Вэй Ин небрежно вырисовывал иероглифы, теряя всякое терпение. В библиотеке тепло, пахнет благовониями, потертыми страницами книг и свежими чернилами, а еще — Лань Чжанем.
Увидев его месяц назад, У Сянь сразу все понял. И он был счастлив! Его альфа оказался прекрасным нефритом, умным и сильным мужем великого клана Гу Су Лань! Однако Ван Цзи, видимо, до сих пор ничего не понимал, раз не обращал на своего истинного омегу должного внимания. Это раздражало и бесило, подстегивая все сильнее издеваться над этим черствым куском хлеба.
Но даже так Вэй Ин редко добивался хоть какой-нибудь реакции. Непроницаемое лицо, изящные, медлительные движения, идеальное произношение и каллиграфия… Он будто и не человек вовсе!
Но нравился. Очень нравился. Вэй Ина прямо-таки всего влекло к нему, к этому беспристрастному ледышке. Его аромат, его внешность, его голос, его взгляд… Абсолютно все заставляло У Сяня млеть пред ним. Вся его омежья сущность кричала: этот мужчина — твой, и больше ничей!
Однако… Почему Лань Чжань не чувствовал ничего подобного? Почему никак не действовал, а просто изредка кидал непонятные взгляды? Что у него вообще творилось на душе, о чем он думал? Вэй Ин искренне ненавидел это, но знал, что эту загадку ему еще предстоит решить! Может быть, когда-нибудь он научится понимать его. Все же их судьбы связаны! Большая удача найти так рано свою пару, и обычно это всегда было счастливым событием для обоих, только вот Ван Цзи не выглядел особо довольным, находясь подле У Сяня.
— Гэгэ, я устал.
Альфа отвлекся от чтения трактата «О красоте», поднимая взгляд на У Сяня. Омега, резко ворвавшийся в его жизнь, оказался тем человеком, о котором Ван Цзи очень часто думал. Его всегда интересовал вопрос истинности, поэтому все книги в библиотеке, касающиеся этой темы, были давным-давно прочитаны. Там всегда описывалось, что альфа и омега сразу чувствовали влечение при первой встрече и при всех последующих в более интенсивном виде.
Тогда он не понимал, что подразумевалось в книгах под словом «влечение», но увидев Вэй Ина, ощутив его вишневый аромат, застрявший в голове, он все осознал. Даже когда Вэй Ина не было рядом, он чувствовал этот запах на себе и по-настоящему сходил с ума.
Сколько раз ему приходилось ходить к холодному источнику, сколько раз он уходил тренироваться до потери сил… А Вэй Ин совершенно не унимался! Он что ли совсем ничего не осознавал? Нет, безусловно понятно, что в голове у него гуляет ветер, но не настолько же! Так прижиматься к нему, таскать всякие непристойные книжки, обращаться к нему «гэгэ»… Да вечности не хватит, чтобы перечислить все сумасшедшие поступки этого непоседы! Таких омег он никогда не встречал. Да он в принципе таких ярких, веселых, открытых и безбашенных людей не встречал. Вэй Ин будто не от мира сего: делал, что вздумается, нарушал правила, пил алкоголь как не в себя, доводил учителя Ци Женя до белого каления, и при этом заводил друзей, хорошо учился и демонстрировал отличные заклинательские способности.
— Я же просил не называть меня так, — как можно спокойнее произнес Ван Цзи, глядя, как У Сянь ползет к нему. Омега сел совсем рядышком, облокачиваясь головой о его плечо.
— Гэгэ, мне весь день нездоровится! Мне нужно отдохнуть.
Лань Чжань поджал губы. Этот омега уже много раз его обманул, но даже сейчас он верил каждому его слову. Вэй Ин переписал от силы пять страниц, и уже пытался отлынивать от работы. Обычно же это происходило как минимум на двадцатой странице.
— Это правда?
— Мгм, — промычал У Сянь, копируя манеру разговора Лань Чжаня.
Ван Цзи приподнял руку и аккуратно коснулся горячего лба костяшками пальцев. Вэй Ин с удовольствием смотрел, как янтарные глаза расширяются в удивлении и искреннем беспокойстве.
— Похоже, ты болен. Какие еще симптомы?
— Дрожь во всем теле, слабость, сонливость. И жарко как-то…
Он уткнулся лицом в плечо альфы, а Ван Цзи нежно приобнял У Сяня, отчего тот теперь прижимался к его груди. Вэй Ин вдохнул запах и задрожал, с трудом сдерживая стон. Только сейчас У Сянь начал понимать, что с ним творится и почему он так льнет к Лань Чжаню…
========== 1.1. Все не так. ==========
Вэй Ин понял, что дело плохо. Нет, он, конечно, хотел Лань Чжаня, но сейчас — не время и не место!
К тому же, течка практически всегда заканчивается беременностью. И не то чтобы он этого не желал, но они слишком молоды для подобной ответственности!
Спутанные мысли проносились в его голове, заставляя Вэй Ина судорожно искать выход из ситуации. Ему нужно срочно сбежать, иначе случится непоправимое.
У Сянь мягко отстранился от Лань Чжаня, ненароком обдав альфу своим сладковатым запахом цветущей вишни и ее ароматных ягод. Ван Цзи напрягся, крылья носа задрожали, а в голове что-то переменилось, словно по щелчку пальцев.
Теперь его взгляд не был таким, как прежде. Ван Цзи снова втянул воздух, теряя контроль. Его. Его омега.
У Сянь уже поднялся, идя к выходу из библиотеки. Ван Цзи нагнал его за два широких шага и дернул на себя, крепко сжимая в объятиях. Лань Чжань опустил голову, утыкаясь носом в шею истинного, как сумасшедший обнюхивая свое.
Вэй Ин задрожал. Он не ожидал. И он не мог вырваться: альфа прилагал приличное количество сил, чтобы У Сянь не мог даже двинуться.
— Лань Чжань, послушай меня… Лань Чжань, нам нельзя… Послушай, пожалуйста, ах… Не надо лизать… Ван Цзи, боги, да что же… О-ох. Лань Чжань, мы обязательно будем вместе, п-просто нельзя сейчас этого делать, это принесет только проблемы, д-да и… А-ах!
Вэй Ин прогнул спину, когда Лань Чжань просунул руку под штаны, лаская член. В голове помутилось от поцелуев в шею, от горячего дыхания и просто потрясающего, неповторимого, самого лучшего аромата.
Вэй Ин заскулил, когда Лань Чжань крепче прижал его к себе, и он ощутил задом нечто очень твердое и выпирающее. Возбуждение накатывало волнами, потому что все это с ним делал Лань Чжань. Его Лань Чжань.
— Агх! А-а, Лань Чжань, ты что… Больно! Больно, правда больно, угх… Н-н…
У Вэй Ина заслезились глаза, когда Ван Цзи так неожиданно вгрызся в его шею, пронзая тонкую молочную кожу острыми клыками, оставляя там свой аромат. Теперь он точно его. Никто и никогда больше не взглянет на У Сяня. Его. Его. Только его.
Вэй Ин тихонько скулил, чувствуя, как Ван Цзи с наслаждением зализывает кровоточащую рану, которая источала резкий запах сандалового дерева. Больно, чертовски больно. Место горит и щипет, и от постоянного раздражения горячего и влажного языка становилось не легче, а тяжелее.
— Лань Чжань, отпусти, отпусти меня. Не трогай, я не хочу! Мне больно! Прекрати, ах… Ты слышишь меня вообще?!
У Сянь с силой дернулся, но вырваться не удалось. Его тело стало таким слабым из-за течки? Или это Ван Цзи удерживал его стальной хваткой? Наверное, и то, и другое…
Вэй Ин поджал губы, нервно сглатывая скопившуюся слюну. Ван Цзи его не слышал, не реагировал. Все, что он делал — обнюхивал и прижимал к себе. Он совсем обезумел… Это совершенно не тот сдержанный и упрямый Лань Чжань, которого он знал! И это бесконечно пугало. Неужели его первый раз случится в шестнадцать лет, до брака, в библиотеке Гу Су Лань?
Возможно, ему стоило закричать? Позвать на помощь — хорошая идея, но он знал, что шанс, что их услышат, очень низкий, потому что библиотека находилась в отдалении от всех остальных построек. Поблизости, пожалуй, был домик Си Ченя, но опять же, вероятность слишком мала…
А еще Вэй Ину не хотелось, чтобы кто-либо застал их в таком компрометирующем виде. Нет, он справится. Надо заставить Лань Чжаня остановиться.
— Гэгэ… Ха… Мы обязательно будем вместе, но сейчас нельзя, п-понимаешь?
Вэй Ин не оставлял попыток достучаться до альфы словами. Его голос начал дрожать, а все из-за усиливающейся течки. Внизу живота будто скручивались узлы: и больно, и приятно. Из зада сочилось, а член истекал смазкой. Соображать стало труднее: чем больше он вдыхал аромат Ван Цзи, тем сильнее терял голову.
Хотелось ощутить Лань Чжаня в себе, хотелось родить ему малыша, хотелось… Боги, да он же и сам уже не в себе! Вэй Ин поддавался феромонам истинного, и в какой-то момент совершенно обмяк, тихо постанывая от того, как Ван Цзи ласкал его член, целовал шею и уши.
— Лань Чжань… Ха-а…
Вэй Ин прикрыл серебряные глаза и на мгновение забылся в этих приятных ощущениях. Наконец-то Лань Чжань обратил на него внимание!
Однако мысли об этом пришлось отмести, когда Лань Чжань довольно резко повалил Вэй Ина на дощатый пол библиотеки, тут же нависая сверху и придавливая собой.
Вэй Ин в полном шоке уставился на совершенно безумные глаза истинного. Его уши покраснели, на лбу проступила испарина, уголки губ измазаны кровью.
У Сянь испугался.
Это его Лань Чжань?
Почему он выглядит так незнакомо? Сколько он сдерживал себя, что пришел в такое неистовое состояние, учуяв запах У Сяня во всей красе?
— Отпусти, — снова попросил У Сянь, кладя вытянутые руки на грудь, чтобы Лань Чжань не мог приблизиться.
Лань Чжань чуть приподнялся, и Вэй Ин подумал, что он одумался, что пришел в себя, однако… Ван Цзи стянул с лба ленту и, крепко сжав запястья У Сяня, завязал его руки несколькими плотными узлами.
— Лань Чжань! — выкрикнул омега, а потом ощутил, как альфа зажал его рот, чтобы он не издавал лишнего шума.
Вэй Ин распахнул глаза, не в силах пошевелиться и издать звук. Таким беспомощным он еще никогда себя не чувствовал. Хотя нет. Когда он дрался с собаками за кусок испорченного цзяоцзы на помойке, он испытывал что-то подобное: чувство всепоглощающего страха и обреченности.
У Сянь зажмурился, не желая смотреть на такого Лань Чжаня. Звуки разрывающейся ткани ханьфу Вэй Ина заставляли чувствовать себя до ужаса неправильно. Все не так.
Лань Чжань не тот. Место неправильное. Время неправильное. Все не так. Не то. Все неправильно.
У Сянь дернул руками, чувствуя, как ткань лобной ленты впивается в нежную кожу, на которой обязательно появятся отметины. Белая лента клана Гу Су, видимо, наделена энергией, поэтому порвать ее было практически невозможно.
Становится прохладнее — ткани ханьфу и нижних одежд он уже не чувствует на себе. Штаны Ван Цзи тоже разорвал, и Вэй Ин вынужден лежать обнаженным на куче разорванных вещей под возбужденным Лань Чжанем.
У Сянь распахнул глаза, когда Ван Цзи резко раздвинул его ноги в стороны, сжимая руками колени. Вэй Ин сильно покраснел. Приоткрыв глаза, он уставился в потолок, больше не пытаясь кричать или вырываться.
Ван Цзи совершенно завороженно рассматривал своего омегу, несколько пьянея от усилившегося аромата. Вдруг он опустился, припадая губами к соскам, таким нежным и розовым. Как же он прекрасен. Как же он давно этого хотел.
Где-то на задворках сознания кто-то кричал ему, чтобы он остановился. Кричал, а потом начал умолять, видимо, теряя надежду остановить все это безумие. Вэй Ин не хотел этого! Это принуждение! Это насилие! Это… Это конец всему.
Вэй Ин задрожал. Три пальца безжалостно входили в него, постепенно растягивая узкий, но истекающий смазкой вход. Ван Цзи вылизывал его грудь и низ живота, слыша иногда тихие постанывания.
Течка давала о себе знать, и любая, даже грубая ласка, доставляла удовольствие. Вэй Ин закусил нижнюю губу, стараясь абстрагироваться от всей этой безумной ситуации.
Однако, когда Лань Чжань приподнялся и завозился со своим ханьфу, стало совершенно ясно, что произойдет дальше. Вэй Ин весь внутренне сжался, одновременно желая и не желая этого.
У Сянь прикрыл глаза, не хотя видеть все происходящее. Лань Чжань смотрел на него, как на драгоценный трофей или добычу. Он часто дышал, касаясь У Сяня слишком грубо и уверенно.
Все не так.
Все не то.
Вэй Ин не может перестать думать об этом.
Не так.
Не то.
У Сянь распахнул моментально заслезившиеся глаза, когда альфа резко вошел в него. Дернувшись, он прогнул спину, но не смог издать даже стон боли, настолько это было неожиданно и нестерпимо. Из груди будто выбили воздух, да так сильно, что У Сянь отчего-то не мог снова вдохнуть.
Он замер, чувствуя, как по вискам стекают горячие капли. Смотря в потолок библиотеки, У Сянь ничего не мог разобрать: все расплывалось из-за пелены слез.
Больно. Горячо. Слишком много. Ван Цзи очень сильно распирал его внутри своим по-настоящему огромным размером. Хорошо, что он не двигался, иначе это окончательно добило бы больше не девственный омежий организм.
Вэй Ин учащенно, но поверхностно дышал, стараясь не шевелиться. Все, что он мог — держаться.
***
Вэй Ин лежал на животе, уткнувшись лбом в пол. Лань Чжань держал его за бедра, ритмично входя в податливое после стольких сцепок тело.
Окинув взглядом укусы на спине Вэй Ина, шее и плечах, он удовлетворенно выдохнул: теперь этот омега полностью принадлежит ему. Пожалуй, это все, что заботило его все это время.
Он не замечал болезненных стонов, просьб остановиться. Не замечал кровь, выступающую на губах У Сяня от постоянного закусывания, или уже иную кровь, медленно вытекающую из укусов, особенно самых новых. Не замечал, что на запястьях проступила та же багровая жидкость из-за слишком туго повязанной ленты. Он ничего не видел и ни на что не обращал внимания. Это был не он.
Вэй Ин царапал ногтями доски пола, оставляя светлые отметины и сдирая пальцы в кровь. Он пытался всеми силами отвлечься от одной боли, переключившись на другую.
В начале, когда он расплакался, Вэй Ин думал, что все ужасно. Однако лишь сейчас У Сянь полноценно осознавал, что значит по-настоящему ужасно.
Боль. Боль. Боль.
Лань Чжань не жалел его, не слышал, он был совершенно не в себе. Вторгался в его тело, оставлял метки, кончал и сцеплялся, а потом, когда образовывался узел, нежничал с ним, давая немного прийти в себя.
Вэй Ин не знал, сколько это длилось. По ощущениям — целую вечность. Он сильный, но не настолько.
Его голос полностью сел, поэтому он даже стонать больше не мог: выходили какие-то пугающие хрипы, когда было особенно больно.
Живот скручивало спазмами, внутри все горело и жгло. Узел на члене, увеличившийся уже несколько раз из-за сцепок, очень сильно растянул нутро Вэй Ина.
Чвакающие звуки из-за переизбытка спермы, крови и природной смазки, порядком надоели ему. Его ничего не возбуждало сейчас, наверное, он держался только из-за течки, которая помогала не свалиться. Но с другой стороны, именно из-за этой течки Лань Чжань изменился…
Вэй Ин с силой закусил губу — еще чуть-чуть, и он прокусит ее насквозь. Пальцы горели и кровоточили, метки ныли. Из глаз уже даже не выделялись слезы: кажется, он давным-давно все выплакал.
Его волосы сильно растрепались, прическа съехала, отчего на его голове образовалось какое-то воронье гнездо.
Как же плохо.
Как же ему плохо.
Вэй Ин прикрыл глаза и хрипло застонал, когда Лань Чжань толкнулся особенно глубоко и застыл, в очередной раз кончая внутрь.
Узел на члене увеличился, и они снова сцепились. Вэй Ин на это мог лишь тихо шикнуть и застыть. Он понял: лучше всего во время сцепок вообще не двигаться.
Лань Чжань медленно опустился. Он начал с нежностью целовать спину омеги, гладить его бедра руками, одаривая своей лаской и заботой.
Вэй Ин на грани. Еще немного, и он потеряет сознание. Его тело давно уже на исходе.
Дверь в библиотеку открылась. Си Чень совершенно застыл, не веря в то, что его брат натворил.
========== 1.2. Суд. ==========
— Ван Цзи! Что ты делаешь?! Брат?!
Лань Чжань несколько раз проморгался. Он увидел голую и искусанную спину Вэй Ина. Тело под ним дрожало и тяжело дышало. Только сейчас до него начало доходить, что он натворил.
Он все разрушил. Все испортил и уничтожил. Своими собственными руками.
Си Чень, не дождавшись какой-либо реакции, закрыл дверь и быстро спустился к ним. Только осмотрев Вэй Ина он понял, насколько все серьезно и плохо.
Ван Цзи не появлялся у себя слишком долго, поэтому Си Чень пошел его искать.
Нервно выдохнув, Первый Нефрит стянул с себя ханьфу, оставаясь в нижних халатах. О пристойности сейчас думать некогда: его брат совершил самый ужасный поступок, бросив на клан нестираемое пятно позора и вины перед орденом Юнь Мэн Цзян.
Си Чень прикрыл наготу Вэй Ина, который издал тихий, хриплый стон боли, когда Ван Цзи двинулся назад, выходя из него. Без сильных рук Лань Чжаня на бедрах он бы упал, но Си Чень успел взять его за плечи и притянуть к себе.
Последнее, что чувствовал У Сянь — это позорное чувство выливающейся из него горячей спермы. Она стекала по внутренней стороне бедер в огромных количествах, капая на темный пол.
Ван Цзи нервно сглотнул, понимая, почему цвет у этой жидкости имеет розовый оттенок — это кровь.
Лань Чжань смотрел, как брат пытается укутать бессознательного Вэй Ина, чтобы отнести его к лекарю.
— Что… Что мне делать? — наконец говорит Ван Цзи, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы. Что он наделал? Как он мог?
— Я не знаю, брат, не знаю… Ты… Просто… Как ты…
Си Чень растерян не меньше Ван Цзи. Он не может избавиться от этого чувства разочарования в брате. Он безгранично любил Лань Чжаня, но то, что он сегодня сотворил… Последствия могут привести к самому ужасному финалу.
Дверь распахнулась. Ци Жень застыл. Его глаза сузились.
— Дядя… — произнес Си Чень, держа на руках Вэй Ина, из которого по-прежнему вытекало что-то.
***
Ван Цзи не мог стоять ровно и молчать, когда тяжелый дисциплинарный кнут вновь и вновь раздирал кожу и мышцы на его спине. Кровь тонкими струйками текла на камни. Для его молодого тела десять ударов от дисциплинарного кнута — это максимум, который он может выдержать.
Раны будут долго заживать и невероятно сильно болеть. Это будет ему напоминанием на всю жизнь за то, что посмел сделать. Посмел зайти так далеко, желая кем-то обладать.
Каждый в клане Гу Су обязан иметь стойкую выдержку. Все считали, что она у Ван Цзи есть. Видимо, его самообладание и стойкость рядом с Вэй Ином терпели полный провал.
После десятого удара он упал. Си Чень аккуратно приподнял брата, накрывая его спину белоснежной тканью.
— Вэй Ин… Что… С Вэй Ином?.. — с трудом спросил альфа, ощущая тепло, исходящее от брата. Си Чень пришел сюда только что, видимо, уже решив все с У Сянем.
Си Чень вздохнул. Он помог Ван Цзи подняться и, придерживая за плечи, повел в цзинши. Уже было поздно, но наказание решили провести прямо сейчас, чтобы не откладывать. Завтра состоится собрание старейшин, которые будут решать, что делать в этой, казалось бы, безвыходной ситуации.
— Брат… Что с ним?
— Ему сильно досталось. Лекарь сказал: «Если бы не течка и не естественная смазка, я не представляю, сколько крови и разрывов могло бы быть». А еще ты пометил его и, скорее всего, ха… Скорее всего, он понесет от тебя.
Си Ченю было очень тяжело говорить подобное, но Ван Цзи должен все знать и понимать. Он сломал Вэй Ину жизнь: из-за бесчисленных меток ни один альфа на него не взглянет, а сам организм У Сяня будет отторгать чужого альфу. Метка — одно из самых серьезных решений между омегой и альфой. Ван Цзи поставил несколько штук насильно.
— Брат, я… Что же мне делать? Как мне жить дальше? Что я натворил? Вэй Ин… Я…
По щекам Лань Чжаня потекли слезы. Он ни одной не проронил, пока принимал удары, но осознание своей вины убивало в нем все. Он ненавидел себя. Он бесконечно сожалел. Он был полностью разбит.
***
Цзян Чэн в ожидании стоял подле Янь Ли.
— Как же так? — тихо спросила девушка, накрыв лицо руками. Они не видели еще Вэй Ина, знали лишь, что все довольно серьезно.
— Я догадывался, что этот интерес Вэй Ина к этому Ван Цзи ничем хорошим не кончится. Я… Я убью его.
Альфа сжал кулаки, останавливая себя от того, чтобы найти Лань Чжаня и убить его просто потому, что не хотел уходить от У Сяня сейчас. Позже он сделает все, чтобы разрушить жизнь Нефрита.
— А-Чэн, прекрати. Нам нужно думать, что делать дальше…
Ци Жень вошел в небольшую комнату ожидания, подошел к брату и сестре.
Ученики, поклонившись, взглянули на бледного старика.
— Я отправил письмо в орден Юнь Мэн Цзян. Я попросил ваших родителей приехать, чтобы разрешить эту ситуацию…
— Как ее вообще можно разрешить?! — вскипел Цзян Чэн, не в силах уважительно вести себя по отношению к старшему, когда его племянник сотворил такое с Вэй Ином.
Ци Жень не знал, что сказать, поэтому, опустив глаза, молчал. Такая ужасная ситуация не могла ему присниться даже в самых жутких снах, но она случилась наяву. Его достопочтенный, идеальный и прекрасный племянник надругался над Вэй Ином.
Из комнатки вышел лекарь, вытирая руки о какую-то тряпку.
— Сможете проведать утром. Сейчас ему нужен отдых и уход. Не знаю, когда он очнется, но буду следить за его состоянием всю ночь. Хотите услышать то же самое, что я поведал Первому господину Ланю?
***
Вэй Ин чувствует нежные прикосновения к лицу. Аромат, исходящий от девушки, он не спутает ни с чем.
— Шицзе… — тихо и хрипло произнес У Сянь, медленно приоткрывая глаза.
— А-Сянь, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спрашивает она, вглядываясь в родные серые глаза с надеждой.
— Ох, теперь, когда ты спросила, я понимаю, что не очень-то хорошо…
Вэй Ин старается натянуть улыбку, но его тело болит. Он с трудом приподнимается на руках, чувствуя саднящую боль в заду.
— А-Сянь… Ты голоден? Врачеватель попросил накормить тебя, когда ты проснешься.
У Сянь осмотрелся. За окном вечерело. Вопрос сестры он проигнорировал, потому что сейчас важно другое.
— Шицзе, сколько я проспал?
— Целую ночь и целый день.
— Ох… Что случилось после того, как я… После того, как я отключился? Где Цзян Чэн?
Девушка не знала, как ответить на все эти вопросы. Она вообще не знала, как себя вести. Все, что ей сейчас хотелось — это обнять и утешить У Сяня. Она представить себе не могла, как ему было тяжело, и что он чувствует сейчас.
— Тебя нашел Си Чень и Ци Жень. Си Чень отнес к лекарю, а Ци Жень наказал Ван Цзи десятью ударами дисциплинарного кнута.
Лицо Вэй Ина вытянулось. Он и представить себе не мог, какие муки вытерпел Лань Чжань. Это считалось одним из самых серьезных наказаний.
— А дальше… Ци Жень отправил письмо в наш орден. Утром приехали отец и матушка, чтобы быть на суде.
— Суд? Но его же уже наказали! — все также хрипло произнес У Сянь, хмуря брови.
— Вэй Ин, это слишком… серьезный проступок. Между орденами могут возникнуть натянутые отношения. Старейшины Гу Су хотят выгнать Ван Цзи из Облачных Глубин…
— Что?! — вскрикнул Вэй Ин, потому что его голос вдруг прорезался. Закашлявшись, он принял протянутую Янь Ли пиалу с водой, и осушил ее.
— Вэй Ин, ты так беспокоишься о Ван Цзи… Я не понимаю, как обстоят дела, но ты… Тебе он нравится? Даже после того, что произошло между вами?
Вэй Ин поджал губы. Он поднялся с постели, стараясь не обращать внимания на боль. Поспешно натянул ханьфу, завязал волосы и сорвался в главный зал. Янь Ли побежала за А-Сянем, едва поспевая.
***
— И все же! Я считаю, что решение нужно отложить. Вэй Ин сильно пострадал, его жизнь сломана. И как бы не было печально, но только Ван Цзи может стать его супругом, — Цзян Фэн Мянь нахмурился, наконец-то встревая в спор.
— Отец! Его нужно казнить! — выкрикнул Цзян Чэн. Он чуть ли не плевался ядом, глядя на стоящего на коленях Ван Цзи. Его ханьфу на спине пропиталось кровью, отчего в огромном помещении постоянно витал неприятный запах.
— Цзян Чэн! Помолчи! — строго выкрикнула Юй Цзы Юань.
— Полагаю, мы должны отложить вопрос о наказании до тех пор, пока Вэй Ин не проснется. Так мы сможем услышать сторону пострадавшего. К сожалению, мы до сих пор ничего не знаем о ситуации, — тихо произнес Ци Жень, поджимая губы.
— Вы что это, намекаете, что Вэй Ин мог соблазнить вашего племянничка? И что Ван Цзи совершенно ни в чем не виноват? А вы готовы ответить за свои предположения, господин Лань Ци Жень? — госпожа Юй усмехнулась, вцепившись когтями в глотку тигра.
Учитель Лань нервно выдохнул, его взгляд забегал. Что он мог сделать? Как он мог защитить Ван Цзи?
— Я виноват, — кратко бросил Ван Цзи. Это первое, что он вообще сказал за все время споров.
— Ван Цзи! — крикнул Си Чень, видя, что брат сам себя закапывает в землю.
— Я во всем виноват. Только я. Я не пустил его. Я не дал ему уйти. Я… принудил его.
Цзян Чэн резко подорвался со своего места, чтобы убить избить Ван Цзи. Однако его остановил Си Чень, мягко удерживая и не давая пошевелиться.
— Я приму любое наказание. Даже самое жестокое. Я виноват… Я во всем виноват.
Лань Чжань, с трудом сдерживая слезы, опустился еще ниже, но не в знак почтения. Он раскаивался, признавал вину и показывал полное смирение.
Неожиданно дверь открылась. Вэй Ин, учащенно дыша, вошел в зал. Окинув взглядом всех присутствующих, он натянул улыбку.
— Вы чего все такие хмурые?! Ох, Лань Чжань, что у тебя со спиной, боже-боже!
Янь Ли встала рядом с Вэй Ином, прибежав с задержкой. Переведя дыхание, Вэй Ин встал рядом с Лань Чжанем.
Ван Цзи нервно сглотнул, переставая сгибаться в три погибели. Он не верил тому, что слышал этот звонкий, но хриплый голос. Он знал, почему голос У Сяня стал таким…
— Вэй Ин, — прошипел Цзян Чэн, — тебе в постели надо быть! Янь Ли!
— Он… Он хотел прийти, — растерянно произнесла девушка.
— Вэй Ин, как ты себя чувствуешь? — спросил Фэн Мянь, стараясь скрыть радость от того, что увидел воспитанника в таком настроении после случившегося.
— Ох, не так хорошо как хотелось бы, но не до этого сейчас. Учитель Лань, можно отменить суд? Его уже наказали ударами кнута, посмотрите на его спину!
— Вэй Ин, что ты хочешь всем этим сказать? — спросила госпожа Юй, сузив глаза.
— Не надо выгонять Лань Чжаня. Зачем двум кланам ссориться? Хах, это… Это был несчастный случай! Он не виноват! Давайте просто обо всем этом забудем. Эй, Лань Чжань, ты же не против взять меня в мужья?
Ван Цзи напрягся, а потом уставился на улыбчивое лицо любимого человека. Он просто не мог в это поверить. На лице отразилась гримаса боли, когда он вспомнил, что надругался над У Сянем вчера.
— Вэй Ин… Ты согласен на брак? — спросил Цзян Фэн Мянь, мягко улыбаясь. Ситуация к этому не располагала, но, кажется, все не так плохо, как показалось ему в самом начале.
— Лань Чжань, ну ты чего молчишь! — недовольно пробурчал Вэй Ин, несколько хмурясь.
Ци Жень молчал, думая, что, возможно, Вэй Ин и впрямь спасет его племянника от изгнания.
Цзян Чэн молчал только потому, что понимал, что если не Ван Цзи, то никто. Он с силой стиснул зубы, закрывая глаза и признавая поражение.
Янь Ли молчала, переживая за А-Сяня. Она знала, что это только его решение: защищать Ван Цзи сейчас.
— Лань Чжань, я сейчас обижусь, если ты не скажешь, что любишь меня и хочешь видеть рядом с собой всю жизнь!
Ван Цзи распахнул янтарные глаза.
— Я люблю тебя. И… И хочу видеть рядом с собой всю жизнь.
Настала очередь У Сяня распахивать в шоке в глаза. Он засмеялся, но тут же перестал, поняв, что это, черт возьми, больно.
— Ха-ха, Лань Чжань, ты и правда это сказал!
Даже в таких серьезных делах Вэй Ин вел себя столь бессмысленно, безответственно и глупо.
— Тогда, думаю, нам стоит как можно скорее готовиться к свадьбе, — сообщил Цзян Фэн Мянь, обратившись к Ци Женю и старейшинам ордена.
— Только вам придется очень постараться, чтобы наш орден был в плюсе от этого брака. Как-никак, мы сохранили ваш благопристойный облик и вашего драгоценного Нефрита, — госпожа Юй смогла все же выжать выгоду.
Вэй Ин коснулся плеча Ван Цзи, на что тот вздрогнул.
— Пойдем, Лань Чжань. Нам обоим нужно отдохнуть, а потом… поговорить.
Ван Цзи медленно поднялся с колен, глядя куда-то в пол, боясь смотреть на Вэй Ина и чувствуя себя при этом просто ужасно.
— Лань Чжань! Гэгэ, ну ответь же мне.
— Мгм.
У Сянь покачал головой и, взяв Лань Чжаня за руку, вывел из зала под взгляды заклинателей. Он не дал ему опуститься.
========== 1.3. Последствия. ==========
Лань Чжань не мог поверить. Как Вэй Ин мог защищать его? После того, что он сделал?
Это из-за меток? Или из-за возможной беременности? Почему он спас его от старейшин?..
Вэй Ин больше не улыбался. Он шел вместе с будущим супругом в свою цзинши, и им было по пути.
— Зачем ты это сделал? — тихо спросил Лань Чжань, не в силах больше молчать. Ван Цзи, да не в силах молчать. Вот так случай!
Вэй Ин перевел взгляд на Ван Цзи. Идти — сущая мука для него, но ведь и Лань Чжаню пришлось вчера туго.
Течка. Чертова течка! Она все испортила. Вся влюбленность Вэй Ина разбивалась вчера, словно волны о скалы, когда он чувствовал чужие прикосновения. Это был не Лань Чжань. Это была его истинная сущность альфы. И она его чертовски пугала.
— Потому что мы так и так должны были вступить в брак. Правда вышло это намного раньше.
— Вэй Ин, мне…
— Не извиняйся, Лань Чжань. Тебе тоже плохо, я вижу. Отведи меня до цзинши, если тебе не тяжело. Я, кажется, растратил все свои силы, пока бежал в зал.
Лань Чжань нервно выдохнул. Он неловко вытянул руку, но побоялся коснуться Вэй Ина. У Сянь сам мягко прильнул к альфе, ощущая его приятный обволакивающий аромат сандала. Правда, еще от него доносился отчетливый запах крови.
— Вэй Ин, я…
— Нет, — перебил его омега, опираясь о Лань Чжаня, пока он вел его в комнату. — Потом поговорим. Я сейчас не в себе, да и… Мне нужно все обдумать.
Лань Чжань медленно перевел взгляд от Вэй Ина на дорогу, чувствуя легкую дрожь в теле У Сяня. Прямо как вчера.
Было больно. Это не спина, нет. Ван Цзи убил их любовь, уничтожил будущее, разрушил брак. Удивительно, что Вэй Ин все же предложил его. Как только У Сянь может быть настолько добрым? Как он мог сказать, что не винит его ни в чем, когда он так виноват?
— Спасибо, — тихо и сухо бросил У Сянь, когда они остановились у его цзинши.
Ван Цзи медленно убрал руки от него, и вскоре Вэй Ин зашел к себе, даже не обернувшись напоследок.
***
Вэй Ин лежал в постели и пил очередной отвар. Этот подавлял течку, а тот, что он выпил до этого, восстанавливал силы. Лекарь пришел к нему совсем недавно и смазал все раны, которые У Сянь не мог обработать самостоятельно.
Лечение должно было занять несколько дней, поэтому У Сяня освободили от занятий.
Смазывая запястья неприятно пахнущей зеленой жижей, Вэй Ин старался не думать о том судьбоносном вечере. Уже поздно, но к нему кто-то пришел.
— Войдите, — хрипло сказал У Сянь, не узнавая свой собственный голос.
Янь Ли и Цзян Чэн вошли в комнату и закрыли дверь. Они сели подле Вэй Ина, глядя на перетянутые запястья.
— Он… Связал тебе руки? — шепотом произнес Цзян Чэн, стараясь откинуть эту мысль, стараясь не думать, что именно Ван Цзи делал с его братом, как именно пытал.
Вэй Ин поджал губы, продолжая втирать мазь в запястья, чтобы не осталось никаких следов. Он не хотел разговаривать со своей семьей. Хотел остаться один, но при этом понимал, что одному будет только хуже.
— Дядя и госпожа Юй… Где они? Им дали комнаты?
— Да, они решили остаться, А-Сянь.
Вэй Ин медленно кивнул, заканчивая свое дело. Он обтер руки, а потом забинтовал каждое запястье, чтобы мазь не смазалась и не заляпала одежды.
— Хорошо, — тихо произнес У Сянь, поднимая взгляд на брата и сестру.
Они смотрели с таким беспокойством, что возникали странные и противоречивые чувства: раздражение и нежность.
Его бесило, что к нему теперь относятся иначе, и при этом он был благодарен за такую заботу. Он знал, что они не беспричинно волновались, но все равно ничего не мог с собой поделать.
Цзян Чэн понял, что спросил не то, что следовало. У Сянь так бойко вел себя на суде, что у него сложилось впечатление, будто с ним и правда все в порядке. Он думал, что Вэй Ин сможет нормально им все рассказать и объяснить. Но сейчас, глядя на такого подавленного Вэй Ина, переводящего тему, он понимал, что у того ничего не выйдет.
Это там он притворялся и смеялся, а сейчас перед ними не мог скрыть своих чувств, да и не пытался.
— А-Сянь…
Девушка подползла к брату и нежно обняла его голову, стоя на коленях, тогда как Вэй Ин сидел на полу на подушке.
— Я в порядке, шицзе. Или скоро буду в порядке.
Цзян Чэн опустил глаза вниз, не зная, что ему сказать. Он не умел утешать, поэтому позволил сестре взять все в свои руки.
***
Лань Чжань стискивал зубы, мучаясь от безумной боли. Си Чень старался как можно аккуратнее обрабатывать эти ужасные раны на спине.
— Брат, ты поговорил с Вэй Ином, когда вы вдвоем вышли?
— Мгм.
Лань Чжань понял, что брат пытается отвлечь его. И он был благодарен за это, хотя и мысли об У Сяне приносили массу боли и сожалений.
— И что он тебе сказал?
— Он сказал, что не винит меня. А потом сказал, что поговорит со мной позже, когда будет готов, потому что сейчас он не в себе.
— Что это значит? — Си Чень несколько удивился этому поведению, и в голове стало складываться, что Вэй У Сяню вовсе не было тогда в зале так весело и легко, как могло показаться.
— Брат, я не знаю, что мне делать. Я все испортил. Что я с ним сделал, Боги. Я разве такой? Как я мог творить с ним это все?
— Это все твоя природа. Ты слишком долго подавлял в себе альфу, и когда ты почувствовал запах истинного… Это переменило тебя.
— Я не достоин Вэй Ина.
Си Чень вздохнул, убирая всякие скляночки и баночки, потому что он закончил.
Лань Чжань боялся разговаривать с Вэй Ином. Боялся становиться его супругом. Что он может сделать для него?
Ван Цзи не сможет за всю жизнь вымолить прощение. То, что он сделал — настоящее зверство.
Лань Чжань правда не мог понять, почему Вэй Ин так поступил. И ладно бы если бы он сделал это для себя, чтобы иметь отца своего ребенка и поддержку, но он ведь не винил его ни в чем и, кажется, даже жалел.
— Когда… Когда хотят назначить свадьбу, хотя бы примерно?
— Госпожа Юй хочет провести ее как можно скорее. Мы должны будем отдать ордену двадцать искусных адептов, два склада продовольствия, несколько тайных книг и пять артефактов. И всей подготовкой занимаемся именно мы…
— Это просто ужасно…
— Да, клану придется пережить трудные времена, эта невероятная женщина совершенно нас обобрала. Но она просила большего; дядя после долгих споров смог убедить ее на то, что в итоге и получилось.
— Я доставил столько проблем… Позор и такие траты…
— Брат, главное, что мы смогли спасти тебя. Это куда важнее.
Лань Чжань медленно надевал новый ханьфу, гадая, как быстро он полностью пропитается кровью, что постоянно сочилась из спины. Раны глубокие и болезненные, перестанут кровоточить спустя несколько восходов луны.
— Я думаю, что необходимо провести церемонию трех поклонов до появления у Вэй Ина признаков беременности.
Ван Цзи нервно сглотнул. Не верилось, что он может стать отцом. Не верилось, что Вэй Ин родит ему.
В янтарных глазах плескалось что-то странное, такого Си Чень еще не видел. Он сел рядом с братом и покачал головой.
— Я тоже не до конца понимаю, что могу стать дядей. В мои-то годы. Лань Чжань, тебе всего лишь семнадцать, как ты умудрился…
— Брат…
— Знаю-знаю, тебе тоже тяжело. Ладно, пойдем потихоньку в цзинши, тебе нужно отдыхать, чтобы как можно быстрее поправиться.
— А Вэй Ин? Когда он сможет… Поправиться?
Си Чень задумался.
— Пока он не посещает занятия, как и ты. Возможно, мы и вовсе снимем вас обоих с них, чтобы не расползались слухи. Все же он пахнет тобой. Его раны не так серьезны, как твои, но все же они тоже крайне болезненны, причем с обеих сторон монеты. Он сильно пострадал физически, но также и морально. Такое не каждый выдержит.
Лань Чжань опустил плечи, понуро идя к себе в покои. Как же ужасно было думать о том, что любимый омега пережил по его вине. Он не сможет себе этого простить. Никогда в жизни.
Комментарий к 1.3. Последствия.
Я жадный до отзывов автор, так что……………………………. Надеюсь, намек поняли, мои дорогие))9)))) я тут как бы 15 страниц за день накатал С ТЕЛЕФОНА для вас))
========== 1.4. Разговор. ==========
В комнату проникал теплый ветерок, красиво развевая подолы алого ханьфу. Вэй Ин трогал такого же цвета ленту на лбу, глядя в зеркало.
Вдохнув аромат распускающихся трав поглубже, он постарался побороть эту внутреннюю дрожь. Конечно, он волновался. За улыбкой в последнее время приходилось скрывать множество чувств и переживаний.
— А-Сянь, ты очень красив… — тихо сказала девушка, медленно подходя к брату и ласково обнимая его.
Ее лоб касался спины Вэй Ина, а руки обвивали талию. Совсем скоро У Сянь потеряет всю свою стройность.
— Не верится, шицзе, что я первый вступаю в брак, да? — с улыбкой спросил он, чувствуя тепло любимой сестрицы.
— А-Сянь…
— Все хорошо, правда. Кажется, он сидит на мне идеально. Можно закончить примерку?
Девушка кивнула, отходя от брата. Вэй Ин еще немного повертелся перед зеркалом, а потом стал стягивать верхний халат с себя.
— У Лань Чжаня зажила спина?
— Нет. Но, кажется, она перестала кровоточить. Шрамы будут болеть всю оставшуюся жизнь…
Вэй Ин поджал губы. А ведь он говорил ему, что это доставит им двоим одни проблемы. Если бы Ван Цзи только послушал его, если бы только остановился…
— Вы избегаете друг друга?
— Наверное… Но нам все же нужно поговорить. Я просто никак не могу собраться с мыслями. Я давно поправился, а теперь жду, пока поправится Лань Чжань, хотя это ведь отговорка. Мы могли куда раньше обсудить все, но сейчас, когда мы узнали, в каком я положении, тянуть нельзя. Ха-а, я правда не понимаю, что мне делать. Я запутался.
Девушка с трудом сдержалась, чтобы не подойти и вновь не обнять брата. Вэй Ин не любил, когда его чересчур жалели. Поэтому она стояла, не зная, что и сказать. Ее тоже вымотали эти дни.
***
Ван Цзи только что закончил с примеркой. Он был рад, что не измазал ни один нижний халат, потому что все, даже особенно глубокие раны перестали кровоточить. Боль спадала, он хотя бы не чувствовал слабость.
Конечно, он знал, что болеть будет теперь всю жизнь: это его напоминание о том, что он натворил. Наказание длиною в жизнь.
В комнату вошел Ци Жень, оглядывая только-только переодевшегося племянника. Выглядел старик взбешенным.
— Эта женщина… Как с ней вообще можно жить?! Как Фэн Мянь ее терпит!
Ван Цзи понял, что дядя побывал на встрече с госпожой Юй, поэтому и выглядел таким потерянным, расстроенным и обозленным.
— Дядя…
— Ван Цзи, свадьба состоится в конце месяца.
Лань Чжань кивнул, не в силах даже ответить свое привычное «Мгм». Осмотрев племянника, он вздохнул, поворачиваясь, чтобы уйти.
***
Вэй Ин собрался с мыслями. Он постучал в цзинши, ожидая, пока ему откроют. Ван Цзи удивленно уставился на своего будущего супруга, застыв.
— Ну чего ты как вкопанный встал?
У Сянь улыбнулся, а потом пошире распахнул дверь цзинши и вошел внутрь. Он сел за столик, ожидая пока Ван Цзи сядет напротив.
— Вэй Ин, ты пришел поговорить?
— Да, прости, что затянул.
Ван Цзи покачал головой, стискивая пальцами ткань белоснежного ханьфу.
— Ты не должен извиняться. Я не тот, кто должен слышать подобные слова.
— Ты так сильно коришь себя?
— Вэй Ин, то, что я сделал… Я никогда не прощу себе этого. И не надеюсь, что ты простишь меня. Этот брак… разве он не принесет тебе только больше боли?
У Сянь подпер голову рукой, устало выдыхая. Разговор и правда трудный.
— Я же сказал, что не хочу этих извинений. Ты не виноват. Просто так получилось. Я только надеюсь, ха-ха, что ты снова не станешь вести себя воттак.
Вэй Ин неловко почесал затылок, нервничая.
— Вэй Ин, тебе тяжело.
У Сянь поднял взгляд, вглядываясь в непроницаемое лицо, за маской которого наверняка таилась обеспокоенная физиономия.
— Как ты догадался? Ха… Прости, я просто сейчас… Наверное, я не до конца готов к этому разговору. В общем, тебе же сообщили, что, возможно, я понесу от тебя?
— Да, Си Чень сказал мне это…
Вэй Ин накрыл лицо руками, жутко смущаясь.
— Все так и оказалось. Лекарь недавно подтвердил наличие пульса ребенка. Лань Чжань, ну какой же ты нетерпеливый, ну правда!
Ван Цзи с трудом дышал. Предполагать, что так будет — одно. Знать, что так и есть — совершенно другое. Его Вэй Ин носит под сердцем их малыша!
— Ну почему у тебя такое лицо! Я не понимаю, что ты чувствуешь! В добавок ко всему ты еще и молчишь! Отличный у меня женишок, ничего не скажешь!
Вэй Ин взбесился, найдя наконец-то нужную эмоцию. Неопределенность в собственном поведении его бесила, а сейчас он понял, что может вполне себе спокойно злиться. Кажется, Ван Цзи тоже хотел бы этого.
— Вэй Ин.
— Ну что?! — рявкнул У Сянь, сам не понимая, отчего его настроение так резко изменилось. Он слышал, что беременные девушки или омеги всегда менялись, вплоть до вкусов и предпочтений.
— Вэй Ин, я счастлив слышать это.
У Сянь распахнул глаза, а потом несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Отчего злость так быстро сменилась радостью? Что с его настроением вообще сегодня?
Вэй Ин покраснел и скосил взгляд куда-то влево. Да что с ним такое? Сердце так часто бьется, а лицо прямо-таки пылает. Ему стыдно, но совсем не так, как когда его увидел Си Чень, или когда он чувствовал, что из него что-то вытекает.
— Что ты такое несешь вообще. Ха, скажи еще, что и правда любишь меня. Ты, кстати, молодец, что смог повторить эту чушь. Если бы ты продолжил молчать, не думаю, что все так легко бы согласились на наш брак. Хотя дядя и я точно смогли бы уговорить старейшин…
— Вэй Ин.
У Сянь перестал размышлять и поднял взгляд на Ван Цзи, лицо которого выглядело еще более серьезным, чем когда-либо. Казалось, от напряжения у него даже проступили вены на лбу и висках.
— Что, Лань Чжань?
— Это не чушь.
У Сянь наклонил голову набок. Он знал, что не привлекал Лань Чжаня, что бесил, раздражал его. То, что он сделал с ним — только из-за течки. Вэй Ин был уверен, что совершенно не симпатизирует ему из-за своего характера и поведения.
— Что? — снова повторил Вэй Ин, глупо хлопая ресницами.
— Не чушь.
У Сянь покраснел еще сильнее, хотя куда уж сильнее! У него все лицо и даже уши горели. Боже, да что же этот ледышка ему говорит!
— Т-ты хочешь сказать, что любишь меня, так что ли?
— Мгм.
Ответ последовал моментально, будто Ван Цзи ждал этого вопроса, потому что сказать открыто о своих чувствах снова он уже не мог.
У Сянь вздохнул. Он уткнулся лбом в стол, издав тихий стон.
— Лань Чжань, ну почему ты такой?
Ван Цзи молчал, наслаждаясь этим разговором. Он все это время избегал У Сяня, а У Сянь — его. Поэтому видеть его вблизи, такого здорового, красивого и милого — что-то несравнимо приятное.
— Слышал, твой дядюшка и Си Чень уже подготовили для нас домик, — решил перевести тему У Сянь, удивляясь, что в последнее время ему приходилось частенько это делать.
— Мгм.
— Свадьба в конце месяца… Твой ханьфу уже сшит?
— Да, я сегодня примерял его.
— Я тоже.
У Сянь замолчал, теряя нить разговора и вообще возможность поддерживать общение.
— Тогда Лань Чжань, я пойду. Если хочешь, можем завтра встретиться.
— Хочу, — быстро произнес Ван Цзи, подняв теплый взгляд светло-карих глаз.
У Сянь усмехнулся. Наконец-то атмосфера не давила на него. Хорошо, что они поговорили и все выяснили. Он жалеет, что раньше этого не сделал, выдумывая себе что-то.
— Тогда завтра вечером давай выпьем чаю. Я зайду к тебе.
— Мгм.
Комментарий к 1.4. Разговор.
Автор так быстро написал благодаря вашей поддержке. Продолжаем, зайчики!
Эстетика — https://vk.com/wall-189183314_76
========== 1.5. Встань, попрыгай и поцелуй. ==========
Ван Цзи совершенно растерян. До заключения брака пара часто встречалась. Вэй Ин отходил от режима «полная-боевая-готовность».
Конечно, Лань Чжань не простил себя, хотя Вэй Ин ни в чем его не обвинял. Просто стало как-то легче дышать. Сердце тоже перестало болеть при мысли о Вэй Ине, ведь воспоминания о сотворенном две луны назад постепенно меркли, заменяясь новыми моментами, которые У Сянь и Ван Цзи создавали совместно.
Одним из самых любимых занятий стало кормление кроликов и игра с ними. И хотя на территории Облачных Глубин было запрещено заводить животных, Вэй Ину тут потворствовали абсолютно все. Кажется, он стал неприкасаемым для ордена Гу Су Лань. Причина удручающая, но зато У Сянь мог творить все, что угодно, не задумываясь о наказании.
Да и к тому же он в положении! Он носит одного из будущих наследников ордена, так что никто не посмеет как-либо его приструнить. К тому же, госпожу Юй тут все боялись, особенно настрадавшийся Ци Жень. Бедный старик после каждой встречи с ней приходил все более и более седым, словно мантру повторяя «страшная женщина, страшная женщина».
Вэй Ин с улыбкой ласкал белоснежного кролика, сидящего на коленях. Ван Цзи сидел рядом, держа в руках кролика поменьше и темной окраски.
— Как приятно пахнет цветами! И речка красиво журчит. Какая прекрасная погода, — с наслаждением проговорил У Сянь, ложась вдруг на нагретую солнцем траву спиной. Прикрыв глаза из-за солнца, он улыбнулся.
Неожиданно оно перестало светить. У Сянь открыл глаза, чтобы понять, откуда взялась тень. Он увидел Лань Чжаня, пододвинувшегося к нему и закрывающего спиной от яркого солнечного света.
— Спасибо.
— Мгм.
— Лань Чжань.
— Мгм?
Вэй Ин улыбнулся, думая, сколько же у Ван Цзи интонаций этого глупого «Мгм». Ну нет бы нормально ответить… Хотя У Сяню даже это нравилось в нем.
— Я хочу спелых локв. Сейчас же сезон.
— Мгм.
Ван Цзи мягко отложил кролика и подорвался. Вэй Ин распахнул глаза и резко сел, взяв альфу за руку. Они практически не касались друг друга, так что этот контакт взволновал их обоих.
— Ты куда?
— За локвами.
— Что? Ха-ха-ха, Лань Чжань, ты что, будешь выполнять все, что я попрошу?
— Да.
Ответ показался настолько серьезным, что У Сянь не смог рассмеяться. Он поджал губы, а потом убрал руку от будущего супруга.
— Глупый Лань Чжань.
Ван Цзи промолчал. Он продолжал стоять, видимо, ожидая каких-то указаний: судя по тому, как У Сянь схватил его, он не хотел, чтобы Лань Чжань уходил.
— Вэй Ин.
— Ну что? — промямлил смущенный парень, не глядя на непроницаемое лицо Ван Цзи.
— Мне остаться?
— Да делай что хочешь, боже… Почему так неловко-то…
Ван Цзи снова мягко опустился подле У Сяня. Он смотрел на него зачарованно, не в силах отвести взгляд.
— Ты во мне дыру проделаешь своим взглядом.
У Сянь раньше обязательно сказал бы что-то вроде «Что? Нравится?» и специально покрасовался бы перед ним, но в последнее время он не заигрывал от слова совсем. Называл Ван Цзи исключительно «Лань Чжанем», совершенно забыв о том, как раньше то и дело дразнил альфу этим своим постоянным «Гэгэ!».
Ван Цзи отвел взгляд, потому что подумал, что омеге он неприятен. Лань Чжань вообще сомневался, что хоть сколько-нибудь привлекает Вэй Ина после того случая.
«Что же, ты все сам испортил, Лань Чжань. Наши отношения разделились на до и после того, как я надругался над ним. Если бы я только мог повернуть время вспять…» — Лань Чжань прикрыл глаза, чувствуя, как лицо ласкают теплые лучи летнего солнца.
— Лань Чжань, а ты… Ты правда хочешь быть со мной всю жизнь? Три поклона… Это же навсегда, понимаешь?
— Я понимаю. И я очень этого хочу. Вместе с тем… причина, по которой это все происходит…
Ван Цзи замолчал, не зная, как выразить свои мысли, но У Сянь понял его.
— Ладно, Лань Чжань. Пойдем, там, кажется, скоро обед.
***
Вэй Ин уминал локвы, принесенные будущим супругом после ужина.
— Не думал, что ты и правда их притащишь!
Раньше он обязательно бы добавил «Гэгэ», но язык снова не поворачивался открыто кокетничать. Он подшучивал над Ван Цзи, но больше не флиртовал.
Наверное, он вел себя раньше таким образом для того, чтобы привлечь внимание. Сейчас же все внимание Ван Цзи уделялось ему, так что это было бессмысленно. Впрочем, истинную причину признавать совсем не хотелось…
Вэй Ин покрутил головой, будто пытаясь прогнать эти совсем невеселые мысли из своей головы. Ван Цзи сидел не напротив, а рядом, изредка поглядывая, как У Сянь вытирает подбородок от текущего прозрачного сока спелых локв.
— Вэй Ин.
— М-м?
— Я лучше пойду.
— Что? Нет, останься!
— Хорошо.
У Сянь сузил глаза, глядя, как Ван Цзи смотрит на свои руки. Нефрит ордена Гу Су беспрекословно подчинялся ему, и сейчас это очень даже забавляло.
— Эй, Лань Чжань, встань.
Ван Цзи перевел взгляд на омегу, видя в его глазах пляшущих дьяволят. Да что же он задумал?..
Но альфа подчинился. Он поднялся, приняв благопристойную позу, расправил плечи и выпрямил спину.
— Лань Чжань, а ты умеешь сутулиться? Я хочу посмотреть!
Брови Лань Ван Цзи свелись к переносице. Он некоторое время размышлял, как это вообще делается, а потом покачал головой.
— Так! Я научу тебя!
Ну почему Вэй Ин всегда такой? Вместо того, чтобы научить чему-то хорошему, он предлагает Ван Цзи научиться горбиться!
У Сянь поднялся и встал сзади альфы. Он коснулся пальцами его плеч и слегка надавил вперед, но ничего не произошло. Ван Цзи стоял, словно каменный, стараясь не дышать. Любое прикосновение У Сяня его волновало, поэтому он ни о чем не мог думать.
— Ван Цзи, ты весь напряжен! Наоборот, тебе надо расслабиться. Ох, боже, ты неисправим. Кажется, воспитание Ци Женя…
— Вэй Ин, — перебил его Ван Цзи.
— М-м?
— Я попробую. Что нужно делать?
— Так, плечи опусти и отведи вперед, согнись в спине, м-м, да, вот так.
Вэй Ин улыбнулся, глядя, как всегда идеальный и безупречный альфа стоит в такой неблагопристойной позе.
Комнату заполнил заливистый и громкий смех омеги, что просто-напросто не мог удержаться.
Ван Цзи тут же снова принял естественную для себя позу, оглаживая пальцами светлый ханьфу, будто бы он мог помяться от того, что он сгорбился.
— Ха-ха-ха-ха, ха… Так, Лань Чжань, попрыгай!
Альфа повернулся, встречаясь с по-прежнему улыбчивым У Сянем, в глазах которого все еще горели шаловливые огоньки. Вздохнув, он и впрямь начал прыгать, потакая всем желаниям того, пред кем безгранично виноват.
— Ну ты даешь! И правда делаешь все, что я скажу. Лань Чжань, а… А поцелуй меня?
Вэй Ин сам не знал, почему вдруг попросил альфу об этом. Все же он сильно скучал по прикосновениям Ван Цзи, хоть иногда и испытывал сущий страх, слишком резко вспоминая то, о чем хотел бы забыть.
И все же прямо сейчас он правда хотел ощутить хоть чуточку тепла от Лань Чжаня, его аромат и мягкие губы. И хотя он никогда их не касался, Вэй Ин все равно почему-то был уверен, что они были мягкими.
Ван Цзи дернулся, его глаза расширились, а дыхание перехватило. Послышалось. Определенно, ему послышалось!
Не мог же Вэй Ин и впрямь попросить это. Может, сон? Он во сне? Поцеловать У Сяня — одна из самых заветных мечт, о которой он размышлял денно и нощно…
— Вэй Ин, я не понимаю…
— Лань Чжань, ты что, совсем у меня глупенький? Ха-а, ладно, не хочешь, не надо. Не буду заставлять.
У Сянь отвернулся, собираясь снова сесть за столик, как вдруг Ван Цзи нежно коснулся его запястья.
— Вэй Ин… — как-то отчаянно выдохнул он, сведя брови к переносице.
У Сянь медленно повернулся. Он взглянул в утопающие в солнечном свете глаза, в которых теплились самые разные чувства. Вэй Ин недостаточно хорошо знал Ван Цзи, чтобы разобраться, что именно он сейчас чувствовал.
— Ну что?
— Вэй Ин, я… Я хочу.
У Сянь поджал губы, а потом отвел взгляд в сторону. До чего неловко-то; он уже жалел, что попросил Ван Цзи о подобном.
Лань Чжань нервно сглотнул слюну и, медленно приблизившись, наклонился к У Сяню. Не растерявшись, омега поднялся на носки и, положив руки на чужие плечи, коснулся бархатных губ. Они были еще лучше, чем он себе представлял.
От Ван Цзи исходил приятный аромат, кружащий голову и будоражащий тело. Ощутив сильные руки на талии, Вэй Ин горячо выдохнул через нос.
Они оба не умели целоваться, но это все равно было приятно, даже если они случайно сталкивались зубами. У Сянь, решаясь, обнял альфу за шею: он проник в чужой рот языком, касаясь всего, до чего мог дотянуться — неба, зубов, кончика и спинки горячего языка.
Лань Чжань водил пальцами по спине У Сяня, не веря в то, что происходит. Его целовал Вэй Ин! Именно так и было: он только и делал, что принимал эти незатейливые ласки от омеги.
У Сянь зарылся пятерней в черные волосы, разрушая весь идеал прически Ван Цзи. Вдыхая приятный аромат, Вэй Ин изучал свою собственную реакцию на эту близость: ему было исключительно хорошо сейчас. Однако надо признать, что Вэй Ину было хорошо и тогда, в самом начале.
У Сянь нежно прикусил нижнюю губу Ван Цзи, на что тот вздрогнул и задышал чуть чаще, прижимая омегу к себе и желая чувствовать его более явственно.
Вэй Ин, совершенно красный, отстранился от Лань Чжаня, глядя на его лицо: глаза блестели, губы слегка припухли, уши покраснели.
— Лань Чжань, я пойду, у-у меня к-куча дел.
Вэй Ин выбежал из цзинши альфы, касаясь своих губ пальцами.
Комментарий к 1.5. Встань, попрыгай и поцелуй.
Эстетики:
https://vk.com/wall-189183314_76
https://vk.com/wall-189183314_77
Автор теряет вдохновение, еле выдавил из себя это……. Што делать….
========== 1.6. Свадьба. ==========
Си Чень вошел в цзинши брата. Он увидел ровную спину Лань Чжаня и, казалось бы, что тут странного, однако одежда Ван Цзи имела совсем другой, непривычный оттенок. Алый цвет — воплощение счастья, успеха, преданности и процветания.
На Ван Цзи не белая, а красная лобная лента, что ярко контрастировала с бледным цветом кожи.
— Брат.
Лань Чжань взглянул на Си Ченя, ничего не говоря. Выглядел Ван Цзи не совсем уж весело в день своей женитьбы на любимом омеге.
— Я знаю, что тебе тяжело, но не думай, что это принудительный брак. Вэй Ин изначально знал, что вы будете вместе. Просто это случилось раньше.
— Мгм, — отстраненно отозвался Ван Цзи, все же переживая, что У Сянь этого где-то глубоко в душе не желает. А что, если он совсем не хочет их ребенка?..
— Я хотел поговорить с тобой насчет вашей первой брачной ночи…
Ван Цзи распахнул глаза и отшатнулся, будто испугавшись этой мысли.
— Что?
— Лань Чжань, ты ведь понимаешь, что не стоит его трогать?
Ван Цзи поджал губы, сузил глаза, а потом прикрыл их, вздохнув. Его брат считает его еще большим ребенком, чем он думал. Хотя это логично: ему всего лишь семнадцать лет.
— Я понимаю.
— Хорошо. Кхм, тогда еще одно. Я хотел бы подарить Вэй Ину искусную флейту. Слышал, что он очень любит играть. Месяц назад я заказал ее у лучшего мастера, и только сегодня получил. Посмотришь?
— Мгм.
Ван Цзи подошел ближе, глядя, как брат разворачивает белоснежную ткань с продолговатого предмета, вскоре открывая расписную бело-алую флейту с золотыми узорами. Лань Чжань взял музыкальный инструмент в руки, удивляясь, насколько сильно она подходила Вэй Ину.
— Это прекрасный подарок.
— Думаешь, ему понравится?
— Мгм.
Лань Хуань улыбнулся, потом кивнул сам себе и, взяв флейту из рук брата, снова завернул ее в шелковую ткань.
— Тогда позже вручу ее ему. Брат, а ты… Ты должен держаться. Делай все, что можешь для него.
Си Чень ласково сжал плечо брата, касаясь в том самом месте, где не было следов ударов от дисциплинарного кнута.
***
— Ван Цзи! — рявкнул Цзян Чэн, без предупреждения ввалившись в цзинши Лань Чжаня.
Второй Нефрит свел брови к переносице. Брат У Сяня выглядел так, будто собирается избить его. Решив не уподобляться Вань Иню, Ван Цзи сложил руки и элегантно, вежливо склонился в знак почтения. Цзян Чэн проигнорировал этот жест и в два шага преодолел расстояние между ними: цзинши имела небольшие размеры.
— Послушай, Ван Цзи! Я никогда, никогда не приму тебя, слышишь? Вэй Ин не позволял мне прийти к тебе и высказать все в лицо, но я не могу не сделать этого сейчас! Еще немного и ты… И вы… поженитесь! Тьфу!
Цзян Чэн в отвращении задрожал, невольно вспоминая, как выглядел Вэй Ин и в каком он был состоянии.
— Я понимаю твои чувства. Я… Я виноват. Это все, что я могу сказать.
Цзян Чэн сильнее вскипел. Он взял альфу за грудки, глядя в янтарные глаза с вызовом.
— Если ты снова обидишь его, я, Вань Инь, будущий глава ордена Юнь Мэн Цзян, клянусь, убью тебя собственными руками!
Ван Цзи поджал губы, но ничего не ответил.
***
Не верилось, что все закончилось. Они отдали три священных поклона: небу, родителям, а также друг другу. Теперь они неделимо связаны единой нитью судьбы.
Вэй Ин принадлежал Ван Цзи, а Ван Цзи — Вэй Ину, отныне и впредь.
Не то чтобы свадьба не понравилась У Сяню, просто он устал. Омега вкусно поел, принял кучу подарков и поздравлений, зажег вместе с Ван Цзи фонарики с иероглифами счастья, благополучия, любви, верности…
После поклонов они скрестили руки и выпили по чаше с виноградным соком, потому что вино нельзя было ни Вэй Ину, ни Ван Цзи. Ци Жень и Си Чень слишком беспокоились, что свадьба может стать самым настоящим бедламом, потому что от одной-единственной чарки вина Лань Чжань может выпасть из этого мира. А У Сяню лекарь запретил пить из-за беременности, поэтому-то и было принято заменить опасное вино на безобидный сок.
После того, как они осушили чаши, настало время повязать алые ленты на запястья друг друга. Для Лань Чжаня это было особенно интимным моментом, тогда как Вэй Ина больше волновали поклоны, которые он боялся как-то испортить. В последнее время ему все чаще и чаще нездоровилось, да и он чувствовал, что стал каким-то совсем неуклюжим.
Лекарь сказал, что дальше — хуже, а ведь это только третий по счету месяц… Так долго ждать дня свадьбы пришлось не только из-за спины Лань Чжаня, но и из-за календаря — именно в конце месяца Петуха астролог высчитал самый благоприятный день для заключения брака между будущими супругами, а следовательно, и двумя орденами.
Вэй Ин на самом деле еле влез в свой ханьфу. Еще в самом начале месяца он легко его запахивал, а этим утром еле смог нацепить на себя — определенно, он поправился! Возможно, дело в том, что он стал в последнее время больше и чаще есть?..
Вэй Ин поджал губы, глубоко погрузившись в свои мысли. Да еще и Лань Чжань. Стоило Вэй Ину вскользь бросить, что он хочет попробовать куриные лапки, так этот здоровый лоб притаскивал ему их или что-либо другое, о чем он упоминал.
Ван Цзи по-прежнему выполнял все, чтобы У Сянь не попросил. Это, конечно, мило, но иногда откровенно бесило. Вэй Ин в принципе мог начать злиться ни с того ни с сего, и это происходило все чаще и чаще.
Каждый раз, спрашивая у лекаря, не умирает ли он от утренней тошноты, или, например, от странного желания поесть малины с сырыми яйцами, Вэй Ин слышал отрицательный ответ. Он в порядке! Так беременность и проходила, оказывается! Теперь У Сянь с большим почтением относился ко всем рожавшим женщинам и омегам, хотя таких он практически не знал. Разве что госпожу Юй.
Вэй Ин покачал головой, ощупывая свой живот через ханьфу. Ему не нравится полнеть! А что, если он разонравится таким Ван Цзи? Что, если будет противен?
Лань Чжань молчал, глядя, как на любимом лице меняются десятки самых разных эмоций. Он правда не понимал, что с Вэй Ином: то его лицо выражало удовольствие, то страх, то ярость, то грусть…
Второй Нефрит нервно сглотнул, не решаясь начать разговор. Он не представлял, как вести себя с У Сянем после того, как они стали супругами пред небом.
Их домик находился на отшибе главного дома, поэтому дорога туда заняла приличное количество времени: сгорело, как минимум, две палочки благовоний.
Вэй Ин оглядел довольно большой домик, зная, что его совсем недавно построили под присмотром Лань Хуаня.
Ван Цзи открыл дверь, впуская туда супруга. Вэй Ин осмотрелся: внутри намного больше места, чем он думал. Одно большое помещение для них с широкой кроватью и столом, небольшая комната, видимо, для ребенка, а также отхожее место.
На столе находились различные закуски, три вида сока и фрукты.
— Флейта, которую подарил твой брат… Я очень удивился. Она же потрясающая. Ты знал?
— Он только сегодня показал мне ее. Эта флейта идеально подходит тебе.
— Спасибо, Лань Чжань. Мне уже не терпится исполнить на ней что-нибудь. Может, как-нибудь дуэтом сыграем?
Лань Чжань дернул уголками губ, приподнимая их. Вэй Ин понял, что Ван Цзи улыбнулся ему. Сердце забилось чаще от осознания этого. Боги, он и правда улыбнулся!
— Мгм.
Вэй Ин не удержался: кинулся с объятиями на своего улыбающегося альфу, что-то мурлыкая. Запах пьянил еще сильнее, чем раньше. Вэй Ин прямо-таки нуждался в присутствии Ван Цзи — без него ему нездоровилось и вообще настроение было хуже некуда.
Цзян Чэн и Янь Ли, оставшиеся в Облачных Глубинах после окончания обучения, часто страдали из-за плохого настроения У Сяня. И лишь после встречи с Ван Цзи, раздобревший и разомлевший, он просил у семьи прощения.
Вэй Ин взял со стола сочный персик. Откусив его, он внимательно следил за тем, что Ван Цзи продолжает стоять на расстоянии от него.
— Вэй Ин, я переночую в другой комнате.
У Сянь чуть не подавился фруктом. Он выгнул бровь, а потом резко встал и зашел в комнатку. Там не было никакой циновки или кровати.
Вернувшись к Ван Цзи, У Сянь сложил руки на груди, откровенно злясь. Лань Чжань нервно сглотнул, видя, как супруг неприкрыто бесится: в его серых глазах собирались черные тучи, казалось, он даже молнии метал.
— Прости, дорогой мой муж, но я просто хочу уточнить: ты собрался спать на полу? — мягко, тихо произнес У Сянь, открыто улыбаясь, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего.
— Мгм.
Вэй Ин резко замахнулся, кидая персик прямо в мужа. Ван Цзи не ожидал этого, да и Вэй Ин слишком резко кинул фрукт, поэтому альфа с трудом смог увернуться. Персик ударился о дверь и сполз на пол.
— Лань Чжань, а ну лег в постель! И без лишних слов, иначе я тебя задушу, — рявкнул У Сянь, оскалившись.
Ван Цзи немедленно закивал, соглашаясь. Он прошел мимо сопящего носом от злости омеги, ложась на постель первым. У Сянь прилег рядом, глядя на красивое лицо мужа уже более спокойно.
— Прости.
— И ты меня.
Вэй Ин улыбнулся, ложась ближе и накрывая их обоих алым одеялом.
Комментарий к 1.6. Свадьба.
Всего два часа ушло на написание. Слава богу, я вроде в норму пришел.
========== 1.7. Привязанность. ==========
Солнце уже давно нагревало темные полы домика, переливаясь и искрясь из-за лакированной поверхности. За окном во все свои голоса щебетали птицы, будто бы соревнуясь меж собой.
Ван Цзи проснулся больше пяти часов назад, но не посмел встать с постели, когда рядом с ним находился У Сянь. Он смотрел на его лицо все это время, не в силах отвести взгляд от самого красивого человека на этом свете.
Не верилось, что они и правда теперь женаты. Не верилось, что Вэй Ин и правда лежал в его постели. Не верилось, что совсем скоро у них будет малыш.
Для Ван Цзи дети — это что-то эфемерное, непонятное, сакральное. Он практически не видел беременных женщин, омег или детей в принципе, поэтому для него все это было в новинку. И, если бы он не прочитал в библиотеке Гу Су тайные книги, то и вовсе был бы несведущ во многих очень важных делах.
Вэй Ин замычал, поворачиваясь прямо к Лань Чжаню, лежащему у стены. У Сянь сонно подполз ближе к источнику тепла и положил голову на грудь мужа, закинув в придачу на него еще и ногу с рукой. Удовлетворившись, омега снова засопел, полностью погружаясь в сон.
Это было прекрасное утро для Вэй Ина, ведь оно так и не началось с ранней утренней тошноты. Иногда недомогание было таким сильным, что его рвало, и тогда он обращался к лекарю, который давал ему отвар для беременных и уверял, что это совершенно нормально.
Вэй Ин приоткрыл глаза, ощущая давно забытую легкость в теле. Он выспался впервые за долгое время и чувствовал себя просто потрясающе! Рядом с Ван Цзи все было так правильно, что У Сянь наконец осознал: только подле Лань Чжаня ему по-настоящему хорошо, только рядом с ним его ничего не беспокоит.
У Сянь, приподнявшись, встретился взглядом с мужем, что, по-видимому, давно уже не спал. Комнату заливал яркий солнечный свет, поэтому Вэй Ин мог предположить, что скоро будут давать обед.
— Доброе утро, гэгэ.
Ван Цзи распахнул глаза, когда услышал это. Вэй Ин слишком давно так не называл его, что он уже отчаялся услышать это когда-нибудь снова. Лань Чжань так влюбленно и преданно посмотрел в серые глаза, что Вэй Ину даже поплохело от переполняющих сердце чувств.
— М-мг… Мгм.
Ван Цзи настолько был взволнован, что даже не мог нормально выдавить из себя излюбленный набор иероглифов. Это заставило У Сяня плутовски улыбнулся.
— Лань Чжань, я хочу есть!
— Я скажу, чтобы подали завтрак.
Вэй Ин приблизился к лицу мужа и нежно поцеловал его в щеку, а потом встал с постели и ушел в уборную. Там стоял небольшой деревянный таз с прохладной водой, которой У Сянь умылся. С помощью травяной пасты почистил зубы, удивляясь: его совсем-совсем не тошнило! Яркий запах неприятной мази никак не беспокоил его, даже в какой-то мере нравился!
У Сянь вышел из отхожего места в другой одежде и улыбнулся, глядя, как Ван Цзи дотошно переставляет плошечки с разными блюдами и закусками. Увидев Вэй Ина, (У Сянь это точно видел!) альфа улыбнулся одними глазами. Пронзительное золото в глазах таяло, превращаясь в янтарь.
У Сянь сел рядом с Ван Цзи и, взяв палочки, принялся за обе щеки уплетать рисовые шарики, свежую рыбу и немного острый суп. Да-да, повара в Гу Су вынуждены были полностью поменять рецептуру, дабы угодить вкусам Вэй У Сяня. И если раньше Ци Жень выгнал бы Вэй Ина с этой странной просьбой взашей, то после случившегося, он покорно исполнял любые желания, а то вдруг еще госпожа Юй явится…
В общем, клану пришлось пойти против одного из своих правил, а точнее сделать исключение исключительно из-за Вэй Ина: только ему теперь приносили мясо и рыбу, и только ему в пищу добавляли специи.
У Сянь мурчал, запивая вкусности гусуланьских поваров сливовым соком. Ван Цзи ел рис и овощи, стараясь не мешать Вэй Ину своим любопытством. За все время он так и не смог насмотреться на него.
— Ох, гэгэ, я объелся.
У Сянь откинулся на пол и расправил руки в стороны, ложась на спину. Ван Цзи тут же сдвинул брови к переносице, выглядя недовольным.
— Вэй Ин, нельзя так лежать. Ты можешь простудиться.
— Гэгэ, тогда возьми меня на руки и отнеси. Хотя нет, я потолстел, так что не надо!
Вэй Ин уже нашел точку опоры в виде локтей, чтобы встать, однако Ван Цзи с легкостью приобнял его и взял на руки. У Сянь покраснел, уткнувшись лицом в грудь мужа.
Альфа аккуратно уложил своего супруга на постель, а потом взглянул на щеки, которые расцвели алой камелией. У Сянь отвел взгляд.
— Вэй Ин, ты не потолстел.
У Сянь нахмурился и, плотно сжав губы, все же рявкнул:
— А вот и потолстел! Я даже сейчас еле надел ханьфу! Мне нужна другая одежда.
— Хорошо, я попрошу снять твои мерки.
— И завяжи мне эту ленту, у меня она съезжает постоянно или в волосах путается. Вечно белиберда получается. Я мучался-мучался, а ничего не вышло!
Ван Цзи дернул уголками губ и, ничего не сказав, пошел в отхожее место. За ширмой он увидел небольшой столик, на котором неряшливо лежали алое ханьфу и лента, которые У Сянь снял сегодня. Еще там находилась белая лобная лента, которую Вэй Ин не смог как следует надеть самостоятельно.
Ван Цзи пришел к Вэй Ину и встал сзади. Он ловко завязал светлую ленту, красиво вплетая ее в волосы У Сяня.
— Спасибо.
— Мгм.
— Лань Чжань, я немного полежу, а потом пойдем прогуляемся. Я хочу понюхать полынь.
Лицо Ван Цзи вытянулось.
— Полынь?
— Да, не могу не думать о полыни. Хочу полынь.
— Я… Я понял, — растерянно ответил альфа, полагая, что это очередная странность беременного мужа.
— А, и сыграем, может быть, что-нибудь? Я уже хочу попробовать флейту в деле!
Ван Цзи кивнул, глядя, как У Сянь ворочается в поиске нужной позы.
— Сядь рядом и возьми меня за руку, — попросил Вэй Ин, зная, что Лань Чжань выполнит все, что бы он не попросил.
Ван Цзи послушно садится и нежно касается усяньской ладони, вглядываясь в довольные серые глаза. Кажется, его супруг счастлив рядом с ним. В это не верилось, но это было так.
— Лань Чжань, скажи, а ты не разлюбишь меня, если я сильно поправлюсь?
— Я никогда не разлюблю тебя.
— Угх, Лань Чжань, какой же ты…
— Вэй Ин — есть Вэй Ин.
У Сянь снова смутился, но на этот раз замолчал, глубоко задумавшись.
***
После прогулки с Ван Цзи Вэй Ин зашел к брату и сестре. Не могли же они вечно тут жить: это не их родной орден, обучение кончилось, а они вынуждены были задержаться здесь из-за случившегося с У Сянем и последующего брака.
Вэй Ин настойчиво просил их уехать, и лишь спустя целый вечер уговоров и самых разных доводов, он смог убедить Цзян Чэна оставить его здесь.
— Но я еще раз с ним кое-что перетру! — недовольно произнес альфа, случайно выдав, что все же уже говорил с Ван Цзи.
— Еще раз? — повторил У Сянь, подозрительно сузив глаза.
Цзян Чэн дернулся. Янь Ли отпила чай из мяты, вздыхая. В споре она практически не участвовала, но молча принимала сторону У Сяня. Если он хочет, чтобы они уехали — то зачем спорить? Впрочем, беспокойство Цзян Чэна она тоже разделяла.
— Я говорил с ним в день свадьбы, — отведя взгляд в сторону, произнес Вань Инь.
— Что ты ему сказал? — чуть ли не простонал омега, взявшись за голову.
Цзян Чэн в очередной раз кинул взгляд на белую ленту на лбу брата, невольно поморщился, а потом покачал головой.
— Сказал, что убью его, если он снова сделает тебе больно.
— Цзян Чэн! — вскрикнул У Сянь, резко поднимаясь.
Янь Ли нахмурила брови, услышав, что сделал брат.
— А-Чэн, это было слишком грубо.
— А то, что он сделал с Вэй Ином — нежно и ласково что ли? Почему вы двое не видите никакой проблемы в том, что этот зверь накинулся на У Сяня?!
Вэй Ин замолчал. Янь Ли накрыла лицо руками. Повисла неловкая тишина, нарушаемая уканьем сов.
— Цзян Чэн, завтра уезжайте. Сестрица, я пойду.
У Сянь поцеловал руку девушки, а потом, не оборачиваясь, вышел из цзинши, слыша тихое цзянчэнское:
— Идиот!
***
Когда Вэй Ин вошел в комнату, он обомлел. Запах! Это тот самый запах, о котором он грезил несколько дней. Лань Чжань добыл ему полынь!
У Сянь увидел в небольшой вазе на столе целый веник из этой ярко и необычно пахнущей травы. Полынь не росла здесь, в горах, поэтому Вэй Ин не мог представить, сколько муж бегал, чтобы найти то, чего У Сянь хотел.
— Ух, гэгэ, — расчувствовавшись, У Сянь даже всхлипнул.
— Что? Ты плачешь?
Ван Цзи резко подорвался, убирая очередной трактат и подходя к супругу.
— Гэгэ, обними меня, — тихо сказал У Сянь, а потом ощутил теплые прикосновения и обволакивающий все его нутро аромат сандала.
— Вэй Ин, — взволнованно произнес альфа, как бы спрашивая, в чем вообще дело.
— Забудь о том, что сказал Цзян Чэн. Он у меня дурак. И вообще, я отправил его и Янь Ли домой. Завтра они уедут в Юнь Мэн Цзян.
— Мгм.
Вэй Ин еще крепче прижался к мужу, испытывая сильнейшую привязанность. Раньше он такого не чувствовал, а сейчас, казалось, даже дышать не мог без Ван Цзи. Лань Чжань нежно водил пальцами по спине мужа, иногда наклоняясь, чтобы поцеловать его в макушку.
— Лань Чжань, пойдем в постель.
Комментарий к 1.7. Привязанность.
Устраиваем постельную? Все зависит от вас, мои дорогие! Как скажете, так и будет))
========== 1.8. Можно и нужно. ==========
Вэй Ин поглаживал чуть выпирающий живот, судорожно размышляя, что ему сказать лекарю. За последний месяц У Сянь весь извелся: спать с Лань Чжанем в начале ему нравилось, но сейчас это становилось чем-то невыносимым.
А что происходило, когда Ван Цзи касался его! Самым сокровенным и приятным оказалось ощущать теплую и большую руку супруга на животе. Вэй Ин в этот момент весь трепетал и совершенно забывал, как дышать.
Да и вообще в последнее время с ним творилось что-то странное подле Ван Цзи. Он необычно сильно волновал его сердце: казалось, рядом с ним обнажалось все омежье нутро.
А запах, какой от супруга исходил запах! Если он слишком долго его вдыхал, у него неминуемо подкашивались колени и он чувствовал сильную слабость. В общем, У Сянь понял: с ним творилось что-то очень странное.
Лекарь принял его спустя еще некоторое время. Вэй Ин, стараясь подобрать слова, начал описывать собственное состояние.
В который раз пожилой омега потер виски, стараясь сохранять самообладание: он знал всю ситуацию Вэй Ина, потому что именно он четыре месяца назад справлялся со всеми последствиями.
— Но в вашем положении это же совершенно нормально! Ребенок чувствует отца, он ему необходим. Такова природа омег: без альфы рядом тяжело.
— Но мне стало рядом с ним невыносимо находиться!
— Это потому что у вас нет близости!
— Что? — глупо выдохнул омега, хлопая глазами.
— Ну… Омега должен чувствовать любовь супруга, получать удовольствие и удовлетворение.
— Но я же беременный, — как-то тупо сказал Вэй Ин.
Лекарь застонал, снова взявшись за голову. И почему этот омега столького не знает о своем собственном теле?
«Все в порядке, нужно успокоиться, все же ему всего лишь шестнадцать…» — подумал врачеватель, вздыхая.
— Делить постель можно и при беременности. А вообще, даже нужно. Вплоть до шестого-седьмого месяца.
— Что?! Я и не знал! А почему Лань Чжань не предпринимал даже попыток?!
— Полагаю, причина совершенно логична…
Вэй У Сянь закусил губу, осознав, что именно пытался сказать старший. Вздохнув, он кивнул, как бы говоря, что все понял.
— Не беспокойтесь, я уверен, что все будет более чем хорошо. Тогда разум вашего мужа помутился из-за течки и постоянно подавляемого желания пометить вас и привязать к себе. Сейчас все иначе, поэтому…
— А нельзя мне выпить чего-нибудь, чтобы не думать о плохом?.. Мне бывает снятся кошмары, но к прикосновениям Лань Чжаня я вроде бы привык… Но все равно, вдруг я как-то не так отреагирую, он же потом вообще ко мне не подойдет!
— Что конкретно вы хотите?
— Ну… Что-нибудь успокаивающее? Хотя нет, может, лучше возбуждающее?
Лекарь всплеснул руками, размышляя. Он заварил несколько трав, размешал, вынул их и протянул Вэй Ину.
— Через время, за которое сгорает три палочки благовоний, вам очень захочется ласки мужа. Отвар совершенно безопасен при однократном применении.
Вэй У Сянь выпил всю чашу, подумав, что ласки мужа ему хочется на самом деле постоянно. Хочется, чтобы он обнимал и целовал его, чтобы трогал живот и так преданно и влюбленно смотрел, что У Сянь бы терял всякое самообладание и накидывался на Ван Цзи, зацеловывая его всего…
Надо сказать, за этот месяц совместного проживания Вэй Ин невероятно сильно прикипел к супругу. Лань Чжань делал все, что мог, лишь бы угодить ему, терпел все истерики и слушался его капризов.
Вэй Ин попрощался с лекарем и поспешил к супругу. Ван Цзи как раз поправлял тарелки, пододвигая любимые блюда У Сяня к его стороне стола, а пресные и овощные — к себе, в свою сторону.
У Сянь улыбнулся, падая рядом с альфой. Вэй Ин взял палочки и сразу же начал есть, проголодавшись. К тому же хотелось перебить привкус горьковатого отвара.
Ван Цзи терпеливо молчал, потому что за едой запрещены разговоры. И все же очень хотелось поинтересоваться, что же ему сказал лекарь. В порядке ли их малыш? Нормально ли, что У Сянь так быстро набирает вес, а его живот увеличивается?
Вэй Ин отложил палочки, выпил воды, а потом взглянул на мужа, что все это время прожигал в нем дыру, видимо, желая поговорить.
— Спрашивай, гэгэ.
— Ты съел меньше, чем обычно. Тебе нездоровится?
— Нет, не в этом дело.
Вэй Ин неловко потер затылок, думая, что было бы неправильно наедаться сейчас. Ван Цзи сузил глаза, не зная, почему У Сянь не договаривает. Осознание этого пугало его! Значит, с его супругом что-то не так!
— Что сказал лекарь?
— Все хорошо, малыш начинает быстрее расти. Мне посоветовали больше двигаться и есть все, что захочется. Лань Чжань, только вот, мне недавно захотелось глины…
Ван Цзи прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Что ж, теперь у него новая головная боль: ему предстоит где-то найти чистый кусок глины. С ума сойти можно… Эти квесты повторялись из раза в раз, вынуждая бедного Ван Цзи заниматься самыми странными делами. Очень часто он пропускал ночную охоту, чтобы добыть угля, мела, кислых ягод клюквы… Больше всего Ван Цзи любил ходить в город за определенными сладостями: леденцами, конфетами или орешками. Эти желания супруга были более-менее понятны, да и легко осуществимы. Но вот У Сянь просит принести ему глину…
— Надеюсь, ты не будешь ее есть?
— Я только попробую языком! А так в основном буду нюхать.
Ван Цзи медленно кивнул, видимо, удовлетворившись таким ответом. Он начал подниматься, чтобы сообщить о том, что здесь нужно прибраться. Однако Вэй Ин сжал запястье альфы, останавливая. Лань Чжань сел обратно, во все внимание глядя на омегу.
— Лань Чжань, тут такое дело… Мне в последнее время стало странно находиться рядом с тобой. Я объяснил лекарю всю ситуацию, и он сказал мне, что… Ну, так как ты мой альфа, то я желаю тебя, а еще ребенок чувствует связь с отцом и, ну… Как бы…
Вэй Ин смущался, неловко теребя собственную ткань чуть мятого белого ханьфу, не зная, как смотреть на мужа. Он ерзал на заднице, судорожно думая, как лучше объяснить Лань Чжаню, что ему вообще-то можно и даже нужно исполнять свой супружеский долг!
— В общем, беременные омеги очень нуждаются в любви отца своего ребенка, в любви своего истинного альфы. Я думал, что после беременности нельзя делить постель, но, оказывается, я ошибался!
У Сянь ударил себя по лбу, а после как-то нервно засмеялся, продолжая отводить взгляд от лица Лань Чжаня. И все же, он должен понять, что Ван Цзи чувствует, ведь супруг молчал, никак словесно не реагируя на новости. Поэтому У Сянь поднял взгляд.
Он увидел совершенно красного Лань Чжаня, сжимающего кулаки, что покоились на коленях. Его взгляд был устремлен в угол, будто он боялся посмотреть на Вэй Ина.
— Ох, Лань Чжань, не беспокойся ты так. Все будет хорошо, если ты будешь деликатным и нежным.
Ван Цзи все же скосил взгляд на супруга, встречаясь с ним глазами. Лань Чжань совсем не был уверен в себе. Это же такой большой шаг в их отношениях, особенно после случившегося… Но раз Вэй Ину это было нужно… Что ему еще остается делать? Только вот что, если он все испортит? Лань Чжань лично воткнет в свою грудь меч, если он потеряет контроль над ситуацией.
— Гэгэ, послушай же меня. Тогда ты был не в себе из-за того что долго сдерживался и потому что у меня началасьтечка; феромоны были очень сильными. Сейчас все иначе: ты чувствуешь аромат меня и ребенка, поэтому ты должен испытывать только нежность, а не безудержное желание пометить и взять. Почувствуй мой запах и скажи: что ты хотел бы сделать со мной?
Ван Цзи несколько дернулся от слов мужа. Некоторое время не решаясь, он все же взял запястье Вэй Ина и поднес к лицу, вдыхая аромат на внутренней стороне.
— Я хотел бы любить тебя, — тихо прошептал альфа, ощущая аромат вишни, ее расцветающих цветов, а также еле уловимый аромат лимонной цедры — запах их малыша.
— Вот видишь. Так что… Я разрешаю тебе любить меня.
Ван Цзи нерешительно кивнул и улыбнулся глазами. Вэй Ин обнял мужа за шею, заваливая его в итоге на пол…
Комментарий к 1.8. Можно и нужно.
Сорямба мои персы запизделись ахахаха дальше точно любовь морковь обещаю
Хз когда будет следующая часть, меня завтра выписывают с больницы, но ваши комменты всегда заставляют сесть раньше, чем я планировал))))))))
========== 1.9. Бессоная ночь. ==========
В комнате приятно пахло свечами, какими-то фруктами на столе и Лань Чжанем. Вэй Ин уткнулся лицом в шею, чуть ли не мурча от удовольствия.
Лань Чжань решил, что лежать на спине на холодном дощатом полу и дальше — верх неблагопристойности, поэтому он взял за талию супруга и, прижав его к своей груди, взял на руки, укладывая на постель.
Это первый раз, когда они будут не просто совместно спать, а любить друг друга на этой кровати. На самом деле альфе все еще не верилось, что Вэй Ин взаправду желает его. Не после того, что он сделал. Честно говоря, он считал, что будет всю жизнь расплачиваться за свою ошибку и терпеть страх У Сяня. Странно, но единственный, кто по-настоящему тут боялся — это сам Ван Цзи. Что, если он снова причинит боль? Что, если не сдержится? Лань Чжань смутно помнил, что он чувствовал в тот момент, когда насиловал Вэй Ина, но ему точно было очень плохо — внутренне он разрывался точно также, как и бедный У Сянь. Лань Чжань, как бы не пытался, не мог остановиться, не мог прекратить это чистое насилие над самым важным человеком в его жизни.
У Сянь вел себя сейчас совершенно расслабленно. Доверял? Но почему?! Почему Вэй Ин вел себя подобным образом?.. Как смог простить такое и более того — возжелать. Лань Чжань совершенно этого не понимал…
Видя, что Лань Чжань застыл, не решаясь что-либо сделать, Вэй Ин приобнял мужа за шею, приближая к себе. Вэй У Сянь нахмурился.
— Лань Чжань, в чем дело?
— Я… Я не могу.
Вэй Ин улыбнулся, глядя на перепуганного Ван Цзи. Он думал, что успокоил своего альфу и все объяснил, но как бы не так: Лань Чжань по-прежнему переживал. Каким-то чудесным образом во всей этой ситуации больше всего страдал сам Ван Цзи, нежели Вэй Ин. Омега сразу абстрагировался от того, что это был Лань Чжань, поэтому не испытывал никаких душевных мук. Это был просто кто-то с таким же лицом и телом, но явно не он, не его муж.
Вынужденный брак не казался У Сяню катастрофой, да и беременность, к слову, тоже. Сейчас Вэй Ин был вполне себе даже счастлив. И он по-настоящему хотел Ван Цзи.
— Можешь. Просто делай, что хочешь. Можешь мне даже говорить!
— Как это? — глухо сказал альфа, отводя взгляд в сторону.
— Ну… Например, скажи мне, что ты хотел бы сделать! Поцеловать, облизать, м-м, прикусить…
Ван Цзи стало жарко. Он смутился сильнее, не понимая, как сможет это произнести вслух, но, наверное, так и правда будет лучше.
— Тогда я хочу поцеловать тебя в шею, — с трудом выдавил из себя Второй Нефрит, все также отказываясь смотреть на супруга.
— Хорошо!
У Сянь чуть распахнул свой ханьфу и оттянул его, отворачивая при этом шею в правую сторону, таким образом открывая большую площадь для поцелуев. Ван Цзи чуть помедлил, а потом опустился вниз, касаясь мягкими губами бархатной кожи. Вдохнув аромат, Лань Чжань несколько задрожал от приятных ощущений — Вэй Ин пах их смешанными ароматами. А еще он чувствовал совсем слабый аромат цитруса — это запах малыша!
Ван Цзи вдруг почувствовал себя увереннее, когда Вэй Ин зарылся пятерней в его волосы, как бы поддерживая и одобряя. Как же он любил супруга! Лань Чжань понимал это сейчас в полной мере, просто осознавая, сколько всего У Сянь для него сделал. Целуя его шею, вдыхая аромат У Сяня и их ребенка, он по-настоящему терялся в этих безмерных ощущениях чистой радости и всепоглощающего счастья.
Лань Чжань аккуратно распахивал ханьфу и нижние халаты Вэй Ина. Постоянно напряженный, он внимательно следил за выражением лица У Сяня, вслушивался в его учащенное дыхание, все время ожидая, что Вэй Ин попросит его остановится. И он обязательно остановится! Сейчас он полностью контролировал свое тело. Возможно, это из-за тренировок и медитаций, а, возможно, он слишком сильно на подсознательном уровне боялся, что это может повториться, поэтому ходу своему истинному альфе не давал.
Лань Чжань совершенно завороженно смотрел на голую кожу груди и торса. Иногда он замечал небольшие шрамы от зубов — метки, оставленные им несколько лун назад. Лань Ван Цзи наклонился, чтобы поцеловать каждую отметину, будто бы прося прощения за то, что причинил боль.
Вэй Ин стал дышать еще чаще, его руки крепко вцепились в несчастные шелковые простыни. Когда Ван Цзи облизал розовый сосок, Вэй Ин тихонько взвыл, в нетерпении сжимая ноги. Он чувствовал, как внизу живота приятно тянуло и скручивало, а между ягодиц стало как-то влажно. Давно он такого не ощущал — чистейшего возбуждения и сильнейшего желания.
Вэй Ину захотелось быть заполненным, хотелось стать единым целым с Лань Чжанем, мужем и отцом его ребенка. Лань Чжань провел рукой по чуть выпирающему животу и Вэй Ин совершенно поплыл: внутри него растекался трепет, а голова плавилась — соображать стало совсем тяжело.
У Сянь перестал сжимать ноги вместе; наоборот, он их чуть раздвинул. Лань Чжань вынужден был отстраниться. Вэй Ин приподнялся на локтях и быстро снял с себя распахнутые халаты с ханьфу, потом развязал завязки на штанах и потянул вниз, жутко смущаясь.
Ван Цзи потянулся руками к съехавшим до колен штанам, помогая стянуть их с Вэй Ина, чтобы тот остался совершенно обнаженным. Лань Чжань будто впервые видел наготу Вэй У Сяня, такого прекрасного, смущенного и возбужденного.
Омега чувствовал тяжесть своего члена, что будто бы прилип к чуть выпирающему животу. Ему было неловко, что Лань Чжань видит его при свете свечей, но ситуацию спасал совершенно влюбленный взгляд альфы — его золотые глаза смотрели на него с трепетом и нежностью, которые плескались в светлой радужке.
— Лань Чжань, — тихо позвал У Сянь, чувствуя, что уже безумно хочется. Видимо, отвар уже подействовал, а о нем знать Ван Цзи совершенно не нужно. Надо будет позже отблагодарить лекаря…
Ван Цзи услышал в своем имени немую мольбу — У Сянь уже хотел. Альфа снял с себя ханьфу и принялся по привычке аккуратно складывать его прямо на глазах у Вэй Ина.
— Лань Чжань! — недовольно воскликнул омега, отчего Второй Нефрит даже вздрогнул. Поняв, в чем провинился, он смутился, откидывая одеяние и стягивая с себя скорее штаны.
Все было таким неловким, неуверенным и глупым, что Ван Цзи действительно беспокоился, что сможет вообще удовлетворить своего мужа. У него же совсем не было никакого опыта, а прошлый, ужасный и неудачный секс он и вовсе помнил очень смутно.
— Вэй Ин… — неуверенно произнес Ван Цзи, на что У Сянь недовольно насупился и приподнялся.
— На спину ложись! Я сам все сделаю.
Ван Цзи, желая сгореть со стыда, подчинился. Он лег туда же, где еще недавно лежал У Сянь, где место на простыне хранило тепло омеги. Вэй Ин уверенно оседлал бедра мужа и, опираясь руками о грудь Ван Цзи, горячо выдохнул.
— Не больно спине? Я не тяжелый?
— Все хорошо.
Вэй Ин кивнул, после чего правую руку отклонил за спину и, нащупав твердый, толстый и горячий член, взял за основание и направил его в себя. Вэй Ин медленно начал насаживаться, очень отчетливо чувствуя, как головка проникает в него все глубже и глубже, а когда она проехалась по простате, и вовсе простонал имя мужа.
Вэй Ин полностью осел на ствол и зажмурился, пытаясь привыкнуть к такой желанной и долгожданной наполненности. Ему действительно этого не хватало все это время!
— Ну, Лань Чжань, теперь будешь каждый день выполнять свой супружеский долг. Я и не подозревал, насколько это может быть приятно!
Вэй Ин облизнулся и, сжав пальцами грудь Ван Цзи, начал медленно приподнимать и опускать бедра, пытаясь выбрать удобный темп. Было очень хорошо, особенно когда У Сянь чуть крутил задом, отчего член задевал еще больше чувствительных местечек внутри.
— Ох… Лань Чжа-ань…
Вэй Ин быстрее насаживался на член, что пульсировал и дергался, и все это омега прекрасно чувствовал — настолько сильно ощущения обострились. У Сянь действительно не предполагал, что близость может быть настолько потрясающей, невероятной и пленительной…
Его сердце часто билось, голова не соображала, а тело медленно плавилось, словно ароматическая свеча. Вэй Ин задыхался из-за собственных стонов, заполонивших все пространство этой комнаты. Иногда, когда У Сянь не стонал, он мог разобрать тяжелое дыхание Ван Цзи и тихие гортанные стоны — значит, ему тоже было очень хорошо. Вэй Ин не очень много помнил с их первого раза, но тогда альфа точно не стонал — максимум рычал, словно дикий зверь.
У Сянь остановился, насаживаясь до самого конца. Омега учащенно дышал и весь дрожал, не в состоянии и дальше двигаться — ноги затекли и забились будто бы песком.
— Лань… Чжань… Я правда больше не могу, может, ты?..
— Мгм…
Ван Цзи приподнялся и, уложив у Сяня на спину вновь, навис над омегой. Он принял более ровное положение, возвысившись над Вэй Ином, а потом положил его ноги себе на плечи и аккуратно вошел, вырвав из груди омеги сладострастный стон.
Лань Чжань ласково целовал щиколотки У Сяня, ступни и пальцы ног, заставляя последнего метаться по постели и жутко смущаться. Нежность, с которой Лань Чжань целовал его, страсть, с которой вторгался в его тело…
Вэй Ин сгорал в этом пламени по имени Лань Чжань. С виду — ледяное изваяние, но стоит лишь расколоть скорлупу или поддеть известковую раковину — вырывалась всепоглощающая огненная стихия, сжигающая страстью все на своем пути.
Невыносимо хорошо. И совершенно правильно. Только эти две мысли крутились в совершенно пустой голове омеги, что принимал всю любовь своего мужа. Да, это именно то, чего он желал все это время и вместе с тем боялся.
Лань Чжань учащенно дышал, облизывая внутренний край подошвы стопы, где кожа была самой тонкой и нежной. Он старался не слишком быстро толкаться, зато очень глубоко; каждую секунду проверял, есть ли на члене хотя бы капля крови, но все время видел лишь белесую смазку, от которой приятно пахло феромонами У Сяня, которые хоть и сводили с ума, но потерять самообладания не позволяли.
Не верилось, что Вэй Ин, лежащий под ним, действительно наслаждается. У Сянь вдруг задергался, забормотал что-то, а потом резко прогнулся дугой и излился себе на живот, при этом очень сильно сжимая Ван Цзи внутренними мышцами.
Лань Чжань вынужден был даже остановиться. Альфа вытер каплю пота с виска и совершенно завороженно смотрел, как омега дрожит: его глаза заплаканные, губы красновато-вишневые и припухшие, соски стоят, небольшой член дергается, и из него по капле вытекает светлая, мутная жидкость.
— Лань Чжань, т-так хорошо…
Альфа аккуратно опустил ноги У Сяня. Омега обнял ими талию супруга, облизываясь. Кажется, он хотел еще. Лань Чжань кивнул, улыбаясь глазами.
— Мгм, мне тоже хорошо, Вэй Ин…
У Сянь улыбнулся, приподнимаясь, чтобы обнять возлюбленного за шею руками. Омега нежно коснулся раскрытых губ мужа, готовый признаваться ему в любви всю ночь…
***
Вэй Ин совершенно бодро чувствовал себя на утро. Он быстро поел, ласково поцеловал Лань Чжаня, несколько потрепанного после этой ночи, а потом собрался уходить.
— Куда ты?.. — взволнованный голос Ван Цзи остановил его.
— Я хочу прогуляться.
Лань Чжань начал вставать на ноги, но У Сянь нахмурился.
— Нет-нет, я один. Быстренько кое-что сделаю и вернусь, а ты отдыхай, я тебе почти не дал поспать.
Альфа сел обратно за стол, слушаясь супруга во всем. У Сянь послал альфе воздушный поцелуй и выбежал из домика. Он чувствовал небывалый прилив сил и энергию, даже не было никакой утренней тошноты. Да, это была определенно потрясающая ночь!
Вэй Ин прибежал к лекарю. Омега занимался измельчением мяты, когда У Сянь, словно ветер, примчался к нему, желая поведать хорошие новости.
— Это был отличный отвар! Спасибо огромное, без вас я бы, наверное, не справился!
Омега улыбнулся и пожал плечами.
— В том отваре ничего не было.
— А?
— Нет такого средства, что могло бы безопасно вызвать течку. В вашем случае вообще невозможно было ее вызвать, вы же беременны. Вы выпили чай, полезный для беременных.
Вэй Ин стушевался. Получается, это он сам так сильно хотел супруга? Без специального отвара?
— В-вот как…
Лекарь снова улыбнулся. Вэй Ин накрыл лицо руками, отчего-то смущаясь.
— Я понял, спасибо все равно. Я пойду к Лань Чжаню.
— Приходите через неделю на осмотр.
— Да, конечно! До скорого!
Комментарий к 1.9. Бессоная ночь.
Можете ругать меня за такую долгую проду………..
Я писал это три дня, а еще три дня собирался с силами………. Прастите…. Каюсь….
========== Вторая арка. 2.10. Поездка на Пристань Лотоса. ==========
Лань Чжань застал своего супруга совершенно скучающим: тот ковырялся в безвкусной, по его мнению, еде, часто вздыхая. Завидев Ван Цзи, У Сянь резко переменился в лице: из скучающего оно преобразилось в умиротворенное и счастливое.
Альфа до сих пор не мог привыкнуть к тому, как Вэй Ин менялся, стоило ему просто оказаться в его поле зрения. Не верилось, что его и правда могут так сильно любить, особенно после случившегося по его вине в прошлом. У Сянь настойчиво отвергал рассуждения Ван Цзи о том, что он единственный во всем виноват; наоборот, Вэй Ин и себя виновным считал — за то, что дразнил, за то, что не уследил за циклом, за то, что…
Он искал самые разные причины в себе самом или же просто смахивал все на течку, которая и предопределила их судьбу и связала воедино. Вэй Ин в который раз убеждал мужа, что доволен всем сейчас, поэтому в последние недели Ван Цзи даже не упоминал что-либо, касающееся вины и искупления.
К тому же У Сянь сам сказал, что ему неприятна эта тема, а, следовательно, и ребенку тоже. Поэтому Ван Цзи занимался этими размышлениями и редкими самобичеваниями внутри себя.
К слову, после того, как они начали по-настоящему делить постель, их супружеская жизнь еще больше наладилась. А Вэй Ин и вовсе прилип к нему как банный лист, приставая днями и ночами, аргументируя это тем, что «малыш требует!»
А раз малыш требовал, то кто он такой, чтобы отказываться… С тех пор Ван Цзи стал меньше высыпаться; иной раз он выглядел, словно ходячий мертвец, но малыш же требовал! И хотя дядя и брат высказывали опасения в самом начале, вскоре и они поняли, что Ван Цзи в общем-то все очень даже устраивает… и всем он очень даже доволен.
Вэй Ин тоже светился счастьем до поры до времени. Ему резко, словно обухом по голове, ударила мысль посетить Пристань Лотоса. Повидаться с родными, обойти родные и любимые места, сорвать лотосов и съесть их семена, и все это вместе с Лань Чжанем!
— У Сянь, что-то не так?
— Лань Чжань! Я хочу в Пристань Лотоса! — с широкой улыбкой оповестил он мужа о своем всенепременном желании.
Лицо Ван Цзи вытянулось. Что же это? Он надоел Вэй Ину? У Сянь хочет оставить его? Вот так все и кончится?
Видя в янтарных глазах отчаяние и боль, Вэй Ин перестал улыбаться, нахмурился, стараясь понять, что мог такого сказать, чтобы Лань Чжань его неправильно понял. Ох, Боги, неужели он снова подумал о самом плохом?!
— Лань Чжань, ну что ты в самом деле! Я хочу поехать вместе с тобой. Полетели прямо сейчас, а?
Лицо альфы перестало быть таким напряженным. Он присел рядом с мужем, коснувшись его руки, потом коротко кивнул, на самом деле потакая вообще любым его капризам:
— Мгм.
— Ура! Тогда надо быстренько собрать вещи и в путь!
— Ты полетишь на моем мече вместе со мной.
— Но я могу и на своем! — обиженно надул губы.
— Тебе нельзя тратить много духовной энергии, ты же носишь под сердцем нашего малыша. Путь ведь неблизкий.
Вэй Ин, пораскинув мозгами, все же согласился с супругом. Они часто уступали друг другу в важных для каждого из них вопросах, поэтому за все два месяца брака еще ни разу не рассорились в пух и прах. Пару раз Вэй Ин, конечно, обижался, но очень быстро оттаивал.
***
В пути Вэй Ин умудрился уснуть под размеренный стук сердца мужа. Лань Чжань с нежностью поглядывал на родное умиротворенное лицо, но все остальное время следил за меняющимися пейзажами, каждый раз проверяя направление и меняя положение меча, если ветер усиливался, относя их несколько в сторону от начертанного маршрута.
Дорога откровенно долгая, поэтому У Сяня разморило. К тому же ночью он плохо высыпался, терроризируя мужа выплатой супружеского долга за все те месяцы его отсутствия по обоюдной глупости и трусости.
На самом деле никто из них не подумал, что они должны были предупредить семью Цзян о скором прибытии. У Сянь решил все спонтанно и импульсивно, а Лань Чжань со всем согласился. Именно поэтому по прилету они встретились с весьма веской проблемой: никого не было.
Лишь спустя несколько минут адепты клана смогли сообщить, что к ним выйдет Янь Ли. Как оказалось, Цзян Чэн не вернулся с ночной охоты, а госпожа Юй и Цзян Фэн Мян вообще находились вне ордена.
***
Девушка быстро поправила волосы и, в который раз осмотрев себя, быстро направилась в комнату, которая уже много месяцев пустовала. Она зашла внутрь и счастливо улыбнулась, увидев за столом А-Сяня. Рядом с ним сидел Второй Нефрит клана Лань и так нежно на него смотрел, что девушка вмиг почувствовала себя здесь лишней.
— Шицзе! — воскликнул он и тут же поднялся, подбегая к ней и чуть ли не снеся с ног. Янь Ли обняла брата в ответ и ощутила, что в теле У Сяня произошли изменения — своим телом она чувствовала живот Вэй Ина.
Ван Цзи тоже встрепенулся после ее прихода и поднялся, совершая торжественный поклон, полный уважения и благоговения перед важным для Вэй Ина человеком. Девушка погладила спину брата и неловко кивнула, как бы прося прощение за то, что не может поклониться в ответ — А-Сянь прилип к ней, словно клещ, но очень-очень любимый клещ.
— А-Сянь, я приказала накрыть для вас стол. Пройдемте в столовую, может, А-Чэн вернется как раз. Кажется, его ночная охота опять затянулась.
— И как ему здесь без меня?! Наверняка живет припеваючи, а то вечно жаловался, что я первый ученик и что меня тут все любят больше.
— Ему тут без тебя скучно, хотя он всеми силами старается это скрыть.
Вэй Ин усмехнулся, идя рядом с сестрой, тогда как Лань Чжань шел позади.
***
— Как я давно не ел суп из свиных ребрышек и корня лотоса! Шицзе, как же я счастлив, что приехал!
Вэй Ин практически постоянно улыбался, поэтому Ван Цзи не мог отвести от возлюбленного взгляд. Но вместе с тем приходило осознание того, что в Облачных Глубинах У Сяню не так хорошо. Там ему многое не нравилось: еда, правила, режим дня, погода, дядюшка Ци Жень, посмевший, по мнению У Сяня, изуродовать его спину. Лань Чжань подозревал, что мужу также не нравилась белоснежная одежда и лента, но Вэй Ин никогда по этому поводу не заговаривал. Возможно, именно потому, что самому Ван Цзи до безумия приятно было видеть на нем его родную клановую одежду и ленту с вышивкой облаков.
— Ну что, расскажи еще что-нибудь, шицзе!
— Ох, А-Сянь, ничего особо не поменялось.
— Ну как же так! Меня здесь больше нет, неужели совсем-совсем ничего не изменилось? Как мадам Юй?
— Она стала еще более строгой с адептами после твоего замужества…
— А дядя Цзян?
— Он больше занимается делами ордена, чем раньше. И, кажется, он стал более задумчивым и грустным. Думаю, он скучает по тебе и всем твоим выходкам. Все же он не планировал так рано отдавать тебя в другой клан, хотя и знал, что ты омега и когда-нибудь выберешь себе спутника по жизни.
Ван Цзи аккуратно вытер уголок рта У Сяня от острого соуса. Альфа в разговор не вмешивался, а тихо и молча ухаживал за мужем. Вэй Ин этого всего, казалось, даже не замечал и выглядел совершенно расслабленно и защищенно.
— Хм, вот значит как… Ха, о Цзян Чэне мы уже говорили, но, может, еще что расскажешь?
Ван Цзи подлил супа для омеги, увидев, что у него уже опустела тарелка. У Сянь отпил бульон и довольно выдохнул, пододвигаясь ближе к мужу и облокачиваясь головой и спиной о его грудь и торс. Лань Чжань положил одну руку на живот Вэй Ина, как бы придерживая.
Янь Ли от этого вся зарделась, но осталась совершенно довольной — казалось, семейное счастье супругов передалось ей самой. Девушке тоже вдруг захотелось вступить в брак с Цзы Сюанем и оказаться в таком волнительном положении…
— Ну… Цзян Чэн больше начал тренироваться, чаще пропадать где-то.
— Вот же скрытный засранец!
У Сянь покачал головой, а потом улыбнулся, ощутив легкий поцелуй в макушку. Девушка почувствовала облегчение, ведь у ее брата все не так плохо, как было в самом начале. Она, как и Цзян Чэн, не видела никакого будущего у этих двоих после надругательства Ван Цзи, но как оказалось, они оба выглядят более чем счастливыми. Лань Чжань ухаживает за мужем, чуть ли не пылинки с него сдувает, а Вэй Ин позволяет себя обхаживать и выглядит так, будто был рожден для того, чтобы носить в себе детей Ван Цзи!
— Я рада, что у вас все хорошо. Несмотря на плохое начало, Вэй Ин, я вижу, что ты счастлив и искренне любим. Спасибо вам, господин Лань Ван Цзи.
Янь Ли наконец отвесила почтенный поклон, пусть и сидя.
Альфа тут же стушевался. Он не заслуживал подобного уважительного отношения, особенно после упоминания девушкой «плохого начала».
— Прошу вас, просто Ван Цзи.
— Хорошо, — она улыбнулась, видя, как на каменном лице проступают понятные для одного лишь У Сяня эмоции.
— Ну что же ты разволновался! Все хорошо, Лань Чжань.
Вэй Ин поцеловал в уголок губ супруга, пытаясь успокоить.
— Янь Ли, ты не должна была так беспокоиться. Я так и знал, что Лань Чжань будет самым лучшим мужем! А еще я уверен — идеальным отцом! Вот увидишь!
Ван Цзи погрузился в свои мысли, несмотря на попытку Вэй Ина прервать его переживания. Да, сейчас все хорошо. Янь Ли приняла его. Они с Вэй Ином вместе. Но какой ценой?! Это все еще не укладывалось в его голове, он просто не мог принять это.
— Я уверена, что так и будет. А-Сянь, ты такой молодец у меня. Смог так быстро повзрослеть и стать счастливым.
— Ахах, а ты сомневалась? Я же всегда во всем лучший!
Вэй Ин чуть отстранился от притихшего Лань Чжаня и взглянул на него. Поджав губы, он обхватил обеими руками любимое лицо и заставил посмотреть на себя. Янь Ли на это лишь опустила глаза в сливовый чай, смутившись.
— Ну ты чего? Лань Чжань, мы же это уже много раз обсуждали. Да, все началось не так, как мы бы хотели, но я же люблю тебя, а ты меня, поэтому перестань думать о прошлом, просто отпусти его. Пожалуйста, просто люби меня и нашего малыша, хорошо?
Вэй Ин коснулся руки мужа на своем животе и робко улыбнулся. Ван Цзи спустя некоторое время медленно кивнул. Он сдержался от поцелуя только из-за Янь Ли.
— Мгм.
Вэй Ин не выдержал и поцеловал альфу в нос, потом хихикал, довольный покрасневшими ушами мужа. Девушка неловко закашляла, привлекая внимание к себе.
— Может, хотите пройтись по Пристани Лотоса? Будет неплохо, если ты, А-Сянь, покажешь лучшие места нашего ордена.
— О, Лань Чжань, я покажу тебе все мои любимые местечки! Идем скорее!
— Мгм.
Комментарий к Вторая арка. 2.10. Поездка на Пристань Лотоса.
Как вы могли заметить у меня появился соавтор — человек, создавший две арки для данного фика. Встречаем первую главу первой арки и радуемся тому, что у нас тут намечается макси… Честно, я сам не понимаю во что я ввязался, но раз уж сюжет есть, то кто я такой, чтобы его не вылить…
Так долго не было глав по двум причинам: с соавтором занимались первой аркой, а ещё автор перенес операцию, поэтому ушло время на восстановление, простите уж~
Надеюсь, вы будете довольны всеми сюжетными поворотами и поддержите нас, людей, работающих над фиком :з
========== 2.11. Тефтелька открыла охоту. ==========
Казалось бы, ничего в его жизни не поменялось. Матушка все также недовольна его успехами: она даже не обратила внимание на то, что он принялся тренироваться чаще, чем когда-либо, уделять время ночной охоте намного больше, чем раньше. Хотелось увидеть хоть какую-нибудь реакцию отца, но Цзян Фэн Мянь будто стал еще более занятым и совершенно слепым к действиям сына.
Зачем он вообще надеялся, что сможет в отсутствие лучшего ученика ордена как-то изменить отношение родителей к себе? Юй Цзы Юань не могла больше сравнивать его с другими — без Вэй Ина в ордене Цзян Чэн был лучшим среди лучших, но даже так она искала в нем недостатки.
Что вообще изменилось после того, как Вэй У Сянь был отдан в чужой орден?
Юнь Мэн Цзян процветал и раньше, но с щедрыми дарами Гу Су Лань стал еще более могущественным. Здесь появилось много одаренных учеников, которые с трудом переучивались жить по режиму Пристани Лотоса, а не Облачных Глубин.
Переучивать стилю боя не стали; наверное, это единственное, что им оставили в память о бывшем клане. В основном адептам здесь очень даже нравилось, но были и такие, что скучали по горной прохладе, безвкусной овощной еде и тысячам правил. Правда, таких были единицы.
Цзян Чэн с трудом пробился сквозь заросли какого-то огромного тысячелетнего дерева — он так далеко забрел от Пристани Лотоса, желая найти тварь посильнее, что несколько даже заблудился. Вскоре он начал замечать смутно знакомые места — значит, точно уже близ дома. Он жутко устал и все, что ему хотелось — помыться и лечь в постель, таким образом, прервать этот поток мыслей о Вэй Ине, матушке и отце.
Янь Ли. Лучше подумать о сестренке. А поменялась ли она за эти напряженные месяцы? Наверняка она очень переживала за У Сяня, но в отличие от него самого могла прекрасно это скрывать. Боже, они, чета Цзян, единственные, кого У Сянь мог считать семьей, отдали его в орден Гу Су Лань за Ван Цзи — за якобы праведного мужа, который надругался над его Вэй Ином.
В голове не укладывалось, как можно причинить У Сяню боль, как можно выйти из себя. Он был альфой и совершенно не понимал, как можно так яро отреагировать на течного омегу. Он слышал аромат Вэй Ина в ту пору и не было ничего, что могло бы заставить его забыться.
Самое печальное, что у Вэй Ина после метки и беременности не было никакого выбора. Связать свою жизнь с тем, кого ненавидишь — что за ужасное наказание для его брата? Как вышло так, что вместо того, чтобы убить Ван Цзи, Цзян Чэн вынужден был позволить ему обнимать У Сяня?
Интересно, как там Вэй Ин? По его расчетам, у него уже пятый месяц беременности. Он станет дядюшкой… От этих мыслей внутри что-то перевернулось, он как будто вмиг обессилел. Наследник ордена присел на густую траву у дерева и оперся спиной о твердую, чуть шершавую кору.
Ему не хотелось признаваться себе в этом, но он очень скучал по прошлому. Только вот ничего нельзя было изменить — треклятый Ван Цзи испортил жизнь Вэй Ину, и отчасти всем в Юнь Мэн Цзян.
Все так же, как и раньше. Да, на Пристани Лотоса все еще пускают воздушных змеев и стреляют по ним, крадут стручки лотоса, купаются в озерах, получают нагоняй от грозной Юй Цзы Юань, в городе все так же цветет торговля, в комнатах адептов весело и шумно (правда, до поры до времени, ведь мадам Юй все слышит и всех настигнет).
Все так же, как и раньше. Только вот Цзян Чэн не видит себя на Пристани Лотоса так, как видел раньше. Без Вэй Ина все не так, все не то.
Вот оно — чувство вины. Ведь все изменилось не просто так. Ван Цзи могли бы помешать. И это мог бы сделать он — Цзян Чэн. Стоило просто больше уделять внимания брату, омеге. И что, что он лучший ученик клана, и что, что он лучше всех фехтует и знает больше всех техник боя? Вэй Ин в первую очередь омега. Омега, который не сможет в случае чего защититься от альфы.
Цзян Чэн недосмотрел, не углядел за несносным братом, он не увидел самого главного — помешательства в глазах Ван Цзи.
Если подумать, этот ледяной гад постоянно таскался за Вэй Ином, терпел все его шуточки и выкрутасы с каменным лицом и выглядел действительно так, как говорили — благопристойно и благочестиво. Кто же знал, какое чудовище скрывается под этой его непроницаемой маской?!
Разве мог он подумать, что Лань Ван Цзи, Второй Нефрит, благородный муж — самый настоящий зверь, безжалостно изнасиловавший его любимого брата?! Не мог. А должен был!
Цзян Чэн обессиленно поднялся на ноги и, терпя щиплющую боль в глазах, поплелся к дому.
***
— Что?! Как это они на Пристани Лотоса?! Да еще вдвоем?! Что это еще за… — орал, как резанный, Цзян Чэн, пока сестра не дала ему подзатыльник, заставляя прервать шквал возмущений.
— Чего ты кричишь? Пойдем лучше в комнату, тебе переодеться надо. Выглядишь так, будто с армией мертвецов дрался.
Одежда Цзян Чэна была изорвана в нескольких местах, вся грязная и даже, кажется, в навозе. Естественно, от ее брата и запах шел соответствующий. Все волосы Цзян Чэна растрепались, в них застряли различные листья, солома, веточки деревьев…
На самом деле его сестра была недалека от истины — с кем он только не сражался. Его путь тоже ужасно вымотал, поэтому он собирался помыться и завалиться спать, однако, услышав, какие тут появились гости, обрел новые силы: у него будто второе дыхание открылось.
Вымывшись и переодевшись, Цзян Чэн выпытал у сестры, где эти двое. Город! Эта парочка пошла в город! У них что, свидание?! Почему вообще Ван Цзи таскается за своим мужем? Не мог что ли У Сянь оставить его в Гу Су Лань? Зачем притащил в орден?
Цзян Чэн носился по всему городу как бешеная собака; даже на меч вставал, чтобы рассмотреть свысока. Две белоснежные фигуры — эта парочка ходила по лотосовому саду и выглядела очень… счастливо?
Цзян Чэн подкрался к ним сзади и сел в кусты, внимательно следя за прогулкой этих двоих. Надо сказать, видеть У Сяня в одежде клана Гу Су, да еще и с этой лобной лентой — неприятная такая ситуация.
Лань Чжань нежно улыбался, ласково обнимая Вэй Ина за талию. У Сянь встал на носочки и поцеловал мужа в уголок губ, что-то тихо говоря. Белоснежные уши Ван Цзи вмиг окрасились в алый, а его выражение лица сменилось на какое-то растерянное.
— Не здесь же, — прочитал Цзян Чэн по губам и с ужасом отвернулся. Ему стало совершенно непонятно, какие у этих двоих отношения теперь, после нескольких месяцев брака, которое Цзян Чэн воспринимал не больше, чем сожительство.
Не верилось, что этот некогда раскаявшийся в своих поступках альфа преспокойно гуляет вместе с Вэй Ином. В понимании Цзян Чэна, Лань Ван Цзи должен всю жизнь ходить с опущенной головой и выполнять все, что только его брат ему прикажет. А он тут радуется жизни!
Нет, так продолжаться просто не может! Он обязан показать Ван Цзи где раки зимуют. Только осторожненько — Вань Инь отлично помнит, как крепко на него обиделся У Сянь после того разговора с Лань Чжанем, когда он обещал ему убить его…
Наследник Цзян повернулся снова и увидел слишком заискивающего брата и совершенно смущенного Лань Чжаня.
— Ну гэгэ, ну давай! — донеслось до ушей альфы в сиреневых одеяниях, что кряхтел, стараясь уместиться в каких-то кустах.
— А… Я не могу, Вэй Ин.
— Гэгэ!
— А… А-Сянь, — выдавил из себя альфа, горячо выдыхая.
Вэй Ин радостно захлопал в ладоши, довольный таким милым обращением к себе. Омега обнял супруга за шею и, пока никто не видел, принялся зацеловывать все его лицо.
Цзян Чэн, сдержав позыв рвоты, аккуратно откатился и убежал прочь, боясь раскрыться. Нельзя было попасться. Для начала он должен был продумать весь план, чтобы опустить Ван Цзи так сильно, как он только сможет.
========== 2.12. Пакости гада в фиолетовых одеждах. ==========
— Лань Чжань, Лань-гэгэ, я хочу вот эти баоцзы!
— Мгм.
Ван Цзи по привычке достает свой кошель из внутреннего кармана ханьфу. На самом деле он рад, что У Сяня сегодня не тянуло на что-то из ряда вон выходящее, наподобие глины или угля… Его в принципе в последнее время ни на что странное не тянуло; он не просыпался по ночам, желая отведать сахар с приправами или лепестков розы… Да и его поведение вернулось в норму: перепады настроения стали редким явлением, как и, собственно, утренняя тошнота и недомогание. Впрочем, У Сянь по-прежнему был безмерно ненасытен в постели, но это Лань Чжаню очень даже нравилось.
Ван Цзи влюбленно смотрел, как его омега поедает теплый баоцзы. Ему ничего не надо было, на самом деле, только его Вэй Ин рядом. Ему вдруг снова стало плохо от мысли, что он мог все испортить. Точнее, он и так все испортил, просто Вэй Ин каким-то образом его простил.
Стоило Ван Цзи заплатить за пирожки, как у него попытались украсть кошелек: какой-то отчаянный мальчишка решился на бегу вырвать его из рук. Правда, единственное, что у него получилось — это феерически грохнуться лицом в землю. Все же довольно глупо считать, что можно украсть хоть что-то у заклинателей. Лань Чжань не смотрел на бедного парнишку — больше его заботила поддержка (а точнее ее отсутствие) смеющегося супруга.
Отсмеявшись, Вэй Ин начал вытирать слезы, которые выступили из-за смеха, заодно пытаясь рассмотреть неудавшегося воришку. На самом деле У Сянь искренне не понимал, что сейчас произошло. Дело в том, что жители городов, которые находились при орденах, прекрасно знали о заклинателях и о том, что их не стоит злить и уж тем более у них воровать! Так что либо мальчишка не отсюда, либо… Ох, как же не хотелось думать об этом “либо”!
Лань Чжань вздохнул, когда увидел сверкающие пятки мальчика, который испуганно скрылся за одним из домов и потерялся, в конечном счете, в толпе. Вэй Ин все еще улыбался, часто поглаживая свой живот и доедая баоцзы.
Они двинулись дальше. Постепенно тяжесть кошелька уменьшалась: Лань Чжань купил У Сяню подвеску, кисточку на флейту, сладкий леденец в виде сердца и еще несколько безделушек, так приглянувшихся омеге.
— Лань Чжань, а пойдем вот туда? — он ткнул пальцем на какое-то скопление молодых людей. Ван Цзи смог разглядеть, что в месте, куда его настойчиво звал омега, имеется какая-то площадка с разными вещами. Стоило дойти до нее, как глазам парочки предстала занятная игра, суть которой заключалась в том, чтобы с определенного расстояния закинуть большое кольцо на понравившуюся вещь.
— Лань Чжа… А-Чжань, давай сыграем, — У Сянь любовно посматривал на покрасневшие уши мужа, которые так и хотелось покусать или хотя бы лизнуть.
— Мгм, — Ван Цзи промолчал насчет своего нового прозвища, не признавать же, что оно понравилось. Раньше, когда он был маленьким, его так называли только брат и мама, а после смерти матери перестал и Лань Хуань.
Заплатив за развлечение, Лань Чжань передал разноцветные кольца своему мужу, который уже приметил свой приз — маленького белого кролика.
Вэй Ин кинул первое кольцо и понял, что его сверхметкость пропала с появлением ребенка внутри него! Он бросил второе кольцо и снова не попал — что-то было не так с равновесием в его теле, а еще как-то живот мешался. Если бы у него в дополнение была грудь, как у девушек, он точно не смог бы выстрелить из лука, а ведь это то, в чем он был лучшим среди лучших! Раньше мог с закрытыми глазами попасть в цель, да даже и не одной стрелой! Возможно, и сейчас может, но что-то подсказывало У Сяню, что это совсем не так…
Вэй Ин наловчился и кинул кольцо, уверенный, что попадет в злосчастную игрушку, но вот незадача: его локтя случайно коснулся прохожий, и потому кольцо отлетело чуть влево и так и не достигло своей цели. У Сянь, совершено потрясенный после трех провалов, взглянул на мужа с отчаянием. Он, первый ученик ордена Юнь Мэн Цзян, лучший из лучших, да не смог с трех раз попасть в цель?! Это же что-то совершенно немыслимое!
Вэй Ин повернул голову и красноречиво зыркнул на окружающих, просто поразительно, как быстро возле него образовалась пустота, хотя еще недавно рядом находилась куча людей. Беременный омега не может попасть в цель — вот потеха-то!
У Сянь собирался сам выиграть игрушку, иначе он потом не сможет мужу в глаза взглянуть, это же позор! И, наконец, с четвертого раза он смог заполучить своего крольчонка: Вэй Ин был так счастлив, что готов был прыгать и хлопать в ладоши. В руках оставалось последнее, пятое кольцо. Не найдя ничего интересного, он решил отдать кольцо мужу.
— Лань-гэгэ, давай теперь ты, — улыбаясь во все тридцать два зуба, У Сянь протянул кольцо.
— Я?.. — Лань Чжань неуверенно показал на себя.
— Ну да, забрасывай на то, что тебе больше всего нравится.
Забрав кольцо из рук мужа, Лань Чжань неуверенно посмотрел на площадку, а потом снова на мужа.
«То, что больше всего нравится, да?» — повторил он мысленно и, не раздумывая больше ни секунды, довольно закинул кольцо на шею своего любимого А-Саня.
— Мгм… вот это нравится!
— Л-Лань Чжань! — Вэй Ин весь красный заколотил ладошкой по груди мужа, потом уткнулся в нее лицом. — Лань Чжань, Лань Ван Цзи, второй молодой господин Лань, мой дорогой Нефрит, и как тебе не стыдно творить такое на людях? В следующей раз обязательно предупреди меня, иначе мое сердце не выдержит, а ты останешься вдовцом!
Хлопнув в последний раз по груди, Вэй Ин отстранился от мужа, но только для того, чтобы его снова притянули в крепкие объятия.
— Мгм, предупрежу.
Вэй Ин, совершенно довольный, взял в руку игрушку, а другой сжал рукав ханьфу мужа, потянув его показать местную статую в виде лотоса. Только вот незадача — проходя мимо одного из домов на Лань Чжаня вылилось целое ведро помоев. Альфа с его несравненной реакцией смог отшатнуться от большей части неприятно пахнущей жидкости и даже смог закрыть собой У Сяня, но все же несколько больших капель окропили идеальный и некогда белоснежный ханьфу, испачкав его.
— Ох… Лань Чжань, как же так?
Вэй Ин нашел в своем кармане платочек лилового цвета и подал мужу, переживая, что не может наклониться — живот все же мешал, хотя это только пятый месяц беременности. Ван Цзи принял платок и попытался как-то спасти нижние ткани ханьфу, но только растер эту ужасную массу по шелку, выделяя капли, ставшие продолговатыми пятнами серо-коричневого цвета.
Альфа понял, что платок следует выкинуть, как и его ханьфу. Он поднес руки к носу и сдержал позыв, после чего они с Вэй Ином пошли к озеру, чтобы Лань Чжань помыл руки после неудачной попытки спасти свою одежду.
Пока омега вел мужа по небольшой улице, ведущей к озеру, Вэй Ин представлял, как будет пинать кое-кого очень заботливого.
«Помои — это слишком, а ведь могло попасть и на меня. Ладно, хуже не будет», — наивно думал У Сянь, быстро перебирая ногами, чтобы поскорее его бедный муж отмыл руки. Вэй Ин же прекрасно знал, какой Лань Чжань чистоплотный и идеальный: наверняка ему ужасно неприятно.
Он правда думал, что хуже не будет, что Цзян Чэн отстанет. Ох, как же он ошибался. Они не прошли и десяти шагов, как компания из молодых (и довольно привлекательных!) альф начала приставать к У Сяню, прося меченного, беременного омегу с ними познакомиться. И все это при его законном супруге, стоявшем рядом.
Вэй Ин не стал тратить на них ни минуты своего времени, вместо этого начал выискивать одного гада в фиолетовых одеждах глазами. У Вэй У Сяня была очень богатая фантазия, поэтому план мести был уже придуман и продуман — осталось только найти засранца, связать и доставить в пункт назначения.
Пока У Сянь безуспешно выискивал своего брата, Ван Цзи довольно доступно объяснил, что не стоит приставать к чужим партнерам. Парни оказались очень понятливые (хотя как тут не понять, когда на тебя наставляют меч и грозятся без слов расчленить на месте?!), поэтому довольно быстро ребята ретировались куда подальше от знойной парочки.
Добравшись, наконец, до озера и отмыв руки с ханьфу, они направились к лодкам.
— Лань Чжань, мы простообязаны собрать несколько лотосов!
«Ну заодно и от Цзян Чэна оторвемся, а если же собачник все-таки явится, то можно будет утопить на месте», — недобро ухмыльнулся омега, срывая лотос и перекручивая неповинное растение, представляя, что это шея его любимого братца.
— Мгм, — привычно ответил альфа, на самом деле не особо понимая зачем вообще срывать эти прекрасные растения.
Лань Чжань никогда не отказывал своему мужу, да и не спорил с ним, за что омега был очень даже благодарен. Поэтому, когда Ван Цзи отобрал у мужа весло, которое больше смахивало на бамбуковый шест, на него лишь недовольно глянули. Вэй Ин уселся прям у ног Лань Чжаня, облокотившись спиной о грудь и торс супруга, но ни слова не сказал, хотя очень хотелось запротестовать. Он же не больной и не слабый, справился бы с управлением лодки! Но омега подавил это желание препираться, к тому же за все время прогулки он как-то подустал. Сейчас даже хотелось побыть слабым и ведомым омегой, о котором заботился его альфа.
Из всей прогулки этот момент понравился Ван Цзи больше всего: на озере было тихо, приятно пахло цветущими лотосами и самим Вэй Ином. Лань Чжаню стоило бы побеспокоиться молчаливостью вечно болтающего супруга, да только один взгляд на дремлющего омегу развеял все плохие мысли. В городе Лань Чжаню не очень понравилось: слишком шумно, слишком много неприятностей свалилось на него, слишком много людей…
Вэй Ин очнулся за время, за которое сгорают две палочки благовоний. Омега зевнул, потер глаза и осмотрелся: они уже подплывали к главной гавани Пристани Лотоса, где находилась сама резиденция Великого ордена.
Омега с усмешкой потянулся, погладил живот, глядя на сворованные коробочки лотоса и пару сорванных цветков в углу лодки. Ему отчего-то постоянно требовалось выводить мужа на эмоции.
— Лань Чжань, а ты знаешь, что мы украли эти лотосы?
— Что? — непонимающе отозвался растерянный альфа.
— Мы не заплатили тому, кто владел той землей и выращивал лотосы.
— Что?! — более явственно отозвался альфа, прекращая двигать бамбуковой палкой, благодаря которой лодка медленно, но верно плыла по курсу.
— Ха-ха, какое у тебя смешное лицо, А-Чжань!
Альфа не понимал, что ему делать: все внутри него горело от осознания, что они оба совершили в корне неправильный поступок, за который в Облачных Глубинах их обоих бы наказали ферулами. Они ведь навредили кому-то, причем Вэй Ин сделал это, прекрасно зная обо всем! Что за омега у него такой? Ну ничего, он обязательно позже найдет владельца земель и заплатит…
— Ох, так быстро стемнело?
У Сянь поднял взгляд на небо, усыпанное мириадами звезд и яркой луной, что находилась на головокружительной высоте. Солнце почти село, но все еще освещало их путь.
— Думаю, мы как раз к ужину! У нас тут встают поздно, обедают поздно, ужинают тоже поздно! Лань Чжань, давай быстрее греби, а то опоздаем еще.
— Мгм, — согласился он как всегда, устало покачивая головой.
Комментарий к 2.12. Пакости гада в фиолетовых одеждах.
Итак, это та самая глава, о которой автор плакался, потому что она сложная и полная событий… Я ее написал только благодаря соавтору - это впервые, когда глава написана совместно! Небольшой эксперимент, и, кажется, вполне себе удачный!
Можете ли вы различить, где писал автор, а где соавтор? Хорошо ли получилось?
Ежели мой соавтор и дальше будет вот так со мной писать фик, то мы вскоре доберемся до преинтереснейшей второй арки с интригами, драмой и различными интересностями!
========== 2.13. Ор выше гор. ==========
Цзян Чэн чувствовал себя подавленным и одновременно обозленным. Ему и в голову прийти не могло, что эта парочка сможет легко справиться со всеми трудностями. Более того, они вполне успешно скрылись от него на лодке! Цзян Чэн же потратил кучу золота, чтобы расплатиться с бедными людьми за причиненный моральный ущерб.
На самом деле, он устал злиться, но вместе с тем не мог радоваться, видя улыбку У Сяня, что любовно смотрел на своего мужа. У него по-прежнему в голове не укладывалось, что его брат может быть счастлив с тем, кто причинил ему боль. А может, Вэй Ин как раз из таких? Он читал однажды книгу про различные отклонения: там описывались случаи, когда омеги и женщины искренне наслаждались подчинением от своего мужчины, альфы, мол, так заложено природой. Но помимо этого им еще нравилась физическая боль, что являлось главной причиной отнесения таких омег и женщин к людям с некими отклонениями: ведь обычно боль от близкого человека мало кому приятна.
Его мысли приобретали все более странный оборот. Благо, он дошел до большой беседки, где расположилась чета Цзян, распивающая вечерний чай.
Так как несколько стемнело, а луна недостаточно освещала, в беседке были расставлены красивые фонарики из бумаги, в которых горел огонь.
Цзян Чэн поклонился родителям, пробежался взглядом по их хмурым лицам и обеспокоенному сестры. О новоприбывших знала уже вся семья, и можно было смело сказать, что нахождение здесь одного из гостей никого не радовало, кроме Янь Ли. Впрочем, в самом начале и она несколько скептично отнеслась к приезду Ван Цзи.
— Сын, ты задержался на охоте. Надеюсь, ничего не случилось? — с легкой улыбкой спросил глава ордена, вглядываясь в мешки под глазами А-Чэна.
— Надеюсь, ты много почерпнул из этой охоты. Много было нечисти? — вмешалась в разговор мадам Юй.
— Отец, я ушел далеко на север, в область зыбких болот, поэтому несколько потерялся, когда возвращался обратно. Матушка, там было очень много разной нечисти, поэтому я уверен, что мои навыки улучшились.
— Тогда, может, расскажешь, где пропадал весь день? С охоты ты вернулся днем, а сейчас уже почти время ужина, — женщина нервно постукивала пальцем по столу, выражая крайнюю степень недовольства поведением сына.
— Матушка… — начала Янь Ли, но была прервана.
— Молчать!
Цзян Чэн склонил голову, показывая, что испытывает чувство вины за совершенный проступок. Не надо быть всевидящим, чтобы понять — матушка все знает. Знает, что он сорвался и как ненормальный помчался в город за этой парочкой; знает, что он бегал, словно бешеная собака, в поисках брата; знает и о всех его проделках.
Она недовольна, очень недовольна. Цзян Чэн не стал препираться, сам понимал, что такое поведение недостойно наследника ордена, знал, но ничего с собой поделать не смог.
— Моя госпожа, не стоит быть такой строгой. Наш А-Чэн еще юн и горяч, ему простительно иногда поступать необдуманно, — мягко произнес глава ордена, обращаясь к жене.
Мадам Юй ничего не ответила, а лишь отвернулась и уже смотрела не на своего сына, а на озеро. На нем расходились красивые круги от движений рыбы под водой. Цзян Фэн Мянь показал сыну рукой, чтобы тот присоединился к ним.
Пока семья преспокойно попивала чай, каждый был погружен в свои мысли и, надо сказать, они были невеселыми.
Цзян Фэн Мянь переживал за У Сяня несмотря на то, что омега на суде так быстро и резво заступился за Лань Ван Цзи. По сути, Фэн Мянь просто встал на сторону Вэй Ина, но отношение главы ордена ко Второму Нефриту было исключительно негативным: все же он совершил поступок недостойный тех прекрасных слов, что он всегда слышал о воспитаннике Лань Ци Женя.
На самом деле Фэн Мянь прекрасно видел на суде, как сильно Ци Жень шокирован ситуацией. Такое поведение можно было ожидать от кого угодно, но только не от Ван Цзи. Признаться, ему даже понравилось, что виновник не стал оправдываться, а наоборот, будто искал возможность получить как можно более строгое наказание (и это после ударов дисциплинарного кнута!)
«Интересно, как я буду потом смотреть в глаза родителям Вэй Ина, там, на той стороне реки? Простят ли они меня за то, что я позволил А-Ину отправиться в Гу Су Лань и встретиться с Лань Ван Цзи? Я не уберег его…» — с этими мыслями мужчина в конце концов допил свой чай и поставил чашку, прикрывая глаза. Его мысли становились все более мрачными.
Мадам Юй недовольно кривила губами. Ее все еще выводили из себя поступки незрелого сына. Боги, да даже Вэй Ин повзрослел! На самом деле его поведение на суде удивило ее и даже в какой-то мере понравилось. У Сянь не упал лицом в грязь, не выглядел как жертва. Он принял решение не уничтожать своего обидчика, а спасти. Это положительно повлияло на клан, ведь был заключен довольно выгодный для ордена Цзян брак. Но ее тревожило нахождение здесь того, кто посмел сотворить такое с Вэй У Сянем. Да, она не жаловала этого омегу, но какая-никакая привязанность у нее все же была, хотя она всегда старалась скрыть свои истинные чувства. И все же, молчать она не собиралась. Ван Цзи виновен; он, по ее мнению, слишком легко отделался.
Цзян Чэн не пил чай, а просто смотрел в него. Он не знал, что делать. Более того, скорее всего, Вэй Ин догадался о том, что это он подпортил их прогулку. А это повлечет неизбежное ухудшение отношений.
«Этот монстр не может спать в одной комнате с моим братом! Ему нужно выделить будку для собак…» — взбешенно думал Цзян Чэн, постукивая пальцами по столу.
Янь Ли то и дело вздыхала. Что делать с этой компашкой потенциальных убийц Лань Чжаня она не представляла. Только она одна видела, как У Сянь счастлив подле своего мужа. Только она одна простила Лань Ван Цзи за сотворенное.
***
Цзян Фен Мянь был… удивлен, да, он был приятно удивлен. Сейчас они все вместе сидели и ужинали в главном зале, и Фен Мянь видел не уставшего и изможденного воспитанника, а довольного, счастливого омегу, который то и дело поглаживал свой живот и за обе щеки уплетал любимые лакомства. Глаза главы ордена нашли свою дочь, которая таким же счастливым взглядом рассматривала милую парочку. Янь Ли искренне радовалась за них двоих, однако Фэн Мянь не совсем разделял ее чувства.
«Похоже, все самое плохое позади», — с этими мыслями глава ордена Цзян приступил к еде.
Почувствовав на себе взгляд, Янь Ли обернулась и с удовольствием отметила, что на одного убийцу в их семье стало меньше. Правда, до сих пор озлобленные взгляды матери и брата не давали ей покоя, но она надеялась, что когда-нибудь их ярость хотя бы поутихнет. Но, как говорится, надежда умирает последней.
В самом начале все ограничилось напряженной атмосферой и попытками Янь Ли и У Сяня разрядить ее пустой болтовней. Но вскоре начался допрос с пристрастиями от Мадам Юй, который активно поддержал Цзян Чэн.
Вопросы, естественно, задавались Лань Ван Цзи. Тот старался отвечать обдуманно, и даже не стал вспоминать правило своего ордена, которое запрещало разговоры во время трапезы.
И если Ван Цзи вел себя спокойно и смиренно, принимая все нападки в его сторону, то мать и сын злились все сильнее и сильнее.
Они были недовольны каждым его ответом, совершенно не обращали внимание на тщетные попытки У Сяня и Ян Ли успокоить их или перевести тему.
Цзян Фэн Мянь же принял сторону наблюдателя, ему не совсем нравилось то, что сейчас происходило, но вставать на защиту Лань Ван Цзи он тоже не собирался. Даже если сейчас А-Сянь счастлив, это не отменяет самого факта вины Второго Нефрита. Он достаточно защитил его на самом суде, одобрив этот брак, как только услышал желание А-Сяня.
— Да что вы все заладили?! Я же уже четыре раза попросил вас прекратить! Мадам Юй, Цзян Чэн, вы правда не можете принять наши отношения?!
— Из-за гнусного поступка Второго господина Ланя я потеряла лучшего ученика! Вэй Ин, я столько сил в тебя вложила, так много дала как наставница, а ты ушел в другой клан! Будто плюнул в душу! Да, ты не так виновен в случившимся, как Ван Цзи, но твое поведение… вся эта ситуация все же крайне унизительна для тебя, жаль, что ты не понимаешь этого. Ты находишься в выигрышном положении и должен по-максимуму выжимать из своего виноватого во всех грехах муженька.
— Я что, просто не могу быть счастлив с ним?! — в отчаянии закричал У Сянь, ломая палочки, потому что случайно приложил слишком много сил.
— Можешь, но не с ним же! — в шоке произнес Цзян Чэн, ударив по столу рукой.
Ван Цзи сдвинул брови к переносице, но молчал, стараясь не накалять обстановку попыткой вмешаться в разговор, который больше смахивал на ссору.
— А-Чэн, — тихо выдохнула Янь Ли, касаясь плеча брата, отчего тот вздрогнул.
— Я не хочу, чтобы этот негодяй находился на Пристани Лотоса! Ты — Вэй Ин, это одно, а он — совершенно другое! Я не могу представить себе, что ты и правда п-п… простил его! — последние два слова он будто выплюнул, искренне не понимая, как можно было так поступить — забыть, будто и не было никакого надругательства.
— Вэй Ин беременный, зачем вы все это начали? — хмуро произнес глава Цзян, зная, что беременным женщинам или омегам ни в коем случае нельзя так волноваться.
— Вот именно! Он беременный в шестнадцать лет! — закричал, как резанный, Цзян Чэн. Его ситуация, кажется, обременяла и злила больше всех присутствующих, будто бы это его Лань Ван Цзи изнасиловал, а не Вэй Ина.
— Это и правда унизительно, в твои-то годы, — сказала мадам Юй, покачав головой. Она взяла кружку и отпила воду, все же несколько успокаиваясь после слов мужа. Она была матерью и знала, что он совершенно прав — Вэй Ину нельзя много волноваться.
В комнату после стука вошел слуга. Поклонившись, он вежливо произнес:
— Комната для гостей готова.
— Одна?! — взревел Цзян Чэн, повернувшись к слуге. Несмотря на то, что он и крошки за день не съел, альфа так и не притронулся к еде. Как и многие собравшиеся. Наверное, нормально поел один лишь У Сянь, который набил рот до начала этой ссоры.
— Да, господин, одна… — растерянно ответили ему.
— Я не позволю тебе спать с этим чудовищем на одной кровати! — выпалил Цзян Чэн, а потом увидел, как У Сянь встает из-за стола.
Лань Чжань, до этого сидевший с видом побитой собаки, тоже подорвался, готовый идти куда угодно, лишь бы находиться рядом с мужем.
— Цзян Чэн, ты… Как ты смеешь его вот так обзывать?! Обо мне можешь говорить что угодно, но о Лань Чжане — не смей, я не позволю! Ты и так весь день измывался над нами! За что, за что ты так ненавидишь меня?! Я приехал сюда, потому что скучал по всем вам, но прямо сейчас я хочу тут же уехать! Ни минуты не хочу задерживаться подле людей, которые не приняли мой выбор!
Волосы воронового крыла растрепались, взгляд горел каким-то алым светом, губы постоянно дрожали, а дыхание было прерывистым и поверхностным. Омега сжал пальцами ханьфу мужа и потянул к выходу. Ему было все равно, что сейчас ночь, он просто хотел покинуть это место и вернуться в ставший родным орден Гу Су Лань.
***
— Вэй Ин… — Ван Цзи сам не понимал, что хотел спросить у супруга, но молчать в данный момент совсем не хотелось. Эта тишина после ругани давила на уши. Пожалуй, расслышать можно было только пение цикад где-то вдалеке, да журчание ручейка близ небольшого озера на пристани.
— Молчи, Лань Чжань. Хотя нет, скажи лучше, почему ты молча это все выслушивал! Они тебя унижали и ни во что не ставили! Почему ты это все принимал, как должное?!
— Вэй Ин… — мягко произнес он, касаясь прохладной, чуть дрожащей руки. Он поцеловал каждую подушечку пальцев, прикрывая глаза.
— Они не имели права так с тобой обращаться, ты — мой муж… — подавленно произнес омега, млея от нежности любимого альфы, что так ласково касался его.
— А-Ин, они вправе злиться на меня, я виноват и отрицать это никак не намерен. Если это моя расплата, то я готов ее принять. Это меньшее, что я могу сделать. Я счастлив уже просто от того, что госпожа Янь Ли приняла меня.
— Но…
— Все хорошо, пока ты рядом со мной, остальное неважно. Я люблю тебя.
— Ты… Ну я же просил предупреждать меня…
Вэй Ин тут же обнял мужа поперек талии и уткнулся мокрым от непрошеных слез носом в шею супруга.
— Гэгэ, я хочу домой… в Облачные Глубины.
— Мгм, завтра, уже поздно. Если не хочешь оставаться в поместье, то надо найти постоялый двор.
— Не хочу находиться здесь, не хочу.
— Мгм.
Подхватив мужа в свадебном стиле, Лань Чжань отправился на поиски приличного постоялого двора.
— И локв хочу… с маслом чили.
— Все что угодно для Вэй Ина.
— А-Ина!
— Все что угодно для А-Ина, — исправился Лань Чжань, а на его лице проступила легкая, заметная только У Сяню, улыбка.
***
А пока сладкая парочка отправлялась на поиски таверны, в главном зале Пристани Лотоса разбушевалась Янь Ли.
— И не стыдно вам всем?! А-Сянь беременный, а вы его довели! Матушка, вы всегда нам говорили, что стоит вести себя подобающе нашему статусу, а сами? Накинулись на Ван Цзи, как торговец на воришку!
— Янь Ли! — Мадам Юй хотела осадить свою дочь, но обычно тихая и кроткая девушка даже бровью не повела и продолжила отчитывать собственную мать:
— Не хочу слышать ваши оправдания, все было именно так! А-Сянь очень хотел повидаться с нами и получить хоть немного поддержки, но вместо этого вы все всё испортили! Даже ты, отец! Почему ты молчал?
— Сестра… — хрипло произнес Цзян Чэн, на этот раз сам касаясь ее плеча.
— Цзян Вань Инь, ты не лучше! — когда она так к нему обращалась, все внутри у него холодело. — Сам же видел, как счастлив А-Сянь, и что? Из-за своего эгоизма устроил спектакль не только здесь, но и в городе! Матушка мне рассказала о твоих выходках! И о чем ты только думал?!
— Янь Ли, тебе стоит успокоиться, — глава ордена хотел устранить конфликт, но…
— Отец, если вы думали, что своим бездействием не делаете ничего плохого, то вы очень серьезно ошибаетесь: ваш проступок не лучше их. А-Сянь приехал навестить нас, получить от нас те части тепла и заботы, которые можем дать только мы, а что в итоге? Мне очень стыдно было находиться сегодня среди вас.
Развернувшись, девушка вышла из комнаты.
***
Теплое дыхание на шее, ласковые прикосновения больших и родных рук в области живота и талии… Губы У Сяня тронула счастливая улыбка: проснулся он в прекрасном настроении, хотя лег в постель совершенно разбитый и обозленный.
— Лань-гэгэ, доброе утро! — промурчал омега, поворачиваясь лицом к мужу.
— Мгм, — ответил в привычной манере альфа, глядя в сонные глаза супруга, светло-серые — совсем не такие, какие были вчера вечером, когда Вэй Ин вышел из себя. Таким Лань Чжань его видел впервые. Больше он не хотел допускать ситуаций, чтобы эта непонятная сторона мужа вновь открывалась.
Впрочем, Лань Чжань и сам понимал, что с ним самим творилось что-то странное. Это случилось единожды, в течку Вэй Ина, но он действительно не мог себя контролировать. Понимал, что творил, но будто во сне, будто под дурманом и будто бы и не он вовсе. Ван Цзи надеялся, что подобное никогда не повторится, но что-то ему подсказывало, что когда-нибудь истинный альфа, хищник и зверь появится снова, и Ван Цзи, настоящий Ван Цзи, не сможет никак ему противостоять.
Конечно, он больше медитировал в последнее время, держал под контролем душу и тело, но что-то будто сидело внутри него, и это была его истинная сущность альфы.
Подобные мысли занимали его разум, когда У Сянь был не рядом или же спал. Последние несколько часов он думал о будущем, прошлом и настоящем.
— Лань Чжань, я хочу куриный суп.
— Мгм. Я сейчас попрошу хозяйку принести завтрак.
После завтрака парочка начала собираться обратно. Именно в этот момент к ним постучала хозяйка. Это была полная женщина лет сорока, румяная, полногрудая, но довольно красивая и совершенно живая. Ее волосы необычайно сильно вились и лезли в глаза, несмотря на то, что они были плотно собраны в пучок.
— Я это, молодые господа, пришла забрать посуду. Я смотрю, вам по душе пришлась моя стряпня! Ох, чего это я болтаю…
Она поставила на поднос посуду, потом продолжила, несколько тараторя:
— К вам, кажется, пришла молодая госпожа. Она искала двух заклинателей, оба в белых одеяниях: альфа и беременный омега.
— Ох, это же Янь Ли, — с улыбкой подорвался У Сянь, радуясь, что сестра решила найти их и попрощаться — она ведь отлично знала, что он бы ни за что не сунулся в Пристань Лотоса.
— Так мне пригласить ее? — с улыбкой спросила женщина, подув на свою челку, чтобы волосы отлипли от вспотевшего лба.
— Да!
Хозяйка кивнула и ушла. Янь Ли постучала в комнату, потом вошла. Она улыбнулась У Сяню и раскрыла руки. Омега бросился в объятия любимой сестры.
Янь Ли ласково гладила растрепанные волосы брата, тихо посмеиваясь.
— Спасибо, что решили навестить нас перед отъездом, молодая госпожа, — Ван Цзи вежливо поклонился и прикрыл глаза.
— Может, все же оставим эти формальности?
Когда У Сянь отошел от Янь Ли, девушка подошла к Ван Цзи и обняла его, отчего альфа вздрогнул и застыл, не ожидая такой теплоты.
— Можешь называть меня просто Янь Ли! Хорошо?
Ван Цзи замялся, выглядя словно каменное изваяние. Вэй Ин от этого вида мужа даже тихо прыснул от смеха.
После прощания с сестрой У Сянь ощутил прилив сил. Казалось, он мог свернуть горы. Эту энергию срочно надо было куда-то девать, и он знал, чем займется в Облачных Глубинах.
— Лань Чжань…
— М?
Вэй Ин схватился за голову.
— Мы забыли набрать лотосов с собой! — раздался ор выше гор, когда они уже подлетали к родному дому.
Комментарий к 2.13. Ор выше гор.
Арка закончилась с маленькими намеками на следующую, а вообще там будет просто куча событий и я просто берусь за голову, когда о ней думаю)))))0)0)))0))))
Снова глава писалась в соавторстве. Если бы не пинки соавтора, я бы тянул и дальше кота за хвост! Похлопаем же ей)
========== Третья арка. 3.14. Отъезд Лань Чжаня. ==========
Начало осени в Облачных Глубинах ознаменовалось необычайно ледяным ветром и листопадами. Вэй Ин прибыл на обучение ранней весной, тогда тоже было довольно прохладно, хотя не настолько: хотя бы ветер не пронизывал каждую клеточку тела, заставляя постоянно кутаться в утепленные халаты.
После юньмэнской жары создавался очень сильный контраст: еще месяц назад У Сянь боролся с желанием раздеться до гола и встать на ветру, чтобы освежиться, а сейчас готов закутаться в сотни одеял, лишь бы согреться.
С того памятного и крайне неудачного ужина прошел целый месяц. Вэй Ин и Лань Чжань старались не вспоминать эту поездку, считая, что она провалилась: никто не услышал друг друга, каждый остался при своем мнении.
Они-то не знали, как Янь Ли рьяно взбесилась на родных и день за днем капала им на мозги, дабы вбить в голову, что Вэй Ин счастлив несмотря ни на что, и что Лань Чжань порядочный человек, который совершил непростительную ошибку. Ошибку, о которой будет жалеть до конца жизни.
Вэй Ин вполне успешно справлялся с собачьим холодом благодаря Лань Чжаню. Ночью альфа грел супруга в своих объятиях, а днем несколько навязчиво опекал. Впрочем, У Сяню все нравилось: его согревали и морально, и физически.
— Вэй Ин, удобно? — тихо спросил Ван Цзи, надев на закутанную в теплую ткань ногу Вэй Ина сапог.
— Ага, — сказал У Сянь, чуть пыхтя и опираясь руками о стену. Признаться, собственное положение начало приносить все больше и больше дискомфорта: он не мог справиться с некоторыми делами без чужой помощи.
Живот очень мешал во многих привычных вещах: у него отекали ноги, а еще он начал чаще ходить в отхожее место. Вкусы в еде по-прежнему периодически пугали Лань Чжаня, но в основном омега ел обычную, человеческую пищу, а не какого-нибудь речного окуня с приторным малиновым вареньем вприкуску…
— Спасибо, — тихо сказал У Сянь, очаровательно улыбнувшись, когда Ван Цзи поднялся с колен.
— Мгм, — коротко ответил он, идя к гардеробу.
— Лань Чжань, быстрее.
Альфа вышел с плотной белой накидкой. Накинув ее на плечи омеги, он слегка нахмурился.
— Мне правда нужно в библиотеку!
— Вэй Ин…
— Знаю, знаю, тебе не нравится, что я занимаюсь всякими сомнительными вещами, но я клянусь тебе: я практически уверен, что смогу создать заклинание по смене внешности! Представь, какие тогда шпионские возможности появятся у нашего клана!
Глаза Вэй Ина горели, когда он говорил о магии, пусть и зачастую не совсем светлой и «правильной». Ему было практически нечего делать, поэтому уже некоторое время У Сянь занимался разработкой самых различных заклятий и магических приемов.
Лань Чжаню очень понравилось слышать, что У Сянь работал на благо их клана. Вэй Ин считал клан Лань Чжаня своим! Это грело сердце, однако все эти занятия ему все еще были не по душе.
***
Лань Чжань уже закончил вести урок у младших адептов, когда один из слуг доложил, что Лань Си Чень его ищет. Придя в ханьши, он застал брата за перебиранием документов.
— Ван Цзи, ты быстро, — Лань Хуань отложил перо, что недавно держал в руках. — Присаживайся, не стой. Я хотел попросить тебя сходить с младшими адептами на ночную охоту. Сама нечисть не представляет угрозы, но вот деревня, что попросила помощи, находится довольно далеко, да и всякое может случиться. Охота не займет больше недели, тебе бы не помешало развеяться.
Лань Хуань отпил из чашки свежезаваренный улун и взглянул на брата. Он ожидал лаконичного «мгм», кивка головы, но никак ни недовольного взгляда брата из-под сведенных бровей.
— Ван Цзи?
— Вэй Ин.
— Ох… Не стоит волноваться, вряд ли У Сянь будет обижаться на тебя, а я за ним присмотрю в твое отсутствие.
— Не это… Не хочу оставлять его одного, я… — Лань Чжань не знал как выразить то, что сейчас на душе, как передать те чувства, что его одолевают. Для него мысль о том, чтобы оставить мужа, казалась безумной и ненормальной; нет, Лань Чжань никак не может сейчас уйти. Хорошо, что Си Чень понимал его без слов: ментальная связь у них с самого раннего детства была очень сильной.
Лань Хуань несколько задумался, ведь не мог придумать ни одной кандидатуры для возглавления отряда.
— Я понимаю, можешь идти к нему, — Си Чень улыбнулся той самой понимающей улыбкой.
Лань Ван Цзи встал и, поклонившись, отправился в цзинши, к своему любимому мужу.
Зайдя внутрь, он не ожидал увидеть две вещи. Во-первых, его муж спокойно сидел на постели и ничего не делал, а во-вторых, его муж был зол… причем на него.
— Лань Чжань, кто я, по-твоему?
Альфа нервно сглотнул слюну, боясь ошибиться и сказать что-то, что еще больше разозлит У Сяня. Его муж в гневе был очень страшен. Муж… Возможно, стоит так и ответить? Решив рискнуть, потому что его молчание затянулось, он тихонько произнес:
— Мой супруг.
Вэй Ин указал пальцем на свой выпирающий живот, ожидая уточнения ответа от Ван Цзи.
— Э-э… Мой беременный супруг?
— Верно. Лань Чжань, я беременный! Бе-ре-мен-ный! Не больной, не раненный, не слабоумный. Я просто беременный, так почему ты носишься со мной, словно курица-наседка с яйцом?
Вэй Ин поднялся на ноги и принялся гневно шагать туда-сюда, злобно вдыхая и выдыхая носом, отчего создавался забавный свистящий звук. Ему, бесспорно, нравилась забота, но сейчас Лань Чжань переходил все границы — из-за него отказывался от просьбы Лань Си Ченя, которая была, по сути, обязанностью Ван Цзи: все же он являлся Вторым Нефритом, правой рукой главы клана и очень сильным заклинателем. Кому, как не ему, идти с младшими адептами в глухую деревню, дабы спасти бедных жителей? Кому?
Лань Чжань некоторое время молчал, скосив взгляд вниз. Его плечи были слегка опущены — такое случалось каждый раз, когда его ругали. Вэй Ин резко остановился, когда снова увидел этот вид побитой собаки — в последний раз Ван Цзи выглядел таким виноватым на неудачном семейном ужине.
— Откуда ты узнал?..
— Я хотел поговорить с главой клана касательно одного успешного изобретения для определения нечисти — некоего компаса, который я смог собрать. Я случайно услышал ваш разговор. Лань Чжань, ну правда, сколько можно опекать меня? Я же знаю, что тебе тоже хотелось бы развеяться. Сколько ты уже не бывал на ночной охоте из-за меня? Все будет хорошо, к тому же Янь Ли обещала приехать в ближайшее время. Я точно не буду один, ты можешь спокойно оставить меня.
Лань Чжань медленно кивнул. Вэй Ин улыбнулся, потом нежно коснулся рук мужа и сжал их, подбадривая.
Вэй Ин чмокнул мужа в щеку и, положив руки ему на плечи, начал подталкивать его к выходу.
— Иди пока к старшему брату, а я возьму овощей. Встретимся у кроликов.
— Мгм.
***
Лань Чжань постучался в дверь и, дождавшись разрешения, вошел внутрь. Палочка благовоний не успела сгореть, а Второй Нефрит снова стоял в покоях брата.
— Ван Цзи? Что-то случилось?
— Брат, я пойду на ночную охоту… Вэй Ин… Он убедил меня.
— Что? Откуда он узнал? Ты рассказал ему? — Си Чень нежно улыбнулся, подумав, что у молодоженов очень доверительные отношения, однако Ван Цзи покачал головой. Тогда глава клана удивленно вскинул брови, молча ожидая ответы на свои вопросы.
— Он подслушал. Пришел к тебе, чтобы показать новое изобретение…
— Ох, вот оно что.
— Брат…
— Да?
— Я слишком опекаю Вэй Ина?
Лань Хуань удивленно посмотрел на младшего брата. Он, разумеется, отлично видел, как Лань Чжань чрезмерно заботится о Вэй Ине, да и не только он заметил это. Вот только Первый Нефрит не ожидал, что это дойдет до Чжаня: видимо, Вэй Ин все же умудрился донести до своего мужа суть вещей.
— Ван Цзи… ты действительно сильно опекаешь его, но тебя можно понять. У Сянь беременный, и твоя опека — разумное объяснение всему. Я уверен, Вэй Ин тоже это понимает.
— Это нормально?
— Это нормально, А-Чжань, ты не первый, кто так опекает своего омегу, и уж тем более не последний. Это нормально. Возможно, нужно чуть меньше заботы, и все станет лучше.
— Мгм, спасибо, брат. Я пойду.
— Хорошо, отряд отправляется завтра с утра в деревню на юге. И да, возьми с собой…
Узнав все, что нужно, у брата, Лань Чжань поспешил к мужу. Он не собирался терять ни минуты с ним, особенно перед отъездом.
Супруги провели вместе весь оставшийся день, не желая расставаться даже ради принятия ванны… Это была очередная ночь, где У Сянь утопал в любви и нежности. Прощальная ночь.
Комментарий к Третья арка. 3.14. Отъезд Лань Чжаня.
Эстетика к новой арке — https://vk.com/wall-189183314_89
Извиняюсь за долгое отсутствие — автор сдавал последний экзамен. Теперь главы будут выходить почаще, к тому же соавтор пинает меня)0)))
========== 3.15. Долгий путь. ==========
Ван Цзи приготовил завтрак для мужа, добавив в рис с овощами любимую специю У Сяня. Альфа разбудил Вэй Ина прекрасным запахом свежеприготовленной пищи, которая раздражала рецепторы даже издалека. Ван Цзи ни за что на свете не попробовал бы яство — слишком остро.
А вот Вэй У Сянь совершенно довольно потянулся, дергая своим милым носиком в сторону подноса. Лань Чжань подошел к супругу и нежно поцеловал его в лоб, видя, как Вэй Ин борется с желанием съесть горячую порцию еды, но вот незадача: для этого следовало встать в такую несусветную рань.
— Лань Чжань… Ты уже уходишь? — сонно пробормотал омега, тянясь рукой во внутренний карман своего ночного халата.
— Мгм. Мы должны отправиться на рассвете, чтобы успеть заночевать в провинции…
— Ладно-ладно, не продолжай. Вот, возьми, А-Чжань. Вчера забыл дать, ты так страстно… Кхм, в общем, это чтобы ты не так сильно скучал по мне.
Вэй Ин запихнул что-то за пазуху Второго Нефрита, а потом снова засопел, уснув. Желание выспаться после бессонной ночи в объятиях супруга победило желание съесть горячую пищу, приготовленную мужем.
Лань Чжань нежно улыбнулся и расцеловал все лицо своего омеги.
***
Ван Цзи отправился в путь с тремя старшими адептами клана Лань. Все они являлись приглашенными учениками, которые успешно прошли полный курс обучения в Гу Су. Больше всего выделялись Мэй Ли и Су Ше — девушка и омега отлично справлялись со всеми обязанностями адептов ордена Гу Су Лань. Они вдвоем попали в клан в детстве, правда, Су Ше чуть позже — ему было тогда шесть лет.
Мин Чжу был альфой, как и Ван Цзи. Конечно, он не был столь идеален внешне: у того была самая заурядная внешность из всех возможных, зато очень отзывчивый характер. За это Ван Цзи всегда снисходительно относился к Мин Чжу. Мэй Ли же была красавицей с голубыми глазами и длинными черными, словно смоль, волосами, которые струились по ее белоснежному ханьфу. Характер у нее был сдержанный и мягкий, но Лань Чжаню всегда было очень трудно ладить с женщинами.
Су Ше являлся омегой, поэтому перенял омежью фигуру: небольшой рост, широкие бедра и узкие плечи. Ничего по поводу характера Су Ше Ван Цзи сказать не мог. Несмотря на многолетнее знакомство, Лань Чжань лишь знал, что этот омега всегда очень аккуратен, у него красивый почерк и крайне хорошее воспитание — он всегда вежлив и, кажется, безэмоционален. Это все как-то смутно напоминало Ван Цзи его собственное поведение, как если бы Су Ше копировал его.
Су Ше был вполне красив, но по мнению Лань Чжаня — не было на свете омег прекраснее, чем его муж. Впрочем, и до знакомства с Вэй Ином Лань Чжань не считал Су Ше достаточно привлекательным. Ему в принципе никогда не был интересен противоположный пол — ни омеги, ни девушки не вызывали никаких чувств, не колыхали сердце и душу.
И дядя, и Си Чень беспокоились: отсутствие интереса — не есть хорошо. А потом Лань Чжань слишком сильно заинтересовался Вэй Ином и пришлось беспокоиться уже совсем о другом…
Ван Цзи нахмурился. Покачав головой, чтобы прогнать нехорошие мысли, он вдруг нашел другую тему для размышления. Рядом с мужем он не думал так много, а тут предстоял длительный путь и было прилично времени, чтобы подумать о самом разном; о том, что волновало и беспокоило.
Родители. У них ведь тоже все не задалось. Его мать убила старейшину из клана Лань, а отец решил защитить ее, обрекая себя и ее на страдания. Его мама умерла, зачахла от недостатка свободы. Ван Цзи уверен: если бы на месте мамы был Вэй Ин, произошло бы то же самое.
Чем больше он сравнивал Вэй Ина и мать, тем больше находил сходств в них. Более того, если бы он вынужден был прожить жизнь отца, он бы также защитил У Сяня. Но все сложилось несколько иначе — в конце концов, именно Вэй Ин спас его от изгнания или смерти. Хорошо, что их судьба не была такой жестокой, как у родителей.
Вэй Ин точно не выдержал бы заключения. Он слишком свободолюбив, слишком открыт и умен, чтобы сидеть взаперти. Если подумать, мама слишком много мучилась. Не меньше мучился и отец. Более того, он до сих пор страдает, оторванный от всего мира где-то на территории клана.
На самом деле Лань Чжань все же забрал у Вэй У Сяня свободу. Он носит под сердцем их ребенка, который несколько лет будет занимать все их внимание. Они не смогут свободно путешествовать, а еще придется во многом отказывать себе в пользу малыша. Лань Чжань готов к этому, а вот Вэй Ин — вряд ли.
Лань Чжань в очередной раз ругал себя в мыслях за несдержанность. Однако если бы не эта черта характера, если бы не течка, если бы они не сидели вдвоем в библиотеке, если бы не эта совокупность факторов, то никакого брака не было бы. Между ними не было бы ничего — Вэй Ин уехал бы в Пристань Лотоса вместе с Цзян Чэном и Янь Ли после окончания обучения.
Ван Цзи понял, что эти мысли также стоит отбросить. Лучше подумать о том, как разнообразить досуг мужа во время беременности и после нее. Например, было бы неплохо попросить дядю позволить У Сяню вести занятия у младших адептов. А что? Вэй Ин — сильный заклинатель, истинный гений. Он смог собрать компас зла, который всучил ему Си Чень для использования его на ночной охоте. Еще он создал талисман, который притягивает нечисть, таким образом упрощая ночную охоту в несколько раз. Еще У Сянь создал несколько заклинаний по мелочи.
Ци Жень, когда узнал о подобных изобретениях, сильно поменял мнение о Вэй Ине. Что ж, не так уж много он и потерял во время заключения брака! Он заполучил у Мадам Юй истинного гения, талантливого человека во многих областях! Да, вел себя У Сянь как исчадие ада, но можно было потерпеть его вечно растрепанный вид и нелепые выходки, ведь этот омега, во-первых, носил ребенка Лань Чжаня, который является прямым продолжением рода Лань; во-вторых, Вэй Ин — золотая жила для их клана! Никогда прежде орден Лань не добивался таких результатов на ночной охоте! Успешно выполненные заказы распространяли влияние клана, а также приносили золото.
В общем, Ци Жень был совершенно счастлив, что смог утереть нос «старой карге». Он долго хохотал у себя в покоях, когда злорадствовал над женщиной, которая в свое время потрепала его нервы и заставила раньше времени поседеть. Си Чень даже подумал, что дядюшка сошел с ума, но потом он пришел в себя и принялся вновь вести себя крайне благопристойно — иногда только довольно почесывал козлиную бородку, ожидая реакции Мадам Юй, когда до нее наконец дойдет, что она проиграла в их смертельной битве.
Не только Ци Жень изменил свое отношение касательно Вэй Ина. Клан пребывал в расцвете из-за беременного юноши из Юнь Мэна. И если в самом начале никому У Сянь не нравился, то теперь каждый старейшина был доволен нахождением молодого гения в ордене. К тому же, те старейшины, что считали Лань Чжаня недостойным оставаться в клане из-за проступка, полностью сменили гнев на милость. Ведь если бы не поступок Ван Цзи — не было бы ни Вэй Ина, ни наследника клана Лань. Что ж, видимо, иногда исключения из правил — единственно верный выход. Единственный выход.
И, несмотря на плачевную, казалось бы, ситуацию в самом начале, сейчас брак Ван Цзи и У Сяня являлся на удивление крепким и счастливым.
***
Опустившись с мечей, заклинатели вошли в небольшую деревеньку. Люди изредка сновали туда-сюда, готовясь к закрытию лавочек.
— Минь Шань, поищи постоялый двор, — попросил Лань Чжань, остановившись возле лавки одного ремесленника, что копошился, складывая всякие бусы и браслеты в ящик.
— Да, как прикажете, — мягко проговорил омега, а после поклонился. На его лице растянулась едва заметная хищная улыбка от собственных мыслей. Бросив взгляд на троицу, он поспешил выполнить приказ и заняться поиском необходимого, пока все лавочки не закрылись.
Лань Чжань внимательно смотрел на детскую кроватку, которая привлекла его внимание. Деревянная, нежно-голубого цвета, с красивыми вырезанными узорами по краям. Именно в этот момент альфа остро осознал, что У Сянь уже на шестом месяце, а у них совершенно ничего не готово! Они ведь даже имя не обговорили!
Лань Чжань ощутил, как волосы зашевелились на затылке, а на лбу проступил пот. Что он за альфа такой? Как за полгода ни о чем таком не подумал?
Что ж, решено. По возвращении он сам сделает кроватку для своего ребенка! Встал, правда, другой вопрос: следует ли ему также делать игрушки, и если делать, то какие? И не лучше ли их купить?
Всю дорогу до постоялого двора его мысли плавно перетекали от «Чем бы порадовать супруга» до «Чем бы порадовать будущего малыша» и обратно…
========== 3.16. Приезд четы Цзян. ==========
Кажется, Вэй Ин переоценил себя. С отъезда Лань Чжаня прошло всего два дня, а он докатился до того, что не мог уснуть самостоятельно: слишком привык к сильным рукам в области живота, к теплому дыханию в затылок и родному аромату сандала.
Вэй Ин позорно скучал. Да, он сам фактически выгнал мужа, но сейчас ему было по-настоящему одиноко. Надо было взять что-то у Лань Чжаня. Вот Вэй Ин догадался сунуть супругу свой колокольчик, так почему Ван Цзи ничегошеньки ему не оставил после себя?
Вздохнув, У Сянь отодвинул миску с супом. Он ковырялся в еде добрых полчаса, однако аппетита как не было, так и нет. Ему жизнь без мужа не мила! Какая вообще еда?
Омега погладил живот, в последнее время предчувствуя что-то нехорошее. Он ждал все утро приезд драгоценной шицзе, и что-то подсказывало ему, что задержка сестры — не есть хорошо.
***
Янь Ли приехала не одна. С ней был Цзян Чэн, но не его присутствию подивился У Сянь, а тому, что в Облачные Глубины приехала Мадам Юй. А вот это очень нехорошо! Так или иначе, она встретится с Ци Женем, чтобы поддеть его и уязвить, а тот точно рот раскроет и расскажет, что именно Вэй Ин сделал для чужого, по мнению госпожи Юй, клана…
Вежливо поприветствовав старшую, он сгреб в охапку шиди и шицзе, аккуратно ведя их обоих к низине, чтобы спуститься с горы от греха подальше. Мадам Юй обязательно начнет доводить старика, а тот в долгу не останется и растреплет про все изобретения молодого гения. Тогда может случиться все, что угодно: авось Облачные Глубины потонут в пожаре, и их придетсяперестраивать заново. Конечно, это все хиханьки да хаханьки, но Вэй Ин очень переживал, что Мадам Юй убьет его, когда все разузнает…
— Куда ты нас тащишь? — прошел Цзян Чэн, не выдержав.
— На рынок, надо переждать бурю в городе.
— Ты о чем, А-Сянь?
— Ну… это долгая история… Расскажу по пути обратно. А пока лучше давайте поищем для малыша игрушки и распашонки. Как вам идея?
— Ох, прекрасная! — радостно сложила ручки девушка.
— А мое мнение никто спрашивать не собирается?! — спросил Цзян Чэн, хмуря брови.
— Ты высказал свое мнение на ужине, братец, — с нежной улыбкой произнесла Янь Ли, моментально уничтожая весь запал Цзян Чэна возмущаться.
— Вэй Ин… Ты это… Прости за то, что я наговорил. И… И за то, что сделал на вашей прогулке в городе. Мне стыдно, мне жаль.
У Сянь на самом деле не рассчитывал, что Вань Инь попросит прощения. Он считал, что каждый остался при своем мнении, но, оказывается, все совсем не так. Значит, не зря они вдвоем прибыли сюда: Мадам Юй и Цзян Чэн хотели извиниться.
Вэй Ин считал, что не он один должен слышать эти извинения. Однако он также понимал, что Цзян Чэн не готов просить прощения у Лань Чжаня — слишком уж напряженные отношения между ними сложились.
— Я рад, что ты сказал это.
Вэй Ин остановился, а потом тепло обнял брата. Цзян Чэн сначала замер, но потом по-медвежьи обвил руками омегу и прижал к себе, будто желая скрыть от всего мира.
Янь Ли счастливо улыбнулась, радуясь, что все получилось.
***
Цзян Чэн мужественно работал носильщиком, пока омега и девушка выбирали разные детские прибамбасы. Половину вещей он впервые в жизни вообще видел. А что? Нечасто он встречался с детьми или, например, беременными. Все эти существа казались ему не от мира сего. Вот даже обниматься с У Сянем стало странно — его живот прилично так чувствовался, и это несколько озадачило Цзян Чэна.
Вдруг ему стало ясно, что перед ним не тот У Сянь, которого он знал раньше. Это был не ребячливый юноша, вечно растрепанный и бегающий туда-сюда с идиотской улыбкой. Это был повзрослевший замужний омега, беременный, счастливый и по-домашнему уютный. От него даже пахло не так, как раньше.
— У Сянь, как протекает твоя беременность сейчас?
— Да все хорошо, шицзе. Ребенок растет как истинный Лань: тихо и спокойно. Он еще даже ни разу не пинался, представляешь?
— Ох, вот как?
— Да, но лекари говорят, что это нормально. Просто ребенок сам по себе очень тихий. Но они убедили меня, что когда-нибудь он все же толкнется! Я жду этого момента уже целых два месяца. Хочется какого-то взаимодействия с малышом, понимаешь?
— Угум, — поддакнула девушка, улыбаясь. Глядя на У Сяня, ей еще сильнее хотелось завести семью с Цзинь Цзы Сюанем. Возможно все считают его гордецом каких поискать, грубияном и гадом, но для нее он был самым желанным мужчиной на свете, и только от него Янь Ли хотела детей.
Когда улицы окрасились в оранжевый цвет, всем стало понятно, что следует вернуться в орден, иначе они будут вынуждены идти по темноте.
— Нет! Я не хочу! Она прикончит меня!
— Да что такое ты совершил?! — рявкнул Цзян Чэн, таща на себе целую кучу разного барахла, которое накупил У Сянь совместно с сестрой.
— Я… Я создал парочку разных изобретений и заклинаний, а в целом, ничего такого…
— Что?! — в шоке выдохнул альфа, слушая бесконечные перечисления Вэй Ина касательно того, что он сделал на благо клана Гу Су Лань. Такое даже выдумать сложно, а он это все исполнил… Вэй Ин всегда был умным, но чтобы настолько?…
— А, и заклинание, которое на время меняет внешность…
— Вэй Ин, мама тебя прибьет.
У Сянь нервно сглотнул, беспокоясь, что именно это она и сделает…
— А-Сянь, беременным и не такое прощается. Идем, — строго сказала Янь Ли, взяла руку брата и потянула в гору.
***
На подходе к цзинши они заметили две фигуры людей. Чем ближе они подбирались, тем яснее становилось, что это были Мадам Юй и Лань Ци Жень. На лице женщины читалось недовольство, а на лице старика — истинное наслаждение. Он с усмешкой на лице гладил свою бородку. Что ж, победитель в их перепалке был виден сразу — Ци Жень уделал госпожу Юй.
— Вэй Ин, иди-ка сюда, мне надо… — не успела женщина начать свою гневную тираду, как вдруг У Сянь споткнулся. Его придержал Цзян Чэн, и без того нагруженный всякими пакетами и непонятными вещами. Вэй Ин погладил живот, часто моргая и не веря в случившееся.
— А-Сянь, что такое? Болит?..
— Нет, шицзе, он… Он толкается! — счастливо воскликнул омега, позволяя себе отойти от шока и рассмеяться.
От такого даже на лице старших расцвела улыбка.
Лань Ци Жень откланялся по своим делам, а Мадам Юй зашла в цзинши к Вэй Ину. Там она расспросила воспитанника о беременности, попутно рассматривая всякие игрушки и побрякушки, купленные на рынке.
Она со всей строгостью отругала молодежь за некоторые поступки, а потом объявила, что завтра они отправятся в город за нормальными покупками, потому что у ее внучки или внука должно быть все самое лучшее. Сказав это, она быстро удалилась из цзинши, будто боялась еще больше раскрыть свои чувства.
Вэй Ин от случившегося очень долго не мог прийти в себя. Он редко слышал доброе слово от этой женщины, а она сказала ему такое! Да еще и не убила за то, что он сделал для чужого клана!
У Сянь до ночи совершенно счастливый проплакал на плече Янь Ли, а потом впервые за долгое время уснул с совершенно счастливой улыбкой на лице. Вот так мадам Юй помогла ему крепко уснуть, получше даже самого Лань Чжаня!
Комментарий к 3.16. Приезд четы Цзян.
Вы так закормили нас комментариями, что я сел писать следующую главу так поспешно - вдохновение благодаря отзывам - оно такое. Спасибо вам!
========== 3.17. Необычный чай. ==========
Су Ше на время назначили помощником Ван Цзи в библиотеке. Именно Второй Нефрит всегда отвечал за эту святыню Облачных Глубин, потому что с самого детства маленький Лань Чжань посещал библиотеку, в то время как другие дети играли и резвились. Даже в таком строгом клане у детей было какое-никакое детство, однако Ван Цзи никогда не имел друзей и потому был лишен возможностей вести беззаботное детство.
Зато у Ван Цзи всегда был любимый брат, который заботился о нем сверх меры после смерти матери. Су Ше плохо помнит этот период в жизни молодого альфы. Он тогда только-только пришел в клан — был совсем маленьким и беспомощным ребенком, которого пожалел один из старейшин. Су Ше был рад очутиться в таком красивом месте; он решил, что во что бы то ни стало оправдает ожидания тех, кто принял его.
Су Ше начал обучение несколько позже Лань Чжаня, поэтому к тому времени, когда омега начал тренировки, альфа уже вполне успешно использовал мелкие заклинания, ведь его ядро очень быстро сформировалось. Да, оно не обладало колоссальной силой, как у отца Лань Чжаня или господина Ци Женя, но все же оно было! А вот Су Ше пришлось приложить немало сил, чтобы сформировать внутри себя квинтессенцию своей силы.
Лань Чжань убирал с полок все книги и складывал их на полу. Су Ше встал на лестницу, начиная протирать полочки влажной тряпкой. На верхних полках оказалось больше всего пыли, поэтому омега, дернув носиком, резко чихнул и, покачнувшись, потерял равновесие. Падая, он уже был уверен, что отобьет себе все, что только можно, однако вместо этого его заключили в теплые объятия. Приземление было мягким и очень приятным: Лань Чжань поймал его, успев вовремя подлететь.
— С-спасибо, — в исступлении проговорил омега, ощущая так близко сильный аромат молодого альфы.
— Не стоит, — вежливо ответил Лань Чжань, после чего аккуратно поставил Су Ше на дощатый пол библиотеки.
Су Ше смущенно улыбнулся, а потом поднял тряпку, которую уронил, пока падал. Смочив ее в ведре с водой, он принялся вновь помогать своему спасителю, стараясь подавить рвущуюся улыбку. Он незаметно коснулся ладонью груди, где бешено стучало сердце. Омега потряс головой чтобы выкинуть из головы все мысли и наконец заняться уборкой.
***
Никто. Никто не выводил Лань Чжаня из себя так, как это умудрялся сделать Су Ше. Раньше он никогда не был таким! Какая муха его укусила? Он только и делал, что пытался соблазнить его. Он заказал для них двоих одну комнату с двуспальной постелью (и его попытка конечно же, провалилась — Ван Цзи заказал для себя еще один номер), на самой охоте прижимался, словно мартовский кот (а Лань Чжань терпеть не мог близкий контакт; исключением был Вэй У Сянь и, разве что, брат), испускал феромоны (видимо, надеясь, что они привлекут Ван Цзи) и один раз даже применил новое заклинание Вэй Ина и сменил внешность на самого создателя этого заклинания. Лань Чжань в начале и правда поверил, что перед ним муж, а потом он учуял аромат листьев эквалипта и увидел отсутствие живота. Тогда-то он понял, что перед ним всего лишь возбужденное и безмозглое недоразумение.
Может у него весеннее обострение затянулось? Он будто с цепи сорвался! Сколько бы Ван Цзи ни думал, он не понимал, чего Су Ше хочет от него, замужнего альфы, у которого вот-вот родится ребенок. Раньше никакого любовного внимания со стороны Су Ше он не замечал.
Лань Чжань не терял самообладания и раз за разом мягко отказывал Су Ше. Ситуация напрягала Ван Цзи. Как бы адепты не растрепали все Вэй Ину! А то ведь У Сянь неправильно что-нибудь поймет… Проблем не оберешься!
Не выдержал Лань Ван Цзи уже на самой охоте. Си Чень попросил брата опробовать компас на ночной охоте, чем Лань Чжань и занялся. Он достал из-за пазухи артефакт и, определив сторону, пошел туда, куда указывала стрелка.
— Господин Лань, разве можем мы пользоваться подобным талисманом? Он точно не опасен? Как его вообще можно было создать с помощью светлой энергии, если он видит только темную? Не пристало вам обращаться с подобными вещами.
— Минь Шань, если тебя что-то не устраивает, ты можешь самостоятельно вернуться в Облачные Глубины и высказать свои недовольства и опасения касательно компаса. Именно старейшины захотели проверить артефакт, созданный моим мужем. И если он действительно работает, то это сильно упростит ночную охоту для всех заклинателей. Однако Вэй Ин сказал, что создал его, не прибегая ни к каким темным силам. На компасе начертаны символы и иероглифы, в которые вложена светлая энергия.
Су Ше поджал губы, ведь ответить ему было нечего. К тому же, он не мог еще как-то возмущаться, учитывая, что не побрезговал воспользоваться заклинанием У Сяня дабы обмануть Ван Цзи. Что ж, у него было еще два дня и две ночи пути чтобы склонить Лань Чжаня на свою сторону. Это было легче всего сделать пока Вэй Ина не было рядом, и именно поэтому он начал так активно действовать.
Если бы Су Ше знал наперед, что будет дальше, он бы приступил к соблазнению намного раньше. Оставалось только жалеть об упущенной возможности: он наивно полагал, что у него еще есть время. А потом Лань Чжань накинулся на У Сяня, они вдруг стали супругами и практически ничего нельзя было исправить… Практически.
У Минь Шаня оставалась последняя попытка. Если он не справится, все сильно усложниться.
***
Лань Чжань вошел в свою комнату несколько разгоряченный после мытья в бочке с горячей водой. Вздохнув, альфа присел на постель, не веря, что уже завтра вечером увидит мужа. Ван Цзи учуял приятный аромат, а потом увидел чашечку чая на тумбочке возле кровати.
«Что? Наверное, хозяйка принесла», — подумал он, а потом взял чашку в руку. Жажда мучала его, к тому же, если телу жарко — всегда предлагалось выпить что-то горячее, чтобы пропотеть и естественным путем охладиться. Ван Цзи отпил чай и, не заметив странного привкуса, осушил всю чашку.
Лань Чжань лег в постель и прикрыл глаза, наслаждаясь мягкостью перин. На этот раз им повезло: они остановились в очень хорошей гостинице со всеми удобствами. Даже в Облачных Глубинах подобной роскоши не было, и дело было вовсе не в бедности ордена.
«Надо, определенно, купить в наш домик кровать. Вэй Ин точно обрадуется…» — улыбнулся своим мыслям Ван Цзи, а потом нервно выдохнул. Что-то не так. Ему стало жарко. Слишком жарко.
Чай действовал на него совсем не так, как должен был. А еще… Ван Цзи смутился, приподнимаясь. Он сглотнул слюну, не понимая, что творится с его телом. Голову заволокло туманом, пылающий орган затвердел, а феромоны, которые Ван Цзи обычно мог контролировать, выделялись в огромных количествах.
— Ха… Ха-а… Вэй Ин…
Хотелось только одного — Вэй Ина рядом. Сомкнув челюсти, альфа поднялся на ноги, готовый уже лететь в таком состоянии до супруга несколько часов непроглядной ночью, как вдруг дверь в его комнату распахнулась.
— Молодой господин, вы в порядке?..
Комментарий к 3.17. Необычный чай.
У автора и соавтора карантин… И это просто счастье, ребята… Я думал этот мед меня добьет, но нет! Слава богам все контрольные отменены)0)0))
========== 3.18. Долгожданная встреча. ==========
Ван Цзи увидел пред собой знакомое лицо омеги. Его одежда была как всегда выглажена, темные волосы привлекательно спадали по груди и плечам, а запах, такой яркий и сильный, заставлял задыхаться. Слишком навязчивый аромат, который он успел возненавидить за все это время.
Размышлять было крайне трудно, но он сложил два и два: Су Ше подмешал ему что-то в чай, а у себя искусственно вызвал течку.
— Ты!!! — закричал что есть сил альфа, грубо встряхивая омегу за плечи.
Су Ше нервно сглотнул слюну, впервые видя такой взрыв эмоций от Ван Цзи. Его лицо мокрое от испарины, обычно янтарные глаза стали черными и по-настоящему пугающими, а сильные пальцы, сжимающие его плечи, приносили такую боль, что Су Ше тихонько взвыл.
Омега вздрогнул, когда дверь за ним закрылась — его резко затянули внутрь и прижали к стене. Лань Чжань дышал тяжело, часто; от него исходил приятный аромат: тот самый, от которого Су Ше уже много лет терял голову.
— М-молодой…
— Заткнись! Закрой свой поганый рот! Чего ты добиваешься?! К чему склоняешь меня, мелкая дрянь?!
Омега задрожал всем телом, совершенно подавленный аурой альфы. Он не мог и слова выдавить, его даже ноги не держали — совершенно естественная реакция омеги на подавляющий феромон Лань Чжаня. Су Ше понял, что случилось тогда в библиотеке с У Сянем: тот наверняка тоже увидел эту пугающую сторону Ван Цзи.
Альфа коснулся шеи Су Ше правой рукой и несильно, но ощутимо сжал, глядя прямо в глаза своей жертвы.
— Ты переждешь свою течку здесь, а мы отправимся с утра в Облачные Глубины. — брезгливо выплюнул он. — И если подобное еще раз повторится — я точно придушу тебя, — последние четыре слова прошептал на ушко, после чего резко отпустил, позволяя дышать.
Су Ше съехал по стене на пол, глотая соленые слезы. Он вздрогнул, услышав хлопок двери. Вся пугающая атмосфера тут же развеялась. Почесав рукавом мокрый нос, он с трудом сдержался от того, чтобы не разрыдаться.
***
Лань Чжань попросил дать ему другую комнату. Там он провел всю бессонную ночь, борясь с желанием полететь к Вэй У Сяню. Он понимал, что это совершенно бессмысленно, поэтому останавливал себя от безрассудных действий.
Конечно же, он не возжелал Су Ше. Мысли были заняты супругом, с которым он вынужден был расстаться на такой длительный срок. Раньше они не отлипали друг от друга, хоть и первые три месяца беременности У Сяня находились в состоянии холодной войны — тогда Вэй Ин не подпускал его к себе. Лишь после свадьбы лед тронулся, потому что омега убедил себя, что тот Лань Чжань никогда больше не вернется.
Что ж, сегодня Ван Цзи, благодаря Су Ше, убедился, что это поведение — часть его истинной природы. То, что он не мог контролировать, как бы не пытался. Лань Чжань вновь ощутил страх — в груди болезненно сжалось сердце при мысли о том, что будет, если супруг снова увидит его в таком обличье. Еще больше пугало то, что Ван Цзи мог вновь навредить У Сяню. В таком состоянии он совершенно не мог контролировать свое тело и мысли — им будто бы управлял кто-то другой, кто-то, совершенно не обремененный гусуланьским воспитанием и тысячами правил.
Лань Чжань взглянул на свою ладонь, потом сжал ее. Что же будет дальше?
Прокручивая этот вопрос в голове, Ван Цзи уснул к рассвету. Позавтракав, троица полетела в родные края. Адепты, разумеется, спросили, где же Су Ше. Лань Чжань сдержанно сказал, что тому нездоровится и он останется в гостинице на несколько дней.
Разговаривать об этом адепте было неприятно. Он почему-то всегда думал о Су Ше иначе. Никогда прежде этот омега не творил такой вакханалии, какую устроил за эту неделю. Нервы он потрепал прилично; Лань Чжань даже боялся, что после вчерашнего поседеет. В какой-то мере он мог понять своего дядюшку, который поседел из-за выходок Юй Цзы Юань.
Дорога была нервной, потому что Ван Цзи был полностью погружен в свои мысли. Говорить о случившемся У Сяню он определенно не хотел — тот был беременным и потому очень чувствительным ко всему. Но и молчать было неправильным — это приравнивалось ко лжи. Этот омега, Су Ше, сильно усложнил ему жизнь своим специфическим поведением.
***
Лань Чжань бежал в домик мужа сломя голову. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь вот так быстро бегал, нарушая одно из правил. Однако он считал, что у него была веская причина: Второй Нефрит безумно соскучился по своему мужу. По мужу, которого он не застал в домике. К слову, внутри находилось много вещей, которые впервые видел. Видимо, не один он задумался о будущем ребенке.
Лань Чжань невольно улыбнулся. Однако быстро тряхнул головой — следовало для начала отыскать мужа. Ван Цзи направился к брату. Благо, что тот оказался в своем кабинете.
— Ван Цзи! — радостно проговорил Си Чень, поднимаясь из-за стола. Видимо, Лань Хуань скучал по нему. Стало даже как-то стыдно, что все последнее время его мысли занимал исключительно супруг.
— Брат, я вернулся. А где Вэй Ин?
— Ох, он на рынке с госпожой Юй, Цзян Вань Ином и Цзян Янь Ли. Они уже несколько дней подряд покупают одежды для девочек и мальчиков, чтобы ребенок после рождения ни в чем не нуждался. К слову, все расходы оплачивает клан Цзян. Госпожа Юй расщедрилась для своего внука.
Лань Чжань распахнул глаза, не веря в то, что слышал.
— Она так и сказала? Внука?
— Да, судя по словам самого Вэй У Сяня. Он только и делал, что разговаривал об этом последние дни. Кажется, он невероятно счастлив от того, что его семья приняла тебя, ребенка и этот брак.
Ван Цзи кратко кивнул, чувствуя, как заходится сердце. Лань Хуань улыбнулся, потом ласково погладил брата по волосам.
— Поздравляю, — тихо сказал он, прекрасно видя, как Лань Чжань радуется.
— Мгм, — несколько смущенно ответил альфа.
— Наверное, устал с дороги? Доложишь обо всем позже.
Ван Цзи слегка нахмурился, потом покачал головой. Позже появится У Сянь и тогда ему не захочется покидать мужа, так что сейчас, пока Вэй Ина не было — идеальное время, чтобы справиться со всеми делами.
— Брат, компас работает. Он действительно показывает, куда следует направиться, чтобы найти темную энергию. Это облегчает ночную охоту во много раз, ничего более удобного и потрясающего я никогда не встречал.
Си Чень улыбнулся, потом присел за стол, записывая за Лань Чжанем все детали использования компаса. Все это он должен предоставить старейшинам, дабы утвердить право пользования этим талисманом исключительно для клана Гу Су Лань. К сожалению, исправить сложившуюся ситуацию он не мог: все изобретения У Сяня клан присваивал как исключительное право и получал с них личную выгоду.
***
Лань Чжань попросил слуг наполнить бочку в ванной комнате горячей водой. Пока он разобрал вещи и разделся, та как раз остыла. Альфа залез в бочку и блаженно улыбнулся, позволяя себе расслабиться. Дом, милый дом. Наконец-то он оказался в родной обители, осталось дождаться любимого мужа. Тогда уж жизнь точно наладится.
Альфа отмок, а когда вода показалась прохладной, Ван Цзи помыл волосы, тело, после чего вылез. Вытеревшись полотенцами, он услышал, что в домик кто-то вошел. Дверь скрипнула, и Ван Цзи увидел лицо мужа.
— Гэгэ… — радостно промурлыкал омега, а потом бросился в объятия к голому Лань Чжаню…
Комментарий к 3.18. Долгожданная встреча.
Следующая глава меня точно убьет…. Я щас держался исключительно на вашем активе - 25 комментов за этот день, Господи, это што такое ваще? Давайте ещё!))
========== 3.19. Близость. ==========
— Вэй Ин… — тихо произнес Лань Чжань, поднимая руки, чтобы прижать любовь всей своей жизни к себе еще крепче, хотя омега, кажется, и так прилип к нему, словно банный лист.
— А-Ин! — исправил его У Сянь, нахмурив довольное ранее лицо. Подняв взгляд наверх, он встретился с тающим от нежности золотом, которое плескалось в глазах Ван Цзи.
— А-Ин, — мягко поправился Лань Чжань, после чего улыбнулся. Вэй Ин нервно сглотнул слюну и отвел взгляд куда-то в сторону, ощущая, как собственное сердце заходится так, что он действительно начал беспокоиться: а не выпрыгнет ли оно такими темпами из груди? Его муж так влюбленно смотрел на него, так ласково разговаривал, так нежно обнимал, что он совершенно терялся от чувств, которые переполняли его.
Еще недавно У Сянь ощущал какую-то пустоту внутри себя. Он будто стал бездонным сосудом: никто из близких не мог подарить того ощущения полноценности, какое У Сянь постоянно испытывал рядом с истинным альфой. И сейчас, спустя целую неделю разлуки, он по-настоящему осознал, насколько сильно скучал и как неистово любил.
Лань Чжань, глядя на совершенно влюбленное лицо мужа, не мог сдержать еще более широкой и искренней улыбки; такой улыбки, какую не дарил даже родному брату. Альфа мог поклясться, что видел, как зрачки мужа приобретают форму сердечек.
Не выдержав, Лань Чжань наклонился, чтобы завладеть желанными устами. Боги, как же он давно хотел ощутить тепло У Сяня, его аромат вкупе с запахом малыша, а также услышать родной голос. Особенно сильно он хотел этого ночью, когда сходил с ума от возбуждения в одиночестве.
Омега обнял мужа за шею, чувствуя каждый мускул на его теле. Удивительно, но Лань Чжань был куда более развит физически, хотя они оба уделяли много времени тренировкам. Однако омежья сущность не позволяла Вэй Ину также легко развить такую мускулатуру, поэтому Вэй Ин всегда выглядел как самый настоящий омега: широкие бедра, узкие плечи, талия, природная грация и ловкость, нежный запах и все остальное, свойственное омегам. Единственное, что его выделяло — это высокий рост и, наверное, совершенно дикий характер, с которым, к слову, Лань Чжань сразу же справился: У Сяню хотелось подчиняться только одному-единственному альфе.
Лань Чжань горячо дышал через нос, моментально заводясь. Зря У Сянь на него голого полез. Впрочем, Вэй Ин так к нему жался, что Ван Цзи начал сомневаться — а не было ли это хитрым планом супруга?
— А-Ин, можно? — быстро спросил Лань Чжань в губы мужа, оторвавшись от них на секунду.
Вэй Ин посмотрел в глаза альфы, кивнул, а после снова впился в распухшие от поцелуев чужие губы. Лань Чжань аккуратно снял ханьфу с мужа, раздевая халат за халатом: на улице было прохладно, поэтому приходилось надевать в несколько раз больше одежды, чем раньше.
У Сянь отстранился от губ супруга, когда остался в последнем халате: он был белым и полупрозрачным, поэтому фигура Вэй Ина была отлично видна, также, как и стоящие розовые соски или затвердевший член. Волосы воронова крыла струились по груди и плечам, приятно контрастируя с молочной кожей.
Альфа горячо выдохнул, а потом поднял мужа на руки, чтобы донести до постели. Вэй Ин прижался к Лань Чжаню, с наслаждением вдыхая запах, от которого всегда терял голову.
Ван Цзи бережно уложил супруга на постель, а сам навис сверху, распахивая халат и открывая себе вид на У Сяня, такого родного, красивого и возбужденного. Альфа ласково целовал шею, опускаясь чуть влажными дорожками ниже. Больше всего внимания он уделил именно животу, ведь это было истинное единение с будущим малышом. Лань Чжань покрывал нежную кожу поцелуями, слыша пыхтение и тихие стоны.
Вэй Ин в нетерпении сжал пальцами черные волосы, нечаянно касаясь узелка ленты. Омега закусил губу и задержал дыхание, теряя голову от незатейливых ласк. У Сянь потерся бедрами и ягодицами о постель, закрывая глаза.
Лань Чжань понял, чего желает супруг, поэтому на время оторвался от малыша, чтобы порадовать мужа. Альфа подставил средний и указательный палец ко входу и медленно ввел, вырвав из груди омеги блаженный стон. На этом он не остановился: Ван Цзи отлично знал, как порадовать своего супруга, поэтому, приоткрыв рот, он с легкостью вобрал в себя стоящий колом член, заставляя У Сяня снова задохнуться протяжным стоном.
Что сказать — за два месяца исполнения супружеского долга Лань Чжань показал себя во всей красе, — наверное, более внимательного, нежного и страстного любовника нельзя было сыскать. Вэй Ин всегда плавился, когда муж ласкал его тело, такое неповоротливое, такое… Вэй Ин в начале даже смущался своего растущего положения, но Лань Чжань каждый раз так влюбленно и нежно смотрел на него всего, так ласково целовал живот, что сомнения сами собой отпадали: для Ван Цзи он прекрасен.
Альфа медленно входил пальцами в Вэй Ина, аккуратно растягивая упругие стеночки, что всегда легко поддавались ласке. К тому же У Сянь обильно истекал смазкой, упрощая занятие любовью: иногда Лань Чжань даже не занимался подготовкой и входил в мужа, так как он был достаточно растянут после прошлого раза. Только вот у них двоих не было близости больше недели, поэтому следовало сначала приласкать У Сяня, а потом уже думать о том, как бы поскорее оказаться в этой горячей глубине.
Ласки ртом вместе с пальцами очень быстро возводили омегу до вершины блаженства, а если учесть, что муж не трогал его несколько дней, было вполне логично, что Вэй Ин так быстро излился в рот мужа после очередного надавливания подушечками пальцев на бугорок сверхчувствительности где-то внутри У Сяня.
У Сянь задрожал всем телом, еще сильнее сжимая не до конца высохшие волосы мужа в руках, все же тяня ленту назад, отчего она развязалась и упала. Ван Цзи проглотил вязкую, сладко-соленую жидкость, а потом приподнялся, облизывая уголки губ. Взяв свою ленту, он отложил ее в сторону: это единственное, что Лань Чжань успел надеть на себя до прихода мужа.
Вэй Ин горячо выдохнул, когда альфа вытащил из него влажные и липкие пальцы. Понюхав их, Второй Нефрит отправил оба в рот, балдея от вкуса мужа. Вэй Ин накрыл руками лицо, жутко смущаясь. Он еще до конца не отошел: все тело горело, отчего на лбу, спине и груди ощущалась испарина; его била мелкая дрожь, а внутри как-будто пульсировало и сокращалось.
Лань Чжань прилег рядом с мужем и, аккуратно повернув его на бок, подставил головку ко входу, надавил и аккуратно вошел наполовину. Вэй Ин успел только ахнуть, теряясь в ощущениях. Было так хорошо, что омега тихонько заскулил, кусая несчастную подушку.
Лекарь объяснил им, какие позы лучше использовать во время беременности, чтобы давление на живот было минимальным. Именно их они теперь и использовали, следуя всем рекомендациям.
Ван Цзи положил руку на живот мужа, а потом вошел до конца, слушая, как У Сянь сдавленно стонет в подушку. Он не двигался, давая омеге привыкнуть к наполненности внутри, такой приятной и волнующей.
Неожиданно Лань Чжань ощутил что-то странное; какой-то толчок, какое-то движение внутри живота У Сяня. Он отдернул руку, не веря. Вэй Ин горячо выдохнул.
— Лань Чжань, ты чего испугался нашего малыша?
— Я… Это наш… Малыш?
Вэй Ин улыбнулся. Взяв руку мужа, он снова положил ее на живот.
— Ох… — тихо простонал омега, чувствуя более сильный толчок, чем до этого. Не то чтобы приятное чувство — внутри него будто разбушевался маленький чертенок, задевая самые разные внутренние органы.
Лань Чжань прижался торсом к спине мужа, нежно поглаживая живот. Такого единения с малышом он никогда не чувствовал, поэтому с его лица не сходила счастливая улыбка.
— Вэй Ин… Это наш ребенок… Он пинается… Он… Вэй Ин, — совершенно потрясенно говорил альфа, чувствуя переполняющее чувство любви к ним обоим.
У Сянь улыбнулся, а потом повернул голову к мужу и коснулся губами его улыбки. Лань Чжань тут же ответил на поцелуй и, прикрыв глаза, начал медленно двигать бедрами. Малыш постепенно успокоился, давая молодому папочке расслабиться в объятиях любимого альфы.
Ван Цзи наслаждался привычной теснотой, жаром и нежностью супруга внутри. Это было именно то, о чем он так долго мечтал, или даже что-то лучше. Альфа терял голову от этой близости с истинным омегой, который носил под сердцем ребенка, который когда-то назовет его отцом, а Вэй Ина — папой. Мысли об этом наполняли грудь какой-то непонятной теплой энергией, давали силы преодолеть все, что угодно.
Лань Чжань водил руками по телу мужа, касаясь нежной кожи талии, бедер, ягодиц; иногда он задерживался на груди, лаская стоящие и чувствительные соски. Вэй Ин вдруг отстранился от губ мужа, видимо, устав целоваться в такой позе. Раскрыв рот, от которого тянулись паутинки слюны, У Сянь открыто стонал, чувствуя, как супруг наращивает темп.
Ван Цзи вышел из Вэй Ина, чтобы сменить позу. Поставив омегу на колени и ладони, он пристроился сзади и медленно вошел, вслушиваясь в протяжный, полный удовольствия, полустон-полувскрик.
У Сянь задышал чаще, закрывая глаза, чтобы полностью сконцентрироваться на потрясающих ощущениях. Наполненность внутри была такой правильной, такой приятной, что У Сянь уже с трудом сдерживался, чтобы не излиться во второй раз.
Голова стала ватной; ноги не держали, и если бы не поддержка мужа (а он держал его за бедра), он бы точно свалился; дыхание окончательно сбилось, а голос несколько охрип.
Лань Чжань вытер рукой взмокший лоб, чувствуя, как по спине стекают капли пота. Альфа не мог более сдерживаться: он начал тихо постанывать, постепенно подходя к своему пределу. Он ускорился, ощущая, как внутренние мышцы У Сяня начали сокращаться и расслабляться: омега явно был на пределе.
Вэй Ин громко застонал имя альфы, кончая прямо на белоснежную ткань постельного. Лань Чжань вышел из супруга и приласкал себя, изливаясь прямо на спину У Сяня. Потом они вместе легли на чистую сторону постели, пытаясь поймать отголоски только что испытанного удовольствия.
Отдышавшись, Лань Чжань вынужден был снова мыться, только на этот раз еще и с мужем…
Комментарий к 3.19. Близость.
Я чуть не умир, господи-боже…. Я за эти два часа изнылся в лс соавтора так, что я удивлен, как она меня ещё поддерживает после всех моих истерик…. Нет, секс с беременным это конечно классно но можно я умру?…. Пипяо…
Ах да, Adamaz, спасибо Вам за награду, это было неожиданно и очень приятно~
========== 3.20. Что-то не так. ==========
Омега позавтракал едой, которую приготовил ему Лань Чжань. В последнее время он отлично питался: Цзян Янь Ли готовила ему суп из свиных ребрышек, тушила рыбу с овощами, делала разные рулетики и все это по юньмэнским рецептам. Но и еда мужа нравилась У Сяню: Лань Чжань добавлял много сычуаньского перца, а одно это делало любое блюдо, по мнению У Сяня, превосходным.
Вэй Ин сел за стол, открывая свой дневник, в котором хранились записи касательно всех его идей. Он подробно описывал все неудачи, все этапы разработки того или иного талисмана или заклинания.
— Лань Чжань, расскажи, как работал компас! Мне нужно все записать.
— Мгм, — кратко согласился Ван Цзи, стоя за ширмой и переодеваясь. Вэй Ин, слушая мужа, быстро записывал, довольно улыбаясь своему успеху.
***
Дни тянулись медленно. Вэй Ин проводил время с мужем, а когда тот уходил по делам, У Сянь шел к семье, чтобы прогуляться до города или устроить посиделки.
Лань Чжань так и не нашел времени рассказать Вэй Ину о случившемся с Су Ше, хотя много раз порывался, но каждый раз упускал момент. Да и сам Су Ше не показывался ему на глаза, будто его и вовсе не было в Облачных Глубинах. Мин Чжу и Мэй Ли держали язык за зубами, занимаясь исключительно самосовершенствованием, хотя Ван Цзи отлично понимал, что не заметить домогательств они не могли. Решив, что обязательно расскажет все мужу, но не сейчас, Лань Чжань абстрагировался от этих неприятных мыслей.
Вэй Ин сидел в окружении семьи: Лань Чжань сидел справа, Янь Ли — слева, а мадам Юй и Цзян Чэн напротив. Все они пили чай с имбирным печеньем, отдыхая после прогулки в город, где они плотно поужинали.
— Вэй Ин, ты выглядишь неважно, — негромко произнесла женщина, подметив бледность У Сяня еще там, в городе.
— Да, что-то я плохо себя чувствую. Слабость какая-то, — несколько вымученно улыбнулся омега, ощутив теплое прикосновение ладони мужа к своей ледяной руке.
— А я говорил, что тебе нужно меньше двигаться! Сколько можно туда-сюда рыскать! Ты же в положении, должен думать о здоровье, — недовольно высказался Цзян Чэн, но в его глазах плескалось столько волнения, что У Сянь тихо рассмеялся.
— А-Сянь, может, тебе лучше прилечь? — аккуратно поинтересовалась Янь Ли.
У Сянь взглянул на мужа, а потом кивнул ему, прося отвести его в их домик. Лань Чжань тут же поднялся и, приобнимая У Сяня, помог ему одеться. Дорога до их цзинши заняла большее время, чем обычно, потому что Вэй Ин еле волочил ноги.
— Вэй Ин… — нервно произнес альфа, беспокоясь.
— Я, наверное, просто устал. Посплю и все пройдет. Спать очень хочется…
— Мгм, — согласился Второй Нефрит, приоткрывая дверь в домик.
***
Вэй Ин иногда чувствовал головокружение, вялость, большую потребность во сне. Лань Чжань насильно отвел мужа к лекарю, однако это списали на беременность на большом сроке и чрезвычайно молодой возраст омеги. И хотя Ван Цзи успокоился, что-то внутри него бушевало от понимания, что все не так и все не то. С его омегой творилось что-то странное, и предчувствие, что это все очень серьезно, не покидало его.
Вэй Ин в очередной раз остался в домике. Вот уже как три дня он практически не выходил на улицу, потому что его самочувствие ухудшалось с каждым днем. Еще вчера У Сянь думал, что не может чувствовать себя хуже, но проснувшись этим утром, он понял, что может.
— Лань Чжань, — тихо произнес Вэй Ин, позвав мужа. Альфа присел у постели У Сяня, нервно осматривая его бледное лицо. Губы были синеватого оттенка потрескались и иссушились; в глазах не было привычного здорового блеска.
— Вэй Ин, я позову лекаря… с тобой что-то не так!
— Ха-а… Хорошо, я подожду.
Альфа кивнул, а потом быстро выбежал из цзинши, не надев теплую одежду: не до этого было сейчас. С его прилета прошло уже десять дней, и все это время он видел, как его муж угасает. Он не понимал, что с ним происходило, а лекари ничего путного не сказали.
Цзян Янь Ли пришла в домик с подносом еды — она принесла завтрак.
— Ох, шицзе, какой приятный аромат! — улыбнулся омега, приподнимаясь с постели.
— Угум, надеюсь, хотя бы сегодня ты все съешь. В последнее время у тебя совсем нет аппетита.
Она подошла ближе, коснулась холодного лба и поджала губы. Нет, с А-Сянем определенно что-то не так.
— Вэй Ин, я схожу за лекарем.
Омега поднялся на ноги и покачал головой.
— Нет, шицзе, Лань Чжань уже пошел за ним. Кажется, мне и правда становится хуже, ха-ха…
Вэй неловко посмеялся. В его глазах вдруг потемнело, в ушах зазвенело, а силы резко покинули тело. Покачнувшись, он закрыл глаза и упал на девушку, которая придержала его и помогла лечь на постель.
— А-Сянь?! А-Сянь, что с тобой?! А-Сянь!..
***
После очень тщательного осмотра трое лучших лекарей Облачных Глубин пришли к неутешительному выводу. Самый старший из них, Лань Сун Линь, вышел к перепуганной семье. Лань Чжань, Си Чень, Ци Жень, Янь Ли, Мадам Юй, Цзян Чэн ждали все это время на улице.
— Что с ним? — спросил Ван Цзи в отчаянии, видя, как брови господина Сун Линя сведены к переносице — хмурился он только в крайне сложных случаях.
— Мы можем поговорить в помещении?
Лучшим выбором оказалась переговорная, которая пустовала. Все сели за большой круглый стол, только после этого достопочтенный лекарь начал:
— Господина У Сяня отравили. Яд, полагаю, употреблялся некоторое время в маленьких количествах, поэтому его нельзя было заметить при появлении первых симптомов.
— Что это за яд? — спросил Ци Жень, нервно дергая свою бородку, по-настоящему переживая.
— Мы не знаем. Нужно искать первоисточник — еду или воду. Только так мы сможем понять, что это за яд, и сделать противоядие.
Лань Чжань практически не дышал, внимательно слушая слова Сун Лина. Даже его сердце замедлило биение — настолько он оцепенел от этой жуткой новости.
— А нельзя дать разные противоядия, вдруг одно из них поможет? — спросила Мадам Юй, постукивая ногтями по круглому столу. Она, видимо, уже сталкивалась с подобными ситуациями, поэтому не теряла контроль.
— К сожалению, многие противоядия также токсичны, как яд. Проблема состоит и в том, что господин У Сянь в положении, поэтому будет опасно пытаться давать ему различные лекарства, полагаясь на «авось сработает».
— Как… Как Вэй Ин сейчас? — тихо, с надрывом спросил Лань Чжань, сквозь пелену слез глядя на свои трясущиеся руки.
— Он в бессознательном состоянии. Полагаю, он не придет в себя, пока мы не раздобудем противоядие. К слову, судя по ухудшению самочувствия, у нас есть около пяти-семи дней. Дальше — потеря ребенка, после этого — смерть.
Лань Чжань накрыл лицо руками, не веря в услышанное. Все молчали, потому что каждому нужно было обдумать сказанное лекарем, чтобы продолжать расспросы. Никто не мог поверить, что Вэй Ин сейчас находится на волоске от смерти; каждый корил себя за то, что не уследил, не защитил, не помог.
— Мы м-можем что-то с-сделать для него? — тихо произнесла Янь ли. Ее голос дрожал от страха, а тело било мелкая дрожь.
— Передача энергии значительно усилит его дух и тело. Но все же мне нужно, чтобы нашли яд.
Си Чень поджал губы, а потом встал из-за стола.
— Я и дядюшка Ци Жень займемся поисками яда. Лань Чжань, Мадам Юй, попрошу вас находится с Вэй Ином и передавать ему энергию.
Резкий удар по столу напугал если не всех, то многих. Мадам Юй грозно взглянула на своего сына, что все это время сидел и дрожал от закипающей внутри ярости.
— Я тоже буду заниматься поисками отравителя! Я ему голову оторву! — заревел Цзян Чэн, настолько выходя из себя, что Си Чень был вынужден одним точным ударом в затылок вырубить его.
— Вот же взбесился! Нам нужно яд искать, а не отравителя — это потом. Ха-а… - произнес Ци Жень, качая головой.
Мадам Юй встала из-за стола и взяла за шкирку сына.
— Ван Цзи и Янь Ли, идите к Вэй Ину, а я уложу этого беспокойного и приду.
— Хорошо, матушка.
— Мгм, — кратко ответил альфа, поклонившись старшим. Он вышел первый, желая поскорее увидеть супруга.
Комментарий к 3.20. Что-то не так.
Пошла жара! Блин ребят я так кайфую с сюжета, это ппц.
========== 3.21. Поиски. ==========
В Облачных Глубинах творился сущий хаос. Лань Си Чень лишь надеялся, что когда-нибудь все это прекратится, и желательно, чтобы благополучно. Вэй У Сянь был отравлен, их с ребенком жизнь была в опасности, и единственное, что его спасало — это огромное количество духовной энергии, которую в него вливал посеревший и похудевший Лань Чжань, а также Юй Цзы Юань.
Никогда в жизни Лань Хуань не видел брата таким безжизненным и огорченным: даже после того надругательства полгода назад Лань Чжань выглядел более бодро. Да, он испытывал вину, но то, что творилось с братом сейчас — совершенно непередаваемо. Он сидел у постели мужа бледной тенью, изредка меняясь с Мадам Юй, которая принуждала обессилевшего Ван Цзи идти отдыхать.
Си Чень отправил письмо Цзян Фэн Мяню, в то время как Ци Жень занялся выбором адептов для отряда по поиску яда.
Лань Хуань находился в замешательстве: у него не было ни подозреваемых, ни яда. Он даже не знал, как, когда и где отравили У Сяня и сколько именно это длилось. Дело в том, что еду Вэй Ину готовили в последнее время два человека: Янь Ли, либо же Лань Чжань. Следовательно, подозревать поваров Облачных Глубин не приходилось. Да, Вэй Ин вместе с семьей посещал трактиры и ужинал там, но каждый раз это были разные места, поэтому возможность подобного отравления также откидывалась.
Пока адепты и дядюшка Ци Жень переворачивали все вверх дном в поисках яда, Си Чень сидел за столом и писал очередное письмо Цзян Фэн Мяню, который собирался уже прилететь в ОблачныеГлубины.
— Брат, — быстро произнес Лань Чжань, когда вошел в ханьши главы клана. Он не поклонился, потому что времени на вежливость не было от слова совсем.
— Что-то случилось?
— Дело в том, что Минь Шань целую неделю приставал ко мне в любовном плане.
— Что, прости? — Лань Хуань нахмурился, не понимая, что его брат такое говорит.
— Не уверен, может ли это помочь. Но все же… Он подмешал мне что-то в чай и даже вызвал у себя течку.
Си Чень поднялся из-за стола. Он выглядел растерянным, но они должны были проверить эту дикую теорию.
— Я не видел его давно. Дядюшка не назначил его в отряд по поиску яда.
Лань Чжань и Си Чень пришли в цзинши молодоженов. Ци Жень внимательно следил за тем, как адепты в очередной раз перебирали книги, одежду и различные вещи.
— Дядюшка, где сейчас Минь Шань находится? — спросил Си Чень, тоже игнорируя правила приветствия старших.
Альфа нахмурился, поворачиваясь к воспитанникам. Погладив бородку, он ответил:
— Вот уже как семь дней он на ночной охоте. Сегодня к вечеру должен вернуться. А в чем дело?
Лань Чжань нахмурился. Получается, за шесть дней до инцидента его даже не было в Облачных Глубинах? Значит, он не мог отравить Вэй Ина? Или же мог? Следовало провести допрос, после чего делать выводы.
Впрочем, никто не мешал им проверить комнату Минь Шаня. Однако там ничего подозрительного не оказалось даже после нескольких тщательных проверок. Осталась единственная надежда — допрос.
***
Су Ше вернулся к вечеру, как и ожидалось. Две длительные ночные охоты подряд прилично его так измотали, поэтому омега выглядел потрепанным. В любой другой ситуации ему позволили бы помыться, поужинать и дали бы поспать, но У Сянь находился на грани, поэтому Минь Шаня привели в рабочий кабинет Си Ченя. Лань Чжань и Ци Жень сидели рядом за столом, Си Чень — чуть поодаль. Су Ше сидел на стуле напротив них и крайне правдоподобно возмущался из-за того, что его в чем-то заподозрили.
В ходе допроса выяснилось, что Су Ше вернулся через два дня после Лань Чжаня из-за течки. Потом он отдохнул, собрал все вещи и улетел на другую охоту, таким образом, проведя в Облачных Глубинах всего лишь два дня. Через шесть дней после его отъезда У Сянь потерял сознание, следовательно, Су Ше не мог его травить, да и еще предстояло выяснить, как именно Вэй Ина травили вообще.
Это был полный провал. Единственный возможный преступник преспокойно покинул рабочий кабинет, оставив трех альф размышлять, что делать дальше.
***
Лань Си Чень проверил абсолютно всех: от недовольных старейшин браком Лань Чжаня и Вэй Ина вплоть до бывших претендентов на свадьбу с братом. Пусто. Ни одной зацепки, ни одного логичного мотива. Были проверены все возможные источники яда: в Облачных Глубинах все чисто. Походы в таверны были спонтанны, но на всякий случай Си Чень проверил и опросил заведения, которые посещала чета Цзян и Усянь в частности. Невиновны.
Си Чень приказал проверить сычуанский перец, который никто не мог есть, кроме Вэй У Сяня, однако лекари не нашли там никакого намека на яд. Тогда Си Чень приказал проверить все травы, из которых делались отвары для укрепления здоровья беременного. Это тоже не дало результатов — все травы действительно обладали лечебными свойствами.
Лань Хуань и Ци Жень сидели в ханьши и думали о том, что же они упустили.
— Думаю, это кто-то из другого ордена захотел отравить Вэй Ина. Какой-нибудь шпион.
— Дядюшка…
— Ну правда! Какому идиоту придет в голову травить У Сяня, когда он — гений, который принесет нам славу? Да, он несносный порой, я и сам во время обучения порывался его убить, но все же… Он ведь и беременный. Как же так можно? Этот омега носит прямое продолжение ветви Лань, как кто-то решится на убийство?..
Лань Ци Жень стукнул рукой по столу. Как же досадно, что он совершенно ничем не может помочь. Сколько бы они не прикладывали сил, за эти четыре дня поисков яда они ничего не добились. Вэй Ин и (ребенок внутри него в частности) умирал, а они сидели и ничегошеньки не могли сделать.
«Дядюшка сказал, что У Сянь гений. Так и есть. Ну кто додумается менять мир заклинателей? Кто додумается до создания различных амулетов, компасов, талисманов и флагов, притягивающих духов? У Сянь мыслил нестандартно, он всегда отличался от своих сверстников. И в последнее время он только и делал, что занимался разработкой чего-то нового, отходя от традиционного пути самосовершенствования. Он упрощал заклинателям жизнь, экономил время и силы. Он занимался исследованиями, вел записи… Возможно ли, что это именно то, что мы упустили?..» — размышлял Си Чень, пока дядюшка продолжал причитать про то, кто же мог так поступать с Вэй У Сянем.
— Дядюшка, вы сказали, что У Сянь — гений. Он изобретатель…
— К чему ты клонишь?
— Он часто записывал что-то в своем дневнике. Где он?
— Ты…
— Записи, его записи. Их же никто не трогал. Да и кому они нужны? Там черт ногу сломит, у него же еще и почерк ужасный. Дядя, его записи никто не стал бы трогать, да и Вэй У Сянь никому бы их не дал: брат сказал, что он разозлился, когда Лань Чжань решил прибраться в их комнате и переложил дневник на другую полку.
***
Угадал, Лань Си Чень угадал. На нескольких страницах Лань Сун Линь обнаружил следы яда. Целый день лекари потратили на то, чтобы найти все ингредиенты и создать противоядие. Не теряя ни минуты, Лань Сун Линь напоил омегу спасительным отваром, надеясь, что выживет хотя бы Вэй У Сянь.
========== 3.22. Преступник найден?.. ==========
Вэй Ин с нежностью смотрел, как его малыш гладит черного кролика. В Облачных Глубинах редко когда бывает так тепло и солнечно, поэтому У Сянь принял решение выйти на прогулку.
— А-Тао, осторожно, не передави ему лапку! — быстро произнес омега, приподнимаясь.
— Чем занимаетесь? — спросил Лань Чжань, выходя из-за стены листьев: пробираться сквозь кустарники было непросто, но что он мог сделать, если кролики выбрали именно эту полянку?
Лань Тао тут же оживился. Неловко поднявшись на ноги, он подбежал к любимому отцу, обнимая его за ногу. Вэй Ин звонко рассмеялся, а потом резко вынырнул из темноты…
***
Пять дней Вэй Ин пробыл в беспамятстве. Долгих четыре дня Си Чень и Ци Жень искали яд, потом ушел целый день на то, чтобы создать противоядие, которое было втерто в листки дневника. Когда Вэй Ин открыл глаза, он был крайне слаб: не мог даже разговаривать. Поэтому после того, как он выпил лечебный отвар, тут же погрузился в сон.
Лекари осматривали его каждый час, ожидая выкидыша. Однако когда У Сянь начал поправляться, всем стало ясно, что произошло чудо: выжил не только Вэй У Сянь, который словно в рубахе родился, но и ребенок, стойко вытерпевший то, что убило бы любой другой плод.
Вэй Ин окончательно пришел в себя на второй день. Он увидел какое-то немыслимое количество заплаканных лиц на квадратный метр. Не плакал, кажется, только лишь дядя Фэн Мянь, да и то он не был в этом уверен: увидев, что У Сянь пришел в себя, он утащил плачущего Ци Женя за собой на выход. Навзрыд рыдали только Янь Ли и… Цзян Чэн, который захлебывался соплями от счастья.
Лань Чжань сидел на полу и по-прежнему продолжал вливать энергию в супруга, выглядя словно живой труп. На его лице У Сянь видел вымученную улыбку, в то время как его глаза блестели от слез.
Мадам Юй вытирала теплые капельки сразу же, как они стекали — точно также, как и Си Чень, стоящий чуть поодаль.
— Цзян Чэн, прошу вас, вы можете чуть тише… — как только Цзян Чэн успокоился, глава клана продолжил: — Мне нужно попросить всех вас не распространяться о выздоровлении У Сяня.
— А что вообще произошло? — хрипло спросил омега, приподнимаясь. Сил было очень мало, но они были. А еще жутко хотелось есть.
— Господин, вас отравили концетрированным настоем цикуты. Капли этого яда налили на страницы дневника. Каждый раз, когда вы переворачивали страницы, смачивая палец в слюне, вы все сильнее и сильнее травились. То, что выжили и вы, и ребенок — это чудо, — произнес Сун Линь, улыбнувшись.
Вэй Ин нахмурился, раздумывая.
— А кто именно это сделал? Вы уже выяснили?
Комната погрузилась в тишину.
***
За Вэй Ином внимательно следила чета Цзян. Лишь Фэн Мянь занимался поисками отравителя вместе с Си Ченем, Ван Цзи и Ци Женем. За три дня тщетных поисков они так ничего не добились. Супруги часто отсутствовали в цзинши. Как итог — подозреваемых не было и в помине. Из плюсов только то, что яд из организма омеги полностью вышел, поэтому У Сянь уже рвался в бой. И хотя семья Цзян пыталась всеми силами его оставить лежать и набирать силы, он все же сорвался.
Оказавшись в цзинши, омега кратко поклонился старшим и Си Ченю, а мужу послал воздушный поцелуй.
— Вэй Ин, тебя никто не видел? Никто не должен знать, что ты здоров…
— А? Да нет! Ох, они, кажется, уже прибежали…
Омега повернулся назад и встретился с обезумевшим взглядом Юй Цзы Юань, взбешенным и тяжело дышащем Цзян Чэном и совершенно растерянной Янь Ли. Как Вэй Ин умудрился улизнуть сразу от трех совершенствующихся — загадка тысячелетия, ответ на которую знал один лишь У Сянь…
— Ну чего у вас у всех такие лица? — недовольно проговорил омега, сложив руки на груди.
— А-Ин, ты должен…
— Лань Чжань, со мной все в порядке! Я здоров, как бык.
— Вэй Ин, — более строго произнес альфа, нахмурив брови.
— Молчать! — скомандовал У Сянь, топнув ногой. Ему надоело, что с ним до сих пор носятся, как с умирающим.
— А он точно не сын Юй Цзы Юань? — спросил Ци Жень у Си Ченя, поглаживая бородку.
— А-Сянь, тебе все же стоит вернуться в кровать, — мягко произнесла девушка, подойдя ближе к брату.
— Все хорошо, шицзе, я только проверю массивы.
— Какие массивы?! — хором спросили все, находящиеся в цзинши.
— Как какие? Те, которые стоят в доме, — ответил У Сянь, почесав затылок.
— Вэй Ин, — произнес Лань Чжань, ничего не понимая, как и все присутствующие.
— Я забыл сказать тебе… Да я вообще не думал, что они могут пригодиться, если честно, а тут оно вон как обернулось… В общем, мы сможем понять, в какое время сюда проникли — во время действия ночного, либо дневного массива.
Вэй Ин, расхаживая по домику, принялся изучать массивы, попутно рассказывая принцип их действия.
— В цзинши стоит два разных массива. Один я активирую ночью, другой — днем.
— К чему это? — спросил Лань Чжань, по-прежнему ничего не понимая. Его муж был слишком умен и изобретателен…
— Днем, когда никого нет, массив при вторжении активирует сигнальную ракету, при этом парализуя все живое или вещи, в которых находится духовная энергия. Я не могу активировать такой массив ночью, потому что мы с Лань Чжанем попадем под его воздействие.
— А что делает ночной массив? — с интересом спросил Цзян Чэн, начиная вникать в суть разговора.
— Он также активирует сигнальную ракету, но при этом не позволяет никому покинуть цзинши, но может впустить. Таким образом, злоумышленник никуда не уйдет, а к нам подоспеет помощь, которая прибежит на сигнальную ракету.
— А почему нельзя использовать только ночной массив? — спросил Ци Жень, хмуря брови.
— Он не такой эффективный. Как-никак, за то время, пока сюда доберутся, злоумышленник может сделать в цзинши все, что угодно, да и вообще барьер не вечный. Он держится на собственном резерве, поэтому сильный совершенствующийся вполне может его уничтожить. Я еще не придумал, как его улучшить, поэтому вот так…
— Постой, но если сигнального огня не было, значит ли это, что дневник отравили при тебе? — спросил Цзян Чэн, после чего в цзинши резко стало тихо. Эти слова буквально означали, что кто-то из присутствующих отравил Вэй Ина. Вань Инь уже подорвался, чтобы начать обвинять Ланей, как вдруг получил подзатыльник от матери.
— Заткнись! — рявкнула женщина, а потом перевела взгляд на Вэй Ина.
— Сюда проникли ночью, когда мы с Лань Чжанем спали, но…
— В чем дело? — не выдержал Ци Жень, глядя, как У Сянь замялся.
— Способ, которым устранили массив, очень своеобразный. Его не убрали — я бы сразу заметил. Самое интересное, что его даже не изменили никак.
— Тогда что с ним сделали? — спросила Мадам Юй, выгнув бровь.
— Закупорили. Я же говорил, что в массиве есть резерв? Так вот, злоумышленник просто закупорил этот резерв собственной энергией. И знаете что? Ни один посредственный и неопытный заклинатель не сможет это сделать: требуется большое количество духовной энергии. Это мог сделать заклинатель уровня Мадам Юй, дяди Цзян или господина Ци Женя и выше. Точно не меньше.
На время все снова замолчали, погружаясь в рассуждения.
— Мгм. Получается, мы ищем сильного совершенствующегося, находящегося в уединенной медитации.
— Что? Почему? — спросил Цзян Чэн, не понимая, откуда Ван Цзи сделал этот вывод.
— Отравитель проник ночью. Никто не знал про защиту и про то, что ночной массив легче обойти. С другой стороны, глупо идти в цзинши ночью, когда мы находимся тут. Это слишком опасно. День — лучший вариант, потому что нас практически не бывает в цзинши, да и дом находится в отдалении. Любой бы выбрал день, но преступник выбрал ночь. Чего он опасался? Наверное, боялся попасться на глаза днем адептам и слугам, тогда как ночью нужно было прятаться только от патрулей. Из этого следует вывод, что злоумышленник прячется не только от нас, но и от всех. Его не должно быть здесь вообще. Получается, он либо в отъезде, либо в уединенной медитации.
— Но все сильные совершенствующиеся находятся в Облачных Глубинах. Остается только уединенная медитация, — подметил Ци Жень, хмуря брови все сильнее и сильнее.
— Мгм.
— Есть ли подозреваемые? — спросила Мадам Юй, начиная крутить кольцо.
— Под критерии подходят пару старейшин и…
— И кто? — нервно спросила Юй Цзы Юань, сжигая взглядом «старикашку».
— Отец мальчиков, мой брат.
========== 3.23. Тайна. ==========
Напоить Лань Ван Цзи — одна из самых глупых идей Су Ше. Откуда он мог знать, что предмет его страстных желаний после первого же глотка якобы сливового сока упадет замертво? В книгах описание опьянений всегда было иным: обычно люди становились разговорчивее, легче шли на контакт, открывали сердце и душу…
Су Ше даже подумал, что убил Ван Цзи. Однако, осмотрев его, он понял, что тот просто-напросто крепко спит. Вот и поговорили по душам, называется. Омега с трудом дотащил Лань Чжаня до постели, потом сел рядом, откровенно злясь. Что ж, очередная попытка хоть как-то сблизиться провалилась.
Его разочарованию не было предела. Наверняка, на него еще и разозлятся из-за того, что он не смог поговорить с Лань Чжанем касательно свадьбы. Как же Су Ше ненавидел, когда на него кричат…
Лань Чжань вдруг зашевелился, заставив Мин Шаня резко встать. Посмотрев на поднимающегося альфу, он вскинул брови.
— Где я? — хрипло спросил Ван Цзи, поправляя лобную ленту.
— Вы в своих покоях, второй молодой господин…
— Мин Шань? Что ты делаешь в моих покоях? — Ван Цзи повернул голову к омеге, за которым он уже порядка десяти лет присматривал.
— А… Да я просто увидеть вас хотел, — выпалил он первое пришедшее в голову и вновь присел на постель альфы.
— Что за вздвор… Взор… Вдор… Да как же это… А! Вздор!..
Су Ше не выдержал и громко рассмеялся, держась за живот. Пьяный Лань Чжань — это что-то с чем-то, определенно. Он читал, конечно, что в таком состоянии люди не контролируют себя и могут показаться забавными, но не настолько же!
— Ах-ха-хах… Второй молодой господин, кому рассказать — не поверят! Ахах…
— Омега не должен находиться так близко к альфе, — тихо проговорил Ван Цзи и чуть отодвинулся.
Су Ше перевел взгляд на лицо Ван Цзи, потом опустил его ниже. Омега накрыл своей ладонью чужую руку и аккуратно провел пальцами по запястью. Лань Чжань от подобных действий дернулся, а его уши покраснели.
— А если омега влюблен в альфу — тогда можно?.. — тихо спросил Су Ше, придвинувшись еще ближе.
— Чт… Что? Минь Шань…
— Вы мне нравитесь. Второй молодой господин, вы… Вы нужны мне. Могу ли я рассчитывать на что-то? — омега говорил полушепотом, да еще и на ухо, которое стало совсем уж алым из-за прилившей крови.
А дальше все пошло не по плану: Лань Чжань снова упал замертво, но на этот раз уснув по-настоящему. А главное, не вспомнил ничего на утро! Конечно же, найти в себе силы чтобы признаться снова он не смог. За эту безуспешную попытку он получил свое наказание…
***
Так как думать на отца Лань Ван Цзи и Лань Си Ченя не хотелось, все Лани вынуждены были сначала обратиться к двум старейшинам, которые уже много лет медитировали.
Пожилая женщина наорала на них за то, что они посмели подозревать ее в попытке убийства беременного омеги, тем более что малыш — будущий наследник. Ну какой уважающий себя чистокровный Лань посмеет так поступить? Накричала она так, что Ци Жень, Ван Цзи и Си Чень поспешили как можно скорее удалиться от разгневанной.
Второй подозреваемый старейшина оказался мертв уже почти как месяц — из-за того, что медитирующих навещали очень редко, зачастую случалось и такое. Что ж, оставался только Цин Хэн Цзюнь, бывший глава.
— Дядя, а что если это действительно отец?.. — взволнованно спросил Си Чень, следуя за быстро идущим Ван Цзи. Путь до домика отца был холмист и труден, но Лань Чжаня ничего не останавливало.
— Я не уверен, что должно последовать за попытку убийства будущего наследника ордена и Вэй У Сяня. Полагаю, наказание должен выбирать Ван Цзи…
Лань Чжань молчал. Стиснув челюсти, он взобрался по скалистой части тропы, а потом взглянул на отстающих близких. Лань Хуань покачал головой, пытаясь нагнать брата. Ци Жень был вынужден воспользоваться мечом, чтобы поспеть за племянниками.
— Брат, это я и мальчики. У нас очень важный разговор, поэтому мы войдем.
Ци Жень отворил незакрытую дверь и вошел первым, братья — следом.
Цин Хэн Цзюнь сидел за столом и пил ароматный чай. До этого он смотрел в окно, однако когда гости вошли, скосил взгляд на родственников. Он склонил голову в приветствии, после чего поднялся. Расставив еще три чашки, он налил в них чай и сел обратно.
— Что вас привело сюда? — мягко поинтересовался мужчина, пристально глядя на младшего сына.
— Брат, ты знаешь о том, что Ван Цзи и беременный омега из ордена Юнь Мэн Цзян поженились?
Альфа отпил чай, после чего кивнул. Все трое переглянулись. Это было плохо. Очень плохо. Бывший глава полностью отстранился от ордена, поэтому до него не должны были доходить подобные новости.
— Кхм, не так давно случился один пренеприятнейший инцидент и Вэй У Сяня… — начал издалека Ци Жень, поглаживая бородку, однако его перебил Лань Чжань:
— Отец, это ты отравил Вэй Ина?
Цин Хэн Цзюнь вздохнул. Он подлил себе еще чая.
— Да.
Си Чень еле успел схватить брата, чтобы он не натворил ничего. Кажется, Ван Цзи совершенно вышел из себя: тяжело дышал, словно загнанный зверь, а его янтарные глаза сверкали разрушительным огнем. От кого-кого, а от отца подобного ожидать не приходилось.
— Ван Цзи, я все понимаю, но давай хотя бы узнаем мотивы отца! Не мог же он просто так попытаться убить У Сяня! — мягко произнес Лань Хуань, продолжая удерживать брата на месте.
— Он еще жив? — все так же спокойно произнес бывший глава, отпивая чай.
— Как… Это можно?! — вскрикнул Лань Чжань, вырываясь. Он резко достал меч из ножен, но Ци Жень ловко выбил Би Чень из рук, обезоружив.
— Ван Цзи, твой брат прав. Для начала мы должны узнать причину столь недостойного поступка.
— Отец, расскажи, кто и что именно тебе рассказал? Как ты мог так поступить?
Мужчина нахмурился. Он сел поудобнее, а потом вздохнул.
— Судя по реакции Лань Чжаня, он дорожит этим омегой.
— Очень, — выдохнул Ван Цзи, сдерживая свой гнев.
— Ха-а… Полагаю, я ошибся… — устало произнес бывший глава, накрыв лицо руками.
— Брат, да что же случилось? — не выдержал Ци Жень.
— За восемь дней до отравления ко мне пришел омега. Он не входил сюда, оставался все время снаружи.
— Что за омега? — спросил Си Чень, начиная догадываться.
— Он не назвал своего имени.
— Что он рассказал? — не выдержал Ван Цзи, также начиная понимать, откуда руки растут.
— Рассказал, что ты изнасиловал омегу из-за течки. Тебя чуть ли не выгнали из клана и жестоко наказали. В свое время я прошел через подобное… Я тоже… Я тоже совершил ошибку по отношению к вашей матери. Меня тоже жестоко наказали, но позволили остаться в клане и даже занять пост главы. Я смог это все сделать только благодаря тому, что она не предала огласке случившееся… В конечном счете я спас ее, а она — меня. Так появился ты, Си Чень.
Ци Жень поджал губы. Ему было невыносимо трудно переживать точно такую же ситуацию с Лань Чжанем полгода назад. Это все напоминало о трагедии, которая тщательно скрывалась всеми, кто знал. Всех подробностей Цин Хэн Цзюнь не мог рассказать: ситуация с убитым старейшиной и причина, по которой он был убит — это не то, о чем стоит знать мальчикам. Но и Си Чень не должен был знать, что был зачат во грехе…
Все молчали, пока Цин Хэн Цзюнь собирался с мыслями.
— Тот омега сказал, что в конечном счете вы поженились. Он говорил, что ты глубоко несчастен, потому что хотел быть с ним. Он умолял меня сделать хоть что-нибудь… И тогда я понял, что не могу позволить своему сыну пройти через то же, что и я. В конечном счете, был ли я счастлив? Была ли… Была ли счастлива она? Чем больше думаю об этом, тем яснее понимаю, что нет. Это все было ошибкой, большой ошибкой. И моя попытка изменить все, сблизиться с ней во второй раз… Это тоже ошибка. Не представляю, как сильно она ненавидела меня…
Мужчина вытер щеки рукавом, а потом вдохнул воздух полной грудью.
— Однако… Она родила вас. Когда я думаю об этом, я задаюсь вопросом: а может, все же это не ошибка? Только вот почему судьба была так жестока к нам? Я любил ее несмотря ни на что. Она — ненавидела меня. Что смотрите? Неужели вы никогда не задумывались о том, почему мы никогда не жили вместе? Почему не могли отстраниться от всех и жить вчетвером? Никогда не задавались вопросом, почему ваша матушка так быстро угасла на глазах, находясь взаперти?..
— Прекрати, брат. Лучше бы они никогда об этом всем не узнавали, — Ци Жень вышел чуть вперед, будто пытаясь защитить племянников.
Си Чень и Ван Цзи переваривали информацию, пытаясь понять, как вообще возможно что-то подобное.
Комментарий к 3.23. Тайна.
Соавтор завел твиттер, будет кидать туда инфу насчёт фиков и, может, небольшие спойлеры:
https://twitter.com/Devil_or_Devil?s=09
Наша следующая работа будет написана по этой заявке:
https://ficbook.net/requests/534918
========== 3.24. Вспышка гнева. ==========
Вдохнув воздух полной грудью, омега постучал и только после этого вошел внутрь. В домике приятно пахло благовониями — Лань Дэ Шэн обожал эти запахи и легкое задымление. Старейшина оторвался от чтения трактата, когда омега вошел в домик.
— Учитель, вы звали меня? — произнес Су Ше после почтительного глубокого поклона.
— Да, садись напротив. Надо поговорить.
Омега подчинился, после чего поднял взгляд на человека, взявшего его в клан. Он был обязан Лань Дэ Шэну многим, поэтому глупо верил в то, что сможет снести все, что угодно.
— Я видел, что ты со вторым молодым господином довольно близок.
Су Ше зарделся и, поерзав задом, сжал руки в замочек. Он уже придумывал оправдания, как вдруг услышал звонкий смех старика. Почесав свою седую бородку, он улыбнулся.
— Ну что ты заволновался так? Все хорошо.
— Учитель, я… Я питаю особые чувства к Лань Ван Цзи…
— Тогда как насчет брака? Я взял тебя как собственного сына, так что ты — все равно что чистокровный Лань. Да и к тому же ты рос вместе с Ван Цзи. Лучшую кандидатуру и не сыскать.
Су Ше смущенно теребил пальцами светлый ханьфу, всеми силами стараясь подавить рвущуюся улыбку.
— Я не уверен в его чувствах, он довольно… — омега запнулся, не зная, как описать бесчувственность Ван Цзи во многих вопросах.
— Безэмоционален, — подсказал старейшина, а потом усмехнулся.
— Да, пожалуй… Надеюсь, я смогу стать его супругом, я ведь совсем скоро войду в брачный возраст…
— Как раз дам тебе второе имя. Ну, на том и порешили. Если понадобится какая-нибудь помощь — приходи, — Лань Дэ Шэн махнул рукой, улыбаясь одними глазами.
***
Лань Чжань был не в себе. Он стремительно несся в покои Минь Шаня, не обращая внимания на оклики дяди и брата. Адепты, попадающиеся на его пути, тут же разбегались, видя разгневанное лицо Ван Цзи. Больше всего, пожалуй, пугали его глаза, сгорающие в адском пламени.
Минь Шань мог разрушить его жизнь. То, что Вэй Ин и их ребенок жив — это удача, не иначе. Если бы ему повезло меньше, Лань Чжань сейчас бы оплакивал смерть своего возлюбленного и их еще не рожденного малыша. Внутри все жгло от первородного гнева, такого сильного, что Ван Цзи не мог с ним справиться, как бы не старался. Впервые он готов был убить кого-то без суда и следствия.
Тяжело дыша, Второй Нефрит переступил порог северного здания, где жили старшие адепты. На пути ему встретился Мин Чжу. Адепт почтительно поклонился, когда Ван Цзи остановился прямо перед ним. Лань Чжань ходил быстро, даже слишком быстро, тем самым нарушая одно из правил.
— Где? Где Минь Шань? — как можно спокойнее проговорил Лань Чжань, сдерживаясь, потому знал: Мин Чжу ни в чем не виноват.
— Он в своих покоях, — быстро ответил адепт, после чего вновь поклонился, когда Ван Цзи двинулся вперед, к комнатам.
Резко распахнув деревянную дверь, Лань Чжань увидел спину Су Ше. Омега, кажется, вытирал пыль с полок для книг. Однако, услышав о приходе неожиданного гостя, тут же развернулся и встретился взглядом с бешеным Лань Чжанем.
— Второй молодой господин?..
Альфа двинулся вперед, преодолевая расстояние всего лишь за два широких шага, достаточно быстрых, чтобы Су Ше не смог никак среагировать. Ван Цзи резко взял омегу за шею и, крепко обхватив, поднял над полом и прижал к стене.
Омега в полном шоке взялся за запястье Лань Чжаня обеими руками, царапая, как бы прося отпустить. Воздуха не хватало: он попросту не поступал в легкие, потому что Ван Цзи слишком сильно сжимал его горло. Вместе с тем были пережаты артерии и вены, поэтому Минь Шань начал видеть летающие перед глазами мушки, а не разъяренное лицо Лань Ван Цзи. В ушах постепенно усиливался звон, поэтому в какой-то момент омега перестал понимать, что именно Лань Чжань говорит.
— Из-за тебя! Это все из-за тебя… Я мог потерять все, и это из-за тебя! Как… как ты мог спокойно смотреть мне в глаза и говорить, что ты ни в чем не виноват?!
Лань Чжань учащенно дышал, вены на лбу и висках вздулись, глаза горели огнем ненависти и презрения, а запах усилился в сто крат, подавляя любого — даже альфу — феромонами. Наверное, такое выдержали бы лишь более сильные совершенствующиеся.
— Я убью тебя своими собственными руками, — спокойно произнес Лань Чжань, сильнее сжимая рукой горло омеги: еще чуть-чуть и он сломает ему шею.
***
Естественно, о «прогулке» Лань Ван Цзи узнал и У Сянь. Он убедил Янь Ли сходить и узнать, в чем дело… Девушка не могла остановить любопытствующего брата, поэтому она согласилась сходить вместе с ним в северный корпус — именно туда направлялся Лань Чжань.
Вэй Ин с трудом пробрался сквозь толпу шокированных адептов, а потом увидел взбешенного мужа, убивающего Минь Шаня. У Сянь нервно сглотнул слюну, потом дернул головой, пытаясь отогнать плохие мысли. Он сделал несколько шагов, заходя в комнату, как вдруг ощутил этот запах. Яркий, сильный, подавляющий волю.
Вэй Ин задышал чаще, схватившись за сердце, что ускорило свое биение. На лбу проступил холодный пот, а кончики пальцев заледенели.
Горячее дыхание. Рваные толчки. Болезненные укусы. Звериное рычание. Сильные пальцы сжимают бедра до синяков. Феромоны подчиняют, не дают двинуться. В голове туман.
Вэй Ин всхлипнул, после чего попятился назад. Все его тело била мелкая дрожь от нахлынувших воспоминаний, о которых он, казалось бы, совершенно позабыл.
Лань Чжань повернул голову, увидев испуганное лицо мужа. Су Ше тихо кряхтел, но больше не дергался — даже его руки обессиленно опустились. Ван Цзи резко разжал руку и омега свалился на пол. Откашливаясь, он пытался отползти от альфы, который его чуть ли не убил.
Вэй Ин встретился взглядом с Лань Чжанем. Его глаза совершенно такие же, как и полгода назад. Перед ним стоял тот самый человек, жестоко изнасиловавший его. Тот, из-за кого У Сянь страдал и видел ночные кошмары.
Он абстрагировался, забылся, убедил себя, что Лань Чжань не такой, что это просто случайность, просто совпадение. Но Лань Чжань именно такой, каким он сейчас его видел. Жестокий и безумный.
Вэй Ин попятился еще на несколько шагов, чувствуя, как паника подступает к горлу. По щекам скатились крупные слезы, так сильно испугавшие Лань Чжаня.
— Вэй Ин, — тихо произнес Ван Цзи, сделав несколько крупных шагов к отступающему омеге.
У Сянь распахнул глаза, нервно дернувшись. Когда муж подошел слишком близко, когда попытался коснуться его руки, Вэй Ин не выдержал и закричал:
— Не трогай меня!
Лань Чжань застыл. Он взглянул на перепуганного супруга и понял, что все потерял. Снова.
Комментарий к 3.24. Вспышка гнева.
Итак, это последняя часть третьей арки.
========== Четвертая арка. 4.25. Бабушка. ==========
В комнатке господина Ци Женя было несколько душно: он терпеть не мог легкий сквозняк и вообще довольно просто замерзал. Он любил жечь палочки благовоний к месту и не к месту, отчего Лань Дэ Шэна и Лань Ци Женя смеха ради называли разлученными во младенчестве братьями. Именно из-за этих привычек многие предпочитали общаться с Ци Женем исключительно вне его личных покоев.
Однако Лань Кинг Линг была не так проста, и даже тошнотворный аромат благовоний не пугал ее. Кинг Линг вообще ничего не пугало, если подумать.
Сейчас они создавали иллюзию мирно разговаривающих людей, впрочем, если разобраться получше, можно было предположить, что пожилая женщина очень даже злилась, отчитывая отпрыска сестры.
— Когда ты уже сбреешь эту противную бородку? Смотреть на тебя тошно.
— Кинг Ли…
— Ладно, я не для этого пришла. Ци Жень, скажи, как такой уважаемый учитель может быть настолько глуп?
Альфа смутился. Он опустил взгляд вниз, не находя нужных слов. Ситуация патовая, в какой-то мере неразрешимая. Как только он увидел Вэй Ина, сразу понял: дело очень плохо. Нужен был особый человек. Лань Кинг Линг.
— Раньше все было нормально… Он довольно легко принял Ван Цзи…
— Ничего не было нормально! Ребенок не может быть в порядке после того, как над ним надругались. Особенно, если это сделал совместимый альфа. Даю голову на отсечение, что мальчик абстрагировался, убедил себя в чем-то. Ну как же никто не додумался с ним поговорить о случившемся! Как можно было оставить его одного наедине с этими проблемами! Не могу поверить…
Женщина устало выдохнула, прерывая свою тираду на время. Ци Жень, помолчав, решил все же оправдаться:
— Мы не думали…
— Вот именно! Вы не думали! А мальчику теперь нужно все это переживать заново, а все потому, что вы додумались позвать меня только сейчас. Ха-а…
Женщина встала из-за стола и направилась к двери. Она, конечно же, не удостоила Ци Женя поклоном. Вообще Кинг Линг — одна из самых злостных нарушительниц правил Облачных Глубин. Однако ни разу еще она не подверглась наказаниям: в какой-то мере, ее тоже наделили особыми правами, как и Вэй Ина, который мог есть в ордене мясо или рыбу.
— Куда ты уходишь? — теребя ханьфу, спросил пристыженный Ци Жень.
— Куда-куда… Я собираюсь сделать то, что еще шесть месяцев назад должна была сделать его семья. Я собираюсь ему помочь.
***
Холодно. По-настоящему холодно. Вэй Ин даже пару раз ладонью поймал редкие крупные снежинки, парящие в небе и медленно опускающиеся на землю. Домик одного из лекарей находился в отдалении, поэтому омега порядком замерз, пока шел.
На лице в последние дни не было озорной улыбки. Это не из-за отравления — все уже прошло, он чувствовал себя довольно хорошо. Ему не хотелось радоваться и улыбаться из-за того, что он увидел два дня назад. Конечно же, Вэй Ину объяснили, почему его муж вышел из себя. У Сянь узнал также о том, что Ван Цзи не рассказал ему о приставаниях Минь Шаня во время ночной охоты. Ведь недоговаривать — это то же самое что врать, разве нет?
Кажется, Вэй Ин совершенно не знал собственного мужа. Два дня назад он в прямом смысле не узнал супруга: перед ним будто бы стоял безжалостный зверь, шесть месяцев назад причинивший вред без какой-либо причины — внутреннему волку Лань Чжаня так захотелось. Он хотел свое — он взял и подчинил себе. И он же сломал У Сяня.
Вэй Ин ничего не знал о Лань Кинг Линг. Единственное, что он смог выведать у Си Ченя еще утром — это то, что госпожа Кинг Ли специализируются на личных проблемах. А еще она сестра матери Лань Ци Женя.
Подойдя к домику, У Сянь постучал.
— Войди! — крикнули ему, после чего омега зашел внутрь.
Тепло, пахло чайными травами и сдобой. Осмотревшись, Вэй Ин увидел высокую, но худую женщину лет пятидесяти, однако он знал, что она значительно старше: ей должно быть порядка шестидесяти пяти.
— Госпожа Кинг Линг, вы звали меня? — Вэй Ин почтительно поклонился после своих слов, а потом услышал добрый смех хозяйки домика.
— Где ты тут видишь госпожу? Ох, давненько меня так не называли, ах-ах-ха…
— Ох, простите, а как мне к вам обращаться?..
— Госпожа сидит в красивых одеждах и правит своим домом. Попробуй еще раз.
— Доктор Лань? — смущенно произнес омега, опустив взгляд в пол.
— Мда, ну что за неразумное дитя! Долой все эти вежливости и условности! Так, ладно. Оболтус рассказывал тебе обо мне? Что смотришь так?
— Оболтус?.. — повторил У Сянь, часто-часто моргая.
— А, я так Ци Женя называю. Он то еще бедствие на мою голову.
— А, старик сказал, что вы — доктор, помогающий с личными проблемами. А еще вы приходитесь родной сестрой его матери.
— Старик?! Хах, ты называешь его так?! Ох, Ин-эр, как же ты мне нравишься, хах-ах-ах… Ну, насмешил. Раздевайся скорее и проходи, я как раз чай заварила. И да, называй меня бабушкой.
Вэй Ин обомлел, а потом все же кивнул, неловко улыбнувшись теплу, которое исходило от этой женщины. Она не была похожа на других Ланей, но это ему в ней очень нравилось. Пожалуй, Кинг Ли была слишком яркой, громкой и открытой. Ее характер совсем не вписывался в строгий орден Гу Су Лань. Также, как и сам Вэй Ин.
У Сянь прошел вглубь комнаты и присел за столик. Сейчас он смог получше разглядеть помятый наряд Кинг Линг. Лобная лента выглядела ничуть не лучше: она была так неловко вплетена в волосы, что Вэй Ин понял — нечасто она ее вообще носит. У Сянь вот до сих пор супруга просил помочь с лобной лентой, потому что не мог с ней справиться. А так как последние два дня и две ночи они были порознь, Вэй Ин выглядел словно облезлая кошка — растрепанный, лобная лента перевернута и вообще повязана криво: она даже умудрилась запутаться в волосах; одежда местами мокрая от снега, подол ханьфу он и вовсе прожег, когда гладил этим утром… Обычно всем занимался Лань Чжань, встающий с утра пораньше.
— Бабушка, вы позвали меня из-за того, что я…
— Ну вы посмотрите какой шустрый! Зачем же сразу к делу-то? И нет необходимости обращаться ко мне на вы.
— Ох… Хорошо, простите.
Бабушка мягко улыбнулась, получше разглядев, как надета лобная лента омеги. Даже она не совершала таких ошибок — чтобы узор клана, да не был виден… Как он вообще умудрился ее перевернуть, повязать косо, да еще и запутать ленту в темных и длинных волосах, которые, к слову, торчали во все стороны? Такое ощущение, что это ее дитя, не иначе.
— Ну-ну, давай пробуй печенье, я только-только из печи достала. О, расскажи лучше, как беременность протекает!
Омега улыбнулся, чувствуя облегчение впервые за несколько дней.
***
Целый день за легкими разговорами понравился Вэй Ину. Пожалуй, давно он так не общался с кем-либо. Бабушка Кинг Линг оказалась понимающим человеком с идентичным характером — проще было искать отличия между ними, чем сходства.
Вэй Ин рассказывал о беременности, о семье, о своих любимых развлечениях и предпочтениях в еде. Кинг Линг поведала несколько историй о детстве Лань Ци Женя и о своих путешествиях — как оказалось, в ордене она проводила малую часть своей жизни. Она и прилетела сюда только потому, что Ци Жень позвал ее. А так она и дальше носила бы тряпье и разгуливала по деревням.
— Это еще оболтусу повезло, что я поблизости была. А то летела бы неделю…
Женщина перевела взгляд в окно и увидела, что темнеет. Нахмурившись, она поднялась, начиная прибираться.
— Засиделись мы с тобой. Как бы ты ужин не пропустил из-за меня! Ты в положении, тебе нужно хорошо питаться, а не перебиваться закусками. Так, приходи ко мне завтра, поговорим еще.
— Постойте, а разве мы не должны… Ну, там…
Кинг Линг повернулась к нему, чуть нахмурившись.
— Не стоит спешить. Ин-эр, спешка в этом деле — не помощник, а враг. Мы с тобой шаг за шагом перейдем к основному и все-все преодолеем. Главное, чтобы ты этого хотел.
Вэй Ин тут же поднялся. Его глаза загорелись.
— Я хочу этого. Я уже скучаю по нему… Мне даже спать без него не нравится…
Бабушка улыбнулась, подошла к Вэй Ину и нежно, но крепко обняла.
— Все хорошо, не спеши. Я поняла тебя, и я рада, что ты хочешь этого.
Она гладила У Сяня по голове, успокаивая его.
— Спасибо вам, бабушка…
— Ну-ну… Пока что не за что меня благодарить…
***
Вэй Ин отправился в пустой дом. Закутавшись получше, он быстрее перебирал ногами, думая.
Лань Чжань съехал из их гнездышка в тот же самый день, потому что У Сянь не мог находиться рядом с мужем после того случая. Вэй Ин боялся его, к тому же ужасные воспоминания слишком резко обрушивались на него, и он не выдерживал этого.
Лань Си Чень тем же вечером объяснил У Сяню поступок Ван Цзи, надеясь, что тот поймет. Омега узнал и про отца, не разобравшегося в ситуации, и про Су Ше, что нагло желал его мужа. Да, он в какой-то мере понял супруга, но страх никуда не делся. Его по-прежнему пробирал ужас при мысли, что он увидит Лань Чжаня.
Семейство Цзян пыталось ему помочь, пыталось подбодрить, но безрезультатно. У Вэй Ина стало две семьи — семейство Цзян и семейство Лань. И самый важный из Ланей не мог находиться с ним рядом: У Сянь от этого совершенно терял рассудок.
Вэй Ин прогнал чету Цзян в тот же день и теперь к нему в гости ходили по одному. Жаловал Вэй Ин только Мадам Юй и дядюшку Ци Женя: только старшие не смотрели на У Сяня с жалостью. Чего-чего, а этого ему было не нужно.
Вэй Ину нужен был муж, по которому он так скучал и которого до дрожи в коленях боялся. Из-за собственной слабости У Сянь не мог справиться со своими чувствами, взявшимися из ниоткуда. Поэтому, как только У Сянь понял, что сам не справится, он сразу же согласился с предложением Ци Женя сходить к опытному человеку в житейских вопросах. Кажется, У Сянь сделал правильный выбор, решив довериться Лань Кинг Линг.
========== 4.26. Наставник. ==========
Лань Си Чень вернулся в ханьши. Устало плюхнувшись на циновку, он накрыл лицо руками. Да, возможно он вел себя неблагопристойно и фамильярно сейчас, но что с того? Он тоже был человеком, он тоже уставал. И последние дни Лань Хуань постоянно находился на пределе своих сил.
Он только что вернулся с совета, на котором старейшины решали, как именно следует наказать Минь Шаня. В результате долгих споров было принято решение провести самую жестокую из всех возможных казней. Будь пострадавшим не Вэй У Сянь (беременный наследником клана, к слову), наказание бы смягчили, но в ситуации также был замешан отец Лань Чжаня и Си Ченя… Еще одно обстоятельство, ухудшающее и без того шаткое положение омеги.
В начале Су Ше медленно разрушат золотое ядро, а после, с помощью специального музыкального собрания, еготело начнет заживо разлагаться. Оба процесса чрезвычайно мучительны: обычно после уничтожения ядра человек теряет голос, а через полчаса начинается сильный кашель с кровью.
Казнь длится в среднем трое суток. Конечно же, преступник умер бы уже через сутки от боли и потери крови, но лекари вовремя подлечивают его и не дают пытке так просто закончиться.
Сразу же после уничтожения ядра преступника обклеивают талисманами и играют песню из сборника проклятий.
Иногда весь процесс занимал больше времени: это зависело исключительно от навыков и умений совершенствующегося. Например, Мадам Юй, Ци Жень или Фэн Мэнь выдержали бы аж пять суток! А вот Мин Чжу, Су Ше и другие старшие адепты — только трое.
На самом деле Си Ченю совершенно не хотелось, чтобы такая жестокая казнь применялась в клане вновь. И хотя он глава, остановить старейшин не удалось. Удивительно, но Лань Дэ Шэнь никак не вступился за своего ученика — «приемыша», как он часто называл Минь Шаня. Он совершенно спокойно воспринял тот факт, что большинство старейшин желает видеть муки омеги, который всего-навсего запутался.
Си Чень пытался узнать у Су Ше, почему он так поступил, но омега молчал, словно это была великая тайна, которую он готов унести в могилу. А ведь все так и складывалось: похоже, что он совсем скоро умрет, непонятый и непринятый. И ведь никому не было до него дела: Лань Хуань все еще не понимал поведения Лань Дэ Шэня. Это ему не давало покоя.
Помимо этого была еще и другая проблема — братец и его бесценный супруг.
Ци Жень рассказал Си Ченю о том, что Лань Кинг Линг плотно занялась У Сянем. Оставалось только молиться, что она сможет помочь Вэй Ину.
Лань Хуань видел, как мучаются оба, но не мог помочь ни одному, ни другому. Паршивое чувство беспомощности поселилось в сердце Си Ченя, принося одну только боль.
Лань Чжань сможет быть счастлив только если Вэй Ин придет в себя, а сделать это могла лишь Кинг Линг — женщина, повидавшая и пережившая многое. Ее опыт, милосердие и открытость точно сделают свое дело. Си Чень хотел в это верить.
И все же Лань Хуань чувствовал себя ужасно. Снова какие-то испытания, препятствия, проблемы… А ведь еще ничего не решено с отцом…
***
Лань Чжань не пришел на совет. Ему была неинтересна дальнейшая судьба Минь Шаня. Кажется, ему вообще теперь все было безразлично.
Он заперся в домике матери. Заперся, как когда-то это сделал его отец, осознавший, что он натворил. Удивительно, но дети могли переживать судьбу своих родителей.
Ван Цзи не спал, не ел, никого не пускал к себе и, следовательно, ни с кем не разговаривал. Он был совершенно разбит, намного сильнее, чем когда понял, что сотворил с У Сянем. И если тогда он не знал счастья любить и быть любимым, то сейчас все было иначе.
Он разрушил то, что построил. Он не подходил Вэй Ину, совершенно. Он не мог сделать его счастливым. Больше не мог…
***
Су Ше стиснул зубы, когда его грубо волокли по полу. Ударившись спиной о стену, омега тихонько взвыл, поднимая взгляд на учителя.
— Ты обязан вести себя еще более благопристойно! Ты должен уделять внимание своему поведению, должен контролировать всю ситуацию. Су Ше, почему ты еще не сблизился с Ван Цзи?
Омега не нашел сил ответить. Разочаровывать наставника было ужасно, но ведь ему тоже было тяжело! Невыносимо трудно находиться в этом месте, в Облачных Глубинах, но на улице, беспризорником — еще тяжелее. Если бы не помощь господина Лань Дэ Шэня, он бы умер от голода и холода.
— Что молчишь? Влез на дерево, а лестницу убрал?
Минь Шань больше всего ненавидел рукоприкладство. И хотя он был бесконечно благодарен учителю, подобная строгость всегда выбивала его из колеи. Как бы омега не пытался храбриться, он все же не сделан из камня: по бледным щекам покатились горячие и крупные слезинки.
Лань Дэ Шэнь сжал шею омеги, сильно наклоняясь вперед и вниз. Воспитанник тихо кряхтел, сжимая пальцами подолы своего ханьфу, послушно сидя задом на холодном полу, привалившись спиной к стене.
Су Ше жмурился, принимая все, что бы Лань Дэ Шэнь не сделал. Убрав костлявые пальцы от Минь Шаня, альфа выпрямился и нахмурился.
— А в бумагу-то огонь не завернешь. Кх, ты разочаровал меня.
Су Ше распахнул глаза. Откашлявшись и прочистив горло, он подполз к учителю и обнял его ноги.
— Умоляю, дайте еще один шанс! Я постараюсь сделать все, чтобы он точно стал моим.
Старик выгнул бровь. Погладив бороду, он вздохнул. Наставник взял омегу за волосы и взглянул в его заплаканные глаза, влажные и полные непрошеных слез.
— Из вороньего гнезда не возьмешь куриного яйца.
— Я… Наставник, умоляю…
— Если на этот раз не справишься…
Омега замотал головой, снова прижимаясь всем телом к ногам учителя. Наставник удовлетворенно хмыкнул, отпустив волосы Су Ше.
— Не стерпишь малого — расстроишь большие замыслы. Ладно, хватит с тебя поучений, иди.
Комментарий к 4.26. Наставник.
А, и да, я снова слег в больницу, поздравьте меня.
-.-
В общем не знаю что будет с главами, у меня еще бл*дская дистанционка начинается с завтрашнего дня
========== 4.27. Письмо. ==========
В Облачных Глубинах практически всегда стояла прохладная погода. Однако сегодняшний день — исключение, потому как ярко светило солнце, из-за чего снег подтаял, напитывая разноцветные листья влагой.
Лань Кинг Линг сообщила, что будет грешно сидеть дома в такую прекрасную погоду. И хотя завывал ветер, он тоже был теплым и ласковым. Вэй Ин не стал сопротивляться, хотя ходить в последнее время становилось все труднее и труднее. Вот-вот настанет седьмой месяц беременности, поэтому У Сяню порекомендовали как никогда беречь себя.
В список противопоказаний не входили прогулки на свежем воздухе, поэтому Вэй Ин одевался получше и наслаждался «дрянной погодкой», которую в Пристани Лотоса и не встретишь.
— Вижу, скучаешь ты по нему, — с улыбкой сказала женщина.
Лань Кинг Линг уже несколько дней изучала характер Вэй У Сяня, прикидывала ситуацию. И только недавно она додумалась кое-что провернуть.
— Ха… Ну да, скучаю…
— Хочешь с ним поговорить?
— Очень! Только… Не знаю, что со мной творится, когда вижу его. Я не понимаю, что он чувствует, что он может сделать со мной…
Вэй Ин зарылся пятерней в волосы, вздыхая. Омега невольно потрогал свою ленту на лбу: несколько усердных попыток сносно завязать ленту принесли свои плоды — она хотя бы не была перекручена по сорок раз, а рисунок не спрятан наизнанку.
Без мужа приходилось и не такому учиться… Впрочем, без помощи он все же не мог обойтись: помогала Янь Ли, которую Вэй Ин все же начал принимать несмотря на то, что на ее лице периодически проскальзывало жалостливое выражение.
Цзян Чэн был отправлен домой, Фэн Мянь после расследования и назначения наказания для Су Ше тоже уехал. Мадам Юй же решила задержаться до родов, как и Янь ли.
Кинг Линг улыбнулась, глядя на задумчивого омегу. У Сянь водил сапогом по мокрой листве, хмуря брови.
— А-Ин, а что, если я тебе скажу, что ты можешь с ним поговорить? Сможешь узнать, что у него на сердце. И рассказать, что чувствуешь сам.
У Сянь резко повернул голову к бабушке. Он вскинул брови, не особо-то понимая, как это все провернуть.
— Как это? Мне сложно находиться с ним рядом…
— Напиши ему письмо. Вложи в него все чувства, расскажи о переживаниях. Донеси до него, что любишь и хочешь увидеть, но не можешь. Уверена, он поймет тебя и объяснится с тобой.
Вэй Ин распахнул глаза. Кивнув, омега тут же ринулся в домик, чтобы написать мужу большое-пребольшое сочинение…
— Спасибо, бабушка! — успел только крикнуть У Сянь, вдруг вспомнив, что не поблагодарил ее.
— Ох, ну что за неугомонный ребенок… — проворчала с усмешкой женщина, идя к себе.
***Как только Вэй Ин добрался до цзинши, он сразу же сел за стол, достав кучу листов.
У Сянь писал о своем состоянии, о ребенке, о том, что уверен, что это будет мальчик и он уже придумал ему первое имя. Рассказал, что именно ему снилось, пока он находился между жизнью и смертью. Вэй Ин писал, что скучает по нему и как сильно его не хватает. Также упомянул Лань Кинг Линг — ту, что помогала ему в этом непростом деле разбираться в себе, копаясь в своих мыслях и чувствах.
Вэй Ин очнулся, когда было уже далеко за полночь, а на столе лежала приличная стопка листов. Решив остановиться и завтра отдать письмо Лань Хуаню, он дописал последнюю фразу и отправился спать.
«Пожалуйста, ответь мне…»
Встав с первым звонком колокола, омега, совершенно сонный и растрепанный, бросился к ханьши Си Ченя.
У Сянь, отдав удивленному главе ордена исписанные листы, отправился досыпать.
***Лань Хуань бежал к домику матери, да-да именно бежал! Альфа был одинаково удивлен и рад просьбе У Сяня, потому что это давало надежду на то, что пара сможет разобраться со всеми препятствиями.
Си Чень остановился у домика матери и постучался, но не вошел.
— Ван Цзи, это я. Знаю, довольно рано, но дело касается У Сяня, поэтому я поспешил сюда.
За дверью послышался и шорох и приближающиеся шаги. Судя по звукам, Лань Чжань остановился прямо перед дверью.
— Не волнуйся, с Вэй Ином все хорошо, просто сегодня он поймал меня при входе из ханьши и попросил передать тебе письмо.
За дверью послышался судорожный вздох. Лань Хуань поджал губы, стараясь не думать о том, как себя чувствует брат, день за днем занимающийся самобичеванием.
— Оно довольно большое, здесь пара десятков страниц. Наверняка Вэй Ин потратил немало времени на него… А-Чжань, я знаю, что ты отгородился ото всех, но это письмо тебе от твоего мужа, и я думаю, ты должен его прочесть.
Дверь домика приоткрылась и оттуда высунулась рука. Глава ордена прекрасно видел, как дрожали пальцы брата.
— Лань Чжань, я приду еще раз вечером, и если ты захочешь, я могу передать твой ответ Вэй Ину.
Ван Цзи не ответил, лишь забрал письмо и закрыл дверь. Лань Си Чень не унывал: А-Чжань отреагировал, а это главное, это уже был сдвиг.
***
Отоспавшись, У Сянь поспешно собрался. Ворвавшись в домик Кинг Линг, омега принялся на ходу стягивать вещи.
— Бабушка, я написал ему. Спасибо за идею. Если так пойдет и дальше, то все снова встанет на свои места!
— М-м-м, как ранее? Ты действительно этого хочешь?
— Э-э, в каком смысле?.. Я хочу быть с ним, как раньше.
— То есть ты хочешь снова абстрагироваться от всего до следующей вспышки своего альфы, а потом вновь забиться в угол, переждать, и так по кругу?
— Что?.. Боже, нет… Я не хочу так! Что мне делать?
— Принять своего альфу.
— Принять? Это как…
— Ты должен принять тот факт, что твой альфа может быть жестоким и агрессивным.
— Но Лань Чжань не такой… — неуверенно произнес У Сянь, отводя взгляд.
— Нет, он такой. Все альфы такие. Просто кто-то в большей степени, кто-то в меньшей; кто-то постоянно такой, а кто-то — в определенные моменты.
— И как тогда… — Вэй Ин опустил голову и сжался.
— Как я и сказала, это нужно принять, но для начала ты должен решить для себя, чего именно ты боишься.
— Чего я боюсь?
— Да. Переживаешь, что он причинит тебе вред, что он навредит вашим детям, или ты боишься повторения того дня?
— Я…Я не знаю… — рассеянно пробормотал омега, кусая нижнюю губу.
— Что случилось в тот день?
— Ох, бабушка… Давайте я лучше начну с самого начала…
***
Лань Кинг Линг нежно поглаживала омегу по волосам, не глядя на то, как изредка У Сянь вытирает свои щеки.
Было видно, что этот монолог дался омеге тяжело и отнял практически все силы.
— Ты молодец, Ин-эр. Спасибо, что поведал всю свою историю.
— Бабушка?
— Да? — ласково отозвалась женщина, все же опуская заинтересованный взгляд, встречаясь с заплаканными серыми глазами.
— Я запутался… Я люблю его, я скучаю по нему, но как только я вспоминаю все, что случилось… И как я раньше находился с ним рядом? Почему не мог вспомнить весь этот ужас, а сейчас вновь и вновь возвращаюсь к тому дню?
— Все хорошо, Вэй Ин. Мы все исправим это, вместе. Постепенно будем двигаться к этой цели. Ты веришь мне?
У Сянь улыбнулся, приподнимаясь.
— Кстати, как насчет идеи сходить на фестиваль в соседний городок? А то негоже сидеть в четырех стенах, и не важно, что ты беременный. Ты же не инвалид! Все, решено, идем.
— Хорошо, бабушка!
========== 4.28. Черный кролик. ==========
Си Чень нашел У Сяня на поляне в окружении кроликов. Изначально альфа находился в прекрасном расположении духа, потому что, придя вечером к брату, он нашел возле двери письмо и небольшой букетик горечавки. Именно поэтому Лань Хуань со всем энтузиазмом пошел искать Вэй Ина.
Вот только увидев омегу в подвешенном состоянии, энтузиазм резко поубавился. Подойдя ближе, он аккуратно позвал его:
— У Сянь?
— Лань Хуань? — взгляд Вэй Ина упал на руки Си Ченя.
— Ван Цзи попросил передать это тебе, — мягко произнес альфа, улыбнувшись.
— Спасибо… — растерянно пробормотал У Сянь, взяв букетик и письмо.
Развернув бумагу, он покачал головой, встретившись взглядом с потрясающим каллиграфическим почерком мужа.
«Спасибо, что написал мне. Я правда был счастлив, читая твое письмо. А-Ин, я люблю тебя. Мне жаль, что все вышло так, как вышло. Сейчас я думаю о многом и понимаю, что из раза в раз поступал неправильно. Даже взять, к примеру, тот проступок Су Ше, когда он опоил меня. Я не хотел тебя расстраивать, ты же в положении. Я желал одного: защитить тебя. И я не смог… В конечном счете, тебя отравили из-за меня. Но знаешь… Если мне снова придется умолчать о чем-то, чтобы защитить тебя, я это сделаю, не задумываясь. Если придется снова душить кого-то, лишь бы защитить тебя, я это сделаю. Я хочу, чтобы ты был счастлив, ради этого я могу поступиться любыми принципами. Для меня нет ничего важнее тебя и А-Тао… И последнее… А-Ин, я готов ждать столько, сколько потребуется. Я приму, даже если ты никогда больше не захочешь видеть меня — я сам во всем повинен, и я это вынесу. Спасибо, что пытаешься справиться с этим. Я люблю тебя. Очень сильно люблю.»
Вместо подписи в самом низу был нарисован черными чернилами кролик. Вэй Ин, дочитав письмо, нежно погладил рисунок, а потом всхлипнул. Прижав к груди букет горечавки, он сжался и заплакал, потрясенный искренностью Лань Чжаня. Он написал значительно меньше, чем У Сянь, но это было несравнимо много для него…
***
Прошла неделя. Вэй Ин и Лань Чжань общались посредством писем, несколько утомляя бедного Си Ченя, невольно ставшего посыльным.
У Сянь постоянно наведывался к бабушке. Они обсуждали взаимоотношения Лань Чжаня и Вэй Ина, тот роковой день, а также случившееся с Су Ше и с отцом Ван Цзи.
Как и договорились, Лань Кинг Линг и Вэй У Сянь отправились на фестиваль, но, несмотря на веселую атмосферу праздника, полноценно насладиться фестивалем Вэй Ин так и не смог: слишком сильно это все напоминало прогулку по городу в Пристани Лотоса.
Радовало, пожалуй, только одно: омега нашел в лавке маленького черного кролика, что отлично подходил к выигранному белому. Вэй Ин улыбнулся.
— Какой милый кролик! Похож на тебя, ты так не думаешь?
— Да… — рассеянно ответил омега, повернувшись к бабушке. — Я подарю его Лань Чжаню сегодня.
— Я уверена, когда Лань Хуань отнесет его Лань Чжаню, он будет очень счастлив.
— Нет… Я подарю его сам.
***
У Сянь подошел к домику, где сейчас жил Лань Чжань. День выдался насыщенным, поэтому ноги уже ныли. У Сянь присел на крыльцо и, облокотившись о дверь спиной, собрался с мыслями. Прижав игрушку к груди, он улыбнулся.
— Привет, Лань Чжань, — громче, чем требовалось, произнес омега.
За дверью послышался звук разбившейся посуды и торопливые шаги.
— Я ходил сегодня на фестиваль с бабушкой. Там было не особо весело, все напоминало о том, как мы гуляли на Пристани Лотоса тогда. Мне тебя не хватало… Ха… В общем, на фестивале я нашел черного кролика! В смысле не настоящего и живого, а игрушечного. Помнишь того кролика, что я тогда выиграл? Так вот, этот почти такой же, только черный, представляешь? Бабушка сказала, что он похож на меня… Я вот даже повязал ему на ушко алую ленту… М-м, в общем, это тебе.
Вэй Ин приоткрыл дверь и поставил кролика в проем. Лань Чжань тут же забрал игрушку.
— Спасибо… — после небольшой паузы Ван Цзи продолжил, — он правда похож на тебя. — Голос Лань Чжаня был похож на голос человека, которому перед смертью дали повидаться с семьей.
И именно сейчас Вэй Ин понял, что больше не может и не хочет так жить. Кто вообще вбил ему в голову, что Лань Чжань для него опасен? С чего он решил, что его любимый муж снова на него нападет? Это раньше Ван Цзи набросился на него, чтобы пометить, чтобы обозначить свое, но Вэй Ин уже принадлежит ему! Душой и сердцем.
Вэй У Сянь — это то, что Лань Чжань будет защищать до самого последнего вздоха. Именно это Лань Чжань из раза в раз пытался донести до него в своих письмах.
Боже, это не Вэй Ину следовало бояться, а другим! Да, Лань Чжань может выйти из себя, может стать агрессивным, может наброситься и даже убить. Но вся эта агрессия направлена не на него, а для него, для его защиты и безопасности. Глупо бояться собственного защитника.
Вэй Ин распахнул дверь и тут же кинулся в объятия застывшего Ван Цзи. Лань Чжань поднял руки и крепко, но нежно прижал к себе супруга, вдыхая его запах, целуя его в макушку. В глазах защипало.
— Лань Ван Цзи, Второй молодой господин, Лань Чжань, муж, мой альфа… — Вэй Ин отстранился и обхватил лицо возлюбленного руками, заглядывая в мокрые от слез янтарные глаза. — Мой защитник, пойдем домой, там стало так одиноко без тебя…
— А-Ин… Ты уверен? — тихо, совершенно неуверенно прошептал Лань Чжань, а его голос отчего-то дрожал. Ему вдруг стало страшно, что это все — сон, мираж, который исчезнет, стоит ему проснуться.
— Мгм, — передразнив мужа, У Сянь залился смехом. Отсмеявшись, он встал на носочки и нежно поцеловал альфу в губы, поглаживая пальцами щеки. — Я люблю тебя, Лань Чжань. Пойдем, пойдем скорее.
Лань Чжань поднял супруга на руки и понес в их домик, а уголки его губ дергались — он улыбался.
***
Кинг Линг и Си Чень прогуливались по тропинкам, разговаривая о прогрессе в излечении У Сяня от душевных переживаний.
— Как думаете, у них все наладится? Они оба такие хрупкие, что я беспокоюсь, что они оба разобьются. Особенно сильно меня беспокоит Лань Чжань. Может, вам следует еще и с ним переговорить?..
— У них все наладится. Наладится, куда они денутся. Не стоит волноваться, прогресс уже есть, а это главное. Маленькими шажочками мы доберемся к цели. А касательно Лань Чжаня… Судя по письмам, которые мне дал почитать Вэй Ин, он вполне себе справляется.
— Ох, когда же все это кончится? Из главы клана я превратился в посыльного…
Кинг Линг посмеялась, а потом призадумалась, прикидывая.
— Все должно идти своим чередом, дорогой мой. Возможно, через месяц они наконец… А?.. Вру. Не через месяц. Сегодня.
Си Чень нахмурился, глядя на пожилую женщину, глаза которой напоминали блюдца.
— Что сегодня?
Кинг Линг взяла голову Лань Хуаня и повернула ее в противоположную сторону. Глазам Си Ченя предстал младший брат, несший на руках своего беременного супруга.
— Через месяц, ну да, ну да… Как будто Вэй Ин послушается, — с усмешкой произнес Си Чень.
— Явный пример девиза ордена Юнь Мэн Цзян. «Стремись достичь невозможного», ахах! Боже, ахахах…
Комментарий к 4.28. Черный кролик.
Следующая глава - эпилог, поэтому ставим статус закончен - все арки раскрыты и закончены, остались небольшие организационные моменты по типу кто даст втрое имя малышу, че будет с отцом и тд…
Блен наконец-то мы это дописали
Кстати, делитесь, какая из четырех арок понравилась вам больше всего и почему??)) Мне вот третья очень зашла — все эти траблы с преступником это просто отвал всего, девачки)))
========== 4.29. Эпилог. ==========
Казнь Су Ше состоялась — надо сказать, пренеприятнейшее зрелище. Минь Шань являлся всего лишь запутавшимся в себе ребенком. По глупости влюбившись, он слепо подчинялся указам своего наставника. Перед смертью он поведал всю свою историю исключительно Си Ченю — наверное, только в его взгляде он видел искреннее желание во всем разобраться.
И хотя в ордене многое решал совет клана, а не глава, как, например в Пристани Лотоса, что-то Лань Хуань тоже мог. Он изгнал Лань Ду Шэ из ордена за жестокое обращение с воспитанником и беспросветную алчность — ему, видите ли, хотелось получить еще больше власти посредством брака с Лань Ван Цзи. Добился положения старейшины и хотел еще чего-то! Как возмутительно и вместе с тем глупо.
Остался единственный ненаказанный виновный — это отец. Лань Хуань не пожелал выносить этот вопрос на собрании. Он посчитал, что все решить должен сам Лань Чжань.
Подойдя к домику, он тихо постучался. Лань Чжань также тихо ответил ему:
— Войдите.
Си Чень, войдя внутрь, увидел Лань Чжаня, сидящего на постели, и У Сяня, что лежал на его коленях. Длинные волосы омеги струились по постели — кажется, Ван Цзи расчесывал их. И хотя для Ван Цзи и Си Ченя начинался обед, для Вэй Ина было лишь раннее утро.
— Ван Цзи… Ты как? — произнес еле слышно глава ордена, улыбнувшись.
— Я счастлив, — признался Лань Чжань, глядя на сонное лицо У Сяня, что кривил носом и чуть вертелся, безуспешно пытаясь спрятаться от солнца.
— Я рад за тебя, но нужно решить, что делать с отцом.
— Брат может принять решение сам.
— Ван Цзи, ты же не хочешь…
— Нет. Я не смогу простить отца за его поступок, даже если он сделал это из лучших побуждений. В любом случае, он ошибся, потому что не разобрался в ситуации. Слишком близко принял к сердцу рассказ Су Ше…
Лань Хуань невольно коснулся сердца, которое заныло при воспоминании о казни Минь Шаня. Как он плакал, совершенно беззвучно, но от того не менее жутко… Как кричал, когда совсем было невмоготу…
— Брат, а что думает сам Вэй Ин на этот счет?
— Хм…
— Давай спросим у него.
У Сянь медленно разлепил глаза и поднялся. Потянувшись, он взглянул на главу, а потом на мужа.
— Что спросить и у кого?
— Брат хочет знать, кто даст имя вежливости нашему сыну, — Лань Чжань не растерялся и тут же поцеловал Вэй Ина в лоб. Еще одно нарушение правил… Чего не сделаешь ради спокойствия своего омеги…
Вэй Ин и так измотан всеми событиями, зачем было забивать его голову еще и наказанием его отравителя, который являлся отцом двоих прекрасных и близких ему людей.
К сожалению, Первому Нефриту тоже пришлось нарушить правило ордена, который он, на минуточку, возглавлял…
— Кхм, да, Ван Цзи сказал, что ты уверен, что это будет мальчик, и что ты уже придумал ему первое имя.
Вэй Ин рассмеялся, а потом хитро прищурился.
— А вы пришли просить право на второе имя?
Си Чень улыбнулся.
— Меня раскрыли.
Комната наполнилась смехом. А братья молчаливо решили перенести разговор о наказании в другое время.
В конечном счете, Си Чень и Лань Чжань решили ограничиться дисциплинарным кнутом. Было назначено сорок ударов кнутом и еще более жесткая изоляция, чем раньше: были поставлены не только патрули, но и специальные барьеры.
***
Через две луны Вэй Ин родил альфочку, которого назвали Лань Тао, означавшее «большие волны». Дать имя вежливости позволили Кинг Линг за ее заслугу: Ю Шенг — «устойчивый и решительный».
Через пять лет после рождения А-Тао семья отправилась путешествовать. Вернулись они только через год, объявив, что Вэй Ин снова в положении — уже четвертый месяц. С того момента началась смертельная борьба родственников: каждый хотел предложить свое имя. В конечном счете победила Мадам Юй, которой дали возможность выбрать первое имя, и Си Чень, который не смог дать имя вежливости А-Тао. Зато очередь заняли Ци Жень и Фэнь Мян на третьего…
