мире и псевдо-аристотелевским О причинах и О растениях. Все эти ранние работы, написанные Бэконом в классическом схоластическом стиле, вполне вписываются в рамки университетской философской традиции и не отличаются особой оригинальностью; тем не менее, уже в них присутствуют определенные мотивы (прежде всего повышенный интерес к естественной философии), ставшие затем основополагающими в творчестве английского мыслителя.
Вполне возможно, что во время пребывания в Париже в 1240-х гг., Бэкон слушал лекции по богословию, но при этом гипотеза некоторых историков[11], согласно которой он прошел полный курс обучения и в 35 лет получил степень доктора богословия, опровергается позднейшими исследованиями. Литтл, Истон и Линдберг[12] твердо убеждены в том, что Бэкон не был доктором богословия ни в 35 лет, ни вообще когда-либо. Косвенным, но весьма весомым свидетельством в пользу этого является тот факт, что среди сочинений Бэкона нет лекций по Сентенциям Петра Ломбардского; нет даже упоминания о них. Между тем, чтение этих лекций являлось необходимым условием для получения т.н. «сентенциарного бакалавреата», степени, предваряющей докторскую.
Нежелание Бэкона завершить свое образование на богословском факультете Парижского университета было отчасти вынужденным. Бэкон, безусловно, испытывал глубокий интерес к богословию и рассматривал его как наивысшую форму знания, но при этом он имел сильное предубеждение против тех умозрительных методов, которые использовались ведущими профессорами факультета богословия в Париже для разработки своего предмета. Дело в том, что к концу 1240-х гг. в мировоззрении Бэкона начали происходить радикальные перемены. Английский мыслитель все больше увлекался естественнонаучными исследованиями в области физики, астрономии, алхимии, медицины, а также математикой и языкознанием и все дальше отходил от принятых в Париже образовательных стандартов. Новые научные интересы Бэкона плохо вписывались в общую атмосферу Парижского университета; он не находил понимания и поддержки в ученых кругах, а слава таких парижских богословов, как Александр Гэльский и Альберт Великий, не вызывала у Бэкона (насколько мы можем судить по тому, что он пишет в своих поздних сочинениях) ничего, кроме горечи и раздражения.
В этой ситуации Бэкон решает вернуться в Оксфорд, где всегда имелся стойкий интерес к естественнонаучным исследованиям, а потому академическая среда была для него куда более благоприятной. Точная дата возвращения Бэкона в Англию неизвестна, но обычно в качестве таковой называют 1247—1250 гг. В Оксфорде он продолжает интенсивные занятия естественными науками и штудирует сочинения первого канцлера университета Роберта Гроссетеста, мыслителя, оказавшего колоссальное воздействие на дальнейшее формирование мировоззрения Бэкона. Влияние Гроссетеста на творчество Бэкона столь сильно и очевидно, что некоторые историки, в частности Краули и Литтл[13], выдвинули гипотезу о том, что Бэкон в этот период стал учеником и даже ассистентом Гроссетеста. Эта гипотеза, впрочем, не находит подтверждения, поскольку, хотя Бэкон и пишет о том, что несколько раз видел Гроссетеста, он никогда не говорит о нем так, как если бы знал его лично и уж тем более был его учеником. Кроме того, с 1235 г. и вплоть до своей смерти в 1253 г. Гроссетест был епископом Линкольна — крупнейшей епархии Англии. Его церковные обязанности, надо думать, не оставляли ему достаточного времени для полноценных занятий наукой и преподавательской деятельности, что подтверждается, в частности, тем, что фактически все научные сочинения Гроссетеста были написаны им до 1235 г.[14]. Наконец, влияние идей Линкольнского епископа на творчество Бэкона вполне можно объяснить и без допущения их личного знакомства.
Именно в оксфордский период происходит окончательное формирование Бэкона как ученого и мыслителя. Центр его интересов полностью смещается в сторону естественнонаучного знания; он активно занимается оптикой, алхимией, астрономией, разрабатывает новую теорию радуги.
Среди наиболее важных работ Бэкона данного периода можно назвать следующие Communia mathematica (Общая математика, ок. 1258); De secretis operibus naturae (О тайных действиях природы, ок. 1260); De multiplicatione specierum (О распространении species, ок. 1262); Perspectiva (Оптика, ок. 1263); De causis ignorantiae (О причинах невежества, ок. 1263); Metaphysica (Метафизика) и др. В этот период Б. начал работу над Communia naturalium (Общей физикой) и, возможно, написал трактат De iride (О радуге).
В процессе научных исследований и работы над названными произведениями Бэкона захватила идея создания всеобъемлющего учения, которое должно было основываться на естествознании, «опытной науке» и математике и охватывать все области знания — от грамматики до богословия. Основные положения этого учения Бэкон собирался изложить в Scriptum principale (Главный труд), грандиозном сочинении, написанию которого английский мыслитель планировал посвятить свою жизнь. Следует отметить, что в Scriptum principale Бэкон
