Пожиратели Душ (СИ) [Мария Филимонова (Крюкова) Amidas] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

В церкви только что закончилась служба, священник закрыл молитвенник и поблагодарил прихожан. На вечернюю службу явилось мало людей, в основном это были жители разменявшие пятый или шестой десяток лет, молодежь уже давно сюда не ходит, веры в сердцах людей уже нет. Но немолодой уже священник верил искренне, верил в то, что многое можно исправить, что люди снова станут верить в Господа.

Тут свечи на алтаре затухли, кто-то открыл высокую двустворчатую дверь. Церковь была открыта для всех и в любое время суток, но старый и уставший священнослужитель сказал неизвестному посетителю:

— Вечерняя служба закончена, приходите завтра.

— Я не на службу, — послышался мягкий голос сзади, а тихие шаги всё приближались.

— Тогда, может вы пришли на исповедь? Я готов вас выслушать, — сказал отец Джозеф. В чем, в чем, а в исповеди отказывать нельзя.

— И не на исповедь, — отозвался неизвестный.

— Тогда что вас привело в дом Божий? – поинтересовался пастырь и обернулся.

В это же мгновение священник получил удар в живот, что-то холодное и острое прошло в тело. Сразу же начал разливаться неприятный холод, но падре всё ещё не понимал что происходит.

— Не нужно было совать свой нос в мои дела, святоша! – сказал неизвестный посетитель, которого старик даже не разглядел, поскольку всё его внимание привлекло изящное лезвие, торчавшее у него из живота. – Но ты мне послужишь!

Оружие вышло из тела пастыря, а затем старика отбросили назад, на алтарь. Тяжелый удар едва не лишил сознания Джозефа, но он не впал в беспамятство.

Посетитель схватил святого отца за шею и начал что-то бормотать, при этом постепенно сдавливая горло священника. Джозеф вскоре затих, — его задушили, а затем посетитель положил руку на грудь мертвеца.

Из груди старика начал разливаться золотистый свет и при этом переходить в руку человека. Когда золотой свет закончился, неизвестный ушел через главные двери, оставив безвольный труп окроплять кровью алтарь в святом месте.

***

Утром одна из прихожанок обнаружила тело священника. Она пришла в церковь вместе с взрослой дочерью, которая и вызвала скорую и полицию.

Полицейские и медики прибыли быстро, на тот момент медицинская помощь потребовалась той самой прихожанке, поскольку это была женщина пожилого возраста.

После первичного осмотра полицейских на место прибыли судмедэксперты, а так же ребята из убойного отдела.

Двое детективов Глен Джекоб и Лара Дейс прибыли на место преступления одними из первых. Глен отправился осматривать само место преступления, а заодно пообщаться с экспертами, Лара же направилась к свидетелям – Аманде и Люси Паркс.

— Доброе утро, я Лара Дейс, детектив, вы могли бы ответить на несколько вопросов? – сказала она дежурную фразу.

— Вы считаете это утро добрым? – спросила Люси, дочь Аманды.

Детектив опустила глаза. Лара стала детективом всего полгода назад, ей было всего двадцать три, — только год назад она закончила академию. Её сделали детективом за хорошую работу, а так же за неплохие рекомендации с мест практик, к тому же девушка показала, что может работать на износ и растворяться в работе.

В маленький город, где все друг друга знают, она уехала от родительской опеки, поскольку отец и, в частности, мать не одобряли её увлечением законом. Так она говорила своим коллегам, которые спрашивали её, почему Лара решила переехать из родного города и не служить там…

Девушкой она была миловидной, привлекательной, русые волосы, подстриженные до плеч, тонкие черные брови, пушистые ресницы обрамляли зелёно-карие глаза, которые меняли цвет в зависимости от освещения.

Телосложения она была обычного, держала себя в хорошей физической форме, поскольку для полицейского из убойного отдела, — это было основополагающим фактором. В общем, привлекательная молодая девушка, с вполне обычной внешностью, только лишь решительность в глазах выдавало в ней недюжинный опыт, а так же то, что эта молоденькая девочка уже «нюхнула пороху».

Одета она была в простые джинсы, берцы, которые выдавали на полицейском складе, вместе с комплектами формы. В черную облегающую блузку, сверху было накинуто теплое полупальто, сейчас распахнутое, даже не смотря на сильный северный ветер.

— Простите, — извинилась Лара. – Но мне нужно задать вам несколько вопросов.

— Хорошо, спрашивайте, — позволила Люси. – Только можно мы отойдём, я была с матерью, поэтому она ничего вам нового не скажет.

— Ладно, — согласилась детектив, не стоит пока теребить старушку, позже она опросит и её.

Они отошли от Аманды, которую в этот момент грузили в «скорую», поскольку бедной женщине нужен был присмотр врача, всё ещё сохранялась опасность инфаркта.

— В котором часу вы пришли в церковь? – спросила Лара.

— Примерно в восемь двадцать, — ответила Люси, кутаясь в куртку. На улице стояла осень, а этот день хоть и был ясным, но всё-таки ветер был очень сильным.

— Что конкретно вы увидели? – задала вопрос детектив, попутно записывая всё в блокнот.

— Отца Джозефа, а точнее его тело на алтаре. Всё было в крови, — описывала дочь Аманды.

— Вы подходили к телу? – поинтересовалась детектив.

— Нет, мы только зашли в помещение, увидели тело, и я сразу же вывела мать, поскольку ей стало плохо. Они с отцом Джозефом были близкими друзьями, моя мать даже помогала ему по мелочи, в церкви, — отвечала Люси.

— Скажите, вы что-нибудь заметили в здании?

— А что я должна была заметить? Послушайте, детектив, мою мать только что увезли в больницу, мы обнаружили тело единственного хорошего человека в этом городе. У нас у обеих шок, я сказала всё что могла. Я могу идти?

— Последний вопрос, — скажите, у отца Джозефа были враги?

— Нет. я конечно, не так плотно с ним общалась, как мать, но он ни с кем не враждовал. Да, Господи, голос ни на кого и никогда не повышал. За что и главное кто мог убить его?

— Это мы выясним, спасибо, — поблагодарила Люси Лара и отпустила девушку.

Больше эти младшая Паркс ничего поведать не могла, осталось допросить только её мать. Раз та так плотно общалась со священником, может, всплывут какие-либо детали.

Зайдя в церковь, девушка увидела страшную картину, — окровавленный алтарь, священника с него уже сняли и засунули в пластиковый мешок для перевозки трупов. Эксперты же разбрелись по всему залу, осматривая помещение, снимать отпечатки пальцев и всё прочее.

Глен стоял и разговаривал с дежурным патологоанатомом. Лара осмотрела внутреннее убранство зала. Церковь эта была построена очень давно, сам город был основан полтора века назад, с тех пор и стоит этот храм. Высокий потолок, большой зал с длинными скамейками, а так же алтарь, за которым находился иконостас, с большим распятием.

Девушка не была ярым поклонником Господа Бога, она была материалистом, верю только в то, что вижу и могу потрогать, хотя в церкви она чувствовала странное умиротворение и спокойствие.

— Лара, — позвал её Глен, подходя к напарнице, — в общем, смерть наступила около одиннадцати часов, плюс-минус час.

— Почти сразу после вечерней мессы, — заметила девушка.

— А ты откуда знаешь? Ты же в церковь не ходишь, — изумился Глен.

— Глен, они все одинаковые и службы происходят всегда в одно время. В детстве меня часто водили в церковь, — пояснила она. – Что-то ещё?

— Ему нанесли рану острым предметом, предположительно ножом, скорее всего охотничьим. Рана была нанесена в живот, вызвав обильное кровотечение, но не от этого он умер. Его задушили, причем тот, кто это сделал, был очень силён или же зол. У падре вся шея синяя от следа ладони. В общем, это первичный осмотр, точнее всё скажут эксперты. Какие будут мысли?

— Ну, на первый взгляд, убийство на почве ненависти, иначе, зачем душить человека, если можно его зарезать? – предположила она. – К тому же ты сам сказал, что кто бы это ни был, он был физически очень силён.

— А как думаешь, кто-нибудь из местных или же приезжий? – спрашивал Глен.

— Трудно сказать, пока не ясен мотив преступления. Отец Джозеф никому не перебегал дорогу, особо никуда не лез, вел уединённый образ жизни, как и все священники. Люди его уважали и любили, врагов, по крайней мере, видимых, не было, — размышляла она. – Вот что я поеду в больницу, опрошу Аманду Паркс, они с отцом Джозефом дружили, может она прояснит кое-какие детали из его жизни, заодно узнаю имена тех, кто был на вчерашней вечерней службе, — ты их опросишь.

— Хорошо, — согласился Глен. – Заодно опрошу смотрителя местного кладбища, он приходит сюда около полуночи, чтобы оставить ключи от погоста. Судя по тому, что их здесь нет, то он вчера не приходил. Выясню, может и с ним что-то случилось.

— Окей, тогда встретимся в участке, — с улыбкой сказала девушка и пошла на выход из церкви.

========== Глава 1 ==========

POV Глен

Я задумчиво смотрел вслед уходящей девушке, молодая кровь была нужна нашему отделу, вот она и пришла. Мне Лара нравилась, я даже пытался к ней пару раз «подкатить», но она только отнекивалась. В принципе, я её понимаю.

Ей всего двадцать три, а мне уже немного за сорок, разведён, имею двоих детей, регулярно плачу алименты своей бывшей семье. Не могу сказать, что я такой уж уродливый, но годы всё-таки берут своё. Седина уже начала потихоньку проявляться, мелкие морщины вокруг глаз, а так же в последние годы немного набрал в вес. Однако при этом я постоянно хожу в спортзал, держу себя в форме, как говориться, ни грамма лишнего жира. Я всё же не оставляю надежды завести себе ещё одну семью.

Но я прекратил свои попытки подходить к Ларе с предложением поужинать после того как та категорически заявила: «Я не мешаю работу и личную жизнь!»

В чём-то она была права, моя первая жена тоже была полицейским, только она была в патрульной службе, а я в убойном отделе. У неё график был более-менее нормированный, а у меня нет, поэтому спустя десять лет и развелись, — чаша терпения Меган (моей первой жены) переполнилась. А что поделать? Быть женой детектива из убойного отдела, — испытание.

Так ладно, нечего придаваться горьким воспоминаниям, а надо пройти опросить смотрителя кладбища. Благо погост находился всего в сотне метров от церкви.

POV автор

Ну, что можно сказать о старом кладбище, которое находится возле церкви, — немного страшно и зловеще. Если церковь и само кладбище постоянно поддерживались в порядке, ремонтировались и красились, то сторожка оставляла желать лучшего. Старый смотритель Морган, был местным чудиком. В Хэллоуин он запирал ворота кладбища на замки, чтобы местная детвора не могла там резвиться, а так же украшать это место своими тыквами и прочей атрибутикой праздника.

Сам же Морган практически нигде не появлялся, жил обособлено, общался только с пастырем Джозефом, с людьми предпочитал разговаривать только по погребальному делу. Его за глаза называли Костяная Вешалка, поскольку старик был очень худой.

Ворота на территорию кладбища были открыты, дверь же сторожки была не заперта и слегка отворена. Глен достал пистолет, осторожно направился в дом к сторожу. Старик Морган всегда запирал двери в своё жилище и старался никого не пускать к себе.

Толкнув дверь, которая едва слышно скрипнула, детектив вошел внутрь: помещение было небольшим, сторожка состояла всего из одной комнаты, да маленькой кухни. Комната была не убранной, Морган особо не приветствовал порядок. Постельное бельё уже давно надо было постирать, а разбросанные повсюду газетные вырезки и предметы одежды говорили о том, что сторож, возможно, даже не знал о таком понятии, как порядок.

На полках стояли старые книги, давно запылённые от времени, старый телевизор был включён, но на экране были только помехи. Из платяного шкафа вдруг послышался шорох, Глен снял пистолет с предохранителя и осторожно начал подходить к шкафу. Тот задвигался, словно, там кто-то прятался.

Детектив осторожно взялся за ручку, аккуратно повернул и резко открыл дверь. Из шкафа вывалился старик Морган, который был одет в какие-то лохмотья и начал орать:

— Нет! Только не за мной! Я ничего не знаю!

Смотритель кладбища забился в угол, между стеной и кроватью, закрывая лицо руками.

— Морган успокойся, я детектив Глен Джекоб, всё в порядке! – говорил мужчина, убирая пистолет и доставая удостоверение.

— Я ничего не знаю, ничего не знаю! Не трогайте меня! – бурчал старик. – Я ничего… ничего… ничего…

Так, похоже, у него крыша поехала. В это время в сторожку зашли полицейские из сопровождения, поскольку услышали крики и шум.

— Этому старику нужна помощь, похоже на помутнение рассудка, вызывайте скорую, — сказал Глен, убирая удостоверение.

Полицейские осторожно вывели сторожа кладбища из дома, стараясь не теребить Моргана лишний раз, поскольку он явно был не в себе.

Пройдя на кухню, детектив увидел остатки недоеденного ужина, выпитую бутылку низкосортного виски и полупустую пачку кетчупа. В раковине было полно немытой посуды, и так далее.

Да, похоже, старик абсолютно не приветствовал чистоту в своём доме. Однако в сторожке ничего существенного не было, по всему видно, что Морган просидел в шкафу всю ночь. Что же его могло так напугать, что он забился туда и до смерти боялся вылезти?

Ладно, эксперты разберутся, что здесь произошло, а пока осмотрим кладбище.

Как и ожидалось, на погосте не было найдено ничего интересного, единственное, что привлекло внимание Глена, — свежее кострище, и останки вещей. Там была обгоревшая одежда, книги, и тетрадь, она не сильно пострадала, надо отдать её криминалистам для проверки.

Аккуратно взяв тетрадь, одев перед этим на руки специальные перчатки, чтобы не оставить своих следов на улике, а то разбирайся потом, что я не я и лошадь не моя, он засунул предмет в целлофановый пакет, запечатал его и понёс экспертам.

POV Лара

Я приехала в больницу через сорок минут после того, как сюда привезли Аманду Паркс. Узнав в какой палате, она лежит, я направилась туда. Так же я узнала фамилию врача, который её наблюдает, в первую очередь, нужно к нему, а то может старушка ещё не пришла в себя.

К моему счастью доктора не пришлось долго искать, он как раз стоял в коридоре и разговаривал с медсестрой, узнала я его по бейджу на халате.

— Здравствуйте доктор Хиггс, — поздоровалась я, доставая удостоверение детектива. – Детектив Дейс, я здесь по поводу Аманды Паркс. Как она себя чувствует?

— У неё шок, была опасность инфаркта, но всё обошлось. Мы вкололи ей успокоительное, сейчас она отдыхает, — ответил врач.

— Могу я задать ей несколько вопросов? – спросила я, не хотелось бы откладывать всё на потом.

— Можете, но только немного и недолго и ещё лучше не спрашивайте её про само убийство, иначе она может снова разволноваться, — посоветовал доктор.

— Хорошо, я приму к сведению. Спасибо, — поблагодарила я и пошла к палате №5.

Палата была стандартной, койка на которой было постелено белое бельё, такие же белые стены, рядом стоит аппарат отслеживающий сердечный ритм, над кроватью кнопка тревожного вызова, если что-то будет не так.

— Здравствуйте, миссис Паркс, — приветливо улыбнувшись, сказала я.

Я прекрасно знала таких стариков, нужно расположить их к себе и проявлять участие, показать, что их горе, — это и моё горе. Проникнуться моментом, так сказать.

— Как ваше здоровье? – спросила я, беря стул для посетителей, и присаживаясь рядом.

— Всё хорошо, только в сон немного клонит, — пожаловалась мне старушка.

— Такое бывает после нервного срыва и успокоительных, — участливо сказала я. — Миссис Паркс, не стану скрывать, я здесь по делу. Мне нужно задать несколько вопросов, касаемых отца Джозефа, — поведала я, доставая из внутреннего кармана блокнот и ручку.

— Да, я понимаю. Это ужасно! Кому он мог перейти дорогу? Он ведь такой милый человек!

— Это мы и выясним, миссис Паркс! – уверенно сказала я. Главное заразить своей уверенностью, а то ничего не добиться. – Скажите, когда вы в последний раз виделись с отцом Джозефом?

— Вчера вечером, после вечерней мессы, мы перекинулись всего парой фраз, — отвечала мне старушка.

— Ваша дочь сказала, что у вас с Джозефом были дружеские отношения, и вы достаточно часто общались. Скажите, пастырь вел себя, в последнее время, странно?

— Нет, всё как обычно. Мы обычно не разговаривали с ним о его жизни, чаще о моей, — говорила Аманда.

Ну, это понятно, профессиональные священники не только хорошие ораторы, но и прекрасные психологи.

— А всё же, может, он говорил с вами о каких-то проблемах? Ну, например, с церковью, с руководством, может с другими прихожанами? – спрашивала я.

— Да, у него был один проблемный прихожанин, — Дитрих Джонс. Они с ним не ладили.

— А вы не знаете, в чем было дело? – заинтересовалась я.

— Нет, — честно призналась старушка. – Он не говорил, да я и не спрашивала.

— Где живёт этот Дитрих Джонс?

— Тайс Стрит, 6 дом, — отвечала мне Аманда Паркс. – Только я вам не советую ехать туда одной. Он, знаете ли, не очень любит женщин, в том смысле, что не считает их разумными существами.

— Ничего, я справлюсь! – уверила я старушку. – Больше ничего?

— Нет, в остальном было всё в порядке. Всё как обычно!

— Хорошо, спасибо! А вы отдыхайте и набирайтесь сил, — дала я совет, вставая со стула и идя на выход из палаты.

— Скажите, а нашу церковь теперь закроют? – спросила обеспокоенно миссис Паркс.

— Я не знаю, это не в моей компетенции, может, пришлют другого священника. Хотя я на его месте держалась бы отсюда подальше, — искренне сказала я, выходя из палаты.

Теперь у меня есть, по крайней мере, один подозреваемый, может, удастся получить признательные показания?! Вряд ли, конечно, но всегда есть надежда на чудо.

POV автор

Дом Дитриха Джонса не отличался большой вычурностью. Самый обычный дом, одно окно второго этажа было косо заколочено. Судя по всему, стекло там было разбито, только нерадивый хозяин не спешил нормально отремонтировать окно.

Детектив приехала на своей машине, купила по случаю, когда смогла наскрести немного денег. Подержанный мерседес был не слишком вычурным и красивым, но качественным и почти новым, проверено было по всем базам.

На звонки долго никто не отвечал, девушка уже решила, что хозяина нету дома, как послышались тяжелые шаги. Дверь открыл мужчина лет сорока пяти, заросший недельной щетиной, на нём была одета грязная распахнутая рубашка, а под ней такая же нестираная футболка. Джинсы и ботинки тоже явно были не первой свежести, а от самого мужчины явно несло перегаром.

— Чё надо? – грубо осведомился Дитрих.

— Я детектив Лара Дейс, мне нужно задать вам несколько вопросов, — сказала она, доставая своё удостоверение.

Мужчина посмотрел на удостоверение, смерил Лару оценивающим взглядом и сказал:

— Тебе бы в порно-актрисы пойти, там такие жесткие девочки ценятся. Уж я бы оценил точно, — сказал тот, пьяным голосом.

— Я сочту это за комплимент, но пока что у меня профессия немного другого профиля. Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу пастыря Джозефа, — резко осадила его детектив, ни капли не смутившись.

— А что я вам могу сказать об этом старом уроде?! У него и спрашивайте обо всех его делишках! – огрызнулся тот, опираясь о дверной косяк.

— Я бы спросила, только боюсь, пастырь отправился на тот свет, — уведомила его девушка.

— Что, правда? – удивился мужчина, а затем вышел из дома и проорал наверх. – Ну и как тебе на облачках, сукин сын?! Я тебе говорил, что этим всё и закончиться!

Дитрих ещё пару мгновений уныло посмеялся, а потом, заметив недоуменное лицо девушки-детектива, пригласил её в дом.

Внутри витал стойкий запах сигарет и дешёвого виски. Повсюду валялась одежда, пара книг, а на столе был форменный свинарник, — чипсы, орешки, попкорн, всё в одной куче.

Дитрих вышел из кухни с двумя бутылками пива:

— Пива хотите? Оно нормальное, — предложил мужчина.

— Нет, спасибо, я на работе, — спокойно отказалась от предложенного питья Лара, доставая свой блокнот и садясь в кресло.

— Жалко, я бы не отказался выпить с симпатичной девушкой, к тому же отпраздновать такое событие, — воодушевлённо сказал хозяин дома, присаживаясь на соседнее кресло. Он открыл одну бутылку и с наслаждением отпил из неё большой глоток.

— Какое именно событие? – спросила девушка.

— Ну, этого поганца всё-таки кокнули! – радостно сказал Дитрих. – Значит, есть всё-таки Бог на свете.

— Я не говорила, что его убили.

— Бросьте, если бы он умер своей смертью, сюда бы не пришел детектив из убойного отдела! – резонно возразил мужчина, снова прихлёбывая пиво.

Эти стандартные вопросы просто должны выявить степень осведомленности о происшествии. Стандартный психологический приём.

— Скажите, а почему вы так радуетесь его смерти?

— Этот старый пердун увёл у меня жену! – вскрикнул мистер Джонс, подавшись вперёд и расплескав немного пива на пол.

— Простите, но у Джозефа не было семьи, — резонно заметила Лара.

— Я и не говорил, что Катрин ушла к нему. Я говорю о том, что она вообще ушла. Этот урод разрушил нашу семью! И я за это его ненавидел! – зло говорил Дитрих.

— Миссис Паркс заявила, что вчера, после вечерней мессы, вы поссорились с пастырем, — начала детектив.

— Да, я хотел ему морду набить, этой «Божьей корове». Моя жена в последние месяцы наших отношений начала пропадать в этой церкви постоянно! А две недели назад я прихожу домой, после работы, и вижу, что вещей моей жены нет, а на столе записка. Там было что-то вроде: «Не ищи меня! Я устала от тебя! Не хочу так жить!»

— И вы сделали выводы, что она ушла из-за Джозефа? – недоумевала Лара.

— А что здесь непонятного?! – удивился мужчина.

— Лично для меня из этой записки следует только то, что вашей жене надоела ваша совместная жизнь, и она решила уехать, — предположила она.

— Да, только такие мысли и разговоры у неё появились после того, как она начала посещать церковь! А потом она и вовсе пропала! С чём я могу ещё это связывать? Вот мы вчера и поругались! Я был уверен, что он знает о моей жене!

— И он вам что-нибудь сказал?

— Нет, отнекивался! Сказал, что у него есть тайна исповеди, и он не может ничего мне поведать. Старый хрыч!

— Понятно, а после этого куда вы пошли?

— Домой, я хотел этому уроду морду набить, но мне эта же Паркс не позволила и ещё пару мужиков. Тревор Майлз и Перси Кол проводили меня до дома и мы вчера напились как свиньи. Выпроводил их только полчаса назад, можете спросить у них, — алиби у меня есть!

— Не волнуйтесь, спрошу! А ещё кто-нибудь был в конфликте с отцом Джозефом?

— Даже если и был, я этого не знаю! Мне своих проблем хватает! – отвечал Дитрих

— Спасибо за информацию, если вы что-то вспомните, то позвоните мне, — детектив положила свою визитку на журнальный столик, который находился между их креслами. – А теперь я пойду!

Дитрих Джонс проводил детектива до дверей, а затем спросил:

— А можно вам будет позвонить и заказать секс по телефону?

— За это вы будете арестованы, как телефонный хулиган, да ещё и штраф заставлю заплатить. А если решите заказать секс не только по телефону, то могу обвинить и в грубом домогательстве, а это тюремный срок от года до трёх, — с лучезарной улыбкой продекламировала Лара.

— Ладно, — сказал мужчина и закрыл за ней дверь.

Взяв мобильный телефон, Лара набрала номер своего напарника.

— Алло, Глен. Да, есть новости! Пробей по базе Дитриха Джонса и его жену, а заодно отправь оперативников проверить Тревора Майлза и Перси Кола. Пускай узнают, где эти двое были вчера вечером между одиннадцатью и двенадцатью ночи. Да, вроде намечается подозреваемый. Я еду в участок, будем ждать ответа экспертов, может, они хоть что-то прояснят.

Лара села в свой автомобиль, но когда она завела мотор, то почувствовала резкую боль на запястьях. Девушка слабо вскрикнула и размяла руки. Боль ушла так же резко, как и появилась.

Детектив выскочила из машины и начала осматриваться по сторонам, но на улицах были только обычные прохожие. Так же быстро она залезла в машину, как и выскочила из неё, а затем тронулась с места, направляясь в полицейский участок. Ей очень сильно не понравилось, что боль вдруг появилась спустя столько лет. Поскольку она прекрасно знала, что именно означает этот резкий приступ.

========== Глава 2 ==========

POV Лара

Я не помню, как добралась до полицейского участка, удивляюсь, как не попала в аварию. Остановившись на стоянке, я немного перевела дух, успокоилась, а потом вышла из машины, стараясь унять нервную дрожь.

— Привет, Лара! – поприветствовала меня наш администратор, когда я вошла в здание полицейского участка.

— Привет, — поздоровалась я, снимая пальто и направляясь к своему столу.

Свой стол мне выделили полгода назад, тогда когда меня назначили детективом и дали в напарники к Глену. Мне приходилось слушаться его, поскольку он был старше и опытнее меня, хотя я не любила быть в подчинении. На столе был недоделанный отчёт, думала, что сегодня доделаю, а оно вон те как, — убийство, причем с особой жестокостью, да к тому же местного священника. Теперь мне не до этого отчёта, шеф с меня три шкуры спустит, но ничего это ещё можно пережить.

Отложив бумаги, я устало потёрла глаза, чувствуя, что в ближайшие несколько дней мне точно поспать спокойно не удастся. Осторожно, чтобы никто не заметил, я отстегнула манжет блузки и спустила вниз ткань. Там была татуировка, — два крупных цветка бессмертника, один с внутренней стороны, другой с внешней стороны. Такие же цветки были и на второй руке, переплетённые лозами.

— Ты уже здесь, — услышала я голос Глена, он подошел незаметно для меня. Ещё бы сейчас в участке был полный бедлам и шум. – Красиво, — сказал тот, мельком заметив на моей руке цветки.

— Да, красиво, — поспешно ответила я, снова застёгивая манжет. – Что у нас?

— Пришел отчёт патологоанатома, — смерть, действительно, наступила от сильного удушения. Удар ножом больше обессилил падре, если бы убийцу остановили, то при должной медицинской помощи отца Джозефа можно было спасти.

— Понятно, то есть нападавший ударил пастыря ножом, обессилил его, а затем задушил… — сопоставила я. – А не проще ли было ему горло перерезать… Какая была глубина ранения?

— Пятнадцать сантиметров, — ответил Глен, присаживаясь на стол. Я на это ничего не сказала, ну, не сгонять же его.

— Удар был достаточно сильный. Почему не ударить в сердце? – не понимала я. – Какой смысл, брать на дело нож, использовать его, но убить голыми руками?! Не понимаю.

— Вот, я ожидал этого вопроса! – сказал Глен, доставая из папки фотографию. – Патологоанатом сделал фотографии, когда снял все вещи с падре и вот что он увидел у него на груди.

Я была потрясена, на груди у падре был ожог, примерно третьей, а то и четвёртой степени.

— Когда появился этот ожог? – с подозрением спросила я.

— Не знаю, здесь чётко дать ответа не смогли, либо сразу после смерти, либо за несколько мгновений до. Но знаешь что странно?

— Что?

– Судя по одежде отца Джозефа, он одел сегодня новый костюм и чтобы поставить на нём этот ожог, его не раздевали, — говорил напарник. – Никаких следов эпителия или же какой либо ткани, что свидетельствовало бы о том, что убийца был в перчатках.

— Ты хочешь сказать, что пастырю поставили этот ожог, не расстёгивая на нём рубашку?

— И ещё одно, — никаких следов крови на одежде, кроме как от удара ножом. Такое ощущение, что ожог появился сам.

— Глен, такого не бывает! Найдём мы какое-нибудь логическое объяснение всему этому, — говорила я. – А что насчёт Дитриха и его жены?

— Всё как он и говорил. Его жена Катрин Джонс исчезла две недели назад, мы проверили её друзей, знакомых, родственников, но она нигде не появлялась.

— А что сказал по этому поводу пастырь Джозеф?

— Он лишь сказал, что Катрин давно жаловалась ему на своего мужа, а в последние месяцы она пряталась от Дитриха в церкви.

— Как это пряталась?

— Вот посмотри, — сказал мужчина, слезая со стола, и садясь на рядом стоящий стул, давая мне папку, что держал всё это время в руках.

Внутри папки были материалы на возбуждение дела, копия заявление Катрин, а так же фотографии женщины с синяками и страшными гематомами, на лице, руках и теле.

— Полгода назад Катрин Джонс написала заявление на своего мужа, он избил её практически до полусмерти. Мы сняли побои, показания свидетелей, дело уже готовы были передать в суд, но она вдруг забрала заявление.

— Вы выяснили, почему она это сделала?

— Нет, но она после этого стала активно посещать церковь, а две недели назад и вовсе пропала. Отец Джозеф тогда сказал, что видел Катрин в день исчезновения, она зашла к нему проститься и поблагодарить за то, что он помог ей решиться на это.

— Он знал, куда Катрин могла поехать?

— Нет, но он сказал, что у женщины было мало вещей, она взяла только самое необходимое, а затем села на такси и уехала. Номер он не запомнил, но опросив все службы, мы выяснили, что звонок в диспетчерскую не поступал.

— Ясно. А Перси и Тревор?

— Они подтвердили показания Дитриха, вечера они до часу сидели и пили, а уснули только где-то в три. И они подтверждают, что когда они уходили из церкви, пастырь был жив-здоров! – отвечал Глен

— Значит, подозреваемого у нас снова нет, как нет и мотива преступления, — говорила я.

— Да, сторож кладбища, — старик Морган сейчас в больнице, у него не все дома.

— В смысле? - я даже немного прищурила глаза от непонимания.

— Видимо, он вчера что-то увидел и дико испугался. Хотя я понятия не имею, что может напугать смотрителя кладбища с двадцатилетним стажем. Пацаны из школ и колледжей постоянно над ним шутили, то призраками переодевались, то старый скелет закинут ему в кровать, а ему хоть бы хны. А тут… не знаю, что он увидел… но он был напуган до смерти, заперся в шкафу и всю ночь там просидел.

— Да уж, надо бы с ним поговорить, когда он придёт в себя.

— И ещё, я нашел на территории кладбища кострище, там были какие-то обгоревшие вещи. Среди них была тетрадь, я отнёс её экспертам, может, смогут там что-то разобрать, — не все листы там выгорели. А так же показал место криминалистам, авось, что-нибудь да разгребут.

— Да уж, — сказала я, откладывая папку и потирая глаза, — совпадения и ещё раз совпадения. Джозеф был в центре скандала Дитриха и Катрин, он уговорил её забрать заявление, полгода она постоянно ходила на его службы, и он же видел её последней.

— Думаешь, он что-то узнал о Катрин? – с интересом спросил мужчина.

— Или может быть, она рассказала ему что-то такое, о чём падре не мог больше молчать, — предположила я. – За это его и убили. Но вряд ли это сделала Катрин. Судя по снимкам, она была хрупкой и слабой женщиной, а чтобы вонзить острое лезвие так глубоко в тело, нужно иметь достаточно большую физическую силу. Да и потом, следы на шее священника, явно от мужской руки.

— Это да, но на данный момент это всё что мы имеем, — сказал Глен. – И ещё одно, — шеф взял это дело под свой личный контроль. Так что обо всех «подвижках» и других фактах докладывать лично ему.

— Понятно, — с грустью сказала я.

Мне было это неприятно, я и так едва держусь чтобы порой не броситься на начальника убойного отдела, так теперь ещё и наш «Бог Бури» будет лично следить за каждым нашим движением. Ну что за дела?

Ладно, займусь пока вчерашним отчётом, не стоит гневить шефа ещё до того, как тот начнёт серьёзно злиться.

POV Автор

Был уже поздний вечер, часы посещения давно прошли, а в больнице оставалась только дежурная бригада врачей, да администратор-стажер. Тут дверь отворилась. Парень, что сидел за административной стойкой с удивлением увидел мужчину, он был одет в дешёвую молодёжную куртку с тканевым капюшоном, который был на голове.

Вот только эта куртка была одета на достаточно дорогой деловой костюм, на ногах у него были начищенные ботинки. Зачем одевать дешёвую куртку на дорогой костюм? Мужчина уже хотел пройти мимо, но парень его остановил окриком:

— Извините, но часы посещения уже закончились!

Посетитель остановился и медленно повернул голову. Капюшон был одет очень низко, к тому же тот шел немного ссутулившись, поэтому лица его было не разглядеть.

Парню стало как-то не по себе, хоть видно было только нижнюю часть лица этого человека, но стажер чувствовал тяжелый хищный взгляд, словно, на него смотрели как на кусок мяса.

Мужчина медленно подошел к стойке, обаятельно улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Администратор немного удивился, но протянул руку в ответ, не чувствуя подвоха.

Когда его пальцы, коснулись пальцев посетителя, мужчина резко схватил парня, притянул к себе. Послышался треск маленького электрошокера.

Администратор тут же был оглушен этим аппаратом, который посетитель принёс с собой. Мужчина безбоязненно зашел за стойку, посмотрел журнал, и узнал, в какой именно палате находится интересующий его пациент…

…Старик Морган лежал и спокойно спал, ему вкололи сильное успокоительное и оставили старого смотрителя в покое, чтобы он отдохнул и набрался сил.

Дверь в палату отворилась, послышался тихий скрип. Старый смотритель только повернулся на другой бок, поскольку всё ещё был под действием лекарств.

Неизвестный подошел к самой кровати, секунду смотрел на сторожа кладбища, а затем положил одну руку ему на рот. Старик тут же открыл глаза, а затем начал метаться, стараясь скинуть с себя сильную руку посетителя.

— Не нужно было выходить из своей сторожки! – сказал мужчина, медленно доставая из-под куртки кривой нож.

Сторож старался отмахнуться, вырваться из стальной хватки, но кривой нож всё-таки вонзился в него по самую рукоять. Морган тут же стал терять силы, кровь хлестала из раны, окрашивая рубашку в красный цвет. Убийца раздражённо мотнул головой, старик смог хоть немного увернуться, и нож вошел в легкое, а не в сердце.

Старик начал кашлять, отхаркивая кровь, чувствуя режущую, тупую боль в груди.

Мужчина всё ещё держал старика, не давая тому вскрикнуть и позвать на помощь. Последнее, что бедный смотритель кладбища видел, - это как незнакомец поднёс руку к его груди и оттуда начало медленно выходить золотое сияние, а затем вливаться в руку убийцы.

========== Глава 3 ==========

POV Лара

Меня с раннего утра разбудила трель мобильного телефона. Да, шеф вчера решил оторваться на мне по полной. Отчёт-то я доделала, но сначала ко мне решил придраться начальник отдела, а потом и сам полковник, — наш шеф. В общем, меня решили промурыжить до позднего вечера, в результате я приехала домой только к полуночи, даже поесть не смогла, а только приняла душ и повалилась спать.

Посмотрев на время, я смачно выругалась, — семь утра! Да, вашу мать! Я легла только в час! Мысленно послав свой ранний будильник в пешее эротическое, я взяла трубку. Звонил Глен, интересно, что ему надо в такую рань?

— Алло? – сонно сказала я.

— Лара, это Глен, — отозвалось в трубке.

— Я поняла, что не Папа Римский. Что тебе нужно в такую рань? – пробурчала я.

— У нас ещё одно убийство, убит старик Морган, в своей палате, — поведал мне радостную новость напарник.

Сон как рукой сняло, я мигом вскочила:

— Ты шутишь?!

— Если бы, — грустно сказал мужчина, — приезжай в больницу, я тебя встречу.

— Хорошо, буду через полчаса.

Быстро умывшись и почистив зубы, я наскоро оделась и выбежала на улицу. Сегодня я решила надеть осеннюю куртку, хотя по правде говоря, я просто не смогла найти пальто, а искать его времени не было.

Сев в машину я поехала в больницу. Как и было обещано, Глен меня встретил у входа, ежась от холодного ветра. Да, сегодня было немного прохладнее, чем вчера.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет, — поприветствовал меня напарник.

Он провел меня через пост администратора. Там сидел взмыленный молодой человек, что-то поясняя одному из полицейских, последний записывал показания в свой блокнот.

Глен приподнял желтую заградительную ленту, пропуская меня в палату Моргана. Тело старика всё ещё лежало на кровати, его осматривал судебный медик, а криминалист оглядывал помещение.

— Привет, Лара. Привет, Глен, — поздоровался с нами медик.

Это был взбалмошный дежурный Стенли, очень любил шутить, даже когда стоял над трупами. Ему было двадцать семь, взлохмаченные светло русые волосы уже давно плакали по расчёске, однако при этом парень всегда был гладко выбрит. Большие серые глаза всегда искрились счастьем и хитростью. Он был немного худощав, но это его отнюдь не портило.

— Что у нас, Стенли? – спросил Глен.

— Ну, смерть наступила около полуночи, одна проникающая рана в область груди, скорее всего сделанная острым ножом, — точнее после вскрытия. Судя по кровавой пене вокруг рта, нож попал в легкое. Старик начал отхаркивать свою собственную кровь, — жуткая смерть скажу вам.

— А ещё что-нибудь? – поинтересовалась я.

— Ну, под рубашкой, рядом с раной, ровный круглый ожог, предположительно третьей степени. И ещё, судя по тому, как именно размазана кровь на лице погибшего, старику держали рот, чтобы он не мог позвать на помощь. А, значит, убийца его разбудил или смотритель сам проснулся. И ещё, есть синяки на руках, видимо Морган отбивался от нападавшего, но потом умер, захлебнувшись кровью. Но точно всё вам скажу только после вскрытия, а пока что это только мои предположения. Заодно посмотрю под ногтями, может он смог оцарапать нашего загадочного убийцу, — говорил медик.

— Хорошо, тогда свяжешься с нами, когда всё будет известно, — сказал Глен.

— Ладно, мы сейчас увезём тело, а потом криминалист предоставит отчёты, — согласился с нами Стенли.

Мы с Гленом вышли из палаты, я с интересом посмотрела на администратора.

— Видеокамеры здесь есть? – спросила я у напарника.

— Да, но только в коридорах, мы уже изъяли записи, передали оперативникам, — ответил мой напарник.

– А что с администратором больницы?

— Говорит, что поздно вечером пришел один человек, протянул ему руку, а затем вырубил электрошокером. Как этот посетитель ушёл, — не видел, всё ещё был без сознания. А когда очнулся, не увидел ничего подозрительного и решил не подавать виду, что здесь кто-то был.

— А на утреннем обходе вдруг обнаружилось, что один из пациентов решил преждевременно повстречаться с Богом? – предположила я.

— Именно так, парень всё молчал, но я пригрозил ему, что тогда он будет сидеть в камере по подозрению в соучастии, и он начал рассказывать, — говорил Глен.

— Я с ним поговорю?

— Поговори, но он уже всё рассказал, вряд ли что-то новое откроется.

— Ну, включу женское обаяние, — улыбнулась я напарнику и пошла к парнишке-стажёру.

Парень сидел тише воды, ниже травы, старался даже ни на кого не смотреть. Когда я к нему подошла и поздоровалась, парень, чуть ли не подскочил на месте, затравлено посмотрел на меня, стараясь не встречаться взглядом.

— Тебя как зовут? – миролюбиво спросила я, присаживаясь на столешницу.

— Том, — ответил он.

— Том, скажи мне, что ты видел вчера?

— Я уже всё рассказал вашим коллегам.

— Том, меня не это интересует, — говорила я, слишком затравлено парень смотрел, а я хорошо знаю психологию людей. – Ты испугался! Ты его испугался?

Том впервые посмотрел мне в глаза, похоже, этот неизвестный посетитель его, действительно, напугал до смерти.

— Расскажи, что это был за человек. Что почувствовал, когда увидел его?

— Обычный мужик. Наверное, лет тридцати пяти, может сорока. Он прошел, даже не заметил меня, а когда я его окликнул…

Том стушевался, он потер ладонями лицо, не зная как описать те ощущения, которые он испытал при виде этого неизвестного убийцы.

— Мне стало плохо, но не в том смысле, что у меня началось какое-то недомогание, а просто…

— Страшно? Тебе стало страшно? – спрашивала я миролюбивымголосом.

— Да, он, словно, смотрел на меня как кошка на полузадушенную мышь. Знаете, когда она решает, что ей делать с обессиленной жертвой, — съесть её или же ещё поиграться, хотя интереса уже нет. Вот я вчера почувствовал себя такой мышкой, которая молча лежит и ждёт решения кошки. Убьёт она её быстро или же начнёт есть ещё живую.

— Ясно, а как он тебя ударил шокером? – поинтересовалась я.

— Подошел к стойке, улыбнулся и протянул мне руку, будто хотел пожать её. Я протянул ему руку в ответ.

— Но если ты был так напуган, то зачем ты это сделал?

— Я не знаю, мне показалось… что если я этого не сделаю, то будет только хуже.

— Ясно, — сказала я, вставая со стола. – Спасибо тебе.

— Простите, — остановил он меня. – А мне за это ничего не будет? Я не вызвал полицию, хотя должен был. Я просто струсил.

— К сожалению, Том. Но, по крайней мере, от взыскания и занесения в личное дело тебе не отвертеться. А насчет всего остального, попробую что-нибудь сделать, — сказала я, разворачиваюсь и уходя.

Парень не виноват в этом, профессиональные и хладнокровные убийцы, действительно, могут и вселять страх и быть прекрасными психологами, а так же самыми «белыми и пушистыми». Именно поэтому их так трудно ловить, потому что в обычной жизни, — это абсолютно обычные люди, с которыми мы общаемся, ходим в магазин, здороваемся по утрам.

Глен терпеливо ждал меня у палаты Моргана, оттуда уже вывозили тело, отправляя мертвого сторожа в полицейский морг.

— Ну, узнала что-нибудь? – спросил мужчина.

— Особо ничего, но ясно теперь одно, кто бы ни был убийца, он достаточно хорошо разбирается в невербальном программировании, — говорила я.

— А по понятнее можно? – удивлённо спрашивал Глен.

— Парень рассказал, что когда он окликнул убийцу, то создалось такое впечатление, что его разглядывают под микроскопом и в любой момент могли убить.

— Слушай, это всё, конечно, хорошо, но такое не подошьёшь к делу. Нам нужны факты, а факт в том, что парень пропустил убийцу и не сообщил о незаконном проникновении сразу же, как только очнулся.

— Он испугался, причем это видно по его глазам! Тем более психологический портрет преступника тоже важен!

— Лара, не стану ничего говорить по поводу вашей женской интуиции. Каждый разбирает дело своими методами. Но у тебя…

— Нет опыта, да? – серьёзно и зло спросила я.

Напарник опустил голову, не решаясь ничего сказать.

— Тогда может, будешь разгребать всё сам, и от шефа тумаки будешь получать ты, а не я. Хватит уже мне тыкать что я молодая и всего год работаю в полиции. Мы с тобой, Глен, за последние полгода через столько прошли. В буквальном смысле через огонь и воду, а ты всё ещё видишь во мне маленькую и неопытную девочку, которую можно легко осадить сказав: «Я в полиции уже пятнадцать лет, а ты без году неделя!»

Глен опустил голову, понимая, что перегнул палку. Я терпеливо ждала, но мужчины в убойном отделе не привыкли извиняться, даже перед своими коллегами.

— Я в церковь, осмотрю покои отца Джозефа, может там есть какой-нибудь тайник, который криминалисты пропустили. Это помещение осматривалось только поверхностно, верно?

Мой напарник кивнул, я, всё ещё смотря на него со злостью в глазах, пошла на выход. Ненавижу, когда ко мне относятся, как к девочке, как к маленькой необразованной девочке. А ещё более обидно это было слышать от Глена. Мы с ним и через перестрелку пришли, и вместе притон с наркотиками накрывали. Да меня даже под видом проститутки отправляли к местному сутенёру, чтобы накрыть его бизнес по продаже людей.

Сев в машину, я немного перевела дыхание, завела мотор и включила радио, чтобы хоть немного успокоить гневные мысли. Я покачала головой, через чтобы я ни прошла, сколько бы всего я не повидала, всё равно основополагающим является то, что полицейского станут слушать только тогда, когда он наработает в своём отделе, как минимум, пять лет. До этого об твоё мнение можно вытирать ноги и не только их.

POV Автор

Церковь была пустынна и неприветлива. Такие рисуют во всяких мистических триллерах и ужастиках, — идеальный порядок, красивые, покрашенные стены, а вокруг витал дух одиночества и какого-то подсознательного страха.

Желтую ленту уже сняли, а помещение не опечатывали. Всё-таки людям нужен был дом Божий, может через пару деньков сюда прибудет какой-нибудь новый священник, если конечно, он полный дурак и не побоится сюда приезжать. Потому что, как видно из случая с отцом Джозефом, «добрый» Боженька не торопиться помогать даже своим служителям.

Спокойно войдя в церковь, девушка встретила совершенно равнодушное помещение, — свечи не горели, не было запаха ладана и плавленого воска. Да, здесь и впрямь было страшновато, но детектив встряхнула головой, она здесь не для этого. Нужно осмотреть комнату священника, может там она сможет что-то отыскать.

Комната падре была открыта, святой отец никогда её не закрывал, верил людям, а вот они как обошлись с ним. Но это лирика, а теперь нужно перейти к делам. Кровать была застелена, на письменном столе был идеальный порядок, стул был плотно приставлен к столешнице, над кроватью висело распятие. Видимо, Джозеф каждый вечер и утро молился Господу, только он его не защитил.

Пара стрельчатых окон с красивыми витражами, скорее украшали комнату, чем освещали её. Света от них было недостаточно, чтобы освещать помещение полностью, сохраняя только легкий полумрак.

В общем, одинокая каморка местного священника, который всю жизнь провёл в служении и видел смысл только в этом. Осмотрев ящики стола, Лара ничего интересного не увидела, — Библия, несколько молитвенников, чистые листы бумаги, письменные принадлежности и другие канцелярские предметы.

На столе одиноко стояла настольная лампа, да свет ещё мог давать старый канделябр на двадцать свечей, который стоял в углу комнаты, но судя по тому, что он был чистым, там уже давно не ставили свечи. Девушка включила лампу, чтобы было хоть как-то посветлее. Тут, в одном из ящиков стола она заметила краешек старой фотографии.

Осторожно достав её, детектив увидела, что фото было достаточно старым. На ней были изображены двое мужчин, они стояли рядом, один из них положил руку своему приятелю на плечи. Оба улыбались, были одеты достаточно просто, — клетчатые рубашки, потёртые джинсы, в общем, обычная рабочая одежда. Одним из этих двоих мужчин явно был пастырь Джозеф, ему здесь было лет тридцать, максимум тридцать пять.

Развернув фотографию Лара увидела дату, 12 июня 1956 год. Девушка недоуменно встряхнула головой. Если Джозефу здесь было тридцать лет, то на 2011 год ему уже должно быть восемьдесят пять! Нет, есть, конечно, люди, которые сохраняют хорошую форму и более-менее молодое тело и в семьдесят, но не тогда когда тебе под девяносто. Отцу Джозефу было не больше семидесяти, насколько помнила девушка.

Послышалась трель мобильного телефона, в гробовой тишине церкви она прозвучала как звон набата, извещающего о Конце Света. Лара быстро достала телефон из кармана, это снова был Глен.

— Да? – спросила девушка.

— Лара, ты где? – поинтересовался напарник.

— В церкви, в комнате падре, — ответила Лара. — Что у тебя?

— Получил отчёт от медэкспертов, Морган умер примерно в полночь, от удара ножом в грудь, — захлебнулся собственной кровью. Про ожог ты уже прекрасно знаешь, но есть ещё кое-что. Старик перед смертью сопротивлялся, под ногтями у него нашли частицы одежды, обычная синтетическая ткань от куртки, есть частицы кожи, но её мало чтобы провести анализ.

— А видеокамеры?

— Посмотрели, но лица нашего убийцы не видно. К тому же видно, как он зашел в палату, но не видно как вышел. Следов монтажа плёнки нет, такое ощущение, что он в окно выпрыгнул.

— Палата Моргана находилась на первом этаже, вполне возможно… — предположила Лара, но тут послышался какой-то звук, отчего девушка прервалась.

— Лара, что у тебя?

— Я перезвоню, здесь кто-то есть, — тихо сказала девушка своему напарнику и повесила трубку.

Осторожно достав пистолет, и сняв его с предохранителя, она вышла из комнаты священника и пошла в зал. К своему удивлению Лара увидела, что почти все свечки в канделябрах и алтаре горели, похоже, их кто-то зажег.

На алтаре же лежала какая-то книга, держа пистолет наготове, готовая в любой момент стрелять, девушка подошла к алтарю. Там лежала небольшая Библия, только она не принадлежала отцу Джозефу, его экземпляр лежал в столе комнаты.

Ничего не понимая, детектив услышала спокойный, мягкий голос из-за спины:

— Вам помочь?

Слишком неожиданно прозвучал этот вопрос, Лара тут же вскинула пистолет, направляя на незваного гостя, который тут же вскинул вверх руки.

Это оказался привлекательный молодой мужчина, жгучий брюнет, двухдневная щетина на лице, полные губы, большие синие глаза немигающе смотрели на дуло пистолета и, казалось, не замечали, что за пистолетом ещё находится человек. Только в этих глазах не было страха, скорее сосредоточенность и удивление.

Обычное телосложение, черные волосы были аккуратно зачёсаны назад, только челка была чуть вздыблена и ниспадала на глаза. Вполне обычный и ничем не примечательный мужчина.

Лару сначала смутил черный строгий костюм знакомого покроя, а потом она заметила белый воротник священника. Девушка недоуменно спросила:

— Вы новый священник?

— Вы догадливы, а вы? – спросил тот.

— А я детектив Лара Дейс, — ответила детектив.

— Тогда, может, вы опустите пистолет, а то мне как-то не удобно стоять под прицелом, — сказал мужчина.

Лара вновь поставила пистолет на предохранитель и убрала его. Священник в свою очередь медленно опустил руки.

— Что вы здесь делаете? – начала спрашивать Лара, подходя к новому священнослужителю. – Это место преступления, Вы не можете здесь находиться.

— Желтой заградительной ленты не было, помещение не было опечатано, и я решил зайти, — говорил тот.

Да, в этом он был прав. Помещение не стали опечатывать, поскольку не рассчитывали, что новый священник прибудет так скоро.

— Вы уже знаете, кто сделал это с отцом Джозефом? – спросил детектива мужчина.

— Нет, к тому же сегодня был убит смотритель кладбища, старик Морган. Так что дело пока становиться только запутаннее, — отвечала ему Лара.

— Ясно.

— Вам лучше пока остановиться в гостинице. Не хотелось бы обнаружить завтра поутру ещё и ваш хладный труп, — совершенно серьёзно сказала девушка.

— Извините, но поскольку у этого места нет официального статуса места преступления, то я имею полное право здесь находиться. К тому же в мотеле я смогу прожить всего пару дней, — говорил тот.

— Неужели у священника так мало денег, — изумилась детектив.

— Что поделать? Мне дали только минимальную сумму, — усмехнулся он.

— Наверное, испугались, что вы пуститесь во все тяжкие, — решила пошутить Лара.

Священник с укором покачал головой и с усмешкой посмотрел в глаза детективу.

— Ладно, я, действительно, не могу вам препятствовать, но настоятельно советую не мешать полиции, если ей здесь что-то понадобиться, — предупредила его Лара.

— Я прибыл сюда не для того чтобы мешать вам в поимке убийцы Уверяю Вас, я сам сделаю всё возможное, чтобы он скорее отправился за решётку, — серьёзно сказал святой отец.

— Хорошо, тогда располагайтесь, а мне нужно иди. Только скажите своё имя, а то будет как-то неудобно, вы меня можете называть по имени, а я вас нет.

— Себастьян.

— Тогда до свидания, — попрощалась с ним девушка, идя к выходу.

Когда Лара оказалась на улице, то сразу достала мобильный телефон, и позвонила своему напарнику.

— Глен, это я. Нет, всё в порядке! Нет, всё хорошо! К нам прибыл новый священник, отец Себастьян. Свяжись с его начальством, присылали они к нам этого святого отца или нет? А то у меня стойкое ощущение, что это «засланный казачок». И ещё одно, я нашла очень интересную фотографию, где изображён молодой пастырь Джозеф, везу к нам, может это что-то прояснит. Вдруг наш падре решил восстановить старые связи, которые у него были до того как Джозеф одел рясу священника. Может и монтаж, но фото потреплено, ему явно не один десяток лет. Ладно, сдам экспертам, пускай проведут анализы, — монтаж это или нет.

Сев в свой мерседес, Лара тронулась с места, не заметив, что отец Себастьян пристально всматривается вслед удаляющейся машине.

========== Глава 4 ==========

POV Лара

Окончательные отчёты пришли только ближе к вечеру. Моргана убили тем же ножом, что и ранили падре, а значит, это был один и тот же убийца. С одной стороны это было хорошей новостью, - это не банда и не надо будет её искать по всему городу. Но с другой стороны, убийцу будет в разы тяжелее найти, учитывая, что до сих пор неизвестно кто он такой. Единственное, что известно о нём, то, что он мужчина, скорее всего местный, среднего возраста, — от тридцати до сорока лет. Но в городе живет около двух тысяч человек, половина из них мужчины, большая часть которых, как раз в том самом возрасте. И как среди них всех вычислить того, кто нам нужен?

Так же пришел отчет по фотографии. Фото было подлинным, сделанным на старую камеру, примерно в 50-60х годах двадцатого века. Один из мужчин, действительно, был отцом Джозефом. Всё бы ничего, но криминалисты подняли документы пастыря, в том числе и свидетельство о рождении. Там сказано, что падре в 1956 году было всего-навсего 10 лет. Криминалисты, конечно, выдвинули версию, что это, скорее всего либо отец, либо старший брат, но она была абсурдной. Человек на фотографии был точной копией отца Джозефа, подобное сходство могло быть только у близнецов-двойняшек.

Рассматривая эту странную фотографию, я думала, почему отец Джозеф скрыл свою настоящую дату рождения? Любой человек будет только рад выглядеть значительно моложе своих лет. Я была почему-то твёрдо уверена, что падре сознательно подделал своё свидетельство о рождении. Но зачем?

Я оцифровала фото и теперь рассматривала его на мониторе своего компьютера. Фотография была сделана на фоне деревьев, поэтому узнать, где именно было сделано фото, не представлялось возможным, этих двоих могли сфотографировать где угодно, хоть в другой стране. Ребята из отдела пытались выяснить, кто был этим мужчиной, который стоял рядом с падре, но пока что никаких подвижек не было.

У меня уже начали слезиться глаза, и болеть голова. За весь день я поела только один раз, хоть и плотно, а кофе выпила до черта. Очередная порция этого напитка стояла у меня на столе, выпив глоток, я снова уставилась на фото. Наверное, я изучила это изображение вдоль и поперёк, но тут я заметила кое—что. Рукава рубашек у обоих мужчин были закатаны чуть выше локтя, и у приятеля пастыря Джозефа из-под рукава правой руки выглядывал какой-то рисунок. Увеличив фотографию, я увидела небольшой завиток лозы, а так же часть красно-оранжевого цветка.

У меня отнялось дыхание, я слишком хорошо знала эти рисунки. Неужели Джозеф общался с одним из них?

— Лара, — вдруг позвал меня напарник. Я снова уменьшила изображение до исходного размера, не хотела, чтобы Глен потом косо смотрел на меня. – Ты в порядке?

— Да, просто ужасно устала. Не выспалась, — сказала я. – Узнали что-нибудь об этом отце Себастьяне?

Глен сел рядом, дал мне тоненькую папку.

— Да, ничего подозрительного. Его действительно прислали сюда, он сам попросился, говорил, давно хотел иметь в своих руках собственный приход. Стал священником около трёх лет назад, коллеги его отзывались о нём хорошо, — ответственный, всегда выслушает, примет, поймёт.

О своём прошлом только не говорит, мало с кем общается, только с тем, кто его принял в церковь, — кардинал Матвей.

— А Матвей уже был кардиналом, когда Себастьяна приняли в церковь? – спрашивала я.

— Нет, ему дали этот сан только полгода назад, — ответил Глен.

— То есть неизвестно откуда взялся этот Себастьян, и при этом ему не давали собственный приход, хотя таких городков, как наш, полным-полно в стране, и в большей части церкви закрыты, поскольку нет священников. И тут он ухватывается за этот шанс… Странно, — думала я, смотря на фотографию.

— Не доверяешь ему? – спросил мой напарник.

— Нет, он не производит впечатления опасного человека, он скорее, подозрительный. Понимаешь, когда я была в церкви, я подошла к алтарю, а затем услышала, как тот спросил меня. Во-первых, он двигался тихо, что само по себе странно, а во-вторых, я направила на него пистолет…

Глен изумлённо поднял брови, смотря на меня недоуменным взглядом.

— Ну, чего ты хочешь? Я пришла на место преступления, а потом выхожу в зал, там горят все свечи, а затем неожиданно слышу голос у себя за спиной. Естественно, я направила на него пистолет, я просто-напросто испугалась. Хорошо хоть не выстрелила, но дело не в этом. Понимаешь, любой человек, который видит направленный на себя пистолет, он пугается, а у него в глазах не было страха, такое ощущение, что он уже был в таком положении и не один раз.

— Ну, может, поэтому он и не хочет, чтобы знали о его прошлом? Может, сидел по малолетке, или же занимался чем-то противозаконным, а потом просто попался в руки профессионального пастыря, который и взял его в «оборот». Всё может быть, я не думаю, что и Джозеф был святым до того, как оделся в священника.

— Ладно, пока что у нас есть только эта фотография, и мы должны выяснить, что это за человек, рядом с Джозефом, — сказала я, широко зевая.

— Ты бы пошла домой, тебе поспать надо, — посоветовал мне напарник.

— Я пойду где-нибудь через полчаса, посижу ещё немного, может, удастся что-либо выяснить.

— Хозяин – барин, — пробурчал Глен, разведя руками, и ушел от моего стола.

Проследив, чтобы возле меня никого не было, я снова увеличила фотографию, где была изображена часть татуировки, увеличила качество изображения на самое максимальное, а потом отрезала фрагмент и отправила на печать.

Принтер напечатал листок с фрагментом татуировки, я осторожно свернула его, засунула в карман. Затем попрощалась с коллегами и пошла на выход, мне нужно было заехать в одно место, я должна была узнать, какой именно рисунок изображен на предплечье приятеля Джозефа.

Проехав два квартала, я увидела яркую неоновую вывеску. Это был местный тату-салон, на него часто жаловались владельцы местных магазинов, поскольку там постоянно снуют подозрительные личности, постоянно играет тяжёлая музыка и многое другое. Но полиция проводила там свои рейды и ничего подозрительного не обнаружила. К тому же салон был сделан хорошо, по последнему слову медицины и техники, там не только делали татуировки, но и сводили их, а каталогов было великое множество.

Зайдя в помещение, мне в нос тут же ударил запах ацетона, краски и сигаретного дыма. Помещение было сделано в духе большой гостиной, на стенах висели большие, витиеватые рисунки и для мужчин и для женщин. Так же здесь были ещё четыре смежных помещения, это были кабинеты мастеров-татуировщиков, которые и делали тату и пирсинг.

За стойкой администратора стоял сам хозяин салона, — его все звали Мавр, поскольку тот был наполовину чернокожим, мужчина лет сорока, крепкий, мускулистый, и, естественно, покрытый татуировками, а так же одетый в черную кожу, — надо поддерживать имидж салона, а то не будет клиентов.

— Здравствуйте, — сказал Мавр.

— Здравствуйте, — поздоровалась я и направилась к нему.

— Хотите сделать себе татуировку? – поинтересовался тот. – Я давно говорил, что вам пойдёт какая-нибудь агрессивная и яркая тату, детектив.

— Нет, я здесь по делу Мавр, но оно относится к твоему ремеслу.

— Всё что угодно, — сказал мужчина.

— Мне нужен каталог татуировок, я знаю, что у тебя собраны почти все каталоги, даже двадцатилетней давности, а так же есть образцы тату, которые делали ещё на заре этого ремесла.

— Вы мне льстите, детектив, — улыбнулся хозяин салона. – Но что конкретно вас интересует?

— Мне нужен полный каталог с цветками бессмертника.

— Детектив, решили ещё один цветок себе сделать? – удивился тот.

Я когда-то приходила сюда, чтобы свести свои татуировки. Не хотела, чтобы мне что-либо напоминало о пережитом когда-то кошмаре, но мастера ничем мне не смогли помочь. Как только они начинали сводить рисунок, у меня начинались судороги, и дикая боль пронзала всё тело, вплоть до потери сознания. После пары таких попыток я прекратила с этим бороться, смирилась, что эти цветы будут со мной теперь на всю жизнь.

— Нет, но мне нужно узнать кое-что, — уклончиво сказала я.

— Хорошо, сейчас посмотрю, — согласился мужчина и ушел в подсобное помещение.

Через двадцать минут он пришёл с большим толстым каталогом. Я пролистала на последнюю страницу и обомлела, — четыреста страниц, формата А4. Не думала, что вариаций этих татуировок так много, впрочем, подлинную силу имеют от двух до трёх десятков из них. Поблагодарив владельца тату-салона, я села на один из удобных диванчиков, специально для ожидающих или выбирающих себе татуировки клиентов.

Отложив свежий каталог с наиболее популярными рисунками, который лежал на столике перед диваном, я начала искать интересующий меня фрагмент. Я пришла в салон где-то в восемь часов вечера, к десяти я успела рассмотреть только четверть из представленных рисунков, поскольку фрагмент татуировки, который находился на отсканированной фотографии был маленьким, поэтому я старалась как можно более тщательнее рассмотреть рисунки. Даже делала пометки в блокноте, на какой странице я увидела схожие завитки лозы или же подходящую цветовую гамму.

Примерно в половине одиннадцатого из одного кабинета вышла молоденькая девушка, она поблагодарила мастера и поспешила удалиться из салона, когда увидела меня. Что поделать? Городок маленький все друг друга знают в лицо. Я купила себе очередную чашку кофе в местном кофейном аппарате и стала рассматривать дальше каталог.

Примерно в половине первого я, наконец-то, нашла нужный мне рисунок. Хоть у меня на руках был только фрагмент изображения, но я чётко увидела, — это был он. Рисунок из двух цветков, — один маленький, второй большой. Маленький цветок имеет красный оттенок, а большой, — белый. Несколько раз сравнивая фрагмент и изображение в каталоге, я убедилась, что это то, что мне нужно.

— Мавр, — позвала я хозяина, который как раз занимался книгой учёта.

— Да, детектив? – спросил хозяин салона.

— Отсканируй мне, пожалуйста, этот рисунок, — попросила я его, доставая из целлофанового файлика лист с рисунком.

— Секунду, — ответил мне Мавр и подошел к своему МФУ (принтер, сканер и копир в одном «флаконе»)

Быстро сделав мне цветную копию рисунка, я сложила лист и отдала Мавру каталог, а затем спросила:

— Скажи, никто в последнее время не делал себе татуировки из этого каталога?

Владелец тату-салона как-то странно посмотрел на меня, прервался на секунду, а потом быстро засунул листок в каталог.

— Я пойду, отнесу на место, — сказал он, улыбаясь мне и идя в подсобное помещение.

— Мавр, не советую убегать через заднюю дверь, иначе у тебя будут серьёзные неприятности, — предупредила я его, ледяным голосом.

Мужчина обернулся, старательно делая вид, что не понимает о чём идёт речь. Я ждала, смотря на мускулистого мужчину абсолютно холодными глазами. Даже если он решит от меня убежать или что-то сделать со мной, я успею достать пистолет и выстрелить, в скорости этот здоровенный и накачанный мужик мне уступает.

— Лара, я не понимаю, о чём ты? – говорил он, кладя каталог на МФУ.

— Мавр, сколько было той девочке, которая ушла отсюда в половине одиннадцатого? – спросила я, всё ещё сохраняя свой голос ледяным, хозяин салона опустил голову, задумываясь. А я тем временем продолжила. – Четырнадцать? Пятнадцать? Согласно гражданскому кодексу, вы не имеете права делать татуировки лицам, которым не исполнилось двадцати одного года, исключение составляют только те случаи, когда родители или другие близкие родственники дали письменное согласие на проведение этой процедуры. Если я вызову наряд, и мы проведём здесь обыск, я «уверена», что найду в твоих бумагах разрешение её родителей!

Хозяин салона надолго задумался, то поднимая голову к потолку, то опуская глаза к полу. Я стояла и ждала, не сомневаясь, что добьюсь своего. Ведь если даже я и найду это разрешение, то салон потеряет своих клиентов. Мавр держался на «плаву» только благодаря тому, что никто не жаловался на его сервис, у него не было проблем с законом, никогда не было случаев заражения болезнями или ещё какой-нибудь дрянью. А если сюда прибудет полиция, то ушлые сплетники придумают причину, почему именно сюда нагрянул наряд.

А если я не найду этого разрешения, то его бизнес прикроют сразу же, лицензия будет отозвана, а сам хозяин заведения попадёт в тюрьму, или же будет платить крупный штраф родителям этой девочки. В общем, в том и в другом случае лавочку придётся прикрыть.

Наконец, Мавр с тяжёлым вздохом заговорил:

— С год назад заходил один тип.

— Как он выглядел? – строго спросила я.

— Лара, год прошел. Я не помню, как выглядел клиент, зашедший сюда пару часов назад, а ты меня спрашиваешь о мужике, который заходил сюда так давно, — изумился тот. – В общем, его интересовали цветки бессмертника.

— Он хотел сделать себе татуировку?

— Нет, обновить её, — сказал Мавр.

— То есть как? – не поняла я.

— Он хотел нарисовать ещё один цветок, хотя я сам осматривал тату. Рисунок был полным, но он настоял, чтобы у него был ещё один цветок. Мы согласились. Эти татуировки несложно дополнить, но у него был свой трафарет и он сказал, чтобы татуировка была сделана в точности, как у него на бумаге.

— Показать этот рисунок сможешь? – спросила я.

— Да, я сохранил его в каталоге, — кивнул Мавр, снова открывая альбом.

Пролистав сотню страниц, он нашел нужный рисунок.

— Вот он! У меня на такие штуки профессиональная память!

Я смотрела на этот рисунок, стараясь не показать, как у меня начала скользить паника на лице. Семь маленьких цветков насыщенного кроваво-красного оттенка, — самое большое количество, которое только может быть в рисунке.

— Скопируй и этот, — мертвенный голосом попросила я. – А какой мастер делал татуировку?

— Джинкс, только он уже ничего вам не расскажет, — говорил мужчина, снова включая машину.

— Почему? – изумилась я.

— Умер от передоза, через две недели после того, как сделал этот рисунок тому типу. Сторчался за пару недель… Господи, он ведь никогда даже травки не курил, а тут… Я даже не знаю, что и думать.

— Ясно.

Мужчина быстро выполнил поручение. Забрав оба рисунка, я поблагодарила хозяина салона и быстро вышла на улицу. Мне нужно было отдышаться, и немного успокоиться.

Неужели, прошлое всё-таки вернулось? Неужели, догнало меня? Я столько лет бежала от него, думала укрыться в этот чёртовой дыре, а нет, покоя мне не будет никогда!

Начал моросить дождь, но я не стала садиться в машину, а то ещё в столб въеду. От этого квартала до моего дома десять минут ходьбы, если быстрым шагом, двадцать, если медленным.

У меня в голове это всё не укладывалось. Десять лет я убегала от себя, десять лет я старалась забыть о том, что происходило со мной всё детство, думала, что за все эти страдания я заслужила нормальную жизнь, а вот как всё оборачивается.

Идя по улице, глубоко в своих раздумьях, я не сразу услышала чьи-то шаги, они были в унисон с моими, практически неслышимые. Осторожно сняв пистолет с предохранителя, и расстегнув кобуру, я шла дальше, не сбавляя шаг, старалась только сделать так, чтобы оружие не выпало раньше времени.

Когда шаги стали слышны совсем близко, я вытащила пистолет и обернулась, сзади никого не было, да и в соседней подворотне вроде тоже. Мдам, видимо, заработалась я.

Только я собралась убрать пистолет, как кто-то положил мне руку на плечо, я резко развернулась и выставила оружие. Передо мной стоял взволнованный священник.

— Падре, вы уже второй раз у меня на прицеле, — устало сказала я, убирая пистолет.

— Бог троицу любит, — заметил он, улыбаясь и опуская руки.

— Надеюсь, что нет, — ответила я, вернув тому улыбку.

— Почему?

— Потому что, боюсь, в третий раз я вас всё-таки пристрелю.

— Тогда мне остаётся только молиться, чтобы до этого не дошло, — говорил Себастьян. – Можно поинтересоваться, что делает молодая девушка в столь поздний час на улице?

— Дурная голова ногам покоя не даёт, — решила отшутиться я. – У меня к вам такой же вопрос, падре.

— Решил прогуляться. Не самое удачное время, конечно, но теперь я не один, — сказал мне святой отец. – Не составите ли мне компанию? А то я город совсем не знаю.

— Я бы рада, но я и так второй день не высыпаюсь, поэтому иду домой.

— Тогда я Вас провожу, не дело Вам одной ходить по тёмным, безлюдным улицам.

— Я могу о себе позаботиться.

— Не сомневаюсь. Но у меня есть предложение, — давайте перейдём на «ты»? А то этот официоз не люблю.

— Хорошо.

— К тому же у тебя ведь есть вопросы ко мне. Я готов на них ответить, к тому же совместим приятное с полезным, — прогуляемся, а я отвечу на вопросы. На которые смогу, конечно, дать ответы.

На том и решили, мне, действительно, нужно было задать ему несколько вопросов, ведь неспроста он решил сюда приехать. Я чувствовала, что здесь что-то не так.

— Почему ты решил приехать сюда? Ты знал отца Джозефа? – сразу спросила я.

— Ты делаешь верные выводы. Я был знаком с отцом Джозефом, лично мы виделись всего два раза, но мы часто созванивались и писали письма. А когда я узнал, что его убили, то решил приехать.

— Скажи, у него не было врагов, завистников или же обиженных на него людей? – спрашивала я, подстраиваясь под его темп ходьбы.

— Нет, ничего такого, — говорил Себастьян. – Джозефа все ставили в пример, он ведь родился и вырос в этом городе, именно благодаря ему, местные власти выделили деньги на капитальный ремонт церкви и реставрацию кладбища. Он очень ценил, то, что делал для людей. Понятия не имею, кому он мог мешать.

— А он не рассказывал, может, ему угрожали какие-нибудь старые знакомые, ну, по школе или колледжу? Или может наоборот появился давний друг, о котором он давно не слышал?

— Нет, все старые связи он «обрубил», когда надел рясу священник., Он стал другим человеком, а значит, старый мир он должен был похоронить. Ну, фигурально выражаясь, — пояснил тот, увидев мой недоуменный взгляд.

— Себастьян, может, этот вопрос покажется странным, но ответь, пожалуйста, — просила я его, посмотрев в глаза.

— Спрашивай, — пожал плечами священник.

— Сколько лет было отцу Джозефу на момент смерти?

Себастьян остановился и посмотрел на меня, как на инопланетянина. Но увидев в моих глазах решимость, ответил:

— Шестьдесят пять.

— Понятно, — задумчиво проговорила я, снова переходя на шаг.

— А какое это имеет значение? – спрашивал он.

— Возможно никакого, но у меня есть определённые подозрения. О, ну, вот мы и пришли! – сказала я, когда мы дошли до моего дома. – Спасибо, что проводил.

— Лара, — позвал меня святой отец. – Я был бы очень признателен, если бы ты держала меня в курсе дела, и если понадобиться моя помощь, то я готов сделать всё от меня зависящее.

— Хорошо, Себастьян. Только я прошу, не лезьте и не делайте глупостей. Это дело… — я осеклась на полуслове. Черт, забыла что профессиональные священники на то и профессиональные, что могут из тебя душу вытрясти, а ты этого даже не заметишь. – В общем, с ним не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Потому, постарайтесь без нужды не лезть в него, хорошо?

— Договорились, — сказал он с улыбкой.

Я пошла к дому и закрыла за собой дверь. Не став включать свет сразу, я тихонечко отдернула штору, смотря на улицу, но я успела увидеть только спину удаляющегося священника.

Нет, всё-таки он не так прост, как кажется!

========== Глава 5 ==========

POV Автор

Мавр выгнал из салона засидевшегося мастера, сейчас приводил в порядок учётные записи и бухгалтерию. Тут послышался звук открывающейся двери, Мавр, не отрываясь от бумаг, буркнул:

— Мы закрыты, приходите завтра.

— Мне нужно уладить кое-что, — сказал посетитель.

Мавр узнал голос, но как только поднял голову, получит сильный удар в висок, который лишил хозяина салона сознания.

Проснулся мужчина от сильного запаха гари, глаза слезились, а голова сильно болела. С трудом начиная соображать, он увидел, что сидит в подсобном помещении, а попытавшись пошевелиться, заметил, что он связан скотчем. Всё помещение было задымлено, Мавр задыхался, старался вырваться из пут, но не мог.

Запах гари доносился из главного помещения, пленник старался разорвать скотч, но никак не получалось. Тут огонь появился уже в помещении. Подсобка была сделана из больших деревянных стеллажей, где хранились альбомы с рисунками и фотографиями, огонь перекинулся на них мгновенно.

Хозяин тату-салона всё ещё рвался, когда огонь начал поглощать его одежу и тело.

Сначала загорелись кожаные штаны и ботинки, синтетическая ткань даже не горела, — она плавилась, оставляя на теле жуткие ожоги. Мужчина орал от дикой боли, огонь уже лизал ему руки, начал плавить кожаную жилетку. Последнее, что увидел измученный человек, это золотое сияние, уходящее куда-то вглубь помещения.

POV Лара

Сегодня мне дали выспаться, что было очень странно. Я встала только в десять часов, умылась, позавтракала, оделась и пошла в участок. Я увидела, что от торговых рядов поднимается дым и пар, похоже, там пожар, но это не в моей компетенции, мне преступников ловить надо, а не разбираться в пожарах.

До участка я добралась на автобусе, но проходя мимо штраф-стоянки я увидела, что там стоит мой мерседес… Так! Мне это начало сильно не нравиться! Зайдя в участок, я поздоровалась с коллегами, те как-то странно на меня посмотрели, вынужденно поздоровались и дальше стали заниматься своими делами.

Пройдя к кабинету убойного отдела, ко мне тут же подошёл Глен, и отвел меня в сторонку.

— Лара, тебя всё утро ищут, — говорил мне взволнованный напарник.

— А чего меня искать? Нельзя что ли позвонить? – изумилась я.

— У тебя проблемы, — сказал мне Глен.

— Да, что случилось, Глен? – не понимала я.

— Детектив Дейс! – вдруг услышала я голос полковника. – Зайдите в мой кабинет.

Мои коллеги проводили меня затравленными, но немного сочувственными взглядами. Похоже, зря я не храню у себя в столе лишний тюбик вазелина!

Зайдя в кабинет начальника, я закрыла за собой дверь, шеф предложил мне сесть. Я села на стул, перед столом шефа, стараясь сохранить последние крохи самообладания, поскольку полковник никогда не был так со мной учтив и любезен.

— Лара, у меня к тебе один вопрос. Где ты была вчера вечером, после того, как уехала из участка? — спросил меня начальник участка.

— Я поехала в тату-салон, — честно призналась я.

— Зачем? – спросил меня шеф, его голос в этот момент стал таким металлическим, что я почувствовала себя пленным партизаном на допросе в Гестапо.

— Проверяла кое-какую информацию по фото, что я нашла в комнате отца Джозефа, — ответила я.

— Что именно?

Я достала увеличенный фрагмент татуировки и рисунок-эскиз из тату-салона, и передала их шефу.

— И что это означает?

— Это татуировка, а, следовательно, отличительная черта второго человека на фото, может этот рисунок поможет нам его найти, — сделала я предположение.

— И сколько ты пробыла в салоне?

— В восемь часов я пришла, ушла где-то без двадцати час, — сказала я. – Мавр может подтвердить.

— Не сможет, он мертв, — отрезал полковник.

— Что? – изумилась я.

— Его салон сгорел сегодня ночью, около двух часов. Когда вызвали пожарных, помещение всё выгорело. Тело Мавра нашли в подсобном помещении, он сильно обгорел, практически до костей, умер от болевого шока.

— Господи, — тихо сказала я. – Получается, я тоже могла там сгореть, не уйди я…

— Или могла сама совершить поджог… — вслух подумал полковник.

— Подождите, — недоумевала я, — вы обвиняете меня? Да зачем мне это надо?

— Я не знаю зачем, и никто тебя не обвиняет, но ты была последним посетителем в тату-салоне, — сказал шеф. – И у тебя нет алиби.

— Здорово, я хожу, разрываю себя на части, а теперь меня ещё обвиняют в убийстве, — сказала я раздосадовано.

— Лара, я тебя ни в чём не обвиняю, но у тебя…

Тут открылась дверь, в кабинет вошел мой напарник Глен.

— Я же сказал не заходить! – раздражённо сказал начальник участка.

— Извините, но у Лары есть алиби на момент преступления! – поведал нам Глен.

— Да? - удивились мы оба, я и начальник.

— Да, только что пришел человек и сказал, что был с ней в момент поджога.

— А кто это? - поинтересовался полковник.

— Отец Себастьян.

У меня челюсть отвисла, точно, я совсем забыла, что меня до дома провожал святой отец. Вот как хорошо пригодилась моя неожиданная встреча с падре.

— Ты подтверждаешь? – спросил меня шеф.

— Да, мы встретились случайно на улице. Я решила пройтись до дома, а тут он, — ответила я.

Полковник посмотрел на Глена, мой напарник кивнул. Слава Богу, с меня теперь сняты все подозрения!

— Ладно, Лара, извини, что так получилось. Но я настоятельно советую больше не влипать в такие неприятности, потому что я буду вынужден тебя отстранить от дела, — предупредил меня начальник участка.

— Хорошо, — сказала я. – Я могу идти?

— Да, и пробейте по базам то, что ты выяснила, — попросил нас полковник, возвращая снимок и рисунок.

Выйдя из кабинета, я вздохнула спокойно, но теперь мне придётся быть вдвойне осторожнее, если открыли охоту на меня, то мой напарник, а потом и полиция проклянёт тот день, когда решилась взяться за это дело.

— Что ты узнала? – спросил меня Глен.

— Узнай в архивах города, есть ли человек с такой татуировкой, — говорила я, отдавая напарнику рисунок. – И ищи кого-то схожего с приятелем нашего мертвого пастыря.

— Ладно, подключу нашу картотеку и архивы. Ты уж, извини, что так получилось, — сказал Глен. – Мы опросили мастеров и один из них видел, как ты уходила, а буквально через десять минут ушел и он… Но всё равно… Надо же проверить всех…

— Ничего личного, — сказала я, Глен кивнул и ушел, но горечь от ситуации всё-таки осталась.

Вот как хрупок наш мир, стоит появиться хоть малейшему подозрению, как вчерашние коллеги, друзья и приятели становятся просто смотрителями, а то и врагами.

Я пошла ко входу в участок. Как и ожидалось, Себастьян сидел на стульях для посетителей, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Я решила вернуть ему хоть один свой испуг. Сев рядом с ним, я осторожно потянулась к нему, задержала дыхание, а потом сильно дунула в ухо.

Пастырь встрепенулся, посмотрел на меня злыми глазами, но увидев, как я смеюсь, тяжко вздохнул.

— Решила поиздеваться? – спросил он.

— Ты меня напугал целых два раза, должна же я тебе вернуть хоть один, — без обиняков сказала я, ехидно улыбаясь.

— Ну, я же не специально, — оправдывался Себастьян. – А вот ты…

— Да, я мстительная и злопамятная, — сказала я ему. – Кстати, а как ты узнал, что мне нужна помощь?

— Давай выйдем что ли, а то я как-то неуютно здесь себя чувствую, — предложил падре.

— Ладно, у меня всё равно сейчас нет дел. Здесь кафе неподалёку. Выпьем кофе, заодно и поговорим, — согласилась с ним я, полицейский участок, действительно, не располагал к дружеской беседе.

Мы зашли в местное кафе, поскольку это забегаловка выживала только за счёт полицейских, то здесь были скидки для представителей закона. Недорогой кофе, завтрак, обед и ужин, а так же хорошие продукты, что ещё надо для уставшего организма служителей правопорядка?

Заказав пару чашек кофе, мы сели за угловой столик, чтобы никто не мешал. К тому же до полудня здесь обычно было мало людей.

— Так ты мне не сказал, откуда узнал о том, что мне нужна помощь?

— Я случайно подслушал разговор троих прихожан перед утренней мессой. Они говорили о том,что сгорел тату-салон и что последними оттуда выходили парень, — один из мастеров и девушка, похожая на тебя. Как только месса была закончена, я сразу помчался в участок, сказать, что я проводил тебя до дома.

— Что ж, — задумчиво сказала я, попивая кофе. – Я теперь у тебя в долгу. Кстати, ты не разбирал вещи отца Джозефа?

— Да, разбирал, но ничего необычного не обнаружил. Ни писем, ни дневника, ничего, — сказал Себастьян, смотря на меня исподлобья.

Так странно было, у него и раньше был тяжелый взгляд, а сейчас вообще кошмар, с таким взглядом только преступников допрашивать. Когда падре поднял голову, то я заметила, что у него веки немного нависают над глазами, из-за чего и возникает эффект такого тяжелого и пронзительного взгляда.

Да уж, какой интересный человек этот пастырь, и ведь вытащил меня, обеспечил мне алиби, хоть сам и не желал этого. Если бы не его желание прогуляться тем вечером, то у меня бы сейчас отобрали значок и оружие, а так же «мягко намекнули», чтобы я не выезжала из города.

— Отец Себастьян, — начала вдруг я.

Пастырь внимательно посмотрел на меня, черт, теперь нужно как-то заканчивать. Ну почему мне так хочется излить ему душу, хоть никогда не любила священнослужителей. Собравшись с духом, я спросила:

— Скажите, ни у кого из близких Джозефа не было татуировки двух цветков бессмертника?

— Нет, я не припомню ни одного священника, кто бы с ним общался и имел хоть какую-то татуировку. А что? – спросил он.

— Просто я ищу человека, с которым Джозеф был знаком, и у него на предплечье была татуировка этих цветов. Вот я и спросила, может, ты знаешь.

— Так интересно наблюдать за тобой, — сказал вдруг он, улыбаясь. – Ты, то переходишь на «ты», то вдруг снова на «Вы».

— Я просто не привыкла, для меня священник, — это человек к которому нужно обращаться только на «Вы», — говорила я, немного смущаясь.

— Эй, Лара, вот ты где! – услышала я знакомый звонкий девичий голос.

Это была Эмми, одна из моих коллег по отделу. Эмми, или Эмма, миловидная высокая девушка, худощавая, озорная, с копной ярко-рыжих волос, причем эти волосы не были крашеными, светлые зелёные глаза, бледная кожа. В общем, красивая и очаровательная девушка, у которой всегда было полно поклонников.

— Глен тебя ищет, сказал, что вроде как нашел того человека, с татуировкой, — говорила Эмми, а потом обратила внимание на отца Себастьяна. – А вы, наверное, пастырь Себастьян?

— Да, это я, — подтвердил священник, допивая кофе.

— Жаль, что я не пришла на мессу, говорят туда пришли многие, чтобы почтить память отца Джозефа и старика Моргана, — грустно поведала Эмми.

— Да, многие пришли, я и не думал, что Джозеф стольким помог, — сказал мужчина.

— Я надеюсь, что его смерть не заставит Вас отсюда сбежать?! – искренне спросила Эмма.

— Ладно, нам пора, спасибо за помощь, падре, — быстро “сворачивая” дискуссию, говорила я, и оставила несколько купюр на столе.

Мне не жалко, к тому же не люблю быть кому-то должна.

— А он симпатичный, — сказала мне на ушко Эмма, когда мы вышли из кафе.

— И я уверена, что большинство прихожанок на утренней мессе, были молодыми, незамужними женщинами, — предположила я, пока мы шли к участку.

— Ну, почему только незамужними?! — лукаво спросила меня Эмма и мы обе рассмеялись в голос.

POV Глен

Сильно мне не нравился этот священник. Сначала у Лары возникло подозрение насчёт него, но теперь похоже напарница начала доверять ему. Но вот теперь ему не доверяю я. Нет, я конечно рад, что он обеспечил ей алиби, но что он делал так поздно на улице? Вряд ли только погулять вышел, что-то в нём действительно было не так.

Я достаточно хорошо его рассмотрел, пока тот давал показания мне. Держится хорошо, осанка прямая, на вопросы отвечает чётко и по делу, даже мелкие детали подмечал. Чувствовалось, что в прошлом у него была хорошая подготовка, может даже военным был.

А теперь она ещё ушла с ним в кафе. У меня даже ладони вспотели, я не хотел оставлять Лару одну с этим типом. Стоп, я, что ревную её? Дожили!

А ведь я реально ревную! И к кому? К священнику?! Что ей может сделать священник? Да и потом она сама не слабая девушка, я видел её в деле. Прекрасно обращается с оружием, да и застать врасплох её очень трудно. Но от этого Себастьяна всего можно ожидать. Вчера вон проводил её до дома, сегодня сидит с ней в кафе, а завтра что будет?!

Так хватит! Я отчаянно потряс головой стараясь выкинуть из головы ненужные мысли. Напарница дала хорошую зацепку, надо её использовать.

Я позвонил своим приятелям в архивах и начал рассматривать в нашей картотеке похожие рисунки цветов. Может, кто-нибудь будет иметь хоть схожую татуировку.

Всё то время, пока я искал в базе у меня возникало ощущение, что Лара как-то причастна к этому всему. У неё на руках тоже есть такие цветки, только они желто-белого цвета. Расследование теперь движется вокруг татуировки таких же цветов. Что если она будет следующей жертвой или же она с этим связана как-то по-другому?

Через сорок минут я нашел одного человека в базе данных, он умер десять лет назад, но у него и была такая татуировка. Я отправил Эмми за Ларой, надеюсь, хоть наша оперативница вытащит девушку из общества этого священника.

Девушки пришли в участок, дружно смеясь.

— Ну что у нас? – спросила моя напарница.

— Есть кое-что, но я думаю нам нужно срочно ехать, я расскажу всё на улице, — сказал я девушке.

— Хорошо, — согласилась Лара, и мы вышли на улицу.

— Я выяснил, у кого была такая татуировка. Некий Малколм Глау, он умер десять лет назад, но у него остался сын, тоже Малколм, к которому мы и едем, — пояснил я, идя к своей машине.

— И чем это нам поможет? – не понимала Лара.

— Отец Малколма-младшего проходил свидетелем по делу об исчезновении двух женщин Тамары Костен и Элизабет Салливан. Он был подозреваемым в похищениях, но потом из-за недостаточности улик его перевели в раздел свидетелей.

— Исчезновения раскрыли? – спросила она.

— Нет, но Малколм, в то время ещё маленький мальчик, говорил что-то о сатанинском культе, где пропадают женщины, — сказал я.

— Интересно, — задумалась она. – Ладно, тогда поехали.

— Я могу поехать с вами? – спросил вдруг, невесть откуда взявшийся священник.

Я напрягся, значит, он подслушивал.

— Святой отец, вам не место там. К тому же это расследование…

— Вы сказали о сатанинском культе, я не собираюсь никого посвящать в веру, но у мужчины наверняка осталась психологическая травма. Я думаю, если среди вас будет священник, то он впустит вас в дом, и не будет относиться как к шпионам, — говорил он, подходя к машине, вставая чуть поодаль от Лары.

Мне захотелось оттолкнуть его, запихнуть напарницу в машину и уехать отсюда.

— В этом есть смысл, — немного подумав, сказала вдруг Лара.

— Лара! – изумился я.

— Глен, так будет лучше, к тому же присутствие священника заставит заговорить даже статую, — сказала она. – Подумай сам. Он ведь может и отказаться с нами говорить, помня о том, что преступников тогда не нашли. Малколм может просто не доверять полиции и выставит нас за дверь. А нам нужны его показания. Вдруг есть связь между теми преступлениями, что произошли тогда и теми, что происходят сейчас?

— Ладно, только прошу вас не лезть! – попросил я падре.

Девушка села на переднее, пассажирское сидение, а Себастьян сел назад. Не хотелось мне, чтобы он ехал с нами, но ещё больше не хотел ругаться с напарницей, поэтому промолчал. Я всё-таки до сих пор к Ларе не равнодушен, хоть и не показываю этого.

========== Глава 6 ==========

POV Лара

Пришлось ехать в соседний город, потратили полтора часа на саму поездку, а потом ещё минут сорок на поиск дома семьи Глау. Оказывается, Малколм-младший продал дом в городе и купил себе аналогичный, но в трёх милях от населённого пункта. Жил уединённо, разведён, имеет сына двадцати трёх лет, но ни с кем не общается, а так же сидит на успокоительных таблетках.

Подъехав к старому дому, который уже давно никто не ремонтировал, я почувствовала себя немного неуютно. Я не знала, что видел этот мужчина, что напридумывала его, тогда ещё детская, фантазия. Как назло у меня пуговица на манжете кофты разболталась и вылезли нитки, ещё немного и она оторвётся. А так же я нервничала, нервничала очень сильно, старалась, конечно, этого не показывать, но всё равно.

— Ты в порядке? – спросил меня Глен, когда мы шли к дому.

— Да, всё в порядке, — автоматом ответила я, стараясь унять мелкую дрожь в теле.

Звонили мы в дверь довольно долго, никто не открывал. Хотели уже идти к машине и подождать хозяина там, но тут мы услышали шаги, а затем внутренняя деревянная дверь отворилась. Внешняя, полу стеклянная дверь оставалась закрытой.

— Я не стану продавать дом! – сразу заворчал мужчина.

Он выглядел старше своих лет, в 1956 году ему было всего одиннадцать, значит, сейчас ему было шестьдесят шесть, но выглядел он на все восемьдесят: мешки под глазами, мутные и выцветшие серые глаза, кустистые седые брови, щетина, седые волосы были взлохмачены, а рубашка и штаны давно не стирались. Видимо, Малколм очень любит прикладываться к бутылке, поскольку от него ощутимо несло запахом дешёвого спиртного.

Такого приёма мы не ожидали, видать находятся люди, желающие купить его дом, но старик вечно отказывался. Перед дверьми стояли я и Глен, Себастьян стоял сзади, поэтому старый человек не видел священника.

— Нет, мы не покупаем ваш дом, — сказал Глен. – Мы из полиции соседнего города. Нам нужно вам задать несколько вопросов, по поводу того, что случилось с вами и вашим отцом, в деле о пропаже двух женщин.

Старик вдруг расширил глаза, и стал отнекиваться. Себастьян вышел вперёд, Малколм немного успокоился, но потом в его глазах застыла злоба.

— Я больше никогда не поверю священникам! Кем бы вы ни были! – орал Малколм.

Дверь закрылась, я решила сказать:

— Малколм! Две недели назад в нашем городе пропала женщина, — Катрин, а затем начали происходить убийства. Всё это связано с вашим отцом и священником по имени Джозеф, — его убили. Малколм, это… — я запнулась, не хотела говорить, но у меня не было выбора. – Это связано с цветками бессмертника! У вашего отца была татуировка. Малколм нам нужно знать что происходит, иначе будут и другие жертвы. Уже пострадало четыре человека, неужели, вы хотите чтобы и другие люди повторили их судьбу?

Повисла тишина, Себастьян и Глен как-то странно на меня смотрели, но сейчас мне было не важно, нужно было узнать всю информацию.

Очень долго никто не подходил, но затем внутренняя дверь снова отворилась. Малколм теперь смотрел на нас затравлено и боязно.

— Значит, снова началось?

— Что началось? – спросила я.

Старик открыл внешнюю дверь и жестом пригласил внутрь дома.

Мы прошли в запылённую гостиную, я и Себастьян сели на выцветший диван, а Глен сел в одно из кресел, правда, как-то странно посмотрел на священника, но промолчал.

Малколм достал из серванта непочатую бутылку виски, а затем сел в кресло, напротив дивана, где сидели я и святой отец. Старик дрожащими руками открыл бутылку и налил себе напиток в стакан, расплескав по столу половину. Мы не торопили его, поскольку понимали, что воспоминания могут быть слишком болезненные для мужчины.

— Что конкретно вы хотите знать? – спросил Малколм.

Глен достал из внутреннего кармана куртки копию фотографии, которую я нашла в комнате отца Джозефа.

— Вы знаете этих людей? – спросил мой напарник.

— Да, — уверенно ответил старик, — это Джозеф Трей и мой отец, — Малколм Глау.

— А сколько здесь Джозефу лет? – поинтересовалась я.

— Тридцать два, моему отцу тридцать пять, — ответил старик, прихлёбывая виски.

— Но ведь в свидетельстве о рождении… — заговорил Глен.

— Плевать я хотел на это свидетельство о рождении! – огрызнулся Малколм. – Вы думаете, с чего он пошел в священники? Там документы не спрашивают, всех принимают, ведь так?

Этот вопрос он задал, смотря в глаза Себастьяну, но святой отец с честью выдержал такой взгляд, старик сдался первым.

— Это всё тот культ, я не знаю, кому они поклонятся и что они делают, но я знаю одно, — Джозефу было намного больше лет, чем он выглядел, — начал Малколм. – Они дружили с моим отцом несколько лет, а потом…

Мой отец начал меняться, постоянно уходил куда-то с Джозефом. Моя мать и сестра не замечали ничего. Они были рады, что отец нашел себе приятеля. Вот только я стал замечать, что после этих встреч папа приходил каким-то нелюдимым, начал замыкаться в себе. Раньше он постоянно возил меня в выходные на футбол, или на рыбалку. А теперь он все свободное время проводил с Джозефом. Семья для него перестала существовать…

Через несколько месяцев, он пришел с татуировкой, — два цветка бессмертника. А ведь он презирал тату, считал, тех, кто их делает закомплексованными дурнями.

Малколм залпом допил стакан и налил себе ещё, все мы молчали, ожидая продолжения рассказа.

— Он начал говорить, что теперь наша жизнь изменится, — продолжил свой рассказ старик. – Что теперь мы сможем жить вечно! Только я не верил в эти сказки.

Через месяц пропала Тамара, полицейские сбились с ног, ища её, но не нашли. А через несколько недель пропала Элизабет, и все эти два раза моего отца не было дома, естественно, обвинили его. Но Джозефу удалось сделать для него алиби и моего отца перевели в разряд свидетелей, поскольку он был последним, кто видел этих женщин.

На очередную встречу, я пошел с отцом, решил проследить за ним. То, что я увидел, мне в страшном сне не присниться. Отец вместе с Джозефом пришли на старую конюшню фермера Вильяма, она давно не использовалась, стояла заброшенной.

Я подсмотрел, что там происходило. Особо много не видел, но и этого мне стало достаточно. Я увидел какого-то незнакомца, как я ни старался, но лица я его не мог вспомнить, да и сейчас не могу, хоть и пытаюсь, — снова глоток виски. – Мой отец и Джозеф стояли поодаль, а этот человек, он вывел Элизабет. Женщина была испугана, не понимала, что происходит. А потом, этот мужчина… он взял нож и ударил её в живот, а затем начал проворачивать его. Элизабет пыталась кричать, но у неё во рту была тряпка. Но он не останавливался, он продолжать резать её, меня тогда едва наизнанку не вывернуло. А потом, я увидел то из-за чего мне, и назначили психологическую экспертизу.

Этот мужчина подозвал моего отца и мой папаша поднёс руку к измученной женщине, она ещё была жива. Но тут из её груди пошло золотое сияние, неизвестный одобрял, подбадривал, говорил, что отец всё делает правильно. А когда она умерла, сияние прекратилось.

Потом мой отец подошёл к Джозефу и положил руку ему на грудь. Рука осветилась, а Джозеф… Он издал такой облегчённый вздох, словно, наркоману при ломке дали долгожданную дозу. Я не выдержал и убежал.

Отец пришел через пару часов, весь бодрый, даже помолодевший, он потрепал меня, думал, что я сплю. А утром я побежал в участок, но Ваши коллеги, — сказал старик, выразительно посмотрев на меня и Глена, — мне не поверили. Сказали, что я сошел с ума.

— Но они провели рейд? — спросила я осторожно.

— Да, они приехали на ту конюшню, задержали двоих, у обоих тоже были татуировки бессмертника, но того мужчины среди них не было. А мой отец… он потом обвинил меня, что я лишил нас возможности вкусить вечную жизнь! Знаете, если эта вечная жизнь достаётся таким способом, то я пас. К тому же, я потом выяснил, что Элизабет была беременна, полицейские нашли тест в её доме.

— А что было потом? – спросил отец Себастьян.

— А что потом?! – риторически спросил Малколм снова глотая виски. – Ничего, дело замяли, не хотели, чтобы об этом кто-то знал. Тела Элизабет и Тамары так и не нашли, а моего отца упрятали в психушку. Мать «сгорела» за пару лет, нас с сестрой усыновила тетка.

Я думал, что забуду об этом, как о страшном кошмаре, но по ночам мне всегда снился тот момент, когда моего отца превратили в чудовище, а он только радовался этому.

Но, это был ещё не конец. Месяц назад, мне позвонил Джозеф, просил о встрече, сказал, что у него было много времени подумать над тем, что он сделал, что он сломал жизнь нескольким семьям. Извинялся, умолял простить его. Он сказал, что их Хозяин вернулся и ему нужны новые жертвы. Потом он позвонил мне снова, сказал, что пропала женщина, Катрин, кажется. Просил меня о помощи, хотел заявить в полицию, и у него были доказательства, он хотел уничтожить этого гада, который сломал нам всем жизнь.

— Вы не знаете, где были эти доказательства? – спросила я.

— Нет, он не успел мне сказать, мы должны были встретиться, но меня сразил инфаркт, я пролежал в больнице полторы недели, а когда вышел, узнал, что Джозеф уже мёртв. Больше я, к сожалению, ничего не знаю.

— Но и на том спасибо Вам, — поблагодарила я.

— Мы учтём ваши показания, — сказал Глен. – Вы нам очень помогли.

Мы уже собрались уходить, как у меня всё-таки оторвалась пуговица и откатилась под стол. Когда я потянулась за ней, у меня задрался на кофте рукав оголяя кожу и показывая татуировку.

— Сатанинская шлюха! – заорал старик.

Я не ожидала такой прыти от шестидесяти шестилетнего старика. Когда я подняла голову, получила сильный удар по лицу, отчего упала на пол. Глен тут же подскочил к Малколму, схватил его, и заломил ему руки за спину, а Себастьян осторожно поднял меня, беря под руки.

Губа горела, а по подбородку стекало что-то влажное, я дотронулась до губы и увидела на своих пальцах кровь. Черт, да этот задохлик мне губу разбил!

— Я Вам поверил! – орал Глау на священника. – А ты такой же, как Джозеф, продал душу дьяволу! Ничего, когда она исковеркает ваши души, вы ещё вспомните мои слова!

— Уведи её! – крикнул Глен.

Себастьян быстро вывел меня из дома, я всё ещё была в шоковом состоянии, пуговица осталась там. Чёрт, да о чём я думаю!

— Ты в порядке? – спросил меня падре, подведя к автомобилю и давая платок. – У тебя кровь.

— Спасибо, — поблагодарила я, беря платок и вытирая подбородок. – Нормально, и не такие ранения получала.

— Почему он кинулся на тебя?

— Увидел цветы и решил, что я одна из этих ребят, — пояснила я.

— А ты из них? – спросил он, испытующе посмотрев на меня.

— Нет, этот рисунок у меня давно, мне сделали тату в десять лет, — отвечала я.

— Твои родители разрешили это?

— Они меня заставили, — сказала я, с горечью в голосе, посмотрев в глаза падре.

— Ты о чём? – не понимал он.

— Падре, пожалуйста, — взмолилась я. – Не спрашивайте меня!

Тут подошел слегка «помятый» Глен.

— Я его успокоил, но он всё ещё мечется! Думаю, лучше уехать отсюда, пока он не заявил о нас!

— Нельзя! – уверенно сказала я.

— Ты о чём? – не понимал напарник.

— Кто бы ни был убийца, он убирает свидетелей, и я больше чем уверена, что следующей жертвой будет Малколм, — хладнокровно пояснила я.

— Лара, ты не можешь быть в этом уверена! – говорил Себастьян.

— Мавр погиб вчера, а это значит, что убийца следит за нами или за мной, и вполне возможно, что он сейчас где-то рядом. Нельзя оставлять Малколма, нужно поставить наблюдение.

— Пусть этим занимается местная полиция! – возразил Глен.

— Глен, ты шутишь? Местные не станут нас даже слушать! Нужно самим остаться здесь.

— Ты предлагаешь остаться, но если за нами, действительно, наблюдают сложно это сделать!

— Может остаться один, — сказала я.

— Нет, Лара, я тебя здесь не оставлю.

— Глен, я знаю, против кого мы играем и я знаю, что нужно делать! – вдруг выпалила я. – Езжайте, я разберусь с этим.

— Ладно, — сказал Глен. – Садитесь, святой отец, а то к вечерней мессе опоздаем!

Себастьян грустно посмотрел на меня, пожелал мне удачи и сел в машину Глена. Мне же оставалось только занять удобную позицию. Раньше ночи убийца не появиться, вряд ли он станет менять свои привычки.

========== Глава 7 ==========

POV Глен

Я сидел за рулём, пальцы у меня дрожали, а в голове звенела только одна мысль, — нельзя её там оставлять, нельзя уезжать. С ней может всё что угодно случиться. Падре, похоже, уловил моё настроение, поэтому около двадцати минут молчал, давая мне возможность успокоиться, а потом осторожно заговорил:

— Ты не хочешь её там оставлять?

— А ты бы хотел? – огрызнулся я, посмотрев на священника.

Синие глаза были спокойные и хладнокровные, но в глубине этой синевы плескалась тревога. Я это заметил сразу, слишком он сильно беспокоился о моей напарнице.

— С ней там может всё что угодно случиться, а меня не будет рядом, — неожиданно, для самого себя сказал я.

— Тогда может, не будем уезжать? – поинтересовался он. – Подумай сам. Теперь это дело вертится вокруг неё. Я, конечно, не полицейский, но даже я это понимаю. Её там ждёт ловушка, Бог свидетель, но я в это уверен.

— Падре, а вам-то что за дело? Что вы так уцепились за это дело? – прямо спросил я.

— Джозеф был моим другом, и всё началось с него ещё тогда в 50х годах, я должен разобраться в этом! – ответил мне святой отец.

— Вы гражданское лицо и вы не можете участвовать в полицейской операции! – разозлился я. Ну, напрягал меня этот священник, не хотел я его видеть рядом!

— Тогда я постою в сторонке! Но я выясню всю правду, с Божьей помощью или с Вашей! – твёрдо сказал он.

Я сразу развернул машину и мы поехали назад. Не знаю, что на меня так подействовало? Его голос, — мягкий, спокойный, но при этом хладнокровный, или же его стопроцентная уверенность в том, что мою любимую женщину ждёт там ловушка, а вполне возможно и смерть.

POV Лара

Я весь день провела на улице, бродила по городу и старалась подмечать малейшие детали, но ни одного знакомого лица я не видела. Может, конечно, следящий за мной человек хорошо прятался, был не один, а может, его вообще не было.

Учитывая, что предыдущие убийства произошли около полуночи, только Мавра убили около двух, да и то, потому что я засиделась в салоне, то я пришла к дому Малколма около одиннадцати вечера. Засев в густом кустарнике, росшим недалеко от дома Глау, я стала ждать.

Полтора часа ничего не происходило, старик бродил по дому. То и дело в разных окнах загорался свет, а потом затухал и снова загорался, но уже в другом помещении. Похоже, у него теперь нервы расшатаны, после моего появления. Старик явно не ожидал, что к нему придёт человек с такими же татуировками, что были у Малколма-старшего. А я-то наивно надеялась, что смогу вычеркнуть своё прошлое, смогу забыть о том, что происходило со мной, когда я ещё была подростком, как о самом страшном сне в своей жизни и никогда больше не возвращаться к нему…

Я отвлеклась на свои мысли, на болезненные воспоминания, и не увидела, как в дом кто-то зашел, услышала только как хлопнула входная дверь. Я достала пистолет и медленно пошла к дому старика. Вот теперь, гад, я тебя поймаю с поличным!

POV Автор

Малколм сидел в кресле и терпеливо ждал, ждал уже двадцать минут, когда придёт его гость. Он знал, кто придёт к нему! Последние несколько дней Глау жил ожиданием этого момента. Когда дверной замок начал отворяться, старик достал припрятаны револьвер и положил его на колено, снимая с предохранителя. Мужчина готовился дорого продать свою жизнь.

Он терпеливо ждал своего посетителя, потом и внутренняя дверь отворилась. В коридоре показался мужчина: простая молодёжная куртка, с тканевым капюшоном, который был надет на голову, на ногах были джинсы и крепкие ботинки, вычищенные до блеска.

— Я знал, что рано или поздно ты придёшь, — сказал Малколм, отпивая из стакана виски.

— Пришлось задержаться на полвека, но ты как вижу ещё живой, и всё ещё распускаешь язык! – заметил гость.

— Ты послал сюда свою шлюху! Думал, я не разгляжу её?! – спрашивал старик.

Неизвестный склонил голову, явно задумываясь, а потом сказал:

— Ты знаешь, зачем я пришел, — говорил тот, делая шаг вперёд.

— Стой на месте! – крикнул старик, вскидывая револьвер, направляя на «гостя». – Пускай я и постарел, в отличие от тебя, но продырявить я тебя ещё могу.

— Ну, стреляй! – сказал он спокойно, разведя руками. – Целься в сердце или голову, так надёжнее!

Старик был очень удивлён такому повороту событий, он не ожидал, что его самого будут просить выстрелить.

— Полиция! Стоять! – услышали они женский голос.

Малколм был поражен, что сюда зашла эта чёртова девка, у Глау даже сердце кольнуло от волнения, вызвав дикую боль в груди.

— О, надо же! Не ожидал тебя увидеть после стольких лет, — говорил гость, откровенно разглядывая девушку.

— Руки держи так, чтобы я их видела! Ни с места! – приказывала она, держа на мушке посетителя.

— Как именно? – спросил гость. – Так? — он поднял руки вверх. – Или так?

Он тут присел и резко бросился на девушку. Лара выстрелила, но неизвестный сбил её с ног, и пуля ушла в «молоко». Гость вдруг вскочил и убежал, а когда Лара поднялась, то увидела, что Малколм сидит и не дышит, держась за левую сторону груди. Похоже, старое сердце измученного человека не выдержало, перенервничал.

Тут от груди Малколма пошло золотое сияние и потянулось куда-то вниз, сквозь пол. У детектива отнялось дыхание, а руки начали предательски болеть, она не видела, что цветки бессмертника засветились слабым светом. В горле пересохло, а она всё не могла оторвать взгляда.

Неосознанно, Лара начала поднимать руки. Сердце нещадно билось, ожидая момента эйфории, которое заполнит её, когда чужая душа пройдёт в тело. Когда она заполнит свою изголодавшуюся по этой силе и мощи душу. Когда ощутит жизненную силу, что наполняет всякого человека, — чужую душу, чужие воспоминания и чужой опыт. Подлинную и чистую силу духа, которая есть в каждом человеке, но только лишь, такие как она, могут ощутить эту полную власть, над жизнью и смертью, над разрушением и возрождением.

Руки дрожали, невыносимая боль сковывала запястья, цветки просили наполнить их, забрать чужое, уже ненужное, но девушка до последнего сопротивлялась, не хотела снова это ощущать, не хотела снова становится этим «наркоманом». Тут сияние угасло, ушло вниз, сквозь пол, похоже, убийца спустился в подвал и он всё ещё здесь.

— Лара! – услышала она голос своего напарника.

Обернувшись ко входу, она увидела Глена и Себастьяна, если напарник смотрел на неё как-то недоуменно, то святой отец выглядел испуганным и взволнованным.

— Он ушел вниз! В подвал! – сказала девушка, тяжело дыша, всё ещё «отходя» от ощущений. – Идём!

— Хорошо, идём. Падре, – обратился Глен к Себастьяну, — вам лучше остаться здесь.

— Хорошо, — согласился святой отец, тяжелым взглядом проводив детективов.

Священник осмотрелся и пошел во внутренний двор, вдруг там есть второй выход из подвала.

POV Лара

Я осторожно шла к лестнице, ведущей в подвал, убийца даже не умудрился плотно закрыть дверь, не то что запереть, оставил её приоткрытой, будто приглашая нас войти. В голове стучало, что это ловушка, что нельзя туда идти, но чувство долга оказалось сильнее этой панической мысли, и я отогнала её чтобы не мешала.

Глен достал фонарик и посветил вниз, я попробовала включить свет, но лампочка не загорелась, видать посетитель дома Глау вывинтил, когда спустился.

— Глен, идешь направо, а я налево, — приказала я шепотом, и начала спускаться по скрипучим ступеням.

Напарник светил мне вслед, тень от меня была большой, а внизу было слишком темно и тихо, что меня очень настораживало. Подвал был самый обычный,здесь было полно старого хлама: инструменты, старые матрасы, бензиновый генератор, на случай, если свет погаснет и ещё много чего.

В воздухе клубилась пыль, жутко хотелось чихать, но мы держались. Даже если убийца сейчас наблюдает за нами, всё равно нельзя издавать лишних звуков.

Подвал состоял из двух помещений, первое было прямо под лестницей, второе такое же, находилось под гостиной, именно сюда уходил свет от тела старика.

Глен осматривал помещение, в которое мы вошли, я же зашла в то, которое находилось под гостиной. Оно было пустым, только у стен стояли доски, да старые шкафы, плотно закрытые, там вполне мог спрятаться человек.

Я заметила, что в это помещение ведёт ещё одна дверь, сделанная из металла, скорее всего из нержавейки. Створки предположительно выходили на задний двор. Эта дверь не была закрыта изнутри, значит, вполне возможно, этот неизвестный убийца мог уже покинуть помещение.

У меня роилось полно мыслей. Кто был этот человек? Он говорил, словно знал меня! Кто он такой? Откуда он мог меня знать? Неужели, это тот, который сделал это со мной? Неужели, тот, который превратил меня в это чудовище?

За своими мыслями я не заметила, как подошла к противоположной стене помещения. Я уперлась лбом в холодную бетонную стену, стараясь успокоиться и привести мысли в порядок. Тут отворилась железная дверь, со скрипом, видимо, петли уже давно не смазывали.

Я обернулась и увидела перед собой убийцу, он явно, не ожидал, что его так быстро найдут, испугался и вскинул руки, хотел что-то выкрикнуть. Но я не стала ждать, я молниеносно вскинула пистолет и выстрелила в него, помня, с какой скоростью он мог двигаться. Пуля попала в плечо, неизвестный опрокинулся на пол и не вставал. Что-то было не так!

Подбежав к нему, я увидела, что у него из плеча непрерывно шла кровь, я угодила прямо в плечевую артерию. Сорвав с головы раненого капюшон, я увидела паренька, ему было лет семнадцать-восемнадцать, он испуганно смотрел на меня, не понимая, что происходит и за что в него стреляли, он ведь поднял руки, готов был сдаться.

— Нет, нет! – начала говорить я.

В помещение спустился пастырь Себастьян, он недоуменно смотрел на меня, а Глен же просто не мог понять, что происходит.

— Помогите, зажмите рану! – крикнула я, стаскивая с себя куртку и прижимая к плечу несчастного.

Священник подошёл и прижал мою куртку к ране парня, но кровь всё не хотела останавливаться, возле плеча юноши уже натекла приличная кровавая лужа и она продолжала расти.

— Это детектив Глен Джекоб, нам срочно нужна скорая помощь… — говорил мой напарник в мобильный телефон, но меня сейчас волновало не это.

Парень стремительно терял кровь, щеки и руки у него уже были холодными.

— Держись, приятель, не смей! Не смей умирать, слышишь! – орала я. – Смотри на меня!

Но глаза парнишки остекленели, и его голова безвольно упала набок, он не дышал, потеря крови слишком большая. Он был мертв, я это почувствовала, поскольку эти чертовы цветки на моих запястьях снова начали ныть, чувствуя, что душу больше ничего не держит в бренной земной оболочке.

Скорая приехала через пять минут, но медикам оставалось только констатировать смерть. Парень в считанные секунды потерял слишком много крови, а я же сидела и плакала. Впервые в жизни плакала от своей беспомощности.

Попалась как последняя дура на удочку этого гада. Ведь если он настолько виртуозно обманывал следствие, то и меня мог обмануть, опыта ему в этих делах не занимать.

Глен и Себастьян сейчас давали показания, а ко мне приставили охранника. Теперь оставалось только ждать своей участи, поскольку ни в какие мистические подоплёки детективы не поверят. А убийство, пускай непреднамеренное, мне не простят, — это намного серьёзнее, чем то, что меня видели уходящей из тату-салона за несколько минут до его поджога.

========== Глава 8 ==========

POV Лара

Я сидела в коридоре под конвоем,молча ожидая, когда меня позовут в кабинет шефа: у меня забрали пистолет, хорошо жетон пока не отобрали.

После того, как я убила парня приехали скорая помощь и полиция. Нас сопроводили в местный участок, где провели первичный осмотр тела убитого, а так же сняли наши показания. Через два часа нас повезли обратно, в наш город, а так же с нами поехали родители того парня, которого я застрелила.

Я не стала отпираться, сказала, что это я выстрелила, не хотела, чтобы из-за меня у напарника и святого отца были проблемы.

Глен сейчас сидел в кабинете шефа, а меня охранял мой сослуживец из нашего отдела, а на меня саму проходящие мимо коллеги смотрели волком. Да я сама себе противна была, я человека убила. Хоть и не понимаю, как там оказался этот парень, но это явно был не тот, кто зашел в дом Малколма и не тот, кто совершил три убийства в нашем городе. Скорее всего, его туда привели заранее, через железную дверь в подвале, оставили в шкафу, предварительно накачав наркотой или какими-нибудь успокоительными. А когда мы туда спустились, то мальчишка проснулся, увидел вооружённых людей, испугался и решил сбежать, а я, не разобравшись в ситуации, выстрелила.

Недавно полковнику принесли какую-то папку, видимо отчёт экспертов, но меня до сих пор не вызывали. Жутко хотелось пить, но я боялась даже попросить кого-нибудь об этом, всё равно не принесут, либо скажут пару ласковых ещё.

— Дейс, зайди в кабинет! – услышала я голос полковника.

Я уныло зашла в помещение, села на предложенный стул, рядом с напарником, который был здесь уже полчаса.

— Получил отчёт патологоанатома, — сказал шеф. – Ты хорошо стреляешь, Дейс. Пуля застряла в плечевой кости, разрубив артерию пополам, у парня не было никаких шансов.

— А можно без лирики! – грубо попросила я.

Шеф шумно выдохнул, ему явно не понравилось, что подчинённая так дерзит ему.

— А может мне тебя в руки безутешным родителям отдать? Те тебя на части разорвут! – гадко спрашивал он.

«Пусть попробуют!» — подумала про себя я, но не стала говорить, полковник и так был на взводе. Ему пришлось долго договариваться с другим участком, чтобы они передали дело об убийстве парня именно в наш отдел, чтобы вытащить оттуда своих людей.

Отца Себастьяна отпустили почти сразу, не стали его «мариновать», поскольку я и Глен сказали, что это мы попросили падре поехать с нами, не хотелось чтобы святой отец страдал из-за нас. Себастьян, конечно, отнекивался, но потом сдался и священника выпроводили из участка.

— Ладно, к делу, — сказал шеф. – Могу вас поздравить, детективы. Дело об убийствах закрыто! А с тебя, Лара, обвинения в убийстве сняты, я смог убедить прокурора, что ты действовала в условиях необходимой обороны.

— Что? – удивилась я.

— Да, этот парнишка, действительно, убийца. Как оказалось, отец Джозеф в последний месяц постоянно общался с этим пареньком, Адамом Вилсоном. У них был серьёзный конфликт и Адам решил свести со святым отцом счёты. Моргана он убил, потому что старый смотритель увидел его на месте преступления.

— А Мавр? – спрашивала я.

— Мавр стал ненужным свидетелем. Две недели назад Адам нанялся к нему, поскольку у хозяина тату-салона был некомплект мастеров татуировки, а наш паренёк как раз в этот момент закончил курсы художественной росписи. Хотел быть поближе к святому отцу, чтобы проследить за ним и узнать его распорядок дня.

— Хорошо, допустим, но при чем здесь Малколм? – не понимала я.

— У Джозефa были доказательства того, что Адам причастен к исчезновению Катрин. Падре поделился этим с Малколмом, тем самым подписав несчастному старику смертный приговор. Адам пошел избавляться от последнего свидетеля, но не рассчитал того, что там будете вы. Доказательства есть, свидетели и очевидцы нашлись. Даже родители Адама подтвердили, что их сын стал слишком агрессивным в последнее время, а так же подтвердили факт знакомства с отцом Джозефом, и того, что у этих двоих был серьёзный конфликт.

Так что вы можете отдыхать. А тебя, Дейс! Поздравляю с первым раскрытым делом! Я даже дам тебе отгул на неделю, и советую пройти психологическое обследование, а то ты сразу палить начинаешь, не разобравшись в ситуации.

— Но сэр… — начала возражать я.

Другая бы на моём месте радовалась, что всё так хорошо разрешилось, но я же знала правду.

— Это не тот человек, которого мы ищем! – возразила я.

— Доказательства есть, — он убийца! – говорил полковник.

— Но где орудие преступления? Нож, которым были убиты пастырь и сторож? Как он смог оставить ожог на телах обоих жертв? Все эти доказательства, — показания свидетелей и очевидцев, косвенные, прямых улик нет!

— Лара! — остановил меня шеф. – Дело закрыто!

— Сэр, будут ещё жертвы, неужели вы не понимаете?! Мы не можем закрыть дело! – старалась убедить его я. – К тому же надо возобновить дело о пропаже Катрин Джонс!

— Можем закрыть дело об убийствах, — спокойно сказал полковник. – Я его уже закрыл! Можете быть свободны, тебе отгул! Можешь отдыхать и не забудь о консультации у психолога! А делом Катрин займутся другие.

— Хорошо, сэр! – скрепя сердце согласилась я.

Я, буквально, выбежала из кабинета, Глен пошел за мной, звал меня, но я всё время отмахивалась.

— Лара, да успокойся ты! – попросил меня Глен, когда поймал за руку и резко развернул к себе. – Радуйся, ты раскрыла дело!

— Нет, Глен! Я его не раскрыла! Я убила ни в чем неповинного паренька, который просто оказался не в том месте, не в то время! – говорила я. – Глен, ну, хоть ты мне поверь! Дело ещё не закрыто. Убийца на свободе и вполне возможно будет ещё одно исчезновение, а может и пара убийств!

Напарник смотрел на меня затравленными глазами, он хотел мне поверить, но…

— Ясно, — сказала я тихо. – Спасибо за понимание, напарник!

— Эй, может, подвезти тебя до дома! Ты всё-таки теперь без куртки, там дождь, а машину твою оформят со штраф-стоянки только завтра, — говорил мужчина.

— Не надо, пройдусь под дождём! Надеюсь, что заболею, чтобы не видеть всего этого, — огрызнулась я, выходя на улицу.

Да, я немного погорячилась. На улице хлестал такой ливень, что мне стало холодно только от ветра. Чёрт, даже до автобусной остановки не дойти без того, чтобы не намокнуть. Но, я слишком гордый человек чтобы возвращаться обратно и просить Глена об услуге. Ничего подожду пока ливень немного успокоиться, торопиться мне теперь некуда.

Пришлось ждать около получаса, пока дождь немного стихнет, я уже хотела идти, но тут из участка вышла Эмма, кутаясь в осеннюю куртку.

— А ты чего тут стоишь? – спросила она.

— Ждала, пока дождь немного утихнет, вот теперь пойду домой, — ответила я, спускаясь по ступенькам крыльца. Девушка увязалась за мной, я была не в восторге от её компании, но Эмма хоть немного отвлечёт меня от мрачных мыслей.

— Слышала, что убийства раскрыты и тебе дали отгулы. Я тебя поздравляю! – воодушевлённо лепетала девушка.

— Поздравлять не с чем, Эмма, — грустно сказала я. – Я парнишку убила, а он ни в чём не виноват!

— Да ладно, Лара. Шеф сказал, что все улики на лицо, этот Адам был убийцей! А насчёт Катрин не волнуйся! Мы её найдём! – убеждала меня Эмма. – Ой, ладно, мне в магазин надо. Пока!

— Пока, — крикнула я, вслед убегающей девушке. Мне бы твои проблемы!

До дома я добралась за полчаса, всё-таки я жила достаточно далеко от участка. Я промокла, даже мелкий моросящий дождь заставил меня вымокнуть. Посмотрев на часы, я увидела, что уже пять часов дня, черт я уже почти сутки не спала, то-то я думаю, что меня так в сон тянет.

Перво-наперво я пошла в душ, постояв под теплыми струями воды с полчаса, я с наслаждением надела теплый банный халат и домашние тапочки. Всё-таки есть какие-то плюсы в том, что мне дали отгулы, — могу вставать когда хочу и у меня теперь будут развязаны руки, а связи в полиции я могла заводить.

Я поставила себе кофе, не хотелось ложиться спать так рано, а то потом встану в четыре часа утра. В дверь неожиданно позвонили, я думала, что это Глен пришел извиняться. Идя к двери, я уже мысленно представляла, как пошлю нерадивого напарника по матушке, но открыв дверь, я с удивлением обнаружила на пороге отца Себастьяна. У меня от неожиданности даже дар речи пропал на некоторое время.

— Привет, — поздоровался он.

— Э, привет. А что ты тут делаешь? – недоумевала я, не понимая, что забыл у меня падре.

— Узнал от Глена, что тебя отпустили и сняли обвинения. Решил проверить как ты, — сказал он. – И поговорить.

— Себастьян, сейчас не лучшее время, — отнекивалась я.

— А когда оно будет? Послушай, в этом деле не так всё чисто. Я видел тебя там, ты была, словно, в неадекватном состоянии. Что с тобой произошло?

Я вздохнула, похоже, от пастыря мне неотделаться, пока я всё ему не расскажу. Хотя, можно попросить его сохранить тайну, как на исповеди. И пусть только попробует не сохранить её, не убью, но жизнь точно в ад превращу.

— Кофе будешь? – спросила я, проведя Себастьяна на кухню, а то у меня уже глаза слипались от недосыпа.

— Нет, я успел поспать пару часов, — отказался святой отец с улыбкой.

— Тебе повезло, — завистливо сказала я, наливая кофе в большую кружку, — а вот я не смогла поспать. И теперь не смогу вообще спать нормально.

— Почему? – не понимал Себастьян.

— Давай в гостиную пойдём, а то на кухне неудобно разговаривать, — предложила я, поплотнее запахиваясь в халат, и прихлёбывая кофе.

— Так в чём проблема? – спросил он, садясь на диван.

— Себастьян, я прошу тебя об одном, всё, что я здесь скажу, относи к исповеди, потому что не приведи Господь… – предостерегла его я, когда села на другом конце дивана, поджимая под себя ноги, и кутаясь в тёплый халат.

— Не волнуйся! Я ничего и никому не скажу, — заверил меня тот.

— Этот парнишка невиновен, я убила ни в чём неповинного человека, — сказала я. – Странно, ведь я выполняла свой долг, но от этого ещё более тошно.

— Было бы странно, если бы ты ничего не чувствовала, — резонно заметил падре.

— Никогда не думала, что это так тяжело. Я ведь пошла в полицию, надеясь, что смогу защищать людей от убийц, несправедливости, а сама не лучше! Сама только что стала убийцей, просто моё дело замяли, — говорила я, отпивая очередной глоток кофе.

— Бог простит тебя!

— А разве в заповедях не записано, — не убий! Я понимаю, если бы он получил по заслугам. Но он ведь ни в чём не виноват, он просто был не там и не тогда.

— Ты убила, потому что была в заблуждении, ты ослепла. Что с тобой произошло там? При чем здесь татуировки бессмертника?

Я замялась, на самом деле хотелось рассказать. Я столько лет держу это в себе, столько лет я запираю свою душу на замки, никого туда не подпуская.

— Ты мне не поверишь. Скажешь, что это мои выдумки. Да и я бы не поверила, если бы мне такое рассказали, — говорила я, опуская глаза, и ставя чашку на стол.

— Но для тебя это не выдумки, для тебя это реальность, часть тебя. Я выслушаю, каким бы не было твоё прошлое или настоящее, я пойму и никому ничего не скажу, — мягко говорил он, беря меня за руку.

Теплая, мягкая рука, так бережно держала мою руку, что мне хотелось рассказать, излить душу, я непроизвольно сжала его руку, боясь отпустить его, боясь, что он уйдёт, а мое прошлое так и будет сжигать меня изнутри, пока не испепелит полностью.

— Тогда слушай, для меня это слишком тяжело! И ты первый, и надеюсь, последний человек, которому я расскажу это, — сказала я. – Всё началось, когда мне исполнилось семь лет…

========== Глава 9 ==========

POV Автор

1995 год, 31 августа, город Тин Вотер, штат Делавер.

«Дорогой дневник!

Завтра я впервые иду в школу. Жду не дождусь, когда увижу своих одноклассников, когда буду учиться. Мои родители волнуются за меня, хотя с чего бы это? Всё ведь ходят в школу, и они ходили, что там такого страшного, что мать постоянно плачет, а отец подбадривает меня? В общем, завтра мой первый день в новом мире. Интересно, пропустят меня туда вместе с Китти?»

Девочка закрыла свой дневник и спрятала его под подушку, чтобы никто не нашел и не дай Бог, родители не увидели. Лара взяла игрушечного котёнка, свою Китти, погладила его по голове и сказала:

— Ну что, Китти? Готова к завтрашним приключениям? – спрашивала девочка. – Завтра мы увидим нашу школу. Надеюсь, тебя пустят.

Она положила игрушку рядом с подушкой, а затем потушила настольную лампу, что стояла на прикроватной тумбочке. После этого закуталась в тёплое и мягкое одеяло и блаженно уснула, представляя, как завтра оденется в своё новое платье, оденет рюкзак, возьмёт с собой любимую игрушку, и пойдёт в школу.

Если бы только эта девочка знала, что завтра вся её жизнь будет теперь исковеркана до конца её дней…

… — Вот теперь ты у нас красавица! – сказала Ларе мама, — Сара. – Сегодня твой первый день в школе. Не волнуешься?

— Немножко, — ответила Лара. – Но всё же будет хорошо, мам. Не надо плакать! – просила дочка, когда увидела, что у матери снова на щеках засверкали слёзы.

— Да я плачу от радости, доченька! – сказала Сара. – Ты у меня уже такая большая! Вон уже в школу идешь. Оглянуться не успею, а уже придётся тебе платье на выпускной покупать.

— Мам, — девочка обняла плачущую мать, стараясь успокоить Сару.

— Так что у нас тут происходит? – спросил пришедший отец, — Семуэль. – Почему мои дамы плачут. Давай, Лара, садись в машину, я тебя прокачу до твоей школы!

— Пока, мам! – попрощалась дочка с любимой матерью.

Отец услужливо усадил семилетнюю дочь на заднее сиденье автомобиля, и поехал в сторону их школы. Сара помахала своему мужу и дочери рукой на прощание.

Школа была прекрасным местом, всё красиво, чисто, убрано, Ларе и многим другим первоклассникам показали их персональные шкафчики, куда они могли складывать личные вещи. А затем проводили в их класс.

Деревянные парты и стулья были новые, девочка села за третью парту, поближе к окну, она всегда любила смотреть в окно, так ей было спокойнее. Она постоянно сидела у окна, в автобусе, в машине, везде, где только была возможность сесть у окна, чтобы посмотреть, что твориться на улице, посмотреть на пейзаж и других людей.

Детей на какое-то время оставили одних, а потом в класс зашел мужчина, ему было лет тридцать пять, высокий, крепкий, импозантный, одет он был достаточно хорошо и элегантно. Только вот лица его никто и никак запомнить не мог, вроде смотришь на него и запоминаешь, а как отворачиваешься, так сразу забывается.

— Здравствуйте, дети! – поздоровался мужчина, приятным, хорошо поставленным голосом.

— Здравствуйте! – хором ответила детвора.

— Так, вот ваш первый и несложный урок. С учителем надо здороваться по-другому. Когда в класс заходит учитель, надо всем встать из-за парт. Ну-ка встали, — дети все дружно встали. – Вот хорошо! А теперь, когда учитель поздоровался с Вами, надо просто кивнуть, — первоклашки всё дружно кивнули, и стали садиться. – Стоп, стоп, стоп! – сказал вдруг учитель, вставив в свой монолог нотку разочарования. – Садиться нужно только тогда, когда учитель разрешит. Ясно?

— Да, — ответили дети.

— Вот и отлично, а теперь садитесь.

Первоклашки дружно сели, во все глаза, смотря на своего учителя.

— Итак, сегодня наше первое вводное занятие. Я вам расскажу, что вы будете делать в школе…

Учитель понравился всем ребятам, он рассказывал интересно, вдохновлено, красиво. Описывал все прелести школьной жизни, о том, что школьные годы, — это самая светлая пора в жизни любого человека и именно её они будут помнить всю жизнь.

К концу урока, учитель раздал необходимый комплект учебников, а потом попросил открыть дневники и записать завтрашнее расписание уроков. Лара достала ручку и новенький купленный дневник, гордясь, что у неё завтра начнутся первые в её жизни уроки. Но когда она перелистнула страничку, больно порезала палец об бумагу.

— Ай! – громко вскрикнула она.

— Что такое? – обеспокоенно спросил учитель.

— Я палец порезала, — чуть не плача ответила девочка, поскольку ей было очень больно, а так много крови она увидела впервые. Лара, конечно, получала синяки и ссадины во время игр и беготни, как и все нормальные дети, но такой большой кровоточащей ранки у неё не было никогда.

Учитель подошел к ней, посмотрел на палец и достал из кармана пиджака платок.

— Всё хорошо, — сказал он, прикладывая платок к ране, — иди в мед кабинет, сестра Медисон промоет и перевяжет ранку. Выйдешь из класса и пойдёшь направо, первая дверь с левой стороны. Ты его сразу узнаешь по красному кресту и надписи. Иди, не потеряешься. А расписание у одноклассников спишешь.

Кабинет девочка нашла быстро, медсестра упокоила её, промыла ранку обычной перекисью, отчего Лара едва не впала в истерику, поскольку, эта жидкость начала жутко щипаться. Потом Медисон тщательно забинтовала пальчик девочки и отправила её обратно в класс.

— О, ты уже вернулась, — приободрился учитель, мило улыбаясь. – Садись на место, ещё успеешь расписание списать. Оно на доске написано.

— Я испачкала ваш платок, — виновато сказала Лара, отдавая платок учителю.

— Ничего страшного, главное, что с тобой всё в порядке, иди, садись, списывай расписание, — говорил мужчина, забирая платок у девочки.

Когда Лара записала расписание, прозвенел звонок, всё дружно покинули класс, поэтому никто не увидел, как учитель осторожно попробовал на вкус кровь маленькой девочки, что осталась на платке.

Сначала у него на лице появилось удивление, а затем на лице появилась злорадная ухмылка. Если бы кто-нибудь увидел сейчас его лицо, то испугался бы, поскольку в глазах учителя плясал поистине дьявольский огонь.

1995 год, 30 сентября, город Тин Вотер, штат Делавер.

Целый месяц Лара ходила в школу и училась. Девочка с интересом изучала новые предметы, математику, английский, была среди первых по результатам на уроках физкультуры. Она постоянно носила с собой Китти, рассказывала ей про каждую мелочь, про каждую деталь, про уроки, про учителей.

Одноклассники уже привыкли, что Лара ходит везде со своим игрушечным котёнком и постоянно с ним общается. Девочке всё ещё тяжело были привыкать к тому, что теперь треть дня она будет проводить в совершенно другом месте, а не дома или в детском саду.

В этот день всё было как обычно, последний урок только что закончился, дети собирали свои рюкзаки и спешили на школьный автобус, который развозил детей по домам.

— Дейс, останься, — строго сказал вдруг её учитель.

Девочка запаниковала. Почему учитель попросил её остаться? На уроке она вела себя спокойно, слушала учителя, записывала всё, что он говорил.

— Всё в порядке, Лара. Я просто хотел с тобой поговорить, — успокоил он девочку, видя её испуганное лицо, а так же делая какие-то пометки в журнале. – Ты очень способная девочка, — сказал вдруг он.

— Вы так считаете? – обрадовалась Лара, естественно, какому ребёнку не понравиться, что его хвалят?!

— Конечно, более того, я тебе открою секрет, — заговорщицки говорил мужчина. – Я вижу скрытый потенциал, то, что у тебя ещё внутри, оно ещё, скажем так, не оформилось, но оно растёт. А жизнь кротка и этот потенциал может так и не развиться.

— И что же делать? – обеспокоенно спрашивала она.

— Всё это можно исправить, — воодушевленно сказал мужчина, закрывая журнал. – Я предлагаю тебе посещать дополнительные занятия. Не волнуйся, ты будешь приходить домой всего на часик позже, но зато ты будешь знать намного больше, чем твои одноклассники.

— Правда? То есть я буду умнее их?

— И не только умнее, но и выносливее, лучше и мудрее, — говорил учитель.

Маленькая девочка ещё не знала, что означают слова «выносливее и мудрее», но это было произнесено в превосходной форме, а значит, Лара будет намного лучше, чем остальные.

— А если родители не согласятся? – грустно предположила Лара.

— А вот мы сейчас у них и спросим, — воодушевлённо сказал мужчина. – Иди, одевайся. Поедем к тебе домой, и я поговорю с твоими родителями. Только ты должна мне будешь здесь помочь, ты же хочешь быть лучше своих одноклассников?

— Конечно, хочу, — приободрилась маленькая девочка, а затем достала из рюкзачка своего игрушечного котёнка. – Только если они согласятся, можно я буду брать с собой Китти? Ей тоже это всё интересно.

— Конечно, пускай и Китти занимается с нами, — с улыбкой согласился он. – Поехали спрашивать твоих родителей.

Через полчаса учитель подвёз Лару до её дома. Сара и Семуэль встретили педагога очень хорошо, налили ему кофе, спросили как дела. И, естественно, согласились на дополнительные занятия, после того, как мужчина похвастался успехами и исключительностью их дочери. Да и потом, как можно отказать, когда ребёнок так вдохновенно просит у родителей посещать эти самые занятия?

На том и решили, педагог покинул дом семьи Дейс, удовлетворённый своими успехами.

1996 год, 13 февраля, город Тин Вотер, штат Делавер.

Сегодня у Лары был день рождения, выпал он на пятницу, но родители не унывали. Они сделали дочери торт, украсили гостиную, купили подарки, сладости, в общем, всё, что только может порадовать маленькую девочку.

Семуэль и Сара взяли отгулы на работе только чтобы с самого утра заняться приготовлением к празднику. Им хотелось порадовать свою дочку, поскольку в последнее время она стала сама не своя.

Два месяца назад она начала приходить после школы и этих дополнительных занятий какая-то грустная и задумчивая. Если раньше она с радостью познавала мир, то теперь старалась отгородиться от него, со своими одноклассниками вообще перестала общаться. За семь месяцев она не завела ни одной подруги, что было очень странно. Она стала замыкаться в себе, если раньше Лара была «живой» и активной, то сейчас её, как будто, подменили. После занятий она приходила грустная, часто запиралась в комнате, а во время ужина почти не разговаривала. Единственное, с кем она говорила это со своей игрушкой, — Китти, которую девочка не выпускала из рук.

Родители уже не знали что делать, обращаться к психологу они не хотели, а то ещё начнут говорить на дочь, что она психичка, дети станут показывать на неё пальцем. А маленькие дети бывают очень жестоки, на неё и так все косо смотрят, потому что девочка постоянно разговаривает с игрушкой, так теперь ещё и это. Поэтому родители решили, что надо устроить девочке весёлый праздник, с салютом, тортом и сладостями. А заодно, под аккомпонимент всего этого, потихонечку выяснить у дочери, почему она стала такой замкнутой.

Лара пришла домой, не смотря по сторонам, а когда подняла голову, то увидела, что стол в гостиной просто усыпан сладостями, а в центре стоит большой торт с восемью свечами.

— С Днём Рождения! – прокричали папа и мама, выпрыгивая из-за угла.

— Мама, папа, спасибо! – закричала радостная девочка, хлопая в ладоши и подбегая к столу.

— Загадай желание, — сказала мама. – А теперь задуй свечи!

Радостная девочка задула все восемь свечек и полезла пальцами в торт.

— Подожди, пускай мама порежет торт, а потом будем есть! – сказал папа, присаживаясь рядом с Ларой.

Сара быстро порезала торт, каждому дала по кусочку и счастливая семья начала есть лакомство. Всё было как обычно, девочка смеялась, говорила смешные скороговорки, ничего не напоминало о том, что у дочери четы Дейс было угрюмое настроение последние пару месяцев.

— Так, а теперь перейдём к подаркам, — с улыбкой говорила Сара, доставая из-под стола три упаковки.

В первой, самой большой были новые сандалии для девочки. Лара им очень обрадовалась, она давно хотела такие сандалики на весну, во второй упаковке была красивая кукла и несколько платьев для неё. А в третьей видеокассета с мультиками «Том и Джерри».

— Мама, давай посмотрим! – попросила девочка.

— Конечно, солнышко, — согласилась Сара и поставила кассету в видеомагнитофон.

Полчаса вся семья дружно смотрела мультики про приключения кота и мышки, полчаса девочка сидела и смеялась над очередной попыткой Тома состроить пакость Джерри.

Сара осторожно кивнула Семуэлю, чтобы тот начал разговор с дочерью.

— Милая, — обратился отец к Ларе. – Как у тебя дела в классе? С кем-нибудь подружилась?

— Нет, — сразу же сникла девочка и отвернулась от телевизора.

— Ну, что же ты так? Ты же у нас такая красивая девочка, такая милая и общительная, а с тобой никто не хочет дружить? – не понимал отец.

— Нет, — снова коротко ответила Лара, снова начиная уходить в себя.

— Солнышко, — сказала вдруг мама, обнимая дочку. – Ну, почему ты такая грустная постоянно? Ты же постоянно бегала, общалась. Да чтобы тебя посадить на стул приходилось тебе пообещать коробку конфет, а тут приходишь постоянно какой-то уставшей, потерявшей интерес ко всему…

— Мама! Можно я больше не буду ходить в школу? – вдруг взмолилась девочка, глаза у неё увлажнились.

Родители были поражены такой разительной перемене в настроении ребёнка. Лара не просила, не устраивала истерику на ровном месте, она именно умоляла их.

— Детка, но в школу нужно ходить. Ты же так мечтала об этом, так хотела постигать новое. Что вдруг произошло? – не понимала мать.

— Наш учитель, он спрашивает меня странные вещи на занятиях и задаёт странные вопросы, — говорила она.

— Какие, например? – спрашивал Семуэль.

— Ну, он спрашивает меня, что такое жизнь и как я отношусь к тому, если кто-нибудь умирает. Что я чувствую, когда вижу как на моих глазах кто-то умирает. Как бы я поступила, если бы вы умерли.

Родители были поражены. Как такое мог спрашивать педагог? Девочке же всего восемь лет, ребёнок ещё даже не совсем понимает, что такое жизнь и смерть. Зачем он травмирует психику ребёнка?

— Мама, папа. Не водите меня больше в школу. Я боюсь нашего учителя! – срывающимся голосом и со слезами на глазах просила девочка.

— Мы не можем тебя не водить в школу, — осторожно начал отец. – Но я обещаю, я погорю с твоим учителем в понедельник!

— Вы такие же, как и он! – закричала вдруг Лара и побежала наверх, в свою комнату. – Я вас ненавижу!

— Лара! – крикнула мать, но тут же послышался хлопок двери в комнату дочери.

— Что там твориться у него на занятиях? – спрашивала Сара.

— Не знаю, но я поеду к этому гаду прямо сейчас! – разозлился Семуэль.

— Дорогой, только не наделай глупостей, — крикнула вслед уходящему мужу Сара…

… Семуэль вёл машину, нарушая все возможные скоростные режимы, он прекрасно знал, где живёт педагог и единственным желанием разъярённого отца было набить этому уроду морду. Да что этот учитель себе позволял? Да как он мог спрашивать у восьмилетней девочки такие вопросы? И уж тем более ставить её в такие гипотетические ситуации.

Остановившись у дома на окраине, мужчина начал ожесточённо бить кулаком в дверь. Через пару минут дверь отворилась.

— Что вы барабаните, хотите дверь мне выбить? – не понимал вышедший на порог учитель.

— Нет, я хочу Вам зубы выбить, — сказал разъярённый отец.

— Простите? – удивлённо поднял бровь мужчина.

— Ты что себе позволяешь? Ты что спрашиваешь у моей дочери? Хочешь ей психику окончательно поломать? Да я тебя посажу!

— А, — вдруг осенило педагога. – Вы Семуэль Дейс! Проходите!

Семуэль немного опешил от такого поведения. Этому учителю, похоже, было абсолютно всё равно, что крепкий мужчина, стоящий в дверях мог ему сейчас лицо расквасить.

Отец Лары прошел в гостиную, окна были плотно занавешены толстыми шторами. В комнате царил мрак, витал какой-то непонятный запах, то ли благовоний, то ли ещё чего-то наподобие этого.

Учитель куда-то ушел, Семуэль решил осмотреть помещение, но тут его сбили с ног, мужчина упал на колени, а затем ему заломили руки за спину и крепко держали, не давая подняться.

Рядом появилось существо, да именно существо. Оно словно было сделано из гладкой глины, имело форму мужского человеческого тела, только вот глаза были светящиеся и красные. Сзади было такое же существо, только оно было сделано в форме женского тела, оно же и держало мистера Дейса за руки.

Мужчина старался вырваться, убежать отсюда, но эти два создания держали его слишком крепко.

— Простите, что пришлось обходиться так грубо, но иначе никак, — сказал пришедший учитель.

У Семуэля глаза расширились от удивления, этот педагог держал за шкирку парня лет двадцати. Парнишка был связан, а судя по крови и синякам, его ещё и избили.

— Кто вы такой? Франкенштейн? – спрашивал мистер Дейс.

— Нет, — сказал учитель. – Франкенштейн занимался изучением феномена воскрешения. Я же занимаюсь тем, что не даю людям стареть.

С этими словами безумный учитель бросил паренька в комнату и достал откуда-то кривой нож. Парень попытался отползти, но педагог-маньяк с неожиданной прытью подошел к жертве и вонзил тому нож в грудь, прямо в сердце.

Семуэль опять забился в руках держащих его созданий, понимая, что его теперь живым отсюда не выпустят. Но он замер, когда увидел, что из груди паренька пошло золотое сияние и начало вливаться в руку убийцы.

Мистер Дейс снова забился, когда этот маньяк, с совершенно безумными глазами, подошел у нему.

— А теперь, я покажу вам, к чему я готовлю вашу дочь, — проникновенно прошептал педагог и прислонил свою руку к груди мужчины.

Семуэль хотел закричать, но крика не было, поскольку тело просто отказывалось его слушаться. Внутрь вливалось что-то сильное, запредельное, что-то такое чему нет названия. Казалось, теперь мистер Дейс мог свернуть горы, переплыть океан, даже взмыть в небо.

Когда педагог отпустил невменяемого Семуэля, приказал:

— Убейте его.

Существа, к которым он обратился, с энтузиазмом начали выполнять поручение, но пленённый отец Лары, неожиданно легко вывернулся из цепких рук. Бросился на “мужчину” и просто оторвал ему голову, а женщину он легко поднял над землёй и насадил на острую вешалку спиной. Существо задёргалось, старалось ударить обидчика, но разъярённый отец начал вырывать голыми руками у неё руки и ноги, разрывать на части тело.

Только спустя полчаса мистер Дейс успокоился.

— Браво, — удовлетворённо сказал учитель. – Этих големов я создавал не так долго, не велика потеря. Но вы быстро ухватились.

— Что? Что это было? – не понимал Семуэль.

— То чем овладеет ваша дочь, если вы не будете мне мешать, — говорил тот. – Этих големов трудно убить, они только кажутся хрупкими, а вы разорвали их голыми руками. Попробуйте отломайте хотя бы кусок у «мужчины».

Семуэль наклонился к этому, так называемому «голему», схватился за ногу и дёрнул со всей силы, а затем схватился за своё плечо, вскрикнув при этом. Мистер Дейс едва не вывернул руку из сустава, когда резко потянул.

— Вот видите. Я вам дал лишь крупицу, а она наделила вас такой огромной силой. Представьте, что может сделать полная душа? – спросил учитель, подойдя к мистеру Дейсу.

— Так вы забрали у этого человека душу? – изумился Дейс.

— Да, только она имеет ценность. Ни органы, ни ткани, а именно душа, — это самое дорогое, что есть у нас, а мы разбаразариваем её, тратим на ненужный опыт. В человеческом теле только она ценна. Она может вам дать не только силу, но и здоровье, власть и вечную молодость. Вам, вашей жене, вашей дочери!

— Моя дочь… вы заставите её убивать? – спрашивал отец Лары.

— Смерть всего лишь переход от одного состояния в другое. Подумайте, сколько ежедневно умирает людей, в автокатастрофах, от наркотиков, совершают самоубийство… Отбросы общества. Мы лишь чистильщики, которым дана власть дарить людям вечную жизнь, вечное счастье с любимыми людьми. Вы бы хотели жить вечно, никогда не стареть, никогда не болеть? Неужели вы готовы отнять этот шанс у своей дочери. Такие как мы с ней рождаются крайне редко…

… Сара ждала мужа уже три часа, женщина сидела и читала молитвы. Она не была слишком набожным человеком, но она чувствовала, что что-то случилось, что что-то не так. Поэтому оставалось уповать только на Божью помощь. Сара уже хотела поехать за мужем, как дверь отворилась, и внутрь вошел Семуэль.

— Господи, Семуэль! Ты как? Что с тобой? – обеспокоенно спрашивала женщина, видя, что её мужа немного пошатывает и он смотрит каким-то затуманенным взглядом.

— Всё хорошо, Сара! Всё отлично! – сказал мужчина, лучезарно улыбаясь.

— Ты поговорил с учителем? Узнал, что он делает с Ларой?

— Да, поговорил, — ответил он, всё так же улыбаясь и медленно снимая зимнюю куртку.

— И что? Ты решил с ним этот вопрос? – спрашивала женщина.

— Да, Сара. Всё в порядке, наша дочь будет продолжать ходить на эти занятия, — обрадованно известил мужчина, ещё больше улыбаясь.

— Семуэль, ты пьян? Или это наркотики? — Сара старалась найти любое объяснение неожиданной радости мужа.

— Нет, со мной всё в порядке. Всё хорошо, Сара. Ты даже не представляешь, чему он учит нашу дочь, да она уникальна! Лара нам потом за это спасибо скажет, она подарит нам всё, о чем может только мечтать человек.

— Но она же боится его! Ты же видел, до чего он довёл нашу дочь! – говорила Сара, едва не срываясь на крик.

— Поверь! Это самое прекрасное, что только может случиться с людьми, — проникновенно поведал мужчина. – Всё будет хорошо, Сара. Лет через десять-пятнадцать вы обе скажите мне спасибо.

С этими словами муж пошел наверх, слегка шатаясь. Сара могла же только укоризненно смотреть на своего супруга.

1998 год, 17 марта, город Тин Вотер, штат Делавер.

«Дорогой дневник!

Три года я хожу на эти занятия. Но так и не понимаю, что от меня хотят. Учитель… кто он такой? Все эти годы он мне постоянно говорил о жизни о смерти, о том, что надо делать, когда человек умирает. О том, как надо забирать душу. Как можно забрать душу у человека? О чём он вообще говорил? А мои отец с матерью, — их как-будто подменили. Моя мать стала постоянно водить меня в церковь, просила покаяться в каких-то грехах. А отец… Он теперь сам отвозил меня к учителю. Они постоянно пропадали вместе, его постоянно не было дома. Что происходит? Я не могу понять…

Сегодня пропала Китти. Эта игрушка для меня стала единственной отдушиной, единственным другом. Я уверена, что Китти осталась в доме у учителя. Вот уже год я хожу на занятия к нему домой…»

Утром девочка, как обычно собиралась в школу, собрала необходимые учебники, тетради и пошла вниз, чтобы быстренько перекусить и побежать в школу. Хоть её первый учитель уже не преподавал в их классе, но на занятия она ходила исправно. Пару раз девочка пыталась не пойти туда, но тогда её брал отец и привозил к педагогу домой обещая наказать дочь за непослушание и пропуски занятий.

Мать же старалась приобщить дочку к доброте, к светлым чувствам, но Сара постоянно уходила, когда отец и учитель появлялись на пороге дома, мать никогда не было рядом с дочерью, когда она была ей так нужна.

На столе в кухне были сандвичи, стоял горячий чай. Лара быстро перекусила, но как только девочка обернулась, увидела перед собой отца. Он смотрел на неё затуманенным взором, а позади него стояла заплаканная мать.

— Сегодня ты в школу не поедешь, — твёрдо сказал отец.

— Почему? – не понимала Лара.

— Потому что у тебя сегодня другие планы, — говорил он, больно хватая дочь за руку и ведя к выходу из дома.

— Папа, отпусти! – кричала девочка, стараясь вырваться из цепких рук отца, поскольку ей было больно.

— Нужно ехать, — сказал отец, запихивая Лару в машину и увозя её вглубь города.

Они остановились у тату-салона, их там уже ждал учитель.

— Папа, я не хочу! – закричала девочка, стараясь вырваться из стальной хватки, но отец держал её крепко.

— Заткнись! – заорал отец и ударил дочь.

Впервые в своей жизни он ударил свою девочку, которую они с женой так долго ждали, которая была их отрадой и единственной радостью. Именно в этот момент мир иллюзий для Лары рухнул, именно в этот момент она поняла, что теперь ей нужно надеяться только на себя и ни на кого больше. .

Её грубо подняли и поволокли внутрь помещения. Внутри никого не было, поскольку на двери салона красовалась вывеска, — «Закрыто».

Полубесчувственную и плачущую Лару притащили в кабинет мастера. Учитель оголил девочке руки и сказал сидящему в кабинете мастеру:

— Сделаешь по два цветка на каждой руке, один с внутренней стороны, второй с внешней стороны. Всё как на эскизе и не вздумай ошибиться.

— Хорошо, но девочке всего десять лет. Я не хотел бы…

— Я разрешаю, — тут же выпалил отец Лары, его уже колотила мелкая дрожь.

— Ладно, тогда выйдите, пожалуйста, — попросил мастер татуировки.

Перед тем, как учитель и отец вышли из помещения, дочь услышала краткий диалог.

— Мне нужно, — говорил Семуэль.

— Не волнуйся, скоро ты получишь своё, — убеждал его учитель и закрыл за ними дверь.

Несколько часов девочка провела в кресле мастера, Лара не шевелилась, хоть и чувствовала жуткую боль в запястьях. Мастер постарался на славу, а потом, когда рисунки были закончены, девочке обмотали руки плёнкой, чтобы рисунок нормально высох и сохранился.

— Всё готово, — сказал мастер, когда вывел девочку из помещения.

— Спасибо, — поблагодарил учитель и отдал мастеру татуировки толстую пачку купюр. – Отвези девочку домой. Пускай отдохнёт! А через пару дней я приду.

— А как же я? – недоумевал Семуэль, невменяемым голосом.

— Не волнуйся, ты получишь своё, — с улыбкой говорил педагог и ушел из помещения.

Отец повёз дочь обратно домой и запер в комнате, чтобы она не могла выйти, и хоть как-то повредить свежий рисунок на её руках.

2001 год, 14 апреля, город Тин Вотер, штат Делавер.

«Дорогой дневник!

Сегодня я пишу эту последнюю запись, поскольку у меня теперь нет никаких сил. Я хочу повеситься, утопиться, порезать вены, всё что угодно, но у меня не получается! Теперь я знаю, зачем мне нарисовали эти цветы, теперь я знаю, к чему меня готовил мой учитель, именно к этому кошмару.

Мой отец теперь стал сам не свой, ему вскружили голову, но он не понимает. Учитель пленил его вечной жизнью, а отец повёлся! Я могу дать ему эту жизнь, могу продлить его существование. Да я много чего могу! Но то, как мне это достаётся… Вчера я самостоятельно сделала это… Забрала душу у своего одноклассника, который постоянно задирал меня, постоянно обзывал сумасшедшей. Я хотела ему отомстить, но не так. Я не знаю, как дальше жить и что мне делать. Я просто хочу умереть… Боже, дай мне умереть! Подари мне смерть, больше я ни о чём не прошу…»

Дневник уже давно не прятался под подушку. А любимая игрушка уже давно была забыта, девушка-подросток уже давно жила на военном положении. Мать ушла в монастырь, не выдержала этого, не смогла бороться и предпочла бросить дочь, бросить «дитя Сатаны». Отец же воспитывал из неё чудовище, а учитель обращался с ней всё более жестоко.

Ничего у неё уже давно зреет план, осталось ещё немного потерпеть, нельзя торопиться, иначе её поймают.

Девочка посмотрела на дневник и бросила его в ящик стола, чтобы больше не видеть его и никогда больше не писать в дневниках свои мысли.

Следующий день был выходным, Лара думала, что её оставят в покое, но в это утро к ней пришел учитель. Девочка лежала на кровати. Даже не посмотрела на человека, который исковеркал ей жизнь, который исковеркал жизнь всей семье Дейс.

— Вставай, — приказал он.

— Отвали от меня, урод! – огрызнулась она. Всё-таки подростковый возраст давал о себе знать.

Учитель подбежал к ней, схватил за руку, приподнял с кровати и со всего маху ударил её по лицу. Лара упала и заплакала, потирая горящую щеку.

— Я тебе говорил, чтобы не дерзила. Собирайся, поехали, — сказал он.

— Никуда я с тобой не поеду, — сквозь зубы прошипела она.

— Мне позвать отца? – спросил мужчина, гадко ухмыляясь.

Лара дернулась и стала собирать вещи. Если ещё с этим уродом можно было как-то общаться, то с отцом общаться было невозможно, он постоянно бил дочь, постоянно её корил за то, что та не давала ему энергию душ, которую отдавал ей её учитель.

Девочка-подросток быстро собрала необходимые вещи и вышла из дома, села в машину учителя и поехала в его дом. Этот жуткий дом она изучила сверху до низу. Скольких людей загубил этот человек, скольких невинных детей он приводил туда для своих экспериментов. В этом доме жило двое парней, со схожими татуировками, только у одного было пять цветов, у другого всего один цветок. А у учителя тоже были эти дьявольские цветы, их было шесть, татуировка была на шее.

Доехав до дома, учитель, буквально выволок Лару из машины и повёл её в подвал. Последние несколько лет Лара постоянно проводила в этом подвале, педагог-убийца часто мучил здесь свои жертвы, заставлял девочку поглощать души, питаться ими, использовать их силу, а самое главное смотреть, как он на её глазах убивал очередного несчастного, которому не посчастливилось попасть в руки жестокого садиста и маньяка.

Что в этой ситуации больше всего пугало Лару, то, что ей это нравилось, только когда в её теле мечется чужая душа, только тогда когда она наполняет силой тело, только тогда девочка чувствовала себя полноценной. Её это пугало, она не хотела этого, но понимала, что назад дороги уже нет.

Она уже вкусила этот запретный плод, она уже попробовала чужую душу на вкус, смерть больше не страшила её, а наоборот, радовала, поскольку это был стимул дальше тренироваться и становиться подлинным… Кем?

Чудовищем? Монстром? Таким же садистом, как и её учитель? Ей не хотелось этого, не хотелось становиться такой же. Но как забыть о тех ощущениях, которые ей дарит сам процесс поглощения чужой души. Ведь только так она чувствовала себя всесильной, нужной и могучей сделать все свои мечты реальностью.

Когда Лара пришла в подвал то увидела там кровать, тумбочку и люстру под потолком.

— Что это значит? – спрашивала она.

— Теперь ты будешь жить здесь, — спокойно сказал учитель.

— Как это понимать? Я не собираюсь здесь жить! – орала девочка.

— А тебя никто не спрашивал об этом, — спокойно говорил мужчина, закрывая дверь изнутри.

— Не подходи ко мне! – крикнула она, снимая рюкзак и замахиваясь.

Учитель только ухмыльнулся. Он бросился на девочку так молниеносно, что та не успела даже заметить. Почувствовала только как упала на пол, больно ударившись головой.

— Я поучу тебя манерам! – сказал он.

Лара начала отбиваться от него, но что могла сделать хрупкая тринадцатилетняя девочка, против взрослого, высокого и сильного мужчины? Голова всё ещё гудела, когда мужчина сорвал с неё кофту, а затем начал стаскивать и джинсы.

Она почувствовала, как мужчина начал целовать её, сжимать ещё маленькую подростковую грудь. Было так противно, хотелось вырваться, но учитель подмял её под себя, навалившись на хрупкую девочку всем телом.

Он тут поцеловал её взасос, Лара воспользовалась моментом и со всей силы укусила мужчину за его скользкий и противный язык. Педагог отпрянул от неё, ударил девочку по лицу, а затем поднялся, и поднял её за руки.

— Хочешь грубости. Будет тебе грубость! – прорычал он, сплёвывая кровь на пол.

Мужчина толкнул её к кровати, она оказалась прижатой к матрасу животом, а ноги её остались на полу. Учитель пристроился сзади и резко вошёл. Девочка закричала, из глаз брызнули слёзы, низ живота сразу же сковало дикой болью, а по внутренней стороне бёдер что-то потекло. Неужели кровь?

Учитель смеялся, прижимал её сильными руками к кровати, наслаждаясь каждым её криком, не думая останавливаться или же замедлять темп. Она должна узнать, что такое, когда тобой управляют, чтобы сбить с неё спесь, чтобы знала, чтобы не смела больше никогда дерзить.

А Лара умоляла его остановиться, она старалась думать, о чём угодно, только не о том, что с ней делают, но каждое его движение возвращало несчастную девочку в реальность. Сильная боль не проходила, казалось, только усиливалась.

А мужчина всё ускорял движения, вслушиваясь в крики своей жертвы, слушая их, как музыку для своей уже почерневшей души. С каждым разом она кричала всё громче, чем усиливала его страсть, а потом он сильно дернулся и упал на неё, обильно кончив прямо в неё.

Девочка же лежала скованная болью и унижением, чувствуя, как по бедрам теперь стекает не только кровь, но и сперма этого изверга.

Отдышавшись, мужчина схватил её поперёк живота и бросил на кровать.

— Отдыхай, завтра будет новый день, — сказал он, удовлетворённо посмотрев на неё, на ходу застёгивая штаны.

А девочка так и осталась лежать на кровати, сломанная, но не сломленная…

…Через неделю учитель пришел к Ларе, чтобы снова насладиться молодым телом, но открыв дверь, он не обнаружил там никого.

Как? Как она смогла сбежать? На кровати была записка: «Надеюсь, что ты будешь умирать в страшных муках!»

Девочка сбежала ещё накануне вечером, Лара зайцем пробралась на междугородний автобус и поехала к своей тёте в штат Миссури. Надеялась, что та ещё жива, что не выгонит её из дома.

Тетка приняла беглую родственницу, не стала ничего спрашивать, удочерила измученную девочку, окружила её теплом и заботой. Лара уже забыла, что такое забота, тепло и взаимопомощь, поскольку она уже давно этого не испытывала и не видела по отношению к себе. Тётка устроила её в местную школу, только уже под другой фамилией, чтобы Лару не нашли её отец и «друг».

Лара закончила школу с отличием и поступила в полицейскую академию, надеясь, что сможет уберечь людей от кошмаров, которые ей пришлось пережить. В академии она и узнала, что её отец умер через пять лет, после того, как она сбежала. Его кремировали, а она не стала забирать урну с пеплом, поскольку этот человек предал не Лару, которая на данный момент училась в полицейской академии. Он предал маленькую девочку, которая когда-то пошла в первый класс, и попалась на глаза настоящему монстру, а отец оставил её ему на растерзание.

Взрослая и знающая себе цену девушка ещё могла простить отца, но маленькая девочка, полная надежд и озорства, которая пошла когда-то в первый класс не простит его никогда. Поскольку именно с его молчаливого позволения, душа маленькой невинной девочки была исковеркана, изъедена и разорвана на куски острым кривым ножом…

========== Глава 10 ==========

POV Себастьян

Весь её рассказ занял около часа, девушка старалась не сыпать подробностями, но у неё это не получалось. Уже на середине рассказа мне захотелось её остановить, поскольку я просто не мог этого слышать, но я понимал, ей просто необходимо выговориться, всё рассказать, ей это было нужно, даже жизненно необходимо.

Но как такое может быть? Чтобы родители не стали бороться за своего ребёнка, чтобы отдать его на растерзание такому чудовищу? Это просто в голове не укладывалось. Это означало, что совсем рядом с людьми живут настоящие чудовища, обладающие сверхъестественными способностями. Как земля только носит таких детей Сатаны, оставалось загадкой для меня.

Я восхищался мужеством этой девушки, столько пережить, столько выстрадать, но не сломаться и всё ещё верить в лучшее, остаться верной своим принципам.

Через час кофе было допито, девушка сидела и молчала, — она высказала всё что могла, а я сидел и не мог ничего сказать в ответ. Такой исповеди у меня ещё никогда не было, и не будет.

— Скажи, — начал я, — а кто был этот человек?

— Я не помню его, было странно, я не знаю, как он это делал, но когда я смотрела на него и говорила с ним, то я помнила его имя и лицо, но стоило ему отвернуться и уйти, как я напрочь забывала его облик, — ответила Лара, чуть отодвигая пустую чашку от себя.

— Я не могу в это поверить, — тихо сказал я. – Неужели, рядом с нами существуют такие монстры… Прости за такой вопрос, но… Ты никого не убивала?

— Нет, до сегодняшнего дня, — тихо произнесла она, посмотрев мне в глаза. — Ну ещё несколько человек по долгу службы, но все они были преступниками… Невинных людей на моём счету нет… Вернее, не было, до сего дня…

Столько боли и страданий. Нет, всё-таки нет на свете слов, которые могли бы описать весь тот ужас, который удалось пережить маленькой девочке.

— Ты сказала, что твой отец мертв, но почему он умер? – спросил я.

— Инсульт, — ответила она. – Он был настолько зависим от «учителя», что не мог жить без энергии чужих душ. Видимо, после моего побега этот человек уехал из города, оставив моего отца, тот начал пить, бросаться на людей… Его упрятали в психушку, в палату для буйных, там он и умер. Его, в буквальном смысле, залечили до смерти. Тогда ещё можно было давать лекарства, которые давали успокоительный эффект, но при этом разрушали мозг. Вот и результат таких методов…

— А мать? Она жива?

— Если и жива, то я не хочу знать о её судьбе, — строго сказала она, вставая с дивана, беря грязную кружку и идя на кухню.

Я пошел за ней, я не мог понять, почему дочь не хочет узнать о судьбе своей матери.

— Почему? – не понимал я.

— Потому что она бросила меня! – закричала девушка,бросив в раковину чашку. Затем она развернулась и строго посмотрела мне в глаза, — Понимаешь! Я говорила ей, что со мной делают! Но она лишь водила меня в церковь и говорила, что это Бог меня наказывает за мои грехи.

Лара замолчала, у неё увлажнились глаза, но она сдержала свой плач, а затем продолжила:

— Ответь мне, пожалуйста, как священник, — что я такого сделала, за что Бог меня так наказал? Я не собиралась становиться такой! Я не просила этого! – говорила она, задирая рукава халата, показывая мне рисунок татуировки. – Она предала меня, так же как и отец, я не хочу её знать!

— Лара, Бог не даёт нам испытаний, которые мы не можем вынести. Тем более, Он учит нас прощению…

— Вот пускай Бог её и прощает, Себастьян! – твёрдо сказала она. – А я не могу её простить. Они оба предали меня, бросили в лапы этого монстра… теперь он вернулся в мою жизнь и я не знаю, смогу ли я теперь быть такой сильной…

— Ты о чём? – не понял я.

— Пойми, я уже знаю, что это такое, поглощать души других людей. Я ощущаю их, знаю их силу. Если это он, то теперь, он будет не просто убивать… он будет стараться меня вернуть.

— Как это? – интересовался я, подходя к ней.

— Понимаешь, он ведь не просто так делал это со мной, у него были и другие «воспитанники». Такие, как те двое парней, что жили в том страшном доме, как Малколм Глау… Это как наркотик, когда он начал забирать душу Малколма-младшего, я едва сдержалась, чтобы сама не забрать её… Это часть меня. Ты не представляешь, сколько мне пришлось пережить, чтобы забыть это чувство.

Пойми, Себастьян. Я до сих пор дальней дорогой обхожу реанимационное отделение в больницах, потому что…

— Тебе тяжело, — догадался я.

— Да, столько дармовых душ, столько силы… Ты даже не знаешь какого это… чувствовать как чужая энергия наполняет твою кровь, как ты начинаешь чувствовать себя всемогущим… Это не передать словами. И я боюсь, что он заставит меня снова это почувствовать, и на этот раз, я не уверена, что смогу вырваться… В прошлый раз мне пришлось целый год «отходить» от этого. Я была сама не своя, меня в школе все обходили стороной, потому что считали неуравновешенной…

Она всё-таки заплакала, беззвучно, но горько. Я подошел к ней, сильно обнял, ей было не просто страшно, она была в ужасе. Я отстранился от неё, взял её лицо в ладони, она немного расслабилась, но из глаз всё ещё шли слёзы.

— Он теперь не отстанет от меня, пока я не стану такой же, как он, — сказала девушка. – Я боюсь, что на этот раз я не смогу выдержать этого.

— Ты однажды уже прошла через это, неужели, не сможешь снова? – не понимал я.

— А ты хоть знаешь, какого это? Сопротивляться тому, что является частью тебя? Это все равно, что самому себе заклеивать рот, чтобы не есть после месячной голодовки, в то время, как стол ломиться от изобилия блюд и питья, — проникновенно говорила она. – Я не хочу становиться такой как он, но я понимаю, что стоит мне сорваться… и я уже не смогу…

— Всё будет хорошо, Лара. Ведь у тебя есть близкие люди, готовые помочь в любой момент, — убеждал я её.

Девушка как-то странно на меня посмотрела, а потом резко подалась вперёд и поцеловала, с силой обняв меня, запустив руки мне в волосы. Я не ожидал этого и ответил чисто машинально, растворяясь в её поцелуе, таком отчаянном, таком нежном, что я терял голову, сам обнял её, с силой прижимая к себе. Я не хотел её отпускать, ей было так тяжело, так страшно, что мне хотелось ей помочь, поддержать, дать ей сил.

Она вдруг отстранилась, тяжело дыша, с испугом глядя на меня. До меня дошло, что я сделал, только спустя несколько секунд.

— Прости меня, — сказала она. – Прости, я не хотела!

Тут послышался звук мотора и скрежет колёс об асфальт, кто-то очень быстро стартовал на машине, причем где-то рядом. Девушка отогнула занавеску в маленьком кухонном окне…

— Господи, только не это, — отчаянно проговорила она.

Я выглянул в окно, когда машина уже скрывалась за деревьями, но я узнал её. Это была машина её напарника, — Глена.

Я ещё какое-то время стоял и смотрел на улицу, размышлял над тем, что случилось только что, и пошел к выходу из дома.

— Себастьян, прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — извинялась Лара, стараясь оправдаться.

— Всё хорошо, Лара. Мне надо идти, я должен кое— что сделать, — сказал я.

— Подожди! У тебя есть телефон?

— Есть, — ответил я. – Цивилизация к нам тоже приходит потихонечку.

— Тогда, дай свой телефон, ты же хочешь участвовать в расследовании, — попросила девушка уже твёрдым голосом, делая вид, что ничего не случилось. – Так будет проще.

Я продиктовал ей свой телефон, быстро распрощался и пошел в церковь. Мне, действительно, нужно было кое-что сделать…

POV Глен

Я ехал не разбирая дороги. Я хотел извиниться перед Ларой, всё-таки я обидел её таким своим поведением, она ведь ждала помощи и поддержки, а я вот так вот поступил, не поверил ей.

Подъехав к её дому, я не решился сразу постучать, но увидел кое-что в окно. Она целовалась с Себастьяном, со священником, мать его! Я был не просто зол, я был в бешенстве, я, конечно, знал, что некоторые священники пользуются своим положением, что так сказать, исповедуют людей в более «близком контакте»..

Воспользовался моментом, сволочь! Я ведь подозревал, что не просто так он с ней сдружился, что не просто так он за нами постоянно ходил. Ничего, я этому уроду ещё задам.

Единственное, что меня сдерживало, — это осознание того, что если я сейчас поеду в церковь и подожду там святого отца, то я просто убью его, причем буду убивать очень медленно.

Остановился я возле своего дома, зайдя в дом, я с силой захлопнул дверь, во мне клокотала злость. Ладно, падре я ещё с тобой разберусь, но я не хотел, чтобы этот святоша больше ошивался рядом с нами.

Только сейчас я понял, что я оставил их одних в её доме, черт, да они же… Я подошёл к зеркалу и с силой ударил его, что странно, я даже не порезался, когда хрупкое стекло разлетелось вдрубезги. Ладно, святоша, я ещё с тобой разберусь.

Я потянулся к выключателю, щелкнул его, но свет не зажёгся. Что за черт? Проверив несколько раз выключатель, я убедился, что свет не горит. Зайдя в гостиную, я попробовал включить свет там, но и там оставалось темно. За окном была ненастная погода, собиралась гроза, а облака были практически черными, к тому же был вечер, но темно было как при густых сумерках.

На кухне послышался звон посуды, в доме кто-то был. Я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя, у меня не было домашних животных, чтобы они здесь безобразничали. Осторожно идя к кухне, я поблагодарил Бога, что я в своё время постелил на полу ковер, он и глушил сейчас мои шаги.

На кухне кто-то был, я увидел силуэт, похоже, это была женщина, она рылась в нижнем ящике, что-то активно ища, вытряхивая оттуда посуду. Женщина была абсолютно обнажена, я уж было подумал, что это какая-то бродяжка проникла в мой дом в поисках еды. Но зачем она тогда роется в шкафах, а не в холодильнике?

— Стоять! Ни с места! Руки за голову!

Женщина мгновенно остановилась, подняла голову, волосы у неё были встрёпанные и свалявшиеся, будто она вся вымазалась в глине. Она быстро поднялась, вытянулась. Кожа у неё была странного серого оттенка, или может это темнота обманывает моё зрение? А может просто грязь?

— Развернись! – приказал я, не опуская пистолета.

Она медленно развернулась, я замер на секунду, на меня смотрели светящиеся красные глаза, полные ярости и злобы. Женщина бросилась на меня, но я выстрелил, пуля попала ей в голову, прямо в лоб, нападавшую отбросило назад, она упала и не шевелилась.

— Что за черт? – вслух спросил я.

Чуть подойдя к обездвиженному телу, я слегка пнул его ногой, — не двигалось. Хотя кто мог двигаться с пулей в голове? Только тут я заметил, что пальцы этой женщины заканчивались заострёнными когтями, длиной сантиметров двадцать.

Что за хренотень? Я очень сильно надеялся, что я сплю. Ущипнув себя за руку, я убедился, что всё это реальность. Но как?

Я уже хотел звонить коллегам, чтобы они приехали, но тут труп зашевелился. Я успел отпрянуть назад, но острые когти полоснули меня по ноге, оставляя тонкие кровоточащие порезы, самое страшное, что я выронил телефон. Теперь мне даже не позвонить.

Я попытался убежать, но это существо (по-другому называть просто не получалось), перекрыло мне дорогу, я снова выстрелил, но попал в руку, которой эта тварь замахивалась на меня. Руку отбросило назад, но женщина ударила меня второй рукой, ещё пять борозд появились у меня на плече и груди.

Дикая боль в ноге мешала мне нормально двигаться, а теперь у меня ещё вся рука болела, и двигать я ей тоже полноценно не мог. Ещё один удар, на этот раз открытыми ладонями в грудь. Я отлетел к дальней стене, больно ударившись спиной и выронив пистолет.

Едва держа себя в сознании, я наблюдал, как приближается моя смерть. Я мысленно молился, чтобы произошло чудо. И оно, как ни странно, произошло, — на улице послышался вой полицейской сирены. Тварь дернулась, зарычала и со всей скорости вылетела в окно, выходящее во внутренний двор. Чёрт, я даже не успел заметить, как она смогла это сделать, настолько быстро она двигалась.

Мою дверь выломали, внутрь вошло несколько бойцов, но увидев меня, они вызвали скорую помощь, а затем отправились осматривать дом. Скорая меня увезла в больницу. Вот теперь и мне предстоит побыть там пациентом. В машине я потерял сознание, а может просто уснул, поскольку потерял достаточно большое количество крови, да к тому же ещё целую ночь до этого не спал.

POV Лара

Я сидела за столом, по телевизору шла какая-то нудная программа, я её даже не слушала. Чёрт, ну почему в жизни всё так сложно? Ну, вот угораздило меня поцеловать священника. И что на меня нашло? Может всё из-за того, что я рассказала. Не надо было этого делать! Мне и так это было больно держать в себе, так теперь ещё и Себастьяна в это втравила.

Нет, мне стало легче, правда. Я столько времени это носила в себе, а теперь, когда я поделилась этим с кем-то, стало намного лучше, я хоть немного облегчила душу. Интересно, как я теперь буду общаться со святым отцом? Нет, можно конечно делать вид, что ничего не произошло, но вот только это будет очень тяжело.

Ладно, утро вечера мудренее. Посмотрев на часы, я только цокнула языком, ещё восьми не было. Надо дотянуть хотя бы до девяти, а то проснусь завтра ни свет, ни заря и буду ходить к вечеру в состоянии «зомби» — ничего не понимаю, не соображаю, и дико хочу спать.

Неожиданно позвонил домашний телефон. Странно, кто может мне звонить. Сняв трубку, я услышала обеспокоенный голос Эммы:

— Лара… беда… — говорила она быстро, прерывисто и громко. Слышно было, что она крайне взволнованна, мало того, она была в панике. – Глен… ему плохо… на него напали дома…

— Погоди-погоди, как напали? – не понимала я. – Ты о чём?

— Я сама… толком не понимаю… — говорила девушка.

— Эмма, послушай меня! Сделай сейчас глубокий вдох, успокойся, — попросила я, вслушиваясь, как коллега сильно вдохнула и выдохнула. – Вот так хорошо, а теперь скажи всё по порядку, что именно случилось?

— Мне только что звонил шеф. На Глена напали у него дома около двадцати минут назад, — сказала она.

— Как напали? Кто? – занервничала я.

— Я не знаю, он сейчас в больнице раненый, — говорила она.

— С ним можно увидеться? – сразу спросила я, поскольку дико испугалась за напарника.

— Нет, ему там то ли перевязку делают, то ли швы накладывают. В общем, я сама не совсем понимаю, что произошло, — взволнованно говорила девушка. – Сам он без сознания, но состояние у него нормальное, жить будет.

— Эмма, успокойся. Он жив, а это главное. Я сейчас поеду к нему домой, расспрошу оперативников. А ты держи меня в курсе, и если с Гленом можно будет увидеться, то тут же звони мне! – отдавала я распоряжение.

— Хорошо, — согласилась коллега.

— И звони незамедлительно! – пригрозила я.

— Ладно, не сомневайся!

Я бросила трубку и побежала одеваться. Сон как рукой сняло, я была уверена, что это происки моего старого учителя. Который превратил меня в себеподобную, — в Пожирателя Душ.

POV Себастьян

— Прости меня, Господи… — тихо сказал я.

Очередной хлёсткий удар специальной плетью себе по спине. Я согнулся, зарычал сквозь стиснутые зубы, из глаз то и дело хотели сорваться слёзы, но я держался.

— Я согрешил…

Ещё один удар только по другой стороне спины, снова ослепляющая боль. Вся спина уже горела огнём, но я не сдавался, я должен был искупить вину.

— Я поддался искушению…

Очередной удар, дикая боль снова разрывала тело. Моя рука была тверда, я намерен был дойти до конца.

— Прости меня за грех, Господи…

Ещё удар и ещё и ещё, я стоял на коленях, сжимал зубы и молил о прощении. О прощении за то, что чувствовало сердце и душа, за то, что я не должен чувствовать, за то, что плоть слаба, за то, что мой дух подчиняется. А значит, плоть должна быть наказана.

Очередной удар по спине, всё-таки заставляет меня вскрикнуть и я падаю на пол, теряя сознание.

========== Глава 11 ==========

POV Лара

Я гнала машину как могла, у меня сердце проваливалось куда-то вглубь. Я не могла в это поверить, не могла поверить, что Глен был в больнице. Неужели, этот гад перешёл к активным действиям?! Скорее всего. Он всегда так делает, сначала устраняет близких, — тех людей на которых ты можешь положиться, на которых можешь опереться, а потом уже принимается за тебя.

Притормозив рядом с домом напарника, я увидела оцепление, — желтая заградительная лента, несколько полицейских машин, а так же за лентой стояло несколько офицеров полиции, они сдерживали зевак и журналистов, не давая им проникнуть на место преступления.

Я тихонько пробралась сквозь толпу, показала своё удостоверение коллегам и побежала в дом. Там уже вовсю работали криминалисты, обследовали место преступления, брали пробы, фотографировали.

Я подошла к своему знакомому-криминалисту Жану, он был главным среди своей смены. Он всегда одевался в строгий костюм, который ему необыкновенно шел, светлые волосы всегда были аккуратно подстрижены и причёсаны, а зелёные глаза всегда были строгими и холодными.

— Привет, Жан, — поздоровалась я.

— Привет, — удивился он. – А я думал, что у тебя отпуск.

— Жан, мой напарник пострадал. Что у твоих ребят? – спрашивала я.

— Ну, это только предварительный осмотр. На Глена напали на кухне, — есть следы босых ног, они маленькие, скорее всего женские.

Он провёл меня на кухню, один из нижних шкафов был открыт, а на полу были грязные следы босых ног, там же была разбросана посуда. Заглянув в ящик, я увидела на стенках и полках тонкие и неглубокие борозды, словно от когтей.

— Жан, а ты это видел? – спросила я.

— Да, видел. У меня даже закралось подозрение, что это какой-то оборотень, представляешь? – говорил тот, усмехаясь.

— Да, уж, — без энтузиазма сказала я.

— Затем, Глен и нападавшая переместились в зал, она то ли толкнула его, то ли просто ударила его об стену, а затем выбежала через окно, — сказал тот, показывая на разбитое вдребезги большое окно. Нападавшая не просто выбежала в окно, она ещё и вынесла оконную раму. – Видимо, полицейские прибыли не вовремя и она не смогла завершить начатое. Испугалась.

— А кто вызвал полицию? – спросила я.

— Соседи, они услышали выстрелы, знали, что здесь живёт офицер полиции и как только начали стрелять, тут же позвонили, — отвечал Жан. – Ума не приложу, как такое могла сотворить женщина?

— Сколько было выстрелов?

— По словам свидетелей, — два. Гильзы мы нашли, но пуль нет, видимо, Глен попал в цель, следы крови имеются, но пока с уверенностью мы ничего сказать не можем. Всё проясниться после анализов.

— Спасибо, — поблагодарила я. – И шефу не говори, что я была здесь, а то сам понимаешь…

— Не вопрос, — сказал мне Жан, лучезарно улыбаясь.

Я вышла из дома, сейчас мне становилось по-настоящему страшно. К нему пришел не тот человек, к нему пришел голем, только «наполнение» для голема было подобрано не то. Основой для голема служит человеческая душа, исковерканная до животных инстинктов, — они свирепы, послушны, знают только как убивать и выполнять простые команды. Но громких звуков они, действительно, порой пугаются, если создатель не утруждает себя искоренением страха. А искоренить этот инстинкт слишком трудно, видимо, наш убийца делал этого голема на скорую руку, чтобы побыстрее избавиться от помех.

Идя к машине, я услышала как зазвонил мобильный телефон.

— Да, Эмма? – спросила я, садясь за руль.

— Глен пришел в себя, но он очень слаб. Сейчас в больницу поехали криминалисты, хотят снять показания.

— Хорошо, еду, спасибо — поблагодарила её я, заводя мотор.

К больнице я приехала через десять минут, ехала я, нарушая все скоростные режимы, нужно узнать, что случилось, что произошло с Гленом, причем, узнать непременно из первых уст.

Я быстро узнала у администратора, где лежит мой напарник и направилась в палату. Криминалисты уже выходили из палаты, когда я подходила, я завернула за угол, чтобы меня не заметили, не хотелось мне разбираться с шефом, а потом и отвечать на вопросы внутреннего отдела. Не любят у нас, когда «отстранённые» ходят вокруг и что-то вынюхивают.

Зайдя в палату, я плотно закрыла за собой дверь. Глен лежал в полубессознательном состоянии. Я сразу увидела, что его плечо перебинтовано, а сам он был мертвенно бледен. Рядом стояла капельница, а с другой стороны был прибор измеряющий давление и сердечный ритм.

Мужчина очень удивился, когда увидел меня.

— Глен, что случилось с тобой? – обеспокоенно спросила я, присаживаясь на кровать.

Глен как-то странно дернулся, стараясь отстраниться от меня.

— На меня напали, не видишь? – грубо отвечал он.

— Глен, расскажи, пожалуйста, что именно случилось? Кто это был, подробно? – обеспокоенно спрашивала я.

— Тебя отстранили от дела, ты не можешь этим заниматься, — строго сказал он, отворачиваясь от меня.

— Да что с тобой? – не понимала я.

— Что со мной? А ты будто не знаешь?

Я возвела глаза к потолку, шумно выдохнув. Так вот в чём дело!

— Значит, ты всё видел? – спрашивала я.

— Да, всё! Надеюсь, тебе было хорошо! Не думал, что святой отец так поступит! – рычал он, с трудом поворачиваясь на бок.

— Глен, у меня с ним ничего не было. И если уж тебе интересно, то это я его поцеловала, а не он меня! Так что давай не будешь строить из себя обиженного жизнью самца! Тебя чуть не убили, и я хочу знать абсолютно всё. Расскажи, всё как было! Как бы невероятно это не звучало, — зарычала на него я в ответ.

— Я пришел домой, а там эта тварь. Я думал, что это какая-то женщина… бродяжка. Она рылась в шкафах, я приказал ей остановиться. А она… у неё были красные глаза, а кожа серого оттенка, но это ещё не всё у неё вместо пальцев были когти.

— Голем, — едва слышно проговорила я.

— Что? – не расслышал он.

— Нет, ничего, что было дальше? – решила поторопить его я.

— Я выстрелил ей в голову, она упала. Я подумал, что она мертва, взял телефон, но тут она очнулась… Я перепугался до ужаса, думал, что сплю, выронил телефон, а эта тварь полоснула меня когтями по ноге.

Я побежал в зал, стараясь уйти, но женщина каким-то образом обогнала меня и снова хотела ударить, только на этот раз в голову. Я заново поднял пистолет и выстелил, попал в руку, но она ударила меня второй рукой, по плечу, а затем обеими руками в грудь. Хорошо хоть кости целы, а то я уж испугался, что она мне все рёбра переломает.

А потом приехала полиция, и нападавшая просто вылетела в окно.

— Понятно, значит, он перешел к активным действиям, не показывается, — размышляла я.

— Ты о чём? – не понимал Глен.

— О том, что происходит. Наш убийца не пришел сам потому что у него не было времени, чтобы забрать твою душу, — рассуждала я.

— Мою душу, ты о чём? – отчаянно старался понять мужчина.

Меня вдруг осенило. Пожиратель ведь может отправить голема к Себастьяну, ведь и священнику может угрожать опасность.

— Глен, ты постарайся поправиться! – поспешно пожала я ему, подбегая к двери.

— Ты куда? Постой! – кричал он мне.

— Мне нужно съездить кое-куда, всё будет хорошо, — крикнула я в ответ и поспешно выбежала из палаты.

Нужно как можно быстрее ехать в церковь, големы как гончие. Сюда эта тварь не заявиться, испугается большого количества людей, если конечно сам убийца не придёт сюда. А вот у падре вполне могут начаться проблемы.

POV Себастьян

Я проснулся от того, что услышал какой-то шум. Спина дико болела, а плеть лежала совсем рядом, я отодвинул её чуть дальше, едва смог подняться. Шум вновь повторился, где-то в зале.

— Кто там? – спросил я, слабым голосом.

Идти было тяжело, Господи, неужели я настолько истерзал себе спину. Ничего, я заслужил это.

Теперь стало слишком тихо, меня это насторожило. Я отпер келью, осторожно открыл дверь, вглядываясь в зал. У алтаря стояла женщина, абсолютно обнаженная, я был не в состоянии что-либо сделать, хотел тихонько пройти в комнату, но тут дверь скрипнула.

Женщина медленно обернулась в мою сторону, я машинально перекрестился и произнёс короткую молитву, из-за шока даже не понял какую именно. На меня смотрели горящие красные глаза, а во лбу у этой женщины была дыра, а от неё шли трещины по всему лицу.

В голове тут же возникла ассоциация, — голем. О них мне рассказывала Лара.

Это создание смотрело на меня несколько мгновений, а потом бросилось вперёд, перепрыгивая через скамейки. Я едва успел закрыть дверь и запереть её. В крепкую, толстую дверь что-то ударилось. Я подошел к холодной стене, но раненая спина тут же отдалась дикой болью, от которой я чуть не потерял сознание.

Ещё несколько раз были удары, но потом всё стихло. Я кое-как перевёл дыхание, может это создание Дьявола ушло? Может, оставило Дом Божий? Оставило меня?

Послышался какой-то скрежет, похоже, оно не ушло, но явно что-то делало. Я подошел к двери, но тут же со стороны замка послышался удар, толстое дерево пробили большие острые когти. Я начал молиться, поскольку сделать я ничего не мог. Я даже не мог убежать, поскольку в маленькой келье не было даже небольшого окошечка, а сопротивляться в таком состоянии я не смогу.

Оставалось только ждать, уповать на чудо. Ещё несколько ударов едва не вынесли замок, ещё немного и эта тварь ворвётся сюда. Что ж, похоже, этот городок снова лишиться священника.

Тут послышалось несколько выстрелов, а затем скрипучий, полный боли и страха крик, он явно не принадлежал человеку. Затем всё стихло, на какое-то время.

Неожиданно дверь отворилась, на пороге стояла Лара, вся в пыли и сухой глине, замок на двери слишком сильно искорёжило, поэтому девушка не утруждаясь, просто выбила ногой дверь. Этого непонятного существа нигде не было видно.

— Себастьян, слава Богу, ты живой, — сказала она, быстро подбежала и обняла меня поперёк спины.

Я закричал от дикой боли, едва снова не потерял сознание.

— Господи, это она сделала?— спросила девушка, когда посмотрела на мои раны.

— Нет, — с трудом ответил я, стараясь унять головокружение.

Девушка тут заметила на полу плеть, она укоризненно посмотрела на меня и покачала головой.

— Только не говори мне…

— Да, — согласился я с её невысказанной догадкой.

Она помогла мне выйти из кельи, на пути в комнату, я увидел, что в зале валяется небольшая горстка сухой глины, словно, там что-то осыпалось. Я с опаской посмотрел на детектива, но ничего не сказал. В конце концов, если бы она хотела меня убить, то я бы давно уже был мёртв.

— Ложись на кровать, я промою тебе раны, — сказала она и выбежала из комнаты.

Я с трудом доковылял до кровати и лёг на живот, терпеливо ожидая возвращения Лары. Она вернулась спустя пару минут, с аптечкой и чистой тряпкой, только уже смоченной.

— Извините, падре, но пришлось обмакнуть в святую воду, — поспешила она принести свои извинения, слегка проведя по моей спине мокрой тряпкой.

Я завыл, было жутко больно, Лара, конечно, старалась сделать всё аккуратно, но всё равно приступ был жутким.

— Что ж, ты так спину-то себе исполосовал? Не приди я, эта тварь убила бы тебя, — говорила она.

— Я должен был. Я совершил грех… — глухо отозвался я, стараясь не замечать боли.

— Ты имеешь ввиду, то что произошло у меня дома? Брось, если уж кого и надо было бить плетью, так это меня, — убеждённо говорила она.

— Всё равно, я поддался…

— Слушай, падре. Если тебе так не терпится помереть от болевого шока, то я могу тебе это предоставить. К тому же если бы ты потерял сознание, то голем бы тебя на лоскуты порвал, — она отложила окровавленную тряпку и начала рыться в аптечке.

— Что ты делаешь? – не понимал я.

— Надо обработать тебе раны. Раз ты у нас такой радикальный, то мне не хочется, чтобы ты помер от заражения крови, — сказала она, доставая какой-то пузырёк и откручивая крышку. – Сейчас будет больно.

Она щедро вылила весь этот пузырёк мне на спину, я заорал так, как не орал до этого. Господи, да даже от плети было не так больно, как сейчас, я думал, что вот теперь я точно потеряю сознание, но к своему удивлению, я всё ещё находился в памяти.

— Извини, но по-другому никак, — сказала она, доставая ещё один тюбик и пипетку. – Перекись водорода, — страшная вещь.

— Что это? – спросил я, видя, как она открывает очередную склянку.

— Медицинский клей, — пояснила она. – Ран у тебя много, но они небольшие, можно обойтись без швов, так что терпи, приятель, шерифом будешь.

Уколы медицинского клея были просто щекоткой, по сравнению с тем, что мне пришлось испытать всего полминуты назад. Она там долго провозится, а пока есть возможность кое-что узнать.

— Как ты остановить голема? – спросил я. – Глен мне сказал, что у тебя отняли оружие.

— Главное отняли, но про запасное забыли, — сказала она, чуть задирая штанину.

Там была прикреплена кобура с маленьким револьвером, к лодыжке. Да уж, эта девушка была полна сюрпризов.

— А эту тварь, я просто застрелила, — сказала она.

— Врёшь, — убеждённо проговорил я, чуть развернувшись, чтобы видеть её лицо. – У неё во лбу было отверстие, от пули. Ты не могла её застрелить.

Лара замялась, она ничего не могла ответить.

— Ты использовала…

— Да, пришлось использовать свои способности, — огрызнулась она, снова наклоняясь, чтобы заклеить очередную рану, но я отмахнулся.

— Нет, — сказал я.

— Что значит «нет»? – не поняла она, вставая с кровати.

— Ты снова использовала это, а значит, в тебе полно греха. Ты такая же, как и этот убийца! Значит, всё, что ты говорила, о том, что ты боишься этого, — ложь! – говорил я, я был зол на неё, а ведь я поверил ей.

— Здорово, — сказала она, ставя склянку на стол, а пипетку кладя рядом. – Я мчусь через весь город, чтобы спасти святому отцу жизнь. Поскольку мой бывший учитель решил убрать самых близких мне людей. Голем ведь побывал и у Глена, только эту тварь спугнули полицейские сирены. Забавно, правда?

У неё на глаза стали наворачиваться слёзы, она смотрела на меня с укором и горечью.

— А потом эта тварь побежала сюда, чтобы убить священника, который мне дорог… И я рискуя собой, своим здоровьем, использую часть своих сил, чтобы уничтожить эту тварь, потому что по-другому её просто-напросто не убить. Иначе мы бы оба сейчас валялись на полу, истекая кровью. А он обвиняет меня в том, что я дитя Сатаны!

Я не мог ничего сказать, слёзы уже катились из её глаз, мне жутко хотелось оправдаться, но слова застревали в горле.

— Залечивайте свои раны сами, падре! – зло зарычала она, собирая всё обратно в аптечку. – Негоже вам принимать помощь демона!

— Постой! – крикнул я, резко хватая её за руку.

Спина взорвалась дикой болью, я тут же отпустил её, едва не упав с кровати. Лара наклонилась и подхватила меня, укладывая на бок.

— Прости, я…

— Ничего, — сказала она со слезами на глазах. – Я сама не хотела этого, но мне пришлось… Может, я и правда, демон?..

Я погладил её по волосам, мне не хотелось, чтобы она плакала, ей и так многое пришлось пережить. Превозмогая боль, я приподнялся, оперся на локоть и сам её поцеловал: нежно, осторожно, ловя срывающееся жаркое дыхание. Она ответила мне, гладя по шее и лицу, углубляя поцелуй, делая его более откровенным, насыщенным, ярким.

Девушка чуть подалась вперёд, и очередной приступ боли заставил меня разорвать поцелуй, я зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Давай, я закончу со спиной, — рассеянно проговорила она, снова садясь на край кровати, и обрабатывая мне раны медицинским клеем.

========== Глава 12 ==========

POV Лара

Не думала, что вновь использовать свои способности будет настолько тяжело. Пока я заклеивала раны священнику, ещё как-то было терпимо, но потом усталость наваливалась на меня всё сильнее.

К концу процедуры, я едва не теряла сознание. Святой отец меня всё уговаривал остаться, но я отказывалась, правда, когда я закончила с ним, то едва не упала в обморок.

Себастьян вызвал для меня такси, я доехала до дома и легла спать прямо в гостиной, не раздеваясь, я только пальто смогла скинуть да сапоги. Я и так ночь не спала, так теперь ещё и истощила организм применением своего дара (проклятия), поэтому сил, чтобы раздеться полностью у меня просто не осталось.

Проснулась я только в час дня, так хорошо было. Я сладко потянулась, скинула с себя одежду и пошла в душ, быстро умывшись, переодевшись во всё новое, я пошла на кухню и стала делать себе завтрак. Всё было нормально, я чувствовала себя хорошо.

Настроение было просто прекрасным, я думала, что хоть один день у меня будет нормальным, и свободным от забот. Я спокойно пила кофе и ела сладкий сандвич, когда услышала трель телефона.

Спокойно подойдя к домашнему телефону, я сняла трубку.

— Алло! – сказала я, бодрым голосом.

— Здравствуй, девочка, — услышала я знакомый голос.

У меня пальцы вмиг похолодели, а душа провалилась куда-то вниз. Я едва смогла сохранить спокойствие.

— Кто это? – спросила я.

— Ты меня знаешь, — уверенно ответил голос.

— Натан, — тихо, но уверенно произнесла я, вспомнив имя, которое я когда-то забыла.

— Рад, что у тебя хорошая память, — послышалось в трубке.

— Что тебе нужно?

— А ты как думаешь? Мир тесен, девочка. И теперь ты это чувствуешь сама. Ты нужна мне.

— Не бывать этому!

— Лучше вернись добровольно. Я отправил голема, чтобы ты поняла, что со мной так просто тебе не справиться. Он бы не убил твоих приятелей, но заставил тебя понервничать, а так же активировать часть дара.

— Никогда. Я не вернусь!

— Что ж, очень жаль, но это твой выбор. Ты вернёшься, так или иначе. Я умею убеждать. Я заставлю тебя молить о возвращении под моё крыло. До встречи, девочка.

Послышались короткие гудки, телефонная трубка просто выпала у меня из руки, ударившись об пол. Я села на диван, тяжело дыша, сердце выстукивало барабанную дробь, а всю меня прошиб холодный пот.

Как он смог узнать мой телефон? Откуда он узнал?

Я старалась сохранить спокойствие, но не могла. Он узнал мой номер телефона, а значит, знал, где я живу!

Телефон снова зазвонил, но на этот раз это был мобильный, я дрожащими руками взяла телефонную трубку и ответила на звонок, — там снова был неизвестный номер.

— Алло? — боязно спросила я.

— Алло, это Дитрих Джонс, — муж Катрин Джонс. У меня есть информация, — сказал мужчина.

Я облегчённо выдохнула и сразу успокоилась, а то я подумала, что мой бывший учитель решил надо мной поиздеваться. А это он умел, я ещё со школьных лет помню.

— Извините, но я не занимаюсь вашим делом… — хотела сказать я, но меня перебили.

— Детектив, у меня только ваш телефон. И… в общем… я не знаю, поможет ли это вам… но…

— Говорите, Дитрих, что случилось? – спрашивала я, мужчина явно был чем-то взволнован и напуган.

— Мне только что звонил врач, он сказал, что все необходимые анализы готовы и у неё всё в порядке, — говорил мистер Джонс.

— Мистер Джонс, я не совсем понимаю, о чём идёт речь, — непонимающе говорила я.

— Моя жена беременна, детектив. Срок совсем маленький, — чуть больше месяца… А она пропала… Я не знаю, что думать, — говорил мужчина.

— Мистер Джонс, сейчас вы поедете в участок и расскажете об этом детективам, которые ведут это дело. Может это заставит их поторапливаться, — дала инструкции я. – Я, к сожалению, ничем не могу помочь.

— Хорошо, я поеду сейчас же, — сказал он и бросил трубку.

Я здесь ничем не могла помочь, но что-то не давало мне покоя, что-то мне не позволяло расслабиться. Это известие само по себе ужасно, — пропажа беременной женщины, достаточно серьёзные основания, чтобы этим делом начали заниматься федералы…

Что же не даёт мне покоя? Что-то о чём я всё никак не могла вспомнить. Тут у меня глаза расширились. Я тут же стала набирать номер телефона архива.

— Алло, это архив? Скажите, могу я подъехать и посмотреть материалы дел? Отлично, когда?

В архиве я ещё не была, поэтому как он работает не знала, но мне нужно было проверить кое-какие обстоятельства. Малколм Глау обмолвился, что одна из пропавших женщин, Элизабет Салливан, тоже была беременна на момент пропажи и убийства, и срок тоже был небольшим. Нужно запросить дело о пропаже Тамары Костен, вдруг и эта женщина тоже была в положении?

Сегодня лил проливной дождь, дворники на машине работали на максимальной возможности, но всё равно лобовое стекло заливало полностью, приходилось ехать тихонечко, чтобы случайно не врезаться в столб или же не заехать к кому-нибудь на лужайку и не протаранить дом. А то мне всю жизнь придётся расплачиваться с хозяевами за повреждённое имущество.

В архив я прибыла быстро, показала удостоверение, взяла карточку посетителя и направилась к терминалу. Запросив дело о пропаже двух женщин, я узнала, что Тамара и Элизабет, действительно, находились на ранних сроках беременности на момент пропажи. Тамара не была замужем, поэтому, когда забеременела, обратилась в клинику, чтобы сделать аборт, но спустя несколько дней пропала, так и не сделав операцию.

Я задумалась, все три пропавшие женщины были беременными, причем плод ещё не был сформирован. Я не могла понять, зачем моему учителю (а я не сомневалась, что похититителем был именно он) похищать и убивать их?

— Душа, — вслух сказала я.

Ну, конечно! Когда женщина находиться в состоянии беременности, весь её организм мобилизуется, чтобы поддерживать ещё одну жизнь, душа в этот момент получает огромное количество опыта, а так же наполняется огромной силы. Причем это происходит именно на ранних сроках, когда ещё есть возможность, в наше время, избавиться от ребёнка, — первые два-три месяца.

Пропала только Катрин, я не сомневалась, что будет ещё одна пропажа, Натан больше никого не учит, он действует самостоятельно, но сейчас он будет тратить в разы больше силы. Ему нужно меня вернуть, просто необходимо, он из кожи вон вылезет, чтобы я снова была у него в «связке».

Я взяла телефон и набрала Себастьяну.

— Падре, — позвала я. – Я не помешала?

— Нет, у меня пока посетителей нет, — сказал святой отец.

— Тогда хорошо, у меня есть новости, — поспешила уведомить его я, в это время отдавая карточку посетителя женщине-архивариусу.

— Говори, — сказал он.

— Не по телефону. Я вспомнила имя того человека, — это Натан, — говорила я, выходя из здания архива и быстро подбегая к машине, зонтик, я как на зло, забыла.

— Вот видишь? А говорила, что не можешь вспомнить, — приободрился тот.

— Здесь нечему радоваться, Себастьян, — сказала я, садясь в машину.

— А что случилось? – взволнованно спрашивал святой отец.

— Он звонил мне, на домашний телефон, — сообщила я, взволнованным голосом.

— Ты в порядке?

— Да, но теперь мне нельзя показываться дома. Раз он звонил на домашний телефон, значит, знает, где я живу, — сказала я.

— Тогда приезжай сюда, обсудим, что ты узнала, и мне надо тебе кое-что рассказать, — после этих слов он отключил телефон.

Я нехотя завела машину, не хотелось напрягать священника, нагружать его своими проблемами, но у меня сейчас не было выбора. Напарник был в больнице и в полном порядке он будет только через несколько дней, а то и через пару недель, а здесь нужно действовать быстро. Мне не нравилось в нашем противостоянии с Натаном только одно, — инициатива полностью принадлежала ему, а здесь любое промедление смерти подобно.

Святой отец меня встретил на пороге церкви, я конечно, из-за всей этой беготни насквозь промокла, было дико холодно, у меня зуб на зуб не попадал, и я вся тряслась.

— Тебе холодно? – спросил он.

— Нет, мне просто так подрожать захотелось, — грубо ответила я. Нет, ну ей Богу! Я тут бегаю под дождём, вся трясусь, да и похоже насморк уже начался, а он такие вопросы задаёт.

— Ладно, пошли в мою комнату, а то в зале очень хорошая слышимость, не хотелось бы, чтобы нас подслушивали, — сказал Себастьян. — Я сейчас подойду, а ты там сними пальто.

Я кивнула и пошла в его комнату, сняв пальто, я положила его на кровать падре, чтобы оно хоть чуть-чуть подсохло. Комната абсолютно не изменилась, только на столе прибавилось беспорядка. Я увидела на столе падре досье на Малкольма Глау и… на мою семью. Это были полицейские досье, как он смог их достать?

Закрылась дверь, обернувшись, я увидела отца Себастьяна, у него в руках был бокал красного вина. Он на секунду остолбенел, а я стояла и изучающее смотрела на него.

— Объяснись, что это? – спросила я, указывая на папки, лежащие на столе.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал он, абсолютно спокойным голосом. – Присаживайся, выпей.

Он протянул мне бокал. Я изучающее посмотрела на это вино и спросила:

— Это случайно, не вино для причастия?

— Оно, — утвердительно ответил святой отец, присаживаясь на стул. – Выпей, хоть немного согреешься.

— А это случайно не грех? – поинтересовалась я.

— Думаю, Бог меня за это простит, — сказал он, лукаво улыбаясь.

— Ладно, тогда, рассказывай, что здесь твориться? – попросила я, садясь на край кровати и отпивая из бокала.

Вино оказалось крепким, я поморщилась.

— Знаю, но причастное вино должно быть креплёным, — сказал он.

— Сначала ты, — что всё это значит? Откуда у тебя полицейские папки и дела на мою семью? – спрашивала я.

— Я не всегда был священником, — решил он начать издалека.

— Это я понимаю, — сказала я резковато, но меня сейчас не интересовали вопросы морали, этикета или хорошего тона. Мне нужна была правда.

— Я когда-то служил в полиции, но в отделе криминалистики, я тогда был ещё «мальчиком на побегушках», у меня были начальники, которые и шпыняли меня постоянно, — сказал он. – Я тогда был немногим старше, чем ты. В этот момент, к нам в отдел и поступило дело о семье Дейс. Тебе тогда было десять лет, к нам обратились соседи, которые подозревали, что твои родители сектанты.

— Они увидели на мне татуировки, — предположила я.

— Да, мой начальник занялся этим делом. Но потом его прикрыли.

— Почему?

— Потому что моего начальника убили, в том самом доме, — сказал он. – Но убийство полицейского стали расследовать, на его ниве снова открыли и твоё дело. У нас было полной подозрений, свидетелей, но у нас не было прямых улик, чтобы прижать того гада..

— Натана, — вмешалась я. – Его имя Натан.

— Три года мы старались собрать улики, но он действовал слишком чисто, не оставлял никаких следов. А затем, во время одного из ночных дежурств нашей группы, мы увидели, как он привозит тебя к себе домой, ты была с вещами…

— И у вас появились веские доказательства, чтобы провести в его доме обыск, поскольку я была несовершеннолетней, — продолжила за него я.

— Да, но случилось непредвиденное. Наш прокурор попал в аварию, два дня он был без сознания, а когда пришел в себя, емупонадобилось ещё несколько дней, чтобы изучить дело и выдать разрешение на обыск дома, — сказал священник. – Без него мы не имели права заявиться к нему.

— Бюрократия, чтоб её! – выругалась я, отпивая очередной глоток, а ведь падре был прав, я стала потихоньку согреваться.

— Пока то да сё, пока собрали бумажки, тебя уже и след простыл, — сказал священник. – Но мы нашли ещё двоих мальчишек, которых он держал в доме. А самого Натана там не было, — он сбежал из города, куда, — неизвестно. Больше его не видели. А тебя найти не смогли… Да… По правде говоря, и не особо искали.

— Да, а тетка мне тогда сменила фамилию, чтобы учитель не нашел меня, -сказала я.

— Именно. Дело закрыли, отправили в архив, а когда я уволился, я забрал папки с материалами. Думал, что смогу с этим разобраться, — пояснял Себастьян.

— А когда убили Джозефа…

— Я узнал, что это дело было поручено двум детективам Глену Джекобу и Ларе Дейс. Шанс, что ты окажешься той самой девочкой был невелик, но прошло десять лет… А мир бывает тесен. И я попросился в эту церковь, а когда мне дали добро, я примчался так быстро, как только смог.

— Да уж, мир более чем тесен, — говорила я, допивая крепкое вино и отдавая бокал Себастьяну. – А почему ты стал священником? Почему так кардинально изменил жизнь?

— Потому что совершил тяжкое преступление, — сказал мужчина, опустив голову. – Я застрелил пацана, ему было всего восемь лет…

— Ты застрелил ребёнка?! – я просто не могла в это поверить.

— Знаю, тяжело в это вериться. На то были причины, но они меня не оправдывают, — сказал он. – Мы тогда брали взрывателя, человек был помешан на химии, дома изготавливал всякие взрывчатые и наркотические вещества. Была облава, он начал отстреливаться, естественно, полицейские начали стрелять в ответ.

Мужика они застрелили, стали осматривать дом, — никого не было. Они впустили криминалистов, была смена моей бригады, меня отправили осматривать подвал. Спустившись туда, я увидел там паренька, у него был газовый пистолет. Я безбоязненно подошел, но только не учёл, что пистолет был переделан под боевой. Пацан держал ствол двумя руками, и выстрелил в меня, попал в ногу.

Я упал, начал зажимать рану, но парнишка начал подходить ко мне, целить в голову, он был готов меня убить… и я выстрелил первым. Я не целился в голову или грудь, чтобы не повредить ему, но оказалось, у него была плохая свертываемость крови. Он умер в машине скорой помощи.

А затем, я узнал, что этого паренька, тот взрыватель держал в качестве подопытного кролика… Он проверял на нём всякие наркотические препараты, собственного приготовления. В результате, у мальчика начал разрушаться мозг, а вместе с ним и психика. Парень оказался обычным бродяжкой, — семьи нет, родственников нет. Поэтому это сошло мне с рук.

— Но ты не смог себя за это простить? — понимающе спрашивала я.

— Не смог… я понял, что я больше не смогу так работать и уволился. Хоть мне и говорили, что я не виноват, что у мальчика и так было не всё хорошо с головой… Но разве это оправдание убийству? Тем более убийству ребёнка? А затем я попал в руки пастыря Матвея, он и убедил меня стать священником.

— Ясно, — сказала я. – Но как ты сам говорил, Бог ведь не даёт испытаний, которые мы не сможем вынести.

— Возможно, — пожал плечами падре. – Ладно, ты ведь тоже что-то узнала?

— Да, и у меня есть подозрения, что будет ещё одно исчезновение, — сказала я.

— Ты о чём?

— Я покопалась в архиве, и кое-что узнала. Помнишь дело Малколма Глау? Там пропало две женщины, — Тамара и Элизабет?

— Да, помню, — припоминал священник.

— Так вот… Обе женщины были беременны на ранних сроках. Буквально пару часов назад, мне позвонил Дитрих Джонс, — муж пропавшей Катрин… он узнал, что его жена тоже была беременна, срок чуть больше месяца, — поведала я.

— Забавное совпадение, но как это относится к Натану? – не понимал Себастьян.

— Дело всё в том, что самая сильная душа, которая может отдать самое максимальное количество энергии, — это душа беременной женщины, но беременность должна быть ранней, максимум три месяца, — объяснила я.

— Почему?

— Потому что, когда плод формируется, то у него тоже уже есть своя душа, свой, пускай мизерный, но опыт… Тем самым в теле женщины находится не один, а два духа. Но если Пожирать Душ убьёт её, то здесь ему придётся выбирать, либо забрать душу матери, либо ребёнка. Одновременно, такие как я, могут забирать только одну душу, не больше. А в тот период, когда организм женщины начинает перестраиваться, готовя тело к рождению, то душа может отдавать в десятки раз больше энергии.

— Значит, ему нужна именно беременная женщина, для того, чтобы получить максимальное количество энергии, — заключил падре.

— Да, и я знаю, где искать. Куда обратится любая нормальная женщина, узнав о том, что она находится в положении?

— К врачу, — ответил он.

— Вот именно, но… дело ещё в том, что Натан всеми правдами и неправдами постарается меня вернуть…

— Но зачем ему это? – не понимал Себастьян.

— Дело всё в том, что, такие как мы, рождаются крайне редко, и никогда нельзя предугадать, у кого и где родятся будущие Пожиратели Душ, — поясняла я.

— Как это?

— Понимаешь соотношение очень большое, на один миллион мужчин приходиться один Пожиратель Душ, а на одну женщину-пожирателя, приходится пять миллионов женщин, — говорила я.

— То есть женщины Пожиратели Душ, ещё большая редкость!

— Да, но это ещё не всё. Никто не знает, как передаётся этот «дар». Вполне вероятно, что если оба родителя будут Пожирателями, то у них родиться обычный ребёнок, ничем не отличающийся и не выделяющийся от остальных, — говорила я. – Именно поэтому Натан и хочет меня вернуть. Пожиратели редко ходят поодиночке, они держаться группами…

— А десять лет назад ты сбежала от него, — начал перечислять Себастьян. – И полицейские посадили в психбольницу тех двоих ребят, которых мы нашли в доме.

— Вот именно, он один… Он и так-то не особо уравновешенный человек… Но… Проблема в том, что раз он открыл во мне этот «дар», то я теперь его собственность… И, — я замялась не знала, как сказать об этом падре. – Любой, кто встанет между ним и его целью, будет расцениваться как помеха, подлежащая устранению!

— Что ты хочешь этим сказать? – не понял мужчина, вставая со стула.

— Я не хочу, чтобы ты умер. Более того, он может использовать тебя, для того, чтобы я снова воспользовалась своим «даром». А чем больше я им пользуюсь, без… подпитки извне. Тем сильнее истощаю себя, и рано или поздно мне тоже понадобиться чья-то душа просто для того, чтобы выжить. И я знаю, кого он выберет для этого, — сказала я, выразительно посмотрев на священника. – Я умоляю тебя! Уезжай!

— Нет, — твёрдо и безбоязненно сказал он. – Я не уеду! Мы вместе это начали, вместе и закончим. И я уверен, ты справишься со своими «демонами».

— Откуда в тебе такая уверенность во мне? – искренне не понимала я.

— Потому что я верю, — ответил он.

— Вот ответ достойный священника! – заворчала я. – Бог здесь не советник, и уж, тем более, не помощник!

— А с чего ты взяла, что когда я говорю о вере, я говорю именно о Боге?

========== Глава 13 ==========

POV Лара

Я прибыла в больницу в этот же день. Пришлось отсидеть солидную очередь к гинекологу, чтобы не привлекать к себе внимание. Сюда могли зайти мои коллеги, а если бы я здесь светила значком, то это могло навести на мысли, что я веду своё расследование.

Коллеги-коллегами, но они не любят, когда в их дела суются, даже если это «свои», к тому же меня мог вызвать наш шеф и «намекнуть», что меня могут уволить если я не буду отдыхать, а буду и дальше совать свой любопытный нос в расследования. Пусть уж лучше думают, что я пришла сюда по своим женским делам. Пускай распускают слухи, мне сейчас не до них.

Чёрт, никогда не думала, что гинеколог может принимать так долго, я потратила три часа на очередь из пяти человек. Что можно делать в кабинете тридцать-сорок минут, оставалось для меня загадкой.

Наконец-то настала и моя очередь, я зашла в кабинет, где меня ждала врач. Толстая тётка, лет сорока пяти, она заполняла медкарту предыдущей посетительницы, и даже не посмотрела на меня, а сразу сказала:

— Раздевайтесь, садитесь в кресло, — сказала она, показывая на гинекологический стул.

— Вообще-то я не по этому вопросу, — недоуменно проговорила я.

— Милочка, какие тут могут быть вопросы. Сюда приходят, либо чтобы анализы сдать, либо на консультацию по беременности, — сказала та, закрывая медкарту, и смотря на меня во все глаза. – А почему без карточки? Я без карточки не принимаю, — сначала заведите карту, а уж потом приходите сюда. Совсем уже необразованные стали.

Я не выдержала и извлекла из внутреннего кармана куртки значок. Женщина сразу как-то притихла и стушевалась.

— Успокойтесь, — сказала я, присаживаясь на стул для посетительниц, — мне нужно задать вам всего несколько вопросов.

— Тогда почему вы сидели в коридоре? А не зашли сразу? – не понимала врач. Действительно, женщина выходила пару раз в коридор, чтобы проверить на месте ли все посетители. Меня она, соответственно, тоже видела.

— Не хотела гневить ваших пациентов. Слышала, что беременные женщины бывают неуравновешенны, — спокойно соврала я с улыбкой.

— Ещё как, — ответила она. – Так что вы хотели бы узнать, детектив?

— Мне нужно узнать приходил ли кто сюда и не интересовался ли женщинами на ранних сроках беременности?

— Нет, ими никто не интересовался. Только мужья, да любовники, — отвечала врач, сморщив нос. – И чего этому типу не нравилось в наших антибиотиках?

— Простите? – спросила я. — О чём вы?

— Да с месяц назад сюда приходил какой-то мужчина, имени уже и не вспомню, но он показал удостоверение медика из министерства. Сказал, что в нашу местную аптеку была доставлена бракованная продукция. И просил показать список тех, кому я выписывала необходимые комплексные препараты, так же просил указать сроки беременности этих женщин на тот момент, причем интересовался именно теми у кого были сроки до трёх месяцев, — сказала она. – Но потом он исчез, не проводя никаких проверок.

— И вы не сообщили об этом руководству? – изумилась я.

— Я не хотела выносить сор из избы. К тому же никто не пострадал от этого.

— А то, что вы предоставили конфиденциальную информацию о своих пациентах, Вас не волнует? – зло спросила я. – К тому же предоставили неизвестно кому.

— У него было удостоверение… — начала оправдываться она.

— Сейчас можно подделать любое удостоверение, а вы сидите и ничего не предпринимаете. Господи, я даже боюсь уже в вашу больницу приходить! Вдруг меня тут под шумок на запчасти разберут?

Тетка стушевалась, не знала, что отвечать на это, ведь я была права. Если бы об этом узнали пациенты, то от коллективного иска ей было бы не отвертеться, да ещё и уволили бы её с занесением в личное дело.

— Ладно, у вас сохранилась копия этого списка? – спросила я.

— Да, сейчас, — сказала женщина, залезая в ящик стола и вытаскивая мне два листа А4. – Вот тот список, который я дала ему.

— Хорошо, — ответила я, бегло посмотрев список. – Я его заберу.

Я встала со стула и, не открывая дверь, сказала:

— Вам очень повезло, что у меня нет времени разбираться с вами. Но поверьте мне, если ещё хоть раз что-то такое всплывёт, я гарантирую вам большие проблемы, — пообещала ей я, может, хоть это заставит её задумываться над тем, что она сделала.

Я вышла из кабинета с тяжёлым сердцем. На этих листах было около семидесяти фамилий женщин. Ладно, надо съездить домой, заберу кое-какие вещи и поеду в церковь. Придётся ночевать там, пока я не поймаю Натана или не убью его…

Ведя машину я понимала, что скорее всего, мне придётся убить своего бывшего учителя, поскольку единственный шанс остановить Пожирателя Душ – полностью лишить его энергии, но для этого нужно вынудить его тратить эту самую энергию в бешеных количествах. Только вот как это осуществить я не знала.

Посадить его в тюрьму, — не вариант. Он выберется оттуда, я это прекрасно знала, к тому же в тюрьмах ежедневно, умирают десятки человек (да, официальная статистика врёт, причем нагло врёт), а это самое раздолье для таких как мы. Наберётся дармовой силы, а потом свалит и ищи его потом ещё полвека.

Натан забрал три души, вполне вероятно, забрал душу Катрин, а она одна способна дать ему силы чтобы прожить около сотни лет, ни в чем себе не отказывая. Я понимала его, понимала, почему учитель был зол. Пятьдесят лет назад он нашел троих людей с даром Пожирателей Душ, но они все оказались в психбольнице, поскольку не смогли выдержать отсутствия «подпитки».

Через тридцать лет он повторил попытку, но тогда я сбежала, а ещё двое ребят повторили судьбу предыдущих. Фактически только я смогла остаться в своём уме и смогла сохранить себя. Я смогла победить это, смогла стать нормальным человеком. Так что теперь мужчина будет выворачиваться ужом, только чтобы вернуть меня, чтобы я снова встала рядом с ним.

Дома я стала собирать необходимые вещи, только самое необходимые, я всё-таки не на всю жизнь переезжаю. Снова зазвонил телефон, на этот раз это был наш судмедэксперт Стенли. Интересно, а ему-то что от меня надо?

— Привет, Стенли, как дела? – спросила я сразу, не дожидаясь его.

— Привет, звоню поделиться информацией. У меня есть сведения о том кострище, которое обнаружил наш приятель Глен, — сказал он.

— Стен, о каком кострище ты говоришь? – не поняла я.

— В самом начале расследования, Глен нашел на кладбище свежее кострище, там были сожженные вещи и тетрадь. Ребятам пришлось очень долго возиться с вещами, но есть новости…

— А с чего ты взял, что мне это интересно? Я ведь на отдыхе! – говорила я, не хотелось бы мне, чтобы наш эксперт потом стал распускать слухи. К тому же у Стенли был очень болтливый язык.

— Знаю, я эти ваши «отгулы и отдыхи». Но это потом, так вот. Тетрадь принадлежала Катрин Джонс, — это был её дневник. Мы смогли расшифровать последнюю страницу. Там было всего пара фраз: «Скоро я узнаю, что такое вечная жизнь. Я люблю своего мужа, но Хозяин не примет его! А мой ребёнок послужит всем нам!» Не знаю, что такого там происходило, но там именно так и было написано.

— А вещи? – спросила я.

— Вещи принадлежали женщине, сохранились некоторые фрагменты, хоть и сильно обгоревшие. Но с уверенностью сказать, были ли это вещи Катрин, мы не можем, — говорил Стенли.

— Спасибо, Стен, — быстро поблагодарила я и бросила трубку.

Значит, Натан не просто подбирал женщин. Он вербовал их, очаровывал, а вполне возможно и запугивал некоторых… Он умел это делать. Умел добиваться своего. Сколько же тебе лет, Натан? Черт!

Я сейчас жалела только об одном, — я не могла вспомнить его лицо, не могла вспомнить, как он выглядел. Хотя это тоже вряд ли мне что-то даст. Способности Пожирателя Душ слишком специфические и дают своему обладателю огромную власть: он может не только жить очень долго, сохранять молодость и здоровье, но и корректировать внешность, становясь сопливым юнцом или умудренным сединами старцем.

Раз вещи Катрин были сожжены, то значит, женщина уже была мертва и уехала она именно к нему, а не к кому бы то ни было. Так, ладно, сейчас поеду в церковь, а там в спокойной обстановке, я рассмотрю весь список. Наверняка можно будет исключить из него многие имена, поскольку прошел уже месяц.

Я пришла в церковь, падре нигде не было, но я услышала голоса из исповедальни, похоже у Себастьяна был посетитель. Я не стала мешать, а быстренько пробралась в его комнату, прикрыла дверь, а затем села за стол и стала изучать список. Хорошо сроки беременности были указаны рядом, поэтому я смогла смело исключить половину женщин, поскольку на данный момент срок уже был слишком большой для Натана.

Затем исключила тех у кого уже был срок три месяца, Пожиратель не станет рисковать, не будет их брать, значит, их тоже исключаем. В итоге осталось около двадцати фамилий. Ну, двадцать не семьдесят, — это уже лучше, хоть есть с чем работать.

Посмотрев на часы, я сильно удивилась. Я сижу тут уже полтора часа, а Себастьяна всё нет, интересно, что там у него за посетитель?! Какую такую проблему можно обсуждать столько времени? Любопытство всё-таки взяло верх и я пошла к исповедальне. Там было подозрительно тихо, а в зале никого не было, странно.

Я подошла к этой маленькой “каморке” и осторожно постучалась в дверцу.

— Себастьян, ты там? – тихо спросила я.

Никакого ответа, тишина полная.

— Себастьян? – спрашивала я.

Я осторожно открыла дверцу, не хотелось мешать ему, но поскольку было тихо, то посетитель, скорее всего, уже ушел…

Открыв дверь, передо мной предстала ужасная картина. Себастьян сидел без движения, глаза были закрыты, — он был без сознания, шея у него была в крови.

— Господи, нет! – закричала я, зажимая рану, одновременно нащупывая пульс.

Пульс был, хорошо прощупывался, рана была поверхностной, убийца не достал до артерии. Я осторожно прощупала голову падре, у него на макушке была здоровенная шишка. Только тут я заметила, что окошечко, через которое общались посетители со священником, было выбито. А в руках у падре было тонкое, но острое шило, которое было в крови

Видимо, нападавший решил убить Себастьяна, но мужчина смог ранить самого Натана (у меня не было сомнений по поводу личности напавшего на священника). Единственное, что успел сделать убийца, — это ударить святого отца головой об деревянную стену, чтобы у него было время скрыться.

Я достала телефон и набрала 911.

— Алло, служба спасения? Пришлите полицейских и скорую помощь к церкви. Отец Себастьян ранен, ему нужна помощь.

Всё знали, где находится местная церковь, поэтому адрес не стали уточнять. Я достала платок и приложила его к ране падре.

— Только не умирай, пожалуйста, — взмолилась я. – Я же этого не переживу…

POV Себастьян

Я проснулся от слепящего света, бившего прямо в глаза, у меня перед глазами, словно стояла пелена, передо мной метались какие-то фигуры, но я не мог их различить. Однако, я прекрасно различал голоса.

— Очнулся, везите в больницу, обработайте рану, — говорил кто-то.

Меня положили на что-то мягкое, вроде на каталку и повезли куда-то. Когда я смог более-менее различать вокруг себя предметы, я увидел, что уже лежу в карете «скорой помощи», рядом метался врач, а с другой стороны сидела взволнованная Лара.

— Ты как? Нормально? – спрашивала она.

— Шея болит, — сказал я. Говорить было очень трудно, шея, действительно, очень болела. – Говорить больно.

Я даже внутренне гордился собой, что смог дать отпор нападавшему. Я сидел и общался с посетителем, только я не видел его лица. Всё было нормально, но тут хлипкое окошко вылетело, а мне в лицо полетел кривой нож, я смог вжаться в стену и слегка уклониться. Нож всё-таки полоснул меня по шее, но я теперь постоянно носил с собой шило, на всякий случай. Я ударил в ответ, что удивительно попал, поскольку я в этот момент был не в самом лучшем положении, надеялся, только отмахнуться. Затем меня схватили за затылок и с силой ударили головой об стену.

Я был несказанно удивлён тем, что меня не убили, хотя у Натана (а я не сомневался, что это был именно он) были все шансы отправить меня на Небеса. Почему же не воспользовался моментом?

— Мы скоро приедем, — говорила девушка. – Рана поверхностная. Молодец, не все навыки ещё растерял.

— Да уж, в такие минуты говоришь спасибо Господу, что я когда-то был полицейским, — с улыбкой сказал я, хоть шея дико болела.

Мне наложили повязку, кровотечение уже остановилось, но мне обработали рану и заклеили её. Голова дико болела и кружилась, а в ушах стоял громкий колокольный звон.

— Может не стоит ехать в больницу? – спросил я у врача.

— У вас травма головы, сделаем рентген, вдруг у вас голова пробита, — сказал врач. – Если все нормально, то выпишем обезболивающее и можете быть свободны. Только придётся дождаться криминалистов, поскольку на вас напали.

— Ладно, — скрепя сердце сказал я, всё ещё чувствуя страшную боль в шее. Удар был очень сильным, этот человек, действительно, вполне мог проломить мне голову.

========== Глава 14 ==========

POV Лара

Полицейские прибыли в больницу практически одновременно с нами, пока Себастьяна везли в “травму”, у него всё спрашивали какие-то вопросы. Падре и рад бы ответить, но у него дико болела голова, да к тому же ещё врачи мельтешили у него над головой.

В конце концов, врач-командир бригады медиков остановил двух назойливых детективов и попросил подождать в приёмной, пока они будут осматривать пациента. Они согласились и начали опрашивать меня…

… Я без зазрения совести соврала, что в церковь я зашла, чтобы извиниться перед падре за тот инцидент в доме семьи Глау. Когда пришла, то увидела, что исповедальня открыта, ну, и из любопытства приоткрыла дверь чуть шире. Там я увидела окровавленного священника и сразу же вызвала скорую помощь и полицию.

Коллеги сделали вид, что поверили мне, но сейчас мне это было не столь важно, поскольку я очень сильно боялась за святого отца.

— Лара, привет, — услышала я недоуменный, но знакомый голос.

— Привет, Глен, — поприветствовала я своего напарника.

Он хорошо выглядел, весь сиял, как начищенное блюдо. Только рука у него была забинтована и висела на специальной петле, чтобы не тревожить повреждённую конечность.

— Это что такое? Ты где умудрился руку сломать? – не понимала я.

— Да всё в порядке, просто мне та тварь сухожилия перебила, нормально рукой вот двигать не могу. Врачи сказали, что теперь моей руке нужен исключительно покой, пока ткани не восстановятся, — пояснил мне Глен.

— Это хорошо, а то и так неприятностей хватает, — сказала я, тяжело вздохнув.

— А что случилось?

— Себастьяна пытались убить, — отвечала я.

— Как? Когда? – удивился и испугался тот.

— Полчаса назад. Я нашла его в исповедальне, окровавленного, с большой шишкой на голове. Его привезли в отделение травматологии, сейчас сделают рентген и осмотрят его, — сказала я.

— Он не сильно пострадал?

— Нет, но скорее всего у него сотрясение мозга и поверхностная рана на шее, — отвечала я. – Но есть и плюс. Наш падре смог ударить нападавшего шилом и ранить его, будем надеяться, что сюда или в ближайшую больницу обратиться человек с колотой раной. А если нет, то крови было достаточно, чтобы выделить ДНК, может, удастся и установить личность нашего загадочного убийцы.

— При условии, что он есть в наших базах данных, — уточнил Глен.

Да уж, а я была уверена, что Натана в базах данных нет. Он был слишком хитёр и слишком умён, чтобы попасться в руки простого полицейского.

— Ладно, я пойду выписываться. Если понадобиться моя помощь, то ты знаешь телефон, — сказал мне напарник.

— Спасибо, Глен, — поблагодарила я, провожая мужчину взглядом.

Тут из отделения вышел врач, который и осматривал Себастьяна.

— Док, ну, как он? – спросила я, обеспокоенно.

— Крепкий нам попался святой отец, — с ухмылкой сказал тот. – Гематома на голове есть, но сотрясения мозга не наблюдается. И ему очень повезло. Если бы нож углубился в шею ещё на полмиллиметра, то ему бы задели артерию, а так с ним всё в порядке, других повреждений не наблюдается. Мы выпишем ему необходимые лекарства, а потом можем отпустить.

— А я могу с ним увидеться? – спросила я.

— Пожалуйста, правда, сейчас там ваши коллеги и они его допрашивают…

— Ничего, я подожду, — сказала я.

Долго ждать не пришлось, я поскучала буквально полчаса. За это время я успела почитать местную газету, не торопясь выпить чашку кофе, даже перекинуться парой слов с медсестрой, которая жаловалась на своего буйного соседа. Естественно, я покивала, согласилась с ней, что таких только в тюрьму сажать, но активного участия в беседе не принимала. Медсестра оставила меня, видя, что я особого интереса к ней не проявляю, и ушла по своим делам.

Когда мои коллеги вышли из палаты падре, я чуть ли не бегом направилась к нему. К моему удивлению, священник одевал свой черный пиджак и готовился покинуть палату.

— А не рановато ли? – удивилась я.

— Нисколько, — спокойно сказал он. – Сотрясения у меня нет, а рану можно и в домашних условиях обрабатывать. Шея, правда, болит сильно, но это можно пережить.

— А спина, значит, у тебя не болит? – вспомнила я день, когда нашла его с исполосованной спиной.

— Нет, не болит, но жутко чешется. Заживает, — говорил он мне, улыбаясь.

— Ты его хоть разглядел? – спросила я.

— Нет, я на него не смотрел, я сидел к нему боком и только слушал, — сказал он, присаживаясь на кровать.

— То есть абсолютно ничего? – спрашивала я.

— Нет, помню только легкий запах сосновой смолы, может, освежителем воздуха пользовался, — предположил он. – Запах был едва ощутим, но он очень сильно выделялся на фоне запаха ладана и расплавленного воска.

— Понятно, значит, ничего существенного, — сделала я умозаключение я, раздосадовано.

— А у тебя что?

— Ну, я смогла добыть список, который есть у Натана. Смогла исключить большую часть, но всё равно осталось около двадцати имен. А как вычислить его следующую жертву, — понятия не имею, — говорила я, садясь на стул.

— Давай поедем в церковь и подумаем вместе. Здесь слишком много лишних ушей. И, я не сомневаюсь, что у больничных стен найдутся не только уши, но и глаза.

— С этим я согласна. Но только придётся идти пешком, моя машина осталась у церкви, а ребята из скорой помощи не таксисты, — усмехнулась я.

— Вот и пройдёмся, может, придумаем чего-нибудь.

На том мы и решили. Себастьяну выписали необходимые лекарства, их оказалось не так много, и всех их можно было купить в местной аптеке. Однако, падре не стал покупать выписанные антибиотики, мотивируя тем, что все деньги остались в его комнате, с собой он носил только минимальную сумму, а её не хватит.

Я не стала его разубеждать, — не хочет не надо! Я сама не люблю все эти таблетки, уколы и прочую ересь. Да и вообще врачей не люблю, хотя я к ним и не обращалась… с тех пор, как на мне поставили эти треклятые татуировки.

— А можно вопрос? – спросил вдруг Себастьян, когда мы оказались на улице и пошли к церкви.

— Спрашивай, — ответила я, погруженная в свои мысли.

— Что означает твоя татуировка?

— В смысле? – не поняла я.

— Ну, у некоторых, таких как ты, всегда разное количество цветов, то два, то три, а может и больше или меньше. Что означает это количество?

— А, ты об этом! – дошло до меня. – Количество цветов означает только лишь пределы твоих возможностей на данный момент времени. А так же максимальное количество душ, которые ты можешь в себе носить одновременно.

— То есть у вас есть и определённый предел?

— Да, как и у всего живого. Нарушать этот предел нельзя, но совершенствоваться можно. Я не знаю, как Пожиратели Душ увеличивают свои силы, мне не успели это объяснить, — говорила я, понурив голову.

— Лара, — сказал вдруг он с укором, остановившись и посмотрев мне в глаза, — я ни в чем тебя не виню. Ты не виновата, что такой родилась. Так зачем чувствовать свои вину за те знания, которые у тебя есть?

— Потому что, они возвращают меня к действительности, — горько отвечала я. – Я десять лет старалась забыть об этом, запихнуть все эти воспоминания, эту часть меня в самый тёмный угол своей души, запереть на десяток замков и выкинуть ключи, чтобы никогда больше не открывать эту дверь… Но теперь, когда Натан вернулся, эта дверь открылась сама собой… Я хотела убежать…

— А может Бог дает тебе знать, что не нужно бежать, а нужно сражаться? – спросил он, своим ледяным и не знающим компромисса голосом.

Я недоумённо посмотрела на него. Вот как он это делает? Только что, добрый, участливый, всепонимающий, и тут бац!.. Лёд, могильный холод и твёрдая уверенность в своей правоте.

— Он сильнее меня, Себастьян, — утвердила я. – Даже если я напитаюсь душами, я не смогу его остановить. Все эти годы он тренировался, совершенствовался. А я… я до смерти боюсь этого своего «дара» и я не развивала его. Даже если я смогу хоть как-то ему противостоять… На его стороне опыт, знания и огромная сила. А учитывая, что он ещё и не в своём уме… На его татуировке семь цветов, — самое большое количество, которое только есть…

Священник всё смотрел на меня, но теперь в его взгляде скользила горечь и отчаяние. Видно, что он хотел мне помочь и поддержать, но он не знал, как это сделать и чем в этой ситуации можно помочь…

— Я думаю, единственный выход для меня… Это снова попытаться покончить с собой, — сказала я, отходя от святого отца на пару шагов.

— У тебя уже были попытки? – изумился он.

— А как ты думаешь? Когда тебя мучают, психологически издеваются… Маленькая девочка может это выдержать? – спрашивала я. – Но я выживу, я это знаю… Забавно, правда? Пожирателю дана власть сохранять вечную молодость, а покончить с собой он не может.

— Твоя смерть не решит проблему, Лара, — сказал он. – Он продолжит убивать, продолжит издеваться. Разве ты этого хочешь?

— Нет, — честно призналась я. – Но и другого выхода я не вижу. Я не знаю, как бороться с ним и что мне делать.

Себастьян хотел мне что-то сказать, но тут у меня зазвонил телефон. Это был неизвестный номер. Ну, кто ещё решил побаловаться?

— Алло? – спросила я.

— Здравствуй, девочка, — послышался голос учителя.

— Натан, — едва слышно произнесла я.

Себастьян услышав это имя, подошел ко мне, но я приставила палец к губам. Нельзя, чтобы Натан узнал, что я не одна, иначе снова предпримет попытку к убийству святого отца.

— Ты получила моё послание? – спрашивал учитель.

— Какое послание, садист хренов? Себастьян лежит в больнице, у него шок и сотрясение! – орала я в трубку.

— Да, жаль я не убил его, но хотел его тебе оставить, — сказал он.

— Ты о чём? – не понимала я.

— У него сильная душа, двоих стоит, — прекрасный экземпляр! Таких редко встретишь, но я сдержался, правда с трудом… Решил, что его душа будет тебе хорошим подспорьем в борьбе со мной…

— Слушай меня, — начала я шипеть в трубку. – Оставь меня в покое, убирайся из этого города! Иначе я…

— Что «ты»? – перебил он меня. – Убьёшь меня? Не дури! У тебя не хватит на это сил, да и потом, я не просто так звоню.

Послышалось шаги и шебуршение, такое ощущение, что шуршал гравий, видимо, он куда-то пошел, таща с собой телефон. Секунд тридцать ничего не происходило, а потом я услышала панический голос:

— Лара! Вытащи меня отсюда!

— Эмма?! – в панике спросила я. – Эмма, что с тобой?

— Я в порядке, он меня держит. Я не знаю где я! – плакала девушка.

— Эмма, только не плачь, успокойся, слышишь, — говорила я.

— Как тебе? – снова послышался голос моего бывшего учителя.

— Ты ублюдок, отпусти её, она ничего тебе не сделала! – говорила я, находясь на грани паники.

Священник стоял на месте и не шевелился, правильно делал, иначе я на него бы сорвалась. Нельзя дать Натану информацию, что Себастьян рядом и с ним более-менее всё в порядке.

— Возможно, но она ведь твоя приятельница, твоя коллега, — говорил он.

На заднем фоне теперь были слышны всхлипы и рыдания девушки. Я не могла это слушать, но приходилось, на глаза начали предательски наворачиваться слёзы, а я не знала, что мне делать.

— Отпусти её? – едва не срываясь на истерику, просила я.

— Давай поиграем, — предложил вдруг он, весело.

— Что? – не понимала я. Нет, этот тип точно сумасшедший!

— Помниться, когда ты была маленькой, ты очень любила играть в прятки, — начал он. – Так вот… С завтрашнего рассвета, я даю тебе ровно сутки, чтобы ты смогла найти свою подругу там, где она сейчас. Если ты не справишься, то твои коллеги её найдут там, где её оставлю я… Но… я не могу тебе обещать, что… она будет жива!

Эмма расплакалась уже в голос, а в трубке послышался его поистине дьявольский смех. Затем связь пропала, послышались только равнодушные гудки.

Я безвольной рукой убрала телефон в карман. Себастьян взял меня за плечи, но я обратила на него внимание, только лишь тогда, когда мужчина начал меня ощутимо трясти и громко кричать, чтобы дозваться до меня.

— Что случилось? – спросил он.

— У него Эмма, — сказала я бесцветным голосом, смотря куда-то сквозь священника. — Он дал мне сутки, чтобы я нашла её, если я не справлюсь… Он убьёт её. Уезжай отсюда!

— Почему? – не понимал он.

— Следующими будешь ты и Глен, — говорила я, всё таким же безжизненным голосом.

— Так послушай меня! – сказал Себастьян, строго посмотрев на меня. – Мы найдём её! Слышишь, найдём!

Он сильно обнял меня, стараясь успокоить. Но тут я не выдержала и расплакалась, я не думала, что всё это может зайти настолько далеко. Что из-за моих перипетий с этим неуравновешенным будут страдать близкие мне люди, которые строго говоря меня знают только по имени и фамилии…

========== Глава 15 ==========

POV Лара

Всю оставшуюся часть ночи я и падре ездили по самым заброшенным местам нашего города. Побывали на старых складах, подозрительных гаражах, где постоянно тусуются наркоманы и бомжи. Но ничего, никаких следов.

Я не могла описать Натана, но могла описать Эмму, я опрашивала всех подряд, кого только могла выловить, даже из постели вытаскивала, но никто не видел Эмму, никому на глаза она не попадалась.

Даже в её доме мы не нашли ничего интересного. Единственное, что мы смогли обнаружить, то, что здесь явно побывал мужчина. Эмма жила одна, со своим прошлым бойфрендом она разошлась около трёх месяцев назад. Значит, последним мужчиной кто здесь был, явно был Натан.

Я проклинала себя за беспечность. Я не могла держать ситуацию под контролем, а теперь и моя приятельница и коллега могла пострадать. В доме у Эммы мы нашли только грязные следы ботинок с мелкой древесной стружкой, но дальше прихожей эти следы не шли. Видимо, мой бывший учитель не стал размениваться на комплименты и ухаживания, а просто оглушил Эмму, связал её и увёз, но куда – неизвестно.

Мне пришлось подключить к поискам полицейских, поскольку я не смогу справиться одна. А исчезновение и угроза жизни офицеру полиции, — дело серьёзное. Ребята в лепёшку расшибутся, но будут рыть землю носом, если это потребуется. Но из-за этого я потеряла время…

Меня к себе вызвал шеф, очень долго выяснял что, да как. Очень долго выспрашивал меня о том, почему этот чертов убийца выбрал своим «объектом пристального внимания» именно меня. Но я держалась, не хотела чтобы полковник узнал правду, иначе меня уволят тут же. А я слишком люблю свою работу и не хочу её лишиться. Падре тоже пришлось несладко, его допрашивали пару часов, выясняли все подробности вчерашнего разговора этого похитителя со мной…

В общем, в результате мы потеряли полдня, а так и не приблизились к разгадке того, где именно могли спрятать Эмму. После участка мы зашли в кафе. Нужно было выпить кофе и поесть, хоть мне кусок в горло не лез, но сонная и обессиленная я своей коллеге не помогу. К тому же поиски начались, сейчас были мобилизованы все сотрудники, даже те, кто были в отпусках и на выходных, даже мне пистолет вернули, опрашивались все соседи и все приезжие погостить, обыскивались все подозрительные дома и участки… Но всё было пусто, никаких следов…

— Это бесполезно, — сказала я, подходя к своей машине и опираясь на неё руками. Я выпила два стакана крепкого кофе, но меня всё ещё тянуло в сон.

— Ты о чём? Мы найдём её? – уверенно говорил священник.

— Я не об этом. Они её не найдут, а мы только зря время потеряли, — раздосадовано сказала я, оборачиваясь к Себастьяну. — Натан не такой дурак, ему нужно чтобы искала я… Эмма, скорее всего, уже мертва.

— С чего ты взяла? Он же дал нам сутки, — удивился мужчина.

— Ты не понимаешь. У Натана извращенное понятие о «слове». «Я слово дал, я слово взял,» — вот его философия. А я даже не знаю с чего начать…

Телефон вдруг снова зазвонил. Снова неизвестный номер, теперь я запомнила последовательность цифр, — Натан.

— Это он, — тихо сказала я Себастьяну.

Падре кивнул, в знак того, что будет молчать.

— Алло? – боязно спросила я.

— Я, кажется, дал тебе распоряжение, — говорил голос в трубке, раздосадовано.

— Я не твоя собственность, чтобы ты мной распоряжался! – прорычала я.

— Легче, девочка, легче. Иначе твоя подруга не доживёт до завтрашнего утра… Хотя, я же тебе давал задание, а ты разворошила весь город, как осиное гнездо… Так что усложняю задачу, — говорил он, бодро.

— Что? Ты чёртов садист! – начала паниковать я.

— Срок тебе до двух ночи, если ровно в два ночи ты не придёшь сюда, то свою подругу ты не увидишь. И ещё одно… — говорил он.

— Что ещё? – злилась я, готовясь к любым проявлениям его сумасшествия.

— Твоя Эмма находится в смертельном механизме, который убьет её одним ударом, ровно в два часа ночи. Тебе нужно будет не просто найти её, но и вытащить из этой ловушки… Так что часики затикали! Тик-так…

На этот раз я не выдержала и положила трубку, в глазах стояли злые слёзы.

— Что случилось? – спросил Себастьян.

— Он сказал, что у меня срок только до двух ночи, — ответила я.

— Что? – изумился падре.

— И ещё, он посадил Эмму в какую-то ловушку. Так что мне нужно будет не только отыскать её, но и вытащить из западни, — говорила я. – А всё из-за того, что я подключила полицейских…

— Значит, есть кто-то, кто поставляет ему информацию, — предположил священник.

— Может и нет, способности Пожирателя Душ дают огромную власть и полно возможностей. Он мог это узнать, откуда угодно, — я старалась не заплакать, но у меня не получалось, слёзы лились сами собой.

— Успокойся, пожалуйста, — попросил меня Себастьян, обняв.

Ему уже было плевать, что на нас смотрят, и что он всё-таки священник. О чем могут люди подумать, видя такую картину?!

— Слезами здесь ничем не добиться. Давай подумаем, где мы ещё не искали? Что мы упустили? Ведь не мог он провалиться сквозь землю. Он не призрак, а человек, значит, вполне вероятно, что его кто-то видел… — говорил он мне, беря моё лицо в свои теплые ладони.

— Даже если его кто-то и видел, — говорила я, стараясь унять рыдания. – Всё равно лица его никто не вспомнит…

Снова зазвонил телефон, отец Себастьян убрал от меня руки и отошел на шаг, мне уже хотелось забросить этот чертов аппарат куда-нибудь подальше, но это оказался Стенли, пришлось ответить.

— Что надо, Стенли? – спросила я грубо.

— Лара, я тут слышал про Эмму и про тебя. Что убийца тебе звонил. Это наверное дико тяжело… — начал трещать парень.

— Стен, если ты мне звонишь чтобы потрепаться, то ты выбрал не самое подходящее время, — грубо прервала его я.

— Да, да, извини, — заторопился тот с извинениями. – Я вот чего звоню. Я тут услышал разговор двух оперативников. Так вот на трассе 35 была найдена сожжённая машина, а рядом были многочисленные следы, ребята предполагают, что это автомобиль похитителя. А только что привезли лесничего, который опознал Эмму, сказал, что поздно ночью она зашла в магазин, в компании мужчины.

— Мужчину опознать смогли? – спросила я сразу.

— Нет, его лицо никто не запомнил, но запомнили, что Эмма была как зомбированная, безвольно двигалась и смотрела на всех так, словно, никого не замечала. Они заправились, купили кое-какие продукты и уехали. И ещё прикупили канистру бензина, — говорил Стенли.

— Где нашли машину? Криминалисты уже выехали? – спрашивала я.

— Нет, только собираются, но выедут минут через десять, — сказал Стен.

— Если сможешь их как-нибудь задержать, то задержи, а мы едем на место. Где точно была найдена машина? – спросила я.

— В двух милях от заправки, восточное направление. Ты увидишь там ленту, ребята из патрульной службы дежурят там, — говорил Стенли.

— Хорошо, спасибо приятель, — поблагодарила я криминалиста и отключила связь.

— Есть новости? – спросил меня падре.

— Да, садись. Едем быстро, пока туда не добралиськриминалисты и не затоптали ничего, — сказала я. – Объясню все по дороге.

… На наше счастье патрульно-постовые службы были сейчас заняты поисками Эммы и убийцы, поэтому не слишком усердно следили за соблюдением скоростного режима. Я старалась не гнать слишком быстро, но всё равно вжимала педаль газа в пол до упора, стараясь выжать из своей машины максимальную скорость.

Себастьян ничего не говорил, он просто сидел на соседнем сидении и рассеянно смотрел на меня. Не знаю, что он хотел во мне увидеть, или чего он ожидал от меня, но его взгляд меня очень сильно напрягал. Он будто изучал меня под микроскопом, хотел увидеть малейшие изъяны в моей душе.

Я уже готова была на него сорваться, но священник отвернулся и стал рассматривать окружающий пейзаж. Это он мудро поступил, не хотелось бы с ним ещё отношения портить.

Дорога до места заняла около двух часов. В итоге было уже два часа дня. У меня осталось только двенадцать часов, чтобы найти Эмму и вытащить её из ловушки. Когда я смотрела разные фантастические фильмы и боевики про полицейских и спецслужбы, то я всегда думала, что двенадцать часов это так много, что за эти часы можно сделать столько всего… Но теперь, когда я попала в такую ситуацию, я понимаю, что даже пол суток – катастрофически мало.

Если бы можно было остановить время, то я бы этим воспользовалась, не задумываясь. На месте уже стояло несколько офицеров патрульной службы, они охраняли место преступления, а криминалистов всё ещё не было. Меня-то они пропустили, а вот Себастьяна нет, священник – гражданское лицо, он имеет право находиться на месте преступления только по специальному разрешению, которого у нас нет.

В итоге пришлось идти мне одной, я же дала святому отцу установку, чтобы он отвлёк внимание этих ребят, если я что-то обнаружу. Я хотела найти Эмму и сделаю всё от меня зависящее, но я не хотела, чтобы мои коллеги нашли девушку до меня. Иначе Натан не только убьёт её, но и полицейских, для него это станет развлечением и лишним шансом давить на меня, используя чувство вины…

Я начала рассматривать остов автомобиля, но ничего интересного я там не нашла, это была просто обгоревшая железяка, не более того. Придётся осматриваться в округе, я конечно, не криминалист, да и времени у меня не так много, но всё-таки глаза у меня были хорошие.

Я нашла место, где, скорее всего, сидела Эмма, рядом с небольшим ясенем, дерево было достаточно толстое, чтобы его невозможно было сломать. Там валялся небольшой отрезок верёвки, обычная волокнистая верёвка, которую можно купить в любом магазине хозтоваров. Так же было полно следов, своими бы не затоптать… Посмотрев на следы, я увидела, что Натан снял с неё ботинки, моя приятельница сидела здесь босиком… Ну ты и садюга, Натан!

Так, а вот это уже интересно. Недалеко лежала свежая кучка опавших листьев и, судя по следам вокруг, эту кучку специально сделали. Достав перчатки, я осторожно стала разгребать эту кучку и обнаружила там слово «Лес». Оно было написано очень криво, скорее всего, пальцем ноги, и писалось оно очень быстро.

Я хотела ещё осмотреть это место, но тут прибыли криминалисты. Мне пришлось уходить, и так сказали, что рапорт на меня составят за то, что я тут наследила, но у меня сейчас были другие проблемы.

Забрав святого отца, мы пошли к машине.

— Что-нибудь узнала? – спросил Себастьян, когда мы сели в машину.

— Ничего полезного, кроме того, что Эмма была босиком и смогла написать на земле одно слово, — Лес, — сказала я.

— И что это значит? – не понимал священник.

— Я не знаю, но что-то не даёт мне покоя, — говорила я.

А мне действительно не давало покоя одна мысль. Я чувствовала, что мозаика вот-вот сложиться, нужно лишь знать, как подогнать элементы. Нет, всё-таки ночи без сна плохо влияют на сообразительность. Но Эмма же зачем-то оставила это слово. Лес, лес, лес… Черт, да со словом «лес» многое может быть связано, — листва, чаща, брёвна, опилки… Стоп! Опилки!

— Себастьян, помнишь, ты говорил, что почувствовал запах сосновой смолы от посетителя? – спросила я.

— Да, а причем тут это? – переспросил священник, явно не понимая, куда я клоню.

— А в доме Эммы, в прихожей, мы нашли следы мужских ботинок в которых была мелкая древесная стружка, — опилки, — продолжила я, стараясь не упустить цепочку.

— Да, и это помню, — недоумевал он.

— А теперь Эмма написала на земле слово «Лес», — продолжила я.

— К чему ты клонишь? – подозрительно спросил мужчина.

— Сосновая смола, опилки и лес… Где могут встретиться все эти три понятия? – спросила я, осенённая догадкой.

— Лесопилка, — дошло до священника.

— Именно! – обрадовано сказала я.

— Но на ближайшие тридцать миль нет ни одной лесопилки, — сказал святой отец.

— Работающей лесопилки, — уточнила я.

— Даже если и так, мы можем искать эту самую лесопилку очень долго и не управимся за двенадцать часов, — говорил он, смотря на свои часы. – Нет, за одиннадцать с половиной.

Я быстро набрала телефон Стенли.

— Привет, приятель, — поздоровалась я.

— Лара, ты меня пугаешь, ты то зла как собака, то теперь радостная до невозможности. Что случилось? – спросил он.

— Стенли, мне очень нужна твоя помощь, — сказала я. – Прошу тебя поройся в старых картах, найди заброшенную лесопилку недалеко от того места, где нашли сгоревшую машину. Смотри карты начиная с 1956 года.

— Какой радиус поиска? – спрашивал меня парень.

— От десяти до пятидесяти миль, убийца вряд ли спрятал Эмму далеко, — сказала я.

— Хорошо я этим займусь, подключу своих ребят…

— Нет, Стенли. Не надо никого подключать! Займись этим сам!

— Но на это уйдёт несколько часов. Ты хоть представляешь, сколько карт мне придётся пересмотреть? А что если будет несколько лесопилок? Как мне вычислить именно ту?

— Стенли, просто сделай это! И никому об этом не говори! А если лесопилок будет несколько, то всё равно скинешь мне координаты. А дальше я сама решу!

— Но почему такая секретность? – не понимал парень.

— Я просто не хочу, чтобы ещё кто-то из наших людей пострадал, — уклончиво ответила я. – Я рассчитываю на тебя, Стен!

— Да, мэм! Сделаю! – серьёзно ответил парень и повесил трубку.

Я отключила телефон и перевела дыхание. Теперь осталось только ждать звонка. Чёрт, ненавижу это ожидание!

— Что теперь? Вернёмся в город? – спросил меня священник. Я чуть не подпрыгнула, совсем забыла, что он тут сидит.

— Нет, поехали в ближайший мотель. Если Стенли что-нибудь найдёт, то нужно быть максимально близко от этого места, — говорила я.

========== Глава 16 ==========

POV Себастьян

Я никогда не видел её в таком состоянии. Лара была сосредоточена, зла, но в глазах плескалось отчаяние и страх. Она боялась не успеть, боялась, что Эмма умрёт из-за неё. Я хотел её поддержать, но не знал как…

Всего несколько дней назад я узнал, что в мире существует что-то мистическое, что-то что нельзя объяснить словами или же Божьим промыслом. Я не мог поверить, что таких чудовищ может только носить Земля, как Бог может допускать такое.

Но смотря на эту девушку, я убеждал себя в мысли, что кем бы ты ни был, кем бы ни родился, ты можешь стать нормальным человеком, стоит только захотеть этого. Мотель мы нашли быстро, девушка заказала два одноместных номера и закрылась в своей комнате.

Я не стал ей навязывать своё общество, пускай побудет одна. Да и мне нужно побыть одному, я хотел помолиться за наш успех и за жизнь Эммы. Может Бог нам поможет, поскольку надеяться, по большому счёту, мы можем можем только на чудо и на его волю, и ещё на самих себя.

Комната оказалась достаточно чистой и прибранной, что меня очень удивило, обычно придорожные мотели не предполагают особой чистоты. Я был даже рад такому повороту событий. Жаль, не было распятия с собой, но я надеялся, что Бог меня услышит и примет мольбу о помощи.

Прошло около сорока минут, пока я прочитал все молитвы, которые были в моём молитвеннике (маленькую, но плотную книжечку я всегда носил во внутреннем кармане пиджака). Переведя дыхание и сняв ботинки, я лег на кровать, поскольку от долгого стояния на коленях у меня сильно затекли ноги и сейчас я их просто не чувствовал.

Однако, как только я положил свою голову на подушку, тут же провалился в сон.

POV Лара

Я закрылась в комнате стараясь унять тревожные мысли, но голова гудела, а меня тянуло в сон. Но я не должна была спать, я должна держаться, Стенли мог позвонить в любой момент. Ладно, если я лягу на кровать и немного подремлю, то никто от этого не пострадает.

Я полежала буквально пять секунд, но когда я открыла глаза, то за окном уже была глубокая ночь. Я запаниковала, стала искать телефон, но он был разбит, его обломки лежали у дальней стены.

— Себастьян, — с тревогой прошептала я и стала открывать входную дверь, но та была заперта.

— Не торопись, — услышала я голос за своей спиной.

Я со страхом и отчаянием обернулась. Привлекательный черноволосый мужчина, смотрел на меня ясными, но ледяными и абсолютно пустыми карими глазами. Тонкие губы и острые черты лица придавали его лицу хищный облик. Он был выше меня на голову, стоял прямо, смотря на меня с превосходством.

На нём был теплый пиджак, брюки и начищенные ботинки, а на руках были перчатки. Он совсем не изменился, остался таким же, каким и был тогда, десять лет назад: холодным, как мраморная статуя, а лицо больше напоминало посмертную маску, поскольку на нём не было ни следа морщинок, будто он никогда не проявлял эмоций.

— Натан, — произнесла я.

— Неприятно, правда? Ты была так близко, но не успела всего лишь из-за того, что уснула, — во время этих слов, он медленно подходил ко мне, а я была не в силах двинуться с места.

Кобуру и пистолет я сняла ещё когда вошла в комнату и сейчас они лежали на столе, далеко от меня. А до запасного не дотянуться, он был пристёгнут у меня к лодыжке, достать его незаметно не получится.

— Не подходи ко мне! – панически вскрикнула я, когда он уже был на расстоянии вытянутой руки от меня.

Он остановился только в полушаге от меня, стал осматривать с ног до головы, словно запоминая образ, впечатывая его в сознание, изучая, будто под микроскопом. Он снял перчатку и протянул ко мне руку, я отдёрнула голову, но его рука остановилась в нескольких миллиметрах от моего лица. Однако даже это мнимое прикосновение обжигало не хуже льда.

Я даже закрыла глаза, только чтобы не видеть его, я прекрасно понимала, что учитель может сейчас сделать со мной все что захочет. Он любил играть, любил видеть отчаяние, любил, когда жертва просит о пощаде.

Тут я почувствовала его дыхание на щеке, я в панике открыла глаза и попыталась вжаться в запертую дверь ещё сильнее. Но он снова ничего со мной не сделал, будто обнюхивал меня, как хищник свою добычу, словно, примериваясь куда бы ударить и с чего начать «трапезу». Затем его дыхание опустилось ниже, уже к подбородку, я вытянула голову только чтобы случайно не коснуться его, уже чуть не плача от этой ситуации.

Горячее дыхание опустилось к шее, а затем его руки уперлись в дверь, по обе стороны от меня. Но он всё ещё не дотрагивался до меня, ничего не делал, просто был слишком близко, что пугало ещё больше.

— Я могу сделать с тобой сейчас всё что захочу, — сказал он мне на ухо, опаляя своим жарким дыханием. Хотя это скорее был всё тот же лёд…

— Оставь меня, я прошу тебя, — умоляла я, мне хотелось только, чтобы он это всё прекратил, чтобы оставил меня в покое.

— Я не для того всё это затеял, чтобы вот так вот просто сдаться, — говорил он. – Но я добрый, всегда любил, когда в мои сети приходят добровольно.

— То-то я это испытала, когда была ребёнком, — прорычала я, отдергивая голову и смотря прямо ему в глаза.

— Но всё же начиналась с добровольного согласия, — говорил он.

— Если бы я знала, чем это закончится… — зло сказала я.

— Вернись ко мне, — предложил он мне, приблизившись вплотную, так что я уже ощущала легкое прикосновение его губ к моим губам, — и я обещаю, я больше никогда не сделаю тебе больно.

— Мне одного раза хватило, — ответила я, отталкивая от себя Пожирателя Душ.

— Что ж, ты сделала свой выбор, — сказал он и вытащил из-под пиджака кривой нож и мгновенно вонзил его мне в живот.

В этот момент я проснулась вся в холодном поту, тяжело дышащая и смертельно напуганная. Господи, да он уже и в сны научился проникать! Нет, так с ума сойти совсем не долго. А что с Себастьяном?

Испугавшись за нерадивого священника, я побежала в его комнату, перед этим прихватив свой мобильный телефон.

POV Автор

Свою комнату святой отец не закрыл на ключ, но Лара успокоилась, когда увидела, что Себастьян просто мирно спал, развалившись на кровати, успел только ботинки скинуть.

Девушка осторожно закрыла за собой дверь, заперев изнутри, хотя если Натан захочет сюда проникнуть, то запертая дверь его точно не остановит. Она подошла к спящему священнику, села на край кровати, чтобы не задеть его и не разбудить. Убрала прядку непослушных черных волос с его лица.

За последние сутки Себастьян стал похож на нахохлившегося воробья, у которого во все стороны торчали пух и перья, только у него теперь были все волосы взлохмачены.

Лара покачала головой, она ведь втянула его во всё это и если она не справится, то следующей жертвой станет непременно Себастьян, а девушке жутко не хотелось, чтобы он умирал.

Она осторожно нагнулась к нему, стараясь не разбудить и не потревожить, а затем осторожно поцеловала, опасаясь, что он проснётся, просто легко коснулась губами его губ. Но дыхание не сбилось, и он не открыл глаза, тогда Лара поцеловала его уже более уверенно, закрывая глаза, чтобы ощутить всю нежность этого момента.

В какой-то момент девушка почувствовала, что святой отец начал отвечать ей, мало того, потом он легко обнял её, проводя ладонями по спине. Лара разорвала поцелуй, смотря недоуменно в его полуприкрытые, но оттого не менее хладнокровные глаза.

— А разве это не грех? – спросила она.

— У меня ещё будет время себя наказать за это, — сказал он, всё ещё не выпуская Лару из объятий. – А может, я пожалею об этом тысячу раз.

— Тогда не стоит… — хотела уйти она, но падре тут слишком сильно прижал её к себе.

— Я знаю одно, — в данный момент, нам обоим это нужно, — сказал Себастьян и уже сам поцеловал девушку.

Лара ещё какое-то время вырвалась, но очень быстро сдалась, но всё же по телу бежали мурашки, — ей было страшно. После того, как Натан изнасиловал её в тринадцать лет, отношения с мужчинами у Лары не складывались, а до постели дела доходили редко. Не потому что, она была фригидной, нет. Она просто панически боялась, что мужчина, которого она к себе подпустит сделает ей больно, унизит и растопчет душу. Потому что в тот вечер, десять лет назад, её бывший учитель не только лишил её невинности столь грубо и больно, он вырвал у неё частицу души, растоптал её и выкинул.

Себастьян почувствовал, что всё тело у девушки напряглось, а дыхание у неё сбилось, хоть Лара и перестала вырываться, но это только усилило её напряжение.

— Тебе страшно? – спросил падре, хоть ему ответа и не требовалось. Он прекрасно знал из-за чего ей так страшно.

— Немного, — ответила она, пряча глаза. Девушка пыталась успокоиться, но у неё это не получалось. Липкий, позорный страх заволакивал душу, не оставляя ей шансов побороть саму себя.

Священник убрал прядку волос с её лица, погладил по щеке кончиками пальцев, смотря прямо ей в глаза, больше не удерживая её. Мужчина прекрасно знал, что жертвы насилия всегда чувствую подвох в любом действии и слове того, кого они готовы подпустить к себе максимально близко. А учитывая всё то, что удалось пережить этой девушке, то её страхи были понятны и вполне оправданы.

Хорошо в этой ситуации было только одно, Лара его всё ещё боялась, мурашки до сих пор бежали по коже, но она не отстранялась и в панике не отпихивала от себя Себастьяна, а тот не торопился. Он не хотел причинять ей боль, более того он не хотел углубить ту рану, которую девушка получила тогда.

Очередной поцелуй был уже более жарким, более страстным и глубоким. Мужчина осторожно взял её за плечи и медленно положил на бок, а затем и на спину, подмяв под себя, не разрывая поцелуя, а делая его более откровенным и чувственным.

Когда воздуха стало катастрофически мало, мужчина разорвал поцелуй, но сразу же начал ласкать её шею, легкими щекочущими кожу поцелуями, вызывавшие жар и трепет по всему телу. Его щетина царапала нежную кожу, усиливая ощущения вызывая всё больше желания и наполняя эмоциями.

Лара расслабилась, обняла его за плечи, запускала руки в его волосы.

«Господи, что я делаю? – стучало в мозгу. – Я со священником! Так нельзя, — это не правильно!»

Но страсть уже полностью погасила разум, и все эти порывы благоразумия натыкались на глухую стену из жара и приятных ощущений, от которых горела кожа, кровь внутри, казалось, превратилась в потоки лавы, а в помещении стало катастрофически не хватать воздуха.

Себастьян почувствовал, что она полностью расслабилась и, не переставая ласкать её, расстегнул одну пуговицу на кофте Лары. Почувствовав это, перед глазами Лары возник образ ухмыляющегося Натана, его похотливая улыбка и дьявольский оскал. Девушка отпихнула от себя мужчину, с такой силой, что он полетел на пол, хорошо не ударился не обо что.

Немного придя в себя разгорячённый священник поднялся на ноги и посмотрел на девушку. Та сжалась в комочек и испуганно смотрела на него, а в глазах стояли слёзы.

— Прости меня, — говорила она.

Себастьян тяжело вздохнул, аккуратно сел возле неё и обнял. Он не думал, что психологическая травма была настолько серьёзной, что ей настолько тяжело подпустить к себе кого-то. А девушка всхлипывала и мелко дрожала, чтобы не сорваться на истерику.

— Прости, — ещё раз повторила она, когда смогла немного успокоиться.

— Всё хорошо, — сказал ей священник, чуть отстраняясь и заглядывая в её заплаканные глаза. – Я понимаю, тебе слишком тяжело решиться на такой шаг.

— Правда, понимаешь? – бесцветным голосом спросила та.

— Лара, я тоже был полицейским, — сказал мужчина с улыбкой, — и я видел жертв насилия. Поверь, у них такая же реакция, если с ними не проводить необходимую работу и не показывать психологам. А тебя психологам ведь не показывали.

— Нет, — ответила Лара, снова опуская глаза. – Потому что тогда полиция заинтересовалась бы этим, а я и тетя очень боялись, что Натан меня разыщет, поэтому меня и не лечили.

— Ничего, я не в обиде, честно, — совершенно искренне сказал падре. – Пройдёт немного времени и всё будет нормально. Первый шаг ведь уже сделан.

Девушка улыбнулась ему и обняла, стараясь раствориться в этих объятьях, запомнить силу этих рук и запах этого человека. Будто потом у неё просто не будет этой возможности, — насладиться моментом понимания, терпения и тепла.

Тут зазвонил телефон, девушка отстранилась от священника и посмотрела на экран, — это был Стенли.

— Да, Стенли, что у тебя? – спросила Лара.

— Кое-что нарыл, оказывается, в нашей местности есть всего четыре лесопилки и только одна из них рабочая. Остальные три были поставлены в разные времена, но выработку леса быстро прекратили, поскольку ребята из «GreenPeace» собрали очень много компромата на руководства и компании, занимающиеся производством леса.

— Стен, а можно поближе к делу? – попросила девушка.

Детектив прекрасно знала, что у криминалиста язык был «без костей» и чтобы его заткнуть нужно его связать и поставить в рот кляп, чтобы не трепался.

— Да, извини, увлёкся… Ты что там плачешь?— изумился парень, когда услышал всхлип девушки.

— Нет, просто слегка простудилась, — сказала Лара, не собираясь посвящать болтливого парня в подробности.

— Я могу тебе хорошее лекарство посоветовать…

— Стен, если ты сейчас же не скажешь мне то, что ты узнал, то узнаешь, что такое, когда я в гневе, — уже прорычала на него она, её, действительно, уже стало это раздражать.

— Окей, окей, не кипятись… Чайник со спиралью!

Услышав в ответ рык больше подходящий медведю, нежели хрупкой девушке, криминалист, наконец-то, перешел к делу.

— Так вот, три заброшенные лесопилки находятся в разных областях. Одна находится в пятнадцати милях от того места, где нашли сгоревшую машину, лесопилка около дороги, пять минут ходьбы. Вторая немного дальше, — восемнадцать миль, но она уже практически разрушена, — местные разобрали её на стройматериалы и на прочие нужды.

Третья же находиться близко, буквально в пяти милях, но она самая старая из этих трёх зданий. Производство закрыли ещё в 63 году, здание там огромное, можно обойти только минут за сорок, а может и за час. Но туда придётся идти пешком, поскольку просёлочная дорога заросла, — машина там не проедет.

— Спасибо, Стенли, я у тебя в долгу, — сказала она. – Скинь координаты, а мы уже сориентируемся, — после этих слов детектив повесила трубку.

— И где думаешь, Натан прячем Эмму? – спросил Себастьян.

— В лесопилке номер три, — уверенно сказала девушка. — Она близко, к тому же к ней можно добраться только пешком. Я сомневаюсь, что Натан проделал пешком пятнадцать, а то и восемнадцать миль. Пожиратели Душ хоть и обладают специфическими способностями, но на физическую силу это не влияет. Они там, я уверена.

— Тогда отправляемся, времени у нас не так много. А ведь ещё предстоит марш-бросок!

========== Глава 17 ==========

POV Натан

Я пришел на лестницу, помещение, где располагалась металлические пролёты, было широким, сами пролёты были прикреплены к стенам, поэтому между ними было достаточно внушительное расстояние. У этой лесопилки было всего два этажа, но те были достаточно высокими, — метров пять каждое, может чуть меньше, но этого вполне хватит, чтобы при падении переломать все кости.

Я пришел именно на тот пролёт, где находилась лебёдка, вверх шла натянутая верёвка, которая была перевешена через металлическую балку. Верёвка свисала прямо в центр этого помещения с лестницей. К верёвке была привязана плачущая девушка. Я перевязал ей руки тугим узлом, а лебёдку заклинил, но поставил туда маленький детонатор и совсем немного взрывчатки. Когда стукнет два часа ночи, детонатор взорвётся, лебёдка придёт в движение и девушка упадёт вниз. Я услужливо воткнул в пол арматуры, так что она не просто переломает себе все кости, но и будет продырявлена в нескольких местах.

Она висела здесь только последние полчаса, жаль, я не повесил её здесь раньше, в её глазах было столько страха, столько мольбы. Мне это нравилось.

— Ну, как ты, Эмма? – спросил я её.

Девушка только замычала, а из глаз у неё снова полились слёзы. Я ухмыльнулся, я завязал ей рот, на манер кляпа, чтобы хоть как-то заглушить её крики, они меня отвлекали от мыслей

— Не волнуйся, — сказал я. – Даже если Лара не успеет, ты умрёшь быстро.

Девушка снова зарыдала. Первые минут двадцать она ещё пыталась как-то развязаться, пыталась дотянуться до узлов на руках, но не получалось. Я посмотрел на часовой механизм, у моей ученицы осталось только два часа. Как же бездарно она тратит своё время, если бы она от меня не сбежала, то у неё сейчас было бы столько возможностей, столько силы, о которой только можно мечтать.

Эмма пыталась мне что-то сказать, вроде «развяжите меня», но я лишь ухмыльнулся. Задача эта несложная, но эту задачу должна решить Лара. Осталось немного, но я уже изнемогал от ожидания.

Я понятия не имел, что моя нерадивая ученица перебралась так далеко от родного дома, но когда я её увидел в доме Малкольма, у меня всё внутри перевернулось. Я впервые за долгие годы испытал эмоции, — это была радость, чистая искренняя радость, словно давно потерявший надежду родитель, наконец-то, совершенно случайно, нашел потерянное дитя.

А Лара Дейс, практически, была моим ребёнком. Я воспитывал, выращивал её, как розу в парнике, только для себя и ни для кого другого. А она сбежала, выбрала обычную жизнь, перестала развиваться и стремиться к большему. Именно это меня в ней и привлекло тогда, когда она ещё была маленькой девочкой, — решительность, желание, стремление, страсть и жажда познавать новое.

Смотря на этот таймер, и на то, как там неумолимо тикают цифры, я думал только одно: «Не может быть, чтобы ты не пришла сюда! Ты никогда не сдавалась!»

Девушка вдруг встрепенулась и испуганно посмотрела в мою сторону. Я почувствовал слабую душу, ко мне подошел один из моих големов. Трое таких созданий бродили по комплексу, выслеживая «гостей», но ни на кого не нападая.

Голем прошептал мне пару фраз, я хищно улыбнулся и отослал создание назад. Пускай готовятся.

— Ну что ж, Эмма, — сказал я, посмотрев на девушку. – Твоя коллега здесь… Надейся, что она найдёт тебя раньше, чем сработает «хлопушка». Я же со своей стороны обещаю, её путь к тебе будет наполнен испытаниями, ловушками и сюрпризами. В общем, я сделаю всё, чтобы она пришла сюда, как можно позже.

Она начала что-то выть и плакать мне в след, а я, усмехаясь, пошел в комнату начальника лесопилки. Я уже давно оборудовал её для себя, чтобы мне там было удобно отдохнуть. Ничего трое моих големов, устроят ей самый «теплый приём». Я запретил созданиям убивать Лару, а тем более калечить её, не хотелось тратить на её оживление силы, проще потратить на лечение ран. Големы могут её хорошо потрепать, но так она докажет мне, что не стоит всех потраченных на неё усилий…

POV Лара

Пришлось идти, в буквальном смысле, по непролазной чаще. Я смогла скинуть координаты, которые нам передал Стенли, в GPRS— Навигатор, который стоял у меня в машине. Я им никогда не пользовалась, но купила по случаю, думала, что когда-нибудь пригодиться, вот и пригодилось.

Доехав на машине на максимальное расстояние от лесопилки, мы с Себастьяном пошли пешком, поскольку там, действительно, было не проехать. Я вручила святому отцу пистолет, не без усилий, хочу заметить! Он упирался, говорил, что священник не может носить оружие, но я припомнила его случай с шилом. Падре резонно заметил, что шило не является оружием, а носил он его просто на всякий случай, поскольку на него тоже могли совершить нападение. Наш спор завершился тем, что я вытащила свой запасной пистолет и заткнула ему за пояс оружие.

Я пригрозила ему, что если он попробует выкинуть пистолет, то у меня будут серьёзные неприятности, а если его найдёт какой-нибудь преступник, то на рукояти будут отпечатки пальцев как мои, так и Себастьяна и нас обоих приплетут к преступлению, да и ещё и мне по щам надают за потерю служебного оружия. Священник только покачал головой, но не стал трогать пистолет, видимо, искренне надеялся, что применять его он не будет. Наивный!

Натан наверняка готов ко встрече с нами, по лесопилке, а может по его территории наверняка ходят големы, и они отнюдь не будут настроены тихо и мирно.

Уже спустилась ночь. Уже был первый час, Господи, вроде же недавно был день. Но это я виновата, понадеялась на этот чертов Навигатор, нет, чтобы карту купить и свериться с ней. Так нет же! Кто только делает эту фигню, оставалось для меня загадкой, поскольку мы пару раз заезжали не туда, один раз вообще упёрлись в поле, а последний раз вообще выехали на трассу, и нам пришлось сделать внушительный круг, чтобы развернуться назад.

Так что добрались мы до этой лесопилки нескоро. Время ещё было, но Натан не был бы собой если вот так вот просто позволит мне добраться до Эммы. Перед нами было внушительное здание, его явно строили надолго, — панельные стены, на месте окон листы железа, повсюду валялись арматуры, обрезки труб, древесные стволы, уже полусгнившие и покрытые мхом.

Но проблема была в другом, — перед лесопилкой было пустое пространство, примерно метров двести, причем со всех сторон. Незаметно было не подобраться, нас заметят.

— И что теперь делать? – спросил Себастьян.

— Придётся идти, — сказала я.

— Ты думаешь, он нас впустит? – недоумевал падре.

— Он ждёт нас, — уверенно сказала я. – По крайней мере, меня.

— Спасибо за уточнение, — невесело говорил священник.

— Он нас впустит, но не выпустит. Натан будет делать всё, чтобы мы добрались до Эммы как можно позже, — размышляла я.

— Так может, вызовем подмогу? – поинтересовался он.

— Они прибудут сюда слишком поздно, Натан уйдёт и похитит кого-нибудь ещё. Я знаю его тактику, — он это будет делать, пока кто-то из нас не сдастся. Пойми, для него человеческая жизнь, — пустой звук, что для него нужно, — так это души, — говорила я.

— Ладно, тогда лучше разделиться, — сказал он.

— Ты с ума сошел! Там големы бродят и, наверняка, не такие слабые как тот, в церкви, — попыталась я вернуть благоразумие Себастьяну.

— Если мы пойдём вместе, то нас быстрее поймают, а нам нужно не только найти твою подругу, но и освободить её. А если разделимся, то тебе будет легче пройти! – сказал он.

Я понимала, что святой отец был прав, но я не хотела с ним соглашаться. Ведь големы убьют его сразу, как только увидят. Натан ждёт только меня, но и я не уверена, что у этих созданий есть приказ не убивать меня. Мой бывший учитель сумасшедший садист, никогда не знаешь, что может придти ему в голову…

— Хорошо, — скрепя сердце согласилась я. – Только будь осторожен, ладно?

— Не волнуйся, я ещё не всё забыл, — сказал он и пошел в сторону.

Ладно, я тогда пойду через главный вход. Всё равно таиться нет смысла. Я встала в полный рост и пошла к главному входу, дверь, ведущая в помещение цеха, была чуть приоткрыта, словно, приглашая меня.

Дернув на себя дверь, я поморщилась, поскольку проржавевшая металлическая конструкция издала противный скрежещущий звук, известив о моём прибытии все окрестности. Сделав пару вдохов-выдохов, чтобы хоть как-то успокоить бешено колотящееся сердце, я вошла внутрь.

Войдя в помещение, я оказалась в огромном зале, где стояли различные станки для деревообработки. Повсюду витал запах смолы, прогнившего дерева и ржавчины, — букет не самый приятный, но хоть не столь отвратительный.

Быстро привыкнув к запаху, я достала пистолет и сняла его с предохранителя. Я не знала, какие ловушки для меня приготовил Натан, но я не сомневалась, что они были. Помещение казалось вымершим, был слышен только противный свист, — завывания ветра, который проходил сквозь листы железа. Темно, видно очень плохо, но похоже, мой бывший учитель специально ввинтил новые лампочки, чтобы хоть как-то было светло.

За помещением цеха, были пульты управления, а так же диспетчерская, чтобы контролировать процесс обработки дерева и выхода готовой продукции. Если помещение цеха я прошла достаточно быстро, то здесь меня ждал первый сюрприз.

Диспетчерские были разобраны, и за дверью меня ждал самый настоящий лабиринт. Коридор, начинавшийся, буквально от двери, который мог вместить только одного человека, и то стенки были настолько узкими, что даже я порой касалась их плечами.

Прошла на пару шагов внутрь, но решила, что лучше обойти это место, как услышала сзади шаги. Обернувшись, я увидела голема, только он был сделан не из глины, а из гладкого камня, глаза были не красными и жёлтыми, — эта тварь была на одну степень умнее той, которая напала на Глена и Себастьяна. Создание стояло в помещении цеха и просто смотрело на меня.

Я вскинула пистолет, готовясь сопротивляться, но тварь только закрыла дверь с другой стороны, послышался скрежет замка, а потом дверь с другой стороны чем-то подпёрли. Ясно, значит, вот его первое задание. Ладно постараемся пройти его.

Я посмотрела на часы, — у Эммы осталось полтора часа, слишком мало времени, а ведь это только первое испытание Натана. Осторожно идя по этому узкому коридору, я чувствовала, что стенки этого лабиринта были очень тонкими, но у меня не было возможности проломить их или же хоть как-то сдвинуть. Мне просто не хватит для этого сил.

Послышалось шуршание, где-то впереди, так, похоже, здесь ещё кто-то есть… Я вышла на перекрёсток трёх коридоров, они уходили в разные части помещения. Сами помещения диспетчерских были небольшими, но лабиринт может быть длинным, поскольку неизвестно, когда я найду нужный коридор. Но тут сверху обрушилась панель, я бросилась вперёд, чтобы меня не придавило или не ударило железным листом.

А когда я встала, проход назад был закрыт, но открылся другой, чуть в стороне от предыдущего. Черт, да так я могу здесь бродить целую вечность! Так спокойно, без паники, выход должен быть! Натан садист, но он не стал бы проделывать такую работу, если бы не было выхода.

Стоп! Он же… Да он пытается сделать так, чтобы я использовала свои способности. Пожиратель Душ может найти выход из любого лабиринта за пару минут, даже с закрытыми глазами, просто нужно сосредоточиться на нахождении пути, отрешиться от реальности, и следовать своему внутреннему чутью. Я знаю это. Пару раз уже была в таких лабиринтах, правда они были меньше, и я тогда это воспринимала, как увлекательную игру.

Я знала, что для нахождения пути мне придётся потратить лишь крупинку своей силы, но я боялась её использовать. Поэтому я пошла вперёд, стараясь сохранять спокойствие. Время неумолимо тикало, сокращая жизнь Эммы, но я не давала себе запаниковать, а между тем я уже два раза попадалась на «изменении» коридоров и три раза упиралась в тупик. Я уже думала, что всё-таки обращусь к своему «дару», но тут я заметила одну особенность. В некоторых коридорах была тонкая-тонкая полоса темной краски, в тусклом свете её было слабо видно, но она явно указывала путь.

Ухватившись за эту ниточку, как за последнюю в этой жизни надежду, я пошла по этой полосе, пропетляв так около десяти минут, я всё-таки нашла выход, правда он тоже был закрыт изнутри. Пришлось выстрелить, старый и хлипкий замок быстро выбило тяжелой пулей, и я смогла пройти в следующее помещение, а это были гаражи и склады.

Осторожно пройдя внутрь, я услышала, как дверь за мной оглушительно захлопнулась, а из глубины помещения послышалось рычание. Я вскинула пистолет, думая, что сюда забралась бешеная собака, только это было далеко не так.

Из-за грузовика, что стоял в самом дальнем конце помещения, вышел ещё один голем, но он не был человекоподобным. Так же как и предыдущий, голем был каменным и у него горели желтым глаза, но он был похож на волка, правда больше своего живого собрата примерно в два раза. Черт, с такими созданиями справиться в разы труднее. Вот и моё второе испытание подоспело. Лабиринт был только разогревом…

POV Себастьян

До здания я добрался короткими перебежками, мне никто не преградил дорогу. Добравшись до самого комплекса, я начал искать запасной выход. Но к моему несчастью, боковой вход был заперт и запечатан, железная дверь вся заржавела, а петли наполовину сгнили. Придётся лезть либо в окно, либо искать другой вход.

Зайдя за угол, я тут же скрылся, а затем тихонько выглянул, стараясь не шуметь и не попадаться на глаза. По полю шло то самое создание, — голем. Только вот глаза у него были желтыми, мне это дико не понравилось. Нужно было срочно что-то придумывать, потому что эта тварь, наверняка патрулирует окрестности, а когда оно зайдёт за угол, то сразу же заметит меня.

Я начал осматриваться, спрятаться было негде, а бежать к другому концу здания было бессмысленно, я просто-напросто не успею этого сделать. Нужно было что-то срочно придумать, главное, нельзя чтобы тварь меня заметила.

Тут я увидел, что на крышу ведёт пожарная лестница, она была совсем недалеко. Я побежал к ней и начал забираться, но услышал противный скрежет, а так же заметил, что болты еле-еле держат хлипкую металлическую конструкцию. Начав взбираться ещё быстрее, я почувствовал, как лестницу ощутимо тряхнуло, я едва не упал от неожиданности. Посмотрев вниз, я увидел, что голем, привлечённый звуками, стоит внизу и держится за лестницу. Похоже, именно он только что чуть не отправил меня в свободный полёт.

Посмотрев вверх, я понял, что до крыши мне добраться я не успею до того, как болты не выдержат и лестница полетит вниз, вместе со мной. Однако вполне возможно смогу добраться до второго этажа, окно там было заделано железным листом, но оно еле держалось, и внутрь здания вполне можно было проникнуть. Я быстро начал лесть наверх, лестницу ещё раз ощутимо тряхнуло, болты повыскакивали с одной стороны лестницы и она опасно накренилась.

Собравшись с духом, я сделал ещё один шаг вверх и прыгнул, зацепился за узкую щелочку подоконника, именно в этот момент лестница обрушилась, но падать она начала именно в мою сторону. Проржавевшее железо больно ударило меня по плечу, я едва успел голову опустить, чтобы мне и по голове не угодило, я едва не отпустил руки, что завершилось бы моим позорным падением в цепкие лапы жестокого создания.

Превозмогая боль в плече, я смог подтянуться и зацепиться одним локтём, чтобы уж точно не упасть. Лист железа висел на двух болтах, но всё же он был в два раза больше самого окна, он не давал мне возможности полностью пролезть внутрь. Второй рукой, я смог кое-как отодвинуть тонкий лист чуть в сторону, чтобы я уж точно не застрял, и проскользнул в помещение.

На улице раздался раздосадованный рёв. Я сидел, привалившись спиной к стене восстанавливая дыхание, нет, всё-таки физические упражнения забрасывать не стоило. Руки сильно ныли, а плечо очень болело, отвлекая. Ещё три года назад я бы залез сюда за минуту: и быстро и не особо запыхавшись. Так что, когда это всё закончится, начну снова приводить себя в порядок.

Не дело это, когда у тебя дыхание сбивается ещё в начале пути!

========== Глава 18 ==========

POV Лара

Тварь смотрела меня немигающими глазами с вертикальным зрачком. Вот значит, что ты решил мне устроить! Человекоподобных големов создать достаточно просто, а вот таких как этот «волк» трудно. Поскольку Пожиратель может использовать только человеческую душу, а она непригодна для звериной оболочки. Поэтому душу приходится тщательно «обрабатывать» чтобы добиться результата. Не только создавать, но и уничтожать этих тварей было труднее.

Если бы голем был похож на человека, то я его могла бы уничтожить просто коснувшись и вливая свою силу, используя «дар», но на эту тварь мне придётся потратить вдвое больше энергии, и только коснувшись определённого места я смогу добиться результата, — возле сердца, на груди. Только я очень сильно сомневалась, что голем даст мне возможность до него дотронуться.

«Волк» тут сорвался с места, я побежала за машины, петляя, чтобы не дать твари разогнаться и сбить меня с ног. Долго я так бегать не смогу, нужно что-то предпринять! Только вот в процессе бега ничего в голову не приходило. Пробежав между машинами, я уперлась в тупик, а перелезть через высокие кабины я уже не успевала.

Голем загнал меня в угол, я стояла и смотрела на эту оскаленную морду с ровным рядом каменных и острых, как бритва, зубов. Слюна только не капала, что возвращало меня в действительность и говорило, что это всего лишь оживший механизм, к сожалению, достаточно умный.

Я лихорадочно соображала, что мне делать, но голем не дал мне такой возможности. Он бросился на меня, в один широкий прыжок, преодолев разделяющее нас расстояние, целясь зубами мне в голову. В последний момент я смогла увернуться, упасть на пол и откатиться под машину. Тварь врезалась в стену, выбив из бетона крошку, а затем трясти морду избавляясь от замешательства.

POV Автор

Голем Натана быстро пришел в себя. Он несколько раз покачал головой, чтобы восстановить зрение, но осмотревшись по сторонам, он не увидел свою добычу. Девушка сбежала, или где-то укрылась, тварь это чувствовала всем своим существом.

«Волк» чувствовал мечущуюся, но очень яркую душу, которая была так близко. Тварь даже не принюхивалась, она просто ловила определённые эманации души, которая исходила от каждого человека. Голем был настроен на конкретный дух, который был здесь, который манил и звал.

Создание ходило по помещению, стараясь найти свою добычу, изредка рыча, стуча когтями по полу, не заботясь о сохранении своего местоположения или же не заботясь о том, что её могут услышать. Ей это было ни к чему, она была полностью уверена в том, что добыча намного слабее её, а значит, всеми остальными факторами можно пренебречь.

Послышался слабый шум, голем замер, прислушиваясь. Звук снова повторился, он шел из дальнего конца склада, где валялись готовые к поставке доски, уже давно прогнившие и потерявшие свой товарный вид. Не скрываясь, тварь бросилась туда, чувствуя свою добычу.

Но когда «волк» взбежал на эти доски, то они просто подломились под ним, поскольку каменное создание было оченьтяжёлым и хлипкие, прогнившие доски просто не смогли выдержать такой вес.

Тварь провалилась по грудь в эту маленькую ловушку, но как только она попыталась выбраться ей на голову, словно, одели мешок, тварь стала трясти мордой стараясь сбросить с себя эту тряпку, которая мешала видеть. Но как только голем оголил морду, увидел перед глазами свою добычу. Секундное замешательство стоило «волку» зрения.

Самым уязвимым местом этих тварей были глаза, — это были обычные стекляшки, которые давали этим созданиям возможность видеть и воспринимать окружающий мир. Поскольку душа сама по себе слепа, она не может получать опыт и информацию, не пользуясь особенностями тела, как человеческого, так и такого «искусственного вместилища».

Лара сбросила на «волка» своё полупальто, а когда он начал сбрасывать с себя этот предмет одежды, девушка спрыгнула с грузовика, на котором затаилась, молясь, чтобы хрупкие доски выдержали её вес. К счастью, выдержали, и детектив наставила пистолет на морду твари.

Два выстрела прозвучали один за другим, почти синхронно, лишая каменное создание возможности видеть. Голем завыл и начал кататься по полу, душа вспомнила, что такое боль и как невыносимо, когда тебе делают больно в самое уязвимое место.

Решив не испытывать судьбу и не использовать свой «дар», Лара побежала дальше, сквозь склад к лестнице, ведущей на второй этаж и выходящий на крышу.

Девушка заперла за собой дверь, внутренне надеясь, что голем ещё не скоро придёт в себя. Обернувшись, она увидела, что весь пол утыкан арматурой. Что за черт?

Сверху тут послышался испуганный и полный надежды всхлип. Подняв голову вверх, Лара увидела там висящую Эмму, которая и мычала сквозь кляп.

— Эмма, я сейчас! – крикнула девушка, начиная взбираться по лестнице.

Оказавшись на пролёте, где была лебёдка, детектив посмотрела на таймер. Ещё сорок минут, она успела.

— Всё хорошо, Эмма! Всё хорошо! – говорила Лара.

Девушка взглянула на лебёдку, а потом и на взрывчатку. Черт снять её не получится без взрыва. А если взрыв произойдёт, то лебёдка взорвётся и коллега полетит вниз.

— Эмма, посмотри на меня, — сказала Лара спокойным голосом. – Ты сможешь раскачаться?

Коллега детектива очень странно посмотрела на приятельницу, будто не понимая, что происходит.

— Попробуй раскачаться, я тебя поймаю!

Эмма, кивнула, видимо, страх полностью затуманивал ей разум, и ей просто не приходило это в голову. Висящая на верёвке Эмма начала медленно раскачиваться с помощью ног, поначалу всё шло нормально, но тут послышался скрежет, и девушка чуть съехала вниз, она заплакала и остановилась.

Лара посмотрела наверх. Черт, балка держалась «на соплях» да и была ржавой. Любая попытка дальше тревожить её покой может привести к смерти подруги.

Эмма плакала, у неё из глаза лились слёзы, она снова безвольно повисла, ожидая своей участи, ею овладело отчаяние той степени, когда ты не просто ждёшь кончины, а молишь о ней.

— Эмма! Эмма! – орала Лара.

Связанная девушка снова посмотрела на свою подругу.

— Всё хорошо, мы справимся. Балка просто чуть сдвинулась, она выдержит тебя! Продолжай!

Эмма покачала головой, с ужасом смотря вниз, у неё уже началась истерика, вперемешку с дикой паникой.

— Эмма! – крикнула Лара, более строго.

Если бы Дейс могла, она бы ещё и влепила пощёчину своей коллеге, но до неё было не дотянуться.

— Эмма! Ты спасёшься! Просто верь мне! Делай всё как я говорила, постарайся не обращать внимание на то, что балка движется. Она выдержит тебя. Я обещаю!

Девушка врала, нагло врала, но у неё не было иного выбора, так у Эммы был хоть малейший шанс спастись, а так она точно умрёт. Коллега Лары успокоилась только через минуту, а часовой механизм на детонаторе всё тикал, время уходило, но пленницу нельзя торопить, иначе она сорвётся и не станет помогать самой себе.

Эмма снова начала раскачиваться, на этот раз ей удалось раскачаться более сильно, балка не двигалась, видимо, приобрела более устойчивое положение. Когда ей оставалось совсем чуть-чуть, чтобы детектив смогла поймать приятельницу, чертова железяка снова сдвинулась и Эмма провисла вниз, на этот раз более сильно.

— Эмма! Продолжай, ещё немного! – орала Лара. Пленнице оставалось качнуться всего пару раз и Дейс сможет её поймать за ноги.

Эмма заплакала, но раскачиваться не прекратила, просто потому, что это нужно было делать, а не из-за того, что та верила в своё спасение. Качнувшись ещё несколько раз, детектив смогла поймать свою подругу за ноги. В этот момент балка соскочила и верёвка полетела вниз.

Коллега Лары всё ещё находилась в полувисящем положении и опасно наклонилась назад. Девушка заорала, уже готовясь к своей скорой смерти, но тут её резко схватили за кофту и так же резко толкнули вперёд. Эмма упала на железный пол, но к своему удивлению не умерла. Она лежала на пороге того коридора, из которого к ней выходил похититель.

— Умница, Эмма! Умница! – услышала девушка голос своей подруги.

Лара быстро смогла развязать тугие узлы, а затем начала массировать руки Эммы, поскольку те потеряли чувствительность из-за пережатых вен и артерий. Кровь к кистям рук не поступала, Эмма их просто не чувствовала и с трудом могла шевелить. Хорошо омертвение не началось, а то было бы хуже.

POV Эмма

Я была настолько благодарна Господу за своё спасение, что сейчас смотрела на свою коллегу как на Ангела Земного. Она пришла, спасла меня и сейчас делает мне массаж кистей рук, чтобы я смогла нормально держаться. А ведь я уже потеряла всякую надежду на спасение. А когда услышала выстрелы внизу и дикий рёв той твари, я поняла, что помощи мне уже ждать было неоткуда, но она пришла сюда, она нашла меня, вытащила из этой ловушки.

— Можешь идти? – спросила меня Лара.

— Да, наверное, — неуверенно ответила я, прислушиваясь к себе.

У меня не было обуви, ноги успели дико замерзнуть, а пальцы до сих пор, практически не чувствовались, но мне хотелось уйти из этого кошмарного места, как можно скорее.

— Тогда вставай и пошли отсюда, — сказала Лара, беря меня под руку.

— Никуда вы не пойдёте! – услышала я самый страшный голос из всех.

Я сжалась в комочек и отползла на несколько шагов, пока не упёрлась в железные перила лестницы. Я ничем не могла помочь, я настолько боялась этого страшного человека, что от одного его вида у меня отнимались руки, а зубы начинали выстукивать барабанную дробь. Мне оставалось только наблюдать, поскольку на большее я сейчас была просто не способна.

POV Лара

— Ты и впрямь не поменялся, — сказала я, направляя на Натана пистолет.

— Брось! Ты же знаешь мне это не страшно, ну сделаешь ты во мне пару лишних отверстий, так они зарастут, — флегматично поведал он. – Жаль, что я придумал столько мало испытаний, но у меня просто не было времени. К тому же, я очень сильно хотел поскорее тебя увидеть.

— Оставь меня в покое! – процедила сквозь зубы я. Мне было страшно, очень страшно, у Натана наверняка был неслабый резерв силы, раз он ведёт себя так вызывающе.

— Лара, я не могу оставить тебя! Даже если бы хотел! Я не могу позволить, чтобы кто-то другой стал твои «наставником», — говорил он.

— О чём ты говоришь, Сумасшедший! – крикнула я.

— Как ты думаешь, почему из всех моих учеников, я зацепился именно за тебя? Беглянку? Скандалистку? Неблагодарную дурочку? Да, потому что только ты смогла «выжить».

— О чём ты говоришь? Ты сломал мне жизнь, погубил мою семью! – орала я.

— Да, я это сделал! Но ответь мне на вопрос: почему всех своих учеников, я отдавал в руки полиции? Не пытался их вытащить из психушки, хотя мог?

Я только недоуменно посмотрела на него. Тут заметила, что из другого конца коридора вышел Себастьян. Я не стала задерживать на нём взгляд, а опять переключилась на Натана.

— Не знаю, — ответила я.

— Потому что они доказали мне только одно, — они пустышки, бракованный товар. Они не достойны того чтобы быть рядом со мной.

— Но ты же… — начала задыхаться я. – Ты же сам их обучал, готовил к тому, чтобы те стали такими же, как и ты.

— Они не могли жить, не привлекая к себе внимания. Они стали наркоманами, зависящими только от чужой энергии, безумцами, которым нужны были души, как воздух или вода. Но ты… — на этих словах мой бывший учитель сделал шаг вперёд, но я сделала шаг назад, сохраняя разделяющее нас расстояние прежним. – Ты смогла выжить, смогла сохранить разум, остаться хладнокровной, не попасться на власть и силу. Ты научилась жить рядом с людьми, как обычный человек, сопротивляясь тому, что ты есть. Хоть я этого и не одобряю, но ты сильнее всех тех, кого я «воспитывал».

— Ты сделал меня такой! Если бы я тогда не поранила палец… — говорила я.

Себастьян в это время осторожно приближался к Натану, он уже достал револьвер и снял его с предохранителя.

— Это судьба, — усмехнулся Натан. – Не всякий Пожиратель Душ становиться истинным мастером своего дела, живёт вечно и ни в чём себе не отказывает, как я. Ты единственная из всех мой «воспитанников», которая смогла побороть себя, которая смогла сохранить разум, остаться собой, не зависеть от энергии чужих душ, смогла влиться в общество людей. Именно поэтому ты так важна для меня! Идём со мной, и я обещаю, я исчезну из жизни близких тебе людей.

Он протянул мне руку раскрытой ладонью вверх, приглашая меня к себе, но я стояла и не шевелилась, однако руки предательски дрожали. А я смотрела в эти карие глаза, словно, загипнотизированная. Он мне лгал, он всегда лгал, с самого начала и сейчас он мне обещает то, что никогда не сделает. Он не оставит ненужных свидетелей, он убьёт их всех, заметёт следы, так сказать.

— Нет, — выдохнула я.

— Что ж, печально, — грустно опустив глаза сказал учитель.

Себастьян в этот момент вскинул револьвер, готовясь выстрелить в затылок Пожирателю Душ, но учитель тут присел на одно колено и развернулся, быстро достал из складок пиджака свой пистолет и выстрелил.

Пуля угодила падре в грудь, в область сердца. Он упал на бок как подкошенный, выронив из рук пистолет. Всё произошло, как в замедленной съемке, у меня сердце на миг замерло, а потом забилось быстро-быстро, проваливаясь куда-то в бездну. А душа пронзительно завыла, не желая верить в смерть близкого человека

— Нет! – в отчаянии выкрикнула я и стала стрелять.

Мой учитель словил три пули: одна угодила ему в шею, две другие в грудь, прежде чем Натан добрался до меня. Он выбил у меня из рук оружие, а потом, схватив за меня затылок, ударил об стену головой. Сильная боль вызвала сноп искр в глазах, я упала, но сознания не потеряла.

Я видела, как мужчина снова перевёл взгляд на плачущую Эмму и пошел к ней. Последнее, что я помню, был её пронзительный крик, а затем всё поглотила ласковая и услужливая тьма.

========== Глава 19 ==========

POV Себастьян

Я начал постепенно открывать глаза, сквозь пелену я слышал, что меня кто-то звал по имени, — громко и отчётливо. Меня слепил яркий свет, а тело дико болело и не хотело слушаться.

Голос, со временем, звучал всё отчётливее, а картинка перед глазами начинала медленно прорисовываться…

— Себастьян! Себастьян! – звал меня хорошо поставленный мужской голос.

— Я в раю? – тихо спросил я первое, что пришло на ум, поскольку по ощущениям, я находился именно там.

— К сожалению… — начал голос, который теперь показался мне смутно знакомым. – А может, и к счастью, пока нет!

Несколько раз моргнув, поскольку у меня уже начинали слезиться глаза, от яркого света, я провел ладонью по лицу, сгоняя наваждение, а затем попытался приподняться.

Всю грудную клетку пронзила дикая боль, создавалось впечатление, что ребра у меня измельчены в крошку.

— Тихо-тихо! – снова сказал голос. – Садись осторожно!

Мне помогли сесть и только тут я смог разглядеть, кто находился рядом со мной и где я нахожусь. Я всё ещё был в том самом коридоре на лесопилке, а передо мной, на корточках сидел напарник Лары – Глен. Увидев, что я его смог разглядеть, детектив убрал маленький фонарик, которым светил мне в глаза, себе во внутренний карман куртки.

— Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, — с улыбкой сказал я мужчине.

— А ты представь, как я был удивлён, когда увидел тебя здесь! – говорил мне Глен. – Что здесь произошло? Где Лара?

Я услышал, как его голос дрогнул на последнем вопросе. Я и раньше видел, что «старший товарищ» Лары как-то уж очень сильно о ней беспокоиться, но сейчас не до этого было. Девушка пропала, похоже, наш убийца забрал её с собой.

— Я не знаю, — честно признался я, стараясь восстановить дыхание. – Он забрал её.

— Кто? – тут же переспросил полицейский.

— Натан, бывший учитель Лары. Он и совершил все эти убийства, и он виновен в пропаже Катрин Джонс, — отвечал я детективу. Не было смысла что-либо скрывать от него, поскольку в этом деле Глен был моим если не союзником, то хотя бы партнёром. – Он притащил сюда Эмму. Лара смогла её освободить, но…

— Что «но»? – начал допытываться мужчина, сильно тряхнув меня за плечо.

Я вскрикнул и зашипел, грудь дико болела. Глен понял, что погорячился и поспешил извиниться передо мной.

— Он выстрелил в меня, почти в упор, попал в грудь. А Лара и Эмма… Я не знаю, что он с ними сделал, — сказал я, когда приступ боли стих.

— Детектив! – услышали мы голос от лестницы.

Это оказался один из ребят от спецназа, одетый в полную боевую форму, с автоматом наперевес.

— Мы зачистили здание, но здесь никого больше нет, — сказал спецназовец, судя по голосу, это был мужчина одного с Гленом возраста.

— Ищите в каждом закоулке! – огрызнулся детектив.

Спецназовец кивнул, и пошел вниз по лестнице.

— Их здесь нет, — убеждённо поведал я. – Он не станет так рисковать!

— Кстати, падре. Если он стрелял тебе в грудь, то почему ты до сих пор жив? – недоумевал напарник Лары.

— Сам удивляюсь, хотя ребра болят, — просто жуть, — пожаловался я.

Глен сначала приложил руку к моей груди, видимо, он думал, что у меня под рубашкой был одет бронежилет. Убедившись что его там нет, начал осматривать пиджак. Он заметил дыру от пули в области груди, однако не увидел «выходного» отверстия, то есть пуля в мой пиджак вошла, но не вышла.

Прощупав это место, мужчина усмехнулся. Он извлёк из внутреннего кармана мой молитвенник. Небольшая книжечка была сделана из очень плотной бумаги, да и переплёт был достаточно грубым и толстым. Именно она и спасла мне жизнь, — пуля застряла в ней, пробив все листы, но только лишь чуть показавшись с другой стороны.

— Вам повезло, падре, — сказал Глен, рассматривая молитвенник, в котором застряла пуля.

— На всё Воля Божья! – решил ответить я, поскольку сам был удивлён тем обстоятельством, что мне спасла жизнь книга с молитвами. – Я ведь просил у Него удачи.

— И удача оказалась благосклонна.

— Кстати, а как ты здесь оказался? – решил уточнить я. – Мы ведь никому не говорили о том, куда мы едем.

— Нет, говорили. Нашей трещётке-Стенли! Он пару часов ходил мрачнее тучи, а потом не выдержал и рассказал нам всё, что знает. Мы, естественно, снарядили группу и отправились по адресам, а недалеко отсюда я увидел машину Лары и вызвал спецназ. Должен тебе сказать, что нас здесь ожидал «теплый приём».

— Големы, — догадался я.

— А, так вот что это за твари! – воскликнул детектив. – Мои ребята, когда на первого наткнулись, чуть в ступор не впали, чтобы уничтожить этих троих тварей пришлось пол арсенала извести! Они, гады, каменные были! В общем, издохли только когда от них одно крошево осталось.

— Ясно. Но теперь другой вопрос, — куда он забрал Лару?

— Ты думаешь, она жива? – с надеждой спросил меня Глен.

— Он не станет её убивать, он хочет вернуть её, — отвечал я.

— Что значит, «вернуть»? – не понимал детектив.

— Давай сделаем так. Бери людей, и едем в город, я тебе по дороге всё объясню. Вряд ли он увёз твою напарницу далеко.

— Думаешь, она там?

— У тебя есть другие идеи? – задал я провокационный вопрос.

Глену пришлось согласиться со мной. С трудом поднявшись на ноги и потирая ушибленную сторону груди, я начал спускаться вниз, попутно объясняя полицейскому всю ту ситуацию, в которой мы все волей-неволей очутились. И чем больше детектив меня слушал, тем больше у него в глазах скользило паники.

POV Лара

Я проснулась на мягком диване, голова немного болела, но звона в ушах не слышалось. Осторожно пошевелившись, я почувствовала, что мои руки и ноги полностью свободны. Это обстоятельство меня приободрило, значит, у меня есть свобода действий.

Медленно сев на диване, где лежала, я начала осматриваться по сторонам. Интерьер был мне знаком, но вот только головная боль мешала вспомнить, где именно я его видела.

— Наконец, проснулась, — услышала я голос, от которого хотелось только бежать.

Я вскочила с дивана, подбежала к окну, намереваясь выпрыгнуть, но что-то меня оттолкнуло назад, и я упала на ковёр.

— Не стоит! Второй раз я своей ошибки не повторю, — говорил Натан, присаживаясь на диван, где только что спала я. — Это что-то вроде силового поля, включается только по моей команде и не требует больших затрат энергии.

— Ты что привёл меня в мой дом? – недоумевала я, когда смогла вспомнить, где я видела такой интерьер и узнала свою гостиную.

— Да, я решил всё обсудить в домашней обстановке, — сказал он мне, обаятельно улыбаясь. — Присядь!

— Нет, я лучше на полу останусь, — отвечала я, чуть отползая в противоположную от него сторону.

— Как знаешь! – безразлично пожал плечами он. – Но у меня мало времени и много дел, так что давай не будет откладывать наш разговор в «долгий ящик».

— Разговор? – усмехнулась я, глядя своему бывшему учителю в глаза. – С каких пор ты разговариваешь, а не делаешь так, как хочешь?

— Лара, брось! – скривился Натан. – Ты уже не маленькая девочка, но я всё ещё остаюсь твоим учителем. И я не уйду отсюда и не отпущу тебя, пока мы не договоримся.

— О чём договариваться? Я не вернусь, не стану делать то, что делала раньше. Ты, — прошлое и там ты и останешься! – огрызнулась я.

— Не стоит дерзить, Лара, — спокойно и безразлично говорил он, облокачиваясь на спинку дивана. – Я ведь не для того всё это затеял. Ты одна из немногих, кто доказал своё право на жизнь, на власть, на вечность!

— Уж лучше я проживу короткую жизнь, как любой человек, чем стану вечно питаться жизнью умирающих людей!

— Ты не понимаешь. Рано или поздно ты сделаешь это. Сначала потихоньку, постепенно, чтобы взять что-то, что очень хочется,или же, чтобы излечить близкого человека от смертельной болезни, а затем ещё и ещё, всё больше и больше… — на этих словах он встал с дивана и начал медленно ко мне подходить.

Я забилась в угол, совсем как в детстве, когда Натан казался мне большим злым великаном, который съест меня, если я не стану его слушаться. Он опустился на корточки передо мной и провёл пальцами по виску и щеке.

Прикосновение обожгло льдом, столько силы, безразличия и обжигающего холода я не встречала больше ни у кого и никогда. Это и пугало меня, поскольку именно этот человек олицетворял мои самые потаённые страхи, и что самое главное, он умел ими манипулировать, умел их подавлять и вызывать, контролируя моё поведение и реакции.

— Это часть тебя! Это ты сама! То, что не отнять и не прибавить! Ты сорвёшься, когда-нибудь, но рядом с тобой не будет того, кто поможет тебе с этим справиться!

— Ты не поможешь мне с этим справиться! – отдёрнула я голову и оттолкнула его руку от своего лица. – Ты разрушил мою жизнь, исковеркал и растерзал душу, а теперь сидишь и предлагаешь мне присоединиться к тебе?! Ты такой же каким и был тогда! Лживый! Подлый! Грязный!

Он всё-таки ударил меня тыльной стороной ладони по лицу, я едва не упала, но губу он мне разбил. И наверняка, ещё на щеке останется синяк.

— А ты святая, да? Сколько душ ты тогда «поглотила»? Сколько «переварила»? Ты думаешь, что сама лучше меня? Нет! Ты такая же как и я! И я тебе это докажу, прямо здесь и сейчас!

Он резко встал и ушел в коридор. Я всё сидела, стараясь собрать свою волю в кулак, но решительно не получалось. Я всегда его боялась и сейчас боюсь, это был мой единственный страх, который я так и не смогла преодолеть. Но сейчас мне нужно держаться, нужно взять силы, выиграть время.

Если он меня держит в моём доме, то хоть кто-нибудь должен заметить меня. Хотя свет не горел, я встала и щелкнула выключателем, проверяя. Так и есть, — он выключил электричество, так что я даже морзянкой не смогу сигнал подать.

Стараясь успокоить и без того расшатанные нервы, я ходила из угла в угол комнаты, стараясь угомонить панические мысли и снова стать хладнокровной, но не получалось. Позорный страх всё ещё обволакивал душу, не давая мне мыслить здраво и придумать хоть что-то.

— Вот моё доказательство! – от неожиданности я даже подпрыгнула.

Натан втолкнул в гостиную связанную по рукам и ногам Эмму. У неё во рту был кляп, она пыталась кричать, позвать меня на помощь, смотрела на меня с пола умоляющими глазами, в которых стояли слёзы.

— Что всё это значит? – не понимала я, не решаясь двинуться и хоть как-то помочь коллеге, чтобы не спровоцировать мужчину.

— Доказательство того, что ты ничем не хуже и не лучше меня! – говорил Натан, подходя к Эмме.

Тут он вытащил нож и резко нанёс удар измученной девушке. Я кинулась к приятельнице, когда мой бывший учитель вытащил кривое лезвие из своей жертвы. У девушки была глубокая рана в животе, пошло кровотечение, Эмма быстро теряла силы, а её тело начало стремительно холодеть.

Я пыталась ей помочь, остановить кровотечение, но у меня не получалось, через пару минут девушка умерла. Почувствовав, как заныли эти проклятые цветки бессмертника, я попыталась отойти, но мне не дали.

Натан схватил меня поперёк груди и навалился, оставляя меня в полусидячем положении. А второй рукой схватил меня за запястье правой руки и вытянул мою руку, приставляя к груди мертвой девушки.

— Чувствуешь, как душа покидает тело? – спрашивал он меня, опаляя своим дыханием.

Я плакала, вырывалась, не хотела, чтобы снова всё это повторялась, не хотела снова вступить на эту тропу.

— Слышишь, как душа освобождается от оков? – говорил Натан, не обращая внимания на мои мольбы и слёзы. – Она просится к тебе! Хочет наполнить тебя, хочет стать частью тебя!

— Нет! – орала я.

Но я не могла сопротивляться. Боль в руке была просто невыносимой, один из цветов на запястье горел нестерпимым огнём, освещая небольшое пространство вокруг груди несчастной девушки. Тут в центре груди Эммы начал собираться золотистый свет, я попыталась отдернуться руку, но в моей ладони, будто сам собой тоже загорелся этот свет, а затем из тела Эммы пошел «поток». Её душа переходила в моё тело.

Я плакала, сопротивлялось, но моё тело и душа были слишком голодны, они решили всё за меня. Я чувствовала, как у меня просыпаются силы, как боль в голове утихает, как неожиданно, становится легче дышать, а все синяки на теле сходят, а немногочисленные царапины и порезы вмиг заживают.

Когда этот поток прекратился, мужчина отпустил меня и отошел. А я сидела и смотрела на тело своей приятельницы, а из моих глаз всё ещё беззвучно шли слёзы. Я не могла себе этого простить, не могла поверить в то, что я снова это сделала!

— Вот видишь, — сказал Натан, вставая спиной к большому окну. – Ты такая же, как и я!

Ответить мне не дали, поскольку окно тут разлетелось вдребезги и послышался залп автоматных очередей, который оглушил меня. Мне пришлось ползти на кухню, чтобы шальная пуля случайно не задела меня.

POV Глен

Пока мы ехали в город, я всё пытался свести все те факты, что узнал от Себастьяна в единое целое, но у меня это решительно не получалось. Получается моя напарница вовсе не человек, точнее человек, но обладающий достаточно специфическими способностями.

Святой отец сидел на пассажирском сидении и всё пытался дозвониться до моей напарницы, но её телефон был не доступен или же отключён. Я старался думать только о хорошем, ведь священник уверил меня, что этот Натан не убьёт Лару, она ему нужна живой.

Я выжимал из своей машины максимально возможную скорость, ребята-спецназовцы, что сидели в фургоне, ехавшем за нами, уже пару раз по рации предупредили меня, что я слишком сильно гоню и могу угробить не только себя, но и пассажира. Однако, я пропускал все эти заявления мимо ушей, меня волновало сейчас совершенно другое, — жизнь дорогого мне человека была в опасности, а я даже не знал куда ехать, где искать и главное, с чего начинать поиски.

— Приедем в управление, позовём ребят. Прошерстим весь город, каждую щелочку, каждый подвал, чердак и кустик, — рычал я. – Но я этого гада прижучу.

— Нельзя, — отозвался Себастьян. – Он будет осведомлён об этом и заляжет на дно, а затем, когда всё стихнет, уедет из города, забрав с собой Лару.

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать? – огрызнулся я.

Священник, только с укором посмотрел на меня. Я знал, что перегнул палку, но вся это было бессмысленным. Нужно знать, от чего отталкиваться, а я этого не знал.

Я уже не помню, как мы въехали в город, погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что падре активно трясёт меня за плечо, прося остановиться.

Мы припарковались на противоположной, от дома Лары, стороне улицы. Себастьян вышел из машины и уставился на её дом.

— Ты чего? – не понимал я.

— Мне показалось, что там кто-то был, — задумчиво сказал он.

— Брось, там никого нет. Не будет же он притаскивать похищенного человека к ней же в дом, — говорил я.

Святой отец меня не послушал и побежал к дому моей напарницы. В это время подъехал фургон, где сидели спецназовцы. Их командир поинтересовался у меня, почему мы остановились, но я только пожал плечами и указал на святого отца, который подбегал к дому девушки.

Падре тем временем проник к дому Лары и заглядывал в окна, тут он резко присел помахал нам рукой, в знак того, чтобы мы приблизились, но не высовывались. Чёрт, неужели этот безумный похититель всё-таки притащил девушку прямо к ней в дом?! Это надо быть либо уверенным в своей безнаказанности, либо безумцем.

Пятеро бойцов спецназа рассредоточились и начали обходить дом с двух сторон, но я приказал не лезть внутрь, поскольку могло произойти всё что угодно. Подбежав к священнику, я заглянул в большое окно, которое вело в гостиную. В помещении сидела Лара, сзади её держал какой-то мужчина и что-то шептал её на ухо, а на полу, в луже крови лежала Эмма, которая скорее всего была уже мертва.

— Хочешь что-то спрятать, положи это у самого носа, — философски изрёк Себастьян.

— И что нам делать? – поинтересовался я, пригибаясь, а то этот мужчина мог в любой момент отойти от Лары. – Ведь если всё то, что тебе сказала Лара правда, то, как нам его убить?

— Она сказала, что для того, чтобы убить его нужно заставить его истратить всю накопленную энергию, — начал рассуждать тот. – Учитывая, что он достаточно много сил потратил на создание големов и прочие операции, то сил у него должно быть не так много… Вот что, пусть твои ребята откроют по нему огонь, как только он отойдёт от Лары.

— А по-другому нельзя? – спросил я.

— Других вариантов у меня нет, если они есть у тебя, то выкладывай. — Пришлось послушаться, поскольку у меня никаких предложений по поводу устранения этого преступника не было. К тому же уж лучше перестраховаться, чем поймать его, может и сбежать из тюрьмы. А уж если мне решит устроить «головомойку» начальник, то я смогу отвертеться, — не впервой проводить операции на грани «фола».

Все пятеро бойцов собрались у большого окна и выставили автоматы. Когда похититель встал спиной к окну я дал команду. Грохнуло сразу пять стволов. Чёрт, не ожидал, что будет так громко! Мы с Себастьяном зажали уши, хоть это слабо помогло, от этой канонады, наверное, весь город проснулся, думая, что конец света настал.

Когда у всех пятерых бойцов закончилась одна обойма, я посмотрел в развороченное окно. Натан, видимо, упал на пол, а вот Лары видно не было.

— Лара! – позвал Себастьян и пошел в дом.

Я попытался ухватить священника за ворот, но он увернулся и начал забираться в окно. Я отдал приказ ребятам рассредоточиться и по одному входить в дом и сам направился следом за падре.

Как и ожидалось перед окном лежал труп, даже не труп, а бифштекс начинённый свинцовыми пулями. Услышав из кухни всхлипы, я быстро направился туда, но всё было в порядке.

Там на полу сидела Лара и обнимала Себастьяна, она плакала, конечно, ведь думала, что он мертв, а он, оказывается живой, здоровый и с ним всё в порядке. Мне стало больно от этой картины, но я радовался только одному, — девушка была жива и ей больше ничего не угрожало.

— Ты сможешь идти? – спросил её святой отец.

— Наверное, — ответила она ему бесцветным голосом.

Тут послышался крик одного из людей. Последний из пятерки спецназовцев был убит Натаном, а скорее тем, что его напоминало, когда боец залезал через окно в дом. Похоже, силы у этого маньяка ещё остались, он смог восстановиться, но только кое-как и на «скорую руку». Сейчас бывший учитель Лары напоминал персонажей из фильмов про зомби, весь окровавленный, страшный, с перекошенным лицом, вся одежда была в крови, кое-где торчали обломки костей, а так же виднелось мясо.

Неожиданно Лара выбежала вперёд и врезалась в мужчину, он упал назад, на улицу, а она оказалась сверху. Хорошо, что дальнейшее видели только я и Себастьян, поскольку я отдал приказ полицейским спецназовцам не двигаться с места.

Моя напарница тем временем схватила Натана за горло одной рукой, а вторую положила ему на грудь.

— За мою жизнь, которую ты отнял у меня! – сказала она.

Натан завыл, вокруг руки Лары стал разливаться золотой свет, а один из цветков на запястье у девушки стал медленно менять цвет с бело-желтого на красный. Мужчина начал хрипеть, похоже, девушка душила его, а затем у него изо рта и глаз пошла кровь, он метался, хотел вырваться, но не получалось, а потом он затих.

Лара встала на ноги, а затем мы втроём увидели, как тело этого маньяка-убийцы в считанные секунды разложилось и превратилось в пыль. Девушка обернулась и посмотрела на нас полными слёз глазами. А мы так и стояли, замерев, не зная, что теперь будет с ней и с нами со всеми.

========== Эпилог ==========

POV Автор

В ту же ночь Лару и Себастьяна отправили на обследование в больницу. Девушка была в порядке, её состояние было удовлетворительное, у неё не было никаких повреждений, травм или ушибов. А вот у Себастьяна обнаружилась трещина в ребре, но она была не опасна, синяк на груди у него сойдёт нескоро, но это была малая плата за то, что он вышел из этой истории живым.

Их обоих выписали только днём. Девушка сразу ушла, направилась в полицейское управление, ей надо было многое сделать.

Глен очень обрадовался, когда увидел напарницу живой и здоровой, поздоровался с ней, обрадовал, что сам сделал все отчёты, шеф был доволен донельзя, все доказательства у них были. Нож, что нашли при Натане и был оружием убийства, а стоило показать фотографию преступника по местному телевидению, так в полицию тут же посыпались звонки от людей, которые видели этого человека. В общем, нашлось куча свидетелей, которые могли показать, что именно этот человек был причастен к убийствам и дело можно смело закрывать и отправлять в архив. А обоим детективам, Дейс и Джекобу, за раскрытие этих преступлений положена солидная премия, в бухгалтерии как раз оформляют её.

— Спасибо, Глен, — рассеянно поблагодарила Лара напарника, направляясь к своему столу. – Только мне это уже неинтересно.

— Ты о чём? – не понимал напарник.

— Я увольняюсь, — твёрдо сказала девушка, доставая из ящика своего стола бумагу и ручку, готовясь писать заявление.

— Эй, постой! – резко прикрикнул мужчина и вырвал у неё из руки ручку. – Ты что творишь? Ты же столько времени и сил потратила, столько старалась, чтобы тебя сделали детективом и теперь уходишь?

— Ты видел, что я сделала с ним, — говорила она тихим, но злым голосом. – Я не могу здесь оставаться, по крайней мере, на этой работе!

— И чем же работа тебе не нравится? Скольких ты пристрелила за полгода, человек шесть где-то? – поинтересовался Глен.

— Около того, — подтвердила Лара.

— И ни разу ты не делала ничего подобного! Ни разу ты не старалась применить этот свой «дар», — сказал напарник Дейс.

— Ты не понимаешь, Натан заставил меня снова отведать чужую душу… И когда её сила иссякнет… — убеждала его девушка.

— Лара, ты сейчас вся на нервах, в таком состоянии ты может сделать поспешные выводы и натворить дел. Давай сделаем так. Ты пару дней подумаешь, я попросил полковника продлить твой отпуск на неделю.

— И он согласился? – удивилась она.

— Что удивительно, да, — с улыбкой отвечал мужчина.

— Так что подумай, взвесь всё, сходи в бар, отдохни, напейся, в конце концов, но подумай. Хорошенько подумай над этим решением, и если через два дня ничего не измениться, то ты придёшь и напишешь заявление, я не стану тебе мешать, но пока…

Глен отобрал у неё листок, и кинул его в ящик стола, а вслед за ним и ручку.

— Иди, отдыхай! – миролюбиво сказал Глен, провожая девушку из управления. – А через пару дней придёшь, если не передумаешь, конечно, и напишешь заявление.

Лара вымученно улыбнулась, но не стала спорить с напарником, может, действительно, что-то измениться в эти два дня, хоть девушка сильно сомневалась. Ладно, надо съездить ещё кое-куда и повидаться с одним человеком.

Подъехав к церкви, девушка увидела, что оттуда выходят люди, только что закончилась утренняя месса. Подождав ещё около получаса, Лара зашла в здание.

Себастьян стоял у алтаря и тихо шептал молитвы, девушка не стала ему мешать, а просто тихонько села на самую близкую к алтарю скамейку и стала ждать. Когда мужчина закончил молиться, он произнёс, не оборачиваясь:

— Ты в порядке?

— Нет, — честно ответила она.

Себастьян развернулся, подошел и сел возле неё.

— Что теперь будешь делать? – спросил он её.

— Не знаю, наверное, уеду. Лучше куда-нибудь в горы или в лес, туда, где меньше людей, — размышляла она, смотря в пол.

— Снова бежишь! – обвинил её Себастьян.

— А что мне остаётся делать? Ты видел, что я сделала с Натаном…

— Но ведь ты хотела избавиться от страха, ты хотела превратить своего бывшего учителя в воспоминание. Да, я не спорю, ты сделала это так, как не угодно Господу, но ведь сделала! – убеждал её святой отец.

— Себастьян, проблема не в том, что я его убила, — горько и зло выпалила Лара. – Проблема в том, что он оказался прав. Я такая же, как и он!

— Я не понимаю…

Вместо ответа она закатала рукав на правой руке и показала ему один из цветов бессмертника, что был нарисован с внешней стороны руки. Цветок изменил цвет, раньше он был бело-желтым, а теперь его лепестки приобрели бледно-розовый оттенок.

— И что это значит? – не понимал священник.

— То, что я разрушила человеческую душу, то, что я уничтожила её. И стала немного сильнее в плане «дара», но и мой голод стал сильнее, — пояснила она. – Он заставил меня поглотить душу Эммы!

После этих слов девушка резко встала, у неё из глаз снова полились слёзы…

— И знаешь, что самое главное, — я не сопротивлялась. Там где-то глубоко в мозгу я кричала, не хотела этого… А моя душа требовала этого, просила и взяла, то что больше было не нужно мертвому… Я избавила мир от одного чудовища, но могу дать ему другое… Поэтому я и хочу уехать…

— Лара, я тебе однажды сказал, бегство, — не выход из положения. Рано или поздно ты снова сорвёшься и тогда точно станешь такой же, как Натан, — говорил он, спокойным мягким голосом.

— А разве я сейчас лучше него? – задала Лара риторический вопрос.

— Лучше, и знаешь почему? – после этого вопроса он встал со скамейки и подошел к ней. – Потому что ты осознаешь, то что ты творишь, ты боишься себя, не принимаешь того кто ты есть. Ты должна смириться с тем, кем ты являешь, и научиться жить с этим.

— Как можно с этим жить?

— Если нет гармонии с собой, то, как ты сможешь достичь её в других ипостасях? Ты борешься не против своего «дара», а против самой себя, отвергаешь то, что является твоей неотъемлемой частью. В этом твоя ошибка… Ты не должна зарывать этот «дар» в землю, ты должна научиться жить с ним и контролировать его. Иначе он снова вырвется на свободу, и как голодный зверь, будет стараться насытиться, и вот тогда уже никто не сможет тебя остановить, и ты станешь вторым Натаном. Ты этого хочешь?

— Нет, — твердо сказала она.

— Тогда не нужно делать поспешных выводов. Натан жил только для себя, удовлетворяя свои желания и потребности, но ты живёшь не для этого, ты другой человек. Ты, — не он и это самое главное!

Как ни странно, но эти слова подействовали на неё отрезвляюще, и заставили задуматься. А может он прав? И всю свою жизнь Лара бегала не от Натана, а от самой себя? И когда её бывший учитель появился снова в её жизни, решила, что надо во чтобы то ни стало не дать себя спровоцировать, в то время, как он только этого и добивался.

Когда голод станет настолько невыносим, что у неё не останется выбора и та сама начнёт убивать… Этой мысли ей в голову не приходило, а ведь она достойна внимания.

— Спасибо, — поблагодарила она Себастьяна. – Может, ты и прав, только… Когда энергия чужой души иссякнет… тебе придётся запереть меня, чтобы я не сорвалась.

— Запру, не сомневайся. Главное, что теперь ты не одна, — говорил священник.

— Это да, — согласилась с ним Лара.

На этот раз падре сам поцеловал её, осторожно, опасаясь спугнуть её, бережно обнимая за дрожащие плечи. Девушка ответила ему, стараясь сделать поцелуй более насыщенным, более ярким и страстным.

— Не думаю, конечно, что это хорошая идея, — говорил он, когда мягко отстранился от девушки, а затем оглядел зал.

— У тебя здесь есть комната, — лукаво заметили Лара.

— Но не в доме Божьем…

— А разве Бог не учит любить ближнего своего? – спрашивала она, в этот момент в её глазах плясали озорные чертенята. На этот раз она была намерена дойти до конца. – К тому же, Бог, — это всепрощение, насколько я знаю. А у тебя есть много времени, чтобы замолить грех. Да и потом жизнь без грехов, — пресная.

Лара пошла в его комнату, Себастьян пошел за ней, а когда они оказались в маленькой комнатушке, запер дверь изнутри. В чём-то Лара была права, грехи он всегда успеет замолить, к тому же за последние несколько дней он видел то, чего просто не могло быть. Узнал, что на Земле, действительно, существуют люди, у которых есть сверхъестественные способности. Разница между ними только в том, как они пользуются этими своими способностями, — во благо или во вред всем остальным. И не важно, от кого они получили эту силу от Бога или от Дьявола!

На этот раз девушка не боялась, она смогла отбросить страх и не сорваться на истерику. Быстро избавившись от одежд, священник положил её на узкую кровать, на которой двое могли уместиться, только слившись в страстных объятиях, как происходило сейчас.

Мужчина подмял под себя Лару, непрерывно целуя её в шею и губы, всё ещё чувствуя, что она мелко дрожала и порой царапала его плечи. Очень сильно болел большой синяк на груди, но Себастьян старался отрешиться от этой боли, сосредотачиваясь только на девушке.

Он поцеловал её сильно и страстно, пропустив руки ей под плечи, тем самым обнимая её и удерживая, а затем мягко вошел. Девушка в этот момент разорвала поцелуй, чуть дернулась в противоположную сторону, но священник держал её крепко, не давая ей возможности вырваться.

Лара посмотрела ему в глаза, пронзительные синие глаза были наполнены желанием и томлением, он будто говорил ей: «Всё будет хорошо! Просто доверься мне!» И Лара доверилась, не стала больше сопротивляться, а постаралась расслабиться. Мужчина продолжил медленно вторгаться в её тело, давая ей возможность просто привыкнуть к ощущениям, а затем начал осторожно и медленно двигаться.

Почти сразу девушка начала ощущать сладостную истому, которая скапливалась внизу живота и распространялась по всему телу волнами, вторя его движениям, которые с каждым разом становились всё более уверенными,сильными, властными. А по её телу словно проходили электрические разряды, доставая до разума, растворяя волю, а тело заставляя трепетать в сладком томлении.

Когда с её губ начали срываться стоны, падре прикрыл ей рот и прошептал на ухо:

— Не так громко.

У неё не было сил отвечать, она лишь постаралась сдерживаться, но это было настолько трудно сделать, было настолько хорошо, что волей-неволей, в комнате слышались её слабые приглушенные стоны.

Себастьян же ощущал, что находится на пределе, её слабые стоны, ногти, что царапали спину и плечи, просто сводили с ума. Девушка выгибалась, извивалась под ним, отчего чувства приобретали новые оттенки, всё более сильные, всепоглощающие, а сил, чтобы сдержать развязку уже не было.

В какой-то момент он почувствовал, что тело Лары напряглось, а затем она издала настолько сладостный стон, что мужчина больше не смог сдержаться и кончил, прикусив губу, чтобы не закричать от удовольствия.

Она лежала под ним и тяжело дышала, смотрела на него полными благодарности и счастья глазами, отходя от ощущений, которые только что испытала. Священник легко поцеловал её.

— Похоже, вы с Гленом убедили меня, — тихо вдруг сказала она.

— Ты о чём? – не понял Себастьян.

— Перед тем, как приехать сюда, я пошла в участок, хотела написать заявление на увольнение.

— И что?

— Глен не позволил, сказал, чтобы я подумала пару деньков, и если моё решение не измениться, то он не станет мне мешать.

— И ты уволишься? – с интересом спросил святой отец

— Ты дурак?! – поинтересовалась она с улыбкой.

Он улыбнулся ей в ответ, а Лара всё смотрела на него и думала: «Всё-таки есть справедливость на свете. И за все те страдания, что мне пришлось пережить, я заслужила самое настоящее счастье!»

А что ещё нужно для счастья, — любимая работа и любимый мужчина рядом.