Сцепив зубы, пытаюсь удержаться на ногах посреди паникующей толпы. Мечущиеся во все стороны люди то и дело налетают, а масса у некоторых более чем солидная! Добавляют проблем многочисленные уличные кафе с пластиковыми столиками и стульями, да потерянные предметы одежды, женские сумочки и зонтики.
Какие-то недоумки из бежавших впереди начали кидать мебель назад, во всё горло вопя о баррикадах и необходимости задержать грузовик с шахидом за рулём. Пока что лёгкая, но громоздкая пластиковая мебель задерживала только бегущих от грузовика людей...
- Съездил, блять, в Германию, сука! - Заорал неподалёку спортивный темноволосый мужчина под сорок, с лёгкость перепрыгивая препятствие, но врезаясь в дебелую немку, неожиданно шарахнувшуюся в сторону. С трудом удержавшись на ногах, мужчина ещё раз выругался, без замаха ткнул немку кулаком в бок и принялся пробираться вперёд, оглядываясь на виляющий из стороны в сторону грузовик.
Через пару секунд из толпы донеслась русская речь и к черноволосому пробился крепкий белоголовый мужчина под пятьдесят.
- Вбок надо! - Возбуждённо закричал он, - так всё равно затопчут, не успеем уйти!
Черноволосый кивнул и русские начали вдвоём пробиваться в нужном направлении. Задумавшись на секунду и глянув на мечущихся людей, присоединяюсь к ним. Втроём мы быстро пробились к краю человеческой реки.
- Переулок, - выдыхаю прерывисто, - метров через двадцать... можно.
Дойти до переулка не успели, огненная вспышка накрыла улицу.
***
- Не понял, - осторожно сказал черноволосый несколько секунд спустя, открывая глаза, - что за хуйня?!
- Присоединяюсь, - нервно сказал белоголовый, - мы вроде как от грузовика убегали? Убежали, только вот куда?
Вопрос оказался к месту, троица сидела в узком просвете меж домов и никаких следов толпы не наблюдалось. Нервно смеясь, темноволосый прошёл к выходу из переулка.
- Ноги не держат, - пожаловался мне второй.
- Аналогично. Да и не стоит дёргаться, в такой ситуации мы могли не заметить рану, адреналина-то хватанули с избытком.
- Бывало! - С видом знатока согласился немолодой мужчина, - у нас в ВДВ...
- Парни, - прервал их разговор вернувшийся спутник, - пойдёмте со мной, понять не могу.
- Не понял, - высказал я полминуты спустя общую мысль, - это какой-то неправильный Берлин.
- Правильный, - с тоской сказал белоголовый, протирая снятые очки дрожащими руками, - просто не наш. Не наше время.
Тряхнув головой, вгляделся, будто от этого могло что-то измениться. Всё те же старинные автомобили, изредка проезжающие по ночной улице, тускловатые фонари непривычного образца и прохожие в одеждах, будто вышедшие из гангстерских фильмах о Великой Депрессии.
- Фильм? - С надеждой спросил сам себя старший из попаданцев.
- Хуильм, - нервно отозвался черноволосый, - грузовик помнишь? Что тогда хуйню несешь?
- Пройдусь немного, - роняю сквозь зубы, пытаясь удержать нервную дрожь, - разузнаю.
Мельком оглядев явно неподобающую для такого времени одежду, делаю первые шаги из переулка. Пятнадцать минут спустя вернулся, пребывая в сильном замешательстве.
Не первый год проживаю в Германии и третий год как в Берлине. Судя по характерным строениям, мы в Шарлоттенбурге, а многочисленные русские вывески подтверждают выводы - Германия двадцатых годов двадцатого века.
- Попали, - тоскливо сообщаю, заходя в переулок, - вот уж попали, так попали.
- Блять, не томи! - Взорвался черноволосый, - ясно что попали, конкретику можешь или так и будешь сопли жевать?!
Несколько секунд померявшись взглядами с хамом, отвожу глаза.
- Всё тот же Берлин, но примерно двадцатые годы двадцатого века. Стоп! Договорить дайте! Если это не какой-то вовсе уж параллельный мир, то да - отвечаю! Одежда, машины, здания, отсутствие рекламы и вот... Май тысяча девятьсот двадцать седьмого.
Старая газета, украдкой вытащенная из урны, изучена досконально.
- Кроме даты, ни хера не могу прочитать, - с досадой сказал черноволосый.
- Я немецкий в школе учил, - но потом подзабыл основательно, по жизни больше английский нужен был, - развёл руками белоголовый, - ты как, разбираешься?
Кивнул, начав читать малотиражную берлинскую газетёнку явно жёлтой направленности, на ходу переводя статьи.
- Продам, куплю... херота, а не информация, - бухтел черноволосый.
- Кстати, мы до сих пор не представились, - нервно хихикнул старейший из попаданцев, - Постников Аркадий Валерьевич.
- Максим Парахин, - отозвался черноволосый, - Сергеевич. Но лучше Максом или Максимом.
- Саша... Александр Викторович Сушков.
- Так что, Александр Викторович, - светски осведомился Аркадий Валерьевич, - вы немецкий неплохо знаете, как я погляжу?
- Просто Саша, - поправляю его, - и давайте хотя бы наедине по именам, - долго иначе. Немецкий свободно, английский чуть похуже. Иняз, плюс по Европе много мотался.
Старший мужчины переглянулись...
- Так, братиш, нам похоже вместе держаться нужно, - начал Макс, - ты вот языки знаешь, я по жизни вертеться умею. Ну... служил, воевал, сидел. Потом вопросы всякие решать приходилось.
- Бандит? - Спрашиваю без обиняков, отслеживая реакцию.
- Не совсем, - уклончиво ответил Макс, доброжелательно скалясь, - скорее решала. Наркотиками не торговал сроду и квартиры у бабушек не вымогал. Самое жёсткое, так это долги выбивал из одних мутных личностей в пользу других мутных личностей. Но это уже после отсидки поумнел, до неё... ох, каким же дураком я был! А после всё больше головой и в рамках закона.
- Полезное дело, - покивал Аркадий, - я вот по первому образованию инженер, потом в администрации города работал, юридическое получил. Потом уже бизнесмен.
- Нас сама судьба свела, - хохотнул натужно Максим, - Без Сашки мы в Берлине пропадём на первых порах, без моих талантов с голоду подохнём или чернорабочими работать пойдём.
- Ну а я знаю, как функционирует чиновничий аппарат, - блеснул очками Аркадий Валерьевич, - и как инженер могу немало подсказать. Хотя бы в части долгосрочных инвестиций.
- Согласен, - поддерживаю новых товарищей, - держимся вместе. Прошу слушаться меня хотя бы поначалу. Не только язык знаю, но и немного историю Берлина, нравы горожан и прочую хрень.
- Работал? - Поинтересовался Максим.
- К брату двоюродному в гости часто приезжал.
Слово за слово и не бандит вытянул мою официальную биографию.
- ... КМС по дзюдо, потом бросил - сетчатка в глазах начала отходить, так что завязал с контактными видами спорта. Физическая работа тоже пока противопоказана - тяжёлая, по крайней мере. Дворником могу, а вот грузчиком - пардоньте.
Старшие товарищи переглянулись с кислым видом - немного нарочито, как на мой взгляд. Простейший, но действенный психологический трюк - нагнуть оппонента, а потом милостиво допустить к себе, но уже не на равных, а как нижестоящего. На всякий случай сделал вид, что психологический пресс действует.
- Хреново, - протянул Аркадий Валерьевич, снова протирая очки, - вживаться тяжеловато будет, тем более мы явно выделяться будем.
- Нормально, - отвечаю уверенно, - будем, конечно, но тут русских много.
- Всё легче, - перебил его Валерьевич.
- Нет. А... долго рассказывать. Давайте-ка из проулка выбираться, а то нами скоро не полицаи, так бандиты заинтересуются.
- Космонавтом себя чувствую, - негромко сказал своим резким голосом Максим, - как на Марс впервые вступил.
Мы пошли вдоль полутёмной улицы, комментируя виденное.
- Вывесок-то русских сколько! - Возбуждённо сказал Валерьевич, - а русские своих не бросают! Прорвёмся!
Мы с Максимом дружно поморщились и старший из нашей компании понятливо заткнулся.
- Много наших... русских в смысле? - Поинтересовался Максим.
- Если я правильно помню, то чуть ли не триста тысяч только в Берлине сидело , - отвечаю чуточку неуверенно, - но давайте потом, ладно? Нас на ночлег нужно устроить, а учитывая отсутствие у нас документов...
- Документы у нас есть, - перебил его Максим, - и денег до хрена! А если на карточке, то и вовсе... бля, какие бабки пропали... Только вот как я понял, светить ими - хуже некуда, так?
- Так, - отозвался Аркадий Валерьевич, - на запчасти разберут, просто на всякий случай. Ну или как хороший вариант - сидеть нам в подвале до тех пор, пока всё нужно не вытащат. А потом лежать, но уже в земле.
Не особо вслушиваясь в разговор, подгоняемый начавшимся весенним дождиком, вглядываюсь в попадавшиеся вывески, пытаясь определиться. Наконец, Бильярдная капитана Мацевича, также ночлег и еда показалась подходящей и я решительно завернул спутников в неприметный подвальчик.
- Кольцо, - шиплю Аркадию Валерьевичу, - да не перстень, обручальное давайте!
- Пропади моя телега, все четыре колеса, - пробормотал тот, с трудом стягивая с пальца массивный золотой ободок белого золота.
- И молчите, бога ради - молчите!
***
Подвальное помещение встретило запахами скверного табака и затхлого воздуха. За одним из бильярдных столов, покрытых вытертым сукном, вяло играли несколько нетрезвых немолодых мужчин, обсуждая что-то на русском.
- Свободная комната имеется? - В лоб интересуюсь у подскочившего хозяина заведения, выцветшего рыхлого живчика среднего роста, с жидкими пегими волосами, расчёсанными на пробор.
- Имеется, сударь, - выпрямился тот, - и очень недурные!
- Нам комнату на троих и... что из еды? Дежурного, нам не до изысков, - для большей убедительности постучал по ладони обручальным кольцом. В эмигрантской среде такими вещами никого не удивить, господа белогвардейцы постепенно пропивали и проедали даже нательные крестики, что уж там обручальное кольцо...
- Треть цены скину, - бросил взгляд на кольцо капитан Мацевич, - больше всё равно нигде не получите, у меня ещё по божески.
- По божески, - согласился с ним, забирая марки, - что из еды?
- Щи суточные будете? И лафитничек явно не лишним покажется.
- Несите.
Быстро поев, удалились в предоставленную комнату, посетив перед этим уборную в конце коридора.
- Держи, - высыпаю оставшиеся марки в ладонь Валерьевичу и ложусь на постель не раздеваясь. Настроение у всей компании откровенно похоронное, разговаривать не хотелось никому. Незаметно для себя мы уснули.
***
Проснулся от перебежек Максима, затеявшего с раннего утра зарядку. Мужчина отжимался с хлопками, демонстрируя завидную физическую форму и прекрасное телосложение человека, знакомого с кроссфитом не понаслышке. Аркадий Валерьевич отсутствовал в комнате.
- В сортире наш старпёр-десантник, - не прекращая отжиматься, доложил Максим, - тебе бы тоже не мешало его посетить, пока утренняя очередь не образовалась.
Посетив замызганный кабинет задумчивости, вернулся в комнату, трогая языком нечищеные зубы. Почему-то именно невозможность нормальной гигиены раздражает сильнее всего.
Дома у меня возникли такие проблемы, что помимо вполне понятного страха от попаданства, в наличии ещё и облегчение. Здесь появятся... да собственно, уже появились, новые проблемы.
Я не оптимист и считаю нашу ситуацию достаточно скверной. Просто... дома было хуже, много хуже. Здесь имеется вполне реальный шанс не просто выкрутиться, но и устроиться относительно комфортно.
- Ну, что будем делать? - Прервал размышления Аркадий Валерьевич.
- Вы - сидеть здесь и не отсвечивать, - видя готового вспыхнуть Максима добавляю: - отсутствие документов и незнание немецкого никуда не делось.
Бандит сдувается и начинает нервно стучать пальцами по коленке.
- А ты? - Спрашивает он негромко, не глядя на меня.
- Пройдусь, присмотрюсь к городу.
- Одежда как, аутентичная?
- Не слишком, но деваться некуда. Плюсом то, что она потёртая, в секонде брал.
- Потёртая - плюсом? - не поверил Валерьевич? - Всегда полагал, что лучше новая.
- В нашем случае - плюсом. Всегда можно пожать плечами и сказать, что дёшево досталось, с рук у кого-то по случаю купил. Экономика сейчас по всему миру не самая здоровая, так что многие ещё и позавидуют. Тем более, никаких слишком ярких деталей в моём облике нет, обычное городское милитари.
Вижу, что невольные сокомандники нервничают - не брошу ли я их одних? Но утешать нет желания, да и... всё может быть.
***
Побродив по улицам, поймал наконец ритм города и слился с толпой. Самый внимательный полицейский не задержит на мне взгляд. Иду чуть ссутулив плечи и засунув руки в карманы - типичный молодой парень из рабочих кварталов, не слишком воспитанный и не пытающийся казаться кем-то другим.
Берлин двадцатых годов завораживает лаконичной красотой, а среди прохожих почти не попадаются понаехавшие. Нет-нет да послышится чужая речь, но лица все европейские. Приятно...
Я не наци, но... вы никогда не жили по соседству с турецким кварталом? Не советую даже пробовать, вряд ли такой опыт можно будет назвать приятным. А уж если школа с преобладающими среди учеников национальными меньшинствами... врагу не пожелаешь.
Стряхнув с себя очарование города, начинаю работать. Всё тот же устало-равнодушный вид человека, отчаявшегося найти работу. Подставляюсь под спешащего полного господина в котелке, с гордо торчащими нафабренными усами под Вильгельма , и тот закономерно толкает меня к выбранной цели.
- Простите, молодой человек, ради бога простите, - на ходу извиняется толстяк, прервав на пару секунд движение. Молча киваю и так ссутулившись иду дальше, постепенно замедляя шаг и сворачивая в сторону. Зайдя в подворотню, исследую добытое портмоне. Негусто... меньше двадцати марок.
Снова отправляюсь на охоту и наконец везёт. Наркоманистого вида девица под руку с папиком лет пятидесяти порадовала толстой пачкой банкнот. Сворачиваю деятельность и срочно удаляюсь.
Нужно переодеться и купить подержанную одежду товарищам по несчастью. Кто лучше всего знает такие места? Правильно, местные евреи... всегда найдётся какой-нибудь кузен Шломо, к которому можно направить покупателя.
- До Вимельдорфа и там во дворах... - многословно описывал путь владелец парикмахерской, для убедительности щёлкая ножницами.
Пятнадцать минут спустя я уже познакомился с кузеном парикмахера и копался в груде вещей. Ломбард... немного непривычно после нормального секонд-хэнда, но приличный костюм немного на вырост нашёлся почти сразу.
- Чуточку потёртый, - суетился вокруг владелец - типичная белокурая бестия внешне, но обладатель гордого имени Иуда , - но ничего... кто сейчас новое носит? Я вам скажу - это люди по-настоящему богатые и те, кто хочет казаться таким. И вторые - это глупые люди, скажу я вам. Времена нынче такие, что кичиться богатством, которого нет, попросту глупо. Но кто им доктор?
Так же быстро подобрали костюмы попутчикам в это времени - слегка на вырост, подержанные и немодные. Самое то для безденежных эмигрантов, не желающих выделяться в толпе. Нашлись и рубашки, бельё - новое, что характерно. Иуда не поленился и сбегал в соседнюю лавчонку, обеспечив заработок ещё одному соплеменнику.
- Господину нужны нансеновские паспорта ? - Как бы между делом поинтересовался Иуда.
- Господину не помешают паспорта самых разных стран, можно даже латиноамериканских.
- Я так понимаю - из тех государств, с которыми сейчас дружит наше бедное правительство?
- Приятно иметь дело с умным человеком.
Раскланиваемся с многочисленными реверансами и обещанием встретиться пару дней спустя.
Подхватив увесистый потёртый саквояж, отправляюсь в кафе через дорогу. Нужно время обдумать сложившуюся ситуацию.
Провал в прошлое... или параллельный мир, очень похожий на наше прошлое, не суть. Так вот, попаданство это только часть проблем. Главная беда в том, что попал я со случайными людьми и не вижу их своими товарищами. Они мне не нужны. Балласт.
Мог бы вытянуть и балласт... мог бы, но не хочу.
Бандит... сталкивался с такими - до какого-то предела он может соблюдать своеобразные правила чести - пока это будет выгодно. А когда перестанет, быстро найдёт правильные оправдания себе любимому. Тем более, что я ему не сват, не брат, не привычный с отрочества дружок-подельник. Так...
Чиновник, ставший бизнесменом... особая каста, даже уточнять не собираюсь, чем именно занимался. И так ясно, что эксплуатировал былые связи и работал благодаря коррупции и откатам. Сталкивался много раз и исключений не встречал.
Я им не верю - настолько, что назвался именем троюродного брата и выдал его же биографию. Никакой я не Сашка и даже не русский... Антон Иоанн Браун или Антон Иванович Браун - не прошу любить и жаловать.
Русский немец по отцу с сильной примесью датской и прочих европейских кровей по матери. Крови собственно славянской немного, да и та - славян западных - лужичане, чехи.
Почему назвался именем кузена? Инстинкт, наверное. Приходилось уже сталкиваться с не вполне здоровой реакцией былых соотечественников.
Для одних - предатель... хотя наша семья переезжала в Германию не из России, а из Казахстана, да и попытки закрепиться в России были. Не нужны...
Для других - просвещённый европеец. Тоже противно, только иначе.
Понятно, что большая часть россиян люди вполне адекватные... до первых проблем. Представить, как мои компаньоны мучаются подозрениями, потому что я немчура, легко. Вдруг к Гитлеру побегу, не к ночи будь помянут!? Или кину их, я же европеец и существо по определению подлое.
Так что... помогу на первых порах, а дальше сами. Личина же русского парня Александра Викторовича Сушкова... пусть будет. С моим образом жизни таких личин должно быть много.
Вторая глава
Обновление гардероба воспринято компаньонами с нескрываемым облегчением.
- Теперь бумагами обзавестись и выходить на люди можно, - сказал Аркадий Валерьевич тенорком, непривычно звучащим из уст довольно-таки крупного мужчины.
- Бабосики-то откуда? - Поинтересовался более приземлённый Макс.
- Хронометр дедушкин, - отвечаю чуточку неохотно - так, чтобы не последовало лишних вопросов, - с паспортами договорился - должны сделать нансеновские.
К моему удивлению, разъяснять не понадобилось.
- Советская школа и советский ещё институт, - снисходительно доложил Валерьевич, - знаю историю получше большинства ваших сверстников, Александр.
- Читаю много, - пожал плечами Максим, - в крытке особо делать нечего, а в библиотеке в основном старые книги, всё больше про историю, Отечественную и животных.
- А не кинут с паспортами-то? - Поинтересовался Аркадий Валерьевич, - а то знаете, Александр, народ в около криминальных кругах своеобразный, а мы ещё и чужаки, жаловаться не пойдём.
Пожимаю плечами вместо ответа, а что им сказать-то? Рассказывать про возможности еврейской общины по части фальшивых документов и контрабанды... придётся тогда рассказывать заодно, откуда у меня такие познания. Да и не выдают они клиентов без веских на то причин. Другое дело, что в своё досье могут занести данные на интересного человечка, а там уж как ляжет.
- Я, кстати, обдумал нашу ситуацию, - не унимался Валерьевич, - мне кажется, что нужно рассказать о своих талантах и хобби, пусть даже мельчайших. И с легендой решить. Послушал я, как здешние русские постояльцы и посетители говорят, так в ужас пришёл.
- Сильно язык изменился?
- Изменился? - Мужчина живо повернулся ко мне, - не то слово! Всё тот же русский, но слова иначе выговаривают, построение фраз другое. По-моему, даже значение некоторых слов иное. А уж манеры!
- Засада, - пробормотал Максим, - выделяться будем только так.
- Особенно мы с вами, - с каким-то садистским удовольствие подтвердил старший из компаньонов, - в силу нашего возраста мы должны были пожить в России и отучиться там же. А ведь реалий-то не знаем! Сколько проезд на извозчике стоил, как к городовому обращаться.
Максим ругнулся и нанёс несколько ударов в воздух, продемонстрировав грамотные связки и достаточно высокий уровень рукопашного боя.
- Жопа. Жопа полная, - Протянул бандит успокоившись, - если так потянуть за цепочку, то много всякого мы не знаем. Я вот, к примеру, ни хера не воцерковлённый , хоть и сидел.
- Аналогично, - сказал Валерьевич с кривой усмешкой, - мы, собственно, даже на русских не слишком-то похожи с нашим говором, привычками и незнанием элементарных вещей.
- Я английский прилично знаю, - оживился Максим, - за американца или канадца может сойду? Или лучше австралийца! Переехать думал в своё время, знаю мал-мала о стране, да и как турист дважды побывал.
- Если только для поверхностной проверки, - пожал плечами Аркадий Валерьевич, - американские реалии нам известны разве только по гангстерским фильмам да по детективам. Не думаю, что с Австралией дела сильно лучше обстоят.
- Ну о дореволюционной России мы ещё меньше знаем! - парировал Максим, - тем более для русской эмиграции. Блять! Вот ещё одна беда - читал я где-то, что русская эмиграция сралась между собой только так. Всякие там партии, коалиции, подозревали друг друга в работе на большевиков.
- И убивать не стеснялись, - с мрачным удовлетворением добавил Валерьевич, - РОВС , слышали?
Слышали... но Аркадий Валерьевич всё-таки решил пояснить. Ничего так, познавательно... не столько даже с исторической точки зрения, сколько из-за отношения бывшего чиновника. Чувствовалось, что ему симпатичны эти люди - духовно близки, если можно так выразиться.
- Харе трындеть, Аркадий, - прервал лекцию Максим, - что ты там говорил о необходимости рассказать другим о своих талантах?
- Точно, - ничуть не смущённый Аркадий Валерьевич блеснул очками, - заговорился, хе-хе! Так-с... начну с себя. Школа художественная за плечами, занимался лёгкой атлетикой и вольной борьбой. Служил в ВДВ - под непосредственным командованием Грачёва к слову.
В привычной уже манере Валерьевич перескочил с темы и пару минут рассказывал, каким хорошим командиром тот был и что Грачёв сделал для армии много хорошего.
- После армейки что? - Прервал Максим оратора.
- На инженера-строителя отучился, комсоргом курса был, кстати. Стройотряды, мда... руками работать умею, если что. Самбо долго занимался, первый разряд получил, по вольной тоже первый. Потом перестройка и все дела...
- ...в администрацию пристроился - пятнадцать лет отработал, юридический заодно окончил. Потом бизнес свой открыл...
- ...два сына, разведён, дети взрослые давно. Языки... английский вполне приличной, от немецкого только обрывки школьных знаний.
- У меня попроще, - хмыкнул Максим, - спорт школа. До сборной не дотянул и в спорт роту не попал, зато попал на Вторую Чеченскую. Вернулся, не умею ни хера, зато кулаки большие и убиваю легко...
- ... годик так покрутился и влетел в мусарню. Ну и чё, сел. Там за ум и взялся - читать начал, учиться вообще, с людьми разговаривать и договариваться.
- ... смешанными единоборствами пытался, вовремя соскочил - понял, что бабки там делают не столько спортсмены, сколько букмекеры всякие да промоутеры.
- ... женат, дочке восьмой месяц.
Договорив про семью, Максим замолк.
- У меня проще, - чуточку смущенно пожимаю плечами и всем видом показываю, что впечатлён биографией столь бывалых людей, - В школе дзюдо и боксом, ну да об этом говорил уже. Иняз, немецкий отлично, английский неплохо. Руками... матушка одно время таскала за собой по всяким курсам - то кулинарией занимался, то горшки лепил. Всего по чуть-чуть нахватался, но ничего толком не умею, хотя и учусь быстро благодаря такой базе...
- ... В Европе ориентируюсь неплохо... ориентировался. Автостоп, путешествия на халяву, студенческие и молодёжные организации.
- Ну хоть что-то, - показательно вздохнул Аркадий Валерьевич.
***
Несколько дней выходил на охоту, пока не получил нансеновские паспорта.
- Учтите, господа, всё это ерунда - филькина грамота, предупреждаю компаньонов, вручая документы, - любая проверка вмиг раскусит, что если вы и русские, то очень уж подозрительные.
- Хоть что-то, - бормочет одну из любимых присказок Валерьевич.
- Сколько мы тебе должны? - Максим не пытается замять финансовый вопрос. Чуточку мнусь и называю цену.
- Однако! У твоего дедушки часы что, платиновые?
- Золотые. Были, - отвечаю чуточку суховато.
- Ладно, братка, - смеётся бандит, - живы будем, не помрём! Выкупим ещё часы твоего деда.
***
Тема заработка вставала всё острей. Мы всё так же ютились в заведении Мацевича и основная проблема заключалась в легализации - нансеновские паспорта это так, от случайного полицейского.
Незнание компаньонами немецкого языка делало невозможным устройство на более-менее приличную работу, которой не хватало самим немцам. Вакансий вообще немного, в стране сильная безработица.
И боевитые профсоюзы. Закрыв вакансию иностранцем, работодатель сильно рискует. Дозволяется нанимать не-немцев исключительно на неквалифицированную, тяжёлую или вредную работу. Обойти запрет можно, но для этого претендент на должность обязан иметь безупречную репутацию в глазах властей - это как минимум. Не наш случай.
Насколько скверно с работой вообще и трудоустройством для иностранцев в частности, можно проиллюстрировать хотя бы по белой эмиграции, окопавшейся в Берлине. Генерал фон Фусс, один из влиятельнейших чиновников Петербурга и особый друг царя, зарабатывает себе на жизнь, набивая папиросы. Германское происхождение генерала и немалые связи в эмигрантской среде помогают мало...
Генералы, полковники, члены Свиты и прочие блестящие вельможи работают таксистами (редкие везунчики!), поварами, жиголо , разводят кур, сколачивают гробы и гонят самогон на продажу. Содержащий заведение Мацевич считается в их среде редким счастливчиком.
В принципе устроиться на работу можно - шахтёром там или на торфоразработки. Можно завербоваться в Южную Америку, Австралию... но условием проезда всегда ставится подписанный контракт на несколько лет, не вдохновляющий людей из двадцать первого века.
Не вдохновляет он и белоэмигрантов, народ этот всё больше живёт прошлым, ожидая восстановления монархии. Есть конечно и трудяги, не боящиеся взять в руки кайло или пойти работать на завод, но их немного. Собственно, трудяги в большинстве своём либо вернулись после амнистии в Советскую Россию, либо давным-давно работают на заводах, шахтах и фермах по всему миру.
Эмигранты из дворян живут всё больше ожиданием да воспоминаниями о счастливом прошлом. Даже если подворачивается хорошая работа где-то в глуши, многие отказываются. Бояться уйти с политической сцены, пропустить шанс. Работают всё больше официантами, кухонными работниками, тапёрами и так далее. Непременно в крупных городах, близ основных тусовок бывших. И все ждут.
Ненависть к большевикам и неправильному народу у многих животная, психопатическая. Они разрушили привычную, уютную жизнь... Такие пойдут за любым бесноватым, пообещавшим даже не восстановление исконных прав и привилегий, а месть. Готовых палачей столько, что формировать карательные батальоны можно даже без идеологической обработки.
Не все такие и даже не большинство, но многие, слишком многие. Основная же масса бывших аморфна, живёт только прошлым. Вздыхают и целыми днями обсасывают сладостные воспоминания. Не живут, а существуют.
***
- Час работы, - от двери сказал Максим, протягивая буханку хлеба, - помог в булочной мешки разгрузить и вот.
Бандит криво улыбается, ситуация его совсем не радует. Человек привык к красивой жизни и готов рисковать ради этого, но только в привычных условиях. Здесь и сейчас все русские на виду, а уж как выделяемся мы среди русских... Тем более, что он не карманник и не квартирный вор, а силовик и отчасти переговорщик.
Там он мог давить как физически, так и (прежде всего) психологически. Козырять именами авторитетов, опираться на связи среди криминала и полиции, привлекать по необходимости пехоту. А главное - дома он знал все лазейки в законе и все уловки. Здесь же нужно начинать фактически заново, из активов только физическая подготовка, опыт (который может сыграть и в негативном ключе) и характер. Не факт, что получится.
Максим пытается потихонечку подрабатывать - не столько ради заработков, сколько ради вживания. Появились знакомые в разных кругах, всё больше среди немцев. Белогвардейцев он избегает и как мне кажется - брезгует.
- Прекрасно, - оживился Аркадий Валерьевич, - а я вот шпика раздобыл, сейчас и пообедаем.
- Откуда?! - Удивляется Макс, - ты ж из заведения не выходил?
- Хе-хе! - Валерьевич стучит себя согнутым указательным пальцем по виску, - отсюда! Руками работать я зарёкся ещё в девяностом, только головой. Обкашлял с Мацевичем пару схемок на тему как уменьшить налоговое бремя, ну и... разрекламировал.
Не вслушиваясь, встаю с продавленной панцирной кровати и иду на кухню за кипятком. Узкий коридор с облупленной штукатурной и тусклой лампочкой впереди картина привычная. Недостаток освещения скорее достоинство... хотя бы тараканы в глаза не бросаются. А их здесь много, никакая отрава не спасает.
Кухонька крохотная, на ней возится сам Мацевич с дочкой, редкостно некрасивой особой с умными глазами. Несмотря на непривлекательную внешность, женихов и поклонников у Веры хватает. Или лучше сказать, поклонники не у девушки, а у заведения отца? Не сказать, что умная девушка счастлива от такого успеха, но выйти замуж исключительно по любви ей вряд ли светит.
- День добрый, - приветливо здороваюсь с ними, разгоняя ладонью клубы жирного пара перед лицом, - кипятку можно? Чаю вот решили попить.
- Да берите, - отставной капитан дёргает подбородком в сторону чайника на плите, - опять у себя?
Пожимаю плечами и ретируюсь. Сложно выдерживать дистанцию между почти приятельством и не лезь в душу.
- Травки для заварки возьми, - вдогонку кричит Мацевич. Милейший человек... если не знать про палаческое прошлое. Капитан лично пытал и убивал не только пленных красноармейцев, но и членов их семей и просто подозрительных. Среди берлинских белогвардейцев подобных типов немало.
Обедаем у себя в каморке, рассевшись на кроватях и положив еду на единственный колченогий стул. Максим травил тюремные байки, щедро делясь ненужным опытом.
- Ты слушай, молодой! Пригодится!
- Не дай бог!
Ржут вдвоём...
- Слушай, молодой, слушай! - Наставительно вещает Аркадий Валерьевич. Они с Максимом крепко недолюбливают друг друга, но против меня играют в одной команде. Ненавязчивая, но постоянная долбёжка авторитетом возраста и опыта.
Против человека менее бывалого пожалуй и сработало бы... Но делаю вид, что действует, пусть утешаются мыслью, что привязали такого полезного и лоховатого меня к своим персонам. Пусть.
- Появилась возможность сделать нормальные паспорта, -откинувшись на кровать, сообщаю компаньонам после обеда, поглаживая заметно отросшую растительность на лице.
- Нормальные-нормальные или нормальные-фальшивые? - Голосом выделят Аркадий Валерьевич, - настоящие никак?
- Да легко! Испанский знаешь? Португальский? Влёт могу латиноамериканские паспорта организовать! В консульствах ими в открытую торгуют, при желании даже историю организовать могут! Хочешь стать идальго благородного рода, что живёт на территории Венесуэлы с двенадцатого века?
- С какого двенадцатого? - Ошарашенно бормочет компаньон, Америку же позже...
- Остынь, Аркадий, - влез Максим, - пацан дело говорит. С нашими деньгами чудо уже, что мы хотя бы нансеновские смогли получить, а тут ещё и фальшивку предлагают для прикрытия.
- Прошу прощения, - охотно виниться Валерьевич без тени раскаяния в голосе, - понесло меня. Так значит, фальшивки?
- Фальшивки в нашем случае лучше настоящих, - отвечаю устало, - каждый второй беженец подобной хренью хоть раз в жизни страдает. При глубокой проверке наши легенды всё равно не выдержат, зато с фальшивками можно будет хотя бы на работу устраиваться. Ну или по улицам ходить, не опасаясь облавы. Нормальные эмигранты... максимум - выдворят куда-нибудь во Францию или в Италию, но всё не в оборот спецслужбы возьмут. А дальше видно будет, больше чем на год в нашей ситуации планировать можно, но доверяться этим планам не стоит.
- Сколько с нас? - Интересуется Максим, как-то по особому поглядев на Валерьевича.
- Четыреста марок. Всего семьсот, но триста у меня есть.
- Ни хрена у тебя часы! - Вырывается у Максима. Кошусь нехорошо, он замолкает. Что я там продаю или чем зарабатываю на всех, касается только меня. Не хочу поднимать тему, так не стоит и лезть. Мало ли...
- Поищем, - неопределённо говорит Аркадий Валерьевич и разговор замолкает.
- Я ищу работу, - начинает бормотать Максим на немецком, - я очень сильный и много умею. А, бля!
Потрёпанный русско-немецкий разговорник с расхожими фразами, выпущенный в одной из русских типографий Берлина, летит в угол. Начинается очередная истерика с матом, перемежаемым связками ударов и отжиманиями.
Следом за мной выскальзывает из комнаты Аркадий Валерьевич.
- Александр, вы не хотели бы подработать? - Интересуется он своим тонким голосом.
Пожимаю плечами и жду конкретики. Кто из моих компаньонов опасней, сомнений не испытываю - Аркадий Валерьевич, вне всяких сомнений. Несмотря на постоянное выканье и вежливость, прорывается в нём временами что-то очень тёмное.
- Небольшая афера, - хмыкает он, - чего ещё можно сделать в нашем положении? Руками работать я могу, но не хочу и тем более не за буханку. Ну как?
Снова жму плечами, собеседник усмехается так интересно, что сразу становится ясно - вот теперь он меня зауважал! Серьёзный я человек!
- Пройдёмте... в скверик, - предлагает он, - погода сегодня дивно хороша, чего в помещении сидеть.
Неторопливая прогулка к Кайзерин-Августа аллее, во время которой Аркадий Валерьевич старательно повторяет за мной немецкие фразы, делая немалые успехи. Видно, что человек когда серьёзно учил язык, пусть и основательно подзабыл. Сейчас скорее вспоминает, а не учит, чем злит неимоверно Максима.
- Согласитесь, Александр, - говорит он, основательно усаживаясь на лавочку, - найти в Германии легальную работу нам будет трудно. Её и для немцев мало, а тем более для неграждан, которые ещё и не могут подтвердить свою квалификацию документами. Я, поверьте, неплохой инженер-строитель и могу потянуть руководство не самой маленькой строительной организацией. Только... сами понимаете. Да и возраст. Крепкий ещё вполне, но горбом работать не хочу. Да и вы...
- Не хочу, - соглашаюсь с ним.
- Ну вот видите! Мы многого можем добиться с нашими знаниями - да хотя бы банальные для нас даты из учебников истории! А знание, какие из предприятий будут на коне годы и десятилетия спустя? Согласитесь, нелепо работать за гроши, имея в багаже такие знания. Видеть, как возможности уплывают... да застрелиться лучше!
- Начальный капитал, - озвучиваю невысказанное.
- Да! - Чуточку показательно радуется компаньон, - а как его раздобыть, не суть важно. Можно продать инженерную идею, но знаете...
- Не стоит.
- Точно. Сперва пробиться к важному человеку, потом доказать что идея стоящая, да получить свои деньги... И так-то рискованно, а с учётом наших сомнительных документов и ещё более сомнительных легенд и пытаться не стоит. А вот афера... риска для нас даже меньше получается, чем при продаже изобретений. И шанс получить деньги куда как выше. План у меня есть, но без вашего знания немецкого никуда.
- Процент? - Старательно изображаю юнца, возомнившего себя матёрым авантюристом.
- Всем поровну, - решительно отрубает Аркадий Валерьевич, махнув для убедительности рукой, - даже Максу! Потому уже можем разбежаться и действовать самостоятельно, но пока нужно держаться вместе и избегать обид и разногласий.
Вместо ответа протягиваю руку и компаньон крепко её жмёт. Два лжеца, даже не думающих держать Слово...
Третья глава
Суть аферы проста: притвориться некими эмиссарами. В среде эмигрировавших белогвардейцев группировок великое множество и собачатся они меж собой с превеликим энтузиазмом. Одно только РомановЪ-Шоу начавшееся едва ли не сразу после революции, чего стоит.
Самый одиозный, это конечно Царь Кирюха чего стоит - двоюродный брат Николая Второго, объявивший себя Императором Всероссийским. Этакий Жириновский от Романовых, не имеющий никаких прав на престол.
- ... там вообще интересно, - увлечённо рассказывал Аркадий Валерьевич своим тенорком, срываясь время от времени едва ли не на фальцет, - родился от не православной матери - та вообще в православие перешла только в девятьсот восьмом году.
- Серьёзный косяк? - Поинтересовался Максим, повернувшись набок и подпирая голову рукой, - Я смотрю, они до Революции на тему православия серьёзно сдвинуты были.
- Косяк, - подтвердил Валерьевич, блеснув очками, - и достаточно крупный. Потом сам Царь Кирюха женился мало того, что на не православной, так ещё и на брак ни Церковь, ни сам Николай разрешения не дали. Лютеранка, двоюродная сестра, да и ещё и разведённая. Права престолонаследия, даже гипотетические, у Кирилла отобрали, даже дети его всего-навсего дворяне Романовы, а не князья, представляете?
- Что-то такое читал, - нахмурился Максим, - он вроде в Революцию ещё накосячил крупно?
- Для члена Дома Романовых - очень крупно, - подтвердил Аркадий Валерьевич, - присягу нарушил, пытался в Пламенного Революционера поиграть и таким образом власть перехватить. До официального отречения Николая, между прочим! А поскольку дурак и хам, то только опозорился.
- Это вроде как самый буйный, так? - Поинтересовался Максим, - вроде как этих дуриков много насчитывалось.
- Много, - кивнул Валерьевич, - есть монархический совет Романовых, там регулярно какие-то перлы выходят. Есть мелкие претенденты из самих Романовых и вовсе уж левых личностей.
- Великих князей вроде немного? - Спрашиваю неуверенно, - откуда тогда претенденты?
- А вот это интересно! Есть Великие Князья - потомки императора не более чем в третьем колене, если не ошибаюсь. Остальные - просто князья Романовы, этих достаточно много. И вот время от времени лезут они наверх, за короной.
- Всерьёз лезут? - Видя, что вопрос не понят, уточняю: - Они правда на что-то надеются или просто под шумок хотят кусочек пирога урвать - финансирование от какой-нибудь спецслужбы, ещё что-то такое.
- Да хрен их знает! - Досадливо отмахнулся Аркадий Валерьевич, - змеятник там такой... Да и вообще Романовы просто как иллюстрация. Среди белогвардейцев монархистов не так уж много. Есть сторонники Республик, Диктатур и бог весть чего. РОВС эту шоблу как-то сдерживает, но собачаться меж собой только так!
- Это мы уже поняли, - подал голос бандит, - ты к сути переходи.
- К сути, говорите... хорошо, перейду к сути. Бабки. Остатки фамильных состояний, во время Гражданской Награбили, иностранными разведками подкармливаются. Суть в том, что в среде эмигрантов постоянно какие-то мутные схемы с деньгами крутят. Клады, банковские счета на предъявителя , акции-облигации.
- И как мы в это вклинимся? - Вроде бы скептически, но явно воодушевившись движухой, поинтересовался Максим, - выделяемся же, как белые вороны.
- На этом и предлагаю сыграть, - криво усмехнулся Аркадий Валерьевич, - без шуток! Выделяемся? Прекрасно! Привлекли внимание немного, позже надо будет выделиться поярче, позаметней. Тут, наверное, ваши таланты будут востребованы, Максим - показать, какой-то вы крутой боец. Я мозг, ну а Александр...
- Контролёр, - вклиниваюсь в разговор, - от старших партнёров.
- Контролёр? Ну, пусть контролёр, - разрешил Валерьевич, - не суть. Главное - нам сперва засветиться нужно, а потом дать понять, мы - отвлекающий маневр. И соответственно - сдать настоящих агентов. Дескать, мы догадались, что нас слить хотят, а потому обиделись и вообще - ваше дело правое... За денюжку, естественно.
- Интересная идея, - согласился Максим после коротко раздумья и оживившись, спрыгнул с кровати, отчего та жалобно скрипнула, - а конкретика есть? Чьих агентов будем изображать, к кому подход искать, сколько денег просить и наконец - как сваливать?
- С этим хуже, - развёл руками идеолог, - есть пока намётки, но тут поработать нужно - узнать получше политику здешней эмиграции.
- А может и нужно, - подаю голос, не вставая с кровати, - что? Лезть в гадючий клубок, так всё равно запутаемся. Может, проще выстроить схему так, чтобы местные за нас всё придумали и продумали? Я-то понятно, не соображаю в этом. Но Макс специалист, неужели хотя бы приблизительно не предложишь?
- Ха! А это идея, малой! - Воодушевился бандит, - есть в загашнике немало интересного! Сам не особо, но наслушался всякого, пока сидел, есть интересные схемы.
***
В голове вертелись обрывки интересных идей, почерпнутых в тюремных университетах. Сложить их в нечто цельное никак не получалось.
- Пойду на задний двор разомнусь, - сказал Максим невольным напарникам, отрешаясь от происходящего и на ходу снимая куртку. Как у многих спортсменов, имелась у него привычка думать во время тренировок, ибо в другое время зачастую и некогда.
Задний двор заведения небольшой, застроенный всевозможными сарайчиками и заваленный штабелями разнообразного барахла. Мацевич постоянно пытался расширить сферу деятельности, хватаясь за всё подряд, а захламлённый задний дворик стал отражением его попыток.
- Доброе утро, Верочка, - приветливо улыбнулся Максим заалевшей девушке, вышедшей из крохотного птичника с корзиной яиц.
- Доброе, - смущённо ответила та, отводя глаза от начавшего разминочный комплекс бывшего спортсмена. Не слишком обращая внимания на условности, тем паче эмигрантские, ещё довоенные , мужчина начал активно двигаться, играя мускулами на обнажённом торсе. Дочка владельца заведения некоторое время стояла молча, старательно глядя в землю и краснея всё больше, но через некоторое время убежала.
- Гладенькая нужна схема, чистая, - напряжённо думал Максим, нанося удары по воздуху, - тут молодой прав. Чем больше накрутим разного, тем больше рискуем вляпаться. Значит, как в игре нужно - Да и Нет не говорите, чёрное с белым не носите... как серфер на волне, поверху скользить.
- Блять! Зарекался в такие игры играть, но деваться-то некуда! Получается... да собственно, нужно сыграть так, будто каждый из нас кусочек информации знает, да и тот неполный.
- Прокатит? В принципе можно - главное не пытаться лезть в мифологию беляков, а самим легенду придумать и от неё плясать. Главное - мы случайные люди, которых неведомые нам Игроки решили использовать как шахматные фигуры. Не изображать из себя бывших подданных Российской Империи, а показать себя этакими международными авантюристами российского происхождения.
- Судьба свела вместе, но друг друга не знаем, бла-бла-бла... Поняли, что кинуть хотят, обиделись и решили отомстить. Сами такой кусок не проглотим, так что просим капельку, дабы свалить из этой ямы. Ничё так, толково получается.
- Клад или банковская ячейка? А, не важно... молодой походит, разузнает, да и Аркаша пусть головой поработает, недаром же с контрой недобитой водится.
***
На грани сна слышу лежащего на соседней койке Аркадий Валерьевича, что-то бормочущего себе под нос. Он сегодня задержался в зале, обсуждая разные разности с бывшими и пришёл только сейчас, заполночь.
- Уроды, - шипит, расстёгивая рубашку и складывая на спинку стула, - меня за быдло считать...
Движения выдают заметную степень алкогольного опьянения, да и речь интересная. Судя по контексту, что-то пошло не так и белогвардейцы относятся к компаньону пренебрежительно. Не совсем понятно, зачем ему уважение бывших, ну да это его дело.
Его, но... старательно вслушиваюсь в слова, в такие минуты нередко вылетают откровения.
- Жидом считают, ополоски чёртовы... улыбаются в глаза - думают, не вижу? Как же, они гимназии оканчивали, латынь разумеют, говорят по благородному, фразы правильно строят. А вы сумеете рассчитать фундамент двадцатиэтажки? А я умею, приходилось. Мосты строил, производственные здания... А разобраться в крючкотворстве чиновников? Нет... ко мне ходят от налогов уходить да течения подводные в контрактах высматривать. Это при том, что я немецкого языка и законодательства не знаю, а они тут лет по пять живут. Недоделки с самомнением! ЧСВ у них, блядей!
Чертыхаясь, он снял брюки и упал на кровать, скрипнув пружинами. Сквозь едва приоткрытые веки мельком вижу глаза Максима, проснувшегося от шума. Ах да, он же уголовник... в камере или в бараке такой вот шёпот заставляет проснуться надёжней будильника. Если жить хочется.
- А эти? - Валерьевич явно озвучил только конец фразы, - эти-то чем лучше? Быдло как есть! Уголовник да молокосос-студентик! Бля... с кем работать приходится? На равных общаться приходится, будто всерьёз... ха! Ничего, Постников ещё вынырнет из этой клоаки с кошельком зубах. Мне б только начальный капиталец, а уж там раскручусь. Даром, что ли, учебники по истории да экономике читал?
Ненадолго прервавшись, мужчина снял носки и трусы, зачем-то понюхав их перед тем, как положить на стул поверх брюк.
- ... пару лет, а там и Великая Депрессия. Вот где можно деньги зарабатывать - многое ведь помню, ох и многое! К средине тридцатых у меня не один миллион будет и даже не десять, лишь бы сейчас... Княжну в жёны возьму, горничными дворянок этих грёбаных... Чистенькие они, бля! С хуя ли выёбываются, если в Париже русские проститутки из бывших демпингуют !?
Устроившись под одеялом, Аркадий Валерьевич некоторое время возился, невнятно бурча. Через пару минут стал говорить чуть громче.
- ... горничными... и нагибать буду в любое время... княгинь, графинь... Не захотят они, хе! Расписки долговые у родных, шантаж... я не брезгливый, на всё пойду! По щелчку будут подолы задирать! А дети мои... ну пусть внуки, миллиардерами станут. Мульти!
Дальнейшие его обрывочные фразы мало чем отличились от уже услышанного, но слушал старательно и пару интересных моментов уловить удалось. Оказывается, наш интеллигент, старательно Выкающий всем и каждому, в девяностые неплохо так отметился. Не просто в банде состоял, а один из организаторов, шутка ли! Это позже отошёл от дел, поумнев. И к другой банде прибился - к чиновничеству...
***
- Крепко спал? - Нейтральным тоном поинтересовался с утра Максим, - Аркадий Валерьевич встал с утра пораньше похмеляться, так что в комнате мы оставались одни.
- Так себе.
- Слышал, значит, - констатировал бандит, - ну и что ты о этом думаешь?
- А что-то изменилось? Макс, он чиновник! Ты порядочного чиновника, причём немалого ранга, вживую хоть раз видел!? Да чтоб не один-два года проработал, а пятнадцать лет! Да ещё о Грачёве с каким пиететом говорил, помнишь?
Максим усмехнулся криво и хлопнул меня по плечу.
- Соображаешь. А ко мне как относишься?
- Как к незнакомому человеку, случайно ставшего компаньоном в опасном деле, - выдаю почти чистую правду.
- Логично. Случайные попутчики, которые разбегутся после поездки. Всё правильно... А как ты к Советской России относишься?
Видя, что осторожничаю (после эпического выступления Аркадий Валерьевича, оно и неудивительно!), замял разговор.
Четвёртая глава
- Переезжаете всё-таки? - Шмыгнул носом Сырым.
- Угу, - Настроение у меня подавленное. Как ни крути, но с рождения и до шестого класса живу в Атырау , всё знакомо и привычно. Даже местные задиристые националисты - привычная деталь пейзажа. Тем более, что и местные казаки те ещё... в общем, жить нормальному немцу можно.
- И куда?
- В Подмосковье, - ковыряю носком сандалия землю, не поднимая глаз.
- Жалко, - мрачно подал голос Валерка, - и скоро?
- А мне-то как... на следующей неделе. С работой здесь хреново, а с перспективами ещё хреновей - так отец говорит. Найти-то можно, но...
- У меня мать тоже ругается, - вздыхает Чокан, - на нациков местных. Лезут на все посты, локтями пихаются - знают, не знают... главное, жопу в кресло приземлить да родственников наверх тащить.
- Вот, - развожу руками, - мать уже второй год без работы. Да и до этого лет пять то учительницей в школе, то уборщицей - с её-то кандидатской! Отца тоже... не выдавливают, но говорит, надоело пахать за себя и за пятерых незнаек.
- Почему в Подмосковье-то? - Угрюмо интересуется Сырым на правах лучшего друга, - может поближе куда? В гости могли бы друг к другу ездить.
- А... работа. В России с работой получше, но самое вкусное в столице, в Питере и ещё нескольких больших городах. Если уж переезжать, то не из одной дыры в другую, а туда, где нормально устроиться можно.
Видя вскинувшегося Чокана, очень патриотично настроенного по отношению к городу, добавляю быстро:
- Мать так говорит! Ей же обидно, что с работой так.
- А, ну да... Знаешь хоть, куда?
- Родители и сами не знают! Хотят снять квартиру где-нибудь в не слишком далёком Подмосковье и поискать работу. Я как будто рад... в новую школу... Блин! Пока со всеми перезнакомишься, передерёшься! Вот веселуха предстоит!
Друзья захмыкали сочувственно.
- Кастет свой отдам - тот, что брат делал, бронзовый, - надувшись от собственной щедрости сказал Сергей, - ты если что, так сразу лупи! Посадить не посадят, пока четырнадцати нет, а так хоть лезть меньше к отмороженному будут.
***
Пара свечей компенсировала тусклый свет единственной лампочки в каморке, освещение получилось более-менее естественным.
- Скорее менее, чем более, - мелькнула мысль. Морщась, окидываю взглядом разложенный на тумбочке театральный грим, позаимствованный не без риска. Но другого нет, до качества и разнообразия двадцать первого века ещё очень далеко. Ладно, учили пользоваться и таким.
Шрам на щёку... поправить, теперь старательно замаскировать - так, чтобы внимательному человеку бросалась в глаза эта маскировка. Брови гуще, добавить волосков на переносицу и несколько красных точек там же, будто дёргал эти волоски.
Поправить контур губ и слегка изменить цвет... решительно стираю краску смоченной спиртом тряпочкой. Не годится. Правлю рисунок скул, ещё... отхожу чуть подальше и придирчиво гляжу в зеркало.
- Недурно.
Из зеркала на меня пялится уже не типичный европеоид с русыми волосами, светло-серыми глазами и резкими чертами несколько вытянутого лица, а скорее европеизированный турок. Несколько дополнительных штрихов и вот уже я то ли турок, то ли еврей откуда-нибудь из Ливана. Вроде бы чистый европеоид, но при ближайшем рассмотрении внимательный человек заметит отличия.
- Пару деталей для особо внимательных? - Бормочу вслух, - перстни? Пожалуй, восточные люди любят блестящие цацки, так достоверней будет.
Несколько бронзовых перстней под золото неплохо дополняют картину.
- Настоящие нужно будет найти, да недешёвые... Грабануть кого? Не... рискованно. Но в ломбард тоже... Гальванопластикой может заняться? Собрать устройство дело нехитрое, да и проще покрыть позолотой перстни, чем искать подходящие, рискую засветиться. Решено.
Отражение в зеркале казалось незавершённым.
- Чёрные волосы напрашиваются к образу. Покрасить?
Одеваю чёрный парик и с минуту верчусь, после чего с сожалением снимаю. Образ получался несколько опереточный.
- А если корни? Хм... - Недолго думая, осторожно наношу чёрную краску на корни волос, - а недурственно вышло ведь! Будто чёрные волосы решил в русый цвет выкрасить, но чуточку сплоховал в домашних условиях.
Начесав на расчёску вату, смачиваю её в спирту и счёсываю краску с волос, потом стираю грим с лица. Образ готов и теперь, имея в памяти образец, смогу нанести грим за считанные минуты. Пока рано.
Нужно несколько деталей, бросающих тень на ближневосточных евреев. Подумать надо, тут я плоховато разбираюсь, а нужна именно тень - намёк для вдумчивого следователя. Пройдусь по еврейским кварталам, за что-нибудь да зацеплюсь глазом. Или в библиотеку? Нет, спалиться легко. Чёрт...
В памяти всплывает только хамса , вроде бы турки её не слишком-то используют. Точнее используют, но в основном женщины. Ага, одна неправильность есть!
Смыв грим, прибираюсь за собой и выскальзываю из каморки, пряча лицо. Хозяйка помещения свято уверена, что сдаёт его в аренду двум педерастам для свиданий, отчего и цена завышенная. Темней всего под пламенем свечи... Кто свяжет грядущее дело и прячущихся голубков?
Пару часов гуляю по Берлину, ощущения самые странные. Нужно искать пути отхода, а получается какая-то экскурсия. Немецкая столица образца двадцатых годов двадцатого века для меня будто незнакома. Душа у города совсем другая.
Заскакиваю в трамвай и передаю за проезд, жадно улавливая типажи горожан. Народ всё больше потрёпанный, небогатый и изо всех сил показывающий деланное благополучие.
- ... между Тельманом и Георгом Штрассером выберу последнего, - заскочившие на заднюю площадку мужчины за тридцать продолжили спор, - Тельман хорош, слов нет, но кто он, а кто Штрассер, рассказывать нужно? Один из низов вышел, без образования толкового, чистый политик и популист, да ещё и этим чёртовым Коминтерном заигрывает. Другой - боевой офицер, издатель газеты.
-Коминтерн? - Хмыкнул оппонент, дёрнув плохо выбритой худой шеей, - Чем он тебя пугает?
- Тем, что в Москве!
- В Москве-то он в Москве... а куда прикажешь перевести? В Швейцарию, так дороговато будет обходится содержание, а в капиталистическую страну, так это фикция будет, а не Коминтерн.
- Пусть так, но мне не нравится, что Советы могут давить на коммунистов других стран!
- Не нравится... а социальные гарантии нравятся? Если бы не Советы с их инициативами по части социальной защиты, нам бы совсем плохо пришлось. А так капиталисты всех стран вынуждены учитывать наличие Советов и координационного центра всех коммунистов и части социалистов мира - Коминтерна.
- Не особо-то они учитывают...
Спорщиков оттеснили вглубь вагона и аж обидно стало! Немцы ныне политизированы до крайности и социалистические настроения у них очень высоки. Чёрт... вот сам же немец, но разделяю себя и этих немцев. Будто они к другому народу относятся!
Как безусловные сторонники социализма пошли не Тельманом и не Штрассером, а за бесноватым Гитлером!? Я понимаю, что Гитлера поддерживали промышленники и западные инвесторы, но... Хотя чего это я? В 90-е, при развале Союза, почти всё население высказалось на референдуме за сохранение страны. И ничего... Всё решила немногочисленная и насквозь прогнившая верхушка к своей выгоде.
С испорченным настроением сошёл с трамвая и отправился домой, в заведение Мацевича.
Аркадий Валерьевич по-прежнему сидел в зале, негромко беседуя с полудюжиной немолодых мужчин, из которых так и выпирало офицерское прошлое. Киваю компаньону, фотографируя их взглядом.
Забавно... бывшие приходят к Валерьевичу, нуждаясь в талантах бывшего чиновника уходить от налогов... ну и что-то ещё в том же духе. При этом всячески демонстрируется, что Аркадий Валерьевич не из их круга, что он ниже по статусу.
Вдвойне забавно то, что подобным образом они ведут себя только с ним. В Максиме выходец из низов проскальзывает куда более отчётливо, но нет - со всем уважением разговаривают.
Не уверен, но кажется мне - потому, что наш бандит не пытается казаться тем, кем не является. У Валерьевича же эти потуги проскальзывают. Выканье, попытки вставлять фразы на латыни и французском - этакая мимикрия под бывшего из Российской Империи.
- Александр! - Слышу оклик и поворачиваюсь. Аркадий Валерьевич, чуть привстав, делает жест рукой. К слову, опять впросак попал - не по этикету-с...
- Александр, - ещё раз повторяет компаньон, когда я подошёл поближе, - вы ведь дзюдо занимались небезуспешно? Можете разрешить наш спор...
Несколько вопросов и Валерьевич отпускает меня. Отхожу, краешком губ показывая кривоватую усмешку и ловлю понимающий взгляд одного из белогвардейцев. Компаньон снова допустил ляп, притом грандиозный - не представив нас друг другу, но при этом задавая вопросы. Это даже не хамство, а вопиющая неграмотность. Притом Аркадий Валерьевич свято уверен, что продемонстрировал себя как альфу, а меня, соответственно...
Какой же глупец! Образованный, хитрый, умный... а глупец! Незамутнённая уверенность, что понятия, оставшиеся в России с девяностых, распространяются на весь мир!
Пару минут спустя в комнату стучится Мацевич.
- Господа, с которыми вы недавно беседовали, просили передать, что ждут вас у берлинского зоопарка.
- Благодарю, Иван Афанасьевич, непременно буду.
***
Лавочка неподалёку от входа оказалась как нельзя кстати. Усевшись, поднял лицо к майскому солнцу и лакомлюсь потихонечку рожком вкуснейшего мороженного. Правда, вкус непривычный - без усилителей вкуса, красителей и консервантов будто не хватает чего-то.
Маленькая собачонка в простеньком ошейнике, виляя хвостиком, негромко гавкнула, просительно глядя в глаза.
- Что, мороженного тебе?
- Тяв! - Хвостик заходил пропеллером. Не выдержав напора милоты, отдаю морожено собачонке.
- Рекс, вот ты где, озорник, - раздался знакомый голос и к лавочке вышел один из недавних собеседников, держа в руке свёрнутый поводок, - успел уже выклянчить вкусненькое? Гм... неожиданно получилось.
Безымянный (нас так и не представили) белогвардеец чуточку фальшиво удивился, глядя на меня.
- Тимофеев Илья Алексеевич, - представился он, - в прошлом ротмистр Елисаветградского гусарского полка
- Сушков Александр Викторович, - представляюсь ответно, - в настоящем и прошлом гражданин совсем иной страны. Так же хочу отметить, что гражданами Российской Империи Сушковы не являются вот уже пятое поколение.
- Несколько неожиданный ответ... но спасибо за откровенность, - кивнул ротмистр, присаживаясь рядышком, одёрнув изрядно вытертые брюки, - я понял, что вы хотели этим сказать.
Слегка киваю и растекаюсь по лавочке, не глядя на собеседника. Несколько слов, и вот уже Илья Алексеевич понимает, что давить патриотизмом на меня не выйдет.
- Прекрасная сегодня погода, - начинаю разговор, - верите ли, впервые побывал в берлинском зоопарке!
- А я частенько захаживаю, - подхватил бывший.
- Так может, на правах завсегдатая проведёте экскурсию?
Ротмистр на полном серьёзе воспринял мои слова и где-то с час мы потратили на прогулку и ознакомление с питомцам зоопарка.
- Пять поколений, говорите... Я так понимаю, к патриотизму взывать бессмысленно?
- Не стоит, - отвечаю, не скрывая иронии, - чтобы расставить точки над ё...
- В России говорят над i , - поправил ротмистр.
- В России может быть, - пожимаю плечами, не позволяя вести себя, - мне больно смотреть на происходящее там, но помогать каким-то образом РОВС и прочим белогвардейским организациям нет никакого желания. Не чувствую с вами единства, не обессудьте. В своё время передки перестали быть гражданами страны Российской Империи прежде всего из-за политики властей, из-за выкупных операций и винных откупов . Семья наша не принадлежала к элите и понять народ, возмущённый постоянными злоупотреблениями власть имущих, могу вполне.
- Социалист? - С любопытством, под которым пряталось холодное бешенство, - поинтересовался бывший.
- Если только социал-демократ, - отвечаю честно, вспоминая европейскую модель социальных гарантий, - но не коммунист. Поймите - интересы России для меня понятны, но это не моя Родина. Помочь в случае беды не откажусь, если это не будет слишком обременительно. Но именно стране и народу, а никак не маленькой социальной группе отщепенцев.
- Отщепенцев? - Ротмистр зло усмехнулся, - едко. Но признаться, вы правы - именно отщепенцы. Я, да и большинство моих товарищей считаем свою миссию важнейшей для сохранения сперва культурного наследия, а потом и Империи... Но с формальной точки зрения вы правы. Тем не менее, ваш старший компаньон обратился именно к нам.
- Старший он только по возрасту, - отвечаю с ленцой, - хотя сам Аркадий Валерьевич может считать иначе.
- Заметил, - рассмеялся ротмистр, - самомнения у вашего товарища много, а вот со здравым смыслом порой наблюдаются трудности. Как это сочетается с умением бывалого юриста и чинуши, мне трудно понять.
- Товарищ? Нет, случайный попутчик, не более. Так уж сложилось, что мы оказались вместе. Так получилось... Есть кое-какие тайны, за которые можно получить немало денег, но есть и опаска расстаться вместо этого с жизнью.
- Ваши... наниматели?
- Есть моменты, заставляющие предполагать за ними слишком резкое поведение.
- Хм...
- В детали вдаваться не буду, но с учётом неправильного поведения наших нанимателей стало ясно, что вытащить каштаны из огня мы можем, только вот в живых после этого не останемся. Вкратце - мы либо доверяемся доброй воле наших нанимателей, которой у нас нет доверия. План был изящным, но... веры больше нет. А без их помощи...
Пожимаю плечами и Илья Алексеевич договаривает:
... - ввязываетесь в противостояние с РОВС, не зная о нас почти ничего и не имея покровителей. Так хорошие каштаны-то?
Задумываюсь, пытаясь для достоверности подобрать аналоги знаниям попаданцев и похоже, получается неплохо - белогвардеец подбирается, как рысь перед прыжком.
- Много. Но вот уцепим ли мы всё или краешек, сказать не могу. Интуиция подсказывает мне, что там не столько деньги, сколько некие документы. Материал для шантажа, акции или что другое - не знаю, но куш большой. Слишком большой для людей без покровителей.
- Аркадий Валерьевич рассказывал несколько иное, - пробует меня на излом бывший.
- У каждого из нас свой кусочек информации и своя голова на плечах для её интерпретации.
- Что вам - лично вам хотелось бы получить? - Ротмистр бесцеремонно вглядывается в глаза.
- Денег - достаточных для покупки качественного паспорта одной из приличных стран...
- Паспорт мы вам достанем, - перебивает белогвардеец, пытаясь давить.
- Не стоит беспокойства, - не скрываю иронии, - справлюсь. Деньги на паспорт и на более-менее приличную жизнь... года на два хватит. Дальше сам. Молодой, неглупый - выплыву. А нет, так и миллионы не помогут.
- А если пустышка? Какие гарантии вы можете дать?
- Никаких, - киваю согласно и глажу высунувшего морду бизона по носу, - и кроме того, нас могут переиграть. Не вам рассказывать о внедрённых в РОВС агентах едва ли не всех разведок мира и внутренних течениях Но заметьте, я не требую невозможного - не мой это уровень и не моя война.
- Ваш старший компаньон более чем уверен в имеющемся сокровище, - снова забрасывает наживку чуть скривившийся бывший.
- Возможно, он знает больше меня, а скорее - возраст. В его возрасте лучше один раз рискнуть в Большой Игре, а там или пан или пропал. Всё лучше прозябания одинокого старика без средств и родни. Я свой кусочек информации отдам и отойду в сторону. Что будут делать остальные компаньоны, это их дела.
Покивав неопределённо, Тимофеев закрыл тему и распрощался.
Пятая глава
- Недурственно, - поправив очки с золочёной (или всё-таки золотой?) оправой, констатировал сидящий в одних семейниках и майке Аркадий Валерьевич, которому я детально передал разговор с ротмистром, - для новичка очень даже недурно. Или не новичок?
- До сих пор поверить в реальность происходящего не могу, - раздражённо дёргаю щекой, - будто в игрушке компьютерной. Отстранённо всё воспринимаю.
- Маловато всё-таки запросил, - подал голос Максим, - деньги на паспорт да на скромную жизнь... Ты вообще в курсе, что более-менее приличная жизнь по нынешним понятиям - это крохотная неотапливаемая комната в подвале или мансарде и двухразовое питание?
- Вы немного преувеличиваете, Максим, - усмехнулся Валерьевич, вытянув босые ноги с кривыми желтоватыми ногтями.
- Пусть, - кивнул бандит, вставая с кровати и обмахиваясь влажным полотенцем, - и что? С некоторой натяжкой можно и так трактовать.
- Формально да...
- Пусть, - прерываю спор, - это и к лучшему. Во-первых, такую сумму точно отдадут и вряд ли будут искать в случае неудачи. Во-вторых, боюсь я больших денег... Нет, Макс, не из-за белогвардейцев! Вернее, не только из-за них. Просто... мы здесь чужие, верно? Мало того, что выделяемся необычными манерами и речью, так ещё и привычки другие. К комфорту привыкли, к развлечениям, к намного большей свободе.
- Вразнос пойти опасаешься? - Улыбнулся Максим, промокая потное лицо - жарко по летнему времени, а в нашей каморке и окон нет, так что к жаре добавляется влажная духота.
- Боюсь. Даже не об аферах говорю, а о бытовых привычках. Будет денег чуть больше необходимого минимума, так начну тратить на кино, на комнату получше, на комфорт...
- Плохо ли? - Возразил Аркадий Валерьевич с умешечкой, - или вы сторонник аскетизма? Кончатся деньги через те же года два, но хоть поживёте по-человечески.
- По-человечески, - вздыхаю, похрустывая пальцами рук, - без интернета, телевиденья и нормальной медицины? Ну-ну... Я больше всего боюсь, что с деньгами вжиться в этот мир не смогу, понимаете? Нужны либо большие деньги для создания хотя бы относительно привычного комфорта, либо привыкать к здешним реалиям. Как бы...
Вспоминаю, что нужно взъерошить короткую бородку - одна из привычек, тщательно выставляемых напоказ. Сменю личину и сброшу их, как старую кожу.
- Вспомните, сколько здесь получает... мм, ну хотя бы разнорабочий. На достойную жизнь по нашим меркам явно не хватает, верно? Койку снимать, невкусно питаться да время от времени покупать подержанную одежду. Будут нормальные деньги, никто ведь из нас не пойдёт работать на стройку. На жопе будем сидеть и искать достойную работу. А нет её... потом деньги кончатся, а работы всё нет. И реалии местные всё так же пугают. Потратил несколько лет и снова стоишь на старте, только теперь ещё и депрессия надвигается.
- То есть вы хотите сами себе пинок под зад сделать?! - Засмеялся Аркадий Валерьевич, - чтобы вживаться в реалии этого времени?
- Да! Отсутствие комфорта не пугает, я в хостелах постоянно останавливался и автостопом путешествовал. Всю Европу и половину Азии объездил. Самое главное правило в таких путешествиях - брать деньги по минимуму, впритык. Тогда мышление начинает подстраиваться под реалии, не пытаясь решать проблемы деньгами.
- Интересно, - Аркадий Валерьевич перестал смеяться, пристально глядя мне в лицо, - а всё-таки, что так мало запросили? Почему не хотите работать с нами и дальше? У нас с Максимом запросы заметно повыше и ничего... проглотили.
- Проглотили,- ухмыляюсь кривовато, - да вот дадут ли? Ладно, вы девяностые прошли и вообще... может и выкрутитесь, да с прибылью. У меня такой школы нет, да и вклад в общее дело минимальный - это вы вспоминали всё про белогвардейщину и аферы вокруг эмигрантов, не я. Вы накрутили схему, прикручивая детальки из разных конструкций и лакируя их тайнами и недомолвками. Выйдет всё хорошо - ваша удача, не выйдет - ваш провал.
К разговору добавил немного эмоций, показав ссыкуна, вляпавшего ненароком в Большую Игру и только недавно осознавшего возможные последствия. Компаньоны мельком обмениваются взглядами, которые старательно не замечаю.
- Ну а немецкий... - развожу руками, - объясниться теперь можете, документы есть, да и переводчиками всё РОВС поработает при необходимости. Вам ещё минимум несколько недель в этом гадючнике жить, а я столько не выдержу, сорвусь нахер.
- Вместе... - начал было Аркадий Валерьевич, на что морщусь показательно.
- Мы связаны только попаданством, но не дружбой, родством или общими взглядами на жизнь. Держаться вместе только из ностальгии глупо и опасно, а выживать... Выжили уже.
- Эк тебя кидали, братка, - чуточку напоказ вздохнул Максим, сочувственно улыбаясь, - но спорить не буду, взрослый уже. Ладно, давайте - у меня свидание.
- Мне пока не до свиданий, - вздохнул Валерьевич, - если только не называть так наши встречи с господами бывшими офицерами.
***
Оставшись один, несколько минут сижу не двигаясь, ожидая что-то компаньоны вернутся, позабыв в комнатушке что-то важное. Время от времени проверяют такими вот нехитрыми способами, КГБшники доморощенные...
Убедившись, что возвращаться в ближайшее время не собираются, разоблачаюсь до трусов и растираю спину чуть пониже шейного отдела позвоночника, исколотую булавкой. Нехитрый, но действенный и надёжный способ поддерживать сутулость - булавка на тонкой щепочке, прикреплённая к одежде изнутри. Стоит только выпрямится и острие впивается в кожу. Старый трюк... правда, обычно его используют ровно наоборот - для выработки гвардейской осанки.
- Ничего, Тоха, потерпи, - бормочу негромко, от силы неделю осталось, а потом птичка упорхнёт.
Потянувшись с хрустом, начинаю потихонечку заниматься гимнастикой, делая упор на суставы, растяжку и скорость. Мышцы пару недель потерпят без привычной силовой нагрузки, но некий минимум физкультуры всё же необходим. Ну как подведёт тело в нужный момент?! А что компаньоны считают меня спортсменом бывшим, из-за учёбы и студенческих пьянок основательно забросившим спорт, тем лучше.
Десяток отжиманий, после чего встаю на руки и начинаю отжиматься уже вертикально, иногда касаясь стены ступнями. Сдвинутые вместе кровати использую как брусья, держа ноги уголком и одновременно отжимаясь. Двадцать минут спустя, запалено дыша, прекращаю тренировку и обтираюсь полотенцем. Я просто вспотел от жара и духоты, никакого спорта...
***
- Называйте меня Вальтером, - представляюсь уголовникам, поглаживая бородку.
- Как скажете, Вальтер-оглы , весело скалится щербатый австриец, - как скажете.
- Вальтер, - давлю его взглядом, - или мне начать называть настоящие имена, уважаемый...
- Не стоит, - прерывает меня громила, - не стоит, уважаемый герр Вальтер, неудачная шутка.
Выглядит авторитет лавочником средней руки, да и парочка его доверенных помощников ничем не напоминают бывалых рецидивистов, разыскиваемых полицией нескольких стран. Почтенные горожане из тех честных немцев, что в своё время отвоевали, но ведут ныне исключительно законопослушный образ жизни, а самые опасные приключения - поход в пивную пятничным вечером.
Вышел я на них случайно - столкнулся в парке и физиономия знакомой показалась. Куратор в своё время давал для ознакомления материалы, где в качестве примеров выдающихся рецидивистов, попавшихся по нелепой случайности, мелькало лицо почтенного герра. Небольшая проверка... не ошибся, в самом деле Нейман.
Дело могу провернуть и одиночку, в крайнем случае воспользовавшись помощью громилы из тех, кто умеет стрелять, но не научился думать. Но поддержка авторитетного бандита, о которым ты знаешь если не всё, то где-то рядом... Такой подарок судьбы пропустить не смог. Когда знаешь, что человек умеет, чего от него ожидать, да плюсом моральные принципы, можно строить надёжные планы, не слишком опасаясь пули в затылок или кидалова.
К слову, в памяти досье не только на Неймана, но и на целый ряд выдающихся уголовников и оперативников прошлого... ставшего настоящим и отчасти даже будущим. Не факт, что сумею воспользоваться ими должным образом, но само наличие такого запаса радует. Все мои надежды на личное благополучие опираются только на них, да на отшлифованные кураторами навыки.
***
- До последнего не верил, что сработает, - возбуждённо шепчет Нейман, глядя на домкраты, приподнявшие фундамент банковской стены, - когда вы, герр Вальтер, озвучили идею, подумал было - рехнулся почтенный немец. Ан нет... вы как думаете, быстро поймут суть происходящего?
- Надеюсь, что нет, - улыбаюсь в ответ, - искренне надеюсь.
Лжи в моих словах нет, ведь подарив соучастникам идею, я обезопасил себя от разборок при делёжке. Зачем рисковать сейчас, если всего через несколько дней они могут хапнуть куда больше?
- Новые планы? - Оживляется Нейман, - я бы не отказался, фантазия у вас работает здорово.
- Разовая акция.
- Жаль, жаль... Ну ничего, может и погастролируем по Европе с домкратами. Авось фараоны и не поймут сразу, а если и поймут, то не поспешат делить с коллегами из других государств своими выводами.
Киваю и проскальзываю сквозь щель в банковское хранилище. Один из напарников Неймана, представившийся Тощим, уже расставил светильники, сгребая лежащие на полках банкноты и ценные бумаги.
- Золото и бумаги отдельно, - напоминаю я, - они все ваши, можно не пересчитывать.
- Все бы такие напарники были, - искренне улыбается Тощий. Уголовник заметно нервничает, но искренен, это чувствуется. Улыбаюсь в ответ - не объяснять же, что в данном случае поговорка Лучше меньше, да лучше, подходит как нельзя кстати? Влететь с ценными бумагами куда проще чем с банкнотами, номера которых никто не переписывал.
Банковское хранилище опустело быстро, ну так ведь и взламывали не Рейхсбанк . Выскальзываю из хранилища назад в подвал, подсознательно ожидая удара в затылок, но обошлось.
- Нервы? - Понятливо хмыкнул Нейман, пересчитывая банкноты, - чуть больше ста семи тысяч марок да тысяч на тридцать иностранной валютой. Золота на двадцать две тысячи, а ценные бумаги...
- Не трудитесь, - прерываю его, - как и договаривались, ценные бумаги и золото ваши. Валюта вся моя, марки пополам.
- Приятно с вами работать, - задумчиво сказал Нейман, - уверены, что акция разовая, герр Вальтер. Может, вашей организации потребуются деньги на борьбу?
Так и не поняв, за кого уголовник меня принял (слишком много нарочитых следов в моей личине), еле заметно кривлюсь досадливо - дескать, раскусил! Мотнув отрицательно головой, задумываюсь... а почему бы и нет? Иметь на всякий случай контакты с уголовным миром не помешает.
- Надёжные посредники имеются?
Нейман вытащил блокнот и тут же написал несколько адресов с паролями.
- Это самые надёжные, - протянул он вырванную страницу, - а вы...
- Надёжных контактов не имею.
- Ожидаемо, - чуть слышно сказал Нейман, - имелись бы таковые, то и наши услуги не понадобились бы, верно?
Одетые как водопроводчики, вылезаем из подвала, не забыв открыть ранее перекрытую воду.
- Всё, - немногословно сообщает Нейман недовольному дворнику, - сделано. Скажите герру Мойзелю...
- Нойзелю, - бурчит дворник.
- Да хоть Фаусту, - отмахивается загримированный Нейман, - воду дали, но пока временные хомуты поставили. Нужно кусок трубы заменить, завтра ждите. В подвал не лезьте, мы там к завтрашней работе всё приготовили, даже инструменты вон оставили... не пропадут?
- У меня-то? - Выпрямляется возмущённо дворник во весь немаленький рост.
- Понял, - хмыкает Нейман, - в общем, подготовили всё к работе - не лезьте, тогда завтра за часок управимся, аккурат часикам к девяти и подойдём.
- Опять толпой? - Съехидничал дворник.
- Могу и один придти, - огрызается Нейман, - тогда до вечера как раз и провожусь, причём без гарантии.
- Всё, всё...
- Мусор с собой забрали, где тут его можно выкинуть?
- Э... не близко, парни! - Дворник, не желая себе лишней работы, направил нас с мусором подальше.
Ворча, мы потянулись со двора, ежесекундно ожидая погони, но обошлось. Не последнюю роль сыграло выбранное для ограбления время. Вечер, учреждения уже прекратили работу, но уставшие работяги ещё расходятся по домам после сверхурочных.
Психология... всем ведь известно, что банки либо тихо взламывают по ночам, либо лихо грабят средь бела дня, со стрельбой из автоматов и завораживающими погонями. А усталые водопроводчики с грязными мешками не слишком-то вписываются в идею лихих грабителей банков.
***
Переодевшись и смыв грим в арендованной голубками каморке, наношу новый.
Почтенный господин под сорок с выправкой военного, с парочкой почётных шрамов на лице и увесистыми саквояжами в руках, пройдя пару улиц, арендует небольшую квартирку для племянника...
- ... сын моей кузины, - рокочет отставник надтреснутым баском, - вы уж, фрау Шмидт, приглядите за ним. Парень неплохой, голова светлая, но балбес немного, как и почти вся молодёжь. Если вздумает попойки шумные устраивать или девиц водить, вы уж пригрозите, что мне напишете. Фриц по старой памяти меня побаивается, даром что больше меня уже вырос.
- Не беспокойтесь, - улыбается пожилая домовладелица, - у самой трое сыновей - помню, как молодёжь воспитывать.
Целую почтительно руку, щекоча наклеенными поверх настоящих усами и прощаюсь. Саквояж с книгами для оболтуса остаётся в квартире. Риск... но не тащить же его в каморку к компаньонам?
Несколькими кварталами далее в одной из подворотен смываю грим и переодеваюсь, кинув одежду отставника в саквояж. Ещё пара кварталов... саквояж остаётся лежать у скамейки, а Александр Викторович Сушков возвращается в заведение к Мацевичу.
- Эк тебя заездили, братка, - замечает глазастый Максим, - жаркая баба попалась?
Машу устало рукой и валюсь на кровать, едва успев раздеться. Спать...
Шестая глава
Особого ажиотажа ограбление не вызвало. Полицейские просто не поняли, как именно мы проникли в хранилище или что вернее - решили не раздувать историю с домкратами. А то мало ли... больной хороша идея, вдруг да найдутся последователи? Короткая заметка в разделе уголовной хроники и на этом всё.
Деланно зевая, переворачиваю страницу и делаю глоток кофе.
- Горячая вчера бабёнка была? - Похабно подмигивая, спрашивает Аркадий Викторович. Несмотря на имидж рафинированного интеллигента и постоянное Выканье, наш старший товарищ тот ещё пошляк. Дело даже не в неудобных вопросах, а в мимике - так гримасничают разве что подростки в начале пубертатного периода.
- Угу, - снова зеваю, - до сих пор отойти не могу.
- Постарше небось? - Подмигивает Валерьевич, потихонечку заводясь и то и дело протирая запотевающие стёкла очков. Киваю молча, не особо вслушиваясь и налегая на сдобу. Последние пару дней мы частично легализовались и едим не у себя в каморке, а в общем зале.
Не слишком уютно, откровенно говоря. Табачный дым и какая-то засаленность зала ещё полбеды, а вот профессиональное внимание белогвардейцев из РОВС изрядно раздражает. Наружка из них откровенно хреновая - если и способны не потерять клиента из виду, тот не попасться ему на глаза уже навряд ли. Допускаю, что есть и спецы уровнем повыше, приглядывающие за нами, но мне и этих достаточно для постоянного раздражения.
- Ещё пару дней и всё - на волю, в пампасы? - Интересуется Максим, - свою часть знаний сегодня расскажете нашим гостеприимных хозяевам?
- Сегодня встречаемся. Пару дней на улаживание формальностей и покупку билетов, а там... В Южную Америку намереваюсь податься, - откладываю газету и допиваю кофе, - там сейчас интересно, да и Депрессия не должна задеть те места вовсе уж резко.
- Аргентина?
- Сперва да, а там посмотрим - может, Бразилия или ещё что. Немецким и английским владею, какие-то манеры и общая начитанность есть, так что смогу устроиться каким-нибудь бухгалтером или помощником управляющего на ранчо.
- Неплохая идея, - серьёзно кивает Максим после короткого раздумья, - если книги, что я читал, не слишком врут, то южноамериканские пеоны неграмотны в большинстве. Можно прилично устроиться просто за счёт того, что ты настоящий белый и читать-писать умеешь.
- Примерно так и думал. В Америке и в Европе через пару лет Великая Депрессия, а за это время укорениться в Штатах или в какой-нибудь приличной стране не выйдет. Не факт, что удастся влезть повыше по карьерной лестнице или замутить какой-нибудь толковый проект, а если нет... Кого попросят первым с работы - настоящего янки или сомнительного иностранца с немецко-славянским акцентом?
- Думаешь, что выйдет в Южной Америке? - Интересуется Максим, откидываясь на спинку скрипнувшего стула.
- В Южной Америке может и получится что, да хотя бы на самое дно не скачусь. Там настоящих белых, тем более образованных, как джентельменов воспринимают - даже нищих. Да и жизнь там подешевле - выжить проще даже с небольшими деньгами, а то и отложить что. Получится, так может ближе к окончанию Депрессии какие-то связи будут или капиталец - может и получится вложить в серьёзные фирмы, пока они ещё на взлёте.
- Читал я Стейнбека , - говорит Максим, не объясняя сути. Вопросительно глянув на него и не дождавшись ответа от задумавшегося бандита, встаю из-за стола, благодаря проходящую мимо Варю за хлеб-соль.
***
С Тимофеевым встречаемся по традиции в зоопарке, хотя больше и не скрываемся. На этот раз вместе с ротмистром пришли два таких же немолодых белогвардейца, явно достигшие в прошлом немалых чинов.
Прикрытие у старших офицеров РОВС несомненно имеется, но отслеживать даже не пытаюсь. В родном времени недурно ориентируюсь в городской среде и уверенно классифицирую не просто горожан и приезжих, но и определяю типажи. Ну там... работяга, инженер, заднеприводный, полицейская ищейка... Здесь пока глухо, типажи отличаются резко.
- Колчак... - хмыкает ротмистр, переглянувшись с товарищами, - ожидаемо. Ничего лучше не могли придумать? Легия-банк, не слыхали о таком?
- Кто ж не слыхал, - отзываюсь вяло, не реагируя на фактическое обвинение во лжи, - история известная - откупились большевички от союзников. У чехословаков осталась в руках часть золота, а у большевиков - Сибирь и Колчак. На кровавое золото и основали Легию-банк.
- Немного коряво, но верно, - кивнул бывший, - или ещё где-то всплыло?
- Золоту этому ещё лет сто всплывать, - изрекаю тоном Кассандры , - а насчёт придумать... Не знаю, честно говорю - не знаю. Скорее всего, кусочек правды в наших знаниях имеется, а вот насколько большой, это уже другой вопрос. Ничуть не удивлюсь, если наши бывшие наниматели затеяли Большую Игру и все наши попытки обрести самостоятельность хорошо просчитаны. Кинули гранату в болото и смотрят на реакцию его обитателей.
- Болото? В чём-то вы правы, гадючник у нас ещё тот, да и атмосфера затхловатая, - усмехнулся собеседник, переложив трость в левую руку.
- Вот и всколыхнётся, - усмехаюсь в ответ, - а насчёт клада... Не думаю, что найдёте золото, разве что пару центнеров - мелочь для такой организации как РОВС, разве что поиск окупиться, да десяток чинов повыше из числа причастных наследство получат. Зато по части документов уверенность почти абсолютная. Когда меня инструктировали, несколько раз очень аккуратно подводили к тому, что в найденные документы нельзя заглядывать.
- Ненавязчиво? - Насторожился полковник Алексеев.
- Именно. Исподволь так, будто я сам до этого додумываюсь. На пароходе только и начали доходить мелкие несообразности, да и то потому, что от лютого безделья воспоминания как бы просматривал.
- Медитативные техники? Неужели владеете? - С уважением спросил Тимофеев. Киваю, видя уважительные взгляды. Что за... а, вот оно что!
Сейчас йога и тому подобные вещи на взлёте, причём в самом начале оного. Отношение примерно как к каратистам в СССР годах этак в семидесятых. Кажется почему-то, что эти таинственные люди обладают сверхчеловеческими способностями, а во второсортных боевиках показывают чистую, дистиллированную истину.
- Ничего особенного, на самом-то деле, при нормальном учителе за несколько месяцев можно с гарантией обучиться. Так что... документы, господа. А вот куда или вернее - к кому они приведут и что там будет, даже гадать не возьмусь.
- Большая морковка, - задумчиво сказал Алексеев, - не беспокойтесь, мы согласны с вашими условиями, да и запрашиваете вы немного.
- Побаиваюсь, - говорю открыто, чуть опустив голову, - РОВС, красные, банкиры... Мелковат я для такой Игры.
Тимофеев переглядывается с товарищами и кивает:
- Как и договаривались. Счёт на ваше имя вы уже проверили? РОВС претензий к вам не имеет.
- Хотите бонус, господа? Проверьте Тобольск - своими ушами слышал, что там хранятся сокровища царской семьи. Не все, понятное дело, лишь часть. Видели, как некие хранительницы из числа бывших светских дам, вертелись перед зеркалом в дорогих украшениях. По-видимому, не раз вертелись, раз люди подглядеть смогли. Когда эта информация до чекистов дойдёт...
Видя переглядывания белогвардейцев, называю несколько реальных имён.
- Всё, господа - мы окончательно в расчете!
В Заведение Мацевича не возвращаюсь, да и что мне там забирать? Одежду стиля городское милитари давно уже переправил к почтенной фрау Шмидт, откуда её вместе с саквояжем забрал молодой племянник почтенного отставного военного и отправил... куда надо отправил. Не то чтобы одежда эта нужна, но... а вдруг? Денежки есть, нужно посоветоваться с толковым портным, может и получится сделать на ней какой-то гешефт .
Прощаться с компаньонами тоже не тянет. Не потому, что они мне чужие... скорее наоборот - боюсь поддаться чувствам и предложить дальнейшее сотрудничество. Письмо с прощальными строками уже отправлено, предусмотрены даже словечки из тех, что поймут только современники. Дескать, всё в порядке, пишу не под давлением...
Повинуясь взмаху руки, останавливается такси.
- В Рудов, - кидаю, захлопывая за собой дверь, - да срочно!
Таксист, сделав каменное лицо, сквозь которое отчётливо читается неприязнь к мигрантам (не зря же я русский акцент выделил?), трогается нарочито медленно.
- Полтора счётчика! - Нервно оглядываюсь назад. Машина срывается едва ли не с визгом, на лице у немолодого немца на долю секунды мелькает усмешка. Ну да, шаблон... РОВС и прочие белогвардейские организации собачатся друг с другом только так, регулярно поставляя репортёрам жареные новости и работу патологоанатомам.
Выскочив в Рудове, несколько минут заполошно мечусь по району, старательно демонстрируя все признаки начитавшегося дешёвых детективов юнца, норовящего оторваться от погони. Я не знаю, приставили ко мне людей господа бывшие и удалось ли мне оторваться от этих гипотетических людей, но рисковать не хочу.
Во-первых безопасность... нет никакой уверенности, что меня не прирежут. Запрошенная мной сумма пусть и мелка на фоне Большого Дела, но для нищих белогвардейцев достаточно внушительна.
Во-вторых имидж. Тени сомнения возникнуть не должно, что я именно юнец, мнящий себя умным, но на деле выбранный Игроками для миссии едва ли не подброшенной монеткой. Это компаньоны все такие умные и загадочные, со сложной судьбой и биографией... А я просто юнец!
- Простите! - Натыкаюсь на молодого немца с повадками рабочего.
- Чтоб тебя разорвало, собака свинская! - Невысокий крепыш настроен агрессивно, пусть и не до крайности.
- Ещё раз прошу прощения, - склоняю голову, озираясь при этом по сторонам.
- Осторожней ходи, болван, - уже мягче говорит молодой мужчина.
***
Два часа спустя и на тридцать марок беднее прохожу под арками Гамбургского вокзала, торопясь на поезд. Вагон второго класса напоминает скорее пригородную электричку, отличия скорее дизайнерские, чем смысловые.
- Добрый день, - поприветствовал меня попутчик, присаживаясь рядом, - Михель Сандов.
- Александр Сушков.
- Из пруссаков ?
- Русский.
- Гхм... бывает, - брякает попутчик, - извините. Я... гхм... может, в шахматы?
Дорожные шахматы с магнитиками поставлены на столик меж скамей, играем блиц навылет. Узнав о шахматной партии, к нам присоединилось трое любителей этой игры. Пожилой сухощавый чиновник предпенсионного возраста в потёртом мундире, юноша лет шестнадцати и молодой ещё, но грузный и одышливый ветеран.
- Газы. Спасибо Господу, что жив остался.
От Берлина до Гамбурга по железной дороге меньше трёхсот километров, так что купейными вагонами народ особо не избалован. Что толку брать дорогое купе, если через несколько часов прибудешь в пункт назначения?
- Сильный вы игрок, герр Сандов, - с искренним уважением говорю сопернику и уступаю место. Играю где-то на уровне третьего-второго разряда - официального не имею, с компьютером в своё время, - пять партий из шести это сильно. Герр Михоэлс, вы позволите?
- Да-да, - кивает чиновник, погрузившись в игру, - читайте конечно. Я только криминальную хронику не дочитал, но я ей обычно и не интересуюсь.
Листаю газету скорее чтобы занять себя. В Германии образца тысяча девятьсот двадцать седьмого года я всего-то пару недель и до сих пор не могу понять... Как, ну вот как одно из самых демократичных государств мира эволюционировало в зигующих нацистов?!
Веймарская республика, несмотря на вполне понятные затруднения с экономикой , государство очень симпатичное. Продуманные реформы образования и медицины, насыщенная и очень свободная культурная жизнь. Последняя не без излишеств... но на фоне века двадцать первого здешняя раскованность и толерантное отношение к заднеприводным кажется чем-то пуританским.
Неплохая социальная программа - строится социальное жильё, работает бесплатная (пусть и частично бесплатная) медицина, на государственном уровне поддерживается массовый спорт и массовый же туризм. Здоровое, крепкое, социально ориентированное государство. И народ... здесь и сейчас именно мы, немцы , носим почётное прозвище самых читающих .
А ферейны ?! Певческие, музыкальные, хоровые, шахматные... Редкий немец не состоит в двух-трёх, развиваясь культурно и интеллектуально. Куда всё ушло!?
Как терпимый, высококультурный, интеллектуальный народ дошёл до нацистской идеологии? В настоящее время это удел маргинальных партий и даже печально знаменитое в будем НСДАП имеет не только правое, но и левое крыло. Братья Штрассеры, занимающие в этой партии немалые посты, не просто открытые социалисты, но и открыто заявляют о симпатиях к большевистской России !
Неужели отец был прав и Гитлера к власти привели американцы, банкиры и прочие... Сейчас, в двадцать седьмом году, я склонен поверить отцу, а не школьной учительнице истории фрау Мюллер.
