- Я упрямая стерва. И вообще, победителей не судят.
- Ты чуть не сдохла в ложементе. Ладно, хочешь самоубиться - твое дело. Но могла потерять сразу двоих. Тебе такое в голову не приходило?
- Я не два дня в Центре работаю. Свои возможности худо-бедно могу просчитать.
- Ты понимаешь, что я теперь должен писать рапорт? Отстранять тебя от работы до выяснения обстоятельств.
- Но ты ведь этого не сделаешь, правда?
- Если ты пообещаешь...
- Ничего я тебе обещать не буду. Лучше сразу уйду. Или переведусь в другой Центр. Вон на Гавайах на днях акула Авку съела.
- Так тебя там и ждут с распростертыми объятиями. Твой вздорный характер могу терпеть только я.
- Лучше скажи, что боишься. У тебя каждая девчонка на счету. В нашу глухомань особо никто не хочет.
- Ну и на счету. Только не в этом дело.
- Я ведь все равно через пару лет уйду. Сам знаешь, наши способности с возрастом того, тю-тю. А их у меня и с самого начала было кот наплакал. Держусь на одном чертовом упрямстве. А это вредно для здоровья. Не пытайся возражать, я знаю. Устроюсь секретаршей в какой-нибудь фирме по производству чайников. Буду жить тихо-мирно. Без покойников.
- Ладно. Что это тебя в меланхолию потянуло. Какие твои годы. Вдох-выдох. Смотри лучше, что я тебе принес. Ананас настоящий, только вчера с грядки. Зрелый-перезрелый. Ребята из тропиков привезли. Где у тебя ножик, горе мое?
Туфли-лодочки на шпильке безнадежно жмут. Борюсь со страхом наступить на подол вечернего платья и сломать шею.
Влад, большой поклонник классического балета, пригласил меня на "Дон Кихота" в исполнении знаменитой Шанхайской труппы. И я не нашла достаточно веской причины, чтобы ему отказать.
И потом, зачем обижать хорошего человека.
Блестящая ткань оказалась на редкость кусачей. Пока Влад воодушевленно рассуждает о достоинствах солистов, яростно чешу спину о прохладную спинку сидения.
У Влада ярко-красный спортивный мобиль. Хотя, зачем такая дорогая игрушка человеку, никогда в жизни не превысившему скорость, непонятно. В молодости, наверное, не мог себе позволить. И вот осуществил мечту.
В кабине вкусно пахнет кожей и еще чем-то неуловимым, чем пахнут все новые машины.
Скидываю туфли и вытягиваю ноги в тонких колготках. Благодать какая.
Едем по побережью вдоль Золотого хребта. Здесь когда-то, в богом забытые времена, добывали золото. Я люблю горы. Во всяком случае, больше чем наше вечно серо-стальное море. Наше! Сколько же лет я прожила на Чукотке? Больше десяти. Самой не верится.
Тех Авок, кто из России очень сильно уговаривают поработать на Чукотке. Это ведь ближе к дому, не правда ли? И надбавка за вечную мерзлоту. Анадырь теперь большой культурный город. Вам не придется скучать.
Вадим отключил автопилот и ведет мобиль сам. Говорит, что не слишком доверяет технике. Машина двухдверная, с низкoй посадкой. Мне такие не нравятся. Я люблю сидеть высоко и смотреть далеко.
В лобовое стекло летит мелкая щебенка. Инстинктивно прикрываю руками лицо. Камнепад. Вот черт! Большой валун валится на дорогу прямо перед мобилем. Вадим не успевает затормозить. Изо всех сил упираюсь ногами в пол. Удар.
Подушка безопасности выстреливает мне в лицо. Машина слетает с дороги и, переворачиваясь, катится вниз.
С трудом прихожу в себя. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Что у меня болит. Нос. Ну, это понятно. Воздушный мешок совсем не мягкая штука. Правая рука. Шевелю пальцами. Пробую согнуть руку в локте. Вроде обошлось без перелома. Пытаюсь открыть дверь. Заклинило. Гадство какое. Влад!
- Влад, ты как?
В ответ - стон сквозь сжатые зубы. Скорчившись, Влад держится за живот. Не открылась подушка безопасности, и при ударе он налетел на руль. Бледное в синеву лицо. Капли пота на лбу. Холодная, влажная рука. Похоже на внутреннее кровотечение? Откуда мне знать.
- Влад, держись! Скоро приедет дорожный патруль. У них всегда при себе реанимационный блок. Я знаю, сама видела.
- Я н-нормально.
Надо срочно вызывать службу спасения. Продолжая держать Владa за руку, ищу сумочку. Коммуникатор вывалился при ударе. По экрану змеятся трещины. Проклятый ком безнадежно мертв. Лезу в карман Владовых брюк. Его ком
