Слишком хорош для тебя [ms_collins] (fb2) читать онлайн

========== Четыре слова ==========

Эва часто спрашивает себя, чем её вообще мог зацепить этот Крис Шистад.

Крис, мать его, Шистад с идеальными глазами цвета горячего шоколада и улыбкой, буквально кричащей: «У меня всё заебись!».

Крис, мать его, Шистад, который красив, наверное, только снаружи со своей всегда идеальной причёской и такими красивыми губами.

Эва часто говорит себе, что всё ещё любит Юнаса, но при этом иногда по ночам ловит себя на мысли, что не может вспомнить его лицо. Только выделяющиеся густые брови и прозрачные глаза, смотрящие прямо в сердце.

А засыпая, она почти обводит взглядом, словно карандашом, каждую чёрточку Криса, намертво въевшуюся в память, как краска, которая въедается в ткань и навсегда остаётся уродливым несуразным пятном. Так и образ Шистада въелся во внутреннюю часть её век, и она видела его всегда, закрывая глаза.

Эва убеждает себя, что это фаза Луны, духота в комнате и проблемы с учёбой — причины её бессонницы, но часто просыпается от идиотских снов, где Крис Шистад исследует её тело руками и губами, как делал это раньше на нескольких вечеринках.

Она могла бы забыть о Юнасе вообще, если бы не чувствовала себя немного шлюхой из-за того, что целовала Криса тогда. Эва часто думала: кто же виноват? Кто именно из них сделал шаг, за которым и была та самая граница? Она могла сколько угодно обвинять Криса, но в душе знала, что первая поцеловала его. Она была расстроена, но разве это оправдание?

Может, она уже тогда чувствовала где-то в душе, что Крис — это не просто так, Крис — это не на один раз.

А может, они просто успокаивают себя тем, что создают иллюзию взаимного не_одиночества.

Эва могла утверждать точно, могла поклясться в том, что Крис Шистад её ни капельки не зацепил.

Нет. Не-а. Ни за что.

Даже самую малость.

Она бы выплюнула это Крису в лицо, если бы вдруг ему пришла идея спросить.

Эва бы обязательно сказала, что он её не интересует, да и сам он… обычный. Просто красивая обёртка, почти не наполненная содержанием. Как самые типичные конфетные мальчики, на которых вешаются глупые девочки.

Но она же не глупая. Она слишком хорошо знает и видит, что Крису в его идеальном мире нахер никто не сдался. А она, Эва Мун, слишком простая для него. И слишком умная.

А он слишком красив для неё. Слишком идеален и высокомерен.

Эва долго не могла понять, что именно читает в его взгляде; Крис слишком закрытый от таких вот случайных девушек, своих подстилок, по-другому он к ним и не относился. Ему же плевать. Его утро начинается не с кофе, а с желания выпроводить очередную одноразовую пассию.

И теперь Эва чувствовала себя почти такой же. Только разница была в том, что её это ни капельки не трогало и не задевало.

Нет. Не-а. Крис Шистад — для неё всего лишь шанс и попытка забыть что-то гораздо большее. Что-то, на что сам он, Крис, не способен.

Она не собиралась ждать звонка или СМСки, нервно поглядывая на телефон или хватая его, резко вздрагивая от каждого нового уведомления.

Но зато сейчас Эва знала, что таится в его взгляде, когда он смотрит на очередную липнущую к нему школьницу.

Всего четыре слова, и весь Крис в них:

«Слишком хорош для тебя»

Комментарий к Четыре слова

С Новым годом, котаны-котанчики! Будьте счастливы и здоровы.

========== Тирамису ==========

Эва сидит на скамейке, пытаясь вслушаться в болтовню подруг, когда в поле зрения появляется машина Криса. Через минуту сам он показывается из неё вместе с какой-то брюнеткой. Кажется, она на втором курсе.

Кажется, Эве насрать.

На прощание брюнетка пожирает глазами Криса так, словно тот тирамису. Её взгляд вполне красноречиво выдаёт надежду на то, что их встречи повторятся или всё пойдёт дальше.

Кажется, Эва сейчас лопнет от смеха.

Брюнетка кладёт руки на грудь Шистада, и он делает вид, будто ему не плевать. Будто он ей перезвонит. Эва всё-таки издаёт что-то среднее между чихом и смешком. Никто не замечает, и она продолжает наблюдать немое кино.

Если бы у фильма было название, то оно было бы примерно таким:

«Он не перезвонит»

Или:

«Ты наивная дура»

Потому что Эва точно знает, что Крис Шистад не такой: он не из тех, кто надеется на продолжение отношений, любовь до гроба и прочую ванильную лабуду. Крис Шистад из тех, кто не перезванивает на следующий день. И через три дня он тоже не позвонит. И через неделю. Может быть, когда-нибудь он снова встретит эту второкурсницу и затащит её в туалет или одну из комнат на втором этаже одного из домиков, арендуемых Пенетраторами. Может быть, когда-нибудь он снова с ней переспит, а потом будет улыбаться так вот, в пустоту. Словно он смотрит сквозь неё и улыбается своей охуенной жизни и очередному удачному траху.

Очередному сценарию, идеально отыгранному им и очередной девушкой.

Ты меняешь хотя бы что-то для них, Кристофер?

Эва просто продолжает наблюдать. Иногда она чувствует себя немым зрителем чего-то, происходящего в жизнях других людей. Сейчас она просто наблюдатель. Наблюдатели не меняют сценарий.

Шистад продолжает улыбаться в пустоту, позволяет брюнетке оставить на своей щеке влажный след поцелуя и немного разворачивается, шепча ей что-то на ухо. Вряд ли он кормит девушку пустыми обещаниями, думает Эва. Скорее, говорит что-то настолько пошлое, что её щёки покрываются пунцовыми пятнами. Он бросает короткий взгляд на скамейку, где сидят Эва с подругами, и замечает её взгляд.

Вы помните чувство, когда замираете у экрана телевизора, будучи не в силах отвести глаза, будто их что-то удерживает? Ваша голова пустеет, но вы всё таращитесь в телек, словно зомбированное животное.

Вот и Эва, словно загипнотизированная, не может отвести взгляд. Шистад не спускает с неё глаз, пока шепчет что-то прямо в ухо той второкурснице. Прожигает взглядом насквозь, заставляя сворачиваться, как оплавленная бумажка.

Словно он говорит это не ей, а Эве.

Потом Крис дотрагивается до плеча брюнетки, кидает на прощание одну из своих коронных фраз и уходит. Он проходит мимо и улыбается Эве одним уголком губ, а потом подмигивает ей. Мимолетно и почти незаметно. Но Эва всё видит.

Кажется, Эва не может отодрать прилипший взгляд от идеального Криса Шистада.

Шистад чуть заметно кивает ей, неторопливо идя на урок, а Мун провожает его взглядом. Как это укрылось от её подруг, Эва и сама не понимает. Иначе, как обычно, начались бы вопросы.

А Эва не любит вопросы, ответов на которые сама не знает.

Зато она точно знает, что прожигающий взгляд Криса буквально переворачивает все её внутренности вверх тормашками.

Кажется, Эва была не права, считая себя молчаливым наблюдателем. Может, Шистад уже пишет следующий сценарий с её участием?

========== Вредные привычки ==========

Эва приходит домой и заваливается на кровать, не раздеваясь, прямо в одежде. Идиотский день, идиотские уроки. Кажется, ей стоит больше внимания уделять учёбе. В кармане вибрирует телефон, и Мун, перевернувшись на спину, достаёт его. На экране светится сообщение.

От Криса.

Эва почувствовала, как всё в ней напряглось, словно по щелчку.

«Придёшь на вечеринку сегодня?»

Кажется, ей стоит больше внимания уделять учёбе, а не вечеринкам.

Эва хочет написать однозначное «нет», но замирает, так и не успев напечатать ничего. На экране предательски подмигивают три точки.

«Будет весело».

Эва даже удивлена таким вниманием к своей персоне.

«Соскучился, Шистад?»

Мун спрашивает, даже не подумав, что это звучит так, будто соскучилась она.

«Это твой положительный ответ?»

Крис даже не пытается солгать. Кажется, это должно быть приятно. Какая разница, если Эва уже знает свой ответ?

«Ладно».

Сообщение прочитано сразу же, но Шистад и не думает отвечать. Он уже получил то, что хотел.

***

Крис и Вильям как всегда стоят у входа, встречая гостей. В руке у каждого зажато по бутылке пива. Шистад делает большой глоток, не переставая следить взглядом за приближающейся компанией, в которой выделяется копна золотисто-медных волос Мун. Он как раз слизывает с губ пену, когда Эва бросает на него слегка напряжённый взгляд.

Эва всё ещё не уверена, что прийти сюда было правильным решением, но, кажется, уже поздно разворачиваться. Крис неотрывно смотрит на неё, отчего становится не по себе, Мун немного ёжится, но смотрит на него прямо. Во взгляде Шистада сквозит бешеная уверенность в том, что он просто сам Иисус. Во взгляде Шистада читается упрямое самодовольство и что-то вроде «я-знал-что-ты-не-откажешься».

Он облизывает влажные красивые губы кончиком языка и улыбается своей сногсшибательной «я-господь-бог» улыбкой. Эва думает о том, что жутко не справедливо, что кому-то достается всё, а кому-то — ничего. А на лице Криса написано, что его это очень даже устраивает. Ему ведь и пальцем шевелить не надо, чтобы получить буквально любую девчонку с этой вечеринки.

Эва не оборачивается, но чувствует на себе тяжёлый взгляд, которым её провожает Крис.

После этого их всех засасывает круговорот людей, разговоров, смеха и громкой музыки. И алкоголя, конечно. Эва успевает подумать, что сегодня не стоит много пить, ведь в понедельник контрольная по норвежскому.

Взгляд уже привычно обводит помещение в поисках Криса, но Эва не видит его. Немного расстраивается и опрокидывает в себя стопку текилы.

Какая, нахер, разница, где носит Шистада, если здесь море текилы и куча симпатичных парней? Ни с кем из них ей быть не хочется, но по крайней мере взгляду приятно.

Эва снова обшарила взглядом комнату, но и в этот раз тщетно.

Кажется, ей стоит больше внимания уделять учёбе, а не Крису.

Подумав об этом, Эва вспоминает их поцелуи, всегда пьяные, со вкусом текилы и лимона, идеальные губы Шистада, целующие её жадно и по-собственнически, вспоминает язык, по-хозяйски проникающий в её рот, и то, как он всегда облизывает губы после этого. Словно хочет ещё раз почувствовать вкус их поцелуя.

Кажется, ей стоит больше внимания уделять учёбе, а не губам Шистада.

Эва хмурится и мотает головой, пытаясь отогнать мысли.

Неожиданно взгляд натыкается на Юнаса, мило болтающего с какой-то девчонкой. Она стоит, облокотившись спиной о стену, а он как-то-слишком-близко нависает над ней, упёршись рукой в стену над белобрысой макушкой.

Они с Юнасом вроде как бывшие, а вроде как и друзья, но Эва не может вытравить из себя идиотскую нежность по отношению к нему и пожирающее её чувство вины.

Теперь Эва чувствует себя слишком трезвой для этого ублюдочного вечера, она не понимает, зачем вообще пришла.

Потому что Крис позвал? Что за бред. Она бы не удивилась, если бы Шистад делал рассылки всем своим девчонкам перед очередной вечеринкой. А теперь его нигде нет, и Эва чувствует себя обманутой, хотя ей слишком всё равно, чтобы загоняться по этому поводу.

О боже, самый смазливый бабник школы сейчас лижется не с ней, а с какой-нибудь длинноногой первокурсницей. Кажется, Эве пора самовыпилиться с обиды.

Она усмехается сама себе и, поймав Вильде за руку, тащит ту танцевать. Вильде смеётся и кружится, Вильде сейчас на всё поебать.

Эва невольно задумывается о том, почему она не может сделать то же самое? Просто… забить. Послать на хуй Юнаса, Криса и отрываться, расслабиться и не думать о всём дерьме, что произошло и происходит в её жизни.

Спустя ещё несколько стопок текилы и пять зажигательных треков Эва танцует уже в объятиях незнакомого ей парня, казавшегося достаточно симпатичным для того, чтобы позволять ему лапать себя, не стесняясь. Впрочем, ей слишком наплевать на происходящее, чтобы отталкивать его настойчивые руки, блуждающие по её телу. Когда тот пытается поцеловать Эву, она отворачивается, подставляя под поцелуй скулу. В поцелуях ведь должно быть что-то личное и приятное. Сладкое и мучительное. Горькое и обжигающее. Совсем не вовремя вспоминаются красивые и идеальные губы Криса, которые изогнулись бы в какой-то «я-же-знал» усмешке при виде её распутного поведения. Он привык к такой Эве. Не стеснительной и милой, забывающей, как дышать от прикосновений, а другой, позволяющей лапать себя и еле держащейся на ногах. Сейчас она контролирует себя, но, когда её целует Крис, Эва почти виснет на нём, не чувствуя ног, становящихся ватными.

Эва закусывает губу и понимает, что ей станет плохо, если она не освежится. Оттолкнув парня, Мун проскальзывает мимо него и выходит на улицу.

Холод сразу же бьёт по мозгам и лёгким, наполняя их кислородом и свежестью. Тут же она, опустив глаза, обнаруживает кого-то, сидящим к ней спиной на ступеньке. Кого-то весьма знакомого. Забавно, Шистад преследовал её в мыслях, когда она была внутри, а теперь Эва натыкается на него снаружи.

Это становится похоже на сумасшествие, её жизнь слишком переполнена Крисом. Он поворачивается и говорит (он как будто всё это время знал, что это она стоит тут и пялится на его спину, не зная куда деть глаза-руки-себя):

— А где твой парень?

Эва замечает в его руке сигарету, говорит:

— Ты же не куришь. — И плюхается рядом, совсем не как светская дама, а как мешок с картошкой. Так, будто обе ноги разом отказали.

Шистад протягивает ей сигарету, Эва затягивается, кашляет и выбрасывает дрянь подальше. Не хватало ей ещё одной вредной привычки, помимо поцелуев с Крисом. Он, будто почувствовав, о чём она думает, поворачивается к ней лицом, замечает, что Эва уже ничегошеньки не соображает.

— Тебе стоит меньше пить, — говорит он.

— Ок, мам, — отвечает Эва, опираясь спиной о перила.

Они так и сидят молча с минуту, глядя друг на друга и в то же время насквозь, потому что каждый думает о своём.

— Я серьёзно, — наконец, немного хрипло произносит Крис.

— Не твое дело. — Эва не хочет быть грубой, но какое ему, нахер, дело?

— Я не буду спорить, но не ной потом, если тебя кто-нибудь… — Крис запнулся и бросил быстрый взгляд на Эву.

— Ты так говоришь, что я чувствую себя шлюхой. — Её уже настолько злит весь сегодняшний день и этот тупой разговор, что хочется встать и уйти обратно в дом, где есть алкоголь и нет Криса.

Как-то поздно он решил поиграть в Иисуса.

А чего, собственно?..

Эва встаёт, собираясь уйти в дом, но Шистад резко хватает её за руку и тянет на себя с такой силой, что она почти заваливается на него.

— Езжай домой, Мун. — Голос почти холодный. Как эта ночь. Только вокруг них воздух будто трещит и нагревается от напряжения.

— Иначе что? — с вызовом спрашивает она, выдёргивая руку из хватки.

— Иначе поедешь в моём багажнике. — Ледяной взгляд замёрзшего шоколада и тон, не терпящий возражений — и Эва уже молча идёт к машине Криса, не оборачиваясь и не глядя на него.

Они едут в полном молчании, и Эва спрашивает:

— Разве это правильно — садиться за руль не трезвым?

Крис молчит, а потом отзывается.

— Я, кроме того пива, ничего не пил, — говорит, — в отличие от тебя. — Его взгляд падает на запотевшее окно со стороны Мун.

Она усмехается. Дальше они едут в полной тишине. Слышен только гул двигателя и тихий скрип колёс по асфальту.

Машина почти беззвучно останавливается напротив её дома. Сейчас Эва не в состоянии думать о том, откуда Шистад знает её адрес. Крис выходит из машины и открывает дверь Эве. Она думает, что он подаст ей руку, но Шистад лишь аккуратно захлопывает за ней дверь и кивает в сторону её дома.

— Надеюсь, ты сможешь пройти десять метров без происшествий, Мун? — спрашивает он, облокачиваясь на машину и сложив руки на груди, словно в ожидании, когда именно Эва упадёт в первый раз.

— Можешь проводить меня, чтобы убедиться, что этого не произойдёт.

Крис отталкивается от машины и идёт следом за ней.

Крис молчит и как будто нарочно не дотрагивается до неё лишний раз.

Эва чувствует себя прокажённой. Если даже Шистад теперь не прикасается к ней.

Уже стоя на пороге, Эва говорит:

— Чай будешь?

Это не приглашение на что-то большее, это попытка выразить благодарность. На некоторые вещи смотришь совсем по-другому. Когда трезвеешь.

Эва протрезвела не от холода на улице, а от льда в его глазах.

— Я устал, Эва. — И в этот раз Крис произносит её имя по-особенному. Так, как это делает только он.

Но какая разница, если он больше не хочет к ней прикасаться?

Не оглядываясь, Эва заходит в дом и прислоняется спиной к двери. Она почти ненавидит это своё внезапное открытие, оно бьёт по затылку, точнее, достоинству.

Эва не уверена, что второе у неё всё ещё осталось, но сегодня ей уже плевать. Какая разница? Она не нужна Шистаду. И Шистад ей тоже не нужен.

Это странно, но сейчас Эва чувствует, что слишком уважает себя, чтобы бегать за Крисом, но при этом тихо ненавидит себя, его и весь мир за то, что Крис больше её не хочет.

Ебанутый замкнутый круг Эвы Квиг Мун, в центре которого идеальный Крис, мать его, Шистад. Замкнутый круг мыслей, дней и поступков.

Её круг замкнулся слишком неправильно.

Говорят, что новую жизнь надо начинать не с понедельника, а с того дня, когда ты это для себя решил. Завтра она будет новой Эвой, которая будет думать об учёбе чаще, чем о губах Шистада, но уже не сегодня.

Эва, не раздеваясь, падает на кровать, стараясь не думать о завтрашнем дне.

========== Цепной ==========

Крис садится в машину в состоянии полной заёбанности.

Недосып, усталость, приближающийся выпускной.

В конец охеревшие Якузы.

Липнущие к нему по поводу и без девки.

Вечно пьяная Мун.

За-е-ба-ло.

Весело ему было лишь поначалу, когда Эва целовала и целовала его. До боли в челюсти и стёртых губ. Он мог бы провести так ещё целую жизнь, но, кажется, его понимание мира катится к чертям.

В последнее время Крис всё чаще чувствует раздражение на всё и всех. Вообще-то, сейчас он бы с удовольствием набил бы кому-нибудь морду.

Крис чувствует себя цепным псом, готовым сорваться и вцепиться в глотку какому-нибудь выёбистому неудачнику.

Обычно он — мальчик-мне-на-всё-насрать с улыбкой, на которую ведутся девчонки. Расслабленная поза, шутки и флирт — это то, что Крис Шистад всегда носит с собой. Но сегодня он — мальчик-я-сейчас-взорвусь и мальчик-как-всё-задолбало.

И напившаяся Эва, увы, не исправляет ситуацию.

Он хотел подойти к ней на вечеринке. Они могли бы выпить пива. Потом они бы немного поболтали, он бы отпустил идиотскую шутку, а Мун сделала бы вид, что ей не смешно, хотя Крис знал бы, что это ложь, понял бы по подрагивающим уголкам губ. Потом она сказала бы что-то невъебически умное, что он не привык слышать от девчонок, а затем впилась бы в его рот своими пухлыми губами.

Господи, да одни мысли о губах Мун вызывают стояк.

Крис со злостью бьёт кулаками по рулю и жмёт на газ.

Он уже давно забыл, каков смысл его жизни, но однажды внезапно сделал для себя открытие: его нет. Каждый человек на этой долбаной планете живёт лишь для того, чтобы найти смысл своей тупой жизни.

А смысл нужен, чтобы жить. Замкнутый круг человеческой жизни. Сейчас ты живёшь для того, чтобы хорошо потрахаться, а через минуту — для того, чтобы ощутить во рту вкус самого сочного в Норвегии бургера. А потом ты уже хочешь завоевать долбаную Вселенную.

Его смысл жизни — не сойти с ума от мыслей о губах Мун.

У Криса иногда бывает такое, и он знает отличное лекарство. Секс. Неважно, где и с кем. Наверное, тогда всё пройдёт. Шистад обязательно займётся этим завтра. С какой-нибудь милой и наивной первокурсницей.

Он почти не замечает, как оказывается дома. Раздевается на ходу и становится под ледяной душ.

Через пять минут, Крис понимает, что пальцы ног уже отмёрзли, а губы скоро посинеют.

Он не замечает, как засыпает. Прямо с мокрыми волосами, замёрзший и злой.

***

Шистад просыпается рано. Горло дерёт так, будто в нём поселилась дикая кошка, скребущая по стенкам когтями.

Крис ещё немного лежит, вспоминая расстроенный взгляд Мун, когда он её отшил.

Нахуй тебя. Нахуй тебя, Мун.

Кошка впивается в глотку острыми зубами, раздирая её изнутри.

И тебя тоже нахуй.

Крис резко поднимается с кровати, понимая, что уже не пойдёт в школу.

Интересно, Эва заметит, что его нет? Хотя, какая ему, к чёрту, разница. Ему насрать и на школу, и на Мун. И на Вильяма, который обязательно скажет потом:

«Ты слишком много проёбываешься, чувак».

Или:

«Скоро у меня закончатся отмазки для тебя».

И его тоже нахуй.

Телефон вибрирует, и Крис без особого желания открывает сообщение от Вильяма. Он пишет, что парни из Якузы будут завтра у их автобуса и что настало время им ответить за то, что они избили бывшего Эвы и ещё нескольких третьекурсников вместе с ним.

Якуз было в два раза больше. Но зато Васкес…

Спасибо. Спасибо вам, блядь.

Шистад доволен, что бровастый придурок получил по заслугам. За каждую слезу, скатившуюся по щеке Мун из-за него.

Можно было бы давно забыть это, но…

Но Крис точно знает одно: больше, чем Юнас, его бесят только нахальные ублюдки, которые думают, что им всё можно. Трусливые собаки, считающие, что это нормально — бить кого-то, когда их много.

Вильям пишет, что Крис должен быть там.

Вильям отпускает из своих рук цепь, державшую Криса.

Кошка громко испуганно мяучет и забивается в угол.

Но Крису похуй. Он такой. Плюющий в лица моральным уродам, хотя сам такой же. Готовый сорваться по первому слову Вильяма, чтобы сломать лицо любому самодовольному козлу.

И если Мун думает, что он будет спасать её, будет её личным шофёром и временной заменой бровастому мальчику, то Крису придётся расстроить её.

Шистад не ручной. Он цепной.

Комментарий к Цепной

Группа: https://vk.com/holymash

========== Тепло ==========

Эва не оборачивается в ответ на очередное идиотское замечание о ней. В последнее время её как только не называют. Особенно это любят подружки Юнаса. Как же так, что за дура могла променять милого идеального Юнаса на мальчика-шлюху Криса.

Если бы, думает Эва.

Ведь у них с Шистадом нет ничего, кроме поцелуев со вкусом текилы и взаимно сопряжённого одиночества.

И всё. Никаких там глубоких чувств или привязанности. Плюс Криса только в том, что рядом с ним она забывает о ранах, которые терзают душу. А ещё Шистад отлично целуется.

Эва не делает из него принца на белом коне. Шистад — это принц, который возьмёт у тебя всё, что ему захочется, и забудет про тебя в ту же секунду. Она даже удивилась, когда он умудрился запомнить её имя, не говоря уже о фамилии. Конечно, это всего лишь шесть букв, но уже личное достижение для памяти Криса.

Его нет в школе уже второй день, но Эва замечает это только сейчас, когда мимо проходит Вильям. Он идёт в своей обычной манере, не обращая внимания на что-либо вокруг, на людей, на взгляды. Он выглядит чертовски круто при этом, но Эва думает, что это странно, когда так превозносят обычного парня с дурацкой причёской.

Вильям на секунду отвлекается от своей игры в звезду школы и улыбается подошедшей Нуре, которая провожает его внимательным взглядом и ответной полуулыбкой.

Эва замечает, что тоже провожает Магнуссона взглядом. А ещё — что ей хочется спросить (без особого интереса, конечно), где шатается Шистад. Но она знает, что не спросит, и даже не потому, что ей нет никакой разницы. Просто все знают, что Крис, хоть и неплохо учится, но давно клал на учёбу. Наверное, удел всех старшеклассников — заботиться об автобусе на выпускной, вечеринках и девчонках и понимать, что учёба — это не главное, а вообще-то, очень даже второстепенное.

Да и какая, собственно, разница, есть Крис в школе или нет? Всё равно от этого никогда ничего не меняется. Максимум Шистада — это позвать её на какую-нибудь тусовку в своей обычной манере или подмигнуть Эве, как бы говоря: «я знаю, что я заебись, и ты тоже это знаешь». А никто и не отрицает.

Если бы Крис получал по кроне за каждую улыбочку, адресованную ему с весьма определённым посылом, он бы уже мог разбогатеть.

Эва мысленно закатывает глаза. Хорошо, что она не настолько глупая, чтобы быть одной из этих девчонок. Да если бы не «очень коварный план» Вильде и подначивания Нуры, Мун даже не обратила бы на него внимания.

А ещё у них с Юнасом всё по-прежнему было бы хорошо.

А ещё Эва не чувствовала бы себя шлюхой.

Однако всё могло бы быть и по-другому. Например, она бы до сих пор могла подозревать его в измене с Ингрид, изводя себя этим всё больше и больше день за днем, неделю за неделей. Значит, всё, что случается, к лучшему?

***

Вильде притащила Эву на вечеринку, аргументировав это тем, что там будут все. «И Юнас будет!»

Как будто Мун от этого намного лучше и намного больше захочется прийти.

Ладно, Вильде была права. А Эва уже на вечеринке, она погружается в громкую музыку, разговоры со случайными знакомыми и бутылку шампанского, зажатую в правой руке.

— Привет, — говорит Юнас, садясь рядом и пододвигаясь ближе, чтобы они с Эвой могли слышать друг друга сквозь окружающий шум. — Не думал, что ты придёшь.

— Приве-е-ет, — тянет Эва, приобнимая его. — Как дела?

Она чувствует какое-то долгожданное спокойствие, которого ей не хватало в последнее время, сидя так вот, разговаривая с Юнасом, ловя каждую его улыбку и чувствуя на плече тёплую руку.

Они говорят, и Эва чувствует, как по телу разливается тепло. Наверное, это всё шампанское. Или Юнас.

Юнас, который через десять минут уходит, оставляя её в компании бутылки. Кто-то куда-то его зовёт, и Васкес даже не думает позвать Эву или, по крайней мере, поговорить ещё немного. Чтобы его тепло успело дойти до кончиков пальцев.

Оглядывая комнату, Мун ловит на себе пристальный взгляд карих глаз. Они как будто говорят:

«А ты ждала чего-то другого?»

Эва видит, что Шистад успел разглядеть достаточно, чтобы понять, что Юнасу она не слишком-то нужна. А ещё замечает рассечённую бровь, сине-жёлтый фингал под левым глазом и разбитую губу. Она улыбается, как бы говоря:

«Дурная голова рукам покоя не даёт?»

Все уже знали, что недавно Пенетраторы снова сцепились с Якузами. Кажется, и Исаак там был. Может, и Юнас. Сейчас (да и вообще) Эве плевать. У мальчишек вечно чешутся руки, особенно, когда хочется сорвать на ком-нибудь злость.

На самом деле, Эва думает, что лучше бы они грушу себе купили, но считает, что это по-прежнему не её дело.

В следующую минуту она видит, как Юнас уходит с вечеринки с первокурсницей Моникой.

Ну и к чёрту, думает Эва, снова прикладываясь к шампанскому. Не может же она вечно изводить себя мыслями о нём, это было бы по крайней мере нечестно. Ведь Юнасу, похоже, плевать.

========== Жажда ==========

Крис даже не помнит имя девчонки, которую только что оставил в соседней комнате, сказав, что скоро придёт. Он не придёт. И уже не вспомнит её имени. Возможно, они ещё увидятся сегодня, а возможно — через пару недель в школе, когда Шистад даже не вспомнит, где её уже видел. Она скромненько улыбнётся ему, опуская глаза, он ухмыльнётся в ответ, сделав вид, что помнит, как они познакомились. Может, она даже подумает, что всё ещё интересна ему, а Крис просто случайно потерял её номер, заботливо оставленный ею в заднем кармане его джинсов.

Он видит, как Мун провожает взглядом своего бровастого дружка, который улыбается во все тридцать два своей новой пассии. Глаза Эвы блестят, она прикладывается к уже почти пустой бутылке, которую потом почти откидывает от себя.

Похоже, бутылка пуста, как сама Эва после её супердолгих отношений с Юнасом, которому теперь на неё плевать.

Если бы кто-то обвинил Криса в том, что это из-за него парочка рассталась, он бы даже не стал притворяться, что это не смешно. Мун сама сделала свой выбор. И в той злосчастной комнате вообще первой поцеловала его. Не то чтобы это было оправданием для совести Криса, нет.

Ему было на это плевать. Бровастый не подходит Мун. Он её попросту не достоин. А Эва умная. Найдёт себе кого-то получше.

Вообще-то, Шистад даже доволен. Он всегда готов утешить симпатичную девушку, если её парень мудак. А на то, что будет потом, ему похуй. И всегда было. Он всегда готов ответить за свои действия. Особенно перед такими щенками, как Юнас, которые бросаются в спину. Маленькие и никчёмные. Ни девушку удержать не может, ни отмудохать парня, который «воспользовался» тем, что она расстроена.

Плохо, Васкес.

Весьма посредственно.

Однако Криса злит не то, что, по всей видимости, Эва не собирается сегодня подойти к нему, а то, что он сам не может отвести от неё глаз. Он чувствует себя идиотом из-за того, что отшил ту девчонку. Как её, то ли Сильвия, то ли София — Крис даже не помнит. Вообще-то, Крису насрать на то, как её зовут. Вообще-то, ей стоит просто радоваться тому, что он с ней заговорил.

А ему стоит радоваться своей выдержке, потому что уже как минимум минут двадцать ему хочется закинуть Мун на спину, потом на заднее сидение своей машины и свалить отсюда подальше. Чтобы никто больше не мог на неё смотреть. Например, так, как сейчас на неё смотрит какой-то дрищ с первого курса. Радует только, что она не обращает на него внимания.

Крис сам не знает, как оказывается сидящим на диване рядом с Эвой.

— Долго будешь сохнуть по своему Юнасу? — говорит он, чуть наклоняясь к Мун, уставившейся в пол.

Она, кажется, думала о чём-то до этого, и теперь вздрагивает и удивлённо смотрит на него. Крис отвечает ей одной из своих многих улыбок и выгибает бровь, как бы ожидая ответа.

Эве очень сильно хочется спросить, какое ему вообще дело и неужели уже закончились тут девушки, которых он ещё не трахал, но она бормочет что-то типа «отвали» и, чуть покачиваясь, поднимается с дивана.

Она чувствует сушняк после выпитого и решила пойти на кухню, чтобы попить воды.

Эва думает, что Шистад не пойдёт за ней, но он поднимается с дивана следом. Ей хочется, чтобы её оставили в покое, вообще-то, она уже жалеет, что пришла. Надо было оставаться дома. Идиотский день. Идиотская вечеринка.

Идиотский Юнас.

Крис молча идёт следом. И Эва удивлена, что он ничего не говорит, не произносит ни звука, ведь обычно Шистад довольно болтлив.

— Так что? Насчёт моего вопроса… — наконец спрашивает Крис, когда Эва наливает себе воды из-под крана.

— Крис, ты можешь пойти выпить что-нибудь, — говорит Эва, утолив жажду и прислонясь поясницей к столешнице.

— А ты можешь просто ответить.

Сегодняшний день её уже изрядно утомил.

И идиотский Крис, который, кажется, сам не знает, чего хочет, и пытается выяснить это у неё.

— Чего ты хочешь от меня, м? — Эва непонимающе разводит руками.

Чтоб ты убралась из моей головы.

Крис так хочет рассказать Мун, как она его бесит своим постоянным присутствием в его жизни в последнее время, но вместо этого:

— Ничего.

Разве что.

Крис приближается так быстро и оказывается близко, что Эва вздрагивает. А в следующую секунду его идеальные губы уже целуют её собственные. Она вздрагивает, замирает и отвечает. Это довольно странно, потому что обычно это Эва — инициатор их поцелуев, но разве об этом стоит думать, когда Крис целует её так вот. Будто боится задохнуться или упасть.

Эва сама чувствует себя так, будто падает с огромной высоты. Внутренности переворачиваются, и мир замирает.

Крис верит, что это всё — просто потому что им нравится целоваться.

А ещё Крис верит, что клин вышибают клином. Потому что какой ещё может быть способ избавиться от Мун, засевшей в голове, кроме её самой?

Если бы он не сделал этого, то, наверное, сошёл бы с ума от мыслей и имени, вертящегося в голове.

Эва-Эва-Эва.

Э в а.

Когда Мун стоит перед тобой, расстроенная и раздражённая, с каплями воды, блестящими на губах, странно — не поцеловать её. Примерно то же самое, как если бы умирающий от жажды человек отказался от предложенного ему стакана воды.

На губах Мун время как будто застывает, и Крис застывает вместе с ним. На губах Мун ещё остался вкус шампанского, прохладной воды и карамельного блеска. И кажется, что можно раствориться в этом вкусе навсегда.

До того, как воздух в лёгких кончится.

В следующую секунду всё возвращается: время, шум, музыка, заваленная стаканами и всяким хламом кухня, глаза Эвы, смотрящие с непониманием и каким-то странным сожалением.

Крис мог бы сказать, что Эва не должна лить слёзы из-за бровастого придурка Юнаса.

Крис мог бы сказать, что хочет её.

Но Крис говорит:

— Увидимся в школе.

========== Идеальность ==========

— Ты только не злись. И не расстраивайся, — говорит Нура, кладя руку ей на плечо.

Эва вглядывается в глаза подруги, не понимая, с чего бы ей вообще психовать, но у Саутр такой вид, что Мун, кажется, лучше не знать того, что она собирается сказать. Может быть, Эва и не хочет… может, ей и не надо.

— Это… никто не думал, что это случится. — Нура продолжает доверительно-убедительно вглядываться ей в лицо, и Эва, кажется, сейчас начнёт психовать уже от этого.

Потому что в такие моменты хуже всего — это повисшая в воздухе, где-то на грани, неопределенность, сдавливающая лёгкие предположениями.

— Что? — спрашивает она.

— Юнас. В общем, Вильям написал мне, что Юнас в больнице. Это вроде как из-за того раза… — Нура замолкает, ожидая реакции. — Исак там, — добавляет она.

— Это серьёзно? — спрашивает Эва, силясь осознать услышанное.

Вообще-то, ей кажется, что внутри что-то упало. Всё сжалось в ожидании худшего.

— Вроде сотрясение…

— Чёрт! Это всё твой долбаный Вильям!

— Эва… — Нура, как всегда, со своим успокаивающим «всё-в-порядке» тоном.

— Если бы Пенетраторы вечно не цапались с Якузами, то никто бы от этого не страдал, — говорит Эва.

— Вильям не виноват, ты же знаешь. — Нура отходит.

— И когда это случилось? — спрашивает Мун, сложив руки на груди. — И в какой он больнице?

— Вчера. И к нему всё равно не пускают. Но я пришла к тебе, как только узнала. Вильям мне сказал полчаса назад.

— Мне надо… кое-куда, — говорит Эва и хватает куртку. — Я скоро…

Вообще-то, она чувствует, что зла. Потому что Пенетраторы молчали. И вот почему Крис с Вильямом ушли из школы раньше вчера.

***

Через пятнадцать минут Эва уже с силой колотит в дверь.

— Крис! — зовёт она. — Открой!

Через несколько мгновений с другой стороны двери раздаются неторопливые шаги, и на пороге появляется заспанный Крис в чёрных джинсах и майке.

— О, Сталкер. Соскучилась?

— Я войду? — с возмущением спрашивает Эва, пытаясь пробраться в дом мимо загородившего проход Шистада.

Очень он ей нужен.

— Вообще-то… — протягивает Крис, не отходя.

— Ты что, не один? — Эва хмурится. Об этом она даже не думала, когда ломилась к нему.

Да насрать.

Господи, неужели так сложно написать короткую СМСку?

«Юнас в больнице» — три долбаных слова.

Крис усмехается и прислоняется плечом к косяку, давая ей дорогу:

— Да нет. Хочешь — проверь.

Эва протискивается мимо него вовнутрь и, сверля Пенетратора взглядом, спрашивает:

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Например? — спрашивает Крис, выгнув бровь и улыбаясь.

Собственно, и говорить ему особо нечего.

— Например: «Эва, Юнас попал в больницу, потому что из-за нас, петухов, у него сотрясение»! — говорит Эва, сжав кулаки. — Ты же знал, — продолжает она. — Знал и молчал вчера.

И снова Эва и её беспокойства о Юнасе. Святой Юнас.

Чем ты заслужил такую опеку, м?

— Вильям, — закатывает глаза Шистад. — Ничего не будет с твоим парнем, Мун.

— Он не… — говорит Эва, но осекается.

Сейчас важно не это.

— Сколько ещё из-за вас будут страдать другие? — почти накидывается она.

— Он сам влез, — говорит Крис. — Якузы и так за всё ответят, можешь не волноваться.

— И это будет длиться вечно! — возмущается Мун, несильно толкая его в грудь. — Сколько можно? Это же глупо.

— Глупо, Мун, обвинять меня в том, в чём я не виноват. Я твоего Юнаса не трогал. Иди поприставай к парням из Якузы. — Он берёт её за плечи и разворачивает к выходу.

Ну, нет.

Эва вырывается из хватки, недовольно сопя, и отталкивает руки Криса.

— Шистад, — недовольно говорит она.

— Ну извини, в следующий раз обязательно буду тебе рассказывать обо всём происходящем. Могу начать прямо сейчас. Мне надо в туалет, Эва. Можно?

Эва сначала не понимает, но потом хмурится и говорит:

— Эм, ну… что?

— Я пошутил, Мун. Шутка. Успокойся, короче. Ничего не будет с твоим святым Юнасом, — говорит Крис, поднимая руки.

— Не беси меня.

— Ты сама знаешь, что такие парни, как он, всегда получают по макушке. — Шистад прислоняется спиной к стене и складывает руки на груди. — А вообще-то, забавно, что, узнав обо всём, ты побежала не к нему, а ко мне.

Эва вспыхнула и легонько ударила его по руке.

— К нему не пускают!

— Можешь не оправдываться передо мной. Да и вообще, приходи в любое время.

Эва хмурится. Эва не понимает. Эве стыдно.

— Ты издеваешься?

Крис смеётся и ухмыляется в своей обычной манере.

— Будь проще, детка, — говорит Крис и отталкивается от стены. — Ладно, закроешь дверь за собой. — Он разворачивается, чтобы уйти. В конце концов, оправдываться перед Эвой — это последнее чем он собирался заниматься сегодня.

— А ну стой! — Эва хватает его за руку.

Шистад оборачивается и смотрит, как бы спрашивая: «Что ещё?»

— Ты должен пообещать, что не дашь Юнасу в этом участвовать. — Она смотрит ему в лицо, пытаясь найти зачатки хотя бы какой-то серьёзности или понимания, но Крис говорит:

— Тебе стоит перестать контролировать его жизнь. Попробуй как-нибудь. Неплохо помогает.

— Крис.

Эва тянет его за руку.

— Мун, — говорит он, выдёргивая ладонь из её рук и кладя ей на плечо. — Хватит. Делать. Мне. Мозг. Я тебя услышал, но ничего не обещаю. Так ясно?

Она поднимает глаза и утопает. Она не должна была приходить. Не так. Не сегодня и не сейчас. И не из-за Юнаса. Эва ненавидит свою глупость и импульсивность.

Крис наклоняется к ней, чуть подталкивая к стене, и говорит тихим шёпотом:

— Просто расслабься. Наслаждайся жизнью, а не бегай за своим Юнасом.

Он отстраняется и смотрит ей в глаза. Эва чувствует, как тонет, захлёбываясь горьким шоколадом. Он опускает руки с её плеч и обхватывает ладони.

— Иди домой, Эва. И не трахай мозг ни себе, ни мне. — Он улыбается. Это так убедительно.

До этого время шло медленно, будто замёрзшее, теперь стали проясняться звуки и запахи. В уши ударяет шум улицы, машины, люди. А в нос — слишком знакомый парфюм Шистада.

Эва чувствует, что ей надо сбежать. Испариться.

Провалиться сквозь землю, чтобы оказаться в другой части города. Как можно дальше от этого дома, этого запаха, этих глаз. Кажется, щёку жжёт от взгляда, которым Крис буквально пронизывает её.

Кажется, Эва уже ничего не понимает.

Рука Шистада перемещается ей на талию.

— Так ты остаёшься? — спрашивает он, улыбаясь ей в шею. Так, что его идеальные губы касаются кожи, а горячее дыхание согревает и вызывает мурашки.

Эва на автомате зарывается руками в его волосы, отмечая про себя, что эту причёску не может испортить ничего на этом свете.

В следующую секунду она уже целует его губы, в очередной раз не понимая, как это получается. Вроде бы ты стоишь, всё нормально, а в следующую секунду его язык уже старательно исследует твой рот.

Крис вжимает её в стену, и это кажется безусловно правильным и бесконечным. Наверное, они могли бы провести так всю жизнь — стоя в его прихожей прямо перед приоткрытой дверью.

Всё кончается так же неожиданно, как начиналось: в кармане Шистада вибрирует телефон, и Эве почему-то хочется выбросить его к чертям, но Крис отстраняется, тяжело дыша и берёт трубку.

— Угу. Да, хорошо, — произнося всё это, Крис не отходит ни на шаг, его рука всё так же покоится на талии, и Эва замечает, что, по ощущениям, его ладонь идеально подходит к изгибу её талии.

Он проводит носом по её волосам, вдыхая цветочно-травяной запах и произносит:

— Нет, не забыл.

Эва смотрит, цепляясь за его пальцы, а Крис отключает телефон и говорит:

— Мне надо к Вильяму.

Может, девчонкам стоит ревновать его не друг к другу, а к Магнуссону?

Эва думает об этом и усмехается.

— Тебя подвезти до дома? — спрашивает Крис, надевая привычную серую толстовку через голову и поправляя волосы. — Мне как раз по пути.

— Я не домой, — отвечает Эва, — но спасибо. — И уходит, не прощаясь.

Это было слишком странно, чтобы обернуться и ещё раз увидеть этот его взгляд и ещё раз подумать о том, как идеально его рука лежит на её талии, а губы целуют шею.

========== Серотонин ==========

Комментарий к Серотонин

Land Lines – Will + Worry

Спасибо вам огромное за 100 плюсов, я счастлива и удивлена. С Рождеством!

В детстве Эва просила маму сделать ей шоколадную ванную. Ну, знаете, это одно из тех странных детских желаний на день рождения типа жить в трейлере или отправиться в путешествие к пингвинам. А она мечтала весь день провести вот так — плавая в этой ванной, поглощая тёплый шоколад из неё же. Наверное, тогда маленькая Эва чувствовала бы себя счастливее всех детей на планете.

Сейчас Эва думает о том, как бы не утонуть в шоколаде. А ещё о том, что, если пойти ко дну в шоколадной ванной, то сможет ли выброс серотонина в кровь перебороть ужас собственной смерти от асфиксии?

Эва буквально представляет себя захлёбывающейся шоколадом. Она не вдыхает до того момента, как воздуха в лёгких не остаётся, а голова как будто взрывается.

Инстинкт самосохранения не даёт тебе дышать ровно до этого момента.

Потом — смерть.

Кажется, будто проходит вечность. А в действительности удушье — дело нескольких минут.

Убеждение — это великая сила. Человек, достаточно мотивированный и настроенный, может убедить и себя, и окружающих в чём угодно.

При этом самоубеждение гораздо опасней, потому что отказаться от него сложнее.

Эва считает, что сбежала из дома Криса к Юнасу, потому что любит его и волнуется. Нет, она, конечно же, волнуется, как и любой за довольно близкого человека, но насколько в этом присутствует любовь, а не чувство вины — уже другой вопрос.

Насколько она уверена в этом, чтобы суметь убедить саму себя?

В некоторые моменты наши мысли нам не подвластны. В такие минуты и раскрывается ваша сущность и подноготная.

Твои мысли — это ты сам. А когда ты не можешь их контролировать — это настоящий ты, не скрытый под оболочкой, прячущей тебя от внешнего мира.

В последнее время Эве всё сложней уследить за мыслями, которые заняты чёрт знает чем. Точнее, кем.

И то, что Мун пришла сегодня к Крису, вместо того, чтобы отправиться в магазин за апельсинами для Юнаса, только доказывает то, что она буквально открыла дверь перед его вздёрнутым носом, пригласила войти и расположиться в её голове, как дома.

Перед мысленным взором предстаёт Шистад, разлёгшийся на диване в её гостиной. И правда, как дома.

Эва мотает головой и прибавляет шаг, надеясь, что Крис ещё некоторое время будет собираться. Она не слышит тихий скрип колёс позади и вздрагивает, когда внезапно раздаётся:

— Эй, Сталкер.

Эва оборачивается и почти закатывает глаза.

— Снова привет, — говорит она, оборачиваясь, а потом ускоряя шаг.

Это похоже на преследование. Или у неё какая-то странная форма паранойи.

Как называется болезнь, при которой ты боишься утонуть, но при этом делаешь всё, от тебя зависящее, чтобы так и произошло в конце концов, невзирая на здравый смысл?

— Куда идёшь? — спрашивает Шистад, одаривая её одной из своих «я-господь-бог» улыбок. Так, будто уверен на все двести процентов, что она тут же побежит к его машине.

— Просто… иду. — Эва не останавливается, а машина продолжает слишком медленно преследовать её. — Ты меня преследуешь?

— О, это не я неожиданно заявился к тебе домой, — говорит Крис.

— Пока, Крис, — говорит Эва, ускоряясь.

Она не сядет в машину Шистада. Она не обернётся и не будет говорить с ним. Она не утонет.

Нет. Не-а.

Это так похоже на наваждение или временное помешательство.

Всё, что связано с Крисом, — неправильно. Решительно уродливо и очень странно. У него слишком извращённые представления о жизни, чтобы Эве лезть в это.

Правильно — это Юнас.

— Эва, до больницы пешком идти полчаса. А на машине десять минут, — не сдается Крис.

Он сам не знает, зачем ему это нужно. Может, ему нравится злить Мун. Нравится, как краснеют её щёки и чуть подрагивают руки. Нравится это выражение в глазах, придающее ей какую-то… опасность, что ли. Опасная Эва. Звучит смешно.

А может, просто Сталкер — это он. Может, контролировать нужно ему?

А может, он просто любит игры. Эва играла с ним, когда хотела попасть на вечеринку, он играет с ней, когда хочет её трахнуть. Кажется, всё логично. По-честному.

Эва останавливается, смотрит на часы и говорит:

— Тебя Вильям ждёт.

— Подождёт, — Крис пожимает плечами. — Мун, я не буду тебя уговаривать. Считай это просто извинением за твоего парня.

Пожалуй, скоро Шистаду надоест делать вид, будто ему не насрать на Юнаса.

— Он не мой… — Эва уже второй точно такой же раз осекается.

Какая разница, кто для неё Юнас? И зачем доказывать это Крису, объяснять что-то? Он может думать так, как хочет.

Решив, Эва направляется к машине. В нос ударяет запах «Кензо». А в кровь — серотонин от шоколадных глаз, всего лишь слегка мазнувших взглядом по её щеке.

— Господи, я надеюсь, ты не пил одеколон и не угробишь нас, — морщится она.

— Если страшно, можешь выйти, — смеётся Крис, вжимая педаль в пол.

У Эва вообще стойкое ощущение, что он всё время только и делает, что смеётся над ней.

Shake it off

And become something else

========== Плохая компания ==========

Юнас смотрит неодобрительно. Хмурит густые брови, на одной из которых ещё виднеется засохшая кровь.

Это забавно, думает Эва.

Идеальный Юнас. Всегда хороший. Всегда безукоризненный. Даже когда изменяет своей девушке с её лучшей подругой.

Даже когда врёт и курит дурь, Юнас всё равно остаётся тем же образцово-показательным мальчиком. Из тех, кого можно представить родителям. Из тех, кто точно придётся им по вкусу.

Сейчас Юнас — то ли недобывший, то ли как строгий брат, Эва не знает, и ей всё равно.

Когда Эва приходит, Юнас сидит у окна. Напряжённо-статично, не двигаясь и не оглядываясь на звуки открывшейся двери и шагов. Он видел, кто её подвёз, Эва понимает.

И поэтому сейчас Юнас хмурится.

— Как ты? — спрашивает она, присаживаясь на край кровати.

Юнас встаёт с подоконника, немного морщась от боли в рёбрах, и подходит. Садится рядом и говорит:

— Это Крис тебя привёз? — Эва кивает, оглядываясь на окно. — Он не лучшая компания, — говорит Юнас так, будто имеет на это право.

А он, наверное, имеет. Ведь он для неё навсегда лучший друг.

— Судя по твоему лицу ты с ним чаще видишься, — она улыбается, опустив глаза, но потом говорит: — Зачем тебе это, Юнас?

Ты не для этого, Юнас. Ты не такой. Ты хороший мальчик, который приносит в дневнике пятёрки и не ввязывается в драки с парнями с Якузы. Не водится с Крисом.

— Это… просто. Знаешь, — он смеётся, — так выходит. Не люблю драться. — Он трёт костяшки пальцев на правой руке большим пальцем. — Но в этом что-то есть. Втягивает.

— Это глупо. И жестоко.

Ты не жестокий, Юнас.

Он говорит, что знает. Он говорит, что постарается больше не драться. Эва чувствует ответственность. Как будто в них обоих почти одновременно что-то сломалось. В какой-то момент. Может, после её поцелуя с Крисом.

Может, ещё в самом начале, когда они встречались за спиной Ингрид?

Может, она всегда была такой неправильной? Сломанной.

Девочка, которая ломает других вслед за собой.

Эва уходит задумчивой после их долгих разговоров. Это странно и непривычно, но, кажется, ей уже не так больно оттого, что они с Юнасом больше не вместе. Теперь ей кажется, что они и не слишком подходили друг другу. Юнас — тот, в компании которого ты чувствуешь себя неполноценной от исходящей от него положительности. Не то чтобы он слишком правильный, он просто… святой?

Святой Юнас. Эва произносит это в голове в точности, как Крис.

Эва старается не думать слишком много о Крисе. Ей проще убедить себя в том, что между ними ничего, ничегошеньки нет, чем пытаться понять мотивы его поступков. Крис — нелогичный, импульсивный.

Вообще-то, он из тех парней, глядя на которого девчонки сначала хотят лечь под него, а потом, когда начинают что-то чувствовать, — перевоспитать. Ведь это любимая сказка всех девочек, в которой чудовище становится прекрасным принцем.

Вообще-то, всех девочек с детства именно на это и программируют: на принца на белом коне*. Если задуматься, то этот посыл преследует каждую по жизни.

Как тут не спроецировать на себя, если настраивают на это буквально с пелёнок? Спящая красавица ждёт своего принца, пока Золушка учит каждую девочку быть хозяйственной. И тоже ждать принца, конечно же.

А потом появляется кто-то вроде Шистада, с кем так хорошо, что хочется продлить это как минимум надолго. Только он не прекрасный принц.

Но некоторые ведь, и правда, перевоспитываются.

Чудотворная сила девичьей любви.

Но не Крис же.

Волшебный, чудодейственный трах.

Интересно, скольких из них он помнит по имени?

Кажется, план Эвы не думать о Шистаде проваливается на начальном этапе. Но это не то что бы слепое любование им. Скорее, её вечная склонность к анализированию. Эва любит размышлять о мотивах и причинно-следственных связях, всегда всё хочет понять.

Эва хорошо знает себя. Если обычные люди наступают на грабли по глупости или из-за своих чувств, то она — из искреннего и непреодолимого любопытства.

В кармане вибрирует телефон.

«И как дела у твоего парня?»

«Ты так интересуешься Юнасом, словно хочешь, чтобы он был твоим парнем»

Эва ухмыляется и убирает телефон в карман, но ответ Шистада не заставляет ждать:

«Смешно. Ха-ха»

«Он видел, что ты меня подвёз до больницы»

Эве интересно, что Крис ответит на это, и он спрашивает:

«Что говорит?»

«Что ты плохая компания»

Эва улыбается, зная, что никакие слова Юнаса не переубедили бы её.

«Безусловно, детка. Очень плохая»

Эва входит в дом и строчит новую СМС.

«Мне надо готовиться к английскому. Пока»

«Придёшь в пятницу к Вильяму?»

«Ты и твоя команда»

Эва думает, что в жизни что-то не меняется.

«Может»

Эва знает, что теперь ей точно стоит отложить телефон, чтобы наконец начать готовиться к контрольной. Иначе, если она не напишет её, то вечеринка накроется медным тазом. Эва никогда не была отличницей, а в последнее время откровенно забила на учёбу. Пора исправлять положение.

Комментарий к Плохая компания

* Про программирование - реальный факт:D

========== Шелуха ==========

Комментарий к Шелуха

Я много хотела написать в примечаниях в этот раз, но слова сложно найти, это норма. В общем типичная глава о типичных проблемах типичных подростков. Думаю, многие из вас смогут узнать себя в чём-то здесь. А ещё вот моё _как бы_ видение персонажа, как аргумент того, что сезон про него, вообще-то, тоже мог бы быть интересным, нам ведь показали так мало. Не будьте однобокими, в общем, вот. Спасибо.

P. S. Убрала ООС в предупреждениях, но оставила пометку в примечаниях. Когда пора будет возвращать его - скажите:D

Спасибо за все прекрасные слова, которые вы мне говорите.

The Weeknd – Twenty Eight

Он так любит, буквально обожает, когда мать вспоминает про него. Её не в чем винить, сейчас большинство женщин увязли в карьере. Чёртов, мать его, феминизм. Крис не винит, он просто… привык. Он всегда сам по себе. Сам гладит свои вещи, сам собирает себе обед в школу. В этом нет ничего противоестественного. Ему и так можно поблагодарить случай, судьбу или что там ещё за то, что его мама адекватная, не то, что вон у Вильяма, например. Родителей не выбирают, и это нормально. Каждый человек за свою жизнь выучивает этот урок.

Это нормально настолько, что Вильям не злится на Нуру, когда та называет его мать «пиздой». Настолько, что теперь он, Крис, искренне удивляется, когда мать пристаёт с расспросами.

«Что ты делаешь, Крис?», «Почему ты прогуливаешь школу?», «Почему у тебя двойка по норвежскому, Крис?», «Где ты был ночью, Крис?».

Крис-Крис-Крис-Крис.

Это черта всех женщин — пытаться всё контролировать?

Кажется, как будто мама сейчас старается за все те месяцы, что обращала на него внимание, только когда отрывалась от газеты на его: «Доброе утро, ма».

Я просто заебался, ма. Я просто не знаю, что делать со своей жизнью.

Крису нравится экономика и история, но он в душе не ебёт, зачем ему география и норвежский в выпускном классе. Всё, что могли, они уже выучили, нового не узнают. Неинтересно и не нужно. Зато учителя в последний год, похоже, решили отыграться за все предыдущие, пичкая ненужными знаниями и лишней информацией, буквально утрамбовывая её в их почти-уже-переполненных мозгах.

А теперь мама спрашивает о его успеваемости так, будто каждое воскресенье Крис приносит ей дневник на проверку. Как объяснить ей, что она немного опоздала? Ну, лет так на пять-шесть-семь.

Как объяснить свои поступки человеку, который ни черта тебя не знает?

Я получил двойку, потому что не надо смешивать шампанское с текилой, мам. От этого утром так болит голова, что хочется сдохнуть, мам.

А что дальше? Походы к директору и отчёты за каждую контрольную? Вопросы о личной жизни?

Я переебал полшколы, ма.

И что с этим сделать? Обычный факт из его биографии, интересующий только каких-нибудь школьниц. Зачем узнавать то, чего не изменишь и не исправишь?

Воспитательные беседы за ужином? Крис бы посмотрел на то, как мама бы его попыталась перевоспитать. И этот вечно возмущённый тон. И взгляд, будто она всё-всё знает и прощает его за это. Только хуйня это всё.

Он со злостью заваливается на диван, не обращая внимания на окружающий шум. Вильяма нигде не видно, и Крис скучающим, немного раздражённым взглядом обводит комнату. Он всё ещё не понимает, к чему матери приниматься за его воспитание именно сейчас. Шистад обязательно подумал бы об этом ещё, если бы не одно «но», плюхнувшееся на него со всего размаху.

— Блядь, Мун, — шипит он от боли, пытаясь ещё и не разлить пиво. — Ты как слон.

— Я тоже соскучилась. — Она оставляет на его скуле влажный поцелуй и, отобрав банку, делает большой глоток. — Ты представляешь, пиво кончилось.

Крис немного двигается, чтобы расположиться удобнее под Эвой и говорит на автомате:

— Ты же не любишь пиво.

Он и сам не знает, каким чудом запомнил этот абсолютно бесполезный факт.

Напитки Мун — это красное полусладкое, шампанское и текила.

Эва, видимо, решает, что на сегодня их разговоры окончены, и лезет целоваться. Крис отвечает. Вполне охотно, но состояние раздражения не отпускает. К тому же он слишком трезвый для стадии Мун «лижусь-со-всем-что-движется».

Пожалуй, сегодня редкий день, когда ему хочется просто напиться. До слепоты, до состояния нестояния, да хоть до блевоты, господи, просто чтобы забыть этот ёбаный день, мать с её непонятно откуда взявшейся заботой. Это что, совесть? Типа прости, что был для меня соседским мальчиком последние лет… в общем, долго.

— Мун, — говорит он, отстраняясь. — А покрепче что-то есть? Хочу завтра ничего не помнить.

Ему плевать, даже если он выблюет желудок вместе с сегодняшним днём, господи, кого это волнует, если послезавтра он уже снова будет как новенький.

Эва смотрит с сомнением, знает, что Крис не любитель нажираться на непонятных вечеринках. Он пьёт и пьёт много, но всегда находится в более-менее адекватном состоянии.

Она вскакивает и тянет его за руку на кухню. Крис идёт молча, изредка чуть «регулируя» траекторию Мун, чтобы она не врезалась в кого-то или во что-то. На кухне в холодильнике они обнаруживают только кучу шампанского и водку. Он берёт водку. Ладно, это не худший вариант. Пьёт из горла, кашляет и пьёт ещё. Кажется, так обычно забываются самые хуёвые моменты вашей жизни?

Мун смотрит скептически, но делает пару маленьких глотков, когда он всовывает бутылку ей в руку.

— Эм, может, взять тебе еды? — спрашивает она, делая пару шагов к холодильнику.

Крис говорит, что не надо, и Эва снова смотрит этим своим взглядом своих этих блядских зелёных глаз. Смотрит так, будто понимает всё-всё в этой ёбаной жизни. Понимает, что, наверное, он, Крис окончательно проебался, но как будто ей не плевать, как будто она грёбаная мать Тереза, всегда готова выслушать, понять, сказать что-то как всегда невъебически умное, думая, что это утешит. Может, и утешит. Но потом.

Крис отпивает ещё и тащит её обратно. При этом, оказываясь в шуме гостиной, понимает, что на кухне было лучше, но, кажется, как только они с Мун вышли, её оккупировала какая-то парочка.

Блядь, ну не на кухне же, блядь, думает Крис.

Эва врезается в какого-то парня, который кажется очень возмущённым, но Крис упирает руку ему в грудь и чуть подталкивает Мун в другую сторону, потом тащит по лестнице наверх, подальше от шума. Господи, он всегда мечтал вместо кучи разных девчонок напиваться водкой с Эвой Мун.

(Нет)

Это, блядь, даже забавно. Погрузившись в мысли, Шистад не замечает, что та резко опустилась на предпоследнюю ступеньку, и чуть не спотыкается, когда Мун дёргает его назад. Крис рычит что-то среднее между её фамилией и «какого хуя», когда она пьяно и громко заявляет:

— Привал.

Резко потянув Эву за руку, Крис заставляет её встать и, наклонившись, перебрасывает через спину.

— Ты мне дашь посидеть нормально сегодня? — ворчит он.

— Ты сегодня в прекрасном настроении, я смотрю, — вещает она откуда-то сзади.

— Не только у тебя бывают херовые дни, Мун, — отвечает он, заходя в первую попавшуюся комнату. Внутри всё отвратительно-сиреневое, и Крис морщится. Скидывает Эву на кровать и разгибается, чтобы осмотреться.

— Тут миленько, — произносит она, привставая на локтях.

— Очень, — Шистад морщится.

— Так что у тебя случилось? — спрашивает Эва, с внезапным интересом глядя на него немного раскосыми от алкоголя глазами.

Крис садится рядом, и кровать неприятно скрипит. Звук вызывает смутные воспоминания, вроде он уже с кем-то тут был. Крис даже не помнит. И не хочет помнить.

Господи, да всем насрать. В этой жизни не насрать, кажется, только Мун, если она сейчас так внимательно смотрит на него, будто готова выслушать длиннющую исповедь с покаянием и слезами.

— С матерью поругался, — говорит он, глядя перед собой.

Это проще, чем притворяться, что не слушал. Мун ведь так и будет полулежать, уставившись на него огромными _внимающими_ глазами.

Эва долго молчит, берёт бутылку и делает глоток, а потом как-то совершенно неожиданно, неправильно и при этом так дико обыденно спрашивает:

— Расскажи. Какая она?

Они как будто сидят вот так уже лет сто. И Крис думает, что они — словно старые знакомые. Будто их связывает что-то большее, чем (не)случайные поцелуи на случайных вечеринках.

Крис забирает у Эвы из рук водку, делает глоток и отвечает:

— Красивая. Занятая. Непостоянная.

— Отсутствующая? — спрашивает Мун и снова смотрит своим «я понимаю всё на этом долбаном свете» взглядом.

Ей идёт быть такой. Спокойной, как океан, который привлекает своей статичной тишиной, когда волн нет. Внимательный и замерший, как Эва сейчас. Рассудительная и понимающая. Как мать, которая смотрит на тебя и осознает, и принимает, что ты не тот ребёнок, что залазил к ней на коленки пятнадцать лет назад.

Шистад усмехается куда-то в пустоту. То ли грустно, то ли понимая, что они с Эвой — просто два подростка, недолюбленные родителями. Всё время сами по себе. Всё время одиноки, несмотря на то, что почти никогда не остаются одни.

— Однажды в детстве, — говорит он с лёгкой улыбкой на губах, — мама сказала, что мне нужно поехать с ней по делам. Срочно, мол, обязательно. — Мун внимательно заинтересованно слушает, наклонив голову немного вправо. — Знаешь, что это были за дела? Тогда я впервые побывал в МакДональдсе. А ещё она купила мне надувной бассейн.

— Это мило, — говорит Эва, она тоже улыбается. — Ну, вот видишь. Всё неплохо, — добавляет она.

— Это всего лишь один раз. Всего лишь… случайность.

— Только не говори, — почти прерывает его Мун, — что она тебя не любит. Все родители любят своих детей. Просто нет идеальных людей и идеальных родителей, понимаешь? Знаешь, какой вопрос чаще всего задаёт мне моя мама? Не «как дела?», не «у тебя всё хорошо?», а «тебе хватит денег или ещё переслать?». Будто откупается от меня. Но я знаю, — она почти уверенно кивает, глядя куда-то сквозь Криса, — что она любит меня. Главное — поверить.

Наверное, именно в такие моменты меняешь мнение о людях. Крис, конечно, и так знал, что Эва далеко не просто девочка-тусовка, он помнит ещё ту её, которая лила слёзы по парню и оттолкнула его, когда они чуть не перешли ту самую грань. Помнит её, как девочку, которая совершенно не была озабочена идиотским выпускным, автобусами и прочей хернёй.

Просто все мы в какой-то момент покрываемся шелухой из воспоминаний, эмоций, не тех людей и поступков, необдуманных, неправильных поступков, которые всё равно в конце концов выводят нас на правильную дорогу.

Крис даже думает, что, может быть, правильно — это однажды рассказать маме, как прошёл день в школе и поблагодарить за остывший ужин.

Пододвинувшись к Эве, он говорит:

— Какая-то ты больно разговорчивая сегодня.

Мун отбирает у него бутылку.

— Да напьёшься тут с такими разговорчиками, — говорит она, отхлёбывая прозрачную жидкость, морщась от того, как внутренности горят, когда водка опускается вниз по пищеводу.

Шистад притворно хмурится, как будто возмущаясь, но понимает, что и сам не такой уж и пьяный. Хотя сейчас ему уже не хочется упиться вусмерть, как хотя бы час назад.

Спасибо, Мун, вот оно средство от алкогольного отравления.

Поставив бутылку на пол рядом с кроватью, он поворачивается к Эве и спрашивает:

— Что-то не нравится? Не ожидал, что ты расстроишься, маленькая пьянчужка.

Она громко смеётся и толкает его в плечо, мол, кто из нас тут алкоголик со стажем. А Крис думает о том, как классно она смеётся, так открыто и так звонко, и он буквально чувствует, что хочет, чтобы Мун смеялась ещё, ведь она же, мать её, так охерительно смеется.

Смех утихает, остаётся слабая улыбка одним уголком губ и ямочка на щеке.

Крис не знает, с какого именно момента начал подмечать такие детали. А ещё он не знает, как именно оказался нависающим над Мун.

Это его любимый момент. Когда ещё не знаешь, случится поцелуй или нет. И чем ты трезвее, тем больше думаешь об этом. Прокручиваешь в голове.

Сейчас прокручивать не хочется.

Мун сама подаётся вперёд, целуя его в подбородок. Крис думает, что это мило. Крис думает, что поцелуй со вкусом водки — это тоже, в общем-то, неплохо, хоть ему никогда и не нравилась водка.

========== Ощущения ==========

Two Feet – Go Fuck Yourself (Original Mix)

Эве нравится Крис. Приходится пройти через километры предубеждений самоубеждения, чтобы понять это.

Ей нравится, что он считает её умной, не пытаясь доказать обратное.

Эве нравится, как Крис поправляет волосы. Мимоходом, будто не знает, что они и так всегда идеально лежат. Ей нравится его улыбка, такая очаровательная и открытая, буквально во все тридцать два. Крис редко улыбается глазами, чаще всего его ухмылка больше похожа на маску. Именно с таким лицом, наверное, и рушатся чужие жизни.

Эве нравится, как Крис облизывает губы, нравится, что такой вроде бы невинный жест вызывает трепет в животе, она следит, почти что затаив дыхание, думая, что это так сексуально.

Эве нравится, что Шистад не вызывает в ней никаких чувств, кроме тугого комка внизу живота, ведь это всё упрощает, ведь теперь она не живёт в постоянном чувстве, будто стоит на краю пропасти и вот-вот сорвётся. Здесь не так, как с Юнасом, когда её настроение могло зависеть от случайно брошенного им слова.

Ей нравится, что с Крисом всё просто, с Крисом нет никаких проблем. По крайней мере сейчас.

И Крис всегда поднимает ей настроение. Эва думает, что это прекрасно.

Его руки, скользящие по её шее, груди, бёдрам, длинные пальцы, почти что оставляющие синяки на её ногах — это прекрасно. Эва не чувствует боли, она чувствует эйфорию.

Крис — не из тех, кто будет самоудовлетворяться за твой счёт, он обязательно, всенепременно сделает так, что любая девчонка никогда не забудет ночь с ним. И это ей нравится тоже.

Она снова тянется к нему за поцелуем, и Крис отвечает. Эве кажется, что можно сойти с ума только от того, как эти идеальные губы прикасаются к оголённым участкам кожи, оставляя после себя почти что жжение. Она зарывается рукой в его волосы, не думая о причёске. Кажется, Крис сейчас тоже не думает об этом. Наверное, ей должно быть приятно, что Шистад не думает о своих волосах, лёжа с ней в постели.

Мун ухмыляется сквозь поцелуй, и Крис бормочет что-то вроде «чего?», не прекращая исследовать её тело руками. Спускается губами ниже, ведя линию по шее до ключицы. Эва не отвечает, кажется, у неё остались силы только на полувздохи-полустоны, господи, да кто, кроме нее, вообще, в такой момент может думать не о том, как Шистад целует её. Это кажется ей слишком. Слишком сладким, слишком неправильным, чтобы вызывать буквально целую гамму чувств, которые волнами расходятся по всему телу, обжигая его изнутри.

Господи.

Может, Крис Шистад — это лекарство от всех проблем и недугов?

Сознание как будто заволакивает пелена, Эва почти на автомате стаскивает с Криса футболку, проводит ногтем по животу, на что он откликается тихим стоном.

Она приподнимается, чтобы Шистад стянул с неё юбку, он делает это быстро, рывком, почти что грубо, Эва даже боится, что молния утром окажется сломанной.

Мысли, случайно проникающие в голову, кажутся затянутыми, заторможенными. Они приходят яркими вспышками, озаряющими опьянённое сознание. Эва успевает подумать, что от Шистада шторит не хуже, чем от водки, но мысль бесследно испаряется, когда пальцы Криса проходятся по внутренней стороне бёдер.

Эва уже почти не может терпеть эти прикосновения.

Если бы её спросили, что это: наслаждение или жестокая пытка, Мун даже не нашлась бы, что ответить. Одновременно слишком много и слишком мало. Хочется ближе, хочется чувствовать ещё больше.

Шистад нещадно впивается пальцами в бёдра, разводя их сильнее.

Эва думает, что могла бы вечно терпеть эту пытку. Он будто нарочно не торопится, продолжая исследовать её тело руками и губами.

Эва думает, что она готова молить его не останавливаться.

Пожалуйста.

Она подаётся навстречу, трётся, обхватывает его бёдра ногами.

Пожалуйста.

Она не знает, за что, за какие грехи этот изверг так мучает её. Это всё находится на грани, где Эва падает, падает бесконечно долго оттого, насколько много и одновременно мало ощущений, прикосновений, звуков.

Пожалуйста.

Крис входит резко, буквально врывается, она чувствует, что рассыпается на осколки, мелкое крошево из ощущений и осязаний, которое уже невозможно будет собрать воедино…

и это п р е к р а с н о.

***

Проснувшись, Эва плохо соображает, где вообще находится. Вспомнив, переворачивается на другой бок и вздрагивает. Забавно, она даже не думала, что Шистад будет всё ещё здесь, когда она проснётся. Но он здесь, и он всё ещё спит, подложив руку под подушку. Его лицо кажется милым, слишком детским. Настолько же прекрасен внешне, как безразличен внутри. Мальчик с почти что ангельским лицом и пустотой в груди. Нельзя его за это винить.

Эва думает о прошлой ночи и улыбается. Это похоже на приятную ностальгию, вызывающую сосущую тоску внутри. Это из тех прекрасных моментов, которые ты всегда будешь помнить и которые вряд ли когда-нибудь ещё повторятся.

Повторять и не хочется, ведь можно привыкнуть.

Эва встаёт и собирает вещи разбросанные по комнате, надевает свои и складывает на стуле, стоящем у кровати, те, что принадлежат Крису. Она уходит не глядя на него, чтобы не остаться, потому что это было бы самым глупым во всей этой ситуации. Зачем портить момент?

Эва улыбается, потому что это прекрасно.

Комментарий к Ощущения

Бл, просто простите, если вдруг не поймали атмосферу, потому что я вчера ржала, как сучка, пока её писала, потому что от моей склонности всё комментировать и стебать страдают даже мои фанфики :с

P. S. Все описания в рамках рейтинга.

========== Не усложняй ==========

«Сложила мои вещи, с твоей стороны это очень мило»

Эва читает сообщение и усмехается.

Доброе утро, Крис.

Она бы ответила, но что-то не хочется. Да и нужно ли? Она знает, что это не конец, но заходить дальше — бесполезно. Глупо и наивно. Эве это не нужно. Крису это не нужно.

Кажется, девизом по жизни должно быть: «Не усложняй».

«Не укради. Не убей. Не усложняй».

А что, неплохо. И главное, правильно. Если бы люди придерживались этих шести слов, жизнь была бы куда проще.

Сегодня суббота. Суббота — это когда не нужно выходить из дома. Суббота — это когда можно побыть наедине с собой. Эва любит субботы.

В обед Крис пишет:

«Если бы я был чуть меньше уверен в себе, я бы подумал, что тебе не понравилось, Эва»

Мун смеётся.

«Мне кажется, ты уже об этом подумал: D»

Неужели нашего конфетного мальчика так легко задеть? Не вешаться к нему на шею после секса?

Мун смеётся. Крис ещё не ответил, но ей всё равно смешно. Кажется, это первый раз, когда смеётся не он, а она.

Это прекрасно.

«Мне кажется, ты напрашиваешься», — приходит ответ.

Мун снова усмехается. Отличное настроение для субботы. Бросив телефон на кровать, она снимает одежду и идёт в ванную, где уже набрана вода, в которой растворяется клубничная бомба.

Музыка, горячая вода и релакс. Это как раз то, что поможет забыть идиотскую неделю, неудачи по учёбе и, конечно же, Криса.

Эти сорок минут можно смело назвать лучшими за неделю. Эти субботние сорок минут всегда были её самыми любимыми, потому что именно сейчас можно забыть обо всём, что её окружает.

И ничто не тревожит покой. Отлично?

Потрясающе.

Именно в такие моменты чувствуешь себя счастливым.

Приняв ванну, она готовится смотреть «Suits», чтобы продлить счастье ненадолго.

Эва, надев халат, выходит из ванной и спускается в комнату, чтобы надеть мягкую пижаму с «Hello Kitty», что, кстати, тоже позитивно сказывается на её настроении.

Внутри темно и почему-то холодно, хотя Мун казалось, что она закрывала окно. Эва идёт к нему, чтобы сделать это сейчас, а сзади раздается громкий шорох. Она вздрагивает и собирается закричать, оказавшись прижатой к стене.

Как только рот Эвы открывается, то оказывается грубо зажатым большой рукой.

Чёрт, говорила же мама, чтобы Эва всегда, ВСЕГДА, закрывала окно.

Ей хочется сказать: «Берите всё что хотите, только отпустите меня».

Только не убивайте меня.

Проходит всего секунда, но ей кажется, будто вечность уже она зажата между чьим-то телом и холодной стеной.

Господи.

Говорят, что молитва помогает.

Говорят, что Бог поможет тебе и спасёт, защитит. Ведь Он милостив и всемогущ.

Почему Бог не спасает детей, заболевающих раком, или людей, умирающих от голода? Почему не излечит СПИД и рак? Почему не предотвращает войны, уносящие миллионы жизней?

И зачем тогда Богу спасать её?

Господи.

Эва пытается вырваться, но что она может сделать против вора?

Когда Мун уже готова начать плакать, она оказывается резко перевёрнутой к нему лицом.

— Надеюсь, ты не будешь кричать.

Шистад убирает руку с её лица, но не отходит.

Эву всегда восхищало то, как быстро и неповторимо меняются человеческие эмоции. Что она чувствовала полминуты назад? Липкий, заполняющий собой почти всю комнату страх.

Сейчас Эва чувствует бешенство.

Она почти рычит и отталкивает Криса от себя.

Господи.

— Блядь, Крис, твою мать! — Эва наступает на него, злобно глядя исподлобья. — Ты считаешь, что это смешно, мудак?

— Ты бы видела своё лицо. — Крис улыбается, хоть и понимает, что его шутка вышла из-под контроля. Он почему-то не подумал, что Мун может решить, что это какой-нибудь грабитель.

Эва потёрла глаза.

— Я не знаю, на кой чёрт ты припёрся, но, пожалуйста, уйди. — Она нервно поправила халат.

— И что, ты так прямо выгонишь меня? — спрашивает он, приближаясь.

Мун сложила руки на груди и закивала:

— Именно.

— О, да ладно. Ну перестань.

— Крис. Я же сказала. Это было не смешно. И если ты думаешь, что можешь так вот вламываться ко мне, то нет, не можешь, — Эва качает головой.

— Если не хочешь, чтобы я залезал в твоё окно, отвечай на сообщения, — говорит Крис так, будто это она виновата.

— Чтобы потешить твоё самолюбие? Нет, ну если это так необходимо для твоей самооценки, мистер Совершенство, то обязательно буду каждый день говорить тебе, какой ты классный.

— А тебе идёт сарказм, Мун, — замечает Крис. — Не злись.

— А ты не будь мудаком.

— Ты вкусно пахнешь, — говорит Крис, приближаясь ещё.

Эва отступает, усмехаясь. Она показывает за спину большим пальцем, указывая на дверь:

— Пошёл вон.

Крис сдаётся как-то слишком легко. Отходит на несколько шагов, ухмыляется одним уголком губ и пожимает плечами.

— Я напишу.

Он подмигивает ей в своей обычной манере и уходит.

Эва думает о том, что это было как-то просто, но какая разница, если Шистад полный придурок и не входит в её планы. Стоит дать ему это понять достаточно доступно, чтобы он больше не залазил в окно, не думал, что ему можно всё.

Эве плевать, как он чувствует себя по жизни, но он, наверное, должен понять, что если ведёшь себя, как ёбаный мудак, то это не прокатывает. Это же глупо.

Как вообще можно было до этого додуматься?

Мун вздыхает и закрывает окно на щеколду. Так ей будет спаться спокойнее, хотя теперь она всё время будет думать, что к ней в комнату всегда может забраться какой-то идиот. И это, вообще-то, не совсем безопасно.

Забавно, что мы не думаем о некоторых вещах до того, как они с нами случаются.

Вот хоть один курильщик пробует по-настоящему бросить курить до того, как начинаются проблемы с лёгкими или сердцем?

Нет.

Бросают курить тогда, когда кашляют по утрам и выхаркивают лёгкие. Бросают пить, когда цирроз печени доходит до той стадии, во время которой человек блюёт её остатками. Бросают наркотики, когда врач говорит, что следующий передоз ты уже не переживёшь.

Или вообще не бросают.

Идиотская штука — человеческий мозг. Своевременное осознание ведь может от столького спасти.

========== Скучно жить ==========

Крису скучно жить. Ему настолько нечем заняться, и так мало что вызывает восторг и заинтересованность, что он живёт от пятницы до пятницы, когда снова сможет напиться до такой кондиции, чтобы забыть, насколько ему скучно.

Это не плохо и не хорошо, это нормально. Крису от этого не хуже и не лучше. Ему, вообще, честно говоря, наплевать.

Ему настолько скучно жить, что сейчас, выходя из дома, он быстро набирает СМСку:

«Ты ещё злишься, Сталкер?»

Эва, конечно же, сразу не отвечает. Шистад думает о том, что, наверное, она сейчас в душе или вроде того. Или обсуждает со своей бандой какие-то дела автобуса. Или забила на дурацкую школу и наслаждается обществом одеяла и подушки.

Крис садится в машину, Крис выходит из машины, припарковав её на заднем дворе школы. Действия, настолько доведённые до автоматизма, что думать не хочется, да и не надо. А зачем? Это было повторено уже сотни и тысячи раз. Вся его жизнь проходит на каком-то автоматизме, тупом и бездумном.

Это примерно то же самое, как когда, находясь на другом конце города, начинаешь думать о том, выключил ли чайник и закрыл ли дверь. Настолько машинально ты это уже делаешь, что в голове напротив слов «дверь», «чайник» и «утюг» забываешь поставить чёртову галочку.

Иногда Крис забывает, что живёт, и думает, что мало что чувствует, потому что, возможно, это сон?

Вдруг в глубоком детстве он впал в долгую летаргию, и вся его жизнь — фейк, бесконечный сон без намёка на продолжение, когда ты делаешь всё, чтобы ощутить хоть что-то?

Всем плевать, насколько ты неправильный и бесчувственный, пока это их не касается. На твою индифферентность все срут так же, как и на долбаные эмоции, пока дело не доходит до непосредственного соприкосновения.

Он всю жизнь словно просто движется по касательной, которая ещё не пересекла окружность в той самой точке. И что? Это всё неважно, это всё ёбаный собачий бред.

Крис входит в школу, жмёт руку Вильяму, который сегодня приехал раньше. Шистад думает о том, что если бы не Магнуссон, то с ним бы всё было ещё хуже.

В кармане вибрирует телефон, и Крис достаёт его. На экране высвечивается имя Эвы.

«А ты как думаешь?»

Крис ухмыляется. Мун такая смешная, когда злится. И при этом, чёрт, её взгляд, словно говорящий «я сейчас перегрызу тебе горло, если ты не перестанешь прикалываться» почти что взбудораживает. Ему так нравится. Он мог бы устроить марафон, мог бы сделать злость Эвы очередным смыслом своей жизни.

«Ты горячая, когда злишься».

Крис проходит мимо лавочки, где и собралась вся банда Эвы. Она тоже там. Она достаёт телефон, читает СМС, закатывает глаза, а потом усмехается.

«Перестань закатывать глаза».

Мун, прочитав новое сообщение, тут же начинает оглядываться, ища Криса взглядом. Находит и снова улыбается и качает головой.

«И кто Сталкер?» — пишет она.

Крис тут же отвечает, сделав возмущённое лицо.

«Я, вообще-то, просто мимо проходил!»

Мун смеётся. Это Крису тоже нравится. Несмотря на то, что сам он был очень спокойным, да и почти что бедным на глубокие эмоции, ему нравилось их вызывать.

Смех, радость, улыбку, злость, ненависть, отторжение, заинтересованность, возбуждение, отвращение, взбудораженность — ведь всё это можно вызвать лишь парой фраз, одним действием или поступком. Это Крису тоже нравится.

Ему всегда было интересней наблюдать за людьми, нежели близко общаться с ними.

Безразличие, скрытое за маской общительности.

Я готов общаться с тобой, но ровно до определённого момента.

Полная запутанность, скрытая за весёлостью и беззаботностью.

И такие вот временные развлечения в качестве хотя бы паллиативного лечения ему тоже нравятся. Так проще. Ведь это хорошо, когда просто. Крису нравится, когда просто.

Эва больше не отвечает, но Крису хочется ещё.

«На сколько по шкале от одного до десяти ты будешь злиться, если я снова заберусь в твоё окно, Эва?»

Крису кажется, что жизнь прекрасна, когда Мун хмурит брови и бросает на него раздражённый взгляд.

«На 30!» — быстро строчит она.

Крис читает иулыбается. Крису это нравится.

========== Не в этой жизни ==========

The Weeknd – Nothing Without You

— Это называется преследование, Крис, — говорит Эва, — знаешь, есть такая интересная книжка. Уголовный кодекс Норвегии от тысяча девятьсот второго года. Там это так называется.

Крис замечает, что она любит строить из себя кого-то безумно серьёзного. И отчитывать его, как первокурсника.

Он замечает, что почти живёт ради этого.

Она отчитывает его, когда он сидит на капоте своей машины, сторожа дверь её дома. Сначала Эва удивляется, а потом говорит что-то вроде:

— Сегодня вторник, Крис. Не пятница.

Или:

— Тебе, кажется, совершенно нечем заняться. Можешь сделать за меня испанский.

Он отвечает, разведя руками:

— No en esta vida, chica*.

Он подмигивает ей и зовёт на вечеринку в автобусе в эту пятницу. Эва усмехается и проходит мимо так, словно его тут нет и не было.

Крис ухмыляется, задумчиво глядя ей вслед. Он знает, что Эва придёт.

Придёт, несмотря на то, что у неё проблемы с учёбой. Несмотря на то, что не была на последних двух вечеринках, и Крису буквально хочется кричать: «Мне срочно нужны твои губы!».

Мне настолько нужны твои губы, что я медленно превращаюсь в маньяка-преследователя.

Это уже не первый раз. Не первый раз он стоит вот так и провожает взглядом Эву, которая почему-то внезапно решила взяться за голову.

В то время как он решительно теряет свою.

Крис не знает, как это называется, и тем более не имеет понятия, как это лечить. Сраная зависимость.

От алкоголизма можно закодироваться. Курить бросают с никотиновыми пластырями и всякими глупыми книжками. Недавно он видел такую на витрине. «Можете курить, сколько вам влезет, пока читаете мою книгу, но уверяю вас, что к концу вы бросите». Теперь ему интересно, нет ли в магазинах книги, рассказывающей о том, как избавиться от зависимости от поцелуев.

Вильям называет это влюблённостью. Он говорит, что Крису просто нравится Эва. Говорит, что надо пригласить её на свидание.

А потом трахнуть, добавляет про себя Шистад.

А лучше просто трахнуть. Без бесполезной траты времени и денег.

Он не думает, что тогда всё сразу пройдёт и снимет как рукой. Крис думает, что он просто сексоголик и что это не лечится.

В среду он проходит мимо одного из кабинетов и, заглянув в него мимоходом, видит Эву, так удачно завозившуюся и складывающую учебники в сумку. Притаившись у выхода, Крис ждёт, пока она выйдет. Сразу становится ясно, почему именно Эва тут одна, она жуткая капуша.

Услышав шаги, Шистад готовится и резко преграждает путь первокурснице и тут же вталкивает её обратно в кабинет.

Эва громко и судорожно вздыхает, испугавшись, уткнувшись носом ему в шею, а потом почти что отскакивает назад и шипит из-за того, что врезается в парту.

Крис улыбается, а она говорит, усердно потирая ногу:

— Не смешно. Наверняка будет синяк.

— Видимо, мне придётся тебя пугать, пока ты не согласишься прийти в пятницу.

— Или я просто поседею, — недовольно бормочет она.

Крис снова усмехается. Это всё так знакомо и так привычно, что улыбка сама налезает на лицо.

Господи, просто согласись, иначе ты не отделаешься синяком на ноге.

Крис помнит, как Эва заматывала шею платком после той самой ночи.

Он не может не улыбаться. Кажется, будто лицо сейчас треснет, порвётся пополам от этой идиотской улыбки, которая так надоела ему и так бесит её.

— Отвали, Крис, — говорит Эва и уходит.

У неё такое недовольное лицо, что Крис решает, что не стоит её больше трогать сейчас. Он выходит из кабинета и натыкается на Вильяма, до этого говорившего что-то Нуре. Магнуссон подходит к нему, бросив взгляд на недовольную Мун, спешно удаляющуюся по коридору. Крис понимает, что сейчас Вильям скажет что-то жутко правильное.

Он говорит, что Крис только злит Эву. Говорит, что Крису надо вести себя нормально. Дальше Шистад не слушает. До него краем доносится только последнее высказывание. На которое ему нечего ответить.

— … Я даже не буду спрашивать, чем ты думаешь.

Потому что он не думает. Он уже разучился.

Как объяснить человеку, чем ты руководствуешься в своих поступках, если ты абсолютно не можешь думать и размышлять и всё происходит где-то на уровне инстинктов?

Крис даже сам себе не может этого объяснить. Не в этой жизни.

Комментарий к Не в этой жизни

* Не в этой жизни, девочка (исп.).

Все новости здесь: https://vk.com/holymash

========== Наедине с собой ==========

The Neighbourhood – Baby Came Home

Эва отворачивается от Вильде, матерясь сквозь зубы. Она бы решила, что ситуация довольно забавна, и даже посмеялась бы над этим, но, чёрт, кажется, и вовсе-то не смешно. Кажется, её обдурили, кажется, над ней решили посмеяться, иначе, зачем Крису было приглашать её на эту вечеринку и не приходить самому?

Ты снова попалась, глупая.

Ты снова в пролёте.

Вильде весело, Вильде смеётся. Вильде не видит, что её, Эвы, жизнь идёт по пизде. Именно поэтому Эва молчит. Молчит и глотает тёплое пиво, молчит и пялится в экран телефона, на котором не высвечивается никаких уведомлений. Забавно, что иногда мы думаем, будто всё изменится. Потому что нет. Потому что всё будет как прежде. Или хуже. А люди не меняются в одночасье, ей стоило бы усвоить этот урок.

Мун до последнего не соглашалась, а теперь жалеет, что в итоге поменяла своё решение. Её учили стоять на своём, стоять до конца и не менять собственное мнение в угоду кому-то.

Эва уже сотню раз успела спросить себя, зачем делает это. Зачем она снова сдаётся, каждый раз запутываясь всё больше? Ведь всё становится только хуже и непонятней.

Она вспоминает детство. Когда мама приезжала на прошлой неделе, они достали старый видак и полночи смотрели кассеты. Свадьба родителей, мама с огромным животом, но такая подвижная, счастливая, буквально светящаяся. Маленькая Эва, доверчиво тянущая ручки к камере, голос отца на заднем фоне. Какая-то необъяснимая и давно потерянная и забытая атмосфера счастья и умиротворения. Все улыбаются, родители молоды, бабушка ещё жива, мама и папа ещё не делают вид, что любят друг друга, для спокойствия дочери, тут они ещё влюблены по-настоящему.

Эва смотрит на зажатый в руках телефон и понимает, что ничего из этого не осталось. Ни-че-го. Только пустота вперемешку с теплотой от воспоминаний.

Теперь окончательно ясно, что Шистада здесь нет, а последней каплей становится полудружеский (на самом деле просто пьяный) тычок какого-то парня с приглашением выпить вместе. После этого он тянет Эву за куртку, приглашая с ним потанцевать. Она лишь отмахивается, ставит недопитое пиво на первую попавшуюся горизонтальную поверхность на уровне груди и спешно покидает душное помещение.

Кислород ударяет в голову слишком резко, так, что при первых шагах её еле заметно покачивает. Привыкнув к свежему воздуху, Мун глубоко вдыхает и оглядывается вокруг. Слишком хорошая погода, чтобы заказывать такси или изводить себя ненужными мыслями.

Всё, что ни делается, — к лучшему. Значит, и у неё всё скоро наладится. Так ведь?

Идти нужно долго, но сегодня Эве не кажется это проблемой. Этот вечер слишком хорош. Воздух свежий из-за лёгкого ветерка, но при этом достаточно тёплый, чтобы не ёжиться в ожидании дома и кружки горячего зелёного чая с имбирём, сидя перед телевизором. Эва так любит такие вечера, тихие, безмолвные, не_напрягающе_одинокие, чтобы побыть наедине с собой, выпить чаю или глинтвейна, который её научила делать мама, посидеть перед телевизором, смотря «Сплетницу» или «Как я встретил вашу маму». В такие моменты можно не думать и не помнить о чём-то важном, таком, что слишком часто занимает мысли, не давая покоя.

В такие вечера тепло, но не жарко. В такие вечера звёзды рассыпаны по небу, а луна светит так ярко, что всё видно. В такие вечера хочется гулять и вернуться домой лишь под утро, свалившись в постель от усталости прямо в одежде.

В такие вечера домой совсем и не хочется.

Но в конце концов Эва всё-таки подходит к своему участку с низким заборчиком и кучей растительности, которая непонятно как ещё не погибла.

Подходит, застывает недалеко от порога (ещё чуть-чуть и разинет рот от удивления, но как-то держится) и вздыхает.

— Ва-а-а-ау.

Всё-таки не каждый день её пороги обивают Пенетраторы.

Крис оборачивается на удивлённый возглас и медленно, немного устало говорит:

— Мун, ты где была так долго?

Ей хочется сказать что-то вроде:

«У тебя память, как у зубочистки, Шистад!»

Или:

«Это даже не смешно».

Но она тихо произносит:

— На вечеринке, на которую ты меня позвал и не пришёл.

(Логика не твоя сильная сторона, увы).

Крис пытается сказать что-то, но Эва перебивает, дав понять, что ещё не закончила.

— Обычно я не меняю решения, — говорит она. — А знаешь, и правильно делаю.

Девушка проходит мимо него, чувствуя одновременно так много всего и ничего. Наверное, просто пора действительно заканчивать. Пусть ничего и не начиналось, но Эве надо сделать перерыв во всём, что плотно вошло в её жизнь за последнее время. И Крис, видимо, входит в список.

Не то чтобы она обдумывала это давно, пыталась принять решение. Оно само пришло в голову, как только Эва увидела его. Всё как будто внезапно встало на свои места.

— Мун, — зовёт Крис, сам при этом понимая, что не нужно. Потому что она права. Он решил прийти сюда, совершенно забыв про то, что сама Эва будет в другом месте. И ведь это он её уговорил.

Но Эва не оборачивается.

Baby came home today

Told me to stay away

Комментарий к Наедине с собой

Знаю, что вы заждались, и прошу прощения. Как-то руки не доходили, а мысли разбегались. До конца 1-2 части, которые, надеюсь, вскоре будут дописаны. Есть мысль сделать сборник драбблов по Эвису. Как считаете, стоит попробовать?)

========== Оправдания ==========

The XX – Intro

Мун вызывает в нём странные чувства. Что-то среднее между раздражением, нежностью и желанием оправдываться за каждый свой дебильный поступок.

«Я забыл про вечеринку, потому что у меня память, как у рыбки».

«Я шлёпнул тебя по заднице на людях, потому что она классная и я не смог удержаться».

«Я не писал неделю, потому что не хочу, чтобы ты подумала, что нравишься мне. Ведь ты мне не нравишься. Ни капельки. Не-а, нифига».

Крис, конечно, понимает, что его оправдания выглядят довольно-таки неправдоподобно и местами просто жалко, но не для доверчивой Эвы. Эва верит, Эва расстраивается. Эва с тоской заглядывает ему в глаза и изредка улыбается.

Крис бы начал её жалеть, если бы считал, что Мун нуждается в его жалости, но это неправда. Жалость ей не нужна, тем более от него. Шистад осознаёт это вполне явственно и поэтому продолжает сыпать шуточками и глупыми отмазками.

Когда ты перестанешь быть такой наивной, Мун?

Когда-нибудь она перестанет. Когда-нибудь, она спросит его о том, что он чувствует, и зачем нужны все эти спектакли, а Крис всё так же не будет знать, что ей ответить.

Сейчас он точно знает, что испытывает любопытство и что-то непонятное и неосознанное. А ещё ему просто скучно.

Если бы он работал Эвараздражителем, то был бы в этом профессионалом.

Он думает обо всём этом, медленно шагая домой. Пешком, потому что уже выпил слишком много. Заберёт машину от дома Мун, когда её не будет дома. Или когда будет.

Крис думает, что, наверное, это уже неважно.

***

Крис просыпается в восемь утра от звука пришедшей СМСки. Проклиная всё на свете и немного больше, он продирает глаза ровно настолько, чтобы рассмотреть очертания букв.

От: Мун.

«Если не заберёшь свою машину сегодня же, я нацарапаю на ней слово из трех букв».

«Если это будет твоё имя, то я разрешаю», — отвечает он.

Крис слишком хочет спать для того, чтобы думать, как именно это звучит, поэтому он блокирует телефон, ставит его на беззвучный режим и проваливается обратно в сон.

Следующая СМС от Эвы застаёт его за завтраком.

«Я не шучу. И это не моё имя».

«Мун, дай мне позавтракать. Заберу, когда смогу».

«Но сначала перекрашу её в нежно-розовый».

Крис закатывает глаза и откладывает телефон.

Он предпочитает не думать о том, что на улице, кажется, скоро начнётся дождь, а идти ему минут двадцать. А ещё о том, как Вильям сам закатит глаза, когда Крис снова опоздает на тренировку.

А ведь на обратном пути зайти будет удобнее, до тренировки всего полчаса. Он не успеет зайти к Мун и не опоздать. Недовольных взглядов Вильяма и тренера не хочется, поэтому Крис быстро пишет:

«Зайду после тренировки, я и так опаздываю».

Получив в ответ фотографию с ржавым гвоздём в руке (и откуда Мун его взяла?), Шистад усмехнулся. Эва всё равно не осмелится. Хотя Крис понимает, что даже если осмелится, ему будет всё равно. Ничто в ней не способно его разозлить.

Ну, почти ничего. Разве что бровастый Юнас. Или любой другой парень в радиусе пары метров от задницы Мун. Хотя, вообще-то, ему плевать. Определённо поебать на то, кто там пялится на Мун. Какая разница, если это его машина стоит у неё во дворе и это её раздражает.

Несмотря на погоду, сегодня чудесный день, думает Крис, захлопывая за собой дверь.

========== Бум ==========

Комментарий к Бум

Наблюдая за фэндомом, вижу поразительную скорость, с которой плодятся и разрастаются фанфики. Что могу сказать в своё оправдание? Что у меня зачётная неделя буквально на носу, что иногда приезжаю с одним желанием: поесть, выпить долбаного пива и завалиться спать, что мне поросту лень. Но главная причина, наверное, всё же в другом. Многие из вас дают мне понять, что персонажи довольно-таки каноничны. И это лучший комплимент для меня. Я не могу представить этих двоих иначе, не могу переделать их под себя настолько, что от них останутся только имена, не хочу. Поэтому долго думаю. Поэтому долго думала, что эта глава будет последней, но нет, не чувствую данную историю законченной. Пока что. Пусть ненадолго, но пока что нет.

Все ваши вопросы вы можете задать мне в группе: https://vk.com/interparities

или на аске:https://ask.fm/ms_collins

Также начала писать сборник драбблов по Мунстаду, вам понравится, ай ноооу: https://ficbook.net/readfic/5527778

Собсна, все новости на сегодня. Пишите отзывы, ставьте лайки, всех обнимаю. Ваш автор-распиздяй пока что жив.

Billie Eilish – Ocean Eyes

Погода всё ещё отвратительная. Кажется, что вот-вот хлынет дождь. Свинцовые тучи заволакивают небо. Солнца не видно. Крис думает, что это выглядит очень даже метафорично. Настроение прямо с утра было мерзким. Мун разбудила его, погода не задалась, в голове словно поселился дятел. Или как будто кто-то назойливо отбивает сердечный ритм молотом. Прямо по стенкам сосудов, взрывая голову изнутри. Ещё и приходится тащиться до зала пешком. Крис уже заранее ненавидит весь этот день. Зябко кутается в чёрную куртку, которая кажется неподходящей для такой погоды.

Ему остаётся надеяться, что от физических нагрузок голова пройдёт. Обычно проходит.

Маленькое двухэтажное здание стоит на углу улицы, серое, как сегодняшняя погода. Отталкивающее. Ну и чёрт с ним, зато приходят только те, кто действительно хочет заниматься боксом, а не понтануться перед друзьями, как они охеренно могут махать кулаками.

Крис морщится от собственных мыслей и рывком открывает дверь. В одиннадцать утра в субботу, конечно же, народу почти не было. Нормальные люди спят в своих кроватях.

Войдя в раздевалку, Крис даже не удивлён: на одной из лавочек задумчиво сидит Лукас, парень из их школы, около шкафчиков крутятся трое парней постарше.

Вильяма не видно, но он, скорее всего, уже разминается. Так что Крис забрасывает спортивную сумку на скамейку, быстро переодевается в спортивную форму и выходит в зал.

Как Крис и думал, Магнуссон здесь. Он кивает другу, а тот ухмыляется в ответ, отталкивая от себя красную грушу.

— Опаздываешь, — констатирует Вильям. — Я думал, ты всё-таки решил не приходить.

— Да нет, сказал же, что приду. Я просто на своих двоих.

Крис мысленно закатывает глаза, а может, не только мысленно. Натыкается на удивленный взгляд Вильяма и говорит:

— Пришлось вчера возвращаться пешком.

— Откуда? — задаёт Магнуссон назревший вопрос.

Крис хмурится, подходя к соседней груше, не отвечает, пока Вильям наносит точный удар по своей.

Руки Шистада уже обмотаны эластичным бинтом, он надевает чёрные перчатки, становится перед грушей и делает сильный, точный удар.

Он пошёл на бокс, чтобы научиться самоконтролю. Нихуя не получилось.

Удар. Ещё удар. Звук голоса Вильяма.

— Так где машина-то, Крис?

Крис хватает руками грушу, чтобы та не ударила его.

Он хочет соврать, а потом понимает, что это бесполезно, потому что Магнуссон обязательно решит подвезти его, не поддаваясь отказам. Особенно, если погода всё же испортится окончательно.

— У Мун, — тихо произносит Шистад, разглядывая старые царапины на коже обивки.

Он прикрывает глаза, представляя вопросительное выражение на лице Вильяма.

Ну давай, пошути уже, и я продолжу тренировку.

Вильям говорит:

— Так ты у неё вчера был?

И ещё:

— Ты что, напился вчера?

— Не много вопросов? — Голос усталый, но ещё не севший.

Молот в голове продолжает дробить череп изнутри.

— А что Эва на это сказала?

— Сказала, что покрасит ее в розовый, а потом нацарапает что-то неприличное.

Вильям прыснул. Звонкий смех разнёсся по залу.

— А Мун молодец. Держит тебя в тонусе.

— Очень смешно, — бурчит Крис, отталкивая от себя грушу и проезжаясь по ней кулаком.

— Ну, ты ни свет, ни заря всё-таки встаёшь на утреннюю тренировку, на которой бываешь раз в полтора месяца, идёшь на неё пешком, а потом ещё и к Эве за машиной. Кажется, она вытрахала из тебя всю лень. — Вильям снова заливается смехом.

— Очень смешно, — почти что понуро повторяет Крис, решая не обращать внимания на шуточки Магнуссона.

Тот почему-то придумал себе, что Крис чуть ли не стал зависим от Мун. Чуть ли не влюблён в неё по уши.

Да, конечно, готов самоубиться от подступающей к горлу, невыносимой любви к этой рыжей дуре Мун.

Вильям говорит что-то ещё, но Шистад, погружённый в свои мысли, не реагирует. Он даже почти не слышит, пока тренер не зовёт их на спарринг.

Спарринг проходит довольно болезненно. Крис постоянно отвлекается, из-за этого получает по голове, а потом минуты две приходит в себя.

Головная боль не слабеет, только усиливается, нависая над теменем, словно бетонная плита. Надавливая на него. Кажется, ещё немного — и ему проломит голову.

Удары молота сопровождаются ударами Магнуссона. Пару раз Крис злится. Злится так, что загоняет Вильяма в угол. Бьёт беспорядочно, сильно.

Пока не получает точный удар в солнечное сплетение.

Бум.

Следующий удар приходится в бровь. Из раны течёт кровь. Не бьёт фонтаном, слабо, надоедливо струится.

Тренер говорит, что Крис сегодня отвратительно занимается и пусть больше не приходит в таком состоянии. Крис думает, что и не придёт, потому что получать по голове не слишком понравилось.

Вильям предлагает ему обработать рану, но Крис только умывается ледяной водой и наскоро принимает душ.

Магнуссон как всегда закатывает глаза.

— Сказал бы, что голова болит, я бы не бил по ней. Или отказались бы от спарринга.

— Да ну, — отмахивается Крис.

Он думает, что приходить, возможно, и не стоило, но отказываться от спарринга он в любом случае бы не стал. Кто в здравом уме и твёрдой памяти откажется врезать кому-то по лицу. Пусть даже это тренировка по боксу. Пусть даже этот кто-то — твой лучший друг.

Крис думает, что надо будет попросить у Мун таблетку от головы, потому что у него такого дерьма в аптечке не водится.

Вильям едет довольно медленно, и Крис этому рад. Любой резкий поворот отдаётся болью в темени. Любое резкое движение сопровождается ударом молота.

Вильям поворачивает на улицу, где живёт Эва.

Бум.

Резко тормозит. Бум.

Крис бросает пару слов ему на прощание и неторопливо выходит из машины. Хлопает дверью. Бум.

Звонок кажется слишком громким, а шаги Эвы слишком медленными. Крис зажмуривается и открывает глаза, только когда слышит, как в замке проворачивается ключ.

— Что? — спрашивает Мун, возникшая на пороге. На ней только длинная футболка и короткие шорты. Очень. Короткие шорты.

Крис говорит:

— Есть таблетка от головы? — И протискивается мимо нее в квартиру.

— Эй! — возмущённо шипит Эва.

Внезапно через стук крови в ушах и боль прорывается ясная мысль: Мун не собиралась его пускать. Вообще не ожидала, что он решит зайти. Думала, он молча сядет в машину и уебёт отсюда.

— Ты что, не одна? — спрашивает первое, что приходит на ум.

Эва молчит, и Крис проходит в коридор, к кухне, оглядываясь по сторонам.

Он не думал почему-то, что Мун может быть не одна. Может не сидеть и ждать его, а… заниматься хер знает чем. Не собираться впускать его вовнутрь, например.

— Мун, — зовёт он Эву, продолжая оглядываться, — ты одна или нет? — Он идёт, а она следует за ним по пятам.

— Да одна я. Одна. — Девушка хватает его за руку. — Что тебе нужно? — спрашивает.

— Я же сказал: таблетка. Мун, ты чем слушаешь?

Она возмущённо выдыхает через нос, кажется, сжимает кулаки. Крис старается как можно меньше двигать глазами, хоть и не получается.

Мун протискивается мимо него и говорит, входя на кухню:

— Садись.

Он опускается на один из стульев и молча следит за её действиями. Эва встаёт на носочки, тянется на верхнюю полку, пыхтит. Футболка поднимается, открывая ещё больший вид на загорелые ноги.

Крис ловит себя на мысли, что настолько сильно хочет провести по ним пальцами, что практически чувствует её кожу под руками.

Хмурится, пытаясь отогнать ненужные мысли.

Его вытаскивает из них сама Эва, которая, сдаваясь, говорит:

— Можешь помочь?

Крис вздыхает. Крис встаёт и трёт тремя пальцами переносицу. Движение отдаётся болью.

За несколько шагов преодолевает расстояние, встаёт прямо вплотную к Эве, одно её движение — и они соприкоснутся.

Мун говорит, сглотнув:

— Видишь коробку? — Крис кивает, хотя, зачем, если девушка стоит к нему спиной?

Ему хватает сил на улыбку, а она поворачивается к нему лицом. Эва поднимает голову, а Крис, упираясь одной рукой в стол прямо рядом с её поясницей, другой дотягивается до коробки и ставит её на стол не глядя.

Уши оглушает кровь, стучащая в висках, а взгляд как будто приклеен к зелёным глазам напротив. Крис убеждает себя, что все проблемы от плохого самочувствия и что нужно помучить Эву.

— Как дела? — спрашивает первое, что приходит в голову.

Завтра Кристофер будет ругать себя за тупость, но сегодня ему насрать на всё, кроме душащей боли и глаз Мун, которые вперились почти что со страхом. Почти что обжигают его лицо. Почти что не дают дышать.

Крис проводит ладонью по её руке снизу вверх и обратно, спускаясь на бёдра. Ещё немного — и он снова почувствует её кожу под рукой.

Он не знает, кто кого именно гипнотизирует взглядом, но Мун, кажется, даже задерживает дыхание.

Он очерчивает пальцем край джинсовых шорт, подцепляет его, а потом проводит тремя пальцами по гладкой ноге Эвы. Потом проходится кончиками пальцев и, наконец, буквально впивается в нежную кожу. Мун вздрагивает. Её зрачки выглядят такими огромными, что заполняют собой радужку.

Крис чуть склоняется и проводит носом по её шее снизу вверх и шепчет в ухо:

— Дыши, Мун.

…бум.

========== Игры ==========

Kodaline — Take Control

Крис резко отстраняется и глядит на Мун. Она ещё не до конца понимает, что происходит, и смотрит в ответ почти неосознанно. Быстро моргает несколько раз. Губы мелко подрагивают, почти незаметно, но он видит. Кулаки Эвы сжаты. Крис не смотрит вниз, но видит. Знает. Если бы он участвовал в конкурсе «Доведи Мун за пять минут», то сделал бы это за две и получил золотую медаль.

Как и сейчас. Самое прекрасное — она никогда не знает, что от него ждать.

Мун прикрывает глаза, как будто приказывая себе держать лицо, смотрит прямо на его физиономию, проезжаясь по ней резким взглядом слишком зелёных глаз. Крису хочется смеяться.

Несмотря на головную боль, несмотря на то, что через час, а может, завтра или послезавтра он подумает: а нахуя?

Действительно, на какой хер он этим занимается? Крис забивает на ответ на этот вопрос, как и на всё остальное. Кому интересно, что будет завтра или потом, если сейчас Мун словно пытается сожрать его взглядом с потрохами? Прямо заживо. Пытается перемолоть кости, содрать кожу… и не может. Потому что Криса не трогает ничего. Абсолютно ничего. А злость вызывает только корявую усмешку и довольство собой.

Правда ведь?

Мун отскакивает от него, чуть отталкивая от себя. Говорит:

— Вода — там. — Показывает пальцем на рыжевато-коричневый керамический графин.

Крис молча подходит к нему, тянется за кружкой. Самая обычная, белая. Такая белая, что взгляд невольно цепляется.

Эва подносит ему аптечку, ставит рядом. Она всё ещё раздражена и недовольно сводит брови. Смешная, смешная Мун. Громко дышит через нос, но всё равно притворяется, что всё нормально. Крис знает, что она до последнего держит всё в себе. От этого наблюдать ещё забавнее.

Ему даже хочется, чтобы она возмутилась. Сказала бы что-то вроде того, как же он её заебал и как она не хочет его видеть. И соврала бы. Потому что знает, что ещё как хочет. И это её раздражает ещё больше.

Крис проглатывает таблетку, запивая её водой. Вытирает губы тыльной стороной ладони, не сводя глаз с Эвы. Та закатывает глаза и говорит:

— Если тебе больше ничего не нужно, то можешь проваливать. Мне нужно заниматься.

Крис проходит мимо неё в коридор, оборачивается и, ухмыляясь, произносит:

— Ты смешно злишься. — Мун пыхтит, и он добавляет: — Но очень горячо. — Выгибает бровь, наблюдая за тем, как Эва пытается не смотреть на него и слиться со стеной, в которую упирается спиной.

— Очень смешно, — бурчит она, глядя в пол и, наконец, выдохнув спокойно, когда дверь за Шистадом захлопывается.

***

Проспав ровно три часа и восемь минут, Крис, быстро приняв душ, выходит из дома и едет на вечеринку. Точнее, не так. Едет на собрание Пенетраторов перед вечеринкой. Звучит это до боли серьёзно, а на самом деле, они просто бухают, обсуждают девушек, планы по поводу выпускного и Якудза. Но чаще просто бухают. И иногда делятся подвигами. Только Вильям не делится. Потому что обычно все его подвиги разгуливают в подаренных толстовках. А сейчас он вообще, кажется, по уши втрескался в подружку Эвы Нуру.

Крис закатывает глаза, думая о том, каким раком он запомнил имя той блондинки и как же всё-таки хорошо быть независимым. Тебе на всё и на всех насрать, делай что хочешь, живи как хочешь. Красота.

Он в очередной раз радуется своей охуенной жизни и удачным стечениям обстоятельств и паркуется возле дома.

Вильям как обычно встречает всех на пороге. Между его губ зажата сигарета, и Шистад протягивает руку в немой просьбе. Магнуссон закатывает глаза и говорит:

— Когда ты уже купишь себе сигареты?

— М-м, когда-нибудь. — Крис глубоко затягивается, а потом тянется за заботливо приготовленной для него бутылкой пива. — Ты такой внимательный, — говорит с ухмылкой.

Магнуссон кривляется в ответ на ехидное замечание и приветствует новоприбывшего. Вроде его зовут Томас, но Крис не уверен, поэтому кивает тому и переводит взгляд на зеленеющие деревья впереди.

Когда наконец все собираются, напиваются до определённой степени и заканчивают обсуждать важные вопросы, а начинают обсуждать ненужную херь, Крис утыкается в телефон, листая ленту Инстаграма.

К нему подсаживается Вильям.

— Как думаешь, через сколько поедем к Финну?

— Думаю, что уже пора, потому что я сейчас то ли усну, то ли умру со скуки.

Вильям протягивает ему свою бутылку, и Шистад делает большой глоток.

— Как Сатре? — Ну нихера себе, он запомнил ещё и её фамилию. — Придёт сегодня?

— Вроде да, сейчас уточню. — Магнуссон разблокирует телефон и пишет СМС. — Спросить насчёт Эвы?

— С чего бы? — морщится Крис. Вильям усмехается, бормочет что-то вроде «действительно» и отправляет ещё одну СМС. Крис бросает взгляд и вырывает телефон из его рук. — Что-о?! Я не просил ничего спрашивать. Мне вообще глубоко поебать.

— Правда? — Голос Пенетратора медово-сочувственный.

— Угу, — угрюмо подтверждает Крис.

— Тогда расскажи мне, с кем у тебя был последний секс? Ну же, не стесняйся.

Шистад задумывается, закусив губу, а потом чуть было не делает охеревшее лицо, потому что, о боже, он не спал ни с кем после того раза с Мун.

Блядь.

Зная, что сейчас посыпятся насмешки или нравоучения, он начинает сочинять на ходу:

— В смысле? Ну, такая блондинка. Со второго курса вроде. Я же тебе рассказывал.

— Не рассказывал, — Магнуссон качает головой.

— Ну значит забыл. Так что, мы идём? — Кристофер делает попытку встать, однако друг удерживает его, схватив за локоть.

— Прекрати свои игры, Крис, ты же знаешь, что нравишься ей.

— И что, пожалеть её? — спрашивает Шистад и уходит не оборачиваясь.

Комментарий к Игры

Настолько обалдела от 500 плюсов на фф, что аж главу дописала. М-мотивация. Как всегда жду ваших отзывов.

Не забывайте про группу: https://vk.com/holymash

И про новый фф: https://ficbook.net/readfic/5527778

========== Суждения ==========

Комментарий к Суждения

Эх, ребята. В общем, мазельтоф, я это сделала. Было сложно, потому что немного отошла от пейринга из-за того, как кончился пятый сезон. Просто какой-то грёбаный фансервис, а потом нате, получайте полную фигню и Эву с Юнасом. Серьёзно?

Было долго, было грустно, но я старалась. Концовка полу-открытая, но мне кажется, что каждый для себя всё поймёт.)

Спасибо всем, кто был тут, в комментариях, кто читал и поддерживал. Я не ожидала, что эта работа кому-то зайдёт вообще.

Шлю вам лучи любви.

Крис думает, что девчонки — развлечение. Интересные, любопытные игрушки. Крис думает, что все игрушки рано или поздно надоедают и оказываются в мусорном баке.

Мерзкая холодная капля попадает за шиворот, действуя отрезвляюще — он заходит домой, зябко скукожившись и засунув руки в карманы куртки. Хорошо, конечно, думать на свежем воздухе, но не тогда, когда это грозит бронхитом.

Крис думает, что заигрался.

Крис думает, что игра вышла из-под контроля.

Он не может поверить, что серьёзно, действительно не спал ни с кем после того раза с Мун. Кладёт руку на лоб совершенно автоматическим движением, словно проверяя, нет ли температуры. А то вдруг все проблемы можно объяснить обычной простудой.

«Прекрати свои игры, Крис, ты же знаешь, что нравишься ей».

В этом и проблема. Так неинтересно.

Кажется, с Эвой было прикольнее, когда она его динамила недели напролёт, чем сейчас, когда наконец сдалась. Это частая проблема — когда долго чего-то хочешь, а потом вдруг получаешь это, понимаешь, что уже потерял интерес, а гнался чисто из принципа. То, на что упал глаз, должно быть твоим.

Словно понравившаяся в магазине вещь, которую хочет купить кто-то другой. А ты упираешься и говоришь, что первый её увидел и взял с полки. Да и вообще тебе этот цвет идёт гораздо больше.

С каждым днём они с Эвой пересекаются в школе и на вечеринках всё реже. И с каждым таким днём взгляд Вильяма становится всё более обличающим.

«Прекрати свои игры, Крис».

Кажется, игры зашли слишком далеко, да и вообще всё стало каким-то до жути серьёзным. Мун не разговаривает с ним, а он и не особо-таки хочет с ней разговаривать. Будь воля Криса, он бы общался с девушками (особенно с Эвой) по минимуму. Разговорами-то уж секс не заменишь.

Ну, или он согласился бы смотреть на Мун. Просто смотреть. Без тупых разговоров, без шуток, без её вечных поучений и закатывания глаз, без пьяных смешков и прочего беспредела.

Вильям считает это признаком симпатии, Крис думает, что просто подзаебался.

Ему нравится раздражать Мун, потому что… а почему бы, собственно, и нет. Иногда портить людям настроение чертовски весело.

Эва тогда часто сжимает руки в кулаки и сверлит его злым взглядом. Не обещающим ничего хорошего взглядом. Если бы таким способом можно было убивать людей, то Крис бы уже давно был в могиле, которую рыл себе самостоятельно.

Единственная по-настоящему важная проблема Криса в том, что он на удивление много думает. Копает и копает в поисках ответов внутри себя на вопросы, которые даже боится задать.

Окей, но, если ему нравится Мун, то разве не должны летать бабочки в животе или появиться какое-то чувство в груди. Крис думает, что он всё-таки простудился, потому что чувство в груди всё-таки есть — зарождающийся где-то в лёгких кашель.

Он прогуливал школу пару дней, а теперь, видимо, пропустит ещё и по болезни. Но это даже хорошо, потому что учиться-то он точно сейчас не готов.

В первый день болезни Шистад много спит, а перед сном думает всё о том же. Кашляет и пьёт чай с мёдом и имбирём.

Во второй день Крис спит меньше, а думает больше.

На третий день от нежелания снова страдать самокопанием он начинает переписывать то, что было на уроках. Приходят Вильям и почему-то Нура. Может, он сейчас везде её с собой таскает?

Нура говорит, что это психосоматика, мол, ты устал, не хочешь учиться, вот и заболел. Крис думает, что она слишком умная для девушки Магнуссона.

Взгляд Вильяма всё ещё обличающий.

«Ты же знаешь, что нравишься ей».

Они не упоминают Мун в своих разговорах, а Крис, конечно же, не спрашивает.

На четвёртый день кашель усиливается, но зато температура спадает. Крис чувствует слабость и еле заметное желание учиться. Даже решает почитать параграфы по истории и химии наперёд, до того, как они пройдут их на уроках.

Звонок раздаётся набатом в ушах, привыкших к тишине. Крис медленно подходит к двери и, не глядя в глазок, открывает. Поднимает бровь — это максимальное удивление, на которое он сейчас способен — и спрашивает:

— Сегодня ты будешь моей сиделкой? Не стоило.

Он слишком сильно сам себе вынес мозг за последнюю неделю, чтобы сейчас быть приветливым.

Забавно, но Мун совершенно не реагирует. Никаких тебе закатываний глаз, цоканий языком, возмущённых восклицаний и остальных, обычных для Эвы реакций. Ни-че-го. Лишь скептичный, на грани с вызывающим, взгляд.

Сначала Крис удивляется. Крис думает, что выглядит настолько больным, что Мун решила быть спокойной, как удав. Или за неделю успела отрастить себе дзен.

(Наконец-то.)

Он движется в сторону гостиной, а Мун заходит на кухню. Лёжа, Шистад слушает звон чашек, то, как Эва открывает и закрывает дверцы в поисках чая, шум воды, наливаемой из чайника.

Звучит успокаивающе.

Мун входит в комнату почти неслышно. В её руках поднос с двумя чашками чая и баночкой мёда на нём.

Взгляд Эвы изменился, это видно. Можно предположить всё что угодно. Но правда такова: с ней кто-то разговаривал.

Крис думает, что это даже слишком прозаично.

— Знаешь, я сначала подумал, что ты изменилась сама по себе, — он молчит, делая глоток обжигающего чая, — но всё ведь гораздо проще. Что он сказал тебе?

— Кто он?

Тебе не идёт быть дурой.

— Вильям. Но, конечно же, не сам, а через подружку.

Выражение на лице Мун становится затравленным, словно её поймали за руку на месте преступления.

— Он сказал, что ты выглядишь, как побитый щеночек, а мне стало любопытно.

Ладно, теперь он узнаёт старую добрую Эву Мун.

— Можешь думать так, если хочешь. — Крис усмехается. — Но я же знаю, что нравлюсь тебе.

Мун нервно отворачивается, чтобы не смотреть на него. И чтобы он не увидел, как она покраснела.

— Я по-другому это представляла, — говорит, глядя на свои руки.

— Ага. Что я скажу, что люблю тебя больше жизни. Мы будем вместе всегда-всегда, ты будешь готовить мне завтраки и заваривать чай, когда я буду болеть, а я — бить мудаков, которые тебя обидят или не так посмотрят.

— Нет, ты всего лишь будешь стравливать их с «Якузами», — бормочет Эва себе под нос.

Ответный камень в его огород по поводу того случая с её бровастым бывшим. Крис бы даже порадовался за Эву, нет, ну, молодец, что научилась отвечать на колкости, но сейчас его это слишком злит.

— Да насрать! Мы с тобой прямо-таки образец здоровых отношений!..

Крис внезапно понимает, что сказал это вслух. Понимает по удивлённо-испуганному лицу Мун, по тому, как он пытается что-то сказать и не может найти слов. По тому, какая тяжёлая, густая тишина висит в комнате — кажется, её можно резать ножом.

Сердце словно предательски проваливается куда-то в область желудка.

И он просто не верит, что сказал это вот так вот. Разозлённо, голосом, хриплым от кашля, во время словесной перепалки, даже не подразумевая того, что обычно вкладывают люди в это понятие.

Крис думает, что Эва разозлится. Думает, что она скажет что-то типа «да мы вообще-то пару раз потрахались» или «ты высморкал мозг, проверь свой платок», но Мун вместо этого молча переставляет их чашки обратно на поднос и уносит на кухню. Когда её нет примерно минуту, Крис встаёт с дивана, бросив на него серый плед, в который укутался.

Мун стоит лицом к окну. Мун кажется задумчивой, но не расстроенной.

— Я знаю, что ты не это имел в виду, — говорит она, когда Крис подходит сзади.

— Угу, полный бред. — Он подходит ближе и кладёт руки на её талию. — Наверное, опять температура поднялась. — Целует Эву в шею, а она откидывает голову на его плечо.

Крис ухмыляется. Крис думает, что им не нужны общепринятые суждения и идиотские слова, чтобы понять друг друга.