обогащению флоры. Иными словами, «стабильный биоценоз» чем-то подобен средневековому «идеальному рыцарю» — он существует только на бумаге и в представлении А. Москвитина. В действительности между биоценозами происходит постоянный обмен видами, более или менее интенсивный.
Это не значит, что в состав образующих данный биоценоз видов не могут войти новые виды. Это значит только то, что теплого местечка для нового вида никто не приготовил. Появление нового вида ведет к переформированию связей между видами в обновленном биоценозе и после того, как эти связи приобретут устойчивый характер, о новом виде можно будет сказать, что он «занимает определенную экологическую нишу», которую он сам и создал, сформировав определенные цепочки взаимоотношений с «аборигенами».
Не совсем точно. Для Австралии, как я уже сказал выше, допускалось наличие свободных экологических ниш. Но это скорее исключение, чем правило. Обычно же новых поселенцев в устоявшемся сообществе действительно никто не ждёт. И всё же они приходят и даже натурализуются в уже имеющемся сообществе. Благодаря своим особенностям, дающим преимущество в выживании, вид-поселенец может просто «потеснить» уже имеющиеся виды, «вклиниться» между ними и получить свой «кусок» общего «пирога» — этот процесс как раз можно назвать выражением «занял экологическую нишу». Если у него нет таких преимуществ (сформировавшихся в иных условиях, в которых он обитал раньше), то судьба этого вида в роли переселенца печальна — он не сможет конкурировать с аборигенами, и в течение считанных поколений вымрет (а то и вовсе не даст потомства).
Мало того, даже если нового вида в экосистеме не появилось, связи могут «пересматриваться»: например, один из прежних видов травоядных в силу мутации получил возможность эффективно нейтрализовать яд в листьях одного из растений, которое ранее занимало незначительную долю в его рационе. Итог? Это растение займёт большее место в его рационе, численность травоядного животного будет расти, а бывшего ядовитого для него растения — сокращаться. Соответственно, видам живых организмов, зависящим от этих двух видов, придётся либо хорошо, либо плохо — в зависимости от того, на чьей они стороне. И неизвестно, чьим опылителем (может быть, очень узко специализированным!) окажется бабочка, личинки которой кормились только на листьях растения, ранее ядовитого для антилопы или жирафа…
Выражение же «вид занял экологическую нишу» не может не подразумевать, что этот самый вид осознал факт несуществующего наличия такой ниши и мало того — принял активные действия с тем, чтобы эту несуществующую нишу занять. Оставив в стороне вопрос о существовании ниши зададимся вопросом, а как вид может осознать ее наличие? Ответ очевиден — только надвидовым сознанием или же видовым подсознанием. В общем, З. Фрейд со своим «коллективным бессознательным» может отдыхать. Это самое «коллективное бессознательное» при изложенном подходе к делу оказывается присущим уже колонии тараканов.
А вот тут уже видно, как совершенно необдуманно (я бы даже сказал, «насильственно») вводится некий «разумный компонент». Естественно, что я прошу А. Москвитина привести факты, свидетельствующие о его наличии. В качестве этих фактов я принимаю общепризнанные результаты опытов, реально проведённых компетентными в области этологии учёными, проделанных с соблюдением чистоты научного эксперимента, не вызывающих сомнения в своей объективности, результаты которых признаны мировым научным сообществом. Не откажусь увидеть ссылки на публикации в научных журналах и Интернете. А до этого знаменательного события оставим понятия «надвидовое сознание» и «видовое подсознание» на откуп писателям-фантастам, а также специалистам по психической энергии и торсионным полям, которых сейчас в России развелось больше, чем легендарных «русских медведей».
Надо ли вообще вводить какое-то понятие «осознания» в процесс поселения какого-либо вида в новом биоценозе? Особенно, если речь идёт о растениях? Или у растений тоже есть некое «надвидовое сознание» и «видовое подсознание»? Тогда каким местом… Извините, какой орган каждого отдельно взятого растения отвечает за формирование этих самых квазимыслительных штуковин?
В трудах по теории эволюции никаких понятий подобного рода просто не существует. Я, конечно, не исключаю, что А. Москвитин выводит наличие подобных процессов, исходя из текстов школьных учебников и научно-популярной литературы, где автор может для упрощения понимания (то есть, из дидактических соображений) применить образное выражение. И атака, как я понимаю, идёт на это самое выражение. Помните сказку и мультфильм «Бобик в гостях у Барбоса»? В ней как раз и есть пример подобного рода: Бобик не понимал, как часы «ходят» без ног, и очень удивился, что они умеют «бить»: «Они ещё и дерутся!?» Косой взгляд А. Москвитина на выражение «вид занял
