Сломавший постулат (СИ) [Зрячий Старец] (fb2) читать онлайн

========== 1. ДТП ==========

Резкий скрежет тормозного пути. Жёсткий грохот, за которым вмиг последовал удар о ровный бордюр. Он ограничивал проезжую часть от пешеходной. Эта неумелая парковка ознаменовала конец быстрой поездки. Темная иномарка грубо припарковалась, немного заехав на возвышающуюся поверхность.

Пешеход, что боковым зрением в последнюю минуту заметил движущийся на него транспорт, только и успел, что отпрыгнуть назад и приземлиться в траву. При этом он упал на слегка влажную, от идущего дождя, землю и собрал на одежду холодную бодрящую росу.

Молодой человек опомнился спустя несколько минут. Он достал с уха мягкую вакуумку чёрного наушника, а вторую выдернул, резко потащив за провод.

— Вы в порядке? — поинтересовался пешеход у водителя, так как человек крепко вцепился руками в руль и уложил на него свою голову.

Не получив ответа, подросток, с трудом опираясь на тёмный капот, прошёл к водительскому сиденью.

— Алло, — пешеход заглянул в салон, желая что-то увидеть сквозь тонированные тёмные стекла. — Вы меня слышите?

Вновь не получив ответа, парнишка пару раз ударил по стеклу и вскоре заметил за ним какое-то движение. Водитель от возникшего шума резко поднял голову и начал разминать сонные уставшие глаза.

— Вы как? — вновь спросил пешеход, у которого смена состояния водителя вначале вызвала облегчение, вот только, в самом начале.

Подросток плохо различал через тонированные стекло очертания водителя и его намерения, написанные на лице, когда тот взглянул на потревожившего его пешехода.

Нечётко подросток заметил руку, что тянулась в ручке двери. Убедившись, что его наблюдения верные, и услышав лёгкий щелчок, после которого дверь поддалась, он поспешил отойти от машины, что несколько минут назад едва не лишила его жизни.

Водитель с трудом вытащил первую ногу и поставил её на границу между проезжей частью и бордюром. Казалось, стеклянными глазами он взглянул на окружающий мир и, осмотрев его, остановил взгляд на единственном человеке, что был рядом.

— Вы понимаете, что сейчас происходит? — все ещё с уважением старался говорить пешеход. Хотя подросток, услышав стойкий запах алкоголя и оценив состояние водителя, решил держаться на относительно безопасном расстоянии.

— Кто… — невнятно, с запинками произнёс водитель.

Молодой человек с трудом вышел из салона машины, при этом он всегда опирался руками на её корпус. Водитель вновь глянул на пешехода стеклянными глазами и тяжело моргнул ими. Незнакомец постарался вернуть себе ясность мысли, из-за чего растер ладонями слегка покрасневшие глаза.

— Кто…ты, черт возьми, такой? — теперь более разборчиво произнес водитель.

— Это не имеет значения, — пешеход вмиг позабыл о своей осторожности. Он подошёл к капоту тёмной машины и остановился недалеко от облокотившегося на неё водителя. — Вы выехали…

— Да мне посрать, — вскрикнул подвыпивший человек и обратил внимание на молодого и, казалось, слишком юного мальчишку.

Он продолжал исследовать незнакомца стеклянным взглядом. Сначала остановил его на соломенных волосах, что в тени отдают русым, теряя свой настоящий светлый оттенок. Как и глаза скрыты под аналогичными ресницами. Непонятный, неоднозначный образ в один момент потерял значение для водителя. Молодой человек обратил внимание на довольно знакомую форму, что выбивалась из-под накинутой поверх лёгкой бежевой куртки. Нехитрой тёплой одежонки, что была как никак кстати в этот дождливый осенний период.

— Ты тоже один из них, — гнев вмиг покрыл темные глаза, за которыми сложно рассмотреть безупречно чёрный зрачок.

Водитель будто позабыл о своём состоянии и приличном количестве алкоголя, что сейчас циркулировал в его крови. Он не позволил подростку опомниться и, перехватив того за воротник бежевой куртки, уложил студента на мокрый капот машины.

— Молодой? — искривив лицо, выплюнул водитель, при этом он с силой сжимал воротник и рубашку под ней, удерживая пешехода в одном положении, не позволяя последнему сделать что-то помимо его воли. — Подрастающее поколение… Смена для этой правительственной компашки.

Водитель ещё крепче сжал воротник и резко поднял обездвиженного противника, что занёс руки на горло, желая ослабить хватку. Молодой человек немного отошёл от капота и теперь переместил новоиспеченного врага на возвышающийся корпус машины.

— Вы меня… — подросток с трудом сглотнул и набрал неполный глоток воздуха в лёгкие, — путаете с кем-то…

Пешеход приложил немало усилий, чтобы оправдаться, при этом не мог отвести взгляда от безупречно тёмных, казалось, покрытых пеленой, глаз. Таких же, как и образ пьяного водителя, идеально сочетавшийся с его буйной натурой. Тёмные короткие волосы, густые сведенные от гнева к переносице брови создавали на ней грубую морщину.

— Это маловероятно… — молодой человек запрокинул голову на одну сторону, когда разобрал смысл сказанных слов, при этом его лицо исказила кривая ухмылка. — Я таких падл чую за милю.

Водитель наклонился ближе к пешеходу, вынуждая его закрываться и отодвигаться, насколько возможно, от возникшего стойкого запаха алкоголя. Парень грубо прошипел слова на ухо обездвиженному человеку. После этого он отодвинулся от мальчишки и, отпустив воротник куртки с одной стороны, опустил вниз руку, которую вмиг сжал в кулак до состояния белых костяшек, и что есть силы занес его в живот обездвиженной жертвы. Пешеход не сразу осознал, что именно заставило его сложиться пополам, вернее, постараться это сделать, чтобы заглушить внезапно возникшую тупую боль.

— Куда, — со злобой прошипел подвыпивший человек на попытку пешехода уйти от ослабленной хватки и склониться вниз, — мы только начали…

С этими словами парень начал расстёгивать молнию на бежевой куртке, умело спуская бегунок вниз.

Осмотрев студенческую форму, он довольно ухмыльнулся:

— Я же говорил, что не ошибся, — прошипел парень, не меняя гневной интонации. За этими словами снова последовал удар, чуть выше, возле небольшой выемки, образованной рёбрами.

Эта атака была ожидаемой, поэтому пешеход заранее крепко сцепил зубы, чтобы не закричать. Хотя обрушившийся удар, вопреки подготовке, вынудил подростка выпустить со свистом весь оставшийся в груди воздух и сильно зажмурить глаза, искажая молодое лицо множеством морщин.

— Что притих? — поинтересовался нападавший, переместив ладонь с куртки на шею, ранее неплотно прикрытую одеждой. — Сказать нечего?

Мужчина сильнее сдавил тонкое горло, не позволив заключенному после удара вновь вдохнуть воздух.

— Не можешь… — заключил нападающий, что внимательно наблюдал за действиями подростка и попытками сделать жизненно необходимый вдох, из-за чего крылья носа предательски раздувались. — Ну, мне не надо, чтобы ты отключился.

С этими словами парень снова переместил руки на одежду и быстро опрокинул пешехода на влажный, от редких капель дождя, асфальт.

Подросток автоматически поставил перед собой руки, чем и смягчил быстрое падение. Оно стоило ему ободранного предплечья и сбитых под тёмными штанами колен, из-за чего сквозь ткань помимо жжения начали поступать небольшие тёмные капли.

— Неприятно? — крича, заявил молодой человек и подошёл ближе к лежащему подростку, при этом разведя руки в стороны от бессилия, — мне тоже было очень неприятно.

Парень поравнялся с пешеходом и, вновь удерживая последнего позади за горло, не дал отстраниться или нанести ответный удар. Он присел рядом со своей жертвой на корточки, продолжая удерживать подростка в одном положении с опущенной к влажному асфальту головой, на которой редкий дождь успел оставить небольшие прозрачные капли.

— Когда вы сбивали мои поставки — я терпел, — быстро, со злобой произнёс нападавший, при этом сильнее сжимал шею и вынуждал подростка предпринимать попытки скинуть чужую руку. — Когда мешали моим людям работать — я молчал, но когда… твои старшие коллеги оборвали путь поставки, у меня не хватило терпения, — теперь открыто с презрением выплюнул он. — Представляешь?

Молодой человек обратился к обездвиженному противнику возле своих ног. Он поднял подростка за шею, вынудив последнего опереться руками на влажный асфальт.

— И ты в будущем станешь таким же, — ядовито прошипел он и теперь отпустил пешехода, резко откинув его к земле.

Молодой человек быстро поднялся. Он снова постарался вернуть себе самообладание, что сильно пошатнулось от количества употребленного алкоголя. Парень растер красноватое лицо ладонями, а после завел их за голову, сбивая с тёмных влажных волос мелкие капли дождя.

Подросток воспользовался этим замешательством и постарался отодвинуться от противника. С трудом нащупал небольшое возвышение, что оказалось шиной припаркованной иномарки. Пешеход постарался крепче за неё ухватиться и подняться на ноги, чтобы суметь дать отпор пьяному водиле.

— Достал, — со злобой произнёс нападавший, что заметил попытки подростка подняться с земли.

Он с ноги ударил пешехода в живот, чем предотвратил попытку сбежать, и заставил его сжаться на земле от боли, крепко прижимая руки к пострадавшему телу.

— Я ещё не закончил, — заявил молодой человек, что бросил попытки разобраться со своим шатким состоянием и отдал контроль над телом гуляющему по организму спиртному напитку.

Взор помутился, и последнее, что водитель видел чётко — скрученный перед его ногами клубок, который он подобно мягком мотку ниток бил без разбора. Не имело значения, куда и с какой силой. Он ощущал под тёмными ботинками ненавистную преграду, и другое просто прекращало существовать.

Сложно сказать, сколько это продолжалось, и когда именно тело ощутило предательскую слабость. После продолжительной борьбы или после возникновения нового шума и шагов позади.

— Стас, хватит, — послышался знакомый басистый голос, а после надёжные руки обхватили водителя и оттащили от скрученной под его ногами жертвы. — Ты ведь не хочешь его убить.

Вразумительно заявил новоприбывший мужчина. Он оттолкнул товарища подальше от тёмной машины, ближе к зелёной влажной траве.

— Кто это? — поинтересовался незнакомец средних лет, что перевёл взгляд на пострадавшего человека, который все ещё находился в согнутом состоянии, надёжно защищая голову, обхватив её руками и прижав ближе к телу.

— Давлат, — теперь больше растерянно говорил пьяный человек, у которого действие алкоголя ослабло, и ясное сознание постепенно начало возвращаться в ослабевшее тело, — я не знаю.

Парень подошёл к тёмной машине и оперся на неё. Он снова принялся растирать глаза и вскоре обратил внимание на лежащего на земле пешехода.

— Он меня вытащил из машины, — пояснил уставший от долгого поколачивания парень, припоминая мутные и не очень разборчивые кадры, — и кричал.

Ещё более неуверенно произнёс водила, не в силах вспомнить, что именно говорил подросток, пока имел такую возможность.

— Он старался привести тебя в чувства, — пояснил Давлат, намного старше подопечного, о чем говорили тонкие морщины у глаз и рта и небольшая щетина с опущенной, аккуратной, бородой и усами, — ты ведь пьян.

Высокий мужчина в трезвом состоянии подошёл к пострадавшему и присел рядом с ним. Давлат предпринял попытку убрать руки, что с виду надёжно защищали голову. Однако это было только с виду, ведь после прекратившихся побоев молодое тело сразу ослабло, но осталось находиться в прежнем положении, все ещё защищая сильно пострадавший организм.

— Стас, это не повод его избивать, — вскоре мужчина продолжил отчитывать своего подопечного. — Отец велел мне тебя защищать.

— Я знаю, — виновато признал молодой человек, не желая возражать своему надсмотрщику, по совместительству и надёжному другу, — просто известие о «разрушенном пути» вывело меня из себя. Ты ведь знаешь, с каким трудом папа их налаживал, а этот… — парень сильнее зажмурился, стараясь вспомнить ненавистную ему фамилию. Спустя время он широко открыл глаза, видно, вспомнив желаемое, — Ширяев…не даёт мне покоя с момента прихода к власти.

Пока молодой человек оправдывался, его надсмотрщик осмотрел пострадавшего пешехода. Оценил полученные побои и возможные сложности, что за ними последуют.

Закончив осмотр тела, Давлат оглянулся по сторонам, будто искал недостающий фрагмент, что непременно должен быть у студента, идущего с учебного заведения.

— Давлат, что-то не так? — с опасением поинтересовался молодой парень. Теперь он говорил более чем внятно, видно вовсе позабыв о циркулирующем в его крови алкоголе.

— Он студент…

Заявил взрослый человек и, облокотившись на одно колено, поднялся. Мужчина снова бросил косой взгляд на знакомое лицо подростка, чьи светлые волосы теперь вовсе не были такими из-за осевшей на них грязи и слипшихся, подобно сосулькам, прядей.

— Да, я тоже это заметил, но что здесь такого? — невинно и совершенно беззаботно говорил молодой человек. — Договоримся, как обычно.

Пока парень излагал привычный план действий, который выполняют после подобных инцидентов, Давлат отыскал недостающий фрагмент. Он прошёл к влажной траве и поднял промокший тряпичный рюкзак, что лежал далеко от места ДТП, видно, выброшенный хозяином в спешке.

— Предложим денег за молчание… — продолжат свои рассуждения парень, вовсе не обращая внимания на возню напарника позади.

— Не в этот раз, — перебил его Давлат, чем и привлёк к себе внимание.

Мужчина прошёл к подопечному и встал напротив него, при этом крепко сжимал в одной руке промокший рюкзак, а в другой небольшую пластиковую бумажку.

— У нас проблемы, — заявил Давлат, и поднял студенческий билет, на котором большими буквами была написана фамилия, а под ней, шрифтом поменьше, расшифрованные инициалы: «Ширяев Бенджамин Юрьевич».

Парень с трудом прочитал буквы, что расплывались у него перед глазами. Из-за этого он сильно жмурился и всячески напрягал расфокусированное зрение.

— В следующий раз, — убрав от лица подопечного проклятую пластинку, заявил Давлат. При этом говорил так, будто для молодого человека подобные выходки были в порядке вещей, — когда надумаешь избить человека, узнай его личность и контактные данные.

— Я не жалею об этом, — без тени сомнения заявил подвыпивший человек, — могу ещё добавить этому сучьему отпрыску.

— Стас, нет, — заметив попытки подопечного вернуться к своему занятию, Давлат остановил его, оттолкнув обратно к машине. — Ты его видел… — мужчина отступил и, протянув руку, указал в сторону человека, сейчас находившегося в бессознательном состоянии. — На нем живого места нет. Ты же не хочешь его убить?

Эта задумка показалась Стасу интересной, что было заметно по его довольной роже, которую исказила кривая ухмылка.

— Заманчивое предложение, — заявил Станислав, он встал с машины и прошёл мимо своего надсмотрщика. Парень остановился напротив обессиленного подростка. Немного посмотрев на него, он пнул его ногой, вынуждая выпрямиться со сжатой позиции, что ему и удалось, — но не так быстро.

***

11 часов назад, утро.

Подросток медленно спускался по ступенькам, на ощупь ставя ноги, так как глаза все ещё настойчиво не соглашались открыться после четырёхчасового сна.

— Привет, — произнесла Елена, как только заметила спустившегося со второго этажа соню, — уже проснулся?

Женщина оделась по-деловому: в строгий серый костюм, что как никак подчёркивал её строгий взгляд и тонкую фигуру; а также выражал непоколебимую волю своей хозяйки.

Поставив на стол недопитую чашку утреннего бодрящего кофе, она подошла к сыну и, положив руку на одну половину лица, закрыла ею щеку. Она чмокнула его в другую, свободную. При этом одарила подрастающее чадо свойственным только матерям любящим взглядом, который другие люди не смогли бы у неё получить. Разве что, приложив для этого неимоверные усилия.

— Да, — выдержав небольшую паузу, ответил подросток. И теперь обратил внимание на её строгий внешний вид, полностью скрывающий в ней привлекательную, пусть и не совсем молодую, женщину.

Собранные позади светлые волосы в надёжный пучок, в котором сложно сказать о настоящей длине ухоженных волос, что сейчас на свете отдавали небольшим отблеском. А среди них, в корнях, проступала небольшая седина, намекающая на скорый поход в салон. Дабы скрыть фактор приближающейся старости и искусственно омолодить себя, хотя и внешне.

— Я приготовила тебе завтрак, — отступив от своего ребёнка, известила она. Женщина подошла к столу и взялась за небольшую ручку белой чашки с недопитым напитком. — Меня несколько дней не будет — очередная командировка.

Лена сделала небольшой глоток почти остывшего кофе и снова взглянула на сына, которого, с виду, подобная новость не сильно обрадовала.

— Ясно, — с грустью произнёс подросток и опустил глаза вниз, чтобы уйти от пронзительного взгляда любящей матери.

— Бенджи, — Елена подошла к подростку и, захватив лицо в свои ладони, взглянула в глаза сыну, — мы ведь уже это обсуждали? После развода я обеспечиваю нашу семью.

Парень сделал неумелую попытку высвободиться из нежной надёжной хватки, слегка приподнял голову и захватил тонкую руку матери своей ладонью.

— Я знаю, — он сжал губы в тонкую линию, будто в очередной раз старался понять, в какой момент его жизнь приобрела настолько непривычный ему ход, — извини.

Мальчик легонько приобнял мать, скрыв руки за её спиной. В первый миг не ощутив позади привычные мягкие локоны, он посмотрел на сцепленный из собственных рук замок. Сама женщина не стала отстраняться, ведь понимала, что ей стоило сделать эти решительные шаги давным-давно, ещё при ощущении первых проблесков назревающего развода.

Елена нежно похлопала сына по спине, а после перевела ладони на затылок. Она начала перебирать его светлые волосы и порой накручивать на указательный палец короткие пряди.

— Ну все, иначе я опоздаю на поезд, — мать отстранилась и направилась в прихожую.

Бен наблюдал, как любящая женщина надевала поверх костюма лёгкую куртку и искала в гардеробе недостающие вещи.

Парень взял приготовленную порцию, состоящую из рисовой каши. Которую мать, по привычке, заправила куркумой, добавляя обыденному блюду золотистый оттенок и немного пряный вкус. Также глазунья, которая за время непродолжительного разговора покрылась под прозрачной крышкой тонкой нежной плёнкой, скрыв под собой жидкий желток.

— Отец звонил, — почти собравшись, объявила Елена и, закончив одеваться, взглянула на сына, — он хотел с тобой поговорить…

Парень нехотя зажмурился и с грохотом поставил белую тарелку на стол, выражая этим все свое недовольство.

— Бенджи, — как и прежде ласково произнесла мать, — тебе, так или иначе, придётся с ним поговорить.

— Зачем? — подросток незаметно для самого себя повысил голос. — Я решил остаться жить с тобой до исполнения совершеннолетия…

— И я за это очень благодарна, но он твой…

— Только биологически, я на него даже не похож, — мальчишка не хотел вспоминать последние годы своей жизни, что сейчас настойчиво лезли в голову.

Подросток постарался их заглушить, как делал это ранее.

Припоминая последнее вмешательство отца в его, тогда ещё беззаботную, жизнь, он забывал о спокойствии. Ведь почти все время, предоставленное только ему и матери, закончилось

при попытке мужчины, впервые за долгие годы, проявить участие в его развитии.

— Ни внешне, ни характером, — добавил Бенджамин после небольшой паузы, так и не найдя с малознакомым человеком схожие характеристики.

— В этом ты ошибаешься, — женщина обутая прошла в кухню и поравнялась с молодым человеком. Она поправила его волосы, заведя небольшую светлую прядь за ухо. — Вы оба неимоверно упертые и всегда добиваетесь своей цели. Не скучай, — Елена обняла своего ребёнка и вновь поцеловала его на прощание. Завершив этот святой ритуал, она направилась в прихожую к входной двери, — когда вернёшься, помой посуду, — напоследок мама указала на гору грязной посуды.

— Хорошо, — бросил ей вдогонку Бенджамин и снова вернулся к столу.

Вскоре подросток закончил с завтраком и принялся собираться на учёбу. Он снова поднялся на второй этаж и в своей комнате захватил приготовленный заранее рюкзак. Быстро накинул одну лямку на плечо и опрокинул тканевый рюкзак на спину. Внизу, в гардеробе, захватил куртку, которую не стал надевать, а всего лишь держал в руке на тот случай, если погода испортится во второй половине дня. Он вышел из квартиры и закрыл ключом входную дверь. Его спрятал в небольшую дверную щель по привычке, и из-за опасения потерять предмет где-то на улице.

Парень быстро спустился по ступенькам, стирая об его пыльную поверхность подошвы ботинок.

Открыв дверь, он незамедлительно вышел на улицу, не стал ждать, когда дверь сама закроется позади. Парень быстро покинул двор и возле дороги заметил знакомую машину. Темно-синий лексус практичен и, как говорил его владелец, удобен в использовании.

— Я не собираюсь переводиться на другую специальность, — прокричал мальчишка, завидев издалека знакомое ненавистное лицо.

Парень не стал подходить близко к своему биологическому отцу, а предпочёл остаться на прежней позиции.

Высокий мужчина в поношенном удобном костюме, как полагается. Казалось, специально принарядился для этой встречи.

— В угоду тебе, — спросил мальчишка, сделав на этой фразе особую интонацию, — а после работать в сфере разоблачения наркобизнеса?

— Это вместо приветствия? — строго и немного расстроенно заявил отец, — Бен, от тебя я подобного не ожидал.

Старший Ширяев отошёл от своей машины и начал медленно приближаться к неугомонному подростку. Мужчина, что практически жил на работе и посвящал ей все свое свободное время, сегодня выглядел иначе. Казалось, он хотел произвести хорошее впечатление: идеально уложенные назад тёмные волосы, больше на одну сторону; опущенная щетина сейчас выглядела ухоженной. Лицо, как и прежде, было исписано морщинами в их обыденных местах.

— Ты в этом уверен? — поравнявшись с сыном, спросил Юрий, при этом он надеялся, что от уменьшенной дистанции мальчишка постарается её вновь возобновить. Вопреки его ожиданиям, этого не произошло. — Просто…

— Разговор окончен, — уверенно отрезал Бенджамин, при этом взмахнул перед собой рукой, создавая с собеседником мнимую границу — линию защиты.

— Я уверен, ты передумаешь, если узнаешь об этом побольше. — Спокойно продолжил мужчина, который не желал терять хладнокровие, как его собеседник. — Мы готовимся совершить прорыв в одном деле…

— Так делайте, — снова Бенджамин не позволил отцу завершить свою мысль, — это ваша работа, а не моя.

Последние слова дались мальчишке с большим трудом, казалось, ему не нравилось осознание собственных способностей, а вместе с тем, он радовался, что смог выразить свою точку зрения и отстоять её.

— Я не ты, — искривив лицо от досады, произнёс он, — я не акула.

Парень резко отвернулся от собеседника, не выдержав долгого зрительного контакта. Он проскользил подошвой по мелким камушкам и, развернувшись, направился прочь от собеседника.

— Ты это просто ещё не понял, — предпринял последнюю попытку взрослый человек. Он завёл руку и ухватился ею за плечо. Он грубо обернул к себе уходящего подростка и снова встретился с его неподдельно прозрачными серыми глазами.

— Нет, мы разные, — Бенджамин резко отмахнулся. — Оставь меня в покое.

Более обиженно и грозно произнёс он, отпрыгнув от настырного собеседника и возобновив так недостающую ему безопасную дистанцию.

— Я не могу этого сделать, — бросил вдогонку своему сыну Юрий Ширяев. Однако его слова остались без внимание, ведь подросток уже настраивал наушники и искал в телефоне загруженный музыкальный плеер.

Мужчина недовольно цокнул, после чего направился к машине и, скрывшись в салоне, грубо хлопнул дверью. Вскоре тихий мотор загудел, и транспортное средство сдвинулось с мёртвой точки, покидая уютный, когда-то родной, двор.

***

Настоящее время, ближе к полуночи

Сквозь сон постепенно пробирался шорох, треск. Он с каждой секундой становился ближе, пронзительней, громче. Каждый звук, тряска отдавались в голове новой волной боли.

— Черт, — скуля, прошипел мальчишка, в полной мере испытав на себе одну из этих волн, после эхом разошедшихся по всему телу. Которое напомнило об оставленных на нем накануне синяков.

Подросток с трудом открыл глаза, так как эта активность, как и другие, давались ему с большим трудом. Во время боя в определённый момент Бен не успел закрыть глаза, и тогда в них попали крупные, слипшиеся от воды между собой, частицы песка. Сейчас мальчишка точно ощущал их наличие на хрупкой слизистой и часто моргал, желая пододвинуть инородный объект к одной стороне, а после и вытащить.

— Это сын Ширяева? — произнёс довольно знакомый голос, только теперь его обладатель был спокойным, слишком спокойным.

— А по документам не видно, — отозвался другой, теперь совершенно незнакомый басистый голос, — угораздило тебя вот так влипнуть.

С раздражением произнёс незнакомец.

Бен предпринял попытку повернуться на спину, хотя лишь слегка сдвинувшись с места, он ощутил новую волну боли. Мышцы неимоверно ныли, а в местах, где уже налились синяки, особенно. С горем пополам мальчишка сумел сменить положение, а так как тело почти везде давало о себе знать, подросток ощутил соприкосновение позвонков с твёрдым дном багажника. Именно багажника, так как перед лицом сквозь узкую щель просвечивалась яркая полоса. Ноги упирались в какой-то предмет, поверх скрытый накидкой. А боковым зрением Бенджамин без труда в темноте определил жестяной ящик, на котором виднелось несколько гаечных ключей, все ещё находившихся в покупкой платформе.

— Мы можем завести его в горы, — продолжил свои рассуждения незнакомец, предлагая подопечному возможные варианты решения внезапно возникшей проблемы.

— Я не хочу так просто избавляться от своего приза, — восторженно заявил избивший Бенджамина парень. — Давлат, это может быть знак свыше. Сам подумай, Ширяев срывает мои поставки, портит мне кровь, и тут… Я натыкаюсь на его сына.

Со стороны салона послышался шорох, и появилось небольшое выпирание со стороны багажника, из-за чего Бену показалось, что один из похитителей облокотился на спинку заднего сидения.

— Его будут искать…

— И что? — вообще без какого-либо страха и опасения заверил малолетний бандит. — Мне лучше, пусть эта падла переключиться на другую проблему и больше не беспокоит меня. Свидетелей ведь нет?

Ответа не последовало, или же собеседник ответил жестом, что Бену с его положения вообще не было видно.

— Приехали, — известил все тот-же незнакомый голос. Хотя теперь, после непродолжительной беседы, Бен ощутил в наигранном басе очертания знакомого тембра. — Сейчас стоит узнать, жив ли он после твоей «обработки».

— Если хочешь знать моё мнение, я об этом совершенно не жалею.

Известил молодой человек, при этом его голос в полной мере отражал сказанные им слова. В нем не было ни страха, ни волнений, ни даже раскаяния.

Впереди послышался очередной скрип и отголос открывающейся двери. Бен поспешил вернуться в относительно прежнее положение, отчего тело вновь напомнило о своём плачевном состоянии волной боли.

Подросток поднял руки, закрывая ими глаза, так как ожидал смены освещения, пусть небольшую, но даже от неё Бен знал, что невольно зажмурит глаза.

— Вот почему ты не можешь без приключений? — поинтересовался Давлат у подопечного.

Бен услышал небольшой шорох, что сопровождал вставление ключа в предназначенную ему скважину. А за ним лёгкий шорох, и та самая смена освещения, которую предвидел Бен.

— Иначе со мной было бы неинтересно, — ненавистный голос звучал совсем рядом и вынудил заложника сильно напрячься, ведь тело прекрасно помнило, что ему пришлось натерпеться от этого человека.

Давлат завёл руки под пострадавшего. Он крепко ухватил его за плечи, отчего Бен ощутил неприятную боль от прикосновения к свежим ссадинам, и лицо на миг исказилось в кривой гримасе.

— Держи его, — приказал мужчина и передал пострадавшего в руки своего подельника.

От смены обстановки Бен снова почувствовал боль, что усилилась, когда первый перехватил его одной рукой за талию, а другой под ноги, полностью вытащив из тесного багажника.

— Парень, — Давлат дал сигнал напарнику взять мальчишку поудобнее, перехватив его под плечи, и сам поднял голову на относительно высокий уровень. — Бен?

Мужчина несколько раз похлопал пострадавшего по лицу, вынудив подростка открыть красные сонные глаза.

— Живой, — заключил хозяин басистого голоса. — Я заберу его вещи, жди меня здесь.

Мужчина отошёл от подопечного и скрылся за тёмной машиной.

Бен не планировал попытку побега, так как в темноте на незнакомой местности у него было мало шансов на успех. Однако на короткий миг сознание посетила гениальная мысль, хоть немного, но отомстить своему обидчику.

Мальчишка ясно ощущал запах алкоголя от противника позади. Добавив немного силы, он запрокинул голову назад и ею ударил соперника по подбородку, вынудив последнего прикусить собственный язык.

— Сука, — протяжно заскулил Стас. Он уронил заложника на землю, а вместо него схватился за разболевшуюся челюсть.

Бенджамин упал на бок, из-за чего тот напомнил о себе настырной болью. Мальчишка быстро позабыл о ней или просто не придал значения. Он оперся на предплечья и начал ими передвигаться подальше от припаркованной машины и оставшихся возле неё противников. Медленно, но верно, удаляясь ползком от похитителей.

— Что случилось? — спросил подельник, что услышав шум, бросил свое занятие.

Давлат сразу обратил внимание на поверженного союзника, а после на отдаляющегося от него заложника.

— Эта тварь меня ударила, — известил Станислав, все ещё крепко сжимая челюсть и время от времени сглатывая солоноватую, отдающую железом, жидкость.

— Не стоило терять бдительность, — упрекнул своего подельника Давлат.

При этом мужчина без труда догнал мальчишку и крепко прижал его к земле.

— Возвращайся домой и проспись, я здесь сам разберусь, — жёстко приказал мужчина, искоса посматривая на союзника.

— Нет, — без тени сомнения произнёс Стас, — я доведу дело до конца.

С этими словами парень действительно приблизился к заложнику и помог союзнику его поднять.

Бен ощутил боль от чужих грубых прикосновений и его собственных увечий на теле, делающих эти движения особенно неприятными.

— Урод, — со злобой прошипел Стас, не совсем своим голосом, так как из прикушенного языка все ещё сочилась кровь.

В отместку за это молодой человек даже сильнее сдавил плечо, за которое удерживал заложника и вёл его перед собой.

Бенджамин плохо разбирал дорогу в темноте, да ещё с опущенной вниз головой, в поле зрения которой всегда попадала собственная обувь.

Высокая влажная трава вскоре закончилась, и ей на смену пришли скрипучие, местами прогнившие, доски.

— Ступеньки, — известил Давлат и сразу пнул заключённого, чтобы тот выше начал поднимать ноги.

Последующий путь тоже был тёмный и состоял теперь из скрипучей древесины. В глаза порой попадал яркий свет включённого на телефоне фонарика, которым преступники освещали себе дорогу, но не позволяли за ней наблюдать заключенному, все также держа его голову склоненной.

— Спускайся, — приказал Давлат, он снова поддел заключённого за бок, вынудив его спускаться вниз, в темноту. — Стас, ты ждёшь здесь.

Мужчина был очень серьёзным, когда говорил эти слова. Бен не видел, но чувствовал каким именно взглядом, он одарил подопечного.

— Стой, — приказал мужчина теперь заключенному.

Давлат удерживал мальчишку одной рукой за плечо, а второй старался что-то нащупать в темноте.

— Мы нигде раньше не встречались? — осмелился спросить подросток, чтобы хоть как-то наладить отношения с похитителями или хотя бы с одним из них.

Давлат не ответил, он лишь застыл на миг от этой фразы, сказанной хриплым голосом.

Мужчина подвел заложника ближе к какой-то стене, но не сплошной. По её выделяющимся очертаниям, казалось, что это колонна, расположенная посреди комнаты.

— Стань спиной, — приказал надсмотрщик и, не ожидая решения заложника, сам резко обернул его лицом к возвышающимся вверх деревянным ступенькам.

Бенджамин услышал звон цепи позади и вмиг напрягся, постарался вырваться из хватки противника. Хотя поздно спохватился, ведь ощутил, как холодное кольцо с шумом защелкнулось на руке.

— Не надо, — внезапно Бен ощутил подступивший к сознанию страх. Страх от осознания, что все происходящее реально. И это вовсе не страшный сон, который можно будет прогнать с появлением первых утренних лучей. — Пожалуйста.

Взмолился подросток, стараясь вырваться из надёжной мужской хватки, что отпустила окольцованную руку и теперь крепко удерживала лишь вторую.

Посреди множества хаотичных движений Бен ощутил, как за прикованной рукой следом двигается тяжёлая звонкая цепь и при каждом неумелом движения создаёт новую волну страха.

Давлат вопреки упрямству заключённого защелкнул на его втором запястье холодный браслет и сразу отступил от заложника.

Бен ощутил свободу, вот только относительную. Теперь его не удерживали тёплые сильные руки, их место заняли холодные узкие кольца, почти вплотную прилегающие к запястьям.

— Зачем? — спросил мальчишка, осмотрев свои кандалы, которые были на удивление слишком свободными и позволяли ему двигать руками как прежде, только с небольшим дополнительным грузом.

Бенджамин обернулся назад, где в последний раз видел мужчину, который там и находился.

— Уже поздно, — произнёс Давлат, при этом в одной руке он крепко удерживал сплошную цепь. — Садись.

Незнакомец указал на колонну, которую мальчишка заметил ранее.

Сквозь тьму Бен различил небольшой кивок в сторону этой конструкции. А сам мужчина незамедлительно отошёл от неё, давая пленнику больше места.

Возникший ранее страх ушёл, его сменило чувство безысходности. Поддавшись которому, Бен медленно, нехотя подошёл к каменному столбу, уходящему в темноту вверх. Он присел, как ему велел мужчина, и теперь ощутил, как стягивается цепь, и кольца, защелкнутые на руках, заводят их назад.

Мальчишка понял, что не сможет ими свободно двигать, а в подобном положении мышцы, пусть и немного, но постоянно ныли.

— На сегодня все, — Давлат обошел заложника и занёс над ним руку, желая похлопать по плечу, но в последний момент остановился. — Не скучай, — последнее, что сказал человек, прежде чем снова подняться по деревянным ступенькам, что неприятно заскрипели, когда на них обрушился дополнительный вес.

С его уходом Бен снова попытался пошевелить руками, но, как и прежде, не получил от этого никакого результата.

Парень облизал высохшие губы и глубоко выдохнул в надежде успокоить собственные нервы, сейчас натянутые прочной тетивой.

Комментарий к 1. ДТП

Главы будут выходить не часто, так как для меня тема сложная и я делаю перерывы при написании, плюс матерные слова и работа в реале, что занимает все будние дни и половину моих сил.

Буду рад услышать ваше мнение в комментариях.

========== 2. Игра ==========

За разбитыми стеклами окна громко, пошатывая вверху ветви дерева с наполовину опавшей листвой, ветер играл свою мелодию. Он хаотично передвигал желтоватые листья, вызывая их ритмичный шелест.

От этого настойчивого звука молодой человек незаметно для себя поморщился. Так как сон постепенно начал отступать, возвращая бразды правления ясному, солнечному дню.

Стас ощутил на закрытых глазах яркий тёплый свет. Он закрылся от него рукой, уложив её на лицо.

Парень повернулся на другой бок в сторону пустой ободранной стены, показав настойчивым солнечным лучам свою спину.

— Голова трещит, — жалобно проскулил человек, сильно жмурясь от проникающего в сознание раздражителя.

Парень нехотя открыл глаза. Он сразу заметил перед собой незнакомую стену. Хотя… Относительно «незнакомую». Молодой человек часто устраивал встречи с курьерами в подобных местах, так что вид ободранной, старой, местами покрывшейся чёрной плесенью стены, — не был для него неожиданностью. Скорее привычным.

— Давлат! — хриплым голосом произнёс Станислав, в очередной раз жмурясь от подступившей волны головной боли.

Выждав какое-то время, при этом прислушиваясь к любому шороху в надежде услышать знакомые шаги и грубый тембр голоса, парень нехотя поднялся.

Он глубоко выдохнул и, опираясь на предплечье, с трудом поднялся с неудобного жёсткого дивана.

Как только парень поднял голову, её незамедлительно поразила волна боли и заставила человека заглушить её, прижмурив сильно глаза.

— Почему так хреново? — Стас грубо обхватил голову одной ладонью, чтобы хоть немного унять настырную пульсацию в ней. — Что вчера произошло?

Полушепотом спросил себя человек, собирая по маленьким кусочкам размытые кадры вчерашнего происшествия. Самое яркое из них было образом скрученного у ног подростка, что тщетно пытается защититься от избивающего его человека.

— Неужели снова, — с досадой заключил парень, после чего с грохотом упал обратно на жёсткую поверхность старого ободранного дивана.

Следующим кадром, что встал в логическую цепочку, было появление другого человека. Грубый голос говорил сам за себя — это был Давлат. Мужчина незамедлительно спас незнакомца от его мучителя. Но незнакомца ли он спас? Сквозь размытые кадры чётко прослеживалось беспокойство и тревога, что ранее не была присущей его невозмутимому охраннику. По крайней мере, не по отношению к незнакомым личностям.

— Значит, это не сон? — заключил Станислав.

Парень чётко увидел в голове заброшенный дом, избитого человека и грубый удар в челюсть, совершенный, казалось, сломанной личностью.

Стас прикоснулся языком к задней стенке зубов и ощутил на нем боль, временами сменяющуюся небольшим жжением.

В голове постепенно начали выстраиваться все кадры, ранее размытые под воздействием спиртного.

— Мог бы и отвезти меня домой, — проворчал парень, припоминая своего надёжного друга и охранника.

Он снова предпринял попытку подняться. На этот раз увереннее опираясь на руки. Спустив ноги на грязный пыльный пол, он неуверенно встал на них. Из-за резкой смены положения тела голову вновь пронзила настырная боль. Под её воздействием и из-за шаткой походки молодой человек неуверенно прошёл к стене. Он оперся на неё мозолистыми ладонями.

— Она должна здесь быть, если мне не изменяет память, — шёпотом пробубнил Стас, смутно припоминая столь желанный в данный момент тайник.

Парень, неуверенно идя вдоль ободранной стены по коридору, временами сворачивал с него в помещения поменьше. Преодолев несколько подобных коротких коридоров, ощущая с каждым сделанным шагом тяжесть и боль, отзывающуюся в сознании, он остановился в одной небольшой комнатке.

Всё еще опираясь на обшарпанные стены, Стас достиг небольшого углубления среди деревянных досок в углу комнаты. Отличающиеся от остальных половицы, по всей видимости, не в первый раз вытаскивали.

Парень завёл пальцы в небольшое углубление между ними и с трудом поднял их вверх. Станислав вытащил из тёмного углубления небольшой прочный железный ящик, сверху закрытый полностью проржавевшей крышкой.

— Они должны здесь быть, — парень перебирал в ящике пластинки с запечатанными в них таблетками. Он быстро читал их название и ненужные клал рядом со своими ногами, на которые сразу присел рядом с тайником. — Вот.

Станислав с самого дна вытащил небольшую коробочку, на которой большими буквами было написано название интересующего его препарата. Он, не раздумывая, раскрыл её, вытащил почти опустошенную пластинку и достал из неё небольшую белую пилюлю.

— А запить-то нечем, — пробубнил себе под нос парень, покрутив перед глазами небольшое плоское лекарственное вещество, спресованное в аккуратную форму.

Выждав немного, парень все же принял таблетку, закинув её в рот и проглотив с новой собравшейся порцией слюны.

— Почему Давлат не остался со мной? — спросил себя молодой человек в надежде, что он знает ответ на этот вопрос. — Черт с ним.

Станислав обессиленно отстранился от тайника и лег во весь рост на грязный, пыльный пол, оставив лишь ноги в полусогнутом состоянии.

— Если это не было сном, то… — Стас широко раскрыл глаза и вспомнил о своём очередном срыве, который Давлату, по всей видимости, придётся разруливать. — Почему он сказал, что замять не получится?

Картины вчерашнего вечера почти возобновились в сознании, но последние кадры не хотели приобретать чёткие желанные очертания.

— Ладно, — парень резко поднялся, теперь не придавая большого значения настырной головной боли, что продолжала волной за волной пронзать голову.

Более уверенно он поднялся и направился в сторону подвала. Единственному месту в этом заброшенном доме в богом забытой местности, где встретить можно лишь заблудшие по пути души. И то, не каждый из них осмелился зайти в дом, с виду готовый обрушиться лишь от одного лёгкого прикосновения.

Станислав ещё немного опирался на стену, но в остальном шаткая походка почти ушла, и мозг осознавал все произошедшее вчера и примерно то, что сейчас стоит сделать.

Достигнув закрытой двери, за которой находилась такая же старая, как и вся постройка, лестница, он открыл местами прогнившую деревянную дверь. Из-за этого внутреннее пространство залил не очень яркий свет, что освещал этот этаж.

Станислав осторожно наступил на первую ступеньку. Он пошарил по своим карманам: в основном побил по ним ладонями, чтобы определить, куда вчера засунул телефон. К большому удивлению, аппарат связи был в положенном ему месте, в правом кармане кожаной куртки.

Молодой человек достал его и вмиг включил на почти разряженном телефоне яркий фонарик, луч которого сразу направил вниз. Проведя им по обшарпанным, чёрным стенам и влажному полу, он заметил изменение в пространстве.

Теперь более уверенно спустился по скрипучим ступенькам, наблюдая, как его темная тень нарушает не очень яркий прямоугольный свет, очерченный в подобные грани благодаря дверному проему.

Парень ступил на влажный пол погреба, о чем говорил настойчивый гнилостный запах и холод, пробирающийся к ногам даже сквозь прочную подошву ботинок.

— Подъем, — грубо приказал Станислав, несильно ударив с ноги вымотанного заложника в бок.

Мальчишка вмиг отреагировал, подняв вверх склоненную до этого на грудь голову. Подросток несколько раз тяжело похлопал глазами, стараясь как можно быстрее прогнать сонливость. При этом он не смотрел на разбудившего его человека а, направив голову в сторону, рассматривал различимые в темноте образы старой мебели, так как за все время глаза привыкли к новому освещению.

— А ты не сильно переживаешь из-за своего положения, — открыто произнёс Стас, так как мальчишка смог спокойно заснуть, даже не смотря на пережитое вчера потрясение.

Бен все же обернулся на новый знакомый и сейчас неприятный голос. Перед его глазами стоял очерченный тусклыми лучами высокий силуэт мужчины. Он возвышался над ним, находясь в шатком стоячем положении. Казалось, избивший его человек что-то искал, с трудом различая в темноте очертания предметов, в отличие от заложника.

Всё же найдя нужный предмет, высокий человек прошёл в темноту и захватил тонкие тёмные очертания, что явственно выделялись на общем малоразличимом фоне.

— Честно? — Стас резко обернулся к заложнику, все ещё находясь в темноте.

Пусть он был скрыт тьмой, как и почти все пространство здесь, Бенджамин хорошо видел яркий отблеск в черных глазах. И это было единственным светом, что он различил в высокой человеке.

— Утром мне показалось, что произошедшее вчера просто сон, — почти без эмоции произнёс он, — ну не может мне улыбнуться удача и подстроить встречу с отпрыском моего злейшего врага, — теперь воодушевленно, со скрытым энтузиазмом пролепетал парень и начал идти в сторону обездвиженного человека. — Ты так не считаешь?

Остановившись, спросил Стас. Однако не получив ответа, он резко поставил стул перед заложником, что неприятно заскрипел от подобного грубого обращения с ним.

— Что молчишь? — громче спросил Стас.

Он обошел стул, пока ещё не собираясь на него садиться. Станислав присел рядом с прикованным к колонне подростком на корточки.

— Давлат хорошо постарался, — с удовольствием произнёс похититель. Он с завидным любопытством осмотрел высокое толстое каменное сооружение, вокруг которого, немного возвышаясь над землёй, была протянута толстая цепь. — Тебе ведь тоже нравится?

Станислав прикоснулся к холодному материалу и начал водить по его прочным кольцам пальцем. На миг остановился, достигнув более тонкого и аккуратного браслета, который удерживал в одном положении руку заложника.

— Снова эта форма, — со злобой прошипел Стас, — раздражает.

С этими словами парень грубо сжал воротник с нашитой на ней эмблемой учебного заведения. Он резко потянул за неё, желая сорвать с первого раза. Хотя рука застыла в воздухе от невозможности разорвать все нити. Да ещё и сам подросток подался вперёд, когда похититель сжал его воротник, вновь преграждая возможность свободно дышать. Станислав снова потянул, на этот раз он почувствовал, как под пальцами одна за другой рвались тонкие нити.

— Всё, — известил Стас, для наглядности продемонстрировав мальчишке твердую нашивку.

После этого парень выбросил оторванный предмет в дальний угол, и его сразу поглотила темнота. Бен нехотя проводил взглядом знакомый ему предмет и остался смотреть в темноту даже после исчезновения в ней нашивки.

Станислав хотел было уже встать и сесть на свое место, приготовленное ранее, но передумал. Под разорванным воротником и наполовину расстегнутой рубашкой выделялись тёмные синяки в виде неровных пятен, покрывающих друг на друга.

— Похоже… — парень снова крепко оперся на ноги и, оставив в покое холодную цепь, приподнял снизу некогда белую рубашку. В ответ на подобное действие заложник заезрал в попытке отстраниться от холодных грубых пальцев, властно изучающих его кожу. — Я вчера был в ударе.

Довольно произнёс он, так как оставил яркие следы не только на теле мальчишки, но и в сознании. Ведь мышцы нехотя напрягались, ощущая на коже чужие прикосновения, ранее доставившие много боли. Да ещё и дыхание стало заметно глубоким в сравнении с тем, что было несколько минут назад, и само сердце стучало быстрее, будто готово выпрыгнуть из груди.

— Перейдём к делу, — произнёс Стас, что за осмотром побоев вовсе позабыл о головной боли, что перестала его донимать.

Парень поднялся, прошёл к приготовленному ранее стулу и уселся на него.

— Давай договоримся, — властно произнёс Стас, облокотившись обеими руками на колени, — ты отвечаешь на мои вопросы, если нет, я заставлю тебя говорить. Ясно?

Более грубо и чётко произнёс он, завершая этим свою длинную фразу.

Мальчишка, не отрывая взгляда, смотрел на возвышающегося человека и ожидал его реакции. Хотя ощутив, что минута молчания затянулась ответил прежде, чем похититель привёл угрозу в исполнение.

— Да, — от бессилия слово звучало тихо и неуверенно. При этом Бен старался хоть что-то рассмотреть в чёрных глазах загадочной личности похитителя, в которых по-прежнему видел лишь небольшой яркий отблеск.

— Ты Бенджамин Ширяев? — первый вопрос, что задал Стас, и подросток незамедлительно ответил на него одобрительным кивком головы. — Твой отец, Юрий Ширяев, предпринимает попытки навредить Коновалову?

— Не знаю, — Бен медленно покачал головой, не припоминая подобной фамилии, в коротких, редких, разговорах со своим родственником.

Подросток опустил голову не в силах больше смотреть на самодовольную рожу похитителя, что, добившись желанного успеха, сейчас упивался им.

— Он говорил тебе о своих планах? — задал очередной вопрос Станислав, не придавая большого значения тщетным движениям заложника.

— Да, — неуверенно произнёс Бенджамин, вспоминая попытки отца что-то рассказать, посвятить его в планы, что были безжалостно пресечены на корню.

Подросток поднял светлые глаза на скрытый в тени тёмный силуэт похитителя и заметил в нем терпеливое выжидание. Человек ожидал, когда мальчик продолжил свою фразу, раскрыв перед ним все планы.

— Он хотел что-то сделать, — сдавшись тёмным глазам, продолжил Бен, — говорил, это будет прорыв в расследовании.

Мальчишке с трудом давались воспоминания. Их было очень сложно построить в одну логическую цепь. А сейчас, выдавая ценную информацию врагу, которая для младшего Ширяева не играла совершенно никакой роли, Бен чувствовал к себе отвращение. За невозможность постоять за себя и защитить столь ненужную ему честь.

— Стоп, — растерянный голос заложника вдруг перестал таким быть. Бен сконцентрировался на произошедших событиях, что медленно, но верно, приобретали в его сознании целую чёткую картинку. — Это тебе он хотел навредить?

— Нет, — Стас отвёл взгляд в сторону. А вместе с ним исчез и тот маленький отблеск в тёмных, можно сказать, бездонных глазах.

Бенджамин расслабился, а его лицо озарила лёгкая невинная улыбка. Мальчик облокотился головой на холодную каменную колонну за спиной. Он блаженно закрыл светлые глаза, осознав всю ситуацию, что произошла, и причину, по которой он влип в столь неприятную ситуацию.

— Ясно, — восторженно заявил заложник, все ещё продолжая ухмыляться и сквозь закрытые глаза представлять ту злость, что сейчас искажала лицо похитителя. — Папка заварил кашу, а мне теперь расхлебывать? Класс!

Младший Ширяев вёл себя так, будто человек, сидевший напротив него ничего из себя не представлял. Мальчишка говорил на повышенном тоне, придавая мало значения тревоге собеседника.

— Заткнись, — Стас резко встал со стула, опрокинув его, и проблизился к заложнику, прочно обхватив его за горло, — здесь я задаю вопросы, ясно?

Также резко и грубо, как и в первый раз, спросил он, хотя ответ был другим.

— Бедняшка, — наигранно пролепетал заложник с небольшим дискомфортом, — у ребёнка забрали игрушку… — уже с трудом говорил Бен, так как нехватка воздуха с каждой секундой становилась все более ощутима, и постепенно горделивый голос переходил в шёпот и больше походил на хрип.

— Заткнись… — сквозь прочно сцепленные зубы грубо прошипел Коновалов. При этом его пальцы на горле жертвы инстинктивно сжались, из-за чего похититель отчётливо ощущал под ними ритмичную пульсацию жилистой венки.

— И что? — с трудом выдавил их себя подросток. — Убьёшь меня? Изобьешь до полусмерти?

Тихо, почти неслышно прохрипел заложник, вложив в эти слова последний воздух оставшийся в лёгких.

— Нет, Бенни, — Станислав резко разжал руки, позволив заложнику сделать очередной вдох. Парень несколько секунд подержал руки возле шеи заключённого, а после опустил одну из них вниз. Второй он захватил голову, заведя все пальцы за ухо, кроме большого, который оставил на влажной щеке. — Я хочу посмотреть, как будет убиваться эта свинья, узнав о пропаже драгоценного отпрыска.

Бен ухмыльнулся, услышав столь примитивную причину.

— Ничего не получится, — довольно, но теперь с опасение произнёс Бен, — он не узнает о моей пропаже.

Стас насторожился и вновь сместил ладонь, которая охватывала лицо, вниз, на тонкую, слегка покрасневшую кожу шеи.

— Я игнорирую отца, — признался заложник, что сильно напрягся, наблюдая за скользящей к горлу руке, — так что, даже если он позвонит, я не возьму трубку, — со скрытым, ехидным удовольствием произнёс Бен, — а я не возьму, ты ведь выбросил мой телефон, так ведь?

Станислав ничего подобного не делал, однако прислушавшись к словам заложника, протянул руки к его карманам, но ничего в них не нащупал.

— Что, алкоголь вышиб мозги? — Бенджамин расслабился, когда противник начал его обыскивать по совершенно пустым карманам. Лихорадочно хлопая ладонями по предполагаемым местам, где могли они быть.

— Заткнись, — тщательно обыскав человека, Стас все равно не нашёл телефон.

От безысходности и неловкости он даже прикусил нижнюю губу, так как пошёл на поводу у заложника и проявил перед ним свою слабость.

— Может хватит меня «затыкать», — теперь прежним: грубым и вызывающим тоном произнёс заложник, — сам хотел, чтобы я говорил. Неужели передумал?

— Ты точно его отпрыск, такой же наглый и самодовольный. — Со злобой произнёс Стас. Переместив руки на шею и подбородок, он грубо поднял голову заложника вверх. — Бенни! Я тебя не убью, нет!

Станислав крепче сжал нижнюю челюсть и пригрозил мальчишке указательным пальцем другой руки.

— Бенни, — с презрением произнёс Стас, надеясь, что подобное с виду умилительное обращение вызовет в мальчишки отвращение к собственному имени, — ты ответишь за грехи своего отца.

Казалось, Бенджамин позабыл о своём положении. Упоминание человека, что всю жизнь пытался научить его определённой системе. Приучить мальчишку с ещё несформированной личностью следовать установленному обществом принципу, со временем выработалась у младшего Ширяева неприязнь к ней и к человеку, что являлся её ярким представителем. А сейчас мало знакомая ему личность заявляет, что он будет отвечать за деяния, совершенные по принципам этой самой системы.

— Грехи? — шёпотом произнёс Бен. — По-твоему, снабжать людей наркотой это нормально?

Бенджамин предпринял попытку вырваться из крепкой хватки: резко дернув головой в сторону подальше от настырного похитителя.

— Затк… — Стас остановился на полуслове, сам заметив, что повторяется. А ещё и самодеятельность малолетки подливала масло в огонь и разжигала ещё большее пламя. — Это наследие моего отца, и я его продолжу…

— Конечно, — Бен недовольно фыркнул, услышав подобное оправдание. — Неисправимый «папенькин сынок», не способный построить свой личный бизнес с нуля.

— А тебе какое дело? — грубо спросил Стас, резко повысив голос и выше подняв голову заложника.

Бен испытал неожиданную боль от резкой смены положения. Он с трудом сглотнул, отчётливо ощущая, как мышцы на шее натянулись и чем дольше находились в подобном положении, тем сильнее ныли.

— Что? — тихо прошипел мальчишка, испытывая дискомфорт при разговоре из-за поднятой вверх головы. — Ты ведь сам хотел, чтобы я с тобой говорил, а теперь…

— Вот оно как, типичный Ширяев, — горделиво возвышаясь над заложником, заявил Стас, — играешь на ошибках других.

— Нет, ты не прав. — Бен больше не видел угрозы, исходящей от похитителя. По его мнению, этот человек, способный причинить лишь физическую боль, не мог ему серьёзно навредить. — Я не мой отец, и докажу это ему и тебе.

— Так хватит, — Стас отпустил голову заложника и отступил от него. — Всё равно, даже если эта свинья не узнает о твоей пропаже, ты ответишь за его грехи. Не только за совершенные, но и за будущие. А если мне станет скучно, я дам Ширяеву старшему знак о твоей нелёгкой участи.

Бенджамин, ощутив относительную свободу, снова довольно хмыкнул, не подымая головы на возвышающегося противника.

— Ты слабак, не можешь открыто выступить против…

— А ты сопля малолетняя, умело манипулирующая чужой психикой, — Станислав незаметно для самого себя взорвался и резко повысил голос. — Интересно, что если заткнуть твой маленький ротик? Как тогда ты меня спровоцируешь?

— Я найду способ, — с вызовом произнес Бен, наблюдая за похитителем, непривычным для заложника бесстрашным взглядом.

— Не найдёшь, — грубо отказал Стас.

Он резко ударил мальчишку в живот, отчего последний слегка согнулся, внезапно дернувшись и прогремев цепями позади. Бенджамину, чтобы сдержать крик, пришлось сильно сцепить зубы и глубоко выдохнуть.

— Это единственное, что ты придумал? — грубо отказал Бен, с трудом прошипев эти слова сквозь все ещё крепко сцепленные зубы, — примитивно, знаешь ли…

С трудом прохрипел парень, у которого от нового удара пострадали и уже имеющиеся синяки.

Стас наклонился и резко ухватил мальчишку за горло.

— Так хочешь, чтобы я тебя убил? — Станислав снова сократил расстояние и на этот раз взглянул в светлые, скрытые в темноте, серые глаза. — Не выйдет. С этого момента мы играем в игру: твой папаша промышляет на свободе, и если его действия мне не нравятся, страдаешь ты, Бенни.

Бенджамин поджал губы и покачал головой со стороны в сторону в знак отказа. Он запрокинул голову назад, на колонну, и, недолго раздумывая, поднял её, плюнув в лицо приблизившемуся похитителю.

— Сучонок, — Стас резко завёл руку назад и что есть силы ударил заложника в челюсть.

Бенджамин приготовился к этому удару, но вопреки этому все равно ощутил прилив боли, обжигающей челюсть, и внезапный хруст сбоку. От этого удара парень повернул голову вниз, почти вплотную к каменной колонне за спиной, и слегка ударился об неё, что оставило на лбу и виске небольшое покраснение и содранную некогда бледную кожу.

— Разговор окончен, — сразу произнёс он, хотя Бен плохо разобрал эти слова и смог сориентироваться только по последним, опираясь на логику, так как человек отставил в сторону опрокинутый ранее стул и не оборачивался больше к нему. Похититель молча начал подниматься по скрипучим ступенькам, а его тёмная тень нарушала и без того тусклые лучи света, проникающие в сырой подвал.

Станислав поднялся наверх, плотно закрыв за собой старую дверь, за которой находится вход в тёмный сырой подвал. Он хотел было пойти к выходу из заброшенного поместья, но, увидев выходящего из-за угла человека, решил повременить с этим решением. Давлат не спеша ступал по скрипучим половицам с целлофановым пакетом в одной руке.

— Я думал, ты решил меня здесь бросить, — в шутку произнёс Стас и вздохнул с облегчением при виде надёжного союзника.

Он дождался, когда охранник приблизится, и только тогда приобнял его.

— Прости за вчерашнее, я был не прав, — сразу извинился Стас, ощущая вину за свой выкрутас и последующие за ним серьёзные последствия, которым ещё предстоит проявиться.

— Вчера ты так не считал, — упрекнул молодого человека охранник, припомнив ему недавние слова, сказанные в пьяном состоянии. — Ну как ты?

— Отхожу понемногу, я был у этого… — Станислав указал головой на дверь, ведущую в подвал, — как будет время, сможешь его подлечить, я не знаю, как это правильно…

Стас неуверенно подбирал слова, из-за чего часто запинался, а когда произносил фразу, вообще заикался.

— Ты снова над ним измывался? — прежним строгим басистым голосом спросил Давлат и разрушил крепкие объятия со своим молодым неопытным подопечным.

— Немного, — также неуверенно, однако теперь желая увильнуть от правды, говорил Стас, — разве что самую малость.

— Ну смотри мне, — строго, будто подражая отцу, заявил Давлат. Он приподнял целлофановый пакет и вложил его в руки молодого человека, что заблаговременно поднял их, поняв намерения охранника, — садись есть. Я позже к тебе подойду.

Мужчина, передав пакет с покупками подопечному, заботливо похлопал его по плечу и прошёл дальше по коридору.

Он миновал дверь, что вела в подвал, и зашёл в небольшое помещение, в котором Стас недавно искал медикаменты.

Давлат немного пошарил за толстой стеной, был слышен звук, который сопровождал сбор медикаментов. Мужчина вышел из небольшой комнатки, держа под мышкой старый закрытый ржавый ящик.

Спускаясь в подвал, он также захватил с собой старую лампу, висевшую на стене, полностью покрывшейся паутиной за эти долгие годы. В ней находилась вонючая жидкость, однако только на дне флакона, и в нее-то был погружен фитиль, скрученный из нескольких веревок.

— Пока хватит, — заключил мужчина прежде, чем спустился в непроглядную темноту. Давлат достал зажигалку, одним кликом пальца по педали появился небольшой огонёк, им же мужчина и поджег фитиль. Небольшое пламя медленно разгоралось, приобретая более яркое свечение.

На этот раз Бенджамин наблюдал за пришедшим, что на долгое время застыл на пороге. Когда в руке человека появилось небольшое свечение, и старые деревянные ступеньки снова заскрипели, мальчишка сильно напрягся. Ведь ещё не совсем отошёл от прошлой беседы с похитителем.

— Второй раунд, Давлат, — не теряя прежней хватки заявил подросток, что сопровождал взрослого человека взглядом, не заметив как крепко сжал прикованные руки в кулали и потянул их на себя, — или мне называть тебя… Клиффордом?

Давлат молча спустился в подвал, при этом посмотрел назад вверх, где деревянная дверь все ещё была приоткрыта. Он прошёл по сырой земле и поставил на одну из старых прогнивших полок керосиновую лампу, свет которой сейчас хорошо освещал ближайшую местность и старую мебель.

— Ты изменился, — продолжил свою речь мальчишка, при этом перебрал во рту твёрдый, с одной стороны острый, обломок. Мальчик старался не выдавать своих намерений перед старым знакомым, что пусть сейчас не помнил его, но хорошо знал, на что он способен, — покрасился, начал носить линзы, да ещё и храмоту скрываешь. Долго тренировался…

— Как узнал? — Давлат перебил мальчонку, вынудив того замолчать и убавить громкость.

— Тот жест рукой, — на миг опустив глаза, признал Бенджамин, — ты всегда так делал. Налаживал контакт с людьми, но в моем случае — просчитался. И лицо изначально было слишком знакомым вопреки твоей маскировке.

— Она не сработала лишь потому, что ты меня знаешь.

Мужчина снизил тембр голоса, теперь, когда его обладатель говорил тихо, он казался более ласковым. Точно таким, как из детства.

Давлат выставил вперёд старый стул и положил на него ржавый ящик. После этого мужчина приблизился к заложнику, но не остановился возле него. Он прошёл мимо, к сковывающей руки цепи.

— Возможно, — продолжил разговор подросток, который не спешил терять концентрацию с опасным человеком. Именно с ним, ведь Бен с раннего детства попадался на его уловки и хитрости, что тогда ещё молодой Клиф не скупился применять на ребенке, когда мать была занята. — Так что ты здесь делаешь Клиффорд?

— На работе, — безразлично произнёс мужчина все тем же ласковым голосом.

Давлат ослабил цепь, из-за чего она с грохотом упала на сырую землю.

А мальчишка, ощутив столь недостающую свободу, начал растирать затекшие и замерзшие запястья.

— Как обычно, — заприметил Бенджамин с прежней осторожностью, — из-за неё ты упустил шанс встречаться с моей мамой, — подросток обернулся назад, за спину, откуда вышел взрослый человек.

Давлат пододвинул стул ближе к заложнику и сам присел перед ним на корточки.

— Ты ей нравился, — резко отпрянув от взрослого человека, заявил мальчик и крепче прижал к телу натертые запястья, из-за чего цепь таскалась вслед за железными браслетами.

— Старайся говорить тише, — шёпотом приказал мужчина тем привычным нежным голосом. А после недолгой паузы не спеша перехватил одно запястье мальчика, подтянув его к себе при помощи длинной железной цепи. — Она выбрала другого.

Последняя фраза далась надсмотрщику с трудом. Закованный перед ним мальчишка по совместительству отпрыск злейшего врага его хозяина, был ребёнком той самой женщины. Женщины, что он даже сейчас боится потерять, из-за чего не намеревается проделывать какие-то шаги в их застывших во времени отношениях.

— Отца? — Бенджамин незаметно для самого себя повысил голос, однако, осознав ошибку, вмиг умолк. — Только потому, что ты её бросил, но я не думаю, что шанс утерян, ты все ещё можешь исправить ситуацию в свою пользу.

Взрослый человек взглянул в знакомые серые глаза, почти такие же, как у Елены. Одним теплым взглядом он успокоил подростка, до этого находившегося в постоянном, можно сказать, непрерывном напряжении.

— Это шутка? — вскоре произнёс он, теплым, нежным голосом, словно из прошлого. — Если да, очень хорошая.

Мужчина завёл руку вверх и убрал со лба подростка прилипшие грязные мокрые пряди.

— Нет, — растерянно и протяжно произнёс заложник. Бен постарался отмахнуться от нежной ладони, резко повертев головой. — Она развелась с моим…

— Бен, — Давлат не пытался перебить мальчика, но, лишь назвав его по имени, знакомом ему с детства, он вынудил его замолчать, — я призрак. Не думаю, что мне стоит привязываться к людям.

Мужчина больше ничего не говорил. Он молча приподнял грязную рубашку, под которой на коже расцвели фиолетово-синие цветы, находящие друг на друга.

— Надо будет принести тебе матрас и одеяло, — заключил взрослый человек, который оценил температуру пола, на котором мальчишка провел почти сутки. — Приподними рубашку.

— Клиф, — Бенджамин не спешил выполнять указания близкого человека, даже зная, что он не причинит ему вреда. — Тогда кто я?

— Поднимай…

— Нет… — Бен перебил человека, впиваясь серыми бездонными зрачками в его фальшивые, скрытые под цветными линзами глаза. — Скажи мне, кто я?

Мужчина покачал головой со стороны в сторону и этим ответил на поставленный вопрос.

Подросток больше ничего не спрашивал. Он покорно расстегнул пуговицы на грязной белой рубашке и поднял две стороны вверх, открывая взрослому человеку вид на возникшие после побоев ссадины и синяки.

— С первой помощью мы уже опоздали, так что… — казалось, мужчина говорил сам с собой, ведь заложник молча его слушал, не пытаясь вставить свое слово.

Давлат открыл ржавую коробку, немного покопавшись в ней, достал почти не начатый тюбик крема. Он выдавил из него небольшую полосу полужидкого содержимого и обернулся к разукрашенному не по делу молодому телу. Начал медленно втирать холодный крем в цветную и бледную кожу.

Бенджамин ощущал, как заботливо человек втирал крем в тёмные пятна, едва касаясь их, чтобы приносить как можно меньше дискомфорта пострадавшему.

— Тебе сильно досталось, — известил Давлат, что помимо синяков на коже заметил и открытые раны с застывшей вокруг них тёмной кровью.

— Тебя это сильно волнует? — нехотя спросил Бен.

— Я уговорю Стаса отпустить тебя, но… — мужчина запнулся, будто у подобного обещания была преграда, требующая озвучки в этот момент. — Дай мне немного времени.

Услышав последнюю часть фразы, подросток потерял интерес к этому разговору. Он грубо фыркнул и опустил вниз поднятую ранее рубашку.

— Ничего не выйдет, — Бенджамин не стал дожидаться, когда мазь полностью впитается в пострадавшую кожу. Он начал застегивать пуговицы на грязной рубашке и спустя время продолжил диалог, — он хочет сыграть в игру, и я тоже.

Бен поднял глаза на взрослого человека, и тогда Давлат не увидел в них ни прежнего рвения, присущего живому человеку с определённой намеченной жизненной целью; ни безразличия, присущего куклам.

— Я сам закончу, — известил подросток, пододвинув к себе ближе аптечку с медикаментами. — Спасибо за помощь.

Комментарий к 2. Игра

Ребята, если вы знакомы с другими моими работами, в частности с ориджами, то понимаете, что я сейчас скажу. Они связаны между собой, собственно, я догадывался что так и будет. Только не предугадал, что связующей нитью будет именно Давлат. Этот перс также появляется в “Бесприютном мире”, но уже в последних главах и там он плохо раскрыт.

========== 3. Обещание ==========

Слабый шорох шин по ровному асфальту. Небольшой треск разрушенных под весом машины камешков.

Плавный поворот руля и синхронное с ним движение шин на более ровную дорогу, что местами была покрыта мелкими трещинами, создающими небольшие углубление в относительно ровной асфальтированной дороге.

Непродолжительное движение по ней, при этом за окнами легковушки проносились пейзажи домов.

Вскоре водитель повернул, и машина направилась в соответствующую сторону, заехав во двор с большой многоэтажной серой постройкой.

Мужчина умело припарковался на площадке неподалёку от остальных транспортных средств. Грубо поставил машину на ручник и умело достал из кармана телефон. Несколькими движениями пальцев он разблокировал его. Экран ожил, залив лицо владельца небольшим светом и создав на нем совершенно другие, искусственные тени.

Ширяев нашёл в телефонной книге нужный номер, плавно пролистнув ленту вызовов на один пролёт вниз. Он нажал на вызываемого вчера абонента, что так и остался без ответа.

Юрий приложил аппарат к уху. Он начал прислушиваться к шороху, что после небольшого сигнала приобрел характер протяжных гудков. Один за другим они сменяли друг друга, как мерное тиканье стрелки наручных часов.

— Всё ещё дуется? — заключил мужчина, когда гудки перешли в раздражающее пиликание.

Юрий завёл руку и положил аппарат связи обратно в карман пиджака. Он потянул на себя ручку и открыл дверь машины. Прежде, чем покинуть салон, захватил с собой черную папку на молнии, закрытой посередине двумя собачками.

Ширяев слегка стукнул дверью и клацнул небольшую кнопку, из-за чего на транспортном средстве послышался небольшой писк.

Мужчина направился к большому трехэтажному зданию. Быстро прошёл по сыпким камушкам, которые занесли во двор прохожие и припаркованные позади машины.

Он не спеша, зажав под одной подмышкой папку, поднялся по холодным, уложенным поверх кафелем, ступенькам.

Потупив взгляд в пол, он прошёл к двери и на автомате поздоровался с работником, которого часто видел в отделении, но почти никогда не общался. Примитивная мера приличия, которую соблюдали все сотрудники этого полицейского участка.

— Здоров, — поприветствовал его уже знакомый человек и протянул ладонь.

Все ещё находясь в прострации, мужчина ответил на эту фразу и пожал влажную мозолистую ладонь.

— Что-то произошло? — уже обеспокоенно пролепетал молодой сотрудник, пока что находившийся в отделении на должности стажёра.

— Семейные проблемы, — пояснил высокий мужчина, не вдаваясь в подробности своей личной жизни.

Вскоре Юрий обратил внимание на неопытного сотрудника: худощавый парнишка, на котором даже с трудом подобранная одежда немного висела в природных складках. Длинная и тонкая шея немного добавляла ему роста, что так же, как и телосложение, не соответствовали общепринятым мерам. Худощавый образ дополняли тёмные смолянистые волосы, коротко подстриженные и слегка опущенные впереди в виде одиночных прядей, зачесанных на правую сторону.

— Может, я могу вам помочь? — продолжал говорить молодой сотрудник, желая вернуть наставника из мира грез.

Мужчина снова, теперь внимательно, глянул на неопытного мальчишку и отмахнулся от него рукой.

Как Юрий ни пытался, но расспросы, пусть и недолгие, прогнали достающие его все утро мысли.

Мужчина направился дальше по коридору, при этом он прислушивался к быстрым энергичным шагам за спиной, чтобы быть уверенным, что стажёр идёт следом за ним.

— А вот и корень всех проблем, — позади послышался знакомый голос, и, не оборачиваясь, как подопечный, Юрий безошибочно определил, кому он принадлежал.

— Я думал, преступники не очень любят это место, — со скрытой злобой произнёс Ширяев и медленно обернулся, смотря через плечо на наглого мальчишку за своей спиной.

— Кто преступник, ещё предстоит выяснить, — Станислав прошёл ближе к злейшему врагу, специально шаркая подошвами ботинок по ровному кафельному полу. Он остановился неподалёку от сотрудников и внимательно принялся их осматривать.

Юрий, заметив подобный знакомый ему оценивающий взгляд, схватил стажёра в охапку и подтолкнул за свою спину.

Наблюдая за подобной осторожностью, Коновалов слегка ухмыльнулся и склонил голову вниз.

— Не того защищаешь, — ехидно произнёс Стас. Вопреки сказанным словам вид беззащитного человека под опекой его злейшего врага заинтересовал Станислава. Чтобы удовлетворить свое любопытство, парень постарался незаметно заглянуть за спину, чтобы лучше осмотреть молодого человека. — Или ты делаешь это лишь на публику?

Вскоре закончил свою речь Станислав, что бросил попытки осмотреть человека за широкой спиной его защитника.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил старший Ширяев, все ещё крепко удерживая стажёра за своей спиной.

— Пришёл в гости, — вмиг ответил молодой человек, — у меня знаешь ли много друзей, в отличие…

— Всё отъятые наркоманы, как и ты? — Юрий перебил собеседника, резко вставив свой комментарий, что невольно крутился в голове после первой сказанной фразы.

Станислав не привык к подобному обращению, так что от этой выходки злость понемногу начала застилать глаза, а костяшки на пальцах приобретали бледноватый оттенок от силы, с которой сжимался кулак, а небольшие ноготки впивались в мозолистую поверхность ладони.

— Что? — после небольшой паузы, произнёс Стас. Её он использовал, чтобы вернуть себе самообладание, убеждая собственное сознание, что на чужой территории он создаст проблемы не только этому ушлепку, но и его другу. — Нет! С чего ты это взял?

Юрий сильнее сжал ладонь, которой удерживал стажёра позади, из-за чего мальчишка невольно поморщился, и это не утаилось от взгляда свирепого хищника.

— Я же сказал «ты, не того защищаешь», — чётко произнёс каждое слово Станислав, акцентируя на этой фразе внимание оппонента. — Если не прекратишь совать нос в мои дела, то пострадает очень дорогой тебе человек.

Парень не хотел выдавать свой козырь так рано, из-за чего решил говорить загадками и позволить оппоненту самому догадаться, о ком именно идёт речь.

— И кто? — почти безразлично произнёс мужчина.

Юрий не спешил верить каждому слову подозрительной личности, но узнать что у неё на уме хотелось, хотя бы для безопасности окружающих.

— Не знал, что у тебя так много близких, — с вызовом произнёс Станислав. Он демонстративно скрестил руки на груди и снова мельком посмотрел на человека позади злейшего врага. — Ты ведь даже не подозреваешь, кому может быть дорога твоя гнилая душа?

— Не знаю, о чем ты говоришь, — также безэмоционально произнёс мужчина, — если пытаешься меня запугать, у тебя ничего не выйдет. Пошли, — Юрий подтолкнул стажёра и обернулся спиной к злейшему врагу.

— Не пожалей об этих словах, — вдогонку бросил ему Станислав. — Я непременно отплачу тебе за разрушенное наследие моего отца.

— Твой отец, — Ширяев, услышав эти слова, остановился, однако не стал оборачиваться лицом к собеседнику. — Он был влиятельным и сильным человеком, что без труда мог удержать свою территорию. А ты… — мужчина запнулся и оглянулся через плечо, встретившись взглядом с тёмными, подобно саже, глазам. — Лишь жалкая пародия на него, бесцеремонно захватившая власть…

Юрий потерял интерес к мальчишке и обратил внимание на человека позади него, которого выдала не очень стойкая походка с прихрамыванием на одну ногу.

— И его людей, — завершил свою речь Ширяев, так как без труда определил в старом знакомом своего бывшего однокурсника, что впоследствии стал соперником.

Юрий подтолкнул стажёра. Он не стал смотреть за спину, прекрасно зная, что Клиффорд не позволит этому бандиту беспредельничать в здании, в котором находятся сотрудники, готовые повязать его лишь за один неверный шаг.

— Стас, — низкий и строгий тембр голоса вывел парня из прострации, нарушив концентрацию, сосредоточенную на одном единственном человеке, которого он в данный момент готов был убить на месте. — Как ты себя чувствуешь?

Давлат резко обернул молодого человека к себе лицом. Он захватил его голову в ладони и слегка приподнял, чтобы посмотреть в неизменные чёрные глаза с небольшой яркой искрой.

— Так себе, — резко отказал парень, стараясь скрыть свое беспокойство. — Ты закончил свои дела?

Станислав постарался сменить тему разговора, так как подобную ситуацию можно было предположить.

— Ещё не все, — обеспокоенно произнёс Давлат. Он осмотрелся по сторонам в надежде, что шумная толпа зевак, собравшаяся за время небольшой словесной перепалки, рассосалась, — я могу отвезти тебя домой.

Молодой человек от подобных слов сразу отстранился от охранника и покачал головой со стороны в сторону.

— Нет, — вскоре произнёс Стас, — сначала в магазин, а потом на объект.

Эти слова дались парнишке с трудом, ведь он старался параллельно скрыть тревогу, что посеял своими словами в его душе раздражающий человек.

***

В кромешной темноте время от времени звонко гремели цепи от малейшего их сдвига. Бенджамину сложно было найти удобную позу для сна. Вчера, когда Клиффорд расслабил цепь и дал заложнику на время чуть больше свободы, он постарался максимально удобно устроиться и дать уставшим рукам и телу немного отдыха. Однако вместо этого мальчишка часто менял положение, ведь холодный и, к тому же сырой, пол, сделанный из утрамбованной земли никак не грел. Сквозь тёмные, сейчас грязные, штаны холод быстро пробрался к слегка занемевшей холодной коже, так как пусть цепь и ослабили, но много свободы подросток от этого не получил.

Снаружи послышался небольшой треск, или же это снова было дуновение ветра, с огромной силой срывающего осенние пожелтевшие листья.

Подобная идея отпала, когда Бен услышал знакомый скрип старых половиц. Этот звук приближался к небольшой тёмной каморке, и его временами разбавлял звук осыпавшегося с верхнего этажа песка вперемешку с сухой землей.

Скрип достиг старой деревянной двери, и его небольшие светлые проёмы, в определённых местах очерчивающие силуэт человека, стали тёмными.

Человек по ту сторону проскользил по старым половицам, повернув ступни ботинок по направлению к закрытой двери.

Прекрасно различая контуры в темноте, Бен увидел, как круглая дверная ручка повернулась, и его взору предстала небольшая светлая выемка. Видимо, из выковырянного оттуда недавно фрагмента, что пока ещё не был покрыт временным слоем пыли и пота, осевшего на человеческих ладонях.

Гость открыл дверь, и тёмное, до этого однотонное, пространство заполнил яркий свет.

— Привет, — произнёс вошедший знакомым беззаботным наигранным голосом. — Скучал без меня?

Ступив на первую ступеньку, произнёс Стас, при этом половица жалобно заскрипела. А следом за ней и остальные по мере того, как парень ступал на них, чтобы спуститься вниз.

— Перекусишь? — вскоре предложил Стас, уложив на стул, расположенный неподалёку от заложника, небольшой пакет.

Парень прошёл дальше и вмиг нащупал старую лампу, предусмотрительно потушенную вчера его охранником.

— Видел твоего отца, — продолжил свою речь Стас, когда зажёг небольшой фитиль, — и он — козёл.

Станислав потерял интерес к разгоравшейся позади лампе, что постепенно прогоняла темноту, заполняя сырой подвал ярким свечением.

— Знал, что этот урод защищал какого-то малознакомого молокососа от меня? — восторженно произнёс похититель, будто это известие действительно вызвало у него интерес и непонимание. — А когда я ему намекнул на тебя, он и усом не повёл.

Теперь расстроенно пролепетал Стас. Он присел на корточки и протянул руку к небольшому целлофановому пакету. Раскрыл его и достал небольшой круглый свёрток бумаги, слегка пропитавшийся жиром на боковых поверхностях.

— Видно, ты, Бенни, ему не очень-то и важен, — довольно произнёс Стас.

Молодой человек замолчал, с любопытством наблюдая за реакцией собеседника. При этом его лицо озарили небольшая кривая ухмылка и прямой взгляд чёрных, подобно кромешной тьме, глаз.

— Держи, — все также не разрывая зрительный контакт, произнёс Стас, он протянул собеседнику небольшой свёрток, на что последний сразу посмотрел. — Ты ведь больше суток ничего не ел.

По слабому аромату Бенджамин без труда определил, что в бумагу завернут продукт, по-видимому, из ближайшего магазина фастфуда. Вопреки своим предпочтениям и убеждениям в правильном питании, желудок предательски издал пронзительный вой, а рот постепенно начал заполняться слюной.

— Другого нет, — не выдержав молчаливой паузы, продолжил диалог молодой человек.

— Зачем?

Бенджамин уже хотел принять угощение, но в последний момент отпрянул руку назад, из-за чего цепь ритмично зазвенела, волочась по сырой земле следом за браслетом, защелкнутом на тонком запястье.

— Я сказал, что хочу проучить своего врага, — разочарованно произнёс Станислав и внезапно закатил глаза вверх, из-за чего заложнику впервые за все время удалось разглядеть в небольших глазах белок, обычноокружающий непроглядный зрачок и радужку, — для этого ты мне, пока, нужен живой.

Парень настойчивей протянул небольшую булку заложнику, прижав её к молодому, пострадавшему за последние дни, телу.

Бенджамин ощутил слабое тепло, исходившее из недавно приготовленного продукта. Он невольно поднял руку и перехватил его, слегка коснувшись ледяными пальцами тёплой ладони собеседника. При этом тяжёлая цепь поднялась вверх, следуя плавным движением руки, и звенела при каждом соприкосновении колец, сцепленных между собой.

Похититель, не желая ещё сильнее пугать мальчишку, отпустил теплую булку, хотя холод чужих ледяных пальцев ещё какое-то время ощущался на ладони.

— Всё нормально? — поинтересовался Станислав. Парня заинтересовал тот холод, что он ощутил от живого организма. И прежняя осторожность, что он сохранял на протяжении всей беседы.

В ответ Бенджамин лишь исподлобья глянул на похитителя и одобрительно кивнул, при этом крепко сцепив зубы, о чем говорили чётко выделяющиеся скулы и слегка впалые щёки.

Подросток осторожно, все ещё пристально наблюдая за похитителем, на ощупь начал раскрывать непрочную упаковку. Как только внизу послышался шелест рвущейся бумаги, в помещении появился приятный аромат, от которого рот заложника вмиг заполнила слюна.

Бену показалось, что надсмотрщик выжидает удобного случая или просто изучает его поведение, пока не вмешиваясь.

Мальчишка на миг оторвал пристальный взгляд от немого собеседника и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что он раскрыл упаковку, в которую ранее запаковали пока ещё тёплый бургер.

Человек напротив все также смотрел с интересом и не предпринимал совершенно никаких действий.

Бен нехотя снова потупил глаза, слегка склонив голову к земле. Он поднёс ко рту теплую булку, удерживая её с обеих сторон ладонями. Слегка наклонил голову и с лёгкостью откусил небольшой кусочек хлеба и захватил при этом тёплую начинку, расположенную посредине.

Впервые за долгое время ощутив вкус свежей пищи, Бен невольно понял, что раньше для него этот процесс был обыденным, просто для поддержания жизненных сил. Хочешь или нет, ты знал, что так надо, ведь в противном случае, голод может настигнуть тебя внезапно. Однако сейчас, когда тело и сознание сильно измотались, подобная повседневная мелочь вызвала у подростка прилив энергии и положительных эмоций.

За подобными размышлениями подросток не заметил, как кусочек за кусочком, укус за укусом понемногу доел предложенное угощение.

— Интересно, — произнёс Станислав, а Бен сразу поднял голову на собеседника, что подал голос. — Быть может, мне тоже стоит посидеть день-второй на диете?

Парень довольно ухмыльнулся, а потом поднял руку, которой начал шариться по целлофановому пакету. После недолгих поисков достал из него несколько запакованных в аналогичные, что и первая булка, упаковки. Однако они были намного меньше с совершенно другим содержимым.

— Это тебе до завтрашнего утра, — вскоре известил Станислав, что, подхватив две тонкие ручки целлофанового пакета, положил его неподалёку от заложника, чтобы тот имел возможность, в случае чего, к нему дотянуться. — Теперь можно и поговорить.

Стас, опираясь на одну ладонь, поднялся с неудобного положения. Развернул старый деревянный стул спинкой назад и сел на него.

— Что-то ты сегодня тихий, — Станислав сам не поверил своим словам. Вспоминая вчерашнюю грубую беседу, ему казалось, что сейчас не хватает одного, очень важного, элемента. — Где же твой неудержимый поток слов, а?

Бенджамин зажмурился на миг, а потом постарался избавиться от першения в горле, из-за чего тихо прохрипел, желая его унять.

— Мне действительно нечего сказать, — с трудом произнёс подросток, все ещё не избавившись от настырной щекотки в горле.

— А вот мне — напротив, — Станислав оживился, когда получил от собеседника внятный вразумительный ответ. Он ближе пододвинул стул и удобно на него сел. — Вижу, Давлат ослабил цепь.

Парень обратил внимание на свободные опущенные руки, скованные браслетами, но ограниченные в действиях, что и обеспечивала не совсем длинная цепь, обвитая вокруг каменной прочной колоны.

Внимательно осмотрев заложника, Стас медленно завел руку неподалёку от шеи, из-за чего подросток сильнее вжался в колону позади и напрягся всем телом.

— Не надо меня бояться, я просто посмотрю, — молодой человек получил одобрение во взгляде мальчика, а только потом отодвинул воротник грязной, слегка порванной, рубашки в сторону. — Уже появились, — заключил похититель, ведь на шее неровными синяками просвечивались отпечатки ладоней.

Внимательно осмотрев эти синяки, Стас протянул другую руку, пальцы которой легли на маленькие пуговицы грязной рубашки.

— Что ты… — Бенджамин напрягся, ощутив на своей одежде и коже чужие прикосновения, — делаешь.

Мальчишка резко перехватил тёплые ладони в крепкую хватку и поднял испуганные глаза на собеседника.

— Ледяные, — заключил надсмотрщик. Он вмиг потерял интерес к состоянию тела заложника, а перевел все свое внимание на холодные руки, крепко держащие его запястья. — Пусти.

Строго приказал он, когда не смог с лёгкостью раскрыть молодую ладонь.

— Зачем… тебе… все это? — все тем же хриплым голосом произнёс заложник. — Это что… система кнута и пряника? Или… ты думаешь, что я переметнусь на твою сторону?

Станислав напрягся от подобных предположений его неожиданного гостя. Приложив ещё больше силы, он разжал мальчишескую ладонь.

— Забавно, — парень отступил от напуганного ребенка и даже невольно опрокинул стул, резко поднявшись с него. — Бенни, неужели от скуки ты начал думать для чего это все?

Молодой человек присел рядом с заложником и поравнялся с ним. Стас завёл руку за голову обездвиженного противника и медленно сжал мозолистыми пальцами влажные, слипшиеся между собой, грязные, сейчас тёмные, пряди волос.

— В отличие от тебя и твоего папаши, — со злобой сквозь сцепленные зубы прошипел похититель, — я обычный человек. У меня нет хитрого замудренного плана, в котором я шаг за шагом ломаю твое сознание, Бенни.

Ласкательную форму имени, Стас произнёс со всем презрением, что только можно было вложить в них, при этом со рта временами вылетали мелкие капли слюны. Они-то и вынуждали заложника смотреть на надсмотрщика зажмуренными глазами.

— И полное поражение противника меня тоже не интересует, — продолжал свою речь молодой человек, не придавая большого значения неудобствам, что испытывал от подобной беседы мальчишка. — Бенни, в мире существует множество обычных личностей со стандартным мышлением. Для них важно то, что происходит сейчас, а не то, что будет их ожидать через несколько долгих лет. Понял?

Мальчишка дёрнулся всем телом, крепко опираясь при этом ладонями на сырую землю в попытке вырваться из крепкой хватки.

— Я не мой отец, — резко заявил подросток, не скрывая своего раздражения.

— Началось, — Стас сильнее сжал волосы и вынудил заложника выше запрокинуть голову. — Срать я хотел на ваши семейные разногласия.

— Правда? — Бенджамин не сбавлял напор, хотя в его голосе все ещё отчётливо ощущался хрип, что при разговоре создавал немалый дискомфорт. — Если Ширяев узнает о моей пропаже и никак не отреагирует, что ты будешь чувствовать? Разочарование? Грусть? Злость? Или, быть может, простое безразличие? Хотя… Это маловероятно…

— К чему ты клонишь? — Станислав понял, что разговорил собеседника, затронув больную ему тему. В прошлый раз было также, и тогда-то закрывать рот малолетке пришлось очень долго и несколько раз.

Бенджамин сильно сжал глаза, чтобы немного их размять. Он поднял с земли холодные ладони, которыми ухватился за оголенную руку похитителя, что держала в сильной охапке грязные волосы.

— Черт, какой же ты идиот, — со злобой произнёс Бен, голос которого вмиг прорезался, и в нем лишь слегка ощущался хрип. — Как ты сам сказал — старик мою жизнь ни во что не ставит.

Мальчишка снова дёрнулся, подавшись вперёд всем телом, желая хоть немного ослабить ладонь, крепко сжимающую влажные грязные волосы.

— Он даже не принимал участие в моем воспитании, пока не понял, на что я способен, — нехотя признал Бен почти крича, насколько ему позволял голос и больное горло. — А после, что это можно использовать в своих целях. Юрий Ширяев видит в людях лишь выгоду и стремится использовать её по максимуму. А когда человек становится бесполезным, он его выбрасывает.

Станислав, услышав подобные слова, незаметно для себя фыркнул и поморщил лицо.

— Такие грубые слова… — ехидно произнёс он. — А ведь у вас…

— Это правда, — теперь крича по-настоящему, заявил заложник.

Бенджамин бросил попытки ослабить хватку, что доставляла ему немалый дискомфорт. Он переложил грязные руки на тёмную футболку с короткими рукавами. И теперь сам, пусть и слегка, но мешал похитителю свободно дышать.

— Ладно, — Стас заметил эти действия, и он прекрасно понимал, что человек, доведенный до предела, подобно зверю в ловушке — опасен и непредсказуем. А мальчишка с первого дня заключения проявлял несвойственную заложнику активность и дерзость. — Пусть будет так. Тогда как насчёт небольшого пари: мы проверим, правдивы ли твои слова и чувства папки, которых, по твоему мнению, нет?

***

— Бен! Ты дома? — спросила женщина, едва войдя в помещение. — Спишь что ли?

Елена прошла в квартиру и с трудом затащила за собой среднего размера дорожную сумку.

— Бенни? — вновь спросила она, громко разговаривая в пустом помещении.

Елена оставила сумку у порога, тяжело вздохнув, опустила её ручку. Женщина начала расстёгивать большие пуговицы, одну за другой, медленно спускаясь вниз, где подол тёплой одежды был шире.

— Бен? — в очередной раз позвала своего сына Елена, но как и прежде ответом ей была лишь тишина. — Ладно.

Женщина быстро повесила верхнюю одежду на вешалку и спрятала её в шкаф, на законное место, чтобы она не маячила постоянно перед глазами.

— Вот черт, Бен! — с досадой произнесла Елена, что заметила возле раковины стопку грязной посуды, что стала немного больше после её отъезда. — Я же просила.

Лена сняла обувь. Она прошла в помещение в тонких капроновых носках, конец которых ознаменовала черта, что временами появлялась под широкими штанинами делового костюма.

Женщина прошла ближе к раковине и убедилась в своей правоте. Посуду после её ухода никто не трогал, и на небольших остатках уже густо сидела мелкая настырная мошкара с большими, почти на всю голову, красными глазами и коричневым брюшком сзади.

— Бен, — теперь более строго и намного громче произнесла женщина, она по привычке подняла вверх голову, желая услышать на втором этаже хоть какой-то шорох или топот.

Елена резко подняла руку, на тыльной стороне которой красовались темно-бордовые, под цвет костюма, наручные часы, с обыденным на них круглым циферблатом, на которых стрелки близились к вечеру.

— Ты ведь не мог надеть свои наушники, — уже раздражённо говорила женщина.

Лена направилась на второй этаж. Вопреки усталости в ногах, что явственно отмечалась на них в виде отёков и небольших полос, надавленных тонкими носочками.

— Бенни, — женщина продолжала звать подростка и надеяться, что он отзовётся. Однако, чем выше она поднималась по ступенькам, и чем ближе становилась личная комната молодого человека, к сознанию матери все больше подступала паника, а в голову закрадывались неприятные мысли.

Елена поднялась на второй этаж и прошла в интересующую её комнату. Открыв её, женщина обнаружила лишь привычный относительный беспорядок. Вещи были расположены именно так, как и должны лежать при сборе подростка в соответствующее учебное заведение.

— Пошёл гулять, — Елена внимательно осмотрела комнату, особенно те места, где паршивец мог спрятаться ради шутки.

Женщина достала из кармана телефон. Она провела пальцем по экрану и сняла нехитрую блокировку.

— Давай, — приказывала себе Елена, стараясь использовать собственный голос, чтобы контролировать психическое состояние.

Она вмиг набрала знакомый ей номер, подписанный ласковым именем, что раздражало её сына, и он, пользуясь отсутствием пароля на аппарате, менял его на менее смущающее.

Женщина слегка дрожащими руками приложила аппарат к уху и начала прислушиваться к ритмичный гудкам в нем. Они шли размеренно, через равные промежутки, пока не сменились протяжным писком и ласковым женским голосом автоответчика.

— Бенни, где же ты.

Когда вызов завершился, женщина снова пролистала телефонную книгу, теперь намного ниже. Нашла нужный ей номер и снова нажала изображённый на экране зелёный телефон.

В трубке снова пошли длинные продолжительные гудки.

— Хотя бы ты возьми, — шептала себе под нос обеспокоенная женщина, и, будто прислушавшись к её молитве на другом конце провода, послышался шорох и короткое приветствие «да». — Юра? Привет, слушай, ты Бену не звонил?

— У него автоответчик, — ровно, почти без эмоций заявил мужчина. — Что-то произошло? — спросил Юрий, прислушавшись к дрожащему, немного обеспокоенному, голосу на том конце провода.

— Не знаю, я только что вернулась домой с командировки. — Всё тем же обеспокоенный голосом говорила она. — Его нет дома, и он трубку не берет.

— Лена, стоп, — Грубый мужской голос стал громче, так что его было отчётливо слышно через динамик. — Не паникуй, позвони его друзьям…

Женщина нервно перебирала пальцы, гладила их и скребла поверхность ровного, немного отросшего, ногтя. При этом выслушивала наставления, что и сама прекрасно знала. Обычный, примитивный протокол, что выполняют, когда пропадает человек.

Продолжительную беседу прервал звонок в дверь, и на него женщина сразу отреагировала, прекратив прислушиваться к голосу на том конце провода, что продолжал давать ей «дельные» советы.

— Юра, подожди, — Елена отвела на миг телефон от уха и снова прислушалась. Так оно и есть, искусственный птичий щебет доносился с первого этажа, — в дверь звонят, скорее всего это он.

— Вот и ладно, — по голосу на том конце сложно сказать, но женщине показалось, что её бывший муж ощутил облегчение, когда узнал о звонке во входную дверь, — будь с ним построже. А-то, что это за дела…

— Юра, — Елена перебила мужчину на полуслове в надежде избежать его нравоучения, — я знаю, как воспитывать «своего» ребёнка.

— «Нашего…»

— Пока, — женщина быстрым шагом спустилась вниз, вовсе позабыв об усталости ног. Она не стала слушать бывшего мужа и лишь безразлично положила трубку.

Елена сама не заметила, как оказалась у входной двери. Она, не смотря в глазок, наклонила дверную ручку и открыла её, впуская в закрытое помещение свежий воздух.

— Бенни, ты почему… — Елена, ещё не посмотрев на пришедшего и полностью не открыв двери, начала отчитывать молодого человека, при этом её голос вовсе не казался тем самым строгим, которым родители обычно наказывают своих детей.

Взглянув на пришедшего, Лена замолчала и застыла, то ли от разочарования, что на пороге оказался другой человек, то ли от шока, что на пороге стоит именно этот человек.

— Привет, — только и смог произнести Клифф привычным и знакомым женщине нежным тихим голосом. — Прости, что так внезапно.

Елена не верила собственным глазам: высокий, как и прежде; с хорошо знакомыми ей миндальными глазами и причудливым узором на этой самой цветной радужке. Изменилась разве что прическа и её цвет. А также отросшая, темноватая щетина.

— Я здесь был неподалёку и вспомнил… — Клиффу не позволили закончить речь, Елена все ещё металась с угла в угол в надежде принять правильное решение, что настойчиво ускользало от неё. Бросив тщетные попытки поступить по логике, как обычно делал её сын, она вышла за порог и приобняла старого знакомого, медленно заведя обе руки за его спину.

— Давно от тебя не было вестей, — прошептала она в тёмную кожаную куртку, из-за чего половину звука поглотила эта не очень плотная ткань. — Проходи.

Елена разорвала крепкие объятия и, ухватив гостя нежно за ладонь, повела в дом.

— Ты чем-то расстроена? — поинтересовался мужчина. Клиффорд переступил через порог, он, не оборачиваясь назад, плотно закрыл дверь за собой.

— Да, — согласилась она, вытирая с накрашенных глаз выступившие против её воли тёплые слезы. — Вернулась с командировки минут пятнадцать назад.

— Устала? — постарался предугадать причину Клиффорд. — Может мне…

— Да, ерунда. Просто… Бенни… — женщине слова давались с большим трудом, так как ей было неприятно признавать и без того известный факт, — его все ещё нет дома, а уже время. — Елена постоянно прятала взгляд от своего собеседника и пыталась скрыть этот факт, постучав пальцем по наручным часам. — Ты помнишь Бена?

Женщина закрыла половину лица ладонью вместе со ртом. Теперь она смотрела прямо на собеседника слегка покрасневшими глазами.

— Разумеется, — Давлат на время задумался, вспоминая кадры из такой далёкой молодости, — как я могу забыть этого неугомонного шумного парнишку. Сколько ему уже?

Мужчина говорил воодушевленно, стараясь скрыть свою причастность к отсутствию в доме этого самого подростка.

— Несколько месяцев назад исполнилось семнадцать, — произнесла Елена, и её глаза ещё больше покраснели от подступившей волны тревоги.

— Так у тебя уже считай, что взрослый мужчина, — гость предпринял попытку успокоить расстроенную мать и подошёл ближе, неуверенно приобняв её, — может с друзьями гуляет где-то?

— Даже если так, — Елена немного успокоилась, найдя в этих словах здравый смысл, хотя непонятная жгучая тревога по-прежнему не давала ей покоя, — почему он не берет трубку?

Давлат прикладывал немало усилий, чтобы не выдать своей причастности, и сражался с внутренним желанием помочь женщине вернуть её дитя в целости и сохранности. Однако это желание сразу глушили разумные, логичные доводы, которыми Клифф и должен руководствоваться на задании.

— Лена, — Клифф разрушил непрочные объятия, он отодвинул расстроенную женщину от себя и нежно приподнял её голову, встретился со светлыми глазами, — без паники, хочешь я подожду его с тобой?

Женщина с раскрасневшимся лицом плотно сжала губы в тонкую линию и кивнула головой в знак согласия.

— Вот и хорошо, — Клиффорд, получив согласие, сразу заключил расстроенную мать в крепкие объятия и уложил её светлую голову на свою широкую грудь. — Мы вместе подождём Бена, а после я ему устрою за то, что заставил тебя нервничать.

— Клифф, тебя так долго не было, и вот сегодня ты внезапно появляешься на пороге моего дома, — с ранних лет Елена отличалась удивительной проницательностью. — Что-то случилось?

Давлат на время задумался, вновь сражаясь с разумными, личными доводами, что должны быть намного важнее неистовых желаний.

— Нет, совсем нет, — безэмоционально произнёс мужчина. — Я просто слышал, ты подала на развод?

Женщина на миг улыбнулась от мысли, что новости быстро расходятся. Неважно, какие они — хорошие или плохие.

— Да, — подтвердила эти слова Елена, и, казалось, о подобном решении она ни капли не жалела.

— Почему? — Клиффорд знал, что задаёт примитивные вопросы, но именно такие простые и обыденные слова могли отвести от него подозрения.

— Твой друг оказался не таким хорошим, как казался с виду, — теперь с досадой произнесла женщина, что ощущала неловкость за принятое когда-то неверное решение, — лишь яркая обложка, а содержимое…

— А если быть конкретнее? — казалось, безразлично произнёс гость, не собираясь выпускать Елену со своих крепких объятий.

— Такое чувство, что для Юры мы, подобно высокому статусу, — неуверенно произнесла Лена, не зная поймёт ли её неумелое сравнение собеседник. — Казалось, его волнует лишь наше наличие, как драгоценного антиквариата, сувенира.

— Да, — протяжно произнёс Клифф, — это в его духе.

Мужчина запрокинул голову вверх, скрывая разочарованное лицо и глаза от своей собеседницы.

— Прости, — женщина, заметив подобный жест, сама вмиг разорвала крепкие объятия, — я ведь тебе даже кофе не предложила, будешь?

Клифф улыбнулся, услышав подобную причину. Обыденная и совершенно приземленная, несвойственна его нынешней сложной и опасной жизни. Хотя «нынешней» назвать ее было сложно, она всегда была такой. Так как человек привык притворяться другими людьми, часто не существующими в реальности. Идеально играть чужую роль, не придавая большого значения своей собственной.

— Не откажусь, — после недолгого молчания известил гость.

Женщина легко выскользнула из ослабевших объятий и ушла, а сам мужчина убрал с лица лёгкую беззаботную улыбку, что возникала при виде этого нежного хрупкого создания.

Давлат недолго отходил от этого разговора. Слегка встряхнув головой, он принялся осматривать небольшое скромное жилище.

Узкая прихожая, расположенная в коридоре. Она плавно переходила в гостиную по совместительству с кухней, мнимой границей которой служила небольшая перегородка из разного цвета кафельных пластин.

В гостиной тканевый диван, небольшой телевизор, половину экрана которого закрывает узорчатая белая салфетка. Книжный шкаф, из четырёх полок которого лишь две нижние были заполнены книгами. На третьей были в основном небольшие сувениры, местами в оправу стекла с обратной стороны вставили поздравительные открытки и просто пожелания от людей, инициалы которых указывались внизу, под рифмованным поздравлением. На самой верхней полке почти ничего не было, кроме хрупкого сервиза, стоявшего впритык к задней бледноватой стенке шкафа. Возле дивана и до самой тумбочки, на которой и располагался телевизор, был постелен мягкий плетёный ковёр.

Кухня ничем не отличалась от стандартного помещения, предназначенного для готовки еды, с присущей ей утварью. Единственное, что было достойно внимания, это нежно-лиловый цвет кафеля на стенах, немного темнее на полу. Шкафы с выдвижными полками располагались только внизу, у самой стены. На самих них также находилась мелкая кухонная техника.

— Прости за бардак, — неожиданно подала голос женщина, что заметила интерес гостя к здешней обстановке, — я сказала Бену убраться перед отъездом, но он, видно, забыл об этом.

— Ничего, — мужчина вмиг оторвался от осмотра небольшого скромного жилища и на короткий миг растерялся, — я не привередлив.

Клиффорд поспешил успокоить собеседницу не только потому, что здешняя немного загромождённая обстановка его напрягала. Он знал ситуацию с обеих сторон и просто не мог жаловаться на бардак, что по большей степени был его виной.

— Жаль, ты решился нас навестить, — Елена озадаченно подняла руки вверх, а спустя пару секунд опустила их вниз, ударив ладонями по швам штанов делового костюма, — когда Бен…

— Он не виноват, — Давлат сам не понял, как начал защищать, по легенде, мало знакомого подростка.

Заметив подобную промашку, мужчина виновато потупил взгляд вниз, в пол, чтобы не смотреть в искренние глаза собеседницы, что верила ему, как никому. Несмотря на длительную разлуку и слишком натянутые отношения на протяжении длительного периода времени.

— Разве? — с лёгкой улыбкой произнесла Елена, — дети в его возрасте делают много странных и необдуманных вещей, а здесь на него еще повлиял развод.

— Лен, ты прекрасная мать, и Бенни это знает, — Клифф говорил медленно, выделяя интонацией отдельные фразы, чтобы собеседница правильно поняла его, — как и я, — более тихо, но не менее уверенно произнёс человек. — Не волнуйся, пока я в городе, постараюсь уделять вам двоим больше времени.

На миг мужчина запнулся. Он вспомнил, что говорил о защите людей, которым помочь может и не сможет. Ведь Давлат не мог предсказать реакцию работодателя, что сильно его напрягало.

— Спасибо, — Елена понимала, что эти слова должны были её подбодрить. Их озвучивание от близкого человека лучше, чем самой сходить с ума от безысходности и гадать в полном одиночестве.

Позади послышался щелчок чайника, услышав который, женщина сразу обернулась.

— Закипел, — виновато произнесла Елена, всматриваясь в карие глаза собеседника.

— Так пошли, заодно подождём твоего непоседу, — мужчина нежно приобнял собеседницу и подтолкнул её вперед.

Давлат сказал, что дождется Бенджамина. Однако в сознании он понимал, что этого не произойдёт, и ему придётся снова лгать дорогому его сердцу человеку.

Комментарий к 3. Обещание

Постарался деликатно обыграть ситуацию с мамой Бена и её юношеской любовью. При этом сохранить у персонажа волнение, присущее при пропаже ребёнка.

Использование для Давлата сразу двух имён тоже своего рода фишка, так как его настоящее имя я пытался вставлять во фразах, когда персонаж показан со своей реальной стороны, и наоборот с подставным.

В реале устроился на подработку, по мимо основной работы и времени у меня стало ещё меньше. А с непривычки, ещё и усталость даёт о себе знать. Собственно, из-за этого выход глав тормозится, но я работаю над решением этой приблемы.

========== 4. Предзнаменование ==========

Темнота. Слабое потрескивание засохшей листвы на деревьях, звук которой плохо доносится в закрытое замкнутое помещение. В нем отчётливо слышался шорох, сопровождающий скольжение затекшей от нахождения в одном положении ноги.

Тишину тёмного пространства также нарушило покашливание. Бенджи старался сдержать его, не раскрывая рот, из-за чего впалые щёки предательски раздувались. Однако со временем настырное першение вынуждало подростка откашливаться, чтобы унять фантомную чесотку.

Бенджамин сквозь сон и кашель не сразу услышал скрип половиц. Он обратил на них внимание, лишь когда протяжно заскрипела старая деревянная дверь, а темноту нарушили не очень яркие лучи света.

— Привет, — поздоровался Станислав, застыв в дверном проёме, будто он не собирался спускаться вниз к обездвиженному подростку, — скучал без меня?

Бенджамин поднял вверх красноватые глаза. Он сильно их зажмурил, смотря на вошедшего. Смена освещения отдавалась настырной болью в глазах, что привыкли за последние несколько дней к совершенно другой обстановке.

Станислав, не получив ответа, ступил на первую ступеньку, что вмиг напомнила о себе пронзительным скрипом. Парень быстро спустился по деревянной лестнице, что, ощутив новую нагрузку, скрипела и всячески старалась избавиться от возникшей тяжести.

— Как дела? — спросил он у обездвиженного человека, что все ещё смотрел на него, не отрывая уставших глаз. — Молчишь.

Стас начал привыкать к характеру собеседника, что предпочитал общаться только на определённые, знакомые ему темы. Причем он выступал до последнего и, обычно, добивался своего. Вот только в случае со Стасом это было плохой чертой.

— Я тут почитал о методах пыток, — неожиданно заявил парень. Хотя как и прежде не получил от собеседника желанной реакции.

Станислав осмотрелся, захватывая глазами почти все видимое пространство, насколько это было возможно. Найдя взглядом стул, скрытый темнотой, он поставил его неподалёку от Бена. Передвигая предмет, Стас случайно зацепил ножкой стула маленький плоский предмет и подвинул его ближе к свету, что все равно скрыла темнота. Парень вскоре присел на стул, из-за чего старое дерево неприятно заскрипело.

— Почитал? — с трудом произнёс Бенджамин, все ещё сражаясь с настырный щекоткой в горле.

— Конечно, — Стас не видел в подобном вопросе никакого подвоха. Он быстро и ловко достал из кармана кожаной куртки смартфон и лёгким нажатием разблокировал аппарат связи, — что здесь такого?

Стас отчётливо видел удивление на лице обездвиженного подростка. Оно было чем-то средним между чувством неловкости и полного восхищения.

— В интернете? — нарушив недолгую паузу молчания, поинтересовался подросток. — Чувак, надеюсь, ты это искал в скрытом режиме.

Бенджамин облокотился назад, и его голова сразу достигла прочной холодной опоры за спиной.

— И без тебя знаю, — парень поежился.

Он, бросая на заключённого косые взгляды, открыл браузер с открытой вкладкой, которую незамедлительно скопировал. А после перешёл в режим невидимки, отличающийся от основной части приложения более тёмными и мрачными тонами.

— Так вот, — заключил Стас, найдя интересующую его статью в новом режиме, — некоторые, такие как: водная ловушка и холодовая камера — пришлось отбросить.

Стас вмиг скривился, а искусственный свет яркого экрана предательски выдал подобную гримасу отвращения.

— Слишком сильно придётся заморачиваться над их установкой и осуществлением, — вскоре пояснил человек. — А у меня нет времени сидеть с тобой днями напролёт.

Станиславу сложно было это признавать, о чем говорил его весьма озадаченный вид.

— Если ты искал методы пыток в инете, — Бен неожиданно подал голос, чем и прервал неумелые оправдания собеседника, — значит, сам редко их применял.

Бенджамину сильно захотелось скрестить руки на груди, однако он вовремя остановился, вспомнив, что длина цепи, пусть и ослабленная, не давала ему настолько много свободы.

— С чего такое предположение? — осторожно поинтересовался Коновалов. Парень вспомнил, с кем имеет дело, и возобновил прежнюю осторожность, став более серьёзным.

Парень склонился, уложил локти на колени и, сцепив пальцы перед лицом, закрыл нижнюю его половину.

— Ты нервничаешь, — уже довольно произнёс Бенни, вовсе позабыв о предательской боли в горле, — и пытаешься передо мной оправдаться.

Будучи обездвиженным, младший Ширяев не ощущал ни капли страха перед противником, который был не только старше по возрасту, но и сильнее физически. Хотя подобные характеристики основаны на гневе, что и является источником энергии.

— Ложь, — возразил Станислав, внезапно поднявшись со своего места. Он быстро, почти молниеносно приблизился к заложнику.

Парень, как прежде, ухватился за помятый рваный воротник и с силой притянул к себе молодого собеседника.

— Правда? — восторженно заявил Бенджамин, не обращая никакого внимания на нестойкое психическое состояние Станислава. Подросток стремился ещё больше вывести его из равновесия и довести до критической точки, пусть не физически, но зато психически. — Вот теперь и думай: вопрос это или утверждение.

Стас крепче сцепил зубы, из-за чего Бен ощутил на них слабый скрежет. А крепкие руки сильнее сжимали рваную одежду, уменьшая расстояние между сильно сомкнутыми кулаками и бледной кожей с тёмными синяками вокруг шеи.

Громко выдохнув, парень отпустил подростка. Он впечатал Бена в столб за спиной, услышав при этом небольшой удар от соприкосновения.

— Так вот, — теперь наигранно добрым голосом продолжил надсмотрщик.

Станислав выпрямился. Он плохо ориентировался в темноте, однако сейчас, когда глаза затмила густая пелена злобы, его взор ничем не отличался от мрака, в который было погружено сырое помещения.

Парень пару раз быстро прошёл из одного тёмного угла, зацепляясь при этом за разбросанные на сырой утрамбованной земле предметы, в другой. Он невольно чертыхнулся, бормоча слова себе под нос, и вопреки всем усилиям не мог вернуть себе самообладание.

— Дыба, погребение заживо — отпадают, — продолжил читать Стас, когда зрение восстановилось, и он снова чётко видел яркий экран смартфона, — как и Сирийский ящик, я вообще не понял, что это.

Последнюю фразу Станислав снова промямлил себе под нос. Он вернул твёрдость голосу, но смелости посмотреть на заложника у него по-прежнему не было.

— Стас? — неуверенно произнёс подросток. Бенджамин склонил голову, стараясь заглянуть в тёмные, подобно тьме, глаза. — Я могу тебя так называть?

Бен внимательно наблюдал за собеседником, не отрывая от него взгляда. Мальчик хорошо видел в темноте, чему поспособствовало длительное заключение в подвале.

Станислав ответил, но не голосом. В знак согласия он слегка кивнул и убрал от лица руки, которыми закрывался.

Стас первый раз после фееричного разоблачения посмотрел на малолетку, почти полностью скрытого тьмой. Мальчишка следил за ним сверху вниз, из-за чего брови изогнулись в подобии домика, а большие серые глаза с расширенным до максимума зрачком скрывал светлый ободок. Бен не отрывал взгляда от похитителя, в котором не было презрения, злобы, страха, неуверенности. Всего того, что должно присутствовать у заложника в его ситуации.

— Эта показуха, — выдержав недолгую паузу, начал Бен, — не нужна: ни тебе ни мне…

Бенджамин запнулся, встретившись с тёмными непроглядными глазами собеседника, в которых сейчас не было даже того маленького слабого отблеска света. Подросток, ощутив неловкость, опустил взгляд вниз, потупив его в сырой пол.

— Переходи к делу, — с прежней хрипотцой в голосе произнёс Бен, что не утаилось от собеседника и в определённой степени вернуло ему часть прежней уверенности.

— Ладно, — постарался безразлично произнёсти Стас, что у него не очень хорошо получилось, — как хочешь.

Парню показалось, что своими словами он делал заложнику одолжение, чем и вернул ему последнюю каплю уверенности в своей правоте и превосходстве собственных сил.

— Я остановил свой выбор на… — Стас протянул последнее слово, всматриваясь в яркий экран сенсорного телефона, стараясь прочитать названия, выделенные жирным шрифтом, — «сидение на корточках», «пытка водой», «лишение сна» и, моя самая любимая, что тебе нравится, но в моем исполнении ты это возненавидишь — «музыкальная пытка».

Бенджи не спешил отвечать, он внимательно прослушал все выбранные собеседником варианты. По безразличному выражению лица сложно было сказать, шутит похититель или говорит все это серьёзно.

— Ты действительно раньше не пытал людей? — поинтересовался Бен, слегка скривив лицо, так как ему надоело в голове перебирать возможные варианты, что сейчас были на уме у неуравновешенного человека.

— Бенни, — Стас ласково и протяжно произнёс имя собеседника, — в нашу первую встречу ты слушал музыку в наушниках, так что логично…

— Ты ведь был пьян, — Бенджамин сразу перебил похитителя и этой короткой фразой вынудил его замолчать.

Подросток заерзал по холодной земле, стараясь незаметно увеличить и без того маленькое расстояние с собеседником.

— И что? — раздражённо спросил Стас, резко подняв в воздух руки, но не выше своей головы.

Бенджамин при виде подобных действий стал активней отодвигаться от собеседника. Пусть и на небольшое расстояние, что давало ему призрачную надежду на удачное разрешение этого диалога, чего ранее никогда не происходило.

— Зачем ты все это делаешь, сейчас? — осмелился спросить младший Ширяев, а последнее слово произнёс с заминкой, сомневаясь, стоит ли его говорить. — Кого ты хочешь поразить?

Бенджамин ощутил неожиданную волну головной боли, что до этого слабо ощущалась, и он списывал её на недавние побои или простой стресс, значительно выросший за последние дни.

— Мертвого отца? — Бен больше не ощущал угрозы от собеседника, если она и была, то сейчас не играла совершенно никакой роли для него, — моего отца?

Ширяев постарался сосредоточиться на размытом тёмном силуэте собеседника, что с каждой секундой становился все менее отчетливым и различимым посреди непроглядной темноты.

Потеряв возможность доверять зрению, Бен закрыл глаза, или ему так просто показалось. Ведь он больше не видел размытого силуэта, как и остальные очертания скрытых в темноте старых предметов.

Подросток доверился слуху, который понемногу тоже начал сдавать. Сквозь заложенные уши он плохо слышал собеседника, из-за чего отодвинулся от колонны, приближаясь ближе к врагу.

— Это не имеет никакого значения, — Бенджамину казалось, что собеседник говорил сквозь бочку, так как звук слышался тихо и очень отдалённо.

— Разве, — в помещении повисла долгая пауза молчания, которую никто из собеседников не пытался нарушить.

Бенджамин старался различить оставшиеся звуки, которые теперь больше напоминали малоразборчивый шум.

— Хватит… — нечётко расслышал Бен, — значит, остановимся на «музыкальной пытке»?

— Ты у меня спрашиваешь? — громко заявил Бен, которому не только окружающие голоса, но и свой собственный слышался отдалённо и глухо.

Холодные потоки воздуха изменили свое направление и вынудили заложника сжаться от этой перемены.

Голоса, звуки и общий шум стихи, будто ничего и не было.

Бенджамин постарался открыть глаза, однако настырная темнота все равно не уходила. Подростку сложно было сказать: видит он тьму, скрытую под веками, или окружающее пространство всегда находилось в этой тьме.

— Ты прав, — вскоре отдалённо послышался знакомый голос, — это слишком слабо.

Заявил Станислав и пронёсся мимо собеседника, создавая в замкнутом пространстве смещение застоялого с годами воздуха.

— Так я не смогу проучить своего злейшего врага, — Бен ощутил, как его голову приподняли с холодной каменной колонны, — но сегодня остановимся на ней, а завтра приступим к исполнению моего основного плана.

Подросток ощущал на своей коже чужие теплые ладони, умело смещающиеся от одной области к совершенно другой, не менее холодной.

— Уверен, — отдалённо и теперь чётко прозвучал голос надсмотрщика, — твоему папе это очень сильно не понравится, ну, а тебе придётся потерпеть. Как никак, это не убийство.

— И такое есть в списке? — в шутку спросил Бен, все еще плохо различая звуки.

Станислав воспользовался замешательством подростка и, удерживая его голову в одном положении, одел наушники. А услышав чужую фразу, приподнял одну вакуумку и прошептал возле нее:

— Не шути с этим, — холодную кожу обдало горячим воздухом согретым чужим дыханием.

Ощутив тепло, Бенджи задрожал всем телом и крепко сжал зубы, чтобы унять подступающее желание ими постучать друг о друга.

— Думаешь, — хриплым, тихим голосом произнёс Бен, — за один день прослушивания будет какой-то результат?

Стас склонился над жертвой. Бен не видел больше безупречно чёрных глаз скрытых в тени, но явственно ощущал их на своей скромной персоне. Они смотрели жадно, подобно хищнику, выжидая, когда их жертва сломается.

— Вот мы это и проверим, — произнёс Стас, голос которого звучал так близко, как никогда раньше.

Коновалов отвлекся и протянул руку в темноту, куда-то в сторону, что создало дополнительный холодный поток воздуха.

— В твоём плеере была более взрослая грубая музыка, — произнёс парень, лицо которого сразу осветил искусственный свет мобильного телефона, — но ни одной детской.

— Нашёл его, значит, — Бен кивнул, указывая похитителю на средство связи. — Вообще, по нему нас могут легко вычислить.

— Если бы на нём была включена связь, да. — Стас обернул яркий экран к заложнику, показывая ему небольшой значок, светящийся в правом верхнем углу. Хотя Бенджамину, непривыкшему к подобному освещению, сложно было его рассмотреть.

Подросток жмурился и старался сфокусировать зрение на небольшой картинке, хотя все попытки были тщетными, ведь перед глазами от другого освещения, в самом центре, всегда возникало небольшое мутное пятно, что закрывало обзор на интересующий его элемент.

— Решил поработать головой? — с вызовом произнес Бен и слегка дернулся, желая освободиться от ладони похитителя, что по-прежнему удерживала одну вакуумку неподалёку от уха, — вообще-то, это моя обязанность.

— Правда? — Стас отпустил вакуумку, плотно прижав её к уху заложника. — Я посмотрю на тебя завтра, а чтобы ты их не снял, вот…

Коновалов снова потянулся в сторону, создав очередной холодный поток воздуха. Он достал запечатанный бинт и незамедлительно его открыл, достав из непрочной упаковки небольшой моток белой ткани. — Будем по-хорошему или как обычно?

Зрение начало постепенно возвращаться, как и улучшаться общее состояние. Бен слегка пожал плечами и, ощутив былую лёгкость, заявил:

— Ты меня знаешь, — подобное заключение показалось Бенджамину логичным даже несмотря на то, что он был знаком с похитителем всего несколько дней.

— Значит, как обычно, — беззаботно, будто привыкший к этому человеку и его повадкам заявил Стас.

Парень грубо схватил подростка за затылок и удерживал водном положении, оставляя между каменной колонной и головой небольшое расстояние. Другой рукой начал обматывать человека, преждевременно закрепил один конец бинта первой ладонью. Станислав обвел слой ткани вокруг головы несколько раз, наполовину разрывая при этом лоб и заднюю часть грязных волос. После свернул моток на затылок и вышел с другой стороны, направляя его на нижнюю челюсть, а после провел аналогичное действие с другой стороны. Парень не знал точно, как надо наматывать слои, с какой последовательностью. Его основной целью было закрепить ободок больших наушников над головой, что впоследствии не даст подростку их скинуть.

— Не очень красиво, — завершая повязку, заявил Стас, которого сильно напрягал сам бинт, качество которого оставляло желать лучшего. — Ну кроме меня тебя никто не увидит, а мне все и так нравится.

Голос человека, как и все звуки, Бенджамин слышал глухо и отдалённо из-за плотно прилегающих к ушам больших вакуумок.

— Увидимся завтра, — произнёс Стас и на прощание помахал рукой, привлекая к себе внимание обездвиженного человека.

Бен ощутил, как цепь позади тянет за собой руки, ограничивая их и без того малую возможность для движений.

Когда личность, скрытая в тени, бесшумно начала подниматься вверх по скрипучим ступенькам, динамики с обеих сторон больших наушников заработали. Детская заедающая мелодия с наигранно притворными голосами вмиг поглотила все другие естественные звуки.

Станислав плотно закрыл за собой двери, а перед этим взглянул на заключённого, покорно склонившего вниз голову.

Парень услышал знакомые размеренные шаги, хозяин которых с каждой секундой становился все ближе.

— Привет, — произнёс Стас, когда увидел вышедшего из-за угла поддельника, — ты вовремя.

Парень спрятал ладони в карманы тёмной куртки и внимательно следил за своим товарищем.

Давлат подошёл ближе к молодому человеку и только тогда поздоровался с ним. Мужчина не мог сосредоточиться, что было заметно по его растерянному взгляду, бегающему из одного угла в другой.

— Что-то произошло? — поинтересовался Стас, слегка склонившись вперёд, все ещё не вытаскивая рук из карманов.

Подобное поведение не было присущим его охраннику, что вызвало у Станислава небольшие подозрения, что возникали и ранее, однако он их глушил мыслями, что хорошо знает своего товарища.

— Нет, вовсе нет, — неуверенно и все так же растерянно заявил Давлат.

Мужчина все же остановил свой взгляд на одном предмете — на старой деревянной двери, за которой находился вход в подвал.

— Я с ним уже пообщался, — внезапно известил Стас и сделал один шаг в сторону, закрывая Давлату обзор на интересующий его предмет, — он больше не принимает гостей.

— Что? — эти слова заставили мужчину напрячься ещё больше и повысить из-за этого голос.

— Да не бойся, жив он, — поспешил развеять чужие предположения молодой человек.

Станислав сократил то небольшое расстояние, что оставил Давлат. Он сильно сжал губы, из-за чего они приобрели вид тонкой узкой линии. А вскоре положил ладонь на плечо друга, повторяя его собственный жест, которым тот не раз приводил в чувства.

— То, что произошло, — Станиславу сложно было подойти к интересующей его теме, учитывая, что за неё сейчас приходится платить. — Знаешь, я более чем уверен, что это должно было случиться.

Парень, не вытаскивая руки из кармана, слегка приподнял ее, а спустя пару секунд спустил вниз, ударяясь о плотную ткань джинс.

— Что случиться? — Давлат начал вспоминать все произошедшее за последние дни в надежде отыскать то, о чем говорил подопечный, так как верить ему на слово себе дороже.

— То ДТП или, скорее всего, разрушенное отцовское наследие, — Стас вытащил руку из кармана и теперь начал ей жестикулировать в такт своим словам, придавая им больше выразительности не только при помощи интонации.

— К чему ты ведёшь? — мужчина примерно понял о чем пойдёт речь, однако оставалось только одно: что именно парень в этих происшествиях посчитал проявлением предзнаменования.

Станислав убрал ладонь с крепкого мужского плеча. Он притворно развёл руки в стороны, охватывая ими все пустое, старое, покинутое людьми помещение.

— Если бы не все это, я бы не встретил… — парень протянул одну руку в сторону закрытой двери. — Сейчас, мне кажется, он меня понимает.

Невозмутимые обычно черты лица исказила гримаса отчаяния. Стас сам не заметил, как начал изливать душу дорогому человеку, как по-человечески он выглядел в этот момент.

Мужчина подступил к подопечному. Он слегка наклонился, чтобы с ним поравняться, при этом оперся обеими ладонями на свои колени.

— Я тоже…

— Нет… — перебил охранника Стас и быстро отошёл от него, увеличив дистанцию. — Бенни честный.

Станислав старался подобрать подходящие слова, из-за чего быстро ходил по просторному коридору, часто открывал рот, но не решался озвучить свои мысли.

— Его сложно назвать другом, как и врагом, — не придумав ничего лучше, заявил молодой человек. — Я не знаю, кто он для меня.

Юношеское лицо снова исказила гримаса отчаяния, и множество мелких морщин отразилось на загорелой коже.

— Так, — Давлат понял, чего боялся подопечный, и предпринял попытку на этом отыграться, — может спросишь…

— Нет, — Станислав резко возразил и растерянно покачал головой, — я хочу отомстить его отцу, и для этого мне надо причинить ему боль.

Станислав чётко изъяснял свои предположения, в которых явственно ощущалось противоречие с озвученными ранее желаниями.

— Ты ведь уже причинил ему боль, — напомнил Давлат, — неужели…

— Да, сделать ему намного больнее, — Стас поднял на охранника растерянные темные глаза, в которых слабыми искорками играла скопившаяся жидкость, что при первом же моргании уйдёт, повинуясь движениям тёмных век. — Он видит меня насквозь, читает — как книгу…

Парень снова отстранился от друга. Он повернулся к Давлату спиной и поднял обе руки вверх, приложив их к лицу.

— Стас, — тихим ровным голосом произнёс мужчина, стараясь не выводить подопечного, что находился в довольно шатком психическом состоянии, — если он тебе дорог, не надо его мучить.

Станислав, услышав эту причину, бессильно опустил руки вниз, из-за чего ладони с шумом ударились о тёмные джинсы. Парень обернулся к собеседнику, тогда-то Давлат увидел слегка покрасневшую кожу на невозмутимом лице.

— Я должен, — подобно роботу заявил парнишка, — если хочу исполнить свою цель. Мне придётся.

— Стас, — твёрдо произнёс Давлат уже повышенным голосом, в котором явственно ощущался бас, — что ты собираешься делать?

Мужчина осторожно и незаметно для собеседника постарался подойти ближе к закрытой двери, ведущей в подвал.

— Отослать старому знакомому один маленький подарочек, — неожиданно заявил Станислав, ни капли не сомневаясь в своих намерениях.

Давлата подобное заявление насторожило, и он невольно свёл брови ближе к переносице, из-за чего на лице, посередине, образовалась грубая складка.

— Я помогу, — произнёс мужчина, хотя не был уверен в своём предложении на все сто процентов, так как не знал всей сути этой затеи.

— Нет, — также без эмоций заявил Стас.

Парень прекратил ходить по коридору. Он медленно начал поступать к подвалу, опережая собеседника, что также медленно к нему приближался. Станислав встал перед старой дверью и этим преградил путь охраннику.

— Почему? — Давлат старался не подавать острой заинтересованности в этой затее, — ты можешь мне доверять.

Мужчина понимал, что сейчас ходит по острию ножа, на котором в любой момент может отступиться.

— Правда? — наигранно повышенным голосом спросил Стас. — Бывший пёс разведки, что все ещё не может расстаться со своей прежней жизнью.

Станислав понимал, что этими грубыми словами может ранить дорогого человека. Что как раз и скрывал от него подобные детали своей прошлой жизни.

— Да, — неожиданно продолжил свою проповедь молодой человек, — отец мне все рассказал.

Станислав медленно начал подступать к собеседнику, каждый шаг делая маленьким и тяжёлым, отчего старые половицы прогибались и скрипели под ногами.

— Ну и что, моё прошлое никогда не мешало…

— А теперь может, — Станислав никогда не говорил с собеседником на подобную тему, он не раскрывал всех своих карт. — Знаешь, а ты сможешь принять участие в моей затее.

Лицо подростка внезапно просияло, как от пришедшего неожиданно просвещения. Он слегка улыбнулся одним уголком рта и начал властно обходить собеседника.

— Завтра я тебе позвоню и передам посылку, которую ты должен будешь доставить родителям Бена, — пояснил дальнейший план действий Стас. — Справишься?

Давлат замялся и на время застыл без движения. Когда опомнился и пришёл в сёбя, спросил:

— Что будет в посылке?

Станислав снова слегка улыбнулся и прошёл обратно, преграждая собеседнику вход в подвал.

— Тебе знать необязательно, — сквозь зубы прошипел Стас. — К Бену спускаться не советую, он не будет тебя слушать.

В подобном утверждении Станислав был более чем уверен и в знак своей правоты показал мужчине небольшое дистанционное устройство, на маленьком экране которого вздымались и сразу исчезали тонкие пиксельные столбцы.

— Что ты с ним сделал?

Это замечание заставило мужчину напрячься и вовсе позабыть об осторожности, которую он проявлял в общении с молодым человеком.

Давлат слегка, как ему показалось, оттолкнул хозяина и направился к плотно закрытой двери.

Мужчина вмиг достиг её и сразу открыл, из-за чего старые петли и древесина отдали настырным пронзительным скрипом.

— Он жив? — взволнованно и не своим голосом спросил Давлат.

— Разумеется, — Стас не понимал подобного волнения, и чем оно было вызвано, — я же тебе сразу об этом сказал.

— Что с ним? — все тем же несвойственным себе голосом произнёс мужчина.

Давлат шире открыл дверь и хотел было спуститься вниз, к наполовину скрытой в тени человеческой фигуре. Однако был незамедлительно остановлен собеседником, что, схватив его за плечо, удержал от этого необдуманного поступка.

— Небольшой эксперимент с музыкой, — мужчина с интересом посмотрел на подопечного, что смог выведать о заключённым подобные детали. — Да, находясь в нетрезвом состоянии, я мог отчасти здраво мыслить.

— Зачем тебе все это? — Давлат прекрасно знал этого человека, стоящего возле него, и все же не мог понять «почему?». В какой момент невинный, неопытный парнишка начал меняться в худшую сторону? А что куда важнее — где был он, что не поддержал его в этот сложный для него период.

— Я хочу проверить одну теорию, — продолжил свой рассказ Станислав, — что типа людей пытали при помощи музыки, и все такое…

— Я понял, — перебил собеседника мужчина, он закрыл дверь, из-за чего старые петли издали очередной неприятный продолжительный скрежет, — но зачем?

Человек отступил от подвала, прекрасно понимая, что ему никто не позволит туда спуститься и как-то помочь заложнику. При этом шансы спасти подростка могли вообще упасть к нулю.

— Потому что могу, — раздражённо произнёс Стас, будто расстроенный этим примитивным вопросом, что пришёл в голову лучшего друга. — Давлат, с первого дня пребывания здесь этого человека ты стал вести себя странно. Знал его раньше?

Нужные вопросы сами приходили в голову, и Станиславу даже не приходилось над ними заморачиваться. Теперь ему было не очень интересно, какое мнение останется у Давлата о нем, учитывая, что они оба совершили немало постыдных поступков.

— Нет, — вмиг ответил мужчина, — просто все происходящее это не наши методы.

Лицо взрослого человека исказила очередная волна отвращения, когда он представил, что стал бы заниматься подобным по собственной воле.

— Ой, да брось, — беззаботно махнув перед собой рукой, заявил Стас, — раньше никто и на наши владения не посягался.

Молодой человек знал о своей правоте, но в словах друга так или иначе ощущал зерно правды. Ведь, как и заметил сам Бенджамин, ему пришлось гуглить возможные методы пыток, чтобы найти идею для осуществления своего плана.

— Это другое, — Давлат продолжал стоять на своём, чувствуя, что пытка музыкой не была последней в списке его подопечного.

— Нет, это все одно и тоже, — Стас чётко выговаривал каждое слово, — со смертью папаши я встал у руля, и теперь я диктую правила.

При каждой фразе, что начиналась именительным словом, парень показывал на себя обоими большими пальцами.

— Не нравится? — немного погодя произнес он. — Тебя здесь никто не держит.

Станислав отошёл от подвала и обошел собеседника, встав за его спиной. Он отступил и протянул руку по направлению к выходу, жестами выставляя мужчину из помещения.

— Я останусь, — раздражённо заявил Давлат, который всем своим видом показывал, что не собирается уходить, — мы в одной лодке.

— Рад это слышать, — лицо Станислава озарила привычная Давлату легкая улыбочка, — дружище.

Стас снова сократил небольшое расстояние и положил руку на шею, приобняв своего охранника, и направился с ним к выходу из старого здания.

Комментарий к 4. Предзнаменование

Как вы могли заметить Бен находится в не очень хорошем состоянии. В этой главе описано то, что человек ощущает при потере сознания. И в этом случае работает правило, что автор передаёт свои ощущения персонажу. У меня было когда-то подобное состояние, и на примере Бена, я описал, что чувствовал сам.

Почему потеря сознания прошла так быстро? Это длится от нескольких секунд до минут. В этом случае, мы видим лёгкий вариант.

Повязка. Я описывал бинтование по принципу “уздечка”, так как из всех предложенных она единственная подходила по всем параметрам.

И вероятно вы не знали, но я не планирую все до мелочей, когда составляю план на фф. У меня есть общие сцены что должны быть, а детали добавляю по ходу сюжета. Так вот, многие элементы, что я оставил неосознанно, теперь будут играть в сюжете большую роль. И следующая глава, именно та, из-за которой фф получил рейтинг NC-21. Без понятия, как я её напишу, придётся переступить через свою гордость.

========== 5. Проклятие генетики ==========

С очередным повтором композиций, установленных в музыкальном плеере, Бенджи вздрогнул. Он резко приподнял голову. Ничем не отличающаяся темнота, холодный застоялый воздух — все было привычным, знакомым. Только отсутствовал желанный скрип половиц, завывание в тонкие щели певучего ветра, ночное уханье совы и утренний щебет маленьких воробушков.

Бенджамин запрокинул голову назад, оперевшись на холодную каменную колонну. Однако, в этот раз, он не ощутил привычного холода. Бинты, неумело намотанные на голову, как ни странно приносили не только дискомфорт. Они приятно грели, как и большие вакуумки, плотно прилегающие к ушам.

Подросток по привычке дернул руками, чтобы прочувствовать, насколько сильно они замёрзли за прошедшую ночь, однако, не смог. Запястья сильно окоченели лишь в области тонкой линии, что обхватывали аккуратные браслеты.

— Чёрт, — произнёс Бенджамин, когда в голове всплыли все события вчерашнего дня.

Парень запрокинул голову назад, но теперь боком, и с силой ударил большую вакуумку о каменное ограждение. Приевшаяся за столько времени мелодия на миг затихла, её сменило неприятное шипение в повреждённый вакуумке.

Освещение изменилось. Бени увидел знакомый очерченный светлыми лучами тонкий силуэт посреди ровного яркого прямоугольника.

Его обладатель начал спускаться вниз, а очертания, постепенно переходя в темноту, исчезали из яркой чёткой фигуры.

Сквозь темноту Бенджамин увидел, как шевелились губы собеседника, без остановки что-то рассказывая.

Внезапно собеседник ударил себя ладонью по лбу и, достав из кармана небольшой портативный пульт, нажал на нем одну кнопку, после чего звук в плотно прилегающих к ушам аппаратах стих.

— Прости, — первое, что Бенджамин услышал после многочасового прослушивания наигранного доброго голоса, в которых постоянно менялись тональности. Об одном добром и приевшемся идеале мира, которого нет и никогда не было. Лишь глупая наивная сказка для неокрепшего детского разума. — Сейчас мы немного покатаемся.

После этих слов неприятный звук снова возобновился, а в одной вакуумке ощущалось небольшое першение, но очень слабое.

Бенджамину сложно было судить о действиях противника, скрытых надежно в тени. Подросток проследил за собеседником, что прошёл назад, а вскоре холодная крепкая цепь ослабла.

Обессиленные затекшие руки сразу спустились вниз, повинуясь движениям тяжелых колец, сцепленных между собой.

Собеседник что-то говорил. Об этом свидетельствовало движение его губ, однако звуки и слова, что слетали с них, не соответствовали добрым наигранным словам, звучащим в динамиках.

Станислав перехватил руки и обездвижил их позади, плотно прижав запястья, а после и связав их.

Парень помог человеку подняться, а потом перехватил его под руки, когда заметил намерение собеседника упасть обратно на холодную землю. Он постоянно поддерживал подростка под плечи, а затекшее от долгого нахождения в одном положении тело с жадностью впитывало так недостающее столько дней тепло.

Бенджамин плохо различал тонкие очертания в непроглядной темноте. Он больше ориентировался на ощущения и чувства, хотя сейчас подросток не мог им доверять беспрекословно и без тени сомнения.

Мальчишка среди темноты сразу определил незаметный привычный отблеск в тёмных глазах сурового собеседника.

Стас снова что-то произнёс, так Бену показалось, ведь губы двигались, а за зубами временами мелькал язык, произнося определённые звуки, которые он не слышал. Парень легко похлопал его по плечу, а после свет исчез.

Неуверенные шаги по холодной земле, благо кроссовки все ещё надёжно закрывали ноги и не давали им сильно замёрзнуть. Пара широких шатких шагов, и носок уперся в очередную преграду. Интуитивно Бенджамин высоко поднял ногу и неуверенно, неуклюже ступил на скрипучую ступеньку, что сразу прогнулась под его весом. Второй шаг был не менее осторожным, ведь нога не достигла ступеньки, и Бен ни с чем поставил её рядом с первой на одну полупрогнившую доску. Со второй, не менее удачной попытки, ему удалось с трудом поставить ногу на вторую ступеньку. Бенджи примерно понял расстояние на лестнице и дальше ступал лучше. Хотя порой встречались разные промежутки между ступеньками, и на них-то подросток спотыкался, из-за чего терялся на короткий период времени.

Бенджамину всегда казалось, что собеседник ведёт с ним беседу, хотя громкая раздражающая мелодия глушила все звуки и шумы. Помимо этого у подростка не было возможности наблюдать хотя бы за движениями губ и взглядом тёмных глаз.

Под ногами ощущался скрип, быстрая походка надсмотрщика, что и задавала темп их неожиданной прогулки. Шаткая поступь не была для Станислава весомой причиной, и он, удерживая заложника перед собой, быстро шагал позади него.

Снова ступеньки, теперь вниз, и они, казалось, не скрипели вообще, ведь были обильно пропитаны холодной водой. Поэтому наступая на них, он ощущал лишь всхлипы и хлюпанье. А жидкость, что выделялась из полупрогнившей древесины, впитывалась в обувь и заставляла теперь её чвакать, ощущая над собой тяжёлый груз.

Ступеньки закончились, о чем говорило прекратившееся возвышение, и подросток, по привычке ощупывая почву, не определил под ногами пропитанную водою древесину. Вместо неё была мягкая, скользкая земля поверх густо поросшая травой.

Звуки по-прежнему состояли из надоедливой мелодии, но, к счастью, ощущения все ещё работали. После непродолжительной ходьбы по влажной траве Бенджамин ощутил рывок, с которым тюремщик открыл заедающую дверь машины. Дальше подросток почувствовал крепкую ладонь, что склонила его голову вниз и вперёд. Бенджамин беспрекословно подчинялся, хотя, слегка запоздав, зацепился ногой за высокий порог. С трудом усевшись, Бен снова ощутил колебание, что сопровождало с силой закрытую дверь.

С обратной стороны, совершенно рядом, эти действия повторились, и атмосфера потяжелела. Казалось, неподалеку кто-то тяжело дышал, и от него невольно веяло напряжением.

— Сними его, — осмелился попросить заложник, предположив, что тюремщик сейчас сидел рядом с ним и продолжал беседу с глухим человеком.

Стас с небольшим промедлением, но потянулся за тёмным мешком. Бенджи ощутил, как крепкая верёвка, неплотно затянутая вокруг шеи, ослабла, а вслед за ней в глаза ударил не очень яркий свет фар и ночной темноты впереди, в лобовом стекле. Бенджамин обернулся к собеседнику, что действительно сидел на соседнем сидении. Он пристально наблюдал за человеком и не осмеливался сделать какие-то ещё лишние движения.

— Моя пытка все ещё продолжается? — спросил Бен, хотя за громко играющей музыкой совершенно не услышал сказанных слов. О них ему напоминал лишь тембр и небольшая вибрация в лёгких и горле, что как и прежде отдавала неприятной щекоткой.

Станислав виновато опустил глаза, а потом достал с кармана тёмной куртки переносной пульт. Он выключил его, из-за чего постоянно вздымающиеся вверх столбцы бесследно исчезли, и тёмный экран уснул.

Парень потянулся к собеседнику и начал медленно распутывать некачественный бинт. Ведь тонкие нити, выбившиеся из мотка скручивались между собой и тормозили человека, что желал снять намотанную ранее на голову ткань.

— Вот так, — произнёс Стас, когда закончил мучаться со смотанным в неаккуратный моток бинт.

Парень отложил его в сторону, закинув на заднее сидение, испорченный бинт сразу скрылся в темноте, оставив после себя лишь мелкие ниточки на одежде в качестве напоминания.

— Прости, — теперь виновато произнёс Станислав, что умело играл глазами, скрывая от собеседника свой потерянный взгляд, — я тоже не очень это люблю.

Молодой человек за ободок опустил наушники на шею собеседника и неумело показал на них.

Бенджамин внимательно следил за движениями указательного пальца, что стремился захватить весь прибор для воспроизведения композиций.

— Музыку? — осмелился предположить подросток, что смотрел на собеседника с нижнего положения, слегка съехав со спинки пассажирского сидения вниз. И из этой позиции он слегка приподнял брови, что образовали тонкие морщинки на чистой коже.

— Детскую, — Станислав скривился, признавая подобный неприятный факт, что являлся его слабостью, — раздражает и заставляет меня чувствовать себя умственно отсталым.

Бенджамин ухмыльнулся от подобного признания, что не утаилось от внимания собеседника и заставило его на миг смутиться.

— Что? — обиженно спросил он, когда не понял причины восторга, что вызвала у заложника улыбку.

— Хоть где-то ты можешь проверить уровень своего IQ, — быстро, также беззаботно на весёлой ноте выпалил подросток.

— Ей, — Станислав толкнул собеседника в локоть, но не сильно. Не с целью навредить, проучить, а просто упрекнуть, по-дружески, — ты должен был меня поддержать.

Вскоре пояснил Стас, всматриваясь в беззаботные, ещё детские черты лица, что только-только начали переходить в юношеские. Которые до этого часто, собственно, как и сейчас, искажали мелкие, не по возрасту, морщины.

— Правда? — продолжил играть свою роль Бенджамин, наивно отрицая причастность к этой ситуации, при этом слегка приподнял брови, из-за чего на лбу выступили две глубокие длинные линии. — Мы куда-то едем?

Бен заметил, как собеседник вставил ключ в соответствующий для него разъём и медленно, негромко, повернул. Выдержав небольшую паузу, подросток выдал первое предположение, что пришло ему на ум.

— Да, — кратко, без какой-либо интонации произнёс Станислав.

Бен слегка скривился и склонил голову в другую от собеседника сторону. Вскоре кивнул пару раз, а после обратился к водителю:

— Куда?

Бенджамин предпринял попытку подняться выше и удобно сесть на сидении, хотя связанные позади руки не давали ему это сделать. А мокрые внизу ботинки скользили по резиновому плотному коврику и ничуть не помогали в выполнении этой затеи.

— В тихое место, — теперь раздражённо произнёс Стас, понимая, что сосед задаёт слишком много лишних вопросов, — о котором Давлат не сразу догадается.

Нехотя уточнил он, понимая прекрасно, что подобные сведения не должны интересовать малолетку, что здраво, по-взрослому, ещё не научился мыслить.

— Вы поссорились? — продолжил задавать наводящие вопросы Бенджамин.

— Вроде того, — произнёс Стас, а после, глубоко выдохнув, облокотился на спинку переднего сидения. — Я не уверен, что могу ему доверять.

Коновалову сложно было это признавать, о чем говорило его грубое и глубокое дыхание. А также сильно прижмуренные глаза, в уголках которых образовались небольшие кисточки из сильно натянутой кожи.

— Почему? — спросил Бен, все ещё не задумываясь над тем, как подозрительно выглядят его вопросы для собеседника.

— Какая тебе разница? — резко высказался Станислав, невольно повысив голос.

— Никакой, — невинно отказал Бен, — Стас, он за тебя волнуется. Если он хотел тебя отговорить от чего-то, прислушайся…

— Вы сговорились? — раздражённо огрызнулся Стас, — сиди молча, если не хочешь снова… — Парень поднял наушники и внезапно быстро преподнес вакуумку к уху собеседника. — Вот так.

Станислав, смотря на испуганное лицо подростка, растерялся. Он отпустил наушники, а сам отпрянул от собеседника, полностью усевшись в мягкое сидение.

Парень провел привычные для него действия, и мотор машины вскоре загудел. А транспортное средство, повинуясь ласковым умелым рукам водителя, тронулось с места. При этом камни, расположенные под шинами и тяжестью, что они удерживали, не сильно шумели.

Всю дорогу Бенджамин не подавал признаков жизни, он будто застыл. О том, что парнишка все ещё оставался живым, говорили ритмичные движения грудной клетки, что вздымалась и также плавно опускалась вниз. Сейчас её лишь наполовину закрывала грязная рубашка, что вынуждало подростка время от времени сжиматься, ощущая небольшие потоки холодного воздуха из мелких щелей.

Подросток искоса, не поворачивая головы, наблюдал за водителем, что с прежним раздражением на лице вёл дорогу и время от времени чесал кончик носа, будто стряхивая с него не существующую пыль.

В таком темпе время тянулось очень долго. Об его ходе напоминала блеклая радуга, что ознаменовала восход холодного ясного солнца на голубое, с множеством маленьких кучковатых облаков, небо.

За окном быстро проносились мало чем отличающиеся пейзажи и бескрайние поля, из-за горизонта которых и виднелась тусклая радуга.

— Почти приехали, — известил Стас.

Парень резко завернул на грунтовую дорогу с небольшим, мало ощутимым подъемом. Все свое внимание он уделял именно вождению, а не немому зрителю, сидящему рядом с ним.

— Зачем мы здесь? — осмелился спросить Бенджамин, прекрасно понимая, что ничего уже не сможет исправить или как-то воздействовать на эту ситуацию.

— Мы похожи, — с ностальгией произнёс Стас, все ещё не отрывая взгляда от тёмной, вопреки рассвету, неровной дороги. Так как невысокие густые заросли не позволяли проникнуть сюда тем небольшим холодным лучам, что выглянули из-за ровной линии горизонта.

Бенджамин на всякий случай пододвинулся ближе к двери и взглядом начал искать на ней ручку, которой планировал воспользоваться в крайнем случае. Хотя вопреки его ожиданиям небольшой засов был опущен и свидетельствовал о том, что дверь заперта.

— Ни капли, — возразил подросток и слегка сменил положение, желая вытащить засов. Он наполовину заслонил дверь спиной и теперь находился почти лицом к водителю.

— Выслушай меня, — все тем же грозным голосом произнёс водитель, однако в его словах отчётливо ощущалась немая просьба. — Ты возражаешь своему отцу по любому поводу, и в этом проявляется твоя упрямость.

Станислав резко завернул в сторону и заехал в высокую траву, проложив в ней две широкие проторенные линии.

— Черта, присущая Ширяеву, — произнёс водитель, что заглушил мотор и поставил машину на ручник.

Парень обернулся к собеседнику и теперь внимательно за ним наблюдал. Не за его действиями, что Бен делал за спиной, а за реакцией, что последует за сказанными им словами.

— И что? — мальчишка сдвинул брови ближе к переносице, не в силах осознать, к чему именно клонил его собеседник. При этом эти слова вынудили Бенджамина насторожиться и невольно продолжить попытки вытащить засов за своей спиной.

— Мы одинаково считали, что бежим от бремя своего наследия, — Стас мысленно старался себя уговорить, что задуманное надо осуществить даже вопреки посторонним мыслям, — но не замечали очевидного. Мы всегда были теми, кого в нас видели родители.

Четко произнёс Станислав и слегка при этом жестикулировал рукой, выставив перед собой ладонь.

— Неправда, — уверенно заявил Бенджамин, что начал понимать, к чему клонил его собеседник.

— А вот и нет, — настаивал на своём Станислав, — мы не можем изменить свое наследие, — теперь расстроенно заявил парень, мысленно приняв, может и ошибочное, решение, — как и я, отказаться от своей затеи.

— Ты продолжишь пытки? — прямо, без увиливания спросил Бенджамин.

Он прекратил попытки открыть двери. Бессильно опустил мозолистые ладони вниз и накрыл одну кисть пальцами другой.

— Не совсем, — спокойно, без всяких эксцессов произнёс Стас. — Я выполню свою цель, но тебе придётся мне немного помочь. Ты согласен?

Парень склонился ближе к собеседнику, а после встретился с его сонными светлыми глазами и синеватыми мешками под ними.

— На что? — после небольшой паузы поинтересовался заложник.

Невольно, на интуитивном уровне, но Бенджи постарался отстраниться от водителя, из-за чего сильно вжался с дверь позади себя.

— Ну, — неуверенно протянул Стас, — чтобы у твоего папаши не оставалось сомнений по поводу того, что ты в опасности. Я решил предоставить ему неопровержимое доказательство. Пошли…

Парень с лёгкостью открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и подтолкнул собеседника к выходу.

Бен оглянулся, и кроме горных вершин и скалистых голых камней, что начинались за густыми зарослями, он ничего не видел.

В голову нехотя начали закрадываться неприятные, скверные мысли. Раньше они не сильно пугали подростка, ведь он предполагал, что подобное может произойти. Хотя, как оказалось, реальность намного сложней и пугает больше, чем фантазия.

— Идея с убийством возымела силу? — настороженно предположил Бен и неуверенно выдал эту идею перед похитителем.

— Что? — услышав эти слова, Станислав не сразу понял к чему они были сказаны. — Нет! Ты мне нравишься, и я не хочу тебя убивать.

Быстро пояснил водитель во избежание какого-либо недопонимания. Он открыл дверь со своей стороны, о чём говорил тихий щелчок.

— Пошли, все узнаешь позже.

Парень вышел с машины и громко грюкнул дверью.

Он обошел транспортное средство спереди и, подойдя с обратной стороны, подхватил заложника, что не осмеливался покинуть транспортное средство. Парень облокотился на корпус тёмной машины и мельком просматривал на застывшего без движения пассажира.

Стас настойчиво подтолкнул собеседника, теперь не отпуская помятый воротник с отчетливой тёмной линией на внутренней стороне.

Приложив чуть больше силы, Станислав буквально вытащил мальчишку из салона машины. Продолжая удерживать его, похититель закрыл дверь так же грубо, как и первую.

Он крепко держал подростка за воротник грязной рубашки и этим сильно затягивал и без этого узкую горловину, что создавала проблемы с доступом воздуха.

Станислав вёл человека перед собой. При этом его шаг был тяжёлым. Он казался нагроможденным и порой даже неуверенным.

— Если я сбегу, что будешь делать? — послушно идя впереди в гордом молчании, Бенджамин осмелился его нарушить.

— Далеко по этой местности ты не уйдёшь, — уверенно заявил Станислав.

После сказанных слов Стас напрягся и сильнее сжал воротник, чем затруднил заложнику доступ воздуха.

Подросток пытался и в дальнейшем продолжить разговор, хотя все попытки были пресечены на корню. Станислав крепко удерживал мальчонку перед собой. Хотя сам Бенджамин заметил, как его надсмотрщик постоянно присматривался к зарослям и скрытым в их чаще объектам.

Вскоре непродолжительная прогулка закончилась. А парень произнёс победоносный тихий крик, пробубнив его себе под нос. Он направил заложника в высокую траву. За ней и свисающим с деревьев веток Бену сложно было рассмотреть, куда его ведут. Со склоненной головой он видел лишь сломанные острые прутья и темноватые капли на штанах, оставленные росой, что он нечайно подхватил с высокой травы.

— А ты волновался, — Стас снова подал заложнику сигнал, что ознаменовало дальнейший подъем на три ступеньки старого крыльца такого же ненадежного домика, что напоминал убежище лесника.

Стас слегка приоткрыл скрипучую дверь и вмиг завёл в холодную хижину собеседника.

— Посиди здесь, — строго приказал он, — я скоро вернусь.

После этих слов парень действительно ушёл и крепко закрыл за собою дверь.

Бенни, впервые за долгое время, ощутил столь желанное облегчение. Позади он начал растирать затекшие запястья, кожа под верёвками которых оставила отчетливый красный цвет.

Бенджамин оглянулся по сторонам: пустое старое помещение, обставленное по старинке деревянной самодельной мебелью. На ровных и не очень поверхностях собрался многолетний слой пыли, на котором можно рисовать различные фигуры и послания.

Бен решил сделать шаг, на что старый пол сразу ответил пронзительный скрипом, а под ногой тонкие доски сильно просели и опустились вниз. На грязном полу остался отчетливый след подошвы, немного протянутый позади с неровной размытой границей.

Бен глотнул собравшийся во рту комок слюны. Всё его внимание было приковано к темным проемам в старом дереве. Казалось, в той темноте было пустое пространство, только оставалось узнать, насколько оно просторное.

Неожиданные шаги и резкий скрип за спиной вмиг оторвали человека от осмотра интересной находки.

Бенджамин оглянулся назад, он через плечо повернулся к вошедшему молодому человеку. В дверном проёме, подобно святому человеку, очерченный утренними лучами, стоял Стас, а на плече висела дорожная сумка, плотно прижатая к худому телу.

— Время пришло, — произнёс он и осторожно опустил вниз полную сумку. Она с небольшим грохотом соприкоснулась со старыми половицами, и они недовольно заскрипели.

Заложник внимательно следил за сумкой. Бену не хотелось даже представлять, что в ней находилось, хотя только подобные мысли сейчас лезли ему в голову.

— Что ты задумал? — настороженно спросил Бен, так как его единственная догадка оказалась ошибочной.

— Ширяев не показывает, но он сильно дорожит своей семьёй, — казалось, со скрытым восторгом и завистью говорил похититель, — её я ему и преподнесу.

— Не тяни, говори, что задумал?

Станислав склонился над сумкой и резко расстегнул молнию. Среди синей внутренней обшивки были видны различные предметы. Немного порыскав в них, Стас достал изогнутый секатор с фиолетовой ручкой.

— Я… — Стас запнулся при попытке произнести вслух задуманное. — В общем, из всего, что есть на теле, мне кажется, самое ненужное - это мизинец.

— Что? — Бен понемногу начал осознавать, к чему клонил собеседник. Он невольно начал отдаляться от него, на ощупь ступая в темноту по скрипучим половицам, — ты сумасшедший.

— Разве?

Подобные слова задели Станислава, он сильнее сжал между пальцами секатор и быстро сократил расстояние, разделяющее его и мальчишку. Похититель снова схватил его за грязный воротник и сильно сжал.

— Всё не надо, — также неуверенно, запинаясь, заявил он, — можно лишь частицу.

— Они ржавые, — пробубнил подросток, подальше отодвигаясь от опасного предмета, при этом не отрывая от него взгляда. Бену сложно было двигаться, и за спиной он снова попытался нащупать преграду, хотя на этот раз она была впереди. Стас ограничивал свободу мальчишки и не позволял ему шевелиться.

— Не правда, — возразил Стас, а после посмотрел на зажатый в руке предмет и сам убедился в праведности слов собеседника, — может, немного.

— И тупые, — продолжал упрекать его малолетка, что отвёл взгляд от секатора и посмотрел в тёмные бездонные глаза собеседника, — скорее всего.

— Вот зачем я тебя слушаю, — раздражённо произнёс Стас, прежде чем расслабить сильную хватку.

Парень отбросил секатор ближе к сумке, а сам занялся собеседником. Он быстро осмотрел старую мебель. По выражению его лица Бен понял, что Стас не нашёл среди этого хлама ничего дельного.

Похититель развернул человека к себе спиной и начал осматривать связанные ранее руки.

— Пока сойдёт, — заключил он прежде, чем толкнуть мальчишку вперёд.

Станислав вел подростка перед собой. Он помог человеку дойти к темноту углу со старой лавкой, приставленной впритык к нему. Стас усадил мальчишку на неё, из-за чего старое дерево неприятно заскрипело.

— Ты не сможешь этого сделать, — испуганно заявил Бенджи, у которого самосохранение возымело силу над здравым разумом.

— Я обезболю, — вместо желанного ответа произнёс Стас, — Бенни, тебе не будет больно, по крайней мере, не должно быть.

— Какое это имеет значение, — также громко и растерянно говорил заложник, порой бросая косые взгляды на секатор. — Ты не знаешь, как это делать, могут быть опасные последствия.

Парень старался игнорировать колкие замечания собеседника, в которых, безусловно, было зерно истины, но оно шло в разрез с его собственными убеждениями и намерениями.

— Будем решать проблемы по мере их появления, — заявил похититель.

Станислав прошел к дорожной сумке, снова склонился над ней и принялся искать интересующий его предмет.

— Правда? — с недоверием спросил Бенджи. — Тогда ты все ещё не разобрался со свидетелем ДТП, как ты решишь эту проблему?

— Пока не придумал, — с небольшим раздражением произнёс похититель, — а теперь зажми это в зубах, тебе будет легче, — Стас показал старую деревянную палку, которую достал из дорожной сумки.

Парень поднялся на ноги, опираясь ладонями на колени. Медленно прошёл к заложнику и попытался вставить найденный предмет между зубами человека.

— Прекращай!

Грубо произнёс парень, когда собеседник начал вертеть головой и настойчиво не открывал рот.

— Бенни, ты же не враг самому себе, — после этих слов Бенджамин застыл.

— Я… — подросток со склоненной головой начал оправдываться, хотя в этот момент Стас его перехватил и вставил палку между зубами.

— Поверь, — парень резко уложил руку на голову собеседника, — после скажешь мне спасибо.

Коновалов зафиксировал старую палку позади при помощи бинта

Он похлопал по плечу подростка, подражая Давлату, а после отстранился. Стас вернулся к сумке и продолжил в ней рыскать.

— Йа не велен (я не уверен), — Бенджамин постарался произнести прерванную раньше фразу, хотя испытывал большие проблемы из-за зажатой между зубами палки, — що поступ прально (что поступал правильно). Ай обывся. (я ошибся).

— Что? — громко спросил Стас, не очень понимая то, что промямлил его собеседник. — Если ты хочешь, чтобы я его вытащил то нет, не сейчас.

Бенджамин бессильно расслабил руки за спиной, насколько это было возможно. Хотя со стороны казалось, что он опустил плечи, осознав свою беспомощность.

Бен наблюдал, как собеседник копошился в сумке, как он поочередно выкладывал на пол различные предметы.

— Сейчас, — известил себя Станислав, одновременно резко закрыв тёмную молнию тряпичной сумки.

Парень поднялся, прихватив с собой выложенные на пол предметы. Он зажёг небольшой фонарь, чтобы осветить хотя бы маленькую область старой халупы.

Стас приблизился к обездвиженному собеседнику и развернул его к себе спиной. Он уложил мальчишку животом на старую деревянную лавку, лицом к старой потертой древесине.

— Всё будет хорошо, — пояснил Станислав, чтобы успокоить напряжённого под ним мальчишку.

Острым ножом парень быстро разрезал верёвку и перехватил левую руку малолетки.

— Отзань (отстань), — с трудом промямлил Бенджамин, ощущая в уголках рта неприятную тёплую влагу, что впиталась в старое дерево.

Бен дёрнулся, в попытке высвободиться из крепкой хватки, хотя на этот жест Стас ещё сильнее сдавил руку и заломил её за спину.

— Боно, (больно) — вновь невнятно промямлил подросток, известив о своём неудобном положении похитителя.

— Потерпи ещё немного, — процесс задуманного сильно заинтересовал Станислава, из-за чего он не придавал большого значения состоянию парнишки под собой.

Парень сильно прижал человека к лавке, а сам отодвинул левую руку в сторону, из-за чего напряженная кисть висела в воздухе, сложенная в кулак.

Стас слегка дрожащими руками ухватился за приготовленный ранее шприц. Он, не снимая колпачка, выпустил из него воздух и после начал осматривать нужную область.

Парень продолжал удерживать человека в одном положении при помощи поставленного на спину колена, а сам уделил внимание сжатому кулаку с интересующей его областью.

С трудом, но Станиславу удалось разжать сильный кулак. Он взял чужую горячую ладонь в свою, на которой от напряжения выступил липкий скользкий пот.

Парень, медленно пододвинув иглу в коже, слегка к ней прикоснулся, неуверенно протыкая тёплую плоть острым концом, под которым вмиг выступила небольшая капля крови.

— Так, — успокаивал себя Стас, поочередно выполняя движения, ранее подсмотренные в интернете.

Парень завёл большой палец на поршень и слегка на него надавил. Возле маленькой капки алой крови выступила прозрачная жгучая жидкость, что смешалась с первоначальной субстанцией.

— Давай, — чётко произнёс Бен, не ожидая от себя подобной настойчивости.

После этих слов Стас сразу завел иглу поглубже, из-за чего срез спрятался за покрасневшей кожей.

— Тепел вводи (теперь вводи), — промямлил собеседник, что все ещё чувствовал обездвиженную руку и жгучее тепло от чужой плоти и острой холодной иглы.

— Так, — Станислав послушался совета собеседника, а другой рукой потянулся за ножиком.

Он вытащил иглу и отложил шприц в сторону. Освободив руки, Стас сразу разрезал веревку, которой надёжно профиксировал кляп, что должен был служить не только, как затычка для рта.

— Что дальше? — спросил Стас.

— Отступи от первого укола немного в сторону, чтобы он был параллельно первому, — с трудом произносил Бен, что все еще не мог нормально говорить после неожиданного освобождения.

Станислав послушался молодого собеседника и второй укол сделал увереннее, чем первый. Хотя, как и в первый раз, руки сильно дрожали, что сказалось на слегка вибрирующей игле и прерывистом вхождении её под кожу.

— Что теперь? — поинтересовался Стас, завершив обезболивать одну небольшую область.

— Обработай спиртом, ты ведь его взял? — настороженно поинтересовался Бенджамин, так как первые уколы с целью обезболить он, по его наблюдениям, делал без должной хирургической обработки.

— Обижаешь, — с этими словами Стас резко открутил красную шапочку, и начал заливать вонючим раствором выбранную область.

— Не так, — Бен ощутил на почти онемевшей руке холодные потоки жидкости и поспешил поднять вверх ладонь, чем обеспечил отток раствора от пальцев к приспущенному вниз локтю. — Обработай секатор и можешь приступать.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросил Коновалов, что помнил категорический протест заложника по отношению к этой затее, а сейчас он давал похитителю дельные советы в этом нелёгком деле.

Бенджамин постарался приподняться со старой лавки, опираясь на локоть другой свободной руки.

— Если и лишаться какой-то части тела, то я хочу сохранить хотя бы минимальные условия стерильности.

Бен оглянулся через плечо на заломленную руку, из-за чего зрачки находились ближе к краю, и в них не было видно привычной им круглой основы.

— Чего? — Стас скривился, когда услышал малознакомые слова от собеседника.

— Работай, — раздражённо, теперь чётко произнёс Бенджамин.

— Конечно, — с этими словами Стас спохватился, он неосторожно приподнял секатор и также полил на него вонючей жидкости.

С неудобного положения Бен видел лишь половину процесса и действия собеседника. Хотя ему не сложно было определить по звонким потокам воды и слабому бульканью воздуха в коричневом флаконе, что собеседник не вынес урок с его замечания.

— Не так, — шёпотом промямлил Бен, когда услышал за спиной стекающую на пол жидкость.

Бенджамин сильно напрягся, когда не услышал плеск позади, а к онемевшей плоти подошёл холодный обрамляющий материал.

Теперь подросток сам, для безопасности, зажал зубами, лежащую неподалёку палку и сильно зажмурил глаза, ожидая неизбежного.

Бенджамин почувствовал, как тонкую кожу обнял жгучий холод, а потом его сменило сильное напряжение, что сдавливало одну область. Казалось, этот прессинг разделял тело на две части: первую — живую и нужную, и вторую — бесчувственную и чужую.

Чем сильнее становилось напряжение, тем сильнее Бен сжимал зубы. Он чувствовал, как на толстой старой палке отпечатался слепок его зубов, а между деснами порой проскакивали мелкие шипики.

Давление стало невыносимым и неожиданно прекратилось со звонким хрустом.

— Я не могу, — отдалённо послышалось позади, из-за чего Бен не сразу понял, что это реально.

Давление исчезло, а онемевшую безболезненную ладонь обняло притягательное тепло.

— Прости, прости, прости… — слышалось все также отдалённо.

Бенджамин посмотрел через плечо и в полумраке заметил среди помятого платка плотную ткань с вышитым на ней гербом. Материал быстро пропитывала насыщенная жидкость, и спустя несколько секунд она начала из неё сочиться и слегка похлюпывать при резких неумелых движениях.

— А он ведь поймёт, что ты в этом замешан, — произнёс Бен настолько громко, чтобы его собеседник точно это услышал.

Подросток предпринял попытку пошевелить онемевшей ладонью, хотя ничего не почувствовал. Сильное напряжение, что было больше похоже на отёк, который не давал человеку свободно двигаться и чувствовать, обычно, родную плоть.

— Неважно, — сразу ответил Стас, что продолжал придерживать открытую рану в надежде остановить кровь из небольшого, обрамляющего лишь наполовину разреза, — он ничего не докажет.

— Почему, — Бен тяжело дышал от нахождения в одном положении и испытанного недавно шока, — ты отказался от этой затеи? Ты ведь хотел проучить Ширяева.

Бенджамин не видел собеседника, однако, ощутив расслабленные ладони, что до этого крепко удерживали сначала руки, а потом и платок, он предположил, что Стас расслабился.

— Бенни, — казалось, насмешливо произнёс Станислав. — Навредив тебе, ему я лишь слегка сделаю больно.

— Разве? — Бен сдвинул брови ближе к переносице, все ещё не в силах посмотреть на человека позади, из-за чего не мог предположить, чего от него можно сейчас ожидать. — Я думал, ты сжалился.

С заминками произнёс Бенджамин будучи неуверенным в собственных предположениях, хотя ответ не заставил себя долго ждать.

— Я? — громко и резко произнёс Стас, будто его обвинили в чем-то, к чему он точно не имел отношения.

— Да, — тихо прошептал Бенджамин и устало закатил вверх глаза. — Стас, ты обычный человек, как и все мы, как я. Не надо ломать свою жизнь из-за глупой мании преследования.

Привычное напряжение ушло, а Станислав прекратил удерживать заложника в прежнем положении. Он на короткий миг отстранился, а после перехватил мальчишку под плечи и помог сесть на старую скамейку.

— Наверное, впервые, но я с тобой соглашусь, — с задором, непривычным ему, произнёс Стас.

Бенджамин в полутьме видел лишь общие очертания и тёмные силуэты. А когда его усадили поудобнее, он первым делом взглянул на руку, которую, все ещё не чувствовал. К ней плотно прилёгал мятый платок, среди неровных граней которого, угадывалась оторванная на днях эмблема.

— Ширяев ответит за свои поступки, — выдержав небольшую паузу, Коновалов продолжил излагать свой план действий. При этом его тело было полностью скрыто тьмой, и редкие лучи света включённого фонаря снизу бросали широкие тени на старые деревянные неровные стены и тело похитителя, — поможет мне в этом «это», — Стас поднял и показал окровавленную нашивку, которой ранее затыкал рану.

Среди темных образов Бен, с трудом, узнал знакомый ему рисунок. Однако для этого ему пришлось сильно прижмуриваться и долго всматриваться.

— А что будет со мной? — вскоре спросил Бен, когда собеседник принялся паковать приобретённое оружие в плотный целлофановый пакет на застежке в виде красной выпуклой линии.

— Я пока не решил, — неуверенно заявил Стас и обратил внимание на вымотанного подростка.

Бен хмыкнул от подобного безрассудства, что было присущее этой личности с первого дня их нелепого знакомства.

— Что? — обиженно спросил Стас, когда не понял причины подобной реакции.

— Ты пытаешься казаться крутым, когда на самом деле это совершенно не так.

— Драки хочешь? — теперь в шутку произнёс Стас, желая разрядить гнусную напряженную атмосферу.

— Я ничего не хочу, — обессиленно выдал подросток, что в подтверждение сполз по стене и лавке, уткнувшись подбородком в оголенную, из-за разорванного воротника, грудь.

Станислав тоже потупил глаза вниз, не в силах встретиться ими со своим собеседником.

— Я скоро вернусь, а пока, — Стас показал колючую толстую верёвку.

Бенджамин наигранно закатил глаза и поднял руки, подставив Станиславу плотно прижатые друг к другу запястья.

— Хотя, — протянуто произнёс парень, что взглядом оценил недавнее увечье молодого собеседника, — я ненадолго, побудешь немного без меня?

Бенджи непонимающе поднял вверх глаза на возвышающегося человека. С нижнего положения и высоко поднятых бровей, что приобрели вид крыши домика, он не мог считать себя равным этому человеку. Бен не смог во тьме различить знакомый отблеск в тёмных глазах и, снова спрятав взгляд, произнёс:

— Будто у меня есть выбор.

— Есть, — подтвердил его предположения похититель, — но не тот, ты можешь выбрать: сидеть связанным или нет.

— Что лучше? — с сарказмом поинтересовался заложник, не привыкший к подобному покладистому отношению к своей скромной персоне.

— Я примотаю тебе палец и верну в «относительно» правильное положение, — выдал Стас, что пытался подобрать более приличные слова. Из-за этого парень запинался и почти все время мычал себе под нос.

— «Правильное положение?» — эти слова насторожили подростка и вынудили сразу обратить внимание на скрытую под платком онемевшую плоть.

Бенджамин вопреки крови, что продолжала вытекать из раны, убрал ткань. Оценив повреждения, он понял, что сопровождал тот неожиданный хруст. Вторая фаланга, на сгибе которой продолжала вытекать красноватая жидкая кровь. Остальная плоть была сильно опущена к ладони. А в самом неровном разрезе виднелось послойное строение хряща, только теперь с множеством маленьких камушков и раздробленных фрагментов живот ткани, хаотично расположенных в открытой ране.

— Тебе нельзя быть хирургом, — насколько возможно Бенджамин детально осмотрел повреждения и невольно обрадовался, что неумеха, сидящий напротив него додумался до обезболивающего.

— Почему?

— Руки не из того места растут, — раздражённо заявил Бен, — заматывай.

Приказным тоном голоса произнёс заложник и теперь отвернулся от изувеченной руки.

Стас принялся к накладыванию повязки под все тем же чутким руководством малолетки, хотя в этом случае для него возраст прекрашал играть роль.

От обычной повязки, что должна была быть, Бенджамин попросил похитителя примотать к сломанному пальцу поверх нескольких слоев бинта тонкую старую палку, которую случайно нашёл в заброшенной хижине. Она поддерживала повреждённые ткани в одном стабильном положении и не позволяла расходиться зияющей щели.

— Вроде, все, — заключил Станислав, когда обрезал немного длинные концы с разошедшимся по краям бинтом. — Не скучай.

Парень занёс руку над головой мальчишки. Однако остановился, из-за чего ладонь на короткий миг застыла в воздухе без движения.

Станислав направился к выходу, и, немного приоткрыв дверь, он оглянулся назад. Посмотрел в угол, где находится молодой подневольный собеседник.

В этом коротком взгляде, надёжно скрытом тенью, Бенни не смог увидеть эмоции человека, что он, по логике, должен был испытать.

После пережитых событий реальность для Стаса приобрела однотонные краски. А какие-либо действия он делал на автомате, руководствуясь интуицией.

Время летело быстро, или Станиславу так просто казалось. Ведь пустынные, малочисленные по количеству людей деревни, посёлки остались позади, и вместо них на горизонте появились привычные ему очертания городских строений.

А на въезде в город одиноко стоящая машина и человек возле неё, с которым Стас накануне договорился встретиться.

Парень припарковался неподалёку от своего подельника и, не глуша мотор, вылез из машины.

— Привет, — быстро, на ходу, произнёс Стас. — Вот.

Парень стремительно сократил расстояние, что разделяло его с Давлатом. Поравнявшись с ним, он протянул мужчине свёрток плотной бумаги с лёгким малоощутимым содержимым внутри.

— Почему ты бледный? — спросил Давлат, пока не придавая большого значения содержимому посылки.

— Я? — громко и по-своему восторженно спросил Стас. — Ничего, все хорошо.

Парнишка поспешил оправдаться и сбросить былое напряжение, что сильно сказалось на его психическом состоянии и теперь видно, что и на физическом.

— Что-то с мальчишкой? — предположил мужчина и сразу выдал эту мысль собеседнику.

От этих слов парень невольно вспомнил вчерашний разговор с лучшим другом, в котором он раскрыл свои карты.

— С ним все нормально, — неуверенно, с запинками произнёс Станислав. — Если тебе интересно, то я не смог.

Теперь расстроенно, казалось, с огорчением признал молодой человек, взглянув в неподдельно добрые и заботливые глаза дорогого человека.

— «Не смог» что? — размытый вопрос не давал Давлату возможность узнать, о чем именно шла речь.

— Не важно, — парень понял свою ошибку и постарался от неё отмахнуться, переключив внимание взрослого человека на другой обьект. — Просто передай это Ширяеву.

— Что здесь?

— Давлат, — строго начал Коновалов, — ты вызвался мне помочь, так что хватит задавать глупые вопросы. — Более грубо, приказным тоном продолжил мальчишка почти на голову ниже взрослого сознательного человека. — Если я сказал, что это «надо передать Ширяеву», значит это «надо передать Ширяеву».

— Ясно, — мужчина виновато потупил взгляд вниз, будто пёс, провинившийся перед своим хозяином.

— Прости, — спустя несколько секунд произнёс Стас, что понял свою оплошность. — Я сейчас не могу нормально соображать.

Парень начал размахивать руками перед своим лицом, чтобы отделаться от назойливой манеры речи, совершенно не присущей ему.

— Ты выпил или снова…

— Нет, — поспешил оправдаться молодой человек, не позволяя близкому другу озвучить все его грехи, заработанные за прожитые годы, — ничего такого. Я позже тебе все объясню, а пока, пожалуйста, верь мне.

Сейчас мальчишка выглядел глупо, перед своим охранником и прекрасно это понимал. Однако, он надеялся получить прощение в его глазах за вспыльчивость, что всегда выходила ему боком.

— Как обычно, — безэмоционально произнёс Давлат, хотя слова мужчины больше походили на безразличие.

— Спасибо, — только и смог сказать Стас со всей надеждой, что у него ещё осталась.

Парнишка сильнее сжал руки мужчины, в которых находился небольшой пакет с гофрированной бумагой. Не прощаясь, он побрел обратно к своей машине.

Стас быстро уселся на место водителя и направился в город, докупать недостающие предметы для последующих перевязок, о чем, естественно, не известил охранника

Комментарий к 5. Проклятие генетики

На заметку, неправильный метод ампутации и несоблюдение правил асептики были запланированные. Так как все тонкости известны только медикам, и то не всем. А простые жизненные обыватели могут о них узнать лишь из источников массовой информации.

Предметом ампутации был специально выбран именно “мизинец”, так как большая часть общественности не видит пользу от него, хотя, на самом деле, она есть. Если интересно можете посмотреть роль мизинца в человеческом организме.

Глава долго не выходила именно из-за этой сложной, для меня, сцены. Я люблю своих персиков, а калечить их… Жестоко. Да и изменить ход событий нельзя, так как из-за этого рухнет вся сюжетная линия. Я один раз сделал так, в другом фф, а потом, пожалел.

В этом случае должна была быть полная ампутация, да и, вообще, мизинца на ноге. Но я не смог. Я слабонервных червяк, что не может покалечить создание, которому дал жизнь. Признаю.

========== 6. Цена жизни ==========

Неудобная жесткая поверхность скрипела от малейшего движения в попытке найти удобную позу для сна. Подросток вечно ёрзал после ухода похитителя. Он по-прежнему не чувствовал руку, из-за чего порой ему казалось, что её нет вообще.

— Холодно, — тихо прошептал подросток, перевернувшись на другой бок, лицом к старой шершавой деревянной стене.

Бенджамин медленно протянул руку и прикоснулся к толстому ограждению, плотно прижав к ладони все пальцы, кроме среднего и указательного.

На стене выступали глубокие вековые борозны, возникшие уже после того, как могучее дерево срубили для различных человеческих целей.

Парень резко оторвал ладонь от холодной стены и прижал руку к согнувшемуся пополам телу, так как настырные холод пробирал до костей и вынуждал человека скрутиться на неудобной лавке в клубок, подражая замерзшему котёнку.

Бен не обращал внимания на неумело забинтованный в несколько слоев палец, что пусть и был самым маленьким из всех, сейчас таким совершенно не являлся.

— Глупо, — пробубнил себе под нос подросток, когда в голове всплыли кадры последней встречи с единственным человеком, с которым он общался в последнее время.

Те грубые, неумелые касания оставили отчетливей след в его сознании и на руках.

Бенджамин приподнял одну руку, что была свободной и не плотно прилегала к старой скрипучей скамейке, как вторая. Он сразу обратил внимание на несколько тонких следов, опоясывающих бледные запястья. Помимо четкой красноватой линии, что холодные браслеты и его постоянные ерзания оставили на ней, были другие. Они прерывались в определённых местах и не полностью смыкались вокруг запястья.

— На что… я… надеюсь? — в полубреду произнёс Бен, внимательно рассматривая свои, сейчас чужие, руки.

Мальчишка предпринял попытку подняться, оперевшись при этом на один локоть. Бен ощутил, вернее, не ощутил часть своего тела, что все ещё находилась под воздействием обезболивающего.

В сознании размытые образы начали выстраиваться в логичную цепочку, в которой Бен наблюдал за собой и за произошедшими с ним событиями со стороны.

Мальчишка отчётливо видел, как отпрыгнул от стремительно приближающейся к нему машины. В голове всплыли воспоминания, и тело ощутило былой холод, когда он неудачно приземлился на влажную траву и слегка промочил штаны.

Бенджамин замялся от подувшего в лицо прохладного потока воздуха, что проник в заброшенную хижину через одну из множества мелких щелей. Парень спрятал руку, снова крепко прижав её к телу.

— Совпадение? — продолжал говорить сам с собой человек, что, казалось, отвечал на вопросы, заданные невидимым собеседником. — Сомневаюсь.

Подросток выпрямился и лёг спиной на твёрдую лавку, уложив руки по швам.

— Мы похожи? — хриплым голосом повторил мальчишка слова своего похитителя, что стали причиной, по которой он отказался от своей затеи.

Бенджамин невольно увидел образы их коротких встреч. Первая, самая запоминающаяся. В ней подростку показалось, что ярость застившая бездонные тёмные глаза поглотила и здравое мышление молодой личности. Хотя позже Бенни, несмотря на темноту, смог разглядеть в них кофейный оттенок тонких линий на круглой радужке.

— Красиво, — невольно прошептал мальчишка, так как к горлу начали подкатывать небольшие пронзительные волны боли.

Образ тёмных, по-своему чарующих глаз завершал слабоватый отблеск. Он подобно живой искре и единственному лучу, что свидетельствовали о жизни в теплом организме.

— Разные, — пронеслось в голове подростка.

Одно слово пробудило различные образы, что, накладываясь один на другой, превращались в сплошную неразборчивую картину, в которой нижние кадры по мере наложения на них новых, свежих тускнели и теряли яркие, чёткие краски.

Один из этих образов ранее всплывал в его сознании. А на него следом легла картинка давно знакомого друга детства, образ которого он тогда посчитал иллюзией. Клиффорд сильно изменился внешне, однако присущие ему качества, жесты и повадки остались прежними.

— Хороший человек, — услышал Бенджамин сквозь затуманенное сознание и сам с ним согласился.

Подросток сильно зажмурил глаза, из-за чего в уголках глаз кожица собралась в пучки маленьких морщин. Этот лёгкий жест не смог прогнать настырный туман, постепенно застилающий глаза, что привыкли к темноте. Парень не хотел терять вид этих чётких образов, скрытых в тени.

Мальчишка приложил немного силы, из-за чего на руках натянулась кожа, образовав небольшие линии на предплечье. Бен приподнялся, сильно опираясь предплечьями на местами колючую старую лавку.

От смены положения в голове ощущался шум, который сложно было таким назвать. Звука вообще не было, но к голове поступила сильная волна напряжения, от которой с трудом удалось отделаться.

— Он ушёл, — уверенно заключил человек, осмотрев затуманенным взором тёмное пустующее помещение.

Бенджамин, все ещё опираясь на ладони, поочередно спустил ноги на холодный деревянный пол, что неприятно заскрипел, ощутив новую тяжесть. Старые ненадёжные половицы прогнулись, а за их небольшими тёмными проемами начали играть холодные потоки воздуха.

Подросток услышал снаружи ритмичный удары маленьких капель по стеклу. Это заставило человека обратить внимание на покрытое толстым слоем пыли и грязи окно. Старые тонкие стекла, застекленные по старому дедовскому методу, все ещё стояли на положенном им месте. Однако они совершенно не пропускали солнечные лучи и, что хорошо в данный момент, капли холодной дождевой воды, что сохраняло в старой хижине относительное тепло.

Бенджи принялся осматривать новое помещение, и помимо окна в нем находился небольшой кухонный стол с обыденными предметами, предназначенными для готовки. К кухонному столу впритык были пододвинуты старые стулья без спинок позади, из-за чего подросток предположил, что это табуретки.

К сознанию подкатила очередная волна настырной боли и вынудила Бенджи ухватиться за голову. Подросток давно не прикасался к собственной коже, из-за чего не сразу понял, кому принадлежит тёплая влажная ладонь. Рука, что стерла с головы и лба застывшие потоки холодного пота и следы грязи.

— Его долго нет, — пробубнил себе под нос человек.

Подросток помнил время, когда его привезли в новое место. Бен снова обратил внимание на мутное стекло. Он, оперевшись на ладонь, сделал попытку подняться с неудобной жёсткой лавки.

Однако, ощутив жгучую боль, быстро отпрянул руку. Подросток увидел на грязном бинте, неумело намотанном на пальце и половине руки, тёмное небольшое пятно.

— Сколько времени? — оперевшись на другую руку, Бенджи предпринял вторую попытку подняться и теперь неумело доковылял к окну.

Бенджи сразу оперся здоровой рукой на подоконник, чем и оставил на нем отпечатки своей ладони со смазанными границами.

Он обратной стороной другой руки протёр стекло и этим собрал на бинт ещё больше грязи, что ещё не пробралась через все слои к открытой ране.

— Долго его нет, — пробубнил подросток, с трудом рассмотрев за грязным окном непроглядные заросли и высокие деревья, своими ветвями создавшие вверху неприступный для солнечных лучей и капель дождя купол. — «Бросил».

Прозвучало в человеческом сознании подобно удару в большой колокол. Как осознание такой ясной все это время действительности.

— Бред, — со злобой прошипел подросток.

Бенджи склонился вниз, из-за чего стёр ладонью толстый слой пыли и стряхнул его на не менее чистый пол.

С новой, нахлынувшей волной головной боли тело ослабло, и ноги невольно подкосились, из-за чего самым разумным действием Бен посчитал присесть и собраться с мыслями.

Однако, от резкой смены положения тела к голове прильнула кровь и снова создала бесшумный шум, заглушивший слух.

— Этого не может быть, — слегка дрожащий детским голосом произнёс Бен.

Мальчишка вопреки напряжению и мало заметной боли на руках крепко сжал ладонями голову. Он старался унять проникающую в сознание слабость и голос, что приходил с ней. Такой добрый родной и неимоверно болезненный. Нет, он не причинял боль. Дискомфорт приносил лишь смысл сказанных им слов.

— Он рядом? — поинтересовался подросток у собеседника, невидимого владельца голоса, звучащего в голове. — Он… должен… быть рядом.

С заминками заявил подросток. Бенни не был уверен в этом утверждении на все сто процентов.

Мальчишка, несмотря на недомогание, поднялся, облокотившись при этом на ладони. Бенджи крепко встал на ноги, вновь ощутил небольшое слабое пошатывание. Ему казалось, что окружающее пространство медленно вращалось перед глазами и порой сжималось, из-за чего он поднимал руки вверх, защищая голову. Парень надеялся защититься подобным методом от нестойкого пространства, которое его окружает.

Бенджи неуверенно прошёл к двери. Он крепко схватился за поломанную ручку, которую незамедлительно дёрнул. Дверь не поддалась, а в её небольшом проёме послышался слабый треск.

Со второй попытки, также не склонив ручку вниз, Бен сломал тот небольшой прогнивший засов.

Снаружи по земле ритмично стучали мелкие капли дождя. Сначала по влажной, что быстро превратилась в мелкие лужицы. Дождевая вода собиралась в щелях неровной грунтовой дороги, а после, выходя за их пределы, образовывала лужи.

Бенджамин шире раскрыл старую дверь, чем увеличил небольшую щель, через которую ранее выглядывал. На улице было свежо, а капли дождя отыгрывали различные мелодии по зелёным листьям. Эта музыка доносилась сверху, а внизу звук был единичным. Небольшими проворными каплями, что пробились сквозь густой купол, образованный ветвями деревьев.

Подросток отпустил дверь назад, на время старая плоская древесина исчезла из его поля зрения. Вскоре позади послышался жёсткий удар, сопровождающий соприкосновение двери с ограничивающей её размах стеной.

Бенджи медленно сделал шаг на улицу, за порог. Как обычно, старые половицы просели под его весом, издав раздражающий скрип. Этот звук был приглушенным, новым. Мелкие капли дождя за отведённое им время успели пропитать старое дерево.

— Рядом… — Ширяев осмотрел окружающую его обстановку.

Пронзительный голос будто комментировал все происходящее со стороны. А порой Бенджи казалось, что он сам наблюдает за своими глупыми действиями. Комментирует и упрекает за проявление слабости.

— Никого нет, — констатировал неизвестный, прежде чем покинуть сознание человека.

Бенджи сглотнул собравшийся во рту комок слюны. Он сделал ещё один неуверенный шаг на улицу. Под кроссовками ощущал холодную влагу, что насквозь пропиталась сквозь древесину.

Шаг за шагом Бенджи спустился вниз по непрочным ступенькам.

Холодные капли дождя ложились на когда-то белую рубашку. Они сразу пропитывали её, оставляя после себя лишь тёмноватые следы. Подросток ощущал небольшой холод на теле, в местах, где сквозь ткань пробралась холодная вода.

Бенджамин тяжело сглотнул, когда осмотрел заброшенный двор когда-то жилого домика. Он чувствовал, как настырную головную боль охлаждали небольшие капли дождя.

— Он не придёт, — ровно, без эмоций произнёс Бен.

Парень бессильно опустил вниз руки, что несколько раз колыхнулись из стороны в сторону, прежде чем остановиться внизу, поравнявшись с телом по швам.

Звук разбивающегося о траву и листья дождя ушёл на второй план, как и настойчивый холод у ног.

Бенджи помнил, что шёл вперёд, что собирал на грязные кроссовки холодную воду с растений при каждом шатком, неуверенном шаге. Он видел различные пейзажи, что сменяли друг друга: высокие деревья с пожелтевшей листвой, немного приунывшие из-за дождя; поредевшие нискорослые кустарники и скрывающая их тёмные ветви, уходящие в землю, зелёная трава.

Острые тонкие ветви неприятно скользили по коже. И вопреки тонкой защите в виде белой рубашки временами царапали скрытое под одеждой тело.

— Побег? - внезапно произнёс тот самый голос.

Он вынудил человека остановиться посреди лесной глуши. Бенни осмелился поднять вверх глаза и обернулся по сторонам, осматривая, нет ли поблизости ещё кого-нибудь.

Как и прежде, вокруг не было никого, и лишь дождь продолжал отыгрывать на пожелтевшей листве отрепетированные мелодии.

Ощущения неожиданно вернулись, из-за чего Бенджи почувствовал холод от промокшей и прилипшей к коже ткани; грубые и жёсткие удары капель о тело и скалистые голые поверхности утесов, спускающихся глубоко вниз.

— Бежишь от проблем? — продолжил говорить неизвестный, когда собеседник успокоился и немного выровнял дыхание от быстрой ходьбы, а порой и бега, по лесу. — Слабак.

Подросток ощутил новый прилив боли к голове, что снова сопровождала напряжение, создающее безумный шум, вмиг заложивший уши.

— Заткнись, — прошипел Бен, крепко сцепив зубы.

Мальчишка начал медленно отступать назад, крепко удерживая ладонями собственную голову. Он порой вертел ею, чтобы прогнать настырного незваного собеседника.

— Зачем?

Неожиданно быстро ответил неизвестный, из-за чего Бен даже позабыл о головной боли и настырного першения в горле.

Мальчишка опустил голову. Он уложил руки по швам, обернув ладони во внутрь.

— Зачем «заткнуться»? — спустя несколько секунд уточнил неизвестный, когда Бен собеседнику ничего не ответил на поставленный вопрос.

— Нет, — громко, даже несмотря на достающую в горле щекотку, произнёс Бен, — зачем ты это делаешь?

Мальчишка вовсе позабыл о плохом самочувствии. Всё его внимание было отдано странному голосу, что в данный момент был единственным собеседником и, возможно, живым разумно мыслящим существом в округе.

Бенджи сделал очередной маленький шажок назад, однако неудачный. Пятка уперлась в прочную влажную преграду. Обернувшись назад, Бенни сначала обрадовался, так как за спиной не оказалось слишком знакомой ему каменной колонны. Позади он упёрся спиной во влажный морщинистый ствол многолетнего дерева.

— Я? — спросил голос, только теперь он был совершенно рядом, буквально перед носом, — я ничего не делаю, это все ты.

Бенджи поднял вверх затуманенные глаза, что почти покрыла густая пелена. В самом центре, перед ним, стоял знакомый размытый силуэт.

Бенни постарался присмотреться к его очертаниям, из-за чего сильно жмурился. Однако, вопреки всем усилиям, картинка перед глазами становилась только темней и меньше. Очертания терялись по краям и постепенно приближались к центру.

— Твой страх, предубеждение, эмоции, они управляют…

— Ложь, — резко отказал Бен, при этом он сфокусировался, на одном знакомом ему лице.

Помимо неизвестного, стоящего перед ним, мальчишка ощущал, как учащается его собственное дыхание. Грудная клетка высоко поднимается, а лёгкие полностью наполняются воздухом. Дыхание глубокое и прерывистое, из-за чего крылья носа сильно раздувались и со временем начали болеть от холодного увлажненного воздуха.

— Разве, — чётко, не двигая губами произнёс, казалось, из глубины подсознания, человек, стоящий напротив, — посмотри правде в глаза.

Странный образ быстро приблизился к Бенджамину, из-за чего мальчишка чётко видел перед своим носом свое тело, черты и лицо.

— В свои собственные, — также не двигая губами, произнёс странный, теперь хорошо знакомый ему голос. Бенни не мог оторвать взгляда от светлого ободка, который почти полностью заполнили расширенные до упора зрачки, — такие чистые, казалось бы.

— Нет, — Бенни не видел, но почувствовал, что испугался. Не от образа двойника перед собой, не от признанной истины. Мальчишка знал, чему были присущи эти большие тёмные зрачки, что заполнили радужку.

Ещё один шаг назад, только теперь немного в сторону. Грязный кроссовок проскользил по влажной поверхности морщинистого дерева. Он направился куда-то назад.

Бенни почувствовал, как падает назад, и при попытке ухватиться за окружающие предметы потерпел неудачу, так как они подобно холодным потоками воды ускользали сквозь пальцы. Подросток не был сосредоточен на этой задаче. Он видел, как образ его самого отдаляется от него.

На душе становилось спокойно, даже слишком, и немного страшно, темно.

***

Всю дорогу мужчина боролся с желанием заглянуть в запечатанный пакет, хотя страх полностью лишил его решимости. Страх увидеть внутри то, после чего он не сможет смотреть и общаться с Коноваловым, как прежде.

Давлат заехал в небольшой двор, огражденный со всех сторон высокими многоэтажными зданиями. Он притормозил у одного подъезда, возле которого в последнее время стал часто появляться.

— Ладно, — озадаченно произнёс мужчина, чтобы подытожить все то, что произошло за последнюю неделю с ним и прошлым, что неимоверно быстро его догнало.

Давлат легонько открыл дверь и вылез из салона, поочередно опустив ноги вниз на влажный песок, которым была усыпана детская площадка. А сама малышня уже растаскала его по всей округе. Так как мелкие сыпкие песчинки забивались в небольшие щели в узорчатой подошве обуви и межпальцевых проёмах, когда дети играли с ним.

Давлат, погруженный в собственные размышления, не сразу заметил, как зашёл в подъезд, поднялся по ступенькам и застыл без движения, перед нужной ему дверью.

— Это надо сделать, — уговаривал себя мужчина.

Давлат прогнал сомнения и резко нажал на дверной звонок. Он не хотел, чтобы последующие сомнения не позволили ему выполнить задуманное. А укоры не так глушат, как не совершенное нужное действие.

За дверью послышался слабый искусственный щебет, а за ним топот, что быстро приближался к нему. Топот стих, вместо него послышались возня в дверном замке, после неё перед ним открыли двери.

— Привет, — с радостью произнесла женщина, что стояла в махровом халате и домашних тёплых тапочках.

Елена сначала удивилась, увидев на своём пороге с утра пораньше неожиданного гостя. Это было хорошо заметно по её широко открытым в один момент глазам.

Женщина, немного сомневаясь, вышла за порог и обняла неожиданного гостя.

— Снова проходил мимо? — с восторгом поинтересовалась она.

Лене было приятно видеть старого знакомого на своём пороге, что в этот сложный для неё период находится рядом, когда никто другой нет.

— В каком-то смысле, — неуверенно произнёс мужчина, так как тёплый приём в этом доме он не ожидал после сделанного.

Клиффорд разорвал крепкие объятия и медленно отстранился от хрупкого создания. Он поднял вверх небольшой пакет с гофрированной бумаги, при этом его лицо выдавало прежнюю озадаченость.

— Проходи, — при виде странной посылки Лена сама невольно отошла от любимого.

Женщина шире открыла двери и подвинулась немного в сторону, впуская внутрь старого знакомого.

— Сможешь передать это Юре? — Клифф спросил, так как не был уверен, общается ли эта женщина со своим бывшим мужем.

Мужчина неуверенно прошёл в чужой дом и, только переступив его порог, получил ответ от собеседницы:

— Не думала, что ты пришёл поговорить о нем, — с раздражением, произнесла Елена.

Женщина закрыла за гостем дверь и по привычке не повесила на неё цепочку.

— Лен, — по состоянию гостя было видно, что тема разговора была для него не из приятных и довольно щекотливой.

Об этом говорили вспотевшие мозолистые ладони и постоянное переминание посетителя с ноги на ногу, в котором временами проскакивала привычная взрослому человеку храмота. Мужчина старался скрыться, уйти от взгляда светлых добрых глаз, из-за чего часто опускал глаза вниз.

— Я бы очень сильно хотел…

Женщина быстро сократила расстояние и прильнула в объятия юношеской любви. Она не позволила человеку закончить фразу и прервала его на середине. Нежно захватила лицо ладонями, провела пальцами по чётко выделяющийся скулам. Она ощутила под подушечками щетинистые волоски и изменила направление.

На её глазах быстро собралась тонкая жидкая пленочка, от которой на радужке и зрачке мелькали небольшие искры. Елена быстро осматривала гостя, желая запечатлеть в своей памяти черты, покинувшего её когда-то человека.

Женщина внимательно осматривала собеседника. А вскоре неуверенно прикоснулась большим пальцем иссушенных ветром губ. Елена смотрела вниз, из-за чего тёмные ресницы скрыли светлую радужку и заключённый в них тёмный зрачок, а после, когда она взглянула в приветливые добрые глаза, снова их показали.

Елена слегка поднялась на носках и, закрыв глаза, прильнула к бледноватым губам любимого человека.

Клифф, не долго думая, ответил на её поцелуй, а вскоре перехватил инициативу. Мужчина нежно приобнял хрупкое создание за талию, медленно обхватив любимую мозолистыми ладонями.

Теперь он надёжно удерживал Елену в некогда шаткой положении. Женщина ещё сильнее подалась навстречу, теперь полностью стоя на пальчиках, подражая балерине.

Клиффорд углубил поцелуй и медленно незаметно переместил по спине одну ладонь на тонкую шею.

Он начал разминать светлую кожу умело запуская обычно грубые пальцы под небольшие проёмы позвонков, из-за чего хрупкое создание изворачивалось и стремилось запрокинуть голову, чтобы унять идущие одну за другой волны мурашек.

Клифф поднял ладонь немного выше и одним движением снял с головы заколку крабика, что надёжно сковывал собранные наспех волосы. Светлые, слегка вьющиеся на концах локоны плавно спустились вдоль спины, а некоторые упали на плечи и остались на них небольшими сложенными полосами.

Елена неожиданно разорвала длинный поцелуй. Она, хитро улыбаясь, повела гостя за собой, уводя его все дальше от входной двери. Женщина крепко удерживала ладонь собеседника и тянула следом за собой.

Клифф на миг оглянулся назад и оставил на тумбочке в прихожей причину своего визита — небольшой пакет с гофрированной бумаги, в который была завёрнута неизвестная ему посылка для старшего Ширяева.

— Пошли, — с задором произнесла Елена, все еще крепко удерживая гостя за одну крепкую ладонь, которую шутя тянула обеими руками.

— Сейчас, — наблюдая за искренностью хозяйки квартиры, Клифф позабыл на время о цели своего визита.

Он склонился вниз, чтобы стянуть с ног душные ботинки. Закончив с одним, Клифф отставил его в сторону, под подставку для обуви.

Его внимание на короткий миг привлёк тот самый пакет с завернутой в ней посылкой.

— Что ты тормозишь? — подгоняла его Елена.

Женщина снова вернулась в прихожую. Настойчиво ухватилась за одну руку и потянула гостя следом за собой. Она вынудила Давлата выпрямиться и позабыть о втором, ещё не снятом с ноги, ботинке.

— Я скучал, — остановил её мужчина, неожиданно перехватив инициативу.

Клиффорд потянул Елену на себя и снова нежно заключил её в тёплые объятия, уложив голову на свою грудь.

— Правда скучал, — продолжил он свою проповедь, — но сейчас мы должны спасти твоего сына.

Женщина расслабилась и отдалась хорошо знакомым когда-то объятиям.Елена на время замолчала, однако, наблюдая за ней сверху вниз, Давлат видел, как на её лице неумолимо возникала лёгкая страдальническая улыбка.

— Нашего…

Шёпотом, немного дрожащим голосом, сказала она. Однако запнулась на полуслове, ощутив на коже неожиданную вибрацию, за которой заиграла приевшаяся мелодия из старого кнопочного телефона Нокии.

Оба человека, как по сигналу, опустили вниз головы. Клифф обратил внимание на карман куртки, в котором и играла мелодия, и женщина, что искала, откуда именно доносится неожиданный, помешавший её намерениям, звук.

— Выключи его, — обиженным, на неживой предмет, голосом взмолилась Елена.

— А если что-то важное, — Давлат по привычке потянулся за аппаратом в карман, хотя на этот раз его рука была остановлена.

— Тогда ты уйдёшь, — озвучила причину своих действий Елена.

Женщина крепко удерживала руку в одном положении и пристально смотрела в знакомые ей глаза.

Они оба стояли почти без движения, не считая моргания век, пока громкая мелодия не прекратилась.

Давлат настойчиво игнорировал звонок, пока он не оборвался. Хотя рука, застывшая в воздухе без движения, все ещё горела желанием повиноваться своему привычном инстинкту.

— Вот видишь, — вскоре произнесла жёнщина и отпустила крепкую мужскую ладонь, — не сложно ведь…

Настырная мелодия снова заиграла и прогнала остатки романтики.

— Видимо, я должен ответить, — теперь Давлат не стал игнорировать аппарат связи. Он быстро достал небольшой кнопочный телефон из кармана и нажал на нем зелёную кнопку. — Прости.

Шёпотом произнёс мужчина, когда обратил внимание на обиженное лицо со слегка надутыми щекам Елены.

Эта детская, по-своему наивная картина вызвала у него улыбку, из-за чего уголки рта слегка расширились, а на щеках образовались небольшие морщинки.

— Да, — машинным голосом со сбитым глубоким дыханием произнёс мужчина.

Наблюдая за любимой, Клифф не обратил внимание, кто именно ему звонил, из-за чего глубокое сбитое дыхание Коновалова на том конце провода сразу заставило его напрячься.

Это изменение не утаилось от внимания Елены, что тоже прекратила паясничать. Она прислушалась к чужому голосу, владелец которого ей был не знаком.

— Давлат, — первое, что сказал дрожащий голос, — помнишь, я говорил, что посвящу тебя в подробности.

Мужчина сразу понял, о чем именно пойдёт речь и мельком посмотрел на притихшую собеседницу, которая бесспорно подслушивала этот разговор.

— Да, — кратко ответил он, не выдавая вообще никаких эмоций.

Мужчина ощутил сквозь трубку тяжёлое прерывистое дыхание. Его собеседник быстро сглотнул и, все также сомневаясь, продолжил дышать в трубку.

— Время пришло, — с трудом признал Станислав.

— Я немного занят, — деликатно намекнул мужчина, все ещё мельком посматривая на прекрасную женщину, что сегодня пусть и не ждала, но была рада его видеть.

Голос Коновалова на том конце снова дрогнул и с большим усилием произнёс:

— Это касается Бена.

— Бен? — Елена оторвалась с мужской груди, оперевшись на неё тонкими пальцами.

— Я скоро буду, — с досадой произнёс мужчина, в очередной раз посмотрев на прекрасное создание в своих объятиях. — адрес скинь СМСкой.

Мужчина слегка вспотел от короткого, напряжённого разговора. Но и не только от него. Клифф понимал, что мать пропавшего ребёнка, чьё имя только что назвал его подельник, все слышала.

Он завершил вызов и теперь посмотрел на невысокую женщину возле себя. По внешнему виду и состоянию которой было понятно, что она ждёт объяснения.

— Давлат? — теперь строго произнесла Елена, сложив руки на груди.

— Прости…

— Не могу понять: ты использовал меня в одном из своих секретных дел или действительно пытаешься найти моего сына?

Елена постепенно теряла терпение. Её сознание требовало ответов, сильно измученное различными догадками за последние несколько дней.

— Больше второе, — признал Давлат, хорошо взвесив все «за» и «против» озвученного женщиной предположения, — но это сейчас не важно.

Клиффорд слегка склонился перед любимой и, нежно захватив её лицо, снова засмотрелся в знакомые ему глаза.

— Когда все закончится, я непременно свяжусь с тобой и все объясню. Хорошо?

Последнее слово Клифф выделил интонацией, чтобы точно услышать от собеседницы ответ.

Елена закусил нижнюю губу и, все ещё не поднимая взгляда светлых бездонных глаз на любимого человека, кивнула головой в знак согласия.

— А теперь сделай мне небольшое одолжение, — мужчина отступил немного в сторону и открыл вид на прихожую, а именно, на тумбочку, на которой оставил посылку для старшего Ширяева, — передай это мужу, непременно.

Клиффорд напомнил о небольшой посылке, что и стало причиной его неожиданного, пусть и не совсем удачного, визита к любимой женщине.

Мужчина отпустил хрупкое создание и начал взглядом искать, снятый ранее ботинок.

— Мы в разводе, — напомнила Елена, глаза которой от подступивших слез, готовых покататься по щекам, приобрели слабый красноватый оттенок, — но похоже это не надолго. — Женщина нежно улыбнулась и проводила любимого перед его уходом. — Верни Бена домой.

— Непременно.

Давлат нашёл второй ботинок и незаметно быстро его надел. Мужчина, собравшись, выскочил на улицу. Он уехал, нормально не попрощавшись с любимой.

Комментарий к 6. Цена жизни

Это последствия того, что я выбрал ветвь наркотиков. Пожалуйста, все идёт с этим связанное. Стоило один раз сделать выбор, как от этого пострадали персики сразу трёх историй (Сломавший постулат, Бесприютный мир, Дилемма заключённого). Самое обидное, что это не финал, и проявление линии с наркотиками ещё даст о себе знать.

Если будет желание, я отдельно, вне сюжета, опишу любовную линию Клиффа и Елены. Они мне понравились.

========== 7. Посылка ==========

Бледная, онемевшая рука неожиданно дернулась. Мальчишка постарался сомкнуть кулак, хотя пальцы настойчиво этому противились, из-за чего невольно расслабились, вернувшись на свою, немного изменившуюся, позицию.

Банджи медленно, с трудом, подвинул голову, под которой ощущались небольшие камушки. Они глубоко впивались в жгучую кожу и при любом малейшем шорохе отдавали приятным растекающимся теплом.

Мальчишка сильно зажмурился, когда понял что это тепло, начало распространяться все дальше от первоначальной точки и оно становилось менее приятным и тёплым. Бенни снова подвинул голову по холодному камню ближе к плечу, в которое упёрся подбородком.

Подросток промычал себе под нос, когда голова напомнила о себе неожиданной волной боли.

Бенджи глубоко вдохнул носом холодный горный воздух, из-за чего лёгкая прохлада заполнила горло, и снова спровоцировала в нем появление раздражающего першения. Мальчик постарался открыть глаза, что надёжно защищали закрытые веки, обдуваемые холодными слабыми потоками ветра. К ним временами добавлялись небольшие капли, что с холодным воздухом ложились на голый камень.

— Двигайся, — прозвучало в его голове, из-за чего Бенни сразу открыл глаза.

В них ударил не очень яркий, но, в данный момент, довольно раздражающий свет. Густой туман скрывал узкое ущелье и его истинную глубину от чужих глаз.

Бенни постарался повернуть голову вниз, чтобы хоть немного рассмотреть эту скрытую природой пучину. Поврежденную кожу снова охватил жар, теплом разошедшийся по телу. Он вмиг прогнал желание подростка как-то шевелиться, или совершать лишние телодвижения.

— Пусто, — осознал мальчишка, так как мысли были абсолютно чистыми. Сознание больше не тревожили упрёки, сомнения, обещания, желания. Не было ничего, лишь полная бесповоротная тишина и темнота.

— К…кто? — с заминками произнёс Бен, вложив в эту короткую фразу почти все свои силы.

Проговорив это слово мальчишка без сил спустился вниз, разложившись на холодном, не очень ровном, выступе.

— Не говори, — будто с укором прозвучало в его голове. — Береги силы.

Онемевшее от холода тело настойчиво отказывалось двигаться. Любые слабые движения, а попытке пошевелиться казались мальчишке неимоверно сложными. Если руки отчасти двигались и Бенни мельком мог за ними наблюдать, то ноги — нет. Казалось их нет, а уверенности в этом добавляло то, что парень не видел их. Распластанное на уступе тело просто лежало, уподобясь тряпичной кукле, с которой давно никто не играет.

— Больно? — спросил голос в голове, что снова казался отдалённым и, одновременно, очень близко. — Пройдёт.

Отдельные слова, фразы будто звучали из его собственных уст, так Бенни казалось. Правда в том, что он не мог говорить, он не говорил, не хотел. Мальчик знал, что его губы не двигались, а слегка высушенный язык в открытом рту вообще не шевелился. Бенджи лишь порой глотал слюну, что собиралась за щеками, когда густоватая жидкость норовилась выйти со рта.

— Я помогу, — произнёс неизвестный.

Бенни, как и прежде, плохо его слышал, а взор снова начал покрываться густым туманом. Перед тем, как закрыть глаза и провалиться в бездну глубокого сна Бенни видел перед своим лицом пару белых испачканных кроссовок. Возвышающуюся личность, что с интересом наблюдала за высоким выступом.

Ещё один раз сомкнув веки, свет ушёл. Перед глазами царила кромешная темнота и казалось, что так и должно быть при закрытых глазах. Однако, самым неприятным было то, что Бенджи держал глаза открытыми, в этом он был уверен на все сто процентов.

***

Мужчина получив сообщение от своего подельника, сразу направился в указанное место. Известие о том, что разговор будет касаться их заложника, напрягал. Особенно подозрительным было то, что они встречались в другом месте, не в халупе, где был изначально заключен мальчишка.

Подъезжая к старому строению Давлат сначала обратил внимание на домик, находящийся в чаще леса. Внимательно осмотрел давно покинутое жилище. С безопасного расстояния он заметил возле него своего подельника. Мужчина наблюдал, как Стас ходил со стороны в сторону, из-за этого у него в голове возникали странные и порой пугающие предположения того, что могло произойти.

— Ладно, — кратко произнёс он.

Давлат резко открыл дверь, положив ладонь на ее ручку. Мужчина мигом вылез из салона и сразу ощутил под ногами мягкую, немного скользкую, почву. Ноги слегка утонули в ней, и наполовину погрязли в густой слизкой смеси из земли и песка.

Давлат не стал на ней заострять свое внимание, он снова взглянул на молодого человека. Позабыв, или просто проигнорировав факт нестойкой под ногами опоры, мужчина направился в Станиславу.

— Что случилось? — не доходя к парню, спросил Давлат.

При этом человек шагал к заброшенному домику с трудом переставляя ноги.

Мужчина повысил голос, из-за чего грубый высокий басс разошёлся по лесной чаще, давно покинутой людьми.

— Его нет, — казалось с обидой, признал Стас. В его дрожащем голосе и глазах присутствовал скрытый, обычно, страх. — Я оставил его одного, ненадолго.

После короткой паузы, уточнил Стас. Парень прекратил наматывать неровные линии, а порой и круги возле центрального входа в заброшенное жилище.

— Подожди, — Давлат развёл руки в стороны и слегка их приподнял, — зачем, ты его вообще сюда привёз?

— Это… — неуверенно протяжно произнёс он.

Молодой человек сдвинул брови ближе к переносице, из-за чего посередине образовалась толстая грубая складка.

Стас быстро запрокинул руку назад, и неуверенно почесал затылок.

— Я не хотел, чтобы ты мне помешал, — нехотя, однако искреннее, признал парень.

— Помешал? — мужчина вспомнил недавний разговор и вчерашнее известие, что ему сказал Стас при передаче небольшой посылки.

Давлат начал перебирать в голове возможные варианты, что могли прийти на ум молодого человека, стоящего перед ним. Он старался придерживаться разумных и допустимых вариантов, исключая, при этом, совершенно бесчеловечные.

— Я хотел проучить Ширяева, — с лёгкой, казалось, фальшивой улыбкой повторил былые намерения Станислав, снова не вдавался в подробности, что за ними скрывались. — Для этого мне надо было что-то, что он не сможет опровергнуть и…

— Стас, — кратко и строго произнёс мужчина, — что ты сделал с Беном?

Испуганный мальчишка сильно зажмурил глаза, а после запрокинул обе руки на затылок. Он провел слегка вспотевшими пальцами и ладонями по коротко стриженным тёмным волосам, а после сложил обе руки в молитвенной позе, и разделил ими лицо на две, относительно равные, половины.

— Ничего, — после недолго паузы, слегка дрожащим голосом, признал собеседник, — я не смог отрезать ему палец.

Теперь более спокойно, однако, на одном дыхании выдал человек. Думать и делать подобное Стасу было легче, чем произнести это в слух. Подобное было и с Беном. Тогда парень думал, что это просто неловкость перед человеком, что смог без труда его прочитать.

— Я, — протяжно, снова выдержав паузу, произнес Стас, — только повредил кожу, может, немного, хрящ.

— Ты что? — громко и чётко, почти крича, переспросил человек. — Как тебе подобное, вообще, могло прийти в голову?

— Как видишь — пришло, — Стас сократил небольшое расстояние, что разделяло его с подельником. Он также повысил голос, чтобы донести свою мысль до собеседника.

Эти слова прозвучали в пустом лесу небольшим эхо, и разнеслись по его далёкой округе насколько это было возможно. После этого, между собеседниками снова воцарилось молчание.

Его никто не осмеливался нарушить. Вплоть до того момента, пока Стас не ощутил в носу слабый зуд, из-за которого вмиг отвернулся от стоящего напротив человека, разминая пальцами эластичную перегородку и крылья носа.

— Давлат, — обратился он к своему подельнику, — сейчас, это неважно. Бенни нет в хижине.

Громко заявил молодой человек. Он мигом указал рукой на старое хрупкое помещение, о надёжности которого можно было и не спорить.

— Может, — слегка дрожащим голосом продолжил парень, — он все ещё где-то в лесу. Мы должны его вернуть.

Последнюю фразу Станислав произнёс с былым задором, будто окрыленный этой целью.

— Чтобы ты его добил? — на взводе спросил Давлат, у которого в голове по-прежнему не могло уложиться то, на что решился его молодой воспитанник. — Прости, — остановился мужчина, когда понял, что их глупые препирательства никак не помогут пропавшему студенту.

С серых туч вверху снова начали капать мелкие капли. Они своим шумом разбивались об еще крепкие осенние листья и невольно падали вниз, в мелкие небольшие лужицы, смешиваясь с ранее выпавшей небесной водой.

— Если ты не смог выполнить задуманное, что было в посылке? — сейчас у мужчины не сходились концы с концами, когда ситуация обострилась почти до придела. В голову пришёл образ небольшого пакета с довольно лёгким содержимым, и по всей видимости хорошо упакованным, так как сквозь коричневкю тонкую буману ничего не просочилось, — что я передал родителям…

— Нашивку, — сразу ответил Стас, слегка задумавшись над своими словами. Изначально он не планировал так поступить, помиловать отпрыска своего злейшего врага. — Я хотел, чтобы ты передал им нашивку, но её не было в пакете.

Станислав думал, что просто оторвет ничем не примечательный кусок мяса и забудет о его существовании. Однако… Всегда скрытая в тени узорчатая ткань, как никак кстати, оказалась перед ним в ночь отъезда. В день, когда Стас решился на невозможное, как он считал для себя.

Давлат непонимающие повернул голову слегка в сторону.

— У всех студентов их завёдения, есть нашивки с эмблемой, — напомнил Станислав. — Я её заляпал кровью, случайно, и ты, собственно, это должен был передал Ширяеву.

Давлат решил умолчать о том, что он не совсем точно выполнил данное ему поручение. Из-за этого мужчина виновато опустил вниз глаза.

— Мы найдём мальчишку, — с прежней уверенностью произнёс Давлат, гордо подняв вверх глаза в которых не было ни капли сомнений в исполнении поставленной задачи, — и когда это произойдёт, отправим его в больницу. Ты меня понял?

Строго, будто поставив человека стоящего напротив в безвыходное положение, произнёс напарник. Ответом на поставленный вопрос которого было беспрекословное подчинение, согласие.

— Правда, — прикинув всю сложившуюся ситуацию с гневом в голосе на повышенных тонах возразил Станислав, — и как мы объясним его физическое состояние?

Парень хорошо знал, какое состояние было у заложника в момент их последней встречи. Половину из представленных побоев на молодой теле можно объяснить лишь одним методом, что и был, истинной правдой.

— Позже разберёмся, — более тихо произнёс мужчина, так как над решением этого вопроса он думал сам, — сейчас его надо вообще найти.

Давлат оставил собеседника без внимания. Он направился в старую хижину, умело обойдя расстроенного молодого человека.

Ступая по ненадежным ступенькам, он ощутил, как под ним прогибается пропитанное влагой, искалеченное временем, дерево.

Мужчина не придавал этому большого значения. Давлат поднялся на небольшое крыльцо, когда-то родного ему домика. Мужчина открыл входную дверь с ностальгией. Он осторожно опустил дверную ручку и вмиг заметил сломанный засов, что давно стоило поменять. Давлат отпустил дверь и позволил ей самой открыться на сколько хватало старых ржавых петель, которые неприятно отдавали скрипом, медленно открывая обзор на пустующее помещение.

— Я дома, — пробубнил мужчина, взглядом осматривая старую не совсем рабочую мебель, покрытую годовалым слоем пыли.

В помещении пахло сыростью, и подувал лёгкий ветерок, умело проскальзывая через маленькие щели в не очень надёжной стене.

Мужчина взглядом осмотрел пустой дом, а только потом прошёл во внутрь.

Он сразу заметил старую лавку и запачканные возле неё половицы. Странно потревоженную грязь на земле и пыль, что отсутствовала, на подоконнике.

— Ты сказал, — обратился мужчина к своему подельнику, который послушно шагал позади него, — что пытался отрезать ему палец. Ты чем-то обезболил его?

Мужчине сложно было подбирать слова, так как называть вещи своими словами было для него неимоверно трудно.

— Да, — воодушевленно заявил парнишка, будто сделал хоть что-то правильно за последние дни, — взял немного препарата из заначки в, прошлом, убежище.

Мужчина прошёл ближе к подоконнику. На его ровном слое присутствовали нечёткие отпечатки тонких пальцев. Их изначально ровная поверхность становилась более размытой к краю, а у самой границы обрывающейся вниз, они были не настолько глубокими, так как осталось часть осевшей на старом дереве пыли.

— Черт, — услышав подобное известие заявил мужчина.

Эта реакция не была понятна Стасу, что точно знал, что обезболивание является обязательным, чтобы человек не умер от шока.

— Что? — громко, как и прежде, не поняв своего прокола, спросил Стас.

— Это было не просто обезболивающее, — виновато заявил мужчина, что от безысходности и своего личного прокола, начал корить себя. Давлат быстро покусывал ногти и часто тормошил короткие влажные волосы на голове — Кроме первой помощи, а иногда и в ней самой, обустроен тайник, где хранится товар.

— Ну, — поняв свой прокол, парень все ещё старался оправдаться. Ведь, за время проведения операции, он ничего странного не заметил, — лекарство подействовало как надо…

Мужчина громко выдохнул. Он прекратил осматривать пустое помещение и направился к застывшему в проходе парнишке.

Давлат поравнялся с ним и медленно положил ладонь на крепкое плечо. Сильно сжал пальцы, что мёртвой хваткой сразу охватили сустав.

— Тебе так могло показаться со стороны, как и Бенни, — мужчина не раз наблюдал за воздействием наркоты на человеческий организм, из-за чего опасался аналогичной реакции у пропавшего ребёнка. — У него может быть передозировка. Мы должны его найти.

С этими словами мужчина прекратил осматривать давно покинутое помещение, он направился к выходу и теперь смотрел на густую чащу леса.

Человек спустился по старым ступенькам, осторожно шагая по пропитанной влагой древесине.

— Давлат, — обратился Стас к своему подельнику, догоняя его после недолгой прогулки по непроглядной густой чаще леса, — откуда ты столько знаешь об этом?

Мужчина наклонился в сторону, уворачиваясь от, неожиданно возникшей на его пути, ветки.

Вопреки горной местности, и довольно скудной растительности сухих веток было хоть отбавляй. Различные растения, половина из которых уже была готова ко сну в полумраке приобретали вид страшных чудовищ. Однако теория, что это мозг сам создаёт причудливые нереальные образы, что складываются в различных монстров, никто не отменял.

— О чем? — после этого нехитрого маневра, спросил мужчина.

Давлат, и в былые годы, любил гулять в этой местности, что как ему тогда казалось, была полна опасностей, что бесспорно могло судить о незабываемых приключениях.

— Как наркота воздействует…

— Жизнь, — резко перебив своего собеседника, заявил Давлат, — к большому сожалению.

Спустя несколько секунд добавил он, уточняя, что не горел желанием развиваться в этой сфере.

Человек принялся внимательно осматривать скудную растительность, что смогла пробиться через холодный крепкий камень и горную породу.

— За мою короткую жизнь, довольно, много молодых людей загубили свои жизни, из-за этой дряни, — сквозь зубы процедил Давлат, так как в голову начали закрадываться неприятные жгучие мысли. — Например: один мальчик, кажется, он был сверстником Бена.

Мужчина заглянул за очередной выступ, из-за чего высоко поднял голову и без этого длинная шея стала еще длиннее.

— И что? — Стасу сложно было понять в чем именно была причина, из-за которой его собеседник сильно напрягся.

Давлат искоса посмотрел на молодого человека. Всем своим видом парень показывал, что все ещё не был готов к взрослой сложной жизни, к которой, все это время стремился. Совершал соответствующие поступки, которые по большей степени были проступками. Хотя и первые и вторые были навеянные жгучим желанием поразить взрослых, что присматривали за ним подобно этому самому неопытному малышу.

— Никто не знает где и как, но он достал приличную дозу наркоты, — Давлат не верил собственным словам, что были лишь цитатой сказанной каким-то свидетелем и задокументированной на бумаге. — Он использовал её всю за один присест, это при том, что раньше никогда ею не баловался.

— И ты не думал, что это могла быть ложь? — озадаченно произнёс Стас.

Мальчишка мельком тоже поглядывал в заросли и невысокие кусты. Он старался делать это незаметно, из-за чего часто посматривал на своего собеседника.

— Он был спортсменом, в каком-то смысле, — мужчина плохо был знаком с этой историей, поэтому и поручиться за праведности своих слов не мог. Давлат будучи неуверенным постоянно запинался, в попытке вспомнить, что именно было указанно в белой большой папке с распечатанной бумагой, — этот мальчишка не был похож на тех, кто способен, или кто захочет погубить свою жизнь подобным образом.

— Когда ты рассказываешь, кажется, — Стас отошёл от близкого человека ближе к выступу. Он с интересом наблюдал за тем, как с горной линии горизонта пробивались первые лучи солнца, как ясный купол местами нарушал плотную канву бледной радуги, — что ты сам присутствовал при совершении…

— Не совсем так, — перебил его мужчина.

Давлат прекратил осматривать заросли на третьем круге. Он обернулся к человеку позади себя, что сейчас находился далеко от него.

— Мне пришлось выслеживать убитого горем родителя, этого ребёнка, — казалось, с горечью, признал Давлат.

— Ясно, — парень не думал, что его вопросы потревожат старые раны надёжного и родного для него человека. Он снова обернулся к небольшому ущелью, которое простиралось, по человеческим меркам, на довольно приличное расстояние, — прости за эти расспросы.

Станислав невольно опустил голову вниз, а из-за простирающейся там темноты у него немного закружилась голова. Парень вмиг поднял вверх руки и одной ладонью ухватился за влажный ствол морщинистого дерева, с которого понемногу слазила оболочка, окрашивая бледные замерзшие руки в грязный коричневый оттенок.

— Ничего, — мальчишка не стал оборачиваться назад, но он отчётливо слышал обращенные к нему слова.

Стас все ещё крепко удерживаясь за старое дерево пнул небольшой камушек, застрявший между его корней, что предусмотрительно вылезли из-за твердой утрамбованной земли. Он отбиваясь от скалистой поверхности быстро покатился к голому утесу.

— Давлат, — неожиданно повысил голос мальчишка, — это он.

Стас указал вниз, где заметил интересующий их объект. Парень резко оглянулся назад, где заметил настороженный вид своего собеседника, на подобное заявление.

— Я не шучу, — после недолго паузы молчания добавил он, и снова указал куда-то вниз.

Давлат прекратил свои безрезультатные поиски, он быстро подошёл к собеседнику крепко ступая на слизкую, от пропитавшей его влаги жидкости, землю.

— Черт, — невольно вырвалось у Давлата, что затормозил перед самим обрывом, слегка проскользив по непрочной земле.

— Как его достать? — спросил Стас.

Парень вообще не реагировал на подоспевшего к нему союзника. Все его внимание было приковано к лежащему на холодном камне мальчишке.

— В такую погоду, это будет проблемно, — сразу заявил мужчина, припоминая недавнее скольжение у самого края.

Давлат прекратил осматривать раненного, свое внимание он обратил на относительно ровную поверхность, что складывалась из прочных, наложенных друг на друга, плит. Их проёмы были засыпаны мягкой землёй и из них уже прорастали растения, связывая своими корнями тяжёлые блоки.

— Он, вообще, жив? — спросил Станислав у своего товарища, надеясь, что тот знает ответ на этот вопрос. — Ей, Бенни.

Стас обратился к лежащему внизу мальчишке, в надежде, что он сам ответит на этот вопрос.

— Заткнись, — полушепотом произнёс Давлат, при этом он неожиданно ударил молодого человека по внешней стороне плеча, — хочешь привлечь к нам лишнее внимание?

Мужчина был очень настороженным, о чем говорил его строгий и непривычный ему взор. А также сильно выделяющиеся скулы, из-за слегка впалых щёк.

— Прости, — слегка растянув губы, произнёс Стас, из-за чего за ними показался ряд ровных зубов.

— Жди здесь, — прежним строгим голосом с невозмутимым лицом, заявил Давлат, — и постарайся привести его в чувства, но без самодеятельности.

Мужчина акцентировал внимание на последней фразе, и для пущего эффекта выставил указательный палец перед, обычно, непослушным мальчишкой.

Давлат встал в полный рост и посмотрел назад.

С нижнего положения, все ещё не поднявшись на ноги Стас видел как его лицо исказилось после быстрого осмотра местности, вероятно, от невозможности найти в ней интересующий его объект.

— Хорошо, — вскоре произнёс Коновалов.

Станислав снова посмотрел на промокшего мальчишку. Парень слегка зажмурился и закусил нижнюю губу с внутренней стороны, после чего сложил их в тонкую линию.

— Да я что, сам не справлюсь, — восторженно, с задором, заявил парень.

С этими словами парень прочувствовал ногами непрочную опору, а после перевёл взгляд на мокрые скалистые поверхности, однако они точно были надёжней рыхлой мокрой грязи, в которую превратилась, ранее твёрдая, утрамбованная, земля.

— Ты что делаешь? — позади послышался громкий голос, и топот прерывистых тяжёлых шагов.

Стас слышал их и голос близкого человека, однако остановиться он уже не мог. Парень, оперевшись на одну руку, спрыгнул с непрочной возвышающейся поверхности. Он заметил, как к нему поспешил товарищ, но лишь на короткий миг. Как только Стас опустился ниже ровной поверхности, пропал с виду и его надёжный союзник.

— Неугомонный, — только и услышал парнишка, когда с грохотом приземлился на скользкую горную поверхность.

Как только ноги соприкоснулись с холодной поверхностью, Стас посмотрел вниз. Он оценил насколько удачно приземлился на скользкий камень и не зацепил ли разложившегося на этом небольшом выступ подростка.

— Бен… Бенни… — Коновалов склонился над пострадавшим.

Он слегка приподнял его голову, а второй рукой начал хлопать по щекам, чтобы привести соню в чувства. Как только завёл первую ладонь за шею, он приподнял затылок подростка немного вверх. Стас неожиданно ощутил липкое, не свойственно дождевым каплям состояние, и, относительно, тёплое содержимое.

Из-за любопытства Стас слегка повернул тяжёлую голову в сторону, позади он увидел небольшую вмятину, из которой понемногу сочилась красная жидкость, а вокруг неё уже образовалась жесткая бордовая корка.

— Вот черт, — пробубнил себе под нос молодой человек.

Стас сразу обернулся вниз, на каменный выступ, что изначально не был полностью ровным. И к большому сожалению, мальчишке не посчастливилось наткнуться на один из подобных камней, с тупым, невысоким подъёмом.

— Что там? — поинтересовался Давлат, так как теперь не хотел отходить от своего подопечного, что ослушался его при первой возможности. — Проверь дыхание и пульс.

Давал он указания, когда тоже мельком заметил повреждение на затылке.

Коновалов вмиг положил голову на руку, а вторую немного окровавленную ладонь тыльной стороной приставил к носу пострадавшего.

Холодные потоки воздуха, что обдували молодое тело и лежащего на его руках подростка должны были мешать, однако, слабое тепло, порой согревало замерзшую ладонь Станислава.

— Вроде, есть, — неуверенно заключил парень, что не мог понять было ли это дыхание человека или его собственные навеянные желания, что приобрели физическое воплощение.

— Пульс пощупай, — напомнил ему Давлат, которому только и оставалось, что наблюдать сверху за происходящим внизу.

Парень услышав эти слова убрал ладонь от носа и переместил два пальца на запястье. Он не ощутил желаемой пульсации под ними и начал перемещать их по всей поверхности, нажимая на покрытую синяками кожу с разной силой.

— Я её не слышу, — обеспокоенно заявил Станислав, которого подобное известие начало напрягать.

— Стас, — позвал его Давлат, из-за чего парнишка поднял вверх голову. — Тремя пальцами спустись с большого пальца Бена, пока не попадёшь в углубление.

Парень не совсем понял указаний напарника, поэтому просто положил нужное количество пальцев на холодную кожу немного дальше большого. Он снова не ощутил нужной пульсации и попробовал сделать так, как советовал мужчина. Парень медленно спустился с большого пальца, на всем пути прощупывая нужное ему углубление.

Снова сглотнув, он не заметил как провалился в небольшое углубление. В ней, слабо, ощущались ритмичный удары, что будто стремились отбросить его руку.

— Есть, — восторженно заявил Стас, при этом он глубоко выдохнул, будто, совершил невозможное.

— Хорошо, — Давлат вверху тоже ощутил облегчение, так как он не был уверен, что и сам сможет нащупать пульс у этого пастрадавшего, ориентируясь на его бледную кожу и довольно потрепанный вид. — Поднимай Бена, я здесь его перехвачу.

Мужчина сразу протянул вниз руку, желая уменьшить напарнику вес, что сейчас находился на небольшом выступе.

Стас, не отпуская пострадавшего, перехватил его под плечи и начал медленно поднимать вверх, чтобы человек вверху схватил груз.

— Держишь? — поинтересовался Коновалов, когда не увидел головы пострадавшего, а придерживал его лишь за талию, при этом плотно охватил ноги.

Мужчина вверху с трудом дотянулся к подростку в бессознательном состоянии. Он крепко взялся за воротник порванной рубашки, и за него, слегка приподнимая одежку внизу притянул себе пострадавшего на приличное расстояние. С трудом, постоянно переставляя руки и захватывая ладонями холодное тело, мужчина вытащил пострадавшего наверх.

— Держу, — ответил Давлат только тогда, когда был полностью уверен в безопасности пострадавшего.

Мужчина оттащил пропавшего подальше от выступа, из-за чего его грязные ботинки собрали на подошву позади большой слой липкой грязи и камушков.

— Давлат? — произнёс Коновалов, когда его напарник исчез с поля зрения.

В тот короткий миг в голову молодого человека пришла довольно неприятная мысль, что мужчине будет выгодней от него избавиться сейчас. Учитывая, как много проблем он ему приносил все это время, а последний случай, побил все рекорды.

— Он будет жить, — вскоре известил мужчина, что показался из-за выступа.

Давлат протянул руку насколько мог вниз, а второй ухватился за ветку старого многолетнего дерева.

Мужчина, приложив немало усилий, дотянулся до руки напарника и после крепкого захвата немного влажной ладони, он внезапно потянул его не себя. При этом от неожиданного веса, на предплечье отчётливо показались контуры мышц, а на предплечье появилась тонкая натянутая нить, образованная кожей.

Парень, с трудом, вскарабкался на скользкую стену, где местами холодные камни покрывала влажная земля.

— Я думал, ты меня…

— Была такая мысль, — также глубоко и тяжело дыша, заявил Давлат.

Мужчина уже не заботился о состоянии своей одежды. Вытащив наверх товарища он плюхнулся на холодный камень, из-за чего плотную ткань джинсовых штанов начала пропитывать настырная влага.

— Что правда? — парень прекратил жадно хватать воздух, и спросил, затаив, на время, дыхание.

Лицо мужчины исказила лёгкая улыбка, которую он старался скрыть сильно втянув щёки.

— Дурак, — упрекнул его молодой человек и с силой ударил в плечо шутника.

Мужчина продолжал улыбаться, и нехотя хихикать с закрытым ртом, желая сдержать смех.

— Видел бы ты свое лицо, когда я это сказал, — немного придя в себя, заявил Давлат. — Ладно.

Мужчина прекратил паясничать, он взглянул на выдохшегося товарища возле себя. Спустя несколько секунд обернулся назад, где оставил пострадавшего, от их выходом, подростка.

— Его надо отправить в больницу.

— Давлат, а может мы сами его выходим?

— Стас, — строго произнёс мужчина, — мы это уже обсуждали. Ему нужна квалифицированная медицинская помощь. Плюс, при падении он ударился головой. Мы, ведь, не знаем какие за этим могут последовать осложнения.

Сзади послышался шорох, на который люди сразу обернулась, а после и рванули к пострадавшему, что пусть немного, но начал двигаться.

— Бенни, — позвал его Стас, крепко захватив в ладони опущенную тяжёлую голову.

На парня смотрели уставшие сонные глаза, за полуопущенными веками, под которыми на белке отчетливо было видно тонкие красноватые линии, идущие к светлой радужке.

— Бенни, — снова позвал его Станислав, в тот момент когда у нему подоспел Давлат, что осторожно ступал по слизкой земной поверхности. — Ты меня слышишь?

После этих слов мутный взор понемногу развеялся, а на светлой радужке показались привычные живому человеку блики.

— Давлат, — позвал парень своего напарника, — он в порядке?

С этими словами Бенджи вмиг осмотрел окружающее его пространство, и не разобравшись в ситуации вырвался из слабой хватки молодого человека. Бенджамин облокотился локтями на влажную землю и начал на них отползать от незнакомых ему странных людей.

— Стой… Стой… — постарался остановить его Давлат, что мигом отреагировал на быстрые и хаотичные движения подростка.

Мужчина подбежал сзади и схватил Бенджи под плечи, ограничив его движения. Вскоре Давлат перехватил и сами руки, прижав их впереди к груди.

— Успокойся, — громко приказал мужчина, из-за чего Стас даже дернулся от непривычного голоса, которым его напарник сейчас накричал на обезкураженного человека. — Стас, вызывай скорую, быстро.

Мужчина больше не обращал никакого внимания на возражения своего напарника. Он внимательно следил за пострадавшим, и удерживая его, в относительно стойком положении, не позволял свободно двигаться.

***

Темнота отступала, из-за чего я видел лишь размытые образы. Человеческие силуэты в сине-красных оттенках, и красные костюмы из прочного материала. Мне удалось захватить один из них, и он — жёсткий.

Моё тело куда-то тащат, достали. Дайте поспать.

Руку снова обдало жаром, и возросло давление. Кажется, что её чем-то зажали. А теперь щелчок, за которым снова расслабление. Хочу пошевелить ей, сложно.

Прозрачный флакон с жидкой водичкой, в него сверху что-то добавили. В сон клонит, хочу спать. Снова очертания померкли. Я вижу. Я все ещё в сознании, но перед глазами темнота.

— Ещё раз, — повторил ласковым голосом незнакомый, невысокий мужичок в очках с грубой оправой и толстыми линзами в них, — как вы оказались в подобном состоянии далеко от места проживания?

Неизвестный все давно задокументировал и теперь просто читал показания пострадавшего человека со своего блокнота.

— За вас ведь сильно волновались родители.

— Нет, — Бенджи с трудом замотал головой со стороны в сторону, он хриплым голосом произнёс короткое слово, чтобы опровергнуть предположения раздражающего его человека, — отец живёт отдельно, а мама… была в командировке, — подросток на миг запнулся, чтобы глотнуть собравщийся, во вру небольшой комок слюны. Из-за чего внизу отдало неприятной жгучей болью

— Я думал, что успею вернуться до её приезда.

Парень замялся. Он постарался, оперевшись на локти, подтянуться немного на подушке, и стать хоть немного, но равным своему собеседнику. Из-за этого Бенджи сильно вдавил подбородок в шею из-за чего внизу появился второй, собравшихся из бледной кожи.

— А зачем, вы решили в одиночку поехать в горы? — в очередной раз задал вопрос человек, в круглых очках.

Парень слегка кашлянул, чтобы избавиться от назойливой щекотки в горле. Хотя это действие её просто напросто усилило, да ещё во рту ощущалась неприятная густая слизь.

— Я звал с собой друзей, — с трудом признал младший Ширяев, заранее зная кого из друзей он назовёт, в качестве свидетеля, что подтвердит его слова, даже не зная всей сути, — но…они были заняты.

Подросток снова остановился, чтобы перевести дух, и дать немного времени передохнуть горлу, в котором он отчётливо ощущает вибрацию от каждой сказанной фразы.

— И вы отправились сами? — не прекращал допрос назойливый старик, у которого среди седых редких волос начала поступать лысина. Местами редкая, но она уже была.

— Да, — ответил Бенджамин, не чуть не сомневаюсь в сказанных словах, что пусть и были придуманной на скорую руку сказкой, но по всей видимости действенной. — Правда, я не посмотрел прогноз погоды.

Теперь с горечью признал он, будто упрекая себя за столь опрометчивый поступок. Бенджи даже лицо скривил, имитируя вину за совершенный проступок.

— Значит, вы не посмотрели прогноз погоды, из-за которого местность стала очень опасной, — старик пусть и выглядел безобидным, однако, он задавал компрометирующие вопросы, почти полностью, повторяя сказанные ранее подростком фразы, — и пострадали из-за проявления погодных условий?

— Нет, — мальчишка из-под лоба посмотрел на полицейского, что его допрашивал. — Я шёл по лесу и на меня напали, отобрали вещи, а потом я потерял сознание. Пришёл в себя только в больнице.

Мужчина строго взглянул на молодого человека, что сейчас составлял ему конкуренцию в подтасовывании фактов. При этом полицейскому сложно было определить, какие из них были на самом деле, а какие, выдуманные пострадавшим.

— В вашей крови обнаружены довольно опасные вещества, — шёпотом, без тени сомнения заверил старичок, при этом, он склонился ближе к кровати пациента.

— И что? — безэмоционально, сухо поинтересовался Бенджи, умело скрывая свое удивление.

Хотя первые мысли о подобном возникли у подростка ещё в лесу, когда в своих глазах он не увидел привычный светлый ободок. А лишь расширенный до самой границы тёмный зрачок, как у Станислава.

— У вас могут быть проблемы, — прежним, строгим голосом пояснил мужчина, что снял очки, немного зацепив последнюю дужку за ухо.

class="book">— Я понял, — теперь Бенджи склонился к собеседнику. Он не свойственным себе ехидным тоном произнёс, — ну, и повторяю свой вопрос «и что»?

Старик взглянул в светлые, как ему до разговора казалось безгрешные глаза и с грохотом закрыл небольшой блокнот в твердом тёмном переплёте, со странной надписью на английском, в правом нижнем углу.

— Ладно, — полицейский резко оторвался от этих глаз и протянул подростку исписанную бумагу, — напишите здесь «с моих слов записано верно и мною прочитано».

— Я прочитаю, — тихо произнёс Бенджи и медленно вытащил из рук полицейского составленный, только что, протокол. — А потом, подпишу.

— Как знаете, — по резким движениям человека, Бенни понял, что ему очень сильно хотелось покинуть это душное, для него, помещение.

Мужчина быстро направился к выходу из больничной палаты. Он резко открыл дверь, склонив длинную дверную ручку вниз, и в проёме заметил очередных гостей.

— Привет, — поздоровался Стас, выглядывая, из-за невысокого старого полицейского.

Парень выпустил расстроенного старика, а сам быстро заскочил в общую палату, в которой, сейчас, находился лишь один пациент. Станислав аккуратно закрыл за собой дверь и подошёл к больничной койке. Парень облокотился на её задние столбцы, удерживая свое тело в стабильном положении.

— Похоже ты в полном порядке, если грубишь, — вскоре заявил Коновалов, хитро ухмыляясь, когда смотрел на пострадавшего.

От привычного подростка, с которым Стас недавно познакомился, остались светлые глаза, непробиваемое для эмоций лицо. А так, почти все тело покрывали бинты, повязки и просто стерильный липкий пластырь с бактерицидной подушечкой посередине, что как раз ложилась на небольшие ссадины и порезы. Места, где был нарушен целостный кожный покров. И голова, которой по наблюдениям Станислава собеседник здорово приложился на выступе, была замотана на этот раз аккуратно, и при этом, чистым бинтом. Тонкие слои бинта покрывали голову в виде шапочки и постоянно опоясывали половину лба, закрывали уши и почти заходили на затылок позади.

— Мне кажется, — с прежним восторгом начал говорить подросток, при этом, он медленно обошел железные быльца и уселся рядом с пострадавшим на кровать, — моя повязка была…

— Ты накачал меня наркотой? — громко, но не настолько, чтобы этого услышали люди за стеной, заявил подросток.

Бенни облокотился обеими ладонями на чистые простыни, что только и выглядывали между плотных жёстких зеленых пеленок, которые под него, кто-то постелил.

— Я случайно, — сразу начал защищаться парень, — я не знал, что Давлат прятал там товар, и вообще на тебя его ушло слишком много. Знаешь сколько это денег? А вообще, — из-за волнений Станислав выложил все отговорки перед подростком, даже не думая, как именно Бенджи теперь воспримет всю сказанную информацию. Хотя позже остановился и спросил единственное, что могло прийти ему в голову в данный момент, — тебе понравилось?

— Дай подумать… — Бенни наигранно поднял руку и прикоснулся указательным пальцем к одной щеке, слегка приподняв её верхнюю часть к глазу, из-за чего возле неё образовался небольшой бугорок, — нет.

Минута молчания, а может и нет. Однако об этом подумали ребята, когда после наигранного отказа никто не смог придумать достойной фразы для ответа на подобную колкость.

— А теперь, без шуток, — Стас напрягся сам того не понимая. Парень знал, что стоит завести этот разговор рано или поздно, а после неприемлемого допроса полицейского тем более, ведь парень не знал, когда им предоставится возможность поговорить в спокойной обстановке снова. — Почему ты меня не выдал?

Бенджамин прекратил улыбаться. Он вспомнил свои убеждения, жизненную позицию по наставления которых он должен был поступить иначе.

Подняв на собеседника глаза, Бенни снова встретился с непомерно прекрасной темнотой глаз, о жизни в которой напоминал лишь яркий блеск. Подросток сложил губы в тонкую линию и слегка приоткрыв рот, шёпотом начал говорить:

— Я не доставлю ему удовольствия засадить тебя за решётку, — с лёгким ироническим настроением, заявил Бен, — это моя привелегия.

Завершил свою фразу пострадавший и снова посмотрел на близкого человека, с которым начал знакомство очень специфичным способом.

Стас резко отвернулся от мальчишки и слегка утер покрасневшие глаза, проведя мозолистыми пальцами по небольшим синим мешкам под тёмными глазами. Обернувшись назад, Коновалов вопреки физическому состоянию пациента и запрету врача потянулся к мальчишке, заключив его в крепкие объятия.

Бенни не стал отстраниться, он лишь выставил перед собой руку, в попытке остановить намерения собеседника, но не стал.

— Я бы хотел извиниться, — все ещё не разжимая крепких объятий, произнёс Коновалов.

— За палец? — Бенни не стал снова ворошить прошлое, и произнес первое, что пришло ему на ум.

Подросток, все ещё опираясь одной ладонью на кровать для баланса, вторую занёс за спину собеседника и уложил подбородок на его широкое плечо.

— За все, — как и прежде Бенджамин отчётливо слышал дрожание голоса, однако теперь не своего собственного, а собеседника, что крепко удерживая его и давал, в определённой степени, чувство защищённости.