Истерзанное сердце (СИ) [-Avalanche-] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Комментарий к Пролог

Фух, пролог на месте. Простите, маленький племяшка удалил, но я его восстановила.

Эжени задумчиво водил тонким пальчиком по стеклу большого окна, что занимало в гостиной половину стены. Сильных эмоций он сейчас не испытывал, и мысли юноши плавно путешествовали из далёкого прошлого в настоящее.

Он живёт на самой обыкновенной планете системы двух солнц. Обитатели планеты Зартан: альфы, омеги, а теперь и беты — не бессмертные существа. Они внешне очень похожи на земных жителей, но всё же их отличает ряд генетических особенностей. Альфы — настоящие гиганты по сравнению со среднестатистическим человеком. Эти мужчины отличаются крепким телосложением, правильными чертами лица, силой, несгибаемой волей и умом. Настоящие самцы-доминанты — не поспоришь. Они обладают природным ароматом, привлекающим только того, кто является их истинной парой. А пары альф — омеги. Если альфы только особи мужского пола, то омеги могут быть девушками и юношами. Их железы вырабатывают, так же как и у альф, нежный аромат. И у каждой омеги он свой. Это очень красивые, утончённые создания, часто невысокого роста и хрупкого телосложения. Процветает на планете и ещё одна раса — беты, которые являлись переселенцами с Земли. Беты никогда не обладали природным ароматом и пользуются парфюмом. Около пятисот лет назад один из армады огромных кораблей-ковчегов, перевозивший людей и контейнеры с земной флорой и фауной на свободную, не заселённую разумными существами планету с подходящим для жизни людей климатом, вышел из строя и потерпел крушение на Зартане. Оказалось, людям подошёл здешний климат. Да и жители Зартана находились практически на одном уровне технического и умственного развития, что и пришельцы с Земли. Искать потеряшек никто не спешил, поэтому они обосновались на новом месте жительства и создали третью расу. Но жители планеты, альфы и омеги, старались держаться от бет на расстоянии и не создавать пары с переселенцами. Хотя нет, бывали и исключения из правила. Но смешанные таким образом пары не могли и не могут до сих пор иметь совместных детей. Увы, репродуктивная система у коренных жителей планеты и землян сильно отличается. Омеги, как девушки, так и юноши, могут приносить потомство своим партнёрам. Правда, девушки-омеги могут отложить от одного до трёх яиц за всю жизнь, а вот омеги-юноши — только одно яйцо и только один раз в жизни. Беты же мужчины не рожали, а вот девушки беременели и рожали детей так же, как на Земле, ровно через девять месяцев. Что для них привычно, просто и удобно во всех отношениях. Бетам не нужно было обращаться в клинику, бронировать на девять месяцев инкубатор и незачем каждый день приходить и навещать яйцо. Им не было необходимости разговаривать с младенцем, находящимся в яйце, через переговорное устройство и не иметь возможности погладить, прижать к груди эту кожаную бледно-розовую или сиреневую эластичную оболочку. Яйца омег, достигнув созревания, были чуть больше страусиных, а цвет оболочки менялся в зависимости от того, какого пола ребёнок находится внутри. Через семь месяцев оболочка лопалась и на свет появлялся младенец. Бетам повезло, в отличие от омег, ведь они носили своё чадо под сердцем, а омеги могли лишь со стороны видеть, как яйцо, которое сначала было чуть больше яйца индейки, постепенно растёт в инкубаторе. Оболочка яйца созревала ровно за семь месяцев и постепенно становилась прозрачной, позволяя видеть маленького ребёнка, готового пробить дорогу в новую жизнь.

Уже только эти причины, которые красочно обрисовал мозг, служили весьма серьёзным препятствием, из-за которого омеге Эжени и бете Феранте не стоило быть вместе. Но какими бы серьёзными они ни были, это никак не влияло на решение юноши быть рядом с обожаемым человеком. Вот уже больше года юный омега дышал полной грудью и открыто улыбался миру, ведь в его жизнь снова вошло волшебство любви. А ещё совсем недавно юноша думал, что никогда не встретит того, кто оценит его ум, находчивость, умение любить всей душой и радоваться каждому новому опыту, получаемому от жизни. Но, к счастью, такой человек нашёлся. И омега совершенно не жалел, что его мужчина не альфа, а бета. Эжени невольно улыбнулся, вспомнив, какой далеко не сказочной была их первая встреча.

========== Глава 1 ==========

— Думаешь, мой брат послушает меня после того, сколько денег было вложено в подготовку к этой свадьбе, Эжени? Вся моя сознательная жизнь находится под его контролем. Меня с самого раннего детства готовили к тому, что я должна выгодно выйти замуж, составив пару какому-нибудь толстосуму. — Бесси горько вздохнула. — Моя свобода лишь кажущаяся, а на самом деле…

— Ты не готова к замужеству, малышка. Неужели твой брат этого не понимает? Ты же флиртуешь с любым мало-мальски симпатичным парнем своего возраста!

— Верно. Мне нравится лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт. Хочется общаться с парнями. Но моё мнение никого не интересует. — Бесси печально улыбнулась и с лёгкостью перескочила на другую тему: — Слушай, Эжени, а почему бы нам не сходить в ночной фиери? Мы после посещения этой нудной оперы одеты вполне прилично, так что можно оторваться!

Омега в притворном ужасе закатил глаза.

— Ты не забыла, что я не так прекрасен, как ты? Распугаю всех желающих познакомиться.

— Не смеши меня, Эжени! Твои шрамы надёжно скрывает удачно выбранная причёска, да и в зале этих ночных заведений всегда царит полумрак. Поэтому никто и не заметит. Ну, пойдём, — канючила подопечная омеги.

— Ладно уж, что с тобой поделаешь… Только сама же не проговорись брату. А то ты получишь нагоняй, а меня уволят.

Около трёх часов ночи двухместный таксобус остановился около высокого железного кованого забора двухэтажного особняка. Омега вставил серебристую карту в компьютер таксобуса и произвёл оплату транспортных услуг. Затем юноша и девушка пошли к закрытым наглухо воротам дома. Удивительно, но их как будто ждали. Не успела парочка приблизиться, как ворота словно по волшебству открылись.

— Ой, не нравится мне это, — тихо прошептал омега, когда створки ворот закрылись за ними.

— Да не волнуйся, — отозвалась Бесси. — Брат раньше завтрашнего утра не прибудет.

— Очень на это надеюсь. Я был принят на работу компаньоном не твоим братом, а тётей. Не хотелось бы мне, чтобы мы познакомились с главой семьи при таких обстоятельствах и он сделал неправильные выводы.

— Эжени, но мы же ничего постыдного не сделали, только потанцевали. Мне восемнадцать, а не десять лет, и я всего второй раз посетила ночной фиери. Мои подруги зависают там частенько, а я всё учусь и хожу только в те места, которые одобрит Феранте, — сказала Бесси, входя в просторный холл дома.

— Тогда хватит бояться брата и скажи ему прямо, что ты молода и хочешь развлекаться, как все молодые девушки твоего возраста. А если ты будешь молча выполнять всё, что тебе скажут, то останешься с богатым, но старым мужем и лишишь себя возможности встретить сверстника, влюбиться и стать счастливой.

Девушка хмыкнула.

— О, как! — иронично прозвучало из темноты коридора.

Эжени и Бесси резко вскинулись и повернули головы, всматриваясь во мрак, из которого навстречу им выступала массивная фигура высокого мужчины.

— Феранте?!

«О Великие Духи! — проскочило в голове у Эжени. — Кажется, придётся оправдываться. Снова моё треклятое “везение”».

Омега исподтишка присмотрелся к мужчине, что внимательно и придирчиво, в свою очередь, оглядел его холодным, ничего не выражающим взором. Для себя Эжени за минуту сделал неутешительный вывод, что Бесси не грешила против истины: такому человеку сложно не подчиниться. На вид брату девушки было от силы лет двадцать семь или даже меньше. Его рост ничем не уступал росту альфа-самцов, и, кроме того, герцог Феранте Аль-Апахлеви, наследник одного из знатнейших родов острова Дарнеш, обладал великолепной атлетической фигурой. Для беты мужчина был слишком красив, но всю картину портило заносчивое выражение лица молодого аристократа.

Впрочем, его светлость быстро взял себя в руки и спрятал колкий взгляд и недовольство за маской светской любезности.

— Добрый вечер или ночь, Бесси, — прохладно заметил мужчина. — Представь меня своему спутнику.

Девушка вздрогнула и кивнула.

— Герцог Феранте Аль-Апохлеви, познакомьтесь, это мой компаньон, омега Эжени Донелли.

Мужчина сдержанно кивнул.

— А сейчас, Бесси, иди к себе в комнату, — твёрдо сказал бета. — Вас же, Эжени, я попрошу ненадолго задержаться для непродолжительной беседы.

Девушка опустила глаза в пол и без лишних слов быстро удалилась.

— Скажите, что за вздор вы несли сейчас моей сестре, молодой человек? Да, мне придётся попенять моей милой родственнице на то, что она наняла для работы непроверенного и ненадёжного человека.

— Вам разложить всё по полочкам и с самого начала, господин герцог?

— Не стоит. Вы и так показали себя с неприглядной стороны. На будущее запомните: не стоит вмешиваться в дела, которые ровным счётом вас не касаются.

— Но ваша сестра очень молода и заслуживает любви и счастья, разве вы не находите? — спросил удивлённо омега.

— Любовь… — насмешливо ответил мужчина. — Эжени, а много тебе дала твоя истинная пара, твоя любовь?

Омега вздрогнул, словно от пощёчины, и, повернувшись, обошёл бету, направляясь к окну. Смотреть в лицо тому, кто имел возможность получить любую заинтересовавшую его информацию, не хотелось. Юноша предпочёл смотреть в темноту ночного сада.

— Вы правы, ваши семейные дела меня совершенно не касаются, — спокойно заметил юноша, не поворачивая головы.

— Скажите, что заставило омегу бросить свою пару? Среди вашего народа это большая редкость.

— Я не желаю говорить об этом. Точка.

Феранте шагнул вперёд, взял Эжени за руку чуть повыше локтя и развернул лицом к себе. Густые волосы взметнулись вверх, откинувшись на спину от резкого движения, и мужчина увидел шрамы, которые омега явно не желал никому демонстрировать и старательно прятал под ступенчатой стрижкой.

— А вот тут, милый мальчик, ты ошибаешься. Я твой работодатель и плачу за то, чтобы моя сестра была под надёжным присмотром. А тут слышу такое, да ещё от омеги! Что весьма странно и необычно. Расскажи… Я хотел сказать, расскажите о своём альфе.

— Нет! Да как вы смеете! Это только моё дело, а не… Вы не имеете никакого права вмешиваться в мою интимную жизнь.

Но на свою гневную тираду Эжени услышал только: «Итак, я жду».

— Что за бред!

— Отнюдь. В вашем голосе была враждебность по отношению ко мне, когда вы пытались убедить мою сестру, что в жизни важна любовь, а всё остальное приложится. Из этого можно сделать вывод, что на ваши чувства в своё время не ответили, хотя если это ваш истинный партнёр, то это по меньшей мере странно. Юноша, вы оптимист. Даже расставшись с альфой, вы упрямо продолжаете верить, что без сильных чувств просто никак в этом мире не прожить.

Омега посмотрел прямо в глаза этому слишком проницательному мужчине и был поражён завораживающей силой взгляда, что заставило его сердце затрепыхаться и откликнуться на призыв — как мотылька к огню. И это было очень опасно. В воображении возникла чёткая, ясная картина лежащих в кровати и занимающихся любовью мужчины и юного омеги.

Однажды глупая вера в любовь с первого взгляда уже сыграла с Эжени злую шутку. С тех пор он понял, что необязательно на его чувства должны ответить так, как он того хотел бы. Сколько он сражался с желанием вернуться к тому, кому его любовь и даром не нужна. Он выстоял в борьбе и победил. Для чего? Неужели для того, чтобы сейчас вдруг ни с того ни с сего проснулась чувственность? «И вот подавленные эмоции зашевелились из-за мужчины-беты, с которым у меня точно нет будущего!» — яростно сказал себе омега.

Ох, как же он ошибался, считая, что у него выработался стойкий иммунитет на сильные чувства.

Эжени вынырнул из воспоминаний и, протянув руку к вазе, коснулся лепестков сиреневых гардений, нежный аромат которых наполнял комнату. Этот букет ему подарил вчера Феранте, умоляя не нервничать перед первой из трёх запланированных пластической операцией. Омега переживал, но скорее не из-за самой операции, а потому, что очень боялся, вдруг шрамы не удастся убрать и они останутся с ним навсегда. А ведь в душе он хотел быть под стать своему бете, который был действительно красив. Он не оставлял равнодушными к собственной персоне представителей разных рас. Это и радовало, и одновременно огорчало омегу: сам-то он даже после операции писаным красавцем не станет. Но все свои переживания юноша решил оставить на потом.

Через два дня медперсонал клиники увозил полусонного омегу в операционную, когда над ним склонилось знакомое серьёзное лицо Феранте.

— Эжени!

Услышав до боли знакомый голос, юноша широко распахнул светло-серые глаза. Ему даже показалось, что огромная гора свалилась с плеч. Он мягко улыбнулся.

— Успел. Я так рад.

— Всё будет хорошо, малыш. Я буду ждать тебя здесь. Возвращайся ко мне.

На глаза Эжени навернулись слёзы.

— Конечно.

— Нам пора, ваша светлость. Он засыпает. Для него медбот готов, — сказала строгая медсестра.

Это было последнее, что успел услышать омега, а через мгновение мир в глазах померк, разлетаясь на части разноцветными кругами, — и он провалился в темноту.

Придя в себя, Эжени не сразу догадался, где находится. Только специфический запах напомнил омеге о том, что он находится в больнице. Открыв глаза и проморгавшись, юноша понял, что лежит в светлой палате. Затем память вернула последние минуты перед тем, как его увезли в операционную. И он тут же захотел увидеть Феранте. Омега приподнял голову и огляделся, несмотря на слабость, но, кроме него, в палате никого не было.

«Где ты?» — сорвалось тихо с пересохших губ. И, словно услышав юношу, дверь в палату отворилась.

— Эжени, я здесь, — быстро проговорил бета, входя в палату и нежно улыбаясь омеге. — Можешь радоваться, маленький мучитель, у меня до сих пор трясутся руки от беспокойства. Не думал, что вообще могу испытывать что-либо подобное. Ты колдун, сокровище моё.

Омега попытался улыбнуться.

— Только на тебя действует моё колдовство. Хотя всё гораздо проще: ты хорошо умеешь прятать все свои эмоции, не то что я.

— Это же замечательно, что ты такой открытый! Я же едва не потерял веру в любовь и чуть не обманул самого себя, что неминуемо привело бы к потере своего счастья. Отдыхай, поговорим потом. Люблю тебя.

Сердце омеги встрепенулось и забилось с удвоенной силой. Неужели это и есть то, о чём он так долго мечтал? Это же чудо! И тут, без особых усилий со своей стороны, Эжени осознал: да, здесь и сейчас он по-настоящему счастлив.

— Я…

— Не сейчас, мой хороший, — мягко перебил его бета. — Врач разрешил мне лишь ненадолго побеспокоить тебя. У нас ещё будет много времени впереди, чтобы решить все наши проблемы и сказать много ласковых слов, что накопились за этот год, но не были произнесены вслух.

Месяц спустя омега спешил на работу. Ему безумно надоело сидеть дома, хотелось общения, деятельности. Омега, конечно, догадывался, что этот энергетический подъём, в котором он пребывал вот уже несколько дней, случился благодаря разговору с герцогом Аль-Апохлеви. Итогом разговора стало то, что через неделю, на официальном приёме в честь дня рождения герцога, будет объявлено о том, что Феранте Аль-Фпохлеви и Эжени Донелли встречаются. Сегодня после работы юноша решил позвонить своим родным, сообщить о таком знаменательном событии и пригласить их прибыть к назначенному дню на остров Дарнеш.

Юноша был так увлечён собственными мыслями, что не заметил, как оказался прямо перед столом переводчика Мариам. С ней у юноши были удивительно тёплые дружеские отношения. Она с самого первого дня работы омеги секретарём босса взяла над ним шефство.

— Эжени, рада видеть тебя снова в хорошем расположении духа. Как прошёл отпуск? Не нашёл себе пару, милый мальчик?

— А я и не искал. Ездил домой, навестить родных. А ещё возился с племянниками, гулял на природе, спал до обеда, навёрстывая упущенное за год время, — мило улыбнулся омега.

— Эжени, солнышко, тебе своих деток пора выгуливать, а не за чужими присматривать.

— Они же не совсем чужие, Мариам. А своих деток у меня не предвидится.

— Да брось говорить ерунду. Шрамы на шее всегда скрыты под распущенными волосами, а на лице практически все после операции исчезли. Ну за исключением самых глубоких. А так как они ближе к уху, то их и вовсе не видно. Ещё пара операций, и ты не вспомнишь о них… Вот только шрамы души куда глубже тех, что на твоём лице и шее, — тихо прошептала умудрённая опытом женщина-бета. — Их так просто оттуда не вытравишь. Я думаю, что дело именно в них. Ты ведь никого к себе не подпускаешь, боишься.

— Что вы, Мариам, просто у меня есть на такое поведение веская причина! Да и я, вот хоть убей, не вижу ни одного претендента на свою руку. Если вы считаете, что таковые имеются, то клятвенно заверяю, что, как только появится свободное время, присмотрюсь.

Омега, сам не зная почему, не хотел никому говорить о том, что он скоро станет официально парой одного из очень влиятельных людей в мире бизнеса. Вот после помолвки можно и сказать, а пока…

— Всё-то тебе шуточки, мальчик. Но я понимаю, так легче жить, чем, постоянно жалея себя, поскуливать в одиночестве за закрытыми дверями дома. В том, что случилось в прошлом, нет твоей вины.

— Я знаю, Мариам. Никто не виноват, что моя мать от природы настоящая красавица и что отыскалась сумасшедшая, которая на пустом месте приревновала своего мужа к ней, решив, что её благоверный ей изменяет. Кто же знал, что она решится облить ни в чём не повинную омегу кислотой. И лишь по счастливой для мамы случайности эта гарпия споткнулась на ровном месте, расплескав всё содержимое банки. Мне же не повезло: стоял слишком близко и мне случайно перепало. Как подумаю, что полученные от того количества кислоты, которое собиралась вылить на маму эта ненормальная, ожоги вполне могли бы оказаться несовместимыми с жизнью, дрожь пробирает до костей. И я рад, что у неё ничего не вышло и мама не пострадала.

— Да, но пострадал ты, — вздохнула Мариам. — Это ужасно, Эжени, и несправедливо, что в войне взрослых страдают маленькие дети. Ну да ладно, когда встретишь свою пару, то уже станешь красавчиком. Он точно полюбит тебя не только за привлекательную внешность, но и за внутреннюю красоту, благородство души, доброту, за честность и отзывчивость.

На слова секретаря омега только печально улыбнулся. Кто-кто, а он прекрасно знал свою пару и когда-то сбежал. Он уехал много лет назад из родного города, тем самым разорвав связь. Он больше не мог терпеть вечные унижения, грубые тычки, неприкрытое хамство и то, что его альфа его стыдится и сторонится.

Омега не заметил, как полузабытое прошлое всколыхнулось и захлестнуло его, напомнив о больном. Он просто продолжал кивать головой на слова Мариам, но мыслями был далеко.

========== Глава 2 ==========

Стоя в фойе института, Тайлер Флинн — красавец альфа, светловолосый, с ярко-синими глазами, так напоминающими цветущие васильки, — разговаривал со своим другом Остином. При этом он небрежно засунул руки в задние карманы идеально сидящих на длинных ногах джинсов, демонстрируя широкий разворот плеч, обтянутых белой в тонкую тёмную полоску приталенной рубашкой с коротким рукавом. Золотистая кожа, обворожительная улыбка и открытый взгляд этого ловеласа свели с ума немало глупых омежек и бет, не знающих об истинном характере альфы. Эжени словно наяву видел перед собой этот прекрасный образчик половозрелого самца. И, как и раньше, он затаил дыхание от страха и восхищения.

Поговорив с другом, с которым Тайлер учился в разных группах, он мельком взглянул на себя в зеркало и тут заметил Эжени — своего омегу, тихо стоящего чуть поодаль, искоса поглядывающего на него и нервно сжимающего пальцами ремешки рюкзака.

— Эй, мелкий уродец, поди-ка сюда, — приказал альфа.

Эжени вздрогнул, но не посмел ослушаться и подошёл к Тайлеру.

— Сегодня встретимся на квартире у моего друга. Дорогу ты знаешь, не маленький. Остин любезно согласился уступить нам на время траха своё холостяцкое жилище. Итак, сегодня в обычное время я жду тебя. И не смей опаздывать, я не люблю ждать, — произнёс альфа, понизив голос до вкрадчивого шёпота, от которого у омеги пошли по коже мурашки.

— Но это далеко, — промямлил омега. — Мне ещё нужно встретить брата с тренировки, а сестру забрать из сада и отвести их домой.

— А кого волнует чужое горе, бестолочь? Если хочешь, чтобы тебя трахнули, дорогуша, то придёшь вовремя. Не у меня же начинается течка. А вот если опоздаешь, то будешь всю течку играть со своей рукой и без вибраторов, понял? Мне ничего не стоит найти тебе достойную замену, ведь куда приятнее смотреть на смазливое личико, а не на чудовище вроде тебя.

— Ну уж извини, что тебе, такому красивому, достался всего лишь я — бракованный омега.

— Именно, бракованный. А теперь давай вали отсюда с глаз долой, не раздражай. И помни: ровно в семь и ни минутой позже.

Омега помнил, как быстро развернулся и бросился к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась нужная ему аудитория. Но альфа успел заметить, как ясные светло-серые глаза наполнили слёзы обиды.

Весь этот ужас продолжался больше года, и Эжени морально выдохся. Сложно было смириться с тем, что хоть он и встретил свою истинную пару, но тот его не любит и не полюбит никогда. Альфа, предназначенный судьбой, отказывается признать своего омегу: не знакомил ни с родными, ни с друзьями, не желал проводить с ним больше времени, чем требует половой акт.

Если бы не розовые неровные шрамы, «украшающие» левую щёку и часть шеи, то парень был бы очень даже симпатичным, если не сказать — красивым молодым омегой. От природы белокожий, но без веснушек, стройный и невысокого роста, он являлся обладателем красивых светло-серых глаз, которые обрамляли длинные тёмные ресницы, и густых золотистых, слегка вьющихся волос, волной спадающих на плечи. А влажные пухлые губки так и манили попробовать их на вкус. Да, юный омега имел бы всё: и альфу, и деток, и свой дом, если бы не одно «но»…

Эжени любил учиться и сам поступил на первый курс строительного института. Через неделю он встретил на ступеньках института Тайлера, вернее, сбил с ног. Альфа оканчивал предпоследний курс и являлся гордостью всего потока. Все знали его в лицо, и Эжени не был исключением. Альфа, оказавшись на заднице, не обругал омегу, а лишь снисходительно улыбнулся. Юноша же поплыл от соблазнительного микса пряностей, имбиря и амбры, исходящего от кожи альфы, и влюбился. Вот только альфа, почуяв цветочно-древесно-шипровый аромат, лишь сузил глаза, но ничего не сказал. Он просто поднялся, отряхнул джинсы и пошёл прочь, так ни разу не оглянувшись. И только спустя мгновение до растерянного омеги дошло, что альфа при столкновении, скорее всего, увидел шрамы, обезображивающие его нежную кожу. Стало гадко на душе.

Тайлер ещё месяц сторонился Эжени, но, почувствовав, что у омеги скоро течка, сам подошёл после обеда в столовой. Омега был счастлив, пока, вместо ожидаемого чуда любви и принятия, бедолага не услышал обидные слова:

— Жаль, конечно, что моя пара — настоящий уродец. Повезло так повезло. Видно, чем-то заслужил такое счастье.

Вот так, пары слов оказалось достаточно, чтобы юный, открытый миру омега познал горечь разочарования и разбитых надежд.

Свою первую течку юноша провёл со своим альфой, но не видя его лица, потому что на лицо омеги был наброшен платок. Тайлер сразу заявил, что у него не встанет, если перед его взором будет уродство омеги. И так было всегда, когда альфе хотелось поразвлечься: омега стоял либо отвернувшись, попой вверх, либо с платком на лице. Благо альфа никогда не бил омегу, считая, что, каким бы страшным тот ни был, он всё-таки слабее любого альфы, а физически обижать слабого — это не дело.

Но любому терпению однажды приходит конец, и омега, после очередной порции незаслуженного унижения, ушёл из института домой, не дожидаясь конца занятий. Он проскользнул в комнату родителей и, рыдая, то и дело давясь слезами, рассказал маме, которая была дома, что его альфа не любит его и что он ему противен. Мама, ни разу не перебив его, выслушала столь сумбурное объяснение спокойно. А когда Эжени, тихо всхлипывая, закончил говорить, то она предложила ему переехать к бабушке в другой город и перевестись в другой институт, подальше от такой истинной пары. Слёзы омеги высохли как по волшебству, и он с огромной радостью согласился на предложение мамы переехать.

Сразу после переезда он жил у бабушки, а потом при помощи родителей снял однокомнатную квартиру поближе к месту учёбы. И всё наладилось. Только одно обстоятельство омрачало его радость — болезненные течки, от которых было желание сложить ручки на груди и тихо умереть. Но юноша мужественно терпел и сидел на подавителях, хотя порой хотелось просто выйти на улицу и отдаться первому встречному. Естественно, это было только в мыслях и только в течку.

Спустя полгода, когда семья навещала омегу, отец-альфа обмолвился, что Тайлер приходил к ним домой с желанием увидеться с ним и поговорить, но мама, высказав всё, что думает об альфе, просто захлопнула дверь перед его носом. Омега удивился и сказал, что Тайлер так для приличия и очистки совести поступил, а не потому, что соскучился. На что отец, хитро сверкнув серыми глазами, заметил:

— И следит он ежедневно за нашим домом тоже для того, чтобы очистить совесть, малыш?

— А мне почём знать, какую цель он преследует? — как можно безразличнее заметил омега, хотя сердце заходилось в груди нервным трепетанием.

— Ну-ну, — сказал отец и перевёл тему на учёбу сына. Мама же только улыбнулась, похлопав сына по спине.

Так Эжени начал новую жизнь, радуясь своей маленькой, но победе.

Прошли годы, и юноша закончил обучение, нашёл хорошую работу и даже приобрёл друга, омегу Коди, а также много знакомых. Но, правда, не альфу, который бы хоть немного заинтересовал его. Однако некоторое время спустя случился и на его улице праздник. Эжени всё-таки неимоверно повезло: в конце концов он встретил того, кто залечил его раненое сердце и исцелил душу.

— Эжени, ты меня слышишь? — спросила, взглянув поверх очков, секретарша.

— А? Что? Простите, я задумался.

— Я говорю, что ты, должно быть, умираешь от любопытства и хочешь взглянуть на нового молодого босса, не правда ли?

— Хм, наверное, — пролепетал омега, неуверенный, готов ли он подписаться под желанием лицезреть новое начальство.

— Он только что вернулся из весьма продуктивной поездки на Дальний Аваруш и пребывает в весьма благодушном настроении. Я думаю, что вы сработаетесь, ведь никто так лихо не справляется с обязанностями личного секретаря, как ты, дорогой. Билли умирает от желания вернуться на прежнее место, он не привык работать в быстром темпе. Он — не ты. Пойдём, я провожу и представлю тебя, — сказала Мариам, грациозно поднимаясь из-за стола. — И заодно ещё раз взгляну на этого красавца-самца.

Вместе они пошли по коридору к кабинету нового начальника, отвечающего за отдел инженеров-проектировщиков. Увидев омегу, Билли бросился на шею к нему.

— Ой, Эжени, наконец-то! — в порыве чувств воскликнул бета. — Еле тебя дождался! Можно я тебя поцелую, спаситель мой?!

— И мне тоже можно, молодой человек? — раздался мужской звучный голос откуда-то сбоку.

Эжени с улыбкой на губах обернулся и застыл на месте. Свет в глазах померк, дыхание прервалось, и смертельная бледность слизала с щёк все краски. Омега покачнулся и стал медленно оседать на пол. Он уже не чувствовал, как сильные руки подхватили его лёгкое тело возле самого пола и прижали к широкой груди, словно не человека, а величайшую драгоценность.

Широкими шагами альфа пересёк комнату, унося омегу на руках в свой кабинет.

— Билли, воды, быстро, — скомандовал он на ходу. — Мариам, откройте в кабинете окно, пожалуйста.

— Эжени, ну же, открой глазки, приди в себя, — увещевал альфа юношу.

Усадив омегу на диван, альфа приподнял маленький острый подбородок и пристально посмотрел в затуманенные от тревоги и ужаса глаза Эжени. Омежка всё ещё находился в прострации. Его взор непонимающе метался по кабинету, и он беспомощно шевелил побелевшими губами.

Билли принёс воду, отдал боссу стакан и отошёл к двери, где стояла Мариам.

— Можете быть свободны, — твёрдо произнёс альфа. — Сами видите, он уже приходит в себя. Идите на своё рабочее место, Мариам. А вы, Билли, закройте дверь с обратной стороны и никого ко мне в кабинет не пускайте. Ясно? Если понадобится, я вас позову.

Дверь с тихим стуком закрылась. Вот только юноше, который успел прийти в себя, показалось, что захлопнулась крышка гроба. Против воли, он вздрогнул всем телом.

Тайлер в волнении не сводил глаз со своего омеги, замечая, как природные краски жизни медленно, но верно возвращаются на его лицо. В душе он порадовался, что омега не носил метку — знак принадлежности другому альфе. А значит, до сих пор живёт один. Если бы этот маленький негодник только знал, сколько времени он безрезультатно потратил на поиски. На какие ухищрения не шёл, чтобы выяснить, где прячется от него его пара. Тайлер корил себя за все те обиды, что он нанёс этому хрупкому доверчивому омежке, отказываясь, словно безумный слепец, от своего счастья. Он признал, что юноша с ясными серыми глазами стал неотъемлемой частью его самого. Он и не ожидал, что годы спустя назначение на работу в этот город станет возможностью встретить любимую пропажу и попросить прощения за нанесённые обиды. Если бы этот напуганный сейчас мальчик знал, какую власть он над ним имеет, то, наверное, очень бы удивился. Тайлер отдавал себе отчёт, что за годы, что они были врозь, он сильно изменился и повзрослел. Но омежке он запомнился только с плохой стороны, и будет непросто подступиться к своему мальчику. А он желал доказать Эжени, что людям тоже свойственно в жизни меняться. Он уже сейчас готов молить о возможности получить шанс всё исправить, даже встать на колени, если это понадобится и поможет достучаться до омеги. А пока вот она реальность: Эжени молча взирал на него огромными глазами, в которых застыло плохо скрываемое ожидание. Захочет ли омега его простить и начать всё сначала? Это ещё тот вопрос, на который нет ответа.

Эжени чувствовал себя неуютно из-за повисшей в офисе тишины. Он находился в объятиях Тайлера и понимал, что его смущает не только близость своей пары, но странное тянущее чувство, что появилось внизу живота. Он не успел до конца осознать, что не так в его состоянии, как альфа прошептал ему в макушку:

— От твоего аромата, смеси малины и белого шоколада, я схожу с ума, солнышко.

Щелчок в мозгу, и у омеги всё встало на свои места. От близости альфы, назначенного природой, течка дала о себе знать гораздо раньше положенного срока. И это грозило полномасштабной катастрофой. Жар разливался по всему телу, аромат омеги усилился, провоцируя его пару к дальнейшим активным действиям. Мысли юноши стали путаться. Что будет, если альфа его поцелует? Устоит ли он против такого соблазна? Омега внутри тела уже дал ответ и кричал, что хочет отдаться своему альфе. Но где-то на задворках затуманенного похотью разума ещё маячило, что именно в данную минуту он совершает непоправимую ошибку. Однако разум сразу смолк, и не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания, когда альфа, приподняв голову, поцеловал его так, словно хотел выпить душу.

Тайлер нежно взял в ладони личико омеги и, отстраняясь, облизнул губы. Затем тихо произнёс:

— Как ты себя чувствуешь, Эжени?

С огромным, нечеловеческим усилием заставив себя вынырнуть из сладкой неги, омега надрывно прошептал: «Я сейчас уйду. А завтра напишу заявление на увольнение».

— Что? Да ты с ума сошёл, малыш! — воскликнул альфа. — Как тебе это в голову пришло?

Но видя, как сжался и застыл в его объятиях омега, он сразу же смягчился и взял маленькую ладонь юноши в свою руку.

— Эжени, котёнок, я не злодей, каким старался всегда предстать перед тобой. У меня и в мыслях нет причинять тебе зло.

Мужчина протянул руку, убрал длинную прядь волос омеге за ухо и провёл ласкающим движением по небольшим розовым шрамам у самой мочки уха.

Эжени затаил дыхание и с удивлением наблюдал за нежным движением руки альфы, не понимая, в чём здесь подвох. Ну не мог этот себялюбивый красавец так кардинально измениться. Или мог?..

Неожиданно Тайлер приподнял ладонь омеги и, поцеловав её, приложил к своей гладко выбритой щеке, отчего живот омеги снова сладко свело судорогой желания. Он поёрзал попой по дивану и свёл ноги в облегающих бежевых штанах вместе. Это движение не укрылось от взора альфы, внимательно наблюдавшего за юношей.

— Тайлер, а как же моё уродство? Оно что, уже не имеет для тебя никакого значения? — выдохнул омега на грани решимости.

— И никогда не имело, Эжени. Прости дурака. Да ты мне с первого взгляда приглянулся, и твои шрамы, которые, кстати, не видны под волосами, меня совершенно не оттолкнули и не испугали.

Милое возбуждённое личико приняло такой возмущённый вид, что альфа против воли улыбнулся.

— Знаешь, кто ты после этого, Флинн…

— Эжени… — Тайлер поцеловал омегу в висок, затем покрыл быстрыми поцелуями всё личико, а когда тот возмущённо приподнял голову, — и нежные пухлые губы. — О Духи, мальчик мой, позволь мне быть рядом с тобой. Клянусь, я больше никогда не сделаю тебе больно. Не отказывай сразу, не будь холоден, не наказывай жестоко. Поверь, я и так достаточно наказан. Самая большая боль альфы — это когда от него уходит его пара.

Эжени совсем потерялся в ласковых словах и нежных объятиях, позволяя соблазнить себя. А начавшаяся некстати течка довершила начатое, и омега, всхлипнув, обхватил руками крепкую шею альфы и сам подставил губы для более глубокого поцелуя. И не мог сдержать тихий стон желания, когда Флинн ответил на поцелуй со всем пылом страсти. Он обхватил одной рукой спину омеги, а вторую просунул под колени и, прижав к себе лёгкое тело, поднялся с дивана на ноги, держа свою драгоценную ношу на руках.

— Работа не волк, в лес не убежит. А вот о тебе, моя прелесть, я просто обязан позаботиться, — сказал альфа, целуя волосы своего омеги. — Поехали домой.

Эжени накрыла волна сумасшедшего желания. Он весь взмок и выгнулся дугой в руках мужчины, тяжело дыша. На произнесённые слова Тайлера юноша только что-то невнятно пискнул.

«Молчание — знак согласия, любовь моя», — весело подумал Флинн и быстро вышел из своего кабинета. Шествуя к запасному выходу мимо секретаря Билли, который сидел за своим столом с вытянувшимся от удивления лицом, он на ходу проговорил:

— Сегодня меня и Эжени на работе не будет. Если что срочное, звони на мой личный номер мобильного.

— Понял, — ответил ошарашенный бета, проводив начальника круглыми, как плошки, глазами.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Уважаемые читатели, спасибо за ваши отзывы и поддержку. Извиняюсь, что долго не было продолжения, но работу никто не отменял. Очень благодарна, что не торопили.

Усадив омегу в машину и пристегнув ремень безопасности, Тайлер сел за руль и плавно вырулил с автомобильной стоянки, которая находилась сбоку от здания фирмы, на шоссе. Как бы альфе ни хотелось нестись сломя голову к дому, он старался сдерживать необдуманные порывы.

Для Эжени всё происходило словно в тумане: поездка в авто вместе с альфой, перемещение в квартиру, поворот ключа в двери, светлая спальня с широкой кроватью, которая, кстати говоря, приняла его как родного в свои шёлковые объятия…

Положив омегу на постель, альфа стал медленно избавлять его от одежды, давая возможность ответить «нет». Но омега пребывал в таком возбуждении от близости своего партнёра, что его разум давно замолчал, а вот инстинкты, напротив, властвовали. Тайлер принялся тихонько покусывать нежные губы, пока они не раскрылись под напором его страсти и не впустили язык дерзкого захватчика в рот омеги. Эжени напрочь забыл о сопротивлении, покоряясь своему партнёру. Руки мужчины были горячими, нежными и ласковыми. Они прижимали юношу к сильной мускулистой груди, где часто билось в упоении сердце. Они то отрывались, то снова припадали друг к другу. Губы их то и дело сливались в страстном поцелуе, погружая обоих в сладкую истому, заставляя терять остатки самообладания.

— Хочу тебя, мой Эжени.

— Да, да, — задыхаясь, выстанывал омега, когда губы альфы принялись бесстыдно исследовать его тело. — Ах, да… Люби меня.

Эти простые слова сорвали у альфы все стоп-краны разом. Он быстро поднялся, сорвал с себя всю одежду и бросил её на пол. Затем снова присоединился на кровати к извивающемуся от страсти омеге. Его большие ладони прошлись по всему телу, останавливаясь и изучая те места, где Эжени было наиболее приятно, воспламеняя омегу до пределов возможного. Юноша, уже не сдерживаясь, громко и протяжно стонал, приподнимая бёдра.

— Ты сводишь меня с ума! — не переставая ласкать омегу, прошептал Тайлер. — Раздвинь пошире ножки. Да, вот так.

Альфа лёг между ног партнёра и нащупал влажный и припухший в ожидании проникновения вход в тело любимого. Скользнув одним пальцем внутрь, мужчина прошептал:

— Ты очень узкий, Эжени. И боюсь, что сначала всё-таки будет немного больно. Потерпи, ладно?

Омежка промолчал, но выгнулся навстречу проникающей в него плоти. И тихо болезненно застонал, когда их тела полностью соединились. Боль, жар, сжигающее желание. Альфа брал омегу медленно, заботясь о том, чтобы юноше было приятно. В какое-то мгновение Тайлер задел нужную точку, и Эжени вскрикнул, приподнимаясь и припадая к губам альфы в страстном поцелуе. Тайлер перестал сдерживаться. Он нашёл нужный угол проникновения и нужный ритм, неистово и неумолимо вбиваясь в распростёртое под ним тело. Юноша обхватил плечи и обвил ногами крепкие бёдра своего партнёра, вторя его мощным движениям, пока лавина экстаза не накрыла обоих. Тайлер в последний раз глубоко вошёл в омегу и заполнил его своим семенем. А дальше — сцепка.

Их секс-марафон продолжался три дня. Альфа и его омега практически ничего не ели, всецело отдаваясь страсти, словно навёрстывали то время, когда были порознь. Они разделили эмоции, которые долгие годы подавляли в своих мыслях. А на четвёртый день реальность содеянного вторглась в сон Эжени.

Резко распахнув глаза, омега сел на кровати. Волна дурноты и ужаса накатила с такой мощной силой, что омегу едва не стошнило. Затем стало трудно дышать от охватившей всё его существо паники. Юноша судорожно хватал ртом воздух, пытаясь хоть немного заполнить лёгкие. Глаза метались по чужой квартире и не могли найти картинку, за которую можно было зацепиться взглядом. Эжени вскочил с постели, смахнув с тёмно-синей шёлковой подушки цветок розы. Сосредоточив всё внимание на цветке, как на спасительном круге, он смог обрести некое подобие спокойствия и вернуть утраченный контроль над разгулявшимися эмоциями. Эжени не плакал, он словно отгородился стеной и впал в некое подобие коматозного состояния. Двигаясь как робот, юноша подошёл к лежащей на полу розе и взял её в руку. И тут заметил на подушке записку на дорогой именной бумаге. На листе размашистым почерком было написано:

«Эжени, дорогой, я бы мог и дальше манкировать своими обязанностями начальника, но увы. Меня срочно вызвали на работу. Люблю тебя, мой хороший. Прошу, не убегай, дождись меня дома. Нам нужно серьёзно обо всём поговорить. Не рефлексируй, не нужно, любимый. Буду с нетерпением ждать встречи вечером.

Твой Тайлер Флинн».

Что же, всё верно. Всё так, как должно быть. Он воссоединился со своей парой, предав того, кто столько сделал, чтобы он, Эжени, поверил в себя. От стыда омега закрыл глаза, что не смог бы сделать, если бы перед ним стоял Феранте. Омега не искал себе оправдание; произошло то, что он не мог себе представить даже в самом страшном кошмаре. Приподняв голову и посмотрев на часы, стоявшие на прикроватной тумбе, он заметил свой мобильный телефон. Протянув руку, юноша взял его в дрожащую руку. После течки он был слабее котёнка, и это раздражало. Телефон был отключён. Быстро активировав его, Эжени уставился на плоский экран. В воздухе затанцевала золотая пыль и преобразовалась в девушку-голограмму, которая, поздоровавшись с омегой, стала вещать о том, что у юноши сто два неотвеченных звонка и одно непрочитанное сообщение.

«О Духи, — простонал он, — что же я натворил».

Юноша совершенно не грациозно опустился на пол, скорее, даже рухнул как подкошенный на колени. Его охватила слабость и усталость. Слишком сильными были переживаемые эмоции. Он закрыл лицо руками и, наконец дав себе волю, разрыдался. Нет, он не был шлюхой, но он себя ею чувствовал. Омега не был оскорблён и унижен, но своим недостойным поведением унизил иоскорбил дорогого сердцу человека. Он не мог понять: где Эжени Донелли прошлой недели, который с энтузиазмом готовился стать официальной парой замечательного человека? Где его счастливая долгая жизнь с любимым? Где все надежды?

Тот счастливый омега, который с надеждой смотрел в будущее и был почти женат, больше не существовал. Все мечты погибли из-за его похотливой натуры и теперь лежали у ног разбитыми. Вот что бывает, когда две разные по своей природе расы решат, что они умнее матери природы. Глупо надеяться, что любовь может всё. Феранте гордый, как все представители знати, он никогда не простит, ибо его вера обманута, надежды растоптаны, а идеалы попраны. Он и так от многого отказался, чтобы жениться на омеге. Даже пошёл против своих родных, которые все, за исключением Бесси, были против такого союза.

Несчастному Эжени было страшно до дрожи открывать то единственное сообщение, что светилось на экране телефона. Он точно знал, от кого оно пришло. Вероятно, теперь любимому человеку даже вид омеги стал ненавистен, ведь он оказался слабым, когда считал себя сильным и достойным носить титул младшего супруга герцога. Но стенаниями горю не поможешь, и, отложив сообщение на потом, он, собрав всю волю в кулак, позвонил маме.

Её миниатюрная голограмма появилась в воздухе спустя несколько секунд.

— Здравствуй, солнышко, — ласково произнесла она, улыбаясь. А затем нахмурилась. — Что такое, ты плакал?

— Мама, это сейчас не столь важно. Скажи, омеги готовы прыгать на всех альф во время течки или исключительно на свою пару? Только правду, пожалуйста.

Мама звонко рассмеялась.

— Ох, малыш, мы с отцом знали, что рано или поздно твой и твоего альфы пути пересекутся. Ты ведь о нём говоришь сейчас, да?

Юноша резко кивнул, и волосы закрыли заплаканное личико словно плащом.

— Да, о нём.

— Мой ответ на твой вопрос: нет.

— Что это значит?

— То, что омега утрачивает всякую способность к сопротивлению только перед своей истинной парой, а вот остальным может здорово от него достаться, если вздумают лезть. Да ты сам, дорогой, прямое тому доказательство. Сколько лет жил один и не спал ни с одним альфой.

«Зато последний год спал с бетой, и мне это нравилось», — подумал печально омега. А вслух сказал:

— А я-то наивно полагал, что и перед своей парой смогу устоять и не поддамся соблазну. Видимо, ошибся.

— Сын, наша пара для нас то же самое, что для ночной бабочки огонь. Даже зная, что можно обжечься, бабочка летит на свет огня, который манит к себе, гипнотизируя. Браки истинных пар всегда крепкие, ибо создаются по любви, без возможности устоять против желания всегда быть вместе. Так распорядилась природа, а с ней не поспоришь. Я ответила на твой вопрос?

— Конечно, в полной мере. Спасибо, мама. Я попозже позвоню.

— Поздравляю, Эжени. Приезжайте к нам на выходные. Будем знакомиться официально с твоим альфой, раз вы обрели друг друга снова.

— Угу, хорошо.

Омега закончил разговор, и снова, как напоминание о его падении, на экране засияло синим светом всё то же непрочитанное сообщение.

«Нет, нет, — говорил себе юноша, — я не готов! Я не могу это сделать! Это выше моих сил!».

Но ехидный внутренний голос твердил, что нет, может, и требовал, чтобы юноша, откинув свой страх, открыл его и прочитал. В итоге трясущимися от волнения руками омега всё-таки открыл сообщение. Синие неоновые буквы затанцевали в воздухе, складываясь в текст.

Юноша, затаив дыхание, прочёл:

«Эжени, ты не отвечал на звонки, и я, беспокоясь о тебе, принял кое-какие меры и всё узнал. Не думаю, что ты хотел бы, чтобы я приехал и стал вырывать тебя из объятий твоего альфы. Это совершенно не в моём характере. Всё к лучшему. За эти дни я понял: нет ничего хуже на свете, чем любить человека, которому нельзя доверять. Без доверия любые отношения обречены на провал. Я отпускаю тебя. Стань счастливым за нас обоих, если, конечно, сможешь. Не пытайся увидеться со мной. Оставь всё как есть. Прощай».

Эжени показалось, что ему только что воткнули острый кинжал в сердце и повернули несколько раз. Голова пошла кругом, руки и ноги сделались непослушными, словно плети, и похолодели. Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, омега покачнулся и потерял сознание, погрузившись в спасительную темноту.

Пришёл омега в себя оттого, что чьи-то нежные, но сильные руки ощупывали его тело. Оказалось, что он попал в хорошую частную клинику и его осматривал один из лучших докторов. Это ему потом, после осмотра, объяснил Тайлер, который вернулся домой пораньше и нашёл его в бессознательном состоянии на полу. Разговаривать омеге не хотелось, и он только молча кивал. Даже на предложение доктора пройти дополнительное обследование в капсуле медбота Эжени тоже ответил молчаливым согласием. Ему на данный момент было всё равно: что воля, что неволя.

На следующее утро омега и Тайлер, который провёл ночь в больнице, получили приятные новости. Со здоровьем у Эжени всё было в порядке. А так как организм у юноши молодой и сильный, то зачатие прошло успешно. Альфа, сияя от счастья, обнял омегу и поцеловал.

Скрытый от любопытных глаз за высоким забором дом утопал в цветах. Пёстрые букеты украшали его внутри и снаружи. Прохожие замедляли шаг, с интересом прислушивались к шуму праздника, что царил за высокой каменной оградой. А поводом для него послужил день рождения Нейтона Флинна. Ему исполнилось четыре года. Хозяин дома сидел за столом и держал на коленях маленького сына-альфочку. Тот был похож на отца как две капли воды. Никто бы не посмел отрицать их родство, глядя на совершенно одинаковые улыбки на поразительно похожих лицах. Мужчина очистил спелый фрукт и, положив его в открытый детский ротик, посмотрел поверх головы Нейтона на своего супруга. Тайлер чувствовал себя счастливым человеком, ведь в его жизни были два сокровища — муж и сын, — а дела в бизнесе шли хорошо.

Эжени разговаривал с братом в летнем саду. Словно почувствовав на себе взгляд, омега обернулся и улыбнулся альфе. Он любил, когда собирались обе семьи; слышался смех, весёлый разговор, играла негромкая приятная музыка.

Малыш заснул прямо у отца на руках, и Эжени, забрав его, ушёл в дом. Омега раздел и уложил спящего сына в кроватку и, взглянув напоследок на своего ангела ещё раз, спустился в столовую. Возле большого круглого стола стоял его брат Ней и, потягивая из высокого конусообразного бокала мятный безалкогольный коктейль, сосредоточенно поглядывал на плоский экран во всю стену. По телевидению передавали последние новости.

Сердце омеги отозвалось нежностью, когда он посмотрел на красивого стройного темноволосого бету. Хоть юноши и не были родными, но их связывала глубокая привязанность и братская любовь. Двухлетний бета появился в их семье, когда Эжени было девять. И на удивление быстро прочно и гармонично влился в новую семью. Мальчик был сыном погибшего лучшего друга отца. Он вместе со своей женой разбился на лёгком планёре где-то в высокогорье. А поскольку родственники не проявили заинтересованности в воспитании мальчика, то его усыновили родители Эжени. Омега и маленькая сестра Аретия очень привязались к новому брату, и вскоре семья без Нея казалась уже неполной.

Услышав лёгкие шаги омеги, Ней с улыбкой на красиво очерченных губах обернулся.

— Эжени, лапочка, я принёс тебе синие розы. Никак не пойму: за что ты любишь эти колючки?

— Они же такие красивые, Ней.

— Хм, не знаю. Я больше люблю тигридии.

Эжени плавно проскользнул мимо брата, взял с подоконника красиво расписанную вазу и набрал в неё воду для цветов.

— Сегодня праздник, а ты и тут не упустишь возможность поинтересоваться политикой, будущий журналист, — поцокал языком омега.

— Ага, — рассмеялся бета, продемонстрировав ослепительную белозубую улыбку.

Тут происходящие на экране действия привлекли внимание Эжени и Нея. Красивая блондинка хорошо поставленным голосом сообщила о шикарной свадьбе на острове Дарнеш. Дочь влиятельного бизнесмена в мире косметологии Фарбино-де Бальсаро и молодой герцог Феранте Аль-Апохлеви сочетались законным браком в соборе Святой Мари. В связи с этими важными обстоятельствами остров на время торжеств закрыт для посетителей и туристов. Пара жила вместе весь последний год, но свои отношения они решили узаконить только сейчас, так как Анжали находится в интересном положении и скоро станет мамой. Из надёжного источника стало известно, что леди Аль-Апохлеви носит под сердцем близнецов.

За спиной Нея раздался грохот. Юноша подскочил на месте и резко обернулся. У ног брата лежало то, что ещё недавно было красивой вазой. А сам омега, бледный, с посиневшими губами, сжимал в руке букет роз. Колючие шипы пробили нежную кожу и впились в руку. Кровь из ран стекала на пол, украшая рубиновыми каплями осколки битого стекла. Но омега этого даже не замечал. Всё его внимание было сосредоточено на красивом брюнете на экране.

— Эжени! Брат, ты что?

Бета с силой разжал пальцы омеги, мёртвой хваткой сжимавшие цветы, и розы рассыпались по полу у ног молодых людей, прямо поверх осколков от вазы.

— Ней, почему так больно? — простонал Эжени. — Сколько лет врозь, а ничего не изменилось.

Бета остановил кровь и обработал руку омеги обеззараживающим и быстро заживляющим спреем-распылителем, а потом поднял взгляд на бледное лицо Эжени.

— Я не знаю, что сказать тебе, брат. Ты вроде со стороны кажешься счастливым в браке. У тебя есть любимый сын, любящий муж. Но я порой замечаю, что жизни улыбаются только твои губы, а в глазах отражается просто вселенская печаль. Я прямо диву даюсь, как получилось, что, имея истинную пару, к которой ты привязан всей душой, ты всё-таки умудрился отдать своё сердце другому. Просто немыслимо.

— Это так, моё сердце давно разбито. Любить больше нечем. Я отдаю всю душу семье, готов жизнь за них отдать, но всё равно где-то там, глубоко внутри, есть незаполненная пустота. Ней, прости, что я вмешиваюсь, — перескочил на другую тему омега, — но я видел тебя на днях с альфой.

— Ах, это… Мы просто гуляли.

— Дело не в том, что вы делали, а как ты на него смотрел, — тихо сказал омега. — Прошу, остановись. Мой пример у тебя перед глазами. Вряд ли он может вдохновить. Подумай, вы из разных миров, и итог ваших отношений вполне предсказуем.

— Нет, у меня не случится того, что произошло с тобой, Эжени. Я смогу вовремя остановиться.

— Как знаешь, переубеждать не буду. Это твоя жизнь, твоя ответственность.

— Ладно, нужно всё тут убрать, — сказал омега, глядя себе под ноги.

— Да, хорошо.

Братья едва успели закончили уборку, как в столовую вошёл Тайлер.

— Вот вы где прячетесь! А мы вас потеряли. Пойдёмте к гостям, мальчики.

Оба брата согласно кивнули. Ней первым вышел из столовой, а альфа задержал супруга, обнял его и прижал к себе.

— Люблю тебя, мой дорогой.

— Я тоже тебя люблю, — ответил омега.

Но как же тяжело было Эжени произнести эти, казалось бы, простые слова! Он произнёс их только потому, что альфа глядел на него обожающим взглядом, у них семья и растёт маленький сын. Омега для себя решил, что хоть один из них, но должен быть счастливым. А свою боль и любовь он, возможно, со временем переживёт.

— Пойдём, Тайлер, нас заждались гости.

========== Глава 4 ==========

Прошло всего несколько дней, как они с супругом отметили семь лет их совместной жизни. И вот сейчас молодой омега стоял чуть в стороне от всех собравшихся сегодня на берегу реки забвения. Одинокий в душе, молодой вдовец был погружён в себя, не реагируя на происходящее вокруг. Никому он не хотел бы пожелать такой судьбы, что выпала на его долю. Омега так и не понял, чем же он так прогневил духов, что они так жестоко играли его жизнью.

Невысокий, стройный, элегантный в своих чёрных зауженных брюках и приталенной рубашке им в тон, он казался неестественно спокойным, чего вряд ли можно было ожидать в подобной ситуации. Не замечая холодного пронизывающего ветра, треплющего его светлые волосы и одежду, а также мелкого колючего дождя, Эжени стоял, сжимая в руках урну с прахом Тайлера.

Недалеко от собравшихся людей, под огромным раскидистым деревом осенней древовидной глицинии, усыпанной белыми огромными цветами, стоял, прислонившись к стволу плечом, красивый высокий мужчина. Он видел горе родных и близких омеги, но его это мало трогало, а вот сам омега его интересовал куда больше, чем ему бы хотелось. Его неумолимо влекло печальное личико и хрупкая фигурка, и мужчина невольно издал тихий стон. Он смотрел на светлую голову омеги, о котором знал все новости только со слов сестры. Вдовец, чьего супруга сегодня кремировали и должны были вот-вот развеять прахом над рекой, которая унесёт его в своих тёмных водах и скроет навсегда. Мужчина видел, что Эжени бледен, но ни одной слезинки не появилось на его гладком лице. Вот к омеге подбежал мальчик и обнял его за пояс, прижавшись головой к боку папы. Слабая улыбка тронула плотно сжатые губы мужчины. Он понял, что это сын Эжени. Он, как и все дети, пытался поддержать папу таким способом, крепко прижимаясь и делясь через объятия своей любовью. Омега ласково опустил одну руку и приобнял сына за плечи, словно пытаясь отгородить его от всего происходящего. И мужчина почувствовал, как в душе зашевелилось щемящее болезненное чувство тоски, которое он старательно прятал от всех, даже от самого себя.

«Всё в прошлом», — мысленно убеждал он себя. Однако противный внутренний голос был категорически не согласен с ним и ехидно нашёптывал: «Что же ты тогда здесь делаешь, раз все чувства остались в прошлом? Будь честен сам с собой, гордец, тебе далеко не всё равно, что именно этому омеге плохо».

Но Феранте Аль-Апохлеви никогда не давал никому второй шанс и не повторял своих ошибок. Глядя на чёткий профиль омеги, стоящего на берегу реки, он поймал себя на желании подойти к Эжени и прижать его к себе, дать пролиться его горю слезами, но усилием воли подавил этот порыв.

Он увидел достаточно, но подойти не решился, посчитав, что это никому из них не нужно.

Омега чувствовал себя неуютно. Он медленно обвёл глазами всех родственников и близких друзей семьи, но ничего подозрительного не обнаружил. Эжени было решил, что это у него от нервов, когда случайно бросил взор в сторону и заметил высокого и так хорошо знакомого мужчину, словно приросшего к дереву и сверлящего его горящим взглядом. Он тут же отвёл глаза, а когда снова решился взглянуть на то место, где стоял Феранте, то отчётливо увидел его удаляющуюся широкоплечую фигуру на фоне тёмных холмов. Против воли имя беты тихо слетело с бледных губ.

Уходящий мужчина вздрогнул всем телом, приостанавливаясь, словно услышал его, хотя это было просто невозможно, и оглянулся. Один лишь взгляд глаза в глаза, и по бледной нежной щеке омеги поползла одинокая слеза.

Феранте с силой сжал пальцы в кулаки и, с трудом отвернувшись от Эжени, быстро пошёл в сторону холмов.

Боль от неожиданной встречи пробилась сквозь защитный покров напускной стойкости, за которым омега прятался все прошедшие годы. И вот уже слёзы просто бегут из глаз, не останавливаясь, капая на рубашку крупными, словно горох каплями. Он просто не знал: как справляются все, кому в жизни так же не повезло, как и ему? Как они выдерживают весь груз лжи, в которую сами попали по собственной воле, из-за слабости духа и тела? И как жить дальше, когда тот мирок, что был выстроен годами, рухнул в один миг?

Это была случайность. Одна из тех, что иногда случаются в этом мире. В один из дней из террариума зоопарка сбежала ядовитая рептилия — морхан, — яд которой был мало изучен. Противоядия как такового не существовало, оно находилось лишь в стадии разработки. Лишь недавно учёные приступили к исследованию свойств яда морханов. Эта земноводная рептилия была огромной редкостью и до недавнего времени считалась вымершим видом. Учёными случайно было обнаружено место их обитания и отловлено несколько особей для изучения в лабораторных условиях.

Городские стражи порядка сбились с ног, прочёсывая все сады, парки и просто зелёные зоны отдыха в поиске мелкой рептилии. Но нашёл её Тайлер, наступив на длинный хвост, что торчал из-под его машины на стоянке возле работы альфы. За такую оплошность он и поплатился, получив укус в ногу. Растоптав мелкую гадину, Тайлер поехал спокойно домой. Он не обратил внимания на столь незначительное ранение, и, как потом выяснилось, зря. Яд убивал медленно, но верно. Поздно вечером альфа оказался в больнице. Узнав, от кого получил укус мужчина, врачи только от бессилия развели руками, но всё-таки попытались сделать всё возможное и невозможное, чтобы вывести яд из организма. Но всё было тщетно. Молодой альфа медленно умирал.

Утром отец Тайлера с жалостью посмотрел на проведшего бессонную ночь омегу и сказал:

— Эжени, выйди из палаты, погуляй в саду клиники, разомни ноги и подыши свежим воздухом. Ты плохо выглядишь.

Омега отрицательно покачал головой и крепче сжал руку супруга.

— Послушай, я и мама сами посидим возле Тайлера. Если будут хоть малейшие изменения в его состоянии, то мы сразу же пошлём кого-нибудь из медперсонала за тобой.

— Но зачем мне гулять там одному? — Эжени с некоторым удивлением и раздражением посмотрел на седовласого альфу. — В саду не будет моего супруга. А я не хочу сейчас покидать его.

Пожилой альфа тяжело вздохнул и грустно улыбнулся, понимая, что истинные прекрасно чувствуют состояние своей пары. Если плохо одному, то другой автоматически получает эту информацию, как в сообщающихся сосудах.

— Тайлера сильно лихорадит, — ровным тоном произнёс омега. — Я останусь с ним, пока ему не станет лучше.

— Но ему уже не… — По гримасе боли, проскользнувшей по бледному лицу Эжени, по тому, как он смотрел на свою пару, отец Тайлера понял: омега всё прекрасно знает. Они с мамой ошиблись, считая, что скрыть правду о состоянии сына будет лучше, ведь бедняга не готов встретиться с суровой реальностью. Но Эжени не только понимал всё, что сейчас происходило, но и стойко принял эту ужасную правду и свою судьбу с достоинством, что так не вязалось с его обманчиво хрупкой внешностью.

В эту минуту Тайлер открыл глаза и посмотрел на супруга. Омега тут же с мягкой улыбкой на губах наклонился к нему.

— Доброе утро. Дорогой, родители хотели, чтобы я пошёл прогуляться в сад. Это же просто глупо. Когда тебе станет лучше, мы пойдём в сад вместе, и с нами пойдёт наш сын.

— Конечно. — Они встретились глазами. — Разве может быть по-другому, мой Эжени?

— Вот и прекрасно. А теперь тебе нужно отдохнуть и набираться сил. — Прохладная ладонь омеги легла на горячий лоб супруга, успокаивая. — Попытайся думать только о хорошем и немного поспать.

— Попытаюсь.

— Вот и ладно. А я буду охранять твой сон. Мы преодолеем все трудности вместе.

— Да, вместе, — тихо ответил альфа, прикрыв глаза.

Омега слышал, как тихо за его спиной всхлипывала на плече отца Тайлера его мать.

Они всё ещё сидели все вместе час спустя, когда под ладонью омеги сердце супруга остановилось. Пожилой альфа подошёл к Эжени и разжал руку сына, ещё держащую вторую ладонь супруга в своей. Всё было кончено.

На следующий день в присутствии родных и близких состоялась кремация Тайлера Флинна. Этот день для омеги смешался в сплошной круговорот: события и лица мелькали как незапоминающиеся глянцевые картинки журнала. Поездка по реке забвения Мории, где над тёмной водой всегда развеивался прах усопших, оказалась самым серьёзным испытанием для его психики. Омега мысленно обратился к Тайлеру, когда урна в его руках опустела.

«Я не думал, что всё будет так, что ты так рано уйдёшь и оставишь меня. Это несправедливо по отношению к тебе. Если кто и должен был умереть, так это я. Наш счастливый брак, которому завидовали все друзья, был лишь видимостью. Прости, это я, дав в храме клятвы любви, соврал, а так жестоко наказан был ты. Прощай. В другой жизни ты обязательно найдёшь своё счастье».

Он полной грудью вдыхал сырой воздух, стараясь отыскать в душе хоть каплю утраченного покоя, боясь зарыдать в голос и напугать сына. Но ничто не могло прикрыть зияющую дыру в сердце, что образовалась после всех последних событий, а в особенности после сегодняшней неожиданной встречи.

— Эжени, дорогой, — обратилась к омеге мама Тайлера, — нам надо идти. Дождь усилился. Нейтон простынет.

— Да, я готов.

Долгая поездка домой и прощание с родными прошли как в тумане. И вот он один в огромном доме. Сына родители Тайлера забрали на пару дней к себе. Мама омеги предлагала ему поехать к ним, но Эжени отказался. Ему хотелось побыть одному. Он устал морально и был истощён физически. Хотелось покоя.

Он медленно прошёл по гостиной, проведя рукой по спинке кремовой кожаной кушетки, где омега любил полежать и понаблюдать, как солнце вечерами покидает летний сад, лаская своими последними тёплыми лучами яркие цветы и зелёные кустарники, где часто, придя после работы, его заставал Тайлер.

Переливчатая трель звонка. Звук пролетел по комнате и насторожил омегу. Кто это?

Снова раздался звонок. Эжени нажал на кнопку переговорного устройства.

— Да, Сесиль.

— Извините за беспокойство, мистер Флинн, но с вами желает встретиться одна девушка. Я понимаю, что вы не хотите никого видеть, но она утверждает, что это важно.

— Сесиль, ты получила мои распоряжения, да? Так почему я должен их повторять?

— Мистер Флинн, — раздался женский голос, — я медсестра из больницы, где лежал ваш муж.

— И что с того?

— Перед смертью он сделал запись на своём телефоне и попросил меня после кремации передать его вам.

— Так вот почему его не было среди личных вещей. Что ж, проходите… Сесиль, проводите нашу гостью в малую гостиную.

Омега отошёл от переговорного устройства и, присев в кресло, сосредоточил своё внимание на проёме арки, где вот-вот должна была появиться никем нежданная гостья.

Девушка немного замешкалась, когда красивый омега посмотрел на неё печальными серыми глазами и приветливо улыбнулся.

— Проходите, пожалуйста. Извините мою неучтивость, но мне сейчас не до гостей.

— Понимаю. Я только отдам телефон. Вот, возьмите. — Девушка сделала шаг навстречу поднявшемуся из кресла омеге, протянув телефон. — Ваш супруг сделал эту запись, когда профессор Дапрон попросил разрешения переговорить со всеми членами семьи отдельно от больного, у себя в кабинете.

— Ясно.

— Я пойду. Мне пора. Прощайте, мистер Флинн.

Омега кивнул её словам, не став задерживать девушку. Она выполнила свою миссию.

Он вздохнул с облегчением лишь тогда, когда увидел в окно, как за гостьей закрылись ворота. Потом Эжени поплёлся в спальню, с интересом и сомнением поглядывая на телефон в своей руке. Он взобрался с ногами на широкую кровать, взял подушку и крепко обнял её, а телефон включил и положил перед собой на пушистое белоснежное покрывало. Экран засветился мягким голубоватым светом, и в тишине спальни раздался знакомый голос Тайлера, словно он был здесь, совсем рядом.

«Мой дорогой Эжени, я знаю, для какого серьёзного разговора вас пригласил к себе профессор, и знаю, что ждёт меня в ближайшие сутки. Ну да ладно. Мне нужно многое успеть сказать тебе за короткий срок. Раньше я не мог, не осмеливался сказать тебе всей правды. Но потом у меня уже не будет возможности облегчить душу, поэтому я использую ту, что есть сейчас. Я не знаю, дорогой, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я хочу рассказать правду о нашей встрече семь лет назад.

В тот день я увидел тебя совершенно случайно, когда возвращался с важной встречи. Решив размять ноги, я шёл пешком через центральный парк. И тут меня ожидал сюрприз, к которому я был совершенно не готов. Я увидел того, кого отчаялся найти, кого так и не смог забыть — тебя, Эжени. Но ты был не один. Рядом с тобой шёл мужчина, бережно обнимая твои хрупкие плечи. Судя по тому, как мило вы общались, как смотрели друг на друга, это был не просто друг, а кто-то намного больше и ближе. Ревность дикими когтями впилась в моё сердце, разрывая в клочья. Хотелось сорваться с места, подбежать к вам и с силой вырвать тебя из его объятий. Но я не сделал этого, так как понимал, что таким необдуманным поступком сделаю только хуже. Ты даже не представляешь, как мне было плохо и больно видеть тебя таким счастливым и с другим мужчиной. Да, я был во многом виноват, но… Да ты знаешь эту запутанную историю, и нет никакого смысла повторяться. Однако я не мог смириться и собирался всё исправить. Истинную пару ни омега, ни альфа игнорировать не могут, такова уж наша природа. И я без зазрения совести собирался этим воспользоваться, ибо потерять тебя сейчас, когда уже нашёл, было бы просто недопустимо. Я начал действовать».

Наступила длительная пауза, словно альфа думал либо переводил дух. Затем он продолжил говорить, но голос стал глуше, с придыханием.

«Как я уже говорил, любой альфа знает, что его омега не может не реагировать на близость истинной пары. Оставаясь для тебя невидимым, я тем не менее сумел воздействовать на твою омежью сущность. Омега внутри тебя реагировал на близость и стремился к воссоединению со своей парой. Ты же замечал, что тебя то знобило, то бросало в жар по непонятной причине. А это значит, что мозг дал сигнал телу и оно неумолимо запустило физиологический механизм для привлечения партнёра, то есть со дня на день должна была начаться течка. А ты, Эжени, даже не подозревал, какие страсти разгорелись вокруг тебя. Так вот, следующим моим шагом была запланирована встреча с Феранте Аль-Апохлеви. Да, он оказался ровно таким, как меня и предупреждали: человек с железной волей, несгибаемый, упрямый и решительный. Самое интересное, он, похоже, действительно был увлечён тобой, что меня совсем не обрадовало, ведь беты-мужчины редко увлекаются парнями, а тем более не своей расы. Если такое случается, то это означает только одно — дело серьёзное. Я представился ему, и мы серьёзно подрались. Затем успокоились и смогли адекватно поговорить. Я разъяснил всю ситуацию с самого начала и сказал, что теперь ни за что не отступлюсь — верну тебя в свою жизнь. На это заявление Феранте лишь снисходительно улыбнулся и ответил: «Попробуй». Он верил в тебя и в ваши чувства. Однако он не учёл одно: что в любви, как на войне, все средства хороши. И что я уже подготовил почву.

Теперь ты знаешь, Эжени, что твоя начавшаяся в тот день течка не просто случайность или совпадение, а тщательно продуманный мной план. Прости, мой хороший, но я не жалею ни об одной минуте, проведённой в твоём обществе. Но вот и всё, пришла расплата за грехи прошлого, и мне уже от этого не отвертеться. Правду сказал мне Феранте: «На чужом несчастье счастья не построить». Мне это удалось, но ненадолго: ровно до того момента, когда спустя три года, прожитые в счастливом браке, я услышал ночью твоё лепетание во сне. Ты разговаривал не со мной, а с ним и звал не меня, а его. Мне досталось тепло твоей души и красивое тело, а ему — безгранично любящее сердце.

Устал немного. Теперь ты знаешь всё. Может, я и упустил кое-какие мелочи, но они не существенны. Ещё раз прости и постарайся стать счастливым, в этот раз по-настоящему. Прощай, Эжени! Пусть Великие духи пребудут на твоей стороне».

Экран телефона погас, и изображение исчезло. В комнате наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь лёгким и поверхностным дыханием омеги.

Эжени сидел, замерев на месте, не шевелясь, тупо пялясь на телефон. Он словно чего-то ждал, надеялся, что это всё лишь злая шутка, плохой розыгрыш. Но шли минуты, а ничего не менялось. Перед глазами мелькали чёрные точки, а грудь сдавливало так, словно на неё положили тяжёлую мраморную плиту. Было больно. Может, лучше бы он не знал о том, что содержит в себе послание от супруга. Хотя нет, лучше так, чем идеализировать человека, который вовсе не идеален. Тайлер был всего лишь мужчиной, со своими достоинствами и недостатками. Он нашёл не лучший способ борьбы за любовь, но это всё дело прошлого. Вот только что делать дальше, как быть теперь?

Омега опустил глаза, прикрыв длинными ресницами задумчивый взгляд. Казалось, мысленно он удалился туда, где его ничто и никто не могли тронуть, не могли причинить боль и заставить страдать.

========== Глава 5 ==========

— Всё, договорились, Эжени, полгода тебя не видела. Хватит отнекиваться. Жду тебя в аэропорту города Мандару. А затем мы вместе с тобой на пароме отправимся на остров Дарнеш.

— Хорошо, Бесси, уговорила. Ты просто неисправима. Тяжело приходится твоему мужу с такой деятельной и взбалмошной женой, — со смешком заметил омега.

— Ха! Он уже привык и совершенно не жалуется.

— Бесси, а твой брат…

— А-а… Вот, что тебя беспокоит на самом деле. Я думаю, он не будет против, не волнуйся. У Феранте других дел по горло. Даже бывшая супруга брата, Анжали, забрала детей на время сложных переговоров по слиянию двух крупных фирм, понимая, что хоть и его очередь быть с детьми, но лучше сейчас ни на чём не настаивать. Кстати, а где будет Нейтон, пока ты будешь гостить на острове?

— У родителей Тайлера. Они сами изъявили желание приглядеть за этим чертёнком и настаивают, чтобы я поехал и отдохнул, пока малыш будет у них.

— Вот видишь, а я о чём. Хорошие у тебя родственники со стороны мужа. Повезло.

— Да, они любят моего мальчика.

— Так, ладно, мы договорились, и я отключаюсь. До встречи, Эжени.

— До встречи.

Омега всё ещё улыбался, прокручивая в голове разговор с Бесси, как вдруг телефон в его руке мурлыкнул: поступило голосовое сообщение. Странно, оно пришло с неизвестного и защищённого номера. Эжени озадаченно посмотрел на экран телефона и нажал кнопку, чтобы узнать, кто этот загадочный отправитель.

Над экраном телефона материализовалось изображение Феранте Аль-Апохлеви, и сразу же раздался его уверенный глубокий голос:

«Эжени, не смей ступать на землю Дарнеша, если не готов лицом к лицу встретиться с прошлым. Как только твоя нога ступит на остров, ты окажешься в моей полной власти. Даже не могу предугадать, что может случиться, а проверять не советую, омежка. Подумай хорошенько над моими словами. Время у тебя ещё есть».

— Да, — ответил Эжени, хотя прекрасно понимал, что его никто не слышит. — Я понял тебя. Но ты же знаешь меня, будет всё с точностью наоборот. Я приеду. Жди.

Эжени резко встал с кровати и сжал руки в кулаки, а губы в решительную линию.

У омеги дрожали руки и ноги, когда он пробирался сквозь толпу людей, осматриваясь то и дело по сторонам, разыскивая глазами встречающую его Бесси. Зал ожидания был полон, и Эжени решил пройти к широким стеклянным дверям выхода, за которыми его ждала земля герцога Аль-Апохлеви.

— Извините…

Омега дёрнулся от неожиданности. Рядом с ним стоял один из людей службы безопасности аэропорта.

— Вы же Эжени Флинн?

— Да, — пролепетал омега. — Что-то случилось?

— Нет. Но вы, молодой человек, не туда идёте. Вас ожидает частный самолёт вон на той площадке.

Мужчина-бета указал в направлении длинного полутёмного коридора, в конце которого была тоже стеклянная, но более узкая дверь. За дверью виднелась небольшая взлётная площадка.

— Конечно. Благодарю вас за помощь. — Омега был растерян.

Не мог же Феранте так сразу взять и исполнить своё обещание! И начать с того, что запретил Бесси встретить Эжени. Да, бета был точно зол и, наверное, не думал, что он решится прилететь, получив прямую угрозу-предупреждение. «Но ведь не убьёт же он меня, в самом деле! Чего же я так испугался?» — думал омега, разворачиваясь и следуя в указанном служащим направлении.

Странно, но Эжени стало жарко в его светлых льняных брюках и лёгкой белой батистовой приталенной рубашке. А по телу бегали мурашки, поднимая все волоски на теле дыбом. Но омега упрямо шёл по коридору, толкая перед собой тележку с багажом. И вот, наконец-то, он вышел на залитую солнцем взлётную площадку, где его ждал небольшой самолёт. Возле трапа стояла и приветливо улыбалась стюардесса, жестом приглашая омегу проследовать на борт. Эжени спрятал саркастическую усмешку и, оставив тележку с вещами у трапа самолёта, проследовал внутрь. Очутившись в уютном салоне, обдуваемом прохладой кондиционеров, омега впился глазами в хозяина этого великолепия.

— Здравствуй, Феранте.

Бета сидел в обманчиво расслабленной позе, обхватив руками одно колено. На красиво очерченных губах играла лёгкая ироничная полуулыбка.

— Добро пожаловать в гости, Эжени. Ты ведь не сомневался, что мы встретимся? Более того, ты поспособствовал встрече, проявив своеволие.

От этого обволакивающего, глубокого и завораживающего голоса по телу омеги пробежала удушливо жаркая волна.

— Думал, конечно, но не предполагал, что это случится так скоро.

Тёмная бровь мужчины вопросительно приподнялась.

— Неужели? Как видишь, я умею удивлять.

Феранте жадно рассматривал омегу, как коршун свою добычу, не упуская ни малейшей детали, подчиняя себе одним лишь только взглядом.

— И что теперь?

— Как что? Присаживайся, Эжени. Пристегни ремень безопасности. Мы взлетаем.

Действительно, за всеми волнениями и сомнениями омега не услышал гул самолёта. А когда тот тронулся с места, то Эжени сильно пошатнулся и оказался на коленях у беты, вцепившись в его идеально отглаженную рубашку на груди. Феранте поймал испуганный взгляд омеги, с силой сжимая пальцами тонкую талию. Да, бета был на взводе, разве что только искры во все стороны не летели. В зелёных глазах бушевало пламя.

— Итак, зачем ты здесь?

— Потому что я так захотел.

Его светлость иронично рассмеялся.

— О да, в этом весь ты. Хочу и делаю, не заботясь о чувствах других.

Бета резко пересадил его на сиденье напротив. Омега ловко пристегнул ремень безопасности.

— Не делай поспешных выводов, Феранте. Тебе никогда не приходило в голову, что ты не можешь знать человека до конца? Для этого нужно быть им.

— Хм, допустим, — холодно отозвался Феранте.

Омега поёжился от тревожного чувства, которое медленно, но верно заполняло душу.

Ну и на что он втайне надеялся? Такого мужчину не удержать рядом с собой просто так. Эжени не такой интересный, да и такой яркой красоты, как у тех женщин, что время от времени мелькали на глянцевых обложках журналов рядом с Феранте, у него нет.

— Посмотри на меня, — приказал бета. — На моей рубашке узоров нет и цветы не растут. Нечего её гипнотизировать.

— И что ты хочешь увидеть у меня на лице?

— Не увидеть, а понять по глазам, что творится в твоей хорошенькой головке. Твои глаза всегда были зеркалом души и не умели врать. А ещё мне твоё поведение кажется странным: не похоже, что ты нервничаешь или боишься.

— Нет, я не боюсь, хотя немного волнуюсь. Куда мы направляемся?

— Ко мне домой, на остров, — спокойно ответил бета. — А теперь расскажи мне, друг любезный, правду.

— Какую правду?

— Хочу знать, как сильно ты обрадовался годы назад, узнав, что за грубым поведением твоего альфы скрывалась вполне серьёзная причина.

— Понятно. Хочешь подтверждения сделанным тобой выводам. Что я обрадовался и воспылал снова горячими чувствами к покойному Тайлеру, когда понял, что у него были хоть и ошибочные, но серьёзные основания для жестоких поступков, так?

— Именно.

— Нет, не воспылал. Но он был моей парой и точка. Да, я не умаляю своей вины в том, что тогда подчинился обстоятельствам. Что было, то было. Ещё что-то хочешь спросить? Давай, не стесняйся, отвечу.

О том, что этот выбор едва не убил его, омега благополучно умолчал. Как и о том, что тоска по одному темноволосому и упрямому бете съедала и сжигала его день за днём на протяжении всех прошедших лет. Как только с горечью разлуки пришло понимание того, что можно, назло всем законам природы, безумно любить не свою пару.

— Так, всё такой же зубастик, — улыбнулся Феранте. — Успокойся. Твои глаза горят, а щёки пылают. Я, похоже, сильно нервирую тебя.

— Нет, скорее, волнуешь, — совсем тихо прошептал омега. — Скажи, ты отпустишь меня, освободишь на острове?

— Ну нет. Ты семь лет был полностью свободен от меня. Теперь ты в моей власти, гостенёк дорогой.

Сила и твёрдость в его голосе пугала, но глупое сердце не желало слушать голос разума и устремилось навстречу этому шикарному харизматичному человеку. Только находясь рядом с бетой, он чувствовал себя живым, дышащим полной грудью. Дыхание омеги участилось, а серые глаза загорелись внутренним чувственным огнём.

— Не дёргайся, Эжени. Ты пока будешь моим гостем. Я ни словом, ни действием не обижу тебя, не сделаю ничего, чего бы ты сам не захотел. Но если мы оба поймём, что хотим друг друга и быть вместе, то ты останешься на острове навсегда.

— А как же мой сын?! — воскликнул в панике омега.

— А что не так? Естественно, мальчик будет жить с нами. Я не планировал даже разлучать вас. За кого ты меня принимаешь, мальчишка?! Я никогда не давал тебе повода думать обо мне так. Я не монстр. И спрячь свои коготки.

— Извини, Феранте.

— То-то же. А коготки будешь выпускать в порыве страсти во время секса. Я не буду против. Хочется посмотреть, научился ли ты чему-то новому в постельных играх.

— Что? Я не буду с тобой спать, не придумывай! Оставь свои фантазии при себе.

— Ещё посмотрим. И это даже не обсуждается. Я не собираюсь перед тобой стелиться и прыгать на задних лапах. Однажды так уже было. И вот к чему всё привело…

Омега хотел возразить, но бета резко поднялся со своего кресла и, склонившись над омегой, впился в его губы собственническим поцелуем.

Феранте и сам не мог понять, что с ним происходит в присутствии Эжени. Почему желание обладания вспыхнуло в нём с новой силой. Похоже, оно всегда было, только притаилось и ждало своего часа. Страсть тихо тлела, но не гасла. Но стоило только этому хрупкому цветочку оказаться рядом, как желание вспыхнуло с невероятной силой, словно кто-то невидимой рукой подбросил в тлеющие угли сухой хворост. Усилием воли оторвавшись от сладких губ и глядя на возбуждённо дышащего омегу, бета понял, что убьёт любого, кто осмелится прикоснуться к Эжени. А за малейшую вольность со стороны омеги по отношению к другому мужчине готов растерзать. Дожил.

— И не мечтай найти себе на острове альфу. Ясно?

— Я не завожу короткие интрижки и не ищу случайных связей.

Феранте хищно улыбнулся.

— Прекрасно. Рад, что мы понимаем друг друга.

Бета расслабился и сел обратно в своё кресло, откинувшись на спинку.

— Отдыхай. Через полчаса прибудем на Дарнеш.

Омега рад был погрузиться в молчание и немного подумать над сложившейся ситуацией и какую линию поведения выбрать в дальнейшем.

Из глубокой задумчивости Эжени вывел голос Феранте.

— Садимся. Сейчас ты увидишь место, которое я считаю своим домом.

Омега искренне улыбнулся. Сколько же гордости слышалось в голосе беты, когда он говорил о земле, на которой вырос.

Через десять минут он уже стоял на трапе самолёта и огромными удивлёнными глазами смотрел вокруг на местные красоты.

— Великие духи! Это великолепно.

Он, конечно, слышал, что этот остров — мечта, но он и предположить не мог, что Дарнеш так прекрасен. Минареты, такие воздушные и кажущиеся хрупкими на вид, устремились в небо, касаясь его своими верхушками. Стены виднеющихся зданий были светлы и светились на солнце, словно были построены из белого мрамора, а отделка их была нежно-розовой, воздушной. Увиденное великолепие напоминало сказки «Тысячи и одной ночи». А вдоль дорог было посажено столько зелени и цветущих ярких кустарников, что Эжени от восторга только и мог что улыбаться.

Крепкая рука легла на плечо омеги и несильно сжала. Омега посмотрел на Феранте восторженными светло-серыми глазами.

— Эжени, это мой дом, а ты мой гость.

— Я думаю, что мне здесь понравится.

— Очень на это рассчитываю. Пойдём, в конце аллеи нас ждёт машина.

— Да, хорошо. А можно поближе рассмотреть вон то серебристо-белое здание, как будто сотканное из лунного света и теней?

— Рассмотришь. Туда-то мы и едем. Этот дом принадлежит мне.

Когда они подъехали к самому эффектному зданию из всех, что приходилось видеть Эжени в своей жизни, он высунулся в окно машины. Камень, из которого оно было построено, светился изнутри.

— Как же красиво… — прошептал омега.

Они вышли из машины и прошли ко входу в здание.

Омега залюбовался окружающим его интерьером, но его отвлекло появление женщины-омеги в возрасте.

— Микаэла проводит тебя в твою комнату, — разъяснил Феранте. — Увидимся за ужином через два часа. У меня ещё есть требующие моеговнимания дела.

После этих слов он развернулся и ушёл куда-то вглубь дома.

Омеге ничего другого не оставалось, как следовать за Микаэлой.

Примерно через час после того, как Эжени разложил все вещи по полочкам в отведённой ему комнате, декорированной в бежево-золотистых тонах, он решил распахнуть балконную дверь, впуская в помещение прохладу морского воздуха. Из окна открывался чудесный вид на сад, от цветения которого в воздухе витал одуряющий головокружительный аромат. Вдалеке слышался шум моря и крики птиц. Вода манила и поблёскивала в лучах восходящего и заходящего солнц. Это было самое прекрасное и тихое время суток.

Омега оторвался от созерцания диковинного вида за окном и решил, что неплохо бы освежиться — принять ванну с воздушной пеной. В битве других желаний победило именно желание погрузиться в тёплую воду. Эжени быстро разделся, скинув с себя всю дорожную одежду и нижнее бельё прямо на пол, и, переступив через кучу, прошествовал, обнажённый, к шкафу. Прихватив с полки мягкое полотенце, он скрылся за дверью ванной комнаты.

Напустив воду, омега погрузился в блаженное тепло и, закрыв глаза, расслабился. Впервые с сегодняшнего утра.

Наверное, он заснул, потому что не услышал, как открылась дверь и в ванную вошёл Феранте. Мужчина усмехнулся, скрестил руки на груди и прислонился к косяку двери. Затем он вкрадчиво произнёс:

— Эжени, а родители в детстве не говорили тебе, что нельзя спать в воде?

Вздрогнув всем телом, омега резко сел в ванне, хлопая длинными мокрыми ресницами. И только окончательно придя в себя, он вскинул взор на темноволосого мужчину и тут же зарделся как маков цвет.

Феранте выглядел свежим и отдохнувшим, несмотря на то, что был занят делами.

— Ой, это ты?!

— А что, ты ждал кого-то другого? — лёгкая саркастическая нотка в голосе беты не укрылась от внимания Эжени.

— Чего ты злишься? Сам же знаешь, что нет. Но почему ты не постучал, прежде чем вошёл?

Феранте продолжал задумчиво смотреть на омегу, не торопясь отвечать на вопросы.

— Знаешь, Эжени, я ведь позабыл, как выглядит твоё тело без одежды. Хм, оно стало более подтянутым и упругим на вид. Полюбил спортзал?

— Ваша светлость, — попытался омега отвлечь бету от настойчивого разглядывания своего уже начавшего возбуждаться тела.

Ферате, как и раньше, удалось завести омегу только одним шныряющим куда вовсе не следовало взглядом.

— Помню, последний раз на тебе были боксеры в миленькую бело-жёлтую полоску, выгодно подчёркивающие золотистый загар твоей кожи, — голос мужчины прервался от нахлынувшего некстати возбуждения.

— Хватит, пожалуйста, — тихо попросил Эжени. — Ты смущаешь меня.

Но мужчина не обратил на просьбу никакого внимания.

— А помнишь, что произошло, стоило мне сказать, как ты великолепен?..

— Ох, не надо, замолчи, — простонал омега, неосознанно закрываясь от откровенного взгляда, скрестив руки на груди.

Феранте оттолкнулся от дверного косяка и приблизился к краю ванны одним плавным движением шикарного тела.

— Интересно, что происходит с тобой сейчас, под этой густой пеной и толщей воды?

— Выйди сейчас же! — вскинулся Эжени.

— Нет. Я никуда не уйду, пока ты, маленький соблазнитель, не покинешь пределы ванной комнаты. А то вдруг ты снова поддашься соблазну и уснёшь, а потом, чего доброго, утонешь. Я и пришёл-то именно затем, чтобы удостовериться, что ты по старой привычке не станешь дремать в тёплой воде. Да, кстати, пора бы собираться. Скоро в столовой подадут ужин.

— А если я скажу, что не испытываю голода?

— Я отвечу, что лгать нехорошо. Да и у тебя это дело никогда хорошо не получалось, Эжени. Твои яркие щёки и бегающий взгляд выдавали с головой твою пусть и невинную, но ложь.

— Ладно, согласен поужинать.

— Вот и умница. Жду тебя внизу, в столовой. Через пятнадцать минут придёт Микаэла и проводит тебя ко мне.

— А если я не буду готов?

— Тогда я сам лично приду помочь тебе собраться.

— Я пошутил.

Феранте рассмеялся в голос, став при этом ещё привлекательнее. Бедное, истерзанное любовью сердце омеги возбуждённо заколотилось о рёбра, поддаваясь на мужественную красоту и обаяние этого гордого мужчины.

Уже выходя за дверь, бета громко сказал:

— Я не слышу, что ты вылез из воды. Мне вернуться?

— Нет. Я уже…

А ещё через минуту Феранте услышал, как открылась дверь ванной и омега, чертыхаясь, прошлёпал босыми ногами к шкафу с одеждой. После этого он спокойно и неторопливо отошёл от двери и направился вниз по лестнице.

========== Глава 6 ==========

Придирчиво осмотрев свой внешний вид в зеркале, омега остался доволен результатом, полученным за столь короткий срок, который отвёл ему для приведения себя в порядок бета. Он выглядел так, как ему и хотелось: красиво, элегантно, сексуально, но строго и неприступно. Благодаря серии пластических операций он теперь мог открывать красивую плавную линию скул. Чем он сегодня и воспользовался, собрав волосы и перевязав лентой на затылке.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — сказала Микаэла лишённым всяких эмоций голосом.

Когда они вошли в ярко-освещённую столовую, бета просматривал прессу и, не отрываясь от своего гаджета, предложил омеге выбрать себе любое понравившееся место за огромным полукруглым столом. Эжени присел напротив беты и посмотрел на него. Но тот был занят и даже не смотрел в его сторону. Омега не привык, чтобы его кто-либо игнорировал, тем более тот, ради кого он старался прекрасно выглядеть.

— Феранте, ответь: зачем ты запретил Бесси встретить меня?

— Я не запрещал, а только попросил передать эту честь мне. Не переживай, моя сестра ещё появится здесь. Кстати, пастельные тона тебе к лицу. Чаще носи вещи в такой гамме.

Омега тут же вспыхнул от полученного комплимента и опустил взгляд в тарелку. К удивлению Эжени, далее ужин проходил чинно и тихо, в уютном молчании. Насытившись, омега поднялся со своего места.

— Спасибо. Всё было очень вкусно.

— Рад, что ты оценил местную кухню. И если ты больше ничего не хочешь, то позволь предложить тебе прогулку по саду. Этот сад — местная достопримечательность. В нём собраны самые интересные и редкие виды цветущих растений. Его мечтают посетить все, кто гостит на острове.

— О, конечно! — оживился омега.

Весь пышный сад окружал неприступный забор, чему Эжени не удивлялся, ведь необычность и красота окружающей их флоры просто поражала воображение своим великолепием. А вокруг цветущих растений кружились диковинные мотыльки и бабочки. Эжени словно растворился в этой красоте и изумительном аромате сада и сиял от счастья. Он с детства любил растения, и они отвечали ему взаимностью — обильным цветением.

Тут, совершенно неожиданно, буквально над головой Эжени пролетела летающая ящерица. Испугавшись, омега отскочил в сторону и попал прямо в объятия Феранте. И к своему стыду и ужасу почувствовал, как тело отреагировало возбуждением на близость до боли желанного человека. Всё внутри него перевернулось. С тихим всхлипом он теснее прижался к мужчине, теряя голову и куда-то уплывая в желанных руках.

— Господи, что ты со мной делаешь, Эжени? Моя кровь закипает при виде тебя… Я просто задыхаюсь, — в голосе Феранте слышалась едва сдерживаемая страсть.

Омега поднял голову и открыто посмотрел в лицо беты. Их взгляды встретились, и атмосфера тут же накалилась до предела.

— Буду предельно честен, Эжени, я безумно хочу тебя, — с придыханием сказал Феранте. — Какой твой ответ?

— Я… Да, пусть это произойдёт, — в голосе омеги не было ни сомнений, ни страха.

Для себя омега решил: будь что будет. Он устал анализировать свои поступки, устал поступать правильно. Он хотел просто наслаждаться этой, возможно, единственной предоставленной удачной ситуацией и снова почувствовать себя любимым и желанным.

А что происходило дальше, он уже не помнил. Тьма поцелуев, жар желания, страстные объятия…

И никто из этой самозабвенно ласкающейся пары не заметил, как в противоположное от них направление удалялась невысокая девушка с хитрым выражением лица. Она поменяла планы увидеться с Эжени, когда увидела разыгравшуюся у неё под носом страстную сцену. Бесси решила, что у неё ещё будет время пообщаться с другом.

Омега немного пришёл в себя только тогда, когда оказался в своей комнате, полностью обнажённый, заласканный почти до потери сознания. Судорожно хватая ртом воздух, омега решился на тот шаг, что часто снился ночами, не давая спокойно спать, приводил в дикое возбуждение тело и душу, заставлял искать успокоение среди книг в домашней библиотеке. Эжени приподнялся на белоснежных простынях и перекрыл доступ к самому чувствительному месту своего тела, резко сведя ноги вместе.

— Что, Эжени? Ты не хочешь? Передумал?

Омега прикусил пухлую нижнюю губу и молчал, не решаясь заговорить.

— Если это так, то имей мужество признаться в этом прямо сейчас, — резко сказал бета, сузив зелёные глаза. — Я не люблю такие игры.

— Нет, что ты, Феранте! Но можно попросить тебя об одном одолжении…

— Одолжение? — Мужчина насторожился.

Омега взметнулся с кровати с быстротой ветра и обхватил сильными тонкими тренированными руками мощную шею беты.

— Да что такое, Эжени?

В голосе Феранте слышалось удивление и настороженность.

— Прошу, выполни мою просьбу, — страстно зашептал в ухо мужчине омега. — Очень хочу сегодня сам ласкать тебя. Я столько лет мечтал об этом.

И, не давая Феранте опомниться, он начал расстёгивать рубашку дрожащими от нахлынувшего волнения и собственной смелости пальцами.

Мужчина хмыкнул.

— Уговорил. Прикасайся ко мне, где хочешь и как хочешь, маленькая бестия.

— Расслабься и получай удовольствие. Я постараюсь сделать тебе так же приятно, как делаешь мне ты.

В комнате наступила тишина, которую нарушало лишь сбившееся дыхание обоих.

Бета осторожно положил тёплые ладони на попу омеги, притянул его вплотную к себе и ласково поцеловал в пухлые губы.

Эжени стянул тонкую рубашку с мускулистого тела беты и отбросил в сторону нетерпеливой рукой. Затем провёл кончиками пальцев по плоским светло-коричневым соскам, слегка задевая ногтями. Стон Феранте музыкой прозвучал в ушах омеги. Воодушевлённый таким ярким ответным откликом на, казалось бы, простую ласку, Эжени приник к телу мужчины и провёл языком по одному, а затем по другому соску. Потом осмелел и стал покрывать поцелуями шею и грудь беты, спускаясь постепенно по животу вниз. И, наконец, добрался до пояса джинсов, оказавшись перед мужчиной на коленях. Неторопливо он расстегнул пуговицу и застёжку-молнию и мягко потянул штаны вниз, спуская их до самых щиколоток вместе с шёлковыми трусами.

— Так, мой хороший, не нужно больше. Давай ты продолжишь свои эксперименты в следующий раз?

Феранте поднял омегу с колен и приник к полуоткрытым губам, целуя и слегка покусывая, побуждая шире открыть рот, что Эжени и поспешил сделать. Горячий юркий язык проник вглубь и стал исследовать завоёванную территорию с бесстыдной настойчивой тщательностью. Этот долгий сладкий поцелуй давал ощущение того, что тот, кого целуют, желанный. Когда мужчина отпустил омегу, тот едва устоял на ногах.

— Но я же только начал, Феранте!

— Ты хочешь моей смерти от неудовлетворённого желания, да, прекрасная жестокость? — хриплый шёпот на ухо омеги.

Эжени хихикнул, как мальчишка, и успел-таки провести рукой по всей длине возбуждённой плоти беты, прежде чем лечь на кровать. Горящий чувственностью взгляд мужчины прожигал лежащее на белоснежном постельном белье тело. Эжени медленно широко развёл ноги, провоцируя и соблазняя любовника, подталкивая к активным действиям.

— Я сейчас умру! — воскликнул бета.

Он протянул руку и заскользил пальцами по ровному, аккуратному и весьма возбуждённому члену омеги. Затем опустился ниже и приласкал яички, которые подтянулись под бесстыдно ласкающими пальцами, словно выпрашивая новую ласку. А потом скользнул ещё ниже, туда, куда собирался совсем скоро поместить свою вздыбленную, желающую получить разрядку плоть.

— Нет, не надо, Феранте, хочу именно твой член в себя, — Эжени покраснел от слетевшей с искусанных губ фразы, но взгляд не опустил.

Бета не стал спорить и лёг на омегу. Он направил свою каменную плоть в поблёскивающую естественной смазкой дырочку, проник сразу наполовину. Омега охнул. Феранте ненадолго застыл, а затем осторожно двинулся дальше по узкому проходу. Эта медлительность противоречила безумному, даже дикому возбуждению, что плескалось в глазах беты. Он прокусил себе губу от едва сдерживаемого желания отыметь омегу грубо, вбиваясь со всей силы в податливое нутро. Но он сдерживал себя, не давая низменным инстинктам проявиться и выйти из-под контроля.

Для Эжени всё происходящее смешалось в гремучий коктейль из удовольствия, возбуждения и боли от проникновения. Он вцепился в плечи беты, с силой прижимая его к себе, побуждая войти полностью. От великолепной тесноты, что сжимала его плоть со всех сторон, словно перчатка, Феранте застонал. Омега обхватил ногами бёдра своего ненаглядного любовника и приподнял попу, приглашая мужчину к древнему, как сам мир, танцу любви.

Заполненность, единение, медленное скольжение. Эжени прикусил нижнюю губу, чтобы сдерживать стоны, рвущиеся из горла после каждого глубокого толчка, который приводил душу, сердце и тело в восторг. Да, заниматься сексом для омеги было не ново, но только сейчас он занимался не сексом, а любовью. Он отдавался полностью во власть человеку, которому желал принадлежать всегда, всецело и без остатка. И это было нечто особенное, волнующее и прекрасное.

— Эжени! — вскрикнул бета. — Позволь мне…

Плоть мужчины двигалась внутри тела омеги вперёд и назад со всё больше возрастающей силой, толчки становились всё глубже, короче и отрывистее.

— Да, Феранте, в меня, — слова Эжени были едва слышны, бёдра приподнялись в ожидании и застыли.

Он обхватил рукой свой член и резкими поступательными движениями довёл себя до точки. Тело резко выгнулось дугой от нахлынувшего волной оргазма, и он выплеснул семя на их животы.

Практически в то же мгновение бета сильнее прижал бёдра омеги к себе, посылая член как можно глубже внутрь, извергаясь в тело омеги горячим потоком спермы, достигая своего пика наслаждения. Немного отдышавшись, бета вышел из тела вновь обретённого любовника и прилёг рядом на постель, притягивая утомлённого, но удовлетворённого омегу к себе, обнимая и нежно целуя влажный золотистый локон у виска.

— Спи, тебе нужен отдых. Ты был просто великолепен.

Ласково и робко Эжени обнял талию своего любимого и, уткнувшись носом в широкую грудь, погрузился в спокойный сон без сновидений.

***

Шли дни. Теперь каждый час, проведённый на острове, казался омеге особенным. Днём Феранте Аль-Апохлеви был твердолобым суровым бизнесменом, а вот вечерами — радушным и заботливым хозяином шикарного особняка. Ночью же бета превращался в страстного и пылкого любовника. Трудно было понять, какой же из этих трёх образов настоящий. Возможно, все три являлись его неотъемлемыми составляющими. И каждая часть характера имела свойство проявляться в своё время. Омега был счастлив. Ну, почти счастлив. Ведь пока было неизвестно, сколько продлится эта связь и нужен ли он бете не только как постельная игрушка и грелка, а как некто больший. Эжени хотелось понять, что чувствует к нему его возлюбленный на самом деле. Он очень хотел надеяться, что это не только страсть. И гадал, как будут строиться их дальнейшие отношения, ведь скоро придёт пора расставания.

В один из дней дела задержали Феранте на работе на более долгий срок, чем обычно. Ожидая его приезда, омега сидел возле прохлады фонтана, слушая его успокаивающее журчание. Мысли Эжени были мрачнее тучи: осталась всего неделя, а их отношения с бетой оставались тайной, покрытой мраком.

— Ой, простите, — в мысли омеги ворвался задорный и звонкий женский голос. — Как я понимаю, вы, молодой человек, и есть загадочный гость Феранте, так?

— Почему это я «загадочный»?

— Наверное, потому, что мой глубокоуважаемый бывший супруг вас никому не показывает, а прячет от всех друзей и знакомых в своём загородном поместье, куда никого не пускает без предварительного приглашения. Это место пользуется у него особой любовью. Здесь бывают только самые близкие и дорогие ему люди. Я договорилась о встрече с ним в «Розе Дарнеша» ещё полчаса назад, но, видимо, его что-то задержало. Поэтому я решила прогуляться по саду, а застала в нём незнакомца. Вывод напрашивается сам собой: вы для него много значите. Кто же вы?

Омега поднялся с мраморного бортика фонтана и, улыбнувшись, отвесил гостье шуточный глубокий поклон.

— Позвольте представиться — Эжени Флинн. И можно на «ты». Так удобнее.

— Хорошо. Что?! — воскликнула молодая женщина. — Тот самый омега?

— Э, не понял… Вы что-то слышали обо мне?

— Да, Эжени, я действительно много слышала о тебе. Я была не столько женой этого упрямца, сколько другом. Я безумно завидовала тебе и злилась на него. Ведь тебя он любил по-настоящему, а я была лишь удобной женой. Но потом я встретила своего теперешнего супруга и поняла, что так всё и должно было произойти. Мы развелись, и я снова вышла замуж, став, наконец, счастливой. А вот ты сделал ему очень больно своим поступком.

— Знаю. Но вы даже не представляете, как больно я сделал самому себе.

— М-да, интересно. Ой, прости, я не представилась — Анжали Пирс. Пирс — фамилия супруга. Зови меня просто Анжали, и тоже можно на «ты». Мы не на светском рауте. Поскольку Феранте опаздывает, то мы можем немного поболтать и лучше узнать друг друга.

Омега увидел, что бывшая жена Феранте находится в положении. Она словно сияла изнутри и поглаживала выпирающий живот узкой ладонью руки, ласково и хитро улыбаясь ему. Судя по всему, эта красивая молодая женщина не испытывала к нему неприязни. Эжени потупил взор.

— Ну, что собираешься делать дальше? — поинтересовалась она. — Фэранте не дурак и быстро учится на своих ошибках. Он вряд ли позволит себе наступить снова на одни и те же грабли, даже если любит как прежде.

Омега нервно вздрогнул и шумно выдохнул:

— А что я могу? Он всячески пресекает разговоры на тему прошлого. Не привяжу же я его к себе силой.

— Бедный влюблённый недотёпа. Ты это сделал ещё много лет назад. Да, не удивляйся так. Я невооружённым глазом вижу, что ты любишь его и узы, связывающие вас, крепче стальных канатов. Ты с такой болью в голосе говоришь о нём, так мило краснеешь и смущаешься, что трудно не заметить, Эжени, как на самом деле ты к нему относишься. Но именно ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать. Так, слышу твёрдую мужскую поступь. Сюда идёт Феранте. У нас осталось минута, не более. Запомни мои слова и сделай всё от тебя зависящее, чтобы сделать себя и его счастливыми, когда придёт время. Он горд, как тысяча чертей, и обязательно попытается тебя оттолкнуть. И только от твоей твёрдости духа и силы чувства будет зависеть ваше совместное будущее.

— Вах! А я думаю, куда ты пропала, Анжали. Рад тебя видеть. Добрый вечер, Эжени. Ты хотела поговорить.

— Да. Это насчёт выходных. Хочу провести их с мужем в домике на берегу моря. Присмотришь за нашими малышами?

— Нет вопросов. Я всегда рад видеть детей. Пойдём обсудим наши планы, — в голосе мужчины слышалась неподдельная нежность и забота.

— До свидания, Эжени, — улыбаясь, произнесла Анжали. — Буду рада встретиться с тобой вновь.

— Я тоже. До свидания.

Они пошли рука об руку по дорожке из сада, что-то тихо обсуждая.

В этом момент омега понял, что завидует бывшей жене беты. Несмотря на расставание, у бывших супругов сохранились тёплые отношения. Он с неподдельным пониманием, участием и нежностью смотрел на беременную женщину. Он хотел, чтобы именно так на него смотрел Феранте тихими семейными вечерами, в моменты близости и единения, не нарушаемые никакими проблемами. Неужели этого никогда не случится? На глаза против воли стали наворачиваться слёзы.

— Эжени, — обратился бета к омеге из другого конца зимнего сада. — Я скоро освобожусь и приду. Извини нас.

— Ничего, я понимаю. Буду ждать тебя в малой гостиной.

— Отлично.

Феранте и Анжали ушли.

— Как же мне быть? Как удержать его? — прошептал омега. — Что я должен сделать, когда настанет пора расстаться?

========== Глава 7 ==========

Вот и наступил день отъезда. Сегодня после обеда Эжени должен проститься с Феранте и отправиться домой.

Да, конечно, омега очень соскучился по сыну, хоть и звонил ему ежедневно по вечерам, но даже радость от того, что скоро он увидит своего мальчика, не могла заставить встряхнуться и сбросить с себя некое оцепенение, в которое он был погружён со вчерашнего вечера. Почему-то проснулся Эжени ещё до того, как Феранте покинул постель, и теперь, не таясь, рассматривал его, стараясь запомнить дорогие сердцу черты. Между ними глухой стеной стояло прошлое, и никто за время, проведённое вместе, так и не решился нарушить хрупкий мир, поговорить и объясниться. Оба делали вид, что всё происходящее их вполне устраивает. А это далеко не соответствовало действительности, ну, по крайней мере, со стороны омеги точно. Неужели так всё закончится?

Эх, был бы он смелее, как в своё время Тайлер, который, несмотря на недовольство Эжени, объяснился и рассказал, почему раньше так обижал его. Омега вспомнил, как сидел в кресле в тот день, поджав пухлые губы, а альфа встал перед ним на колени, взяв его руки в свои, и, глядя в лицо, стал рассказывать свою историю. Вот кто действительно хотел всё расставить по своим местам и не боялся быть отвергнутым. Тайлер тогда пояснил, что, встретив впервые своего омегу, очень обрадовался, но стоило ему узнать фамилию Эжени, как он тут же возненавидел его всеми фибрами души. Надо же было такому случиться, что его истинная пара — сын того, кто так подло и низко обошёлся с его милой, застенчивой старшей сестрой, которая едва не умерла по вине этого развратника. На тот момент девушка периодически попадала в клинику для душевно больных людей с обострением затяжной депрессии. Ей становилось то лучше, то снова хуже. Она словно парила на качелях: вверх и вниз. Врачи в один голос утверждали, что она сама не желает выходить из этого состояния, лелея с маниакальной одержимостью боль и обиду в душе, не желая отпускать, упиваясь своим горем. А потом она и вовсе стала отказываться от пищи, что ещё больше усугубило её состояние. К тому же к этой безрадостной картине добавились постоянные головные боли, которые опытные специалисты отнесли к приобретённым психосоматическим заболеваниям. А виной всему, как искренне считали все в семье альфы, отец Эжени — Рафаэль. Все недоумевали: как, имея крепкую дружную семью, он решился закрутить интрижку на стороне с совсем молоденькой девушкой-омегой? И самое страшное то, что этот ловелас и Ария, по словам самой девушки, являлись истинной парой. Этот альфа был старше и опытнее, ему ничего не стоило вскружить голову неопытной омеге, влюбив её в себя за довольно короткий срок. Он красиво ухаживал, забрасывал девушку подарками, выполнял её малейшие пожелания. Ария была на седьмом небе от свалившегося на неё счастья. Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды утром девушка, почувствовав себя плохо, не потеряла сознание прямо на пороге своей комнаты. Ария была госпитализирована и прошла полное медицинское обследование. Оказалось, что девушка носила в себе яйцо. Едва узнав о причине своего недомогания, она позвонила Рафаэлю и радостно сообщила чудесную новость. Он изобразил восторг, а на следующий день испарился, будто его никогда и не было. Сестру Тайлера хватил удар, с ней случился нервный срыв. Девушка никак не могла поверить, что её нежный, заботливый возлюбленный бросил её, беременную, на произвол судьбы. Яйцо, в котором едва зародилась жизнь, ослабленный организм вытолкнул, что добило психику девушки. С этого дня внутри Арии что-то заледенело, она отгородилась от мира и закрылась от всех, даже от близких, словно устрица в раковине. Родители отчаялись выдернуть её из того апатичного состояния, в которое она погрузилась. А самое плохое было то, что девушка скрывала от всех свой роман и никто не догадывался, как можно найти Рафаэля. Его телефон молчал. Этого абонента больше не существовало. Только несколько месяцев спустя Тайлеру через подругу Арии удалось узнать фамилию негодяя, обманувшего его сестру. Рафаэль однажды подвозил девушек к фитнес-центру. Именно тогда подруга сестры и заметила визитку с витиеватыми золотистыми буквами. На ней крупными буквами было выделено имя — Рафаэль Донелли.

Первым делом отец Тайлера хотел собственными руками расправиться с обидчиком дочери, но мама, мудрая омега, не позволила. Она твёрдо сказала, что её дочь силком в постель к альфе не тянули и что она взрослая, вполне самостоятельная девушка, чтобы понять, к чему могут приводить необдуманные поступки. Да и семья этого альфы ни в чём не виновата. У альфы есть дети, которые должны расти в полной семье, даже если подлец-папаша не заслужил такое счастье, как любящая семья.

Постепенно история с Арией стала забываться, ведь девушка пошла на поправку, пока в один из дней Тайлер не встретил его, сына того самого гада, что на долгое время лишил покоя его родных. Старая обида вспыхнула в груди, и альфа решил отыграться на ничего не подозревающем омеге за все годы, что любимая сестра провела в клинике для душевно больных.

И лишь после неожиданного отъезда Эжени выяснились некоторые нестыковки во всей истории. У сестры всё-таки имелось припрятанное фото её Рафаэля. Мужчина на снимке был полной противоположностью отца омеги, который встретил его в дверях дома Эжени, когда он отправился искать его после долгого отсутствия юноши в институте. Отец омеги оказался брюнетом, а не блондином с фотографии, и к тому же высоченным, с широким разворотом плеч. Черты лица были резкими, но красивыми, в отличие от слащавого лица блондина с фото. Этот огромный альфа незамедлительно выставил Тайлера вон, после того как узнал, что тот и есть причина головной боли его мальчика. Но Тайлер всегда был дотошным и докопался до правды, которая оказалась до банального проста. Кузен отца Эжени частенько брал у Рафаэля машину, прикрываясь тем, что его сломалась или ещё находится на сервисе, а у него важные дела и без машины ну просто никак. И в тот день, когда альфа подвозил сестру Тайлера и её подругу, он просто не заметил визитку, что выпала случайно у настоящего хозяина машины — Рафаэля Донелли. Тайлер снова встретился с семьёй Эжени и всё им объяснил, но родители отказались сказать, куда уехал омега. Хотя их до белого каления разозлил поступок родственника. Кто же знал, что тот, прячась под чужим именем, скрывал свои похождения от богатой жены на стороне и что от его нечестных действий пострадала не только несчастная девушка, но и невинный во всех отношениях Эжени.

Вспоминая всё, что произошло за эти годы, омега не жалел ни о чём. Не случись всей этой путаницы, он никогда бы не переехал в другой город и не встретил бы Феранте, а этого он даже представлять не желал. Только с этим мужчиной он понял, что значит любить, забыв самого себя, и умирать от этого всепоглощающего чувства. Именно с ним пришло понимание, что настоящая любовь его народом остаётся недооценённой и недопонятой. Чувство подменяется во многих случаях притяжением истинной пары, лишая права выбирать. Сейчас он точно знал, что истинный партнёр не панацея и выбор есть, только нужно решиться на изменения и преломить ситуацию в свою сторону. И когда-то он смалодушничал, пойдя по самому простому пути, совершив ошибку и потеряв любимого человека. Но опять-таки: не будь в его жизни Тайлера, не было бы и Нейтона. А сын — счастье Эжени. Вывод напрашивался сам собой: следует наконец смириться, простить себя и идти и смотреть в будущее, а не жить прошлым, строить собственную жизнь так, как хочет он сам. Вот только бы знать, с чего начать.

Бета пошевелился, и омега поспешил закрыть глаза. Стараясь не шуметь, Феранте стал быстро одеваться, то и дело чертыхаясь. Судя по бубнению, бета проспал важное совещание. Быстро натянув одежду, он выскочил за дверь, оставив омегу в своей комнате досыпать. Но стоило Феранте уйти, как Эжени сел на постели. Пора и честь знать, нужно собирать вещи.

Время до обеда пролетело незаметно. Чемодан уже был собран, а сам омега спешно переодевался в удобную, свободного покроя, не стесняющую движений одежду. Эх, пока он и Феранте занимались любовью, гуляли по острову, вместе проводили вечера, казалось, что все их проблемы остались позади. Да, это лишь милое сердцу заблуждение, ведь после каждой близости, когда страсть ненадолго угасала, всё возвращалось на круги своя, и Феранте вспоминал, что не должен пускать омегу в свою душу и жизнь. Казалось, что чувства для беты сейчас — лишняя роскошь, блажь. Он не прямым текстом, но давал понять омеге, что они чужие друг другу и никогда любовь не будет предметом обсуждения между ними.

В последний раз осмотрев комнату, в которой провёл счастливые дни и ночи, Эжени вышел в коридор и направился на поиски Феранте, чтобы попрощаться. Полчаса назад он стоял на балконе и видел, как подъехала к парадному входу его машина.

Когда омега спускался по лестнице, бета стоял внизу. Подняв голову, мужчина заметил, что омега взволнован и бледен, этот факт не скрывал даже золотистый ровный загар нежной кожи.

— Я и не заметил, как ты хорошо загорел, — начал разговор бета. — Тебе идёт.

Омега, глядя на этот резкий профиль, почти мог читать все эмоции Феранте. Мысль о том, чтобы предложить омеге постоянные отношения, явно даже не приходила в его породистую голову, а, скорее уж, внушала отвращение. Это было буквально написано на его отстранённо-серьёзном, неулыбающемся лице.

В течение минуты его маленькая, едва теплившаяся надежда на то, что бета одумается, на глазах хирела, превращаясь в пыль.

— Это всё, что ты мне хочешь сказать перед отъездом? Как я хорошо загорел?

— На самом деле, нет. Я хочу поблагодарить тебя за чудесное время, проведённое вместе. Это было чудесно.

— Ну если это всё, то мне действительно лучше уехать, — решительно сказал Эжени. — Оставаться здесь дольше нет никакого смысла.

— Как всегда, ты прав. Умный мальчик.

— Прекрати. Я тебе не мальчик. И да, я умный, прекрасно понимаю, что моё время вышло и мне больше не рады.

Омега, говоря это, заметил, что ни один мускул не дрогнул на лице беты, лишь на одно краткое мгновение сузились глаза. Лицо Феранте словно окаменело, и прочесть его мысли стало невозможно. Каким же надо было быть идиотом, чтобы надеяться, что этот мужчина раскроет ему своё сердце и в последний момент признается в любви?!

Молча омега обошёл бету и направился к выходу, не оглядываясь. Его вещи уже вынесли и поставили в багажник машины. Водитель услужливо открыл перед омегой дверцу. Эжени уже хотел сесть на заднее сиденье, как в дверях особняка появился Фераете. Он не спеша, с грациозностью горного льва подошёл к омеге.

— Удачи, Эжени. Будь счастлив. Наше время действительно ушло, и всё в прошлом.

— О да! Ты получил за эти недели компенсацию за все годы, проведённые в разлуке. Радуйся: я уезжаю, оставляя тебя в прекрасном здравии и королём на брачном рынке, свободным от меня и от всех неприятных воспоминаний, что нас связывали. Прощайте, Ваша светлость, счастливо оставаться!

Он нырнул в машину и быстро захлопнул дверцу, чтобы бета не увидел выступивших на глазах слёз.

Эжени тихо плакал, поглощённый своим горем, и не заметил, как машина плавно выехала на территорию морского порта. А когда она остановилась, омега вдруг горделиво вскинул голову и с вымученной улыбкой заявил водителю, что передумал уезжать сегодня. Пожилой мужчина ничего не сказал, а спокойно развернул машину и поехал в обратном направлении.

Эжени нужно было срочно успокоиться и собраться с духом. Руки его дрожали, а тело было напряжено до пределов возможного. Он попытался вспомнить те слова, что сказала перед уходом из сада Анжали. Она искренне считала, что его будущее будет зависеть только от него самого. Что Феранте его любит, но из-за уязвлённой в своё время гордости попытается оттолкнуть и сделать так же больно, как когда-то сделали ему. Омега слегка успокоился и прислушался к внутреннему голосу, подсказывающему, что он и бета сейчас совершают немыслимую глупость, которая никого из них не сделает победителем. Проиграют оба. Нет, неправильно трусливо уезжать, поджав хвост, как трусливая шавка. Именно поэтому омега решил вернуться, посмотреть в глаза этому человеку и потребовать, чтобы он сам произнёс: «Я не люблю тебя».

В полной тишине Эжени пришёл прямо в кабинет Феранте. Мужчина не заметил, что в помещении он уже не один, и холодно, по-деловому продолжал разговор по телефону, стоя спиной к двери и опираясь бедром о край массивного тёмно-вишнёвого стола. От резкого, непреклонного тона беты омега слегка поёжился и передёрнул плечами. Он знал, что Феранте может быть не только ласковым и нежным любовником, но и довольно жёстким бизнесменом. Однако с ним бета никогда не разговаривал в повышенном тоне.

Наконец, Феранте закончил разговор и со злостью отшвырнул мобильный, который проехался по поверхности стола почти до другого его края.

— Тебе следует улучшить манеру разговора по телефону, — были первые осторожные слова омеги.

Его светлость совсем не ожидал услышать голос омеги и вздрогнул. Он пропустил важную деловую встречу, решив лично проститься с Эжени, и теперь пришлось узнавать все подробности сделки у своего помощника, попутно проясняя некоторые спорные моменты и давая распоряжения относительно подготовки важных бумаг на завтра.

Сердце беты стало биться чаще.

— Что ты здесь делаешь? — резко обернувшись, спросил мужчина.

— Я хочу поговорить о нас, — откровенно сказал омега.

— А тебе не приходило в голову, что я не хочу мусолить эту тему?

О, Великие духи, как же Эжени было страшно. Зачем он только вернулся? Но ответ был прост, как и сам вопрос: здесь его любимая паутина, и он, радостно повизгивая и весело помахивая хвостом, словно преданный щенок, готов прыгнуть в неё и задержаться навсегда.

Яркий румянец загорелся на скулах омеги после такого мысленного сравнения. Но он не пожелал отступить от намеченной цели.

— Приходило. Однако, дорогой, у меня есть все основания задать тебе интересующий меня вопрос.

— А нельзя было его задать по телефону?

— Нет. Так вот, объясни: с чего ты вдруг решил, что после всего, что между нами произошло за эти дни, я должен молча отойти в сторону и принять спокойно тот факт, что я больше ничего не значу?

— Хм, Эжени, ты же в курсе о том, как я терпеть не могу навязчивых бывших любовников, которые не хотят принять добровольно свою отставку. Зачем испытываешь судьбу? Пойми: все хорошие вещи когда-нибудь заканчиваются.

— Почему?

— Что — «почему»?

— Почему всё должно обязательно закончиться, так толком и не начавшись? Или постоянные отношения с одним человеком с некоторых пор тебе претят? Или нет, не так: претят отношения только со мной, да?

— Ты снова вернулся только затем, чтобы услышать, как я скажу, что даже не собирался жениться на тебе?

Омега предпочёл проигнорировать сарказм в голосе любимого человека.

— Ответь, Феранте… Зачем занятия любовью, прогулки при луне, тихие вечера вместе, если в них нет для тебя никакого смысла?

Бета пожал плечами и засунул руки в карманы. Внутренняя борьба убивала его. Хотелось вовсе не говорить, а схватить в крепкие объятия этого несносного омегу, намертво привязать к себе и никогда не отпускать. Но гадкий характер не давал идти на уступки слишком быстро.

— Кто знает? — напыщенно ответил он.

— Слушай, Феранте, почти восемь лет назад ты исчез из моей жизни. Признаю, это моя вина. Я не отрицаю этот факт, но хочу, чтобы ты знал: все эти годы я любил по-настоящему только тебя. И люблю сейчас. Это вовсе не игра слов, для меня это всё очень серьёзные вещи.

Эжени смотрел прямо в лицо мужчине, внутренне готовясь к тому, что бета рассмеётся, но тот лишь напрягся всем телом и молчал. Казалось, слова омеги ошеломили его. Но вот он обрёл дар речи и ответил:

— Думаешь, что я тебе поверю, маленький предатель?

— Феранте, я не прошу тебя мне верить, просто не могу и не хочу больше молчать, надоело носить всё в себе. Не могу, видя тебя, не говорить о своих чувствах, которые переполняют меня и разрывают на части. Прости мне мою омежью слабость и прошлые ошибки. Это был момент, когда я не мог устоять против своей природы, поддался слабости. Я подумал, что ты вполне можешь, если только сам захочешь, простить мне мою юношескую глупость и ту боль, что я невольно тебе причинил. — Омега сделал глубокий вдох и продолжил: — Ты знаешь, всем омегам, у которых есть истинная пара, сложно, нет, скорее, невозможно устоять перед соблазном в течку. Такова особенность альф и омег, предназначенных друг другу. Но если истинного партнёра нет, то перед другими альфами мы вполне можем держать себя в руках во время течки. Ты свободный человек, и я свободный и хочу быть только с тобой. Лишь твоя свободная воля может решить сейчас нашу судьбу, любимый.

— Однажды я уже испытал жестокое разочарование прямо накануне свадьбы. Гордость не позволяет снова просить тебя стать моим. Я просил однажды, помнишь?

«Ох, эта гордыня рода Аль-Апохлеви! — думал омега. — Вся жизнь Феранте подчинена ей. Он не может просто поступиться чувством собственного достоинства и снова просить того, кто однажды не оценил честь стать супругом гордого высокородного герцога».

— И это всё? Больше ничего не скажешь? Ах ты, упрямый… Прекрасно, ты победил, Феранте. Осталось последнее средство, но ради тебя я сделаю то, чего гордые омеги никогда не делают.

— Эжени…

Но омега поднял руку, призывая бету к молчанию.

— Женись на мне, Феранте. — Эжени уставился на мужчину во все глаза. — Нам было хорошо вместе, а будет ещё лучше. Это наш шанс на счастье, шанс прожить жизнь так, как мы когда-то и хотели — вместе.

— Ты сам просишь меня жениться на тебе?

— Да. Женись на мне.

Бета молчал.

— Ладно, я понял, можешь не отвечать, — потерянно прошептал омега спустя несколько тянувшихся бесконечно долго минут. Горячие слёзы обожгли глаза и побежали маленькими ручейками по щекам.

— Да что ты понял, глупый? — ласково прошептал бета.

Он быстро приблизился к плачущему, не скрывающему всхлипы Эжени и, обняв рукой за талию, с силой прижал его к себе, а свободной рукой прихватил острый подбородок и приподнял его так, чтобы омега смотрел прямо на него сквозь пелену слёз. И то, что увидел омега на лице любимого: нежность, любовь и страсть, — заставило затаить дыхание.

— Эжени, я потерял самое дорогое в жизни в тот день, когда ты ушёл от меня к другому. Но, мой хороший, не было ни дня, чтобы я не думал о тебе, причиняя этими мыслями себе боль.

Он погрузил лицо в сладко пахнущую массу волос омеги и вдохнул полной грудью их сладкий аромат.

— Я думал, что, чтобы успокоиться, мне достаточно будет заполучить тебя ненадолго в свою постель на моих условиях, но нет, моя одержимость тобой стала лишь сильнее. Боже, да не было никаких сведений счётов. Я с ума схожу по тебе.

— Ты любишь? — прошептал Эжени.

— Я обожаю тебя, заноза моего сердца, и, конечно, женюсь на тебе.

Омега засмеялся мягким гортанным смехом, от которого бета всегда таял, как мороженое на солнце, а плоть его наливалась силой и вставала по стойке смирно.

— Может быть, нам пойти наверх?.. — промурлыкал бета, видя полные желания, любви и согласия глаза Эжени.

— Да, согласен, мой прекрасный герцог.

Феранте подхватил лёгкое тело омеги на руки и быстро покинул комнату, унося своего будущего супруга в спальню.

Из-за угла коридора вышла мило препирающаяся пара.

— Ты проиграл, дорогой, — сказала кокетливо симпатичная брюнетка. — Брат женится на омежке.

— Ты, как обычно, права. Никак не получается учиться на собственных ошибках. Даю себе слово, что больше не поддамся на провокацию, не буду спорить с тобой… и снова забываю, попадаясь раз за разом на одну и ту же удочку.

— Эх, нужно было спорить не на сладости, а на что-то посерьёзнее.

— Язва ты, дорогая Бесси, но любимая, — рассмеялся мужчина.

— Знаю, супруг мой. Нужно придумать, что подарить молодой семье на свадьбу.

— Ага, это у тебя хорошо получается. Пойдём, ты обещала перезвонить Анжали, если будут хорошие новости. А что может быть лучше, чем то, что мы с тобой наблюдали.

—Полностью с тобой согласна: новости прекрасны.

========== Эпилог ==========

Утром следующего дня Феранте предстал перед главами самых богатых и родовитых семейств острова во главе с его отцом. Он спокойно, но настоятельно выразил своё желание, чтобы был срочно рассмотрен вопрос его женитьбы на омеге Эжени Флинне, ссылаясь на то, что миссия продления рода с его стороны выполнена. У него есть наследники — два сына. Пришло время ему жить так, как он считает нужным и важным для себя. На возмущение собравшихся он ответил коротко, твёрдо и ясно: «Если вас не устраивает мой выбор, то я готов отказаться от титула и трона в пользу кузена Джеральда, так как прекрасно знаю, что без одобрения старейшин и членов правящей семьи острова не могу сочетаться браком с любимым человеком. Поэтому я готов отказаться от всех благ, которые сулит герцогский титул».

— Но омега же мужчина! — воскликнул младший кузен Эригон.

— А то я не знаю. Не слепой, вижу, с кем сплю и на ком собираюсь жениться.

— Фу, как грубо, сын мой, — ответил со смешком пожилой герцог. — Да, любое серьёзное решение, а особенно брак, не может быть принято против правил, ибо это означает изгнание из дворца и лишение всех почестей и привилегий. Но ты, Феранте, уже отдал свой долг семье: обеспечил продолжение династии Аль-Апохлеви и приумножил её богатство вдвое. Поэтому нет нужды наказывать тебя строго за твой своеобразный выбор супруга. Но так как это нетрадиционный брак, то пышной свадебной церемонии не будет. Это даже не обсуждается.

— Спасибо, Ваша светлость. Вы поступили сейчас не только как правитель, но и как отец. Нам с Эжени и не нужно пышных торжеств. Главное, что мы будем вместе.

Слегка поклонившись в знак уважения, он покинул зал заседаний дворца.

Омега ставил букет из амариллисов в вазу в большой гостиной, когда услышал голос приближающегося Феранте, разговаривающего с прислугой. Эжени, тут же позабыв обо всем, бросился ему навстречу. Бета ловко поймал его в объятия и с улыбкой сказал:

— Сколько энергии, сердце моё! А я-то думал, что ты сегодня до обеда встать не сможешь. Ты же так упоительно жаловался под утро, что ножки вместе не сводятся.

— А я вот встал, — прижимаясь к широкой груди беты, прошептал Эжени, отчаянно краснея.

— У меня отличные новости, котёнок. Я получил официальное разрешение и благословение своего отца и старейшин на наш брак. Теперь ты сможешь сделать меня самым счастливым человеком на планете, а я, в свою очередь, постараюсь подарить такое же счастье тебе.

— Да ты уже делаешь меня счастливым, Феранте. Теперь я могу позвонить домой и сообщить родным, что домой приеду не один.

— А ты ещё не говорил с ними?

— Нет. Я очень боялся, что тебе не позволят жениться на представителе другой расы, к тому же мужского пола.

— Ах ты, перестраховщик мой! Не могло не получиться, ведь я уже всё решил. Осталось только поставить в известность герцога. И почему ты так улыбаешься, трусишка?

— Потому что влюблён в самого удивительного мужчину на свете.

— А вот это хорошо. Я привык быть на первом месте.

— Но не забывай, мой дорогой, — серьёзно сказал омега, — у меня есть ещё один, только маленький, мужчина.

— Конечно, я помню. У нас теперь их трое, любимый. Ведь у меня тоже мальчики. Заранее представляю, сколько всего они натворят, когда сойдутся вместе.

— Нисколько не сомневаюсь, — звонко рассмеялся Эжени, поднимаясь на цыпочки и целуя будущего супруга в губы.