Шкатулка опенула [Ан Мара] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Тебе нравится Гудини? — тихо, немного заговорщически спросила тетя, усаживая белокурую племянницу на колени. Девочка покрутилась немного, поерзала и, наконец, замерла.

Канун Нового года. Слегка потрескивал камин, за окном ступала на мягких лапах метель. Дом находился далеко за городом, почти что в лесной глуши, но, если прислушаться, можно было услышать первые залпы салютов. На кухне стол ломился от различных угощений, и их запах долетал до гостиной, дразня пустые животы. Посередине комнаты возвышалась к самому потолку красавица-елка. Блики от разноцветных стеклянных шариков появлялись то тут, то там, прыгая, как зайчишки. Белый ковер походил на снег — казалось, пройдешь по нему и услышишь тихий хруст. Через несколько минут подъедут припоздавшие гости, и начнется волшебство. Ну, а время ожидания можно превратить в увлекательный рассказ.

— Кто такой Гудини? — пролепетала девочка и подняла большие наивные глазенки.

— О, ты не знаешь, кто такой Гарри Гудини? — Тетя отпила немного какао из кружки, настолько огромной, что девчушка едва ли смогла обхватить ее обеими своими ладошками. — Что ж, расскажу, пока не приехали твои родители.

Она отставила кружку на подлокотник кресла, сунула руку за полу кремового пиджака и осторожно, как самое ценное сокровище, вытащила сложенную вчетверо потрепанную бумагу. Нос защекотал приятный запах старины — такой бывает у пожелтевших книг в библиотеке или у потрепанного томика сказок. Черточки и разводы делали сверток похожим на фантастическую карту волшебной страны, с дорогами и озерами, реками и городами. Затертые углы обвисали, как тканевые, а старая бумага так приятно шелестела, что улыбка сама расползалась по лицу.

Девочка затаила дыхание. Любопытные глазки стремились не упустить ни одно движение. Мама говорит, что тетя Сондра показывает фокусы и этим зарабатывает деньги, что она не настоящая волшебница. Что стоит присмотреться, и можно увидеть, как она подменивает карты или прячет платочки в рукаве. Но маленькая Эрика, как ни старалась, не могла уловить момент, когда происходил обман. Вот и сейчас бумажка появилась из ничего — еще мгновение назад внутренний карман был пуст. Волшебство, самое взаправдашнее!

Сондра подцепила тонкими пальцами мягкий край и потянула. Медленно, как тянет маг платок, лежащий на шляпе с кроликом. Плакат развернулся в одно мгновение, с тихим, загадочным шелестом. Выцветшее полотно изображало хмурого мужчину в черном фраке. Худые крючковатые руки были закованы в наручники, как у какого-нибудь преступника, а позади, над деревянной сценой, покачивался на цепях страшный дубовый гроб. Вокруг старикашки кружились призраки — люди, чьи лица смазались из-за непрерывного движения. Эрика задрожала, прижалась к тетиному боку и тихонько заскулила, как щенок. Страшно…

— Ну что ты, милая, — улыбнулась Сондра, погладила племянницу по голове и расправила полотно на коленке. — Он только на вид страшный. На самом деле Гудини самый настоящий волшебник.

— Волшебник? — тихонько всхлипнула малышка, утирая ладошками слезы. — Мама говорит, что волшебников не существует. Существуют только фокусники!

— Фокусники лишь притворяются волшебниками. — Сондра подняла вверх указательный палец и сделала очень серьезный и умный вид. — Так умело, что отличить их от настоящих очень трудно. Про Гудини тоже говорили, что он просто фокусник. И до сих пор говорят. Но открою тебе секрет, — Тетя наклонилась к самому ушку, тайна казалась правда очень-очень важной, — Он самый волшебный волшебник на свете.

Эрика хлюпнула носом и смерила фотографию строгим взглядом. Ну и рожица: нос крючком, брови сдвинуты, из-под губ — ну точно — клыки. Не человек, чудище подкроватное! Разве может такой хмурый старикашка оказаться волшебником?

— Он, наверное, очень злой волшебник, — заявила девочка, отвернулась от Гудини и упрямо скрестила ручки. Если уж Эри что-то решила, то ее теперь не переубедишь.

— Нет-нет, добрый, самый добрый волшебник на планете! — поспешила заверить ее Сондра. — Ты не гляди, что он недовольный и угрюмый. Ему просто не нравится волшебство, которым он владеет.

— Почему? — встрепенулась Эрика. — Разве может волшебство не нравиться?

— Волшебство бывает разное, — улыбнулась тетя, складывая плакат. — Кто-то летает, кто-то — становится невидимым. Кто-то может превратиться в животное, а кто-то — двигать вещи силой мысли. Кто что умеет, кому что дано.

— А что умеет этот Гу… Гудини?

Сондра замолкла. Подняла глаза к потолку, спрятала фотографию — та мгновенно исчезла в пиджаке — и, вздохнув, медленно, словно в забвении, проговорила:

— Он умел открывать.

— Открывать? Что открывать? — склонила голову на бок девочка.

— Все что угодно. От огромных дверей до крохотных шкатулок. Ему были под силу любые замки. Он мог выбраться из закрытого ящика, летящего прямо в костер, даже скованный по рукам и ногам. Конечно, делал он так очень редко, но когда делал… Ух, какое зрелище! — Тетя прикрыла глаза, улыбнулась и смиренно покачала головой, будто сама видела, как волшебник обманывает целую толпу и саму смерть. — Но обычно Гудини просто выпутывался из цепей и веревок.

Эрика нахмурила тонкие бровки. Да, открывать двери и шкатулки — не летать и не превращаться в зверей, но тоже какое-никакое волшебство. Вон, некоторые вообще колдовать не умеют. Надо ценить то, что имеешь — так мама говорит. Мама всегда права.

— Глупый этот твой Гудини, — заявила девочка, сползая с тетиных коленок. — Вот если бы я умела открывать все, что угодно, я бы не хмурилась. Это не так уж и плохо. Можно открывать двери, когда тебя не пускают куда-нибудь. Или пакетики, которые слишком сильно заклеивают. Или я бы открыла ту шкатулку, которая стоит на камине, вон там!

Она показала пальчиком на каминную полку. Среди белых фарфоровых статуэток возвышалась темной горой шкатулка. Позолоченные углы ловили блики от огня, по лакированным стенкам пробегали ряды белесых светлячков. Коробочка будто вся светилась, лишь в черную замочную скважину не попадал ни единый лучик света. Эрика часто пыталась разглядеть, что же внутри, даже брала папин фонарик. Но в шкатулке, похоже, хранилась только непроглядная тьма.

— Ну что ты, солнышко, — рассмеялась тетя, грея руки о чашку с какао. — Совсем не нужно быть волшебницей, чтобы ее открыть.

— Но ведь только ты ее и открываешь. Я видела, как ты оттуда что-то брала, — горько вздохнула девочка и уселась на ковер. В голубых глазках мелькнул огонек камина. — А ведь только ты и есть настоящая волшебница.

— Обещаю, когда-нибудь и ты ее откроешь. Вот подрастешь…

— А почему сейчас нельзя? — захныкала Эрика. — Когда я еще вырасту! А интересно сейчас. Пожалуйста, тетя, давай откроем.

Сондра смерила девочку внимательным взглядом, медленно встала и босиком направилась к полке. Эрика встрепенулась, озорные глазки засияли, губки растянулись в улыбку. Неужели, неужели она узнает, что же спрятано в загадочной тетиной шкатулке? Девочка заерзала на месте от нетерпения. Всю жизнь ее мучил этот секрет, и сейчас все решится!

Но тетя лишь провела пальцем по крышке и загадочно улыбнулась.

— А если бы там лежал твой подарок, ты бы открыла ее, не дождавшись родителей? — спросила она, опускаясь рядом с племянницей.

— Там же не мой подарок! — возмутилась Эрика и снова впилась глазами в желанную шкатулку. — Она стоит там уже много лет. И подарки ты за шкафом прячешь.

— Ах ты, маленькая шпионка! — Тетя щелкнула малышку по носу, отчего та поморщилась, но взгляд не отвела. — И все-таки, если бы там лежал подарок, ты бы открыла?

Эрика уперлась кулачком в подбородок, сдвинула брови и стала на мгновение серьезной-серьезной, даже взрослой немного. Она подумала минуту, почесала носик и уверенно мотнула головой:

— Нет. Я бы дождалась, пока все будут дарить подарки. Чтобы не портить сюрприз.

— Вот видишь. Представь, что в шкатулке лежит сюрприз на… на твой день рождения.

Девочка вскочила на ноги. Замерла, будто не поняла, что произошло, а затем подпрыгнула на месте. Улыбнулась, хлопнула в ладошки и защебетала:

— На мой день рождения? Ты откроешь шкатулку на мой день рождения? Правда? Здорово! Здорово! Откроешь шкатулочку, откроешь, откроешь!

Но тетя поймала девочку за запястья и строго посмотрела в голубые глазки. Эрика тут же замерла, будто Сондра превратила ее в камень.

— Только обещай, — серьезно, хмурясь, добавила взрослая, — что не будешь трогать шкатулку до праздника. А то не открою.

Малышка быстро закивала, так, что чуть белокурая головка не отвалилась:

— Я не буду трогать, честно! Я даже подходить к ней не буду. И смотреть тоже. Только открой.

Женщина мягко улыбнулась. Эри взвизгнула и, вне себя от счастья, поскакала к елке, тискать белого плюшевого зайчонка — маленькое украшение под зелеными ветвями. Он так приглянулся девочке, что взрослые решили оставить игрушку ей после праздника.

— Для меня откроют шкатулочку, ты слышал, зайка? — щебетала Эри, как маленький птенчик, покачивая любимца на ручках и поправляя длинные ушки. — Я и тебе обязательно покажу, что там внутри. Вдруг там найдется морковка для тебя? — Малышка захихикала. — Глупость какая. Морковка! Наверняка там будет что-нибудь поинтереснее морковки. Например, волшебная палочка!.. Ой, нет, волшебная палочка слишком большая, она не поместится. Ну, значит волшебный камешек, который исполняет желания. Себе я загадаю целый грузовик мороженого, а тебе — целый грузовик морковки. Или там карта волшебной страны? И я пойду в поход, как принцесса Иливинг из той сказки. Ты слышал ее, зайка? Я тебе расскажу!..

Сондра кинула на играющую племянницу взгляд и тихо, чтобы не мешать разговору, шмыгнула на кухню. Стол ломился от блюд, тихо потрескивало радио, тикали старые часы с кукушкой. Время шло к двенадцати, родители Эрики еще не вернулись, и если Сондра с ума сходила от гудков в телефоне, то сама девочка спокойно играла в гостиной. Малышка, казалось, вовсе забыла о маме и папе. Ее тетя была уверена, что так же скоро она забудет и о шкатулке. Дети еще не умеют держать мысли на замке. Пройдет время, девочка переключит внимание на что-нибудь другое и к своему дню рождения совершенно выбросит из памяти эту глупую затею. Кинув взгляд на фотографию сестры, ее мужа и крошки Эри, Сондра вновь набрала знакомый номер. На том конце провода молчали, как и на неживой фотографии. В сердце уже несколько минут ворочалось неприятное предчувствие. И пускай женщина привыкла всегда доверять своей интуиции, сейчас делать это хотелось меньше всего.

Тишину прорвал резкий звонок. Где-то вдалеке, как гром, взорвались салюты. Сондра сняла трубку и стала вслушиваться в сбивчивый нервный голос. Дрогнувшая рука сбила хрупкую фотографию со стола. Внутри, как стекло, что-то звонко разбилось.

Похоже, Эрика забудет о шкатулке куда раньше.

Комментарий к Пролог

27.05.18

Иллюстрация к прологу

https://vk.com/photo-67768074_456239041

========== Глава 1. Последнее желание Сондры ==========

Зайка сидел на краю подоконника и сверлил хозяйку разноцветными глазками: левым синим, маленьким, и правым желтым, из пуговицы. Игрушка сломалась давно, лет десять назад, но с тех пор больше глазных операций не требовала. Пуговицу пришили намертво, с остервенением и на совесть. Но в остальном игрушка постоянно требовала нитки с иголкой. Калека держал потертые лапки по швам, как настоящий бывалый солдат. На боку — неровный шрам, уши шиты-перешиты. Куда зайчонок только не попадал! И ведь можно было тысячу раз его выбросить. Но хозяйка, почему-то, всегда любимца чинила и оставляла. Хоть и давно выросла.

— Не смотри на меня так, — огрызнулась Эрика и повернулась к окну. На темном стекле отражались цветные искры фейерверков. — Я уважаю маму и папу, но в сотый раз выслушивать извинения от тети не смогу. Тем более с каждым годом она просит прощения все дольше и плаксивее. Бабушка, вон, уже на первой минуте пустила слезу. Да и у меня ком в горле стоит.

Игрушка продолжала сидеть, чуть накренившись, словно хотела донести до человека какую-то простую истину. Казалось, вот-вот махнет пушистой лапкой, закатит желто-синие глазенки и уйдет к кому-нибудь более понятливому. Девушка обиженно надула губу, будто ей не шестнадцать лет, а всего шесть, ткнула зайца носком ноги и уперлась лбом в стекло. Зайка плюхнулся на бок, но не прекратил глядеть с немым укором. Насколько, конечно, можно так глядеть пластмассовыми глазками.

— Только не надо давить на жалость! — прыснула Эри и упрямо скрестила руки на груди. — Я буду праздновать здесь, с тобой. Новый год — веселый праздник, а с тетей и бабушкой он превращается в поминки. Ты, по крайней мере, не будешь напоминать о смерти родителей. И нет, мне совсем не грустно! Это было аж двенадцать лет назад, и я давно смирилась, что мама и папа…

Эрика замолкла, свесила ноги с подоконника и быстро-быстро заморгала. Еще разреветься не хватало! Девушка сдвинула брови к переносице. Нет, она уже больше не маленькая глупая девочка. Она выросла, она стала сильнее. Она перестала верить в чудеса, перестала блестящими глазами рассматривать старые шкатулки, перестала мечтать. Нет больше той, старой Эрики, глядевшей на мир через розовые очки. Даже белые пушистые волосы отяжелели на челке от темно-синей краски. Это все гадкая тетя, совсем ее растрогала. Сама бы Эрика ни за что — ни за что! — не заплакала бы.

Двенадцать лет без родителей сильно ее изменили. Плачу — нет, смеху — нет. Только сухие мысли, взрослые рассуждения. Вместо магии наука и логика. И каждый предмет, амулет ли то или серебряное зеркало, являет собой не более, чем обычную вещь.

Игрушечный Зайка стал ее верным спутником по жизни. Дома, во время учебы, на досуге, он всегда был с ней. Не то, чтобы у Эрики не водилось настоящих друзей — в классе относились к ней хорошо, и многих она могла назвать приятелями. Но девочке, взрослой не по годам, сложно найти общий язык с маленькими принцессками и феечками. Справедливости ради, стоит заметить, что после двенадцати лет проблема сказок растворилась сама собой: подруги все чаще обсуждали одноклассников, чем воображаемых принцев. А уж в любовь Эри верила — надо ведь в жизни во что-то верить!

— Ну, и чего ты пялишься? Иди уже сюда, — хлюпнула носом девушка и осторожно взяла зайчонка на руки. — Вот что ты наделал? Из-за тебя я чуть не разревелась. Ладно-ладно, не обижайся. Не только из-за тебя.

Игрушка ответила улыбкой из бледно-розовой ниточки.

— Снова разговариваешь с Зайкой?

Девушка вскинула голову и уставилась на порог комнаты из-под сдвинутых бровей.

Тетя Сондра скользнула в комнату бесшумно, как всегда. Неудивительно, что Эрика ее даже не заметила. Тетя и до катастрофы вела себя подобно мышке, а после и вовсе стала походить на привидение: бестелесное, полупрозрачное, пугающее и совершенно ненужное. Особенно в первые годы, когда ее кожа была белее снега, а под глазами неизменно лежали темные круги. Тогда-то маленькая Эри и поняла весь ужас смерти, забравшей у нее не только родителей, но и милую любимую тетю. Сейчас, по исходу двенадцати лет, Сондра почти вернулась к обычной жизни, нашла какую-то работу. Но говорила она так же тихо, ходила так же невесомо, а в присутствии племянницы, кажется, вовсе исчезала.

— А мы только тебя и ждем, — улыбнулась тетя, приближаясь к Эрике. Ноги женщины словно висели в паре миллиметров над полом. — Бабушка уже тарелки расставила, елку зажгла.

— Я не пойду, — упрямо отвернулась девушка и уставилась в окно.

На иссиня-черном небе распускались с громкими хлопками яркие цветы. В коттеджном поселке Красные Дворцы умели праздновать с размахом. Куда ни плюнь — богачи да бизнесмены. Удивительно, как семья Сондры еще держалась среди этих сливок общества!

— Грустишь из-за родителей? Прошу, прости…

— Ох, опять, — простонала Эри. — Я тебе уже сотый раз говорю, что в случившемся нет твоей вины.

— Ты не понимаешь. Они погибли именно в тот момент, когда я рассказывала про трюк с горящим ящиком и про чудесное спасение волшебника…

— Черт возьми, ты-то здесь при чем?! — Девушка спрыгнула с подоконника, схватила тетю за плечи и несколько раз хорошенько тряхнула. — Это простое совпадение. И да, мои родители не были фокусниками, и машину они специально к аварии не готовили. Они не могли выбраться. И сгорели! Все, их нет. Смирись уже.

Сондра распахнула стеклянные невидящие глаза и посмотрела куда-то вбок. Эрика обернулась, но ничего, кроме плюшевого зайца, не увидела.

— Ты ведь на самом деле так не думаешь, — прошептала женщина и облизнула пересохшие губы.

Эрика схватилась за голову и вымученно застонала:

— Опя-ять все по новой! У тебя уже крыша едет. Я на самом деле считаю, что ты ни в чем не виновата. Или думаешь, что стоило тебе рассказать про Гудини, как какая-то неведомая сила решила пошутить и убила моих родителей именно так, как ты говорила? Или, может быть, их проклял злой колдун, и его заклинание подействовало именно из-за нас? О, или это дух Гудини явился из фотографии, чтобы устроить шоу? Даже я уже не верю в сказки. Пора и тебе перестать.

Повисла зловещая тишина. В гостиной гудел новогодний концерт, а за окном бахали салюты, и кричала подвыпившая молодежь. Но Эрике казалось, что их — ее и Сондру — заперли в звуконепроницаемой капсуле. И весь шум превратился в белую рябь перед глазами. Уши будто втягивались вовнутрь, а биение сердца заполнило собой всю голову. Мебель отбрасывала изорванные тени, занавески трепыхались от невидимого сквозняка. Как в фильмах ужасов перед тем, как на экран выпрыгнет монстр.

— Шкатулка, — тихо прохрипела тетя, и ее голос был хуже любого монстра. — Помнишь, ты просила открыть шкатулку?

— Ну, припоминаю, — кивнула Эрика и принялась ходить по комнате, громко топая, лишь бы разбавить мнимую тишину.

Сондра чуть покачнулась на месте. Болотные заледенелые глаза уставились в пустоту. Седина на темных волосах напоминала иней. Из приоткрытого рта, казалось, вот-вот вылетит облачко пара.

— Следовало тебя послушать, — еще тише засипела она. — Следовало открыть шкатулку.

— Думаешь, что-нибудь бы изменилось? — хмыкнула девушка. Горло сковали невидимые тиски, и говорить громче стало невозможно. — Что бы там ни оказалось, я бы все равно расстроилась из-за аварии.

— Нет, следовало открыть. — Сондра запустила руку в волосы, губы изогнулись в дикую ухмылку. — Прости меня, что не послушала.

Температура вокруг словно понизилась на два десятка градусов. Эрика нервно сглотнула и сжала руки в кулаки. Она ничего не боится! Тем более, когда бояться нечего.

— Ох, да не виновата ты, не виновата, — наигранно просто рассмеялась она. — И если уж для тебя так важна эта шкатулка, то пойдем, откроем ее сейчас. Хотя мне, если хочешь знать, совершенно все равно, что там.

— Да какой теперь-то в ней смысл… — покачала головой тетя и повернулась к настенным часам. До Нового года оставалось двадцать минут. — Видимо, не я должна быть хозяйкой шкатулки.

— А кто? Она же твоя. — Эрика приобняла женщину за худые плечи. — Давай не будем о грустном. Ты права, идем в гостиную, бабушка нас уже заждалась.

Но Сондра не сдвинулась с места. Стрелка часов медленно бежала по кругу. Через восемь минут надо прийти в гостиной и помянуть ушедших. Сегодня знаменательная дата: ровно двенадцать лет назад, без двенадцати минут двенадцать, на обочине в паре километрах отсюда со взрывом загоревшейся машины оборвалась жизнь молодой супружеской пары. И кончилось беззаботное детство Эрики. Удивительная дата, от которой сердце сжимается в комок.

— Теперь она твоя, — разорвала плотную тишину Сондра.

— Что?

— Шкатулка. Она теперь твоя.

Девушка от удивления и страха забыла, как дышать.

— Ты даришь ее мне? Зачем? Она мне совсем не нужна, поверь. И я знаю, как тебе дорога эта вещь, я не могу ее взять.

— Нет, забирай. Ты распорядишься ей так, как надо. И тем, что внутри — тоже.

— Мне неинтересно, что внутри. Письма, деньги, булавки — все равно, — вздохнула Эрика. — Пойдем к столу. Мы должны быть там, когда… ты сама знаешь.

За окном снова загрохотали праздничные взрывы. Задребезжали стекла в окнах. С подоконника упал Зайка и завалился под батарею. Тетя Сондра покачала головой, закрыла глаза и тихо простонала:

— Что-то мне нехорошо…

— Нехорошо? — перепугалась девушка. — Может, тебе прилечь? Принести воды? Давай доведу тебя до комнаты.

Сондра кивнула. Эрика взяла ее под руки и, приобняв, направилась к спальне. Не то, чтобы Эри действительно беспокоилась — но простая человеческая солидарность в ее отношениях с тетей еще оставалась. Та двигалась неспешно, как пленник, идущий на эшафот. Уже возле самой двери женщина остановилась и положила худые ладони племяннице на плечи. У Эрики от ледяного прикосновения промчались мурашки по спине.

Тетя словно порывалась что-то сказать: открывала рот, как рыба, закусывала губу, переминалась с ноги на ногу. Но, видимо, все никак не решалась.

— Что? — не вытерпела Эрика.

— Ничего. — Сондра прикрыла глаза и широко улыбнулась.

— Если хочешь что-то сказать — говори.

— Эрика, Эрика, — покачала головой женщина и усмехнулась, по-доброму, беззлобно. — Есть в мире много вещей, которые ты можешь открыть, но мой рот к ним не относится.

— Прошу, хватит говорить загадками, — взмолилась девушка. — Тебе что-то нужно?

— Нужно. — Она повернулась к двери и осторожно надавила на ручку. Но дверь открывать не спешила. — Нужно. Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь.

Эрика вздохнула, закатила глаза и скрестила руки на груди. Ну вот, опять нравоучения. Но тетю она знала прекрасно — лучше пару минут с умным видом покивать, чем пытаться отделаться.

— Я очень внимательно слушаю.

— Да-да, слушай внимательно, — пробормотала Сондра и посмотрела на племянницу, словно в последний раз. — Тебя ждет необычная жизнь, Эрика. Но когда она начнется, зависит только от тебя. Все будет зависеть от тебя. Как двери, которые ведут именно туда, куда желаешь ты. В тебе сокрыта великая сила, Эри, но она заперта. И этот замок будет первым, что ты откроешь.

Девушка нахмурилась:

— У тебя бред. Наверное, простудилась. Иди в кровать, я принесу горячего чая и каких-нибудь лекарств.

— Нет, не уходи, — воскликнула тетя, даже подскочила на месте, но ручку двери так и не отпустила. — То, что я скажу, очень важно. Прошу, выслушай меня! У нас мало времени.

— Мало времени, какая-то сила… Ты либо перебрала с шампанским, либо с фантастическими романами. Или же тебе действительно плохо. В любом случае, тебе стоит отлежаться, — заявила Эрика и подалась вперед с явным намерением открыть дверь.

Но Сондра встала у нее на пути. Женщина вцепилась в ручку побелевшими пальцами, уставилась на племянницу мутными, бешеными глазами и истерично затараторила:

- Инсивы не допустят, чтобы канноры обрели опенула. Они нашли меня, а значит, ты тоже в опасности. Я постараюсь задержать их, уничтожить их опенула, но они найдут ему замену. Ляры помогут тебе, если канноры не возьмутся за Тремальский список — иначе они в тебе опенула не признают. Беги от людей с желтыми камнями, беги…

Эрика через силу пробралась к двери, распахнула ее и впихнула Сондру вовнутрь. Женщина плюхнулась на середину комнаты и растерянно замотала головой из стороны в сторону. Эрика могла бы помочь ей дойти до кровати, но вид тети ее подвергал в ужас. От пустых невидящих глаз по телу проходили электрические разряды, и мелко дрожали колени.

— Отдохни, — бросила через плечо девушка, вылетела за порог и громко хлопнула дверью. Через несколько секунд еле слышно щелкнул замок — тетя заперлась изнутри.

Когда дыхание выровнялось, а сердцебиение успокоилось, Эрика отцепилась от двери и, все еще покачиваясь, поковыляла в гостиную. Тетю Сондру она любила вынужденной родственной любовью: самый близкий человек после бабушки, как-никак. Но порой тетка ее пугала. Сегодня — далеко не первый случай.

Еще в детстве, когда к ним переехала бабушка Лия, Сондра иногда не с того не с сего начинала избегать племянницу, шарахаться от нее, запираться в комнате. А после могла сгрести девочку в охапку и обнять до хруста костей. Уж на скачки настроения Эрика давно перестала обращать внимание — секунду назад тетя смеялась и шутила, а теперь утирает горькие слезы. Ко всем причудам родных людей рано или поздно привыкаешь. Хотя, и родной-то тетю уже можно было назвать с натяжкой: чересчур сильно она изменилась.

В гостиной за столом, ломившимся от тарелок с нетронутыми угощениями, одиноко сидела бабушка Лия. Она, как и полагается бабушкам, вязала, изредка поднимая глаза к экрану телевизора и тихо хихикая какой-нибудь шутке ведущего.

Лия — бабушка со стороны тети Сондры и мамы — стала опекуном Эри после смерти родителей. Не Сондра, что странно, а пожилая молчаливая старушка. Насколько Эрика знала, тетя сама отказалась от опекунства. Но девушка не обижалась. На больных людей вообще не обижаются.

— Тетя Сондра неважно себя чувствует, — громко сказала Эри и плюхнулась на кресло. — Она заперлась в комнате. Думаю, стоит начать без нее.

Бабушка внимательно посмотрела на внучку, пару раз моргнула, словно осмысляя сказанное, и бодро закивала. Эрика тут же вскочила и принялась наполнять тарелки и фужеры. Из-за приготовлений она не ела с самого утра.

— Без двенадцати, — вдруг прохрипела бабушка, откладывая вязание.

Эрика чуть не уронила бокал. Поставила бутылку на скатерть, медленно опустилась в кресло и уперлась взглядом в пол. Минута молчания уже стала семейной традицией. Печальной традицией.

«Девять, десять, одиннадцать…» — считала девушка про себя секунды. Время как обычно тянулось слишком медленно.

В коридоре что-то оглушительно грохнуло, пол под ногами дрогнул, дыхание на мгновение перехватило. У Эрики сердце в пятки ушло.

«Это тетя Сондра дверью хлопнула», — попыталась успокоить себя она. — «Оправилась и вышла к нам праздновать. Вот сейчас зайдет, сейчас…»

Но никто не зашел. И по истечению трагической минуты — тоже.

— Ба! — крикнула Эрика. — Ты слышала, что-то треснуло? Громко, даже стены ходуном заходили.

Бабушка Лия непонимающе помотала головой. Неудивительно, старушка была туга на ухо. Но неужели она совсем ничего не заметила? Казалось, что землетрясение началось!

Эри вышла в коридор — пусто. Подошла к двери тетиной комнаты и дернула — заперто.

— Тетя Сондра, — постучалась девушка. — Тетя, у тебя все хорошо?

Молчание.

«Наверное, просто захлопнула дверь покрепче», — решила она для себя. Но на всякий случай проверила и другие двери, в том числе и входную. Даже рамы окон осмотрела. Все наглухо закрыто.

— Не воры — уже хорошо, — пробубнила под нос Эрика и возвратилась в гостиную.

Через пару минут на улице с двойным упорством закричали «Ура» весельчаки, в десять раз сильнее загромыхали салюты, зазвенели двенадцать новогодних ударов. Эрика залпом выпила шампанское и откинулась на спинку кресла. Праздничного настроения не было. Может, из-за отсутствия тети, может из-за дурацкого взрыва, а может, просто потому, что Новый год последние двенадцать лет для нее — совсем не веселый праздник.

По телевизору продолжился концерт, бабушка вновь принялась за вязание. Все скучно, рутинно, но как-то не так. Эри все не могла избавиться от ощущения, что что-то случилось, и это что-то — очень важное. Сначала тетя несла околесицу про шкатулку, о которой не вспоминала долгие годы, потом странный шум. Все словно части одной мозаики, но такой запутанной и мудреной, что на помутненную пузырьками шампанского голову с ней не совладать. Завтра надо будет обязательно со всем разобраться. Поговорить с тетей Сондрой, может быть даже открыть дурацкую шкатулку, чтобы не мучиться. Эрика зевнула. Но все завтра, завтра. Праздник-не праздник, а время уже позднее. Скоро пора и на боковую.

Эри немного погипнотизировала телевизор, потянулась, пожелала бабушке спокойной ночи и зашагала обратно в спальню. Только в коридоре на мгновение задержалось — в темном углу, рядом с дверью возле тетиной комнаты, блестел маленький осколок. Желтая стекляшка или неровный камушек, будто светящийся изнутри. Странно, что Эрика не заметила его раньше. Девушка подняла находку и сунула в карман джинс. Может, осколок выкатился из спальни Сондры? Он достаточно мелкий, чтобы пролезть в зазор между дверью и полом.

Но нет, решила завтра — значит, завтра. И со странными камушками разберется тоже. С такими мыслями Эрика направилась спать, даже не подозревая, что держит в кармане вещь, которая рано или поздно подвергнет ее смертельной опасности.

Комментарий к Глава 1. Последнее желание Сондры

Эри просто чудо, а не племянница

А Зайка пока что самый адекватный персонаж (и останется таковым до самого конца)

Ну а в следующей главе нас ждет представитель закона, который втягивает несовершеннолетнюю гражданку в сомнительную аферу, и книжка о Шерлоке Холмсе, пагубно влияющая на развитие детской психики (и подростковое здоровье)

5.03.18

https://vk.com/photo-67768074_456239031

Арт к главе, как будто крутой художник >:)

========== Глава 2. Осколки ==========

Сердце почуяло неладное еще вечером первого января. Эрика весь день провела дома — каникулы, хотелось отдохнуть, да и прийти в себя после новогодних переживаний. Но за весь день Сондра и носу из комнаты не высунула. Эри несколько раз стучалась, предлагала еду и воду, но ответом ей служило молчание. На второй день все повторилось. Третьего числа девушка была готова выломать дверь.

— Тетя Сондра! Открой, прошу тебя! Ты уже третий день ничего не ешь, — кричала под дверью Эрика, дергая несчастную ручку. А затем чуть тише прошипела, — Почему нельзя сделать замок, который открывался бы снаружи?

В комнате стояла все та же могильная тишина.

Не придумав ничего лучше, Эрика принялась ковыряться в замочной скважине шпилькой. Конечно, никакого эффекта это не дало. Эри, хоть и помышляла в несмышленом возрасте мелким воровством, за что один раз даже попала в лапы полицейских, но взламывать никогда ничего не пыталась. Если где-то что-то закрыто — считала она — значит, так нужно, и нечего лезть, куда не просят. Но сейчас случай радикальный!

— Открой, тетя, а то я выломаю дверь. Или позвоню слесарям, они ее выпилят. За твой счет! — пригрозила девушка.

Ничего.

— Скажи, хотя бы, ты в порядке?

Ни звука.

Эрика застучала в два раза сильнее. На шум из спальни выплыла бабушка. Она смерила дверь взглядом, переглянулась с внучкой, покачала головой и, как невозмутимая баржа, двинулась дальше по коридору.

Дом тети Сондры принадлежал еще ее прадедушке. Когда-то его семья пыталась таким образом сбежать от городской суеты. Но сейчас толпы богачей хлынули сюда устраивать загородные резиденции, и о покое не могло быть и речи. Мало кто обращал внимания на развалюху девятнадцатого века — и на том спасибо. Иногда, конечно, приезжали любители старины, спрашивали про дом, как он выстоял войны, попадали ли в него бомбы, и приходилось целыми днями болтать с этими сумасшедшими о том, где от какой пули в стене дыра. Но за счет богатой истории, особняк, хоть и был небольшим, одноэтажным, не считая чердака, «отличался колоритностью и замечательно передавал дух времени». Но считала так только тетя. Эрика же предпочитала думать, что дом просто полон хлама, который продадут при первой необходимости. Да, порой в мусоре и обнаруживались занятные вещицы, например, старые письма или фотографии. Как плакат с Гарри Гудини, подписанный лично фокусником — за него, Эрика узнавала, некоторые коллекционеры готовы выложить около двадцати тысяч. Но в большинстве своем этот антиквариат вызывал не больше интереса, чем пресловутая тетина шкатулка.

Как и в любом доме, сверху донизу набитым старьем, стены в особняке украшали портреты неизвестных людей и пейзажи неизвестных мест. Впрочем, авторства таких же неизвестных художников. О некоторых из них Эри даже не нашла статей в Интернете.

Бабушка Лия приблизилась к одному из «шедевров», поскребла по раме и потянула на себя. Портрет распахнулся, как дверца шкафа, и открыл за собой панель, сплошь усеянную маленькими крючками. Эрика тут же подскочила.

— Ух ты! — протянула девушка, пожирая тайник взглядом. — Почти как сейф! Только для ключей.

И действительно, на некоторых крючках висели золотистые маленькие ключики, а кое-где — даже целые связки. Они все переливались на свету, поблескивали, пускали «солнечных зайчиков» по потолку, стенам и угрюмым лицам на портретах. Подумать только, Эри по сотне раз на дню проходила мимо и не подозревала, что за картиной скрывается настоящий тайник! Надо бы и остальные уголки дома проверить.

Бабушка широко улыбнулась, по-доброму закивала. Но тут же нахмурилась — очевидно, вспомнила, зачем ей понадобился тайник. Она провела морщинистым пальцем по ровному ряду крючков, остановилась возле одного и торопливо, трясущимися руками сняла желтый ключик. Эрика почувствовала, что и ее саму немного потряхивает от волнения.

С тихим щелчком картина вернулась на место. Эри успела только заметить, что на ней изображена какая-то башня, высокая, темная, похожая на гору. Обычный, ничем не примечательный пейзаж, который девушка и не замечала раньше. Но бабушка уже посеменила к двери, а отставать от нее Эрика не хотела.

Под ручкой обнаружилась крохотная замочная скважина. Ключик идеально в нее вошел и повернулся. Раз, второй. Лия хрипло вздохнула и медленно приоткрыла дверь.

Эрика протиснулась в образовавшуюся щель и ворвалась в комнату, как ураган. Подскочила к кровати и сдернула одеяло. Но постель оказалась пустой и холодной. Эри метнулась к занавескам. Окна прочно закрыты изнутри, и на подоконнике никого.

— Тетя! Ну где же ты? — выла Эрика, кидаясь из одного угла комнаты в другой.

Не могла же она попросту исчезнуть из наглухо запертого помещения! Даже если бы она выскочила из окна — мало ли, что взбредет в голову нездоровому человеку — запереть их снаружи было невозможно. Но и в комнате не так много мест, где можно спрятаться.

— Бабушка, помогай искать! — взмолилась девушка, распахивая шкаф. — Бабушка…

Бабушка Лия стояла, не шелохнувшись, и смотрела в угол комнаты. Эрика рванула туда, но, приглядевшись, с криком отшатнулась.

Свет почти не попадал в эту часть помещения, но то, что удалось разглядеть, заставило Эри бессильно опуститься на пол, давясь воплем. Бежевые обои покрыты темно-коричневыми пятнами. Ближе к полу стены изуродованы царапинами, не слишком глубокими, но многочисленными. Плинтуса содраны и разломаны в щепки. А довершали картину поблескивающие в полутьме желтоватые осколки.

***

— Мы получили результаты тестов. — Полицейский перелистнул несколько страниц блокнота. — Кровь на стене действительно принадлежала вашей родственнице. Царапины сделаны ногтями, и, судя по частичкам кожи — тоже ею. Следов кого-либо еще мы не обнаружили.

— Все это понимали еще четыре месяца назад, — проворчала, заломив руки, Эрика. — Вы узнали, где она? Или хотя бы где ее тело?

— Ну, дельце довольно запутанное, сами понимаете, — гоготнул полисмен, но, завидев, что потерпевшей не до шуток, чуть серьезнее добавил. — Мы работаем изо всех сил и уже кое-что накопали. Думаю, еще неделька-другая, и ваша тетя найдется. Живой или мертвой. Вы говорили, она была не здорова?

— Накануне исчезновения она жаловалась на слабость, — наклонила голову Эри.

— М-м, нет. Я имею в виду… — Мужчина постучал пальцем по виску.

Эрика прищурилась:

— Она была не то, чтобы не здорова. Просто вела себя порой… странно.

— Я могу побеседовать с ее лечащим врачом?

— Тетя не очень любила больницы. Да и дома мы старались лишний раз не упоминать о ее, кхм, особенностях.

— Понятно, — кивнул полицейский. — То есть вы, зная о недуге родственницы, не удосужились направить ее к специалисту?

— Да что вы привязались! — не выдержала Эрика. — Я, в конце концов, несовершеннолетняя. Вот откажусь давать показания, и будете мою бабушку допрашивать.

Полицейский судорожно сглотнул. Со второй свидетельницей он уже пытался поговорить. Окончилось нервным срывом. Причем с его стороны. Старушка после смерти второй дочери совсем замкнулась в себе. Пытаться выудить из нее информацию — дело гиблое.

— Ладно-ладно, все, что необходимо, я узнал, — улыбнулся полисмен. — Можно задать последний вопрос? Он не касается здоровья вашей тети, не волнуйтесь.

— Слушаю, — хмыкнула Эрика, скрестив руки на груди.

— От чего были те желтые осколки на полу? Может, разбившаяся статуэтка или украшение?

— А мне откуда знать? Насколько мне известно, тетя вообще недолюбливала желтые вещи. Максимум — золото или позолота. Не думаю, что разбившаяся штука принадлежала ей. Кстати, разве это не ваша работа, восстанавливать улики? За четыре-то месяца сложить кусочки воедино — несложная задача.

Мужчина вдруг помрачнел, надвинул фуражку на лоб и осторожно, подбирая слова, проговорил:

— Да, конечно, мы восстановили улику. Не хватало несколько частичек, но по форме предмет напоминает округлый камень. Тут, видите ли, какое дело. Наши специалисты уже третий месяц над ним корпят. Они не могут определить состав вещества. Похоже на совершенно новый минерал, неизвестный. — Полицейский поднял глаза. — Скажите, вы не находили еще осколки, даже самые маленькие?

Эрика хитро улыбнулась:

— Нет, не находила.

— О, я вас умоляю, — закатил глаза мужчина.

— Ни одного осколочка!

— Я не первый день живу на этом свете.

— Знаете, я тоже. И я ни за что не поверю, что толпа умнейших людей спохватилась лишь спустя три месяца и решила склеить развалившийся камушек. Осколки нужны для научных экспериментов, не так ли?

— От вас ничего не утаишь, — усмехнулся полисмен. — Еще не думали, куда поступите по окончанию школы? У вас бы отлично получилось раскрывать преступления.

— Я увлекаюсь психологией, а вы неумело врете. Ближе к делу, — перебила его осмелевшая девушка.

Мужчина поправил ворот формы, нетерпеливо прокашлялся.

— Видите ли, ученые просят у нас для исследований пару образцов и предлагают хорошие деньги. А улика уже зарегистрирована. Если начальство узнает, что мы продаем материалы дела — руки оторвет, а затем уволит.

Эрика только закатила глаза. Некоторые взрослые — как дети, ей-богу! Впрочем, не Эрике о детстве рассуждать. Своего-то у нее почти не было.

— Как не стыдно! — шутливо протянула она. — Вы, представитель закона, втягиваете несовершеннолетнюю гражданку в сомнительную аферу. Неужели вы думаете, что я отдам ценную улику на такое нечестное дело?

Полицейский мрачнел на глазах. Эри поймала себя на мысли, что издеваться над людьми — весьма забавное занятие.

— Однако, — продолжила она, — Поддерживать научный прогресс — долг каждого уважающего себя человека. Поэтому не корысти ради, а только во имя развития государства и нашего светлого будущего…

Звонко рассмеявшись, девушка выскочила в коридор и галопом помчалась в комнату. И только возле двери, ведущей в тетину спальню, остановилась, смерила ее невеселым взглядом и пошла спокойнее.

С тем, что тетя Сондра умерла — именно умерла, а не пропала без вести, как написано во всех сводках — Эрика смирилась очень быстро. Да и не до скорби было: между допросами полицейских надо помогать бабушке, и учебу никто не отменял. Хорошо, что следователь попался добрый, понимающий, никогда не давил… Надо бы узнать его имя, спустя четыре-то месяца.

В комнате царил беспорядок. Эри крутилась, как белка в колесе: дом, школа, допросы. Не до уборки, уж точно. Да и зачем подростку убираться, даже девочке. Все необходимое под рукой, а выкинет, когда мешать начнет. Как, например, гора использованной краски для волос. Любимый сине-черный почему-то совсем перестал держаться. Эрика уже перепробовала кучу марок, наносила на сухие волосы, на влажные, вместе с шампунем, без него, голыми руками, в перчатках. Но тщетно — после первого же душа волосы вновь приобретали естественный цвет. Мистика. Но не такая уж глобальная.

Эрика пробилась к письменному столу, разгребла ворох бумажек и принялась рыться среди тетрадей и книг. Где-то здесь должна быть коробка, куда она положила найденный в праздник камешек. Девушка хотела отдать находку следователям еще тогда, но полиции было не до нее. А сил обратить на себя внимание после потрясения не нашлось.

— Ну, и куда же мы делись? — Эрика окинула взглядом стол, а затем и всю комнату. — Не могла же бабушка убрать— что ей у меня делать? О…

Заветная коробочка нашлась на подоконнике. А рядом, положив на нее плюшевые лапки, сидел Зайка, пыльный и грязный. Девушка пискнула от восторга и кинулась к любимцу:

— Хороший мой! Я же тебя с Нового года не видела. Где ты пропадал, Зайка? Надо бы тебя почистить, — она чмокнула игрушку в кончик уха и схватила коробочку. — Охраняешь, умница! Наверное, тоже думаешь, что там что-то ценное, как и дураки-полицейские. Но открою тебе секрет: этот камешек — полная ерунда. Скорее всего, обычный янтарь. А ученые у них — просто идиоты.

Эрика захлопнула окно (и когда она успела его открыть?), схватила коробочку, распахнула картонные створки и вытрясла осколок на ладонь. Темно-желтый камень блеснул в лучах солнца. Девушка преломила свет и с улыбкой понаблюдала за волшебными бликами. Иллюзия, будто внутри переливалась крохотная живая искорка, так поразившая ее четыре месяца назад, пропала. Даже жаль немного. Напоследок подкинув улику и поймав ее в кулак, Эри подмигнула Зайке. Игрушка разочарованно накренилась на бок. Что-то в ней было не так, что-то резало глаз.

«Из-за грязи», — махнула рукой Эрика. Ее вполне устраивало любое объяснение, даже то, что первым пришло в голову. Главное, что логичное.

Девушка снова на полной скорости пересекла коридор и протянула осколок полицейскому. Мужчина уже стоял у входной двери — очевидно, его срочно вызвало начальство.

— О, спасибо, — улыбнулся он и опустил камень в прозрачный пакет для улик. — Я ваш должник.

— В таком случае, назовите хотя бы свое имя. Чтобы знать, с кого спрашивать, в случае чего, — прыснула Эри.

Полицейский поправил фуражку и гордо заявил:

— Следователь Иван Слёт всегда к вашим услугам, Эрика… — Иван хихикнул в кулак, — Белуха, если не ошибаюсь? До свидания.

Эрика закатила глаза. Ну конечно, стоило им подружиться, как мужчина начал глумиться над ее фамилией. А у самого-то — разве посмешище? Что-то вроде слета ласточек в марте.

— Всего доброго, — цокнула девушка и захлопнула за следователем дверь.

Денек выдался нервным. Уроки Эрика уже сделала, а значит, можно с чистой совестью отдохнуть. По телевизору вряд ли показывают что-то интересное, бабушка спит, так что музыку тоже не послушаешь — как назло пару дней назад сломались наушники. В Интернете делать нечего, почта уже тысячу раз перепроверена, новости пересмотрены. Оставались книги.

В гостиной стоял огромный дубовый шкаф, доверху набитый книгами. Были в нем и старинные издания, даже парочка позапрошлого века, но полки регулярно пополнялись и современной прозой. Эрика слыла большой охотницей почитать. Фантастики возле ее кресла почти не водилось, но детективов, исторических романов — сколько угодно. Девушка предпочитала скупой реализм сомнительным эльфам и колдунам, живущим от пророчества до пророчества. Мистику и волшебство больше любила Сондра.

Тетя к книгам относилась странно. Точнее, к Эрике с книгами. Стоило ей заметить племянницу читающей, как в нее словно бес вселялся: Сондра могла выдернуть роман из рук, отбросить его подальше, а потом закатить скандал, что девушка слишком много читает, и это пагубно влияет на ее здоровье. Поначалу Эрика возмущалась, но после смирилась. В подобных случаях она стала послушно кивать, ставить книгу обратно на полку и уходить из комнаты. Но конечно, потом обязательно возвращалась, ведь так интересно узнать, чем кончится очередная история. Однако теперь-то ей уже никто не помешает читать то, что нравится.

Белуха пробежалась глазами по корешкам, выбирая мир, куда она сбежит на ближайший вечер. Пожалуй, сэр Артур Конан Дойл ее еще ни разу не подводил. Девушка взяла увесистый томик в руки, бережно отнесла к креслу, и, усевшись поудобнее, с головой окунулась в расследования запутанных преступлений вместе с Шерлоком Холмсом.

Есть что-то волшебное в детективах. Не то волшебное, что через край льется в мистике и фантастике, а особое, тайное, ведомое только настоящим ценителям. Мало кто удерживается от соблазна перелистнуть пару страниц и узнать заранее имя главного злодея. Но кто терпит, получает величайшую из наград — право самому вместе с главными героями расследовать запутанное дело, строить гипотезы и удивляться каждому новому открытию.

Потому-то время и пролетело незаметно, как обычно бывает в компании хороших друзей. Даже если эти друзья бумажные. Лишь залпом проглотив больше половины книги, Эри решила прерваться. Хотя бы для того, чтобы включить свет — за окном уже смеркалось. Девушка нехотя отложила том, размяла затекшую шею, потянулась, хрустнув костями, и встала. И только сделав пару шагов, заметила что-то боковым зрением.

На каминной полке блеснула фиолетовая звездочка, хоть ни ночника, ни даже фиолетовой статуэтки там не стояло. Эри повернула голову в ту сторону, и огонек тут же с тихим стуком исчез. Девушка подскочила к выключателю и со страху треснула по рычажку. По глазам резанул яркий свет. Белуха снова глянула на сиреневый огонек. На его месте стояла шкатулка.

Точнее, шкатулка стояла на своем месте, на каминной полке. И именно на ней или, может быть, даже в ней что-то блестело. Эрика осторожно подошла к камину, взяла шкатулку в руки и потрясла возле уха. Видимо, в ней все-таки лежали бумаги или письма — ничего не звенело, не бряцало. Девушка попыталась заглянуть в замочную скважину, но кроме всепоглощающей густой тьмы ничего не увидела. Ерунда какая-то! Эри поспешила вернуть вещь на место и недоверчиво на нее покосилась. И так от этой шкатулки из-за Сондры мурашки по коже, еще и мерещится всякое.

— Пора спать, — сладко зевнула девушка. — Зачиталась. От недосыпа уже галлюцинации пошли. — Белуха, прищурившись, глянула на так заманчиво поблескивающую обложку и махнула рукой. — А, ладно. Еще пару страниц, и лягу.

С книгой она просидела до самого утра.

Комментарий к Глава 2. Осколки

В Интернете делать нечего. Ха-ха. Ха.

И да, полиция в этом городе дурная, так что я бы не гуляла по сомнительным районам с наступлением темноты. А то еще будут вместо поисков убийцы камушки толкать.

Ну а в следующей главе мы все ненадолго примем новую религию и познакомимся с лауреатом на премию “Подруга Года”. Ах да, и в город съездим, а то все сидим в этом КОТтедже

========== Глава 3. Кот с разноцветными глазами ==========

В школу Эрика вышла рано. Выспаться она все равно не успела бы, а делать было больше нечего — книга закончилась еще в пять утра. Поэтому, быстро собравшись и перекусив, девушка выскочила на улицу и зашагала к автобусной остановке.

Теплое майское солнышко только-только показалось над крышами богатых коттеджей. Насвистывали песни ранние пташки, лениво проезжали мимо первые автомобили. Деревья шелестели молодыми листочками. Ласковый ветерок покачивал зеленую траву на аккуратно подстриженных лужайках.

Но Эрике насладиться прекрасным весенним утром было так же тяжело, как и поднять свинцовые веки. Голова гудела, перед глазами все плыло, ноги подкашивались. Девушка уже тысячу раз прокляла себя за то, что не легла спать вовремя. Похоже, тетя Сондра оказалась в чем-то права — излишнее чтение, особенно ночью, до добра не доведет.

Кое-как добравшись до остановки, Белуха плюхнулась на пустую в столь ранний час скамейку, уронила голову на грудь и, как ни пыталась сохранить бодрость, задремала.

Перед глазами замелькали ярко-желтые всполохи. Они метались, собирались в цепочки и закручивались губительными вихрями, извивались змеями, врывались в темноту иглами. Поначалу Эри от их вида становилось не по себе, но чем больше появлялось искр, тем теплее они казались. Во сне уже полыхал костер, пожар, всепоглощающее пламя не оставляло ничего на своем пути, стремясь уничтожить все, что ни есть темное перед ним, да и светлое тоже. И вот, когда желтизна почти затуманила взгляд, в полусонное сознание врезался протяжный высокий звук.

Эрика поморщилась и открыла глаза. Проморгалась, чтобы прогнать последние желтые пятна из сна, и снова скрючилась от неприятного шума. Девушка хрустнула шеей и, щурясь, оглянулась.

Возле ее ног, весело помахивая пышным хвостом, сидел кот. Многие из богачей, живущих в особняках неподалеку, держали кошек и собак, зачастую очень редких пород. Вот и этот зверек явно был особью «голубых» кровей: шерсть снежно-белая, длинная, вычесанная; коготки подпилены и, кажется, даже покрашены; на шее блестит позолоченный медальон. Но больше всего поражали глаза — левый янтарно-желтый и правый небесно-голубой.

Кот в третий раз противно мяукнул. Ох, если бы у Эрики жило такое чудище, она бы его специально кормила от пуза, чтобы рот не разевал. Такого ужасного, писклявого, протяжного «мяу» она еще никогда не слышала. Бедные его хозяева…

— Брысь! — прикрикнула на животное девушка и осторожно пихнула его ногой.

Кот даже ухом не повел. Лишь продолжил буравить Эрику разноцветными глазами.

— Есть хочешь? — нахмурилась та. — Нет у меня ничего. Домой иди, там тебя покормят.

И снова это адское «мия-а-а-у».

Эрика отвернулась от несчастного питомца, и как раз вовремя — к остановке совершенно бесшумно подкатил автобус, на лобовом стекле которого белыми неровными буквами кто-то вывел «До Дэнта». Девушка подхватила вещи и запрыгнула в открытую дверь, кинув напоследок:

— Пока, дьяволенок!

Автобус тронулся. Эрика приложила к датчику проездной и плюхнулась на свободное сидение — в шесть утра их было полно. Перед самым поворотом она еще раз оглянулась на остановку. Кот сидел на том же месте и буравил отъезжающий автобус желто-синим взглядом.

— Глупое животное, — закатила глаза девушка и вытащила из сумки учебник. Хотя, если бы не этот разноглазый монстр, так бы и проспала до самого обеда.

Физика от сонливости не избавила, скорее даже наоборот. Чтобы не проспать остановку, Эрика отложила книгу подальше и уставилась в окно. Есть время разобрать события вчерашнего дня по полочкам.

Для начала, полицейский, Иван Слет. Помимо того, что она, спустя четыре месяца знакомства, узнала, как его зовут, так еще и помогла. А иметь в должниках представителя закона не так уж и плохо.

Во-вторых, Зайка. Эрика утром только наспех смахнула с него пыль и сунула в рюкзак. Непорядок. Без любимого зайчонка удача в учебе от нее словно отвернулась. Теперь уж отметки быстро исправятся! Девушка достала талисман и бережно принялась чистить сероватый от времени мех. Так-то лучше. Вот — Зайка, которого она знает всю жизнь, родной и ни капли не изменившийся.

Что еще? Ах да, шкатулка! О ней Белуха не вспоминала уже несколько месяцев, а ведь по последнему желанию тети вещица теперь ее. Но ключа не было, и даже бабушка не знала, как ее открыть. И какой от шкатулки прок?

Автобус остановился. Эрика выскочила на тротуар и зашагала по сонному городку с забавным названием Дэнт. Люди уже начали выползать из теплых постелей и собираться на работу и учебу, открывались магазины, возле которых сновали первые газетчики. Жизнь текла своим чередом, мир встречал новый день.

Эри двинулась в сторону парка. Времени вагон, можно и прогуляться. Тем более с утра, когда еще не набежали продавцы мороженого и мамаши с маленькими детьми, парк так и манил прохладой и свежестью.

Хотя, парком его можно было назвать с натяжкой. Скорее несколько прямых аллей, идущих к центру Дэнта, к небольшому озеру, который отделяла узкая полоса серой дороги. По городу ходила глупая легенда, что в полнолуние вода в пруду окрашивается в кроваво-алый, потому озеро негласно звали Красным. Между зелеными полосами аллей то и дело проезжали дребезжащие грузовики и дымящие джипы, а чтобы попасть из одной части парка в другую следовало перейти дорогу. Благо, и «зебры», и светофоры городское управление предусмотрело.

Белуха остановилась на переходе, глянула по сторонам, затем на светофор и, вздохнув, облокотилась на невысокий заборчик. Красный свет может гореть долго, минуты две. Может, перебежать по-быстрому, пока никто не видит? Машин все равно нет.

Но стоило ей податься вперед, как воздух пронзило отвратительное, но такое знакомое «мия-а-а-у».

Эрика уже хотела пнуть этого кота хорошенько, но тут поняла, что именно этого кота здесь быть не может. Даже если он и побежал следом, то обогнать автобус точно не смог. Девушка удивленно опустила глаза.

Возле ее ног улегся, вальяжно распустив лапы, грязный кот. Светло-рыжий, ободранный, без уха. Обычный дворовый котяра, не дающий спать по ночам и обворовывающий мясные лотки на рынке. Вот только, взглянув на его глаза, Эрика испуганно отшатнулась. Снизу вверх на нее сверкали два огонька: левый желтый и правый голубой.

— Такого не бывает, — пробормотала девушка.

Кот снова завел свое «мяу». Точь-в-точь, как пушистик на остановке. У Эрики даже мурашки по коже побежали.

— Кыш! Кыш! — замахала руками она.

Животное уселось и с интересом глянуло на человека. Чуть наклонив целое ухо, будто кот бросал вызов, мол, давай, попробуй меня прогнать!

— Брысь, я сказала, — нахмурилась Эрика.

Котяра лениво качнул подранным хвостом.

— Ну и сиди.

Светофор пару раз мигнул и переключился на зеленый. Девушка быстро зашагала на ту сторону аллеи. А следом за ней припустил и кот.

— Да что тебе от меня надо? — разозлилась Эрика, уже стоя на парковой дорожке.

Зверюга уже снова хотел затянуть адский вой, даже приоткрыл пасть, в которой не оказалось половины клыков. Но Эри пресекла пытку на корню:

— Хорошо, хорошо. Все равно не отстанешь. Только заткнись, пожалуйста! Давай я тебе сейчас что-нибудь куплю.

Кот радостно замахал хвостом. Странно, что он вообще понимал человеческую речь. Странно, но не так уж и фантастично.

Преодолев аллею, Белуха вышла к небольшому круглосуточному магазину. Выглядело здание не очень презентабельно: грязные окна, исписанные граффити стены, заплеванное мусорное ведро у входа, бычки, пакеты и упаковки, сваленные тут и там. Но Эрике хотелось поскорее избавиться от назойливого оборванца. Тем более, ей же здесь не жить. Так, купит что-нибудь и забудет навсегда про этот магазинчик с глупым названием «Аист».

— Жди, сейчас вернусь, — обреченно вздохнула Эрика. Кот послушно сел, не прекращая буравить девушку разноцветными глазами.

«У, черт усатый», — нахмурилась она и потянула на себя замаранную дверь.

Эрика большими шагами преодолела несколько стеллажей, набитых черствым хлебом, конфетами, произведенными еще в прошлом веке, и коробками, выгоревшими настолько, что с трудом можно было разобрать, что в них хранится. Помимо девушки по магазину сновало несколько визгливых старушек, бледная девчонка одних с Эрикой лет, да местные хулиганы в спортивных костюмах. Местечко не из приятных.

Наспех схватив упаковку сосисок подешевле, девушка направилась к кассе. Полная кассирша, вся красная не то от жары, не то от натуги, ковырялась в маленьком вентиляторе и не замечала ни Эрику, ни посетительницу, стоявшую в очереди перед ней.

— И-извините, — пробормотала бедняжка, прижимая к груди покупки. — В-вы не могли бы… пробить…

— Чего тебе пробить? Грудную клетку? — рявкнула кассирша, отставляя еще не доломанный прибор. — Давай уже сюда, поживее!

Девушка вся затряслась и принялась судорожно доставать из корзинки полсотни баночек, бутылочек и пакетиков. Продавщица с безучастным видом быстро что-то печатала на кассе.

— И…, — незнакомка покраснела, побелела, кажется, даже немного позеленела и снова покраснела, — можно… купить у вас этот вентилятор?

— Вентилятор? Пф. — Кассирша бросила вещицу на прилавок. — Да даром забирай. Он все равно сломан.

Быстро оплатив покупки и кротко поблагодарив, нерадивая покупательница шмыгнула за дверь. Эрика проводила ее взглядом и положила пачку сосисок перед все еще красной теткой.

— Пакет не нужен, — добавила она, смотря в окно. Кот сидел возле стекла с той стороны и буравил ее наглыми кошачьими глазами.

— Сама поняла, — буркнула кассирша, пробивая сосиски.

Оплатив покупку и заполучив наконец освобождение от надоедливого животного, девушка выскочила из магазина. На ходу разорвала упаковку и кинула одну сосиску на асфальт. Сосиска прокатилась по пыли и остановилась у самых лап кота. Тот принюхался, чихнул и снова уставился на человека.

— Что тебе не нравится, привереда? — застонала Эрика и бросила всю упаковку на землю. — Ты как хочешь, а мне пора.

И ушла, не оборачиваясь. Судя по тому, что желто-синие глаза за ней больше не следили, угощение кот все-таки принял.

— Приветик! Что-то ты сегодня рано, — подмигнула соседке по парте Лилия. — Снова всю ночь не ложилась?

— Заметно? — удивилась Эрика, вытаскивая из сумки учебник по физике.

— Нет, что ты, ни капельки. Ты неплохо выглядишь. Для вампира.

Эрика уронила голову на книгу. Через пятнадцать минут контрольная работа, а единственное, на что она сейчас была способна, — это развалиться на парте, закрыть глаза и улететь разумом куда-нибудь подальше от скучных формул. Еще и перед взором постоянно маячили кошачьи глаза. Нет, если девушка сейчас же с кем-нибудь не поделится своими переживаниями, то точно свихнется. А лучшего хранилища секретов, чем лучшая подруга, не найти.

Лилия Сотенко, импульсивная энергичная девушка с рыжеватыми темными волосами не ниже плеч, болтушкой не слыла. Хоть и могла порой раскричаться на всю улицу, но стоит попросить никому не рассказывать — и Сотенко нема, как рыба. Кроме того, девушка отлично училась и помогала Эри как в учебе, так и в личной жизни. Ну, с последним не так уж и сильно — нельзя помогать с тем, чего нет.

— Слушай, Ли, — протянула Белуха, откладывая подальше физику. — Ты же в биологии разбираешься? Ну, ходишь на какие-то дополнительные занятия, в палеонтологическом музее подрабатываешь…

— Что, препарировать кого-нибудь? Нужен формалин, чтобы законсервировать тело? Или хочешь создать армию помидоров-мутантов?

— Нет, все не настолько серьезно, — рассмеялась Эрика. — Просто спросить хотела. Бывает же такое, что один глаз одного цвета, а другой — другого?

Лилия разочарованно вздохнула и пожала плечами:

— Я думала, что-то поинтереснее. Ну да, бывает. У наших знакомых жила кошка ангорской породы. Красивая такая, белая. Вот у нее были разноцветные глаза. Один желто-зеленый, а другой голубой. Называется такое явление гетерохромия.

— Ясно, — протянула девушка. С котом на остановке все понятно. — А у непородистых кошек такое бывает?

— М-м, да, наверное. Слышала, даже у людей такое встречается, но очень редко. Надо будет справки навести. А тебе зачем?

— Да так… — Эрика выглянула в окно. — Просто меня, кажется, коты с этой твоей гетерохромией преследуют.

Брови Лилии поползли вверх. Через плотно сомкнутые губы прорвался смешок. Затем еще один, и еще. И уже через секунду соседка по парте хохотала в голос, привлекая к себе внимание уже пришедших учеников.

— Коты преследуют? — задыхаясь от смеха, переспросила Ли. — Может, ты их новая королева? Королева котов с разноцветными глазами!

— Прекрати, — Эрика толкнула подругу в бок.

— Ладно-ладно, — подняла руки Лилия. — Просто очень смешно звучит. Давай, рассказывай подробнее.

Эрика пересказала события сегодняшнего утра, упомянула и кота на остановке, и зверюгу в парке. Также добавила, что пришлось «откупиться» от второго преследователя едой. И, конечно, что у обоих были разноцветные глаза.

— Да, странно, — нахмурилась Лилия, когда подруга окончила рассказ. — Но, знаешь, моя мама всегда говорит: один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность. Так что эти коты — просто очень странное совпадение. Не бери в голову.

— Может, ты и права, — вздохнула Эрика. — Но почему они именно ко мне прицепились?

— Наверное, ты пахнешь вкусно, — хихикнула девушка. — Сменила духи, например, или краску для волос. Ты же ее в последнее время постоянно меняешь.

У Белухи словно камень с души упал:

— Ли, ты меня спасла! Ну точно, все сходится. А я, дура, места себе не нахожу. Глупые коты совсем меня из колеи выбили.

— Да уж, ты бы лучше сосредоточилась на физике. — Лилия откупорила бутылочку воды и сделала пару глотков. — Как тебе еще тетя за все трояки голову не оторвала!

— Так некому голову отрывать — тетя-то умерла.

Соседка поперхнулась:

— Умерла? Когда?!

— Давно, — махнула рукой Белуха. — Еще в новогодние каникулы.

— Ничего себе давно! Почему ты ничего не сказала? Может, тебе помощь нужна? Как ты вообще? Ты не переживай только.

— Да я не переживаю…

— Всегда помни, что я твоя подруга, я тебя всегда поддержу.

— Не надо меня поддер…

— Бедняжка, — Лилия всхлипнула и крепко обняла Эрику, полностью ее обездвижив. — Я тебе так соболезную! Так соболезную!

— Спасибо, я очень ценю, — прохрипела та. — Но еще чуть-чуть, и я с тетей увижусь.

— Да-да, прости, — кивнула Сотенко и утерла подступающие слезы. — Просто я знаю, как больно терять близких.

— Ты знаешь? — удивилась Эрика. — У тебя же вся семья жива до прародителей.

Лилия поджала губы и отвела глаза:

— Да-да. Просто у меня… собака умерла. Неделю назад. Так жалко!

— Что-то ты не похожа на человека, потерявшего любимую собаку, — недоверчиво прищурилась девушка.

— А ты не очень похожа на человека, потерявшего тетю, — парировала Сотенко. — Почему ты такая жизнерадостная? Сначала потеряла родителей, теперь тетю. В чем секрет? Ты что-то принимаешь?

— Ну отлично, подруга! Сначала в кошачьи богини меня записала, теперь в наркоманки! Нет никакого секрета. Зачем переживать? Да, я грустила первое время, но надо жить дальше. Прошло уже четыре месяца. Предлагаешь запереться в комнате и рыдать навзрыд? Нечего убиваться по мертвецам.

— Говоришь, как столетняя бабка, похоронившая всю семью, — насупилась Ли.

Эрика невесело улыбнулась и перелистнула пару страниц учебника.

— Мне, конечно, не сто лет, — заметила она. — Но семью похоронить я уже успела.

В школе день прошел сносно. Контрольная не без помощи Лилии была осилена, на последующих уроках работ не предвиделось. Школьная жизнь поглотила девушку с головой, вытеснила глупые сомнения и переживания. Уже на второй перемене Эрика вовсе забыла о каких-то там котах, бегая наперегонки с первоклашками и уничтожая Лилькины яблочные чипсы. Сейчас девушки протирали штаны в столовой, болтая о всякой ерунде.

— А ты слышала, в параллельный класс взяли новенького.

— Сейчас? — вскинула брови Белуха.

— Да нет, с начала полугодия, — пожала плечами Лилия.

— Тьфу, ты! — отмахнулась Эрика. — Ну ты, Лилька, молния. Еще бы на выпускном сказала, в следующем году.

— Уж извините, какая есть. Да и вообще, кто бы говорил, мисс «Моя тетя умерла четыре месяца назад, а я говорю об этом только сейчас»!

Эри закатила глаза. За целый день подруга ей мозги выскребла чайной ложечкой по поводу Сондры. Вот тетка — даже после смерти умудряется действовать племяннице на нервы!

— Так что там с новеньким? — продолжила она. — Ты его видела?

— Ага. Странный тип, холодный какой-то. Но почти все девчонки на него вешаются, даже из одиннадцатого. Ты будто не слышала в коридорах писклявые «Оли такой милашка!» да «Оли такой душка!»

— Оли?

— Ага, Оливер.

Белуха нахмурилась.

— Оливер, Оливер, — забормотала она. — Нет, не слышала. Я как-то отстала в школьной жизни.

— Ничего, не велика потеря, — успокоила подругу Лилия. — Мне и самой об Оливере рассказали месяц где-то назад. Девчонки боятся конкуренции.

— С чего ты вообще про него заговорила?

— Да так, — отвела взгляд Сотенко. — Просто сорока на хвосте принесла, что он на тебя заглядываться начал.

— Чего?! И ты молчала? То есть, какой-то симпатичный парень, о котором болтает вся школа, проявляет ко мне интерес, а я об этом только сейчас узнаю? Спасибо, подруга! Чтоб когда-нибудь на тебя тоже красавчики заглядывались, а я бы и в ус не дула.

— Ой, да не такой уж он и красавчик. Мой тебе совет — держись от него подальше. Не удивлюсь, если у него не все чисто за душой. Крыса, точно говорю.

Эри скрестила руки на груди и лукаво прищурилась:

— Ясно все с тобой! Видать, Оливер действительно хорош, вот ты и решила его себе заграбастать. Нет, теперь он точно мой. Завтра же познакомишь.

— Ну да, из вас получится идеальная пара: Крысиный принц и Котовья богиня! — закатила глаза Лилия. И, прежде чем получить учебником по макушке, перевела тему, — Все, надоело уже. Оливер да Оливер. Давай лучше о тебе поговорим. Мне вот интересно, что ты будешь делать со шкатулкой? Ведь она, как я поняла, твоя.

За день Эрика успела пересказать все постновогодние события в мельчайших подробностях. Ли всегда отлично знала, что происходит в доме Белухи, потому-то так и разволновалась, что упустила событие огромного значения — смерть тети. Ну, а в общем, подруга всегда помогала советом, поддерживала и подбадривала. Короче, заменяла мать, сестру и всю семью в целом.

— А что с ней делать? — Эрика лениво повернула голову. — Стоит себе на полочке, никому не мешает.

— И что, ты даже не попытаешься ее открыть?

— Зачем? Я двенадцать лет не интересовалась ее содержимым и еще двенадцать не буду.

— Ты слишком уверенно говоришь о будущем. А вдруг через двенадцать лет ты умрешь. Не дай бог, конечно! — спохватилась девушка и скрестила пальцы.

— Ну, тогда мне уже точно будет все равно, что внутри, — рассмеялась Эрика.

Лилия хотела сказать что-то в ответ, но со стороны ее рюкзака донеслась короткая мелодичная трель. Сотенко выудила мобильник из сумки, нахмурилась, быстро напечатала ответ и вскочила.

— Извини, — затараторила она, собирая вещи. — Родители срочно просят вернуться домой. Они уезжают к родственникам, а я ключи забыла. Надо прийти, пока дверь не заперли. Ты со мной?

— Нет, я, наверное, здесь посижу, уроки поделаю. Пока, — махнула рукой Белуха.

— Пока, Котовья богиня! Кажется, снаружи на тебя пялится очередной поклонник.

И Сотенко выскочила из столовой раньше, чем на нее обрушился праведный гнев.

— Вот дурында! — пробурчала Эрика и покосилась на окно. Не стоило вообще рассказывать об этих дурацких котах.

На крыше пристройки, на самом ее углу действительно сидел кот. Черный, но будто присыпанный пеплом. Разглядеть пушистого шпиона лучше не удалось. Кот, только понял, что обнаружил себя, нырнул за скат крыши. Напоследок лишь высунул узкую мордочку. Среди черного меха словно мелькнули две звезды — желтая и голубая. И тут же скрылись с глаз.

Комментарий к Глава 3. Кот с разноцветными глазами

Упаси боже от такой подруги…

О-о-очень важная для сюжета глава (нет)! Хотя, на самом деле, здесь упоминаются сразу два ключевых персонажа /можно ли считать упоминание в одной главе поводом для шипперства?/

Ну а в следующей главе нас ждет какая-то гадкая бюрократия и специалист по магии и ношению королевских кровей пятилетнего возраста. И да - больше паранойи Котовьей богине!

Анимированный котейка, если кому хочется

https://vk.com/an_mara?w=wall-67768074_16

10.05.18

https://vk.com/photo-67768074_456239039

Осторожно, спойлер внешности Оливера! Ну, если вы еще не залезли в альбомы и не посмотрели все наперед. Просто не знаю, куда еще это впихнуть))

========== Глава 4. Глупые бумажки ==========

Телефонный звонок с неизвестного номера застиг Эрику уже по пути домой. Солнце окрасило небо в розоватый, у горизонта слиплись ленивые облачка, в ближайших кустах затрещали ранние кузнечики, кожу холодил свежий ветерок. Обычная вечерняя идиллия.

— Слушаю, — зевнула Эри. Весь день она промучилась от сонливости и теперь, когда желанная постель была так близко, уже не пыталась держать веки открытыми и засыпала прямо на ходу.

— Эрика Белуха? Надеюсь, я правильно записал телефон, — послышался знакомый голос на том конце провода.

— Иван Слет? — удивилась девушка. Усталость мгновенно испарилась. — Добрый вечер. Откуда у вас мой номер?

— Ты же сама дала его, чтобы полиция могла с тобой связаться, — напомнил Иван.

Эрика хлопнула себя по лбу. Ну конечно!

— Вам что-то нужно? Есть какие-нибудь новости? Как вообще идет расследование?

— Трудимся помаленьку. Я просто хотел предупредить, что завтра во второй половине дня приедут мои коллеги, сделают пару снимков, замеры. Надо же узнать, как похититель проник в комнату. Возможно, придется исследовать весь дом. Я знаю, у тебя учеба. Так что предупреди свою бабушку.

— Полицейские будут прочесывать наш особняк? — Эри вспомнила про бардак в спальне. Надо убрать подальше личные вещи. Да и прибраться бы не мешало перед приходом «гостей».

Иван Слет тихо хихикнул в трубку:

— Юридически, особняк не ваш. Он принадлежит твоей тете.

— Но она мертва.

— Она пропала без вести. Безусловно, судя по количеству крови и паническим отметинам на стенах, в живых она, скорее всего, не осталась. Но тело не найдено, смерть не зафиксирована, а значит и завещание не действительно. То есть дом по всем законам принадлежит ей. Как и счет в банке.

— Погодите, — пресекла его Эрика. — Получается, мы не имеем права снимать ее деньги со счета?

— Именно так, — вздохнул Слет. — Я понимаю, что бюджет вашей семьи резко сократится, ведь на расходы шли в основном средства Сондры Керш. Но вы ведь жили прошедшие четыре месяца, ни в чем себе не отказывая.

— Да, тетя как раз к Новому году сняла крупную сумму наличными и отдала бабушке на хранение. Она всегда так делала, не доверяла электронным деньгам. Но эти средства скоро кончатся! И что вы прикажете нам делать?

— Могу лишь посоветовать затянуть ремни потуже и ждать завершения дела. Найдем мы вашу родственницу живой или мертвой, но деньги в конце у вас все равно будут.

Эрика тяжело вздохнула. Вот так новости…

— В любом случае спасибо, Иван, — скривилась она. — С осколком все прошло гладко?

— А. Эм… Да, все хорошо, — замялся полицейский. Очевидно, рядом стояло его начальство. — Что ж, желаю удачи. Если дела будут совсем худо, продадите или заложите ценные вещи. В вашем доме много антиквариата.

— Хорошо, я подумаю. Спасибо за совет.

— Ах да, и еще кое-что. — Мужчина замолчал на некоторое время — скорее всего, отходил подальше. Но через минуту вновь заговорил, понизив голос. — Будь осторожна. Недавно кто-то влез в архив и попытался украсть материалы твоего дела.

— Об исчезновении тети? — уточнила Эри.

— Нет, именно твоего, восьмилетней давности. Когда ты в магазине подворовывала.

Белуха втянула голову в плечи. Глупая была, маленькая. Тетя ей почти не занималась, старенькая бабушка особо не уследит, вот и Эрика полезла искать приключений — начала воровать разные мелочи в одном из супермаркетов. Шоколадки, конфеты, симпатичные мелкие игрушки. Воровала, конечно, с умом: понемногу, изредка и обязательно что-нибудь еще покупая, для отвода глаз. А если замечали… Ну, что-что, а вешать лапшу на уши Эри отлично умела. Да и кто не поверит милой восьмилетней девчушке с большими голубыми глазами! Однако, камеры Эрика не учла, воровство раскрылось, даже дело завели — наворовать она успела прилично. Но Сондра как-то уладила все вопросы, заплатила штраф, возместила ущерб, и дело закрыли. Даже сама Белуха о нем не вспоминала. А тут кто-то его выкрасть пытался!

— Преступление не удалось, но злоумышленник скрылся. Мы разбираемся, как он вообще попал в архив, но пока ничего не нарыли. В общем, если заметишь что-то подозрительное — сообщай мне.

— Час от часу не легче, — вздохнула Эрика.

Они распрощались, и Белуха раздраженно бросила телефон в сумку.

Хорошего настроения как не бывало. Мало того, что какой-то маньяк пытается выкрасть темные страницы ее прошлого, так еще и с деньгами проблемы. Сказал бы кто раньше — экономила бы изо всех сил. Даже Слет понимает, что ее тетка мертва. Но из-за этих глупых бумажек!.. Девушка глубоко выдохнула. Ничего, переживет. И не такое случалось.

О ноги потерлось что-то мягкое и теплое. Эрика вздрогнула и подскочила на месте от неожиданности. Возле ее туфлей, ласково мурча и щурясь от удовольствия, крутился знакомый белый кот.

— Снова ты? — нахмурилась Белуха и присела на корточки.

В свете заходящего солнца блеснул медальон. Девушка подцепила ошейник пальцем.

— Персиан, — прочитала она. — Дурацкое имя для дурацкого кота!

Персиан обиженно завилял хвостом и распахнул глаза. Обычные голубые глаза. Эрика покачала головой:

— Извини, котик. Перепутала.

Кот тряхнул лапами и умчался в сторону домов. Девушка проводила его взглядом. В конце концов, все животные похожи друг на друга. Ничего удивительного, что она перепутала котов. Но уж слишком Персиан был похож на звереныша, разбудившего ее сегодня на остановке. Слишком уж много мистики для одного дня. Даже разбираться лень.

Вокруг кипела жизнь. В соседском с домом Эри коттедже шумели ребятишки. Несмотря на довольно позднее время, в огороженном саду дети, выкрикивая какие-то глупые заклинания, бросались камешками и палочками. Позади белел некогда накрытый стол. Очевидно, соседи праздновали день рождения своего чада.

— Получи, злобный колдун, — заявила одна из игравших девочек, кидая в друзей мячик. — Мой волшебный шар заберет у тебя все силы!

Пятилетний «злобный колдун» схватился за плечо, куда попал снаряд, и с ахами и вздохами повалился на траву.

— О нет, я снова проиграл! — воскликнул он, чуть картавя. — Но мы еще встретимся, добрая принцесса!

Остальные дети радостно завизжали и принялись носиться по кругу. Через минуту к ним присоединился и побежденный «злодей». Эрика облокотилась на забор, понаблюдала за игрой, а затем вдруг выкрикнула:

— Колдунов не существует, глупышки!

Она и сама не поняла, зачем это сделала. Может, от накипевшей злобы, а может, от зависти — ее-то детство кончилось слишком рано.

Ребята остановились. Девочка, изображавшая «добрую принцессу», смело шагнула вперед и, хмуря бровки, заявила:

— Неправда!

— Правда, — передразнила ее Эрика. — Существуют только фокусники. И волшебства тоже нет.

— А мама говорит, что волшебство есть, и что послушные девочки всегда становятся волшебницами. — Кроха скрестила ручки на груди. — Маму надо слушать!

— А моя мама говорила, что колдуны и ведьмы — выдумка для малышей.

— Значит, твоя мама тебя не любила!

Эта фраза послужила отрезвляющим ударом по лицу. Эрика быстро заморгала и опустила глаза. Что на нее нашло? Дети просто играли. Они же маленькие, в конце концов. Пусть верят в сказки, пока могут.

— София!

На лужайку выскочила молодая женщина в легком платье. Выглядела она лет на двадцать, очевидно, благодаря косметическим процедурам. Она подбежала к девочке, схватила в охапку и зажала ей рот.

— Ради бога, прости, — затараторила женщина.

Эрика ее узнала — Магдалена Кроу. Милая особа, слегка рассеянная, как многие мамаши, но добрая и отзывчивая. Не то чтобы они с Эри хорошо общались, но приветствиями обменивались исправно.

— Маленькая еще, ляпает, не подумав, — виновато улыбнулась Магдалена и нахмурилась. — София, немедленно извинись перед Эрикой.

София упрямо вздернула носик и отвернулась.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешила заверить соседку Белуха. — Я первая начала. Наговорила ерунды, обидела. Это вы меня простите.

— Ничего, — покачала головой Магдалена. — У тебя же такое горе, немудрено сорваться. Но София все равно должна попросить прощения за свои слова. Ну, София!

Девочка нахмурилась, надула губу и, помедлив немного, буркнула:

— Извини.

— Вот и славно, — выдохнула женщина. — Эрика, может, зайдешь на чашку чая с тортом? Рик уехал в офис, что-то по работе, и я решила устроить ребятам небольшой праздник.

Дети снова загалдели, словно подтверждая ее слова. София выпуталась из объятий матери и присоединилась к друзьям.

— Я бы с радостью, но мне пора. Завтра обещали снова подъехать полицейские, так что вы не пугайтесь. Всего хорошего, — махнула рукой Эрика и зашагала к дому.

Уже заворачивая за угол, она краем уха услышала писклявый голосок Софии:

— Это у нее тетя пропала? Почему тогда она такая веселая?

Девушка закатила глаза. Четыре месяца прошло как-никак. Ей что, до сих пор убиваться? Какие все-таки люди пессимисты!

Эрика вскочила на крыльцо, отперла дверь и шагнула за порог, громко сообщив:

— Я дома!

Скинула обувь, бросила сумки и направилась к гостиной. Бабушка Лия, как и ожидалось, сидела возле кричащего телевизора и вязала. Девушка присела рядом.

— Ба, завтра опять полиция приедет.

Бабушка подняла глаза и удивленно уставилась на внучку.

— Мне звонил следователь, который ведет наше дело, — объяснила Эрика. — Они начнут обыскивать дом. Не пугайся, хорошо? Думаю, они подъедут после обеда.

Старушка пару раз хлопнула глазами, мягко улыбнулась и вернулась к шерсти и спицам.

Эрика скользнула взглядом по стенам, шкафам, полкам, задержавшись на шкатулке, и откинулась на спинку дивана, уставившись в потолок. А что если действительно послушать Слета и заложить какое-нибудь ненужное барахло? Хотя бы эту дурацкую шкатулку — уж очень много неприятных воспоминаний с ней связано. А по словам тети, она довольно старая. Может чего и стоит?

— Бабушка, — снова позвала девушка. — Я отнесу некоторые тетины вещи в ломбард?

Бабушка лишь замахала рукой, мол, поступай, как знаешь. Вспоминать о пропавшей дочери ей хотелось меньше всего.

Передохнув немного, Эрика решила убраться в комнате. Поспать она всегда успеет, а вот убраться завтра уже не сможет. Мало ли, что ищейки подумают, когда увидят такой бардак. Белуха вернулась в коридор, схватила рюкзак и уже хотела отправиться в спальню, как заметила рыжеватую полосу света на полу. Дверь была не закрыта.

— Забыла закрыться, что ли? — нахмурилась девушка, потянула на себя дверь и щелкнула замком. Ладно бы не заперлась, но чтобы дверь не закрыть!..

Эрика преодолела коридор, шагнула в захламленную комнату и бросила сумку к столу, предварительно вытащив Зайку.

— Ну что, брат, с чего начнем? — выдохнула она, усадила игрушку на подоконник — единственное чистое место — и, уперев руки в боки, оценила взглядом объем работы.

Энтузиазм угас на глазах.

— М-да, мы здесь надолго… — невесело протянула Эри и принялась разгребать бумажные завалы на столе.

Уборка заняла три часа, если не больше. В коридоре стояло два огромных мусорных мешка, из-за пыли чихали даже редкие прохожие на улице, а на стене остались следы от скребка — за счет влажного воздуха плесень распространялась очень быстро. Особенно на пятне от газировки.

Эрика оперлась на швабру и утерла влажный лоб. Работу она проделала колоссальную и могла бы гордиться собой, если бы не она развела этот свинарник.

— Мы с тобой молодцы, Зайка! — улыбнулась девушка и повернулась к игрушке. Да так и замерла на полуслове.

Зайка остался прежним: та же белая шерсть, тот же рот из розовой ниточки, те же мягкие лапки. Даже глаза были по-прежнему разноцветные. Левый желтый и правый синий.

— Что за ерунда? — Эри схватила любимца и внимательно осмотрела.

Все правильно, пуговица, как и должна, пришита справа. Только она вдруг посинела. А «родной» глаз — напротив, пожелтел. Девушка судорожно отбросила зайчонка обратно.

— Переутомление — штука страшная, — простонала она, потерла глаза и, выключив свет, плюхнулась на кровать прямо в одежде.

***

Ночью Дэнт выглядел совершенно по-иному, нежели днем. Серый и абсолютно обыкновенный при свете солнца, он превращался в поистине пугающий своей таинственностью город. Конечно, многие не видели этих преображений. Но лишь потому, что не знали, что скрывается под покровом ночи.

В свете одинокого фонаря у самого выхода из парка стояла темная фигура. Она была огромна — размаху ее плеч мог позавидовать горный кондор, ростом она напоминала скалу, а черный плащ, скрывающий ее от макушки до пят, придавал сходство с самой Смертью. Несмотря на то, что стоял этот человек — если это человек был вовсе — под ярко-желтой лампой, он излучал холод и ненависть ко всему живому, все его естество будто впитывало все что ни естьсветлого и прекрасного в мире. Любой, кто заметил бы его на своем пути, поспешил бы уйти прочь и обязательно бы заглянул в церковь, потому что подумал, что это сам Сатана явился на землю.

Однако один-единственный в такой темный час посетитель парка спешил именно к этому великану, ни секунды не сомневаясь в своих действиях. Он точно знал, кто скрывается за личиной мужественного и всевластного незнакомца. А еще знал, что этот человек ничего не сделает ему. По крайней мере, надеялся на это, ведь в даже самом черном прогнившем сердце должна найтись одна лишь капля милосердия.

Визитер остановился в нескольких метрах от фигуры, перевел дыхание и шагнул в освещенный круг. Фонарь выхватил его серьезное угловатое лицо и полицейские погоны на плечах.

— Принес? — загудел голос из-под плотно надвинутого черного капюшона.

Человек в плаще хорошо знал, как оставаться неузнанным, — все его слова искажались механической обработкой, из-за чего его реплики, хоть и имели какие-то эмоции, выходили сухими и равнодушными. Впрочем, никто не мог точно утверждать, что он не произносил их так первоначально.

Иван Слет нервно одернул форму. Он так и не переоделся после дежурства.

— Принес, — сдержанно кивнул он. — Я же обещал.

— Мне, безусловно, льстит, что ты держишь свои обещания. — Иван был готов спорить, что за обработкой послышались язвительные нотки. — Однако, как ты знаешь, в современных реалиях, нельзя доверять даже себе. Ха-ха. Забавно, я сейчас особенно мало похожу на канноров, не так ли?

Незнакомец еще несколько раз механически хохотнул, отчего по спине пробежали мурашки. Недовольный тем, что шутка не нашла отклика, он сжал скрытые черными перчатками руки в кулаки. Иван не пошевелился.

— Но мы не о них сейчас говорим, так? — уже серьезнее продолжила фигура. Хотя все его слова звучали скорее угрожающе, нежели серьезно. — Где же обещанный последний осколок камня?

Слет, будто очнувшись ото сна, потянулся к карману и вытащил небольшой плотно закрытый пластиковый пакет. Желтый осколок сверкнул в свете такого же желтого света. Механизм для обработки голоса издал глухой звук — великан пораженно выдохнул. Его огромные руки потянулись к пакету, как лапы зверя — к добыче, но Иван быстро отвел улику от длинных цепких пальцев.

— Мне нужны гарантии, Керал.

— Мое честное слово не будет гарантией для тебя? — нетерпеливо протараторил Керал. — Ты обещал помочь с камнем, и ты помог. Я же обещаю выполнить твое условие. И я выполню его.

— Я слышал то же самое два года назад, после той битвы, Железного моря! И что же вышло? Уже через месяц ты заключаешь Секретный пакт и ставишь под удар всю мою семью!

— Это необходимая мера! Мой план был идеален, но мальчишка-каннор смешал мне все карты!

— Твой план включал в себя смерти людей! Все твои планы включают в себя сотни невинных жизней, — покачал головой Слет и посмотрел на осколок в своих руках. Он молчал около минуты, прежде чем окончить, — Кто попадет под удар сейчас?

Керал вновь механически рассмеялся.

— Никто, кто мог бы быть тебе интересен. Всего лишь та девчонка, племянница Сондры Керш. Так сказать, убью двух зайцев сразу: воплощу свою идею в жизнь и отомщу за погибшего солдата.

— Эрика? — Иван едва не выронил пакет с камнем. — Но она ни в чем не виновата! Она просто ничего не понимающий ребенок. Зачем впутывать ее в это?!

Человек в плаще слегка наклонил голову набок, словно бы рассматривая собеседника. Слет не видел его глаз, однако Керал прекрасно видел его, и от этих мыслей вновь бросало в дрожь. Взрослого опытного полицейского, видевшего сцены ужасных убийств и остававшегося один на один со страшнейшими преступниками, бросало в дрожь от одного взгляда.

— Ты не меняешься, — наконец нарушил тишину Керал. — Одно и то же раз за разом. Мог бы придумать нечто новое.

— На тебя и старое не действует! — сорвался Иван, чувствуя, как ужас обступает его со всех сторон. — Посмотри на свои руки! Сколько крови на них? Сколько детской крови?! Сколько ни в чем не повинных детей, которым не повезло родиться с кровью опенула в жилах, погибло от них, погибло от твоих рук?!

Керал, будто издеваясь, обернул свои ладони к себе и несколько раз сжал их в кулаки. Перчатки, натягиваясь на пальцах, мучительно трещали.

— Я смотрю на свои руки, — выдал наконец он, — И вижу руки солдата, готового на все ради своего лагеря. Я вижу руки командира, который очень скоро приведет своих людей в новое, прекрасное будущее. Я вижу руки человека, способного пасть достаточно низко, чтобы остальные вознеслись достаточно высоко.

— Шагая по лестнице из человеческих жертв?

— Войны без жертв не бывает! Люди умирали, умирают и будут умирать! Вопрос лишь в том, чьи люди! Чем больше умрет чужих, тем больше я спасу своих! Своя рубашка ближе к телу, Иван. Кому, как не тебе, знать это? Сам посуди, кто тебе дороже: одна глупая девчонка или собственная дочь?

Слет замер с приоткрытым ртом. Он хотел ответить еще многое, но не смог выдавить ничего большего, кроме хриплого:

— Ты не сможешь…

— Смогу, — издевательски монотонно вещал механический голос. — Сколько еще мне нужно доказывать тебе, что ради своей цели, я пойду на любые жертвы. Так что отдай мне осколок. Ты ведь любишь свою семью?

Иван опустил голову и протянул пакет. По парку разнесся дребезжащий неестественный смех.

Комментарий к Глава 4. Глупые бумажки

Когда наступает время убираться, в каждом из нас просыпается Эри: ой, да я потом, да мне не к спеху… что значит завтра гости?!

Глава маленькая, эх. Зато дальше столько всего случится!..

30.05.18

Насколько надо быть чеканутым человеком, чтобы вдруг ни с того ни сего, когда выпускаются уже последние главы, дописать четвертую, мать его главу?! Да, все после звездочек добавлено позже. А то я такая сижу, думаю, “хм, а главный антагонист появляется только в десятой главе, непорядок!”

Ну а в следующей главе к Эри залезет заяц-домушник, а сама она свихнется, изучая логарифмы. Ах, да - и куча людей, которые совершенно не палятся!

P.S. Если среди читателей есть представители мужского пола, то с прошедшим вас, мужчины!

P.P.S. Где отзывы? Хоть знак подайте, что читаете, а не просто пролистываете и на плюсик жмете. Пару строк - и то приятно :)

========== Глава 5. Оливер ==========

Выспаться снова не удалось — Эрика проснулась от жуткого холода. Начало мая показало свой весенний характер, и если днем и вечером люди маялись от жары, то на рассвете кутались в легкие одеяла и грели носы. Но мороз, царивший в спальне, бил все рекорды весенних низких температур.

Эри, замотавшись в одеяло, как в кокон, и не раз обрадовавшись, что легла не раздеваясь, встала на ледяной пол и мелкими шагами посеменила к окну. Створки оказались распахнуты.

— С-сквоз-зняк, ч-что ли? — побормотала девушка, стуча зубами.

На подоконнике все еще лежал Зайка. Эрика взяла его — игрушка оказалась на удивление теплой — и поднесла к заспанным глазам. Глаза крольчонка словно не менялись: левый синий и правый желтый, все правильно. Хотя, почему «словно»?

Заснуть все равно не получилось бы, потому девушка через силу оторвала от тела нагретое одеяло, быстро переоделась и рванула в ванную, чтобы согреть хотя бы руки и лицо. Умывшись и расчесав посветлевшие без краски волосы, она вернулась в спальню, быстро сунула в рюкзак нужные учебники, Зайку и пулей вылетела из огромного холодильника под названием спальня. Напоследок еще заглянула в гостиную и забрала некоторые из тетиных побрякушек, в том числе и шкатулку. Зачем два раза ездить в город? Забежит в ломбард после школы.

На улице, как ни странно, стало лучше. Солнце нежно ласкало кожу, унимало мелкую дрожь, грело так приятно, что хотелось заснуть прямо на крыльце. Эрика сладко зевнула, потянулась. Глубоко вдохнула свежий утренний воздух и двинулась по гравийной дорожке. Но далеко не ушла.

Прямо под ее окном на траве виднелись чьи-то следы. Примятые растения уже начали подниматься, но очертания ботинка еще можно было разглядеть. Залезал явно мужчина или юноша — слишком уж большие хулиган имел ноги. Да и чтоб достать до окна следовало иметь рост не меньше метра семидесяти. А не многие девушки даже на каблуках достигают такой отметки.

Теперь понятно, какой «ветер» распахнул окно. Неужели к ней хотел залезть домушник? Почему же он тогда не довел дело до конца? Смелости не хватило? Или же все-таки обчистил, да только хозяйка комнаты в спешке не приметила? Но нет. Вор шел через грязь — метрах в трех от дома следы украшали еще и грязную лужу. В комнате же пол сверкал чистотой — Эрика вчера так долго прибиралась, что точно бы заметила беспорядок. Цепочка следов шла и в обратную сторону, к главной дороге, где и начиналась, а затем терялась среди желтой пыли.

Смерив еще раз взглядом окно, девушка махнула рукой. Сегодня приедут полицейские, и если что случится, они вора найдут. Домушников-то искать легче, чем пропавших без вести тетушек.

Но идти снова пришлось недолго. Уже на дороге Эрику окликнул звонкий голосок, а через секунду рядом стояла запыхавшаяся малышка София.

— Эрика, привет, — широко улыбнулась она, открыв всему белому свету дыру на месте нижнего зуба.

— Привет, — потрепала девочку по голове Белуха. — Чего не спишь в такую рань?

— Я мультики смотрела. Да и чего валяться, когда солнышко встало! — объяснила с умным видом София.

Белуха только покачала головой. Малыши в этом возрасте не понимают ценность сна. Как замечательно проснуться в десять утра и с улыбкой осознать, что никуда не надо!.. Ну, ничего, пойдет в школу, и прощайте, мультики в шесть утра.

София опустила глаза и затеребила подол смешного платьица.

— Я извиниться хотела еще раз. Я же не знала, что у тебя мамы нет.

— Ничего страшного. — Девушка присела на корточки и взяла малышку за руку. — Главное, что у тебя она есть.

— Ага! Я очень люблю свою мамочку. Она у меня самая-самая лучшая. Она всегда читает мне книжки и целует перед сном… Ой, — прикрыла рот ладошкой София. — Прости. Тебе, наверное, неприятно слушать. Тебе же никто не читает книжки, и никто тебя не целует перед сном.

— Книжки я давно читаю сама. А для поцелуев я уже слишком старая, — рассмеялась Эрика, поднимаясь на ноги. — Не грузи себя лишними переживаниями. А ну улыбнись, добрая принцесса! Не унывай!

Девочка засияла от счастья, протараторила:

— Никогда не буду, обещаю! Заходи в гости, поиграем вместе. Никто не будет против, все тебя и так ждут. Мама у меня хорошая, я могу ей с тобой поделиться, когда она вернется. Ой, мне пора уже! Пока, опенул! — и убежала, оставив после себя облачко пыли.

Эрика проводила ее взглядом.

— Опенул? Надеюсь, это не ругательство, а то все матери расскажу. Или сама рот с мылом вымою, — рассмеялась она вслед. Странное выдуманное слово казалось до ужаса знакомым.

Лилия встретила подругу на крыльце школы.

— И снова ни свет ни заря. Тебя будто подменили, — подмигнула она.

— Всего дважды пришла чуть раньше, чем обычно, и меня уже окрестили самозванкой, — вскинула руки Эрика. — Обычная случайность.

— Не случайность, а совпадение. А придешь и завтра за сорок минут до звонка, будет уже закономерность, — напомнила Ли.

В холле даже в такую рань уже собирались школьники. Малыши из близлежащих домов, которых родители к концу года начали отпускать одних, сбились в кучу возле скамейки и глядели, как их одноклассник проходил какую-то игрушку на смартфоне. Разгильдяи постарше заняли подоконники, списывая друг у друга домашку. Пара ребят, как и Эрика, очевидно, пришли слишком рано и теперь не знали, чем себя занять. Гардеробщица мерно сопела, облокотившись на свой столик. В мае почти никто в куртках не ходил, а если и брал ветровку на случай непогоды или такого же холодного утра, как сегодня, то всегда запихивал в рюкзак.

Пересекая коридор, Белуха успела в двух словах описать вчерашний разговор с Иваном Слетом и объяснить всю плачевность положения. Лилия внимательно выслушала, нахмурилась и спросила:

— И что ты собираешься делать?

— Думаю продать кое-что из старья, — пожала плечами Эрика.

— Например? — как-то странно оживилась Сотенко.

— Например, эту дурацкую шкатулку… Ой!

Прямо перед ними на бешеной скорости промчался невысокий первоклассник. Эрика замахала руками, покачнулась и чуть не плюхнулась на спину. Но чьи-то цепкие руки подхватили ее за плечи. Пальцы впивались в кожу, подобно ястребиным когтям. Эри даже успела подумать, что наверняка останутся синяки.

— Оп! Осторожнее, — промурлыкал ласковый голос возле уха.

Эрика обернулась. Ее спасителем оказался высокий парень, на голову выше Лилии, стройный, подтянутый. Темные волосы зачесаны назад и собраны в небольшой хвостик, челка чуть набок. Глаза желтоватые, кошачьи. Такой взглянет, и к месту прирастешь. И в движениях незнакомца имелось что-то от кота, а значит, характером он был хитер и непредсказуем. Настоящий хищник.

— Постарайся больше не падать. В следующий раз я могу и не поймать, — подмигнул «кот».

— А… Эм… Спасибо, — глупо хихикнула Эрика.

Незнакомец внимательно изучал ее взглядом. Медовые глаза цеплялись за мелкие детали, проникая, казалось, под кожу и мышцы. Парень задержал внимание на рюкзаке, выглядывающем из-за спины.

— Заяц? — удивился он. — Забавно.

Эрика, густо покраснев, принялась заталкивать Зайку обратно. Отлично, теперь этот симпатичный парень думает, что она еще в игрушки играет… Стойте, что? Белухе захотелось треснуть себя по лбу. Симпатичный?!

— Что забавного? — встряла в разговор Лилия. Судя по тону, теплых чувств подруги к незнакомому красавчику она не разделяла. — Уж лучше носить в рюкзаке плюшевого зайца, чем бутылку алкоголя.

— Абсолютно согласен. — «Кот» широко улыбнулся и взглянул на Эри ласковыми глазами. — И напротив, я не хотел никого обидеть. Твой зайчик довольно… милый.

Та удивленно подняла голову.

— Да, удивительный, — продолжал юноша. — Особенно мордочка.

— О, я гляжу, ты к плюшевым зайцам неравнодушен, — рассмеялась Лилия и схватила подругу за руку. — Мы с Эрикой не симпатизируем маленьким мальчикам. Иди в солдатиков играй.

— Эрика! — воскликнул парень. Его желтые глаза озорно заблестели. — Я слышал о тебе.

— От кого?

— Да так, от одного знакомого. Ты живешь в поселке Красные Дворцы, не так ли? — Незнакомец повернулся к Лилии. — А могу я узнать ваше имя, милая леди?

— Мое имя — Проваливай-отсюда-пока-не-получил, — огрызнулась та.

— Милое имечко. Ласково, наверное, будет что-то вроде Провалюшечка, — не унимался парень.

Сотенко побагровела от злости и сжала руки в кулаки.

— Сколько агрессии. Успокойся, глубоко вдохни. Хочешь, водички принесу. Грубой силой ничего не решишь, так поговаривают в ваших кругах? — Он повернулся на каблуках и махнул рукой. — С радостью бы поболтал еще, но, боюсь, в таком случае мне не дожить до первого урока. Мое имя Оливер, кстати. Захотите вновь упасть в коридоре — подходите к тридцатому кабинету.

Стоило Оливеру скрыться за поворотом, как Лилия взорвалась.

— Нет, ну ты видела, а? — сетовала она. — Надутый индюк! У, как он меня бесит. А ведь всего пару минут говорили. Еще его ухмылочка! А манера говорить, как будто в позапрошлом веке родился? Строит из себя невесть что!

— Брось, Ли. По-моему, он славный, — улыбнулась Эрика.

— Славный? О нет, похоже, ты заболела! У тебя бред. — Лилия прислонила ладонь ко лбу подруги и отдернула, как будто дотронулась до горячего чайника. — Так и есть. Похоже, он тебя чем-то заразил. Как закончатся уроки, сразу беги в больницу. А то начнутся осложнения, и ты станешь таким же дегенератом, как и он. И одежду, которую он трогал, постирай. А еще лучше, прокипяти. А еще лучше, сожги.

— Ты перебарщиваешь. Оливер ничуть не хуже других. Может, даже лучше.

— О, все ясно! Ты в него втюрилась.

Эрика почувствовала, что щеки будто огнем обожгло.

— Ничего подобного!

— Ага, скажи это помидору на месте твоего лица.

— Да тут просто жарко. Оливер милый парень, он мне понравился, но чтобы влюбиться!..

— Как ты могла! — Ли театрально закатила глаза и положила руку на грудь. — По уши втрескаться в моего злейшего врага. Какая же ты после такого подруга!

— Когда же он успел тебе злейшим врагом стать? — прищурилась Белуха.

Девушка странно поджала губы, забегала глазками из стороны в сторону и неловко рассмеялась:

— Когда появился на свет.

Эри недоверчиво прищурилась.

Лилия и раньше порой вела себя странновато. Говорила непонятные вещи, впадала в ступор посередь улицы, часто оглядывалась. Но никто на такой ерунде не зацикливался — что только подростки ни вытворяют, чтобы выделиться из толпы. Правда, порой глупые заморочки мешали Сотенко жить. Например, она наотрез отказывалась висеть вверх ногами и стоять на голове. Мол, ей не нравится, когда у нее лоб открыт. Физрук боролся-боролся с ненормальной ученицей, а потом плюнул и наставил в журнал двоек. Ли расстроилась, конечно, но на голову так и не встала.

Вот и сейчас: на такой, казалось бы, простой шутливый вопрос — ненормальная реакция. А ведь они, как она сказала, сегодня только в первый раз переговорили.

Целый урок Сотенко только и делала, что осыпала недруга проклятиями. Даже чуть не попалась учителю. У Эрики начинали вянуть уши, когда прозвенел спасительный звонок.

— Ладно, — выдохнула соседка на перемене. — Достал меня этот ушлепок. И так на каждом шагу девчонки им восхищаются. Так что ты там говорила про шкатулку?

— Про шкатулку? Ах, да. Я решила отнести ее в антикварный магазин сразу после школы.

— Значит, она у тебя с собой? Можно посмотреть?

— Да конечно, — улыбнулась Эрика тому, что подруга закрыла свою Оливер-ненавистную тему, и достала из сумки безделицу.

Лилия покрутила шкатулку в руках, заглянула в замочную скважину, поскребла позолоту на углах, постучала по дну. И, слегка разочарованная, вернула хозяйке.

— Жаль, что не открывается.

— Угу, — кивнула Белуха и в подтверждение несколько раз дернула крышку. Безрезультатно.

— Занятная вещичка, — послышалось знакомое мурчание.

Эри чуть не взвыла. Только подруга забыла про своего врага, как он снова появился. Сотенко помрачнела на глазах, скрестила руки на груди и цокнула языком:

— Тебе в прошлый раз неясно было, что мы тебе не рады?

— Для начала, здравствуй, — улыбнулся Оливер.

— Виделись.

— А я иду по коридору. Вижу, заяц знакомый. — Оли указал на Зайку, снова выглянувшего из рюкзака. — Решил подойти. Тут, знаете ли, много первоклассников бегает.

— Подошел? Теперь проваливай.

— С каждым словом мои стереотипы о тебе рушатся, подобно карточным домикам, ля…

— Лилия, — перебила его на полуслове девушка. — Меня зовут Лилия. Так что не коверкай мое имя всякими «лярами».

Оливер смерил взглядом ее, потом Эрику и протянул:

— Ясно… Что ж, я могу тоже взглянуть на шкатулку? Уж очень она необычная.

Эрика потянулась к сумке, но Лилия схватила шкатулку первой.

— Ага, отдали мы ее тебе, конечно! — огрызнулась Сотенко. — Возьмешь в руки и убежишь, сверкая пятками. А вещь, между прочим, старинная, дорогая.

— Поверь, я разбираюсь в антиквариате. И решать, дать мне эту старинную дорогую вещь или нет, может только хозяйка. Я прав? — Оливер повернулся к Эрике и взглянул так, что у девушки колени подкосились. Лицо снова обожгло, сердце застучало сильнее. Неужели и вправду влюбилась?

— Ли, отдай ему шкатулку, — выдохнула она. Подруга что-то буркнула, но нехотя повиновалась.

Оливер приподнял вещицу на кончиках пальцев, понаблюдал, как играют блики на позолоте и довольно улыбнулся:

— А что внутри?

— Она не открыва… — начала Эрика, да так и замерла с открытым ртом.

Парень стукнул ногтем по замку, словно сбивая пыль, потянул крышку. И поднял ее! Маленькие, давно не работавшие петельки тихо скрипнули. Он ее открыл. Оливер открыл шкатулку! Шкатулку, которую никто не открывал двенадцать лет, ключ от которой давно потерян, а единственный человек, открывавший ее на протяжении жизни, погиб! Она открыта!

— Хо-хо, — довольно протянул кудесник и, захлопнув крышку, протянул шкатулку ошалевшей хозяйке.

— Ты… Ты… — лепетала Эрика, переводя взгляд с Оливера на вещицу. — Ты как это сделал?!

— Секрет, — подмигнул Оли. — У меня тоже есть особые таланты. Скрытые от других.

Девушка с силой дернула крышку. Закрыто.

— Даже не пытайся. Что не дано, то не дано. Хотя у тебя явно есть способности. У нас с тобой много общего, — хихикнул парень.

Белуха чуть не завизжала.

— Похоже, для тебя подобное умение очень полезно, — закатила глаза Лилия. — Ну, и сколько женских душевых ты уже открыл?

— Хватит думать обо мне плохо! — возмутился Оливер. — Бери с меня пример, избавься от стереотипов. Я же больше не думаю о тебе хорошо, Лилу. А тебя, Эрика, жду в любое время после любого урока, будет интересно поболтать. Расписание занятий висит внизу, я в «Б». До скорых встреч, девчонки.

Он послал воздушный поцелуй, от которого растаяли еще несколько девушек неподалеку, и зашагал к своему классу.

— Прямо сейчас бы ему шею свернула, — прошипела Лилия. — Догнала бы и со спины… Погоди, как он меня назвал?

Она выскочила вперед и закричала на весь этаж:

— Мое имя не Лилу! Лилия, ЛИЛИЯ! А для тебя госпожа Сотенко, осел!

На том конце коридора раздался злорадный хохот.

Эрика снова осталась в школе, чтобы сделать домашнюю работу. Дома сейчас суматоха, неразбериха, полицейские переворачивают все вверх дном. Там-то она не смогла бы сосредоточиться. Впрочем, в столовой оказалось не лучше.

- …И главное, флиртует со всеми девушками подряд. И клюют ведь! Он же урод уродом, как такая морда нравиться может? У меня, если честно, этот упырь длинноногий ничего, кроме жалости и отвращения не вызывает.

— Ли, ну хватит, — простонала Эрика. — Я еще утром поняла, что ты его не перевариваешь. Третий час поливания Оливера грязью — явно перебор.

— Да я для тебя стараюсь. Хочу, чтобы ты поняла, что Оливер — редкостный червяк. В него и так уже полшколы втюхалось. И ты туда же? Еще скажи, что откликнешься на его предложение и пойдешь «поболтать».

— Если ты не заткнешься, точно пойду.

— Ты что, сдурела?! — Слова подруги не возымели на Лилию никакого эффекта. Напротив, она лишь пуще раздухарилась. — Ты его рожу видела? Он же тебя по голове тюкнет, в багажник и все, поминай, как звали!

Эрика подавила смешок.

— Что смешного? — обиделась Сотенко. — Я серьезно.

— Нет, что ты! Я не над тобой, — хихикнула Эрика. — Тут просто в учебнике тема забавная.

Ли перегнулась через стол и заглянула в книгу:

— Да, решение логарифмов — это безумно весело. Хотя, все по-разному с катушек слетают. Мне вот плакать хотелось.

Белуха облегченно выдохнула. Математика, конечно, не самая приятная тема для разговора, но все же лучше, чем еще пару часов обсуждать все недостатки бедного Оливера.

За болтовней время пролетело незаметно, и когда Эрика спохватилась, за окном сгущались сумерки.

— Вот черт! Как думаешь, ломбард еще работает? Будет обидно, если я весь день три килограмма рухляди зря протаскала, — спросила она, вскакивая с места.

Ли глянула на часы:

— Скорее всего.

— Тогда я побежала. До завтра!

И Эри выскочила в коридор.

До выхода из школы оставались считанные метры, когда в кармане завибрировал телефон. Увидев на экране знакомый номер, девушка тут же остановилась и сняла трубку.

— Иван? Рада слышать. Есть продвижения по делу?

— Добрый вечер, Эрика. Нет, пока все глухо, — устало вздохнул следователь. — Я хотел сообщить, что полиция была вынуждена уехать из вашего дома несколько раньше. Какой-то вызов, срочное дело. Надо остановить вооруженную группировку. Короче, поиски частично переносятся на завтра. Осталось немного, лишь пара комнат и чердак.

— Ничего страшного, — коротко ответила Белуха. На улице под окном стояли два парня, и ей не очень хотелось, чтобы посторонние слышали ее реплики.

— Ты не одна? Хорошо, не буду отвлекать. Скажу только, что следователи подъедут к обеду и около четырех закончат. До скорых встреч.

— Удачи, — совсем тихо сказала Эрика и повесила трубку.

Обрывок разговора, донесшийся с улицы, заставил ее полностью обратиться в слух.

— Из-за твоего глупого зайца опенул нас чуть не обнаружила! Я даже не успел окно закрыть, — ругался один из парней, брюнет.

— Заяц не мой, а ее. Я же не знал, что она с ним будет целый день возиться. А ведь еще чуть-чуть, и меня бы раскрыли — опенул заметила перемену глаз! Благо, она списала все на переутомление, — отвечал ему второй, с всклокоченными, как гнездо, светлыми, почти белыми волосами.

Эрика замерла на месте. Они точно говорили про нее и утреннее происшествие. И снова это глупое выдуманное слово…

— По крайней мере, инсивы к ней не приближались, — продолжал блондин.

— Молодец! — не скрывая иронии, проговорил его друг. — Ты отлично просидел на месте три часа, бесцельно пялясь на опенула. Даже украсть осколок не смог!

— Я уже объяснял, что не успел. Кто же знал, что она его заберет!

— Теперь инсивы на шаг ближе к восстановлению камня. — Брюнет шумно выпустил воздух. — Ляры не давали о себе знать?

— Пару раз маячил перед глазами их энергетический вампир. Ну, который переговоры ведет. Больше никого. Как повымирали все!

Повисло неловкое молчание.

— Ладно, они нам не помеха, — наконец сказал брюнет. — Кстати, возле парка замечена подозрительная активность боевой магии. Не думаю, что ляры спустя век решили сменить тактику.

— Думаешь, инсивы?

— Нет, что ты! Наши решили поразвлечься! Конечно, инсивы. Некоторые из лагеря вызвались с ними поговорить — тем более, открытый портал там рядом. Сходишь тоже?

— Болтать с толпой сумасшедших маньяков? Увольте, — воскликнул блондин, но тут же понизил голос. — А вдруг нападут? Я, конечно, хорош в бою, но против некоторых их кадров бессилен.

— Хорош в бою, как же! Да ты бесполезен, как голубь под водой. А вот для переговоров — в самый раз. Так что пойдешь как миленький, и попытаешься наладить с ними контакт. В крайнем случае, там найдется, кому тебя защитить, да и я буду кружить неподалеку.

— Так может тебе и пойти?

— После того, что я наговорил Кералу? Они меня разорвут! — Брюнет замер. — Тс, слышишь? Кажется, рядом кто-то есть. Вдруг бескаменные? Или вообще «желтые». Давай-ка, расходимся. Дуй в парк, я позже подойду.

И парни разбежались в разные стороны. Эрика еще несколько минут стояла у окна в полной растерянности. Слишком много необычных случайностей для одного дня. С подобным даже ее закаленная логика не справлялась. Надо скорее найти ответы на все вопросы, а то Эри так в магию верить начнет. А уж этого — в шестнадцать-то лет — никак нельзя допустить.

Комментарий к Глава 5. Оливер

Клише “я падаю, а меня ловит красавчик всея мира”. Почему в жизни так не работает? И да, мы открыли шкатулку - все, кто думал, что это история о том, как Эрика двадцать глав будет искать способ ее открыть, расходитесь.

Эх, какие-то сплошные диалоги…

Ну а в следующей главе мы поторгуемся со странным старикашкой и залезем в логово маньяка. Короче, весело будет. Наверное…

10.03.18

https://vk.com/photo-67768074_456239032

Парочка, которую нельзя сводить вместе :3

========== Глава 6. Назад пути нет ==========

Старичок, занимавший место за старинным прилавком, осторожно вертел в сухих пальцах потрескавшуюся статуэтку. Затем отложил ее к остальным уже изученным вещам, прокашлялся, и вынес вердикт:

— Что ж, дорогуша. Не больше семи тысяч за все.

— Семь тысяч? — возмутилась Эри. — Да им цены нет!

— Предметы не такие уж и старые, некоторые даже младше меня. Да и внешние повреждения… — Дед покачал головой. — Нет, дорогуша. Семь тысяч и ни грошом больше. Может быть, у вас есть что-нибудь еще, что выглядит дороже этих цацек?

Эрика скривилась и выложила на стол шкатулку. Отдавать ее не хотелось — память все-таки, вещица из детства. Но раз уж иначе никак…

В глазах ценителя древностей мелькнул нездоровый огонек.

— Ну, совсем другое дело! Какой век? Восемнадцатый? — прохрипел он и, вцепившись в антиквариат, принялся крутить его, обнюхивать со всех сторон.

— Если честно, понятия не имею, — призналась Белуха. — Но она очень старая. Не зря же моя покойная тетя ею так дорожила.

— Мне очень жаль вашу тетушку, — пробормотал старичок, дергая крышку. — А ключик…?

— Потерян. Давно, еще в моем детстве.

— Ох, милая моя! Давно — это мое детство. Вы, можно сказать, еще вчера пешком под стол ходили.

Он встал из-за стола и поковылял к разваливающемуся шкафу. Один из ящиков противно скрипнул. Дед, кряхтя, порылся в нем и, выудив связку отмычек, вернулся к столу.

— Ничего-ничего, — хихикнул он и взялся за первую отмычку. — И не такие открывали. Сейчас мы в два счета посмотрим, что у тебя внутри.

Но в два счета посмотреть не получилось. С каждым не подходившим инструментом старичок хмурился все больше, а Эрика огорчалась все пуще. В конце концов, связка с отчаянным звоном полетела обратно в ящик.

— Быть не может! — выдохнул старичок и еще раз оглядел шкатулку со всех сторон. — В моих руках…. О боже, что будет! Я и поверить не смел! Совсем не такая, как думал, вот и не признал.

— Вы о чем? — не поняла Белуха.

— Ваша тетушка. — Он вылупил на нее глаза, которые из-за толстых очков казались совиными. — Ее звали Сондра Керш?

— А вы были с ней знакомы? — нахмурилась Эрика.

— Нет-нет, к сожалению, нет. Не успел. Но об этой шкатулке… о, я наслышан! И не только я. Вещь важная, ох, юная леди, ужасно важная. Кому же она досталась после смерти Сондры?

Эри пожала плечами и неуверенно ответила:

— Мне.

Старик пугал ее все больше и больше. Мало того, что с тетей Сондрой знаком, так еще и на шкатулку пялится, как на атомную бомбу.

— Берегите шкатулку, юная леди. Всегда держите ее при себе. Много людей погубило то, что находится внутри, много хороших людей. И многих еще погубит, я вам обещаю. Поклянитесь, что никогда не станете искать от нее ключа. О, поверьте, вам не нужно знать, что внутри.

Эри тут же кивнула, и дед расплылся в добродушной улыбке. Человек старый, со своими заскоками. Да и о Сондре, если быть честными, знали бы только психиатры и психи. На людей не бросается и ладно.

Пока старик отсчитывал банкноты, Эрика пробежалась глазами по полкам. Так много старья в одном месте девушка не видела даже у себя на чердаке. Потемневшие канделябры, столовые приборы, статуэтки, часы, вазы, рамки с фотографиями внутри и пустые, книги, сережки, брошки, колечки, значки… И все блестело, переливалось в тусклом свете ламп, манило к себе даже тех, кто предпочитал современные технологии. Страшно подумать, что у каждой вещи здесь своя история, свой владелец, живой или уже давно мертвый. От такого многообразия тайн и загадок, хранящихся для удобства в виде антиквариата, кружилась голова.

А какой в лавке стоял запах! Будто попал в огромную библиотеку, сверху донизу набитую изданиями позапрошлого века. И если бы из каждой страницы каждого тома этой библиотеки выжали по капле экстракта и вылили в маленькую комнатушку, все равно аромат старины в лавке был бы сильнее, чем там. Ведь, в конце концов, дело вовсе не в запахе, и не в вещах, его источающих, а в атмосфере, царящей вокруг. Аромат сотни роз, стоящих в вазе, всегда будет блеклым по сравнению с одним цветком в саду. А лавка, где соловьиные трели заменяет тиканье часов, а вместо прекрасных растений переплетаются истории, — самый настоящий сад.

— Однако же, — кашлянул старичок, протягивая деньги, — Вы точно не будете искать способа ее открыть? Простите за дотошность, юная леди. Возможно, вы когда-нибудь меня поймете, но шкатулка не так проста.

— Обещаю, не буду. Ведь я и так знаю, что внутри, — пожала плечами Эрика, убирая наполнившийся кошелек в карман и беря шкатулку в руки.

— И что же? — вздрогнул всем тельцем дед.

— Неприятные воспоминания.

Эри повернулась к выходу и, кинув через плечо сухое «До свидания», шмыгнула на улицу. Дверь закрылась, над порогом звякнул колокольчик.

Время близилось к девяти. Дорожки освещал мягкий свет фонарей, на той стороне улицы гудела поливальная машина, среди деревьев поблескивали неоновые вывески бутиков. И где-то далеко, руша сказочную атмосферу вечера, кричали пьяницы и выли полицейские сирены.

Автобусы в такое время уже не ходили. Эрике не впервой было задерживаться в городе допоздна. Поэтому, недолго думая, она достала телефон и набрала знакомый номер.

— Слушаю, — отозвался сбивчивый голос Лилии. На заднем плане гремели взрывы и слышались крики. Не иначе, по телевизору крутили очередной боевик.

— Привет, Ли. Можно я у тебя переночую?

— Опять?! Елки-палки, неужели нельзя планировать свое время так, чтобы успевать на вечерний рейс? Однажды мое терпение лопнет, и ты останешься ночевать на улице.

— Между прочим, я из-за тебя не вышла из школы вовремя, — напомнила Белуха. — Так что помочь мне — твоя обязанность. И что у тебя там кричит? Отойди от телика подальше или звук убавь. Я тебя не слышу почти!

Лилия раздраженно вздохнула, закрыла динамик рукой — Эрика услышала характерный шум — и, выкрикнув что-то, быстро зашагала. Скорее всего, Лилия сидела даже не у себя дома, потому что за то время, что она ходила, можно было пересечь квартиру раз десять. Эрика нервно застучала ногой по асфальту. На улице стало прохладно, да и бродить по городу ночью одной — не лучшая затея для молодой беззащитной девушки.

— Отошла, — наконец ответила Сотенко. — Черт с тобой, подходи. Родители все равно уехали.

— Спасибо! Ты моя спасительница. Если хочешь, куплю тебе завтра шоколадку. Или обед оплачу.

— Не надо. — Голос подруги звучал немного обиженно. — Я же знаю, у тебя напряг с деньгами. Лучше подумай, что с учебниками делать будешь. Расписание, если ты помнишь, каждый день разное.

— Да там почти все то же самое! Разве что биология, но ты ведь поделишься книгой с соседкой по парте?

На том конце провода девушка тяжело вздохнула.

— Поделюсь. Но в последний раз я тебя прикрываю! Потом будешь сама перед биологичкой оправдываться, как ты умудрилась не взять «самый важный предмет в школе», — чуть повеселее ответила Лилия. — Я сейчас не дома, буду минут через десять. Ты далеко?

Эрика окинула район взглядом и попыталась вспомнить, как отсюда идти к школе, а от школы — к дому подруги. С ужасом осознав, что на улице ей придется провести еще как минимум полчаса, девушка нервно хихикнула:

— Думаю, тебя я точно не обгоню.

— Хорошо, до встречи. Ах, да, и через парк лучше не иди. В новостях показывали, там на прошлой неделе двух девочек зарезали. Удачной дороги.

Голос сменили однообразные гудки. Эрика сунула телефон в карман и зашагала вперед, попутно бубня:

— Удружила. Раньше я тряслась от холода, а сейчас еще и от страха.

Теперь придется парк обходить, а это еще минут десять. Вот невезуха!

Но пути назад не было — либо тащиться через полгорода по темным закоулкам, либо спать на лавочке возле какого-нибудь магазина. Выбор очевиден. И Эрика, скрепя сердце, двинулась в сторону Лилькиного дома.

Вскоре по углам начали подвывать дворняги. На крышах с диким воем вгрызались в глотки собратьям ободранные коты. Из баров слышались непристойные ругательства и звон стекла. Возле магазинов болтались парочки, состоящие из крепких парней с выбитыми зубами и девиц разгульного вида. Единственным более-менее спокойным местом оставался лишь парк. Но где-то там, в тени кустов, наверняка притаился очередной Джек Потрошитель с ножом.

Эрика шла по бордюру в опасной близости с проезжей частью: слева — сомнительного вида посетители ночных заведений; справа — пугающая чернь парковой аллеи. Девушка чувствовала себя канатоходцем, по бокам которого пылающие костры. Сойдешь с бордюра, и угодишь прямиком в жаркие объятья пламени. Нет уж, лучше пару минут померзнуть!

Тут из подворотни на полном ходу вылетело нечто темное, в одно мгновение пересекло тротуар и сбило Эрику прямо на дорогу. Машины, к счастью, не проезжали мимо в этот момент. Но удар об асфальт все равно оказался болезненным.

— Эй, вы! — гневно окликнула пострадавшая темное пятно, в котором сейчас, при торможении, прорисовывалась человеческая фигура.

Впрочем, незнакомцу тоже досталось. От резкого столкновения он запутался в полах черного плаща или мантии — в темноте разобрать трудно — и проехал около полуметра по дорожному полотну на коленях. Но в ту же секунду вскочил, как ни в чем не бывало, наспех отряхнулся и помог девушке подняться.

— Извините, прошу прошения. Мне очень стыдно… — пробормотал он вслед и рванул в сторону аллеи.

Его голос Эрика узнала — это был один из парней, что разговаривали у школы. Они как раз упомянули парк. Судя по всему, дело приняло не самый лучший оборот, раз брюнет так спешил на выручку. Но куда важнее для Белухи то, что он со своим дружком причастен к утреннему происшествию. Такой шанс упускать нельзя — надо догнать парня и устроить допрос. Конечно, по окончанию их разборок, или куда он рвался. Да и в парк идти теперь не страшно. Какой маньяк станет нападать на девушку в присутствии свидетеля! Недолго думая, Эрика припустила за мальчишкой в плаще.

Брюнет оказался чрезвычайно быстрым. Когда девушка перелезла через ограждение, он уже стоял в конце аллеи и судорожно мотал головой туда-сюда, будто вспоминая дорогу. Прислушался, еще раз огляделся и кинулся в сторону озера. Эрика перевела дух и быстрым шагом направилась к ближайшей дорожке. По расчетам, они должны пересечься на следующей развилке. Но за несколько метров до поворота юноша вдруг свернул на газон и скрылся в кустах. Только кончик плаща зацепился за ветку, задержав его на несколько секунд.

— Куда еще? — задыхаясь, взвыла девушка и кинулась навстречу колючей листве.

По ушам уже били приглушенные звуки борьбы. Очевидно, драка была в самом разгаре. И участвовали в ней, судя по голосам, как парни, так и девушки. Неужели, две группировки сцепились? Эрика слышала о подобных: в них вступали дети, за которыми никто не следил — лишившиеся родителей или из неблагополучных семей. Проще говоря, совсем отмороженные дворовые ребята, подрезающие чужие сумки и пыряющие ножами одноклассников в подворотнях. С такими лучше не связываться. Эрика заметно сбавила скорость. Далеко из кустов пока не стоит высовываться.

Среди ветвей мелькали чужие силуэты, загорались разноцветные вспышки, трепыхались полы плащей. Кто-то шипел гневные ругательства, вскрикивал, стонал от боли. С каждым звуком сердце от ужаса сжималось все сильнее. Что же там происходит? Вдруг убийство?! Не то от любопытства, не то от волнения Эрика осторожно высунула нос из кустов. Да так и замерла на месте, скрючившись в три погибели.

На небольшой полянке, окруженной редким зеленым кольцом, носились люди в темных плащах. Несколько, человек шесть-семь. Но казалось, будто на лужайке яблоку негде упасть. Между фигурами метались тени, искры, светящиеся шары. То здесь, то там мелькали синие камни — у некоторых из дерущихся они были прикреплены к узким тесным ожерельям, походившим больше на ошейники. По кайме импровизированной арены развалились уже поверженные воины. Знакомый брюнет затерялся в толпе, зато перед глазами постоянно маячил его друг, с белесыми волосами, которого Эрика видела возле школы. Он отскакивал прочь от огней и фейерверков, изредка помахивая длинным вытянутым ножом. И выглядел явно перепуганным.

Девушка не удержалась на корточках и, неумело взмахнув руками, плюхнулась прямо под ноги сражающимся противникам. Бой продолжался прямо над ее головой.

— Опенул! — взвыл знакомый голос.

Эрика затравленно подняла взгляд. Дыхание перехватило, сердце ухнуло куда-то вниз. На нее из-под светлой челки глядели полные отчаяния глаза. Левый желтый и правый синий.

— Опенул! — Блондин, не отворачиваясь, умело отражал разноцветные звезды ножом. Нонекоторые светящиеся иглы все равно впивались в бледную кожу и оставляли за собой ярко-красные ожоги. — Не стой столбом! Открывай шкатулку! Скорее!

Руки двигались сами собой. Ничего не соображающая от страха девушка схватила дрожащими руками шкатулку и выставила перед собой. Мысли путались, и единственное, что мигало в голове ярко-красной лампочкой, — желание, чтобы все это поскорее кончилось. Белые пальцы вцепились в крышку и потянули ее вверх.

Глаза застлала иссиня-черная тьма.

Очнулась Эрика на парковой дорожке. Руки все еще судорожно сжимали уже закрытую шкатулку. Недалеко чернели примятые кусты. А перед глазами все еще маячили горящие разноцветные глаза.

Что вообще за чертовщина произошла сейчас?

Голова отказывалась работать, а значит, и принимать случившееся. Объяснение найти было трудно, впервые за долгие годы. Вариант с разыгравшейся фантазией отпадал. Вот она, Эрика, здесь, сидит прямо сейчас в парке, вцепившись в шкатулку, и все вокруг чрезвычайно реально.

«Киношники», — озарило Белуху. — «Они снимали фантастическое кино, а я случайно в кадр влезла. Вот меня какой-то их штукой и оглушило. Молодцы ребята, натурально играют. Я даже поверила. А какое оборудование! И спецэффектов вовсе не надо».

Эри нервно засмеялась. Кино, совершенно ясно и просто. Мозг, во всяком случае, отказывался принимать любые доводы против самого логичного решения. Хотя доводов нашлась бы куча.

В кармане что-то упорно вибрировало. Эрика, лишь через несколько секунд сообразив, что это, скорее всего, телефон, взяла гаджет в руки.

— Алло? — растерянно спросила она.

— Эрика, ты в порядке? На звонки уже полчаса не отвечаешь! Я же волнуюсь, — заверещала в трубку Лилия.

— Полчаса? — Белуха отняла телефон от уха и глянула на экран. Полдесятого. Сколько же времени она провалялась? — Извини.

— Где ты ходишь? Я уже хотела тебе домой звонить. Вдруг попутку нашла.

— Я… я заплутала немного, — уклончиво ответила девушка.

— Заплутала? Тебе подсказать дорогу?

— Нет-нет, уже все хорошо. Я буду минут через десять…

Кусты рядом опасно затрещали. Эрика вскочила на ноги, прижала к себе шкатулку и подтянула рюкзак. Тело дрожало, готовое в любой момент если не сбежать, то врезать неприятелю уж точно. Венка на лбу болезненно пульсировала. Девушка будто стала лесным зверем. Через секунду на нее выскочит охотник с ружьем. Страх проходил волнами от пяток до макушки. Но не тот страх, что подкашивает ноги и заставляет руки трястись. Этот охватывал душу и бездумно рвался навстречу опасности.

Цепкие ветви раздвинулись в стороны и из зеленого проема вышли два человека в плащах, каждый будто тень другого.

— Опенул, — прохрипели они, словно маньяки из ужастика.

— Эрика? — подала голос на том конце провода Лилия.

— Я перезвоню, — шепнула девушка и бросила трубку.

Тени шагнули на газон. Эрика, вторя их движениям, отступила. Страх подговаривал ее броситься вперед и вцепиться незнакомцам в глотки. Но отголоски разума сдерживали его, как зверя, на цепи.

— Опену-у-ул, — протянули они и резко подались вперед.

Нервы девушки не выдержали. С громким визгом она опрометью бросилась прочь из парка.

Биение сердца гулко отдавалось в ушах, и казалось, что это преследователи топают прямо за спиной. Черные листья одурманенным страхом мозгом превращались в темные плащи. Фары машин и горящие неоновые вывески до ужаса напоминали синие камни, поблескивающие в темноте. И все кружилось вокруг, затягивало, как водоворот, давило на грудь и сжимало в тиски, не давая сделать ни вдоха.

Эрика не помнила, как добралась до квартиры подруги, как влетела, заперев дверь на все замки. В памяти остались лишь пара мгновений, когда она, уткнувшись носом в колени, навзрыд ревела, драла глотку. А Лилия сидела рядом, гладила подругу по голове и шептала что-то успокаивающее. Совсем как мама в детстве, таком далеком сейчас…

Наутро Эрика была готова смириться с тем, что ночное происшествие — просто дурной сон. И смирилась бы, если б не Лилия.

— Доброе утро, — подмигнула она спящей на диване подруге. В руках Сотенко держала поднос с завтраком. — Как ты после вчерашнего?

Белуха молча взяла чашку и сделала глоток. Горячий чай ошпарил горло, и тем самым помог окончательно проснуться.

В квартире Лилии приятно пахло мятой и еще какими-то сушеными травками. Ковры с длинным ворсом, щекочущим пятки, обои в цветочек, на окнах — салатовые занавесочки. Стеллажи занимали плюшевые мишки и зайчики, а на кухне в вазе даже зимой стоял букетик ромашек или васильков. Казалось, к чему ни прикоснешься, все будет мягким и пушистым, как котенок. Жилище под стать хозяйке.

Родителей подруги Эрика никогда не видела. Когда оставалась ночевать — они куда-то уезжали. На родительские дни Белуха сама не ходила, по понятной причине. Даже на торжественную линейку первого сентября чета Сотенко не заявлялась. Лилия тоже не стремилась о них говорить — мол, есть и есть, зачем подруге лишний раз соль на рану сыпать? Поэтому единственной хозяйкой девчачьего рая на земле Эри считала только ее.

— Может, расскажешь, что случилось?

— Все равно не поверишь, — махнула рукой Белуха и взяла с подноса бутерброд. — Да и я, если честно, сама не очень поняла.

— Эри, я же твоя подруга. Расскажи хоть что-нибудь, — заканючила Ли. — Это связанно со шкатулкой, так?

— Как ты догадалась?

— Ты за нее так цеплялась, будто она тебе жизнь спасла.

Эрика прыснула:

— Ну, можно и так сказать… Обещай, что не будешь называть меня сумасшедшей.

— Клянусь! — Лилия торжественно положила руку на сердце.

Белуха еще некоторое время крутила в руках чашку с чаем, а затем вздохнула и залпом рассказала все, что случилось с ней вечером, начиная от подслушанного разговора и заканчивая побегом от теней в черных плащах.

— Думаю, из кустов вышли те два парня, — добавила она в конце дрожащим от волнения голосом. — Только, кажется, они охрипли немного.

— Ну да, на них магия сильно подействовала, — пробормотала под нос Сотенко.

— Что?

— Ничего-ничего. Действительно странно, говорю. Люди в плащах, драка с фаерболами и ножами… Походит на сюжет какой-нибудь компьютерной игры.

— Вот об этом я и говорила. — Эрика с хлюпом выпила остатки чая. — Ты мне не веришь!

— Почему? Верю. В жизни всякие странности бывают. Кого-то инопланетяне воруют, кто-то будущее видит. Некоторых вообще коты преследуют!

И Лилия залилась громким смехом. Эри обиженно надула губу:

— А мне, знаешь ли, не до смеха. Может, я с ума схожу, а ты тут веселишься. Один из парней, кстати, тоже болел гетеро… гетерохромией, кажется. Короче, левый глаз у него был желтый, а правый — голубой. Такие совпадения уже начинают меня пугать. Или как ты там говорила, третий раз — закономерность?

— Брось, не цепляйся к словам. Просто череда нелепых случайностей. Не бери в голову. Уверена, сегодня никаких странностей не будет — вчера ты и так натерпелась. Судьба обязана дать тебе выходной.

Но никогда еще Лилия так не ошибалась.

Комментарий к Глава 6. Назад пути нет

Господи, попала на сходку поттероманов, а уже распсиховалась! И вообще, Эри, если ты на такую ерунду истерикой реагируешь, что же с тобой потом будет!..

Ну а в следующей главе мы наконец-то узнаем, что же хранится в шкатулке, и сорвем урок биологии.

========== Глава 7. Что было в шкатулке? ==========

Сотенко вставала рано — жаворонок, что тут скажешь — и собиралась с вечера. Поэтому Эрике снова пришлось заявиться в школу ни свет ни заря, когда даже гардеробщица еще не заняла свое рабочее место. Девушка уже вошла во вкус. Было в полупустой школе что-то манящее, светлое, и пахло в ней так, как пахнет кабинет первоклассников. Совсем не то, что в толкучке на большой перемене.

Очутившись в холле, Эрика сразу рванула к стенду с расписанием старших классов. Лилия, конечно, умная и сообразительная, но толковых советов в данной ситуации от нее не жди. И единственный человек, который мог пролить хоть какой-нибудь свет на окружавшую ее белиберду, учился в…

— «Б» или «В»? — бубнила девушка под нос, водя пальцем по убористым строчкам. — Ли, ты не помнишь, как он сказал?

— Кто он?

— Кто-кто. Оливер, кто же еще.

— Оливер! — взревела Лилия. Эрика уже пожалела, что упомянула его имя рядом с подругой. — Зачем тебе этот гад?! И какая разница, где он учится! Хотя, дай-ка я тоже гляну, чтобы с ним в случае чего не пересечься.

Она протиснулась к стенду и уставилась на него таким гневным взглядом, что, казалось, вот-вот бумага загорится.

— Так какой класс? — не унималась Белуха.

— «Б». Но ты не думай, что я вслушивалась в его болтовню. Просто запомнила. Такое ведь случается, что просто несколько слов из разговора врезается в память. Я специально не запоминала.

— Верю, — вздохнула Эрика и пробежалась глазами по колонкам. — У них первым биология.

— Не повезло…

— И не говори. Нам в тридцать седьмой. — Девушка метнулась к лестнице.

Лилия догнала ее только на втором пролете.

— Нам? — переспросила она.

— Если хочешь, можешь не ходить. Но тебе же интересно услышать все из первых уст.

— Интересно. Но я против того, чтобы эти уста принадлежали Оливеру!

— Что ты к нему прицепилась? — не выдержала Эрика. — Нормальный парень, девчонкам нравится. И только ты почему-то к нему любовью не воспылала. Или… — Она коварно прищурилась. — Или ты к нему тоже неравнодушна?

Лицо Сотенко надо было видеть. Она сначала покраснела, затем побелела и снова покраснела, пуще прежнего. Хватала ртом воздух, задыхалась от возмущения. Ноздри трепетали, словно крылышки колибри, а венка на лбу вздулась так, что казалось, сейчас лопнет.

— Неравнодушна?! — выпалила она. — О да, я к нему очень неравнодушна! Я его всем своим сердцем, всей своей природой ненавижу! Терпеть не могу! Убила бы гада, да только в тюрьму неохота.

Эрика хихикнула:

— От ненависти до любви, как говорится, один шаг…

— Что?!

— Ничего-ничего, — подняла руки девушка, в знак того, что инцидент исчерпан.

Оливер тоже оказался ранней пташкой. В пустом коридоре со стенами цвета песка, фигура в темных брюках и пиджаке резала глаз. Учителей поблизости не наблюдалось, потому ученик позволил себе такую вольность, как сидение на подоконнике. Из-за этого он походил на ворона, уснувшего в ветвях заснеженного дуба.

Завидев девчонок, Оливер махнул рукой и обворожительно улыбнулся. Лилия презрительно хмыкнула, а вот Эрика чуть не забыла, зачем его искала. Впрочем, шкатулка в руках очень скоро вернула ее в реальность.

— Вижу, ты все-таки пришла, — замурчал парень, когда подруги оказались на расстоянии вытянутой руки. — И твоя милая спутница тоже. Как ее зовут? Фиалка?

Сотенко уже открыла рот, чтобы высказать неприятелю все, что она думает о нем и его коверканьях, но Эрика остановила ее. Времени до начала первого урока не так много, как хотелось бы, а поговорить с Оли просто необходимо.

— Утро доброе. У меня к тебе разговор.

— Дай угадаю — ты хочешь, чтобы я показал, как открыть шкатулку? — прищурился Оливер.

Эри поморщилась. Да, она поклялась ни в коем случае не открывать ее, но уж чересчур сильно изменились обстоятельства.

— Я думаю, показ может подождать до конца уроков. Есть дела куда поважнее.

— Хочешь попросить меня поехать с тобой на металлообрабатывающий завод в конце года? Вообще-то я не планировал ехать, но если ты настаиваешь…

— Какой еще завод? Ты о чем? — удивилась Эрика.

— Вам не сказали? В начале лета всю параллель гонят за сто километров от Дэнта на экскурсию. Огромное предприятие в горах, переплавляющее ценные металлы.

— Ого, — присвистнула Лилия и лукаво сощурилась. — А ты почему ты не едешь? Боишься сорваться с метровой скалы? О, или наш храбрый рыцарь Оливер перепугался, что его лавиной снесет?

«Храбрый рыцарь» громогласно засмеялся:

— Очень, очень смешно! Готов спорить, ты тоже не поедешь, когда узнаешь, что завод стоит аккурат напротив Драконовой Пасти.

С лица девушки тут же сползла улыбка. Белуха растерянно хлопала глазами:

— Что за Пасть?

— Да так, ущелье, — раздраженно отмахнулась Сотенко. — Поговаривают, очень опасное. Кто-то там погиб. Ерунда. Лучше спрашивай у нашего скалолаза, что хотела, и поскорее. Звонок через двадцать минут, а нам еще до класса дойти, к уроку подготовиться.

— Оу, Розочка боится опоздать? — протянул Оливер.

— Я Ли…

— Что было в шкатулке? — перебила закипающую подругу Эрика.

Парень изумленно поднял брови. Он сейчас безумно походил на растерянного котенка, у которого прямо из-под носа умыкнули блюдце с молоком.

— В шкатулке?

— Да-да, в шкатулке. Что в ней? — Девушка потрясла вещицей в воздухе.

Оливер хлопнул ресницами и вдруг, прищурив желто-зеленые глаза, ухмыльнулся:

— Открой и узнаешь.

— Да некогда мне открывать! — взвизгнула Белуха. — Может, в ней что-то опасное. Тебе жалко, что ли? Ты же видел.

— Видел, — кивнул он и упрямо скрестил руки на груди. — Но к чему такая спешка? После занятий я сегодня свободен. Научу тебя открывать, заодно и посмотришь.

— Оливер! Что в этой шкатулке?! — Девушка была готова вцепиться ему в глотку. В глазах пылали бешеные огоньки, пальцы от напряжения побелели, волосы встали дыбом.

Парень испуганно соскочил с подоконника и отошел на несколько шагов. Выставил руки вперед и нервно захихикал:

— Успокойся, только успокойся! Ничего в ней нет, ясно? Ничего. Шкатулка пуста!

Эрика забыла, как дышать. Легкие сжались в два тугих комочка. Сердце вывернуло кульбит где-то в глотке.

— К-как пуста? — только и смогла она выдавить.

— Совершенно. Открываю, а там ничего, кроме гладкого дна. — Оливер устало вытер лоб ладонью. — Я и сам удивился. Зачем запирать пустую шкатулку! Но внутри пусто, и это факт. Теперь довольна?

Девушка, как во сне, кивнула. Мысли скакали в голове, больно ударяясь о черепную коробку. Шкатулка пустая. И всегда была пустой. Эрика могла принять все, что угодно: личные письма, драгоценности, старинные монеты, даже просто комок ваты. Но, действительно, зачем прятать в ней пустоту? Зачем столько лет пудрить мозги себе и племяннице, словно внутри лежит что-то невообразимо ценное? Какой вообще был смысл во всех загадках, крутящихся вокруг совершенно пустой шкатулки!

— Ну… — протянул Оливер и покосился на дверь класса. — Я пойду? Встретимся после уроков, Эрика. И до скорого свидания, как тебя там, Роза?

— Я Лилия! Неужели твой крошечный мозг не способен запомнить всего одно имя?! — взвизгнула Сотенко, схватила подругу за руку и потащила по коридору.

Через несколько минут прозвенел звонок.

Следующие пять уроков для Эрики прошли по инерции. Она выполняла задания, отвечала на вопросы учителя, читала нужные параграфы. Но все мысли занимали шкатулка и вчерашние события. Следовало разобраться.

Итак, шкатулка пуста. Ладно, с этим девушка смирилась. Мало ли какие тараканы у тети в голове обитали. Возможно, она вообще думала, что внутри сидит гномик, выполняющий желания. На больных людей не обижаются. Драку в парке тоже реально объяснить. Все-таки съемки. Несколько необычные, странные, жестокие съемки. И до жути реалистичные. Парни возле школы просто были актерами, а разноцветные глаза блондина — лишь гримом. Не бывает же, в самом деле, такого на свете. Казалось бы, все встало на свои места. Все, кроме проклятого слова «опенул».

Сначала Эрику так назвала София. Потом в разговоре один из мальчишек упомянул, что опенул их чуть не засек. И, наконец, на поле боя другой парень отчаянно кричал: «Опенул!». Не могли же и соседская девочка, и случайные незнакомцы придумать одно и то же слово в один и тот же день.

Еле досидев до конца урока, Белуха вымолила у Лилии телефон — Интернет имелся только у нее. Девушка зашла в поисковик и быстро напечатала запрос. Всезнающая Сеть тут же выдала несколько десятков ссылок про опеку, что-то лопнувшее или же ведущих на иностранные сайты. Никаких зацепок, упоминаний о книгах, фильмах или играх, где ребята могли бы подчерпнуть дурацкое словечко.

— Нашла то, что искала? — поинтересовалась Сотенко.

Эрика разочарованно покачала головой, закрыла вкладку и вернула гаджет:

— Нет. У тебя, кстати, словарь в телефоне глючит.

— В смысле?

— Ну, я ввела несуществующее определение, а он его пропустил. Знаешь, когда печатаешь ерунду, словарь автоматически ее подчеркивает красным цветом и предлагает варианты замены. У тебя такого не было. Словно ты это слово уже использовала.

— А что за слово, если не секрет?

— Опенул. Услышала вчера, решила проверить.

— Да, хе-хе? Странно, — вдруг занервничала Лилия. — Впервые слышу. Действительно, надо почистить словарь. А от кого, говоришь, ты такой бред услышала?

Белуха пожала плечами:

— Ну, сначала от шестилетней девочки, которая живет в соседнем доме. Потом два раза от тех странных парней. Вот я и подумала — может, это термин из какого-нибудь фильма или мультика.

— Да не бери в голову! — неуместно громко рассмеялась подруга. — Они же бывали в Красных Дворцах. Ты сама говорила, что именно они, скорее всего, к тебе пытались залезть. Ну, придумали мальчишки свой шифр, ляпнули в разговоре. А девочка услышала ненароком, когда они мимо шли. Вот и вся мистика!

— Лилька! — восхищенно ахнула Эри. — Ты гений. Как я сама-то не додумалась! Тогда все сходится. Разберусь после уроков со шкатулкой, и все, буду спать спокойно.

— После уроков? Ты что, всерьез собралась к Оливеру? Он же маньяк!..

Эрика улыбнулась. Ну, вот все и вернулось на круги своя.

Гневную тираду Лилии по поводу маньяка-Оливера прервал звонок на урок. Биология, предпоследняя. Следующий — классный час, а они долгими не бывают. Уже совсем скоро можно будет, перекинувшись парой фраз с Оливером, спуститься в столовую, взять булочек с чаем, поболтать о том, о сем, и приняться за домашнюю работу.

Урок проходил как нельзя гладко. Даже вредная биологичка не приставала с нудными вопросами, просто дала тест и уткнулась в книгу. Задание Эрика — не без помощи соседки, конечно, — решила за полчаса, и коротала последние минуты каторги, рисуя в учебнике смешные рожицы. В один момент, правда, тишину нарушила классная руководительница, влетевшая в класс, нацарапавшая что-то на доске и так же быстро смывшаяся. Белуха лениво подняла глаза. Объявление о поездке на металлургический завод, дата, время, цена. Подробности на классном часе.

— Поедешь? — шепнула под боком Лилия.

— А ты?

— Нет, наверное. Что там делать-то!

— Это из-за Драконовой Пасти, о которой говорил Оливер? Не думаю, что она такая уж страшная. Да и, — Эрика задорно подмигнула, — Чем таинственней история, тем интереснее путешествие. А что может быть таинственней погибших людей! Представь: под грудами камней лежат побелевшие от времени кости, разбитое оборудование, а рядом — следы неизвестного науке хищника с огромными острыми когтями. Ты смотришь на все это, а позади раздается тяжелое влажное дыхание…

— Ага, оборачиваешься — и за спиной хрипит от натуги жирный турист в потной майке. Прибежал косточки пофотографировать, — прыснула Лилия. — Оливеру свои байки трави. Авось клюнет, поедет. А там бац, и обвал. Совершенно случайно. Приедем в следующем году на его размазанную по камням физиономию смотреть. Хоть что-то интересное появится.

— У-у, Ли, ты жестокая, — тихонько загудела Белуха. — Ты что же, бывала в тех горах?

Лилия насупилась и сдержанно кивнула. А затем вдруг коротко добавила:

— С Оливером.

Эрике пришлось давить в себе странное желание вскочить с места, опрокинуть парту и на всю школу выкрикнуть: «Я так и знала!». Вместо этого девушка ограничилась довольной улыбкой до ушей.

— Так вы знакомы!

— Тише, — шикнула на нее Сотенко.

Биологичка отвлеклась от книги, окинула взглядом класс и снова опустила голову. Девчонки облегченно выдохнули.

— Да, мы знакомы, — продолжила Ли. — И познакомились при не очень благоприятных обстоятельствах. Короче, к дружбе он не располагал, да и я не рвалась к новым знакомствам, и мы стали, мягко говоря, недолюбливать друг друга.

— А мне короче не надо. Мне надо все и в подробностях.

— После уроков расскажу.

— После уроков я иду к твоему благоверному, забыла?

— Он не мой… — слишком громко начала девушка.

И закончить не успела. Учительница как с пружины соскочила. Рванула из-за стола, чуть не сломав кресло, шагнула семимильным шагом и зависла над головами учениц.

— Сотенко! Белуха! Вы что себе позволяете! — взревела она.

Казалось, гибель неминуема. Либо отправят к директору, либо попросту задавят прямо здесь. Размажут по парте, как Оливера по камням в Лилькиных мечтах. Но спасение пришло, откуда ни возьмись.

Хотя, то было не совсем спасение. Уже потом Эрика поняла, что лучше бы оказалась расплющенной, чем стала спасенной таким образом. Но, увы, судьбы не переменишь, и нечто подобное все равно рано или поздно случилось бы.

На задней парте взвизгнула одна из девчонок. Вся затряслась, побледнела, закрыла рот ладонью. Ребята недоуменно на нее уставились. Наконец, бедняжка вытянула свободную руку вперед и дрожащим пальцем указала на окно. Класс синхронно повернулся.

За стеклом, улыбаясь во все тридцать два блестящих зуба, висел белобрысый паренек. Вверх тормашками. Ноги его исчезали за верхней рамой на уровне щиколоток. А поскольку до крыши — ближайшей опоры — не меньше метра, представить, на чем держался горе-каскадер, было страшно. Но объяснение вскоре нашлось. Парень взмахнул руками, изогнулся и стал медленно, как в невесомости, поворачиваться по кругу. Он парил в воздухе! Ни за что не держась. Без всякой поддержки или страховки. Просто левитировал на высоте четырех этажей над землей.

Мальчишка, не прекращая лучезарно улыбаться, принял нормальное, насколько возможно в его случае, вертикальное положение. Эри зажала рот руками. Это был тот самый блондин с разноцветными глазами!

Пока он висел вниз головой, девушка не обращала внимания на его лицо — ее больше заботили болтающиеся в пустоте ноги. Но сейчас не оставалось сомнений: за окном маячил парень, который до смерти напугал ее в парке. Вот только плащ сменил на обычную светлую футболку и джинсы. Неизменным осталось лишь ожерелье, плотным кольцом обхватывающее шею, с синим камешком прямо на глотке, под кадыком.

«Неудобно, наверное, глотать», — промелькнуло в голове Эрики. А парить в невесомости, конечно, удобно!

Пришелец вытянул вперед кисть и осторожно постучал по окну.

Дребезжание соскочило на ребят, и все тридцать учеников и одна учительница, вздрогнули. Стук повторился.

— Может, впустим? — предложила Лилия.

Все с ней негласно согласились. Но к окну никто не подошел.

Блондин махнул рукой и, нахмурившись, вдруг прижал указательные пальцы к уголкам рта, словно показывал клыки. Затем сложил ладони вместе и медленно раскрыл, как ракушку. И, наконец, указал на дверь, ведущую из класса. Следом повторил. Клыки, ракушка, дверь, клыки, ракушка, дверь.

Никто не реагировал. Класс затравленно глядел на окно.

А там парень уже выходил из себя. Он указывал на камень в ожерелье, на лоб, складывал из рук цветок и что-то проговаривал губами. Спустя несколько минут его мучений, Лилия дернулась. И не просто дернулась — вскочила с места, вырвала из-за парты Эрику и кинулась с ней к двери.

— Извините, можно выйти? — спохватилась она, выталкивая подругу за порог.

Биологичка машинально кивнула.

Последнее, что заметила Эрика, — это как парень, облегченно выдохнув, стал неспешно опускаться вниз. Затем Лилия бесцеремонно захлопнула дверь и потащила девушку по коридору к лестнице.

Эри чувствовала себя тряпичной куклой или воздушным шариком: Ли неслась, не оборачиваясь, а она пересчитала все острые углы и крутые повороты.

— Может быть, объяснишь, что происходит? — вырвала руку Белуха, когда они выскочили в холл.

Сотенко остановилась и неловко потерла шею рукой.

— Помнишь, я говорила, что все, случившееся с тобой — ерунда? И я понятия не имею, что делать?

Эрика медленно кивнула. Лилия виновато улыбнулась:

— Я врала.

Входные двери распахнулись. На порог шагнули знакомые парни: блондин все еще в футболке и джинсах, а брюнет — в плаще. На шеях их пылали синие огоньки камней. Две пары бледных губ растянулись в неестественных улыбках.

— Опенул… — выдохнули они и с бешеной скоростью подались вперед.

Эрика закричала.

Комментарий к Глава 7. Что было в шкатулке?

Все, мы узнали, что в шкатулке! Расходимся, ребят!

Серьезно, что за неправильные подростки! Интернет в телефоне только у Лилии. Которая по-прежнему вот ВООБЩЕ не палится. А Эрика по-прежнему истерит по поводу и без. А Оливер дурак. По-прежнему.

К слову, биологию я люблю (поэтому и имею право над ней подшучивать хе-хе)

Комментарий информативней главы, вау

Ну а в следующей главе нас ждут фокусы-покусы с участием фаерболов и кроликов, а также пятиклассник, хлопнувшийся в обморок от женской красоты.

========== Глава 8. Ил и Дейр ==========

— Что ж ты так орешь! У меня чуть уши не обвисли. А вы двое, тоже хороши! Шутники недоделанные, — взвилась Лилия.

Эрика распахнула один глаз. За ним — второй. И чуть не хлопнулась в обморок.

Парни обхватили ее с двух сторон, оплели руками, приподняли над полом и крепко-крепко… обняли. Девушка не могла выдавить из себя не звука. Кажется, у нее начал дергаться глаз.

— Помолчи хоть немного, ляр, — прошипел мальчишка в плаще. — Дай порадоваться.

— Скоро радоваться нечему будет! Глянь на ее лицо — она же сейчас коньки отбросит, — пискнула «ляр».

Парни синхронно вздрогнули, медленно опустили девушку и отошли на два шага в стороны, виновато понурив головы. Их место тут же заняла Лилия — мягко обняла подругу, погладила по голове. Но Эри как стояла на месте, так и оставалась стоять. Только к дергающемуся глазу добавился плохо сдерживаемый нервный смех.

— Все хорошо? — поинтересовалась через несколько минут Сотенко, когда соседка по парте перестала трястись, как осиновый лист.

— Все хорошо? О, да все просто отлично! — рассмеялась Белуха. — Если бы еще знать, что «все»! Я понятия не имею, как ты с этими двумя связана, но потрудись, пожалуйста, объяснить, что тут происходит!

— Объясним, все объясним, — закивала Лилия и повернулась к мальчишкам. — А, как ты сказала, эти двое еще и извинятся. Не так ли?

Парни в смущении отвели глаза: брюнет — пронзительно-синие; блондин — разноцветные. И пробубнили несвязные извинения. Выглядели они совсем неопасно, даже, можно сказать, дружелюбно.

Эрика более-менее успокоилась. Нападать не собираются, и то хорошо. Да и Ли под боком. А когда рядом близкий человек, что бы ни случилось, будет не так страшно. Эри опустилась на одну из мягких скамеечек в фойе, облокотилась на стену и подняла голову. Ее буравили три пары глаз.

— Итак, — начала Белуха все еще дрожащим голосом, — Я жду объяснений. Лиль, если это все — твой дурацкий розыгрыш, то я отвешу тебе оплеуху прямо сейчас, при свидетелях.

— Лилия здесь вообще не при чем, — подал голос брюнет. Эрика только сейчас заметила, что его скулу рассекал ярко-красный шрам, видимо, свежий. — Просто так получилось, что…

— Что она все время путалась под ногами! — закончил за друга блондин. — И наше знакомство стало бы менее болезненным, если бы один ляр не путал тебя своими наводками.

— Один ляр не путал бы ее своими наводками, если бы один каннор лучше шифровался и не обозначал свое присутствие во всех углах. Ну правда, если шпионишь — шпионь тайно, — закатила глаза Лилия.

— Я прекрасно шифровался! Что может быть лучше котов?

— С такими-то глазами? Да у Эрики чуть паранойя не развилась!

Девушка и парень сцепились в словесной перепалке. Мальчишка со шрамом — очевидно, единственный адекватный человек из всей компании — покачал головой и присел рядом с Эрикой. Полы накидки смялись, но парню было, похоже, наплевать.

— Пока они разбираются, мы можем с тобой поговорить, — улыбнулся он. — Меня зовут Дейр. Приятно познакомиться!

— Эрика, — завороженно представилась девушка.

— Я знаю. Для начала, извини еще раз за все те неудобства, что мы доставили тебе за последние несколько дней. Мы хотели как лучше! Последили бы за тобой немного, узнали, как ты живешь, а потом аккуратно влились в твою жизнь. Но, как видишь, дела приняли неожиданный поворот.

— Ага! — подтвердил его друг, отвлекшись от спора с Лилией. — Понимаешь ли, кое-кто — не будем тыкать в Дейра пальцем — не удосужился мне сообщить, что ты еще ничего не знаешь. Поэтому вчера у нас с тобой вышло маленькое недопонимание. Я Ил, кстати.

— Между прочим, я всегда придерживаюсь плана, в отличие от некоторых. Мог бы и догадаться, что я не мог взять и спонтанно ей все рассказать, — нахмурился Дейр и повернулся обратно к Эрике. — Но, видимо, придется. Готова слушать?

— Да, если это не займет много времени, — уже спокойнее кивнула та. — Мне и так неловко, что я ушла с урока раньше. Не хотелось бы еще и на следующий опоздать.

Наконец эта ерунда встанет на свои места! Сейчас они все объяснят, и уже через пару дней Эри будет вспоминать недавние события с улыбкой. Никто ее больше пугать не станет, и жизнь вернется в нормальное русло.

— Отлично! Тогда у нас есть около четверти часа для нашей маленькой презентации, — хлопнул в ладоши парень и вскочил на ноги.

Мальчишка с разноцветными глазами, представившийся Илом, отмахнулся от Лилии и встал неподалеку.

— Итак, чтобы ты не приняла нас за сумасшедших, я тебе кое-что покажу, — начал Дейр.

— Ага, как будто она уже нас за сумасшедших не считает, — отозвался Ил.

— Заткнись, — хмыкнул брюнет, вытянул ладони вперед и прикрыл глаза.

Камень в его ожерелье мягко засветился. Откуда ни возьмись, поднялся ветер, колыхнувший полы его плаща. Руки мелко задрожали, кончики пальцев побелели. Между ладонями промелькнула ярко-рыжая искра. Затем еще несколько. Ветер поднимался. Кисти окутал темный дым. Парень сжал зубы, дыхание его перебилось. В пространстве между руками повис крохотный огонек. На глазах он стал расти, превращаясь в горящий шар. В считанные секунды фаербол достиг размеров волейбольного мяча. Дейр развернулся, выбросил кисти вперед, и огненный снаряд с бешеной скоростью полетел в стену. Разбившись о деревянную панель, шар разлетелся в стороны горящими искрами и, чудом ничего не подпалив, окончательно потух.

Эрика глядела на все круглыми, как медные монеты, глазами.

— Наверное, этого достаточно для подтверждения. — Дейр тряхнул руками, словно они затекли, и поправил задравшийся плащ. — Но, если хочешь, могу показать еще что-нибудь.

— Для подтверждения? — сглотнула Эри. — Чего?

— Магии, конечно, — подал голос блондин. — Хотя, если брать в расчет современные технологии, такой фокус можно провернуть и без всяких способностей. А вот я могу перевернуть мир с ног на голову даже самому отпетому скептику.

— Напрашиваешься на показ? — изогнул бровь Дейр. — И кого же изберешь своей «жертвой»?

— Не буду что-то придумывать — все давно придумано за меня. Причем тобой. Эрика, достань плюшевого зайца. Я знаю, он у тебя в рюкзаке. Не бойся, тебе даже не придется выпускать его из рук. Если сама не захочешь.

Девушка хлопнула глазами, потянулась к сумке и вытащила Зайку, вцепившись в плюшевые бока. Ил одобрительно кивнул:

— Теперь поверни его мордочкой ко мне. И вытяни руки, а то наклоняться неудобно.

Эрика выполнила указания.

Парень откинул челку и уставился на игрушку. Камень на шее так же вспыхнул синим. Несколько секунд ничего не происходило, Ил даже не моргал. Но вдруг разноцветные глаза померкли, стали одинаково серыми, а затем радужка и вовсе исчезла, оставив на белом фоне малюсенькие точки зрачков. Но и они закатились. Веки захлопнулись. Ил обмяк и грохнулся на пол с тихим глухим стуком. Эрика уже хотела вскочить и помочь ему очнуться, но тут игрушка в ее руках пошевелилась. Зайка приподнял одну лапку. Затем вторую. И медленно, как в фильме ужасов, повернул голову. Из белого меха на девушку глядели игрушечные глазки, маленький желтый и синий из пуговицы.

Белуха в страхе отбросила любимца на пол. Зайчонок принялся дергать лапками и ушами, как жук, опрокинутый на спину. Наконец, он встал, огляделся и зашагал по полу, высоко задирая плюшевые лапки. Приблизившись к Илу, игрушка вцепилась в ткань и не без труда забралась парню на грудь, взбираясь по складкам, как по лесенке. Села ближе к шее и уставилась на приоткрытые веки. Тут пластиковые глаза посерели, стали прозрачными, но через секунду вновь налились своими цветами, теперь правильными. Зайка обмяк и сполз на пол.

Ил, все еще валявшийся на полу, открыл уже нормальные, разноцветные глаза, сел, потер затылок.

— Нельзя было тело поймать? — рыкнул он в сторону хихикающего друга.

— Прости. Куда обычному фокуснику успеть подхватить великого мага и колдуна!

— Ой, не язви! — поморщился блондин и поднялся на ноги. — Шуток не понимаешь.

Эрика наклонилась к Зайке, осторожно тронула и, убедившись, что игрушка больше не подает признаков жизни, подняла с пола. Этот жест не ускользнул от цепкого желто-синего взора.

— Не волнуйся, не оживет. Я же здесь, — ухмыльнулся Ил. — Как видишь, я не прикасался к твоей игрушке даже пальцем. Чудо? Ничего не говори, по твоему лицу вижу, что ты мной восхищаешься. Опережая твой вопрос — да, я умею вселяться в предметы. И животных тоже. Иногда получается и в людей, если не встречу сопротивления.

Белуха захлопала ресницами:

— Так это ты следил за мной? Вселяясь в… котов?

Как же глупо звучит! И если бы минуту назад прямо на ее глазах плюшевый заяц не брыкался на полу, то Эри точно бы решила, что сошла с ума — верить в такую чушь.

— Именно так, — кивнул блондин. — И пару раз занимал твою игрушку. Кстати, фантазия у тебя так себе. Назвать плюшевого зайчонка Зайкой! Непросто тебе будет с таким-то даром и без воображения.

— С каким даром? — удивилась девушка.

Ил вскинул руки, будто решил помолиться какому-то божеству, состроил невероятно серьезное выражение лица и нараспев сказал:

— Ты опенул! Наследница древнейшего народа, коренных жителей земли Лайтов!

Эрика глянула на мальчишек, перевела взгляд на Лилию, которая стояла с умным видом у стены, затем снова на парней. Похоже, шутить никто и не думал. Напротив, речь шла о чем-то невероятно важном.

— Ладно, про опенулов я уже слышала. — Девушка утерла со лба пот. — Но об остальном я понятия не имею. Равно как и о том, как я связана со всей этой историей.

— Видишь ли, — Дейр вновь опустился на скамью и закинул ногу за ногу, — Ты не простая девушка Эрика. У тебя есть особый дар: преодолевать любое расстояние силой одной только мысли. Ты можешь перескочить в другой конец Земли, лишь переступив порог совершенно любой двери, а при желании из пустой коробки достать все, что душе угодно. Тебе подвластно само пространство, вся ощутимая и неощутимая материя. Ты — опенул.

— Опенулы — одни из самых могущественных колдунов на земле, — подхватил Ил. — Помимо впечатляющих способностей, у них есть некоторая особенность, о которой мечтают чуть ли не все маги на свете. Их дар, опенульский дар, никогда не угасает. Он появляется при рождении и не покидает человека до самой смерти.

— В венах каждого из ныне живущих волшебников течет кровь опенулов. — Брюнет поднял вверх указательный палец. — Однако лишь чистая кровь обеспечивает сохранение магии навсегда. Ваш дар передается по наследству, в зависимости от пола: от отца к сыну, от матери к дочери.

— И никак иначе!

— Обычно, опенулы раскрывают свои способности в раннем возрасте. Так что даже удивительно, что ты до сих пор не знала о своей магической природе. Возможно, причиной тому является тяжелое детство.

Эри нахмурилась. Ну ладно, предположим противное, что она действительно этот самый маг-кудесник, повелитель материи. Хоть и звучит как бред полнейший.

— Но зачем я вам? — спросила Белуха.

Дейр уже открыл рот, чтобы начать объяснение, но Лилия его перебила. Голос девушки слегка подрагивал, глаза бегали из стороны в сторону.

— Ребят, у вас проблемы.

Мальчишки испуганно переглянулись.

— У нас? — нахмурился Дейр.

— Да. Марго сейчас передала, что видела инсивов неподалеку от заброшенного здания у озера. Вы ведь там держите раненых?

— Но инсивы показывались там и раньше! С тех пор, как обнаружили незакрытый портал в Каннорской гавани. Может, они направляются вовсе не к нашему убежищу.

— Они собираются вокруг дома кольцом. Скорее всего, они выбрали его целью для следующего нападения.

— Сколько?

— Человек семь-десять. Марго попытается рассмотреть поближе.

— Не надо! — подскочил на месте Ил. — Не хватало еще ляров возле нашего убежища. Давайте, может, всю землю Лайтов там соберем? Чем меньше народу будет возле дома крутиться, тем больше шансов, что инсивы уйдут.

Дейр кивнул:

— Пусть остается на месте. А еще лучше — попроси ее разыскать кого-нибудь из канноров. Мы-то с ней не свяжемся, а произойти может все, что угодно. Хотя, инсивы обычно такими большими группами не нападают.

— Может, подстраховались после вчерашней облавы в парке? — предположил блондин.

— Может. Наверное, думают, что мы снова пригласили ляров в помощь. Надо срочно туда. Ребята сейчас ослаблены, не все даже в сознании. В крайнем случае, придется звать девчонок из лагеря. Надеюсь, до этого не дойдет. Ил, пошли, — махнул рукой брюнет и чуть ли не бегом направился к выходу из школы.

— Раскомандовался, — закатил глаза его друг и выскочил следом.

Девушки остались одни.

В голове бились сотни мыслей. Прямо перед Эрикой секунду назад стояли два парня, имеющие сверхъестественные способности. Вот здесь, в фойе! Слава богу, никого, кроме них четверых, в холле не находилось — даже гардеробщица куда-то отошла. Не то бы точно вызвали полицию. Или скорую помощь, чтобы отвезти в психушку. От перенапряжения в глазах маячили черные мушки. Опенулы, канноры, ляры. Все эти слова были странными, непонятными, глупыми и… знакомыми? Эрика точно знала, что слышала нечто подобное раньше. Не день, не два назад, а очень давно.

И тут ее будто осенило. В памяти одно за другим всплыли последние слова тети Сондры. Инсивы не допустят…. канноры обрели опенула…. Ляры помогут… Значит, она знала обо всем с самого начала! И хотела предупредить Эрику о чем-то ужасном, но не успела. Точнее, племянница вовсе не стала ее слушать. Но почему Сондра спохватилась так поздно? Расскажи она о магии и опенулах, возможно, все обернулось бы по-другому.

— Ну, у тебя, наверное, куча вопросов? — хихикнула Лилия и приземлилась рядом.

— У меня просто мозги кипят! — простонала Эрика. — Я совершенно ничего не понимаю! Почему я опенул? Кто такие инсивы? Дейр и Ил что, волшебники? Ты с ними знакома, не так ли?

— Да, знакома, — ответила только на последний вопрос девушка. — Более того, я связана со всем бредом, который они тут несли. Можно сказать, что я тоже… не совсем человек.

— Не человек?! Кто же ты тогда?

— Вампир.

Белуха отшатнулась от соседки и чуть не слетела с лавочки. Еще двадцать минут назад на такое заявление она бы рассмеялась подруге в лицо. Но после того как узнала, с кем водит дружбу Лилия, сомневаться в ее словах не приходилось.

Сотенко грозно зарычала:

— Р-р, я кровожадный вампир, внучка Дракулы! Иди-ка сюда, я выпью твоей кровушки! — и заливисто рассмеялась. — Успокойся, сделай лицо попроще. Я энергетический вампир. Могу лишить кого угодно энергии. Короче, вырубить человека одним прикосновением.

Эри глупо хлопала глазами.

— Не веришь? — нахмурилась Лилия. Тишину прорезал звонок, на лестнице послышался топот. — Сейчас докажу!

В фойе хлынули ученики. У кого-то занятия уже кончились, некоторыерешили выскочить из школы, перехватить чего-нибудь в ближайшем магазинчике или покурить за сараями. Первый этаж тут же наполнился гомоном, криками, разговорами и бесконечным шарканьем ног по полу.

На соседнюю скамейку плюхнулся мальчишка класса из пятого. Худой, сухой, очкастый — сразу видно, прилежный ученик, круглый отличник, за исключением физкультуры. Даже в отличие от толпы одноклассников не рванул на улицу в сменной обуви, а присел, чтобы переобуться. Тут Лилия его и сцапала.

— Эй, парень. Да-да ты, в красном джемпере, — замахала рукой девушка, хотя пятиклассник сидел в паре метров от них. — Поможешь?

Мальчик поднял большие из-за стекол глаза, окинул приблизившихся старшеклассниц взглядом, полным страха и восхищения, и спросил:

— Что нужно делать?

— Ничего особенного! Мы тут с подругой поспорили, что я научусь гадать по руке. Свои мы рассматривать не можем, спор есть спор. Так что нужен кто-то третий. Покажи ладонь. Это займет пару минут, обещаю!

Просьба звучала до смеха глупо. Но пятиклассник, очевидно, впал в ступор от того, что две красивые девушки, старше лет на пять, попросили помочь именно его. Поэтому, не сводя с них восторженных глаз, смело протянул ладонь.

Лилия присела рядом, вцепилась в тонкую ладошку и принялась бормотать какую-то чушь:

— Так, посмотрим. Линия жизни пересекается с кольцом Луны и идет к запястью, тогда как Черный крест занимает все Марсово поле…

Мальчишка сначала внимательно вслушивался в слова псевдо-гадалки, но вдруг стало происходить что-то странное. Он сладко зевнул, хотя еще минуту назад был бодр и полон сил, прикрыл глаза и стал клевать носом. Эрика перевела взгляд на подругу. От ладони ученика к ее пальцам тянулись едва заметные золотистые нити, оплетались вокруг руки и исчезали в синей вене недалеко от сгиба локтя. Через рыжую челку просвечивал мягкий сиреневый свет. Карие глаза задорно блестели.

Пятиклассник в последний раз моргнул и завалился на лавку. Белуха бросилась к нему, стала тормошить, бить по щекам, проверять пульс.

— Э-эй, парень, ты чего? — дрожащим голосом залепетала она. — Тебе плохо?

— Не думаю. Ему сейчас хорошо. Наконец-то выспится, бедняга, — сказала, отпустив руку мальчишки, Лилия. — Я выкачала из него энергию, и он заснул. Особо стараться не пришлось — маленький труженик в последнее время совсем не отдыхал.

— Что значит «выкачала энергию»? — выпучила глаза Эри.

— Как бы тебе объяснить… Знаешь, бывает, попадаешь в неприятную компанию, и уйти никак нельзя. Приходится разговаривать, наигранно улыбаться, шутить. И когда наконец удается вырваться из их цепких лап, чувствуешь, будто у тебя внутри пусто. Хочется проспать несколько дней, хотя ты, вроде бы, не очень-то и напрягался. Этот мальчишка чувствует себя примерно так же. Я лишила его энергии, но не в биологическом смысле, а скорее в моральном. Он опустошен. Конечно, я не усердствовала, поэтому прямо сейчас мы можем его разбудить, и он, как ни в чем не бывало, пойдет домой, как и хотел. Просто настроение у него будет не такое приподнятое.

— Так давай скорее разбудим! — нервно вскрикнула Белуха.

Лилия кивнула, наклонилась к спящему мальчику и пару раз от души треснула его по щекам. Пятиклассник сморщился, приоткрыл один глаз и резко сел. При том он покачивался, будто от головокружения.

— Ну ты нас и напугал, — принялась играть Сотенко. — Хоп, и вырубился! Мы уже хотели за медсестрой бежать.

— Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? — поинтересовалась Эрика.

Парень помотал головой:

— Все в порядке. Наверное, перетрудился.

— Ничего! Тяга к учебе с годами пройдет, поверь моему опыту, — подмигнула ему Ли. — Может еще из-за погоды или магнитных бурь. Ты бы знал, что со мной бывает перед грозами! Встать с кровати не могу, температура, тошнота. А потом, как гром грянет, так все и проходит. Ты беги скорее домой, съешь шоколадку для поднятия духа. И спасибо, кстати, за помощь!

Мальчишка густо покраснел до кончиков ушей, буркнул что-то на прощание и, подхватив вещи, кинулся к выходу. Сотенко лениво потянулась и облокотилась на стенку:

— Вот так все и происходит, — подытожила она. — Основные центры выхода энергии находятся на руках и спине. Надо только прикоснуться.

— А на лбу у тебя что? — вспомнила свечение Белуха.

Лилия вздрогнула, судорожно огляделась. До урока оставалось больше половины перемены, и холл был забит учащимися. Даже странно, что никто не заметил, как пятиклассник упал в обморок. А если и заметил, то не подошел.

— Пойдем, — кивнула Сотенко, взяла подругу за запястье и повела в сторону женского туалета.

В уборной, к счастью, никого не оказалось. Разве что одна девчонка заскочила поправить макияж, но она вышла, стоило девушкам пересечь порог. В нос ударил специфический запах хлорки. Над головой мигали ртутные лампы. Туфли промокли в ближайшей лужице. Ли вновь огляделась, юркнула в одну из кабинок и жестом приказала Эрике следовать за ней. Щелкнул замочек, и подруги оказались наедине.

Лилия запустила руку в волосы и приподняла челку. По лбу тонким ободком проходило такое же ожерелье, что и у Дейра с Илом на шее. Вот только камень, занимавший ложу посередине, был нежно-сиреневого цвета и имел форму треугольника, а не ромба, как у мальчишек. На фиолетовых гранях мелькали белесые отблески ламп, а в самой глубине таилась крохотная еле заметная искорка. Она переливалась, как живая, отбрасывая свой теплый свет во все стороны. Зрелище действительно завораживало.

Эрика потянулась к камню рукой, но Лилия опустила челку и отошла, насколько это позволяла тесная кабинка.

— Очень красивый, — вздохнула Белуха. — Почему ты прячешь такую прелесть?

— Потому что мой ободок — не просто украшение. — Девушка подняла вверх указательный палец. — Камень в нем — необходимый атрибут почти всех жителей земли Лайтов.

— Я ничего не поняла, — честно призналась Эрика.

— Дейр и Ил тебе все расскажут. Не хочу грузить тебя лишней информацией, да и если начну — не успею. До урока меньше пяти минут, а нам еще на третий этаж тащиться.

— Ли, пожалуйста, расскажи хоть что-нибудь! У меня сейчас голова лопнет от всех загадок. Кто такие ляры? Где находится земля Лайтов, про которую говорил Ил? И зачем я им?

— Тише ты! — шикнула на подругу Лилия. — Нас могут услышать. Думаешь, я, Ил и Дейр — единственные маги? О нет, даже в школе найдутся заинтересованные тобой личности.

Не успела она договорить, как снаружи хлопнула входная дверь. Открылся кран, полилась вода. Сотенко выскользнула из кабинки первой, а следом за ней через несколько секунд вышла и Эрика.

Возле умывальников уже вовсю шла словесная перепалка.

— Ты, баран тупоголовый, читать умеешь? Это женский туалет, вообще-то!

— Не закипай, Гортензия. Мне же надо было тряпку намочить, — промурлыкал Оливер.

На пальцах у него действительно висела тряпка для доски, с которой медленно капала вода. Но Лилия ее за доказательство не посчитала.

— Откуда я знаю? — взревела она. — Может, ты за девчонками подглядываешь. Не всем, знаешь ли, приятно, когда по туалету парень шастает.

— Пока что ни одна девчонка против меня не выступала. Некоторые даже в раздевалку приглашали, — усмехнулся тот. — Кстати, удобно вдвоем в туалет ходить? Я, конечно, замечал, что девушки частенько уходят парами «носик припудрить». Но чтобы в кабинке запираться — это что-то новенькое.

— Часто ты за девушками наблюдаешь! Какая тебе вообще разница? Захочу, и всю женскую половину класса с собой в кабинку возьму. Мы с Эрикой, между прочим, разговаривали. Решали, каким образом тебя лучше грохнуть.

— Если вы решили утопить меня в унитазе, то, прошу, идите в мужской.

Белуха прыснула в кулак. Лилия зарычала, как разъяренная немецкая овчарка.

— Тебя забыли спросить. Назло утоплю в женском. И если не заткнешься, то прямо сейчас.

— Ох-ох, какой злобный цветочек! — покачал головой Оливер. — Пожалуй, мне и вправду лучше уйти. Кстати, мое предложение еще в силе. Жду тебя возле актового зала, Эрика. — Он по-щегольски подмигнул. — Может, и со мной найдется, о чем поговорить. До скорых встреч, девчонки!

Оливер, беззаботно смеясь, выскочил за дверь. Эрика схватила подругу за руку, и вовремя — она уже порывалась кинуться за ним следом. Потому Лилия ограничилась только гневной тирадой, продолжавшейся до самого звонка.

Комментарий к Глава 8. Ил и Дейр

Эх, ребята, к чему эти отмазки - вы просто хотели выпендриться!

Ну, вот мы, собственно и познакомились с еще двумя ключевыми фигурами.

Ого, Лилия оказалась причастна ко всем этим событиям! Ого-о-о, как неожиданно!

А Оливер опять дурак, ничего нового

Ну а в следующей главе мы сходим на недосвидание, узнаем-таки секрет шкатулки и послушаем Лилькины попытки объяснить необъяснимые вещи человеческим (вампирским, р-р-р) языком.

P.S. Прекрасные читательницы, поздравляю вас с прошедшим праздником! Желаю вам всегда быть сильными и отважными, уметь за себя постоять. И чтобы рядом всегда находились не менее сильные и отважные юноши, чтобы вы могли иногда побыть слабыми ;)

========== Глава 9. Смертельный диагноз ==========

Классная дама — визгливый шарик на ножках, обтянутый ядовито-розовым трикотажем — отчаянно пыталась вдолбить подопечным, что поездка на завод за тридевять земель — лучшее, что может случиться с ними в конце десятого класса. Вообще, она была неплохим учителем, не хуже остальных. Порой строгая, но понимающая и справедливая, классная ничем не выделялась на фоне коллег. Ее так же, как и всех, не слушали ученики. По классу, вместо обсуждения экскурсии, то и дело пролетали шепотки о летающем парне за окном.

— Слушай, — наклонилась к соседке по парте Эрика. — А почему Ил и Дейр так внезапно убежали? Даже не успели ничего рассказать!

— Долго объяснять, — махнула рукой Лилия, выводя каракули на обрывке листочка. — Если вкратце, то место, где они складывали раненых, окружили враги.

— Раненых? — удивилась девушка.

— Конечно, а ты как думала! Мы не просто фокусы показываем. Способности нужны, прежде всего, для боя. Или для переговоров, если до драки не охота дело доводить. Естественно, бывают и раненые, и убитые.

Эрика сглотнула. Во что ее ввязали!

— То есть вчера, — вновь заговорила она, — Я видела одно из таких сражений?

— По правде, это случайность, что ты его видела. — Лилия угрюмо вздохнула. — Я же специально отводила тебя подальше от аллеи. Ребята даже слух про маньяка распустили, чтобы наши потасовки никто не заметил. Бывали инциденты, когда такие же, как ты, любопытные засекали бой. Но, сама понимаешь, не верили, принимали за игру фантазии. Ведь выглядит наша баталия очень необычно.

— Да уж, — протянула Белуха, вспоминая свою вчерашнюю прогулку.

— Кстати, я тебе благодарна, — подмигнула Сотенко. — Если бы не твой звонок, мне бы пришлось присоединиться к разборкам. А так меня просто солдаты обругали, можно сказать, нехорошими словами.

— То есть, на заднем плане не телевизор шумел?!.., — ошарашенно пролепетала Эрика.

Подумать только, вчера она выдернула подругу с поля боя! Так друзей, наверное, еще никто не подставлял. По крайней мере, со времен Крестовых походов уж точно.

— А как ты узнала, что на убежище мальчишек напали? — перевела тему девушка.

— Проще простого! Видишь ли, камешек у меня на лбу выполняет множество полезных функций, в том числе — обеспечивает связь с другими носителями камней. Ил и Дейр тоже могут общаться на расстоянии, но только через синие амулеты.

— Ясно, — кивнула Белуха. Ну, хоть что-то логичное! — То есть, с тобой связалась девушка с таким же ободком — Марго, кажется, — и сообщила о врагах.

— Все так.

— И много вас таких, с камнями?

Лилия задумалась, покосилась на визжащую классную даму, и, наконец, шепнула:

— Довольно. Только здесь человек десять. «Синих» побольше, человек двадцать. Я, правда, не уверена. После вчерашней облавы они могли некоторых домой отправить. А могли наоборот, вызвать.

— Здесь — это где? — не поняла Эрика.

— Можешь считать, в Дэнте. Мы все равно далеко не высовываемся.

Белуха постучала пальцами по столу, приподняла брови и пожала плечами:

— Ну, тридцать человек для целого города — не так уж много.

— Тридцать человек, не считая чертовой тучи инсивов, — поправила ее Сотенко.

— Да кто такие инсивы? Вы постоянно про них говорите.

Но Лилия только отмахнулась — мол, не сейчас. А Эрика не стала давить. Все равно Ил и Дейр обещали все рассказать, у них и спросит. Подруга и так уже на многое пролила свет. Но чем больше приоткрывается завеса тайн, тем больше вопросов возникает. Может, Оливер тоже в курсе этой галиматьи?

— Пс-с, Белуха! — негромко окликнул кто-то девушку сзади.

Через парту от места Эрики сидел Янош Цоколь, взбалмошный мальчишка с копной огненно-рыжих — скорее всего, крашеных — волос.

— Пойдем после уроков в столовку? — шепнул он.

— Не-а. Дела, — покачала головой Эрика и, отвернувшись, закатила глаза.

Цоколь с восьмого класса пытался добиться ее расположения, и если сначала девушка была не против излишнего внимания к себе, то через два года поклонник стал заметно надоедать.

— Все же решила встретиться с Оливером? — поинтересовалась Лилия. — Не пожалей потом.

— Брось! Чем тебе Оливер не угодил? — махнула рукой Белуха.

— Он… Он гад, обманщик, смазливый урод, придурок!..

Эри скривилась. Черт ее за язык дернул!

Наконец, в класс ворвался спасительный звонок, и классная, брякнув еще пару фраз, отперла дверь. Эрика подхватила сумку, выскочила в коридор, подальше от одноклассников, пищащей учительницы и рычащей Сотенко, и галопом помчалась к лестнице.

Актовый зал занимал не меньше четверти всего четвертого этажа. Помещение стилизовали под девятнадцатый век: узорный паркет; раскрашенные, как мрамор, панели на стенах; электрические канделябры с лампами вместо свечей; обитые мягкой красной тканью кресла. Даже двери, ведущие в коридор и подсобку, где театральный кружок хранил реквизит, сделали деревянные, резные, с позолоченными ручками. Здесь хорошо было смотреть постановки или старинные танцы. Но для вечеринок и огоньков зал совершенно не подходил. Поэтому в нем проводились только официальные мероприятия и репетиции драмкружков, а для современных тусовок занимали спортивную площадку или оплачивали местное кафе.

В окна бил приглушенный солнечный свет, небо успели заволочь свинцовые тучи. Сейчас зал пустовал, если не считать Оливера, раскинувшегося на нескольких стульях в первом ряду. Парень откровенно плевал в потолок, качая свешенной ногой. Кажется, он думал о чем-то, постоянно хмурился, бормотал под нос. Эрика хотела проскользнуть незаметно, но тяжелая дверь предательски хлопнула.

Оли дернулся, резко сел и, завидев девушку, расплылся в ласковой улыбке. Белуха почувствовала, как оттенок ее щек неумолимо приближается к ярко-алому.

— Вижу, ты все-таки пришла. Я уже подумал, что ты испугалась.

— Кого испугалась? Тебя? — хихикнула Эрика и стащила с плеч сумку. — Давно ждешь?

— Уже целый урок, если честно, — вздохнул парень.

— Прости, у нас поставили классный час. Никак не отвертеться.

— Все нормально, я не обижаюсь. Тем более, времени у нас навалом.

— Ну, я, вообще-то, планировала сегодня еще уроки поделать. — Эрика выудила из рюкзака шкатулку и присела рядом с Оливером.

— Брось, можно не напрягаться, — гоготнул тот. — Послезавтра День города, выходные.

— Не знаю как у тебя, а мне бы математику лучше не откладывать в долгий ящик. И физику. Да и химию с биологией…

— Примеры и формулы — не самое главное в жизни. Главное — быть… как там поется в песне? — Он пару раз щелкнул в воздухе пальцами. — Бездумным, но смелым! Ах да, и, конечно, уметь любить. Ты умеешь любить, Эри?

Оливер заливисто рассмеялся, и от его смеха нещадно заалели щеки влюбленной дурочки.

Странно, когда Оли не было рядом, Эри говорила и думала о нем совершенно спокойно. Но стоило предмету обожания появиться в поле зрения — особенно, как сейчас, наедине — девушке хотелось схватить парня в охапку, притащить домой и запереть у себя в комнате. Видимо, Оливер умел найти слова, чтобы покорить женское сердце.

— Ни слова больше обо мне! — взмахнул рукой юный сердцеед. — Ты же пришла сюда не байки случать, а научиться… открывать.

От последнего слова по спине мурашки пробежали. Казалось, эта фраза имеет какой-то скрытый, мистический подтекст. Оли будто сам провоцировал на разговор обо всех странностях, произошедших накануне. И Эрика провокациям поддалась.

— Конечно. — Девушка остановилась, подбирая слова. — Но прежде, чем мы начнем обучение, … я могу кое-что спросить?

— Все, что угодно, красавица, — подмигнул парень.

Белуха еле собралась с мыслями. Оливер профессионально сбивал с толку! Эрика глубоко вдохнула и выпалила на одном дыхании:

— Короче говоря, в последние дни со мной случилось много всего необычного. В том числе, я встретила нескольких ребят, которые могли делать вещи, недоступные обычным людям. И когда я их увидела, то сразу вспомнила тебя. Вчера ты без ключа открыл запертую шкатулку, и я подумала…

— И ты подумала, что у меня тоже есть необыкновенная способность, — закончил за нее Оливер и прыснул. — Бог мой, Эри, ты говоришь, как пятилетняя девчушка.

Девушка кивнула и отвела взгляд. Какая же она все-таки дура! Взяла, и ляпнула такую глупость!

— Но, знаешь, — Оли накрыл ее руку своей, Эрика сама подивилась, как в обморок не грохнулась. — По правде сказать, это очень мило. Плюшевые игрушки, вера в чудеса. Я немного о тебе знаю, но после всего, что произошло в твоей жизни, сохранять милую, детскую наивность — и есть настоящее чудо.

Перед глазами от волнения поплыло. Как объяснить состояние души, когда знаком с человеком два дня, а уже представляешь, какие у вас дети будут? Кажется, уйди сейчас Оливер навсегда — Эри бы на месте умерла от тоски. Вот такая влюбленность, хуже смертельного диагноза…

— А то, что делал я — обычный секрет. Ловкость рук и никакого мошенничества, — пожал плечами парень и осторожно выудил шкатулку из рук Белухи.

Он перевернул ее вверх дном и указал на небольшой, едва заметный круглый участок, ограниченный тонкой линией, казалось бы, трещины. Но стоило как следует приглядеться, и становилось понятно — разрез сделан специально. Оли тихонько надавил на кружок, и крышка перевернутой шкатулки откинулась вниз.

Эрика тут же схватила вещицу и уперлась взглядом внутрь. Действительно — ничего. Обитые красным сукном пыльные стенки, выгоревшее на солнце пятно напротив замочной скважины, потертые углы. И с чего бы старичку из ломбарда запрещать смотреть на скучную пустоту?

— Вот как… — разочарованно вздохнула Эри и захлопнула крышку.

Щелкнул механизм, и шкатулка заперлась.

— Предвосхищая твой вопрос: я долгое время увлекался старинными тайниками, — ухмыльнулся Оливер. — Твоя шкатулка — типичный пример такого типа замков. Но, должен сказать, если не знаешь о механизме, открыть ее очень трудно. Даже отмычки не помогут. Хорошо еще, что она пуста. Иногда внутрь помещают воду или специальный раствор, тогда при попытке взлома бумаги внутри безвозвратно портятся.

Белуха нахмурилась и на всякий случай сама попробовала нажать на секретную кнопку — все сработало, как часы.

Оливер в тот момент буквально пожирал ее руки глазами. Эрика мельком бросила на него взгляд. Зрачки расширены, веко чуть подрагивает, как у кота, заметившего мышь.

— Что не так? — удивилась девушка.

— Нет-нет, все хорошо, — закивал Оли и широко улыбнулся. — Просто у тебя очень красивые руки. Ты, случайно, не играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? Тебе бы пошла скрипка.

Мысли о шкатулке, о деде из антикварной лавки и даже об опенулах мгновенно вышибло. Он считает ее руки красивыми!..

— Н-нет, не играю, — смущенно мотнула головой Белуха и сунула шкатулку в сумку. — Я вообще не очень талантливая.

— Просто твой главный талант — быть умопомрачительно привлекательной.

— Оливер, ну прекрати, пожалуйста! — Эрика закрыла глупую широченную улыбку ладонями. — Ты меня смущаешь!

— А ты против? — рассмеялся Оливер.

В голову полезли дурацкие розовые идеи про поцелуи и объятья. Хватит, хватит, Эри! Имей хоть каплю гордости и независимости. Ты ведь с ним едва знакома!

— Нет, не против, — поджала губы она.

— Тогда ты не откажешь мне в удовольствии осыпать тебя комплиментами? Хотя бы до конца дня.

Эрика едва подавила глупый девчачий визг. В кого Оливер ее превращает! В героиню бульварного романа! Какого черта он такой галантный, обходительный, красивый, идеальный? Разве мог такой парень клюнуть на ее весьма посредственную внешность? Даже лестно. Но, с другой стороны, сегодня два настоящих мага заявили, что она — колдунья, наследница древнего рода. Если даже волшебники проявляют к ней интерес, то почему бы и Оливеру не заглядеться? Вдруг он тоже не так прост, как кажется?

— Не откажу, — робко подняла взгляд Эри. — Может, и не только до конца дня.

Магия магией, а своего счастья она упускать не собирается.

Комментарий к Глава 9. Смертельный диагноз

Ого, поглядите-ка, какая содержательная глава! Сколько в ней розовых соплей! Ну вы только гляньте! А если серьезно, то это просто передышка перед всем тем ужасом, что будет дальше.

Увидели Яноша? Поглядели? Все, а теперь забудьте, потому что он еще очень - и под “очень” я подразумеваю “ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ” - долго не появится.

Оливер больше не на парня похож, а на лучшую подружку: “Ты такая красивая!” - “Ой, прекрати, ты красивее!” - “Нет, ты красивее!”…

Ну а в следующей главе - УХ, что нас ждет в следующей главе! - мы увидим антагониста (впервые за десять глав(upd:ладно, уже не впервые)), познакомимся еще с парочкой безумно классных героев и кокнем Дейра - ну, не мы конкретно, но кокнем. Короче, глава будет прямо супернасыщенной!

========== Глава 10. Приют ==========

Мальчишки добрались до парка в считанные минуты. Ил на ходу развернул спрятанный под футболкой плащ и накинул его на плечи. К солнцу подтягивались тучи — будет гроза. Неудивительно после нескольких дней жары. Воздух потяжелел, в тени скопилась мошкара. Дейр свернул к кустам. Ил же продвинулся дальше и спрятался за деревьями у выхода с аллеи.

Брюнет нашел его взглядом и сжал ромбовидный камень в черном ожерелье-ошейнике. Минерал чуть видно заискрился, потеплел.

— Видишь кого-нибудь? — прошептал Дейр одними губами.

В голове загудел непривычно серьезный голос:

— Несколько инсивов за поворотом. Похоже, ляры не врали. Удивительно!

— Ох, будь к ним снисходительнее. Какие-никакие, а союзники, — закатил глаза парень. — Сколько «желтых»?

— Трудно разглядеть, все в плащах. — Ил замолчал на пару секунд. — Я насчитал четверых. Но кто знает, сколько еще в тени.

Дейр тихо ругнулся и высунул нос из зеленого убежища. В паре десятков метров, на той стороне улицы, действительно толпилась группа людей в темных накидках. Они склонились друг к другу, словно что-то обсуждали, и то и дело косились на заброшенный дом неподалеку.

Около пятнадцати лет назад это здание принадлежало местной школе-интернату. С большим задним двором, огороженным кованым забором, трехэтажный, из красного кирпича, дом походил на особняк старинного дворянского рода. Возможно, он им и являлся до поры до времени — никто историей школы не интересовался. Но планировка воистину была царская: обширные спальни, просторная кухня и даже комнатушки для слуг! Атмосферу портили вылезавшие изо всех углов кабели и трубы водопровода. И обгоревшие стены, конечно. Дейр, побывавший в доме лишь единожды, сразу понял, что интернат сгорел. Из-за огня полы сильно подпортились, и даже местная шпана не рисковала залезать в полуразрушенную заброшенку. Что знатно помогло каннорам, устроившим там лазарет.

— Что ты, кстати, думаешь об опенуле? — тихонько поинтересовался Ил. — Если хочешь знать мое мнение, она просто заносчивый, эгоистичный ребенок, пытающийся казаться взрослым. Более несерьезных девушек в жизни не встречал! Правда, просто ужас! Глупая, упрямая, смазливая…

— Ладно тебе, обычный опенул, — пожал плечами Дейр. — Завтра выдадим камень, а там уже разберемся.

Друг помолчал немного, что-то промямлил и переспросил:

— Завтра? Так скоро?

— А зачем тянуть?

— Ну, она же все-таки родилась не на Канноре. Мы не можем быть уверены в ее верности. Ребята, которые бились на Каннорском хребте, предали свою родину. А что ждать от человека, который начнет сражаться за страну, где ни разу не был?

— Прекрати, Ил, — закусил губу брюнет. — Да, мы облажались тогда…

— Облажались? Мы отдали врагу половину острова!

— …Но нельзя из-за одного случая перестать доверять людям. Ты меня слышишь? Предателей не так много, как ты думаешь. Так что завтра — самое большее, дня через два — мы принимаем Эрику в лагерь. Иначе никогда не получим оружие.

Собеседник тихо скрипнул зубами:

— Ты главный.

И затих.

Из его уст это прозвучало, как оскорбление. Дейр правда главный, причем на роль главного его избрал прошлый командир, по всем законам, по всем правилам. Так что он имеет право принимать решения без обсуждения с кем-либо. Пускай ляры собирают советы и неделями голосуют. У канноров и инсивов все иначе: главный сказал — лагерь сделал.

— Дейр! Ты сейчас упадешь. Кого я вижу! — вдруг взвизгнул Ил. Его перепады настроения порой начинали пугать.

— Надеюсь, ты видишь ангелов, что заберут тебя в рай. Потому что продолжишь так верещать, и тебя прирежут.

— Ты прав, здесь ангел. Вот только она не с небес спустилась, а вылезла прямиком из озера.

Дейр стиснул камень так, что тот опасно затрещал. Дыхание перебилось, сердце яростно стремилось разорваться, подгоняя кровь к лицу. Коленки затряслись, подкосились, и парень чуть не свалился на колкую траву. А причина тому до смеха проста.

— Вирджиния здесь! — воскликнул Ил.

Почему-то брюнет не сомневался, что тот сейчас улыбается во весь рот. Конечно, редко можно подколоть лучшего друга!

Знал бы Ил, как Дейр ему сейчас завидует. Ведь он может прямо сейчас видеть перед собой робкое чудо, пришедшее будто из другого мира, сотканное из тонких лучиков солнца, наполненное прохладной родниковой водой. А для Дейра это чудо навсегда останется невероятно далеким, но не менее прекрасным.

Он был влюблен в Вирджинию, в одну из тех, кого звали сиринами. Своим пением она могла бы вселять в сердца врагов ужас и отчаяние. Могла бы, если бы не лишилась голоса в раннем детстве.

Ее существование само по себе являлось ошибкой. Вирджи родилась на острове Каннор и стремилась вступить исключительно в родной лагерь. Канноры всеми силами пытались направить ее к лярам — те охотно принимали жителей земли Лайтов, не способных воевать или утративших магию в результате трагедий. Но девушка упрямо отстаивала свою позицию, пускай и на языке жестов. Она стояла, хрупкая, беззащитная, в окружении сильных молодых воинов, лучших на всем острове, и активно махала руками в абсолютной тишине. Наверное, тогда, глядя на восторженный блеск карих глаз, Дейр и полюбил Вирджинию. Полюбил ее мягкие волосы цвета топленого молока; ее округлые губы, никогда не размыкающиеся, но почти всегда растянутые в добрую ласковую улыбку; ее прямой и честный взгляд. Полюбил сильно, правдиво, но, к сожалению или к счастью, тайно. Уж слишком высокий пост он занимал, чтобы в открытую заявлять о привязанности к другому человеку. Главнокомандующий инсивов только и ждет, когда каннор расколется.

Дейр собрался с мыслями и слегка дрожащим от волнения голосом проговорил:

— Ви-Вирджиния? Зачем она пришла? Она же должна была остаться в лагере. Пускай немедленно возвращается!

— Спокойно, Ромео, — засмеялся Ил. — Нашей морской пташке отправили сигнал о помощи. Вот она и примчалась, захватив с собой остальных девчонок. Так что в тылу за нас будет, кому постоять.

— Какой сигнал о помощи? Со мной никто не связывался, — нахмурился брюнет.

— Ага, конечно, при любой опасности — свяжись с нашим незаменимым иллюзионистом! Он покажет вам ваши же атаки, но совершенно безвредные! — съязвил друг. — Наверняка опять забыл разорвать со мной связь, и никто не мог к тебе в поток прорваться. И ко мне, кстати говоря, тоже. А тут враги обступают, и защитить некому. Что прикажешь ребятам в лазарете делать? Атмосфера не располагает к долгим раздумьям, не так ли?

Дейр хлопнул себя по лбу. Вечно он забывает оборвать дурацкое соединение! Кто вообще придумал эту ужасную систему связи: прочно связался с кем-то — никто до тебя не допросится, энергетический поток камня вечно надо проверять, чтобы не пропустить вызов, да еще и обрывать соединение после каждого разговора! Лучше бы мобильные телефоны с Недивинов привезли. Хотя, Недивины — слишком грубое название для стран, населенных обычными людьми. В конце концов, земля Лайтов — тоже в какой-то мере Недивин. Как считают ляры.

Ил в потоке тихонько присвистнул:

— А вода, как говорится, все прибывает. Только что видел группу из шести инсивов. И где они их берут! Я и половины их лагеря не знаю, а они — всех нас поименно. Вот что значит, настоящие вояки. Даже с обрубленными руками-ногами смогут себя защитить. Была бы у канноров такая подготовка, я бы…

— Ты бы на первой тренировке загнулся, — съехидничал Дейр. — С такими-то способностями.

— Нормальные у меня способности! Для шпионажа — самое то.

— Я не про то, — поспешил исправиться он. Друг очень щепетильно относился к теме разноцветных глаз. — Ты ведь и десяти минут на поле боя не держишься — выдыхаешься. Почему я тебя еще не выгнал!

— Очевидно, я незаменим. — Блондин осекся. — Тч!.. Кажется, они начинают. Давай, обрываем связь. Попробуй нащупать кого-нибудь из наших поблизости.

— Сам знаю, не дурак, — отмахнулся парень.

Камень заметно потускнел, искрящийся кристаллик внутри изменил свое положение. Энергетический поток вновь оказался свободен. Дейр без связи с товарищем чувствовал себя крайне неуютно. Хотя, это больше потому, что, будучи с кем-то связанным, он становился куда менее уязвим — единственное, пожалуй, хорошее свойство минералов…

На той стороне улицы заметались тени. Они появлялись в местах, куда не попадал свет из тусклых витрин дешевых магазинов, и черными воронами устремлялись к заброшенному дому. Полы их плащей трепыхались, как крылья, а бледные лица, высунувшиеся из-под капюшонов, походили на белые острые клювы. Вот только двигались они бесшумно — звуки тонули в громе приближающейся грозы. «Вороны» кружили вокруг здания с завидной синхронностью, идеальными кругами. Будто все они — один человек, только помноженный во много раз.

Дейр запустил руку во внутренний карман. Пальцев коснулась холодная рукоять костяного ножа. Магия — штука хорошая, но ненадежная. Лучше подстраховаться. Другой рукой парень вцепился в камень на шее. Вокруг замелькали белесые искры. Они вертелись вокруг головы с умопомрачительной скоростью, обгоняли друг друга, стремясь занять место перед глазами. Стоило задержать взгляд на такой искорке, и она увеличивалась в размерах, являя на себе лицо одного из канноров. Поток снова забит до отказа.

— Всем я нужен, — довольно пробурчал Дейр.

Голову наполнили родные голоса. Солдаты докладывали, где они устроили засаду, сколько инсивов видно с их поста и кто из канноров находится поблизости. Все коротко и по-военному точно. Лишь искорка Вирджинии просто мелькнула перед лицом — девушка отметила, что она здесь и готова получать указания. Дейр быстро расправился с приказами и вновь соединился с Илом.

— Нападаем со следующим громом, — пояснил брюнет. — Все уже в курсе. Вирджи еще рядом?

— Да все с ней в порядке, — цокнул языком Ил. — У нас, между прочим, ребята помирают, а ты о своей возлюбленной печешься!..

— Как помирают?!

— Как мухи. Со мной сейчас Йенц из лазарета связался. Сказал, еще троих потеряли — не выдержали полученных еще ночью ран. Остальные в бой рвутся, он их еле сдерживает. Но не очень-то получается.

Дейр зажмурился, тряхнул головой. Троих друзей больше нет.

Скольких он уже похоронил?.. Ничего, скольких похоронил, стольких и еще похоронит. Идет война, некогда плакать по мертвецам. Вон, Ил даже имен не назвал. Кто-то всегда умирает, и неважно, знал ли ты умершего или нет. Ведь возможно, что ты сам завтра примешь клинок на сердце.

Грянул гром. Сейчас они и отомстят за погибших.

Изо всех щелей хлынули черные тени. Непрерывный круг около дома остановился, инсивы в ужасе заметались. В черное небо взмыл первый кроваво-красный фейерверк. Началась новая битва.

Пригнувшись, Дейр шмыгнул в самую гущу сражения. Над головой взрывались разноцветные смертельные шары, острыми иглами вражеские снаряды всаживались по самые кости, с лязгом и стуком встречались клинки. Парень вытащил нож и прижал к себе, так, чтобы лишь кончик острия выглядывал из-под накидки. Он не хотел никого калечить раньше времени, перед ним стояла другая цель.

Среди одинаково черных спин мелькнула дверь. У Дейра болезненно сжалось сердце — проход оказался свободен, и в темноте проема то и дело растворялись фигуры врагов. А наверху — ослабленные канноры, друзья, которых хоть и не больно, но страшно потерять. Иллюзионист ловко увернулся от чьего-то клинка. В битве уже было неясно: дружеского или нет. Сколько людей полегло от ударов тех, кто воюет на их же стороне! И зарубить Дейра сейчас может даже Ил или Вирджиния. Брюнет скрипнул зубами, перехватил удобнее клинок и рванул ко входу в лазарет.

Тело мгновенно окутала сырая тьма. Позади с тихим скрипом петель и громким стуком захлопнулась дверь. Наверняка, кого-то прижали спиной вплотную к дому, и бедняга, судорожно отбиваясь от вражеских нападок, сам не заметил, как закрыл проход. Дейр глубоко вдохнул тяжелый пыльный воздух. Что ж, ему только на руку — ближайшую пару минут ни один инсив сюда не сунется. Вдруг стены затряслись, словно от нечеловеческой силы удара. Парень еле устоял на ногах, зажимая уши. Со всех сторон бывшую школу атаковала природа.

Под аккомпанемент свинцовых капель иллюзионист бросился вперед по коридору. Дорога отпечаталась в его голове навек. Поворот налево, по лестнице на третий этаж, вторая дверь справа. И весь путь — под ногами грязные коричневые пятна. Дейр внимательно следил за ними, не в силах поднять взгляд. Потому что возле стен, то тут, то там, резали глаз укрытые старыми белыми простынями неживые тела. Их бросали прямо на ходу, даже не вглядываясь в лица, стоило прерваться слабому дыханию. А те, что плелись сзади, укрывали навечно заснувших друзей тряпками из полусгнивших шкафов и, глотая подступающие к горлу комки, шагали дальше. Смерть — неизменный спутник войны. Но вступая на путь вражды и разрушений, почти никто из соперников этого не осознавал.

Йенц, мелкий, совсем еще «зеленый» парнишка двенадцати лет, встретил Дейра на лестничной клетке. Он стоял, опираясь на косяк давно выбитой двери, и буравил друга большими карими глазами. На светло-русых волосах запеклась кровь, и уже было непонятно — его или кого-то из других раненых.

— Долго ты. — Звонкий мальчишеский голосок отскочил от закопченных стен, скатился по лестнице и исчез где-то внизу.

— Как получилось. Внизу дикая заварушка, — прокашлялся брюнет и поправил ожерелье на шее. — Что у вас?

Йенц кивнул в сторону коридора. В темноте белели три вздыбившиеся простыни. Еще одну мальчик держал в руках.

— Заканчиваю в последний раз обхаживать ребят. Наши ряды заметно поредели.

— Четверо? — уточнил Дейр, переступая порог. — Ил сказал, трое.

— За то время, пока ты шел, еще один скопытился.

— Может, имя назовешь?

— А смысл?

Брюнет передернул плечами. Действительно, какая разница!..

— Инсивов видел? На моих глазах несколько внутрь шмыгнуло.

— Да здесь они, только прячутся. Гады…

— Йенц! — возмутился парень. — Не выражайся при старших по званию. Что бы сказали твои родители, если бы услышали?

— Они не услышат. — Йенц горько вздохнул. — И за свои двенадцать лет я похоронил больше людей, чем кто-либо еще. Так что имею полное право ругаться, сражаться и, если захочу, курить.

Дейр махнул рукой и зашагал в сторону палаты.

В нужной комнате, единственном целом помещении под крышей, творилось черт знает что. Пустые кровати, некогда стоявшие ровными рядами вдоль стен, расколошматили и щепки свалили в центр спальни. Старое постельное белье порвано и заляпано кровью. А возле окон стояли, чуть ли не падая, израненные, все в бинтах канноры и выпускали наружу снопы разноцветных искр.

— Это еще что?! — рявкнул Дейр.

Ребята его, казалось, вовсе не заметили.

— Помогаем, — коротко бросил кто-то.

— А ну быстро лежать! Помогают они…. Подохнете сейчас, а мертвыми вы уже не поможете.

Но не успел он договорить, как девушка, занимавшая одно из окон на противоположной стене, покачнулась и упала замертво. Темный капюшон откинулся. По деревянному полу разметались светлые волосы. Стеклянные золотистые глаза словно наполнились белым дымом. Кожа мгновенно побелела, на потрескавшихся губах проступила кровь. Вены под кожей вздулись. В шее перекатывались мышцы, бесцельно сокращались, пытаясь запустить внутрь последний глоток пыльного воздуха. Тонкие руки в конвульсии дернулись, испустили несколько светящихся песчинок и замерли.

Никто даже не оглянулся.

— Йенц! — выкрикнул кто-то. — Регину забери, мешает!

Мальчишка тут же шмыгнул в комнату. Бросился к погибшей Регине, схватил за руки и поволок к выходу. Только один раз остановился, когда полы ее плаща зацепились за выступающую доску. Уже у самого выхода Йенц шепнул:

— Зря стараешься. Они сдохнут, но будут стоять на своем. Вон, Регина пуще всех выступала, — и скрылся в проеме.

Дейр проводил его взглядом, горько вздохнул и перевел взгляд на ребят. Со спины их узнать невозможно, а значит, и нельзя определить, кого не хватает. Но Йенц жив, уже неплохо. Лекари, даже такие неопытные, сейчас на вес золота. Славный малый, добрый, стремится помогать каждому. Так что его способность под стать характеру. Даже странно, что он не попытался хотя бы помочь Регине. Странно…

По телу словно пробежал электрический разряд. Дейр тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, шагнул назад и уставился на канноров.

— Раз, два, три… — шептал он пересохшими губами.

И когда дошел до последнего остолбенел. Семеро. Хотя раненых было шесть.

— Да-а, — протянул Йенц за спиной. — Соображаешь ты так же медленно, как и ходишь.

Дейр отскочил от прохода и выставил перед собой нож. Два клинка с глухим лязгом врезались друг в друга, на сырой пол обрушился сноп искр. Йенц криво ухмыльнулся и совершил еще один выпад. Острие свистнуло возле уха брюнета.

Фигуры в плащах возле окон развернулись к соперникам. Темноту прорезала молния, в ее свете блеснули семь молочно-белых лезвий.

— Восемь на одного? — ухмыльнулся Дейр. — Нечестно играете, цыплята.

Враги черными тенями метнулись к нему.

Рядом свистели клинки. Стоило выбить оружие у одного, как другой обрушивал на каннора град ударов. Парень между выпадами успевал посылать крохотные, безобидные заклинания. Кто-то шарахался, кто-то отбивал искры клинком. И лишь несколько человек, которые прекрасно знали об истинных способностях противника, с каменными лицами продолжали идти навстречу ударам.

Инсивы теснили к распахнутому окну. Дейр в панике шарил глазами вокруг. Должен же быть способ выбраться из плотного черного кольца! Можно напугать кого-нибудь и прошмыгнуть мимо, пока тот ничего не заметил. Но как далеко в таком случае враги дадут ему уйти?

Ноги уперлись в стену, но тело по инерции подалось назад. Плащ мгновенно намок под ливнем. Каннор вцепился в подоконник свободной рукой, и это стоило ему пару новых порезов. А тени все наступали, победно усмехаясь и шипя что-то под нос. Дейр покосился на землю. Внизу шло сражение, несмотря на грозу. Но в черном море одинаковых блестящих плащей невозможно было понять, кто есть кто. Неужели, проигрывают? Парень с двойным упорством замахал ножом. Нет уж, он не даст инсивам радоваться победе! Погибнет, а парочку гадовс собой заберет!

Удар, еще один, точный, меткий. На пол брызнула кровь. Враг схватился за горло, отшатнулся и свалился где-то за спинами товарищей. Следующая жертва не заставила себя долго ждать. А когда, судорожно зажимая раны, на пол осел третий боец, инсивы насторожились. Опасливо сделали несколько шагов назад, и клинки их стали рассекать воздух уже не так резво.

Дейр и не думал останавливаться на достигнутом. В сердце клокотала злоба, ненависть черной жгучей смолой заляпала рассудок. Война есть война. И пока твое сердце бьется, оно будет желать смерти врагам. Снова мелькнула молния, и сразу за ней последовал оглушающий гром. Неудержимый порыв ветра запустил в открытые окна потоки дождевой воды.

Иллюзионист отбросил нож, брезгливо стряхнул с ладоней капли и сжал руки в кулаки. Холод пронизывал до костей. Дейр буквально чувствовал каждый нерв, каждый сосудик. Ощущал, как по ним ледяной струей, разрядами мечется энергия, как она собирается в тугой комок где-то в гортани. Руки сцепились в замок. По полу волной пробежал морозный ветер. К кончикам пальцев словно метнулись две скользкие змеи. Парень резко выбросил кисти вперед.

На инсивов с невероятной скоростью, закручиваясь и вырывая доски, обрушился снежный вихрь. Лужи, натекшие снаружи, превратились в ледяную корку. Поверженные враги покрылись толстым слоем белого инея. Уцелевшие взвизгнули и в ужасе метнулись в разные концы комнаты.

— Получили, крысы сивые? — усмехнулся Дейр и обессиленно упал на колени.

Мир словно замер. Шум ливня оборвался, и даже битва за стенами дома стала неслышна. Казалось, что в уши набили плотной ваты, и от давления глаза грозились вылезти из орбит. И в этой давящей тишине медленно и глухо раздались тяжелые шаги.

— Так-так, — протянул низкий механический голос. — Видать, былая слава инсивов канула в лету, раз мои подчиненные так глупо пугаются обыкновенного фокуса.

Дейр не шевелился. Сил не нашлось даже на то, чтобы поднять глаза. И в глубине души каннор надеялся, что его попросту не заметят.

Но надежды его не оправдались. Враг вышел на середину комнаты, тяжелый сапог упал на заледеневшую лужицу. Лед беззвучно пропал, а следом за ним и снег с инеем.

— Впрочем, разочарованию места нет. — Шаги так же медленно приближались. — Сам предводитель канноров убил на вас, горстку неудачников, львиную долю энергии. Однако это скорее указывает на слабость противника, чем на силу нашего лагеря. Вы все просто трусы и слабаки!.. Кроме тебя, Анель. Ты поработала на славу.

Лже-Йенц выскользнул из тени и учтиво поклонился.

— Рада стараться, Керал, — звонко ответил он.

Плечистая темная фигура, черным маяком возвышающаяся в самом центре палаты, лениво махнула полой накидки.

— Можешь возвращаться в свое тело, — ответил Керал. — Без сомнения, тебе самой надоел мальчишка-каннор.

— Он невероятно тесен, — усмехнулся тот и, перед тем как зашагать к выходу, шепнул в сторону Дейра, — Передавай привет Хамелеончику.

Керал подождал, пока слуга выйдет из комнаты, поправил закрывающий лицо капюшон и рявкнул, так громко и внезапно, что стены задрожали:

— А остальные вон! Не желаю вас видеть, черви!

Инсивы заскулили и на полусогнутых ногах кинулись к выходу, на ходу подбирая раненых и убитых.

Дейр судорожно облизнул сухие губы. Пальцы незаметно скользнули к валявшемуся неподалеку светлому ножу. Не первый раз они с предводителем инсивов остаются наедине, и опыт прошлых схваток подсказывал, что оружие сейчас куда нужнее ясных мыслей.

— И что же ты собираешься делать? — металлически гоготнул Керал. — Ты даже не можешь встать. Эта царапалка тебе ни к чему.

— Вспорю себе живот, лишь бы не быть убитым таким уродом, как ты, — огрызнулся каннор.

— Как же ты сейчас похож на инсива! Готов перерезать себе глотку, чтобы не сдаться врагу. — Противник покачал головой. — Порой я жалею, что ты родился не на нашем острове. Хотя, вскоре остров Каннор перейдет в мои владения, и тогда, возможно, я приму тебя…

— Не дождешься! И не смей сравнивать меня с вашей поганой братией. — Дейр, невзирая на ломоту в теле и головокружение, вскочил на ноги.

В глазах потемнело, колени подкосились, комната вокруг заходила ходуном. Парень точно бы вновь упал, если бы сильная рука не схватила его за горло. Ледяные цепкие пальцы надавили на пульсирующие сосуды. Дейр захрипел, легкие адски зажгло. Вокруг в кромешной темноте вспыхивали разноцветные салюты. До ушей долетел далекий, как раскаты грома, дребезжащий голос:

— Любой мечтает стать инсивом, щенок! Мы сильны, храбры, безжалостны…

— Вот только реакция у вас не очень, — перебил его кто-то.

В то же мгновение тиски ослабли. Дейр, хрипя и кашляя, отшатнулся к стене. Темные пятна и всполохи стали пропадать, и парень смог наконец взглянуть на спасителя.

Керал замер на месте. Темный капюшон слегка задрался, обнажая круглый подбородок. Под его ногами уже расплывалась небольшая лужица крови. А позади, вплотную, вогнав в широкую спину нож по самую рукоять, стоял не кто иной, как Йенц. Дейр испуганно вытаращил глаза. Неужели Анель встала против главаря? Один из инсивов, слепо преданных Кералу, спас какого-то жалкого каннора? Парень уже думал, что сошел с ума от недостатка воздуха. Но все встало на свои места, стоило Йенцу приподнять веки.

— Чего уставился? Беги! — зашипел в сторону друга мальчишка, сверкая желто-синими глазами.

Дейр мгновенно сорвался с места. Комната все еще плыла перед глазами, и парень через несколько метров стал заваливаться набок. Кое-как он добрался до выхода и, облокотившись на косяк, кинул взгляд через плечо.

Йенц, а точнее, Ил в теле Йенца с бешеной скоростью размахивал белым ножом, отражая выпады Керала. Инсив, казалось, вовсе забыл о кровоточащей ране — он резво крутился возле противника, обрушивая на него смертоносные удары таким же длинным клинком. Ткань черных плащей трепыхалась от порывов сильного ветра, две пары сапог безжалостно крошили разбитое стекло и щепки на полу.

Ил вскрикнул. По мальчишеской руке быстрой струей пробежала алая кровь. Керал механически захохотал. Клинки зазвенели в два раза упорнее.

Оставить друга в беде Дейр не мог. Парень стиснул зубы, пару раз тряхнул головой и резко сиганул вперед. Йенц еле успел отскочить. Брюнет со всей силы врезал противнику головой в живот. Керал хрипло охнул, но тут же, с еще большим остервенением, отбросил каннора от себя. Дейр пошатнулся, нелепо взмахнул руками и упал прямо на кучу деревянных обломков кроватей. Но не успел инсив оправиться от нападения, как Ил с силой врезал ему плечом в грудь. По инерции Керал сделал несколько шагов назад. Но на его пути оказался полусгнивший подоконник. «Желтый» не удержался на ногах и, коротко вскрикнув, выпал на улицу. Через несколько мгновений послышался глухой удар и испуганные возгласы — предводитель свалился прямо на солдат.

Ил наскоро освободил кровоточащую руку от накидки, перевязал обвисшим рукавом полученную рану и бросился к обломкам. Среди деревяшек весь в мелких порезах и занозах тяжело похрипывал Дейр, не в силах подняться. Повреждений было так много, что Ил боялся даже прикоснуться к другу — лишь бы не задеть торчащие из бледной кожи щепки. Нет, одному ему точно не справиться. Парень схватился за мерцающий синий камень на шее.

— Эй, Вирджи, — воскликнул он, когда обнаружил в потоке нужную искру. — Бери парочку уцелевших и дуй на третий этаж. И побыстрее!

***

— Ой-ой-ой, — протянул Оливер, высовывая руку из-под козырька над крыльцом школы. — Льет как из ведра.

— Видимо, природа отрабатывает за всю неделю нестерпимой жары, — хихикнула Эрика. — Когда мы в столовой сидели, даже гроза была. Слышал?

— Шутишь? Я вообще думал, окна выбьет от грохота. — Парень покачал головой и принялся рыться в рюкзаке. — Даже странно, что сейчас дождь снова начался. После такого-то ливня.

Оли вытащил старый потрепанный зонт, раскрыл его и выжидающе замер. Белуха уставилась под ноги. Так они простояли около минуты.

— Ну? — не стерпел Оливер.

— Что «ну»?

— Ты встанешь под зонт? Я так понимаю, своего у тебя все равно нет.

Девушка почувствовала, как щеки неумолимо заливает краска. Она быстро шмыгнула к другу и вышла с ним из-под козырька. Вокруг зашумела вода.

Ребята планировали выйти порознь. Оливер убежал куда-то сразу после их разговора и подошел в столовую лишь через полтора-два часа — никто не засекал. Эрика как раз заканчивала делать уроки. Они условились о завтрашней встрече (Эри безуспешно пыталась себя заверить, что это не свидание), и парень уже хотел уходить, когда за окном грохнул ливень. Ничего не оставалось, как переждать непогоду вместе с девушкой.

Спустя час дождь не прекратился. И, наплевав на сырость, ребята двинулись по домам. Из-за туч вокруг стало темно, как ночью. Владельцы магазинов спешно включали неоновые вывески, на крупных улицах даже зажглись фонари. Редкие прохожие высовывали носы из домов, кафе, бутиков — кого где застала гроза. По тротуарам бежали настоящие реки. Эрика вначале старалась обходить лужи, а потом наплевала и, как Оливер, зашагала прямо по воде. Оттого в туфлях неприятно хлюпало.

— Какая-то ты молчаливая, — вздохнул парень, когда они дошли до первой аллеи парка и встали на светофоре.

— А что говорить? — пожала плечами Белуха.

— Что угодно. Вот, к примеру, я краем уха слышал, что на вашем уроке кто-то за окном летал.

— Трюкач, — коротко соврала Эри.

— Да ну? Странно, о нем говорили, как о настоящем колдуне. Уж не о нем ли ты говорила, когда рассказывала о людях с необычными способностями?

— Нет, не о нем. Да даже если и о нем, то он нес какую-то ерунду о магии и волшебстве! И не цепляйся к словам. Я уже и так поняла, что волшебства не существует.

На светофоре загорелся зеленый, и парочка медленно зашагала на другую сторону аллеи.

— А ты что, серьезно ему поверила? — удивился Оли.

— Конечно, не поверила! Мне шестнадцать лет, какое волшебство! — Эрика замахала рукой, пытаясь отогнать от Оливера эту дурную мысль. — Наше общество устроено так, что если ты в десятом классе скажешь, что видел волшебника, тебя либо засмеют, либо сдадут в психушку. Ты бы знал, как надо мной из-за плюшевого зайца хохотали пару лет назад. Мол, такая взрослая, а в игрушки играет. Я тогда Зайку чуть не выбросила. А потом махнула рукой! Сказала, что он мне удачу приносит, и все отстали.

— То есть, на самом деле ты с ним играешь?

Девушке хотелось сквозь землю провалиться. Да, Оливер считает ребячество милым, но он сам-то наверняка не играет в машинки! А вдруг рассмеется? Будет считать ее дурочкой, у которой розовые бантики в голове! Нет-нет, такого позора Эрика не переживет!

— Пф-ф, нет. Я уже давно в него не играю. Просто таскаю, на удачу. Да и память, знаешь ли. Ностальгия по беззаботному детству. Оно ведь было так давно, я уже и не помню, каково это! Так что я взрослая и серьезная, ты не думай.

Оливер звонко рассмеялся:

— Брось! Даже взрослые и серьезные порой играют в игрушки. Например, мои знакомые — двойняшки, брат и сестра — обожают кукол. У них целая коллекция. Зайдешь к ним в комнату, и на тебя смотрят несколько сотен блестящих глазок. Жутковато, что и говорить. Но ребята в них души не чают.

— У них, видимо, детство в одном месте играет.

— У них по две сотни трупов за спинами и руки по локоть в крови. Так что там не только детство, — криво улыбнулся парень.

Эрика икнула:

— То ли чувство юмора у тебя странное, то ли знакомые…

Оливер неопределенно передернул плечами.

Шли дальше быстро, но молча. Дождь немного поутих, и рядом стали проноситься особо нетерпеливые жители, надвинув капюшоны ветровок по самые подбородки. В темноте — тучи еще плотно закрывали солнце — они казались просто размытыми тенями. Весь мир вокруг будто смазался, как лицо бегущего человека на фотографии. Четкими оставались только зонтик и парочка под ним. Эрике почему-то виделось это до дрожи романтичным.

— Вот и твоя остановка, — наконец заявил Оли, и от его голоса по спине пробежали мурашки.

Белуха глянула на пустую дорогу, мокрые скамейки и унылые одинокие дома где-то далеко впереди, на въезде в поселок Красные Дворцы.

— А тебе что, тоже на автобус? — поинтересовалась она.

— Нет. Просто решил проводить. Не идти же тебе под ливнем, — подмигнул Оливер.

Эрика густо покраснела:

— Спасибо. И извини, что тебе пришлось идти со мной.

— Ерунда. В моих же интересах держать тебя рядом. Такая красота должна принадлежать только одному, а за тобой наверняка толпы ухажеров бегают, я прав?

Девушка была готова хлопнуться в обморок. На голову накатила очередная розовая волна влюбленности.

— Не бегает за мной никто. — Эри вспомнила Яноша. — Только один парень из класса, но он идиот.

— Идиот? Тогда мне будет несложно заманить его в подворотню и перерезать глотку, — в шутку зашипел Оли. — Я не потерплю конкуренции.

К ногам хлынули потоки воды. Ребята еле успели отскочить. Автобус, проехавший по крупной луже, остановился и с тихим сипением распахнул двери. Эрика быстро, чтобы не промокнуть под дождем, заскочила внутрь, еще раз поблагодарила Оливера за помощь и села у окна. Вскоре остановка начала стремительно отдаляться, а затем и вовсе исчезла в белой дымке ливня. Только мелькнул у поворота черный зонтик.

Время пролетело незаметно. Эрика приехала домой, наскоро вымылась под теплой водой, перехватила на кухне бутерброд и, пожелав бабушке спокойной ночи, плюхнулась на кровать. Еще никогда девушка не чувствовала себя такой уставшей. Эмоции просто на пределе. Оливер назвал ее красивой, предложил защищать и даже на почти-свидание пригласил! Но фоне этого воспоминания о магах нещадно блекли. Кстати, как там мальчишки, Ил и Дейр, интересно?

Стоило Эрике вспомнить новых знакомых, как в окно настойчиво постучали. Через силу поднявшись, девушка добрела до окна и распахнула створки. Влажный после дождя холодный воздух подействовал лучше десяти чашек кофе. Сна больше не осталось ни в одном глазу. Да и после увиденного снаружи Белуха все равно бы не заснула.

На газоне, пыхтя от натуги, стояли двое: невысокая девушка в плаще и мальчишка лет двенадцати. В руках они держали гамаком грязную простыню, в которой, как в люльке, спал Дейр. На его лице алели мелкие кровоточащие порезы, а белую ткань украшали коричневые пятна.

— Эрика, помоги! — зашипел мальчишка, протягивая наверх свой край «носилок».

Глаза у паренька оказались разноцветными, как у Ила. Или это и был Ил, но в чужом теле. Эрике, во всяком случае, разбираться не хотелось. Ее куда больше волновал факт, что двое ребят пытаются затащить третьего к ней в комнату через окно.

— Может, вам входную дверь открыть? — предложила она.

— Шуму наделаем, — покачал головой парень.

Спорить Белуха не стала.

Она свесилась через подоконник и приняла край простыни. Ил — или не Ил — тут же подлез к ней и забрал ношу у незнакомки. Горе-спасатели боком подошли к кровати и уложили Дейра. Брюнет сдавленно хрипнул. Эрика утерла пот со лба — хоть не труп затащили!

— Спасибо, Вирджи, — шепнул мальчишка в сторону окна. — Можешь возвращаться домой. Надавай предателям по шеям за нас!

Вирджи ничего не ответила. Тихо зашелестела трава, и через несколько секунд все стихло. Парнишка снова повернулся к Эрике, смерил ее уставшим взглядом и закатил желто-синие глаза.

— Да Ил я, Ил, — тихо протянул он. — И не смотри на меня так недоверчиво. Помощь нужна, ясно?

— Ясно, — кивнула девушка. — Что делать? Может, скорую вызвать?

Ил глянул на нее, как на умалишенную.

— Мы не для того его сюда из города перли, чтобы его санитары загребли, — нахмурил тонкие брови он. — По поводу ран не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Нам нужно где-то отсидеться. Убежище разгромлено, многие попросту сбежали. Приютишь нас на пару дней, пока Дейр не встанет на ноги?

— Конечно-конечно! — судорожно закивала Эрика. — Пусть выздоравливает. А что случилось? Его ранили?!

— Завтра расскажу, — отмахнулся парень. — Ты не против, если он эту ночь здесь полежит? Боюсь, в другую комнату незаметно мы его не перетащим.

— Ничего. Вот только где ты ляжешь?..

— На полу подремлю, в первый раз что ли! — широко улыбнулся Ил. — Иди спать, у тебя завтра насыщенный день.

Эрика завороженно кивнула и зашагала в гостиную. Там она плюхнулась на диван и стеклянными глазами уставилась в потолок. Загруженный мозг даже не пытался ничего обосновывать. Мысли угасли, и в голове не осталось ничего, кроме пустой звенящей тишины. Руки и ноги стали ватными, а сердце едва находило силы на новый удар.

Девушка закрыла глаза и мгновенно заснула крепким сном.

Комментарий к Глава 10. Приют

Какая. Эта. Часть. Огромная.

Ура-а, экшо-он! Куча действий, которые жутко сложно описывать, чтобы это нормально выглядело. И такая же куча непонятных моментов, которые сложно объяснить так, чтобы глава не превратилась в статью из воображаемой Википедии. Так что придется ждать более удобных моментов, чтобы все разъяснить.

Е-е-е, клишированный антагонист! Е-е-е, раненный Дейр! Е-е-е, Оливер опять ну вот вообще от слова совсем не палится! И Эрика, которая опять занимается всякой фигней и несет ахинею. Ничего нового.

Опять огромный комментарий, но в этой части можно.

Ну а в следующей главе мы узнаем чуть больше о каннорах, инсивах, опенулах и прочих страшных словах, а также распихаем пару персонажей по френдзонам, потому что джен.

20.03.18

Воинственный Дейр из начала главы

https://vk.com/photo-67768074_456239036

========== Глава 11. Тайны земли Лайтов ==========

Наутро Эрика смогла оценить ночное происшествие трезвым взглядом.

Во-первых, у нее в спальне лежит израненный, очевидно, в сражении, волшебник. Более того, она с ним — с волшебником — знакома. Во-вторых, он будет жить у нее, в худшем случае, несколько дней. А с ним и второй волшебник — Ил же не оставит друга в беде, и большинство забот окажется на нем. Их двоих придется некоторое время содержать — еще одна проблема. И эта проблема сейчас шарила на кухне и втихомолку что-то пережевывала.

Эри скользнула за порог и не смогла сдержать улыбки.

— Доброе утро, — ухмыльнулась девушка, плюхаясь на табуретку.

Мальчишка, в теле которого находился Ил, как раз увлеченно рылся в холодильнике. От неожиданности он дернул головой и врезался в полку. Потому ответом на приветствие послужила сдавленная ругань и кряхтение.

— Утро, — выдавил наконец Ил. — Как спалось? Никто не мешал?

— А должен был? Или ты, может быть, и ночью здесь хозяйничал.

— Не будь обо мне такого плохого мнения! — насупился мальчишка. — Я, между прочим, Дейру помогал, вылечить его пытался. Безуспешно, правда…. Но дело не в этом! Тебе, наверное, уже не терпится меня обо всем расспросить. Сколько у нас времени?

Эрика глянула на настенные часы.

— Надо же, привыкла рано вставать, — покачала головой она. — Полчаса есть.

— Плюс десять минут, пока ехать в город будем, — добавил Ил.

— Ты со мной поедешь?

— Если хочешь, можешь сама мое тело сюда притащить. Но, боюсь, возникнет много вопросов.

Девушка вспомнила, как Ил показывал «вселение» — он несколько минут провалялся на полу. Значит, сейчас где-то в подворотне валяется не подающее признаков жизни тело. И лежит оно там как минимум с вечера!

— То есть, ты оставил свое тело без присмотра на всю ночь? — уточнила Эрика.

— А что с ним случится-то! Лежит себе спокойно в кустах, никому не мешает. Слишком уж хорошо я знаю людей — если меня кто и заметит, то пройдет мимо. Единственное, из-за чего я переживаю, это вчерашний дождь. Я наверняка вымок до нитки. Простуда обеспечена.

— Мне б твои проблемы, — вздохнула девушка и сунула за щеку несколько печений. — Ты хотя бы понимаешь, что происходит. А у меня голова пухнет от недосказанностей. С нашей встречи в школе их только прибавилось.

Ил тяжело вздохнул, опустился на табуретку и почесал затылок.

— Даже не знаю, с чего начать, — выдавил он. — Сперва скажи, что уже знаешь.

— Я знаю, что Лилия энергетический вампир. — Девушка принялась загибать пальцы. — Что у нее фиолетовый камень на лбу. Что таких, как вы, в Дэнте немало. Все. Так что давай-ка разложи все по порядочку, а то я ни про опенулов ничего не поняла, ни про магию.

— Ну ладно-ладно! Сейчас попытаюсь рассказать вкратце, — нахмурился тот и вдруг расплылся в улыбке. — Будет сказка.

— Сказка? — не поняла Эри.

— Ага, или легенда. Но сказки мне больше нравятся, у них конец всегда счастливый.

Парень вскочил с табуретки и принялся расхаживать по кухне с видом мудреца-звездочета.

— Вот уже несколько веков существует поверье об удивительной способности, доступной лишь избранным. Тем, чья душа подобна душе младенца, а взор ясен, как первые звезды, — начал он. — Кто-то считал ее даром богов, кто-то — черным проклятьем. Способность передавалась от отца к сыну, от матери к дочери, и не рождалось людей сильнее, чем те, что появлялись на свет в тех семьях.

— Вы уже говорили, — напомнила Белуха.

— Не перебивай, собьюсь же, — попросил мальчишка и вновь состроил важное лицо. — Но сила всегда порождает страх, страх — гнев. Так и прогневались люди на них и изгнали на клочок земли далеко-далеко в океане, чтобы ни один колдун не смог добраться до остального мира.

Эрика упорно пыталась убедить себя, что это не выдумка, а быль, но рассказывал Ил уж слишком по-сказочному.

— Шли годы, и мир позабыл об острове, полном необыкновенных людей. Жизнь резко рванула вперед. Человечество перестало верить в сказки, научилось объяснять необъяснимые вещи с помощью науки. На планете, где все совершается по вашим глупым законам физики и химии, не находилось места волшебству. И остров, полный магии, исчез.

— Как исчез?! — округлила глаза Эрика.

— В разумах людей. Они перестали верить в его существование, и даже если кто-то и натыкался на тот остров, то просто молчал, чтобы не волновать хрупкий мир, объясняемый силой притяжения и химической реакцией. Придурки, — хмыкнул блондин. Такие скачки от легенды к нескромному комментарию просто выбивали из колеи! — Опенулы продолжали жить на островке, умело скрытом от чужих глаз, приглашать другие, менее многочисленные народы с менее яркими способностями. Происходило кровосмешение, у следующих поколений появлялись все новые и новые способности. Со временем «чистых» опенулов стало катастрофически мало. Но они не исчезли вовсе. А некоторые сохранились даже вне острова, — подмигнул Эрике он.

— А-а-а… — растерянно протянула та. — Откуда другие народы брались? Ну, с магией.

— А откуда жизнь на Земле появилась? — парировал Ил. — Откуда-то. Вот откуда-то оттуда же взялась и магия. Спроси что попроще! Я не рассчитывал отвечать на вопросы о созидании Вселенной.

Эри подняла ладони, мол, поняла. Она и сама уже не понимала, зачем спросила. Надо ли ей вообще знать ответы на такие вопросы? Сначала бы с азами разобраться!

— Ладно, хоть чуть-чуть яснее, — скривилась девушка, хотя яснее совершенно не стало. — Значит, я опенул, и…

— Ты можешь искажать пространство, — подсказал Ил. — Короче говоря, если ты откроешь дверь, то за ней окажется именно то, что ты захочешь. Я видел такое лишь несколько раз, но поверь — умение впечатляющее. Там что-то связано со складками материи, типа объединяет два конца через проем двери. У Дейра неплохие отношения с Лярским опенулом, он лучше разбирается во всех их заморочках. Поправится — все секреты расскажет, я уверен.

Эрика понимающе кивнула — не все сразу.

— Так кто они такие, ляры, канноры, инсивы и прочие? И что за земля, о которой ты говорил?

— Земля Лайтов? Это и есть тот остров, на который сослали опенулов. — Ил схватил со стола печенье и, жуя, продолжил. — Точнее, уже не совсем остров. Она славилась обширными низинами, но со временем их попросту затопило. Теперь земля Лайтов — настоящий архипелаг. Не так давно в его состав входило не меньше двадцати клочков суши. Сейчас же осталось всего пять. Но один из них непригоден для жизни. Так что обитаемых только четыре.

— Четыре? — удивилась девушка. — А как же люди, которые проживали на островках?

— Кто-то успел спастись, но многих поглотил океан. Сами виноваты — вырубили деревья, вытащили глину. А острова маленькие, вот их и стало размывать. Бывали, конечно, случаи, когда земля уходила под воду по иным причинам. Например, около десяти лет назад — извержение вулкана, и все, островок, на котором он стоял, а заодно и парочка соседних, канули в лету.

— Ужас какой…

— И не говори. Но по сравнению с птицами это еще цветочки.

Ил откинул голову и уставился в потолок. Разноцветные глаза заблестели. Эри даже спрашивать не пришлось — парень сам начал свой рассказ:

— Около века назад — может и раньше, я не знаю — на землю Лайтов прилетели птицы. Они шли косяками, с моря. Сперва никто и не заметил: птицы оказались до ужаса похожими на черных ласточек. И заметь мы раньше их опасность, начни истреблять, ничего, возможно, и не произошло бы. Но лайтовцы поступили совершенно иначе. Они стали разводить этих птиц. Ради перьев, мяса, яиц. Для чего еще птиц разводят…

Он замер, словно обдумывая, говорить ли дальше. Нервно сглотнул и продолжил:

— Вдруг, ни с того ни с сего, началась эпидемия страшной, неизвестной болезни. Люди сначала гибли по одному, затем семьями, а следом вымирали целыми городами. Всего за несколько недель их тела обезображивались так, что жутко было смотреть: зубы сгнивали прямо во рту, кожа покрывалась волдырями, ногти выпадали, глаза затягивались желтой пленкой, из-за жуткого кровавого кашля нельзя было продохнуть. В таком состоянии люди находились около месяца — слепые, немые, беспомощные. Сгнивали заживо и, в конце концов, умирали в агонии.

Воздух будто стал холоднее. У Эрики волосы встали дыбом.

— Лекарства от нее не существовало, даже опытные лекари могли лишь ненадолго спрятать симптомы, чтобы окружение не пугать. Но болезнь продолжает жрать изнутри. Народ корчился просто на улицах, поскольку в лазаретах не хватало места. Старики, женщины, дети, совсем крохотные, еще в пеленках… Площади и улицы покрывались кровавым гноем, запах падали не выветривался месяцами. Заброшенные деревни наполнились предсмертным хрипом уже обреченных жителей и отчаянным криком детей, теряющих родителей; жен и мужей, оплакивающих любимых. Знаешь, болезнь ведь — не человек, она не умеет щадить. Но оказались люди, бывшие похуже этой хвори.

— Инсивы? — предположила девушка.

Мальчишка покачал головой.

— Нет, — хрипло ответил он. — Проминаты. Жители острова Проминат. Именно они догадались, что за всеми несчастьями стоят птицы. Именно они рассказали, что дело в их яде — одна крошечная царапинка когтем, и ты покойник. Болезнь так и прозвали — птичья. Тогда вся земля Лайтов будто сошла с ума. Птиц убивали, жгли, забрасывали камнями. Но тварей становилось только больше! Люди готовы были перебить друг друга, лишь бы избавиться от неизбежной смерти. Тогда-то в игру вновь вступили проминаты. Они всегда славились изобретениями, переворачивающими мир с ног на голову. Родиться на их острове означало родиться гением. — Ил усмехнулся. — Их гнилой народец провели какие-то исследования, ставили опыты, неделями сидели в лабораториях. И нашли спасение.

— Замечательно! — Эрика облегченно выдохнула.

Друг рассказывал так живо и проникновенно, что к горлу уже подкатывал ком. Конечно, в мире каждый день кто-то погибает, кто-то заболевает. Вон, в Африке от голода и жажды вымирают целые племена. Но то в Африке, далекой Африке. А когда прямо перед тобой стоит человек, переживший весь этот ужас; когда он рассказывает искренне, вынимая слова из души, а не из шаблонных книг, о смерти — тогда понимаешь, что все ужасы происходят на самом деле. И в следующий раз нечто подобное может ударить и по тебе.

Поэтому новость о спасении заставила камень, лежавший на душе, исчезнуть. Но вид Ила ясно давал понять, что у истории несчастливый конец.

— Замечательно, да, — поморщился он. — Мы все так думали. Способ уничтожить птиц раз и навсегда — вот оно, единственное желание каждого лайтовца. Чтобы вестников смерти и горя больше не существовало в природе, чтобы они расплатились за каждую жертву своего яда. Однако спасения мы так и не дождались. Проминаты заявили, что раз они нашли выход, то и пользоваться им будут только они. Возможно, мы смогли бы их простить. Ведь каждый заботится о сохранности только своего народа, своего острова. А может, оружия — или что они там придумали — попросту не хватало. Уверен, любой остров, избавься он от птиц, тут же забыл бы о гибнущих братьях. Мы всё понимали. Всё, кроме одного.

Парень нервно застучал пальцами по столешнице. А затем не выдержал и со всей силы треснул кулаком. И выпалил:

— Они заявили, что передадут секрет самому достойному острову. Всего одному острову! Все остальные же обречены на погибель. А ведь тогда чертовых островов еще было штук двадцать! Они нас просто стравливали. Заявили, что оружие спрятано где-то на Проминате, карта, ведущая к нему, заброшена на Недивины, а точное ее расположение не знает никто

— То есть, кто первый найдет карту, тот и получит оружие?

— Если бы все было так просто! Карту спрятали так, чтобы ее мог найти и прочитать только опенул!

— Значит, я вам нужна для поиска карты? — уточнила девушка.

— Именно. — Ил утер пот со лба. — Твое появление в нашей жизни — ключик к спасению. Представь, сколько жизней ты можешь спасти, если нам поможешь!

Эрика растерянно хлопала глазами и пыталась осмыслить последнюю фразу. Весь рассказ ее не отпускало чувство ужаса. А теперь оно только усилилось. Жила себе шестнадцать лет, вела обыкновенную жизнь, и вдруг появляются несколько ребят-колдунов, один из которых заявляет, что она, Эри, ничем не примечательная девчонка, может спасти от гибели целый остров. Что за бред! Такого даже в книжках не встретишь! Белуха шумно выпустила воздух из легких. Еще парочка таких заявлений, и можно ложиться в психушку.

— Значит, надо достать оружие, — подвела итог она. — Непростая задача для человека, который еще пару дней назад не верил в магию. Как хоть зовется ваш клочок суши, где-то неизвестно где?

— Каннор, — гордо вздернул нос парень. — Лагерь, в котором мы состоим, так же. А себя мы называем каннорами.

Уголки рта поползли вверх. И этот человек обвинял ее в отсутствии фантазии!

— Следовательно, ляры и инсивы — это жители других островов? — догадалась Эрика. — Тогда все сходится. Четыре острова: Каннор, Проминат, Ляр и Инсив, правильно?

— Правильно. Мы не очень изобретательны в названиях. Да и так проще — какой остров, такой и лагерь.

— А что за лагеря? Вроде городов?

Ил махнул рукой:

— Да нет! Города на островах есть, но они совсем крошечные, по пять-семь жилых домов в каждом. Лагеря больше напоминают военные базы. Много огороженных сооружений, жилые помещения для солдат, несколько лазаретов, склады с оружием и прочим инвентарем…. У нас и инсивов есть даже тюремные камеры, в которых мы держим пленных. В лагере разрабатываются планы, обсуждаются стратегии, решается вопрос о разведках и походах. Ну, и конечно, там живут многие канноры. Я, Дейр и целая толпа наших собратьев.

Эрика раскусила еще одно печенье, медленно прожевала его и нахмурилась:

— Но Лилия такая же, как вы. Однако я знаю ее с детских лет, и живет она здесь, в Дэнте.

— Ляры часто засылают шпионов, — пожал плечами каннор. — Живут себе, по ночам инсивов стерегут. Некоторые из них даже успевают выйти замуж или женится, детей завести… Короче, ляры больше привязаны к Недивинам, чем другие лагеря.

— Недивинам?

— Другим странам. На материках, например. Мы так называем места, где не живут люди с магическими способностями.

— Значит, Лилия — ляр. — Девушка почесала затылок. — А ваши камни случайно не указывают на принадлежность к определенному лагерю?

— Именно, — щелкнул пальцами мальчишка. — У этих камешков много функций. Основная: сохранение души и магии. Если камень разбить, человек умрет. Хотя, не совсем умрет, это трудновато назвать смертью. — Ил вздрогнул, но через мгновение продолжил. — Но, для удобства, каждый лагерь взял минералы разных цветов. Мы носим синие, ляры — фиолетовые. Ну, а инсивы — желтые.

— Желтые… — как завороженная повторила Эрика.

Желтые камни! Тетя Сондра предупреждала о людях с желтыми камнями. А потом в ее комнате нашли осколки неизвестной природы. Конечно, никто не мог определить минерал, потому что его добывают только на «несуществующей» земле Лайтов! Все сходится! Но это означает, что Сондру убили инсивы. Какими бы плохим не был лагерь, разве они способны на такое преступление? Белуха уже хотела озвучить вопрос, как Ил вскочил с места:

— Ой, глянь-ка на время!

Эрика покосилась на часы. Они действительно заболтались, пора было собираться.

Наскоро умывшись и переодевшись, девушка заглянула в спальню бабушки. Внутри царил полумрак. Спертый воздух пах нафталином и лекарствами. В углу комнаты тихонько звенели спицы. Бабушка, как и многие люди ее возраста, поднималась ни свет ни заря.

— Ба! — громко окликнула ее Эрика. — Я ухожу! И не заходи, пожалуйста, в мою комнату. Там… градусник разбился.

Лия подняла бледное лицо, недоверчиво глянула на внучку, но затем улыбнулась и продолжила вязать. У девушки осталось ощущение, будто ее душу только что вывернули наизнанку и внимательно изучили. Жутко.

Ил ждал подругу на пороге, нетерпеливо топая ногой.

— Давай быстрее! — схватил ее за руку он. — Заснула что ли? Могу разбудить своим фирменным воем.

Эрика болезненно поморщилась, вспоминая кота на остановке и его противный голос.

— А ты тогда специально так орал или просто тело неудачное попалось?

— Конечно, специально! Этот котяра в обычной жизни ничего громче мурчания не издавал. Ты так сладко спала, что я не мог тебе не помешать. Кроме того, во сне человека куда легче засечь. Инсивы могли узнать твое местоположение.

— Да кто такие инсивы, черт возьми? Чем они плохи? — не стерпела Белуха. — Я понимаю, соперники. Но о лярах ты хорошо отзываешься.

— Ляры, знаешь ли, тоже не безгрешны. — Ил усмехнулся. — Но они помогают нам, мы помогаем им. Мы, вроде как, союзники. А инсивы улучшать отношения не хотят. Гордые слишком. Вот и мешают. Дейра, кстати, они покалечили. Точнее, он сам на деревяшки напоролся. Но если бы промедлил, от тела Йенца не осталось бы и мокрого места.

И, встретив полный непонимания взгляд, добавил:

— Йенц — мальчишка, который идет сейчас рядом с тобой.

— М-хм, — понимающе кивнула Эрика. — Противно, наверное, когда делишь тело с кем-то еще.

— Да, приятного мало, — честно признался Ил. — Поэтому я стараюсь лишний раз не «залезать» в людей. В голове вечно шумит от чужих мыслей, да и после возвращения гневные тирады выслушивать удовольствия не доставляет. Но тогда был крайний случай. Йенца уже занимал другой человек.

— Как другой? Разве таких, как ты, много? — удивилась девушка.

— Что, ты думала, способности у каждого человека разные? Так никакой магии не напасешься. Дары часто повторяются. А еще есть схожие способности, как сирин и паникер, гипнотизер и подселенец, телепортатор и…. А, ты все равно не понимаешь! Конечно, население земли Лайтов сильно сократилось в последние годы, но найти брата по способностям еще можно. Вот и у инсивов есть девчонка-подселенец. Ну, способная вселяться в животных, людей и некоторые предметы.

— Ты знаком с ней?

— К несчастью, да. Анель, — скривился мальчишка. — Более неприятной особы в жизни не встречал! Постоянно надо мной издевается, дразнится. «Хамелеон, разноглазый»…

Белуха наклонила голову:

— Разве плохо, что у тебя разноцветные глаза?

Ил даже остановился. Вид у него был, как у сироты, которому напомнили о недавней гибели родителей. Тонкие брови сдвинулись к переносице, губы вытянулись в бледную линию. Пресловутые желто-синие глаза заблестели. Эрике на миг показалось, что перед ней стоит настоящий Ил, в своем теле, а не в теле двенадцатилетнего мальчика.

— Это не плохо, — наконец ответил он. — Это ужасно. Для человека с таким даром глаза — самое важное. Не зря же их называют окнами души. Когда подселенец занимает чужое тело, его душа получает контроль над разумом. А раз изменилась душа, то меняются и глаза. Хорошо, если цвет не очень редкий: карий или серый. Ведь мало кто обращает внимание на цвет глаз, если он ничем не выделяется. Но, знаешь ли, трудно пропустить человека с гетерохромией. Как я могу шпионить, когда любой догадается, что в его друге кто-то сидит? Меня сначала даже в лагерь брать не хотели. Спасибо Дейру, помог. Хотя некоторые канноры до сих пор на меня косо поглядывают.

Сердце неприятно защемило, в горле застрял сухой ком. Эрика хотела провалиться под землю прямо сейчас, лишь бы не видеть огорченного мальчишку, причем огорченного ею.

— Извини. Я не подумала, — только и смогла выдавить она.

— Да ничего! — Ил задорно улыбнулся. — Зато я человек хороший и всегда готов помочь друзьям. А магия — что магия! Лучше уж быть обычным парнем с добрым сердцем, чем колдуном без совести. О, автобус! Бежим скорее, а то опоздаем.

И он сорвался с места в сторону остановки.

Белуха догнала друга, когда тот уже сидел у окна. Девушка оплатила проезд и плюхнулась рядом. Ил широко улыбался, глядел на деревья за стеклом и выбивал какой-то бодрый мотивчик по коленке.

— Так классно! — выдохнул он, когда автобус тронулся. — Нечасто выпадает шанс прокатиться на настоящей машине.

— У вас на земле Лайтов нет автомобилей? — поинтересовалась Эри.

— Зачем? Острова маленькие, каннор можно пересечь вдоль за час. Если очень срочно надо куда-нибудь попасть, берем коней. По морю, конечно, на лодках или кораблях. А я вообще не напрягаюсь — поймал птичку, вселился и лечу, куда душе угодно. Легко и быстро. Кстати, я именно так в наш первый день знакомства тебя обогнал. Поэтому ничего удивительного, что я успел еще одного кота найти и к тебе пробраться.

— А сейчас почему не полетел?

— И бросить тело здесь? Я не эгоист. Йенц за пределами Дэнта никогда не бывал. Как он из Красных Дворцов уедет? Да и после такого «использования» у него целый день голова будет кружиться, слабость, тошнота, обмороки. Хотя, Йенц с этой проблемой быстро справится, дар у него такой, — не отлепляясь от автобусного окна, проговорил Ил.

— Какой дар? — поинтересовалась девушка. — Лечить головокружение?

— Головокружение, боли в животе, раны. Он лекарь. Один из немногих, что выжили после извержения вулкана. На его острове жило большинство лекарей всей земли Лайтов. Йенцу несказанно повезло. Он, тогда еще совсем кроха, оказался в лодке, и после катастрофы его отнесло к нам.

— Бедняга…

— Ты так говоришь, потому что с ним не знакома. Поверь, характер у него не сахар! Откуда, думаешь, у меня — то есть, у него — деньги на проезд? — Парень вынул из кармана брюк черный кошелек и потряс им в воздухе. — Наверняка стащил у кого-то.

Эрика некоторое время следила за кожаным бумажником, пару раз растерянно хлопнула ресницами и схватила друга за руки.

— Ты потратил чужие деньги?! — зашипела она.

— А что мне оставалось? Конечно, ты бы могла заплатить за меня. Но у тебя в семье с деньгами и так напряг, я слышал. Поэтому успокойся и наслаждайся поездкой, пока есть такая возможность. Твоей спокойной жизни пришел конец.

Девушка тяжело вздохнула. Как ни горько это признавать, но Ил прав.

Сразу по приезду парень умчался в парк за телом, и Эрика осталась одна. Даже Лилия не пришла сегодня в школу — учителя сказали, что она приболела. Но девушке почему-то казалось, что прогул соседки напрямую относится ко вчерашней потасовке. Может, Сотенко, как истинный ляр, решила помочь союзникам и тоже получила от инсивов? Надо бы сходить, проведать ее после уроков, если не забудет.

Но на большой перемене девушка встретила Оливера, и мысли о подруге отошли на второй план. Он быстрым шагом куда-то шел и сосредоточенно бубнил себе под нос. Только проходя мимо Белухи, парень притормозил и заговорщицки подмигнул. А затем помчался дальше, будто не замечая десяток томно вздыхающих девушек. На следующий урок Эрика пошла окрыленная мыслью о скорой встрече. И даже тройка по геометрии не смогла испортитьнастроение. Остаток дня и вовсе помчался в розовом тумане.

Оли ждал на крыльце. Завидев девушку, парень приветственно махнул рукой и с ласковой улыбкой взял ее за ладонь. Пара зашагала по школьному двору, и Эри с удовольствием замечала на себе гневные взгляды старшеклассниц.

— Я так рад, что ты не передумала, — замурчал Оливер, стоило им выйти за ворота и оставить завистниц позади.

— Конечно. — Эрика отвернулась, чтобы скрыть алые щеки. — Я же обещала.

— А я уж подумал, что тебе про меня гадостей наговорили!

— Каких гадостей? — хихикнула Белуха. — Что, есть грешки за душой?

Парень закусил губу, нервно потопал ногой и неуверенно пробормотал:

— Не больше, чем у других. Но ты ведь с Сотенко общаешься, а она меня… кхм, не очень жалует.

— О, мягко сказано! — Заметив, что Оливер от ее слов помрачнел, Эри поспешила исправиться. — Но не волнуйся. Она мне хоть и подруга, но свое мнение тоже надо иметь. Да и все ее нападки ограничиваются описанием, какой ты смазливый Казанова. К слову, вы ведь знакомы?

— Можно сказать, наши жизненные дорожки пересекались пару раз, — прищурился Оли. Выглядел он так, будто пытался рассказать нечто секретное, но постоянно передумывал. — У Драконовой Пасти, того ущелья, о котором я говорил. Так получилось, что мы оказались по разные стороны баррикад, и вот — она меня на дух не переносит.

— Да уж, единственная девушка, которая не мечтает повиснуть у тебя на шее…

— Как же единственная? А ты?

Все, смерть, конец. Надо срочно уходить от разговора. Может, просто убежать? Из города. А лучше — из страны. Мысль хорошая, но Оливер ее не поймет. И перестанет общаться совсем! Вот уж хуже любой пытки. Как же быть, а?! Рассмеяться и обратить все в шутку? Нет-нет, Эри, шутка обязательно получится дурацкая. Ты же не хочешь оказаться в его глазах овцой с ужасным чувством юмора? Не хочешь. А может, открыть свои чувства? Он ведь явно проявляет симпатию. Или так только кажется?..

— Ау-у, зависла? — пощелкал перед ее носом пальцами Оли. — Земля вызывает Эрику! Ты чего задумалась?

— Я? А… Да так, ничего. Просто вспомнила, что мне надо зайти кое-куда.

Браво, отвертелась, так отвертелась! Где же отточенное перед учителями мастерство отмазываться, а?

— Куда? — будто издевался парень.

— В ломбард, — брякнула Эри.

Кстати, а ведь идея действительно неплохая! Заодно и расспросит того старикашку о шкатулке — она со вчерашнего дня лежала в сумке. Покажет, как открывается, и, если повезет, заложит. Вещь ведь, и правда, дорогая.

— Так я тебя провожу! — заверил Оливер. — Все равно ведь хотели время вместе провести. Заодно и прогуляемся.

Он переплел их пальцы, и Эрика забыла обо всем на свете, включая опенулов, землю Лайтов и шныряющего где-то в городе Ила.

Комментарий к Глава 11. Тайны земли Лайтов

Какое дивное сочетание важных для сюжета фактов и бессмысленных розовых соплей!

А вообще, мне бы беззаботность Ила. Тело на ночь оставил неизвестно где? Пф, пофиг! Приеду утром, заберу.

Оливер - очень странный предмет, вроде флиртует, а вроде и нет.

Ну а в следующей главе мы узнаем все прелести совместного проживания в одном теле, станем причиной аварии, знатно так попаникуем и узнаем кое-что важное об Эрике.

P.S. Это уже 11 глава, а отзывов - кот наплакал. Не надо так :(

========== Глава 12. Инсивы вышли на охоту ==========

Ил облазал весь парк сверху донизу, заглянул в каждый куст, под каждое деревце — тщетно. Тело как в воду кануло! Он же точно помнил: вот здесь, в зарослях он вселился в какую-то пташку, чтобы забраться наверх и выгнать из Йенца Анель. Неужели инсивы стащили?!

«Надо было лучше прятать», — зазвенел в голове мальчишеский голосок.

— Этого еще не хватало! — простонал Ил.

Хозяин оболочки стал обозначать свое присутствие, а значит, совсем скоро он вытеснит чужака. И лучше до того момента найти тело, иначе душа навсегда останется витать в пространстве невидимым призраком.

«За кого ты меня принимаешь! Я тебя не выгоню», — отозвался Йенц.

— Тебе сейчас твое тело даже не подчиняется, — буркнул под нос Ил.

Вдруг над ухом раздался хриплый старческий голос, от которого парень чуть не подскочил на месте:

— Потерял чего, милок?

Позади, сгорбившись и сморщившись, переминалась с ноги на ногу старушка. Она вымученно улыбалась полусгнившими зубами, а на огромном носу сверкали черные очки — пенсионерка была слепа. Каким образом она обнаружила мальчишку, оставалось загадкой.

— А… я… эм… — замялся Ил, глубоко вдохнул и, недолго думая, выпалил. — К вам не подходил мальчик со светлыми волосами в футболке, джинсах и темном плаще? У него на шее еще узкое ожерелье с синим камнем. Он мой друг, мы условились встретиться еще рано утром, но я задержался, поэтому не смог подоспеть вовремя. Но я хорошо его знаю, он бы не ушел без причины, тем более я предупредил его, что задержусь. Вы ничего не слышали?

«Врешь, как дышишь, — отметил Йенц. — Научишь и меня так, а? Хотя, твоя идея провальная. Что можно узнать у слепой бабули?»

— Не знаю, милок, не знаю, — покачала головой старушка, поскребла сухим пальцем подбородок и вновь заскрипела. — Хотя часов в семь утра тут толкучка была знатная. Я хоть глазами слаба, зато слышу — ох, как! Говорили, мальчишка в кустах валялся, бледный, холодный совсем. Не твой дружок часом?

— Скорее всего. Он на звонки не отвечает, сообщения не шлет. Наверное, в обморок упал! — кивнул парень. — Так куда, говорите, его увезли?

— Что-то у тебя голос не дрожит. Товарища твоего в больницу отвезли, а ты — ничего. Чай не такой уж ты хороший друг!

— Нет-нет, что вы! Я очень за него переживаю. Вот вы не видите, я меня аж колотит. В какую больницу его увезли? Сейчас же туда помчусь!

— Известно в какую — в третью, в детское отделение. Мальчонке-то на вид лет пятнадцать, говорили. А худенький, слабенький!..

— Спасибо за помощь, — поспешил отделаться от нее Ил и сиганул в сторону пешеходной «зебры».

Йенц тихонько бубнил что-то на задворках разума и, казалось, вовсе забыл про подселенца. Но Ил все же побаивался думать при нем. Мысли — вещь личная, и делиться ими мало кому захочется.

«Абсолютно согласен, — отозвался мальчишка. — Поэтому давай скорее найдем твою тушку… А хотя, подожди!»

Ил-Йенц встал на месте посреди улицы.

«Нужны линзы. Иначе вопросов не оберешься», — заявил хозяин тела.

Парень закатил глаза и двинулся дальше. У них времени в обрез, а тут еще за линзами бегать. И зачем Йенц в очередной раз напомнил о его… недуге! Без того тошно.

«Как ты собираешься объяснять перемену цвета глаз? У твоего-то тела они сейчас вовсе бесцветные».

Ил передернул плечами. Выкрутиться как-нибудь! В конце концов, люди слишком давно разучились верить в магию, чтобы находить в ней причину мистических вещей.

«Ну, давай хотя бы перекусим! — взвыл голос. — А то мы сейчас свалимся».

— Какое перекусим! Я же полночи холодильник опустошал, — зашипел под нос парень.

Мимо проходившая дамочка в страхе отшатнулась и пробубнила что-то про городских сумасшедших.

«Я растущий организм, мне надо хорошо питаться. Да не ломайся! У нас не только голова одна, но и один желудок. Ты же в лагере главный уничтожитель запасов продовольствия. После меня, конечно».

Опустевший за пару часов живот предательски заурчал. Ил закусил губу, потоптался на месте и, махнув рукой, бодрым шагом направился к ближайшему продуктовому киоску. Есть — это не линзы покупать, можно быстро справиться.

***

Дейр проснулся ближе к полудню. Все тело ломило, а каждое движение отдавалось тысячей игл, вонзающейся в кожу. События вчерашней ночи казались просто дурным сном. Парню очень хотелось, чтобы так и было.

Его снова предали. Инсивы от природы обладают великолепным даром убеждения. Уже второй раз за время их соперничества «желтые» переманивают солдат к себе в лагерь. А значит, в будущих сражениях канноры выступят против своих. Против людей, с которыми еще вчера бились бок и бок. Нет, на победу можно не рассчитывать. Ил, когда рассказывал сегодня ночью, выглядел особенно удрученно. Будет ужасно, если и он выйдет из строя.

Иллюзионист приподнялся на локтях и огляделся. Когда он очнулся в первый раз, было темно, хоть глаз коли — только рядом маячили разноцветные знакомые глаза. Да и с двумя дюжинами кровоточащих порезов особо не разговоришься. Сейчас же, при свете дня, комната оказалась до ужаса знакома. Неужели Ил не придумал ничего лучше, как притащить его к опенулу? Дурная башка!

Негнущимися пальцами Дейр прикоснулся к камню на шее и болезненно поморщился — совсем недалеко от ожерелья алели ранки от недавних заноз. Чудо, что деревяшки не задели артерии.

Энергетический поток камня пустовал. Странно, что за целую ночь он никому не понадобился. Хотя, большая часть тех, кто забивал поток, не сегодня-завтра сменят камни на желтые. Парень попытался наладить связь с Илом. Тщетно, друг не отвечал. Скорее всего, разговаривал с кем-то из оставшихся.

Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Дейр замер. В комнату скользнула невысокого роста старушка. Она двигалась плавно и изящно, как вышедшая на пенсию балерина. В каждом ее шаге чувствовалась былая грация и благородство. Но нельзя сказать, что женщина принадлежала к такому типу старух, которые, гордясь своими предками и связями, задирали нос. Глаза ее светились добротой, лаской, настоящей бабушкиной любовью.

Цепкий взор остановился на постели. У парня сердце в пятки ушло. Дейр, как пойманная жертва охотника, замер, бесполезно надеясь, что его не заметят. Старушка тоже не шевелилась. Так они глядели друг на друга не меньше полуминуты, пока мальчишка не дернулся.

— Извините, — бормотал он, пока пытался встать с кровати. — Понятия не имею, как так вышло, но я сейчас же уйду. Не волнуйтесь.

Бабушка в мгновение ока переместилась к парню, смерила недовольным взглядом. Дейр тысячу раз пожалел, что его дар — не телепортация, а бесполезное подражание чужим атакам. Он бы все на свете отдал, чтобы оказаться как можно дальше от этой женщины и от этого дома вообще.

Вдруг старушка растянула сухие губы в улыбке, покачала головой и надавила мальчишке на плечо. Тот обессиленно плюхнулся обратно на кровать. Бабушка жестами указала, чтобы мальчишка не вставал, и вышла из комнаты. Однако уже через несколько секунд вернулась с баночкой зеленой жижи, пахнущей травами.

— Лекарство, — хрипло пояснила женщина.

Быстрыми ловкими движениями она нанесла немного мази на лицо и шею больного. Затем обработала руки, ноги, тело в местах, где одежда порвалась и открыла яркие ранки. Кожу немного щипало, нос щекотал пряный запах. Порезы затягивались на глазах, и уже через минуту их место занимали тонкие бледные шрамы.

Дейр изумленно осмотрел зажившую руку и восхищенно пролепетал:

— Спасибо огромное. Вы бабушка Эрики, так?

Женщина кивнула.

— А вы знаете о… — Парень прикоснулся к ожерелью.

Старушка вновь кивнула. Иллюзионист облегченно выдохнул — не надо тратить силы на лживые объяснения.

— Вы опенул?

Бабушка отрицательно покачала головой и указала на баночку со снадобьем. Очевидно, решил Дейр, она когда-то была лекарем, но уже давно утратила магические силы. Такое происходит со всеми — кроме опенулов, конечно. И лайтовцы, утратившие дары, зачастую уезжали на Невидины, заводили семьи, рожали детей. В общем, жили обычной не волшебной жизнью.

— Значит, вы бабушка по папиной линии, — довольно пробормотал для себя парень.

Всем известно, что способности опенула переходят от отца к сыну, а от матери — к дочери. Соответственно, мама Эрики тоже получила свой дар в наследство от матери. Не может же дочь лекаря быть наследницей древнего рода.

Но старушка уверенно мотнула головой. Почесала бровь и хрипло вздохнула. Похоже, объяснения будут долгими.

***

«А я говорил, надо было три штуки брать. Еще же хочется!»

Ил закинул в рот последний кусочек пирожка, довольно улыбнулся и мысленно послал Йенца куда подальше.

Голос в голове становился все четче и настойчивее, а до больницы оставалось как минимум три квартала. Кроме того, приходилось время от времени спрашивать дорогу, потому что никто из канноров в лечебницу ни разу не ходил, и подселенец исключением не был. Но вот впереди замаячило болотно-серое здание, и парень радостно кинулся в его сторону. Илу уже так не терпелось поскорее избавиться от назойливого соседа, что он не замечал ничего вокруг.

«Стой!», — вдруг окликнул его Йенц.

Мальчишка резко остановился и чуть не впечатался в фонарный столб.

«Во-первых, осторожнее. Мне в этом теле еще жить, — подметил голос. — А во-вторых, глянь туда».

Левая рука взметнулась в воздух, сжалась в кулак и выставила указательный палец. Ил насилу заставил ее опуститься.

— Совсем дурак? — пробурчал он под нос. — Ты понимаешь, как странно мы со стороны выглядим?

«Не страннее твоего бормотания. Посмотри, говорю!»

Парень закатил глаза и уставился на противоположную сторону улицы. Ничего удивительного: какая-то лавка или магазинчик, да пара полицейских машин неподалеку. Обычное дело — ограбление или незаконная торговля. Подобное случается время от времени.

«Там убийство. Я как лекарь мертвых за версту чую», — пояснил Йенц.

В то же мгновение из дверей вышли два санитара с носилками, укрытыми белым полотном. Они свернули в какую-то подворотню и пропали.

— Странно, — протянул Ил. — Раз есть врачи, должна быть и машина скорой помощи. Но что-то я ее не вижу.

«То-то и оно! Мне сразу показалось все это подозрительным. Держу пари, полицейские тоже подставные».

— Но кому надо тратить столько сил ради простого убийства? Их тут не меньше десяти человек.

«А кто всегда ходит стадом? Клянусь Каннорским заливом, что тут замешаны инсивы».

— Ты заливом не клянись, он нам еще понадобится, — нахмурился Ил. — У нас нет времени проверять твои догадки. Не ровен час я стану бестелесным призраком.

«Опять ты эту шарманку завел! Что, если инсивы затевают недоброе против лагеря? Выбирай, что тебе важнее: собственная жизнь или судьба острова Каннор!»

Парень поджал губы, нахмурился, потоптался на месте и, махнув рукой, бросился на другую сторону улицы. Но Йенц на том не успокоился.

«Куда ты прешь, баран?! Нас сейчас задавят! А мне еще пожить охота», — звенел недовольный голос, пока тело проворно отскакивало от автомобилей.

К счастью, водители вовремя жали на тормоза, и машины с громким визжанием останавливались. Ил, добравшись до тротуара, шмыгнул за серебристый мусорный контейнер. На шум обернулись псевдо-полицейские. Лица у всех были молодые, где-то даже детские. Сомнений не оставалось — под маской блюстителей порядка скрывались враги.

Парень сидел на корточках и не дышал. Клинок Йенца остался в заброшенном приюте. Да и устраивать драку при свете дня против десятка хладнокровных убийц — не лучшая идея. Оставалось надеяться, что инсивы не заметят его и продолжат свои грязные делишки.

— Грэг, что за чертовщина? — громко зашипел кто-то из-за угла. — Ты панику напустил? Мы же условились: не привлекать лишнего внимания.

— Не я, — холодно ответил один юноша, не оборачиваясь на друга.

Ил тихонько прыснул в кулак. Хотели бы не привлекать внимания — не нарядились бы в полицейских.

Инсив по имени Грэг повернул голову в сторону мусорного бака и уставился на него змеиными глазами, словно хотел просверлить взглядом дыру.

— Йенц, — одними губами прошептал Ил, — ты знаешь его?

«Инсивский паникер, — так же тихо ответил мальчишка, хотя его враг не мог услышать. — Ко мне попадала парочка его жертв. Поверь, лучше убраться подобру-поздорову!»

Остальные инсивы тоже обратили внимание на убежище каннора. Стоит высунуть нос, и они набросятся, как стая оголодавших волков. Путь к отступлению закрыт.

Сердце вдруг бешено застучало, глаза застлала дымка. Им конец, конец! Никто их не спасет! Они умрут, канноры проиграют, и весь их народ ждет погибель!

«Не поддавайся! — верещал Йенц. — Это Грэг на тебя влияет, заставляет паниковать. Сдашься — и действительно наступит конец. Обратно мы тебе мозги уже не вправим».

Но страх продолжал терпким комком перекрывать горло. Воздуха убавилось втрое, а руки тряслись, как от удара током. Все вокруг смертельно опасно! Нет, нет, бесполезно! Стоит выйти, и гибель настигнет их на месте. Да и если не выйти — тоже. Их убьют в любом случае.

«Что ты как девчонка, в самом деле?! — не унимался голос. – Ты каннор, ты сильный боец. Неужели ты не справишься с кучкой вонючих инсивов?»

— Не справлюсь, — обреченно ответил Ил и уткнулся носом в колени.

По ту сторону серебристого бака послышались глухие шаги. Медленные, но уверенные. Именно так подходит старуха с косой — неизбежно, как буря, словно издеваясь. Мир вокруг потемнел, и не осталось ничего, кроме холода, страха и этой мертвенной поступи.

Внезапно в иллюзию ворвался истошный гневный крик:

— Ляры!

Страх рассеялся, будто его и не было. Живительная сила огнем обожгла мышцы, и Ил, как ошпаренный, вскочил на ноги. Инсивы отвернулись в сторону подворотни, где пару минут назад скрылись лже-врачи. Из-за угла вылетали первые искры. Пользуясь заминкой врагов, парень со всех ног припустил в сторону больницы. Вслед ему полетели гневные выкрики.

***

— Далеко твоя лавка? — поинтересовался Оли, растерянно оглядываясь

— Не очень. Минут десять, если скосим через парк.

Белуху передернуло от недавних воспоминаний. Но вряд ли маги начнут разборки до наступления темноты. Так что аллеи сейчас безопасны.

— Куда нам спешить! Завтра День основания Дэнта, а за ним выходные — никакой учебы три дня. Можно не напрягаться. — Оливер хитро подмигнул.

Эрика в который раз потеряла нить мыслей. Дурацкая любовь, вечно она не вовремя! Ей надо с опенулами разбираться, а в мозгах ничего, кроме розовой ваты.

— Вот только во время праздников мы не сможем встречаться в школе, — подливал масла в огонь парень. — Как насчет встретиться где-нибудь на нейтральной территории, так сказать? Погуляем на празднике?

Девушка еле сдерживалась, чтобы не завизжать. Оли пригласил ее на свидание! Это сон, совершенно точно! Эрика даже ущипнула себя украдкой.

— Я с радостью! — подпрыгнула на месте Белуха.

— Отлично, — кивнул Оливер. — Как насчет пересечься возле парка часов в двенадцать?

— Без проблем! — глупо улыбнулась Эрика.

Подумать только, они завтра проведут наедине не один час! Будут гулять, веселиться, есть сахарную вату или карамельные яблоки, а вечером дождутся салютов и поцелуются на фоне большого яркого фейерверка!..

— Погляди-ка! Что там такое? — отвлек ее от розовых фантазий парень.

Впереди мелькали красно-синие полицейские мигалки. Рядом носились дамочки и старушки. Они наперебой щебетали о чем-то и своей трескотней заглушали вой сирен. Взбудораженных свидетельниц успокаивал низкий бархатистый голос, который Эрика слышала чуть ли не каждую неделю.

— Иван! — окликнула она полицейского и помахала рукой.

Слет вздернул голову, судорожно огляделся и, заметив девушку, лениво махнул в ответ. Выглядел он крайне подавлено: щеки впали, под глазами темные круги, на подбородке щетина. Либо преступники не давали полиции отдыха, либо у Ивана что-то произошло в семье. Так или иначе, от жизнерадостного следователя, которого Белуха видела несколько дней назад, не осталось и следа.

— Эрика. Рад тебя видеть, — поприветствовал ее он, хотя лицо, казалось, лишь больше помрачнело. — У тебя все хорошо? Прости, над пропажей твоей тети еще идет работа.

— Ничего, все в порядке. — Девушка мельком покосилась на Оливера — тот, не желая мешать разговору, отошел к толпе притихших старушек. — Кстати, я по вашей наводке сдала некоторые вещи в антикварный магазин. Так что деньги есть.

Иван насмешливо, но все равно вяло, изогнул одну бровь.

— В магазин? Не в этот часом?

Наконец Эрика пригляделась к месту преступления. Знакомая лавка была облеплена полицейскими, которые что-то выискивали, вынюхивали, вымеряли. На дороге напротив виднелось несколько слегка помятых машин. Вот только найти старичка, хозяина магазинчика, девушка не могла. Не то внутри сидел, не то прятался за широкими мужскими спинами.

— В этот, — неуверенно кивнула Белуха и судорожно икнула. — А что, не стоило? Здесь сбывали фальшивые деньги? Торговали запрещенной продукцией? Людей убивали?!

Со стороны раздался заливистый смех. Оливер сумел вскружить голову одной из юных леди, и та теперь смущенно прикрывала рот ладошкой. Сам же парень время от времени бросал взгляды на Эрику: то ли ждал ее ревности, то ли просто подслушивал.

— Не беспокойся. — Лицо Ивана вновь приняло холодное каменное выражение. — С самой лавкой все нормально. Мы прибыли, потому что группа неизвестных, переодетая в полицейских, среди бела дня вынесла из здания тело, мертвое или оглушенное. Похитители выдали себя только из-за внезапной аварии. Испугавшись, они всей оравой кинулись в подворотню. Сейчас допрашиваем свидетелей. Ты ничего не слышала?

Эрика мотнула головой и развела руками:

— Я здесь с позавчерашнего вечера не была. Вот, сегодня пришла хотела кое-что донести, а здесь такое…

Иван отвел стеклянные глаза и уставился в сторону Оливера и девчонки, с которой тот заигрывал. Белуха не знала точно, слышал ли полицейский и половину ее слов. Похоже, все внимание Слета привлекала воркующая парочка. Казалось бы, ничего особенного — ребята, скорее всего, даже знакомы. Они просто разговаривали! Однако мужчину это привело в бешенство.

— Марианна! — рявкнул он.

Шарахнулись все: Эрика, Оливер, свидетельницы. Даже несколько полицейских вздрогнуло. А девчушка вовсе сжалась в комок, потупила взгляд и бочком, мелкими шажками подошла к Ивану. Подняла большие детские глазенки и жалобно, как щенок, проскулила:

— Что, папочка?

Дочка полицейского была такой худенькой и хрупкой, что если бы не уже сформировавшаяся фигурка, Эрика дала бы ей не больше двенадцати. Скромная, немного забитая, с робкой улыбкой, она производила впечатление идеального ребенка. Глаза огромные, блестящие, личико округлое, пшеничные волосы собраны в хвостик. Милашка!

— Держись ко мне ближе, — посоветовал Слет.

— Хорошо! — бодро кивнула девчонка и, заметив Эрику, засияла от счастья. — Ой, здравствуйте! Вы Белуха, так? Я видела вас краем глаза, когда папа возил меня с собой в Красные Дворцы. Меня зовут Марианна Слет.

— Я Эрика. Можно на «ты», — улыбнулась в ответ девушка.

Мари вдруг помрачнела. В глазах погасли задорные огоньки, а уголки губ печально опустились.

— Мне очень жаль, что с твоей тетей произошло такое несчастье. Я только недавно поняла, как тяжело, не видеть близкого человека каждый день рядом. Но мне хотя бы известно, что моя мама жива, хоть и в больнице. А каково жить в неведении…

Иван громко закашлялся. Девчушка смущенно поджала губы и, пробормотав что-то неразборчивое, шагнула к остальным полицейским. Эрика проводила ее взглядом и внимательно посмотрела на Слета, будто хотела прочитать мысли. Спрашивать, что произошло с его женой, было бы невежливо, но и каменное лицо не много рассказывало.

— Прости, Марианна совершенно не умеет держать язык за зубами, — выдохнул полицейский. А затем, окинув взглядом опечатанную лавку, добавил, — Мне нужно вернуться к работе. Если будут какие-то вопросы, звони.

— Хорошо! — помахала рукой девушка.

Стоило Ивану отойти к коллегам и дочке, как место рядом с Эрикой мгновенно занял Оливер. Парень коварно улыбался, поблескивал глазами, будто знал какой-то невообразимо важный секрет.

— Я так понимаю, поход в антикварный магазин отменяется, — промурчал он. — А раз так, то почему бы не зайти в кафе? Если честно, я не ел с самого утра. Голодный, как волк! Я за тебя заплачу, не волнуйся. Ну, как тебе идея?

В животе у девушки заурчало. За весь день она так и не сумела нормально перекусить. Если не считать печенья на завтрак, конечно. Так что обед — а скорее, полдник — в приятной компании только пойдет на пользу. Недолго думая, Эрика кивнула. И только потом осознала, что они с Оливером идут в кафе. И будут там наедине. Как настоящая парочка!

Так, спокойно. Главное — не подавать виду, что этот поход ее взволновал. Просто дружеский перекус в кафе. Лишь перекус… Эрика спешно отвернулась, чтобы Оли не заметил ее густо покрасневших щек. Что же такое происходит! Она его не ревнует, говорит совершенно спокойно, не заикаясь, как влюбленные дурочки. И все-таки парень ее будто гипнотизирует. Ведь не может любовь, даже мимолетная, приходить и уходить волнами? Или может?

Лицо девушки горело, как красный свет светофора. Впрочем, Оливер был так поглощен разговором с самим собой, что даже если бы его сбила машина, он бы заметил минут через пять.

— В целом, время потрачено не зря, — бормотал он. — Погода хорошая, можно и прогуляться. Только полицейский странно глядел. Я уже думал, что он во мне дыру прожжет.

— Так зачем с его дочерью заигрывал, горе-ловелас? — хмыкнула под нос девушка, нервно и чуточку — совсем немного — ревниво.

Оливер томно вздохнул, прижал ладонь ко лбу и, сильно переигрывая, воскликнул:

— Ничего не могу с этим поделать! Она сама полезла. Я неотразим. Настоящее проклятье — каждая встречная девушка цепляется. Готов спорить, что не сегодня-завтра ты тоже в меня влюбишься. Если уже не влюбилась. — Парень опустил руку и хитро прищурился.

В груди что-то противно екнуло, а красные щеки в одну секунду мертвенно побелели.

— Держи карман шире! — неуверенно хихикнула Эрика. — Ты не в моем вкусе. Клянусь: дальше дружбы наши отношения не зайдут.

— Чудесно. Значит, ты будешь моим первым другом-девушкой, — рассмеялся Оливер.

А вот Белухе захотелось плакать. Очевидно, ее глупые розовые мечты так и останутся мечтами. Впрочем, все к лучшему — столько мороки впереди, отношения только мешать будут.

Кафешка со смешным названием «У Вафлина» оказалась почти что пуста. Геймер за дальним столиком, уткнувшийся в ноутбук, парочка студенток с кофе и хмурая девчонка в темном углу. Вот и все посетители. Шустрая официантка в забавном фартучке подскочила к Эрике и Оливеру, затолкала на ближайшие диванчики и впихнула два потрепанных меню.

— Мда, сервис, — покачал головой Оли и перелистнул пару страниц. — И с фантазией у них плоховато. Салат «Салат», жаркое «Жаркое».

— Нормальные названия, — хмуро ответила Эрика и поежилась. — Я бы лучше не придумала.

— О, ты настолько банальна?

— Спрашиваешь! Как ты назовешь человека, который дал плюшевому зайцу имя Зайка! — Белуха закатила глаза. — За двенадцать лет не смогла придумать ничего более оригинального. У меня воображения меньше, чем у сорокалетнего офисного клерка. Хотя и тот разнообразнее живет. А я? Школа-дом-школа-дом. Замкнутый круг, где нет места фантазиям.

Оливер постучал пальцем по столу. Нахмурился, откинулся на спинку дивана и заявил:

— Но ведь книги ты читаешь?

— Читаю, конечно, — сказала Эри. Так уверенно, будто все на свете без ума от книг. — Но и предпочтения у меня банальные. Детективы, романы, биографии. Ни фантастики, ни приключений.

— Почему?

— Не знаю. Не читается. Беру в руки книгу, просматриваю несколько страниц и бросаю. Глупые они все, детские сказки. Ведь в реальной жизни магии не существует. — Белуха осеклась. Магия-то существует. Правда, Оливеру о ней знать не обязательно.

— Вот оттого и все беды. Ты разучилась воображать. Вот почитай о волшебстве и вернешь фантазию. — Оливер пощелкал пальцами в воздухе, и официантка крикнула, что подойдет «сию минуточку».

На стол опустилась жирная муха. Потерла лапки, двинула крылышками и побрела куда-то по своим мушиным делам. Оли схватил пустой стакан для воды и накрыл бедное насекомое. Муха зажужжала, забилась о стекло, но вскоре успокоилась и принялась лизать какое-то липкое пятно.

— Где почитать? — продолжила разговор Эрика, не отрывая глаз от черной точки под стаканом.

— Где угодно. Интернет, библиотека. В конце концов, поройся в книжных шкафах — уверен, хоть одна фантастическая книга найдется.

Муха, насытившись, снова принялась атаковать стекло безмозглой головой. Ползала по граням, недовольно жужжала и стучала, стучала, стучала. Девушка поражалась, как еще насекомое еще не погибло от таких ударов. Хотя мухи, судя по опыту, — существа неуязвимые.

— Дурашка, — покачал головой Оливер и поскреб стакан ногтем. — Помрешь сейчас ненароком. Кто же тогда вступится за ваш мушиный народец.

Черная точка, как ни странно, присмирела. Блеснула зеленоватыми крылышками и уставилась на Оливера гигантскими сетчатыми глазами. Даже с презрением или ненавистью, показалось Эрике. Если насекомые, конечно, могут презирать людей.

Оли тем временем просунул под стакан плотную салфетку. Поднял мушиную ловушку, привстал — и вытряхнул пленника в открытую форточку. Муха даже не сообразила, что произошло: закружилась на месте, завертелась, ударилась пару раз о раму и, наконец, скрылась из поля зрения.

Через секунду — будто специально выжидала момент — подбежала официантка и, приторно улыбаясь, узнала заказ. Эри взяла себе кофе с десертом и уже хотела вернуться к разговору с Оливером, как уголком глаза что-то заметила. Официантка, почти что незаметно, как заправская воровка, подтянула к себе ее сумку — та лежала на краю диванчика.

— Прошу прощения! — нахмурилась Белуха.

Девушка вздрогнула, пробормотала что-то нечленораздельное и умчалась в сторону кухни. Эрика проводила ее недовольным взглядом, пододвинула сумку ближе и заглянула внутрь. Шкатулка, убранная на самое дно, сейчас лежала на поверхности. Неужели преступница позарилась на блеклый антиквариат? Вот, рядом же и телефон, и кошелек. Лучше их убрать в карманы брюк, на всякий пожарный.

— Ничего не пропало? — уточнил Оли.

— Все на месте.

В это мгновение раздался визг, звон посуды, причитания, какие-то глухие удары. Все посетители мигом повскакивали со своих мест и принялись оглядываться по сторонам. Из кухни выбежала пара официантов и повар, заметались, как тараканы, и через минуту начали буквально выталкивать гостей из заведения, попутно извиняясь за неудобства и лепеча что-то про «приступ у шефа».

Через несколько минут раздался знакомый вой сирен, мимо мелькнул желтый бок машины с горящим алым крестом. Суматоха в кафе поднялась страшная, все галдели, ревели, шумели, что-то пытались доказать.

Оливер уверенно потащил Белуху подальше от врачебной кутерьмы. Только в толпе Эрика успела заметить лицо девушки, покупавшей в «Аисте» вентилятор.

Произошедшее так и не обсудили — Оли вдруг стал замкнутым и серьезным. Может, расстроился, что так и не сумел пообедать, а может еще что. Обстановка накалилась сама собой.

Незаметно дошли до остановки. К счастью, автобус сегодня и не думал задерживаться. Поэтому друзья, наскоро распрощавшись, двинулись в разные стороны: Эрика прочь от города, Оливер — к самому его центру.

Что-то определенно было не так, и девушка не могла понять, что именно. Происшествие в кафе ее вовсе не беспокоило. Как и убийство старика из антикварной лавки. Такое происходит, ничего не поделаешь. И дело точно не во внезапной стене между ней и Оли. Книги, особенно романтические, вбили ей в голову, что каждый парень на пути — принц на белом коне. И как бы Эрика ни старалась, переубедить себя и свое чувствительное сердечко ей не удалось. Благо, чем быстрее влюбишься, тем скорее разлюбишь. К завтрашнему утру она уже найдет у Оли тысячу недостатков. В конце концов, сколько раз она влюблялась! Вечно переживать никаких нервов не хватит. Так что причиной внезапной тихой паники стал вовсе не Оливер. И не Иван тоже — да, жаль его и Марианну, но они справятся сами. Чувство, скребущееся на душе тысячей кошек, появилось на пустом месте. Будто кто-то осторожно дернул за ниточку — где-то там, далеко, — но колокольчик зазвенел только здесь. Такое случается, когда твой родной, близкий человек попадает в беду.

Эрика еще не считала Ила близким человеком. Однако беда случилась именно с ним.

***

Дейр сидел на кухне и чуть ли не выл. Да, ему стало гораздо лучше — парень мог спокойно вставать и ходить, даже решил выпить чашку чая, заботливо предложенную бабушкой Эрики. Старушка ушла не то к соседям, не то в магазин и оставила гостя в одиночестве. Но о покое не могло быть и речи.

— Глянь в поток, дурачина, — рычал Дейр, царапая пальцы об острые края синего камня.

Ил не отвечал уже час, два, десять. С самого утра он не давал о себе знать. Не мог же он… Нет-нет, только не Ил! Он сам порвет любого предателя в клочья. Уж кому-кому, а лучшему другу иллюзионист доверял. Хотя, война — странное время; перестаешь доверять даже себе. Но и в чужом теле Ил находиться столько времени не мог. Это попросту опасно для жизни! Если подселенец долго не возвращается «домой», то его силы иссякают, и овладевать чужим разумом становится все сложнее. Ил сам не раз говорил, что даже на предметы надо тратить энергию. Сколько известно случаев, когда маги погибали, не вернувшись в родное тело вовремя! Крох-подселенцев с детства запугивают. Мало родители Ила его учили. Хотя, стоит быть честным — они его и в глаза-то вряд ли видели!

Каннор погибал от беспомощности. В его собственном потоке крутилось несколько ярких искр, но парень боялся отвечать на сообщения. Точные списки предателей знают лишь Ил да Вирджиния. Точно, Вирджи!

Перед глазами мигнул теплый огонек, и вот светлое улыбающееся лицо совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Отяжелевшее сердце будто обрело птичьи крылья. На острове Каннор сейчас хорошая погода — там, где Вирджи, всегда светит солнце. Ну, хоть где-то в этом сумасшедшем мире все более-менее спокойно.

Сирин попыталась рассказать что-то: прищурилась, захлопала глазами, несколько раз открыла и закрыла рот. Но, несмотря на все старания, с алых губ не слетело ни звука. Проклятые камни! Даже если девушка поднесет руки к самому носу, на изображении высветится только лицо. Почему не придумали языка жестов, скажем, для щек!

Дейр нахмурился и энергично закивал. Не надо быть детективом, чтобы понять, что Вирджиния говорит о сбежавших каннорах. Да и любил он ее настолько, что понимал без слов.

Но стоило Вирджи оборвать связь, а искорке померкнуть, как тревога снова окатила ледяной волной с ног до головы. Ил не мог просто испариться! Наверняка он чем-то занят или всего-навсего не замечает вызовов друга. И через пару минут он с извечной улыбкой завалится в дом с опенулом под боком.

В то же мгновение дверь в коридоре едва слышно скрипнула. С глухим стуком упала тяжелая сумка, зашаркали по паркету уличные туфли. Дверь на кухню приоткрылась, и в комнату осторожно, будто ступая по гвоздям, шагнула Эрика.

— Добрый вечер, — поспешил отметить свое присутствие парень.

Белуха замерла на пороге. Окинула друга взглядом, словно призрака, выдавила пару невнятных звуков и, наконец, воскликнула:

— Дейр! Тебе разве можно вставать? Я видела — еще вчера ты пальцем не мог пошевелить.

— Госпожа Лия оказалась не только добрым человеком, но и неплохим лекарем. Для лайтовца, утратившего способности, конечно. Ах, да — фантазия у тебя действительно никакая. Надо же было придумать: градусник разбила, — улыбнулся иллюзионист. — Кстати, Ил не с тобой?

Девушка зачем-то обернулась на дверной проем и, ничего не обнаружив, пожала плечами:

— Нет, я его с самого утра не видела. Он еще не вернулся?

— Как видишь, нет. И на связь не выходит, — скрипнул зубами Дейр.

— Думаешь, с ним могло что-нибудь случиться? В Дэнте сегодня неспокойно. Какая-то шайка переоделась в полицейских и украла старика — продавца из антикварной лавки. Да еще и авария неподалеку произошла. Странно все это.

Иллюзионист почесал затылок. Действительно странно. Дэнт, как ни крути, городок мирный. Ну, а если и есть в нем бандюги, то они не слишком умны, чтобы выдумывать такие планы. Куда проще напасть на бабушку в переулке. Нет, собирать кучу народа, представляться блюстителями закона ради никому не известного старикашки — явный почерк Керала. А значит, инсивы вышли на охоту. Вот только на кого?

От такой внезапной мысли Дейр вскочил, уронил табуретку и кинулся к выходу. Ила могли поймать. Да что там «могли» — его совершенно точно поймали! Держат взаперти и пытают. А если разобьют камень?! У каннора холод по спине пробежал. Инсивы и на такое способны.

— Никуда не выходи, — бросил через плечо парень, накинул на плечи извечный темный плащ и, чуть спокойнее, добавил. — И двери держи распахнутыми.

С этими словами он выскочил в коридор, а затем на улицу.

Комментарий к Глава 12. Инсивы вышли на охоту

Снова огромная глава. А значит, огромный комментарий.

Что тут скажешь… Раздвоение личности - это весело!(нет)

Бабушка Эрики, про которую все забыли. Иван, про которого тоже все забыли. Грэг, про которого и не вспоминали, в общем-то. Целая глава персонажей, которых просто надо было показать, чтобы, когда они начнут влиять на сюжет, никто не спрашивал: “А кто это вообще?”

Эрика опять ведет себя странно, но скоро она изменится и станет настоящей двуличной, лицемерной, заносчивой г..лавной героиней.

А Ил все-таки умудрился посеять собственное тело. Иляша-растеряша, блин

Один Дейр хоть что-то делает. Аве Дейр, живи легко, умри молодым.

Кстати, фанфик перевалился за сотню страниц, а значит, стал официальным Макси! Ура-ура!

Ну а в следующей главе нас ждет один ожидаемый поворот и один очень поворотный поворот сюжета, оба насчет Оливера. Ваши ставки, господа!

P.S. Я серьезно - комментарии открыты, задавайте вопросы, делайте предположения. А еще в шапке ссылка на группу есть, там тоже можно пошариться и найти что-нибудь интересненькое~

========== Глава 13. Мотылек ==========

К вечеру воздух будто заледенел — каждый его порыв отзывался миллиардами крохотных порезов на коже. Черный плащ из шерсти Лярских коней совершенно не грел, и единственное, чем он помогал Оливеру — это возможность укрыться в тени. Парень скользил от одного переулка к другому, старался спрятаться от всего на свете. Но ни одно укрытие в мире не спасет от ужаса и страха.

Оли замер на месте, вжался в могильно-холодную стену какого-то дома. Какой смысл убегать, если все равно поймают? Родословная, происхождение — от них не уйти, как бы ты ни старался. Хотелось упасть, уткнуться носом в асфальт и заснуть на пару веков, лишь бы не чувствовать подкатившей к горлу тоски. И пускай Оливер понимал, что Грэг только того и добивается, но противостоять тихому отчаянию не мог.

— Птичка в клетке, птичка в клетке, — хихикнул звонкий девичий голосок.

Парень стиснул зубы и, трясясь, на подкашивающихся ногах, сделал несколько резких шагов вперед. Не дождутся!

— Грэг! — вновь заканючила девушка. — Прутья слишком тонки для нашей пташки. Нужна клеточка попрочнее.

— Сию минуту, — глухо ответил Грэг.

Голоса раздавались почти что над ухом — инсивы могли схватить Оливера голыми руками. Но разве так будет интересно? Любая кошка ловит мышку, прежде всего, чтобы поиграть.

Оли зажал уши руками, упал на колени, зажмурился. Вокруг кружили желтые пятна, искрились кровавые всполохи. Дикий, животный страх будто соткан из криков и завываний. Он вырвался наружу сначала тихим хрипом, а затем отчаянным воем. Оливер кричал, запрокинув голову, вместе с криком выпуская ужас.

— Готов, — так же беспристрастно заявил Грэг, когда жертва, обессиленная и выдохшаяся, рухнула на землю.

— Отлично-отлично! — Анель захлопала в ладоши и вдруг надула губу. — Ну-ка, что же ты отвернулся, ключик? Дай взглянуть в твои глазки.

Оливер со всей силы зажмурился. Но в темноте паника лишь усиливалась, каленым железом обжигая сердце. Хотя, причиной адской душевной муки был вовсе не металл.

Девушка смахнула с плеча темно-русую прядь, оправила полы плаща и присела на одно колено. Парень почувствовал ее тонкие ледяные пальцы на покрытом испариной лбу.

— Бедный, бедный Оливер! — Она провела рукой по влажным от пота волосам. — Как мне тебя жаль! Но ты сам выбрал такую судьбу.

— Судьбу не выбирают, — захрипел Оли, неразмыкая глаз. — Но лишь слабые подчиняются ей. Вы привыкли жить без усилий, и сетуете на тех, кто борется с течением.

Анель звонко рассмеялась. И парень с ужасом осознал, что вражеский смех — такой родной смех — прогоняет страх.

— Говоришь как Керал, милый мой братишка.

— Не дай бог! Я лучше съем мешок Каннорской глины, чем стану похожим на эту крысу, — усмехнулся тот.

Парню полегчало в одно мгновение. С души будто свалился огромный булыжник, в сжатые легкие ворвался прохладный воздух, и бывшая охотница на глазах обратилась самым близким человеком на свете.

— Осторожнее с такими высказываниями. Здесь есть люди, которые могут донести на тебя, — шутливо пригрозила Анель и помогла брату сесть.

— Грэг не заложит. Напротив, он меня поддерживает. — Оли глянул в сторону паникера: тот всем своим видом показывал, что к разборкам не имеет никакого отношения. — А вот тебе, дорогая сестричка, я не доверяю.

Девушка возмущенно открыла рот, положила руку на грудь и сипло вдохнула:

— Мне не доверяешь? После всего, что мы вместе пережили?! Да я нашей матерью клянусь, никогда не предам!

— Лучше отцом поклянись. Матери на том свете твои клятвы, что коню червяк — незаметны, да и без надобности.

— Чьим? Твой, насколько я знаю, лет пятнадцать назад ласты склеил. А мой, как способности лишился, в море сиганул.

— Когда? — удивился Оливер.

— Месяц-два назад. Ты же знаешь, я за стариком не особо наблюдала. — Анель коварно сверкнула глазами. — Жаль, что я сама не успела ему глотку разодрать. Впрочем, я его понимаю. Зачем жить без дара!

— То есть, ты тоже собираешься покончить с собой, когда способности иссякнут? — Парень взмахнул руками. — Но это же глупо! Жизнь не заканчивается на потере магии. Миллионы людей на Невидинах даже не подозревают о существовании волшебства. И ничего, живут и радуются.

Девушка цокнула языком и закатила глаза:

— Еще сравни крота и птицу! Первый никогда не летал и летать не будет. Его счастье — копание в грязи. А если птица потеряет крылья? Разве можно жить на земле после того, как побывал в небе? Тебе легко говорить, твой дар никуда не пропадет. Ненавижу опенулов…

Последние слова Анель прошипела сквозь зубы. Алые губы вытянулись в бледную линию, зрачки сузились, тонкие пальчики сжались в кулаки. Оливер был уверен — сестра готова прямо сейчас вспороть ему брюхо.

Однако девушка глубоко вдохнула, мирно улыбнулась и слегка подрагивающим голосом продолжила:

— Но со мной все ясно. А вот ты… Весь лагерь бьется над твоей загадкой. Ни за одним ключиком мы еще так не носились.

— Вы гонялись за мной четыре месяца, чтобы просто расспросить? — Глаза парня неестественно округлились. — Не проще послать записку с просьбой встретиться? У меня от ужаса чуть сердце не разорвалось. Грэга-то вы зачем в это ввязали?

Паникер высокомерно хмыкнул и продолжил увлеченно разглядывать уличный фонарь. На все вопросы отвечала Анель.

— Милый, глупый Оливер, — ласково замурчала подселенка. — Ты прекрасно знаешь наши методы работы. Унижения, просьбы — для ляров и канноров. Для заранее проигравших. А инсивы победители. Мы всегда добиваемся правды. Так что будь паинькой и расскажи дорогой сестричке все по порядку. Иначе сам испытаешь все то, что творил когда-то с пленными.

Оливер судорожно сглотнул и покорно кивнул. Никогда он не думал, что окажется на месте жертвы.

Анель хищно улыбнулась, обнажая белые зубки:

— Итак, что же произошло накануне Нового года?

В мрачном переулке воцарилась звенящая тишина. Никто не издавал ни звука. Только возле лампы фонаря отчаянно бил крылышками закоченевший мотылек. Грэг не сводил с насекомого стеклянных глаз. Казалось, его вовсе не интересовал ответ на вопрос.

— Клю-ючик, — нетерпеливо протянула девушка и легонько коснулась подбородка опенула. — Не заставляй меня смотреть в твои чудные кошачьи глазки.

Оли быстро облизнул пересохшие губы и выдавил:

— Симон оплошал. Не справился с полуживой слабой опенулкой и погиб сам. Такому, как он, не место в рядах инсивов.

— Мне все равно, каким он был солдатом. Я спрашиваю, откуда у Сондры Керш коготь горной Инсивской лисицы!

— Очевидно, с Инсива, — рассмеялся Оливер. — Когда-то и она посещала землю Лайтов. Могла вырвать парочку коготков.

Анель скрипнула зубами:

— Ты со мной шутки шутить вздумал? Мы уничтожили лагерь… как его там? Неважно… сразу после ее вступления. Она на островах и недели не пробыла. Думаешь, пустил бы кто-то девчонку-опенула на Инсив? Уверена, что нет. А лисицы водятся только в Инсивских горах. Передать ей коготь мог лишь член нашего лагеря. Мирных жителей на острове не водилось с тех пор, как проминаты заявили об оружии.

— А я тут при чем? — прыснул Оли.

— А при том, что Симон — твой главный соперник. Пока он жил, никто и не думал глядеть на тебя как на опенула. Но если бы он умер, тебя бы заметили, перестали считать отбросом, так? Кроме того, позволь напомнить, именно ты сообщил Симону о местонахождении Керш. Очень удобно: направить врага к человеку, которого заранее вооружил. Ты дал Сондре коготь — единственный предмет, которым можно разбить минерал земли Лайтов. Бинго! Камень уничтожен, Симон мертв, Оливер выходит на передний план.

Анель лениво щелкнула пальцами. Грэг, в дань уважения, даже отвлекся от созерцания мотылька, взглянул на союзницу и, коротко кивнув, хмыкнул что-то одобрительное. Оливер на все обвинения лишь покачал головой.

— Ты точно подселенка? — ухмыльнулся он. — Может, твой дар все-таки читать мысли? Такой дедукции позавидовали бы лучшие сыщики мира.

Девушка переменилась в лице. Губы разомкнулись, округлились, ресницы затрепыхались, словно крылышки пресловутого насекомого, а в глазах промелькнула искра, не то яростная, не то горестная.

— Так это все-таки ты… — выдохнула Анель. — Даже не пытаешься оправдать себя!

— Все и так стало ясно, как день. — Оливер пожал плечами. — Симона я никогда не переваривал. А с тех пор, как главарь провозгласил его главным опенулом лагеря инсивов, я жил лишь мыслями о его убийстве. Не делай такое удивленное личико, сестрица. Ты всегда знала, на что я способен. Все знали. Потому и объявили на меня травлю, так?

Анель молчала. Парень ощутил, что теперь преимущество на его стороне — он снова отвоевал позицию лидера, охотника, а не жертвы. Уж очень не любит свободолюбивый опенул чужие рамки. Во имя победы он готов на все.

— Идиот, — прошипела в зловещей тишине девушка. — Как ты посмел!.. Ты подставил под угрозу весь лагерь! Предатель! Неужели ты забыл, что значит камень на твоей груди?!

Ее лицо в желтом свете фонаря приобрело нереальный потусторонний цвет. Карие глаза наполнились фанатичными яркими бликами. Плащ взметнулся, и на бледной коже, чуть ниже ключиц, в опасной близости к сердцу, бешено заискрился желтый овальный амулет.

Грэг тихо охнул и сжал пальцами накидку. Однако яркий свет прорывался даже через плотную черную ткань. Оливер зажмурился. Сильные эмоции засоряли поток. Через пару минут все инсивы в округе почувствуют ярость подселенки. Вот и его сердце, пусть и огражденное сейчас от общей сети, еле заметно кольнуло.

— Мы одно целое! — рычала Анель. — Мы едины! Предателям не место среди нас! Ты не сможешь воспротивиться своей природе. И либо ты раскаешься и будешь со всеми… Либо умрешь.

Воздуха стало не хватать. Мир качнулся и поплыл, обращаясь в гневно-желтую дымку. Карие глаза напротив лукаво прищурились.

— Каков твой ответ, инсив? — зазвенел нетерпеливый голос сестры.

Оливер откинул голову и дрожащими пальцами коснулся груди — того места, где горел его собственный янтарный камень. Сердце отозвалось бешеным стуком. Рука скользнула под полу плаща и вцепилась в раскалившийся минерал. Парень чувствовал, как на грубой коже ладоней вздуваются кровоточащие ожоги, но кулак не разжал. Нельзя.

В ту же секунду забвение прекратилось. Анель вскочила на ноги, крутанулась на месте и заливисто расхохоталась.

— Я знала! Знала! — воскликнула она. — Милый, милый братишка! Я боялась, что мне придется тебя убить. Но все позади, все позади.

Крылья мотылька отбрасывали на асфальт причудливые тени, и девушка кружилась среди них, то исчезая в темноте, то вновь появляясь. Мантия вздымалась от каждого движения, и Анель сама походила на черную бабочку-траурницу. Грэг теперь завороженно следил за ее порханием и не замечал ничего вокруг. В том числе и того, что Оливер поднялся на ноги, а рука его с камня переместилась во внутренний карман. В желтых лучах фонаря блеснул белесый нож.

Воздух разрезал тихий свист, и следом за ним — болезненный вскрик. Анель в недоумении замерла. Паникер, злобно шипя, выдернул из плеча клинок и огляделся. Но темная фигура Оливера уже исчезла за ближайшей дверью затхлого подъезда.

Испуганный шумом мотылек растворился в тени деревьев.

Комментарий к Глава 13. Мотылек

Глава маленькая, но трепетно мною любимая, поэтому выкладываю ее в день своего рождения.

Ого, так Оливер причастен к магическим заварушкам? ОГО-О

На самом деле, я надеюсь, что никто не догадывался, что Анель его сестра. Да что там, вряд ли кто-то вообще о ней думал! Хотя персонаж интересный, она еще успеет вам понравиться :)

Вообще, можете поискать в метафорах этой части глубокий философский смысл. Если найдете - свистните, мне и самой интересно, есть ли он там.

Ах да, а еще это ровно середина истории (по крайней мере, так говорит Ворд). Не знаю, хорошо это или плохо, но хоть какой-то ориентир должен быть. Так что вот. Это он. Ориентир.

Комментарий больше части, что ж такое!

Ну а в следующей главе мы поймем, почему же ляры не безгрешны, узнаем, что случается с людьми без высшего образования в современном мире, и насладимся красивыми аллегориями и скрытыми сценами насилия. Не зря же в шапке предупреждение стоит!

========== Глава 14. Ляров стоит проверять ==========

Иллюзионист добрался до города уже в потемках. Автобусы не ходили, но и сидеть сложа руки Дейр не смог. Поэтому, гонимый тревогой за Ила и Йенца, он сам мчался, как автомобиль.

Йенц — лекарь. Подобных ему больше не существует на земле Лайтов, и на Невидинах отыскать их казалось невозможным. Мальчишку терять нельзя. А Ил… Дейр не мог сам себе объяснить, почему так печется о солдате, который ни магией не поможет, ни ножом. Гением подселенец не был — скорее, наоборот. Но он всегда спешил на помощь товарищам. Даже тогда, в лазарете, Ил напал на Керала и, недолго думая, вступил с ним в схватку, лишь бы дать раненому уйти. С Кералом, человеком, убившим сотню лайтовцев голыми руками! И теперь Дейр просто не мог допустить гибели… друга. За годы войны значение слова «дружба» совсем забылось. Но как бы каннор ни старался, он не мог объяснить, иначе как дружбой, свое ненормальное беспокойство за бесполезного солдата.

Только у входа в парк Дейр задумался: а куда ему вообще идти? Его так взбудоражила пропажа, что в голове не осталось места для плана. Даже не похоже на расчетливого предводителя лагеря.

Он устало опустился на ближайшую скамейку, вытянул сбитые долгой пробежкой ноги, перевел дух. Итак, где могут быть ребята? Безусловно, они решили найти тело. И, судя по тому, что ни Ил, ни Йенц не вернулись, с поисками возникли проблемы. А где осталось тело? Возле лазарета!

Дейр растер ляжки, кряхтя, встал и быстро зашагал в сторону места недавней баталии. Места, где половина лагеря трусливо сбежала к тем, против кого до последней капли крови сражались остальные.

Парень обшарил все окрестности заброшенного приюта, облазал все закоулки и грязные проходы. Ни ребят, ни тела — ничего. Только примятые со вчера кусты, да редкие, едва заметные, коричневые крапины на асфальте. Удивительно, как горожане до сих пор не заметили следов многочисленных сражений. Видимо, они настолько разучились верить в сверхъестественное, что упрямо игнорируют все, не поддающееся объяснению. Например, красные искры — знак начала битвы, подростков со светящимися камнями — или, предположим, ребят, вылезающих из озера посреди ночи.

— Дэнт полон магов, — послышался тихий голосок позади. — Но все они делают вид, что обычные, чтобы не выделяться. Получается целая толпа отличных волшебных актеров.

Позади, освещенная слабым светом фонарей, стояла девчушка лет десяти. Тоненькая, легонькая, как былинка, совсем невесомая. Соломенные волосы собраны в две жиденькие косички, завернутые в колечки у висков. Оттого малышка походила на молодую забавную овечку. Личико острое, не по-детски серьезное. Лоб скрывала неаккуратная челка, но даже через нее ярко просвечивал сиреневый огонек. Девушки у ляров, как давно заметил Дейр, все одинаково хрупкие. Только Лилия и являлась исключением.

— Что ты здесь делаешь? — нахмурился каннор, смахивая налипшую на брюки паутину. — Детское время давно кончилось, Маргарита.

— Вообще-то, ты тоже не взрослый, — скрестила тонюсенькие ручки на груди та. — И я, если хочешь знать, полноценный солдат. Так что могу за себя постоять, и вечерние прогулки для меня не опаснее, чем для остальных.

Дейр лишь закатил глаза. Как же она похожа на Йенца!

— Я Йенца понимаю, — тут же отозвалась Марго. — Привыкли считать нас маленькими, сюсюкаетесь, заботитесь. А мы пережили столько, что вполне сойдем за двадцатилетних. Вон, инсивы с рождения младенцев не щадят. Ходить научился — дуй на тренировку. Ну и что, что я почти вдвое тебя младше? Вспомни, кто вас об облаве предупредил? Так бы и носились со своим опенульчиком, пока «желтые» уничтожали лагерь канноров.

Здесь парень не мог с ней не согласиться. Марго действительно вчера подсобила ему и Илу. Она вообще не раз выручала дружественный лагерь. А способность читать мысли делала кроху-телепата отличным разведчиком.

— Как ты меня нашла? — поинтересовался Дейр, когда выбрался из закоулка на основную улицу.

— Ты так громко думал, что у меня чуть уши не отвалились! — пожаловалась Маргарита. — Учись держать мысли под контролем. И я не придираюсь. Сам ты зануда мелкий!

Иллюзионист насилу прервал голос в голове, подбрасывающий все новые и новые обзывательства в адрес ляра. Но кое в чем Марго оставалась права: ему действительно надо лучше контролировать себя. Кто знает — может, у инсивов тоже есть телепат.

— Нет, телепатов у них точно нет, — уверенно мотнула головой девчонка. — Все кончились. Последнего убили при штурме Каннорского пустыря.

Дейр болезненно сморщился. Тогда, около полугода назад, «желтые» захватили пустыню на Канноре. В совокупности с ранее захваченными Каннорскими горами, больше половины обитаемой части острова оказалась захвачена инсивами. Ох, как Керал им надоел за это время — ни одна встреча не обходилась без издевки! А ведь все потому, что Каннорский хребет они потеряли из-за массового предательства, а пустырь — из-за его следствия, численного перевеса.

Пускай прошло не так много времени, но лагерь уже успел оправиться от потерь. Но стоило каннорам собрать силы, чтобы отвоевать обратно законные территории, как что-то обязательно происходило. То эпидемия выкосит половину лагеря, то берега размоет, то — пожалуйста! — еще одна толпа предателей. Крысы продажные!

— Крысы, крысы… Крысы бегут с тонущего корабля, — пробубнила Марго.

— Ты можешь прекратить? — вспылил парень. — Ей-богу, когда кто-то роется в моей голове, мне хочется вцепиться ему в глотку!

— Если бы могла, жила счастливой беззаботной жизнью. Знаешь, как тяжело постоянно слышать чужие мысли? В толпе я и вовсе сознание теряю. Приходится держаться подальше от людей.

— Да уж, магия частенько приносит кучу неудобств, — покачал головой Дейр.

— Кто бы говорил! — Марго неопределенно взмахнула руками, что-то пробормотала под нос и заявила, — Но, если продолжим здесь стоять, ни Илу, ни Йенцу не поможем. Давай подумаем, куда могло деться тело.

Каннор потер подбородок. Тело могли стащить инсивы. Хотя, какой им рожон? Шантажировать? Они не дураки, прекрасно понимали, что ради Ила никто рисковать не будет. А вот ради Йенца…

— Ну да, Ил рано или поздно заявился бы за телом, а с ним и Йенц. Лишить вражеский лагерь единственного лекаря. Как же низко! — подытожила девчонка.

— Для инсивов нет понятия «низко». Они для достижения своей цели пойдут на любую подлость, — вздохнул иллюзионист. — Но не могли же они тащить бесчувственного парня по городу среди бела дня. А Ил не отвечает с самого утра. Значит, тела здесь не было уже к девяти часам.

— У них после сражения оставалась целая ночь…

— Даже крысам нужно время, чтобы зализать раны. Кроме того, им следовало разобраться с кучей «новеньких». — Дейра перекосило. — Не думаю, что у них осталось время, чтобы таскаться по кустам за полумертвым подселенцем.

— Но куда он тогда делся?!

— Да, куда делся бездыханный мальчишка с еле бьющимся сердцем! — закатил глаза парень, сунул руки в карманы и принялся ходить туда-сюда по тротуару.

Марго задумчиво теребила косичку и, кажется, порывалась что-то сказать. Хотел бы Дейр тоже слышать ее мысли! Ведь она может узнать про него все, он про нее — ничего. Даже нечестно как-то.

— Честно-не честно, а что думаю, скажу, — неуверенно закусила тоненькую губу телепатка. — Тело либо в реанимации, либо в морге. От лечебницы зависит. А ближайшая — третья областная. Откуда знаю? Ну, там работает ляр, который не так давно потерял свои силы. Точнее, он сам от них отказался. Короче, лагерь еще поддерживает с ним связь, получает информацию об инсивах. Обычный шпион, просто без магии.

Дейр беспристрастно кивнул. Обычный, как же! Какой смысл держать при себе людей, утративших способности? Они — хлам в кладовке, который только место занимает. Гнать таких надо, в шею. Не уберег камень, потерял дар — прощай, дорогой, ты нам больше не нужен. Жестоко, конечно. Но на войне иначе нельзя.

— Это так нельзя! — возмутилась Марго, и Дейр стукнул себя по вискам. Снова забыл, что в ее присутствии думать надо осторожнее. — Все мы не вечны, все мы когда-нибудь потеряем дары. Но ведь сами люди не меняются. Если человек хороший, он и без магии хорошим останется. Надо мягче к ним относиться.

— Мягкость оружия не добудет. — Парень упрямо сложил руки на груди. — Поэтому-то вы и отстаете по всем параметрам. Да еще и наш остров ко дну тянете.

— Ваш остров, наш остров… — горько, слишком по-взрослому, вздохнула девочка. — Этим вы и отличаетесь от нас, ляров. Вы, как и инсивы, думаете, что земля Лайтов — пять отдельных островов. Мы же помним, что она — единый остров.

Дейр ничего не ответил.

С одной стороны, Марго права. Ведь и Каннор, и Ляр, и Инсив, и Проминат, и даже поросший ядовитыми травами Тремал не всегда были клочками суши, окруженными водой. Когда-то все они получили названия в честь крупных поселений, городов на самых макушках редких каменистых холмов. Тогда съездить к инсивам не считалось разведкой, а переехать в другой город — предательством. Все жили мирно, даже когда землю Лайтов избороздили бурные реки, когда деревеньки одна за другой исчезали в пучине. Напротив, жители лишь сплотились, начали принимать осиротевших селян, перетаскивать плодородную землю на камни, лишь бы не остаться без пропитания. И островки продолжали сохранять братские отношения до первой вспышки птичьей болезни.

Как забавно вышло! Жажда жизни заставила братьев перегрызать друг другу глотки. Но ведь ни Дейр, ни Марго — никто из ныне живущих не знал тех давних времен. Они родились в войне и болезни, в вечной борьбе за жизнь. Они не знают, каково это: не думать о происхождении человека перед тобой, не делить мир на своих и чужих. И потому для любого каннора сравнение с инсивом будет величайшим оскорблением, а «желтые» только и ждут возможности выпотрошить очередного ляра.

— Почти пришли! — звонко известила спутника Марго. — Не размышляй больше на такие мрачные темы. У меня комок в горле

— Размышляю, о чем хочу. Не хватало еще, чтобы думать запретили. В собственной-то голове я могу не притворяться!

— А не в голове? — прищурилась девчонка.

— Конечно, притворяюсь. — Дейр развел руками. — Если бы не мое вранье, весь лагерь канноров уже давно со скалы спрыгнул. Удача нам последнее время не улыбается, а отчаяние — штука страшная. Лучше пару раз соврать, что все под контролем, чем лишний раз сыпать соль на рану.

Марго поджала губы. Пробежалась взглядом по крышам домов и осторожно указала пальчиком на мрачное здание впереди. Кое-где горели ярко-желтым светом окна, и оттого дом походил на гигантское многоглазое чудище.

— Вот и больница, — заявила девочка и бодро зашагала навстречу «монстру».

Сердце едва заметно екнуло. Дейру определенно не нравилась больница, ох как не нравилась! Он даже чувствовал, как неприязнь вперемешку со страхом подкатывает к горлу. Но ведь ничего еще не произошло, а значит, беспокоиться не о чем. Плевать на ощущения. За долгие годы войны парень стал полагаться исключительно на разум. И разум упорно игнорировал тревожные огоньки, коими пестрило все внутри.

В лечебнице пахло не просто ужасно — тошнотворно! Будто по усыпанному хлоркой залу прошлась сотня вонючих котов. В холле толпились заспанные медработники, бывшие университетские неформалы: юноши с длинными патлами, татуировками; девушки с пирсингом, волосами ненормальных цветов и ногтями такой длины, что можно операции без скальпеля проводить. Все изрядно помятые, недовольные и озлобленные. Конечно — сначала в академии по четыре пары на дню, теперь здесь ночная смена. Уж кого-кого, а их доставать вопросами не стоит.

Каннор нагнал спутницу уже на лестничной клетке. Что странно, коридоры оказались абсолютно пусты. Неужели во всей больнице остались только студенты? А если срочный вызов? Нет, кто-то ведь из более опытных врачей здесь есть! Главврач, например, или парочка хирургов.

— Не волнуйся, — больше для себя сказала Марго. — Все совершенно точно наверху. Ну, совещание проводят или что-то в этом роде.

Вместо ответа Дейр взял малышку за руку.

— А твой знакомый тут? — перевел тему он. — Может, он уехал или не работает сегодня. По правде говоря, я нечасто бываю в Невидинских лечебницах и не знаю, как тут все устроено.

— У Юра нет выходных, а отпуск у него еще не скоро. — Девчонка замерла, огляделась, вспоминая дорогу, и пошла дальше. — Да и что отдыхать! Работенка простецкая.

— Ничего себе «простецкая» — людей здоровыми делать.

— А он и не делает. Он уборщик.

Парень растерянно хлопнул глазами, а затем вдруг сдавленно хихикнул:

— Уборщик?..

— Да. И что такого?! Все профессии одинаково важны. Да, не жизни спасать… Но у него и возможностей меньше, чем у любого бескаменного. Юр всю жизнь на земле Лайтов прожил, а со школами там, ты сам знаешь, туго. Как еще заработать на жизнь вояке без начального образования?

— Ладно-ладно, я понял, — замахал руками Дейр. — Главное, чтобы помог. А уборщик он или врач — дело десятое.

Долго Юра искать не пришлось — он исправно выполнял свои обязанности в коридоре второго этажа. Ребята пересеклись с ним на лестничной клетке, когда ляр как раз собирался поменять коричневую воду на новую, свежую. А ближайший кран, очевидно, находился внизу.

Хилый юноша, прогибающийся под весом полного ведерка, замер на месте, с глухим стуком поставил ношу на пол и радостно замахал руками.

— Марго! Сколько лет сколько зим! Неужто тебя взяли в разведчицы?

— Да нет, — улыбнулась девчонка. — Мне до шпионки еще на полголовы надо вырасти. Канноры вызвали ляров на позавчерашнюю облаву, вот с тех пор здесь и кукую.

Юр окинул Дейра взглядом, задержался на ожерелье и лукаво прищурился. Иллюзионисту стало не по себе.

— Ясно-ясно, — кивнул уборщик. — А в больнице вам что так поздно нужно?

— Он друга потерял. — Марго махнула рукой в сторону мальчишки. — Ты его, наверное, помнишь. Блондин разноглазый, подселенец.

— Подселенец… А имя его не напомните?

— Ил, — вставил парень.

— Ил? Не знаю таких. Хотя, я с документами много возился — учеты, расчеты. Канноры постоянно мелькали то тут, то там в разных ведомостях. Может, вспомню по полному имени?

Дейр поджал губы, сдавленно хрипнул и, едва сдерживая хихиканье, ответил:

— Иливинг Карви.

Юр оказался менее учтивым — согнулся в три погибели и расхохотался в голос.

— Иливинг? Это ведь женское имя, я прав? — утирая проступившие слезы, заявил он. — Не повезло человеку, не повезло! За что его родители так наказали…

— Долгая история, — улыбнулся Дейр.

Будь Ил здесь, живым бы Юр перед ними не стоял. Подселенец ко многим темам относился спокойно: от погоды и меню до войны и инсивов. Конечно, в шутку и мог иногда потопать ногами или глупо заулыбаться. Но чего его Эго точно не могло вынести — обсуждение глаз и имени. Потому каннор всячески избегал разговоров о себе, хотя в глубине души оставался еще тем самовлюбленным павлином. Для иллюзиониста, в свою очередь, не существовало мести лучше, чем давить другу на больные мозоли. Ил пошутит про Вирджинию, а Дейр хоп, и сказанет что-то вроде «Кому же знать девушек лучше, чем принцесске Иливинг». Один-один, инцидент исчерпан.

— Припоминаю что-то такое, — наконец успокоившись, подал голос ляр. — Кажется, он попадал в лазарет на нашем острове года два-три назад.

— Два с половиной, — кивнул парень. — Его тогда штормом на ваши скалы швырнуло. Домой вернулся с переломанной ногой и целой кучей ушибов.

— К нам поступил — был и того хуже, — цокнула языком Марго. — Но мы сейчас не болячки разбираем, а тело ищем. Юр, видел его?

Юноша нервно почесал затылок, весь скукожился, пробормотал что-то под нос и энергично затряс головой:

— Видел-видел! С белесыми волосами, без радужек. Его шею при перевозке закрыли, вот я и не подумал, что он ваш. А может, ожерелье и вовсе сняли — не помню.

— Сняли?! — испуганно взвизгнула Марго.

У Дейра тоже мурашки по телу побежали. Разрыв связи с камнем — хуже смерти. Даже самые отпетые маньяки с дрожью в руках прикасаются к амулетам. Все равно, что взять живую, трепещущую душу и хладнокровно раздавить о стену.

— Не думаю. — Каннор растер плечи руками, словно замерз. — Оправу, да и само ожерелье покрывают напылением из минерала земли Лайтов. Так что снять его можно лишь с помощью когтя Инсивской лисицы. У вас же в больницы не работают инсивы?

— Точно сказать не могу… Но знаю наверняка, что к твоему другу ни один «желтый» не прикасался! Клянусь островом Ляр.

Марго поморщилась:

— Ладно уже, мальчишки, разбирайтесь сами. А у меня еще дел немерено. И мозги в порядок оба приведите. Голова раскалывается от ваших мысленных криков.

Она вскочила на подоконник, с легкостью распахнула окно и шагнула в темноту. Казалось, ледяной ночной ветер подхватил ее хрупкое тельце и унес куда-то далеко-далеко от больницы.

— Надеюсь, там внизу есть пристройка, — нахмурился Дейр.

— Не беспокойся. Марго очень аккуратная, она никогда ничего не делает, пока не удостовериться в безопасности, — широко улыбнулся Юр и зашагал вниз по лестнице.

Каннор последовал за ним. Интересно, Юра девочка тоже проверяла на «безопасность»? Ляры так снисходительно относятся к людям! Конечно — ни одного случая предательства за все годы войны.

— Друг твой сейчас в морге, — пояснил уборщик. — В соседнем здании. Придется немного пройтись.

— Ладно, — дернул плечами Дейр. Видать, тело совсем омертвело без души. Главное, чтобы потом Ил смог в него вернуться.

Юр шел быстро, виляя спиной влево-вправо, как ящерица. Бросив ведро в коридоре первого этажа, он махнул рукой и посеменил к выходу. Толпа студентов заметно поредела, а те, что остались, проводили ребят голодными хищными глазами. Блестящими, но какими-то неживыми. Словно их злобные гримасы были запечатлены на деревяшках.

На улице стоял дикий холод — даже для весны температура казалась слишком низкой, не выше пятнадцати градусов точно. Дейр одернул плащ, поежился. Может, он слишком долго находился в здании? Хотя Юр даже ухом не повел. Да, климат Дэнта заметно отличался от привычной жары Каннора. Надо почаще сбегать на Невидины.

Они завернули за угол, прошли немного вперед, пересекли невысокую арку. И сразу за ней ляр остановился.

— Вон там морг. — Он указал на невысокий домик, больше походивший на сарай, чем на строение медицинского центра. — Дойдешь сам? Там, сейчас не заперто — патологоанатомы работают. Скажешь, что на опознание. А то мне не по себе от всех этих мертвецов.

— Как же ты воевал? — поинтересовался Дейр. — Когда мертвецы на каждом шагу.

— Я не вояка, я бюрократ. Ведомости заполнять даже в темноте не страшно, а трупы видел только пару раз, в лазарете. И то сознание терял, — напомнил Юр.

— Ах, точно! — Парень саркастично закатил глаза. — В вашем лагере действует политика разделения должностей. Как я мог забыть! Видимо, я слишком многое держу в голове. Приходится ведь одному и сражаться, и бумажки разгребать, и за больными ухаживать.

Уборщик пожал плечами:

— Ваш выбор.

И, виляющей походкой, отправился восвояси. Дейр злорадно улыбнулся. Хорошо, что Марго уже ушла, и можно думать все, что хочется.

К моргу вела узкая протоптанная тропка, по краям которой проклевывались лопухи и крапива. Да и на самой дорожке росла трава, хоть и заметно примятая. Для чего служит морг, Дейр знал прекрасно — во всем лагере он, наверное, считался самым посещаемым местом, после лазарета. Как транспортируются тела, каннор тоже представлял. Но по траве катить тележку чрезвычайно неудобно. Странно, что морг вообще располагается в отдельном здании, которое даже не удосужились соединить с больницей. И кто вскрывает трупы в полусгнившем сарае? Нет, что-то тут нечисто.

Дейр потоптался перед дверью, несколько раз оглянулся, выискивая в темноте силуэт Юра, и, наконец, потянул за ручку. Людям надо верить. Петли тихо взвизгнули, доски заскрипели.

Света не было. Ни окон, ни каких-либо намеков на лампы. Лучи уличных фонарей скользнули внутрь, охватили пару метров за порогом и пропали — дверь с глухим стуком захлопнулась. Совсем рядом, возле уха послышался тихий свист. Затем еще один, повыше. Следом другой, пониже. Будто в щели разных размеров втягивался тугой воздух. Каннор замер на месте. Такой звук могут издавать только боевые тени.

Ловушка! Инсивы снова обвели его вокруг пальца. А он, дурак, глупо попался. Что в заброшенной школе, что сейчас. Какой из него солдат! Ничего вокруг не замечал! Ведь те студенты с деревянными лицами — тени, куклы. Следовало насторожиться! Дурак, дурак, идиот! Теперь уже поздно. Дернешься — станешь очередной марионеткой врагов.

— Ничему тебя ошибки не учат, — рассмеялся механический голос.

С шипением вспыхнул десяток свечей. Они стояли на полу, на старых коробках, на сломанных приборах. Никакой это не морг. Склад или свалка! Никто сюда не заходил уже год или два, вот сивые крысы и облюбовали помойку. А их Крысиный король восседал среди пламени и грязи на своем троне — огромном черном ящике.

— Ты же помнишь мои слова: не стоит рисковать ради солдат. Но упрямо продолжаешь игнорировать мои советы. — Керал поправил капюшон, медленно поднялся и шагнул навстречу каннору.

— Ты для меня не авторитет, — съязвил Дейр.

Бесформенные тени, кружившие вокруг, опасно приблизились и засвистели. Свечи едва колыхнулись. Дейр краем глаза уловил незаметное движение в темном углу, и в одно мгновение плотное кольцо разредилось, увеличилось. Там, вне светового круга, сидел сам кукловод. Но Керал приказал ему — или ей — держать любимчиков на коротком поводке, не подпускать близко к пленнику. Значит, им от иллюзиониста что-то нужно. А может, инсив просто захотел развлечься?

— Напрасно, — загрохотал голос. — Старших надо слушать.

— А ты старше? — удивился Дейр. — Знаешь, за все время нашего знакомства ты ни разу не упомянул свой возраст.

Керал рассмеялся, но в электронном преображении его хохот звучал жутко.

— Я старше тебя, но не по годам, а по уму. Ведь мне хватило мозгов скрыть информацию о себе, — прохрипел враг. — Тебе неизвестно ни мое лицо, ни голос, ни дар. Зато я знаю о тебе все, Дейр Лио. От биографии до роста и веса. И условие Секретного пакта — ха, слишком глупое. Ты слишком предсказуем, я угадываю каждый твой следующий шаг. Вот единственная причина, почему канноры завязли в проигрышах. Ах, какая святая простота — доверять подопечным! Стоит поманить пальцем, и они расскажут твоему противнику любую, самую сокровенную тайну.

Каннор огрызнулся, тихо зарычал, как злобный волк. Камень на шее вспыхнул синим. Пусть ситуация безысходная, и лучше бы Дейру держать язык за зубами, но подобных оскорблений он не потерпит!

— Доверие — это то, что отличает нас от вас, — прошипел сквозь зубы парень. — Мы все одна большая семья. Мы даем каждому то, что война и болезнь забрала — родных. Ты удерживаешь солдат при себе с помощью страха, и потому сам боишься. Боишься, что однажды им надоест постоянный гнет, и они сбегут с острова.

— Боюсь? Ха! Идиот! Страх — главный рычаг человека. Вся ваша хваленая любовь и дружба — пустые слова на войне. Лишь желание сохранить собственную шкуру заставит солдата идти на поприще. Закон жизни: не убьешь сам, убьют тебя. Первое, что должен уяснить ребенок, появившийся на свет в лагере — я не прощаю ошибок. Остров Инсив не прощает ошибок. Предатели будут жестоко наказаны, и кары не избежать никому. Ты ведь сообразительней, чем пытаешься казаться. Неужели ваши ожерелья стягивают горла в дань святому доверию, а?

Каннор ничего не ответил. Лишь стиснул посильнее камень. Нет, Керал не может быть прав! Он другой, их лагеря разные. Но почему Дейр оправдывается? Разве может инсив поколебать его уверенность в собственной правоте! Не дождется!

А тот продолжал говорить — его механический голос едва дребезжал, как пламя свечей:

— И что же ты сделаешь? Запустишь в меня огненный шар или вновь заморозишь пару луж? Твой дар бесполезен, и ты это знаешь. Так зачем позоришься снова и снова? Все вокруг прекрасно знают, что твои атаки — детское баловство. Иллюзионист! Окружил себя иллюзиями. Да, ложь похожа на правду, и может ее заменить. Но только на время. Обман — хрупкие картонные стенки, на которых можно нарисовать, что хочешь. Но в дождь они размокнут, сломаются, и обнажат все то, что ты скрывал. Так зачем ждать непогоды? Ведь лучше найти крышу сейчас, пока еще светит солнце, пока еще не поздно.

— Красивые аллегории, — усмехнулся каннор. — Иллюзия — действительно обычная выдумка. Но дураки продолжают в нее верить.

Его тело словно поразила молния. Тысячи разрядов скользнули по ногам, рукам, шее. Собрались в два тугих комка у ладоней и разлетелись во все стороны ослепляющим светом. Черная фигура в углу безмолвно вскинула руки и зажмурилась. В ту же секунду боевые тени отшатнулись, крутанулись на месте и пропали, растворились. Вспышка угасла, свечи потухли, и сарай вновь поглотил мрак. Но Дейр вслепую бросился за нагромождение из коробок, которое заметил мгновение назад. Ребра болели от нестерпимого сердцебиения, перед глазами плавали разноцветные круги. Оставалось надеяться, что Керала тоже ослепило, иначе — хана. И выдать себя нельзя ни в коем случае. Теневик снова выпустит своих кукол.

— Бездарность! — взревел механический голос. В ближайшую стену врезалась коробка. — Еще одна такая оплошность, и я лишу тебя камня! Немедленно найди каннора! Живо!

Послышалось осторожное шуршание, чьи-то ножки еле слышно засеменили по полу. Опасно треснули хлипкие деревяшки, и в сарай скользнул тоненький лучик света с улицы. Тени не могут существовать без света, как бы странно это ни звучало. Ночи не существует без дня, зла не существует без добра, а мрачные фигуры не заскользят по стенам, пока в комнату не ворвется губительный для них свет.

Воздух наполнялся ледяным свистом. Он вытягивался в струны, нити, сети, опутывал комнату в поисках жертвы. Дейр вжался в стенку коробки и уставился в кромешную тьму огромными глазами. Лишний выдох — верная погибель. Тени не видят. Они чувствуют. Душу, магию — неважно, что. Все равно от них не скрыться.

Свист притих. Неужели отыскали? Конец? Смерть? Так быстро и просто?

Но Керал не зажигал свечи. Придушит в темноте? Нет, не в его стиле. Инсив слишком щепетильно относится к пафосу, эффектности — совсем как девчонка, насмотревшаяся фильмов о супергероях. Будто хочет, чтобы все было, как в кино.

— Что ж, — протянул враг где-то за спиной. — Тогда каннору придется выйти самому. Клео!

Коротко свистнули тени, во мраке сверкнул желтый камень.

— Приведи лекаря, — приказал главарь.

Дейр не слышал, но за механической обработкой совершенно точно скрылся еле заметный смешок. Йенц у них в плену, а значит, сейчас начнется шантаж. Парень уткнулся носом в колени, помотал головой. Может, Керал прав: он слишком печется о каждом солдате? Они все равно когда-нибудь умрут, а без главаря канноры не обойдутся. Надо учиться жертвовать пешками. Дейр понял это уже давно, но все равно, раз за разом, продолжал яро защищать каждого своего друга, брата. Лагерь — семья. А семью бросать нельзя.

Что-то с глухим стуком упало, застучали по полу сапоги. Видимо, инсивы держали пленника в подвале — никакие двери не закрывались и не открывались. Послышался хлесткий удар, сдавленный вскрик и тихое, совсем незаметное, хлюпанье. Дейр насилу сдержался, чтобы не выскочить из укрытия и не надавать врагам по шеям. Как бы Йенц ни старался казаться взрослым, он все же оставался обычным двенадцатилетним мальчиком. Он боится, ему страшно. Не столько от ножа, упирающегося в спину или хладнокровного убийцы рядом, а столько от понимания, что никто не спасет. Родители Йенца погибли, братьев и сестер не имелось. Кто у него остался? Да никого! Он абсолютно одинок, как и все в лагере. Можно полагаться только на себя. И на друзей. На верного Дейра, который пришел, обязательно пришел на выручку.

Эта детская просьба, немое отчаяние, повисла в воздухе и осела в легких. Но самое ужасное — неизвестность. Инсивы могут просто его убить или помучить, а могут придумать что похуже.

— Вот твой дружок, Дейр Лио! — засмеялся Керал. — Прямо здесь, передо мной. Стоит протянуть руку — и мои пальцы сомкнутся на его хрупкой шейке. Защити его, каннор! Он доверяет тебе.

Дейр словно окаменел. Нет, нельзя выходить, ни в коем случае. Выход всегда есть, надо только подумать. Главная ошибка на войне — поспешное решение. А главный противник — время. Времени катастрофически не хватало!

— Мы ждем! — захохотал инсив. — Может, не слышишь? Ну-ка, лекарь, позови своего покровителя!

Йенц не произнес не звука.

— Давай же! — не стерпел Керал.

Послышался глухой удар. Следом, еще несколько. Мелькнула пара слабых голубоватых огоньков, но тут же потухли, истлели. Доски жалобно скрипнули под тяжелыми вражескими сапогами. Керал сорил проклятиями, со злобой, с особой жестокостью старался выбить из пленного крик. Мальчишка сипел через зубы, кряхтел, ежился на полу. Но молчал. Он не попросит помощи. Гордый.

— Дрянной щенок! — взревел низкий голос, и чуть слышно колыхнулась ткань. — Клео, зови своих кукол…

Договорить он не успел. Дейр сорвался с места, наплевав на опасность, кинулся к скорчившемуся Йенцу. Крепко обхватил руками хрупкое тельце и прижал, как самую дорогую на свете вещь. Сарай окутала синеватая дымка. Керал озлобленно взвизгнул.

Сосредоточиться, зажмуриться, выплеснуть энергию! Мгновение — и друзья уже за городом, на пыльной безлюдной дороге. Только в воздухе звенело эхо от далекого вражеского крика.

Комментарий к Глава 14. Ляров стоит проверять

У-ух… Напряженная сцена

Что же, эта глава получилась насыщенной. Кроме того, что мы познакомились с Марго, которая потом еще сыграет свою роль, и услышали о Клео и ее жутковатой атаке, нам довелось пожить в шкуре Дейра и узнать его получше. Он безумно интересный, многогранный, сложный, жутко противоречивый, и писать сцены с его участием - одно мучение… За это я его и обожаю

Во всей части ни грамма соплей, зато огромное количество околофилософских размышлений, отсылок к истории данной вселенной и дружбы. Потому что джен. Вам нравится такой расклад или нужно больше любовной драмы и взаимоотношений?

Ага, опять огромный комментарий без особого смысла

Ну а в следующей главе нас ждет интересная находка и (не)много стекла. Приятного аппетита, хе-хе

========== Глава 15. Следующее лето ==========

Дейр распахнул глаза, вскочил на ноги и судорожно огляделся. Сердце колотилось, колени дрожали. Ему не удалось какследует оформить свои мысли, а потому их могло занести куда угодно. Но вокруг лишь душистая трава, на небесах пара далеких звездочек, под ногами — прочная земля. Только у самого горизонта алела, как пожар, ранняя заря. Любая иллюзия занимает время, а иллюзия переноса может отнять несколько часов. Но инсивов поблизости нет, значит, Дейра и Йенца еще не обнаружили. Однако могут обнаружить в любую минуту.

— Спасены? — тихо, сиплым голосом спросил лекарь. Приподнялся на локтях и болезненно поморщился.

Дейр сел рядом, прямо на дорогу и уклончиво ответил:

— Прихвостней Керала не видно. Мы в окрестностях Дэнта. Скорее всего. Ты цел?

Йенц первым делом схватился за камень, ощупал его, поскреб ногтем, выискивая царапинки и сколы. Затем окинул себя взглядом, растер ноги и, нахмурившись, буркнул:

— Пойдет. Я, если честно, ни черта не помню. Только Керальский сапожище, и все — пусто. Мы как выбрались?

— Я перенес, — признался Дейр.

— Совсем чокнутый! — всплеснул руками мальчишка, будто не его сейчас избивал сильнейший маг земли Лайтов. — Я тебе миллион раз говорил! И не только я — весь лазарет, даже на Ляре, твердит в один голос, что нельзя тебе перемещаться. Ты не телепортатор и не опенул. У тебя это природой не предусмотрено! Да еще и меня потащил. Застрял бы на полпути, и что дальше?

— Сказал бы спасибо, что из плена вырвал, — хмыкнул иллюзионист. — А то сразу обвинять! Как будто с Илом разговариваю… Кстати, он не с тобой?

— Как видишь, нет. — Йенц захлопал обычными, карими глазами. — Он выскочил, как только нас окружили. Еще в больнице.

— Куда выскочил? В свое тело?

— Нет, мы его так и не нашли. Болтались по больнице, зазевались, тут нас «желтые» и сцапали. Ил тогда уже на исходе был — еще пара часов, говорил, и вылетит сам по себе. Я, соответственно, кое-что видел и слышал, правда, не очень хорошо. Ну, и руками-ногами управлял, по мелочи. А как руки заломили, Ила и вышибло. Насколько я понял, он вселился в одного из инсивов, но не смог зацепиться — сил не хватило, да и бугай сопротивлялся. Так он по толпе и поскакал, из одного в другого. В конце концов, вселился в кого-то из бескаменных. Типа врача или медбрата, я не разглядел. Ну, и убежал, конечно, и несколько придурков за ним ринулись. Потом уже не знаю, отключился из-за перенапряжения, ну, как всегда после вселения. Очнулся в подвале, в сарайчике.

Он вдруг замолчал, с трудом поднялся на ноги, отряхнулся и махнул рукой:

— Пошли уже. А то у меня, кажется, что-то сломано. Есть поблизости укрытия?

Дейр вгляделся в горизонт. Не так далеко — километрах в двух — чернели невысокие коттеджи. Похоже, их выкинуло на дорогу до Красных Дворцов. Так и есть, по этому шоссе каннор мчался в Дэнт несколько часов назад.

— Может, подлечишь себя? — предложил он.

— Какое там! Не ровен час, инсивы нападут, а для магии покой нужен, как ты знаешь. Так что спрячемся, отдохнем, и уже тогда…

Йенц многозначительно закатил глаза и, прихрамывая, зашагал в сторону домов. Выглядел он не особо потрясенным или шокированным. Мальчишку вообще трудно было испугать или удивить. Порой он, безусловно, впадал в ступор, но выходил из него чрезвычайно быстро. Оно и понятно — выживает с пеленок, нож научился держать раньше, чем карандаш. Но тогда почему не может вылечить себя сейчас? Дейр тряхнул головой, чтобы избавиться от дурных мыслей. Нет, с лекарем все нормально. В конце концов, магия действительно требует полной концентрации, а достичь ее, когда за тобой по пятам следуют враги, трудновато.

Когда ребята подошли к поселку, утро вылезло из тьмы и осветило верхушки редких деревьев золотистыми лучами. Почти всю ночь затратила иллюзия. Йенц прав: Дейр не телепортатор и тем более не опенул, он не умеет по-настоящему перемещаться с места на место. Он может создать иллюзию своего исчезновения, затем — перемещения, и открыть глаза только по истечению времени, которое ушло бы на прогулку до того же пункта. Очень сложный и опасный процесс. К тому же неэффективный — зачем тратить магию и силы, если можно дойти пешком? Но в таких ситуациях, как сегодня, иллюзорная телепортация, как говорится в умных книжках, очень даже помогает.

— Здесь живет опенул, да? — хихикнул Йенц, осматривая дом Эрики, возвысившийся впереди. — Жалкое зрелище. Неужели она не могла наворовать денег на жилище получше?

— Во-первых, она о своих способностях узнала недавно, — пояснил Дейр, напряженно оглядываясь. Внутренний голос кричал об опасности.

— А во-вторых, она честная святоша — не убей, не укради. — Йенц слегка покачнулся. — Глупая и наивная дурочка. Я ее еще не знаю, а уже уверен, что умнее ее в несколько раз.

Иллюзионист хотел уже возразить, как сзади раздался знакомый до дрожи свист. Сразу громкий и резкий, будто тени явились из-под земли в паре метров от ребят. Йенц вскрикнул и схватился за горло. Его камень раскалился докрасна.

— Что происходит? — прохрипел мальчишка. Слова выходили сиплыми, будто обугленными.

Дейр и сам почувствовал неприятное жжение в горле. Неужели тени так влияют? Нет, на минералы оказывает воздействие только магия опенулов! Или же засорение потока… Вот, что они делают! Перенапрягают камень!

— Обрывай связи, — шепнул парень и принялся разгонять желтоватые искорки, кружившие вокруг головы.

Пальцы неприятно жгло, и оттого поток то исчезал, то появлялся. Йенц рядом тоже отмахивался от невидимых светлячков, как от надоедливых комаров. Но, судя по всему, не очень удачно — он шипел, тряс в воздухе обожженной об ожерелье рукой и снова хватался, открывал на пару секунд поток. Широко раскрытые глаза бегали из стороны в сторону, раскидывая искры, но стоило отмахнуться от одной, как на ее месте появлялись две новые — Дейр знал по собственному опыту. Оставался лишь один выход.

— Уходим, — прошипел сквозь зубы иллюзионист и дернул друга за шкирку.

Йенц хрипнул, издал булькающий звук и закашлялся. Однако нашел в себе силы шагнуть в сторону крыльца. Согнулся в три погибели, вцепился в руку друга и, еле переставляя ноги, чуть ли не пополз к дому. Тени мигом раскусили их план. Истошно засвистели и бросились вперед, в атаку. Мальчишки со страха прыгнули к двери и ввалились в коридор. Проход за ними тут же закрылся.

***

Всю ночь Эрика просидела как на иголках. Дейр не возвращался, Ил тоже. Но не могло же с ними случиться что-то плохое? Конечно, не могло! Они же прирожденные воины, им армию одолеть — раз плюнуть. Так почему же мальчишки не приходят? Дверь, по наводке брюнета, не заперта. Эрика будет им рада! Возможно, они просто устали и заночевали где-нибудь в Дэнте? Скорее всего, скорее всего. Вот самое логичное объяснение.

Сон все не шел и не шел. К рассвету Белуха решила себя чем-нибудь занять, пока окончательно не слетела с катушек. Например, поискать, как и говорил Оливер, фантастические произведения. Шкаф в гостиной Эрика излазала вдоль и поперек еще в детстве — сплошь любовные романы, детективы, классика. Ни единого намека на эльфов и орков. На чердаке тоже ничего дельного не найдется. Там лежат старинные фолианты, энциклопедии и прочая скучная ерунда. И оставалась еще тетина спальня…

Внутри что-то противно сжалось. Шутка ли: идти ночью по пустому дому — бабушка неслышно сидела в спальне — в комнату, где произошло убийство. Магическое убийство! Казалось почему-то, что убийца все еще там, затаился и ждет, пока кто-нибудь откроет дверь. Эри тряхнула головой. Глупости какие! Во-первых, прошло уже четыре месяца с той злополучной ночи. Полицейские облазили каждый уголок спальни, там точно никого не может быть. А во-вторых, камень убийцы разбит, а Ил сказал, что это означает верную смерть. Бояться нечего, совсем нечего!

Тихо скрипнули петли, застонали половицы, в нос ударила пыль. Эрика не удержалась и чихнула. Но от ее чиха поднялась еще несколько беловатых облачков.

Девушка нащупала выключатель и, поколебавшись немного, нажала. Спальня озарилась притухшим желтым светом. В люстре рабочими остались всего две лампочки. Комната осталась такой же, как и третьего января: сбитые простыни, задернутые шторы, коричневые темные пятна на стене. Только осколков не было — места, где они лежали, полиция аккуратно обвела мелом.

Интересно, можно ли сюда вообще заходить? Вдруг Эрика оставит свои отпечатки пальцев и убийцей сочтут ее саму? Но скорее всего, следователи уже обнюхали каждый уголок. Наверное, они не будут проверять все по второму разу. Наверное…

Ох, куда она ввязалась! Крадется под покровом ночи по месту преступления в поисках какой-нибудь книжонки, чтобы понять, что происходит вокруг. На что Эрика надеется? На учебное пособие «Как впустить в свою жизнь магию и не сойти с ума»?

Вот он, книжный шкаф — рукой подать. Два шага, и лицо обдает родным запахом старых книг. Новые так не пахнут, в новых еще нет души. А издания с потертыми корешками, стершимися названиями и хрупкими желтыми страницами впитали в себя уйму человеческих эмоций. Многие из произведений явно зачитаны до дыр — их обложки особенно потрепаны. Чем же таким привлекли эти книги тетю Сондру? Что заставляло раз за разом проливать слезы и искренне смеяться над черными бездушными строчками. Может, фантастика не такая уж и глупая?

Эрика осторожно потянула один роман за корешок и глянула на обложку. Какое-то непонятное мистическое название. Девушка подумала немного, пролистнула пару страниц и вернула книгу на полку. Следующая — еще более непонятный заголовок. Дальше, дальше, дальше. Ни одно произведение не смогло заинтересовать, ни одно не интриговало. А большинство так и вовсе отпугивали. Неужели тете нравились рассказы о некромантах и упырях? Бр-р-р.

В руки попал крупный, но, что странно, почти невесомый том. Обложка кожаная, залитая кое-где сургучом. Листы высунулись, между ними торчали белые узкие закладки. Автора не указали, название тоже. Эрика любовно погладила корешок и осторожно, чтобы не рассыпались хрупкие страницы, открыла.

Книга оказалась рукописной. Каллиграф старательно выводил каждую букву, украшал заглавные, а начала абзацев выделял красными чернилами. Девушка не могла отвести от бумаги взгляд.

— Глава первая, — прошептала Белуха сухими губами. — Опенулы…

Она села прямо на пыльный пол, уложила рукопись перед собой и принялась судорожно перелистывать главы. Опенулы, телепортаторы, подселенцы, гипнотизеры, телепаты, паникеры, иллюзионисты, сирины, теневики, лекари… Магия, магия, магия: в таблицах, диаграммах, списках, схемах, просто текстах!

Вот тебе и фантастическая книжка! Вот тебе и помощь в мире волшебства! Настоящий определитель, где все по полочкам разложено — что да как. Теперь-то не будет загадок и недомолвок. Теперь-то все наладится.

Эрика взяла свое спасение на руки и как на крыльях вылетела из спальни. Отнесла фолиант на кухню, оставила на твердом столе и уже хотела начать чтение, как вдруг что-то произошло.

Вначале Белуха даже не поняла, что изменилось, что так резало слух. Но затем прислушалась: тихий-тихий свист. Холодный, пронизывающий насквозь, как морозный ветер, звук. Девушка осмотрела комнату, заглянула в гостиную и, наконец, бросила взгляд на окно. Да так и замерла на месте.

На дорожке перед крыльцом стояло пять или шесть бесформенных черных существ. По их телам пробегали желтые волны, а вместо глаз пылали янтарные огни. Существа будто отгоняли от себя свет, или же лучи сами избегали их. Нетрудно догадаться, что монстры принадлежали врагам. А когда взгляд упал на корчившихся от боли мальчишек у самого порога, сомнения исчезли без следа.

Девушка бросилась к входной двери. Она понятия не имела, как помочь друзьям. Ведь черные нежити наверняка опасны, смертельно опасны. Но Белуха не сомневалась, что справится с целой толпой инсивских тварей. Они угрожают жизни ее друзей, и их жизнь в миллиарды раз важнее собственной! Надо помочь, а как — не суть.

К счастью, в схватку вступать не пришлось. Стоило Эрике домчаться до входа, как ребята сами ввалились внутрь. Девушка только захлопнула дверь и, для верности, прижала ее спиной. Так, если теневые чудища полезут в дом, первые удары придутся на нее.

Воздух на пару мгновений показался гуще, чем обычно. Словно время замерло, а враги дышат в затылок, размышляя, преследовать жертв или махнуть рукой. Секунды Белухе хватило на то, чтобы понять всю глупость своего поступка.

— Эрика! — хрипло окликнул ее Дейр.

Сел, откашлялся и благодарно улыбнулся. Белуха в ответ махнула рукой и сползла на пол. Все кончилось. Все хорошо.

— Что случилось? — наконец, выдавила из себя она.

— Инсивы. — Каннор потер синий камень на шее и, опираясь на стену, встал. — Где Ил, не знаю. Только Йенца удалось спасти.

Йенц вяло зашевелился и перевернулся на спину. Болезненно выдохнул, приоткрыл карие глаза. Эрика почему-то почувствовала величайшее облегчение. Живой. С подбитым глазом, кровоподтеком на щеке; с еле поднимающейся грудью; отчаянно цепляющийся за ожерелье; хрупкий и замученный, но живой.

— Надо обработать раны. Я знаю, где у вас лежат снадобья, — пояснил Дейр и, слегка покачиваясь, побрел вглубь дома.

Девушка перебралась поближе к Йенцу. Вгляделась в его бледное худощавое личико и ободряюще взяла за свободную руку — вторая его все еще сжимала камень на шее. Мальчишка глядел в потолок медовыми стеклянными глазами. Большими и грустными, как у щенка, отобранного у матери. Весь он казался фарфоровой куклой, и только глаза оставались живыми. Будто за толстой прозрачной стенкой мерцал едва живой светлячок, которого поймали летним вечером, оторвали от других таких же светлячков и засадили в банку. И он сидит там совсем один. Совсем один…

Тонкие губки слегка разомкнулись, грудная клетка с сипом поднималась и опускалась, забирая крошечные порции необходимого кислорода. По впалым щекам скользнула незаметная слеза. Но Йенц не мог плакать — он же сильный. Да и не из-за чего ему плакать. Никто ведь не умирает. Поэтому он не плачет, нет. Это просто росинка попала ему на личико.

— Как тебя зовут? — тихо отчеканил маленький солдат.

Его голос не звучал обреченно или испуганно. Удивительно спокойно, покорно и — совсем капельку — наивно. Ведь он все-таки воин. Воины ничего не боятся. Особенно когда бояться нечего. Ведь никто не умирает.

— Эрика, — шепнула девушка и убрала с его лба несколько прядей, совсем как мама, — Сейчас Дейр принесет лекарство.

— Ты и есть опенул? — поднял на нее глаза Йенц.

Крылышки невидимого светлячка отразились в росинках на щеке. Скоро будет лето, и настоящие светлячки будут сверкать среди настоящей росы. И в глазах мальчишки они тоже будут сверкать. Обязательно будут сверкать, как в глазах всех мальчиков.

— Да, — кивнула Эри и поджала губы. — Лучше молчи. Тебе наверняка очень тяжело. Потерпи немного. Вылечишься, и поговорим. Когда тебе станет не так больно.

— Мне не тяжело. И не больно. — Йенц хлопнул пушистыми ресничками и сладко зевнул, как будто вот-вот уснет. И вот вновь тихонько заговорил, — А ты хорошая, Эрика.

— Хорошая, — не стала спорить та. — Только не говори ничего. Сейчас Дейр принесет лекарство, тогда все скажешь. Все, что хотел. Подожди немного.

Горло противно запершило. Словно тысячи неувиденных светлячков царапали помятыми крылышками гортань. Из уголков глаз стекали сотни не выпавших на траву росинок. На земле Лайтов нет ни светлячков, ни росинок. И Йенц не увидит их только поэтому — потому что их там просто нет! Он не увидит, потому что будет дома. И не из-за чего другого.

— Береги Каннор, Эрика, — выдохнул мальчишка.

Эри кивнула. Она сбережет. Чтобы Йенц вернулся на Каннор, чтобы увидел следующее лето. Она сбережет. И даже оставит там несколько светлячков и немного росы, чтобы Йенц смог их увидеть. Она сбережет. Потому что обещала…

Бледные пальцы разжались. По полу летним градом рассыпались синие осколки.

Комментарий к Глава 15. Следующее лето

Вот и первая смерть. Не думаю, что здесь можно добавить что-то еще

Ну а в следующей главе нас ждет жестокость каннорского менталитета и старые знакомые, которых мы хотим или уже не очень хотим видеть

========== Глава 16. Как быть дальше? ==========

Надо решать, как быть дальше. Без лекаря Каннору придется несладко. Все планы летят в тартарары. Нужно пересмотреть стратегию захвата южной части острова…

— Он умер, — пролепетала Эрика рядышком.

— Умер-умер, — кивнул Дейр и продолжил расхаживать по кухне, задумчиво глядя под ноги.

А Ил все еще не найден. Если Йенц не соврал, и подселенцу удалось сбежать аж вчера днем, то времени у него осталось катастрофически мало. Уже вторые сутки без тела. Нет, если к вечеру Ил не вернется, можно сразу двоих хоронить.

— Он… умер, — заладила девушка. Уткнулась носом в колени и всхлипнула.

Дейр скрежетнул зубами. Он пытается придумать, как вести войну, а эта дура его постоянно сбивает!

— Да умер он, умер! Не веришь — можешь еще раз посмотреть, — вскипел иллюзионист. — Вон, до сих пор валяется у порога. Сходи-сходи! Заодно и оттащишь куда-нибудь на ближайшее время.

Эрика подняла голову и уставилась на друга пустыми опухшими глазами. И как только ей не надоело реветь вот уже второй час!

— Как ты можешь так говорить! — медленно покачала головой она. — Йенц п-погиб, а ты даже не расстроен. Вы ведь жили вместе, воевали бок о бок. А у тебя ни слезинки… Он умер! Твой друг умер! Неужели тебе все равно?!

Белуха вдруг вскочила, бешено огрызнулась и запустила в Дейра кружку. Тот еле успел увернуться — снаряд просвистел возле уха и со смачным звоном разлетелся на осколки. За чашкой отправились тарелки, столовые приборы, книжки — в общем, все, что попадало девушке под руку.

«Совсем с катушек слетела», — мелькнуло в голове у парня.

Он извернулся, схватил Эрику за плечи, пока она не успела метнуть еще что-то, и хорошенько встряхнул. Белуха икнула, всхлипнула, но присмирела.

— Мне не все равно, — срывающимся от раздражения голосом просипел Дейр. — Но солдаты умирают каждый день. Йенцу слезы уже ни к чему, а вот Илу и другим ребятам из лагеря нужен трезво мыслящий командир. Так что, пожалуйста, перестань хныкать и посиди тихо, если не можешь помочь с планом. Усекла?

Эри поглядела другу в глаза, будто хотела что-то в них разглядеть, и судорожно кивнула. Потопталась на месте, оглянулась и на негнущихся ногах двинулась в коридор.

— Умываться, — тихо объяснила она.

Дейр уже хотел попросить ее все-таки унести куда-нибудь мертвеца, но решил дождаться старушки Лии. Та производила впечатление по-настоящему взрослого человека. Она и внучку в чувства приведет, и с Йенцем поможет разобраться. А у каннора и своих забот хватает.

Ожог от раскалившегося камня он уже обработал принесенным лекарством — трупу-то оно без надобности. Убрал на место, в небольшой тайничок у кухни, который еще вчера днем показала Лия. Четверть часа еще отдирал Эрику от погибшего мальчишки, час — терпел ее нытье. От вида разбитого камня его, конечно, передернуло, но к истерике даже близко не стояло. И вот теперь, когда никто не мешал, Дейр смог наконец обдумать произошедшее.

Итак, Йенц погиб, Ил не найден, Каннор два дня назад предала добрая половина лагеря. Но зато появилась Эрика. Опенул! Пускай и мягкий, бесхарактерный, слабый, беспомощный, сейчас истошно ревущий в туалете…

— Мда, говорю, как Ил, — вздохнул иллюзионист.

Где же его хваленая терпимость ко всем — необходимым, конечно, — солдатам? Даже в лярах он смог разглядеть неплохих союзников, отменных шпионов. Что же, в опенуле, в наследнице сильнейшего магического рода, не отыщет положительные стороны?

Парень глубоко вдохнул, выдохнул и потер виски. Голова раскалывалась от такого количества задач! А он, между прочим, только что пережил нападение теней. Неплохо бы отлежаться в лазарете денек-другой.

Энергетический поток сейчас лучше не просматривать — не рисковать. Ил вряд ли даст о себе знать, а Вирджи потерпит и свяжется позже. Вирджи очень терпеливая девчонка.

С улыбкой Дейр вышел в коридор, пару раз стукнул в дверь ванной, чтобы проверить, там ли Эри. И, получив ответ, еле заметный шум воды, двинулся дальше, к спальням. К Лие он заходить не стал — старушка не проснулась. Сразу открыл дверь в комнату Эрики.

Каннор еще вчера заметил, что эта комната отличалась от всего остального дома. Шагнул за порог — и будто попадаешь не то из сказки в реальность, не то наоборот. Каждая вещь здесь имела двойной смысл. Ручки, карандаши, стул, стол, кровать — все какое-то двуликое. С одной стороны, обычные вещи, а с другой, скрывающие что-то. Очевидно, скрытность — природная черта опенулов. Не зря же Ил вспылил, когда Дейр решил принять Эрику в лагерь. Может, он оказался прав?

Дейр провел рукой по подоконнику, столу, полкам. Затем присел на корточки и пошарил под батареями. В спальне могли еще остаться крохотные частички инсивского желтого камня. Но ничего — пусто. Как сказал Ил, последний осколок Эрика отдала следователю. А следователь вполне мог оказаться инсивом или одной из их «собачек», бескаменным прихвостнем «желтых». Теперь еще и с полицией разбираться.

Иллюзионист плюхнулся на пустую кровать и закрыл глаза. Зачем он вообще перебрался на Недивины? Остался бы дома, в лагере, спал бы на родной койке, ел бы за родным кривоватым столом, да изредка инспектировал ребят-шпионов. Но надо ведь было месяц назад обнаружиться порталу, ведущему в Дэнт. И где — прямо в Каннорском заливе! Оказалось, телепортатор, сбежавший на материк года два назад, оставил родному острову «подарок» в виде незакрытого перехода. Телепортаторы вообще народ гадкий. Жутко похожи на опенулов, но куда слабее — только один-два перехода образуют, и лишаются сил. Более того, их порталы сами не исчезают и засасывают все, до чего дотянутся. Маленькие черные дыры. И одна из таких дыр принялась нагло пожирать Каннор. Сначала затягивало только воду, следом — камни с берега. А потом вся суша будто оторвалась от остова и, как льдина, начала плыть. Оставался лишь один выход: найти сбежавшего телепортатора и заставить его закрыть портал. Ну, или, в крайнем случае, найти нового.

Конечно же, Дейр вместе с Илом — кто еще, если не они — и парочкой других бравых ребят сиганули в переход и оказались в парковом озере. Ну, а дальше планы пошли наперекосяк. Сначала засекли инсивов, узнали о смерти их опенула, наткнулись на Эрику, принялись следить, параллельно мыля шеи врагам… Последний месяц канноры только и делали, что гонялись за Белухой, совершенно позабыв о телепортаторе. А ведь неплохо бы его отыскать. Как-никак, остров еще в опасности.

Но все, что сейчас хотелось Дейру — выспаться. Забыть на время обо всех заботах, планах, спихнуть бремя командира на кого-нибудь другого. Только дураков уже не найти, он один такой.

Что-то в коридоре тихонько щелкнуло, звякнуло, и по полу будто пробежала еле заметная волна. Парень тут же вскочил, бросился в коридор. За время знакомства с Лярским опенулом он прекрасно изучил складки. Они расправляются с невероятной скоростью, близкой к скорости света. Оттого любой опенульский переход сопровождался характерным звуком — не то щелчком, не то хлопком. Таким, как сейчас.

Дейр яростно застучал в дверь ванной. Вода все еще лилась, но саму девушку — не слышно.

— Эрика! — рявкнул парень. — Эрика, открывай!

Не дожидаясь ответа, он с силой дернул ручку. Замок с треском и звоном отлетел к стене, пропуская каннора в пустующую комнату.

***

Эрика не поняла, что произошло. В голове стоял туман, а мысли никак не останавливались — все бежали и бежали. Сначала за ними еще можно было уследить, но потом Эри и пытаться перестала. Отперла щеколду, распахнула дверь, шагнула за порог. И замерла.

Вместо коридора перед ней раскинулась незнакомая сумрачная комната. Вдоль стен навалена поломанная мебель, на углах паутина, сантиметровый слой пыли. С потолка свисает голая желтая лампочка. Все в грязи и воде, над головой трясется от потока кипятка труба.

Несколько секунд Эри стояла, не шевелясь. Уставилась в стену и ждала, пока что-нибудь произойдет само. Голова после утреннего потрясения отказывалась работать вовсе. Не хотелось разбираться, искать выход. Даже удивляться не хотелось. Попала неизвестно куда? Ну и ладно.

Где-то за коробками застучали шаги. Белуха, скорее инстинктивно, чем обдуманно, шмыгнула в укрытие — за груду прогнивших досок. Там уже плюхнулась на пол и начала по крупинке собирать все чувства, мысли и эмоции в одну картинку.

Йенц умер. Двенадцатилетний мальчишка погиб прямо у нее на руках… Стоп! Если так и дальше пойдет, она снова разревется. Дейр прав, Эри надо взять себя в руки. Ей шестнадцать лет, в конце концов! Лайтовцы в ее возрасте не то, что не плачут по погибшим, — они сами убивают! И, раз на то пошло, Йенца Эрика почти не знала. Только по рассказам Ила и тем двум предсмертным минутам… Нет, нет, Белуха, соберись! Побудь эгоисткой, подумай о себе! Узнай, наконец, где ты!

И тут пришел страх. Терпкий, всепоглощающий. Ничего не осталось, ни горя, ни злости. Одна только слепая паника. Черная дыра, в самом центре которой — Эрика. И никто не поможет, никто не спасет. Она уже никогда не вернется домой. Она даже из комнаты не выберется. Ее убьют — инсивы, или просто маньяки, или кто-то еще. И будет гнить здесь, среди труб!

— Грэг, — зазвенел чей-то недовольный голосок. — Перестань! У меня от твоей паники мурашки по коже!

— Здесь кто-то есть, — глухо отвечал другой, хриплый. — Я чувствую его страх.

Эрика уже хотела встать и добровольно сдаться неизвестным. Ее обнаружили, ее нашли. Нет смысла сопротивляться и прятаться. Но первый голос снова заговорил.

— Конечно есть! Оливер же сам притащил сюда тело милашки-Хамелеона. Так что не пытайся испугать мертвеца.

Тело вдруг стало тяжелым, как мешок с песком. Зато в разуме вспыхнула тысяча разноцветных искр. Они говорят об Иле! И об Оливере тоже! Неужели инсивы взяли мальчишек в плен? Анель! Только она называет Ила Хамелеоном. И ее спутник Грэг. Вряд ли он ляр или каннор. Куда же ее занесло! И как с ними связан Оли?!

— Он не мертвец, — подметил Грэг. Снова застучали тяжелые шаги по полу. — То, что у него нет души, не делает его мертвым.

— Как-то ты сегодня подозрительно разговорчив. Уж не в тебе ли сидит наш беглый подселенец? — Анель замолчала на пару секунд, но вскоре рассмеялась. — Нет, глазки в порядке! Значит, души у тебя по-прежнему нет, мой дорогой. И не тебе рассуждать о мертвых и бессердечных.

Грэг тихонько хмыкнул, но промолчал.

Страх медленно отступал. Будто утекал в пол вместе с водой из труб. Теперь Эри смогла хоть что-то сообразить. Тело Ила где-то здесь, и Оливер знает, где это «здесь». А значит, Оливер и знает, где тело. Как и о магии! Вдруг он тоже один из магов? Было бы восхитительно! Вот только инсивы — не к добру. Может, они сейчас утащат каннора или покалечат его?

Который раз за прошедшие дни Эрика понятия не имела, что делать. Выйти и застать врагов врасплох? Ее тут же убьют. Попытаться выбраться отсюда? Точно заметят. Оставалось только сидеть на месте и ждать, пока Анель и Грэг не уйдут. То есть бездействовать, пока они вершат свои грязные дела.

— Где, сказал Оли, Хамелеончик лежит? — замурлыкала подселенка. — Он так перепугался, когда мы его снова утром поймали, что говорил очень неразборчиво.

О нет, они его пытали! Бедный Оливер, досталось ему. Главное, чтобы он остался жив. Ведь инсивы способны убивать, хладнокровно и безжалостно. От утренних воспоминаний сердце вновь унизительно заныло.

— Вот план, — ответил Грэг. Зашуршала бумага.

Анель что-то пробормотала, пробубнила и тут взорвалась:

— Оливер, гадкий опенул! Проложил путь через Зэлд! Знает же, идиота кусок, что мы туда не попадем. А ты куда смотрел? Тебе глаза даны, только чтобы определить, есть ли в тебе подселенец? Пустая башка! Бесполезные каракули!

В стену врезался скомканный бумажный комок. Подкатился к Эрике и остановился в луже, тут же посерел и обмяк.

Оливер — опенул? Оливер, который обвинял ее в наивности и вере в чудеса, сам является колдуном?! Эри уже привыкла к потрясениям, но такая новость просто выбила из колеи. Но ведь… ведь это потрясающе! Еще лучше, чем просто маг. Значит, теперь можно говорить с ним обо всяких опенульских штучках, открывать двери — что там опенулы делают. И они станут ближе!..

Анель еще долго рычала что-то непонятное, топала каблуками и, наконец, выплюнула в сторону друга:

— Идем! Может, еще найдем этого обормота прежде, чем он свалит из города.

Хлопнула дверь. От сильного удара затряслись трубы под потолком. Кипяток хлынул струей, и если бы Эри не отскочила, то без ожогов бы не обошлось. Лицо обдало жгучим паром. Если не убраться отсюда сейчас, девушка попросту сварится. А Ила, судя по разочарованию Анель, здесь нет. Так что пора спасать свою шкуру.

Белуха подхватила еще не до конца размокшую бумажку — все лучше, чем ничего — и кинулась к двери, за которой только что скрылись инсивы. Дернула ржавую железную ручку. Заперто. Они ее захлопнули!

— Так, не паниковать, — выдохнула Эри.

А не паниковать было сложно. Над головой прорвало еще несколько труб. Кое-где из-под деревяшек прозрачными дымящими змеями выползали струи горячей воды. Они собирались вместе, закручивались лужицами и неугомонно ползли к девушке.

Проклятая стальная дверь не поддавалась. Кто вообще ставит такие двери? Петли насквозь проржавели, замок безнадежно сломан. Сколько ей? Лет пятьдесят?! Ну конечно, инсивы бы так просто не зашли в современный охраняемый подвал! Наверняка этой котельной не меньше полувека. Странно, что здесь вообще есть вода!

Эрика отскочила от ручейка, упрямо подбиравшегося к ногам, и вцепилась в ручку двери мертвой хваткой. Нет-нет, она должна ее открыть. Просто обязана! Чтобы Эрику Белуху сдержала какая-то ржавая дверь! Чтобы ее, опенула!..

Точно! Она же опенул. Замки вовсе не должны стать для нее проблемой. Ведь всего несколько минут назад она совершила настоящий опенульский переход. Пускай и неосознанно, но совершила! Смогла один раз, сможет и второй. Девушка еще раз дернула ручку. Заперто. Неудивительно.

Вода подступала, от пара стало нечем дышать. На коже выступила испарина, и мокрые руки скользили по железу. Дверь не откроется. Точнее, Эрика не сможет ее открыть. Магической силы, видимо, не хватает. А к другим проходам путь отрезан. Она в ловушке. Ничтожный она опенул — настоящего-то запереть невозможно. А Эри так глупо попалась! Стоит у закрытой двери и попросту не может ее преодолеть!

Тут за стеной что-то заскрежетало. Почти неслышно из-за льющейся воды, тихо, робко, но очень настойчиво. Как будто некто старался найти ключом замочную скважину. Трубы снова затряслись, увеличивающиеся лужи подернулись рябью, и казалось, что даже тело пошло волнами. Отчетливо скрипнули петли, и пар огромными клубами повалил прочь из комнаты. Следом за ним выскочила и Эрика.

Лицо окатило холодным воздухом, ноги мгновенно погрязли в грязной жиже. Сильный порыв ветра наконец отогнал белый туман и девушка смогла осмотреться.

Железная дверь вывела ее в старый коридорчик с рыжими покосившимися стенами. Неподалеку белело выбитое окно, а рядом — проход на улицу, поросший травой и крапивой. Ничего даже не намекало на то, где Эрика оказалась. Но выбралась, и на том спасибо!

От резкого дребезжащего хлопка сердце ухнуло в пятки. Белуха тут же обернулась. Возле закрытой двери, переминаясь с ноги на ногу, стояла хрупкая девушка с темными прямыми волосами. Худощавая и бледная, как скелет. Глаза огромные, с черными подглазинами. Мертвец ходячий, а не человек. Однако именно она выпустила Эрику.

Незнакомка поправила черный плащ — такой же, как у Дейра и Ила — и передернула плечами. Затем покашляла, будто ждала чего-то. Снова взялась за ручку. Дверь распахнулась, но вместо парилки за ней оказался чистый темный коридор. Глянув большими грустными глазами, девушка шагнула туда. Взвизгнули петли, скрежетнул железный угол о порог.

— Спасибо, — успела бросить Эри прежде, чем проход окончательно закрылся.

Похоже, только что она встретила настоящего опенула. Более того — эта девушка, кажется, сидела вчера в кафе. И в магазинчике «Аист» она же покупала сломанный вентилятор. Неужели за Эрикой следят? Кому еще, кроме неугомонных мальчишек, понадобилась нечего не умеющая волшебница?

И снова одни вопросы. Только сил искать на них ответы уже не осталось.

Комментарий к Глава 16. Как быть дальше?

Йенц, ох, боже, как жаль, я никогда не смирю… Кто сказал “Оливер”?!

Глава официально переходная. Ну, и чтобы Анель снова показать, а то все соскучились наверняка >:)

Дейра все задолбало. Дейр просто хочет отдохнуть. Все мы немного Дейр

И да! Первый опенульский переход Эрики! Спустя 16 глав… Ну, мы хоть убедились, что весь сыр-бор не напрасен!

Ну а в следующей главе мы переизберем Подругу Года, узнаем, что же произошло с предыдущей, и выбьем-таки из Оливера правду. Наверное

========== Глава 17. В Зале ложных дверей ==========

Смерть Йенца отошла на второй план. И хоть сердце все еще саднило при мысли о бедняжке, рыдать и вешаться на стены расхотелось. А то лишь утро, и уже появилось желание утопиться в городском пруду. Нет, так не пойдет! Поревет Эрика потом, когда разберется с бумажкой Анель и найдет Оливера. А до тех пор — серьезные, взрослые поступки. Хочет отомстить за Йенца, надо расстроить планы инсивов. Они виноваты во всем, они — маньяки и убийцы. Настоящие злодеи, которых необходимо уничтожить!

Первым делом девушка выбралась из здания. Полуразвалившийся сарай — не то баня, не то просто котельная — стоял в непроходимой глуши. Всюду крапива и репейник, ели и пихты. Колючки впивались в голые пятки, и Белуха тысячу раз укорила себя в том, что забыла надеть тапочки. Знала бы, что придется топать по лесу, пошла бы умываться в резиновых сапогах. И намазалась бы кремом от насекомых. Мелкие гудящие комары и мошки путались в волосах, забирались в рот, нос, уши. Казалось, все кровососущие гады, какие есть на земле, слетелись к Эрике на пир. Или, может, опенулы безумно вкусные?

Мысли об опенулах тоже не отпускали ни на минуту. Почему у нее получилось переместиться из дома в сарай, если она даже не думала о нем? Магия же требует сосредоточения, если следовать логике. У Белухи же все наоборот: спонтанно — куда хочешь, а когда надо, даже замок не откроешь. Впрочем, тогда, в парке, Эрика открыла шкатулку тоже с пустой головой, на одних эмоциях.

Точно! Может, дело в чувствах? В ванной девушка убивалась по Йенцу — сердце снова кольнуло, — а в котельной вела себя довольно-таки сдержанно. Несмотря на кипяток под ногами. Можно ли делать складки по порыву души? Ох, столько задач, столько вопросов! Как их удержишь в голове! Надо бы узнать у Оливера. Теперь-то все станет легче, теперь-то она все поймет, Оли все расскажет. Какой ему только рожон был врать? Наверняка боялся инсивов.

Спустя полчаса, искусанная, исколотая и уставшая, она все-таки доползла до дороги. Ее выбросило далековато от дома — неподалеку уже чернели постройки Дэнта. Но по дороге в город из Красных Дворцов не было леса. Значит, Белуху занесло в совершенно другой район. А топать босиком по незнакомым улицам — так себе идея. Оставалось надеяться, что в столь ранний час людей встретится немного. Тем более, праздник, выходной, все отсыпаются.

С грехом пополам Эри доковыляла до города. Огляделась, вздохнула, выдавила:

— Ну, погнали! — и зашагала по тротуару.

По бокам поднимались громоздкие жилые многоэтажки, шуршали листьями крючковатые деревья, надрывали глотки вороны. И ни души вокруг. Фильм ужасов, а не город. Черный, враждебный, какой-то взрослый. И как Эрике вообще могло здесь нравиться? Дома куда лучше: там теплая постель, книги. Там даже солнце светит чаще, чем здесь. Над Дэнтом же, кажется, висит огромная туча.

Хотя, наверняка Эрика так думает, потому что оказалась в незнакомом месте. Совершенно одна, в полной растерянности. Конечно, как тут не принимать окружающий мир за большого врага!

— Соберись, Белуха. Ведешь себя, как маленькая, — проворчала она и пошла быстрее.

Вскоре то тут, то там начали мелькать знакомые дома и вывески. Точно, где-то рядом живет Лилия! Сколько раз Эри шла отсюда до школы и обратно! Удивительно, что она сразу не узнала местные улочки. Ну, все обошлось. Подруга в помощи не откажет. Уж пару старых туфель точно отыщет.

Эрика свернула в нужный двор, нашла подъезд, вскочила на каменную ступеньку и вдавила в домофон кнопку с номером квартиры. Оставалось надеяться, что Сотенко дома. Вчера она в школу не пришла, но в обычную болезнь слабо верилось. Особенно, если учесть ее магические проблемы. Поэтому Ли вполне может оказаться за городом или вообще в другой стране. Кто знает, куда забросил ее приказ лагеря ляров.

Домофон одобрительно пискнул и загорелся зеленым. Открыто.

В подъезде пахло котами и паленой электроникой. На сожженной кнопке вызова лифта лениво покачивалось объявление «Лифт не работает». Висело оно тут, кажется, с самой постройки дома. По полу растекались лужи неизвестного происхождения. Рамы окон трещали и свистели от любого дуновения ветра. Перила лестницы заржавели и прогнулись, а стены изрисовали вандалы. И все сегодня казалось особенно противным.

Знакомая дверь оказалась не заперта. Эрика, как могла, сбила с ног присохшую лесную грязь, нацепила гостевые тапочки и громко крикнула:

— Ли, это я, Эрика.

Уютная квартирка ответила гробовой тишиной. Молчали диванные мягкие подушечки, плюшевые мишки, узорчатые занавески в цветочек. Все молчало и, судя по всему, уже давно. В гостиной на полу валялось несколько книжек, скомканная одежда висела клочьями на всем, за что можно зацепиться. Милый кукольный домик превратился в сцену для детектива. Бардак и пустота.

По спине пробежал холодок. Что заставило Лилию исчезнуть, никого не предупредив, да еще и оставив родителям такой «подарок» дома. Кстати, родители! Они тоже сбежали? Или…

Или их попросту не существовало? Эрика ни разу их не видела, Лилия о семье не рассказывала. Ну конечно, она же лайтовец! Если у Ли и есть родня, то там, на земле Лайтов. Все встало на свои места. А ведь Эри давно могла догадаться, что с подругой не все так просто. Ее странности, якобы «болезни» и привычка хватать малознакомых людей за руки. Все объяснялось вампирской магией, происхождением, лагерем, в котором она состояла. А Белуха не замечала ничего, находила свои глупые объяснения и даже не пыталась копнуть глубже. Так просто закрыть глаза на все, что ты не понимаешь! Отворачиваться от мистики, искать простые решения и согласиться с первым попавшимся. Разве так поступают взрослые люди?

— Дура ты, Эрика, — вздохнула девушка, окинула взглядом пустую квартиру и вернулась в прихожую.

Она натянула первые попавшиеся босоножки. Огляделась в последний раз и тут замерла. На невысокой тумбочке, совершенно пустой, одиноко лежал крошечный ручной вентилятор. Винт помят, корпус треснут, а из проема торчит синий провод. А не его ли незнакомка взяла у продавщицы «Аиста»? Еще одна зацепка.

Эри подхватила вещицу, сунула в карман и спустилась на улицу. И уже шагая по тротуару, задумалась. Если Лилии в квартире не было, то кто нажал на кнопку домофона? Та девушка-опенул, которая выпустила Эри из котельной? Вопрос с вентилятором решался сам собой. Но откуда незнакомка, тогда, знает Лилькину квартиру? И почему дверь осталась не заперта? Будто ее, Эрику, кто-то поджидал. Не инсивы — они бы сразу напали. А кому еще она нужна? Снова одни вопросы, вопросы, вопросы!

Но если Лилия действительно сбежала на землю Лайтов, то тому была причина. Она в опасности, как и Оливер. Может, он в курсе? Надо поскорее с ним встретиться. Кроме того, стоит предупредить, что Анель и Грэг злы за ту бумажку. Эрика вытащила скомканный мокрый листок из кармана и развернула. Ничего, кроме размытых пятен ручки, неровных линий и набора цифр. Но Оли точно все пояснит, иначе и быть не может.

Где же они условились встретиться?..

Оливер ждал, опираясь на высокий столб оградки, и глядел в светящийся телефон. Со стороны и не поймешь, что он — настоящий опенул, сильный маг. Обычный подросток! Даже простительно, что Эри сразу не признала в нем собрата по дару.

Эрика чуть не сбила друга с ног, когда на всем ходу пронеслась мимо. Затормозила в нескольких метрах, бросилась назад и вцепилась в ошарашенного парня, как кошка в птицу.

— Оли! — задыхаясь, прохрипела она. — Ты еще не ушел!

— Как видишь, нет, — обворожительно улыбнулся тот. — Хотя мы договорились встретиться еще полтора часа назад. Я, конечно, знал, что девушки порой опаздывают, но настолько… Что-то случилось?

— Случилось. Еще как случилось, — закивала девушка. — Я все знаю!

Парень окаменел. Побледнел, позеленел и медленно выдохнул.

— Ну,судя по тому, что ты вообще пришла, не все.

Эри замахала руками и широко улыбнулась:

— Ты не понял. Я знаю, что ты опенул. Тоже опенул! Боже, Оливер, почему ты раньше-то не сказал? Мы бы столько обсудили! Ты боялся инсивов, не так ли? Кстати, из какого ты лагеря? Каннор, ляр?

Оли поманил ее перебинтованной рукой — интересно, когда он успел пораниться? — и куда-то зашагал. Видимо, улица — не то место, где можно обсуждать магические вещи. Или же ему надоело стоять без дела. Как бы то ни было, Эрика не хотела терпеть до кафе или лавочки. Слова уже вырывались из горла. Она говорила обо всем подряд: о тенях возле дома, о котельной, о пустой Лилькиной квартире. При воспоминании о Йенце сердце екнуло, при упоминании Анель — боязно сжалось. А Оливер слушал с каменным лицом. То ли душа у него оказалась закаленная боями, то ли из Эрики плохой рассказчик.

Так они пересекли парк. Сейчас он напоминал гигантский муравейник, полный, как муравьями, людьми. Все говорили, верещали, и зубы скрипели от раздражения. Сегодня все мозолило глаз, выводило из себя. Ерунда какая-то!

— Угу, — пробубнил, наконец, Оли, возвращая свою бумажку девушке. — Значит, Анель и Грэг не нашли Ила?

— Как я поняла, нет. Они не смогли разобраться в твоих записях, — мотнула головой она. — Инсивы тебя запугали? Заставили написать, где Ил? И откуда, кстати, ты знаешь, где он? Я так и знала, что вы на самом деле союзники!

— Меньше вопросов, Эрика. У меня уже голова пухнет, — горько вздохнул Оли и помассировал виски.

Вокруг шумел праздник. Кричали розовощекие продавщицы, визжали дети, болтали без умолку размалеванные девицы и закатывали глаза их спутники. Где-то вдалеке гремела музыка, витал приторный запах попкорна и карамели. Но никто — заметила Эри — не улыбался. Ухмылялись, кривились, морщились. Но ни один прохожий искренне не улыбался. Даже дети только ныли и канючили.

Что не так с этим городом?

— Давай уйдем, — пробормотала Белуха. — Обсудим все в каком-нибудь тихом местечке. Найдем дверь, ты откроешь переход на какой-нибудь необитаемый остров или вроде того. Ты ведь умеешь?

— Я думал, ты уже никогда не предложишь! — неловко рассмеялся Оливер. — Да, нам нужны двери. Нам нужно очень много дверей. А ты знаешь, где их больше всего?

Эрика пожала плечами:

— На фабрике по производству дверей?

Парень покачал головой, схватил Белуху за руку и потащил за собой. Они в считанные минуты пересекли забитые людьми тропки, убежали от музыки и остановились в какой-то глухой подворотне. Надоедливые аккорды сменились собачьим лаем, а запах сладостей — вонью мусора. Все-таки Дэнт — очень странный город. Где бы ты ни оказался, везде он будет отвратителен.

— Ты ведь еще не знаешь, что такое Зэлд? — уточнил Оливер и принялся рыскать возле стен.

— Нет, — мотнула головой Эрика. — Но Анель и Грэг говорили о нем. Это какое-то место, да?

— Ну… — Оли остановился, почесал затылок и продолжил бегать возле стен домов. — Не совсем. Зэлд вне пространства, а потому местом его назвать нельзя.

— Что значит — вне пространства?

— Вроде как внутри черной дыры. Знаешь, как будто мир скрутили в трубочку, и в ее сердцевине — он. На самом деле, никто не знает, где Зэлд точно находится.

Наконец, парень остановился. Постучал по кирпичной стене, поцарапал ее ногтями и вдруг сорвал огромное полотно, раскрашенное под цвет кирпича. За ним оказалась дверь. Старая, с крохотной золотистой ручкой, но, куда важнее, — давно снятая с петель. Просто дверь, прислоненная к стене. Неужели и через нее можно куда-нибудь попасть? Возможности опенулов поражали с каждым днем! У Эрики даже в ушах зазвенело от напряжения.

— Думаю, нам стоит уйти в Зэлд, — заявил Оливер и снова взял Эрику за запястье. — Там я отвечу на все-все вопросы. Ты не против?

И, не дожидаясь ответа, дернул ручку.

— Где мы? — только и сумела выдавить Эри, когда дверь с тихим щелчком захлопнулась.

Зал, куда они попали, не походил ни на одно из земных мест. Пол из белого мрамора с черными разводами отражал белесо-голубой потолок, теряющийся где-то высоко-высоко над головами. Стены будто хрустальные, а в них — много-много стеклянных дверей с позолоченными ручками. За каждой — длинный мерцающий коридор, словно подернутый серебристой дымкой. Шаги отдавались мелодичным гулом, лучшим, чем любая музыка. А воздух чистый и прохладный, горный, распирал легкие изнутри. Пахло чем-то волшебным, необыкновенным, не то хрусталем, не то сказкой.

— Зэлд, — тихо пояснил Оли. — Или Зал ложных дверей.

Эрика вышла на середину комнаты и окинула ее восторженным взором.

— Полное его название — Зал тысячи ложных дверей без входа, с одним выходом и миллионами путей. Но Зэлд куда короче, — продолжал Оливер.

— Волшебно, — ахнула Белуха, покружилась на месте и снова обратилась к другу. — То есть, мы сейчас вне пространства?

— Вне пространства, времени и абсолютно всех измерений. Знаю, понять сложно, я и сам не до конца разобрался. Но попасть сюда из какого-либо места нашей Вселенной напрямую — невозможно. Только с помощью складки. Ну, опенульского перехода.

Девушка несколько раз топнула по мрамору каблуком, оглядела потолок, двери. Разве может что-то существовать вне пространства? Вот они стены, до них можно дотронуться рукой и почувствовать холод, а любую дверь очень легко закрыть и открыть.

— Но если у предмета есть длина, ширина и высота, разве он не становится частью пространства? — уточнила Эрика.

Оливер только плечами пожал:

— Трудно сказать. Я не физик — магия вообще тяготеет больше к философии, чем к наукам. Поэтому опенулы, нашедшие Зэлд, вполне могли иметь в виду что-то абстрактное. Если маг говорит о пространстве, он вполне может говорить только о мире, где он живет. Напрочь забывая о Недивинах. Зэлд до сих пор никто не нашел, и попасть сюда испокон веков могли лишь опенулы. Вот и принято считать, что он находится за пределами нашего понимания.

За пределами Эрикиного понимания находился не только Зэлд, но и все, сказанное другом. Слышать подобные рассуждения от человека, которого она еще утром считала самым обыкновенным, было странно. И теперь выглядел Оли не менее загадочно, чем Зал ложных дверей. Перенимался с ноги на ногу, поджимал губу и судорожно цеплялся за серебристую ручку.

Дверь, откуда вышли ребята и которую заслонял собой парень, как успела заметить Эри, отличалась от других. Темная, деревянная, массивная, с металлической отделкой. И очень потертая — использовали ее чаще остальных. Судя по всему, только через нее можно выйти и войти в Зэлд. Но почему тогда Оливер закрывает единственный выход?

— Оли, — нахмурилась Эрика. — Что-то не так?

Парень молчал. Его кошачьи глаза коварно переливались, желтоватый свет отражался от стен, и на Белуху словно глядела сотня голодных пантер. Оливер слегка наклонился вперед, ухмыльнулся.

— Я тебя обманул, — прошипел он, словно черный змей, и гулко рассмеялся. — И не только про свой дар. Я действительно с земли Лайтов, но куда важнее, что я…

По Залу пробежал холодок. Где-то в вышине зазвенел хрусталь. Мигнул голубоватый свет, и в темноте лицо друга перекосилось и обратилось в уродливую фарфоровую маску. Голос, хриплый, чужой, холодный, пронзил насквозь, как железный клинок.

— …Я инсив, Эрика.

Комментарий к Глава 17. В Зале ложных дверей

Не говорите ничего про тупость Эрики. Я… я знаю)) Просто именно в этой главе количество осознания собственного идиотизма на квадратный сантиметр текста просто зашкаливает. Впрочем, это не уберегло ее еще от пары глупых поступков!

Оливер в своем репертуаре, но - о, да - он показал свою “плохую” сторону, е-е-е!

Вы ведь не забыли Лилию? Есть такой персонаж, ага. Вернее, был…

Ну а в следующей главе будет немного философии, немного продвижения сюжета, немного ангста и немного перьев

========== Глава 18. Цветные светлячки ==========

Искать Эрику в доме нет смысла. Если опенул перемещается, размеры пространственной складки могут достигать размеров больших, чем планета. Оставалось надеяться, что Белуху не вынесло за пределы Дэнта и его окрестностей. Хотя, раз она еще не до конца разобралась со своими способностями, то ей могли помочь. Например, инсив. Заявился к ней, навешал лапши на уши. А она, разбитая и наивная, поверила!

Пока Дейр метался по дому в раздумьях, куда бы направиться в первую очередь, проснулась Лия. Вышла уже в уличном платье, с шалью на плечах, будто и не ложилась спать. Каннор встретил ее учтивым кивком и тут же пересказал все утренние события с момента гибели Йенца.

Старушка выслушала его, покачала головой и пошаркала в коридор. Очевидно, решила сначала разобраться с мертвецом у порога, а потом уже искать пропавшую внучку.

Йенц заметно побледнел, посерел и, кажется, стал намного тусклее. Как погасший светлячок. Кровь на небольших ранках запеклась и почернела, а бледно-желтые стеклянные глаза, когда-то такого глубокого цвета, блестели от невысохших слез. Не человек — восковая кукла.

Рядом синими звездами рассыпались осколки. Пара мелких камушков еще осталась в пустой оправе на шее, но остальные разлетелись кто куда. Лия тут же присела и с усердным кряхтением принялась собирать голубые крошки. Надо сохранить их все до единой и спрятать в надежном месте. Камень — не только символ магии и лагеря. Он также и хранилище души. Только доверяя свою жизнь минералу определенного острова, ты можешь в полной мере осознать, насколько важен твой выбор. Избавляешься от страха потерять магический дар, но навечно отдаешь сердце и разум своему лагерю — вот цена, которую платят многие лайтовцы.

Дейр подхватил друга за руки, взвалил на спину — мальчишка оказался необычайно легким — и уложил на старую софу. Укрыл пледом, лишь бы не видеть застывшего навечно лица и похлопал по острому худому плечу, как бы провожая в последний путь.

— Он знал, что умрет, — тихо сказал Дейр.

Лия его не услышала. Да и обращался парень не к ней, а скорее, к кому-то невидимому. К друзьям, которые еще живы, или к тысячам уже погибших.

— Он ведь заметил трещину на камне еще тогда, на дороге. Потому и не смог себя вылечить, — уже громче добавил главарь. — Но почему-то не сказал.

Замолчал. Потоптался на месте, отвернулся от тела и скрестил руки на груди.

— Я, конечно, не мог ему помочь. — Дейр уставился в пол. — Но тогда мы бы просто не пошли сюда. Без надобности! И Эрика не переживала бы так. А так ищи-свищи ее по всему свету. Йенц, маленький упрямый осел. Неужели думал, что пара часов жизни сильно что-то изменит? Мир, между прочим, остался таким же. Смертью меньше, смертью больше…

Дейр только рукой махнул. Сейчас уже говорить поздно — Йенц мертв, а Эрика пропала. Словами делу не поможешь.

Лия встала, наклонилась — расправила локтями юбку — и протянула мальчишке горсть синих острых камней. Дейр бережно, как самое ценное сокровище, взял разбитую душу друга в руки. Покатал в ладонях, оглядел мельком пол и завернул осколки в белый носовой платок, который оставил рядом с телом. А затем кивнул в сторону софы:

— Вы не против, что он полежит тут немного? Хотелось бы забрать его домой и похоронить уже там. Тем более, вам наверняка не хочется обзавестись могилкой на заднем дворе.

Старушка растянула сухие губы в улыбку и покачала головой. Она все понимала.

И снова встал вопрос, что делать дальше. Казалось, надо уже мчаться со всех ног в Дэнт и искать Эрику, Ила — да кого угодно! Но Дейр точно знал: не сейчас. Что-то еще необходимо, что-то сказать или взять…

Он обернулся на входную дверь и зашагал вглубь дома, к спальням. В комнату Эри, откуда парень вышел несколько минут назад. У письменного стола, привалившись к ножке, лежал полураскрытый школьный рюкзак. Конечно, брать чужие вещи неправильно. Но не Дейр ли четверть часа назад, грешно признать, подумывал что-то отсюда умыкнуть?

Первым под руку попал Зайка. Каннор покачал его на руке, хмыкнул и положил рядом. Возьмет с собой — Илу может понадобиться тело. В неодушевленные предметы, говорил подселенец, вселяться легче. Разума нет, души тоже. Сиди, сколько влезет, пока не выдохнешься. Один минус — глаз вещам почти никогда не делают.

— А вот и ты! — победно улыбнулся иллюзионист и извлек из сумки шкатулку. — Без тебя теперь никуда.

Опенулы никогда не хранят вещи просто так, и раз Сондра Керш пеклась об этой шкатулке, то она чрезвычайно важна. Для их народа запертые замки, как и ключи от них, священны. Ведь из шкатулки можно достать нож, продовольствие, лекарства — все, на что хватит фантазии. Дейр не знал точно, как все работает. Но некоторые опенулы даже в многодневные походы, порой, уходили с одной сумкой или пустым чемоданом. В него даже и человека спрятать можно! Ну, а шкатулка — шкатулка тоже поможет. Если научиться ей пользоваться.

Парень вытащил из-за пазухи черную накидку, сунул находки в ее глубокие карманы и зашагал к выходу из дома. Теперь можно кого хочешь спасти! Хоть врагов, хоть друзей. Но лучше все-таки друзей.

Но на пороге его задержала Лия. Схватила за рукав мягкими пальцами и покачала головой. Дейр послушно замер. Старушка улыбнулась, зашаркала тапочками на кухню. А вернулась с увесистым фолиантом, таким огромным, что, было ощущение, женщина сейчас переломится пополам под его весом.

Однако книга оказалась невероятно легкой. Дейр только подивился — на вид одна обложка весит килограмм пять, а по правде невесомая, как перышко. Открыл, пощупал страницы и тут же захлопнул обратно. Глаза расширились, как медные монеты, а руки бережно прижали бесценную рукопись к груди.

— Это же чайная бумага! — выдохнул парень. — Такой же почти не осталось. На земле Лайтов, и клочка днем с огнем не сыщешь. А здесь целая книжища!..

Лия кивнула и помахала руками, мол, забирай с собой. Дейр оглядел том, затем — карманы плаща и неуверенно передернул плечами:

— Мне взять ее в город? Зачем? Я вернусь вместе с Эрикой и Илом, тогда и прочтем. Магический артефакт такой ценности лучше держать за семью замками. А если кто-нибудь воспользуется ее свойствами в своих гнусных целях?

Но старушка упрямо замотала головой. Пришлось каннору под ее строгим взглядом запихивать фолиант в карман. Благо, одежда из шерсти Лярских коней растягивалась до любых размеров, а книга почти не оттягивала полу. Для чего ему фолиант, иллюзионист так и не понял. Но Лия старше, опытнее, ей нужно доверять. Она словно знает что-то, но не говорит.

Парень одолжил немного денег на автобус и, наконец-то, вышел из дома. Солнце достаточно поднялось на небо, температура заметно повысилась. А что может быть лучше теплых весенних лучей после ночных кошмаров! Щебетали птички, смеялись уже проснувшиеся соседские дети, задорно лаяли собаки. Мир встречал новый день, как будто ничего не произошло, никто не умер.

Одна девчушка лет пяти подскочила к забору и глянула на Дейра такими глазищами, будто она увидела героя из своего любимого мультика. Даже попыталась протиснуться между невысокими белыми столбиками.

Иллюзионист остановился. Девчонка и ухом не повела — продолжила нагло буравить глазами прохожего. Дейр потоптался на месте и, наконец, выдавил:

— Что-то не так?

Девочка вскочила на ящик с игрушками, чтобы выглянуть из-за ограды и широко-широко улыбнулась:

— Я тебя узнала!

— Меня? — удивился парень.

— Ага, — кивнула малышка. — Ты каннор.

У Дейра перехватило дыхание. Откуда ей вообще знать о лагерях? Разве что, ее родители — утерявшие магию. Хотя переселенцы, обычно, не афишируют свое магическое прошлое, чтобы не прослыть городскими сумасшедшими. Но из любого правила бывают исключения.

— Мне про тебя Мэгги рассказывала, — продолжала девчушка. — Она говорит, ты колдовать умеешь. Умеешь?

— Умею, — хмыкнул парень.

— Научишь меня? Я хотела Эрику попросить, но Мэгги сказала, что нельзя. Эрика со злыми колдунами дружит.

Каннор мотнул головой:

— Не дружит она со злыми колдунами, я тебе клянусь. Я же не злой колдун, а я ее друг.

— Ты не злой, — кивнула малышка. — А желтый светлячок у нее в рюкзаке — злой. Он ее может тоже плохой сделать. Я сама видела, как он светится. А Мэгги сказала, что это плохо, потому что тогда… ин-си-вы получат о-пе-ну-ла.

Последние слова она проговорила с трудом, по слогам. Видимо, не знала их значения, а просто повторяла за взрослыми.

Дейр встрепенулся, подошел вплотную к забору и нахмурился:

— Какой светлячок?

— Вот такой! — Девочка ткнула на его шею, где в ожерелье переливался синий камень. — Только желтый и светится поменьше.

Желтый, поменьше… Каннор задумчиво потер теплый камешек. Неужели очередной осколок? Но как он тогда светится? Ведь, по сути, камень без хозяина — просто минерал, бесполезная стекляшка. В нем нет души, и магии тоже нет. Если только… Нет, такое случается редко! Но случается ведь…

Мало кто знает, но амулет, утерявший душу, может прицепиться к новой, еще не имеющей камня. Есть, правда, несколько условий: новый хозяин должен обладать тем же даром, что и старый; душа не должна противиться влиянию минерала. И стоит ему образовать со своей жертвой связку — особый вид магического влияния, — как сознание и внутреннее состояние человека начинает резко меняться. Но подчинить себе мага осколок может лишь в момент слабины, моральной и физической.

Морально вымотаться Эрика могла. Ее душа уже давно истощена, да и, на худой конец, камень мог начать паразитировать еще четыре месяца назад, когда девушка была потрясена смертью тети. А физически — только при ранении или во сне. Не брала же она осколок с собой в кровать! Да и, к слову, откуда он взялся? Последний Эри отдала следователю — Ил не мог соврать.

— Ты же волшебник, — болтала девочка уже, казалось, только для себя, не желая получить ответ. — Ты все-все знаешь! А трудно это, колдовать? Наверное, трудно. Я в книжках читала, волшебники долго учатся. А зелья ты умеешь варить? А единороги у вас есть? А драконы? Или у вас только светлячки? Желтые, синие. Я таких в саду ни разу не видела… Я сначала испугалась, думала, они плохие и людям вредят. Но Мэгги мне сказала, что светлячки волшебные и хорошие, только желтые плохие. Но полицейские тоже хорошие, они Эрике помогают. А у них светлячки желтые, у всех-у всех! Вот я не понимаю — те полицейские плохие или светлячки все-таки хорошие.

Дейра передернуло. Инсивы скучковались вокруг Эрики! Ну конечно, они тоже ищут осколки. Возможно, даже тот самый осколок из ее сумки. Остается надеяться, что они не знают о ее опенульских способностях. Хотя, не заметить трудно — их опенул наверняка уже признал в ней собрата. Только каннорам пришлось обращаться к лярам.

— И давно полицейские со светлячками возле дома Белухи крутятся? — уточнил Дейр.

Девочка прищурилась, почесала затылок и забавно протянула:

— С Нового года, наверное. Их раньше мало было, а сейчас почти все светятся.

— А фиолетовых светлячков ты не замечала?

— Не-а. Зато я видела волшебницу без светлячка. Ее зовут Ульяна, и она тоже, как Эрика, опенул.

«Ульяна» прозвучало из ее уст смешно и пискляво, вроде «Юлиана». Но девчушку можно понять — имя необычное для здешних мест.

— А она-то что здесь делала? — устало взмахнул руками парень. — Инсивы схватят, будет знать. И почему все опенулы такие недалекие! — Он тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся. — И все же спасибо, что рассказала. Ты, значит, светлячков видишь.

— Угу, только мне не верит никто, — насупилась кроха. — Говорят, что нет никаких светлячков. А я знаю — есть. И Мэгги говорит, что есть. Правда, она их тоже не видит. Ты же мне веришь?

— Верю. И какие светлячки тебе больше нравятся?

Малышка нахмурилась, почесала носик, что-то пробормотала и неуверенно ответила:

— Желтые нехорошие, а фиолетовые слабые, я их никогда не видела. Значит, синие лучше всего. Синие нравятся, как у тебя! Я тоже хочу такой. Хочу каннором быть! А инсивом — не хочу.

Она снова ткнула пальчиком на камень. Дейр улыбнулся и ласково потрепал девчушку по голове.

— Раз хочешь — станешь. Только подрасти немного, — сказал он, махнул на прощание рукой и зашагал дальше.

Нет — решил он для себя — даже когда эта малышка вырастет, в лагерь она не попадет. Уж слишком бесполезный дар видеть чужие камни.

Автобус словно поджидал Дейра. Стоило тому вскочить в салон, как двери с тихим скрипом закрылись, под полом загудел мотор, а за окнами тронулись и поплыли редкие деревца. Парень честно оплатил проезд и с чистой совестью плюхнулся на ближайшее твердое кресло.

Пейзаж за стеклом менялся, терял краски, становился унылым и тоскливым. Чем ближе к Дэнту, тем мрачнее. В голову лезут дурные мысли о кровавой мести и войнах, руки чешутся пронзить какого-нибудь гадкого инсива ножом. Может, из-за сотен битв, которые разражались на местных улочках. Но скорее всего, в контрасте с теплым и по-детски уютным поселком, город казался уж слишком грубым и взрослым.

— Вам нужна помощь, молодой человек? — прохрипел чей-то голос прямо над ухом.

Дейр подскочил на месте и обернулся. На соседнем кресле, широко улыбаясь, расположился старикашка. Нос крючком, лицо морщинистое, а одна нога, неестественно прямая, вытянута. Лишь по трости парень догадался, что это протез — самой ноги у пассажира не было.

— С чего вы взяли? — нахмурился он. — Мне не нужна помощь.

— Гордая молодежь, — покачал головой старикашка. — Нужна, я ведь не слепой.

Каннор цокнул языком:

— Даже если и нужна, ваши услуги мне ни к чему. Я в силах разобраться сам. Да и вряд ли вы сможете решить мою проблему.

— Надо же, — ничуть не огорченно протянул попутчик. — Мажортеста-одиночка. Я думал, все канноры доверяют людям. А рыба начала гнить, и, правильно говорят, с головы.

Старикашка оправил темное пальто. Дейр заметил, как черная ткань легко вытягивалась и переливалась на солнце. Шерсть Лярских коней, не иначе. Такую на Недивинах не сыщешь — лайтовцам строго-настрого запрещено ее вывозить и продавать. Все равно, конечно, продают, жить-то надо. Но пенсионер не походил на человека, способного выложить не одну тысячу за редкую вещицу.

Помимо накидки, в глаза бросалась небольшая клетка, которую старик обхватил двумя руками. Толстые белые прутья, золоченая узорная ручка на вершине. Она пустовала, только донце украшало несколько иссиня-черных перьев с зазубренными краями.

Дейр ткнул на них пальцем и, задыхаясь, проговорил:

— Перья… перья тех самых птиц!..

— О, да ты глазастый, — ухмыльнулся старикашка и стукнул худощавым пальцем по прутьям. — Действительно перья, действительно птиц. Насколько мне известно, ведь только у птиц они и есть.

— Вы ведь прекрасно знаете, чьи это перья! — Парень вцепился в кресло пальцами и чуть не продырявил обивку. — Перья тех самых черных ласточек.

Сосед поморщился:

— Неужто вы за столько времени так и не придумали им название. Так ведь и запутаться недолго. Черные ласточки, ха! Они ведь безобидные. А вот птицы, Лайтовские птицы… На Недивинах их, милок, уже лет двадцать так и кличут.

— На Недивинах — как угодно, — пожал плечами каннор. — А на земле Лайтов их так звать глупо. У нас все Лайтовское. Зачем лишний раз повторять?

Старикашка пробормотал что-то под нос, одобрительно покачал головой и заявил:

— Лайтовское… Это тебе не Инсивское и не Каннорское. Лайтовское, — снова повторил он, пробуя слово на вкус. — Единое. Ну, а тогда птиц кличьте Недивинскими.

Дейр усмехнулся:

— Так ведь они не с Недивинов прилетели.

Незнакомец посерьезнел, сдвинул густые брови к переносице. Наклонился — парень почувствовал характерный старческий запашок нафталина и сигар, — облизнул сухие губы и тихо, будто чего-то страшась, проговорил:

— А откуда тогда?

Взвизгнули тормоза, мир на мгновение померк. Дейр чуть не ударился головой о спинку сиденья впереди, но вовремя выставил руки. Отовсюду загудели возмущенные голоса.

Из кабины выскочил водитель, замахал руками и крикнул на весь салон:

— Все в порядке! Все хорошо! Просто ласточка врезалась в лобовое стекло.

И произнес таким тоном, будто в автобусы каждый день врезаются ласточки.

Дейр косо глянул на сиденье рядом с собой. Противный старикашка пропал, а на его месте осталась только клетка с несколькими перьями.

Комментарий к Глава 18. Цветные светлячки

Если вы после прочтения главы подумали “Что-о-о вообще здесь происходит?”, то поспешу вас успокоить - у меня в голове такие же мысли)) Ладно-ладно, потом все прояснится!

Докопались-таки до этих птиц несчастных. У девяти из десяти персонажей здесь фобия черных ласточек, елки-палки…

Ну а в следующей главе мы узнаем, что же случилось с Сондрой Керш, кто виноват в ее исчезновении и чем же еще опасны инсивы, кроме полного отсутствия моральных устоев…

========== Глава 19. Откровения ==========

Эрику словно обухом по голове ударили. Оливер инсив. Инсив! Он враг, он убийца. Из-за таких, как он, погиб Йенц, исчез Ил, Дейра ранили. Он — чистейшее зло. Он плохой!

— Ты… ты… — задыхалась Эрика.

— Да. Я инсив, — снова огласил приговор парень. — Но прежде, чем ты вцепишься мне в глотку, позволь мне с тобой поговорить.

— Не о чем нам с тобой разговаривать! — взвизгнула Белуха и метнулась к ближайшей стеклянной двери.

Бежать. Бежать, бежать, бежать. Как можно дальше от Оливера и его лагеря. Шаги отскакивали от стен, и казалось, что инсив дышит ей в спину. Но коридоры оставались пусты. Бесконечные длинные коридоры.

Наконец, впереди замаячила дверь. Через стекло просвечивал мягкий дневной свет. Вот вам и зал без выхода! Вот вам и вне пространства! Выбралась легче легкого!

Девушка с размаху распахнула дверь и скакнула за порог. Победно улыбнулась, но тут же замерла на месте. Снова тот же самый зал! Вокруг десятки стеклянных дверей, а у одной, деревянной, сидит Оливер. Буравит Эрику кошачьими глазами и хищно улыбается. Вот-вот из-за губ вылезут острые клыки.

Нет, здесь много дверей! Хотя бы одна должна вести наружу!

Эрика бросилась к еще одному проходу. Преодолела длинный-длинный коридор и, запыхавшись, снова влетела в главный зал. Еще одна попытка — снова неудача. Бежать некуда, она теперь один на один с инсивом. И что делать? Хоть бы оружие какое-нибудь было!

Оливер медленно поднялся с пола, отряхнул одежду, несмотря на идеально чистый пол, и сложил руки на груди.

— Набегалась? — хмыкнул он и облокотился на дверь.

— Я не хочу с тобой разговаривать! — запыхтела Эрика, потопталась на месте и взвизгнула, — Выпусти меня!

— Сначала дай мне объясниться.

— Не дам! Выпусти меня немедленно!

— Выслушай меня, — нахмурился Оливер. А затем рявкнул так грозно, что в его происхождении сомневаться больше не приходилось, — Иначе не выпущу!

Эрика нервно сглотнула, шагнула назад. Ей никуда не деться. Оливер, если захочет, бросит ее здесь. Как ни горько признавать, но надо ему повиноваться. Хотя бы на пару минут.

— Успокоилась? — уже мягче уточнил Оли. Промурлыкал, как раньше.

Белуха кивнула.

Парень приподнял уголки рта, довольно прищурился и глубоко вдохнул.

— Да, я инсив, — начал он. — Я родился на острове Инсив, состою в лагере инсивов и ношу желтый камень на груди. Но разве поэтому я плохой?

— Да, — тут же выплюнула Эри.

— Брось! Я же ничего плохого лично тебе не сделал. Наоборот, мы отлично общались, я тебе помогал. Не будь меня, когда бы ты еще разобралась в своих способностях?

— Ты врал! О своем происхождении и даре — ни единого слова, хоть я тебя чуть ли не напрямую спрашивала. Врал и не краснел.

— Но я ведь тебе не вредил!

— О, да, до сих пор ты не вредил, но через день, неделю, месяц, ты мог втереться мне в доверие и просто убить!

Оливер взмахнул руками:

— Почему ты обо мне такого ужасного мнения?

— Потому что вы, ваш народ — чистое зло. Вы ранили Дейра, — Эрика принялась загибать пальцы, — Из-за вас пропал Ил и погиб Йенц. Вы безжалостные убийцы!

— Не вали на меня грехи моего лагеря, — огрызнулся Оли. — Если бы не я, между прочим, ты бы уже давно гнила на городской свалке. Так что изволь послушать меня, хоть немного.

Девушка насупилась, потопталась на месте и осторожно села на мраморный пол. Хорошо, она его выслушает. Но верить ему не обязательно. Как только Оливер откроет дверь, Эри тут же рванет куда-нибудь подальше от него.

— Отлично. — Парень тоже сел на пол, уложил руки на колени и глубоко вдохнул. — Во-первых, прости за обман. Я действительно хотел рассказать тебе обо всем, но… Но просто не знал, как ты это воспримешь. Узнай ты, что я опенул, тут же начала бы расспрашивать о лагере, а так безбожно врать — нет. У меня есть совесть, Эрика, и она бы меня загрызла. А тебе уже промыли мозги канноры. Актер из меня никакой, но ты, очевидно, сама желала верить в мою «хорошесть».

Эрика скрестила руки на груди и, совсем как маленькая, надула губу. Будет она признавать, что Оливер прав! Разбежалась!

— Во-вторых, я тебе уже не раз помогал, — продолжал Оли. — Канноры бы никогда не обнаружили тебя, если бы не мои наводки.

— Они что, слушали инсива? — прыснула девушка.

— Нет, конечно. Но зато с опенулом ляров у меня отношения более-менее сносные. А уж ей Дейр доверяет. Пришлось, конечно, повозиться, как следует изучить, чем ты жила и подходишь ли ты в лагерные опенулы. Даже в архив полиции проник, ха… Так что, можно сказать, я приложил руку к пополнению вражеского лагеря.

— Но зачем? — удивилась Эрика и растерянно захлопала глазами. — И откуда ты меня знаешь? Ты следил за мной?

Оливер поджал губы, над его головой словно зависла грозовая туча. Он несколько раз глубоко вдохнул, что-то пробормотал, подбирая слова, и вновь заговорил:

— Вот теперь слушай меня внимательно. Не хочу, чтобы ты упустила какую-нибудь мелкую деталь и считала меня потом врагом и убийцей. История немного запутанная, но, в целом, простая.

Он уперся локтями в колени, сомкнул пальцы замком и принялся рассказывать, словно заученный текст:

— Инсивы с самого начала соперничества желали победить. Конечно, заполучить оружие хотели все. Но инсивы желали именно победы, кровавой и безоговорочной. Они не могли мириться с существованием других лагерей. А потому вступали в настоящие бойни даже с самыми мирными островами. Кто-то сдавался сразу и присоединялся к носителям желтых камней, кто-то погибал в жуткой резне и под страхом смерти давал присягу Инсиву. Лагерь рос куда быстрее, чем остальные, и когда Каннор и парочка других сильных отрядов спохватились, наши ряды уже пополнились сотнями бойцов. Нет-нет, не смотри на меня с таким укором! Ты поймешь, я уверен. Если выбросить из головы романтические образы из книг, то все встает на свои места. Ты бы не старалась ради своей семьи? И могла бы жить, когда ей угрожает опасность каждое мгновение? Поразмысли как-нибудь, когда окончится галиматья. Итак, инсивы охотились на всех врагов. Но истинной их целью стали опенулы.

Последнее слово звонко отскочило от стен, преломилось в десятках стеклянных дверей и растворилось где-то между ушами и сердцем.

— Они прекрасно знали, что без опенулов ни один лагерь не добьется желаемого, — продолжал Оливер. — И потому переманивали их на свою сторону. А когда их становилось слишком много, слабых и ненадежных убивали, как скот. Оставляли самых преданных и сильных. Одного нарекали главным — именно главный должен найти карту проминатов. Все остальные — про запас, если главного убьют.

— И что, ты хочешь переманить меня к вам? Спасибо, но иди куда подальше, — огрызнулась Белуха. — Ищи другую дурочку.

— Ты меня не слушаешь! — взмахнул руками Оливер. — Я пытаюсь объяснить очень сложные вещи.

— Вот только эти очень сложные вещи ко мне не имеют никакого отношения.

Инсив злобно зарычал:

— Послушай сначала.

Глаза сверкают, брови сдвинуты. Вот-вот вцепится в глотку. Больше перебивать его Эрика не смела.

— Я не хочу затащить тебя к инсивам, — медленно, вымеряя каждое слово, отчеканил Оли. — Я вообще не желаю никому такой судьбы. Жить в чьей-то тени, всегда на втором плане. Мне не досталась роль главного, и потому для командира я стал отбросом, расходным материалом. Ребята в лагере отлично понимали, что я чувствовал. А потому не удивились, когда я убил главного опенула.

— Что? — У Эри дыхание сперло. Она окончательно перестала что-либо понимать.

— Формально, конечно, убил его не я. Но я отправил его прямиком в объятья смерти. Уничтожение камня — ужасная мука. Он ее заслужил, — блаженно улыбнулся Оливер и прикрыл от приятных воспоминаний глаза.

С тихим щелчком заработали шестеренки в голове. Образы и слова замелькали, бросились в одно место и вдруг выстроили четкую и логичную картину.

— Значит, — едва дрожа, протянула Эрика, — Ты направил главного опенула к Сондре. Именно осколки его камня нашли в ее комнате. Именно он ее убил!

— По правде говоря, что произошло тогда, до сих пор остается загадкой, — непринужденно повел плечом Оливер. — Как и вопрос, куда делись трупы. Но ни Симона, ни Сондры больше нет, и это факт. И, прошу, не делай такое перепуганное лицо. Вашу семью уже подцепили на крючок. Сондра Керш уберегла тебя — вот все, на что она была способна.

Парень горько вздохнул.

— Я предупредил ее накануне, — продолжил он. — Конечно, пришлось немного приврать, как и тебе. Ну, о лагере. К счастью, Сондра не докапывалась, откуда ляру известно о планах инсивов. А когда получила коготь Инсивской лисицы, то и вовсе потеряла дар речи.

— Что еще за коготь? — нахмурилась девушка.

— О, занятная вещица. — Оли широко улыбнулся. — Страшное оружие в умелых руках. По прочности сродни алмазу, острейший черный коготок. Инсивские лисицы запросто бегают по отвесным скалам, а все благодаря лапкам. Но куда важнее, что когтем — и только им! — можно поцарапать магический камень. Самый простой способ лишить человека души, магии и жизни. Конечно, существует еще парочка способов уничтожить минерал…

Эрика его уже не слушала. Мир словно перевернулся.

Ее тетя — милая, робкая тетушка Сондра — убила человека. Пускай и инсива, пускай и злодея. Но настоящего, живого человека, со своими чувствами, со своими друзьями и семьей. И теперь его нет, как не стало Йенца.

— Сколько ему было? — тихо уточнила Эрика.

— Кому?

— Главному опенулу.

— Симону? Восемнадцать в ноябре исполнилось. Он меня на год старше. Потому главным и заделался.

Восемнадцать лет. Разница всего в два года. Даже в полтора. Получается, и ее, Эрику, любой взрослый может также убить. Тоже чья-нибудь тетя, мама, сестра, чтобы помочь родственнику или совершенно чужому человеку, убьет ее. И откроется это только через полгода. Если вообще откроется.

— Не хочешь спросить, зачем спасал твою шкуру? — ласково улыбнулся Оливер. Вздохнул и сам ответил, — Надоели мне инсивы. Не могу я так больше. Потому и решил их планы расстроить.

— А уйти из лагеря нельзя?

— Можно. На тот свет. У канноров и ляров не так строго: хочешь — входи, хочешь — выходи. Конечно, от камня отделаться трудно. Но, если произнести отречение, провести особый обряд… Знаешь, я не вдавался в подробности. Ведь в инсивы посвящают с рождения, а уже потом, если ребенок не способен воевать, его убивают. Наши камни нельзя снять. Они вживлены в наши тела.

Оливер расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Чуть ниже ключиц, заваливаясь налево, искрился и переливался вытянутый гладкий камень. С медной каемкой, он походил на огромного кровососущего жука — янтарного клеща, которого невозможно оторвать от тела или убить. Жуткий паразит, заключивший в себе человеческую душу.

— Инсивы объявили на меня травлю, — объяснил парень и застегнул рубашку. Искра в камне напоследок отчаянно сверкнула. — Мне удалось убедить ребят, что я все еще один из них. Идти против толпы жутко тяжело. Я сглупил, и теперь надо пересидеть где-нибудь подальше от лагеря.

— Они так просто смирились с тем, что ты убил главного опенула? Я, конечно, не знаю ваших порядков и с военными лагерями не знакома, но разве твой поступок не считается… — Эрика задумалась, перебирая в голове слова, — …предательством?

Тут Оливер вскочил, затопал на месте, принялся метаться влево-вправо. Был бы у него хвост, он, наверное, забил бы им по бокам, как огромный разъяренный тигр в клетке. Оли нервничал: кусал губы и что-то бормотал. Янтарные глаза бегали из угла в угол, будто среди стеклянных дверей прятался ответ на нежданный вопрос.

Эрика тоже поднялась. Как-никак, малоприятно, когда кто-то над тобой нависает. Особенно, если этот «кто-то» — твой враг. Хотя, враг Оливер или друг, девушка сама еще не определилась.

— Считается! — воскликнул наконец инсив. — Считается, черт возьми! Я предатель, самый настоящий. Надо скорее все исправить. Пойду, сдам тебя лагерю, убью Ила и отправлюсь вместе с отрядом на Каннор. Зато я не буду предателем!

И обернулся к Белухе, широко растянув губы.

— Не надо, — уверенно мотнула головой та. — Спасибо тебе никто не скажет. Не так уж и плохо быть предателем. И, раз инсивы тебя уже не примут, то помоги мне.

— Значит, теперь ты просишь моей помощи?

— Приходится. Только ты знаешь, где находится Ил. Да и выбраться отсюда не мешало бы. Кроме тебя дееспособных опенулов здесь нет.

Страх ушел окончательно. Оливер не нападал и нападать не собирался. А потому на смену ужасу пришла злость и разочарование. Причем Эрика и сама не разобралась: ее разочаровала ложь или тот факт, что Оли бросил свой лагерь?

— Расхрабрилась, — подметил инсив и махнул рукой. — Что же тебя хваленые «синие» не научили! Иди тогда сюда. Второй раз показывать не буду, а в Зэлд, я не сомневаюсь, ты еще попадешь. Эх, придется все тебе рассказывать!

Он указал пальцем на дубовую дверь. Посередине, там, где должен быть глазок, белело маленькое окошечко. В нем замерли светло-желтые колесики, как на кодовом замке. Всего Эрика насчитала семнадцать позолоченных цифр. Они будто светились изнутри и казались такими волшебными и нереальными, что девушка сначала приняла их за обычные блики.

— Выход из Зэлда не работает, как все остальные двери, — поучительным тоном начал Оливер. — Из-за необычного расположения Зал становится похожим на… поезд. Поезд для опенулов. Он выбрасывает тебя только на определенных «станциях». А от них уже надо топать до нужного места на своих двоих. Зэлд связан только с некоторыми участками пространства, но очень прочно. Поговаривают, что даже не опенул может пройти по здешним складкам — переходам, если иначе. Но еще не одному не удавалось даже попасть сюда.

Эрика с серьезным видом закивала.

— У каждой такой «станции» есть свой индекс, — продолжил Оли. — Схема проста: вводишь номер, и дверь сама настраивается на нужную складку. Многие опенулы носят с собой записную книжку с индексами. Но некоторые запоминают их, как телефонные номера. Дай-ка ту бумажку. Я не робот, семнадцать знаков запомнить.

Белуха протянула ему записку. Оливер пробежался глазами по размытому номеру и принялся прокручивать крохотные колесики, бормоча под нос цифры:

— Три, пять, пять, шесть, восемь…

Дальше Эрика не запоминала. Какая неудобная система! Семнадцать знаков — это во много раз больше миллиарда. Где же в мире поместится столько дверей?

— И что, все индексы заняты? — уточнила Эри, когда Оливер уже набирал восьмой знак.

— Нет. Но новый проход может связаться с Зэлдом в любой момент. Установили, скажем, дверь, а она образовала складку прямиком досюда. Если честно, мне неизвестно, как здесь все работает. Но разбираться не собираюсь — сойду с ума точно.

Щелкнуло последнее колесо. Узорные цифры вспыхнули золотом, и круглая ручка сама собой повернулась. В зал скользнул приятный мягкий свет. Оливер улыбнулся и протянул Эрике руку:

— Пошли?

Девушка не шелохнулась.

— Ты ведь мне веришь? — тихо спросил Оли и чуть наклонил голову.

Верит ли она ему? Эри и сама еще не разобралась. Он врал ей, скрывал, что колдун, инсив, враг. Но он все еще ее друг. И кто же — Оливер-противник или Оливер-союзник — зовет сейчас с собой? Кому она подаст руку? Оставалось зажмуриться и довериться чувствам.

— Верю, — кивнула Белуха и вместе с Оливером шагнула за порог.

Комментарий к Глава 19. Откровения

Если некоторые доводы Оливера кажутся нелогичными, товам не кажется)) Он вообще вовсе не так прост, каким пытается казаться.

Эрика… просто без комментариев.

Все, кто думал, что герои до самого конца только и будут, что разгадывать загадку смерти Сондры, могут выдохнуть - это еще не конец!

Ну а в следующей главе нас ждут шутки про крохотные размеры и, как следствие, насилие, магический национализм, вьетнамские или не очень флэшбеки и шантаж.

P.S. С праздником всех! :3

========== Глава 20. Не прихлопни комара! ==========

Переход через дверь Зэлда оказался совсем не таким, как обычные. Конечно, Эрика к обычным еще не успела привыкнуть, но Зал ложных дверей точно отличался. Ребят словно обдало горячим воздухом, а внутрь налили жидкий азот. И от такой разницы температур, казалось, кожа сейчас вздуется и лопнет. Перед глазами вспыхнуло несколько ярких цветных искр, и тут по ушам ударил громкий щелчок, как будто кто-то закрыл гигантскую щеколду. Эрика от испуга обернулась. И наткнулась взглядом на хлипкую дверь с зеленой облупившейся краской, совсем не такую, как в Зале.

Да и комната, где они оказались, богатством не блистала. Она скорее походила на котельную, откуда пару часов назад сбежала Белуха: грязь, сырость, даже над головой знакомо стучало. Не хватало только труб. Зато Эрика больше не боялась свариться заживо.

— Где мы? — спросила она, когда шум чуть поутих.

Оливер пожал плечами:

— Не знаю. Где-то рядом с железной дорогой.

— Но в Дэнте нет железной дороги.

— А кто тебе сказал, что мы в Дэнте?

Эрика поежилась. Покидать город не входило в ее планы. Оставалось надеяться, что Оливер проводит ее обратно.

В ушах снова неприятно зазвенело, как перед походом в Зэлд. Противный назойливый звук. И тут Эри догадалась, что звенело вовсе не в ушах, а возле них! Она тряхнула головой, звон поутих. Перед глазами мелькнула едва заметная серая точка, покружилась немного и опустилась на кончик носа, перебирая длинными лапками и покачивая кривым носом. Прогулка по лесу не прошла для Эрики даром — запутался в ее волосах, а теперь уселся на лицо огромный комар.

Не такой комар, какие иногда залетают в дома и сидят на стене, важно расставив ножки. А обычный, подтянутый, просто ненормально большой. На его голове даже проглядывались переливчатые глаза. Эри насекомых не боялась, но от подобного зрелища ее передернуло. Она медленно, чтобы не спугнуть кровопийцу, занесла ладонь и приготовилась к удару.

— Осторожно, не прихлопни комара! — вдруг заявил Оливер.

Он успел пройти вглубь комнаты и спрятаться за грудами коробок и железяк. Из-за мусорных гор его голос раздавался глухо, будто пенопластом по железу били.

— Почему? — нахмурилась Белуха.

Комар довольно переминался с ножки на ножку.

— Ты же не хочешь стать убийцей? — Оли вынырнул из-за ящиков и потряс в воздухе связкой ржавых ключей. Перешагнул через завалы и прошествовал мимо девушки обратно к зеленой двери. — Или друга не признала?

Маленький кровопийца согласно запищал.

Эри скосила глаза на кончик носа. Насекомое уставилось на нее в ответ крохотными разноцветными глазенками. Точнее, черными с желто-синими переливами.

— Ил? — осенило ее.

Комар радостно затрепетал крылышками.

Из горла вырвался истеричный смешок. Вот это маленькое шестиногое существо на носу — ее друг. Ил в комаре. Безусловно, Эрика обрадовалась, что с ним, а точнее, с его душой все в порядке. Но вряд ли она когда-нибудь сможет привыкнуть к особенностям подселенцев. Комар, черт его побери! Ее друг — комар!

Раздался щелчок — Оливер вставил в замочную скважину ржавый ключ и повернул. Белуха отвлеклась от разглядывания насекомого и перевела взгляд на дверь.

— Я думала, опенулам ключи не нужны, — протянула она.

Парень согласно кивнул:

— Если образуются складки — нет. Но сейчас мне просто нужно попасть в соседнюю комнату. И лучше обычным путем, чтобы случайно не оказаться не в том месте. Порой образование складок очень трудно контролировать.

Эрика вспомнила, как открыла шкатулку в парке и как случайно перенеслась из дома к инсивам. Да, образование, как сказал Оливер, складок надо держать под контролем.

— Идем, — махнул рукой Оли. — Не думаю, что Илу хочется навсегда остаться вне человеческой оболочки.

Комар тут же сорвался с места и скрылся из виду. Девушка все же надеялась, что он не потеряется.

Соседняя комната не сильно отличалась от первой. Все те же грязные стены, чуть поменьше коробок и два небольших окна друг напротив друга. Противоположную стену украшала железная дверь, от старости покрытая рыжеватым налетом. Она, скорее всего, вела на улицу, но порог давно прогнил, да и косяк не внушал доверия, а потому Эри решила свою догадку не проверять. Тем более, сейчас ее занимала проблема поважнее.

Почти в центре комнатушки стояли две сдвинутые вместе старые лавки. Их заботливо укрыли плотными лоскутами ткани — заплесневелые разноцветные обрезки выглядывали из-под вздыбившейся простыни, такой белой, что резало глаз. Оливер отогнул край полотна.

На скамейках лежал Ил. И пускай Эрика не видела его лица уже несколько дней, казалось, что он помертвел только минуту назад. Бледная кожа, впалые закрытые глаза, сизые губы. Но куда страшнее то, что камень на мраморно-белой шее не переливался. Искра в нем почти погасла, и ее свет, некогда яркий и живой, сейчас больше походил на угасающий блик от солнца. Поперек горла встал ком. Точно так же выглядел Йенц.

В могильной тишине зазвенел комар. Покружился где-то по комнате и замер невидимой пылинкой. Оливер косо глянул на Белуху и коротко спросил:

— Может, отвернешься? Зрелище не для слабонервных.

— Я за последнее время многое… Ох, мамочки!

Инсив не обманул. Эрика чуть сознание не потеряла, когда Оли двумя пальцами приподнял мертвецу веки. Абсолютно белые, чуть светящиеся белки и крошечные точки зрачков, хаотично мечущиеся по всей глазнице, даже закатываясь назад, — вот что оказалось вместо человеческих глаз. Словно в череп вставили два шарика со светодиодами внутри, забыли укрепить и теперь какое-то маленькое существо внутри головы вертит этими шариками, как захочет. Если бы Ил сейчас шевельнулся, девушка бы точно умчалась из комнаты со скоростью пули.

Вдруг зрачки остановились и медленно, даже, как показалось, со скрипом, поползли к переносице. Там — догадалась Эрика — сидел комар.

— Лишь бы получилось, — пробормотал Оливер и отступил от тела.

Эри хотела уточнить, почему должно не получиться, но обстановка и так стала уж слишком напряженной. Зрачки вновь замерли, скосившись к носу, и теперь время будто остановилось. Сердце раз за разом пропускало удары, воздух не проходил в легкие, во рту пересохло. И так продолжалось ровно до тех пор, пока белки не потускнели.

Вокруг черных точек проклюнулись темные ровные ободки, по которым, как разбавленная акварель, разводами потекли бледные краски. Зрачки снова дернулись и направились к середине широко распахнутых глаз. Когда они остановились, радужки уже наполнились цветом, левая — желтым, правая — синим.

И все. На том преобразования кончились.

Оливер потоптался на месте, подошел к лавкам и склонился над все еще мертвым телом. Потрепал его за плечо и щелкнул пальцами перед носом. Эрика замерла, как котенок перед сворой собак. Неужели произошло то самое «не получилось»? Неужели Ил не очнется? Да нет, такого просто не может быть! Не может же он умереть! Но ведь и Йенц не мог… Смерть ведь не собирается прислушиваться к чужому мнению. Ей плевать на ожидания людей. Можно только слепо верить в то, что гибель обойдет стороной друга, хотя бы сейчас.

Светлые ресницы едва дернулись. Невидящие глаза моргнули, раз, другой. И тут крепко сомкнутый кулак зарядил прямо Оливеру в живот.

Инсив согнулся пополам, охнул и попятился. Ил, еще мгновение назад лежащий безжизненным трупом, вскочил с лавок, отбросил простыню и с перекошенным от злобы лицом бросился на Оли.

Эрика подскочила на месте, глупо огляделась и, не обнаружив ничьей помощи, бросилась сама разнимать дерущихся мальчишек. Схватила Ила за плечи и дернула на себя. Хорошо, что каннор еще не успел восстановиться — покачнулся, упал на пол и растерянно замотал головой. А не то Оливеру бы не поздоровилось. Губа уже разбита, а на теле наверняка наливаются краской свежие синяки.

— Вот и помогай после такого людям, — поморщился Оли, утирая проступившую кровь.

— Тебя никто помогать не просил! — огрызнулся Ил.

Голос его звучал хрипло и невнятно, будто парень еле ворочал языком. Каннор оперся о ближайший ящик, встал и, шатаясь из стороны в сторону, выпрямился.

— Мог бы хоть спасибо сказать… — хмыкнул Оливер.

— Спасибо? Тебе?! Может, мне еще на колени упасть и сапоги твои вылизать? Не дождешься, крыса! — Подселенец зло прищурился и вдруг схватил Эрику за запястье и завел себе за спину.

Лицо его переменилось, подобрело, и Белуха сразу узнала в нем милого добродушного Ила, к которому успела привыкнуть. И взгляд у него стал заботливый и родной, как у старшего брата или друга детства.

— Не бойся, я тебя в обиду не дам, — шепнул он, хотя сам едва стоял на ногах.

— Я и не собирался ее обижать, — подал голос Оли.

— А тебя никто не спрашивал, инсив, — вновь оскалился каннор. — Лживая ваша порода.

— Брось, Хамелеончик! Как вы так говорите? Ах, да — доверяй ближнему, как самому себе!

— Не называй меня так!..

— Хорошо, буду звать ящеркой! Нравится, ящерка?

— Все язвишь? Мало я тебя разукрасил. Ну, ничего, я тебе сейчас личико-то подправлю!

Эрика вцепилась в его ладонь, а Оливер испуганно отскочил. Разъяренный Ил действительно выглядел жутко: брови сдвинуты, глаза горят, зубы яростно скрежещут. Как волкодав на цепи.

— Так нельзя, прекрати! — взмолилась Белуха. — Он же спас тебя!

— Спас? Эри, он инсив. — Ил обернулся к ней и положил руки на плечи. — Они все превосходные лгуны. Навешал тебе лапши на уши, сказал пару комплиментов, а ты и повелась. Он опасен, Эрика.

— Почему ты просто не можешь поверить, что инсив сделал тебе добро? — встрял в разговор Оливер и, окончательно осмелев, подошел ближе. — Я крутился возле вас уже несколько дней, и никто от моей руки не пострадал. Даже Эрика поняла, что я не желаю вам зла.

— Зло у тебя в крови. Вы жили злом, вас воспитали злом, и его не искоренить из ваших куриных мозгов! Откуда мне знать, что твоя добродетель — не очередной хитроумный план?

— А как же извечное правило доверять всем и всегда? Или все же решили сменить тактику? Доверились уже. Свои же вас и сдали. Видать, Каннор совсем плох, раз даже «верные солдаты» бегут к врагам.

— Пасть захлопни, крыса!

— От крысы слышу, «синий»!

Они без остановки осыпали проклятиями друг друга, лагеря и острова. Их перепалка не походила на шутливые споры с Лилией или дружеские подколы Дейра. Ил ненавидел Оливера той самой ненавистью, которая заставила лайтовцев пойти брат на брата, — слепой и бездумной.

Эри глядела на парней и чувствовала, как душа завязывается тугим узлом. Она не знала, кому верить, чью сторону занять и кто ей больше дорог. К обоим она привязалась, оба стали ее друзьями. Невыносимо, когда близкие люди ссорятся! Кажется, будто стоишь меж двух чаш весов — шагнешь к одному, и погибнет другой.

— Хватит! — не выдержала Эрика и зажала уши руками, лишь бы не слышать громких яростных обвинений. — Прекратите немедленно! Я не хочу, чтобы вы ругались!

Этот крик, детский и наивный, как крик ребенка перед ругающимися родителями, прошел разрядами по телам мальчишек и впитался в наступившую тишину. Ребята замолчали, уставились на девушку, а затем виновато опустили головы. Эри выдохнула:

— Давайте сядем и мирно поговорим. Пожалуйста!

Ил испепелил Оливера прожигающим взглядом и медленно опустился на скамейки. Оли сел на другом конце. Белуха устроилась между ними, положила ладони на колени и прикрыла глаза.

— Так, — начала она, как могла строго. — Для начала условимся, что никого обзывать не будем. И ничьи лагеря тоже. Взрослые парни, а цапаетесь, как дети малые. Все ясно? Без ругани.

Мальчишки пробормотали что-то неразборчивое.

— Ил. — Эрика повернула голову к подселенцу. — Почему ты не хочешь принимать помощь Оливера?

Она чувствовала себя воспитательницей детского сада, разнимающей двух малышей. Вот только конфетами и игрушками здесь не обойдешься.

— Потому что я ему не верю, — сощурил разноцветные глаза Ил. — Он просто так не стал бы помогать. Наверняка в доверие втирается.

— Ты когда такой язвой успел стать? — отозвался с другого конца лавки Оливер.

— Когда ваши гады Каннорские горы захватили.

— То было просто! Видать, Дейр Лио не так хорош, как ты его расхваливал…

— Так, стоп! — Эрика развела руками, и мальчишки тут же утихли. — Разговор вышел за пределы моего понимания. Вернемся к нашим баранам. Почему ты все-таки не веришь Оливеру?

Ил пожал плечами, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, и ответил:

— Потому что он инсив.

Оли на такое лишь хмыкнул.

Заявление бесспорное, как ни крути. Белуха задумчиво почесала затылок, нахмурилась и, наконец, снова заговорила:

— А если бы Оливер не был инсивом? Тогда бы ты верил ему?

Ребята будто встрепенулись, заерзали на месте, что-то залепетали. Очевидно, фраза девушки их сильно взбудоражила. Шутка ли, представить, что твой враг — не враг.

— Если бы… — пробормотал Ил и взмахнул руками. — Я не знаю! Может, мы вообще бы лучшими друзьями стали.

И снова воцарилась тишина. Все задумались.

— Но раз… — начала Эрика и потупила взгляд. — Но раз все решает только лагерь. Раз дело только в цвете камня и родном острове, почему бы не закрыть на это глаза? Не думать, кто перед тобой — каннор, инсив или ляр. Давайте забудем обо всем, представим, что разделения вообще не существует. Что нет камней и лагерей, что вам не приходится воевать. Ты бы тогда сказал Оливеру спасибо, Ил? Ведь он спас тебя, несмотря на вражду.

Ил закрыл глаза. Бледные губы едва дрогнули, плечи смиренно опустились. Парень издал что-то невнятное, горько вздохнул и тихо-тихо проговорил:

— Ладно… Спасибо, Оливер. — Затем подумал немного и добавил. — И извини.

— И ты тоже, — тихо ответил Оли. — Ну, за то, что я тебе сейчас наговорил…

— Вот и отлично! — улыбнулась Эрика, поднялась со скамеек и снова обернулась к мальчишкам. — А теперь пожмите друг другу руки, и мы будем выбираться отсюда.

Ребята нехотя придвинулись к середине лавки. Оба сидели чернее тучи — не хотели мириться с врагом. Но и оба прекрасно понимали, что сейчас такие меры необходимы. Хотя бы для того, чтобы вернуться в город целыми и невредимыми. А еще, чтобы заслужить доверие общей подруги. Потому Ил первый протянул ладонь.

— Мир. Временный, — пояснил он.

Оливер негласно согласился с его условиями и уверенно пожал руку.

Уже через пять минут вся троица шагала по праздничным улочкам Дэнта. Оливеру даже не пришлось вести их в Зэлд.

— Я отлично представляю город и его местоположение, — пояснил он. — А в Зал я пошел, чтобы никто не помешал. Да и надежнее для перехода на ту станцию, у железной дороги.

Ил шел чуть позади, держался за камень и постоянно что-то бормотал. Он так и не повеселел с того момента, как пожал инсиву руку, несмотря на воистину поразительную отходчивость, и с каждой минутой становился только беспокойнее.

Эрика чуть сбавила шаг, поравнялась с другом и положила руку ему на плечо.

— Что-то случилось?

— Дейр не отвечает, — нахмурился тот. — Наверное, решил, что я уже не вернусь, и забил поток ненужными сообщениями. И Йенц тоже молчит…

Сердце противно екнуло.

— Йенц тебе не ответит, — тихо вздохнула Белуха.

— Почему?

— Он погиб…

— Вот как? Жаль, — коротко ответил Ил и снова замолчал.

Наверное, к такой реакции на чужую смерть можно привыкнуть. Но Эри подумала немного и все же добавила:

— Его камень разбился.

Оливер замер в двух шагах от них и обернулся. Лицо Ила вытянулось и мертвенно побледнело.

— Разбился? — дрожащими губами шепнул каннор.

Эрика утвердительно кивнула.

— Ужас… Соболезную, — выдавил из себя Оливер, потоптался на месте и неуверенно зашагал дальше.

Подселенец тоже сдвинулся с места, но глядел перед собой пустыми глазами. Эри и не знала, что разбитый камень может настолько их потрясти. Как же отреагировали инсивы, когда Сондра убила главного опенула? Наверняка чуть с ума от ужаса не сошли.

— Потерять камень настолько плохо? — уточнила она.

— Куда хуже, чем просто умереть, — покачал головой Ил и снова взялся за ожерелье. — Все равно, что изорвать душу на мелкие кусочки. Поговаривают, мучения продолжаются даже после смерти.

— Вечные страдания, — подтвердил Оливер и куда-то свернул.

Только сейчас Эрика поняла, что идет неизвестно куда. Они вышли из какой-то подворотни, а затем просто двигались за Оли. Но тот даже объяснить не удосужился, зачем им вообще куда-либо идти, да еще и так быстро. Словно ребята ужасно опаздывали.

Вокруг мелькали незнакомые дома, подвывали дворовые собаки. Белухе и утром Дэнт казался противным, а сейчас ей и вовсе захотелось сбежать как можно дальше. Ила же окружающий пейзаж не интересовал вовсе — он все так же безуспешно вызывал Дейра.

— Оливер, — окликнула инсива девушка и чуть ускорила шаг. — Куда мы так спешим?

— Для начала, в больницу, — пояснил Оливер.

— Зачем еще? — подал голос Ил.

Вся троица остановилась посреди улицы. В этом районе, похоже, праздник не шел — тротуар оказался совершенно пуст. От могильной тишины у Эрики мурашки по спине побежали. А от слов Ила душа и вовсе заледенела.

— Поговорить с Джулией Слет, так? — уточнил подселенец. — По поводу будущего налета инсивов на дом Сондры Керш.

— Откуда ты знаешь? — поднял брови Оливер.

— Я уже встречался с ней. Мы с Йенцем случайно оказались в ее палате.

— Когда успели?

— Когда тело искали. Мы же не знали, что ты его утащил.

— Уж лучше я, чем Анель или Керал, — пожал плечами Оливер. — Но сейчас не о том. Джулия ведь в сознании, да? Что она рассказала?

Ил огляделся. Поманил ребят рукой и присел на крыльцо закрытого универмага. Оливер и Эрика послушно заняли холодные ступеньки и все обратились в слух.

***

— И здесь нет, — проворчал Ил и захлопнул дверь. Пациенты даже не проснулись — все без сознания.

«Мне кажется, — вздохнул в голове Йенц, — Что тела тут вообще нет. И старуха нас обманула. Да еще инсивы след взяли. Догонят, черти, задом чую».

— Выражения подбирай, — нахмурился парень и неслышно шмыгнул в комнату для персонала.

Мимо, бубня под нос, прошагал врач. Ил проводил его взглядом и, стоило опасности скрыться за поворотом, вышел в коридор.

— Не будут за нами инсивы следить, сдались мы им, — одними губами шепнул подселенец и двинулся к ближайшей палате. — У них хлопот по горло. Керал ранен, и…. Кстати, что они делали такой оравой возле антикварного магазинчика?

«Судя по всему, убивали кого-то», — простодушно заявил Йенц.

— Но зачем? Если там и работал кто-то из ляров, вряд ли они бы сунулись туда сразу толпой. А значит, недивинец.

«Или проминат».

— Не болтай ерунды. Проминаты на Недивины не суются, — мотнул головой Ил и закрыл еще одну дверь. Пусто.

«Вот вечно ты так. Проминаты на Недивины не суются, инсивы толпой не нападают, канноры не влюбляются. А у самого-то рыльце в пушку. Ишь, как сердечко заколотилось, мое между прочим. Неужели принцесска положила на кого-то глаз?»

Подселенец с силой хлопнул дверью. Гулкий хлопок прокатился по пустому коридору. Парень замер. Кажется, никто не услышал.

— Не выводи меня из себя, — предупредил Ил. — Нравится и нравится, что тут такого? Я же не дергаю ее за косички, как ты Марго. Она тебя, к слову, на дух не переносит.

«Сразу видно, что ты совершенно не разбираешься в девушках. Вот увидишь, когда я расскажу о своей симпатии, она бросится мне на шею с поросячьим визгом. А потом мы поженимся и заведем троих детей: двух мальчиков и одну девочку. Сыновей мы назовем Леоном и Робертом, а дочку — Иливинг!»

— Только попробуй, — грозно рыкнул подселенец, заглядывая в очередную комнату. — И когда же ты решил ей признаться? Когда вам обоим по полусотне стукнет?

«Не угадал. Вот вернемся домой, и я сразу ей все расскажу. И она кинется, и мы поженимся…»

Но бормотание Йенца перебил тихий-тихий хрип, словно кто-то выпустил воздух из шины:

— Каннор!..

Ил замер. Вцепился в ручку прикрытой двери и едва шепнул себе под нос:

— Ты это слышал?

«Угу», — так же взволнованно ответил лекарь.

— Каннор, — снова позвал голос.

Парень обернулся. На больничной койке, окруженная белоснежными ослепительными простынями, лежала женщина с такой же белоснежной кожей и сверлила ребят блестящими глазами. На вид ей было не меньше пятидесяти, но болезнь явно набросила пару десятков лет. Лицо от морщин стало мудрым и суровым, только потрескавшиеся губы пытались растянуться в улыбку.

— Каннор, подойди, — прохрипела женщина и закашлялась.

Ил хлопнул глазами. Неужели снова задержаться? Они и так потеряли с инсивами кучу времени. И пусть Йенц хоть тысячу раз говорит про опасность для лагеря, про долг и защиту острова, но Ил не останется. Надо найти тело, и тогда, может быть, он вернется в эту палату.

«Ей очень плохо, между прочим, — сказал Йенц таким спокойным голосом, что спину неприятно свело. — Она может не дожить до нашего возвращения. Погляди, сейчас сознание потеряет! Она хочет что-то сказать. Давай задержимся на минуту-другую. Нам все равно, а ей, может, умирать легче станет».

— Чтобы я еще раз с лекарем связался!.., — вздохнул Ил, оглянулся на дверь и шагнул к койке.

Женщина закивала, едва слышно хрипнула. Как-то странно глянула и вновь заговорила:

— Сколько вас?

— Двое, — ответил Ил. Негромко, чтобы врачи не услышали.

— Подселенец, — улыбнулась женщина.

Глаза у нее скосились. В мутной зеленоватой радужке сверкнул синий камень. Ил догадался: она его не видит. Только мутное синее пятно — свет лайтовского минерала.

— Ты был в приюте, — хрипела женщина. — Меня ранили. Я знаю об инсивах.

Она говорила отрывисто, перескакивая с одной мысли на другую. Будто хотела короткими предложениями объяснить самую суть.

— Из какого вы лагеря? — сглотнул Ил. — Как вас зовут? Как вы вообще оказались у приюта?

— Джулия. Джулия Слет. Главный инсив близко.

Джулия запрокинула голову и захрипела. Ее разрывало что-то изнутри.

— Кит! — взвыла она. — Кит! Они не дают! Я не могу назвать имя! Керал близко, слишком близко ко мне!

Изогнулась дугой и зашипела. Кровать заходила ходуном. Ил в страхе отшатнулся и по привычке хватился за камень, чтобы успокоиться. Вопросов стало уйма, но имя Керала послужило маркером — Джулия Слет знает нечто такое, что может изменить ход войны.

«Приложи к ее голове руки, быстрее!» — приказал Йенц, и парень мгновенно опустил ладони на покрытый испариной лоб.

Пальцы задрожали, налились теплом. Джулия широко распахнула глаза, вцепилась в мятую простыню и медленно, как воздушный шар, из которого выпускают воздух, опустилась обратно на кровать. Лишь когда женщина окончательно замерла, Ил отдернул руки и брезгливо ими тряхнул. Сил убавилось вдвое и ужасно захотелось спать.

«А ты что думал! — съязвил Йенц, — Лечить не так легко».

— Спасибо, — перебила его Джулия, сама того не зная. — Но имя не сказать.

— Имя Керала? — уточнил Ил.

— Керал, — пролепетала Слет. — Керал. Скоро будет новая битва, и они убьют опенула. Они ищут осколки. И ключ!

У каннора дернулся глаз.

— Ключ? Какой еще ключ? Ключ — то есть, опенул, да? Вы же его имеете в виду? Ну конечно опенул, о чем вам еще говорить! Не о ключе же к карте проминатов. Он всяко надежно спрятан. Да так надежно, что никто не знает где.

Джулия скосила глаза на потолок, что-то невнятно пробормотала, глубоко с хрипом вдохнула и сказала:

— Ключ от карты. Он у опенула. Об этом знает Вафлин. Сондра Керш ему доверяла. Инсивы думали, что ключ у него. Но прокололись. Главарь выдал себя. Но полиция… полиция…

— Что полиция? — вздрогнул парень. — Где ключ? Что затевают инсивы?

Женщина перевела дух.

— Они нападут на опенула. Ночью, после праздника. Заберут осколки и ключ. И убьют вашего опенула.

— Убьют Эрику?!

«О, сердечко-то забилось, мозг-то заработал», — прыснул Йенц.

— Убьют, — вздохнула Джулия. — Отомстят. Но Керал боится разоблачения. Полиция узнала имя. Но не скажет. И я не скажу. Вы не поймете.

— Что может быть непонятного в имени! — воскликнул Ил. — Почему нельзя сказать? От его имени зависит жизнь людей. Мы не хотим убить Керала, мы хотим всего лишь обезопасить себя.

Слет покачала головой. Нельзя, значит нельзя. И плевать на солдат, погибших от рук главаря инсивов. Ил лишь языком цокнул. Но не будет же он информацию силком вытаскивать. Хотя, женщина больная, слабая, стоит лишь…

«Только попробуй! Я с тобой сам то же сделаю, о чем ты сейчас думаешь», — предупредил лекарь.

В коридоре послышались шаги и сдавленные голоса. Врачи, с обходом.

— Надо уходить, — шепнул Ил.

Джулия встрепенулась и, задыхаясь от волнения, затараторила:

— Они используют ляров. Они взяли их на наживку. И вас тоже возьмут. Они уже выбрали жертву, приманку. У полиции есть все материалы. Забудь о пререканиях. Найди доверенного полицейского. Никому не говори имя… Не говори!..

Она выпучила глаза, захрипела и вдруг обмякла, как тряпичная кукла.

В палату скопом ввалилась толпа озлобленных юношей с перекошенными лицами. На груди каждого сквозь белые халаты просвечивали ярко-желтые камни.

***

Джулия Слет — жена Ивана, догадалась Белуха. Она попала в больницу, а потому полицейский так нервничал возле антикварной лавки. Когда близкий человек заболевает, весь мир отходит на второй план, какой бы Армагеддон вокруг ни разворачивался. А он, как оказалось, разворачивался очень стремительно.

— Керал ни перед чем не остановится, — закончил свой рассказ Ил. — Инсивы сильны, а их командир практически непобедим. Они убьют Эрику, если не обнаружат остатков камня.

Белуха нервно сглотнула. Ей и так не по себе от магических войн, так на нее теперь еще и охотиться будут!

— В доме больше нет осколков, — покачала головой она. — Последний я отдала следователю еще несколько дней назад. Им нечего искать!

— Пусть все так и думают. — Подселенец довольно улыбнулся. — Вот только отдала ты совсем не минерал земли Лайтов, а, как и думала, обычный янтарь. Ты же опенул! Что хотела вытащить из коробки, то и вытащила.

Оливер шутливо похлопал в ладоши:

— Ты, сама того не зная, перешла инсивам дорогу. Так что, узнала бы ты об опенулах или нет, тебя бы все равно скоро достали.

— Угу, — кивнул Ил. — Хорошо, что все пошло не по плану. А то Дейр рассчитывал, что ты с магией познакомишься только на следующей неделе. Спасибо мне, что я тебя тогда в парке напугал.

— Да уж, «спасибо», — съязвила Эрика. — Но все-таки, где осколок?

— Спокойно, я его надежно спрятал. Инсивы точно не найдут. А для сохранности никто ничего не знает. Даже Дейр считает, что минерала в доме нет.

— Значит, меня убьют? Инсивов нельзя остановить, ты сам так сказал! Они непобедимы…

— Практически непобедимы, — перебил ее подселенец. — Керал боится только одного — разоблачения. Узнаем, кто скрывается под маской командира «желтых», и дело в шляпе.

Тут Оливер расхохотался. Схватился за живот, опрокинулся на спину и заболтал ногами, как перевернувшийся жук. От его смеха и Эрике, и Илу становилось не по себе. Как будто в парня кто-то вселился. Каннор даже потянулся вперед, чтобы как следует разглядеть глаза Оли — вдруг там засел подселенец. Но Оливер быстро успокоился, хихикнул еще пару раз и утер проступившие слезы.

— Извините, конечно, — прыснул он. — Но у вас ничего не выйдет. Легче до сегодняшнего заката отыскать оружие проминатов, чем узнать, как зовут Керал. Ее даже спящей никто не видел — она всегда в плаще и с измененным голосом.

Теперь настала очередь Ила неадекватно себя вести. Желтый его глаз задергался, светлые брови изогнулись в немыслимую дугу. Эрика уже начала сомневаться в психическом здоровье мальчишек. Может, раньше она просто не замечала, но все лайтовцы, кажется, немного двинутые.

— Она?.. — выдавил из себя каннор.

Оливер глянул на него так, словно у парня третье ухо на макушке выросло. Эрика даже обрадовалась, что ничего не знала об этой Керал, а то выглядела бы сейчас так же глупо в глазах Оли.

— Она, Керал, — повторил инсив.

— Керал что, девушка?!

— Ну, а кто, парень что ли? — хмыкнул Оливер. — Не глупи, ящерка. Только девушка может так щепетильно подготавливать каждое свое появление, со спецэффектами, с пафосом и блеском. И даже по манере речи легко догадаться.

— Он… она себя в мужском роде называла.

— Да ну? Припомни хоть один раз. Ей-богу, я в вашем лагере разочарован. Керал столько раз выдавала себя, а вы даже пол определить не смогли. И как же, позволь узнать, ты собираешься выпытать ее имя или лицо?

Подселенец замотал головой:

— Погоди немного, у меня мир вверх ногами перевернулся. Значит, мы столько времени искали не того. Точнее, не ту. Да мы просто олухи!

— Догадался, наконец!

— Я, конечно, очень рада, что величайшая загадка человечества так благополучно разрешилась, — встряла Эрика, — Однако пол Керал не слишком поможет в данной ситуации. Что надо сделать, чтобы узнать ее имя?

— Если бы мы это знали, Керал бы вообще не могла скрываться, — ответил Оли. — Но, с другой стороны, в последнее время ей приходилось частенько выходить из тени. Только на земле Лайтов она доверяла битвы прихвостням. На Недивинах она предпочитает брать дела в свои руки.

— Керал мог…ла проколоться где угодно, — пробормотал Ил. — Ее легко подловить на одном из недавних убийств. Керал убирала людей, которые прознали про нападение! Значит, надо досконально изучить все дела. Взломать базу данных полиции, а потом…

— Не надо ничего взламывать, — успокоила его Эрика и достала из кармана телефон. Хорошо, что она вчера его не выложила. — Есть более законные методы.

Девушка нашла знакомый номер. Недолго слышались гудки, через несколько секунд трубку сняли.

— Слушаю, — послышался низкий голос на том конце провода.

— Иван Слет? Вы ведь помните, что все еще мне должны?..

Комментарий к Глава 20. Не прихлопни комара!

Писать главы одинакового размера с равномерно распределенными эмоциональными и сюжетными моментами? Зачем, если можно писать части с разбросом в 5 страниц и состоящими либо из одних соплей, либо из сухих действий!

Ил, ящерка моя разноглазая, вернулся-таки, я уже успела соскучиться! Надеюсь, что вы тоже.

И да, Оливер, что это за “Даже Эрика поняла”? Конечно, всем ясно, что она умом не блещет, но не так же явно, право…

Уроки пикапа от голоса двенадцатилетнего уже мертвого мальчишки в чужой голове. Это… странно?

Гендерная интрига! Вот, что я люблю, туру-ту-ту-ту!

хэштегдлинныекомментарии

Ну а в следующей главе нас ждет немного криминала и вьетнамские флэшбеки по-лайтовски

========== Глава 21. Совершенно секретно ==========

Южную часть города Эрика почти не знала. Несмотря на то, что автобусная остановка находилась одинаково близко и к югу, и к северу Дэнта, девушка еще ни разу не сворачивала направо на развилке. Там толпились туристы, торчали на каждом углу памятники и музей. Иначе говоря, если север составляли жилые кварталы, то юг слыл исторической частью. Причем история эта была настолько непримечательной, что даже школа не устраивала экскурсии в черте города — только выездные.

А ведь в «солнечных» районах оказалось много интересного. Например, там располагалась третья больница, где и лежала Джулия Слет, и куда, по словам Ила, сначала привезли его тело. И неподалеку «белыми воронами» вклинились две или три жилые многоэтажки. Туда ребята и направлялись.

Угрюмая серая громадина не казалась гостеприимной. И если бы Эрика точно не знала, что их ждут, — никогда бы не сунулась. Но если хочешь спасти свою шкуру, полезешь куда угодно, несмотря на глупую интуицию.

— Семьдесят второй. Нам сюда, — указала она на белесую табличку и завернула во двор.

Мальчишки тревожно переглянулись и шагнули следом.

— Так кто, говоришь, этот твой Иван? — уточнил Оливер.

— Знакомый следователь. Он ведет дело о тете Сондре.

— Полицейский? — сглотнул Ил. — Может, не пойдем? У лайтовцев с вашими законами не все гладко. Вдруг мы где-то засветились, а он нас и сцапает?

Оливер согласно закивал.

— Одна я тоже не пойду, — скрестила руки на груди Белуха. — Не хватало еще, чтобы меня на выходе из подъезда какой-нибудь опенул похитил.

— Я тебе нож дам, — предложил каннор.

— Думаешь, он испугается ножа? — не поверила она.

Тот пожал плечами.

— Испугается или нет, а пырнуть его сможешь.

— Я-ящерка, — закатил глаза Оли. — Она же недивинка! Не пырнет она никого.

— Сам ты ящерка!

У мальчишек снова завязалась потасовка. Эрика уже опустила руки. За десять минут ребята успели даже подраться, что и говорить о нескончаемых пререканиях. Ни слова не обходилось без издевки.

Найти нужную дверь не составило труда — возле нее толпились жильцы и что-то обсуждали: не то свет, не то воду. Проще говоря, обычные бытовые проблемы. Только когда троица подошла к домофону, толпа разом оглянулась и уставилась на чужаков невидящими глазами.

— Дело плохо, — шепнул Оливер. Его перебила визгливая трель домофона.

Подъезд оказался под стать жильцам. Люди грязные и уродливые, лестница — тоже. Даже крысы сновали туда-суда по площадкам, таскали в норы обертки и бумажки. Может быть, конечно, он выглядел так же, как и сотни других подъездов, но именно этот показался Эрике самым отвратительным. Сегодня будто весь Дэнт настроился против нее.

— Идем уже, а то меня от одного только взгляда тошнит, — скривился Ил.

— Неженка, — прыснул Оливер, хотя сам уже позеленел.

Эри быстро, перешагивая через несколько ступенек разом, взлетела по лестнице.

Иван встретил их на лестничной площадке. По-домашнему, в тапочках и затертом спортивном костюме. Судя по всему, у полицейского выходной, но вид у него все равно оставался невеселый. Эри вспомнила, что его жена лежит в больнице — да, не лучший момент для выклянчивания документов, но время поджимает.

Слет окинул компанию презрительным взглядом и кивнул на приоткрытую дверь. Ребята без лишних слов вошли.

Квартира совсем не походила на жилище сорокалетнего блюстителя порядка. На вешалках изящные пальтишки — не иначе, жены и дочери. У порога чистенький коврик с гостеприимной надписью «Добро пожаловать!». В коридоре тумбочка для безделушек вроде фарфорового котенка или лампы с узорчатым абажуром. Все чисто, опрятно — видна женская рука.

— У тебя что-то срочное, Эрика? Ты сказала, что-то связанное с моей женой, — вновь подал голос Иван и зашагал в комнату.

Эри потопталась на месте, но пошла за ним. Мальчишки — следом.

— Да, очень важное и серьезное, — кивнула она, усаживаясь на небольшой диванчик.

Гостиная такого приятного впечатления, как прихожая, не производила. Пыль, конечно, стерта, и полы чистые, но где-то валялись скомканные упаковки от чипсов, в тени от кресла приютилась открытая банка пива, пахло какой-то ерундой — не то пиццей, не то сигаретами. В общем, почти холостяцкая берлога, куда иногда по ошибке забредает Марианна, дочка этого «счастливого» медведя.

— Слушаю, — гаркнул Слет.

Белуха поджала губы, кинула взгляд на парней рядом и без прелюдий выпалила:

— Нам нужны дела о пропажах людей за последнюю неделю, потому что мы думаем, что к этому причастен человек, который покалечил вашу жену. Вот.

Глаза Ивана округлились, как крупные монеты. Оливер рядом закрыл лицо рукой.

— Дела, значит. — Слет почесал бровь и хмыкнул. — Я, конечно, слышал, чтобы после смерти родственников люди с ума сходили, но чтобы спустя несколько месяцев…

— Я не сумасшедшая! — возмутилась Эри.

— А со стороны создается такое впечатление, — тихо заметил Ил, сидевший рядом.

— В любом случае, — продолжал мужчина, — Нет. Я бы не отдал тебе материалы. Это секретная информация, и доступ к ней имеют лишь сотрудники полиции.

— Но…

— Нет, Эрика! Нельзя, запрещено — не знаю, как еще объяснить. Дела ты не получишь.

Как угроза. Даже мурашки по спине пробежались. Почему Иван стал вдруг таким жестким и грубым? Может, из-за болезни Джулии? Но его тон не звучал раздраженно. Скорее, озлобленно.

— Если вы больше ничего не хотели, я попрошу вас удалиться, — подтвердил опасения Иван.

Белуха опустила взгляд и уже хотела подняться с дивана, как вдруг положение спас Оливер. Он вскочил, шагнул вперед и прищурил хищно-желтые глаза.

— Хватит ломать комедию, Иван Слет. Я все отлично знаю!

Повисла тишина. Эри уже хотела дернуть друга за плечо, извиниться и быстро убежать, пока полицейский не разозлился. Но произошло нечто совсем неожиданное.

Иван побледнел, глухо откашлялся. Окинул парня мечущимся взглядом, снизу вверх, и мотнул головой в сторону двери. Оли кивнул, и они без единого слова вышли в другую комнату.

Ил и Эрика остались сидеть в полном непонимании.

— Ну инсив, ну крыса! — прыснул спустя минуту подселенец. — Опять что-то выкинул. Зуб даю, они заодно.

Он поднялся, потоптался на месте, разминая ноги, и направился к массивному деревянному стеллажу. Даже не стеллажу, а целой стенке для хранения книг, папок и бумаг. Нижняя ее часть состояла из трех ящиков с дверцами на петлях; средний отсек занимали ящички поменьше, выдвижные; а сверху взгромоздились три ряда наглухо заставленных полок. Ил окинул глазами бумажное богатство, дернул за одну из золоченых ручек и без зазрения совести запустил руки в лоток с бумагами.

— Эй! Ты чего творишь! — возмутилась Эрика, но тут же понизила голос и зловеще зашипела. — Нельзя рыться в чужих вещах!

Парень не придал ее словам никакого значения и продолжил перерывать мятые исписанные бумажки.

— Мы же должны получить дела, — пояснил он. — За этим ведь пришли. Так что заканчивай нравоучения и помогай давай.

— Но вдруг Иван сам их отдаст? — предположила Белуха и подошла к другу. — Оливер его уговорит. Ты сам сказал, он отлично вешает лапшу на уши.

— Как и все инсивы. Я давно догадывался, что их специально учат. Подержи-ка.

Подселенец взвалил на руки Эри целую кипу бумаг и принялся за дно ящика. Девушка хотела уже возразить, что за воровство они могут схлопотать, тем более, в доме полицейского, но слова об инсивах заинтересовали ее куда больше.

— А что, они часто используют разные… психологические приемы? — уточнила Эрика, перехватывая стопку поудобнее.

— Частенько. Особенно хорошо они умеют убеждать. — Руки у Ила заметно дрогнули, застыли, но через мгновение вновь стали отсчитывать бесполезные листы. — «Желтые» переманивали канноров на свою сторону. Два раза. Один — не так давно, во время ночного сражения, когда ранили Дейра.

Он замолчал и горько вздохнул.

— Ну, а второй? — нетерпеливо спросила Эрика.

— Второй? Второй… — пробормотал парень и тряхнул головой. — Давай пока тот ящик осмотри, чтоб без дела не стоять.

Спорить Белуха не стала — просто положила лишние бумаги на подлокотник кресла и запустила руки в чужие документы. Если поймают, попадет, ой как попадет!

Каннор еще немного помолчал, а после заговорил, блекло и прерывисто, будто сквозь слезы читал армейский рассказ:

— Дело было не так давно. Вроде, прошло чуть больше года. Дейр тогда ужестал главнокомандующим, и я, как его ав… кхм, правая рука, оказывался в самых почетных и важных передрягах. А инсивы как раз стали кучковаться возле юго-западных берегов Каннора. Мы вначале не придавали этому значения. Цель каждого лагеря — прежде всего, добыть оружие против птиц. Поэтому тактика инсивов вводила нас в ступор. Поначалу даже решили, что «желтые» хотят отобрать карту или ключ — ни того, ни другого, конечно, не водилось, но их разведчики могли ошибиться. Тогда мы послали сообщение, что у нас ничего им полезного нет, поэтому пускай уплывают и не стоят над душой. Даже Каннорским хребтом поклялись. Горной цепью на западе острова, в ее шахтах добывается лайтовский минерал. Наша золотая жила… Ты еще ничего не нашла?

— Я? А! Нет, не нашла, — мотнула головой Эрика и снова взялась за папки. — И что случилось дальше? Инсивы поверили?

— Поверили или нет, а в лицо рассмеялись. Дейр лично пошел, меня с парой ребят захватил. Попросили уйти по-человечески, а они захохотали и выдали, что это нам скоро надо будет убираться. Никто тогда ничего не понял. Только Дейр несколько дней ходил сам не свой, вечно что-то бормотал под нос, хмурился. Даже слух пошел, что он от страха умом тронулся. — Ил невесело прыснул. — А вечером третьего дня ко мне приходит и говорит, чтобы я взял ребят повернее и остался на плато в горах. Инсивы как раз рядом пришвартовались. Я спросил, зачем — он ответил, надо так. Чувствует. Ему, все-таки, от природы дано быть полководцем. Нигде ведь не учился: все сам, на ошибках, наощупь шел. Вот и тогда приказал, а сам все морщился, головой мотал, будто сам себе не верил. И я не верил. Бредом казалось. Поэтому и понабрал команду наобум.

Эри покосилась на друга и тихо приоткрыла следующий ящик. У историй Ила всегда несчастливый конец.

— Ночью нас разбудили птицы, — сказал подселенец, облизнул пересохшие губы и взялся за очередной ящик.

Около минуты стояла мертвенная тишина. Только бумаги шелестели. Эрика отложила документы, оглянулась на дверь, за которой скрылись Оливер и Иван, и снова вернулась к поискам. На Ила поднять глаза оказалось ужасно тяжело.

— Птицы… те самые? — наконец выдавила она.

Каннор вздохнул:

— Да, те самые. Мы от их клекота как ошпаренные подскочили. Точь-в-точь ваши гуси — что они там спасли? Рим? Думаю, ты поняла. Дозорный от страха всех перебудил. Шутка ли, птицы совсем рядом. Кто же знал, что не они в тот раз окажутся главной гадиной! Инсивы начали наступление — потому пернатые демоны и переполошились. Наши ребята сначала и в бой не вступили, просто смотрели, как маячат впереди враги. — Он поджал губы. — «Желтые» наступали с моря. Огни их фонарей мелькали среди черных скал: как сейчас помню, подумал сначала, что горные хищники на охоту вышли, и это их глаза сверкают в темноте. Ночь стояла безлунная, ничего не разглядеть — лишь черные мечущиеся фигуры. Тишину рвали бешеные крики, больше похожие на животный вой, чем на боевые кличи. Все казалось таким… необычным и странным, что мы попросту растерялись! А я-то вообще только и мог, что выполнять чужие приказы. Здесь Дейр сплоховал, надо было на мое место кого-то посамостоятельнее ставить. Ведь одно дело вступать в обычный бой, когда соперники негласно соглашаются на битву. Тогда все правильно, привычно и ясно. Но совсем другое — нападение. Нет, даже не нападение. Захват.

— Они пытались захватить ваши территории? Часть острова? — воскликнула Эри, но тут же приложила папку с документами ко рту. Прислушалась — в соседней комнате едва слышно переговаривались Оли со Слетом. Не услышали, пронесло.

— Угу, Каннорские горы. — Ил тоже оглядел дверь, так, словно за ней находилась свора оголодавших собак. — Еще ни разу лагеря не шли на завоевания. Я растерялся. А ведь я главный, главные себя так не ведут… Когда инсивы подошли совсем близко, ребята бросились вразнобой, резать врагов. Некоторых наших убили сразу. И я стоял и смотрел, как мы теряем нашу родину. И ничего не делал. Только через пару минут, стоило «желтым» добраться до палаток, я отшатнулся вбок и спрятался за каменной грядой…

***

Хлипкие шалаши, рассчитанные на одну-две ночи, с хрустом ломались. Падали, как карточные домики. Неплотный брезент заботливо укрывал землю от грязи и крови, а деревяшки трещали под ногами, совсем как кости. Над горами прокатился крик, переходящий в хрип, и затем — в невнятное бульканье. Его подхватил второй, третий, четвертый. Но вскоре все звуки растворились в победном рычании врагов.

— Дейр, нас почти не осталось! — лепетал Ил, цепляясь за тревожно мерцающий синий камень на шее. — Дейр, пожалуйста! Ответь!!! Я не знаю, что делать. Пришли подмогу!

Подселенец выглянул из-за влажного голого камня. В разноцветных, блестящих от испуга и непонимания глазах, отразились ярко-желтые огни пламени. И, следом за ними, темные, почти не заметные на фоне беззвездного неба и мрачных скал капли бордовой крови. Ил отвернулся. Он часто сражался. Он часто видел кровь. Так почему, черт возьми, именно сейчас его колотит, как мышонка перед заряженной мышеловкой?!

— Подмогу, Дейр! Они умирают, они все умирают! — вновь захрипел каннор.

Но Дейр не отвечал. Снова засорил поток.

Дурацкая привычка.

Дурацкая привычка, которая сейчас стоит человеческих жизней.

Решение пришло внезапно, пронзило разум и привело Ила в полнейший ужас. Надо связаться с кем-то еще! Краем уха подселенец слышал, что Дейр разбил еще несколько лагерей неподалеку. Но почему, почему он додумался только сейчас?! После стольких смертей, спустя несколько драгоценных минут!

— Вирджиния, Алистер, Регина, Эйприл, Кир! Хоть кто-нибудь, прошу! — Ил хватался за первые попавшиеся светящиеся точки в потоке. — Я. Не. Справляюсь. Помогите же, пожалуйста!

Перед глазами мелькнуло несколько ярких искр. Отозвались. С ними придут еще бойцы. Они смогут, смогут отбиться.

Ил откинулся на ледяной камень и закрыл глаза. За спиной шла война, люди сражались и умирали, но все казалось таким далеким, как во сне, в обычном кошмаре. А в кошмаре ведь необязательно лезть на рожон? Вполне можно сидеть здесь, в тени куска скалы, укрытым ото всех невзгод, и ждать спасения. Ил взглянул на небо. На поле боя есть ребята, которые справятся лучше него. А он слишком устал. Камень уже раскалился от бесконечных вызовов, и так клонило в сон…

Вдруг все резко затихло. Мир замер. Ни ветра. Ни шума волн. Не слышно ни криков, ни лязгов, ни воя. Только последние, едва различимые хрипы, да и те через мгновение тоже оборвались. В тиши Ил ясно слышал, как стучит его сердце: гулкие удары раздавались над Каннорским хребтом, разносились эхом по острову и оседали на телах погибших золой и пеплом. Спокойные, размеренные удары — в них не было волнения страха или ярости, только скупое равнодушие.

— Вы видите, что происходит? — раздался чей-то звонкий голос, и каннору показалось, что это голос его совести. — Ваш командир предал вас. Сбежал от опасности, как трус, и сейчас отсиживается в тепле и покое. Пока вы отдаете жизни за свой лагерь и остров.

Во рту пересохло, а душа встала в горле сухим комком. Ил бросил своих друзей умирать. Но, что куда хуже, — намеренно. Не из-за всепоглощающей паники, не по причине ранения и уж точно не из хитроумного расчета. Спрятался, как трус. Спас свою шкуру за счет чужих.

— Вы верили ему, — не унимался голос. Слова звонко, как дротики, рассекали замерзший воздух. — Он учил вас доверию. А сам бросил при первой же серьезной угрозе. Разве таким должен быть лидер? Разве так поступают в настоящей семье?

По полю боя пробежался хриплый шепот.

— Командир не бежит от битвы. Он воюет, убивает и побеждает вместе со всеми! Лишь такой командир приведет вас к победе: смелый, честный, самоотверженный. Лишь так вы получите все, чего желали — светлое будущее без смертей и болезней; богатство и процветание; свободу от приказов и правил войны. Вы ведь этого хотите? Ради этого сражаетесь? Ради этого погибали ваши друзья и родные? Идите с нами, и ваш труд не окажется напрасным!

Голос затих. Несколько секунд в воздухе еще звенели последние слова. И тут случилось ужасное.

Один из канноров — они столпились у скал в том месте, где Ил прекрасно видел каждого, но его, в то же время, не видел никто — шагнул вперед. Затем вновь шагнул, вновь и скрылся из глаз в тени гряды. Сердце пропустило удар. Такого никогда не было. И такого никогда не могло быть! Просто ненормально, неправильно. Не бывает.

Однако ребята, один за другим, уходили. Сперва исчезли уже потрепанные, те, что вместе с Илом держали вахту на плато. За ними — новоприбывшие, которых подселенец в панике созвал чуть ли не со всего острова. Многие топтались на месте, оглядывались, заламывали в нерешительности руки, но шли, неизменно следовали за толпой.

Не прошло и пяти минут, как площадка у гряды опустела. А у Ила все в голове не укладывалось, что ребята, с которыми он воевал бок о бок, с которыми шел на смерть и вырывался из ее цепких объятий, с которыми жил и радовался — его лагерь, его семья — просто предали его. Его, Дейра и целый Каннор. Все молчало. Будто выжидало чего-то. И вот подселенца оглушили победные крики.

— Обидно, да? — Насмешливый голос прыснул совсем рядом, перекрикивая ликующую толпу. — Хотя, обидно — не то слово. Скорее, ты просто не можешь поверить в хрупкость вашей хваленой веры. Ха, Керал никогда не ошибается!

Ил оглянулся и вжался в твердый камень спиной. Перед ним, как мраморная статуя, возвышалась изящная девушка. Точеную фигурку перехватывали тугие ремешки, поблескивающие меж пол плаща. Карие глаза глядели с любопытством и хищным интересом. Соленые ветра с моря разбирались о высокую скалу и не доставали незнакомку, отчего она выглядела неестественной, каменной и недвижимой.

Но тут девушка наклонила голову, победно улыбнулась и вновь заговорила громким высоким голоском:

— Не смотри на меня, как на врага. Я хочу помочь.

— Помочь?! — захрипел Ил и облизнул сухие губы. — Ты инсив. И ты…

Подселенец нахмурился, пытаясь найти слова, и отвел глаза подальше от сверкающего между ключиц желтого огонька.

— Я — что? Переманила твоих друзей на нашу сторону? Но то ведь их выбор. — Девушка подошла к каннору вплотную. Он все еще смотрел на скалы, но прекрасно слышал, как хрустит под ее каблуками гравий. — И они решили остаться вместе. Войну поодиночке не выигрывают.

— Заткнись, — шикнул парень. — Я к вам не перейду. Я не… предатель. Поэтому сейчас перережь мне глотку и не мучай бессмысленными разговорами.

Инсив наигранно ахнула, прижала руку к груди и замотала головой.

— Убить? Нет, что ты! Разве можно убивать? Варварство, дикарские пережитки. Не хочу же я уподобиться черным птицам. Ах, убить! Как можно? Я хочу помочь и только! Я, знаешь ли, люблю помогать. Если ребят из лагеря спросят, кто среди нас самый добрый и отзывчивый, все хором ответят — Ан…

— Ты что хочешь? — перебил ее Ил и грозно глянул девушке прямо в глаза. Повезет — вселится.

— Я хочу, чтобы ты спасся, — колко ответила та и тоже уставилась на врага.

Несколько секунд ничего не происходило. Никто не моргал и не шевелился. И вдруг оба вскрикнули, зажмурились и спешно отвели взгляд. Ил будто глянул на яркую лампочку — сетчатку обожгло, и перед носом замелькали цветные пятна. Впервые подобная реакция на вселение. Неужели…

— Ты тоже подселенец! — воскликнула девушка не то удивленно, не то радостно. Она окинула каннора одним глазом — второй слезился после неудачной атаки. — Подумать только. А глаза-то, глаза! Повезло тебе, ничего не скажешь. Я уж думала, что в ваш лагерь уродцев не берут. Ты прямо, как… ох, забыла! Знаешь, ящерица такая есть на Недивинах. Только у нее глаза разные по направлению, а у тебя — по цвету.

Ил, сморгнув нахлынувшую темноту, вспомнил о ноже и запустил руку под полу плаща.

— Слушай, ты!

— Анель, — представилась незнакомка.

— Мне все равно. Может, у меня, конечно, и есть маленький недостаток, но он не помешает мне выпустить тебе кишки.

— Ой-ой-ой, как грозно! — запричитала Анель и издевательски рассмеялась. — Даже если ты меня на мелкие кусочки порубишь, ни одна проблема не решится. Глаза цвет не поменяют, канноры не вернутся. Ах, да — и доверие вашего командира тебе впредь больше не заслужить.

Девушка подскочила, крутанулась на месте и вцепилась длинными пальцами в желтый камень. Чуть безумная улыбка сползла с ее лица, спина выпрямилась, а сама Анель вытянулась в струнку. В медовых глазах сверкнули золотистые блики.

— Так точно, Керал, — тихо сообщила она, глядя в пустоту. — Канноры на нашей стороне. Да, все, что объявились. Все до одного. План сработал, я лично проконтролировала.

Спустя пару секунд подселенка вновь обрела осознанный взгляд и подмигнула ничего не понимающему Илу. А после вспорхнула на ближайший камень, перескочила на следующий и, промчавшись над каменистым полем черным коршуном, скрылась с другой стороны гряды.

***

— Я просидел среди скал до рассвета. Наутро примчался Дейр с ребятами, которые остались в штабе. Мне не пришлось ничего объяснять. Сэт умел воспроизводить события прошлого, и все увидели предательство воочию. Хороший парень — таких, как он, называли проекторами. Он где-то полгода назад погиб, как раз при взятии Каннорского пустыря, когда мы впервые вышли против своих и не смогли дать отпор. Из-за предателей половину острова потеряли. И половину лагеря. После битвы в горах мало хороших ребят осталось. Вообще мало ребят. Поэтому, наверное, Дейр меня и не выгнал.

Ил глубоко выдохнул и озлобленно захлопнул ящик, который за время рассказа перебрал не меньше трех раз. В бюро что-то едва слышно щелкнуло.

Эрика вернулась к документам. Но мысли заглушали даже совесть, возмущенную рытьем в чужих вещах.

— Я не думаю, что ты виноват, — заявила Белуха. — Такое могло случиться с каждым.

— А случилось со мной. — Каннор снова открыл изученный ящик и так же с грохотом закрыл.

— Тише! — испугалась девушка и оглянулась на дверь. Оливер и Иван пока не думали выходить. — Я понимаю, ты зол на себя, но в произошедшем действительно нет твоей вины. Инсивы поступили подло. Ты растерялся, ничего позорного. Ты ведь тоже человек со своими чувствами и страхами.

— На поле боя я не человек, а солдат, Эрика. Солдат не имеет права бояться и трусить. А уж тем более пользоваться подачками врага. — Он скривился. — Я ненавижу эту девчонку. Лучше бы убила на месте. И себя я тоже ненавижу. За слабость, что не хватило духу рассказать обо всем Дейру.

— Но ты же сказал, что он все видел.

— Он видел только предательство. А то, что Анель меня обнаружила и оставила в живых — нет. Ты первая, кто узнал, что случилось на самом деле, поэтому я тебя прошу — никому не говори. Обещай. А лучше, поклянись.

Эрика кивнула и очертила крест на груди:

— Клянусь, ни единой душе. Только наша тайна.

Ил широко улыбнулся.

— Наша и Анель, — шутливо поправил он и снова с остервенением захлопнул дверцу. — Что такое? Эри, ты тоже слышала?

— Что? — не поняла та.

— Щелчок. Там щелкает что-то.

Парень резко дернул за ручку. Звякнул невидимый разболтавшийся болтик, и на пол скользнула деревянная панель. Эрика первым делом бросила взгляд на дверь. Разговор продолжался, время есть.

— Двойное дно, — заявил Ил и поднырнул под ящик. Через мгновение он вытащил из черного проема застрявшие бумаги.

Эри почувствовала, как мир заштормило, а пол растворился под ногами. Зачем Ивану двойное дно? В квартире обычно держат сейфы или тайники, но двойное дно — для тех, кто скрывает что-то очень серьезное. Краденые вещи, тайные бумаги, запрещенные вещества. Слет ведь полицейский. Что ему скрывать? Нечего! Так ведь?

— Документы, — констатировал парень.

— Материалы дел?

— Хуже. Доносы. — Он показал Белухе найденные бумаги. На первом же листе алела печать «Совершенно секретно», а ниже — ровные строчки, прикрепленные размытые фотографии, записки.

— На кого? — Эрика облизнула пересохшие губы.

— На канноров и ляров, — проговорил Ил и поднял на девушку глаза. — Иван Слет знает о земле Лайтов. Но, что куда хуже — он, похоже, заодно с Керал.

Комментарий к Глава 21. Совершенно секретно

пам пам ПА-А-АМ

Итак, что можно сказать по этой главе? По сути, она не несет в себе особой сюжетной нагрузки, и все, что рассказал Ил, служило исключительно для раскрытия персонажей. Ну, и чтобы пояснить пару деталей насчет взаимоотношений этих двух милашек-подселяшек.

Почему Анель оставила его в живых? Хм…

Помните, что она сестра Оливера?

Видите предупреждение “Элементы слэша”?

Ладно, а если серьезно, то в ее голову лучше не лезть, там черт ногу переломит))

И да, я уже говорила про полицию в этом городе? Она просто отвратительна, напоминаю

Ну а в следующей главе нас ждут притянутые за уши доводы и лошадиная блошка

========== Глава 22. Вопрос доверия ==========

— Нет времени объяснять. Валим! — шикнула Эрика, стоило Оливеру пересечь порог комнаты.

Вот так сразу — зашел, а навстречу перепуганная девушка с ошалелыми глазами и бледный, как смерть, каннор. Что бы эти двое ни натворили в его отсутствие, лучше, и правда, валить. Причем, судя по выражениям лиц, — из города или даже из страны. Оли вздохнул. Ради друзей и в бега можно. Под друзьями он имел в виду, конечно, Эрику. Не Ила. Только не его.

— Спасибо за гостеприимство, — улыбнулся инсив Ивану, вышедшему следом. — К сожалению, нам пора. Непредвиденные обстоятельства.

Слет вскинул брови:

— Вам больше не нужны дела?

Оливер кинул взгляд на Эрику.

— Нам больше не нужны дела?

— Нам больше не нужны дела, — отчаянно замотала головой та.

— Не нужны, — обратился к мужчине Оли и понизил голос. — Однако за наводку спасибо.

Иван незаметно кивнул. Все-таки одна маленькая записка — достаточная цена за молчание.

Ребята уже жались к выходу из квартиры. Эрика поджимала губы, заламывала руки и, видно, жутко переживала. Ил же всем своим видом показывал ужасное неудовольствие: хмурился, потопывал ногой. Оливер снисходительно хмыкнул — так просто угадать мысли людей, даже без специального дара. Они мало того, что учудили нечто незаконное, так еще и успели заметить теней у входа. Жаль, что прислужники Клео не выбили из каннора душу. Может, он стал бы посговорчивее!

Слет провожать гостей не вышел — остался в гостиной и стал копошиться в шкафу. Эри с Илом задрожали, как два старых холодильника. Ясно, умыкнули что-то.

Оливер нажал на ручку двери. В сознании без труда всплыл укромный закоулок — опенул углядел его по дороге к полицейскому. Тихое, неприметное место, скрытое от глаз пышными кустами с желтыми бутонами, раскинулось вместо гадкого подъезда. Под ногами хрустел крупный песок, над головами поднялись кирпично-красные стены домов, и стоило компании выбраться из квартиры на улицу, за спинами хлопнула старая железная дверь. Скорее всего — черный ход, давно уже забытый.

— Отлично, — поморщился Ил и оперся на ближайшую стену. — А теперь кыш.

— Ты мне, ящерка? — удивился Оли.

— Кому еще? Думал, твой заговор со Слетом от нас укроется? Нет, крыса, мы все знаем. Что ты уже успел ему наплести?

Инсив прищурился:

— О чем ты вообще?

— О том, — ответила ему Эрика, — Что Иван кому-то доносит информацию о лярах и каннорах. И скорее всего, он сотрудничает с инсивами.

— Не скорее всего, а точно, — огрызнулся подселенец и достал из-за пазухи смятые бумаги. — Я с самого начала знал, что идея — дрянь. Теперь-то все сходится. И Джулия не хотела называть имя потому, что Керал с ее мужем заодно. Ее просто запугали, беднягу. В этом вся ваша гадкая душонка: обеспечить себе безопасность любым способом!

Он пихнул Эри документы, а уже та, с тяжелым вздохом, показала их Оливеру.

— Понимаешь, Оли, — пробормотала Белуха, когда инсив принялся внимательно изучать доносы. Было видно, что таким же образом, как Ил, она говорить с другом не хотела. Прямо хороший и плохой следователи в действии! — Твоя скрытность, обманы, да ваш со Слетом долгий разговор не очень располагают к…

— К доверию, — закончил за нее каннор и сорвал пару желтых бутончиков с ближайшего куста. — В общем, сознавайся, что вы заодно, и чеши на все четыре стороны.

Оливер пробежался взглядом по бумагам и изогнул бровь:

— Вы думаете, что я в курсе, кому они предназначаются? — Он помахал кипой в воздухе. — Я Ивана сегодня второй раз в жизни увидел и первый раз — заговорил. Как мы можем быть заодно?!

— А что же твоя фраза, чтобы он перестал притворяться? — хмыкнул Ил. Нераскрывшиеся цветки с треском лопались в его пальцах и оставляли брызги желтого сока.

— Блеф, — пояснил Оли. — Я ткнул пальцем в небо и не прогадал. У Слета действительно оказались скелеты в шкафу. Поверьте, я знал не больше вашего. И если он и сотрудничал с инсивами, то либо с очень узким кругом, либо только последние четыре месяца, когда я уже был не в курсе всех событий.

Эрика облегченно выдохнула, но подселенца такой ответ не устроил.

— О чем вы тогда болтали столько времени?

— О многом, — свел брови к переносице опенул. — В основном говорил он, о Джулии, о Марианне, о том, что они без него не справятся. Потом угрожать стал, что инсивам сдаст. На самом деле, я мало чего понял.

Оливер лукавил. Но долгие годы лжи дали свои плоды — изворачивался он весьма умело. Потому скрыть пару тонкостей их с Иваном разговора для опенула ничего не стоило.

— Угрожал сдать тебя инсивам? — удивилась Эри. — Значит, точно заодно. Теперь понятно, зачем он выпрашивал у меня осколок. Хорошо, что ему достался лишь янтарь.

— Да уж, повезло, — закатил глаза Ил, растирая липкую пыльцу по ладоням. Оли краем глаза подметил, что так он пытается замаскировать еле заметные алые пятнышки на коже.

— Час от часу не легче. Уже и не знаешь, кому доверять, — продолжала сетовать Белуха.

— Мне ты верить можешь, — заверил ее Оливер. — Но проблема от того не решится. Дела мы не получим, и с полицией теперь лучше не связываться. И Слет наверняка доложит о нашем визите… кому он там докладывает?

Парень пролистнул несколько страниц и, ничего не обнаружив, передал бумаги каннору. Тот выхватил их и озлобленно сверкнул глазами.

— Известно кому. Керал, — встряла девушка. — Больше ведь некому. И что теперь делать? Мне не хочется умирать из-за того, что мы не смогли узнать всего одно имя! — Она взмахнула руками и замотала головой. — Почему мы вообще должны его искать? Что нам даст чертово имя? А если Керал вообще плевать на разоблачение?

Оли рассмеялся. Даже Ил отвлекся от доносов и тихонько прыснул.

— О, поверь, ей далеко не плевать, — заявил опенул. — Имя — ее условие Секретного пакта.

— Что еще за пакт?

— Пакт, который она заключила с Дейром два года назад. — Инсив кивнул в сторону каннора. — На правах главы лагеря. О нем никто не должен знать, но, как видишь, знают даже на Недивинах. Смысл пакта в том, что один должен уйти с поста главнокомандующего, если второй или кто-то из лагеря второго выполнит его условие. И Керал потеряет всю власть, если Дейр или любой другой каннор узнает ее имя.

— А какое условие поставил Дейр? — поинтересовалась Эрика.

— Догадаться, к кому он неровно дышит, — подал голос Ил.

— Хотя, такой ход не совсем честный, — заметил Оливер. — Дейр может влюбиться в кого-то другого, а вот имя не поменять ни через год, ни через пять.

— Ты плохо его знаешь. Он втрескался по уши, его теперь от… возлюбленной не оттащишь. Хотя, что ты можешь знать о любви! Вы, инсивы, способны только на мимолетные романы и уже совсем забыли о настоящих чувствах. А канноры и ляры еще умеют любить, верно и бескорыстно, до последней капли крови и последнего удара сердца. — В глазах подселенца сверкнули невеселые блики, и Оли невольно поежился. — Да и условия пакта записаны на чайной бумаге, а она к сердцу и разуму накрепко привязана. Ну, у Дейра — к сердцу, у Керал — к разуму.

— Так давайте найдем чайную бумагу с условиями, раз там написано ее имя, — загорелась идеей Эри.

— Не получится. Она спрятана на Тремале, а лезть туда — себе дороже, — и подселенец, уловив непонимающий взгляд подруги, объяснил, — Ну, Тремал, необитаемый остров. Весь поросший всякими ядовитыми растениями. Не лучшее место для поисков без карты. Да и, к тому же, Дейр наверняка еще иллюзию наложил. Так что неблагодарное дело.

— Ох, как у вас все сложно! — нахмурилась Эрика. — Зачем я впуталась? Жила бы дальше в простом и понятном мире.

— Тебя с рождения впутали, так что в том нет твоей заслуги, — улыбнулся Оливер. — Но вернемся к Керал. Вы как хотите, а я бы наведался к Джулии. Может, мне удастся ее убедить. Тем более, ей будет интересно услышать новости о своем муже. Доносчик, кто бы мог подумать!

Ил лукаво ухмыльнулся:

— Иван Слет не доносчик. Он заказчик. Взгляните на почерк. Я сперва не вгляделся, а теперь понял.

Эрика забрала перепачканные желтой пыльцой бумаги и внимательно пересмотрела строчки.

— Почерк?..

Оливер подошел ближе и закивал.

— Точно, почерк! Эри, посмотри: буквы округлые, аккуратные, даже с завитками. Готов спорить, он женский.

— Да зуб даю, это писал не Слет, — заверил каннор.

— Верно! Я видела, как он заполнял какие-то свои полицейские бумажки. Пишет, как курица лапой… Но кто тогда? — спросила Эрика. — Керал?

— А смысл? — пожал плечами Оли. — Она и так на верхушке. Чем ей может помочь бескаменный? Нет, здесь кто-то другой.

— С чего ты взял, что он бескаменный? — уточнила девушка.

— Старый слишком. Ему лет сорок пять. В лагерях столько не живут, только если он не отказался от своих сил или не переехал на Недивины, когда их лишился естественным путем. Но среди союзников инсивов не водилось лагерей, которые оставляли бы бесполезных в живых.

— У инсивов есть союзники?

— Были, — коротко ответил Оливер, но всем своим видом показал, что развивать эту тему не собирается.

— А может, Джулия? — встрял в разговор Ил. — Она хорошо осведомлена об инсивах. Вдруг потому, что работала на них?

Оли задумался. Каннор в чем-то и прав. Джулия и правда могла писать доносы для «желтых», но не по своей воле. Ее мог заставить муж, который… который просто оказался промежуточным звеном! Ну конечно, ведь инсивы в последнее время заручились поддержкой полиции. Все сходится! Тем более, Джулия говорила, что присутствовала на всех сражениях. Но не в качестве бойца, а в качестве наблюдателя. И ее ранили при сражении у приюта — как раз последняя запись о нем.

— Идем к Джулии Слет? — уточнил он у ребят.

Те согласно кивнули. Оливер, недолго думая, вернулся к двери и открыл переход. Эрика шмыгнула первая, следом вышел недовольный Ил. Оли с тревогой подметил, что пятна замазать ему так и не удалось.

***

На этот раз они вышли у зашарканного подъезда жилой многоэтажки, почти такой же, где жил Иван. Здание больницы, расположившееся во дворах, чернело практически перед ними. Эрика уже хотела спросить, почему Оливер не перебросил их прямо внутрь, но затем подумала, что он, скорее всего, в больнице никогда и не бывал. И даже обрадовалась, что хоть в чем-то начала разбираться.

Хотя, не до радости сейчас было. Иван оказался инсивской пешкой, Джулия — доносчиком. Куда ни плюнь, попадешь во врага! Кому верить-то можно? Эри уже перестала доверять даже Илу: что, если он тоже какой-нибудь шпион или, того хуже, предатель? Но Белуха постаралась выбросить ненужные мысли из головы. Лучше уж думать, что все вокруг тебе друзья, чем шарахаться от каждого прохожего.

— Пошли, — махнул рукой Оливер и ловко соскочил с подъездных ступенек.

Ил остался на месте.

— Мы что, так просто пойдем? — хмыкнул он. — Там логово инсивов, вообще-то.

— Испугался? — прищурил желтоватые глаза Оли.

— Не за себя. За Эрику. За ней, можно сказать, охотятся, а ты ее прямо в пчелиный улей отправляешь. Ей туда нельзя.

Эри смерила больницу взглядом. Как бы она ни дорожила своей жизнью, а идти в лагерь убийц мало хотелось.

— Ладно, тогда оставим ее здесь.

— Э, нет, — замотала головой девушка. — Одна я не останусь! Вот уж так меня точно сцапают. Либо я с вами, либо кто-то со мной.

Оливер пожал плечами:

— Без проблем, давай я останусь, а ящерка сам сходит.

Эрику такой расклад событий вполне устраивал, а вот подселенец взбунтовался.

— Ага, разбежался! Я уйду, а ты ей снова мозги запудришь.

Ситуация походила на старую задачку про волка, козу и капусту, где всех приходилось переправлять на другой берег в двухместной лодке, да так, чтобы никто никого не сожрал. Только в получившейся задаче явно не хватало условия, потому что решение, как ни крути, не находилось: одна Эрика не останется, идти втроем нельзя, а Ил спокоен лишь тогда, когда Оливер под его тщательным контролем. И условие появилось, откуда не ждали.

Из тени выскочила, как темный ураган, фигура, метнулась к Оли и сбила его с ног. Парень только пискнуть успел, как его принялось крутить по земле. Двое сцепились в живой клубок. Эрика даже не успела разглядеть нападавшего. Только две светлые косички выбились из-под плотно надвинутого капюшона.

Оливер очень скоро вернул себе преимущество в драке. Соперник был куда слабее него, поэтому выигрывал поначалу лишь благодаря минутному замешательству инсива. Парень уже через минуту прыжком вскочил на ноги, а неизвестный повис у него не плечах, еще пытаясь ударить носами сапог под коленки.

— Снимите с меня это чудище! — рявкнул Оли, брыкаясь, как непокорная лошадь.

Ил все то время стоял неподалеку, не пытался помочь и, кажется, даже получал удовольствие от происходящего. Лишь через пару минут пригляделся и воскликнул:

— Марго, блошка ты лошадиная! Ты-то какими судьбами?

Та, кого назвали Марго, замерла, соскочила с чужой спины и откинула капюшон. Бушующим ураганом оказалась невысокая девчонка, ниже Оливера на две головы. Маленькая, худенькая, но с горящими решимостью глазами, она чем-то напомнила Йенца.

Настроение сразу упало…

Марго окинула всю компанию взглядом и недовольно прищурилась:

— Что у вас тут вообще происходит, а? Нет-нет, молчите, не надо объяснять. Я и так все узнаю.

Она уставилась на Ила своими болотно-зелеными глазками и вдруг отшатнулась.

— Союзники? Да как так получилось? Вы же… вы ведь… Он ведь инсив! — ткнула девчонка тонким пальчиком в Оливера. — Хватит меня разыгрывать! Не может такого быть. То, что ты про него думал — так про союзников не думают!

Оли отряхнулся и прыснул:

— Расскажешь потом, что именно? Очень интересно послушать.

Подселенец бросил взгляд на Эрику и пожал плечами:

— Думать о нем плохо мне никто не запрещал.

— И слава богу! — подметила Марго. — Еще не хватало, чтобы ты к «желтым» переметнулся. Уж чьего-чьего, а твоего предательства Дейр не переживет. И покатимся мы с вами по наклонной, вот им, — она кивнула на инсива, — На съедение.

Эри перестала что-либо понимать. Даже обидно: только-только все начало проясняться, так еще одна ходячая недосказанность появилась.

— Лучше быть ходячей недосказанностью, чем недоразумением, — огрызнулась девчонка и повернулась к перепуганной Белухе. — Но, к слову, во мне нет ничего из ряда вон выходящего. Меня зовут Марго, одиннадцать лет, телепат, ляр. И если ты больше не хочешь ничего узнать, то, пожалуйста, думай потише.

Девушка кивнула, хоть и понятия не имела, как выполнить ее просьбу. Пока Ил вкратце пересказывал Марго все, что с ними приключилось, Эрика упорно пыталась не думать ни о чем. Судя по косым взглядам телепатки, получалось не очень. Поэтому Эри скоро плюнула на эту затею и стала размышлять в свое удовольствие.

— Ох, я все понять не могу! — взорвалась Маргарита. — Ты ведь опенул, так? Так. Почему же ты не можешь запереть свои мысли на замок?

Эрика уже хотела сказать в ответ какую-нибудь колкость, но тут в голове что-то щелкнуло. Замок, запереть…

— Черт, шкатулка! — вспомнила Эри. — Я ведь ее дома оставила!

Оливер пожал плечами:

— Не волнуйся так. Кому она нужна!

— Мне нужна! Дед из лавки сказал, чтобы я всегда держала ее при себе. И его убили — значит, он точно что-то знал. Мне надо домой, во что бы то ни стало.

— Там сейчас опасно. Вдруг Керал уже расставила дозорных?

— Чтобы инсивы что-то делали заранее? — Ил прыснул. — Иногда мне кажется, что я знаю твой лагерь лучше тебя. До облавы еще часов двенадцать минимум. Они даже шевелиться не начали.

— Я с Илом соглашусь, — кивнула Марго. — Инсивы все сейчас вон, в больнице. Так что лучше сбегать за супер важной шкатулкой сейчас, пока время есть.

— Могу открыть переход на тот конец города. У дома Эрики я никогда не был, так бы подбросил прямиком туда, — предложил Оли.

Подселенец обернулся к телепатке:

— Марго, сходишь с ней?

— А она сама не сможет? — скривилась та и, видимо, прочитав мысли, цокнула языком. — Ладно. Тогда парочку из нашего лагеря созову, кто свободен. Раз уж ты так за свою ненаглядную переживаешь.

Оливер что-то недовольно пробормотал, вернулся к двери подъезда и, чуть подумав, распахнул ее. В проеме чернел безлюдный переулок. Откуда-то сбоку лился переливчатый свет, доносился хохот и музыка.

Эрика кивнула Илу, улыбнулась Оли и шагнула в переход. Марго о чем-то пошепталась с каннором и выскочила следом. Дверь закрылась с той стороны, и ляр на всякий случай подергала ее за ручку — заперто.

— Подожди немного, я ребят позову, — сообщила она, откинула челку и коснулась фиолетового камня на ободке.

Выглядело это, по правде сказать, забавно. Может, Эри просто привыкла к минералу на шее, но касаться для связи лба казалось пиком сумасшествия. Белуха осеклась. Марго ведь все слышит! Но девчонка смотрела в пустоту и что-то бормотала одними губами. Очевидно, когда маги связываются с другими, их способности притупляются.

Эрика выглянула за стену. Оливер перекинул их на другой конец Дэнта, почти к автобусной остановке. Неподалеку виднелся парк, где вовсю шел унылый праздник, над головой лениво трепыхались цветные флажки.

— Не уходи далеко! — испуганно воскликнула Маргарита, и Эри тут же отшатнулась от выхода, как вампир от осинового кола.

Да, она ведет себя опрометчиво — не стоит лишний раз высовывать нос. Инсивы могут объявиться где угодно. Да и простые люди, как доказал Иван Слет, могут являться доносчиками и осведомителями врага. Вот уж точно, неясно, кому верить. Та же самая Марго. Эрика знает ее пару минут, а уже безропотно доверяет свою жизнь. Все ведь потому, что она ляр, канноры лярам доверяют, Ил ей доверяет…

Сознание пронзила холодная, как лед мысль. Джулия, по словам Ила, предупреждала, что ляров взяли на наживку. А значит, их шантажируют!

— Прости, Эрика, — шепнула Марго за спиной. — Свой лагерь дороже.

На главной улице раздалось быстрое цоканье каблучков. Сердце сжалось от ужаса. В закуток вбежала девушка в черном плаще и с безумной улыбкой. Перед взором сверкнули, как фары приближающегося автомобиля, яркие карие глаза.

«Ловушка!» — слишком поздно выдало сознание и погрузилось в темноту.

Комментарий к Глава 22. Вопрос доверия

Ну, что тут скажешь! Эри дурашка :)

Впрочем, Оливер здесь тоже дурашка. Про Ила вообще промолчу - дурашка в квадрате. Но все равно я их не брошу, потому что я хороший

Забавно, что в черновой версии этой главы Ил с Оливером чуть ли не до смерти разодрались (минутканенужнойинформации)

Ох, как я люблю намеки!

Ох, как я люблю неоднозначность!

Ну а в следующей главе нас ждет разговор по душам и вставки из выдуманной статьи Википедии

========== Глава 23. Экспресс-курс ==========

Голова нещадно гудела. Так, что глаза разлепить невозможно. Словно Эри упала в обморок и знатно приложилась головой, а только сейчас очнулась с, по меньшей мере, сотрясением мозга. События последовательно всплывали в голове, но складываться в одну картинку не хотели. Как бракованные паззлы.

Потихоньку мозг заработал. Медленно, со скрипом, но начал выдавать трезвые идеи. Марго ее сдала? Сдала. Кому? Нет сомнений, что инсивам. А значит Эрика сейчас, скорее всего, в плену.

— Что, очнулась? — Звонкий голос резанул по ушам. — Ой, не кривись, не так уж тебе и больно!

Эри приподняла веки. Она лежала на полу в каком-то не то подвале, не то бункере. Сырой спертый воздух отяжелел от пыли, на стенах чернели разводы. Единственным источником света служили блеклые лучи, прорывающиеся в щели между досками потолка — видимо, помещение все-таки располагалось под другой комнатой, на поверхности. Дверей тоже не наблюдалось. Единственным выходом служил прямоугольный деревянный люк наверху, к которому вела массивная короткая лестница из дуба или другого прочного дерева. Но сбежать не удалось бы в любом случае — на предпоследней ступеньке восседала в позе лотоса девушка с переливающимся под ключицами желтым камнем.

— Надеюсь, тебя не вывернет наизнанку, как прошлого пленника. Керал любит, чтобы все было красиво, — проговорила она. Эрика узнала ее голос — Анель.

Белуха с трудом села, опершись на стену, и еще раз окинула глазами подвал. Так и есть — Анель стережет единственный путь к спасению.

— Не надейся, отмычка, тебе не сбежать, — хихикнула инсив и тут же надула губки. — Ах, как жаль! Керал так хотела убить тебя сегодня ночью, в Красных дворцах. Но, думаю, она пожертвует своими планами ради достижения цели.

На ее болтовню Эрика старалась не обращать внимания. Головная боль отступила, но слабость еще не давала подняться на ноги. Что же с ней сделали? Воспоминания тут же обожгли разум огнем.

— Ты в меня вселилась, — догадалась Эри и прикрыла глаза.

Теперь понятно, почему Ил не хотел покидать Йенца — такие муки и врагу не пожелаешь.

— Да-да. Но не волнуйся, никаких гадостей я с твоим телом не вытворяла. Всего лишь призналась паре ребят в любви и станцевала голой в городском парке.

Эрика распахнула глаза, и Анель заливисто рассмеялась:

— Шучу я, не волнуйся! Будет обидно, если последние часы своей жизни ты проведешь в страхе, вот я и пытаюсь разрядить обстановку.

— Дура! — огрызнулась Эри. — Я тебя сейчас…

Но тут вся злость куда-то пропала. Испарилась, и ее место в сердце заняло гнетущее спокойствие. Краем сознания Эрика подметила, что подобное уже чувствовала — в старой котельной, где впервые столкнулась с Анель. Но сейчас это не имело никакого значения. Что прошло, то прошло, а впереди — все равно неминуемая гибель.

Подселенка тяжело вздохнула и потерла переносицу. С ее лица наконец-то сползла маниакальная ухмылка.

— Грустно так. Ты и пожить-то не успела. Сколько тебе? Шестнадцать? Ты ведь Оливеру ровесница. Такие способности! Эх, надо бы тебя к себе взять, как раз место опенула пустует. Но канноры уже тебе мозги промыли, ведь так? Не-а, не стоит, — мотнула головой она, когда Эрика попыталась встать. — Сиди, набирайся сил. Не гоже в последние мгновения выглядеть, как овощ. Да и куда тебе идти? Я тебя не выпущу, а попытаешься вырваться — снова вселюсь. Поверь, ощущения будут куда острее, чем в первый раз.

Эри покорно сползла по стене обратно на пол. Анель права, она ничего против инсивов не сделает. Все. Конец. Она проиграла.

— Жалко, — продолжала сетовать девушка. — Ты вот не знаешь, а я за тобой наблюдала, украдкой, вселяясь в разных людишек. Ну, вернее, не за тобой, а за Оливером. Он ведь мой брат, ты знала? Не думаю, что он рассказывал. И знаешь, вы неплохо смотритесь вместе. Я редко какую девушку к братцу подпускаю, а ты мне приглянулась. Может, тем, что ты недивинка?

Нет, приятно, конечно, что они с Оливером — хорошая пара. Но личная жизнь — последнее, о чем думаешь, когда нет выхода. Да и при воспоминании об Оли на глаза наворачивались слезы. Нет, Эрика не будет плакать! Ни за что! Даже если ей и правда суждено встретить смерть так, в подвале, совершенно одной, то она ее встретит достойно, с гордо поднятой головой. Как Йенц встретил — смело и безропотно.

— Ты, наверное, думаешь, что я монстр, да? Как все инсивы, все гнусные лжецы и лицемеры, — вздохнула Анель, размышляя уже о чем-то своем. — Но, раз уж тебе все равно умирать, ты не будешь против очередного секрета. Ты ведь опенул, ты умеешь запирать все на замок так, чтобы никто больше не открыл.

Эрика прикрыла глаза. На секреты инсив ей плевать с высокой колокольни. Голова продолжала гудеть,а на сердце легла такая тоска, что, казалось, от нее одной можно копыта откинуть.

— Знаешь, я терпеть Керал не могу. Честно. Она монстр, убийца, сумасшедшая. Она ничего и никого не любит. Страшно это, когда человек ни к чему не привязан. Он становится похож на безумное животное — ему незнакомы сострадание и понимание. Он может только убивать. Поэтому инсивов так много: всех их держат здесь страхом. Но не страхом за свою жизнь, как думают канноры, а страхом за жизнь близких. И чем сильнее ты кого-то любишь, тем вернее прислуживаешь Керал.

Анель перевела дух и скосила миндальные глаза в стороны Эри, проверяя, на месте ли та или уже умудрилась сбежать.

— Я слишком сильно люблю Оливера, он ведь моя семья. И мне приходится служить Керал ради того, чтобы он остался в живых. Что до его побега, что после. Впрочем, есть и плюс: я знаю о Керал все, что возможно знать. Кроме имени и лица, конечно. Ха, ты только не говори Оли, что я так о нем пекусь! А хотя, ты уже не успеешь ему сказать…

И снова Оливер, снова душевный подъем, который тут же подавила невидимая сила, выворачивающая душу наизнанку. Даже Анель вздрогнула, коснулась кончиками пальцев камня на груди и шепнула:

— Грэг, поубавь апатию. Мне тоже не по себе.

Амулет неровно засветился. Подселенка испуганно округлила глаза и соскочила со ступеньки на пол. Шепнула в сторону пленницы одними губами: «Мне жаль» — и встала по стойке смирно. Люк под потолком со скрипом поднялся.

Эрика чувствовала, что сейчас, если бы в комнате была только Анель, она смогла бы что-нибудь придумать, обмануть, извернуться и сбежать отсюда. Но теперь, когда в подвал ворвался сноп света, а на лестницу скользнула массивная темная фигура, не оставалось сомнений — выбраться уже не получится.

Превозмогая тошноту и головокружение — все отошло на второй план перед надвигающейся опасностью — Эри вскочила на ноги и вжалась в стену. Фигура, как тень, слетела вниз по ступенькам и остановилась у подножия. Плечи сильно раздавались в стороны, словно их специально расширили, массивные сапоги, что странно, ступали бесшумно. Капюшон скрывал все лицо, и полы плаща были запахнуты плотно, чтобы никто не увидел хоть мельчающую частичку тела. Душа сжалась от ужаса, теперь уже естественного, а не напущенного. Перед Эрикой стояла Керал.

Главнокомандующий инсивов махнула рукой. Анель вздрогнула, коротко поклонилась и скользнула в открытый люк, одарив Эри напоследок сочувствующим взглядом. Керал снова сделала пасс, и люк с гулким стуком захлопнулся.

— Я тебя не боюсь! — нахмурилась Белуха.

Соврала — на самом деле, боялась. Очень сильно, до дрожи в коленках и замирания сердце где-то в пятках. Сейчас осознание с новой силой ударило по разуму. Ее убьют, прямо здесь, по-настоящему. И никто, ни единая душа во всем жалком мире, ей не поможет.

Эри зажмурилась, лишь бы не видеть, как неумолимо приближалась ее смерть. В голове сверкнула глупая мысль, что плакать сейчас ни в коем случае нельзя. Хотя, перед кем ей позориться — перед Керал? Да и потом на всякие там позоры будет все равно!..

Керал подходила, все так же тихо, лишь ее силуэт закрывал слабое освещение. Интересно, инсив ее зарежет или убьет магией? Лучше бы второе, так, наверное, не больно. А может, наоборот больнее? Нет, все равно лучше магией. Ну, это если бы Эрику спросили. Ха-ха, да кто ж ее спрашивать будет!

Еще два неслышных шага. Казалось, тяжелое дыхание уже леденит кожу, и на ней образуется корка инея. Сердце перестало колотиться в груди. Смерть от страха тоже не так плоха…

Внезапно на пол что-то шумно упало. Эри подскочила на месте и с перепугу взвизгнула.

— Тчщ-щ, не ори, — шепнул знакомый мальчишеский голос.

Белуха распахнула глаза. Керал шагнула назад, пошла рябью, как изображение на старом телевизоре, и вдруг переменилась: сузилась в плечах, чуть убавила в росте; плащ ее свободно распахнулся и капюшон слетел с головы.

Глаз нервно задергался.

— Д… д… Дейр, придурок! Ты хоть понимаешь, что я пережила сейчас? У меня вся жизнь перед глазами промелькнула! — закричала она, набрасываясь на друга с целью не то задушить, не то обнять.

Дейр опасно покачнулся и тут же зажал ее рот ладонью.

— Тише ты! Хочешь, чтобы нас засекли?

Эрика замотала головой. Конечно не хочет!

Каннор отлепил девушку от себя, утер со лба выступившую испарину и подопнул носком ноги книгу на полу — это она упала и привела Эри в панику.

— У нас есть пара минут, пока они отвлеклись, — шепнул Дейр и поднял глаза.

Наверху кто-то топал, невнятно визжал, отдавал приказы. Эрика покосилась на трясущийся деревянный потолок.

— Что ты устроил? — тихо поинтересовалась она.

— Подбросил несколько перьев черных птиц. Не отвлекайся. — Он снова указал на книгу. — Быстрее ищи, как образовывать переходы. Там где-то вначале должно быть.

Эри опустилась на колени и судорожно пролистнула несколько листов. Она вспомнила, откуда эта книга — из комнаты тети Сондры, Белуха нашла ее сегодня утром. Первый же раздел назывался «Опенулы» и длился не один десяток страниц. История, замечательные личности, прочая интересная, но бесполезная сейчас ерунда. Эрика бегала глазами по строчкам, выискивая хоть что-то, похожее на переход или…

Точно, Оливер говорил что-то про складки!

— Нашла? — шикнул иллюзионист, не отводя взгляда от потолка. Шум наверху постепенно стихал.

— Да-да, сейчас… вот! — Эри ткнула пальцем в абзац про складки пространства.

— Отлично. Читай и постарайся запомнить.

— Сейчас?!

— Да-да, сейчас. Знаю, ты рассчитывала на спокойное размеренное обучение, но… считай, что это экспресс-курс! Другого шанса выбраться у нас нет.

Он оперся на стену и с остервенением оторвал от шеи темный кусок ткани, прикрывающий его камень. Иначе бы, поняла девушка, его сразу же раскрыли. Ведь Керал была лишь его иллюзией. И, видимо, довольно сильной — каннор выглядел изрядно вымотанным, а искра внутри минерала болезненно мерцала.

Эрика уставилась на ровные строчки и попыталась сосредоточиться. Разве можно научиться магии вот так, за минуту, просто прочитав книжку? Оставалось надеяться, что полученных знаний хватит на одну хиленькую складочку, уводящую куда-нибудь подальше от инсивов.

«Чтобы образовать материальную складку, нужно точно представлять себе место, куда она приведет. Еще лучше, если вы в этом месте бывали не раз и знаете, как оно расположено относительно других объектов и места, откуда вы стартуете. Однако не стоит забывать, что два конца складки должны быть идентичны: проверьте, чтобы дверь, в которую вы входите и из которой выходите, не разнились по размеру, форме и положению петель…»

— Эри, время поджимает! Ты там скоро?

— Где мы находимся? — уточнила та. — Что за место?

— В центре, у парка. Я не запоминал. И не пудри мне мозги, я знаю, что пункт оправки неважен!

«Для начинающих оптимальная длина искажаемого пространства: около двух километров. Короткие складки тяжело удерживать, а длинные — образовывать…»

Эри машинально прикинула в уме, куда ей лучше всего отправиться. Она и не догадывалась, что будет так просто. Видимо, опенульский дар давал о себе знать.

«При образовании складки подключите все свое воображение. Четко представьте и — очень важно! — поверьте, что за дверью находится именно то место, куда вы хотите попасть. Хорошая фантазия и самовнушение — залог удачного перехода»

Белуха кивнула не то сама себе, не то Дейру, прижала фолиант к груди и поднялась на ноги. Может, с фантазией у нее и не все в порядке, но самовнушения точно хватит с лихвой.

— Откроешь? — сглотнул каннор.

Эрика криво усмехнулась:

— Попытаюсь. Хотя, нет. Точно открою!

Полная решимости, она взобралась по лестнице и положила свободную ладонь на холодную ручку люка. Концы складки идентичны…. Где еще она могла видеть похожую дверь?

— Кит! Как можно было упустить каннора? Керал будет в ярости. Вниз, быстро! — приглушенно визжала наверху Анель. По доскам кто-то побежал.

— Эрика, скорее! — взмолился Дейр, уже стоявший на ступеньке ниже. — Они вот-вот ворвутся!

Сосредоточиться. Там нет инсивов. Там их нет, и никогда не водилось. Там пусто и спокойно, как всегда…

— Эри, шевелись!

— В подвале голос! Он точно там. Вот гад, иллюзию напустил! Живо!

Вдох, выдох. Рядом никого нет.

— Эри!!!

— Теперь-то им не уйти, ха!

Эрика уверенно толкнула люк и выскочила из подвала. Дверца скрипнула позади и со стуком захлопнулась.

Она стояла посреди знакомого с детства чердака. Всюду возвышались угрюмые горы старой мебели, накрытые белой тканью; в воздухе мутной стеклянной завесой переливалась пыль; радушно прогибались под ногами изъеденные термитами половицы. Пахло солнцем и стариной, тихонько подвывал ветер в щелях. Все до дрожи близкое и родное.

— Получилось, — выдохнула Эри и рассмеялась. — Получилось! Дейр, ты…

Она обернулась и замерла. Дейра на чердаке не было.

Комментарий к Глава 23. Экспресс-курс

Знаете, Эрика и раньше особо симпатии не вызывала. Но в этой главе она побила просто все рекорды тупости и тормознутости! (Ладно, возможно, мне просто немного обидно за Дейра)

Главка маленькая, полная каких-то хаотичных действий, диалогов, вставок… Впрочем, ничего нового!))

Ну а в следующей главе нас ждет раскрытие тайны Керал и зажимания по темным подворотням

========== Глава 24. Это она ==========

Что теперь делать? Вернуться? Но куда? Белуха ведь понятия не имеет, где точно располагался тот подвал! Да и не вернется она туда — кишка тонка. Но и оставлять друга в беде нельзя.

Эрика опустилась на пыльный пол и взялась за ручку дверцы. Напрягать воображение не пришлось — она распахнула люк, и за ним развернулась знакомая крутая лестница.

Девушка сбежала вниз и метнулась к окну. Вечерело, солнце уже наливалось красным и клонилось к линии горизонта. В плену ее продержали почти весь день. Значит, инсивы уже могут быть где-то неподалеку. Выходить из дома опасно, да и обозначать свое присутствие вовсе не стоит. Эрика даже подивилась трезвости своих мыслей. После всего-то, что случилось! Но, как говорится, с кем поведешься — от того и наберешься. А водилась Эри в последнее время с солдатами да полководцами.

Итак, если рассуждать логически: из дома надо выбираться, но во двор выходить нельзя. Есть вариант образовать складку — хоть и не с первого раза, но должно получиться. Вот только куда? Дэнт наверняка кишит инсивами и лярами. Она выйдет и тут же снова окажется в лапах врага. Нужна опора, гарантия, что ее встретят.

Нужны мальчишки.

Вот только как с ними связаться? Навряд ли они до сих пор сидят в больнице. Оставался, правда, один вариант, но Белуха сомневалась, что он сработает, да и от одной мысли тело пробивала крупная дрожь.

— Брось, Эри! Глупые предрассудки. Попытка — не пытка, так ведь? — попыталась успокоить себя она и, твердо кивнув, зашагала ко входной двери.

На софе в прихожей, укрытый пледом, лежал Йенц. Эрика облегченно выдохнула — не придется смотреть на мертвенно бледное лицо. Пусть впадать в истерику и рвать на себе волосы уже не хотелось, но Эри чувствовала: глянет — хлопнется в обморок. Пол стал чист. Куда же их дели, а?..

Белуха заметила свернутый в куль носовой платок, совсем рядом с… телом. Внутри свертка что-то едва заметно переливалось. Девушку передернуло. Значит, подойти к мертвецу все же придется.

Первые несколько шагов дались легко. Но чем ближе Эри подходила к софе, тем уменьшалась ее уверенность. Вдруг не сработает? А она вся изведется, измучается. Но нет, раз уж решила, будь любезна довести дело до конца. Иначе, какой же она воин? Какой же она, тогда, каннор?!

В два шага Эрика преодолела оставшееся расстояние и схватила кулек. Руку окатило заметным теплом, сквозь ткань прорвалось мягкое голубоватое сияние. Эри отскочила в другой конец коридора и развязала узелок. По ладони рассыпались синие осколки.

Минерал уже не переливался, как у Дейра или Ила, но все еще будто светился изнутри. Потерять камень — вспомнила Белуха — все равно, что изничтожить душу. Не значит ли это, что душа Йенца, возможно, и сейчас связана с камнем? Боже, от таких идей мурашки по коже. А ведь точно так же светился желтый камешек, который она подобрала после трагедии.

— Так, — вздохнула Эрика и взяла один, самый крупный осколок, кончиками пальцев. — Как же оно делается?

Ну конечно, она уже не раз видела, как маги связываются с помощью амулетов, но ни разу не уточнила, как именно! Думала, что пока не понадобится, пока не нужно. А вот — нужно! На что она, собственно, рассчитывала? Что прикоснется к камню и просто-напросто заговорит с Илом?

Тут осколок потеплел, даже раскалился и стал обжигать пальцы. Перед глазами встала еле заметная дымка, всюду мелькали, как первые звезды, искорки. Эри уже хотела отбросить каменья подальше, но в ушах зазвенел неспокойный знакомый голос.

— Есть кто возле парка? Похоже, Дейра схватили инсивы. Вирджи, найди кого-нибудь из ляров, пусть соберет ребят пять-шесть. А лучше дюжину. Ал, возьми своих и дуй к озеру. Нет, не ныряй, попытайся заглянуть, что делается в лодочном сарайчике. Я прошу тебя — осторожнее! Там, кажется, половина «желтого» лагеря собралась.

— Ил! — подскочила на месте Эрика.

Голос замолчал и через мгновение затараторил:

— Эри? Ох, ты! Я. я уже думал, что не услышу тебя! Ты в порядке? Погоди немного, я перейду на прочную связь.

Ил вновь затих. Туман сгустился, а искорки пропали.

— Эрика, это правда ты? — Голос друга теперь звучал намного отчетливее. — Куда ты пропала? Мы ведь ждали тебя у больницы. Ох, Эри! Мы так перепугались! Куда ты делась? Я пытался найти Марго, но она как сквозь землю провалилась. Вас поймали?

— Если бы! Марго твоя сдала меня инсивам. Если бы не Дейр, меня бы давно прикончили.

— Так Дейр за тобой к ним полез? Он только что связался со мной и сказал, что его поймали. А потом его из потока…. Стой, а ты как со мной разговариваешь?

Белуха вкратце пересказала все, что произошло с ней в плену, как она оказалась дома взяла камень у Йенца. На последних словах Ил шумно выдохнул — он до сих пор не мог смириться с тем, что его друга убили таким ужасным способом.

— То есть, ты научилась делать переходы?

— Вроде как. Но один раз получилось и, думаю, во второй раз получится. Мне надо уходить отсюда, не так ли? Здесь может быть небезопасно.

— Я как раз хотел тебе посоветовать, — тут же ответил подселенец. — Раз уж ты можешь переместиться в Дэнт, я могу тебя встретить. Где тебе удобно? Лучше подальше от центра, там сейчас народу полно, а значит — и инсивов.

— Как насчет школы? — предложила Эрика. — Понимаю, не на окраине, но ее я знаю хорошо. Больше шанс, что я пройду.

— Школа — так школа. Приходи минут через десять, я постараюсь подбежать к этому времени.

— Ты один будешь?

— Канноры все переполошились, а лярам, я понял, лучше не верить. Так что да, один.

— А Оливер?

Ил замолчал. Даже дыхания не слышно. Эри повертела в пальцах горячий осколок — может, оборвалась связь? Но ведь туман вокруг все так же стоял.

Наконец, друг ответил, коротко и сдержанно:

— Нет, Эри, Оливер со мной не придет.

— Что-то случилось? — заволновалась та.

— Все в порядке, не беспокойся. Мы просто разминулись, днем еще. В больнице.

— Кстати, как ваша встреча? Удалось что-нибудь узнать? У меня, к слову, появилась одна идея, как приблизиться к Керал…

— Она умерла, — перебил каннор.

— Кто?

— Джулия. Мы пришли, когда ее отвозили в морг. Ее раны оказались слишком серьезными.

— Вот как? Жаль. — Эрика поймала себя на том, что сказала точь-в-точь как Ил, когда он услышал о смерти Йенца. Но она с Джулией ни разу не виделась, так что нельзя ее винить в черствости! — Значит, вам не удалось ничего разузнать?

— Удалось. Раны, которые получила Джулия… — Ил сглотнул. — Такие же раны я нанес Керал при стычке в приюте. Это она, Эрика. Джулия Слет и была Керал. Все кончено.

***

Ил покорно ждал Эрику у здания школы ровно через восемь минут после начала разговора, хоть для того ему пришлось преодолеть не меньше половины города, в том числе и парк, где совершенно точно маячили инсивы. Прохожие, спешившие на вечерний праздничный салют, косо поглядывали на одинокого запыхавшегося мальчишку возле школы. Выходные ведь, нечего детям к учебе тянуться.

Но подселенец в школу и не рвался — он, надо сказать, не учился вовсе. Так никто не учился, на войне не до того. Ил внутрь не заходил, а шагал по всему периметру двора и корил себя за то, что не спросил, у какой двери надо ждать Эрику. Даже в окна заглядывал, на первом этаже. А был бы Дейр с ним, глянул бы и повыше, как тогда. Дейр умел создавать иллюзию левитации, а со шпионским мороком получалась отличная вещь!

Входная дверь приоткрылась и на крыльцо, испуганно озираясь по сторонам, шагнула Эри. Ил тут же к ней подскочил и схватил за руку, словно боялся, что она куда-нибудь убежит.

— Ты как, в норме? Переход удачно прошел? Инсивы не засекли?

— Да-да, все хорошо, — кивнула Белуха и осторожно вытянула ладонь из чужих «тисков». — Что там с Джулией, Керал и Оливером?

Объясниться в потоке им так и не удалось, связь резко оборвалась. Два пальца левой руки Эри — большой и указательный — оказались заклеены пластырями.

— Обожгла? — зачем-то уточнил он.

— Да, камень раскалился, вот я его и бросила случайно. А потом связаться не могла. Не уходи от темы!

— Чего от нее уходить? Джулия оказалась Керал. Мы с Оливером тоже долго поверить не могли. Но потом я вселился во врача…. В общем, у нее на спине ножевое ранение, а еще куча переломов и ушибов. Просто на облаве я всадил Керал в спину клинок, а потом еще Дейр ее выкинул из окна. Короче, все сходится.

— Но Оливер говорил, что среди инсивов взрослых нет. Да и камень бы вы точно заметили. У Джулии был камень?

— Нет.

— Ну, вот же!

— Дело в том, что у Керал тоже его нет. — Ил помассировал виски. — Все слишком запутанно. Оказалось, что мы совершенно ничего не знали о своем враге. Мы принимали все, как данность, а на самом деле — когда Оливер сказал, я вспомнил — у нее ведь и вправду нет амулета. Я его никогда не видел. Конечно, еще оставалась фигура, ведь Джулия оказалась ниже, чем все привыкли видеть Керал, да и в плечах уже.

Эрика понимающе кивнула. Хоть, по ее словам, она и видела предводительницу «желтых» только иллюзией, но о пугающей и совсем не женской ее комплекции имела понятие.

— Тогда Оливер рассказал, что видел в квартире Слета накладные плечи, обувь на платформе, ну, и всякое такое. Только значения не придал.

— Да, Оливер внимательный, — улыбнулась Эри, и Ила это немного, совсем чуточку, задело. С чего их опенулу улыбаться от мыслей о каком-то, совершенно этого не заслуживающем, инсиве?!

— Глазастый, — презрительно фыркнул он. — Мы прождали тебя возле больницы часа три и разбежались. Искать.

— То есть, Оливер сейчас один? — вздохнула Белуха, и подселенца снова перекосило. — А если его поймают инсивы?

— Опенула? Поймают? Ха, не смеши!

— Меня же поймали.

— Ну… — Ил сделал неопределенный жест руками и выдохнул. — Ну это же ты!

Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь. Но Эрика, кажется, не оценила: все хмурилась, потирала подбородок и думала, думала, думала. Парню даже не по себе стало.

— Все равно что-то не то, — покачала головой Эри. — Не бывает все так просто. Как ты, говоришь, ранил Керал?

— Нож всадил в спину. Вроде, даже ничего важного не задел, потому Джулия и протянула так долго. Да еще и в приюте умудрилась мне пару шрамов подарить.

— Стой! То есть после такой раны она еще некоторое время сражалась?

— Ну да, и довольно резво, — подтвердил каннор.

— А какой дар? Какая магия у Керал?!

— Черт ее знает! Если судить по тому, что у нее вовсе камня нет, то, может быть, и никакого. Тем более в таком возрасте…

— Забудь про возраст! — вскинула руки девушка. — Вот, что не сходится! Ха, вот оно! Осталось совсем немного, чтобы все встало на свои места, понимаешь? Я, кажется….

Она заметалась по школьному крыльцу, что-то бормоча. Ил не понимал ровным счетом ничего. Через минуту Эрика замерла и хлопнула в ладоши.

— Ил, — решительным тоном заявила она и вздернула нос, как настоящий командир, — Мы идем к Анель.

— Чего?! — Подселенец скривился и замотал головой. — Ну нет, ищи другого дурака. Ты же только из плена вырвалась. Понравилось, что ли?

— Нам нужно к Анель. Она мне много всего наболтала, думая, что мне осталось недолго. Я знаю точно: Анель в курсе, какой у Керал дар и маг ли она вообще. Сердцем чую, это все прояснит. Надо только уговорить ее и все, дело в шляпе.

— Ага, так она и расскажет, — закатил глаза Ил.

— Так не расскажет. А вот если припугнуть, пригрозить чем-нибудь ценным для нее. — В глазах Белухи сверкнул нехороший огонек. Совсем как у инсивов.

— Ты ее в угол зажмешь, а она и вселится. Нет, Эри, плохая затея. Очень плохая затея.

— В меня вселится. Поэтому разговаривать с ней будешь ты.

— Чего?! О, отлично! — вспыхнул парень. — Просто супер! То есть, ты предлагаешь мне поболтать по душам с человеком, которого я на дух не переношу? Браво, гениально! Может, мне сразу на их сторону перейти, а?

Эрика переменилась в лице: глазки заблестели, бровки сдвинулись «домиком». И руки взялись за чужие ладони с такой нежностью, что Ил тут же присмирел.

— Ну пожалуйста! — протянула она. — Ради меня, Ил!

Против такого каннор уже ничего не мог сделать. Уж слишком умоляюще она на него смотрела — чье сердце быстрее не забьется!

— Черт с тобой, — сдался он. — Пойду я к Анель. Но прежде, чем отправиться на съедение истинному исчадию ада, я хочу спросить: ты точно уверена, что оно нам нужно, а?

Белуха уверенно кивнула:

— Вне всяких сомнений. Я же опенул, я умею раскрывать тайны.

Она улыбнулась и принялась увлеченно объяснять, как стоит начать допрос.

***

Как они умудрились пропустить каннора?! О, Керал будет ужасно недовольна. Попадет всем: ей, сторожевым, Кит… Кит жалко больше всех — Клео и Тео всегда получали по полной. Они же маленькие, им надо показать, кто главный. Бедняжки.

Анель завернула в темный переулок. Прошла немного — тупик. И здесь никого. Конечно! Опенул из подвала улизнула, а уж из города и подавно. Найти ее теперь невозможно. А если не найдешь, Керал прирежет. Эх, все было бы проще, если бы племянница Керш ни о чем не знала — тогда бы она не стала и бегать, сидела бы дома, прямо под носом. Но кто-то рассказал план этой ушлой старухе Джулии. Анель подозревала, кто, но выдавать не спешила. Все знают, как инсивы расправляются с предателями, а терять второго близкого человека не хотелось.

Подселенка развернулась и уже хотела вернуться на главную улицу, как некто загородил ей проход. Свет заходящего солнца бил из-за спины незнакомца, и лицо, как и все его тело, превратилось в единую тень. Анель сделала шаг назад. Она не боялась: просто хотела встать так, чтобы лучи скрылись за углом дома.

— Добрый вечер, Анель, — хмыкнула фигура.

Девушка облегченно выдохнула и растянула губы в привычную улыбку.

— Хамелеончик! Рада тебя видеть. Обычно приходится тебя искать-искать, а здесь такой подарок — сам пришел. Что случилось, милый? Соскучился?

Ил подошел чуть ближе и загородил собой надоедливое солнце. Лицо его не перекосило от злобы, даже разноцветные глаза сохранили равнодушный блеск. Анель опешила — такая реакция ей в новинку.

— По делу, — коротко ответил каннор.

— А когда-то было иначе? — Подселенка вздохнула. — Видимо, я не дождусь, когда ты придешь по-дружески поболтать.

— Не паясничай. Дело серьезное.

Уже интереснее. Хамелеон добровольно пришел к ней поговорить о чем-то важном. Да еще и без выставленного вперед клинка! Либо «синие» устроили засаду, либо…

— Что, хороший мой, одумался? Вообще, Керал вряд ли обрадуется, но я могу похлопотать, и тебя возьмут к нам. Место в отряде не обещаю, а вот в виде прислуги или охранника…

— Держи карман шире, — цокнул языком Ил и неспешно зашагал вперед. — Когда я решу предать Каннор, я тебе сообщу. Но пока меня вполне устраивает свобода.

Анель выхватила из-под плаща белесый клинок. Нет, она не боялась — с чего бы ей боятся милого, безобидного собрата по дару! Однако его поведение настораживало. Раньше бы Иливинг давно обругал ее, на чем свет стоит, и убежал, сверкая пятками. А тут сам наступает.

— Так в чем же проблема, хорошая моя ящерка? — смеялась девушка, неспешно отступая.

Ил приближался.

— Мне надо кое-что узнать о Керал. Ее способности. Я знаю, ты о них в курсе.

— Ого, как мы осведомлены! Неужели Хамелеон-таки разглядел в инсиве милую девушку? А то все он, Керал, да он.

— Не сам. Мне кое-кто помог.

Подселенец метнулся вперед, и Анель машинально отскочила к стене, вжалась в нее. Ил замер совсем рядом — так, что их глаза оказались друг напротив друга. Девушка выставила перед собой нож. Его острие уперлось в солнечное сплетение противника. Тот лишь ухмыльнулся, одним уголком рта, но и шагу назад не сделал.

— Кто? — невинно улыбнулась инсив.

Хамелеончик желает поиграть? Что ж, она только за. В конце концов, Анель сама затеяла эту игру, год назад, при первой их встрече.

— Твой сводный братец, — прошипел Ил, и сердце пропустило удар.

— Братец?

— Да-да, он самый. Оливер Сивэ. Удивлена? А ведь надо иногда приглядываться к мотылькам. Они тоже умеют слушать.

Девушка вздрогнула. Ну нет, не боится она какого-то там каннора!

— Хорошо-хорошо, ты прав. Оли мой сводный младший братишка. Но он ведь предатель! А предателей не прощает даже семья. И весь лагерь знает, что я готова его убить при первой встрече. Тогда я просто не успела, мотылек. Он сбежал раньше, чем я занесла над его сердцем нож.

— О, так я упрощу тебе задачу, — хмыкнул парень. — Ведь я знаю, где сейчас Оливер, а ты нет. Одно короткое сообщение — и весь лагерь канноров узнает, где он. Ребята будут счастливы забить до смерти беззащитного инсива.

Рука предательски дрогнула, и клинок медленно отдалился от врага.

— Блефуешь, — прищурилась Анель. Глаза ее метались по всему лицу подселенца, ежесекундно возвращаясь к глазам. Смотреть неотрывно было больно.

— Ты хочешь проверить? Думаешь, меня что-то остановит? — Губы Ила растянулись в широкую улыбку. — Я немногое о тебе знаю, Анель. Но как причинить тебе страдания…. О, поверить не можешь, как долго я ждал такой возможности! Отомстить за все унижения, насмешки, издевательства. Быть в расчете за Каннорские горы. Ха, а всего-то и надо разбить твое черное гнилое сердце!

Он без страха поднял руку, отогнул край ее плаща и провел по желтому камню самыми кончиками пальцев. Душа сжалась в комок, дыхание перебилось. Инсив оскалилась — она терпеть не могла, когда кто-то выходил сильнее нее.

— Я жду, Анель. Способность Керал — какая она?!

Анель зажмурилась и назвала дар.

Комментарий к Глава 24. Это она

Эри, ты еще не каннор, не выпендривайся!

Ну, что тут скажешь? Больше недосказанностей, которых я буду гордо именовать интригами!

И да, что там у Ила с Оливером такого в больнице случилось, что он аж замешкался? Мне вот тоже очень интересно!

Анель просто лапушка! Стерва, да, но лапушка.

Ну а в следующей главе нас ждет песенка, эпичная бойня и уже настоящее раскрытие тайны Керал. И еще очень-очень много всего, на самом деле. Финал близок!

========== Глава 25. Ночная тайна ==========

Эрика, стоило Илу выскочить из-за угла, сразу на него набросилась. Как минимум потому, что оставаться одной даже на пару минут оказалось жутко страшно. Подселенец вкратце пересказал все, что выдала ему Анель, а под конец треснул подругу по плечу и выпалил:

— Единственный раз я себя так вел! И то исключительно ради тебя. Больше не проси. Никогда!

Белуха согласно закивала. В ее голове вся информация уже выстроилась в ровную цепочку. Это ведь почти как детектив в реальном мире. А уж детективов Эри читала много больше, чем фантастики.

— Есть! — рассмеялась она, щелкая пальцами. — Все элементарно.

— Может, поделишься тогда своей гениальной гипотезой? — поинтересовался Ил.

— Не поделюсь. Ты же каннор.

— Говоришь, как инсив…

— Не в том дело. — Эрика сделала умный вид. — Просто, если ты узнаешь имя, Керал уйдет с должности главнокомандующего по условию Секретного пакта.

— Мы же этого и добиваемся!

— Да, но инсивы так просто нам ее уход не простят, — объяснила девушка.

Ил поморщился:

— Черт, у них же Дейр. Они его тут же прихлопнут. Да, я не подумал. Значит, сначала надо заставить Керал его отпустить. И Лилию тоже. Из-за нее ведь весь сыр-бор с лярами. Еще Джулия говорила, что их начали шантажировать. Поэтому-то Марго и сдала тебя инсивам. Нет, Лилия, конечно, не такая уж важная шишка, но их лагерь трясется над каждым бойцом, и так все слабаки до невозможности.

Белуха широко улыбалась. Несмотря на то, что ситуация сложилась далеко не веселая, душа пела оттого, что Эри хоть в чем-то оказалась права. Она перестала быть глупым балластом. Подумать только, раскрыла такой секрет! И пускай совесть твердила, что радоваться, когда твои друзья в плену, не очень хорошо, тщеславие ее слабенький голосок с легкостью перебивало.

— Итак, — потерла руки опенул, — Где сейчас Керал?

— Наверное, у твоего дома. Хотя, со всей случившейся чехардой, я уже не уверен. Ей могли сообщить о твоем пленении.

— Свяжись с кем-нибудь из лагеря. Вдруг ее где-то засекли.

— Да, сей…. Погоди-ка. — Ил замер уже с рукой на камне. — Ты чего командуешь?

Эрика осеклась. И правда, чего это она? Зазналась. Так недолго и эгоисткой среди канноров прослыть. А ведь ей с ними, если сложится, еще сотрудничать.

— Прости, — виновато улыбнулась она. — Эмоции на пределе.

Ил смерил ее снисходительным взглядом разноцветных глаз и уставился в пустоту. Девушка осторожно тронула друга за плечо и отшатнулась — пальцы прошли сквозь него. Каннор продолжил что-то бормотать. Неужели, когда входишь в поток, тело становится неосязаемым? Эри уже перестала чему-либо удивляться. Напротив, подметила, что такая функция наверняка помогает на поле боя, когда замешкавшегося солдата могут заколоть в доли секунды.

Поразительно, как быстро она влилась в чужой мир магии и войны. Прошло меньше недели с тех пор, как Эрика впервые испугалась кота с гетерохромией и потеряла дар речи от вида сражения. А теперь запросто придумывает схемы, как выпытать у врага информацию, идет на шантаж и блеф, приказывает, докапывается до правды. И, черт возьми, колдует! Скажи кто такое несколько дней назад — рассмеялась бы в лицо. Может, дело серьезно в крови опенулов?

— Центр, — выпалил Ил, отнимая руку от шеи. — Керал в центре Дэнта, возле парка. Дейра держат там неподалеку. Уверен, что Лилию тоже.

Эрика кивнула. Все закончится разом, наотмашь.

Солнце укрылось за широкими спинами домов, но его косые оранжевые лучи продолжали накрывать улицы, как волны огромного моря. Дэнт был серым городом. Что зеленой весной, что золотистой осенью. Казалось, что он застрял в нескончаемом унылом ноябре, сером и голом. И цветные флажки и яркие салюты не могли его разукрасить. Вот, что раздражало Эрику весь день. Раньше она и не замечала, какой Дэнт бесцветный. Цвет ему придавала только тайна. Волшебная ночная тайна желто-сине-фиолетового цвета.

Ил мурлыкал под нос бодрую песенку. Военный мотивчик, что-то про юного храброго бойца, погибшего в тылу врага. Слова подселенец почти не выговаривал, словно знал их недостаточно хорошо, и только последнюю строчку каждого куплета уверенно шептал:

— …вари, не думай, не чувствуй и не говори!..

— Что за песня? — спросила Эрика.

До парка оставалось не так много, и решимости заметно поубавилось. Лишь бы не думать о предстоящих событиях, Эри пыталась завязать хоть какой-нибудь разговор.

— Песня? А, просто наша, лайтовская. Мелодия старая, а слова придумали уже после начала войны. Ее все поют: мы, ляры, инсивы. С ней легче идти в бой.

И он запел чуть громче, чтобы Белуха различила мелодию и слова.

Пел Ил, к слову, неважно. Фальшиво, иногда сбиваясь с ритма, но от всей души. В смысл Эрика особо не вдавалась — его там не было, а если и был, то довольно мрачный, потому что под конец из уст друга вылетели строчки про гибель и алтари. Но стоило каннору закончить, как он начинал снова. Рифма оказалась кривоватой, нескладной — народной. Но, что удивительно, песня действительно успокаивала. То ли своей простотой, то ли тем, что пел ее хороший друг.

Впереди зазеленел парк, но от прошлой тревоги не осталось и следа.

— Успокоилась? — улыбнулся Ил и взял Эрику за руку.

Та кивнула и улыбнулась в ответ.

Городской праздник сходил на нет, но возле Красного озера еще толпилась куча народу. В основном парочки — они ждали салюта, чтобы на его фоне обнять друг друга или поцеловать. Короче говоря, упивались романтикой ситуации. Поэтому на Ила с Эри никто не обратил внимания.

— Здесь много людей, — шепнул парень. — Инсивы не нападут при недивинцах, они же не идиоты.

— Но они ведь где-то здесь обосновались, да? — вспомнила девушка.

— Ага, в лодочном сарайчике. Так Дейр сказал.

Эрика обвела глазами озеро. На время праздника дорогу вокруг него перекрыли для машин, и все пространство заполонили горожане, как муравьи, сбежавшиеся к капельке меда. Впереди мелькнула зеленая крыша небольшого строения, похожего на ангар. Возле него обустроили что-то вроде пристани, от которой отчаливали старые облезлые лодочки.

— Там, — указала Белуха. — Но там тоже не скроешься.

— Думаю, они завербовали подвал. И не один, — предположил Ил и стал пробираться сквозь толпу.

— Кто вообще делает подвалы в лодочном сарайчике? — хмыкнула Эрика, следуя за ним.

— Инсивы, кто-кто.

Ребята добрались до сарая, когда толпа уже начала шевелиться, в предвкушении шоу. Ил тут же исчез в темном проеме двери, а Эри чуть задержалась на улице. Небо стремительно темнело, и на востоке уже мелькали первые бледные звезды. Девушка взглянула на перекошенные стены постройки на берегу. Кто знает, что ждет ее внутри! Кто знает, выйдет ли она оттуда вообще…

Отбросив ненужные мысли, Эрика шагнула во мрак следом за каннором. Нельзя отступать сейчас, когда слишком многое поставлено на карту: ее жизнь, жизнь ее близких, судьба друзей и врагов, даже исход войны в мистическом государстве. От такой ответственности шла кругом голова.

Изнутри сарайчик оказался ничем не примечательным. Стояли возле стен перевернутые вверх дном лодки, валялись по углам веревки и спасательные круги, а половину вовсе занимал искусственный канал, куда загоняли на ночь и непогоду суденышки.

— Вот мы идиоты, — прыснул Ил. — Здесь, оказывается, можно выбраться. А мы до берега каждый раз гребем.

Эрика ничего не поняла, но спрашивать не хотела. Потом все узнает, сейчас есть проблемы поважнее.

Каннор вглядывался в половицы под собой. В сумерках разглядеть ход или люк оказалось трудновато, поэтому парень нашел проход только минут через пять, за дырявыми лодками. Ну, как проход — проломанную дыру. Может, она и основным проходом-то не служила.

— Не боишься темноты? — нервно рассмеялся он и прислушался.

— Нам точно туда? — засомневалась Эрика.

Подвал сверху казался необитаемым. Темным и тихим.

— Скорее всего, внизу не один этаж. Тебя ведь они держали где-то еще ниже.

— Зачем им столько подземных уровней?

— Крысы всегда роют норы, Эрика, — объяснил Ил и свесил ноги в дыру. — Они так наловчились, что могли выкопать себе ходы за неделю-другую. А может, подвалы были здесь и до них. Осторожно: когда будешь спускаться, не занози ноги.

И он спрыгнул в пустоту. Эри тут же подбежала к краю. Внизу едва переливался синий огонек.

— Давай сюда, — шепнул снизу Ил, и огонек переместился куда-то вбок.

Белуха опустилась на половицы и осторожно с них соскользнула. Ноги почти тут же коснулись пола. Пахнуло сыростью и тухлой водой. Эрика сглотнула и нащупала рукой ладонь друга. Тот сразу же потянул ее за собой.

Слабый свет, еще идущий с поверхности, не помогал видеть. Каннор шагал вслепую, иногда поворачиваясь — синяя звездочка мелькала и пропадала. Порой он спотыкался, напарывался на стену, но сразу же предупреждал Эрику о препятствии.

— Черт, ничего не видать! — рыкнул подселенец спустя минут десять бесполезного блуждания.

Эрика промолчала. Свободная рука вдруг сама собой потянулась куда-то вбок, и кончики пальцев обожгло неясное слабое тепло. Девушку будто тянуло куда-то, как болтик к магниту. Она подумала немного и, решив, что хуже точно не будет, зашагала в сторону тепла. Ила увлекла следом.

— Ты куда? — удивился он и лишь крепче сжал ладонь.

— Не знаю. Я просто… чувствую. Там что-то есть.

Рука уперлась в стену и скользнула вниз. Эри принялась шарить по грязным половицам. Тепло обратилось жаром, и руку почти что обжигало. Белуха уже испугалась, что получит за сегодня второй ожог, как вдруг ладонь наткнулась на что-то металлическое и тонкое. Жар тут же перебрался на предмет и ушел в деревянный пол. Недолго думая, Эрика потянула железяку на себя.

Сетчатку обожгло резким светом. Ребята мгновенно прищурились. Лишь когда глаза привыкли, удалось наконец разглядеть, что же произошло.

— Люк! — заулыбался Ил. — Как ты его нашла?

— Понятия не имею, — пожала плечами Эри и двинулась в сторону.

Каннор пошел первым. От этого отверстия уже вела лестница. Видимо, здесь инсивы не боялись попасться и обустроили проход удобнее.

Ребята оказались в довольно-таки широком коридоре. Он уходил вниз — судя по всему, под дно озера — и разбивался на множество коридорчиков поменьше. Все освещалось желтоватым светом дешевых ламп. Пол оставался деревянным, а вот стены и потолок дальше становились каменными и гладкими. Действительно похоже на норку какого-нибудь грызуна.

Ил огляделся и, не обнаружив опасности, взялся за камень.

— Позову ребят, — сообщил он и снова «завис».

И стоило ему уйти в поток, как наверху раздались осторожные шаги. Эрика испуганно взглянула на открытый люк. Не могли ведь канноры так быстро прийти? Инсивы?!

Звук становился громче, и Эри уже видела, как прогибаются доски потолка под чьим-то весом. Девушка тут же шмыгнула за лестницу. Ил проводил ее мутным взглядом и медленно, как замороженный, поднял голову наверх. Ну конечно, вокруг него все в той ужасной дымке, а слышать он и вовсе не слышит. Но неужели он совсем ничего не замечает? Или замечает, но не считает опасным?!..

Лицо каннора перекосило, а рука отнялась от камня.

— Здрас-с-сьте, — прошипел он. — Кто пришел! Ты, между прочим, Эрику чуть до обморока не довел.

Шаги перешли на лестницу, а затем и на пол. Только тогда Белуха высунулась из своего убежища.

— Оливер! — вскрикнула она и бросилась другу в объятья.

Оли выглядел целым и невредимым, что уже было неплохо. Возможно, чуть расстроенным или уставшим, но на его лицо мигом вернулась привычная легкая улыбка, стоило Эри показаться на глаза.

Он погладил девушку по спине и широко заулыбался:

— Ну вот, ящерка, не в обмороке. А ты уже паниковать начал.

Ил на то лишь глаза закатил и отмолчался.

— Где ты был? Ох, со мной столько всего произошло! — Эри уткнулась опенулу в плечо.

Грудь даже сквозь ткань обжигал чужой камень. Странно, но приятно. Как будто прижалась к чужой душе.

— Сладкая парочка, хорош тискаться, — нахмурился каннор. — Если из-за ваших визгов нас услышат, пеняйте на себя.

Подселенец изменился на глазах. Еще минуту назад он приветливо улыбался и говорил ласково, нежно, а теперь шипел и ворчал, как недовольный кот. Но Ил прав, им стоит вести себя тише. Пришлось отстраниться.

— Ты как нас нашел? — обратился каннор к Оли.

Оливер наигранно прижал руку к груди:

— Меня вело сердц…

— Ясерьезно!

— Случайно заметил, когда вы забрались в сарай, — мигом сбросил всю театральность опенул. — Что вы здесь забыли? Мне казалось, с Керал все прояснилось.

— Не все, — мотнула головой Эрика. — Керал не Джулия, я уверена.

— Но кто тогда?

Девушка кивнула в сторону Ила:

— Не могу сказать, чтобы не нарушить условие пакта. Нам еще Дейра и Лилию спасать.

Инсив округлил глаза:

— Дейр тоже попался?

— Угу, его схватили, когда он меня вызволял. Да-да, и меня пленили. Марго сдала. В общем, долгая история. Но, знаешь, я образовала свою первую складку!

Глаза Оливера заблестели, и он уже хотел осыпать Эри поздравлениями, но его снова прервал каннор:

— Ближе к делу. Ты зачем приперся? Чтобы узнать, зачем мы сюда пришли. Узнал? Спасибо, что проведал, мы обязательно вам перезвоним!

— То есть, в инсивских лабиринтах вы сами разберетесь? — хмыкнул Оли. — Ну-ну, не один шпион пал жертвой наших схем. Я, конечно, здесь впервые, но за свою жизнь навидался разных катакомб. Можно сказать, я в них специалист.

— Правда, Ил, пусть Оливер поможет, — закивала Эрика.

Подселенец скрипнул зубами и махнул рукой:

— Мне все равно! Но через пару минут сюда прибегут канноры, а им будет непросто объяснить, что среди нас делает инсив.

— А уже через минуту здесь окажется тьма-тьмущая инсивов, и твои канноры найдут только три обезображенных трупа.

Ил вздрогнул:

— Откуда такая уверенность?

— Может, из лагеря я и ушел, — Оли указал на то место, где едва заметно переливался амулет, — Но общие сообщения еще ловлю. Так что хочешь знать о передвижениях врага, придется вновь заключить союз.

— С чего бы такая преданность Каннору?

— Не поверишь, ящерка, решил остепениться.

Оливер протянул руку. Подселенец скосил глаза в сторону коридоров, где, если прислушаться, уже гудели отдаленные голоса.

— Ты прав — не поверю, — цокнул языком он, но руку пожал

Через мгновение все трое метнулись в один из тоннелей. Не прошло и минуты, как сзади раздались недовольные крики и топот. Сами же беглецы шли быстро, но, как могли, тихо. Оливер постоянно оттягивал ворот рубашки и касался камня, а после сворачивал в один из нескольких ходов.

Эрика чувствовала, как нестерпимо колотится где-то в глотке сердце и замирает каждый раз, когда до слуха долетал звук шагов. И непонятно: то ли их преследуют, то ли акустика играет злую шутку и отражает их собственный топот.

Спустя некоторое время Оли сбавил шаг и облегченно выдохнул:

— Можем передохнуть, они нас потеряли.

Ил недоверчиво обвел взглядом голые стены и нетерпеливо вцепился в свой камень.

— Канноры будут с минуты на минуту. Ты проведешь нас обратно?

— Зачем еще? — хмыкнул Оливер. — Инсивы как раз на них перекинутся — нам же легче будет.

— Надо к ним присоединиться. Ну, не тебе, только нам с Эрикой.

— Там и без вас прекрасно справятся. Одним человеком больше, одним меньше. А Эри и вовсе лучше оставаться подальше от бойни.

— Ты предлагаешь бежать от сражения? Ты вообще воевал?!

— Воевал. Но, знаешь, никто не удивится, если ты снова укроешься в тени.

Подселенец замер и криво ухмыльнулся. Эрика кожей почувствовала, как скакнуло в воздухе напряжение.

— На что-то намекаешь? — Голос каннора нервно дрогнул.

— Я не намекаю, я прямо говорю, — глянул на того Оли. — Ты еще при битве за Каннорский хребет показал, какой из тебя храбрец. Так что во второй раз твоя трусость не станет таким потрясением.

Ил поджал губы и выхватил из-под полы плаща нож. Оливер даже не дернулся, продолжил стоять с надменным видом, словно ждал, что же будет делать противник. Но сверкающие желтые глаза с головой выдавали злость.

— Ребят, сейчас не лучшее время для драк, — попыталась образумить друзей Эри.

Но те будто озверели от вскипающего в венах соперничества и напрочь забыли человеческую речь. Только по инерции рычали что-то невразумительное.

— Я трус?!

— Трус, кто же еще?

— Возьми свои дрянные слова обратно, если не хочешь, чтобы по стенам разлетелись твои кишки.

— Я, в отличие от тебя, за свои слова отвечаю, каннор!

Не выдержав, Ил бросился на Оливера. Сошлись с глухим стуком костяные клинки. Парни скалились, остервенело размахивали оружием, теснили друг друга к стенам, отскакивали и снова нападали. Ил принял чужой кинжал на плечо, где, видимо, была старая рана. Он поморщился, но ни звука не издал. Выпад — Оливер еле увернулся от ножа и тут же рубанул в ответ. На этот раз подселенец оказался проворнее, чем в предыдущий, отбил нападение и, пригнувшись, прорвал инсиву плащ на боку.

Эрика глядела на драку — нет, на сражение, и не понимала, что делать. Попытаться остановить? Не слушают. Ввязаться? Ранят и не заметят. Позвать помощь? Да кого она здесь найдет — инсивов и только! Но и стоять без дела невозможно, они же убьют друг друга. Клинки-то настоящие. И кровь на них — тоже. И даже ненависть в глазах неподдельная, искренняя, звериная.

— Реб…. Мальч…. Прекратите же! — всхлипнула Эри.

Ноль реакции. Оливер продолжал с упоением наступать. Ил невольно жался к стене. Он заметно побледнел из-за раны, которую даже зажать не мог — здоровая рука носилась с бесконечной скоростью, отражая удары недавнего союзника. Звон — и клинок каннора отлетел в сторону. Глаза опенула сверкнули победным огнем. Противник замер. Инсив занес нож для решающего удара…

— Так-так-так. Кровопролитие, как удачно, — раздался неровный механический голос за спиной Эрики.

Все трое обернулись.

В конце коридора стояла Керал. Она выглядела еще страшнее, чем иллюзия Дейра. Как минимум потому, что была настоящей. Из-под задравшегося капюшона сверкал зверский оскал. За широкой спиной прятались два невысоких инсива с одинаковыми бесчувственными словно кукольными лицами.

Кровь в жилах застыла. Мир перед глазами словно покачнулся.

— Предатель, каннор и опенул, — рассмеялась Керал. Фигуры за ней на мгновение растянули губы в дьявольские улыбки. — И все в одном месте. В честь чего такой подарок?

Эри оглянулась на мальчишек. Они уже отскочили друг от друга — точнее, Оливер вышел на середину коридора и направил острие клинка в сторону инсивов, а Ил поднял нож и остался стоять у стены, зажимая кровоточащую рану. И оба глядели вперед с плохо скрытым ужасом. Боятся. Эрика тоже боялась. Но, как и ребята, показывать страх не собиралась.

— В ч-честь… — Белуха сглотнула и сжала руки в кулаки. — В честь твоих похорон!

Керал тихонько прыснула, а детишки за ней недоуменно наклонили головы — пугающе одновременно.

— Какая уверенность! Видна кровь Керш. Не боишься окончить так же, как твоя тетя? Подойди, раз такая смелая. Ну же, шагай! Тогда я убью только тебя, а твои дружки успеют убежать.

Эрика вздрогнула. Ноги стали ватными и совершенно не слушались. Надо идти, иначе ребятам несдобровать. Оливер выдохся во время драки, а Ил еще и ранен — они не успеют, не смогут укрыться. Надо идти, жертвовать собой ради друзей. Так ведь поступают настоящие воины? Надо идти!

Но Эри не сдвинулась с места.

— Что ж, — механически сказала Керал, — Верно говорят: опенулы сами вершат свою судьбу. И ты решила, что ждет тебя за дверью. Это твой выбор.

Она издевательски захохотала и указала длинным пальцем в темной перчатке на ребят.

— Убейте их всех! И недивинку тоже!

Маленькие инсивы синхронно взмахнули руками. Лампочка на потолке опасно закачалась и принялась мерцать, как от перепадов напряжения. По стенам поползли жуткие тени. Белуха попятилась. Они ведь просто хотят ее напугать? Что плохого могут сделать обычные блики?

И тут тени отслоились и встали в коридоре жуткими фигурами. Ил позади гулко вздохнул. Эри спиной почувствовала, как он отошел от стены и выставил клинок перед собой. Оливер тоже встал в боевую стойку. Тени, переливаясь желтым цветом в мигающем свете лампы, со свистом хлынули вперед. Мальчишки выскочили вперед и заслонили подругу собой. Первые черные вихри напоролись на белые клинки и растворились с режущим скрипом.

Один из маленьких инсивов замер. Тени замерли тоже.

— Что? — тоненьким голоском пискнул он. А точнее, она.

Второй инсив поднял глаза на лампу.

— Свет, — тихонько пояснил он. — Он отражается от ножей.

Ил с Оливером взглянули на свои кинжалы и бросились на застывшую темную армию. Пока враги не спохватились, они уже успели перерезать не меньше пяти теней каждый. Керал отшатнулась и рявкнула:

— Так выключи его, болван!

— Тени не могут без света! — возмутилась девочка-инсив и замахала ладонями. Фигуры тут же вновь заметались.

— Здесь нет солнца, — вторил ей мальчик-инсив. Его движениям повиновался мигающий свет. — Кость Лярского коня впитывает солнечный свет и выдает в присутствии искусственного. Это всем известно.

Ил коротко рассмеялся и наотмашь отсек тянущееся к нему черное щупальце:

— Вы сами загнали себя в ловушку!

— Заткнись, каннор! — зашипела Керал. Эри даже услышала, как скрежещут ее зубы за механической обработкой. — Клео, если все трое останутся живы через минуту — разобью твой камень.

Клео задрожала и судорожно вскинула ладошки.

Пара теней метнулась к Эрике. Девушка с ужасом бросилась к друзьям, в самую гущу темного урагана. Парни, не сговариваясь, встали по обе стороны от нее и принялись размахивать клинками в два раза усерднее. В ушах звенело, перед глазами мелькали расплывчатые силуэты. От рябящего света кружилась голова.

— Эри, ты должна подойти к Керал, — перекрикивая свист, заявил Оливер. — Напугай ее разоблачением, и она отступит.

— Осторожно! — выкрикнул Ил и рассек одну из теней. Его лицо уже приобрело сероватый оттенок из-за потери крови. — Не дай им себя коснуться.

Спрашивать, что тогда случится, бессмысленно. Ясно, что ничего хорошего. Но как тогда пройти? Инсивы ей и пикнуть не дадут. Напустят пару теней и…

Но мальчишки уже двинулись вперед. Эрике пришлось следовать за ними, чтобы не попасть под руку безликим убийцам. Несколько раз Ил начинал опасно заваливаться набок, и девушка тут же его хватала за здоровое плечо. Друг морщился, кивал и продолжал махать кинжалом. Хоть, видно, был уже на исходе.

— Клео! Ты думаешь, я шучу?! — рычал где-то впереди бесчувственный голос.

Ответ Клео, если он прозвучал, утонул в свисте теней.

Ил и Оли умело парировали все удары, обрушавшиеся на них и на Эри, шипели, ворчали какие-то ругательства и успевали глядеть по сторонам, прикидывая, сколько им осталось. А сама Белуха только и могла, что дрожать и судорожно размышлять, что же ей делать. В голове-то все удачно складывалось, как мозаика, а на деле шло совершенно не так. Подвал, бега, теперь еще тени. Может, через секунду ее вообще убьют?!

Но через секунду ее не убили. Напротив, Оливер уверенно рубанул сверкающим клинком по дюжине черных призраков, а Ил обессиленно пихнул подругу в образовавшуюся брешь. Эрика по инерции подалась вперед, согнулась в три погибели и напоролась на самого ужасного человека в мире.

Керал вздрогнула. Эри тоже. Сердце испуганно замерло. Девушка затравленно подняла глаза на врага. Та сверкнула из-под капюшона янтарно-желтыми глазами. Взор от ужаса помутнел. Образы вокруг заходили ходуном.

— Я знаю, кто ты, — из последних сил выдавила Белуха и, откуда-то найдя в себе силы, выпрямилась, чтобы сквозь зубы прошипеть, — Марианна Слет.

Комментарий к Глава 25. Ночная тайна

*звуки разрешившейся интриги*

Это ведь было неожиданно, да? Неожиданно же?..

Глава большая, а в заметках ограниченное количество символов, так что написать все, что я об ЭТОМ думаю, физически не удастся (как будто кому-то интересны мои комментарии. серьезно, хоть кто-то читает?). Но хоть что-то

Эрика мало того, что дура, так еще и стерва, что за фигня! Могла бы и помилее быть с Илом, гр-р.

Когда-нибудь я выложу текст песенки, которую пел Ил (ага, она у меня сочиненная где-то в черновиках валяется). Когда-нибудь

Между ним и Оливером искрит, мне прямо нравится)) Больше я люблю только взаимодействие Ила с Анель, вот правда. Это очень интересно писать. Надеюсь, что и читать тоже

Ну и Марианна. Это дочка Ивана Слета, если кто забыл. И да, я знаю, что заставить читателя забыть персонажа - не лучший способ отвести подозрения, но в будущем постараюсь исправиться. Я не волшебник, я только учусь ^-^

Ну а в следующей главе все наконец-то разрешится. Но она не последняя, так что, очевидно, разрешится не до конца…

========== Глава 26. Все кончается ==========

Дочь полицейского стояла посреди сырого лодочного сарая, перекрестив руки на груди. Она сбежала из подвалов так быстро, что Эри даже не успела заставить ее прекратить нападение. Да и Керал вцепилась в ее руку так, что, казалось, хочет ее оторвать. Потому где-то внизу продолжали остервенело сражаться мальчишки. Оставалось надеяться на подмогу в виде канноров — Белуха слышала многочисленный топот в коридорах.

— Откуда? Где я прокололась? — тихо спросила инсив все тем же механическим голосом. — Отец сдал? Так и знала, что эти доносы не к добру…

— Нет, я сама догадалась, — улыбнулась Эрика. — О, и выключи эту ужасную обработку. Хочу услышать, кого ты на сей раз используешь.

Марианна запустила руки под капюшон и принялась чем-то щелкать.

— Его и использую, — через минуту проговорила она голосом Ивана Слета. — И вообще, «использовать» — резковатое слово, не находишь? Я просто… тренируюсь.

— Тренируешься. В гипнозе. Ил мне вкратце пересказал, что вы умеете. Очень похоже на подселенцев, только из тела не вылезаешь, связь слабее, да и необходимо, как он говорил, полное спокойствие оппонента. Тебе Анель помогала осваивать способности, да?

— Анель? Вот гадюка, — скрипнула зубами Керал. — Так и знала, что побег ее братца спутает мне все карты. Живой она у меня на Инсив не вернется!

— Вернется. — Эрика пожала плечами. — Можно сказать, она теперь под опекой канноров. Ты ее и пальцем не тронешь.

Марианна рассмеялась мужским басом:

— Канноры еще не знают правды, я бы почувствовала разрыв пакта! О, а тебя убить у меня не составит труда. «Синие» не догадались тебе даже оружие выдать. Так что мой секрет умрет вместе с тобой.

Она выудила из-за пазухи нож, такой же, как у Оли с Илом. Эри машинально отступила.

Черт, об этом она не подумала! А ведь здесь никто не спасет: ребята внизу, а толпа снаружи и не сунется. Только если закричать, и то не успеет. Но ведь и общение с Оливером не прошло даром.

— Какая же ты смешная, Марианна! — покачала головой Белуха. — Думаешь, я не подстраховалась? О тебе знает далеко не один человек. И, как минимум, Оливер. А ведь он сейчас с каннором. Не дай бог перепугается, что меня долго нет, и ляпнет Илу имя. Мгновение — и пока-пока, Керал.

Гипнотизер опустила нож. Подействовало.

— Не зря тогда, у антикварной лавки, ты мне понравилась, — огрызнулась она. — Из тебя вышел бы неплохой инсив. Раз уж так вышло, может, переметнешься? Будем тебя холить и лелеять, в главные опенулы определим. Хочешь, даже Оливера вернем. Будете ворковать вместе до счастливой смерти.

— Заманчиво, но я откажусь, — съязвила Эрика. — У меня другие виды на шантаж.

— Ну, хорошо. Что ты хочешь? Чтобы я не трогала Анель? Пожалуйста. Не в моих интересах губить такого преданного шпиона. — Марианна наконец откинула капюшон, открывая лицо Ивана Слета, только с пронзительно-желтыми глазами.

Эри передернуло. Так странно видеть хорошего знакомого и понимать, что его разум захватили. И кто — собственная дочь, предводительница военного лагеря, гипнотизер! Поэтому-то у «Керал» и не было камня. Марианна никогда не ходила на дело сама, а выбирала жертвами обычных людей. Ну, не совсем обычных: только тех, кто ей полностью доверял. Семью и друзей. А для конспирации всем увеличивала фигуру до размеров самой крупной своей «марионетки» — отца. Оттуда и накладные плечи, платформы и прочее. Даже разные голоса прятала за механическим скрежетом. Отлично перестраховалась, ничего не скажешь.

— Еще отпустишь Дейра и Лилию, — заявила Эрика.

— Ожидаемо. Каннора отпущу, но ляр тебе зачем?

— Она моя подруга.

— Друзья, — презрительно фыркнула Керал. — Бесполезное общество идиотов, которые только и нужны, что для выгоды. Так уж и быть, отпущу.

— И перестань гнобить свой лагерь…

— Обнаглела?! Мне легче прикончить тебя и всю свору псин, которым ты растрепала мою тайну.

Марианна вновь вскинула нож. Белуха прикусила язык. Явно сболтнула лишнего.

Инсив наступала, и Эри, не имея при себе никакого подобия оружия, метнулась к перевернутым лодкам. Нашарила рукой гнилую деревяшку, выставила перед собой. И вовремя — неповоротливое тело Ивана уже ее настигло. Белый кинжал обрушился на обломок доски, и тот прямо в руках Белухи разлетелся в щепки. Клинок явно магический, иначе и быть не может.

— Ладно, признаю, я перегнула палку! — выкрикнула Эри, бросаясь в сторону.

Мужчина рванул за ней, но в ловкости явно уступал. Опенул едва успела перескочить несколько бортов, как за спиной раздался озлобленный рык и треск дерева. Марианна сорвалась и принялась крушить судна ногами, руками и ножом.

— Остановись! — попыталась образумить ее Эрика. — Ты и так уже зашла слишком далеко!

Но Керал не слушала и пробивалась вперед. Иван ставил себе занозы, раздирал кожу, но будто не замечал. Гипноз позволял девчонке контролировать даже истекающее кровью тело. Так она и заставила драться раненную Джулию…

— Разве тебе мало своей матери? Она умерла из-за тебя, Мари.

Слет остановился, нахмурился и через мгновение вновь оскалился:

— Не ври, моя мама в больнице, с ней все в порядке!

— Она умерла! — Белуха смело обернулась ко врагу и покачала головой. — Сегодня днем. Из-за ран, которые получила по твоей милости. Ты не думала об этом? Не думала, что твоя магия причиняет близким людям боль? Погляди на свои руки. Думаешь, твой отец обрадуется ссадинам и царапинам?

Марианна опустила глаза на ладони, покрытые грязью и мелкими ранками. Закрыла глаза и уронила на них голову.

— Нет-нет, ты все врешь! — сквозь всхлипы говорила она. Эрика четко слышала, как сквозь бас прорывался тонкий девичий голосок. — Моя мама… она жива!

— Ее больше нет! Из-за тебя!

— Нет! Я же утром ее видела, мы… Она пыталась меня отговорить, а я… Мама, мамочка… Она не умерла! Я знаю, она ведь… моя…

Керал упала на колени, всхлипнула и замерла. К горлу подкатил ком. Все-таки есть у нее сердце. И слишком жестоко то, что произошло. Даже для такого чудовища. Да какое же Мари чудовище? Обычная, настоящая девочка, только что потерявшая мать.

Фигура на полу дернулась. По сараю пробежался иссушающий жар, и тело Ивана Слета грузно упало на пол. Эри задрожала и на ватных ногах к нему приблизилась. Мужчина лежал без сознания, но живой.

— Керал? — осторожно позвала инсива она и, не получивши ответа, выдохнула.

Судя по всему, от взрыва эмоций Марианна потеряла контроль над своим отцом.

— Мне жаль, что так вышло, — продолжила Белуха и направилась прочь от разбитых лодок.

Тут до ее слуха донесся сдавленный хрип. Неровный, высокий, какой-то нечеловеческий. От него побежали мурашки по телу и подскочило к горлу сердце.

— Ключ… — выдавил ужасающий голос.

Эрика обернулась на Ивана. Он распахнул глаза, и из глазниц светились пустые белки глаз. Сухие губы с трудом проговаривали слова:

— Ключ сокрыт на виду. Неверие — его защита. Четвертый остров перед ним… отступит…

Веки дрогнули и опустились. Слет замер.

Белухе как никогда хотелось убежать подальше. Ключ? Четвертый остров? Слишком уж это походило на последние слова Сондры. А значит, новые тайны, загадки, открытия. Только стоило разобраться с одной проблемой — тут же подбросили новую пачку вопросов. Похоже, закрытые двери никогда не кончатся!

Но у Эри еще будет время обо всем подумать, а пока надо спешить вниз. Лучше бы Керал сдержала свое обещание!

У лестницы ее встретил Оливер. Улыбка его растянулась от уха до уха, желто-зеленые глаза заблестели. И только сжатый в руке клинок говорил о том, что минуту назад он был готов убить любого, кто стоит у него на пути.

— Эрика! — Он подхватил ее с последней ступеньки и закружил. — Невероятно! Ты теперь почти что национальная героиня!

Белуха рассмеялась и, когда друг ее отпустил, смущенно отвела взгляд:

— Не так уж я и много сделала.

— Шутишь? Да у канноров челюсти отвалились, когда инсивы всей толпой отступили! Даже убить никого не успели. Я сам перепугался, когда общее сообщение получил. — Оли указал на грудь, туда, где располагался камень. — А пара ребят даже отправилась «синим» показывать, где пленных держат, представляешь? Что ты такого Керал наговорила?

— Правду, — честно ответила Эри. — То, что гипноз и слепая жажда победы отправили ее мать на тот свет.

Оливер замер, соображая, а потом резко понизил голос:

— Марианна?

— Угу, — кивнула девушка.

Парень не выглядел удивленным. Скорее разочарованным, как выглядит кот, которому вместо куска мяса дали сухой противный корм.

— Я бы и не догадался, — протянул он. — И что, ты просто назвала Керал по имени? И она тебя не убила?

— Ну, она хотела. Но я соврала, что уже всем рассказала.

— Соврала? Ты прямо как инсив. В хорошем смысле, не переживай. — Оливер взял ее за руку. — Пойдем, надо найти Ила и Дейра. И Лилию еще.

Эри кивнула. Как бы ей ни хотелось думать о своих друзьях, но теплая ладонь Оли напрочь вышвыривала трезвые мысли из головы. Сегодня худший день в ее жизни, но у такого дня такое потрясающее завершение! И навязчивые мысли об обещанной дружбе разбились, как магический амулет.

Ила они нашли в одном из коридоров. Правда, пришлось выждать, пока исчезнет несколько канноров во главе с побитым, но вполне живым Дейром, чтобы подозвать друга за угол. Видимо, Оливер еще не успел втереться лагерю в доверие.

Подселенец к ним подковылял — успел где-то еще и ногу повредить. Но ранения не помещали ему мягко обнять Эрику и тихо, чтобы не услышали союзники за углом, проговорить:

— Я уже снова подумал, что тебя не увижу. За один вечер терять тебя два раза — даже для меня слишком.

— Я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась ему Эри и стиснула руку Оли покрепче. — Мне и самой было жутко оставлять вас с тенями один на один.

— О, да не волнуйся! Спустя минуту, как Керал тебя утащила, на шум прибежали ребята, и инсивы быстро ретировались. Причем все инсивы.

— Мне извиниться? — вскинул брови Оливер. — Ваши бы закололи меня на месте.

— Я до сих пор мечтаю это сделать, — скривился подселенец.

— Но до сих пор не сделал, ящерка. Трусишь?..

— Так! — нахмурилась Эрика. — Давайте не станем наступать на те же грабли. Помирились, расцеловались и замолчали. Хотя бы на пару часов.

— Замолчать не получится, — раздался совсем рядом голос. — Придется объяснять.

Эри глянула за спину Ила и расплылась в улыбке. Но она тут же сползла с ее лица, стоило увидеть выражение лица Дейра, жутко недовольное.

Ил вскинул руки:

— Я даже объяснять не собираюсь. Так сложились обстоятельства.

— А я-то думал, как ты один от теней отбивался. У тебя ручная крыса оказалась, да?

Дейр скрестил руки на груди. Несмотря на подбитый глаз и уйму кровоподтеков с синяками, выглядел он все равно грозно. Оли даже стиснул покрепче нож в свободной руке.

— Эта ручная крыса, — вклинилась Белуха, — Спасла Илу жизнь.

— И я уже его благодарил, — подметил блондин. — Мне что теперь, по гроб жизни ему поклоны отвешивать?

— Ты поблагодарил инсива?!

— А ну хватит! — Эрика топнула ногой, и все, включая шепчущихся за углом солдат, замолчали. — Теперь слушаем внимательно и не перебиваем, что бы вы ни думали. Итак, помимо того, что Оливер спас Ила — от факта не отвертеться, — он вытерпел все унижения по поводу лагеря и помог с Керал. Действительно помог, если бы не он, мы бы никогда в жизни те доносы не получили. Подожди, Дейр, потом все расскажем. Второе: Оли пришел на выручку, хотя, как я поняла, расстались они с Илом в больнице не на самых лучших тонах. Он помог врагу по лагерю, и не один раз! Я уже говорила и повторю снова: неважно, какой ты носишь камень и где родился. Важно то, какой ты камень хочешь носить и где жить. Неужели не видно, что Оливер давно не инсив? Пускай желтый камень в груди связывает его с прошлым, но душой он уже оторвался от него. Теперь надо только помочь ему присоединиться к новому, настоящему. Как тебе, Ил, он помог воссоединиться с телом.

Белуха перевела дух и крепче стиснула ладонь друга.

Канноры переглянулись. Дейр вопросительно изогнул бровь и покрутил пальцем у виска. Ил на то пожал плечами и внимательно посмотрел на Эри. Ей даже на мгновение показалось, что он хочет вселиться — так внимательно рассматривал ее лицо.

— Эрика, — нахмурился он. — Тебе Керал в глаза не смотрела? А то уж больно твои речи на ее стали похожи.

— Ты думаешь, что она меня загипнотизировала?!

— Иного объяснения, почему ты защищаешь его, — Подселенец кивнул на Оли, — У меня нет. Ну да, спас, да, помог. Все, мы ему спасибо сказали — пусть катится колбаской. Он инсив, инсивом родился и инсивом, надеюсь, что в скором времени, умрет. Я тебе уже говорил о парочке их заслуг. Как мы можем ему доверять после всего?

Эри вскипела:

— Что ж, отлично! Вы не доверяете Оливеру, но кому вы тогда вообще верите? Лярам? Марго сдала меня в плен, и нет гарантии, что любой другой не поступит так же. Обычным людям? После истории-то с Иваном Слетом? Вы же везде будете видеть шпионов, я гарантирую! Вы доверяете исключительно своему лагерю, да и то в последнее время все меньше и меньше. Я слышала о вашем девизе про доверие и веру, но, по-моему, его пора сменить на что-нибудь про нескончаемые подозрения. И раз никто в мире не удостоен вашей милости, то и опенула ищите среди канноров. Либо вы принимаете нас обоих, либо я ухожу вместе с ним!

Повисло молчание. Уши от тишины выворачивало наизнанку. Белуха уже пожалела о каждом выброшенном сгоряча слове. Дейр буравил ее гневным взглядом синих глаз, в которых, однако, читался и плохо сокрытый страх. Эрика прекрасно понимала, что они до дрожи боятся потерять желанного опенула, но раньше ей и в голову не могло прийти шантажировать друзей таким образом. Она ведь попросту давит на больное, ставит в безвыходное положение!

Дейр уже раскрыл рот, чтобы ответить на тираду, но Ил схватил его за запястье и затащил за угол.

— Надо посоветоваться, — бросил он через плечо, и мальчишки стали о чем-то тихо переговариваться в соседнем коридоре.

Оливер стоял в полнейшем ступоре около минуты. Эри даже взгляд на него не поднимала, ждала не то осуждения, не то благодарностей.

— Все, пакуем чемоданы? Вдвоем в бегах нескучно, — нервно прыснул инсив и облизнул пересохшие губы. — Зачем ты это сделала?

В голосе ни капли злобы — лишь простой интерес.

— Но ты ведь сам говорил, что тебе некуда деться. Вот я и подумала, что под опекой канноров тебе будет легче. Ты ведь, кажется, не против них.

— Не против, но… я ведь тебя не просил.

Девушка зажмурилась. Ну все, теперь он с ней все связи оборвет. Да еще и канноры обидятся. Надо думать, прежде чем языком молоть!

— Эрика, — нежно произнес он ее имя, так, что в голове не осталось ничего, кроме глупого розового тумана. — Если ты правда думаешь то, что говорила сейчас, обо мне и о моем прошлом, я…. В общем, спасибо тебе. Мне еще никогда никто не говорил таких слов.

— Конечно думаю, — едва слышно произнесла Эри. — Ты мне стал очень дорог за все то время, что мы общаемся. И даже на твою ложь я больше не обижаюсь. Будь я на твоем месте, поступила бы так же.

Зашелестел плащ — Оливер убрал кинжал. Тонкие теплые пальцы коснулись подбородка Эрики. Оли мягко повернул ее лицо к себе и трепетно взглянул в сероватые глаза. Сердце вывернуло кульбит в груди. Его лицо было так близко, желтая радужка так волшебно переливалась в сумраке коридора, а дыхание, такое горячее и нетерпеливое, ласкало кожу и заставляло кровь приливать к щекам.

— И еще кое-что… — шепнул Оливер.

От его голоса пробежали мурашки по телу. Все чувства, которые Эрика пыталась давить, скрывать, вырвались наружу и захватили ее в свои объятья, поглотили с головы до пят и заволокли разум дымкой. Эри выдохнула и опустила веки.

— Руку отпусти, пожалуйста, а то пальцы уже посинели.

Она распахнула глаза. Оли виновато улыбнулся и потряс рукой, которую Белуха до сих пор держала в своих цепких тисках. Девушка отдернула ладонь и отвернулась, чтобы Оливер не заметил ее пылающего лица. Какая же она дура! Станет он ее целовать, разбежался! Не так уж они и близки, знакомы только неделю. А такое чувство, что уже несколько месяцев. И уже встречаются… Бр-р, Эри, приведи мысли в порядок!

Из-за угла вынырнули Дейр с Илом. Оба недовольные, молчаливые и хмурые. У подселенца, кажется, даже глаза потускнели и приобрели одинаковый серо-зеленый цвет.

Щеки мгновенно побелели. Шантаж не удался, перегнула палку, и их выгонят?!

— Черт с вами, — скрипнул зубами Дейр. — Принимаем. Обоих. Но его — на испытательный срок.

Что Эрика, что Оливер облегченно выдохнули. Спасены!

— Эри! Боже, я так скучала! — Откуда-то сбоку примчался живой снаряд и чуть не сбил Белуху объятьями. С огромным трудом она различила в нем Лилию.

Сотенко ничуть не изменилась. Если по Дейру точно определялось, что его держали в плену, били и мучили, то Ли выглядела как огурчик: розовощекая, счастливая, с сияющими глазами. Но Эрика по-всякому была рада ее видеть, а здоровой — даже больше.

— Привет! С тобой все в порядке?

— Какое в порядке? Меня, между прочим, как наживку использовали. Чувствую себя червяком.

Подруги рассмеялись и снова обнялись.

— Вечер добрый, Ромашка. Счастлив видеть тебя в добром здравии, зеленой и цветущей, — хихикнул в кулак Оливер, и Лилька, позабыв обо всех злоключениях, переключилась на него.

— А этот упырь что здесь забыл? Решил окончить жизнь самоубийством и выбрал самый изощренный способ — пошел к врагам?

— Враг для меня здесь только один. Как и упырь.

Лилия недоуменно уставилась на Оли, затем, на Ила и Дейра и, в конце, на Эрику. Последняя взяла Сотенко за запястье и улыбнулась:

— Пойдем, надо уже выбираться из этой норы. По дороге все объясню.

Дейр ушел к каннорам — видимо, рассказывать о новобранцах. А остальную компанию Оливер повел по ветвистым коридорам, пытаясь, как и обещал, не обмениваться любезностями с хромающим подселенцем.

Пока они шли до лестницы, Эрика рассказывала обо всем, что произошло за последние дни. О пропаже Ила, о смерти Йенца, об Анель, Оливере, Иване, Марианне. Иногда приходилось говорить шепотом, чтобы мальчишки впереди не услышали, а порой обсуждали так громко, что Оли не удерживался от едкого комментария.

На поверхность ребята выбрались даже позже отряда «синих». Те уже растворились в толпе, и Оливер мог не прятаться. Ивана в сарае тоже не оказалось. Может, очнулся и ушел, а может, Мари наладила с ним связь и увела. Только хрустели под ногами деревяшки от разбитых лодок — а так больше ничего не напоминало о Керал.

Странное окончание. Что для детектива, что для фантастики. Где же извечное «добро побеждает зло», где громогласное разоблачение? То, что произошло между Эрикой и Марианной нельзя назвать битвой, уж никак. Или все же можно? Просто финальный удар оказался не физическим, а моральным… Ух, как все запутано! Оставалось надеяться, что дальше станет понятней. Хотя что-то Эри подсказывало, что ее надежды ни капельки не оправдаются.

Все четверо вышли на темную улицу, окружающую Красное озеро. Эрика бросила взгляд на чернеющие деревья парка. Совсем недавно где-то там она застукала первое в своей жизни магическое сражение. А сегодня уже оказалась в самой гуще такого же, даже пострашнее. Жуткие тени, мигающий свет, горящие желтым глаза зачарованного Керал Ивана — все сейчас казалось таким же далеким, как тот вечерний бой.

Раздался тихонький свист, хлопок, и толпа людей, собравшихся у озера, радостно взревела. Эри подняла голову. В иссиня-черном небе расцветали яркие взрывы салютов, красные, желтые, зеленые.

— Красиво… — протянула Лилия и приобняла Белуху за плечи. — Хорошо, когда все кончается.

— Особенно, когда кончается хорошо, — рассмеялась Эрика и сладко зевнула.

Теперь, когда все позади и можно забыть об опасности, она в полной мере поняла, насколько же устала. Эту ночь почти не спала, да и прошлые недосыпала, а уж об эмоциональной усталости и говорить не пришлось. Глаза потихоньку слипались, силы покидали тело, звуки стали размытыми и глухими. Но в последние секунды, перед тем, как заснуть нелепым сном, Эри видела яркие салюты, смело разрывающие всепоглощающую тьму.

Комментарий к Глава 26. Все кончается

Вот как-то так примерно

Тот момент, когда пытаешься писать экшон, но потом вспоминаешь, что ты не можешь ни во что, кроме розовых соплей, и опять все скатываешь в подростковую драму.

Эри опять дурит, но прибить ее я не могу, потому что главный герой, да и потом она должна лучше стать, развитие персонажа же. Но я, мне кажется, не доживу до той части истории, где она хоть чуточку менее эгоистичная влюбленная идиотка.

Ой, как Дейра заколебут из-за Оливера. ОЙ КАК ЗАКОЛЕБУТ

Лилия, да. Вы помните Лилию? Такая девчонка, в начале еще была… А, да пофиг, я же знаю, что все уже забыли.

Ну а в следующей главе нас ждет сюжетный поворот и неожиданная концовка! Финал первой части!

========== Глава 27. Письмо ==========

В окна светило приветливое утреннее солнце, уже совсем летнее. Пели ранние пташки, громко играли соседские детишки, мяукал недовольный кот. Эрика сладостно потянулась. Как же хорошо выспаться и проснуться, наконец-таки, как все нормальные люди — позже девяти.

— Доброе утро, спящая красавица. Прекращай уже нас пугать.

Белуха лениво приоткрыла один глаз и улыбнулась Илу, сидевшему на краю ее кровати. В ее спальне, в ее доме.

— Доброе, — кивнула она и вновь потянулась. — А я вас пугала?

— Не то слово. Бухнулась прямо посередь улицы. Еле до дома дотащили. — Подселенец понизил голос. — Но мне кажется, что это Лилия у тебя энергию выпила.

Эри приподнялась на локтях и проморгалась.

— А где она сама?

— В школе, конечно, — ответил каннор. — Оливер там же. Ну, они уже привыкшие, а тебе надо бы отлежаться пару деньков. Лия напишет тебе записку, что ты болела.

— Какая школа? Выходные же.

— Какие выходные? — передразнил ее подселенец. — Ты провалялась несколько дней. Уже думали тебе в горло еду через трубочку впихивать.

Девушка опустилась обратно на подушки. Несколько дней? Ничего ее так разморило. М-да, ей сейчас совсем не до школы. Как вообще можно думать о контрольных и уроках, когда мир перевернулся так, что организм даже возвращаться в него из царства Морфея не хотел?

— А Дейр?

— Он повел лагерь домой. Ты знаешь, в парковом озере портал на землю Лайтов. Дейр обещал тебя не сегодня-завтра отвести туда. Будешь привыкать к Каннору потихоньку. Может быть, когда-нибудь туда переедешь. Но настаивать не будем, сразу скажу! Птицы, войны — не каждому по душе.

Да, хоть идея попасть на таинственную землю Лайтов и казалась привлекательной, но еще свеж был в памяти рассказ о птичьей болезни. А Эри пока не планировала сгнивать заживо. Как и оказываться наколотой на вражеский нож.

— И еще кое-что, — поморщился Ил. — Тут такое дело… Когда Дейр уходил тебя искать, он взял с собой твою шкатулку…

— Инсивы ее забрали, — догадалась Белуха.

— Но они ведь не смогут ее открыть! Пока не найдут опенула, конечно. А это случится, я думаю, еще не скоро.

— Почему не смогут? Там ведь есть секретная кнопочка, мне Оли… — Эрика замерла и рассмеялась. — Ну, хитрец! Нет там никакого секрета! Опенул же.

— Ага, так что не волнуйся. И осколок они точно-точно не найдут.

— Осколок? Ты спрятал его в шкатулку?

— Не-а, она же не открывалась. — Подселенец хитро подмигнул. — Я спрятал его в себя.

Эрика хлопнула ресницами, подумала немного и прищурилась:

— Зайка… Ты ведь в него вселялся!

— Именно. В нем обнаружилась парочка дыр, и я спрятал камень в набивку. Ты даже не подозревала, что таскаешь с собой осколок инсивского амулета. Никто не стал бы искать его в игрушке.

— Все гениальное просто, — согласилась Эри. — Но зачем им осколок? Он ведь того… мертвый уже.

— Понятия не имею. Но раз они за камнем охотятся, значит, для чего-то он им нужен.

— Логично, — вздохнула Белуха. — Только Дейра все равно жаль. Досталось ему из-за меня…

— Не бери в голову! Кстати, как он вернется, можешь его поздравить!

— С чем еще?

— Раз ты узнала условие Секретного пакта со стороны Керал, то Дейр решил больше не роптать над своей тайной и признался Вирджи. А, ты ее не знаешь, есть у нас там одна девчонка, сирин. Ну, из тех, что песней убить могут. Но она немая, так что не суть. Короче, она ему ответила! Ребята по такому поводу хотели уже праздник закатить, но Дейр ясно сказал, что если хоть одна гадина вслух об их романе обмолвится, выпрет из лагеря и на заслуги не посмотрит. Но ты ведь практически одна из нас, так что тебе-то знать можно. И, к слову о пакте… Все еще не скажешь имя Керал? — вдруг поинтересовался Ил.

— Нет. Не сейчас. Рано. Шантаж главнокомандующего инсивов еще может сыграть нам на руку. Да и знаешь…. У нее сейчас в жизни и так полная чехарда, не надо ее лишний раз мучить.

— Теперь ты говоришь, не как инсив. — Парень улыбнулся и пододвинулся ближе. — Уже неплохо. Страшно представить, что случилось бы, если ты попала под их влияние. Ну, сильнее, чем сейчас, с этим… этим!

— Оливер не пытался меня переманить, — поспешила защитить друга Эрика. — Наоборот, он не желал мне такой участи.

— Но ведь что-то заставило тебя удержать его рядом. Даже в лагерь с собой затащить, — наклонил голову подселенец и впился цепким взглядом в лицо Эри.

Та вздохнула:

— Ты Оливеру не расскажешь?

— Смеешься? Будь моя воля, вообще бы с ним не пересекался!

— В общем…. Нравится он мне. Нет, я даже его люблю, — призналась Эрика, в первую очередь себе. — Я думала так, простое увлечение, а потом, когда Анель стала о нем говорить, поняла, что без него не могу. У инсивов есть один парень, он, кажется, может панику нагонять, апатию, все такое. Так вот: мысли об Оливере даже его магию заглушали. Не знаю как. Разве бывает, чтобы чувства побеждали магические правила?

— Бывает, — кивнул Ил. Улыбка сползла с его лица, глаза потускнели, руки дрогнули.

— Я знаю, что должна его ненавидеть. Ведь он инсив, да и врал мне все время нашего знакомства. Но не могу, хоть убей. Когда его нет рядом, я убеждаю себя, что он обманщик, лгун, враг, но стоит Оли появиться, вся злость улетучивается. Ты меня понимаешь?

Каннор промолчал. Поднялся и отошел к окну. Ногу ему, кстати, перебинтовали, плечо, наверное, тоже. А может, залечили, как раны Дейра пару дней назад. Ил оперся о подоконник и гулко выдохнул.

— Ты меня осуждаешь? — испугалась девушка.

— Нет, Эри, нет, — мотнул головой подселенец. — Не осуждаю. Сердцу ведь не прикажешь…

Сказал он так, что в груди невольно защемило. Будто что-то недоговаривал, а во время ответа думал о чем-то ином, отстраненном. Смотрел отрешенно в окно, горбился и закусывал губу, сдерживаясь не то от ругани, не то от слез.

Эрика села и спустила ноги с кровати. Дом молчал. Неужели они во всем особняке одни? Похоже на то. Лучший момент для откровений.

— Ил, — тихонько позвала она друга. Тот не поворачивался. — Ты ведь тоже кого-то любишь? Кого-то, кого нельзя любить.

Подселенец молчал еще около минуты. А затем повернулся и натянуто, горько улыбнулся.

— На войне любая любовь запретная, — хмыкнул он. — Если хочешь выжить и победить, надо думать о цели, а не о другом человеке. Раз уж ты хочешь знать — да. Я люблю. Но не волнуйся, я как-нибудь переборю это чувство.

class="book">Эрика хотела ответить еще что-то, но раздался тихонький осторожный стук. Ил встрепенулся, снова глянул на окно и рукой легко распахнул створки. В комнату ворвался свежий ветерок, звуки стали куда ярче.

— Привет! — пискнул детский голосок снаружи. — А опенул дома?

— Ну, привет-привет, крошка. Эри, тут тебя. Девочка с волшебной палочкой. Не иначе, волшебница.

Белуха мигом соскочила с кровати — спала она прямо в одежде, ребята ее раздевать не стали, только обувь сняли — и босиком добежала до окошка. На улице, во дворике, помахивая игрушечной палочкой, стояла маленькая София и довольно улыбалась. В ручке она сжимала крахмально-белый конверт.

— Здравствуй, Софи, — махнула рукой соседке Эрика. — Ты что-то хотела?

Девочка серьезно кивнула и протянула письмо.

— Вот. Тебе. Почтальон вчера утром принес, а никто не открыл. И он Мэгги передал. Сказал, что оно очень-очень важное, ты должна его поскорее прочитать.

— Мэгги? Магдалена, то есть? — уточнила Белуха, принимая послание.

— Ага. Она очень хорошая и о тебе заботится. Потому что у тебя мамы нет. И обо мне тоже заботится. Ну, пока моя мама не прилетит обратно.

— Откуда прилетит?

— Оттуда. — София указала пальчиком на небо и замахала палочкой. — Все-все, пока. А то я с вами все на свете пропущу!

Эрика проводила маленькую фигурку взглядом и, когда она скрылась в небольшой прорехе в заборе, опустила глаза. Страшно это, когда ребенок без матери остается. Уж кому, как не Эри, знать.

— Милая девчушка, — подметил Ил, выглядывая в окно. — Вот странно, я-то думал, на Недивинах детям лучше, чем у нас. А тут ты, она… Все без семьи. И ничем от земли Лайтов не отличается.

— Отличается. У нас нет таких замечательных лагерей, заменяющих и маму, и папу, и братьев с сестрами, — невесело улыбнулась девушка и нетерпеливо вскрыла конверт.

Письмо оказалось весьма содержательным, хоть и коротким, неумелым, неказистым — в общем, таким, какие пишут обычные подростки. Характер автора Эри поняла сразу: личность экспрессивная, нездорово оптимистичная, возможно, даже неадекватная. Мысль скакала с одной на другую, но общую суть Эрика уловила. Хоть суть эта ее порядком напугала.

— Ну, что пишут? — через пару минут не выдержал подселенец.

Белуха сложила письмо вчетверо и нервно его смяла. К таким новостям ее жизнь не готовила.

— Что могу больше не беспокоиться насчет денег, нашу семью обеспечат средствами до закрытия дела, — ответила она.

Если честно, Эри и думать забыла о деньгах. А ведь именно нужда в них заставила ее пойти в антикварную лавку и запустить необратимый процесс вливания в сумасшедший мир волшебства. Но счастья не было — лишь скупая боязнь неизвестного. Как при виде кота с разноцветными глазами или зависшего в воздухе незнакомца.

— Ого, поздравляю! — Парень даже просиял. — И кто же сей щедрый богач?

— Бывший муж тети Сондры. Отец той девчонки, что написала мне письмо. — Эрика повертела листок в руках и, решившись, подняла на Ила глаза. — Моей двоюродной сестры.

Повисло тугое, как струна молчание. Губы подселенца медленно растягивались в улыбку, а Эри, напротив, лишь мрачнела.

— Обалдеть, — протянул каннор. — Это же круто! Почему ты не сказала, что у тебя есть сестра?

— Да я сама только сейчас узнала… Вот черт, у Сондры, оказывается, дочь есть, причем, вроде бы, моя ровесница. Или чуть помладше. Отлично, блин! Тетя умудряется подбрасывать тайны даже спустя четыре месяца после смерти! Что за ерунда, а?!

— Ты расстроена?

— Я? О, нет! Я просто зла! Ну, что еще на меня свалится? Давайте, больше тайн, больше нераскрытых замков! Мои соседи могущественные маги? Злосчастная карта проминатов спрятана у меня в доме? Или, может быть, эта девчонка, — Белуха помахала в воздухе письмом, — Окажется опенулом? Ах, ну да, она же дочка великой и могучей Сондры Керш! Она просто не может не быть опенулом!

Ил на последних ее словах вздрогнул и побледнел. Эрика даже истерику прекратила. Что так напугало друга? Новость о новом наследнике древнего рода?

— Может, — неловко рассмеялся он. — Она может не быть опенулом.

— В смысле? А как же правило: от отца к сыну, от матери к дочери?!

— Тут такое дело… Дейру твоя бабушка рассказала. Мы сначала не верили, а потом решили, что ведь, и правда, логично. Ну, а с другой стороны, исключения имеют место быть, не так ли?

— Ил, — отчеканила Эри. — Что случилось?

— Ничего! Просто, ха-ха, — Парень взъерошил волосы на затылке, — Твои родители никогда не были опенулами и от способностей не отрекалась. И мать в том числе. У вас вообще по женской линии дар ни у кого не проявлялся. Так что — вот смех-то! — ты генетически не можешь быть опенулом…