Брак (не) по расчету [Елена Волшебная] (fb2) читать онлайн

Брак (не) по расчету

Глава 1

— Какого черта я должен жениться на какой-то левой девке?! Знаете, мои дорогие предки, я себя и так прекрасно чувствую, не обремененным узами Гименея! И если вы… — меня перебил отец.

— Если вы, что? Мой милый мальчик, — усмехнулся он, а я скрипнул зубами. — Просто знай, если не согласишься, то лишишься всего. Деньги, машина, карманные расходы… Всего этого у тебя не будет. Я закрою счет в банке на твоё имя, мать тебе не будет помогать. А за учебу и квартиру будешь сам платить… И поверь мне, я прослежу, чтоб ты не бросил учиться.

— Ты не посмеешь! — прошипел я, чувствуя, как кровь начинает приливать к голове.

— Ты плохо меня знаешь. По одному щелчку моих пальцев тебе перекроют все возможности, — его взгляд холодным лезвием прошелся по мне, а на губах появилась снисходительная улыбка. Чертов старикашка! Я от злобы впечатал кулак в стену. Боль немного притупила нарастающую ярость.

— Ярослав! — вскрикнула мама, прикрыв рот ладонью, в её глазах скользила мольба.

— Да пошли вы… — процедил я сквозь зубы и вылетел из дома как пуля.

В вечерних сумерках, я мчался по пустому шоссе, вдавив в пол педаль газа. Машина с тихим гулом рассекала потоки воздуха с мелким вкраплением дождя. Ярость, захлестывающая меня, немного приутихла, но не прошла. Так хотелось набить кому-нибудь морду, чтобы выпустить пар. И я даже знаю, где это осуществимо. А потом можно будет развлечься с какой-нибудь разукрашенной красоткой, которая сама прыгнет ко мне в постель в погоне за отцовскими капиталами. Девочки на одну ночь. Только и надо им, что: деньги, дорогие подарки и вновь деньги! Ха, зато и мне есть с кем развлечься.

Из раздумий меня вывел противный щелкающий звук в сопровождении красного мигания. Я повернул на ближайшую автозаправку. Из небольшого магазинчика при заправке, выбежал какой-то парнишка в великоватой для него форме заправки. Подбежав к окну, он подождал, пока я опущу стекло и скороговоркой, улыбаясь, проговорил явно заученное приветствие:

— Рады видеть вас на нашей автозаправке! Здесь вы можете получить автосервисные услуги, отдохнуть в нашем кафе и приобрести всё что требуется в дороге! — слишком мягким и звонким для парня голосом. Я присмотрелся повнимательней и удивленно поднял брови. Это оказалась девушка. Волосы растрепались под кепкой, цвет глаз я разобрать не смог, а форма на ней висела, так как была раза в два больше самой девушки. Она немного потопталась на месте, глядя мне прямо в глаза. Практически никогда не встречал людей, которые так открыто смотрят на тебя… Девушка кашлянула в кулак. Я опомнился и деланно холодно произнес, протягивая деньги:

— Полный бак, сдачи не надо, — и поднял стекло, проводя взглядом мечущуюся девушку. Когда я выехал из автозаправки, то практически успокоился. И определился со своим следующим пунктом назначения, где смогу расслабится. И получить двойное удовольствие…

Я быстро переодевалась. Дима ждать меня долго не будет, а мне еще надо успеть заскочить в магазинчик напротив дома. Накинув плащ и схватив рюкзак, я быстро побежала ловко перескакивая через лужи к его машине, и усевшись на переднее сидение, захлопнула дверь.

— О, на пять минут раньше обычного, — с насмешкой cказал он. — Лина, что случилось? За тобой кто-то гнался?! — с притворным испугом и мнимой заботой воскликнул парень. Я хмыкнула.

— Нет, за мной никто не гнался, ничего не случилось, всё в порядке, — со своей любимой занудной интонацией сказала я. Вообще очень удобно, поговоришь так с неприятным тебе человеком минут пятнадцать, и он вдруг срывается по неотложным делам. Нет, этот парень был мне приятен, и даже очень. Он был моим лучшим другом.

— Зануда… — протянул тот. С Димом я живу в одном подъезде, училась в одной школе и учусь в одном колледже. И он мне троюродный брат. Мы хорошо дружим семьями. Хо-хо, мы родственники, что на корню обрывает все предположения подружек парня и его взаимоотношений со мной. Хотя, иногда я ему помогаю избавится от достаточно настырных девчонок, которые не понимают такого простого слова как “нет”.

— Это некорректно по применению к девушке, — сделала вид, как будто поправляю очки.

— Где?! Где она? — сделав руку козырьком над глазами, он повернулся в разные стороны. Потом взглянул на меня. — А-а-а… Ну что могу сказать, девушка обнаружилась, но! Увы, девушкой тут и не пахнет… — я машинально понюхала ворот рубашки. Пахнет порошком. Дима печально вздохнул, закатил глаза и завел машину, далее мы ехали в полном молчании, что было особенностью этого наглого парня, который полностью сосредотачивался на дороге, игнорируя пассажиров. Машина его была черного цвета, а вот парня, который приезжал на заправку — красного, я бы даже сказала — цвета спелой вишни. Насыщенный такой, под стать хозяину, да и вообще типичный цвет для наглецов и чересчур амбициозных людей. Блондинчик с надменным взглядом серых очей… Бр-р-р! Раздражают такие люди. Наверняка какой-нибудь сыночек богатенького папаши. Который не умеет ценить настоящие чувства, довольствуясь похотью и развратом. В течение всей дороги, я мысленно придавалась внутренним конфликтам, разбирала по полочкам прошедшие давным-давно диалоги и к своему негодованию отмечала промахи в своих ответах. Как говорится, “хорошая мысля приходит опосля”… В салоне “ненавязчиво” играла одна фолк-металл группа, под рёв солиста к удивлению хорошо думалось, а внутреннее раздражение сходило на нет, когда из динамиков зазвучала переливистая мелодия флейты.

— … ехали. Мы приехали! Алло, дорогуша-а, выползай давай! — вывел меня из задумчивости Дима.

Я хмуро взглянула на него, буркнула «спасибо» и выбралась из машины смачно хлопнув дверью. Чтобы не расслаблялся. Последующие отборные маты пролились бальзамом на душу. Нет, отношения у нас с ним хорошие, немного своеобразные, но действительно хорошие. Просто иногда его интонации с закосом под грубоватого мачо-мэна дико выводили. На полном автопилоте добралась до квартиры, зашла в прихожую и начала снимать верхнюю одежду, вешая свой любимый плащ с заклёпками на плечики в шкаф.

— Лина, это ты? — выглянула из кухни мама. — Ты купила хлеба и молока? — я вздохнула и стала одеваться обратно. Вот же дурья башка. А скорее даже — дырявая.

— Забыла, сейчас сбегаю, мам! — и, улыбнувшись, вышла из квартиры. Родители мои были несколько консервативны, но у меня с ними были всегда достаточно теплые отношения. Я ухмыльнулась и, прыгая через ступеньку, вышла из подъезда. Улица встретила меня ещё более пасмурной погодой, чем пару минут назад. А моросящий дождик стал знаком того, что через пару минут под таким небом мои и так слегка волнистые волосы завьются в кудри. К удивлению подруги, я наоборот любила, когда вьются волосы и никак не могла понять, зачем их мои многие знакомые выравнивают каждое утро. Рассчитавшись с кассиршей в супермаркете, я быстро побежала домой, так как дождь стал усиливаться. Захлопнув за собой входную дверь, я начала скидывать обувь и, увидев чёрные ботинки с квадратными носами, сразу поняла, что отец уже пришел с работы.

— Аделина, у нас к тебе важный разговор! — восторженно прощебетала мама. Глаза её подозрительно радостно сверкали, но я ощутила лёгкую дрожь в её руках, когда мама придерживая меня за плечи, проводила в гостиную.

— Хорошо, сейчас отнесу пакеты на кухню, — освободилась я от её объятий и слегка напряглась, когда увидела отца который скрестил руки на груди и смотрел в одну точку. Когда я прошла в гостиную, родители уже сидели на диване, а я села в своё любимое кресло поджав правую ногу и приподняла брови, меня настораживало, как они смотрели в мою сторону. Папа серьезно насупив брови внимательно буравил меня взглядом, будто ждал какой-то реакции. Мама улыбалась и вздыхала, иногда нервно хихикая. Я начала напрягаться. В последний раз подобное поведение у них было пару лет назад, когда после таких ужимок последовал разговор о “пестиках” и “тычинках”.

— Ты выходишь замуж! — радостно известила она меня. Я круглыми глазами смотрела то на отца, то на мать. Вроде как, время, когда родители собственноручно выбирали пару своим детям, а затем играли свадьбу, давным-давно прошло.

— За сына моего хорошего друга. Мы уже обо всем договорились. Завтра вас обручат, — спокойно проговорил отец. А мать добавила:

— А после того как закончите учебу, сыграем свадьбу!

— Но… — у меня слов не было.

— Никаких «но»! — строго сказал папа, всё больше хмурясь.

— Как вы могли… Вы просто лишили меня будущего, — шепотом, пребывая в шоке сказала я.

— Наоборот, мы это будущее тебе подарили! — воскликнула мать. А я почувствовала себя преданной. Собственными родителями.

— Как же так… Зачем? Почему вы не спросили, хочу ли я за кого-то выйти замуж? А если я кого-то уже люблю, если у меня, к примеру, есть парень?! — мой голос задрожал. Все мои планы после учебы были перечеркнуты. Человек, которого я люблю, мое будущее с ним. Все далеко идущие планы… Глаза наполнили слезы.

— Помолвка будет. Завтра. В час дня. И ты не посмеешь отказаться! Остальное меня не волнует, — повысил голос какой-то незнакомый человек. Отца в этой интонации я не узнавала, мать успокаивающе погладила его по плечу. Потом остро взглянула на меня, всё ещё удерживая на губах улыбку. Которая выглядела уж совсем не искренней. — Платье для встречи жених уже прислал. Так что будь благодарной и послушной девочкой!

Я смотрела на этих неожиданно незнакомых мне людей. Было очень больно, было чувство несправедливости ко мне. Но что Я могу сделать? Я даже перечить не могу после таких интонаций. Со спокойным видом я поднялась из кресла, руки дрожали, и я, засунув их в карманы джинсов, пошла в свою комнату. Закрылась на ключ и, упав на кровать, разрыдалась. Потом достала из сумки телефон. Набрала такой родной и знакомый номер. Пошли гудки.

— Алло-у! — мурлыкнул веселый голос Жени. На заднем плане играла клубная музыка.

— Жень, это я. Лина, — и всхлипнула.

— Что случилось на этот раз? — с легкими нотками раздражения спросил он. Я удивленно посмотрела на трубку. Но решила продолжить:

— Жень, я хочу тебе сказать… Меня завтра хотят обручить. Без моего ведома все решив. Ты представляешь?! Что делать? Жень? Давай сбеж…

— Ну, слава Богу! — выдохнул тот.

— Что? — голос дрогнул.

— Что слышала! Надоела ты мне уже, поперек горла стоишь. Ноешь-ноешь… Зубрила и зануда. И как я выдержал два года? — на заднем плане взрыв хохота. — Короче, куколка, счастливой тебе семейной жизни. Как только смогла кого-то окольцевать? Сочувствую ему, терпеть всю жизнь тебя — это непосильная ноша. Куда прёшь мудак, жить расхотелось?!! Прости, куколка, это не тебе. Чао! — и прервал связь. Я ошарашенно смотрела на телефон, слышала короткие гудки и молчала. Рука задрожала, швырнула телефон об стену, и он разлетелся на части. А я, обняв подушку, тихо заплакала.

— Куда прешь, мудак, жить расхотелось?!! Прости, куколка, это не тебе. Чао! — рыкнул какой-то парень, который сам же толкнул меня. О-о-о! Вот и первое развлечение. Давно кулаки об рожи бесящих меня проходимцев не чесал.

— Ты кого “мудаком” назвал?! Туша беспомощная! — я прямолинейно нарывался.

— Чё ты сказал?! — толкнул он меня. Я ухмыльнулся и пихнул его в ответ сильнее. Он споткнулся и упал на пол, который освободился, как только окружающие учуяли драку, образовав круг.

— Повторить для умственно отсталых? Или ты глухотой страдаешь? — с иронией проговорил я.

— Козел! — рыкнул он и, быстро поднявшись с пола, полетел на меня со зверской рожей. Я резко присел и перекинул его через себя. Тот снова упал, но быстро подскочил на ноги. Неваляшка, блин. Драка была знатной. Точнее морду бил я, а парень бесился. Пока нас не разняли охранники. Его выгнали из клуба, ну, а я… А что я? Я здесь клиент постоянный. Когда вышел из мужского туалета, смыв кровь, меня поджидала разукрашенная блондиночка. Она повела голыми плечиками, и грудь в глубоком декольте колыхнулась. Я хмыкнул, не отводя взгляда от аппетитных форм. Вот и развлечение под номером два.

— Мы, кажется, знакомы… Я Марго, мы пересекались в клубах. Ты же Ярослав Вольф? Я права? — томным голосом спросила она, поводя по полу длинной ножкой на высоких шпильках.

— Совершенно точно, — я подмигнул ей. Из клуба мы вышли вдвоем и сразу поехали ко мне в квартиру. Ночь обещала быть занятной…

Глава 2

— Ах… Ты великолепен! С тобой совершенно не скучно… — простонала блондинка.

— А мне с тобой уже скучно, — холодно отрезал я и скинул оседлавшую меня Марго на кровать. Та вытаращила на меня свои огромные голубые глазки. Конечно, только вместе получали удовольствие, смеялись, веселились и тут! Я с безразличием посмотрел на нее. А грудь-то — силиконовая. Волосы — обесцвечены, губы — две сосиски, зад — тощий, глаза на выкат, сама костлявая… И она мне показалась привлекательной? Отчаялся ты, парень… Уже на кости бросаешься. — Давай проваливай отсюда. Чего разлеглась, шевели задом! Хотя какой зад? Его не было обнаружено… — задумчиво протянул я последние слова. Блондинка зашипела драной кошкой и замахнулась для пощечины. Я перехватил руку.

— Тварь! — замахнулась она второй. Я перехватил и эту. Потом прижав руки к кровати, наклонился и прошептал в самое ухо:

— Попробуешь ударить — сломаю руку, — потом проведя по шее языком, закончил: — или твою миленькую шейку. И ничего мне за это не будет. За деньги можно купить каждого… — она брыкнулась, а я, отпустив её, встал с кровати и накинул халат.

— Твар-р-рь… — рычала она, быстро натягивая свою одежду. Я не остался в долгу и парировал:

— Дрянь. Или скорее уж “проститутка”. Со сколькими уже перетолкнуться успела за свою недлинную жизнь? Сотку уже набрала? Со всеми парнями города переспать успела? — и рассмеялся, глядя, как её лицо багровеет от ярости. Марго, шипя ругательства, вылетела из моей квартиры, как пробка. Напоследок со всей силы бахнув бронированной дверью. Я покосился на небольшую сеточку трещин, которые пошли по стене. Ну что ж, не впервой ремонтников вызывать. Раздраженно дернув плечом, я отправился в душ. Затем налил себе вина, стал медленно опустошать бокал. Интересно, та девчонка из заправки такая же, как и другие, или нет? Какие же у нее глаза? Хм… темные, это точно. Но вот цвет, карие что ли? Хотя мне какая разница…

— Аделина! Открывай немедленно!!! — ломился в дверь отец. Я с безразличием посмотрела на настенные часы. Без пяти одиннадцать. Телефон оказался не убиваем, я его собрала и включила. Даже лучше работать стал, чем прежде. Хмыкнула. Слышать никого не хочу, а уж тем более видеть. Надев наушники, я погрузилась в пучину классики. Всегда так делаю, когда на душе гадко… Правда сейчас такое ощущение, что и души-то нет. А на месте сердца — дырка. Дырка от бублика…

— Ха… Ха-ха… Аха-ха-ха! — начала смеяться я, а из глаз снова потекли слезы. “Типичная истерика” — мысленно констатировала я и резко замолчала. Затем встала с кровати и начала танцевать в обнимку с подушкой. Так и застали меня родители, когда сняли дверь с петель. Они молча смотрели на меня круглыми глазами. Растрепанная, с красными глазами, так и не переодевшаяся с вечера, в наушниках и в обнимку с подушкой, я медленно танцевала по комнате. Отец рыкнул, и быстро подойдя ко мне, влепил пощечину.

— Хватит! Строишь из себя неизвестно кого!!! — бесновался он. Я покосилась на него и растянула губы в улыбке. Хотя нет, улыбкой это назвать нельзя, это был настоящий оскал. Мама оттянула отца от меня и вывела его из комнаты. Я потерла саднящею щеку. Как неожиданно быстро меняются люди…

— Борис, успокойся. Она просто в шоке и всё, — послышался приглушенный голос матери из кухни.

— Аделаида, ты не понимаешь! Это единственный шанс поправить наше положение. А эта маленькая девчонка не хочет ничего понимать. Ярослав Вольф — это идеальная партия! Роман, мой лучший друг, благодаря мне он поднялся на такие высоты. И он сам предложил так поступить. Мы наконец-то сможем нормально зажить. Он обещал мне приличную сумму и последующую помощь.

— Во-первых: не обзывай нашу дочь, а во-вторых: ты видел её реакцию.

— Ничего, когда хорошо заживет, реакция будет совершенно другая, — послышался шум воды. — Дорогая, иди поговори с ней. Я просто сорвусь, не продержавшись и пяти минут. Как она не понимает?!

— Хорошо, я поговорю с ней, только не заводись снова, — послышались шаги. Я быстро легла на кровать и закрыла глаза. — Аделина… Лина. Аделина! Я знаю, что ты не спишь, и всё слышала. Мне нет причин тебе что-то объяснять? — я открыла глаза и безразлично взглянула на нее. Мать хмыкнула и продолжила: — Иди прими душ и приведи себя в порядок. Я принесу платье, — и вышла, отодвинув в сторону висевшую на одном замке дверь.

Кто-то ломился в мою квартиру. Я перевернулся на другой бок и прикрыл глаза. Если блондиночку я выгнал в три часа ночи, то заснул только в пять. И вот, когда на часах без десяти двенадцать, какая-то скотина стремится перервать мой отдых. Дверь открылась и с грохотом захлопнулась, послышалось звяканье ключей. Я мысленно подсчитал увеличившуюся плату рабочим. Если еще пару раз кто-то так хлопнет, придется менять и крепкую с виду дверь.

— Ярослав!!! — взвизгнула мать, обнаружив меня в спальне. — Немедленно подымайся и приводи себя в порядок! У тебя не получится избежать помолвки!

— Миссис Элизабет. Вы ошиблись домом и дверью, ваш муж находится в совершенно другом месте. А сын, кем являюсь я, не желает вас видеть с утра пораньше, — и перевернулся на другой бок.

— Ах ты… — прошипела она и вышла из спальни. Послышался шум воды. Затем цокот каблучков. Я, расслабившись, не почувствовал подвоха, но во всей мере почувствовал последствия в виде ледяной воды, которой окатили меня из графина. C ором я подскочил с кровати.

— Срамоту бы хоть прикрыл, — насмешливо сказала она.

— Есть чего стесняться?

— Сыночек, я конечно уже всё видела еще с твоих пелёнок, но ты хотя бы совесть имей? Быстро собирайся, встреча пройдет у нас дома. Твоя невеста скоро прибудет. Хи-хи-хи… — мерзко захихикала мама, когда я скривился, натягивая халат и направляясь в ванную.

Приведя себя в порядок, я переоделся в черный костюм, черную рубашку и черные лакированные туфли. Галстук не надевал принципиально.

— Я готов.

— О мой Бог! Ты как на похороны вырядился! Немедленно поменяй рубашку!

— Не-а. Пошли, — и взлохматив волосы, чем приведя их в еще больший беспорядок, вывел мать под ручку из квартиры.

Хм… в каком-то смысле, для меня это и есть похороны. Моей свободы. Я обдумал всё, пока не спал и теперь спокойно могу жить дальше. Ну обручимся мы, ну сыграем свадьбу, ну поживем вместе год или два. А потом сильно “поссоримся” и разведемся, разойдясь, как ветры в поле.

— Ой! Я нечаянно, — притворно огорчилась я. На платье расплылось красное пятно от компота.

Кстати, платье я заценила. Серебристое, легкое, с блестящей вышивкой по лифу и подолу в пол. Без бретелей. Очень красивое… но я его возненавидела в первую же секунду, когда увидела. А после того, как наступила на подол и чуть не упала, то и вовсе захотелось его разорвать. Теперь же, когда мне не в чем пойти, я пустила “горькую” слезу, мысленно ликуя, и отправилась его снимать. Мои надежды, что из-за какого-то платья отменят это “мероприятие”, разрушились в пух и прах, когда мама достала из шкафа моё выпускное платье. Единственное нормальное, красивое платье в моем гардеробе. Оно было насыщенного синего цвета, под мои темно-синие глаза. Длиной ниже колена, собиралось под грудью и держалось на одной бретели в виде бантика. Меня быстро упаковали в него, надели синие туфельки на маленьком каблучке и вытолкали на улицу, где меня уже поджидала машина.

Едя в дорогущей машине, которую выслали родители “жениха”, я думала, что можно было бы и сбежать из дома по пожарной лестнице, которая как раз находилась возле моего окна. Но хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. Сейчас же я была зажата с двух сторон родителями, а на переднем сидении сидел огромный бугай и поглядывал в мою сторону с подозрением. Меня почему-то уже не волновал ни разговор со своим бывшим… уже бывшим парнем, ни мой жених, ни быстрая перемена отношения ко мне родителей. Было всё равно. Безразлично. Когда же начнется понедельник?! Теперь я с большим удовольствием, даже прямо сейчас побежала бы в колледж, я бы даже дневала и ночевала там, лишь бы не видеть никого из этих людей, которые меня сейчас окружают. Как же всё раздражает…

Машина затормозила у ажурных ворот огромного особняка. Этот “домик”, находился в пригороде и был настолько красив, что даже я отвлеклась от своих черных мыслей, с восхищением глядя на него. Ворота автоматически открылись и мы проехали дальше. Когда я вышла из машины, стараясь не таращиться на всё подряд, отец тут же вцепился в меня рукой и повел к входу. Я поморщилась, хватка была настолько сильной (видимо боялся, что я сбегу), что могли даже остаться синяки. На пороге нас встретил худощавый пожилой мужчина и чинно открыл нам двери. Дворецкий что ли? Из разговоров я поняла, что жених у меня богатый, но чтобы настолько… Наверняка как тот с заправки. С такой надменной рожей протянул мне деньги, что я еле их взяла. “Сдачи не надо” — мысленно перекривила я его слова и оглянулась в просторном холле. Где-то сбоку послышался взрыв смеха. Тот самый пожилой мужчина, который впустил, проводил нас в сторону звука и распахнул красивые деревянные двери. Смех и голоса притихли и множество взоров обратились на меня. Я быстрым взглядом обвела окружающих. И мысленно усмехнулась, жаль очки не надела. Столько размалеванных девиц… и не только. Все такие нарядные, причесочка уложена: волосок к волоску. Идеальный макияж, дорогущие наряды. Высший свет, чтоб их черти побрали! Зато у меня: минимум макияжа, а волосы просто собраны в высокий хвост. И меня это вполне удовлетворяет! Хотя в глазах большинства читалось недоумение с презрением.

— Оу! Аделаида, Борис! Как я рада вас здесь видеть, — громко проговорила спешащая к нам белокурая женщина. Одета она была в белый брючный костюм и на вид ей можно дать лет тридцать пять. — Так чудесно, так чудесно что вы прибыли! А это как я погляжу, Лина? Красавицей выросла! Как я рада вас видеть! Идемте-идемте! Роман и Ярослав подойдут позже. Ну, идемте же! — тараторила она без остановки, шустро ведя нас в сторону небольшого круглого столика, заставленного бокалами с шампанским. Я вопросительно глянула на отца. Тот отцепился от моей руки и тихо проговорил:

— Это Элизабет. Жена Романа и мать Ярика, — и немного поморщился, глядя на мельтешащую женщину. Я спокойно шла, не оглядываясь по сторонам. Просто кожей чувствую множество взглядов, обращенных на меня. В основном молоденьких девиц, которые прожигали меня после услышанного убийственными взглядами.

— Как доехали? Все было хорошо? Охранник не грубил? Если грубил, придется его наказать! Вообще совесть потерял!

— Элизабет, все было просто замечательно! Доехали быстро, никто не грубил. Не надо никого наказывать. Все хорошо! — отец попытался успокоить разбушевавшуюся женщину. Но та уже начала распаляться.

— Нет! Ну вы только представьте себе! Один охранник нагрубил нашей гостье, вел себя неподобающе образованному человеку! Просто я не хочу повторения инцидента, я очень беспокоюсь что это может повториться… Оу! А вот и Роман! — внезапно остановила она свой монолог.

— Борис! Миссис Аделаида! Как я рад вас видеть! — улыбался мужчина лет сорока. Высокий, смугловатый, он был обладателем светло-серых очей, которые выделялись на фоне кожи как два лунных камня и сверкали смешинками. Он пожал руку отцу, и поцеловал ручку матери. — А это, как я погляжу, юная леди Аделина! Наслышан. Рад знакомству. Ярослав подойдет через пару мин…

— Добрый день, — приветливо проговорил высокий сероглазый блондин, хотя глаза его были совершенно не приветливы. Это же тот парень! О Господи, нет! За что?!

— Добрый день, — попытался я состроить доброжелательность. Затем взглянул на мою будущую “жену”. И встретился с ледяным взглядом синих глаз. У меня даже холодок вдоль позвоночника прошелся. Вот это да-а! На лице милая улыбка, а в глазах вечная мерзлота. Даже у меня так не получается. Сама она… какая-то не такая, как все. Невзрачная что ли? Интересно, какой у нее характер? Небось тихоня, хотя по выражению глаз и не скажешь… Все проходило в торжественной обстановке. Я надел ей на безымянный палец левой руки золотое колечко с белым камушком, мы поулыбались, приняли поздравления, и еще улыбались. И так до вечера. Я уже приглядел себе очаровательную девушку, которая одиноко попивала шампанское, когда моя “невеста” покинула гостиную. Я из любопытства проследовал за ней. Кстати, даже имя то её узнал буквально только что. Лина, Аделина Рихтер. Мысленно, как бы пробуя на вкус повторял. Вскоре она зашла в уборную. Я решил немного подождать. Когда она вышла, то прошла мимо меня так, как будто я здесь стенку и не подпирал. Это немного меня взбесило. И я схватил её за руку. Лина подняла на меня глаза, а в них даже льда не было, только горечь и безысходность. Ну-ну, какие мы несчастные. Это сильно бьет по моему мужскому самолюбию. Я ей настолько не нравлюсь?

— Ну что же, дорогая моя! Пообщаемся? — состроил я стандартную физиономию “Само очарование”. Обычно на всех девушек действовало безотказно, но эта… Эта только нахмурилась (по девочкам что ли?) и спокойно ответила:

— Мне не о чем с вами говорить. Отпустите меня пожалуйста, мне надо идти, — и уставилась на мою руку. Ах так?! Ну ладно, сама напросилась! Я резко припечатал её к стене, прижавшись телом и проведя рукой по бедру, прошептал на ушко:

— Какая одинокая, бедная девушка. Не забывай, ты МОЯ невеста и я смогу сделать с тобой все что угодно. Не будь такой букой, девушки должны быть милыми и кроткими. И давай на “ты”? А то как-то не удобно, мы же практически супружеская пара…

— Хорошо… — прошептала она. Я немного отстранился, а зря. — Ты — скотина!!! — прошипела она мне в лицо и залепила пощечину, я от удивления даже не стал уклоняться. В глазах Лины появились слезы и я наконец заметил немного покрасневшие белки глаз и слегка размазанную тушь. Она плакала?

Девушка оттолкнула меня и быстрым шагом направилась в сторону гостиной. Я проводил её удивленным взглядом, потирая саднящую щеку. А ручка то у нее, с виду хрупкой девушки, тяжеловатая. Скотина? Скотина?! Скотина?!! Даже так! Еще одна ценительница хороших отношений!

Я раздраженно расстегнул пару пуговиц на рубашке. Меня душила злость. Второй раз за сутки так назвали! И развернувшись, пошел в комнату, где я раньше жил. Хотите скотину? Буду скотиной! А вот и развлечение. По коридору шла та самая, приглянувшаяся мне девушка. Я снова натянул свою маску обольстителя и поприветствовал её. На нее моё “очарование” подействовало как на любую другую девушку и вскоре мы уединились в моей комнате, чудесно скоротав время.

Глава 3

Шипя ругательства и утирая слезы, я быстро бежала по коридору. НЕНАВИЖУ! Я думала, что уже ничего не чувствую, что уже на все наплевать, но это оказалось не так. Когда в уборной я взглянула на свое отражение в зеркале, вспомнила как мы с Димой целовались в зеркальном зале и кружились в вальсе. Все было так… волшебно. Тогда мне все казалось сказкой. Дивной, волшебной сказкой со счастливым концом. На глаза снова выступили слезы и я их снова утерла. Не хватало еще чтобы кто-то увидел «счастливую» невесту в таком виде. И тем более эта скотина. Демон во плоти! Как же меня взбесило его поведение в коридоре. Это было третьим ударом по моим нервам. Если в душе и таилась надежда, что он не такой, каким себя показывает, то с его словами и действиями, эта мысль быстро развеялась в прах под натиском ярости. Я никогда по-настоящему не злилась. Даже после телефонного разговора с Димой, были только горечь и неприятный осадок. А тут, как будто меня подменили. Захотелось располосовать его наглую рожу, но я сдержалась и дала ему пощечину. Хорошенько так дала, как учил Дима. Он меня у себя на боксерской груше тренировал. Чтоб если что, смогла дать под дых или в пах, и убежать, пока обидчик не очухался. Я оглянулась. Совершенно незнакомое место. Вроде бы правильно шла, но видимо в порыве злости не туда свернула.

— Че-е-ерт! — протянула, застыв на месте. Развернулась и пошла обратно.

Вот я дошла обратно до уборной, от нее попробовала вспомнить путь который я проделала от гостиной. Ничего так толком и не вспомнив, пошла наугад. За одной из дверей послышался тихий смех. Я решила спросить у них дорогу. Постучавшись и открывая дверь, я спросила:

— Простите, вы знаете как пройти в гостин… — слова застряли в горле, когда я увидела, КТО был в комнате. Со стола спрыгнула, одергивая платье, растрепанная девица, которая скуксилась под моим взглядом, а напротив нее стоял по пояс обнаженный МОЙ «жених». Он с удивлением глядел на меня и пока молчал, а я опомнилась.

— О-о-о, прошу прощения, что прервала ваш увлекательный… Кхм, разговор. Не буду мешать, — и спокойно развернувшись, закрыла дверь. Нет, я не хлопаю дверью когда злюсь, обычно я их закрываю с пинка. Правда, только в фантазиях. Но не в этом дело. Меня распирало изнутри множество чувств. Такой букет эмоций я не ощущала никогда в своей жизни. Злость, раздражение, жутчайшее разочарование, негодование и щепотка ревности. Откуда ревность? Сама не знаю. Просто все так неожиданно нахлынуло, что я, поглощенная своими мыслями, на ватных ногах плелась непонятно куда.

— Лина! Вот ты где! А мы тебя уже обыскались, — улыбаясь шла на встречу Миссис Вольф. Вся такая сияющая, улыбчивая… Аж приторно.

— Простите, я потерялась, — ответила тихо и как-то невнятно.

— Что случилось? Дорогая моя, ты не видела Ярослава? Просто он сразу же ушел после тебя, — с нотками беспокойства прощебетала она.

— Видела.

— И где же он?

— Не знаю, он мне не отчитывается, — с раздражением ответила я.

— Так, всё тут понятно. Выкладывай что случилось, мальчишка тебе нахамил? — Элизабет взяла меня под руку и завела в небольшую гостиную.

— Нет, что вы? Мы очень «мило» пообщались, — пробормотала я, когда уселась в кресло.

— Ох, ну я же вижу, что он снова что-то натворил! Расскажи мне, я все пойму! — светилась она любопытством.

— Миссис Вольф, все просто замечательно, никто ничего не творил. Мы любезно пообщались и пошли в разные стороны, — так и подмывало сказать нечто на подобии: «А если ваш муж с какой-то девкой на столе развлекался, как бы вы поняли это?». Но так как я девочка воспитанная, то сказала это мысленно и с чувством. Для самоудовлетворения.

— Да-а? Ну Ярик, ну паразит! Я ему устрою! — видимо что-то не так было с выражением моего лица. И женщина о чем-то догадалась.

— Что вы? Не надо ни с кем разговаривать. Все нормально, — буднично закончила я, пожав плечами. Еще не хватало участвовать в семейных разборках моего «женишка».

Внезапно дверь резко распахнулась и в комнату влетел запыхавшийся «предмет» обсуждения. Помяни, так оно и явится. Я недовольно цокнула языком.

— Мама! — переводя дыхание, громко сказал он. Меня Ярик еще не заметил. 

***

Дверь аккуратно закрылась. Без грохота, без стука, а тихо и спокойно. Но от этого спокойствия мне стало не по себе. Как помоями окатили. Во мне даже проснулась такая мерзкая сущность, как — Совесть, которая начала вызывать стыд. И я действительно почувствовал себя скотиной. С большой буквы. Совершенно неприятное чувство. Ведь обычно, любая девушка закатила бы скандал. А эта и бровью не повела. Только взгляд был… презрительным. Что самое отвратительное, мне уже совершенно наплевать было на девушку стоящую рядом, хотя пару минут назад было очень сильное желание…

— Свободна, — сказал я девушке. Даже имя не удосужился спросить. Герой-любовник чертов!

— Ну пока, голубчик. Если что, меня зовут Элла Герт, — и положила на стол визитку, которую достала из маленькой кожаной сумочки. — Ты мне понравился, Ярослав. Двери моего дома будут всегда открыты для тебя, — сказала она напоследок и вышла.

Я хмыкнул. Еще одна продажная дрянь. Услуги свои предлагает. Двери, видите ли, открыты будут! Пф, даже после того, как увидела мою невесту, практически никак не отреагировала. Только глазки потупила… Агх, сам же её и привел. Мог бы потерпеть и до завтрашнего дня. Теперь мучиться внезапно очнувшейся из комы совестью. Она, когда у меня проснется, потом долго не оставляет в покое. Вспоминая все грешки…

— Да твою же… Мать! Точно, — и быстро подобрав и надев рубашку, набросил пиджак и побежал в мамину любимую малую гостиную. Она говорила, что будет отдыхать там вечером. Ну какого эта дура открыла дверь?! Нет чтобы мимо пройти. Теперь еще и объясняй… А чего я должен оправдываться перед ней? Ах, точно. Совесть.

— Мама! — ворвался я в комнату. Она сидела на диване и удивленно глядела на меня. — Тут такое дело… — и вдруг заметил сидящую в кресле Лину.

Занавес.

— Ярик! — ласково сказала она. У меня по спине пробежал холодок. С такой интонаций она говорила в детстве, когда я сделал что-то плохое. И затем, следовало наказание. — Тебя разве не учили манерам? И что это за внешний вид! — вдруг злобно прошипела она.

Я опустил голову вниз. Мда… Хорошо что меня никто не видел. Пуговицы скосил на один ряд, когда застегивал, так еще и рубашку в брюки не заправил. У мамы на опрятность пунктик. И она строит всех, если хоть пылинку на одежде увидит, или внешний вид неприемлемый, по её мнению. Я застегнул пиджак и начал гипнотизировать мать. Она не поддалась и пришлось говорить при “посторонних”.

— Тут такое дело… — снова протянул я. Но потом вспомнил что здесь сидит моя “невеста”, и решил не ударить лицом в грязь. — Мне срочно надо выехать по неотложным делам, — бросил взгляд на Лину. Она со спокойным безразличием глядела на меня и никак не отреагировала на мою реплику.

— И что же это за “неотложное” дело? — с неподдельно доброй интонацией сказала мама. По позвоночнику пробежался холодок.

— Соседка сверху залила мою квартиру. Мне нужно съездить и все проверить. Всего хорошего, — кивнул матери, очаровательно улыбнулся Лине, и быстро вышел из комнаты.

Фу-ух! Мать у нас дома — авторитет (всех и вся строит). Я быстро вышел из родительского дома и сел в свою машину. Как же все-таки хорошо, что я отсюда свалил. Меньше проблем будет. Доехал быстро и с ветерком. Днем машина нагрелась на солнце, и поэтому в ней было душно. Я опустил стекла и наслаждался скоростью. “Все-таки хорошо иметь такую машинку. Не машина — конфетка” — думал я, поднимаясь в лифте на свой этаж. Звякнул ключами, когда открывал дверь, захлопнув её за собой, прошел в кухню, на ходу снимая ботинки. Напился из-под крана, благо стоял фильтр и переодевшись, завалился на так и не застеленную кровать.

— Уф-ф… — выдохнул, потягиваясь, в спине что-то хрустнуло, и я блаженно прикрыл веки. Перед глазами тут же появилась несчастная физиономия Лины.

“Я ей настолько не нравлюсь? Даже внешне?” — терзался сомнениями. То, что у неё красивые глаза, не спорю. Но они меркнут на фоне всех этих размалеванных девиц. Я провел рукой по лицу, как бы пытаясь согнать навязчивый образ. Не помогло. Теперь вспомнил, как она улыбалась пожилой даме, подавая бокал красного вина. Они мило общались и её улыбка была настолько искренна, и… Красива? Мне она так не улыбалась.

“О чем я думаю?!” — схватился за волосы. Потом встал и пройдя в ванную, опустил голову под кран. Холодная вода тоже не помогла. Вспомнил, как она вышла из уборной и у виска была капелька воды, которая скатилась к подбородку и упала в декольте. Черт! Черт! Черт! 

***

— Пф… Аха-ха-ха! — начала смеяться Миссис Вольф, когда за её сыном закрылась дверь. — Идиот! Хи-хи-хи…

— Почему? — я удивленно глядела на неё. Неужели всё настолько плохо?

— Да потому что он живет на последнем этаже! — тут уже и я не выдержала, засмеявшись. Какое лицо серьезное и обеспокоенное у него было, когда он говорил о затоплении его квартиры “соседкой сверху”. Актер! Ничего не скажешь.

— Ох… — я утерла выступившие слезы.

— Зато как серьезно он об этом сказал? Как будто у него там не квартиру затопило, а дом снесло! — мы еще немного похихикали. — Знаешь… — вдруг сделалась серьезной она. — Судя из его внешнего вида, он уже девку успел потискать в углу. И ты стала свидетелем этой сцены. Он чем-то похож на своего отца. Тот тоже в молодости таким был, правда немного попроще и до встречи со мной. Весь такой деловой, обольстительный. Мы, с твоими родителями, из одного двора. Росли на глазах друг у друга. Роман был гулякой и жутким бабником, но толковым парнем. Когда мне было четырнадцать, то пришлось на долгие четыре года уехать жить к бабушке. Семейное положение родителей не давало возможности кормить еще и четвертый рот. У меня была младшая сестра. Её, как еще маленькую, оставили, а меня увезли к бабушке. Я вообще бабушку больше чем родных родителей любила. Мы хорошо ладили, а с родителями были вечные ссоры и проблемы. Потом мне надо было поступать учиться, и поэтому я вернулась обратно, к родителям. Там я и встретила Романа снова. Мы даже поругались при первой встрече, не узнав друг друга. Он стал ко мне свататься, а я высмеяла его и отшила. Потом долго обиду держал. Он, кстати, на четыре года меня старше и поэтому уже закончил колледж, и работал. А я поступила в художественный. Сейчас, кстати, содержу картинные галереи в разных городах и четыре в разных странах. Сама же рисую для удовольствия. Но мы отошли от разговора. Вскоре он взялся за меня серьезно. Кто бы подумал, самый “крутой” парень на районе, и его отшила какая-то девчонка (подруга детства)! Практически каждый день приходил в гости ко мне, как к себе домой. Родители лишь радовались, что будет кому сплавить своё “любимое” чадо. Дарил цветы, конфеты, игрушки. А я по уши влюбилась. Мне он и раньше нравился, но я не придавала этому особого значения. Но после совместных прогулок… Как я потом узнала, от него же самого, у него была цель: Влюбить меня в него. Затем женить. Затем сына или дочь. Вот ты представляешь? Это все он распланировал через три месяца после моего приезда. Он вообще однолюб. Если влюбился, то на всю жизнь. А то, что было до настоящей любви, нечто на подобии неосознанного поиска своей второй половинки, — Элизабет нежно улыбнулась своим воспоминаниям. Я и сама заметила, как они на друг друга смотрят. Да-а, это на всю жизнь.

— Очень интересно, вы наверное счастливы? — улыбнулась я. Было немного неожиданно при первой же встрече услышать такие откровения. Но приятно.

— Очень! — она хихикнула. — Ты не представляешь, сколько мы ссорили-и-ись… При этом долго не обижались, а иногда и получали взаимное удовольствие от этих глупых ссор. Ярик похож на отца, правда деньги его немного испортили, но он очень похож на Рому. И если он влюбится… то его даже брачные узы не остановят. А судя о том, какой взгляд он бросил на тебя… Ты же слышала, как резко он оборвал речь, когда увидел тебя. А выражение лица было такое… Хм, это не описать в двух словах. Со временем ты поймешь. Так вот, дам я тебе совет: Пошли его куда подальше! — я округлила глаза. Это мать-то, да о собственном сыне так?!!

— Эм… — ни одного вразумительного слова на уме.

— Я просто желаю ему добра. Он пообижается, а потом не сможет перестать о тебе думать. Это станет навязчивой идеей. Ну, а потом… Скажи честно, он тебе нравится?

— Н-нет.

— Ой что-то не слишком уверенно. Он же обаяшка, не так ли? — прищурилась Элизабет. Я хмыкнула. Улыбка у него красивая… Да и фигура, из того что я увидела… Так! Мне тут, похоже, мозги решили промыть? — Слушай! Уже так поздно, давай-ка я провожу тебя к машине. Твои родители уже уехали.

— Как?!

— На часы взгляни, — ухмыльнулась она. Я перевела взгляд на настенные часы и ужаснулась. Половина первого.

— Хорошо, идемте.

Приехала я домой уже в час. Открыла своими ключами дверь и зашла в прихожую. Сбросила с ног туфли, они полетели в разные стороны помещения, и, не обращая внимания на вышедших из комнаты родителей, протопала в свою комнату. Переодевшись в свою любимую пижаму с мишками, упала на кровать и обняла подушку. Перед мысленным взором навязчиво всплыл образ улыбающегося Ярика. Его скользящие по моему телу ладони, чувственные, сладкие поцелуи… Какого?!! Что за ужасы мне мерещатся?! Тупое воображение. Черт! Черт! Черт! Только этого не хватало.

“Я же его ненавижу? Ведь так?” — заснула я под эти мысленные терзания.

Глава 4

Я поправила очки. О, как хорошо, когда сняла линзы! “Мои любименькие, хорошенькие, удобненькие очки!” — с улыбкой поглаживала я дужку.

— Лина!!! — гаркнула из кухни мама, тем прервав мои мысли. — Немедленно спускайся завтракать! Попробуй мне опоздать! Что с тобой творится в последнее время? — ярилась она.

Я вздохнула и быстро собрав волосы в пучок, вылетела из комнаты. Обычно, завтракая по утрам, в это утро я совершенно не хотела есть. Мама, видя такой произвол, начала недовольно бурчать, а мне пришлось взять бутерброды с собой. Натянув кроссовки, я только собралась выскочить из квартиры и лететь на крыльях (мчаться как гончая с всех сил) в колледж, как чуть не упала через огромный букет роскошных роз, которые лежали на пороге. Как по традиции, я взяла с улыбкой цветы, взглянула от кого, и выбросила в ближайший мусорный контейнер. Ну, некуда мальчику деньги выкидывать. И если он таким способом решил отомстить родителям (один такой букет — ползарплаты моей мамы), то это его проблемы. Но почему жертва цветов — я? Каждый день, с утра я нахожу на пороге дома цветы. Записка остается та же: „Прекрасной Лине… С искренними чувствами, Ярослав“. Меняются только цветы и их расцветка. О искренних чувствах, я ой как сомневаюсь. А вот о каком-то коварном плане, который хочет провернуть этот эгоист, подозреваю. Какую игру он затеял? Сначала пару раз наведался ко мне домой… спустя месяц после обручения. Цветы стал слать около трех недель назад. И при этом! Я замечала его пару раз (когда была в городе), под ручку c какими-то фифами. Каждый раз с разными.

— Аделина!!! — повторился рык. Только уже не мамин, а Димы. Он кричал мне из своей машины уже в течении минуты, судя по его красной роже и злобно поблескивающими глазами. — Сколько раз зарекался тебя подвозить! Быстро в машину! — продолжал он шипеть. Я радостно улыбнулась и уселась на переднее кресло.

— Привет, Дим! Как спалось? —с притворной заботой спросила я. Потому что видела в глазок, как из его двери выползла взлохмаченная блондиночка. Его мама уехала в пригородный дом и он пользовался моментом, ну не упускать же такую возможность?

— Зае… Кхм. Не капай на мозги, сестрица. Не то настроение, — запнулся он и резко крутанув руль, поставил машину на стоянку колледжа. Благо, он был не так далеко от дома, да и пробок сегодня не было. — У тебя есть что-то от головы?

— Тебе как? Топор или таблеточку? — усмехнулась я. Он оглядел мой рюкзак.

— Ты еще и топоры в колледж таскаешь? Не знал, не знал… Может, поэтому к тебе парни не подходят? Ох… — схватился он за голову и начал раздражительно потирать виски. — Дай таблетку, а?

— Ладно-ладно. Но за парней я тебе припомню.

— Ага… — простонал он. И схватив пластинку, вышел из машины. Я вышла следом и побежала в здание. Еще десять минут до начала пары. Остановившись перед аудиторией, я перевела дух, натянула на лицо маску спокойствия и открыла дверь. И так каждый раз.

— Всем привет! — громко сказала я, и уселась за первый ряд.

С разных сторон полетели редкие приветствия сонными голосами. На самом последнем ряду была тихая атмосфера умиротворенности. Все досыпали… Я же открыла конспект и пробежалась по нему глазами. Усмехнулась. С моим почерком, только сидеть и расшифровывать каждую букву. Поэтому никто у меня и не просил списывать. Все знали, что потратят больше времени на разбор слов, чем на списывание. Я коварно и довольно-таки долго ухудшала его. До седьмого класса мучения учения в школе, я писала аккуратным каллиграфическим почерком. После нервы у меня сдали, и постепенно красота буковок сошла на „нет“. Сменившись на симпатичные (по моему мнению) закорючки. С того момента ко мне перестали обращаться чтобы „списать“. Чему я непременно рада. Правда, Дима… Он красиво ухаживал. У него красивая улыбка, упрямый подбородок и вечно коротко стриженные волосы цвета воронова крыла. Глаза темно-карие, как бодрящий кофе по утру. Он не сильно высокого роста, но выше меня на пол головы. И за телом своим он следил… И я его все еще люблю. И он был со мной все это время для бесплатной скатки конспектов и практических. Помнится, однажды я переписывала ему свой же конспект начисто. Своим „бывшим“ почерком. Чтобы понятней было. Какой же я дурой была, что верила ему. Смешно даже вспомнить, что кроме “поцелуйчиков” и “обнимашек” ничего больше не было. Как слепая верила ему, весь такой хороший, добренький. Сейчас же, даже не здороваемся с друг другом. Странно, что он не растрепал о моей помолвке. А может просто забыл…

— Хаюшки, подруга! — села рядом со мной Мила и с размаху бахнула тяжелый, кожаный рюкзак на стол, за спиной раздалось сонное бормотание. Мы с ней познакомились на вступительных экзаменах. С тех пор хорошо общаемся.

— Привет, что-то ты сегодня поздно, — насмешливо протянула я. Она у нас вообще-то неформалка. Черные джинсы, черная кофта с черепушками, черные кеды. Выкрашенные черным цветом волосы. Густо подведенные глаза. Готка. При этом, её натуральным цветом волос был пепельно-русый, а глаза зеленого цвета. Она же носила линзы черного цвета. “Чтобы соответствовать себе настоящей” — с таинственной улыбкой сказала она мне, когда пришла на первое учебное занятие. Она специально на вступительных экзаменах была с образом “серой мышки”. Чтоб значит, без лишних вопросов приняли. На мое мнение она стала мышью снова. Только черной и летучей.

— Да ты представляешь! — с возмущением сказала она. — Какой-то блондинистый хрен пристал на пороге колледжа. Какую-ту околесицу нес. Так я его послала ко всем чертям и быстро проскочила в здание. Не дай Бог, маньяк какой… Про тебя спрашивал, — меня кольнуло плохое предчувствие. Так, как, кто этот блондинистый “хрен”, я предположительно догадывалась.

— О, посылать ты умеешь. И не только к чертям, а и подальше, — попыталась отвлечь себя от нехороших мыслей.

— Здравствуйте, студенты! — зашел в аудиторию улыбающийся преподаватель. — С началом новой учебной недели, — уже с ехидцей добавил он, глядя на кислые рожицы, которые строили хорошенькие девицы. Мила рядом со мной презрительно хмыкнула, правда тихо. Но наш молодой преподаватель все прекрасно услышал. — Мила Кирова, вас что-то не устраивает? — с наигранным беспокойством спросил он.

— Нет, что вы? Александр Викторович, меня все устраивает. Просто не терпится приступить к обтачиванию зубов об гранит науки, — с безразличным выражением лица сказала она разводя руки в стороны и пожимая плечами. Вокруг засмеялись люди. Все уже давно в курсе взаимной „любви“ этих двоих. Но никто кроме меня не знал, что творится у нее на душе.

— О-о-о! — довольно протянул преподаватель. — Я так рад, что хоть кто-то стремится к познанию чего-то нового. Только смотрите не переусердствуйте, а то протез ставить придется, — аудитория взорвалась новой волной хохота. Проснулись и люди на последних рядах, заинтересовавшись происходящим. Тут как раз раздался стук в дверь. Преподаватель махнул нам рукой, чтоб притихли. И подошел к двери. Посмотрел на наручные часы, затем прислушался к повторившемуся стуку и, коварно ухмыльнувшись, распахнул дверь. Дверь открывалась наружу и хорошенько бахнула по лбу стучавшему.

— Черт! — раздался до боли знакомый голос.

— И вам доброе утро, Евгений! — насмешливо сказал Александр Викторович. — Куда катится мир! Вы опоздали всего лишь на три минуты, а не на целых две пары, как в прошлый раз.

— Простите.

— Не прощу. Быстро сел на свое место, — и пропустив Женю в помещение, громко захлопнул дверь. — А теперь приступим! Итак, новая тема… — дальше я начала строчить конспект, то и дело поглядывая на Милу.

После вот таких дебатов с преподавателем, она очень сильно переживала. Влюблена она в него еще с первого курса. А так как мы уже на третьем, то безответная любовь её длится уже третий год. Александр Викторович как раз пришел преподавать у нас историю, во втором полугодии первого курса. И много девичьих сердец было разбито об этого „вечного студента“. Он общался со всеми студентами на равных и его не всегда отличишь от учащегося. Девчонки за ним хвостиком мотаются.

— Эх… — вздохнула Мила, провожая взглядом широкую, обтянутую в темно-синей рубашкой, спину Александра Викторовича, пока тот записывал даты на доске. Я толкнула её локтем.

— Что?

— Пиши! Он же обязательно проверит, — шипела я в её сторону. Она, схватившись за ручку, выдрала у меня тетрадь и начала списывать. За годы совместной учебы она подобрала „шифр“ к моим закарлючкам. Я же, закатив глаза, достала черновик и продолжила дальше переписывать с доски даты. 

***

Чертова девчонка! Вся черная, выскочила, как черт из табакерки, глазами молнии мечет. Только хотел спросить её о Лине, как она обругала меня с ног до головы и убежала в колледж. Я как идиот, еще и опоздал на первую пару в университете. Вот никогда не опаздывал, но как только что-то связано с „ней“, сразу наперекосяк всё идет. Хорошо что вообще пустили, а могли и выгнать. Не смотря на мой „образ“ жизни, к учебе я отношусь серьезно. Не люблю выставляться дураком.

— Ярик! — пнула меня в ногу кедом Марина. — Ты идиот или прикидываешься? — тряхнула она челкой. Волосы у девушки были подстрижены коротко и только длинная косая челка осталась воспоминанием о былых временах и толстой косе до пятой точки.

— Что? — я потер ладонью ушибленную голень. Недовольство в голосе давало понять, что на разговоры у меня нет настроения.

— Пиши давай! Что с тобой творится в последнее время? Витаешь в облаках, — бурчала подруга детства.

— Да тебе какое дело? — , а эта дурища еще и цветы выбрасывает. Да с такой улыбкой, будто лучшего занятия на свете нет!

— Ты совсем оглох?! — рыкнула Марина.

— Марина, я вам не мешаю? — с угрозой в голосе сказал ректор. Он у нас высшую математику вел.

— Прошу прощения, — сделала она невинное личико, тем не менее, бросая на меня грозные взгляды.

Я усмехнулся, она с детства была немного вспыльчива. Хотя, нет! Вру, она всегда была вспыльчивой. А уж когда она в ярости… копай могилу. Себе. На всякий случай. Ощущение на подобии было, когда я встретился глазами с Линой. А какие у нее красивые глаза…

— Слушай, парень. Ты по ходу залип, — толкнула она меня локтем в бок.

— Что?! — не понял я. Да когда же она меня лупить перестанет?!

— Да ты, как идиот, расплываешься в дебильной улыбке. Ты там случайно на каникулах не влюбился в кого? — прищурилась она на меня свои шоколадные глаза, при этом мерзко хихикая. Я передернул плечами. Влюбился? Ну уж нет! Скорее просто очередное влечение. После того, как затащу её в постель, она перестанет меня интересовать. Как и все остальные девушки.

— Нет. Скорее ты станешь балериной, чем я влюблюсь, — с ехидцей добавил я.

Марина аж зашипела. Как раз с детства она восхищалась Лебединым Озером, балеринами, пуантами и прочей белибердой. И знала, что балериной ей никогда не стать. Комплекция не так изящна и худощава, в отличии от жестких требований, а диеты она и вовсе терпеть не могла. Поэтому Марина просто пошла на тхэквондо и стала развивать ловкость и тренировать тело на выносливость. И вообще, она была пацанкой, каких поискать. И эту девушку, с видом злобной мегеры и милым личиком (когда не жеманничает), парни вообще всерьез не воспринимают, а иногда и опасаются. Она же кого хочешь спугнет. Своим характером и выражением лица.

— Убью… — сказала она, как змеюка. При этом показательно разминая пальцы рук.

— Все обещаешь и обещаешь, — усмехнулся я. Она недовольно фыркнула в мою сторону и начала писать. Я же просто начал черкать в черновике рисунок. Успокаивает. Иногда. 

***

— Ми-ла! Очнись! — все последующие пары она просидела как мышка. Главное, что я оказалась права на счет проверки конспекта. Как только она встала из-за стола, её подозвал к себе Александр Викторович со словами: «Надо же проверить конспекты у моей „любимой“ студентки» — и пролистал его от начала до конца. Время тянул, гад. После чего, они снова обменялись „дружескими“ репликами.

— Я и не засыпала… — уныло протянула она на одной ноте. С безразличием оглядывая парк, в котором мы на данный момент гуляем. Хоть солнышко и светило, но уже был второй месяц осени, и было довольно-таки холодновато. Я застегнула джинсовую куртку. Еще простыть мне не хватало.

— Да ты где-то в прострации летаешь, ни на что не реагируешь, — пожала я плечами.

— А… — махнула рукой Мила. Затем перевела взгляд на мою руку. — Слушай, меня тут кое-что интересует. Что это у тебя за колечко такое, а? — перевела она тему.

— Это… Это подарок родителей. За успешное поступление, — соврала я. Почему-то не хотелось чтобы она знала об настоящем значении кольца.

— А почему только сейчас надела?

— Немного похудела. А то раньше оно не надевалось. О! Пошли сядем на скамейку. Там и солнышко пригревает и ветер почти не дует, — отвлекла её от кольца.

Мила только кивнула, оглядывая внимательным взглядом парк. Затем сняла правый кед и вытряхнула из него камушек, и начала снова зашнуровывать, присев на корточки. Я же пошла к скамейке. Осмотрев её и не обнаружив различных „творческих“ порывов молодежи (жвачки, рисунки, матерные слова и т. д.), с удовольствием села на неё. Порыв ветра сорвал с деревьев пожелтевшую листву и закружил их в танце. А мне растрепал челку. Я усмехнулась глядя как ругается подруга, когда ей прямо в лицо залепило листом. Затем достала телефон. Найдя в списке имя брата, нажала на вызов. Раздались длинные гудки.

— Да-а-а, — довольно-таки добродушно протянул Дима. А это означало что он был в хорошем расположении духа (то есть слушать и внимать будет с положительным настроем), и можно просить о чем угодно.

— Дииииим, — умоляюще протянула я. В трубке раздался страдальческий стон. — Можешь подвести меня и Милу домой? У меня голова что-то кружится.

— Ну, блин, вы где? — через силу спросил он. Видимо от „доброты“ душевной послать хотел, но не смог.

— Мы в Центральном парке, у южного входа, — бодро отчеканила я, что ни как не вязалось предыдущим умирающим голосом.

— Ах ты маленькая… — начал он шипеть, но я его оборвала.

— Спасибо большое, Дим! Вскоре увидимся! — и перервала звонок.

— Ну ты “мать” даешь! — уважительно присвистнула Мила.

Ну да, я оказывается умею врать и манипулировать. А что такого? Это должна уметь каждая девушка. Мила уселась рядом со мной и достав из сумки проигрыватель, вставила в левое ухо наушник. Затем довольно прикрыла глаза слушая свои любимые песни. Я же подняла голову и сощурилась на солнце, лучи которого на мгновение ослепили меня. Вдруг на меня упала тень.

— О! — этот голос я бы узнала из тысячи. Это кара небесная?!

— Черт… — прошептала я. И встретилась с сощуренными серыми глазами.

Глава 5

То, что эта настырная персона по имени Марина уговорила меня прогуляться в парке — удивляло. То, что мы по нему шлялись полчаса — я терпел. Но вот то, что я встретил там свою “суженную” — просто выбило из колеи.

— О! — удивленно выдал я. Она сначала щурилась в мою сторону. Затем округлила глаза и едва шевельнула губами. Слов я не услышал, но показалось, что они были нелицеприятного содержания. И как только мы могли столкнуться в огромном парке?

— Лина, дорогая моя! Какая встреча! — оскалился я в подобии улыбки. Она молчала и буравила меня ненавидящим взглядом. Чего это я ей так не понравился?! А, ну да. Первое впечатление. Чего это я так парюсь из-за этого?!

— Эй, — толкнула её в бок черная девка. Та самая что обругала меня как… Кхм. — Лин, а это что за пижон со шпындиком замаячили на горизонте?

— Слышь ты! — рявкнула до этого молчавшая Марина. — Я те за «шпындика», дрянь эдакая! Глаза выцарапаю!!! — начала брызгать слюной она. Я закатил глаза. Гопник вышел на охоту, гопник был, ну, очень зол. Ну, всё-е-е… понеслось.

— Ой! Прости-прости, не заметила что ты… девушка? — с насмешкой в голосе ответила черная, а затем ухмыльнулась, оглядывая внешний вид Марину. Та издала злобный рык и пошла в атаку.

— По мне хоть видно, что я — девушка! А по тебе и не скажешь! Курица черная! Кошка облезлая! — дальше пошла ругань. Готка поднялась со скамьи. И оказалась на голову выше Марины. Но держалась Мариша так, будто это она смотрит свысока на черную. Они, огрызаясь и «брызгая слюной», отошли от меня с Линой.

— Нашла коса на камень… — пробормотала Лина, не спеша вмешиваться в разборки. Я тоже не собирался останавливать Марину. Только в крайнем случае. С намеком на летальный исход.

— И не говори… — ответил я. — А что это ты тут делаешь?

— Сижу, — съязвила она.

— Я вижу, — в том же тоне ответил я. Затем навис над ней, одной рукой упершись об спинку скамьи. — А почему же ты не дома? Шляешься непонятно где, непонятно с кем. Сомнительный у тебя круг общения, куколка…

— Не называй меня так!!! — внезапно вскочила она со скамейки, чуть не расквасив мне нос своим лбом. На лице Лины прошлась буря эмоций. От ярости до ненависти, и от ненависти до грусти. Да она в этот момент как открытая книга, листай страницы и читай сколько хочешь. А еще, цвет глаз стал почти черным от злости.

— Прости-прости! — да, что я, черт возьми, творю?! — Куколка! Хотя нет, не подходит тебе соверше-е-енно! Хм… Ну на цветочек ты не тянешь… Может солнышко?

— Сейчас как в глаз засвечу! — злобно шипела она. Она такая милая, когда злится! Как ангелочек… Ха! — Ангелочек! — умилился я. Лина оторопела, а затем её лицо вытянулось от удивления. Стоп, я cказал это в голос?! Твою ж мать!

— Что-о-о ты сказал? — холодно процедила она сквозь зубы. При этом злобно щурясь на меня сквозь очки. Я же просто стоял и смотрел на нее. Не смог даже слова вымолвить из-за посетившей меня мысли. Но как я мог?!! Не верю в этот бред. Наверное просто простудился… Наверное. Че-е-ерт!

— Это что еще за… — послышался незнакомый мужской голос. Внезапно ругань на заднем плане прекратилась, я перевел взгляд на уже успевших вцепиться друг другу в волосы девчонок, а затем уже и на источник звука. Черноволосый, загорелый парень, ростом он уступал мне примерно на пол головы. Этот тип обвел нашу «компанию» спокойным взглядом и хмыкнул. — Лина, Мила. Так вас уже не надо подвозить? — прищурился тот, при этом глядя не на меня, а на Марину. Которая вместе с готкой выпутывали руки из волос у друг друга. Мариша повернулась к нему и показала язык, одновременно оттягивая нижнее веко левого глаза свободной рукой. Парень приподнял брови, а уголки губ дрогнули в насмешливой улыбке.

— Надо, Дим, надо! — крикнула готка и торопливо пошла в его сторону.

— Лина, а ты в ИХ компании остаешься? — уточнила она.

— Н… — невнятно пробормотала Лина. И затем быстро обошла меня стороной, глядя только под ноги.

— Я тебя запомнила, курица крашенная!!! Еще свидимся! — начала снова бесноваться Марина.

— Всенепременно, — с нежной улыбкой промурлыкала обернувшаяся готка. А затем расхохоталась.

Марина уже зарычала, и стала до умиления напоминать маленького, очаровательного котенка. Так называемый «Дима» окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, улыбнулся Марине и, бросив что-то типа «Весело оставаться!», развернулся за девушками, и ушел. И она ушла… Даже не обернулась.

— Черт! Черт! Черт! — взвыл я, долбя ногой ни в чем неповинную скамейку. — У-у-у! Задолбали!

— Хи-хи-хи…

— Чего ржешь?! — взъярился я, окидывая согнувшуюся пополам девушку недовольным взглядом.

— Похоже, я знаю, на кого ты залип, — уже в открытую ржала она. — На собственную невесту. Аха-ха-ха!!!

— Заткнись! — рыкнул, затем подобрал сумку с земли (которую бросил во время вымещения злобы на скамейки) и быстро пошел в сторону северного входа в парк. — Чокнутая, что за бред?! — резко обернулся назад.

— Ой, бред ли… — с таинственной улыбкой сказала Марина. Затем подошла, сочувствующе похлопала меня по плечу, и ушла. А я остался стоять один. Переваривая случившуюся ситуацию.

НЕНАВИЖУ! Ух, как же он меня раздражает… «Ангелочек»! Тфу!

— Лина, а чего это ты так покраснела? — ехидничала с заднего сидения Мила.

— Ничего… — я вспомнила его выражение лица. Столько нежности во взгляде, мягкая улыбка… Гр-р-р!!!

— Еще краснее стала! Не волнуйся, легкий оттенок варенного рака, тебе безусловно, очень идет, — хмыкнул Дима, поворачивая на главную дорогу. Крути баранку, да помалкивай! И так ничего понять не могу.

— У меня голова болит, — вместо грубости ответила я и улыбнулась одними уголками губ. Ну почему, когда я С НИМ, не могу держать язык за зубами? Это же выше моих сил… Ангелочек. Ах он Демоняра! Да как он посмел меня так обозвать?!

— Ангелочек… Аха-ха-ха!!! — вдруг заржала моя подруга. Я отвернулась к окну. — Лин, если ты думаешь, что я не слышала о чем вы говорили, то ты глубоко ошибаешься!

— Та-а-ак, — протянул Дима. — Ведьмы, на выход, — и остановился у ворот частного дома.

— И я рада, что мы встретились, Дмитрий. Покедова, — махнула рукой Мила и вышла из машины. Я тоже дернулась за ней, но Дима меня остановил.

— Ты куда? Нам в одну сторону и в один дом, — когда мы уже отъехали от дома моей подруги, он продолжил: — Как я понял, это и был твой «женишок», да?

— Да, — потерла виски. Голова действительно начала болеть.

— Ну и как он тебе? Я не смог тогда прийти на твою помолвку, срочные дела были. Так как?

— Никак, — процедила я сквозь зубы. Похоже началась мигрень… По левому полушарию головы как молотком били.

— Что значит никак? Ты можешь нормально отвечать? — он перевел на меня взгляд. — Прости. Сейчас приедем домой, ляжешь и отдохнешь, — он сразу всё понял и вопросы прекратил. И на этом спасибо. Когда мы приехали, Дима подал мне руку и повел к квартире. Был уже инцидент, когда я от боли упала. Правда, с того момента мигрень перестала часто меня посещать, но делала это регулярно, два раза в год.

— О! Здравствуй, Дима! — улыбнулась мама, когда открыла двери. Затем взглянула на меня.

— Что?! Опять?

— Мам… Не опять, а снова, — тихо сказала я, и зашла в квартиру.

— Миссис Аделаида, я пойду. Мне еще маму забирать ехать.

— Хорошо! Езжай-езжай, обязательно зайдите к нам завтра на чай!

— Спасибо, до свиданья. Пока, Лин!

— Пока, Дим, — ответила я и ушла в свою комнату. Очень медленно переодеваясь, я набросила на себя халат и легла на кровать. Ненавижу такие моменты. Чувствую себя беспомощным, слепым щенком. Всё из-за стресса. Всё из-за Ярика. Всё из-за… Я всхлипнула. Из-за воспоминаний. «Куколка». Ненавижу его… и его тоже. Двоих ненавижу. Зачем Ярик так меня назвал? Чтобы больнее сделать? Но он же не знал, что меня так называл Женя. Или знал? Как же больно вспоминать о нем. О том, как он называл меня «куколка». Я хоть и возмущалась, но было почему-то приятно. Теперь же я чувствую себя действительно куклой. Поломанной, разбитой и без мозгов.

— У-у-у… — я всхлипнула. Из глаз полились слезы.

— Тихо-тихо… Всё будет хорошо… — раздался, как из-под толщи воды, голос. Затем на лоб легла прохладная, широкая ладонь. Как приятно… Я накрыла её своей. Провела пальцами по коже. Ладонь дрогнула и высвободилась из-под моей. Затем погладила меня по щеке. Головная боль отошла на задний план, а мне стало так спокойно и хорошо… Я почувствовала себя благодарной человеку, который сейчас рядом. Приоткрыла глаза. Все плыло, но я успела разглядеть светлый силуэт. Он как будто светился… Как ангел… Мой ангел-хранитель. Я уснула. 

***

— До свидания, миссис Аделаида, мистер Борис.

— Уже уходишь?

— Да. Она уснула. Надеюсь, что завтра ей станет лучше. Вот пакеты с фруктами и лекарствами. Я знаю, что ей надо принимать, так как моя мать тоже иногда страдает мигренью. До свиданья, — снова попрощался и вышел из их квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Вздохнул. Я точно больной, это мне надо лекарства пить… От её прикосновения по телу до сих пор мурашки ходят. Хорошо, что миссис Аделаида сразу мне позвонила. Так бы я понятия не имел, что творится с Линой. Я с улыбкой добежал до машины. Ангелочек… Мой ангелочек.

Глава 6

Проснулась от солнца светившего мне в глаза. Головная боль вроде как отпустила. Но это не надолго. Обычно, мигрень длится у меня в течении двух дней. Что жутко огорчает. Я прикрыла ладонью глаза. Затем медленно встала и зашторила окно. Слишком резкий свет. Прошла в ванную комнату и умылась. С водой, казалось, ушли и остатки сна. Взглянула в зеркало. Появились круги под глазами, а нижняя губа была прокушена до крови. На голове воронье гнездо. М-да, красопетка. И как такая у мамки уродилась? Я вышла из комнаты, стараясь не делать резких движений. И сразу направилась к холодильнику, так как желудок взывал к приему пищи.

— О! — удивленно выдала я, когда обнаружила ячейки, забитые овощами и фруктами до отказа. При этом, я не замечала в родителях страсть к таким продуктам как: киви, ананасам, грейпфрутам, манго, карамбола (который я только по картинке видела), а также клубнике. Обычно мы отдаём предпочтения обычным яблокам и грушам.

— Лина? — раздался из комнаты родителей голос мамы. Затем она вошла в кухню. — Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила она.

— Нормально. Голова побаливает немного. Откуда все это? — я показала на изобилие экзотики. Да, именно экзотики. Для меня экзотика, потому, что столько всего и сразу мы позволить себе не можем.

— Это? Вчера приходил Ярик. Принес тебе, лекарства и фрукты, — как ни в чем не бывало, ответила мама.

— Что? — голос дрогнул.

— То, что слышала. Он с тобой потом часа три просидел. А примчался-то как! Перепуганный, взъерошенный, серьезный, — три часа просидел?! В голове всплыл мутный образ. Так это он был? Ох йо-о-о… А что я думала в тот момент, лучше и не вспоминать! Я почувствовала, как покраснела.

— Мам, а как он узнал, что у меня приступ? — прищурилась в её сторону. Она отступила в сторону и улыбнулась. — Мама?!

— Да случайно его набрала. Ну подумаешь. Я вообще хотела отцу позвонить, и про тебя рассказать.

— Мамочка, на тот момент папа был уже дома, — мама нервно рассмеялась. Затем пробормотав что-то типа «Утюг забыла выключить», умчалась в свою комнату. Я вздохнула. Вот что у меня за родители, а? Взгляд упал на часы. — Я опаздываю!!! — заорала и тут же взвыла от накатившей головной боли. Мама появилась моментально, отвела меня в комнату, уложила на кровать и напоила лекарствами, которые принес Ярик. Печально. Весь день я лежала на кровати в позе эмбриона. Головная боль периодически накатывала, то из-за резкого движения, то из-за шума или света. Чувствовала себя отвратительно. Послышался звонок в дверь, который отвратительной дрелью отозвался в голове. Мама пошла открывать и я услышала её восторженный голос:

— Какие гости! Проходи-проходи, чай будешь?

— Добрый вечер, я тоже рад вас видеть. Спасибо, но чая не надо. Как Лина? — от этого голоса я застонала и спрятала голову под подушку. При этом краснея.

— Лежит бедняжка, я ей дала выпить те таблетки, что ты принес, вроде как полегчало. Ты проходи-проходи, чего в пороге стоишь? О! Спасибо большое, как раз к тортику чай заварю. И не отнекивайся мне тут!

— Я к Лине?

— Конечно, иди! — после этой фразы я представила мамин оскал и хихикнула. Затем прислушалась. Послышались шаги, а затем тихий стук в дверь.

— Лина? Можно? — а главное, что он сказал тихо. Заботливый какой!

— Я посторонних людей в СВОЮ комнату не пускаю, — гордо ответила я, и перевернулась на другой бок.

— Спасибо, что дала разрешение войти! — язвительно ответил он и зашел в мою комнату. Я закрыла глаза. Если увижу его лицо, не знаю какая реакция у меня будет.

— Ку-ку! Ты как своего жениха встречаешь? Я мчался к тебе через весь город, спешил, рвался…

— С каких это пор ТЫ спешишь ко МНЕ? Что-что, а ТЫ никогда что-то не рвался ко МНЕ в гости! — я распахнула глаза и уселась на кровати, скрестив руки на груди.

— А просто поверить в то, что я воспылал к тебе искренними чувствами, нельзя? — смущенно пробормотал он, немного отвернув голову в сторону. При этом на его лице появился едва заметный румянец. Он что, СМУЩАЕТСЯ?! Да ну, не верю!

— Нельзя, — озлобилась я.

— Почему? — и вид весь такой, невинный-невинный. А он симпатичный. И глаза у него красивые, нос ровный, точеный, а губы… Стоп. Куда меня занесло?!!

— Потому что я тебя ненавижу!!! — рыкнула со злости на саму себя, а затем остолбенела, глядя на его лицо.

«Ненавижу!! Ненавижу! Ненавижу…» — раздалось эхом у меня в голове. Я посмотрел на Лину. Злость на её лице вдруг сменилась испугом. Она просто меня боится. И ненавидит. Как же хитро подстроила всё судьба. Как только я отчаялся, просто перестал верить и смирился. Зная, что все будут видеть капиталы моего отца, но не меня и мои достижения. Как вдруг меня заставляют обручиться с обычной девчонкой. Сначала я хотел быстро избавиться от нее, испугать. Она увидела, как я развлекался с какой-то девицей. Но потом… потом меня стало невыносимо к ней тянуть. Просто чувствовал, что её не хватает. Для меня она как воздух. И я сначала гнал все эти мысли. Но проходил день и мне становилось тяжелее. Без нее. И сейчас, когда я осознал, что окончательно утонул в бездне её глаз… Как тут же был отвергнут. Из-за своего изначального поведения и отношения к ней. И я сам виноват в этом. Сделал один шаг назад и застыл, чувствуя что не могу сдвинутся с места. Как будто меня связали…

Приковали к ней.

Я с ужасом поняла, что сказала совсем не то, что хотела.

Хотела просто послать, а оно само вырвалось. Ну почему, когда я с ним, то не могу держать язык за зубами. Меня захлестывает эмоциями в его присутствии. И я не могу во всех чувствах разобраться. Как же все запутано. Как только начинаю думать о нем, крыша просто едет. Я — сумасшедшая. И все из-за него. Тяжело понять человека, если мы едва знакомы. За все время мы ни разу нормально не поговорили. И я боюсь его и себя. Себя больше. За те чувства, которые начали вновь возрождаться. Все произошло так быстро. После расставания с Женей, я постаралась не думать об очередных отношения. И иногда рыдала по ночам. Больше из-за обиды, что меня просто использовали, чем из-за разбитого сердца. Я снова взглянула на Ярика. Тот сделал один неуверенный шаг назад и застыл. И взгляд такой, отрешенный, спокойный. Мне он почему-то в этот момент напомнил мальчишку. Мальчишку обиженного на весь мир. Смешно подумать, но мне его жаль. В том смысле, что у него есть все, и сразу — ничего. Не знаю, чем я руководствовалась на тот момент, но просто встала и подошла к нему. Дотронулась до щеки и заглянула в глаза. Казалось, он даже дышать перестал… Затем на его лице появилась робкая улыбка. Которая мгновенно переросла в широкую и ехидную. Он резко сжал меня в объятьях и зарылся носом в мои волосы.

— Ты что творишь?! — зарычала ему в грудь. Ухом я слышала, как бьется его сердце. Быстро, громко перекачивая кровь, и в тоже время тяжело, как будто он пробежал стометровку без остановки. Ярослав тихо засмеялся.

— Знаешь, мне нравится твой шампунь… Обожаю персики, — насмешливо прошептал он, затем сделав глубокий вдох, захихикал. — Ты для меня как наркотик…

— Пробовал уже, да? — буркнула я, стук сердца успокаивал, убаюкивал. У меня даже руки потянулись его обнять в ответ.

— Да как ты могла подумать?! — возмутился он и немного отстранился от меня чтобы заглянуть в глаза, но при этом не переставая обнимать. — Я веду здоровый и активный образ жизни! Просто у меня друг… Был. В шутку попробовать захотел, думал, весело будет. О последствиях он не подумал. Но за все надо платить. Он в последние дни своей жизни, рассказал мне, каково это, когда у тебя ломка. И когда кайф. Эдакая эйфория, все такое яркое, так радостно. Только потом резко настает апатия, разочарование, злость и потребность в следующей дозе… Вот например, рядом с тобой така-а-ая эйфория!

— Друга жаль… — тихо сказала, а затем взглянула в его глаза. Такие нежные, ласкающие и до-о-обрые… Не верю. Не могу поверить… — А ну быстро отпусти меня!!! — резко брыкнулась.

— Ты знаешь, — протянул он, когда снова крепко прижал к себе. — Мне очень больно, когда ты выбрасываешь цветы. Я со всей душой, а ты так жестоко…

— Да я бы их у тебя на голове переломала!!! Отпусти немедленно! — я почувствовала, как краснею…

Ну да, стыд приходит тогда, когда в нем совершенно не нуждаются. Мигрень тоже. Я взвыла от нарастающей боли. Ярослав быстро подхватил меня на руки и уложил на кровать. Выбежал из комнаты, чтобы вернутся со стаканом воды и таблетками.

— Выпей, это поможет.

— Что это? Яд? — в голосе проскользнула надежда.

— Нет, лекарство. Пей говорю! — чтобы тут же угаснуть. Я с опаской покосилась на круглую пилюлю, и помотала головой. — О Боже, — простонал он. — Ты что, дитя беспомощное? Или мне, как в ваших сопливых сериальчиках, методом поцелуя передать тебе лекарство? — и по лицу така-а-ая улыбочка хитрющая расползлась. Я быстро приподнялась и схватила таблетку, запила её водой и откинулась на подушку.

— Всё? — недовольно спросила, косясь на его рожу лица. Эту довольную рожу лицом никак не назовешь!

— Вот и умничка! — ухмыльнулся он.

Поставил стакан на прикроватную тумбочку и скрылся из моего круга обзора. Кровать прогнулась, Ярик укрыл меня одеялом и лег рядом. Подтянув меня к себе и обняв как мягкую игрушку.

— А кто тебя вообще пускал в МОЮ кровать?!! Свалил быстро, я сказала! Я вообще тебя не знаю и знать не хочу! — рычала из-под одеяла Лина. И голос такой неподдельно возмущенный. Это выглядело настолько смешно и нелепо, что я еле сдержав смех, покрепче прижал её к себе и поцеловал в макушку. Она брыкнулась, чуть не заехав мне в челюсть затылком.

— Уже легче? Ты смотри, не дергайся лишний раз, не доводи до греха, — зашептал ей в ухо, опаляя кожу своим дыханием.

— Да пошел ты! Что ты мне дал? Глаза слипаются…

— Снотворное, конечно! Иначе бы к тебе в кровать не пробраться. Ты меня на подходе загрызешь…

— И буду права…

— Конечно права, — я вздохнул и пробурчал: — И как я мог так…

— Что? — сонным голосом спросила она.

— Так тебя обидеть… Ведь сам во всем виноват. Но теперь все будет по-другому. Я исправлюсь… Я… Ведь я похоже в тебя влюбился, — перевел взгляд на тихо посапывающую девушку. — Эй! Я тут распинаюсь, душу перед тобой выворачиваю, а ты спишь?! Это обидно… — я тихо засмеялся над ситуацией. Наверное сказать такое еще раз, просто духа не хватит. А надо бы. В комнате тихо тикали часы, спала любимая девушка в моих объятьях, за окном уже было темно. Глаза сами по себе закрылись и я не заметил, как заснул.

— Аделаида, привет! Ярослав у вас? Не могу до него дозвонится… — Элизабет Вольф взглянула в огромное окно, за которым уже властвовала ночь.

— Здравствуй, Элиза! — отозвался радостный голос женщины. — Да, у нас. Он как приехал в шесть вечера, зашел в комнату Лины, так только раз выходил оттуда. И то, только за снотворным для бедной девочки. Видимо, опять голова разболелась…

— Ага, — задумчиво протянула она, затем повернулась к мужу. Прикрыв телефон рукой, быстро прошептала: — Рома, ты был прав! Он с Линой… Алло? — снова приложила она к уху мобильник.

— Я же говорю, «сейчас загляну к ним», — настала недолгая тишина и смешок. — Спят в обнимку!

— ОГО…

— Не «ОГО». Одетые, Лина закутанная в одеяло, Ярик её обнимает. Всё выглядит по крайней мере прилично.

— Понятно. Когда он проснется, передай, чтоб заглянул к нам домой. Роману надо с ним что-то обсудить. Спокойной ночи, Адель.

— И тебе Элиза. Передавай привет Роме, — короткие гудки. Элизабет отключила телефон и повернулась к Роману. — Всё просто замечательно, дорогой! Лина хорошая девочка и не дает спуску Ярику.

— Хорошо, что всё так складывается… Я в тебе не сомневался, то, что ты придумала их свести — было гениально. Элиза, знаешь, у нас в спальне, у меня для тебя подарок… Помнишь ты просила ту шкатулочку…

— Да-а-а? Я тебя обожаю! Знаешь, а ведь у меня для тебя тоже кое-что есть… — мурлыкнула Элизабет. И Роман подхватив её на руки понес… К шкатулочке.

Я с удовольствием потянулась на кровати. Даже солнце не раздражало, а радовало своим светом. Как хорошо… Затем я вспомнила вчерашний день, покраснела как рак и резко осмотрелась по сторонам. Ярика на месте обнаружено не было. И слава Богу! Потому что я бы умерла от стыда. Выглянула из комнаты.

— Мам? Пап?

— Если ты хочешь спросить «Где Ярослав?», то он ушел буквально час назад, — отозвался отец из гостиной.

— Завтрак в холодильнике, — сказала мать, проходя мимо с растопыренными пальцами рук. Донесся резкий запах лака для ногтей.

— Ну, конечно… — пробормотала, непонятно кому отвечая и накинув халат, пошла проверять утреннюю почту с мыслью: “Если будет букет, раздеру его на части”.

Открыв дверь, я застыла. На дорожке стоял маленький горшочек с белыми фиалками. И записка. Я присела и взяв листок, взглянула на резковатый и даже в местах корявый почерк, видимо, Ярослав спешил и писал на весу. Вот засранец… “И тебе доброе утро, ангелочек! Только попробуй выбросить этот прекрасный цветок! Я собственноручно бегал с утра пораньше по магазинам и выбирал! И я превращу твою квартиру в оранжерею экзотических цветов… Нет, это не угроза, а предупреждение. Думаю, фиалки тебе больше по душе, чем розы. Береги их, я приду и проверю! Все, твой самый любимый… Идио… Ярик.”

— Вот дурень! — хихикнула я и взяв фиалки, вдохнула полной грудью воздух. Настроение было выше неба!

Глава 7

После колледжа я и Мила решили заскочить в нашу любимую кафешку. Находилось она недалеко от сквера, который уже окончательно сбросил листву, и сейчас голые ветки деревьев сиротливо покачивались от холодного ветра. Уже, как ни как, а наступил ноябрь. Еще и снег может выпасть… Не дай Бог! В наших краях вообще зима настает раньше, впрочем, и заканчивается тоже. Но не в этом дело. Когда мы дошли до кафе, то столкнулись со „старой“ знакомой. Кажется, Марина. Они еще с Милой так хорошо за волосы друг друга потаскали… Встреча была неожиданной. Мы столкнулись на входе. Удивлению не было предела. Собственно, как и настороженности.

— Э… Привет! — выдала я, смотря на нервно косящуюся на нас Марину. Она что-то буркнула, но затем хмуро отвела:

— Ну, привет… — затем обвела меня и Милу взглядом и он стал не измерено тоскливым. — Эх. А хотелось просто побыть одной.

— Да ладно! Пошли-пошли, вместе с нами сядешь! — Мила была в великолепном настроении. Сегодня она с Александром Викторовичем впервые нормально поговорила! Никаких пререканий и шуточек, только обычный разговор… Правда, Мила, после их разговора, таинственно мне улыбнулась, и сказала что есть сдвиг.

— Я пошла… — печально протянула Марина и уже развернулась, но Мила схватила её за рюкзак и потащила в помещение.

Кстати, кафешка имела название „Кофейная чашка“. Подавались там различные сорта кофе. Кофейные напитки, горячий шоколад, а так же всяческие шоколадные пирожные и торты, чему моя душа была безмерно рада. Я открыла дверь и разнесся переливчатый звук колокольчиков, оповещавший о новых посетителях, а в нос ударил дурманящий аромат свежезаваренного кофе. Мы совершенно случайно наткнулись на „Кофейную чашку“. И сейчас свято чтим традицию: раз в две недели по пятницам, мы посещаем сие заведение и проводим в нем время, попивая кофе и уплетая шоколадные пирожные и торты.

Кафе было оформлено в теплых бежевых и коричневых тонах. Столики черного цвета были расставлены в шахматном порядке, но на определенном расстоянии, чтобы можно было нормально двигаться между ними. Мила усадила за столик у окна подозрительно не сопротивляющуюся Марину. Я села напротив неё и подозвала официантку.

— Чего желаете? — улыбнулась девушка.

— Горячий шоколад, пожалуйста, — на этот раз, я решила ограничится только им. В последнее время, на меня как будто что-то нашло. То одежда, которую я носила раньше, перестает нравиться… И когда я заявила маме что „Мне совершенно нечего надеть!“, она радостно проорала „Наконец-то!“ и расцеловала меня в обе щеки. То мне начинает казаться, что у меня пару лишних килограммов/прыщей. Очки начали бесить… Ужас! Что будет дальше?!

— Мне капучино и вафли „Ореховый сад“, — даже не заглядывая в меню, протараторила Мила.

— Мне эспрессо и пирожное „Темная ночь“. Три порции, — мы ошарашено уставились на Марину. Это пирожное, мало того, что было большим в одной порции, так еще бисквит был пропитан коньяком. Хорошим коньяком. И пирожное было одно из самых дорогих. Так она еще и три порции заказала?!

— Что? — непонимающе уставилась девушка на наши округлившиеся глаза.

— Деточка, а ты не лопнешь? — обеспокоенно спросила Мила, окидывая Марину задумчивым взглядом.

— Если да, то просто замечательно… — тихо пробормотала девушка и, прикрыв глаза, медленно опустилась лбом на столешницу.

— Печальный случай, — пробормотала подруга, и подперла щеку кулаком. — Что-то случилось?

— А тебя это никаким боком не касается! — зашипела Марина и вмиг встрепенулась. А затем снова уперлась лбом в стол.

— Слушай, Марин? Давай сейчас просто спокойно насладимся сладостями, если захочешь что-то рассказать — расскажешь сама. А потом я позвоню Диме, и он… — я даже не успела закончить фразу.

— Нет!!! — внезапно взвизгнула она, панически округлив глаза. В кафе на пару секунд стало очень тихо. — Э-э-э… То есть, я хотела сказать… С чего это вдруг такая забота?! — нашлась девушка.

— Ну, просто в прошлый раз мы не очень хорошо… познакомились, — Мила на мою фразу многозначительно хмыкнула. Я бросила на неё угрожающий взгляд и продолжила: — И поэтому, я хотела бы исправить ту оплошность.

— Ха… Очень смешно. Спасибо, — как раз принесли наш заказ. — Ты надо мной издеваешься?

— С чего же… Я вполне нормально с тобой разговариваю. Откуда такая недоверчивость? — Марина на это лишь хмыкнула и не стала отвечать. Я вздохнула. При первой встрече она была очень даже бойкой… Но сейчас чересчур спокойна. По сравнению с предыдущим случаем. Кстати… Мила же начала первая! Я толкнула подругу локтём в бок.

— Ай! Лин, у тебя локти знаешь какие острые?! Ты чего? — она возмущенно посмотрела на меня.

— Извиняйся, — грозно уставилась я на подругу, тыкая в её ногу пальцем.

— Что? — непонятливо изогнула брови Мила, пытаясь поймать мою руку, чтобы прекратить “иглоукалывания” в ногу.

— Что слышала, — спокойно продолжила тыкать её в ногу, чуть сильнее надавливая.

— За что? — она продолжила делать вид, что не поняла. А глаза так и мечут молнии. Наконец, в продолжающейся борьбе, она смогла схватить мою ладонь и положила её на стол, придавив сверху своей. Я освободила вторую руку от чашки.

— За прошлый раз, дорогая моя подруга! Ты КАК ВСЕГДА начала перепалку первой. Ладно Ярослав… Э-э-э… Он, наверное, не обиделся… — мой серьезный голос под конец фразы стал звучать весьма неуверенно.

— Ага, он в тот момент пялился на тебя! — съехидничала Марина, уже с загорающимся интересом наблюдая за происходящим перед ней. Я спокойно продолжила, чувствуя как начинают гореть уши.

— Но вот Марина, как девушке, слышать было неприятно, как её обзывают «шпындиком»… Кхм, — Марина многозначительно кивнула.

— Слушай, подруга, да я в шоке с тебя. Ты мне сейчас напоминаешь психолога с моей школы. Она таким же голосом мне читала нотации и пыталась наставить на путь праведный, — я нахмурилась.

— Ну вот! Еще и выражение лица такое же! Эх… Ладно-ладно, уговорила.

— Ну? — Марина уже насмешливо щурила в нашу сторону глаза. От плохого настроения у не осталось и следа.

— Погоди! Нет-нет-нет, я передумала. Ты только посмотри на эту радостную физиономию! — Мила кивнула на девушку, а затем та-а-ак тяжко вздохнула. — Я „звиняюсь“ пред вашим высочеством… Мелкая, — мстительно добавила подруга. Марина на это лишь хмыкнула и скорчила смешную рожицу.

— Я „принимаю“ ваше „звинение“, жалкая смертная… Чернушка.

— Ах ты… — начала раздраженно шипеть Мила.

— Так, стоп-стоп-стоп! Девочки, не начинайте, пожалуйста! — остановила я шипение подруги, махнув перед ними рукой. — Давайте просто насладимся отдыхом, пообщаемся…

— Ох, Лина… Ну что ты за человек, а? Хватит занудствовать… — подругу прервал телефонный звонок. Мы на пару секунд зависли, а затем перевели взгляд на Марину. У неё на звонке играла любимая песня Милы, у которой, от услышанного, загорелись глаза.

— Алло?Да. А знаешь с кем я сейчас мило кофейничаю? Лина со своей подружкой рядом. Да? А зачем? Ха, ну, ладно. Держи, — она протянула мне мобильник. Я насторожилась.

— Да? — настороженно спросила я, приложив телефон к уху.

— „А вы сейчас где?“ — спросил меня хриплый мужской голос. Я удивленно приподняла брови и глянула на трубку. Высветившийся “Ушлёпок” в имени звонившего ничего толком мне не разъяснил.

— А кто, собственно говоря спрашивает? — напряженно уточнила, уже догадываясь, но до последнего надеясь, что это не он.

— „Ангелочек, ты издеваешься? Нет, ну я понимаю, не видела и не слышала меня две недели, но забыть своего жениха… Ай-яй-яй!“ — насмешливо произнес… Ярослав.

После моей мигрени, мы стали лучше общаться. Впечатление от первой… Точнее второй встречи с ним, постепенно начали сглаживаться под его титаническим напором. Можно сказать, что он открылся мне с совершенно иной стороны. Если изначально он мне казался бабником, эгоистом, хамом, упрямым ослом… То сейчас он просто упрямый осёл. Ну, еще обольстительный, внимательный к мелочам, симпатичный, весёлый… Надо признаться себе самой что он мне… Черт! Это уже напоминает стокгольмский синдром!

— „Лина! Ты где пропала?“ — протянул Ярик. А я скрипнула зубами от собственных мыслей. Такого, от себя, точно не ожидала.

— Я никуда не пропадала. Ты что-нибудь хотел? Если нет, то прощай, — добавила холодных ноток в интонацию. Не стоит с ним любезничать, еще привыкнет.

— „Стоять! Да, хотел! Теб… Ты сегодня вечером свободна?“ — полностью проигнорировал он мой выпад.

— Не… — полностью проигнорировала я его оговорку.

— „Не ври. Отмазка, что помогаешь матери по дому, не сработает.“ — я ей позвонил и уже предупредил, что ты будешь поздно.

— Я… Что… Ты! Да у меня… — сбивчиво начала я, панически ища лазейки к отступлению.

— „Завтра выходной день, ты сдала курсовую еще на прошлой неделе…“, — осведомили меня ехидным голосом.

— Откуда ты знаешь про курсовую?! — возмутилась я. Об этом она ему тем более не писала.

— «Ты мне позвонила, сказала об этом и радостно назвала „папочка“!» — язвительно произнес голос на другом конце связи.

— То-то отец удивился и поздравил меня дважды… — задумчиво пробормотала я.

— „Так ты свободна?“

— Вау!!! — радостно взвизгнула Марина, листая списки песен в плеере Милы. — Это же эксклюзивный альбом! Я весь интернет перерыла, но нигде их не было… — всё, теперь они — друзья на веки. Я сощурилась на Милу. Вот и всё, теперь я здесь лишняя. Они же без умолку будут обсуждать песню за песней, альбомы и состав групп. Ла-а-адно, тогда решила.

— Да, — в безнадёге выдохнула я, не понимая зачем так рискую своим моральным здоровьем.

— „Вот и замечательно, ты сейчас где? Я за тобой заеду“.

— А как же вечер? — язвительно спросила я.

— „Так уже вечер! Пять часов. Ты где сейчас?“

— Подъезжай к торговому центру возле „Зимнего“ сквера. Я буду там. Отбой, — и я быстро нажала на сброс. Положив телефон возле „занятой“ Милы, я быстро протараторила: — Девочки! Я побежала.

— Пока-пока… — одновременно ответили они и продолжили обсуждения. Я хмыкнула. Что же, Мила со мной о своих пристрастиях к музыке не поговорит. Я, её музыкальные предпочтения не слушаю, поэтому обсудить со мной “крутые басы на этом вот моменте”, она не сможет. 

***

Я потер глаза. Голова начала болеть, так еще и охрип. Замечательная поездка! Ничего не скажешь. А всё отец… „Едем со мной! Наберись опыта! Ты же будущий глава фирмы!“. Завернув к парковке, я остановил машину. Затем вышел и осмотрелся. Лина, медленно, как на заклание, брела в мою сторону. Обойдя машину, я открыл ей дверь.

— Присаживайся! — оскалился я в своей самой очаровательной улыбке. Она прищурилась, а затем молча села. Какое замечательное начало. Великолепно. А я, как влюбленный дурак, скачу перед ней как щенок за лакомство. Надо успокоится, я стал слишком раздражителен.

— Куда мы едем? — после десяти минут молчания она наконец соблаговолила слово молвить.

— Ко мне домой, — произнёс как можно ласковее и растягивая слова. Она замерла на мгновенье, но промолчала. Что-то странно она себя ведет. — Ты не хочешь спросить „Зачем?“.

— А смысл? — произнесла она эту фразу так, как будто она всё объясняла. Я задавил злость в зародыше. Спокойно, если не хочешь её потерять — успокойся. „Спокойствие“ — повторял про себя это слово как молитву. Еще десять минут мы ехали под ненавязчивую музыку из радио, которое я включил, чтобы не ехать в неловком молчании.

— Вот мы и приехали, — объявил я, когда остановил машину на стоянке у многоэтажки.

— Ты на каком этаже живешь? — ошарашено спросила она. Я взглянул на двадцатиэтажный дом.

— На двадцатом, — спокойно ответил и перевел взгляд на Лину. Та округлила глаза и вжалась в сидение. — Эй? Ты что, высоты боишься? — насмешливо спросил я.

— Н-н-нет… Да, — заикаясь ответила она. Я удивленно приподнял брови.

— Если хочешь, то могу нести тебя туда на руках, ты крепко ко мне прижмешься и… — Лина уже выскочила из машины. Я хмыкнул и вышел из машины, поставив её на сигнализацию. — Идем? — Девушка лишь кивнула головой. С чего это такая покладистость? Неужто что-то задумала? Когда мы зашли в холл, парень-охранник, сидевший в просторной кабинке через стекло, удивленно уставился на Лину. Я бросил на него хмурый взгляд и он тут же принялся внимательно рассматривать экраны камер наблюдения. То-то же. „Ну конечно“ — подумал я, когда вызывал лифт. — „Он ожидал увидеть супер-модель, а не обычную девицу, невысокого роста, которая удивленно оглядывалась по сторонам“.

Мы зашли в лифт. Я нажал на цифру двадцать и лифт поехал вверх, Лина вся сжалась и неотрывно глядела в одну точку.

— У тебя что, клаустрофобия? — спросил я.

— У меня акрофобия, я же уже призналась, что боюсь высоты, — выдохнула она и прислонилась спиной к стене лифта. Я не знал, что ответить. И мы пару секунд стояли в молчании.

Внезапно лифт резко дернулся вниз-верх и застыл. Лина взвизгнула и подлетев ко мне, крепко вцепилась и зажмурилась. Я ошарашено застыл. Взглянул вверх на счетчик этажей. Мы застыли в промежутке между девятнадцатым и двадцатым. Это кара небесная?! Через пару секунд и вырубился свет. Лина тихо всхлипнула и крепче вжалась мне в куртку. Я осторожно обнял её и начал поглаживать по спине. Было как-то неловко. Ей страшно, а у меня начала болеть голова.

— Я идиот! — хлопнул себя по лбу. Лина шевельнулась и застыла, а я, вытащив телефон из кармана, начал набирать служебный номер Макса, охранника, который сидел внизу. С лифтом, за всю историю этого дома, такое случалось только один раз, мы стали вторыми обладателями такого замечательного шанса, как проторчать в лифте до завтрашнего дня. На последней цифре телефон погас. Я раздраженно рыкнул и сунул телефон обратно.

— У тебя телефон с собой? — обратился я к Лине.

— Я забыла-а-а… — снова протянула девушка и зарыдала. Последняя надежда угасла за считанные секунды. Мы простояли минут двадцать в полной темноте, а затем я прислонился к стене лифта и сполз вместе с Линой на пол. Она уже успела успокоиться и притихнуть.

— Ты что, заснула? — шепотом спросил я. Она завозилась поудобней устраиваясь и выдохнула мне в ухо:

— Нет… — я дернулся как ошпаренный, а она продолжила. — Я боюсь, такое ощущение, что я в страшном ночном кошмаре. Сейчас из стен полезут всякие щупальца и лапы и схватят меня… А у меня даже святой воды или соли не-е-ет… Или трос удерживающий лифт оборвётся и мы полетим вниз на большой скорости и испытаем болезненную смерть в отчаянии и одиночестве… — драматично закончила девушка и снова всхлипнула. Я тихо засмеялся.

— Ты пересмотрела „Сверхъестественное“ и прочих ужастиков.

— Я думала, что тебя вообще кроме баб ничего не интересует… — задумчиво пробормотала она, а я возмутился:

— С чего это ты так решила? — и попытался пощекотать её. Она взвизгнула и смеясь, отскочила от меня.

— Ой? Ты где? — в голосе Лины прозвучала паника.

— Тут, — ответил, прислушиваясь к возне где-то справа от меня.

— Где это „тут“?! — возмутилась она.

— Иди туда, куда зовет тебя сердце… — я тихо посмеивался над происходящим. А она пошла. Споткнулась об мои ноги и чуть не отдавила моё хозяйство коленом.

— Еще пару сантиметров и… — выдохнул я с притворным ужасом. — Еще пару сантиметром и я бы остался без детей!

— Каких детей? — озадаченно спросила она, нагло усевшись мне на ноги.

— Будущих, — „и твоих“ — уже мысленно припечатал я и оперся головой об стену.

— А-а-а… — задумчиво протянула Лина. — Ярик?

— Ум-м-м?

— Ты знаешь, а в темноте с тобой можно нормально общаться. А когда нет рядом посторонних людей, ты перестаешь играть на публику.

— Ты меня раскрыла! Я с детства хотел стать актером, — печально протянул я, а затем осознал. — Я что, такой страшный, что ты меня даже видеть не хочешь?!

— А еще вы, мужчины, что-то говорите про женскую логику! — возмутилась она. Поерзав, она оперлась об меня спиной. Ну что она творит?! Спокойно сидит себе, у молодого парня со здоровыми интересами между ног, а ведь я не железный! — Ты какой-то чересчур горячий… — вновь завозилась она, а я крепко сжал зубы и медленно выдохнул. Не думаю, что она будет рада более близкому знакомству с другой частью моего тела, скорее я услышу “Грязное животное” и она забьется в какой-то из углов лифта.

— Да я вообще горячий парень! — хмыкнул, но насторожился, понимая, что она права. Лина повернулась ко мне и дотронулась рукой до щеки. На ощупь дотронулась до лба. Затем губами.

— Да ты горишь! Тебе срочно надо в постель! И скорую медицинскую помощь! — взволновано прошептала она.

— В постель только с тобой, а в скорую не хочу, — хмыкнул я.

— Не ерничай, — возмутилась она. — Не хватало еще, чтобы были осложнения. В твоем состоянии надо соблюдать постельный режим, иначе может стать хуже.

— Ну, сейчас такой возможности нет, — я фыркнул и хрипло рассмеялся, подумаешь, „температура поднялась“. — Хотя, у нас сейчас с тобой совместный полупостельный режим.

— Всё! Тебе нельзя напрягать горло, ты хрипишь. Молчи.

— А ты, уже не боишься темноты и высоты? — ехидно поинтересовался я.

— Потерплю, — буркнула Лина и положила свою руку мне на лоб. — Черт… Тебе надо жаропонижающее.

— Нормально я себя чувствую. Можешь не беспокоиться, — хотя, если признаться самому себе, мне была очень приятна её забота. А вот самочувствие действительно стало вызывать беспокойство, как бы её не заразить… 

***

Не знаю точно, сколько мы просидели в лифте. Я даже немного задремала, но очнулась от цокота каблучков по полу. Прислушавшись, я поняла, что мне не показалось и вскочив с колен Ярика забарабанила по дверям лифта. Цокот прекратился.

— Помогите-е-е!!! Мы застряли в лифте!!!

— Что? Сейчас-сейчас, — произнес… мужской голос. Я ошарашено уставилась в темноту. Может их двое?

— Алло-у, — мягко произнес мужской голос. — Максик, привет! Это я. Нет-нет, не бросай трубку! Тут в лифте люди застряли. Ты почему не следишь за порядком?! Давай-давай, вызывай ремонтника, а то бедняжки застряли и сидят там… Хорошо. Деточка, ты там как? — обратился уже ко мне незнакомец.

— Руслан! Это я, Ярослав!

— О! Ярик, мальчик мой, ты там как? И что за девушка там с тобой?! Я буду ревновать… — я расхохоталась, а Ярик шикнул на меня.

— Это — моя девушка! — властно отозвался он, а я замерла от удивления, но потом пнула его локтем. Это когда я успела стать его „девушкой“? — Нас скоро отсюда выпустят?! Ай! — возмущенно выдал он и крепче прижал к себе. Я попыталась вырваться, но хватка была железной.

Выпустили нас через полтора часа. Всё это время, Руслан развлекал нас разговорами и шутками. Ярик огрызался на его подколы, а я смеялась до слез не оставляя попыток слезть с его колен. Наверное… Это время, проведенное в лифте, было за последнее время самым веселым и насыщенным эмоциями. И мне не было страшно рядом с Ярославом одной, запертой в лифте.

— Прошу! — хрипло сказал Ярик, открывая передо мной дверь его квартиры. Я с опаской переступила через порог. Начиналось всё с маленькой прихожей, которая постепенно переходила в большую гостиную… В которой был накрыт стол при свечах. От которых остались одни огарки.

— Я так понимаю… Сначала должен был быть романтический вечер, а после — коварное соблазнение меня? — ехидно повернулась к Ярику. Тот тяжко вздохнув и разувшись, повесил куртку на плечики в шкафу.

— В твоем случае, до соблазнения дойдет только лет так к пятидесяти… Ты будешь раздеваться? Давай помогу? — я быстро сняла куртку и всунула ему в руки, пока Ярик на мгновение застыл, стянула сапоги и подошла к столу.

— Так, теперь переодевайся, иди в душ и быстро в кровать под теплое одеяло, — командным голосом начала я. Глядя на иронично приподнятую бровь Ярослава, я стушевалась и уже с меньшим пылом продолжила: — Будем мерить температуру…

Глава 8

— Ты не против, если я похозяйничаю у тебя на кухне? — спросила у меня Лина. Я заинтересовано оглядел её с ног до головы. «Ну, если она и готовить умеет, то жизнь моя в будущем будет просто божественна» — мысленно потер я ладони.

— Конечно не против! Чувствуй себя, как хозяйка, — и, уже уходя в душ, намного тише добавил: — Потому, что скоро ты ей станешь, — за спиной промолчали. Лина или не услышала, или услышала, но сделала вид что не услышала… Тьфу. Совсем мозги набекрень стали.

Раздевшись, я встал под теплые струи воды, и запрокинув голову, растянул губы в улыбке. Блаженство. Дом, милый дом! Как я устал. Не физически, а морально. В последнее время, было очень тяжело вообще что-либо соображать… Душ привел меня в более адекватное состояние, как будто под струями воды по телу стекла и усталость.

Раздался вопль, от которого я чуть не поскользнулся на мокрых плитах душа, когда вышел из кабинки. Быстро обмотав пояс полотенцем, выскочил в кухню. Лина, стоя спиной ко мне, уперла руки в бока и возмущенно взирала на полупустые кухонные шкафчики и открытый холодильник. На полках, изредка встречались хлопья неопределенного года выпуска, и какие-то баночки странного вида, о существовании которых я даже и не подозревал. В холодильнике, на средней полке сиротливо примостился маленький кусочек плавленого сыра, видавшего лучшие свои месяца, а может и годы.

— Плавленый сыр с плесенью, можно считать деликатесом? — холодным тоном спросила она, поворачиваясь в мою сторону. Увидев меня, начала багроветь, но тут же нахмурила брови и с шипением продолжила: — Ты вообще продукты покупаешь?! Ты чем вообще питаешься? Воздухом?!

— Пельменями. Или заказываю готовые блюда из ресторана, — ответил я, с интересом наблюдая, как Лина то краснеет, то бледнеет. И не понятно, то ли от смущения, то ли от злости? Скорее от всего сразу. Девушка резко выпустила воздух сквозь зубы. Побуравив меня взглядом, отвернулась и начала закрывать все открытые ею ранее полки. Я опустил глаза на пол, поглядел на босые ноги, шевельнул пальцами и хлопнув себя по лбу, быстро пошел в спальню, и натянул на себя байковые штаны, в которых я обычно сплю. Идя в кухню, я мельком бросил взгляд в гостиную. Стол был практически прибран.

— Эрик, а эта курица какой свежести? — спросила Лина, указывая ножом на куриную грудку из холодильника. Она была покрыта толстенным слоем льда и вызывала сильнейшее подозрение о своём возрасте.

— Я перед отъездом покупал… Вроде бы, а что?

— Ничего. Я тебе хотела куриный бульон приготовить, — безнадежно вздохнула девушка и пару раз ткнула острием ножа в грудку. Та, в ответ, лишь продолжила исходить леденящим холодом.

— Зачем? Я могу поесть и то что было накрыто на стол, — осторожно ответил я. Было очень приятно, что она обо мне заботится, но как-то всё это… Странно, непривычно я бы сказал. Да и не из чего готовить-то.

— Как «зачем»?! Ты же болеешь, а больным нельзя употреблять тяжелую пищу! Наверное, пусть пока размораживается, может всё не так и безнадежно, а ты найди аптечку. У тебя же есть аптечка? — с подозрением прищурила она свои синие, как небеса, глаза.

— Конечно есть! — совершенно невинно ответил Ярик. И вышел из кухни. Послышались звуки открываемых шкафных дверок. Продолжалось всё это минут десять, и у меня лопнуло терпение. Я вышла в гостиную и увидела как Эрик роется в тумбочке. Возмущенно глядя на него, я спросила:

— Ты что, даже не знаешь где у тебя в собственном доме находится аптечка? — он перевел на меня кристально чистые глаза.

— Ангелочек, — мягко сказал он, а у меня еще сильнее заколотилось сердце от его тона. И так ходит с голым торсом, нервирует девичью фантазию, чуть ранее вообще нанес непоправимую травму… Еще бы и без полотенца выскочил, идиота кусок! А я держусь как могу, стараясь не впадать в крайности. — Понимаешь… — я фыркнула. Что я должна понимать? Вздохнув, направилась в ванную. Открыв шкафчик, я обнаружила блестящую жестяную коробку с красным крестом. Вытащив её, вернулась в гостиную. Поставив коробку на стол, уставилась на удивленного Ярика.

— У нас, дома, аптечка лежит в ванной комнате.

— Понимаешь… Это всё мама. Я вообще аптечку не заводил, — развел он руками. Я вздохнула. Как много разных сторон открывается в людях… Особенно безалаберных, особенно когда ты у них дома. Подымаясь с колен, Ярик пошатнулся и схватился за тумбочку. На мгновение застыл, а потом развернулся ко мне с милой улыбкой и пройдя мимо, медленно сел на диванчик.

— Сильно голова кружится?

— Да нет… Просто, задумался о тебе, аж дух перехватило! — восторженно возопил он.

— Хватит ёрничать, — буркнула я себе под нос и сев рядом с ним, начала разбирать содержимое коробки.

Горячие, даже через свитер, руки, крепко обняли меня и прижали к такому же разгоряченному торсу. Я в ступоре застыла, ощущая как моё сердце начинает заходится в быстром темпе, а по телу пробежала сладкая дрожь. Так как я была в оцепенение и не проявляла сопротивления, Ярик затащил меня себе на колени и положил голову на мое плечо. Его горячее дыхание колыхало локон, выбившийся из моей прически. Парень не предпринимал никаких активных действий, кроме как уткнувшись мне в шею носом, медленно вдыхал воздух вперемешку с моими духами. Его слегка трясло, и когда я сползла с его колен, расцепляя руки, то не почувствовала сопротивления. Повернувшись к нему, я увидела как он медленно заваливается на бок и падает головой чуть ли не в аптечку, благо я успела схватить её, и голова Ярослава коснулась мягкого дивана, а не железной коробки с её содержимым.

— Ярик? Ярослав?! — в голосе у меня зазвучала паника.

— Тише… Голова. Немного. Болит… — медленно и монотонно произнес он. А я начала паниковать. Лекарства?! Жаропонижающее?! Скорая?! Скорая!!! Надо позвонить в скорую! Срочно! Я уже хотела схватится за свою мобилку, но вспомнила что оставила телефон дома.

— Че-е-ерт! — простонала я, хватаясь за голову и крепко сжимая в руках волосы. Так. Собраться, успокоиться и спокойно все обдумать. — Точно! — достав градусник из аптечки, я положила неподвижно лежащему Ярику её под мышку, а сама рванула в прихожую к выходу.

Выскочив на лестничную площадку, забаробанила кулаками в соседнюю дверь, где жил Руслан. Она распахнулась и я увидела неожиданно симпатичного молодого парня. У него были русые волосы, сейчас находившиеся в легком беспорядке. Болотисто-зеленые глаза, которые с удивлением глядели на меня. Парень был выше меня на голову, и слегка худощавого телосложения.

— Э-э-э… А Руслана можно? — опешила я. Парень оглядел меня с головы до ног. Особенно задержав взгляд на ногах. Я опустила голову и увидела свои босые ноги, рябившие пестрой расцветкой носков. Упс.

— Лина, что ты делаешь? — спросил знакомым, голосом парень. Правда, уже без идиотских интонаций.

— Руслан?!

— Эм… Да. Что ты хотела? Где Ярослав?

— Ярик!!! — взвизгнула я, округляя глаза, Руслан поморщился. — Точно, можешь помочь? — я умоляюще уставилась в глаза парню.

Через двадцать минут я тряслась в машине скорой помощи, тревожно поглядывая на неподвижно лежащего Ярослава. Температура его была тридцать девять и семь. Видимо она постепенно подымалась… А я его в душ погнала. А вдруг бы он там поскользнулся и убился?!!

— Девушка, не переживайте так. Ему помогут в больнице. Жаропонижающее мы уже вкололи, — сказала мне молоденькая медсестра, видя как у меня глаза от ужаса распахиваются и становятся блестящими от слез. — Может, вам успокоительное дать? — я лишь кивнула. Она протянула мне бутылку с водой и таблетку. Бросив в рот таблетку, я залпом осушила пол бутылки за раз. И протянула её обратно медсестре. Та взяла её и положила на сидение рядом с собой. В полном молчании мы доехали до поликлиники. Ярика на каталке повезли сразу до общей палаты.

— …шка? Девушка?!

— А?! Что? — встрепенулась я, стоя возле доктора и медсестры.

— Для начала, мы должны хотя бы узнать, кто наш пациент. И кем вы ему приходитесь.

— А-а-а… Его зовут Ярослав Вольф, двадцать один год. Меня зовут Аделина Рихтер, восемнадцать лет. Учимся. Я в колледже, он в университете, заканчивает. Я его… невеста, — на последнем слове я вздохнула. Уж лучше бы он никуда не ехал… «О, Боже… А если, если он умрет?!» — закралась в мозг истеричная мысль.

— … Да девушка! Аделина! — прикрикнул на меня доктор. Я бросила на него взгляд. «Борис Сизов» — гласило на бейджике.

— А? — Мне ваша биография не нужна. Вольф… Хм. Вольф! Сьюзен, переводи Вольфа в отдельную палату. Быстро. Та-а-ак. Девушка, а вам надо отдохнуть. Может поедете домой?

— Нет-нет. Я побуду тут.

— Ну, как хотите. Только помочь вы ничем не сможете, — под конец разговора бросил врач и ушел на обход. Я же пошла в приемную и позвонила домой.

— Ваш сын подхватил особую лихорадку, которую разносят насекомые в Азии. Из-за неё может произойти обезвоживание и летальный исход. Он выезжал туда в ближайшие дни, недели? — доктор Сизов внимательно посмотрел на Элизабет и Романа Вольф.

— Да… Мы буквально сегодня прибыли из Кореи. По делам фирмы ездили.

— Роман! — возмущенно воскликнула Элизабет. — Ни на день тебе ребенка доверить нельзя! За кого я замуж вышла?!

— За человека, в которого влюбилась, — нежно улыбнулся он жене. — А наш сын уже взрослый мужчина. У него невеста есть! — немного возмущенно под конец выдал Роман, переводя взгляд на меня. Дальше вслушиваться я не стала и прикрыла веки, сидя на мягкой скамье, вдыхая больничный запах и начиная дремать…

Закатные солнечные лучи пробивались сквозь листья деревьев, небо пылало алым на горизонте, а чуть выше отдавало нежно-лиловым оттенком. Ветер волной прошелся по высокой изумрудной траве, принося пряные ароматы летнего вечера. Солнце постепенно уплывало, даря последние яркие, теплые лучи.

— Лина… — Ярослав лежал головой у меня на коленях и нежно улыбался. Затем протянул руку и надел на голову венок из трав и одуванчиков. Я хихикнула когда выбившаяся травинка щекотнула мне нос.

— Что? — мягко улыбнулась я, глядя на него и проводя рукой по мягким светлым прядям. Он прищурил глаза и протянув руку, коснулся моей щеки, сердце трепыхнулось и меня как будто окутало теплом. Такая нежность скользила в его движениях, взгляде… Я нагнулась к нему, и теперь нас разделяли только пару сантиметров. Он приподнял голову и коснулся своими губами моих… И прикосновение это было как легкий, теплый, весенний ветерок.

— Я люблю тебя… — прошептала, тихо прикрыв глаза, чтобы не смущаться, но он услышал и также шепотом ответил:

— Я знаю, и я тебя, — я открыла глаза и с ужасом увидела как он исчезает. Растворяется в воздухе. Очертания его тают, и вот пустота. Вокруг. Всё как будто вымерло. Настала глубокая ночь и только ветер тоскливо взвыл в кронах деревьев.

— Нет… Нет! Не-е-ет!!! — вырвался из души крик.

— …ись! Да что же это такое! Да проснись же! Деточка, — услышала я голос. И всхлипнула. — Ну-ну, кошмар приснился? Ничего, сейчас сестричку позову, она тебе успокоительного накапает, — я открыла глаза. Надо мной склонилась пожилая женщина. Я резко поднялась, чуть не столкнувшись с ней лбом и ошарашено огляделась по сторонам. Затем вскочила и побежала в палату, где лежал Ярик, за спиной раздался лишь удивленный оклик. Резко распахнув дверь, я застыла каменным истуканом, вглядываясь в его бледноватое лицо. Прислушиваясь в спокойному дыханию. Тихо закрыв дверь, подошла к кровати и уселась на стул рядом.

— За что же я тебя полюбила? — прошептала, пристально вглядываясь в его спокойное лицо. Буря эмоций, сейчас пылавшая во мне, загорелась еще сильнее, когда его густые, в тон бровей, ресницы дрогнули и он открыл глаза, затем губы расплылись в широкой улыбке, Ярик повернул ко мне голову.

— За то, что я самый обаятельный и привлекательный, а так же просто великолепный. Эх… И стоило только серьезно заболеть, — насмешливо изогнул он брови. Я возмущенно уставилась на него, чувствуя как лицо идет красными пятнами от смущения.

— Ты о чем? Ну, то, что скромности тебе не занимать… — попыталась съехать с темы.

— Ангелочек, я глухотой не страдаю. У меня просто болит голова…

— Ага, а еще какая-то серьезная лихорадка. Тебе послышалось.

— Что именно? — сделал он серьезное лицо, правда, глаза так и искрились смехом.

— Что я тебя любл… Ах ты, паршивец! — выдала я и отвернулась. На данный момент, я чудно переливалась всеми оттенками алого.

— Ты такая милая, когда краснеешь… — его глаза смешливо прищурились и он протянул ко мне руку, тыльной стороной ладони огладив щеку. Я вздрогнула, вспоминая сон.

— Я — не милая, я — злая, — припечатала, но не отстранилась.

— Знаешь, я тоже… Тебя люблю, — я застыла и округлила глаза. Поерзала на стуле, затем встала и отправилась деревянной походкой к двери.

— У тебя горячка… Вот потом вылечишься, выздоровеешь, пожалеешь о своих словах и вообще я ничего не знаю, и не слышала, и не говорила… — бубня это всё под нос, я открыла дверь и вышла, за спиной послышался тихий смех перешедший в кашель. “Надо поспать, а то бред несу… Заговариваюсь, еще и этот…” — уже мысленно бурчала я, бросила взгляд на закрытую дверь, а затем оперлась об стену. Губы расплылись в дебильной улыбке. “Дура” — мысленно констатировала и хихикнула.

Глава 9

Иногда кажется, что мир перевернулся. Меняется мнение, мысли, чувства… Саму жизнь ты видишь с какой-то другой стороны. Открываются новые, раньше не ведомые тебе стороны. Как будто я снова маленький мальчик, открывающий для себя мир. Черт побери! Да я как маленький щенок, с восторгом жду следующего дня! И её… Я лежал на больничной койке и смотрел в потолок. Гладкий, выбеленный потолок, пересекала едва-едва заметная трещинка. Она зигзагами извивалась по потолку и к концу разбивалась на две. А может наоборот. Это две трещинки перешли в одну? В палату вошла медсестра. Хрупкая, глаза пугливые, опущены в пол. Сама она очень даже симпатичная, но в ней присутствовала некая скромность и отчужденность, что возможно отпугивала от неё поклонников. Я думал, такие девушки вымерли… Ну, почти. Лина конечно не такая, но иногда на неё находит. Занудство находит. Девушка поздоровалась со мной, робко улыбнулась и подошла снять капельницу.

— Кхм… Сегодня вечером у вас капельница.

— О-о-о, — насмешливо протянул я. — Как никогда, был в этом уверен!

— Последняя, — уточнила она. Я удивленно приподнял брови, а затем с подозрением на неё посмотрел. — Завтра утром, вас осмотрит врач. Если всё будет в порядке, то вас выпишут.

— Ура-а-а!!! — заорал я, забыв о том, что нахожусь в больнице. — Господь услышал мои молитвы! Месяц доставания его из этого Ада, привел к успеху! — в порыве эмоций, я поднял руки к потолку, а затем подскочил к медсестре и закружил её в объятьях. Девушка ошарашено смотрела на меня с окаменевшим выражением лица, но тем не менее, её щеки начали наливаться ярким румянцем, а я не обращая на это внимания скакал с ней по палате. Послышался грохот резко захлопнутой двери. Сразу застыл на месте. Затем поставил девушку на пол и, отойдя от неё на пару шагов, медленно повернулся на звук. Лина стояла, опершись плечом о косяк, а на губах играла ну, о-о-очень добрая и нежная улыбка. У меня мороз по коже побежал. Вспомнилась мама. Она обвела взглядом комнату, посмотрела на медсестру, на меня.

— Добрый день, — сказала девушка. Такой я её ни разу еще не видел. И если ляпну нечто на подобии «Это не то что ты подумала», то за последствия не ручаюсь.

— Я… пойду? — робко спросила медсестра. Лина и я синхронно кивнули и девушка быстро ретировалась, тихо прикрыв за собой дверь.

— Смотрю, ты уже выздоровел? — короткая, но внушающая опасения пауза. — Я рада, — сказала она и пройдя по комнате, села на стул возле кровати. Я почувствовал некую зарождающуюся злость, её холодность меня раздражала в данный момент.

— Я рад, что ты пришла меня проведать, — перенял её спокойствие. — Меня завтра выписывают, — подошел к кровати и с размаху на неё упал. Из подушки выбился пух и разлетелся по комнате. Лина чихнула и хихикнула. Напряженная атмосфера сразу развеялась.

— У тебя лицо, как у обиженного ребенка… У которого отобрали конфетку. Апельсинку будешь?

— Издеваешься? Ты мне эту гадость практически каждый день приносишь. И главное то, что ты знаешь, что я цитрусовые терпеть не могу! — возмутился я, морща в недовольстве нос.

— Можешь, не можешь… Зато, витамины! — занудно-поучительным тоном закончила девушка. Я недовольно фыркнул, но раздражение как рукой сняло. Вообще на неё долго злится не могу. Лина тоже перестала изображать «добрую» инквизицию. У нас вообще отношения стали странные… но, конечно, лучше чем было раньше.

После случайного её признания, в этой палате я провалялся месяц. За всё время, она навещала меня чуть ли не каждый день. Если честно, я устал по больнице бегать… Апельсины раздавать. Мы стали лучше понимать друг друга. Она теперь меньше ёрничала и не бурчала, и! И могла совершенно спокойно говорить со мной. Да Лина даже истерики ни разу не закатила! Не то, чтобы хотелось, просто непривычно. Обычно, в моих предыдущих отношениях, девушки часто закатывали истерики и отвратные скандалы… Собственно, какие отношения? Их и толком то не было. Только плотский интерес. Причем с обеих сторон. Плюс, к «слабой» стороне, добавлялся и интерес к деньгам. В общем, что раздражало, как только девушка узнавала, что я из семьи «богатеньких Буратино», то её отношения ко мне сразу менялись. «Вот интересно, если бы я был из обыкновенной, ничем не примечательной семьи, то как бы они ко мне относились?» — часто задумывался я. Один раз даже проверил. Познакомился с одной. Пообщались, как только девушка узнала, что я из семьи электрика и учительницы (кстати, так было на самом деле, только родители подрабатывали на разных работах и тяжко трудились, перед тем как подняться на ноги), она вскоре «неожиданно» исчезла. Встретились мы в университете. Сказать, что она была в шоке, когда узнала правду — это не сказать ничего. Но не важно. С Линой я мог просто говорить и от этого становилось на душе тепло…

Она скосила в мою сторону глаза. Затем резко приблизилась, нависнув надо мной. На её губах играла нежная улыбка, глаза были прищурены. Я даже дыхание затаил от близости. Она никогда так близко меня не подпускала. Ну, нет, простого общения мне явно уже давно не хватает. Я приподнялся на локтях и потянулся к ней губами. Осталось буквально пару сантиметров, наше дыхание уже переплеталось в одно…

— На! — она сунула мне под нос дольку апельсины. Я отшатнулся, как черт от ладана и укоризненно на неё посмотрел. Лина же беззастенчиво расхохоталась и положила в рот дольку. С наслаждением её прожевала и показала мне язык. Я ошеломленно уставился на неё. Нет, ну это ни в какие рамки не идет! Ну, что же, я мстить умею. Изощренно…

Меня снова тянуло на смех. Ну вот, не понимаю, что со мной творится! То смеюсь, то плачу. Хотя нет. Знаю. Я — влюбилась. И с неким ужасом это признаю. С каким-то даже отвращением вспоминаю Женю. А вдруг ситуация повторится? Ну, не в списываниях, конечно, но вообще…

Дразнить Ярика, мне определенно нравится! Боже мой! Сейчас он выглядит как самый настоящий ребенок, а глаза… О-о-о! В этих серо-стальных глазах плескалось море удивления. Я покосилась на него. Он лежал и настороженно смотрел на меня. И просто улыбался. Не издевательской улыбкой, а просто и без масок, искренне улыбался. Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце начинает сильнее колотиться. Если бы я подольше на Ярослава поглядела, то заметила бы, как на лице его расплылась коварная улыбка, но в этот момент я отвернулась и положила почищенный апельсин на тумбочку.

— Лин… — я тут же развернулась. — Знаешь…

— Нет, не знаю, — быстро сказала, перебив его речь. Он тяжко вздохнул, но продолжил:

— Так вот, я хочу тебе кое-что рассказать.

— Что именно? — мне перестал нравиться его голос. Какой-то внезапно осипший, натянутый, взгляд потух. Он взял меня за руки.

— Наклонись ко мне, пожалуйста, я шепну. Не хочу говорить об этом в полный голос, — я послушно склонилась к нему. — Я… Но скажу только раз! … Я люблю тебя! — внезапно его голос стал вкрадчивым, с мурлыкающими нотками, от него по телу пробежала легкая дрожь. А затем Ярик меня поцеловал. Умело так, профессионально, блин. Для начала, после расставания с Женей, я больше ни с кем не целовалась и это можно сказать, мой первый поцелуй за данный период. Сначала застыла от его слов, сердце бешено заколотилось от простого поцелуя и я попробовала вырваться, но он крепко держал мои руки. Рывок и я уже лежала на спине, а Ярослав нависал надо мной, немного отстранившись назад, и внимательно разглядывал.

— Я тебя убью… — возмутилась я, но голос был каким-то сиплым и неуверенным.

— Ангелочек, ты так прелестна когда смущаешься и краснеешь, — он ласково улыбнулся, но затем его губы расплылись в коварной улыбке. Ярик наклонился к моему уху и голосом, полным искушения и соблазна, прошептал: — А не девственница ли ты? — я почувствовала как начинаю багроветь, такое ощущение, что покраснела до кончиков ушей.

— Нет, — рыкнула ему в лицо.

— Да-а-а? — насмешливо выдохнул он в моё ухо. Теперь меня бросило в жар.

Нет, ну это уже слишком нагло. Одной рукой он держал мои руки над головой, а другой провел по ключицам и талии, его ладонь обжигающе скользнула под рубашку. Я вздрогнула и попыталась снова вырваться. Он усмехнулся и снова поцеловал меня. Мягко, нежно. Скользнул губами по щеке, а потом отпустил мои руки и отстранился. Точнее встал с меня. Гад. Оседлал, чтобы не могла вырваться. Я пару секунд полежала, подождала пока участившееся дыхание успокоится, смотря в потолок, дала возможность успокоиться уже сердцу и встала. Ярослав сидел на стуле и насмешливо взирал на меня, подперев голову рукой. Я с некоторым раздражением и смущением разом, посмотрела на него и не нашла что сказать.

— Всё ты врешь, — через несколько минут молчанья сказал он.

— Что? — в раз напряглась.

— Что ты не девст…

— На-на-ла-ла-ла! Всё! Хватит повторять это слово! Да! Ты угадал! Доволен?! — истерично перебила я Ярика. Я обошла его и подошла к тумбочке забрать рюкзак, который бросила рядом. Но дойти мне не дали. Парень обнял меня сзади и начал смеяться. — Я что-то не поняла, чего это тебе так весело? — бурчала я.

— Ура-а-а… Первая истерика, — радостно протянул он. Я от удивления перестала расцеплять его руки и подняв голову, посмотрела на него очень внимательным взглядом. А не пора ли санитаров звать? Он наклонился ко мне и я зажмурилась. Но вместо поцелуя в губы, он чмокнул меня в лоб и расцепив объятья отошел на шаг. — Я завтра зайду в гости, хорошо? — я открыла один глаз, затем второй и молча кивнула.

— Я… Мне пора. До завтра? — затараторила я и схватив рюкзак, вышла из палаты.

— До завтра… — услышала я до того как закрыла дверь. Обернувшись к Ярославу, я смущенно улыбнулась, и кивнув ему, быстро ушла.

— Знаешь… Пожалуй, я буду держать тебя поближе к себе или даже запру у себя в комнате, — пробормотал я, когда Лина вышла из своей комнаты. Волосы она распустила, на лице был нежный макияж, который только подчеркивал её синие глаза, а на губах был бесцветный блеск. На ней было черное платье-солнце чуть ниже колена, с узором по лифу, изящные полусапожки на каблучке, а в руках она держала маленькую дамскую сумочку. Я сглотнул. Затем оглядел себя в зеркало в прихожей. Кеды, темно-синие джинсы и рубашка на выпуск. — Как-то я не соответствую тебе…

— Я могу переодеться, — быстро ответила она. Было видно, что Лина не очень комфортно чувствует себя в таком наряде. Я отрицательно помотал головой и помог надеть ей её курточку. Затем сам надел шапку, шарф и теплую куртку… Если бы не Лина, я бы просто надел косуху и не заморачивался! Так нет же, чтобы снова не заболел! Заботливая моя. Она, заметив мое недовольство, лишь насмешливо фыркнула и крикнула родителям: — Мам, пап, я пошла! Вернусь…

— Я её верну вам в целости и сохранности, — сказал я вышедшему на вопли дочери мистеру Рихтеру. Тот усмехнулся, кивнул, и я вытолкал начавшую упираться Лину на лестничную площадку.

— Куда поедем? — спросила она меня, когда мы сели в машину. Я звякнул ключами.

— Ну, вследствие того, что ты так очаровательно выглядишь в своем платье, дорога тебе прямиком в ресторан, — провозгласил я. Она улыбнулась, но ничего не сказала. Я завел машину и вырулил из домов на главную дорогу.

Ресторан был и красив, и музыка в нем играла нежная, и еда была отменная. Но было до унылости скучно. Ярослав и я доедали уже десерт, когда официант подошел к нашему столику и положил на стол маленькую коробочку. Ярик кивнул ему и тот молча удалился. Я удивленно посмотрела сначала на спину удаляющегося официанта, а затем на парня.

— Это тебе, — коротко сказал он, отводя взгляд в сторону. Я взяла коробочку и открыла. Внутри на мягкой подушечку лежал браслет. Серебряный с полукруглыми, гладкими, камнями синего цвета с прожилками и более светлыми вкраплениями. Я подняла от браслета глаза и взглянула на Ярика.

— Э-э-эм…

— Это лазурит или ультрамарин… Просто они мне по цвету напомнили твои глаза, а так, как у тебя сегодня именины… И вообще… Короче, это тебе подарок, — сбивчиво закончил он. Я удивленно смотрела на него. Слушала его неожиданно сбивчивую речь и думала, что люди, когда влюбляются, то становятся неожиданно очень милыми.

— Спасибо большое! — радостно ответила я и протянула руку с браслетом, чтобы он его надел. Ярослав застегнул застежку и поцеловал кончики пальцев моей руки. Я покраснела и настойчиво, но не резко, освободила свою руку из его, и сделала вид, что внимательно рассматриваю браслет, хотя на самом деле смотрела из-под челки на довольного, как кота, Ярика.

— Знаешь… Здесь, конечно, очень красиво, всё было очень вкусно, спасибо тебе огромное! Я очень рада, что ты сводил меня в такое место, но здесь… Так сказать, очень скучно, — закончила я свою тираду. Все-таки было еще довольно-таки неловко говорить с ним как… с парнем? Женихом? Черт! Ну, хоть сейчас нормально с ним общаться могу. И то радость.

— Фух, а я уже думал, что тебе здесь так понравилось, что решила сидеть до закрытия, — облегченно выдохнул нахал. Я возмущенно посмотрела на него и съязвила:

— А я думала, это твоё любимейшее место и поэтому ты сидишь здесь и не пытаешься придумать что-то интереснее.

— Да, ты права. Мне здесь нравится, но я все-таки знаю место повеселее, — не дал он разгореться некрасивому скандалу из-за пустяка. Я устыдилась. — Надеюсь, ты была хоть раз в клубах?

— Да, — я задумалась, вспоминая последний «Крестовый поход» в клуб. Было это год назад, после, я и ногой не ступала на территорию таких увеселительных учреждений.

— Ну, тогда мы покидаем это очаровательное место! — я лишь кивнула, смотря, как его губы расплываются в улыбке. Он заметил мой взгляд, и теперь его улыбка стала такая… Такая соблазнительная, манящая… Что… Я поняла, что крыша совсем улетела в дальние просторы, оставив меня один на один с этим хитроумным змеем.

Глава 10

Отношения строятся на доверии. Доверие должно быть взаимно. Оба человека должны понимать, что у каждого должно быть что-то личное, каждый должен побыть один, каждый имеет право на ошибки и их исправления. Чувства могут исчезнуть, могут вспыхнуть, как пламя. Днём светит солнце, ночью — луна. Но бывают и утро, и вечер, когда солнце и луна могут встретится. Нет только черного и белого. Всё имеет свои оттенки. Однажды усомнившись в человеке, будешь видеть в его поступках какой-то подвох.

Что можно сделать, чтобы исправить ошибки? Доказать на деле что ты чувствуешь и прав ли. Мы не виделись около месяца…

Вот после того как потерял, понимаешь что чувствуешь на самом деле. Лучше бы мы туда не ехали…

Тяжеловато воспринимать тот факт, что возможно, опять же — возможно, ты очередное развлечение. Хм… Я конечно понимаю, что нужно доверять человеку, всё относительно меняется в этом мире. Но когда тебе “наездили” по ушам, “облили помоями” и чуть не изнасиловали, при этом ты видишь как твоя вторая половинка целуется с какой-то девкой, а потом заявляется еще и бывший и начинается полный вздор, то просто надо хорошенько поразмыслить над всем происходящим…

— Аг-р-р-р!!! — со злостью звезданула чашкой об кафель. Та разбилась на мелкие осколки и оцарапала мне голые ноги. Происходило сие действие посреди ночи. Родители уже боятся ко мне подходить, чревато последствиями. Послышался топот и в кухню зашел отец.

— Да, когда же у тебя прекратиться этот психоз?! — видимо у папы лопнуло терпение. Я прожгла его злобным взглядом.

— А вам, Борис Рихтер, я еще пощечину не простила!!! — голос то и дело срывался на истеричные нотки. — Да если бы не вы с вашим идиотским намерением, я бы с этим “козлом” не познакомилась и жила бы счастливо! — правда на этой фразе осеклась, вспомнив что этот “козел” все-таки мне нравится. А бывший “козел” меня просто использовал и была бы я как лохушка в счастливом неведение.

— Спать иди, — буркнул он и ушел обратно в свою спальню. Я проводив отца взглядом и поняла, что обидела его. Но стыдно не стало, нечего преследовать корыстные цели… Упершись в стол руками, я скрипнула зубами от вновь нарастающей злости.

— Лина… — в кухню зашла мама.

— Ты мне тоже что-нибудь интересное сообщишь? — с издевкой в голосеспросила я.

— От чего же? — она прошлась по кухне, открыла крайнюю дверку в шкафчике и достала от туда бутылку красного полусладкого вина. — Садись, — кивнула она в сторону стула у стены, сама же достала два бокала, поставила их на стол и наполнила вином. Один подвинула мне. Я села и опустошила бокал одним глотком. Мама хмыкнула и наполнила его еще раз.

— И чего мне от тебя ожидать? — с грустью в голосе спросила у неё.

— От меня можно ничего не ожидать, а вот я от тебя ожидаю ответ на вопрос “Почему, когда приходит Ярослав, ты сбегаешь через своё окно и пропадаешь целый день?” — мама иронично глянула на меня.

— Я думаю…

— Да ты что? Ого-о-о! А я и не знала об этом. А теперь конкретнее.

— Понимаешь… Мы с Яриком поехали в тот клуб. Я сама предложила что-то повеселее когда мы были в ресторане… Вот мы туда и поехали. Где повеселее… Как оказалось, Ярослав был там постоянным гостем, нечто типа “VIP” и за ним всегда был закреплен столик. Мы сели, поболтали, заказали напитки, безалкогольные… Через некоторое время к нам подошли его “друзья”. Какие-то напыщенные и видимо уже подвыпившие… Мудаки, — злобно процедила я сквозь зубы и глянула на маму. Та кивнула головой, чтобы я продолжала. — Так вот, подсели к нам. Ярик был удивлен, но рад. Они поздоровались, посмеялись, вспомнили некоторые моменты из жизни. Ярик представил меня им. Все мило по улыбались. Один… тип, “нечаянно” толкнул свой коктейль на Ярослава и он пошел оттирать его с рубашки в туалет. Когда Ярик скрылся с виду, один из этих пижонов осмотрев меня с ног до головы выдал такую фразу “Ты его очередная девка? Что-то планки у Ярослава стали падать!”, все дружно так заржали. “А может она просто умеет кое-что очень хорошо делать? Ты как в постели, а?”, я послала их на три веселых буквы. Они снова заржали и стали рассказывать о своих походах по бабам вместе с Яриком. В каких он позах любит заниматься сексом и как менял девушек, как перчатки. Напророчив мне ту же участь что и других, они предложили мне пойти поразвлечься с ними. Я поднялась из-за столика и высказав все, что о них думаю собиралась уйти, один схватил меня за руку и с силой дернул обратно. “Всё равно темно и никто не заметит”, заржал другой и рванул моё любимое платье на бедре. Возле бара было светло и я увидела, как Ярослав целуется с какой-то блондинкой. Откуда ни возьмись появился Женя. Чтоб его кастрировали!!! И начал поливать меня “грязью” и обзывать продажной девкой. Компашка и придурок, который меня держал, предложили присоединится к празднику. Дальше, всё, как в тумане. Очнулась тогда… Когда глаза начал заливать пот и слезы, а ногти были все в крови… Синяки долго сходили. Сама я бежала куда-то по улице. В общем, я тогда взбесилась конкретно, а сопротивления никто не ожидал. Думаю, что они не скоро еще смогут хорошенько поразвлечься… Переночевала я у Милы. Чтобы вас не пугать своим видом и приведя себя в порядок, утром вернулась домой… А он… Не хочу его видеть… У-у-у…

— Ну-ну, — мама погладила меня по голове, пока я глотала слезы. От содержимого бутылки осталась где-то около четверти. — А почему ты не поговоришь с Ярославом в спокойной обстановке? Ведь пока не разберешься точно, что случилось, то вообще ничего не поймешь.

— Не хочу ни в чем разбираться… Вообще ничего не хочу.

— Нет, ну ты представляешь?! Я её не могу увидеть в течении месяца, — буркнул я, положив голову на стол. Марина пихнула меня локтем в бок.

— Ты это уже десятый раз повторяешь, и хватит пить!

— Я не пью! Я употребляю…

— А почему ты не сходишь к ней домой?

— Да я каждый день ходил… И каждый раз её нет дома. Она меня избегает!

— А причину почему она так поступает, выяснить не пытался?

— Я выяснил это еще в тот день…

— Да ты можешь нормально мне ответить?!! Расскажи уж наконец, что произошло! — разъярилась она.

— Мы пришли в клуб, сели, выпили по коктейлю. Потом пришел Диня с компанией. Я обрадовался старым знакомым. Мы поболтали, я представил им Лину… Она была так очаровательна…

— Не отвлекайся! — оборвала меня Марина.

— Один из компании… Вик, опрокинул на меня “Кровавую Мэри” и я отлучился отмыть коктейль с рубашки в уборную. Потом пошел к бару заказать для Лины мороженое…

— Хе…

— Да мороженое! Она его любит. Тут налетает на меня эта… Черт! Марго, точно! И полезла целоваться, я отпихнул её и послал ко всем чертям. Она устроила истерику и пришлось успокаивать собравшуюся толпу. Наконец пройдя к нашему столику, Лину я там не обнаружил. Зато обнаружил парней с оцарапанными рожами и одного придурка, которого я уже встречал. Все были в скрюченных позах. То дерьмо, которое я уже встречал, как оказалось, бывший парень Лины, обозвал её дрянью, проституткой и подстилкой. “Друзья”… Теперь уже бывшие друзья, поддержали его. Я вмазал этому… Бывшему по его харе. Началась драка. Приехали копы и всех повязали. Отец отмазал и я на следующий день был свободен. Потом подкараулил этого Женю и снова избил. Сломал ему руку и два ребра… — Марина присвистнула, а я продолжил. — Теперь он в больнице… Эхе-хе-хе… И уж точно не заявит на меня, так как конкретно пересрал. И причины на то есть. Я хорошенький компромат на него собрал. А знаешь что самое ужасное?

— Что?

— Самое ужасное, это то, что они её хотели изнасиловать! — я со всей силы ударил кулаком по столу. Звякнула стеклянная посуда.

— Ярослав…

— Не надо, пожалуйста! Только не начинай мне читать нравоу…

— Да иди ты к черту со своими нравоучениями! Я ничего такого не хотела тебе говорить. Иди сначала проспись, а то сидишь, бухаешь…

— Я не бухаю, я…

— “Я употребляю”, — передразнила она меня. — Знаешь что? Ты превратился в тряпку! Сопли на кулак наматываешь, ноешь, как баба!!! Господи, я и то сейчас мужественней тебя буду! А я девушка!

— О-о-о… Ты наконец признала тот факт что ты — девушка?

— Да иди ты… Кстати, помнишь того парня, он еще Лину с Милой забирал тогда? Его зовут Дима, мы с ним недавно гуляли…

— Ага-а-а… Так вот почему ты на девушку стала похожа? Хе-хе, даже юбку надела… И светишься от счастья…

— Хватит! — Марина со всей дури (которой кстати у неё было навалом) бахнула меня по спине.

— Дура что ли?! — я подскочил на месте и грозно на неё уставился.

— О, другое дело! Ожил… А теперь тащи свою задницу к себе домой, отсыпайся, похмеляйся и иди расставь все точки над “і”!!!

— Так точно, мой капитан! — встал я по струнке смирно и игнорируя удивленные взгляды посетителей, вышел из бара строевым шагом. Как добрался домой… Помню смутно.

— Лина, ты тепло оделась?! — мама крикнула, но я промолчала. Просто вышла, тихо закрыв за собой дверь.

Идя по тротуару, я вдыхала холодный и влажный зимний ветер. Мелкие снежинки слетали с неба, но долетая до земли — таяли. Кое-где были кучи мокрого снега, под ногами хлюпала вода. Я старательно обходила лужи чтобы не промочить сапоги. Лишних проблем мне не хватает? И так в голове каша… “А все-таки мне его не хватает… Что?!! Он же негодяй! Но он же ничего не сделал… Он гад! Но то, что мне наговорили может быть не правдой! Но у него такие… друзья-имбецилы!” — такая каша творится у меня в голове каждый день… То хочется неимоверно увидеть его, то прибить. Остановившись напротив так хорошо знакомой заправки, я вздохнула и пошла в сторону магазинчика возле колонок.

— Лина! Давно тебя у нас не было!

— Дядя Марк! — я подбежала к нему и крепко обняла. Он хороший человек, двоюродный брат моей мамы, Марк всегда любил меня как дочку, еще бы, он же и мой крестный отец. Своих детей с женой они не имеют, взяли из приюта мальчишку. Но до этого они всегда со мной любили гулять и возится. Дядя работает на этой заправке и я иногда прихожу ему помогать. Мне всегда почему-то нравилось наблюдать за людьми. Некоторых ты видишь часто, а некоторых не увидишь никогда больше. Каждый человек разный, со своим характером и поведением. Даже за те пять-десять минут, удается немного разузнать чей-то характер, совсем чуточку, но ты постепенно начинаешь быть внимательнее и замечать некоторые мелочи, которые не заметил бы никогда до этого.

— Ты чего не заглядываешь, а? Я скучал, — дядя отстранился и с прищуром посмотрел на меня. — Небось женишок приставучий, раз так долго ты не приходила. А раз пришла, значит что-то случилось…

— Да всё хорошо! С чего Вы взяли?

— Да ты всегда прибегаешь сюда после каких либо событий делится впечатлениями. И судя по синякам под глазами, впечатления не очень, — подметил Марк и повел меня в подсобку. Я сразу же подошла к своему шкафчику, который еще с детства обклеила цветочками и сердечками, достала и надела на свои джинсы свободные брюки от заправочной формы и застегнув куртку, затянула шарф.

— Я готова! — улыбнулась я Марку.

— О Господи, ты не исправима, — он провел рукой по лицу и с возмущением посмотрел на меня. — Как и всегда делаешь вид, что всё хорошо! Ладно, судя по твоему поведению, говорить ничего ты не собираешься. Ладно, чего стоим, кого ждем?! Быстро за работу! — командирским голосом закончил он.

— Есть, Сэр! — приложив руку козырьком к шапке, я выскочила на улицу и потопала в сторону мойки. Смывать пену с машины шлангом — вот что я люблю!

— Черт бы тебя побрал! Чтоб тебя катком переехало! — бесился я из-за тупоголового водителя, который ехал впереди. — Чтоб тебя баран выеб…

— Ярослав!

— Да мам? — сделал я невинные глаза.

— Хотя бы в моем присутствие, сдерживай свои эмоциональные порывы. Кстати, ты знаешь что, Лина просила передать, что хочет порвать помолвку? Борис с Романом разговаривали, но пока не делают поспешных выводов, — я резко ударил по тормозам и даже услышал обрывки нецензурщины водителя сзади.

— Что? — холодным голосом спросил я.

— Ярик! Тебе уши заложило?! Ты всё прекрасно слышал, — возмутилась мать, а я погнал машину, высадил ошалевшую от подобного выпада мать дома и помчался обратно по дороге. Затем резко затормозил и заехал купить цветы. Купив полную охапку лилий, положил их на переднее сидение и снова выехал на главную трассу. Через несколько метров пришлось заехать на заправку. Тут то меня и осенило. Как только я увидел знакомую фигуру направляющуюся в сторону мойки. Черт! Я — лох! Это же она… Это же тогда на остановке была Лина… Это была наша самая первая встреча… Тот случай вылетел у меня из головы, похоже даже не успев туда залететь. О-о-о да! На тот момент у меня мысли были забиты совсем другим… Остановив машину возле колонки, я выскочил из машины и заорал во всю мощь:

— Ли-на!!! — она подпрыгнула на месте и резко повернувшись в мою сторону, застыла. Затем так же резко развернувшись, побежала в сторону мойки. — Да стой же! — я рванул следом за ней. Она взвизгнула и скрылась за дверью. Я заскочил следом и замер на месте. Лина застыла со шлангом в руках нацелив его на меня и угрожающе сверлила меня взглядом.

— Не подходи, — дрожащим и тихим голосом произнесла она.

— Лин, послушай… — я сделал шаг и был окачен ледяной водой с ног до головы.

— Упс… — она выпустила шланг из рук и начала пятиться назад. Я открыл глаза, убрал со лба мокрые пряди и медленно двинулся на неё. Вода лилась с меня ручьем, при каждом шаге на полу оставались лужи. Глаза Лины всё больше были наполнены ужасом. В какой-то момент она визжа, как ненормальная, попыталась рвануть мимо меня, но я резко дернул её за капюшон, а затем дернув на себя, крепко её обнял. Она начала вырываться сцепив зубы. Я же покрепче её обняв, зашептал:

— Лина, пожалуйста, выслушай меня! Не знаю, что себе ты надумала, но это не правда, — она резко перестала сопротивляться и подняла на меня голову.

— Неправда и то, что занимаясь сексом, ты любишь чтобы девушка была сверху? — и такой открытый сарказм звучал в её словах, что я поперхнулся следующей фразой которую хотел сказать.

— Ну… Э-э-э… Как бы… — пытался что-то придумать против, но Лина лишь хмыкнула.

— Что ты хотел сказать? — поменяла она сарказм на холод.

— Что я тебя люблю. Просто не могу без тебя жить, это получается не жизнь, а существование. Что меня невыносимо к тебе тянет. Что ты тот самый лучик солнца, который неожиданно прорвался в моё темное окно… Что без тебя грустно и я каждую минуту хотел прикасаться к тебе, бесконечно глядеть на тебя и слушать твой голос…

— Ярослав?

— Что?

— Давно ты спал с девушкой?

— Э? Почему ты спрашиваешь?

— У тебя недотра… — я наклонился и поцеловал её. Мою колючку, моего ангелочка.

— Это насилие! — возмутилась она, когда я прервал поцелуй.

— Кстати на счет девушек, у меня их теперь нет… Ты представляешь, как-то не встае… Кхм, не вдохновляют другие. Одна кривая, другая косая, третья вообще… страшная… И только ты в моем сердце…

— И в одном месте…

— В сердце! Ангелочек… — я отпустил её и она отступила на пару шагов. — Я тебя люблю.

— Хватит, Ярик.

— Нет, не хватит! Я люблю тебя!

— Да прекрати уже повторять эту чертову фразу! — со злостью произнесла она. Я посмотрел на её красную физиономию, потом услышал сзади вздох. Оглянувшись увидел пятерых мужиков которые с неким умилением смотрели на нас.

— Кхе… Извините, — я вышел следом за Линой на улицу. Холодный ветер сразу же начал хлестать по мне со всех сторон, и я сразу же продрог до костей.

— Ярослав! Ты можешь заболеть! Быстрее идем, — она дернула меня в сторону магазинчика, но я бухнулся на колени прямо в лужу.

— Вставай! Совсем чокнулся, сейчас сосульками обрастешь!

— Мне всё равно… Главное, что ты рядом! Лин… Я Люблю Тебя!!! — заорал во всё горло. Обвел взглядом людей, которые в это время находились на остановке, посмотрел на мальчишку который уронил на землю машинку и нежно произнес: — Выходи за меня замуж!

— Да выйду я, выйду!!! Дебил ты полоумный! Вставай немедленно, сейчас околеешь! — я резко поднялся и подхватив её на руки понес в сторону машины. Не особо вслушиваясь в её чертыханья и прогнозы моего здоровья, усадил её прямо на лилии и захлопнул дверь. Оббежав машину, быстренько уселся и заведши её, рванул с места.

— Дебил! Идиот! Придурок! Полоумный! — ругалась она, включая печку и стягивая с меня мокрую шапку и шарф. Я засмеялся.

— И я тебя очень люблю… — она фыркнула и приподнявшись в кресле, освободила его от цветов, просто скинув их на пол.

— Кстати, лилии я не люблю. Они воняют, — с некой гордостью произнесла она. Я бросил на неё взгляд и снова перевел его на дорогу.

— Ню-у-у, я обиделся. Старался, выбирал значит, а ты меня так опустила.

— Ага… Мы к тебе едем?

— А ты сомневалась?

— Нет, даже и не думала. Я из-за тебя мокрая вся, — она надула губки.

— А кто меня водой облил? — повторил её выражение лица.

— Ну, не я точно… — она отвернулась к окну, а я тихо засмеялся.

Пока Ярик принимал горячий душ, я заварила чай и сидела, ждала его на кухне.

— Ты вампир. Даже дымишься на свету, — произнесла я, когда он вышел из душа. Пар из ванной комнаты валил трубой.

— Тогда дашь мне отведать твоей кровушки? — оскалился он в улыбке и потер руки.

— Только после свадьбы.

— Что-о-о?! Ты знаешь что долгое воздержание вредно?

— Потерпишь, зато потом веселее будет.

— Тогда сейчас же идем в ЗАГС!

— Что ты несёшь? Хорош издеваться, — я посмотрела на него с недоверием. Он же подошел ко мне поближе, наклонился и поцеловал в шею, руками провел по талии и выдохнул в ухо:

— Мне не терпится выполнить супружеский долг…

— Даже так… Ну, что же… Если ты сейчас отцепишь свои ручонки от моей талии, то, возможно, мы еще успеем…

Эпилог

— Ярик! Лови его! — заорала Лина со второго этажа.

— А?! — Ярослав полуодетый в рубашке и трусах, с пеной для бритья на лице выскочил из ванной и побежал по лестнице.

— Ярослав!

— Бегу! — он успел поймать летящего на него мальчишку под мышки и подняв его в воздух серьезно спросил:

— Ты почему маму не слушаешься? А?

— Она хотела меня оде-е-еть… — с непередаваемым трагизмом взвыл мальчик.

— Марк! Господи, твоя сестра уже ушла в школу! Мы и так уже опоздали в садик!

— Не хочу в сади-и-ик! Алиса не ходила в садик…

— А ты будешь!

— Так! Спокойствие, Лин, я сам его одену и отвезу в садик, — Ярик посадил Марка на шею и подойдя к Лине поцеловал её и погладил уже заметно округлившийся животик. — Я люблю тебя, моя хорошая.

— И я тебя люблю…

— Фу-у-у! Телячьи нежности! — протянул Марк, болтая ногами на шее отца.

— И у тебя так будет! — в один голос произнесли Ярик и Лина. Мальчишка с непредельным ужасом посмотрел на родителей, а затем вспомнил про Лизу из садика и глубоко задумался о том, что взрослые все чокнутые…

Оглавление

Брак (не) по расчету

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Эпилог