Blood sweat & tears, Pt.2 (СИ) [ira.gale] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

26 апреля 2021 год, Пекин, Китай.

Чонгук лениво приподнялся на локтях, оглядывая сонным взглядом комнату и лежащую рядом девушку. Черные как смоль волосы были раскиданы по измятой простыни, рот у девчонки был слегка приоткрыт, и с него стекала прозрачная слюна. Инкуб хмыкнул, уже было потянулся убрать рукой прядь волос с лица спутницы, но одернулся и поднялся. Он торопливо собрал свои вещи из разных уголков гостиничного номера и вышел вон, на ходу натягивая ботинки. Ему здесь больше делать нечего.

Чонгук потратил почти месяц, обхаживая Лю Юй Ци — личную стражницу, проще говоря няньку, китайской Принцессы Двора Хаоса. По итогу новой информации о местонахождении Намджуна не узнал, о странных махинациях с вампирской кровью тоже ничего, зато неплохо провел ночь с хаоситкой… и это за месяц-то, учитывая инкубские способности.

М-да.

Разочарование неприятно кольнуло под ребра парня, он недовольно поджал губы, заходя в лифт. Когда до подземной парковки оставалось сорок два этажа, в железную коробку зашел мужчина в маске, не оборачиваясь к инкубу, он гулко произнес:

— Уже скоро, ты готов?

Сонливость с лица Чона исчезла в ту же секунду, как только он услышал знакомый голос. Пальцы с силой сжали железные перила в лифте, инкубу совсем не нравились эти внезапные встречи и ещё более внезапные, пространные вопросы, с которыми он постоянно появлялся.

— Готов, но к чему? — Чонгук дернулся корпусом вперед, но мужчина лишь буркнул «прекрасно» и исчез на тридцать третьем этаже. — Отлично поболтали, заглядывай ещё, — Инкуб фыркнул, но гнаться за ним не стал, он уже знал, что это бесполезная затея.

Рабочий мобильник громко квакнул на всю подземную парковку, Чонгук от неожиданности даже подпрыгнул. Он достал телефон, усаживаясь в свою машину, и открыл сообщение от Хосока.

j.hsk:«Она возвращается через три дня, приезжай».

Сердце пропустило удар, радостно кувыркнувшись в груди инкуба, на губах мелькнула улыбка.

26 апреля 2021 год, Сеул, Южная Корея.

Юнги с силой потянул железную дверь на себя, ржавая пластина со скрипом сдалась и распахнулась. Тесное и темное пространство контейнера смотрело в упор на своих незваных гостей. Чимин, который стоял позади мага и гуглил информацию на телефоне, наконец оторвался от мобильника и выдохнул.

— Как и ожидалось: никаких опознавательных знаков нет, чтобы можно было вычислить владельца контейнера, — перевертыш заблокировал экран сотового и протолкнул его в задний карман брюк.

Маг клацнул кнопкой на фонарике, и луч белого света осветил тесную коробку. Металлические стеллажи стояли вдоль стен контейнера, все полки были забиты стеклянными баночками с жидкостью.

— Это то, о чем я подумал? — сглотнул Чимин.

Конечно, они знали куда шли и зачем, но все-таки не подразумевали о подобных масштабах. Стеллажи были укомплектованы годовыми запасами вампирской крови. В любой другой ситуации они бы не удивились — все-таки почти полгода прошло с момента пробуждения вампиров — но сейчас вопрос стоял ребром.

Во-первых, вампиров в Сеуле было всего трое, из которых двое были новообращенными, а последний сам же их сюда и отправил.

Во-вторых, месяц назад они нашли такой же запасник, но в подвале одного из борделей на улице Иных; неделю назад такой же контейнер обнаружили в Пусане.

В-третьих, чтобы получить столько вампирской крови, нужно осушать и кормить вампира годами, либо же иметь в подчинении с десяток вампиров и желательно не ниже третьего уровня, иначе ценность этой крови резко понижается.

В-четверых, кровь хоть и была вампирской, но лишь на половину.

Вопросов было больше, чем ответов. Юнги вымученно чертыхнулся, погасил фонарик и отошел в сторону, закурив. Прохладный воздух вместе с никотином оседали тяжестью в легких мага, он уже почти полгода не дышал полной грудью и, очевидно, сегодня ему это тоже не удастся.

Новое сообщение в телефоне звякнуло, через пару секунд эхом брякнул мобильник Чимина. Оба парня потянулись к сотовым, у обоих было одно единственное непрочитанное сообщение от Хосока.

j.hsk:«Она возвращается через три дня, приезжай».

Юнги с шумом выдохнул, выталкивая весь воздух из легких до конца. Иногда все-таки и с ним случаются чудеса.

24 апреля 2021 год, Санкт-Петербург, Россия.

Дождь барабанил по окнам президентского номера в отеле на Невском. И Со стояла возле окна и наблюдала, как люди лениво раскрывали свои зонтики, будто совсем не желали спрятаться от холодной воды. Она им завидовала, хотя бы потому что они имели возможность выбора, ведьма же потеряла свою в камере Двора Порядка очень давно и очень далеко отсюда. Ей все чаще начинало казаться, что все произошедшее с ней тогда было в другой жизни и с кем-то другим. И Со так привыкла, что они каждую неделю или две меняли локации, что едва ли уже могла различить, где они находятся сейчас.

Девушка обернулась к Тэёну, сидящему в кресле, и задала ему традиционный вопрос, с которого начинался любой их день вот уже полгода.

— Когда ты отпустишь меня домой?

— Через пять дней, — буднично ответил вампир, чуть пожимая плечами и ухмыляясь. И Со не сразу поняла, что она сейчас услышала, сморгнула несколько раз и растерянно посмотрела на парня. «А шутки у него с каждым разом всё хуже и хуже» — мысленно фыркнула ведьма, а Тэён будто уловил её мысли и заговорил снова: — Мы возвращаемся в Сеул, но это не означает, что я тебя отпускаю. Ты сможешь вернуться к свои обязанностям Принцессы, но ты ещё не отплатила мне сполна.

— Тогда зачем мы возвращаемся? — стараясь не выдать радости, поинтересовалась И Со.

— То, что я искал все это время, снова вернулось в Сеул, — как и всегда загадочно произнес мужчина, щерясь в лукавой улыбке.

Со закатила глаза и плюхнулась на кровать, выдыхая и улыбаясь. Она решила, что подумать об очередном туманно-пафосном ответе Тэёна можно и потом. Сейчас ей хотелось думать лишь о том, как сильно она обнимет всю свою семью. И Со так по всем истосковалась, что была готова обнять даже мистера Ким мое-лицо-самое-дорогое-что-ты-видела Сокджина.

— Послезавтра Юно сообщит Хосоку о нашем приезде, — бросил напоследок Тэён, двигаясь к выходу из номера ведьмы.

27 апреля 2021 год, остров Кондао, Вьетнам.

Солнце нещадно палило в спину, заставляя футболку прилипать к спине ещё сильнее. Намджун жадно втягивал через трубочку холодный местный напиток, женщина напротив так и не притронулась к своему.

— Вы достали то, о чем я вас просил? — Ким оторвался от стакана, спуская солнцезащитные очки на переносицу и поглядывая на свою спутницу исподлобья. Гляделки длились с минуту, инкуб, наконец, сдался и снова принялся шумно втягивать жидкость.

— Намджун-ши, это в последний раз, — выдохнула женщина, положив толстый конверт на стол. — Я и моя семья больше ничего вам не должны.

— Конечно, — закивал головой Джун, который тут же об этом пожалел, от быстрых телодвижений стало ещё жарче — капля пота скатилась за ворот футболки. — Чоын, спасибо тебе за работу.

Девушка склонила голову в вежливом поклоне и слишком торопливо поднялась со своего стула. Чоын почти что срывалась на бег — так сильно она хотела исчезнуть из кафе и из жизни Ким Намджуна. Инкуб хмыкнул, поправляя стекла очков, и допил свой напиток. Он лениво поднялся, спрятал конверт в задний карман пляжных шорт цвета хаки и двинулся в ту же сторону, что и девушка.

Он нагнал девчонку у входа на базар, дернул её за локоть, утаскивая куда-то в узкую и пыльную подворотню. Девичья голова с гулким звуком ударилась о кирпичную кладку дома, Чоын ойкнула от неожиданности, глаза её совсем расширились, когда она заметила, кто её схватил. От неё несло страхом и ужасом, но Намджун слишком давно не питался, чтобы привередничать, и вообще, ему было жарко.

— Мне нужна последняя услуга, милая Чоын, — обманчиво сладко и успокаивающе прошептал инкуб в женское ухо. Он облизнул свои пересохшие губы и тут же прикоснулся ими к шее, оставляя там влажный след.

Пальцы, которые крепко держали девчонку, начало покалывать от чужой, молодой энергии. Намджун выдохнул облегченно, прикрывая глаза от наслаждения. Чоын поддалась спустя минуту, и вот её уже вело от эйфории, а на губах мелькала улыбка.

Через каких-то полчаса девчонка уже валялась на земле: если вызвать скорую прямо сейчас, то ещё есть маленький шанс, что Чоын выкарабкается. Какая жалость, что они находятся на каком-то богом забытом острове, где сейчас далеко не туристический сезон, а местные уже давно не удивляются телам в подворотнях.

Горло инкуба всё ещё царапал голод, но он привычно осаживал себя — сейчас он не в том положение, чтобы оставлять за собой вереницу трупов. Тем более что Чонгук постоянно дышал ему в затылок и уже дважды чуть не поймал его. Мобильник затрещал стандартной мелодией, Джун выудил его из кармана и ответил на звонок.

— Алло, — выходя из подворотни, выдохнул инкуб.

— Принцесса послезавтра будет в Сеуле, ты готов? — возбужденный голос на том конце провода, заставил мужчину улыбнуться. Хотя, может быть, дело было далеко не в Сокджине, а в смысле его слов.

— Ещё как готов. Давай убьем суку.

— Вьетнам пошел тебе на пользу, рад слышать прежнего Намджуна, — хмыкнул Джин, сбрасывая вызов.

28 апреля 2021 год, Токио, Япония.

Юксу ненавидел самолеты, но ещё больше он ненавидел аэропорты со всеми паспортными контролями, таможнями и досмотрами. Он замучено выдохнул, усаживаясь в кресло, до посадки оставался ещё час. Маг прикрыл глаза, запрокидывая голову назад и проклиная мысленно своего помощника, который привез его сюда в такую рань. Мин Юксу достал телефон из своей куртки и набрал брата.

— Юнги-хён? — тяжело выдохнул маг.

— Да.

— Не хочу омрачать твое радостное воссоединение с Принцессой, — получилось глумливее, чем задумывал изначально Юксу, — но у меня для тебя плохие новости.

— Выкладывай, — на том конце провода щелкнула зажигалка, а потом последовал шумный выдох.

— Она, кажется, вернулась в Азию.

Пауза.

— Ты уверен? — наконец прервал тишину Юнги.

— Не совсем, но в её случае лучше перестраховаться, — спокойно отвечал маг. — Ты ведь лучше меня знаешь это.

— Я завтра прилечу к тебе.

— Не надо, у меня через час посадка на самолет до Сеула.

— Хорошо, встретимся у Хосока.

Комментарий к Пролог

Кручу-верчу запутать хочу с самого начала :D Обещаю, что распутаемся, но не обещаю, что процесс будет быстрым и безболезненным 😏

В общем, надеюсь, приятного чтения!

///

Нынче особенно сильно радуюсь обратной связи и спешу обрадовать, что первая глава также дропнется сегодня, но чуть позднее :з

========== Глава 1 ==========

Комментарий к Глава 1

События первых глав предшествуют событиям пролога, с целью объяснить часть некоторых событий и причины, которые привели героев к тому, что с ними происходило в прологе.

Визуальная эстетика к главе: https://drive.google.com/file/d/1BSV_s8VgU0XrpC8A5t1THVoIQ-Rt2po8/view?usp=sharing

*Чаги — ласковое обращение парня к своей девушке.

///

Традиционно буду счастлива до безумия обратной связи. Особенно сейчас, ведь все-таки это продолжение и начало новой истории, которая обещает быть ещё более динамичной и захватывающей :з

29 марта — 5 апреля 2021 год.

Пальцы, которые крепко держали дотлевающую сигарету, медленно промерзали до самых костей, как и сам хозяин. Маг затянулся сигаретой, всматриваясь пустым взглядом в небольшую трещину на асфальте. Мартовский ветер нагло проникал за края серого пальто, парень мгновенно поморщился, вытягиваясь в плечах и застегивая все пуговицы.

В Сеуле было холодно, но, пожалуй, не холоднее, чем внутри Юнги, у которого в грудине с каждым днем ширилась открытая и незаживающая рана. Там, кажется, было даже холоднее, чем на девятом круге ада по Данте. Уже не спасали редкие сообщения и ещё более редкие звонки И Со. Желание найти, вырвать из плена, переломав Тэёна, словно щепку, оседало тяжелым грузом на кончиках пальцев.

Отрывая сигарету от губ, маг снова поморщился, вспоминая последнее сообщение девушки: «У меня всё хорошо», а потом следом какое-то совсем уж бессовестное — «Не беспокойся, ладно?». Ему потребовалось минут пять, чтобы перестать ехидно вычитывать по слогам её «хорошо», ещё десять он потратил на бессмысленное разглядывание вопросительного знака — это она его вот так просила не беспокоиться? Он непроизвольно фыркнул, предаваясь воспоминаниям, как ему стало до ужаса липко и холодно в собственной постели с телефоном в руке и дурацким сообщением внутри него.

В голове не укладывалось, как может быть «хорошо», когда древний вампир буквально выкрал тебя из привычной жизни и заставляет колесить с ним по всему миру. Вот серьезно — хорошо? Юнги старательно гнал из головы жуткие картинки пыток И Со, сменяющиеся развязными картинками всё той же И Со в объятиях Тэёна.

Он снова поморщился. Сигарета прогорела до фильтра и неприятно ужалила за пальцы.

Прямо как И Со своим сообщением и коротким «хорошо». У него уже дня три дергается глаз при упоминание этого слова в любом контексте. Неприятное и зудящее ощущение прочно оседает в грудной клетке, опутывая ребра тяжелыми цепями из ревности и страха.

Юнги совсем не заметил, как вечное спокойствие, вера в любимого человека и природная упёртость дали трещину под натиском вынужденного одиночества.

Он смахнул в сторону волосы, которые забивались в глаза, и достал мобильник из кармана — была не была. И Со каждый раз писала или звонила с разных номеров, но рискнуть все-таки стоило. Он набрал последний номер и выслушал два протяжных гудка, прежде чем на том конце телефона ответил мужской голос.

— Позови её, — без прелюдий скрипнул Мин. Он почему-то был уверен, что парень сразу поймет, о ком идет речь, и что Тэёну знать об этом обо всем знать совсем не обязательно.

— Нет, — такой же ровный тон прозвучал с той стороны, и Юнги даже растерялся, потому что совсем не ожидал подобного. Сморгнул пару раз и снова попробовал:

— Ты может не понял — я Юнги и мне нужно поговорить с И Со.

— Я всё понял, — трубка вещала монотонно и певуче, раскладывая слова по слогам. — И Со занята и не может говорить.

Маг аж в голос фыркнул, настолько абсурдно звучали чужие слова. В его понимание, когда человека берут в добровольно-принудительный плен, то он должен сутками там сидеть и выть куда-нибудь в стенку от безнадежности. А она, мать вашу, занята. Занята.

ЗА-НЯ-ТА — красными неоновыми буквами отпечатывается на сознание Юнги.

— Чем же? — маг весь презрительно сминается, в первую очередь ощущая своим нутром презрение к самому себе и своим скользким мыслям.

— Она с Тэёном ушла, я не знаю куда.

Юнги кладет трубку и усилием одной только воли не отправляет её в асфальт со всего размаху, но утробный рык все-таки срывается с его губ. Он уговаривает себя не думать сейчас об этом, только не когда он весь похож на горячий от скопившегося гноя нарыв, который вот-вот лопнет.

Юнги не будет думать о том, что он видел её в последний раз в феврале в темном переулке; не подумает о том, что последние пять месяцев скитается из угла в угол и при этом не слетает с катушек, а даже умудряется помогать Хосоку держать Двор на плаву; не будет думать о том, что возможно все эти пять месяцев она там с Тэёном уходит куда-то; не подумает о том, что возможно ей там действительно хорошо, пока ему тут в минус от хорошо.

— Ты с И Со разговаривал? — Чимин выдергивает его со дна темного озера гнилых мыслей. — Что-то случилось?

— Нет, — дергает головой Юнги, выбрасывает окурок в урну и достает новую сигарету.

— А чего тогда?

— Она занята, — он мажет онемевшими пальцами по колесику зажигалки, — с Тэёном.

Юнги, конечно, старается вложить в последние слова, как можно меньше презрения, отвращения, сарказма и боли. К черту. Не старается он совсем, поэтому Чимин замечает это и растерянно смотрит на друга с минуту, а потом всё-таки выдыхает:

— И это пиздец, как плохо?

Теперь очередь мага смотреть на перевертыша растерянно, что он и делает, забывая даже поднести к губам сигарету и затягиваясь пустым воздухом. Очевидно, Чимин не видел ничего странного в происходящем, и Юнги даже на целую секунду подумал, что возможно идиот здесь только он, но потом размеренный голос вампира из телефона снова прошелся по воспаленному сознанию.

— Какие у неё могут быть дела с ним? — зло расставлял акценты маг, облизывая покрывшиеся коркой губы. — Я один вижу всю дичь в сложившейся ситуации?

— Я согласен, ситуация — дичь полная, но это не значит, что у И Со отвалилась голова, жопа и трезвый рассудок, — размеренно выговаривает Чимин, к концу уже распаляясь не на шутку. — Ты, блин, двести лет за ней наблюдал и всё ещё допускаешь мысль, что она может скакать на члене чувака, который больше тысячи лет, как мертв?

— Ну, если так ставить вопрос… — голова кренится в бок, яд сочится разве что не из ушей, поэтому он поспешно затягивается сигаретой.

— Ну, если так ставить вопрос, — пародирует Пак, пряча нос за вязаным шарфом кислотного цвета фуксии, и шагает вперёд по тратуару, не забывая задеть Юнги плечом «ой, я не специально, прости». — С Тэёном она, блядь, занята — значит точно ебется, конечно, других же дел не бывает. Мы, видимо, тоже ебаться идем? — Чимин оборачивается через плечо на ошалевшего Юнги. — Ты идешь?

— Трахаться? С тобой? — хмыкает Юнги, который успевает оттаять от развернувшегося зрелища.

— Ещё хоть слово и да, я тебя трахну, но уверяю — тебе не понравится.

— А Хосок не жаловался, — фыркает смешливо Юнги, раскрывая губы в широкой улыбке и двигаясь в сторону Пака.

— Потому что с Хосоком у меня по большой и чистой, а тебя я головой об асфальт приложить хочу, — всё ещё очень зло бубнит Чимин.

— Я думал, что у вас с ним на этом желании всё и держится.

— Поумничай мне ещё тут, — хмыкает уже более спокойно перевертыш, и Юнги внезапно чувствует, как пальцы начинает покалывать от теплоты — мерзкий и липкий холод ослабевает хватку своих щупальцев.

***

Конец марта в Лионе был той ещё гадостью — с утра невероятно холодно и солнце бьет по глазами до психоделических кругов на изнанке век, днем становится теплее и можно даже жить, а под вечер влажно, мокро и сыро — И Со не нравилось. В конце концов, она не вампир, которому было все равно на температурные изменения: они могли и в минус пятнадцать ходить в футболке и шортах.

Ведьма вытянула руки перед собой и принялась разглядывать сквозь пальцы лицо Юты. Вампир мягко улыбался и уже раз двадцатый пересказывал ей вчерашний разговор с Юнги.

— Я сказал ему, что ты ушла куда-то с Тэёном, а он просто положил трубку, — он наклонился к девушке, которая лежала на его коленях. — И Со-я, ты уверена, что он нормальный?

— В смысле? — непонимающе нахмурилась ведьма.

— Ну, он какой-то совсем некультурный — ни тебе здрасте, ни до свидания.

Со хмыкнула громко и загадочно глянула на вампира, стараясь скрыть за маской игривости горькую тоску и скребущуюся изнутри злость. Она злилась на Тэёна, который сорвал её на целые сутки в какой-то загадочный книжный магазин, а потом увез её в лес и заставил проводить ритуал по поиску человека. Она злилась на Юту, правда чуть меньше, чем на того же Тэёна, но все-таки — он разговаривал с Юнги и даже не додумался успокоить его, подобрать нормальные слова, а не глупые: «Она с Тэёном ушла».

Она-то ушла, аж пять месяцев назад ушла с гребанным Тэёном, и вот на время она злилась больше всего. Время с семьей, которого её лишили. Время, которое с невероятной скоростью утекало на пустые ритуалы, постоянные переезды и игру в эмоциональные горки.

И Со почувствовала дикую усталость.

— Юта, — как можно мягче произнесла ведьма, переворачиваясь на бок и заговорщически поглядывая на парня снизу вверх, — одолжи мне свой телефон?

— Опять? — вскинул брови вампир.

— Тебе жалко, что ли?

— Тэён ведь дома — нельзя. Ты знаешь правила, — замотал головой Накамота.

— Я с ним сама разберусь, — фыркнула девушка, закатывая глаза. — Ну, пожалуйста, Юта, иначе бескультурный маг от Сеула камня на камне не оставит.

— Там Джехён-хён, он ему не позволит.

И Со от удивления даже растерялась и не нашлась, что ответить. Она, конечно, знала, что Джехён куда-то уехал по очень важным делам, но не знала, что эти самые важные дела находились в Сеуле. Ведьма хлопала ресницами, стараясь переварить новую информацию, когда Юта, наконец, понял, что он сказал и кому. Спешно замахал руками и принялся тараторить:

— Умоляю, не говори Тэёну, иначе он точно меня убьет. Он и так уже косится на нас с Тэном, когда мы идем гулять втроем.

— Если дашь телефон — не расскажу, — воспользовалась моментом И Со, поднимаясь и разворачиваясь на диване, чтобы оказаться лицом к лицу с вампиром. Она лукаво улыбалась, ощущая вкус победы. Совсем хорошо стало, когда Накамота громко выдохнул и вложил мобильник в раскрытые ладони ведьмы.

И Со пулей вылетела из комнаты в свою, накинула на себя куртку, схватила почти пустую пачку сигарет, зажигалку и вышла на балкон, набирая заветные цифры. Длинные гудки в телефоне смешивались с шумом ночной улицы в центре города. Из бара напротив на улицу вывалилась группа молодых людей, они раскинулись по асфальту, громко переговариваясь на французском. Ведьма улыбнулась краешком губ, подкуривая сигарету.

— Алло, — сонно скрипнул родной голос на том конце планеты. И Со застыла с сигаретой в зубах, жадно вслушиваясь в хрустящие звуки — Юнги ворочался в постели, стараясь проснуться. Она сморщилась, когда едкий дым забился в ноздри и начало щипать глаза.

— Привет, — выдохнула ведьма, перехватывая пальцами сигарету. Руки свело не то от холода, не то от тоски и волнения, которое каждый раз неприятно поражало её внутренности, когда она звонила ему. — Как дела? Сеул ещё жив?

— В смысле? — буркнул маг, поднимаясь с кровати и шлепая куда-то, скорее всего на кухню. У И Со сводило челюсти от картинки перед глазами: домашний Юнги в пижамных штанах, шаркал босыми ногами, ероша волосы, на кухню, чтобы сварить чай на своих волшебных травах.

— В прямом, я же знаю, что слова Юты заставили тебя сцепить зубы, скорее всего, ты даже швырнул телефон куда-нибудь, — она улыбнулась, затягиваясь сигаретой.

— Откуда ты знаешь про телефон?

— Я тебя чувствую, Юнги-я. А ещё я по тебе невыносимо скучаю, — прерывисто выдыхала И Со, стараясь игнорировать онемевшие и подрагивающие от холода пальцы. — Если совсем уж честно, то позвони я Хосоку и услышь, что ты с Да Мин по делам ушел — я бы не только телефон разбила.

Юнги хмыкнул, а девушка слегка расслабилась и наклонилась к перилам, упираясь в них локтями.

— Чимин, конечно, едва ли смахивает на Да Мин, но он грозил оттрахать меня.

— Уверена — ты заслужил это. Оппа никогда не будет злиться на пустом месте.

— Оппа? — рыкнул Юнги, у него там что-то звякнуло и задребезжало, а И Со захихикала. — Мы точно с тобой про одного и того же человека говорим?

— Белобрысый такой, шутит шутки про собак, постоянно хочет, чтобы ему почесали за ушком, откликается на Пак Чимин? — хмыкнула И Со.

— Похож вроде.

— Ну вот, мой оппа никогда не злится на пустом месте, так что я уверена — накосячил ты, — ведьма старалась шутить, но комок так и подступал к горлу, поэтому с помощью никотиновой дозы она проталкивала его обратно внутрь.

— Ты как? — прошелестел Юнги из Сеула, и у неё свело ребра от опаляющегося чувства боли. Ей невыносимо сильно хотелось тоже быть И Со из Сеула, стоять напротив мага и шутить про Чимина. — И не говори, что хорошо. Мне это твое хорошо, — слышно, что он там аж весь скривился, — поперек горла до сих пор стоит.

— Нормально? — едко парировала ведьма.

— И Со, — звучит настолько твердо и укоризненно, что она замирает и аккуратно выталкивает из себя шепотом:

— Что?

— Хочешь, сыграем в игру? — и вопрос максимально глупый, не к месту и такой невпопад, что она только и может что всхохотнуть.

— Видимо, хочу.

— Попробуй неделю не грустить, а когда очень хочется: садись и читай книгу по магии. В конце недели расскажешь, что нового узнала.

— А что мне за это будет? — сдавленно спросила Со.

— Я расскажу тебе сказку, — хмыкает довольно маг.

— Хорошо, до следующей недели, Юнги-я.

И Со в Лионе кладет трубку, и на балконе раздается сдавленный вздох. Окурок тушится в кадке с каким-то цветком, он зарывается поглубже внутрь, потому что Тэён очень любит это растение и ухаживает за ним, потому что И Со может мстить ему только так — по чуть-чуть. Будь её воля, она бы этот цветок сожгла вместе с его хозяином. Ей отчаянно хотелось не знать, как проводит свои вечера Юнги, а проводить их с ним.

— А я-то думаю, почему у него стебель гнить начал, — вздыхает Тэён, появившийся из ниоткуда и застрявший в дверном проеме в легкой рубашке, брюках и с розовой шевелюрой — он красит свои волосы каждый раз, когда они переезжают куда-то.

И Со разводит руками и стягивает куртку, забираясь в ботинках на мягкое кресло. Тэён предсказуемо морщит нос, но молчит. Нет, ещё два месяца назад он пытался объяснять ей, что портить дорогую и красивую мебель — кощунство в чистом виде, но разве ж она слушает? Конечно, нет. В общем, задача с обучением хорошим манерам была благополучно провалена.

— Как дела у Юнги? — растягивая губы в улыбке и усаживаясь в кресло рядом, спрашивает вампир. Она жмет плечами — он вздыхает. Они почти не разговаривают, вернее И Со почти ничего не говорит, а Тэён уже начинает уставать вытягивать из неё слова.

— Разве Джехён тебе не докладывает о таких вещах? — И Со оборачивается к нему резко, смотрит прямо в разноцветные глаза, а саму мелкая дрожь пробивает от волнения.

— У Джехёна другие дела в Сеуле, — ни один мускул на его лице так и не дернулся. Ведьма недовольно поджимает губы и собирается вся в кресле, укладывая подбородок на колени. Взгляд переводит на подоконник, где на импровизированном кладбище окурков загнивает неизвестный ей цветок. Она бесцветным голосом спрашивает:

— Такие же дела, как у тебя вчера в лесу?

— Почти.

Она шелестит складками своей блузки, оборачиваясь обратно к вампиру, виском упирается в ноги и смотрит на него из-под полуприкрытых век. Если смотреть на него с этого ракурса, то Тэён был не таким уж и плохим: он спасал и оберегал свою семью, как и И Со; бывал в Тени и знает, как там хреново, поэтому он всегда разделял с ней её ночные кошмары. Если сдвинуть взгляд на пару сантиметров в сторону, то Тэён закономерно превращался в самого жуткого человека, у которого тайн было больше, чем в ящике Пандоры, а мотивы ещё призрачнее — разгадать невозможно даже за целую тысячу лет.

— Завтра отведу тебя в книжный, — спокойно произносит Тэён, улыбаясь ей тепло и убирая прядь ведьмовских волос за ухо. Она смотрит на него слегка удивленно, и вампир поясняет: — Тебе ведь Юнги сказал читать книги, а тут нет ни одной по магии.

На целую секунду она верит в его лучшую сторону и хорошие намерения, но прозрение приходит слишком быстро. За пять месяцев, что она следует за вампирской семьей, И Со перестала удивляться тому, что всё здесь было с двойным дном.

— Зато есть в том магазине, в котором мы были вчера, — фыркнула ведьма.

— Спокойной ночи, И Со, — Тэён поднимается, наклоняется вперед и едва касается губами скулы девушки, исчезая на вампирской скорости из её комнаты. В дверь летит красивая антикварная вазочка.

***

В начале апреля Чонгук твердым шагом спускался по железному трапу самолета, норовя поскорее оказаться на китайской земле. Он поправил стекла солнцезащитных очков и оглянулся по сторонам, жадно вдыхая пекинский воздух. Дел у него тут было невпроворот, поэтому он рванул обратно в аэропорт, чтобы расправиться с таможней и прочими досмотрами.

Пока инкуб потягивал американо из пластикового стаканчика в ожидании появления своего багажа на черной ленте, он лениво скролил сообщения в электронной почте. С любопытством открыл письмо от Хосока — женская фотка и крохи основной информации.

— Приятно познакомиться, Лю Юй Ци, — опуская очки на переносицу и с любопытством разглядывая фото, произнес Чонгук.

Когда багаж был получен, а такси довезло его до отеля, инкуб переоделся в удобную одежду, арендовал машину и рванул за своей добычей.

Лю Юй Ци — перевертыш третьего уровня, одно из «лезвий» элитного отряда Инквизиторов китайской Принцессы Двора Хаоса. «Лезвиями» она именовала пятерку самых разных Инквизиторов, которые были все как на подбор не ниже третьего уровня, а боевые навыки, глядишь, и того выше. В общем, Юй Ци была той ещё важной птичкой, но Чонгука интересовала в первую очередь из-за своего близкого доступа к Принцессе, а значит она могла знать что-то о нынешнем местонахождении Намджуна.

Охота за Намджуном стала самой главной задачей Чонгука в последние пять месяцев. Он гонялся за своим бывшим Принцем, как бык за красной тряпкой. Однажды даже почти схватил его на границе Китая с Россией, но хаоситы помогли Киму сбежать, и сейчас Чон был вынужден начать свою гонку сначала. Законник в свою вендетту не впутывал никого, считая, что это только между ним и Джуном. Он ведь разочаровал и подвел не пару сотен законников, а конкретно Чон Чонгука. В конце концов, охота была прекрасным отвлечением от того факта, что И Со уже пять месяцев находилась в плену у вампира.

Чонгук до сих пор с трудом мог поверить в то, что Великий Инквизитор — Мин Юнги — так просто взял и прошляпил самое дорогое, что у них всех было. Он злился на мага больше всех, не говоря уже о том, что когда тот объявился во Дворе с опущенной к груди головой, Чонгук разукрасил ему мордашку. Потом, правда, помогал Хосоку лечить того, но злиться меньше не стал. Так что Чон-старший сам всучил ему сумку с вещами, безлимитную карту и велел искать Намджуна.

Во Дворе Порядка все были уверены, что Чонгук носится хвостом за бывшим начальством, чтобы тот не оставлял за собой вереницу из трупов, и только сам Чонгук знал, что носится он за ним исключительно с одной целью — убить. Лю Юй Ци могла ему в этом помочь.

Чон бросил машину на другой улице от её дома, устроился за столбом через дорогу от выхода из дома перевертыша. Хаоситка выползла минут через двадцать, направляясь плавной походкой вверх по улице. Инкуб вздохнул, обращая взгляд к небу, и натянул капюшон посильнее, чтобы скрыть половину лица — любовь Юнги к панамам становилась понятнее с каждым днем.

Юй Ци вела, на первый взгляд, обычный образ жизни: встречи в кафе с друзьями в итоге оказались встречами то с информаторами с улиц, то с другими хаоситами; поход по магазинам за вещами был бы вполне естественным делом, если бы покупки не совершались для Принцессы и в магических лавках; выбравшись из Двора, перевертыш заходила минут на двадцать в клуб, чтобы забрать выручку, и отправлялась домой на такси.

«Скучно», — мысленно заключил Чонгук.

Он шёл по улице, возвращаясь в отель, когда дорогу перегородил мужчина в кожаной куртке с маской на половину лица. Инкуб остановился, как вкопанный, знал, что приход этого парня не предвещал ничего хорошего.

— Чего опять? — буркнул Чонгук, пряча руки в карманы куртки. Все-таки в начале апреля в Пекине тепло было днем, а вот поздним вечером или ночью — морозило ужасно.

— У меня есть для тебя полезная информация, — скрипнул голос в маске.

— Ну? — нетерпеливо фыркнул инкуб, переминаясь с ноги на ногу. — Холодно ужасно, нельзя ли побыстрее?

— Прогуляемся, — спокойно ответил парень, разворачиваясь на пятках и шагая в сторону отеля. Чонгук недовольно скрипнул зубами, но все-таки последовал за своим «напарником».

Сказать, что он раздражал инкуба — ничего не сказать. Чона выводило в нем буквально всё: начиная от того, что тот умело скрывал свой уровень и принадлежность к какому-то из видов, заканчивая тем, что говорил загадками и планов своих никак не выдавал. Чонгук только знал, что цель у них была общая — убить тех, кто навредил И Со. Список был большим, но хуже было только то, что в списке этом были все сильнее самого инкуба, так что поразмыслив, он все-таки принял помощь Неизвестного.

— Тебе стоит заглянуть в бар Memory Lost, — все также спокойно говорил парень, — а точнее навестить их хозяина и попросить провести экскурсию в погреб с его вином. Скажи, что тебе интересна бутылка Chateau Blood Lafite.

— Шато чего-чего? — Чонгук поравнялся с Неизвестным, заглядывая ему в глаза и морщась от одной только мысли, что ему могло не показаться. — У меня с французским туго, так что повтори, пожалуйста.

— Ты всё правильно услышал, просто повтори это хозяину бара, — голос, который до этого никогда не выдавал никаких эмоций, кроме равнодушия, вдруг пропустил сквозь броню нотку иронии. Чонгук аж оторопел от неожиданности — «Он что, шутки понимает?». Парень воспользовался моментом и скрылся, перейдя дорогу и повернув за угол.

Чонгук постоял ещё несколько минут и все-таки зашел в здание отеля. В номере он быстро принял душ и улегся в кровать. Желание отрубиться оборвалось на мысли о том, что он уже давно не слышал голос своего дяди. Рука сама потянулась за телефоном, лежащем на тумбочке рядом с кроватью. Лицо инкуба сморщилось, когда экран ярко сверкнул в темноте, переборов себя, он быстро нажал на имя Хосока и прикрыл глаза, поднося мобильник к уху.

— Привет, — голос у Хосока был бойкий и твердый, но только знающие люди могли также расслышать в нем нотки усталости. Оно и понятно — с момента, как И Со следует за Тэёном, Чон-старший нормально не спал ещё ни разу. Вот она — обратная сторона медали власти во всей своей красе.

— Привет, — аккуратно выдохнул Чонгук, размышляя о том, с чего бы ему начать разговор. Может быть с того, что он вступил в союз с непонятным чуваком, или с того, что собирается убить Намджуна, а потом и еще парочку человек? Ну уж нет. — Слушай, ты не знаешь, что это за вино такое: шато блад лафит?

— Ты, блин, серьезно? — фыркнул на том конце Чон-старший. — Ты звонишь раз в неделю и спрашиваешь у меня про какое-то гребанное вино, которого и в мире-то не существует? Ты совсем там охренел от жизни в командировках своих.

Последнее звучит, как констатация грустного факта, но Чонгук игнорирует этот выпад. Ему больше интересна информация про вино. Все-таки ему не показалось, и скорее всего это какой-то шифр, который должен будет открыть Чонгуку доступ к чему-то полезному. Загвоздка была только в том, что бар был хаоситским, а кто в своем уме, пусть даже и в другой стране, будет помогать Инквизитору законников?

— И Со это не понравится, — тихо бросил Хосок, нарушая возникшее молчание. — Может, пора тебе вернуться домой?

— Нет, — вышло резче, чем он бы того хотел, поэтому Чонгук открыл глаза и сделал глубокий вдох, говоря уже более мягче, — спокойной ночи, Хоби-я.

***

И Со с Тэёном молча шли по лесной тропе, парень лишь изредка поднимал руку, убирая ветки с их пути. Ведьма всю дорогу смотрела под ноги, пряча нос за шарфом. В кожаной куртке, вязаной шапке, которая размером была больше её собственной головы, и шарфе, обмотанном на четыре оборота вокруг шеи, она напоминала ему нахохлившегося зверька. Вампир хмыкнул и развернулся к ней, когда они подошли к камню, возле которого несколько дней назад уже также останавливались.

— Повтори ритуал по поиску человека, — спокойно сказал Тэён, протягивая ей серебряную цепочку с фиолетовым камнем.

— Имя опять не скажешь? — фыркнула ведьма, забирая украшение и доставая из рюкзака черную свечу.

— Вот что мне больше всего в тебе нравится, так это твоя догадливость, — на смешливый комплимент она опять только фыркнула, но Тэён уже слишком привык к подобным выпадам, поэтому даже не обиделся. Ну, если только совсем капельку. — И Со, — он взял её за запястье, останавливая подготовку к ритуалу, и заглянул в большие глаза напротив: — Не могла бы ты хоть иногда быть ко мне снисходительнее? С Ютой и Читтапоном ты же нормально общаешься.

— Они меня не крали, — она дернула рукой с такой силой, что он мог поклясться: И Со вывихнула её, в самом лучшем случае. Тэён вытянул обе руки перед собой и отступил назад.

Минут через десять, когда подготовка была окончена, ведьма подожгла свечу и принялась читать заклинание. В прошлый раз она столкнулась с непреодолимым барьером, который стоял темной завесой на пути к необходимой информации. Сегодня они планировали прорвать эту самую завесу, используя не только силы самой ведьмы, но и силы Тэёна, поэтому она протянула одну руку к нему и переплела их пальцы, крепко сжимая чужую ладонь.

И Со погружалась в транс, продолжая шелестеть губами, с которых срывалось заклинание. Тэён прикрыл глаза, чувствуя, как энергия начала уходить через кончики пальцев. Она жадно черпала из него, не смущаясь и игнорируя тот факт, что процедура была далеко не приятной. Наконец, Тэён увидел то, что видела ведьма: темный, густой и плотный туман, защищал то, к чему они так рвались.

— Сейчас будет совсем тяжело, — предупредила девушка, принимаясь читать другое заклинание.

Тэён честно не знал, но очень надеялся, что она не ощущала того же, что и он сам. Адская боль сковывала его кости, казалось, что сухожилия разрывались на куски, а пальцы, которые сжимали её руку, прогорали до самых костей. Вампир лишь на секунду открыл глаза и увидел, как замок из их рук чернел от самых ногтей и выше, девичья рука, которая держала свечу также темнела от магии и царящей вокруг энергии. Воздух стал настолько плотным, что они застряли в нем, словно в желе. И Со не отступала, продолжая читать заклинание и напирать. Темнота рассеялась лишь на секунду, показывая клочок вывески на котором были видны русские буквы. Тэён снова открыл глаза и увидел, как две алые струйки крови стекали из носа И Со к подбородку.

— Остановись, — шумно выдохнул вампир, чуть дергая её руку. Сил у него было так мало, а картинка уже отчаянно разъезжалась перед его глазами, ведьма продолжала забирать его энергию.

— Ещё чуть-чуть… я почти.. прорвалась, — она едва шевелила губами, пока кровь капала на камень, их пальцы и свечу.

— Я сказал, — сил и правда не было, но он все-таки рванул её на себя, вырывая из магического транса, — остановись.

И все-таки он не переоценил свои возможности (правда ли?), и они свалились на землю. Листва под лопатками вампира хрустнула, ведьма приземлилась на него, мазнув краем губ по мужской скуле и губам. И Со растерянно сморгнула и приподнялась на руках, разглядывая лицо под собой.

— Ты совсем с ума сошел? — она хрипнула, а потом заметила кровь на чужой коже и едва коснулась её пальцами. — Не мог больше терпеть? Тебе ведь плевать на кровь, заживет все быстрее, чем на собаке, а я почти достала информацию.

— Это не моя, чаги, — хмыкнул Тэён, наблюдая, как у неё ещё больше алеют щеки. — Мне, конечно, интересно, где она прячется, но куда важнее сохранить тебя в целости и сохранности.

И Со оцепенела и это, наконец, было не по причине того, что он опять назвал её «чаги» или снова криво проявлял заботу, а потому что вечно собранный Тэён проговорился. Первый раз за пять месяцев он проговорился — вампир искал какую-то девушку.

«Уже что-то», — хмыкнула про себя ведьма, поднимаясь на ноги и вытирая рукавом толстовки кровь со своего лица. Тэён повторил за ней движения, вытирая тканью щеку, а вот кровь с краешек губ он слизнул. Вкус И Со раскрывался на его языке, и он прикрыл глаза, расщепляя его на детали: солоноватая, но больше пряная и с ноткой перца, скорее всего последствия проведенного ритуала.

— А ты вкусная, — хмыкнул вампир, едко добавляя в конце: — Чаги.

— Девушка, которую ты ищешь очевидно должна быть вкуснее, — парировала тут же И Со.

— Не ревнуй, — проведя большим пальцем по губам ответил Тэён. — Или ревнуй, это забавно.

— Оторвать тебе язык — вот, что по-настоящему забавно.

***

Чонгук спускался в погреб, следуя за самым обычным пятидесятилетним китайцем, который содержал бар на улице Иных в Пекине. Его напрягало в этой ситуации несколько фактов: обычный человек, владеющий баром для Иных; неизвестная бутылка вина; темный и сырой погреб, куда его вели; то, что он был вынужден прервать слежку за Юй Ци, когда оставалось узнать лишь пару моментов и путь к её сердцу и нужной ему информации был бы открыт.

Деревянная дверь открылась и перед глазами Чонгука предстали стройные ряды пыльных бутылок. Старик шаркающей походкой направился вдоль стеллажей в самый конец кмаленькой коробочке, он открыл её и отступил в сторону. Инкуб сделал неуверенный шаг вперед и уставился на баночки внутри ящика. Дураком надо было быть, чтобы не понять — вином там и не пахло.

— Товар чистый, проверенный, — откашлялся китаец. — Доставлен напрямую из Кореи. Качество высшее: не ниже второго уровня. Точнее сказать не могу, потому что сам поставщика не видел и не проверял.

Чонгук судорожно ворочал варианты, стараясь не выдать ни растерянности, ни удивления — он понятия не имел о том, что внутри склянок. Он вытянул одну из них и поднес к свету, чтобы получше разглядеть. Содержимое банки напоминало вино с той только разницей, что вино никогда не было густым, а тут обратная история. Чонгук вертел варианты в голове, пока не вспомнил название вина — кровь. Это, мать вашу, была кровь вампира.

— Откуда, говорите, доставили товар? — уточнил Чон, укладывая баночку на прежнее место.

— Из Кореи.

— Сколько?

— Самая маленькая баночка — тридцать пять тысяч долларов.

Вопросы в стиле «сколько-сколько?» и «ахуеть, а че так дорого?» Чонгук решил отложить до лучших времен. Он культурно и со всей вежливостью, на которую был сейчас способен, съехал с темы и выбрался наружу. Быстро выудил телефон и позвонил Юнги, почему-то позвонить ему показалось самым логичным поступком.

— Тут такое дело, — без лишних предисловий Чонгук принялся рассказывать ему о том, что он сейчас увидел. Маг на том конце провода вздохнул как-то слишком уж спокойно и не удивленно. Чонгук фыркнул, но все-таки спросил: — Почему ты не удивлен и всё ещё не едешь сюда?

— Потому что я стою в тайнике при борделе, где целый шкаф таких вот банок.

— Твою мать, а что с этим делать-то? Как, вообще, это произошло? Неужели у Тэёна кончились деньги, и он решил, что торговать кровью своих родственников — это отличный вид заработка? — Чонгук распалялся не на шутку. Язык опережал мысли, а трезвый рассудок остался в погребе возле сундучка с вампирской кровью, где самая маленькая баночка стоила дороже его тачки. — С ним, мать твою, И Со… Ты хоть думаешь о том, что если он такое со своими творит, что же он там с ней делает?!

— Успокойся, — оборвал его Юнги. — Я узнал про тайник в борделе от Джехёна, который правая рука Тэёна. А если ты ещё не понял, то объясню, как для тупых: вампиры сами не в курсе, откуда это и что за дрянь, потому что это не совсем вампирская кровь.

— Так они тебе и признались, что не торгуют своими, ага. Они же, блядь, такие честные, особенно Тэён. Так и вижу, как он там ржет, потягивая И Со из трубочки, словно она американо из Старбакса. Пошел ты, Мин Юнги, на хуй.

Посыл был такой душевный и искренний, что Чонгук даже не заметил, как телефон улетел на проезжую часть и раскололся на детали с характерным звуком. За спиной послышался знакомый голос Неизвестного:

— Легче стало?

— Ты тоже следуй за Юнги, — рыкнул Чонгук и рванул на другую улицу, ему срочно требовалось употребить обезболивающее, в состав которого входит какой-нибудь человек и виски, как можно больше виски.

***

На исходе первой недели апреля И Со не заметила, как уснула в обнимку с книжкой про Тень и последствия пребывания в ней. Она только несколько дней назад закончила шутить про то, что древний справочник стоило бы назвать: «Всё важное о Тени или НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!».

Если смотреть на ведьму очень долго, то можно было решить, что она видит, если не приятный сон, то обыкновенный, как минимум. Если смотреть на неё вкрадчиво, что и делал Юта, то можно было бы заметить, что иногда она слишком уж жалобно хныкала. Накамота несколько раз порывался одернуть девушку и вытащить из объятий Морфея, но тормозил себя мыслью, что, возможно, она сейчас наблюдает один из вещих снов, а их лучше досматривать до конца. Даже если очень неприятно.

И Со дернулась и резко поднялась на кровати, всхлипывая и тихо подвывая, она обнимала одеяло, пока по её щекам текли слезы. Юта мгновенно подлетел к ней, собирая хрупкое тело в свои руки, и принялся укачивать её, будто ребенка.

— Опять? — тихо спросил вампир. И Со кивнула, размазывая ладонью слезы по щекам. Парень отодвинулся немного и приподнял её за подбородок, аккуратно спрашивая: — Расскажешь?

В коридоре послышались тяжелые и приближающиеся к их комнате шаги, ведьма взмахнула рукой и прошептала заклинание, запирая дверь. Ручка дернулась, но ломившийся с той стороны, встретил неожиданное сопротивление. Тэён ударил кулаком по деревянной поверхности и совсем уж неожиданно для Юты жалобно взмолился:

— Открой, И Со.

— Юта, ты должен дать мне свой телефон, — быстро заговорила девушка. — Мне кажется, что Чонгук в опасности.

— Что ты увидела? Расскажи, и я постараюсь тебе помочь, — Накамота изо всех сил старался игнорировать требовательную долбёжку с той стороны. Он пытался разглядеть в сумерках лицо напротив: заплаканная, испуганная, но всё ещё очень милая девчушка смотрела на него блестящими от слез глазами. — И Со, мы не можем быть уверены на сто процентов, что твои сны вещие, поэтому успокойся и расскажи мне всё спокойно.

— Ладно, — она сглотнула и опустила голову вниз, принимаясь руками перебирать простынь. — Я увидела, как какой-то парень в маске — очень знакомый силуэт, будто я его видела уже — этот парень был за спиной Чонгука и у него в руках был очень странный меч.

— Какой меч?

— Судя по виду, это старинный, магический меч, у него на рукоятке огромный камень, — она всё время запиналась, вытаскивая из сонного сознания новые факты, пока Юта чувствовал, как паника внутри него разрастается.

— Нарисовать сможешь? — она снова кивнула, и вампир поднялся с кровати. Он быстро включил ночник, выудил из ящичка пару листков бумаги и карандаш.

Пока И Со рисовала, Юта наворачивал круги по комнате, жуя свою щеку изнутри. Он старался вспомнить имена всех богов, которые люди придумывали себе, чтобы помолиться каждому о том, чтобы его догадки оказались неверными. И Со вздохнула и отложила рисование в сторону.

— Посмотри, — голос у неё всё ещё был тихим и сонным.

Юта взял лист бумаги и застыл, разглядывая клинок — молитвы не помогли. Он видел знакомую оплётку на рукоятке, тот же самый камень, что и тысячу лет назад, а иероглифы на лезвие всё ещё несли в себе самую ужасную клятву: «Только кровь чудовищ может смыть наши грехи».

— Открой дверь, — твердо произнес парень. — Мне нужно поговорить с Тэёном.

— Что? — удивленно уставилась на него ведьма. — Почему? Ты уже видел этот клинок? Что случилось, Юта?!

— Открой дверь, Тэён должен предупредить человека, чтобы он защитил Чонгука, иначе твоего друга не просто убьют, а разорвут на сувениры, — рыкнул вечно добрый и спокойный Накамота, не оставляя ей шанса не повиноваться. И Со послушно щелкнула пальцами, и Тэён ввалился в комнату.

Ли смотрел на рисунок секунд двадцать, а потом перевел взгляд на И Со:

— Тебе приснилось, что человек с этим мечом рядом с Чонгуком?

— Да, что происходит? Объясни мне, или я сейчас же наплюю на клятву и вернусь в Сеул! — она сорвалась на крик, поднимаясь на колени, которые сейчас упирались в мягкий матрас.

— Собирайте вещи, — кивнул Тэён своему другу, а потом развернулась обратно к ведьме, которая уже сжимала кулаки и кусала губы. — Я тебе объясню всё в дороге, не капризничай, И Со. У меня нет времени, мне надо предупредить человека, чтобы он защитил Чонгука.

— Мы едем в Сеул? — слишком резко спросила девушка, не скрывая надежды в голосе.

— Нет, — Тэён уже выходил из комнаты, поэтому последнюю фразу ему пришлось крикнуть: — Чонгука там все равно нет.

И Со рухнула обратно на постель, чертыхаясь вслух, пока Юта на сверхзвуковой скорости летал по комнате и скидывал её вещи в чемодан.

***

Неизвестный в маске, стоял на крыше одной из многоэтажек Пекина, девушка рядом с ним также была в маске. Она усиленно прижимала края куртки к телу, будто старалась зарыться в неё ещё больше, но ветер все равно находил обходной путь, чтобы пронзить до нутра.

— В следующий раз место встречи выбираю я, — пискнула девушка. Парень громко хмыкнул, ему не надо было снимать с неё маску, чтобы увидеть, как она недовольно надувает губы.

— Хорошо, Йоши.

— Ты узнал что-нибудь важное для нас? — обернулась к нему девушка.

Неизвестный вытащил из кармана своей толстовки плотно набитый конверт и протянул его Йоши. Пальцы в черных перчатках схватились за желтую обертку и потянули содержимое наружу: фотографии пестрели изображениями И Со с Тэёном, Юнги с Чимином и Хосоком, а также Чонгука, Намджуна, Тэхёна и даже Сокджина, который находился сейчас в одной из камер Двора Порядка.

— Хорошая работа, милый, — голос звучал обманчиво ласково, и парень это знал лучше остальных в мире, впрочем это не помешало ему улыбнуться. Йоши качнулась на пятках, прижимая к себе снимки и довольно щурясь. — Хотела бы я посмотреть на рожу этого напыщенного индюка, когда он узнает обо всем, что мы задумали.

— Кстати, я достал кое-что из архива отца, — Неизвестный вытащил из-за пазухи рукоять в кожаной оплётке с резным камнем, через секунду магическое лезвие показалось в воздухе. Девичьи пальцы заскользили по древним иероглифам, а с губ Йоши сорвался восхищенный вздох:

— Ты лучший, никогда в тебе не сомневалась.

========== Глава 2 ==========

6 — 13 апреля 2021 года.

Когда Джехён проводит в Сеуле уже вторую неделю к ряду, Юта чувствует необъяснимое облегчение — кажется, дышать становится проще всем вокруг. Даже И Со, до истории с её кошмаром про Чонгука, стала чуть больше улыбаться. Конечно, с этой девчонкой никогда не угадаешь точно, может быть, причина её настроения крылась в странном звонке, а может быть и Читтапон её опять развеселил.

Накамота с Тэёном сидели на веранде очередного пентхауса, на этот раз в Аликанте. Последний исключительно по привычке курил, пока его друг залипал в окна дома напротив.

— Скажи, — неожиданно Юта обернулся к Тэёну, — ты хоть кому-нибудь доверяешь полностью?

— Конечно — вам доверяю полностью. Что за дурацкие вопросы?

Юта цокнул языком и многозначительно покачал головой. Тэён напротив разительно отличался от Тэёна, который больше тысячи лет назад обратил его и всему обучил. Нынешний Тэён не договаривал, ловко увиливал от ответов и рассказывал только то, что считал нужным, и когда. Раньше, в самом начале совместного пути, когда их было шестеро и мир жил совершенно по другим законам, они могли доверять только друг другу. Были открыты и ничего не скрывали, они каждую ночь на закате собирались в доме и рассказывали новости или же какие-то забавные случаи, прежде чем отправиться спать. Всё это было пропитано теплом, взаимной заботой друг о друге. Сейчас эти «семейные ужины» больше напоминали жалкую пародию, которую приходилось разыгрывать исключительно по привычке.

Тэён так и не рассказал им, как он жил всё это время и как смог открыть их темницу. Юта вытягивал крупицы информации у И Со, но та была ещё хуже Тэёна — отшучивалась, кусала щеки изнутри, перескакивала с темы на тему и принималась заигрывать с Тэном. Лишь однажды под градусом она рассказала, что ему было сложно и он делал, что мог, чтобы спасти семью. Глаза у ведьмы были на мокром месте, а пальцы дрожали, но в комнате резко повисло озлобленное и тоскливое понимание, которым разило от неё.

— Ты не говоришь, как жил это время, — тяжело вздохнул Юта. — Не рассказываешь никому до конца, зачем мы катаемся по всей Европе и Азии. Тебе не кажется, что уже пришло время?

— Спроси свою подружку. И Со с радостью тебе расскажет, как я тут жил, — хмыкнул вампир, туша сигарету в массивной хрустальной пепельнице. Самый главный вопрос Тэён, как и всегда, оставляет без ответа.

— Да разве ж она может? — фыркает вампир. — Она будто шкатулка с замком-головоломкой, который без ключевого слова невозможно открыть.

— Мне казалось, что вы с Читтапоном единственные здесь, кто знает это ключевое слово, — парирует Тэён.

— Если бы, — почти что мечтательно улыбается вампир, откидываясь на спинку стула и вытягиваясь на нем. — Пять месяцев прошло, а И Со нам только и позволяет, что просто быть с ней: о себе ничего не говорит, о тебе ещё меньше, зато радостно гуляет с нами, ластится сама и нам позволяет — ей богу, иногда мне кажется, что она нас совсем не боится, а мы, на минуточку, старше её на тысячу лет, я уже молчу о том, что мы вампиры.

Тэён смеется, достает из портсигара ещё одну сигарету и закуривает, но от внимательного взгляда Юты все равно не ускользает довольный огонек в глазах друга.

— Ты хоть намекни, мы уже ставки делаем, что между вами происходит на самом деле.

— Ничего, — ответ звучит слишком поспешно, чтобы быть правдой, но Тэён продолжает настаивать: — Она нужна нам для дела. Её сила, её знания и её влияние.

— Ведьма всего лишь второго уровня, её бабки и те сильнее были, — фыркает Накамота, вспоминая жриц из семейства О.

— В ней потенциала столько, что я уверен — И Со сможет и до Высшего уровня добраться, при этом не вырезая целую расу.

Юта присвистывает. Он впервые слышал, чтобы его друг и наставник говорил так о ком-то, кто не относился к их семье. Нет, Тэён всегда окружал себя людьми неординарными и талантливыми — он их коллекционировал, в каком-то извращенном смысле, но чтобы вот так. С теплом, с какой-то заботой и не поддающейся объяснению привязанностью. Накамота ерзает на стуле и аккуратно спрашивает:

— Она тебе нравится, да?

— Не говори ерунды, — буднично качает головой вампир, стряхивая пепел в хрустальную вазочку. — Ты знаешь, у меня сердце отмерло за ненадобностью ещё полторы тысячи лет назад. И Со нужна нам для дела.

— Для какого? — нетерпеливо закатил глаза парень, который уже откровенно устал играть в угадайку, стараясь понять, куда они идут и зачем. — Мы пять месяцев катаемся по миру, ты постоянно исчезаешь куда-то со своей «дурилкой», — Тэён хмыкает, когда слышит прозвище Чону, которое приросло к нему с легкой подачи ведьмы. — И Со таскаешь куда-то, что она потом валяется сутками в постели, Джехёна отправил зачем-то в Сеул. Что происходит? Поделись со мной, хён, ты больше не один, мы можем и хотим тебе помочь.

Вампир задумчиво вертит сигарету в длинных пальцах, усыпанных магическими кольцами. На лице играет ленивая улыбка, а уходящее в закат солнце бессовестно мажет лучами по его острому лицу.

— Они живы, — тихо выдыхает Тэён, снова затягиваясь сигаретой, и принимается рассказывать свой план как на духу. Он говорит ему всё, пока Юта внимательно его слушает. Уже к концу речи своего наставника Накамота подпрыгнет на стуле и взмахнет руками не то в ужасе, не то от желания что-то сказать, но по итогу лишь громко выдохнет и проведет пальцами по волосам на затылке.

— Ты должен ей рассказать, — наконец, произносит Юта.

— Мы скоро вернемся в Сеул, а там уж Юнги ей сам всё расскажет, — фыркает Тэён, принимаясь раскуривать уже третью по счету сигарету. — Какой смысл, она поверит ему, но не мне. Я надеялся, что смогу за это время убедить её помочь нам, но у меня получается плохо.

— Ты заставил её пойти с нами силой, угрожая её близким, — хмыкнул парень. — Расскажи лучше, если не всё, то хотя бы часть. И Со должна знать, а выводы пусть делает сама.

***

Хосок смотрел на кофейную жижу в своей кружке, но мыслями был слишком далеко от собственной кухни и утренней возни Чимина. Маг прокручивал в своей голове вчерашний разговор с Юнги и события последней недели:

— партия незаконной вампирской крови в Сеуле, на территории борделя законников — раз;

— партия незаконной вампирской крови в Пекине, на территории хаоситского бара — два;

— Джехён, который выступал в роли посла от лица вампиров, и объявил о том, что вампиры официально присоединились ко Двору Порядка: благодаря Принцессе и её гибкому уму, толерантности и бла-бла-бла, короче — чушь собачья, но всё равно — три;

— первый новообращенный вампир в Сеуле — четыре.

Меньше всего из этой цепочки откровенного пиздеца Хосока волновал новообращенный мальчишка, ещё меньше — Чимин, копошащийся на его кухне и что кофе безбожно остыл. Черепную коробку изнутри неприятно царапала одна единственная мысль: И Со всё ещё не вернулась, а он откровенно провалился в роли её регента.

За своими мыслями Чон не слышит звонок, не слышит, как Пак скользит в коридор и как в дверном проеме просторной кухни появляется Юнги. Он замечает друга, только когда перевертыш дергает его за локоть. Мин традиционно мрачнее тучи, и Хосоку внезапно хочется схватить того за груди и потрясти — какого черта?! Да, они потеряли её, да — упустили, но не навсегда же. В конце концов, И Со оставили им четкие инструкции: не искать её, найти всех шпионов Тэёна и сохранить порядок во Дворе.

А они обосрались по всем фронтам, но хуже всех был именно Юнги.

Он непросто ослушался её и принялся искать, он как будто внутри умер и потерял ко всему интерес. Он по инерции приходил во Двор, перепоручал дела и лишь иногда, для видимости, выходил с Чимином в поле.

— Джехён хочет с нами встретиться, — сухо сообщает Юнги, прислоняясь плечом к деревянному косяку. — Со всеми нами.

Чимин складывает пухлые губы, и глухой звук «о» все-таки срывается с них. Хосок снова отворачивается к своей кружке с кофе, которая, откровенно говоря, больше похожа на ведро с дурацкой надписью «Лучший в мире Хосок» — подарок И Со на день рождения.

— Ладно, — Чон глотает остывшую и горькую жидкость, почти не морщась. Честное слово, ему в последнюю очередь хочется морщиться от кофе, а вот от кислой рожи Юнги — в первую. Он поднимается из-за стола и скользит в комнату мимо своего друга, бросая ему через плечо: — Лицо попроще сделай, а то очень хочется ударить.

До места встречи с вампирским послом они добираются в тишине. Юнги и до всех событий говорливостью не отличался, а Чимин просто безопасности ради пасть свою не решался открыть. Чон-старший устал. Ему тупо не хочется спрашивать, о чем эти двое переговаривались на кухне, пока он собирался; не хочется спрашивать, что конкретно ему сказал Джехён. Ему хочется со всего размаху пнуть сидение, на котором устроился Мин, и сказать, что вообще-то ей бы это всё очень не понравилось, и ему так-то нужна его помощь. Хосок откровенно заманался тянуть эту лямку в одиночку.

Они выходят из машины, и Хосок подкуривает сигарету, в очередной раз зарекаясь, что бросит сразу же, как вернется И Со, а ещё возьмет отпуск. Если, конечно, решит проблему с вампирской кровью.

— Здравствуйте, — бесцветным голосом тянет вампир и чуть кланяется в приветственном жесте.

Хосок закатывает глаза. Чимин скалит зубы — он тоже так делал, а потом с таким же вот благоговейным лицом загнал нож в спину собственного Принца. Юнги… у него на лице написано большими буквами, куда этому несчастному стоит засунуть свое «здравствуйте».

— Тэён просил передать, что Принцесса прекрасно себя чувствует и ей очень нравится отпуск, — Мин откровенно и громко фырчит, пиная носком кроссовка несчастный камушек. Хосок натягивает вымученную улыбку из вежливости и кидает тихое «спасибо». Чимин не двигается, только губы сильнее поджимает. — Нас очень беспокоит наличие «тайников» с вампирской кровью, поэтому Тэён и Принцесса просили, чтобы я всячески помог вам в расследовани этих инцидентов. Для более продуктивной работы предлагаю обменяться имеющейся информацией.

— Джехён, это, конечно, всё очень хорошие новости, но об этом ты мог сообщить и во Дворе, официально записавшись на прием, — монотонно вещает Хосок, прищуриваясь и внимательнее разглядывая стоящего напротив вампира. — Зачем назначать встречу через Юнги, да ещё и на территории заброшенного дома?

— По нашим данным здесь могла находиться последняя лаборатория, в которой синтезировали кровь.

— Синтезировали? — вскидывает брови Чимин.

— Ну, либо же кто-то вывел новый подвид вампиров, а здесь было их гнездо, — равнодушно пожал плечами Джехён. — Как вам больше нравится.

— Нам никак не нравится, — Юнги подает голос. — Оно со всех сторон звучит одинаково плохо.

— Вы уже провели анализ крови? — вампир игнорирует выпад Мина и обращается напрямую к Чону.

— Наши аналитики занимаются этим, но, по идее, вам было бы сподручнее это сделать. Все-таки кровь — это по вашей части, а мы с этим сталкиваемся в первые.

По тоскливому выражению на лице вампира можно было смело прочитать, что он, если напрямую и не сталкивался с чем-то подобным, то ожидал плюс-минус такого поворота событий. Хосок внутренне весь сжимается от одной только мысли, что вместе с вампирами они пробудили нечто куда опаснее и страшнее. В конце концов, чтобы создавать подобное нужны огромные ресурсы: магические или же финансовые, и лучше бы это был последний вариант.

— Мне нужно больше материала для анализа.

— Хорошо, я отправлю к вам человека, — кивает Чон, мысленно практически сдаваясь. Им не разобраться в этом деле без вампиров тем более, что оно напрямую было связано с ними. — Тэён не говорил, когда он планирует вернуться? Очевидно, что вся эта каша направлена на вас, — маг запинается, оглядываясь на Юнги, но у того нечитаемое выражение на лице. — Я хочу сказать, что мы только разрешили одну проблему, и нам не хочется влезать в вампирский спор. Тем более не хочется, чтобы он происходил на территории Кореи.

— Знаете, Хосок, — Джехён подлетает к нему слишком быстро, а голос у него вкрадчивый до каких-то мерзких мурашек, что ползут сейчас по позвонкам мага. — Я уже однажды слышал подобные речи, и в итоге всё закончилось тем, что нас обвинили во всех смертных грехах и заперли в клетке на тысячу лет. Я упрощу вам задачу: если это то, о чем мы думаем, то «спор», — вампир рисует кавычки в воздухе, презрительно кривя губы, — затронет всех.

Задачу он не упрощает ни разу, но Хосок ему от чего-то охотно верит, игнорируя утробное рычание Чимина, и даже не пытается выяснить, о чем они там думают — явно не о лунных кроликах и их происхождении. Вампир оборачивается к источнику звука и ровным голосом произносит:

— Чимин-ши, передайте своему Принцу, что я скоро навещу его.

Троица друзей остается в одиночестве глотать пыль, что поднялась плотной завесой в воздухе, когда Джехён стартанул со своего места. Хосок прикрыл глаза и тяжело вздохнул — они определенно не справлялись ни по одному пункту из списка задач, что оставила им И Со. Собравшись с силами, он обернулся к друзьям и спросил:

— Что делаем?

— Я пройдусь пешком, мне надо в одно место, — бросает Юнги и уходит в противоположную сторону, добавляя в самом конце: — Пару дней меня не будет.

Чон не сдерживает сдавленного вздоха, запрокидывая голову назад. Теперь ему хочется не просто потрясти мага, а основательно начистить тому морду лица.

— Дай ему время, — многозначительно тянет Чимин. — Всё наладится, как только она вернется.

— Ой, да пусть катится колбаской куда ему там надо, — машет рукой Хосок и заходит в пустующий дом. Пак мучительно вздыхает, бросая тоскливый взгляд в угол, за которым скрылся Юнги, и спустя минуту все-таки следует за Чоном.

***

Тэён сам приносит И Со телефон, когда приходит время для звонка Юнги, о котором они договорились неделю назад, когда она ещё была во Франции. Теперь ведьма устроилась на террасе их очередного дома в каком-то старинном испанском городе. Она набирает заветный номер трясущимися пальцами, попутно обжигая кожу рук сигаретой.

— Привет, — Юнги отвечает быстро, выдыхает тяжело и сдавленно, но голос почти не тоскливый. — Расскажи, что ты узнала за эту неделю.

И Со дает себе возможность подумать над ответом, затягиваясь сигаретой. Она не знает может ли ему рассказать о своих снах или о том, что прочитала в книгах про Тень и последствия долгого нахождения в ней. Ей кажется, что Юнги не поймет её — не примет. Сочтет такой же опасной, как и Тэёна, или же просто безумной, но это ещё в самом лучшем случае. С другой стороны, врать ей тоже не хотелось. Она могла юлить и лукавить с кем угодно, нацеплять множество масок, чтобы выудить нужное, но только не с Юнги.

— Сначала ответь на один вопрос, — И Со облизывает пересохшие губы и оглядывается назад, ей почему-то кажется, что Тэён стоит у неё за спиной, но там пусто. — Что ты знаешь про Тень и Иных, которые оставались в живых, выбравшись оттуда?

— Почти ничего, — Юнги на том конце провода явно сейчас пожимает плечами, не понимая, к чему этот вопрос. Ведьма прикрывает глаза и выдыхает, принимаясь сочинять историю на ходу:

— Я решила изучить этот вопрос глубже, в конце концов, Тэён провел в Тени слишком много времени и это должно было оставить какой-то отпечаток.

— Логично.

— Так вот, в книгах за последние пятьсот лет лишь общая информация в стиле: не суйте, дети, в розетку пальцы.

— Сейчас должно последовать «но», я прав?

— Да, — выдыхает И Со, снова затягиваясь сигаретой, чтобы обдумать, как лучше преподнести ему информацию. — В источнике за семьсот десятый год я нашла кое-что занятное: показания одного Иного, который пробыл в Тени почти сутки и смог выбраться оттуда живым. Он утверждал, что Тень сделала ему подарок — она открыла часть утерянных способностей. Всем известно, что маги в дохристианские время были куда сильнее — они даже обладали регенерацией не хуже, чем у перевертышей. В общем, у этого мага проявилась регенерация.

Пауза.

Пауза тянется так долго, что И Со успевает до крови прокусить себе нижнюю губу и не заметить этого. С той стороны ничего не слышно, на секунду ведьме кажется, что Юнги уже отложил трубку или просто сбросил её вызов, чтобы не слушать этот бред, смахивающий на откровенную сказку. Наконец, раздает шорох и маг подает голос, прокашлявшись:

— Я вроде бы слышал что-то подобное от своего отца, очень давно. Он рассказывал мне это, как сказку, — Юнги в Сеуле хмыкает едва слышно, но достаточно громко, чтобы сердце у ведьмы замерло и сделало кульбит в грудной клетке. — Ну, ты знаешь, какие сказки детям в те время рассказывали — кровь, мясо, войны за честь и никакого сожаления. В общем, отец рассказывал, что сообщество Иных изгоняло подобных существ или же убивало, потому что это противоречило балансу сил. И я могу это понять, появись сейчас кто-то с подобными сюрпризами, и мне придётся его убить.

— Почему? — осторожно выдыхает И Со, и голос к её удивлению совсем не дрожит, зато вся она трясется, словно лист осиновый.

— Потому что весь мир Иных сразу поделится на два лагеря. Одни будут защищать и хотеть породниться с этим самородком, чтобы их поколение также заимело отличительные способности. Другие же захотят убить, а дальше все по накатанной дорожке — война и все вытекающие из неё последствия, — Юнги не понимает, что режет её по живому своими словами, продолжая монотонно объяснять ей прописные истины. — Война Иных, сама понимаешь, отразится на всем мире и на простых смертных в том числе. Моя задача, как Великого Инквизитора, предупредить подобный исход событий.

— Понимаю, — она закрывает глаза, ощущая, как против воли горячая и соленая вода уже бежит по её щекам.

— А что? Тэён внезапно принялся колдовать?

— Нет, — замотала головой девушка, вытирая ладонью щеки. — У него всего лишь крыша подтекать сильнее начала, не более. Просто мне было любопытно, может ли все это быть правдой, и что ты об этом думаешь.

И Со хотела сказать «знаешь», но подсознание её выдавало с потрохами, и она вдруг испугалась. Испугалась не того, что он мог её убить, а того, что рано или поздно она поставит его перед нелегким выбором — сохранить мир или её жизнь. Дышать стало совсем тяжело, казалось, что сердце медленно превращалось в пульсирующий сгусток боли.

— С тобой все в порядке? — Юнги на том конце провода начинал нервничать. И Со вздохнула, потушила сигарету и поднялась со стула, собирая себя по кусочкам обратно.

— Да, всё в порядке. Просто день тяжелый, — зашелестела ведьма. — Расскажи мне сказку, Юнги-я, я ведь была хорошей девочкой.

Она пробирается в свою комнату, скидывая тяжелые ботинки, падает на кровать и укутывается в одеяло с головой. Юнги рассказывает о каких-то храбрых воинах, что пошли всемером осаждать город, дабы спасти принцессу от кровожадного короля. И Со хочется закатить глаза, потому что это все так по-детски банально, но она не может — именно сейчас ей не хватает чего-то очень банального. Она совсем не замечает, как проваливается в тяжелый сон, под убаюкивающий голос Юнги из Сеула.

***

У Юнги слезы на глазах, лицо перекорежило от боли. У И Со заложило уши, она не слышит, что он ей пытается сказать, только видит, как двигаются его губы. Ей не больно. Оказывается, умирать — это совсем не больно и не страшно. Она успевает подсознательно посмеяться, что все-таки люди склонны преувеличивать — умирать не страшно. И Со совсем не страшно, правда. Она чувствует какое-то извращенное облегчение.

— Не плачь, — успевает сказать девушка, прежде чем лицо Юнги расплывется перед глазами и исчезнет в темноте.

Она так и не сможет узнать, был ли это вещий сон или нет, но именно тем утром решит окончательно, что никогда не заставит Юнги выбирать. Возможно, ещё она решит, что не расскажет ему о своем маленьком секрете как можно дольше, чтобы, опять же, не ставить его перед выбором. А может быть, чтобы подольше побыть рядом с ним.

***

Он уже вторые сутки сидел в Архиве, или попросту библиотеке Великих Инквизиторов. Самое таинственное место, самой таинственной организации мира Иных было спрятано у всех на виду — в старинном монастыре в Катманду, куда ежегодно тысячами стекалась толпа туристов, желающая прикоснуться к просветлению и нирване. Юнги изучал очередной манускрипт, обложившись внушительной стопкой свитков и книг, когда в коридоре послышались глухие шаги. Маг лениво поднял голову — чужих в этом месте быть не могло, так что он просто ждал появления какого-нибудь знакомого лица.

— Гильем, — натянуто приветствует Юнги, разглядывая высокого блондина.

— Юнги, — маг даже не морщится, как это происходит обычно. Лишь легкий кивок, а потом он сразу принимается тереть переносицу. — Ты какими судьбами тут?

У Гильема нет даже фамилии настолько он старый, а обёртка из молодой, бледной кожи, огромных и лукавых глаз, светлых волос до плеч — обманный маневр, не более. Ещё Гильем очень не нравится Юнги, он ещё его отцу не нравился, и, видимо, это передалось по наследству. В маге все было нормально, но какая-то невидимая глазу деталь всегда мешала проникнуться к нему симпатией. Подсознательно он вызывал только чувство тревоги и желание свернуть ему шею. Возможно, причина была в его виде, который транслировал: «я переживу вас всех», а возможно, все-таки у них с отцом это было семейное.

— Да так, — пожимает плечами Юнги, откидываясь в кресле и впиваясь глазами в мага, который увлеченно разглядывал полки с книгами. — Проблемы на участке.

— Опять? — Гильем манерно изогнул одну бровь. Мин ухмыльнулся, мысленно отметив, что И Со обязательно нарекла бы его дальним родственником Сокджина. — Мало было тебе вампиров разбудить?

— Не мне, а всем нам, — поправляет Юнги. — В конце концов, вы сами дали добро на это.

— А у нас был выбор? Тебя и эту Принцессу недоделанную прижали к стенке, — маг вздыхает картинно, всплескивая своими длинными руками с массивными кольцами на пальцах. — Теперь все наши труды, включая труды твоего отца, пошли прахом.

— Тебе никогда не казалось, что вы тогда совершили ошибку, и вопрос можно было урегулировать без массового кровопролития, — монотонно вещает Юнги, даже не надеясь на какое-то понимание с той стороны, просто на всякий случай сотрясает воздух. — Возможно, у нас у всех сейчас было бы в разы меньше проблем.

Мин разводит руки в стороны, на губах мелькает усмешка. Гильем качает головой и плавной походкой скользит вдоль книжного ряда, обводя корешки пальцами.

— Мне иногда кажется, что Тэёна с его семейством тоже стоило убить тогда, — звонко цокает языком маг, останавливаясь напротив очередного стеллажа. — Может, сейчас бы мне не пришлось разгребать за ним. Кстати, не хочешь объяснить, что Принцесса, — он морщится, упоминая ведьму, но имя её нарочно не произносит вслух, словно старается обезличить и сделать её пустым местом. — Что Принцесса забыла рядом с ним и почему оставляет за собой такой мощный след? Неужели, ты не научил её скрываться?

Юнги думает, что Гильему можно до потери пульса объяснять, что она делает это специально, но он все равно не поверит. Так что маг решает просто игнорировать парня, складывает нужные книги в сумку и идет к артефакту телепортации. В спину ему летит максимально обиженное и трагичное:

— Фу, какой ты некультурный!

Юнги сам не понимает почему, но пальцы настраивают артефакт на Аликанте. Пройдя через плотный магический слой, он оказывается в библиотеке Фернандо де Лаосес, что на площади Маркес де Рафаль. Парень выходит из здания, пряча куртку в рюкзак, и натягивает панаму с маской. Он по памяти находит путь на улицу Иных, а дальше уже целенаправленно идет в бар.

— Бокал красного, — хрипит Мин Юнги, усаживаясь за барный стул и кидая рюкзак на соседний.

Бармен, который стоит спиной к неожиданному посетителю в такой ранний час, лениво поворачивается, чтобы прочитать гостю лекцию о том, что в Испании грешно говорить «бокал красного» и не уточнять какого конкретно.

— Ах, это ты, мелкий засранец, — радостно смеётся мужчина, закидывая полотенце себе на плечо, — всегда знал, что ты ещё вернешься. Какими судьбами?

— Мне нужно кое-кого найти в Испании, — Юнги опускает маску, и губы растягиваются в лукавой улыбке. — Знаю, что человек здесь, но где конкретно искать не знаю. Поможешь?

— Конечно, я даже догадываюсь, кого ты ищешь.

Юнги удивленно дергается и машинально придвигается корпусом ближе к бармену. Он облизывает губы, стараясь удержать внутри себя рвущееся наружу любопытство.

— Ко мне вчера приходила троица: два молодых парня, которые ничего не пили, и ведьма. Ты их ищешь? — Мин кивает головой, он почему-то уверен, что это точно была И Со. — Они кутили до самого утра, ушли может пару часов назад. Вернее, парни ушли, а ведьма ушла на спине одного из них. Я тебе так скажу — девчонка пить умеет, до последнего не падала.

— Не знаешь, куда они пошли? — парень ерзает на стуле.

— Куда ушли не знаю, но знаю, по какому поводу приходили.

— И по какому же?

— У ведьмы что-то случилось с любимым, и она горе свое запивала, а те её морально поддерживали и старались веселить, — мужчина растягивает губы в улыбке, вспоминая события прошлой ночи. — Один её танцевать постоянно вытаскивал.

Юнги скрипит зубами, почти что стонет.

— Люк, я воспользуюсь твоим баром для ритуала?

Бармен согласно кивает и даже предусмотрительно закрывает заведение. Мин вытаскивает свечу из рюкзака и принимается зачитывать заклинание для поиска И Со. Через пару минут он уже вываливается обратно в душную улицу Иных и двигается в нужном ему направление. Найти искомое оказалось несложно, потому что пентхаус располагался в историческом центре города. Юнги уже возле самой двери чувствует странное покалывание в пальцах, а в ушах начинает гудеть. Он жмет на кнопку домофона — ждет.

Ничего не происходит, и он жмет ещё раз. Опять ничего. Тогда Юнги аккуратно дергает ручку двери, и она легко поддается, а его сердце ухает вниз — не успел.

Ему кажется, что пустой пентхаус насмехается над ним. Мин обходит каждую комнату, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которую могла бы оставить ему И Со, но везде пусто. Он даже начинает думать, что Гильем над ним пошутил, как вдруг в одной из комнат он натыкается на надпись на зеркале:

«В следующий раз может быть тебе повезет, не огорчайся. Я о ней позабочусь, Юнги. Будь готов, скоро мы все встретимся. Не скучай, она близко».

Юнги рычит, роняя на пол рюкзак. Рука сжимается в кулак и таранит стекло, пуская паутину трещин. Он опять и опять рычит, но не от боли в руке, и не потому что по разбитым костяшкам течет кровь. Он рычит от злости — не успел, снова. Опять и опять Тэён забирал И Со, когда Юнги почти нагонял их. Стоило протянуть руку, и он смог бы её коснуться.

Он выдыхает, опуская руки по швам. Взгляд цепляется за выглядывающий из-под комода клочок бумаги, Юнги присаживается и вытягивает лист. На обороте листка с рисунком странного клинка, маг находит знакомый почерк и сердце екает опять.

«Надеюсь, что это нашел Юнги. Пожалуйста, узнай откуда этот клинок. Кажется, это можно использоваться против Тэёна и остальных вампиров».

Юнги кусает нижнюю губу до крови, сам того не замечая. Неужели пара жалких и сухих строк это всё, что он заслужил за эти пять месяцев? Он чувствует, каждой клеточкой тела, как агония укутывает его в свои объятия. Мин сворачивает лист бумаги, кладет его в карман, забирает рюкзак и возвращается в бар. В Сеул он вернется завтра утром, а пока он хочет утопить свое горе. У него проблемы с любимой, знаете ли.

***

Намджун сидит в кофейне в Гонконге, потягивая холодный латте и поглядывая в панорамное окно. В каждой мимо проходящей девушке он ищет Чоын, которая опаздывала уже на двадцать минут. Девчонка ещё ни разу не задерживалась, поэтому Джун начинал нервничать не на шутку, в голову лезли самые разные мысли: «Чонгук поймал и теперь движется сюда с отрядом своих верных собак», «Китайская Принцесса решила, что их сотрудничеству пришел конец», и чем дальше, тем предположения были всё хуже.

На стул, стоящий напротив, с хлопающим звуком приземлился парень в кепке. Инкуб дернулся непроизвольно и скорее от чувства дежавю, но аура говорила, что этому человеку было далеко до Юнги. Намджун криво ухмыльнулся тому, как любитель панам успел влезть ему под кожу, но потом быстро пришел в себя и лениво спросил:

— Ты кто?

Вот так просто, без всяких прелюдий или картинного удивления в стиле «а что вы тут делаете?» или «тут занято, я жду девушку, а вы на неё даже отдаленно не смахиваете».

— Тот, кто поможет тебе убить Принцессу, — также спокойно говорит парень, но губы у него расплываются в недоброй улыбке. Подсознание опять подбрасывает ему сигнальную ракету: «Намджун-и, где-то мы это уже видели — знаем, плавали». Логика вторит подсознанию, но Намджун-и решает проигнорировать обоих и все-таки уточняет:

— В смысле?

Парень облокачивается на стол и укладывает подбородок на ладонь, наклоняя голову в сторону. Под таким углом можно было увидеть, что у собеседника глаза были медового цвета, но хорошего в них было мало. Они блестели каким-то жутким огнем, который грозился сжечь все на своем пути. Намджун дернулся и даже отпрянул, упираясь спиной в стул.

— Ты ведь хочешь убить И Со, а я могу тебе с этим помочь.

— Зачем?

— Считай, что я наемный работник, а мой работодатель решил поиграть в мецената и помочь нуждающимся.

— Нет, спасибо, — у Намджуна слишком холодный голос для человека, который остался один и без сторонней помощи даже его собственная жизнь была под большим вопросом. — Я в помощи не нуждаюсь, — вранье, конечно, но вдруг есть шанс, что парень поверит.

— Правда? — он насмехается без страха быть убитым, а значит чувствует себя уверенным в собственном превосходстве над инкубом. — Если в помощи не нуждаешься, то зачем к китайской Принцессе прибежал, а теперь ещё и несчастную Чоын подставляешь под огонь?

— Где она?

— Чоын? С ней всё в порядке, завтра придет, — он пожимает плечами и лениво потягивается, распластываясь по столу. — Она случайно перепутала день вашей встречи.

— Ну, и чего ты хочешь?

— Ты поможешь нам, а мы поможем тебе. Ты ведь любишь сделки подобного толка, — он хмыкает, а Намджуна все сворачивается внутри от неприятного предчувствия. Ему кажется, что он попал в ловушку: согласится —и ничем хорошим эта взаимопомощь не кончится, не согласится — будет только хуже.

— Что нужно сделать?

— Отвези это в Непал, — он кладет на стол коробочку, — наш человек встретит тебя там и заберет это, а взамен предоставит тебе новый пакет с документами, деньги и прочие приблуды, которые тебе обычно поставляет Чоын, — парень двигает к себе запотевший стакан с холодным латте, открывает крышку, вытаскивая трубочку, и делает глоток. Он улыбается и поднимается со своего места перед тем, как добавить: — Ах да, постарайся не попасться на глаза И Со, а если попадешься — убей.

***

Погода в Катманду теплая, наверное, Тэён точно не может сказать, потому что он её тупо не чувствует, но И Со куртку не взяла и даже сменила любимые джинсы на короткие шорты. Туристы оборачивались, заглядываясь на девушку, и вампир не мог их в этом винить. Отчего-то он и сам не мог оторвать от неё взгляда. Может быть, дело было в том, что прошлой ночью он разрешил ей позвонитьЧонгуку, чтобы она убедилась в том, что он жив и здоров, и теперь она выглядела умиротворенно, а может, дело было в солнечной погоде. Юта обернулся через плечо на своего друга, а тот лишь улыбнулся ему в ответ и кивнул в сторону. Они повернули с шумной улицы в более узкую и тихую, чтобы зайти в небольшую чайную.

— Говорят, что здесь очень вкусный чай, — Накамота обратился к девушке, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. И Со лишь скользнула по нему взглядом и растянула губы в ответной улыбке, чтобы поинтересоваться:

— И кто же такое говорит?

— Тэён-хён, конечно.

Ведьма моментально меняется в лице, пухлые губы надуваются ещё больше, и она, наконец, фыркает в голос, закатывая глаза.

— Тогда здесь точно подают отравленный чай, в самом лучшем случае.

— Лично я никогда не жаловался, — произносит миловидный блондин, расположившийся среди мягких подушек за низким столиком. — Вы прежде, чем судить, попробовали бы лучше, госпожа И Со.

Юта с ведьмой мгновенно тормозят и удивленно косятся на иностранца, и только Тэён выглядит спокойно. Он усаживается рядом с Гильемом и поднимает глаза на друзей.

— Садись уже и не вредничай, чаги, — ласково улыбается вампир, обращаясь к девушке. — Поздоровайся с Гильемом — ещё одним Великим Инквизитором.

Любопытство сверкает в глазах ведьмы, и она забывает об очередном ласковом «чаги», у Тэёна даже закрадывается маленькая надежда, что такими темпами она может и привыкнет к этому. Юта устраивается рядом с девушкой, он старается выглядеть менее растерянным, чем ведьма, но выходит это у него из рук вон плохо и вызывает лишь улыбку.

— Приятно познакомиться, И Со, — блондин протягивает руку и притворно ласково скалится. Тэён, как завороженный, наблюдает перевоплощение из растерянной И Со в собранную и равнодушную версию. С каждым разом у неё получается всё лучше и быстрее.

— Взаимно, наверное.

— Почему же наверное? — удивленно вскидывает брови маг.

— Время покажет, будет ли это приятное знакомство или нет, — она пожимает плечами и наливает ароматный чай в традиционную пиалу.

— Сразу видно — много общались с Юнги, — смеется маг, кивая собственным мыслям. Глаза у ведьмы расширяются и теперь они примерно одного размера с пиалами. — Кстати, вы с ним не пересеклись в Аликанте?

И Со раскрывает рот, а трещина в её броне становится такой большой и глубокой, что Тэён готов поклясться — там видно всю её боль и тоску по дому. Внутри него что-то неприятно клокочет и щекочет за ребрами: ревность? Нет, быть не может, сердце же давно за ненадобностью ссохлось до размеров горошины.

— Мы разминулись, к сожалению, — отвечает Тэён, пока ведьма пытается прийти в себя. — Спасибо, что помог.

— Без проблем, — пожал плечами Гильем. — Мне только в радость, Юнги всегда такой забавный и на лепрекона похож, когда сердится.

Блондин хохочет, а Тэён слышит только, как И Со скрипит зубами и с силой сдавливает деревянный стол. Ему вдруг становится неловко, хочется остановить Гильема хоть на секунду, чтобы она смогла выдохнуть, но вместо этого он делает обратное, потому что дело превыше чувств чаги.

— Гильем, дружище, ты достал, что я просил? — нарочито медленно растягивает слова вампир.

— Конечно, — он кивает и кладет две массивные книги на стол, а сверху укладывает шкатулку. — Надеюсь, ты не будешь скупиться в этот раз?

Тэён молча кивает Юте, и тот достает из своей сумки коробку вдвое больше шкатулки, которая лежала на книгах. Маг тут же открывает её, с громким вздохом. Глаза у него блестят, а язык облизывает пересохшие губы. Тэён замечает боковым зрением, что И Со, спрятавшись за чашкой с чаем, заглядывает в шкатулку и издает булькающий звук. Ему бы сейчас смутиться, но мысли его занимает только то, что на ближайшие пару часов ведьма превратится в спящую красавицу.

— Ты бы не налегала так на чай, чаги, — ласково старается предупредить вампир, но она лишь фыркает и опустошает чашку до конца. Тэён вздыхает и снова обращается к магу: — Не переживай, кровь моя собственная, так что тебе должно хватить.

— Спасибо, — блондин встает и плавной походкой выходит из чайной. И Со провожает его взглядом и, наконец, фыркает бросая чашку на стол.

— Гос-сс-поди, — шипит девушка, — это что за европейская пародия на Сокджина?

— Я посмеюсь над этой шуткой попозже, — тараторит Тэён и хватает её за запястье, приближая своей лицо к её. Он говорит тихо, но твердо и почти что в девичьи губы: — Послушай, чаги, зря ты пила этот чай, в нем опиума лошадиная доза. Так что будь готова отключиться через пару минут.

— Ч-ч-черт, — едва ворочает языком И Со. Она успевает мотнуть головой пару раз, а потом резко утыкается носом в шею вампира, обдавая её горячим дыханием и пробирая тем самым до самого тэёновского нутра: — А раньше нельзя было сказать, ненавижу те…

Она не успевает договорить и закрывает глаза, проваливаясь в опиумный сон. Вот уж точно загадка: обычные наркотики никогда не действовали на магов, разве что усыпляли их, прямо как сейчас. Тэён подхватывает девушку и не отпускает до самого отеля, где они с Ютой укладывают её спать.

— Как думаешь, она увидит вещий сон? — спрашивает Накамота. — Мне кажется, это была глупая идея.

— Я тоже так думаю, но другого способа спровоцировать вещий сон у нас пока нет, — шумно выдыхает вампир, садясь рядом со спящей девушкой. — Тебе нужно идти, возьми конверт в моей комнате.

— Мне кажется, или таким способом ты ещё и защищал её?

— Тебе кажется, просто иди — Намджун долго ждать не будет.

***

В этот раз они сидели в французской кондитерской в самом центре Москвы — место выбирала Йоши, как она и хотела. Она восседала на розовом троне, а подле неё устроился Неизвестный, которому в этом девичьем царстве было максимально неуютно.

— Как у нас дела? — спросила девушка, закусывая пирожным с огромной шапкой из сливок и ореховой посыпки.

— Намджун в Катманду, как ты и приказала. Гильем остался доволен своей оплатой, так что будет держать язык за зубами, — докладывал обстановку парень, ерзая на плюшевом табурете.

— Отлично, — кивнула Йоши, слизывая сливки с губ. — А как поживает малыш Гуки?

— Носится за Юй Ци, на днях навещу его и передам клинок.

— За-ме-ча-тель-но, — чеканит девушка, беззвучно помешивая сахар в чае. Она неожиданно громко хлопает в ладоши, а ложка звонко бьется о фарфоровый борт чашки, но Йоши лишь смеется с этого, приковывая к себе ещё больше внимания. — Уверена, этот несчастный даже не догадывается, что происходит.

— Я вот чего не понимаю, ты ведь не хотела убивать так рано И Со, зачем тогда Намджуна в Катманду отправила?

— Если она с Намджуном не справится, то и нам она не нужна, — равнодушно вещает девушка, пожимая хрупкими плечиками. — А ты беспокоишься за неё? Понравилась?

— Нет, просто хочу понять ход твоих мыслей.

— Тебе это не нужно, — она запускает тонкие пальцы в его волосы и ерошит. — Не забивай себе голову, когда игра начнется — ты сразу все поймешь.

Комментарий к Глава 2

Знаю, что вопросов больше, чем ответов, а пообещать, что распутаемся скоро, я тоже не могу. В общем, я надеюсь, что вам понравится новая глава. Маленький спойлер: в следующей части я все-таки пролью свет на некоторые детали, так что оставайтесь на линии :з

///

Уже традиция, что я булькаю довольно лужей, когда вы делитесь со мной своим фидбэком. Уверяю, даже простое “спасибо” или “круто” мотивирует меня, вдохновляет и придает мне больше сил для дальнейшего творчества :з

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

В общем, как и обещала, я постаралась раскрыть некоторые карты. Не уверена, что вопросов у вас от этого станет меньше, но мы уже подбираемся к событиям из пролога и заветной встрече И Со с её семьей и Юнги. В общем, оставайтесь на линии :з

*Посинтхан — суп из собаки, древнее и традиционное корейское блюдо

///

Традиционно в сопли размазываюсь от вашей обратной связи. Когда вы так тепло и искренне делитесь своими переживаниями, задаете интересные вопросы — я умираю от счастья и довольно булькаю. В общем, спасибо вам за фидбэк, который успокаивает мое волнение и вдохновляет!

14 — 21 апреля 2021 год.

Уже перевалило за полночь, считай новый день, когда Накамото встретился в баре с Намджуном. Тэён четко дал указания: лицо не скрывать, происхождение тоже не прятать. Инкуб должен понять, с кем имеет дело, он должен смутиться и напугаться ещё сильнее, что он собственно и сделал, когда Юта присел на барный стул рядом с ним.

— Ты? — Намджун поперхнулся, со стуком приземляя стакан на потертую стойку. — Почему? Тэён знает? А И Со?

— Слишком много вопросов для простого курьера, — монотонно отвечает ему вампир, даже не удосуживаясь взглянуть на парня. Если говорить честно, то разномастные бутылки с местными ликерами увлекали его куда больше, чем персона предателя и бывшего Принца. Намджун продолжал откровенно пялиться на своего спутника. Внутри он разрывался от вопросов, которые начинались с банального «Почему?» и заканчивались совершенно тупым «За что?». В конечном итоге, он развернулся и молча опустошил свой стакан — разговора по душам у них явно не намечалось.

— Полагаю, пяти минут должно было хватить, — Юта смотрит на часы, которые они с И Со купили в каком-то магазине в Риме, и чувствует внезапное желание разорвать Намджуна на кусочки. В его голове не укладывалось, как можно было ради одной только власти предать человека, который слепо следовал за тобой и доверял тебе, не говоря уже о том, что этим человеком была твоя женщина. — Если тебе нужно ещё время, чтобы отойти от шока, то скажи — посидим ещё минут пять.

Намджун фыркает, но намек понимает, поэтому достает коробочку из внутреннего кармана пиджака и кладет её на стойку.

— Очень надо мне сидеть тут с тобой лишние пять минут.

— А ты сообразительный, — вампир в притворном умиление растягивает свои губы и достает желтый конверт с документами и наличкой. — Надеюсь, соображалки хватит, чтобы не побежать искать её.

Инкуб сжимает пальцы в кулак и поджимает губы, стараясь не расплескать свою ненависть на и без того потрепанную столешницу. Ума и соображалки у Намджуна вагон и даже маленькая тележка, которые отъезжают на конечную станцию, когда он вспоминает её сочувствующий взгляд при их последней встрече в камере Двора Порядка. Ему казалось, что за эти пять месяцев он смог отпустить ситуацию и забыть, но неподдающееся логике чувство ненависти продолжало гореть в нем, уничтожая последние остатки человечности.

— А то что? — Намджун не выдерживает и снова разворачивается к вампиру, прожигая в нем дыру своим взглядом.

Накамото лениво пожимает плечами и откидывается на спинку стула, медленно поворачивая голову к своему собеседнику. Глаза у вампира мертвые, холодные и ничего не выражающие, а губы растянуты в приветливой и добродушной улыбке. Когда видишь нечто подобное, то волей-неволей сжимаешься весь внутри от ужаса, вот и Намджун сцепил зубы посильнее.

— Ничего особенного, — голос у Юты спокойный, почти что теплый, но угроза так и сквозит в нем, — Всего лишь выгрызу тебе хребет, прожую его, а потом вырву сердце, чтобы подарить И Со. Знаешь, мы с ней так подружились, что я уже давно думаю над каким-нибудь особенным подарком для неё, — вампир плавно жестикулирует руками, улыбаясь всё шире и шире. Со стороны даже может показаться, что один друг рассказывает очень занимательную историю другому другу. Правда, у второго друга от рассказа первого глаза расширяются, а в глотке предательски пересыхает, но Юта не останавливается: — Сейчас ведь принято дарить подарки друзьям, чтобы поблагодарить их?

Намджуну хочется пошутить как-нибудь, но у него онемело лицо и, кажется, душа. Не то чтобы ему в первый раз угрожали, за шестьсот-то лет жизни, двадцать из которых он был Принцем, просто ему никогда не угрожал вампир. Вампир, который технически был старше его раза в два, не говоря уже о силе. Вместо язвительной шутки Намджун разворачивается и подает знак бармену, чтобы ему повторили прошлый заказ. Он выпивает порцию алкоголя залпом и уже спустя пару минут чувствует, как всё тело расслабляется.

— Я свободен? — наконец, спрашивает инкуб.

— А сам как думаешь?

— Я думаю, что пора бы мне избавиться от своей вежливости, которая нужна была только при Дворе, — Намджуна несет, и он не может это контролировать, но скопившееся напряжение за многие месяцы погони находит свой выход. — А ещё я думаю, что подарки в виде человеческих сердец вышли из моды ещё до твоего заточения в клетку. Слушай, а может вас и в клетку-то заточили только за неспособность следовать трендам?

Шлюзы с токсичным содержимым намджуновского внутреннего мира приветливо раскрылись, но Юта даже не шелохнулся. Он с непроницаемым лицом выслушивал колкости, что в какой-то момент инкуб окончательно потерял свой страх.

— Знаешь, а я даже повременю с убийством И Со — пусть дышит пока, — довольно улыбается Намджун, опустошая уже четвертый стакан. Его кренит в сторону, а взгляд у него расфокусирован полностью, так что он не видит лица вампира, и, возможно, именно это играет ключевую роль в его смелости. Будь он трезвым, разве решился бы дразнить опасного соперника? Но на его же беду он пьян. — Хочу посмотреть на её печальную мордашку, когда она узнает, что очередной дружочек предал её.

На самом деле, в их так называемой вампирской семье у каждого была характерная черта: у Джехёна — дипломатичность, у Читтапона — любовь к тактильному контакту и дорогим вещам, у Донёна — проницательность, у Ёнхо — холодный разум и стратегическое мышление, кажется, таких сейчас называют гениями, а вот у Накамото Юты было терпение. Он был самым терпеливым в их пятерке, и даже Читтапон не мог его вывести из себя, а вот Намджун смог. Узнай Тэн о том, что у кого-то все-таки получилось выбесить принца с каменным лицом, он бы непременно продал все свои любимые вещи в обмен на тайное знание. К счастью, Читтапон ничего не знал.

Юта слишком резко хватает за руку инкуба, тянет его на себя и заключает в крепкие объятия, а носом зарывается тому в шею — идеальные дружеские обнимашки, как они есть. Правда, уже спустя секунду Накамота жадно впивается в кожу на шее, прогрызая себе путь к заветной артерии. Юта глотает кровь с гулким звуком, пока его пальцы сжимают стальной хваткой инкуба, чтобы тот не вырвался, но он и не пытается. Видимо, в шоке.

Ему требуется около десяти минут, чтобы выпить половину крови у своего «друга», а потом он отрывается и отпихивает от себя ошалевшего Джуна. На лице у вампира отвращение смешанное с презрением и даже жалостью, он цепляет пальцами бумажную салфетку и вытирает с губ остатки.

— М-да, — фыркает Юта, — тебе бы питаться почаще, а то на вкус, как протухший посинтхан*. Кстати, пока не забыл, — он быстро прокусывает свое запястье и сует его в пасть Намджуна, заставляя выпить своей крови. — Приятных снов, Намджун-ши.

Юта хватает нужную ему коробочку и вылетает из обшарпанного бара, оставляя Кима наедине со своим ужасом и подкатившей к горлу тошноте.

***

Чонгук ненавидел четверги, он и сам не мог понять причины, но подсознательно всегда знал — по четвергам ничего хорошего не случалось. Вот если вас спросить, сможете ли вы вспомнить хоть одно хорошее историческое события, случившееся в четверг? А если плохое, то можно будет перечислять до следующего четверга. В общем, идея идти на свидание с Юй Ци в четверг очень ему не нравилась, но выбора у него не было — у королевских нянек слишком плотное расписание.

Свидание проходило в ресторане, который, если верить отзывам в интернете, заслуживал минимум одну мишленовскую звезду. Хаоситка планомерно наматывала тальятелле на вилку, пока Чонгук вел внутреннюю борьбу с желанием намотать девчонку на вилку. Она уже вторую неделю нос воротила от всех ухаживаний, а про работу свою вообще молчала, иногда даже начинало казаться, что с Чоном она встречается по приколу.

— Юй Ци, дорогая, — Чонгук улыбается, собирая всю свою волю и лесть в кулак, — как прошел твой день?

— Нормально, — она пожимает плечами и отправляет в свой милый ротик пасту в томатном соусе. Перевертыш жует так медленно, словно у них тут олимпийские игры в разделе «тщательное пережевывание пищи», и она претендует на золотую медаль. Чон сжимает вилку с такой силой, что удивительно, как она остается целой.

— Ничего нового не случилось? — спрашивает инкуб, а девушка в ответ лишь качает головой и мило улыбается, отводя глаза в сторону.

Чонгук тоскливо смотрит на свои лингвини с креветками, кажется, он наелся на всю жизнь. Наелся этих шпионских игр, для которых он не создан, в конце концов, его удел — это погоня, захваты преступников и прочие замесы, мозгом в их команде всегда была И Со. Он сыт по горло этой бесконечной беготней по кругу, он уже начинает думать, что Намджун давно сошел с этой дистанции и перешел на другую.

— Послушай, — Чонгук наклоняется поближе к девушке, голос у него очень вкрадчивый, — тебе не надоело? В смысле, мы оба знаем к чему всё это приведет, не хочешь упростить задачу и сразу поехать ко мне?

Юй Ци вдруг расправляет плечи, вытирает белоснежной салфеткой свои тонкие губы и смотрит в упор на инкуба. Не знай он её достаточно хорошо решил бы, что она сейчас ему врежет, но Чон знал девушку очень хорошо. Он прекрасно понял её знак — ей тоже не нравилась вся эта игра по правилам, она предпочитала лобовую атаку. В общем, это был первый момент, когда он почувствовал, что Юй Ци клюнула. Наконец-то. В голове даже мелькнула мысль о том, что иногда чудеса могут случаться и по четвергам, если бы не одно малюсенькое «но». Юй Ци внезапно рухнула на стол, ещё бы чуть-чуть и прямо лицом в тарелку с тальятелле.

На стул рядом с перевертышем приземляется до одури знакомая мужская фигура в маске. Чонгук уже не удивляется и не задает глупых вопросов из серии «как?». Он лишь откидывается на своем стуле, вытягивая ноги под столом, и смотрит на Неизвестного.

— А до десерта подождать нельзя было? — фыркает Чон-младший, вертя в пальцах столовый нож.

— Мне показалось, что вы до него не дойдете, — пожал плечами парень. — У меня для тебя подарок есть.

— Надеюсь, не такой же, как для Юй Ци?

Парень в маске фыркает, скользя взглядом по спящей девушке рядом. Чонгук этого не видит, может лишь догадываться, но кажется, за плотной черной тканью Неизвестный улыбается, и это было первым проявлением эмоций за время их знакомства. И все-таки не бывает в этом мире нормальных четвергов.

— Она проснется через часик, сможешь отвезти её домой и сослаться на крепкое вино, — парень возвращается в свое стандартное состояние. — На подарок-то взглянуть не хочешь?

— А у меня есть выбор?

Неизвестный цокнул языком и молча достал рукоять магического клинка. Чонгук нахмурился сильнее обычного, но «подарок» всё же принял. Меч откликнулся на прикосновение, и лезвие появилось в воздухе. В раскрытом виде он напоминал катану, с той разницей, что на конце лезвие было рассечено надвое. На самом металле красовались древние иероглифы, значения которых Чонгук не знал.

— Только кровь чудовищ может смыть наши грехи, — тяжелый голос парня в маске ответил на немой вопрос в голове инкуба. — Это очень древний магический меч воинов, теперь он твой.

— Почему? — бравада, смелость и ёрничество куда-то улетучились из голоса Чона, зато появилась неуверенность в чужих словах. Ему не верилось, что вот так легко к нему в руки может попасть такой ценный артефакт.

— Всё очень просто — он принадлежит тебе и твоей семье, — ощущение, конечно, будто парень вторую порцию тальятелле со стейком заказал, а не сообщил инкубу самую важную новость в его жизни.

Ещё никогда в мировой истории, а тем более в истории Иных, ни один четверг не закончился ничем хорошим.

***

В Дакка было не просто жарко, а аномально жарко по меркам И Со, поэтому она все время пряталась в комнате под кондиционером. Лишь ночью выходила посидеть на веранде возле бассейна, чтобы выпить виски со льдом и узнать у Юты с Тэном, что произошло нового за день. Не то чтобы ей было очень интересно слушать про их походы по магазинам, вылазки в больницы с целью опустошить банки крови, но это было лучше, чем ничего.

И Со сидела в шезлонге, подогнув ноги и уложив подбородок на колени, и водила пальцем по запотевшему стеклу бокала. Она намеренно игнорировала шумные звуки за спиной и показавшегося рядом Тэёна. Ведьма поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток, чуть сморщившись от обжигающего привкуса алкоголя.

— Ты совсем меня не жалеешь, чаги, — улыбнулся вампир, садясь на другой край лежака. И Со лишь вопросительно взглянула на него, а он улыбнулся ещё шире и пояснил: — Юнги и так меня по головке не погладит, когда мы вернемся, а уж за то, что ты превратилась в алкоголичку, он меня может и убить. Разве ты не будешь скучать по мне, чаги?

— Ни капельки, — фыркнула девушка, прикусывая влажную губу и отворачиваясь в противоположную сторону от Ли. Ей было неловко, потому что внутри неё что-то предательски дрогнуло и отозвалось на его шутку. И Со было страшно, страшно признавать, что, возможно, она за всё это время разглядела в Тэёне не только хитрого вампира, но и человека. Она понимала его чуть лучше, сопротивлялась этому сколько могла, потому что понять в их случае означает довериться. Разглядеть человека в их случае означает допустить мысль, что с ним можно подружиться.

Девушка нехотя снова обернулась к нему, скользя взглядом по точеному профилю. И Со потерла переносицу задумчиво и поставила бокал на стол, прежде чем спросить:

— Расскажи мне про других Иных, у которых тоже были «дары» от Тени.

— Зачем? — парень резко повернулся к ней, чуть нахмурившись, и внимательно посмотрел своими разноцветными глазами на ведьму.

— Мне интересно, что меня ждет, — она тяжело выдохнула и попыталась скрыть за улыбкой горькое чувство, что раздирало её уже несколько дней.

— Ты ведь знаешь, что тебя это не ждет. Я не…

— Если ты скажешь: «Я не позволю» или что-нибудь в этом духе, то получишь в бубен, — И Со жестко оборвала его, сморщив нос. — Просто расскажи.

— Хорошо, ты ведь знаешь, что в самом начале сотворения мира Иные не делились на четкие расы? Были очень сильные Иные, у которых наблюдались все четыре черты: магия, возможность оборачиваться в животных, клыки и невероятная пленительность, — И Со кивает, и Тэён продолжает погружать её в свой рассказ: — Существовали и те Иные, у кого было лишь две или три черты, но суть в том, что у всех была одна единственная слабость: железо. Обычные люди узнали об этом и стали истреблять Иных, и некоторые из них приняли решение уйти в Тень, а некоторые остались. Со временем те, кто остались, и их потомки потеряли часть своих сил: сначала разделились на две ветви — те, что выживают за счет своих и природных ресурсов, и те, что живут за счет чужих. Например, моя мать была из так называемой второй ветви Иных, те, что существовали за счет чужих ресурсов, но когда я родился, то я был вампиром — от инкуба во мне ничего не осталось. Так я стал одним из первых чистокровных вампиров**, а Иные стали делиться на четыре касты, — Тэён скользнул взглядом по ведьме, которая внимательно слушала его, и он улыбнулся уголками губ. — Возвращаясь к твоему вопросу, нет никаких доказательств, что ушедшие в Тень Иные всё ещё живы, но некоторые, кто там побывал и вернулся с подарком, утверждали, что видели их. В те времена было принято считать, что «подарки» делала не Тень, а они — первые Иные. Они словно старались защитить тем самым своих потомков, но вместо этого обрекали несчастных на смерть. Тогда в принципе времена были жестокие, поэтому ко всему неизведанному и новому относились настороженно и было проще убить в зародыше. Сейчас ситуация не лучше — да, мы узнали, что такое политика, что такое гуманность и прочие новомодные слова, но нас всё ещё страшит всё неизведанное.

— Почему тогда тебе не сделали «подарок»? — аккуратно спросила И Со, протягивая руку к пачке с сигаретами, которая лежала на столике рядом. — По факту ты пробыл в Тени дольше меня, почему именно я?

— Полагаю, что это всё из-за того, что я был не в своем теле, более того — в мертвом теле.

Ведьма едва заметно скривилась и закурила, пусть ответ вампира и был логичным, но ей от него легче не становилось. Она лишь ещё больше ощутила собственное одиночество, которое болезненно ввинчивалось в каждую её клеточку. В голове девушки роились и наслаивались одна на другую темные мысли, и каждая следующая была всё чернее. Её лишили семьи, предавали, множество раз пытались убить, а потом насильно всучили то, о чем она даже не просила. «Подарок» встал костью поперек горла — не выплюнуть, не протолкнуть дальше.

В этот самый момент она осознала, что если кто-то ещё узнает об этом, то она подвергнет не только себя опасности, но и своих близких. Внезапно идея находиться рядом с Тэёном показалась ей самой логичной, в конце концов, в случае чего его было не жалко пустить в расход. И Со снова скривилась от собственных мыслей.

— Ты дурно на меня влияешь, — фыркнула вдруг девушка, нарушая тишину между ними. Тэён удивленно посмотрел на неё, а потом резко ухмыльнулся и, будто понял, о чем она подумала, замотал головой.

— Что такое, чаги, ты поняла, что быть со мной куда удобнее, чем подвергать близких лишней опасности? — вампир снова демонстрировал чудеса телепатии, наслаждаясь бурной реакцией девушки. Эмоции на лице Со менялись очень быстро: удивление заменялось на хмурость, а потом следовала усмешка и заключительной шла грусть. — Не стыдись своих мыслей, И Со, — он запустил пальцы в её темные и густые волосы, разворачивая ведьму к себе лицом. — Я знал, на что шел, поэтому совсем не против быть использованным тобой.

— Кто кого ещё тут использует, — парировала девушка, убирая его руку со своей головы. Она потушила сигарету в пепельнице и опустошила свой стакан. — Ты расскажешь мне когда-нибудь, зачем я тебе понадобилась, и кого мы ищем?

— Я обязательно тебе все расскажу, чаги, и буду надеяться, что ты сможешь мне поверить.

***

Юнги сидел в церемониальном подвале Двора Порядка, на полу стояли миски с разными жидкостями, а вокруг них витиеватым кружевом расползались различные магические символы. Маг сидел по-турецки напротив плошек и начитывал заклинание, пока Хосок стоял за его спиной и скептически посматривал на ритуал. Они собирались найти создателя лже-вампирской крови, стырить из его логова образцы или же что-то ещё более важное. И все эти чудеса предполагалось совершить с помощью одной только магии и нескольких плошек, в общем, скепсис Хосока можно было понять.

Через пару минут невидимой борьбы, пространство зала затрещало и лопнуло, словно воздушный шарик, раскрывая перед ними свои внутренности. Там — внутри — ничего не было, кроме густого и черного тумана. Юнги нахмурился сильнее обычного и после нескольких секунд раздумий всё же протянул туда свою руку. Хосок было открыл рот, чтобы возразить или предупредить друга, но тот лишь качнул головой.

Юнги раздвигал пространство вширь обеими руками, но там тоже был только туман, который стоял плотной завесой. Маг чертыхнулся и снова запустил туда свою руку, он весь скривился и жалобно застонал, но не отступал. Он не отступил, даже когда его макушка окрасилась темно-синим цветом, от сопротивления, которое оказывало защитное заклинание с той стороны. Всё это длилось минут двадцать, когда Юнги вдруг откатился кубарем назад, а пространство с грохотом схлопнулось и встало на свои места. Инквизитор лежал, свернувшись калачиком, и жалобно подвывал от боли.

— Эй, ты как? — подлетел к нему Хосок, потянув того за плечи. — Все в порядке? Мне позвать Джи Ён?

Юнги замотал головой и, наконец, раскрылся перед другом, в руках он держал потрепанную книгу в кожаном переплете. Мин лег на лопатки, тяжело дыша, и облизнул пересохшие губы, а затем хрипло выдавил из себя:

— Если даже я прорваться не могу и узнать кто это, что это и где, то нам надо готовиться к самому худшему варианту.

Хосок исступлённо глядел на мага, тонкие пальцы так и замерли в воздухе. В церемониальном зале плотной завесой стоял густой ужас, которым доверху были забиты оба парня. Они не знали, сколько времени провели в этом положении, просто в какой-то момент они поднялись и направились на выход из Двора. Часов в семь вечера Юнги обнаружил себя на кухне Хосока со стаканом анисовой водки в руках, напротив сидел гостеприимный хозяин, а между ними та самая книга. Никто из них не мог решиться и заглянуть внутрь, казалось, что если они посмотрят, то дать заднюю уже точно никогда не смогут.

— От Джехёна что-нибудь слышно? — Юнги максимально оттягивал момент разговора об очевидном. Он понимал, что попытка была слабой, словно подорожник приложить к гниющему трупу, но говорить о том самом не хотелось.

— Он смог выяснить, что кровь была разбавлена человеческой в пропорциях шесть к одному, — тихо выдохнул Чон-старший, слизывая остатки алкоголя с губ. — Вот что интересно: вся эта конструкция держалась исключительно на магии. Наши аналитики подтвердили это, сейчас пытаются выяснить, что это за заклинание.

— Они ничего не найдут, — бесцветно и тяжело бросил второй маг. — Я был в архиве Инквизиторов, там ноль информации о подобной магии, а это, мать твою, архив Великих Инквизиторов. Там всё. Всё с самого начала времен, что они смогли найти, там вся история без прикрас и детских сказок, но этого там, блядь, нет.

Юнги не на шутку разгонялся в своей ярости, расплескивая вокруг содержимое стакана. Гнев, который копился в нем больше пяти месяцев, шипел и пузырился на губах и кончиках пальцев мага. Ваза за спиной Хосока с хлопком разлетелась на мелкие кусочки, заставляя обоих друзей замереть.

— Прости, — выдохнул Юнги, жалобно сворачиваясь на кухонном стуле, он тут же щелкнул пальцами и спрятал часть своих сил, чтобы больше ничего не разрушить.

— Надеюсь, тебе стало легче, — хмыкнул друг, но парень лишь отрицательно покачал головой, кусая щеку изнутри.

Ему казалось, что он не только в прямом смысле, но и во всех других жевал сам себя и уже очень продолжительное время. Открытая рана внутри него воспалилась, и гниение грозилось вот-вот переместиться на другие органы. Хотелось сорваться с места и бежать, бежать, пока он не сможет уткнуться в родные плечи, пока не сможет почувствовать знакомый запах, пока не сможет сцепить пальцы в замок на тонкой талии. Юнги тихо застонал, прикрывая глаза и сползая со стула, под осторожным взглядом Хосока.

Слегка пошатываясь от выпитого, Мин вышел во внутренний дворик и набрал заветный номер. Длинные гудки эхом отзывались внутри него, пока на том конце провода не раздалось знакомое и сонное:

— Привет.

— Скажи, мы в полной заднице?

— Юнги, — голос у И Со сразу же напрягся, казалось, будто она резко поднялась на кровати. Маг уже успел пожалеть о том, что он сорвался и позвонил, разбудил и разбередил её, но мерзкий внутренний голос подал признаки жизни, пропищав в черепную коробку: «А что, если она будет так сильно переживать, что наплюет на всё и сорвется к тебе?». Ему стало противно и стыдно от самого себя, а ведьма тяжело сглотнула и выдохнула: — Что-то случилось?

— Всегда что-то случается — такой уж у нас мир.

— А разве есть что-то, с чем ты не можешь справиться? — хмыкнув парировала девушка, заставляя парня также улыбнуться.

Действительно, что он за Великий Инквизитор такой, если не может справиться с новой задачей? Это же не конец света, всего лишь проблема, которая требовала нестандартного подхода и другой точки зрения. Он сможет её разрешить, даже не так: он должен её разрешить, чтобы И Со могла быть в безопасности, когда вернется.

— Юнги-я, — голос у неё удивительно звонкий и решительный, — ты можешь всё, я знаю. Ты ведь мне веришь, правда?

— Да, — выдох шумный, он даже сам не замечает, как пальцы начинают дрожать.

— Тогда поверь мне, что я никогда не полюбила бы слабого человека. Как ты можешь сомневаться и не доверять моему выбору? Ты совсем меня не уважаешь?

И Со игриво и легко давила на больные точки Юнги, пока его распирало и пробивало на мелкую дрожь. Если посмотреть на него со стороны, то казалось, будто её слова запускали в нем сильную рябь, словно он водная гладь какого-нибудь озера.

— Господи, — И Со зашипела, сидя на своей кровати, — я так и знала, что ты ничего не можешь без меня сделать.

Она, конечно, была права по всем фронтам, но ещё она смогла запустить в нем аварийные резервы. Внутри Юнги начинало зудеть чувство соперничества, существующее между ними с самого начала. То самое чувство, которое заставляло их удивлять друг друга, выжимать максимум своих способностей, чтобы увидеть восхищение и восторг на любимом лице. Слова И Со разбудили в нем забытое, заставляя его чувствовать прилив энергии и азарт. Внутри медленно закипало желание показать и доказать этой несносной девчонке, кто тут без кого ещё не может.

— Ты совсем там расслабилась, — игриво фыркнул парень. — Тебе срочно требуется воспитательная беседа.

— Ой, как страшно, — И Со откровенно дразнила его и наслаждалась этим.

— Знаешь что?

— Что?

— Как только увижу тебя, то схвачу и выпорю так, что ты сидеть ещё сутки не сможешь.

Ведьма на том конце провода громко выдохнула, явно прикусывая нижнюю губу. Юнги скрипнул зубами, но губы все ещё были расправлены в лисьей улыбке, которая обычно ничего хорошего не предвещала. Он прикрыл темные глаза, мысленно осаживая самого себя и свои желания.

— А чего только сутки-то? Как-то не серьезно слышать такое от Великого Инквизитора.

— Не буди лихо, — хмыкнув, предостерёг маг, — а то потом обвинить будет некого в отметинах на своей прекрасной жопке.

— Я люблю тебя, — она произносит это так внезапно, словно наносит резкий удар. Юнги аж весь замирает, будто каменная статуя, и не дышит, он забывает как это делать. — Мне пора, Юнги-я. Спокойной ночи.

Она кладет трубку, а он так и стоит камнем во дворе хосоковсого дома. Наверное, она никогда не перестанет его удивлять, а он не отучится замирать вот так от простых слов. Позже он себя отругает, что не сказал ей того же, но сейчас он вернется в дом и они с Чоном, наконец, заглянут в ту самую книгу. Просто потому что теперь ему в очередной раз срочно потребовалось удивить И Со.

***

Намджун просыпается от очередного липкого и до тошноты пошлого сна с участием Юты. Кто ж знал, что у вампирской крови будут такие «прекрасные» последствия, да и знай об этом Ким, он бы все равно не смог себе помочь. Всё произошло слишком быстро, он даже не смог понять, а вставляло потом ещё сутки: носился, как ошпаренный по аэропорту, закидываясь кофе и ловя окситоциновую дозу.

В общем, в двадцатых числах апреля Намджун всё ещё расхлебывал последствия употребления вампирской крови. Он сел на край кровати и принялся тереть руками лицо, стараясь отогнать остатки сна. В паху предательски тянуло и ныло, и инкуб весь сморщился от наплыва ощущений, когда мобильник начал звонить.

— Ваше Величество, — ироничный и до боли знакомый голос на том конце провода мгновенно разбудил Намджуна, словно окатывая холодной водой. — Ты там язык от радости проглотил, я надеюсь?

— Сокджин, — выдохнул инкуб, с каким-что блаженным и тупым выражением на лице. — Тебя отпустили?

— Нет, блин, я тебе из клетки звоню, дятел, — Джин язвил в свойственной ему манере, наслаждаясь каждым моментом. — Надеюсь, ты там жив-здоров и готов убивать, потому что я не собираюсь спускать этой дряни всё на тормозах.

— У тебя есть план? — поднимаясь с кровати и топая к окну, буркнул Намджун. — Потому что у меня его нет, ко всему прочему задачу усложняет, дышащий мне в затылок, Чонгук.

— План-то есть, но пока И Со не вернется в Сеул придется подождать.

— Где ты сейчас?

— У Тэхёна, — Сокджин на том конце провода явно морщился и откровенно громко, презрительно фыркал: — Мой брат добродушно принял меня в свой Двор.

— Ким Сокджин хаоситский Инквизитор, — Джун будто пробовал на вкус новое амплуа своего друга, и ему было скорее смешно, чем непривычно. Где-то подсознательно инкуб всегда считал, что магу там самое место. — Звучит ого-го, что тут скажешь.

— Завали, — рявкнул парень из Сеула. — Я связался с Чоын, так что, если нужно будет что, проси у неё, я передам. В общем, продержись до её возвращения.

— Хорошо, спасибо.

Сокджин буркнул что-то нечленораздельное на прощание и положил трубку. Весь разговор Намджун улыбался и чувствовал какое-то до одури странное и давно забытое умиротворение. Казалось, что недостающая деталь, наконец, встала на свое положенное место — картинка собралась. Оставалось лишь набраться терпения, ведь им предстояло прорваться сквозь почти что армию защитников, чтобы убить И Со.

Намджун потянулся и громко выдохнул, шлепая в душ. День обещал быть приятным и ни одна дурацкая и пошлая фантазия про вампира не могла его испортить.

***

Тэён, Юта, Читтапон и И Со сидели за круглым столом и играли в покер на мармеладных червяков. Настоящую ценность они, конечно, представляли только для ведьмы, но спортивный интерес никто не отменял. Тем более, что древний вампир боялся спугнуть добродушный и игривый настрой девушки: в кои-то веки она пустила его в их кружок по интересам.

— Повышаю до четырех червяков, — губы И Со расплылись в лукавой и дразнящей улыбке, она глядела исподлобья на Тэна, который также не собирался сдавать позиций.

— Поддерживаю, — ухмыльнулся Читтапон, придвигая мармеладки в центр стола.

— А может уже начнем играть по-взрослому? — произнес насупившийся Юта, тарабаня указательным пальцем по своим картам. — Давайте, хотя б на вопросы сыграем? В смысле, на сколько честных вопросов вы готовы ответить.

Накамота копал себе и своему другу яму, в конце концов, эти двое узнали о покере пару дней назад, а вот Тэён и И Со, которые жили в современном мире дольше, были более успешны в данной игре.

— А ваша нянька-надзиратель не будет против? — фыркнула ведьма, обращаясь в большей степени к Тэёну.

— Не будет.

Он и сам не знал почему дал согласие, но от чего-то ему вдруг захотелось рискнуть, пойти all-in и раскрыть перед ней все карты. Последняя попытка завоевать её доверие, так сказать.

— Ты же понимаешь, что я не буду спрашивать про твой первый раз? — изогнув бровь, хмыкнула девушка и закурила.

— Понимаю, — вампир с напускным равнодушием пожал плечами. — Но я-то буду тебя об этом спрашивать, милая, но очень глупая чаги.

Юта с Тэном прыснули со смеху, а вот «милая, но очень глупая чаги» усилием воли не поперхнулась сигаретным дымом, а просто скривила презрительную гримасу.

— Сколько ставишь? — спросила И Со.

— Три вопроса, — с вызовом бросил Тэён.

— Я пас, — тут же скинул карты Читтапон, умывая руки. Его примеру мгновенно последовал Юта, и теперь они вдвоем завороженно наблюдали за развернувшейся перед ними битвой. И Со жевала щеку изнутри, ведя внутреннюю войну с самой собой. У неё на руках были очень неплохие карты, но страх проиграть был равноценен желанию влезть в мозги Тэёна. Ведь если она проиграет, то в голову залезут именно к ней.

— Поддерживаю, — она неожиданно решается. Правда, сама себя не слышит, так сильно у неё заложило уши от страха и предвкушения. На столе пять карт: валет бубновый, десятка червовая, шестерка пиковая, туз пиковый и туз крести.

И Со раскрывает дрожащей рукой свои карты, демонстрируя фулл-хаус на дамах и тузах, но больше её интересуется реакция Тэёна. Зрачки чуть расширяются, он едва заметно дергается и слишком часто моргает, ведьма даже успевает сделать расслабленный выдох, а потом она опять замирает. У Ли Тэёна карэ на тузах и целых три попытки забраться в её голову, ведьма вся сжимается и фыркает, затягиваясь сигаретой.

— Так что там по поводу первого раза? — хихикнул Читтапон. — Мы все очень хотим узнать, правда же хён?

— Правда, — закивал Тэён.

— Боже, — девушка закатила глаза, съезжая вниз по стулу, почти под стол. Не то чтобы И Со было стыдно рассказывать о своей личной жизни, после стольких-то лет работы в мужском коллективе и тонны сплетен про неё, но от чего-то уши у неё вдруг начали гореть огнем. Она чертыхнулась, собралась обратно на стуле и нарочито безразлично произнесла: — С Чонгуком, когда мне было двадцать. Ничего необычного, я просто ему доверяла и считала, что именно он должен быть моим первым. Следующий вопрос.

— О чем ты говоришь с Юнги? — неожиданно серьезно спрашивает Тэён, и И Со удивленно смотрит на него, часто моргая.

— Ни о чем, на самом деле, — пожала плечами ведьма. — Мы просто поддерживаем друг друга, но о чем-то конкретном не говорим.

—Почему?

И Со удивилась ещё больше, не столько вопросу, сколько своей собственной реакции на него. Она никогда раньше не задумывалась, почему их разговоры включали в себя лишь размытые фразы и никакой информации. Ведьма не хотела ничего говорить, потому что сама ещё не понимала до конца всех целей Тэёна, а беспокоить Юнги лишний раз тоже не хотелось. Да и что она могла ему сказать? «Привет, Юнги-я, у меня все в порядке, вчера носилась по магазином с Тэном, с Ютой залипали в историческую дораму, а ещё Тэён меня иногда заставляет колдовать всякую ерунду. У тебя как дела?», — так, что ли?

Ей было страшно признаваться даже самой себе, что расскажи она все, как оно есть, Юнги бы скорее всего разозлился или обиделся на неё — она бы точно обиделась на его месте. Он понимаете ли ищет её, беспокоится и переживает, а она тут отдыхает. И Со было страшно стыдно.

— Задай другой вопрос, — фыркнула ведьма, — я не знаю, что тебе ответить на этот.

— Хорошо, — неожиданно понимающе кивнул Тэён. — Ты рассказала Юнги про свои сны?

— Нет.

Вампир хмыкнул, а девушка закатила глаза. Обстановка накалилась до такой степени, что следующую раздачу играли молча, а двое младших вампиров пасанули сразу же. То ли с помощью удачи, то ли с помощью холодного расчёта, но скорее всего с помощью хитрого вампира — И Со выиграла эту раздачу, и теперь Тэён мог ответить на два её вопроса.

— Не трать на ерунду, мой первый раз был две с лишним тысячи лет назад с ведьмой, — лукаво хмыкнул парень, буравя её своим разноцветным взглядом. — Спрашивай с умом, чаги.

— Я иначе и не умею, — тут же парировала девушка. — Куда ушел Юта, когда мы были в Катманду?

Тягучее и тяжелое молчание повисло между четверкой Иных. Ведьма и вампир испытывающее смотрели друг другу в глаза, никто из них не собирался сдаваться. Каждый хотел прочитать мысли другого, но при этом спрятать свои собственные. Первым тишину нарушил Тэён, приказав младшим выйти и не подслушивать.

Когда приказ был выполнен, парень закурил и начал честно рассказывать всю историю И Со. Он рассказал про встречу Юты и Намджуна во всех подробностях; рассказал, что, возможно, специально попросил Гильема подсыпать наркотик, чтобы она не ринулась на поиски друга и не напоролась случайно на инкуба; рассказал, что частично пытался спровоцировать вещий сон, хоть и потерпел неудачу; рассказал, что Намджун передал им один древний и темный артефакт; рассказал, что с помощью этой сделки он пытался выйти на человека, который знал ту, кого Тэён отчаянно пытался найти все эти пять месяцев.

И Со внимательно слушала, иногда фыркая, иногда охая от ужаса и возмущения, но большую часть времени она молча раскуривала сигарету. Только когда он закончил, она задумчиво покрутила языком во рту и, наконец, спросила:

— Почему ты ищешь эту девушку?

— Она опасна ровно настолько, чтобы убить нас всех, потому что хочет отомстить.

— Ты её боишься? — ведьма с нескрываемым изумлением посмотрела на вампира, но тот лишь хмыкнул и растянул губы в широкой улыбке.

— Чтобы узнать ответ на этот вопрос тебе надо выиграть у меня, чаги, — он поднялся со стула и чмокнул девушку в лоб. — Спокойной ночи, И Со.

***

И Со видела, как парень в толстовке с капюшоном на голове, сидел в кресле и выводил линии на бумаге потрепанного дневника. Она чуть потянулась вперед, стараясь заглянуть через его плечо. Увиденное поразило её и она громко ахнула: на желтоватой бумаге был набросок И Со, склонившей колени, а в левом плече торчал клинок.

Парень в капюшоне резко дернул головой в сторону, словно услышал её, а потом захлопнул дневник. И Со успела только разглядеть в углу дату и две буквы — «08/20/2019 М». Он бросил дневник на столик и поднялся со своего места, лишь когда он дернул левой рукой дверную ручку, И Со успела запомнить последнюю деталь: серебряное кольцо с синим камнем на указательном пальце.

И Со проснётся в ту ночь вся взмокшая и с прилипшей к спине футболкой. Игнорируя логику и здравый смысл, она придет к Тэёну, и, не смотря на закончившуюся игру, задаст ему ещё один вопрос:

— Могу ли я видеть не только вещие сны, но и сны о прошлом?

Парень неуверенно сморгнет пару раз, а потом потянув на себя за запястья, легко обнимет девушку, чтобы успокоить. Он не даст ей точного ответа на её вопрос, но честно пообещает, что они обязательно выяснят это и попробуют узнать всё о таинственном М.

***

Йоши с Неизвестным в маске снова стояли на крыше, в этот раз в Санкт-Петербурге. Они смотрели, как солнце поднималось, ласково проходясь по крышам домов. Улицы под ними лениво оживали: кофейни открывались для первых посетителей, машины начинали скапливаться на светофорах, образуя пробки, офисные работники медленно тянулись неровной шеренгой к метро.

— У нас проблемы, Йоши, — аккуратно произнес парень, натягивая капюшон на глаза. — Юнги смог вытянуть мой дневник.

— Не вижу никакой проблемы, — звонко отчеканила девушка, широко улыбаясь. — Я специально оставила его и брешь в нашей защите. Честно говоря, я ставила на то, что И Со первая умыкнет его, но Юнги оказался проворнее.

— Но там же..

— Я вытащила твои рисунки, успокойся, — Йоши снова улыбнулась, погладив плечо парня. Он чуть нахмурился и аккуратно отодвинулся, перехватывая в воздухе девичью руку своей левой. Он едва коснулся её ладони указательным пальцем, на котором красовалось фамильное кольцо с синим камнем, и сделал маленький шаг назад, чтобы произнести короткое:

— Спасибо.

Девушка обиженно оттопырила нижнюю губу, ей никогда не нравилось то, как он сторонился её прикосновений. Он словно чертил между ними невидимую линию, а ведь он совсем не имел на это права. Он жил только благодаря её благосклонности.

— Что дальше, Йоши? — Неизвестный поспешил отвлечь внимание девушки.

— А дальше в игру вступит малышка Су, так что нам лучше поторопиться и убраться из этого города — Тэён наступает нам на пятки.

**Предполагается, что именно с Тэёна и других подобных ему детей вампиры стали существовать в том виде, в котором существуют сейчас: мертвые телом, живущие за счет крови, а сильные за счет оставшейся в крови магии.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Я продолжаю раскрывать некоторые детали, от которых легче точно не станет :D Вообще, нагнетаем обстановку и возможно очень скоро она рванет, но есть и приятные новости: заветная встреча нашей парочки состоится уже в следующей главе.

Но самая приятная новость — камбэк наших горячо любимых ребят BTS, в такой день сам бог велел выкладывать главу (знайте, это сделал мой труп, потому что сам автор погребен под шикарностью альбома)

///

Традиционно умываюсь соплями, когда вы делитесь со мной своими впечатлениями, можно меня даже ругать. Ещё хотелось бы предупредить, что возможны некоторые задержки с выходом новой главы, потому что она обещает быть насыщенной, и мне хочется продумать её до мелочей. В общем, со всей любовью — оставайтесь на линии и делитесь фидбэком 💜

22 — 30 апреля 2021 год

Тонкие и длинные пальцы И Со медленно покрывались плотным слоем копоти, пока она пыталась справиться с артефактом и заклинанием. Ведьма черпала силу из камня и сидящего рядом Тэёна, но этого все равно было мало — темная завеса не желала её пускать. Под языком скопился горький ком слюней и желчи, каждая клеточка в теле грозилась разорваться под таким давлением, но девушка все равно продолжала.

Когда в воздухе появился неприятный запах жженой кожи, И Со смогла просунуть руку и развести туман в стороны. Маленькое окошко позволило разглядеть только цветастый ковер на полу и резные ножки стульев, но хозяев комнаты не было видно, как и нельзя было увидеть, где конкретно находилась комната. Именно поэтому ведьма прошептала другое заклинание и запустила черную по локоть руку внутрь того пространства. Девушка схватилась за первый попавшийся предмет и потянула на себя. Предмет отчаянно не желал поддаваться ведьме, словно он был чем-то прижат, а под ногами не хватало опоры, чтобы можно было вытянуть его.

— Помоги мне, — шипящие и сдавленные звуки сорвались с губ И Со. Тэёна дважды просить не пришлось: он быстро пересел ей за спину и, обхватив плечи своими руками, потянул её на себя.

Заветная зацепка поддалась их усилиям и полностью перекочевала в измерение гостиничного номера. Тяжело дыша и прижимая к себе большой кусок ткани, ведьма произнесла заклинание, и пространство комнаты будто кто-то заштопал и вернул ему исходные настройки.

Взгляд И Со мазал то по расшитой золотыми нитями ткани, то по собственным черным рукам, которые в некоторых местах покрылись мелкими волдырями-ожогами. У неё не было сил подниматься или отодвигаться, тем более что после двухчасового ритуала тэёновская грудь казалась ей самой удобной вещью в мире. Девушка облизала пересохшие губы и через силу поднесла ткань поближе к лицу, чтобы разглядеть узор.

Золотые нити складывались в иероглифы, а они, в свою очередь, превращались в замысловатый, но до ужаса знакомый узор. Однажды она уже видела похожую накидку, видела похожий узор и знает его значение: такие вещи носили старшие мужчины в семье Мин. И Со показалось, что сердце в грудине сдавило железным кольцом, дышать вдруг стало невозможно, а шестеренки в голове хаотично двигали механизмы, стараясь выдать хоть какое-то логичное объяснение находке.

— Ты знаешь, чье это? — тихо спросила девушка, не поворачивая головы, чтобы Тэён точно не смог увидеть её озадаченности и испуга.

— Нет, — задумчиво протянул вампир, забирая у неё находку. — Знаю одно: эта вещь не принадлежит человеку, которого я ищу.

И Со фыркнула — она это и без него знала. Она отлично знала, кому эта вещь принадлежит, а ещё она была уверена, что Тэёну об этом нельзя рассказывать. Ей нужно разобраться с этим первой, а потом уже решать, что рассказывать вампиру, а что утаивать от него.

Собрав последние остатки сил, она подобралась и развернулась к нему, чтобы разыграть привычный спектакль и показать свои иголки.

— Получается, я два часа горбатилась тут зря? — губы сжимаются в тонкую линию, изображая недовольство. — Руки себе спалила, артефакт почти разрядила, и все для того, чтобы ты мне сказал вот это?

Для большей театральности ещё можно было бы начать заламывать руки, надувать обиженно губы и топать ногами, но сил на это не было. Так что Тэёну приходилось наслаждаться уставшей, но очень недовольной версией И Со.

— В следующий раз используй свою «дурилку» для таких фокусов, — она даже не старается вложить побольше яда в свои слова, просто поднимается и устало плетется в свою комнату, забирая накидку. — Попробую потом ещё поколдовать над ней.

— Спасибо, чаги, — расплывается в теплой улыбке Тэён, который стоически снес все нападки ведьмы.

И Со позволяет себе громко выдохнуть, только когда оказывается в номере. Выдох переходит в протяжный, но тихий стон. В голове одна идея лопается за другой, словно мыльные пузыри, пока сердце продолжает сдавливать стальной обруч. От чего-то она уверена — накидка принадлежит Юнги, не его отцу или деду, а именно Юнги. Следующее, в чем она уверена, кстати, против собственной воли, это в том, что девушку, которую ищет Тэён, что-то связывает с Юнги.

Или кто-то очень хочет, чтобы она так думала.

Она себя убаюкивает этой мыслью, обнимая и прижимая к себе накидку. И Со проваливается в тяжелый и глубокий сон, выбраться из которого сможет не скоро.

***

И Со находит себя в темном углу просторного помещения. На другом конце зала замысловатый алтарь, возле которого толпилось четверо мужчин и одна девушка. Она не может разглядеть их лиц, как и подобраться к ним ближе, но может услышать их разговор.

— Если мы не устраним её сейчас, то накликаем большую беду, — монотонно вещала девушка в темной мантии с капюшоном. — Я понимаю, что звучит это всё очень дико, в конце концов, она нам всем дорога… но мы должны это сделать, чтобы защитить все сообщество.

— Ты предлагаешь убить Принцессу? — незнакомый мужской голос резал на куски воздух между компанией.

— Она заодно с Тэёном, именно она помогала ему во всех делах, что творились последний год. Мы и за меньшее убивали, — отозвался уже более знакомый голос, в котором читались только оголтелая боль и разочарование. — Но мы должны сделать всё тихо и безболезненно, это ведь И Со.

Не произнеси парень вслух её имя, то ведьма бы и в жизни не смогла догадаться, что это был Чонгук. Её родной и близкий Чонгук, который собирался убить её тихо и безболезненно. И Со машинально прикусила нижнюю губу, но ничего не почувствовала, кроме желания завыть, но она знала, что это бесполезно — они её не услышат. В конце концов, они всего лишь во сне, который может когда-нибудь исполниться.

— Я согласен с Чонгуком, — отозвался рядом стоящий мужчина. — Она не должна мучиться.

— Я все сделаю сам, — гулкое эхо мужских слов отразилось от И Со, ей показалось, что она сползает по стене, но она стояла на месте.

Она стояла и не имела возможности закричать в голос так громко, чтобы они обернулись и посмотрели на неё. Нет, она хотела, чтобы именно он — Юнги — обернулся и взглянул.

***

Тэён не без интереса наблюдал, как она раскрывает припухшие от слез и долгого сна веки. И Со проспала целые сутки и только ей известно, что она там такого увидела. Они пытались разбудить её, когда она вдруг начала истошно кричать во сне, потом Тэён приказал Чону разбудить её заклинанием, но все было бесполезно. Так что ему пришлось караулить её, сидя на краю кровати. Молча он наблюдал, как она плакала, ворочалась по всей постели, кричала, а потом принималась дрожать мелкой дрожью.

— И Со, — он аккуратно позвал её, протягивая свою руку к её, хрупкие девичьи пальцы в магической копоти пачкали его ладонь. — И Со, проснись, пожалуйста.

Она сморгнула остатки тяжелого и густого сна, впиваясь в него испуганным и болезненным взглядом. Тэён мог поклясться, что почувствовал, как россыпь мурашек пустилась в пляс по его спине и он почувствовал холод. Но нет — это была всего лишь она — непроницаемая и сонная И Со.

— Ты сутки проспала, и мы не могли тебя разбудить, — он обеспокоенно тараторил, опуская детали каждой их попытки добудиться до неё. — А мы пытались и много раз.

И Со тихонько фыркает и надевает привычную маску непроницаемости. Она потягивается на кровати, вырывая свою руку из его хватки, и с шумом поднимается, чтобы уйти в ванну.

В конце утреннего ритуала, когда она будет стоять возле окна Тэён скажет ей, что они через пять дней вернуться домой, а потом уйдет. Он умолчит о причинах их возвращения, как умолчит и о том, что не отпускает ей магическую клятву, потому что хочет по-настоящему защитить её. Тэён также не расскажет ей, что прекрасно осведомлен о том, кому принадлежала накидка, но он расскажет об этом Юте и Тэну.

— Вы должны понимать, если накидка семьи Мин оказалась у неё, значит я был прав, — он качнулся на пятках, затягиваясь безвкусной сигаретой. — Нам придется защищать И Со.

— А Юнги? — с осторожностью поинтересовался Юта, дергаясь на своем стуле. — Думаешь, он не станет её защищать, учитывая их отношения.

— Будем надеяться на это, но в память об О Да Ми — мы должны сделать всё возможное, чтобы сохранить ей жизнь.

— Что говорит Джехён? — спросил Читтапон, растирая переносицу и шумно выдыхая. — Он смог что-нибудь выяснить по поводу крови и её сторонников?

— Юно не уверен по поводу поставок крови, но ему кажется, что один из её помощников связывается с Чонгуком. Предполагаю, что это может быть правдой, учитывая сон И Со про клинок, — брови у Тэёна смещаются ближе к переносице, и он устало хмурится. На самом деле, он всё ещё не отошел от того, как много сил она выкачала из него во время ритуала. Не говоря уже о том, каким выматывающим занятием было раскладывать фигуры по доске, когда игровая половина твоего противника тебе неизвестна. — Если предположить, что Со все-таки может видеть в снах не только будущее, но и прошлое, то я склонен думать, что один из помощников обладает тем же «подарком», что и наша Принцесса.

— Это многое бы объяснило, — меланхолично подмечает Тэн.

— А ещё это может стать большой проблемой для нас, — Юта тут же одергивает своего друга. — У него было больше времени развить эту способность и довести её до ума, а значит, они опережают нас на несколько ходов.

Тэён кивает и с шумом выпускает кольцо дыма, пока Читтапон хмуро смотрит на Накамоту. Последний недовольно кривит губы и закатывает глаза, словно ему приходится взрослому человеку объяснять на пальцах, что такое солнце и почему Земля круглая.

— Этот парень, — Юта сильнее морщится, при упоминание неизвестного им помощника. — Этот парень в две тысячи девятнадцатом году почти за год смог увидеть покушение Намджуна на И Со и воссоздать её позу, и куда эта сволочь ранит её.

— За год? — удивленно растягивает губы Тэн, не стесняясь высоких интонаций в голосе.

— Да, — кивает Накамота, — представляешь, чему ещё он научился за это время?

— Не очень хочется, знаешь ли.

— Отвлекайте и развлекайте И Со эти несколько дней до отъезда, — вдруг произносит Тэён, щелкая зажигалкой и подкуривая уже третью за последний час сигарету. — Если получится, то узнайте, что же ей снилось. Если нет — не страшно, что-то мне подсказывает, что скоро она сама придет к нам за ответами.

— Думаешь, поверит нам? — неуверенно спросил Юта.

— Не думаю, что Юнги оставит ей другой выход. В противном случае, ему придется рассказать о своем секрете, а значит показать ей свою темную сторону, — Тэён устало раскладывал по полочкам мысли и слова. — Он слишком любит её и боится потерять, поэтому он не рискнет рассказывать ей о таком.

— О-о-о-о, — Читтапон принялся растирать ладони, скалясь в довольной ухмылке. — У нашего хёна, наконец, появится шанс на взаимность?

Юта шикает на младшего, тыкая локтем ему куда-то в бок, но у старшего на это лишь болезненно кривятся губы. Он смог узнать её слишком хорошо, чтобы понять — И Со не из тех, кто страшится темноты в других людях. Напротив, она умудряется находить даже там луч света, тем более, когда речь идет о любимых и дорогих ей людях. Тэён эгоистично надеялся, что Юнги не знал об этой её черте, и тогда у него оставался шанс показать ей свою светлую сторону.

***

Свой последний день в Пекине Чонгук проводил в архиве китайского Двора Порядка. Ведь если верить словам Хосока, то именно здесь хранилась часть информации о ветви инкубов семьи Чон. Парень воздвиг вокруг себя крепость из старых книг и свитков, отрываясь от изучения только лишь на кофе. Когда чонгуковский телефон заскрипел о деревянную поверхность стола, он как раз глотал очередную порцию остывшего латте из автомата.

— Слушаю, — булькнул Чонгук в бумажный стаканчик.

— Ты когда изволишь вернуться? — Хосок на том конце провода был очень взвинчен и недоволен, видимо, очередная группа зеленых Инквизиторов где-то крупно облажалась.

— Завтра, ты же сам мне билет заказывал, — спокойно ответил младший, переворачивая очередную страницу. — И Со все равно вернется только первого числа, смысл мне торопиться?

— А ты, смотрю, так и хочешь нарваться на её гнев, — Чон-старший, очевидно, не собирался нежничать со своим родственником, и благодарить за это стоило нерадивых Инквизиторов. — Думаешь, И Со тебя по головке погладит за твои догонялки с Намджуном?

— Хё-он, — тянет гласную Чонгук, вытягиваясь струной на библиотечном стуле, — ты серьезно считаешь, что у неё будет время выписывать мне воспитательные нагоняи, когда вокруг творится такое?

Хосок, конечно, не видит, но инкуб очень театрально взмахивает в воздухе руками, словно старается придать своим словам ещё больший окрас. Хотя тут и без взмахов было достаточно краски, и Чон-старший был лучше всех осведомлен в этом, возможно поэтому он так тяжело выдохнул в трубку младшему и неожиданно произнес:

— Чонгука, мы её очень сильно подвели, но больше всех — я.

— С чего бы это? — инкуб заметно напрягся, он никогда раньше не слышал, чтобы старший вот так легко размазывался в самоуничижительные сопли перед ним. Хосок всегда был тем человеком, который больше всех напоминает островок спокойствия, когда вокруг девятибалльный шторм, а тут — здрасьте, приехали.

От чего-то Чонгуку стало неловко и даже стыдно, будто он увидел то, чего не должен был увидеть: маленький еще, не дорос и неважно, что уже почти три сотни лет. Для Хосока-то он всё равно ещё мальчишка.

— Мало того, что не нашли всех шпионов Тэёна, так теперь на наши головы свалилась вампирская кровь, а ты носишься за Намджуном, словно убить его — цель всей твоей жизни.

— Ну-у-ууу, в какой-то степени это и правда цель моей жизни.

— О том и говорю. Будь я на месте И Со, я бы очень разочаровался в нас. Во всех.

— Даже в Юнги? — неожиданно спрашивает Чонгук, позволяя запертой на сотню замков ревности показаться на поверхности.

— Даже в нем, — на выдохе обессилено произнес маг. — Возвращайся скорее.

Чонгук ещё с минуту смотрел на погасший экран мобильного, прежде чем снова взглянуть в книгу. За разговором он и не заметил, как много страниц успел перевернуть. Глаза внезапно выцепили знакомую фамилию, и инкуб весь сгорбился над книгой, откладывая на потом размышления о разговоре с Хосоком.

«Согласно показаниям приближённых к семье Чон — младший господин добровольно предал свою семью и последовал за другом детства. Он отказался принимать семейное дело, а также вернул отцу свое магическое оружие.

О дальнейшей судьбе младшего господина Чон почти ничего неизвестно. По данным Двора Порядка, клинок господина долгое время пылился в хранилище семьи, пока не появился новый наследник и не принял оружие. Подробную историю клинка можно узнать в справочнике «Древнейшие клинки магических семей Азии».

Известно лишь, что младший господин поклялся, что не навредит своей семье и её будущим поколениям, пока они не станут вредить его «новой» семье. Спустя пятьсот лет один из членов семьи Чон погиб от рук молодого господина, попытавшись убить его. Убийства прекратились в начале нового тысячелетия».

Чонгук принялся листать книгу, стараясь отыскать имя молодого господина, но ничего кроме перечеркнутых строк не смог отыскать. Тогда инкуб поднялся и заскользил вдоль книжных рядов, чтобы отыскать справочник по оружию. Спустя недолгие десять минут перед ним лежала книга и новый стакан с горячим кофе. Нужный ему клинок он смог отыскать на двести одиннадцатой странице справочника:

«Кусанаги — магический меч передающийся младшему наследнику семьи Чон.

Был создан до начала исчисления времени, ориентировочно в 37 году до нашей эры. Долгое время хранился в японском Дворе Порядка, после того, как линия семьи Чон прервалась, но его оттуда выкрали неизвестные в 1576 году.

По легенде, меч мог управлять ветрами и черпать из стихии воздуха силу, тем самым вторая ветвь семьи Чон (инкубы) компенсировали утерянную способность к магии.

Меч является одной из древнейших реликвий Иного мира. Он дарует обладателю не только силу и способность управлять ветром, но также этот меч способен убить любое создание как в нашем мире, так и в мире Тени.

Меч был привязан кровной магией к семье Чон, поэтому в руках другого Иного клинок лишь покажет лезвие, но не даст ему всей своей силы.

Доподлинно неизвестно, но ходили слухи, что часть способностей клинка семья умышленно не раскрывала, чтобы заставать своих соперников врасплох».

Чонгук с хлопком закрыл книгу и откинулся на спинку стула. В ушах свистело и шипело, в грудине гулко бухало сердце, а пульс долбился в мозолистые подушечки пальцев. Ему было страшно от того, что он узнал, но больше пугало то, что проснулось в глубине его души — возбуждение смешанное с предвкушением.

***

Сидя на кухне в полуразрушенном лофте Юнги, Чимин думал только об одном: когда всё вышло настолько из-под контроля?!

В смысле, в картинке чиминовского мира Юнги не должен был начинать раскрывать перед ними душу, предварительно попросив держать язык за зубами. Хосок не должен был соглашаться с этой дурацкой просьбой, а Юксу, который, на секундочку, родной брат Мина, по закону жанра не должен был сидеть и понимающе качать головой.

Чимин молча слушал и смотрел, пока трое магов бурно обсуждали и перемывали кости прошлому Юнги, которое теперь грозилось разрушить не просто его настоящее, но ещё и будущее И Со. А все почему? А все потому что Юнги не умел, блядь, извиняться.

— В общем, нас трое в этой лодке, не считая собаки, — хмыкнул Мин, кивая своей все ещё синеватой макушкой в сторону Пака. — Нам надо решить эту проблему так, чтобы И Со не узнала ничего и выжила при этом.

— А ты не думаешь, что она должна знать? — подает голос Чимин, брякая ложкой по керамической кружке с надписью «Жизнь — боль» — скорее всего, подарок И Со.

Это всё не должно было получиться вот так.

Хосок смотрит на него взглядом из серии «ты совсем тупой или да?», Юксу вежливо кривит уголки губ, а Юнги нетерпеливо сжимает в пальцах свою кружку с анимешным персонажем из известного мультика Миядзаки. Они не должны смотреть на Чимина, они, мать вашу, должны пойти и сейчас же убиться об стену все вместе. Перевертыш не представлял, как разруливать сложившуюся ситуацию, особенно, когда у него так сильно чесались руки.

— Как ты себе это представляешь, Чимин-а? — имя из уст Хосока звучит издевкой, которую Пак послушно сглатывает. Не забывает по пути придумать Чону с десяток оправданий для его грубости: он устал, работа у него сложная, сопливые Инквизиторы ещё позавчера на задании провалились и привезли во Двор аж два трупа. Но, кажется, сам Хосок не нуждался во всех этих оправданиях, он делал это осознанно, потому он продолжал, театрально кривляя лицо: — И Со, дорогая, с возвращением тебя! Мы так тебя ждали, помоги нам разгрести дела: с одной стороны у нас кто-то сливает вампирскую кровь, а с другой стороны — обезумевшая бывшая Юнги, которая тебя на порядок сильнее и очень хочет убить. Ты себе это так представляешь, Чимин?

— Почти, — с непробиваемым равнодушием, которое откуда-то в нем проснулось, отвечает перевертыш, глядя в глаза близкому человеку. — Я бы ещё добавил причину, по которой она так хочет оторвать голову Юнги и И Со.

— А зачем? — тихо спрашивает Мин, и чиминовский рот непроизвольно раскрывается от такой наглости, кажется, что челюсть вот-вот коснется столешницы, как это бывает в мультиках. Ну, знаете, когда персонаж удивлен слишком сильно, что у него челюсть в прямом смысле слова отваливается.

— Может за тем, что она имеет право знать? — брови у перевертыша разве что в завитушки не выгибаются, так яростно он старается показать очевидность своего ответа на его очень тупой вопрос. — Я понимаю, что тебе страшно не хочется демонстрировать ей себя с такой стороны, ведь объективно ты там по уши в дерьме, но повторюсь: она имеет право знать!

Хосок зарывается лицом в ладони и качает головой, выдыхая шумно, словно он окончательно уверовал: «все-таки тупой». Юнги с нечитаемым выражением продолжал смотреть на него, а Юксу так и не смог расправить губы в вежливой улыбке, застыв с по-глупому блаженным лицом.

И Чимин дважды за этот вечер задумывается: когда всё успело выйти настолько из-под контроля?

— Не мне судить, — Мин-младший подает голос, рискуя навести на себя всю скопившуюся нервозность трех оставшихся мужчин, — но разве кому-то станет лучше от правды? В том смысле, что И Со точно не станет лучше — прошлое не изменить. А вот обозначить проблему стоит, в конце концов, проблема напрямую касается Принцессы.

— Нет, — отрезает Юнги. — Мы не можем, это подвергнет её ещё большей опасности и вооб…

Маг не успевает договорить, потому что Чимин устал слушать, он мгновенно перекинулся через весь стол и смачно врезал магу. Пак заваливает Юнги на пол, седлая его сверху и раскраивая ему правую скулу до крови.

— Ты уже, блядь, подверг её опасности дальше некуда, — Чимин бьет наотмашь, со всей силы. Губа у Мина лопается и оттуда сочится кровь, пробуждая в перевертыше совсем звериный голод, но тот терпит. Вместо того, чтобы обернуться в какого-нибудь волка, он едко бросает в Юнги: — Чмошник.

Чимин сползает с него и смотрит на мага сверху вниз, испытывая иррациональное, но в данный момент очень правильное, облегчение. Напряжение, которое давило даже на виски, наконец, нашло выход. Пусть И Со оторвет ему голову за такие выкрутасы, потому что он вряд ли сможет ей как-то объяснить подобное, но оно того стоило.

Это всё, правда, не должно было получиться вот так.

***

Самолет должен был отправить их домой в Сеул только вечером, поэтому Читтапон с лукавой улыбкой схватил И Со за запястье и потащил по магазинам, оправдав это покупкой сувениров. Это каждый раз был поход за сувенирами, для которых ей пришлось купить отдельный чемодан, но в итоге все заканчивалось тем, что они скупали один магазин брендовой одежды за другим. И Со, честно, не понимала прикола, ведь одежда была везде одинаковой, но Тэн уверял, что это не так.

В общем, пока вампир был занят примеркой всего ассортимента Gucci, И Со улизнула в уборную. На выходе из женского туалета её резко вжимают в угол, ребро стены больно впивается в поясницу, и она непроизвольно корчится от боли.

У парня в маске глаза карего, почти медового, цвета, от него за версту несет Иным, но вот к какому виду или уровню он принадлежал невозможно было разгадать. И, честное слово, И Со была готова закатить глаза от чувства дежавю и аллергической реакции на парней в масках, скрывающих свой уровень. Она уже одного знает, жалко этот совсем не он.

— Ваше Высочество, — голос у него спокойный, теплый и приятный, прямо как и взгляд, — вы должны кое-что запомнить: будущее можно изменить. Оно зависит от наших решений, меняя одно свое — вы меняете два чужих, а картинка будущего сразу начинает разниться с изначальной.

И Со цепенеет с каждой секундой всё больше, и, к её собственному ужасу, это не проходит, когда он опускает свою ладонь с её лица. Она со свистом втягивает воздух, который между ними накалился так сильно, что теперь обжигает легкие девушки.

— Ты… — она запинается, едва ворочая онемевшими губами. — Ты тот парень из сна?

— Из какого, — под маской не видно, но судя по мимике лица, он сейчас ухмыляется, — конкретно сна?

Новая волна страха и ужаса накрывает её с головой, пальцы начинает покалывать, а обруч на сердце сдавливается ещё сильнее. Дышать становится невозможно, и она прикрывает глаза лишь на секунду, но этого достаточно, чтобы он исчез. И Со скатывается по стенке, шмякаясь на плиточный пол, и трет ладонью грудь, будто это поможет успокоить взбунтовавшееся сердце.

***

Тэхён лениво скользил взглядом по чиминовским отчетам. Он знал уже все их наизусть: сухие факты и никакого полета фантазии. Где-то на втором месяца домашнего ареста Тэхён серьезно задумался над тем, чтобы отправить перевертыша на писательские курсы, может тогда отчеты стали бы более удобовариваемыми.

Чхве Суён — новая ведьма-секретарша — нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда же начальство соизволит её отпустить. Дел у неё, очевидно, было аж с горкой, ведь уже завтра арест с Тэхёна официально будет снят, а Принцесса Двора Порядка вернется из своего добровольно-принудительного отпуска. В общем, все стояли на ушах при обоих Дворах.

— Суён, дорогая, — приторная и обманчивая ласковость собирается у краешек его губ. — Напомни мне расписание на завтра?

Ведьма едва сдерживается от того, чтобы закатить глаза, знает, видимо, про бывшую секретаршу, которая так сильно закатила глаза, что раскатить обратно их уже никогда не сможет — деревянный гроб, знаете ли, существенно осложняет этот процесс. Суён копошится недолго, достает планшет, торопливо тапает по нему и принимается зачитывать расписание с ежедневника:

— В десять утра Чон Хосок и Мин Юнги официально снимут с вас арест, потом у вас собрание с Советом Двора Хаоса. В два часа обед с братом — столик уже заказан в ресторане с французской кухней, которую так не любит ваш Сокджин, — она едва заметно улыбается на этом моменте, что немного, но все-таки забавляет Тэхёна. — В четыре часа у вас запланирован визит ко Двору Порядка, чтобы поприветствовать Принцессу и Ли Тэёна. Остаток вечера отведен под наказания тех, кто посмел воспользоваться вашей слабостью во время ареста.

— А где Чимин?

— В смысле? — секретарша теряется, принимаясь отчаянно скролить ежедневник, будто там находился ответ. — Что вы имеете в виду, Тэхён-ши?

— Где в расписание стоит «похвалить Чимина за его самоотверженный труд»? — магу большого усилия стоит не прыснуть со смеху в лицо своей помощнице, но вместо этого он плавно сцепляет пальцы в замок и укладывает на них свой подбородок. Смотрит на неё испытывающее и со всей серьезностью, на которую он сейчас только способен, наслаждаясь её напряжением.

— Его лучше втиснуть между визитом к законникам и наказанием хаоситов или после обеда с вашим братом? — Суён недолго тушуется, и принимает правила игры, отвечая Принцу серьезностью на серьезность. Она не знает, что этим ещё больше забавляет его и продлевает себе жизнь. Все при Дворе Хаоса знают — Тэхён любит проверять своих секретарш на прочность.

Они заканчивают планерку, и девушка, отстукивая своими длиннющими шпильками, исчезает за большой дверью. Тэхён будет ещё минут двадцать смотреть ей вслед, довольно расплываясь в квадратной улыбке. Он не увидит и не услышит, как она швырнет планшет на стол и смачно выругается. Он не узнает, что Суён, плюхнувшись в офисное кресло, достанет свой телефон и отобьёт смс-ку на неизвестный номер:

ch.su: «Завтра в 16:00».

***

Йоши с довольным лицом присосалась к трубочке и тянула через неё клубничный молочный коктейль. Минхён добродушно улыбнулся и погладил девушку по голове. Сейчас, когда она больше напоминала двенадцатилетнего ребенка, ему меньше всего хотелось обсуждать с ней дела, но у неё были другие планы.

— Минхёна, — она подняла голову и посмотрела на него своими большими глазами, — тебе никогда не хотелось выбрать другой путь?

Йоши всегда умела озадачивать собеседника неожиданными вопросами, и вот, когда он думал, что уже научился предугадывать подобные повороты, она снова удивляла его. Маг хмыкнул и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду: не хотелось ли тебе отказаться от мести?

— Нет, а тебе?

— И мне тоже, но я думаю, что наш мальчик всерьез об этом задумался, — меланхолично произносит Йоши, проглатывая кусочек белого шоколада. — Мне кажется, что он слишком привязался к девчонке и не сможет убить её.

— Он не сможет — смогут другие, — пожимает плечами Минхён. — У нас столько желающих убить Принцессу, что впору кастинг устраивать. Я так понимаю, парнишка вернется тем же рейсом, что и Тэён с И Со?

Девушка кивает головой и с шумом втягивает в себя молочный коктейль. Она облизывает влажные губы и снова смотрит на мага, в этот раз как-то слишком лукаво.

— Ты ведь поможешь мне подготовиться к завтрашнему дню?

— Тебе ещё не надоело, Йоши? У меня вот уже в печенках сидит каждое утро натягивать на тебя лицо Суён, — притворно вредничает парень. — Мне скоро это заклинание будет по ночам сниться.

— А мне нравится — Тэхён очень забавный и может быть полезным в будущем.

— А Юнги? Он и Юксу уже знают, что ты в городе. Думаешь, не раскусит тебя?

— Я тебя умоляю, — девушка машет руками, фыркая смешливо и запуская пузыри в стакан с молочной жижей. — Этот несчастный дальше И Со завтра ничего не увидит, а я смогу со всеми познакомиться.

— Ладно, сдаюсь, — Минхён примирительно вскидывает руки. — Но одна ты не пойдешь, я буду приглядывать за тобой с последнего ряда, на случай, если наш «великий и могучий» Инквизитор все-таки увидит тебя.

— Хорошо, Минхёна, с тобой хоть в огонь.

========== Глава 5 ==========

Тэён уже полчаса занимался самогипнозом, погружаясь на самое дно своих мыслей — приятного там было мало, лишь густая и непроглядная темнота, которая забивалась ледяной водой в каждую клеточку тела, и И Со знала это наверняка. Она всё это время подглядывала за вампиром, притворяясь спящей.

Тэён задумчиво крутил в руках массивный хрустальный стакан, наполненный кровью, и смотрел в иллюминатор частного самолета, который обещал доставить их в Сеул. Он явно что-то обдумывал в своей голове, совершенно не замечая её откровенного любопытства. И Со и сама не поняла, как слегка приоткрыла рот, вцепившись взглядом в скуластое лицо вампира.

Ей очень хотелось забраться под его фарфоровую кожу и разобрать на составляющие весь его темный мир, коснуться дна его потаенных мыслей и узнать всё. В то же время, она боялась, потому что знала — со дна могут и постучать, это ведь был Тэён. Тот самый Тэён, который добивался желаемого от неё через угрозы близким людям, тот самый, который заботился о ней последние полгода, тот самый, у кого разноцветные глаза и улыбка настолько неестественно теплая, что всегда до мурашек.

Тот самый Тэён, который несколько часов назад сказал ей, что положит всё, но защитит её: сломает порочный круг ночных кошмаров и она не умрет.

И Со верила, сама не знала почему, но не верить попросту не могла.

— Мечтаешь о том, как обнимешь Юнги? — ухмыляющийся голос Тэёна резко рванул девушку из мыслей, вытаскивая на поверхность. Она поторопилась скрыть часть лица за пледом, натягивая его почти что до ушей, не хотелось показывать ему свое смущение. Ведь к собственному стыду думала она совершенно не о Юнги и его объятиях, но все-таки утвердительно кивнула и в ответ получила стандартную улыбку-до-мурашек.

— Скажи честно, чаги, будешь скучать по мне?

Вопрос на столько глупый и безумный, что И Со не удержалась и закатила глаза громко фыркая. Руки дернули плед вниз, обнажая девичью ухмылку.

— Разве что в кошмарах своих, — она врала и он это знал, потому что в своих кошмарах И Со видела только собственную смерть и странного парня с его не менее странными рисунками.

Чего не знал Тэён, так это того, что она действительно по-своему будет скучать: по времени с Ютой и Тэном, по безумным прогулкам и вылазкам в бары, по смешным в своем пафосе семейным ужинам в конце каждого дня, по Чону, который собакой бегал за своим хозяином.

Ведьма заерзала в кресле, снова заворачиваясь в теплую ткань и прикрывая глаза, когда над ухом раздался тяжёлый и хриплый голос вампира:

— Если бы я только мог, то забрал бы все твои кошмары себе, чаги.

Холодные пальцы скользнули за ухо, убирая прядь волос и обжигая чувствительную кожу. И Со словно оцепенела, только и могла, что смотреть на Тэёна снизу вверх. Ей казалось, что она даже не моргала, потому что глаза начало неприятно щипать, будто кто-то ссыпал туда весь песок этого мира.

Тэён был серьезен, поэтому все заготовленные шутки так и застряли у неё в горле, отдавая горьким привкусом. Хотелось оттолкнуть его, разозлиться, потому что он не мог — не имел права быть таким. Не сейчас. Не за пару часов до того, как она ступит на родную землю, сможет обнять родных людей и поцеловать. Он не мог вдруг стать таким серьезным.

— Ты покраснела, — с довольной улыбкой прошептал Тэён, проводя большим пальцем по щеке девушки. Она тут же фыркнула и отвернулась в сторону — так было лучше, такой смеющийся над ней и вместе с ней Тэён был привычен и понятен, в отличие от того, который то и дело вводил её в ступор своей серьезностью и желанием спасти, уберечь.

Вампир сел в кресло рядом с ней, убирая наверх подлокотник между ними, и притянул девушку к себе, крепко обнимая. И Со дернулась вперед, чтобы вырваться из рук, но они лишь сильнее прижали. Она шумно и с раздражением выдохнула, понимая, что сопротивление бесполезно, только силы потеряет, поэтому сдалась и опустила голову на грудь парня. Тэён сразу же воспользовался положением и запустил пятерню в шелк её волос, перебирая его меж пальцев. Он говорил тихо, но так, чтобы она точно услышала:

— И Со, прошу тебя, доверься мне — я хочу помочь тебе выжить. Не торопись отталкивать, подожди и ты сама все поймешь. Просто когда почувствуешь, что готова и пришло время услышать всю правду: приходи и я тебе всё расскажу.

И снова он проворачивает с ней это — И Со замирает, не дышит, пальцами только края пледа сильнее сжимает. От него не исходит привычной насмешки, какой-то напускной загадочности. Только серьезность и необъяснимое желание защитить, которое она чувствует каждой клеткой своего организма, и это вводит её в ступор больше всего. Она вся сжимает, морщится, сводя брови к переносице — ну, за что ей все это? Тэён уже с месяц или даже два с нейсебя так ведет, без предупреждения переключая режимы и вводя её в натуральное замешательство.

— Перестань, а? — шипит ведьма, сгибая ноги в коленях и сводя их вместе. — Говоришь так, будто тебе действительно есть дело до моего будущего.

— Глупая-глупая чаги, — насмешливо растягивает гласные Тэён, ероша её волосы и прижимая сильнее к себе. — Поспи лучше.

Но сон не идет, как бы она не ворочалась, и уже минут через десять они снова схлестываются в привычной перепалке из шуток и сарказма. Тэён с нечитаемым выражением на лице выкатывает ей список правил: туда не ходи, сюда тоже, дома чтобы ровно в десять, к Юнги гоняй, но если позову — должна быть на месте. А И Со только сильнее закатывает глаза, фырчит, брыкается и уже на грани того, чтобы смачно укусить его за руку, потому что он её невероятно достал. Дышать становится проще, когда они вот так проводят остаток полета, потому что больше Тэён не спешит вводить её в оцепенение и говорить странные вещи.

«И на том спасибо», — думает И Со, проваливаясь все-таки в сон и к удивлению даже без кошмаров, что после в сознание прорывается жуткой и странной мыслью: «Неужто и правда забрал мой кошмар».

***

Чонгук не сразу понимает смысл хосоковых слов, поэтому даже умудряется кивнуть ему и сесть в машину. Осознание всей ситуации больно ударит по затылку, когда очередная высотка сменится чередой деревьев в парке.

— Стоп, — резко срывается инкуб, подаваясь вперед и дергая переднее сидение автомобиля на себя, чтобы увидеть Хосока. — Скажи, что это всё очень плохая шутка?!

Чимин, сидящий рядом с ним на заднем сидение, хмыкает в голос и отворачивается обратно к окну — он эту стадию прошел ещё в кабинете Хосока, когда тот на пару с Юнги сообщили, что И Со всё ещё не освобождена от клятвы и вынуждена жить с Тэёном и его семейством, а они — Хосок, Юнги, Чонгук и Чимин — должны с этим смириться.

Чонгук ожидаемо не собирался ни мириться с этим, ни тем более с тем, что его тупо поставили перед фактом. Он снова требовательно дергает сидение, обращая внимание Чона-старшего на себя, чтобы сказать:

— Вы совсем дубу дали? Не могли придумать что-то и силой заставить его отказаться от клятвы?

Чонгук сверлит взглядом висок Хосока, но тот на него даже не оглядывается, цепляясь за нестройные ряды деревьев. Инкуба от этого окончательно размазывает злостью, в ушах начинает шуметь и свистеть от ярости. Он бросает взгляд на Юнги, у которого лицо кирпичом, и бесится ещё больше. Откидывается на свое сидение и с шумом сквозь зубы выдыхает.

— Чем вы, блядь, занимались все это время? — Чонгук разливает свою токсичную ненависть по салону машины, никого не щадя. Даже Чимина задевает по касательной, что тот снова усмехается как-то горько и качает головой.

— Зря только воздух сотрясаешь, — тихо бросает перевертыш, поджимая губы.

И Чонгуку на минуту кажется, что тот тоже едва держит себя в руках, чтобы не пуститься во все тяжкие и не навалять кому-нибудь из этой сладкой парочки или сразу обоим.

— Как видишь, — Чимин руками перед собой разводит, — их все устраивает. Так что побереги свою нервную систему, не распинайся перед ними, все равно это бестолку.

Инкуб смотрит на Пака не мигающим взглядом, стараясь отодвинуть злость в сторону и подумать. Подумать о возможных причинах такого поведения, ведь эти двое больше всех кричали и стенали об И Со, а теперь не желали никак менять её положение — что-то здесь явно было не так. Чонгуковский взгляд мазал по всему салону, пока его хозяин прикидывал варианты.

— О-о, — цокнул Пак, расцепляя губы в улыбке. — Соображать начал. Хосок, сделай что-нибудь, а то он все ваши планы заруинит.

Но до Чонгука чиминьи слова долетали, словно из-под толстого слоя нескольких одеял — гулко и тихо. Он отчаянно перебирал варианты и каждый последующий был хуже предыдущего. Начиная от простого — они решили не пороть с горяча и оценить ситуацию на месте и заканчивая сложным — им нужно, чтобы И Со была рядом с Тэёном, тогда через неё они смогут устранить его. Последний вариант был самым омерзительным, ведь с какой стороны не посмотри, а они натурально использовали её.

И Чон-младший поджимает губы и бьет наугад в самый худший из вариантов:

— Вам удобно, чтобы она оставалась с Тэёном, потому что тогда у вас будет доступ к информации из первых рук и про синтетическую кровь, и про ситуацию по вампирам?!

Тишина в машине становится такой плотной и напряженной, что воздух можно и без ножа нарезать на ровные кусочки. Весь окружающий мир затих, Чонгук слышал только биение собственного сердца. Во рту терпкий вкус выкуренной наспех сигареты смешался с горьким вкусом разочарования. Рычать, злиться, биться в припадке праведного гнева не было не то, что сил, желания не было. Если уж самые близкие люди для И Со шли на такое, то что уж говорить про весь мир. В грудине сжалась пружина из жалости, норовя вот-вот сорваться и продырявить ржавым концом межреберное пространство.

— Да вы ахуели, — выдохнул Чонгук, забираясь пальцами в карман джинсовки и доставая оттуда пачку сигарет.

— Беру свои слова назад: Гукки все-таки здесь самый умный, — приторно сладким голосом снова отозвался Чимин, и инкуб почувствовал, как липкий холодок прошелся по позвонкам от чужого голоса, настолько тот был пропитан желчью. — Ты главное не переживай, Принцесса у нас закаленная на предательство близких. Намджуна пережила и этих переживет, уж я позабочусь.

— Заткнись, Чимин, иначе я тебя на ходу из тачки вышвырну, — шикнул Хосок, терпеливо молчавший всё это время.

Но Чонгук снова не слышал, укрывшись толстым слоем из одеял, которые теперь казались ему свинцовыми. Дышать не представлялось возможным, сколько бы он не проталкивал в себя сигаретного дыма. Тело немело рандомными кусками, пока самого хозяина лихорадило от понимания ещё более жуткой вещи: ему придется участвовать во всем этом спектакле, в противном случае они бы уже давно ломали какую-нибудь комедию перед ним. Но нет, они собирались сделать из него сообщника, отобрать у И Со последнее.

— Я ей все расскажу, — твердо выдыхает инкуб, открывая окно пошире и впуская в салон теплый майский воздух.

— Если хочешь, чтобы она умерла — вперед, но только через наши с Юнги трупы, — также твердо и спокойно отвечает Хосок. — Если хочешь, чтобы осталась жива — держи язык за зубами.

И Чонгук держит до самого подъезда к двухэтажному дому, где обосновался Тэён со своей семьей, а потом у него начинают подкашиваться коленки, словно он какая-то школьница на свидании. Пальцы пробивает мелкой дрожью и они вмиг леденеют, ибо страшно до одури и хочется стиснуть её в объятиях, а потом бежать — бежать, как можно дальше, от всех людей, что так легко пользуются ею, налепляя на себя ярлык «во благо!».

Никогда до этого и после тоже Чонгук не сможет понять такого блага.

***

Юнги откладывает всё на потом: совесть, навалившуюся кучу проблем (читать: дерьма), трезвый рассудок и терпение, на которое у него к этому моменту попросту не осталось сил. Он облизывает пересохшие губы и дергает дверную ручку на себя, та поддается легко, раскрывая перед ними небольшой белый коридор.

Все четверо парней шумно ступают по нему, предварительно стянув обувь, и уже ближе к двери в комнату слышат шум нескольких голосов. Вот тут-то Юнги и накрывает. Среди всего гама он выделяет знакомый и родной голос, чтобы мгновенно распасться на атомы под давлением всего того, что он решил отложить на потом.

Совесть больно кусает в солнечное сплетение, отрывая смачный кусок мяса и костей — у него нет права быть таким счастливым, он не заслужил радости, не заслужил её. Он предатель и манипулятор, который не-за-слу-жил.

Куча проблем (читать: всё ещё очень большая и даже теплая куча дерьма) отгрызает ему левый бок — ему сюда нельзя, ему надо бежать отсюда и подальше от И Со, потому что за ним целая вереница проблем, которые поставят под угрозу её жизнь.

Трезвый рассудок с терпением отрывают ему сухожилия на ногах, словно это последний шанс обездвижить его и оставить помирать в коридоре — ему нельзя, мать вашу, никак и ни в коем случае нельзя!

Но родной голос смеется за дверью, а сквозь горло Юнги прорезается эгоистичное и нездоровое — можно, блядь, можно и нужно. Он снова дергает очередную дверную ручку и тянет на себя.

Они вваливаются в просторную гостиную, которая оформлена в современном стиле минимализма. И Со стоит спиной ко входу, с двух сторон окруженная двумя парнями, а перед ней стоит Тэён, поправляя пальцами что-то на её плечах. Юнги моргает пару раз, пытаясь примерить картинку реальности и принять её — И Со в окружение вампиров, а конкретно Тэёна, смеялась пару секунд назад, а теперь его пальцы на её плечах.

Хосок за его спиной многозначительно кряхтит, обозначая их присутствие и четыре пары глаз оборачиваются к ним. Юнги накрывает по-новой, с двойной силой. С той только разницей, что внутри все размазывается по мягким стенкам тела, превращаясь в неразборчиво дребезжащее желе, потому что И Со улыбается. Вот так просто будто и не было этих шести месяцев агонии, паранойи и ночных кошмаров. Она берет и всю черноту перекрывает одной лишь улыбкой.

А потом случается это.

Тэён берет её за запястье, разворачивая к себе лицом, и растягивает губы в сладкой улыбке, от которой у Юнги на зубах песок скрипит. Он притягивает её к себе, крепко сжимая в своих объятиях и проходится ладонью по её спине, пока она столбом недвижимым стоит, по швам опустив свои руки.

— Мне надо отойти, развлекайся тут, Юта с Тэном присмотрят за тобой, — Тэён говорит громко, но мягко и чтобы услышали все, но Юнги знает, что слова, как и интонации — это для него. Вампир выдерживает небольшую паузу, за время которой у Мина внутри всё сворачивается и закипает, и потом он окончательно выбивает мага из колеи своим громким: — Чаги!

Пальцы сжимаются для щелчка, но их резко сковывает своими Хосок, который наклоняется к его уху и шепчет:

— Прекрати, он же откровенно провоцирует тебя.

И Со качает головой в немой просьбе «не надо» и красная пелена ревности и гнева отступает к краешкам глаз. Её он, в общем, тоже откладывает на потом, и она почти что не доставляет ему дискомфорт.

Оставшиеся двое вампиров одним рывком преодолевают расстояние между ними и представляются всем ребятам, сгибаясь в вежливых поклонах. Юнги плевать — он смотрит на И Со, которая смотрит также только на него. Между ними будто немой и понятный только им диалог, за который они успевают вымолить себе прощение за прошлые и будущие ошибки, прошептать, как сильно скучали.

— Меня зовут Накамото Юта. Это со мной вы разговаривали по телефону.

Юнги не видит. Он сейчас говорит с И Со с помощью взглядов, рассказывает, как тоскливо было ему без нее, и совсем не слышит. Он считывает её, а ведьма принимается рассказывать ему о своих приключениях. Уголки губ болезненно искривлены вверх в улыбке, от которой тянет тоской и болью. У него сжимается сердце.

— Меня зовут Читтапон, но И Со зовет меня Тэн, вы тоже можете, если вам так удобнее.

Юнги плевать, ему неудобно стоять вот так и просто смотреть, он хочет, чтобы все вышли и тогда они смогут снять свои маски, обнажиться полностью друг перед другом и сцепиться намертво.

— Ребят, — прокашлявшись тихо произносит ведьма, и двое её ручных вампиров понимающе кивают. Они что-то причитают, шумят и уводят всех в другую комнату.

И Юнги накрывает повторно, с тройной силой. Он не помнит, как на ватных ногах двинулся ей навстречу; не помнит, как пальцы жадно впились в её кожу под рубашкой и смяли под собой; он не помнит, как губы по памяти нашли её, потому что глаза закрылись, боясь, что всё окажется больным миражом. Он не помнит, как она оторвалась и жадно ловя воздух выдохнула:

— Юнги, я…

— Тоже скучал.

Всё встает на свои места, а откладывать больше ничего не надо — только выбросить за ненадобностью, потому что она тут. Рядом. Он может целовать, обнимать и касаться. Дышать полной грудью. Пазлы сцепились намертво.

***

Тэён возвращается в гостиную спустя пару часов вместе с Юно, там вовсю идет разворачивание подарков, которые И Со приготовила для своих друзей. Ведьма, словно самый дорогой сувенир, передается из рук в руки с трепетом и замиранием дыхания. Все стараются урвать себе хоть кусочек, и Тэён не может их винить в этом — сам прикипел к девчонке с такой силой, что до сих пор не готов отпускать слишком далеко.

У И Со глаза чуть припухшие и раскрасневшиеся от слез, но она смотрит на него непривычно мягко и… стоп, это благодарность? Тэён непроизвольно улыбается, игнорируя тот факт, что Юнги сцепляет свои пальцы в замок у неё под грудью. Интересно, позволит ли она ему подобное, когда узнает всю правду об их возвращении.

— Хён, всё в порядке? — мягко спрашивает Юта, касаясь локтя старшего. Он чуть дергает головой, смахивая с себя наваждение, и разворачивается к другу.

— Конечно, как у вас тут дела? — голос не то уставший, не то чем-то придавленный. Говорить трудно, хочется кричать, рассказать всю правду и сорвать все маски. Неужели, никто не видит слона в комнате? Неужели И Со не видит слона в комнате?! — Нам скоро выезжать ко Двору, там ведь будет официальный прием.

— Напомни, а нам туда зачем идти? — с тоской уточняет Джехён. — Принцесса дома, в окружение толпы нянек. Неужели мы не заслужили выходной в кругу семьи?

— Джехён, — пытается затормозить его Юта, качая головой. — И Со тоже наша семья.

Тот лишь закатывает глаза и фыркает громко, скрещивая руки. Ему не нравится, но у Тэёна нет желания разбираться с этим — он смотрит. Разглядывает, не стесняясь себя, как И Со умиротворенно растворяется в руках Чонгука, что-то шепчет ему на ухо и поджимает губы, стараясь удержать смешок. Красивая и теплая — совершенно отличная от той версии, что предназначается Тэёну.

Ревность щекочет горло, сдавливает виски и растягивает губы в притворно добродушной улыбке. Ему снова хочется закричать, вот прямо сейчас выложить все карты на стол. Он знает, что она тогда останется с ним, глаза её откроются максимально широко, и она, наконец, увидит всю картину целиком (на самом деле, нет, так не будет, и он это понимает). А потом И Со мажет взглядом по нему, и он готов поклясться, что там была спрятана мольба — не сейчас.

Тэён кладет ладони на плечи Юнги, когда Чимин оставляет отпечаток губ на щеке своей родственницы. Пальцы непроизвольно сжимаются сильнее, когда он видит напряжение девушки. Его решимость затравленно прячется в темный угол под ведьминым натиском — разве он может так с ней поступить? С другой стороны: почему он не?

Ответ бьет его сильно, но ожидаемо резко и колко в область между лопатками. Он действительно, черт возьми, влюбился в эту несчастную девчонку, которая не теряет веры в людей, несмотря на то, что те постоянно норовят предать её. Вот так просто, Тэён влюбился и сейчас собирается разрушить даже самый маленький шанс на взаимность, потому что она точно не простит ему подобное.

— Юнги, нам надо поговорить, — слова слетают с его губ вместо заготовленного разоблачения, а руки обреченно опускаются вдоль тела.

Он не готов.

Не готов расстаться с ней так быстро. Тэён струсил, но почувствовал при этом не раздражение, а облегчение. Ещё какое-то время она сможет дарить ему свою злость и внимание, прежде чем окончательно возненавидит его и похоронит под надгробной плитой равнодушия.

— Надо, — шипит Юнги, поднимаясь с дивана и не забывая измениться в лице, чтобы успокаивающе кивнуть И Со.

Они скрываются в соседней комнате, когда ведьма обмякает окончательно в объятиях родных людей. Юнги прожигает своим взглядом его, но Тэён ничего не чувствует, разве что легкое покалывание и предвкушение от скорой победы в этой схватке. Он уверен — он поставит на колени самого влиятельного человека в корейском сообществе Иных. Легко и просто, никто не смог этого сделать, а он сможет, потому что знает самый постыдный секрет Мин Юнги.

— Почему Юксу к нам не присоединился? — вкрадчиво спрашивает Тэён, чувствуя, как заново обретает утерянный контроль над эмоциями. — Или ты ещё не придумал убедительного повода для его приезда сюда, чтобы рассказать об этом Принцессе?

— А мне надо? — мгновенно парирует Юнги, который очевидно тоже берет себя в руки и натягивает на себя всю свою уверенность и непроницаемость.

— Не знаю, ты мне скажи, — кривится вампир, пожимая плечами. — Должна ли Принцесса узнать, что Юксу приехал сюда, дабы помочь разобраться тебе с твоей бывшей.

Юнги не теряется, даже не дергается и не вздрагивает, руки все ещё спокойно лежат в кармане толстовки. Тэёну хочется провести ладонью по его глянцевой поверхности, чтобы убедиться: она только на вид глянцевая, а стоит опустить руку и окажется сплошь шероховатой и со сколами. Но Юнги весь подбирается, чтобы с издевкой произнести:

— Куда интереснее узнать, откуда ты так хорошо осведомлен о моей личной жизни?

— Йошико и моя бывшая, — с деланным равнодушием отвечает Тэён, тут же расплываясь в довольной улыбке, потому что слова возымели нужный эффект. Вот оно — растерянность, вздрагивание плечами, руки взмывают в воздухе и резко опускаются плетьми вниз. Тэён делает шаг вперед и окончательно добивает противника: — Мне одному кажется или наша ситуация с И Со — это дежавю какое-то?

Маг пользуется их внезапной близостью, сминает пальцами кофту на груди вампира и притягивает к себе ближе. Глаза у него бегают по хитро улыбающемуся лицу Тэёна, губы плотно сжаты, Юнги тяжело и громко дышит носом.

— Я никогда не любил Йоши, она была лишь помехой перед главной целью, — шипит парень, сжимая пальцы сильнее и выкручивая запястья, чтобы ткань кофты туго собралась на теле и предательски затрещала, грозясь превратиться в лохмотья.

— И Со теперь тоже превратилась в помеху, а Йоши в цель?

— Это ведь был ты, да? Ты был тогда в теле её жениха?

— У-ууу-уу, — театрально гудит Тэён, не сдерживая ехидства, — догадливый Мин Юнги снова в деле.

Мин упрямо смотрит ему в глаза, мысленно прикидывая последствия выжигания вампиру глаз, а потом отпускает его также резко, как и схватил. Отряхивает руки и разворачивается на пятках, двигаясь твердым шагом в сторону выхода. У самой двери Тэён его тормозит, клоня голову в сторону и буднично спрашивая:

— Так тебе нужна моя помощь с Йоши?

— Обойдусь, — фыркает Юнги и хватает ручку двери. Он снова останавливается на секунду, ворочая языком в пересохшем рту, но потом все-таки добавляет: — Ещё раз назовешь И Со «Чаги», и я тебе язык вырву. Не сомневайся, найду способ, как остановить твою регенерацию.

— Ну, попробуй.

И Тэён хохочет заливисто и даже по-доброму, потому что это и правда какое-то дежавю. Искореженное пространством, временем и обстоятельствами де-жа-вю, с той только разницей, что Йошико никто из них не любил, а И Со оба.

***

Такаги Йошико целых полтора часа убила, наряжая и накрашивая себя в образе Суён, потому что ей хотелось предстать перед ними во всеоружия, пусть и с чужим лицом. Даже Тэхён восторженно присвистнул и бросил что-то напоминающее «А я точно к Принцессе еду, а не с ней?». Обтягивающий кроп-топ с длинным рукавом и внушительным вырезом, в тон ему юбка-карандаш из облегающего, но тянущегося хлопка, босоножки на высоченном каблуке, что она почти что догнала по росту Сокджина. Макияж ладный, подчеркивающий большие глаза, с акцентом на алые губы. Йошико собиралась на войну, а не на официальный прием в честь возвращения Принцессы.

И вот теперь, вся такая красивая и воинственная, она стояла за спиной Тэхёна, рядом с Сокджином, и кусала щеку изнутри, во всю разглядывая ту самую Принцессу. Ростом маленькая, с глазами олененка Бэмби, с пухлыми губами и по нежному красивая в противовес своему грубому наряду: шелковая юбка черного цвета чуть выше колена, чулки в крупную сетку, тяжелые ботинки, кашемировая кофта кислотного цвета и кожаный чокер.

Йошико хотелось зашипеть от ярости и ревности, ведь за спиной у Принцессы, словно цепные псы, стояли с непроницаемыми и равнодушными лицам — они, те, кто сжег всю её жизнь дотла и посыпал там солью, дабы в будущем ничего не проросло.

Мин Юнги и Ли Тэён.

— Это Чхве Суён — моя новая помощница, — бархатистый голос Тэхёна возвращает её к реальности, Принц Хаоса ласково берет секретаршу под локоть и толкает вперед.

Йошико под маской Суён вынуждена поклониться и десять раз чертыхнуться, и ещё сотню поклясться самой себе, что при следующей встрече она выберет лицо равное ей по положению, дабы больше никогда не кланяться в их присутствии.

— А это Ли Минхён — новый глава отдела безопасности, месяц, как вернулся из Лондона, где очень хорошо зарекомендовал себя, — нахваливал Тэхён, искренне считая, что он сам откопал такое сокровище, а не сокровище нашло его. Йошико хочется хохотнуть, но вместо этого она поджимает губы.

Минхён плавной походкой скользит, приободряющее задевая ладонью руку девушки, словно пытался сказать — я всё знаю, потерпи, милая, скоро они за всё заплатят. Йоши сильно легче не стало, но погода внутри большой залы значительно потеплела.

— Можно просто Марк, — парень кривит губы в довольной улыбке и кланяется, а после едва касается губами ладони Принцессы.

Когда официальная часть заканчивается и все разбредаются по углам, чтобы пошушукаться за бокалом крепкого, Йошико подпирает спиной колонну и вертит бокал с красным в тонких наманикюренных пальчиках.

— Ты как? — раздается за её спиной знакомый голос Неизвестного в маске, который по своему обыкновению прятался в тени. — Готова к представлению?

— Выпускай кракена, — хмыкнула нетерпеливо девушка, отпивая вино.

***

Неизвестный в маске послушно скользит к выходу, ловит первого попавшегося законника и, зажав ему рот рукой, тащит в тихий закуток. Ему хватает пяти минут, чтобы зарядить несчастного артефактом и с помощью второго загипнотизировать, а дальше проще: пара нужных наставлений и паренек послушный в своем трансе топает обратно в зал, где проходил прием.

По законам жанра Неизвестному бы сейчас бежать в противоположную сторону, наблюдающих там много, могут и без него проследить за спектаклем, но он от чего-то тормозит. Нерешительно мнется в коридоре и все-таки заходит, вновь прячась в толпе.

Жадно впивается глазами в свою жертву, внутри ощущая какое-то странное возбуждение смешанное с легким беспокойством. Законник, который всё ещё в своем трансе, плетется послушно в сторону Принцессы, которая о чем-то беседует с Тэёном и хаоситским Принцем. Марионеточная кукла, которая когда-то была живым человеком с собственной волей, сует руку в карман брюк и достает артефакт. Считанные секунды и все происходит, ломается, трещит по швам. Безупречный план дает осечку ровно там, где они этого ожидали, но совсем не с теми лицами в главной роли.

Артефакт, в который была вложена темная магия, разряжается в заданном направление, обещая своей цели три дня агонии, кислотные ожоги на коже и скорее всего неделю полукоматозного состояния. По изначальному плану артефакт должен был либо поразить И Со, либо же Юнги, который не должен был отходить от своей Принцессы и защищать её. На практике же темная магия мажет по груди Тэёна, опуская того на колени своей мощью.

И Со подлетает к вампиру, проверяя браслеты на его руках, выдыхает прерывисто и осматривает повреждения. Юнги же, оказавшийся за её спиной слишком быстро, наклоняется к уху девушки и что-то шепчет, стараясь поднять ведьму за локоть, но она упрямится.

А потом происходит самое главное — марионетка-законник монотонно произносит вложенную в него фразу, предварительно подобравшись к Юнги (спасибо, что вокруг суматоха и никто ничего не понимает и не пытается его даже схватить — идиоты!):

— Йоши спрашивает — ты скучал? Она очень соскучилась по вашим играм.

— Йоши?! — шелестит губами Принцесса, замечая, как болезненно искажается лицо любимого человека.

Юнги молчит, Тэён трет грудь и старается скрыть улыбку на своем лице, И Со растерянно сверлит глазами Инквизитора, ничего не понимая. Вокруг продолжают причитать и вздыхать люди, даже Тэхён манерно вздыхает и охает. Йоши, скрытая маской Суён, довольно улыбается и едва заметно кивает кому-то. И никто, никто, мать вашу, не пытается схватить и нейтрализовать несчастного законника, который в общем-то виноват только в том, что попался не тому человеку.

Неизвестный с какой-то сдавленной грустью усмехается и выходит из зала, старательно лавируя меж коридоров Двора Порядка, пока в его голове крутится тоскливо: «Они скорее быстрее сами её убьют, чем спасут».

Комментарий к Глава 5

Во-первых, это ещё не конец удивительного дня возвращения И Со, нас ждет его продолжение уже в следующей главе. Во-вторых, мне бы уже начать извиняться, что я так сильно нагнетаю все, но обещаю — со следующей главы начнем уже разбираться во всем и со всем, оставайтесь на линии!

///

Горько расстраивать, но возможно следущая глава может выйти с задержкой (хотя я все-таки планирую вас и себя порадовать в свой день рождения). Причина у задержки простая — я приболела, своей стандартной осенней простудой. В общем, я очень извиняюсь заранее.

Буду счастливо размазываться в лужу, если вы продолжите делиться обратной связью, она мотивирует лучше всего :з

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Ребят, я торопилась, как могла, поэтому в тексте могут быть ошибки/опечатки — буду благодарна за любую помощь в Публичной Бете. Не бойтесь ткнуть меня в ошибки, я это дело люблю!

Вообще, принято в день рождения получать подарки, но я больше люблю дарить их. В общем, буду надеяться, что небольшая глава о сумбурном дне соединения И Со с семьей и любимым вам придется по вкусу! Оставайтесь на линии, дальше сюжет вновь войдет в динамичной русло :з

///

Как и всегда, а сейчас особенно, счастливо умываюсь слезами и соплями радости, когда читаю вашу обратную связь, которая для меня и поддержка, и мотивация.

Я очень медленно выздоравливаю, поэтому выход следующей главы также может быть задержан, прошу меня не ругать за это, а простить и понять :з

Всё происходит слишком внезапно: какой-то паренек, кажется, из аналитического отдела, вытаскивает артефакт и направляет его на И Со, которая в свою очередь даже не успевает моргнуть, но Тэён — успевает. Заклинание, спрятанное в предмете, рикошетит о грудь вампира, заставляя его содрогнуться и упасть на колени. Первая мысль И Со: «Ну вот, когда-то это должно было случиться — умереть, спасая меня» — это сковывает грустью и тоской её тело, лишая его способности шевелиться.

Бархатный голос Тэхёна выводит девушку из оцепенения, она подлетает к Тэёну и проверяет наличие браслета, который месяца два назад смастерила, чтобы он защищал вампира от магии, образуя щит.

— На месте, — с облегчение тихо выдыхает И Со, прикрывая веки. Ей кажется, что она сейчас каждой клеточкой может ощутить, как Ли Тэён растягивает свои губы в довольной улыбке и собирается с духом, чтобы выдавить свое приторное «чаги».

— Эй, И Со, — запыхавшийся шепот Юнги прямо в её ухо, заставляет быстро распахнуть глаза. Он хватает её за локти и тянет наверх, она даже не понимает зачем — ноги-то ведь ей никто не отбил, она и сама может встать, но Юнги тянет и продолжает тараторить: — Нападали на тебя, это может быть кто угодно, ты должна скрыться, Чимин тебя отведёт.

И Со чувствует, как тошнота подкатывает к горлу: опять скрыться, опять куда-то бежать. Она не хочет. Она шесть месяцев бежала непонятно от кого или за кем — сколько можно? Никуда она не пойдет, вот только бы устоять на ногах своих и хоть что-то выдавить из себя, потому что тело совсем не слушается: все конечности будто из ваты, но самое главное язык напрочь отказывается работать — отсох он у неё, что ли?!

Ведьма мотает головой в разные стороны, пытаясь сказать Юнги, что она никуда не пойдет. А потом паренек — может, он все-таки Инквизитор или из лечебного крыла? — говорит те самые слова, и встревоженное лицо Мина стекает с него, словно плотный слой тонального крема.

— Йоши?! — спрашивает осипшим голосом И Со, внимательно разглядывая лицо Юнги, пока Чимин не позволяет ей окончательно завалиться в сторону.

Возможно, ей показалось, как перевертыш чертыхнулся и в самом конце как-то озлобленно хмыкнул, будто бы он понимал, что здесь происходит. И Со обернулась к нему и принялась разглядывать лицо родственника, словно спрашивала его «Чимин, как ты мог?!».

Юнги ожидаемо поджимает губы и принимается раздавать распоряжения: виновника схватить, пострадавшего в медицинское крыло, банкет закончить, всех опросить и никого без разрешения не отпускать. Шок постепенно ослабевает свою хватку, возвращая И Со способность думать и анализировать происходящее более трезво.

— Я пойду с Тэёном, а позже присоединюсь к вам, до этого момента постарайтесь сузить круг подозреваемых. Бедолага явно под гипнозом, — слова её звучали бесцветно и обдавали окружающих холодным равнодушием, возможно, именно поэтому никто не решился оспаривать их. Даже Юнги лишь сжал губы плотнее и кивнул, удаляясь к толпе Инквизитор под предводительством Хосока и Чонгука. И Со развернулась к остальным вампирам: — Один из вас тоже должен остаться тут, все равно помочь Тэёну сейчас никто не может.

— А ты сможешь, что ли? — фыркнул Джехён, обдавая Принцессу презрительным взглядом, но вся спесь расшиблась на осколки, столкнувшись с её ответным взглядом, полным силы. — С чего бы нам тебя слушать? Если бы не ты…

— И Со права, — хрипнул Тэён, и на его губах мгновенно запузырилась алая кровь. — Юта, останься.

Накамото послушно кивнул и отошел в толпу гостей, пока Тэн с Джехёном поднимали своего друга с целью отвести его в лечебный корпус. И Со, опомнившись, развернулась к Тэхёну, который все это время стоял за её спиной, и чуть поклонилась ему.

— Тэхён, прошу меня простить за это недоразумение, Двор Порядка обязательно во всем разберется и виновники будут наказаны, — Принцесса на автомате ворочала языком, отчеканивая вежливые фразы. — Прошу, останьтесь здесь, пока Юнги с Хосоком не начнут отпускать людей, иначе ваша поспешность будет расценена моими подопечными, как попытка скрыть вину или же проявление грубости по отношению ко мне. Не усугубляйте ситуацию, пожалуйста. Я могу на вас рассчитывать?

— Ну конечно, Двор Хаоса окажет вам любое содействие, правда, Чимин-а? — Принц лукаво улыбнулся своему подопечному, напоминая тому о том, что он знает и про родство с Принцессой, и про предательство перевертыша во время Совета законников — он всё помнит и знает. Но И Со сейчас не до этого, поэтому она разворачивается и быстрыми шагами самоустраняется из зала.

В больничном крыле привычно пахнет травами, а пространство нагрето энергией различных заклинаний. Ведьма недолго перебирает склянки с разными маслами и мазями, хватая нужную. Она отщипывает пуговицы на чужой мужской рубашке, чтобы после теплыми пальцами распределить по коже мазь, усиливающую регенерацию.

У И Со мысли путаются, наслаиваются одна на другую, образуя спутанный клубок. Она не замечает, как Тэён перехватывает её руки и притягивает к себе ближе, чтобы в ухо тяжело прошептать:

— Скажи, чаги, что ты знаешь о своем парне?

Девушка замирает, ловя своей чувствительной кожей обжигающее дыхание. Слова неприятно колют меж ребер, проворачиваясь там по часовой стрелке.

— А он знает всё о тебе? — и снова колючками в грудной клетке, ещё один оборот, который заставляет И Со больно прикусить нижнюю губу. Тэён отпускает её руки, раскрывая губы в улыбке — он знает ответ на каждый из этих вопросов, но хватит ли у неё смелости признаться самой себе, что она боится этих ответов.

— Тебе не кажется, что ты лезешь туда, куда тебя не просят? — собравшись с силам, неуверенно выдыхает И Со. Она понимает насколько смешно выглядит её неловкая попытка закрыть тему, но меньше всего ей хочется продолжать разговор с этим человеком.

— Ты ведь не рассказала Юнги о своих снах? — Тэён продолжает ввинчивать в неё своё, словно он получает от этого удовольствие (а может, получает?). Вампир снисходительно машет рукой, говоря ей тем самым, что он понял — ей неприятно и так уж и быть, он готов закрыть эту тему. — Ладно-ладно, это твое дело. Я ничего ему не скажу, если ты позволишь мне помочь тебе развить эту способность.

— Зачем тебе это?

— Времена тяжелые, надо использовать ресурсы по максимуму, — буднично отмечает парень, слегка пожимая плечами. — Ты и сама должна понимать, что эти сны можно использовать нам на пользу. Йоши сильный противник, и лучше бы нам подстраховаться со всех сторон.

— Кто она? Почему ты знаешь о ней? Это её ты искал? — И Со отчаянно перебирала варианты, стараясь не затронуть единственный, который её по-настоящему волновал. Почему Юнги знал о Йоши.

— А ты уверена, что готова услышать это от меня, чаги? — она поддается сомнениям лишь на секунду, но Тэён считывает это и не дает ей возможности озвучить свой ответ: — Ты ещё не готова, так что лучше спроси Юнги.

***

Чонгук ловит Неизвестного рядом со схроном артефактов, вдавливает его в стену, перекрывая предплечьем шею парня. Инкуб тяжело дышит носом, стараясь удержать гнев в себе и осадить его, дабы избежать катастрофы — получается крайне плохо. Он сдирает рывком маску с его лица, жадно разглядывая незнакомца.

— Меня зовут Мун Тэиль, приятно познакомиться, Чонгук, — уголки губ насмешливо тянутся вверх в лукавой улыбке, он перехватывает руку соперника и в одно мгновение отталкивает Чона к противоположной стене.

— Не могу похвастаться взаимностью, — Чонгук раздраженно трет грудь в месте удара, приводя сбившееся дыхание в порядок. — Какого черта ты устроил? Мы не договаривались, что И Со будет страдать.

— А она разве страдала? — равнодушные нотки в голосе Тэиля отдавали желчью ярости в глотке инкуба, который исподлобья наблюдал за своим новым-старым знакомым. — По-моему, у неё столько защитников, что проще Мону Лизу из Лувра украсть, чем хотя бы дыхнуть не так в сторону Принцессы.

— Но тебе это не помешало напасть на неё, — рыкнул не унимавшийся Чонгук.

— Она не была целью, — и снова не прошибаемое равнодушие в глазах и движениях Муна. — Я всего лишь проверял теорию.

Забрало терпимости упало с глаз, оголяя пульсирующую ярость инкуба. Чонгук вынул семейный клинок, оголяя сталь испещренную рунами, и сделал выпад вперед. Лезвие с удивительной легкостью и плавностью прошло сквозь живот Тэиля. Густая бордовая кровь быстро и с шумом разбивалась о мраморную плитку пола. Инкуб дернул лезвие вверх, вспарывая паренька.

— Мне следовало это сделать ещё в первую встречу, — прошипел Чонгук, одним рывком выдергивая клинок. Глубокий и неровный разрез раны принялся быстро затягиваться, заставляя законника приоткрыть рот от удивления. Мун Тэиль — он же Неизвестный — был не магом?

— Ты бы для начала научился пользоваться своей зубочисткой, пред тем как тыкать её в людей, — фыркнул парень, морщась от неприятных ощущений внутри.

— Ну прости, инструкций мне никто не давал.

— С инструкцией и дурак сможет, а ты попробуй без приручить Кусанаги.

— Как?

— Начни со своей крови и посмотри, как меч отреагирует, — небрежно бросил Тэиль, окончательно распрямляясь, когда рана полностью затянулась. — И запомни на будущее: я не собираюсь вредить И Со, поэтому угомони свои порывы и забудь мое имя до лучших времен.

Мун отпрянул от стенки и, пошатываясь в разные стороны, двинулся к выходу на подземную парковку. Чонгук не моргая смотрел ему вслед, обдумывая про себя услышанное. Он и сам ничего не почувствовал, никакой силы ветра или ещё чего-то, обычный меч, даже его инквизиторский и тот откликался больше на прикосновения. В конечном итоге любопытство перевесило сомнения, и инкуб вновь обнажил меч, оставляя неглубокий порез на ладони. По венам с шумом пронесся ощутимый поток сил, уши заложило от свиста и казалось, что он вот-вот отлетит куда-нибудь от такой мощи. Чонгук чувствовал, как клинок дребезжит в его руках, создавая мелодию и подчиняя себе воздух. Испугавшись быть обнаруженным кем-нибудь, он спрятал Кусанаги за пазуху и свернул за угол, чтобы проверить весь этаж и после вернуться в зал. Будь он более осторожен, то заметил бы, как за его спиной в самом конце мелькнула ещё одна тень, наблюдавшая за развернувшимся представлением.

***

Хосок уже минут десять стоял за спиной Юнги и наблюдал, внимательно вслушиваясь в диалог, за его разговором с Чхве Суён. Помощница хаоситского Принца казалась расслабленной и слегка заскучавшей, но Мин почему-то продолжал с ней беседовать.

— Вы не заметили никого постороннего? — устало выдохнул Юнги, убирая руки в карманы черных джинс.

— Для меня тут каждый второй посторонний, — хмыкнула хаоситка, скрещивая руки на груди и лукаво улыбаясь. — Но если вы имеете в виду, не заметила ли я странного человека, который пытался затеряться в толпе или же беседовал с несчастным пареньком, то мой ответ — да, заметила.

Хосок с Юнги синхронно вскинули брови, изображая искреннее удивление. Суён продолжила, сощурив глаза:

— Вы. Вы с ним разговаривали, Мин Юнги, и вы постоянно норовили спрятаться в толпе. Я даже не поняла, как вы так резво оказались возле Принцессы.

— Реакция у меня хорошая, — хмыкнул парень, но лицо демонстрировало раздражение. — Это допрос, госпожа Чхве?

— Ни в коем случае, как я могу?

— Тогда откуда такое повышенное внимание к моей персоне?

— Любопытство, — пожала плечами девушка. — Первый раз в жизни вижу Великого Инквизитора воочию.

Они ещё несколько минут обменивались пустыми фразами, в которых сквозил не то флирт, ни то скрытая угроза. Хосок старался не анализировать свои ощущения, отчего-то ему казалось, что он не имеет на это право. Когда ведьма отошла от них, следуя за Тэхёном, Юнги развернулся к другу и тихо бросил:

— Попроси Чимина проследить за ней. Пусть будет осторожен, я хочу знать о ней всё.

— Зачем? — не скрывая удивления спросил Чон-старший.

— Разве нужен веский повод, учитывая обстоятельства, в которых мы находимся? — задумчиво протянул Мин, разглядывая плиточный узор на полу. — Уверен, у Йоши предостаточно помощников и фокусов в запасе, мы должны быть особенно аккуратны с новыми людьми. К тому же, мне отчего-то кажется, что она бы точно пришла сегодня посмотреть на меня и И Со.

— Думаешь, она здесь? — глаза Хосока распахнулись ещё шире, чем минутой ранее, но вместо развернутого ответа или хоть какого-то вразумительного объяснения, маг только лишь кивнул. — Ты не надумываешь?

— Возможно, но лучше ведь подстраховаться. Завтра Тэёна или кого угодно из нас может не оказаться рядом с нами.

— Тебе не кажется, что всё это представление выглядит слишком неумело и коряво для девушки, которая больше сотни лет готовилась к своей мести?

— Йошико ловко манипулирует и создает нужное ей впечатление, так что не обольщайся — это точно она.

Хосок принялся растирать переносицу, морщась не то от головной боли, не то от проблемы свалившейся на их головы. Он и в жизни представить себе не мог, что когда-нибудь ему придется разгребать кучу дерьма за Юнги. Всегда собранный, продумывающий наперед свои действия, сильный и не глупый маг внезапно превратился в виновника бед И Со.

В конце концов, именно Юнги открыл свои чувства к девушке, позволил себе большее, дал ход их отношениям, прикипел к ней настолько, что потеряв, чуть не сошел с ума. И вот теперь люди, которые только и ждали, когда же у Великого Инквизитора найдется слабое место, они почувствовали кровь. Слабое место Мин Юнги — И Со. На фоне этого последние несколько дней у Хосока на языке вертелось только одно: «Может, тебе стоит в закат уйти?». Ему было откровенно стыдно, поэтому он держал свое мнение при себе, но всё же… Будь Юнги хоть на грамм не таким эгоистичным, то давно бы разорвал эти отношения, дабы не подвергать её опасности.

Сколько ещё таких вот Йошико их ждало в будущем?

***

Юнги раскуривал вторую сигарету, когда И Со нырнула в его кабинет. Девушка выглядела растерянно, было отчетливо видно, как вопросы съедали её изнутри, но она не торопилась их озвучивать, а Юнги боялся давать ей ответы на них. Врать почему-то совсем ей не хотелось, как он вообще мог подумать, что у него это выйдет с ней? Ему захотелось дать себе смачного и звонкого леща — он ведь ради неё всё это затеял.

— Устала? — выпуская сигаретный дым спросил Юнги, зная ответ наперед. — Поедем домой?

И Со кивнула и ткнулась носом в его шею, вдыхая аромат и пуская россыпь мурашек на чувствительной коже. И сразу всё отошло далеко-далеко, куда-то дальше заднего плана, осталась только скопившаяся за время разлуки нежность. Юнги поправилвыбившуюся прядь волос, убирая её за ухо, и легко коснулся губ девушки.

Сейчас им не требовались разговоры, они нуждались в ласке друг друга, поэтому проделали путь до его квартиры в молчании, сцепив пальцы друг друга в замок. Только когда они зашли в кабину лифта, тогда-то они и расцепили руки, но для того чтобы сцепиться губами. Юнги страстно прикусывал её нижнюю губу, скользя языком внутрь и углубляя поцелуй. И Со послушно и чутко отзывалась на каждое движение, сжимая его толстовку сильнее.

Дверь они открыли только раза с четвертого, кое-как попав ключом в замочную скважину, отрываться друг от друга не было никакого желания. Оказавшись в квартире, И Со надавила на мужские плечи, прижимая его к стене, она с силой укусила его губу и потянула на себя. Девичьи пальцы скользнули вдоль ребер к позвонкам, с силой царапая кожу, послышался довольный смешок. Юнги показалось, что у него в этот момент планка куда-то рухнула с громыхающим звуком. Он оторвался от девушки, крепко удерживая ту за талию.

— Чаги значит, да? — лукавым взглядом глянул он на ведьму и губы расплылись в лисьей ухмылке. — Мне стоит тебя наказать и напомнить, что нельзя такое себе позволять в отношении других парней? — Юнги запечатал поцелуй на её губах, спуская к шее и кусая белоснежную кожу, чтобы потом быстро отодвинуться и ехидно добавить: — Чаги.

И Со смотрел без страха, наоборот — с вызовом, будто бы спрашивая его «ну и что ты мне сделаешь?». Она прикусила нижнюю губу, стараясь удержать в себе стон, когда мужские пальцы пробрались за кромку бюстгальтера и ущипнули за сосок.

— Накажи меня, — ведьма обожгла своим дыханием его ухо, оставив влажный след на мочке.

— Значит, не отрицаешь, что позволила ему лишнего?

— Может быть, я сделала это специально? — она стянула с него толстовку, откидывая вещь в дальний угол, и вернулась к его шее, ведя по ней языком вниз. — Может быть, я так сильно хотела, чтобы ты меня наказал?!

— Ну, и как мне тебе отказать? — тяжелый, масляный от желания взгляд обжег ведьму.

Они синхронно скинули обувь, и Юнги подхватил её на руки, чтобы после бросить на кровать и придавить своим весом. Его рука пробралась под юбку, пока губы оставляли влажные следы на плоском животе девушки, предварительно задрав кофту. И Со гнулась дугой, поддаваясь его ласкам навстречу, норовила обнять его ногами, лишь бы прижаться сильнее — ей не хватало касаний, ощущений его рядом, внутри и прямо сейчас.

Юнги считывал её импульсы, вдавливая девушку сильнее своим весом. Поцелуи то и дело переходили в укусы, язык оставлял то тут, то там влажные дорожки. Одежда уже была полностью снята, когда он, подхватив рукой её ногу под коленкой, впился в её губы, упираясь членом в неё. И Со жалобно захныкала, прося о большем — внизу живота возбуждение скручивало всё в тугой узел до боли, но Юнги наказывал. Он не входил в неё, не касался пальцами, лишь губами и языком, изредка скользя по чувствительному месту членом.

В какой-то момент сладкая пытка стала общим наказанием, и Юнги уже едва держался, чтобы не сорваться. Его самого прошибало от загривка и до поясницы острой необходимостью ощутить родное тело.

— Попроси, — утробное мужское рычание раздалось в районе её живота, когда кусал кожу под ребрами. — Ну же, И Со, тебе надо всего лишь попросить.

Снова скользнуть между влажных складок, так и не войдя, Юнги припал к её шее, оставляя красочный засос. Он нарушил собственное правило и всё же коснулся пальцами, но лишь для того чтобы толкнуть к черте или же за неё. Ладонь легка на грудь и сжала её, скользнула ниже по талии, пробралась под спину и смяла ягодицу.

— Только скажи, и я прекращу эту пытку — всё в твоих руках, чаги.

— Юнги-я, — жалобное и сдающееся имя слетело с девичьих уст. — Пожалуйста, умоляю — войди в меня, я хочу почувствовать тебя внутри. Я так скучала.

И разве он вправе ей отказывать?

Юнги послушно вошел в неё на всю длину, замирая на громком выдохе облегчения. И Со застонала, подаваясь ему навстречу и сжимая пальцами его кожу по бокам. Внутри неё было привычно горячо, влажно и туго, до белых кругов на изнанке век узко. Ему хотелось жалобно заскулить, словно верный пёс, броситься к её ногам и умолять никогда его больше не оставлять. И к черту всё на свете, он сложит весь мир, если надо, уничтожив половину, но лишь бы к её ногам, чтобы ещё хоть раз поймать губами этот горячий вдох и услышать «я так скучала».

Толчки внутри неё размеренные, чтобы можно было целовать её всюду, трогать и снова целовать, целовать, целовать. А потом срывается хриплый шепот и закрывать в ней нежности и тоску, что скопились в нем за эти шесть месяцев.

— Люблю тебя, бесконечно. Я думал сдохну тут без тебя, даже вздохнуть не мог.

И снова толчок сильный, на громком выдохе, почти стоне. Пальцы крепко сжимают кожу на ребрах и затылке. Нос мажет по щеке, она обжигает его скулу стоном.

— Я убью за тебя любого, оторву голову Тэёну, если понадобится, лишь бы он никогда больше на тебя не смотрел.

Толчок резкий, размашистый, до болезненного импульса внутри их разгоряченных тел. Она держится за плечо, кусает свои губы до крови, оставляет на ключицах красные отметины и стонет. Бесконечно много стонет под ним и для него, срывая его крышу окончательно.

— Ты, — снова резкий толчок, — моя. Моя. Чаги. Слышишь?

И она настолько в ощущениях перед оргазмом, что может ему только кивнуть, а потом снова сорваться в хриплый и сдавленный стон. Тело выгибается, льнет ближе к такому же влажному от испарины и телодвижений. Она помогает ему и себе, двигаясь бедрами навстречу, насаживается сильнее, острее, сминая в гармошку простынь.

И Со кончает громко, когда он давит на клитор пальцами, совершая круговые движения. Она почти что кричит, сжимаясь вся изнутри кусая его за ключицу. Юнги не останавливается, лишь переходит руками выше, хватая за талию, и окончательно отпускает педаль своего внутреннего тормоза. Движения внутри неё резкие, сильные, размашистые, он врывается в неё жадно. В своем желании обладать полностью доходит почти до исступления, забывая о том, что она хрупкая слишком и завтра останутся синяки от пальцев; забывает, что она разнеженная оргазмом и толкается в неё сильнее, доводя удовольствие до грани с болезненным.

Юнги выходит резко, чтобы кончить на её бедро, а после уткнуться головой в грудь и лежать так бесконечно, пока дыхание у обоих не придет в норму.

— Я правда скучал по тебе, И Со, — добавит он, когда они после душа обнимутся крепко. Она буркнет ему в ответ что-то сонное и неразборчивое, но похожее на: «Я тоже, Юнги-я».

***

Чон Юно чувствовал, что у него вот-вот лопнет что-то внутри. Меньше всего на свете он ожидал увидеть потомков его ветви, ещё меньше увидеть свой клинок и силу, от которой он в свое время отказался ради человека, стоявшего рядом с ним.

— Значит, Кусанаги у Чонгука? — губы Тэёна расплылись в довольной улыбке. — Выходит, И Со была права, только ошиблась в деталях.

— Ей это приснилось?

— Да, но она думала, что Чонгуку угрожают этим клинком, — хмыкнул вампир, затягиваясь сигаретой. — Я, конечно, подозревал, что парень может быть твоим родственником дальним, но до конца не был уверен. Ветвь Чонов очень разрослась, там теперь и перевертыши имеются. Так что, я делал ставку на Хосока.

— А мне ты не хотел сказать об этом раньше? — не пытаясь скрыть укора спросил Юно, впиваясь взглядом в своего друга.

— Чтобы испортить весь сюрприз? — без тени обиды улыбнулся Тэён, кладя руку на чужое плечо. — Юно, я не был уверен в этом и не хотел раньше времени напрягать тебя.

— Напрягать?! — фыркнул Джехён, скидывая руку со своего плечо. — Ты хоть представляешь, какая угроза теперь висит над нами? А если паренек сможет узнать всю историю и овладеть мечом полностью? Он же тогда сможет убить даже тебя, не говоря уже о каких-то Великих Инквизиторах или Йоши.

— Перестань, Чонгук ручной пес И Со. Она не станет натравливать его на нас.

— Ты слишком самонадеян. Полгода таскал её за собой, но она всё равно не ответила тебе взаимностью и даже ни разу не проявила своей лояльности или верности.

— Она проявила, — довольно просиял Тэён, поглаживая себя по груди через тонкую ткань рубашки. — Разве не видел, как она ко мне рванула, а потом понеслась лечить мои раны? Ей богу, я поражаюсь этой девчонке. Неужели правда думала, что я без этой мази не оклемаюсь?!

— Не заиграйся с ней, Тэён, — осторожно произнес Юно. — В конце концов, она принадлежит другому мужчине. Мы всего лишь должны отдать долг О Да Ми и сохранить её потомков, но не более.

Но Тэён кажется перестал слушать друга, глубже погружаясь в собственные мысли. Он плюхнулся в кресло и достал новую сигарету, принимаясь курить её. Вампир задумчиво кусал губы, анализируя все детали минувшего вечера.

— Юно, послушай, во-первых, попробуй как-нибудь деликатно и аккуратно сблизиться с Чонгуком — всё-таки семья. Во-вторых, узнай всё о Ли Минхёне, — выпуская очередной кольцо дыма, произнес Тэён. — Уверен, он как-то связан с Йоши, иначе не объявился бы в Сеуле ровно тогда, когда нас тут не было.

Джехёну захотелось встряхнуть своего старого друга, чтобы тот перестал отрицать очевидное и переводить тему, каждый раз, когда они говорили про девчонку. Ему хотелось, чтобы вампир прекратил играть с ней в кошки-мышки, одумался и закупорил свои чувства к ней в зародыше, потому что именно они могут погубить их всех.

Юно лучше всех знал, что чувства — это самое губительное, что есть в этом мире. Ведь он из-за своих отказался от семьи, от власти, от жизни, от всего.

***

Йошико смывала маску Чхве Суён, обретая свои родные черты лица. Двое мужчин внимательно наблюдали за её действиями: Минхён в дверном проеме, скрестив руки на груди, Тэиль сидя на бортике ванной. Они выжидали, когда же она вынесет свой вердикт, ведь первая часть первого акта их выступления прошла достаточно удачно. В конце концов, никого не схватили и даже не разоблачили на месте, что уже само по себе достижение.

— Тэиль, дорогой, ты не забыл уладить проблему с артефактом? — вкрадчиво спросила Йоши, расплываясь в приторной улыбке.

— Не забыл, все ниточки приведут к Намджуну, но я не думаю, что они поверят, — сухо отчеканил Мун.

— А нам и не надо, чтобы они поверили. Достаточно и того, что Сокджин начнет подпрыгивать, как истеричная королева драмы.

Минхён хмыкнул на замечание девушки, потому что также недолюбливал старшего из братьев Ким — слишком уж тот был манерным и правильным. Маг опустил руки и громко вздохнул:

— Следующим шагом устранить Накамоту?

— Да, — кивнула довольно Йоши. — Надо только поторопить Чонгука, чтобы тот полностью овладел семейным клинком, и дело в шляпе.

— И почему мне кажется, что это не будет так просто, как ты говоришь? — хмыкнул Ли, ловя на себе поддерживающий и немного уставший взгляд Тэиля.

— Не будет, — тихо произнес Мун. — Если верить снам, то скорее всего погибнет либо Хосок, защищая Чонгука, либо Тэн, защищая Юту.

— Тогда к чему всё это?

Йоши выразительно посмотрела на парня, опирающегося на дверной косяк. Она тоже устала за этот день, поэтому старалась вложить во взгляд как можно больше красноречия, ведь у неё не было никаких сил разжевывать очевидные вещи: ей нужно было создать как можно больше хаоса и посредством этого причинить боль.

Умрет Тэн — страдать будет ненавистный Тэён, возможно даже И Со всплакнет. Умрет Хосок — страдать будут и И Со, и чертов Юнги.

Йоши нужны были чужие страдания, и она для этого готова была убить кого угодно.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

А я с новой главой и немного грустной новостью: я возьму перерыв где-то на полторы недели, чтобы окончательно привести дела, мысли и здоровье в порядок, и принести вам очередную порцию этой истории. Прошу, сильно тапками меня не закидывать, потому что я в первую очередь для вас хочу написать качественную историю.

Вообще, у нас тут такие повороты, прям такие..уууух, дальше будет больше. Оставайтесь на линии :з

///

Традиционно умываюсь счастливыми соплями и слезами, когда вы оставляете обратную связь и делитесь своими мыслями/эмоциями после прочтения :з

И, ребят, хочется пожелать всем здоровья и аккуратности в эти времена.

И Со прокралась на узкий балкон квартиры Юнги, словно преступница какая-то, мазнула пальцем по колесику зажигалки и закурила. На кончиках пальцев всё ещё теплился очередной ночной кошмар. Она смотрела, как пунцовое солнце лизало низкие крыши домов и никак не могла успокоить себя. В голове то и дело мелькали картинки из сна: красивая девушка в кимоно, Юнги со смоляными волосами держит девичьи локотки в своих пальцах и улыбается краешком губ; теплый свет лампы скромно обставленной комнаты, двое на полу и слишком близко к друг другу, а между ними только его хриплый шепот: «Йоши, ты так красива, что даже не представляешь себе».

Не то чтобы И Со удивляло наличие другой женщины в жизни Юнги, в конце концов, ему почти тысяча лет, но все-таки что-то отчаянно не желало отпускать. Словно внутри неё оказалась бомба с часовым механизмом и таймер был запущен. Но она не знала ни сколько времени ей отведено, ни радиус поражения бомбы.

Новая никотиновая доза осаживала волнение и липкое послевкусие сна, расчищая обзор. И Со укладывала в голове факты на основании коих планировала свои действия: у Юнги есть бывшая Йоши, которая еще жива и, очевидно, на что-то злится; Тэён как-то с этим связан, иначе зачем искать эту таинственную девушку; сны показывают не только будущее, но и прошлое, и ей стоит развить эту способность. Последнее было самым важным камнем преткновения. Только три человека могли помочь ей расширить собственные возможности.

Юнги, которому сейчас знать об этом не стоит, ведь он ясно дал понять, что уничтожит любого, кто хоть на миллиметр не вписывается в картинку мира и нарушает баланс сил. Она, конечно, ему расскажет, но когда придет подходящее время (если оно придет).

Загадочный парень в маске из торгового центра, что схватил её и с силой впихнул свои пространные слова ей в лицо. Ситуацию усложнял факт того, что ведьма совсем его не боялась, хотя по всем параметрам должна была. И Со может и обратилась бы к нему, тот явно знал не понаслышке о вещих снах, но она не знала, где его искать, и даже откуда начинать свои поиски.

Конечно же, был ещё Ли Тэён. Общение с вампиром заставляло И Со нервничать и чувствовать стыд, её постоянно окутывало фантомным ощущением предательства, словно она предает сама себя. Не должна ведь быть с ним так любезна, не должна ему доверять, не должна даже с ним разговаривать, только не после всего, что он сделал. И вот, какая ирония, он оказался единственным, к кому она может обратиться за помощью, не рискуя при этом быть убитой.

Пусть она верила в то, что Юнги не сможет так легко её убить, но сверло сомнений уже пришло в движение с легкой подачи Йоши.

— Какие у тебя планы на сегодня? — осипший от сна голос Юнги заставляет девушку дернуться, но чужие руки тут же сцепляются на талии и удерживают на прежнем месте. Он укладывает подбородок на её плечо и оставляет губами влажный след на шее. — Надо бы встретиться с Хосоком и ещё раз допросить несчастного парня, поучаствуешь?

— Втроем на одного? Я — пас, — с нарочитой небрежностью отвечает И Со, стараясь не выдать своих истинных эмоций. Она отказывается не потому что это слишком и толкаться там задницами ей не хочется. Будь её воля она бы только и делала, что не отлипала от близких, но сейчас у неё были задачи важнее нежностей. — Я хочу встретиться с Ютой…

— С Тэёном, — резко оборвал её Юнги, отступая на один шаг и тоже закуривая. — Ты хотела сказать с Ли Тэёном.

Последнее предложение звучит утвердительно и больше напоминает серию ножевых ударов. И Со поджимает губы и выдыхает тихо, собираясь с силами, она оборачивается к магу, чтобы видеть его лицо.

— Послушай, — её мягкий голос контрастирует с его безразличным лицом, и только она могла разглядеть, как под этой маской плотно сжаты челюсти. — Люди Тэёна следят за Намджуном, поэтому я хочу с его помощью убедиться наверняка, что вчерашняя выходка точно не дело рук Кима.

— Мне это не нравится, — всё также резко, твердо и безапелляционно. Ей это тоже не нравилось, но больше не нравилось сочинять вот такие откровенно глупые оправдания, чтобы не выдать всей правды, которая могла бы разрушить их хрупкий мир на двоих.

— А мне не нравится, что где-то рядом обитает некая Йоши, связанная с тобой, и ты не спешишь мне ничего об этом рассказывать, — И Со зло шипит, сминая окурок о железное дно банки-пепельницы. Она вдавливает его с такой силой, что на внешней стороне проявляется вмятина из-за чего жестянка кренится на бок. Как там было? Лучшая защита — это нападение? И Со пробует стратегию на вкус. — Я тебя не тороплю, расскажешь, когда посчитаешь нужным, но и ты прояви уважение — доверься мне.

— Да кто… — от гнева он давится воздухом и запинается, чтобы осадить себя и выдохнуть спокойнее. — Разве я сказал, что не доверяю тебе? Я не доверяю Тэёну. Сегодня он за нас, а завтра за других.

— Юнги, — в глазах ведьмы толстой коркой застывает решимость. — Я провела с ним шесть месяцев, я знаю, как с ним управляться.

Лицо у него в ту же секунду меняется со спокойного на тоскливо-болезненное, будто ему только что запихали в пасть тухлую рыбу или нож. И Со виновато прикусывает язык, опуская взгляд в пол — она не хотела. Или всё-таки хотела? Где-то на окраине подсознания с ехидной улыбкой промелькнула мысль, что так ему и надо, одна гореть синим пламенем, имя которому «ревность», она не собиралась.

Юнги буравит её испытывающим взглядом, едва сдерживая вырывающиеся слова. И Со с вызовом смотрит в ответ, мысленно делая ставки на возможные варианты. Где ехидное «Чему ещё ты научилась за полгода рядом с Тэёном?» перетекало в мерзкое, липкое и пошлое: «И какие же у тебя рычаги давления?». Но вместо этого он разворачивается на пятках и скрывается в глубине лофта, бросая тихое «ладно», которое совсем не похоже на точку в их конфликте, скорее на запятую.

***

Хосок всерьез подумывал о том, чтобы написать заявление по собственному и свалить куда-нибудь в закат. Его дико утомляла эта игра в тени, когда в одно ухо ноет Чимин о том, как неправильно они поступают, а в другое грозно шипит Юнги в белом плаще. Самое сложное это то, что теперь ему ещё и в лицо И Со смотреть приходится, а так хочется простого и человеческого покоя. Разве это так сложно?

— Хён, а ты что-нибудь знаешь о мече Кусанаги? — Чонгук смотрит на него с осторожностью нашкодившего мальчишки, а Хосок думает: «Очевидно, покой — это слишком сложно и не для меня». Чон-старший вздергивает одну бровь в вопросительном жесте, и младший правильно улавливает ход его мыслей. — Я пока китайские архивы шерстил наткнулся на очень интересную историю про этот меч и семью Чон. Мне просто любопытно, что известно об этом нашей семье?

— Ну, ты ведь знаешь, что мы с тобой из разных ветвей семьи, — вещает буднично Хосок, подбираясь на стуле и упираясь локтями в стол, чтобы тут же положить на ладони подбородок. — Раньше Чоны были исключительно магами, в те времена у каждой магической семьи были свои фамильные мечи, которые заключали в себя ранее утерянные силы. Наша ветвь была не исключением, у нас тогда имелось два клинка: для младшего наследника и старшей наследницы. Мужской клинок подчинял себе силу воздуха, женский — силу воды, но шло время, семья распадалась на разные ветки: маги, перевертыши, инкубы. В общем, клинки были утеряны.

— А сохранилась ли информация о том, как пользоваться этими клинками? — почти что шепотом спрашивает Чонгук, а Хосока от этого пробирает от поясницы и до самой макушки. Электрический разряд бьет сквозь позвонки тонким прутиком, раздавливая кости в труху — «Неужели, он смог найти меч?».

Хосок заставляет себя мотнуть головой, выигрывая себе немного времени, чтобы подумать. Мысли не желали слушаться и выстраиваться в стройный ряд, путаясь клубком. Они с Юнги в свое время убили почти сотню лет, чтобы разыскать Кусанаги или женскую катану Амакуни, а Чонгук смог найти его в Китае? Вот так вот просто?

— Ты ведь знаешь, что наш основной архив был разграблен ещё триста лет назад, а именно там хранилась вся информация о мечах, — наконец, поясняет маг, внимательно разглядывая младшего. Он силился уловить хоть что-нибудь на знакомом лице, лишь бы было за что ухватиться и вывести того на прямой разговор, но там была пустота с тонким слоем досады.

— Жаль, история-то занятная, — расплывается в по-детски милой улыбке Чонгук и поднимается со своего стула. — Ладно, я тогда пойду и проверю, как там дела на улицах обстоят. Может, кто-то что-то слышал про артефакт или Йошико.

Чон-старший снова лишь кивает, провожая взглядом Чонгука. Ровно пять минут он пялится на закрытую дверь бывшего кабинета Намджуна, на дверях которого теперь его именная табличка. После он вытягивается в кресле, закрывает глаза и отсчитывает до десяти. Десять секунд покоя, тишины и пустоты в голове, прежде чем он дотронется до мобильника и окончательно похоронит надежды на светлую и тихую старость.

— Алло, Юнги, у нас проблемы, — так начинается большинство их телефонных разговоров, поэтому Хосок даже не удивляется монотонному и ожидаемому фырканью на том конце трубки.

— Когда-то бывало иначе?

— Ты с утра вместо кофе бахнул кружку сарказма на соевом молоке? — громко цокнув, пошутил Чон. — Ладно, давай к делу. Кажется, Чонгук нашел Кусанаги, и бьюсь об заклад тут не обошлось без твоей подружки.

— Откуда знаешь? — напряжение в голосе Юнги такое мощное, что Хосок ощущает его на себе и в воздухе вокруг.

— Сложил два и два, а получил пять, — фыркает маг, у которого всегда одна защитная реакция на подобное настроение со стороны друга. — Просто, он скатался в Пекин, вернулся и принялся закидывать меня вопросами про нашу семью и про меч, не сохранилась ли в архивах информация, как им овладеть. О-вла-деть, — по слогам, чтобы точно услышал. — Понимаешь?

— И?

— Сам ведь знаешь, когда человеку просто любопытно он спрашивает иначе, а не конкретно уточняя «осталась ли информация, как овладеть мечом», — Хосок закатывает глаза, разжевывая свои, казалось бы, очевидные мысли. — Чонгук ещё не научился что-то скрывать, так что, если этот ребенок спрашивает такое — девяносто процентов, что он овладел мечом, и десять, что он его нашел, но пока не знает, как забрать.

— Что ж, рано или поздно он узнал бы, — после тяжелого и громкого выдоха прошелестел Юнги, щелкая зажигалкой.

— Ты хочешь ему рассказать?! — удивление бесконтрольно вырвалось криком из Чона-старшего.

— Нет, ты ему расскажешь, это в первую очередь дела вашей семьи, а я там уже левым боком, — бухтел Мин, затягиваясь сигаретой, пока датчики на его автомобиле истошно пиликали, оповещая его о приближающемся столкновении. Через пару секунд парковка была завершена и повисла тишина. Юнги курил, Хосок подумывал о том, что тоже было бы неплохо закурить, но у него было правило: в кабинете никаких сигарет.

— Юнги?

— Да?

— Я не смогу, — он облизнул пересохшие губы и сгорбился весь, готовясь принять ударную дозу мата вперемешку с мотивационной речью на тему «Хосок — ты сможешь, ты должен!». На том конце всё ещё висела тишина, лишь иногда было слышно короткие выдохи. — Я не смогу сказать ему, что его сестра — она же твоя больная на голову бывшая — убила его родителей.

— Ну, Йоши все-таки ему двоюродная сестра, — Юнги выдавил из себя кривое утешение, которого никто не просил.

— Ты, блядь, серьезно думаешь, что это смягчит удар? — истерично всхохотнул Хосок. — Я прям так и вижу: «Чонгука, твоих родителей убила твоя сестра, но она двоюродная, так что это не так обидно». Так, что ли?

— Ну, что-то вроде, это же ты у нас мастер в красивых словах, — смущенно фыркнул маг. — Нет, хочешь, я с ним поговорю?

— Хочу.

— Но тебе всё равно лучше там быть, чтобы подавать ему салфетки, потому что я не умею деликатно сообщать подобные вещи.

— Ладно, — сдается Хосок, мысленно отмечая, что это всяко лучше, чем самому рассказывать. Он точно не сможет, сто с лишним лет назад не смог и сейчас не сможет. Слишком любит Чонгука.

***

Тэён смотрит на ведьму с нескрываемым любопытством — он совсем не ожидал, что она появится на пороге его комнаты так быстро. С трудом давит в себе желание съязвить на тему того, как быстро они с Юнги управились. Отходит в сторону и пропускает её внутрь.

— Чем обязан?

— Ты ведь собирался помочь мне со снами, — напускное равнодушие И Со настолько тонкое и хрупкое, что Тэён боится шелохнуться лишний раз, чтобы не разрушить его. Ему вдруг хочется, чтобы она перестала ломаться на его глазах. — Передумал?

— Нет, — лукавый изгиб губ в улыбке, легкий кивок. — Я удивлен, что ты так быстро передумала. Сама же вчера махала руками и отбрыкивалась от помощи, что поменялось?

— Это как-то поможет нам? — фыркнула И Со, напрягаясь всем телом и готовясь к защите. — Если нет, то сделай одолжение и забудь об этом вопросе.

Снова легкий кивок головы, хотя его так и тянет запустить свою пятерню и разворошить внутри неё осиное гнездо из сомнений, вопросов и страха. Вместо этого он закуривает, усаживаясь на диван.

— Перед этим я должен тебе сказать, что Намджун в городе, а это значит, что вчерашние события скорее всего постараются связать именно с ним, — он смотрит на неё исподлобья, наблюдая, как быстро сменяются эмоции на девичьем лице. Тэёну интересно, о чем она сейчас думает, чего ей хочется, когда она слышит знакомое имя: убежать или убить? Он улыбается уголками губ, потому что знает — она хочет простить Намджуна, отпустить его с миром и самой отпустить всё это. — Следуя логике и характеру Йоши, то этот шаг будет логичным, поэтому не будь глупенькой — не верь.

— Я тебя умоляю, — она заламывает руку и отмахивается от его слов, падая в кресло напротив. — Уж я-то в курсе, как Намджун привык действовать, и этот театр совсем не в его духе. Лобовая атака или атака исподтишка — да, но чтобы гипнотизировать кого-то и подсылать ко мне — нет. Кто бы за этим не стоял, он не хотел убивать, а вот поселить хаос в моей голове и вызвать сомнения, возможно даже поссорить с близкими — определенно.

Восхищение и спокойствие завязываются крепким узлом под его кадыком, он бы и рад сглотнуть их, да, не может. Когда она только успела так поднатореть в чтении между строк, между действий? А может быть она всегда была такой, просто это он отказывался видеть в ней столько силы и стойкости?

— Хорошо, — он хлопает по карманам брюк и толстовки, нащупывает нужное и протягивает ей коробочку с артефактом, который они заполучили в Катманду. — Это должно помочь тебе со снами. В книге по темной магии, которую я давал тебе читать, есть заклинание, с его помощью ты активируешь медальон.

— Ты шутишь, что ли? — голос у неё совсем серьезный, ей, очевидно, не смешно. — Темная магия? Ты не забыл, что я Принцесса Двора Порядка, и меня за такое могут не просто отречь, а убить.

— Тебя убить хотят и за меньшее, — резонно подметил вампир, ухмыляясь. — В конце концов, твой парень Великий Инквизитор и может закрыть глаза на некоторые шалости.

— Я не могу.

— Нет можешь, — шутливость и лукавость исчезают в ту же секунду. — И Со, ты либо играешь по моим правилам, либо продолжаешь и дальше блуждать по миру грез с закрытыми глазами.

— Как работает артефакт? — поджав губы, ведьма все-таки решилась уточнить, а заодно и потянуть немного времени перед окончательным вердиктом, что вызвало у Тэёна очередную улыбку.

— С его помощью ты сможешь контролировать продолжительность сна, сможешь следовать за выбранным человеком внутри той реальности.

— А время? Он даст мне возможность решить, что я хочу увидеть: будущее или прошлое?

— Нет, — шумный выдох сожаления, он опускает взгляд в пол. — Я пока ещё не решил эту загадку.

— Ладно, только не корчи тут великомученика, — фыркнула И Со и вышло у неё это неожиданно по-доброму, что заставило Тэёна поднять свой взгляд на неё. Пухлые губы растягивались в улыбку, в глазах застряло что-то необычное, но затягивающее. Ей как-будто было не всё равно, словно она пыталась не уколоть его, а приободрить. Давно мертвое сердце пропустило удар.

— Так ты согласна? — слегка осипшим и неуверенным голосом спросил вампир.

— А у меня есть большой выбор? — вскинув брови, хмыкнула ведьма. — Только умоляю, не надо об этом трепать. Покажи, что я действительно могу тебе доверять.

Он непроизвольно наклоняется корпусом вперед, смотрит на неё не мигая. Тэён не может решить, чего ему сейчас хочется больше: пошутить «ну, наконец-то» или же фыркнуть беззлобно «не прошло и тысячелетия, долго же ты к этому шла». На самом деле, больше всего ему хочется снова ощутить её запах, зарыться в густые волосы и обжечь их дыханием, чтобы шепнуть «спасибо за доверие».

— Тогда идем, чаги, — голос звучал увереннее и мягче, Тэён поднялся и протянул ей свою ладонь, тряхнув головой и бросив сигарету в пепельницу.

И Со даже минуту не просидела на месте, сомневаясь в собственном решении, она вложила свою ладонь в его и потянулась за ним, прихватывая с собой коробочку.

***

Зеленое море травы шуршало внизу у самого подножия горы, на которой стояла И Со и ещё две женщины. Одна из них выглядела старше, на обеих были удобные и простые кимоно, которые использовали для тренировок.

— Йошико, — рука женщины постарше легла на затылок второй, губы раскрылись в теплой улыбке. — Ты должна контролировать свои эмоции, Амакуни чувствует, что ты неустойчива и берет власть над тобой, но это ты должна им руководить.

— Ма-а-а-ам, — капризно кривит губы вторая девушка. — Ну и как мне быть не в раздрае, когда Юнги уезжает через два дня по очередному поручению своего дяди Юксу. А если он не вернётся?

— Йоши, — твердо осадила её мать, с упреком поглядывая на свою дочь. — Ты не должна такое говорить! Во-первых, Юнги не твой нареченный, что подумает о тебе Джиро, если услышит твои речи? Во-вторых, молодой господин семьи Мин очень силен и ловок, такие люди не умирают на заданиях, они живут долгой жизнью и защищают наш мир.

— Мам, но я не хочу выходить за Джиро, он холоден и интересуется только нашей историей, — нижняя губа девушки оттопыривается, придавая лицу ребяческий и капризный вид. — Он совсем не обращает на меня внимание.

— Естественно, он слишком вежлив и хорошо воспитан, — кивает женщина. — Он хочет узнать больше о твоей семье и привычках, чтобы после тебе было с ним комфортнее жить. Не будь к нему так строга.

— Йошико? Нари-сан? — знакомый хриплый голос раздался за их спинами, и женщины вместе с И Со обернулись. Юнги был одет в черные одежды, на поясе висела золотая печать с иероглифами. Черные волосы сильно отросли и заползали в глаза, вынуждая его постоянно трясти головой и смахивать их. Тонкие пальцы были увешаны магическими кольцами. У И Со перехватило дыхание — вот он, её Юнги, такой привычный и родной, что можно было бы протянуть руку, но в то же время это не он.

— Юнги-сама, — они синхронно поклонились ему, но дальше продолжила только мать девушки. — Я, пожалуй, пойду, а вы ещё потренируйтесь.

Парочка дождалась, когда женщина скроется за небольшим строением, и Йоши обняла мужскую шею руками, оставляя на его губах легкий поцелуй. Оба усмехнулись, заглядывая друг другу в глаза, только немой и невидимый наблюдатель — И Со — сжала до боли кулаки.

— Йоши, — отрываясь от девушки, выдохнул Юнги в её щеку. — Мы должны потренироваться, ведь ты ещё плохо владеешь своей катаной.

— Ты такой скучный, — шутливо обиделась Йошико и толкнула его от себя.

Им понадобилось пару секунд, чтобы обнажить свои мечи. Первой атаковала девушка, но Мин легко отразил. Они скользили по горному плато, словно в танце, пока Йоши это не наскучило. Она оттолкнулась от земли, чтобы сделать несколько шагов назад, и провела лезвием катаны по своей ладони. С губ слетело заклинание, отчего иероглифы на мече блеснули ярким светом и вдоль металла спиралью закрутилась прозрачная вода.

«Твою мать» — тихо про себя выдохнула И Со, наблюдая за тем, как Йошико подчиняла себе воду. Та послушно следовала её указаниям, окружая Юнги водным кольцом и магической энергией. Они загоняли его в ловушку, пока катана не оказалась у его горла, а лицо хозяйки напротив мужского.

— Сдаешься? — насмешка и огоньки в глазах, лукавая улыбка на губах, она нетерпеливо прикусила нижнюю и раздался тяжелый и хриплый выдох Юнги. Сердце у И Со громко рухнуло на камень. Она уже видела этот масляный взгляд и слышала тяжелое дыхание.

Йоши нравилась ему.

— Сдаюсь, — хрипло выдавил Юнги и впился в девичьи губы с жадностью.

***

И Со собрала себя в кучу, подогнув ноги в коленях и обняв их, она смотрела испуганным зверьком на обеспокоенное и растерянное лицо Тэёна. Минут десять, как она проснулась, и дрожащими пальцами принялась обнимать себя, кусать свои губы до крови, сдерживая слезы, но не торопилась ничего объяснять.

— Ча-ги, — с заминкой произнес Тэён, кладя ладонь на её влажную от испарины щеку. — Ты снова видела будущее? — она отрицательно замотала головой. — Прошлое? — согласный кивок. — Ты видела Юнги и Йошико?

— Да, — скрипнула ведьма, снова прокусывая свою нижнюю губу, потому что в глотке опять образовался горький и ядовитый привкус ревности и обиды. Ей хотелось сорваться к Юнги, встряхнуть его и требовать объяснений. Почему? Почему он вел себя с ней именно так, что он потом сделал такого, чем заслужил её ярость? Почему он предал ту, которую любил? Он когда-нибудь предаст и её саму? Вместо этого она сидела на кушетке и смотрела в разноцветные глаза Тэёна, в которых можно было прочесть страх и беспокойство.

И Со казалось, что она превращается в камень, который разрезает толщу ледяной воды и планомерно идет на песчаное дно, к остальным таким же камням. Потерянным, никому ненужным камням.

— Что произошло тогда? — неуверенно выдавила из себя девушка.

— Расскажи мне сначала, что ты увидела.

— Я видела Йоши и её мать Нари, они тренировались, а потом обсуждали скорый отъезд Юнги и её жениха Джиро, — она сглатывает солоноватый комок не пролитых слез. — Потом пришел Юнги, они остались с Йоши наедине. Я смогла увидеть, как с помощью клинка она подчиняет себе воду. Они шутливо боролись, а потом она прикусила свои губы, и он…

— И Со, — Тэён оборвал её, сжал её плечи и притянул к себе, аккуратно обнимая и проводя ладонью по девичьей спине. — Не надо, не сравнивай себя с ней. Ты должна знать, что все не так просто, как может показаться. Я не могу тебе рассказать всего, потому что это не моя история, но я точно знаю — Юнги, — он делает тяжелый вдох, будто борется сам с собой, но потом все же выдыхает: — Он делал то, что должен был делать, чтобы предотвратить ужасные вещи. Когда-нибудь он сам тебе это расскажет.

Она неуверенно кивает, зажмуриваясь изо всех сил, чтобы сдержать подкатывающую истерику. Ей казалось, что твердая почва под её ногами с треском распадалась на сухие комья земли, каменная стена, за которой она спряталась, осыпалась и превращалась в пыль. Внутри словно лопнул огромный нарыв и его гнойное содержимое теперь растекалось по стенкам её хрупкого внутреннего мира, отравляя и разъедая всё, к чему прикоснется. Она отказывалась бояться. Отказывалась верить в то, что он — Юнги, тот, кто всегда был за её спиной, всегда спасал её, даже когда она саму себя не знала — он сможет когда-нибудь её предать.

— Чаги, — вкрадчиво растянул Тэён, отодвигая её от себя, чтобы заглянуть в глаза. — Будь внимательнее, когда ты видишь очередной сон. Старайся не поддаваться эмоциями и запоминать детали. Понимаешь меня?

— Да.

— Катану, которую ты видела, принято называть Амакуни — это магическое оружие семьи Чон, которое передавалось старшей женщине семьи.

— Хочешь сказать, — тут же встрепенулась И Со, хмуря брови, — что Йоши — родственница Хосока?

— И Чонгука, — кивнул Тэён. — Нари, мать Йоши, носила фамилию Чон. Она была из ветви перевертышей. Всего у клана Чон три ветви: маги, инкубы и перевертыши. Они, как и многие древние кланы, со временем раздробились на разные виды. Их семья такая же древняя, как и семья твоей матери, семья Юнги и Юксу, семья Сокджина и моя.

— У моей семьи тоже есть фамильное оружие?

— Да, — И Со округлила глаза, цепляясь за края кофты, чтобы удержать в себе навалившийся шок. — Но оно было утеряно, как и многие древние артефакты. Ты должна знать, что в то время делали парные клинки: один для наследника, а второй для наследницы.

— Есть меч и для Чонгука?

— И ты его уже видела, в своем сне.

— Тот меч с камнем? — новая волна шока захватывала её, топила не щадя и не давая передышки, чтобы глотнуть воздуха. — Но я же… я же видела, что ему угрожали этим мечом.

— Ты все неправильно поняла, кто-то отдал ему этот клинок. Кусанаги — меч младшего наследника — сейчас находится у Чонгука, — он обнимается своими ладонями её руки, поглаживая фаланги большим пальцем. — Чаги, будь аккуратна, пожалуйста, и проследи за Чонгуком, чтобы он не навредил сам себе. Вряд ли ему отдали этот клинок в качестве благотворительности.

— Спасибо, — неожиданно даже для себя самой произносит И Со, тут же принимаясь собирать свои маску непроницаемости обратно. — Ты не должен был, но все-таки сказал. Спасибо.

***

Чонгук только успел заказать себе виски, как рядом на табурет приземлилась Чхве Суён. Помощница хаоситского Принца выглядела не так эффектно, как на приеме, но все-таки была красивой в шелковом костюме. Он непроизвольно залюбовался фигурой, которую плотно утягивал тонкий пояс.

— Какими судьбами? — вальяжно протянул Чонгук, возвращая взгляд к стройному ряду бутылок позади бармена. Он поднес стакан к губам и сделал маленький глоток, смакуя раскрывающий на языке терпкий вкус напитки.

— Налаживание деловых связей с другой стороной, — хмыкнула ведьма, заказывая себе джин. — Дипломатическая миссия на добровольных началах, так сказать.

— Не те связи выбрали, госпожа Чхве, — фыркнул инкуб, делая более основательный глоток. Торфяное послевкусие обжигало горло, заставляя руки потянуться к карманам в поисках сигарет.

— Почему же? — выгнув удивленно брови, воскликнула Суён.

— Я даже не Глава Инквизиторов, — равнодушно пожал плечами Чон-младший. — Всего лишь заместитель, так что налаживание связей — это не ко мне. Могу дать номерок Хосока, но ходят слухи, что к нему связь уже проложил Чимин.

— А хотел бы стать Главой?

— Ч-чего? — выдавил инкуб, поперхнувшись виски, несколько капель лизнули пальцы, некоторые распластались по столешнице.

— Говорю, не хотел бы стать Главой Инквизиторов?

— Боже упаси, — рассмеялся Чонгук, наслаждаясь растерянностью на лице своей собеседницы. — Вот как нынче хаоситы вербуют себе союзников, как миленько. Увы и ах, я от природы не жаден до власти. Меня мое место устраивает.

— Тогда тебе не будет интересно местонахождение Ким Намджуна, — буднично выплюнула девушка свои слова, которые в тоже мгновение разъели столешницу и чонгуковский панцырь равнодушия. Зубы предательски скрипнули.

— Зачем тебе помогать мне?

— Как я уже сказала: налаживание связей, — пожала хрупкими плечиками девушка. — Намджун снял номер в «Искупление» на две недели под чужим именем.

Чонгук сжимает стакан, который уже готов звонко лопнуть и разлететься на осколки. Не то чтобы у него были какие-то проблемы с агрессией, но у него точно были проблемы с агрессией по отношению к Намджуну.

— Говорят, — Суён опустошает одним глотком свой стакан и поднимается со стула, бросая на стойку купюры, — что он любит заглядывать в бордель, чтобы встретиться там со своим старым другом.

Ведьма плавной походкой исчезает из бара, оставляя после себя лишь пелену ярости, едкие пятна на броне и тягучее послевкусие торфа с чем-то еловым. Чонгук не очень хочет думать о её мотивах, просто мысленно ставит галочку себе — «не доверять, а ещё лучше как-нибудь убить».

***

Мун Тэиль облачился в привычную шкуру Неизвестного: черная маска, кепка, толстовка и кеды. Заняв удобную позицию за столбом, он наблюдал уже не первый час за своей целью. Он выкурил сигарет шесть, ожидая когда же И Со выйдет из дома Тэёна.

Наконец, девчонка показалась. Ведьма буквально выпала из дома в пустую вечернюю улицу, она выглядела измученной и сонной, а где-то на периферии была заметна тревога. Она ложилась на её силуэт и плотно обнимала выбирающим сиянием. Тэиль следовал тенью за девушкой, держа дистанцию и борясь со своим желанием выдать себя, поговорить, узнать, как у неё продвигаются дела со снами.

Йоши была права— он симпатизировал Принцессе, но не потому что влюбился, а потому что чувствовал с ней родство. Она была единственной, кроме него, кто получил «подарок» от Тени. У И Со была та же способность, а у Тэиля возможность поговорить с тем, кто его, наконец, сможет понять.

— Эй, — он окликнул ведьму совсем тихо и несмело, но она смогла услышать и повернулась. Глаза у неё лишь на миг блеснули от удивления, а после потухли в решимости и готовности дать отпор. — Я могу тебе помочь со снами.

— Не нуждаюсь, — фыркнула И Со и развернулась в обратную сторону, чтобы перейти дорогу и оказаться на противоположной улице.

— Ты уже научилась управлять ими? — он резко подхватил её за локоть и притянул к себе, девичьи лопатки острыми иглами впились ему в грудь. — Научилась выбирать, что хочешь увидеть — прошлое или будущее?

— Нет, но скоро научусь и без твоей помощи.

— У меня на это ушел не один год, — катнув головой, шумно усмехнулся Неизвестный Тэиль. — Ну же, Ваше Высочество, не глупите.

— И что же ты хочешь?

— Проведи со мной целый день, а после я расскажу тебе, как подчинить себе сны, — он крепче прижал её к себе, наклоняясь лицом к её ближе и задевая нежную кожу щеки. В нос ударил дурманящий запах кожи: цитрус, яблоки, зелень и корица. — Это я отдал Чонгуку Кусанаги, если хочешь узнать больше — соглашайся.

Она дернулась в его руках, словно птица в плотном кольце из рук, но все-таки не сдвинулась с места. Тэиль смог уловить, как подступил румянец к её щекам, ему захотелось прикоснуться пальцами к ним, чтобы ощутить тепло. Его губы растянулись в улыбке, когда она с решительной твердостью в голосе произнесла:

— Хорошо, но только один день.

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Нагнетаю обстановку, а ведь И Со только половину дня преодолела с Тэилем, а уже столько всего успела пережить! Дальше больше, оставайтесь на линии :з

И спасибо, что ждёте и не забываете во всей этой предновогодней суете. Конец года традиционно придавливает делами, но я сопротивляюсь и вам того же желаю :з

///

Как и всегда не устаю радоваться и пищать счастливо, а также урчать, когда вы делитесь своим фидбэком, который заряжает лучше любого энергетика и вдохновляет меня.

Кстати, пользуясь случаем, я тут первый раз в жизни решила поучаствовать в писательском фестивале, поэтому кому будет интересно зайдите почитать, оценить, вдруг история также придется по вкусу, тем более что она будет не большая, а главы скоро будут выходить быстрее (там тоже магия): https://ficbook.net/readfic/10125592

И на всякий случай — история Юнги и И Со для меня остается в приоритете, я просто хочу проверить свои границы с помощью фестиваля и буду рада, если вам понравится 💜

«Проведи со мной целый день — сказать проще, чем сделать» — мысленно передергивала И Со, отбивая Юнги смс-ку по пути обратно в дом Тэёна. Она предусмотрительно уговорила Неизвестного остаться у ворот, только подобралась к двери и не успела дернуть за ручку, как на экране мобильника высветилось «Юнги-я». Вообще-то, она ждала звонка секунд на пятнадцать раньше и даже почувствовала легкую досаду — «Почему так долго?» — это потом уже накрыло плохим предчувствием.

— Ал..

— А он там не ахуел часом? — влетело ей в ухо очень злое, нетерпеливое и хриплое. Очевидно, те самые пятнадцать секунд Юнги брал разгон от «что происходит?» до: — Это вот так ты с ним управляешься, да?

Юнги без стеснения бил по больному, припоминая утренний разговор на балконе, когда она почти клялась ему, что приручила Тэёна. И Со закатывала глаза и кусала губы, обдумывая свои варианты, пока Мин продолжал злобно шипеть ей в ухо.

— То есть в твоем понимание управляться с самым старым вампиром это потакать его желаниям? И Со, — голос у него был очень строгий, шажок влево и был бы осуждающим. — Ты собака его, что ли? Какого хера ты выполняешь все, что он тебе говорит?!

— Тебе память отшибло? — ведьма, наконец, не выдержала и подала голос. От терпения и готовности снести словесную порку не осталось даже малейшего намека. И Со завелась с пол-оборота, сказывались и утренний разговор, и красноречивый сон про Юнги с Йоши. — Ты забыл, что я дала магическую клятву, потому что кое-кто был готов выкосить половину Двора Порядка? Моего. Двора. Порядка.

Она припечатывала последние слова на каменную стену дома, представляя в своем воображение лицо Юнги. На том конце провода послышался сдавленный вздох, а потом щелкнула зажигалка. И Со успела с тоской подумать о том, что он стал слишком много курить, прежде чем маг тихо бросил в трубку:

— Ладно, только будь осторожнее и хоть иногда подавай признаки жизни.

Вся спесь слетела с него, словно тонкий слой пыли смели влажной тряпкой, только мыльные разводы почему-то остались внутри И Со.

— Хорошо, — тихо ответила девушка, а потом совсем тихо добавила: — Спасибо.

Она нажала на сброс вызова быстрее, чем с той стороны Юнги успел даже моргнуть, бросила телефон в карман толстовки и дернула дверь на себя. Тэёна долго искать не пришлось, он лениво бродил взглядом по страницам какой-то книги в гостиной, рядом тем же самым занимались Юта с Тэном. Накамото вскинул голову и растерянно взглянул на ведьму, которая ещё полчаса назад ушла от них.

— Ты чего, И Со? Что-то забыла, — он сморгнул несколько раз, пока остальные вампиры удивленно разглядывали девушку.

— Тэён, мне надо с тобой поговорить, — стараясь не выдавать мелкой дрожи в пальцах, она спрятала руки в карманах, но тут же принялась нервно тарабанить ногой.

— Говори, — он развел руками, — тут все свои. Что случилось?

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — И Со поджала губы, ей всё ещё было сложно поверить в то, что она говорила и собиралась озвучить дальше.

— Это уже интересно, — хмыкнул Тэён, слегка воодушевившись и отложив книгу в сторону.

Юта с Тэном ощутимо напряглись и чуть подались вперед, для них подобное было тоже в новинку. Тем более, что они знали о том, как И Со по тихой грусти ненавидела и проклинала их создателя. Ведьма совсем как-то жалобно взглянула на них, ей казалось, что она предает себя и свои же слова/принципы, и делать это при ребятах было совсем паршиво.

— Мне надо исчезнуть на сутки, прикрой меня перед Юнги, — быстро выпалила И Со.

— Что?! — от удивления Тэн аж подскочил, пока сам Тэён громко всхохотнул и хлопнул в ладоши. Очевидно, происходящее очень забавляло и радовало вампира, но больше всего ему нравилось то, как девушка ломалась, переступая через саму себя.

— Я уже написала ему сообщение, что ты меня ангажируешь на сутки для личного поручения, — И Со выдохнула и тихо простонала, хмуря лицо. — Просто прикрой меня, если он попытается связаться с тобой. Наплети ему, что угодно, но дай мне потом знать, чтобы версии совпадали.

— И ради чего такие жертвы? — лукавая улыбка не сползала с лица Тэёна.

— Ради снов. Я смогу узнать, как ими управлять.

— Что происходит, И Со? — теперь уже подскочил Юта, голос у него был тяжелый и обеспокоенный не на шутку, брови сдвинулись к переносице. Он заглядывал в её лицо, стараясь найти в глазах ответ на свой вопрос, но там был толстый слой непробиваемой брони. Вампир громко выдохнул, беря девушку за руки, стараясь зайти с другой стороны и найти хоть какую-то брешь. И Со ловко увернулась и обошла его стороной, чтобы посмотреть на Тэёна.

— Ну так что? — нетерпеливо поинтересовалась ведьма, сжимая в карманах толстовки пальцы.

— Я могу с тобой пойти?

— Нет.

— Ладно, но тогда ты исполнишь одно мое желание без принуждения с помощью магической клятвы. Согласна? — и снова на его лице застыла лукавая улыбка, в глазах уже плясали азартные огоньки. И Со сильнее поджала губы, превращая их в тонкую и прямую линию — «Да что ж им всем от меня какие-то желания нужны, о моих бы кто подумал».

Она знала, что ничего хорошего её не ожидает. Тэён был той ещё хитрой лисой, и его желания, слова, действия всегда были если не с двойным умыслом, то с тройным или даже больше. Но разве у неё сейчас был другой выбор?

— Я согласна.

— Тогда я буду держать тебя в курсе.

Она пулей вылетела из гостиной и дома, ловя глухие вскрики Юты и Тэна «Как ты мог её отпустить, хён?» и «Какого, блять, хера?». И Со бежала из дома, боясь передумать и плюнуть на всё. Ведь другой выбор был — например, пойти к Юнги и рассказать ему всё-всё.

Мун Тэиль вышагивал рядом с Принцессой Двора Порядка и не мог скрывать своей радости. Слава богам и святым духам, что добрую половину лица скрывала маска, и его улыбку девушка попросту не заметила. И Со оказалась куда интереснее, чем он мог себе представить — ведьма не спрашивала ни куда им нужно, ни как его зовут и даже не требовала показать лицо, она просто следовала за ним, разглядывая серый асфальт. Именно поэтому он чувствовал сладковатый вкус азарта на языке, а больше всего на свете Тэиль любил побеждать в азартных играх.

Ему все-таки нужно было наладить контакт и выстроить призрачное и хрупкое доверие между ними. Так что он решил поддаться и сходить первым: Тэиль тормознул на перекрестке, схватив И Со за локоть и развернув к себе, он стянул маску и кепку, обнажая перед ней лицо. Неловким движением поправил волосы и улыбнулся.

— Меня зовут Мун Тэиль, Ваше Высочество, — поклон под углом в девяносто градусов был не просто вежливостью, а искренним, с его стороны, выражением уважения к девушке. — Приятно познакомиться.

— Не могу ответить тем же, — холодно припечатала И Со, отворачиваясь в сторону пешеходного перехода, но Тэиля это лишь больше подстегнуло.

Не будь она такой ершистой и колючей вряд ли бы смогла пережить всё, что на её долю выпало. Ко всему прочему, он любил сложные задачи, а И Со была одной из таких — нужно было лишь подобрать верный ключ, а там уже несложно достигнуть финишной прямой и влезть ей под кожу. Отличался ли чем-то Мун Тэиль от всех остальных желающих пробраться ей в нутро, от тех же Тэёна с Юнги? Не особо, но он хотя бы не собирался ей врать, прикрываясь благими намерениями.

— Это вовсе необязательно, — мягко ответил Тэиль, продолжая улыбаться.

— А что обязательно? — насмешливо парировала ведьма.

— Задавать мне вопросы, — выдохнул парень. — Я не кусаюсь и ручаюсь отвечать честно, но на некоторые вопросы вряд ли смогу тебе дать ответ.

— Слишком туманная формулировка, — фыркнула И Со, нашаривая в карманах пачку сигарет.

— Чем богаты, — пожал плечами Тэиль, почувствовав какое-то странное облегчение, будто он нащупал верный путь.

Ведьма щелкнула зажигалкой и выпустила тонкую струйку дыма в воздух, прикрывая глаза. В вечерних сумерках и тусклом желтоватом свете уличного фонаря на её лице проявилась усталость. Ему тут же захотелось протянуть руку и смахнуть пальцами измученность с чужого лица, словно это была пудра, не подходящая ей по оттенку. Он резким движением головы смахнул челку на бок и снова улыбнулся.

— Ну так что? — спросил он, нетерпеливо стукнув носками кроссовок по асфальту.

— Я не понимаю с чего ты решил, что мне вообще хоть что-то про тебя и твою жизнь интересно? — она вся была покрыта коркой, а на её поверхности острыми кусками застыли льдинки едкой насмешки над ним. Тэиль мог поклясться, что поднеси он к ним свои пальцы и глубокий порез до кости ему был обеспечен.

— Я ведь могу и заставить, — прошипел тяжело парень прямо в ухо ведьмы, от чего она даже не дернулась, только незаметно сильнее сжала губами сигаретный фильтр. — Ты уже согласилась провести со мной день, так что прими мои правила игры и не заставляй применять к тебе силу.

Движения И Со были плавными и тягучими: пальцы оторвали сигарету от губ, облако дыма сорвалось с них, щелчок по плотно набитой бумаге и залп искр сорвался вниз, но так и не долетел до асфальта, на лице застыла легкая улыбка. Стало совсем плохо, когда она обернулась к нему и их лица оказались очень близко к друг другу. Тэиль мог ощущаться её горячее дыхание на своей челюсти. Во рту предательски пересохло, но она и не думала смущаться или отодвигаться, смотрела в упор на него.

— Хорошо, Тэиль-ши, будь по-твоему, — громкая усмешка почти вывела его из равновесия. — Как дела?

Неожиданный вопрос смешливым голосом окончательно выбил почву из-под его ног, и Тэиль рассмеялся в голос, запрокидывая голову назад. В голове никак не укладывалось, что она могла спросить «это», словно ему дали детскую игрушку, где в пустые квадратная отверстия надо было засунуть квадратики, а ему вместо них дали треугольники.

Он предоставил ей редчайшую возможность, которую даже Йоши никогда не давал, она могла спросить у него что угодно, и он бы ответил, потому что дал слово. НО! И Со ломала любые шаблоны и трафареты, шла наперекор заданному маршруту, следуя собственному направлению.

— Да нормально, в общем-то, — посмеявшись от души, наконец, ответил парень. — Вот, в «Искупление» собираюсь заглянуть и друга проведать.

— Ничего себе, — картинно округлила глаза Принцесса, прикрывая рот. — У таких, как ты, бывают друзья?

И снова его пробило на громкий смех. Она не задевала его своими насмешками, скорее это больше смахивало на щекотку или игру в кошки-мышки, где двое людей шифруют между строк куда больше, чем в самих словах которые произносят. Пожалуй И Со превосходила все его ожидания, сформированные на базе вещих снов про неё.

— Пожалуй, ты частично права, — закивал Тэиль, продолжая смеяться.

— Почему же частично? — удивленно изогнула бровь девушка.

— У меня-то могут быть друзья, просто это не относится к тому человеку, к которому мы идем в гости, — уже более спокойно прояснил парень. — Более того, сам этот человек тоже не умеет дружить — последнего своего друга он не единожды пытался убить.

— Классные у тебя друзья, ничего не скажешь.

Тэиль проигнорировал её последний выпад в свою сторону, ныряя в карманы куртки и вытаскивая оттуда упаковку с маской для лица и запасную шапку, которые он всегда носил с собой на всякий случай. Он протянул добычу девушке.

— Будьте так любезны, Ваше Высочество, наденьте это и прибавьте ко всему заклинание маскировки уровня силы и своей принадлежности к Двору Порядка, — с кривой улыбкой проговорил Тэиль.

— Зачем это?

— Ради вашей безопасности, конечно, — с деланной заботой он натянул на неё вязаную шапку, которая смотрелась достаточно комично, учитывая теплую майскую погоду.

И Со фыркнула и увернулась от его рук, перехватывая и шапку, и маску. Она самостоятельно надела всю маскировку и произнесла заклинание, окончательно стирая свою личность и превращаясь в Неизвестную — на одну точку соприкосновения между ними стало больше.

***

Чонгук старательно излучал уверенность и спокойствие, но внутри всё по-детски ходило ходуном и пищало от восторга — его пригласили за взрослый стол. Стол располагался в кухне Хосока и туда допускались самые приближённые: сам Хосок, Юнги, Чимин и брат Мина — Юксу, а теперь и Чонгука запустили. Он чувствовал, как затылок придавливало ответственностью, в конце концов, в этот узкий круг не позвали даже И Со. Это уже спустя минут десять вежливой болтовни и тонкого юмора Чонгук понял почему её не позвали, и это было его первым разочарованием — за столом взрослых оказывается не так уж и прикольно было сидеть.

— Где И Со? — поглядывая исподлобья на Юнги, с легкой ухмылкой на губах спросил Чимин.

— С Тэёном, — кожа на переносице мага собралась в гармошку, на лице отразилось отвращение вперемешку с озабоченностью. — Она ему понадобилась для каких-то срочных дел на целые сутки.

— Чего? — удивленно и синхронно выдохнули представители семейства Чон.

— Стой, — взмахнул рукой Хосок, буто тормозил Чонгука и остальных, — я думал, что дела закончились с их возвращением в город? Как ты это допустил?

— Может ты это будешь не у меня спрашивать, а у самой И Со? — фыркнул недовольно Юнги. Чонгук прищурился, стараясь внимательнее разглядывать эмоции на лице мага. За плотным слоем недовольства едва поблескивало раздражение и озабоченность — он и сам ничего не понимал. Вот уж, что действительно было удивительным для Чонгука.

— Она что-то сказала? — уточнил Чимин.

— Она много всего сказала, — продолжал фырчать Юнги, активно жестикулируя руками. — Тебе какой именно разговор процитировать? Утром она утверждала, что может справиться с ним, а потом пошла к нему в дом и вуаля — спустя несколько часов мне приходит сообщение: «Меня сутки не будет, дела с Тэёном». А потом я услышал уже стандартную отмазку: «Это дела по магической клятве».

Юнги развел руки в стороны, цокнув языком недовольно. Присутствующие озадаченно слушали его язвительный монолог, пожалуй, даже Юксу никогда до этого не видел своего брата в подобном раздрае. Чимин предусмотрительно прикусил язык, удерживая в себе поток ехидных шуток. Хосок задумчиво жевал губы, а Чонгук разочаровывался в них всё больше и больше.

У них над головой повисла серьезная угроза и вместо того, чтобы решать её, они тонули в собственных чувствах и мелких проблемах. Казалось, будто никого не заботило, что чокнутая бывшая Юнги собиралась убить не только его, но и И Со.

— Вам не кажется, — начал Чонгук, откашлявшись, — что это сейчас наименьшая из всех наших проблем? С Тэёном можно разобраться и позже, он хотя бы не собирается её убивать. Если бы и хотел, то у него для этого было шесть месяцев и полный доступ к ней.

— Парнишка прав, — качнул головой Юксу. — Вы смогли что-нибудь узнать об артефакте, которым зачаровали одного из ваших на приёме?

— Ребята из отдела по артефактам говорят, что магический след расщепляется на два. Один, самый мощный и сильный, ведет к кому-то ранее им не знакомому, а второй смахивает на сокджиновский, — будничным тоном Хосок делился информацией. — Смею предположить, это дело рук Намджуна, но встает вопрос: какое это имеет отношение к Йоши?

Чонгук дернулся на стуле, когда прозвучало имя бывшего Принца, вспоминая недавний разговор с помощницей Тэхёна. Кажется, ему все-таки придется нанести визит бывшему начальству. Рукоять семейного клинка приятно обожгла кожу на пояснице, будто вторила его внутреннему голосу: «О да, нам определенно стоит с ним поболтать».

— Это не Намджун и не Сокджин, — задумчиво произнес Чимин, потирая пальцами подбородок. — Тэхён лично велел приставить к брату двух перевертышей, которые следили бы за ним. Я сам хожу к нему с ежедневным докладами о делах Джина. Единственная странность — он навещал смертного человека в «Искуплении».

— Человека? — нахмурился Чонгук, ведь был готов услышать о том, что бывший законник навещал в отеле своего старого друга, но точно не какого-то человека. — А зачем ему?

— Мои ребята ещё узнают всю информацию, но кажется, он у него что-то покупал или заказывал достать для него, — пожал плечами перевертыш. — Возможно, какой-то редкий артефакт или ещё что-то.

— Ладно, пусть они всё узнают, — кивнул Юнги, упираясь ладонями в деревянную столешницу. — Это сейчас не самая актуальная задача. Надо решить откуда начинать поиски Йоши и постараться предугадать её следущий шаг. Я уверен, что она уже посеяла зерна и сейчас постарается внести хаос не только между нами, но и внутри обоих Дворов.

Они принялись жарко обсуждать возможные варианты, строить планы защиты, пока Чонгук проваливался в собственные мысли о Намджуне, Сокджине и о том, как бы использовать Кусанаги для решения двух этих «не самых актуальных задач». Пусть «взрослые» и не считали инкуба с его дружочком существенными угрозами, но Чонгук пятой точкой чувствовал — это затишье перед бурей. Намджун обязательно выждет и в самый уязвимый момент для И Со воткнет ей нож в спину. И он — Чонгук — мог это предотвратить. Мог дать И Со вздохнуть чуть более свободно.

Под конец, затянувшейся на пару часов, беседы Чонгук бросил всем вежливое «до завтра» и вылетел пулей из дома, не обращая внимания на оклик Хосока. Он сможет поговорить с ним потом, сейчас у него были куда более важные дела, нежели чем семейные разборки.

***

Часы в номере отеля мигали противным зеленым светом и показывали, что новый день длился уже целую минуту. Намджун нетерпеливо наворачивал круги вокруг стеклянного журнального столика. В затылочной части пульсировало плохое предчувствие, а Сокджин не торопился отвечать на телефон. Голод обжигал горло, и послевкусие от мальчишки, которого к нему на днях подослал друг, уже давно исчезло и уступило место дикому и требовательному зверю внутри него.

В дверь постучали, припоминая правила отеля — «никакого насилия в стенах Искупления», — инкуб посмелев все-таки дернул ручку на себя. На пороге стоял Неизвестный в маске, а из-за его спины выглядывала более маленькая фигура. Сложно было разобрать девушка это или парень, учитывая что тело было спрятано за слоями бесформенной и простой одежды, а лицо за маской. Намджун лишь по тонким пальцами, держащимся за край мужской куртки, понял, что это было девушка.

— Ты подружку себе завел? — хмыкнул Джун, впуская своих гостей внутрь.

— А тебе правда надо это знать? — парировал Неизвестный, и инкуб лишь шире улыбнулся — конечно, не нужно. Он бы, вообще, предпочел много чего не знать или хотя бы не помнить, чтобы проще дышалось и жилось в этом мире. Например, он бы с радостью вырезал из своего нутра И Со.

— Чего хотел-то?

— Жизнь тебе спасти, — буднично выдал парень, и тут уж Намджун не смог сдерживать своего удивления и громко присвистнул.

За спиной инкуба щелкнул дверной замок, а ручка под действием силы с той стороны начала опускаться вниз. Дверь распахнулась, обнажая нежданного гостя в проеме.

— Блять, — выдохнул Намджун.

— Нет, всего лишь я, — оскалился Чонгук.

***

Происходящее никак не желало укладываться в картинку мира И Со. Она бездумно хлопала ресницами, прыгая взглядом от Намджуна, которого меньше всего надеялась хоть когда-нибудь ещё увидеть, к Чонгуку, которого в принципе не должно было быть здесь. Ведьма ущипнула Тэиля за руку, обращая его внимание на себя, и одними глазами спросила: «какого черта происходит?». Мун многозначительно пожал плечами и отвернулся.

— Чонгук, — тяжелым голосом окликнул его Тэиль, — ты ведь помнишь о правилах данного места?

— Я уж как-нибудь переживу попадание в черный список отеля, — отмахнулся от него парень, обратно впиваясь взглядом в Намджуна, будто хищник смотрел на свою добычу, которую, наконец, удалось загнать в клетку.

И Со непроизвольно подалась вперед корпусом, чтобы остановить Чона от поспешных действий, хотя внутри на какое-то мгновение раздался противный голосок: «а может позволить ему сделать это?». Неизвестно, когда ещё подвернется такой удобный случай — Намджун в уязвимом положение, зажатый меж молотом и наковальней. Ради такого можно было бы пожертвовать тем, что владелец отеля будет крайне недоволен законниками и на какое-то время закроет им сюда доступ.

«Черт», — ведьма мысленно одернула себя.

Когда только в её голове начали появляться подобные мысли, когда она допустила это? Ещё год назад, И Со отхлестала бы себя публично за такие выверты. Ведь её учили относится с уважением к своему врагу, даже если тот не отвечает ей взаимностью. А сейчас она была готова отдать Намджуна, который, по факту, не представлял из себя существенной опасности, более того — в глубине души она хотела насладиться тем, как Чонгук раздербанит его на кровавое конфети.

Тэиль тормознул девушку и едва заметно качнул головой, как бы говоря ей — не сейчас. Парень вытянулся и шагнул вперед, оказываясь между Намджуном и Чонгуком.

— Подумай о последствиях, — вкрадчиво произнес парень. — Ты не просто подпортишь имидж законников, но и нанесешь тем самым урон репутации И Со. Уверен, что ты хочешь это сделать?

— А разве он бы не сделал того же, будь она сейчас здесь? — зло рыкнул парень, а ведьма внутри содрогнулась, потому что в его словах был смысл.

Намджуну терять уже было нечего, он мог легко наплевать на последствия и убить её на территории этого отеля, если бы он только чуть внимательнее пригляделся и узнал свою цель, которая сейчас стояла совсем близко. Липкий холодок промаршировал по позвонкам девушки, она жадно глотнула воздуха сквозь маску, и кислород горячим лавовым комком застрял где-то по середине.

— Уверяю, я и тебя могу также легко убить, — равнодушно произнес Намджун.

***

Чонгук уговаривал себя не срываться и не реагировать на красную тряпку, которую Намджун кидал ему в лицо с насмешкой. Он всё время цеплялся взглядом за девушку, которая стояла позади Тэиля и сжимала кулаки в карманах толстовки. Но он не мог перестать думать о том, что сейчас идеальное время: у него за спиной Кусанаги, рядом Намджун и почти на расстояние вытянутой руки скорее всего под маской прячется Йоши. Двух зайцев одним ударом — отличное начало дня.

Чонгук заводит руку за спину и обхватывает рукоять меча, резким движением лезвие вспарывает воздух. Тэиль и бровью не ведет, в отличие от удивленного Намджуна, который ощутимо напрягается. Девчонка стоит, как вкопанная, и кажется даже не дышит.

— Проверим твои слова? — насмешливо бросает Чонгук. — Мне кажется или тебе пора прогуляться, Намджун?

Девушка тянет руку к маске, пальцы обхватывают края и уже было тянут вниз, но Тэиль оказывается быстрее:

— Стоять! — тяжелый, но всё ещё спокойный голос парня в маске заставляет всех замереть. — Ты, — он тыкает пальцами в Чонгука, — идешь с нами и не спорь. Иначе я тоже не посмотрю на все правила и оторву голову твоей Принцессе.

Намджун громко хмыкнул, а Чонгук плотнее сцепил зубы, желваки под кожей заходили ходуном, будто они на шарнирах. Меч он так и не отпустил, тыча лезвием в основание шеи бывшего Принца. Девчонка что-то буркнула и на долю секунды парню показалось, что голос у неё был до одурения знакомым и родным, но потом она открыла рот и произнесла совсем чужим:

— Не усугубляйте ситуацию, — она обращалась ко всем сразу. — Если у вас, Чонгук-ши, нет соответствующих документов на арест Ким Намджуна, то вам лучше уйти и на позорить свой Двор и Принцессу.

Последние слова звучат с нажимом, и Чонгук готов поклясться, что он узнал сквозь чужие интонации родной голос и язвительность. И Со будто дребезжала внутри девчонки, прорываясь наружу, и Намджун это тоже заметил, резко нахмурившись и сжав пальцы в кулаки. Молодому инкубу захотелось сорвать с неё маску, чтобы убедиться, но это не время и не место, ибо если там действительно И Со, то он лишь подвергнет её опасности.

В конце концов, Чонгук согласился и спрятал меч за пазухой, вышагивая по коридору отеля, зажатый между своим конвоем. Только на улице он позволил себе резким движением развернуть девчонку, которая шла впереди, и сорвал с неё маску.

— Твою мать, — жарко выдохнул Чонгук. — Какого хера, И Со?

— Это я хотела спросить у тебя: какого хера, Чонгук? — ведьма не растерялась, зашипела сквозь зубы и сморщилась от гнева, но руку свою не выдирала. Тэиль лишь хмыкнул и подкурил.

— У нас пять минут, Ваше Высочество, пока Ким Намджун не понял что к чему, — Мун улыбается неестественно по-доброму, толкается языком в свою щеку и прислоняется спиной к стене.

— Если ещё раз увижу, что ты пытаешься нарушить правила отеля или Двора, я лично тебя накажу, — шипела не унимаясь И Со. — Он тебя раскатает по стенке, а мне тебя потом собирать? Ты подумал обо мне и о том, как я буду себя чувствовать, если он тебе хоть немного навредит? Куда, блять, только Юнги с Хосоком смотрят.

Она все-таки вырвала руку, пока Чонгук не мигая смотрел на неё, только и успевая, что открывать и закрывать рот. Воспитательная беседа — это последнее, чего он ожидал от неё в данный момент. Внутри у него что-то ёкает и отзывается теплотой, когда слова беспокойства, наконец, долетают до него. Чонгук непроизвольно улыбается, а потом смущенно ерошит отросшие волосы, собранные в небольшой хвостик, опускает голову вниз и тихо бурчит себе под нос:

— У них своих дел по горло.

Ему понадобилась минута, чтобы до него дошел весь смысл происходящего, и улыбка с лица тут же сползла. Он поднял голову и в упор посмотрел на И Со.

— Ты ведь должна быть с Тэёном и выполнять какое-то его поручение? — более уверенным и требовательным голосом спросил Чонгук.

— Не сейчас, — фыркнула девушка. — Расскажешь Юнги или кому-то ещё о нашей встрече — убью. Когда придет время, мы с тобой поговорим обо всем, в том числе о твоем клинке Кусанаги и о том, как он у тебя оказался.

Чонгук прикусил губу, словно воришка, которого поймали с поличным, и снова опустил голову вниз, разглядывая носки своих ботинок. Они не говорили больше, молча выкурили по сигарете и разошлись, инкуб лишь на прощание позволил себе крепко обнять ведьму и шепнул ей на ухо:

— Будь осторожна.

***

Изрядно выпивший в баре с Хосоком, Юнги пробирался в собственный лофт больше по памяти, а в кровать и того на ощупь. Пальцы хаотично сминали простынь и одеяло в поисках подушки, когд он внезапно локтем натолкнулся на нечто мягкое и… живое? Мозг сразу же подал сигнал и частично протрезвел, глаза у мага широко распахнулись и жадно впивались в знакомый силуэт.

— И Со? — хриплым шепотом произнес Юнги, секундой позже осознавая всю глупость вопроса.

Девушка сонно что-то бурчала и лениво разворачивалась к нему лицом, сквозь тусклый свет из окна угадывались очертания улыбки на родном лице, и он выдохнул. Юнги почувствовал почти иррациональную радость оттого, что она тут — в его постели. Он улёгся рядом с ней и оставил влажный след у самого уголка губ. И Со запустила руки в его волосы, прильнула всем телом к нему и накрыла своими губами его.

Она целовала настойчиво, жадно, будто целую вечность не делала этого. Напирала, врываясь своим языком в его рот, а Юнги от такого растерялся, но продолжал поддаваться. Расплавленный, ударной дозой алкоголя, мозг не сразу подал сигналы о том, что происходит что-то не так. Юнги оторвался от неё, вдыхая запах волос и картинка сразу сложилась: ни черта это не И Со, вернее, может и И Со, но точно не его. Запах был чужой и густой с одной лишь нотой сладко-ядовитой сакуры — Йоши.

Пальцы сжали густые волосы, он резко развернулся и подмял её под себя, усаживаясь на бедрах девушки. Вторая рука предусмотрительно обхватила шею, и Юнги, наконец, дернулся от чужих жадных губ.

— Юнги-я, — насмешливый голос, прям как у И Со, вселял в пьяный мозг сомнения: а вдруг все-таки она? — Долго же до тебя доходило.

Теперь сомнений не оставалось.

— Лучше поздно, чем никогда, — пальцы на шее сжались сильнее. — А теперь постарайся придумать хоть одну причину, чтобы я не убивал тебя прямо сейчас?

— Если я через десять минут не подам сигнал, мой человек убьет твою драгоценную И Со, — прохрипела Йоши, но вырываться не торопилась. Напротив, она будто бы наслаждалась процессом, едва уловимо касаясь его своими пальцами. — Поговорим?

Юнги ворочал языком в пересохшей глотке, раздумывая над своими вариантами. Он не сомневался, что в случае чего Тэён защитит И Со, но с другой стороны, не было твердых гарантий того, что вампир не был заодно с Йоши.

— Чего ты хочешь? — он ослабил хватку.

— Тебя, — облизывается довольно Йоши. — Расстанься с ней, если хочешь её спасти, и тогда мы продолжим нашу игру только вдвоем, — она забралась под его футболку, проходясь холодными подушечками по ребрам и подтянутому животу. — Обещаю, никто ей не навредит, но тебе придется отказаться от неё.

— Если хочешь убить меня, то сделай это, но не проси у меня невозможного, — Юнги старательно абстрагировался от чужих прикосновений, но делать это оказалось сложнее, когда на Йошико надето лицо И Со. Мозг не успевал обрабатывать всё, и тело предательски отзывалось мурашками на её действия.

— Неужто она тебе совсем не дорога? — Йоши говорила вкрадчивым голосом, приподнимаясь и обдавая горячим дыханием его шею. — Пожертвуешь её безопасностью точно также, как ты это сделал со мной?

Она прикусила кожу, коснулась языком и чуть втянула в себя, выводя влажным кончиком узоры. Юнги ощутил, как пунцовой краской распускалась отметина на его шее, а терпение окончательно лопалось, и он схватил девичьи запястья, заводя их над её головой.

— Не сомневайся, то, что я сделал с тобой и твоей семьей, покажется тебе цветочками, после того, что я сделаю с тобой в этот раз, Йошико.

— У-у-у-у, как грозно. Убьешь меня?

— Сделаю кое-что похуже, — он резко оторвался и подскочил с кровати. — А теперь проваливай, будь так добра.

Девушка хихикнула, но всё же поднялась.

— В принцессьей-то шкуре оказывается поудобнее будет, — мимоходом бросила Йоши. — У тебя время до возвращения И Со, не расстанешься с ней, и я убью всю её семью у неё на глазах, а потом и её, но уже на твоих. Ты знаешь — мне несложно.

Юнги щелкнул зажигалкой и жадно затянулся, когда Йоши заперла за собой дверь. Он на физическом уровне почувствовал, как внутри начинала расползаться дыра размером с кратер. Ему бы её хоть как-то залатать, но Юнги понимал — сам виноват. Он всё это заслужил за выслугу лет в качестве Великого Инквизитора и старшего потомка семьи Мин, но разве И Со заслужила того же? Разве она виновата в том, что он поддался своим эмоциями и эгоистичным желаниям, окунаясь в неё с головой и превращая в своё слабое место.

Ответ был очевидным и лежал на поверхности, поэтому он потянулся за телефоном, чтобы написать ей короткое «позвони». Остаток ночи он естественно не спал, обдумывая различные варианты и выкуривая пачку сигарет. С какой стороны ни глянь, а ему придется рассказать ей всё. У него времени ровно до её звонка, дабы успеть переобуться в верующего и начать молиться всем богам мира, чтобы она не отвернулась от него после.

***

Йоши встретилась с Тэилем уже под утро, предусмотрительно маску И Со она не смыла. Мун с такой же предусмотрительностью спрятал Принцессу за углом небольшой постройки, и Йошико готова была поклясться — девчонка прямо сейчас подглядывала за ними. Это заставило её улыбнуться, внутри всё радостно сжалось в комок.

— Как прошло с Юнги? — равнодушно спросил Тэиль, протягивая девушке влажные салфетки и едва заметно кивая, мол всё идет четко по плану. Йошико улыбнулась ещё шире и подцепила ноготками пропитанную ткань.

— Отлично, — радостным голосом ответила девушка, стирая чужую личину и обнажая свое родное лицо. — Целуется он также вкусно, как и много сотен лет назад.

Она кожей чувствовала, как у И Со почва под ногами трещала и расходилась. «О да, дорогая, добро пожаловать в мой мир» — с долей превосходства и сожаления подумала Йошико, смакуя момент чужой боли.

========== Глава 9 ==========

Комментарий к Глава 9

ВНИМАНИЕ! ОПАСНО!

Если вы не заказывали стекло в новогодние праздники, то рекомендуется отложить чтение данной главы, потому что может быть очень больно. В случае, если решитесь, то настоятельно прошу тапками в меня не кидать, потому что я предупреждала :D

А, вообще, обещаю, что в следующей главе уже будет спокойнее и легче, наверное. Оставайтесь на линии.

///

Традиционно буду счастливо урчать и умирать, прикусывая оливье и мандаринами, если вы поделитесь обратной связью. И, вообще, поздравляю вас всех с наступившим Новым Годом! Надеюсь, всё плохое останется в 2020-ом, а в 2021 будет веселье, исполнение хотелок, легкость и счастье! 💜

Сообщение от Юнги приходит, когда И Со вместе с Тэилем уже стоят возле дверей в его квартиру. Ведьма поджимает губы, разглядывая черные буквы любимого имени, и блокирует экран, отправляя мобильник в карман — не сегодня.

Мансарда, в которой расположился Мун, оказывается просторной, светлой и с множеством окон, встроенных в крышу. И Со невольно запрокидывает голову, чтобы залипнуть в утреннее небо Сеула. Парень понимающе и добродушно улыбается, кидая ключи на столик и отправляясь на кухню. Она продолжает разглядывать небо, когда он бренчит баночками, кружками и ложками.

— Эй, — беззлобно одергивает её Мун, — тебе надо научиться управлять снами или как?

И Со тихонько фыркает, но все-таки опускает голову и пробирается на кухню, разглядывая этикетки на стеклянных банках: анис, календула, ромашка и бергамот.

— Что это?

— Именно эта смесь трав помогает тебе держать под контролем ситуацию, — спокойно объясняет Тэиль. — Ты сможешь решить какой временной отрезок хочешь увидеть, какой продолжительности и про кого конкретно.

— А есть что-нибудь для того, чтобы не видеть снов вообще? — аккуратно и очень тихо спрашивает ведьма, исподлобья поглядывая на очередного своего учителя.

Мун снова понимающе улыбается и кивает, а И Со чувствует, что где-то здесь должен быть подвох. Неужели он так легко и просто расскажет ей все секреты управления снами и ничего не потребует взамен? Интуиция подсказывала, что одним совместно проведенным днем она точно не отделается.

— И-и-и? — нетерпеливо протянула девушка. — Ты скажешь или мне до второго пришествия ждать придется?

— Скажу, но не сегодня, — хмыкнул Тэиль, протягивая кружку с травяным варевом. И Со закатила глаза, но приняла стакан и даже сделала глоток. Сил на споры у неё не было, не после того, что она сегодня услышала и так явственно представила себе. В голове до сих пор нет-нет, да, проскакивали картинки, как Юнги самозабвенно целуется с её подделкой.

Ведьма дернула плечами, отгоняя от себя наваждение, и сделала ещё один глоток. Тэиль довольно улыбнулся и покачал головой:

— Хорошая девочка.

«Ох, если бы», — тоскливо подумала И Со. Ей всё чаще начинало казаться, что будь она хоть в половину хорошей и послушной, то жизнь стала бы значительно проще и понятнее. Пусть она и превратилась бы в картонную и плоскую версию Принцессы, зато из жизни сразу исчезли бы загадки, над которыми ломаешь голову, или люди, которые ломали тебя.

Она тяжело вздохнула и опустошила кружку большим глотком, с хлопком опустив её на стол. И Со демонстративно вытерла рот тыльной стороной ладони и произнесла:

— Я сплю на кровати, ты где угодно, но не рядом.

— А вы жестоки, Ваше Величество, — парень картинно схватился за сердце, сморщившись, но она даже глазом не моргнула. Скорее её всё больше и чаще начинало корежить от его ехидных интонаций и скачков от неформального обращения к официальному. Так и хотелось залепить ему затрещину или топнуть ножкой и законючить, чтобы он перестал.

И Со молча отправилась на поиски спальни, чтобы, наконец, упасть на кровать и закрыть глаза. Ей отчаянно хотелось забыть весь сегодняшний день, особенно последнюю его часть. В ушах до сих пор гудел довольный голос Йошико: «целуется он также вкусно, как и много сотен лет назад». Сердце предательски ёкнуло, и стальной обруч вокруг него сжался ещё сильнее.

На громком выдохе она упала на большую кровать, когда в дверях показался Тэиль и бросил рядом с ней большую футболку и спортивные шорты.

— Твоя пижама на сегодня, — ответил он на немой вопрос девушки. — И последнее — перед тем, как заснуть, максимально четко и точно представь время и человека, про которого ты хочешь узнать.

— Хорошо, — тихо скрипнула девушка, провожая взглядом Муна. Когда она уже почти оказался за порогом комнаты, она остановила его неуверенным и сдавленным: — Спасибо.

Тэиль так и не обернулся, но шумно ухмыльнулся.

— Рад стараться, Ваше Высочество.

И всё-таки дать ему затрещину хотелось больше.

***

Чонгук с Тэилем стояли на чердаке заброшенного дома и о чем-то шептались, когда деревянные половицы скрипнули и в комнату вошел Юнги. И Со молчаливым и невидимым свидетелем стояла в самом углу, обхватив себя руками. Она первый раз выбрала сон и человека, и теперь, подглядывая за Чонгуком, чувствовала себя не то преступницей, не то предательницей. В конце концов, без ведома и разрешения, она влезала в его будущее, желая убедиться в том, что другу ничего не будет угрожать. Жаль, что наличие Тэиля и Юнги разбивали надежды на мелкие осколки.

— Ты смог узнать, что она и Тэён задумали? — сглотнув, спросил Чонгук у мага, но тот лишь отрицательно покачал головой. Инкуб ощутимо напрягся, будто Юнги только что запустил всю пятерню в и без того открытую рану. Младший Чон завелся с пол-оборота, срываясь на злой крик: — Это всё твоя вина! Я говорил, что не стоило отпускать И Со!

Тэиль схватил парня за плечо, словно собирался остановить его, но даже ведьма понимала — у Чонгука в принципе отсутствуют тормоза. Инкуб за один шаг преодолел расстояние и схватил Юнги за грудки, подтягивая его к себе. Маг болтался, словно тряпичная кукла в сильных руках. И Со лишь сильнее нахмурилась, ведь подобное никак не походило на обычное поведение вечно холодного, резкого и собранногомага.

— Ты так и будешь стоять в стороне, пока Тэён уводит её на темную сторону?! — Чонгук не унимался, тряся старшего. — Ты хоть понимаешь, что она собирается самоубиться, а ты это поощряешь?!

В Юнги будто что-то щелкнуло, и он резким движением вырвался из чужих рук. Лицо превратилось в каменную и непроницаемую маску, всё его естество источало холод, который смог добраться даже до немого свидетеля. И Со ощутила, как в спину с силой толкнулся снежный ком ярости мага.

— Я делаю то, чего она от меня хотела — верю в неё, — прошипел Юнги, поправляя рукава толстовки и закуривая. — Советую тебе поступить также или, видит Бог, я лично сломаю тебе хребет, если ты влезешь в её план.

— Ты не понимаешь! — снова вскрикнул Чонгук, но теперь это больше напоминало крик отчаяния, чем злости. — Если она и сможет овладеть Гань Цзяном, то в конечном счете, именно он и убьет её. Этот клинок полон темной магии, которая убила не одно поколение её семьи, иначе зачем им собственноручно прятать его? Гань Цзян неуправляем, даже маги первого уровня не могли с ним совладать, что уж говорить об И Со.

Юнги посмотрел на инкуба тяжелым взглядом, отголоски которого оседали на легких И Со, мешая ей сделать полноценный вздох. Она каждой клеточкой тела чувствовала горькое отчаяния любимого человека, которое пряталось за тяжелой броней уверенности в себе и в другом человеке.

— Она не убьет Йоши, она погибнет вместе с ней! — Чонгук и не собирался останавливаться, стараясь ударить мага в самые болезненные точки. — Ты должен ей помешать, только ты можешь это сделать. Юнги, блять, в конце концов, это твоя вина! Именно из-за тебя здесь появилась Йоши и её отряд синтетических Тварей.

— А ты со своим дружочком также общаешься? — цокнув и кивнув в сторону Тэиля, произнес Юнги. — Заканчивай меня отчитывать и не вынуждай напоминать тебе, с кем ты разговариваешь, — голос за одну секунду стал звенящим в своей твердости и силе. — Я тебе всё сказал: помешаешь мне, И Со или Тэёну и лишишься своего хребта, даже не успев произнести «Ой». Не вмешивайся туда, куда тебя и не просили вмешиваться. Живи дальше и будь счастлив, ведь именно такие указания И Со дала тебе. Не понимаю, какого хрена ты вообще приперся обратно.

Чонгук было открыл рот, но Юнги вскинул руку и тормознул его, недовольно сморщившись.

— Не смей мне тут задвигать свои высокодуховные тирады, — одернул его Мин. — Она дала тебе и Тэилю четкие указания, так что будь добр — не разочаруй её.

***

Тэиль с силой встряхнул ведьму за плечи, вырывая из сонного царства. Он с облегчением вздохнул, когда И Со открыла глаза и растерянно посмотрела на него.

— Ты кричала.

— И ты решил, что меня надо спасать? — недовольно фыркнула девушка, чем позабавила парня, который уже уселся на край кровати и принялся ерошить волосы на затылке.

— Ну знаешь ли, — с деланной обидой протянул Мун. — Обычно крик расценивается как сигнал к спасению. Увидела что-нибудь полезное?

И Со опустила взгляд на смятые простыни под собой, погружаясь в свои мысли, а Тэилю в этот момент отчаянно захотелось потянуть её за подбородок и поднести лицо к свету, чтобы разглядеть в её глазах всё то, о чем она умалчивала. Вместо желаемого он лишь сильнее сжал край матраса, упираясь ладонями в него и давая ей время на переваривание.

— Частично, — наконец-то выдохнула И Со и быстро поднялась с кровати, подбирая свою одежду и удаляясь на поиски ванной комнаты.

Тэиль с нескрываемым любопытством наблюдал, как старательно она торопилась закончить разговор. Он непроизвольно снова ухмыльнулся, когда из глубины квартиры раздался глухой стук и шипящие ругательства — «Это карма за недоверие, дорогая Принцесса». Она остановилась на полпути в душ, отвлекаясь на проснувшийся телефон, чертыхнулась и быстрым движением пальцев набрала нужный номер.

— Алло, — голос у неё стал каким-то удивительно тихим, сдавленным, плечи непроизвольно опустились, словно под давлением. Тэиль от такого зрелища нахмурился, ловя себя на самой очевидной мысли — на том конце провода Юнги.

Большими шагами разрезал пространство квартиры, запуская руку в карман куртки, чтобы достать оттуда магическую безделушку из лавки. Беспроводные наушники выглядели очередным экземпляром техники яблочного бренда, но только вот они были дополнены магией. Стоило обладателю вставить их в уши, как они мгновенно подключались к любому устройству в радиусе пары метров и позволяли подслушивать разговоры, при этом не выдавая тебя.

Мун плюхнулся на диван и сделал вид, что залип в телефон, но сам уже жадно вслушивался в каждое слово чужого диалога, искоса наблюдая за движениями И Со.

— Что-то случилось? — лицо у ведьмы было не то виноватым, не то озадаченным. На другом конце послышалось шипение и тяжелый выдох.

— А обязательно что-то должно случиться, чтобы я мог тебе позвонить? — Юнги звучит резко, в каждом слове сквозит какая-то иррациональная злость, будто он её из пальца высасывает. Судя по выражению на лице И Со, она этого не понимала и морщилась от накативших неприятных ощущений.

— Нет, конечно, — торопливо выпаливает девушка, — но ты ведь знаешь, что я занята поручением Тэёна.

Тэиль озадаченно уставился в экран своего телефона: так вот, что она наплела Юнги. Ему сразу же стало интересно, как она уговорила вампира участвовать в этом спектакле. Неужели у девчонки и правда были какие-то рычаги давления на Ли Тэёна? Он с нескрываемым восхищением дернул подбородком, лицо оплавила усмешка. В голове появилось непрошеное сравнение с Йошико, которой, очевидно, не помешало бы взять пару уроков у ведьмы, чтобы с такой же легкостью заводить себе «друзей». Будь она хоть в половину такой же, как И Со, может и не пришлось бы ждать столько лет для свершения мести.

— Ты так сильно занята, что не можешь даже уделить пять минут мне и сказать, что с тобой всё хорошо? Как же меня заебало, что ты носишься за Тэёном, словно собачка какая-то, — Юнги видимо ещё до начала разговора завелся, а теперь отчаянно цеплялся за слова, раскручивая в себе злость. И это работало — Принцесса втягивала голову в шею, пригибаясь под чувством вины. Поразительная глупость, по мнению Тэиля.

Все-таки забавная она была, совмещая в себе безумную храбрость, способность общаться на равных с людьми, которые превосходили её по силе, и при этом так легко ломалась под искусственно выращенной яростью. Дураку же понятно, что Юнги просто искал повод, чтобы поругаться, и Тэиль знал, откуда у этого ноги растут.

— Юнги, я..

— Скажи, ты правда что-то делаешь для Тэёна или это просто повод сбежать? — в тихом голосе, сквозь всю пелену театральности неожиданно прорвалась искренняя ревность. Тэиль даже вскинул брови от удивления, напрягаясь всем телом в ожидании дальнейших событий.

— Конечно, о чем ты вообще?

— Блять, И Со, я встречался с Джехёном и вот какая странность: правая рука Ли Тэёна ни сном, ни духом, что за дела такие особенные тебе поручены и вообще тебя не видел, — Юнги каждым словом припечатывает девчонку, вгоняет её в краску и истерику. И Со жмется к стене в поисках опоры, потому что коленки уже подкосились, лицо у неё такое, словно её застали на месте преступления, что недалеко от правды.

Тэиль внезапно ловит себя на странном желание подойти и обнять, просто поддержать её. Заставить нажать на красную кнопку и объяснить ей, что у человека на том конце города не было другого выхода — Йоши умеет убеждать, когда ей это нужно. Мун сжимает мягкий край дивана, сминая обивку под ладонью, и ждет, чем закончится его внутренняя борьба между желанием и долгом.

— Блять, И Со, ты серьезно хочешь, чтобы я поверил в то, что вы не трахаетесь? То есть типа полгода вместе вы колесили по миру и распивали ночами чаек?

— Юнги, — чужое имя звучит обманчиво мягко, но Тэиль разворачивается и замечает, как на девичьем лице застыла гримаса злости и отвращения. — Остановись, пока не поздно.

— Лучше бы ты себе это сказала вчера, когда врала мне, — человек с той стороны отчаянно взревел. — Когда?! Когда ты перестала доверять мне? Когда ты решила, что можешь так легко меня обманывать без последствий?

Тишина. Резкая и оглушающая.

— Блять, да скажи ты мне сразу, что ты с ним спишь, и я бы понял это! Плевать на это, секс — это просто секс, но врать — это уже предательство.

— Как ты мне врешь про Йоши?

Снова тишина, похожая на оплеуху.

— Я не врал, — опять рёв злости и отчаяния. — Я рассказал бы, когда пришло подходящее время. Я, мать твою, о твоей безопасности думал!

— Когда это «о твоей безопасности думал» стало синонимом к «прикрыть свою жопу»?

Тэиль уже откровенно пялится на И Со, не скрывая того факта, что он подслушивает, потому что ведьма словно очнулась ото сна. Она будто стряхнула с себя всю дрему и выпустила наружу то, что так долго томилось в ней.

— Ты белены обожрался, сладкий? Успокойся, поговорим вечером.

Тэиль подвисает от девичьих слов, и, скорее всего, Юнги молчит по той же причине. Интонация елейная, приторная, а колючее «сладкий» напоминает ядовитый, засахаренный шип. Такой он видит Принцессу впервые, поэтому старается запомнить каждую мелкую деталь, чтобы после предать анализу и дешифровке.

— Нам не о чем разговаривать больше, — сухо чеканит Юнги и кладет трубку.

В наушниках у Тэиля вакуум, он немигающим взглядом скользит по И Со, которая медленно сползает по стеночке и зарывается лицом в ладони. Не плачет, не всхлипывает даже, но как-то сдавлено ревёт и от этого только хуже. Ему снова хочется прекратить это всё: подойти, обнять, дать точку опоры и рассказать, что так надо было, но долг давно уже выиграл внутреннюю борьбу.

***

У Юнги, по мнению Хосока, была одна дурацкая и самая вредная привычка на свете — много думать. Вот и сейчас, прокручивая на повторе их с И Со телефонный разговор, он думал. Тянул мысли одну за одной, хватая их у основания и вытягивая из влажной почвы сознания, словно из грядки спелые овощи, каждый из которых, на самом-то деле, уже давно прогнивший и почерневший.

Юнги впервые в жизни было откровенно стыдно за свое поведение, за мысли, за облегчение, которое испытал, и за боль, которую, честно говоря, намеренно причинять не хотел, но всё равно причинил.

Он мазнул по колесику зажигалки и жадно затянулся, щурясь от едкого дыма. Чимин, очевидно, сверлил в нем дыру с завидным упорством, тарабаня пальцами по деревянной столешнице. Юнги уже раз сто пожалел о том, что позвал Пака, а не Хосока, но в тот момент ему это казалось очень правильным.

— Ты и правда её вот так отпустишь? — Чимин все-таки не выдержал, заставляя Юнги засмеяться в голос.

Нет, он никогда не планировал её отпускать. Ни двести лет назад, затащив маленькую девочку в магический шкаф, ни полгода назад, когда поцеловал её, зажав меж стеллажей семейного архива. Он в тот день будто окончательно поставил печать на её губах и своем сердце — «моё».

Но обстоятельства и Йошико диктовали свои условия игры, поэтому спустя несколько часов размышлений — видишь, Хосок, иногда думать не так уж и вредно, — Юнги решает, что «сказать» и «сделать» — это очень разные вещи. Именно поэтому он говорит ей, Чимину, Йоши, обстоятельствам и всему миру, что отпускает И Со, но делает он совершенно другое: дает им шанс на совместную жизнь, на победу над обстоятельствами, Йошико и всем миром.

Поэтому Юнги двусмысленно качает головой и снова затягивается, прикладываясь губами к сигаретному фильтру. Чимина такой ответ совершенно не устраивал, он недовольно фыркнул и сжал пальцы в кулаки. Пока Мин мысленно прикидывал, когда же перевертыш успел так привязаться к своей родственнице, что теперь готов был рвать за неё глотки по поводу и без.

— Юнги, блин, будь добр, прекрати строить из себя великого манипулятора и скажи прямо, чего ты хочешь добиться этим?

Юнги уже в сто первый и нутром чуял, что далеко не в последний, раз, жалел о том, что не позвал Хосока. Он протяжно выдыхал, играя на чиминовых нервах, не то чтобы нарочно, но да… нарочно. Губы у него непроизвольно скривились в насмешливую линию, он искоса посмотрел на него взглядом «а сам ты не догоняешь?». Новый выдох, но уже короткий и с нотками обреченности — Чимин не догонял.

— Я хочу, чтобы она осталась цела и невредима, как и ты, и Хосок, и Чонгук, — не скрывая раздражения поясняет Юнги и добавляет совсем тихо: — Как-то многовато у неё защитников, блять, развелось.

Мин потянулся к кружке с кофе, сделал небольшой глоток, поставил её обратно и затянулся. В каждом движении сквозила монотонность и леность, словно он застрял в каком-то слоу-мо, пока остальной мир крутился на скорости х2.

— Йошико четко дала понять, что перестанет трогать И Со только в том случае, если я с ней расстанусь, — Юнги сдался и без всяких увиливаний принялся разжёвывать свой план. — Йоши не дура, хоть и пытается ею казаться, поэтому она сразу высечет любую подставу. Проще действительно расстаться, принять правила игры и победить девчонку в честной битве, чтобы после с чистой совестью вернуться к И Со.

— А ты прям так уверен, что будет куда возвращаться? — Чимин намекал ему на Тэёна, который только и ждал удобного повода, чтобы окончательно и бесповоротно завладеть вниманием ведьмы.

И Юнги действительно не был уверен, хотя бы потому, что не знал, на сколько по времени их игра с Йошико затянется. Это будет неделя, месяц, год, а может быть ближайшая сотня лет? И Со будет его ждать всё это время, особенно учитывая всё то, что он ей наговорил по телефону — вряд ли. Черт, да он бы и сам себя ждать не стал, а уж она и подавно.

— Не уверен, — честно признался Мин, — но я всё равно вернусь, а уж дальше она сама пусть решает мою-нашу судьбу.

— Знаешь, мне вроде тебя даже жаль, но на самом деле не жаль, — хмыкнул перевертыш. — В конце концов, ты сам виноват от самого начала и до этого момента.

Пак шумит, поднимаясь со стула и направляясь к двери, уже у самого проема он останавливается и оборачивается, чтобы сказать:

— У тебя появился шанс сделать всё правильно, хотя бы в этот раз — не напортачь, Юнги.

Чимин уходит, а Юнги отпечатывает себе его слова на поверхности ребер, как мантру или клятву какую-нибудь, или даже девиз на ближайшую жизнь. Ведь действительно, если он в этот раз налажает, то потеряет в буквальном смысле всё.

***

Тэёну впору было бы удивляться, как минимум, но ему почему-то отчаянно хочется смеяться и запрокидывать голову назад, и хлопать себя ладонью по бедру, и чтобы ребра сводило от хохота — Юнги просит его о помощи. Даже не так, Юнги посвящает его в свой план-капкан и почти что умоляет о содействии.

В любой другой день он бы даже мог обрадоваться такому повороту, но проблема была в том, что по плану надо было врать И Со. Тэён девчонке никогда не врал. Не договаривал — да, увиливал от прямого ответа — многократно, хранил от неё секреты — виновен. Вранье — никогда. Ему всегда казалось, что у неё и без него вокруг целая стая лжецов, каждый из которых руководствовался своими личными мотивами. Кто-то врал ей ради собственной выгоды, кто-то пытался спасти свою несчастную шкуру, а кто-то, и это был самый страшный тип, к нему и относился Юнги, врали ей во благо. По крайней мере, они в это верили.

Тэён уже открывает рот, чтобы сказать твердое «нет», но Мин его опережает и произносит:

— Я не стану мстить, убивать и калечить тебя и твоих ребят, если ты к ней притронешься с её согласия, конечно.

И Тэён читает между строк: «ты можешь её целовать и даже нечто большое делать, но получи её согласие». Не то чтобы ему требовалось разрешение от Юнги, но в груди что-то радостно вспыхнуло и обдало своим теплым жаром. На губах заиграла лукавая улыбка.

— Не пойму, ты настолько уверен в себе или в И Со? — вкрадчивым голосом спрашивает вампир, но Юнги только хмыкает шумно.

— Я уверен в нас.

Теперь уже очередь Тэёна ухмыляться и качать головой, что он успешно и делает, но Мин продолжает вещать:

— Ты пойми, в нашем мире, где продолжительность жизни исчисляется веками, телесная верность изжила себя ещё в середине восемнадцатого века. Да пусть она хоть с Сокджином переспит, любить меня меньше она от этого не станет, а я её. Тело телу рознь, а вот сердце, эмоции, чувства — они не поддельные.

Юнги шумно выдыхает, запуская пальцы в волосы и поправляя их. На губах играет самодовольная улыбка, будто он знает гораздо больше, чем говорит, и Тэёну от этого становится немного некомфортно.

— И да, я уверен в И Со. Она тебя и на пушечный выстрел к себе не подпустит, если б действительно хотела, то уже сделала бы.

Тэён знает, что маг чертовски прав. Он полгода её оборону пробивал разными методами, но толку было ноль. Максимум, куда она его пустила, это в круг доверенных лиц касаемо её магических снов, и то, только потому, что других вариантов у неё в принципе не было. Но это не остановило его сейчас от желаниях ухватиться за возможность и доказать Юнги — его она подпустит.

— Ладно, — осаживает себя Тэён и выдыхает спокойнее, — ответь на последний вопрос, и приступим к обсуждению твоего плана. Почему ты не хочешь воспользоваться моей помощью в борьбе против Йоши? Ты ведь даже не знаешь, какие козыри у меня припрятаны.

— Я тебе не доверяю, — мгновенно отвечает Юнги, пожимая плечами.

Тэёну хочется сорваться с места и радостно заорать ему в лицо: «А вот И Со мне доверяет!». Он злится на себя за ребяческую ревность, которую испытывает, злится на И Со, которая заставляет его испытывать всё это спустя столько времени. Ему хочется ударить самого себя или даже попросить Юнги сделать это, потому что он столько веков выкорчевывал из себя способность любить, ревновать, чувствовать, а девчонка с обратным упорством взращивала в нем это.

В конечном счете, вампир тянется к портсигару и закуривает, исключительно по привычке и потому, что он курит всегда, когда ему хочется занять руки или мысли чем-нибудь, что не будет начинаться на «и». Юнги поддерживает его в этом, выпуская облако дыма и принимаясь рассказывать свой план. Тэён слушает, лишь иногда кивает и тем самым создает видимость внимания, но в голове, словно разбушевавшаяся стая птиц, бьются мысли о толстые стенки черепной коробки. Клюют костяную клетку мелкими раздражающими тычками. Он отчетливо слышит, как точится его черепушка, ссыпаясь пылью по позвонкам.

И Со его точно не простит, она и без всего этого к нему питала исключительно пренебрежительные чувства, а после совсем поставит на нем крест. Во рту, больше по памяти, воспроизводится горький вкус с гнилой отдушкой. Ли Тэён по собственной воле превращается в одного из тех, кто врет И Со, прикрываясь высокопарным «во благо».

Но точно ли во всем этом было благо для неё, или ему просто стыдно признаться, что он решился воспользоваться очередной возможностью и сблизиться с ней?

«Это в последний раз», — обещает он сам себе, но уверенности в этом у него ровно ноль.

— Хочешь сказать, Йоши прячется за маской одного из новых помощников Тэхёна? — он цепляется за обрывки слов из монолога Юнги, тот в ответ коротко кивает. — Так ведь они сегодня придут сюда, может и выясним всё?

— Каким образом? — с сомнением спрашивает маг.

— И Со тоже придет примерно в это время, так что предлагаю тебе остаться и выяснить отношения со своей Принцессой тет-а-тет, — едва сдерживая улыбку произносит Тэён, потому что у его плана есть и вторая часть. — Я прослежу за реакцией на вашу перепалку, а потом и ты сможешь проследить за реакцией на мои действия. Как минимум, если Йошико действительно скрывается за чьей-то личностью, то ты сможешь ей предоставить доказательства того, что между тобой и И Со всё кончено.

Юнги шумного дышит ртом, периодически затягиваясь сигаретой, а Тэён от нетерпения чуть ли не подпрыгивает. Вдруг всё складывается слишком удачно, нужна лишь последняя отмашка и пазл будет собран, он, наконец, сможет закрыть свой маленький гештальт.

— Знай, мне это пиздец не нравится, — с силой вбивает окурок в пепельницу, наглядно демонстрируя, как сильно ему все это не нравится, но Тэёну плевать. Он кивает и радостно подлетает со своего кресла, уносясь в глубь дома, чтобы подготовиться к встрече.

***

У И Со в ушах трещит, а в груди образовывается вакуум, который всасывает в себя все эмоции и слова, поступающие извне. Через одну дверь сидят вампиры и перевертыши, которые всё слышат — Чимин с Тэёном, например, — и им не составит труда перевести Тэхёну и остальной его свите предмет их с Юнги диалога. Хотя тут и переводить не надо было, потому что разговаривали они на повышенных тонах. И Со уже ничего не понимала и не контролировала, она даже не могла остановиться и подумать — её уносило бурным течением реки, имя которой Мин Юнги.

— Почему? — вдруг совсем тихо спрашивает ведьма, набравшись смелости.

Юнги секунды на три зависает, как будто она спросила у него нечто совсем уж очевидное, а потом на выдохе отвечает все также громко, твердо и тяжело:

— Потому что меня задрало решать твои проблемы? Потому что я Великий Инквизитор и у меня своих дел по горло — это достаточная причина? Послушай, И Со, только потому, что я задолжал твоему отцу, я не обязан помогать тебе вечно и превращаться в одного из твоих верноподданных. Я, черт возьми, Великий Инквизитор — я сам по себе.

Она готовилась услышать что-нибудь в стиле утреннего разговора, когда Юнги рычал ей в трубку: «Как же меня заебало, что ты носишься за Тэёном, словно собачка какая-то», «Блять, И Со, ты серьезно хочешь, чтобы я поверил в то, что вы не трахаетесь? То есть типа полгода вместе вы колесили весь мир и распивали ночами чаек?».

Она готовилась — раз десять приняла душ у Тэиля, стараясь отмыться от грязных слов любимого человека. Она заранее подбирала слова, будто существовали такие, которые смогли бы его привязать к ней. Она уговаривала себя, что скорее всего он просто что-то задумал, пытается таким вот кривым способом спасти её отчего-то или боится, что она узнает о нем что-то невероятно плохое.

В конечном итоге, она оказалась не готова, потому что на шее Юнги почти фиолетовое пятно. Оборона трещала по швам, разламывалась на куски, словно тонкая корка льда под давлением его ботинка, он носком этим в нутро её проникал, превращая и без того грязную водицу в черную. Ей хотелось ответить ему взаимностью, но И Со знала — не выйдет. У Юнги за плечами почти тысяча лет практики по воздвижению оборонительной системы, удивительно, как он раньше всего этого не сделал.

— Ну и катитесь на хер спасать мир, господин Великий Инквизитор, — она вкладывала в слова всю злость и обиду, оставляя себе только боль, и мечтала не разрыдаться прям тут, потому что глаза уже предательски щипало, а горло саднило.

Она вылетела первая из комнаты, звонко хлопая дверью, совсем не понимая, что у Юнги в этот момент с таким же звонким хлопком стукнуло сердце.

***

Юнги стоял в опустевшей комнате, чувствуя, как его придавливает отголосками утреннего разговора по телефону и свежего диалога тут. Он знал, что будет сложно и трудно, но не представлял, что будет настолько. Казалось, что он убивал не сам себя, а её. Перед глазами постоянно возникали её глаза — большие, полные слез, обиды и непонимания. Он как мог шифровал в слова, в интонации, в движения, в сигналы: «не верь», «дождись, как я ждал тебя», «прости».

Из соседней комнаты доносились тихие перешептывания и более громкие слова Тэёна, который пытался что-то сказать И Со, заставляя её прийти в себя. Юнги хотелось рвануть с места, распахнуть двери, влететь в неё и обнимать-обнимать-обнимать до бесконечности, вымаливая прощение.

Он мог бы ей все рассказать, и она бы сломя голову понеслась ему помогать — спасать. Нет, ему не было страшно от угроз Йошико, просто это действительно было только между ними. Впутывать сюда И Со было бы совершенно неправильно, опасно и эгоистично, а она бы обязательно впуталась, потому что у неё это в генетическом коде заложено — помогать до последнего вздоха своим близким. За это он в общем-то её и любил, поэтому и дистанцировался от неё на время.

В конце концов, он ведь две сотни лет как-то смог быть на расстоянии и не влезать в её жизнь, дожидаясь нужного момента, сейчас тоже сможет. Сможет ли она? Юнги верил в неё, верил ей.

Надеялся.

Поэтому он так легко и без задней мысли распахнул дверь, совсем не ожидая наткнуться на пороге на «подарочек».

***

Планировка их дома сыграла Тэёну на руку: они с И Со стояли в маленькой проходной комнате между кабинетом, в котором был Юнги, и гостиной, дверь в которую была распахнута и гости из Двора Хаоса могли лицезреть весь спектакль. Всё шло четко по плану, нужно было лишь, чтобы Юнги вышел в нужный момент и верно считал эмоции, а потом они с ним сравняют свои наблюдения. Потому что у Тэёна уже был вариант, за чьей маской могла прятаться Йошико, но Мин все-таки знал девушку и её повадки лучше.

Тэён не пытался успокоить И Со, он просто слушал и смотрел, как она наворачивала круги по комнате. Лишь иногда он бросал что-то в стиле: «И Со, ну не первый и не последний же, в конце-то концов, ты же Принцесса». Она вообще не реагировала, только отмахивалась и выглядела совсем странно для той, кого только что бросили. То ли не любила Юнги совсем, то ли так сильно любила, что вычислила весь его спектакль ещё в первом акте. Единственное, что он точно считал из эмоций ведьмы — злость. Она злилась и заламывала руки от желания уколоть Юнги в ответ.

Тэён хотел откинуть голову к потолку и воскликнуть: «Господи, неужели ты и правда существуешь?». Пазл продолжал складываться.

— Чего ты хочешь, И Со, скажи мне и я постараюсь это сделать, — спокойно спрашивает Тэён.

Она тормозит напротив, смотрит не мигая, а потом решительно отвечает:

— Хочу сделать ему также больно. Ты разве можешь это сделать?

— Могу, — без раздумий отвечает Тэён, боковым зрением отмечая как ручка кабинета, где был заперт Юнги, начинает двигаться. Он тихо добавляет: — Доверься мне и прости, если что.

Ему требуется одна секунда и вампирская скорость, чтобы рвануть к ней, обхватить лицо своими руками и припасть к её губам. Жадно, гадко пользуясь эффектом неожиданности, врывается языком в её рот, исследуя его и запоминая на вкус. Вот уж такие вещи он мог ещё чувствовать, и И Со была удивительно сладкой. Хотелось вот так вот её целовать-целовать-целовать. Она громко выдохнула ему в рот, ладошками уперлась в плечи и старалась оттолкнуть, но разве ж возможно сдвинуть самого старшего вампира? Он стоит скалой, руку только перемещает на её затылок, вжимая в себя и ещё больше углубляя поцелуй.

Жадничает, пользуется моментом, запоминает, узнает на вкус. Исполняет свое отчаянное желание, которое начало долбиться в нем то ли с их первой встречи в переулке, где он совершил ритуальное убийство, то ли в другом переулке, когда она принеслась на его зов в шелковой юбке и на высоченных каблуках.

Он глаза открывает, чтобы увидеть, как Юнги застрял на пороге кабинета с каменным выражением на лице. Губы непроизвольно растягиваются в ухмылку. Он затылком чует, как за ними внимательно наблюдают из гостиной.

Пазл сложился, защелкнулся.

Высшие силы точно существуют, а желание Тэёна сбылось.

Он прерывает, наконец, поцелуй, И Со жадно глотает воздух и совсем не больно бьет его в ключицу кулачком. Раз-два-три. До неё доходит всё и она оборачивается, спотыкаясь об Юнги за спиной, который всё это видел.

В конце концов, она ведь сама захотела сделать ему больно, не понимая, что Юнги и без её помощи сам на отлично справлялся с этой задачей. Столько веков живет, а все никак не может высечь себе за самое важное правило: «бойся своих желаний».

***

Йошико, скрытая под маской Чхве Суён, виляющей походкой выходила из вампирского гнезда Ли Тэёна. Настроение у неё было, мягко говоря, приподнятое, что не удивительно, учитывая то, что она и весь совет хаоситского Двора стали свидетелями того, как Великий Инквизитор расправляется с надоевшими ему пассиями. Как ни старалась, но не могла сдержать внутреннего ликования.

Да, Юнги это сделал под давлением, но Принцесса-то об этом не знала! Её неподдельная реакция была лишним тому доказательством, а после всего, словно вишенка на торте — внезапный и жадный поцелуй Тэёна с И Со, который лицезрел Юнги. Вот уж чья гримаса невысказанной боли была действительно наградой для Йоши.

Тэхёну даже пришлось поспешно распустить свою свиту, сославшись на то, что ему нужно лично переговорить обо всем с Принцессой и Тэёном. Подле хаоситского Принца остался всегда верный пёс — вопрос только в том: кому? — Пак Чимин.

Йоши и её ликование выбрались на улицу, жадно глотая свежий воздух и прикрывая глаза от наслаждения. Как вдруг её резко схватили за локоть и потянули на себя, вжимая предплечьем в каменную кладку высокого забора. Она распахнула веки, когда почувствовала на шее холодное прикосновение лезвия.

— Юнги-я, — лукавая улыбка тут же заиграла на губах, пальцами едва касаясь провела по коже мужской шеи, ровно в том месте, где красовалась её отметина. — Рада видеть, что ты ещё не самоубился от ревности. Все-таки Тэён такой горячий мужчина, — она нарочно облизнула пересохшие губы, дразня мага. — Я даже на секунду захотела оказаться на месте И Со, но потом вспомнила, что мне нравятся злобные гоблины.

Юнги пропускает мимо ушей все её слова и это злит неимоверно. Хочется дернуть его за рукав и захныкать, чтобы он уже наконец обратил на неё внимание. В конце концов, она ведь так старалась, так готовилась, а он… бесчувственный злой гоблин.

Ей хотелось взреветь от несправедливости, а потом точечными ударами клинка впиваться в плоть Юнги, выкрикивая прочно засевшее «почему она?». Почему с И Со он так добр, ласков и заботлив, а для неё у него только равнодушие и презрение. Почему даже после всего, что она для него сделала, что она ему простила — ладно, почти простила — он всё ещё был к ней равнодушен, а к какой-то девчонке — нет. Почему? Что в И Со было такого особенного, что все так яростно спешили ей на помощь, а Юнги возглавлял спасательный отряд.

— Надеюсь, теперь ты сдержишь свое слово, — хрипит маг, — и оставишь её в покое.

— Я играю честно, — сухо отпечатывает слова Йоши. — Я же не ты.

Легкий тычок пальцами в плечо не для того, чтобы причинить боль, а для того, чтобы обидеть, задеть. И у неё на удивление получается, на несколько секунд маска злой решительности слетает с лица Юнги и оголяет боль, отвращение и вину. Удивительный коктейль эмоций ставит девушку в тупик, но она решительно отодвигает все вопросы на потом. С ним нельзя давать слабину, нельзя идти на поводу, иначе проиграешь, и она знала это, пожалуй, лучше остальных.

— Если ты нарушишь свое слово, то развяжешь мне руки, и я убью..

— Меня? — с насмешкой и вызовом обрывает его Йошико.

— Нет, — он отзеркаливает насмешку, и теперь его лицо выглядит устрашающе холодным и злым. Такие лица встречаются обычно у людей, которым уже нечего терять. Неужели, она собственноручно сотворила новый подвид монстра? С другой стороны, не в первый же раз. — Я убью не тебя, я убью твоих помощников, или ты думаешь, я не знаю о Минхёне? Йоши-Йоши, — он присвистывает и улыбка превращается в снисходительную, ту самую, от которой у неё мурашки по коже и внутри все начинает дрожать. — Ты всё такая же — легко прикипаешь к своим питомцам.

— Я хотя бы способна на любовь и знаю, что такое семья, в отличие от некоторых.

— Вот именно поэтому ты всегда будешь проигрывать мне.

Она уже открывает рот, чтобы возразить и плюнуть ему в лицо обидный комментарий, но он прерывает её с новой силой вдавливая в забор. Шершавый камень больно впивается в кожу даже сквозь ткань блузки, и девушка непроизвольно морщится от неприятных ощущений. Юнги приближается максимально близко, обжигая своим дыханием щеку и губы.

— Знаю, что ты не умрешь от этого, но вот твоя дизайнерская блузка точно падет смертью храбрых, — до неё даже не успевает долететь смысл его слов, как Мин резким движением втыкает клинок в шею. — Игра началась, дорогая.

Ей не больно. Йошико уже давно не чувствует боли, за столько веков само понятие физической боли стерлось, оставляя только фантомные ощущения. Именно они сейчас воспроизводили агонию, заставляя девушку жадно глотать воздух губами, издавая хриплые стоны. Она скатывалась на влажный асфальт, сдирая тонкую ткань и нежную кожу спины. Пальцы хаотично мазали по шее, хватаясь за рукоять ножа. Кровь заливалась за шиворот, окрашивая белоснежный шелк алыми разводами.

Стоит ей вырвать клинок и всё пройдет, закончится ровно через десять секунд, потому что сработает природная регенерация, но ей доставляет какое-то мазохистское удовольствие вот так сидеть, глотать воздух и смотреть, как Юнги удаляется от неё.

Она точно разбудила зверя. Она точно создала нового монстра, и это было далеко не в первый раз, но этот был самым красивым и красочным по эмоциям. Пожалуй, она обведет в календаре сегодняшний день красным, и будет слать ему подарки в день его нового рождения.

В конце концов, она уже и не надеялась, что сможет хоть когда-нибудь получить от него что-то большее, чем равнодушие. Ненависть —лишь обратная сторона медали под названием «любовь», осталось лишь перевернуть, и Йоши собиралась это сделать.

========== Глава 10 ==========

Комментарий к Глава 10

С задержкой, но все-таки несу вам новую главу, в этот раз большую с различной информацией, с закрытием маленьких гештальтов, что тянулись за героями с первой части, а также с новыми вопросами, куда без них :D Граница в десятую главу пройдена, и я мысленно закрываю некоторые сюжетные дыры. Оставайтесь на линии, чтобы узнать все ответы.

*«Живая жизнь» — магический яд, который проникая в кровь медленно заполняет сосуды отравлений жидкостью, она в свою очередь заставляет кровь выкипать и превращаться в запустевшую черную жвачку.

**«Камень жатвы» — артефакт, с помощью которого маг сломать ментальный барьер в голове другого иного, тем самым собрав всю необходимую ему информацию; плюс данного артефакта в том, что он не нуждается в дополнительной энергетической подзарядке.

//

Традиционно умываюсь слезами счастья, когда вы не остаетесь равнодушными и молчаливыми читателями, а подпитываете меня своим честным и жутко теплым фидбэком. Спасибо 💜

У И Со было стойкое ощущение, что горизонт отчаянно заваливался куда-то в сторону и его клинило от помех, но скорее всего дело было в перекошенном лице Юнги. Он ушёл, едва мазнув костяшками пальцев по её ладони, а у неё ещё полчаса жгло кожу, перед глазами так и стоял его образ. На поверхности злой, отчаявшийся какой-то, а копнуть глубже, так, как умела только она, то обязательно напорешься на израненный остов.

Её пробивало мелкой дрожью, живот скручивало спазмом — мир продолжал съезжать в правую сторону, будто перекошенная маска лица человека в момент инсульта. И Со согнулась, хватаясь за края стола, и задышала короткими вздохами. В голове ворох мыслей завязывался узелками на веревке её сознания, отмечая контрольные точки её прошлого, настоящего и будущего. Вот она маленькая в шкафу с Юнги, через две сотни лет он целует её меж стеллажей в семейном архиве, ещё через полгода он говорит, что ему надоело, наскучило; пять минут спустя он оставляет горстку пепла на месте её сердца, зацепив холодными костяшками её ладонь, словно спешил переступить не через порог, а через границу безразличия; через некоторое время он окажется у алтаря, где пообещает лично убить её. На веревке не хватало ещё парочки узелков, но она уже не хотела заполнять пустоты — с неё хватит. Накушались, спасибо.

Липкий страх клеился влажной футболкой к спине, разочарование с паникой лизали виски каплями пота. Ей дурно, ещё чуть-чуть и вывернет прямо тут, на замысловатую цветочную композицию. Всё отчаянно кружилось и путалось. И Со разве что не подкидывало от ужаса и осознания того, что сейчас вообще произошло. Юнги и его озлобленная гримаса собственнически вытесняли поцелуй из головы девушки, оставляя там только поле из панических атак, ярких и спелых, словно ягоды.

— И Со, — тихий мужской голос позвал девушку, но она даже не дернулась, продолжая глотать воздух одними губами. Прикосновение холодной ладони немного отрезвляло и освежало, ей отчаянно захотелось подставить лицо под эту руку и тереться об неё, наслаждаясь прохладой. — И Со, пойдем, тебе нужно прийти в себя.

Она сморгнула неуверенно и развернулась в сторону голоса, не найдя там ожидаемого Тэёна, ведьма ещё раз моргнула — для уверенности. Вампира не было, зато был обеспокоенный и взъерошенный Юта. И Со только и смогла, что коротко кивнуть и сдаться ему на поруки.

Ей пришлось трижды умыться холодной водой, прежде чем паника перестала скручивать желудок в тугую пружину, но на её место пришло другое чувство, и это была далеко не свежесть. У И Со горели губы, напоминая о том, кто касался их несколько минут назад. Злое лицо Юнги заменялось картинками поцелуя с Тэёном: его горячий язык, сухие, но мягкие губы, сильные пальцы, обхватывающие затылок.

— Твою мать, — прошипела ведьма, морщась лицом.

Она отбросила влажное полотенце в корзину и поспешила на выход, словно старалась оставить в ванной комнате постыдное воспоминание. Возле двери ожидаемо нашелся Накамото с виноватым и обеспокоенным взглядом.

— Ты как? — откашлялся Юта.

— Где все? — И Со обходила стороной вопрос, который сейчас был для неё самым заковыристым из всех возможных. Она могла бы с легкостью ответить другу на любой, но не этот. Как она? Точно не так, как хотела бы чувствовать себя.

— В гостиной, — сдался вампир, отступая в сторону. — Тэхён приказал всем своим уйти, но Чимин остался.

— А… — имя любимого застряло костью в горле, которую невозможно было ни проглотить, ни выплюнуть.

— Юнги ушел первым, — Юта считывал её мысли на раз. — Послушай, И Со, ты не должна винить себя в чем-то.

Девушка отшатнулась от его протянутых рук. Чья-то жалость — это последнее, что ей сейчас было нужно. Хотелось не то вздернуться от стыда, не то разрушить этот дом до основания от злости смешанной с болью. Вместо этого она сжала губы в тонкую линию и решительно двинулась в сторону нужной комнаты.

— Ты, — ткнув указательным пальцем в сторону Чимина, процедила И Со, — идешь со мной, а ты, — палец плавно скользнул в сторону Тэёна. — С тобой я поговорю после, как и с Его Высочеством.

Отвесив насмешливый реверс Тэхёну, ведьма схватила перевертыша и рванула с ним наверх в свою комнату. Она запечатала комнату заклинанием оглушения, чтобы никто не смог их подслушать, и завалилась на диван. Под внимательным взглядом Чимина девушка шарила по карманам в поисках сигарет. Он терпеливо молчал, давая ей время подумать и закончить свои поиски.

— Рассказывай, — заветная никотиновая доза не успокаивала, наоборот натягивала её нервы до предела, словно резинку на рогатке. — Всё рассказывай. Что он там придумал?

Ей не надо было на него смотреть, чтобы увидеть его сомнения — она чувствовала их кожей. Чимин что-то обдумывал, взвешивал варианты и старался предугадать последствия слов, чем в итоге только больше выдавал Юнги и его театр одного актера. Не то чтобы И Со было сложно поверить в то, что тот мог бросить её, но определенно было трудно. Прям вот взял и решил, всего за сутки. Полгода ждал, гонялся за ней, хотя она просила сидеть на попе ровно, а потом резко взял и решил — пазл не складывался.

Чимин устроился напротив девушки и вытянул сигарету из лежащей на столике пачки, прикуривая. Он вкусом затягивался, складывая пухлые губы в трубочку, а И Со медленно выкипала, будто вода в чайнике.

— Он ничего не придумал, — пожал плечами Чимин, откидываясь на диване. — На него давят другие Инквизиторы, мол, он уже не так беспристрастен. Не говоря уже о том, сколько у нас тут проблем.

— Ты сейчас серьезно оправдываешь его детское поведение?

— Ребенок здесь только ты, И Со, — недовольно поджал губы парень, сжимая пальцы в кулак. — Пока ты разъезжала с вампирами, у нас тут один за другим, словно грибы после дождя, вылезали тайники со странной недо-вампирской кровью, а теперь ещё и психованая дама обнаружилась. Ты действительно полагаешь, что сейчас лучшее время для вашей любовной драмы?

— Тебя Юнги укусил и ты заразился бешенством? — вспыхнула ведьма, подрываясь с дивана. — Какого черта ты на меня катишь бочку?

— Блять, И Со, очнись! — он не говорил — рычал, комкая в гармошку сигарету. — Вокруг творится много разной херни, проблемы есть у всех! Ваше расставание было вопросом времени. Что ты о нем знаешь? Ты его знаешь? А себя и свои чувства знаешь?

— Зато ты, смотрю, дофига знаешь, — фыркнула девушка, расправляя губы в ухмылку.

— Я, как минимум, не целуюсь с вампиром через пять минут, как меня бросил другой.

И Со до боли прикусила язык, мечтая откусить его к чертям собачьим, чтобы иметь хоть какое-тореальное оправдание своему молчанию. Чимин сыпал обидными словами. Это была та самая реальность, от которой она старательно пряталась, стараясь разобраться в своих снах.

Она действительно знала Юнги? — Нет.

Она действительно знала о нем и его прошлом? — Нет.

Она действительно поцеловала Тэёна? — Да. Нет, только позволила это сделать. Это ведь разные вещи, в конце концов, почему никто не берет это в расчет?

— Мне просто надо знать, — И Со, сглатывая комок в горле, тихо бросала слова, — он бросил меня взаправду или это очередной его фокус?

— Даже если это был его фокус, не думаю, что он таковым останется после сегодняшнего поцелуя, — глубоко вздохнув, честно ответил Чимин, прежде чем уйти из комнаты и оставить девушку одну.

***

Тэхёну происходящее казалось до жути смешным и нелепым представлением, но вот когда случился поцелуй, захотелось вдруг зааплодировать Ли Тэёну. Пожалуй, этот момент был достоин того, чтобы не кануть в истории, а войти в неё, как самый поворотный, когда сторожевые псы Принцессы законников сорвались с цепей и принялись грызть друг друга. А надо-то было всего лишь одного за ушком почесать, другому корма побольше отсыпать, третьего выгулять вовремя. Не можешь со стаей собак сладить — не заводи. У Тэхёна вон десятилетия ушли на то, чтобы приручить своих, и то один всё равно сорвался.

Принц Двора Хаоса лениво провожал взглядом своего пса-предателя — Пак Чимина — и лишь делал вид, что слушает Ли Тэёна и его корявые объяснения.

— …Мой вам совет, Ваше Высочество, гоните её в шею, пока не поздно, — длинные пальцы, увешанные тяжеловесными кольцами, раскрыли портсигар и вытащили оттуда самокрутку.

Тэхён вернул своё внимание к лицу вампира, стараясь воспроизвести в голове всю его речь, но безуспешно. Кажется, он прослушал что-то важное.

— Кого? — сморгнул Тэхён.

— Чхве Суён, — мужчина щелкнул зажигалкой, заполняя пространство запахом табака с апельсиновой цедрой. — Вы не услышали?

— Отвлекся, — признал Тэхён без страха упрека. Он — Принц, ему можно было не слушать, когда очень не хочется.

— Тогда просто запомните: Чхве Суён — это хорошо слепленная маска Такаги Йошико.

— Той самой? — он даже не пытался скрыть удивления, заламывая брови. В конце концов, имя этой девушки гремело много столетий назад, а после стерлось из истории и превратилось в детскую страшилку. Однажды ночью мать рассказала им с Сокджином о ней и её семье, в голосе у женщины сквозил настоящий страх. И Тэхён ещё тогда решил узнать всю правду о Йошико, стараясь понять страх матери, и он понял, а теперь вдруг ощутил сам этот страх. Только боялся он вовсе не Йошико.

— Да, — коротко кивнул Ли Тэён, запечатлевая на своем лице довольную улыбку.

— Это многое объясняет из увиденного мною сегодня, — хмыкнул Принц, чувствуя горечь на языке. — Одного не могу понять, зачем вы мне это рассказываете? Я с вашей Принцессой далеко не в дружественных отношениях, в чем же ваша выгода?

— Это просто благодарность, все-таки я больше года гонял в теле Ли Кёна, а он вам был по-своему дорог.

От его улыбки Тэхёну почему-то стало дурно, а ощущение, что он теперь в неоплатном долгу перед вампиром, лишь укрепилось. Не нравился он ему в собственном теле и с разноцветными глазами. Слишком сильно не нравился, до зуда в пальцах.

— Полагаю, на этом мы можем закончить, — Тэхён поднялся с дивана, прикрепляя к лицу квадратную улыбку, и зашагал к выходу, когда услышал шаги Чимина. — Всего доброго, Принцессе передавайте привет. Думаю, мы скоро с ней увидимся.

— Обязательно, Тэхён-ши, — кивнул вампир, потягиваясь в кресле с сигаретой в зубах. — Передавайте привет Ким Намджуну, полагаю, с ним мы тоже скоро увидимся.

Тэхён в очередной раз убедился, что бояться стоило не Такаги Йошико и сказок о её прошлом, а Ли Тэёна и Мин Юнги, которые эти сказки создали собственными руками.

***

Вообще-то, Иной мир напоминал большую деревню, где все друг друга знали, поэтому слухи здесь разносились быстрее, чем ты мог произнести слово «слухи». Особенно быстро, когда ты живешь, спишь, работаешь и ешь с человеком, который эти слухи добывал лучше других. Именно поэтому Мун Тэиль уже был в курсе всего, что произошло в доме вампиров, когда пришел на ковер к Чон Хосоку. Ему было до одури интересно взглянуть на Юнги, который, со слов Йоши, «вернулся».

В конце концов, Тэиль знал его только по Теневому Двору, когда они ещё собирались с целью усадить Принцессу на трон. Юнги всегда производил впечатление собранного, молчаливого, но до жути продуманного и умного человека, которого хрен прочитаешь, если он тебе сам не позволит.

— Ты уверен в результатах? — не заметить сомнение в голосе Хосока было сложно, но Тэиль только хмыкнул. — Выходит, наши дела совсем плохи, раз нет никаких зацепок касаемо крови.

— Я бы не торопился с выводами, — парень задумчиво почесал затылок. — Я могу обратиться к знакомому хаоситу, чтобы он с помощью темной магии сделал то, что я не могу из-за правил.

Тэиль игнорировал любопытный взгляд Хосока, отвечая ему спокойным и выжидающим. Кто виноват в том, что они в двадцать первом веке продолжали жить по правилам средневековья, когда любая магия делилась на белое и черное. Рано или поздно, но любой законник с амбициями, чтобы двинуться вверх по карьерной лестнице, обзаводился связями во Дворе Хаоса. Ведь любое использование темной магии каралось, как минимум, изгнанием из Двора Порядка, вот и приходилось обходить систему.

— Ой, бросьте, Хосок-ши, — поддался ему Тэиль, выдавливая усмешку и закатывая глаза, — будто у вас нет связей при Дворе Хаоса.

— Мне скорее интересно, как ты так быстро умудрился обзавестись своими, — цокнул с усмешкой Чон. — Ты сколько в Сеуле? Месяц?

— Два, — он лгал, в Сеуле он уже полгода, но официально два месяца. Чон Хосок и Мин Юнги призвали его из Пусана два месяца назад, как только нашли первую партию синтетической вампирской крови. Мун Тэиль был не только хорошей боевой единицей при Теневом Дворе, также он был лучшим алхимиком у законников, опережая в этом деле того же Хосока. Именно поэтому они вызвали его и просили лично заняться кровью, не понимая всей иронии ситуации — создатель исследует собственное детище. Ну разве не иронично?

— В идеале мне бы получить вампира в свое распоряжение, чтобы попытаться воссоздать кровь, — вкрадчивым голосом произнёс Мун, внимательно следя за реакцией начальства.

— Узнаю, что можно с этим сделать, — коротко кивнул Хосок, когда дверь его кабинета раскрылась, впуская мага в черной панаме.

Юнги целенаправленно двинулся в сторону дивана, чтобы расположиться на нем и скрестить ноги на журнальном столике. Он шумно и со вкусом затянулся сигаретой, которая всё это время была зажата меж тонких пальцев, и, наконец, заметил, что его друг был в кабинете не один.

— О, Тэиль, и ты тут? — клубы дыма вырывались из ноздрей, а губы кривились в усмешке. Что-то неуловимое надломилось внутри Юнги, и это могли почувствовать все присутствующие в комнате, потому что и Тэиля, и Хосока вдруг одолел страх.

Никогда ранее: ни при работе в Теневом Дворе, ни при коротких стычках во время слежки — Тэиль не ощущал ничего подобного в маге. Он всегда излучал холодное спокойствие замешанное на решительности и твердости, сейчас к этому добавилось что-то устрашающее. Такое ощущение часто исходило от людей, которые сожгли все мосты за собой, а зная о всей ситуации, Мун мог предположить, что И Со была последним мостом для Юнги.

— Да, — наконец ответил ему Тэиль, чуть улыбаясь, — но я уже ухожу. Всего доброго.

***

И Со настойчиво тарабанила в дверь комнаты Ли Тэёна, оставив всё своё терпение и лучшие манеры ещё в своей комнате. Он избегал разговора с ней, а она не то чтобы злилась, но всё-таки — какого черта? Злость копилась в ней, зрела, наливалась буйным цветом и выгорала с каждым новом стуком костяшек о деревянную поверхность. Она боялась признаться самой себе, что внутри неё гнило что-то очень важное ещё со вчерашнего дня, а ей требовалось куда-то выбросить эту самую гниль и Тэён был лучшим сосудом для этого. Так или иначе, но именно он запустил этот странный процесс.

Когда в комнате так и не раздалось никаких звуков, девушка смачно пнула преграду, оставляя на выкрашенной в постельный цвет двери черный след подошвы. Она крутанулась вокруг своей оси и сдалась, произнося заклинание и открывая тем самым замок. В спальне было пусто, лишь смятая постель и звуки воды, доносящиеся из ванной комнаты, намекали на чье-то присутствие. Ведьма села на край кровати, ожидая хозяина комнаты, и уперлась взглядом в замысловатый узор на ковре.

— Ты же в курсе, что в нормальном обществе принято стучать в дверь? — насмешливый голос Тэёна заставил девушку поднять голову и застыть. Вампир был по пояс голым, на бедрах висело махровое полотенце, а по рельефному торсу стекали капли воды. Мокрые розоватые волосы лезли прядями в разноцветные глаза, пока те с интересом разглядывали девушку.

Она вдруг почувствовала, как во рту пересохло, а все заготовленные слова так и застряли спутанным клубком недосказанностей на языке.

— А ты в курсе, что в нормальном обществе принято надевать футболку? — передразнила его И Со, борясь с собственным смущением, которого и быть-то не должно, но почему тогда губы неприятно зажгло?

— Во-первых, я был в душе и не слышал тебя, — ложь, и оба это знали, потому что вампирский слух настолько чуток, что Тэён мог легко сказать ей, что сейчас происходило в кофейне через две улицы. — Во-вторых, я не знал, что ты сама вошла, — снова вранье, всё он знал и прекрасно слышал, просто хотел подразнить её.

Ведьма лишь фыркнула и отвернулась, доставая из кармана пачку сигарет, она зубами поддела одну прямо из упаковки и подкурила, выдыхая:

— Оденься.

Она ждала, что он сделает это традиционно быстро с помощью своей скорости, но Тэён снова и снова дразнил её. Размеренными движениями открывал шкаф, лениво тянул с полок одежду и ещё медленнее шагал к ванне. И Со нутром чуяла его издевку, закипая от этого только больше. Она позволила себе фыркнуть и закатить глаза, когда дверь за ним закрылась.

И кем он только себя возомнил? Он решил, что если она доверила ему один свой секрет, то теперь он может воровать её поцелуи и щеголять перед ней в одном полотенце? Он настолько самоуверен, что считает, будто она на это купится?

— Твою мать, — зашипела И Со, дергаясь и подпрыгивая на кровати, когда перед её лицом оказался Тэён. Он улыбнулся краешками губ и затянулся её сигаретой, которую она занесла для новой затяжки. Его щека проехалась по её губами, а кончик языка лизнул подушечки пальцев.

Внутри всё сжалось и напряглось, пока мурашки захватывали позвонок за позвонком. Нервные окончания пульсировали от чужих едва ощутимых прикосновений. Ей хотелось не то убежать ванну и тереть себя щеткой, пока она всю кожу с себя не сотрет, не то задержаться в этом моменте подольше. И Со отворачивалась от собственных чувств, старалась не ловить их за хвост, чтобы не пришлось разбирать и сталкиваться с ужасающими выводами.

Этого попросту не могло с ней случиться. Он ей не нравился. Он всегда только использовал её для своей собственной игры. Он никогда и никого не любил, разве что свою семью. Он никогда не говорил ей правду, только выдавал её порционно. Ресторан «Правда у Ли Тэёна» работал с пятницы по понедельник с двенадцати дня до последнего посетителя, без перерыва на обед.

Нет — она дернула головой, смахивая с себя наваждение — никогда и ни за что.

— Чего ты хотела, чаги? — она не заметила, как он уже отошёл от неё на безопасное расстояние и закурил свою сигарету.

И Со затянулась, но во рту комом встал никотин, она вдруг поняла, что не вытерла чуть влажные от его языка пальцы. Нет, в ванну к щетке с мылом ей все-таки хотелось больше, а значит, всё было в порядке. Только Тэён смотрел на неё как-то слишком довольно.

— Чего? — недовольно сощурила веки девушка.

— Ты покраснела.

— А ты поцеловал меня. Будем разбрасываться очевидными фактами или все-таки поговорим? — ей захотелось накрыться одеялом с головой, чтобы он прекратил её так разглядывать. — Зачем ты это сделал?

— Ты сама этого хотела.

— Не правда.

— Правда, И Со, — он наклонился, чтобы смотреть ей в глаза. — Ты сама сказала, что хочешь, чтобы Юнги стало также больно, как и тебе. Я нашел самый быстрый, в той ситуации, способ исполнить твое желание.

— Ты мог бы ничего не делать, — рыкнула девушка.

— Но я не хотел.

— Почему?

— А почему ты сейчас покраснела?

— Прекрати, — она была готова взмолиться о помощи, эта головоломка утомляла. Он играл с ней, дразнил и деформировал под свои удобства, а она упустила момент, когда позволила ему это делать с собой.

— Почему ты так злишься на меня? — в голосе не было ни капли удивления или желания защититься, он нападал. Собирался разнести всю её оборону на клочки, чтобы, наконец, вонзиться в мягкое нутро, которое она так старательно прятала от него на протяжении шести месяцев. — Я исполнил твое желание. Просто забудь о поцелуе, с кем не бывает?

С ней.

У И Со много было ничего незначащих поцелуев, но они никогда не заставляли её себя чувствовать так. Губы жгло и резало, стоило только вспомнить о прикосновении чужих, а внутри всё стягивало и мялось, будто кто-то комкал натянутый пергамент.

Она много раз целовалась то в пьяном бреду, то в желание забыть и ощутить человеческое тепло, то просто для развлечения, но никогда после ей не было так. В голове то и дело возникало воспоминание поцелуя, как пальцы давили на её затылок, как чужой язык жадно изучал и запоминал, как он сминал её и делился своими чувствами.

Она много раз целовалась, но её никогда не накрывало от ничего незначащего поцелуя.

— Зачем тогда бегаешь от меня со вчерашнего вечера? — попыталась защититься И Со, снова затягиваясь сигаретой. На бумажном фильтре ещё остался металлический привкус Тэёна. Как же хотелось в ванну, чтобы воткнуть себе в рот зубную щетку и чистить-чистить-чистить. Смывать без остатка чужой вкус.

— А ты бы хотела, чтобы пришел к тебе, и мы повторили бы наш поцелуй, — он не спрашивал и не предполагал, он читал те её желания, которые она судорожно прятала ото всех. — У меня были дела, и я не думал, что ты так серьезно к этому отнесешься. В конце концов, ты сама этого хотела.

Он снова играл, неприятно задевая болезненные точки. Она хотела сделать больно Юнги, потому что он сделал больно ей. Она совсем по-ребячески хотела ему отомстить, но она точно не хотела целовать кого-то, тем более насмешливого, приторного до судорог Ли Тэёна.

— Боже, ты такой смешной в своей самоуверенности, — фыркнула И Со, отворачиваясь от его лица. Она бы и рада была уже давно встать с этой кровати и закончить очевидно бессмысленный разговор, но будто вросла в помятые простыни и твердый матрас.

Тэён неожиданно приблизился к ней, обжигая дыханием губы и заставляя развернуться к нему, его руки приземлились по разные стороны от неё, заключая в ловушку. Он смотрел своими разноцветными глазами на её губы, пока И Со чувствовала, как очередная волна злости поднималась и грозилась захватить её с головой.

— Отойди, — сквозь зубы прошипела ведьма. — Иначе я за себя не ручаюсь.

— Чего ты боишься? — улыбка приклеилась к его губам. — Я ничего не сделаю, пока ты не попросишь сама.

— Я никогда ни о чем тебя больше не попрошу.

— Кстати, — он выпрямился, будто нарочно цепляя носом её щеку, — ты должна мне желание.

«А себе новую нервную систему, железную выдержку и иммунитет против тебя», — подумала девушка, осознавая, что теперь он всегда будет подводить её к темной границе, цепляясь за её слова, как за вызов.

***

Юнги отчаянно боролся с желанием врезать Тэёну и раскрошить его с помощью заклинания на мелкие кусочки, но трезвый рассудок подсказывал, что ещё было очень рано. Сначала ему надо было выжать из него максимум выгоды, на которую только был способен вампир.

Юнги устало потер веки пальцами и затянулся, натягивая края панамы обратно на самые глаза. Что ни говори, а в ней ему все-таки было удобнее, привычнее и будто бы полноценнее. Так он хотя бы мог скрыть свои глаза от окружающего мира — читать: от неё — чтобы никто точно не смог увидеть его озлобленной решительности, его внутренней темноты, которая дремала в нем много сотен лет.

— Идём? — немного нетерпеливо высказался Тэён.

— Торопишься куда-то? — «Например, целовать мою любимую женщину», — ядовитая мысль так и осталась рыбьей костью в гортани, планомерно продавливая мягкую ткань. Когда-нибудь точно рванет, но не сейчас. Ещё было слишком рано. Может быть, минут через пятнадцать?

— И Со скоро вернется, а Юта с Теном точно долго не смогут заговаривать ей зубы, — вампир потупив взгляд вниз, пытался скрыть свою улыбку, но Юнги чувствовал. Не видел сквозь плотную ткань панамы, но чувствовал нутром, как тот самодовольно улыбается. — Она точно будет допрашивать меня.

— И?

— Я ей не вру, — гордо отрезал Тэён.

Юнги было много чего ему ответить, но рыбная кость всё ещё дырявила гортань, препятствую любым его словам. Или это был стыд? Ведь он ей много раз врал, почти всегда недоговаривал, постоянно скрывал, стараясь укрыть плотным одеялом незнания от гнилого и черного мира, чтобы в итоге лишить себя возможности вот также гордо ответить — «Я тоже ей никогда не врал». Врал. Мин фыркнул, бросая сигаретный бычок мимо урны, и зашел внутрь отеля, зная, что за ним следуют.

Они молча добрались до нужного номера, точно зная, что все необходимые действующие лица уже внутри — Хосок ещё десять минут назад отбил Юнги смс-ку. Дверь распахнулась сразу, их встречало улыбающееся лицо Ким Тэхёна.

— А мы вас уже и не ждали, — вкрадчивым голос протянул Принц Двора Хаоса.

— Вам же хуже тогда, — буркнул равнодушно Юнги, разворачивая стул спинкой к себе и усаживаясь на него.

Он поднес пачку с сигаретами к лицу и зубами потянул за фильтр, вытаскивая одну. Щелчок зажигалкой, сладкая затяжка и единственная мысль в голове — «Надо бы сократить количество выкуренных сигарет за день». Когда-нибудь. Например, когда он сможет врезать Тэёну и раскрошить его заклинанием на мелкие осколки.

У Намджуна был максимально растерянный вид, когда принялся разглядывать добавившихся гостей в его номере. Кажется, в «Искупление» за сотню лет ещё не было столько важных персон за раз, да ещё и сконцентрированных в одном номере. Желай им кто-нибудь смерти, то это был самый удачный момент — один точный удар и все мертвы. Принц Двора Хаоса, главы Инквизиторов обоих Двор — Пак Чимин и Чон Хосок, правая рука Принца — Ким Сокджин, правая рука Принцессы и первый вампир — Ли Тэён, Великий Независимый Инквизитор — Мин Юнги, бывший Принц Двора Порядка — Ким Намджун. Выбирай любого — последствия будут необратимыми.

— У нас тут фестиваль какой-то проходит или групповой тренинг «Возлюби ближнего своего»? — фыркнул Намджун, правда, шутку никто не оценил.

— А он забавный, — прищурился довольно Тэён, отмечая никому не нужный факт в своей любимой манере.

— Жалкий, — заключил Чимин, но уголки губ подрагивающие вверху выдавали его радость от того, в каком состоянии он мог лицезреть бывшего врага.

— Ну же, Чимин-а, — ласково позвал своего любимого пса Тэхён, — он, конечно, бывший Принц, но уважение всё равно проявлять надо.

— А я и проявляю, — равнодушно пожал плечами перевертыш, разглядывая довольную реакцию своего Принца.

— Полагаю, все закончили упражняться в остроумии, — с плохо скрываемой злобой произнес Хосок, обращаясь больше к Чимину, чем ко всем остальным. Чона ощутимо крыло каждый раз, когда он наблюдал за общением Пака и Тэхёна, в нем будто бы просыпалось нечто темное, ещё не оформившиеся до конца, но отдаленно напоминающее то, что уже давно проснулась в Юнги, и имя этому было — гнев. — Юнги, скажешь сам или мне?

— Сам, — выдыхая тонкую струйку дыма, ответил маг. Он вытянул руку из кармана, задерживая её в воздухе, раскрытой ладонью. Тэён считал его знак, фыркнул слегка недовольно, отчего на лице Юнги появилась кривая ухмылка, но вампир все-таки вложил плотно набитый конверт ему в руку.

— Начнем-с, — Мин толкнулся языком в щеку и зацепил зубами сигаретный фильтр, чтобы было удобнее ковырять в конверте. — Восьмое апреля, Гонконг, некая кофейня, Ким Намджун и Ли Минхён дружески распивают латте, — он кидает несколько снимков к ногам инкуба. — Четырнадцатое апреля, Катманду, бар, Ким Намджун и Накамото Юта распивают очередные напитки, где господин Ким получает вместе с серьезным предупреждением «не соваться к И Со» порцию вампирской крови, — очередная пачка фотографий полетела на ковровое покрытие, а Юнги лениво оборачивается за спину к Тэёну. — Вы были в Катманду?

— Ага, встречались с твоим другом Гильемом, который нас и предупредил о Намджуне и о том, что И Со отравили в одной из забегаловок, где мы обедали.

— О как, — скривился до тошноты Юнги, делая затяжку. — Удачная поездка в Катманду, правда, Намджуна?

— Я не травил её, — недовольно зашипел инкуб, едва не сорвавшись с места, но все-таки вовремя опомнившись. Кому здесь действительно было дело травил он её или нет? Они просто удачно складывали свои карты.

Юнги разбрасывался снимками, перечисляя места его пребывания, зачитывая имена людей, с которыми он пересекался. Тыкал носом в его собственные неудачи, мол, смотри: мы всё знали, просто позволяли тебе подышать еще немного, но у нас не безграничное терпение.

Терпение у Юнги действительно не безграничное, оно лопнуло ровно в тот момент, когда Тэён сунул ему этот самый конверт в руки со словами «Надо с ним что-то сделать или он сделает что-то с И Со».

— А вот это самое интересное, — зашипел довольно Юнги, бросая несколько свежих фотографий, где он в отеле с Сокджином. — Ким Намджун и Ким Сокджин обсуждают план убийства Принцессы Двора Порядка…

— Нам не запрещено видеться, — возмутился Сокджин, который всё это время не отсвечивал в своем углу. Будь здесь И Со, Юнги был уверен в этом, она бы обязательно заметила своего бывшего начальника и отметила его очередной колкостью в стиле: «Даже на собственные похороны напялил Армани, не жмет нигде?». — Мы просто встретились, в конце концов, мы вместе прораб…

Юнги молча заткнул Джину рот заклинанием, плавно потушил сигарету о хрустальную пепельницу, что стояла на столике рядом и развернулся к Киму:

— Господину «Я-у-мамы-самый-умный» слова не давали.

Мин снова потянулся к пачке, доставая очередную сигарету и прикуривая её, мысленно отметил в который раз, что обязательно сократит лимит хотя бы до пачки в день. Лишь бы дотянуть с этим до финиша, где его обнимет И Со, а там уже никакие сигареты не нужны будут. Она же обнимет, да?

— Намджун, скажи, ты действительно думал, что твой план напасть на Принцессу со стаей новеньких перевертышей сработает? — он со вкусом затянулся, отмечая про себя, что уже наперед знает все ответы. Ему они не нужны были, если совсем уж честно говорить, потому что сегодня все ответы уже были у Мин Юнги.

— Я не собирался нападать на неё, — расслабленно ответил Джун.

— Правильно, ты собирался натравить на неё перевертышей, измотать её этим нападением, а потом добить с помощью яда «живой жизни»*, который Сокджин вколол всем собачкам, — кивнул ему Юнги. — Это так умно, ведь яд убивал бы Принцессу очень медленно и мучительно, при этом он же уничтожил бы всех твоих свидетелей перевертышей. Это было бы очень умно, не дай им Чимин противоядие сегодня утром.

— Да, тортик был вкусный, — довольно облизнулся Чимин, — спасибо, Хосок.

— Ты и на этом решил не останавливаться, вы заранее подложили бомбу на шоссе по дороге к резиденции Хаоса, чтобы затормозить Принцессу, там же вы планировали, скорее всего, выкрасть её и впоследствии убить, — снова затяжка с особым наслаждением. — Сам понимаешь, бомбу мы обезвредили и убрали.

— Дальше-то что? — наконец, не выдержал Намджун, понимая, что они знали о всех возможных попытках убийства.

— Дальше просто, у тебя есть два выбора: смерть и подписать договор, — Юнги снова вскинул ладонь, но на этот раз конверт в неё вложил Хосок. — Договор о том, что через три года ты можешь вернуться и примкнуть к тому Двору, с которым у тебя будет взаимная любовь.

— Но?

— Правильно, есть «но» и их несколько. Первое, ты уезжаешь из Сеула и забираешь с собой Сокджина. Уезжаете максимально далеко, чтобы никто не мог вас найти, поэтому забудь про все свои связи старые и новые. Используешь их — вас найдут. Видите ли, Чонгук не знает о нашей маленькой сделке, поэтому он с радостью убьет вас обоих, если найдет. А он найдет, стоит вам хоть один хвост за собой оставить.

— Дальше?

— Второе «но»: за эти три года ты не предпринимаешь никаких попыток убить И Со. В список «не трогать» входят также все присутствующие и Чонгук. Третье «но»: ты отдаешь все артефакты, которые успел получить от Йошико и Минхёна.

— Я ничего…

— Ай-ай-ай, — зацокал Юнги, качая указательным пальцем и призывая его не копать себе яму. — Мы пытаемся договориться, не надо портить наш честный разговор ложью. Я знаю, что они передали тебе, как минимум, четыре артефакта.

— Я согласен.

Этого было достаточно, чтобы Принц Двора Хаоса, а также доверенное лицо Принцессы — Хосок — поставили свои подписи на договоре, рядом с подписью инкуба. Намджун послушно выдал им все артефакты, а Юнги также послушно передал Тэхёну семейную реликвию Кимов — медальон «Камень жатвы»**.

— Надеюсь, Ваше Высочество, у нас не будет проблем и все договоренности в силе? — обратился Юнги к Принцу уже на выходе.

— Конечно, господин Инквизитор, — кивнул ему довольно Тэхён, продолжая ощупывать карман, который приятно оттягивала утерянная семейная реликвия.

Юнги пропустил мага вперед, мысленно прикидывая, сможет ли, после всех его слов, у И Со повернуться язык сказать ему «спасибо». За то, что спас её от гибели, за то, что поступил с Намджуном ровно так, как того бы хотела именно она — не убил. Он бы обошелся и без благодарностей, ему бы подошло и обычное, короткое объятие, когда она поднимается на цыпочки и смыкает руки у него на шее. Она же обнимет, да?

***

Юно задумчиво грыз края пластиковой трубочки, потягивая кровь из пластикового стакана на заправке, где они остановились. Было уже далеко за полночь, поэтому пришлось воспользоваться услугами девчонки, что стояла за кассой и «добродушно» согласилась предоставить им с Тэёном свою кровь.

— Ну чего опять не так? — протянул Тэён, замечая тень недовольства на своем друге.

— Я вот думаю, долго ещё мы будем играть в хороших мальчиков и потакать прихотям твоей Принцессы, — сморщился Юно.

— Не рационально было убивать кассиршу, нам все равно не так уж и много нужно, — закатил глаза вампир, понимая, что речь шла о том, как ему пришлось тормознуть друга от обескровливания бедной девчонки.

— Фу, — Джехён снова сморщил нос от отвращения, — я слышу слова законницы, Тэён сегодня выйдет погулять?

— Не зарывайся, — цокнул старший, потягивая из стаканчика для колы ещё теплую кровь.

— Когда ты ей скажешь?

— О чем?

— О том, что знаешь, что она была у Намджуна вместе с Чонгуком и ещё каким-то чудиком.

Разоблачающие Принцессу фотографии обожгли кожу там, где находился нагрудный карман его куртки. Несколько дней назад их засекли Ёнхо и Донён, когда пасли инкуба. Жаль, что личность третьего они так и не смогли вычислить, тот буквально со всех сторон замаскировал себя, но куда интереснее было, что после Намджуна эти трое разошлись и И Со пошла с незнакомцем. Тэёну бы и правда лучше было бы сказать ей обо всем, но он почему-то тянул. То ли хотел продлить мгновение их забавной игры в флирт, то ли дело было в том, что Юнги не знал об этих фотографиях, то ли Тэён просто не хотел знать правды. Боялся, что она влипла в очередную неприятность.

Вампир обернулся в сторону машины, где на заднем сиденье посапывал Чонгук, а И Со сладко потягивалась снаружи, затягиваясь сигаретой. «Ей стоит меньше курить», — отметил про себя с тоской Тэён.

— Когда придёт подходящее время, — наконец, он ответил Джехёну.

— А оно придет? — точно подметил друг. — Как ты можешь ей так слепо доверять?

— Почему слепо? Я ей доверяю, потому что она доверяет мне, а у неё просто нет другого выхода.

— И поэтому мы тащимся в неизвестную жопу мира?

— Тебе разве не хочется взглянуть на Гань Цзян? — с лукавой ухмылкой спросил Тэён, шумно допивая остатки крови в своем стакане.

— Мне хочется взглянуть, как она самоубивается, стараясь справиться с этим клинком, — фыркнул Юно, вызывая у старшего лишь улыбку на лице.

Юно всегда веселил и поражал его своей прямолинейностью, которая была настоящей редкостью в их мире, где время текло иначе, а слова и ложь шли рука об руку. Если ты не умел лгать, увиливать, лукавить — ты не умел выживать. Пожалуй, это было самое важное правило выживания в их мире, тем удивительнее было то, что Чон Юно со своей прямолинейностью протянул так долго.

— Нам долго ещё? — сонно пробурчала И Со, подходя к ним.

— До Йосу ещё час, а дальше на катере черт его знает, — спокойно объяснял Тэён. — Острова на картах нет, так что искать будем долго, главное самим не потеряться в процессе.

Она коротко кивнула и замолчала, прикладываясь губами к сигаретному фильтру. Юно фыркнул собственным мыслям и ушел в машину, бросая стакан в мусорное ведро. И Со неожиданно подняла свой взгляд на вампира и тихо произнесла:

— Спасибо.

Тэёна, будто током ударили, он весь внутри содрогнулся и едва ли смог удержать позыв притянуть девчонку к себе и крепко обнять. Не то чтобы его никогда не благодари, но она точно никогда не делала этого раньше. Она была слишком гордой для таких вещей в отношении него, а сейчас вот взяла и переступила, Тэёну показалось, что он даже услышал хруст, с которым сломалась чужая гордыня.

— Ох, чаги, — сладко протянул Тэён, трепля её волосы на макушке. — Милая-милая чаги, не за что. Всегда к твоим услугам, странно, что ты только сейчас это поняла.

— Отстань, — И Со смахнула его руку, картинно корчась от недовольства. Он знал, чувствовал, что это всё напускное. Ему ничего не стоило всковырнуть и увидеть, что под маской недовольства ей вдруг весело с ним, но позволил утонуть в собственном самообмане. Ей так проще — пусть. — Надеюсь, что я не пожалею о том, что взяла с собой Чонгука.

— Мы все понимаем, что им с Юно надо поговорить, — кивнул одобрительно Тэён. — Контакт проще налаживать в совместном путешествие.

— Главное, чтобы оно не закончилось ничьей смертью, — тоскливо хмыкнула И Со.

— Не закончится, будь хоть малейший шанс, и я бы не взял тебя с собой, — тихо отчеканивает вампир. — Не позволил бы умереть.

— Знаю, но мне это не нужно, — резко оборвала его девушка. — Я прекрасно знаю, что не умру на том острове. Я умру намного позже и от других рук.

Тэён замер лишь на секунду, ведь она никогда ещё не говорила о своей смерти, никогда не давала ему понять, что уже все видела в своих снах. Он запнулся лишь на секунду, осознавая весь смысл её слов, прежде чем вернул себе прежнее выражение безмятежности на лице.

— И Со, — ему пришлось нагнуться, чтобы заглянуть ведьме в глаза. — Ты помнишь, что должна мне желание? — она растеряно кивнула, пока Тэён отмечал, что у неё от сна в неудобной позе на лице отпечатался след заклепок на куртке — мило. — Так вот, мое желание простое: не умирай никогда или хотя бы раньше меня. Сделай милость, не заставляй меня смотреть на твою смерть, чаги.

Он вместо точки невесомо коснулся губами её лба и ушел обратно в машину, оставляя И Со наедине с самой собой. Им ещё целый час ехать до Йосу, потом на катере неизвестно сколько добираться до острова, а там искать её фамильный меч — Гань Цзян. Потому что вечером И Со пришла к нему и со всей не присущей ей осторожностью все-таки попросила об одолжении, хотя клялась этого никогда не делать. Потому что он не мог ей отказать ни в чем, просто она об этом ещё не знала. Узнай и попросила бы освободить её от магической клятвы, а он бы освободил, хоть это и убило бы её, но теперь — ни за что, она ведь обещала исполнить любое его желание. Теперь ей нельзя было умирать.

***

Юнги ожидал, что наверху его встретит элитный отряд хаоситских инквизиторов во главе с Чимином — досмотр в холле был явной формальностью, за безопасностью Принца вряд ли следили спустя рукава, — но этаж на первый взгляд казался пустым. Однотонный светлый ковер под ногами полностью глушил шаги; он толкнул двери, ведущие в конференц-зал Двора Хаоса, и остановился, как будто налетел на невидимое препятствие.

Во-первых, не конференц-зал, а пыточная по соседству с кабинетом Принца. Как удобно, блять.

Во-вторых, Тэхён, конечно, сдержал все обещания, но мог бы и предупредить об этом.

У девушки, которая поднялась навстречу, блестящие черные волосы и почти такого же цвета глаза, а кожа в агрессивном свете ламп пыточной казалась белоснежной, словно кто-то выкрутил контрастность на максимум. Ей не хватало только отравленного яблока.

Все мысли из головы Юнги вымело начисто: остался только клубок эмоций, преимущественно неприятных, и ощущений. Окружающее пространство казалось крошечным, тесным и бездушным, и ему так сильно хотелось перестать здесь быть, что он в равной степени согласен был провалиться под пол на все двадцать этажей, включая подземные уровни, и выйти в окно вниз. Юнги отшатнулся назад; Йошико с родным лицом, как бы не старалась, не могла перешагнуть магическую линию клетки и дотронуться до него — спасибо, блять, Ваше Высочество.

Юнги подумал, что как-то так должны себя чувствовать люди в том типе кошмарных снов, когда неожиданно оказываешься без одежды в улюлюкающей толпе: жгучего стыда Юнги, может, и недоставало, зато иррациональная паника и плохо контролируемое желание сбежать без оглядки присутствовали в полном объеме. Ох не так он представлял себе эту встречу, когда у него за пазухой даже клинка не имелось.

— Тэхённи? — он не понимал, только чуть-чуть слышал её слова; цеплялся за диалог, чтобы заставить мозг перестать коллапсировать в панике. Ему потребовалось примерно пять секунд, чтобы осознать происходящее — Йошико всё это время терпеливо ждала, словно дрессировщица, отдавшая команду не очень умной собаке.

«Давай, солнышко, ты обязательно справишься, просто нужно чуть-чуть постараться» — сам себя подначивал Юнги.

— И давно он — Тэхённи? — обнаружил, наконец, что способен двигаться и даже не в формате лайт-версии эпилептического припадка. Прошел вперед, оставляя с запасом расстояние, чтобы не коснуться плеча и встал у стены, опираясь на неё плечом. Что-то бессознательное, что ещё продолжало цепляться за сложенный последний пос — читать: И Со — подавало сигнальный огни и кричало: беги. Не побежит. — Вы теперь подружки, что ли? Как удобно.

Видит бог, не так стоило начинать диалог с девушкой, по его вине лишившейся семьи и просидевшей в заточении больше трех веков, но Юнги не смог удержаться.

Тэхённи — с некоторым удивлением поймал себя на почти ревнивой злости.

Нет, блять, серьезно?

***

Разочарование — самое тусклое из чувств, по мнению Йошико. Оно оставляет во рту кислое послевкусие, да и кровь в жилах, кажется, от такого скисла. Юнги удивился и растерялся секунд на пять, и ради вот этого она дала себя поймать? Какое разочарование. Фу, противно.

— Ты ужасно выглядишь, расставание не пошло тебе на пользу, — ей хотелось впиться в него ногтями, разорвать кожу на ленты и забрать себе. Его. Всего. Полностью. — Как там И Со? Слышала, она поехала в путешествие с Тэёном. Интересно, они там будут страстно целоваться?

— Можешь, разрешаю вслух признать, как сильно во мне ошибалась, — Юнги цедил сквозь зубы, минуя каверзные вопросы, у Йоши хватило выдержки на усмешку. Решил, значит, зайти сразу с больного?

У Йоши в ушах долбилась паника, она вся состояла сейчас из сплошной дезориентации и страха. Она тоже себе иначе представляла их встречу лицом к лицу. Внезапно оказалось, что когда она без маски чужого лица, то стало во много раз сложнее врать самой себе. Под кожей пульсировало желание доказать всем и каждому — отражению в зеркале, в первую очередь, — что между ними нет ничего общего.

— Предлагаю начать с «Юнги, я была ужасно не права, когда решила, что всё о тебе знаю», — он копировал её тягучие интонации, будто знал о её желании доказать их непохожесть.

— Признаю, — разводит руки в стороны, улыбаясь, — Юнги, я была ужасно не права, когда решила, что ты всё обо мне знаешь.

— Брось гнать картину, — устало вздохнул Юнги. — С тобой общаться не проще, чем с актрисой, исполнившей только что свою лучшую драматическую роль, с поправкой на то, что она так и не вышла из роли. Оставь это, иначе придется позвать твоего нового хозяина и попросить затянуть поводок потуже.

— Поводок? Милый, ты сам-то давно ли сбросил свой любимый ошейник? — Йоши намекала ему на отца, намекала на И Со, намекала на себя. Она намекала на всех, кто когда-либо складывал свои пальцы на его шее и крепко держал её.

— Ты не думала ведь, да, что в итоге может случиться вот это? — он развел руки, тыкая в камеру. — Что Тэхён не захочет ввязываться в наши с тобой дела? Ему оказалось проще запереть тебя, потому что ты: а) уязвила его гордость, подобравшись под чужой маской слишком близко; б) крайне непослушный и, как выяснилось, бесполезный реликт против меня.

Она растерялась ровно на две секунды, но ему этого хватило, чтобы дернуть за нужную ниточку и рассмеяться.

— Я так и думал, — присвистнул довольно Юнги. — Так и знал, что это наш предприимчивый и ужасно сообразительный Принц позвал тебя в гости. Какая ирония, что именно он тебя в итоге и запер в клетке.

— Это не надолго, ты же понимаешь, да?

— Конечно, — кивнул Юнги, — поэтому у меня к тебе предложение. Я в последнее время всем их делаю, добрый, видимо, стал. В общем, вали из Сеула и прихватывай с собой Минхёна и второго помощничка. Я вам весь первый класс до какого-нибудь Франкфурта выкуплю и сверху ещё добавлю, только свали.

— А если нет?

— Пеняй на себя, потому что нож в горле — это даже не цветочки из всего, что я для тебя приготовил.

— Я не согласна.

— Как скажешь, дорогая, — с усмешкой у самой двери произнес Юнги.

А Йоши анализировала, втыкая взглядом в пустую стену. Она анализировала Юнги, который сегодня был без оружия, но кусал куда больнее, чем с ним. В нем что-то неуловимо надломилось, дало глубокую трещину. Она не просто разбудила и создала зверя — Йоши сотворила чудовище. Интересно, он был чудовищем от слова «чудо» или же от выражения: «оно тебя сожрет».

Она чувствовала, что для неё существовал только второй вариант, как бы сильно она не хотела обратного, но лично убедилась, когда дверь снова хлопнула и в клетке показался Чон Хосок.

— Ну что, — он наклонился, заглядывая в глаза и упираясь ладонями в бедра, — будем знакомы, сладенькая, я — Чон Хосок.

— А я тебе язык откушу, если назовёшь меня ещё хоть раз «сладенькая», — зашипела Йоши, ударяясь о магический барьер между ними.

— С удовольствием на это посмотрю, сладень-ка-я.

Это был первый день пыток с Чон Хосоком, на пятый она уже привыкла к его «сладенькая», которое обязательно было по слогам и очень вкрадчиво. Юнги приходил ещё пару раз, с наслаждением в глазах отмечая, как его друг самозабвенно ковырялся в её черепушке. Йоши закрывалась, блокировала любую ментальную атаку, размазывая кровь из носа по всему лицу. Они её не пристегнули к стулу, знали, что будет обессилена настолько, что даже мизинцем пошевелить не сможет.

Она не шевелила, улыбалась уголками губ и про себя продолжала молиться, что если не Минхён догадается о причине её отсутствия, то хотя бы Тэиль, которого она ошибочно отправила по следам И Со и Тэёна.

Странно было только то, что он всё ещё не вернулся, не подумал и не нашел. Её верный Тэиль сорвался с цепи? Может быть, И Со на богом забытом острове отбросила коньки и теперь не увидит падения Юнги? Какая жалость, но действительно покручиниться об этом она сможет только гораздо позже, когда Хосок, наконец, выдохнется и ослабить свою чертову хватку.

— Да когда ж ты и твой мозг поплывете, сладенькая? — рыкнул устало Хосок.

— А ты перестань звать меня «сладенькая» и посмотрим, сколько ещё я протяну, — прохрипела Йоши, чувствуя, как кровь пузырилась и закипала на её горячих губах.

Она не хотела падать в темноту, потому что падение означало проигрыш. Темнота равнялась смерти, но разве темнота — это так плохо? Там тепло,спокойно и никто не назовет «сладенькой».

Она все-таки провалилась.

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

С опозданием, конечно, но всё-таки выкладываю очередную порцию сюжета. Местами возможно будет неприятно или страшновато, или с нецензурной лексикой, но быстро пройдет. Следующие несколько глав обещают быть динамичными на различные события, так что оставайтесь на линии :з

///

Традиционно размазываюсь по поверхности в лужу и радостно булькаю, когда вижу фидбэк, что мотивирует меня лучше всего. Так же хочется верить в то, что первый месяц нового года для вас был легким, не таким богатым на срочные дела или какие-то проблемы, потому что мой очевидно не желает давать мне спуску :D Надеюсь, вы здоровы, хорошо кушаете и улыбаетесь много 💜

Когда Чон Юно давал своё согласие на совместную поездку, он и подумать не мог, что всё это тщательно спланированная ловушка «Соединяем семьи — недорого, быстро и очень болезненно». Чонгук так сильно напоминал отца, что Джехён против воли залипал и падал в паутину воспоминаний.

Однажды отец на десятый день рождения подарил маленькому Юно целую стаю охотничьих собак, с одной оговоркой: они все были перевертышами, заточенными в животную форму с помощью заклинания. По закону жанра мальчишка привязался к своим питомцам, приручил их и обучил под себя, обеспечив себе целую стаю цепных псов. Правда, по тому же закону жанра отец остался недоволен воспитательными способностями сына и заставил его собственноручно убить любимцев.

В общем, Джехёну было, мягко говоря, непросто смотреть на Чонгука. Каждый раз перед глазами стояла эта зловещая улыбка и собственные маленькие ручки по локоть в крови, а в ушах истошный вой ребенка.

Налаживанию отношений не способствовала инкубовская привычка таскаться за И Со хвостом. Дело было даже не в его неприязни к девчонке, а скорее в злости, которая раздирала на клочки — «И этот купился на смазливую мордашку». Джехён в очередной раз закатил глаза, когда шагнул на палубу и увидел прижавшуюся к друг другу парочку, что жадно разглядывала карту на мобильнике. На языке мгновенно появился привкус желчи от язвительных высказываний, которые так и рвались наружу.

— Даже не думай, — И Со тормознула его, взмахивая рукой, будто прочитала его мысли. — Я тебя уже достаточно знаю, чтобы приблизительно понять, что у тебя сейчас в голове.

— М-м? — растерянно встрепенулся Чонгук, хмуро поглядывая на вампира, пока он сам щерил пасть в ухмылке — девчонка действительно неплохо его узнала.

— Тогда не давай мне поводов в следующий раз, — Юно продолжил улыбаться, впиваясь взглядом в нахмуренное лицо И Со, но он то и дело съезжал ниже на чонгуковскую макушку и к его черным глазами, прямо как у отца.

— Мне проще в монастырь уйти, хотя уверена — ты и там найдешь, до чего докопаться, — фыркнула ведьма, поднимаясь с небольшого выступа и удаляясь в рубку к Тэёну. Она лишь на секунду задержалась рядом с вампиром, чтобы едва слышно шепнуть ему: — Будь с ним ласков, Джехёна.

Только вот у Джехёна перед глазами руки по локоть в крови и черные-черные глаза отца, на которого так сильно был похож Чонгук, а эмпатии у Юно примерно ноль. В их мире было крайне сложно сохранить способность чувствовать что-то самому, что уж говорить про способность улавливать чужой эмоциональный фон. Когда тебя на тысячу лет запирают в клетке, лишая возможности дышать полной грудью и питаться, заставляя гореть в агонии каждую секунду тысячелетия, об эмпатии забываешь в первую очередь.

Так что Джехён так и остался молча стоять на палубе, разглядывая водную гладь, пока его родственник так же молча курил. Воздух между ними пропитался солью, не пролитой ещё кровью и невысказанными обидами-вопросами в стиле «как ты мог?», «почему ты предал семью?», «почему ты меня так ненавидишь, хотя даже не знаешь?». Юно сдался первым, прислонившись спиной к холодной обшивке яхты и направив взгляд на синеву воды.

— Ты уже научился подчинять Кусанаги?

— Да.

— Врешь.

Чонгук словно искаженная временем копия отца с поправками на образ жизни, воспитание и круг общения, состоящий сплошь из преданных, отважных и глупых людей, вроде И Со. Инкуб подорвался к старшему и схватил того за грудки, сминая пальцами края куртки и свитера. Огонек в черных глазах выдавал в нем агрессию, что он так тщательно сдерживал в себе ни одну сотню лет. Джехёну этот взгляд был до выворачивания костей знаком. Он видел его на отце, на старшем брате, на сестре, на себе.

Не зря говорят: «Кровь — не водица». Это не только про родственные связи, ещё это в прямом смысле можно было применить к семье Чон. Одна капля их крови подписывала тебе приговор на жизнь в борьбе с самим собой и своей неконтролируемой агрессией. Побочный эффект того, что их семья была одной из первых, что пришли в этот мир. Да, со временем они обтачивали острые углы, становились человечнее, но отличительная черта никуда не делась даже со смешением крови и видов внутри клана, лишь трансформировалась, стала не такой объемной и яркой, но всё той же.

— Что ты имеешь в виду? — не вытерпел Чонгук, встряхивая не сопротивляющегося Джехёна.

— Я имею в виду, что меч необходимо взять под контроль, подчинить его силу это не то же самое, что пролить на него кровь и активировать, — скучающим голосом вещал вампир, которому было будто бы всё равно, что его мотают в разные стороны, словно тряпичную куклу. — Если не подчинишь его, то Кусанаги подчинит тебя и твоя агрессия, что томилась в тебе двести с лишним лет, перестанет быть пассивной, а на финише она убьет и тебя.

— О чем ты? — снова зарычал младший Чон. — Причем здесь мой характер и меч? Как он, черт возьми, может убить меня?

Джехён устало вздохнул, смахивая с себя чужие руки, и подошел к бортику, чтобы упереться в него руками. В такие моменты он понимал почему Тэён продолжал курить, не чувствуя вкуса, сигареты отлично заполняли паузы, наполняя их хоть каким-то смыслом. Смысла в происходящем между двумя дальними родственниками не было, но, вашу ж мать, кровь — не водица.

— Так уж повелось, что у нашей семьи есть одна отличительная черта: агрессивность. Так вот, клинок, если его не взять под контроль, будет усугублять эту черту в тебе, трансформировать, гнуть, как ему надо, чтобы ты убивал и подпитывал себя, клинок и агрессию свою, — голос у Джехёна был монотонным, будто он инструкцию по сборке ракеты зачитывал, а не объяснял своему потомку, что ему крупно не повезло родиться под звездой Чон. — Сначала ты будешь убивать тех, кто угрожает тебе или твоим близким, подобных Намджуну. Потом ты перейдешь на тех, кто тебе не нравится, следующими будут те, кто даже не так на тебя глянул, а в конце ты потеряешься в количестве своих жертв. И они сольются в одну кучу, где одним человеком больше, одним меньше — не имеет значения.

— Хочешь сказать, что моя нетерпимость и агрессивность — это семейное? — иронично фыркнул Чонгук, демонстрируя свое недоверие.

— То есть тебя смутило, что нас всех связывает агрессия, а не то, что ты в скором времени выкосишь половину населения Сеула? — также иронично фыркнул Юно, чувствуя, как разговор резко переходил из пресного в интересный. Что-то общее между ними всё-таки было, просто копать надо глубже, но хочет ли Джехён это делать? — Интересно, как скоро твоя любимая подружка окажется в списке твоих жертв.

Он бил в больное место нарочно, но вовсе не для того, чтобы сделать больно инкубу, а лишь затем, чтобы отвернуть его от себя. Джехён давно уже решил для себя, что его семья — это Тэён и компания, а впихивать туда ещё и мальчишку — нет. И этот маленький круг близких был совсем не резиновый, так что проще было заглушить этот интерес в зародыше, продолжить подставлять Чонгука под трафарет отца и чувствовать, как внутри все загнивает от пресности и скуки.

— Я никогда не убью И Со, даже если не смогу подчинить себе Кусанаги, — сказал, как отрезал, только вот Джехён уже знал наперед эти слова. Он сам когда-то бросал их отцу и матери, а потом, когда показалось, что он всё взял под свой контроль, он очнулся от того, как старший брат оседал на землю хватаясь скрученными пальцами за вспоротое горло.

— До чего ж смешной-то, — грудная клетка вампира ходила ходуном, когда он продолжал насмешливо и глупо хохотать. — Ты полагаешь, что клинок держали в архиве, потому что не было наследника? Чушь — его держали там, потому что боялись его силы. С ним никто не мог управиться.

— Кроме тебя?

— Не сразу, мне понадобилось много времени и ещё больше погибших и любимых людей.

— Тогда почему ты оставил семью? Почему ушёл, предал родню и обратился в вампира?

Вот оно — те самые вопросы, содержащие в себе детское непонимание и обиду, когда весь твой хрупкий мир зиждется на высоких принципах. Только вот, в отличие от Чонгука, Джехён давно уже снял розовые очки благородства, примерно в тот самый день, когда его любимый старший брат последний раз глотнул воздуха. Осколки детской наивности так и остались внутри, со временем обросли плотным слоем ткани и затянулись окончательно, немым напоминанием служили рубцы. Чонгуку предстояло узнать каково это, когда твои принципы дают трещину от твоих же мыслей; как весь твой мир рушится, потому что ты сам схватился за остов и выдрал его с корнем, однажды неосторожно сделав неправильный выбор в пользу силы.

— Потому что именно моя родня вручила в руки мне клинок, а рассказать, как с ним и с собой управляться — забыла. Потому что именно моя семья закрывала глаза на бесчисленные жертвы, тайно подсовывая мне новый живой материал для тренировок, — Юно чеканил слова, проживая кадр за кадром свое прошлое, пока осколки, которые раньше мирно покоились внутри, вновь прорывались наружу, окропляя кровью давно уснувшие чувства.

— Почему? — очень тихое и неуверенное раздалось со стороны Чонгука.

— Мир был такой, в котором убивать было также буднично и нормально, как сейчас заказывать еду из ресторана через приложение в телефоне.

— Но вампиры тоже убивали.

— Мы пьем кровь, чтобы выжить. Будучи человеком я убивал просто так, потому что нравилось, и прикрывал это благородным «они — чудовища», но чудовищем был я и моя семья.

— Я так понимаю, ты не расскажешь мне, как управиться с мечом, да? — хриплым голосом спросил Чонгук, было очевидно, что он поверил в каждое слово и теперь боролся со страхом за жизни своих близких. Он отчетливо понимал, о какой агрессии шла речь, и она пугала Чонгука, что разительно отличало его от отца в глазах Джехёна.

Возможно, дело было в отличиях, возможно, в поговорках про кровь, возможно, в самом Юно крылась проблема, столкновения с которой он так яростно пытался избежать, но что-то в итоге сподвигло его тихо произнести:

— Расскажу и даже покажу.

***

Когда И Со следовала инструкциям Тэиля для результативности своих снов, она совсем не предполагала, что в итоге окажется на небольшом затерянном острове. Когда И Со в полночь пришла к Тэёну с совершенном диким предложением «а поехали за моим клинком?», она точно не думала, что тот возьмет и так легко согласится. В конце концов, она совсем не рассчитывала отрубиться на небольшом диванчике под размеренное покачивание лодки.

В этот раз не было никаких чердаков, алтарей или гор, но была крайне знакомая лаборатория законников. Тэиль весь согнулся над столом, бренча пробирками. Он постоянно перемещался от стола к микроскопу, а потом к планшету, чтобы сделать записи. Парень совершил три таких круга почета по лаборатории, а потом И Со вдруг поняла, почему тот снился ей — в комнату зашел Юнги.

— Здесь не курят, сонбэ, — с ухмылкой отозвался Тэиль, не поднимая головы от планшета и продолжая вносить в него данные, но Мин демонстративно проигнорировал замечания.

— Есть новости по синтетической крови?

— Новых — нет, а у вас?

— Дня через два будет тебе материал для исследований.

— Как? — удивление вылезало через края, выплескиваясь наружу и заставляя Тэиля оторваться от своего занятия и обратить внимание на Юнги.

— Тэён обещал помочь, взамен мы дали ему право обратить двоих.

— Это хорошо, — Мун продолжал говорить, но И Со уже не слышала его голоса, вместо этого только булькающие звуки.

Она чувствовала, как сон становился тяжелым до боли, голову словно зажимали в тисках и с силой давили на черепную коробку. Картинка разъезжалась и размывалась, будто кто-то акварельной кистью проехался. Концентрироваться на происходящем становилось всё сложнее и неприятнее, словно кто-то старался спрятать от неё что-то очень важное.

— И Со, мать твою, — хриплый вскрик пробился сквозь толщу сна. — И Со!

Её ощутимо трясло, только вот подводило не тело, а чужие руки, сцепленные на плечах. Пальцы сжимали до болезненных ощущений, но глаза открывать не хотелось совсем. Крики сгущались, приобретали множество оттенков — явно там был не один человек. Совесть с трезвым рассудком ныли где-то в районе солнечного сплетения. Они пытались сказать, что уже хватит — пора вылезать, там все беспокоятся, но кто прикажет сердцу? Кто сможет пойти против воли сердца, что так сильно тосковало по человеку, что готово было часами смотреть даже на размытую картинку любимого человека?

Она не хотела просыпаться.

Жаль, что у Тэёна с Чонгуком были другие планы. Звонкая пощечина оказалась тем самым отрезвляющим рывком, крюком, который воткнули в бок и вытянули со дна размазанных тоской снов. И Со распахнула веки и глубоко вдохнула, хватаясь рукой за горячую от удара щеку. Было неприятно, обидно просто кошмар, аж слезы навернулись, и ведьма прикусила губу, прожигая взглядом дыру на взволнованном лице Чонгука.

— Ты совсем уже охренел? — зашипела девушка.

— Это ты обдолбалась?! Скажи, что ты приняла? — чужое беспокойство неприятной влагой стекало по щекам, И Со не почувствовала даже, как по щекам начали катиться слёзы. — Ты так крепко спала, что тебя невозможно было разбудить.

— Так я может и не хотела просыпаться, не думал?

— У тебя кровь из носа пошла, — спокойно отозвался Тэён, который всё это время стоял позади Чонгука. Вампир вытащил из кармана куртки носовой платок и аккуратно вытер им кровь.

— Что здесь происходит? — не унимался инкуб, сжимая её ладони.

И Со растерянно скользила взглядом по каюте, не обращая внимания, как чужие пальцы деликатно вытирали кровь с губ и подбородка. Почему она не заметила, когда это случилось? Могло ли это быть из-за того, что она почувствовала во сне? Она чуть было не задала волнующие её вопросы, но вовремя осеклась, вспоминая, что тут ещё был и Чонгук, который ни сном, ни духом о её «подарке» из Тени.

— Очевидно, нашу Принцессу укачало, а может, дело в перепаде давления, — Тэён пришел на помощь, заметив растерянность на лице девушки. — Чонгук, будь хорошим мальчиком — сходи, проверь Джехёна, а то мы вместо плавной швартовки можем попросту разбиться о скалы. Он с современной техникой всё ещё на «Вы».

— Твой друг, вот тебе и проверять, — моментально передернул Чонгук.

— Эй, — мягко тормознула его И Со, — правда, иди проверь Джехёна. Тебе придется с ним общаться, так что прояви всё своё дружелюбие и сделай тем самым нам всем одолжение.

Было отчетливо видно, каких громадных усилий Чонгуку стоило не сорваться, не поддаться любопытству и не развести здесь словесные баталии, вместо этого он, скрипнув зубами, всё-таки вышел из каюты. Тэён терпеливо молчал, ожидая, пока И Со закончит вытирать лицо, достанет сигарету из пачки и прикурит её.

— Возможно ли, что маг с сильной ментальной защитой мог поставить блок на свои сны? — осторожно начала ведьма, со вкусом затягиваясь сигаретой. — Можно ли вообще как-нибудь защитить свои сны?

— Можно, — задумчиво отозвался вампир, пожимая плечами и присаживаясь рядом. — Проблема в том, что это достаточно старая магия. Ей примерно столько же, сколько и мне. В самом начале, когда ещё не было исключительно магов или вампиров, мы все были сильнее. Некоторые, вроде вампиров, могли проникать в чужие сны, но эта способность начала теряться, когда магия ослабела и дети стали рождаться исключительно перевертышами, инкубами и вампирами. Например, я ещё могу проникать в чужие сны, но это будет стоить мне больших усилий, на восполнение которых требуется слишком много ресурсов.

— А остальные ребята?

— Нет, они уже не могут. Даже Джехён и Юта, которых я обратил первыми. Одно время мы пытались развить у них этот навык, но каждый раз сталкивались с ментальной стеной.

— Могли ли уцелеть настолько древние заклинания?

— Нет, — закачал головой Тэён. — Что-то уничтожили мы сами, чтобы нам было проще существовать, что-то уничтожила власть, когда заперла вампиров. К чему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что я столкнулась с ментальным блоком во сне, и не то чтобы меня это сильно удивило, учитывая того, о ком был сон, но всё же, — коротко выдохнула И Со, задумчиво кусая губы. — Блок оказался таким сильным, что я даже не поняла, как у меня кровь из носа пошла.

— О ком был сон?

— Не важно.

— Это был сон про того человека, с которым ты провела целый день?

— Откуда ты знаешь?

— Он также может видеть сны, я прав? — не унимался Тэён, почувствовав, что ступил на верную дорожку. — Это он тебе дал рецепт трав, да? Ты ради этого просила меня соврать Юнги?

— Какого черта? — вспыхнула И Со. — Почему ты злишься на меня? В конце концов, ты и сам хотел, чтобы я прокачала управление снами. Разве ты не должен быть доволен, что твоя ручная мартышка справилась сама?

— Ручная мартышка? — хмыкнул Тэён, потянув руку к карману куртки, где лежал портсигар. — Так, значит, видишь себя в моих глазах?

— Я всего лишь смотрю на ситуацию через призму суровой реальности, — пожала плечами ведьма, продолжая выцеживать яд по капле из своих слов. — Тебе откровенно удобно и выгодно держать меня рядом, так ты с помощью моих снов можешь предугадать развитие событий или же дополнить картинку недостающей деталью. Я не права?

— По-твоему, я стал бы защищать ценой своей семьи и собственной жизни ручную мартышку?

— Если она очень ценна и тебе нужно пробраться ей под шкуру — да. Скажи ещё, что я не права, — губы у неё растянулись в неестественно злобной ухмылке.

Её откровенно несло и брать эмоции под контроль совершенно не хотелось. Ведьма чувствовала нутром, что достигла той самой точки невозврата, когда пути к отступлению уже не было. Хотелось выплеснуть весь скопившийся яд или попросту расплакаться от усталости, размазавшись по поверхности, но она не имела на это права. Принцесса не должна проявлять слабость, не должна переходить границы допустимого и позволять себе лишнего. Она отказалась от этого права в тот самый день, когда Юнги показал ей всю правду о её происхождение.

Всего лишь полгода прошло, каких-то шесть месяцев, как она тянула лямку лидерства Двора, а она уже устала? Наверное, её отец и мать отчаянно прикладываются руками к лицу в разочарованном жесте — их дочь такая слабачка. Она ведь изначально знала, что это путь из сплошных подозрений, разочарований в людях, из постоянного стресса и невозможности довериться хоть кому-то. Путь тотального одиночества.

Так с чего бы вдруг жаловаться? Разве она может вот так легко сдаться, когда прошла лишь одну ступеньку из предстоящей тысячи, где каждая новая будет сложнее предыдущей. Стоит взглянуть правде в лицо: она верила, что переживет всё это, потому что рядом будет Юнги. Теперь его нет, и она распадалась на кусочки, сдирая свою напускную храбрость. Что такое Принцесса Двора Порядка — И Со — без своего Великого Инквизитора Юнги, у которого всегда есть ответ на любой её вопрос?

— Не права, — вдруг тихо отозвался Тэён, делая долгую затяжку. — Ты настолько сильно замкнулась в своем узком круге доверенных лиц, что попросту не способна заглянуть им за спину и увидеть других людей. Увидеть, что доверять никому нельзя, даже им — тем самым.

— А тебе можно? — снова ехидная улыбка, снова колючкой под чужие ребра.

— Нет, и мне нельзя. Никому нельзя доверять до конца и на постоянной основе, но можно делать это в определенный временной отрезок, когда тебе это полезно.

— И кому же мне полезно довериться сейчас?

— Чонгуку, который может не вывезти происходящего без тебя. Юте с Читапоном, которые искренны в своей дружбе с тобой. Тому человеку, что помогает тебе со снами, но лишь в моменты помощи, в остальное время не забывайся с ним. Мне, потому что я тебе доверяю и хочу спасти тебя.

— Почему? — снова вспыхнула И Со, подскакивая со своего места. — Почему ты хочешь меня спасти? По-че-му?!

— Ты нравишься мне, и я хочу понравиться тебе.

И Со от такого аж остановилась, замерла и перестала дышать-моргать, пробуя на вкус его ответ, размазывая по языку и нёбу: сладко, приторно, с привкусом кислинки и крови. Было похоже на то, что она съела конфету, которая лет двадцать назад была очень популярна — сладкая карамель, а внутри кислотная шипучка. Только конфета у И Со была со стеклом.

***

Чонгуку всё вокруг казалось неестественным, пластиковым, сделанным под хрусталь. И Со и Тэён, которые грызлись завуалированно и между строк в режиме нон-стоп, натягивали дружелюбные улыбки и расходились на безопасное расстояние друг от друга, чтобы случайно воздух между ними не заискрил. Было в этом что-то неестественное. Джехён, у которого лицо кирпичом в любой ситуации, казался самым неприятным. Всё в нем было настолько напускным, настолько поддельным, что хотелось ногтем подцепить и содрать поскорее, но под верхним слоем скрывался ещё один, а там ещё и ещё. Чонгук так и не понял, что в Джехёне было сделано под хрусталь: кровожадность с агрессией или сожаление об утратах.

Когда они выбрались на сушу, то препирались около получаса с И Со, но Чонгук никогда не умел у неё выигрывать, даже если на руках были все козыри плюс логика. Например, он знал, что идти вглубь леса, туда, где Тень разрывала пространство, ведьма должна была именно с ним, ведь у него с собой Кусанаги, но нет — он остается с Джехёном сторожить пляж.

Чонгук шарил руками по карманам с целью найти и достать пачку сигарет. Раза с третьего получилось удачно пройтись пальцем по зажигалке, затянуться коротко и выдохнуть. Никотиновая лапа не сжимала смертельной хваткой патологически увечное сердце инкуба, вместо этого раздражение сминалось в комок с острыми и неровными краями, словно лист из плотной бумаги.

— Расслабься, я тебя не съем, — хмыкнул довольно Джехён, растягивая губы в кривую линию.

— Плевать мне на тебя, — мгновенно откликнулся Чонгук, снова затягиваясь сигаретой. — Я за И Со беспокоюсь.

— А смысл? Это ведь не первое её рандеву в Тень, а с Тэёном всяко безопаснее будет, чем одной.

— Мы об одном и том же Тэёне говорим? О том самом Тэёне, который её при любом удобном случае пытался либо убить, либо загнать в угол шантажом?

— Не знаю, что он тут творил, пока нас не было, — спокойно ответил вампир, убирая руки в карманы штанов. — Я знаю, что сейчас он даже через чур ею дорожит, носится с ней, как с писаной торбой.

— Будь оно так, разве он позволил бы ей приехать сюда и подвергнуть себя опасности?

— Она сама захотела этого, почему он должен был отказывать?

— Потому что это опасно, безрассудно и вообще…

— Послушай, Чонгук, — устало вздохнул Джехён, потирая пальцами переносицу, — уж не знаю, как оно у тебя заведено, но Тэён привык уважать чужие желания, доверять человеку и верить в его способности, помогая и при этом оставаясь на расстоянии, позади, чтобы в случае провала вовремя подхватить и предотвратить падение.

— Тогда он должен был позволить мне пойти с ними! — Чонгук закипал, игнорируя появляющиеся пузыри на поверхности воды под крышкой кастрюли с биркой «самообладание». — Черт возьми, это у меня тут меч, способный убить любую тварь.

— И ты им не овладел ещё даже на четверть, — сказал, как отрезал. — Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если Кусанаги подчинит тебя себе? Хочешь, чтобы там рядом с трупами тварей лежал труп твоей драгоценной И Со? Или хочешь, чтобы после этой прогулки по Тени она любовалась тем, как у тебя крыша подтекает? Ты вообще слушал, что я тебе говорил?

Было в его словах что-то неуловимо настоящее, какая-то воспаленная до болезненной красноты забота. О нем так чаще всего Хосок переживал или И Со, когда Чонгук вляпывался в очередную перепалку с хаоситами. Не будь Джехён Джехёном-вампиром, то инкуб решил, что тот так пытается проявлять родственную озабоченность.

— В таком случае, хорош трепаться, — зарычал, сквозь сцепленные зубы, Чонгук и отправил окурок под ноги в сухой и скрипучий песок. Он завел руку за спину и дернул рукоять меча, освобождая лезвие. — Просто покажи мне, как его подчинить.

— Я уж подумал, что не попросишь.

И снова в его словах что-то неуловимо настоящее и с примесью почти отеческой заботы. О нем так беспокоился только Хосок-хён, и не будь Джехён Джехёном-вампиром, то Чонгук решил бы, что тот так о нем беспокоится. А потом у него на губах появилась та самая довольная и лукавая улыбка, а в глазах огонек и Чонгук в очередной убедился — заботой тут и не пахло. Никогда.

***

Ранним утром, стоя на крыльце особняка, в котором остановился Тэён и его вампирский выводок, Юнги не мог перестать думать, что у Юты чувства юмора очень тупое. Он, словно весь окаменел снаружи и промерз внутри, смотрел на вампира немигающим взглядом и только короткой очередью фыркал как-то немного истерично.

— Куда, говоришь, они поехали?

— На остров, что недалеко от Йосу, — с равнодушным спокойствием отвечал ему Накамота. — Говорю же, мы смогли узнать, где находится Гань Цзян, и И Со не захотела ждать утра — они уехали ночью.

Юнги даже не думал о том, как они смогли узнать местонахождения меча. Единственное, что его сейчас волновало, — это то, что все они дружно ехали в ловушку, которую он собственноручно расставил почти восемьсот лет назад. Он тогда был неумелым мальчишкой, который почти что поклонялся отцу и считал за правду всё, что тот ему говорил, и подумать даже не мог, что ставил силки, в которые вот-вот угодит единственная, кого он полюбил.

Вот это, блять, ирония судьбы.

Юнги сорвался с места слишком резко, на ходу цепляя зубами сигаретный фильтр из пачки, пока другой рукой отбивал сообщение Хосоку: «Мы в жопе, уехал вытаскивать нас оттуда». Машина словно вступила в сговор со временем и предательски медленно ползла к дому, несмотря на цифры на спидометре, которые перевалили за добрые двести двадцать. счет шел если не на часы, то на минуты точно.

Ему было нужно добраться до дома, воспользоваться телепортирующим артефактом и оказаться на острове, чтобы после вытащить И Со из Тени и запечатать её, оставив внутри чертов клинок.

— Блять, блять, блять, — шипел Юнги, долбя ладонью по кожаной оплётке руля.

А ведь всего-то стоило разок ослушаться отца, поддаться инстинктам, которые ещё тогда кричали ему: «запечатай меч в Тени, чтобы даже шансов до него добраться не было». Сделай он сразу так и не пришлось бы сейчас рвать себя наизнанку, чтобы спасти её. Однажды он уже допустил, чтобы она провалилась в Тень на непозволительно долгое время, если он и сейчас проворонит момент, то последствия у этого инфернального сафари будут необратимыми.

Ему стоило больших усилий не разнести квартиру во время поисков нужного артефакта. Ещё больше усилий потребовалось на заклинание, потому что пальцы предательски дрожали, а язык заплетался, не желая складывать буквы в связные слова. К десяти утра он все-таки оказался на песчаном пляже, жадно глотая ртом соленый воздух.

Казалось, что картинка мира вся была испещрена помехами, расползаясь и съезжая куда-то в сторону, словно ртуть перекатывалась на плоскости, то собираясь в одну большую лужицу, то распадаясь на тысячу шариков. Юнги облизнул пересохшие губы и шагнул вперед, туда, где маячили два слишком активно движущихся силуэта. Он успел закурить и сделать несколько затяжек, когда подошел к ним и смог отчетливо разглядеть Джехён — не удивительно — и, мать его, блять, за ногу, Чон Чонгука.

— Какого хера? — зашипел слишком резко Юнги, не замечая ни клинка в руках младшего, ни ступора на лицах.

— Хён?! — чонгуковское удивление выпало на песок. — Ты как… что ты… здесь делаешь?

— Это я, блять, у тебя хочу спросить. К черту, — махнул рукой нетерпеливо маг и развернулся к вампиру, — сколько они уже там?

У него не было ни времени, ни желания выяснять почему и зачем Чонгук спутался с вампирами и сопровождал И Со на её самоубийственную прогулочку, не сказав об этом никому. Единственное, что сейчас его волновало, — это время и как мало его осталось до катастрофы. Джехён с понимающим молчанием не выказывал сопротивления, он лишь глянул на часы и выдохнул:

— Четыре часа.

— Сука! — рявкнул Юнги, срываясь в глубь леса.

Четыре часа в Тени это примерно, как четыре месяца в пыточной камере наедине с Хосоком, который сейчас со звериным рвением пробирался в голову к Йошико. Если даже не складывать их с предыдущим её заходом туда, то положение у них было хуже некуда. И Со с вероятностью в девяносто девять процентов притащит с собой какой-нибудь подарок, если выживет, конечно. Когда он был уже в паре метров от разрыва в Тени, послышался характерный хлопок и гулкий звук падающих тел, что придало дополнительного ускорения и без того взвинченному до предела Юнги.

***

Знакомая горечь чужого невидимого присутствия прокатилась по пищеводу И Со, застряла в глотке и ухнула вниз, туда, где фантомной болью наливалось сердце. Стоило им только шагнуть в нутро, как лес резко сменился коридорами облепленными цветастыми точками. На перекрестке фонило взвесью гама, шума и гормонов — тихушное тисканье потных ладошек слышалось из темных углов. Она прикрыла глаза, под веками закипало капиллярно-красным.

И Со просачивалась сквозь гомон, фырканье и шушуканье мыслящим сквозняком, обхватив запястье Тэёна кольцами из тонких пальцев. Под другой ладонью хрусткая штукатурка, трещинки, бугры, сколы на углах — указатели для незрячих. Сомнительной ценности информация, заключенная не в текст и символы, а в перепады температур или фактуру стен, щекотало подушечки пальцев подсыхающей краской с потёкшей каплей, цепляло впадинами царапин. Десакрализация домовских тайн — о да, она узнала этот дом и коридоры, несмотря на всю разруху. Это был её дом.

— Девять, десять, никогда не спите, дети… — рука застыла на щербатой поверхности стены, казалось, что та пульсирует и прячет живую плоть. Скрипучий, высокий девчачий голосок режет мозги, психику и прохладный воздух Тени на ровные слайсы: — Семь, восемь, кто-то к вам придет без спросу.

— Я же не один это…

— Не один, — И Со оборвала шепотом Тэёна, прикладывая ладонь к его холодным губам.

— Пять, шесть, Тварь хочет вас всех съесть.

Она сорвалась на бег, услышав новую порцию считалочки, тянула за собой Тэёна и бежала, бежала, бежала. Они спрятались в комнате, где веяло озоном. Смердило сбывшимся гнусным кошмаром: искаженные реальностью репродукции её родителей баюкали маленькую девочку в колыбели.

И Со сморгнула накатившие слезы и сделала неуверенный шаг в сторону родительских копий. У матери вместо глаз лишь пустые и зияющие черной смолью глазницы. У отца рот был полностью зашит нитками, а пальцы, заломленные под неестественным углом, тянулись к детской кроватке, где лежала изрядно пожеванная девочка с дырой вместо щеки, из которой ползли червяки.

В слизистые заползал приторный душок подвздошной гнили. Там, на границе корпусов двух миров, чьи-то острые когти щекотали ливер ведьмы. Возможно, так пахли внутренности родителей или её настоящее нутро, которое так и застряло в этой самой колыбели.

— Три, четыре, запирайте дверь в квартире, где живой сосуд хранит в себе секрет.

И Со охнула, пойманная между азартом и смутной, копошащейся опарышами на дне рассудка, тревогой. Когтистая лапа матери сомкнулась на шее, руки отца служили замком на талии, пробираясь внутрь извне. Тэёна размазывало по стене невидимой плетью с зазубринами, что то и дело оставляли глубокие порезы на его теле и заставляли заливать тут всё густой бордовой жидкостью.

Эфир дробился волнующим зовом — прилетело тихо справа, в левое ухо — резко и тут же отступило, как стереозвук в шуршащем радио. Это колокольца над дверью прогоняли темноту, что подступала нахально. Она помнила из покорёженного детства, как мама вешала эти колокольчики над дверью и приговаривала: «Когда-нибудь они помогут тебе».

— Помогли, мама, — прохрипела горькой тоской И Со.

Она прекратила прятаться в мёртвой зоне сознания и схватилась за рукоять инквизиторского меча, плавным движением отделяя кисть от руки замешкавшейся лже-матери. Руки отца разрезала на лоскуты, но он даже не выдохнул на предельной громкости от боли, что давало какое-то смутное облегчение — ему не больно. Пусть это не он, не её отец, но ему не больно.

— Раз, два — Мама с Папой заберут тебя!

Какое-то время ушло на борьбу с «родителями», пока бесполезная считалочка не уложилась в голове стройным, логическим рядом. И Со дернула рукой, протыкая тело матери насквозь, выгнулась вся, заламывая конечности, и запустила пятерню в разложившийся на трубчатые кольца кишечник девочки в колыбели. Горячая слизь прожигала, шипела на коже кислотой, пока пальцы хаотично перебирали богатое содержимое внутренности себя — нашла. Серебряная рукоять легла, как влитая, в ладонь, и И Со выдохнула.

— Вытаскивай нас отсюда, — тихо прошептала девушка, ощущая, как вся боль и раны от схватки начинали цвести яркими красками боли.

Она не понимала, что и как дальше происходило, не видела. Только на уровне чувств ощущала: безусловное «сейчас» мягко ложилось на лицо, костяная рука пограничья отпускала глотку.

— И Со… — хриплый, знакомый, родной голос проникал сквозь толстый слой забвения, размазываясь акварелью по черепной коробке.

— Она может не вытянуть, — настороженный Тэён. — Я должен, понимаешь? Моя кровь за минуты вылечит все её раны.

— Нет! — недовольный крик Юнги. — Я не позволю, ты ведь знаешь о последствиях.

— Но мы можем её потерять.

— Это всё твоя долбанная вина! — рычал любимый человек, когда на покрывшиеся сухой коркой губы ведьмы тягучей влагой укладывалась кровь.

И Со никогда не пила чью-то кровь, поэтому с удивлением бессознательно отмечала, как на языке раскрывался вкус Тэёна. Сладковатой карамелью с примесью чего-то жгучего и пикантного — сочетаемое с несочетаемым. Вкусно.

***

Обеспокоенное сообщение от Минхёна заставило Мун Тэиля прекратить слежку за И Со и компанией на подъездах к Йосу. «Что-то происходит, проверь Двор Хаоса, меня сослали в срочную командировку» — зияло и жгло экран мобильника черными буквами. Тэиль устало прокручивал в голове вариант возможных событий, каждый раз приходя к горькому умозаключению — они поймали Йошико.

Не то чтобы они все не предвидели подобного развития событий, но точно не рассчитывали, что подобное произойдет так быстро. На лице образовались кривые морщины, когда губы растянулись в насмешливой ухмылке на грани с истерикой. Виноватых в откровенном проёбе они поищут после, сейчас надо было нестись в Сеул и вытаскивать Йоши из дерьма, в которое она вляпалась, при этом не выдав себя с потрохами.

К моменту, когда машина пересекла границу города, Тэиль уже знал: Юнги в городе не было, тот исчез куда-то по срочным делам. Мун прекрасно понимал, что это за срочные дела такие, и частично даже был рад, что Принцесса именно сегодня решилась на путешествие в один конец.

Дальше дело пошло по стандартной схеме: натянуть маскировку Неизвестного, проникнуть во Двор Хаоса, выяснить обстановку и вытащить Йошико. Проблема крылась в последнем пункте, потому что сторожил её очень агрессивный Хосок, у которого глаза были бешеными от удовольствия, так он был рад дорваться до своих любимых пыток.

Тэиль силился, как мог, но даже с помощью подглядывающего заклинания, которое позволяло заглянуть сквозь стены и услышать происходящее внутри, он так и не смог понять, какой магией её пичкал Хосок, но Йошико явно реагировала. Поддавалась, плавилась и начинала ехать крышей на скорости овердохера километров в секунду. Хуже этой ментальной пытки был только тот факт, что Чон-старший не выходил из комнаты даже на минуту, даже в туалет.

— Твою мать, — чертыхнулся злобно Тэиль, отступая с насиженной точки обзора.

Ему не нравилось оставлять её там наедине с лучшим ментальным карателем в истории корейских Дворов, но выхода другого не было. Уже по дороге домой он отбил Минхёну сообщение: «Ноги в руки и гони сюда, она у законников, а точнее у Хосока. Думаю, скоро сломается».

— И куда это мы ходили такие нарядные? — за спиной, у входа в квартиру, послышался незнакомый мужской голос нараспев.

Тэиль обернулся и заметил насмешливое, слегка заостренное лицо одного из вампиров, позади него стояли ещё двое. Внутри у Муна всё сжалось в предсмертной судороге, заледенело и покрылось коркой. Онемевшими от ужаса пальцами он стянул с лица маску, царапнув по щеке ногтем.

— На свидание ходил, а что?

— Ничего, — гримасничал Читтапон, разводя руки в разные стороны. — Мы за тобой пришли.

И если утром Тэиль думал, что потерять Йоши — это настоящий проёб, то это только потому, что он до вечера тогда ещё не дожил, где его планомерно с лукавыми улыбками обступали трое старших вампиров — вот, где был настоящий проёб.

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Внезапно с большой не динамичной, как планировалось, но очень чувственной главой. Обещаю, что следующая глава точно будет полна экшена :з

///

Традиционно пищу, урчу и улыбаюсь от счастья, когда вижу ваш фидбэк. Ваша поддержка заставляет меня держаться на плаву и продолжать писать эту историю, окончательно не сдаваясь во власть дел

И Со с трудом открыла слипшиеся веки, старательно вытягивая себя из вязкого сна. Затылок лизали воспоминания последних событий: поездка на остров, совместный поход в Тень вместе с Тэёном, а дальше сплошные помехи и только горьковатые вздохи на звуки знакомого голоса иногда разбавляли искаженную память. Там был Юнги? Она отложила эту мысль на дальнюю полку, не желая размазываться в бесформенную жижу с самого утра.

Ей понадобилось три подслеповатых взмаха ресниц, чтобы смазанная картинка окружающего пространства, наконец, приобрела четкие формы. Вместо набивших оскомину серых стен её комнаты в доме Тэёна, И Со разглядела почти что родную кирпичную кладку с выбоинами, которые никто так и не заделал. Зазубрины их пройденного пути, словно отметки роста на дверном косяке, так и в этом лофте выбоины были черточками их отношений. Пальцы потянулись к глазам, растирая тонкую кожу век, чтобы проморгаться и снова вцепиться взглядом в знакомые стены — не показалось. И Со выдохнула шумно, боясь шелохнуться, чтобы не напороться на любопытный взгляд.

— Проснулась? — хриплый, тяжелый голос ударил в тонкую косточку височной доли. Юнги застыл в дверном проеме ванной комнаты, сложив руки крест-накрест и зажав между губ сигарету.

Черная макушка со спутанными волосами, изучающий взгляд, который она ощущала каждым нервом, и порочный изгиб губ Юнги кривился в нездоровой улыбке — что-то незаметное взгляду, но ощутимое нутром в нём поменялось. Сколько она его не видела? Наконец, собравшись с духом, И Со коротко кивнула ему в ответ на поставленный ранее вопрос. Говорить слова она была не готова, боялась, что тогда паника окончательно выпорхнет из разошедшегося на груди шва, который и не думал затягиваться с того самого злополучного дня.

— Кофе? — бросил вопросительное на пол, шлепая босыми пятками в сторону кухни. И Со, словно прицепленная на вечный буксир к нему, следовала взглядом за чужими телодвижениями и негромко угукнула. «Проснулась?» и «Кофе?», значит? Ни тебе «Какого черта ты вытворяешь?», ни «И Со, тебя в детстве правда не роняли?» и даже насмешливо-колючего «Про Тэёна спросить не хочешь?» не будет? В смысле односложные вопросы — это все, чего она была достойна? Под ребра будто загнали тупую заточку — больно, неприятно и до искр из глаз обидно.

— Почему я здесь? — прокашлявшись, уточнила девушка.

Юнги дернул головой, громко усмехнувшись, будто он только этого вопроса и ждал. И Со чувствовала себя марионеткой, зажатой в четко заданных рамках, всё, что вертелось на кончике ядовитого языка, сейчас казалось максимально бессмысленным. Какой смысл биться на смерть, если вы изначально в разных весовых категориях, и ты далеко в минусе. Она от досады прикусила губу, соскальзывая взглядом на простыни. Почему рядом с ним всегда вот так — глупо, по-детски, словно они снова в том самом шкафу и единственный козырь наруках И Со это положение её отца. С той только разницей, что теперь она — Принцесса, а отец — горстка пепла в жестяной банке на полке колумбария при Дворе Порядка.

— А где бы ты хотела быть? — Юнги не смотрел на неё, он со скучающим видом и детской жестокостью выворачивал наизнанку ведьму, демонстрируя ей же незаживающие края раны. Смотри, И Со, это сделал я — согнул твой хребет в позе подчинения и могу делать это снова и снова, потому что любовь такая вот.

Могла ли она ненавидеть его сильнее, чем в это мгновение? Могла.

Могла ли она любить его меньше, чем в это мгновение? Ни за что.

И Со вымученно морщилась, закатывая глаза и обдумывая, что гуманности в Юнги ещё полгода назад было ровно ноль или это он деформировался за время её отсутствия? До зуда на кончиках пальцев хотелось подло, подкравшись на цыпочках, закрыть глаза руками и сыграть с ним в такую же «угадайку» только на другом уровне, а после процедить на ушко приторно-сладко: псих.

«Ты самый настоящий психопат, Мин Юнги» — осталось внутри её скобок-ребер не высказанным ядом. И Со знала: небеса не разверзнутся, останутся глухи к предпринятым попыткам расщепить Юнги на молекулы. Засада.

— Так и будем играть в «кто первый ответит на вопрос» или ты все-таки начнешь разговаривать нормально? — твёрдость в голосе всё-таки прорвалась наружу, преодолев все болезные препятствия на своем пути. И Со просыпалась, приходила в себя, оттесняла назад тупую боль, концентрируясь на другом — на злости, что служила отличным двигателем и гарантом, что в этой битве она продержится хотя бы пару раундов, прежде чем распластается очередным жертвенным агнцем в честь Мин Юнги.

Он шуршал фольгированной упаковкой, жестяной посудой, прерывая процесс только для того, чтобы стряхнуть пепел в покоцаную по краю кружку. Юнги развернулся к ней, когда она щелкала зажигалкой и прикуривала, и принялся с дотошностью рассматривать, как она размазывается в сигаретном боке. У И Со вместо привычного привкуса табака распускалось жженное чувство обреченности и предопределенности. Он уже всё расписал, прокрутил в своей голове раз двести и ровно столько же раз одержал свою треклятую победу. Юнги уже всё это видел, удивить его не получится при всём желании, а И Со близка к той самой грани, когда — давайте, сразу к финалу пьесы перейдем?

— Надоело? — словно наждачкой по дереву, мазнули чужие слова, оставляя шероховатые царапины. Юнги двигался медленно, плавно, наслаждаясь процессом. Он здесь охотник, она — кролик.

Предусмотрительно зацепил сигарету пальцами, наклонился прямо к её лицу, задерживаясь на секунды, чтобы рассмотреть, как черный зрачок расширяется и заполняет радужку светло-карих глаз. И Со внутри не сжималась, но и колючки почему-то не выпускала — ждала, кусая щеку изнутри. Он руками оперся на кровать, сковывая её действия, и придвинулся к уху, обжигая дыханием чувствительную кожу.

— Сдайся, — хриплый почти шепот пробирал до трубчатого наполнения костей. Юнги облизнул пересохшие губы, задевая кончиком языка мочку уха. — И увидим, что получит победитель, а что уготовано проигравшему.

— Не интересует, — вылетело изо рта ведьмы, стоило прикрыть лишь на секунду глаза и абстрагироваться от чужого дыхания, что рваным пунктиром жгло шею. — Ты не подумал, что я уже наелась всех этих игр с тобой? Тебе не показалось хоть на секунду, что я тупо устала и не хочу искать словари, чтобы расшифровать очередное послание засунутое между грубых строк?

Только вот в противовес своим же словам с места она не сдвинулась, даже не шелохнулась за очередной затяжкой. С упоением разглядывала мужскую шею, желая лишь одного: коснуться хоть кончиком языка, чтобы запечатать его вкус.

— Так устала, что сиганула в самоубийственное путешествие, прихватив с собой одного лишь Чонгука? — и без словаря можно было расслышать нотки злости.

— Семейные дела, тебе такое понятие знакомо? — ввернула она тонкой иголкой ему, оборачиваясь и находя своим взглядом его.

— С Чонгуком? — насмешливо скривил безупречный разрез губ Юнги.

— А почему бы и не да? У него разве не может быть семьи?

— Знаешь, значит? — они официально вступили на минное поле не произнесенных вслух тайн последних событий. Шаг влево, шаг вправо и можно с легкостью подорваться на мине прошлых грехов — своих или чужих уже будет не важно, достаточно самого факта, что не пожелал делиться знанием, хотя обещал ничего не утаивать.

— Ты забыл, где и с кем я сейчас живу?

— Поверь, о таком сложно забыть, — и снова его губы кривятся, но уже от неподдельной ярости. И Со вместо страха чувствовала лишь желание не просто надавить на больную мозоль, а запустить туда обе руки и ковырять, пока маленькая ранка не превратится в сплошное месиво.

— Поверила бы, не стой у меня перед глазами пример обратного, — парировала ведьма, не отводя взгляда.

Ну почему с ним всегда вот так? Либо она чувствовала себя маленьким ребенком, который заранее проиграл, либо же хищником, который дышал в затылок собственной жертвы. С Юнги всегда одни сплошные крайности и никакой золотой середины. Юнги сам по себе крайность — либо всё, либо ничего.

— Издеваешься надо мной, — не вопрос, а шипящее утверждение, и пальцами сжал её плечи, впечатываясь носом в её мягкую щеку. — Не выводи меня из себя, я и так еле сдерживаюсь, чтобы не выпороть тебя.

— У тебя на это нет никакого права, — в унисон его шипению говорила И Со, стараясь оттолкнуть его от себя, но то ли плохо старалась, то ли не сильно и хотелось стараться — Юнги и на миллиметр не сдвинулся.

— Ты права, — резко одернул себя маг, пятясь назад, будто его холодной водой окатили.

Дотлевающая сигарета больно ужалила пальцы И Со, только вот даже это не помогло перекрыть разочарование, что внутри расплывалось черной кляксой. Мог бы и подольше пообнимать её.

***

Юнги казалось, что у него, как минимум, раздвоение личности. Одна стремилась к тому, чтобы защитить И Со, даже если ради этого приходилось держаться от неё подальше. Другая же старательно искала с ней встреч, жадно тянулась к ней, желая поскорее коснуться и обладать ею полностью, даже если уничтожит её тем самым. И каждый раз побеждала именно вторая, а И Со будто знала и делала всё, чтобы его эгоистичные желания брали верх. Умело играла на его нервах, постоянно подвергая себя опасности, словно стремилась ему доказать: «Смотри, я и с тобой, и без тебя всегда буду бежать за смертью».

Глупая.

Так и хотелось отходить её ремнем, только вот толку воспитывать двухсотлетнюю ведьму, если сам от неё недалеко ушел? Воспитательный момент был упущен в ту самую секунду, когда он сжал её плечи и жадно вдохнул родной запах. Как прикажете её воспитывать, когда у воспитателя одна в голове мысль — поцеловать.

Юнги будто ошпарили, он руки одернул и по швам опустил, пятясь в некотором ужасе назад. И Со играючи путала все мысли, по-хозяйски наводила полный бардак в планах, и даже не замечала, как легко отколупывала куски с его панциря самообладания. Он почти тысячу лет точил его, выставляя лезвия на режим «вне», а она одним взглядом, полным злобы и отвращения, выводила эти лезвия в режим «внутрь».

— Повторю свой вопрос: что я здесь делаю? — И Со сползла с постели, находу прикуривая сигарету. Юнги с болезненным облегчением отметил: поправилась. Все-таки вампирская кровь творила чудеса мгновенного заживления, и возможно ради этого стоило потерпеть неприятный побочный эффект в виде эротических снов.

— Я забрал тебя, потому что не был уверен в том, что кровь Тэёна сработает, — сдался Мин, прикрывая глаза и упираясь в стенку спиной. — Хотел быть уверенным, что ты останешься жива.

— Убедился? Я могу быть свободна? — сквозь зубы, не глядя ему в глаза, цедила ведьма.

— Нам надо поговорить.

— О чем?

— И Со, если ты забыла, то я напомню. Ты — Принцесса Двора Порядка и у тебя есть определенные обязанности, — с каждым новым словом голос становился всё тяжелее, в глазах плескалась сердитость на её детское упрямство. — Раз уж ты в городе и обладаешь определенной свободой, будь добра выполнять свои обязанности и хотя бы быть в курсе происходящего внутри Двора.

— Ладно, — снисходительно выдохнула И Со, усаживаясь на барный стул. Будь здесь кто-то ещё, он бы поверил в её театр, но Юнги знал, что под плотным слоем напускного спокойствия скрывалась раненая совесть. — Рассказывай.

— Несколько месяцев назад начали вскрываться тайники с синтетической вампирской кровью. Мало кто осведомлен, в силу неопытности, но вампирская кровь кроме исцеляющих свойств имеет также очень миленький, — губы у мага презрительно скривились, лицо всё смялось в маске отвращения на слове «миленький», и становилось понятно: миленьким там и не пахло, — эффект. Она действует как наркотик на Иных. Физического привыкания не вызывает, но психологическое на раз-два. Скоро ты сможешь ощутить всю прелесть крови на себе: приподнятое настроение, повышенная активность, ощущение, что тебе море по колено, а также не надолго, но у тебя ощутимо прибавится сил. Я уже молчу о воздействие на психику.

— Ты можешь говорить конкретнее?

— Тебя будет тянуть к Тэёну, — и снова у него на лице застыла та самая гримаса, которая не обещала ничего хорошего.

— В смысле?

— Тебе будут сниться эротические сны с ним, тебя буквально будет тянуть к нему в физическом плане, а когда эффект начнет ослабевать, ты почувствуешь пустоту внутри и тебе захочется ещё.

— Неприятно, конечно, но жить можно, — с нечитаемым выражением на лице произнесла И Со, пожимая плечами, а Юнги показалось, что кусок отвалившийся от него в этот момент упал с таким оглушающим грохотом, что слышно было даже в соседнем городе.

Он и сам не заметил, как оказался напротив, вклиниваясь между ног ведьмы. Пальцами обхватил запястья, заглядывая в её глаза. Юнги хотел и боялся одновременно найти там ответ, столкнуться с болезненной правдой лицом к лицу.

— Неприятно? — с утробным рычанием повторил за ней Мин.

— Ну да, одним разом больше — одним меньше, — продолжала дразнить его И Со. — Погоды уже не сделает, ты ведь сам говорил, что я с ним трахаюсь.

— А ты говорила, что нет. Врала? — ввернул он ей, искривляя насмешливо губы.

— Отвечала ложью на ложь.

— Что будем делать с тем, что я тебе не врал и поверил? Возьмешь ответственность? — и опять ухмылка, он облизнул пересохшие губы и с неподдельным интересом вцепился взглядом в неё. Как далеко она была готова зайти в своей игре «раздразни тигра»?

Он на уровне чувств знал — И Со врала, старалась уколоть как можно болезненнее, тем самым вытащив наружу все его чувства. Только вот она не понимала двух важных вещей: а) он бы простил ей хоть тысячу разных связей, секс — это всего лишь секс, а вот чувства — это совсем другое; б) он уже перед ней, прямо у её ног со всеми своими чувствами нараспашку — бери, но унесешь ли?

— А ты взял ответственность, когда утаил от меня информацию о Йоши? Когда соврал мне про вашу с ней историю? — в глазах у неё такая решительность, которой можно было бы убивать, и Юнги жаль, что он уже к подобным вывертам слишком привык в силу возраста. Он бы с радостью сейчас сдох от стыда.

— Откуда ты знаешь?

— Какая разница? Знаю и всё.

— Большая, — с хрипом взревел Юнги, сильно дергая её за запястья, отчего И Со потеряла равновесия и качнулась в сторону, едва не падая со стула к нему в руки, но он вовремя подхватил рукой за талию. Пальцы сжали тонкую ткань футболки, через которую чувствовался жар её тела — обжигало до фаланг. — Тэён рассказал?

— Нет, он сделал тебе одолжение и решил не рассказывать мне ничего, пока ты сам не расскажешь, — И Со всхохотнула, игнорируя и его злость, и руку на своей талии, а у Юнги сердце пропустило удар. Он мог бы выдержать что угодно с её-то рук, даже яд сладким был бы, но вот её восхищение другим мужчиной, которое мелькнуло в её взгляде всего лишь на долю секунды, — никогда. Он не был готов, не врубил защитные механизмы, и теперь сердце медленно придавливалось к полу прессом её разочарования.

— Тэён никогда не решал за меня, он предоставлял мне выбор, — ткнула она его пальцами в грудь, но он даже с места не сдвинулся, превращаясь в камень.

— Выбор? Хороший же выбор — либо ты с ним, либо он убивает всех дорогих тебе людей, — усмехнулся Юнги. — Такой выбор ты считаешь проявлением уважения к тебе? Если я тебе скажу: нарушь клятву и будь со мной, иначе я убью Хосока с Чонгуком — ты решишь, что я уважаю тебя и даю тебе право выбора?

— Ты утрируешь, — зашипела И Со, а глаза её снова затянуло пеленой ярости. — Я прекрасно понимаю, что он из себя представляет, но это не мешает мне смотреть шире и видеть, когда меня считают слишком слабой, чтобы сказать правду, или же дают выбор — хочу ли я её знать или нет.

— И что ты решила?

— Разве не очевидно — я хочу знать правду, но не от него, — она сдавленно глотнула воздуха, и Юнги заметил, как её губы подрагивали, а дыхание стало прерывистым. Прошла секунда или две, как она будто щелкнула внутри себя переключатель, стометровку пробежала в обратную сторону от пропасти под названием «истерика» до пропасти «ненавижу тебя, ты сделал мне больно». — Но ты же у нас слишком гордый, чтобы рассказать мне всё. Ты же, блять, Великий Инквизитор, что является синонимом — Я-Спасу-Всех-Сам. Сломаешься, если расскажешь о проблемах, да? Или считаешь меня слабой дурочкой, которая за себя постоять не может? Конечно, куда проще сделать мне больно, втоптать в землю и ткнуть носом в то, что я не достойна Великого Инквизитора и никогда не дорасту до твоих высот.

— Не нарывайся, — предупредительно сжал её талию Юнги, цедя слова сквозь плотно сомкнутые зубы. — Ты действительно думаешь, что я понесся бы тебя спасать, будь всё именно так?

— А кто тебя просил? — взревела И Со. — Кто? Ты думал, что я буду в благодарностях кланяться тебе и раздвину ноги за спасение? Я прекрасно знала на что шла, когда шагала в Тень.

— Знала? — яростно скрипнул маг. — Ты ведь читала в книгах, что бывает с теми, кто много времени в Тени проводит. Это твоя вторая ходка туда и опять дольше, чем на полчаса. Как думаешь, сколько ещё надо таких, чтобы ты принесла оттуда какой-нибудь сюрприз? Я же о тебе забочусь, дурочка, тебя ведь на клочки порвут, если ты будешь обладать какой-нибудь способностью.

— Да ты же первый и не оставишь на мне живого места. Хороша забота, — присвистнула И Со. — А ты не подумал, что я шагнула туда, чтобы иметь оружие, способное убить не только Йошико, но и всех остальных? Я хочу защитить себя сама.

— От кого? От меня?

— В том числе.

— И Со, — он схватил её за челюсть, двигая к себе ближе, — у тебя мозг окончательно в жижу превратился? Ты правда думаешь, что я бы смог убить тебя?

— Я не знаю, — почти что взмолилась И Со. — Я больше ничего не знаю. Тебя не знаю.

Болезненным шипом ему под ребра залетели слова. Он пальцы на челюсти расцепил, чувствуя онемение, и прижал её ближе к себе, обнимаясь крепко. Будь его воля — вжал бы в себя без остатка, чтобы всегда была под сердцем.

— Господи, ну какая же ты глупая все-таки, — усмехаясь ей в висок, он гладил ладонью хрупкую спину И Со. — Я никогда, ни при каких обстоятельствах тебя не убью. Я скорее себя убью. Запомни, пожалуйста, и запиши это куда-нибудь себе: даже через тысячу лет, даже когда ты больше не захочешь меня видеть, я превращусь в твою тень и буду защищать тебя, если понадобится, то и от себя я тоже смогу защитить.

***

Сидя на холодной каменной плите, Мун Тэиль не думал о причинах, по которым находился ночью на кладбище, он скорее думал о том, когда же его жизнь умудрилась повернуть не туда. Ещё вчера ночью он думал, что Накамото и Тэн пришли по его душу, но в итоге оказалось, что они всего лишь собирались произвести для него материал для экспериментов — новых вампиров. Иронично, конечно, что все так совпало, но это был звоночек или даже целый колокольный набат к тому, что пора было завязывать с местью, с привязанностями и не теми людьми.

В памяти на долю секунды — из ниоткуда — всплыл образ робкой Йошико двухсотлетней давности, сплошной оголенный нерв, дефектная модель человеческого существа с отчаянной тягой к близости во всех её ипостасях и прямо пропорциональным страхом её же с поправкой на коэффициент насилия. Теперь она не плакала, не отталкивала, наоборот вцеплялась зубами и брала своё, резонируя прошлым лишь на поворотах. Оказаться с Хосоком в одной клетке тот ещё поворот, последствия которого обязательно окажутся, мягко говоря, непредсказуемыми.

Первый раз они встретились, когда Йошико, изможденная голодом, в разодранной одежде упала возле ворот его дома. Время в мире Иных было неспокойным и люди умирали, словно мухи, так что Тэиль даже не придал значения. Ему просто было интересно, как быстро она испустит последний вдох — через день, через два или через три минуты. Йоши оказалась жадной до жизни и ужасно упрямой, может, именно поэтому он тогда решил ей помочь: принял, накормил, напоил и даже реанимировал к жизни.

— Одно условие, — сказал тогда Тэиль.

— Ну?

— Придется довериться.

— Не надейся, — огрызнулась Йошико и посмотрела на него таким взглядом, которым не то потрошить врагов для будущих шедевров таксидермии, не то иллюстрировать справочник по ювенальной психологии.

До-ве-рить-ся. Он хотя бы, блять, не обещал, что всё будет хорошо. Скомканное «ладно» тогда вылетело и ударилось о неровный край деревянного столика — перспектива вернуться пугала её хуже неизвестности. Так они и остались вместе на следующие две сотни лет, регулярно меняясь ролями: наставник — ученик. В какой-то момент Тэиль обнаружил себя подопытным ходоком по Тени, а итогом путешествий в один конец стали его новые «особенности».

Если посмотреть на то, где он сейчас находился или с кем, или что делал, то можно было сделать один единственный вывод: Йоши давно выросла и выходить из состояния «наставника» перестала примерно пятьдесят лет назад. Мун Тэиль оказался там, где он сейчас есть, исключительно благодаря этой неугомонной девчонке — пора это заканчивать, пока всё не зашло слишком далеко. Пока ещё был шанс сдать назад без особых потерь для здоровья.

Оставалось только вытащить её из ловушки, а потом можно с чистой совестью на покой и на блаженную сторону «святой нейтралитет». Правда, нечто подобное Тэиль уже говорил себе лет двадцать назад, когда Йоши решила, что было бы здорово создать синтетическую вампирскую кровь. И шестьдесят лет назад, когда она привела за собой Минхёна. И пятнадцать, когда она заставила его вступить в ряды Теневого Двора и подобраться поближе к Юнги.

— Они сейчас проснутся, — монотонным голосом известил его Со Ёнхо, который был очередным вампиром из шайки-лейки Ли Тэёна. — Будь готов к тому, что новообращенные очень агрессивные первое время.

— Правда, что ли? — иронично фыркнул Тэиль, благоразумно оставив при себе ещё более ядовитое «А я и не знал». Он-то прекрасно это знал, его покорёженные образцы недо-вампиров хоть и не были полноценными вампирами, но тоже почему-то дружелюбностью не отличались.

Земля под ногами задребезжала, недалеко раздались гулкие звуки ломающегося дерева. Первой показалась высветленная макушка Юты, следом из соседней могилы, фырча и откидывая комья земли, вылез Читтапон. Как только они вытащили наружу растерянных вампирят, то первое, что сделали, это сцепили их веревкой.

— На ней заклинание, так что никуда не убегут и кусаться не станут, если ты будешь хотя бы на расстоянии вытянутой руки, — объяснил Накамото, крепче завязывая узел. — Просто отдай им команду, и они смогут идти за тобой, главное помни про дистанцию.

Тэиль с сомнением разглядывал мудрёный артефакт, отмечая, что тут не обошлось без руки И Со точно. Магический след ведьмы отчетливо ощущался, хоть и был перемешен ещё с чьим-то, не знакомым Муну. Он потянулся к карману на джинсах, вытягивая оттуда пачку сигарет, и закурил.

— Чье это произведение? — ткнул он кончиком сигареты на веревку.

— Одной картонной дурилки, — хмыкнул Тэн. — Тебе-то какая разница?

— Хочу узнать его источники вдохновения, — пожал плечами равнодушно Тэиль. — Больно интересный артефакт ваша дурилка и Принцесса соорудили.

— Ты бы рот-то так широко не разевал, — клацнул зубами Читтапон, у которого, очевидно, сработал защитный механизм на ключевое слово «Принцесса». Мун улыбнулся, про себя отмечая ещё одного цепного пса И Со. — Мало ли какая муха или кулак туда залетит, потом можно и зубов не досчитаться.

— Полегче, — спокойно одернул друга Ёнхо. — Мы всё равно тайны из союза с И Со не делаем, не агрись зря. Идём? — обратился он к Юте.

— Да, — коротко кивнул Накамото. — Я вроде ничего не забыл из того, что болтал Чону, так что мы тут закончили.

Тэиль только и успел, что глазами моргнуть, да затянуться сигаретой, как на выдохе вокруг него уже никого не было, кроме пары новообращенных вампиров. Нет, все-таки пора было с этим завязывать, — устало вздохнул Тэиль.

***

Хосок начинал чувствовать себя в бесконечном дне сурка: работа при Дворе, клетка с Йошико, дома Юксу и вечно дерганый Чимин, а вечерами, раз в несколько дней, собирается круглый стол «Спасем И Со». Он снова начал курить и даже в два раза больше обычной нормы, что иной раз хотелось отругать себя и по пальцам ударить, но чаще все-таки просто смириться. Теперь Хосок понимал одну простую истину — он не хозяин собственной жизни и судьбы. И если раньше казалось, что он может переломить любой ход, то сейчас он просто был готов плыть по течению, принимая заданные условия.

— Подведем итоги, — хлопнул в ладоши Юксу, обращая на себя внимание всех участников балагана. — У нас есть Йошико, запертая в клетке, которая всё ещё не сломалась благодаря какому-то неведомому чуду. Есть Минхён, которого было бы здорово найти и также обезвредить, но так, чтоб Тэхён к нам не подкопался. Есть ещё и второй сообщник, которого мы не знаем в лицо, и вообще нет никаких гарантий, что он есть. Я всё верно перечислил?

— Он есть, — твердо заключил Юнги той самой интонацией, с которой спорить не то чтобы не хотелось, а не было даже возможности.

— Ладно-ладно, — махнул на него брат, у которого очевидно был иммунитет на все эти угрожающие нотки чужого голоса. — У нас также имеется проблема посерьезнее: Чонгук и его Кусанаги, а также И Со и Гань Цзян. Мечи стали всплывать один за одним, и вот это уже проблема посерьезнее. Того и глядишь в Англии всплывёт какой-нибудь Экскалибур с потомком Артура.

— Проблема не в том, что они всплывать начали, а в том, почему это происходит, — Чимин выдохнул никотиновое облако, скрывая за ним своё уставшие лицо, а Хосок гадал: ему одному послышались издевательские нотки в его голосе или нет? — Неужто в ряду Великих Инквизиторов завелся крот?

Облако рассеялось, являя собравшимся насмешливую мордашку Пака. Хосоку не показалось — перевертыш и правда издевался, намекал, дразнил и наслаждался моментом власти над Юнги, который в последнее время изрядно потрепал тому нервную систему. Правда, Юнги было по боку от его выпадов, у того за плечами тысячелетняя закалка и опыт общения с миллионом Пак Чиминов.

— Будь я на их месте, — осторожно начал Юксу, — решил бы, что крот — Юнги.

— Вот поэтому ты не на их месте, — равнодушно поставил точку Мин. — Если с Кусанаги ещё ничего не ясно, то с Гань Цзяном предельно понятно: Тэён что-то знал и растрепал И Со, а уж у неё соображалки хватит, чтобы сложить пазл и вычислить местонахождение клинка. Одного не могу понять, как меч оказался у Чонгука?

— Ты не был в хранилище Инквизиторов, Амакуни ещё на месте? — наконец, подал голос молчавший до этого Хосок.

— Нет, но думаю, что он ещё там, — щелкнул зажигалкой Юнги, качая головой, на которой привычно красовалась панама. Он теперь с ней не расставался совсем, и это, честно говоря, сильно беспокоило Хосока.

За несколько сотен лет, которые они были знакомы, Чон-старший успел заметить, что Юнги только с виду был сложно устроенным организмом, внутри все было предельно просто. И натянутая панама была свидетельством того, что ему больно, но показывать он этого не намерен, а ещё это было знаком его боевой готовности. Вот так маленькая панама задавала погодные условия корейского мира Иных.

— Ты думаешь о том же, Хоби? — хрипловатым голосом спросил его Юнги, искоса поглядывая на своего друга.

— Ага, — хмыкнул Чон, затягиваясь сигаретой.

— И о чем вы там опять разговариваете на своем телепатическом? — недовольно скрипнул Чимин, поджимая губы.

— Мы говорим о том, Чимин-а, что Йоши слишком уж просто попалась к нам в руки и тут есть два объяснения. Первое: она изначально это планировала, и её миньоны сейчас заняты тем, что грабят хранилище Независимой Инквизиции, пока она нас тут всех отвлекает. Второе: они не планировали этого, но тогда её миньоны постараются её спасти, времени у них не так много, так что действовать будут в спешке и могут допустить ошибки.

— И что нам это дает? — нетерпеливо поерзал на стуле Чимин.

— Ну, меч-то у Чонгука как-то появился и у этого точно была причина, так что могут попытаться задействовать его, — Хосок принялся стучать костяшками пальцев по стулу. — Зная всё это, мы можем попытаться действовать на опережение.

— Выходит, вы изначально не планировали долго пытать эту сумасшедшую? — задумчиво изрек Юксу, потянувшийся к своему портсигару.

— Нет, я убью её немного позже, когда разберемся с помощниками, — с холодным равнодушием отозвался Мин-старший.

— И Со нас на декоративные ленточки покромсает, если с Чонгуком что-нибудь случится, — цокнул Чимин.

— Если мелкий будет держать язык за зубами, то всё будет в порядке.

— И зачем ему держать язык за зубами, и что будет в порядке? — в дверном проеме кухни, совмещенной с гостиной, появилась И Со, у неё из-за спины высовывалась виноватая морда Чонгука.

Ведьма скользила по присутствующим внимательным и колючим взглядом. Тут даже не надо было быть экстрасенсом или инкубом, чтобы почувствовать её гнев. Хосока окатило незнакомым чувством вины, пока в груди неприятно догорали остатки стыда.

***

На самом деле, Чонгук не сильно задумывался о последствиях своего поступка, он всего лишь хотел поскорее свалить из убежища вампиров. Почти трое суток наедине с Джехёном не просто потрепали нервы, а размотали его до сердцевины, в которой обнаружились давно забытые надежды и мечты о семье. О большой семье, в которой о тебе заботятся, поддерживают и страхуют в самые сложные периоды жизни, где тебе будут рады и всегда помогут советом. Джехён на такую семью совсем не был похож, а соединять его с Хосоком, который криво-косо подходил под это понятие, вообще не представлялось возможным. Так что Чонгук не подумал о том, что ему могут открутить голову за то, что принес с собой на хвосте И Со.

Откуда ему было знать, что ведьма решила пойти с ним не потому, что её впервую очередь заботила судьба Двора, а потому, что отчаянно хотела уязвить определенного человека. Откуда ему было знать, что определенный человек с жадностью заглотит наживку и привычное собрание превратится в одну им понятную смертельную битву. Чонгук впрочем, как и остальные, с любопытством наблюдал за развернувшимся представлением.

— Ставлю десять тысяч, что И Со добьет его своим фаталити минут через десять, — шепотом, едва сдерживая хихиканье, подначивал Чимин.

— Удваиваю ставку, но только на своего брата, — вторил ему Юксу.

— Да, тише вы, а то всё пропустим, — шикнул на них Хосок, явно оживившийся с появлением И Со в его доме.

— Мне одному кажется, что нам лучше уйти отсюда? — Чонгук обернулся, чтобы рассмотреть своих старших, которые сейчас больше смахивали на трёх крайне удивленных сурикатов.

— У нас собрание вообще-то, — возмутился перевертыш.

— Я здесь проездом бываю, так что вряд ли ещё когда-нибудь увижу такое представление, — честно объявил Юксу.

— Это, вообще, мой дом — где хочу, там и нахожусь.

— Никак не могу решить, — задумчиво протянул Чонгук, — вы напоминаете мне больше базарных тёток, которым только бы посплетничать, или же голодных до скандалов гиен.

— Второй вариант, — хором вторили ему старшие, разворачивая голову Чонгука к представлению.

И Со демонстративно закинула ноги на стол, скрестив их прямо под носом у Мина, и закурила. В то время как Юнги проявлял невероятную выдержку, спокойно разглядывая девушку из-под панамы.

— А чего все притихли-то? — ведьма с напускным удивлением начала разговор. — У нас же собрание вроде, так давайте — обсуждайте, что там на повестке дня.

— Ты решила вдруг вспомнить о своих обязанностях? — глумливо ввернул ей Юнги.

— Не хочу давать некоторым поводы для упреков, — парировала И Со.

— Очень, — маг замолк на пару секунд, двигая челюстью, будто ворочал языком во рту, пробуя на вкус следующее слово, — по-взрослому.

— Тебя удивляет, что кто-то может себя так вести, пока ты очевидно застрял в пубертате? — за спиной у Чонгука послышался сиплый хохот Чимина.

— Меня удивляет, что Тэён неожиданно спустил тебя с поводка.

— А меня удивляет, почему ты до сих пор без намордника, — зашипела девушка, сжимая пальцы в кулаки.

Юнги сжал её лодыжку, пальцами цепляя оголенный участок кожи под краем джинс, и отодвинул её ноги в сторону, чтобы податься корпусом вперед и глубоким голосом прошептать:

— Страшно, что я укушу тебя или что тебе этого так сильно хочется?

— Страшно бешенством заразиться, — фыркнула И Со.

Юнги хмыкнул, обнажая оскал, и его рука скользнула выше к колену девушки, пальцы с силой надавили, но она даже не пыталась выпутаться. Чонгук было хотел прийти на помощь, но Хосок предусмотрительно его тормознул.

— Не кажется, что уже поздно бояться-то? — пальцы переместились с колена в сторону, Чонгук уже не мог разглядеть. Видел лишь, как ведьма мгновенно прикусила сигаретный фильтр, локоть дернулся с подлокотника.

— Не заставляй меня об этом пожалеть.

— А ты правда можешь? — и снова у Юнги на лице оскал, в то время как у И Со проступали красные пятна на скулах.

— Мне одному кажется, что они сейчас трахаются словами? — задумчиво изрёк Чимин, за что тут же получил локтем в ребра от Хосока.

— А я предлагал уйти, пока было ещё не поздно, — устало вздохнул Чонгук, который даже не мог подумать, что почувствует некоторую тоску по вампирскому дому и его обитателям. Те хотя бы двери закрывали, чтобы выяснить отношения.

— Не хотите все-таки о делах поговорить? — достаточно громко произнёс Хосок, обращая на себя внимание.

И, кажется, это сработало: И Со убрала ноги обратно на пол, а Юнги откинулся на спинку стула, правда усмешка с его губ так и не сошла, а она не прекратила смотреть на него решительным взглядом в стиле «ещё одно движение, и я тебя убью».

— Было бы здорово, — согласилась с ним ведьма. — Так что будьте так любезны и расскажите уже, наконец, что за кашу вы в очередной раз собираетесь заварить?

— Мы полагаем, что скоро кто-то из помощников Йоши, который, скорее всего, и всучил Чонгуку меч, свяжется с ним и заставит помогать им, — аккуратно объяснял Чон-старший. — Также мы полагаем, что они могут попытаться забрать Амакуни из хранилища Независимой Инквизиции.

— Вы хотите, чтобы Чонгук им подыграл? — напряжение в голосе выдавало злость ведьмы, и Чонгук непроизвольно поежился, задумываясь о том, когда же она успела так вырасти по силе.

— Мы максимально упростим им задачу побега, но да — он должен подыграть и создать впечатление, что он на их стороне. Нам надо выяснить, кто второй помощник Йошико.

— Нет, — отрезала резко девушка.

— И Со, — вкрадчиво начал Чимин.

— Я сказала нет, — она не кричала, не бесилась и не дергалась в яростном припадке. И Со просто придавливала всех своей силой, заставляя присутствующих непроизвольно вжать головы в плечи, и только Юнги, который всё ещё был выше её по силе, сидел ровно.

— Полагаю, у тебя есть свой план? — спросил он у девушки.

— Я знаю, кто второй помощник. Это Мун Тэиль.

— Не может быть, — замотал головой Хосок. — Он законник, принимал активное участие в Теневом Дворе, а мы всех участников проверяли очень тщательно.

— Значит, на нём ваша система дала сбой, — настаивала девушка.

— Почему? — Мин Юнги всё ещё был спокоен, как удав, лишь иногда постукивая пальцами по лакированной поверхности стола.

— Тебе мало того, что это говорю я?

— У тебя же есть какие-то доказательства, ты ведь не с потолка эту информацию взяла или тебе Тэён на уши присел?

— Мин Юнги, — она громко пнула ножку его стула, что та предательски скрипнула и дернулась в сторону, — ты забываешь, с кем разговариваешь. И да — у меня есть доказательства.

— Поделитесь с нами, Ваше Высочество? — он будто бы специально дразнил её, стараясь выбить почву из-под ног.

— ЙА! Юнги, — не выдержал Чонгук, дергая того за рукав, — ты прекратишь или нет смешивать ваши с ней личные проблемы с проблемами рабочими?

— Так какие доказательства? — Чимин попытался перевести всё внимание на себя, пока за столом не началась откровенная грызня.

— Я виделась с ним в России, когда Тэён преследовал Йошико, это первое. Второе, он знал о всех передвижениях Намджуна и явно имел с ним какие-то контакты. Третье и самое важное: он при мне виделся с Йоши.

— При тебе? — уточнил Юксу. — Это как?

— Я сделала вид, что мне кое-что нужно от него, тем самым заставив его верить в то, что он в ведущем положение. Он предложил мне сделку: желаемое в обмен на целые сутки рядом с ним. За время этих суток мы таскались по мелким поручениям, а в конце дня он встретился с Йошико.

— Сутки? Так вот какое поручение Тэёна ты выполняла?

— Это была моя идея, и у меня не было ни времени, ни желания объяснять что-то тебе.

— Почему? — броня спокойствия Юнги дала первую трещину, и он схватил её за руку, заставляя приблизиться к себе.

— Потому что ты упёртый баран, который считает, что мне даже дышать иной раз опасно.

— А ты не думала, что я так считаю именно из-за таких вот твоих выкидонов?

— Я, блин, Принцесса Двора Порядка, и мне постоянно что-то угрожает, я уже молчу о том, что у меня тупо времени нет, чтобы думать об оправданиях перед тобой, — зашипела И Со, вырываясь из стальной хватки. — Так что будь добр, если не веришь в меня, то просто отойди в сторону и не мешайся.

— Как прикажешь.

— Сделай милость, — подскочила со стула И Со. — Можете продолжать кидаться на амбразуру, не считаясь со мной. Какой вообще смысл в титулах, если вы продолжаете всё делать без меня и по-своему.

Она буквально выбежала из дома, что ещё удивительнее — ни разу не хлопнула дверью. Ушла красиво, оставляя присутствующим обтекать чувством стыда.

— Она убежала первая, так почему у меня такое ощущение, что это я тебе должен двадцатку, — с тоской вздохнул Юксу, обращаясь к Чимину.

— А я говорил, надо было уходить, пока не поздно, — страдальчески изрёк Чонгук, с грустью поглядывая в сторону двери.

***

И Со, взвинченная до предела последними стычками с Юнги, сидела на просторной террасе вампирского особняка и с завидным упорством уничтожала бутылку джина. Содержимое близилось к середине, но она всё ещё не была пьяна, а напряжение стягивало жилы до онемения в пальцах. Каждый разговор буквально вытряхивал из неё душу, а внизу живота комкалось напряжение вперемешку с чем-то необъяснимым.

Она никак не могла выдохнуть.

И Со пустила в воздух пепельный залп, слизывая этиловые капли с губ и глотая душный, спертый воздух. Май выдался на славу жарким и липким — во всех, мать его, смыслах.

— По какому поводу пьешь, чаги? — знакомый голос прямо над ухом, прохладные ладони легли аккурат на плечи, заставляя поежиться от приятного холода.

— У меня их мало, что ли? Выбери любой, — оскалилась И Со, со вкусом затягиваясь сигаретой.

— Мне не нравится, что ты оправдываешь свой алкоголизм, — Тэён всё ещё был слишком близко к ней, губы почти касались уха, а большие пальцы до приятного царапали кожу на шее.

— А мне не нравится, что твои руки всё ещё на моих плечах, — во рту у неё до обжигающего пересохло.

— И куда же ты хочешь, чтобы я их убрал?

— В свои карманы, например, — сдавленно отозвалась И Со.

Тэён усмехнулся глухо, оставляя легкий укус почти на загривке, и катастрофически медленно опускал свои руки. Кожу жгло от его прикосновений, в глотке пульсировало, а грудину приятно сдавило. Она убеждала себя, что тело её так реагировало на вампира только лишь из-за выпитой крови.

— Какая же ты вредина, чаги, — с театральным придыханием произнёс Тэён. Он сел на другой конец шезлонга, прямо напротив неё, и с лукавой улыбкой на губах посмотрел.

— Когда твоя кровь выветрится полностью? — в лоб спросила его девушка, потому что подсознание так и щипало её едким «ты бы и без этого так реагировала на него».

— Неужто так невыносимо? — засмеялся вампир, а И Со аж зависла, так открыто и обезоруживающе он смеялся перед ней пожалуй первый раз.

— Нет, — пожала плечами девушка, — просто мне кажется, она на меня действует неправильно.

— Это как?

— Юнги сказал, что меня будет тянуть к тебе вплоть до эротических снов, но знаешь что? — И Со подалась вперед, наклоняясь корпусом, чтобы их лица оказались друг против друга. — Никаких эротических снов, я просто хочу убивать буквально всех, но особенно Юнги.

— И почему ты хочешь его убить?

— Потому что он дразнит меня словами, касаниями и..

— Не идёт дальше? — хмыкнул Тэён. — Ты просто путаешь нереализованное возбуждение с ненавистью.

— О, — воскликнула И Со, — теперь я хочу убить тебя.

И он резко схватил её за затылок, притягивая очень близко, чтобы разделить один вход на двоих и говорить прямо в её раскрытые губы. Тэён смотрел на неё масленным взглядом, пока в уголках блестел огонёк. И Со пятой точкой чуяла, что один шаг в сторону, и она сгорит в этом пламени, которое лишь на первый взгляд огонёк. От прежнего веселья в нем ничего не осталось.

— Ты уверена, что сил хватит справиться? — он беззастенчиво касался своими губами, обжигая её.

И Со не понимала, то ли алкоголь вырубил трезвый рассудок и инстинкты самосохранения, то ли кровь внутри неё выкипела вся, оставляя лишь тягучее желание рискнуть. Она с силой сжала его шею пальцами, впиваясь глубоко в кожу ногтями, ещё немного давления и выступит кровь.

— Как же меня задрало это сомнение в моих силах, — зашипела девушка, отстраняя его от себя.

— Я не сомневаюсь в твоих силах, чаги. Я сомневаюсь в том, сможешь ли ты сама с собой потом договориться, — и в его словах звучала такая горечь, что ведьма непроизвольно ослабила хватку. — Ко всему прочему, я хочу, чтобы ты пришла ко мне не под влиянием моей крови, а по собственному желанию и в трезвом рассудке.

И Со только и могла, что не мигающим взглядом смотреть на него. Если раньше она упрямо закатывала глаза и откровенно смеялась над его «ты мне нравишься, чаги», то сейчас на несколько минут она поверила в это. Тэён потушил её сигарету и поставил на столик бутылку с джином, подхватывая девушку на руки.

— Идём, уложу тебя спать, время уже позднее, чаги.

***

Тэиль в глубокой задумчивости вертел планшет в разные стороны, изучая результаты первых испытаний, пока Минхён за спиной почти бесшумно возился с чашками, заваривая чай. За последние сутки они почти определились с планом действий и даже начали подготовку, но время явно было не на их стороне. Работа в лаборатории законников жадно отрывала куски от Тэиля, полностью занимая его время. Пришлось даже пойти на риск и впустить Минхёна, который, на секундочку, хаосит, в лабораторию при Дворе Порядка.

— Я думаю, что мы все-таки должны задействовать Чонгука, — не унимался Марк. — Нам нужен козел отпущения в том случае, если всё пойдет не по плану.

— Рано ещё, — закачал головой задумчиво Тэиль.

— Может и рано, но ситуация, знаешь ли, неординарная, и нам не приходится выбирать.

— Тоже верно.

Каждый из них снова погрузился в собственные мысли, стараясь найти максимально выгодный для них вариант. К сожалению, их изначальный план со скоростью света катился по одному причинному месту, не оставляя пространства для маневров.

— Тебе не кажется всё это странным? — Тэиль первым прервал тишину, окончательно отрываясь от планшета и обкладывая его в сторону. — Я имею в виду то, с какой лёгкостью Йоши попалась в ловушку.

— Хочешь сказать, что она это планировала?

— Ну, ты ведь помнишь, как онаговорила, что для идеального завершения плана нам нужен Амакуни? Так вот, сейчас самое благоприятное время, чтобы посетить хранилище Инквизиторов, — задумчиво щелкал пальцами Мун. — С другой стороны, чем дольше она остается с Хосоком наедине, тем больше шансов, что она сломается.

— Полагаю, у тебя уже есть идея, как убить двух зайцев одним выстрелом? — хмыкнул вдруг Марк.

— Есть, но нам придется задействовать очень не надежного и дорогого посредника.

— Кого же?

— Ким Тэхёна.

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

На коленях стою и извиняюсь за такую непозволительно долгую задержку. Признаюсь, впала в некоторый творческий застой, когда картинки есть, слова есть, а предложения в стройный ряд не хотят укладываться. Даю знать: всё преодолела, снова в строю и обещаю чаще выпускать главы.

Пусть глава опять без экшена, но на самом-то деле он спрятался в раскрытие тайн. Оставайтесь на линии, чтобы узнать, что будет дальше, а дальше будет снова сюрпризов, хе-хе.

///

Традиционно размажусь в лужу и поурчу, если вы поймете меня и даже поделитесь своим фидбэком.

И Со было жарко, она оттягивала ворот футболки и пыталась угадать причину, по которой Тэён не уходил, а продолжал сидеть в её комнате. На её кровати. Они сидели напротив друг друга и молчали в густой темноте, которую можно было легко разрезать ножом, как сливочное масло. У неё закладывало уши от такой близости, хотелось убежать отсюда, но тело окаменело под чужим изучающим взглядом.

— Ты сегодня ляжешь спать или как? — шумной усмехнулся Тэён, отводя взгляд первым. Только вот почему-то проигравшей здесь себя чувствовала И Со.

— А как же сказка на ночь? — язык, который явно был не на её стороне, выковырял из пересохшей глотки насмешку.

Видит бог, она не хотела дразнить его, но сегодняшней ночью всё шло в разрез с её желаниями. Может быть, потому что желания были фальшивыми и далекими от реальных? Постельное белье хрустнуло под давлением движений, рука потянулась к тумбочке за сигаретами, но была ловко перехвачена Тэёном. Он притянул её ближе к себе, чтобы с плохо скрываемой усталостью спросить:

— Чего ты хочешь, чаги?

— Не знаю, — честно призналась И Со. — У меня сейчас тело и мозг явно расходятся во мнениях.

— Хочешь, помогу?

— Да.

Тэён резко придавил её к кровати, целуя без какой-либо жадности, но с напором. Влажный язык обводил губы, проникал внутрь и водил по всей полости, заставляя И Со хныкать. Было приятно и от этого становилось только хуже. Она готова была выйти в окно, чтобы прекратить жить эту жизнь, где чувствовала облегчение от поцелуя Ли Тэёна. Его холодные пальцы пересчитывали её ребра под футболкой, скользили под ободком бюстгальтера и переходили на плоский живот, выталкивая из легких весь воздух — новый виток отвращения к самой себе, смешанного с горьким удовольствием. Она не хотела этого, но почему тогда чувствовала себя так правильно? Пальцы сминали жесткие от краски пряди волос, притягивая к себе ближе. И Со подставлялась под влажные поцелуи, жалась телом ближе к чужому и до крови кусала собственные губы, пока его язык очерчивал ключицу.

Ей хотелось оттолкнуть и отпрянуть от него, потому что всё это больше неправильно, чем наоборот, но тело вдруг сделалось совсем ватным и непослушным. Тэён подцепил края её домашних шорт, потянув их вниз. Губы скользили по внутренней стороне бедра, пока И Со вминалась позвонками в матрас. Холодная испарина возбуждения пропитывала собою кожу, футболку и простынь. Пальцы с силой сжали его волосы, но Тэён ловко выпутался. Его движения смазались от высокой скорости, превратившись в мутное пятно, или это её так сильно вело. Он нетерпеливо снял шорты, прикусив щиколотку, и сдавленно рыкнул. В следующую секунду он уже впивался в мякоть её губ, вклинившись между ног.

— Ты — моя, чаги, — осипшим голосом врезалось в её замыленное похотью сознание.

На периферии жалобно булькнуло воспоминание, как Юнги однажды остервенело рычал ей это в ухо, толкаясь внутри. И эта картинка полностью заполнила её, вытесняя оттуда Тэёна и жаркие поцелуи. В сухом остатке у И Со было только горькое и вязкое послевкусие, как у подгнившей хурмы — мерзко.

Она разлепила глаза, жадно глотая воздух, казалось, будто сердце стучало не в груди, а где-то в пятках. Паника сковывала дыхательные пути, а мозг отказывался просыпаться, глубже погружаясь на дно вязкого болота, где она предавала Юнги. Лишь спустя пять минут ведьма смогла осознать, что всё это сон, и соскрести себя с постели, чтобы в итоге обнаружить на диване Тэёна.

— Ты зачем тут? — буркнула И Со, проходя мимо вампира. — Неужели караулил всю ночь?

— Ты стонала во сне, и я беспокоился, — ответил Тэён, растирая пальцами заспанное лицо.

И Со уже будучи в ванной почувствовала, как у неё зажгло кончики ушей и по скулам, будто мазнули пунцовой краской. Стонала. Всю ночь. Она дернула кран вверх, врубая шумную воду, и смачно выругалась на саму себя. Не было никакого смысла злиться на Тэёна — он её своей кровью хотел спасти, а ей изначально стоило быть более осторожной, чтобы сейчас не приходилось бороться с откуда-то взявшимся желанием распробовать губы вампира на вкус.

Уже под холодными струями воды её прошибло внезапной и совершенно неестественной — скорее отчаянной и максимально глупой — мыслью. А что если вампирская кровь лишь вытащила на поверхность, пробила бетонную плиту, под которой гнило давно уже созревшее и оформившееся, но от того не ставшее менее неправильным, желание.

— Нет, — жалобно шикнула на саму себя И Со. — Так нельзя.

Это всё отвратительно и с привкусом подвздошной гнили. Ведьма растирала кожу докрасна махровым полотенцем и судорожно соображала, стараясь найти безопасный выход из ситуации, чтобы сберечь осколки, которые у неё сейчас вместо сердца были. Ответ пришел минут через двадцать, когда она оделась, вышла из ванной и молча закурила в кресле напротив Тэёна.

— Мне опять нужна твоя помощь, — получилось куда задушеннее, чем она планировала, но слова обратно не заберешь, как и интонацию, с которой она их произнесла.

— Я так скоро смогу отказаться от клятвы, — беззлобно хохотнул вдруг Тэён, пока И Со распадалась на куски от непонимания. — Ты мне столько желаний должна, что и за жизнь не расплатишься.

А она только и смогла, что фыркнуть — он был прав. Она ему должна так много, что и в этой, и в следующей жизнях не сможет отдать долг.

— Может, ты просто не хочешь уходить от меня, чаги? — на лице снова появилась лукавая маска, которую она так ненавидела и хотела стереть. Правда, сейчас она ей рада была — лучше пусть знакомое и родное отвращение перекроет собой чужеродное желание коснуться губ своими.

— Думай, что хочешь. Мне нужна помощь, только потому, что ты меня к себе приковал магической клятвой. В противном случае, я бы уже давно была за тысячу километров от тебя, — «…потому что с тобой рядом опасно, но до одури спокойно» так и осталось тухнуть у основания ведьминой глотки.

Тэён в итоге согласился и даже не спросил, чего она хочет, просто дал ей карт-бланш и свободу на двое суток. И Со зацепила зубами сигаретный фильтр и набрала сообщение человеку, который сейчас казался единственным, кто мог дать ей настоящий покой и дистанцию от всего происходящего.

seo: «заеду в гости через полтора часа. выдели комнату мне на два дня».

***

Юнги казалось, что у него внутри зверь очнулся от многовековой спячки. Он требовал крови, рвался к той, кого считал своей по праву. К И Со. Прав у него на неё не было никаких, но попробуй это объяснить внутреннему зверю, который считал её своей, потому что она вся для него: и взбалмошный характер, и желание защищать близких, которое больше на патологию смахивало, и даже тело, губы, запах — всё будто создано для Юнги и его внутреннего зверя.

— Где И Со? — он старался выглядеть максимально спокойным, но его ощутимо потряхивало от необходимости идти за «своим» на ковер к Тэёну.

— Уехала, — монотонно объявил вампир, а Юнги рыка утробного не смог сдержать.

— Какого лешего? Куда опять? Одна?

— Я на идиота похож?

— Ты знаешь ответ, — фыркнул уже более спокойно маг, усаживаясь на стул и закуривая. — Так куда она уехала и почему ты сообщаешь мне об этом только сейчас?

— Она поехала к Лею, я так понимаю, потому что мы её окончательно задолбали, и И Со таким образом выстроила между нами преграду, — с тоской хмыкнул Тэён, упираясь стеклянным взглядом в зеленое сукно, которым был покрыт стол. — Я отправил за ней Тэна, он к ней не полезет, но проследит, чтобы была в безопасности.

Юнги всё это ужасно не нравилось, но ещё больше не нравилось, что его будто магнитом тянуло к выходу. Грудину саднило от желания сорваться с места и рвануть загород к Лею, чтобы лично убедиться — с И Со всё в порядке. Пусть он знал, что если бы случилось чего, то Юнги бы почувствовал это нутром, а оно дремало сейчас. Значит, всё в порядке. Только вот легче от этого ни разу не становилось.

Они поговорили ещё несколько минут о планах на будущее и разошлись. Только вот маг всю дорогу до Двора Порядка норовил свернуть на шоссе и всё-таки уехать загород. Благодаря усилию воли и половине пачки сигарет, он смог добраться до офиса и заняться делами. Слава всем богам, что список дел у него на сегодня был обширным. Например, очень ненавязчиво, чтобы не спугнуть в итоге, перекрыть кислород Мун Тэилю, который вдруг решил, что умнее всех.

— Установить слежку за Мун Тэилем, — перечислял указания своим помощникам Юнги. — За домом, за лабораторией, за всей его жизнью. Откопать всю его биографию с самого рождения, только не из официальных источников: проверьте все связи, даже те, о которых ходят только слухи. Я хочу, чтобы к концу дня у меня лежало полное досье на него.

И пока сотрудники возились с его поручениями, Юнги, прихватив с собой самое необходимое, сбежал в Архив Великих Инквизиторов. Он, как мог, сокращал расстояние между ними, лишь бы не сорваться и не задавить своим присутствием И Со. Вместо этого он с удвоенной силой зарывался в исторические записи, чтобы найти полезную информацию о семейных клинках.

«Гань Цзян — магический меч семьи О, передается наследнице рода. В нем заключена сила огня, которая активируется с помощью крови наследницы. Клинок содержит в себе магию первых Иных (Великая Инквизиция делает вывод, что в клинке находится, в том числе, тёмная магия). Для того, чтобы выполнить полное высвобождение силы меча, необходимо провести соотвествующий ритуал (подробности ритуала смотрите в примечании).

При высвобождении клинок становится нестабильным, и если у ведьмы недостаточно сил его подчинить, то меч подчиняет ведьму себе.

В случае, если ведьма смогла подчинить себе клинок, то обретала полную силу над стихией огня, даже когда клинок был в спящем состояние. Также ведьма с помощью подчинения повышала собственный уровень силы.

Для лучшего взаимодействия с Гань Цзяном существует три техники: защита, нападение и полное уничтожение. Техника защиты накладывает на ведьму мощный щит, который в свою очередь отражает любую магическую атаку и смягчает физический урон. С помощью этой техники ведьма становится неуязвима и не способна умереть. Техника нападения усиливает энергетический резерв, а также мощность заклинаний и ударов, повышает скорость движений. Техника уничтожения самая сложная для овладения, но именно она способна уничтожить любого Иного одним ударом, превратив в горсть пепла.

В случае, когда ведьма не смогла подчинить Гань Цзян себе, он полностью овладевает её разумом. Кровная магия клинка требует от хозяйки больше убийств, воздействует на неё ментально, разрушая психику. В итоге ведьма становится одержима убийствами, но каждая невинная капля крови, пролитая ею, отнимает у неё часть сил. Со временем она теряет собственные силы и умирает. Великой Инквизиции известно три случая, когда ведьмы из семьи О погибли из-за сил клинка; пять случаев самоубийства и два случая гибели во время боя.

Инквизиции известен только один случай успешного подчинения меча. Из-за своей мощи и нестабильности клинок был передан одной из наследниц семьи О, Великому инквизитору Мину, который в итоге и спрятал его».

Юнги запустил пятерню в волосы, зачесывая их назад, и шумно чертыхнулся на выдохе — они в полной жопе. Маг был уверен, что расскажи он сейчас И Со все особенности меча, и она пожмет плечами: «Ну и что?». У неё ведь, в принципе, отсутствовали тормоза, а он так и не смог понять — это было заковыристой ошибкой прошивки или же дефектом, который не поддавался исправлению.

После выкуренной сигареты и чашки остывшего кофе, Юнги переписал весь ритуал в телефон — пусть лезет в пекло, но хоть под присмотром. Он уже собирался убрать книгу на полку и найти такую же, но про меч Кусанаги, как неожиданно телефон зазвонил. На экране мобильника высветилось имя, от которого внутренний зверь мага тут же ощетинился и принялся скрести лапами внутренности, губы скривились в улыбке.

— И Со?

***

Внутри камеры было сыро и холодно, но больше жутко. Йошико была пристёгнута к металлическому стулу различными ремешками. Вокруг запястий и лодыжек полумесяцем были воткнуты магические спицы, которые приковывали к стулу и лишали сил. Метал успел окислиться от крови, скопившейся рядом со спицами. Голова Йоши будто прилипла к груди, изо рта стекала кровавая слюна и жалобный стон. В этой замысловатой конструкции всюду читался почерк Хосока.

Жутко.

Жутко, что твой близкий человек способен сотворить нечто подобное, пусть и с врагом, чья цель — твоя жизнь.

Дверь камеры скрипнула, впуская желтый свет из коридора и мага. И Со не сразу смогла разглядеть его лицо, но когда увидела, то к позвонкам пиявкой прилип страх. Она ведь провела ритуал, согласно всем инструкциям, почему тогда сон был не про будущее Мун Тэиля? Пиявка ужаса с причмокивающим звуком поглотила позвонок: «Потому что будущее Мун Тэиля тесно связано с Чон Хосоком».

Стоило только Чону-старшему обхватить пальцами виски ведьмы, как металлическая дверь снова скрипнула и впустила названных гостей. Всё произошло слишком быстро: вспышки заклинаний, наэлектризованный магией воздух комнаты, бордовая кровь, лизнувшая пальцы И Со. Чужие хрипы боли, гулкие звуки падающих тел. Тэиль, сцепивший пальцы на шее Хосока, с которого капала кровь, и звериный взгляд.

— Мне очень жаль, Хосок-ши, но ты должен умереть, — у Муна сбитое дыхание и взгляд в пустоту, ровно в то место, где сейчас стояла И Со. Он будто видел её, предупреждал, намекал, что она всё ещё могла исправить.

И Со замерла, онемела вся от ужаса, не смея даже дышать. Только смотрела с широко распахнутыми глазами. Тэиль лязгнул зубами и прошептал заклинание, голова Хосока, взорвалась будто пиньята с конфети, только вместо разноцветных бумажек — мозги и кровь.

***

И Со стучала зубами, боясь пошевелиться и спугнуть реальность, будто именно она и была сном, а не та окровавленная картинка, которую девушка видела пятью минутами ранее. Она могла умирать сама хоть сотню раз, но смотреть даже на теоретическую смерть близкого человека, который вырастил тебя, — нестерпимо.

Она кое-как собрала себя в кучу, закурила сигарету и набрала номер единственного человека, который был в силах не превратить её кошмар в реальность.

— Юнги, — с дымом выдохнула ведьма, когда услышала своё имя на том конце телефона.

— Что случилось? — голос у него в миг стал напряженным и тяжелым — он всё понял, почувствовал её, а у неё в груди тиски калёным железом сдавливали грудину.

И Со судорожно хваталась за мысли, стараясь найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что собиралась озвучить, но мозг впал в шоковое состояние. На нём высеченным образом так и лежало обезглавленное тело Хосока.

— Прикажи Хосоку не ездить сегодня к Йошико, а также заставь охрану не оказывать активного сопротивления тем, кто за ней придёт.

— О чем ты? — торопливая растерянность стучала ей в ухо из динамика. — И Со, что происходит? Тебе кто-то угрожает? Объясни мне всё, пожалуйста. Я не понимаю тебя.

И её вдруг такой беспричинной злостью прошибло, что сигарета от глубокой затяжки обуглилась до середины. Густой комок никотина толкнулся вниз, затапливая ядовитым гневом легкие. Пиявка из сна, что питалась страхом, вдруг с такой же жадностью всосала её злость, но легче не стало. Наоборот.

— Ты не расслышал? Я сказала: отзови Хосока и прикажи остальным не лезть на рожон, пусть они заберут её, — отчеканила каждое слово И Со. — Ты действительно хочешь ослушаться Принцессу?

— И Со…

— Я говорю — ты выполняешь. Так оно должно работать, я не права? — агрессия придавала сил и отрезвляла рассудок. — Я хочу, чтобы они знали — мы знаем о них всё. Пусть они заберут её, потому что я им позволила это сделать, а не потому что они вырезали моих людей и моего члена семьи.

— Я всё равно не понимаю.

— А тебе и не надо, — зарычала И Со, обрывая Юнги. — Я тебя не спрашиваю, я приказываю тебе. Не выполнишь моего приказа, и я буду вынуждена применить силу по отношению к тебе.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — ядовитое обращение и глухие гудки медленно и со вкусом разъедали И Со, но она ради своей семьи была готова вынести эту пытку ещё множество раз.

***

У Чимина скулы начинало сводить от одного только взгляда Хосока в стиле «в рот я имел все твои претензии», а претензий у него было много, что впору удивляться, как только Чон не уставал-то разбираться с ними со всеми. Перевертыша достаточно продолжительное время подкидывало от всей этой ситуации с Юнги и И Со, в которой Хосок с неадекватной преданностью поддерживал первого. В то время как Чимин был вынужден рвать себя изнутри, лишь бы не сорваться к девушке и не пожалеть её. До зуда на кончиках пальцев хотелось разгладить все её острые углы, чтобы больше не страдала, не металась раненной птицей. Неужели он один видел, каких усилий ей стоило держать этот псевдо-стальной каркас терпеливости?

— Я так больше не могу, — дернул головой Чимин, смахивая отросшую челку. — Надо рассказать И Со, если не всё, то хотя бы часть.

— Не начинай, — цокнул тут же Хосок.

— Да почему? Бедная девчонка, уже даже сбежала из города, потому что её то убить хотят, то чувствами её подтереться пытаются, — вместо того, чтобы наматывать на кулак поводок сдержанности, Чимин разматывал его широким движением рук. — Ты её растил, неужто совсем не жалко? Видно же, что её выдержка на одном хлипком «надо» только и держится. Сколько осталось времени до того, как у неё крыша окончательно съедет, и мы получим второго Намджуна или она вообще сломается?!

— И что ты предлагаешь? — Чон вскипел, подрываясь с места и сжимая кулаки. — Хочешь ей всё рассказать? Вперед, только за последствия тоже будешь отвечать именно ты. И я сейчас даже не о Юнги говорю, а о том, что произойдет с И Со. Ты понимаешь, что это может только доломать её?

— Потому что надо было раньше ей всё рассказать, а не тянуть резину! — зарычал перевертыш, клацая зубами у самого лица мага. — Но вы же, блять, решили поиграть в защитников, смотрите теперь, к чему это привело. Клянусь, если с ней хоть что-то случится из-за Гань Цзяна или Йоши — я лично перекушу и твою глотку, и глотку Юнги. Не посмотрю, что с одним сплю, а другой сильнее меня в несколько раз.

— Зубы спрячь, псина, — фыркнул зло Хосок. — Мне сейчас только твоих угроз и не хватало.

— Я может и псина, Хоби-я, — и к его лицу приклеилась до приторности сладкая улыбка, та самая, которая расползалась только когда он был очень зол. — Но собаки хотя бы преданы своим хозяевам, а ты… сам додумаешься, кто ты. В противном случае, мне жаль тебя.

Пак схватил куртку и пулей вылетел из дома законника, на ходу закуривая сигарету. Он и сам не понял, с чего вдруг завелся: то ли с озадаченного и хмурого лица Хосока, то ли потому что слова эти давно уже варились в нем и начинали выкипать, оседая ржавой накипью на стенках сознания. Чимин смог выдохнуть с шумом только когда машину припарковал у чужого дома, на крыльце которого его ждала И Со. Совсем легко дышать стало, когда он сгреб девушку в своих объятиях, не замечая чужой напряженности.

— Ты чего вдруг приехал? — спросила И Со, когда они уже отцепились друг от друга и закурили, оставаясь на том же крыльце.

— Услышал, что ты тут реабилитацию проходишь, и решил, что мне тоже надо, — хмыкнул Пак, затягиваясь сигаретой. — Осточертело всё, надо было сменить картинку, хоть на минуту.

— И как? Легче стало?

— Чуть-чуть, — честно ответил перевертыш. — Не прям чтобы попустило, но хотя бы дышать можно.

— Везёт тебе, — усмехнулась И Со, только вот у Чимина привычного тепла улыбка не вызвала, только горечь на языке появилась, и явно причина крылась не в табаке. — Отвезёшь меня домой?

— К Тэёну?

И Со сжалась вся, заворачиваясь в кожаную куртку, и замолчала. Она не пыталась спрятаться, наоборот давала себя прочитать полностью. И Чимин читал всё, начиная от полной растерянности и заканчивая тотальной печалью, которая бывала у тех людей, что дом свой найти не могли, не потому что его нет, а потому что доступ к нему потеряли.

— Нет, — замотала головой ведьма, шаркая по половицам подошвой ботинка. — Отвези меня к Юнги, надо с ним поговорить, а потом я к себе уеду. У меня ещё сутки свободы есть.

— Когда он уже тебя отпустит, — злым шепотом вырвалось из Чимина. — Как же бесит это.

— Не злись, Чимин-а, — улыбнулась вдруг И Со, — так или иначе, но в каком-то извращенном смысле Тэён заботится обо мне, держа рядом с собой. В этом и ему выгоды вагон целый приезжает, но и я свою тележку тоже отхватываю.

— Ладно, — Чимина такой ответ не успокоил ни разу, но он не хотел спорить с ведьмой. Так что потушив сигарету в пепельнице, двинулся обратно к машине, так и не поздоровавшись с Леем. — Я жду тебя.

— Хорошо, я только вещи заберу.

***

Примерно в четыре утра Юнги разбудил обеспокоенный Хосок, который активно тараторил в трубку. Мин сквозь сон только успевал выхватывать огрызки слов: Йоши, камера, двое погибших наших, вооруженные до зубов чужаки и ключевое, то, что прибило к постели и вместе с тем разбудило окончательно, — «Я бы сдох там, если бы пришел». Память услужливо подкинула ему слова И Со, которые она пропитала злостью, а он её вобрал, примеряя ошибочно на себя: «… вырезали моих людей и члена моей семьи».

Дзи-и-и-и-инь.

Юнги не сразу понял, что звенело не у него в голове от просветления, а кто-то настойчиво звонил в дверь. Он бросил Хосоку охрипшее «перезвоню» и поплелся к двери. На пороге стояла И Со, а он всё растирал холодными пальцами веки, старался убедить себя, что это не мираж, мозг не играет с ним злую шутку.

— Впустишь? — затравленный вопрос упал к нему в ноги, окончательно разбивая Юнги растерянностью.

Он коротко кивнул, и девушка грациозно обогнула его, скользя внутрь квартиры. Мин простоял несколько минут рядом с дверью и с собственным удивлением, пока на кухне не загремела посуда. И Со готовила кофе, и было в этом что-то неуловимо будничное, что окончательно добивало мага. Ещё вчера утром он мечтал найти в своей квартире подобную картину, а сейчас она казалась ему максимально инородной и неправильной.

— Что случилось? — спросил Юнги, цепляя со стола зажигалку.

— Я пришла за индульгенцией, — кружка лязгнула фарфоровым дном о столешницу. — Хочу рассказать тебе всё, а взамен услышать полную историю твоих отношений с Йошико.

— И Со, — попытался оборвать её Юнги, но она вскинула руку вперед и затормозила его.

— Полную и честную, Юнги-я. Ты ведь можешь это сделать?

Взгляд у неё при этом был обезоруживающий, что у Юнги-я ещё до битвы сдался и белый флаг вывесил на воротах своей души. Казалось, что стоит ему вновь начать играть с ней в кошки-мышки и дразнить, как она захлопнется для него без шанса когда-либо снова открыться. Юнги не мог допустить этого.

— Хорошо, — кивнул он, закуривая.

— Тогда слушай, — И Со глотнула воздуха, но только вот ему показалось, что она сдулась окончательно вместо того, чтобы наполниться живительным кислородом. — Я могу видеть вещие сны. Вернее сказать сны о прошлом и о будущем. Правда, последнее достаточно изменчивая штука, зависящая от множества факторов, но сути не меняет. Так я узнала, что Чонгук получит Кусанаги, что у тебя с Йоши есть определенная история. А ещё именно так я узнала, что Тэилю мешать нельзя, потому что я видела, как он убил Хосока. Это длится больше полугода, ещё с момента моего первого пребывания в Тени. Тэиль и Тэён помогли мне научиться частично контролировать эту способность. Кстати, Мун обладает таким же «подарком», полагаю, он много раз за этим ходил в Тень, но не знаю нарочно ли или просто стечение обстоятельств.

У Юнги в голове собирался пазл: её странные телефонные звонки, где она спрашивала про «подарки» и их последствия; её слова, что он обязательно убьет её; недосказанность, которая сквозила между её слов в последнее время и которую Юнги так отчаянно связывал с Тэёном. Картинка в своей четкости оседала на подсознание, пока сам маг крошился на мелкие кусочки. Ломти его тела кровавыми ошметками скатывались на пол, обнажая разочарование в себе. За своей ревностью и злостью он не смог разглядеть её боль.

— Я не прошу тебя делать выбор между мной и твоим долгом Незвисимого Инквизитора, — вот оно, вылезло черным мазутом из неё: страх перед любимым. — Просто расскажи мне всю правду и позволь защитить семью, а потом делай, что нужно.

В любой другой ситуации, он бы обязательно разозлился на неё, потому что к черту весь мир и правила — Юнги никогда не сможет убить её, он только защищать умеет. Но! Сейчас он полностью растворялся в отвращение к самому себе, ведь не защитил. Не смог сделать самого главного. Вовремя не поймал за хвост и не объяснил, что она для него — всё. Не помог разобраться, бросая её один на один с ночными кошмарами. Юнги почему-то и без её объяснений знал: сны И Со видела далекие от приятных и радужных.

Не защитил. Он голову обхватил, зарываясь пальцами в волосы, и потянул у самых корней, чтобы хоть физической болью, хоть на секунду приглушить то, что творилось внутри.

— И Со, конечно, поздно уже говорить, но всё же: я тебя не убью, не смогу и не захочу. Никогда, — он облизнул пересохшие губы, затянулся и принялся за свой рассказ: — После того, как все вампиры были уничтожены или заточены, Великая Инквизиция занялась поиском магических мечей. Столь сильное оружие вносило дисбаланс между Дворами, а время тогда и без этого было напряженное. Тебе ли не знать, как тяжело бывает, когда новый режим вступает в силу. Положение было слишком шатким. Мы с отцом на тот момент уже спрятали несколько мечей, в том числе и Гань Цзян с Кусанаги. Об Амакуни узнали случайно, кто-то проболтался, что клинок находился в семье Главы Инквизиторов Такаги, чья жена происходила из ветви Чонов. Когда я туда прибыл, Йошико уже вовсю готовилась овладеть оружием. Естественно добровольно отдавать мне его никто не собирался: Амакуни гарантировал власть и силу, тем более, что её отец планировал усадить свою дочь на престол путем революции. Отец велел мне сделать всё, что угодно, но меч заполучить. Тогда я решил, что безопаснее будет сыграть на чувствах.

— Ну, конечно, влюбить в себя девчонку это самый простой способ, — фыркнула И Со, не скрывая своего презрения. Правда, уже через секунду она испугалась себя же и закрылась кружкой, отпивая кофе.

— Ты права. Я влез ей под шкуру, даже несмотря на то, что у Йошико был жених — Джиро. Я этим не горжусь, — очередная затяжка, чтобы ещё чуть-чуть оттянуть время до самого главного. — В общем, пока я втирался к ней в доверие, Йоши начала высвобождать силу клинка. С каждым днем я наблюдал, как меч подчинял её, меняя натуру, пусть и амбициозной из-за отца, но все-таки добродушной девушки. Она превращалась в озлобленную версию себя самой. Первым звонком стало то, что она убила двух своих служанок, потому что те якобы были замечены с хаоситами. Тогда-то я и решил, что больше не могу оттягивать. Мне пришлось обратиться за помощью к Джиро — я подкупил его одним тёмным артефактом, который требовался для ритуала открытия Тени.

Юнги замолк на минуту, давая И Со время переварить услышанное и сделать выводы. Сердце пропускало удар за ударом, пока её взгляд становился стеклянным. Ведьма складывала картинку: Джиро, артефакт для ритуала открытия Тени, Тэён знающий почему-то эту историю. Через несколько сотен лет Намджун воспользуется делом Тени и убьет её отца, потому что когда-то Юнги отдал важный артефакт для того, чтобы решить одну проблему.

Её Юнги, которого она любила, к которому она пришла, чтобы в очередной раз распахнуть свою душу. Юнги, который своим легкомыслием и желанием угодить отцу, дал обратный отсчет жизни её отца, пусть и очень косвенно.

— Расскажи, что было дальше, — сдавленно произнесла И Со, пряча влажные глаза за ладонями.

— Я решил, что надо вырезать проблему с корнем, а свидетелей не оставлять. Именно поэтому мы воспользовались свадьбой. Джиро, в теле которого был Тэён, помог ранить и обездвижить Йошико, пока я тем временем убил всю её семью и прочих гостей у неё на глазах. После я забрал меч.

— Почему не убил Йоши и Джиро? Это же свидетели.

— А я и убил, просто я не знал, что сам Джиро был уже давно мертв, так что Тэён просто очнулся и перекочевал в другое тело. Ну, я так думаю, исходя из того, что в итоге он теперь разгуливает живой и здоровый. Как спаслась Йоши я точно не знаю, потому что заклинание должно было прикончить её, но, видимо, у неё была какая-то защита, и она смогла выбраться. Из досье на Муна я знаю только то, что он в какой-то момент подобрал её и поставил на ноги.

На кухне повисло тяжелое молчание, но не для Юнги. Он содрогался, чувствуя, как от него каждую секунду отваливается что-то важное. Он опустил взгляд на стол, боясь посмотреть ей в глаза и увидеть там такое же отвращение, которое он испытывал к самому себе. Казалось с каждым новым толчком секундной стрелки И Со становилась всё дальше от него, но он не мог — не смел — протянуть к ней свои руки и ухватиться за её спасительное тепло. Он и без этого уже замарал её достаточно своей гнилью, больше у него на этот не было никакого права.

— Спасибо, что все-таки рассказал, — она тихо бросила на стол вымученную благодарность и ушла.

Дверь не хлопнула, лишь щелкнула замком, когда Юнги прикурил сигарету и мысленно отметил про себя, что было бы здорово сократить количество сигарет. Лишь бы дотянуть до финиша, где его обнимет И Со, а там уже никакие сигареты не нужны.

Она ведь ещё сможет — захочет — обнять, правда?

***

Тэиль сидел на террасе дома в Пусане и обдумывал произошедшее за последние дни: спасение Йоши, когда им пришлось убить нескольких законников, хотя в своем сне он видел больше трупов, в том числе и Хосока; слухи о том, что Принцесса нашла Гань Цзян, и самое главное — сообщение, которое ему отправила И Со в ответ на его простое «спасибо». Он снова потянулся к телефону и открыл чат с ведьмой.

seo: «не благодари, потому что я убью вас».

Мун затянулся сигаретой и все-таки нажал кнопку вызова. Ответа долго ждать не пришлось, хватило пары тройки гудков, как с того конца раздалось равнодушное «чего?».

— Я могу понять, почему ты помогла нам — из-за Хосока, но я не могу понять, почему позволила уехать из Сеула, — Тэиль пошел в лобовую атаку. — Я имею в виду, что у нас на руках была едва живая Йоши. Мы были ослаблены схваткой, ты могла бы прихлопнуть нас всех разом. Почему?

— Всё просто: я хочу, чтобы вы знали, что дышите, спите, едите вы только потому, что я позволила, — в её голосе сквозила сталь, и Мун вдруг обрадовался, что они говорят по телефону, а не лично. Так было меньше рисков порезаться об решительность И Со. — Прячьтесь, бегите как можно дальше, забивайтесь в норы и дрожите от каждого шороха, потому что я уже иду по ваши души. Я убью вас всех. Лично.

Короткие гудки забивались в перепонки Тэиля вместе с чужой ненавистью, которая почему-то задевала его слишком сильно. Сбоку послышался шорох, он непроизвольно опустил руку с телефоном и развернулся к источнику шума. Йошико сидела рядом с ним, разглядывая зеленый сад. Она вдруг улыбнулась широко и тепло. Только вот у мага внутри все покрылось инеем от этой улыбки, потому что знал он её слишком давно, чтобы купиться на этот дешевый трюк.

— Я убью их всех, — сладким голосом протянула девушка.

«Такие разные и такие одинаковые», — прошибло мыслью сознание Мун Тэиля.

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

А события набирают обороты, и поверьте мне это далеко ещё не конец :D Ещё не все истории персонажей рассказаны, так что оставайтесь на линии, дальше будет интереснее :з

///

Автор традиционно продолжает урчать, скулить и булькать, когда получает фидбэк. А ещё автор активно старается работать над главами и выпускать их чаще, поэтому пожалуйста оставайтесь такими же терпеливыми плюшками 💜

Четыре утра — час волка. Условная темнота рисовала абрис электронных часов на прикроватной тумбочке в доме Хосока. Чимин уговаривал себя провалиться в сон обратно, потому что там — за чертой мира Морфея — медленно, но верно вытягивалась в полный рост война.

За непродолжительную жизнь, по меркам мира Иных, Чимин видел всего две войны. Одна из них была закулисная, с шушуканьем за спиной и решением проблем через «а он сказал вот так — она утверждает другое». Вторая же закончилась, не успев толком начаться, потому что хаоситкого Принца, который объявил войну законникам, свои же и линчевали прямо во время публичного выступления. Так и повелось: пока обычные люди модернизировали оружие, изобретали атомные бомбы и воевали сами с собой за лишний кусок земли, Иные вели свою собственную войну в другой плоскости. Только вот у Чимина в затылке свербило от ощущения, что в этот раз война будет вне плоскостей и правил.

Телефон неприятно запиликал звонком, а в сонном взгляде заблестели иголочки настороженности.

— Слушаю, — провернул языком в пересохшей глотке.

— Господин Пак, у нас проблема, — на том конце один из его подчиненных звучал испуганно и озадачено, но Чимин себя успокаивал: «Любой, кто звонит своему начальству в четыре утра, звучит именно так».

— Что случилось?

— Наш перевертыш найден мертвым.

— Причина, территория, свидетели? — пулеметной очередью лились вопросы из чиминовского рта, пока он натягивал на себя узкие джинсы, игнорируя при этом бурчащего сквозь сон Хосока. На том конце трубки предательски молчали, и это невероятно злило Чимина. — Говори быстрее! Не сожру же я тебя через телефон… я это сделаю, когда приеду.

Горькая, но очень злая усмешка разрезала лицо перевертыша, пока его подчиненный собирался с духом. Чимин с дотошностью перфекциониста застегивал пуговицы на рубашке, слушая краткий доклад: «Труп нашли в подворотне, рядом с ямой, из глаз и ушей ручейком вытекала густая кровь вперемешку с чем-то темным, но самое интересное — синий и распухший язык вываливался из пасти, а горло смахивало на переспевшую дыню».

— Ты куда? — прилетело перевертышу в затылок, когда он был уже в дверях.

— Возле Ямы нашли труп нашего, — с шумным вздохом ответил Пак, хватаясь за ручку. — Подожди полчаса и вызови своих на место, чтобы лишних подозрений не вызывать, — Чимин не стал дожидаться ответа, вылетая из дома почти на сверхзвуковой.

Дождь барабанил по лобовому, когда он вывернул руль и припарковался возле входа в Яму. «Ну, хоть зевак догадались убрать», — успел порадоваться Пак, цепляя зубами сигарету из пачки. Мелкими шажками к нему семенил хаоситский инквизитор-новичок, тот самый, который звонил. Щелкая зажигалкой, перевертыш мысленно сочувствовал бедолаге: первое дежурство и сразу труп.

— Надеюсь, он под каким-нибудь козырьком, — сказал Чимин, хлопая дверцей машины и подминая ворот своей куртки — не помагало, холодные капли стекали за шиворот, ползли по спине. — В смысле, его же там нахрен раздуло от такой погодки.

Посмотрев на новичка, Чимин понял — ой, не факт, что он под козырьком или хоть каким-нибудь импровизированным навесом.

— Он здесь давно, — изрёк инквизитор, когда в подворотне остались только они вдвоем. Чимин смог только фыркнуть — а конкретика сегодня выйдет погулять? А мяч сбросите? — прежде чем присесть рядом с трупом и осторожно убрать с него налипшие комья грязи и мусора. Стойкий запах гниения усиливался с каждой секундой.

— Она, — заключил Чимин, с легким укором поглядывая на новенького, — это она. Лежит она тут два-три месяца точно: посмотри, как объедены мягкие ткани.

Он не уточнял, да и не было в этом нужды — кем бы ни была таинственная незнакомка, личинки и мухи позаботились о том, чтобы труп можно было опознать только при помощи русого клочка волос и зубной карты.

— Ручейки крови, говоришь. Опухшее горло и посиневший язык? — закипал Чимин. — А про съеденную половину лица ты мне не хотел рассказать?

— А это что-то бы изменило? — раздалось хриплое за спиной перевертыша. Оборачиваясь на звук, Чимин уже знал, кого он там обнаружит — Мин Юнги. Только у него такая бесшумная походка, хриплый голос и запах древесины с табаком.

— А чё он сразу Принцессу-то не прислал? — не удержался от иголки Пак.

— Сам и спроси, — уголки губ Юнги поползли вверх, когда он отодвинулся в сторону и из-за его спины показался Хосок с максимально постным лицом. Чимину вдруг захотелось, в прямом смысле, слизать хосоковскую маску.

Нельзя, — тормознул он себя, пока рот так и наполнялся вязкой слюной, а в затылке ныло желание если не лизнуть, то хотя бы сожрать это самодовольное лицо. Может все-таки стоило задержаться и поговорить с ним?

— Мы забираем труп, — монотонным голосом объявил Чон.

— С чего бы это? — фыркнул Чимин, пиная камушек носком ботинка. — Знакомая, что ли?

— На территории борделя час назад был обнаружен труп законника с похожими приметами. Мы подозреваем, что это связано с синтетической кровью, — разжевывал ему Хосок. — А ты знаешь, что все наработки по этому делу и вампиры, — с ударением на последнее слово, — находятся у нас — во Дворе Порядка.

Были все-таки определенные минусы в закулисной войне. Например, нельзя было безнаказанно и прилюдно впиваться в горло своего недо-любовника из противоборствующего лагеря.

***

С момента разговора с Юнги прошло уже несколько дней, за которые И Со успела вернуться в дом Тэёна, запереться в комнате и создать вокруг себя искусственный вакуум. Так было проще — легче дышать, думать, засыпать. Она всё продолжала заваривать травы, шептать заклинания и держаться за темный камень, ныряя в чужое прошлое. Перед глазами на быстрой перемотке скользили картинки смеющегося Юнги, разозленной Йошико, клинка, разрезающего человеческую плоть, родителей, что баюкали её в колыбели, отца, превращающегося в пепел от чужой руки. Она смаковала каждый кадр. Протаскивала их через себя, цепляя на буксир собственных ран, а они выпускали шипы и оставляли за собой кровавый след — ни вылечить, ни забыть.

И стоило ей только открыть глаза, вытягивая себя из очередного липкого кошмара, что являлся чьим-то прошлым, как грудину сдавило щемящим чувством. Будто кто-то заливал в её сердце и легкие кипяток. На мягких тканях, словно грибы после дождя, пузырились волдыри. Дышать становилось невероятно трудно.

Пусть, она никогда не спрашивала его о прошлом, о бывших пассиях и о количестве смертей за спиной, но как он мог не сказать? У него столько было возможностей, удобных случаев, а он из раза в раз продолжал натягивать поводок на свой язык, будто И Со собиралась ему его откусить.

Пусть, она никогда не интересовалась событиями, которые привели к тому, что её родителей убили, довольствуясь минимальной информацией, но как он мог не сказать? Почему в голову, которая предугадывала шаги врагов раньше самих врагов, не пришла мысль, что стоит о таком рассказать?

Пусть, она никогда не спрашивала и не интересовалась, но как он смог не сказать?

Из вороха мыслей И Со выдернул стук в дверь. Она сморгнула остатки сна, огляделась вокруг, находя себя с сигаретой меж сухих губ и в пижаме с единорогом напротив раскрытого окна.

— Входи, — язык во рту едва ворочался, перемешивая послевкусие выпитого накануне вина и выкуренной сигареты — мерзко.

Тэн был уже при полном параде и разглядывал ведьму с некоторой жалостью: растрепанная, с почти трёхуровневыми мешками под глазами и стеклянным взглядом вскользь. Не находить привычную колючку И Со было всё труднее с каждым днем, и она это замечала во взгляде друга, но продолжала игнорировать.

— Пора? — в горле пересохло, в пальцах обозначился спящий до этого момента тремор.

— Пора.

Время на боль истекло.

Вернувшись в дом к Тэёну, И Со объявила, чтозапирается на четыре дня, в течение которых просила не беспокоить, не говорить с ней о делах, не таскать её на вылазки и прочие важные дела. Она ставила на паузу хотя бы свою жизнь, раз мир не могла.

И если Тэён отреагировал на это лишь фырканьем «я от тебя такого не ожидал», а Юта коротким кивком, то Тэн не сдавался. Ходил к ней каждый день, с ложечки кормил, иногда сторожил, чтобы она не покалечилась, иногда помогал умываться. Он тактично обходил острые углы-темы, но продолжал докладывать общую обстановку, аргументируя простым и безапелляционным «когда ты вернешься, то должна быть в курсе».

Даже сейчас, пока И Со была в душе, Читтапон достал одежду из шкафа и разложил на кровати. Помог ей скрыть все синяки и последствия «времени боли» на лице, хотя о том, что такое консилер и с чем его едят узнал лишь полгода назад. Уже в самом конце, когда все манипуляции были закончены, девушка схватила вампира за запястье и притянула к себе, заключая его в замок объятий, чтобы подтянуться на цыпочках и шепнуть в самое ухо:

— Спасибо тебе, Тэн-а.

— Не торопись, — хмыкнул Читтапон. — Придержи благодарность, возможно через пару часов ты захочешь её забрать.

И Со, продолжая улыбаться, кивнула ему в ответ и вышла из комнаты, приступая к экстренной сборке себя по кусочкам. Времени было катастрофически мало, а в гостиной её уже ожидала толпа, готовая воевать с ней же самой, потому что каждое их действие — в её интересах. А она, конечно, ничего не понимает.

Ну да, ну да.

***

У И Со на лице застыла маска готовой ко всему решительности, и только находящиеся в комнате люди, которые знали ведьму чуть дольше пяти минут, знали, что маска её ничто иное, как папье-маше. Причем слепленное на скорую руку и максимально небрежно. Юнги невольно дернул руку вперед, в желании схватить, обнять, убаюкать со словами «всё будет хорошо», но он сразу же осекся, натолкнувшись на колючий взгляд. Легкие схлопнулись с тихим звуком — нельзя. Больше такого он себе не мог позволить.

— И Со, — с максимальной деликатностью нарушил тишину Хосок, пока ведьма оглядывала собравшихся. — Зачем ты…

— Где твое уважение, Хосок-ши? — ровным голосом прилетело магу, что тот от неожиданности скрипнул зубами и вжался в спинку кресла. И Со явно не была настроена вести светские разговоры, единственное, на что она была настроена, — быть Принцессой Двора Порядка.

— Я скажу обо всем, когда посчитаю нужным, — всё тем же монотонным голосом выговаривала И Со, пока Юнги внутри покрывался коркой льда. — А сейчас хочу посмотреть в глаза каждому, кто решил, что имеет право врать мне и прикрываться своими благими намерениями.

— Мы, — раздалось из угла Чимина, — И Со, мы думали, что…

— Так будет лучше? Правильнее? Безопаснее? — она насмешливо загибала пальцы, а Юнги внутри загибал сам себя. — Ты, Чимин, смотрел мне в глаза и молчал, когда Йоши передавала привет. Ты интересовался моими делами, пока она нападала на меня и моих подчиненных, потому что решил, что раз мы семья, то я прощу всё?

В комнате повисла оглушающая тишина, которая длилась ровно секунду. Взгляд ведьмы скользнул обратно к Хосоку.

— А ты? Ты ведь растил меня, воспитывал, всегда в мою голову вдалбливал простую истину: «рано или поздно всё тайное становится явным». Ты ведь говорил, что между родными не должно быть секретов. Я тебе доверила самое важное, а ты мало того, что отодвинул меня от дел, так ещё и поддерживал вранье своего напарника.

И Со не пожалела слов ни для кого, прошлась по каждому: Чонгук, Тэён, Юта, Читтапон и даже Джехён. Юнги казалось, что у него внутри птеродактили крыльями царапали внутренности, пока она медленно подбиралась к нему.

— А теперь к делу, — звонкий хлопок ладоней, заставил его встрепенуться. Лицо исказилось гримасой растерянности и обиды: он не достоин даже её брани? Теперь всё будет именно так?

— Поскольку ваш план держать меня в стороне не принес никаких существенных плодов, можно даже сказать, что только ухудшил ситуацию. Теперь будем действовать по моему плану, — ведьма выдернула сигарету из пачки и закурила, со вкусом затягиваясь. — Во-первых, я хочу, чтобы Юнги передал Амакуни Чонгуку, а тот в свою очередь взял с собой Джехёна и отправился вместе с клинком куда-нибудь максимально далеко. Так далеко, чтобы никто из нас не знал. Вы сможете вернуться, когда буря стихнет, и мы с вами свяжемся. Во-вторых, я собираюсь овладеть Гань Цзяном, — по гостиной пронеслись протяжные и громкие вздохи протеста.

И Со же продолжала сидеть с каменным лицом, затягиваясь сигаретой. Юнги, который внимательно следил за ведьмой, игнорируя разматывающиеся внутри него обиду и злость, вдруг понял: она не пришла спрашивать совета или делиться планами — И Со уже всё решила. Она пришла отдать приказ, а выполнять его или нет, помогать ей или нет — их решение. Ведь, в конце концов, её упрямости хватит, чтобы всё самой сделать.

— Мне плевать, поможете вы мне или нет, но лучше бы вам помочь, потому что в противном случае развяжется самая настоящая война, — она замолкла на секунду, стряхивая невидимую пылинку с коленки. — В-третьих, мы едем в Пусан и на это есть несколько причин. Первая: телефон Мун Тэиля в последний раз был обнаружен именно там. Вторая: еду только я, Тэён, Юнги и Тэн, остальные остаются в Сеуле решать проблему с синтетической кровью и держать в узде Тэхёна, который наверняка захочет воспользоваться моментом. За сим собрание считаю закрытым.

И Со театрально поклонилась и удалилась, под ошарашенное молчание. А Юнги так и смотрел на опустевшее кресло, через себя пропуская каждое её слово, каждый взгляд, каждую насмешку, каждую затяжку, что были обращены не к нему.

Когда он выбрал для себя ложь во благо, то был готов к любым последствиям, но И Со всегда умела его удивить. И сейчас она в очередной раз ткнула его носом в то, что уж кто-кто, а она найдет на него управу. Ведь именно к равнодушию Юнги оказался не готов. Обида перемешивалась со смирением, превращаясь в грязно серую кляксу. Хотелось, как минимум, завыть, а как максимум — все двери на своем пути снести, но добраться до неё и трясти-трясти-трясти пока из неё не выпадет хоть что-то отличное от равнодушия.

— Это твоя вина, — спокойно заявил Тэён, когда все уже разошлись, и они вдвоем остались в гостиной. Юнги выдохнул как-то особенно зло и потянулся за сигаретами, потому что Ли Тэён не собирался останавливаться — он не из тех, кто будет отмалчиваться. — Будь ты хоть чуточку внимательнее, то понял бы — она сможет вынести любую правду, но вот ложь — нет. Ей не больно, что ты косвенно причастен к гибели её семьи — И Со обидно. А обидеть такую, как И Со, равнозначно неудачному подчинению клинка. В том смысле, что ты выпустил всех её демонов, и неизвестно сколько времени понадобится, чтобы она их обуздала.

Тэён был прав. Он бил по всем болезненным точкам Юнги, пока тот, со спокойствием обреченного на смерть монаха-камикадзе, пытался придумать себе какое угодно занятие, лишь бы не срываться сквозь все преграды к ней.

В конце концов, что ему ещё оставалось делать? Не бежать же к ней, ей богу.

***

Тэхёна раздражало буквально всё: громкие звуки, слишком тихие звуки, сбитое дыхание новой секретарши, чайный сервиз, который не желал разбиваться на мелкие осколки, постоянно собираясь обратно, и особенно — громкие мысли подчиненных. Они шептались в коридорах, забиваясь в углы, будто крысы, хотя именно ими они и были. Со всех сторон лилось одно и тоже, но разными словами.

«Ким Тэхён спускает законникам слишком много».

«Ким Тэхён не контролирует ситуацию и отдает власть в руки девчонки».

«Ким Тэхёна приручила Принцесса, а его правая рука трахается с регентом законников».

«Ким Тэхёна пора заменить».

Тэхён точно оказался в дешевом квесте, где на каждый щелчок выключателя — новый труп/проблема/предатель (нужное подчеркнуть). Щелк — Намджун с Сокджином. Щелк — Йошико, которая вышла из-под контроля. Щелк — два трупа, позорно вздувшиеся от передоза синтетической кровью.

В общем, Тэхёна раздражало буквально всё.

Психологи советует в подобных ситуациях прибегнуть к помощи медитативных занятий. Принц Двора Хаоса выбрал для себя сборку корабля в бутылке. Работа Тэхёна действительно была кропотливой, даже ювелирной, и со стороны вызывала столько же вопросов, сколько и восхищения. Как можно было умудриться так натянуть снасти, не дотрагиваясь до них руками? Откуда ощущение ветра? Он распилил бутылку, он отбил ей дно, он загипнотизировал бригаду огненных муравьев?..

О, нет. Отбил дно сегодня кто угодно, но не Тэхён.

В кабинет плавной походкой и в сопровождение никотиновой дымки зашла Принцесса Двора Порядка.

Или всё-таки Тэхён отбил дно?..

— Ваше Высочество, — Тэхён чувствовал, как искрилось напряжение вокруг И Со, как пять минут назад чувствовал проволокой натяжение штага на корабле. И он начал говорить, говорить, говорить, заполняя бархатистым баритоном пространство. — Я уже говорил, как вам идёт черный цвет? Слышал, вы собираетесь в деловую поездку, могу вас уверить, что лично прослежу, чтобы работа над делом о синтетической крови не встала без вашего присмотра.

— Тэхён-ши, давайте без прелюдий? Я сюда пришла не для обязательного обмена комплиментами, — она выдернула руку, над которой уже склонился Тэхён с целью оставить влажный отпечаток на тыльной стороне ладони. На пару секунд лицо Принцессы исказилось в гримасе чистейшего отвращения, и Тэхёна это вдруг не просто позабавило, а даже порадовало. — Собственно, много времени я у вас не отниму.

Тэхён рукой указал на кресло, молчаливо приглашая присесть, хоть и понимал — она в приглашениях не нуждается. Не тот сорт. У таких, как И Со, королевская кровь в жилах, а значит, там генами заложено «мне все должны по определению», и это раздражало сильнее всего.

— Я хотела напомнить вам, что вы получили от Мин Юнги амулет жатвы в обмен на помощь с Намджуном и с заточением Йошико, а также вы обещали сохранять нейтралитет и не вмешиваться в события, как бы они не развивались.

— Я помню это, Ваше Высочество. К чему вы клоните?

— Какие бы новости вам не докладывали: не вмешивайтесь.

— А то что?

— Я осведомлена, что приезд госпожи Такаги был осуществлен именно с вашей помощью. Подозреваю вы также не жадничали и с информацией о моем приближенном круге людей, — И Со чеканила каждое слово, сминая в гармошку окурок, а Тэхён залипал в собственном бешенстве: как она посмела тушить свои треклятые сигареты в его пепельнице, которая старше неё самой, да ещё так неуважительно. — Так вот, если вы не хотите попасть под раздачу, советую оставаться вам в стороне.

— Под раздачу?

— Если ваши птички вам еще не доложили, то уведомляю: я заполучила семейный клинок Гань Цзян и планирую высвободить его силу в ближайшее время. А вы знаете, что при любом исходе высвобождения я от вас и мокрого места не оставлю. Но! Если будете вести себя разумно, то, как минимум, продлите срок своей жизни.

— Я вас услышал, Ваше Высочество.

Все-таки дно сегодня отбил именно Ким Тэхён.

И это раздражало ужасно.

***

Тэён видел, просто не мог не видеть, как И Со подминала себя и свой характер под совсем не привычную для неё линию поведения. Она будто заново училась ходить, отучая себя доверять близким людям. Но! Новый каркас был ещё крайне нестабильным, поэтому на третий день в Пусане, когда с тренировками было покончено, показалась прежняя И Со. Она сидела на веранде, укутавшись в плед, и хихикала, пока Читтапон взахлеб рассказывал смешные истории из прошлого. Было в этом смехе что-то живое, что заставило Тэёна замереть на месте.

—…И знаешь, что он в итоге ему сказал? — давясь смехом, продолжал Тэн. — Он сказал: «Отойди, малец».

Заливистый хохот вызвал непроизвольную улыбку на губах Тэёна, он задрал голову, чтобы привычно разглядеть сгорбленный силуэт на втором этаже, который курил на балконе. У И Со с Юнги шла холодная война, понятная только им двоим: она терпеливо сносила все его выпады днем на тренировках, а вечером шла зализывать раны на веранду, пока он подслушивал со своего балкона. О разговорах они, очевидно, не слышали, продолжая выкипать изнутри. И Тэёну бы воспользоваться моментом, но он опять шел на поводу у её желаний — давал свободу, выбор и возможность найти себе опору самостоятельно.

— Это же настоящий прототип мемасика «подержи мое пиво», — хихикала И Со, тапая по экрану мобильника в поисках нужной картинки, чтобы продемонстрировать Читтапону.

Они разговаривали о всякой ерунде ещё около получаса, пока два наблюдателя жадно впитывали каждое слово. Только Тэён решился обнаружить себя, когда Читтапон скрылся в глубине особняка в поисках бутылки вина для И Со. Он плечом уткнулся в деревянную балку, отпечатывая на подсознание картинку размягченной вечером ведьмы.

— Чего тебе? — тут же насупилась И Со, вызывая только ухмылку у вампира.

— Долго ещё на меня будешь дуться, чаги?

— Так ты прикажи раздуться, — ядовито ввернула она ему, поднимаясь на ноги.

— Не хочу. Хочу, чтобы ты сама простила.

— А если не могу? Если я больше не могу прощать? — она ловко подцепила из его рук сигарету и затянулась. — В том смысле, что ведь у всего в этом мире есть предел, даже у всепрощения. Мой предел достигнут.

— Я всегда думал, что ты из тех, кому неведомы слова «предел», «потолок» и «порог», — Тэён бил честностью прямо в лицо, с удовольствием отмечая её реакцию: легкая растерянность и удивление человека, которому всю жизнь внушали сплошные ограничения. — Чаги, ты столько прошла и пережила, сохранив при этом себя. Неужели, после всего ты думаешь, что у тебя есть какой-то предел?

— Это не отменяет твоей вины. Ты виноват в произошедшем с моей семьей, — она шла ва-банк, используя последнюю карту, лишь бы не сдавать позиций и не менять их общения на знак плюс.

— Во-первых, это сделал не я, а Намджун, который перевернул ситуацию в свою пользу. Во-вторых, разве ты бы не воспользовалась возможностью, чтобы спасти свою семью? — он мягко и аккуратно заводил её в тупик, любуясь тем, как она беспомощно поджимала губы. — В-третьих, я раскаялся и теперь помогаю тебе выжить, сохранив при этом и власть, и положение. Если бы я тогда тебя не увез, не сбил со следа Йошико, гоняясь за её тенью, она бы обрушила свой гнев ещё тогда — в момент, когда мы не были к этому готовы от слова совсем.

— Но это ведь ты помог Юнги убить её семью, она и на тебя злится.

— Йоши никогда не любила Джиро, более того, она планировала убить его, как только бы получила доступ к ресурсам его семьи, — он пожал плечами, возвращая себе сигарету и затягиваясь ею, сквозь безвкусный табак ощущая едва уловимую сладость И Со, которая осталась на фильтре. — Так что в данном случае я просто опередил её и получил выгоду, потому что опять же — для семьи я готов на все.

— Но ведь можно было поступить иначе, — она не сдавалась, продолжала буравить толстую стену, к которой оказалась прижата голыми фактами.

— Можно, — кивнул Тэён. — Можно много чего, но жизнь — это череда выборов и последствий этих выборов. Тогда я сделал выбор, теперь отвечаю за него, пытаясь не допустить ещё больше ошибок.

Во рту у него отчего-то вдруг пересохло, сердце в грудине — на самом деле давно уже мертвая мышца — гулко забилось о рёбра, норовя их пробить. Он наклонился к ней, сокращая расстояние между ними до пары жалких сантиметров. Губы горели так, словно их намазали перцовкой, а в ноздри, больше по памяти, чем на самом деле, забивался запах И Со: спелое яблоко, пряные нотки жженой корицы и мяты.

— Помоги мне, чаги, — кончик языка онемел, но продолжал выковыривать слова, — прости меня, отпусти свою злость и не дай мне наделать делов.

— Это шантаж, — слабое шипение, которым она пыталась его тормознуть, едва ли смахивало на настоящее сопротивление.

— Возможно ты не оставила мне другого выбора.

— Ты обещал, что дождешься, когда я сама к тебе приду.

— Действие моей крови давно прошло, а ты не отодвигаешься от меня, — осипшим от желания голосом выдохнул Тэён в её ухо, оглаживая большим пальцем острый локоть ведьмы.

— Но это ты пришел ко мне, а не наоборот, — уже более уверенно объявила И Со, неаккуратно отодвигаясь назад и задевая губами его скулу.

Ровно две секунды и между ними снова выросла дистанция, которая больше напоминала ледник. Его не обогнуть, не растопить и за две следующих жизни. У Тэёна губы покалывали и ныли от желания снова ощутить её вкус, подушечки пальцев горели от ощущения теплой кожи под ними. В мареве желания, её обманчивой близости, не замечал или предпочитал игнорировать этот айсберг между ними.

— Так ты простишь меня, чаги? — через силу натянул на себя будничную улыбку Тэён, стараясь не показывать своего разочарования. — В конце концов, я никогда не стремился обманывать тебя. Более того, я согласен с твоим планом и верю в тебя и твои способности.

Она смотрела на него, но больше в него, перебирала его всего и с каким-то нервным страхом понимала — не врёт. Тэён не лукавил, и это больше всего ставило в тупик, потому что И Со никогда не готовилась к тому, чтобы однажды открыть глаза и увидеть обнаженного в своих чувствах Ли Тэёна.

— До первой угрозы тебе или твоей семье? — попыталась прикрыть его ведьма, хотя подсознательно они оба уже прекрасно знали ответ на этот вопрос.

— Ты давно стала частью моей семьи, — читал её мысли Тэён. — Юта с Читтапоном мне глотку перегрызут, если я вдруг даже допущу мысль не защитить тебя.

— Я подумаю, — резко тормознула его И Со, вскидывая руку и вызывая усмешку. Она боялась его откровений, как огня, потому что тогда пришлось бы признаться самой себе и окружающим — ей тоже не все равно на Тэёна, на его семью и их будущее.

Интересно, есть ли какой-то лимит на близких людей? Даже если и был, то Тэён продолжал верить в то, что И Со из породы тех, кому не знакомы слова «потолок», «лимит» и «предел».

Она сбежала с веранды, бросив неловкое «я спать», и оставила вампира наедине со своими мыслями. Он снова закурил, наслаждаясь картонным вкусом табака, и вышел за пределы террасы, чтобы взглянуть на второй этаж и обнаружить там всё также сгорбленную фигуру, которая тоже курила.

— Долго ещё будешь отсиживаться? — хмыкнул вампир, затягиваясь сигаретой. — Я думал, ты будешь бороться и заставишь меня прикладывать все усилия?

Ответом ему послужила мощная энергетическая волна заклинания. Тэён отъехал на полметра назад, оставляя на газоне следы от ботинок, но на ногах всё же устоял благодаря защитному амулету, который когда-то сделала для него И Со.

***

Йошико сидела на побережье и жадно глотала соленый воздух, разглядывая бушующие перед ней волны. Внутри у неё также бушевали волны ярости. События развивались не по тому сценарию, на который она так рассчитывала. Сколько бы Тэиль не заглядывал в сны будущего, картинка всё время трансформировалась то в их пользу, то в пользу Юнги. Одно успокаивало: холодная война между Юнги и И Со. Если верить слухам, что сладкая парочка больше не была такой уж сладкой. Йоши хотелось верить, что причиной их разлада стало её общее прошлое с Инквизитором.

— О чем задумалась? — выдохнул Марк, усаживаясь рядом с девушкой и протягивая ей стакан с горячим кофе.

— О том, что даже проигрыш на войне надо рассматривать, как нечто положительное, — задумчиво протянула девушка, делая глоток. — Сейчас мы проиграли и вынуждены затаиться, но у нас на руках есть ещё несколько козырей и время.

— Время?

— Да, — короткий кивок. — И Со будет занята высвобождением Гань Цзяна, а мы в это время должны сгруппировать все силы для точного удара, который разнесет всё. Я хочу лишить её всего, обернуть всех близких против неё, чтобы она знала какого это. А потом она сама же их и убьет.

— И как ты собираешься это сделать, если наш изначальный план разрушен?

— Зайду изнутри и разворошу осиное гнездо, что находится у неё в голове.

— Всё ещё смутно понимаю тебя, — с досадой хмыкнул Минхён, подтягивая ноги к себе, чтобы морская пена не лизнула носки кроссовок.

— Они наверняка задействуют ресурсы филиала Двора Порядка в Пусане, а у нас там есть пара своих людей, — довольно улыбнулась Йоши, потягиваясь и подставляя лицо солнечным лучам. — Времени уйдет больше, но это даже хорошо — смогу полностью насладиться процессом. Всегда было интересно посмотреть, как любимые убивают друг друга.

========== Глава 15 ==========

Комментарий к Глава 15

Глава полностью посвящена отношениям И Со и Юнги, потому что я очень соскучилась по данному пейрингу. Так что следующая глава будет заполнять пробелы того, чем же занимались остальные в это время, оставайтесь на линии дальше ещё много сюрпризов.

///

Также в этой главе я добавила музыку, которой вдохновлялась во время написания глава, и которая как мне кажется очень хорошо вписалась в её настроение. И дополнительно хочется отметить, что фразы: “не могла не” это не ошибка, а авторское чудачество и перенос разговорного слэнга в текст.

Традиционно умываюсь слезами, когда вижу, Ваш фидбэк, который меня мотивирует писать дальше и становиться всё лучше :з

florence + the machine — bedroom hymns

Азарт на время затмил собой все прочие чувства: обиду, злость, страх и даже боль. У И Со ужасно саднило ладонь от ежедневного кровопускания, уже магическая мазь не спасала, а глубокий порез и не планировал затягиваться. Всё тело ныло от напряжения, которое было вызвано слишком активной тренировкой. О причинах такой прыти от Юнги догадаться было несложно, примерно, как сложить два и два: все эти вечера, что она сидела на веранде, всегда затылком чуяла, как на втором этаже с балкона за ней наблюдают, а вчера у неё на этой самой веранде состоялся крайне близкий и тесный разговор с Тэёном.

— Злишься на что-то? — едва сдерживая смешок, спросила И Со, успешно увернувшись от очередного заклинания.

— С чего бы это?

— Вот и я думаю, что у моего бывшего причин для злости нет, — Юнги на секунду замер, переваривая её «бывшего», которое она бросила ему с особенным акцентом. Ведьма воспользовалась моментом и сделала выпад вперед, оставив на скуле царапину, а на траве панаму Инквизитора. Лицо полоснуло довольной улыбкой. — Я тебя задела.

И непонятно было, то ли она говорила о царапине и так ловко сдернутом головном уборе, то ли о том, что застала его врасплох. Она одно понимала очень точно: растерянный Юнги нравился ужасно, до ледяных мурашек на загривке.

— Осторожнее, — хриплым и грудным голосом отозвался маг, указательным пальцем влезая между собственной шеей и лезвием клинка. Он вдруг скользнул пальцем вдоль металла, делая шаг вперед, пока И Со медленно врастала во влажный после дождя грунт. Она не заметила, как на мече кровавой полосой растянулся след, как Юнги оказался так близко, что они уже делили один вдох на двоих. И Со видела только его глаза, в которых была сплошная темнота, и она вязким, горячим мазутом скользила по ней, оставляя пузырчатые волдыри ожогов на внутренних стенках тела.

— А то с ответкой можешь и не справиться, — губы в губы, носом в кожу щеки впечатался, успешно отвлекая внимание, чтобы щелчком пальцев выдернуть её в реальность, где она отлетела на добрые пару метров от заклинания.

И непонятно было, то ли в И Со говорила обида за резкую и острую боль в грудине, то ли это была обида, что он также резко окунул и вытащил на поверхность, не дав завязнуть в моменте окончательно. Одно она понимала очень точно: разозленный Юнги нравился ужасно, до спёртого от удара дыхания.

И Со себя в охапку собрала, подтянулась вся, выдавив кривую ухмылку, взмахнула мечом и выпустила наружу всё то пламя, что так долго копила внутри. Огненные языки, словно из пушки, накаляли воздух, опаляли ровно выстриженный газон и подбирались к Юнги, который с непроницаемым лицом смотрел на фаер-шоу.

— Ощущение, будто дракон чихнул, — фыркнул маг, потушив пожар заклинанием. — Сколько уже тренируемся, а ты только и можешь, что плеваться фаерболлами. У меня от заклинания огня больше получается.

И Со закипала, даром, что ли, сама же воздух и подогрела до нужной температуры. На заднем дворе особняка пахло паленой кожей, разочарованием и обуглившимися, нереализованными желаниями. Например, впиться зубами в его глотку и потянуть за адамово яблоко с целью вырвать. И Со чувствовала, как рот наполнялся слюной от предвкушения металлического послевкусия.

— Так может проблема в тренере? — зашипела ведьма.

Юнги шумно втянул воздух, дернул головой и вскинул руку, стараясь пальцами ухватиться за шею девушки, но она ловко увернулась и обтекающим движением скользнула ему за спину. Он перехватил ладонью лезвие, разворачиваясь, и потянул на себя, чтобы грудью к груди, пальцами на затылок, ногтем вдоль линии роста волос и поймать её задушенный вздох. Он держал крепко, не позволяя ни сдвинуться с места, ни меч вырвать. В землю впитывались густые капли его крови, пока они прожигали друг друга взглядами. Юнги придвинулся ещё теснее, наклоняясь к уху, чтобы:

— А по-моему, это ты необучаемая, — хриплым шепотом, дурманом, заползающим в ушную раковину.

Он сбивал с мысли, бесцеремонно выдергивал почву из-под ног, лишал кислорода, а потом ещё и проникал в сердцевину, разъедая всю поверхность. Он дразнил её, подводил к черте и толкал-толкал-толкал. Всё хотел посмотреть, что она сделает, где её предел, когда вырвет у него из грудины прогнившую от боли сердечную мышцу.

Юнги обманчиво мягко клацнул зубами на мочке, лизнув самый край, и до резкой боли потянул вниз, окончательно отключая её внимание. Быстрыми движениями он перехватил клинок в свои руки, а тычком под коленную чашечку заставил И Со упасть. Она сначала пальцами во влажную почву зарылась, глотая раскаленный воздух губами, а потом подняла голову, разглядывая его снизу вверх, пока рядом с пульсирующей жилкой лежало ребро лезвия.

— Ты понимаешь только через боль, — снова грудным голосом говорил Юнги, пока у него по краю глаз пузырилось желание. И Со на коленях, натянутая азартом, возбуждением и злостью, смотрела на него снизу вверх, подбородком касаясь шершавой джинсы на бедре — кто в своем уме устоял бы? Юнги давно уже не в своем уме. — Мне тебя выпороть надо, чтобы ты вылезла из своей раковины?

— Рискни, раз руки тебе больше не нужны, — сквозь зубы цедила каждое слово И Со.

— Я тебе их с радостью отдам, — пальцами сжал подбородок, наклоняясь к губам. — Ты только меч сначала у меня отбери.

И между ними повисла тягучая тишина, где каждый перед другим на лоскуты распадался с чавкающим звуком плоти. Они мысленно друг другу следы на коже от пальцев оставляли, только если Юнги делал это с любовью, то И Со — с остервенением и по-особенному зло… так ведь?

И Со от обиды на себя за свою слабость перед ним, за чувства, что выдавали её с потрохами, с силой прикусила губу. Аж глаза защипало, но это тоже, возможно, от обиды на то, что Юнги всё резину тянул — не отходил назад, но и последний кусок дистанции не преодолевал, чтобы своими накрыть её губы, чтобы оба уже, наконец, в чужой рот облегченно выдохнули.

— Не кусай их, — почти рык, пока взгляд хаотично скользил по лицу, лишь бы не на те самые губы.

— А то что? — задрав подбородок выше, бросила ему вызов И Со, заранее зная, что победителя тут не будет — оба проиграли ещё до начала битвы.

— А то выпорю, потом трахну и снова выпорю прямо тут. Хочешь?

«Хочу» — пиявкой застряло между ребер.

— Не сможешь.

«Сможет».

— Проверим? — и не дожидаясь ответа, Юнги взял последний рубеж: впился губами в её мягкие и податливые. Смял их, обвел языком и им же ворвался в рот, когда И Со жалобно захныкала прямо в поцелуй. Лезвие неглубоко оцарапало её кожу, но И Со будто анестетиком покрыли — ничего, кроме облегчения, не чувствовала. Она отвечала на его поцелуй с напором и жадностью, наслаждаясь каждой секундой. Ловила себя на ощущение того, что всё это время планомерно обвивала ребра железными прутьями, запрещая дышать, чувствовать, жить. А губы Юнги — кусачки, которыми заржавевшие и успевшие окислиться прутья превращались в груду металла.

Клинок брякнул о землю, когда освободившаяся рука Юнги потянула за горловину футболки, надрывая ткань и пролезая внутрь к горячей коже. Пальцы у него были сухие, подушечки мягкие и требовательные. Он царапал вдоль ключицы, цепляя мизинцем ткань бюстгальтера, а И Со жмурилась всё сильнее. Никак не могла определиться — вырвать ему сердце сейчас, схватив меч, или продолжить эту сладкую пытку. И будь у неё больше силы воли, она бы первый вариант выбрала, но с Юнги она безвольная. Пальцы в замок на его затылке собрала, за собой на землю утягивая, с какой-то неподдельной радостью ощущая тяжесть его тела на себе — все, как надо, будто под неё было заточено с самого начала.

Она к нему жалась вся, терлась о его пах, пока он в неё своим возбуждением упирался и языком во рту хозяйничал. И Со уже не хныкала, а откровенно стонала, выгибаясь спиной до хруста позвонков. Бедрами его сжимала, сцепляя ноги крест-накрест, в импровизированный гард его запирала, чтобы на себя сильнее дернуть и перевернуться резким толчком, оседлав и клинок к его шее приставив, хотя, по ощущениям, это с её шеи так ничего и не убрали.

— Руки сразу отдашь или отрубить их через пять минут? — запыхавшись, сквозь пелену желания чеканила И Со, слизывая с губ сожаление о так и не случившемся.

— Как пожелаешь, — он руки вытянул вперед, а сам взглядом её исследовал, не скрывая такого же сбитого дыхания и ходящей ходуном грудной клетки. Она видела — знала — он ей не только руки свои готов был отдать, но и всё остальное, даже то, чего она не просила.

— Обойдусь, — фыркнула ведьма, поднимаясь на ноги и уходя в дом (читать: позорно сбегая).

И непонятно было, то ли И Со от рук его отказалась, то ли от неподъемной ноши, что шла с ним в придачу. Она одно понимала точно: такого честного, распаленного желанием Юнги она не вывозила.

***

Мин Юнги откровенно не понимал зачем его вытащили так рано из кровати, чтобы проводить Тэёна с Читтапоном и главой филиала Двора Порядка в рабочую командировку за нужными ингредиентами для ритуала. Ощущения, конечно, от всей этой церемонии прощания, будто родители уезжают из дома и оставляют своих непутевых детей одних. Традиционное начало американской комедии про подростков: секс, дешевое пиво и разрушенный дом — опционально с трупом, если жанр кино позволял.

Юнги кивнул Тэёну и скрылся в недрах особняка, чтобы поскорее добраться до кофемашины и нажать заветную кнопочку. Его прошило внезапным открытием, когда кофейная жидкость выливалась в стакан, а он докурил сигарету примерно до середины — они остались одни. Он и И Со в закрытом помещении, пусть тут и квадратных метров хватало на маленькую страну, но сам факт! Внутри приятно заскреблось предвкушение. Он облизнул пересохшие губы и ощетинился в довольной улыбке.

— Даже не мечтай, — фыркнула И Со, которая, видимо, прочла его мысли.

— Боишься? — парировал Юнги, ни капли не смутившись.

— Нет, но ты слишком громко думаешь — раздражает, — с нечитаемым лицом произнесла девушка и подцепила кружку с горячим кофе, двигаясь в сторону выхода и бросая громко: — Себе новый сделаешь, этот мой по праву должности.

И он мог бы возразить, напомнить, что Независимые Инквизиторы стоят над Принцами и Принцессами, но кого он обманывал? Он давно уже валялся в её ногах и отдал бы ей не только кружку, но и сердце, и почку, и власть свою, и силу, и мир, а она бы обязательно унесла, хоть и боялась что не. Лучше пусть боится, а то даже страшно представить, как у него будет выкручивать кости, когда И Со полностью осознает всю власть над ним.

Он так и не сделал себе кофе, обошелся второй сигаретой и бутылкой воды. Проснулся и слава богу. Тренировка в этот раз у них была хоть и спокойная, но очень энергозатратная. И Со привыкала к его выпадам, подстраивалась под ритм, но продолжала огребать, сдирая кожу на локтях и коленях, а синяки на её теле вполне себе смахивали на радугу пятилетнего ребенка — синий, желтый, зеленый, красный, чем свежее, тем ярче. Они успокоились только к вечеру, выдохлись настолько, что даже в душ приходилось ползти, говорить, а тем более плеваться ядом, сил не было.

Юнги нашел И Со спустя минут сорок на кухне. Она сидела на высоком табурете, сгорбившаяся в майке и с влажными волосами, одной рукой мазала лиловый синяк, другой цепляла ложкой рис, а параллельно говорила по видеосвязи с Ютой. Всё сама. Самостоятельная Принцесса, просто десять из десяти. И нет бы помощи попросила, Читтапону же разрешала намазывать все ссадины, а тут уперлась и пытается теперь ему свою мультизадачность продемонстрировать. И Юнги бы её встряхнуть, рыкнуть, но была в этом какая-то особая услада для глаз: тонкие пальцы, увитые кольцами, скользили по острой лопатке, втирая в белоснежную кожу мазь, а вода с волос впитывалась в ткань майки, демонстрируя полное отсутствие лифчика. Если бы кто-то когда-нибудь у него спросил, какие существует стандарты для красоты, он бы легко ответил — И Со, вся и в любой момент своей жизни.

Наконец, заметив его, девушка свернула разговор с Накамотой и отодвинула тарелку с едой, разворачиваясь к нему лицом.

— Есть будешь?

— Нет, — мотнул мокрой макушкой Юнги, а она только пожала плечами и отвернулась обратно, чтобы в этот раз упереться в электронную почту, пока рука наощупь доносила ложку с едой ко рту. Смешная и милая, а сердце у Юнги от такой И Со пропустило несколько ударов.

Он уселся за стол, так, чтобы лицом напротив девушки, а прохладный воздух из раскрытой двери на веранду аккурат обвивал его лодыжки. Юнги закурил, жадно разглядывая сквозь дымку сосредоточенное лицо И Со. Ему нравилась она такая: решительная, серьезная, с холодной головой и вся в работе. Он ей завидовал, потому что с её появлением в его жизни, Юнги потерял покой, решительность и холодную голову. Теперь каждый свой шаг он обдумывал с поправкой на неё и её реакцию, потому что чувствовал, что ступал по тонкому льду. Только вот его это не спасло, он все равно с разбегу прыгнул под лед, падая на большую глубину добровольно.

— Ты смотришь, — буркнула ведьма, щелкая клавишами.

— И?

— Это отвлекает.

— Извини?

— Звучит не очень-то искренне, — и она совершенно неожиданно хмыкнула по-доброму, будто и не было у них этой холодной-горячей войны. У Юнги свело скулы.

— Может, потому что так и есть? — и улыбнулся ей деснами, когда она сначала выглянула из-за ноутбука, а потом и вовсе прикрыла его.

— Перемирие?

— Перемирие.

— Только на этот вечер и без телесных домогательств, — предупреждающе вскинула указательный палец девушка.

— Это кто кого тут ещё домогается, — Юнги изобразил максимальную обиду, для точности даже схватился за грудь, только это всё равно не помешало им одновременно рассмеяться.

Когда смех на кухне стих, а на столе появилась бутылка с вином, пепельница заполнилась почти на треть, Юнги вдруг поймал себя на давно ему чужеродном чувстве уюта. Ему было уютно, и это было связано с И Со. Он давно уже понял, всё, что шло со знаком плюс, так или иначе было связано с ней. Может именно поэтому он не мог расцепить свои пальцы и отпустить её? Знал же, чувствовал пятой точкой, что ей будет лучше вдалеке от него, Тэён её точно защитит и будет любить её той самой правильной любовью. Но! Юнги не мог, она нужна была ему как воздух.

Он в ней весь мир нашел. Тысячелетие слонялся по миру, воевал на поле и за кулисами, манипулировал, убивал, завоевывал, брал своё и понял — не нужно. Всё, что ему было нужно, чтобы она, вот так, сгорбившись, сидела у него в квартире, мазала плечи, цепляла ложкой рис и наезжала на него шутливо или не очень. Он всё готов отдать за это, любое оружие сложить, от титула отказаться, лишь бы она смеялась также открыто ему.

— Юнги-я, — вдруг совершенно серьезно и трезво окликнула его И Со. — Ты ведь правда мне поможешь? В том смысле, что ты сейчас, вроде как, помогаешь, но я же знаю, что в ключевой момент ты можешь оставить меня за бортом, если посчитаешь ситуацию слишком опасной.

Юнги завис.

Он с самого начала понимал, что она сильнее их всех вместе взятых. Жизнь её без остановки мотала, ломала, нагибала, а И Со продолжала отстраивать себя, уплотняла свой металлический корпус и становилась только сильнее. А теперь вот сомневалась в себе из-за него. Только Юнги в ней ни на секунду не сомневался, он в неё поверил давно, просто себе не хотел признаваться, потому что тогда бы пришлось её отпустить со словами «лети, птичка, покорять мир». Он струсил, решил, что обязательно потеряет её, если она обретет и прочувствует самостоятельность и свою силу.

— Правда, — выдавил он хрипло, горло саднило чувством вины. — И Со, послушай меня, я не хотел. Не хотел, чтобы ты сомневалась в себе и своей силе из-за меня… черт, да из-за кого бы там ни было.

Он психанул, сорвался и наплевал на главное правило их перемирия. Подорвался к ней, врезаясь между её ног и обнимая лицо ладонями, заглянул в её глаза.

— Ты самая сильная, сильнее меня. Морально точно, а физически ты просто ещё не раскрыла весь свой запас, но я помогу, потому что виноват страшно перед тобой и буду до конца жизни извиняться за это, — хриплым шепотом, оглаживая скулу большим пальцем. — И Со, я верю тебе и в тебя, понимаешь? — она кивнула, а он заметил собравшуюся в уголках глаз влагу. — Так что заруби себе на носу, что ты не имеешь права сомневаться в себе или в своих действиях, а ещё во мне. Потому что я до конца с тобой, верю полностью, люблю безоговорочно, — губами собрал соленую влагу, на кончике языка раскатывая её, чтобы отравиться. — Даже после последнего вздоха, я все равно буду.

— Я тоже, — шепотом, едва касаясь его губ своими, оставила нерушимую печать их договора, который они теперь будут нести через всю жизнь и скорее всего в следующей тоже.

— Но я все равно ещё не простила тебя, — легонько укусив за губу, оттолкнула его И Со.

Они смотрели друг на друга, пока не прыснули оба.

— Ты ведь не могла не, правда?

— Правда, — сквозь смех. — Спокойной ночи, Юнги-я.

И провожая её взглядом, Юнги в первый раз за долгое время подумал, что, возможно, эта ночь и правда будет спокойной для него, для неё. Для них.

***

Утром после вечернего перемирия И Со решила, что так дело не пойдет — в голове будто закипала рисовая каша с морским ушком. Она натянула просвечивающие леггинсы, поверх короткие шорты и спортивную кофту со сплошным карманом спереди и черной сетчатой тканью сзади. На ходу смастерила себе пучок и вышла из дома на утреннюю пробежку с одной единственной целью — проветрить голову и разложить там всё по полочкам.

Она петляла меж тротуаров, спускалась на набережную и ещё на втором круге успешно оторвалась от хвоста, который выставили законники безопасности ради. От людей Йошико она намеренно не стала избавляться. К тому моменту, как И Со скрылась в недрах парка, она уже провела внутренний анализ рисков и поставила на бесшумный режим все свои системы безопасности, в том числе и аварийную.

Минхён не заставил себя долго ждать, появившись на тихой аллее минут через десять после неё. Ведьма, выжидающая момента, следовала своему четкому плану: удушающий захват со спины, между ребер уколоть инквизиторским мечом, предотвращая лишние движения и поползновения на побег.

— Даже не пытайся, — равнодушно отчеканила ему И Со в ухо, заставляя мужчину неестественно выгнуться, дабы быть одного с ней ростом. — Я сильнее тебя в магическом плане и физическое преимущество сейчас на моей стороне.

— Ваше Величество, — запыхавшийся Марк не выглядел удивленным, наоборот — он очень довольно кривил губы. — Чем могу помочь?

— Через два дня я готова встретиться с твоей хозяйкой. Будь хорошим мальчиком и передай ей это, — в конце она все-таки сорвалась, поддалась эмоциям и фыркнула. Правда, также быстро собралась обратно, похлопала по плечу хаосита и толкнула его вперед, срываясь на бег.

Всю обратную дорогу И Со старалась выбить из себя нервную дрожь, потому что дома её ждал единственный человек, которого она не могла обмануть. Хотела бы, но куда уж там — Юнги читал её, словно давно уже знал наизусть. Ведьма была уверена, он не одобрит её план, не поможет, даже несмотря на то, что вчера вечером сказал… или может? Может, это она теперь ему не верила? Не могла поверить, боялась вновь разбиться на куски, потому что тогда четырех дней на боль уже будет недостаточно, она и за всю жизнь себя не соберет обратно.

Взяв в кофейне рядом с домом самый большой стакан латте, набитый под завязку сливками, посыпкой и сиропами, И Со вернулась в особняк. Только вместо привычной фигуры на кухне, которая там только кофе пила и курила, ведьма обнаружила ещё теплый бутерброд и записку «съешь меня и выходи во двор заниматься». Расплавленный сыр, поджаренный хлеб иветчина пахли очень-очень-очень многообещающим пиздецом. Кожу на позвонках стянуло от страха. И Со вся подобралась, пытаясь прикинуть масштаб своего прокола и последствий за него. В худшем случае к привычным синякам мог добавиться какой-нибудь домашний арест, магическое заточение или просто её труп. В лучшем — ну, его И Со не рассматривала, потому что достаточно хорошо знала Юнги. Она прихватила Гань Цзян и вышла во двор, оставив на кухне надкусанный бутерброд — на всякий случае, если вдруг кто-то станет проверять.

Юнги стоял к ней спиной и курил, с виду был даже спокойнее обычного, но И Со чувствовала — что-то не так. Нечто незаметное глазу витало в воздухе между ними, напрягало каждую её мышцу, натягивало жилы до предела.

— Хорошо бегаешь, — не разворачиваясь произнес маг. — Я тебя этому не учил.

— Думаешь, я до тебя вообще жить не умела?

— Справедливо, — он мотнул головой, а И Со лишь с удвоенной силой впилась взглядом в его выбритый затылок. Точно что-то не так.

— Начнем? — неловко переминаясь с ноги на ногу, буркнула ведьма и высвободила клинок, размазывая по нему собственную кровь. Только вместо ощущения того, что по венам течет лава, И Со чувствовала лишь тяжелый и густой свинец. Её тело, а в особенности рука с клином, тянулись к земле, желали размазаться по ней, потому что на плечи давило бетонной плитой.

— Мы уже, — медленно оборачиваясь к ней, произнес Юнги, в то время как она одним коленом упиралась в газон. — Ты беспечна и неаккуратна, даже не поняла, что я расставил ловушку и, как только ты зашла во двор, активировала меч, то активировала и ловушку. Гань Цзян не слушается тебя, он все ещё нестабилен.

Юнги подбирался к ней все ближе, пока И Со ловила губами воздух и сопротивлялась давлению. Рукоять меча горела, обжигала и плавила ладонь. Ужасно хотелось отбросить все и ползти к выходу, бежать отсюда как можно дальше. Бежать от такого Юнги на другой свет, и плевать, что он её там тоже найдет — попытаться все равно хотелось.

— Ты не можешь подчинить его сейчас, что с тобой случится, после ритуала высвобождения? Он подчинит тебя, — носком кроссовка пнул единственную опору-меч, заставляя её все-таки припасть лицом к земле. — Ты такая слабая, а все пытаешься что-то решать сама. Я не из твоего рода, но Гань Цзян все равно слушается меня, а ты прибита к земле. Так скажи мне, И Со, когда же ты начала думать, что имеешь право убегать от меня и охраны? Когда ты поняла, что у тебя достаточно власти, чтобы заставлять меня ставить на уши весь Пусан, потому что тебе захотелось побегать в одиночестве?

Он заводился и заводил И Со.

Она знала, что причина на много глубже пробежки — Юнги надоело с ней возиться, и он решил одним рывком прорвать её предел силы. Снова помогал, снова через боль. Может быть, он был прав, и она способна рвать швы только через агрессию и насилие?

— Ну давай, — присел на корточки рядом с ней, запустил руку в волосы и потянул за них до приятной боли, чтобы заглянуть в глаза. — Давай, покажи мне свои зубы, и я их выбью.

— Лучше я твои, — зашипела И Со, принимая правила игры и наполняя себя доверху одной лишь агрессией, — чтобы, когда я надену на тебя намордник, ты никогда не смог его прокусить.

— Я очень этого жду, — и вместо улыбки у него оскал прямо в её губы, потому через секунду он ворвался в её рот языком, зубами подобрал нижнюю губу и укусил, потянув на себя и выпуская очень резко.

И Со через себя переступила, но поднялась обратно на ноги. Кости выворачивало от каждого движения, мышцы плавились, рука вся горела и пульсировала, будто с неё кожу содрали и теперь там только обуглившаяся плоть. Они боролись почти на равных, с той только разницей, что у Юнги оставались легкие ссадины, а И Со была сплошь покрыта глубокими ранами. До самого вечера бились, пока разогретый битвой воздух не треснул пополам и не заполнился огненным пламенем.

И Со сломала барьер.

Доказала, что пределов у неё и для неё и правда не существовало. Гань Цзян ещё до ритуала сдался ей, подчинился и выпустил свою силу. Можно было смело ставить две галочки в списке «необходимые вещи для ритуала высвобождения»:

1. Подчинить клинок в спящем режиме — done;

2. Получить первый уровень силы — done.

И только в самом конце, когда она уже сидела на ступеньках крыльца, не ощущая путы магической ловушки, но чувствуя острую боль, вот тогда Юнги подошел к запыхавшейся И Со, чтобы довольно погладить её по волосам и шепнуть то, что добило окончательно.

— Жаль, что ты так и не поняла: я давно в твоем наморднике и на коротком поводке, и прокусывать ничего не хочу.

***

Юнги выждал целый час, но потом все равно сорвался к ней в комнату, ожидая напороться на плотно запертую дверь, но она была настежь открыта. И Со стояла в свете одного лишь торшера и смазывала свои раны. Глубокие царапины уже затянулись и покрылись розовой коркой, особенно большие фиолетовые синяки под действием магической мази меняли свой окрас на более спокойный. А Юнги так и замер на месте, наслаждаясь картиной. Он знал, что она услышала его, но с места не сдвинулась, а значит, давала ему негласное разрешение — можно, простила.

Скорее всего, между ними всегда будет все через физическую боль, споры и холодные-горячие войны, потому они — два сильных человека. Юнги никогда не думал, что сможет встретить себе равного по духу, по силе, с таким же несгибаемым стержнем внутри — смог. Нашел, и пусть у них американские горки с желанием выблевать себе легкие со всеми чувствами, но каждый подъем вверх стоил любой тошноты внизу.

— Я сам, — осипшим голосом, забирая мазь из её рук. Юнги скользил пальцами, втирая в мягкую и теплую кожу не лекарство, а себя.

И Со не стеснялась своей наготы, стоя в одних лишь трусах, она развернулась к нему, подставляя оцарапанные ключицы и посиневшие ребра. Сама пальцами забиралась к нему под футболку, ладонью по позвонкам вела, пересчитывала кости, царапала узоры и выбивала весь воздух.

— Отвлекаешь.

— Мне жаль? — с насмешкой и вызовом, в ней энергии было столько, что Юнги бы впору удивиться, но уже давно с ней перестал удивляться, только отмечать про себя: «и это тоже под силу».

— Накажу, — предупреждал её хрипом, оттягивая руку со своего живота.

— Как? Покажешь?

Скорее всего, между ними всегда будет страсть пробивать хрупкую нежность, потому что они вдвоем самые голодные люди до человеческого тепла. Оба его мало знали, оба умели его получать только откусывая огромными кусками и больше, чем могли унести. И пусть после оставались следы, но каждый поцелуй, каждое ощущение обладания и обжигающего тепла стоили любого укуса, засоса и сломанной мебели.

Юнги руку, что от живота убрал, резко сместил к резинке пижамных штанов, прямо внутрь просовывая. И Со лишь довольно прикусила губу, обхватывая пальцами плоть, размазывая предэякулят по головке и опускаясь добровольно на колени. У Юнги внутри всё рушилось, умирало и вновь начинало пульсировать, потому что нельзя так. Нельзя так смотреть на него снизу вверх, нельзя скользить языком по всей длине члена, нельзя обхватывать головку губами. Нельзя… или можно?

И Со не спрашивала, сама насаживалась ртом, вбирала жадно, втягивала щеки, создавая вакуум, языком дразнила и гортанно стонала, создавая внутри вибрации. Юнги выносило, размазывало по полу и хотелось руку в волосы запустить, бедрами толкнуться до упора и слышать, как она замирает, не смея дышать. Только вместо того, чтобы притянуть к себе ближе, Юнги её от себя за волосы оттянул, наслаждаясь тем, как слюна от члена к её губам протянулась нитью. По припухшим и влажным губам скользнул язык, а у него внутри сердце остановилось, похоть власть себе окончательно забрала. Он большим пальцем на подбородок надавил, рот открыл и толкнул внутрь член.

— Дыши носом, и бей руками по животу, если станет совсем тяжко, — грудным голосом вещал Юнги, пока она на него невинными своими глазами смотрела, языком по головке ведя совсем не невинно. — Ты ведь сама захотела наказание.

Она кивнула коротко — поняла. Юнги скомкал мягкие волосы и обхватил член у основания, заводя его в сторону, чтобы в щеку упереться и насладиться картинкой. Красиво, мать твою, так красиво, что внутри все будто на шарнирах туда-сюда, туда-сюда.

— Зубы убери, — хмыкнул довольно, когда она с послушной аккуратностью насадилась вперед. — И расслабься, я не собираюсь делать тебе больно.

И Со мягкая, послушная, горячая и вместе с тем совершенно невыносимая. Двигалась в заданном им такте, тишину нарушала причмокивающими звуками и размазывала его похоть по подбородку, а Юнги толкался в ней, проникал до самой глотки дёргано, рвано и на желании не сдаваться так быстро. Он по ней скучал, хотел растянуть удовольствие, чтобы оно стало почти болезненным. Он её от себя отодвинул, подтянул наверх и поднял на руки, чтобы через минуту вдавить собой в кровать.

Юнги зализывал каждый синяк, целовал ссадины, сминал пальцами кожу, тянул за соски, заставляя её гнуться. Зубами корябал кожу, покусывая. А И Со все стонала тихо и задушено, собирая одеяло комками в ладонях. Притиралась к нему ближе, теснее, футболку стянула с него, чтобы уже, наконец, долгожданно кожа к коже прилипнуть. Он аккуратно снял с неё трусики, пальцами надавливая на клитор и срываясь вниз между складок, вводя в неё два пальца. И Со вскрикнула, вся сжимаясь внутри. Юнги выносило от ощущений куда-то за границы мира. Он растягивал и готовил её недолго, потому что оба были на взводе, хотелось уже быстрее окончательно состыковаться с друг другом и выдохнуть облегченно.

Внутри неё как всегда жарко, горячо и узко. Они дышали рвано в губы друг друга, не двигались, наслаждаясь чувством наполненности и обладания друг другом. Выдыхали перед рывком на финише, потому что всё — баста. Дальше лишь грубые толчки, громкие стоны и хриплый рык. Дальше они только закрепляли свой негласный договор «и после последнего вдоха, и через несколько жизней — всегда вместе, всегда друг для друга».

И Со выстанывала его имя, просила ещё и еще. Юнги шептал в спутанные волосы, что любит её. Целовал, кусал и толкался, двигался размашисто и властно, не оставлял и шанса на сопротивление. И Со плавилась под ним, на нём и рядом с ним. Они кончили вместе с разницей в доли секунд, когда она была уже в коленно-локтевой и ловила болезненный оргазм, а Юнги тянул её за волосы, впиваясь пальцами под кожу и кончая на хриплом выдохе ей на бедра.

И не было после никаких слов, объяснений и просьб простить. Не было обещаний, потому что оба знали: в их мире двум равным по силе людям сложно сдерживать обещания. Окружающий мир всегда будет желать разрушить их, а они всегда будут давать отпор и защищать свое любыми доступными способами, иногда причиняя любимым боль. Между ними было только одно запыхавшееся и липкое от пота:

— Люблю.

— Всегда, — вместо точки поставил Юнги.

***

Йошико в глубокой задумчивости барабанила по столу пальцами, а Марк с Тэилем терпеливо ожидали её вердикта. Времени у них было два дня на подготовку, ровно столько дала им Принцесса, но Йоши предпочитала думать, что именно она здесь могла ставить условия и временные рамки.

Два дня — это много, её бы устроили и пара часов, но, с другой стороны, Такаги была в том положении, когда могла подыграть своему сопернику и пойти на поводу. Планов её это не портило, а посмотреть на предсмертные барахтанья противника всегда было особенно приятно.

— Мы не успеем, — наконец, прервал тишину Тэиль. — Точно не успеем сделать все, как надо, и в итоге где-нибудь налажаем.

— Согласен, — затянулся сигаретой Минхён. — Юнги обязательно воспользуется брешью и влезет без мыла, нарушив наши планы.

— Он не сможет, — резко отрезала Йоши, которую, очевидно, очень утомляли сомнения её помощников. — Он не сможет ничего поделать, потому что мы прижмем его к стенке.

— И Со за эти два дня проведет ритуал и подчинит Гань Цзян, ты это хоть понимаешь? — не сдавался Тэиль.

— Меч её подчинит себе, ты ведь слышал от домработницы в их доме, что она даже в спящем режиме не может с ним справиться, — хмыкнула девушка. — В конце концов, пусть за ней следят в два раза сильнее. Как только из дома начнут выносить трупы — это значит, что Принцесса провалилась.

— Но я видел…

— Мун Тэиль! — Йошико звонко хлопнула ладонью по столу. — Тебе ли не знать, что будущее непостоянно. Просто доверься мне и скоро увидишь падение самого сильного человека.

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

Знаю, что нет мне прощения, но обещаю, что до лета это в последний раз, когда я так беспощадно выпадаю из-за учебы. Я принесла большую, информативную, местами смешную главу, а ещё предлагаю запастись нервами. Огромное Вам спасибо за понимание, поддержку и мотивацию, которые Вы мне оказываете. Оставайтесь на линии, ведь дальше мы обязательно распутаем этот клубок.

///

Традиционно умываюсь соплями и слезами радости, когда вы делитесь обратной связью, тем самым мотивируя меня писать больше и лучше! Глава выкладывалась в спешке, поэтому возможны опечатки, прошу вас кидать всё в публичную тему, я и бета будем благодарны вам 💜

За семь дней до встречи с Йошико

Юта внимательно слушал указания И Со сквозь её же кряхтения, которыми сопровождался почти любой их разговор вечером, потому что ведьма зализывала синяки со своих дневных тренировок. Девушка недовольно сморщилась, когда Читтапон с силой надавил на плечо, втирая мазь, и Юта непроизвольно улыбнулся — она такая милая, смешливая и уютная с растрепанной головой, сонным лицом и твердым желанием доказать что-то всем этим взрослым дядькам. В грудине что-то предательски ёкнуло, отозвалось давно похороненным воспоминанием.

— Ты спишь вообще? — пытается отвлечь себя Накамото, переводя свое внимание во вне.

— Несколько часов, больше не получается, потому что мне снятся они, — поджимает губы И Со, находясь в Пусане и лишая возможность дотянуться, погладить волосы и убедить, что всё будет хорошо.

— Кстати, об этом — я тут узнал несколько трав, говорят, они могут заглушить вещие сны, скину Тэну, пусть он тебе их купит.

— Но я не могу сейчас без снов, ситуация слишком нестабильная.

— Мне пару часов твоего спокойного сна дороже любой стабильности, — фырчит Юта, злясь на себя за то, что не настоял, не поехал с ними, оставил её там в самом эпицентре эмоциональной атомной бомбы. — Раньше как-то без них обходились и сейчас справимся.

Они ещё полчаса обсуждали дела, обмениваясь успехами, прежде чем И Со отрубилась прямо во время разговора. Читтапон пробурчал что-то себе под нос и с улыбкой на лице шепнул в трубку:

— Пойду уложу её спать, ты тоже отдыхай.

А Юта так и замер, пялясь в потемневший экран и падая всё глубже на дно своих воспоминаний, где застряла такая же смешная, милая и желающая доказать свою силу всему миру девчонка.

…Ему тогда только тридцать исполнилось, когда случился самый счастливый и горький день в его жизни. Он и раньше подозревал, что у них в семье огромные проблемы, потому что за ужинами сквозняки в столовой гуляли не только из-за открытого окна, а мать иногда роняла возле кровати сына свое престранное: «Это всё для тебя, мой правитель». Окончательно Юта убедился в проблемах, когда, возвращаясь из конюшни, где только что целовался с дочкой конюха и шептал ей о любви, он застал мать в луже отцовской крови. Она не плакала, не билась в истерике раненной птицей — смеялась. Громко, протяжно, почти истошно.

Держала в руках тяжелый меч отца, которым его же и зарубила, и всё пыталась всунуть его сыну со словами:

— Теперь ты правитель, главный в семье.

А Юте все это не надо, ему бы с девчонкой той целоваться, строить планы побега, составлять карты мест, где хотели бы побывать. Ему вот этого всего не надо.

— Бери, — рычит мать, рукоятью обжигая ладонь сына. — Иначе я убью эту чертову девку!

Он стоял с открытым ртом, ловя воздух и пропуская его не во внутрь, а сквозь себя. Губы горели приятной сладостью поцелуя, в ноздри забивался густой запах отцовской крови. Ему всё это не надо. Зачем? Он никогда не мечтал быть воином, как отец; не стремился к власти, как мать; он хотел ездить по миру и целовать милую Сато, у которой волосы смешно путались, она была вечно заспанной и пахло от неё молоком и саке. Он её хотел любить, защищать, мечты её исполнять.

— Зачем? — шептал побелевшими губами Юта.

— Так надо было, — сквозь зубы. — Он был трусом, побоялся идти войной на клан Мин, не понимая, что если их не остановить, то они станут непобедимы — у них вот-вот старший сын родится, которому пророчат великое будущее. Нельзя! Ты, — пальцами в его плечо тыкала мать, — ты должен быть великим, а не какой-то мальчишка со смешанной кровью!

У него в голове набатом шумел звонкий девичий смех и её признание сквозь этот самый смех, которого Юта добивался без малого три года. Всё вокруг разъезжалось, расползалось полотно мира, сужаясь лишь до одних неестественно синих глаз, которые коркой льда покроются, как только узнает, что он отказался от неё ради власти.

— Нет, — качал головой Юта. — Я не хочу, мама.

— А кто тебя о желаниях спрашивает?! — кричала мать, рукой кого-то подзывая. Через минуту по полу гостиной волочили его милую и смешную Сато, которая сейчас напоминала испуганного лисёнка.

…Юта плохо помнил всё остальное, на подкорке отпечатался только угасающий взгляд темно-синих и оглушительный рев боли, сквозь который невозможно было определить то ли он сам рыдал, то ли это была его милая Сато.

И сейчас, глядя в потемневший экран, Юта ловил себя на каком-то искореженном чувстве дежавю, потому что И Со ни разу внешне не была похожа на неё, он её не любил так сильно, разве что, как сестру, часть семьи. Зато в воздухе витал тот же густой запах пока ещё не пролитой крови и все внутренние системы били тревогу. Он должен, обязан спасти хотя бы её, раз не смог уберечь ту самую, что пахла домом и мечтала доказать всему миру свою силу.

Вампир потянулся к телефону и набрал Тэёна, чтобы первый раз не спросить, а предупредить своего создателя о том, что собирается сделать.

— Мне нужен Чону, и я собираюсь убить несколько человек.

— Я так понимаю, что ты уже все решил? — спокойно уточнил Тэён.

— Да.

— Вспомнил Сато?

— Да.

— Делай, как знаешь, но главное, чтобы И Со это не навредило в конечном итоге.

***

За шесть дней до встречи с Йошико

— Свали отсюда, — утробное рычание забивалось в уши Хосока ватой, застревало там серной пробкой и глушило прочие звуки. Ему уже почти четыре сотни лет, он давно научился не поддаваться панике, но Чимин и звуки, вылетающие из его глотки, по-настоящему пугали. В этот момент мага окатило осознанием того, что сколько не дрессируй дикое животное, но первое, что оно послушает в патовой ситуации: инстинкты. Именно инстинкты Чимина рычали сейчас на Хосока, велели хозяину спасать самое важное и ценное. Только вот незадача: Хосоку кровь из носа нужно было приблизиться, а не двигаться в обратном направление.

— У тебя две жизни, что ли? — перевертыш отпихивал его рукой себе за спину.

— А ты магией овладел за пять секунд? — парировал злым шипением Хосок. — Ты их сожрешь, а мне нужен живой материал, понимаешь? Они последнее, что осталось от Тэиля, так что отойди и не рычи, ты их пугаешь.

Регент Двора Порядка, гордо распрямляя плечи, шагнул вперед с каменным выражением на лице, будто у него не просто две, а две сотни запасных жизней было. Чимин за его спиной как-то жалобно заскулил, но все-таки перекинулся в волчью форму, потому что слушать Хосока с его замашками доктора Франкенштейна — это последнее, что стал бы делать Пак. Ему потом ещё перед И Со отвечать, а делать это возле гроба своего горе-любовника не хотелось от слова «совсем».

Хосок аккуратно вскинул ладони вверх, демонстрируя собственную безоружность и отвагу, подошел к молодому парню, который сейчас его едва ли напоминал: рот превратился в пасть с длинными острыми клыками, с которых стекала вязкая слюна вперемешку с кровью; глаза превратились в две бездонные черные дырки; вены все почернели от загустевшей в них крови и проглядывали сквозь кожу, грозясь прорваться наружу и выплеснуть всю гниль. Хосоку почти четыреста лет, и он уже давно научился на поддаваться панике, но сегодня какой-то удивительный день — дважды почувствовал её на своем загривке, стекающей вниз по спине холодным потом. Он и до этого знал, что магия творит чудеса и далеко не всегда — а лучше сказать чаще (совсем честно: почти всегда) — эти чудеса шли в комплекте с разного рода ужасами. Так получались семейные клинки на кровной магии, которые подчиняли своих хозяев; так становилось возможным отбирать память у маленьких девочек. У магии есть цена и чаще всего она высокая именно для того, на кого была направлена. В данном случае на двух молодых парней, которые теперь напоминали лишь жалкую пародию на себя прежних. Просто два очень агрессивных тела.

Хосок энергию на кончиках пальцев скопил и отправил оглушающее заклинание в недо-вампиров, чтобы хоть как-то успокоить их и отключить на время. Видит Бог, не это они ожидали найти, когда решили проверить лабораторию Мун Тэиля.

— Когда приедут Юта и прочая компания? — разворачиваясь к Чимину, спросил Хосок.

И это был третий раз, когда он за сегодня поддался панике, потому что прямо на него летела, раскрытая под неестественным углом, волчья пасть. Маг зажмурился в ожидание, когда на горле сомкнутся зубы, успевая подумать лишь о том, что, пожалуй, не стоило с таким пренебрежением относиться к чиминовскому: «Когда-нибудь я тебя сожру».

Оглушающий вой, треск рвущейся плоти, утробное рычание, клацающие челюсти, причмокивание, стук сердца — все звуки смешались, вводя Хосока в состоянии какого-то анабиоза, где ни глаза раскрыть, ни двинуться с места, там даже дышать было невозможно. Это было за чертой паники, потому что так всегда происходит, когда тебя зажимает меж двух тел, одно из которых мощный черный волк, а за твой шиворот стекается теплая, липкая, густая кровь.

— Видимо, мы не вовремя, подождать за дверью пять минут? — насмешливый голос совершенно не сочетался с каменным лицом вампира, которого Хосок видел всего лишь пару раз от силы.

— Всегда знал, что у вас — законников — очень странные сексуальные предпочтения, — фыркнула «картонная дурилка». — С другой стороны, это лишний раз объясняет всю эту вашу пассивную агрессию.

С каждым новым словом и взглядом в сторону Хосок отмирал, выходил из оцепенения и учился заново дышать, будучи зажатым между недо-вампиром и волком. На языке вертелась примерно тысяча вариантов разных оскорблений Ким Чону и его друга, но законник всё никак не решался — на грудину давила такая же грудная клетка волка, в чьих глазах он сейчас тонул. Видеть Чимина таким было не то что не привычно, а скорее запредельно, пугающе и сразу все шутки про собак, сожрать, ласковый кусь приобретали совершенно иной оттенок. Оттенок лопнувших сосудов на белках волчьих глаз.

— Помоги им, Чону, — бесцветным голосом приказал Юта, толкая дурилку вперед. — А то мне придется напомнить тебе, почему И Со всё ещё позволяет тебе дышать свободно на своей территории.

— И давно ты переобулся? — начал бурчать Чону, отправляя в бессознательное состояние плод экспериментов Тэиля. — Забыл уже, кто твой создатель и кто твой настоящий мастер?

— Мы, в том числе и Тэён, присягнули Двору Порядка, а И Со является его Принцессой, — подал голос второй вампир, имя которого Хосок всё ещё пытался выдернуть клешнями из своей памяти, но там было пусто. — Так что будь хорошим мальчиком и не позорь меня.

Ким Чону, к удивлению мага, притих моментально, заставляя Чона-старшего зашевелить шестерёнками активнее, но мозг, разжиженный до состояния каши, упорно отказывался ему помогать. Когда пришло время оттащить недо-вампира от Чимина, то он лишь плотнее сжал челюсти на своей добыче, прибавляя работы «картонной дурилке». Хосок же тем временем вновь посмотрел в глаза волку, опять замирая на месте.

Он уже давно не маленький мальчик и не первое столетие живет на этом свете, видел достаточно, но ещё ни разу не видел оголодавшего Чимина. В голове вспышками всплывали и вечная занятость перевертыша, и огромная нагрузка, которая на него ложилась, учитывая, что приходилось работать на два Двора, и отсутствие времени на нормальную охоту. Сердце как-то неприятно скрипнуло в груди мага, выдавая кислое чувство вины, что не заметил, не помог, не поймал вовремя.

Хосок ладонь на загривок положил, ведя рукой против шести вверх, зарываясь пальцами в мягкую и горячую шкуру — пытался успокоить. Носом касался морды зверя, нашептывая ему гипнотизирующее «тише, всё хорошо». Даже не заметил, как челюсти у того раскрылись, как со стороны спины исчезло давление, а спереди стало проще дышать, потому что лапы уже не давили на плечи, а волчья морда превратилась в человеческую.

— Дайте нам пять минут, — просипел Хосок, заводя чуть влажную прядь волос за чиминовское ухо.

***

Ким Донён смотрел на Чону с налетом отвращения, когда они вышли за дверь лаборатории. Вечно озлобленный, ворчливый, постоянно лез на рожон с целью получить по лицу — Ким Чону — не напоминал его сына. Из памяти вампира давно стерлась прежняя жизнь, особенно та, что была до обращения, на её место встало тысячелетие голода, темноты и боли, стягивающей вены в мелкие узелки — по одному в год.

Он оставил Чону без отца, когда ему был год? пять месяцев? шесть лет? Донён не помнил и, честно говоря, не хотел помнить, потому что в той жизни осталась семья и их одержимость силой. Там — за чертой темноты, боли и узелков — остались жуткие эксперименты, трескающийся воздух от магической энергии и обезумевшие глаза отца и старшего брата. У Чону был такой же взгляд, только вот сын не хотел силы, он хотел мести и это читалось в каждом движение, в каждом вздохе, в каждом неосторожном слове. Не знай Доён, к чему приводит такая одержимость, позволил бы сгореть своему потомку заживо, но он знал, поэтому просил Тэёна держать его ближе, кое-как шел на контакт с почти чужим ему человеком, полностью поддерживал И Со и семью. Ким Донён знал, что такое война за власть и одержимость, знал итоги этого всего, потому что всё ещё видел реки крови, пролитые родней в поисках силы, помнил обезумевшие глаза Великих Инквизиторов, когда они вырезали вампирскую расу. Он не хотел повторять историю, после стольких веков в темноте ему хотелось покоя.

— Будь добр, — лениво развернулся к сыну вампир, — веди себя прилично, не бросай тень на нас и нашу семью.

— Как ты можешь такое говорить? Объясни мне, разве ваша вежливость помогла вам не попасть в клетку на тысячу лет? — Чону заводился, цепляя края куртки пальцами. — А точно! Вы же там оказались именно из-за неё.

— Мы там оказались, потому что поспешили в своих действиях, — утробным голосом, сквозь который сквозила усталость от чужой глупости. — Откуда тебе, вообще, знать что тогда было. Всё уже случилось, многое переменилось, мир стал другим, и мы тоже. Будь добр — соответствуй, иначе останешься за бортом в кромешной темноте и одиночестве.

Дверь в лабораторию со скрипом открылась, пропуская внутрь ожидающих в коридоре вампиров и мага. Донён в последний раз взглянул на сына, который всё это время виновато ковырял взглядом пол, стоило ему услышать слова про темноту и одиночество. Вампир знал, что Чону чувствовал себя виноватым за собственную беспомощность, взращивал на этой почве свою злость на других, но помогать ему как-то, уменьшать его ношу — не хотел. У них не было на это времени, более того Донён давно забыл о той своей жизни, где у него была семья.

***

Чимин устало втягивал никотиновую дозу, стараясь заполнить табаком зудящий в венах голод — надо было поесть, а у мальчишки слишком приятная плоть на вкус. Он прикрыл веки, осторожно касаясь их пальцами, и вслушался в разговор остальных. Проблему с голодом он мог решить и попозже, сейчас перед ними куда более важные задачи стояли. Чего там мелочиться: перед ними уже давно сплошные важные задачи. Вся жизнь стала из них состоять.

— Это странная магия, она непросто темная, она… — Хосок подбирал правильные слова, и Чимину даже не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть растерянность на его лице, — …мутная, что ли. Я оглушил парня, и если второй провалился в забвение, то первый почему-то устоял и даже смог напасть на меня.

— Может, ты все силы на второго спустил? — мерзко хихикнул Чону, что Чимин против воли зарычал, потому что в нем всё ещё жили животные инстинкты. Дурилка мелко вздрогнула и, бурча себе под нос, добавила: — Но лучше бы псину свою успокоил.

— Ты что-то ещё можешь почувствовать по этой магии? — голос у Юты звучал спокойно, но было в нем что-то неуловимое и отличное от прежнего голоса вампира, будто он какой-то выключатель дернул вверх, а какой-то вниз.

— Нет.

— Я знаю, — вдруг раздалось со стороны второго вампира, которого кажется звали Донён, и он был то ли отцом, то ли каким-то дальним родственником дурилки.

В лаборатории повисла давящая на нервы тишина. Все смотрели на вампира, ожидали дальнейших объяснений, но тот молчал, будто вел внутреннюю борьбу и решал — стоила ли игра свеч. Чимин устало развернулся к людям, что облепили стол с лежащим на нем недо-вампиром, и затянулся сигаретой. Он всегда отличался особой наблюдательностью, но чаще старался отводить взгляд, игнорировать происходящее, чтобы потом не задаваться вопросами. Нутро подсказывало, что это изначально была дерьмовая тактика. Практика наглядно демонстрировала, что интуиция плохого не посоветует.

Кто знает, может, всё дело было в И Со, которая смотрела на них теперь, как на предателей, а может быть, дело было в желание не подвести, не разочаровать ещё больше единственного родного человека. Одно было известно: Чимин больше не отводил взгляда. Смотрел, пытался считывать чужие эмоции, замечая, как рука Юты ложилась на плечо друга, как Чону поджимал губы, явно о чем-то догадываясь, но больше злясь на чужую близость.

— Может, уже расскажете? Либо вы сами это сделаете, либо мы найдем нужную нам информацию без вашей помощи. Как думаете, какой вариант выбрала бы Принцесса? — Чимину не хотелось манипулировать именем И Со, ведь знал же, что она стала слабым местом, если не всех вампиров, то Накамото Юты точно. Он к ведьме прикипел, оберегал её и заботился также, как и Чимин.

— Чимин прав, Доён-а, расскажи им, — пальцы сильнее сжали мужское плечо, в ответ получая короткий кивок.

— Это магия моей семьи, — вздохнул Доён. — Это древняя смесь белой и темной магии, которая по задумке моего отца должна была вернуть Иным былую силу.

— Ты имеешь в виду, что твой отец создавал, так называемых, гибридов? — скептицизм сочился из Хосока в разные стороны. — Как, вообще, возможно смешать темную и белую магию? Есть либо одно, либо другое.

— Ты уверен? Думаешь в начале всего Иные делили магию на виды? Думаешь, раньше кто-то задумывался о белом и черном, правильном и неправильном? Глупости, — фыркнул вампир. — Раньше даже сами Иные не делились на расы.

— Глупости — это то, что ты говоришь. Детские сказки на ночь, что когда-то Иные были настолько сильны, что сочетали в себе силы всех четырёх рас.

— Позвоним Тэёну, который родился на стыке этих времен, и спросим у него? — парировал Юта, призывая Хосока умерить свой пыл и дослушать историю до конца.

— Во-первых, делал он это не один, а вместе с моим старшим братом, когда очередь дошла и до меня — я сбежал, — кадык скользил вверх-вниз, Доён сглатывал комок прошлого, что Чимину казалось совсем чуть-чуть забавным. Нет, он не расист, но всё-таки была в этом какая-то ирония, когда со всех сторон мертвый человек глотал то, что у него уже множество веков не вырабатывалось — слюну. — Во-вторых, в то время ещё оставались источники, включающие в себя разную магию, в том числе семейную, которая очень часто была «серой». Тогда существовал, так называемый, круг Детей Сидхи*, которые только и делали, что пытались вернуть себе хотя бы часть утерянных сил. Им неважно было, сколько людей или Иных погибнет в процессе их жутких экспериментов, важен был только результат. Сначала они пытались обратить обычных людей в Иных, проверяя свою теорию, а уже после переходили к скрещиванию.

— Ладно, — вздохнул шумно Хосок, у которого, судя по дрожащим пальцам, нервная система не просто дышала на ладан, она обещала вот-вот отъехать насовсем. — Мы поняли, что твоя семья состояла в очень увлекательном кружке. Лучше скажи, процесс обратимый?

— Теоретически — да.

— А практически? — гаркнул недовольно Чон-старший, вызывая у Чимина непроизвольную улыбку.

— Практически — зависит от их выносливости, если она у них высокая, то выдержат, а если нет, то увы и ах.

— Кем они будут в конце? — спокойно поинтересовался Юта.

— Должны стать вампирами, но иногда ритуал срабатывал таким образом, что они превращались в гибридов, но сохраняли при этом собственную личность.

— Почему же тогда мы не знаем о таких Иных? — уточнил перевертыш, который прекрасно понимал, что выводы такие Доён делал явно не из теории.

— Потому что Тэён убил их.

— Может, уже приступим? Что нужно для ритуала? — снова нетерпеливо дернулся вперед Хосок.

Они потратили весь день на поиски нужных ингредиентов, на связь с И Со, чтобы поставить ведьму в известность о всех возможных последствиях, а также на сам ритуал. Хосок и Чону оказались в центре круга, заполненного различными знаками, чашами с солью, мукой, землей и разного рода зельями. Стоило магам начать читать заклинание, как лабораторию охватил полыхающий синим пламенем огонь. В помещении воздух становился густым и почти осязаемым, предметы взлетали к потолку от поднявшегося вихря магической энергии. Чимин открыл было рот для вдоха, но тут же задохнулся и принялся закашливаться, давясь чужой силой. Едва живой материал экспериментов Тэиля рычал, выгибался, ломая собственные кости, истекал кровью под действием ритуала. Из их глаз сочилась черная жидкость, под кожей отчетливо виднелось движение по сосудам, будто окружающая картинка и без этого не была пугающей.

Чимин терялся в пространстве и времени, перед глазами всё плыло и превращалось в цветастое пятно. Он не знал, сколько они провели времени вот так, мог лишь чувствовать, как вязнет всё глубже и глубже, а через плотную завесу магии просачивался истошный вопль боли. Кажется, кто-то умирал, и Чимин мог только надеяться, что это был не он сам, потому что ему тоже больно: голод в венах стучал, боль сдавливала виски, желая проломить черепушку, словно она какой-то арбуз.

— Всё закончилось, — холодная и влажная ладонь легла на его загривок, пытаясь вытащить его со дна. — Уже всё, открывай глаза.

У Хосока к лицу была приклеена усталая улыбка, а за его спиной тяжелым мешком на пол оседал Чону. На металлических столах, на которых ещё какое-то время назад лежали недо-вампиры, была куча раскрученного мяса и паренек, едва ли сейчас смахивающий даже на подобие человека. Чимину хотелось закрыть глаза и очутиться где-нибудь не здесь, потому что он вдруг отчетливо ощутил, как сильно он устал.

***

За пять дней до встречи с Йошико

Тэён морщился недовольно, затягиваясь безвкусной сигаретой, и всё хотел спрятаться куда-нибудь, оттого и сворачивался весь на переднем сидение. Правда, был один очень важный факт, против которого не попрешь — источник его бед находился на водительском сидение и униматься явно не планировал. Шу Харим — глава пусанского филиала законников — была девушкой, мягко говоря, шумной. Болтала много и ни о чем, сыпала разного рода шутками, приправляла бессмысленными вопросами в стиле «как вам погода?», а сверху вишенкой на торте укладывала всё это писклявым: «А вы что думаете, Тэён-ши?». Он ничего не думал — не хотел, потому что все мысли вели обратно в особняк, где осталась нестабильная И Со и ещё более нестабильный Юнги. Они там, очевидно, не пирожные пекли, и от этого в груди у Тэёна неприятно гудело… или это от бестолковой болтовни Харим?

Когда Читтапон зацепился за любимую тему редких безделушек, то вампир с силой зажмурился и принялся молиться о том, чтобы: а) телепортироваться отсюда куда угодно; б) провалиться под землю; в) вылететь на встречную полосу под колеса какого-нибудь грузовика. Его бы устроил любой вариант из трех, но в идеале, конечно, четвертый, где он не проигрывал Юнги в камень-ножницы-бумага и не был вынужден терпеть вот это вот всё.

На самом деле, они уже почти всё необходимое для ритуала высвобождения достали, остался последний ингредиент — пироп**. Камень, который ныне стал драгоценной редкостью и который должен был во время ритуала подпитать силу Гань Цзяна и И Со. Пироп всегда был ценным из-за своего отличительного темно-красного цвета, и — вот же удача-то какая! — один такой камушек завалялся у семьи Шу Харим. Все-таки были у этой девчонки и положительные стороны, правда, все они тут же перекрывались, стоило ей открыть свой рот и:

— А вы что думаете, Тэён-ши?

«Что твоя голова слишком быстро и красиво слетит, если я правильно рассчитаю силу размаха», — думал Тэён-ши.

«Что изобретатель кляпа очевидно был знаком с тобой, кстати, когда ты родилась?», — думал Тэён-ши.

«Что быть раздавленным грузовиком не такая уж и плохая идея, как минимум, не придется больше ни о чем думать».

— М-м? — протянул вампир, даже не стараясь воскресить в памяти чужой диалог, потому что ему было плевать. Ли Тэён, вообще-то, человек не прихотливый и не занудный, может, именно поэтому сейчас он хотел простого, человеческого — чтобы от него отъебались.

— Говорю, как думаете, успеем ли мы к вечеру в особняк вернуться? — Харим говорила максимально непринужденно, будто не заметила нотки раздражения, будто совсем не боялась, что сидящий рядом с ней человек может убить её за считаные секунды. — Принцесса написала Тэну, что она готова к высвобождению и первичное подчинение уже прошло.

Возможно, дело было в солнцезащитных очках, но Тэёну действительно показалось, что Харим в свое «Принцесса» вложила не просто едкую усмешку, а ещё какой-то потаенный смысл. Возможно, ему просто показалось, но Харим и правда скривила губы в улыбке и подмигнула ему, произнося свое «Принцесса», будто это было какое-то кодовое слово, которое должно было разбудить Тэёна ото сна. Как бы там ни было, но раздражение на ведьму поднялось внутри него, заворачиваясь тугой спиралью, и смазало чувство гордости за успех И Со.

— Успеем, если за руль сяду я, — собравшись, он смог произнести ответ почти ровным голосом, правда под конец сдался и закурил, снова прячась в никотиновой дымке.

И всю оставшуюся дорогу Харим не трогала Тэёна, даже переключатель громкости собственного голоса перевела в положение «тише». Стоило ему начать проникаться к ней минимальной симпатией и даже благодарностью, как ведьма играючи сломала весь этот песочный замок в своем семейном хранилище.

— Значит, слухи не врут, — не звонко, не громко, а грудным голосом заявила Харим, немного воровато оглянувшись назад, туда, где они оставили Читтапона разглядывать какую-то книгу, — …ты повернут на Принцессе.

И опять это её «Принцесса», как было в машине, только теперь Тэён хотел ей за такое шею свернуть.

— Дальше что?

— Грустно это как-то, — она надевала маску напускного пренебрежения разговором, чуть пожимала плечами, корча гримасы. — Ты один из первых вампиров, самый старший Иной в Корее и что в итоге? Влюбился в Принцессу. Не думаешь, что это банально?

— Я думаю, что у тебя слишком длинный нос, раз ты его засунула туда, куда тебя не просили, — он в мгновение обогнул её, больно сжимая пальцами девичий нос кнопкой, наклонился к уху и прошептал, продолжая тянуть: — Будь осторожна, а то так можно и без носа остаться, а он у тебя миленький.

— Правда? — гнусаво пробубнила ведьма, довольно щерясь в улыбке.

— Нет, — равнодушно заключил Тэён, отпуская нос и вытирая руки о штанины брюк, словно он их испачкал чем-то. — Просто к слову пришлось.

— Фу, какой грубый. Манеры дома забыли, аджосси? — девчонка откровенно дразнила его, не пыталась поддеть или уколоть, просто прощупывала границы и делала это с неподдельным любопытством и каким-о нездоровым задором.

Только вот Тэёну всё это казалось знакомым. Знаете, не просто ощущение дежавю, а как будто ты много раз уже такое видел, но в другой интерпретации. Вампир всматривался в картинку, но никак не мог зацепиться за то, что изменилось. Внутри так и роилось ощущение чего-то знакомого. Может, потому что девчонка напоминала ему ершистую И Со во время их знакомства.

— Ага, на втором этаже, справа от моей спальни, — отмахнулся от неё Тэён.

— Разлюбите её, — ведьма с силой дернула его за рукав кофты, разворачивая обратно к себе лицом, ногтем плотную вязку оцарапала. — Умрете же, аджосси, любовь — зло. Делает нас слабее, а слабые люди не могут защитить семью.

— Это ты такнеумело угрожаешь мне или создаешь вокруг себя ореол таинственности?— хмыкнул Тэён, клоня голову к плечу и разглядывая-разглядывая девчонку, потому что опять это пресловутое чувство, что он уже это всё проходил. Слышал эти слова, сам говорил их когда-то давно. Жаль только, что жизнь уже давно поделилась на «до» и «после». И то, что осталось внутри «до» затерлось давно, мутным стало, а «после» заполнилось агонией одиночества, прыжками из тела в тело и одной храброй Принцессой.

— Это я так предупреждаю, потому что однажды один хороший человек сделал для меня тоже самое — предупредил и спас мне этим жизнь.

— Умный человек, очевидно. Только вот люди не любят непрошеную помощь, — Тэён треснуто улыбнулся и щелкнул ведьму по носу, скрываясь меж стеллажей семейного архива дома Шу.

***

За четыре дня до встречи с Йошико

Он смог выдохнуть, оказавшись дома на одной кухне с И Со, которая выглядела всё такой же побитой собакой, но с едва заметными изменениями — глаза блестели. Они всегда выдавали её, а сейчас особенно. Помирилась с Юнги, значит. Насколько это вообще было возможно в их ситуации, где каждый новый день приравнивался к испытанию на прочность.

— Снова мир, любовь и единороги скачут по радуге? — хмыкнул Тэён, пряча за улыбкой горький привкус во рту.

— Не уверена, что такое в принципе возможно между нами, — честно ответила И Со, потянувшись к пачке с сигаретами, но Тэён ловким движением отодвинул её дальше. Огонек злости в глазах напротив вспыхнул слишком быстро и ярко, ладонь требовательно стукнула по столу. Тэён не ребенок, чтобы наслаждаться такой мелкой местью, но ему все равно было приятно.

— Начинаешь соображать, — улыбаясь тепло и облокачиваясь о поверхность стола, произнес вампир. — Так ты мне нравишься ещё больше.

Она замерла, стеклянным взглядом отслеживая, как он вытаскивал сигарету из пачки и закуривал её. Тэён никогда не мог прочитать её истинные мысли, оставалось только гадать: И Со так зависла из-за сигарет и острого желания покурить или ему все-таки удалось смутить её хоть на секунду. Он с самого начала прекрасно понимал, что не было никакого смысла пихать ей свои чувства в лицо. Она их не принимала не потому что не могла или не хотела, а потому что сердце у неё не резиновое — сколько смогла, столько и отвела ему места там. Будь он умнее, то давно бы уже отпустил, в конце концов, не первый век живет, но он не мог и не хотел. Чувствовал, что она часть чего-то важного в нем, рядом с ней он был будто бы целостнее.

— А ты мне меньше, — беззлобно парировала И Со, все-таки выхватывая пачку и вытаскивая оттуда сигарету. — Не пойми меня неправильно, но я скучала.

— Я тоже, и понимай меня максимально неправильно, — на выдохе ответил вампир, не кривя душой и не прячась за шутками.

— Скажи, ты останешься рядом даже если…

— Ты будешь с Юнги?

— И да, и нет.

— Останусь, потому что кроме прочего ты стала частью моей семьи. Может, мы и не совпали, но у нас срок жизни больше, чем у обычных людей — рано или поздно совпадем.

— Помоги мне, — выпалила И Со, растирая сигарету в ладони. — Я могу довериться только тебе.

Будь он умнее, отказал бы ей сразу, потому что очевидно же, что задумала что-то опасное, нездоровое, глупое, отчаянное, но он не мог и не хотел. Чувствовал, что она рядом с ним становилась будто бы целостнее тоже. Кивнул коротко и внимательно выслушал весь её план, борясь с желанием прибить её на месте за такую тупую смелость или уже упасть на колени всё по той же причине. Он бы и сделал, не войди на кухню Харим со своей любопытной мордочкой и раздражающей вежливостью.

— Ваше Высочество, там Юнги-ши и Хосок-ши закончили подготовку к ритуалу.

— Хорошо, Харим-а, скажи, что я буду через пять минут, — с нечитаемым выражением на лице отозвалась И Со, вытаскивая новую сигарету и закуривая её.

А Тэён всё следил, как любопытство жидкостью стекало по лицу Шу, обнажая разочарование и горечь, прямо как у него самого десятью минутами ранее, когда он понял, что Юнги опять урвал себе лучший кусок. Внутри у него что-то ухнуло, отзываясь на чужие эмоции не то сочувствием, не то пониманием.

— Ты ей нравишься, — заявила И Со, когда девушка скрылась в гостиной.

— Она меня раздражает ужасно, — сморщился недовольно Тэён, оборачиваясь обратно и спотыкаясь о насмешливое лицо ведьмы. — Даже не думай, — предостерег её вампир, понимая к чему она клонит, — она шумная, резкая, неповоротливая, а слова у неё вылетают раньше, чем она успевает подумать и оценить ситуацию.

— После полугода со мной можно было бы и привыкнуть.

— Ты не такая.

— Ты другая, — закончила за ним девушка, кивая и туша бычок о дно пепельницы. — Да-да, слышали, знаем, плавали. Только я такая же, а местами ещё и хуже, потому что Принцесса и власти у меня побольше. В любом случае, ты ей нравишься, так что не зафакапь всё, путая родственные чувства ко мне с любовью.

— В смысле? — непонимающе заморгал Тэён, окончательно теряя нить разговора.

— Мы с тобой, как две родственные души, потому что в нас темного и белого одинаково много. Просто ты прячешь свет за темнотой, а я наоборот — темноту за светом. Вот мы и тянемся к друг другу, но это совсем не значит, что мы любим друг друга, как мужчина и женщина. У нас с тобой любовь другого рода все-таки.

— Намекаешь, что мы как брат с сестрой?

— Что-то мощнее этого, важнее, сильнее. Не знаю, как это объяснить, честно.

— А я знаю — притяжение, влечение, желание. Я хочу тебя. Всю, не только тело, но и душу.

— Я тоже, — резко, колко, прямо в лоб ударила И Со, выталкивая весь кислород из давно погибших легких вампира. — И может, правильно было бы нам быть вместе, только вот я люблю тебя, как семью, как часть себя, а не как мужчину. Вечность на таком двигателе не протянешь.

— Это сейчас, — нити на канате тэёновского терпения лопались одна за другой, — но у нас впереди тысячелетия, и ты ещё успеешь передумать и переосмыслить. Возможно, сейчас все именно так, как ты говоришь, но будущее может измениться, и ты это знаешь лучше меня.

— Знаю, возможно, ты прав, а возможно — нет, — кивает И Со. — Просто я не хочу, чтобы ты был одинок. Мы — люди — нуждаемся в других людях, иначе превращаемся в камень. Не хочу, чтобы ты был камнем.

— Твои пять минут закончились, уходи, — отчеканил Тэён, чувствуя, как к горлу подкатывала ярость замешанная на боли. Ему казалось, что ещё одно слово, ещё один взгляд, вздох, затяжка, и он прямо тут кусками опадет к её ногам. Она резала его, кромсала без жалости и предупреждения, тыкая мордой, словно провинившегося котенка, в реальность.

В словах И Со был здравый смысл, и он это отлично понимал, только вот сердце — зачерствевший и онемевший кусок мяса — не желало сдаваться, оно уже давно всё решило для себя.

***

За день до встречи с Йошико

Чонгуку было невыносимо душно, о череп долбились клювами мысли-птицы, все пытались выклевать себе дорогу наружу. Сколько прошло времени с момента их с Юно приезда в Пусан, а сколько уже трупов вынесли из особняка Тэёна? Скольких, с момента высвобождения, людей убила И Со, убивая себя, чтобы доказать, победить ту, кто стала чудовищем, впустив в свое сердце только месть. Сколько ещё он должен молчаливо смотреть на это со стороны и закрывать глаза на чужое бездействие?

— Ты смог узнать, что задумали И Со и Тэён? — сглотнув вязкую слюну, спросил Чонгук у Юнги, который только отрицательно покачал головой. Ему не надо было заводиться, он уже давно себя завел, примерно на половине дороги из Кванджу в Пусан. — Это всё твоя вина! Я говорил, что не надо отпускать её! Я говорил, что надо было бороться, искать решение!

Юно с помощью вампирской силы и скорости успел перехватить младшего на подступах к магу, руками его обвил, прижимая к себе. Чонгук понимал, что старший хотел, как лучше, хотел, чтобы он остыл, но как? Как прикажете остывать, когда твой родной, любимый человек собственноручно клал себя на алтарь чужой мести, защищая тех, кто должен был защищать её.

— Скольких ещё она должна убить, чтобы ты понял — Гань Цзян овладевает ею, он поглощает её! — рычал Чонгук, размахивая руками в попытках дотянуться до Юнги.

— Я делаю то, что она хотела от меня: верю в неё, — зашипел недовольно маг. — Советую тебе поступить также или, видит Бог, я сломаю тебе хребет, ты даже не успеешь пискнуть «Ой».

— Поверить в неё? Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Она убила двух уборщиц, на куски порезала охранника и скормила перевертышам! — вопил Чонгук, повисая на руках Юно. — Это же И Со! И Со, которая будет говорить сто лет, потом ещё сто бегать от угрозы и только на третье столетие решится на убийство. Ты сделал из неё монстра! Она из-за тебя такая!

— А ты не думал, что она этого хочет? Может, И Со так сильно устала закрывать глаза на чужое насилие, на несправедливость, что, наконец, решилась на какие-то действия, а не пустые разговоры?

— Какой ценой! Что мы в итоге получим?

— Я тебе всё сказал: помешаешь мне, И Со или Тэёну и лишишься своего хребта, — в голосе Юнги звенела сила. — Однажды я уже не поверил ей, пошел наперекор и она чуть не ушла. Я не совершу второй раз эту ошибку. Не вмешивайся, просто отойди, живи дальше, как тебя и просила И Со.

Чонгук задыхался, ловил ртом воздух и никак не мог смириться со словами Юнги. Он честно пытался, почти научился жить счастливо в Кванджу, совладал со своим мечом, притерся к разного рода замашкам Юно, но не смог отпустить. Перед глазами всё время стояла картинка, где И Со сгорает в собственном пламени.

— Поехали, — потушив сигарету, произнес Чонгук спустя два часа, как ушел Юнги, а он сам смог успокоиться. Хотя, честно говоря, покоем его состояние было сложно назвать.

— Уверен? — эхом разнесся голос Чон Юно по чердаку.

— Да.

***

День встречи. 19:30, дом Йоши, Пусан

Йоши никак не могла определиться — нравится ей происходящее или нет. С одной стороны, И Со обещания своего не сдержала и на встречу не явилась, что было прямым оскорблением, особенно её смс сообщение: «Перенесем встречу на три дня, точите клинки, потому что я свой точу». С другой стороны, у них появилось дополнительное время для наблюдения, а оно показывало, что крыша у Принцессы всё-таки начала подтекать. По нескромным подсчетом за три дня, после ритуала высвобождения, И Со убила семерых, некоторых из них с особой жестокостью. И вот хрен тут поймешь — радоваться или бояться.

— Она точно поддается силам Гань Цзяна, — заключил Марк, рассматривая нечеткие фотографии очередного трупа, которые сделала для них доносчица. — Ты только глянь на эти раны, даже звери и те милостивее к своей добыче.

— Страшно? — хмыкнул Тэиль.

— С чего бы? Нам это только на руку.

— Встреча уже меньше, чем через полчаса, — прервала перепалку Йоши, разворачиваясь к своим друзьям. — Действуем без лишней спешки, аккуратно и согласно плану. Ясно?

— Ясно-ясно, — недовольно буркнул Тэиль, поднимаясь с кресла и отряхивая штаны. — Ясно, что в очередной раз под пули полезем только мы с Марком.

— Это была твоя идея, — парировала девушка, скрещивая руки под грудью. — Теперь ты недоволен?

— Доволен, конечно, — маг вытянул руки вперед в примирительном жесте.

20:26, автострада, Пусан

Скрутить И Со оказалось проще, чем они предполагали — Принцесса почти не сопротивлялась. Более того, будучи связанной по рукам и ногам магической ловушкой, валялась очень тихо на заднем сидении машины. Тэилю это всё ужасно не нравилось, дурное предчувствие разве что из ушей не лилось.

— Я рот тебе не закрывал. Чего молчите-то, Ваше Высочество? — с напускной ухмылкой произнес Мун, стараясь затеять хоть какой-то разговор, где он смог бы вывести ведьму на эмоции и понять ход её мыслей.

— Как там говорят?.. С террористами переговоры не ведем? — с звонким смехом откликнулась И Со. — Так вот: государство с террористами не болтает, а я — с ходячими трупами.

— Трупами? — без тени улыбки уточнил Тэиль, сжимая руль посильнее и бросая взгляд на соседнее сидение, где лежал Гань Цзян.

— Ну да, а как ты думал? Украл Принцессу и тебе это так просто сойдет с рук? Думал, что раз меча меня лишил и в ловушку запер, то я не смогу глотку тебе перегрызть? — она давилась смешками, всё больше и больше напоминая тень себя прежней. Может, слухи все-таки не врали, и И Со подчинилась клинку, уходя всё дальше на глубину кровавого моря?

— Надо было и рот мне заклеить, — шепотом в самое ухо произнесла И Со, с силой кусая за мочку уха, будто и без этого по спине Тэиля не полз липкий ужас неотвратимости. — Расслабься, — хмыкнула ведьма, откидываясь обратно на сидение, — сейчас не сожру, не хочу потом кости свои по всей автостраде собирать.

— Какое великодушие.

— Ну так… Принцесса же.

20:28, крепость Кымджонсан, Пусан.

Минхёну это всё ой, как не нравилось. Во-первых, он очевидно проигрывал по силе Хосоку. Во-вторых, в помощь ему выдали совсем ещё зеленую девчонку, которая хоть и была полезна в шпионаже, но в поле опыта имела примерно ноль. В-третьих, он боялся Пак Чимина больше, чем Хосока, Тэхёна и даже спятившей от магии И Со, потому что Чимин — зверь. Без шуток, о нем ведь не зря легенды слагали во Дворе Хаоса, не говоря уже о том, что многие планировали в свое время усадить на трон именно его, но тот благородно отказался и уступил свое место Тэхёну со словами: «Мне и стаи своей хватает».

— Всё готово, Минхён-ши, — вежливо отчиталась девчонка, которую кажется звали Миран. Ведьмочка была не из древнего рода, но пробивная в силу характера и способности мимикрировать под обстоятельства, все-таки за два года службы при Дворе Порядка стала правой рукой Шу Харим.

— Зови меня Марк, — поправил с теплой улыбкой маг, скидывая окурок со скалы и двигаясь по узкой тропинке, которая вела либо к древней крепости, либо на другую сторону горы.

Минхён с каким-то трепетом оглядывал их с Тэилем творение за секунду до того, как запустил туда связанных магической цепью Чимина с Хосоком. Энергетическая клетка висела в воздухе, позволяя своим обитателем держаться за счет магии. Конструкция, которая лишь выглядела простой, на проверку была многоуровневой загадкой, где каждый новый этап был сложнее предыдущего. Вся цель этой ловушки была в том, чтобы истощить запертого мага ещё на середине. Марк шепнул заклинание, и мешки, что закрывали обзор заложникам, слетели с их голов.

— Доброе утро, — хихикнул маг, разглядывая удивленные лица, — или вечер.

— Выпусти, — зарычал Чимин, отскакивая от стенки.

— Не могу.

— Очешуел совсем? — взревел Пак.

— Нет.

— Как-то ты нас сюда засунул, вот и выпусти теперь, пока я тебе кости все не сломал, — Хосок может и выглядел умнее, дружелюбнее, тактичнее Чимина, но под конец все-таки сдался и стянул с себя маску.

— Засунул, но выпустить не могу, так что можешь ломать мои кости или начать разгадывать ловушку, — маг с картинной задумчивостью посмотрел на часы. — Подозреваю, что Юнги явно не за вами побежит, а у клетки есть таймер, по истечении которого вы рухнете вниз.

20:45, район Камчхон, Пусан.

Йошико стояла среди разноцветных домиков, там где они встретились с И Со ещё сорок минут назад, и задумчиво крутила в руках телефон. Внутри всё дребезжало и ходило ходуном, нутро так и подстегивало поскорее позвонить и выложить всё, как на духу, но ей хотелось ещё немного растянуть этот момент превосходства. Момент её величия, когда не просто план сработал, как надо, а когда она в секунде от того, чтобы поставить на колени самого сильного человека в Корее.

— Слушаю, — на том конце было шумно, очевидно, суматоха уже набирала обороты, и это не могло не радовать Йошико.

— Юнги-я, — сладко причмокивая, девушка растянула его имя на гласных. — Давно хотела у тебя спросить, что ты ценишь больше всего: семью или любовь?

— Послушай…

— Ответь, — резко оборвала его Йоши, понимая, что он уже готовился съязвить и бросить трубку, вот только она была не готова.

— Любовь внутри семьи, сойдет? — недовольно прохрипел Юнги. — Если ты позвонила поболтать, то катись в ту нору, из которой выползла.

У него сдавали нервы, и она это чувствовала, и это было прекрасно. Сладко, на языке распускался ядовитый цветок наслаждения от удавшейся мести. Это был далеко не конец, но она уже чувствовала облегчение, про которое забыла на несколько веков. Казалось, что если сейчас обрушится весь мир, то она ни о чем не пожалеет, потому что услышала, дожила, довела Юнги до отчаяния.

— Это слишком уклончиво, — с напускной детской обидой откликнулась Йоши.

— Я не привык выбирать.

— Какая жалость, потому что тебе придется привыкнуть. Прямо вот сегодня и начнешь, я помогу. Как тебе идея? — радость колокольчиками переливалась в её голосе.

— Она у тебя, да?

— Какой догадливый, — в миг надулась Йоши, расстроенная тем, что её игру прервали. — Она, а ещё Хосок и Чимин. Одна проблемка: И Со находится на одном конце Пусана, а Хосок с Чимином на другом. Таймер на их клетках установлен ровно на час, именно столько нужно времени, чтобы добраться до одной клетки и освободить заключенного.

— Тогда тебе стоило выкрасть побольше людей, ведь пока я поеду к одной клетке, вся вампирская стая и Чонгук вместе с ними поедут к другой, — фыркнул Юнги, попутно давая отбой своим людям, копошащимся в доме.

— Какая жалость, что вот именно они-то и не смогут помочь, потому что последний этап открытия ловушки — это пролить твою кровь на замок, — она чеканила каждое слово, чувствуя, как её переполняет облегчение, счастье, покой, умиротворение. — Выберешь И Со — она окончательно возненавидит тебя, потому что не спас её семью и своих друзей. Выберешь Хосока с Чимином — потеряешь И Со навсегда, запомнив её, как сошедшую с ума от жажды крови. Так кого же ты выберешь: семью или любовь?

____________________________________________________________________

*Сидхе — в кельтской мифологии посторонний мир, где обитали все сверхъестественные существа, этакий аналог Тени, отсюда и название Дети Сидхе;

**Пироп — минерал из группы гранатов; отличается глубоким красным оттенком, в данном случае он также является магической подзарядкой, которая усиливает связь и добавляет энергию магу и магическому артефакту.

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

Во-первых, извиняюсь за задержку, в этот раз по моей вине, потому что я много раз переписывала текст, стараясь добиться нужного результата. Во-вторых, мы близимся к финалу, поэтому следующая глава выйдет недели через полторы, мне надо собраться и не упустить ни одной детали. Так что оставайтесь на линии, впереди самое интересное, а ещё при выпуске новой главы Вас ждет приятный бонус-подарок! 💜💜

///

Автор до соплей радуется обратной связи и размазывается в лужу, когда читает ваши впечатления!

Идя по песчаному пляжу в приветливо раскрытую клетку, И Со думала: возможно ли уместить двести шестнадцать свечек на торте? Она когда-то себе обещала, что закончит свою иррационально долгую жизнь, когда свечки нельзя будет уместить на одном торте, например, в пятьсот сорок восемь. Такой возраст даже на надгробии писать было бы долго. Хотя какое надгробие, в каком веке живем-то? Красная цена ей — урна из переработанных ложечек mcDonald’s веселенькой раскраски из хэппи-мила за пятнадцать тысяч пятьсот вон.

Всё подлежит переработке, всё и все.

Двести шестнадцать или пятьсот сорок восемь лет жизни, опыта, стараний и страданий ведьмы поместятся в стаканчик из фастфуда с говенной синтетической едой.

Забавным было только то, что ещё вчера это были двести пятнадцать лет. Мечтала ли И Со провести свой день рождения вот так? Нет, но внутри почему-то всё вибрировало от радости и адреналина. Может быть, причина крылась в том, что она занесла руку, чтобы поставить последнюю точку над «i». А, может, в том, что борьба с врагом, запах ещё не пролитой крови в воздухе были куда веселее, чем скучное задувание свечей на праздничном торте. «Кажется, Хосок в этот раз добавил в крем двадцати пяти процентные сливки и шоколад», — крутилось в голове ведьмы, когда магическая клетка закрылась за ней.

— Ты ведь уже всё знаешь? — спрашивает её Тэиль, опрометчиво беззаботно играясь с Гань Цзяном.

Они многого не знали о мече.

— Ты о том, что эта клетка откроется, только если Юнги прочтет заклинание и прольет свою кровь на замок? — усаживаясь на прозрачный пол, сотканный магией. — Или о том, что я видела, чем всё закончится? Те самые два варианта событий?

— Давно ты в курсе? — кинжал замер в чужих руках.

— Примерно с момента, как назначила вам первую встречу, — со скучающим видом отвечала И Со, хлопая ладонями по карманам в поисках сигарет. — Не спрашивай меня почему, как и зачем. Сам всё знаешь не хуже.

— Ты убьешь нас всех, — отозвался строгим, предостерегающим голосом Мун. — Я не знаю, подчинила ли ты меч, потому что ты закрыла от меня сны о себе, а в реальности всё может быть не так, как на поверхности. Но! Ты в любом случае убьешь нас всех.

— Я ли? — насмешливо изогнула бровь ведьма, щелкая зажигалкой и со вкусом затягиваясь.

— В одном случае, твоя смерть запустит череду необдуманных поступков Юнги. Смерть Йошико будет лишь первой ступенькой, он пойдет дальше и вырежет вампиров, потому что Тэён не остановил тебя. За убийством вампиров последует перестройка системы законов Иных, законники подчинят хаоситов и будут убивать за каждый лишний вдох, перевертыши начнут умирать как вид, ибо им запретят кормиться. За ними медленно, но верно исчезнут и суккубы.

— А во втором случае? — кривя губы в улыбке спросила И Со, будто сама не знала ответа на этот вопрос.

— Если ты не умрешь, то горе от потери семьи так захлестнет тебя, что ты сдашься и подчинишься мечу. Стоит ли мне повторять эти книжные страшилки про то, как под властью клинка люди убивали своих родителей и любимых?

И Со носком кроссовка ковыряла невидимый пол, всё до воды достать пыталась, пока в черепушке до полной готовности закипало: «Два варианта». И Со знала всё про них, видела каждый по десятку раз в своих снах, изучала, запоминала детали — лазейку искала. Пока не поняла, что самый простой выход из ситуации всё это время лежал у неё перед глазами. Нужно было создать свой вариант, как она и делала всегда.

— Так вот, — шумно вздохнул Мун Тэиль, расправляя плечи и убирая меч за пояс, — почему же ты, зная всё это, всё равно пришла и буквально сдалась Йошико?

— А почему ты, — угольком сигареты по направлению к магу, а у самой на лице оскал расползался, почти как у Чимина, когда он добычу свою видел. — Почему ты продолжаешь выполнять приказы Йошико, если знаешь, к чему это приведет?

У Тэиля взгляд стекленел, а желваки под тонкой кожей лица, будто превращались в заевшие механизмы, которые только и знали, что ходить взад-вперед. И Со не знала ответа, могла только догадываться, не знала, зачем растягивала момент и продлевала их диалог, когда уже давно могла бы заняться делом. Может, из чувства благодарности, что он когда-то помог ей?

— Не отвечай, если не готов, — пожала плечами девушка, снова затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел на преграду между её ногами и морской гладью, что простиралась под ней. И Со поднялась на ноги и медленно зашагала вперед, фиксируя уголки губ наверху, чтобы успокаивающим голосом произнести: — Я тебе скажу только две вещи.

Они многого не знали о мече… Например, что при высвобождении реальной силы, становилось возможным управлять Гань Цзяном на расстоянии и мысленно, не проливая своей крови на лезвие.

— Первое: слухи, возможно, немного врут — я могу подчинить меч себе. Второе: бесполезно забирать меч у его хозяина, потому что клинок всегда стремится обратно, — холод в её голос контрастировал с жаром, который сейчас жадно лизал кожу спины Мун Тэиля — Гань Цзян вибрировал, плавился, обращался в свою боевую форму и рвался сквозь преграды к хозяйке.

***

Тэён всё понял, когда спускался по лестнице и вампирский слух до него донес через три комнаты тяжелый и хриплый вздох — И Со в ловушке. Тэён не глупый, чтобы сложить весь пазл на расстоянии трех комнат, поэтому он схватил со столика ключи от машины и двинулся сразу в сторону выхода, бросая Юте через плечо:

— Скажи Юнги, что я жду его в машине.

«Значит, клетку можно открыть с помощью крови Юнги», — мысленно отмечал про себя вампир, укладывая очередной занимательный факт на полочку в голове к другим таким же. Он уселся за руль и закурил, выдыхая дым и искры. Вместе с ними выдыхая страх, который нехитрым алхимическим процессом превращался в желание сожрать кого-нибудь. Кого-нибудь конкретного — ведьму, например, одну.

Они многого не знали о кровной магии.

— Скажи мне, — Юнги бесшумно опустился на пассажирское сидение рядом, — И Со правда об этом не знала?

— Ты серьезно будешь спрашивать об этом у меня? — поворачивая ключ, риторически уточнил Тэён.

Инструкции, которые ему оставила И Со, план, который она ему рассказала, всё шло под откос. Юнги был похож на беспомощного и потерявшегося щенка. Никто на такое явно не рассчитывал. Тэёну, сжимающему руль, хотелось отмотать время назад и предупредить, сказать, что ничего у них не выйдет.

— Что ты решил? — аккуратно спросил вампир, выдыхая густой клубок дыма.

— Ты выйдешь на середине пути и выпьешь моей крови максимально допустимое количество, чтобы я смог оставаться в сознание до конца пути, — Юнги от напряжения жевал свою щеку изнутри, теребил шнурки толстовки пальцами и постоянно ерзал на месте, оттягивая самый главный момент.

Тэён не торопил, потому что понимал. Он и сам едва ли мог себе представить, как бы поступил окажись на месте Юнги. Пожалуй, это был первый раз за все время, когда он не хотел быть на его месте по двум конкретным причинам. Во-первых, делать подобный выбор, учитывая все риски, это то же самое, что играть в русскую рулетку — авось пронесет. Во-вторых, в самом конце грамотно разыгранного спектакля узнать, что всё время был лишь чужой марионеткой в руках дорогого человека — больно.

— Я поеду к Хосоку с Чимином и возьму с собой Чонгука, потому что ему необязательно смотреть на то, как умрет И Со, — осипшим голосом произнес Юнги, и Тэён мог поклясться, что в этот самый момент на пассажирском сидении по швам трещал и распадался Великий Инквизитор, самый сильный маг во всей Корее, а может, и в мире.

Вампир коротко кивнул, глотая комок не высказанных слов, и отбил короткое сообщение Джехёну, который ехал в соседней машине вместе с Чонгуком.

— Всё будет хорошо, — очевидно слабая попытка успокоить Мина прозвучала с заднего сидения, где устроился Юта. Тэён боковым зрением видел, что сейчас никакие слова не работали, это всё равно, что подорожник к огнестрельному ранению приложить — пользы ноль, но хоть что-то.

— Знаешь, — Юнги набрал побольше воздуха, разворачиваясь к Тэёну, и решительным голосом сказал: — Я убью тебя, когда она умрет.

Никаких «если» не прозвучало. Не было и сожалений или сомнений, только голая решимость, но он уже всё это знал — был готов.

— Я понимаю, — согласился вампир, чувствуя, как на заднем сидении напрягся Накамото. — Будь осторожен и не откинься на горе раньше времени.

— Меня одну напрягает, что вы такие спокойные? — и Тэён аж сморщился весь, как будто услышал скрежет ногтей по доске, а не голос Шу Харим.

— Это профдеформация — чем ближе к Принцессе, тем больше выдержки в запасе, — разжевал ей Юта, пряча свою улыбку за кулаком. Его, очевидно, дико забавляла реакция Тэёна на Шу, а она из раза в раз становилась всё красочнее и сочнее.

— Вот вам и верхушка власти, — задумчиво протянула Харим. — А вы как думаете, Тэён-ши?

— Я думаю, что ты поедешь с Юнги, потому что нам быстрее на своих двоих, а тебя на хребте никто не понесет.

— Но я мог бы, — предпринял очень тихую и скромную попытку Юта.

— Не мог бы, — отрезал вампир, тормозя в центре города.

Они многого не знали о кровной маги… Например, что если вампир выпивает три четверти крови мага, то на переработку уходит свыше двух суток, при этом сама кровь не теряет магии своего изначального носителя. Вуаля и вампиры превращаются в очень удобную и скоростную службу доставки крови для магических ритуалов.

Тэён не голоден, но Юнги на вкус, как торфяной виски. Такого бы выпить всего, чтобы до дна, чтобы почувствовать вновь вкус жизни и опьянение. Он с жадностью глотал каждую каплю, которую ему любезно предоставлял маг. Пальцами впивался в шею, грозясь переломать её пополам или перекусить, тут от терпения всё зависело.

— Тэён, хватит, — затормозил его Юта. — Ты его убьешь, а ему ещё ехать на Кымджонсан.

Они многого не знали о кровной магии… Например, что после высвобождения силы Гань Цзяна, если на него пролить кровь хозяйки, то и его, и её сила ультимативно достигали пика, той самой точки, которая была доступна самым древним Иным. Такая магия была способна на невероятное разрушение и такое же невероятное созидание в правильных руках.

И когда Тэён отрывался от шеи Юнги, он продолжал себя спрашивать: «У И Со правильные руки?». Он хорошо помнил её горящий взгляд, а сталь её голоса до сих пор резала уши, когда она непросто убила охранника, а приказала разрезать тело на части и скормить остальным перевертышам из службы безопасности. Он прекрасно помнил тот ужас, что слизью окутал его внутренности. Это было страшно даже по его меркам, а они у него не маленькие за две-то тысячи лет на земле.

Тэён на минуту задержался, заглядывая в глаза Юнги, в которых тлели угольки надежды. Ему показалось, что он услышал, как у мага останавливается сердце, но разве можно при этом садиться за руль, прикуривая на ходу? Опыт подсказывал, что умирать можно не только физически, а сердце умеет останавливаться не только в прямом смысле слова.

Вампир на часы взглянул, прикидывая оставшееся время, и закурил, провожая взглядом машину с Юнги и крайне надоедливой Шу. Только вот правы были девчонка с Ютой: они так сильно деформированы, что даже смерть любимой для них не повод останавливаться. Ни для кого из них.

***

Юнги до горы добрался исключительно на силе воли, регенерирующее заклинание действовало медленнее, чем ему бы хотелось. Именно поэтому он не выбрался из машины, а вывалился из неё, и от падения лицом в асфальтовую дорожку его спасла Шу Харим, подхватившая мага очень вовремя.

— Перестарался все-таки, сволочь, — прошипела ведьма, подтягивая Юнги повыше и перехватывая рукой туловище.

— Где Чонгук? — через силу зашевелил синими губами Мин, поднимая требовательный взгляд на Джехёна.

— В Караганде, — фыркнул вампир, хлопая дверью своего автомобиля. — Сам-то как думаешь? Рванул на такси до побережья. Ты отвратно выглядишь, так что выбора нет и придется тебе недельку пострадать эротическими фантазиями со мной в главной роли.

Юнги ни разу не гомофоб, у него за долгую жизнь даже был опыт с мужчиной. В конце концов, когда в твоем распоряжение бесконечность, то ты в любом случае к какому-то моменту жизни забываешь о существовании половых признаков и смотришь внутрь. Но вот это?! Это заставило Юнги распрямиться в девичьей хватке, грудь колесом выпятить и из последних сил объявить:

— Ты не в моем вкусе, отвали на хер.

Одна только мысль, что целую неделю после смерти И Со он будет видеть в своих снах не её, а кого угодно — оживляла, придавала сил, заставляла дышать. Хотя бы временно, потому что потом его голову обратно тянуло к земле, а ноги сгибались в коленях, желая распластаться в поклоне раскаяния.

Выбор — это последствие череды событий.

Юнги к выбору подводил себя сам: несколько сотен лет назад, убив семью Йошико и пощадив её; две сотни лет назад, заперевшись в шкафу с маленькой ведьмой, которая грозилась ему своим большим и страшным отцом; почти год назад, отпустив И Со с Тэёном, потому что побоялся лезть в магию клятвы; два месяца назад, решив, что оберегать равно соврать; год назад, сомневаясь в ней с самого начала, потому что подсознательно всегда боялся её потерять. Юнги добровольно привел себя на гору Кымджонсан в полубессознательном состоянии, желая спасти семью и обрекая любимую на смерть.

Юнги выбрал не Чимина с Хосоком, он выбрал, чтобы И Со умерла с осознанием, что он поверил ей… в неё.

Они многого не знали, потому что в книгах этого не было.

— На спине меня потащишь, — скрипнул Юнги, упираясь лопатками в машину и облизывая пересохшие губы.

— Это вряд ли, если только ты на хер со мной не собираешься, — хмыкнул мерзко Джехён, а потом устало закатил глаза и исчез из поля зрения Юнги.

Остальное Мин осознал уже далеко после, когда взобрался на вершину почти на сверхзвуковой, а на губах остался металлический привкус чужой крови. Джехён все-таки напоил его своей кровью, заставил регенерировать, как самовосполняющийся донорский мешок. «Блядская скорость вампиров», — капризничало нутро Юнги, сопротивляясь и силясь одними молитвами вытолкнуть из себя чужеродную кровь.

Увидив Хосока, ломающего n-й по счету магический замок клетки, Юнги мог думать только об И Со, которая наверняка сейчас ломала такой же замок или блаженно раскуривала свою последнюю сигарету. У неё всегда так: либо всё, либо ничего. Кидалась из крайности в крайность, пронося каждую новую через всю жизнь, и самое забавное — никогда не жалела. Разгребала молча последствия, радуясь тому факту, что близкие остались живы-здоровы, и не жаловалась на тяжелую судьбу, несправедливости жизни. И Со принимала всё, пропуская через призму своего восприятия мира, а Юнги — шел поперек. Он ломал, гнул под себя, выстраивал по своему образцу и шел дальше, оставляя позади зияющие дыры, иногда эти дыры были в груди людей.

И Со лучше него? Определенно.

Юнги не жалел о том, что выбрал Хосока с Чимином? Каждую секунду.

Юнги с самого начала беспокоился, что Гань Цзян подчинит И Со, а после ритуала до последнего себя уговаривал в обратном. Не было ничего странного в убийстве охранников, домработниц или ещё какой живности. Это всё ещё была его И Со, которая просто в очередной раз выбрала крайность. Какую на этот раз? Ту крайность, что позволила бы ей выбраться из клетки и сломать любой замок на своем пути, или ту, что толкала её за границу в пропасть к жесткости?

Одно Юнги знал наверняка — ему хотелось быть рядом с ней в любую из этих крайностей, но желания, как это часто, блять, бывает, шли вразрез с возможностями и реальностью.

— Ты охренел? — взвизгнул Чимин, выпрыгивая из-за спины Хосока, и будь они в другой ситуации, Юнги бы обязательно оскалил зубы, но тут вопрос был вполне логичным. Он сам себе его задавал каждые две минуты. — Почему ты не с ней? Нельзя было с Чонгуком банку твоей крови отправить?

— Думаешь, в одной банке дело? — хмыкнул Минхён, наблюдавший за их потугами уже минут сорок.

— Он прав, — кивнул в сторону хаосита Юнги и подошел к самому краю горы. — Замок должен сломаться от моей крови из живого тела, она должна быть наполнена моей магией.

— И?.. — подначивал темный маг, намекая, что есть ещё одна важная часть.

— Заклинание такое древнее и мощное, что силы разрушить его хватит только у мага высшего уровня, поэтому-то замок и на моей крови, — сухо закончил Великий Инквизитор, вынимая из карманов почти пустую пачку сигарет.

— Вопрос «Ты охренел?» считаю всё ещё актуальным, — ввернул сердито Хосок, разламывая перед финальным замком печать магической клетки.

Они многого не знали, потому что в книгах этого не было… Например, того что Гань Цзян при высвобождении повышал уровень силы своей хозяйки, в том числе и до высшего.

Будь его воля, Юнги скрестил бы все пальцы на ногах и руках, смотался в храм и поставил свечку, помолился Будде и обратился в вегетарианство, лишь бы был хоть малейший шанс на то, что И Со сломала потолок своей силы, но перед глазами стояли только картинки окровавленных тел, которых вынесли из особняка слишком много за последние пару дней.

— Мне обязательно сейчас разжевывать, почему я пришел сюда, а не к той, кто вечно просил меня поверить в неё? — рыкнул Юнги, фиксируя сигарету меж зубов и собирая энергию на кончиках пальцев.

Охренел ли Мин Юнги? От себя самого ещё как, потому что сердце продолжало бастовать против такого расклада, а губы двигались, шепча заклинание освобождения.

***

Когда на побережье появились Тэён с Ютой, И Со всерьез подумывала плюнуть на время с обстоятельствами и наколдовать себе новую пачку сигарет. Вскрытие механизмов казалось увлекательным занятием на первых четырех замках, а после это превратилось в унылое времяпрепровождение. Правда, один плюс все-таки нашелся: она смогла отдохнуть. Пусть и не телом, но хотя бы головой отвлеклась от окружающего её в последнее время Апокалипсиса.

— Сам выбрал? — не отвлекаясь от восьмого замка, спросила И Со.

— Сам, — кивнул Тэён, очевидно понимая, о чем, вернее о ком был вопрос.

— Тогда действуем по второму варианту, и времени у нас мало, пока он не натворил делов на фоне преждевременного горя, — она чувствовала, как кончики пальцев покалывало от магии, как внутри закипала адреналин, а дребезжащий клинок в её руках согласно вторил, предвкушая битву. Только И Со во всем этом многообразии эмоций, выделяла лишь радость за то, какой выбор сделал Юнги.

— О чем вы? — недоуменно мотал головой Юта, хотя бы потому что он, в отличие от И Со и Тэёна, не мог игнорировать лежащего в отключке Тэиля.

— Потом, — отмахнулся резко старший вампир. — Ты должен забрать Тэиля в особняк, пусть Чону уберет все амулеты и соорудит ему клетку, в которой он протянет до Сеула.

— В смысле?! Объясните мне всё по-человечески! — Юту клинило и, в общем-то, это было нормально, но только вот не к месту.

— Послушай, оппа, — ласково обратилась к нему запыхавшаяся ведьма, когда замок поддался, — со мной действительно всё будет в порядке. Сделай мне подарок на день рождения и прояви терпение, а ещё утащи этого несчастного.

Юта замер на долгих несколько секунд, словно осмысливал и переваривал услышанное. Видимо, никак не мог утрамбовать в себе новую информацию, а потом все-таки смирился: смачно выругался на японском и подтянул за лодыжки тело Муна к себе, чтобы взвалить его на спину и скрыться.

— Почему не сказала раньше про день рождения? — укор от Тэёна звучал ровно, но оттого ударил по девушке больнее. — Могли же на день позже перенести, отметить нормально.

— Какая разница? Я ведь не собиралась умирать с самого начала, — попыталась выкрутиться И Со, но сама понимала насколько слабо звучало её оправдание. Собиралась. Она действительно собиралась умереть, если бы всё пошло не так.— Ладно, разрешаю тебе отругать меня и закормить праздничным тортом после всего, но сейчас лучше помоги.

Вампир шумно вздохнул и подошел к клетке, оказываясь по колени в воде. И Со прикрыла глаза и с по-детски довольной улыбкой на лице щелкнула пальцами — в такие, как этот, моменты можно и поверить, что все мечты принцесс имели свойство сбываться. Маскировочный слой слетел, обнажая её реальную силу и магическую энергию. Лезвие Гань Цзяна вспыхнуло ярким пламенем, оповещая о полной готовности к бою, и И Со резким броском отправила его аккурат в грудную клетку Тэёна. Будь на его месте Юнги, можно было бы обойтись обычным порезом на руке, но поскольку Тэён вампир, в котором кровь Мина, приходилось действовать наверняка.

Красные брызги цеплялись за стенки прозрачной клетки, стекали в солёную в воду моря. И Со, потратившая на открытие прочих замков меньше половины своего энергетического запаса, сейчас выгребала оттуда всё без остатка. Её голос эхом разносился по пляжу, отскакивал от шумных волн и закручивал их в лихую воронку под клеткой. Тэён, который в сознании оставался только благодаря вампирской регенерации, завороженно разглядывал И Со и не замечал, как впадает в транс, поддаваясь её силе. Замок начал щелкать лишь спустя минут тридцать, высосав из ведьмы больше половины сил. К моменту, когда двери клетки распахнулись, И Со уже сидела на коленях, шепча побелевшими губами заклинание, пока из носа и ушей текла кровь.

— Выт-тащи его, — сквозь зубы скрипнул Тэён, который ушел по пояс в воду. — Иначе я не смогу заживить рану.

Она щелкнула пальцами и меч, с чавкающим звуком на выходе, отлетел прямо в её раскрытую ладонь. Ведьма делала рваные глотки кислорода, чувствуя, как клинок пытался восполнить хотя бы частично потерю сил. Тело всё онемело и обмякло, размазываясь ровным слоем по полу.

Хотелось коснуться прохладной воды и отрезвить рассудок, ибо её откровенно вело. Она первый раз использовала свои новые ресурсы на полную катушку, и это было…опьяняюще. Всё тело заполнилось энергией, будто она какая-то батарейка, а чувстваусилились настолько, что И Со слышала, как стая рыб перемещалась под водой. Власть. Она первый раз почувствовала, что обладает реальной властью. И, скорее всего, дело было не только в высшем уровне силы, а в том, что обстоятельства сошлись, последствия её выбора схлестнулись в одной точке и поглотили её с головой. В момент, когда замок щелкнул, мир казался до абсолютного правильным. Плевать уже было, что впереди попрежнему маячили нерешенные проблемы, но ровно в тот момент — всё было правиль-но.

Юнги сделал правильный выбор, делая её риск оправданным. Она не побоялась и рискнула, поверив, дав второй шанс.

В момент такого абсолютного счастья, когда Тэён подхватил её на руки и притянул к своей груди, И Со почувствовала, что двести шестнадцать лет это так мало. В конце концов, Хосок в этот раз добавил в крем двадцати пяти процентные сливки и шоколад.

***

Тэён смотрел, как И Со почерневшими от магии пальцами щелкала по колесику зажигалки, и не мог поверить в происходящее. Да, он знал обо всем с самого начала, но это не мешало ему бояться, что она не воевать собиралась, а на закланье идти, как жертвенный агнец. В конце концов, она много раз давала понять, что семья ей во много раз важнее собственной жизни. Погибнуть в день своего рождения, чтобы спасти близких, всё равно, что приравнять себя к лику святых в их глазах. Очень красиво, глупо и в стиле И Со. Только вот в этот раз всё пошло иначе, она выстроила внутри себя новый механизм с другими установками. То ли это было влияние долгого общения с ним и вампирами, которые жили по принципу «бей первым», то ли Юнги все-таки смог донести до неё, что сила в их мире решала все вопросы. Проблема была лишь в том, и Тэён это отчетливо понял сблизившись с ведьмой, что оба подхода были в корне неверными и порождали таких, как Йошико.

— Чего мы ждем? — наконец, спросил вампир, когда мимо них проехала очередная машина. — Забирайся на спину и погнали.

— Такси, — улыбнулась И Со, выпуская никотиновое облако, когда на парковке появился автомобиль с характерными опознавательными знаками и из него буквально вылетел Чонгук.

И если И Со не была удивлена такому повороту, то Тэён замер на несколько секунд. По плану Чонгук должен был сейчас находиться вместе с остальными на горе Кымджонсан, а не на парковке недалеко от частного пляжа сжимать её в объятиях и облегченно выдыхать.

— Какого черта? — решил все-таки уточнить Тэён. — Почему Юно отпустил тебя сюда?

— Будто кто-то его спрашивал, — отмахнул Чонгук, улыбаясь во все тридцать два и заправляя за ухо И Со выбившиеся пряди. — Лучше расскажите, как у вас получилось?

— Потом, — дернула головой ведьма. — Нам надо в центр, Тэн отбил сообщение, что она не в своем доме и не в особняка, значит, Йошико ещё в городе.

— Ты что… зачем? — растеряно спросил инкуб. — Мы ведь уже выиграли, чего ещё ты хочешь?

— Закончить.

— Она ведь…

— Нет, — резче, чем ей бы того хотелось, ответила И Со. — Если не закончим сейчас, то это всё будет продолжаться ещё очень долго. Пока есть возможность, пока есть силы надо действовать.

Тэёну было интересно наблюдать за реакцией Чонгука, ведь он, наконец, видел не поддельную, не старую, а обновленную полностью версию И Со. И Со, которая больше не желала вести переговоры, давать вторые или десятые шансы. И Со, которая больше не хотела идти на риск, и выбирала действовать на опережение угрозы, находя подходящий для этого момент. Она выбирала не бить первой, но в ответный удар вкладывать столько силы, чтобы после уже противник не мог подняться, а только стать показательным примером для прочих. Может быть, это и была та самая золотая середина, которой так не хватало ему и Юнги?

— Ты хочешь убить её? — тихо, почти шепотом спросил Чон. — Но ведь это личное дело Юнги, это только между ними.

— Нет, Чонгука, личным оно было ровно до того момента, пока она не похитила мою семью и не подвергла их опасности. Ты можешь не ехать, я и сама справлюсь, — последнее прозвучало уже куда-то в сторону, потому что И Со устраивалась на заднем сидение такси, указывая водителю новый адрес.

— Не стой столбом, раз приехал, — похлопал его по плечу Тэён. — За ней нужно присмотреть, чтобы дел не наворотила.

Чонгук презрительно фыркнул, но все-таки поплёлся следом за ними в такси. Уже в машине Тэён позволил себе расслабиться на секундочку и перестать думать о будущем, о том, в кого превратилась его любимая Принцесса, о том, что теперь их всех ждет, и самое главное: о том, как тонка грань между кровожадным безумием и желанием защитить близких людей. Ему лучше прочих знаком этот инстинкт, поэтому он считал своим долгом не просто поддерживать И Со, но и тормозить её на крутых поворотах. Знал на отлично, как за долю секунды можно принять неверное решение и потерять себя прежнего.

— Ты не хочешь позвонить ему? — осторожно спросил вампир, поворачиваясь к ведьме и беря её за руку.

— Нет, Тэн тормознет его в нужный момент, — прикусила губу девушка. — Я не могу сейчас отвлекаться.

Уже на подъезде к городу И Со принялась кастовать заклинание поиска, чтобы найти точное местонахождение Йошико, но всё время наталкивалась на черную стену из тумана. Тэён чувствовал, как воздух в машине наполнялся плотной магической энергией — она сталкивалась с сопротивлением, рычала, билась в завесу и старательно пробивала в ней брешь, вот только всё было зря. И Со, вместо результата, лишь тратила свои внутренние ресурсы, которые и так после вскрытия замка были на исходе. Не помогала даже подпитка со стороны Чонгука и Тэёна, а истерика ничего не понимающего водителя такси только подливала масла в огонь и доводила окружающую обстановку до абсурда.

— Тормози, — зашипел Тэён, чувствуя, что И Со переходила грань своих возможностей. — Тормози, говорю!

— Куда тормозить-то, мы в середине потока! — кричал таксист.

— Он прав, И Со, нельзя дальше, — осекал её Чонгук.

— Вы можете сказать мне, куда вам нужно! Я сейчас же позвоню в полицию! Что вы там творите?!

— У тебя кровь опять идет!

— Господи, помоги мне доехать живым, — залепетал таксист, когда машину ощутимо тряхнуло от магии, а Гань Цзян вспыхнул рыжим огнем. — Обещаю, что не буду больше играть в автоматы и ходить вечерами в гости к госпоже Джиён.

Пока таксист давал обещания будущей безгрешной жизни, И Со рвалась сквозь плотный черный туман, выматывая из Тэёна с Чонгуком все силы. Она игнорировала всё и всех вокруг, не желая отступаться, когда подобралась так близко. Уже было неважно, какую цену она в итоге заплатит, важным стало лишь добежать до финиша первой. Ненависть, обида, злость — вся невысказанная темнота, что копилась и откладывалась в ней столько времени, перетягивала её на свою сторону, выключая свет.

Они многого не знали, потому что в книгах этого не было… Например, что подчинить клинок при высвобождении силы не означало, что ты подчиняешь его навсегда. Гань Цзян всегда будет стремиться взять верх.

Только на их удачу таксист умудрился даже сквозь истерику ловко перепрыгивать из ряда в ряд и, достигнув крайне полосы, он затормозил у ближайшей остановки.

— Выметайтесь! — взревел он им, выталкивая Чонгука с переднего сидения. — Черти! Дьявольское отродье!

И Со распахнула от неожиданности глаза и вылетела из транса, как пробка, жадно глотая воздух и туша свой меч. С горем пополам они все-таки вышли из машины, постаравшись успокоить водителя с помощью инкубовской магии Чонгука и вампирского внушения. Ведьма сидела на бордюре и курила, оттирая сажу с пальцев о штаны.

— Послушай, — присел рядом с ней запыхавшийся Тэён, — я тоже хочу её найти и решить это вопрос раз и навсегда. Но! Сейчас это невозможно, очевидно, магия артефакта, с помощью которого она скрывается, ещё очень сильна. Нужно время и поговорить с Тэилем, он наверняка знает, как можно пробить завесу. Мы должны вернуться домой и отдохнуть. Ты должна восстановиться.

И Со смотрела стеклянным взглядом куда-то вперед и дышала носом. Ворочая языком во рту, подбирала правильный ответ, только вот он видел, что слов у неё не было. Она испугалась самой себя.

— Всё будет хорошо, — сгреб её в охапку Тэён, крепко обнимая. — Давай отдохнем?

Легкий кивок, шумный выдох — И Со сдавалась, отпускала себя и позволяла расслабиться, зарываясь носом в чужую шею. Она снова превращалась в ту самую до одури знакомую им всем мягкую и сильную в своей слабости И Со. Крутой поворот был удачно преодолен с минимальными для них потерями.

***

Сидя на диване в гостиной и слушая краткий отчет о событиях на горе от Тена, И Со пропускала через мясорубку сегодняшний день. Пробу собственных сил, черноту, которая чуть полностью не поглотила её, день рождения, относительно успешную операцию — Хосок с Чимином живы и слава Богу. Она всё это через себя протаскивала, готовясь к встрече с теми, кто уже закончил зализывать свои раны и ждал ответов. Готовилась к встрече с Юнги, который её сегодня успел похоронить, пусть только и образно.

Она подтянула ноги и устроила подбородок на коленях, наблюдая, как стройной очередью заполнялась комната людьми… семьей. Все такие разные на характер, на способности, на мотивацию и принципы, но каждый дорог до слепого желания отдать свою жизнь за него. И Со когда-то хотела семью — получите, распишитесь. В следующий раз будьте аккуратны и точны в своих желаниях, потому что иногда жизнь давала куда больше, чем ты мог принять.

Она смотрела на резьбу на журнальном столике, боясь поднять на них свой взгляд и найти там только злость с обидой, потому что… Они не знали многого, но И Со знала всё.

Они не знали многого о мече.

— Начну с самого начала, — через силу, через себя переступая, заговорила ведьма. — Я знала о готовящемся плане давно, знала о возможных последствиях. Знала обо всем, потому что видела разные варианты в своих снах. Исходя из этого, я придумала нехитрый план…

— Да, чего уж там?! Не прибедняйся, — ехидно вставил Хосок, прерывая И Со, — план просто гениальный.

— Всё зависело от ритуала высвобождения Гань Цзяна, — продолжила девушка, как ни в чем не бывало. — При плохом раскладе мне не пришлось бы ничего разыгрывать. С удачным надо было повозиться, потому что тогда необходимо было подвести Йошико к тому, чтобы она не отказалась от своей затеи. Как это сделать? Правильно, разыграть худший вариант и сделать вид, что клинок подчинил меня себе. С помощью тех же снов я знала, что в доме есть шпионы Йоши, которые докладывали ей обстановку. Я убила их всех, кроме одного, чтобы Миран и дальше могла доносить информацию хозяйке. Дабы всё не выглядело, как зачистка сорняков, я попросила Тэёна, и он узнал для меня о всех грешках другой прислуги. Охранник, которого я скормила другим перевертышам, на самом деле очень любил похищать юных девочек-перевертышей из хаоситской стаи и издеваться над ними со своими дружочками. В общем, я старалась проливать кровь только виновных по закону Иных, но чтобы при этом у меня был образ слегка поехавшей крышей ведьмой.

— Ты сказала Тэёну, но не сказала мне, что один из охранников издевался над моими? — уточнил Чимин, поглядывая на родственницу с немым укором.

— Мне надо было, чтобы вы тоже начали шушукаться между собой и рассматривать вариант того, что Гань Цзян подчинил меня, поэтому да — я не сказала тебе, Чимин-а, — она всю дорогу старалась, чтобы голос у неё не дрожал, но под конец он все-таки сорвался на ласковом обращение к перевертышу.

— Почему ты смогла выбраться из клетки без моего участия? — тихо спросил Юнги, но для И Со его слова звучали оглушительно громко, придавливая её к дивану.

— Мы многого не знали о реальных способностях Гань Цзяна, — и в доказательство своих слов, И Со вытянула руку, в которой через пару секунд оказался клинок, лежавший до этого времени на столике. — Я могу управлять им силой мысли, не проливая предварительно на него свою кровь. Но если пролью, то меч становится в несколько раз сильнее. С помощью этого я смогла вырубить Мун Тэиля, но не убить, потому что он нам нужен живым для решения проблемы с гибридами.

Они многого не знали о кровной магии. Они многого не знали, потому что этого не было в книгах.

— Так уж вышло, что Гань Цзян после ритуала и подчинения повышает твой уровень силы, даже если ты достиг своего потолка в виде первого уровня.

— Хочешь сказать… — зашелестел губами Чонгук и тут же запнулся, когда после короткого щелчка почувствовал, как его прибило чужой магической мощью.

— Юнги?.. — уже было возмутился Хосок, но потом понял, что энергия не несла в себе отпечатков Инквизитора, в ней был только след И Со.

— Если к этому приложить особенности кровной магии, например, когда вампир выпивает больше половины крови мага, то кровь сохраняет магическую энергию первоначального носителя, то замок клетки может открыться.

— Может? — уточнил Юнги.

— Может, я не была уверена в этом до конца, потому что ни разу не пробовала свою новую силу, скрывая её заклинанием. К тому же оставался риск, что они усложнят ловушку, но на мою удачу все прошло хорошо, — объяснила девушка. — Уверена, что у Юнги ресурсов на открытие замка ушло меньше, потому что он все-таки был настроен на прямое воздействие именно с ним.

— И мне пришлось не вены вскрывать, а в грудину мечом получить, чтобы пролить достаточно крови, — фыркнул Тэён, проводя ладонью по грудной клетке, словно проверял точно ли там больше нет клинка.

— Ты знал с самого начала? — без тени удивления, скорее констатировал факт Юнги.

— Он всё знал, потому что мне нужна была страховка. На случай, если меч подчинил бы меня себе, я хотела, чтобы рядом был человек, тормозящий мои порывы. Я не должна была убить кого-то лишнего, ибо не хотела бессмысленных жертв.

— Ты в одиночку собиралась убить Йошико! — взвыл Хосок. — По-твоему, нормально посвящать в это одного Тэёна?!

— Ну я же не убила, — пожала плечами И Со. — Я собиралась, но не смогла пробить завесу её заклинания скрытности, потому что все силы ушли на клетку, так что можем мы отложить публичное линчевание меня за самостоятельность и съесть мой праздничный торт? — улыбаясь тепло Чону-старшему, закончила И Со.

Хосок на секунду растерялся, а потом подскочил с дивана, приказывая всем срочно удалиться с ним на минутку. Людская гурьба послушно следовала за магом, боясь лишнее слово вставить, ибо Хосок выглядел сейчас куда нагляднее устрашающей таблички на заборе: «Осторожно! Злая собака!». В гостиной осталось только два человека, символично сидевших напротив друг друга.

— Почему? — хрипло спросил Юнги. — Я едва не убил Минхёна на горе, похоронил тебя и себя рядом с тобой. Почему?

— Знаешь, у людей есть такое психологическое упражнение на доверие — прыжок веры, называется. Человек встает спиной к другому и падает. Задача второго поймать первого, а первый должен полностью довериться и поверить, что второй обязательно его поймает. Я всегда была в роли первого, пока ты в какой-то момент не показал, что сам не доверяешь мне до конца. Не знаю, может, от большой любви или от большого страха, — аккуратно объясняла ему И Со, боясь лишь одного — не донести верный смысл своих слов. — В общем, в этот раз ты был в роли первого. Ты должен был сделать выбор без подсказок, довериться и поверить в меня. Хотя я осторожно давала тебе много наводок в эти дни.

Юнги молчал, обдумывая и переваривая услышанное, а И Со продолжала разглядывать резьбу на журнальном столике, потому что боялась. Он, может, и не понимал, но она своим честным признанием тоже совершала прыжок веры, после которого либо вместе до победного, либо на разные полюса, чтобы всю жизнь тянуться к друг другу.

— Ненавижу тебя, — раздалось смешком, неожиданно оплавляя щеку девушки горячим дыханием. Юнги бесшумно, невероятно быстро оказался рядом, вклиниваясь между ног и вкладывая в свое «ненавижу» совершенно противоположное.

— Всегда, — и запечатала клятву поцелуем со вкусом нового будущего, другой страницы в их истории.

Они многого не знали, в том числе и И Со… Например, что понимать и принимать человека полностью, без оговорок на прошлое или дурные черты характера, — это и есть любить.

Комментарий к Глава 17

Буду рада, если потыкаете в Публичную Бету ошибки, потому что главу выкладывала впопыхах

========== Глава 18 ==========

Комментарий к Глава 18

Произошла небольшая заминка в виду того, что на улице весна, а я очень люблю заболеть в самый неподходящий момент. Но! Я уже в строю и с новой, динамичной главой. Обещаю, что пояснительная бригада подъедет уже в следующих двух главах. Оставайтесь на линии!

/// До соплей радуюсь обратной связи, а ещё несу вам небольшую приятность. Я таки создала свой паблик в ВК, где теперь будут публиковаться спойлеры к новым главам, анонсы выхода историй и глав, новости о моих планах на будущее и не только, там ещё музыка, визуальная эстетика и много-много всего будет. Заходите, подписывайтесь, общайтесь там со мной и поддержите меня, чтобы я окончательно размазалась в лужу и была вам по гроб жизни благодарна за внимание. Ссылка на паблик: https://vk.com/kg_magic

Как можно расшифровать термин «свобода»? С чем его можно сравнить?

Тринадцатилетняя Такаги Йошико точно не знала, но, ориентируясь на собственные чувства, предполагала, что свобода — это нечто такое, что приходит с возрастом. Свобода не есть переваренный рис кухарки Нари, свобода гулять с ребятами в лесу, свобода обращаться уже в свои тринадцать. В семнадцать Йошико думала, что свобода — это оправдать надежды отца, потому что за этим последует его любовь и вседозволенность. Статус, власть. В восемнадцать свобода для Йошико значила возможность выбирать, кого любить. Тогда она бы выбрала кого угодно, только бы не скучного и до зубовного скрежета правильного Джиро. В двадцать один Йошико думала, что свобода — это овладеть и подчинить себе Амакуни. В двадцать восемь свобода приобрела лицо Мин Юнги.

В двадцать девять она первый раз честно призналась самой себе, что всегда, так или иначе, свободой для неё была любовь и обожание отца, который при всем желании на эти чувства был не способен.

Ему нужна была власть, ей — отец. Именно поэтому Йошико что в тринадцать соглашалась жевать пресный рис, что в восемнадцать выйти замуж за Джиро. Единственная вольность, которую она допустила, — Мин Юнги. Он был той переменной, что не входила ни в одно уравнение. Загадочный, красивый, из древнего рода — полный комплект. Ситуацию ухудшало то, что он также проявлял интерес к дочери Такаги. Помогал ей с клинком, всюду следовал тенью, даже пару раз спасал от опрометчивых поступков, а пока никто не видел, крал её поцелуи. Йошико больше всего любила, когда Юнги неожиданно появлялся и целовал её так, что сердце останавливало свой ход.

Он был свободным. С огоньком в глазах рассказывал о своих приключениях, о мире магии, который она ещё не открыла для себя в силу возраста и неопытности. Она, как губка, впитывала в себя всё и куталась в это пьянящее ощущение свободы, не подразумевая, что у его свободы имелся свой поводок. Йошико была так ослеплена своей первой любовью, что ткни её кто носом в этот поводок, она бы и тогда его не заметила.

Она всю себя отдавала чувствам, даже почти забыла об отце и своем желании завоевать его внимание. Это всё становилось бессмысленным перед тем, какое внимание ей уделял Юнги. Сколько ласки, нежности, правильных слов он ей говорил, переворачивая весь мир. И, возможно, будь он хоть на грамм не таким идеальным, Йошико не погрязла бы в мысли овладеть мечом, выслужиться перед отцом, подарив ему желаемую власть, чтобы в итоге выторговать себе свободу от помолвки с Джиро. Ей нужен был Юнги — нужно было подчинить Амакуни.

Она из кожи вон лезла, всю душу из себя вынимая на тренировках, лишь бы поскорее, лишь бы наверняка всё получилось. И каждая встреча украдкой, каждая ночь, что проходила за совместной тренировкой на горе, каждый поцелуй — подливали масла в и без того полыхающий костер.

Простое желание разрасталось до размеров яростного наваждения. Амакуни, словно каракатица, обвивал щупальцами тьму своей новой хозяйки, впрыскивал в неё ещё больше густых чернил и множил черноту. Первым темным пятном стала служанка, которая потеряла её гребень. Вторым стал конюх, не покормивший вовремя лошадь. Через несколько месяцев всех слуг в доме Такаги обновили по второму кругу, а Йошико продолжала себя уговаривать: «Ещё чуть-чуть и я смогу его подчинить, смогу отвоевать себе свободу от Джиро, и Юнги увезет меня подальше отсюда».

Йоши не знала, что Юнги уже давно собрал свои вещи и там не было место для неё. Хотя бы потому, что он договорился с Джиро, и они вместе насели на её отца с целью поторопить свадьбу. Она не знала, надевая свое церемониальное красно-синее кимоно, что столь нежеланная свадьба — это дело рук Юнги, который дарил ей нежные поцелуи в зимнем саду две ночи назад. Она не знала, что за полчаса до церемонии к ней придет отец и прикажет убить своего жениха с помощью Амакуни, а также убить Юнги и гостей, потому что пришло время сместить японскую Принцессу с трона и усадить новую. В планы Йошико не входило ни быть Принцессой, ни тем более убивать Юнги.

В планы Юнги не входило оставлять кого-нибудь в живых вообще.

В двадцать девять, лежа на полу церемониального зала, захлебываясь собственной кровью, боковым зрением фиксируя, как плавно входил клинок в грудину отца, Йошико поняла — она с самого начала была обречена на не-свободу.

Спустя десяток лет то ощущение затрется ластиком времени, на место ему придет новое восприятие термина «свобода». Свобода для Такаги Йошико в сто два года — это целый ряд определенных вещей. Например, возможность перестать видеть сны, в которых Мин Юнги целует её, а после убивает всю семью (сбудется, когда Йоши исполнится двести десять); научиться снова доверять людям (сбудется, когда Мун Тэиль не уйдет даже спустя четыре сотни лет, гору трупов и наполеоновские планы); перестать жить в тени, отомстить Мин Юнги и Джиро, который на самом деле оказался Ли Тэёном, — не сбудется никогда.

***

Стоя в пустой комнате заброшенного дома, Йоши прокручивала в голове события своей жизни «после». Кадры того, как Тэиль ставил её на ноги, учил заново жить и дышать, сменялись кадрами того, как в поисках большей власти, она силой тащила своего единственного друга и соратника в Тень. Двести лет назад они воспользовались шумихой и дырами, которые делал Тэён, и отправляли в долгие путешествия Муна, ставили свои эксперименты, пытались найти ему пару «подарков» повыгоднее, подороже. Одному Богу и Йоши известно, какие кошмары после снились Тэилю следующие сто пятьдесят лет, но она себя успокаивала: «Так надо, чтобы потом мы были свободны, я была свободна».

Она вспоминала, как нашла Марка, немного забитого обществом, неуверенного, но с огромным потенциалом, который открылся, стоило лишь добавить в его жизнь немного ласки. Кто-кто, а Такаги Йошико лучше прочих знала, что с людьми творили ласка и нежность. Она не собиралась прикипать к Минхёну, только извлечь выгоду из него, но всё равно прикипела. Паренёк отвечал заботой на заботу, а ещё не требовал ничего взамен за свою безоговорочную любовь. Даже тут она провалилась, не смогла стать достаточно хладнокровной, чтоб не уступать своему врагу.

И монстром в итоге не стала, потому что Юнги её опередил, и хорошей тоже не вышло, потому что Юнги её убил.

Она жила местью, дышала ею, планировала всё до мелочей, выжидала подходящего момента. Обрастала полезными связями, множила свою власть, ведя игру из тени. Смогла провернуть то, что никто не смог — произвела на свет синтетических вампиров. Этакая мини-армия ручных монстров, которая также приносила свой доход. Пусть кровь этих гибридов вставляла хуже вампирской, но на рынке тысячу лет не было вампирской крови, так что сгодилась и такая. Пока Юнги не перекрыл кислород, позволив своей маленькой Принцессе пробудить вампиров. Пока Юнги не обнаружил своё слабое место, забрав у Йошико пешку и вручив ей королеву.

Она занесла руку, чтобы поставить шах и мат, но не учла, что королева, которую он ей всучил, вела собственную игру. Маленькая Принцесса обладала титановым стержнем внутри, делала всё то, что Йошико не смогла и не могла никогда. Жила той жизнью, которую Йоши хотела себе. Проживала ту версию себя, которой Йоши хотела всегда быть.

И теперь, будучи прижатой к стене, Такаги продолжала уговаривать себя: «Так надо, чтобы потом мы были свободы, я была свободна». Шаркая подошвами ботинок, она подошла к окну и набрала на телефоне давно заученный номер, приводя запасной план в действие.

— Пора, выпускай зверят, — нараспев произнесла Йошико.

***

Оглядывая десяток голодных гибридов, Гильему приходило на ум только единственное слово — «пиздец». Им всем, причем очень кровавый и красочный. Эти покореженные магией люди, перевертыши, инкубы и маги были сродни атомным бомбам в мире Иных. Они злые, голодные и безэмоциональные животные, которые не умели ни разговаривать, ни чувствовать. Со времени обращения они знали только одно чувство — голод.

Осознавать, что ты частично причастен к созданию этого живого оружия, было для Гильема больше приятно, чем страшно. В конце концов, он прекрасно понимал, что рано или поздно кто-то начнет настоящую войну. Мир и благополучие ещё никогда не длились так долго. В мире Иных всегда находились жадные до власти. Вот только он уже давно не встречал тех, кто был готов начать войну во имя мести. Найти такого человека в теле хрупкой девушки он ожидал в последнюю очередь, но вот она — невысокая, худая, коротко стриженная, в безмерной толстовке с розовым пончиком.

Йоши порхала между гибридами, прикладывая к каждому магический артефакт, который позволял управлять волей этих живых недо-людей. Основной массе она выдала черную футболку, приказывая носителя запаха найти, убить и ни одного кусочка не оставить. Только двум самым сильным гибридам Йошико выдала панаму и майку вместе с инструкциями максимально отвлекать носителей запаха, даже дала добро попробовать их на вкус.

— И кого же ты собираешься убить? — поинтересовался Гильем, намекая на обладателя футболки.

— Сам как думаешь? — хмыкнула девушка, подмигнув ему, она развернулась и дала команду «старт» своим зверям.

Гибриды бесшумно сорвались с места, теряясь в сумерках ночи, переходящей в раннее утро. Лес поглотил своих гостей, которые рвались на запах, пока их хозяйка бодрым шагом двигалась в направлении особняка.

— Ты ведь натравила их на Тэёна, да? — с опаской и досадой предположил Гильем, выдвигая сразу же самую неприятную теорию. Не то чтобы он беспокоился о целости вампира, ведь единственное, что его всегда волновало — собственная жизнь. В данный момент он переживал именно за себя, ведь в случае, если его теория верна, то звери шли на убой, а вместе с ними и он сам. Тэён не глупый, рано или поздно он сложит факты, узнает откуда родился первый гибрид и кто помог Йошико достать вампирскую кровь во времена, когда её и быть-то уже не должно было. Тэён точно догадается, кто помогал прятать эту маленькую армию недо-людей. И вот тогда Тэён обязательно придет по душу Гильема.

— Страшно тебе, да? — откровенно глумилась девушка, виртуозно огибая ветки деревьев.

— Ты ведь знаешь, что я мог бы тебя убить.

— Но не убьешь, потому что я очень полезная, и ты боишься того, что они действительно могут проиграть мне в прямой схватке, — она наслаждалась его раздражением, которое он едва сдерживал. — А ты ведь знаешь, что я терпеливая. Юнги дождалась, а тебя и подавно дождусь. Тем более, что ты куда глупее и слабее него.

Гордость, глодающая глотку, бурлила и закипала внутри него, грозясь вырваться наружу. Только вот мелочный страх за собственную шкуру жал к стенке и гордость, и былое величие с храбростью. Йоши права — он боялся. Её, Тэёна, Юнги и даже эту мелкую Принцессу, слухи о которой переплыли океан. Стоило ли с самого начала лезть в пекло? Однозначно нет, но в моменте в нем играли бахвальство с жадностью. Гильем, вообще, был слабым и безвольным человеком, который шел на поводу у собственных желаний. Вот и сейчас, он хотел поскорее убраться из этого леса, города, страны. Подальше от них, от всех, в чью игру он был по собственной глупости втянут. У него теперь вся жизнь будет с оглядкой назад, при любом исходе сегодняшних событий.

— Трус, — шипение, брошенное ему в спину, было лишним тому доказательством.

***

И Со подняла всех минут за пятнадцать до момента икс и уже стояла на крыльце заднего двора, вглядываясь в лесную чащу. Липкий страх вещего сна всё ещё холодил кожу спины, заставляя ведьму ёжиться на утренней прохладе. Она видела с десяток обезумевших и покореженных временем гибридов, видела, как они бегут по лесу в поисках своей добычи. Стоило ей прикрыть веки, как под ними снова и снова воспроизводилась эта ужасающая картинка, а в ушах стоял довольный смех Йошико, перемежающийся с хрустом веток, ломающихся под ногами недо-людей.

— Ты видела её? — хриплый голос Юнги полоснул по спине. В ответ только короткий кивок и глубокая затяжка никотином.

— Она будет с гостями, поэтому я подняла всех, — и в подтверждение её слов на веранду начали выходить остальные. Кто-то ещё спал, кто-то уже был до зубов вооружен, но все были напряжены и внимательно смотрели на И Со. Она повернулась к ним и обратилась к Читтапону: — Выводи Лукаса, пусть посмотрит на то, чем он едва не стал.

Вампир послушно вернулся в дом за своим подопечным. Лукас был тем самым гибридом, которого удалось спасти и привести в чувства в лаборатории Муна. К сожалению или к счастью, теперь он был частью их «веселой» компании, ведь за её пределами его ждал мир, битком набитый желающими поживиться такой редкостью, как полу-инкуб и полу-вампир. Не говоря уже о том, что по странному стечению обстоятельств его связь со своим создателем — Читтапоном — была такой сильной, что он физически тянулся к нему и был послушен во всем.

— Ладно, — шумно выдохнула И Со, возвращая к себе всеобщее внимание. — Йошико движется сюда со своим маленьким отрядом гибридов. Это не Лукас, они агрессивнее и больше напоминают животных, которые понимают одну команду — «фас». Я не знаю, как собирается действовать именно Йошико, но во сне смогла увидеть, что некоторые гибриды несли наши вещи. Полагаю, они идут на запах.

— Смогла разглядеть, чьи конкретно там вещи? — щелкая зажигалкой, уточнил Тэён.

— Слишком темно, я увидела только панаму и, кажется, свою майку. Есть и третья вещь, но я не поняла что это и кому принадлежит, — ведьма чеканила каждое слово с паузами, во время которых пыталась осмыслить ситуацию и взглянуть на неё под другим углом, чтобы найти наилучший выход. — Я не знаю, нападут ли они все сразу на троих из нас или у них есть какая-то определенная цель, — сдалась И Со.

— Однажды я ей рассказал, как надо охотиться на перевертышей, — задумчиво произнес Юнги, кусая костяшку большого пальца. — Весь смысл в том, чтобы отвлечь сильную часть стаи, которая станет охранять относительно слабого, но дорогого члена, и когда ты отвлекаешь старших, будет проще напасть на третьего. Возможно, она попытается отвлечь меня и И Со от кого-то, а возможно меня и остальных, чтобы убить И Со.

Не успела она открыть рот, чтобы набрать воздуха в легкие и высказать свое мнение, как за спиной послышался шорох. Тэён за долю секунды рванул её за плечи и отодвинул в сторону, а на её месте уже красовался гибрид с вывихнутой челюстью.

Чимин рванул вперед, обращаясь на ходу в волка и бросая Юнги что-то про набивание морды за охоту на его сородичей. И Со при всем желании не расслышала бы точные слова родственника, потому что в ушах стоял только топот чужих ног и громкий женский смех.

Они нападали хаотично, то всей гурьбой, то по одному. Из-за месива под раздачу попадали все сразу и невозможно было понять, за кем же они охотятся в первую очередь. И Со отшатнулась глубже в сторону, подальше от них от всех. Взгляд мазал по сражающейся толпе, из которой лился звук ломающихся костей, рев боли, треск рвущейся плоти. Гибридов было слишком много, а их — мало. В голове, будто заевшая пластинка, крутились слова Юнги про охоту, про сильных, про слабых, про отвлекающий маневр. Она затормозила Читтапона с Лукасом, когда те вышли из дома, и оттащила их к себе поближе.

— Мне нужно, чтобы вы отвлекли их и максимально задержали. А ты, — кивая гибриду, — притащи ко мне Хосока и Юнги с Дурилкой.

— С Дурилкой? — нахмурился парень.

— Чону, вот то непонятное и ворчливое существо, — тыкая пальцем в толпу. — Как только приведешь их, уходи в дом, а лучше в подвал. Боюсь, что тебя может задеть волной.

Лукас вопросительно уставился на Тэна в ожидании его разрешения, тот лишь на секунду задумался, оглядываясь на борющуюся гурьбу, и решил все-таки уточнить:

— Ты уверена?

— Да.

— Тогда поступай, как тебе сказала И Со.

Пока гибрид послушно стаскивал к ней всех людей из списка, выдергивая их из самой гущи событий, ведьма пустила себе кровь, активируя Гань Цзян на полную катушку, и начала молиться, чтобы Такаги Йошико продолжала увлеченно следить за битвой, а не за кучкой магов.

— Мне нужна вся ваша сила и помощь, я хочу вырубить гибридов одним разом с помощью заклинания, — объясняла И Со, перехватывая меч поудобнее. — Тогда мы сможем не отвлекаться и решить вопрос с Йоши очень быстро.

И пока никто из них не решил завалить её вопросами или затеять совершенно лишний сейчас спор, ведьма быстро собрала магов в круг, и они взялись за руки. Через пару минут задний двор особняка заполнился плотной магической энергией, в которой все буквально вязли. Движения становились тяжелыми, будто через силу. Мантра магического круга разносилась эхом по всей поляне, оглушая гибридов. Они, словно потерянные в пространстве, мотыльки оседали на землю, пока остальные сопротивлялись силе заклинания, которое рикошетило в них.

И Со не надеялась, что Йошико будет бездействовать, ведь не заметить столпившихся в кучу магов уже было крайне сложно. Именно поэтому она заранее активировала дополнительную защиту меча, расширяя блокирующий купол на всех остальных. Только благодаря этому магический кинжал, который запустила в них Такаги, затормозил и с меньшей силой удара вошел под лопатку Хосока. Раздался жалобный вой, а затем нечеловеческое рычание.

— Я сам, — Юнги перехватил запястье И Со, стараясь оттянуть её назад, но ведьма легко вырвалась и побежала на Йошико.

В голове была только одна мысль: «Лишь бы успеть быстрее Чимина, которого она порвёт за секунду». Она перепрыгивала тела гибридов, старательно уворачивалась от хватки вампиров, отталкивая их заклинаниями. Проблема была лишь в одном — Чимин был ближе, а в звериной форме ещё и быстрее в несколько раз. Глаза слезились от ветра, что не добавляло уверенности в собственных действиях, но выхода у неё не оставалось. И Со метнула Гань Цзян вперед и с помощью связи между мечом и хозяйкой окружила Йошико огнем, не давай ей выбраться, но и не пропуская Чимина.

— Уходи, — слова звучали, как приказ. — Ты никому не поможешь, убившись в этом бою.

Волк рычал, скалился, рыл землю, требуя расплаты. И Со чувствовала, как чиминово нутро желало убить, разорвать на клочки ту, что посмела трогать, принадлежащее перевертышу. Ведьма шагнула ближе к зверю и протянула руку, крепко хватаясь за холку и оттаскивая его. Чимин зубами щелкал, царапал клыками кожу её рук, не понимал, почему ему нельзя. Рвался за черту огня, не желая слушать ни предостережение, ни голос разума. Комья земли летели в разные стороны, пока И Со волокла зверя назад.

— Следи за ним, — бросила она Юте. — Надо будет, скорми ему кого-нибудь, но не дай ринуться за мной.

И Со понадобилась пара секунд, чтобы оглянуться назад и заметить Юнги, кивнуть Тэёну, прося его о помощи и двинуться обратно к Йошико. Она не могла позволить ему сражаться с Такаги, не собиралась доставлять ей такого удовольствия. Чувствовала, что той только и надо для полного счастья сразиться с Юнги, даже если в конце умрет она сама.

И Со знала это, потому что сама однажды сражалась с человеком, которого любила, а он забрал у неё всё, и в моменте была совсем не против погибнуть от рук Намджуна. В конце концов, не зря говорят, что враг — это лучший друг. Он знает тебя с разных сторон и принимает их все, ничего не стремится изменить в тебе, наоборот, создает вокруг тебя такие обстоятельства, которые вынуждают выходить за рамки, становиться лучше, сильнее. От рук такого близкого человека никогда не жалко умереть.

Только вот Такаги Йошико не была достойна такой чести, как минимум, в глазах И Со, чью семью она посмела затронуть, кого решила сделать пешкой в собственной игре. И Со не знала, было ли это чувство ярости по отношению к Йоши навязано темной стороной меча или нет, но в данный момент она не собиралась идти против них. Наоборот, укуталась окончательно в свою темноту, подлетая к клинку и хватая Гань Цзян. Ведьма перешагнула линию огня, убавляя мощь лишь на мгновение, чтобы после пламя занялось с удвоенной силой за её спиной.

Там, позади, была её семья, те, кто держал её на светлой стороне, а тут — темнота, в которой лишь надрывающийся женский смех.

***

Тэён скручивал Юнги в один узелок, во второй, в третий и продолжал себя спрашивать: зачем? почему? когда это началось? Как далеко он способен зайти, выполняя желания И Со?

Они с самого начала, ещё на кухне, условились, что он должен не допустить Юнги к Йошико любыми способами. Возможно, самому Тэёну это казалось бессмысленным актом упрямства, но лицо у И Со при этом было такое, что даже пробовать спорить с ней не хотелось. Сейчас, когда на периферии зрения она исчезала за пламенем, он заворачивал Юнги, Юта удерживал Чимина, а Чону пытался реанимировать Хосока…Тэён подумал, что это предел. Дальше он так просто не мог, она шла на смерть. На свою или чужую не так уж и важно, когда корень зла лежал в том, что при любом исходе И Со оказывалась на одной с ним стороне — на темной.

Руки сами опустились, роняя Инквизитора на землю. Внутри продолжалась борьба стороны, которая эгоистично пищала «Зато она станет нашей», с той, что давила на больное: «Но она будет уже не той И Со». Юнги шипел, сыпал ругательствами, но подползал к линии огня, пока Тэён продолжал бороться сам с собой.

— Мне нужно, чтобы ты с помощью Кусанаги создал проход, — он развернулся к Чонгуку, который метался между огненной ловушкой и коматозным Хосоком.

— Он не может, меч не стабилен и не подчиняется ему полностью, — Юно попытался остановить Тэёна, догадываясь о планах своего создателя.

— Мне нужна лишь пара секунд, — тяжелым голосом резанул вампир, и это была не просьба, не призыв к обсуждению лучших вариантов, это был приказ.

И Юно, который за тысячу с лишним лет дружбы с Тэёном, прекрасно понимал, что тот уже всё решил. Спорить тут было бесполезно. Джехён нехотя кивнул и отошел в сторону, позволяя Чонгуку подняться и активировать клинок. Спустя несколько капель чонгуковой крови, мертвые легкие вампиров были битком набиты воздухом. Ветер был настолько мощным и сильным, что деревья в лесу гнулись под неестественным углом, а кроны цеплялись о землю. На короткий миг Тэён смутился подобной силе, но после сорвался с места, влетая в небольшой проход между огнем. Он не был уверен в том, что делал, но одно знал точно — не сделает и будет жалеть.

То, что он увидел в огненном кольце, мягко говоря, поражало. И Со боролась с пятнистой пантерой неестественно огромных размеров. Обе были ранены, вымачивая землю в собственной крови; обе внимательно отслеживали каждое действие своего противника и не замечали неожиданного гостя, настолько они были поглощены битвой. Йоши ловко уходила от заклинаний, а И Со уворачивалась от атак пантеры. Они дразнили друг друга, испытывали терпение и выжидали подходящего момента. Только вот Тэёну было плевать, у него была своя задача: перетащить за черту ту, что сама того не понимая, перетащила его за границы привычного.

***

Йошико чувствовала, как земля под ногами вибрировала от чужой силы и к ней добавлялась уже до боли знакомая мощь. Юнги пытался пробиться сквозь пламя, чтобы спасти, но кого? Йоши бы поспорила, кого из них двоих тут надо было спасать. И Со откровенно превосходила по мощи головы на полторы, но при этом продолжала тянуть резину — играла вполсилы. Дразнила, издевалась, насмехаясь над чужой гордостью.

Появление Тэёна лишь сильнее разозлило Йоши — «Ещё один спасатель, мать твою», — и она рванула вперед. Челюсти сомкнулись на плече, когти до приятного впились в кожу, а во рту появился манящий привкус металла и сладости. Такаги утробно зарычала, шершавым языком проходясь по мужской шее, и потянула на себя, желая откусить кусок побольше. Треск рвущейся плоти приносил с собой наслаждение и… тупую боль. Лезвие меча оставило глубокую царапину на боку пантеры. Йошико скользнула вниз, оставляя глубокие борозды-канавки от когтей по всей спине Тэёна. Она смогла затормозить на середине пути, врезаясь клыками в бочину вампира.

— Остановись, — скрипнул Ли. — Хосок в бессознанке, ты не можешь её убить, — онкашлял, захлебываясь сгустками крови, — мы не знаем, что за заклинание было на клинке.

Но И Со, будто его не слышала, надвигалась на них, на неё, не замечая живой преграды. И Йошико знала причину, потому что увидела знакомый взгляд. Она такой в зеркале много столетий назад видела, когда Амакуни взял над ней верх. В этот самый момент ей захотелось обратиться обратно в человека и рассмеяться, схватить Юнги и тыкать мордой, разбивать его лицо о суровую реальность — «Смотри, смотри, не такая уж она и идеальная; не так уж и далеко от меня ушла. Тогда в чем же причина?».

И Со резко выставила руки вперед, отправляя их энергетической волной назад. Йоши с Тэёном буксовали, цепляясь за землю лапами и ботинками, всё пытались хоть как-то затормозить. В воздухе запахло паленой шерстью и мясом. Спина пантеры обнажалась, шла волдырями и плавилась, заставляя хозяйку скулить от боли. Она против воли раскрыла пасть и ткнулась мордой в землю, потому что никуда больше не могла: впереди на неё давило заклинание, сзади — огненная стена.

— Остановись, — кричал Тэён, протягивая к ведьме руки, но всё было зря. И Со его не видела, нарочно выключала звук со светом в своей голове.

И в момент, когда пятнистая спина пантеры прогорела почти до хребта, она почувствовала прохладный воздух на обуглившихся кусках своего мяса. Носом втянула воздух, краем глаза замечая носок кроссовка возле своей мордочки и лицо, приближающееся к ней.

— Унеси её, — достаточно громко произнёс запыхавшийся Юнги, взглядом отслеживая исполнение своего приказа.

Такаги даже не поняла, как она обратились обратно в человеческую форму, она только чувствовала, как под пальцами сминалась шершавая джинса инквизиторских брюк. Слёзы смешивались на щеках с копотью, боль физическая заглушалась иррациональным чувством покоя рядом с Юнги. Возможно, спустя почти шестьсот лет, свобода для Йошико всё ещё имела лицо Мин Юнги и расшифровывалась, как чувство покоя рядом с ним.

— Т-ты за м-мной? — слова, как и дыхание, были похожи на пунктирную линию, которая всё время обрывалась и пробелы между черточками становились всё больше.

— Не думаю, — мягкий голос заползал в её уши, пока маг своими пальцами вытирал влагу с девичьего лица. Юнги нагнулся к ней и, касаясь губами уха, прошептал: — Ведь я ещё хуже, чем И Со.

Руки с лица незаметно переместились на обуглившуюся дыру на спине. Подушечки пальцев давили, разрывая пленку тканей и проникая внутрь, пока Юнги продолжал шептать ей в ухо:

— Мне жаль, что так вышло с твоей семьей и с тобой. Мне жаль, что ты не смогла прожить ту жизнь, о которой мы столько говорили. Мне жаль, что ты всё это время была несвободна из-за меня.

Свобода для Такаги Йошико в пятьсот девяносто восемь лет — это возможность делать выбор как жить, что чувствовать, кого любить, от чьих рук умереть. И она сделала свой выбор много столетий назад, отмечая напротив каждого пункта одно имя — Мин Юнги.

========== Глава 19 ==========

Комментарий к Глава 19

Я постаралась закрыть часть вопросов, оставшихся с прошлой главы и даже с прошлой части истории, но это далеко не конец. Финальную точку мы сможем поставить только в заключительной двадцатой главе. Так что оставайтесь на линии, ведь конец уже близко!

///

До соплей радуюсь и урчу, когда получаю вашу обратную связь. Трепетно собираю каждый комментарий, перечитываю и храню в своей памяти. Спасибо вам всем за поддержку, которая особенно важна под конец истории 💜

Она смотрела, как по обоям, просачиваясь меж плинтусом и стеной, ползли черные языки теней, как они скручивались между собой в косы и призывно пульсировали — на обоях, в её зрачках, в её висках, в её жилах и где-то на подкорке мозга. И Со смотрела, скрючившись в кресле и склонив голову к плечу, и не могла повернуться или оторвать взгляд в поиске спасения от галлюцинаций, потому что в полуметре на кровати лежал Тэён. Регенерация оторванного куска из плеча, порванного живота и исцарапанной спины шла, мягко говоря, плохо. Даже с учетом того, что она напоила его своей кровью и тремя пакетами донорской первой-отрицательной. В соседней комнате с зеркальной планировкой лежал в коматозном состоянии Хосок, а рядом с ним Чимин. Так что, нет — не могла она повернуться или оторвать взгляд в поиске спасенья, не заслужила.

Человека, который растил её, обучил всему, позорно бросила на поле боя, потому что цель была в заманчивой близости. Человека, который поставил на кон свою жизнь, который любил её, превратила в живой щит и благополучно продырявила его, потому что ещё не наигралась со своей жертвой.

Не заслужила — это ещё очень культурно сказано.

И Со не говорила с Юнги или ещё хоть с кем-нибудь, она, как была, так и села рядом с постелью Тэёна. Только раз в десять минут тянулась к пачке с сигаретами, чтобы хоть никотином попытаться вытравить желание самовыпилиться. Она едва не убила Тэёна, почти убила Йошико, и, кажется, совсем потерялась во тьме.

— Ты же понимаешь, что он через пару часов очнется уже окончательно? — фыркнул Чонгук, который всё это время прикидывался молчаливой тенью И Со, с осторожным любопытством наблюдая за ней. — Почему бы тебе не пойти к Хосоку или к Юнги, который ищет способ привести первого в порядок?

— Почему бы тебе не последовать своему же совету? — с неприкрытой злобой парировала ведьма.

— Я не маг, мои способности там бесполезны. Разве что могу сказать, какое настроение у наших пленников, но подозреваю, что Юнги это и без меня понятно.

«Я тоже не хочу больше быть ведьмой», — застревает поперек горла у девушки, вынуждая её до боли прикусить губу. Тлеющий внутри страх проглотить не проще, чем протиснутую в глотку гранату с выдернутой чекой. Ей страшно, и она спряталась. Забилась в норку к тому, кто просто физически не способен на осуждение, а ещё не заинтересован вытаскивать её наружу, самому бы в сознание вернуться. С Тэёном всегда было так — он принимал всё и удачно деформировался под обстоятельства.

— Уходи, — устало выдохнула И Со, растирая пальцами веки, — я не в настроении разговаривать, а ещё я имею право на отдых.

— Хрена с два, — вздернулся с кресла Чонгук. — Ты — Принцесса Двора Порядка, которая наворотила целую кучу дерьма, пытаясь решить даже не свои проблемы. Так что, будь добра, соберись, возьми лопату и начинай разгребать со всеми. Отдохнешь потом.

Только вот И Со и без этого была, как часовая бомба с тикающим обратным отсчетом, а теперь и вовсе готова взорваться. Она уперлась ладонями в кресло, отсчитывая про себя до десяти, как советуют делать все человеческие психологи в стрессовой ситуации, и произнесла твердым голосом:

— Проваливай, Чонгук, ибо если ты со своими инкубовскими способностями не можешь понять, что мне не до мотивационных речей, то тебе тут делать нечего. Я спущусь, когда он проснется.

«А я смогу подняться», — осталось невысказанной мыслью и осело внутри ведьмы тонкой пленкой надежды на то, что хоть один из её близких снова откроет глаза.

***

Раньше он её представлял как что-то липкое, впаянное в кожу, что никак не удавалось подцепить, а содрать можно было только рывком, обнажая мясо. Это не слишком беспокоило — его в принципе никогда не беспокоила боль, — и даже обнадеживало: один раз прикладываешь сознательное усилие и просто ждешь, пока свежая кровоточащая полоса зарастёт.

Горизонты собственной наивности, кажется, только расширялись год от года. Юнги был готов рассмеяться. Думал, что справится. Правда верил, что всё будет так просто.

Убить Такаги Йошико оказалось непосильной задачей и в первый раз, и тем более во второй. И дело было вовсе не в сочувствии, как пятьсот с лишним лет назад, сейчас вопрос стоял скорее в том, как бы поинтереснее убить её, чтобы она точно не вернулась бесплотным духом к нему. Йоши для Мин Юнги сродни злокачественной опухоли в терминальной стадии, которую из себя невозможно выкорчевать, она просто остается с тобой, пока ты не сдохнешь. Сплошное напоминание о том, каким он может быть и к чему это приводит. Можно было бы себя ненавидеть, безуспешно налегать на экспериментальную медицину, накинуть себе петлю на шею, а можно закрыть глаза и медитировать, надеясь, что сила воли и позитивный настрой повлияют на положительный прогноз. На самом деле, можно было бы много чего.

А вот вылечиться — вылечиться нельзя.

Юнги прикрыл глаза и надавил рукой посильнее, ощупывая пальцами сплетение чужих нервов и острую грань позвоночника. Всхлип смешанный с хрипом и бульканьем, пятно крови ему на плечо, тонкие девичьи пальцы оставляли зазубрины сквозь толстовку и куртку. Юнги терпел, дыша через нос и борясь с желанием оторвать руку, откатить время назад и не делать этого. Только рука с костью уже вырвалась наружу, оставляя Йоши без опоры. Тело приглушенно стукнулось о землю. Она смотрела на него остекленевшим взглядом, пока он, наконец, не прикрыл ей веки, оставляя на коже красные следы крови.

Открывая следующим утром глаза, Юнги всё равно видел и чувствовал тот самый остекленевший взгляд Йошико. Сознание было заперто в плотное кольцо дыма, он действовал на автомате: пятиминутка с Ютой и Джехёном, переговоры с Чону, чтобы решить, как быть с Хосоком, приставить к И Со Чонгука, пока Тэён не очнется, и попытаться поговорить с Тэилем — отличный план, хороший, просто десять из десяти. Жаль только, что Юнги ни черта не осознавал и не понимал, пропуская происходящее мимо себя.

— Выдохни, — изрек Юта с непроницаемым лицом. — У нас не так уж и много времени, поэтому настоятельно рекомендую выдохнуть и вернуться в этот мир. И Со сейчас может рассчитывать только на тебя, поэтому не проваливайся на дно озера самокопания, а помоги ей — спаси Хосока.

Юнги начал понимать, о чем ему говорит вампир, отойдя в сторону; выхватывал отдельные слова с задержкой в секунду-другую, распознавая принцип, по которому те складывались в предложения. Имена неприятно цепляли, подогревали и без того не затихшую ярость, которая из рассеянного общего чувства собиралась в концентрированное желание оторвать кому-нибудь голову и презентовать дорогим людям в коробочке с ленточкой. Юнги догадывался, что ни И Со, ни тем более Хосоку такие подарки нафиг не всрались.

Он молча кивнул вампиру и вернулся обратно в подвал, где прямо под потолком в магической ловушке барахтались Мун Тэиль и Ли Минхён, а под ними на полу раскинулось уже посиневшее тело Йошико. Юнги зафиксировал сигарету между зубов и взмахнул рукой, приводя пленников в чувства с помощью магии. Он резко сжал пальцы в кулак, отправляя в них боевое заклинание, и над головой растекся скрип чужой боли. У них действительно не было времени.

— Я знаю, что кинжал заколдовал один из вас, поэтому лучше бы вам сказать, кто это сделал и что за заклинание вы использовали, — выдыхая никотиновое облако, обратился к ним Юнги. — Я также знаю, что вы оба по-своему её любили, так что буду щедр: расскажите все, и я позволю вам похоронить Йошико со всеми почестями и даже рядом с её родителями.

С первого раза, естественно, никто согласием ему не ответил, впрочем как и со второго, и с третьего. На четвертый заход Марк окропил кровью скулу своей глубоко мертвой подруги и ощетинил пасть в улыбке, злобно харкаясь красной слюной. Юнги устало вздохнул и стряхнул искристый пепел до того сильно, что уголек отлетел аккурат в раскрытую пасть хаосита. Специально? Возможно. Отпустило? Немного.

— Согласен, — булькнул вдруг Тэиль. — Одно условие: мы действительно полетим в Японию и похороним её в семейном колумбарии, а уже после нашу судьбу решит И Со — не ты.

— Договорились.

— Проклятие снять можно с помощью очищения крови, — и лицо у Юнги исказилось в гримасе недовольства, а вот у Муна наоборот расправилось и растянулось в улыбке.

Ритуал очищения крови работал на двух важных вещах: сила мага, проводящего ритуал, должна быть не меньше второго уровня; кровь очистить можно было только с помощью капли крови живого врага, что проклял. Логическая цепочка замыкалась на одном существенном проебе: Юнги убил врага, который проклял Хосока.

— Чего кислый такой? — гаркнул довольный Минхён. — Надеюсь вход на похороны регента Двора Порядка будет открыт всем желающим.

Юнги в последний раз затянулся сигаретой и щелчком отправил окурок в воздух, разглядывая, как по незатейливой кривой он пилотирует прямиком в скулу Марка. Мелочь, а приятно. Инквизитор дернул подбородком, отдавая молчаливый приказ Накамоте, и тот послушно поднял тело Йоши, утаскивая его на поверхность.

***

Тэён пришел в себя ближе к ночи, обнаружив у своей постели скрючившуюся в кресле И Со. Пару секунд ушло на то, чтобы проморгаться и прислушаться к происходящему за пределами комнаты: шум, гам и магическая энергия, давящая на плечи, — Юнги колдовал.

— Почему ты здесь? — Тэён спросил громко, требовательно и в лоб, не стесняясь того, что разбудил девушку.

— Беспокоилась, переживала, места себе не находила — выбирай любое.

— Испугалась? — фыркнул насмешливо вампир.

— Да.

— Ну и прекрасно.

— Я чуть её не убила, — И Со облизнула губы. По ней было заметно, что откровенничать по вторникам она не привыкла, если вообще хоть с кем-нибудь откровенничать умела. — Я хотела её убить, понимаешь? У меня аж вены гудели от желания, будто это какой-то голод.

— Теперь ты знаешь, как я себя чувствую рядом с тобой, — отшутился снова Тэён, хотя шутки в этом было мало. Он чувствовал, как по сосудам колесила её кровь, а на языке до сих пор распускался сладкий вкус. В висках долбилось желание снова припасть к источнику, осушить, потом восстановить и повторять так по кругу тысячу раз. Правда, ещё он знал, что стоит так сделать, и он уже никогда не сможет остановиться.

— Я не шучу.

— Послушай, — тяжелый вздох, — хладнокровные убийцы не говорят об этом, они не пугаются подобных мыслей, а просто следуют им. Ты испугалась, пусть и с опозданием, но ты осознала и прочувствовала свою ошибку. Запомни эти ощущения и воспроизводи их каждый раз, когда снова почувствуешь желание убивать.

И Со шумно выдохнула, и Тэён увидел, как облегчение коснулось её потускневшего лица. Он в очередной раз удивлялся ей: столько пережила, столько кочек на своем пути преодолела, давно должна была уже закостенеть и настроить внутренний фильтр, но нет — всё та же открытость, широкий эмоциональный диапазон и нужда в поддержке близких людей. Она снова, не стараясь, рушила его границы и стены, которые он выстраивал по кругу против неё. И Со взобралась к нему на колени, обнимая совершенно обыкновенно его, ногтями царапая кожу на шее и шепча о том, как рада, что он вернулся.

Тэён думал только о том, что хочет её…что? У него есть варианты, конечно, но нужно было определиться с очередностью. Он отодвинул девушку от себя, заглядывая в её глаза.

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я пришла к тебе сама, — осипшим в миг голос объясняла ему ведьма. — Я пришла не с обещанием вечной любви, а с обещанием вечной дружбы и одного единственного поцелуя, потому что я считаю, что мы оба в этом нуждались уже очень давно. Пора поставить точку, не запятую или многоточие, а именно точку, и лучше пусть эта точка будет сладкой.

— Закрываешь гештальты и начинаешь жизнь с чистого листа? — хмыкнул Тэён, рассасывая горечь и пытаясь всё перевести в шутку. Всё его самообладание сейчас уходило только на то, чтобы ничего не натворить. Ничего с ней не сделать.

— Надеюсь, и ты тоже закроешь один.

И Тэён, приближаясь к ней, обещал себе выстроить новые стены крепче, выше, пустив по периметру ток, но позже. Сейчас, когда И Со пришла к нему сама, он не мог не открыться, поддаваясь давно засевшему желанию. Он уже знал, какая она на вкус, но вот какая она, когда без желания отомстить или опьяненная кровью — нет. Мягкая, сладкая, теплая, уютная. Поцелуй с привкусом финала одного конкретного жизненного этапа и обещанием нового, но по-настоящему живого. Она обнимала его за шею, обводила его губы языком. Позволяла Тэёну скользить ладонью по спине, цепляясь за выпирающие лопатки, и пробовать-пробовать-запоминать на вкус. Они оба понимали, что дальше только один конкретный вектор отношений, как минимум, в ближайшую тысячу лет.

— Я хочу, чтобы в следующий раз ты пришла ко мне также по доброй воле, но уже с желанием никогда не уходить, — запыхавшись и с трудом себя отрывая от её губ, прошептал Тэён.

И Со, которая всегда отрицала их близость, всегда пряталась за кирпичной стеной толщиной в километр. И Со, которая стала его семьей и доверила ему свою жизнь, больше не уходила от ответа и не ершилась. Она коротко кивнула, вызывая у него улыбку своим румянцем на щеках.

— Я — Ли Тэён — отпускаю тебя — И Со — и объявляю закрытой твою магическую клятву.

***

Чимин не задавал вопросов, хоть и крутилось их в голове миллион. Например, какого черта? Юнги выволок его из комнаты Хосока, затащил туда Чону с мертвой девчонкой и заперся. Ни тебе «Мне нужно время» или «Я сейчас его подлатаю, закрой глазки только». Ничего. Чимин, мягко говоря, недоволен.

Будь его воля и Хосок в сознании, он бы уже давно спустил всех своих собак с поводков и преподал урок И Со, а потом направил бы их на Тэёна с Юнги, которые играли в рыцарей, да только совсем позабыли синхронизировать свои действия. Вечно у них всё через одно место и никогда по-нормальному. Чимин прошипел что-то нецензурное и, ударив ботинком по двери, вышел на искореженный задний двор.

И Со стояла на краю поляны перед густым лесом, завернутая в плед. Сейчас, когда она была так близко и никуда не пряталась, Чимин вдруг почувствовал, как весь его гнев, направленный на неё, схлынул черной водой. Не осталось ничего, только пузырящиеся остатки у ног. Он тихо подкрался к ней со спины и обнял, укладывая подбородок на девичье плечо.

— В следующий раз я что-нибудь тебе откушу, — беззлобно пригрозил перевертыш.

— Если такое ещё раз произойдет, то я сама себе что-нибудь откушу, — и Чимин не сомневался — она откусит. Он лишь сильнее прижал её к себе, стараясь через объятия передать ей сил, потому что слова у него уже очень давно кончились.

— Не вини себя, ладно? — возможно он немного кривил душой, говоря ей это. Ведь сам какое-то время винил именно И Со, но с другой стороны — они знали, на что шли. Их мир был изначально наполнен войнами, реками пролитой крови, жертвами и рисками рано или поздно самому стать жертвой. — Мы все защищали тебя, а Хосок больше остальных. Просто помоги ему и Юнги.

Они простояли в тишине несколько долгих минут, пока она курила, а Чимин прислушивался к её сердцу, в надежде услышать спокойный бит. Он не знал и не был уверен в том, что хотел знать, почему она так поступила и что ею двигало в тот момент на самом деле. Он просто знал, что И Со была единственной, кто никогда не смотрел на расу, пол, принадлежность ко Двору или прочую шелуху, она всегда заглядывала внутрь человека и требовала того же от близких. Такую И Со он знал и хотел вернуть, потому что сейчас она будто бы вся покрылась трещинами.

— Чимин, — вкрадчиво произнесла девушка, — мне действительно жаль. Я хотела хотя бы тебя защитить, а потом сама потеряла контроль над своей яростью.

— Послушай, — он развернул И Со к себе, обнимая её лицо ладонями. — Это происходит с каждым из нас, так или иначе, но мы все теряем контроль, такой уж побочный эффект у большой силы с вечной жизнью. Тебе повезло больше прочих: рядом с тобой огромное количество людей, готовых тебя в любой момент тормознуть и привести в чувства. Доверься нам и себе в первую очередь, ведь пока ты сама осознаешь и признаешь свои ошибки — всё в порядке.

Она зарылась лицом в ворот его кофты, обожгла дыханием и сдавленно всхлипнула. Чимин первый раз видел, чтобы она плакала. Он, вообще, до конца был уверен в том, что она единственная из них, кто не способен ни плакать, ни тем более ломаться, но мир продолжал его удивлять. И Со не рыдала навзрыд, а скорее тихонечко плакала, отпуская свой страх окончательно. Пак гладил её по спине, надеясь, что больше никогда не возникнет обстоятельств, из-за которых она будет плакать.

***

Юнги с Чону реанимировали Хосока долго. Весь особняк был заполнен их магической силой, а воздух чудом только не искрился. Ему казалось, что с него содрали верхний слой кожи, и теперь он чувствовал буквально всё. Легкий ветер, гуляющий по дому, чужую боль, тоску и даже покой. Ритуал давался тяжело, они каждый этап буксовали, словно продирались через дебри. То ли уже безжизненная кровь Йошико, то ли они так сильно истощились за всё это время, но они постоянно спотыкались, пока Чонгук не пришел к ним. Именно с его помощью, когда он поделился своей энергией, они смогла привести Хосока в сознание.

— Где И Со? — пересохшими губами просипел Чон-старший.

— С ней всё в порядке, — хмыкнул довольно Юнги, сжимая плечо своего друга. — Отдохни, я позову Чимина.

И он снова окунулся в рутину, отдавая один за другим приказы. Юнги удалось выдохнуть только под утро, бессмысленно пялясь в потолок своей комнаты уже минут двадцать. И Со прокралась к нему в спальню, будто вор — тихо и с виноватым лицом. Он специально всё это время держал с ней дистанцию, давая возможность привести себя и свои мысли в порядок. Знал, что она испугалась и ей было стыдно, поэтому не давил и позволял разобраться со всем самой. Доверял, ну или, как минимум, искренне пытался это делать.

— Спасибо тебе, — сворачиваясь в клубок у него под боком, прошелестела И Со.

— Он и мой друг.

Юнги отсчитал до трех, ровно столько он мог выносить её близость и не прикасаться в ответ, а после развернулся, сгреб её в своих объятиях и зарылся носом в волосы. Покой, о котором он так мечтал последние сутки, наконец, опускался одеялом на них обоих, укрывая с головой. Весь мир со своими проблемами оставался за пределами, были только они вдвоем и возможность делить один воздух без оглядки на маячащую за спиной опасность.

Только утром Юнги заметит исчезнувшую нить клятвы, простит ей поцелуй с Тэёном (но ему этого никогда не забудет, как и все остальные их с И Со поцелуи). Только утром Юнги отведет её в подвал, позволяя ей пообщаться с Тэилем, а после в узком коридоре он спросит её:

— Ты жалеешь о том, что не убила её сама?

— Я жалею о том, что в принципе ввязалась с ней в драку. Я не уверена, смогу ли самой себе простить тот факт, что оставила родного человека в опасности ради какой-то мести, — И Со прятала взгляд в пол, старательно уходила от прямого контакта с его взглядом и всё время неловко пыталась куда-нибудь пристроить руки.

— А не жалеешь, что она мертва?

— Честно? — резко спросила И Со, поднимая вдруг взгляд на него. — Жалею. Ни ты, ни тем более я не должны были убивать её. Да, она очень сильно навредила нам и нарушила все законы, какие только могла нарушить, но не мы должны решать жить ей или умирать, а закон. Она принадлежит японскому Двору Порядка, и по-хорошему мы должны были схватить Йошико и отправить вместе с Юксу обратно в Токио, чтобы он уже решал её судьбу.

— Тогда хорошо, — рука дернула засов на одной из дверей, — что я её не убил.

Она неуверенно шагнула в комнату, где на кровати лежала белая, как лист бумаги, Такаги Йошико. Она не подавала никаких признаков жизни, кроме едва заметного по движению груди дыхания. И Со внимательно разглядывала замысловатый металлический каркас, который неплотно прилегал к девушке-перевертышу и излучал теплую энергию.

— Этот прибор ускоряет её природную регенерацию, но держит её в бессознательном состоянии, — начал объяснять Юнги. — Мне пришлось вырвать ей позвоночник, чтобы затормозить процесс заживления. Надо было убедить всех, что она мертва. Особенно Тэиля и Марка, ведь в противном случае они ни за что не рассказали бы нам, как помочь Хосоку. Мы с Чону с помощью заклинания остановили её сердцебиение и создали видимость того, что она умерла.

— А нельзя было вырвать ей что-нибудь другое, менее важное, например? — иронизировала И Со.

— Насколько мне известно, всё остальное перевертыши легко восстанавливают, а вот отрастить себе новый позвоночник — это долго, трудно и не факт, что все функции вернутся на место.

— Она может стать инвалидом? — удивлённо выдохнула ведьма.

— Да, но учитывая наши способности и способности Тэиля, уверен, что она не будет сильно от этого страдать.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — обводя пространство комнаты рукой, спросила И Со.

— Потому что я хотел знать, к чему ты придешь в итоге, какую сторону выберешь. Ты просила поверить в тебя, и я поверил, но в Гань Цзян ты не просила верить, — скривил уголки губ Юнги, чувствуя некоторое дежавю.

— Опять? — вспыхнула девушка, очевидно, она тоже ловила воспоминания их знакомства, когда Юнги каждый раз игрался со словами, уходя от прямых ответов. — Ты правда решил переиграть именно эти мои слова?

— Не всё же тебе одной ловко манипулировать обстоятельствами. В конце концов, я это делал задолго до твоего рождения, — ухмыльнулся довольно Юнги, скрещивая руки на груди.

— Возрастом решили задавить, аджосси? — парировала уже на выходе И Со.

— Аджосси? Серьезно? То есть Чимин «оппа», а мне после всего «аджосси» достался? — ворчал маг, щелкая пальцами и запирая за собой дверь заклинанием.

***

Хосок лениво ковырялся в тарелке, листая на смартфоне электронную почту со сводкой новостей из Сеула, пока остальные шумно обсуждали план возвращения в город и перевозку пленных. Бумажной работы на каждого из них должно было свалиться примерно дофига. В столовой витала атмосфера всеобщего спокойствия и расслабленности, когда Чон-старший взглядом зацепился за несколько ключевых слов, и вилка звонко брякнула о тарелку.

— Всплыло ещё три трупа, которые, судя по описанию, являются плодом неудавшегося эксперимента Йошико и Тэиля, — не отрываясь от телефона, произносил Хосок. — Все трое — хаоситы, поэтому Ким Тэхён выдвинул обвинения против Двора Порядка и особенно против И Со и Юксу.

— Я ведь присылал ему отчет, какого черта? — нахмурился Чимин, заглядывая в экран хосоковского телефона, дабы самому убедиться в достоверности слов мага.

— Он объясняет это несостоятельностью И Со, как Принцессы, в силу недостаточного опыта руководства, и просит сместить её с должности, — последнее он произнес шепотом, но к тому моменту в столовой образовалась такая тишина, что даже хосоков шепот казался оглушающим.

Ровно через пять секунд все отошли от первого шока и повскакивали со своих мест, переговариваясь и торопясь разойтись по комнатам, дабы ускорить сборы. Они шумели, торопились и бурлили так, будто вода в чайнике, только двое в доме оставались спокойными, едва улыбаясь. Одна из них так и осталась сидеть за столом и жевать свой завтрак, радуясь тому факту, что скоро она окажется дома.

Комментарий к Глава 19

Новости о выходе новых глав, плейлисты, визуальная эстетика — всё это можно найти в моей авторской группе: https://vk.com/kg_magic

========== Глава 20 ==========

Высоко-высоко в небе над Сеулом произошла локальная авария — прорвало трубу с пафосом. Количество выпавших осадков распределилось неравномерно: рекордный уровень напыщенности пришелся на долю бизнес-центра с главным офисом Двора Хаоса на последнем этаже; в меньшей степени пострадала территория церемониального зала для собрания совета. В остальных районах, где атмосферное давление в пределах нормы, умеренная влажность воздуха и всего лишь один процент вероятности совершения преднамеренного убийства лицами старше сотни лет.

В густой колорит церемонии можно было вставлять ножи, забавляться, подсчитывая количество наигранных всхлипов — «Нам так жаль, Ваше Величество». Тот, кто говорил, что во Дворе Порядка не существует такой жесткой конкуренции, как у хаоситов, был прав — конкуренция раза в два жестче. Правила, кодексы, принципы — три кита, на которых держались непомерные амбиции каждого законника, у которого была хотя бы одна десятая королевской крови. За две тысячи лет таких набралось немало и каждый из них сейчас находился тут, желая поскорее занять нагретое Принцессой место.

Отряд защитников занял первые ряды и теперь гневно перешёптывался за её спиной, пока И Со со скучающим лицом скребла ногтем по деревянному корпусу трибуны. В голове на удивление не стоял гам из мыслей — непривычная, но такая долгожданная тишина. Девичьих губ коснулась легкая улыбка, когда выбранный Тэхёном председатель совета законников и хаоситов откашлялся, стараясь обратить на себя всеобщее внимание. И Со не без интереса наблюдала за его потугами начать собрание. Её откровенно забавляли его неловкие попытки заткнуть всем рты с помощью заклинаний или увеличить собственную громкость.

Минут через пять ей это дело надоело, и она, прикладывая чуть больше усилий, оставила глубокую борозду на вишневом дереве, прибавляя скрипу с помощью магии несколько десятков ужаснейших децибел. Все собравшиеся в зале протестующе захныкали и схватились за уши, стараясь избавиться от неприятного скрипа. За спиной послышался довольный смешок Юнги, отчего председатель смутился ещё больше.

— Предлагаю, — и И Со почти с осуждением, почти вслух цокнула и закатили глаза: «Ну, кто так начинает свою речь?», — начать наше собрание с речи стороны обвинения.

Задним рядам не видно, но Тэхён явно недоволен в той же степени, что и ведьма. Едва заметно сморщился, поправляя воротник изумрудного ханбока, и плавной походкой вышел в центр зала.

— Являясь Принцем Двора Хаоса я не мог больше игнорировать происходящее, поэтому объявил о срочном собрании, — И Со давно подозревала, а теперь была уверена — у мага существовала какая-то волшебная кнопка-переключатель. Вот он недовольная и капризная принцесса, а через секунду Тэхён харизматичный лидер, принц и сын лучшей маминой подруги. В последнем читалось явное влияние старшего родственника, того, что дышать в костюме меньше, чем за две тысячи долларов, попросту отказывался.

— Как глава Двора я понимаю, что обстоятельства часто играют против нас, не позволяя нам заниматься своей работой полноценно, — Тэхён красиво маскировал угрозы убийства под «обстоятельства». — Но! Всему есть предел. Принцесса И Со не просто не занимается своими прямыми обязанностями, она их полностью переложила на плечи Главы Инквизиторов — Чон Хосока, который хоть и выполнял роль регента кое-как, но даже это лучше бездействия Принцессы.

В зале разразился настоящий шквал эмоций. Все фонтанировали переживаниями, протестами, поддержкой и прочими чувствами, одна только И Со продолжала смотреть на свою трибуну немигающим взглядом.

— Я понимаю, что это последствия нулевого опыта в управление. Ведь Принцесса заняла свою должность в обход традиционной подготовки королевских особей у законников. Она за всю свою службу не руководила даже самым маленьким отделом, чего уж тут теперь удивляться, что не тянет руководство целым Двором?! — напирал Тэхён, обуздав волну всеобщего хаоса, он ловко управлял толпой и вёл её в нужном ему направлении. — Хуже всего то, что страдают от её неопытности все, включая Двор Хаоса и моих подопечных. Три! Три трупа всплыло на территории законников, а кто с этим разбирался? Я и мои инквизиторы, потому что Принцесса со своей свитой в очередной раз пытались спасти друг друга.

Людской гул вновь поднялся, вспарывая пространство ритуального зала нецензурной лексикой и пресловутым «Фу-у-у». Если бы крикнули «сжечь ведьму!», И Со не удивилась бы вовсе, скорее даже посмеялась и похлопала в ладоши.

— Я требую, чтобы И Со отстранили от должности главы Двора Порядка и определили нового главу с соответствующими навыками, дабы работа была налажена и тесное сотрудничество с Двором Хаоса восстановлено.

И в самом конце, выдержав такую стройную и высокопарную речь, Тэхён все-таки оскалился в довольной ухмылке. Не смог, не устоял от возможности покрасоваться и вернулся к привычному амплуа любящего внимания и немного эксцентричного ребенка.

— Что скажет сторона защиты? — в повисшей тишине вкрадчивый голос председателя звучал особенно раздражающе — И Со прикрыла глаза и глубоко, тяжело вздохнула, словно человек, который просил у небес отсыпать терпения, но так и не допросился. Обстоятельства подсказывали быть понимающей, спокойной, глубоко виноватой (опционально); она в свою очередь подсказывала обстоятельствам катиться к черту.

— Я складываю все полномочия Принцессы и добровольно ухожу в отставку.

Шум, гам, крики, недовольные взгляды, проклятья шлейфом тянулись за верхней накидкой кимоно И Со, пока она твердой походкой приближалась к выходу из церемониального зала. Распахивая дверь в импровизированное новое-старое будущее, ведьма не жалела и не оглядывалась, наконец-то ощущала спокойствие.

***

Не то чтобы Юнги не знал — догадывался, нутром подвох чувствовал. В конце концов, не первый день её знал, и далеко не в последний раз И Со обводила всех вокруг пальца. Он не стал бежать за ней, провожая девушку взглядом, лишь ухмыльнулся довольно, пряча руки в карманы, и дал ей время на «погулять». Хосок нервно щелкал пальцами и дергал его постоянно за рукав, приговаривая:

— И куда она? Что теперь с этим делать? Столько лет потратили и ради чего? Найди её!

— Будь добр, — Юнги обернулся к другу, кладя руку ему на плечо и заглядывая в глаза, — успокойся, а? Сделай дыхательную гимнастику и расслабься. Не апокалипсис же случился, пусть прогуляется девочка, потом придет и сама всё объяснит.

Он легонько похлопал Чона по плечу и улыбнулся перед тем, как уйти из зала. Всю дорогу до лофта в голове выстраивался нестройный ряд теорий: психанула? сговорилась с Тэхёном? увидела какую-то новую угрозу? вляпалась во что-то? В любой другой раз он бы обязательно поднял город на уши, пустил весь инквизиторский отдел по следу, но И Со успела не один раз доказать, что она дофига самостоятельная и самодостаточная личность.

«Сама придет, сама всё расскажет», — убеждал (читать: уговаривал) себя Юнги, открывая дверь в квартиру. Мобильник оповестил о новом сообщении, в котором Юксу отправлял фото-отчет «преступники домой доставлены в целости и сохранности». Он шумно выдохнул, пряча смартфон в карман и подцепил оттуда же пачку с сигаретами, чтобы выкурить одну-другую и отрубиться.

Усталость наваливалась дозировано по чуть-чуть ещё в Пусане, за пару дней в Сеуле доза увеличилась, а сейчас и вовсе шприц опустел, и содержимое валило Инквизитора с ног. Хотелось поскорее прикрыть глаза и проспать ровно столько, сколько нужно было организму на регенерацию новых клеток. Он не чувствовал паники за И Со — уж она-то за себя точно могла постоять. Теперь он был в этом уверен полностью. С остальным же можно было разобраться и позже.

Юнги потушил сигарету о гладкий бок пепельницы и, лавируя между башнями книг, что стояли на полу, завалился на кровать в чем был. Не заметил, как пропал в царстве Морфея, как под боком образовалось нечто теплое и живое, как что-то обвило его своими конечностями и также засопело. Он честно так и не понял, сколько проспал — может, сутки, может, двое, а может, всего лишь ночь. Знал только то, что ранним утром обнаружил себя придавленным к постели ногой И Со, которая покоилась у него на животе. И как бы он ни старался, какие чудеса гибкости (а Юнги далеко не гибкий, окей?) не демонстрировал, всё было бестолку — И Со проснулась следом.

— Который час? — хриплым от сна голосом произнесла ведьма, разлепляя пальцами чуть припухшие веки.

— Часов шесть утра, — ответил Юнги, поглядывая на тумбочку, где стоял будильник.

И Со сморщилась тут же и принялась что-то бубнить про обязательства, которые должны были закончиться, на ходу себя по кусочкам собирая с кровати. Юнги и рад был хоть слово вставить, но он откровенно залип на сонную и ворчащую И Со, которая сейчас казалась такой открытой и откровенной, словно улитка без панциря. Он очнулся, когда она уже была одной ногой в ванной.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Не-а, — в проеме показалась растрепанная макушка с зубной щеткой во рту. — Расскажу, когда ты отвезешь меня во Двор, где все соберутся через полтора часа. Не хочу по десять раз одно и тоже повторять.

И только Юнги открыл рот, чтоб вместе с воздухом выдохнуть и слова, как она снова исчезла в ванной комнате. Юнги с некоторой обреченностью и беспомощностью ударил ладонями по одеялу, взбивая его и свои мысли.

— Хоть скажи — мне сильно это не понравится? — повышая голос, чтобы она расслышала его сквозь шум воды.

— Очень, — также громко, но более довольной интонацией ответила И Со.

— Ну, кто бы сомневался, — проворчал Юнги, поднимаясь и шлепая босыми ногами до кухни, чтобы поставить турку с тремя ложками кофе на конфорку.

Пока И Со умывалась, Юнги пытался медитировать над плитой, но все старания катились под углом в сорок пять градусов — он закипал, вместе с кофе. К моменту, когда она вылезла из ванны, он уже проснулся окончательно: перехватил её за запястье на подлете к чашке, придавливая девичью поясницу в разделочную поверхность. Прожигал её взглядом, сокращая расстояние между ними, чтобы один на двоих вдох, чтобы губами касаться, пока:

— Не расскажешь, значит?

И он не без удовольствия про себя отмечал, как она сглатывает вязкую слюну, как пытается слиться со столешницей, теряясь в реальности.

— Нет, — задушено выбросила ему в лицо.

— Тогда, может, мне стоит заранее тебя наказать? — кусая подбородок, языком ведя по линии челюсти, Юнги сомкнул пальцы на её шее.

У И Со, кроме кусания губ, была очень дурная привычка — щуриться, глядя снизу вверх. У Юнги хорошая память и проблемы с самоконтролем. Он языком провел по её губам, врезаясь в них с жадностью и беря весь контроль в свои руки в прямом смысле слова. Одной рукой держал шею, управляя каждым движением, другой забирался под футболку, про себя отмечая, как неплохо на ней сидят его вещи. И пока И Со жадно ловила воздух губами, задушено всхлипывая, Юнги зубами оттягивал ворот, чтобы пропальпировать губами ключицы, впадину между ними, грудь. Ткань трещала по швам, расползаясь и врезаясь в тонкую шею ведьмы, но он и не думал останавливаться.

Пальцами пересчитывал ребра, спускаясь всё ниже и ощущая, как её спина покрылась испариной. И Со хныкала всё громче, жалась к нему всё ближе, желая более тесного контакта, пока Юнги ребром ладони между её ног вел.

— Последний шанс передумать и сказать, — хмыкнул Юнги, щурясь своими лисьими глазами.

— Н-не..аааахххх, — сорвалась на откровенный стон девушка, когда его пальцы оказались за каймой белья и дотронулись до клитора.

Она ноги плотнее сжала, зажимая его руку, и вцепилась зубами в мочку уха. Дразнила его поцелуями, выбивала воздух укусами, окончательно рвала терпение откровенными прикосновениями. Юнги с силой дернул руку, пока резинка её белья с глухим хлопком столкнулась с кожей внизу живота. Он её к себе спиной развернул, заставляя локтями в стол упереться, и провел ладонью по ягодице, потом выше, чтобы завести руку под живот и вновь под белье скользнул. На секунду замер, а потом резко шлепнул по попе второй рукой, кусая её за загривок.

— Тогда топай собираться, — Юнги отпрянул быстро, довольно щерясь, и подхватил кружку с кофе, к которой так спешила И Со. — Себе новый сама сделаешь.

Боковым зрением довольно отмечая раскрасневшиеся щеки, сбитое дыхание и ярость в глазах девушки, он, довольный самим собой, удалился на балкон, чтобы выкурить одну, а лучше сразу три сигареты.

***

До офиса добрались в полной тишине. Юнги по очевидным причинам держал язык за зубами, боясь лишним вздохом случайно дернуть за усы дракона. И Со, которая и не злилась вовсе, потому что — а почему бы и не да? Ей нравилось такое утро с привкусом беззаботности и «так будет всегда» повседневности. Она молчала, потому что в голове закручивалась витиеватая и тугая спираль мысли, где нельзя было ничего пропустить. Цена за ошибку стоила ей спокойной жизни.

И Со беглым взглядом окинула приемную возле своего кабинета, который так и не стал её. Зацепившись за фарфоровое лицо Тэхёна, ведьма кивнула ему в сторону двери, призывая следовать за ней, и бросила остальным:

— Через пять минут можете зайти.

Пять минут, естественно, растянулись почти на тридцать, и каждый раз приходилось отправлять ни с чем Чонгука с Тэном, которые нетерпеливо заглядывали каждые десять минут. И Со внимательно вчитывалась в мелкий шрифт, в крупный шрифт, в средний, в курсив и жирный — в общем, очень вчитывалась. Задачу не облегчал стоящий над душой Тэхён.

— Отвлекаете, Ваше Высочество, — выдохнула девушка, переворачивая четырнадцатую страницу договора. — Ты уже либо скажи, чего хочешь, либо отойди на безопасное расстояние.

И она могла поспорить, что Тэхён в этот момент максимально закатил глаза, складывая руки на груди, но шаг назад всё таки сделал, фыркнув:

— Мне просто любопытно, когда ещё смогу увидеть Принцессу, которая добровольно разоружается и отказывается от титула.

— Уверяю, я тебя ещё ине так удивлю.

— Даже не сомневаюсь, — хмыкнул Принц, сощурившись и склонив голову к плечу. — Ты хоть представляешь, какие о тебе ходят слухи и репутация? Понимаешь, почему такая толпа собралась на суде?

— А это действительно имеет значение? — поставив последнюю подпись и отложив папку, И Со развернулась к хаоситу и с улыбкой посмотрела на него. — Знаешь, я однажды сидела в этом кабинете с Намджуном и вела подобный разговор, где он объяснял мне, как ему важно мнение чужих людей, потому что он — Принц. Так вот, я ни тогда, ни после, когда стала Принцессой, ни тем более сейчас не понимала в чем же проблема? Люди всегда говорили и всегда будут говорить, важно только то, что я и моя семья знаем правду.

— Уверена, что твоя семья знает всю правду? — Тэхён ткнул пальцем в увесистую папку, которую она отложила.

— Сейчас точно узнает, — и губы её расплылись в довольной улыбке, пока сама И Со чуть отодвинулась и закинула ноги на стол, съезжая чуть ниже. — Останешься посмотреть?

— Ни за что в жизни не пропущу такое представление, и даже поучаствую. Всегда хотел посмотреть на Чимина в кругу «друзей».

***

Тэхён с плохо скрываемым интересом наблюдал, как люди втекали в кабинет, и мысленно гадал: когда же это закончится? Какой предел у её так называемой семьи и почему они все тут, идут за ней, идут к ней, идут ради неё? У Тэхёна, у которого семья вылеплена по кривому трафарету определения «идеальная», в голове не укладывалось простое «а так тоже можно было?».

— И Со, — вкрадчивым голосом начал Чимин, но Тэхён, после стольких лет совместной работы, всё равно улавливал напряжение в голове перевертыша, — что происходит?

— Расскажите, Ваше Величество? — исподлобья посмотрела на него с ухмылкой ведьма, вытягивая из кармана сигареты с зажигалкой и устраиваясь поудобнее.

Тэхён сморгнул свою секундную растерянность и вновь вернул себе маску уверенности. Внимание к собственной персоне он любил, но больше всего на свете ему нравилось управлять этим вниманием.

— Судя по вашим лицам, — обводя собравшихся насмешливым взглядом, начал хаосит, — историю лучше начать с самого начала. И Со связалась со мной сама и попросила собрать совет с целью отстранить её от должности Принцессы.

— И почему мы должны тебе верить? — оскалился недовольно Чонгук.

— Потому что Тэхён тут, стоит рядом со мной, и потому что он не врет, — поджигая сигарету, резко ответила девушка и тут же закивала Принцу: — Продолжай.

— Чем руководствовалась Принцесса проще спросить у неё самой. Мне она сказала, что просто устала, — объяснился Тэхён, разводя руки. — В любом случае, мне особого резона не было соглашаться с этой идеей. Мне куда выгоднее было бы наблюдать со стороны, как её слабое руководство законниками разрушило бы Двор Порядка изнутри. Но! И Со предложила мне то, от чего я не мог отказаться.

— Меня одного это напрягает? — сквозь тэхёнову речь в заднем ряду раздалось со стороны Тэёна куда-то в бок, где стоял Юнги.

— Нет, — устало вздохнул Инквизитор, накрывая лицо ладонью, — но она обещала, что мне очень не понравится, и мне пиздец, как не нравится.

— Так вот, — хаосит продолжил вещать, раскрывая папку с документами в поисках нужного, — И Со поставила несколько условий. Условие первое — её место немедленно должен занять Чон Хосок, с возможностью снятия титула, если у бывшей Принцессы появится наследник, желающий возглавить Двор. Так же дети Чон Хосока, если таковые будут иметься, имеют полное право наследовать титул отца.

С помощью заклинания соответствующий лист отправился аккурат к растерянному и хмурому Хосоку, на которого сквозь никотиновую дымку с любопытством смотрела И Со. Тэхён же, будто не проявлял никакого интереса, продолжил копаться в бумагах, чтобы после:

— Взамен бывшая Принцесса обнулила договор с Намджуном и Сокджином, давая своё разрешение на их возвращение и присоединение к моему Двору. Пока вы все не начали возмущаться, объясню: они не имеют права как-либо вредить И Со, подрывать деятельность Двора Порядка или угрожать её семье, то есть — вам всем. В случае несоблюдения этих условий, их ждет смерть.

— Надеюсь, кто-нибудь из них нарушит условие, — хмыкнул довольно Чонгук, похрустывая костяшками пальцев.

— Даже не думай специально нарываться, — тормознула его И Со, бросив в сторону инкуба сердитый «я тебя знаю» взгляд. — Мы все должны начать с самого начала, а для этого надо отпустить прошлое. Так что тот, кто попытается спровоцировать Намджуна или господина Идеальность на нарушение правил будет иметь дело со мной.

И пока Чонгук недовольно надувал щеки, а Хосок с Чимином давились улыбками, Тэхён, обнаружив нужную бумагу, откашлялся и уточнил:

— Я могу продолжить?

— Будьте так любезны, — смешок все-таки вырвался из Чимина, но он быстро исправился, выпрямившись и натянув серьезное лицо, — Ваше Высочество.

Уважительнее, конечно, не стало, но Тэхёна и самого это всё больше забавляло, чем злило. Происходящее напоминало семейный совет, где ему была отведена роль не просто любопытного и случайного свидетеля, а полноценного участника или душеприказчика.

— Второе условие — Чон Чонгук занимает пост главы филиала в Пусане, который добровольно покинула Шу Харим ввиду того, что была скомпроментирована, как лидер, своей подопечной, — произнес, наконец, Тэхён, отправляя инкубу в руки письменное подтверждение своих слов. — Он также может оставить себе клинок Кусанаги, если продолжит тесное сотрудничество с Чон Юно, который, в свою очередь, назначается заместителем Чонгука.

— Серьезно? — с обреченностью выдохнул Джэхён, обращаясь к Тэёну, который довольно улыбался.

— А почему нет? Я сам хотел тебе это предложить.

— Знай, — с кислой миной, обиженно бросил Юно своему другу и создателю, — глубоко в душе ты всегда мне не нравился.

— А ты мне очень нравился, — с улыбкой парировал Тэён, правда, улыбка тут же исчезла, когда он обратился к Принцу: — Что же И Со отдала взамен?

— Бывшая Принцесса пообещала разорвать связь с Гань Цзяном и спрятать его в том месте, где его точно никто не сможет достать. Также она пообещала, что начнет пить травяные настойки, чтобы заглушить способности ясновидения и не использовать их против Двора Хаоса.

— Бл-я-я-я-ять, — обреченным шепотом сорвалось с губ Юнги. Он недовольно посмотрел на И Со и запрокинул голову назад, упираясь ею в стену и убирая руки в карманы. — Надо было выпороть её, когда была такая возможность.

— Третье условие — Пак Чимин назначается на новую, специально для него изобретенную, должность посла Двора Хаоса при Дворе Порядка. В список обязанностей будет входить: наблюдение за соблюдением мира со стороны законников плюс инквизиторские полномочия Главы Инквизиторов, которые он может использовать на свое усмотрение. Также целью данной должности является поддержание мира и нахождение компромиссов для обеих сторон, — в самом конце речи Тэхён хмыкнул довольно и добавил совсем шепотом: — Уверен, поиск компромиссов будет происходить в горизонтальной плоскости.

— Ставлю на то, что — нет. Мне кажется, они куда более изобретательны в этом плане, — поддержала его И Со, подмигнув и заставив тем самым хаоситского Принца рассмеяться в голос.

— Взамен бывшая Принцесса дала свое согласие на присоединение Ким — дословно: «Картонная Дурилка» — Чону к моему Двору. Также она позволила судить Ли Минхёна на территории хаоситов в Сеуле и не применять в его отношение высшую меру наказания, — папка захлопнулась, а Тэхён поднял голову и улыбнулся. — На этом всё.

— Спасибо за помощь, — поднявшись с кресла, произнесла И Со и склонилась в вежливом поклоне. — С вами приятно было иметь дело.

— Взаимно, Ваше Высочество.

Уже на выходе из офиса законников, вдыхая летний раскаленный воздух полной грудью, Тэхён ощущал на языке легкую горечь от того, что прикоснулся к такому живому, искреннему и прекрасному лишь на секунду. Внутренний ребенок, которому всегда не хватало родительского тепла и братской любви, капризно тыкал пальцем на собравшихся в кабинете законников и канючил: «Хочу вот так же». Только вместо этого Ким Тэхён руку в карман сунул, доставая мобильник, и отбил короткое сообщение.

v: «возвращайтесь домой».

И увидев заветные две галочки — прочитано — он шумно выдохнул и, пожалуй, первый раз в жизни почувствовал, что заключил правильную сделку с правильным человеком.

***

Намджун, нахмурившись, достал телефон, прерываясь от медитативного разглядывания посетителей итальянского бара. Ему потребовалась минута, очередь рваных вдохов-выдохов и три итерации в виде перечитывая короткого сообщения прежде, чем он посмотрел на такого же, как и он сам минутой ранее, тоскливого Сокджина.

— Мы возвращаемся домой.

Секунда: зрачок расширился, рот приоткрылся, рюмка виски была опрокинута внутрь. Сокджин переваривал пряность напитка, ощущая в грудине тепло больше от озвученной новости, чем от алкоголя.

— Ну вот, придется все-таки достать эти чертовы костюмы, а я только расслабился, — наигранно сморщившись, ответил маг.

— Скажи спасибо И Со.

— Не девчонка, а одни сплошные проблемы, — с беззлобной ухмылкой заключил бывший законник, пока его друг печатал сообщение той самой проблемной девчонке.

joon: «спасибо».

***

Поздним вечером, когда сквозь ругань Хосока на ворующего еду Чонгука; когда в просторной гостиной, развалившись на диване в ногах Юты и с Читтапоном рядом, И Со обсуждала очередную свою покупку в магической лавке и выбирала с друзьями новую жертву; когда Юнги с Тэёном курили на веранде, где накрывали на стол Лукас с Чону; когда все остальные кучковались и обсуждали планы на будущее, один перевертыш замер, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Чимин был рожден в стае, возглавлял самую крупную в Сеуле, но никогда не чувствовал такого умиротворения прежде. Его всегда что-то тянуло вперед: бежать дальше, искать лучше/больше, исследовать что-то новое, обретать то, чем не обладал прежде. Сейчас же бежать никуда не хотелось. Они были огромной, разношерстной толпой, которую смогла объединить одна единственная девчонка. Пусть они не всегда разговаривали на одном языке, но они всегда двигались в одном направлении — жить в мире с самими собой и близкими людьми рядом. Сами не заметили, как прикипели все к друг другу, связывая себя прочными узами семьи.

И он знал, что этот ужин из тех самых редких, когда все в сборе, когда еда поглощается вместе с разговорами и вином, чтобы после поздно вечером ощущать себя приятно пустым и уставшим. Чимин знал — этот ужин из тех, когда после все разбредутся по своим дорогам, чтобы спустя какое-то время вновь вот также собраться.

Его это чувство не отпускало весь оставшийся вечер: за ужином, во время активного обсуждения планов и душещипательного, если у него вообще было, что щипать, тоста И Со, в котором она извинялась, пыталась объяснить свои действия и искала понимания — спойлер: нашла. В грудине что-то скрипело и тянуло, что-то щемящее и совсем непривычное для Чимина, пока Хосок не обнял его сзади, смыкая пальцы в замок на животе и укусив за мочку.

— Не грусти, щеночек, у тебя останусь я.

— Это-то меня и беспокоит, — парировал перевертыш, картинно сморщившись от хосоковского сладкого «щеночек».

— Боишься, что сожру тебя живьем? — откровенно смеялся Чон, ероша чужие мягки волосы.

— Или я тебя, — пожимая плечами, чтобы после развернуться и прямо в ухо грудным шепотом: — Я как раз давно не кормил зверя, решишь эту проблему?

Чимин под ладонями рябь почувствовал, довольно улыбаясь, и посмотрел на Хосока внимательно, пока только взглядом вылизывая острые черты.

— Выдохни, Хоби-я, — сладко улыбнулся вмиг изменившийся перевертыш и чмокнул мага в щеку. — Сожру тебя чуть позже.

***

И Со удобно устроилась на диване, который стоял на веранде, и курила, наблюдая как ею же созданная семья дурачилась на газоне, проверяя кто же сильнее. Рядом сидели Хосок с Юнги, снисходительно наблюдающие за происходящим. Она со вкусом затягивалась сигаретой и чувствовала, как по сосудам равномерно растекалось умиротворение. То, к чему она неосознанно так стремилась всё это время.

Но…

— Знаешь, — набрав воздуха в грудь начал Хосок, — я не уверен, что это всё правильно. В том плане, что выходит, мы с Юнги зря старались усадить тебя на трон. А Чонгук? Ты уверена, что он справится?

…оставались неверующие.

— Во-первых, уверена, мои родители хотели, чтобы я в первую очередь была счастлива. Я счастлива не быть Принцессой, — сморщив нос, ответила девушка. — Во-вторых, Чонгук справится. Если не сейчас, то уже никогда. Ему надо помочь раскрыть потенциал, так что будь терпеливее, Хосок-а. И ещё… — задумчиво толкнувши языком в щеку, И Со выковыривала оттуда правильные на её взгляд слова. — Поставь Юту с Читтапоном Главой и заместителем инквизиторов, они вдвоем будут держать всех в узде. Эта парочка — вампирская версия Намджуна с Сокджином, но в хорошем смысле. Отправь Донёна в Двор Хаоса послом, чтобы он контактировал со своим дурилкой-сыном и не забывал, что он человек. Присматривай за Лукасом, он ещё маленький и ничего не понимает, ему нужен хороший пример. И самое главное — не стой у них на пути, когда они захотят сделать ещё вампиров — они имеют на это право, но следи, чтобы в процессе они не потеряли голову.

И пока Хосок растерянно и удивленно слушал напутствие, Юнги только и смог, что довольно хмыкнуть, прижать к себе ближе И Со и мазнуть губами по её скуле. Такая И Со ему нравилась больше прочих версий. С такой разумной, но беззаботной и безрассудной в отношении себя И Со было интересно и ярко. Хотелось больше наблюдать, как она окружающих сбивает с толку.

— Вот и скажи мне, почему ты не хочешь быть Принцессой? — недоумевая, развел руки Хосок. — Я бы к этому лет двадцать шёл, а тебе сколько понадобилось? Полгода наблюдений? Я хорош в бумажной работе, но стратегия и правильное распределение живого ресурса — увы, не мой конёк примерно совсем.

— Меня же ты вырастил такой классной, — похлопала его по плечу девушка, довольно улыбаясь. — И этих тоже вырастишь.

***

Ранним утром, после долгого семейного ужина, побросав вещи в сумку, Тэён крался по собственному особняку, словно вор. В доме, полном вампиров, у которых слух чувствительнее любого существа на свете, иначе нельзя было. Он уходил, оставив записку, с уверенностью, что дал им если не всё, то большую часть того, что мог, а ещё с чувством того, что обязательно вернется. Позже.

— По-английски, значит, — раздался строгий девичий голос с дивана, когда Тэён уже почти подобрался к выходу. — От тебя такого я меньше всего ждала.

И Тэёна это немного разозлило, захотелось свернуть И Со её тонкую шею, чтобы она перестала так его чувствовать. Он сразу же выпрямился, бросая сумку на пол, и прошел внутрь, присаживаясь напротив на журнальный столик.

— Если не ждала, то как тут оказалась? — наклонив голову к плечу, лукаво улыбнулся Тэён.

— Почувствовала, что ты сбежишь и хотела дать тебе шанс попрощаться, — парировала И Со.

— Тогда я прощаюсь? — вскинул насмешливо бровь.

— Ну давай, — подначивала его ведьма.

И Тэён наклонился, ведя пальцами вверх по её бедрам, сокращая дистанцию между ними, пока она застыла в исходном положение. Он растянул губы в улыбке у самой её скулы и поцеловал в порозовевшую от волнения щеку, чтобы после скользнуть в сторону, к уху и прошептать:

— Спасибо тебе за то, что приняла мою семью в свою, но мне пора. Хочу наказать одного зазнавшегося Инквизитора. Не бойся — не Юнги.

— Один? — задушенным шепотом обожгла его кожу И Со, разворачиваясь к нему и сталкиваясь с ним почти что губами.

— Нет, со мной поедет Харим, — совсем открыто улыбнулся Тэён, отодвигаясь обратно, предварительно проведя рукой по шелковым волосам девушки, запоминая их на ощупь.

— Значит, всё-таки последовал моему совету? — то ли с тоской, то ли с разочарованием, то ли с облегчением выдавила из себя ведьма, пряча взгляд в пол. — Вернешься ещё?

— Конечно, — он потянул большим пальцем за её подбородок, чтобы глаза в глаза, и добавил мягко, — я вернусь, моя милая чаги.

***

— Куда дальше? — спросил девушку Юнги, когда они стояли в аэропорту в зоне ожидания спустя несколько дней, как отправили Тэёна и Чонгука в их путешествия, и теперь сами отправлялись в своё. — Куда ты хочешь после Токио поехать?

— Не знаю, — честно ответила И Со, улыбаясь и пожимая плечами. — Разве у Великого Инквизитора не много дел?

— Вообще-то, в Китае хаоситы опять хотят свергнуть свою Принцессу, говорят, им в этом помогает Принц законников. Надо бы проверить.

— Отлично, — хлопнула в ладоши ведьма, — значит, хочу в Китай.

— А как же Гань Цзян?

— Я уже его спрятала, — отмахнулась И Со.

— В Сеуле? Там, где концентрация Иных самая большая? — удивился Юнги.

— Разве ты не знаешь поговорку: «Если хочешь что-то спрятать, то прячь в самом очевидном месте».

Юнги только и мог, что цыкнуть и улыбнуться довольно, взъерошив девичьи волосы. Он всю свою сознательную жизнь потратил на борьбу и игру в прятки, так долго убегал от настоящей жизни, прячась в тени, что сейчас, когда к нему пришло четкое осознание, что он больше не один, его распирало от чувств. В голове не было ни забот, ни переживаний, только предвкушение и азарт — теперь их было двое против всего мира, а когда не один не так страшно и грустно.

— И Со-я, — дернув её за запястье ближе к себе, он смотрел ей прямо в глаза, — и в этой, и в следующей, и в любых других реальностях я всегда буду любить тебя и ждать в тени, чтобы однажды ты пришла и составила мне компанию.

И Со, которая всю жизнь была одна, но всегда чувствовала, как кто-то рядом с ней вел свою собственную борьбу где-то в тени, наконец, ощущала, что она больше не одна. Теперь их было двое, поэтому обвивая руками его шею, прямо в поцелуй клялась:

— Всегда.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

А вот и финал, к которому мы так долго шли. Спасибо всем, кто поддерживал меня на этом действительно сложном пути. Я рада, что смело могу сказать: закончила. Закончила эту длинную, ухабистую, сложную эмоционально историю! Спасибо, что были рядом и вдохновляли, я постараюсь порадовать вас ещё бонусными главами и в скором времени, после небольшого отдыха, новыми интересными историями! Оставайтесь на линии

/// И по традиции, я размажусь в лепешку, но в этот раз в особенную лепешку счастья от вашего фидбэка, которым вы столько баловали меня и, надеюсь, ещё побалуете 💜

30 июня 2024 год, Пусан, Южная Корея

Чонгук заканчивал последние дела, пока за спиной Джехён сверлил его укоризненным взглядом, скрестив руки на груди. В любой другой день инкуб уже извелся бы весь от того, как сильно его это раздражало, но сейчас он и сам понимал — виноват. В том, что они опаздывали на самолет была виновата его лень и привычка откладывать все дела на потом. Дооткладывался.

— Хочешь, чтобы я опять заставил ведьму из отдела разработок соорудить дождь, и самолет задержали? — с плохо скрываемой насмешкой спросил Юно, который только делал вид, что не замечает косых взглядов младшего в сторону той девушки.

— Кто угодно, но только не она, окей? — заворчал Чонгук, подписывая очередной отчет о проделанной работе.

— Чего это?

— Она мне не нравится. У неё взгляд странный такой… внутрь будто бы, понимаешь?

— «Внутрь»? — силясь не засмеяться в голос, уточнил вампир. — Типа рентгеновского, что ли?

— Типа прямо в душу, хён, — наконец, поднялся из-за стола Чонгук и, минуя старшего, двинулся к выходу, про себя в очередной раз отмечая, что если бы его сразу предупредили, что быть руководителем — это перебирать бумажки, то он лучше бы сожрал этот несчастный договор между И Со и Тэхёном.

Уже в лифте, который вез их до подземной парковки, не раз взглянув на часы, Чонгук прикрыл глаза и помолился прежде, чем произнес:

— Ладно, скажи ей, чтоб намагичила чего-нибудь и вылет задержали минут на сорок.

— Она ж тебе в душу смотрит? — усмехнулся Джехён, поглядывая на мелкого исподлобья. Молитвы, очевидно, не сработали, но кто на них вообще надеялся? Чонгук скорее по привычке это делал, чтобы после было кого обвинять, хотя бы мысленно.

— А ты ей позвони, — огрызнулся инкуб, выходя из лифта. — В конце концов, я её начальник.

Рабочий мобильник громко квакнул на всю подземную парковку, и Чонгук вместо того, чтобы удивиться, испытывал лишь некоторое чувство дежавю. Усаживаясь на переднее сидение автомобиля, он открыл сообщение.

j.hsk: «она тоже приедет, так что не опаздывай».

Сердце пропустило удар, радостно кувыркнувшись в груди инкуба, на губах растянулась самая настоящая улыбка, которой он не стеснялся совсем.

***

30 июня 2024 год, пригород Сеула, Южная Корея.

Юта недовольно клацнул зубами, когда вместо ожидаемого грохота услышал слабый хлопок. Читтапон с Чимином, устроившиеся недалеко на походных стульчиках, принялись сдавленно хихикать и обсуждать, что неплохо было бы поспорить на следующего новичка. Накамото закатил глаза и устало потер переносицу, стараясь не смотреть на умильные морды зеленых курсантов, которые, наслушавшись от своих родителей историй об инквизиторских подвигах, притоптали во Двор, воодушевленные идеей спасти мир от вселенского зла.

— Нет бы помочь, — шипел недовольно вампир куда-то в пустоту. Он сделал два глубоких вдоха, а после поднял лицо и с улыбкой двинулся к ребятишкам. — Это всё, конечно, хорошо, Джиён, но в следующий раз неплохо было бы, если бы ты добавила чуть больше магии и сварганила настоящий взрыв, а не пародию на него. Думаешь, хаоситы из пушек с конфетти будут стрелять в тебя?

С умиротворённым и блаженным лицом, сцепив пальцы в замок на груди, Чимин довольно улыбнулся и обернулся к Тэну, чтобы задать скорее риторический вопрос:

— Сегодня опять подаст рапорт об отставке?

— Он каждый раз их подает, и Хосок каждый раз их отклоняет. Мне кажется, у них уже ритуал, и они это скорее из вредности и привычки делают, чем реально. Это будет его юбилейный, — кивнул с улыбкой вампир. — Я предлагал Хосоку торт по этому поводу запилить, но он идею не оценил.

— Ему, видать, должность Принца чувства юмора отбила, заменив на страх и трепет в душах подчиненных, — хмыкнул перевертыш.

— Кстати, слышал, он вчера потренироваться захотел и пошел к инквизиторам, а те как тараканы по углам разбежались с криками «верните нам Принцессу», — и парни громко рассмеялись, представляя себе эту картину.

— Эти две пародии на начальство и то смеются громче, чем твоя бомба взрывается, — продолжал отчитывать ведьму Юта, стараясь не злиться на то, что в очередной раз вынужден в одиночку возиться с новобранцами.

— Господин Накамото, — с придыханием заговорила девушка. — А правда, что Принцесса И Со тоже была инквизитором?

— Угу, — буркнул вампир, делая заметки в планшете.

— Круто! Хочу, как она!

Но Юта лишь качнул головой — не она первая, не она последняя. У него таких несмышленых девочек каждый год приходит примерно с сотню, и все вдохновлены историей бывшей Принцессы, но в первую очередь каждая мечтает встретить своего Великого Инквизитора, и чтобы он утащил её с собой колесить по миру.

— Забудь об этом, Джиён, это всё сказки на ночь, — резче, чем самому того бы хотелось, ответил Накамота и отошел в сторону, чтобы достать брякнувший мобильник.

j.hsk: «она тоже приедет, возвращайтесь».

И все трое переглянулись, обмениваясь удивленными взглядами. Не такая это, может, и сказка на ночь.

***

30 июня 2024 года, Лондон, Англия.

Юнги с каким-то отупением смотрел в экран мобильника, пытаясь расшифровать смысл хосоковского сообщения. Вариантов того, почему Хосок пишет ему, что И Со тоже будет завтра в Сеуле, было несколько. Например, Чон не заморачивался и просто сделал групповую рассылку всем. Вариант второй — он же самый вероятный — И Со забыла рассказать Хосоку, что слухи об их расставании были ими же специально созданы для дела и больше не актуальны.

— Ты забыла сказать Хосоку, что мы не расставались? — крикнул маг куда-то в глубь квартиры, где ведьма громко копошилась в поисках нужных вещей.

В доме всё замерло, можно даже было услышать, как И Со морщится и сжимается в комок, и это заставило Юнги улыбнуться довольно. Он подошел к ней, упираясь лопатками в дверцу шкафа и посмотрел на неё с наигранным недовольством, скрещивая руки.

— Забыла, значит, — тяжелый вздох.

— Прости? — виновато прикусила губу ведьма. — Накажи? — уже без всякого чувства вины или стеснения, скорее с вызовом.

Плавным, почти тягучим движением Юнги вытягивал из кучи вещей на полке тонкий кожаный ремешок, размазывая масленый взгляд по лицу девушки. Он наматывал черную ленту на кулак, заставляя И Со пятиться назад к дивану. Прежде, чем он перегнул её через мягкую спинку, Юнги впился губами в её губы жадно, грубо, без капли нежности, покусывая почти до крови, пока ведьма хныкала от удовольствия и цеплялась ногтями в его кожу на ребрах, оставляя глубокие борозды.

— Иногда мне кажется, что ты специально «забываешь» сделать некоторые вещи, — хриплым шепотом вдоль её позвонков ползли слова Инквизитора, пока его тонкие пальцы переплетали ремень на запястьях.

— Иногда ты бываешь до скучного догадливым, Юнги-я, — натянуто, нетерпеливо, с придыханием бросила И Со, ерзая бедрами, чтобы теснее и ближе касаться его паха.

Юнги лишь хмыкнул шумно, оставляя красные царапины от ногтей на ягодицах, и опустился на колени, чтобы поцелуи сменять короткими укусами и пробираться дорожкой вверх по длине девичьих ног. Они обязательно безбожно опоздают на свой рейс, доберутся домой в Тэгу на четыре часа позже, чем планировали, но это будет стоит того. Ведь после он её снова накажет за опоздание, а И Со обязательно ему об этом напомнит/попросит.

И даже спустя столько лет у них всё было, есть и будет через боль, но каждый раз через новую: иногда через плохую и разъедающую, но обязательно после через исцеляющую, а иногда через такую вот сладкую.

***

1 июля 2024 год, Тэгу, Южная Корея.

Открывая дверь семейного поместья И Со и Чимина, в котором они любезно разрешили погостить, Тэён надеялся натолкнуться максимум на уборщицу. Он был вымотан длинным путешествием, которое затянулось на несколько лет, и единственное, чего хотел, — отдохнуть в тишине и покое в свой две тысячи сотый день рождения. И, глядя на собравшуюся толпу в холле, Тэён понял, что упустил из виду один очевидный факт: когда у тебя такая большая семья об одиночестве можно только мечтать. Пестрая толпа во главе с И Со, которая торжественно держала праздничный торт со свечками и хрустальный бокал с густой красной жидкостью, тонко намекали — покоя ему не видать и в третьем тысячелетие.

— С днем рождения, Тэён-а, — довольно произнесла ведьма и, передавая торт с бокалом Тэну, крепко обняла вампира, чтобы шепнуть ему в ухо: — В лондонском архиве лежала интересная папочка, в которой черным по белому была написана настоящая дата твоего рождения. От меня не спрячешься.

— То есть, — из-за его спины показалась недовольная мордочка Харим, — я с тобой три года по миру колесила, и ты даже не подумал мне об этом рассказать?! Тэён-ши, а ты не охренел?

И прокатившийся по холлу звонкий смех напомнил Тэёну, что он действительно дома и это самое важное даже спустя две тысячи сто лет.

***

Когда обед был закончен и все вывалились на задний двор поближе к бассейну, чтобы обязательно кого-нибудь туда скинуть, И Со обнаружила Юнги, стоящим рядом с Хосоком и Тэёном. Она обняла его сзади, укладывая голову на плечо, и принялась подслушивать, лениво поглядывая на беснующихся Чимина с Чонгуком.

—…Скоро её срок подойдет к концу, как там дела? — озабоченным голосом поинтересовался Тэён.

— Юксу написал, что Йоши после долгой работы с психологом и разговоров с Тэилем, решила поддержать его. Она планирует вернуться на пост отца и более активно заняться благотворительностью, помогая Муну в магическом госпитале, — делился новостями Юнги.

— Кстати, он на прошлой неделе прислал крутой артефакт, который здорово помог Лукасу с управлением гнева, — между делом вставил Хосок. — Вообще, за его изобретениями тащатся уже со всего мира. Я молчу уже о том, что госпиталь спас уже множество Иных и продвинул Японию в рейтинге по популярности. Все Иные теперь хотят жить там, чтобы было проще добираться в госпиталь.

— Я рад, что заключение пошло ей на пользу, а Тэиль теперь занят тем, что у него выходит лучше всего, — улыбаясь, подвел итог Тэён. И Со, которая всё это время подслушивала их разговор, наконец, оживилась и прошептала Юнги:

— Наболтался? Пойдем со мной в одно место?

Юнги лишь кивнул, перехватывая её за руку и послушно следуя за ней. Она вела его вдоль узкой тропинки дальше от дома, в глубь леса. И Со ловко огибала выступающие ветки, не давая им зацепиться за белоснежный сарафан и иногда, хихикая, оглядывалась в его сторону. Юнги поддавался её настроению и тоже смеялся, ощущая, наконец, что теперь они точно свободны, как никогда раньше. Прошлое расцепило последнюю клешню вместе с новостями из Токио.

И Со остановилась, когда они вышли на небольшую зеленую поляну у подножья горы, и обернулась к нему, заговорщически улыбаясь.

— Я согласна, Юнги-я. Давай сделаем это в месте, где делали это мои родители, твои родители, родители Хосока и все наши предки.

И Юнги лишь на секунду теряется, пока его до приятного больно не ударяет простой мыслью по затылку. Ещё три года назад в аэропорту, потом в Китае, после во Франции, в Италии, в Америке, в Испании — тридцать шесть месяцев он спрашивал её, готова ли она обменяться с ним клятвами, и каждый раз она уворачивалась и оттягивала свой ответ. Теперь, когда они были дома, стояли на том самом месте, где множество поколений магов давали друг другу клятвы, она хотела дать ему свою, и это разбивало его на мелкие осколки.

— И в этой, — она щелкнула пальцами, вызывая множество искрящихся линий у них на руках, что должны были связать их магической нитью навсегда, — и в следующей, и в любых других реальностях, я всегда буду любить тебя, искать и находить, чтобы ты никогда не оставался в тени один.

Щелчком пальцев закрепляя, чтобы линии на правых руках стали цвета киновари и уже никогда не исчезали, и в поцелуй произнести абсолютно счастливое:

— Всегда.