уравновешенной молодой особой, Мирабелла прекрасно осознавала нелепость и мелочность ситуации. Будучи честной молодой особой, она могла признать, что на тот момент ее это полностью устраивало.
Она нуждалась в хорошей дерзкой ссоре. Как всегда, Вит был более чем готов услужить.
— Пусти, чертовка.
Как и всякий раз, когда он по-настоящему сердился, Вит говорил, стиснув челюсти. Мирабелла обожала его передразнивать. Но сейчас ей захотелось побыть не остроумной, а упрямой.
— Не вижу причины, по которой должна это делать, — парировала она, вздернув подбородок.
— Наверное, потому что ты бы не увидела причины, даже присядь она на кончик твоего носа. — Он рванул на себя велосипед, отчего она только сильнее уперлась каблуками в мягкую землю. — Ты даже не знаешь, как на нем кататься.
— Конечно же, знаю. Садишься, хватаешься за руль и вертишь педали. Я тебе покажу…
— Нет. Ты не будешь на нем кататься.
Каких-то десять минут назад ей бы и в голову не пришло проехаться на этой треклятой штуковине. Ей было просто интересно. Но когда она стояла там, нежась на солнышке и с любопытством поворачивая машину в разные стороны, чтобы понять, как она устроена, Вит появился из-за дома и приказал ей — приказал ей — не садиться на велосипед.
Она пристально посмотрела на него: на его светло-каштановые волосы, взъерошенные ветерком, на его холодные голубые глаза с искоркой и аристократичные черты, обозначенные строгими линиями. Каждый дюйм его высокой худощавой фигуры говорил о силе, коренившейся в богатстве, титуле, землях и чистейшей удаче родиться мужчиной. Тот же тип силы, которую ее дядя использовал, чтобы держать племянницу под контролем.
И она решила, что все-таки хочет прокатиться на этой чертовой штуке.
— Ты сказал, что это для гостей, — заметила она.
— Но ты не гостья в Хэлдоне.
Она убрала руку и отступила назад, до глубины души потрясенная словами, которые значили для нее больше, чем он мог предположить.
— Я… это самое доброе…
— Ты зараза, — пояснил он, поднимая велосипед. — Наподобие сухой гнили.
Она ринулась и схватилась за сиденье двумя руками.
Каждый тянул игрушку в свою сторону. Вит был сильнее, конечно же, но он не смог бы высвободить велосипед из ее цепкой хватки, не причинив ей вреда. И хотя Мирабелла считала его очень испорченным — очень, очень испорченным, — она знала, что он не рискнет причинить женщине физическую боль. Ей было приятно знать, что сейчас, скорее всего, Вит проклинает кодекс чести.
Смирившись с тем, что не сможет отобрать у него велосипед, она решила потянуть за него как можно сильнее, а потом резко отпустить, надеясь, что Вит упадет и больно ударится. Но когда за его спиной открылась дверь, мелькнул бронзовый шелк и седые волосы, она придумала другой план.
Коварный, ребяческий и ужасно несправедливый план.
Идеальный план.
Она отпустила велосипед, сделала шаг назад, подняла руки вверх ладонями от себя.
— Я не смогу, Вит. Нет, пожалуйста, не думаю, что это безопасно.
— Какого черта ты…
— Виттакер-Винсент! Ты уговариваешь Миру прокатиться на этой чудовищной машине?
Услышав, как его мать произносит эти освященные в веках и наводящие ужас звуки — его первое и второе имя, — Вит побледнел, затем покраснел, затем впился в Мирабеллу стальным взглядом.
— Ты дорого за это заплатишь, — прошипел он. «Возможно, — подумала она, — но оно того стоит».
Вит обернулся и улыбнулся матери. Это была маленькая женщина с голубыми глазами своих детей и округлыми чертами, которые она унаследовала от отца. Скромно одетая, розовощекая, обладающая мягким голосом, она часто напоминала людям милую тетю или более молодую копию их любимой бабушки. Это обманчивое впечатление леди Тарстон давно научилась использовать в своих интересах.
Вит с трудом сглотнул.
— Конечно же, нет. Я…
— Ты намекаешь, что я стара? — спросила леди Тарстон.
— Я… — Это озадачило и насторожило Вита, поэтому он пустил в ход свое обаяние. — Вы воплощение юности, матушка.
— Хорошо сказано. Но ты уверен? Может быть, что-то случилось с моим слухом? Или зрением?
Наступила пауза, так как Вит распознал ловушку, потом еще одна, когда он понял, что ничего другого не остается, как позволить ловушке захлопнуться. Мирабелла изо всех сил старалась не засмеяться.
— Уверен, что все в порядке, — наконец произнес он.
— Какое облегчение это слышать! Я уж подумала, ты станешь рассказывать мне, что я неправильно поняла ситуацию. Такое случается, знаешь ли, когда стареешь и чувства притупляются. Очень сбивает с толку, наверное.
— Наверное, — пробормотал Вит.
— Ну, теперь, когда все выяснилось, извинись перед Мирой и убери эту штуку. Я не хочу, чтобы кто-то из гостей разбил себе голову.
Мирабелла, безумно довольная решением леди Тарстон, вынырнула из-за плеча Вита.
— А что, если мисс Виллори захочет прокатиться? — поинтересовалась она с невинным видом.
Леди Тарстон,
