Secrets we hide (СИ) [yourwriterellen] (fb2) читать онлайн

========== 1. Mine ==========

Беспорядочный секс на заднем сиденье авто во время уроков. Парные татуировки. Ментоловые леденцы после нескольких выкуренных сигарет. Удивительной красоты зелёные глаза. Кожаные куртки. Высокомерие. Эйфория прикосновений. Ложь. Издевательства над другими. Лисьи повадки. Чёртова очаровательность.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Сара захлопывает дневник. Пальцы дрожат, взгляд лихорадочно бегает по до тошноты розовой обложке, и она снова открывает свою сокровищницу мыслей. Дубль два.

— Просто напиши обо всем, что ты в нем ненавидишь. Напиши, и тебе станет легче, обещаю.

Ручка ошеломленно застывает в воздухе. С порядком измученной страницы на Сару смотрят слова, написанные будто бы на другом языке. Она щурится, склоняется над листом бумаги и угрожающе медленно зачёркивает всё, что минутой ранее написала. Теперь под несколько раз выведенным заголовком «Вещи, которые я ненавижу в Майкле Тёрнере» красуется исчерпывающая подпись:

Абсолютно все.

От этих рыжих волос до кончиков ресниц, от изгиба его губ до маленького шрама за ухом, от походки до смеха, от голоса до его гнилой души. Раздражающий, самовлюбленный, беспощадный. Тупица.

— Сара? Что делаешь?

Дневник стремительно летит в рюкзак, на лицо натягивается самая приторная на планете улыбка, и Сара изо всех сил старается создать видимость одинокой скучающей девушки на заднем дворе школы в этот тёплый весенний денёк. Стефани бросает сумку на стол, а сама садится рядом с одноклассницей.

— Ты как-то подозрительно молчишь. Колись. Что делала здесь?

— Что я могла делать?

— Откуда мне знать?

— Прости, — девушка закусывает нижнюю губу, блуждая взглядом по наслаждающимся переменой школьникам. — Я не хотела обедать в кафетерии, пришла сюда.

— Это ещё почему?

Сара раздражённо вздыхает. Слишком много вопросов, Стефани, слишком много.

— Там просто…

Со стороны соседнего стола вдруг раздаётся голос одного из старшеклассников, прерывающий попытку Сары придумать отмазку. Она поворачивает голову вправо, прислушиваясь.

— Вы слышали? Тёрнер вернулся из реабилитационного центра. Он даже пришёл на уроки.

О’Нил нервно сглатывает, а ручка в руках ломается под гнетом её собственных неконтролируемых эмоций. Стефани, что всё это время неотрывно наблюдала за девушкой, вдруг несильно пихает её в плечо.

— Эй! Ты чего застыла?

— Извини, о чем мы говорили? — отрешенно бормочет Сара.

— Я спрашивала, почему ты не обедала в кафетерии.

Девушка печально усмехается. Очевидно, причина была названа минутой ранее теми несносными старшеклассниками. И, очевидно, называть её Стефани будет не слишком благоразумно.

— Настроение немного паршивое. Хотела посидеть здесь, в одиночестве. Дерек всё равно болеет, а тебя я не заметила.

Какая занимательная ложь! И как слепо в неё верит Стефани! Она в ту же секунду встаёт с деревянной скамейки, и, подняв ладони вверх в побеждённом жесте, спешит выбраться из своего неловкого положения.

— Намёк понят. На урок-то придёшь? Твоя кудряшка всю перемену о тебе спрашивала.

Внутри вдруг все холодеет. Сара с силой сжимает сломанную ручку, так, что повреждённый пластик впивается в кожу ладони, отчего на ней мгновенно выступают капли крови. В глазах мутнеет, а в горле пересыхает от накативших эмоций. От взгляда, который О’Нил поднимает на Стефани, девушке становится не по себе.

— Кэнди? — железным тоном спрашивает она. — Что она хотела?

— Не знаю, — брюнетка беззаботно пожимает плечами и хватает со стола свою сумку. — Но когда я уходила, то случайно услышала, как она говорила тому умнику Бобби что хочет убедиться, что ты в порядке сейчас. О чем это она, интересно? И почему сейчас?

Беззаботность и нейтралитет Стефани заставляют Сару расслабиться и вымученно улыбнуться. Она ничего не знает. Она по-прежнему ничего не знает, и это так замечательно. Словно в нескончаемых зыбучих песках появился зелёный остров, куда О’Нил и собирается перебраться в ближайшее время. Ведь быть в компании Стефани — значит быть в безопасности, вдали от драм и сплетен. Словно женская версия Дерека, но более рискованная и раскованная. Улыбка Сары вдруг становится искренней.

— Не бери в голову, — быстро отвечает блондинка. — Я приду на урок. Сядем вместе?

Удивленная Стефани на секунду теряется, а затем пожимает плечами и кивает. Они никогда не были лучшими подругами, лишь изредка переговариваясь на уроках или между ними. Сара и Стеф были из разных миров, у них были разные интересы и разные круги общения. Но когда последнее у О’Нил развалилось… Стефани стала немного чаще, чем обычно, подсаживаться к ней и Дереку в кафетерии. Они говорили на отвлеченные темы и никогда не обсуждали произошедшее. Стеф попросту не задавала лишних вопросов, при этом всегда была готова выслушать, например, о том, какой этот физик напыщенный индюк. Возможно, их ежедневная болтовня на переменах могла бы стать неплохим началом для дружбы. Особенно сейчас, когда Саре нужно по-максимуму окружить себя бронёй в виде людей.

— Мне ждать тебя, или тебе нужно ещё немного… побыть одной?

О’Нил бросает задумчивый взгляд на наручные часы. Урок начнётся через две минуты.

— Иди. Я специ… немного опоздаю.

Сжав ремешок сумки, Стеф кивает и уходит. В следующие несколько минут Сара может наблюдать за тем, как расходятся с заднего двора школьники, спеша на уроки, факультативы и по своим личным делам. Ей придётся просидеть здесь ещё некоторое время, чтобы ни с кем не столкнуться по несчастливой случайности, как это обычно бывает с ней. Опаздывать невыносимо и раздражающе, и девушка нервно отсчитывает минуты, а затем обречённо вздыхает, стирает с ладони кровь от сломанной ручки и с бешеным стуком сердца направляется в сторону входа в школу.

Она останавливается у самой двери.

Спокойные деньки сочтены. Да здравствует нервотрепка, недосып, дергающийся глаз.

— Эй, старик, ты идёшь? — за спиной Сары раздаётся знакомый голос.

Твою мать.

Кровь отливает от лица, сердце возобновляет свой бешеный ритм, и, не оборачиваясь, О’Нил осторожно шагает вправо, ныряя за огромный декоративный куст у дверей в школу. Частое от испуга дыхание может выдать её с потрохами, но Сара и вовсе не думает об этом, выглядывая из-за своей засады на кучку старшеклассников, взбирающихся по ступенькам. Среди мерзких извращенцев, возглавляемых упырем Стивом, не мелькает знакомая рыжая макушка, и девушка облегчённо вздыхает, облокотившись о холодную кирпичную стену. Она ждёт, пока они зайдут в школу, оглядывается по сторонам и выходит из-за куста лишь спустя несколько минут. Пальцы дрожат, а в мыслях путаница. Ей всего лишь нужно пересечь коридор, подняться по лестнице на второй этаж и войти в первый же кабинет. Всё просто. Всё предельно просто, решайся, Сара!

Мысленно дав себе пощёчину, девушка подходит к двери и тянет её на себя. В холле у заднего выхода нет ни одной живой души, и с воодушевленной улыбкой Сара неуверенно ступает дальше. С каждым новым шагом волнение отступает, настроение поднимается, а опаздывает она, кажется, всего на каких-то жалких десять минут. Так легко оказалось войти в школу и остаться никем не замеченной!

Впереди виднеется лестница. Девушка сжимает лямку рюкзака и прикрывает глаза, мысленно в сотый раз повторяя придуманную ей же молитву. В памяти мелькают воспоминания, связанные именно с этой чёртовой лестницей, отвлекающие её от бесконечных просьб добраться до нужного кабинета без происшествий, но вдруг резко остановиться её заставляет не это.

— Эй, Сара.

Одна ступенька. Она прошла одну чёртову ступеньку, чтобы успеть вляпаться в неприятности. О’Нил замирает на месте, гадая, насколько жалко будет выглядеть её попытка бежать вперёд, не оборачиваясь. Но именно это ей хочется сделать, услышав голос позади себя. Раздражающий, заставляющий кровь из ушей хлынуть, голос.

Сара громко сглатывает и медленно оборачивается. Самый отвратительный человек на земле в этой потрясающей кожаной куртке стоит напротив неё с ему лишь одному присущей ухмылкой.

— Пошёл к черту, — выплевывает она фразу, сотни раз отрепетированную у зеркала.

Он выгибает бровь и склоняет голову на бок, открывая девушке взор на часть татуировки на его шее. Сара изо всех сил старается оторвать от него взгляд, а ноги — от земли, чтобы побежать уже, черт возьми, на урок. Чтобы глаза её его не видели.

И, стоп, татуировка? Серьёзно? С каких это пор?

— Долго репетировала?

О’Нил обескураженно открывает рот. Вот же мудак!

— Ты собираешься стоять здесь и раздражать меня? — говорит она, обводя его высокую фигуру презрительным взглядом.

Майкл делает шаг вперёд, и девушка расценивает этот жест как угрозу.

— А что мне сделать? Подойти и поцеловать тебя? Никаких проблем.

— Проблема — это ты. Дерьмово, что ты вернулся, но будет ещё дерьмовей, если ты хоть на шаг приблизишься ко мне. Усёк?

Голос её звучит неубедительно, несколько раз дрогнув в самых ответственных местах. Майкл Тёрнер, словно беспощадный хищник, неотрывно следит за каждым её промахом, предвкушая победу. Он знает: эта жертва от него никуда не денется. Знает это и упивается своим преимуществом перед ней, такой слабой и беззащитной, такой манящей и разрушившей всю его жизнь. А потому он лишь очаровательно улыбается, и, разведя руки в стороны, наносит ответный удар:

— До тех пор, пока ты не попросишь.

Комментарий к 1. Mine

пока все так сумбурно и непонятно, но с новыми главами ситуация будет проясняться :) что думаете об этом? :)

========== 2. Yours ==========

Каково это, Тёрнер? Ты собираешься возвращаться в команду? Откуда тату? Ты что, вступил в какую-то банду? Как насчёт того, чтобы снова навалять Стиву? Ты уверен, что сможешь закончить школу? Ты будешь ей мстить?

Голова идёт кругом. Когда ты самый крутой парень в школе — это полбеды. Когда ты самый крутой парень в школе, который поднял на уши всех и вся — это настоящая катастрофа. Почти два чёртовых месяца, которые Майкл Тёрнер провел в реабилитационном центре для трудных подростков, слухи о нём не стихали. Они волнами шёпотов проплывали по коридорам, селились в кабинетах и за столами, они стали единственным развлечением в этой поросшей тоской и мхом школе. Майкл любил внимание к своей персоне, а косые взгляды ему лишь льстили, но когда это стало сопровождаться нескончаемым потоком вопросов — держать в руках свое самообладание стало гораздо труднее. Теперь с его возвращением школа разделилась на два лагеря: одни его боялись, вторые провожали его восхищенными вздохами.

— Нет, серьёзно, что ты будешь делать, приятель?

— Отомстишь этой девчонке?

— За что мстить? Он должен просить прощения!

Игнорируя направленные в его сторону заинтересованные взгляды, Майкл с силой сжимает жестяную банку с содовой. На губах играет зловещая ухмылка, в голове хаос, а сам он только и делает, что косится в сторону стола, где она раньше зависала со своими друзьями-неудачниками и его младшим братом. Теперь там двое: кудрявая и Бобби. Что ж, это неудивительно.

— Прощения? — Тёрнер возвращает потемневший взгляд к парням из сборной. — А я ни в чем перед ней не виноват.

— А как же…

— Она отомстила мне. Мы в расчёте. Так что я не вижу в этом необходимости. И закончим на этом. Лучше расскажите, что здесь без меня происходило.

Все парни за столом вмиг затихают. Логан — его верный приятель, никак не участвовавший в вакханалии этой осени, обводит Майкла неуверенным взглядом. Да это Тёрнер должен рассказывать о том, что там у него происходило! Он вернулся совершенно другим человеком: заматерел, сделал татуировку, перестал дурачиться, а взгляд его горит невиданной прежде опасностью. Теперь он не носит форму и не подмигивает каждой мимо проходящей девчонке.

И спустя несколько минут напряжённого молчания, Логан, наконец, начинает вспоминать:

— Ничего особенного. Хотя погоди, Стива сделали капитаном сборной…

— Вот чёрт, — Майкл ударяет ладонью по столу и поднимает к потолку разочарованный взгляд. — Как вы это допустили?

— Тренер сказал, что будет проклинать тебя до конца своих дней за то, что ты оставил команду, — говорит Джейсон. — А Стив наловчился лизать зад. Так что да, у него были все шансы.

Тёрнер с силой сжимает кулаки, стараясь подавить бешеный поток воспоминаний. А когда это у него выходит, он натягивает на лицо улыбку и выпрямляется.

— Чёрт с ним. Что ещё?

— Ну, помнишь Морингов? Зимой такое произошло…

Логан продолжает свой увлеченный рассказ, но Тёрнер уже не слушает его: все внимание вмиг перемещается на невысокую женскую фигуру, что, прижав к груди учебники, следует за самый крайний столик. Она нарочно не смотрит по сторонам и не поднимает глаз, видя своей единственной целью добраться до стола. А когда садится, начинает упорно делать вид, что что-то читает. Майкл усмехается и уже не замечает, как под удивлённые взгляды приятелей ноги несут его в сторону Сары.

Им, вообще, опасно контактировать друг с другом. Но разве это кого-нибудь волновало?

— Привет, маленькая.

От голоса этого, внезапно обрушившегося на Сару, девушка вздрагивает и роняет на пол учебник по литературе. Майкл по-джентльменски поднимает упавший предмет и кладёт его обратно на стол. Она так и сидит, ни живая, ни мертвая, прожигая стеклянным взглядом пространство перед собой. А затем, набрав больше воздуха в лёгкие, как на духу выдаёт:

— Это ты со своим членом разговаривал? Извини, если помешала.

— Ну да, кому, как не тебе, говорить о моем члене.

Щеки девушки мгновенно вспыхивают румянцем. Она принимается собирать учебники, чтобы встать и направиться прочь от этого самодовольного придурка, но Майкл не оставляет ей шанса, нагло усевшись на соседний стул и перекрыв ей путь к выходу.

— Что тебе нужно? — наконец, покончив с попытками выбраться, говорит она. — Я просила ко мне не приближаться.

Тёрнер смотрит на неё с ухмылкой. За эти пару месяцев ничего не изменилось, может быть, она сменила духи. Но всё такая же смущенная, такая же робкая и пытающаяся казаться чуть храбрее, чем она есть. Майкл видит, как дрожат её пальцы, когда он рядом, как сбивается её дыхание и пылают щеки в его окружении. Это не забавляет его и не поднимает его самооценку. Он просто ловит кайф от этой неловкой девчонки, заставившей всю его жизнь рухнуть в один миг.

— У нас плохо с обещаниями, да? — Тёрнер сглатывает слюну и отводит взгляд от её приоткрытых губ. — Я просто решил, что пора бы нам обо всем поговорить.

Сара смотрит в окно, боясь даже голову в его сторону повернуть. Майкл упивается её невозможностью противостоять ему. И весь кафетерий старшей школы Сентфора, кажется, наблюдает за развернувшейся драмой.

— Я сказала: пошёл к чёрту. Ты мне противен.

— Тогда скажи мне это в лицо.

— Слишком много чести, Тёрнер.

— Значит, твои слова — пустышка.

Раздражённо вздохнув, она, наконец, поворачивается в его сторону. Тёрнер видит, каких усилий ей стоит прямо сейчас состроить из себя мисс Невозмутимость, особенно когда взгляд её голубых глаз уже в панике мечется по его губам, когда она только и делает, что на ухмылку его смотрит. И вовсе она, уверен Майкл, думает не о том, как он её раздражает. Растерянный взгляд, тем временем, поднимается к его бессовестным зелёным глазам. Сара вдруг усмехается и наклоняется ближе, заставляя парня потерять бдительность. Он вдруг чувствует прикосновение её маленькой ладошки к своему бедру, резко вздрогнув и в удивлении уставившись на вмиг осмелевшую девушку рядом с собой. О’Нил наклоняется критически близко, — плевать, что все смотрят, — а рука её, тем временем, поднимается к ширинке его джинсов. Майкл готов взвыть от боли, смешиваемой с удовольствием, когда её ладонь касается его достоинства.

— Сара, что ты… — приглушенно шепчет он, чувствуя, как кровь приливает ко всему, чему только можно.

А в последующую секунду она с силой сжимает его член рукой, да настолько цепко, что Майкл в ту же секунду выпускает стон боли. Глаза его наливаются кровью, пока эта вцепившаяся в его член пиранья усиливает хватку.

— Ещё раз ко мне подойдёшь: лишишься дружка. Усёк? — соблазнительно шепчет она, упиваясь болью Тёрнера.

Он не может вымолвить и слова, прожигая её ненавистным взглядом.

— Что здесь происходит? — вдруг раздаётся над их головами.

Ладонь Сары мгновенно покидает его ширинку, Майкл облегчённо вздыхает, а Стефани, подошедшая к столу одноклассницы, испепеляет обоих удивленным взглядом. Тёрнер резко встаёт и уходит, так, словно его здесь никогда и не было, когда девушка занимает его место.

— Что это было?

О чем они переговариваются — Майкл уже не слышит. Стараясь игнорировать резкую боль в паху, он сжимает зубы и забирает со стола, где расселись его футболисты, свой рюкзак. Они что-то кричат ему вдогонку, но кровь шумит в ушах, глаза застилает злость, и единственное, в чем он сейчас нуждается — покинуть это чёртово сборище неудачников.

Эта девчонка не оставляет ему шансов.

Комментарий к 2. Yours

По мере развития событий все эти непонятки будут рассеиваться, уже в следующей главе прольётся свет (или кровь?) 😄 вся любовь ❤️

========== 3. Ours ==========

— То есть, он подсел к тебе, как ни в чем не бывало?

— Ага.

— И ты схватила его за член?

— Так все и было.

В небольшой комнате Дерека воцаряется тишина обдумывания. Немигающий взгляд, устремленный в потолок, тяжёлый вздох и абсолютное непонимание происходящего — вот и все, что получает Сара в заключение своей истории. Или это болезнь сыграла свою роль, или Дерек просто не изменяет своим традициям, но на эмоции он не разменивается, так что отчаянной девушке только и остаётся по возможности пихать его в бок и разочарованно простанывать:

— Ну, скажи уже что-нибудь!

Будучи лучшими друзьями, они всегда и обо всем говорили друг с другом открыто, ничего не утаивая и не робея. Возможно, это и стало причиной, по которой они вдвоём ополчились против всего мира этой осенью, но Сара ценила его и не представляла своей жизни без этого хмурого, как утро в Сентфоре, паренька.

— Ты должна была его игнорировать, — заключает Никсон, исподлобья уставившись на шокированную девушку. — Не смотри на меня так! Ты знаешь, что я собираюсь сказать.

— Не знаю. И знать не хочу. Если он не хочет остаться без своего инструмента, то не приблизится ко мне и на дюйм.

— Да, именно это я и хотел тебе сообщить. Если что, я знаю, где отец прячет табельное. Засажу ему пулю в лоб и глазом не моргну.

Сара вдруг замолкает, задумчиво уставившись в потолок. Дерек лежит рядом, как и она, закинув ноги на спинку кровати. Кажется, с того момента, как О’Нил пришла навестить своего друга и поделиться последними новостями, прошло всего пару часов, но сумерки уже медленно опускаются на неспокойный город.

— Что ты будешь делать дальше? — голос Дерека вдруг разрушает устоявшуюся тишину, и девушка невольно вздрагивает, поворачивая голову в его сторону.

— Держаться от него подальше. Я даже смотреть на него не могу. Так он мне противен.

Дерек закатывает глаза.

— Ладно, а что со Стефани? Ты сказала, она прервала вас.

— Да. Да, она просто спросила о том, что произошло.

— И что ты сказала?

— Ничего.

— Сара, ты серьёзно думаешь, что Стеф не знает всего, что произошло осенью? Очнись, это старшая школа. Здесь слухи распространяются быстрее, чем Стив кончает. Это, кстати, тоже новая сплетня.

Ответив Никсону гримасой отвращения, Сара принимает в кровати сидячее положение и мысленно возвращается к образу её новой подруги, если так её можно назвать.

— Но она не задаёт вопросов, не принимает ничью сторону. Мне в ней это нравится. Я думаю, мы подружимся. А тебе пора перестать смотреть на неё, как на потенциального врага.

— Я точно так же смотрел на этого самовлюбленного упыря. И что оказалось в итоге?

— Дерек, ты ворчун, — Сара усмехается и пихает лучшего друга в бок, вставая с кровати. — А мне уже пора. Я приду завтра и принесу бульон.

— Спасибо, мам.

Теплая дружеская атмосфера развеивается, когда девушка выходит на окутанную прохладой улицу. Ранняя весна едва ли вступила в свои права, но приход её чувствовался ещё неясно и хаотично. Иногда солнце согревало так, что можно было забыть о верхней одежде, а иногда, как, например, сейчас, закутаться в тёплый шарф и не выпускать руки из карманов было идеальным решением. Сара шла вниз по улице, думая о стратегии своего поведения и о местах, которых ей нужно избегать, чтобы не столкнуться с Тёрнером. В мыслях был бардак, а тошнота подкатывала к горлу каждый раз, когда девушка думала об этом самодовольном придурке, что собирается снова разрушить её жизнь. Так или иначе, она была готова ко всему. Месяц моральной реабилитации, ещё месяц подготовки к его возвращению, — и вот уже как никогда живая и обновлённая Сара О’Нил спускается вниз по улице Дерека и думает о том, как прекрасна её жизнь.

До тех пор, пока у двери одного из крайних домов девушка не замечает знакомую рыжую макушку. Сердце её проваливается в пятки, а Майкл уже спускается по ступенькам и идёт к тротуару в нескольких ярдах от неё, но вдруг останавливается, оборачивается и машет кому-то, кто в ту же секунду захлопывает дверь. Игнорируя собственные вопросы о том, какого черта этот придурок забыл здесь и с кем это он так тепло прощался, Сара тихо чертыхается и разворачивается на сто восемьдесят градусов. Всё, о чем она мечтает — остаться незамеченной. Так что О’Нил молится всем богам на свете и ускоряет шаг, надеясь, что Майкл даже не увидел её.

К несчастью, боги сегодня не на ее стороне.

— Сара?

Чёрт!

— Эй, Сара!

Не оборачивайся!

— Сара, да стой же ты!

Тяжёлые шаги слышатся уже совсем рядом, так что Сара делает глубокий вздох и уже собирается побежать, когда его сильная рука хватает её за предплечье, заставляя девушку остановиться. Он лёгким движением разворачивает О’Нил к себе. Сара отпихивает парня от себя.

— Отвали!

Майкл, как всегда, улыбается. Снова в этой кожаной куртке, татуировка его на месте, как и эта ухмылка в стиле «эй, я, вообще-то, самый лучший». Сара пробегает любопытным взглядом по его самодовольной физиономии, а затем делает шаг назад, заставляя себя перестать так прямо на него глазеть. Тёрнер вдруг усмехается.

— Что ты здесь забыла?

— Могу спросить тоже самое у тебя. От кого это ты выходил? — она одаривает его недовольным прищуром.

Тёрнер закидывает голову и смеётся. Полухриплый и заливистый хохот парня на долю секунды заставляет девушку потерять бдительность, но она вовремя берет себя в руки, раздражённо вздыхая и фыркая.

— Ах, Сара, твоя ревность всегда меня умиляла.

— Ревность? Очнись уже! Я просто… спросила.

Майкл обводит смущенную девушку скептичным взглядом и громко усмехается, продолжая гнуть свою линию.

— Грех не ревновать такого красавчика, как я. Понимаю.

— О, боже! То, что мы с тобой разговариваем — это уже безумие. Отвали от меня и никогда не приближайся. Если ты подойдёшь ко мне хоть на дюйм, Дерек прикончит тебя из табельного.

— Дерек? Этот твой педиковатый агрессивный дружок?

— Педиковатый агрессивный дружок у тебя в штанах, ах да, я же забыла, что ты ни черта не смыслишь в нормальных человеческих отношениях.

Смерив парня презрительным взглядом и гордо задрав подбородок, Сара уходит, задевая его плечом. Майклу понадобилось пару секунд, чтобы сопоставить информацию в своей голове, а затем с ошарашенным видом догнать довольную собой девчонку. На этот раз он хватает её за запястье, разворачивая к себе лицом. О’Нил упивается гримасой паники, отразившейся на его физиономии.

— Что, черт подери, значит «в отношениях»? Вы встречаетесь?!

На последнем слове голос его предательски срывается, переходя в девчачий писк. И как бы Сара хотела сейчас расхохотаться прямо ему в лицо! Как бы хотела залепить ему пощёчину, ударить, поцеловать, задушить! Но она и над этим поработала. Выдернув руку из его хватки, Сара поднимает голову, встречаясь с его рассерженным взглядом, и на полном серьезе отвечает:

— Не знаю, что там сделали с тобой в этом реабилитационном центре, кажется, отбили последние остатки мозгов, но я чётко изъяснилась, когда сказала, что ты не имеешь никакого права даже смотреть в мою сторону. Кретин.

Голос её пропитан ядом и накопившейся за эти месяцы злостью. На скулах Майкла играют желваки, в зелёных глазах отражается боль, когда он наклоняется критически близко к лицу девушки и угрожающе шепчет:

— Заткнись, Сара, или я найду твоему грязному ротику другое применение. Как тогда, в уборной, перед уроком, помнишь? О, как ты стояла на коленях, как твои губки обхватывали мой член…

Она вдруг громко ахает. Щеки мгновенно вспыхивают румянцем, взгляд в панике мечется по его ухмыляющемуся лицу, останавливаясь на этих наглых зелёных глазах. Теперь Сара знает, какого цвета предательство.

Словно получив мощную пощёчину и попав под мощнейший ливень, О’Нил мгновенно приходит в себя. Она резко отпихивает от себя Майкла и выставляет руку вперёд, делая шаг назад.

— Я сказала, не приближайся! — кричит Сара. — Вот, то расстояние, на котором ты должен держаться от меня.

Хитрость, мелькнувшая в глазах Майкла, на долю секунды заставляет девушку потерять бдительность. Она напрягается всем телом, когда его ладонь вдруг перехватывает её руку и подносит к своему лицу, оставляя на пальцах невесомые поцелуи. Ослепленная, оглушенная и очарованная, она не чувствует ничего, кроме стаи мурашек, овладевших её телом, как овладел её разумом этот рыжий демон. Он одурманивает, как жесточайший из наркотиков, заставляет забыть о всей боли, нанесённый им.

— Твои ручки… такие же нежные и пахнут тем твоим кремом с ароматом бабл-гам.

Позволив себе ещё некоторое время отдохнуть, находясь в трансе его близости, его голоса, его запаха и его прикосновений, Сара мысленно и с неимоверным трудом заставляет себя выдернуть руку из его невесомой хватки и состроить гримасу отвращения.

— Позволь напомнить: эти ручки способны оторвать твой бесполезный инструмент с корнем.

— Мне не нужно напоминать, на что способны эти ручки, — лукаво улыбается он. — Как сейчас перед глазами картинка: мы у меня дома, целуемся, пока твоя рука находится в моих боксерах и медленно, а затем, ускоряясь…

— Довольно! — кричит Сара, мгновенно вспыхнув и прервав во всех смыслах пламенную речь Тёрнера.

Он наслаждается её реакцией. Коленки девушки дрожат, в мыслях путаница, и ей, порядком уставшей от этой схватки с Тёрнером, хочется просто покончить со всем этим. Майкл нарочно делает ей больно, нарочно причиняет вред, чтобы усыпить её бдительность, чтобы потом ударить так, что даже местью назвать его очередную жесточайшую выходку будет трудно. Так не мстят.

Но он не оставит её в покое. Она будет просить его к ней не приближаться, он будет давить её воспоминаниями, и растянется это на весь вечер! Его лицо — последнее, что хочет видеть рассерженная девушка с расшатанными нервами. А потому Сара поднимает взгляд к небу, затем возвращает к его довольному лицу и обречённо вздыхает. Все, что ей остаётся — набрать больше воздуха в лёгкие и во все горло закричать:

— Помогите! Маньяк! Он ко мне пристает!

Комментарий к 3. Ours

Вся любовь ❤️

========== 4. Mine ==========

Удушающая тишина в участке давит на плечи, кажется, с такой силой, что всё, в чем нуждается Сара в данный момент — прогнуться под этой тяжестью и повалиться на пол, свернувшись калачиком и причитая о своей горькой судьбе. Где-то там, за дверью, кипит жизнь, а здесь она словно бы остановилась. И только скрежет ручки об офсетную бумагу изредка нарушает это нервное безмолвие. Шериф Никсон не просто немногословен, он нарочно молчит, иногда поднимая взгляд и с раздраженным вздохом убеждаясь, что неугомонная Сара все ещё здесь. Стрелка часов на стене медленно ползёт к цифре восемь — эдакому символу бесконечности, и девушке действительно кажется, что она сидит здесь целую вечность.

— Мистер Никсон, ну, сколько вам повторять: произошла ошибка, — сокрушается она, кусая губы и нервно перебирая край шарфа. — Я не хотела кричать, мы просто… дурачились. Кто же знал, что вы в этот момент будете проезжать мимо?!

Шериф одаривает взволнованную школьницу равнодушным взглядом и откладывает в сторону бумаги. «Это хороший знак», — думает Сара.

— Удивительно, правда? Это ведь так странно, что я ехал домой по своей улице, когда вас заметил! И вообще, с каких пор ты стала его защищать? Не ты ли прошлой осенью прилетела в участок, чтобы…

— Я помню, — она поднимает ладонь вверх, призывая шерифа остановиться. Её и так чувство вины гложет, так зачем бередить старые раны? Хотя она ни о чем и не жалеет. — Но сейчас его вины ни в чем нет. Я просто не хотела разговаривать с ним, вот и закричала. Отпустите его.

Что-то странное разливается в желудке, что-то вязкое и холодное, напоминающее настоящий страх. Она ещё не чувствовала себя подобным образом: было крайнее отчаяние, убийственная боль, бешеная любовь и всепоглощающая злость. А страха не было. Никогда прежде.

— Послушай, Сара, дело не в этой ситуации на улице. Я давно точил зуб на него и его ребяток, а тут выдался такой шанс их прижать, — спокойно отвечает мистер Никсон, заметив нервозность девушки.

— Его ребяток? — она вдруг напрягается всем телом и хмурится. — Из футбольной команды?

Шериф усмехается и качает головой.

— Можно и так сказать.

Порядком устав от этих загадок и недомолвок, окутывающих персону Тёрнера, девушка перегибается через весь стол, с угрозой заглядывая в глаза мужчине:

— Послушайте… мистер Никсон, если на это как-то повлиял Дерек, то можете передать ему, чтобы он больше не рассчитывал на шарлотку и пудинг от меня.

— Дерек здесь не при чем, — спокойно говорит он, а затем в удивлении поднимает брови. — То есть как не будет шарлотки?!

Сара даже не успевает вымолвить и слова, когда в дверь кабинета шерифа стучат. Через пару секунд в проёме показывается макушка помощника мистера Никсона.

— Сэр, там Хилл явился. Внёс за Тёрнера залог. Они ждут вас в коридоре.

Шериф заметно оживляется и встаёт, забирая со стола папку и сигареты. Сара в удивлении приоткрывает рот, словно прикованная к этому неудобному стулу.

— Подождите, кто такой этот Хилл? И почему он внёс за Майкла залог? Почему не родители?

— Пойдём, Сара, — Никсон протягивает девушке руку, помогая ей встать. — Сейчас получишь ответы на все свои вопросы.

Вместе они выходят из кабинета шерифа. Сара все ещё не может признаться себе в том, насколько сильно она волнуется, насколько бешено трясутся её коленки, а вопросы выгрызают настоящую дыру в черепной коробке. На негнущихся ногах она следует за отцом Дерека, и широкая спина его закрывает девушке весь обзор на происходящее. Наконец, когда шериф Никсон отходит чуть в сторону, Сара может увидеть Майкла, стоящего рядом с незнакомым мужчиной лет тридцати. Незнакомец активно жестикулирует, и выглядит это так, словно он яростно отчитывает Тёрнера. Девушка хмурится и не может понять, кто он такой и где она могла его видеть. Но… раньше в окружении Майкла попросту не было кого-то намного страше, чем он сам. Может, это и есть его отец, которого она никогда не видела? Нет, слишком молод для этого. О’Нил теряется в догадках.

— О-о-о, какие люди! — голос Майкла вырывает девушку из мыслей, и она вздрагивает, уставившись на парня напротив. — Что ты здесь забыла?

— Тебя пыталась вытащить, Тёрнер, — шериф фыркает и подходит к незнакомцу в чёрной кожаной куртке. — Всегда горой за своих, да, Хилл? А что ты мне скажешь на то, что твоих драконов подозревают в поджоге дома Морингов? На дверной ручке осталось несколько отпечатков одного из ваших…

И пока шериф Никсон и незнакомец ведут свою не самую спокойную беседу, игнорируя такое бессовестное обвинение, Майкл подходит к Саре. Спина её натянута, как струна, дыхание неровное, а с его лица давно уже сошла тень улыбки. Теперь губы его сжаты в тонкую полоску, а руки сложены на груди. Девушка не знает, где теряться: в догадках о том, что Майкл причастен к какой-то группировке, в волнении от грядущего разговора или в его глубоких зелёных глазах. Он подходит совсем близко, а между их телами остаётся пару дюймов.

— Очень интересно, — тихо и медленно говорит он, вводя Сару в привычное состояние транса. — Шериф сказал правду?

Нет, этот голос по праву может считаться магическим. Словно цепкие звериные лапы, он хватает тебя и лишает возможности двигаться, а затем убирает когти и начинает ласкать все твоё тело, проникая в душу, в сердце и в мозг. И, с трудом вырвавшись из этих принудительных объятий, Сара в своей привычной манере задирает голову и усмехается.

— Тебя это не касается. Кто этот мужчина? Ты что, вступил в банду? Ты идиот?

Майкл делает ещё один крохотный шаг вперёд, ведь ближе уже некуда, но Сара не отступает, она знает — отступить равно показать свою слабость перед ним. И когда он проводит ладонью по её волосам, она не отступает. И когда прикрывает глаза, не отступает. И когда боль отражается на его красивом лице, О’Нил не отступает. И даже когда он открывает глаза и начинает говорить:

— Знаешь, Сара, когда я вернулся и увидел тебя… я был уверен, что смогу вернуть все на свои места. Несмотря на всю причиненную боль и на все дерьмо. Рядом с тобой крышу сносило, сносит, и, я уверен, будет продолжать сносить. Но в моих расчётах оказалась небольшая погрешность. Я совсем забыл о том, что тебе ничего не стоит превратить мою жизнь в ад. Конечно, после всего, что произошло, я заслуживаю этого, но в камере у меня было время подумать.

Она поднимает на него испуганный взгляд, ожидая продолжения. Это первый и последний момент между ними, когда она так завороженно слушает его и не пытается прервать, заткнуть или уйти. И даже то, с каким трудом ему даются следующие слова, она нарочно игнорирует.

— Мне пора прекратить пытаться. Это была глупая затея. Куда я попаду в следующий раз, — сразу в тюрьму? Мне, знаешь, уже на все плевать. Но у нас просто не выходит. Ни черта не выходит, чтобы мы ни делали.

Сердце девушки сжимается, кажется, до микроскопических размеров. Сара улыбается, ведь, в конце концов, это то, чего она и добивалась! Но кончик носа предательски покраснел, а в уголках глаз уже скапливаются слезы. Сквозь самодовольную и вымученную улыбку, больше похожую на оскал, девушка говорит:

— Я правильно понимаю… ты собираешься уйти из моей жизни?

— Мы учимся в одной школе, Сара. Даже если я захочу, этого не выйдет. Я просто перестану тебя доставать.

— Хорошо, — сразу же отвечает она. — Я рада, что ты все осознал. Даже если для этого тебе пришлось несколько часов просидеть за решёткой. Но если понадобится, я сделаю это снова.

Майкл одаривает девушку печальной улыбкой и поджимает губы.

— Я в тебе не сомневаюсь.

Он уходит, задевая девушку плечом и оставляя её одну посреди полицейского участка. С ощущением, словно все чувства в ней вдруг притупились, Сара стоит здесь ещё несколько минут и смотрит в одну точку, пока не натыкается случайным взглядом на фигуру незнакомца в кожаной куртке, что уже прощается с шерифом. Мужчина стремительно удаляется в сторону выхода, пролетая мимо О’Нил, и она времени зря не тратит, тут же метнувшись за ним. Девушка догоняет его уже на улице, спускаясь по ступенькам и не переставая выкрикивать:

— Да стойте же!

Когда незнакомец вдруг останавливается, Сара резко впечатывается в его спину. Мужчина хмурится и оборачивается, чтобы увидеть перед собой недовольную девчонку, потирающую лоб.

— Куда так летишь? — он хмурится и берет её лицо за подбородок, поворачивая его к свету фонаря. — Ушиблась?

Сара убирает его руку от своего лица и нервно сглатывает. Кем бы он ни был и какими бы ужасающими не были её догадки, ей нужно держаться уверенно.

— Кто вы? — резко спрашивает девушка, заводя своим вопросом его в тупик.

— Слушай, если это попытка познакомиться, то я не заинтересован.

Она закатывает глаза.

— Кто вы и какое отношение вы имеете к Майклу?

— Я могу задать тебе тот же вопрос, девочка, — недовольно отвечает он и засовывает руки в карманы джинс. — Что тебе нужно?

Множество вопросов, атаковавших её голову в участке, вдруг куда-то испаряются, как и вся её смелость. О’Нил выпрямляется и дрожащим голосом спрашивает первое, что приходит на ум:

— Вы… вы состоите в банде? Драконы? Поэтому у Майкла наколот дракон на шее?

Мужчина немногословен: он лишь коротко кивает и ожидает очередной пулеметной очереди из вопросов от этой любопытной особы. Ему, в любом случае, не привыкать.

Но кивок его вводит девушку в состояние предсмертной комы. Самые худшие её опасения подтвердились: Майкл вступил в банду. Вот, откуда эта кожаная куртка, эти татуировки, это поведение последнего мудака. Но как это произошло? Неужели он подружился с кем-то в реабилитационном центре — кем-то плохим и опасным? Ведь самое опасное, что мог сделать Тёрнер до событий той осени: уйти с урока или поглумиться над лузерами. И от этого Саре становится совсем худо. Ведь в таком случае в этом есть её вина…

— Я хочу знать, чем вы занимаетесь, — резко выпаливает она, вырывая себя из грызущих мыслей. — Это что-то незаконное?

Незнакомец щурится, обводя недоверчивым взглядом её маленькую фигуру.

— Какого черта тебе нужно, малышка? Ты что, из газеты? Хочешь написать про нас очередную байку?

Сара в очередной раз закатывает глаза. А правда, которая поселилась на кончике её языка, уже настойчиво рвётся наружу, удивляя собой и незнакомца в кожаной куртке, и саму девушку.

— Я просто хочу знать, что Майкл в безопасности.

Комментарий к 4. Mine

Вся любовь ❤️

========== 5. Yours ==========

Стол, за которым эти ребята любили проводить свои перемены, находился практически в самом сердце кафетерия. Отсюда открывался отличный обзор на остальных школьников и большие панорамные окна, а ученики, проходящие мимо стола этой шумной весёлой четвёрки, нередко бросали в их сторону завистливые взгляды. И как не завидовать? Ведь эти лузеры урвали лучшее местечко! Это потом Сара стала понемногу от них отделяться, после третьего урока, например, стабильно присоединяясь к компании Майкла. Но у неё было оправдание: они просто не могли расстаться ни на секунду, не могли насытиться друг другом. Обычно, О’Нил сидела на его коленях, обвив его шею руками и звонко смеясь, когда Логан рассказывал очередную историю об их тренировках, а Митч пытался сделать из картошки-фри усы. Тогда Тёрнер по-хозяйки устраивал ладони на её бёдрах и широко улыбался, одним лишь взглядом утверждая: «Эта девчонка — моя». Никто из её лучших друзей не обижался, ведь девушка действительно находила время для всех. Она обожала эти перемены, а он обожал её.

Сейчас за столом сидели двое. Со скучающим видом, некогда беззаботный и весёлый Бобби смотрел в окно, пока Кэнди накручивала кудрявую прядь пшеничных волос на палец и испепеляла пустым взглядом страницы книги. Дерека с ними не было, как не было и Сары, и весёлого хохота, и глупых выходок, приковывающих недоуменные взгляды вроде «эй, вы только взгляните на этих нелепых идиотов». Майкл прожигал взглядом их стол и не мог понять, почему Сара вдруг перестала общаться с Бобби и Кэнди, при этом сохранив отношения с Дереком. Заметив это впервые несколько дней назад, Тёрнер первым делом задал этот вопрос младшему брату, на что Бобби, отмахиваясь, бросил что-то вроде: «Я бы и сам хотел знать ответ». И, догадываясь о причине раскола, Майкл по-прежнему не мог понять — почему же, черт подери, она не разорвала связь с этим незрелым придурком?

Теперь Сара и Дерек сидели в самом дальнем углу кафетерия. Сегодня их стол пустовал, а Тёрнер, то и дело бросающий раздраженный взгляд в ту сторону, нервно сжимал кулаки. В тёплую погоду Сара любила проводить время на заднем дворе школы, за столиком под огромным раскидистым дубом.

— Давно они… так?

Майкл кивает в сторону стола, за которым скучают Бобби и Кэнди, чувствуя, как в груди жжёт от неприятных ощущений. Это вина разрастается в нём настоящим вирусом, болезнью, не позволяющей сделать и вдоха. Из-за него Сара порвала со своими друзьями, из-за него она страдала,из-за него стала такой холодной и отстраненной. Он все разрушил. Он действительно все уничтожил.

— Старик, ты пять минут назад просил не упоминать все, что связано с твоей стервочкой. Что изменилось? — Шепли усмехается, бросая в задумчивого друга яблоко.

— Это не с ней связано, а с Бобби. Не хочу, чтобы он превратился в одиночку, шарахающегося от каждого звука.

— Ну да, рассказывай, — Митч закатывает глаза.

— А-ну подвиньтесь, — встревает вдруг Логан, втискиваясь между двумя старшеклассниками и небрежно бросая свой поднос на стол. — О чем секретничали, дамы?

— Майкл волнуется, как давно Сара перестала общаться со своими неудачниками.

— Да сразу, как тебя упекли, — мгновенно отвечает Лог. — Слухи разные по школе витали, мы в них не вдавались.

— Она встречается с этим сморчком? — сквозь зубы спрашивает Майкл, испепеляя лучшего друга напряжённым взглядом.

— С кем? С сыном шерифа? Прикалываешься?

С губ парня в ту же секунду слетает облегчённый вздох. Он снова устремляет взгляд в сторону их пустующего стола, открывая лучшим друзьям обзор на свою татуировку. Первым не выдерживает Шепли, пихая приятеля в бок.

— Когда ты уже расскажешь, каким ветром тебя занесло к драконам?

Чёрт, ну, начинается…

Майкл раздражённо сжимает челюсти.

— Простите, к вам можно?

Женский голос, прозвеневший над головами четырёх парней, кажется Тёрнеру знакомым. Он хмурится и оборачивается, увидев позади себя Стефани — девчонку, что в последнее время ошивается возле Сары. Её голубые глаза горят любопытством, пока она пробегает заинтересованным взглядом по лицам Шепли, Митча и Логана, наконец, останавливаясь на Майкле. Тот равнодушно пожимает плечами и заставляет Лога подвинуться, чтобы Стефани могла к ним присоединиться.

— Меня зовут Стеф, — говорит она с улыбкой. — Сразу отвечаю на ваш немой вопрос: это не Сара меня к вам прислала, это я сама к вам подсела.

— Любопытно, почему? — Тёрнер усмехается.

— Не хочу создавать вокруг себя ауру одиночки, а Сара именно это и делает сейчас, усевшись на улице и никого к себе не подпуская. Я подумала, с вами должно быть весело.

— Стеф, хочешь секрет? — Шепли перегибается через весь стол, с ухмылкой заглядывая в её глаза. — Никогда не упоминай это имя в нашем кругу.

Девушка мгновенно переводит взгляд на задумчивого Майкла рядом с собой. Их плечи соприкасаются, но ему и вовсе нет никакого дела до смелой девчонки рядом с ним. Все мысли Тёрнера давно крутятся вокруг Сары. Почему она одна? Почему, черт возьми, никого к себе не подпускает? Ладно, последнее — не так уж и плохо. Меньше мудаков будут ошиваться возле его девочки.

— А, поняла. Что-то вроде старых травм? — Стефани снова смотрит на Майкла.

Заметив отстраненность лучшего друга, Логан обращает все внимание Стеф к своей персоне.

— И почему же такая красивая девушка вдруг осталась без компании? Не думаю, что у тебя есть проблемы с общением.

— Я просто часто пропускала, — признается она, улыбаясь. — Школа — не основное поле деятельности для меня, я художница, как бы смело это ни звучало. Потом сломала ногу и вообще выпала из учебной жизни.

Парни понимающе кивают. Разумеется, такая смелая красотка их репутацию не подпортит, и девушка отлично вольется в их небольшую компанию футболистов. Ту часть компании, которая осталась после событий минувшей осени.

И только Майклу, кажется, плевать на происходящее. Пока Стеф увлечённо болтает с его друзьями, пока получает в свою сторону ненавязчивый флирт и комплименты, он все думает о своём вчерашнем решении и поступке Сары. Как бы ни были обречены их не-отношения, выбросить из головы все прожитое просто не представляется возможным. И когда Тёрнер совсем тонет в своих мыслях, он вдруг чувствует лёгкое прикосновение к своей руке.

— Придёшь?

— Эм, куда?

— На вечеринку. Лог только что сказал о том, что устраивает в своём доме тусовку, — с улыбкой говорит Стеф.

Тёрнер переводит недоуменный взгляд в сторону сияющего лучшего друга, на что тот яростно кивает и поднимает палец вверх. Майкл закатывает глаза.

— Посмотрим, если у меня не будет дел.

Разумеется, у него и в планах нет приходить. Школьные вечеринки давно утратили свой кайф, уступив место времяпрепровождению в казино Аарона или гараже Вишни.

Тем временем, раздражающая трель звонка на урок заставляет весь кафетерий в суматохе оживиться. Поднимаясь со своего места, Майкл вдруг ловит себя на мысли, что Стефани все это время неотрывно наблюдает за ним. Он выгибает бровь в немом вопросе, на что она лишь пожимает плечами.

— У тебя сейчас что? — спрашивает Стеф с улыбкой.

— История.

— А у меня химия. Вижу, нам по пути.

Признаться, Майкла эта компания совсем не радует. Но Стеф кажется милой, а ему противопоказано проявлять агрессию, так что парень лишь хмыкает и направляется в сторону выхода, чувствуя, каким любопытным взглядом прожигает его затылок Стефани, идущая позади. Парни умчали на тренировку, и сейчас ему действительно некем прикрыться.

Вдвоём они выходят в коридор, заполненный спешащими на уроки старшеклассниками.

— А ты не в настроении сегодня. Что-то случилось?

— Не выспался, — мрачно отвечает Тёрнер.

Разговор в очередной раз заходит в тупик. Они поднимаются на второй этаж в неловкой тишине, уже подходя к двери кабинета химии, когда Майкл вдруг резко тормозит, замечая Сару. Она роется в своей сумке, пока направляется из другого конца коридора в сторону этого чёртова кабинета.

Твою мать.

Майкл устремляет взгляд к потолку, мысленно матеря всех вокруг, а Стеф приветливо улыбается, когда Сара, наконец, отрывается от своей сумки и поднимает голову. Она резко останавливается, уставившись на них в удивлении. На её лице отражаются все виды шока, и Майкл закрывает глаза, понимая, как идиотски это выглядит со стороны.

— Эй, Сара, привет! — Стеф беззаботно улыбается.

Не до смеха только Саре и Майклу, прожигающих друг друга красноречивыми взглядами. О’Нил нервно сглатывает, и, пытаясь скрыть разочарование во взгляде, молча обходит их и буквально влетает в кабинет химии. Разъяренный Майкл в ту же секунду оборачивается к Стефани.

— Ты подстроила это? — рявкает он.

— Подстроила что?

— Всё это. Специально навязалась, чтобы Сара застала нас вместе?

Обескураженно приоткрыв рот, Стеф сглатывает подкатившую к горлу обиду и отпихивает парня от себя, напоследок прикрикнув:

— Ну ты и придурок, Тёрнер. Не зря про тебя говорят, что ты больной на голову. Вылечись уже, иначе твоя зависимость от Сары тебя погубит.

Комментарий к 5. Yours

Вся любовь ❤️

========== 6. Ours ==========

— Ты все понял? Не выходи из машины, даже если к моему виску приставят дуло пистолета, даже если огреют по голове прикладом и затащат в дом. Сиди в машине и не высовывайся.

Нервно сглотнув, Дерек обводит маленькую фигуру Сары скептичным взглядом, а затем и вовсе закатывает глаза, одним своим видом показывая, что он давно утратил надежду на её психическое здоровье. А она все ёрзает и ёрзает на сиденье машины отца Дерека, то и дело бросая нервный взгляд в сторону загадочного дома в самом конце улицы, на которой живут Никсоны. Это неприметное двухэтажное здание с черепичной крышей и маленькими окнами кажется ей словно бы выделяющимся из общей массы типичных американских домов: здесь нет облагороженной лужайки, какого-либо намёка на сад, и, вероятно, кто-то живёт тут в гордом одиночестве. И если бы не Майкл, покидающий его пару дней назад, Сара и вовсе решила бы, что он заброшен.

Догадки варьировались от самых логичных до невероятных, но все они крутились вокруг одного подозрения: если Майкл вступил в банду, значит, он делает что-то незаконное. Что, если он доставляет наркотики? Что, если его используют, ему угрожают? Что бы между ними ни произошло, какие бы интрижки он ни крутил прямо у неё на глазах, Сара в первую очередь должна убедиться, что он в безопасности. Это чувство лежит в самой подкорке мозга, она запрограммирована на это: волноваться за него, бояться за него, быть за него. Не просто привыкла. А словно родилась уже с этими командами.

— Неужели ты думаешь, что там на самом деле живёт какой-то гангстер? — наконец, говорит Дерек, сжимая отцовский руль. — Почему ты не взяла в расчёт мою версию со старой проституткой, которую навещает твой бывший благоверный?

Отправив другу уничтожающий взгляд, она щурится, разглядывая одинокие окрестности дома. Пикап мистера Никсона, в котором они решили устроить засаду, припаркован в ярдах двадцати от точки их наблюдения, — идеальное расстояние, чтобы разглядеть нужное и остаться незамеченными. И пока Сара изображает из себя детектива, а Дерек сетует на свою нелегкую судьбу, возле дома уже час никто не появляется.

— Посидим здесь ещё полчаса, а потом я пойду на разведку, — возбуждено говорит она, кусая губы.

— И что ты скажешь? — Никсон поднимает брови, смотря на лучшую подругу, как на нелепого ребёнка. — Здравствуйте, я ревнивая истеричка с параноидальными наклонностями, пришла посмотреть, от кого это однажды вышел мой бывший парень, растоптавший мою жизнь? Это?

— Нет, — самодовольно улыбнувшись, Сара достаёт из лежащего на коленях рюкзака сложенный лист бумаги. — Постучусь, представлюсь, хм, какой-нибудь Пенни, которая по несчастливой случайности потеряла своего пёсика Чарли. Спрошу, не видел ли этот загадочный житель моего питомца в окрестностях? Если это парень, что очень вероятно, будь это какой-нибудь наркодилер, начну заигрывать, спрошу, как зовут. И дело в шляпе.

Опешивший Никсон переводит удивлённый взгляд с вырезанного из газеты изображения пса на довольную собой Сару, не в силах поверить своим ушам. Когда час назад она, взволнованная и нервная, судорожно постучала в его дверь и попросила составить ей компанию в «одном очень важном деле», Дерек и на секунду не мог представить, какую операцию провернет эта девчонка. Конечно, это была не та Сара, которая появилась в школе в первый учебный день. Но это была та Сара, которая двадцать часов в сутки проводила на коленях Тёрнера, а остальные четыре — в его собственнических объятиях. Уверенная в себе, продуманная, стойкая.

— Ты меня убедила, — отвечает Никсон, подавив улыбку.

Ну, как, как не впутаться в очередную её авантюру? Это выше его сил.

— Но, знаешь, я тоже хочу вставить свои пять центов.

— Валяй, — не отрывая взгляд от загадочного дома, говорит Сара.

— Неужели после всего, что ты увидела, ты по-прежнему беспокоишься об этом ушлепке?

— Увидела что?

— Его и Стефани. Черт, а я говорил, что этой девчонке нельзя доверять. Теперь понятно, для чего она сближалась с тобой.

Сара закатывает глаза. Так, словно это её совсем не задевает. На самом деле, её душевное состояние шатко балансирует между «забудь, все кончено» и «какого черта?». Эта смесь разочарования и обиды путает ей мысли и сбивает с нужного курса, но отчего-то Сара нутром чувствует, что в том, что она увидела, нет ничего глобального.

— Стефани бы так не поступила.

Дерек молча отводит взгляд. Всё его естество срывающимся стоном вопит: «Ты и про Майкла так говорила!». Но сам он молчит. Тема эта под запретом, иначе рецидива не избежать.

— А если они вдруг начнут встречаться? Что тогда, Сара?

— Ничего, — девушка нервно сглатывает, чувствуя жжение в груди от одного лишь подобного предположения. — Я ненавижу его и меня совершенно не волнует его личная жизнь. Он пообещал больше меня не доставать.

Выгнув бровь, парень усмехается.

— И ты в это веришь?

— Тихо, — резко отвечает Сара, заметив возле дома движение.

Сердце гулко падает куда-то на дно кузова машины, когда она узнает знакомую рыжую макушку. Майкл. Чёрт.

Тёрнер поправляет воротник своей кожаной куртки, оглядывается по сторонам, и, снова махнув кому-то на прощание, неспеша следует по тротуару — именно в ту сторону, где у обочины припаркован автомобиль с двумя сыщиками. Сара то и дело чертыхается, пригнувшись и схватив Дерека за воротник его куртки, заставляя друга сделать тоже самое. Согнувшись пополам, девушка осторожно выглядывает из окна.

— Какого хрена? — шепчет она, уставившись на приближающегося Майкла, а затем снова пригнувшись. — Что он там делал? Опять?

— Я останусь верен версии с проституткой, — спокойно отвечает Дерек.

Она нутром чувствует, как он приближается, как он невозмутимо проходит мимо машины, удаляясь прочь. Сердце её колотится в сумасшедшем ритме, боясь быть уличенной, щеки пылают в ярости, в голове туча мыслей. Приняв нормальное положение и убедившись в зеркале заднего вида в том, что Майкл завернул за угол и покинул улицу, Сара, не говоря ни слова, вылетает из машины.

— Эй! Куда? — только и успевает крикнуть Дерек.

— Не высовывайся, — сказав это одними губами, разъяренная девушка уже минует соседние дома, направляясь к одному чёртову дому с чёртовыми наркоманами внутри.

В руках смято вырезанное из газеты фото собаки с какой-то выставки, из ушей идёт пар, и она резко останавливается перед самыми ступеньками, собираясь с мыслями. Постучать, спросить, пофлиртовать. Всё просто.

Маленький кулачок в ту же минуту заносится над дверью. Развернув дрожащими руками эту несчастную фотографию из газеты, Сара нервно сглатывает и прислушивается к приближающимся шагам. Дверь открывается мгновением позже, когда высокий мужчина лет пятидесяти в немом вопросе поднимает брови. Опешив, О’Нил приоткрывает рот.

Гангстер!

На то, чтобы оценить обстановку и внешний вид незнакомца, уходит ещё несколько секунд. Радует одно: это не престарелая проститутка, как пророчил Дерек. В серо-зеленых глазах мужчины девушка находит что-то знакомое, словно она уже видела их однажды, а количество морщин, земетная проседь и суровый вид говорят о том, что жизнь его — далеко не беспечное времяпрепровождение. И все же кого-то он ей напоминает!

И, заметив ступор незнакомки на пороге своего дома, он поправляет воротник своей фланелевой рубашки и грубым прокуренным голосом спрашивает:

— Вы к кому?

Сара вздрагивает. Очевидно, это не тот, с кем она будет флиртовать и не тот, кого она будет пытать. Наконец, О’Нил протягивает мужчине смятый листок, и, запинаясь, начинает свой рассказ:

— Это Чарли, мой пёс. Он сбежал от меня несколько дней назад, когда я прогуливалась по этой улице. Я п-подумала, может, вы видели его?

Хозяин дома хмурится, вглядываясь в черно-белое изображение овчарки, а затем поджимает губы и качает головой.

— Нет. Но мой тебе совет: ищи своего друга в приюте. Его наверняка уже уволокли.

С губ девушки слетает разочарованный вздох. Насколько будет неуместным спросить его имя? А узнать, занимается ли он продажей наркотиков? Почему Майкл ходит к нему? Угрожает ли этот мужчина жизни Тёрнера?

Сара кивает, и, поблагодарив его за совет, спускается по ступенькам. Дверь позади неё захлопывается, но кажется, это звук её провалившегося в бездну расследования. Так она и идёт к тротуару, поджав губы и разглядывая фотографию незнакомого пса, когда вдруг слышит мужской голос:

— Сара? Что ты здесь делаешь?

Она мгновенно замирает и поднимает голову, в удивлении уставившись на Майкла, что прожигает её подобным взглядом. Тёрнер хмурится, заглядывая через её плечо, а затем снова смотрит на ошарашенную таким поворотом событий Сару.

Сердце в панике колотится где-то в горле, прямо в пульсирующей венке на шее, а в голове бешеный круговорот мыслей, никак не желающий остановиться на самом логичном вопросе:

— А ты что здесь делаешь? — резко спрашивает она и мысленно хлопает себя ладонью по лбу.

Но, правда, какого черта? Он ведь ушёл, ушёл, это они с Дереком видели точно!

— Эм, навещал своего друга, — медленно говорит он. — Вернулся, забыл свой бумажник. Почему ты спрашиваешь это?

— Какого ещё друга?

— Что за допрос? — Майкл хмурится и делает шаг ближе к Саре. — Почему ты здесь?

— Я искала свою собаку, — не медля ни секунды, отвечает она.

Тёрнер обводит её недоуменным взглядом.

— Но у тебя нет собаки.

— Откуда тебе знать? — рявкает девушка. — Появилась!

— Когда? Только что?

— Нет.

Абсолютно ничего не понимающий Тёрнер складывает руки на груди. Он все смотрит и смотрит на Сару, пытаясь хотя бы мысленно вытащить из неё правду: ведь вот она, на личике её раскрасневшемся написана. И собаки у неё никакой нет.

— Сара. Говори мне правду, — строго произносит парень, приближаясь к ней.

Сара делает шаг назад, ступая ногой на мокрый газон. Они с Майклом видят друг друга насквозь, они чувствуют друг друга. И вообще: не достоин он её оправданий!

— А знаешь что, я скажу! — разгорается девушка и угрожающе взмахивает руками. — Ходила в гости к твоему гангстеру, у которого тебе в последнее время просто мёдом намазано! Интересно, что вы делаете? Товар делите? Деньги? Кому поставляете?

С каждой секундой она распаляется все яростнее и опаснее, пока эмоции на лице Тёрнера сменяют друг друга просто с сумасшедшей скоростью. Он то хмурится в непонимании, то злится от подобных заявлений, то смеётся и умиляется. В этом вся Сара, его Сара. Нежный прибрежный ветерок, ласкающий кожу и страстный яростный ураган, сносящий все на своём пути. И на взгляд этот, насквозь пронзающий, О’Нил совершенно плевать. Она ещё не все сказала.

— Что ты улыбаешься, идиот? Я смешное что-то говорю? Рано радуешься! Ты в ловушке, Тёрнер, и о твоих связях с этим дилером я тоже все знаю. Просто не понимаю: чем ты думал вообще? Что тебе дают эти чёртовы драконы, что не давала сборная? Ты должен закончить школу и поступить в колледж, придурок, а не ошиваться по всяким ганстерам! Как? Ну как можно быть таки…

Речь Сары прерывается в самый что ни на есть подходящий момент, когда уставший от этой бессмысленной истерики Майкл вдруг хватает О’Нил за талию и притягивает к себе, впиваясь в её губы вымученным, соскучившимся, голодным и жадным поцелуем. Она не отвечает на него, и не отталкивает. Лист бумаги падает на асфальт, мгновенно намокая, и Сара чувствует что-то похожее сейчас. А затем он собственнически прикусывает её губу, заставляя девушку открыть рот, и переплетает свой язык с её. В это же мгновение она окончательно сдается, прикрывает глаза и полностью уходит в этот невероятный мир: мир, в котором она была счастлива, мир, в котором она не чувствовала земли под ногами, не чувствовала ничего, кроме неутолимой любви. И сейчас: лёгкость, мурашки, эйфория. Близость Майкла опьяняет, руки его сильные внушают ей мысль о том, что между ними и вовсе не было ничего плохого, словно все как прежде, словно она снова принадлежит лишь ему, а он — ей. Возможно, так и есть. Всегда было.

А затем, когда воздух в лёгких заканчивается, Тёрнер разрывает поцелуй. Глаза его пылают неописуемыми чувствами, пока загипнотизированная Сара с трудом находит в себе силы открыть глаза и оправиться после такого «удара». Но это действительно удар для неё.

Вот только Майкл уже готовит нокаут, проводя ладонью по её русым волосам и с улыбкой отвечая:

— Этот гангстер, Сара, мой отец.

Комментарий к 6. Ours

Безумно люблю вас и очень жду вашего мнения ❤️❤️❤️❤️

========== 7. Mine ==========

15 октября 1986 года.

В комнате тепло. Капли дождя размеренно стучат по подоконнику, наигрывая свою убаюкивающую и гипнотизирующую мелодию, медленно погружая двух молодых людей, разделивших одну кровать, в сон. И вовсе им не холодно — вот так, в одном нижнем белье, не укрывшись одеялом и не прикрыв окно. Жар от минувшего сближения греет их тела, а, главное, души. Использовав её оголенный живот в качестве подушки, он лежит, обхватив обеими руками тонкую женскую талию, а она пропускает его рыжеватые волосы сквозь пальцы и немигающим взглядом смотрит в потолок. Она так бы и уснула, наверное, даже с открытыми глазами, если бы не хрипловатый голос, намеренно вызывающий её из мрачных мыслей:

— Ты ведь понимаешь, что не отвертишься от меня?

Сара продолжает буравить потолок тяжёлым взглядом, но голос подаёт:

— В каком это смысле?

— Хорошо, спрошу в тысячный раз, — Майкл поднимает на девушку обеспокоенный взгляд своих зелёных глаз, и сердце её пропускает удар. Так смотрит только он. Такие эмоции только он вызывает. — Что случилось?

— Ничего, — Сара нервно сглатывает.

— Скажи мне, и мы вместе найдём выход. Или я один надеру кому-то зад. Ты не доверяешь мне? Почему не говоришь?

Забота и беспокойство Майкла заставляет что-то тёплое разлиться в душе. Это один из их самых спокойных и искренних вечеров: вот так, наедине, без его шумных друзей, без громкой музыки и адреналина. Им так хорошо вместе, просто лежать и слушать мелодию из мерного стука дождя и их сердец. Конечно, Сара ему доверяет. Безоговорочно и навсегда.

— Я не говорю, потому что надеюсь, что… что я спешу с выводами, — она закусывает дрожающую нижнюю губу, чтобы не расплакаться, а затем часто моргает, пронзаемая прямым взглядом Тёрнера. — Кажется, мои родители разводятся.

Майкл мгновенно придвигается к ней, стирая большим пальцем одну скупую слезинку, скатившуюся по её щеке. Девушка прижимается к нему всем телом и старается не расплакаться навзрыд.

— Сегодня утром я услышала, как они ругались, — вспоминает она. — Это была одна из их миллионных ссор, поэтому я не придала этому значение. Но когда мы с тобой заехали ко мне после школы, чтобы я забрала вещи… отец в этот момент разговаривал по телефону. Я услышала, что он собирается обратно, в Балтимор.

— Один?

— Да. Он говорил о каких-то документах и… о сроках в суде.

— Может, у него просто проблемы с законом? Влетел на бабки, прибил кого-то?

Сара отправляет Майклу испуганный взгляд, а затем качает головой.

— Не знаю, что и лучше. Они не были образцовыми родителями, но… но мне казалось, мы счастливы. По крайней мере, это то, что они показывали мне всю жизнь.

В комнате повисает тишина, нарушаемая лишь стуком дождя и неровным дыханием девушки. Раздумывая над её словами, Майкл вдруг хмурится и говорит:

— Может, это не так уж и плохо? В смысле, они не будут мучать друг друга, не будут каждый день разбивать тебе сердце своими скандалами.

Сара молчит. Ей трудно представить, что будет дальше. Трудно допустить и малейшую мысль о том, что вскоре отец уедет, заведёт новую семью, а о ней, в лучшем случае, будет вспоминать лишь на праздниках. Мама станет холодной и отстраненной, тема семейных воспоминаний будет под строжайшим запретом, и, в конце концов, у Сары будут все шансы на то, чтобы разочароваться в мужчинах. Думая об этом, О’Нил отчаянно отгоняет от себя эту дикую мысль. Рядом с ней лучший парень в мире, тот, кого она любит и тот, кто любит её. Ничто не сможет разрушить их отношения, ничто не заставит её в нем разочароваться.

— Девочка моя, — его едва уловимый шёпот вырывает её из мыслей, и Сара протягивает Майклу руку, наблюдая за тем, как он переплетает их пальцы. — Что бы ни произошло — я с тобой. Ты не пройдёшь через это одна, хорошо?

— Майкл, я люблю тебя, — всердцах шепчет Сара, беря его лицо в руки и приближая к своему для поцелуя.

Он отвечает ей со всей любовью, со всей страстью и нежностью, которую он только может дать. Завтра они снова будут прятаться от миссис Хоук, участвовать в гонках, напиваться и заниматься сексом в школьной подсобке. Но сейчас, в этот самый момент, нет мира уютнее, чем маленький мир в его комнате в этот дождливый осенний день.

— Знаешь, у твоих предков хотя бы есть весомая причина, чтобы развестись — разлюбили, надоело, устали от скандалов, — спустя несколько минут размеренной тишины говорит Майкл. — Мои разошлись из-за чёртовых слухов.

Сердце девушки пропускает удар. Каждое откровение Тёрнера — истинный и такой редкий подарок для неё.

— Сентфор — болото, каких поискать, и я надеюсь, мы с тобой закончим школу и свалим отсюда. Здесь типа все друг друга знают и всё такое. И у каждого за спиной столько дерьма… — жевалки играют на скулах парня, пока он сжимает кулаки и пытается подобрать слова. — Мне было двенадцать, а Бобби, вообще десять, когда они развелись. Чёрт, вот они на самом деле были примером для подражания. Отец боготворил маму, а она любила его. А потом ей кто-то сказал, что он ей изменяет с кем-то. Конечно, это была гребанная брехня. Мама сразу подала на развод, даже слушать не стала. Это разбило ей сердце. Говорила, что доверяет ему, а по итогу послушала каких-то доходяг с Мид-Уэст. Он столько раз приходил к нашему дому, столько раз пытался поговорить… с нами увидеться. А мама не пускала. Плакала каждый день. Её тоже можно понять. Но она даже не пыталась его выслушать.

По щекам Сары уже стекают солёные слезы, она тихо всхлипывает и с силой прикусывает губу. Определённо, эти откровения оставят особый шрам на её сердце.

— Мне очень жаль, Майкл…

— Я рассказал это не для того, чтобы вызвать жалость. Я просто не хочу, чтобы однажды с нами произошло похожее нелепое дерьмо. Чтобы из-за какой-то мелочи, из-за того, что мы недостаточно друг другу верим… с нами произошло что-то подобное.

— Этого не произойдёт, — шепчет Сара, уверенная в своих словах.

Не произойдёт. Никогда. Они вырастут вместе, они построят из своих юных и совершенно безбашенных отношений что-то взрослое и крепкое. И ничто не способно это разрушить.

7 марта 1987 года.

Поглощенная воспоминаниями, Сара не сразу приходит в себя. Часто заморгав и оглядевшись по сторонам, она понимает, что всё так же стоит перед домом отца Майкла, а рядом сам виновник её погружения в себя, настоящей комы, где было так тепло и так безопасно. Здесь же Тёрнер, в кожаной куртке, с татуировкой дракона на шее, с чертовщиной в глазах — предавший, опасный, далёкий, и такой, черт возьми, родной. Был родным. Всем был.

Сара прочищает горло.

— Прости, я… я не хотела так говорить о твоём отце. Я не знала…

— Все нормально, — Майкл делает шаг по направлению к девушке, но она снова пятится назад, ступая обеими ногами в мокрый газон. — Сара, где мы сейчас? Что с нами стало? Ты отталкиваешь меня, ты вытворяешь просто безумную хрень, после которой к тебе приближаться опасно. А потом паникуешь, выслеживаешь меня, приезжаешь за мной в участок и сидишь там все то время, пока сижу я.

Ей не хочется ничего отвечать. Оставшиеся от её сердца осколки саднят и кровоточат. Ей даже взгляд на него поднять больно порой.

А порой — не оторвать.

— Мы связаны с тобой, Сара, очень крепко связаны, — шепчет он, подбираясь к ней совсем близко, наклоняясь к её уху и вдыхая аромат её волос. Невозможно сделать и шаг. Не оттолкнуть. Не притянуть ближе. — У нас есть история. Мы столько пережили вместе. Я каждый день плюю на то, что оказался в том гадюшнике из-за тебя. Потому что я верю, что мы можем с тобой преодолеть это.

Внутри словно что-то ломается. С хрустом. Задевая острыми осколками жизненноважные органы. Сделав несколько прерывистых вдохов и выдохов, Сара с трудом находит в себе силы отстраниться и прямо в его манящие глаза сказать:

— Но я больше не верю тебе. Пожалуйста, не приближайся ко мне. Ради меня.

Она оставляет его стоять на мокром газоне, с сжатыми кулаками и лицом, искаженным болью и злостью. Дверь в машину пикапа хлопает, и Дерек знает, что лучший вариант сейчас — просто молчать. Пусть ревёт себе. А потом обязательно в очередной раз расскажет о том, как она ненавидит Тёрнера и как никогда его не любила.

***

Следующий день встречает Сару дикой головной болью и контрольной по физике. Лихорадочный поток противоречивых чувств отпускает её ближе к ланчу, когда вся старшая школа Сентфора собирается в кафетерии. Запивая свое негодование молочным коктейлем, девушка старается не смотреть по сторонам, но ненавязчивый запах женских духов все же заставляет её и Дерека поднять взгляд на нарушителя их напряжённой тишины.

— К вам можно? — Стефани поднимает бровь.

С раздраженным вздохом Дерек убирает рюкзак со стула, позволяя девушке присесть рядом. Она обводит двух молодых людей обеспокоенным взглядом, а затем хмыкает.

— И какая тема для траура на этот раз?..

Никсон отправляет Стеф уничтожающий взгляд, и Сара едва заметно качает головой, заставляя его прекратить видеть в девушке врага.

— Мы, наверное, завалили контрольную.

— Да уж, а это и правда проблема, — она насмешливо поднимает уголок рта, а затем усмехается. — Вы серьёзно? Сара, ты не из задротов, так чего нос повесила? Был бы это Бобби какой-нибудь…

Сара мгновенно переводит взгляд в сторону стола своих бывших друзей. Ни Бобби, ни Кэнди. Странно.

— Я просто думаю, что пора уже задуматься о колледже…

— Забей, — Стеф хватает яблочную дольку с тарелки Дерека, на что тот раздражённо фыркает. — Я знаю, что поможет тебе, ну, или вам, если твой сноб согласится, отвлечься.

— Следи за языком. Кстати, забыл спросить: нравится флиртовать с чужими парнями?

Стефани намеренно пропускает его обвинение мимо ушей, снова поворачиваясь к Саре.

— Логан закатывает вечеринку у себя дома сегодня вечером. Ты обязана прийти. И отмазки в стиле «я скромная домашняя девочка» не принимаются. Я наслышана о том погроме с копами в твоём доме на Хэллоуин. Было жарко?

Закатив глаза, Сара разочарованно стонет. С огромными усилиями девушка смотрит в сторону стола, где восседает компания Тёрнера, и даже усмехается, когда видит мрачного, как ночь, Майкла. Логан сидит рядом, — как всегда весёлый и энергичный, — бросается едой и смеётся на весь кафетерий. Вообще-то, он единственный из этой компании, которого, скрепя сердце, но все-таки можно назвать приличным человеком, выделяющимся на фоне этих варваров.

— Кстати, — проследив за взглядом девушки, Стефани заметно оживляется. — Майкла там не будет. Вчера я специально подсела к ним, чтобы выяснить это. Так что у тебя нет никаких причин, чтобы не пойти.

Сара и Дерек переглядываются. В ту же секунду он поднимает ладони, только и показывая, чтобы О’Нил на него не рассчитывала. Но Саре необходимо отвлечься, сейчас необходимо. А потому, обречённо вздохнув и пожав плечами, девушка отвечает:

— Хорошо, Стеф. Мы пойдём на вечеринку.

Комментарий к 7. Mine

Очень важно узнать ваше мнение по поводу главы ❤️ Спасибо, что остаётесь со мной! ❤️ Всей душой люблю ❤️❤️❤️

========== 8. Yours ==========

Истинная вечеринка тогда считается весёлой, когда на неё приходит два типа людей:

Те, кого ты не знал.

И те, кого ты не звал.

Вечеринка, которую устроил Логан смогла вместить сюда оба вида. Здесь были все: и старшеклассники, и девчонки помладше, и драконы, которые пришли с Майклом, и какие-то левые парни с Норт-Иста. Пиво лилось рекой, музыка заставляла стекла дрожать, а тачки все съезжались и съезжались к его дому, содрогающемуся от плясок пьяной молодёжи. Тёрнер пил своё пиво, иногда посмеивался с тупых шуток Бурого, тормозил Вишню, когда тот собирался подкатить к какой-нибудь девятикласснице и бросал разочарованные взгляды в сторону кучки его одноклассников, рассевшихся на полу, чтобы сыграть в правду или действие. Всё это было так странно: когда-то и он считал, что это весело. Когда-то он и сам сидел там, среди них, с азартом крутя бутылку и ни капли не сомневаясь в той, на кого в очередной раз укажет горлышко.

3 ноября 1986 года.

Стив ударяет рукой по столу. Да с такой силой, что бутылка, замеревшая на нимфоманке-Сьюзен, вдруг меняет свой радиус, указывая на Дарелла. Компания школьников взрывается смехом, а Майкл вытягивает губы трубочкой, закричав:

— Целуй же его, ну!

Сара хохочет, утыкаясь носом в грудь своего парня, в то время как раскрасневшийся Дарелл предпринимает попытку встать. Шепли кладёт руку на его плечо, заставляя парня плюхнуться обратно, а хмурый Стив сжимает челюсти.

— Правда или действие? — нарочито вежливо спрашивает он.

— П-правда, конечно, — заикаясь, отвечает Дарелл.

Повисает пауза, прерываемая лишь тихим смехом Майкла и Сары. Они на своей волне, уже обменялись какими-то грязными шутками, и все ждут, когда лучший друг Тёрнера задаст свой чёртов вопрос. Кажется, нервничать начинают все, за исключением этих двоих, но Стив, наконец, решает спросить:

— Ты гей?

— Что? — Дарелл широко открывает рот и переводит испуганный взгляд на Люси — свою девушку. — Нет, конечно нет!

— А ты хотел бы, чтобы оказалось наоборот, Стив? — задыхаясь от хохота, проговоривает Сара.

Тёрнер прижимает девушку к себе, целуя её в макушку и одобрительно улыбаясь, когда все в их компании взрываются смехом. Дарелл отвечает Саре благодарным кивком, а Стив сжимает кулаки, буравя её тяжёлым взглядом. Все в их компании знают: эти двое не поладили с самого первого дня. Сначала, когда придурок-Стив пустил слух по школе, после поцелуя Сары и Майкла на поляне, потом, когда Тёрнер врезал своему лучшему другу и заставил его извиняться перед девушкой. То ли они действительно не переваривали друг друга, то ли не могли поделить Майкла, факт оставался фактом — ужиться на одной территории Стиву и Саре не представлялось возможным.

— Заткнись, О’Нил, — говорит он, когда уже все отсмеялись и ждали его ответа.

Майкл закатывает глаза, изо всех сил стараясь не врезать Стиву. Вообще-то, если бы они не были лучшими друзьями с пелёнок и если бы их не связывало одно общее дерьмо, он давно сделал бы это. Однажды же врезал.

— Ты заткнись, — выплевывает Сара.

— Так, хватит! — Тёрнер поднимает ладони вверх и крутит бутылку. — Моя очередь.

Все замирают в напряжённом ожидании. Бутылочка всё крутится и крутится, не желая ни на ком останавливаться, и когда темп её, наконец, замедляется в совершенно противоположную от Сары сторону, девушка вытягивает ногу и поддевает бутылку носком. Горлышко послушно указывает на О’Нил, на что та самодовольно улыбается и всем телом поворачивается к своему парню. Прищурившись, Майкл вдруг начинает смеяться.

— Эй, так нечестно! Ты сжульничала! — встревает Логан, делая несколько внушительных глотков пива.

— Да забейте, когда мы играли по правилам? — Жасмин из команды черлидерш закатывает глаза и улыбается Саре.

Волчья ухмылка вырисовывается на красивом лице Майкла. Он поднимает взгляд к потолку, делая вид, что думает, а затем снова возвращает его к своей девушке.

— Правда или действие?

— Действие, — не медля ни секунды, отвечает Сара.

Битва двух голодных, влюблённых и пылающих страстью взглядов продолжается ещё несколько секунд, прежде чем Тёрнер придвигается ближе к Саре, по-хозяйски устраивая ладонь на её коленях.

— Поцелуй меня, — хрипловатым от нарастающего желания голосом говорит он.

Просияв, девушка наклоняется к его лицу, но указательный палец, оказавшийся на её губах, заставляет Сару остановиться. Она в недоумении смотрит на довольного Майкла.

— Не здесь.

Под разноголосое улюлюканье, Тёрнер встаёт с дивана и протягивает Саре руку. В обнимку они поднимаются на второй этаж, не в силах больше терпеть эту компанию и их сумасшедшее желание друг к другу. Стив провожает их взглядом, полным ненависти и обиды, ему хочется крикнуть вслед что-то обидное, а может быть, даже всё разрушить, ведь у него есть все права и полномочия на это. Но он продолжает сидеть на неудобном диване, пить тёплое пиво и смотреть вслед двум влюбленным придуркам, чьё псевдосчастье, по его мнению, продлится недолго.

Майкл сжимает жестяную банку, да с такой силой, что пиво пенится, и, шипя, выливается на его руку. Воспоминания шрамами вырисовываются на сердце. И у шрамов этих её глаза.

Он всё думает и думает о том времени, о себе другом, о Саре другой, но не может назвать эти деньки славными. Хотя бы потому, что всего через пару недель после этого его жизнь разрушилась окончательно. Он лишился своего света, полностью погрязнув во тьме. И не было шанса на спасение от темноты, поглотившей всю его душу.

— Старик, у тебя пиво разлилось, если чё, — Бурый пихает Майкла в бок, забирая из его рук жестяную банку и бросая её к общему хламу. Затем он оборачивается, хватает край занавески и протягивает его Тёрнеру. — На, вытри руки.

— Бурый, ты дебил? — Вишня выгибает бровь.

— Я на кухню, — отвечает Тёрнер, с гримасой отвращения уходя из гостиной.

Вспомнить расположение комнат в доме Логана оказывается нетрудно: здесь столько раз проводились вечеринки, что Майкл за считанные секунды находит кухню. У самого прохода парень вдруг в недоумении замирает, когда видит Стефани и Сару, усевшихся на кухонных тумбах и о чём-то беспечно болтающих. В горле пересыхает, в мыслях образуется бардак, когда два удивлённых взгляда, наконец, встречаются.

— Сара? — Тёрнер подходит ближе, обводя её лицо обеспокоенным взглядом. — Не знал, что ты здесь.

Девушка приоткрывает рот, не находя нужных слов. Она вдруг неуклюже спрыгивает с тумбы и оборачивается к Стеф, на что та лишь пожимает плечами. Их немой диалог длится ещё какое-то время, пока Майкл смывает с рук запах пива и пытается собрать мысли в кучу. Наконец, Сара обретает дар речи.

— Я тоже не знала, что ты здесь.

На кухне тихо, и только их неровное дыхание прерывает образовавшуюся тишину. Музыка и возгласы подростков звучат словно в вакууме, а Стефани чувствует себя лишней. С досадой поджав губы и в последний раз окинув фигуру Сары красноречивым взглядом, девушка оставляет их наедине. И даже уход её не может прервать безмолвную битву двух бывших возлюбленных, уставившихся друг на друга.

Им так много хочется сказать друг другу.

— Сара…

Девушка выставляет руку вперёд.

— Майкл, не подходи, пожалуйста. Я выпила, так что могу звучать неубедительно, но… — ноги её вдруг подкашиваются, и Тёрнер реагирует мгновенно, в ту же секунду оказываясь рядом и хватая её за локоть.

У Сары срабатывает мышечная память. Она хватается за края его кожаной куртки, а носом утыкается в его грудь, вдыхая такой родной аромат и в наслаждении прикрывая глаза. Лицо его искажает гримаса нестерпимой боли, он и сам едва ли стоит на ногах от одной мысли, что она впервые за столько времени рядом, впервые не пытается вырваться и в очередной раз его уничтожить. Так они стоят несколько секунд, прежде чем Сара поднимает голову и касается ладонью его лица.

— Почему ты вернулся? Почему, Майкл?

Тонкие женские пальцы неуверенно ползут от его щеки к шее, а затем касаются губ. Она недостаточно пьяна, чтобы поцеловать его, но не слишком трезва, чтобы найти в себе силы отстраниться. Но когда рука Майкла ложится на её талию, Сара всё же уворачивается, делает шаг назад и накрывает лицо руками.

— Я думала, что вылечилась, — девушка нервно сглатывает, но рук от лица не убирает. — От тебя, от воспоминаний. Думала… думала, что справлюсь. И я справлялась. Но ты вернулся, и теперь м-мне кажется… кажется, все рухнуло.

Алкоголь не затуманил её сознание, а лишь развязал язык, и Майкл не знает — радоваться ему, злиться или в очередной раз морщиться от боли её слов. А потому лишь стоит напротив, не имея и малейшего представления о том, чего ему ждать дальше.

— Каждый день, после того, как… — Сара всхлипывает и поднимает взгляд к потолку. — Нет, всё без толку. Я больше не хочу об этом говорить.

И когда она, в последний раз окинув взглядом фигуру парня перед собой, подаётся вперёд, чтобы выйти из кухни, Майкл в мгновение ока оказывается рядом, прижимая её маленькое тело к деревянной тумбе. Руки его лежат по обе стороны от её бедер, её горячее дыхание обжигает его шею, а его запах одурманивает сильнее выпитого алкоголя. Сара поднимает на него испуганный взгляд.

— Отпусти меня.

— Не отпущу.

— Майкл, пожалуйста.

— Сначала скажи, что ты действительно этого хочешь, — голос его полухриплый, заставляющий табун мурашек пробежать по спине, а старое, давно забытое чувство, волной подняться внизу живота. — Скажи, что не любишь меня. Что я тебе противен. Скажи это, и я навсегда от тебя отстану.

Сердце с грохотом проваливается вниз. Решайся, Сара! Только скажи ему это, и ты обретёшь свободу! Разбей ему сердце, как это однажды сделал он! Отомсти, наконец, подтверди эти лживые слухи о твоей мстительной натуре! Давай же, не медли.

Она нервно сглатывает.

— Я…

— Да пошёл ты нахрен, как там тебя! Это вас всех не звали, а я у малыша-Лога всегда желанный гость, черт возьми!

Голос,прогремевший за спиной Майкла, заставляет его оторваться от Сары и судорожно обернуться, открыв обзор и самой девушке на нарушителя их очередного выяснения отношений. Глаза Тёрнера наливаются кровью, когда он замечает Стива, застывшего у холодильника с банкой пива в руке.

Немая сцена обмена удивленными взглядами продолжается ещё несколько бесконечных секунд, прежде чем Стив театрально вздыхает и разводит руки в стороны.

— Какие люди! Майкл, дружище, я опять вам помешал?

Стива шатает. Сурово сжав руки в кулаки и тяжело задышав, Тёрнер едва ли старается удержать душевное равновесие. Конечно, можно и прямо сейчас наброситься на него, если бы не Сара, остолбеневшая позади них. Майкл машинально закрывает спиной её маленькую фигуру и самым что ни на есть угрожающим тоном шипит:

— Проваливай из этого дома, ублюдок.

Неестественно расхохотавшись, незваный гость ставит банку пива на столешницу. Это плохой знак.

— Ой, а что такое, дружище? Я вам чем-то помешал? — склизкий взгляд Стива перемещается на Сару. — А ты молодец, быстро его простила. Ну, конечно, я все понимаю. Трахаться-то хочется, а твой дружок-подстилка уже не катит!

Девушка равнодушно молчит, прекрасно понимая, что так он пытается её спровоцировать. На Майкла же её спокойствие не распространяется, и он в ту же секунду подлетает к Стиву, хватая его за грудки. Словно проснувшись от самого что ни на есть ужасного сна, О’Нил подрывается за Майклом.

— Ещё одно слово в её адрес, ублюдок, — выплёвывает он, игнорируя попытки Сары отпихнуть себя от Стива. — И я тебя уничтожу. Ты будешь кости свои по всему городу собирать, урод.

— Майкл, пожалуйста, — шепчет Сара, — ты ведь знаешь, что он этого и добивается!

— Сара, не сейчас. Иди к остальным.

— Да ладно тебе! Присоединяйся к нам, Сара, ты ведь не против тройничка? Я бы тебя натянул!

Широко распахнув глаза и ошалев от сумасшедшего приступа злости, Майкл с каким-то нечеловеческим рыком хватает Стива за воротник и утаскивает прочь из кухни. Сара накрывает рот ладонью, в панике и испуге метнувшись за ними, но страх её усиливается, когда она понимает, что две внушительные фигуры рассеялись среди толпы старшеклассников. Она отталкивает людей, пробираясь через трущиеся друг о друга тела, игнорируя бешено колотящееся сердце и неконтролируемый поток слез, что застилает глаза. Сара ничего не слышит, кроме шума крови в ушах и единственной мысли, судорожно бьющейся в висках. Только бы с Майклом всё было в порядке! Только бы не снова… она этого не переживёт.

— Сара! — кто-то резко хватает девушку за руку, останавливая её в гостиной.

Девушка оборачивается и видит расплывчатый из-за слез силуэт Логана.

— Где он?! — кричит она сквозь громкую музыку и осипший голос.

Без единого слова Лог берет её за руку и стремительно уводит из гостиной. Они расталкивают заметно поредевшую толпу и выходят на холодную ночную улицу, где перед домом столпились старшеклассники, очевидно, окружив кого-то и выкрикивая: «Давай, Майкл!» и «Надери ему зад, Стив!». Сердце Сары проваливается в пятки. Она отпускает руку Логана и бежит к толпе, пробираясь через них в самый эпицентр событий.

В равном, кровожадном бое сцепились двое. Майкл лежит на земле, пытаясь отразить удары озверевшего Стива, но в ту же секунду уворачивается и берет инициативу в свои руки, толкая одноклассника на землю. Со всех сторон слышатся радостные возгласы, а с губ Сары срывается надломанный крик:

— Хватит! Прекратите! Почему вы их не останавливаете!? Сделайте что-нибудь!

Обращаться к толпе пьяных придурков бессмысленно. Они продолжают свои счастливые возгласы, продолжают наблюдать за снова развернувшейся перед ними картиной. Соваться в этот сцепившийся комок двух парней опасно и бесполезно, и Сара падает на колени прямо на мокрый асфальт, продолжая молить их остановиться. Один за другим наносятся удары, капли крови падают на землю, ссадины на их лицах заставляют в ужасе отвернуться, закрыв лицо руками.

И когда кажется, что они изобьют друг друга до смерти, когда последняя надежда угасает, сквозь толпу пробираются два незнакомых парня в кожаных куртках, позади которых — взволнованный Логан, одними губами говорящий Саре: «Всё будет в порядке».

Комментарий к 8. Yours

Очень важно узнать ваше мнение ❤️

========== 9. Ours ==========

French for Rabbits - Claimed By the Sea

В маленькой комнате, освещенной лишь сиянием луны из приоткрытого окна, непозволительно душно. Играя на матовой коже, серебряные блики нарочно обходят стороной чёрные узоры татуировок, — в них и так достаточно тайны, они пугают, они отталкивают. Тишина стоит мёртвая, и только два в унисон колотящихся сердца напоминают о том, что в этом маленьком раненом мире всё ещё есть жизнь.

Она старается не касаться его кожи, когда обрабатывает раны. Не пересекаться с ним взглядом, не говорить ни слова, не плакать, не думать, — лишь делать то, что должна. Потому что по-другому не может. Потому что оставить его там и не остаться с ним здесь — против её сил, против всех правил, установленных в голове. Она не оставит его, даже если очень этого захочет.

Он не может оторвать от неё глаз. Мокрые дорожки от слёз ещё не высохли на её щеках, дрожь в пальцах заметна даже в пелене ночи, а во взгляде нет той пустоты, с которой он в страхе столкнулся однажды. Хочет быть далеко, но каждый раз, когда что-то плохое происходит — она рядом. И через обиду, и через мнимую ненависть поддержит.

— Сара, посмотри на меня.

Девушка чуть сильнее надавливает промоченной перекисью ватой на его ссадину на подбородке, заставляя Майкла недовольно зашипеть. Но взгляд не поднимает. Посмотреть равно умереть. Окунуться в этот зелёный омут с головой, утонуть, захлебнуться, позволить ему победить. Да она сложит оружие как только коснётся его взгляда! Это правило, её неукоснительное правило, которому она подчинялась и подчиняться которому больше не хочет. Она сама по себе. Больше никакой боли, никакой лжи, никакой любви.

— Ты не можешь игнорировать меня вечно, — Майкл кивает и вытягивает руку вперёд, касаясь большим пальцем её приоткрытых губ.

Сара близко, позволительно лишь ей близко. И пока он сидит на её кровати, а она стоит между его ног, пока он тяжело дышит, а она не знает, куда деть свой взгляд — они в очень опасном положении. Дежавю охватывает их обоих. В конце концов, Майкл без майки, ночь, её комната и эта страсть, бушующая в душе — не редкость для их когда-то отношений. Трудно пропускать мимо ушей, трудно притворяться и скрывать в ночи дрожащие пальцы. Но она справляется.

Майкл нарочно прожигает её взглядом, требует, умоляет взглянуть на него. А она все повторяет и повторяет свои движения на автомате — хватает его руку, перебинтовывает счёсанные костяшки, в очередной раз молча заставляет его приложить к глазу пакет со льдом. Только бы не контактировать с ним дольше секунды, только продолжать одёргивать руку и отводить взгляд.

— Я люблю тебя, Сара, — вдруг говорит он. — И всегда любил.

Сердце пропускает удар. Пакет со льдом падает на пол, как и пузырёк с перекисью, как и все её попытки сохранять спокойствие. Что-то внутри сжимается с такой силой, что становится тяжело дышать — тошнота подкатывает к горлу, а слезы к глазам. Один прерывистый вздох слетает с её губ, а затем она наклоняется, берет упавший пузырёк и пакет льда, возвышаясь над парнем, застывшим в томительном ожидании.

— А я тебя нет, — Сара сглатывает и по-прежнему не смотрит в его глаза.

Пусть ему хотя бы на дюйм будет так же больно, как было ей.

— Прекрати, ты не умеешь лгать, — Майкл усмехается, но резко вздрагивает, когда она прикладывает пакет со льдом к его плечу, на котором красуется немалая гематома. — Если бы ты не любила меня, то я бы здесь не сидел и не терпел бы все эти медицинские нападки.

— Медицинские нападки? — девушка выгибает бровь.

— О, смотрите-ка, кто заговорил.

Устало вздохнув, Сара делает шаг назад и складывает руки на груди. Она пробегает оценивающим взглядом по его телу, убеждаясь в том, что все раны обработаны.

— Я просто поражаюсь твоему идиотизму, Тёрнер. Тебе мало было того, что случилось осенью? Ты решил повторить?

— Сара, ты говоришь, как моя мама, — закатив глаза, Майкл протягивает к ней руки, но девушка в очередной раз уворачивается от прикосновения. — Почему тебя это заботит? Почему ты не оставила меня с Вишней и Бурым? Почему плакала, звала на помощь, когда я дрался?

Девушка едва ли успевает прикотрыть рот, чтобы ответить, но он в ту же секунду её прерывает:

— Можешь не говорить. Я знаю ответ.

С губ слетает нервный смешок.

— Твоя самоуверенность пробьёт мне крышу, Майкл, — внезапно осмелевшая Сара гордо вздёргивает подбородок и подходит к нему почти вплотную. — Не ты один морочил мне голову во время наших отношений. Я тоже лгала тебе.

Напрягаясь всем телом, Майкл всё же пытается выдавить беззаботную улыбку. Все раны вдруг начинают саднить и кровоточить, — по крайней мере, он так себя чувствует. Теперь, когда вся его уверенность поугасла, Сара смотрит ему в глаза.

— Любопытно. И о чем же ты лгала?

— Обо всем, — быстро отвечает она. — О своих чувствах к тебе. Я тебя никогда не любила. Я просто решила связаться с популярным парнем вроде тебя.

Майкл Тёрнер не идиот и никогда им не был. Его нелегко обмануть, невозможно ввести в заблуждение и пустить пыль в глаза. Просто потому, что он сам в этом деле профессионал. Но здесь даже не нужно настраивать своё орлиное зрение, чтобы увидеть ложь Сары. Достаточно применить несколько маленьких хитростей, что с лёгкостью выведут её на чистую воду.

— Правда? — медленно спрашивает он и встаёт, делая к пока ещё довольной собой девушке пару шагов.

Сара не сдвигается с места, ведь знает, покажи она хоть унцию своей слабости — этот волк набросится на неё в ту же секунду. Но он должен чувствовать ту же боль, которую чувствует она каждый раз, когда видит его. Которую чувствовала сегодня, наблюдая за тем, как последний ублюдок избивает человека, которого она… любила. Это хуже всех пыток, испытать это — граничить с агонией, ходить по лезвию ножа, и не срываться, а просто чувствовать жгучую боль, разрывающую грудную клетку. Боль и страх. Так пусть и он испытает это.

Только у Тёрнера антидот на такие её выходки.

— Совсем ничего не чувствовала?

В лунном полумраке его ухмылка становится поистине зловещей. Сара нервно сглатывает и кивает, тут же вздрагивая, чувствуя прикосновение его руки к своей шее. Она стоит, не двигаясь, пока длинные пальцы касаются пульсирующей венки, спускаются к ключицам, ползут к плечам, а затем медленно ласкают её руки, мурашками реагирующие на каждое его прикосновение. Где-то в душе волной трепещет наслаждение, старые отголоски чего-то нежного, чего-то родного и приятного, а затем вспышка — резкая обида, как пощёчина, оглушает Сару. Она отступает назад и отводит взгляд, создавая между ними двумя безопасное расстояние.

— Ничего не почувствовала?

Девушка качает головой, сжимая челюсти. Кожа всё ещё горит от ласки его пальцев, от этой убийственной нежности, что он осмелился ей подарить.

— Странно, почему-то мне в это совсем не верится.

Уверенный шаг вперёд, лёгкий вздох и испуг — но Майкл уже рядом, он уже обхватывает сильной рукой тонкую талию, уже прижимает её к себе, наплевав на ссадины, ведь настоящие раны внутри, глубоко в душе зарыты и залиты слоем прощения и любви. Он наклоняется к её лицу, обдавая её губы горячим дыханием, а она ни пошевелиться, ни оттолкнуть не может. Как всегда в его присутствии: завороженная, замороженная, влюбленная. Пусть целует, пусть делает с ней всё, что пожелает. Этот их тысячный, миллионный поцелуй ничего не изменит. Их губы скучают друг по другу.

— И сейчас не чувствуешь? — полушёпот ласкает её щеки.

Сара поднимает на него взгляд, в ужасе замечая, что лицо Майкла искажено в гримасе невыносимой боли. Быть с ней и быть без неё — ощущения одинаковые. Ломка, жажда, голод.

— Ничего не чувствую, — словно в лихорадке бормочет она и прикрывает глаза, притягивая Майкла к себе за шею.

Его губы мгновенно находят её. Обхватив её лицо ладонями, он углубляет поцелуй, он всю её в себя вжимает, и Сара не сопротивляется — просто не в силах противостоять воспоминаниям, чувствам, своей сумасшедшей жажде до близости с ним. Физической, моральной — любой! Только бы не отпускал. Не сейчас.

Она ещё успеет вспомнить всю боль.

— Так ты меня не любила, — оторвавшись от её губ, прерывисто шепчет Тёрнер. Он в ту же секунду перебирается на её шею, и Сара откидывает голову, открывая ему ещё больше пространства для поцелуев, для его касаний, для всего, что ему вздумается. В зелёных глазах пожар, когда он отрывается от её шеи и ухмыляется. — Так ты мне лгала.

Очередная пощёчина оглушает завороженную девушку. Сара резко отталкивает Майкла от себя, зарывается пальцами в волосы и подходит к окну, вдыхая холодный весенний воздух.

— Уходи, — через плечо бросает она. — Я обработала все раны. Теперь уходи. Ты будешь в порядке.

На некогда ухмыляющемся лице мелькает тень непонимания. Майкл хмурится и подходит к девушке, обнимая её со спины, но Сара резко поворачивается и снова отталкивает от себя парня. Она подходит к двери, открывая её.

— Уходи.

— Сара…

— Уходи! — прерывистый крик — только не плакать.

— Не кричи. Миссис О’Нил разбудишь.

— Она у шерифа, не беспокойся. Могу кричать сколько вздумается.

Ухмылка возвращается на свое законное место. Сара закатывает глаза и подходит к выключателю. Оба щурятся от яркого света, оба раскрасневшиеся, пылающие злостью и страстью.

— Да ладно тебе, маленькая, вспомни, как мы засыпали у тебя. И как нам было хорошо.

— Хорошо трахаться со мной, использовать меня? Ты об этом?

Настроение его вдруг меняется. На скулах играют жевалки, перебинтованные кулаки сжаты так, что бинт в любую секунду готов затрещеть по швам, как и его терпение, как и её самообладание. Сара по-прежнему стоит у двери, и теперь она ухмыляется. Ведь этой ночью ей всё-таки удалось сделать ему больно.

— Не говори то, о чём пожалеешь, — железным тоном отвечает Майкл, хватает с кровати свою майку и буквально вылетает из её комнаты, оставляя после себя шлейф некрепких духов и его недовольства.

Сара прижимается спиной к стене.

Этот день был обречён на провал.

========== 10. Mine ==========

Грубые толчки, тихие стоны, ладони, упирающиеся в запотевшее стекло его тачки, кровавые укусы и волчья ухмылка. Он вторгается в неё без единого намёка на нежность, и она уверена — на коже останутся синяки от его пальцев, фиолетовые отметины от его укусов, неприятная боль при ходьбе. Это плата за те секунды нежности, что он дарит ей, за все откровения, за всю правду, которой он её удостаивает.

Сара в удовольствии откидывает голову, впиваясь в грубую ткань его футбольного бомбера. Майкл утыкается носом в её шею, делает глубокий вздох и снова ухмыляется, когда притягивает девушку за волосы к себе. Сливаясь в страстном, рваном поцелуе, они оба достигают своего пика. Громкая музыка заглушает стоны, запотевшие окна выступают завесой тайны всего происходящего в его машине, и только два взгляда, прикованных друг к другу, есть в этом мире. Тёрнер улыбается и заправляет прядь волос ей за ухо.

— Я люблю тебя, Сара, — нахмурившись, отвечает он.

Потому что это правда, которая беспокоит их обоих.

— Я тоже тебя люблю, — девушка устало улыбается и снова его целует. — Но нам пора возвращаться.

Взгляд, прикованный к пустой школьной парковке, мгновенно потухает. Сара опускает плечи и с силой сжимает лямку своей сумки. Вся школа, каждый её дюйм кишит воспоминаниями. Но почему они пробудились вчера, когда они так грубо, так больно расстались?

Сара не находила себе места. Чувство вины смешалось с дикой обидой. Противоречия, сковавшие её душу, не позволяли сделать и вздоха. Её тянуло к нему, бесконечно сильно тянуло, но каждый раз, когда Майкл оказывался непозволительно близко — всё возвращалось. Тот роковой день вставал перед глазами, а два месяца, проведённые в слезах и глубокой депрессии, обжигали душу. Теперь всё её существование разделилось на две части: одна по-прежнему сумасшедше любила Тёрнера, вторая яростно его ненавидела.

Здесь нельзя было оставаться.

— Сара? — лёгкое прикосновение к плечу заставляет девушку невольно вздрогнуть.

Она оборачивается и облегчённо вздыхает, когда видит перед собой обеспокоенную Стефани.

— Привет, Стеф, — беззаботно отвечает Сара.

— Что ты здесь делаешь?

Девушка оглядывается по сторонам, пытаясь придумать разумную отмазку.

— Я… я ждала Дерека. Он должен приехать.

— Но я видела Дерека в холле, — с подозрением говорит Стефани, нахмурившись.

«Конечно, он в холле, чёрт тебя подери. Я оставила его там две минуты назад», — раздражённо вздохнув, Сара всё же натягивает на лицо дружелюбную улыбку.

— Ох, значит, я упустила. Здесь столько народу… трудно разглядеть одного Дерека.

— Но здесь никого, Сара.

Очередной недовольный вздох срывается с губ О’Нил. Всё, в чем она нуждалась сейчас — одиночество. Но в последнее время ей просто не удаётся побыть одной! Подумать, расставить всё на свои места, снова вернуться к обиде на Майкла и анализированию каждого сказанного слова и каждого брошенного взгляда.

— Слушай, я волнуюсь за тебя, — Стефани в досаде поджимает губы и обхватывает плечи девушки руками. — Ты сама не своя. Ответь мне, что вчера произошло на вечеринке, когда я ушла? Майкл обидел тебя? Я слышала от Дженны, что была драка.

От количества заданных вопросов голова идёт кругом. Пытаясь совладать с надвигающимся нервным срывом, Сара качает головой и кладёт ладони на плечи возволнованной Стефани.

— Всё хорошо. Правда.

— Это неправда, я же вижу. Ты уходишь от любых вопросов, но так нельзя. Есть люди, которым ты дорога, которые беспокоятся о тебе.

— Стеф, но поводов для беспокойства нет, — спокойно говорит Сара, поглаживая плечи девушки.

Растерянность во взгляде Стеф позволяет О’Нил воспользоваться шансом и выскользнуть из её хватки, направляясь в сторону входа в школу. Ускорящиеся шаги и недовольное сопение позади неё заставляют Сару раздражённо закатить глаза.

— Мы могли стать подругами, но ты только и делаешь, что страдаешь по своему Майклу! — неожиданно выкрикивает Стефани, заставляя девушку затормозить.

Так они и стоят посреди кишащего школьниками холла, уставившись друг на друга. Сара складывает руки на груди в жесте недовольства, совершенно не понимая, какого чёрта сейчас произошло.

— Я не страдаю по нему. Он меня не волнует, — ледяным тоном говорит она.

Стефани выгибает бровь и громко усмехается. В ту же секунду девушка преодолевает расстояние между ними, хватает О’Нил за руку и тащит в сторону кафетерия.

— Куда ты меня ведёшь? Ты с ума сошла? Остановись! — кричит Сара, упираясь ногами в намытый кафель, изо всех сил стараясь выдернуть руку из мёртвой хватки обезумевшей одноклассницы.

Она её просто не слушает. Щеки Стефани пылают злостью, в глазах ещё более безумный пожар, и когда две девушки, наконец, оказываются в кафетерии, Стеф отпускает руку Сары. Взгляд её в бешенстве мечется по всем находящимся внутри школьникам, а затем останавливается на Майкле, который почему-то сидит один. О’Нил даже не успевает отреагировать на это, когда Стефани широким и уверенным шагом пересекает школьный кафетерий, хватает Тёрнера за предплечье, заставляя его подняться, и резким поцелуем впивается в его губы.

Сара в удивлении открывает рот. На глазах у всей школы, посреди кафетерия, обхватив его лицо ладонями, Стефани целует Майкла — страстно целует, не позволяя ему вырваться, не позволяя ему даже успеть отреагировать на подобную выходку. Она отрывается от его губ совсем скоро, в ту же секунду переводя яростный взгляд в сторону застывшей у входа Сары. Майкл, еще не отошедший от шока и проследивший за взглядом Стефани, мгновенно подрывается к девушке.

С беззвучным всхлипом Сара убегает прочь из этого чёртова кафетерия, подальше от чёртовой Стефани, чёртова Майкла и чёртовой картины, что всё ещё так ярко стоит перед её глазами. Грудную клетку разрывает от жгучей боли, слезы непроизвольно льются из глаз, но она всё бежит по коридору, расталкивая школьников и размазывая по щекам тушь. С губ слетает облегчённый вздох вместе со всхлипом, когда она оказывается у цели. Дверь женского туалета едва не слетает с петель.

Она залетает в кабинку, не закрыв дверь, и обессиленно рухнув на пол. Всё внутри горит ревностью, обидой и болью, — Сара поклялась, самой себе и всем вокруг поклялась, что тот день осенью был первым и последним, когда она плакала в туалете. Для неё это всегда было чем-то жалким и унизительным, чем-то обезличенным и ничтожным. Но теперь это происходит снова! Почему, почему, почему? Неужели она ещё не настрадалась? Неужели это ещё не предел?

— Сара, вот ты где!

Знакомый голос заставляет девушку настороженно поднять голову. Сквозь пелену слез Сара видит размытый силуэт Кэнди. Блондинка поджимает губы и садится на пол, протягивая руки к когда-то лучшей подруге. О’Нил уворачивается от прикосновения к своему плечу, отвернувшись и пытаясь стереть слезы.

— Пожалуйста, не прогоняй меня, — отчаянно шепчет Кэнди. — Я лишь хочу помочь.

Сара молчит. Истерика утихает, слезы на щеках высыхают, и девушка нарочно ударяется затылком о стену, зарываясь пальцами в волосы. Кэнди продолжает сидеть рядом, смотреть на неё обеспокоенным взглядом и пытаться подобрать нужные слова.

Они не разговаривали несколько месяцев.

— Почему… почему она так поступила? — осторожно спрашивает блондинка, боясь, что в ту же секунду Сара встанет и уйдёт.

Но та лишь пожимает плечами.

— Хотела показать, что мне не всё равно на Майкла.

— А тебе не всё равно?

Сара отправляет Кэнди красноречивый взгляд.

— Не самый лучший метод…

— В её стиле, — девушка сглатывает обиду.

— Значит, вы подруги?

В голосе Кэнди страх и обида. Он едва слышный, словно шорох листьев, но по одному лишь взгляду этих огромных голубых глаз можно всё прочесть без слов. Сара всё ещё злится. Ей всё ещё больно. А потому она встаёт с холодного пола, поправляет рубашку и железным тоном отвечает:

— Нет. У меня нет подруг, Кэнди.

***

Дерек куда-то запропостился. У Сары есть догадки по поводу того, где его носит, но девушка всячески отгоняет от себя ту мысль, что он действительно записался на уроки стрельбы. Потому что как только до него дойдут новости о произошедшем — все полученные навыки будут вмиг использованы на практике. Две пули в лоб, вероятно, его устроят.

Стараясь ни с кем не столкнуться, Сара выходит из заднего двора школы и возвращается к парковке, чтобы убедиться, что машина Никсона на месте. Ей срочно нужно выговориться, срочно нужно уехать подальше от этой проклятой школы, проклятой боли, сковавшей всё её тело.

Она нервно оглядывается по сторонам, ускоряя шаг, когда вдруг чувствует преграду, врезавшись в чью-то грудь. Чертыхнувшись и потирая ушиленный лоб, девушка поднимает взгляд.

— Оу, приветик. А я тебя помню.

Незнакомец с до боли знакомыми чертами лица в усмешке поднимает брови. Сара щурится, пытаясь вспомнить, где могла его видеть, а затем её взгляд перемещается на его кожаную куртку и ползёт выше — к татуировке дракона на шее. С приоткрытых губ срывается удивлённый вздох.

— Дракон… — шепчет она завороженно. — Это ты помог Майклу вчера. Ты отвёз его ко мне домой.

Парень кивает. Его ярко-голубые глаза горят пламенем любопытства и чего-то ещё. Словно он… заинтригован.

Только Сара больше не боится. Он и ещё один здоровяк спасли Майкла, — значит, они друзья. Пусть и друзья, состоящие в опасной группировке, окутанной пеленой слухов, страхов и приводов в участок шерифа.

— Вишня, — с ухмылкой представляется приятель Тёрнера. — Но ты можешь звать меня «о, боже, да, да, ещё, ещё, не останавливайся!».

О’Нил выгибает бровь, наблюдая за попытками Вишни изобразить женские стоны. Очевидно, думает она, Майкл всех там покусал, заразив самовлюбленностью, но разбираться в этом нет времени и смысла. А потому, заправив прядь волос за ухо, Сара вынужденно улыбается.

— Ладно, мне пора. Ты здесь, видимо, поджидаешь Майкла. Не буду задерживать.

Она уже собирается направиться прочь, но чёртики, заплясавшие в глазах Вишни, заставляют девушку насторожиться. Все худшие в мире догадки и опасения подтверждаются, когда, ухмыльнувшись, самовлюбленный дракон отвечает:

— А я не за Майклом пришёл, Сара. За тобой.

Комментарий к 10. Mine

Простите, что так задержала :( Конец года и учеба - адская смесь, но я очень хотела порадовать вас сразу двумя главами ❤️ очень надеюсь узнать ваше мнение ❤️ вся любовь ❤️

========== 11. Yours ==========

— Вы что, мать твою, совсем охренели?!

Три пары глаз мгновенно отрываются от напряжённого женского тела, обращаясь к грозной фигуре парня, влетевшего в кабинет главного Чёрного Дракона. Сара подрывается со стула, но тяжёлая рука Бурого оперативно ложится на её плечо, заставляя её с тяжёлым вздохом плюхнуться обратно. Горящие злостью зелёные глаза мгновенно находят Аарона, угрожающе суживаются, и в ту же секунду Тёрнер оказывается рядом, хватая босса за грудки.

— Что вы тут устроили, мафиози недоделанные?! — орёт он. — Зачем она вам?

Одним лёгким движением Аарон скидывает с себя руки Майкла и зловеще ухмыляется. Всё внутри Тёрнера клокочет от разрастающейся злости, хочется опрокинуть стол, врезать этим троим, схватить испуганную Сару за руку и утащить из этого чёртова мира Драконов. Туда, где безопасно.

— Присядь, приятель, — говорит Вишня, кивая в сторону дивана и проводя ладонью по волосам Сары, отчего та мгновенно напрягается и отправляет Майклу умоляющий взгляд. — М-м-м, какие шёлковые. Каким шампунем ты пользуешься, красотка?

— Тронешь её хоть пальцем, — Тёрнер мгновенно оказывается рядом с Вишней, хватая его за воротник кожаной куртки. — Я тебе ладонь отрежу и в зад засуну, усёк?

— А ты че завёлся? — рявкает Бурый.

— Садись, Майкл, надо обсудить один важный вопрос.

От спокойного тона Аарона хочется беситься ещё больше. И только Сара, замеревшая на этом стуле в оцепенении, предусмотрительно не произносит ни слова. Просто чтобы не провоцировать Майкла. Иначе давно бы набросились с ножницами на одного из этих здоровяков.

— Отпустите её. Тогда поговорим.

— О ней и пойдёт речь, — Вишня поднимает брови и плюхается на диван, устроив ноги на его спинке. — До каких пор ты собирался скрывать от нас свою девушку, а?

Взгляды Майкла и Сары мгновенно находят друг друга. В них испуг, неприятие, непонимание, внезапно пробудившееся напоминание о том, что они — единое целое. Наконец, О’Нил не выдерживает этой пытки зелёных глаз, отводит взгляд и тяжело вздыхает. Майкл нехотя возвращает свое внимание к Вишне.

— Что вам нужно?

— О, нам совершенно ничего не нужно, — Аарон садится на свой стол и складывает руки на груди. — Я бы хотел освежить тебе память и напомнить о законах Чёрных Драконов. Бурый?

— Ну, э-э-э, в общем…

— О Господи, — Вишня закатывает глаза и встаёт с дивана. — Аарон, давай ты. Пока он сообразит, эти двое уже поженятся.

Сара раздражённо цокает языком, что не остаётся незамеченным Майклом.

— Во избежание проблем и внештатных ситуаций, что для нас не редкость, девушка дракона должна присоединиться к нам. Дать клятву, пройти испытание, набить татуировку и получить заветную куртку.

— Что?! — вскрикивают Сара и Майкл в один голос.

Аарон щурится в недоверии.

— Не делай вид, что ты не слышал об этом законе. Ты заучивал их все, Тёрнер, я помню. И ты так же должен быть осведомлён о том, какие девушки бывают коварными и что им ничего не стоит сдать нас шерифу, например, как это произошло с Расселом, Дином и Зиком. О, кстати, по чьей вине ты оказался в участке в последний раз, когда я тебя вытаскивал? — карие глаза мгновенно находят Сару, а затем перемещаются на напряжённого Майкла. — Вот поэтому они должны быть с нами заодно, дать клятву, чтобы мы были уверены в них и в собственной конфиденциальности.

На некогда обозлённом лице Майкла вырисовывается тень улыбки. Он подходит к Аарону, и, поджав губы, беззаботно отвечает:

— Это всё, конечно, здорово, но только ты не учёл, что Сара не…

— Я согласна! — резко выкрикивает О’Нил, прерывая речь Тёрнера.

Девушка скидывает с плеча руку Бурого и встаёт со стула, под ошеломленный взгляд Майкла подходя к Аарону.

— Сара, что ты несёшь?! — сорванным голосом выкрикивает Тёрнер, а затем обращается к Хиллу. — Послушай, она спятила, мы с ней не встречаемся.

О’Нил хмурится и подходит к Майклу, обхватывая ладонями его лицо.

— Ну, поругались мы утром, и что с того? Я люблю тебя, конечно же, я твоя девушка, — с улыбкой говорит она.

И тогда, под одобрительные взгляды драконов и удивлённый — Майкла, Сара встаёт на носочки и смело касается своими губами губ Тёрнера, с каждой секундой углубляя поцелуй, сминая его губы и переплетая свой язык с его языком. Если бы они не были парой в недалёком прошлом, если бы не целовали друг друга каждые полторы секунды, если бы его губы так идеально не подходили к её губам, он так и стоял бы, как памятник, с окаменелыми руками и мышцами лица. Но Майкл действовал на фоне инстинктов, он целовал её и отвечал на её поцелуй не потому, что быстро сориентировался, а потому что это — один из его инстинктов, связанных с ней. Второй же инстинкт — её защищать. И потому Тёрнер резко отрывается от её губ и голосом, не способным на пощаду, шипит:

— Ты что задумала?

О’Нил растерянно смотрит на озлобленное лицо Майкла, прикладывает пальцы к пылающим губам и быстро приходит в себя. Она оборачивается к Аарону.

— Что я должна делать?

— Вот это наша девочка! — с ухмылкой пропевает Вишня.

— Нет, она не будет одной из нас, — Тёрнер хватает Сару за талию, заставляя её оказаться за его спиной. — Только через мой труп.

— Что ж, тогда и ты не будешь одним из нас, — Аарон поднимает брови.

В душе бушует ураган. Сара выходит из-за его спины и снова встаёт в стойку:

— Не слушайте его, он не в духе сегодня, да, Майкл?

— Сара, тебе лучше помолчать.

— Это тебе лучше помолчать.

— О-упс, голубки ругаются, — снова встревает Вишня.

Майкл отправляет другу уничтожающий взгляд, оскалившись.

— Да откуда вы, вообще, про неё узнали?

— А кто вчера навзрыд умолял отвезти тебя к себе домой? Я понаблюдал за вами на вечеринке, а потом нашёл эту пташку в школе. И притащил сюда.

— Ну и предательская же ты морда, — с обидой выплевывает Тёрнер.

— Драконам не нужны лишние риски, Майкл, — Аарон подытоживает рассказ Вишни и подходит к Саре, обхватывая её плечи. — А теперь посмотри мне в глаза и скажи: ты правда его девушка?

Глаза Сары стекленеют, когда она нервно сглатывает и кивает. Словно сорвавшись с цепи, Майкл резко хватает девушку за руку и утаскивает её из кабинета Аарона, только и услышав брошенное Вишней вдогонку:

— Мы придём за тобой, красотка! Не терпится увидеть, как на тебе будет сидеть наша куртка!

Майкл ногой закрывает дверь в их кабинет, отчего та едва не слетает с петель. Он ведёт отпирающуюся Сару по тёмному коридору, и, в конце концов не выдержав такого сопротивления, подхватывает её и закидывает на свое плечо.

— Эй! Ты что себе позволяешь, дебил! — кричит она, колотя его по спине ладонями. — Отпусти меня!

— Замолчи, Сара, ты и так сегодня много наговорила того, что мне придётся разгребать! — рявкает он и толкает тяжёлую железную дверь, оказываясь с девушкой на безлюдном заднем дворе бара Чёрных Драконов.

Он сразу же опускает Сару на ноги, и девушка мгновенно звереет, с силой толкая его в грудь.

— Что ты творишь?!

— Это что ты творишь?! Решила к нам присоединиться? Какого хрена? Что ты там забыла? Мы даже не встречаемся, ты не моя девушка, Сара, ты не обязана делать это!

Майкл словно огнедышащий дракон, но у неё иммунитет на все его психи, и только слезы, подкатывающие к глазам, не дают спокойно дать ему отпор. Срывающимся голосом девушка кричит:

— Нет, я обязана! Я обязана быть среди вас, понятно тебе?!

С каждым сказанным словом она все ближе подходит к ошарашенно-озлобленному Майклу, со всей силы толкая его в грудь.

— Но зачем? Почему?

— Да потому что я люблю тебя! — резко выкрикивает она, снова толкая парня.

Не выдержав такого напора от её слов и её действий, пошатнувшись, Майкл падает на асфальт. Он приоткрывает рот в немом удивлении, вся истерика сходит на нет, глаза наполняются непониманием.

— Ч-что?

Сара всхлипывает.

— Я люблю тебя! И я не могу пересилить себя, не могу заставить себя тебя ненавидеть больше, чем любить! Я постоянно боюсь за тебя! Когда я узнала, что ты стал одним из Драконов… мне сорвало крышу, — грубыми движениями стирая слезы со щёк, она прокашливается, и, глядя в уничтоженные правдой зелёные глаза, продолжает. — Я лишь хочу знать, что ты в безопасности. Хочу быть рядом, чтобы убедиться в этом. Чтобы ты не творил глупостей, чтобы ты не оказался в тюрьме из-за шайки каких-то уголовников. Ты не такой, Майкл, ты играешь в футбол и грязно шутишь, ты волнуешься за Бобби и думаешь о том, в какой колледж поступить! Это моя вина, моя вина в том, что ты стал драконом, и теперь я просто… я должна быть здесь с тобой.

Обескураженный, убитый и счастливый, Майкл резко поднимается с асфальта и преодолевает расстояние между ними, обхватывая заплаканное лицо девушки ладонями. Взгляды прикованы, частое дыхание сливается воедино и сердца одинаково бешено бьются. Только между ними стена, по-прежнему возвышается стена, ими же выстроенная.

— Сара, я так тебя люблю, — шепчет он, вдруг сгребая её в свои крепкие объятия.

Она машинально утыкается носом в его шею, вдыхает родной запах и в наслаждении прикрывает глаза, чувствуя, как отступает весь страх и вся злость. Больше не хочется плакать, и она цепляется за его плечи, так, словно он в ту же секунду исчезнет. Только в душе все саднит, а перед глазами их последнее объятие.

— Ты не виновата, что я стал одним из них. Я сделал это, потому что я сам этого хотел. Но я не хочу такой жизни для тебя, слышишь? Я не допущу этого, маленькая.

Майкл обнимает её, так крепко, как может, несмотря на все попытки вырываться, несмотря на её истерику, несмотря на разрывающееся от бешеной боли сердце. Сара с силой отталкивает его, и, размазывая тушь по щекам, кричит: «Не смей прикасаться ко мне! Никогда».

Пустой взгляд девушки продолжает прожигать пространство перед собой. Она не слушает Майкла, она не чувствует, как он целует её щеки, лоб, нос, она лишь видит, как крепкий мужчина хватает его под руку и уводит в сторону выхода из школы под удивлённые взгляды старшеклассников.

— Сара? Ты слышишь меня? — он поднимает её лицо за подбородок, заглядывая в огромные голубые глаза. Они снова оказываются на безлюдном дворе бара, а не в том роковом дне, когда все закончилось. — Мы справимся с этим вместе, как всегда, ладно? Я люблю тебя, а ты любишь меня. Я верну всё.

— Но я не хочу, — медленно отвечает она, отстраняясь.

Сама в собственные слова не верит. И взгляд его уничтоженный ей не верит. Но с каждым сделанным шагом назад уверенность Сары возрастает, а в душе разгорается пожар, ведь это всё те же зелёные глаза, которые ей солгали, ведь это те же слова, которые Майкл ей говорил прежде, чем он исчез из её жизни.

— Но ты ведь только что сказала… — голос Майкла переходит в полухриплый шёпот, ведь она в очередной раз убивает его тем, что отталкивает.

— Это ничего не меняет. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Но я не хочу быть с тобой.

И тогда она снова его оставляет. Пораженного, ни черта не понимающего. И под звук удаляющихся шагов Майкл прислоняется к холодной бетонной стене и накрывает лицо руками. До каких пор она будет противоречить себе? До каких пор она будет издеваться? И что пытается этим доказать?

Тёрнер прерывисто выдыхает. Всё плывёт перед глазами, — то ли злости, то ли от отчаяния. И только надежда, бешеным пламенем разгорающаяся в груди, держит парня на плаву. Она призналась ему в любви. А значит дело за малым.

Комментарий к 11. Yours

Вся любовь ❤️

========== 12. Mine ==========

Это был первый по-настоящему тёплый весенний день. Все старшеклассники сосредоточились на заднем дворе школы, в наслаждении ловя искренне-греющие солнечные лучи: кафетерий и коридоры пустовали, а заточения в классах даже на сорок минут казались пыткой, ведь за окном на них игриво поглядывала первая зелень, а трепетное тепло соблазнительно манило бросить всё и умчать на улицу. Кто-то в наслаждении грелся на солнце, кто-то увлечённо болтал, усевшись за столами, а кто-то играл в мяч. Школа словно бы проснулась от продолжительного зимнего сна. В Сентфор действительно пришло долгожданное тепло.

Сара не могла сказать, что она была искренне рада наступлению весны. Тепло ассоциировалось у неё с объятиями: крепкими, почти удушающими. С игривой улыбкой, лёгкими укусами, заражающим смехом и весёлой чертовщиной в глазах. Майкл был её теплом, а когда они расстались — во всех смыслах наступили холода. Сара всё ещё помнит, как через пару недель после того, как он уехал, выпал первый снег. Это был маленький шаг к тому, чтобы вытереть слезы, встать с кровати и погрузиться в бесконечно-долгую зиму, заморозив и свои раненые чувства, и эмоции на лице. Но это был март, и толстый слой льда стал покрываться маленькими трещинками.

— Куда ты пропала вчера?

Они не стали отделяться от толпы, с долгожданным звонком ринувшись за излюбленный стол недалеко от старого дуба — достояния школы. После всех произошедших событий привычная болтовня с Дереком была для неё лучшим лекарством.

— У меня к тебе такой же вопрос, — говорит Сара, отражая удар в виде его подозрительного взгляда.

Аппетит пропадает мгновенно. Дерек откладывает свой сендвич в сторону и складывает руки в замок, исподлобья уставившись на лучшую подругу. Сара нервно сглатывает. Что, если он знает про её выходку с драконами? Он же её убьёт!

— Что? — не выдерживает она. — Что ты так на меня смотришь?

— Сара, вчера произошло кое-что… я думаю, тебе стоит об этом знать.

Страх мгновенно сжимает все внутренности. Первая мысль: Майкл. Что он натворил? Его снова кто-то поцеловал? Он снова решил разрушить её жизнь? Что, что, что он сделал?!

— Не томи, пожалуйста, — шепчет побледневшая девушка, в волнении уставившись на то, как нервно Дерек заламывает запястья и не перестаёт смотреть по сторонам.

Наконец, он собирается с мыслями, и, перегнувшись через деревянный стол, говорит:

— Вчера я ждал тебя в холле после истории. Было шумно, но я услышал, как кто-то хрипит. Это был Бобби.

Внутри всё холодеет. Испуганный взгляд Сары мгновенно находит их стол, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, и девушка облегчённо вздыхает, заметив младшего Тёрнера и Кэнди, болтающих о чем-то своём. Она возвращает внимание к лучшему другу.

— Придурки во главе с этим мудаком Стивом отобрали его ингалятор. Они смотрели, как он задыхается, и ржали, — она выпускает удивлённый вздох, но Дерек продолжает. — Я вступился за него… до драки не дошло, потому что после истории с Майклом эти недоумки боятся связываться с сыном шерифа. Я отвёз Бобби домой.

— О боже, с ним всё в порядке?

Дерек отвечает Саре задумчивым кивком. И пусть он сейчас сидит напротив, девушке кажется, словно мысли его где-то очень далеко от реальности. Переживания за Бобби, искренняя тревога и усилившаяся ненависть к Стиву в очередной раз заставляют девушку нервно обернуться. Случайно встретившись взглядами, Сара и Кэнди мгновенно отводят глаза, возвращаясь к своим друзьям.

— Было ещё кое-что, — Дерек нарушает образовавшуюся тишину, с силой сжимая жестяную банку от содовой. — Бобби попросил прощения. У тебя. Передо мной ему не за что извиняться.

В горле мгновенно пересыхает, а сердце по неосторожности пропускает удар. Обида, захлестнувшая все внутри, пробуждается с новой силой.

— Почему все они делают это? — хриплым от кома в горле голосом говоритдевушка. — Почему они не могут просто поговорить со мной об этом?

— Возможно, не хотят сыпать соль на рану?

— Меня достали эти недомолвки и виноватые взгляды, попытки сблизиться и глухое молчание.

— Ты ведь не про Бобби сейчас говоришь, — Дерек недоверчиво щурится и усмехается.

— Я говорю про Бобби. И про Кэнди. И даже про Майкла… хотя нет, только про этих двоих. Я тоже вчера разговаривала с Кэнди. Ты не знаешь, что произошло?

— А что произошло?

Сара осекается. Дерек не знает про поцелуй Стефани и Майкла, но стоит ли ему говорить? Какую реакцию стоит от него ожидать? Он разорвёт любого, кто так или иначе сделает Саре больно.

— Забей, — бросает она. — Очередные школьные разборки. Но Кэнди… я думаю, она тоже хотела поговорить со мной.

Становится совсем шумно. Хочется закрыть уши, погрузиться в раздумья, разложить всё по полочкам, ведь, в конце концов, Бобби и Кэнди начинают медленно, но верно подбираться к Дереку и Саре. Насколько это бесполезно? Они не знали, никто из них. Их дружба была прекрасна, у них было много хороших моментов и ни одного плохого, за исключением катастрофы, разрушившей всё. Возможно, обида на Бобби и Кэнди была не такой сильной, как обида на Майкла, но они предали её. Оба предали. И вместо того, чтобы попытаться поговорить, объяснить, почему они так поступили, эти двое предпринимают какие-то совершенно нелепые попытки помириться.

— Какого черта?

Голос Дерека мгновенно вырывает Сару из мыслей. Она поднимает голову, встречаясь с разозленным взглядом Никсона, устремленным через её плечо. Девушка оборачивается, и челюсть её стремительно падает вниз.

Майкл и Стефани. Снова.

Они сидят за столом в нескольких ярдах от них, о чем-то болтая — при этом активно жестикулируя и едва ли не ругаясь. Тёрнер не выглядит злым или подавленным, он словно пытается что-то объяснить Стефани. И когда Сара в облегчении думает, что они просто говорят об их вчерашнем нелепом поцелуе в кафетерии, Стеф вдруг достаёт из рюкзака какой-то блокнот. Майкл забирает его из рук девушки, одна за другой листая страницу. Удивляется, улыбается, смотрит на Стефани с приоткрытым ртом, и каждая его эмоция — словно ржавая игла в сердце Сары. Девушка нервно сглатывает и отворачивается.

Она показывает ему свои эскизы.

— Они что, вместе? Она добилась своего?

Сара поднимает на Дерека красноречивый взгляд, а затем закатывает глаза. Конечно, они не встречаются. Сара на двести процентов уверена, что Майкл все ещё её любит, но Стефани… чего она добивается? Почему продолжает вчерашнее шоу?

Пугающее и самое логичное предположение выбивает Сару из колеи. Она не хочет допускать и малейшую мысль об этом, но всё настолько прозрачно, что только дурак не заметит правды. Стефани нравится Майкл и она пытается добиться его всеми возможными способами, при этом пытаясь не разрушить зарождающуюся дружбу с Сарой. Это совершенно очевидно.

— Она показывает ему свои наброски? — Сара фыркает. — Как примитивно.

— Ну, — Дерек обводит фигуру лучшей подруги усмехающимся взглядом. — Ты показывала ему свои сиськи.

Яблоко мгновенно отправляется в сторону Никсона, но парень отражает удар, только рассмеявшись.

— Ты его ревнуешь. У меня нет слов.

— Я не ревную. Меня раздражает тот факт, что Стефани лезет к нему, зная о том, что между нами произошло.

Дерек вдруг перегибается через весь стол, с любопытством заглядывая в глаза напряжённой Сары.

— А что, если не знает?

Девушка нервно сглатывает. Сощурившись, она оборачивается, а на лице её мгновенно вырисовывается самодовольная улыбка, когда она застает Стефани, сидящую за столом в одиночестве.

— Я так понимаю, — медленно говорит Сара, под недоуменный взгляд Дерека вставая со своего места. — Самое время её просветить.

— Что ты имеешь в виду?

— Сиди здесь.

Одного взгляда достаточно, чтобы Дерек сдался. Он зарывается рукой в волосы и с раздраженным вздохом наблюдает за очередным перевоплощением Сары в настоящую ревнивую стерву. Когда дело касается Майкла — ей напрочь сносит крышу. Она будет поддерживающей, будет милой и будет улыбаться так, что нимб сам появится над её головой, а затем на горизонте нарисуется Тёрнер. Нимб превратится в дьявольские рога, а улыбка — в угрожающую ухмылку. Защитная реакция на все попытки разлучить её с этим придурком.

И даже на расстоянии он чувствует этот гнев, смешиваемый с ревностью, когда Сара под удивлённый взгляд Стефани бросает на её стол свой рюкзак и занимает место рядом с девушкой.

— Привет, — мило улыбнувшись, О’Нил всем телом поворачивается к недоуменной Стеф. — Как дела?

— Э-э-э…

— Можешь не отвечать, я и так знаю, что хорошо. Всегда хорошо, когда влюбляешься. Бабочки эти, ночами не спишь, только и ждёшь, когда его в школе увидишь. Знакомое чувство, да?

Стефани не теряется. Игриво сощурившись и закусив губу, она кивает, заставляя Сару в удивлении открыть рот. А затем О’Нил поправляет свои русые волосы и ухмыляется, стараясь не выдать своего разочарования.

Но как, черт возьми, как она могла влюбиться в её Майкла?

— Прекрасное чувство, — не давая Саре вымолвить и слова, говорит Стеф. — А в чем дело? Ты хочешь об этом поговорить?

— Майкл — не лучший вариант для тебя, — резко отвечает она.

Сбитая с толку, Стеф хмурится.

— Причём здесь…

— О, да ладно, я же не идиотка. Я вижу, как ты пытаешься сблизиться с ним. И этот ваш поцелуй вчера. Тебе понравилось?

— Сара, послушай…

— Уверена, что понравилось, он ведь так классно целуется.

Пожар ревности, бушующий в её душе, заставляет Сару нести чушь. Дерек, наблюдающий за этим глупым шоу из-за соседнего стола, посылает ей сигналы — взглядами, жестами, но ярость застилает глаза О’Нил, и из-за этой пелены ничего не видно. Ничего, кроме того факта, что она не имеет никакого права наезжать на Стефани. Они с Майклом расстались. И именно Сара — та, кто не позволяет ему подобраться к ней ближе.

О’Нил усмехается своим мыслям. Ну, что за бред? Конечно, конечно она имеет все права на то, чтобы истерить! Ведь все факты указывают на то, что Стефани решила с ней подружиться лишь для того, чтобы сблизиться с Майклом.

Это очень, очень подло.

— А что ещё тебе в нем нравится? Его глаза, да? Такие зелёные. И сильные руки. Он так обнимает, что чувствуешь себя в безопасности где бы ты ни была. О, или, может быть, его характер? Такой загадочный. Тебе, наверное, хочется разгадать все его тайны, всё, что он скрывает?

Попытка вставить хоть слово в поток всплеска ярости Сары в очередной раз завершается провалом. Стефани багровеет, злится, хмурится, усмехается на все эти словесные безумства, а затем О’Нил слишком близко наклоняется к девушке, и, зловеще улыбаясь, говорит:

— Что ж, если это так, то начнём с первой тайны. Хочешь знать, почему мы расстались? Хочешь узнать эту безумную историю, что поставила на уши всю школу?

Комментарий к 12. Mine

Осталось совсем немного глав до эпилога ❤️ простите, что задерживаю, конец года выжимает все силы ❤️ Безумно люблю ❤️

========== 13. Ours ==========

Терзать душу разрушающими воспоминаниями тяжело. Ещё тяжелее — говорить о них вслух. Как она решилась? В какой момент в её голову забрела эта безумная мысль? Ревность отключила в ней инстинкт самосохранения, чувство собственничества победило все внутренние страхи. Она не могла позволить кому-то положить на него глаз. Майкл полон дерьма, но это её Майкл, это их общее прошлое. И оно касается только их двоих.

Стефани не задавала лишних вопросов, когда Сара молча уводила её в мрачную глубь леса. Снег уже растаял, но было влажно, пахло сырой древесиной, а крики птиц и треск веток каждый раз заставляли её в испуге вздрагивать и останавливаться, переводя дыхание. Это не выглядело как первые кадры из фильма ужасов: Сара была взволнована и подавлена одновременно, а Стефани отчего-то безоговорочно доверяла ей.

А, может быть, ей просто было любопытно. Каждый ученик старшей школы Сентфора отдаст всё, что у него есть, только бы послушать эту безумную историю их разрыва из первых уст. А О’Нил, как известно, на откровения не разменивается.

Наконец, спустя долгий путь сквозь влажные ветки, грязь и лужи под ногами, они остановились на какой-то лужайке. Солнце словно нарочно спряталось за откуда-то взявшиеся тучи. Сквозь старую осеннюю траву пробивалась первая зелень, недалеко виднелись верхушки деревьев, угрожающе кричали птицы. Сара нервно сглотнула, оглядывая окрестности.

— Почему мы здесь? — осторожно спрашивает Стефани, касаясь предплечья девушки.

— Нам не нужны уши, — голос О’Нил тихий, неуверенный, в сердце щемит от нахлынувших воспоминаний. — И, как оказалось, это то место, с которого всё началось.

Стеф хмурится, не решаясь вымолвить и слова. Когда пелена ностальгии развеивается перед глазами, Сара делает глубокий вдох и поворачивается к несостоявшейся подруге. Так и не дождавшись никакой реакции, девушка начинает свой рассказ.

— Вообще-то, это было за день до того, как все произошло… девятнадцатое ноября, — сглотнув комок в горле, Сара поднимает взгляд к небу, несколько раз моргает, а затем снова возвращает его к до чёртиков заинтересованной Стефани. — Он ничем не отличался от предыдущих. Маме тогда, впрочем, как и сейчас, было на меня плевать, и я часто оставалась у Майкла дома. В то утро все было как всегда: мы болтали с миссис Тёрнер и Бобби за завтраком, а он возился с машиной на улице. Мы опаздывали на первый урок, сильно опаздывали, но мне было все равно. Помню, как мы бежали по пустому коридору, держась за руки, и смеялись. А когда остановились напротив кабинета биологии, он поцеловал меня в лоб и сказал, что будет ждать меня на том же месте после звонка. Я помню, что этот урок длился бесконечно-долго, по большей части из-за того, что миссис Лейтон не переставала меня отчитывать. Но когда звонок, наконец, прозвенел, а я первая выбежала из класса — Майкл стоял перед дверью и улыбался.

Духи, которыми пользовалась Сара, сводили Майкла с ума. Они целовались, но он то и дело возвращался к её шее, к её волосам, втягивал носом её аромат и очарованно улыбался. Школьная подсобка с каких-то пор стала их уютным пристанищем: тем местом, где они могли вдоволь насладиться друг другом, не ловя на себе посторонние завистливые взгляды. Майкл любил прижимать её хрупкое дрожащее от возбуждения тело к двери, кусать её шею, сминать руками её грудь, и каждую чёртову секунду доказывать, что она принадлежит лишь ему, даже не подозревая о том, что это аксиома, не нуждающаяся в подтверждениях.

Зарывшись пальцами в любимые рыжие волосы, Сара довольно заулыбалась. Тёрнер тут же поймал её игривый взгляд, кусая девушку за нижнюю губу.

— Ты ведь придёшь на мою тренировку сегодня? — прерывисто шепчет он, не переставая терзать её губы. — Игра уже в пятницу, и мне важно, чтобы ты была здесь, со мной.

В подсобке жарко, невозможно жарко, и все плывёт. Тень улыбки пропадает с раскрасневшегося лица девушки, она слегка отстраняется от Майкла и пожимает плечами.

— Есть одна проблема.

— Рассказывай, решим.

— Из-за того, что наша с тобой посещаемость оставляет желать лучшего, меня оставили сегодня после уроков. Я ещё никогда не была в классе наказаний, но… я думаю, я найду способ сбежать.

Майкл печально усмехается, проводя ладонью по щеке девушки.

— О, нет, малышка, лучше оставайся в классе. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

— Их и не будет, — настаивает О’Нил, притягивая парня за шею к себе. — Во сколько тренировка? Я что-нибудь придумаю.

Майкл усмехается и качает головой. Спорить с этой девчонкой бесполезно, а потому он только смеётся и тянется к ней за очередным поцелуем. Бабочки, мурашки, тихий смех сквозь поцелуи — их маленький мир в уютной подсобке на втором этаже старшей школы Сентфора.

— Он так и не сказал мне время. После этого я весь день не могла найти его в школе, словно он нарочно меня избегал. А когда пришла в класс для наказаний… Майкл сидел там. Он пропустил важную тренировку ради меня. Я помню, как остолбенела, когда вошла в класс, как пыталась убедить мистера Доусона в том, что Майклу здесь нечего делать. Но он был там со мной, и все два часа мы решали какие-то глупые задачи, при том, что он на год старше и давно прошёл эту программу. Не знаю, как он смог убедить мистера Доусона.

Голос охрип. Сара прокашливается, накрывает лицо ладонями и делает несколько глубоких вдохов. Свежий лесной воздух позволяет быстро реабилитироваться, и даже щемящая боль в душе не становится для неё преградой. Стефани напрягается всем телом: предвкушение, любопытство, непонимание — все смешалось в бешеный ураган вопросов, которые она никогда не задаст.

— Нам было так хорошо вдвоём. В тот день я в миллионный раз убедилась в своей влюблённости к нему. У меня никого до него не было, мне не с чем было сравнивать это чувство, но в этом и была вся соль. Всё впервые, всё обострено по максимуму, всё на самом пике, на пределе. Я никогда не заставила бы его выбирать между мной и командой, но он сам сделал этот выбор… если бы мы оба только знали, что это станет его самой большой ошибкой. Потому что на следующий день к нам подошёл разъяренный Стив.

Самая длинная перемена после третьего урока. Аншлаг в кафетерии, за окном — ливень, ни одного свободного стола и шум такой, словно всем дали команду начать трепаться именно в эту секунду. Сара сидела на коленках Майкла и с улыбкой поглядывала на хихикающую Кэнди. За столом сидело пятеро: Бобби, Дерек, Кэнди, Майкл и Сара. Это был их первых компромисс, первый обед в такой странной для каждого компании, ведь обычно Сара кочевала от одного стола к другому, не желая никого обидеть. Но они были здесь, все были, и, кажется, только ради неё так натянуто улыбались друг другу и пытались поддержать разговор. Ей дико хотелось верить, что её друзья не считают Майкла лишним, а Майкл не считает их занудами.

— Какого черта, Тёрнер?

Голос, прогремевший за спинами Сары и Майкла, заставляет обоих судорожно обернуться. Стив злобно сощуривается, переведя взгляд на недоуменную девушку, а затем раздражённо фыркает. Тёрнер нехотя отстраняется от Сары и встаёт с места.

— Ты чего завёлся, приятель?

Стив прыскает неестественно-громким хохотом, притягивая к разворачивающемуся концерту все больше любопытных глаз.

— Чего завёлся?! Какого хрена ты пропустил самую главную тренировку в сезоне?

Слюна брызжет во все стороны, глаза налились кровью, и Сара не выдерживает первой, подходя к Майклу и складывая руки на груди.

— Он был со мной. А что?

— Сара, не сейчас, — через плечо бросает Майкл.

— О, как же я удивлён, — драматично вздохнув, кричит старшеклассник. — Я ведь и забыл, какая между вами огромная любовь! Да, Тёрнер? Такая чистая, искренняя любовь, ради которой ты бросил команду! А потом она узнает правду, бросит тебя, и ты приползешь к нам!

Всё вокруг замирает. Кажется, даже шум в кафетерии прекращается, уступая место волне удивлённого шепота. Майкл прикрывает глаза и сжимает челюсти, пока ничего не понимающая Сара медленно оборачивается к своему парню.

— Что… о чем он говорит? Какую ещё правду?

— Забудь, он несёт бред, пошли отсюда, — резко отвечает Тёрнер, хватая её за руку, но Стив вдруг начинает громко смеяться, и это заставляет обоих затормозить.

Он нарочно преграждает Майклу путь. Дерек встаёт со своего места, в непонимании подходя к Саре, а Кэнди и Бобби испуганно переглядываются. Вся старшая школа Сентфора застыла в томительном ожидании развязки.

— Что, Сара, уже засомневалась в своём рыцаре? А что, если я тебе скажу, что он вовсе не рыцарь?

Майкл в ту же секунду подлетает к Стиву, хватая его за грудки.

— Стив, заткни свой рот, иначе я тебя по стенке размажу,

Но угрожающий тон Майкла для его некогда лучшего друга звучит скорее как приглашение. И пока сердце Сары колотится от предчувствия чего-то ужасного, Стив выпрямляется и подходит к ней, беря русую прядь волос в свою руку.

— Такая маленькая, наивная, новенькая. Ты нам сразу приглянулась.

— Сара, не слушай его, — тихо говорит Майкл.

Он не может пошевелиться. Страх бежит по его венам, заставляет его ноги прирасти к полу, пока сам он с ужасом наблюдает за разворачивающейся картиной. Он может схватить Сару за руку и увести её отсюда как можно дальше, может запудрить ей мозги и уберечь её от всей этой желчи.

Но самое страшное в том, что никто из них не сможет убежать от правды.

— Знаешь, Сара, спорить на тебя было одним удовольствием. Правда, я не знал, что Майкл выставит тебя такой дешёвкой, все же, например, Адель дала тебе цену выше. Особенно, когда мы всей школой наблюдали за тем, как вы чуть ли не трахаетесь там, на поляне. Помнишь, Тёрнер, как ты хвалился, что тебе не составило никакого труда её туда затащить? Да-а-а, это было горячо.

Стефани удивлённо открывает рот, едва ли сдерживая поток ругательств. Слезы обжигают щеки Сары, она часто дышит и чувствует, как разрывает от жгучей боли грудную клетку. Вспоминать мучительно, но говорить об этом вслух сродни с самоубийством.

— Я была уничтожена, но до последнего не верила ни единому слову Стива, — сглотнув, говорит она. — Я помню, как повернулась к Майклу и спросила, правда ли это. Господи, Стефани, знаешь, какова была моя цена? Стив не соврал про дешевку. «Я буду должен тебе банку пива, если она не поведется на мои уловки», — вот, что Майкл ему сказал прежде, чем подарить мне тот долбанный букет в лесу, заманить меня на поляну, начать нести чушь про облака, а затем поцеловать. Я-я не могла поверить, что в тот самый момент откуда-то из-за кустов за нами наблюдала почти вся школа…

Голос вдруг надрывается. Сара выпускает резкий всхлип, но тут же оказывается в крепких объятиях Стефани. Девушка поглаживает рыдающую Сару по голове, шепча слова утешения, но ей совсем не понять этих чувств. Унижение, предательство, боль и разбитое сердце. Всё это отражалось в её голубых глазах, наполненных слезами.

— Я ведь влюбилась в него… так сильно влюбилась. А он лишь пытался подтвердить какую-то тупую школьную традицию. И я была не одна. Толпы таких же девчонок, понимаешь? До моего прихода он разводил других, и все это так унизительно, так жалко…

Под удивлённые взгляды, нестихаемую волну обсуждений происходящего и ухмылку Стива, за ней подрывается несколько человек. Майкл хватает её за руку уже в коридоре, разворачивая плачущую Сару к себе лицом, обхватывая её лицо ладонями и пресекая любые попытки девушки вырваться.

— Сара, послушай меня… — в его зелёных глазах тоже застыли слезы, ему так же, как и ей, трудно дышать, он так же, как и она, уничтожен сейчас.

Но девушка изо всех сил старается увернуться, отпереться, ударить его.

— Я не хочу тебя знать! — срывающимся голосом кричит она, пытаясь убрать от себя его руки. — Ты лгал мне, обо всём лгал! Ты выставил меня посмешищем перед всей школой. И какая цена?! Банка пива? Я для тебя не дороже чёртовой банки пива?!

— Сара, ты права, права во всем, я был последним мудаком. Но я клянусь тебе, я клянусь, что в тот же самый день, в тот момент, когда мы лежали там, я чувствовал, что начинаю в тебя влюбляться. По-настоящему.

С губ срывается крик. Сара с силой отпихивает от себя Майкла, но не успевает сделать и шага, как снова оказывается припечатана к шкафчику.

— Выслушай меня. Я люблю тебя, я правда тебя люблю, я так боялся тебя потерять, я знал, что ты никогда меня не простишь, Сара, но ты моё всё. Это моя самая большая ошибка в жизни. Нет никаких оправданий этому поступку, кроме того, что я действительно был и являюсь куском дерьма. Но я выживал, я должен был поддерживать статус морального ублюдка, чтобы ко мне боялись подходить, чтобы я мог защищать своего брата. К старшим классам это стало образом моей жизни.

Боль оглушает, лицо его не видно за пеленой слез, и Сара даже прекращает бороться, просто разревевшись у этого чёртова шкафчика на глазах у всех. Майкл пытается коснуться её лица, но девушка отворачивается, едва находя в себе силы ответить:

— Это не оправдание, это, черт возьми, твои пустые слова, такие же пустые, как и все, что было между нами.

Картина того дня стоит перед глазами настолько ярко, что это буквально ослепляет. Сара закрывает глаза и продолжает рассказывать:

— Тогда я думала, что уже ничего не может быть больнее. А затем Кэнди, которая пыталась меня успокоить, призналась, что они с Бобби знали о споре. Знали и молчали, потому что, черт возьми, они не хотели портить наши с Майклом отношения.

— А Дерек? — тихо спрашивает Стефани, боясь нанести ей вред лишними вопросами.

— Дерек ничего не знал. Когда я убежала домой, он помчал бить Майклу морду. Но не успел.

— Что это значит?

— Майкл уже дрался со Стивом. Вообще-то, дело дошло до больницы. У Стива было сотрясение, а на Майкле ни синяка.

Обе девушки нервно сглатывают. Саре не становится легче, и груз не спадает с плеч, но она чувствует, словно сделала что-то очень важное. Словно оберегла, в первую очередь, себя от дальнейших переживаний.

— Это та самая поляна?

Не находя подходящих слов, О’Нил кивает.

— И поэтому Майкла отправили в реабилитационный центр? Из-за драки со Стивом?

— Нет, — резко отвечает Сара. — По школе ходят слухи о том, что этому я поспособствовала, чтобы ему отомстить? Что ж, это частично правда. После случившегося Майкл на целый месяц бросил учёбу. Первые недели, конечно, он приходил к моему дому, просил прощения, пока я не соврала ему о том, что разлюбила. Однажды в школу пришёл инспектор. Я как раз ошивалась рядом с кабинетом директора, а дверь была не заперта, так что стоило мне только услышать имя Майкла, я сразу принялась подслушивать. Инспектор сказал, что из-за пропусков его могут не допустить до экзаменов и отчислить из школы. Но если на то есть причина или он сделал что-то плохое, его могут отправить в реабилитационный центр, после чего он спокойно вернётся в школу.

Стефани в удивлении приоткрывает рот, пытаясь переварить всю свалившуюся на неё информацию, но Сара и не думала заканчивать.

— В общем, директор предложил инспектору поговорить с одноклассниками Майкла и с его близкими друзьями. Я выследила этого мистера Хёрта и как бы невзначай оказалась среди его допрашиваемых одноклассников. И пока все эти идиоты защищали Майкла и говорили о том, что он и мухи не обидит, тем самым приближая Тёрнера к отчислению, я во всех красках рассказывала инспектору про его драку со Стивом.

— Но зачем ты сделала это? После всего, что он натворил…

— Стефани, когда ты любишь человека, ты заботишься. Всегда. Не имеет значения, сколько боли он тебе причинил. Я не могла допустить, чтобы он загубил свое будущее. Просто не могла. А эти два месяца реабилитации никак не сказались бы на его учёбе. Там тоже есть учебная программа, тренировки и всё в этом роде. Колледжи не проверяют подобную информацию, как и работодатели. Но если бы Майкла отчислили… его жизнь была бы разрушена.

Тишина, повисшая в воздухе, сурово давит на виски, как и прямой взгляд Стефани, устремленный на Сару. Наконец, девушка выдыхает, и, погладив О’Нил по предплечью, с улыбкой говорит:

— Ты любишь его. Рано или поздно, это сломает все стены между вами.

— Но я не могу, не могу его простить… — шепчет Сара, с тоской оглядывая эту чёртову поляну. — Каждый раз, когда я с ним, я представляю именно это место, словно мы лежим на траве и целуемся, а из-за кустов на нас смотрит вся школа и Стив с банкой пива в руке. Я знаю, что все, что между нами было потом — было по-настоящему. И ещё я знаю, что он тоже обижен на меня, он думает, я отомстила ему тем, что рассказала инспектору о драке. И именно поэтому у нас ничего не выходит, между нами стена, мы не можем поговорить. Меня тянет к нему, ужасно тянет, но каждый раз, когда я пытаюсь забыть о его предательстве… у меня это просто не выходит.

— Ты уже его простила, — с печальной улыбкой заявляет Стефани. — Когда решилась рассказать мне правду и открыться, в первую очередь, себе.

— Я не могла поступить иначе. Как только я поняла, что Майкл тебе нравится…

— Но мне не нравится Майкл, — резко отвечает Стеф, заставляя Сару в недоумении нахмуриться.

Брюнетка вдруг замолкает и опускает взгляд, уставившись на свои ботинки. Впервые она так робеет, впервые ей сложно вымолвить и слова. Но это момент искренности, это момент, когда их души предельно оголены, а значит нет больше смысла молчать. И тогда Стефани выпрямляется, поджимает губы, и, положив руки на плечи Сары, уверенно заявляет:

— Мне нравишься ты.

Комментарий к 13. Ours

Вот мы и узнали все тайны наших ребяток ❤️ очень надеюсь, что вам понравилась глава ❤️ вся моя бесконечная любовь ❤️ с Наступающим! ❤️❤️❤️

========== 14. Ours. ==========

Сара нервно сглатывает.

Пошатнувшись, она чувствует, как под ногой с хрустом ломается ветка. Где-то на дереве кричит ворона. Неприятная морось оседает на плечах, на которых всё ещё лежат ледяные руки Стефани, и Сара шумно выдыхает, виновато опуская взгляд.

Что ж, это было… неожиданно.

— Не волнуйся, — заметив замешательство Сары, Стеф усмехается и убирает руки, делая шаг назад. — Я всё понимаю. Ты всё ещё любишь Майкла. Я ничего не могу с этим сделать.

В памяти, ещё не отошедшей от встряски признания, яркими картинками проносятся все выходки Стефани. В то время, пока Сара думала, что Стеф подбирается к Майклу через неё, она пыталась понравиться самой О’Нил. Это безумие. Она даже предположить не могла…

— Прости, Стеф… — нервно сглотнув, отвечает Сара. — Так вот, почему ты позвала меня на ту вечеринку, поцеловала Майкла, общалась с ним при мне? Ты хотела…

— Показать, кто тебе действительно нужен. А в итоге показала себе, — девушка поднимает взгляд к небу и часто моргает, чтобы отогнать слезы. — Лучше бы я не лезла. Потому что только в очередной раз убедилась, что вы с Майклом созданы друг для друга.

Слова девушки неприятным грузом ложатся на сердце Сары. О’Нил поджимает губы, буравя виноватым взглядом пространство перед собой. Она чувствует себя опустошенной, а признание Стефани только навело беспорядка в её захламленной противоречиями душе. Стеф больше не хочет выглядеть глупо, а потому только пожимает плечами и обещает, что больше не будет целовать Майкла, лезть в их непростые отношения и рушить шаткую дружбу между двумя девушками. Продрогшие и пребывающие не в самом приятном расположении духа, они, наконец, покидают эту чёртову поляну, выходя из леса. Через старый парк Сара и Стефани идут молча, а когда на выходе их пути расходятся — обмениваются сухими прощаниями и с натянутыми улыбками следуют каждая своей дорогой. Саре паршиво. Она не знает, что такое — невзаимно. У них с Майклом все началось так буйно, бурно, с обоюдными сумасшедшими чувствами. Это было так сильно, и О’Нил ни на секунду не задумывалась о том, что Тёрнер мог её не любить. И даже его предательство не пошатнуло её уверенность.

Стефани же была одна. И Сара ничего не могла с этим поделать.

В конце концов, её израненное, проблемное сердце целиком и полностью принадлежит одному заносчивому придурку, с которым ни вместе, ни врозь быть невозможно.

— Милая, ты поздно.

Обеспокоенный голос мамы из кухни заставляет Сару закатить глаза. Стянув с шеи тёплый шарф, девушка бросает взгляд на настенные часы. Ещё нет и пяти. Разве это поздно?

— Я была с подругой, — отвечает О’Нил, входя на кухню и садясь за стол.

— Я как раз приготовила лазанью.

— Мистер Никсон придёт?

— Нет, — миссис О’Нил тепло улыбается и садится напротив Сары, сложив руки в замок. — Я хотела провести время с тобой.

Пребывая не в лучшем расположении духа, девушка снова усмехается и подпирает голову рукой, ожидая свой ужин. Нет, думает Сара, мама вовсе не заинтересована в общении. В последнее время они не то что не были близки, а попросту и вовсе не пересекались! После отъезда отца в Балтимор она долго не горевала, найдя ему замену в виде шерифа. Теперь её было не узнать. От всё контролирующей, хлопотливой женщины ничего не осталось, как не осталось и от заботы, и от завтраков по утрам, и от привычного вопроса «как дела в школе?». Но она была счастлива, и Сара ничего не имела против. В конце концов, девушка никогда не чувствовала себя одиноко.

Майкл стал её семьёй. С бросившим ее отцом и влюбившейся матерью, Сара всё равно не была одна. Они ночевали вместе, тусовались вместе, учились вместе. Миссис Тёрнер всегда была так добра к ней, а Бобби для Сары стал не просто лучшим другом, но и словно бы младшим братом. Холодными осенними вечерами, когда кататься на отцовском байке или зависать на вечеринках надоедало, Майкл готовил горячий шоколад, звал Бобби, и они втроём подолгу сидели в гостиной, смеясь и играя в дурацкие игры. В такие моменты Сара чувствовала себя дома. В конце концов, Майкл был её домом.

А когда он уехал, эту обязанность взял на себя Дерек. Он видел все её слезы и слышал все её истерики, успокаивал её кошмары, заставлял заново учиться есть и ходить в школу. Дерек оставался у неё дома, а Сара ночевала у него. Они были настоящей семьёй, они всегда ей будут. И вряд ли мама однажды впишется в эту шаткую идиллию. Ведь в моменты счастья и моменты отчаяния рядом был кто угодно, только не она.

— Я давно хотела спросить, — неуверенно начинает миссис О’Нил и встаёт, доставая из шкафчика две тарелки. — Почему к нам давно не заходил этот мальчик… эм… Майк?

Сара выдыхает через нос и прикрывает глаза.

— Майкл, — сглотнув, отвечает она. — Мы расстались осенью, мам.

Ничего не ответив, миссис О’Нил совершенно обыденно ставит перед дочерью тарелку с лазаньей и садится напротив. Ужинают они в напряжённой тишине. Вероятно, если бы Сара не провела столько времени в лесу и не проголодалась, она бы предпочла провести время в своей комнате или пошла бы к Дереку, чтобы избежать этого натянутого не-общения. Но был вопрос, тревожащий девушку долгое время, и сегодня, наконец, выдалась возможность его задать.

— Папа не звонил?

Она резко откладывает вилку в сторону и немигающим взглядом смотрит на Сару, так, словно та подняла тему, стоящую в доме под жесточайшим запретом. Но никаких запретов не было. Они просто никогда не говорили об отце. Может быть, они уже развелись, а Сара не знает?

— Нет. Как тебе лазанья? Я добавила тимьян.

Сара с силой сжимает челюсти. От обиды на весь этот мир в уголках глаз уже скапливаются слезы, нос неприятно щиплет, а грудную клетку жжёт, но девушка не успевает даже сосредоточиться на своих гнусных ощущениях, когда в дверь неожиданно звонят. Всех богов моля о том, чтобы это оказался Дерек, Сара рывком встаёт из-за стола и спешит к двери, хватая с вешалки пальто. Кто бы то ни был, она здесь не останется.

Девушка тянет ручку на себя и открывает дверь, в ту же секунду в оцепенении замирая.

Майкл стоит перед ней, неловко потирая шею и поджав губы. Зелёные глаза вмиг приковываются к наполненным слезами её, и парень мгновенно хмурится.

— Что ты здесь делаешь? — осипшим голосом спрашивает Сара и нервно сглатывает.

Он ещё не заговорил, а сердце уже принялось отбивать бешеный ритм о грудную клетку. Взволнованный взгляд бегает по его напряжённой фигуре, а когда останавливается на губах, Майкл, наконец, отвечает:

— Надо поговорить. Насчёт драконов.

— Майкл, я уже сказала, что не изменю своего решения…

— Сара, кто там?

Голос матери из кухни заставляет Сару раздражённо выдохнуть. Она оборачивается назад, раздумывая над причиной сбежать, а затем снова поворачивается к парню, вдруг случайно натыкаясь взглядом на одну небольшую деталь, вернее, её отсутствие. Его кожаная куртка… где она?! Где куртка драконов?

После недолгой мысленной борьбы, неожиданно для самой себя, девушка вдруг хватает Тёрнера за руку и заводит ошеломленного парня в дом.

— Это Дерек, мам, мы будем делать домашку, не мешай! — выкрикивает О’Нил, уводя Майкла по лестнице на второй этаж.

Потеряв дар речи, он едва успевает за девушкой. Когда за ними захлопывается дверь в её комнату, Сара с силой толкает парня на свою кровать, уставившись на него со злобой и неверием. Сопоставить факты в голове — нетрудно, ещё проще — прочесть эмоции на его лице. Девушка подходит к Майклу совсем близко, не позволяя ему встать, и хватается за воротник его зелёного футбольного бомбера.

— Где твоя куртка?

— Э-э-э, что? — ещё не отошедший от её внезапного приглашения, говорит Майкл.

— Куртка драконов. Почему ты не в ней?

Тень понимания, наконец, появляется на лице Тёрнера. Он берет руки Сары в свои и убирает их от воротника бомбера, с натянутой полуулыбкой отвечая:

— Об этом я и пришёл поговорить.

Сердце девушки пропускает удар. Обессиленная, она садится рядом с ним.

— Майкл, только не говори…

— Тебе больше не нужно становиться драконом, — резко отвечает он. — Я решил эту проблему.

Спрятав лицо в ладонях и шумно задышав, Сара пытается успокоить себя, но вопросы, атаковавшие её голову, бессовестно рушат все планы. Как решил, почему решил? Может, ещё не все потеряно? Может быть, он просто договорился с ними? Или рассказал, что Сара — не его девушка? Нет, драконы три шкуры с неё сдерут за обман, а Майкл этого не допустит.

Неужели…

— Ты… ты ушёл из банды? — тихо спрашивает она, убирая руки от лица и с надеждой заглядывая в глаза Майкла.

Он поджимает губы и кивает, опуская взгляд. Внутри все холодеет, сжимается, девушка бледнеет и качает головой, не в состоянии поверить своим ушам. Так они и сидят в тишине: их плечи соприкасаются, дыхание сбито, в душе и мыслях бардак.

— Но зачем? — спустя несколько минут осмысливания, Сара всем телом поворачивается к поникшему парню.

Майкл поднимает на неё взгляд и усмехается, пожимая плечами. В зелёных глазах нет ничего, кроме отражения ошарашенной девушки, поглощенной чувством вины и досадой.

— Это был единственный выход. Я не позволил бы тебе вступить в банду, а им — наказать тебя за обман.

— Ты не должен был делать этого, Майкл, мы бы что-нибудь придумали, мы бы…

— Разве это не то, чего ты хотела? — он поднимает брови, смотря на девушку сверху вниз. — Тебе ведь никогда не нравились драконы.

— Но это твои друзья! Я видела, как они вытащили тебя из драки, из полицейского участка, как волновались за тебя… это твои друзья…

Сказать больше нечего. Этот тяжёлый день щедр на паршивые события, и связать несколько слов в разумное предложение после очередной эмоциональной встряски оказывается трудно. Но Сара вдруг чувствует прикосновение к своим ладоням, и резко вздрагивает, когда опускает взгляд. Майкл берет её руки в свои, поднося к своим губам.

Ей плохо. Ему — не лучше.

— Они всё поймут. Только ты не поймёшь, похоже, никогда, что ради тебя, я, чёрт возьми, на всё готов. Не знаю, сколько должно пройти времени прежде, чем это недопонимание между нами пройдёт… но если ты хочешь, — он запинается, сглатывает и отводит взгляд от её огромных голубых глаз. — Мы можем поговорить обо всём, что произошло. У нас ни разу не было такой возможности.

Тишина овладевает комнатой. Их сбитое дыхание — единственное, что её нарушает. Вот он — напротив, глаза в глаза, такой родной, он ради неё друзей своих бросил, безопасности её ради… что же ты сидишь, дура? Какая, какая может быть обида, если ты давно для себя всё решила? Если он сейчас, в эту самую минуту, тебе все доказал? Доказал, что он единственный, что на всё ради тебя готов, даже друзей бросить и предать. Что он, в конце концов, тот самый, из сказок про рыцарей и их белых коней, дровосеков и чудовищ, прекрасных чудовищ, превращающихся в принцев. И даже если бы не был таким, — всё равно бы его любила.

Сара тихо всхлипывает. Он терпеливо ждёт, когда девушка начнёт по кирпичику из его души выносить, пока начнёт винить его, причитать, говорить о том, как он, подонок, сердце ей разбил. Но вместо этого, под его не понимающий взгляд, она вдруг обхватывает его лицо ладонями и крепко целует. Майкл выдыхает ей в губы, он чувствует её слезы, стекающие по щекам и рукам, но вдруг сам отстраняется, в удивлении заглядывая в заплаканные глаза.

— Сара… — с трудом шепчет он, стирая большим пальцем дорожки от слез. — Что ты делаешь?

И когда кажется, что девушка вот-вот очнется от этой пытки в виде голода по рукам Майкла, по губам его и его телу, Сара вдруг встаёт с кровати и уверенными шагами следует к двери. Тёрнер печально усмехается, но вдруг в непонимании хмурится, когда девушка хватается за ключ и несколько раз проворачивает его в замочной скважине.

Под его удивлённый взгляд Сара возвращается обратно. Без лишних слов садится рядом и снова его целует.

Комментарий к 14. Ours.

Осталась последняя глава ❤️ Вся любовь ❤️

========== 15. Ours ==========

Настоящие чувства, — будь это любовь, ненависть или привязанность, — всегда проверяются временем, испытаниями и внутренней борьбой. Сара не была уверена в том, что то, что произошло между ними осенью, было проверкой. Скорее, огромное недоразумение, ошибка, прокол. Но находясь вдали от Майкла и не переставая убеждать себя в ненависти к нему, она только подтверждала свой привычный, неизменный алгоритм — просыпаться с мыслями о нем, думать о нем в течение дня, засыпать, размышляя о нем. Это не любовь победила все обиды, это её собственный эгоизм. Мол, как же так, послушать гордость, а потом без него страдать? Она же не самоубийца, в конце-то концов.

Между ними оставалось много нерешенного, противоречивого, неправильного. Одежды между ними не оставалось тоже.

— Сара, ты ненормальная, — рычит Майкл, со звериным оскалом наблюдая за тем, как её пальчики ловко справляются с ширинкой на его джинсах. — Там твоя мама на первом этаже…

— Боже, да замолчи ты, — девушка смеётся и усаживается к нему на колени, позволяя любимым губам мгновенно припасть к оголенной груди. — Я больше не хочу тебя отталкивать, не могу, не выдержу…

— И не надо, — резко отвечает Майкл.

Многое надо обсудить, о многом поговорить, и знал ли Тёрнер, что этот его поступок с драконами Сару не отдалит, а наоборот, наконец, отключит этот чёртов ток на колючей проволоке? Через эти металлические шипы он, так уж и быть, перелезет, к самому её сердцу доберётся, а когда не найдёт его на месте, с самодовольной улыбкой поймёт, что оно давно Майклу принадлежит. Конечно, надо многое решить. Но не сейчас, когда его зубы её соски сжимают, когда она вся от желания извивается на нем.

Просто, — щелчок, — и она так яростно в нем нуждается. Как никогда прежде.

Майклу дважды повторять не приходится. Он легко подхватывает её за бедра и укладывает на кровать, покрывая шею и грудь девушки влажными поцелуями. Сара не расскажет, как иногда, закрывая глаза и закидывая руки за голову, она перед сном мечтала оказаться в его руках, во власти его губ и этого глубочайшего взгляда. Майкл не расскажет, как, изнемогая от желания, он раздевал её глазами: в кафетерии, на заднем дворе школы, в коридоре, в кабинете Аарона, везде, где только можно, где нельзя, где она никогда бы не позволила и залепила бы ему пощёчину за такие порой извращенные предложения. Сейчас же она была вся его. Всегда была.

Когда губы его касаются пульсирующей венки на шее, Сара выгибает спину и зарывается пальчиками в любимые рыжие волосы. Довольно зарычав, Майкл ухмыляется и впивается в приоткрытые губы изголодавшимся поцелуем. Их языки, их тела сплетаются, и Тёрнер, не разрывая поцелуй, стягивает с себя последний предмет одежды, пристраиваясь ближе и позволяя Саре обвить его талию ногами. Он входит в неё с поцелуем, но, кажется, даже если бы он и позволил ей застонать, миссис О’Нил на первом этаже ничего бы не заподозрила, решив, может быть, что дочь увлеклась порно.

Но у них тут свое порно, своя атмосфера, они снова вдвоём, снова на всех наплевать.

— Я так люблю тебя, маленькая, — задыхаясь от собственных движений, говорит Майкл прямо в её губы, переплетая их пальцы и утыкаясь носом в её шею. — Прости за всю боль, которую я причинил тебе.

Сара закатывает глаза от удовольствия. С каждым новым толчком наслаждение пронзает всё её тело, словно электрические заряды, приносящие один только кайф. Нет никаких угроз, преград, обид — снова те беззаботные подростки, что урокам предпочтут довести друг друга до оргазма. И они доводят, когда девушка резко вздрагивает, чувствуя, как по телу разливается приятная истома, а он содрогается в ней, роняя свою голову на грудь Сары и пытаясь привести дыхание в норму. Они лежат так некоторое время, ловя все эти звезды перед глазами и блаженноулыбаясь, наслаждаясь тем, что у них отняли, целуясь и тихо смеясь. Его волосы щекочут кожу на шее, и та мгновенно покрывается мурашками, а затем Майкл поднимает голову и принимается покрывать всё её лицо быстрыми короткими поцелуями. Засмеявшись, Сара берет инициативу в свои руки и перебирается на Тёрнера, с гордой ухмылкой оседлав его. Он смотрит на неё снизу вверх с восхищением, с любовью и безграничным счастьем, а затем она наклоняется и кладёт голову ему на грудь. Майкл обвивает тонкую женскую талию одной рукой, другой накрывая разгоряченные тела одеялом. Девушка оставляет поцелуй на его ключице.

— Я думаю, теперь мы можем поговорить, — с улыбкой бормочет Сара, не поднимая взгляд.

Майкл тоже улыбается. Он приглаживает её русые волосы и любуется длинными ресницами, лежащими на её раскрасневшихся щеках.

— Конечно.

— Я не рада, что ты ушёл от драконов. Это твои друзья. Если бы ты заставил меня выбирать между тобой и Дереком, я давно бы тебя прикончила.

— Во-первых, ты не заставляла меня выбирать, — спокойно отвечает Майкл, пропуская её длинные волосы сквозь пальцы. — А во-вторых, какого хрена?

Сара тихо смеётся и прикусывает губу, стараясь скрыть улыбку. Но ей так хочется улыбаться, хохотать, кричать во все горло о том, как она счастлива сейчас, — быть рядом с ним, наконец, переступить через все обиды и предрассудки, просто лежать на его груди и слышать, как бьётся его сердце. Всё, в чем нуждалась, все, о чём мечтала, сейчас было на расстоянии нескольких дюймов, целиком и полностью принадлежало ей.

И в ближайшее никогда она не собирается с ним расставаться. Даже если кругом неразбериха и хаос.

— Но ты не должен был делать это для меня, — снова начинает она, выводя пальчиком узоры на его сильной груди.

— Я сделал то же, что сделала ты ради меня. Так случается, когда люди любят друг друга. Вместе или нет, все равно быть на одной стороне.

Она резко поднимает голову, уставившись на парня вопросительным взглядом. Майкл коротко улыбается, пожимая плечами.

— Что… что я сделала?

— Не допустила моего отчисления, — говорит Тёрнер, поджимая губы.

Сара принимает сидячее положение, широко распахнув глаза и немигающим взглядом уставившись в одну точку. Майкл усмехается и садится рядом, кладя ладонь на её оголенную спину.

— Так ты знаешь? — шепчет она. — Кто тебе сказал?

— Сначала инспектор сказал, что если бы не одна девчонка из моего класса, я бы уже искал работу и думать забыл о колледже, — вспоминая это, Майкл кладёт голову на плечо девушки. — Я и подумать не мог, что это ты. К тому же, мы в разных классах. А потом меня навестила мама и всё рассказала.

— Но откуда она узнала?

— Бобби рассказал.

— А Бобби откуда?

Майкл усмехается и качает головой.

— От твоего дружка, наверное. Как там его, Дэниэл.

— Дерек, — девушка кивает, поворачиваясь к Тёрнеру всем телом.

— Ты спасла мой проблемный зад, но даже если бы ты этого не сделала, я бы не переставал тебя любить. Не переставал бы пытаться всё вернуть.

Широкая улыбка касается румяного лица Сары. Она вдруг притягивает Майкла за шею и мягко целует, все свои чувства через этот поцелуй передавая, — поймёт, не поймёт, какая к черту разница? Он всё знает про её одержимость.

— Я люблю тебя, Майкл, очень люблю, — шепчет Сара прямо в его губы, а затем отстраняется, обхватывая его довольное лицо ладонями. — Но только попробуй меня предать, только попробуй обмануть, поспорить, изменить, что угодно…

— Никогда, маленькая, — с улыбкой отвечает он. — Никогда.

Они снова растворяются друг в друге. Нет больше голода, жадности, опасений, — всё время в мире для них, все возможности только для них одних. Майкл роняет девушку на простыни, и она смеётся, протягивая к нему свои руки, прикрывая глаза в удовольствии, чувствуя его губы повсюду, чувствуя сумасшедшую распаляющуюся страсть в душе, в животе, в голове. Они ещё долго не отпустят друг друга после этой разлуки.

А когда отпустят, в город, наконец, придёт долгожданная весна.

***

— Да уж, Сара, я в тебе разочаровался.

Запрокинув голову, девушка звонко смеётся и ещё крепче прижимается к Майклу, обвившему её талию своими сильными руками. Яркий солнечный свет ослепляет, заставляет сощуриться, чтобы увидеть недовольную гримасу сидящего напротив Дерека. Тёрнер по-хозяйски перекладывает ладони на бедра своей девушки и улыбается Никсону, совершенно не реагируя на его подколы. Оба парня знают: им нечего делить. Сара всегда останется лучшей подругой Дерека и любимой девушкой Майкла.

Логан же, напротив, не сводит с этих двоих глаз. Он искренне рад за лучшего друга и искренне не понимает, почему Стефани, сидящая рядом с Майклом, не выглядит счастливой. Но она обещала, обещала пересилить себя и влиться в их компанию, обещала строить из себя «подругу» и не рассчитывать на большее. Возможно, однажды Стефани не выдержит и оставит их, не желая травмировать душу лживым счастьем за друзей.

Как, возможно, с уходом Стеф в их компании станет на пару человек больше. Может быть, однажды Сара сама подойдёт к Кэнди и Бобби, предложив им мир. Нет, это обязательно произойдёт. Перемены ещё будут между ними, но то, что останется неизменным — эти сильные руки, прижимающие хрупкую женскую фигуру к себе, эти губы, изогнутые в самодовольной улыбке, эти зелёные глаза, не таящие больше никаких секретов.

— Кстати, Майкл, ты в какой колледж записал себя на собеседование?

Тёрнер переключает всё внимание на Логана и пожимает плечами, качая головой.

— Я не записывался.

— Что? — встревает Сара.

— Но экзамены уже через месяц, да и с выбором у нас…

— Я останусь здесь на год, буду работать, пока Сара закончит школу, — с улыбкой говорит Майкл, поглаживая ошеломленную девушку по волосам. — Заработаю на колледж. Всё равно на хорошие результаты рассчитывать не стоит после двух месяцев пропусков.

На лице Дерека вдруг вырисовывается улыбка, он распрямляет плечи и по-доброму усмехается, словно в ту же самую секунду в корне изменил свое мнение о Тёрнере. Он переводит взгляд на Сару, но та немигающим взглядом смотрит перед собой. Стефани в досаде поджимает губы, — здесь уже не сыграешь вселенскую радость. Майкл же с улыбкой щёлкает девушку по носу и добавляет:

— А затем она закончит школу и мы вместе поступим в колледж. Как можно дальше отсюда. Не хочешь вернуться в Балтимор?

— Я… я… э-э-э… — хлопая ресницами, словно неисправная кукла, она не может поверить своим ушам. — У меня нет слов.

С головой окунувшись в восхищение, гордость и абсолютную любовь к этому продуманному парню, Сара вдруг замечает вдалеке две тёмные фигуры. Какие-то мужчины стоят у школьной парковки, выискивая кого-то взглядом. Выглядят они угрожающе, и если бы не кожаные куртки на них, О’Нил спокойно вернулась бы к обожанию Тёрнера, не дергая парня за рукав, как маленький ребенок, увидевший Санту.

— Майкл, — взволнованно шепчет она. — Похоже, это по наши души.

Тёрнер отвлекается от обсуждения чего-то неважного с Логаном и устремляет свой взгляд в сторону парковки. Девушка чувствует, как напрягается всё его тело, и позволяет Майклу подняться, вставая с его колен.

— Сиди здесь, — говорит он, целуя её в макушку и удаляясь в сторону тех громил.

Под недоуменные взгляды Дерека, Логана и Стефани, Сара резко подрывается с места и следует за Майклом. Почувствовав неладное, Тёрнер резко останавливается, и, закатив глаза, оборачивается на девушку.

— Ну, конечно, когда ты меня слушалась.

Сара подходит совсем близко, хватает парня за руку и тянет его в сторону парковки.

— Это драконы, да? — она оборачивается на Майкла, затем отворачивается и щурится, пытаясь разглядеть лица двух громил. — Ну, точно! Я отсюда вижу хитрые глазюки Вишни.

— Сара, ради бога, иди к ребятам, — устало стонет Тёрнер, пытаясь затормозить.

К несчастью, до парковки остаётся всего несколько ярдов. Майкл недовольно сжимает челюсти, заметив улыбающегося Вишню и хмурого Аарона. Драконы переглядываются и подходят ближе.

— Что вы здесь делаете? — настороженно спрашивает Майкл и складывает руки на груди.

Под его напряжённый взгляд, Вишня подходит к Саре и берет её за руку, оставляя на тыльной стороне ладони девушки невесомый поцелуй. О’Нил вздрагивает, испуганно уставившись на дракона, Аарон закатывает глаза, а из ушей Майкла, кажется, вот-вот повалит густой пар.

— Мадемуазель, — с ухмылкой протягивает голубоглазый, наконец, отстранившись.

Внимательный взгляд Тёрнера не упускает кожаную куртку, что держит в руках Аарон. В душе все сжимается от томительного ожидания, а главный дракон, наконец, решает нарушить молчание.

— Мы здесь, потому что в отличие от тебя Кодекс Драконов помним, — спокойно говорит Хилл, но в голосе его прослеживаются нотки обиды. И пока Вишня испепеляет Сару хищным и игривым взглядом, Аарон протягивает Майклу его кожаную куртку. — Ты не можешь перестать быть одним из нас, Тёрнер. Ты не раз доказывал нам свою преданность, сделал татуировку, прошёл испытание. Мы с парнями посовещались и решили, что ты, как никто другой, достоин этой куртки. Твоя девушка может не присоединяться к нам, пока сама этого не захочет.

Майкл в удивлении приоткрывает рот, забирая из рук Аарона свою куртку. В душе бушует целый фонтан из эмоций, и он оборачивается к Саре, что широко улыбается, похлопывая парня по плечу. Вероятно, она сможет справиться с этим фактом и с его несносными дружками.

— А если захочу? — О’Нил ухмыляется, вызывая улыбку одобрения на лице Вишни.

— Не захочет, — закатив глаза, Майкл воодушевленно снимает с себя бомбер и бросает его на землю, облачаясь в ставшую уже родной чёрную кожаную куртку. Счастливый, он протягивает руку Аарону, на что мужчина незамедлительно её пожимает. — Спасибо, парни. Я знал, что это не конец. А где Бурый?

Вишня берет в руку прядь волос Сары, и девушка резко уворачивается, заставляя дракона заулыбаться ещё шире. Наконец, голубоглазый обращает свое внимание к Тёрнеру:

— Шатается где-то. Он просил передать, чтобы ты предупредил его в следующий раз, когда решишь кинуть нас из-за девчонки. Он тебе наваляет.

Тёрнер усмехается и кивает, обнимая Сару за талию и прижимая её ближе к себе.

— Договорились.

Со стороны школы слышится звонок на урок. Вишня закатывает глаза, одними губами говоря «лузеры», и снова целует руку О’Нил. Они прощаются спустя несколько минут, когда Аарон буквально оттаскивает Вишню от этих двоих, уводя в противоположную от школы сторону. Сара прижимается к Майклу, проводя ладонью по грубой чёрной коже его куртки.

— Я рада, что всё так вышло, — с улыбкой говорит она и поднимается на носочки, обвивая шею парня руками. — Теперь я девушка дракона.

— Боюсь тебя огорчать, Сара, — в зелёных глазах Майкла пляшут чёртики, и он сжимает её талию руками, прижимая девушку к себе. — Теперь ты девушка всех драконов.

Они смеются, друг друга прерывая жадным поцелуем. Безответно влюблённая Стефани, ссора с Бобби и Кэнди, наплевательское отношение миссис О’Нил, Стив, ошивающийся рядом и готовый каждому жизнь испортить, пропущенные уроки и банда драконов, — всё это кажется таким крохотным и таким далёким, когда рядом есть люди, в которых ты уверен. Когда ты знаешь, что больше не предадут, потому что веришь, доверяешь, любишь. Потому что знаешь — вы вместе всё переживёте. А остальное значения не имеет.