Гурамишвили с двумя портретами в руках — одалиски и зубоврачебного кресла.
Бык — офицер, живой и подвижный — видимо, история, рассказанная комсомолкой, оказалась легендой. Бык был в форме испанского королевского флота.
И, наконец, графиня Анфиса — скрывшаяся в неизвестном направлении Анфиса Фирсовна дошла пешком до Тосканы и там вышла замуж за 92–летнего графа Конти, как она утверждала — по любви.
Лоб графини светился непонятным таинственным светом. Луч исходил как раз из того места, куда угодил когда‑то камень гения Гуревича. Странное свечение началось сразу после попадания и со временем усиливалось.
Графиня Анфиса и помогающие ей прожекторы аэропорта освещали летное поле и окрестности.
Все ждали самолета.
Наконец, он появился в небе. Графиня подняла голову и осветила его.
Самолет шел на посадку в ее луче.
И сел тоже.
Подали трап.
Открыли двери — и в них появились Борис и Ирина.
Восторженными криками толпа приветствовала их.
Президенты бросились к трапу. Их отталкивали два будущих министра.
И мадам Шварц.
Борьба шла за перый поцелуй.
Щелкали вспышки камер, стрекотали, лезли в уши, в нос.
Один из журналистов вынырнул где‑то из‑под левой ноги Бориса.
— Три слова для наших телезрителей! — выкрикнул он.
Борис поглядел на бушующее море, на прожекторы, на горящую вдали башню.
— Где это мы? — неестественно спросил он.
— В Париже! — хором ответило море…
