В одной деревушке на северо-западе Англии жил-был мальчик. Звали маленького англичанина Герберт Эктон Клуз. А небольшая деревенька, в которой он проживал, имела длинное и звучное название — Ньюкасл-андэ-Лайм.
В одной испанской провинции жил-был мальчик по имени Анхель Кастро. А галисийская провинция, подарившая миру этого ангелочка, именовалась Луго.
И, наконец, далеко от Англии и Испании, во владениях великой Османской империи жил-был еще один мальчик. Родился и рос он в еврейской семье. Родители мальчика, ренегаты, выбросили из своей фамилии гласную. В результате перенесенной ампутации фамилия сократилась до Рус Маленький Рус, житель турецкой столицы, изо всех сил пытался удержаться на плаву в бурных потоках стамбульской жизни. Порой для этого приходилось заниматься делами не самыми благородными.
Итак, жили-были три мальчика, которые со временем превратились в юношей. Всех троих однажды посетила мечта о новой жизни в неведомых странах. В поисках ее все трое покинули родные края.
Это же произошло еще с одним юношей, которого звали Агустин Ревуэльта-и-Сан Роман. Этот юный житель Сантандера был потомком человека, имевшего при испанском дворе титул «рыцаря, покрытого перед королевой». В некоторых испаноязычных странах слово «покрытый» употребляют по отношению к мужчине, имея в виду состояние его крайней плоти. В случае же с предком Агустина Ревуэльты-и-Сан Романа речь идет вовсе не об этой интимной подробности, а о его привилегии не снимать головного убора, то есть оставаться с покрытой головой, перед Ее Величеством.
У каждого из четверых юношей были свои собственные основания для принятия столь важного решения. Но, несмотря на различия, была одна общая причина, во многом объясняющая желание молодых людей отправиться в дальние края. Все четверо были авантюристами. Все четверо придавали слишком мало значения своим корням. Всех четверых влекли власть, удача, деньги.
В один прекрасный день в конце прошлого столетия каждый из них оказался на борту корабля, с тем чтобы рассекать бурные воды океана и не менее бурные воды судьбы. Каждый из четверых полной грудью вдыхал воздух свободы, каждый жаждал великих перемен.
Так, следуя друг за другом чуть ли не гуськом, они прибыли в Гавану.
* * *
Англичанин Герберт Клуз обладал очень тонким, поистине необыкновенным обонянием. Увы! Это не распространялось на его способность чуять удачу. Здесь нюх подводил его.
Один из испанцев, галисиец Анхель Кастро, сошел на кубинский берег в качестве солдата испанской армии, завербованного на службу без его желания. Будь на то его воля, юный Кастро сошел бы на чужой берег в несколько ином амплуа.
Турок Рус был разочарован приездом на остров. Впрочем, он все же смог извлечь некоторую выгоду из той неразберихи, которая возникла в результате колониальной войны. Бывший житель Стамбула присвоил себе типичное для жителя острова имя Франсиско.
У юного испанца из Сантандера имелось при себе рекомендательное письмо. Вскоре потомок «рыцаря, покрытого перед королевой», принялся за торговлю тканями и женился на Марии. А через некоторое время на свет появился Маноло Ревуэльта.
На Кубе наших авантюристов ждали женщины, вместе с которыми им предстояло сотворить свое потомство. Кубинки были прекрасны. Они являли собой великолепный результат смешения различных рас и национальностей. Здесь были дочери испанок и негритянок. Их горделиво вздрагивающие ноздри говорили о непокорности, а мягкая поступь, напротив, внушала мысль о кротости. Здесь были дочери китайцев и мулаток, богатых французов и чернокожих гаитянок, кровь которых из поколения в поколение все больше и больше светлела.
* * *
Понадобилось не так уж много лет для того, чтобы скрестились судьбы семейств Клуз, Кастро, Рус и Ревуэльта.
Один из авантюристов, испанец Анхель Кастро, вынужден был возвращаться в свою страну с низко опущенной головой. Война за независимость Кубы сделала из него побежденного. Это была героическая война, длившаяся три года, с 1895 по 1898 год. В результате ее рабы получили свободу, а восточные провинции острова совсем опустели, потому что, следуя всепоглощающему свободолюбивому порыву, mambis, восставшие кубинцы, сжигали поля с сахарным тростником, а их жены, mambisas, предавали огню жилища.
Когда испанское правительство вывело колониальные войска с острова, Анхель получил небольшое денежное вознаграждение, которого ему с лихвой хватило, чтобы вернуться на Кубу, столь ему
