе, все давно бы выкинули космические корабли, несмотря на всю эту пресловутую романтику звёздного ветра. Но, увы, корабли как летали, так и продолжали летать, а порталы оставались не самой популярной штукой.

Этим легко объяснялось, например, то, почему элита Земли предпочитала хранить свои стратегически важные порталы где-то в грязной подземной дыре, и потом ковылять там. Да потому, что это проще, чем каждый раз открывать новый разлом! Портал, открытый единожды, старались не закрывать как можно дольше, потому что следующий влетал в копеечку, да и вообще мог оказаться багованным.

У Теонора такой роскоши, очевидно, не было — но, похоже, он нашёл способ выкрутиться. Видимо, там, где он откопал Обелиски, были и другие технологии той расы, связанные с ними в единую систему. Ну… или тут кроется какая-то иная причина, чёрт знает.

Как бы там ни было, портал заработал — а вместе с ним заработал и Обелиск.

Сила, исходящая от него, была почти материальной; она прокатывалась волнами, искажая зрение, как жар над асфальтом; в домах трескались стёкла, провода трещали, перегорая. В какой-то момент мне показалось, что Сила вот-вот докатится досюда, что я убрался недостаточно далеко… но это были лишь долетающие до нас отголоски. Мы трое находились в безопасности.

А вот там, в эпицентре… чёрт. Большинство людей, конечно, убрались с повреждённой улицы, и чего-то конкретного я не мог увидеть, но крики были слышны хорошо — крики страха, агонии и боли.

— Ч-чёрт, — Костя дышал тяжело, на лбу у него выступил пот. — Не могу на это смотреть. Многие ведь не успели покинуть дома; представляешь, что там сейчас творится?

— Представляю, — мрачно отозвался я. — Потому и смотрю. Видишь ли, мнеочень хочется добраться до ублюдка, который за всем этим стоит.

— О… ком это ты? — подала голос Юкино, всё ещё не до конца осознающая сюрреалистическую реальность происходящего.

— О том, кого твоя наставница звала Хозяином, — я покосился на неё. — И к кому хотела отправить тебя.

— Ты так говоришь об этом… — Юкино покачала головой. — Почему у меня такое впечатление, что ты его знаешь?

— Да потому что так оно и есть, — не выдержал я; слушать чужие крики действительно было тяжело, но тут я уже ничем не мог помочь этим несчастным. — Потому что это мой грёбанный брат.

— ЧТО?!!!

Я выждал три секунды, давая двум истошным воплям изумления стихнуть, и обернулся к своим спутникам.

— Меньше вопросов на эту тему, — посоветовал я. Может, я вообще зря это ляпнул? — Родню не выбирают, сами знаете — уж ты, Юкино, точно. Лучше смотрите внимательнее; вот уже начинается что-то действительно интересное.

Если портал открылся, значит, одно из двух, верно? Либо кто-то должен в него войти, либо кто-то должен оттуда выйти. Именно второе сейчас и происходило, для разнообразия. Неожиданно, но занятно. Прильнув к краю, я глядел, как наружу один за другим высыпают фигуры в скафандрах без опознавательных знаков, с простенькими бластерами в руке. Какие-то наёмники, что ли?

— Но… но… — Орлов покачал головой. — Раньше такого никогда не было. Обелиски так себя не вели…

— А ещё совсем недавно на Земле вообще не знали об Обелисках, — парировал я. — Времена меняются.

— Они… как будто ищут кого-то, — заметила Юкино, глядя, как типы в скафандрах рассредотачиваются по кварталу, поводя дулами своего оружия.

— Да, похоже на то, — согласился я.

Вот только кого может искать Теонор? Если так задуматься… я мало знаю о его делах, и вариантов может быть много, но один всё-таки напрашивается сам собой.

Меня?

Знает ли братец о том, что Йошида — это я? Возможно, да, а возможно, и нет. Даже если и нет, я наверняка уже давно кручусь у него на радарах. Занимаясь земными делами, я знатно наследил и наверняка спутал ему карты.

Кроме того, наш умник мог додуматься наконец-таки загуглить внешность Спящего Императора. Например, если принц Филипп или кто другой из несчастных, превращённых в мою копию, навёл его на эту мысль, глянув в зеркало, или что-то в таком духе.

Наконец, ещё оставалось кольцо, изъятое мной у Глории. Прямо сейчас оно было при мне — в плотной свинцовой коробочке, но всё-таки. Почуял ли он смену владельца?

— А ведь они ни в кого не превращаются.

— А? Кто? — Костя своей фразой вывел меня из состояния глубокой погружённости в собственные мысли; я глянул на него чуть рассеянно.

— Парни в скафандрах, — он указал рукой вниз. — Похоже, у них есть какая-то защита.

Я медленно кивнул. А ведь он прав.

— И действительно. Ну вот, а ты ещё спрашивал, зачем мы остались.

— Все могут ошибаться, — хмыкнул Костя. — Тем более, что я спрашивал, зная, что у тебя уже есть ответ.

— Не было, — возразил я. — Тогда — не было. А вот теперь появился.

Я перевёл взгляд с Обелиска и происходящего рядом с ним на своих спутников.

— Не знаю, кого ищут эти ребята. Но зато я точно знаю, что нам нужно делать дальше.

Глава 15

…братская ревность — это не шутка.

Порой я задумывался о том, мог ли Теонор вырасти в кого-то другого, более вменяемого — или же он был безнадёжным с самого начала? Сколько здесь его личных комплексов, а сколько папочкиного воспитания? Когда твоим капризам потакают с самого детства, сложно не вскормить в себе комплекс бога.

Но папочка помер, а я остался — напоминанием о том, что мир не пляшет под его музыку. Я летал по Галактике, занимался своими делами — самыми разными, самоупоённо испытывал мир на прочность и совершенно не вспоминал о Теоноре. Казалось бы, живи да радуйся; я не лезу к тебе, ты не лезешь ко мне — Галактика достаточно большая.

Но нет. Мой братец «совершенно случайно» нагонял меня раз за разом, пытаясь вмешаться в мои дела, помешать мне, превзойти меня. Если первые два-три случая ещё можно было списать на случайность, то дальше стало очевидно: я превратился для Теонора в навязчивую идею, а каждый мой успех — в личный вызов для его самолюбия.

И вот мы снова здесь. Мог ли мой братец как-то понять, что Йошида Распутин — это я? Если честно, мне ничего не приходило в голову. Но если он это действительно понял, то его шестёрки в скафандрах пришли именно по мою душу — к гадалке не ходи.

…впрочем, сотруднички у него были так себе. Замерев за углом, я спокойно наблюдал за происходящим. Вот поваленная дверь мини-маркета хрустнула под тяжёлыми ботинками; вот парочка «скафандров», смеясь и перекидываясь какими-то шутками, вывалилась наружу, нагруженная чем попало — чипсы, жвачки, наушники.

Ну нет, ребята, вы тут явно не за этим; просто почуяли безнаказанность, оказавшись в беззащитном мирке, и вовсю мародёрствуют и развлекаются. Как я и говорил, с кадрами у Теонора серьёзная проблема — нормальные наёмники не согласятся работать на такого отбитого «шефа», а те, что всё же согласятся, будут теми ещё отбросами.

— Ну так что? — тихо уточнил Орлов, выглядывая у меня из-за плеча; верный пистолет он держал перед собой, готовый пустить его в ход в любую секунду. — Мы нападаем, или?..

— Спокойно, — в тон ему отозвался я. — Спокойно. Продолжаем наблюдать.

Возможно, стоило оставить их с Юкино там, на крыше?

Возможно. А может, и нет. И дело даже не в том, что Костя рвался вперёд при малейшем намёке на ключ к исцелению от Обелиска. Просто, как показал последний бой, от него бывает толк. Да, у него нет Дара, и даже крохи Силы, влитые мной на тренировках, лишь сделали его чуть крепче обычного человека. Но у него есть кое-что, куда более ценное.

Мозги.

Ну а Юкино… не оставлять же её опять одну. Снова вляпается куда-нибудь или ускользнёт раньше, чем я пойму, что с ней делать.

— Мы ждём чего-то конкретного? — после всего случившегося Орлов верил мне безоговорочно, и всё же его нетерпение было заметно.

— Момента, — пояснил я. — Мы ждём удачного момента. Их нужно не просто прикончить — их нужно прикончить раньше, чем они отреагируют.

Вырубить этих ребят — дело быстрое. Но поднять тревогу, нажав на кнопку — ещё быстрее. Я знал Теонора, и знал, как он действует. Братец вознамерился подгадить мне, но он явно не захочет подставляться под удар лично. Что, если он закроет портал, поняв, что всё пошло не по плану?

Значит, он не должен ни о чём догадываться — до тех пор, пока я не пройду через портал. Один раз я этот проход уже упустил; второго раза не должно случиться.

Так что ждём.

Тем более, что ситуация принимала интересный оборот. Пока два наёмника распихивали награбленные мелочи по подсумкам и карманам, на горизонте показался третий… и не один.

Существ, следовавших за ним, проще всего было бы назвать «собаками», но это только на первый взгляд. Приглядись повнимательней — и увидишь неестественно вывернутые конечности с торчащими лишними суставами, шершавую грубую кожу, впавшие глаза. И, разумеется, обрывки одежды.

Я коротко оглянулся на своих спутников; ну так и есть. Лицо Юкино — напряжённое и чуть испуганное, а вот Орлов, кажется, сейчас начнёт скрипеть зубами. Какой уж там испуг!.. Разреши, и он прямо сию секунду кинется на «скафандров».

— Вы же тоже это видите? — выплюнул он, глядя куда-то между нами. — Видите? Эти… существа. Это бывшие люди. Те, кто жил в этих домах, просто шёл по этой улице…

— Именно так, — кивнул я, соглашаясь.

— Они… просто взяли, и… — Костя кипел праведным гневом.

Наёмники тем временем недовольно уставились на своего товарища.

— Наигрались? — до нас донёсся голос, чуть искажённый дешёвым автоматическим переводчиком. — Вам делать нехрен, идиоты? Или вы намерены торчать здесь весь день?

— Эй, не душни, — лениво отозвался второй, приподнимая «забрало» шлема. — Нас тут никто не торопит, а на корабле с развлечениями не очень.

— Вот-вот, — подтвердил третий. — Что плохого в том, что мы слегка задержимся? Босс получит свою порцию веселья, мы — свою.

Я задумчиво смотрел на «собак», пропуская эти препирательства мимо ушей. На кой чёрт он приволок их сюда? Если честно, ответ сам лез мне в голову… и он мне совершенно не нравился.

— Вот как?! — лицо первого, видимое через такое же открытое «забрало», презрительно скривилось. — По-вашему, цель ничего не заметила? Ни Обелиска, торчащего посреди улицы, ни нас? Гуляет тут и ничего не замечает?! Живо, дайте мне эту штуку!

— Ладно, ладно! — второй наёмник помотал головой и зашарил по карманам; на асфальт вывалилась украденная им жвачка и ещё какая-то мелочёвка. — Сейчас найду!

— П-п-придурки, — выплюнул первый. — Поставили напарничков… а как удобно было бы, если бы и с вами тоже можно было сделать так.

Он крутанул в руках небольшой предмет; что-то тонкое, длинное — вроде свистка. Поднеся его к губам, наёмник дунул — и две твари дёрнулись, точно от боли, и моментально замерли у его ног.

— Бл*ть, — тихо, но с чувством выругался я. — Всё плохо. Всё очень плохо.

Оглянувшись, я внимательно посмотрел на Юкино и Орлова.

— Понимаете, что это значит?

— Они… управляют ими? — предположила девушка, переводя растерянный взгляд с меня на сцену за углом.

— Не просто управляют, — кивнул мрачный Орлов, первым уловивший мои мысли. — Они… изменили их «под заказ».

Он уставился на меня в ответ.

— Судя по твоей реакции, раньше было не так?

Ну вот, я же говорю — мозги на месте.

— Именно, — подтвердил я. — В принципе, это было понятно уже после школы Рюдзин, но там было изменение попроще, а здесь…

Это совершенно не радовало. Теонор наигрался с настройками, провёл успешные «тесты» и более-менее разобрался, как всё работает. Вот эти кадавры — они явно были созданы под конкретную ситуацию.

— Похоже, это «поисковые собаки», — оценил Костя.

Да, вроде того; поджав губы, я наблюдал, как рывшийся в подсумках наёмник вынул что-то оттуда и сунул замершим «собакам» под нос.

— Нюхать! — приказал первый, тот, что привёл их сюда. — И искать!

Новый свист; истекающие вязкой слюной головы кадавров дёрнулись от неразличимого для человеческого уха звука, а затем они медленно, сосредоточенно направились вперёд. В нашем направлении.

— Идут к нам. Атакуем или отступаем?.. — во взгляде Кости мелькнуло запоздалое беспокойство; Юкино лишь перехватила катану, уже не горящую чёрным пламенем, но всё ещё напитанную Силой.

Вместо ответа я развёл руки в стороны; несколько столовых приборов, вылетев из-под куртки, с еле слышным свистом устремились вправо и влево. Пара секунд — и в подворотне позади «скафандров» неслабо громыхнуло. Наёмники резко вздрогнули, развернулись — и двое из трёх быстро направились в ту сторону. Третий замер на месте, новым свистом остановив и «собак».

— Чего ты вообще ждешь?.. — Юкино посмотрела на меня с непониманием. — Думаешь, они станут проблемой для тебя? После госпожи Рюдзин? После моего отца?

— Думаю, один истеричный тип закроет портал, если поймёт, что облажался, — отрезал я, быстро отступая назад; позиция давала нам возможность наблюдать за «собаками». Похоже, твари учуяли след; они скребли лапами асфальт и порыкивали, спеша поскорее добраться до цели.

— Ты о… своём брате? — девушка вновь вздрогнула; кажется, от всего происходящего ей было не по себе. Слишком непривычно, слишком масштабно для той, кто привык считать себя центром происходящего.

— Угу, — кивнул я.

Юкино открыла рот, собираясь сказать что-то ещё… но примолкла, так и не решившись.

— Впрочем, ты права, — заключил я, выпуская всё новые и новые вилки и ложки. — Хватит наблюдать — пора действовать. Просто я хочу сделать это быстро, практически моментально.

Моё экзотическое оружие тихо разлеталось в стороны, «на позиции». Ладно, вроде это не так уж и сложно. Главное — пробить скафандры, а затем металл, вошедший в мозг, прикончит наёмников раньше, чем они поднимут тревогу.

— Только не убивай этих… — Костя неопределённо махнул рукой в направлении собакоподобных тварей. — И не калеч. Это всё-таки люди, и…

— Это были люди, — спокойно отозвался я. — Если им сильно, практически невероятно повезёт — они ещё могут снова ими стать. Но сейчас это монстрятина, которая может спутать нам планы, в бой есть бой.

— Но…

— Я постараюсь не прикончить их, — выделив голосом слово «постараюсь», процедил я. — Но обещать не могу. Зато точно обещаю, что по ребятам в скафандрах буду бить насмерть, и, думаю, здесь у тебя возражений не возникнет.

…двое наёмников быстро возвращались из подворотни.

— Ничего интересного, — махнул рукой один из них. — Полный ноль.

Тот, что оставался на месте, поморщился и махнул рукой.

— Живо сюда! — скомандовал он. — Твари рвутся с места, они что-то учуяли. Возможно, цель где-то рядом, и нам не придётся долго возиться…

Это точно, не придётся. Я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своём оружии. Проклятые столовые приборы рассредоточились по сторонам, незаметные, если не приглядываться, и готовые сорваться с места по моей команде. Осталось только…

Грохот выстрела сбил мою концентрацию; ножи и вилки дёрнулись в воздухе, я распахнул глаза и заоглядывался, Какого чёрта, кто стрелял?!

— …вот блин, — простонал Орлов, ударяя ладонью себе по лбу. — Почему сейчас? Почему именно сейчас?

Второй выстрел, третий, и все в нашу сторону. По улице быстро бежали, уничтожая к чертям нашу маскировку, долбаные гвардейцы королевы Глории, на ходу паля по нам из пистолетов.

Вашу ж мать. А я уже и забыл, что они тоже ошиваются где-то поблизости.

Глава 16

…ладно, это не может быть так сложно. Их ведь учили в академии — слиться с толпой, стать таким же, как твоё окружение, затеряться среди автохтонного населения планеты. Инспектор ГРУЗД, не способный на это, годен только на то, чтобы выписывать штрафные чеки за инопланетное сафари без лицензии.

Она сможет, не так ли?

Вэйли Лактариус скрипнула зубами. Всё же в драках куда проще. Бьют тебя — бьёшь ты. Никаких интриг, хитростей. Никаких блужданий по подвалам и подземным лабиринтам. Никаких переодеваний и попыток выдать себя «за свою» среди местных аборигенов.

Подтянув воротник не по сезону плотного мужского пальто (гардероб Виталия с Григорием был не слишком разнообразен), Вэйли зашагала вперёд, в гущу событий.

Вернее — в последствия гущи событий. Похоже, здесь всё уже закончилось, и сейчас не она одна пыталась понять, а что, собственно, произошло. Ясно было одно — то, что ещё утром представляло из себя сонный райончик с жилыми домами и небольшими магазинчиками, теперь превратилось в дымящиеся развалины.

Тела валялись здесь как попало — часть накрыта брезентом, часть так. Человеческие — мёртвые и вырубленные — перемежались с телами жуткого вида существ в обрывках одежды; выбоины на стенах и треснувший асфальт также свидетельствовали о том, что недавно здесь было целое сражение.

Обернувшись по сторонам, Вэйли с деловитым видом приподняла бело-красную ленту заграждения и шагнула дальше. Идти вперёд, спокойно, уверенно, так, будто тебе здесь место…

— Эй! Эй! Дамочка! Какого чёрта?!

Ну вот, как и ожидалось.

— Стойте! Сюда нельзя! — к Вэйли устремилось двое парней — один в бронежилете и с автоматом, с гербом-шевроном на рукаве, другой — в наряде попроще, больше смахивающий на полицейского или охранника в магазине.

— Вот как? — Вэйли, не останавливаясь, фыркнула. — Вы в этом уверены?

Охрана переглянулась.

— Если вы клановая, будьте добры ваше удостоверение… — начал было второй, но первый выразительно хмыкнул — и одёрнул его.

— На территории уже работают люди клана Медведевых, — хмуро глянул он на Вэйли. — А вы, Распутины, уже задолбали думать, что вам всё можно и весь город под вашим контролем. На чужой территории вы никто. Даю вам минуту, чтобы убраться!

Распутины? Значит, она на верном пути; нет, сейчас никак нельзя отсюда уходить! Нужно узнать всё, что получится. Мысленно возликовав, Вэйли развернулась к нему.

— Вы в этом уверены? — её глаза становились всё уже и уже, упираясь в охранника с шевроном. Взгляд того быстро забегал по сторонам — сердито, но в то же время растерянно.

— Я, я… — он уже откровенно шарил взглядом вокруг, словно ища кого-то. — Это не я так думаю, это думает мой клан! Любое начальство, которое я позову сюда, скажет вам то же самое…

— Вы. В этом. Уверены? — припечатала Вэйли.

— Вашу мать, дамочка! — не выдержал охранник, обильно потея. — Таким, как вы, в самом худшем случае грозит словесная выволочка, а простые парни вроде нас теряют работу! Окей, окей — идите туда и сами объясняйтесь с начальством!

— Именно этим я и займусь, — заключила Вэйли, возобновляя путь вглубь развороченного квартала.

Ха.

Работает каждый раз. На любой планете, в любом обществе, при любом строе, начиная если не с рабовладельческого, то как минимум с феодального.

— Грёбанные Распутины… — тихо бормотал позади охранник. — Каждый, бл*дь, раз… Драка цыган с людьми Гасанова — Распутины приезжают одновременно с нами, пи*дец в «Саму-Рамене» — Распутины приезжают раньше нас! Решили, что город ваш? Что ваш Йошида ловко отыгрался с этой фейковой помолвкой? В неё не верят даже зрители в «Пусть говорят»!..

Ладно, без контекста всё равно не понять; Вэйли шла вперёд, оглядывая перевёрнутые машины и выбитые стёкла.

Разговор с Хидео Мори был коротким, но очень ёмким; кажется, этот человек многое знал про Йошиду Распутина. Как он сказал?.. «Я сильно его недооценил; вообразил плохим парнем на раз-два, а он оказался главным злодеем всего тайтла».

Ещё он сказал, что любая большая суматоха в этом городе связана с Йошидой — так или иначе. Что ж, судя по словам охранников, так оно и есть.

Едва ли она обнаружит здесь самого Йошиду; но, возможно, какую-то зацепку? Уже практически не осталось сомнений в том, что этот тип замазан по уши в деле, из-за которого её сюда отправили.

Завернув за угол, Вэйли задрала голову, разглядывая здоровенную остроконечную махину, что возвышалась над дорогой, частично закрываемая домами. Чёрт. Не похоже на то, чтобы оно всегда тут стояло.

Что это за штука и откуда взялась? В голову лезли те старые легенды — практически бабушкины сказки — об Обелисках и о Единстве. Бррр. У Вэйли всегда кружилась голова при мысли о такой седой древности. А ведь и системы на корабле показывали, что энергетический выхлоп похож на Обелиски…

Да ну, бред. Откуда здесь взяться чему-то настолько древнему и мощному? Конечно-конечно, вся Галактика тысячи лет не может найти Обелиски, а придурок Теонор или его самовлюблённый братец Никс взяли и нашли. Так, что ли?

Хмыкнув себе под нос, Вэйли двинулась вперёд. Может, это что-то вроде подражательства? Теонор или Никс вдохновились этими старыми легендами, смастерили что-то похожее из обломков космического мусора…

— Кхм, — раздалось сбоку от Вэйли, чуть за спиной. — Прошу прощения, коллега. Огонька не найдётся?

— Что? — моргнула сбитая с мысли девушка, поворачиваясь к заговорившему.

Странно, но на мужчине, который её окликнул, был ровно такой же плащ, как и на ней; похоже, она угадала с маскировкой. Лёгкая небритость и усталый, чуть ироничный взгляд, запачканные асфальтовой пылью брюки; сигарета в одной руке и дешёвая зажигалка в другой.

— Сдохла, — спокойно пояснил мужчина. — И как всегда, в самый неподходящий момент.

Вэйли растерянно похлопала себя по карманам. Нет, едва ли тут найдётся зажигалка; не прибегать же к пирокинезу.

— Что, тоже нету? — мужчина невесело усмехнулся.

Из подворотни раздались новые шаги; к ним быстро приближалась девушка, одетая в уже более официальный наряд — чёрные брюки и пиджак, белая рубашка, на груди небольшой значок с тем же гербом, что и у охранника на входе.

— Новак, — поморщилась она, — куда ты пропал?

— Зажигалка сдохла, напарник, — в том же тоне продолжал Новак. — И ни у кого нету огонька. После того, что мы увидели, как-то особенно хочется затянуться, а чёртова вселенная не унимается.

— В-вселенная? — не поняла Вэйли, глядя на мужчину. Судя по всему, этот был не из пешек, и его уже было не обмануть простым «вы в этом уверены».

— Мстительная стерва, — кивнул Новак. — Намекает нам, чтобы мы дышали смрадом чужой боли и зловонием насилия, а не разбавляли их табачным дымом.

…да уж, здесь строгим взглядом и суровым тоном не отделаешься. Итак, самое время вспомнить уроки из академии. Мимикрировать под местных, запоминать их повадки…

— Вселенная — она такая, — Вэйли была не слишком уверена в том, что говорит, но постаралась, чтобы голос звучал естественно. — Говорят, она бесконечна и полна разумных существ, но в самый ответственный момент она просто оставляет тебя висеть где-то на орбите, в пустоте и одиночестве.

— Чего-чего? — девушка, которую Новак назвал «напарником», расширила глаза и даже отступила на шаг. — Это что, заразно?

— …а одиночество вообще является нашим основным лейтмотивом, — Новак махнул рукой и, развернувшись, зашагал обратно в подворотню, откуда вышла его напарница. Не имея возможности зажечь сигарету, он просто сунул её в рот. — Копошишься в чужих следах, роешься в потрохах ближних своих, но каждый вечер всё равно засыпаешь один. Грёбанные большие города.

Он внимательно покосился на Вэйли.

— Не видел вас здесь раньше, коллега. Вы новенькая?

— Вроде того, — кивнула та. — Недавно перевелась, и вот уже в пылу событий. Я бы даже сказала, рухнула — и прямо в эпицентр.

Новак с понимающим видом покивал.

— Как оно и бывает, собственно. Эпицентром становится то, что нас окружает. Новак. Агент Новак.

— А-агент Лактариус, — бодро представилась в ответ Вэйли.

— Да вы, бл*ть, издеваетесь, — еле слышно пробормотала Лисовская, накрывая лицо ладонью.

* * *
…группа перепуганных наёмников, одетая всё в те же безликие скафандры, стремительно пробежала мимо меня по тускло блестящему металликом коридору и скрылась за поворотом. Да уж, у них уже достаточно поводов поволноваться — а скоро будет и ещё больше.

Вот именно поэтому я никогда не выносил эти однотипные костюмы. На моих кораблях команда всегда одевалась вразнобой, и потому сделать то, что сделал сейчас я — переодеться в форму и пробраться, слившись со всеми — у моих врагов не вышло бы. Но это у меня, а Теонор, похоже, воображает себя героем какой-нибудь старой приключенческой киношки — может быть, даже земной, если здесь ловит местное телевидение. Вот и обставляет всё соответственно.

…драка на два фронта вышла достаточно грязной и потной; разумеется, ни у солдат Глории, ни у местных головорезов против меня не было шансов, но вместе с тем мне потрепало нервы чувство, что я вот-вот опоздаю, что ещё немного — и Теонор закроет портал… к тому же, мне не хотелось, чтобы под удар попали Костя или Юкино; разумеется, я отослал их подальше в самом начале замеса; солдаты Глории охотились за мной, поисковики Теонора тоже, а значит, вдалеке от меня им ничего не угрожало.

Ну. Насколько вообще может ничего не угрожать рядом с Обелиском.

Что ж, я действительно вбежал в портал буквально в последний момент. По счастью, в то же время туда спешно вбегали все остальные, и у меня вышло слиться с толпой.

И вот я здесь.

На корабле Теонора.

Пи*дец тебе, Теонор. Я иду.

Чёрт; в этом дешёвом шлеме было слишком душно. Не особо заботясь о том, что кто-то может увидеть моё лицо, я приподнял «забрало» из гермопластика…

Короткий топот — и такой же короткий вскрик.

— Н-никс! — выдохнул такой же безликий «наёмник» подозрительно знакомым голосом, вылетая из-за поворота. — Слава Богу! Я, я… я понятия не имел, что делать, а обратный портал уже закрылся…

Рука «наёмника» метнулась вверх, но отстегнуть «забрало» с первой попытки у него не вышла.

— Кнопка, — серым, меланхоличным голосом отозвался я. — Под подбородком. Костя, какого хера ты тут делаешь? Я разве не отослал вас подальше?

Кусок непрозрачного пластика отъехал вверх; на меня смотрело растерянное лицо Орлова.

— Т-так вышло, — выдавил он, качая головой.

— Так вышло?! — я взмахнул руками, заговорив тихо, но очень экспрессивно. — Так вышло?! Или ты просто захотел побывать в космосе? Это приключение, что ли?

— Не совсем… — во взгляде Кости появилась какая-то потерянность.

— Ты обычный человек без Силы! — напирал я. — Чем ты планируешь тут орудовать? Пистолетом, у которого уже не осталось патронов?

— Осталось… немного…

— Я планировал сделать всё быстро! — распаляясь всё больше и больше, я подходил к Орлову вплотную. — Пришёл — увидел — победил. Теперь мне нужно думать, что делать с тобой и как тебе не попасть под удар!

— Я же говорю, так вышло…

— И где Юкино? — продолжал я. — Не говори мне, что ты оставил её там. Я же просил тебя приглядеть за ней на случай, если…

— Так вышло, — в который раз выдохнул Орлов.

— Да что вышло-то?

— Так вышло, что эти, с собаками, пришли не за тобой, как мы думали, — заключил он, глядя куда-то в посеребрённый потолок. — А за Юкино.

Глава 17

— Эй, — лёгкий толчок в плечо вырвал парня из унылой задумчивости. — Эй. Ты будешь доедать?

— А? — встрепенулся тот.

— Я говорю, ты будешь это доедать?

Принц Филипп-Александр Третий, Манчестерфильдский, лорд Вестминстерский и всё в таком духе перевёл полный тоски и отвращения взгляд на свою тарелку, где оставалось ещё примерно две трети серой неаппетитной субстанции, по ошибке называемой здесь едой — и равнодушно протянул её говорившему.

— Да забирай.

Тот, не говоря ни слова, схватил тарелку и принялся быстро поедать пластиковую кашу, спеша, точно опасался, что Филипп передумает.

И этот тоже сломался. Смирился с происходящим и не ждёт от жизни — нет, от существования — большего, чем тарелки пластиковой каши и чтобы не били. Смирился с тем, что он так и останется безликим клоном непонятного «Никса», обречённым вечно созерцать развлечения «Хозяина» и быть одной из его игрушек для самоутверждения.

Неужели его тоже это ждёт? Что, если он так и не выберется? Как быстро он сломается, привыкнет, станет считать это нормой? Он, титулованный британский принц, выросший во дворце, достойнейший из достойнейших…

Филипп зажмурил глаза. Пусть это окажется просто кошмаром, пусть он проснётся, пожалуйста, пусть он проснётся…

Но он ведь не смирился! Он продолжал надеяться, бороться — как мог, конечно же. За эти несколько дней он дважды сбегал; на второй раз он даже нашёл что-то, напоминающее телефон, и сумел дозвониться до… кого-то.

Да, толку с этого было мало. Да, после его долго били — и электрошокерами, и просто ногами. Но ведь он не сдался. Он и сейчас, в безнадёжной, казалось бы, обстановке продолжал изучать всё вокруг, подмечать на всякий случай детали в надежде, что однажды это поможет ему выбраться…

Надежда; вот чего ему нельзя терять. Вот без чего он сломается.

Впрочем… он, конечно, не смирится. Если надежды не останется, он скорее умрёт, чем примет это, а пока…

…дверь по ту сторону стекла распахнулась, и в большие, роскошно отделанные покои быстро вошли трое. Большинство «Никсов» тут же подняли на них глаза. Нет, не то, чтобы им сильно нравилось глядеть на постельные утехи их «Хозяина» — это зрелище давно им осточертело. Но, с другой стороны, это был единственным доступным им развлечением, что хоть как-то разнообразило унылое существование.

Филипп тоже взглянул на стекло, машинально, против своей воли…

И замер.

Впереди вышагивал «Хозяин», или Теонор, как его, кажется, звали; на лице его играла самодовольная ухмылочка — впрочем, такая же, как и всегда. За ним следовал один из местных «паратруперов», кажется, главный или вроде того; в одной руке он нёс чёрную катану, а другой тащил за собой связанную, упирающуюся…

— Юкино? — ошалело пробормотал принц, хлопая глазами. Что? Как?.. Нет, это точно она; с кляпом во рту, яростная, извивающаяся…

Филипп приник с стеклу, едва ли не носом впечатавшись к него, так, что даже окружающие «Никсы» поглядели на него с удивлением.

— И чего ты там не видел?.. — пробормотал тот, что выпрашивал у него пластиковую кашу.

О, да. За последние дни он видел многое. Но Юкино?..

— …словом, — «паратрупер» сильным движением толкнул Юкино — так, что она завалилась на широкую кровать и задёргалась уже там, — решать вам, босс, но всё же я бы не оставлял эту проблему без внимания. Какой-то хмырь там, внизу, положил два десятка наших, и с этим нужно что-то делать.

— Потом, — Теонор махнул рукой, глядя скорее на девушку, чем на мужчину. — Я не хочу сейчас отвлекаться на всякую неважную мелочь; меня ждёт…

— Мелочь? — «паратрупер» нахмурился. — При всём уважении, босс, это ваши люди! И считать смерть целого отряда мелочью…

— Ой, как будто в договоре наёмника не прописана такая опция! — отмахнулся Теонор. — Полечь от каких-то жалких землян? Сами виноваты, что оказались такими слабаками!

— Вот именно об этом я и говорю, босс, — продолжал настаивать солдат. — Это не уровень землян, совершенно. Так, может, это и не они? Что, если на нас вышли какие-нибудь ГРУЗД, или если ваш брат всё же сумел переродиться в новом клоне…

Лицо Теонора перекосило от ярости; на время забыв про Юкино, он повернулся к «паратруперу» и даже не заорал, а буквально завизжал, брызжа слюной:

— Никс сдох!! Сдох, сука!! Слышишь? Я убил его! Я лично его прикончил, и сам позаботился о том, чтобы в пределах работы его Силы не оказалось свободных клонов!

— Да, но…

— И грёбаным ГРУЗД тоже неоткуда здесь взяться! Что бы они могли забыть в этой глуши?!

— Взгляните на это оружие, босс, — солдат предпринял последнюю попытку достучаться до «Хозяина», протянув ему чёрную катану. — Оно изъято у неё, и оно буквально пышет Силой. Разве это уровень местной отсталой планетки?..

— Если тебя это так волнует, то иди и разбирайся с этим! — отрезал Теонор, всё ещё красный после визгов и воплей. — Ты начальник службы безопасности корабля или кто?! Вот и делай свою работу! А сейчас пошёл вон, и катану свою забери!..

Буквально вытолкнул бугая за дверь, Теонор перевёл дыхание — и снова обернулся к Юкино, которая продолжала извиваться на кровати.

— Ну привет, — хмыкнул он. — А за тобой пришлось побегать, а?.. Сейчас я тебя слегка развяжу — не до конца, но так, чтобы дать чуть больше свободы движениям — и мы с тобой наконец развлечёмся…

Это было ошибкой. В первый момент Юкино замерла, давая Теонору ослабить верёвки — а затем быстро и точно саданула коленом прямо ему по яйцам. Взвыв так, что вздрогнуло разделяющее комнаты стекло, Теонор повалился рядом на кровать — а Юкино начала интенсивно и успешно выпутываться из верёвок.

— С-сучка… — выдавил из себя Теонор. Похоже, это было действительно больно. — Т-ты… ты за это…

— Ого, — удивлённо протянул один из «Никсов». — Не думал, что удар кого-то с Земли нанесёт ему вред.

— Видимо, — философски отозвался другой, — даже если ты космический полубог, есть удары, которые всё равно тебя проймут.

О, нет. Они ведь правы. Удар между ног свалил этого озабоченного мудилу, но… в целом, Юкино не устоять против него. И сейчас он будет только злее.

— …ответишь за это, сучка, — уже придя в себя, Теонор поднялся на ноги — и одной пощёчиной свалил с ног развязавшуюся Юкино, повалив её обратно на кровать. — Ещё как ответишь.

Нет-нет. Нельзя этого допустить. Только не Юкино, только не…

Чёрт. Он не может допустить этого. Аристократ он всё-таки или нет?

Новый взгляд на стекло; решаться нужно быстро. Юкино попыталась было снова заехать Теонору между ног, но второй раз удар не прошёл, и «Хозяин» уже завис над ней, расстёгивая ширинку. Что он может сделать? Что он вообще может?..

Кое-что, наверное, может.

Но, блин… Филипп вздрогнул, вспомнив, как его избивали за последний побег. За это его, наверное, будут бить ещё больнее.

Ладно. Ладно… он аристократ. Он Виндзор. Потомок гордых рыцарей и всё такое. Разве он может допустить, чтобы озабоченный урод трахнул его любимую?

Всё же он не зря несколько дней всё тут изучал и запоминал мелочи на всякий случай. Сейчас именно такой случай и наступил; пусть это даст Юкино лишь небольшую фору — что, если она окажется решающей?

Быстро отступив в сторону, Филипп нашёл нужную панель и сунул руку внутрь.

Ага. Вообще здесь, в комнате бесправных рабов-«Никсов» этого быть не должно, но, видимо, все помещения корабля оборудованы кнопкой аварийной тревоги, а переделывать никто не собирался — закрыть, и всё.

— Юкино, — прошептал Филипп, морща лоб, — ты будешь моей и только моей.

И через секунду по всему кораблю оглушительно взвыли сирены и ярко заморгали красные лампы.

* * *
— Спокойно, — в который раз повторил я, косясь на Костю, — спокойно. Расслабь спину, не горбись, будь спокоен и держись так же, как я — тогда легко сойдёшь за своего.

Орлов нервно кивнул и попытался распрямиться; вышло на троечку.

Спокоен, ага, как же. Я и сам не был сейчас спокоен — правда, уже по другой причине. Стоило признать, как бы неприятно это ни было, давно мне уже не отвешивали такой щелчок по носу, напоминая, что мир вовсе не вращается вокруг меня.

Теонор пришёл не за мной, а за Юкино. Ну конечно же; можно было догадаться. Милая старушка Рюдзин ведь обещала Юкино ему в собственность — наверняка и на словах разрекламировала, и фоточку показала. Вот братец, похоже, и не смирился с упущенной добычей. Решил «вернуть» «своё», так сказать.

Это… оставляло животрепещущий вопрос. Что теперь с этим делать?

— Я думал, мы сейчас пойдём спасать Юкино… — похоже, Орлова тоже мучил этот вопрос.

— Я тоже думал, что направлюсь прямиком к братцу и как следует дам ему по морде, — мрачно процедил я сквозь сцепленные зубы. — Вот только это было до того, как ты появился здесь. Согласись, было бы нехорошо оставить тебя здесь одного — а вернувшись, увидеть, что тебя обработали Обелиском или грохнули из бластера.

Увы, увы. Простейшая тактика «иди напролом и бей в лоб» не работала, если рядом был тот, кто не может драться на одном со мной уровне. Или хотя бы на достаточном, чтобы остаться живым и здоровым против местных наёмников.

С другой стороны… всё-таки есть определённый плюс в том, чтобы не строить сложных и долгих планов. Если ты ничего не планировал, то у тебя ничего и не сможет сорваться, верно?

Так что просто импровизируем — как всегда.

— Ублюдок слишком хорошо защищён, — продолжал я пояснять Орлову на ходу; тот кивал. — Не для меня, конечно. Но вот тебе не поздоровится, если мы попрёмся через всю толпу охраны. Значит, нужно как-то проредить их, чем-то отвлечь…

Вовремя заслышав шаги, я быстро замолчал; из-за угла вышло двое наёмников в таких же скафандрах и у нас. Орлов вздрогнул и поджался, ожидая худшего…

— Привет, ребята! — громко поприветствовал я встречных, махнув рукой. — Суровое задание вышло там, внизу, а?

— О Г-господи, — странно, со всхлипом выдохнул один из встречных. — Ты так легко говоришь об этом… Боже, я всё видел, я был рядом.

— Вист, пошли, — попытался прервать его второй, но это было не так-то просто сделать; похоже, я зацепил больную тему.

— Боже… этот монстр буквально порвал Галена пополам… а, а Мелдену пробил голову какой-то штукой… мне просто повезло… я как будто сразу почуял неладное, я держался дальше все и смог…

Ого. Судя по тону и трясущимся рукам, у парне полноценный ПТСР. Аж гордость берёт за хорошо проделанную работу.

— Боже, Боже… как они кричали… и эти кишки на асфальте, эти…

— Вист! — второй резко прикрикнул, опуская руку ему на плечо. — Пошли отсюда.

Он поднял шлем на нас.

— Простите, парни. Он сильно под впечатлением, я веду его в медотсек…

— Без проблем, — я пожал плечами. — Пусть ему дадут каких-нибудь таблеточек, а потом отведи его в столовую и напои горячим чаем. Не каждый может оставаться спокойным в такой ситуации, знаешь ли.

…проводив парочку взглядом, Орлов вновь повернулся ко мне; сквозь забрало не было видно выражение его лица, но голос звучал странновато.

— А у него слабые нервы, — заметил он. — Как для приспешника космического злодея.

— Ни один краснорубашечник не считает себя краснорубашечником, — хмыкнул я. — Он считает себя героем, пока не увидит… такое. Они не ждали отпора, вот в чём дело. Думали, они тут сила, рассчитывали сделать дело быстро и весело и уйти без каких-либо потерь…

Я развёл руками.

— Но ты ведь не будешь их жалеть, верно?

— Те… существа, в которых они превратили мирных жителей, до сих пор стоят у меня перед глазами, — отрезал Орлов.

Какое-то время мы шагали в молчании; по пути то и дело попадались другие наёмники или персонал корабля, но на нас не обращали внимания.

— Так что мы намерены делать? — наконец, уточнил Костя, когда мы вновь оказались в коридоре одни.

Я провёл карточкой по терминалу, и тяжёлый шлюз распахнулся, пропуская нас внутрь нового отсека.

— А мы уже почти пришли, — заключил я, заходя внутрь. — К счастью для нас, у меня есть определённый опыт в диверсиях, да и корабли этого типа я неплохо знаю. Мы в движковом отсеке; здесь мы и устроим первый сюрприз.

— Х-хочешь уронить корабль на Землю? — в голосе Кости мелькнул испуг. — Да нет, чушь же. Он же снесёт в прах пару средних городов!

— Нет, зачем ронять, — спокойно отозвался я. — Просто вывести из строя гипердвигатель. Тогда корабль не сможет, в случае чего, улететь с земной орбиты, когда запахнет жареным, и братец никуда не денется. К тому же, это вызовет панику среди персонала, как я и говорил, и мы сможем добраться до него, не устраивая эпичный махач.

— А охрана и персонал? Двигатели что, никто не охраняет?

— Пока здесь не очень много народу, — пояснил я, замедляя шаг. — Конечно, кто-то тут есть, и придётся как-то их обходить, но это не самая сложная ведь в мире. А вот когда сделаем то, зачем пришли… уходить придётся быстро. Поломанные двигатели запустят тревогу, а по протоколу при тревоге все должны будут ломануться сюда, к аварийным капсулам…

— С ума сойти, — выдохнул Орлов, мотая головой по сторонам. — Космос, настоящий космос. Я в космосе. Капсулы, скафандры, космический корабль…

— Да-да, наслаждайся, — щедро предложил я. — Всё для тебя. Так… сейчас главное — чтобы тревога не включилась раньше времени, иначе…

Договорить я не успел; на потолке вспыхнула слепящая красная лампа, и оглушительный вой сирены прервал меня буквально на полуслове.

Глава 18

Звук тревоги резал по ушам; от красного сияния мельтешило в глазах; где-то рядом раздался дробный гул шагов… а, нет, кажется, это ярусом выше. Ну и корабль — звукоизоляция ни к чёрту; Теонор экономит на всём, чём только можно. Небось и каши своим наёмникам недокладывает в столовой.

— Что произошло? — Орлов крутил головой по сторонам; в его голосе слышался испуг, контролируемый, но явный. — Мы ведь не падаем?

— Сам пытаюсь понять, — сощурился я. — Корабль не трясло, грохота не было…

— Что это вообще может быть?

Похоже, от того, чтобы перейти от лёгкого испуга к полноценной панике, Орлова удерживал адреналин. Костя сейчас переживал самое фантастическое приключение в своей жизни, и эта ирреальность помогала ему брать себя в руки. Хм… надо запомнить на всякий случай.

— Да что угодно, хоть открывай инструкцию и шпарь по списку, — нервно усмехнулся я. — От случайно нажатой кнопки тревоги до чёрной дыры на горизонте.

— Что?!

— Шучу, чёрную дыру мы бы почувствовали, — я покосился на гудящий метрах в двадцати лифт. — Хуже другое. Как я и сказал, сейчас сюда сбежится пол-корабля, если не вообще все. Устраивать диверсию и прикрывать тебя среди такой толпы будет посложнее, чем я рассчитывал…

— Эй! — возмутился Костя. — Хочешь сказать, что я балласт?!

— Хочешь сказать, что нет? — парировал я.

— Нет! Может, я чего-то не знаю, может, слабее этих ребят, но уж точно умнее!

Страх полностью пропал из его голоса; теперь там звучали лишь возмущение, лёгкая обида и ярое желание доказать свою правоту.

— Да?.. — протянул я, приглядываясь к лифту. — Вон как?

Хм.

— …ладно. Тогда прикрой меня.

— К-как?

Судя по окосевшему взгляду, Орлов не ожидал, что я так быстро соглашусь, и настроился на долгий спор о своей профпригодности. Что ж, я бы и рад подискутировать, да времени нет. Скажу честно, оставлять парня тут одного не хотелось, но какие у нас варианты?

— Сымпровизируй как-нибудь, — я пожал плечами. — Разгони панику. Они уже паникуют, из-за всей этой тревоги, а когда кто-то паникует, сил на критическое мышление не остаётся. Так что… возглавь их бегство, например. Скажи, допустим, что корабль подбили ГРУЗД…

— Кто?

— ГРУЗД, запомнить легко. Это такие бравые космические копы…. Ну, скорее, занудная космическая полиция нравов, но сейчас не до нюансов, так что пусть будут копы.

Двери лифта тряслись; первая партия паникующих наёмников будет здесь с секунды на секунду.

— И… что дальше? — Орлов глядел на меня во все глаза.

— Дальше? — я соображал быстро, практически моментально. — Пусть бегут на шлюпки и улетают куда придётся. Дай крысам сбежать с тонущего корабля, как они и хотят, тогда здесь и дышать полегче станет, может быть.

— Эй, эй! — Орлов опять нахмурил брови. — А что будет потом, ты подумал? Они же приземлятся где-то на Земле, невесть где, и устроят новый хаос с жертвами. Хочешь выпустить их туда?

— Ну тогда придумай что-нибудь другое, — в моём голосе промелькнуло раздражение, но времени не оставалось. — Ты же читал ранобе и смотрел фильмы. Короче говоря, задержи их, а лучше уведи отсюда, из этого отсека, чтобы они не шлялись под ногами, пока я не закончу.

— А… когда ты закончишь? — на секунду в интонации Кости вернулся прежний испуг.

— Поверь, — усмехнулся я, — об этом ты узнаешь сразу же, буквально в ту же секунду. И… вот тебе мой совет: держись поближе к стенам и поручням.

И, не дав ему задать новый вопрос, я быстро нырнул в ближайшее помещение.

* * *
Никс-Йошида исчез так стремительно, что он не успел даже задать новое «но?»; только пару раз хлопнуть глазами вслед.

Вот блин.

Константину стремительно захотелось почесать макушку, но шлем скафандра никак не оставлял такой возможности.

Скафандр. Космос. А что ещё случится в этот день?

Жизнь возле Никса была поистине безумной, но это ладно; даже к безумию можно привыкнуть. Вопрос в том, что когда ты уже вроде бы привык к безумию, оно делало новый виток, набирало невиданные доселе обороты, и вот ты уже на космическом корабле, помогаешь устроить диверсию…

Стоп. Стоп. Не думать о крутости космоса ивсего происходящего вокруг; о том, что это буквально крутейший день в его жизни. Думать о другом, о миссии. Что же им сказать, что же…

Двери лифта с лязганьем отъехали в сторону, и коридор отсека быстро заполнился народом.

— Что происходит? — к нему быстрым шагом приближалось десятка два безликих «штурмтруперов» в шлемах; шедший впереди, кажется, был командиром, он и задал вопрос. — Почему тревога, уже известно?

— В… — Орлов коротко прокашлялся. — Вполне. На корабль, ээээ.

Чёрт. Как там Никс назвал этих космокопов? БОРОВИК, что ли? Нет… лучше не рисковать.

— …на корабль проник Чужой! — выпалил он, стараясь, чтобы голос звучал решительно и уверенно.

Боже, что он несёт. Наверное, его прикончат уже секунд через пятнадцать.

— Кто?.. — командир отряда быстро затормозил, а за ним и остальные.

Что ж, отступать было некогда.

— Чужой, — повторил Орлов.

— Чужой кто?

— Чужой Чужой, — Костя чувствовал, что слегка дуреет.

— Что ты такое несёшь, парень?! — не выдержал офицер.

…вот и он сам хотел бы это знать.

— Чужой, говорю! — Орлов припустил в голос злости и нетерпения, какие и должны быть в разговоре с тупыми, ничего не понимающими дилетантами. — Чёртова грёбаная тварина из космических глубин, страстно жаждущая отложить яйца в вашу грудную клетку! Когти, хвост, челюсти, слюна, прожигающая металл… Чужой, что непонятного?

За спинами наёмников снова звякнул лифт, выпуская ещё десяток.

— Что за чушь? — осторожно уточнил командир. Отлично, уверенности в его голосе нет!

— Чушь?! — Орлов повысил голос, чтобы его слышали и новоприбывшие, а заодно добавил в интонации гнева и боли. — По-твоему, это чушь покрошила ребят там, на поверхности планеты? По-твоему, это чушь смогла проскочить сюда обратно вслед за выжившими, и теперь рыщет где-то здесь, в этом отсеке?

Хорошо; они все уже знают, что на Земле произошла бойня, но не знают деталей и подробностей. Если, конечно, здесь не было ещё какого-нибудь свидетеля… только бы, только бы. Чёрт, он ведь ходит по самому краю!

— Но… — произнёс кто-то из толпы, из-за спины командира, — но… нам сказали…

— Ах, вам сказали?! — времени паниковать не было, и Орлову волей-неволей приходилось оставаться в роли. — Вам сказали?! Может быть, вы были там и всё видели? Нет? Конечно, вам сказали, что может быть вернее каких-то слухов…

— Парень, — судя по тону, командир нахмурился под своей маской, — ты кто вообще такой?

Опасно, опасно, опасно. Нужно быстро соображать, пока они все не начали сомневаться…

— Я капрал Рипли! — рявкнул он в ответ, делая два шага навстречу. — И у меня задание от Главного, боец! Набрать отряд добровольцев, чтобы прочесать отсек и схватить Чужого за жопу! Кто хочет быть добровольцем? Ты? Ты? Может быть, ты?

Наёмники попятились; отлично, как Никс и сказал, паника отключает критическое мышление, а тут их ещё и угрожают забрать на поиски неведомого чудовища.

— Ну, сегодня ведь не моя смена…

— Я точно пас, даже не знаю, что мы будем искать…

— Я в каюте оставил кофеварку включенной…

— Никто не хочет?! — Орлов громко скрипнул зубами. — Так, может, мне самому назначить добровольцев, а?!

Самые умные из наёмников уже пытались скрыться за поворотом.

— Но… — командир предпринял последнюю попытку вернуть себе контроль над ситуацией.

— Ты не годишься! — отрезал Костя. — У тебя поджилки трясутся, парень! Капралу Рипли нужны только самые лучшие, самые отважные…

Он медленно двинулся вдоль ряда наёмников, которые шарахались от него как от чумы.

— …те, кто не боится быть растерзанным, растворённым в кислоте, стать питательной средой для инопланетной яйцекладки…

В толпе послышались звуки, будто кого-то тошнит.

— Есть тут такие?! — вновь громко рявкнул Орлов, резко останавливаясь и поворачиваясь к «штурмтруперам». — Настоящие мужики, бравые космические волки! Свои против Чужого!

Ах да, авто-переводчик. Похоже, они не поняли игру слов.

— Вряд ли… вряд ли я подойду вам сэр…

— Это точно не для меня миссия, у меня сердце слабое…

— СТОЯТЬ!!! — заорал Орлов, чем только усилил шевеление в задних рядах. — Те, кто не идёт со мной — оцепите периметр! Заблокируйте лифты, перекройте коридоры! Сейчас все вот-вот ломанутся к грёбаным шлюпкам, а опасность именно там. Не пускать сюда никого! Ну, кто со мной? Или мне идти одному?..

— Эээ… — наконец, в толпе народу что-то зашевелилось в сторону Константина, а не от него. — Возможно, я, сэр.

— И я…

— Я тоже с вами.

Вот блин. Целых трое. Всё-таки нашлись достойные смельчаки… а ведь это в план не входило. Что же теперь делать?

Импровизировать, как и сказал Никс.

— Тогда пошли! — Костя развернулся к дверям, в которых ранее скрылся Никс, и махнул рукой. — И быстрее, пока тварь не начала размножаться! Будем действовать на опережение!

Троица добровольцев поспешила за ним; остальные с видимым облегчением отхлынули подальше от дверей. Прежде, чем гермодвери сомкнулись, Орлов успел услышать, как вновь распахнулся лифт, как голос командира заорал «Нельзя, там Чужой», а какой-то новый голос удивлённо уточнил «Чужой кто?»… Затем звуки превратились в неразборчивый шум.

Чёрт, и что дальше? Орлов быстро огляделся; трое бойцов смотрели на него, явно ожидая, что он предложит им план действий. Если б он только сам знал!

Импровизируй, импровизируй на ходу… Никс же может! И дело не в какой-то там инопланетности — просто у Никса мозги так повёрнуты, правильным образом. И если он постарается, то тоже сможет так…

— Оружие держать наготове! — жёстким голосом скомандовал он, шагая вперёд. — Помните, парни. Тварь очень опасна. Она умеет карабкаться по стенам и потолку, цепляясь за малейшие выступы, может укрыться в тени, в любых тёмных углах, чтобы потом спрыгнуть вам на головы…

«Парни» вновь переглянулись. Орлов понадеялся, что им тоже станет не по себе — и, похоже, так оно и было.

— Сэр, — осторожно уточнил один из них, — а откуда вы так много о них знаете?

— Если б не прогуливал ксенобиологию в учебке, тоже бы знал, — хмуро отозвался Костя, поводя дулом бластера. — Не болтайте, лучше следите по сторонам! Чужой любит забирать бойцов по одному…

Атмосфера технического отсека и правда навевала что-то такое. Гулкие решётки под ногами, бортики, тяжёлые ящики, неосвещённые переходы, мерный гул непонятной техники со всех сторон… пока здесь было абсолютно безлюдно. Интересно, Никс уже далеко ушёл?..

— Чёрт! — завопил один из бойцов, заглядывая за угол. — Что это?

— Не может быть…

— Это же был тот парень…

Ого, так и есть — тело очередного «штурмтрупера» с аккуратной дырой во лбу. Никс постарался, надо полагать?

— Ну вот, — с каким-то мрачным удовлетворением проворчал Орлов, всё больше вживаясь в образ сурового вояки капрала Рипли. — Чужой побывал здесь, и совсем недавно. Бедолага… он высосал у него мозг.

Если бы здесь сейчас были настоящие фанаты «Чужого», они сами бы высосали ему мозг за такой неканон. Чужой — не какой-то там паршивый зомби! Но этих, кажется, вполне проняло.

— А это точно не выстрел из бластера?.. — засомневался один.

— Здесь ещё! — взвыл другой из-за угла. — Сэр, тут ещё двое!

Отлично, отлично. Больше паники, меньше критического мышления. Нужно чем-то их отвлечь…

— ТАМ!!! — заорал Орлов так, что уши заложило, указывая куда-то в дальний угол помещения. — Там было движение, прямо сейчас! Огонь, парни!!

Просить бойцов дважды не было необходимости — градус паранойи был уже доведён до нужного показателя, и они моментально принялись палить в указанном направлении. Сам Орлов тоже пару раз выстрелил для острастки…

А затем грянул взрыв. Небольшой, но достаточный, чтобы их всех швырнуло назад; Костя больно стукнулся рукой о подлокотник; двое бойцов даже после этого продолжили стрелять, третий отступил на шаг, опёрся о бортик…

Хм. Как удачно он стоит. Нужно всего лишь слегка толкнуть…

Крик потонул в шуме выстрелов и гуле машин; дождавшись, пока боец окончательно улетит вниз, Орлов сам, первым завопил как можно громче:

— Эй! А где ваш третий? Парни, где он?

— Что?! — второй боец обернулся. — Эй, Джоуни! Джоуни, ты где-то тут?

— Джоуни… пропал?! — третий заозирался по сторонам. — Что, вот так просто, за какую-то секунду?

— Что, если он мёртв?..

Да уж; Орлов понадеялся, что так оно и есть, и обелисковый ублюдок сейчас лежит с расколотым черепом и захлёбывается собственной кровью. Странное это чувство, но когда ещё помнишь и своих родных, и тех мирных людей, ставших сегодня монстрами…

— Его… забрал Чужой, — хрипло заключил он в наступившей тишине.

Бойцы отступили на шаг; им, похоже, было крайне неуютно, и они уже искренне жалели, что ввязались в эту авантюру.

— Нам нужно идти дальше! — «подбодрил» их Костя. — Смелее, парни. Нужно найти эту тварь и отомстить за Джоуни…

«Парни» переглянулись. Ещё немного — и они сами ломанутся отсюда подальше под любым предлогом. Отлично, то, что ему и нужно…

— Эй! Эй, эй, эй! — раздалось снизу взволнованным и очень злым голосом.

…чёрт.

— Зачем… зачем ты это сделал, мудачина?! — запыхавшийся и явно помятый, но прискорбно живой Джоуни вбежал обратно на площадку, топоча по металлической лестнице. — Парни! Этот тип столкнул меня вниз!

— Чего?

— В смысле?

Чёрт. Не учёл, что эти ребята крепче, чем земляне.

— Похоже, он парил нам голову, а? — Джоуни злобно выставил вперёд бластер. — Никакого Чужого нет, так?

Остальные двое медленно направили свои бластеры в ту же сторону.

Что же делать, что делать… импровизируй. Ага, легко сказать. Как тут сымпровизируешь, против наставленных на тебя дул?

— Вы охренели?! — Орлов попытался до последнего не выходил из образа. — Опустите стволы, придурки! Чужой всё ещё где-то рядом, а если этот салага упал сам и ему показалось…

— Нет, нет, капрал Рипли, — покачал головой Джоуни. — Так дело не пойдёт. Чужой чужим, но давай-ка сначала посмотрим, чей у нас ты. Сними шлем.

…значит, шутка тогда до них всё же дошла.

Чёрт. И что…

Ответ пришёл сам собой — с новым взрывом, куда мощнее предыдущего. Первый был каким-то локальным, здесь же… казалось, с оглушающим до боли в перепонках грохоте сотрясся сам огромный корабль. Или не казалось?

Держаться ближе к стенам и поручням! Орлов быстро прыгнул вперёд, уже чувствуя, как кренится пол под ногами, и обеими руками обхватил толстый поручень; Джоуни и двое его товарищей, которым не повезло стоять так близко к заграждению, с воплем улетели куда-то вниз, а следом за ними загрохотала и часть постройки… блин, только бы не упасть, только бы не упасть! Пол явно уходил вбок.

— Отлично сыграно, капрал Рипли, — хмыкнул сбоку знакомый голос — и откуда-то сверху прямо по воздуху спикировал Никс, зависнув перед ним. — Берегись падающих ящиков, я грохнул систему стабилизации корабля. Давай, надевай, только аккуратно, не отпускай руки до конца…

Это что, реактивный ранец?

Никс прилетел на реактивном ранце… а теперь протягивает ему второй такой же…

Собственный реактивный ранец…

У него теперь будет свой…

…крутейший день в его жизни. Определённо, крутейший. Костя заморгал, чувствуя, как у него на глазах выступают слёзы умилённого восторга.

Глава 19

— …мне плевать на все оправдания! Найди его! Просто найди его!

Ещё одна безвкусная тарелочка пошло-золотого цвета полетела в стену; тип, которого звали Теонором, был в настоящей ярости.

Чёрт. Что ж он такой громкий? Не то, чтобы это было основной проблемой, но от его воплей и визгов у Юкино уже трещала голова; если бы она могла, то заткнула бы уши, но сложно сделать что-то такое, будучи связанной по рукам и ногам.

Интересно, что сказала бы Рюдзин о своём «Хозяине», если бы увидела его сейчас? Этот тип, трясущий руками и орущий с перекошенным ртом, не вызывал у Юкино ничего, кроме омерзения. Только что, когда сигнал тревоги только включился, он визжал и пытался спрятаться под кроватью, думая, что на его корабль кто-то напал. Теперь, сообразив, что он всё ещё хозяин положения — перешёл в режим такой же истеричной ярости.

И это правда брат Йошиды-Никса? Поверить в это сложнее, чем во всех инопланетных инопланетян, вместе взятых; если это всё же правда, то природа знатно отдохнула на Теоноре. Йошида, конечно, не подарок, но по сравнению с этим трусливым извращенцем…

— Босс, босс, — начальник местных крепких ребят, что доставил её сюда, честно пытался сделать хоть что-то полезное. — Успокойтесь, босс. Для того, чтобы найти виновника, нужно его как-то отличить, а как, если они все одинаковые? Сигнал был запущен оттуда, но кто именно нажал кнопку тревоги…

— По-твоему, меня это волнует?! — визжал в ответ Теонор, запуская в сторону здоровяка новую тарелочку; тот не шелохнулся, когда предмет пролетел прямо у него над головой и разбился о стену. — Просто иди и сделай свою работу, бл*дь! Допроси их всех, выпытай правду! Эти мрази должны страдать, а не кнопки жать!

— Может быть, просто собрать их всех вместе, да выкинуть в открытый космос? — предложил здоровяк. Мина его была совершенно серьёзна, но, похоже, он сам прекрасно понимал, какую дичь несёт, и намеренно издевался над своим «хозяином». — Так мы точно накажем виновника.

— Ага, щщас! — в ответ Теонор взъярился ещё больше. — Чтобы они так легко отделались?.. Они остаются на борту. Грёбаные Никсы… Просто проверьте по камерам, если надо — хоть по секундам отследите, но найдите мне того, кто это сделал!

— Босс, — здоровяк (Юкино решила про себя, что будет называть его «Мидбосс») снова поморщился. — Я бы так и сделал, но на корабле… слегка бардак. Сначала неудачная вылазка на планету с кучей погибших, затем эта тревога…

— И ты не можешь навести порядок?! — Теонор брызгал слюной. — За что я тебе деньги плачу? И им? За то, чтобы они паниковали? Нервные очень нашлись мне тут… и выруби уже наконец эту бл*дскую сирену!

В глазах Мидбосса явственно читалось всё то, что он мечтал сейчас сказать Теонору… вот только тот действительно платил ему деньги. И, видимо, немалые, если за них он соглашался участвовать в подобном. В конце концов, подумала Юкино, сколько народу терпели заскоки её папочки?

— Хорошо, — Теонор честно пытался выдохнуть и успокоиться. — Хорошо. Сначала ты пойдёшь и наведёшь порядок — выключишь сирену с мигалкой, вставишь идиотам, которые устроили панику вместо того, чтобы заниматься делом. Потом… потом вычислишь, кто из Никсов это сделал. В конце концов, он никуда не денется с корабля.

Немного умерив громкость, он отхлебнул из большой чашки.

— А когда найдёшь его, — продолжил он, — то приведёшь в мою пыточную. Если эта сволочь думает, что может испытывать меня на прочность, что его самый худший кошмар уже случился, а значит, ему нечего терять — то я покажу ему, что такое «самый худший»…

— Что, — выплюнув наконец опостылевший кляп, едко вклинилась Юкино, — кто-то заставил деточку описяться?

— ЗАТКНИСЬ, СУКА!! — две секунды — и Теонор вернулся на прежние позиции по громкости, если не больше. — Заткнись! Из-за него мне пришлось изменить планы, а я не люблю ждать даже десять минут. Но если ты думаешь, что теперь я переключился на него и забыл о тебе, что чёрта с два! Я ещё верну тебе всё то, что ты…

Ух какой смелый герой. Воевать со связанными девушками, будучи сильнее их — вот это героизм. Юкино сморщилась; даже если он сейчас и правда возьмёт её силой, моральная схватка осталась за ней.

— …так что заткнись и не смей…

Грохот и скрежет поглотили остаток вопля — и комната начала резко крениться куда-то вбок.

Покатившись, как куль с мукой, Юкино рухнула с широкой кровати на пол; чёрт — сама кровать покатилась следом. Как и вообще всё. Теонор, не устояв на ногах, шлёпнулся на копчик.

— Сука! С-с-сука! — завизжал он почти на ультразвуке. — Ты же сказал, что тревога ложная!

— Была ложная, — Мидбосс был единственным, кто устоял, схватившись за дверной косяк, но и его сейчас штормило не по-детски. — Была.

— Тогда что это?! — Теонор пополз на четвереньках, цепляясь пальцами за густой ковёр; пол комнаты был сейчас под сильным наклоном, и это требовало определённых усилий. — Нас атаковали? Почему ты не в курсе, когда это твоя работа — обеспечивать мне безопасность?

— Может, потому, босс, — терпение подходило к концу даже у верзилы, — что вы тут отвлекали меня?!

Он прыгнул вперёд, умудрившись ногой оттолкнуть тумбочку, летящую прямо на Юкино, а рукой — увести Теонора с траектории падения здоровенной золотой статуи, изображающей очень сильно мускулистую версию, собственно, Теонора, одетого в одни трусы.

— Что мы делаем? — на лице Мидбосса отразилось лёгкое беспокойство. — Босс. Соберитесь, или…

— А? — Теонор захлопал глазами; статуя Героя-Любовника упала слишком близко от побледневшего как мел парня. — Я… я же мог сейчас умереть!

— Босс!!

— Я мог умереть! — повторил тот уже громче. — Я не хочу умирать! Сука, я не хочу умирать!

— Босс, если вы не успокоитесь…

— Только не так! А, я никак не хочу!

Чёрт; тумбочка не расплющила ей череп, но крепко зажала ногу. Шипя от боли, Юкино попыталась ослабить узлы. Бесполезно; кажется, это были не обычные верёвки, а какие-то сайфайные магнитные путы или вроде того.

— Босс…

— Отстань! — корабль продолжал крениться, но Теонор умудрился подползти к какой-то двери. — Я сваливаю!

— Куда? — искренне изумился Мидбосс.

— В свою спас-камеру, конечно же! — кое-как поднявшись по наклонной стенке, Теонор судорожно пытался набрать код. — Хорошо, что я заранее обо всём позаботился… личная спас-камера под боком, с отдельными дублирующими механизмами, просто необходима, когда все вокруг такие идиоты…

Стена отъехала в сторону; Теонор протиснулся внутрь. По мнению Юкино, помещение по ту сторону выглядело как ещё одна безвкусная, заставленная роскошью комната, только поменьше. Интересно, а унитаз у него тоже золотой?

— И не вздумай ломиться за мной! — оказавшись на безопасной территории, Теонор заметно расслабился; кажется, за дверью была отдельная гравитация — он стоял прямо на наклонном полу, и даже Юкино стало чуть полегче; собравшись, она смогла оттолкнуть тяжёлую тумбочку, высвобождая пострадавшую ногу. — Там всего одно место. Лучше делом займись. И…

Теонор бросил злобно-жадный взгляд на Юкино.

— И захвати её, — скомандовал он. — За ней должок, так что я хочу, чтобы она выжила. Обеспечь.

Взгляд Мидбосса говорил всё о том, что он думает о таком эффективном менеджменте и расстановке приоритетов, но…

— Так точно, босс, — мрачно отозвался он.

* * *
— Твою ж мать, — вырвалось у меня, когда я оглядывал здоровущий ангар с высоким потолком, целиком и полностью уставленный Обелисками.

Не то чтобы я не догадывался, что где-то тут, на корабле, находится это дрянь. И всё равно это зрелище потрясало. Вытянутые, монументальные, один за другим — они были выключены, но всё равно создавали какую-то давящую, гнетущую атмосферу. Может, потому, что я знал, что это такое и на что способно?

…после моей диверсии на корабле творился настоящий хаос. Устоять на ногах было практически невозможно; пол становился потолком, стены кренились то туда, то сюда, швыряемые орбитальными ветрами и гравитационным полем Земли. Такое бывает, когда система стабилизации выведена из строя, а искусственная гравитация — ещё нет.

Что до нас с Костей, то нам, в принципе, было нормально — реактивные ранцы удерживали нас в воздухе, а размеры помещений позволяли уворачиваться от всяких падающих штук. Но штука в том, что всякие падающие штуки орали, барахтали конечностями и оказывались местным персоналом. Нет, конечно, можно было лихо лавировать между падающими мудаками, но всё-таки проще было попытаться построить маршрут до отсека с двигателями в обход, точнее — в облёт.

Так мы и попали сюда.

Сколько их тут?.. Учитывая огромные масштабы этого места, взгляд сразу убегал куда-то вдаль; на деле цифра была, конечно, не космической — всего полсотни, может, чуть больше.

Всего. И что я несу?

Десятка хватит на то, чтобы спокойно захватить планету, не оставив её коренным жителям и шанса.

Одного — на то, чтобы выпустить в Галактику заразу, которую потом и за век не поймает весь галактический флот.

Теонор, бл*дь.

— Мы же… мы не пройдём мимо вот так запросто? — голос потрясённого Орлова чуть дрожал.

— Не хотелось бы, — согласился я. — Но не уверен, можем ли мы — и могу ли я — что-то сделать. Это не диверсия на средней паршивости корабле с нанятыми за три копейки бойцами без лицензии. Это, чёрт подери, Обелиски, и никто к Галактике не знает, как разрушить эти штуки.

— Не обязательно именно уничтожать, — горячо возразил Костя. — Надо помешать твоему брату ими воспользоваться. Например… ну не знаю, открыть какой-нибудь люк и выкинуть их все в открытый космос! И пусть там летают…

Я смерил его мрачно-саркастическим взглядом; парень явно хотел как лучше, но вот логика порой подводила.

— Мы не в открытом космосе, — пояснил я. — Мы на орбите Земли, и планета попросту притянет их к себе. Представляешь, что будет? Одна такая штука, рухнув из космоса, снесёт в пыль территорию размером с хорошую европейскую столицу. Одна! А тут их пятьдесят-шестьдесят.

— Но, может…

— Так и вижу эту картинку — миллионы лет назад два динозавра пробрались на вот такой же корабль, и один говорит другому: «Давай просто выкинем эти метеориты в открытый космос! Ничего не будет!»

— Да понял, понял я! — запротестовал Орлов. — Но и оставлять здесь их тоже нельзя. Он же снова будет спускать их на Землю, убивать и калечить мирных людей…

— Да, — согласился я. — Тут ты тоже прав. Вот сломать бы его телепорт… но он как-то спаял его в единую систему с самими Обелисками, и я боюсь напортачить. Не хотелось бы нажать что-нибудь и устроить апокалипсис жителям, допустим, Парижа.

— Но если есть система, — кивал Костя, — если есть столько аппаратов — а Обелиски, какими бы древними убер-машинами Предтеч они ни были, всё равно аппараты, которыми можно как-то управлять…

Угу, причём достаточно легко, раз Теонор и его наёмники в этом сумели разобраться.

— …и значит, где-то должны быть пульт управления и команда техобслуживания, — подытожил Костя.

Хм.

Поначалу я хотел было возразить… но задумался, вспоминая Оттиск. Да, «пульт управления» — это не компьютер с кнопочками, это шматы мяса и магия крови. Но яйцеголовые умники на подхвате и правда должны быть. Не лично же Теонор запускает эти штуки.

— Ла-а-адно, — протянул я, оглядывая помещение. — Пожалуй, поискать что-то такое действительно можно. В крайнем случае, не найдём, так ничего не потеряем…

— Я уже кое-что нашёл! — возликовал Костя. — Гляди, вон там. Что это за рубка? И… тебе не кажется, что оттуда раздаются крики?

— Здесь отовсюду раздаются крики, — поморщился я. — Вот поэтому на кораблях, где я командовал, реактивные движки были встроены в сам скафандр.

Не знаю, расслышал ли Орлов действительно какие-то крики, или лишь вообразил себе на радостях, что я одобрил его идею — скрежет и грохот стояли неимоверные, расслышать что-то было очень сложно — но в месте, на которое он указал, на середине зала, действительно была какая-то рубка.

На то, чтобы добраться до неё, ушло минут пять. Нет, сами Обелиски были закреплены в своих пазах совершенно намертво — о ценном грузе заботились — но вот всякая аппаратура и прочий хлам летали по залу, затрудняя движение. Наконец, я распахнул дверь рубки… и едва не был сбит выпавшим оттуда типом в облегчённом скафандре и без шлема.

— Что происходит?! — выдохнул он, когда я поймал его за шкирку в последний момент, вталкивая обратно. — На нас напали?

Вот теперь изнутри действительно неслись крики — кажется, там были ещё учёные. Или они скорее не учёные, а просто «ребята за пультом»? Не суть, буду звать учёными.

— Быстрее! — я попытался достоверно изобразить голосом волнение. — Слава Космосу, вы ещё живы… там творится настоящий кошмар, наши жизни под угрозой, и сейчас всё зависит от вас и только от вас!

Орлов молчал; его шлем глубокомысленно кивал. Он явно пока не понимал, что именно я задумал, но честно пытался быть убедительным. Ну, или хотя бы не мешать.

— Но что там происходит? — вмешался другой тип с такой же форме, постарше.

— Нападение, — выдохнул я. — Они застали нас врасплох.

— Кто? ГРУЗД? Галактическая мафия?

— Я не вернусь в тюрьму! — пробормотал первый «учёный», помоложе. — Хрена с два я туда вернусь… Да за эти Обелиски меня вообще на астероидные рудники сошлют…

Ага-ага. Может, надо было думать об этом раньше — до того, как наниматься к Теонору?

— Это не ГРУЗД, — «пояснил» я. — Мы этого точно не ждали… атакуют с Земли.

— Что?! — хором не поверили оба «учёных», пока ещё несколько их коллег продолжали падать и стукаться о стены чуть поодаль.

— Я не думаю, что это земляне, — продолжил я. — Просто кто-то атаковал нас с планеты. Решил, что так будет проще…

Воображение рожало историю на ходу; как я и говорил, в спокойной обстановке такие байки никогда бы не прокатили, но во время паники во что только люди не поверят.

— Они стреляют в нас оттуда, — я нагнетал обстановку. — Повредили системы. Уже почти критически, нужно ответить быстрее. Босс… в общем, он решил ударить по ним самым мощным, что есть. А самое мощное, само собой, это Обелиски.

— Погодите-ка, — вновь заговорил тот тип, что постарше. — Я всё понимаю, чрезвычайная ситуация… но я не могу отправлять никуда Обелиски без подтверждённого приказа высшего начальства…

— По-вашему, у нас есть время на согласование приказа?! — нажал я.

— Я не имею права! — кажется, тип постарше откровенно трусил, боясь, как бы ему не прилетело по шапке. А может, был чуть умнее среднего идиота на этом корабле.

— Это военная ситуация! — рявкнул внезапно Орлов, подлетая к нему ближе. — Вы ещё не поняли?! Мы сами по себе, и командование берёт тот, кто выжил! Вы знаете, сколько там трупов? Мы первые, кто смогли до вас добраться, и мы летели не для того, чтобы выслушивать эти жалкие оправдания!

В тоне Кости, если прислушаться, была лёгкая озадаченность; он не мог понять, куда и зачем на Землю я хочу отправить Обелиски. Но всё-таки он мне верил и убедительно подыгрывал.

— Но… — пожилой растерянно моргал. — Я не…

Корабль снова ощутимо тряхнуло; держащиеся за стенку «учёные» полетели, за ними — всё наполнение рубки…

— Док! Аккуратнее! — заорал я, кидаясь к пожилому, чтобы оттолкнуть его с траектории падения увесистого металлического сейфа.

Чуть медленнее, чем требовалось бы. Учёный дёргается назад; хлоп — и его черепушка трескается под весом с размаху упавшего предмета.

Упс, простите. Хе-хе.

— Быстрее! Быстрее! — взвыл второй. — Говорите, что делать!

Отлично, а вот и исполнитель. К нам судорожно подгребали ещё несколько; Орлов вытаскивал из-под завалов остальных, слышались крики боли…

— Что делать? — кровожадно усмехнулся я. — Показать этим жалким землянам, кто тут главный, вот что делать. Они атаковали нас; из-за эффекта внезапности они смогли нанести нам урон, но мы засекли местоположение их базы. Нужно быстренько выставить какие-нибудь подходящие параметры и переместить все Обелиски, что есть… по тем координатам, что я укажу.

Глава 20

Корабль немилосердно трясло; стены кренились то в одну, то в другую сторону, отовсюду слышались грохот, крики, какие-то то ли взрывы, то ли выстрелы — словом, судя по всему, на этот раз что-то действительно повредилось всерьёз.

Чёрт. События вокруг развивались слишком быстро, чтобы Юкино могла их осознать. Вчерашняя драка, затем сегодняшняя встреча с Йошидой. Обелиск. Бойня. Космический корабль и космические ублюдки! А теперь ещё и это.

Да что б она ещё хоть раз послушала выжившую из ума Рюдзин…

Мидбосс, нужно отдать ему должное, был хорош. Он ловко маневрировал между валяющимися и летающими повсюду предметами (и телами), уворачивался от падающих угроз, хватался за какие-то выступающие балки и вообще показывал чудеса акробатики — и всё это со связанной Юкино на плече. Та понимала всю бесперспективность попыток вырваться, но всё же злость и упрямство не давали ей успокоиться, так что девушка вырывалась как могла.

— Может быть, ты прекратишь уже?! — гаркнул наконец Мидбосс, теряя терпение.

— А может быть, ты пойдёшь в жопу и начальника своего туда же прихватишь?! — Юкино не осталась в долгу.

— Аккуратнее! — Мидбосс покосился на неё. — Я ведь могу тебя и отпустить. Здесь, сейчас. Ты правда этого хочешь?

Он замер, уцепившись за массивную трубу; Юкино хотела ответить, но в этот момент мимо них на всех парах прогрохотало что-то больше, металлическое, размером с два человеческих роста. Пара мгновений — и груз улетел дальше; вдалеке раздались отчаянные крики боли.

— Понимаю, ты сюда не просилась и не рада быть здесь, — усмехнулся Мидбосс, быстро устремляясь дальше (теперь он держался другой стены, пытаясь предугадать крен корабля). — Но прямо сейчас я — твой единственный шанс не покалечиться и не сдохнуть под завалами.

— А ради чего мне оставаться в живых? — Юкино злобно уставилась на него; руки и ноги были скованы намертво, но она могла хотя бы в словах излить всю переполнявшую её ярость. — Для того, чтобы, когда ты всё починишь и со всем разберёшься, я могла стать секс-куклой для твоего босса?

— Поверь мне, девочка, — почти спокойным тоном отозвался Мидбосс, — это далеко не худшее, что может с тобой произойти. Ты не хочешь умирать, я вижу это.

Да. Она не хотела. Со всеми перспективами, со всем происходящим — она ещё не сломалась настолько, чтобы смерть была для неё единственным выходом. Но, чёрт, обидно, что какой-то идиот читает её, словно открытую книгу!

— Зато если я умру, — парировала она пару секунд спустя, — твой босс крупно на тебя разозлится. Как же так, испортил его ценный трофей, ради которого он целую вылазку на Землю затеял!

— Босс расстроится, конечно, — не стал спорить Мидбосс, целеустремлённо продвигаясь дальше. — Но его несложно утешить — нужно будет просто подобрать тебе замену посмазливей. У этого извращенца семь пятниц на неделе, так что покричит и успокоится.

— Ты не боишься, что я расскажу ему, как ты о нём отзываешься? — снова огрызнулась Юкино, заранее зная, что качок и на эту её шпильку найдёт какой-нибудь ответ.

— Можно подумать, он станет вести с тобой беседы! — Мидбосс слегка хохотнул. — Да, он извращенец и самовлюблённый придурок, все это знают. И что с того?

— Но ты работаешь на этого извращенца и придурка? — уточнила Юкино. Тон её стал немного потише; вопреки всей логике, в девушке просыпался интерес.

— Так он хорошо платит, — просто и коротко отозвался Мидбосс. — Вот и работаю.

— Настолько хорошо, чтобы терпеть его детские истерики?

— Настолько хорошо, что, когда эта эпопея с Обелисками завершится, я смогу купить себе собственную космическую яхточку и достать на чёрном рынке координаты какой-нибудь отдалённой планетки, до которой ещё не дотянулись жгутики ГРУЗД, — пояснил тип. — Вроде твоей. Причём я даже не буду устраивать на ней весь этот цирк с генной инженерией и подкупом правительств — главное, чтобы местные аборигены согласились с тем, что я их король. А, ну и климат помягче.

Он покачал головой, перепрыгивая через три валяющихся внизу тела (одно ещё слегка шевелилось, а два уже совершенно точно были мертвы).

— Мечты-мечты. Сначала нужно сделать работу, и в первую очередь — разобраться, что за хрень начала твориться на корабле с твоим появлением.

* * *
— Какие-нибудь подходящие параметры?

Яйцеголовый-младший, только что активно мне кивавший, воззрился на меня с сильным недоверием. Блин. Почти как яйцеголовый-старший — перед тем, как помер.

Я что, ляпнул что-то не то?

— Неточно выразился! — гаркнул я в ответ. — Мы тут спешим, вообще-то, нет времени задумываться над формулировками!

— Но… «какие-нибудь подходящие параметры»? По-вашему, это как на компьютере кнопочки нажать?

— Я прекрасно знаю, что это не как на компьютере кнопочки нажать! — я схватил учёного за грудки, одновременно спасая его от падения и давя психологически. — Но я ни за что не поверю, что у вас нет запаса «мясного материала» — хотя бы небольшого.

— М-мясного материала? — тот глянул на меня… и быстро закивал. — Фух. Простите мои сомнения; я на какой-то миг решил, что вы шпионы-диверсанты или типа того. Но, разумеется, диверсантам неоткуда было бы знать о принципах работы Обелисков.

Ну разумеется. Если кто в Галактике и знал об этих принципах, то знание это давно забыто, а может, похоронено намеренно. Я тоже понятия бы об этом не имел, если бы не Оттиск.

— Какие ещё диверсанты? — делая недовольный тон, проворчал я. — Откуда бы они тут взялись, по-вашему?

— Кто знает, кто знает… — учёный кое-как освободился из моего захвата и, пользуясь короткой паузой между толчками, начал осторожно перемещаться к большой приборной панели. — Да хотя бы тот самый легендарный старший брат нашего босса, о котором он вечно бормочет. Говорят, он куда угодно может пробраться.

Орлов крайне выразительно скосил свой шлем в мою сторону.

— Так босс же вроде пристрелил его? — уточнил другой яйцеголовый, тоже пристраиваясь к панели управления; парочка экранов получили трещины и сейчас показывали лишь белый шум, но всё же по большей части система работала.

— Говорю же — легендарный, — пояснил первый, пробегаясь пальцами по клавиатуре. — О нём ходит столько слухов, что не понять, где правда, а где бредни. Вплоть до того, что он бессмертен или что-то типа того.

Он обернулся на меня.

— Так. Вначале — тип мутации. Что именно нужно?

— А что есть? — я старался не повторять прошлых ошибок.

— Есть два десятка различных видов Чужих, плюс три десятка гибридов…

— А ещё можно задать несовместимые параметры, тогда они внизу просто сдохнут, — воодушевлённо предложил второй учёный. — Выбраковка вида, что-то вроде. Как тогда, когда мы тестировали изменение женской ДНК, а аборигены мужского пола, попав под действие Обелиска, просто умирали.

…моя рука крепко сжала плечо Кости, дёрнувшегося вперёд.

— Как вы вообще научились управлять ими в такие короткие сроки? — буднично уточнил я. — Чтобы разобраться в такой древней штуке без подсказки, нужно корпеть пару тысячелетий.

— Инструкция, — отмахнулся учёный. — Я сам обалдел, когда узнал, чем мы тут будем заниматься… но спасибо Инженерам — даже вещи вроде Обелисков всегда идут с инструкцией, понятной и с картинками. Так что, грохнем их всех разом?

— Не-а, — отозвался я, подбираясь ближе к панели; корабль опять тряхнуло, но я успел подхватить учёных, не давая им улететь в экраны лбами. — Босс не хочет, чтобы они умерли. Босс хочет… разобраться с ними в своём стиле.

— Как обычно, — синхронно хмыкнули яйцеголовые.

— Никаких сюрпризов, да? — я усмехнулся. — Так что плевать, выбирайте любую мутацию, которая выведет их из строя; в конце концов, вы разбираетесь в этом лучше меня. Главное, быстрее, пока они не начали атаковать снова… Вот, вот об этом я и говорю!

Новый мощный толчок корабля лишь подтвердил мои слова; крепче вцепившись во всё, что есть вокруг, учёные застучали по клавиатуре.

Ха. Похоже, это всё-таки «как на компьютере кнопочки нажать».

Я внимательно наблюдал, как учёные в четыре руки работают с панелью управления; похоже, ничего сложного — экран и стандартные команды. Судя по всему, они автоматизировали всё, что только можно. Например, что такое «управление баками крови»? Вместо того, чтобы спускаться вниз и резать себе руку каждый раз, они просто поместили сверху баки с кровью, добавив анти-загуститель? Удобно, что сказать.

— Так… сколько штук мы туда зашлём? — деловито осведомился первый учёный.

Я подлетел ещё ближе, чуть покачиваясь в воздухе и страхуя учёных; пол под ногами кренился, но пока не настолько, чтобы те полетели.

— Я же сказал, — пояснил я, вернув себе в голос раздражённые нотки. — Все. Все, что есть.

— Ч-чего? — первый непонимающе улыбнулся. Похоже, я опять выглядел диверсантом в его глазах… что ж, в этой части я не собирался играть в компромиссы.

— ВСЕ!!! — снова повторил я, ударяя ладонями в приборную панель. — Прямой приказ начальства, если есть какие-то вопросы — все к нему. А координаты — вот, увеличь здесь.

Я ткнул рукой в нужный сектор на выведенной на экран карте Земли.

— Выставляю… — удивлённо пробормотал второй, но команду всё же выполнил. — Погодите-ка… согласно моим отчётам, там никого нет.

— Погодите-погодите, — первый конкретно завис. — Какое ещё «все»? Обелиски имеют конкретный радиус действия!

— Я увеличил, тут просто ледяная пустыня…

— Посылать все в одну точку не имеет никакого смысла…

— Ни малейших следов того, чтобы в нас стреляли отсюда…

— Это всё равно как…

— Ладно-ладно! — согласился я, поднимая ладони вверх. — Придётся признать, что кое в чём вы всё-таки правы, умники.

Учёные заткнулись, глядя на меня с новым подозрением.

— Да?.. — уточнил первый. — И в чём же? В количестве или в координатах?..

— В том, что я диверсант, — заключил я, делая два быстрых выстрела в голову. — А, ну ещё в том, что я брат Теонора.

Остальные технари оторопело уставились на меня; ещё полдесятка выстрелов — и в помещении остались только мы с Орловым.

— И… что дальше? — уточнил тот, косясь на трупы.

— Спокойно, — я завис прямо над компьютером. — Мне нужно было посмотреть, что и как они делают. Не лучший вариант, конечно, но они бы подняли тревогу, так что попробую сделать всё сам.

Костя приподнял забрало шлема, разглядывая экран.

— Антарктида, да?

— Угу, — я сосредоточенно изучал команды.

— А может, лучше просто разнести панель? — предложил парень. — Лишить их возможности управлять ими…

— Разнесу, — кивнул я. — Как только они отсюда улетят. Не хочу оставлять Обелиски в руках Теонора даже без пульта — мало ли.

— А если там какие полярники?.. Ну или — вдруг такое количество Обелисков породит какой-нибудь непредсказуемый эффект?

— Это если их включить, — пояснил я. — Эти придурки могут сколько угодно рядиться в белые халаты и говорить умными словами, но Обелиски всё равно ближе к магии, чем к науке. Этапа включения три. Заложить «мясную начинку» — носитель ДНК. Затем активировать Обелиск кровью. Затем — схватка двух людей, обладающих Силой, причём обязательно до крови, рядом с ним.

— Чистое жертвоприношение, — согласился Костя. — Для этого вы с Юкино были нужны Рюдзин там, в её школе?

— Именно так. А вот как они реализовывали третий этап тут, на корабле — понятия не имею, — я изучал логи, пытаясь понять закономерности. — Не лично же выходили… бои репликантов? Консервированная Сила в банке?

Чёрт. Похоже, первые два этапа обязательны — яйцеголовые настроили телепорт так, что тот просто не сработает без них; защита от случайного телепортирования вхолостую.

Но ведь без третьего этапа Обелиски не включатся? Или включатся с радиусом в пару сантиметров…

Что лучше? Рискнуть — или оставить Теонору супер-оружие древней цивилизации?

Вопрос смешной в самой своей формулировке.

— Ладно, — я сцепил зубы. — Начинаем.

* * *
— …ненавижу это место, — честно признался Мидбосс, быстро пробираясь между Обелисков. — Но это самый короткий путь… чёрт, мы все на корабле увешаны защитой от них, и всё равно дрожь берёт.

Юкино, наверное, могла его понять. Даже один Обелиск был необъяснимым ужасом для жителей Земли… а тут их сколько? Полсотни? Больше?

— Главное — быстро попасть туда, в двигательный отсек, — Мидбосс говорил скорее сам с собой, чем с ней. — Восстановить стабилизаторы, или хотя бы понять, что вывело их из строя, и…

Корабль, как по иронии, тряхнуло как раз в этот самый момент; Мидбосс крепко выматерился (интересно, что это значило дословно на его языке?); попытался ухватиться за Обелиск, но гладкий материал скользнул под его рукой, и он полетел лицом в пол; Юкино, разумеется, мешком откатилась в сторону, грохнувшись спиной о…

Стоп. Это от удара, или что?

Юкино моргнула раз, другой…

Сковывающие её путы спали. Выключились при падении? Или их повредило что-то ещё?

…да и плевать. Похоже, это её шанс.

Глава 21

Мидбосс издал долгий, болезненный стон. Можно сколько угодно строить из себя крутого мачо, но когда со всей дури бьёшься головой о металлический пол, это сложно принять молча. Мотая головой и ощупывая поверхность руками, качок пытался подняться; чёрная катана Юкино, всё ещё закреплённая за его спиной, чуть скребла по полу…

Юкино шевельнулась — и её тоже пронзила боль; руки, спина. Чёрт. Похоже, она крепко треснулась об Обелиск.

Но почему руки свободны? Неужели раскрылись от сильного удара?

Т-точно. Юкино же читала что-то такое. Обелиски необычайно крепкие, на Земле так никто и не понял, как можно хоть немного им навредить…

Руки были свободны; Юкино развела их в стороны, и магнитные путы щёлкнули, захлопываясь в два отдельных браслета. Интересно, если свести руки вместе, они опять соединятся? Лучше не рисковать…

А вот ноги всё ещё скованы. И Мидбосс вот-вот поднимется. Что делать?

Спину нещадно саднило, Юкино чувствовала текущую по ней кровь — похоже, при ударе об угол Обелиска она хорошо так рассекла её. Плевать. Позвоночник цел — видимо, благодаря тому, что магнитные путы приняли на себя основной удар. Ноги, ноги…

— Уфф, — поднявшись, Мидбосс покачал головой. — Нет, к чёрту такие прыжки. Надо побыстрее пристроить тебя куда-нибудь в безопасное место и разобраться с аварией.

Он недовольно озирался по сторонам; от него до Юкино — всего десяток метров, и…

Злость, захлестнувшая девушку новым витком, была сродни удару плети. Космические пришельцы, значит? А она? Она что, ничего из себя не представляет? Лучшая ученица Рюдзин, один из самых боеспособных людей своей планеты? Кто она? Пустое место — или может постоять за себя?

Выгнувшись в акробатическом трюке, Юкино одним прыжком перевернулась, встав на руки — и с размаху ударила ногами об Обелиск, целясь так, чтобы угол сооружения пришёлся как раз на магнитные путы.

— Эй, ты чего?! — моментально сообразив, что происходит, Мидбосс ломанулся к ней…

Свободна.

Прыжок в сторону; тот извращенец вырубил её одним ударом. Этот так же силён, или у неё есть шанс?

Плевать. Удар.

…Юкино показалось, что она ударила бетонную стену; руку пронзила крутящая боль, из глаз брызнули слёзы. Но и, во всяком случае, совсем неудачным удар не был. Мидбосс отлетел в сторону, опрокинувшись наспину.

Он сильный. Сильнее, чем она, если говорить о чистой мощи. Но всё же он слабее того типа, и потому у неё есть шанс.

Вскочив, Мидбосс сцепил зубы и уже без вопросов ринулся на неё; Юкино приготовилась атаковать снова.

* * *
…корабль тряхнуло — на этот раз весьма ощутимо, так, что даже реактивные ранцы не помогли быстро увернуться от всего, что падало на головы; по помещению раздался грохот.

— Ч-чёрт! — Орлов, только-только освоившийся с летательным аппаратом, закрутился волчком вокруг своей оси, никак не в силах остановиться.

— Спокойно, — я поймал его за руку, останавливая движение.

— Может, стоило сначала устроить диверсию полегче? — уточнил он, тяжело дыша.

— Не стоило, — отрезал я. — Не устрой я такого хаоса, вырубив стабилизаторы, и не было бы неразберихи, в которой можно творить что угодно и как угодно.

— Да, да, умом я это понимаю, просто… когда тебе на голову валятся трупы, хочется выговориться, — Орлов огляделся по сторонам. — Эй, с компьютером всё в порядке?

Мы вдвоём метнулись обратно к панели управления; беглый взгляд. Да, разбитых экранов прибавилось, да и клавиатура выглядела слегка убито. Но компьютер был надёжно закреплён и защищён; основные мозги машины пока были целы; процесс, запущенный мной, ещё выполнялся.

— Ждём, — кивнул я. — Как только эта дрянь покинет корабль, я добью панель — и мы отправимся дальше. Бить морду Теонору и освобождать Юкино.

Костя кивнул; после сильного толчка корабль временно успокоился, так что он свободно подлетел к широкому смотровому окну, и…

— Эй, какого чёрта там происходит?!

* * *
Это было больно, да иначе и быть не могло. Мидбосс пёр на Юкино как танк; любой его удар в голову или в солнечное сплетение, вероятно, вырубил бы её на раз. Скорее, второе — он ведь не захочет портить ей лицо, побоится босса, так?

Тем не менее, Юкино превосходила его в ловкости; удары задевали её только краем, она успевала отпрыгнуть, увернуться. Корабль слегка раскачивался; о том, что будет, когда он — через секунду, минуту, две минуты — неизбежно вновь пойдёт вразнос, Юкино старалась не думать. Как и о том, что она будет делать, если каким-то чудом одолеет начальника охраны.

Он, кстати, задавался тем же вопросом.

— И что дальше, девочка? — прорычал он, нанося удар; Юкино отпрыгнула вбок, пытаясь уйти с дороги так, чтобы кулак Мидбосса врезался в Обелиск, но тот не был дураком и учёл это; в итоге дерущиеся просто вновь разминулись, не коснувшись друг друга.

— А это твоё дело? — оттолкнувшись ногами, Юкино прыгнула вперёд, меняя положение. Проклятье. Она может уворачиваться ещё долго, но что с этого толку, если она не наносит врагу никакого ущерба?

— Ты на корабле, — отозвался тот. — Назад домой уже не попадёшь, забудь. Здесь всюду мои люди…

— Похоже, твоим людям сейчас не до меня, — новый прыжок; Юкино ушла за спину Мидбоссу.

— Временное препятствие.

— Ты даже не знаешь, что его вызвало.

— Не знаю. Но тебе об этого не легче, — усмехнулся Мидбосс. Кажется, он думал о том же самом, и считал, что его победа — лишь вопрос времени. — Просто сдайся и смирись. Выполни свою функцию; за день-другой босс наиграется, и забудет о тебе, просто будешь жить с другими девчонками в его «гареме», а дальше, через пару лет, может, повезёт высадиться на какой-нибудь цивилизованной планетке.

Юкино дёрнулась вбок; на этот раз трюк всё же удался, и кулак Мидбосса мазнул по очередному Обелиску, рассекая кожу. Впрочем… царапина, от которой тот даже не поморщился.

— Функцию, значит? — яростно ощерилась Юкино. — Вот как ты видишь всех людей, погибших, мутировавших или попавших в рабство по вине твоего босса?

— А как ещё вас видеть? — Мидбосс меланхолично напирал, как непробиваемый трицератопс. — Ваши жизни коротки по мимолётности. Ваша цивилизация отсталая и тупая. Вы в принципе не живёте, а существуете — что тут жалеть или уважать? Просто ресурс и не более.

Знакомые слова.

— О, — выдохнула Юкино. — Ты прямо как мой отец. Тоже считает людей расходным средством — что чужих, что своих.

— Не сравнивай меня с местными абориге…

Презрительная фраза Мидбосса оборвалась, когда он сообразил, что что-то идёт не по плану. Очередной прыжок Юкино не был просто уворотом; оказавшись у него за спиной, она протянула руку, быстро рванула на себя…

Чёрная катана уверенно и привычно легла её ладонь.

* * *
Просто… какого хера?

Я на пару секунд потерял дар речи, глядя на творящееся внизу.

— Я бы их, наверное, даже не заметил бы, — выдохнул Костя, — если бы Обелиски не начали светиться…

Ну да, да. А почему бы им не засветиться, если там, внизу, два идиота выполняли третье условие активации — кровавую драку — перемещаясь от одного Обелиска к другому? Прямо сейчас светились три… а, нет, уже четыре. И они не собирались останавливаться!

— Ты можешь их остановить?! — Орлов озирался по сторонам. — Не этих, а… Обелиски. Прервать запуск!

Я кинул ещё один взгляд на дерущихся. Сомнений нет, одна из них — это Юкино, кто же ещё. Рад видеть, что она жива и боеспособна, вот только… серьёзно? Другого места не нашлось?!

Так, ладно. Костя прав, нужно действовать быстро. Если промедлить, часть Обелисков улетит на Землю включёнными. Конечно, Антарктида — не самое людное место, но мало ли… рисковать не хочется. Я метнулся к клавиатуре…

Бл*ть. Я ведь уже упоминал о том, что после последнего падения та была убитой?

Ну, вот, упомянул ещё раз.

— Первая пошла! — заорал Костя от окна.

— В смысле? — я стучал по клавиатуре, пытаясь сделать хоть что-то… но, похоже, прервать программу было не так-то просто. Уж точно не за пару минут.

— Обелиск! Один уже исчез… и второй.

Чёрт. Я на секунду замер, соображая. Ладно; все совершают ошибки, все натыкаются на непредвиденные факторы. Главное — быстро и без лишних соплей это принять и сменить курс. Так вот, смена курса в нашем случае будет такой…

* * *
Вот так-то лучше.

Скорость и ловкость самой Юкино и пробивная сила катаны — уже другое дело; может быть, это не гарантированная победа, но, по крайней мере, какой-то шанс на неё. Девушка использовала всё, что выучила за все годы в Драконьей Школе, всё, что впитала, будучи дочерью босса Якудза. Грохот, дым, шум, тряска, почему-то начавшиеся светиться Обелиски — она не обращала внимания ни на что из этого, атакуя и отскакивая раньше, чем Мидбосс успевал ударить в ответ.

Расклад переменился, и этим нужно было пользоваться, пока качок не приспособился к новым обстоятельствах.

— Эй, стой! — тот внезапно обернулся на шум. — Какого… что происходит?

— Дерись, а не болтай, — выплюнула Юкино; удар чёрной катаны оставил ощутимый след на скафандре Мидбосса — как и на том, что было под ним.

— Ты что, не видишь? Кто-то запустил Обелиски, они…

Удар.

Нечего отвлекаться в бою на посторонние вещи. Урок, вбитый в неё Рюдзин — даже если вокруг тебя рушится мир, продолжай сосредотачиваться на своей схватке, иначе проиграешь.

Мидбосс этого, очевидно, не знал. Вот тебе и развитый долгожитель с цивилизованных планет. Глядя, как глаза парня стекленеют, как он пытается вынуть клинок из собственного горла, цепляясь за него руками, Юкино хмыкнула.

— Обелиски. Ты ещё не понял, что мне плевать? Сам же сказал, терять мне нечего.

…красиво прозвучало. Последнее, что услышал умирающий мудак, киношная фраза…

Вот только — и теперь, когда мозг немного начал остывать после яростного боя, этот вопрос зашевелился с удвоенной силой — а правда. Что происходит с Обелисками?

* * *
Надёжно закрепив свой полученный трофей в подсумке, я метнулся к двери; Орлов, как я ему и сказал, следовал за мной.

— Движемся как можно быстрее! — повторил я на всякий случай. — И держись рядом со мной, практически вплотную. Надеюсь, мы успеем увернуться между порталами, но если не выйдет — лучше пусть нас кинет туда вместе, чем по отдельности.

Увернуться… вот же ж блин. Будь тут один, два, три портала — сделать это было бы легко. Но тут их слишком много, и они откроются слишком близко друг к другу. Один большой портал и маленькие прорехи; поди ещё увернись.

Варианты? Либо рискнуть и попытаться вытащить Юкино, либо оставить её и убираться прочь.

Пространство вокруг нас свистело; корабль снова начал крениться, колоссы Обелисков приходилось облетать за долю секунды, чтобы не врезаться. Вот, там внизу — Юкино, она уже заметила нас; вон порталы, Обелиски проваливаются в них один за другим; программа не продержит их долго, а панель управления я уничтожил — лишить Теонора его оружия было первоочерёдной задачей…

— Эй! — заорал я, устремляясь к Юкино. — Это мы! Хватайся за руку, быстро, нужно вытащить тебя, пока…

…портал, раскрывшийся за спиной девушки, вспыхнул белым цветком — и поглотил её, отправляя в вечную мерзлоту.

Вот блин. А так хотелось врезать наконец-то Теонору.

Глава 22

...всё происходило слишком быстро. Слишком ярко, слишком громко, путанно. Сюрреалистично, в конце концов. Единственное, что Юкино могла понять наверняка — это лишь то, что в схватке эмоций со здравым смыслом последний опять проиграл, и, наверное, Мидбосс был прав, ей было бы безопаснее не дёргаться, остаться на корабле…

Ну и к чёрту. Новый виток злости вспыхнул в девушке; пусть лучше она умрёт, стоя на ногах, чем останется жить, ублажая сального придурка.

Грохот, свечение Обелисков, кренящийся пол под ногами; это походило на светопреставление, и выжить Юкино особо не надеялась. Но и сдаваться — тоже; поэтому, заметив краем глаза, как в её сторону направляются две фигуры с реактивными ранцами за спиной, одетые в форму местных наёмником, она лишь стиснула зубы, и, стараясь не упасть, ринулась влево; нужно было выдернуть оружие из горла Мидбосса.

Фигуры что-то кричали, но что — было не разобрать в таком грохоте. Справа и слева вспыхивали белые провалы; труп мужчины провалился в один из них, Юкино попыталась увернуться…

А затем белизна настигла и её.

Всё вокруг было таким ослепительно белым и ярким, что Юкино зажмурилось; белизна, лютый холод и какой-то свист. Что это? Небытие? Тот свет? Какая-то странная космическая аномалия, вроде чёрной дыры в негативе?

И только спустя секунд тридцать звуки начали доноситься до её ушей.

Рядом звучал какой-то голос.

И этот голос звал её по имени.

— Какого?! Ты мне всё испортила!

…что?

* * *
— Какого?! Ты мне всё испортила! — взвыл я, взмахивая руками.

Порталы «жили» слишком короткий период. Открылись — вспыхнули — закрылись. Наверное, если бы не стройные ряды Обелисков, ещё как-то можно было бы попытаться вернуться обратно. Но… догнать Юкино, схватить её, облететь Обелиски… нет, я не успевал.

Не бросать же их с Орловым здесь.

Вокруг всё было арктически белым и холодным. Ну, теоретически. На практике скафандр исправно грел меня и Костю… а вот о японке такого сказать было нельзя; она буквально синела на глазах, стоя в сугробе в своих лёгких босоножках и коротких джинсовых шортах.

Но меня было не остановить. Что бы я сейчас ни испытывал по этому поводу, это было далеко не сочувствием, ой, не сочувствием.

— Теперь мы уже не вернёмся обратно! — я подходил к девушке всё ближе и ближе; та удивлённо уставилась на меня, прикрывая глаза рукой от яркого света. — И я не набью ему рожу!

— Й… йошида? — она изумлённо заморгала.

— Нет, блин, Санта-Клаус! — огрызнулся я, приподнимая забрало-маску.

— Знаешь, в таком пейзаже Санта-Клаус будет смотреться уместнее, — заметил Орлов. Он маску не поднимал — там, где мне с моей Силой холод не был страшен, он бы мигом отморозил лицо.

— Я ждал этого целых… — я застыл, прикидывая. — Целых… восемь дней!

Юкино уставилась на меня с выражением непонимания; затем начала оглядываться по сторонам. Похоже, она вообще ничего не понимала; тело девушки колотила крупная дрожь, но в то же время я заметил, как от него начали расходиться слабо различимые волны.

— На что поспорим, что ты попадёшь туда снова не позже, чем в такой же срок? — Костя снова попытался как-то разрядить обстановку. — Ну, или иным способом достанешь его. И, в конце концов, диверсия удалась — он остался без своего главного оружия.

— Ну хоть что-то хорошее, — всё ещё злой из-за сорванных планов по свиданию моего кулака с переносицей Теонора, буркнул я.

Волны вокруг тела Юкино стали явственнее; её кожа стала слегка-слегка светиться, точно накалилась, и вокруг её ног образовались на снегу две небольшие лужицы. Отлично, хоть что-то хорошо — не нужно думать, как не допустить её превращения в ледышку.

— Мы… где мы? — Юкино ошалело мотала головой; реальность запоздало догнала её, ударив пыльным мешком по затылку. — Это что… что это ещё за Хребты Безумия?!

Костя оглянулся на длинные ряды Обелисков, асимметрично раскиданных по заснеженной равнине.

— Да, действительно похоже, — согласился он.

Я поморщился. В памяти ничего не мелькало; похоже, девятилетний Йошида Распутин не добрался до этого сюжета. Чёрт, ненавижу это чувство, когда культурные отсылки проходят мимо меня.

— Так это… Арктика? — Юкино всё ещё не могла постигнуть происходящее.

— Антарктика, — поправил её Орлов. — И… вот вопрос номер один: как нам отсюда добраться до цивилизации?

Лицо было закрыто, но голос парня выражал серьёзную озабоченность; кажется, он прятался за шутливым тоном, пытаясь не начать паниковать. Да уж, ситуация, наверное, выглядела странно.

— Вряд ли мы дойдём домой пешком, — пожал я плечами, — так что остаётся лишь ждать, пока цивилизация сама доберётся до нас.

— Да, но как нам связаться хоть с кем-нибудь? — засомневался он. — Мобильники точно не ловят на таком расстоянии. Какая-нибудь космическая чудо-рация, встроенная в скафандр?.. Или искать полярников? Мы можем плутать тут несколько дней, пока выйдем на них…

Я лишь покачал головой. О чём-чём, а уж об этом я волновался меньше всего; ответ на его вопрос я знал раньше, чем пересёк границу портала.

— Цивилизация найдёт нас куда раньше, чем ты думаешь, — отозвался я. — Или, по-твоему, никто в мире не заметит появление в этой точке планеты более чем полусотни Обелисков? Они прилетят, и прилетят так быстро, как смогут, а нам нужно лишь дождаться их. Это будет довольно скучно, но… мы можем играть в города.

Оглядевшись, я приметил большой, покрытый снегом валун, и присел на него. Мороз меня не пугал, а экзотический пейзаж выглядел даже красиво. Правда, я отчего-то представлял его себе с полярной ночью и непременно с арктическим сиянием, но и так сойдёт. По крайней мере, небо чистое и нет ветра с метелью.

— Юкино, ты ведь сможешь поддерживать свой самообогрев достаточно долго? — уточнил я на всякий случай.

— С-смогу, — та пыталась взять себя в руки. — Я лучшая ученица Рюдзин. Не надо считать меня слабой.

— Ну, тот парень тебя слабой уже посчитал, и где он теперь?

Я указал на валяющееся чуть поодаль, вблизи Обелисков, тело; чёрная катана, торчащая из его шеи, сильно выделялась на фоне ледяных торосов.

— А… точно, — кивнула Юкино — и, осторожно пробираясь по сугробам, двинулась к трупу, за своим оружием; примочка, защищающая от действия Обелисков, всё ещё была при ней, так что работающие на полную мощность каменюки не были ей страшны.

Орлов, оглядевшись по сторонам и сообразив, что ждать каких-то развлечений действительно неоткуда, присел на соседний кусок льда.

— И что дальше? — устало выдохнул он, скидывая с плеч реактивный ранец.

— Дальше? Сначала выбраться отсюда.

— Я не про это, — помотал он головой. — Ты продолжишь действовать на Земле? Или в самые короткие сроки вернёшься на корабль, разберёшься с братом и улетишь обратно в космос?

Я хмыкнул.

— С чего мне улетать? На Земле довольно интересно, и я только разогреваюсь. Разумеется, мне всё ещё нужно на корабль, добраться до этого придурка. Но кто сказал, что потом я не вернусь обратно?

— Так ты появился здесь из-за него, случайно — или… — продолжал докапываться Орлов.

— И да, и нет, — расплывчато ответил я. — Конкретно в тот момент я на Землю не собирался, но вообще — рано или поздно… к тому же, я уже бывал здесь раньше.

Орлов моргнул.

— Спящий Император…

Я молча пожал плечами. Не говорить же ему, что эта планета уже двести лет как принадлежит мне. У меня даже документы есть! Остались где-то там, в Галактике, нужно будет смотаться за ними, прежде, чем приступать к своим планам.

А планы у меня… были. Как я и говорил, там, где мой поехавший братишка видел лишь огромную игровую площадку для удовлетворения своей похоти, я видел — потенциал. Не угнетать Землю, а возглавить и помочь развиться до космического уровня; не подчинить, а взрастить.

На это уйдёт какое-то время. Зато потом… Земля войдёт в галактическое сообщество как новая, существенная сила. А я, её лидер и наставник, получу все дивиденды от этого мероприятия. В Галактике ценятся сильные, упорные и пробивные. Подниму Землю к величию, реализую её потенциал — докажу, что я один из таких. Так что…

— Эй, какого хрена там… — Костя дёрнулся так, что чуть не свалился со своего ледяного сидения, вырвав меня из задумчивости. — Кто это?!

Повернув голову на шум, я увидел, как застыла Юкино, так и не успевшая выдернуть из трупа свой меч — и как из-за Обелисков медленно выбираются здоровенные, неестественно выглядящие существа. Горящие глаза, рост под два с лишним метра, вытянутые морды и явно недобрые намерения — какие обычно и бывают у тех, кто гулял себе по ледяным пустошам, гулял, и вдруг мутировал под действием кучи Обелисков.

Вот чёрт. Неужели всё-таки полярники?

* * *
Джейсон Клотт замер, точно громом поражённый, пытаясь осознать происходящее.

Наверное, стоило догадаться, что после хода Хозяина — после того, как им даровали вторую молодость — события завертятся со страшной скоростью. Он догадывался, и всё-таки он оказался не готов к настолько высокому темпу.

Такое ощущение, будто Хозяин с его Обелисками — не единственный игрок. Будто здесь собралась целая куча таких могущественных существ, для которых Земля — лишь игровое поле, а он и другие «сильные мира сего» — обычные фигуры на этом поле, лишь чуть-чуть ценнее обычных пешек?

Да и на ту ли сторону он сделал ставку?..

…не время думать об этом. Как бы там ни было, другие стороны ничего не предлагали, а значит, нужно было жить здесь и сейчас. А здесь и сейчас происходило… что-то странное.

Хаос в Британии. Пропавшая Глория — Виндзоры пытались это скрыть, но у него было достаточно шпионов в Букингемском дворце, да и шатающиеся по Москве болванчики-гвардейцы выдавали положение дел. Идиотка. Торопилась, вечно недооценивала других, считала себя умнее всех и строила планы по их устранению. И где она теперь?

Хотелось бы знать.

Затем — странное происшествие с этим Йошидой Распутиным. Как знал, что нельзя спешить, нужно немного понаблюдать за ним, а чтобы никто ничего не заподозрил — имитировать бурную деятельность в виде финансовых махинаций. Нет, сначала разведка…

Йошида не тот, за кого себя выдаёт. И не тот, кем его считают — а его считают много кем. Важно было узнать правду… и вот новость о том, что он погиб во время появления очередного Обелиска.

Конец? Как бы ни так. Тела нет, смерть не подтверждена. Йошида, насколько Клотт успел изучить парня, слишком силён, чтобы погибнуть вот так просто. Часть какого-то заговора, более хитрого плана? Уже вероятнее.

И вот теперь — это. Прошло каких-то полтора часа, и где-то в Антарктиде появляются Обелиски. Не один, не два — десятки!

Что это значит?

Попытки связаться с Хозяином через кольцо тщетны; он молчит. Сидя здесь, ответов он не получит, а значит, выход только один…

— Патрик, — скомандовал Клотт своему помощнику, поднимаясь с места. — Мне понадобятся вертолёт и тёплые вещи. Мы вылетаем так быстро, как только сможем.

Что бы ни происходило — он должен быть на шаг впереди всех; неважно, людей или всемогущих пришельцев.

А значит, нужно думать быстрее, чем они.

Глава 23

Дальнейшее стремительное развитие событий я наблюдал уже на бегу, чуть скользя и заносясь на заснеженных глыбах.

Бл*ть. Как?! Огромная, практически бескрайняя ледяная пустыня, буквально километры и километры белого, замороженного «ничего» — и… Обелиски приземляются именно туда, где кто-то, по чистой случайности, был! Как это вообще возможно?

Впрочем, то, что это не полярники и вообще не люди, слава Космосу, я понял уже секунды через три. Громадные чёрные существа, нависшие над обомлевшей Юкино, были пингвинами.

Ну, как были. Именно что «были» — когда-то, в прошедшем времени. Сейчас эти существа напоминали гордых нелетающих птиц гораздо меньше — только окрасом, длинными клювами, которые я поначалу принял за вытянутые морды, и мелкими декоративными дизайнами. В остальном же…

Третий и четвёртый пингвин-мутант выбирались из-за Обелисков, опираясь на возвышающиеся колонны. Плоские крылья и короткие ноги превратились в длинные, в полтора раза больше человеческих, мускулистые конечности с длинными когтями и перепонками между пальцами. Тела стали жилистей… подкачанней, что ли? Клювы птиц распахнулись (широко, слишком широко), демонстрируя иглоподобные зубы…

— Н-никс! — выдохнул на бегу Орлов, чуть отставая от меня. — Ты же, кажется, сказал тем типам, чтобы они обезвредили местных! Ну, которые якобы стреляли в нас…

Я лишь молча пожал плечами. Что сказать? Возможно, с точки зрения яйцеголовых эти монстры были совершенно не опасны для Теонора и его наёмников. А что? Деградировали до животных, стрельбу вести не могут, улететь не могут, в драке они жителю Галактики не соперники — даже такому убогому, как мой брат.

Юкино, похоже, переклинило. Трусливой девушку назвать было никак нельзя, но ситуация уж слишком вышла из-под контроля — с самого утра, если не раньше, с самого её знакомства со мной. И сейчас, вместо того, чтобы отбежать, она оцепенела, движениями заводной куклы пытаясь вытащить из трупа чёрную катану.

Пингвины, напротив, робостью не страдали. Щеря зубастые пасти, они окружили Юкино со всех сторон, готовясь напасть…

…тёмное щупальце, вырвавшись из моего силуэта, отшвырнуло первого в сторону Обелиска. Способность всё ещё не восстановилась на сто процентов, но я был уже близко и смог дотянуться до агрессивного создания.

— Назад! — я махнул рукой, командуя одновременно и Юкино, и спешащему за мной Косте. — Я разберусь с ними.

Орлов как мог затормозил, пытаясь не грохнуться на льду; Юкино всё ещё дёргала руками в попытках освободить оружие. Резкое движение — и у неё это наконец удалось… и, разумеется, девушка тут же полетела назад, выставив катану перед собой. Сразу двое пингвинов-мутантов, среагировав на движение, ринулись на неё, но, по счастью, торчащее вверх лезвие полоснуло, разрезая их плоть. Один издал визг — рука-крыло повисла сломанной веткой; другой, почуяв боль, отпрянул назад…

Два коротких щупальца тут же с силой отбросили их в стороны.

— Что ж, — прокомментировал я, оглядывая целую стаю пингвинов, быстро выбегающих из-за Обелисков. — Не самая эпичная схватка в моей жизни. Но и не самая банальная, надо признать.

* * *
Метели, по счастью, не было, небо оставалось ровным, но вид ледяной пустыни всё равно навевал на Джейсона Клотта уныние. Уроженец южных штатов, он любил тепло и солнце.

Впрочем, погода за бортом сейчас было последним, что интересовало негласного председателя «клуба второй молодости». Он поминутно теребил невзрачное серое кольцо, отсылая в пространство мысленные сигналы, но Хозяин не отзывался. Значит, ответы придётся искать самому.

Совпадение? Точно нет; Джейсон жил давно и твёрдо усвоил, что если ты где-то видишь совпадение, значит, попросту обладаешь неполной информацией.

— Замедлись, — отрывисто приказал он пилоту; плотная ткань закрывающей лицо маски слегка приглушала звук. — Мы не знаем, какой у них радиус действия, нельзя рисковать.

Громадины Обелисков пока ещё только виднелись вдалеке, но лучше было перестраховаться. Самому ему ничего не грозило — Хозяин ещё в самом начале передал ему, как и всем остальным, некий прибор, что защищал от воздействия Обелисков. Но вот пилот, охрана, учёные, захваченные им с собой… будет неловко, если все они умрут или превратятся в неуправляемых мутантов.

— Так что мы делаем, босс? — помощник Клотта смотрел на него с лёгким непониманием. — Если мы не можем приблизиться к Обелискам, то зачем мы сюда прилетели? Просто сидеть в сторонке и ждать непонятно чего?

— Ждать не в моих привычках, Патрик, — отмахнулся Клотт. — Садимся, и расчехляйте оборудование. Все привычные замеры, как обычно; контроль на тебе.

Если им нельзя подходить к Обелискам вплотную, это вовсе не значит, что от них нет пользы.

— А вы? — вежливо, но слегка обеспокоенно уточнил Патрик.

— А я пойду вперёд, — хмыкнул Клотт. — На разведку.

Иногда даже большим шишкам, таким, как он, нужно делать что-то лично.

— Но Обелиски…

— Меньше вопросов, — оборвал Клотт помощника. — Сосредоточься на своих задачах и не вмешивайся в мои.

Патрик, вытянувшись в струнку, кивнул. Будучи помощником Джейсона Клотта уже долгое время, он не слишком удивлялся.

* * *
…истошный вопль-визг тварей резал слух; я понятия не имел, как должны кричать нормальные, не мутировавшие пингвины, но эти существа орали так, что хоть сейчас на озвучку фильмов ужасов.

Тело, пролетевшее метров шесть, с хрустом и грохотом врезалось в Обелиск; пару секунд мутант пытался встать, но, наконец, обессилев, окончательно рухнул на лёд.

Тишина.

Даже как-то странно.

Монстры стояли чуть поодаль, не только не атакуя, но и заткнувшись.

Неподвижность длилась секунд двадцать; затем стоящий метрах в десяти Орлов осторожно сделал шаг, другой… я его не останавливал.

— Поняли, что преимущество не на их стороне? — предположил Костя.

Я пожал плечами.

— По этим вытаращенным красным зенкам трудно понять, о чём они задумались.

— Да, но, тем не менее… похоже, что они именно задумались, а не что-то ещё.

Хм. А он ведь прав. Поведение пингвинов-мутантов не выглядело поведением животных. Скорее… дикарей, впервые столкнувшихся с цивилизацией. Индейцев, увидевших конкистадора и осознавших, что он им не по зубам.

Возможно, эта мысль так бы ни к чему и не привела, если бы именно в этот момент пингвины не начали… опускаться на колени.

Нет-нет, едва ли это был ритуальный жест; скорее — инстинктивный порыв показать себя более слабым или что-то в этом роде. Тем не менее, факт оставался фактом. По рядам пингвиньей стаи прошло движение, и мутировавшие птицы начали в едином порыве опускаться передо мной, демонстрируя, что не собираются больше нападать.

— Ха! — осмелев, Костя шагнул ближе. — Похоже, что ты теперь их вожак… Аааа, чёрт!!

Две ближайшие к нему птицы разинули зубастые пасти и ринулись на него.

— Стоять! — рявкнул я, простирая руку в их сторону…

Ты смотри. Подействовало.

— Не делай резких движений, — предупредил я Орлова, не опуская руки. — И громких звуков тоже не издавай. Спокойней, аккуратней.

— Так они разумные или нет?.. — уточнил он вполголоса, аккуратно отступая на полшага назад.

— Сам не пойму, — отозвался я. — Но, похоже, яйцеголовые дали им какое-то подобие разума. Я ведь сказал, что Теонор хочет «разобраться с ними в своём стиле». А для того, чтобы вымещать свой садизм, нужно, чтобы жертва хоть что-то осознавала.

— Но тогда… они сейчас как младенцы, — сообразил Костя. — Ни знаний, ни опыта — чистый лист.

— Угу, — кивнул я. — Именно так. Зато какое поле для экспериментов!

Похоже, ближайшие несколько часов обещали быть… интересными.

* * *
Клотту нестерпимо хотелось сплюнуть.

Привычка шла ещё из детства, проведённого на отцовской ферме. В любой непонятной ситуации — сплёвывай. Вот только не в Арктике, где такой плевок мог обморозить и без того окоченевшее лицо.

Так что вместо этого он пробормотал про себя пару ругательств и вновь глянул в бинокль.

Так и есть, ошибки быть не может.

«Йошида Распутин». Кем бы этот тип ни был на самом деле, сейчас он находился там, у скопления Обелисков, а вокруг него кружили в странном танце непонятные монструозные существа. Не нападали, не пытались атаковать… а именно кружили. Как будто он управлял ими.

Значит, Йошида Распутин (будем пока называть его так) вовсе не погиб этим утром в Москве, несколькими часами ранее.

Значит, Йошида Распутин так или иначе причастен к появлению Обелисков и знает о них гораздо больше любого учёного.

Значит, Йошида Распутин и не просто дерзкий пацан с Силой, ворвавшийся в мировой расклад, а ещё один игрок — расчётливый, умный, знающий, что он делает.

Человек? Или ровня самому Хозяину?

Клотт застыл, прижавшись спиной к высокой льдине, чтобы его не заметили раньше времени. Чёрт, как же он ненавидел такие моменты. Осознавать, что ты лишь пешка в чьих-то планах, что есть те, кто куда сильнее и информированнее тебя.

Как же хочется сплюнуть.

Ладно. Ладно. У сверхсуществ, какими бы могучими они ни были, всегда есть один недостаток. Они знают себе цену — а потому вечно недооценивают других. Таких, как он.

Итак… допустим — только допустим, на какое-то мгновение — что Йошида не просто человек, а существо, подобное Хозяину. Что он прибыл на Землю из каких-то космических далей, чтобы сорвать планы Хозяина. Может, у них личная вражда, а может, это «просто бизнес» и конкуренция — не суть.

Что же в таком случае сделает умный человек?

Вариант один — ставка на Хозяина. Джейсон ощутил, как холодит палец металлическое кольцо под перчаткой. Ставка на того, кому он уже поклялся к верности — и от кого уже получил небывалый подарок в виде второй молодости.

Нет. Не подарок. Аванс.

И вариант два — сделать ставку на Йошиду, поменять сторону. Опасно, но если потенциал Йошиды выше, чем у Хозяина, то лучше примазаться к победителю, а не проигравшему.

Что ж; вывод прост. И в том, и в другом случае начать нужно, как обычно, со сбора информации. То есть — со знакомства.

Их ведь ещё друг другу не представили.

Поговорить с Йошидой, выяснить всё, что получится, оценить. Притвориться союзником, ни в коем случае не показывая, что он догадался о его настоящей натуре.

А уже потом решить — продолжить этот союз, или же сдать Йошиду Хозяину с потрохами.

Улыбнувшись под маской, Джейсон Клотт встал и направился в сторону Обелисков.

Глава 24

Большое зеркало отражало всю комнату. Перевёрнутая мебель, тотальный разгром, обломки и осколки. И Теонор, стоящий посреди всего этого «великолепия».

Быстро шагнув к стене, Теонор чуть не запнулся об остатки одной из своих роскошных статуй, и, выругавшись, быстро нажал кнопку. Зеркало чуть помутнело; это значило, что там, по ту сторону, оно стало непроницаемым, и толпа чёртовых Никсов не видит его сейчас.

Им нельзя видеть его таким.

Проклятье. Ему нельзя БЫТЬ таким!

Как это произошло? Как это вообще могло произойти?

Корабль наконец перестал трястись, так что Теонор смог безопасно выйти из своей спас-камеры. Вот только сколько техники за это время оказалось покорёжено, сколько наёмников — убито и покалечено, а главное — кто это всё устроил?

Теонор не верил в случайности. Зато отлично знал, что у всякого величия есть враги и завистники. Что, узнали о его планах и испугались? Решили, что скоро будет поздно, чтобы остановить его? Чёрта с два, придурки — УЖЕ поздно!

Но слишком много вариантов. Таким, как он, всегда завидуют. Жалкие бездарности, вращаются вокруг по-настоящему великих, как астероиды вокруг звезды… Вращаются и гадят исподтишка.

Он ещё раз оглядел разгромленную комнату. Кто это может быть? ГРУЗД? Нет, не ГРУЗД, те бы действовали официально, без диверсий. Какие-то другие претенденты на эту планетку?

Слишком, слишком много. Любой из его школьных одноклассников, любой, с кем он позже пересекался. Все они ему завидовали! Оставался даже шанс на Никса, пусть и небольшой. Да, он потратил с десяток лет, летая по Галактике, отыскивая клоны Никса и уничтожая их, чтобы этот самовлюблённый идиот наконец сдох по-настоящему. Но что, если он пропустил одного или двух? Нельзя совсем сбрасывать Никса со счетов, нельзя…

А его — можно? Его, Теонора, уже считают побеждённым? Ну уж хрен там; он ещё всех переиграет и уничтожит…

Автоматическая дверь отъехала в сторону; Теонор вышел наружу, опасливо поглядывая по сторонам и готовясь в любую сторону спасать свою жизнь от нового падения. Но корабль прекратил тряску; похоже, неисправность устранили.

— …босс, босс! — по заляпанному кровью и техническими жидкостью коридору, перешагивая через предметы и тела (одни шевелились и стонали, другие нет), пробирался один из его помощников. — У нас большие проблемы.

— Я уже заметил, идиот! — моментально вскипел Теонор. — Или ты считаешь…

— Я не об этом, босс, — покачал головой помощник. Теонор заморгал: прежде тот никогда не позволял себе перебить его. — Стабилизатор кое-как починили, пока выдержит… но есть проблема посерьёзнее.

Он словно боялся сказать всё начистоту; у Теонора засосало под ложечкой. Что ещё? Что сотворили эти жалкие завистники?

— Говори, — мрачно отрезал он.

— Вам… лучше самому взглянуть, босс, — помощник поёжился. — В отделении с Обе… в отделении для Обелисков.

* * *
— Мы же деловые люди, господи Распутин, — заметил Джейсон Клотт. — А деловые люди знают главный принцип. Никаких лишних вопросов!

Говорить приходилось громко; вертолётный двигатель не заставишь работать беззвучно, даже если очень хочется. Впрочем, чего сейчас хотелось Джейсону, так это ответов. Задать эти самые чёртовы вопросы и тут же получить на них ответы — незамедлительно, беспрекословно, со всеми подробностями!..

Но, разумеется, в жизни так не бывает. Ответы даются не сразу, а вопросы не задаются напрямую, в лоб. Поэтому всё, что сейчас требуется — нацепить улыбку (вежливую, как того требует этикет, но не слишком доброжелательную, чтобы Распутин не задался вопросом, на что его хотят раскрутить такой улыбкой) и ждать.

Всё происходящее и так давало… пищу для размышлений. Как будто разгадываешь детективную загадку! В центре Йошида Распутин. «Кто он такой» — вопрос номер один, его не решишь за три секунды. Сначала требуется решить ряд вопросов помельче, раскрывая подсказку за подсказкой.

«Как он попал в Антарктиду и что там делали несколько десятков Обелисков?»

«Что с ним делали дочь главы Якудзы и ещё какой-то пацан в скафандре как из фантастического сериала?»

«Что это за толпа монстров там была, из кого она мутировала, и главное — как Йошида заставил их подчиняться?»

«Почему он совсем не удивился?»

Йошида не удивлялся решительно ничему. Ни когда Клотт появился перед ними, переваливаясь по ледяным сугробам. Ни когда назвал своё имя. Всё время ведёт себя так, будто происходящее — какой-то его глобальный план. «А, так вы один из этих… людей, что присылали ко мне своего вежливого и учтивого агента?» — вот и всё, что он сказал.

Он умён. И, разумеется, прекрасно понимает, что к чему. Поэтому лучше не пытаться обмануть его пока, вызнать что-то здесь и сейчас. Просто… довезти на вертолёте до Москвы, честно и без жульничества. Говорить стандартные фразы про «Нам стоило получше вас оценить» и «Надеюсь, вы не держите зла за тот случай», и так далее.

— Никаких лишних вопрос, — кивнул Распутин, откидываясь в кресле и болтая в руке стакан с дорогой минералкой. — А какие вопросы — лишние?

Да он наслаждается этим. Признаться, при виде такого противника Клотт и сам начинал чувствовать наслаждение. Борьба с ним — как шахматная партия, а достойного соперника поди отыщи, особенно если ты взобрался на вершину.

— Те, что ничего не изменят прямо сейчас, — пожал он плечами. — Что будет, например, если я задам вам вопрос… ну, хотя бы о тех существах? Что изменится?

* * *
Я закатил глаза.

Ох. Как же этот тип меня утомлял.

— Что изменится? — я отхлебнул минералки; в горле слегка першило после всей беготни. — Например, вы можете выкинуть меня из вертолёта, если ответ вам не понравится.

Ещё один «гроссмейстер». По его лицу, напряжённому, но в то же время неуловимо довольному, по тону, по витиеватому стилю — по всему я мог сказать, что он сейчас видит наше общение как своего рода шахматную партию.

Сколько ещё раз мне нужно повторить, что я ненавижу шахматные аналогии?

Клотт, тем не менее, аж глазами засверкал; кажется, мой ответ оставил его на полпути к шахматному оргазму.

— Я не настолько глуп, господин Распутин, — сообщил он мне с идиотской улыбкой, как у актёра из рекламы зубной пасты. — Человек, способный на то, что делали вы… если я захочу вас убить, то не стану сбрасывать из вертолёта. Людей, вроде вас, нужно убивать с одного удара и наверняка.

— Смотря куда кидать, — заметил я, учтиво поддерживая светскую беседу на приятные темы. — Если, например, кидать в жерло вулкана… книжка, кажется, такая была?

Глаза американца засверкали ещё сильнее. Ага, сиди теперь и думай, к чему это было — «спалился» я как пришелец из иного мира, показав незнание «Властелина Колец», или девятилетний Йошида действительно не читал эту книгу.

— Ну, — заговорил он после некоторой паузы, — это игра в две стороны. Думается мне, захоти уже вы выбросить меня из вертолёта, шансов на успех у вас будет больше.

Светская беседа на приятные темы продолжалась.

— Уверены? — усмехнулся я. — Так-то вы хорошо выглядите для своих лет, мистер Клотт.

Длящийся уже несколько часов — всё время полёта — разговор, конечно, наводил на скуку. Костя и Юкино в беседе практически не участвовали, предпочитая потягивать минералочку и молчать, я же изо всех сил старался не зевать. Скучно, чертовски скучно, смертельно, катастрофически скучно и однобоко… И тем не менее, я терпел.

Зачем?

Ну, во-первых, вертолёты на дороге не валяются, а нам ещё нужно как-то попасть домой. Пешком пересекать всю планету не очень хочется, если честно.

А во-вторых…

Было ещё одно соображение. Но об этом потом. Сначала долетим, приземлимся на твёрдую почву, и уже тогда…

— Увы, увы, — отозвался Клотт с благодушным видом. — Конечно, я вернул себе молодость, но вот только даже в молодости я не обладал тем боевым потенциалом, что и вы, господин Распутин.

— Льстите, — припечатал я.

— Нет, отчего же. Просто констатирую факт, — отметил собеседник с некоторой грустью.

Хм. А ведь он, похоже, искренен сейчас — до определённой степени, но всё же. Он осознаёт разницу в физической силе, в магическом потенциале, и ясно даёт понять, что не будет пытаться уничтожить меня «в лоб».

Значит, рассчитывает на схватку умов.

Пресловутая шахматная партия.

Я глянул из окна; под нами уже виднелись пейзажи Подмосковья — леса, лихие станции электричек, какие-то дачи с пасущимися козами и коровками…

— Что ж, — заключил я, залпом допивая минералку. — Как бы там ни было, а мы прилетели. Можете сказать своему пилоту, чтобы он снижался здесь?

— Здесь? — слегка удивился Клотт. — Но до города ещё порядком…

— Да, знаю, знаю, — согласился я. — Но ничего так не бесило меня в последние дни, как толпы репортёров и прочее внимание публики. Было бы гораздо проще выйти где-нибудь здесь, где нет никаких свидетелей, и уже отсюда позвонить в поместье Распутиных, чтобы за нами прислали машину.

— Да, конечно, анонимность, — закивал Клотт. — Понимаю и даже одобряю. Без публичности людям вроде нас никуда, но это так утомительно…

Не утомительнее твоих бесед, Джейсон. И когда ты уже заткнёшься?

Впрочем, рокот вертолётных лопастей медленно затихал; летательное средство плавно приземлилось на лесную опушку, покрытую густой зелёной травой. Отличный денёк! Сейчас бы к речке и позагорать — самое то после антарктических льдин.

— Что ж, — заключил я, вставая и подходя к дверце, — приятно было познакомиться, господин Клотт.

— Надеюсь, на этом знакомство не окончится, — улыбнулся тот. — Прямо сейчас, простите, я полечу обратно, но…

Угу, угу. Это всё равно что показать раскрытую ладонь. Всеми силами демонстрирует, как он не собирается на меня нападать или пытаться мной манипулировать.

— Обратно? — я приподнял бровь. — А я думал, вы слегка задержитесь.

И, раньше, чем кто-то что-то успел сообразить, саданул Клотту в лоб, вырубая его с одного удара. Несколько щупалец метнулись в стороны, вырубая охранников, помощников, какой-то прочий персонал; вертолёт слегка тряхнуло — это пилот стукнулся лбом о приборную панель за секунду до приземления.

— …чего? — вытаращился на меня Орлов.

Я пожал плечами.

— Ну, во-первых, он меня бесил. Никак заткнуться не может, гроссмейстер, блин. А во-вторых…

Я закинул тело Джейсона Клотта себе на плечо и рывком распахнул дверь вертолёта.

Так вот, теперь, когда долетели — о «во-вторых» и ещё одном моём соображении.

Глава 25

Музыкальный сингл новостной программы окончился; ведущая, сидя за столом, серьёзно поглядела в камеру.

— Йошида Распутин. Он то заполняет собой всё информационное пространство, то пропадает с радаров целиком и полностью. Прошло три дня с побоища, окончившегося появлением Обелиска — последнего события, где он был замечен.

Камера отъехала в сторону, демонстрируя большой экран с кадрами на нём. Записи с уличных камер запечатлели меня как раз в разгар боя с гвардейцами Глории и наёмниками Теонора разом, в самом процессе. Кадр был заблюрен почти наполовину; видимо, впечатлительным зрителям не хотелось глядеть на выпущенные кишки болванчиков, которых я раскидывал на этом изображении.

— Что произошло в тот день? Погиб ли наследник клана Распутиных, и если да — где тело? Что скрывают Медведевы и Суворовы, прибывшие на место первыми? Что скрывает сам род Распутиных?..

Картинка сменилась; на экране показались Михаил и Наина. Михаил слегка морщился от микрофона, бесцеремонно сунутого ему едва ли не под самый нос, Наина улыбалась милой медийной улыбкой.

— Какие комментарии? — Михаил говорил спокойно, но слегка мрачно. — Текущее местонахождение Йошиды, как и то, что он делает — внутренние дела клана, и они не касаются посторонних.

— Да, но вы-то сами знаете, где он находится и что делает? — докапывался дотошный репортёр.

— Мы — знаем, потому что мы Распутины, — согласился Наина. — А вы не Распутины. Поэтому вы и не знаете. Он не погиб и не пропал без вести; это всё, что вам нужно сейчас знать.

Кадр вновь переключился; теперь на экране были Леонид и Илана Медведевы.

— Выглядите слишком спокойно, как для невесты, чем жених пропал неизвестно где после бойни в центре города.

Илана глядела чуть скучающе.

— Пропал? Йошида не реклама по телевизору, чтобы мелькать на экранах каждые пятнадцать минут; прошло всего три дня.

— Целых три дня! — настаивал репортёр.

— Достаточно, — заключил Леонид. — Клан Медведевых отказывается от комментариев. Йошида Распутин не пропал, мы поддерживаем с ним связь, но любая другая информация вас не касается.

Превосходно. И те, и другие говорят ровно то, что я им велел. Конечно же, я вышел на связь и с Распутиными, и с другими своими людьми. Нужно было выдать им инструкции, делегировать обязанности, назначить задачи…

А вот по мнению журналистов, я был обязан в первую очередь поулыбаться на камеры и рассказать все свои планы. Они правда такие идиоты, или просто доят инфоповод до последнего?

— Что это? Говорят ли Распутины и Медведевы правду, или же это хорошая мина при плохой игре, попытка скрыть гибель Йошиды и снизить репутационный ущерб? — задавалась вопросом ведущая. — Эти два клана говорят, что всё в порядке, но есть и те, кто считает иначе.

— …дело даже не в Обелисках, — на экране возник ещё какой-то из городских аристо, помельче (кажется, какой-то подсос Суворовых). — Йошида Распутин своими поступками перешёл дорогу слишком многим влиятельным людям города. Какое-то время ему везло, но это не может продолжаться вечно. Я уверен, его убрали; и не только его, но и тех, кто ему помогал. Например, Константин Орлов, «назначенный» им главой Тёмных…

Угу, угу.

И он тоже пропал.

Все пропали.

Всё пропало.

Не дождётесь.

— Так где же Йошида на самом деле? Он так ярко просиял, что теперь даже короткое исчезновение его с небосклона вызывает массу слухов. Погиб? Пленён? Готовится к новым впечатляющим свершениям? — ведущая покачала гловой. — Впрочем, нам остаётся лишь гадать и внимательно следить за всем, что происходит в столице.

Глубокомысленно.

— А теперь коротко о других новостях…

Я отхлебнул остывшего кофе из чашки. Пора браться за дела.

— …в Лондоне разворачивается полноценная война за власть: члены семейства Виндзор схватились между собой; то, что начиналось с дворцовых интриг, вылилось в несколько кровопролитных боёв. При этом никаких заявлений по поводу пропажи королевы Глории и появления в Москве её гвардейцев сделано не было.

Угу, им сейчас малость не до того. Виндзоры, наверное, ждали возвращения принца Фицджеральда, но, думаю, знатно охренели, когда он вернулся не один, а с толпой боевых пингвинов-мутантов! Идея вывезти их и дать ему в помощь была шикарной.

Клёвые всё-таки ребята эти пингвины. Послушливые, понятливые, умнеют не по дням, а по часам — речь уже понимают, скоро, того и гляди, говорить начнут.

— …тем временем, в Америке все озабочены таким же бесследным исчезновением Джейсона Клотта, лидера республиканской партии. Что это: волна исчезновений мировых лидеров или череда совпадений? Новый раздел власти или…

Я щёлкнул пультом, выключая говорливый телик. Совсем уж демагогия пошла.

Нет, что касается Клотта, то это уже квест рангом повыше. Такой не доверишь посторонним.

А значит, пора проверить, как дела.

Одним глотком допив кофе, я встал и направился в подвал особняка рода Орловых, где я и провёл большую часть последних трёх дней.

…впрочем, здесь всё было по-старому. А именно — картина маслом, «безумный зоопарк чокнутого абстракциониста».

Экспоната в зоопарке три. Пока — три, а что будет дальше, кто знает?

Итак, слева направо. «Кошкодевочка неадекватная», в миру Кира Орлова. Наблюдать за ней было немного крипово даже мне с моим опытом; мутировавшая до состояния полуживотного, несчастная девушка шипела, дичилась и забивалась в угол, топорща шерсть. Ни грамма разума в глазах, зато испуга и ярости — полный вагон.

Ну ты и извращенец, Теонор. Ты и правда собирался трахать… ВОТ ЭТО? Впрочем, думаю, если бы Теонор в реальности попробовал полезть к такой, то остался бы без причиндалов — когти острые и длинные, аж на бетоне следы оставляют.

Затем, по центру — «рыба молчаливая». Бывший японский варщик наркоты, а ныне карась-мутант, доставлял куда меньше проблем и шума. Он флегматично хлопал ртом, выпуская на поверхность пузыри, махал хвостом и лениво перемещался по просторному чистому аквариуму.

Что сказать? Кажется, мозги парня окончательно стали рыбьими, и объективную реальность он уже не воспринимал. Наверное, так даже милосерднее.

И, наконец, третий экспонат — «мартышка американская». Тупа, необучаема, будучи вырванной из комфортной среды обитания, впадает в буйство и громко орёт.

— Выпусти меня, придурок!! Выпусти немедленно!!!

Я поморщился, глядя на Клотта, сидящего за решёткой с массивными прутьями. Как можно орать без остановки три дня, причём одними и теми же фразами?

— Тебе это с рук не сойдёт! Я не знаю, кем ты себя возомнил, но…

— Да заткнись ты, — бросил я. — Вспомни о своих хороших манерах и улыбайся американской улыбкой.

Жаль, его нельзя выключить, как надоевший телик; остаётся только игнорировать. Постепенно привыкаешь, но всё равно бесит.

Итак, что же объединяет эти три экспоната, собранных здесь, у Орлова в подвале? Правильно: геном всех троих изменён Обелиском. Кира Орлова стала наполовину кошкой, Клотт в свои преклонные годы стал юным живчиком с лужённой глоткой…

Что говорите? Паренька-карася изменила Рюдзин со своим порошочком, при чём тут Обелиски?

А вот тут-то начинается самое интересное.

Стоически стараясь не обращать внимания на крики Клотта, я подошёл к Орлову; тот морщился — кажется, эти вопли и ему тоже удовольствия не доставляли. Может, воткнуть ему кляп?..

— Итак, — я положил руку на спинку его кресла. — Удалось выяснить что-нибудь? Где Суворовы её держат?

— Вроде да, — откликнулся он, не слишком уверенно. — Порылся в архивах камер, вроде они вывезли её в загородную базу. Поискал, что известно по ней — всплыла информация о какой-то мега-чудо-камере, полностью блокирующей даже самые могучие магические силы. Кажется, Суворовы задействовали армейские резервы.

…действительно, они же отвечают за внешнюю оборону. «Полицией» в городе всегда были Распутины и Медведевы. Суворовы же, казалось, не имели к этому отношения. Тем более, после гибели наследника они вообще пропали с радаров — казалось бы.

Но, как выясняется, хрен там плавал.

Вернувшись домой три дня назад, я первым делом попытался разузнать, что сталось с бессознательной Рюдзин: кто её схватил, где держат, не сбежала ли снова. Надеялся, она у нас или бы у Медведевых, и мне не придётся тратить время и силы хотя бы на это.

Но, как выяснилось, на оцепленную Медведевыми территорию внезапно заявились Суворовы с колонной военных грузовиков и заявили Медведевым, что старуха, после всего, что было, должна считаться международным террористом, и теперь они её забирают. Разумеется, Медведевы, всегда бывшие «маленькими помощниками» Суворовых, даже не спорили.

Чччёрт.

Зачем мне старуха?

Не она сама. Её чудо-порошочек.

Помните штуку, которую я сунул в карман, прямо перед тем, как взорвать компьютеры на корабле Теонора? Разумеется, я не ушёл бы без подарочка; раз не вышло набить морду самому Теонору, то хотя бы информацией разжиться. В общем, я забрал с собой все данные с компьютеров, что успел скопировать; подробности об Обелисках.

Этим мы и занимались последние три дня: изучали полученную информацию.

Порошок. Это что-то вроде крошки, остающейся от Обелиска после телепортации. То ли от неуязвимого сооружения что-то всё же отслаивается, то ли это облучённая пыль.

Как бы там ни было, это что-то вроде нестабильного мутагена, работающего при прямом контакте с кожей, достаточно сильного, чтобы превратить человека в рыбу или ещё какую хтонь, но совершенно неконтролируемого. Случайный эффект.

Случайный эффект, если у тебя нет инструкции — а у нас она была. Все необходимые инструменты… не было только самого порошка.

Обелиски в Арктике, похоже, рехнулись из-за нашей диверсии. Да и далековато. А вот мутагенная пыль подошла бы в качестве катализатора, чтобы обратить диверсии вспять… и тестировать есть на ком — парнишка-рыба и любезно согласившийся помочь нам Клотт…

— ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА, ДВОЕ УБЛЮДКОВ! НЕ ИГНОРИРУЙТЕ!!!

…Рюдзин могла знать о порошке. Не весь же она таскала его в кармане, рискуя самой мутировать! Если она его собрала, должны были остаться какие-то запасы, заначки…

Но старуху забрали Суворовы, а с какой целью — поди ещё сообрази. Может, они теперь ненавидят всех японцев разом?

Я задумчиво смотрел, как Орлов выводит на экран материалы про загородную военную базу. Никаких секретных планов, только общедоступные для всех аристо файлы, но уже по ним видно, что лёгкой прогулочкой проникновение туда не будет. А добровольно её они не отдадут — не для этого же забирали.

— Не цыган же отправлять, — невесело хмыкнул Костя. — Кажется, с этой кражей они не справятся.

Он был воодушевлён как никто нашими изысканиями последних дней — ещё бы, ведь исцеление сестры было так близко! — и потому сильно досадовал из-за заминки.

— Идея хорошая, — усмехнулся я. — Но да, им это будет не по зубам. Да и миссия слишком важная… придётся заняться этим самому.

Орлов тяжко вздохнул. Ну ещё бы — я ведь уйду, а ему тут оставаться.

Вместе с вопящим Клоттом.

Кормить его.

Горшок за ним выносить.

Ну да что поделать — все мы идём на какие-то жертвы ради общего дела. А Костя ради исцеления любимой сестры был готов пойти ещё и не на то.

— В общем, — заключил я, — не будем тянуть. Всё, что можно было узнать заранее, мы узнали; раньше начнём — раньше закончим.

А закончим — я смогу наконец перейти к следующей части: возвращению стариков и их изначальный облик и финальной встрече моего кулака с рожей Теонора.

Глава 26

— Действительно. Вот и он, — заключил генерал Суворов, с мрачным удовлетворением глядя на присланные кадры. — Недолго пришлось ждать; он клюнул на удочку.

— Уверены, что он движется именно сюда? — с лёгкой озадаченностью уточнил Леонид Медведев. Происходящее действовало на нервы.

— Скоро узнаем наверняка, — отозвался голос из ноутбука. — Но пока всё выглядит именно так, как мы и планировали. Йошиде подсунули информацию про старуху Рюдзин, которой он так интересовался, и вот он уже вышел из подполья.

В голосе слышалось самодовольство, впрочем, искажённое электронными нотками. Дело с устранением Йошиды было достаточно важным, чтобы глава Гильдии Убийц, обычно находящийся в тени, лично вышел на связь, но голос через ноутбук был изменён. Анонимность.

— Вы узнали, где он прятался последние три дня? — Суворов не выглядел ни довольным, ни радостным; с тех пор, как погиб его внук, старик был… помертвевшим. Как автомат. Тот, кому незачем жить, но прежде, чем умереть, он хочет завершить несколько последних дел; закрыть гештальты, раздать долги.

В том числе и это — старое, старое неоконченное дело.

— Нет, увы, — после короткой паузы отозвался глава Гильдии. — Это важно?

— Нет, — бросил в ответ Суворов. — Нет, если то, что мы задумали, сработает.

Если.

А если не сработает — это уже тем более будет неважно, потому что Йошида сотрёт их в порошок. И генерала Суворова с его армейской мощью, и Гильдию Убийц с их гонором и репутацией непобедимых ассасинов. И его, конечно же, за компанию — прихлопнет, не заметит.

Чёрт. Медведев почувствовал, как струйка холодного пота стекает у него по спине. Они ещё не поняли, что с Йошидой лучше не тягаться; он — уже понял. Вот только его особо не спрашивали, хочет ли он здесь находиться.

Йошида выходил с ним на связь. Йошида уточнял про старуху — как они и предполагали. Он не просто так дрался с ней; ему было что-то от неё нужно, и теперь он попрётся сюда, чтобы добраться до неё. Окей, окей, он рассказал всё Суворову, как тот требовал, сюда-то его зачем притащили?

Суворов барабанил пальцами по столу.

— Даже слегка интересно, — заметил он, — постучится ли он в двери, как положено — ну, хотя бы из вежливости — или сразу пойдёт напролом.

— Ставлю на второе, — отозвался глава Гильдии.

— Слушайте, — не выдержал наконец Медведев. — Вы уверены, что мы достаточно подготовились? Уверены, что этого хватит, чтобы его остановить?

Суворов поглядел на него с раздражением.

— Он не лёгкий противник, — продолжал Леонид. — Что бы вы про него не думали — он всё равно сильнее, чем вам кажется. Многие уже недооценивали его, и где они теперь?

— Вот именно поэтому, Лёня, — поморщился Суворов. — Именно поэтому я глава второго по силе клана страны — который станет первым после того, как мы добьём наконец Распутиных — а ты лишь мелкий прислужник для кого-то вроде меня. Осторожность и величие не сочетаются; пойми это уже.

— Не сочетаются? — огрызнулся Леонид. — Значит, осторожность не нужна? А уж не потому ли моя дочь жива, а твой внук…

Мощный удар по челюсти заставил его осечься; в глазах Суворова вспыхнула неподдельная ярость.

— Ни слова больше о моём внуке, — прошипел он, приподнимая Леонида за грудки. — И вообще — заткнись и наблюдай.

Вот за этим он здесь, да. Наблюдать. Разделить ответственность на случай провала. Козёл отпущения, как обычно. Вот только это им не поможет — если их план не сработает, Йошида не станет никого сортировать.

— А что до твоих сомнений, — Суворов швырнул Леонида обратно в кресло и заговорил чуть тише, — то поздно метаться. Сторону ты, Лёнечка, выбрал уже девять лет назад. Что, по-твоему, будет, если Распутин узнает всю правду?

* * *
Эх, как всё было бы просто, окажись старуха Рюдзин в руках Распутиных.

Да даже и Медведевы… Леонид, разумеется, не любил меня и не доверял мне (как и я ему), но доверия я и не требовал: достаточно было послушания. Я не сомневался, что он отдал бы мне старуху как миленький, если б я заявился к нему с этим.

А впрочем, я и здесь не собирался церемониться.

Пробиваясь вперёд, я крутил в голове то, что рассказал и показал мне Орлов. Военная база… снаружи, с поверхности, она выглядела так, будто абсолютно готова к годовой осаде. Что ж, возможно, так оно и было.

Как пояснил мне Костя, база осталась ещё с тех далёких времён, когда страна активно готовилась к войне со всеми подряд, параноила по поводу мировых войн и атомных апокалипсисов. Основная часть базы находилась глубоко под землёй, на глубине полутора километров, в бункере, способном пережить даже ядерный взрыв. А сверху этот бункер защищало огромное количество народу и охранным систем.

Ну что ж — я учёл это в своём импровизированном плане. Конечно, можно было бы и сверху пробиться, но на такое количество драк ушло бы время, а тратить его впустую не хотелось. Полтора километра вниз так полтора километра вниз, как скажете!

Отличный вариант, если можно подобраться к базе поближе через всеобъемлющие катакомбы, а затем прокопаться, сотворив тоннель «карандашными линиями» Хидео Мори.

Эх, Хидео-Хидео. Останься ты у меня, я бы просто обменял тебя на старуху. Думаю, Суворовы согласились бы на такую сделку не думая, с неподдельной радостью. Да и Юкино, похоже, не против такого финала для тебя…

Но машину с тобой угнал какой-то мудак. Или несколько мудаков. Интересно, они уже обнаружили тебя в багажнике? Ну, хотя бы по запаху!

…пусть, разумеется, тоже был долгим. А ещё очень однообразным. Рисовать линии приходилось по сто раз — Сила не могла пробиться сквозь такую толщу быстро. Но я не унывал и спокойно, медитативно двигался вперёд по метру-два, мурлыкая себе под нос прилипчивую песенку.

Клотт не орёт под ухом — и то ладно.

Первым признаком того, что я приближаюсь к цели, стало отчётливо различимое гудение приборов сквозь породы камня и земли. Оно становилось всё громче, а когда в какой-то момент меня обдало облаком раскалённого пара, я понял, что уже почти добрался до места.

Хорошо, что пар не может причинить мне вреда. Но всё равно мокро и неприятно. Я оглядел трубу, обрезанную Силой; интересно, что я им сейчас отрубил, в этом бункере? Наверное, там вот-вот начнётся паника и беготня.

Значит, нужно ускориться.

Остаток пути я провёл в быстром темпе, рисуя линии-бреши и не глядя на то, что я ими перерубаю: трубы, провода или что-то ещё. Карандашные линии рассекали материю, щупальца раскидывали обломки и подпирали потолок, не давая ему рухнуть мне на голову. Наконец, после очередного движения впереди забрезжил свет, разрывая затхлый мрак…

И в меня, конечно же, начали стрелять. Без предупреждения, просто так. Как невежливо.

— Привет! — заметил я, выходя из стены. — Могли бы и поздороваться, в самом деле.

Щупальца метнулись вперёд; стреляющие ткнулись лбами в стены и замерли на полу. Всего четыре человека?

Легко, слишком легко. Интуиция подсказывала мне, что должен быть и какой-то подвох.

А может, я всё слишком усложняю?

Пойдём-ка отыщем Рюдзин.

Тускло освещённые коридоры петляли; нет, точно должен быть подвох. Иначе почему на этой их непобедимой базе так мало охраны? Всего-то два-три поста, и те я раскидал за считанные секунды.

Всё выглядит так, будто мне здесь готовят ловушку. Как обычно… я тяжко вздохнул. Ну-ну.

Окончательно это чувство укрепилось во мне, когда я увидел, что камеру со старухой Рюдзин никто не охраняет.

То есть… вообще никто.

Они что, совсем за идиота меня считают? Хоть бы для проформы кого поставили сюда.

Тем не менее, старуха действительно была здесь — драгоценная приманка, способная выманить меня. Интересно, это они от Медведева узнали, что я её искал?

Рюдзин выглядела… плохо. Раны почти не зажили; взгляд, злой и усталый, говорил о том, что ей сейчас крайне херово, и даже малейшее движение причиняет серьёзную боль. Она сидела, навалившись плечом на пластиковое окно, и глядела на меня без особого удивления.

— Так ты всё-таки пришёл, — заметила она.

Я оглядывал помещение. Там, за перегородкой, отделяющей меня от камеры, воздух слегка искрил и вибрировал. Всё как и говорил Костя — камера спроектирована так, чтобы блокировать любую, даже самую мощную, магию.

Вернее, не блокировать. Перегружать. Приборы заставляют Силу вытягиваться из человека и буквально растворяться в воздухе вокруг, отчего тот и вибрирует, словно от жары.

— Угу, привет, — согласился я, переводя взгляд на потолок той части, где стоял я.

— Как всегда, уверенный в себе и дерзкий, — старуха чуть шевельнулась, усмехаясь. — Считаешь себя победителем по жизни? Но ты даже не понял, в какой момент проиграл, Йошида.

Я покосился на неё.

— Ты же в курсе, насколько по-киношному это звучит? — уточнил я. — Тебе бы ещё повязку на глаз и белого кота на руки.

— Правда часто кажется смешной, — глубокомысленно кивнула Рюдзин. — Пока не наступит.

— Ты про это? — я указал наверх, на потолок. — Про то, что камера, в которой я стою, оборудована такими же штуками, что и у тебя? Да-да, я это заметил. Да я и в целом догадывался, что иду в ловушку.

— Догадывался, значит, — старуха скривилась.

— Ну — не знал наверняка, — честно признался я. — Но оставлял такую вероятность. Всё-таки при последней встрече я дал Суворовым в морду. К тому же, когда идёшь в анти-магическую камеру, способную превратить в простого смертного кого-то вроде тебя, стоит учитывать, что сам можешь в ней оказаться.

Не то чтобы такие штуки были для меня в новинку. Анти-магия — способ известный, и часто используется в Галактике, в тех или иных целях. Известный… но не универсальный. Я догадывался, что Суворовы — мудачьё и могут попытаться меня задержать. Да, такая камера может стать проблемой.

Если ты попал в неё внезапно и неподготовленным.

— И зачем же ты тогда пришёл? — со всё тем же мрачно-насмешливым видом допытывалась старуха. — Надеешься прорваться и сбежать отсюда?

Я лишь пожал плечами, прислушиваясь к быстро приближающемуся звуку шагов и глядя, как ярко разгораются приборы на потолке.

Врагов проще истреблять, когда они сами соберутся в одном месте.

Глава 27

Мама. Папа. Братишка.

Быстро идя по коридору, Реверс сжала зубы; мысли о них не шли из головы. О них и о том дне, когда…

Как же больно.

Думать о чём-то другом было попросту невозможно. На глаза наворачивались непрошенные слёзы; картина так и стояла перед Реверс, как будто это было только что. Закрой глаза, и окажешься там, вживую.

Ей девять лет. Она спряталась в нише, где они с братишкой так любили играть; её не видно, зато она всё видит очень хорошо. Как эти фигуры в масках… что они с ними делают… кровь. Повсюду кровь. И трупы. Родные ей люди.

Братишка. Папа. Мама.

И сами эти фигуры — в масках, с оружием, в военной форме с нашивками. Какими же жуткими они казались ей тогда. Высокие, безликие, беспощадные и неостановимые. Практически чудовища из страшных книжек, что они читали тайком от родителей.

По счастью, у чудовищ были имена.

«— Командир Сокол, с этими тремя покончено. Старших мы прикончили, младший сын тоже…

— Что со старшей дочкой? Ищите лучше, она должна быть где-то тут. Распутин будет недоволен, если хоть кто-то из этой семейки выживет».

Имена, гербы на шевронах. Они не стеснялись, не говорили тихо — им некого было бояться. Они знали, что вот-вот — и к трём трупам прибавится ещё один; труп девятилетней девочки, замершей в нише за тонкой перегородкой, давящей в себе отчаянный крик, чтобы чудовища не увидели и не услышали её…

Но чудовища ошибались. Должно быть, это было чудом, каким-то невероятным совпадением. Один на миллион или миллиард. Но она не просто бежала, пройдя мимо них. Она ещё и выжила. Она стала ученицей Виталия и Григория. Выучилась всему, что они могли ей дать; прошла через поистине адские тренировки. Всё ради мести Соколу и пославшему его Михаилу Распутину.

Нет, не только им. Всем Распутиным разом.

Начальство послало её сюда ради своих целей; закрыть старый заказ, выполнить новое соглашение. Начальство крутило свои игры, заключало союзы с Суворовым и кем-то там ещё.

Реверс это не волновало.

Йошида.

Я иду за тобой, сволочь.

* * *
Лампы на антимагических приборах разгорались всё ярче; я начал ощущать лёгкое жжение и пощипывание на теле. Совершенно безболезненное, но довольно-таки неприятное ощущение, как будто тебя кусает уйма комаров.

Ну-ну.

Меня так и подмывало кому-нибудь поаплодировать. Тем гениальным ребятам, что кладут все яйца в одну корзину и свято верят, что я тоже так поступаю. Да кто я для вас вообще? Просто мальчишка со внезапно доставшимся ему могучим колдунством? По-вашему, что — стоит лишить меня чёрных щупалец и остальных магических приёмов, и всё, меня уже можно идти и брать голыми руками?

Ну что же. Тогда идите и возьмите, раз так уверены. Идите уже скорее; так хочется на вас, идиотов, полюбоваться! Перед тем, как…

Шаги были уже совсем близко; пара секунд — и двери широко распахнулись, сразу с двух сторон. Помещение стремительно наполнялось суровыми ребятами в закрытой военной форме и с короткими автоматами; они выстраивались полукругом, целясь в меня и не давая мне ни малейших путей к отступлению.

А впереди, как сольный игрок на фоне безликой подтанцовки…

— Йошшшшшшида.

Моё имя она буквально прошипела, выплюнув, как нечто ненавистное и омерзительное. Ох уж эти эмоции!..

— Реверс, — учтиво кивнул я. — Рад видеть тебя в добром здравии.

— Шути-шути, — откликнулась она с перекошенным лицом. — Это твои последние шуточки, Йошида Распутин. Ты больше не неуязвим; сейчас ты не более, чем обычный человек, и мы можем в любой момент тебя застрелить…

Я лениво вздохнул.

— Так за чем же дело стало? — уточнил я. — Пока вы не стреляете, а только толкаете пафосные злодейские речи. Тебе так хочется устроить шоу, Реверс? Или просто набиваешь цену себе и своим боссам?

— Шоу? — на лице девушки возникла улыбка — такая же страшная и перекошенная; наверное, именно с таким лицом можно в одиночку вырезать целые армии.

Разумеется, если у тебя есть для этого силы. Одного лишь лица, увы, будет недостаточно, как бы ни хотелось.

— В каком-то смысле, шоу, — продолжая жутко улыбаться, заключила она. — Что, по-твоему, будет дальше? Тебя сейчас схватят, допросят, да — так, ты думаешь? Тебя не тронут, пока ты не дашь все нужные ответы, а там ты что-нибудь придумаешь и выкрутишься…

Улыбка окончательно превратилась в безумный оскал.

— Даже не надейся, Йошида. Тебя сейчас убьют… я убью.

Я закатил глаза.

— А ничего, что ты тоже осталась без сил, войдя сюда? — признаться, находиться в антимагическом поле было… утомительно. Точно сидишь в слишком жарко растопленной сауне. Но… в целом, я не видел причин для волнения.

Реверс шагнула вперёд; воздух, такой же дрожащий и искрящий, колыхнулся вокруг неё, словно какая-то аура.

— Я никогда не опиралась на магическую силу, — хмыкнула она с торжествующим видом. — Она — лишь малая часть меня, и только. Моя подлинная сила в адских тренировках и силе воли, работающей на фантазиях об этом дне. А вот кто ты такой без своей спасительной магии — а, коматозник?

Я лишь вздохнул. Отвечать «гений, плейбой, миллиардер, филантроп» было даже как-то… неинтересно. И нечестно по отношению к Реверс.

— Кстати, — подметил я, — по-моему, ты лукавишь. Если твоя магическая сила так мала, то почему же здесь, в антимагическом поле, ты так искришься, словно фея? От тебя исходит Сила — почти такая же, как от меня или Рюдзин, лишь немногим меньше.

Упомянув старуху, я покосился в её сторону, поймав взгляд. Та широко и ехидно улыбалась. Кажется, происходящее ей нравилось. Картина маслом — «наглый щенок недооценивает своего могущественного врага и вот-вот огребёт от него по полной программе, поплатившись за свою дерзость». Мудрые японские бабки такое любят.

Интересно, кого из нас она считает могучим врагом, а кого — наглым щенком?

Ладно, к чёрту это; и так голова уже начинает кружиться от этой жары. Я хрустнул пальцами.

— Давай, Реверс. Поменьше болтовни; нападай и закончим это.

Она шагнула вперёд, тоже морщась. Хм… похоже, антимагическое поле бьёт и по ней.

Стоп, стоп. Какого хера происходит? Это уже не просто лёгкое головокружение от жары; меня серьёзно повело… и всё плывёт перед глазами. Эй, будет очень неудачно, если антимагическое поле действительно вырубит меня.

Но… оно не должно. Да и не вырубает же оно старуху, пробывшую тут три дня, например…

Внезапно меня окатило волной ледяного холода, сменившей жар так внезапно, что я даже отступил на пару шагов, пошатнувшись; я взглянул на Реверс.

С той творилось то же самое. Только я и она — больше никто, ни автоматчики, непонимающе вертящие головами, ни, казалось бы, переполненная Силой старуха. Нас колбасило так, будто…

Погодите-ка. Я пару раз моргнул, глядя на искажённое яростью и болью лицо Реверс; на искрящий Силой воздух вокруг.

В голове щёлкнуло.

Так вот оно что.

О Космос. Я о таком только чистал.

Даже интересно будет взглянуть своими глазами.

* * *
В помещении повисла гробовая тишина; Суворов и Медведев оба обалдело таращились на мониторы, пытаясь понять, что только что произошло.

— …он что, вырубился? — глухо произнёс Суворов.

— Оба вырубились, — таким же тоном поправил его Медведев.

Может, это какой-то монтаж?.. Да нет, не может такого быть. Это действительно происходит. Они оба, не успев нанести и удара друг по другу, просто рухнули на пол, где и лежат себе сейчас. Йошида — с довольной улыбкой на пол-хари, Реверс — наоборот, с перекошенным от ненависти лицом…

— Чего-чего? — не понял глава Гильдии Убийц. — А ну-ка скиньте картинку.

Кокетство, конечно; Медведев не сомневался, что Гильдия не отправила бы своих людей на это задание, не натыкав камер по всем коридорам, чтобы лично и ежесекундно всё контролировать. Интересно, Суворов тоже это понимал, или считал себя умнее всех? Как бы там ни было, старик забегал пальцами по клавиатуре, отправляя собеседнику картинку с камер.

Повисло молчание.

Может, это какой-то… хитрый план?

Но чей?

Какой-то странный бесконтактный бой?

Но кто кого вырубил, блин?!

— И… что мы делаем? — озадаченно уточнил ассасин через ноутбук.

Суворов встрепенулся и пожал плечами.

— Ну, мы, кажется, собирались убить Распутина. Не вижу причин останавливаться, так что просто отдай своим людям команду пристрелить его.

— П-погоди, — в голосе главы Гильдии прозвучало какое-то странное, несвойственное ему напряжение. — Погоди-погоди. Что, если это как-то затронет Реверс? Они ведь вырубились вместе, и мы не знаем, что это за херня; что, если они сейчас как-то связаны, или это навредит ей…

Он прокашлялся.

— Реверс не просто пушечное мясо. Реверс — крайне ценный для Гильдии агент, и жертвовать ей бы совершенно не хотелось.

— По-твоему, лучше упустить, возможно, единственный шанс устранить Распутина? — возмутился Суворов. — Рисковать агентами — это ваша работа, чёрт побери!

Леонид переводил озадаченный взгляд с Суворова на ноутбук и обратно.

Что это ещё за неуверенные нотки в голосе вечно пафосного главы Гильдии Убийц? И что значит — «как-то связаны»?

Стоп.

Он вгляделся в картинку.

Реверс. Йошида. Йошида. Реверс. Два лица. И смеющаяся до колик старуха Рюдзин.

Да ладно. Вы, б**ть, шутите.

Леонид взлетел со своего места и ломанулся к ноутбуку; нависнув над ним, словно тот были живым существом, он заорал прямо в самый микрофон:

— Вы!.. Что вы сделали, придурки?!

— Что… ты чего, спятил? — опешил Суворов. — Лёня, а ну сядь и не ори!

Он встал и попытался оттащить Леонида от ноутбука.

Так, хватит. Достаточно это терпеть; Суворов думает, что он тут самый главный и крутой, что он всем командует, а сам даже не видит очевидного. Леонид с силой оттолкнул его назад.

— Заткнись! — завопил он. — Заткнись и подумай! Хоть раз головой подумай, а не погонами! Посмотри на них внимательно, на их лица — Йошиды и этой Реверс. До тебя ещё не дошло?

И, не глядя на обалдевшего от такой дерзости своего вечного подпевалы Суворова, вновь заорал в тёмный монитор:

— Вы, идиоты! Вы должны были её убить! Что вы сделали, тогда, девять лет назад?!

Глава 28

Иногда такое случается.

Очень редко.

Исчезающе редко.

Но всё-таки порой случается — вот как сейчас.

…что такое Оттиск? Отпечаток прошлого на ткани реальности; место, наполненное чьими-то эмоциями. Отрицательными эмоциями, потому что они сильнее прочих и держатся дольше всего. Горе, отчаяние, безысходность. Все сорта боли, от банальной физической пытки до изысканных душевных страданий. Реальность запоминает всё это, впитывает, как губка влагу.

Но иногда — невероятно редко! — Оттиском может стать не место, а человек, переживший в прошлом подобные эмоции, какую-то вспышку бесконечной скорби и ужаса.

Поэтому это явление настолько редкостное? Всё дело в особых условиях, которые для этого требуются. Перво-наперво, чтобы эмоции этого человека отпечатались на нём, нужна Сила, она же магия. Много Силы. Очень много Силы! Она должна быть разлита в воздухе, струиться вокруг, искрить и мерцать, заметная даже невооружённым глазом…

Ну а во-вторых, человек должен быть до крайности сконцентрирован на своём горе в этот момент. Думать только о нём, гонять его по кругу в своей голове. Жить им отрицая всё другое.

И, судя по тому, что мы здесь, Реверс именно этим и занималась.

Почему я говорю «мы»? Да потому что нас тут сейчас двое. Я и хрупкая, насмерть перепуганная девятилетняя девочка, прильнувшая к щели одним глазом и боящаяся дышать.

Тесно, блин. Что это за дыра, по размерам похожая на чулан?

Я наскоро оглядел себя; что ж, кажется, на этот раз я попал в Оттиск в собственном теле — логично, учитывая, что тело «главной героини» сейчас занято. И эта «главная героиня»…

Ох**вает, мягко говоря.

— Что… что… — бормотала Реверс себе под нос, трясясь и бледнея на глазах. — Почему… опять… почему я вижу это… снова… Я же…

— Потому что никогда не переставала это видеть, — заметил я, тоже приникая к щёлке глазом, чуть выше. — Так это тот самый день, да?

Как она там говорила? Давно, ещё при нашей первой встрече. Она хотела убить Валеру Сокола, потому что… хм, потому что тот убил её семью. По приказу Михаила.

Впрочем, сейчас увидим. Прямо там, снаружи тесной ниши, уже появились действующие лица. Вот высокие мужики в масках, с нашивками в виде герба Распутиных; вот молодые мужчина и женщина, мальчик лет шести-семи…

Упс. Да, выглядит жёстко. Ну, они хотя бы не мучились.

Реверс, оторвавшись от щели, шокированно оглянулась на меня.

— Ч-что ты сделал? — в её глазах снова появилась ненависть, перемешанная на сейчас раз с паническим ужасом. — Это что, какая-то иллюзия? Ещё один твой хитрый трюк, Йошида?

Да уж; какой бы перепуганной Реверс ни выглядела в этот момент, как бы я ни сочувствовал её трагедии — в каком-то смысле это даже… забавляло, что ли? Глядеть на её непонимание.

— Никакого трюка, — отозвался я, переводя взгляд на неё. — Ты всё это сделала сама. Мысль материальна, ты не знала? Если так долго концентрироваться на этом дне, однажды вернёшься в него.

Тем временем, снаружи послышались быстрые тяжёлые шаги армейских берцев; я поспешил вернуться к наблюдению. В комнату — кажется, до того, как её залили кровью, это была вполне себе симпатичная гостиная в пастельных тонах — вошёл ещё один «безликий юнит» с гербом дома Распутиных на плече.

Хм. А маску он зачем надел? Чтобы щёчки не обветрились?

— Командир Сокол, — один из убийц рявкнул так, что задрожали стёкла в окнах, — с этими тремя покончено. Старших мы прикончили, младший сын тоже…

— Что со старшей дочкой? — деловито и так же громко ответил «главный маскированный». — Ищите лучше, она должна быть где-то тут. Распутин будет недоволен, если хоть кто-то из этой семейки выживет

Что… вот так вот запросто?

Я покосился на Реверс.

— И… что, в тот раз всё было именно так?

Мало ли, надо убедиться; вдруг воспоминания просто искажены детским восприятием. С оттисками такое случается редко, конечно, но как знать?

— У… угу, — кивнула та. Возможно, она не ответила бы мне из-за своей ненависти, но страх и повторное переживание худшего момента в её жизни подавили сопротивление. Понимаю, тяжело на это смотреть, наверное.

Но всё-таки надо разобраться.

— И как ты выбралась тогда? — уточнил я, продолжая в щёлку следить за амбалами, что переворачивали комнату в поисках юной Реверс. — Сейчас-то ты, понятно, убийца экстра-класса, но тогда… они не выглядят теми, кого ты могла одолеть.

Реверс поглядела на меня чуть удивлённо и потерянно.

— Я… они обыскали здесь всё, потом ушли в другую часть дома. В общем, я смогла сбежать и… я просто не останавливалась, пока не оказалась подальше от дома, и затем я…

— Ага, — глубокомысленно согласился я. — Бежала-бежала и убежала. Так всё и было.

Один из амбалов перевернул диван, проверяя, не прячется ли под ним кто; затем смачно сплюнул — видимо, чтобы показать, как он сердит тем, что Реверс там не оказалось — и двинулся дальше.

Я вздохнул и поморщился. Ненавижу этот запах. Запах откровенной лажи, витающий в воздухе.

Эх, Реверс, Реверс. Конечно, я понимаю — что взять с перепуганного ребёнка, в одну минуту лишившегося семьи… но неужели за все девять лет, гоняя в голове эту сцену, ты ни разу не задумалась над её сутью?

— Пошли, — решительно заявил я, потянувшись к дверце, закрывающей крохотную нишу.

— Куда?.. — Реверс взвизгнула, но так тихо, что даже я еле-еле её расслышал. — Ты что, с ума сошёл?!

Да не шепчи ты. Они не обратят внимание, даже если ты здесь в полный голос заорёшь — уронят что-нибудь, чтобы изобразить, что не услышали. Или ещё что-нибудь придумают.

— Ты, кажется, хотела отомстить убийцам своей семьи, — холодно заметил я, кивая на дверь.

— Но в этом теле я… мне всего девять, и…

Не слушая её жалких возражений и оправданий, я с грохотом распахнул дверь с ноги и буквально за шкирку выволок Реверс наружу, в комнату, полную вооружённых амбалов.

Хех. Я пару секунд глядел на остолбеневших от нашего внезапного появления убийц — а потом рубанул ближайшего ко мне чёрными щупальцами, протыкая пополам, как копьями.

Крики и выстрелы заполонили помещение; Реверс испуганно зажала уши и попыталась ринуться обратно в спасительную каморку, но амбалы ломанулись за ней туда, уже не понимая, что происходит. Мой новый выпад — и окровавленная туша упала прямо у неё на пути.

…я успел убить ещё шестерых, когда услышал позади мужские крики, полные боли. Наконец-то! Обернувшись, я увидел, что Реверс сидит на груди у «главного убийцы» и раз за разом всаживает ему в грудь нож, вытащенный у одного из бойцов — с совершенно недетской силой.

— Сдохни, Сокол! — бормотала она с полубезумным отчаянием, нанося удар за ударом. — Сдохни, Сокол. Сдохни…

Несколькими короткими выпадами я добил ещё троих; кажется, это все. Убрав щупальца, я подошёл к Реверс и опустил руку на её детское плечо.

— Достаточно.

Та не обратила внимание, продолжая снова и снова кромсать ножом уже мёртвое тело.

— Хватит, Реверс, — уже более жёстким голосом велел я. — Всё равно это не настоящий человека, а всего лишь отпечаток событий прошлого на твоих эмоциях. Давай-ка лучше, пока мы ещё тут, сделаем кое-что другое.

Она наконец остановилась и удивлённо поглядела на меня.

— Д-другое? О чём ты…

— Сними с него маску, — приказал я. Реверс механически послушалась… и непонимающе заморгала, глядя на искажённое болью мужское лицо.

— Но… но… это не…

Ага, это не Сокол. Даже на «Сокола девять лет назад» не слишком сойдёт — разве что он сделал себе пластическую операцию.

— А ты правда думала, что это он? — хмыкнул я, приседая рядом. — Серьёзно, Реверс. Ну подумай же хоть немного! Отбрось сакральность момента и подвергни его анализу!

Та молчала, и я покачал головой. Как же всё-таки некоторые… туго соображают. Всё нужно разжевать, даже если ответ на самой поверхности.

— Группа военных топ-клана явилась убить всю семью, — с серьёзным лицом начал я, — но упустила девятилетнюю девочку. Они перевернули всё комнату, но так и не отыскали её в полуприкрытом чулане — в чулане, сука, дверь которого даже не попытались открыть, а разбрелись «обыскивать» другие места!

— Это не чулан, а ниша…

— Да плевать! — рявкнул я. — Хоть холодильник, суть не в этом! Суть в том, что потом они ушли куда подальше и любезно дали тебе сбежать. Не оцепили периметр, не выставили охрану у каждый двери и каждого окна. Дали тебе тихо, на цыпочках, прокрасться мимо всей королевской конницы и всей королевской рати и удрать дальше по улице!

Наверное, если бы я ударил Реверс по голове пыльным мешком, даже тогда у неё не было бы такого обалдевшего выражения лица. Она сидела, выпустив из рук нож и чёрную тканевую маску, и лишь шевелила губами, пытаясь снова свести вселенную воедино.

— И ни одна сволочь этого не заметила, — добивал я. — Не услышала шум. Не засекла движения. Не выстрелила в спину. Не нашла по следам… или, может быть, ты в свои девять лет уже была мастером маскировки и побегов? Настоящим ниндзя? Тогда только скажи, и я заткнусь.

Реверс быстро-быстро помотала головой, глядя на меня по все глаза; по её лицу текли слёзы. Я кивнул на типа, лежавшего под ней — того актёра, так и не получившего Оскар за роль Валеры Сокола.

— Они не сделали ничего из этого. Но вот знаешь, что эти бравые парни точно сделали? Они представились! Чётко, громко, так, чтобы наверняка расслышал даже напуганный ребёнок.

Я взмахнул руками.

— Надев маски! Знаешь, маски обычно надевают, чтобы сокрыть свою личность. А когда хотят сокрыть свою личность, люди, как правило, не орут свои фамилии на весь дом и не цепляют на плечи шевроны с гербом!

Да уж. Реверс сейчас напоминала со стороны статую. Треснувшую статую. Неподвижная и целая со стороны, но только попытайся к ней прикоснуться, как она развалится на мелкие кусочки. Внутри, в душе — уже развалилась.

Оттиск вокруг нас начал меркнуть; я улыбнулся.

И это Реверс ещё даже не успела задаться вопросом о том, как это её так быстро и удобно «подобрали» её учителя из Гильдии Убийц.

Глава 29

…Оттиск закончился; вокруг нас снова была реальность. И реальность эта была тоже, как и прежде, довольно фантасмагоричной.

Я пришёл в себя первым, зашевелившись на полу; ощущение жара снова ударило в меня, но головокружение и слабость полностью пропали. Реверс всё ещё лежала на полу, только-только пытаясь приоткрыть глаза; из вставленного в её ухо наушника что-то орало — точно не разобрать, но сам звук слышал довольно громко.

Автоматчики замерли, как стойкие оловянные солдатики, не понимая, что им делать и как быть; старуха Рюдзин смеялась в своей тюрьме — беззвучно, но так самозабвенно, словно ей рассказали лучшую в мире шутку. Может, она тут рехнулась, а?

Я быстро поднялся на ноги; Реверс, чуть погодя, сделала то же самое. Но её пошатывающейся фигуре, по лицу было видно, насколько ей плохо — не физически, а… от полученных ответов.

Глянув мельком на меня, она вдруг заставила лицо окаменеть — и тронула наушнике.

— Да, — чётко, по-военному отозвалась она. Вот она, школа Сокола — не зря она целый год внедрялась в ряды его солдат! — Да. Слушаюсь. Есть.

Затем она снова поглядела на меня — и с отвращением скривилась.

— Жаль, жаль. Я мечтала прикончить тебя лично, Йошида… но начальство только что велело мне отступить; они испугались этого инцидента. Ничего. Тобой займутся эти ребята.

Эх, Реверс-Реверс. Прикидываешься ты, конечно, хорошо, и кто-то, знающий тебя лишь мельком, поверил бы. Но вот Гильдия Убийц… вряд ли. Лицо состроено убедительное, но блеск в глазах не подделаешь. Да и к тому же, та Реверс, которую я успел узнать, не подчинилась бы никакому приказу ни от какого начальства, если бы на кону стоял вопрос личной мести.

Я взглянул девушке в лицо; её глаза сейчас были растерянными, потерянными и… словно просящими о помощи?

Я вздохнул.

— Ладно-ладно, Реверс. Надеюсь, я тут с «этими ребятами» не слишком задержусь.

«Эти ребята» уже целились в меня, готовые открыть огонь в любую секунду; они ждали лишь момента, когда Реверс уйдёт с дороги. Интересно, о чём они сейчас думают, что предполагают насчёт нашего с ней двойного «обморока»? Боятся ли меня, или уверены в своей победе?

Лучше бы для них было бояться, конечно.

— Не слишком, — отрезала Реверс, отступая назад; рядыавтоматчиков разомкнулись, пропуская её в коридор, а затем… залп!

Помещение моментально утонуло в оглушительном грохоте огромного количества пуль… ударившихся в огромную стальную пластину. Я довольно хмыкнул. Импровизированный щит, возникший передо мной за какую-то долю секунды до залпа, спокойно выдержал все эти выстрелы и готов был выдерживать дальше.

Что ж; автоматчики позволяли ему это делать, выпуская всё новые и новые пули. Стреляйте-стреляйте, тупицы, тратьте время и снаряды, а я пока спокойно займусь подготовкой.

Угу. Внутри антимагического поля действительно не получится использовать Силу, любое её проявление будет невероятно слабым, простите за оксюморон. Например, те же чёрные щупальца были бы здесь не прочнее травинки.

А вот на артефакты это не распространяется.

Я, кстати, не говорил, что, отступая в катакомбах во время побега из Букингемского дворца, опустошил кольцо-инвентарь от поднадоевших трупов?

А это значило, что теперь его можно было перезагрузить и использовать по назначению, поместив туда что-нибудь ещё интересное.

Пули барабанили по уже двум стальным листам, надёжно укрывшим меня; шум стоял страшенный, но меня он не раздражал. Я улыбался, быстро извлекая остальные… припасённые сюрпризы.

Глаза старухи Рюдзин (её камера с прозрачной пластиковой стеной оказалась как раз по мою сторону «баррикады») полезли на лоб; она подавилась очередным смешком, увидев, что появляется передо мной.

— Я… это же… — она склонила голову на бок. — Я уже видела это!

— Ага, — согласился я, беря в руку первую запчасть. — У тебя хорошая память, Рюдзин. Ты не только видела эти кибернетические доспехи; ты ещё и сама так бездарно раздолбала их, когда паровым катком проходилась по территории «Саму-рамена».

А если точнее, блин, то не просто кибернетические доспехи, а очередной лут из моего тайника. Опять! В который раз! Это вам что, придурки, ящик с игрушками? Бесит!

Хотя, конечно, сейчас они пришлись мне очень кстати.

Да и, справедливости ради, весь этот хлам, конечно, не вытащен из моего тайника напрямую: в том было относительно немного техники. Судя по тому, что я увидел, разбирая технический мусор и отделяя загубленное старухой начисто от того, что ещё можно восстановить, в какой-то момент истории моя техника попала в руки к ушлым японцам… а те возьми да и сообрази, как её копировать! Эти штуки, сделанные буквально по образу и подобию моих игрушек, были послабее «оригинала».

Но всё-таки достаточно хороши.

Повезло, что я заглянул в «Саму-рамен» наутро и обратил внимание на весь этот хлам.

Выстрелы продолжали греметь, ударяясь о листы металла, и гулкое эхо разносилось по всему помещению; старуха озадаченно глядела, как я ловко облачаюсь в разрозненные куски кибернетической брони.

Клац — и плечо покрывается стальным наплечником.

Бум — наколенник цепко обхватывает колено.

Вжж — циркулярная пила вертится, подчиняясь еле уловимым движениям пальцев и мысленным командам.

Наконец, я водрузил на голову шлем; какой же киберкостюм без шлема? Увы, визор был немного треснут; потом надо будет заменить стекло. Но в целом…

Эх, до чего же хорошо.

Знаете это волшебное ощущение? Когда ты уже вроде бы взрослый, серьёзный человек, знаешь всё про ипотеку, годовые отчёты и ответственность и помнить не помнишь ни о чём таком… а потом вдруг берёшь в руки старую игрушку. Точно такую же, какая была у тебя когда-то, давно в детстве. И ностальгия и умиление захлёстывают тебя с головой, возвращая в далёкое и беззаботное прошлое!

…вот примерно так я сейчас и чувствовал себя, облачившись в косо сделанные на скорую руку кибер-доспехи и чувствуя, как вибрирует справа циркулярная пила, а слева — энергетический вибро-клинок.

Жаль только, не успел собрать из обломков ОБЧР. Ну ничего, ещё успеется.

— Хватит палить без толку! — скомандовал я, отбрасывая в стороны два листа толстой стали. — Подходите сюда, сволочи — хоть по одному, хоть все разом!

* * *
Суворов глядел на Леонида Медведева остекленевшим взглядом; пусть не сразу, но до старика всё-таки дошло — и когда это случилось, он охренел настолько, что даже про свои возмущения и браваду забыл. Что, приятно понять, что тебя девять лет назад крупно на*бали?

А вот сам Леонид был далёк от неподвижности; в нём кипела ярость.

— Эй! Ответь! Ответь живо, не смей пропадать!! — он тряс ноутбук в руках, словно это как-то могло повлиять на появление ответа.

Старик тяжело дыша, словно самый настоящий астматик, осел в кресле; взгляд был направлен в пустоту.

— Похоже, нас и правда переиграли, Лёня, — усмехнулся он совершенно бесцветным голосом.

Медведев яростно обернулся на него.

— Я им, б**ть, переиграю!..

Ноут, разумеется, молчал. Только лишь сообразив, что происходит, глава Гильдии Убийц банально отключился — доказав тем самым их правоту. Перед этим он, кажется, приказал Реверс отступать, вот только… камеры сейчас показывали несколько иное.

— Похоже, — Суворов, мрачный, как сама смерть, поднялся на ноги и вперился в мониторы, опершись руками о стол, — она идёт сюда.

Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Как знал, что всё пойдёт не так. Знал! Но чтобы настолько не так? До такой степени?!..

Леонид с силой швырнул в стену бесполезный ноутбук и тоже уставился на мониторы.

— Эта отключка, — выплюнул он. — Что там произошло, почему они оба отрубились? У тебя есть версии?

Старик продолжал смотреть на экраны, не обращая на слова младшего партнёра ровным счётом никакого внимания.

— Всё летит в п**ду, — ровным голосом сообщил он, не отрывая взгляда от увлекательной картинки на мониторах. — Йошида, конечно же, раскидывает людей Гильдии Убийц как котят… хоть что-то приятное. Интересно, откуда он там за секунды взял… что это такое? Выглядит как костюм Железного Человека на минималках.

Ну, если бы Железный Человек использовал циркулярку и лазерный меч.

— Да что ты, б**ть, говоришь! — выпалил Медведев. — Какой сюрприз!

— Реверс идёт к нам… — похоже, генерал Суворов и правда говорил скорее сам с собой, чем с Леонидом. — Гильдия всё это время делала из нас дураков. Сейчас эти двое, Распутин и Реверс, размотают нас за пару секунд, и я, видимо, даже смерти Хидео Мори не успею увидеть…

Медведев стиснул зубы. Жалкое зрелище… старик выглядел как человек, который окончательно сломался.

Видимо, идея о мести всем причастным — Хидео, Рюдзин, недобитому девять лет назад Йошиде Распутину — была последним и единственным, что заставляло его держаться после смерти внука. Месть и иллюзия контроля. Но теперь иллюзию отняли — и не просто отняли, а грубо, с мясом, вырвали — и старик сдался.

Как же бесит.

— Ну давай, сложи тогда лапки и приготовься умирать! — заорал Леонид, развернувшись к Суворову. — Ляг и сдайся, неудачник! Или, может, попытаешься сделать что-нибудь?

Краем глаза он замечал движение на мониторах. На одном автоматчики Гильдии Убийц быстро превращались в мясной фарш, который тонким слоем размазывался по стенам и полу; на другом — Реверс быстро шагала по коридору, сворачивая в их сторону и откидывая от себя местную охрану, пытающуюся её задержать.

— Сделать что-нибудь? И что же именно ты предлагаешь сделать? — голос Суворова был спокоен, но во взгляде вновь читалось явное презрение; даже сейчас старик был полон своего обычного гонора. — Ты не умеешь не только выигрывать, Лёня. Ты даже проигрывать не умеешь — смирись.

— Нет, вот как раз смиряться я не собираюсь! — рявкнул в ответ Леонид, свирепея ещё больше. — Проигрывать? Так проиграй как победитель, чёрт тебя возьми, Суворов! Ты же тут главный! У тебя все коды от этого места! Отруби бункеру кислород, перекрой все системы! Подорви его нахер какой-нибудь взрывчаткой — я не верю, что она не припасена у тебя тут на крайний случай!

Суворов тяжело вздохнул.

— И ты считаешь, они не выберутся?.. Сам же говорил не недооценивать Йошиду. А если Реверс — это та, кто мы думаем…

Он покачал головой.

— А впрочем… почему бы и нет? Терять-то уже нечего.

Горько усмехнувшись, старик протянул руку к клавиатуре…

Дверь в помещение распахнулась с оглушительным грохотом; Суворов застыл на месте, не успев ничего сделать.

Реверс. Ни о каком спокойствии, с которым она отвечала своему боссу, уже и речи не шло — девушка представляла из себя один большой клубок пышущей ярости.

— У меня к вам вопросы, — прорычала она. — Много серьёзных вопросов.

Глава 30

Я огляделся по сторонам, ожидая нового нападения — но, кажется, автоматчики кончились. Большая часть мертва или приведена в небоеспособное состояние; какие-то отдельные юниты — сбежали, но, так или иначе, здесь бой закончен.

Серьёзно? Это и был весь их могучий план по моему устранению? Вся хитроумная и непобедимая ловушка? Просто заманить меня в зону действия антимагического поля и тупо забрутфорсить автоматчиками?

А, ну и ещё гневная Реверс, одна штука.

Чёрт. Даже как-то обидно, блин. Это ж как же плохо нужно думать обо мне, чтобы недооценивать до такой степени?

А впрочем, не всё ли равно? Обидно, не обидно — я пришёл сюда не за уважением и не за развлечениями, хоть размалывать этих ребят в кровавую массу и было довольно весело. И всё-таки я явился сюда с конкретной целью.

Припереть к стенке и допросить старуху Рюдзин.

И с этим, пожалуй, лучше не затягивать. То, что автоматчики мертвы, не означает, что они сдались. У мудаков, которые устроили мне ловушку, сейчас космически подгорает; они могут на эмоциях сделать всё, что угодно. Отрубить в бункере кислород? Обрушить его мне на голову (и себе заодно, ведь что уже терять)? Запросто!

Не то, чтобы я не подготовился к таким вариантом, когда направлялся сюда. Но лучше всё-таки избежать ненужных сложностей и задержек.

Я распрямился; треснутое стекло шлема с жужжанием сервоприводов отъехало в сторону. Я поглядел на Рюдзин, и та глянула в ответ.

— Что, Йошида? — казалось, мясная баня в метре от неё ничуть её не беспокоит. — Очередная блистательная победа на твоём пути?

Я скривился. Опять этот тон всезнающего ментора, опять этот иронично-мудрый вид. О Космос! Она вообще хоть представляет, как она сейчас выглядит со стороны? Всё это шло ей, пока она была старушкой-Божьим одуванчиком. Но сейчас, когда она выглядит как подгорелая котлета из мышц, такие выражения и интонации воспринимаются до невозможности тупо.

Я лишь махнул рукой на её реплику.

— У твоего остроумия, Рюдзин, закончился срок годности, причём где-то во времена твоей молодости. Оно протухло и воняет. А сейчас заканчивай ёрничать с мудрым видом и расскажи-ка мне лучше о том порошочке, что ты подобрала возле Обелиска. Как поняла, что это, зачем взяла, где хранишь запасы и сколько его ещё осталось…

Лицо старухи пересекла насмешливо-презрительная гримаса; она прислонилась к стене и коротко рассмеялась.

— С чего мне вообще что-то тебе рассказывать, Йошида Распутин?

Я открыл было рот… и закрыл его. Ладно-ладно, здесь у меня действительно нет доводов; собираясь сюда, я продумал все варианты, все ответы на возможные ловушки и опасности. Кроме этого момента.

Импровизация, как обычно.

— Подумай сам, мальчик, — язвительно кривясь, каркнула монструозная старуха. — За несколько дней я потеряла всё. И ты — причина всему этому. Ты виновен во всех моих бедах. Ты правда считаешь, что я что-то тебе расскажу?

Она сверкнула глазами; я лишь смотрел в ответ, прикидывая, сколько во всём этом гоноре реальных эмоций, а сколько — умелой игры, чтобы набить цену себе и своим ответам.

— Впрочем, ладно, — издевательски растягивая слова, протянула она. — Я скажу кое-что. Скажу лишь для того, чтобы поглядеть на твоё лицо, победитель по жизни. Порошочек от Обелиска, да? Его у меня больше нет.

Она рассмеялась снова, уже подольше.

— Солдаты Суворова обыскивали меня. Залезли руками прямо в карманы… ну что ж, теперь у рода Суворовых на трёх солдат меньше. Зато больше на три бесформенных чудища. Как бы там ни было, это был весь оставшийся порошок. Так что ты проиграл, Йошида — проиграл, когда решил, что он у меня есть. Ты зря сюда пришёл; теперь ты услышал правду, так что убирайся отсюда вон и оставь меня в покое.

Я лишь молча скривился. Да уж. «Теперь ты услышал правду». Правду ли? Если старуха не врёт, то это действительно досадно; придётся лететь в Антарктику или искать порошочек ещё где-то. Ну а если всё же врёт…

То и флаг ей в руки.

— Отлично! — кивнул я, хлопая в ладоши с бодро-идиотским видом. — Раз так, то я и правда не вижу смысла тратить на тебя своё время. В таком случае, пойду лучше догоню Реверс; у меня ещё есть дела поинтереснее. А тебе — счастливо оставаться, Рюдзин!

— Ч-что?

Лицо старухи удивлённо вытянулось; она моргнула.

Хех. Как же быстро некоторые сыплются. Старуха, похоже, хотела, чтобы я её поуговаривал, но никак не рассчитывала, что я просто скажу «Окей, ладно» и действительно уйду.

— Ты… вот так просто уйдёшь…

— Сама же велела мне убираться, — картинно удивился я. — А порошочка у тебя нет. Зачем ты мне ещё нужна?

Рюдзин осеклась. Ну-ну. И правда патовая ситуация. Сказать, что она соврала и порошочек всё же имеется — сразу продешевить и сдать все позиции. Сказать, что его действительно нет — значит, нет и причин у меня здесь оставаться! А выбраться из пластикового бокса в полутора километрах под землёй хочется, ой, хочется…

— Ну, — она попыталась вновь придать себе насмешливо-мудрый вид, как у человека, знающего то, что неизвестно его собеседнику, — в таком случае ты уйдёшь, так и не узнав, какую участь уготовил тебе мой Хозяин!..

— О, — я со снисходительным видом покачал головой. — Спасибо за искреннюю заботу, Рюдзин. Но знаешь, уж с этим жалким неудачником я как-нибудь разберусь сам, без твоих подсказок.

Лицо бабки вновь исказилось — похоже, в покере она бы была ужасна. Старуха ринулась к пластиковой стене, долбанувшись об неё всем огромным телом… но я уже вышел, чавкая металлическими подошвами по кровавой каше на полу.

Вернусь через неделю, Рюдзин. А может, через две. Или вообще не вернусь, как знать.

Если ты хотела выторговать себе билет отсюда наружу — что ж, нечего было строить из себя невесть что.

А я… я и правда догоню Реверс и погляжу, какие успехи у неё.

Может быть, с Рюдзин эффект вышел нулевой; это слегка досадно. Но в целом…

Не могу сказать, чтобы я был полностью разочарован этой вылазкой.

* * *
Дверь захлопнулась за спиной девушки — так же громко и сильно, как распахнулась. Её одежда была заляпана кровью; ещё бы, они ведь сами видели по камерам — по пути сюда она не особо церемонилась с встречной охраной.

Да и с ними сейчас не будет, похоже. Леонид проследил её взгляд — к рукам Суворова и клавиатуре. Что ж, старик застыл на месте, но попытайся он что-то сделать…

Как говорится, «никаких глупостей».

— Ответы на вопросы, мудачьё! — агент Реверс глядела на них с перекошенным от гнева лицом. — Вы дадите мне все ответы, обещаю.

Леонид поднялся на ноги. Конечно, перспектива ближайшего будущего слегка пугала его… но лечь и сдаться, как это сделал старик, он не хотел. Если уж суждено сегодня умереть, то хотя бы не показав врагу своего испуга.

— Ха, — хрипло выплюнул он девушке в лицо. — Ответы. А скажи-ка, девочка — какого чёрта ты пришла за ответами к нам, а не к своим дорогим дружкам из Гильдии Убийц? Это ведь они вырастили из тебя ценного ассасина, свою цепную собачку с мечтами о сладкой мести…

Конечно, он не знал точно, что Гильдия наговорила девчонке и как именно промывала ей мозги все эти годы. Но догадаться, в общем-то, было несложно.

Шагнув вперёд, Реверс резким ударам саданула его под рёбра; чёрт, это было больно, действительно больно. Что бы там ни говорил о нём Суворов, но Леонид был далеко не слабаком. И, тем не менее, удар девушки вышиб из его весь воздух; он судорожно закашлялся.

Насколько же она сильна, блин?..

Хотя, зная, кто она такая… чему тут удивляться.

— Не переживай, — с кипящим ядом в голосе сообщила ему Реверс. — К ним я, конечно же, тоже загляну — за подробностями и деталями. Ну и за их кишками, разумеется. Но начну я всё-таки с вас двоих.

Она растянула губы в подобии улыбки, но это выглядело скорее акульим оскалом, чем тем, что могло бы появиться на лице у девушки.

— Я ведь знаю, что вы сотрудничаете с Гильдией. И знаю, что тогда — девять лет назад — вы тоже с ними работали. Это вы стоите за всеми теми событиями; всё началось в тот день, когда случилось покушение на Йошиду, когда он впал в кому. И это вы, мудаки, заказали его Гильдии Убийц.

Медведев, кое-как придя в себя, так же хищно улыбнулся в ответ; во рту стоял привкус крови, но он заставил себя глядеть прямо и не думать о том, чем это всё закончится.

— А ты уверена в этом, деточка? — отозвался он ей в тон. — А вот мне кажется, будто ты слышала звон, да не знаешь, где он. Я никогда не имел с Гильдией дел напрямую — неважно, веришь ты мне или нет, факты таковы. Я не заказывал им ни Йошиду, ни твою семью… ни кого-либо другого.

Упс… похоже, семью упоминать не стоило, если хотел умереть быстро и относительно безболезненно. У Реверс расширились глаза; новый удар, и ещё больше крови наполнило рот Медведева.

— Что ты знаешь о моей семье, мудачина?!

Леонид криво улыбнулся в ответ, поднимая на девушку глаза.

— Что она мертва, деточка, — он едва не смеялся. — Вырезана в ноль. Под корень. Ни одного живого члена семьи не осталось — так ведь? Я вот считал так ещё пятнадцать минут назад… но хитрожопые интриганы из Гильдии Убийц, похоже, решили нас всех переиграть.

Он кивнул в сторону валяющегося на полу немного ноутбука.

— Вот, видишь? Они отключились — сразу, как только поняли, что их девятилетний блеф окончен. Знаешь, что я обо всём этом думаю? Что Гильдия Убийц не из тех, кто будет сидеть и ждать, сложа руки. Кто станет плакать и молиться, ожидая, пока ты явишься за ними. Как думаешь, девочка — чем они сейчас заняты?

Пока Реверс подбирала очередной ответ поязвительней, позади него шевельнулся старик Суворов; он презрительно скривился, глядя на младшего партнёра.

— Лёня, Лёня, — прохрипел он. — Сколько ещё тебя учить уму-разуму? Меньше слов, Лёня. Больше дела.

А затем — его кулак полетел Реверс прямо в лицо.

Глава 31

Я шёл по бункеру, громко лязгая металлическими сочленениями и весело жужжа окровавленной циркулярной пилой; прямо как в старые добрые времена, когда я с бандой космических каперов охотился на чёрных работорговцев или участвовал в подпольных гладиаторских робо-боях без правил. Аж на душе потеплело от ностальгии.

О том, где здесь что находится, я понятия не имел, как и о том, куда именно и к кому убежала Реверс. Но это было довольно легко выяснить — нужно было только следовать за ней! Как я понимал, где она прошла? По раскиданной охране, конечно же.

Здесь не было такой мясорубки, как в комнате с антимагическим полем; некоторые из охранников ещё шевелились, стонали и пытались отползти в стороны, завидев меня в моей броне, собранной из разномастных кусков. С другой стороны, Реверс с ними особо не церемонилась: просто не тратила время на разборки с каждым, отшвыривая со своего пути.

Интересно. У неё правда есть какой-то план и она его придерживается? Или же ей, только что узнавшей, что вся её жизнь за последние девять лет — ложь и постановка, до чёртиков хочется избить как можно больше людей, чтобы отвести душу?

По-моему, второе. Пройдясь по коридорам ураганом ярости, она впечатывала людей в стены и потолок, походя, не обращая на них внимания и не тормозя, и в то же время нанося им серьёзные увечья.

И тем не менее, чего я точно не ожидал увидеть, завернув за очередной поворот — так это… дыру.

В смысле, мультяшную такую. С руками, ногами, головой. Прямо посреди стены, чуть правее двери. В точности как в «Томе и Джерри» и других мультиках, которые изначальный Йошида смотрел в детстве.

Я скосил глаза вниз; «снаряд», проделавший это оригинальное отверстие, валялся тут же, в углу коридора. Генерал Суворов невидяще вытаращил глаза, лёжа вверх ногами. Струйка крови, стекающая изо рта на лоб и открытый глаз, неестественно вывернутая шея — всё говорило о том, что Суворов отправился вслед за своим внучком. Но на всякий случай, для очистки совести, я присел рядом с ним на корточки и проверил пульс старика.

— Мёртв, — заключил я, вставая обратно. — Как могильная земля. Я, конечно, не доктор, но с таким не живут.

В дверях (слева от мультяшной дыры) застыли двумя статуями Реверс и Леонид Медведев (хм, и он всё-таки здесь, как я и подозревал). У обоих были обалдело-приоткрытые рты и вытаращенные глаза.

А в чём, собственно, дело?

— Что такое? — удивлённо уточнил я. — Неужели ассасин с девятилетним стажем и глава клана, управляющего всей полицией столицы, впадают в ступор при виде мёртвого тела?

— Я… — сдавленно отозвалась Реверс, не отрывая взгляда от Суворова. — Я… сделала это… с одного удара.

— Ну — поздравляю, что сказать, — я саркастически похлопал. — Возьми с полки пирожок.

— Н-нет… ты не понимаешь, Йошида… — примерно таким же голосом, что и у Реверс, сообщил Медведев. — Это же… не просто охранник. Суворов — один из сильнейших людей столицы…

— Был, — весомо поправил я.

— Был, — машинально повторил Медведев, кивая. — Он… был непревзойдённым бойцом… по силе уступал лишь твоему отцу и ещё паре человек…

Я пожал плечами. Так себе рекомендация, если честно, видали и сильнее.

Броня уже была не нужна, и я начал разоблачаться из неё — прямо в коридоре. Приятно; элементы брони все заляпаны кровью и внутренностями, а ты остаёшься чистеньким.

Медведев и Реверс, ни слова не говоря, наблюдали за мной; кажется, всё происходящее только ещё больше погружало их в пучины ох**вания. Я же спокойно, без лишней спешки, избавился от брони; затем так же спокойно убрал её обратно в кольцо (для наблюдателей это выглядело, будто предметы просто растворяются в воздухе) — и, пройдя прямо через оставленную Суворовым дыру, вошёл в комнату и спокойно упал в свободное кресло.

Кажется, это что-то вроде центра управления бункером. Экраны отображали затихшие коридоры, заваленные неподвижными телами; бьющуюся в прозрачную стенку головой старуху…

Наверное, нужно было пояснить происходящее Реверс, хоть немного. А то поломает ещё что-нибудь.

— Судя по тому, — спокойно начал я, пока эти двое заторможенно разворачивались от двери ко мне, — что Гильдия Убийц так желала тебя завербовать, когда ты была ещё младшеклассницей — желала так сильно, что устроила весь тот спектакль — ты представляешь ценность, Реверс. Ты и твоя Сила. А побывав в Оттиске, закрыв старые долги… ты только что удвоила её.

Полезно проработать свои проблемы, так сказать.

— Моя сила? — Реверс уже отошла от первого шока (и нехорошо косилась на Леонида), но всё ещё была растеряна и ничего не понимала.

— Твоя сила. Ну разумеется, — тот же, в свою очередь, помрачнел и кивнул — так, словно последний кусочек паззла только что встал на положенное место, завершив всё картинку.

— П-поясни! — потребовала она, поворачиваясь к нему; глаза вновь загорелись яростным огнём. — Что ты имеешь в виду? Говори, что вы все скрывали эти годы!

— Не мы, — покачал головой Медведев. — И уж точно не я. Это всё Гильдия Убийц… Они всех нас на*бали тогда.

Он печально хмыкнул.

— У меня нет никаких железобетонных доказательств, если что. Только догадка… я увидел, что произошло — там, в камере, — он ткнул рукой в монитор. — Потом услышал их слова, вгляделся в твоё лицо… и до меня дошло.

— Дошло что? — аккуратно уточнил я, глядя, как старуха Рюдзин в кадре продолжает буйствовать, психовать и тщетно пытаться сломать пластиковую преграду.

— …но, с другой стороны, глава Гильдии Убийц оборвал связь сразу, как только я начал задавать ему вопросы, — не обращая внимания, продолжал он. — Удобно устроился. Никуда не является вживую, скрывает свою личность… раз — и исчез, как только запахло жаренным.

— О чём ты говоришь? — Реверс уставилась на него в упор; по всей видимости, ей хотелось сейчас и его прикончить, но желание получить ответы всё же было сильнее, и девушка держала себя в руках.

— О тебе, — он хрипло и невесело рассмеялся, как горох рассыпал. — Готова узнать правду о себе, Реверс? Ты — последняя выжившая из рода Котовых, потомок Спящего Императора.

В помещении повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением экранов и мерным стуком головы Рюдзин о пластик на одном из них.

— Пардоньте, — деликатно приподнял бровь я. — Насколько помню, это я — потомок и наследник сил Спящего Императора, а вовсе не Реверс.

Леонид покачал головой; кажется, страх и гнев в нём уже перегорели, и осталась только горькая ирония; он словно смеялся над всеми — надо мной, Реверс и над собой самим, попавшим в такую ситуацию.

— Если она действительно та, о ком я думаю, Йошида, то вы родственники, и довольно близкие. Род Котовых — это небольшая ветвь Распутиных, отделившаяся пару поколений назад. Не помню точно, но она тебе приходится либо двоюродной, либо троюродной сестрой… Может, ты сама уточнишь? — он поглядел на девушку, вновь замершую на месте.

Занятно. Если так вспомнить… я ведь ни разу даже не спрашивал, как Реверс зовут на самом деле. Не было подходящей ситуации.

— Я… да, — тихо подтвердила она, кивнув. — Я… из семьи Котовых. Я знала, что мы были побочной ветвью Распутиных.

Медведев пожал плечами — мол, я же говорил — и молча уселся в компьютерное кресло.

— Мне… говорили, что поэтому Распутины нас и вырезали, — продолжала она, бледная до невозможности. — Будто после смерти Йошиды… ну, то есть, после его впадения в кому… когда все думали, что он умер… Распутины опасались, что теперь побочная ветвь попытается претендовать на то, чтобы заполучить власть в клане. Боялись, что мои родители захотят сделать меня наследницей Распутиных вместо Дмитрия, и устранили нас, чтобы этого не произошло…

— Так вот что они тебе сказали, — Леонид вновь кивнул. — Ублюдки. Умеют вешать лапшу на уши, этого у них не отнять.

Ну… здесь я бы, возможно, поспорил. История, которую сочинили в Гильдии Убийц для Реверс, годилась для напуганной девятилетней девочки, но уж никак не для опытной убийцы и агентки, какой та была сейчас. Всё шито настолько белыми нитками!.. Но горе и гнев, желание мести, девять лет застилали ей глаза, не давая увидеть очевидного.

Вот даже сейчас.

— Они, значит, ублюдки? — хмыкнула она — без особой ярости в голосе, но скептически. — А ты? Чистый, белый и пушистый? Ни в чём не виноват? Они, значит, обманули тебя, бедненький. А ты сам что?

— А я сам действовал в интересах своей семьи, — неожиданно твёрдо отрезал Медведев. — И того, чтобы жертв было как можно меньше. Может, я не ангел, и на моих руках тоже есть кровь, но я, во всяком случае, знал, ради чего я это делаю.

— Ради своей семьи?! — снова вспыхнула Реверс. — Так, по-твоему, ради своей семьи можно вырезать чужую? Ты ничуть не лучше; ты…

— Я твоей семьи не вырезал, — огрызнулся тот. — Если ты ещё не поняла, Котова, я не их тех, кто отдавал приказы, а даже если…

Ну блин. Увлекательный рассказ о делах девятилетней давности опять грозил вылиться в какую-то грызню с неаппетитным мордобоем. Сейчас она его прибьёт — просто по неосторожности, не рассчитав силы — а я в итоге так и не узнаю, в чём тут дело.

— Народ, народ, — я поднял две руки. — А давайте сначала выслушаем всё, что мы знаем, сравним все показания, а уже потом решим, кто прав, а кто виноват!

Реверс кинула на меня пылающим праведным гневом взгляд… но всё же заткнулась; похоже, ей тоже хотелось узнать всё до конца. Это же история о её жизни, как-никак, и о том, что привело к этой трагедии.

И о моей жизни. Она ведь сказала, что всё началось с покушения, уложившего Йошиду в кому?..

Что ж.

Леонид медленно кивнул; он поглядел на труп Суворова, неподвижно застывший в коридоре ногами вверх, затем на меня и на Реверс — вздохнул.

— Ладно-ладно, девочка. Тебе нужны ответы? Хорошо, я расскажу ту часть, что мне известна — что уж теперь скрывать… Началось всё, как ты сама и сказала, с Йошиды…

Он хмыкнул.

Я устроился в кресле поудобнее и выжидательно поглядел на Медведева.

Глава 32

Медведев молчал какое-то время, собираясь с мыслями; я не торопил его. Реверс ёрзала на одном месте, сгорая от нетерпения , но всё же, взяв себя в руки, ничего больше не говорила.

— Йошида, — наконец, Леонид посмотрел на меня; в его глазах плескалось странное выражение — отражение старых событий девятилетней давности, что ли? — Никто не знал, унаследуешь ли ты силу Императора; оба твоих родителя, что Михаил, что твоя мать — его потомки из разных ветвей, но оба они, хоть и были сильными, даже близко его не напоминали.

Угу, угу. Генетика — она именно так и работает.

— А потом, когда тебе было девять, — продолжил мужчина, — ты впервые проявил эти силы.

— Какие «эти»? — всё-таки не выдержала Реверс. — Что за чудо-магию получает наследник Императора, что все так боятся его?

— Да… в общем-то, никакой, кроме силы и неуязвимости, — Леонид хмыкнул. — Не самый впечатляющий набор, да.

— Любой Одарённый имеет высокую силу и стойкость…

— Вот именно. Но Император был не просто «любым Одарённым». Его сила была такой, что он целые армии раскидывал в одиночку, сам выходя из боя без единой царапины, — кивнул Медведев. — Этим наследник Императора и отличается. Не самими способностями, а их масштабом. Сила наследника слишком превосходит силу обычных аристо; слишком меняет баланс сил.

Он цокнул языком.

— И, когда у Йошиды это проявилось, наверное, он даже ещё не вошёл в полную мощь. Но девять лет… первое пробуждение. Сила должна была расти и расти… Йошида, — он поглядел на меня, — ты помнишь тот день?

— Помню, помню, — кивнул я. — Мы гостили на даче у Воронцовых, под Питером… В тот день я эту самую дачу снёс — чуть ли не до основания. Сначала едва не угробил Катю Воронцову, а потом сам же её и спас.

Память изначального Йошиды подкидывала мне эту картинку — с того самого момента, как Воронцова напомнила об этом. По кусочку, по фрагментику. Я видел тот день неясно, без деталей — словно в кривом зеркале, к тому же ещё и треснувшем. Но, тем не менее, суть дела смог уловить.

Солнечный майский день; взрослые куда-то ушли по своим делам. Девятилетнему ребёнку скучно, он бесится и требует, чтобы подружка слушалась его в их детских играх. А затем — внезапная вспышка Силы, к которой Йошида был совершенно не готов.

Дом превратился в руины; наверное, уцелели только несущие стены, а крыша полностью провалилась внутрь. Воронцова не погибла под грудой обломков только сущим чудом, и лишь благодаря тому, что Йошида вовремя смог совладать с Силой и как-то развернуть ситуацию.

— Катя Воронцова, да, — согласился Леонид. Он выглядел слегка… удивлённым, что ли? Видимо, не ожидал, что я действительно это помню. — Она тогда была твоей невестой… будущей, разумеется. Ваши кланы давно дружили, и этот брак был запланировал ещё до самого вашего рождения. Но… после того, как всё случилось, Михаил внезапно передумал на этот счёт.

Я хмыкнул. Михаил, конечно, порой не дружил с логикой, но здесь он сглупил даже на своём обычном фоне.

— Расторгнуть помолвку с кланом, равным по силе, и заключить фиктивную с давно отжившим своё ничего не значащим родом?

— В том-то и дело, что равным, — согласился Леонид. — Михаил всегда хотел лучшего; не соглашался на полумеры и середины, а уж теперь, когда его наследник грозил стать новым Императором…

Медведев вздохнул.

— Он считал, будто брак с равным по силе кланом грозит Распутиным поглощением и слиянием. Ему не нужен был равный партнёр — нужны были подчинённые, которых он сам смог бы поглотить. Романовы, по его плану, должны были стать одними из них. Купился на бывшую царскую фамилию, а может, ещё что…

— Идиотский план, — отозвался я.

— Возможно, — кивнул Леонид. — Я тоже так думаю… но тогда все сильно струхнули. Из-за тебя, разумеется. А Михаил напротив — ходил с видом победителя, будто уже всех одолел и подчинил себе, даже не скрывал своих планов.

У меня перед глазами мелькали смутные картинки; память выборочно выкидывала из прошлого то одну, то другую сцену, каждая из которых по отдельности ни о чём не говорила, но все вместе, вкупе с рассказом Медведева, они что-то образовывали.

— Само собой, — продолжал тот, это многих мне понравилось… да что там, всем не понравилось. Никто не хотел единоличного правления одного-единственного рода, всех устраивал баланс, и никто не хотел его менять. Так собралась коалиция против Распутиных, созданная твоим пробуждением.

— Грубо говоря, — согласился я, — вы сбежались в кучку, чтобы убить одного-единственного девятилетнего ребёнка. Отличные планы повоевать!

— Грубо говоря, да, — кивнул Леонид. — Но учитывай, что этот один-единственный ребёнок был элементом вне системы, грозящим уничтожить всё. Если его не устранить, пока он не вошёл в силу… а, что там говорить — твоё появление сейчас и есть то, чего все тогда боялись.

Да уж, сложно спорить. Тот хаос, что я устроил за две недели, просто вступив в игру, трудно было бы преуменьшить.

— Но меня там не было, — заключил мужчина, сцепив руки перед собой. — Хочешь — верь, хочешь — нет… я надеялся избежать войны и жертв, а убивать наследника сильнейшего из кланов — плохой способ добиться мира. Я… подключился к процессу чуть позже; терпение, скоро мы и до этого дойдём.

Реверс покосилась на него с явным недоверием, я лишь пожал плечами.

— А кто был?

— Чуть ли не треть кланов города, — ответил Медведев. — А вот главе — Суворовы, главные конкуренты Распутиных в борьбе за власть. В общем, сами бить не стали — каждый боялся попасть под ответный удар, никто не хотел стать козлом отпущения — и поэтому за заказ взялась Гильдия Убийц. Как я слышал, убивать тебя ходил лично глава, настолько важным было дело, да и то — уже после того, как ты попал в больницу, ему пришлось вернуться и выжечь твою душу. Так он считал, во всяком случае.

— Для того, кто не принимал в этом участие, вы слишком много знаете! — выплюнула с гневом Реверс.

— Девочка, — хмыкнул Медведев. — Ты тогда была ещё совсем ребёнком… а после — тебе промывали мозги в Гильдии и ты не знала, что творится вокруг. Разумеется, грянула самая настоящая война.

Он помолчал пару секунд.

— Михаил Распутин всегда был гордым и высокомерным говнюком, не умеющим и не желающим контролировать свой гнев. А тут… убит его любимый сын. Ну, практически убит. Само собой, в ответ он утопил кланы Москвы в крови. Бил и виновных, и невиновных — тех, кого считал причастными. Другие кланы, разумеется, ответили…

Он вновь замолк, вспоминая старые события. Да уж, наверное, знатная была тогда заварушка. Глупо было бы думать, что Распутины никак не отреагируют на покушение на своего наследника.

— Тогда передел всё же произошёл, — заговорил он снова глухим голосом. — Огромное количество кланов… мелких, как правило, но всё же… было вырезано в ноль. Некоторые выжили, но лишились всех наследников — всего молодого поколения. А ещё были те, в которых вырезаны оказались все, кто владел Силой, и клан превратился в ничто.

— Понятно, почему все так не любят Распутиных, — заключил я.

— Ха! А ты думал, они просто завидуют вашему большому поместью? — хмыкнул Леонид. — У твоего отца руки по локоть в крови…

— Об этом мы и так знаем, — поторопила его Реверс. — Ближе к делу. Например, можешь рассказать, в какой момент в это ввязался ты.

Похоже, она не была настроена на долгие и пространные воспоминания.

Леонид вздохнул.

— Хорошо-хорошо, я так я. Война была в самом разгаре, когда я… узнал о роли Суворовых во всём этом. Совершенно случайно, в общем-то, узнал. Суворовы умудрялись держаться в стороне, подставляя других и убеждая Михаила в своей невиновности; тот, впрочем, косился на них со всё большим подозрением.

Да уж — это в духе Суворовых, насколько я успел их узнать: пользоваться другими, самим оставаясь в тени и получая выгоду.

— Это было то, чего я боялся больше всего. До сих пор Распутин сметал своих противников, а те сметали такие же мелкие кланы его сторонников. Но если бы Распутины и Суворовы сошлись напрямую… два самых могущественных клана с личными армиями… это была бы уже война на истребление, и в процессе они уничтожили бы и всех нас.

Я кивнул; сложно было спорить, сам порой наблюдал в Галактике что-то такое.

— Так что я заключил с Суворовыми соглашение, — закончил Леонид. — Сделку, может. Мне удалось создать поддельное доказательство их невиновности и подсунуть его твоему отцу. Очень качественное алиби; это не так уж сложно, когда тебе подчиняется вся полиция города.

— А они вам что в ответ? — потребовал я. — Просто мир и спокойствие?

— Плюс неприкосновенность моему клану, — кивнул тот. — И в первую очередь — дочери и племяннику. В общем… это сработало; война выдохлась, Распутин уничтожил толпу мелких сошек, но так и не добрался до главного виновника. К тому же, его убеждала закончить всё это Наина: боялась, что и Дмитрия тоже устранят. Уж не знаю, поверил ли Михаил в невиновность Суворовых на самом деле, или же просто заставил себя поверить, но итог один. Война окончилась.

Повисла тишина; наконец, Реверс заговорила:

— Ладно-ладно, спасибо за экскурс в историю, но при чём тут я, моя семья и Император?

— Да, точно, — согласился он. — Прежде, чем всё завершилось — в самый разгар этой бойни — был один мелкий эпизод. Я даже не знаю, кто тогда первым принёс эту новость, чуть ли не слух… что силу Императора унаследовал не один Йошида. Но ещё и ты — старшая дочь и наследница рода Котовых.

Мы с Реверс переглянулись.

— Так её семью вырезали… из-за какого-то слуха? — уточнил я.

— Как видишь, — Медведев иронично кивнул на труп Суворова в коридоре, — слух оказался правдой. Но… да, так и было. Паника, резня, аристо гибли целыми семьями. Четыре лишних трупа на общем фоне были сущей мелочью, и Суворовы с остальными решили перестраховаться — просто на всякий случай.

Реверс замерла на месте, словно закаменев.

— Заказчиком был именно Суворов-старший. А исполнителями — снова Гильдия Убийц. Так предполагалось, во всяком случае. Но…

Он замолчал; дальнейшее и так было очевидно. Похоже, Гильдия решила, что агент с силой Императора — это хороший вклад в собственное будущее, и такой боец им пригодится.

Глава 33

— Ублюдок, — выплюнула Реверс, вставая.

Блин. Похоже, её терпения хватило лишь на то, чтобы дождаться окончания рассказа. Она вновь кипела гневом — шок от своей новообретённой мощи уже прошёл, зато эмоции вновь нахлынули каскадом, погружая её в режим берсерка.

Да уж, некоторые привычки бывает трудно вытравить из души.

— Спокойно! — я тоже встал и выставил вперёд ладонь. — Умерь свой пыл, Реверс.

— Я не собираюсь…

— Ты хотела мести? — бесцеремонно оборвал я её гневную тираду. — Вон, оглянись! Человек, который заказал Гильдии Убийц твою семью и тебя саму, мёртв. Ты убила его лично, десять минут назад. Вот твоя идеальная месть, как ты и мечтала!

— А он?! — она сверкнула глазами. — Ты же сам всё слышал.

— Я слышал, что он помог прекратить войну, — парировал я.

— Он знал обо всём! — вспылила девушка. — О тебе. О моей семье. И молчал! И это ещё только при условии, что он действительно говорит правду, а не выгораживает себя!

Я хмыкнул. Выгораживает? Работало бы… если бы Медведев верил, что выйдет отсюда живым. Но он, кажется, даже не надеется.

— Знаешь, спор о том, допустимы ли грязные методы ради благой цели, ведётся испокон времён, — заметил я. — Но у меня сейчас нет желания в него вступать. Так что просто не трогай его.

Похоже, она не уловила главного — от Медведева, даже когда он обо всём узнал, мало что зависело. События уже раскрутились, кровь уже лилась рекой. Могло ли её быть меньше? Вряд ли. А вот больше — легко.

— С какой стати ты за него заступаешься? — язвительно бросила мне Реверс. — Он не твой родственник, не твой союзник…

Я пожал плечами.

— Он отец моей невесты… пусть даже и фиктивной. Такой ответ тебя устроит?

— Забавно, — в голосе Медведева, никак не реагировавшего на спор о его собственной судьбе, послышались странные нотки — будто он и правда находил всю ситуацию очень смешной. — Вот уж не думал, что ты, Йошида, станешь меня защищать. Скорее, я думал, ты первым меня прикончишь — как-никак, я тут с Суворовым не чаи пил, а помогал устроить на тебя засаду.

Реверс торжествующе взглянула на меня, указав на Леонида рукой — мол, вот, даже он признаёт это!..

Я медленно покачал головой.

— Честно говоря, Леонид, у меня возникло ощущение, что ты не столько помогал ему, сколько… присутствовал.

— В каком-то смысле, так и было, — не стал спорить он. — Я даже честно предупреждал его о том, что тебя не стоит недооценивать… так и думал, что ты выкрутишься. Хотя, наверное, не представлял, что это будет так эффектно.

Ну, со мной всегда так. Люблю и умею удивлять.

— Словом, — заключил я, — если мне понадобится тебя убить, если я сочту, что это нужно сделать — то всегда успею. Но пока я предпочитаю убивать только неадекватных врагов; тех, с которыми нет шанса договориться, от которых вреда больше, чем пользы. А адекватных лучше… перевербовывать. И даже давать им должности. Пока, знаешь, такая тактика себя оправдывала.

Мне ведь всё ещё нужны «агенты влияния», и чем больше, тем лучше. А Медведев… девять лет служил Суворовым. Служил довольно верно, надо сказать. Сейчас Суворовых нет (остатки клана исчезнут в ближайшие дни, об этом я позабочусь), а вот его опыт останется.

Леонид, конечно, тип упрямый. Но умный и договороспособный.

Сработаемся.

Главное — убедить его, что ему лично и его семье, за которую он готов на всё, наш союз пойдёт лишь на пользу.

— Ты ведь в курсе, что я не очень люблю Распутиных? — осклабился Леонид. — Думаю, да, ты должен знать об этом и о причинах.

— Ты что, пытаешься переубедить меня? — я иронично приподнял бровь. — Доказать, что мне стоит всё-таки тебя прикончить, а не поворачиваться к тебе спиной?

— Просто хочу быть честным до конца… Раз уж ты решил дать мне шанс, — пожал плечами Леонид. — Может, проверяю тебя на вшивость. А может, хочу узнать, что ты думаешь о той истории. Дело, конечно, давнее, но ведь именно Распутины виноваты в том, что наш клан ушёл с первых мест.

— Распутины виноваты? — я пару секунд щурился, вспоминая. — Да-да, кажется… Распутины обещали прийти на помощь, но не пришли. Точно. Мутная история, если честно.

Первый Оттиск, в который я погрузился на Земле, в парке у особняка Медведевых. Нападение врагов, трупы, пожар — снова тот же вечный лейтмотив. Дед Иланы (или прадед, или кто он там ей), тогда ещё совсем мальчишка. И Распутины, которые то ли не успели прийти, то ли и не собирались приходить вовсе.

— Значит, всё-таки знаешь её, — кивнул Леонид.

— Так, в общих контурах, — отозвался я. — И… на самом деле, там есть в чём покопаться, выясняя правду. Как-никак, мы сегодня отлично убедились в том, что старые семейные трагедии зачастую оказываются не тем, чем кажется.

Похоже, на это ему было и правда нечего ответить; что ж, пусть поразмыслит над моими словами. Я же повернулся к Реверс.

Ха. Кузина, значит?

— И что ты намерена делать? — невозмутимо осведомился я. Девушка выглядела озадаченной и печальной… но решительной. Она сжимала и разжимала кулаки, тяжело дыша.

— Раз уж ты так просишь за него, так и быть, пускай живёт, — не очень охотно бросила она. — Ты мне… помог, что бы там ни было. Неожиданно, но к этой мысли придётся привыкнуть.

Затем она хмыкнула — и эта усмешка вышла у неё слегка мясницкой.

— А вот для остальных такой скидки не будет. Жаль, хотелось бы начать с Виталия и Григория… но они, гады, пропали. Похоже, сбежали из страны.

— Вот как? — удивился я. — А чего так далеко?

— Чёрт их разберёт, они всегда были ненормальными, — отозвалась Реверс. — После последней встречи с тобой они просто пропали. Оставили записку, что Гильдия задолжала им отпуск за последние пятнадцать лет, а потому они собираются на Мальдивы. А ещё — что ты слишком силён и они отказываются от заказа.

Я не смог удержаться от усмешки. Ненормальные? Возможно, наоборот: они оказались умнее других.

— Так что, — Реверс снова криво улыбнулась, — сначала направлюсь в штаб Гильдии и выкошу там всех, кто имеет хоть какое-то отношение к смерти моей семьи. Потом добью тех, кто попытается сбежать или залечь на дно. А уже потом… буду думать, как достать этих двоих.

Реверс, Реверс, какая же ты всё-таки эмоциональная барышня. Ничему не учишься.

— И ты уверена, что справишься с ними? — уточнил я спокойным тоном.

— А ты сомневаешься во мне? — она довольно усмехнулась. — У меня же, как выяснилось, Сила Императора.

— А недавно ты говорила, что у тебя вообще нет какой-то особой Силы, — осадил я её. — Просто… осторожнее с этим. Одна только высокая Сила не означает победы.

Если так подумать… Гильдия завербовала её ради Силы наследницы Императора, но использовала такой ценный талант совершенно варварским способом, не научив эту Силу развивать или контролировать. Всё равно что забивать гвозди микроскопом.

Возможно, так они оставляли ей слабое место, чтобы лучше контролировать? На случай возможного бунта или что-то такое. Как бы там ни было, Реверс действительно была сильнее среднего бойца, но считала это результатом своих тренировок. Гильдию это, похоже, устраивало.

— По-твоему, у меня «одна только» Сила? — усмехнулась она. — Они ещё пожалеют, что вообще узнали, кто я такая, и не прикончили, когда была возможность. Так что пусть молятся напоследок…

Яркая вспышка за её спиной возникла так внезапно, что она не успела договорить, осёкшись на полуслове. И — не сдерживаясь, ударила в невысокую фигуру, что возникла в этой вспышке.

Как и я, собственно. Не люблю, когда невесть кто появляется прямо из воздуха. Даже Медведев как-то нехорошо дёрнулся в ту сторону .

— Ты что, охренела?! — завопил детский голос; новая вспышка, уже поменьше, и фигура переместилась на три метра левее. — Ты же могла мен прибить!

— Кирилл?! — изумилась Реверс. — Вот именно, могла! Чёрт, нельзя так подкрадываться к наёмным убийцам!

Я сощурился, разглядывая черноволосого мальчишку. Где-то я его уже видел, вот только где… ах да, точно — приют для внебрачных детей аристо.

— А он что тут делает? — изумился тот, глядя на меня; кажется, тоже узнал.

— Нет! — Реверс взмахнула руками. — Это ты что здесь делаешь, Кирилл? Ты! Разве ты не…

— Я пришёл предупредить, — быстро и взволнованно затараторил тот. — Не знаю, что происходит; просто услышал в штабе и понял, что тебя нужно спасать. Гильдия… они собираются идти за тобой, думают, как тебя прикончить. Что случилось?

Реверс широко и довольно улыбнулась.

— Спокойно, малой, не кричи так. Да, кое-что случилось… но нет никаких причин волноваться. Это не они пойдут за мной. Это я иду за ними.

Кирилл озадаченно уставился на неё; кажется, он по-прежнему ничего не понимал…

Но, во всяком случае, чётко и быстро определился со стороной, не побоявшись пойти против грозной Гильдии Убийц, чтобы защитить Реверс. Может быть, всё и правда не так плохо?

— И… что теперь? — растерянно спросил он.

— Сейчас перенеси меня в штаб, — кивнула ему Реверс. — Затем… сам уберись куда подальше. Туда, где они не найдут. И жди.

— Кстати, — встрял я. — А меня наружу не подкинешь? И Медведева. Нам с ним ещё нужно поговорить, а тратить время на дорогу не хочется…

Поговорить и правда стоило. Попробую выяснить про порошочек-мутаген: правду ли сказала старуха Рюдзин. Мало ли — вдруг какой-то запас всё-таки был найден.

Кирилл состроил недовольную рожу, скосив на меня глаза.

— Реверс, — уточнил он, старательно копируя взрослые презрительные интонации, — с каких пор ты и этот аристократический хлыщ стали друзьями?

— О, даже не знаю, — ехидно отозвалась Реверс. — Может быть, с тех пор, как я превратилась для Гильдии Убийц из их любимой послушной игрушки-убивашки в цель номер один?

Тот лишь закатил глаза; Реверс поглядела на меня.

— Так ты что, собираешься со мной? Или что?

— Зачем? — слегка удивился я. — Это твой квест и твоя драгоценная месть, которой ты так ждала. Начало уже положено, — я кивнул на тело Суворова, — продолжай в том же духе и оторвись там по полной. Ты заслужила.

Я слегка улыбнулся.

— А если успешно закончишь дело… и останешься при этом жива — что ж, приходи ко мне, в поместье Распутиных. Подумаем, что делать с тобой дальше. Как-никак, мы с тобой родня… а родне нужно помогать.

Доминик Торетто гордился бы таким выводом.

Глава 34

Осколок битого хрусталя звякнул под ногой; люстру, когда-то служившую украшением небольшого зала, бесцеремонно сорвало, и теперь её остатки разметало по углам. Юкино пнула осколок мыском обуви и коротко рассмеялась.

— И мой отец хотел, чтобы я тут жила, — фыркнула она. — Видел бы он.

Да уж; эта часть Бэкингемского дворца представляла собой зрелище жалкое и печальное.

Да и не только эта.

Если уж говорить начистоту, боевые действия с применением всевозможных магических фокусов равняют и дворцы, и обычные дома; развалины и есть развалины.

— Когда твой отец высказывал такое желание, — принц Фицджеральд пожал плечами, — это место было совсем другим. Да… оно ещё вчера утром было совсем другим.

Он присел на уцелевший стул.

— Как-никак, это дом, где прошло моё детство. Я помню его совсем в другом виде: ярким, красивым, полным тёплых воспоминаний. Даже в таком виде, он…

— Вот именно, — поддела его девушка. — Признай, Фиц, ты просто необъективен. Может, когда-то тут и было красиво, но сейчас — заброшка заброшкой.

Ну ладно, не настолько они покорёжили эти помещения в ходе вчерашнего боя; наверное, какая-то часть дворца сейчас даже выглядит нормально, без выщербин и выбоин, без чёрных подпалин на стенах, дыр и осколков всего, что попалось под руку.

Наверное.

Им сейчас лучше быть тут, в комнате с множеством выходов и большими окнами, поближе к центру действия; контролировать происходящее. В конце концов, они пришли сюда не отдыхать.

Вчерашняя битва… или, может, лучше «бойня»? Она прокатилась по всему первому этажу. Взрывы, грохот, трупы… точно, вот ещё одна причина, почему они сидят тут — здесь хотя бы всё не залито кровью и не закидано чьими-то кишками.

Сейчас всё затихло.

Временно, разумеется; короткая передышка. Обе стороны нуждаются в отдыхе, перегруппировке и новом плане. Обе — потому что несколько более мелких фракций уже раздавлены в ноль, и остались только они. Остатки родни Виндзоров, сконцентрированные вокруг пары наиболее ушлых лидеров… и, по другую сторону, они с Фицем.

И пингвины.

Ну, не только. Но всё-таки по большей части — не гнать же в бой простых людей, оставшихся на их стороне.

Мутировавшие пингвины — звучало странно, но за три дня она привыкла — сейчас были их главной ударной силой. Они патрулировали коридоры, охраняли подходы к порталам. Удивительно, насколько умными и понятливыми оказались; практически разумные существа, по непонятной причине подчиняющиеся Йошиде — и ей.

Не принцу Фицджеральду. Нет.

Передышка скоро закончится; они закрепили за собой одну часть дворца, их противники — другую. Рано или поздно, одна из сторон решит, что хватит, и атакует снова, а пока — они отдыхают среди щебёнки и подкопчённых стен.

Что и говорить, борьба за власть — грязное дело.

Звякнули осколки на полу; Юкино даже не повернулась, и так зная, что это не враги. Нет, это слуги принесли чай и немного поесть. Из тех, что остались на этой половине дворца.

Ха. Всё-таки аристо — это аристо, не могут без своих высокопарных замашек. Стол кое-как очищен от копоти, и им с трудом удалось разыскать на этаже два целых стула, и всё-таки слуги с непоколебимым упорством расставляли на столе чашки, чайнички, тарелочки. Может, не в полном соответствии с церемониальными обычаями, но и не просто так. Держать лицо. Оставаться аристо.

Наверняка их коллеги в другой части дворца сейчас делают то же самое. Тоже приносят чай и еду, ищут целую мебель, только уже для их врага.

Лакеи, что взять.

Фицджеральд говорил, что слуги верят ему, что его знают и многие остались на его стороне сознательно. Может быть… ему лучше знать, конечно. И всё-таки Юкино навидалась на подобное лакейство. Люди её отца вели бы сюда точно так же.

— …так всё-таки зачем ты пошла со мной? — принц глядел на неё, чуть склонив голову набок.

А, ну да. Вопрос, от которого она уже дважды отшучивалась. Сегодня нужно придумать что-нибудь другое…

Ну, или всё-таки ответить как есть.

Знала ли Юкино сама, зачем пошла? Конечно, идея поставить её командиром над пингвинами и заслать сюда, в помощь принцу Фицу, принадлежала Йошиде. Но она могла не соглашаться, если уж не хотела.

Но она согласилась. И пошла. Так почему?

Может, потому что хотела оказаться подальше от Москвы и Йошиды, но в то же время и домой возвращаться не хотела?

Или потому, что уцепилась за возможность выместить злость за все события последних дней? На отца, на себя, на предательницу Рюдзин, на трусливого извращенца Теонора, на самовлюблённого манипулятора Йошиду с его инопланетным замесом, в который она себя совершенно не просила втягивать…

— Возможно, чтобы порадовать папашу? — эта шутка тоже крутилась у неё в голове давно — едва ли не с самого начала. — Он был бы рад, узнав, что я провожу время в британском дворце, в компании настоящего принца.

…н-н-нет, не потому, что её чем-то зацепил сам Фицджеральд, его слова, его характер. Не потому! Они просто союзники, она поможет ему расправиться с роднёй и уберётся отсюда, займётся чем-нибудь ещё и в каком-нибудь другом ме…

…в затем завибрировали стёкла.

Не все, конечно. Только те, что оставались целыми — не такое уж и большое количество.

Начавшийся в считанные секунды, гул нарастал; Юкино и Фицджеральд вскочили на ноги; слуги отпрянули подальше.

— Там! — Фиц ткнул пальцем, но это было и так очевидно. Едва ли Юкино могла не заметить огромную махину, приземляющуюся посреди дворцового сада.

Самолёт? Нет, больше… чёрт. Она ведь знает, откуда взялась эта штука.

С космического корабля. Что это, шлюпка, челнок?..

Когда парочка подбежала к окну, чтобы лучше видеть происходящее, на борту космической шлюпки гордо красовались непонятные пиктограммы. Инопланетные шрифты, ни дать ни взять. Но уже через пару секунд те словно рассыпались битыми пикселями, перестраиваясь в понятные буквы. Юкино видела японские иероглифы, и не сомневалась, что принц Фиц сейчас видит перед собой английские буквы.

— Что… — Фиц прищурился, читая короткое слово. — Что такое «Теонор»?

— …твою ж мать, — от души и совершенно не по-аристократически выдохнула Юкино.

Она знала, что такое «Теонор».

* * *
Мои шаги прозвучали по ступенькам, ведущим в подвал, тяжеловесно, даже как-то величественно. Я спускался, прижимая к груди объёмистый пакет.

За время моего отсутствия в подвале особняка Орловых мало что изменилось — разве что две самые шумные персоны, сестра Кости и Клотт, притомились и теперь спали, свернувшись на полу своих клеток почти одинаковыми клубками. Заметив это, я стал спускаться потише: не хотелось их разбудить, особенно Клотта.

Костя, разумеется, не спал. Повернувшись от своих компьютеров, он теперь глядел на меня в волнительном предвкушении. Глядел с каким-то странным, завороженным чувством…

Спустившись, я осторожно, даже бережно поставил пакет на столик; сунул внутрь руки…

Взгляд Орлова был сейчас похож на лазер. Ещё чуть-чуть — и прожжёт меня насквозь.

Вынув руку, я тихо опустил на столик пару бутылок пива, а затем и несколько больших пакетов с чипсами.

Орлов издал звук, как будто чем-то поперхнулся.

— Что? — тихо хмыкнул я, подавив желание похлопать его по спине.

— Ты… ты…

Он помотал головой.

— Я думал, ты принёс этот… порошок, который мутаген…

— Ну, а я принёс пиво и чипсы, — пояснил я. — Купил на заправке на окраине города; пусть разведут в Сети шум, что видели меня. А нам предстоит спокойный, тихий вечер, так что почему бы и не пиво с чипсами?

Орлов моргал; кажется, торжественность момента, вкупе с его нелепым окончанием, никак не могли его отпустить. Он встал, приблизился.

— Так… всё бесполезно?

Похоже, он возлагал на мой поход большие надежды. Сейчас парень стоял, как в воду опущенный.

Я покосился на его сестру, спящую в клетке; кошачий хвост ходил из стороны в сторону даже во сне.

— Я бы там не сказал, — ухватив одну бутылочку и пачку чипсов, я упал в притащенное сверху кресло. — Есть и итог, просто не такой, как мы ожидали. Я…

Раскрыв пачку, я поворошил в сознании недавние события.

— Я неожиданно обрёл родню. Что ещё? Устранил пару старых врагов… возможно, перевербовал Медведева…

— Что, — слабо улыбнувшись, Костя взял вторую бутылку, — он наконец-то смирился с тем, что станет твоим тестем?

— Вроде того, — согласился я. — Осталось теперь узнать, что будет, когда он поймёт, что всё-таки не станет им.

Лениво откинувшись в кресле, я захрустел чипсами.

Как же выматывает вся эта беготня.

Не утомляет, не оставляет без сил. Нет, именно выматывает.

После неё хочется покоя… хотя бы немножечко. Разве я не имею на него право?

Конечно, дел ещё было много. Но… прямо сейчас, кажется, ничего не горело. Все процессы запущены, поставлены на потом и работают без меня. Плохо ли, хорошо ли, но работают. Может быть, хотя бы на этот вечерок всё обойдётся без моего участия? А я, например, посплю, для разнообразия. Или…

Пиликнули компьютеры; Орлов, только-только откупоривший бутылку, повернулся к ним… и вновь заморгал.

— Эй, — тихо и чуть охрипшим голосом сообщил он. — Это Юкино. Пишет, у них там… эээ… Теонор?

Что? Сон? Какой ещё сон? Знать не знаю такого слова. Подлетев с кресло, я в один прыжок оказался рядом с Костей.

— Где Теонор?! — выпалил я. — Что, сам туда явился, живьём? Поверить не могу…

В соседней клетке сонно заворочался Клотт, но я не обращал на это внимания. Мечты сбываются, придурок Тео сам идёт ко мне навстречу!

— Нет-нет, — попытался урезонить меня Костя. — Только… эээ… космошлюпка или что-то такое. С его именем на борту.

Я обиженно выдохнул. Ну вот, а я уже настроился.

Впрочем… это тоже неспроста. Зачем шлюпка прилетела в Лондон, что задумал мой братец? Утопить начавшийся бунт в крови, бросив оставшихся наёмников в бой?

— Говори подробности, — велел я.

Орлов пожал плечами и показал мне сообщение, короткое и ёмкое. Ага-ага, корабль приземлился прямо перед дворцом, оттуда выходят паратруперы Теонора, но пока ничего не делают, занимают территорию, могут напасть в любой… ясно, понятно.

Я хрустнул костяшками; хорошо, что не успел напиться пива.

— Похоже, придётся прогуляться ещё немного, — заметил я.

— В Лондон? — уточнил Орлов, хотя это и так было очевидно.

— В Лондон, — подтвердил я.

Но сначала…

В эти грёбанные катакомбы. Скоро в кошмарах их видеть буду.

Увы, более быстрого способа попасть в Лондон из Москвы пока не придумали, а значит — придётся снова часик поплутать по этим тёмным и пыльным коридорам. Я сделал себе мысленную пометочку: как разберусь со всеми горящими проблемами, вроде Обелисков и Теонора, переобустроить это место. Метро там провести, что ли… или вообще перенести порталы в подвал особняка Распутиных…

Ну, или…

— Ублюдки!!! — заорал окончательно проснувшийся Клотт. — Выпустите меня отсюда! Выпустите немедленно!!!

…или завести себе вертолёт, как у него. На магическом ходу.

Если от Антарктиды досюда мы летели два-три часа, плавно и мягко, беспрепятственно минуя все воздушные границы, то до Лондона добрались бы за каких-нибудь пятнадцать минут.

* * *
Жизнь — дорога на кладбище. Некоторые приходят туда раньше, некоторые — позже, а кому-то приходится торчать там день за днём, куря сигареты и заливаясь кофе из термоса.

Чёрным-чёрным кофе.

Таким же, как прогнившая душа этого города.

— Налить вам ещё? — агент Новак махнул стальным термосом в сторону девушки, сидевшей напротив. — Похоже, ночь нам предстоит долгая… Долгая и наполненная одиночеством, разделенным на двоих.

— Одиночество беру, — отозвалась та. — А вот кофе пока достаточно. Не хочу быть слишком сонной, когда этот ублюдок появится.

— А вы правда верите, что он появится? — поинтересовался Новак.

Та лишь кивнула в ответ.

Разумеется. Она уверена. Всегда уверена. Она привела его сюда, в эту кладбищенскую сторожку, и сказала ждать, если он хочет поймать Йошиду Распутина с поличным.

…что за женщина.

Роковой силуэт дрожал в облаке сигаретного дыма.

…дверь сторожки холпнула; Лисовская с сердитым видом грохнула на столик пакет с продуктами из ближайшего супермаркета.

— Домой не собираетесь, голубки? — фыркнула она. — Вы сидите тут уже три дня. Не надоело?

Агент Лактариус только приложила палец к губам; Новак так же молча развёл руками.

— Новак, — Лисовская заговорила тише. — Приди в себя! Ты уже три дня находишься, фактически, в самоволке, я не могу больше тебя отмазывать!

— Если честно, меня всегда больше привлекал путь одиночки, — Новак хмыкнул и перекатил сигарету на другую сторону рта.

— Одиночки? Да ты здесь из-за неё! — Лисовская указала на Вэйли, перейдя почти на шёпот. — Кто она такая? Ты знаешь? Я — нет, а я, между прочим, искала. И не нашла никакой «агента Лактариус»! Я понятия не имею, кто она такая и откуда взялась, но она точно не из органов.

Вэйли лишь покосилась на неё, но ничего не сказала.

— Вы просто два придурка, что торчите третий день на кладбище без душа и горячей еды! — продолжала Лисовская. — Нет, конечно, если это ваш способ нуарного флирта, если ты нашёл родственную душу, то пожалуйста, но если ты правда ждёшь, что тут вскоре появится Йошида Распутин..

— Тсссс!! — громко, взволнованно прошептала Вэйли Лактариус. — Глядите! Вот он!

Лисовская обернулась… и замерла.

Чуть вдалеке от сторожки, по кладбищенской тропинке, насвистывая мелодию, шёл Йошида.

Глава 35

Наверное, со стороны это напоминало какой-то сюр.

Нет. Не сюр. Старую фантастику.

Раньше, когда они были молоды — в смысле, когда они были молоды в первый раз — такие сюжеты как раз были в моде. Эра деконструкции, постмодерна и мета-сюжетов ещё не наступила, даже «Звёздные Войны» ещё не перевернули правила игры, так что фантастика была проще и наивней. И… как-то реальней, что ли.

Летательный аппарат, заходящий на посадку возле Букингемского дворца, мало напоминал чёрно-белые декорации тех лент, а суровые ребята в скафандрах, с закрытыми шлемами, не были похожи на резиновых пришельцев. Но отчего-то Раулю Саванере, председателю ООН, недавно вступившему в свою «вторую молодость», казалось, что он происходящего прямо-таки веет чем-то таким, загадочным и слегка наивным.

— Ты мог себе это представить? — Лео Кобретти так и вовсе плескал восторгом во все стороны; старый дон итальянской мафии будто попал в мечту. — Что это пришельцы. Обелиски, Хозяин…

Рауль хмыкнул.

— Было бы глупо хотя бы не предположить такое. Версия о пришельцах напрашивалась сама собой.

— Да? — дон Лео улыбался до ушей. — А мне почему-то казалось, что это скорее… ну, знаешь, свыше. Божественного происхождения.

Дон мафии и ревностный католик в одном лице перекрестился — видимо, машинально.

Аппарат медленно, с гулом устраивался на аккуратном газоне — так засыпающий человек ворочается в постели, пытаясь лечь поудобнее. Саванера покачал головой, глядя на Кобретти. Лео… всегда был недалёким. Вот сейчас он радуется откровению, радуется космическим пришельцам, радуется «чести», возложенной на них Хозяином, игнорируя мелкие детали.

Честь, ага. Их двоих избрали — то ли потому, что у Хозяина палец ткнул в их фамилии, то ли ещё почему — чтобы возглавить отряд этих космических ребяток с бластерами и подавить беспорядки в Лондоне. Глория пропала, возможно, мертва, но Хозяину важно сохранить Лондон под властью своих людей.

Честь — это когда тебя срывают с места и гонят в место боевых действий?

Но это не главное; в конце концов, ничего не получается даром, и сразу было ясно, что они для Хозяина лишь слуги. Тут интересно другое…

То, как он связался с ними. Как говорил — нетерпеливо, срываясь на тонкий голос. Как будто… чёрт, да не «как будто». Сущая истерика!

Наверное, если бы Саванера не знал, что «на другом конце провода» находится могущественное космическое существо, в силах которого омолаживать людей, посылать Обелиски и всё такое, то он бы подумал, что с ним говорит разобиженный и паникующий подросток. Такой, которому только что прищемили дверью яйца, и он страшно хочет отомстить, но при этом боится, что вот-вот прищемят и хер.

Но на том стороне был всё-таки Хозяин. И это значило, что…

— На месте, — пробасил один из «скафандров»; то ли командир, то ли просто самый говорливый. — Что ж, ваш ход, красавчики.

Тон — а вернее, лёгкие оттенки, сквозящие в голосе — говорили о том, что Саванера и Кобретти тут не главные, ох, не главные… Информационная поддержка, местные квислинги, знающие, разбирающиеся в локальных тонкостях, но вовсе не командиры.

Впрочем, дон Лео таких тонкостей не замечал. Он раздулся, как гордый индюк, и задрал голову повыше.

«Честь». Ха.

— Наш ход? Спокойно, ребята, я участвовал в серьёзных разборках ещё в двадцатых. У этих бунтовщиков во дворце нет даже шанса, если я…

— Тише, — со всё той же лёгкой ноткой презрительной снисходительности отозвался «скафандр»; остальные запереглядывались между собой, хмыкая. — Не лезь под руку и не делай то, чего не говорят делать. Просто будь готов сообщить нам, которые из местных — наши, а в которых нужно стрелять.

Так и есть. «Скафандры» подчиняются Хозяину, а не им; они ведь сами не люди, так? Не земляне. С чего им считать Лео главным? Просто справочник на ножках.

— Разберёмся, когда увидим, — но Кобретти мало что могло сбить с гордого тона. — Будьте готовы.

— Меньше лишних слов, — отозвался «скафандр». — Босс велел не тратить время зря.

Ну вот, снова к этим мыслям. Саванера поскрёб подбородок.

Спешка, спешка. Этот футуристического вида корабль со странным названием, что подобрал их с базы в Испании и привёз сюда за какие-то считанные минуты — ну и скорость…. Раньше «босс» не пользовался таким, старался действовать тише, исподволь.

И этот тон в разговоре…

Почему у него такое ощущение, будто у всемогущего Хозяина что-то пошло не по плану? Сильно и всерьёз. Будто тот пытается, судорожно и чуть ли не наугад, выправить резко поплохевшую ситуацию? Потому и использует все резервы.

Связано ли это с Обелисками в Антарктике?

С пропавшими Клоттом и Глорией?

С непонятным Йошидой Распутиным?

Знать бы правду…

А главное, что делать ему, Раулю Саванере? Лео Кобретти может считать себя важной птицей, но… Саванера не был дураком и понимал: это на Земле он председатель ООН, бывший премьер Аргентины и всё такое. В космических войнах он — мелкая сошка, которую сметут, не заметив.

Оставаться ему тут? Или лучше выбросить невзрачное колечко, сбежать подальше и залечь на дно, пока все катаклизмы не отгремят?

Казалось бы… у Хозяина есть все эти штуки из старой фантастики. Космические корабли, скафандры, большие пушки. Супертехнологии, вроде всех этих обелисков.

Тогда откуда это ощущение, будто всё летит к херам?

* * *
Катакомбы, катакомбы. Такие привычные, что хоть переселяйся сюда с концами, столько я намотал по ним километров в последние дни.

Я хрустел чипсами, спокойно продвигаясь к порталу. По счастью, отсюда, от входа, расположенного на кладбище, он находился относительно недалеко. Не настолько, чтобы выйти туда за пять минут, но всё-таки. Да и маршрут стал мне почти родным — я не путался здесь, как в первый раз…

Комфорт, да и только. Ещё бы к чипсам пива сюда.

И убрать навязчивую мысль о том, что происходит сейчас в Лондоне.

Юкино. Фицджеральд. В порядке ли они, живы ли ещё? Я-то отправлял их туда, зная, что они спокойно закошмарят всех местных аристо с их претензиями; оба превосходные бойцы, за которых можно не волноваться.

Но… космическая шлюпка и наёмники? Что-то новое. Теонор раньше всё-таки действовал иначе. Язык не повернётся сказать, что тоньше, но, как минимум, скрытнее.

А впрочем, что ему ещё остаётся? Терять Тео особо нечего; он сыплется по всем фронтам, вот и использует любые доступные ресурсы в попытках хоть как-то отыграться. Побывав на его корабле, я лишил его Обелисков, а вместе с ними и порталов. А тут ещё и его земные агенты начинают пропадать один за другим…

Так что если братец и психанул в панике, то я не вижу в этом ничего странного. Но всё-таки его наёмники — не земляне. Они люди из Галактики, а потому заметно сильнее тех врагов, на которых я рассчитывал, отправляя Юкино с Фицем в Лондон.

Смяв пустой пакет из-под чипсов, я швырнул его себе за плечо; всё равно тут такая грязища, что никакой разницы.

Наверное, мне бы стоило ускориться.

Да я бы и ускорился…

Но вот только маленькая проблемка: в таком случае те ребята, что идут за мной следом, обязательно отстанут. Где им поспеть.

Я прислушался к шагам и голосам позади меня. «Шпионы» держатся позади, на приличном расстоянии, стараются быть как можно тише…

Хех.

Ну так стараются.

И что же мы имеем, спрашивается? А мы имеем проблему. Масштаб этой проблемы, уровень её опасности — неизвестен, но может быть легко выяснен опытным путём. Если, конечно же, взяться за это дело сейчас, а не упустить удобную возможность.

С другой стороны, Лондон и происходящее там. Принц Фицджеральд и Юкино. Что будет, если они схватятся с наёмниками Теонора раньше, чем я приду им на помощь? Проиграют ли они?

Проиграют, конечно же. Звучит обидно, но это факт; люди Земли и люди Галактики — это совершенно разный уровень, и если в схватке один на один у них ещё был бы шанс, то против толпы — ни единого.

Но стоило задаться ещё одним вопросом: проиграют ли они сразу же?

Не-а. Всё-таки и Фицджеральд, и Юкино — не просто средненькие земные Одарённые. Оба они — лучшие из лучших, золотой фонд Земли. А вот про наёмников моего братца я такого сказать не могу: это в основном средней паршивости отбросы, не сумевшие найти нормальную работу.

Фиц и Юкино не идиоты. Они вызвали меня на помощь и знают, что я уже в пути. Значит, они не бросятся в лобовую атаку, а попытаются навязать врагу долгий бой, протянуть время до моего появления.

И я верю, что у них это получится.

А значит, с планом действия я определился.

Я продолжал идти вперёд, тихо насвистывая; глаза давно привыкли к темноте катакомб, и я шарил ими по стенке, ища… дверцу.

Хорошо, что прошёлся здесь с Голицыным на следующий день после возвращения из Антарктиды. Поизучал лабиринты. Все секреты с одного раза не запомнил, конечно, но некоторые…

Вот как этот.

Небольшая потайная дверца отошла в сторону почти беззвучно; я скользнул в параллельный коридор, прикрыв её за собой, и замер у ближайшего смотрового отверстия, совершенно незаметного снаружи.

Подождём немного.

…ждать пришлось не больше пяти минут; мои преследователи не сбавляли скорости, ещё не сообразив, что я делся куда-то. Вот они… два тёмных силуэта. Конечно, подробностей не разглядеть, но сами фигуры я видел чётко.

Ещё бы знать, кто это такие; пока что — ни единой идеи.

Они не останавливались; я тихо шёл по параллельному коридору, припадая то к одной «бойнице», то к другой. Какое-то время парочка молчала, а затем один заговорил.

— Шаги затихли, — голос мужской, хриплый, прокуренный и низкий. — Ты что-нибудь слышишь, напарник?

— Слышу, — раздражённо фыркнула в ответ женщина, которую этот тип назвал «напарником». — Тебя, Новак. Просто заткнись и иди. Твоей идеей было сунуться сюда.

— Он где-то тут, — покачал головой Новак. — Я… чую его. Он затаился, но я чувствую отвратительные миазмы порока, так и вьющиеся вокруг…

— Ты их чуешь, потому что где-то рядом проходит труба канализации.

Новак медленно покачал головой; я беззвучно усмехнулся — и поспешил к очередной потайной дверце.

Всё, что можно было увидеть в щёлочку, я уже увидел, пора появиться на сцене.

Скажем… чуть позади этих двоих.

— Возможно, это всё-таки миазмы порока, ребятки, — тихо заметил я, возникая за спинами парочки. — Как-никак, я бросил пакет от чипсов… не лучшая забота об окружающей среде. Прискорбно порочное деяние.

Двое обернулись; я внимательно глядел на их одежду. Он — в длинном плаще, она вроде как в какой-то форме… Следаки, что ли? Чьи? Какого-то клана, или…

Ладно-ладно, разглядывание много не даст.

— Давайте быстро, — поморщился я. — На вас лично мне плевать, можете не представляться. Меня интересуют двое: ваш работодатель, а также тот, кто навёл вас сегодня на меня.

Они следовали со мной с самого входа; караулили где-то на кладбище, похоже. Я заметил их почти сразу же. А это значит, что одно из двух. Либо они ждали меня здесь три-четыре дня — глупость какая… Либо кто-то сообщил им, куда я направляюсь от Орлова.

Кто же мог об этом знать? «Крот», который завёлся в моём окружении?

Сам Орлов? Не-а. В его предательство я ни за что не поверю; слишком хорошо знаю людей.

Сигнал из Англии ложный? Уже реальнее, но всё-таки не то; они не могли знать, что я сделаю, получив его.

Самый реальный вариант — то, что нашу связь хакнули.

А впрочем, к чему гадать. Я ведь задал вопросы и жду ответа.

…парень в плаще, тот, который Новак, долго, шумно выдохнул; его сощуренные глаза сошлись ко мне.

— Вот мы и встретились лично, Йошида Распутин, — заключил он. — Считаешь себя стоящим на вершине мира, парень? Эти катакомбы одинаковы для всех, и в их полумраке не разобрать, кто клановый, а кто простой следак. Твои вопросы услышала только тьма и крысы, затаившиеся в ней.

— Красиво. Правда красиво, — признал я. Этому типу не хватало только дождя и сигареты. — Но я вообще-то задал вопрос.

Новак рассмеялся — чуть горьким, ироничным смехом.

— Ты так ничего и не понял… Йошида Распутин.

А затем я почувствовал сильный удар по затылку.

Вот такой:

ХЕРАК!

Глава 36

Внезапный удар по затылку — это вещь, к которой ты всегда не готов. Это как резкий звук, вырывающий тебя из сладкого сна; как огорошивающие новости; как…

Да что тут сравнивать — удар по затылку это удар по затылку.

Ауч. Это было больно.

Но вот что совершенно бесспорно, когда речь идёт об ударах по голове — внезапным может быть только первый; ко второму ты уже будешь готов. А учитывая, что на Земле вообще не так много народу, способных сделать мне больно, оборачиваясь, я даже вполне себе догадывался, кого увижу перед собой.

Тёмные щупальца метнулись вперёд, реагируя раньше остального тела; второй удар пришёлся прямо на них, пока на моём лице появлялась кривая улыбка.

Третий раунд в этой странной схватке был за мной; новые щупальца вытянулись, не подпуская противника близко, ударили; фигура, наполовину скрытая в тенях, отлетела к каменной стене и грохнулась об неё, собирая на себя всю пыль и паутину. Впрочем, не слишком сильно — я не хотел навредить своему неожиданному «спарринг-партнёру».

Всё-таки Вэйли Лактариус — не самая плохая девушка на свете. Во всяком случае, насколько я её помню по старым добрым школьным дням.

— Ладно, признаю, — усмехнулся я, глядя, как она быстро вскакивает на ноги. Так и есть, подобные удары не сильно вредят таким, как я или она. — Первый удар был заслуженным. Законная, справедливая ответка за то, что я спихнул тебя с лестницы в катакомбы. Но второй — это уже перебор, по-моему.

— Ублюдок!! — прорычала Вэйли, побагровев. Кажется, она не была расположена к конструктивному диалогу.

Ох, Вэйли. И где только твои манеры?

Вэйли, Вэйли, Вэйли. Мои чёрные щупальца удерживали её на расстоянии, не давая вновь атаковать; она отчаянно извивалась, пытаясь вырваться из их захвата, но я пока пересиливал. Глядя на девушку, на её перекошенное от ярости лицо, я понимал, что всего в голове не удержишь.

Например, эта проблема совершенно вылетела у меня из головы, как-то затерявшись под нескончаемым ворохом других.

Точно. Шальной агент ГРУЗД, блуждающий по бесконечным катакомбам и чертовски злой на меня. Не сказать, что без причины, что уж.

— Думаешь, отделаешься парой шуточек, сволочь?! — Лактариус кипела, как чайник на плите. — Ты… после того, что ты сделал…

Я пожал плечами.

— Ну, судя по твоей одежде и компании… ты выбралась отсюда, обзавелась друзьями и вообще не скучала. Так что какие проблемы?

Конечно, как ни обидно было в этом признаваться, но швырять Вэйли вниз с лестницы в тёмный и бесконечный лабиринт было глупостью с моей стороны. Глупостью, которой я никогда не совершил бы, если б не шок от её появления и не злость на то, как она, даже не попытавшись разобраться, накинулась на моих людей. Если б не моё незнание подлинных объёмов этого лабиринта. Если бы не цейтнот, в конце концов! Я даже клоунский грим с лица смысть до конца не успел, вот и пришлось импровизировать!

Глупость, ага. Но всё-таки не такая уж несусветная, как могло бы показаться со стороны — не нужно считать меня безнадёжным идиотом. Делая эту глупость, я осознавал, что Вэйли Лактариус — человек Галактики, и падение с лестницы или денёк-другой без еды и воды не нанесут ей ни малейшего вреда. Не понравятся, конечно (мягко говоря), но не более того.

Так что я собирался вернуться за ней после. А тогда? Тогда было главным, чтобы она шумела где-нибудь подальше от меня. Хотя бы до тех пор, пока я не разгребу навалившийся ворох проблем и не разберусь с Тенором. А уже потом мне будет что предъявить ей и её ГРУЗД.

Но вот только Вэйли не желала шуметь где-то подальше. Она собиралась шуметь рядом со мной, здесь и сейчас, а абсолютно не принимала возражений.

— Не знаю, на что ты рассчитываешь, мудак! — она напрягалась; глаза полыхали алым огнём — значит, поняла, что драка лёгкой не будет и начала использовать Силу по-серьёзному. — Но только зря радуешься. Подкрепление из ГРУЗД я вызвала ещё в тот момент, когда эвакуировалась в капсуле с орбиты; они будут здесь уже вот-вот!

Девушка боролась с чёрными щупальцами — и побеждала. Вот она наконец вырвалась из их захвата, вот отпрыгнула назад, чтобы перегруппироваться…

Подкрепление? Ага, ну да. Я где-то так и думал, ведь это логично — при аварии корабля оно должно вызываться автоматически.

А вот кто-то искренне удивлялся таким новостям.

— Чего-чего? — парень в плаще, по фамилии Новак, изумлённо моргал. — Космос? Шлюпки?

— Кажется, ты слегка ошибся жанром, Новак, — отозвалась его рыжая напарница, мрачно качая головой. — А вот увлекался бы не нуаром, а теориями заговоров про пришельцев — сейчас бы кричал «бинго» и «я же говорил».

Он повернулся к ней с охренело-возмущённым видом, и она лишь подняла руки.

— Что? Я сама в шоке не меньше тебя.

…Вэйли, тем временем, всеми силами старалась брать реванш. Теперь алым пылали не только глаза, но и кулаки. Отступив на пару шагов, она прыгнула на меня; чёрные щупальца сомкнулись перед ней стеной буквально в десятке сантиметров от моего лица. Слабый отзвук боли, будто по лицу быстро-быстро провели горячей спичкой; по моей щеке потекла кровь.

Не дожидаясь, пока Вэйли пробьёт защиту, я отступил на пару шагов. Чёрные щупальца повалили её на пол, но она тут же отбросила их. Красное сияние вокруг неё нарастало, заставляя Новака и напарницу отступить куда подальше, лицо Вэйли было перекошено в гримасе ярости…

— Как же так, агент Л.? — хмыкнул я, глядя на неё с насмешкой. — Ведь ты же при исполнении. Может, сначала всё-таки предъявишь мне какие-нибудь обвинения? Или, ну, там — зачитаешь мои права?

Даже не пытаясь отвечать, девушка лишь глухо зарычала сквозь стиснутые зубы и вновь кинулась на меня; чёрные щупальца продержались под натиском её ударов не больше трёх секунд, и если бы я вовремя не ушёл от алых вспышек, на этот раз царапиной бы не отделался.

— Походе, у тебя проблемы с гневом, — искренне прокомментировал я. — Может, посоветовать тебе хорошего психотерапевта?

— Посоветуй лучше себе хорошего адвоката… Теонор! — выдохнула Вэйли, вновь кидаясь вперёд.

Эй… ЧЕГО, БЛ*ТЬ?!!

От шока я пропустил удар в грудь; затем ещё один. Это было больно… но уж точно не больнее, чем от подобных обвинений.

— По-твоему, я… я… похож на Теонора?! — моё обычное красноречие словно куда-то пропало, я буквально не мог подобрать слов. Серьёзно? Вэйли, серьёзно? Мы были знакомы пускай не слишком тесно, но не один год, и после этого ты можешь спутать меня с этим трусливым ублюдком, который в драку не полезет и под угрозой смерти?

— Ну, знаешь, — поняв, что меня проняло (но, по-видимому, истолковав это по-своему), Вэйли ухмыльнулась. — Даже если ты, Теонор, наконец-то нашёл курсы по личностному росту, которые действительно сработали, ты всё равно Теонор.

Она вновь принялась теснить меня; моего самообладания сейчас хватало на то, чтобы отступать и блокировать её удары, но не на то, чтобы атаковать в ответ. Тем более, что она наконец-то разговорилась.

— Я выслушала многих, Теонор! — прыжок, удар. — Виталия с Григорием. Хидео Мори, — удар. — Новака. Я раскусила тебя! — прыжок. — Может, ещё не до конца поняла этот план с поддельными Обелисками… но это неважно, про него ты расскажешь уже не мне. Моя задача проста — поймать тебя за руку, а затем вырубить.

Попытка удара… но мои щупальца метнулись вперёд, отбрасывая её и с силой швыряя в стену.

Ладно, теперь я тоже злой.

— А ведь я был о тебе лучшего мнения, Вэйли, — заметил я с мрачным выражением лица, не давая ей встать. — Даже представить себе не мог, что ты спутаешь двух настолько разных людей, неплохо зная их обоих. Курсы по личностному росту? Ха. Мой характер слишком уникален, чтобы быть основанным на каких-то там курсах.

Теперь я наносил ей удар за ударом. Один, другой… на третьем она перекатилась на бой; тоннель осветился алой вспышкой, чёрные щупальца рассыпались туманом, и Вэйли вскочила на ноги.

— Погоди-ка. Так ты и правда не Теонор? — на её лице были удивление и озадаченность.

— Только сейчас дошло?! — рявкнул я.

— Но… ты прав, — глаза загорелись пониманием, внезапно снизошедшим озарением. — Ты прав! Я действительно знаю тебя, ты…

Ну наконец-то, блин!

— …Никс!

НАКОНЕЦ-ТО!

— …потому что только Никс может быть таким самовлюблённым говнюком и нести такую самоуверенную чушь про свою уникальность! — заключила Вэйли, быстро приближаясь ко мне.

Эй. А вот это было уже обидно. Даже некрасиво!

— Что, спелся с братцем? — Вэйли поморщилась. — Вы же вроде были в ссоре… А впрочем, мне плевать, ты или он, главное, что…

Теряем нить, теряем нить. Я мысленно выдохнул и, блокируя удары, досчитал до четырёх. Спокойно, меньше эмоций.

Моя цель состояла в том, чтобы выбесить её, заставить раскрыться. А вместо этого я едва не раскрылся сам! Никуда не годится.

Ладно, сейчас мы это быстро поправим. Есть неплохая идея.

— Эй, Вэйли, — насмешливо усмехнулся я. — Ты ведь ещё помнишь, как Теонор подкатывал к тебе, предлагая стать его женой? Не жалеешь, что отказалась тогда?

Лицо девушки вновь перекосилось; глаза вспыхнули уже не алым, а почти белым, такой силы было свечение.

— ЗАТКНИСЬ!!!

Удар, последовавший за этим, был больнее всех предыдущих; меня отбросило к стене, кости затрещали, ещё чуть-чуть, и были бы серьёзные переломы…

Вот только алая энергия, исходящая от Вэйли, потекла в меня мощным потоком. Боль, вспыхнувшая от намеренно пропущенного удара, тут же затихла; я поднялся. Тело наполнялось тёмным чувством.

Как будто поел острого чили.

Да уж. Энергия выпускницы Галактической Академии — сытнее земных осколков Силы. Я довольно улыбнулся — вышло.

Вэйли, кажется, тоже сообразила, что происходит что-то не то; следующий удар застыл на полпути; алое сияние погасло, обрывая поток — она судорожно сохраняла то, что я ещё не успел поглотить. Глаза девушки распахнулись в испуге — с такой способностью, кажется, она ещё не сталкивалась.

— Что за?.. — она поперхнулась; голос стал тише. — Никс! Как ты это сделал, мудак?

— Спокойно, — довольно и сыто усмехнулся я. — Не паникуй, Вэйли. Ничего жуткого не произошло. Всё восстановится само собой… через несколько дней, может, неделю. Я ведь не успел осушить тебя досуха, да и не пытался. Главное — то, что теперь ты мне не конкурент.

Чёрт. Теперь, когда всё прошло успешно, я ощутил, как напряжено тело и как натянуты нервы. Это было опасно. Применять такой фокус с теми, кто слабее — легко, но с равными… это пан или пропал. Поглощение сработает только на полной отдаче, а в таком состоянии кто-то вроде Вэйли легко может меня и прикончить.

Мог.

Потому что я победил, и теперь Вэйли не опасна для меня в бою. Её сила сейчас — на уровне среднего землянина, может, чуть повыше, но уж точно не моего уровня. А значит…

— …а значит, — заключил я с улыбкой, — тебе придётся прекратить драку ипустить в ход мозги, Вэйли. Например… даже не знаю… выслушать меня.

Взгляд Вэйли красноречиво говорил обо всём, что она об этом думает… вот только выбора у неё теперь не было.

Глава 37

Я быстрым шагом шёл по коридору; Вэйли спешила за мной, плотно сжав губы в сердито-скептическом выражении, а двое её «коллег» поспевали за нами следом.

Мы молчали. Единственным звуком в катакомбах был звук наших шагов, отражающийся эхом от тёмных переходов.

Что я ей сказал?

Ничего, разумеется. Я же не идиот.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: любые мои слова она сейчас истолкует как ложь и жалкое оправдание; всё, что я сейчас скажу, будет воспринято в штыки и искажено её субъективным восприятием.

Поэтому я собирался просто показать ей всё.

Ну, а она… в конце концов, что ей оставалось? Идти за мной и смотреть на то, что я ей собирался продемонстрировать, или развернуться и уйти. Она выбрала первое.

Как и её друзья-агенты. Из короткого разговора выяснилось, что работают они на службу безопасности клана Медведевых; точно, теперь я вспомнил, где видел этого Новака. Перед цирком. Я ещё тогда его вырубил.

Что ж, я сказал им, что наши разногласия с Леонидом Медведевым разрешены и теперь он работает на меня. Они?.. Они, кажется, не поверили, ну и ладно. Пусть идут, мне разве жалко?

Впрочем, далеко они не ушли.

…мы уже были достаточно близко от порталов; десять-пятнадцать минут быстрой ходьбы — и вот мы на месте.

— Добро пожаловать в Лондон, — я картинно взмахнул рукой. — Только не удивляйтесь тому, кого увидите на той стороне. Вернее, тем.

— Пытаешься меня впечатлись, Никс? — недовольно фыркнула Вэйли. — Или напугать? Не выйдет, я не новичок в этом деле и видела всякое.

Не дожидаясь меня, она шагнула вперёд…

И из портала донёсся её ошалевший вскрик.

Да уж. Пингвины-мутанты, окружившие тебя со всех сторон — не то зрелище, к которому можно быть готовым. Я поспешил внутрь: птицы ведь получили приказ охранять портал от посторонних!

— Спокойно! СПОКОЙНО!! — оказавшись на той стороне, я метнулся вперёд, преграждая пингвинам дорогу. — Это я, я. Тише. А он со мной. И… они тоже.

Я кивнул на агента Новака и его напарницу, что высунулись следом.

— Что… — голос напарницы сел. — Что это ещё за чертовщина? Откуда…

А я предупреждал.

Пингвины толпились, с любопытством и, казалось, каким-то немым осуждением в умных глазах разглядывая гостей, которые «со мной». На меня они поглядывали с уважением.

Вэйли крутила головой по сторонам.

— Это… — она от волнения перешла на галактический. — Что это такое, Никс? Куда ты меня привёл?

Я лишь пожал плечами.

— Это так, прелюдия. Нужно же было оставить кого-то охранять ценный портал.

— Этих существ?!!

— А что не так? — возразил я. — Они умны, исполнительны. Развиваются с каждым днём. И, в отличие от некоторых, не кидаются на людей без повода.

— Без повода?!.. — девушка побагровела. — По-твоему, это называется…

Вэйли уже готова была вновь вспыхнуть, но тут её перебило громкое покашливание. Мы оба обернулись и посмотрели на агента Новака, который засунул руки в карманы длиннополого пальто.

— Я слишком… — он сглотнул. — Я слишком стар для этого дерьма.

Нащупав одной рукой в кармане пачку сигарет и спички, он принялся прикуривать.

— В жизни всякого старого детектива наступает момент, — продолжил он, — когда стоит принять поражение и отойти в сторону, давая дорогу тем, кто поумнее.

Сигарета разгоралась; вторая рука Новака хлопнула Вэйли по плечу. Та смотрела на него чуть удивлённо и непонимающе.

— Не знаю, из какого ты там космоса, — заключил Новак, печально дымя сигаретой. — Я вообще уже не знаю, что происходит. Но… закончи это дело, агент Лактариус. Я верю в тебя.

С этими словами он развернулся к порталам; махнул рукой своей подруге.

— Пошли, напарник?

— …пошли, — согласилась та.

…когда парочка скрылась в алом портале, мы ещё какое-то время смотрели им вслед.

А затем нас отвлёк грохот сверху. Кажется, что-то взорвалось, а может, просто рухнула стена или ещё что-то в этом роде. Мы оба машинально задрали головы к потолку; да, теперь, когда мы обратили на это внимание, было слышно и другое — и выстрелы, и крики, и ещё какой-то шум. Приглушённые расстоянием, но различимые.

— И что это ещё такое? — бросила Вэйли, зло глянув на меня. — Куда ты меня привёл?

Я лишь махнул рукой и двинулся к дверям; чем быстрее она всё увидит, тем раньше у неё закончатся вопросы. А чем быстрее я вмешаюсь, тем раньше у Теонора закончатся его ублюдские наёмники.

— Не «что такое», а Теонор, — заметил я, ища глазами лестницу из подвала на первый этаж. Где она там была?.. — Тот самый, за которым ты прилетела. Правда, пока не лично, но уже гораздо ближе, чем все твои расследования.

Ага, вот и лестница; я поспешил к ней. Сверху вновь грохнуло — бои уже шли вовсю.

— И с чего мне тебе верить? — фыркнула Вэйли.

— С того, что я привёл тебя сюда! — не выдержал я. — Чтобы ты всё увидела сама!

— Увидела что? Уродских птиц и как кто-то с кем-то дерётся? Откуда мне знать, что ты не подстроил всё это сам?

— И зачем мне этим заниматься? — нет, дразнить Вэйли больше было не забавно; теперь это скорее раздражало.

— А зачем тебе было швырять меня с лестницы в подвал, перед этим выдав себя за агента ГРУЗД?!

Ох, снова это, опять это. И долго она будет пилить меня за такую мелочь!

— Вэйли, блин! — я глянул на неё с досадой. — Я уже извинился за это! Может, хватит…

— Извинился?! — взорвалась она. — Это ты про фразу, после которой ты швырнул меня в стену? В ней даже не было слова «извини», придурок!

— А может, это потому, что ты попыталась вырубить меня, треснув по затылку?! — съязвил я.

— Или, может, потому что ты с самого начала повёл себя так, что у меня возникло желание треснуть тебя по затылку? — мы летели вверх по лестнице; шум сражения становился всё громче, и, соответственно, всё громче становили и мы, перекрикивая его.

— С самого начала? — парировал я со злостью. — Это после того, как ты рухнула, только чудом не расплющив меня дверью своей капсулы, и начала сходу кидаться на моих людей, даже не разобравшись, что происходит?

— Я действовала в экстренных обстоя…

Взрыв! Дверь, которую Вэйли собиралась распахнуть, вновь обогнав меня, слетела с петель…

Несколько чёрных щупалец молниеносно выстрелили вперёд, ловя её.

— Да, вот как-то так это для меня и выглядело! — учитывая, что Вэйли сейчас была ослаблена, летевшая в неё дверь легко могла бы её покалечить, если бы я не поймал её. — Может быть, это сойдёт за извинение, и займёмся уже делом?

О, делом определённо стоило заняться. В проходе стояли сразу двое «скафандров» из элитной коллекции Теонора. На нас, правда, они не смотрели — пятились спинами, ещё не осознав, что на лестнице кто-то есть, целились куда-то в дверной проём…

— Это — плохие ребята, — намекнул я Вэйли. — Их можно бить и по затылку, и по другим местам.

И почему бы первым не подать пример? Два щупальца обхватили теоноровых наёмников; те попытались вырваться, но два их лба с силой столкнулись друг с другом; раздался запредельно громкий треск, и тела повалились на ступеньки.

— Не зависай, — посоветовал я Вэйли. — Сейчас здесь будет горячо, так что…

— Кхм, — раздалось в дверном проёме. — А поторопиться нельзя было? Ну там, меньше болтать…

И тебе добрый вечер, Юкино.

— Ну, ты же ещё жива, — отозвался я. — Значит, я не опоздал.

Японка выглядела довольно… потрёпанной. Не раненной, нет, и даже не терпящей поражение. Просто количество каменной пыли, копоти и мелких ссадин на ней превышало все возможные пределы. На плече алел явно свежий ожог; она с подозрением косилась на мою спутницу — мол, это ещё кто.

— О, — сообразил я. — Юкино, знакомься — это Вэйли Лактариус. Та, в чьи профессиональные обязанности входит арестовать Теонора и увезти его в наручниках. Вэйли — это Юкино Мори. Та, кто уже успел оценить радушие и гостеприимство моего братца и сейчас, я уверен, обматерит тебя по-японски за то, что ты так долго.

Юкино успела рассказать мне о своей короткой, но очень тесной встрече с Теонором. Я даже успел ей позавидовать — она ему уже врезала, а я ещё нет.

На лицах обеих девушек повисло задумчиво-недоумённое выражение; обе собирались что-то сказать, но затем Юкино махнула рукой.

— Ладно! Давайте со всем этим научно-фантастическим дерьмом разберёмся по пути. Нас тут вообще-то атакуют паратруперы твоего обожаемого братца!

Вэйли глянула на меня; я лишь пожал плечами. Разве я не говорил?

— Так они правда прилетели на космической шлюпке? — уточнил я; мы все трое быстро двинулись по изрядно подкопчённому и потрёпанному коридору Букингемского дворца в сторону, откуда доносился основной шум.

— Откуда я знаю, шлюпка это или нет?! — Юкино определённо была не в духе. — Размером в полтора этажа, выглядит по-космически. На борту надпись — «Теонор». Твой брат действительно назвал шлюпку в честь себя?

— Бери выше, — потихоньку приходя в себя, выдохнула Вэйли. — Он назвал в честь себя весь корабль.

— А чему ты удивляешься? — усмехнулся я. — Мне казалось, ты успела его узнать за вашу короткую встречу.

— Всегда остаются новые грани самовлюблённости и идиотизма, — вздохнула Юкино.

— Это точно, — в тон ей подтвердила Вэйли.

Эй, а она-то что?

— Иначе говоря, — попытался я вернуть беседу в прежнее русло, — то, на чём они прилетели — не земной транспорт.

Шикарно. Шикарно! Лучше, чем я думал.

— Что ты собрался делать с этим, Никс? — с подозрением покосилась на меня Вэйли. Кажется, с тех пор, как я закрыл её от летящей двери, она прекратила пылать яростью, но и до доверия было ещё далеко. — Хочешь удрать подальше, пока твой брат зарабатывает себе срок?

— Удрать? — я коротко рассмеялся. — Удрать попытается он. Но на этот раз у него не получится, потому что я намерен взять эту космошлюпку и всё-таки добраться до него на этот раз!

Шлюпка, способная в короткий срок перенести меня обратно на корабль! Лучшего подарка и представить было нельзя. Наконец-то!

Оставалась только одна проблема. Нет, не разобраться с «паратруперами», как их назвала Юкино: это ерунда, возможно, здесь даже моя помощь не требовалась, и уж точно у них не было ни единого шанса против меня.

Проблема была в том, чтобы не спугнуть их — вместе с драгоценным транспортом — раньше времени.

Раньше, чем я окажусь внутри корабля.

Глава 38

Спокойствие — прежде всего.

Спокойствие это ключ к контролю. Способ уйти от хаоса и добиться порядка. Спокойствие, невозмутимость и разумный подход в любой ситуации, какой бы плохой, странной, необычной или безумной она ни казалась.

Даже в такой ситуации, как эта.

Порой Уортингтону хотелось… остаться одному. Чтобы все эти много о себе воображающие принцы и принцессы, герцоги и герцогини исчезли куда-нибудь. Если от вас нет толку в работе — то, по крайней мере, хотя бы не мешайте делать её тому, кто понимает, что он делает.

Ещё Уортингтону хотелось… страшно даже подумать. Наорать на них. Обложить всеми словами, какие ему известны; крикнуть, что весь их гонор ничего не стоит, а самомнение приносит только проблемы. Что они равняют себя с его госпожой, вот только королева Виктория, при всех её недостатках, была настоящей королевой. А эти? Чёртовы прилипалы, и каждый считает себя самым достойным!..

Но Уортингтон молчал. По крайней мере, тогда, когда не требовалось говорить спокойно.

Во всяком случае, сейчас весь этот августейший сброд был занят грызнёй между собой и выяснением того, кто же виноват, что они находятся в такой ситуации; что они сидят в полуразрушенном дворце и не могут даже ванну принять.

Уортингтона это устраивало; пусть грызутся и дальше, почему нет?

А переговоры с возможным союзником оставят на него.

Справа, из-за стены, доносились голоса «наследничков» Её Величества. Слева, снаружи — звуки схватки, взрывы, выстрелы и крики.

Относительная тишина стояла только здесь, в комнате.

— Итак, — заключил Уортингтон, прикрывая окно, чтобы приглушить звуки ещё сильнее. — Откуда нам знать, что вы действительно на нашей стороне, а не ведёте какую-то свою игру?

Лицо Рауля Саванеры оставалось ровным. Спокойным. Вот про второго парня, усатого здоровяка в массивном футуристическом скафандре, такого не скажешь — похоже, он считал себя тут самым умным, а всех остальных непроходимыми тупицами. Его лицо скривилось в раздражении.

— Разве вы не стояли у окна несколько минут и не видели, что там происходит?!

— Я стоял у окна, сэр, — бесстрастно отозвался Уортингтон, выпрямив спину и сцепив руки позади. — Я видел, что там происходит сражение и сделал вывод, что вы не союзники наших врагов. Но из этого не следует, будто вы — наши друзья.

У этих пришельцев что, все конфликты такие плоские, что в них всегда только две стороны?

— Бросьте, Уортингтон, — вздохнул Саванера, куда более спокойный. — Если вы сейчас набиваете себе цену или ещё что-то в этом роде, то не время — вначале нужно разобраться с общим врагом. Тем более, я знаю, что вы в курсе дел Виктории…

В курсе ли он?

Что за вопрос. Разумеется, он в курсе.

Единственный во всём дворце, между прочим. Во всей Британии. Её Величество не доверяла тайну своих переговоров с этими… кхм, существами… никому — ни принцам и принцессам, ни генералам, ни кому-либо ещё. Даже те, кто знал об Обелисках и прочем, знали лишь крохи информации.

А как насчёт всего?

Нет, сэр, нет, мэм. Такое можно доверить только одному человеку. Идеально вышколенному помощнику королевы.

— Допустим, — согласился Уортингтон, не двигаясь с места. — Допустим, я в курсе. Но Её Величества здесь нет, а у вашего босса, судя по последней информации, тоже всё идёт неладно. Откуда нам знать, что планы не изменились? Что вы не планируете использовать нас как разменную монету?

Он покачал головой; затем подошёл к нескольким экранам, показывающим происходящее в разных частях дворца. Попасть туда Уортингтон не мог, а вот наблюдать — вполне.

— А кроме того, — продолжил он, — с чего вы уверены, что станете победителями?

— Что?!! — взорвался «космонавт»; Саванера лишь вздохнул — мол, не стоило этого говорить…

— Поглядите сюда, — Уортингтон постучал пальцами по одному из экранчиков. Подвал, в котором расположены порталы, был наполнен этими странными мутантами — но сейчас там появился кое-кто ещё. — Видите этого паренька? Знаете, кто это такой?

Он кивнул латиносу.

— Вы — точно знаете, господин Саванера.

Саванера поднялся с места, подошёл к камерам.

— Йошида Распутин, — кивнул он. — А он здесь что забыл?

Уортингтон лишь пожал плечами.

— Что он здесь забыл, покажет время. Я ждал его появления, по крайней мере. Хотите мой прогноз? Все ваши космические игрушки и все ваши десантники в скафандрах не остановят его. Так с какой стати нам ставить на заведомо проигравшую сторону?

— Проигравшую?! — «космонавт» вскочил на ноги. — Заведомо? Не забывайтесь, землянин! Вы понятия не имеете, что могут наши «игрушки» и насколько наши люди могущественней даже самых сильных из ваших аборигенов!

Уортингтон подавил в себе желание поморщиться. Он поглядел на Саванеру; в глазах у того читался… вопрос.

Похоже, этот не так уверен в превосходстве своего союзника. И сам хотел бы узнать, выстоят «космонавты» против Йошиды или нет.

— Что ж, вы правы, сэр, — согласился Уортингтон. — Я действительно понятия не имею, насколько сильны ваши люди и техника и что они могут. Но вот о чём я имею понятие, так это о Йошиде Распутине. Видел его в деле. Как он действует. Что он делает.

Уортингтон покачал головой.

— Самые сильные из? После встречи с Йошидой погибла королева Виктория, правившая сильнейшей империей около полутора веков.

— Погодите, Уортингтон, — спокойствие на лице Саванеры наконец треснуло, и он всерьёз нахмурился. — Виктория пропала без вести. У вас есть доказательства её гибели, о которых…

— У нас нет каких-то доказательств, недоступных вам, если вы об этом, — отозвался тот. — Но я знал Её Величество всю свою жизнь. Она была великим человеком, невероятным. И… может быть, это только моё мнение, но я не верю, что в схватке этих двоих могло быть двое выживших. А Йошида…

Он вновь постучал пальцами по экрану.

— Как видите, Йошида жив.

— Эй, подожди-ка! — усатый «космонавт» наконец-то соизволил взглянуть на экраны — и сейчас стоял, едва ли не роняя челюсть. — Это же… это…

— Да-да? — Уортингтон не позволил удовлетворению и лёгкому злорадству проявиться ни на лице, ни во взгляде. — Договаривайте… сэр.

— Это тот тип! — пришелец ткнул пальцем в экран. — Который порвал наших… это…

Страх в глазах этого парня?

Бесценное зрелище.

— Он не только это сделал, сэр, — согласился Уортингтон, вновь отходя к окну. — Он много чего сделал за последние полторы-две недели.

…ну вот, теперь можно вести эти переговоры уже иначе. Не с точки зрения «младшего», не с позиции глупых, бедных, примитивных землян — нет. С позиции равных.

Как минимум, равных.

Остался только последний шаг.

— Босс не предупреждал, что он будет здесь… — тип почесал макушку. — Это всё меняет, но… но…

— Но вы не готовы, так или иначе, — жёстко оборвал его Уортингтон. — И, похоже, сил, что вы привели сюда, будет мало для победы над ним. Это тот случай, когда важно не количество, а качество…


— Заткнись, идиот! — покрасневший «космонавт» повернулся к нему. — Ты-то что в этом понимаешь? Нужно просто связаться с боссом, сказать ему, что…

— Что вы слабы? — лицо Уортингтона не менялось. — И что не можете выполнить свою работу?

Он шагнул вперёд.

— Что мы в этом понимаем? Представьте себе, сэр, кое-что всё-таки понимаем. Можете считать землян тупыми и отсталыми, вот только у вас нет оружия, которое могло бы остановить Йошиду Распутина…

Уортингтон покачал головой.

— А у нас — есть кое-что.

* * *
— И на что вы жалуетесь? — я скептически выглянул из окна. Отсюда, со второго этажа, было видно если не всю картину, то, по крайней мере, большую её часть. Я мог видеть и шлюпку с надписью «Теонор» на галактическом, стоящую на парковом газоне так мирно, будто это газонокосилка-переросток, и наёмников брата, атакующих дворец.

Или пытающихся атаковать. Большая разница. Конечно, по огневой мощи они значительно превосходили пингвинье войско, конечно, приложи они усилия, и вся оборона дворца треснула бы…

Но они не прикладывали. Как я и думал.

Причина? Ни один из наёмников Теонора не хотел героически пасть в бою. Наёмники — те, кто работает за деньги, а этот вариант плохо сочетается со смертью. Неподалёку от корабля уже валялось несколько тел; этого предупреждения оказалось достаточно, чтобы боевики не шли вперёд, а лишь укрылись и стреляли.

Пингвины, с другой же стороны, особо не жалели ни себя, ни врага. Возможно, даже слишком не жалели… что ж, чего ждать от птиц? Тактики и понимания смерти? Не-а, только чистая ярость.

— На что?! — возмутилась Юкино. — Они скоро перестреляют их всех из укрытия, и что дальше?

— Ну, не очень скоро… — пробормотал я. — Минут через тридцать, если судить по прогрессии, может, сорок…

— И тебя это устраивает?! — Юкино продолжала возмущаться ещё больше. — Они для тебя кто вообще — расходный материал?!

Вэйли, облачённый в алмазную броню Фицджеральд и несколько местных слуг вместе с нами прильнули к окну и с опаской наблюдали за происходящим.

— Вообще-то… да? — с лёгким удивлением отозвался я. — А для тебя — нет? В Арктике новых наберём, Обелиски-то ещё работают…

— Ну да, — она упёрла руки в боки. — Не ты же тут с ними сидел несколько дней, общался, имена им давал…

Я покосился на японку. Она всегда такой была, или это какой-то внезапный всплеск любви к животным?

— …но даже если так, — поспешил вмешаться Фиц, видимо, предвидя долгий спор на тему «Жизни пингвинов тоже важны», — в любом случае, что дальше? Когда эти тридцать-сорок минут истекут?

Я покосился на разгромленный, дымящийся парк. Конечно, я мог бы сигануть сейчас туда — хоть в это самое окно — и начать крошить врагов в капусту. От меня не спасли бы никакие укрытия, и бластеры бы меня не остановили…

Выкошу треть, например. Или половину. А остальные метнутся к шлюпке и сбегут. И где потом их ловить? Нет, вариант плохой; нужно использовать эти тридцать минут с умом.

Например…

— А вон те пошли в обход, — заметила Вэйли, деловито следя за происходящим. — Пытаются зайти в здание с тыла.

В ней, кажется, проснулся профессионал (наконец-то!). Мне она по-прежнему не доверяла, но, поговорив немного с Юкино и Фицем, почему-то прониклась к ним сочувствием.

— Не первые, — махнула рукой Юкино. — Те, которые были на лестнице… тоже пытались быть самыми умными.

Она подхватила чёрную катану, прислонённую к стене.

— Видимо, пора заняться и этими. Кто со мной?

Я щёлкнул пальцами. Точно! Всё гениальное просто! Я уже говорил, что люблю эти типовые безликие шлемы?

— Я с тобой, — заключил я. — И… постарайся, чтобы остался хотя бы один с неповреждённым скафандром. Ростом примерно с меня.

Некоторые ничему не учатся.

Глава 39

Вижу цель — не вижу препятствий.

Главное — определится с планом действий. До этого можно думать, рассуждать, тупить, но как только план готов, жизнь становится предельно логичной и структурированной: ты просто действуешь по плану.

Этим мы все четверо и занялись, направившись в ту сторону, где должны были появиться наёмники, пытающиеся «незаметно» пробраться во дворец.

— Скажи, Йошида, — фыркнула по пути Юкино, нетерпеливо крутя в руке чёрную катану. — Они там у вас, в космосе, все такие тупые? Или просто полагаются на свои технологии и не считают нужным включать мозг.

— Слава Звёздам, не все, — усмехнулся я. — Но мой дражайший братец Тео — определённо да. И те, кого он нанял, тоже. Теонор не будет искать хороших специалистов; он будет искать отбросов, что позволят помыкать собой за копейки и согласятся делать всё то больное дерьмо, что он прикажет. Например, изменять планету Обелисками, или…

— Погоди, — сощурилась Вэйли. — Ты же не хочешь сказать, что это те самые…

Она, кажется, всё ещё думала, что у Теонора какая-то подделка.

— Ага, — согласился я. — Самые настоящие Обелиски. Оружие массового поражения из древних времён, попавшее в руки идиота-извращенца с болезненно раздутым эго. И не спрашивай, как оно попало к нему в руки.

— Это же… это же… — похоже, такое не укладывалось в голове Вэйли. — Это уже не просто штрафная статья или небольшой срок. Если он и правда… чёрт, ему ни один адвокат не поможет — засядет до конца жизни!

Я пожал плечами.

— И это не единственная хорошая новость. Подумай о том, сколько звёздочек добавится тебе на погоны за поимку такого грозного преступника галактического масштаба!

Да, пожалуй, Теонору действительно хана — даже если у нас что-то сорвётся сейчас, ГРУЗД скоро будут здесь. Знал ли я, что этим кончится? Пожалуй, да. Жалел ли братца?..

Вряд ли.

Проходя мимо очередного окна, я чуть притормозил. Там, на лужайке, всё ещё шла медленная атака, вот только теперь к ней добавилось новое действующее лицо — молодой парень в костюме, как у гангстеров из старых фильмов. Выскочив вперёд, он что-то орал на итальянском и делал руками красивые позы.

К сожалению, я не знал итальянского.

— И… что он орёт? — уточнил я у своих спутников, которые тоже остановились, чтобы посмотреть на эту, безусловно, кинематографичную сцену. — Кто-нибудь понимает?

— Что-то… — Фицджеральд нахмурился. — Что-то о том, что космические чуваки — трусы, и нужно не прятаться, а идти вперёд. Ещё о том, что он проворачивал и не такие…

Договорить не успел ни он, ни итальянец внизу — на того налетели сразу с десяток пингвинов-мутантов, и крики возмущения сменились просто криками. Кругом полетели кровавые ошмётки, воздух наполнился кровожадным клёкотом птиц…

— Молодец, — умилённо кивнул я. — Какая красивая смерть. Лучше коронного момента и не придумаешь.

Красивая, а ещё полезная. Поглядев на такой печальный финал, наёмники Теонора ещё надёжней спрячутся за укрытия. Зачем идти в лобовую и рисковать собой, если можно потратить чуть больше времени, зато перестрелять птиц с дистанции? Тем более, сейчас у них это вполне получается.

С другой стороны, происходящее не настолько напугает их, чтобы они дёрнули наутёк прямо сейчас — даже такие никчемные идиоты, как наёмники Теонора, не побегут от первой царапины. Вот если устроить им кровавую баню…

Поэтому мы устроим им тихую кровавую баню.

Мы поспешили дальше; впереди шёл принц Фиц, лучше всех знающий дворец и потому выбирающий маршрут. Вот он молча указал вниз; да, действительно — оттуда доносились шаги.

— Быстрее, — скомандовал я. — Нельзя упустить их.

Видимо, на моём лице отразилось что-то такое, очень уж кровожадное, потому что Вэйли саркастическим тоном поинтересовалась:

— Собираешься прикончить их, Никс? Без суда и следствия?

— А что такое, агент? — хмыкнул я, минуя лестничный пролёт. — Есть какие-то возражения на этот счёт?

— ГРУЗД не слишком хорошо относится к самосуду и линчеванию.

— Может быть, — согласился я. — А как ГРУЗД относится к геноциду населения слаборазвитых планет? Или к применению Обелисков для удовлетворения своих фетишей?

— Откуда мне знать, что ты не выдумал всё это прямо…

На этот раз Вэйли не договорила фразу, а осеклась под хмурыми вглядами Юкино и принца.

— Поверь, — покачала головой Юкино. — Он не врёт.

— Похоже, они в юго-восточном холле, — определил Фицджеральд. — Идём, скорее.

Вэйли какое-то время молчала, затем пожала плечами.

— Ладно-ладно, Никс. Будут сопротивляться — бей. Но… просто держи в уме, что ты тоже не невинная овечка. И когда подкрепление придёт, с тобой тоже будут разбираться, как и с твоим братцем. Счёт предъявим каждому отдельный.

— Счёт так счёт, — усмехнулся я.

А вот и юго-восточный холл; парни в типовых скафандрах как раз осматривались, пытаясь понять, куда им дальше.

А вам дальше не надо, ребята. Вы уже пришли.

— Привет, — заметил я, разводя руки в стороны.

Вежливость — прежде всего.

В нашу строну тут же полетели выстрелы из бластеров, но принц Фиц выскочил вперёд; как оказалось, его алмазная броня неплохо отражала энергетические заряды. Рикошеты запрыгали по стенам, громя помещение — а уже через секунду из моих рукавов вылетела весёлая стайка столовых приборов и, подрагивая от предвкушения, устремилась в сторону наёмников.

Этому в глаз.

Этому в ухо.

Нет, у этого голову не трогать — мне же понадобится целый шлем…

— Ч-чёрт, — выдохнула Вэйли, даже не успевшая сообразить, что к чему, когда трое из шести наёмников повалились на пол. — Если раньше я ещё сомневалась, действительно ли ты Никс, то теперь верю.

— Сомневалась? — я усмехнулся.

— Больше нет! Такую дичь может творить только Никс.

— Да кто такой этот… Никс? — принц морщился, продолжая служить живым щитом от выстрелов. — В смысле, почему ты зовёшь его так?

— Долго объяснять, — отозвался я.

— Потому что его и зовут Никс, — пояснила Юкино.

— Так Йошида — не Йошида? — принц решительно ничего не понимал.

— Я же говорю — долгая история, — повторил я.

…а вот история шести неудачливых наёмников оказалась недолгой. Оставшиеся трое ещё побегали минуты полторы, но всё-таки рухнули на пол вслед за своими товарищами.

— Чудесно, — я перешагнул через упавшую от выстрелов небольшую колонну. — Итак, следующий шаг прост: я собираю из этих конструкторов один целый доспех, надеваю его, отправляюсь…

— Погоди-погоди! — неожиданно напряглась Юкино; один из шести наёмников был прикончен ей, и сейчас она вытягивала клинок из его доспеха. — Стой!

— Что такое? — не понял я. В моих глазах, всё было просто: переоделся, пробрался в шлюпку и полетел.

— Отлично, — в голосе японки зазвучало раздражение, — ты улетишь бить морду брату, а что мы? И эти ребята что? Останутся тут, чтобы добить птиц и потом приняться за нас? Может быть, хватит уже думать только о себе, Йошида?

— Это я-то думаю только о себе? — поморщился я. — Напомнить, кто в тот раз пожертвовал шансом врезать Теонору, чтобы вытащить тебя из Арктики?

— Хорош, хорош! — запротестовал принц. — Юкино права, Йошида… или кто ты там. Если ты просто угонишь корабль и улетишь, то, может, напинаешь их главному боссу. Но ты оставишь перед дворцом отряд космических рейнджеров с бластерами. А это мой дом, между прочим.

— И пусть они даже космические рейнджеры категории «Б», в долгосрочной перспективе нам их не обыграть, — подтвердила Юкино. — Без тебя. Или какого-нибудь хитрого плана.

Ладно, это действительно звучало справедливо.

— Хитрого плана? — задумчиво протянул я. — Отлично-отлично. Сейчас что-нибудь придумаем. Быстрое и ненапряжное.

* * *
— Никогда не знаешь, что и где пригодится, — заметил Уортингтон своим спутникам.

Он очень надеялся, чтобы эмоция самодовольства не прозвучала в его голосе… и тем не менее, он испытывал именно её. Глубоко в душе, конечно же, но всё же.

Это ведь была его идея. Он первым наблюдал, как несколько слуг стремительно мутировали от контакта со странным серым порошком, оставшимся на месте Обелиска. Он первым понял, что это не опасность, а возможность. Первым посоветовал Её Величеству изучить эту возможность получше.

Эх. Если бы им хватило времени… без бунтов, без Йошиды. Если бы Её Величество осталась жива…

— Погоди-ка, — лицо «космонавта» скривилось, так, будто ему было чертовски смешно. — Вы что… вы правда подобрали эту пыль? Серьёзно?

— Что-то не так, сэр? — «космонавт» нравился Уортингтону всё меньше и меньше. Но он был союзником и мог принести пользу, так что тот терпел.

— Даже не сами Обелиски, — пришелец уже вульгарно ржал в голос. — Пыль от них! Да вы как обезьянки — тянете лапки ко всему необычному, пытаетесь изучить то, что вам недоступно…

Уортингтон и Саванера переглянулись.

— И тем не менее, — холодно заметил Саванера, — именно эта «недоступная нам пыль» может сейчас помочь там, где ваши хвалёные космические герои не смогут ничего. Или вы уже думаете иначе? Хотите отправить их атаковать Йошиду, который, по вашим словам, устроил им резню несколько дней назад?

— Ладно, успокоились оба, — сквозь смех заметил тот (хотя он и оставался здесь единственным неспокойным). — Как бы там ни было, штука может действительно сработать, молодцы-молодцы.

…ладно. Счёт этому типу будет предъявлен потом, пока они покончат с врагами. Уортингтон был хорошо знаком с таким родом пренебрежительности; наверняка и его босс, тот главный пришелец, которого Её Величество звала Хозяином, такой же. А может, ещё хуже.

Вот только недооценивать кого-то — это слабость. Сродни слепоте. Уортингтон не собирался спорить, ругаться, бить напрямик. Он просто… будет продолжать делать то, что и всегда. Использовать сильных мира сего, сталкивать их друг с другом, выжимать из них ресурсы.

И тихо стоять позади трона — кто бы его ни занял.

— Какого-то стабильного результата у нас пока нет, — заметил он. — Наши учёные только-только начали выводить закономерности… Её Величество хотела вывести суперсолдата, но образцы выходили или нежизнеспособными, или бесконтрольными…

— Ещё бы, — хмыкнул «космонавт».

— Тем не менее, — Уортингтон не повысил голос ни на йоту, — результат есть результат: прямой контакт с кожей — и человек мутирует. Йошида, каким бы сильным он ни был, человек. А значит, с ним это должно тоже сработать.

— …хорошо, Уортингтон, — заговорил Саванера. — Допустим, вы правы, и если это вещество попадёт на кожу Йошиды, ему конец. Но как сделать так, чтобы оно попало к нему на кожу, и не спугнуть его в процессе? Он ведь не дурак, и он может знать о ней…

Уортингтон кивнул.

— Есть одна идея… сэры.

Глава 40

Как подобраться к наёмникам Теонора, на корабль, и не спугнуть их?

Есть одна идея.

Наверное, со стороны мы представляли из себя занятное зрелище. Возможно, даже вызывающее зависть. Я, легко насвистывая, приближался к кораблю — чуть сбоку, чтобы не попасть под выстрелы или под атаки пингвинов-мутантов — одетый в скафандр наёмника. Сапоги немного тесноваты, но в целом подошёл.

Прямо передо мной, низко опустив головы и сложив руки за спиной, двигались две девушки. Обе — в плазменных наручниках (нашлись в подсумках у убитых типов), обе покорно уставили глаза в газон.

Не хватает только длинной цепи и чтобы Вэйли с Юкино переоделись в наряд принцессы Леи в плену у Джаббы Хатта.

Вот в таком виде мы медленно, с чувством собственного достоинства — хотя и чуть пригибаясь — поднимались по трапу космической шлюпки.

— Что за?.. — не понял один из стоящих здесь бойцов теонорского фронта. — Это ещё что за процессия, что происходит? Ты откуда, парень?

— Откуда-откуда, — отозвался я с донельзя довольной интонацией. — Оттуда. Пока некоторые сидят в укрытии, там, внутри, можно сорвать джекпот..

— А это ещё кто? — поинтересовался другой; он как раз выглядывал из импровизированного укрытия, целясь по врагам.

— Не узнаёшь? — хмыкнул я. — Давай-давай, красавица, покажи дядям личико!

Юкино протестующе замычала; я слегка подтолкнул её в спину, и она взглянула на паратруперов.

— Эта же та… — сообразил один из них.

— Точно! — подтвердил я. — С которой хотел поразвлечься босс! Как думаете, мне будет положена премия за то, что я её тут нашёл?

— Или штраф, если она снова попытается его пнуть между ног!

Взрыв хохота; бойцы были рады отвлечься от боя.

— А вторая? — уточнил один из них.

— Бегала там же, — пояснил я, немного подталкивая Вэйли. — Орала что-то о том, что она агент ГРУЗД. Но на поверку оказалась не сильнее обычных землян.

Новые смешки… хотя уже не такие уверенные.

Знали бы они, каких трудов мне стоило уломать девушек на этот план с «пленницами». Чёрт, кто мне вернёт все потраченные нервы? Но по итогу всё же обе сдались: Вэйли — чтобы лицезреть всё лично (а также, подозреваю, чтобы не отпускать меня далеко), а Юкино…

Ну, похоже, Юкино тоже хотела полететь со мной и действительно врезать Теонору ещё раз.

Что ж. Будет второй в очереди.

— Ладно, это всё хорошо, — отозвался один из бойцов. — Вот только насчёт «покажи личико»… Своё показать не хочешь?

Приехали, блин. Я с досадой цокнул языком. Давно вы стали такие умные?

— Нахрена? — уточнил я. — Вы все в шлемах!

Чёрт, мы почти на корабле, осталось совсем чуть-чуть! Зайти внутрь, добраться до рубки управления; затем устроить что-нибудь такое, отчего они сбегутся внутрь, и… Но нет, словившие просветление идиоты пытаются не пустить меня.

— Мы все прилетели вместе и всё это время были тут, — довольно логично рассудил паратрупер. — А вот ты появился невесть откуда, один, с этими двумя девицами под мышками… диверсия на корабле была всего несколько дней назад, и тогда тоже какой-то чёрт проник на корабль, просто надев шлем!

За чёрта ответишь.

— Ладно-ладно, — послушно согласился я, — но можно же хотя бы… Блин!!

Пингвины теснили паратруперов со всех сторон — а те, соответственно, палили во все стороны; несколько бластерных лучей прилетело совсем рядом со мной.

Спасибо, чудесно. Именно то, что я хотел.

— Вот! — с искренним негодованием завопил я. — Я сниму шлем, окей, окей, только можно хотя бы внутрь пройти сначала? Не хотелось бы, чтобы мне снесло выстрелом непокрытую голову!

— Х-хорошо, — скептически пробормотал тот тип, что требовал у меня показать лицо. — Давай, внутрь, и…

— Приём, приём! — неожиданно заговорила на галактическом рация, висящая у меня на груди. — Ответьте!

Чёрт. Мне когда-нибудь уже дадут зайти на этот корабль?

…строго говоря, рация заговорила не только у меня — она ожила сразу у нескольких бойцов.

— Парни, — прорычал суровый, но полный какого-то тупого веселья голос. Так говорят идиоты, полностью уверенные, что они почти победили, осталось только применить Секретную Военную Хитрость. — Парни, есть небольшое и увлекательное задание. Нужны добровольцы, чтобы провернуть один гамбит.

Ну вот. Что я говорил?

— Хе-хей! — первым, раньше всех остальных, откликнулся я, нажав кнопку обратной связи. — Звучит крайне интригующе, босс. Продолжайте!

Остальные наёмники вытаращились на меня из-под шлемов; кажется, не ждали такой ретивости.

— Кхм… — похоже, босс тоже слегка удивился. — Слушайте внимательно, парни. Та скотина, что прикончила наших несколько дней назад, здесь. Он же, судя по всему, устроил аварию на корабле. И у нас есть возможность влёгкую его прикончить.

…вот как?

— Но нужны добровольцы, — продолжал командир отряда. — Те, кто не струсит. Кто хочет отомстить за наших погибших!

Пока остальные медлили, я молчать не стал.

— Месть?! Босс, месть — моё второе имя! Вот только другие почему-то молчат…

Я повернулся к парню, который требовал от меня показать лицо.

— Вот ты. Почему ты молчишь? Боссу нужны добровольцы, слышал?

— Эй, полегче, полегче…

— Полегче? Ты что, не хочешь отомстить этому хмырю за бедолаг?!

— Сам не хочу стать таким же бедолагой…

— Ты ещё даже не слышал план босса, — резонно отозвался я. — Может, там действительно верная победа. Босс, может, изложишь план, и мы всё обдумаем?

Разговор по-прежнему шёл на галактическом; я глянул на девушек. Юкино беспокойно ворочалась, ей не терпелось покончить с ролью «пленницы» и перейти к действию…

А вот Вэйли замерла, ловя каждое слово.

— Так!! — кажется, «босс» тоже считал, что любой, кто не бежит записываться в добровольцы — не мужик. — Что ещё за «мы всё обдумаем»? Я даю вам, придурки, команду, и вы…

— Кончай орать! — заговорил по рации ещё один. — Нам столько не платят, чтобы под реальную атаку сова…

— Не слушай этих идиотов, босс! — радостно заорал я. — Считай, один доброволец у тебя уже точно есть! Говори, что нужно сделать?

Вдруг да скажет что-то важное. Впрочем, ведя этот «продуктивный диалог», я не сходил с трапа шлюпки — нет уж, остаюсь тут, в случае чего просто атакую, и дело с концом.

— Ладно-ладно, не ори в ухо, — отозвался босс. — Выполнишь задание — пойдёшь на повышение. Нам повезло там, где не ожидали: эти местные дурачки неожиданно сохранили пыль, что остаётся от Обелисков. Просто каменная крошка, облучённая ими, строго говоря, но для землян это сильный мутаген. А может, и не только для них.

Чего?!

— …короче, если сыпануть этой гадости тому парню в лицо, то мы победили — остальные здесь могут нас максимум задержать на время. Но нужно подобраться поближе, прикинуться этакими дурачками, которые не учатся на своих ошибках…

Я внутренне ликовал так, что пропускал половину мимо ушей. Вот это повезло! Чёрт, а я-то шлялся по бункерам каким-то, рыл тоннели. А здесь всё это время был запас пыли Обелиска! Интересно, как много его здесь?.. Конечно, мне хватит и небольшого количества… если они сейчас весь его не изведут в попытках обсыпать меня!

— Прекрасно! — заорал я в рацию, уже совершенно искренне. — Я иду, босс! Вы где, куда идти?

— Погоди! — сообразил один из наёмников. — Ты прямо так и пойдёшь, что ли — с двумя пленницами наперевес?

О. Точно. Они же всё ещё стоят здесь.

— Нет, конечно, — пожал я плечами. — Сейчас быстренько запру их куда-нибудь, затем вернусь и…

Ошибка.

Чёрт. Как я мог забыть, что со мной тут находится, наверное, самый некомпетентный агент всего этого ГРУЗД?

Пинок под коленку не мог нанести мне много вреда — всё-таки Вэйли была «обесточена» — зато вот её крик мог:

— С-с-сволочь! Я так и знала, что ты просто хочешь меня запереть, наболтав этой чуши. Я…

Ох, блин.

Идиотка.

Ты могла хотя бы подождать, пока я выключу рацию?

Не теряя времени даром, не выжидая, пока паратруперы осознают сказанное и как-то отреагируют, я просто ударил; чёрные щупальца пробили доспехи, брызнула кровь.

Дура, бл*ть!! Всю маскировку насмарку одной фразой. Что ж; если сейчас корабль взлетит, потому что кто-то из них в панике его заведёт, я-то останусь внутри. А вот толпа бойцов с бластерами — там, снаружи, потому что я не успел заманить их внутрь!

— Эй, что там происходит?! — заорала рация.

— Кэп, это он!! — взвыл один из бойцов. — Он здесь, трево…

Чёрное щупальце пробило и рацию, и его лицо. Бл*ть!!

— Ты довольна?! — завопил я, повернувшись к Вэйли№ щупальца в это время не переставали месить бойцов. Вокруг засверкали выстрелы; парочка попала в меня, раскаляя броню — будет ожог, плевать; главное, чтобы по девушкам не попало. — С-сука! Обязательно было это делать?

— Ты заявил, что собираешься…

— Да, потому что я отыгрывал роль, и ты тоже должна была! — я кипел от злости. — Как?! Просто — КАК?!! Как можно было заподозрить, что я заодно с ними, когда они только что сообщили о плане прикончить меня?!

— Откуда я знаю, что это не спектакль?

Не-а, знает. Судя по тону, до Вэйли — наконец-то — дошло, что это никакой не спектакль, не обман и не хитрый план, чтобы запутать и запереть её. Распрямившись, она врезала по одному из последних паратруперов, держащихся на ногах.

— А включать голову вас в школе ГРУЗД не учили?! — орал я. — Я бы просто оставил вас тут, а сам сгонял за ценным грузом, вернулся и…

— Ладно, я поняла, поняла! Не ори!

Как же долго всё-таки до некоторых доходит.

Я оглядел поле боя; всё-таки нашумели, чёрт. Все наёмники, что были тут, мертвы или вырублены, вот только там, впереди, эту драку было отлично видно, и теперь маскировка пропала; я в сердцах сорвал с головы шлем. Как ни крути, самые лучшие планы — те, где надо идти напролом: ничего не испортится и не поменяется.

— Отлично! — рявкнул я. — Тогда смена плана: идём напролом до конца. Вэйли, хочешь реабилитироваться в моих глазах? Бери Юкино и дуй в кабину пилота! Мы с тобой — единственные тут, кто умеет водить это корыто, не считая наёмников Теонора, и не дай Космос, её угонят, пока…

Я хотел было сказать «пока я сбегаю до местного босса и позаимствую у него запасы так нужного мне порошочка», но вот только события вновь опережали меня.

— Кажется, поздно, — заметила Юкино. — Гляди, сюда уже бегут.

Я обернулся; да уж — нашу драку в дверях видели, наверное, все, кто были перед дворцом. И если часть не могла особо отвлечься, не подставившись под удары пингвинов-мутантонв… то другие приближались к нам.

И почему мне кажется, что тот усатый хрен и есть их босс?

Ах, да. Потому что он орал в мою сторону что-то оскорбительное. Ровно тем же голосом, что и по рации.

— Назад, быстро,— тихо повторил я. — В смысле — в рубку. Юкино, подбери у них бластер. Ваша задача — захватить управление кораблём, пока я тут… разбираюсь с помехой.

— Х-хорошо, — Вэйли глянула хмуро, но, кажется, предпочла на сей раз не спорить, понимая, что именно она помешала предыдущему плану.

— …так это ты, ублюдок?! — наконец-то голос усатого босса стал разборчив. — Чёрт… ты силён. Но ты даже не представляешь, с кем связался!

Я оглянулся; Юкино и Вэйли уже скрылись за поворотом. Наверняка внутри есть ещё наёмники, наверняка они задержатся по пути…

Что ж; я отступил на пару шагов назад. Оставаться внутри корабля, не выходить наружу.

— Признаю, — усатый, добежав до корабля затормозил. — Ты крут, парень. Даже по меркам Галактики, а не только этой жалкой планетки…

— А? — откликнулся чуть рассеянно. — И тебе привет.

— Вот только против этой штуки, — усатый поднял в руке небольшой распылитель, — ты не сделаешь ничего. Она просто поменяет твой геном случайным образом, и конец игре.

Я изогнул бровь; за спиной усатого стояли другие наёмники, но, кажется, встревать не спешили. Может, их смущали трупы товарищей, валяющиеся по всему трапу корабля?

— Ла-а-адно, — протянул я, глядя прямо на усатого. — Может, и так. А может, ты блефуешь — откуда мне знать?

— Что, и по рации блефовал?

— А вдруг ты уже тогда понял, что это я говорю с тобой, и подстроил для меня целый спектакль?

Если Вэйли можно такое спрашивать, то почему мне нельзя?

— Так ты хочешь это испытать? — усатый подкинул в руке своё устройство?

Я задумчиво поглядел на дозатор в его руке; вот оно, значит, оружие века, которым меня собираются победить.

— А давай, — я пожал плечами.

Значит, план нашего усатика состоял в том, чтобы несколько солдат прикинулись дурачками, подманив меня поближе?..

Легко им, конечно. Даже прикидываться не надо, всё и так дано природой. Впрочем, почему бы мне не попытаться исполнить тот же самый номер?

Я выдернул вперёд несколько чёрных щупалец, сам же в то же время подался назад, изображая, будто бы не хочу контактировать с его волшебным порошочком.

Наверное, можно было бы просто прикончить усатика, и всё… вот только тогда придётся потом гоняться за остальными, выискивать их, следить, чтобы не навредили никому из моих. Оно мне надо? А вот если кэп и его ребята решат, что сила на их стороне — они сами пойдут ко мне…

Разумеется, все они дёрнулись от щупалец — и тем не менее, на лице у кэпа мелькнули бравада и самоуверенность.

— Что не так, парень? Ты же сам хотел попробовать!

— Так иди сюда и накорми меня этой дрянью, — фыркнул я.

На обоих наших лицах играло одно и то же выражение — страх, маскируемый бравадой. У меня — маска, у него, похоже, настоящий. Главное — заманить его (и остальных) подальше.

Я отступил ещё на пару шагов вглубь корабля… а затем резко развернулся и побежал.

— Стоять!! — взвыл кэп. — За ним!!!

Инстинкт, оставшийся ещё от пещерных костров: бегут на тебя — убегай, бегут от тебя — догоняй. Я первым показал спину, значит, я слабее и меня бояться нечего. Так ведь?

Убегая, я слышал топот ног в тяжёлых скафандрах; отлично, за мной гонится не только кэп, но и по меньшей мере две трети всех наёмников. Это уже больше похоже на то, что мне надо.

Вэйли, Юкино. Где вы там? Давай, Вэйли, ты знаешь, что делать…

— Вот он!! — усатый кэп вылетел из-за поворота; на его лице играла торжествующая улыбка. Погоня заставила его забыть про свой страх, поверить в то, что он на самом деле побеждает. — Что ж так, парень? И где вся твоя дерзость?

Я лишь развёл руками.

— Хорошо, капитан. Я загнан в тупик, я сдаюсь, ты победил, окей?

— В тупик? — кэп оскалил зубы в победной ухмылке. — Ты правда такой тупой, землянин? Сдаёшься? Думаешь, кто-то будет брать тебя в плен?

Он вытянул руку вперёд; палец назад на спусковой крючок, и целое облако серого порошка полетело в мою сторону.

…ничего не произошло.

Нет, кое-что всё-таки произошло. Я чихнул.

— Встречный вопрос… кэп, — не удержавшись, я чихнул снова. — А насколько тупой ты, чтобы после всего этого считать меня землянином?

А кроме того, на мне защита от излучения Обелиска, блин! Такая же, как и на вас всех. Не расстаюсь с ней с того самого момента, как заполучил.

Капитан попятился… но чёрные щупальца были быстрее. Одно обвило его вокруг грудины, другое упёрлось в горло.

Я спокойно отряхнул с себя остатки порошка; придурок только зря извёл ценный продукт.

— Там же есть ещё? — спокойным голосом уточнил я. — Порошочек. Там, где ты его взял.

Капитан молча сглотнул.

Щупальце кольнуло его в горло.

— Отвечай! — потребовал я.

— Д-да! — глаза усача широко распахнулись. Похоже, умирать он не хотел совершенно. — Там ещё полно, там…

Ну вот и отлично.

Кстати, сигнал от Вэйли, которого я ждал всё это время, прозвучал пару секунд назад.

Громкий, монотонный звук закрывающихся дверей корабля. Теперь никто не сбежит; никто не улетит без моего ведома…

Чёрное щупальце метнулось вперёд, протыкая горло кэпа; ещё с десяток тут же выросли у меня из-за спины. Из рукава вылетели проклятые столовые приборы, дрожа в ожидании крови.

Я с улыбкой глянул на пятящийся наёмников, осознавших, что их заманили в ловушку.

Превосходно. Сейчас мне предстоит приятная разминка.

А потом… потом наконец-то встреча с Теонором.

Жду не дождусь.

Эпилоги

…что было дальше?

А дальше мне выкатили штраф.

Меня до сих пор слегка корёжило от мысли об этом, но факт оставался фактом: ГРУЗД, прилетевшие как раз на следующий день, выкатили мне штраф.

Нет, не за отметины на лице Теонора: здесь они были совершенно не против (по-моему, они ему ещё добавили, когда забирали его). По их формулировке выходило, что за то, что знал об Обелисках и не сообщил им, а устроил вместо этого опасные игрища с Теонором.

Угу. Вас, конечно же, дождёшься.

По правде говоря, ГРУЗД поначалу пророчили мне куда более серьёзные проблемы. Разбирательства, детали, опросы свидетелей — эти ребята любят бумажную работу. Но всё это быстро прекратилось, когда я наконец-то смог доказать, что я и есть тот самый Никс.

Смена тела — не самая тривиальная вещь в Галактике. И всё-таки такое бывает, а потому на этот случай разработаны и протоколы. Докажи то, докажи это, пройти тест на считывающем мозговые волны устройстве, расскажи то, что может знать только настоящий Никс… в общем, я пережил всю эту волокиту и вернул себе своё имя, свои права, свои галактические банковские счета.

И свою собственность.

Вы ведь помните, что я застолбил Землю ещё двести лет тому назад, в порыве юношеского исследовательского интереса?

Ну и вот. ГРУЗД и остальным пришлось заткнуться, как только я показал им документы. И не «опасные игрища», а защита своей собственности. И не телесные повреждения сотруднику ГРУЗД, а «что ваш сотрудник вообще делал на моей территории?».

А всех нарушений, от которых не спасала эта бумажка, как раз хватало на штраф.

Без проблем. Подавитесь, бюрократы.

Меня же…

Меня ждали дела поважнее.

* * *
— И что дальше?

Да уж. Красавца и мачо Рауля Саванеру, каким он стал после омоложения, было трудно узнать в том, кто стоял сейчас перед Уортингтоном. Грим, парик и накладные усы, очки… существует много способов изменить человека, и если бы Уортингтон не знал, кто перед ним, он бы никогда не заподозрил в этом пухловатом мужчине средних лет Саванеру.

Впрочем, и он сам сейчас выглядел совершенно не похожим на самого себя.

— Честно говоря… понятия не имею, — отозвался он. — Новый мир продолжает удивлять с каждым днём, и Йошида Распутин — в центре всего.

— Это же не его настоящее имя, так? — поморщился Саванера. — Чёрт. Он один из них. Из пришельцев, я имею в виду. Этого пока не говорят, но это слишком очевидно…

Он шумно выдохнул и закрыл лицо руками.

— Нечестно. У нас изначально не было и шанса против него.

Уортингтон пожал плечами.

— Что, если у нас шанс есть и сейчас, сэр?

— О чём вы?

Латинос поднял на него глаза.

— Против него или вместе с ним… — Уортингтон оставался невозмутим, но, пожалуй, будь на его месте кто другой, тут бы подошла нехорошая улыбочка. — Какая, в сущности, разница?

— Появимся перед ним в этом виде — он быстро поймёт, кто мы, — мрачно возразил Саванера. — Появимся в настоящем — прикончит нас.

— Если действовать напрямую — да, — согласился Уортингтон. — Но мы же не собираемся действовать напрямую, так?

Её Величество Виктория правила долго, очень долго. А он чуть ли не две трети этого срока стоял за её троном.

Он знает о секретах, которые неизвестны ни Фицджеральду, ни кому-либо ещё.

Ни Йошиде.

Так что… ещё поиграем.

* * *
— И что дальше?

Илана впервые в жизни видела отца таким. Не властным, не грозным и решительным главной клана, которому слова поперёк не скажи, а… растерянным.

Мир вокруг менялся слишком стремительно. Настолько, что старшему поколению не угнаться.

Девушка пожала плечами.

— Вряд ли стоит ожидать этого брака на самом деле — ты же и сам понимаешь.

— Я понимаю, — согласился Леонид. — Просто… хочу понять, что происходит.

— Все хотят, — рассмеялась Илана. — Не ты один. Но если будешь долго соображать — останешься с самого краю и упустишь все лучшие возможности.

Пусть Йошида и не собирается жениться на ней — пусть. Но пока он слишком занят устроением новых мировых порядков, чтобы официально заявить о расторжении помолвки — а может быть, и не хочет, приберегает её для каких-нибудь своих целей.

Значит, она пока что — его официальная невеста.

И значит, этим нужно пользоваться.

— Не знаю, что нас ждёт, — заметила она отцу. — Но Распутины окажутся на самом верху — это точно. А значит, и те, кто вместе с ними. Слышал о том, что Романовы пытаются заставить Михаила Распутина вспомнить какие-то старые соглашения, восстановить помолвку с Агатой…

Она рассмеялась.

— Придурки. Агата упустила свой шанс, да и решать не Михаилу.

— Не одни Романовы, — кивнул Леонид. — Сейчас к успеху Распутиных хотят примазаться все, кому не лень. Кажется, Воронцовы предлагают им восстановить союз…

Воронцовы? Что ж, эти, по крайней мере, с ними не ссорились; может, что и выйдет. Но места «почётной невесты» она им не уступит, не-а.

…наверное, где-то в глубине души Илана даже жалела, что только почётной.

* * *
— И что дальше?

Юкино устало поглядела на Фицджеральда, отмечая походя, как он… повзрослел, что ли.

Коронация ещё только через полтора месяца. А он уже выглядит иначе.

— Спроси чего полегче, — впрочем, стоило только будущему королю улыбнуться, и это ощущение куда-то делось. — Я тут не знаю, как не сойти с ума в настоящем, а ты спрашиваешь меня про будущее.

Двое гуляли по парку. Территория была вычищена, все повреждённые растения убраны. Сейчас здесь мало что напоминало о недавней разрухе. Вот дворец… с ним сложнее, ремонт идёт полным ходом, но до завершения ещё далеко.

— Всё свалилось слишком неожиданно, — посетовал Фиц. — И война… и победа в ней. Йошида… он же Никс… и правда хочет видеть меня на королём. Я до последнего думал, что это просто слова…

Юкино пожала плечами.

— Каким бы могучим пришельцем он не был, Йошида не может находиться везде и сразу. Ему нужны свои ставленники, и почему не ты?

— А почему я? — возразил Фиц. — Победа, по сути, принадлежит ему…

Девушка покачала головой.

— Он выиграл битву, ты — войну. Он разгромил этих паратруперов, но именно ты смог после этого убедить оставшуюся родню, что без поддержки этих космических ребят у них нет шансов. Ты провёл эти переговоры и ты победил в них.

— Бррр, — Фица передёрнуло. — Я… до сих пор опасаюсь, что от них стоит ждать какой-нибудь подлянки. Хоть я и постарался раскидать их подальше, и Никс обещал приглядывать за ними вполглаза, чтобы не строили заговоры у меня за спиной…

Юкино хмыкнула.

— Если кого стоит бояться, так это Филиппа. Кажется, даже собственное космическое приключение и изменение внешности не шокировали его сильнее, чем, ну…

— То, что он принял за наши с тобой отношения? — нашёлся Фиц.

— Вроде того, — кивнула Юкино.

— Но у нас ведь не отношения?

— Спятил, что ли, твоё величество? У нас сотрудничество, и только.

— Д-да. Наверное, да.

— Определённо, да.

— Ты здесь считай что в командировке.

— Просто помогаю тебе укрепить власть, пока она ещё шаткая.

— Разумеется.

— К тому же, отец вернулся в Японию, а значит, там мне делать нечего.

— Конечно.

Повисла пауза.

Хм… с другой стороны, даже интересно, каким громким был бы вопль бедняги Филиппа, если бы они и правда завели отношения?

Наверняка очень громким.

Вся Галактика услышит.

Но… они ведь не дадут ему повода сорвать горло, так?

Или…

* * *
— И что дальше?

Старик Горыныч не отвечал на вопрос сразу; вначале — изготовить своё излюбленное блюдо. Кусочек сала на чёрный хлебушек; немного горчички, острый перчик…

Спешка до добра не доводит.

— Дальше — передел власти, — наконец-то отозвался он.

Ну, будем.

Опрокинутая стопка хорошо зашла; старик принялся за закуску.

Реверс глядела на него, не отрываясь; похоже, её раздражали эти неспешные стариковские манеры.

— Это я и так поняла, — заметила она. — К чему говорить очевидное?

— Очевидное, да не очень, — хитро улыбнулся Горыныч. — Все видят внешнюю сторону. Кланы, политики, короли и премьеры, все эти омолодившиеся старики… вот только власть меняется не только там, но и внизу.

Он покачал головой.

— Гасановых больше нет. Якудза забились в свою Японию и ещё долго носа не высунут. Зато Тёмная Спираль набирает обороты. Гильдия Убийц начисто уничтожена тобой…

— Почти, — отрезала Реверс. — Двое ещё живы, и я хочу добраться до них.

— Почти, — старик не стал спорить. — Доберёшься, рано или поздно. Но задумайся о другом: свято место пусто не бывает. После Гильдии остались и ресурсы, и люди, которые перешли на твою сторону… и ниша, которую пока никто не занял.

Он снова улыбнулся.

— Йошида всё возьмёт под свой контроль, даже не сомневайся. Даже теневую сторону Силы. Вот о чём я говорю. О том, что нынешние времена полны удивительных возможностей, и только дурак не воспользуется ими, когда они идут прямо в руки.

Реверс кивнула. Да, но…

— Будешь и дальше гоняться за двумя призраками, гробя свои собственные интересы ради мести? — Горыныч неторопливо набулькивал вторую стопочку. — Или пойдёшь и попросишь Йошиду, чтобы он поставил тебя во главе новой Гильдии? Вы же вроде как родня, он тебе не откажет… если, конечно, Голицын или ещё кто-нибудь тебя не опередит.

— Но Виталий с Григорием… — попыталась было возразить Реверс.

— За ними, в конце концов, не обязательно гоняться лично, — душевно посоветовал старик. — Если у тебя в подчинении будет целая Гильдия…

Не-а; не пройдёт. Реверс знала, что Виталий и Григорий — не из тех, до кого может добраться любой паршивый ассасин. Это миссия для неё, только для неё самой…

Но, может быть, и правда отложить её? Ненадолго.

— А ты что будешь делать? — ещё немного неуверенно уточнила она.

Старик пожал плечами.

— Работать, — отозвался он. — На Йошиду? Не-а. Я не работаю на сильных мира сего. С Йошидой? Пожалуй, что да. Всегда полезно иметь в должниках кого-то вроде него: никогда не знаешь, когда понадобится попросить вернуть одолжение.

Мир вокруг меняется, но правила игры, если так вдуматься, остаются прежними.

* * *
— И что дальше, Виталий?

— Дальше — улыбаемся и машем, Григорий. Наслаждаемся отпуском, пока можем.

— Мальдивы чудесны, Виталий.

— Именно так, Григорий. И будут оставаться чудесными до того момента, как Реверс сюда доберётся.

— Но мы же успеем свалить отсюда, Виталий?

— Успеем, Григорий.

* * *
— И что дальше?

Костя Орлов выглядел выжатым.

Как самый настоящий лимон, по которому проехались катком. Глаза почти тусклые и смотрят в одну точку, лицо неподвижно…

Так и не скажешь, что у парня сегодня самый счастливый день в жизни.

— Какие у тебя планы? — он поглядел на меня; голос звучал как будто в замедленной записи, еле слышно. — Покинешь планету и снова улетишь в свой космос?

Я обернулся на его сестру; да, без кошачьих ушей, хвоста и всего прочего она выглядела гораздо симпатичнее.

— Не-а, — отозвался я. — Зачем мне в космос? И здесь ещё дел полно.

Раз средство, возвращающее изначальный облик жертвам Обелисков, готово, значит, пора приниматься за работу. Речь и о бедолагах-мутантах, и о моих «клонах», эвакуированных с корабля Теонора… и не только о них.

Агенты Теонора разбежались, как тараканы. Кто залёг на дно, кто пытался выйти со мной на связь и орал о своей полезности.

Не-а. Не сработает ни то, ни другое. Старики пусть остаются стариками; молодым — дорогу и всё такое.

— Значит, Земля тебя всё-таки зацепила? — Костя попытался улыбнуться, но, похоже, всё то нервное потрясение, что он испытывал в последние дни (получится антидот или не получится? Сработает или не сработает?) выпило из него все силы.

— Давно зацепила, — согласился я. — Есть здесь… что-то такое.

— Что именно?

— Агенты ГРУЗД говорят, что фрукты, — честно признался я. — Особенно им понравились цитрусы.

А по мне, так потенциал. Да, Земля сейчас — лишь периферийная планетка, жители которой заметно отстают по силе от жителей Галактики…

Но это лишь вопрос времени. Времени и моих действий.

— Будет много шума, — Костя покачал головой. — Теперь, после всех этих событий… После того, как ГРУЗД официально прогулялись по планете, опрашивая свидетелей, утаить правду о Галактике не получится. Видел новости? Все эти пикеты «Мы не одиноки во Вселенной», «I wont to believe»…

— А зачем утаивать? — усмехнулся я. — Пусть люди знают, к чему они стремятся и куда идут.

— И куда же?..

Я замер на пару секунд, обдумывая ответ.

— К… звёздам?

Да, пожалуй, так оно и есть. Вычистить Землю от теоноровских прихвостней — а затем начать выводить её на галактический уровень. Время у меня есть. Ресурсы — тоже. Да и соратники имеются в достатке (и в самом ближайшем будущем, я уверен, наверняка найдутся новые).

Да и, в конце концов… На Земле осталось ещё так много Оттисков.

Не проходить же мимо них.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Эпилоги