По следу нами раненных чудес
***
А через час стемнеет… Не беда, –
Все беды нас подстерегают утром.
Да что ж такого в этом «НИКОГДА»,
Что нас все тянет по его маршрутам?
По следу нами раненных чудес
Все рвемся – сами истекая кровью.
Да где ж оно – проклятое «НИГДЕ», –
Мелькнувший и пропавший – белый кролик?
За ним!.. Но всюду – снова пустота…
И, кажется, не страшно и не странно
Знать – нас уже не пустят в те места,
Где чудеса зализывают раны.
Несбывшееся
В том доме, казалось, не было стен,
И был он всегда – на просвет – пустым.
Пронизанный болью избитых тем,
То таял в любви, то от страха стыл.
Ах, как он умел принимать гостей!
Ловчил, пресекая малейший бунт,
Вычерчивал вилами по воде
Любому – загаданную судьбу.
Но, даже лукавя, он был открыт,
Он сам себе верил, наивный лгун.
Так жадно мы слушали до поры
Его уверенья: «Я все могу».
Потом… разрывали прозрачный плен,
Сбегали в реальность – оно верней…
Оставшись без кожи вне этих стен,
Молчим у закрытых его дверей.
Фэнтези
Снова ломит виски чьей-то болью – мой проклятый дар.
Буреломом, на каждом шагу преграждающим путь,
Продираюсь к поляне, где пламенем рдеет вражда
Человека и волка... и как этот круг разомкнуть?
Ветки бьют по щекам, на поляну – последним рывком.
«Мертвым ты не поможешь» торопится ум подсказать.
Подхожу. Два израненных тела, и боль, как укор,
В человеческих карих и волка зеленых глазах.
Серый брат, твои раны смертельны – не скаль же клыки…
Поплатился и тот, кто сразиться с тобою рискнул.
Ну, да он – чужестранец, попавший в наш мир, как в силки.
Потерпи, я сейчас помогу – и тебе, и ему.
Исправлять силой воли работу клинка и зубов
(Я – такая, как есть, бесполезно привычки менять).
Вновь немеют ладони. Вливаю по капле, как кровь,
Жизнь – в тела, вспоминая – в награду не раз убивали меня…
Вечереет, ложится роса. Что глядишь, недоверчивый страж?
Человек уже спит, усыпленный моим колдовством.
Ты свободен. Давно бы в ночи раствориться пора,
Благодарность – не в волчьей натуре, а ты у нас – волк.
Наша встреча на этой поляне – насмешка судьбы,
Три тропинки сплелись узелком, но бегут вразнобой…
Как же трудно решиться одной в неизвестность ступить.
Уходи! Потому что наш выбор – остаться собой.
***
Если боль – это опыт, за жизнь накопила
немножко опыта –
Пузырек или склянку аптечную,
Бесполезную, как капли сердечные,
Закупоренную плотно от шума и топота.
Спрятанную на полке среди других пузырьков
и скляночек.
Не отыскать. И, наверное, это к лучшему.
Учу других, сама еще никем не наученная,
Переполненная неуверенностью, как Ноев ковчег.
Не спрашиваю, так же у других или
как-то иначе,
Когда капля падает в склянку – плачу,
Когда переливаю в чужие – молчу,
А выбросить не хочу.
Август
Август, совсем на себя не похожий,
В городе белых ночей.
Кто-то опять не к добру растревожил
Музыкой светлых речей.
Музыкой слов или горьким смыслом,
Чем-то моим во мне.
Звездам, подобно счастливым числам,
Снова гореть во тьме.
Август, у нас тут почти что осень,
Привкус былых разлук…
Все мы кого-то о чем-то просим,
Кто – про себя, кто – вслух.
***
Вынашивать мир, раз не вышло – младенца,
Пить с блюдца, как чай, обжигающий август…
От родов, что близятся, не отвертеться,
Но все восхожденья пологи, как пандус.
Торопятся к устьям молочные реки,
А белые ночи устало мельчают.
Обставить как башню волшебника эркер,
Нездешних гостей поджидая за чаем…
Над вышивкой гладью последних деталей
Почувствовать – мир разорвал пуповину…
Что ж, самое время вздохнуть… и растаять,
Пока он не вздумал явиться с повинной.
***
Уезжала – была золотая осень,
А вернулась к штриховке ветвей и мыслей.
Твой ноябрь опять выполняет просьбы,
Как по картам, гадая по нашим жизням.
А меня здесь упорно считают прежней,
Неизменной, как вид из окна на кухне,
Только город почуял мою нездешность,
О которой другие ни сном, ни духом.
Только город вгляделся в глаза и душу
Сквозь штриховку мыслей и черных веток…
Спас, не нужно со мной говорить, - не нужно,
Я сейчас не нуждаюсь ни в чьих советах.
Спас – Спас-на-крови
***
Долго жаловалась, что не могу увидеть тебя во сне,
Вот – дождалась: теперь нет сна, в котором бы
не присутствовал ты.
Закономерность, которая вызывает смех
Сквозь слезы, но совершенно не вызывает стыд.
Господи, думала ли, что когда-нибудь за кого бы то ни…
Зацеплюсь (хорошее слово, ассоциируется
с рыболовным крючком,
Впивающимся в тело). Но некого и не в чем винить.
Сама. А все остальные здесь ни при чем.
Хотя воспитание, мораль и разум устало кричат,
Что «это неправильно» и очень много всего еще.
Но кто их станет слушать?.. Изо всех сил удерживаюсь,
чтобы не рубить с плеча.
Но в этом мире счастье бывает только за чей-то счет.
***
Сначала реветь от мысли, что так
невозможно жить,
Потом - от мысли, что нужно же что-то сделать…
Сложить, разделить, помножить,
опять сложить,
Собрать воедино остатки души и тела.
Сначала выстраивать планы, пророчить
и ворожить,
Потом – наблюдать, как это не хочет сбыться…
Сложить, разделить, помножить,
опять сложить,
Мозаикой яркой и нам бы с тобой сложиться.
Сначала искать ответ, словно птица
над ним кружить,
Потом – без вопросов, и это почти что смело…
Сложить, разделить, помножить,
опять сложить,
И плюнуть на слезы. И все-таки что-то сделать.
***
Черная кошка по имени Ночь
Опять залезла под одеяло,
И мы с ней –
Спина к спине.
Знаешь, а это не так уж мало
Чувствовать рядом
Черную кошку по имени Ночь.
Черная кошка по имени Ночь,
Все наши страхи, боли и нервы,
И мы с ней –
Наедине.
Это не так уж плохо, наверное,
Укладывать спать
Черную кошку по имени Ночь.
Черная кошка по имени Ночь, -
Твоя. А чья же – скажи на милость?
И мы с ней –
Как дверь в стене.
Я не жалею, что так случилось…
Оставлю себе
Черную кошку по имени Ночь.
***
Висим в пустоте или падаем в колодец без дна?
Какая разница? По-моему – никакой.
И все рассуждения о том, кто кому должен
и чья перед кем вина –
Попытки замедлить падение, сжав пустоту рукой.
Но руки не держат, не крылья, - срывает кисть,
А где-то под нами намечен уже предел.
И все наши страхи клубком внутри нас сплелись,
Истошно стеная о хрупкости наших тел…
Забыть о паденье – и чью-то поймать ладонь,
И чувствовать – кровью по жилам – СЕЙЧАС и ЗДЕСЬ…
Ты знаешь… то счастье, которое вроде бы – от и до -
На самом-то деле, оно у нас просто есть.
***
Глупая фраза: «Да все еще сбудется»…
Веришь? Конечно. А где-то и верую.
В Книге Судьбы одичалые буквицы
Строятся, меря нас высшею мерою.
Строятся судьбы... Минута молчания.
Те, что сложились, – шагнули и выбыли.
Мы не спешим открывать свои чаянья,
Чтоб не услышать: «За вас уже выбрали».
***
Опять наважденьем знакомый дом,
В замке – поворот ключей.
Исход неведом, но страх ведОм
Рукой на моем плече.
Как танец, отточена скупость фраз,
В такт сумеркам – помолчим.
Сюжет не сложился, но боль срослась
Без всяких на то причин.
Коснемся губами соленых щек
Вину, словно хлеб, деля…
И кто-то поправит судьбы расчет
Пометками на полях.
***
И одиночество, как зверь
Прирученный – все льнет к коленям…
Ты знаешь, кто из нас правей –
Не я… Но словно лист последний
Дрожу. И к ветру ноября
Жмусь невостребованным чудом.
Опять не сбыться для тебя…
А впрочем – утверждать не буду.
Маленький принц – о Лисе
А кто-то снова просит – приручи…
И ниточкой привязываешь сердце,
Которое стучится и стучит.
Но говори теперь или молчи –
От этих слов уже не отвертеться.
А кто-то снова просит – приручи,
Да, ты уйдешь, но мне оставишь – память…
И ты мерцаешь пламенем свечи.
Но говори теперь или молчи,
Тебе не дали главного – не ранить.
А кто-то снова просит – приручи,
Да, будет плохо – я к тому приучен…
Твой страх еще в тебе неразличим.
Но говори теперь или молчи,
Знай – этот Лис… тобой уже приручен.
***
Войти в ту же реку,
Влезть в старую кожу…
Попытки – нелепы,
А шансы – ничтожны.
Но маюсь надеждой
У запертой двери,
В метаниях между,
Из «верю» в «не верю».
На гуще кофейной…
Авось да срастутся
С таким наслажденьем
Разбитые блюдца.
Первый снег
Первый снег – ожиданием счастья, прощеньем обид,
Чем-то близким до боли, моим в затухающем свете.
И опять это город, такой неприступный на вид,
Открывает мне душу в доверчиво-ласковом жесте.
Он похож на тебя, он боится обмана и лжи,
Он кошмар для кого-то, кто видит в нем холод и ветер…
Но почти невозможно вне этого города жить,
И совсем невозможно на просьбу его не ответить.
***
Ловя удачу на блесну,
В замыленности дел внештатных
Я снова пропущу весну –
От почек до свечей каштанов.
От робкой зелени кустов
До желтизны цветущих кленов,
Так, будто весен было – сто,
Как я, смешных и окрыленных…
И сквозь желание уснуть,
Сквозь горы дел, не сданных к сроку,
Кольнет – не прогляди весну,
Сиреневый продрогший крокус.
***
Этот город колдует, и мрачно его колдовство,
Зачарованный путь – параллельность что улиц, что судеб.
Ты опять обернулся, захвачен случайным родством –
Одиночеством взгляда. Окликнуть? Обнять? – будь что будет.
В лабиринте предательски серых домов и дворцов,
Сквозь распахнутый март, как сквозь строй, без надежды на милость,
Ты опять сделал шаг, узнавая родное лицо,
Без раздумий, без страха, что все невзначай повторилось.
Только шаг – и заклятие лопнет звенящей струной…
Ты опять обманулся, тебе не доверили чудо?
Но ты смог поделиться с чужими глазами весной
И растаять в потоке томительно сумрачных будней.
***
Ты был богом – непризнанным.
Ты бесшабашно творил
Из живого – живое,
Исследуя скальпелем душу.
Только опыт твердил,
Что царевны – увы – не лягушки,
И рука застывала,
Ошибку боясь повторить.
Ты был богом-творцом,
Ты старался создать механизм
Для счастливой судьбы
Почему-то тоскующей Евы.
И терялся, поняв, что ей нужно
Страдать непременно,
Обвиняя тебя в недостатках
Святых парадигм.
Ты был богом, создателем…
Только способен ли бог
Изменить чью-то суть,
Даже если жалеет всем сердцем?
Ты меняешь меня –
В это трудно и больно поверить…
Может быть, пояснишь –
Для себя? Для меня? Для чего?
***
Блестящее, как стрекоза,
Пустое: «Я тебя не брошу»...
Все, что не истинно, то ложно.
Мы оба ощущаем кожей –
Мне этих слов не доказать.
***
Перебирать монетки слов
С благоговеньем нумизмата.
Причуду сделать ремеслом,
Брать не уменьем, а числом
Попыток сделать «так, как надо».
***
Не молись, все равно не вымолить
Жди вестей.
От удара в лицо ли, в спину ли
Не спасти.
Не прочесть, что же там написано
На роду.
Так что нет и не будет смысла
На воду дуть.
И не примет ничьи метания
Небо в дар.
Чем молить его (явно, тайно ли)
Будем ждать.
Исподволь
И потихоньку, исподволь, не спеша
Солнцем протаивать снег у тебя на крыше.
Слышишь, капель повторяет мой легкий шаг?..
Если не ты, то твой город уж точно слышит.
Почки сирени, как детские кулачки,
Прячут до срока соцветий тугие кисти,
Я тороплюсь… Мне бы в март, как в вагон, вскочить,
Мне прилететь бы в твой город до первых листьев.
Чтобы самой растопить помертвевший наст…
Не успеваю. Весна обгоняет ветер.
Ты распахни окно – отыщи для нас
Пару счастливых цветков в толчее соцветий.
***
Дождаться летнего тепла
В слепых лучах и взглядах близких.
Стать обнажённей в мелочах, -
Дыханьем ветра на плечах,
Движеньем вверх упругих листьев.
На миг расправиться душой,
Стряхнув усталую тревожность…
Пить лето с чистого листа,
И незаслуженно блистать
Твой взгляд – лучом – впустив под кожу.
Четырехлистный клевер
Четырехлистный клевер не сыскать –
Так соберу в ладони землянику…
Пригорок полон солнца и песка.
Июль ромашки щедро расплескал,
Метелки трав к земле от жара никнут.
Кузнечики трещат – аж звон в ушах,
Колени колет – вот несносный плевел.
А ягоды кругом – не сделать шаг…
И если оглядеться, не спеша,
Найдется сам – четырехлистный клевер.
© Copyright Александрина Ван Шаффе
