Часть полка осталась позади в столице. Не в качестве рабочей силы, а для солидности и надзора над затеянной "стройкой века". Ещё там же расквартировался отряд страусиных наездников. Воистину, пернатая кавалерия показывает себя бесценной в качестве и разведки, и почты. Вести из покорённого Джибутийского султаната идут быстрее, чем письма от царственного бати, который, кстати, находится раза в три, а то и в четыре, ближе. Хотя, это и к лучшему, наверное - как-то не тороплюсь сообщать Негусу Нагаст, что он вскоре станет дедушкой. Надеюсь оттянуть объяснения, пока не удастся встретиться и пообщаться с Йесусом-Моа... знать бы ещё точно, где он находится.
Впереди высится горный хребет, возвышающийся над окрестными землями, словно малыш, гордо взобравшийся на толстое пузо отца. Среди его вершин находится и знаменитый пик Рас-Дешен, высочайшая из гор во владениях Амхара, Не Килиманджаро, конечно, но хорошо за четыре километра, если сопоставить местные замеры с базовой высотой Эфиопского нагорья. Дорога наша огибала величественные каменные чертоги к западу - на востоке от гор течёт гордая Текезе. На её берегах одерживал победы легендарный негус Аксума Эзана, что почти тысячу лет назад крестил Эфиопию, и оставивший после себя немало артефактов и обелисков. Я сам видел в столице камень, где высечены его деяния на ге'езе, арабском и греческом языках. А выше по своему течению, река прорыла сказочно глубокий каньон - по словам путешественников, стены местами возвышаются в тысячу человеческих ростов. Когда-нибудь я там побываю.
Хоженые тропы то ведут по голым камням, то утопают в сочной траве, что гнездится близ неисчислимых ручьёв и речушек и взрывается зелёными кляксами в каждый сезон ливней. Там, где не смогли закрепиться рощи деревьев, преобладают красные и светло-коричневые тона. Словно земля пытается подражать бесстрастному светилу, строго взирающему с небосвода. Но голой земли не так уж и много по сравнению с бушующим праздником жизни и наши животные не страдают от жажды или голода. Один лишь жираф недовольно слизывает толстым фиолетовым языком предложенную траву и сетует, что деревья растут далековато от дороги.
Верхом на слоне, каждый день окунаясь в девственную красоту Африки, начинаешь понимать прелести кочевой жизни по сравнению с, чего уж греха таить, весьма вонючим городом. Особенно если можно путешествовать по-царски, в компании с прекраснейшей из женщин (кто не согласен, тому наш людоед копьё в задницу воткнёт, а слон добавит!) и, слава марле, без адски назойливого внимания летучих насекомых. Впрочем, и в городах есть свои прелести - вспомнить только чистый, смываемый сортир моего дворца... Интересно, если я каким-то образом окажусь на корабле в дальнем плавании, море меня так же впечатлит?
