лучше так, чем руки заламывать! Но что-то как-то неправдоподобно... Может, это какая-то ошибка? И хотела бы я знать, прибили они мою сладкую парочку или нет? Как-то мне не хочется в эту комнату...
Я нервно зыркаю в сторону переговорной и поворачиваюсь к пришельцу. Не знаю, какой средневековый знахарь лечил ему ожоги на лице, но я бы ему руки пооборвала, ибо всё равно не в том месте росли... Может, ему предложить врачебную помощь? Но шрамы старые, я ничего не смогу сделать. И вот тогда мне точно финдец. Как же отмазаться?! Мааамочкааа... дети... о!
-- Я бы с удовольствием, -- начинаю я намного более уверенным голосом, чем ожидала, -- но я обязана быть рядом с детьми. Я сюда только на минутку зашла... Понимаете, я врач. Если кому-то из них станет плохо, то это вам же создаст лишние трудности. Вам ведь они нужны... -- я утихаю в страхе что-нибудь ляпнуть.
-- Живыми, да, -- договаривает он за меня. Лапочка моя, ну давай... -- Значит, вы умеете лечить?
-- Да, да! -- я энергично киваю. Хорошо, что он так хорошо говорит на всеобщем. С лёгким таким акцентом, как будто нарочно заставляет этот вялый язык звучать чётко.
-- Женщина? -- с недоверием переспрашивает другой подошедший муданжец на своём родном. Я ещё что-то помню по-муданжски... А что им не понравилось?!
-- Старый Угун говорил: "От землян жди неожиданностей", -- отвечает ему мой собеседник и снова поворачивается ко мне. -- Мне это нравится. Идите к детям. Алтонгирел вас проводит.
Это имя, осознаю я.
Алтонгирелу эта идея, впрочем, не особо нравится.
-- Азамат, да она же просто вы...выается!
Чего я делаю, я не поняла. Слова этого не знаю...
-- Ну и пусть вы...выается. Если ей с детьми спокойнее, то пусть сидит с детьми, под ногами мешаться не будет. И нам не придётся на них человека тратить.
Алтон... э-э-э... гирел не находит, что на это возразить, и велит мне идти к детям, а сам плетётся следом. Он вряд ли знает, куда идти, но пользоваться этим мне незачем. Если меня посадят с детьми, которые им нужны живыми, сами же сказали, то я буду вроде как при деле. Может, ещё и не убьют. Может, им за меня выкуп дадут...
Детей всех согнали вместе, и вой стоит оглушительный. Алтонгирел объясняет двум парням на входе в "детскую", кто я такая, сопроводив моё резюме парой непонятных эпитетов в адрес Азамата. Парни присоединяют к имени Азамата какое-то слово, (Ахмат, что ли, -- как царевич?), которое явно означает, что он тут главный. Меня весьма обнадёживает мысль, что моё предложение понравилось капитану.
Дети всё-таки удивительные существа. Своих у меня нет, но я, как-никак, уже пять лет практикую, да и в студенчестве нянькой подрабатывала. Стоит на секунду отвернуться, как они умудряются получить по нескольку травм разных степеней опасности в совершенно безопасном окружении! Синяки я даже осматривать не стала, тут можно с уверенностью сказать, что они есть у всех и во множестве, хотя у детской мебели на борту вообще нет углов и твёрдых граней. Видимо, надо было стены войлоком обить. Попалась пара расквашенных носов -- упали на бегу. Ещё несколько носов кровоточат на нервной почве. Почти все ревут, трут глаза грязными руками... в общем, бедлам. Но зато я -- полезный член общества. Может быть, мне поставят памятник на детской площадке около дома. Мне крупно повезло, что шкафчик с медикаментами именно в этой комнате, а то пришлось бы с мрачными парнями на входе объясняться.
Когда потребность в неотложной помощи временно иссякает, я завариваю всем, включая себя, успокоительного чайку, и наконец позволяю себе расслабиться. Младшие отрубаются на диване и на мне, старшие собрались кучками по углам, понимая, что я им больше ничем помочь не могу. Я приспосабливаюсь гладить каждой рукой по три головы одновременно, чем вызываю уважительные взгляды у охранников.
Видимо, поверили, что я и правда врач.
Охранники оба пониже капитана, но тоже под два метра. Один стриженый почти под ноль в отличие от прочих муданжцев, которых я успела рассмотреть. И капитан, и А-лтон-ги... рел (вспомнила!), и второй охранник могут похвастаться прекрасными чёрными гривами.
Зажигается свет. Я подскакиваю, ненарочно бужу нескольких детей. Те, которые не спали, тоже напрягаются. Несколько минут мы все ждём, что что-то вот-вот случится, но оно не случается. Наконец появляются ещё несколько муданжцев с матрацами и пледами. С ума сойти, какой сервис! Всё-таки что-то не так с этими террористами. Какое-то время все стелятся, постепенно расслабляясь обратно, и я даже ухитряюсь проспать эту ночь -- впрок, мало ли что.
Следующий день тянется и не кончается. В космосе принято менять освещение и пейзажи в декоративных окнах в соответствии с земными сутками, по Гринвичу. Считается, что так людям легче подолгу летать. Поскольку у меня обычно дежурства сутки через двое, мне эта смена дня и ночи глубоко безразлична, солнца я и на Земле не замечаю. Зато сегодня я выучила все варианты освещения Фудзиямы, электронная фотография которой висит
