несчастным железнодорожником.
– Не… не был. Не было билета… Точно, не было.
– Как! – я не поверил своим ушам. – Да вы что, с ума сошли?
– Так, за безбилетный провоз пассажира будете отвечать по всей строгости закона, – вынес вердикт лейтенант и ткнул пальцем мне в грудь. – А ты – на выход! Живо! Твоё время вышло.
– Да погодите вы, – попытался урезонить его я. – Мне осталось-то ехать всего пару часов. Разрешите добраться до пункта назначения, а там я сам в милицию сдамся. Мне так и так без документов деваться некуда.
– Хорош умничать. Сказано – на выход. И не заставляй меня применять силу. – Он демонстративно шлёпнул ладонью по кобуре.
Более дурацкой ситуации я и представить себе не мог. Но деваться было некуда. Против силы, как говорится… А сила была явно не на моей стороне.
Я быстро покидал свои пожитки в спортивную сумку и, не переодеваясь, потопал к выходу. Проходя мимо проводника, выдавил сквозь зубы:
– Ну попадёшься ты мне, козёл… Всю душу из тебя выну, попомни мои слова.
Тот шарахнулся от меня в своё купе.
2.
Едва мы выбрались на платформу, как поезд тронулся – словно только того и ждал. Было раннее утро, солнце только начало выползать из-за горизонта и ещё не грело. Я поёжился. Хотелось поскорее укрыться от сырости и утренней прохлады в какой-нибудь тёплой уютной норке.
Мы были одни на платформе – я и двое моих провожатых. Вернее, конвоиров.
– Давай, двигай, – подтолкнул меня старший.
Мы спустились с платформы. Меня запихнули в стоявший тут же «воронок», стандартный «уазик» канареечного цвета, лейтенант сел за руль, и мы покатили по пыльным безлюдным улочкам неизвестного села.
– Куда мы? – попытался спросить я.
– Куда надо, – буркнул лейтенант. – Узнаешь, когда приедем.
Мы тряслись по грунтовке, наверное, минут двадцать. Потом выскочили на шоссейку местного значения. Трясти почти перестало (асфальт всё-таки), но настроения мне это совсем не улучшило. Дорога была пустынна, по обе её стороны простирался лес, густой, тёмный, ещё не проснувшийся с ночи. Мы были одни на шоссе, и это почему-то тревожило меня больше всего. Не верил я этим двум типам.
– Долго ещё? – спросил я, чтобы хоть как-то напомнить им о себе.
Но им сейчас было не до меня. Лейтенант стал проявлять беспокойство, то и дело вглядываясь в однообразный пейзаж за окном. Второй тоже заёрзал, завертел шеей, засопел от волнения. Что-то у них там не ладилось. С дороги сбились, что ли? Этого только мне не хватало!
– Валер, мы, кажется, не туда едем, – робко подал голос рыжий, впервые за это утро.
Лейтенант выругался и резко нажал на тормоза.
– А что ж ты раньше молчал, недоумок! – зло рявкнул он. – Точно не туда?
Рыжий пожал плечами.
– Здесь где-то поворот на Ложки должен быть. Проскочили, наверное, – голос его звучал неубедительно.
– Не было никакого поворота, – отрезал лейтенант запальчиво. – Я что ж, по-твоему, слепой?
И снова пожатие плечами.
Мною всё больше и больше овладевало беспокойство.
– Э, э, мужики! Куда это вы меня завезли?
– Заткнись, – припечатал меня лейтенант, и я надолго замолчал.
Они перекинулись несколькими словами, из которых я понял, что мы действительно заблудились, после чего лейтенант принял решение ехать дальше.
Мы двигались по лесному шоссе ещё минут двадцать. Потом «уазик» съехал на обочину и остановился.
– Вылазь, – скомандовал лейтенант. – Приехали.
– Куда? – я пялился в оконца машины в надежде узреть хоть какие-нибудь признаки цивилизации, но, увы, безуспешно.
– Вылазь, живо! Дальше пёхом пойдёшь.
– Да вы чего, мужики…
Я не успел закончить: в руке лейтенанта вдруг мелькнул пистолет.
– Убирайся к едрене фене, ты, козёл! – заорал он, тыча дулом пистолета мне в лицо. – Пока дыр в тебе не наделал, понял?
Я распахнул дверцу и спрыгнул на траву. От греха подальше.
– Да как же…
Двигатель взревел, «воронок» рванул с места.
Разинув рот, я стоял на шоссе и ничего не понимал. Абсолютно ничего. В событиях сегодняшнего утра не было ни капли логики, ни единой крупицы здравого смысла. Ну зачем, спрашивается, им было везти меня сюда, в эту глухомань?! И что мне теперь делать, без денег, без документов, без малейшего понятия о том, где я нахожусь?
Я с тоской глядел вслед удаляющемуся «уазику», который мчался по прямой, как стрела, ленте шоссе. Метров через триста дорога, по-видимому, свернула вправо: мелькнув напоследок правым бортом, автомобиль исчез. Ну вот и всё.
Я в бессилии опустился на траву, уронил голову на руки. Ни о чём не хотелось думать. Сейчас бы лечь и отключиться, где-нибудь на полянке, под тёплыми лучами утреннего солнца. Часа на два, на три. Выспаться как следует, а там, глядишь, и мысли какие-нибудь появятся. Да, было бы неплохо…
Но я так и не встал и не пошёл искать поляну. Не успел. Справа, с той стороны, где скрылся ментовский «уазик», раздалась автоматная очередь. Потом ещё одна.
3.
Всё началось с той злополучной телеграммы, которая прилетела ко
