Чон Чонгук и его гарем (СИ) [Queen of Brutality] (fb2) читать онлайн

========== «Сам ты лесбиянка, я — свободолюбивый бисексуал!» ==========

— Верни мою расчёску, падла!

— В каком месте она твоя, недомерок?

— Отдай блядскую расчёску, пока я не засунул её тебе в…

Чонгук недовольно разлепляет глаза, сонно щурясь и проклиная всех, кого только можно, за долбанутую идею завести гарем.

И главное, говорил же ему отец: «Сынок, подумай хорошенько, надо ли тебе оно», но нет же, «сынок» думать решительно не хотел, и вот результат.

Утренние баталии Виминов, как их прозвали все жители гарема и Чон Чонгук собственной персоной, происходили вне зависимости от их настроения, дня недели и повода для оных: эти двое, казалось, ловили кайф от самого процесса делёжки чего-либо, и срались, а по-другому и не скажешь, не ради результата, а в своё удовольствие.

И ладно бы, пусть хоть кувалдами друг друга по темечку бьют — не особо-то и жалко, этих омег сейчас — завались на каждом невольничьем рынке, но почему, мать-то вашу, эти оры вынужден слушать Чонгук?

— Заткнулись все! — прорычал Чон, выползая из своей комнаты.

Вимины послушно притихли и ретировались, понимая, что лучше не лезть — себе дороже будет, ибо невыспавшийся Чонгук — злой Чонгук, а злой Чонгук — то, с чем никто не горит желанием сталкиваться, ибо зрелище это, мягко говоря, пугающее.

— Джин, какого чёрта ты позволил этим двоим орать у меня под дверью?! — не видя другой альтернативы, Чон решил выместить зло на первом попавшемся омеге, однако в случае с Джином, это было, скажем честно, опрометчивым поступком.

Являясь старшим в гареме, Джин мгновенно взял под контроль всех и вся, и даже строптивый Юнги был вынужден периодически поддаваться его темпераменту.

Словом, явно не та персона, на которую стоит лезть с претензиями, а Чонгук вот взял и полез.

Идиот.

— Ты как с хёном разговариваешь?! — возмутился Джин, отвешивая младшему увесистый подзатыльник.

— Эй! Ты, между прочим, моя омега, — аттракцион невиданной храбрости продолжается: Чонгук, не желая ронять свой и без того хлипкий авторитет среди омег, пытается топать ножкой и робко возражать.

— Вот именно! Прояви уважение, я потратил на тебя лучшие годы своей жизни, — сказав это, Сокджин драматично закатил глаза, продолжая: — А Чимина пусть Юнги усмиряет.

— Юнги? — озадаченно переспросил младший. — А он-то тут причём?

— Хорош же из тебя муж — последних новостей не знаешь, — хмыкнул Джин, он же — главная сплетница гарема.

— А ты тогда для чего нужен?

— Не знаю, — беззаботно пожал плечами омега, — возможно, чтобы украшать своей неземной красотой это убогое местечко.

— И что, ты мне не скажешь? Смотри, всё равно ведь узнаю!

— Ах, Кук-и, ты так похож на крольчонка, когда злишься, — умилился Джин, издевательски тиская младшего за щёки.

— Я — суровый альфа, — надулся Чон, стараясь принять максимально сильную и независимую позу.

Из соседней комнаты послышался громкий ржач Тэхёна.

***

— Ах, хён, быстрее!

Хосок скрипнул зубами: ни стыда, ни совести у этих лесбиянок тире кроликов — нет бы проявить уважение к тем, у кого нет такой привилегии, как регулярный секс, и трахаться потише. Конечно, надо ведь весь гарем оповестить о том, какая у тебя охрененная личная жизнь!

Хосок завидовал, хоть и не хотел этого признавать. Но в самом-то деле, почему кому-то — член в заднице, а ему — йога и асаны для снятия напряжения? Тяжело быть омегой «для галочки», которую и в гарем-то взяли чисто ради числа.

На самом деле, никто не понимал, нахера Чону гарем, если спит он всё равно только с Тэхёном: поначалу, правда, он и к Чимину захаживал, но после парочки ночей с Тэ перестал — жить-то хочется, а о ревнивости блондина знал весь гарем.

— Можно трахаться потише, вы мне читать мешаете! — послышалось из комнаты (кто бы мог подумать) Намджуна.

— Иди нахуй, — вот и вся беседа.

— Специалист по хуям у нас как раз-таки ты, Чимин-и, — о да, Сокджин умеет появляться в нужное время и в нужном месте.

— Ойф-ойф-ойф, — снова послышалось из покоев Чимина.

«Даже не хочу думать о том, чем занят его рот», — поморщился Хосок.

Размышления прервал громкий, звонкий стон, разнёсшийся по всему гарему: у Хосока дёрнулся левый глаз, Сокджин начал покрываться красными пятнами от злости, а Намджун выскочил из комнаты с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего.

Донельзя довольный Чимин вышел из комнаты, демонстрируя всем собравшимся белоснежную улыбку:

— Как поживаете? Лично у меня только что был охуительный секс.

— Мы заметили, — рыкнул Сокджин.

Чимин непроизвольно дёрнулся: что-то, а злить старшего — опасное для здоровья занятие, чреватое серьёзными увечьями и ранним уходом из жизни.

Следом за младшим из покоев неспешно вышел Юнги — его лицо было расслабленным, как никогда, и выражало полное довольство жизнью.

— Юнги, твою мать! Вы с Чимином задолбали сношаться на весь горем! Лесбиянки хреновы.

— Сам ты лесбиянка, я — свободолюбивый бисексуал, — парировал Юнги, абсолютно равнодушный к гневу Сокджина.

Пожалуй, он был единственным в гареме, кому было решительно наплевать на авторитетность Джина, как старшего. Впрочем, в защиту Сокджина стоит заметить, что Юнги было плевать на всё, кроме Чимина, так что он — далеко не исключение из правила, а, скорее, очередное его подтверждение.

— Что за стоны на весь дворец? Хосок снова застрял в асане? — Чонгук наполовину показался в дверном проёме, заинтересованно косясь на собравшихся в кучку омег.

— Да это всё Юнги с Чимином, задолбали еба… — Хосок хотел высказать всё своё недовольство Чону, но был бесцеремонно заткнут Джином.

— Так вы это… Того? — сглотнул Чонгук, до которого медленно, но верно начало доходить.

Чимин фыркнул, утыкаясь Юнги в плечо, а тот лишь притянул его ближе, невесомо целуя в висок.

— Так это что получается… Мой муж изменил мне… С моим мужем? — Чонгук выглядел растерянным, как никогда, а на его милом, чуть детском личике очень явственно отображался напряжённый мыслительный процесс.

— Ну вот, сломали мне ребёнка! — посетовал Джин, махая рукой перед лицом Чона.

Намджун, какое-то время наблюдавший за разворачивающейся картиной, в конце-концов просто плюнул, махая рукой на происходящее и удаляясь в покои для продолжения прерванного чтения. Жаль беднягу, в этом дурдоме на выезде он единственный, кто хоть как-то смахивает на нормального.

— Я, собственно, почему зашёл, — отвис Чонгук, боязливо косясь в сторону активно обнимающихся Юнминов, — вы не видели Тэхёна?

— В саду посмотри, у него по расписанию охота на лунных кроликов, — пробормотал Чимин, за волосы притягивая Юнги к своей шее.

— Валите в покои! — взвизгнул Хосок, в то время как Сокджин поспешно закрыл глаза ещё маленькому, по его мнению, Чонгуку.

Это, впрочем, нисколько не мешало ему подглядывать в образовавшуюся щель между пальцев.

— Ей богу, я когда-нибудь с вами свихнусь, — тоскливо протянул Сокджин, наблюдая за тем, как Тэхён, неожиданно ворвавшийся в помещение, раскидывает дохлых мух по комнате с воплями о том, что это — приманка для лунных кроликов.

Комментарий к «Сам ты лесбиянка, я — свободолюбивый бисексуал!»

Драббл, который при хорошем спросе может превратиться в полноценный сборник, so, всё в ваших руках))

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Лучше издевательств над Чонгуком может быть только много издевательств над Чонгуком» ==========

Утро начиналось очень даже неплохо: Тэхён не терял надежды поймать лунных кроликов в саду при дворце, Намджун дискутировал сам с собой на тему кризиса в мировой экономике, Хосок и Джин что-то химичили на кухне, да даже Юнмины, тихонько сосущиеся в уголочке, не вызывали у окружающих привычного раздражения.

Идиллию нарушил Чонгук, врывающийся в крыло дворца, отведённое под, непосредственно, гарем, с воплями:

— Всё пропали! Тьфу, мы пропало!

— Чонгук, — тоном заправского психотерапевта обратился к нему Намджун, — я беспокоюсь о твоём умении выражать свои мысли. В книге одного арабского психиатра…

— Началось, — хмыкнул Чимин, у которого с Намджуном по какой-то причине отношения никак не хотели клеиться.

— Мама приезжает в гости! — панически проорал Гук, продолжая трястись, как суслик, и бегать, как кролик, по комнате.

— Мама?! — вторили ему остальные.

О матери Чона слагали легенды, причём не самые лицеприятные: Тэхён уверял, что эта женщина однажды обрила налысо наложницу, подавшую ей суп с блондинистым волосом, и это при том, что та была брюнеткой! Да что там Тэ, даже Сокджин обходил эту даму десятой кухней, а это уже реально страшно.

Словом, никто из присутствующих не спешил накрывать на стол и встречать гостью радушной улыбкой.

— Дамы и господа, я вынужден сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет Ревизор, — пробормотал Джун, роняя очередную книгу из богатой чонгуковской библиотеки на пол.

— Прости, но что Гоголь делает в фанфике про корейцев?

— Эй, вы меня вообще слушаете? — возмутился Чонгук.

Упс, оказывается, он всё это время пытался что-то сказать. Неловко-то как…

Из кухни на звук выползли Хосок и Джин, перепачканные в муке, вскоре к ним присоединился и Тэхён, очевидно, неудачно поохотившийся, а оттого недовольный.

— Так вот, — обиженно продолжил Гук, — пока мамуля будет во дворце, все должны вести себя образцово-показательно, а это значит: никаких охот на лунных кроликов, — выразительный взгляд в сторону Тэ, — никаких лесбийских игрищ в общественных местах…

— Мы вообще-то бисексуалы, сколько раз повторять? — возмутился Чимин.

— Да хоть трансгендеры-натуралы, мне плевать, суть вы уловили, — фыркнул Чонгук, которого крайне нервировал предстоящий визит. — Так о чём я? Ах да, спрячьте Намджуна до отъезда мамы.

— Почему это? — удивился вышеобозначенный, ради такого случая отрываясь от чтения.

— Ты слишком умный, мама таких не любит, — обрубил Чон, критически осматривая свой гарем. — Продолжим список правил: никаких криков по утрам, — взгляды присутствующих обращаются на съёжившихся Виминов, — никаких криков вообще, — внимание окружающих перемещается на Хосока. — И да, Джин, не вздумай спорить с моей мамой о правильной технике приготовления пирога!

— Но эта женщина кладёт туда возмутительно много муки! — возразил Джин. — Ты хочешь ожирения и ранней смерти? А кто тогда будет нас содержать?

— Да-да, спасибо, я тебя тоже люблю, и я рад слышать, что ты будешь горевать, если я умру, — съязвил Чонгук.

Настроения в гареме накалялись, причём не самые радужные, а потому лишь вовремя зашедший слуга спас дело от неминуемой драки.

— О, великий султан, почтенная Чон Чонса приехала! — а голосок-то подрагивал.

Объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы: Хосок, издав громкий визг, предпринял смелую попытку спрятаться под тахту, что, впрочем, с его ростом было равноценно попытке верблюда из султанского стойла забиться в кучку сена до лучших времён. Чон Чонса даже на животных действовала покруче любых стихийных бедствий.

Юнмины закрылись в покоях, отказываясь выходить до отъезда достопочтенной «матушки», а Сокджин на всякий случай вооружился котелком, который притащил с кухни. Тэхён любовно приглаживал растрепавшиеся волосы Чонгука, а Намджун… Намджун читает, и пусть весь мир подождёт.

— Чон Чонгук, — прогремело чёткое, строгое обращение на весь дворец.

— Ой, мамочка… — пролепетал Чонгук, предпринимая робкую попытку зарыться с головой в пол, подобно страусам.

Серьёзно, весь гарем и госпожа Чон лично наблюдали, как этот олух бьётся головой об пол в попытке продырявить там временное убежище.

— Господи, кого я воспитала… — протянула Чонса, поднимая сына с пола.

Женщина критически оглядела гарем, смерив презрительным взглядом Сокджина, не разделяющего её мнения касательно некоторых аспектов готовки и Хосока, чьи ноги слишком очевидно торчали из-под тахты.

Взгляд госпожи Чон безошибочно остановился на Тэхёне, скромно стоящем в сторонке:

— Пойдём, дорогуша, нужно поговорить, — схватив упирающегося Тэхёна за ворот, женщина силком впихнула его в первое попавшееся помещение, с громким хлопком закрывая за собой дверь.

— Прощай, Тэхён, мне будет тебя не хватать, — помахал ему на прощание Хосок, выползший-таки из-под тахты со старческим кряхтением.

— Я обещаю носить цветы на его могилку, — всхлипнул Джин, вовлекая в объятия протестующего Джуна.

Воцарилась гробовая тишина. Даже Юнмины в соседней комнате затихли, проникшись торжественностью момента.

Спустя несколько часов из покоев буквально вывалился Тэхён, побледневший на пару тонов. За ним вальяжно проследовала Чонса, не забывающая элегантно повиливать бёдрами. Альф рядом, конечно, нет — одни омеги, но привычка-то осталась.

— Ладно, дурачьё, я покидаю вашу халупу, — объявила женщина, самодовольно наблюдающая за старательно скрывающими свою радость омегами. — А ты, Тэхёнушка, придерживайся моих рекомендаций и советов, тебе этому кретину, — обличительный тычок в только что вошедшего сына, — ещё детей рожать.

Госпожа Чон, попрощавшись, следуя традициям, направилась к выходу.

Из комнаты Юнминов послышался то ли вопль мамонта, то ли облегчённый смех Юнги.

***

— А всё-таки, зачем госпожа Чон приезжала? Если ей только и нужно было, что поговорить с Тэхёном, она могла бы послать гонца, — недоумевал Чимин.

— Матушка никогда не говорит о точных причинах своих визитов, — пожал плечами Гук, — полагаю, мы недостаточно умны для того, чтобы разгадать её замыслы.

— Ты правда так думаешь? — вздёрнул бровь Чимин.

— Нет, конечно. Просто отец её ещё после моего рождения отставил, вот ей и делать нечего, расхаживает с визитами по всем дворцам, которые знает, и хернёй страдает.

— Чон Чонгук, как ты можешь так говорить о своей мамочке? — послышался знакомый властный голос за спиной.

Чимин чуть не лопнул от хохота, причём так и не решив, по какой причине: то ли потому, что цвет лица Чонгука успел пять раз сменить оттенок за три секунды, то ли потому, что за его спиной стоял Юнги, у которого на удивление хорошо получалось пародировать госпожу Чон.

— Пиздец! — заорал Чонгук, как только обернулся.

— Ах, неужели я настолько страшный, оппа? — язвительно протянул Юн, у которого после визитов госпожи Чон всегда появляется вдохновение на моральный террор того, по чьей вине, она, собственно, и визитёрствует.

Вероятно, жизненное кредо Юнги звучит, как: «Лучше издевательств над Чонгуком может быть только много издевательств над Чонгуком», и если предыдущие 100500 случаев ещё внушали какую-то надежду, то сейчас младший точно убедился в том, что его гарем его ненавидит.

— Побреюсь в монахи и отрекусь от мужей, — бурчал Чонгук, с тоской рассматривая седой волос, одиноко поблёскивающий среди чёрной копны.

Комментарий к «Лучше издевательств над Чонгуком может быть только много издевательств над Чонгуком»

Ладно, я вас поняла) Что-то всем очень даже зашло, а поскольку я — честный автор, с этого дня у меня появился сборник драбблов про гарем, который будет периодически пополняться, хыххх:)

Саранхэ, и всё такое ~

========== «По вине этой задницы, мы застряли в этой заднице!» (Pt.1) ==========

Солнышко светит. Ручеёк течёт. Ничего не предвещает беды, как говорится.

Все лениво коротают время, даже Вимины не пиздят друг друга палками, любезно найденными заботливым Сокджином.

Такое чувство, что время в гареме остановилось: атмосфера тишины и лени так сильно давит, что даже Юнмины перестали юнминиться — они только и делают, что тихонько сидят себе на софе, целомудренно переплетя пальцы.

Сокджин-и впал в перманентную депрессию: никаких новых сплетен и событий, вот и что ему с Хосоком за бутылочкой джина с упоением и смаком обсасывать долгими вечерами?

Чонгук и Тэхён, подобно Юнминам, всё реже уединялись в покоях, да даже Намджун откровенно скучал, бездумно пялясь в очередной том на иностранном языке.

Некогда оживлённый дворец теперь походил на какое-нибудь провинциальное госучреждение — тихо, скучно и кто-то в очереди, предположительно, помер от тоски.

— Ну всё, — пропыхтел Чонгук, недовольный таким развитием событий.

Омеги смерили его абсолютно пофигистическими взглядами: в негласной иерархии гарема Чон Чонгук никогда не поднимался выше свинки по кличке Сеннà, прозванной так за свою трепетную любовь к валянию в навозе.

— Мы едем на рынок, — сказал, как отрезал Гук.

Все удивлённо переглянулись: обычно они не покидали пределов дворца, предпочитая шумной толпе и излишнему вниманию тихие (или не очень, спасибо Хосоку) семейные вечера… И дни…

Словом, из дворца они не вылезали круглосуточно во избежание проблем.

Однако столь милое предложение игнорировать казалось преступлением: стены дворца явно стали тесными для жаждущих приключений омег.

***

Чонгук правда пытался отговорить их от мысли разделяться, но что может сделать один альфа против шести омег, решивших испытать его нервы на прочность? Правильно, ничего, а потому Чону только и оставалось, что уступить большинству — благо, ему дали возможность сделать это так, будто это он снизошёл до мнения омег, а не его снизошли насильно.

Всё-таки, окончательно убивать самооценку Гука не решался никто.

— Мы с Намом пойдём в шатёр с зеркалами, — бескомпромиссно заявил Сокджин, хватая опешившего Джуна под локоть.

— Счастливо пообжиматься в куче стекла, голубки, — протянул Чимин, рассчитывая подколоть Намджуна, но его шпилька попала совсем не в ту причёску.

— Чей бы верблюд плевался, Минни, — огрызнулся Джин, пресекая любые попытки младшего продолжить дискуссию.

— А чей бы пинался, — фыркнул Чимин, однако так, чтобы его слова не долетели до старшего.

— Ладушки, тогда мы с Чонгук-и пойдём за сластями вооон в тот конец рынка, — протянул Тэ, а Чонгук…

Как уже говорилось ранее, Чонгуков не спрашивают.

— Что же, ну а мы с Юнги… — мечтательно начал Чимин.

— О, я чувствую, вы планируете что-то весёленькое, я с вами! — с энтузиазмом проговорил Хосок, сгребая Юнги в медвежьи объятия.

— Блять, Хосок! — прошипел тот, стряхивая руки младшего, пока Чимин утвердительно кивал и с видом знатока подтверждал:

— Всё верно, Хосок — та ещё блядь.

— Кого вы там собрались ебать? — эффект испорченного телефона работал на ура, а потому из соседнего шатра столь милая фразочка долетела до них от Сокджина, которому после этого не видать расположения старой продавщицы.

— Кому нужно уебать? — вторил Чонгук с расстояния в пару десятков метров, но он скорее издевался, чем действительно переспрашивал.

— Объясните поконкретнее, кому там нужно было дать? — влез Тэхён, невинно хлопая глазами.

— Мне! — рыкнул Гук. — Подай мне вон тот хиджаб, померить, буду старых аджумм пугать.

— По пятницам не подаю, — отрезал Тэ, после чего направился смотреть бусы и ожерелья в соседний шатёр.

— Но ведь сегодня четверг… — беспомощно протянул Гук.

— К чертям, я иду в шатёр со шляпами, — отрезал Чимин, которому надоело просто стоять и топтаться на месте.

— Малыш, но здесь нет…

— Найди! Или построй, мне плевать!

На самом деле злость маленького моти можно было очень легко объяснить: по природе своей Чимин-и был крайне ревнивым, а то, как на Юнги смотрел Хосок, отнюдь не внушало ему доверия и спокойствия за сохранность своей второй половины.

Злая булка с видом вселенского разочарования гордо потопала в неопределённом направлении, и сама не заметила, как оказалась за пределами рынка, а Юнги и Хосок, семенившие за ней, то есть булкой, следовательно, очутились там же.

— Ну и где мы? — поинтересовался Юнги, опасно сверкая глазами с лисьим прищуром.

— Ой…

— Ну охренеть теперь! — начал паниковать Хосок. — По вине этой задницы, мы застряли в этой…

— Заднице? — услужливо подсказал Чимин, получив в награду злобные взгляды от обеих сторон. — Понял, принял, виноват.

— Ну и как мы теперь выберемся отсюда? — продолжал причитать Хосок. — Мамочка, я ещё слишком молод, чтобы умирать, да ещё и в какой-то навозной дыре!

— Давай его жукам скормим? — хищно предложил Чимин, получая неоднозначный кивок от Юнги.

— Ааааа! Спасите, помогите, убивают! — издавая нечеловеческие крики, Чон рванул в противоположную сторону от парочки, пугая случайных прохожих и зевак.

— Молодец, малыш, теперь мы ещё и Чона потеряли, — протянул Юнги, приподнимая бровь. — Что дальше, мистер Ревность? Задушишь во сне массажистку, которая делала мне тайский массаж на прошлых выходных?

— Какая ещё массажи… — начал Чимин, но, словив предупреждающий взгляд от Юнги, виновато замолчал, опуская голову вниз. — Прости, ты прав, я постараюсь контролировать это.

— Вот и отлично. Но признайся, малыш, тебе всё же нравится тот факт, что мы застряли здесь вдвоём, а Хосок убежал в неведомые дали.

— Ну… Разве что чуть-чуть, — протянул Чимин, обвивая руками крепкий торс старшего.

Вероятно, тут мы должны оставить Юнминов наедине, и рассказать о том, как обстоят дела у других героев повествования…

Если упустить тот неловкий момент, когда подслеповатая аджумма приняла Сокджина за многодетную мать-одиночку и то, как Джин чуть ли не в истерике выпытывал у Намджуна, настолько ли он старый, то в целом ничего особо интересного и не произошло.

Так, Тэ всего лишь подрался с белкой, у Чонгука чуть не возникли проблемы с законом из-за «чудо-травы», которую ему пытался впарить укуренный турок, а Хосок…

— Ааааааааааааааааа!

Мда, спасибо за подробное описание, Хосок.

Только Намджун оставался свеж и невозмутим, но мы-то так и не знаем, куда делась чудо-трава того турка…

— Что же, пора возвращаться во дворец, — подытожил Чон. — Все здесь?

— Ээээ, не хватает Юнги, Чимина и Хосока, — почесав макушку, ответил Тэ.

— Ну, насчёт первых двоих я не волнуюсь: пройдёмся по рынку и найдём их в ближайших кустах, но вот Хосок…

— Согласитесь, это не похоже на то, что они просто спариваются в каких-то кустах, а если бы и так, то мы бы быстро нашли их по воплям Хосока, — протянул Джин.

— Ну охуеть теперь, — застонал Гук, хватаясь за голову, — я просрал половину гарема!

Продолжение следует

Комментарий к «По вине этой задницы, мы застряли в этой заднице!» (Pt.1)

Ну вот: всех осчастливила, теперь можно снова пропасть на пару недель 😂 Шучу, хотя, кто его знает, в любом случае, надеюсь, что вам понравилась эта часть,

Саранхэ, и всё такое ~

========== «По вине этой задницы, мы застряли в этой заднице!» (Pt.2) ==========

— Итак, подведём плачевные итоги: мы просрали половину гарема…

— Ты просрал, — вклинился в пламенную речь бесцеремонный Сокджин, делая акцент на первом слове.

— … Юнги, Чимин и Хосок в потенциальной опасности, — невозмутимо продолжил Чон, но был снова прерван.

— Ой, да что им будет-то? Первые максимум обвенчаются в какой-нибудь задрипанной богохульной церквушке, одобряющей браки омег, заведут дом и будут разводить верблюдов до конца своих дней, а Хосока нам лично доставят во дворец, да ещё и заплатят, чтобы мы его никогда оттуда не выпускали, — буркнул Тэ.

— С каких пор ты стал таким токсичным? — спросил Нам, вопросительно изгибая бровь.

— Чимин всё ещё не вернул мою блядскую расчёску!

— Пфф, ты бы ещё мамонтов вспомнил, собственник херов, — отсёк Джин.

— Эй, меня вообще хоть кто-то слушает? — жалобно протянул Чонгук.

— Нет. Смирись и постарайся не разрыдаться, — фыркнул Сокджин, которому исчезновение младших конкретно так действовало на нервы — отсюда и злость на всех вокруг.

Чон надулся, показательно отворачиваясь, оттаивая лишь после парочки нежных поцелуев в плечо — некое извинение и одновременно просьба продолжить говорить от Тэхёна.

— Как я уже говорил, наша задача — найти блудных жён… мужей… омег, и вернуть их на родину, после чего — запереть в подвале и больше никуда не выпускать до конца их дней.

— Жестоко, но они заслужили за очевидное прогуливание уроков по ориентированию на местности.

— У тебя были уроки по ориентированию на местности? — удивился Чон, с немым вопросом в глазах смотря на Намджуна.

Тот скромно потупился, пробурчав, что нынешнее образование негативно влияет на общую ситуацию в стране… Короче, никто не разобрал, что он себе там бормотал, но судя по многообещающему началу — оно и к лучшему.

Так или иначе, пора было выдвигаться: пройдя буквально пару метров, скромные остатки гарема услышали нечеловеческие вопли, будто кого-то в максимальной близости от них резали живьём.

— Жертва маньяка? — предположила женщина, стоявшая неподалёку.

— Дикое животное, — возразила её подруга.

— Хосок! — облегчённо выдохнули Чоны.

— Мамочки! — сшибая всех и вся на своём пути, парень отчаянно удирал от пчелы, которая, очевидно, сильно привязалась к парню, раз не хотела отпускать его без боя.

— Хосок, спокойно, нам не нужны жертвы, — примирительно поднял руки Намджун.

— Я стал жертвой людского равнодушия и безразличия! — драматично закатил глаза Чон. — Сначала эти лесбиянки, а потом ещё и пчела, — у омеги начала подрагивать нижняя губа.

— Так, с момента про лесбиянок прошу поподробнее, — попросил Чонгук.

— Гук-и, я не знал, что ты извращенец, — хихикнул Тэ, шутливо толкая альфу в плечо.

— Очень смешно, — фыркнул Гук, когда все вокруг начали ржать над шуткой Тэхёна.

— Да, — выдавил из себя Джин, поощрительно похлопывая омегу по плечу. — Издеваешься над Гук-и, ТэТэ? Ах, у меня подрастает достойная смена.

— Да ну вас, — фыркнул Чонгук, направляясь к стойлам.

— Ну ты чего, обиделся? — спросил Тэхён.

Ответом ему было тихое сопение и неумелый игнор.

— Ты же не уедешь отсюда вот так просто?

И снова молчание.

— Правда ведь?

Тишину разрезал стук копыт удаляющейся лошади.

— …

— Он уехал, — констатировал Намджун.

— Что бы мы без тебя делали, неочевидный ты наш? — язвительно протянул Джин.

— Лаааадно, седлайте лошадей. Поедем следом, — примирительно предложил Хосок. — Да и извиниться потом нужно будет, по-хорошему.

Секундную тишину прервал всеобщий гогот.

— Извиниться? Смешная шутка, — утирая выступившие слёзы от смеха, сказал Джин.

— Вот уйдёт он от нас, тогда-то посмеёмся, — нахмурился Хосок, заставив омег призадуматься. — Хотя нет, бред какой-то, — отмахнулся Чон и направился к стойлам.

***

Гарем временно затих: Чонгук решительно игнорил всех и вся, обиженно дуя губки и прищуривая глаза, а Чонам гордость не позволяла подойти и по-человечески попросить прощения за извечные подъёбы, что, в целом, неудивительно — все мы знаем, что омеги — не люди, а значит, человеческие методы им чужды.

До вечера они решительно избегали всяческих диалогов, а Тэ сидел, аки принцесса у окна, трагично вздыхая, с каждым разом всё громче и громче, дабы Чонгук, отирающийся где-то неподалёку, точно услышал и осознал всю глубину омежьих страданий.

— Не ждали? А мы припёрлись, — в комнату ввалились Юнмины, громко хлопая дверью.

— А вы здесь вообще откуда? — недоуменно вскинул бровь Намджун.

— Могли бы хотя бы ради приличия притвориться, что рады нас видеть, — скривился Чимин.

— Хотя, учитывая то, что вы бросили нас в незнакомой местности и упиздовали куда-то, весьма сомнительно, что мы вам поверили бы, — хмыкнул Юнги. — А так — мы просто погуляли пару часиков под солнышком, да и потопали обратно, прихватив лошадей.

— Постойте-ка, но как вы прихватили их, если мы забрали ваших скакунов с собой? — удивился Хосок.

— А вот это уже — производственная тайна, — хихикнул Чимин, — но на том рынке нам лучше больше не появляться.

— В любом случае, я рад, что вы здесь, — лучезарно улыбнулся Хосок.

— Ага, именно поэтому вы скоммуниздили наших лошадей и бросили нас в городе.

— Даже лучшие из нас совершают ошибки…

— А ты-то тут причём? — скривился Чимин. — В следующий раз, когда тебе потребуется помощь в убийстве страшного-престрашного паука в твоих покоях, один хрен я буду помогать тебе!

Хосок обиженно насупился и отвернулся от Чимина, демонстративно уставившись в стенку. И без того не самая радужная атмосфера в гареме грозилась окончательно скатиться к херам.

— Ой, Чимин, Юнги, а вы тут как оказались? — отсутствовавший в комнате Чонгук соизволил выползти, дабы полюбоваться на эстетически красивого обиженного Тэхёна, но вместо этого наткнулся на две пары разъярённых глаз.

— У меня щас такое дежавю, — пошутил Хосок, пытаясь разрядить обстановку.

Послышались звуки стеклоочистителя — значит, Джин оценил юмор младшего.

— Ой, всё, — махнул рукой Чимин, удаляясь в покои, не забывая при этом корчить смешные гримасы.

Вернее, самому Чиму они казались жутко пугающими, но на деле он больше походил на злую булку, чем на кого-то, кто может вызвать страх у непробиваемых омег их гарема. И альфы вообще-то тоже, но его как всегда никто не берёт в расчёт.

Юнги направился туда же, предварительно кинув убийственный взгляд на Тэ, который пошутил касательно того, кто в их паре главный.

Если этот мир неожиданно лишится одного Тэхёна, вы знаете, кого не сдавать в суде.

— Сходили, блин, на рынок. Отныне и впредь вы будете покидать стены этого дворца разве что под конвоем, в сопровождении гвардии и Папы Римского, — отрезал Гук, с некой претензией на покер фейс удаляющийся в свои покои.

Тэхён послушно засеменил за Чоном — и этот тип ещё что-то предъявлял Юнги?

Намджун с интересом пялился в книжку, не обращая абсолютно никакого внимания на происходящее ровно до тех пор, пока Сокджин, не выдержав, толкнул младшего в плечо:

— Да что ты там постоянно читаешь? Такое чувство, что ты с этой книжкой чуть ли не душ принимаешь.

— Да почему чуть? — отозвался Хосок. — Он и верхом на лошади не отлипает от неё! Именно она стала причиной нескольких снесённых столбов и преждевременной седины наложниц.

— Так что это? — нетерпеливо дёрнул Нама за рукав Джин.

— Ничего интересного, — пробормотал Джун, стыдливо прикрывая тщательно замаскированный под классику любовный роман на узбекском.

Комментарий к «По вине этой задницы, мы застряли в этой заднице!» (Pt.2)

Спонсор этой главы — камбэк BLACKPINK. Камбэк BLACKPINK — происходит примерно так же часто, как автор пишет проду, но это вообще-то не смешно(

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.1) ==========

Как и всегда перед каким-либо пиздецом, уютная и тихая настолько, насколько это возможно при живом-то Хосоке атмосфера гарема не предвещала никаких бед и неурядиц.

Омеги чинно-благородно сидели в одной из самых больших комнат в их крыле, отчаянно пытаясь корчить из себя светских львят, что получалось, будем честны, только у Чимина с Сокджином, но те вообще прирождённые выпендрёжники, так что это упустим.

Дверь с треском распахнулась, пропуская чем-то сильно взбудораженного Чонгука.

— Ну может хватит так дверью хлопать? Бедолага не выдержит ещё одной истерики, — протянул Хосок, не вылезающий из медитационного транса.

— Судя по твоему виду, ты опять пришёл сказать нам о каком-то дерьме. Знаешь, что раньше делали с гонцами, приносящими плохие вести? — не отвлекаясь от созерцания развалившегося на его коленях Чимина, подхватил эстафету Юнги.

— Что-то ты зачастил к нам с плохими известиями. Я начинаю думать, что вовсе не чёрный котик, ошивающийся возле дворцовой кухни, приносит нам неудачи, — Намджун флегматично поправил не особо нуждающееся в этом пенсне.

— Эээ… пропуск хода, — после секундных раздумий отозвался Тэхён.

— Все высказались?

— Ещё нет, — с предвкушением начал Сокджин, но был нагло прерван нетерпеливым альфой:

— Да вообще плевать. Мне пришло письмо от Югёма…

— Ааа, это тот, что с тобой жезлами при каждой встрече меряется?

— Именно, — скрипнул зубами Гук. — Этот тип собирается ко мне с визитом, вместе со своими омегами, а потому вы должны в кратчайшие сроки из пьяных наёмников переквалифицироваться в законопослушных наложников.

— Ну нихуя ж себе, ёбанный свет, что будет-то, — сплюнул Юнги.

— Мда, вот об этом я и говорю. В гареме должны содержаться, ну, мягкие такие, послушные омеги, с чистой кожей и нежными, как лепестки роз, руками…

— Свои сексуальные фантазии, прошу, оставь при себе, — фыркнул Сокджин.

— Я те дам сексуальные фантазии, — Тэхён замахнулся на альфу отобранным у сопротивляющегося Намджуна романом. — До конца жизни импотентом останешься!

— Не ссорьтесь, девочки, — вклинился в спор Хосок. — Ну что мы, царевишн не изобразим, если малышу Гук-и надо?

— Спасибо, — удивился неожиданной поддержке Чон, — я тронут.

— Эй-эй, я не говорил, что моя помощь бесплатна. Три бутылки джина и я весь твой, дорогой.

— Ах, окаянные, и это после стольких лет! — завопил Сокджин.

Все удивлённо уставились на него, прикидывая: а не тронулся ли бедолага умом на старости лет?

— Я, значит, их любил, растил, а они меня по бутылкам расфасовывать собираются!

Минутное молчание прервал звук стеклоочистителя.

— Ахахах, я не могу, вы бы видели свои лица, — Джин чуть ли не по полу катался от смеха от своей ржомбы-бомбы, в то время как остальные жалостливо вздыхали и крутили пальцем у виска: ну да, старший наложник малость ёбненький, а с кем не бывает?

— … Пожалуйста, закройте Сокджина в одной комнате с Намджуном.

— Ой, да ну вас, высокого юмора не понимаете, — надулся Джин.

***

Итак, гарем предупреждён, накрашен и напоен — не так, чтобы в говно, но в скромную «зюзю» точно.

Все ждали прибытия высокопоставленного гостя с невиданным энтузиазмом: Тэхён спаривал найденных в саду червей, Джин пиздил Юнги, который не уставал всех убеждать в том, что они похожи на не первой свежести проституток, когда стоят все дружно и в ряд, Намджун пререкался с Чимином, причём последний явно проигрывал в их импровизированных дебатах. С другой стороны, на что он вообще рассчитывал, интересно мне знать? Узбекские романы, знаете ли, невероятно прокачивают скилл в оскорблениях.

И вот, час Х настал: к воротам дворца подъехал роскошный кортеж — было видно, что каждый его элемент так и силится показать, насколько богатые и социально состоявшиеся его обладатели. Наверное, если примерять подобную «скромную» претензию на роскошь на современные реалии, можно было бы провести аналогию с людьми в шубах и золотых цепях, настолько нелепо выглядела вся эта помпезность новоприбывших гостей.

Под аккомпанемент в виде молчания и натянутых улыбок, на свет божий вылезло перьевое нечто. При ближайшем рассмотрении удалось понять, что то, что поначалу казалось выпотрошенной подушкой, на самом деле — наложницы, обряженные, как в последний путь на карнавал в Рио-де-Жанейро. Девицы пытались выглядеть максимально роскошно и пафосно, в то время как омеги силились не заржать.

— И вот эту пернатую кучку мы должны ублажать? Я так же выглядел, когда в пять лет сунулся в курятник, — прошептал Юнги.

Девушка, стоящая к нему ближе всего, а потому прекрасно всё слышавшая, презрительно фыркнула. Её губы искривились, и несколько тонн помады, лежащей на них, мерзко заблестели на солнце.

— Не фыркай, золотце, так ты ещё больше походишь на лошадь. Кстати, возможно, ты не знала, но помада — многоразового использования, не нужно херачить всю за один раз, — посоветовал Чимин, которому решительно не понравилась эта, прости господи, красотка.

Барышня открыла рот, пребывая в степени крайней растерянности — как же, она, вся такая из себя королевишна, и какие-то хипстеры в коротеньких штанишках, унижающие её великолепную персону.

«Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное», — подумал Сокджин, но благоразумно промолчал.

— Чонгук-и! — следом за этими «чудами в перьях», из кортежа вывалился, а иначе и не скажешь, Югём Югёмович собственной персоной. — Знакомься, мои девочки! — вульгарно шлёпнув одну из них по неприличному для упоминания в таком высоконравственном фанфике, как этот, месту, Югём окинул мимолётным взглядом приосанившийся гарем. — А это кто? Твои служанки? Такой себе выбор, Гук-и, я же столько раз тебе говорил, что прислуга — визитная карточка любого дворца.

— Прошу прощения, достопочтенный господин, наверное, мы неправильно поняли друг друга, но во избежание неловкости в дальнейшем общении, поспешу заметить, что мы — наложники, — жирный троллинг в словах Намджуна не уловил бы только идиот.

Югём, не заметивший ни единого намёка на сарказм в словах собеседника, прошёл во дворец, по дороге давая уничтожающую гордость Чона оценку всему, что видел. Красота неземная, ака «выколите мне глаза миксером, чтоб не мучилась», прошла следом, опять же, по привычке виляя бёдрами туда-сюда-обратно. Может быть, это была ускоренная наглядная демонстрация вращения Земли вокруг своей оси, но я, с вашего позволения, буду думать, что она профурсетка.

— А мне жаль Югёма, — неожиданно выдал Чимин, получая удивлённые взгляды со всех сторон. — А что, мы их потерпим пару деньков и они свалят, а ему же с этой… девушкой ещё жить придётся.

— Осинки не ебутся с апельсинками, Чимин-и, я думаю, что их тошнотность глубоко и прочно взаимная.

— Ах, где ваши манеры, мсьё Мин? Пардонэ муа, но это ни капли не гостеприимно — так отзываться о наших гостях, — хихикнул Хосок.

— Вали в своё французское au обратно, ма шери.

Тем временем, морально и физически истощённый Гук послушно мотался за Югёмом по всему дворцу, выслушивая бесконечные «а вот у нас… », и подавляя в себе желание вмазать ему с воплями «а вот у вас… »

От кровопролития бедолагу, пожалуй, спасло только хорошее воспитание Чона, которого мама с детства учила тому, что бить морды крайне тупо и неэффективно, если можно просто подсыпать яд в чай.

Теперь же, когда все вспомнили госпожу Чон и содрогнулись, мы могли бы продолжить описывать мытарства несчастного Гука, но какой в этом смысл, если фантазии у Югёма — ноль, и даже такая простая вещь, как издевательства над Чонгуком, даётся ему невероятно туго?

Улучив момент и заперевшись в кладовке, Чон тихонько начал биться головой о стену — действительно, при любых раскладах там отбивать всё равно уже нечего — и тихо скулить.

А ведь прошло только десять минут в компании Югёма…

Продолжение следует

Комментарий к «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.1)

Глава написана в полубессознательном состоянии, впрочем, как и всегда, и под впечатлением от Dionysus (даже не спрашивайте, причём тут вообще он), поэтому я отказываюсь нести ответственность за всё, что тут происходит,

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.2) ==========

— Чонгук-и, а что это за симпатяжка ходит у тебя по дворцу?

Чон чуть чаем не поперхнулся, когда проследил за взглядом Югёма и увидел Юнги, неторопливо идущего в сторону коридора, в котором была заныкана бутылочка с соджу. Вообще-то, она принадлежала Джину, но в случае чего можно свалить всё на Хосока — раньше это всегда прокатывало, так почему сейчас не должно?

— Ю-ю-юнги? Ты сейчас серьёзно?!

— Вполне, — Югём хищно облизнулся. — Назови любую цену, я хочу эту лапочку в свой гарем.

— Не советовал бы. Внешность-то у него может быть и неплохая, но характер… — тут в голове Чона мигнула лампочка, и для пущего эффекта ему оставалось только встать и заорать: «Эврика!» на весь дворец. — … просто прекрасный характер, чудо, а не омега!

— Тогда почему не советовалбы?

— Ну так… — замялся Чонгук, — завидую я тебе, вот, такую омегу выкупить собираешься, но мы же друзья, как я могу отказать…

И нет, Гук не собирался на полном серьёзе отдавать Юнгешу каким-то там Югёмам, просто маленький дьяволёнок нашептал ему о маленькой шалости, которая может получится, если Югём-таки захочет выкупить омегу, и в силу природной тупости решит сообщить ему об этом лично. Единственное, что в итоге будет затраханным — это его психика, проверено Чонгуком.

Конечно, план был из разряда: «Надёжный, блять, как швейцарские часы», но Чонгук-и — дурачок, ему можно.

— Отлично, пойду, скажу этой красотке, что с этого дня она живёт в нормальных условиях, — поджав губы, Югём торжествующе прошагал в покои Юнги, пока Чон гаденько подхихикивал, приговаривая:

— Ага, посмотрим, как ты повыёживаешься с оторванным членом.

Прошла минута. Чон с предвкушением прилип ухом к двери, ожидая пресловутого «бум», воя сирен и конца света. Кто ждёт, тот дождётся, как говорится, и наш герой был сполна вознаграждён воплями, очевидно, принадлежащими Югёму.

— Ааа, нееет, пожалуйста, уберите его от меня! — стукая Чонгука дверью, из покоев ухмыляющегося Юнги вылетел Югём, потирающий распухшую руку. — Почему ты не сказал мне, что он бешеный?!

— Ах, какая жалость, — притворно опечалился Гук, прошептав на ухо Юнги: — Отличная работа.

— С тебя коньяк, — так же шёпотом ответил Юн.

Этот визит их пижонистые гости, несомненно, запомнят надолго, и будут рассказывать потомкам со словами: «Больше, блять, ни за что на свете…»

***

Ким Юонг с детства стремилась к самой верхушке общества, причём методы, которыми она туда шла, нельзя охарактеризовать иначе как: «Ну, каждый пробивается, как может — кто-то талантом, а кто-то задом». Примечательно, что саму Юонг подобное положение дел нисколько не угнетало — наоборот, она на вершине, и кого волнует, какими путями она до этой самой вершины доползла?

Приезжая вместе с Югёмом в гости к Чонгуку, Ким втайне рассчитывала на то, что все во дворце попадают от её неземной красоты: как же, зря она, что ли, пять (сотен) слоёв помады наносила, да перья у куриц отбирала? Но опачки, какая неожиданность — никто ей в ноги падать не спешил, наоборот, лишь высмеяли да морально (и не только, но это уже тема отдельного и долгого разговора) втоптали в лошадиный навоз.

Скрипя зубами, Юонг решила во что бы то ни стало сделать всему гарему какую-нибудь бяку, но какая жалость, что её мозга хватало лишь на шутки про белую спину и подкидывание в кровать дохлых мышей. Потратив несколько часов на упорные и долгие размышления, Ким остановилась на старой, тупой и примитивной, а оттого неизбежно работающей схеме.

— Юнги? — девушка подкараулила омегу в дворцовом саду, подгадав момент, когда он остался наедине.

— Чем обязан вам, юная госпожа… эээ… Госпожа Ким… Или не Ким… Ааа, в пизду все эти ваши светскости, чё вылупилась, придурошная?

— Да так, слышала вот, что Чимин за глаза тебя фригидным называет, говорит, что ты господина Чона удовлетворить не можешь.

Минуту Юнги тупил. Ещё минуту осмыслял. Потом снова тупил и снова осмыслял. Закончился сей напряжённый мыслительный процесс тем, что Мин, обработавший информацию, чуть не засмеялся прямо гостье в лицо.

Ну откуда её безгрешной душе было знать, что Юнги спал с Чоном лишь раз, в самом начале его сомнительной карьеры наложника, да и то этот секс сексом назвать стыдно будет. Юнги, будучи «светлым и непорочным ангелом, не знавшим мужской руки», как уверял Чона отец омеги, весь пятиминутный процесс орал благим матом, грозясь оторвать Чонгуку его достоинство и уверяя, что «эту хреновину» достоинством-то назвать язык не повернётся.

После этого случая в гареме появился Тэ, и Гуку как-то резко стало фиолетово на всех, кроме своего драгоценного дорка, спаривающего червей и охотящегося на лунных кроликов. Возможно, в его глазах всё это выглядит чертовски сексуально, но кто мы такие, чтобы осуждать этого маленького извращенца? Правда, бытует мнение, что Тэхён два года отказывался ложиться с ним в одну кровать после рассказов Юнги, но слугам, это мнение распространяющим, нужно дать пинка под зад — на уроки арифметики. В гареме-то Тэхён состоит всего год.

Но, возвращаясь к нашим верблюдам-импотентам: откуда же такой милой девочке, как Юонг, знать про существование омег, спящих с омегами? Вероятно, это знание было бы ей доступно, если бы в мире было чуть больше богатых, подходящих ей по статусу омег, но, увы и ах… Словом, в своих расчётах оскорбить Юнги она крупно и крупно просчиталась, что неудивительно для человека, не умеющего толком считать.

— Прааавда? Чимин так и сказал? — омега усмехнулся, думая о том, что уж кто-то, а Чим прекрасно осведомлён о его «фригидности», а, вернее, о полном отсутствии оной (не просто же так их ебучими кроликами называют, нужно держать планку).

— Ага, а ещё добавил, что у тебя отвратительный природный запах, — всё, Юонг окончательно потопила саму себя, пробудив в Юнгеше воспоминания о прошлой ночи, когда омега…

Хотя нет, стоп, у нас здесь юмор и стёб, вообще-то, а не малобюджетное порно.

— Ох, какой же он мудак, этот Чимин, пойду-ка расскажу ему о том, как себя следует вести.

Юонг мысленно торжествовала — ещё бы, гений махинаций и хитрых схем нашего времени, ей бы в тюль заворачиваться и дома грабить, прикидываясь призраком покойной бабушки дедушки собаки брата какого-нибудь шейха, но, видимо, её гениальность ещё только на пути к таким впечатляющим высотам человеческого кретинизма.

— Что будем делать с крашеной? — примерно так Юнги описал причину, по которой они устроили внеплановый сбор в кладовке.

Вообще-то, удобнее было бы расположиться в гостиной, но Тэ настоял на том, что в кладовке более мистическая атмосфера, и местная аура… Короче, с шизофрениками и Тэхёнами не спорят, себе дороже.

— Может, мы всё-таки переберёмся куда-нибудь ещё? — жалобно протянул Чимин. — Я уже даже не смотрю в сторону гостиной, но хотя бы в коридор с удобными софами!

— Неть, — надулся Тэхён, — это — наш штаб.

— Неть, — вторил ему Чимин, — это — ссаная кладовка, куда прислуга приходит трахаться и вешаться.

— Отставить шутки, — строго ввернул Юнги, но, заметив обиженный взгляд Чимина, поспешно добавил: — даже если они смешные.

— Прощён, — кивнул Чим, и каждый, кто сидел в этом помещении, мог поклясться, что слышал судорожный выдох облегчения.

Не осуждайте Юнги — он не подкаблучник, просто ему жить хочется, желательно без риска быть удушенным в собственной постели, а потому Чимина ему лучше не обижать, холить и лелеять, да трупы неверных помогать в саду закапывать.

«В тихом омуте Чимины водятся», — с опаской подумал Хосок, внимательно наблюдавший за разворачивающимся действом.

Эхх, страшный всё-таки он омега — наша сахарная булка с цианистым калием вместо начинки внутри.

— Вернёмся к плану, — осадил всех Юнги. — Крашеная что-то шибко много для крашеной себе позволяет.

— Понятия не имею, о чём он, но если можно будет набить кому-нибудь морду, я только за, — протянул Джин, заслуживая несколько удивлённых взглядов от омег. — Что? Я стрессую, и мне нужно выместить на ком-то свои эмоции, а спицы для вязания, которое якобы расслабляет, я сломал ещё на прошлой неделе об голову Тэ.

— Напомните мне никогда не перечить Джину с Чимином, — попросил Намджун, и оставшиеся омеги могли только понимающе покивать в ответ.

Впереди у них — ещё целый вечер, чтобы придумать, как сделать визит нежданных и не очень-то званных гостей воистину запоминающимся и непродолжительным.

Короче, не выживет никто.

Продолжение следует ~

Комментарий к «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.2)

Эхь, что-то мне не вкатила новая глава( Давайте я сделаю трагичное лицо, а вы скажете, что всё как всегда классно? 🙃

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.3) ==========

У Юонг было прекрасное настроение: ноготь не сломался, тушь на солнце не потекла, муж к соседке не ушёл — что же ещё нужно для счастья любой среднестатистической жены шейха?

Одна беда: гостить у Чонов им оставалось по меньшей мере день-два, а силы терпеть вопиющее неуважение уже подходили к концу, как годовой запас помады, купленный на прошлой неделе.

Да и сами омеги из чужого гарема замыслили что-то против неё — это Юонг чувствовала лучшей частью своего тела.

Нет, не задницей, она-то у неё, будем честны, весьма плосковата.

— Мне кажется, вы меня недолюбливаете, — подозрительно сощурилась она.

— С чего ты взяла? — невинно улыбнулся Сокджин, отвешивая мощный пинок Тэхёну, тыкающему в Юонг палкой.

— Да так… Шестое чувство, — возможно, эта дамочка ещё не так безнадёжна, потому что та же Сыльга, являющаяся частью гарема Югёма, к примеру, не заметила бы подвоха, даже если бы её окунули головой в дворцовый пруд.

Вероятнее всего, она бы подумала, что заботливые омеги хотят поухаживать за её волосами… Наивность — вторая дурость, или как там?

— Неважно, делайте, что хотите, — отрезала Юонг. — Плевать, что говорят кисы, за спиной у крысы…

На мгновение девушка задумалась о том, что что-то тут не так, но неподготовленный к таким упорным мыслительным процессам мозг, охренев, поспешил отключится, уведомив хозяйку, что её лимит на десять минут в день израсходован.

— Возможно, ты хотела сказать… — начал до тошноты вежливый Намджун.

— Да всё правильно, расслабься, — похлопал его по плечу Юнги, дожидаясь, пока Юонг свалит куда подальше, после чего добавил. — Поверь, она — далеко не самое тупое, что ты увидишь в своей жизни.

— Да ладно? — скептически приподнял бровь Джун. — Если это — не предел, то я официально разочарован в жизни.

— Что ж, рано или поздно все философы приходят именно к этому. Тебе бы слямзить простыни из чьих-нибудь покоев, да усесться задом на камень посреди парка — вообще бы шикарно было.

— А тебе бы — пройтись до ближайшего лекаря и сдать слюну в отделе приёма яда тарантулов: говорят, солидную сумму отстёгивают, — парировал Нам.

— Аааааааа, — по саду разнёсся громкий женский крик.

— Неужели она напоролась на питона? А я говорил, что после исчезновения нескольких служанок и Сехуна нам следовало трижды подумать о том, чтобы избавиться от него.

Чон Сехун — омега, когда-то состоявший в гареме. Почему в прошедшем времени, думаю, объяснять не нужно.

— Ну так экзотика, ебать меня лампой, — пожал плечами Юнги.

— Мне следует позвать Чимина? — лукаво улыбнулся Нам, демонстрируя ямочки, но хер там плавал, на Юна вот это вот всё не действует от слова совсем.

— Нет, тебе следует пойти и проверить, чего она так разоралась. Может, она вообще голого Хосока увидела, а мы зря рефлексируем.

— А ты почему не пойдёшь?

— Не хочу быть сожранным питоном, — хмыкнул Юн и подтолкнул охреневшего друга в сторону кустов, из которых раздался крик.

— А я, то есть, хочу, да?

— Как и все великие, ты должен уйти геройски. Так что я искренне не понимаю твоего возмущения, представь, какая эпичная смерть могла бы выйти.

— О да, Юнги, если я умру, то ты, будь уверен, до конца своих дней будешь лицезреть мой недовольный призрак в своих кошмарах.

— Я встречаюсь с Чимином, мне уже ничего не страшно. Пиздуй давай, — Юнги буквально впихивает Нама в кусты, а сам направляется к Чонгуку: надо предупредить, чтобы ничего не планировал на день предполагаемых поминок, да гробик присматривать начал.

***

Юонг была готова ко многому: оргиям, там, или к тому, что вся её помада в один прекрасный день испарится в воздухе… Но только, блять, не к виду какого-то потрёпанного парня, с покер фейсом гладящего огромного, мать его, питона!

— Аааааа, — истошно заорала девушка, привлекая к себе внимание змеи и парня, её держащего.

— Ну и с хрена ли ты орёшь, дура тупая? — ругнулся он, силясь успокоить до смерти напуганного питона.

На самом деле, бедную рептилию можно было понять: пришло, значит, к нему какое-то визжащее нечто, выглядящее, как его плохо переваренный обед, и давай своим писком всю округу кошмарить. Не удивлюсь, если после этого в стране ввели чрезвычайное положение, в связи с неожиданным набегом ревунов — громко орущих обезьян, то есть.

— Что тут происхо… Сехун?

— Ну здрасьте, я ваша тётя, — фыркнул парень, невесомо поглаживая чуть расслабившуюся змею. — Хуюн, мать твою, а я всё думал, когда вы, кретины ограниченные, соизволите заметить, что я, как бы, у вас в саду всё это время живу!

— А тебя разве не сожрал питон? — осторожно поинтересовался Джун, и только потом понял, как тупо это прозвучало.

— Конечно сожрал, Джун-и, и прямо сейчас ты разговариваешь с моим фантомом.

— Правда? — вклинилась в беседу не до конца отошедшая от шока Юонг.

— Нет, внебрачная дочка сальмонеллы, это у меня юмор такой.

— Ну что ты там так долго копаешься? — из кустов вылез Юнги, который, мягко говоря, задолбался ждать Намджуна по ту сторону. — Неужель тебя и впрямь питон сожра… Сехун?

— Давайте, повторите это ещё раз, — фыркнул парень.

— Где ты пропадал всё это время?!

— Так здесь и пропадал, блин — фруктики с деревьев кушал, с питончиком играл. Я его, кстати, Милашкой назвал, что скажете?

Присутствующие скептично оглядели огромную змею, вызывающую какие угодно чувства, кроме умиления.

— Да уж, милее некуда, — Юн старался не сводить с рептилии взгляд, чтобы не пропустить момент, когда нужно будет бежать. — Ты, главное, это чудо Хосоку не показывай — бедняга не переживёт такого шока.

— Но почему ты не пришёл во дворец, а поселился в саду? Это же тупо, — недоумевал Джун.

— Но смешно, — ответствовал Сехун. — Понимаешь, фанфик с жанром стёб должен как-то оправдывать свой жанр…

— Чего? — у Юнги, кажись, отвисла челюсть от подобного заявления.

— А ты разве не знал? Все мы — лишь плод воображения какого-то идиота, заранее спланированная и написанная история, не более.

— Ну точно умом тронулся, горемычный.

Сехун невозмутимо хмыкнул, мол: «Продолжайте обманываться дальше, глупые людишки», и с непроницаемым выражением лица принялся разговаривать с валяющимся неподалёку камнем, что окончательно убедило омег в душевном здравии, а, вернее, в полном отсутствии оного у парня.

— Да ну нахер, — забыв о своих манерах, Юонг, до этого скромно стоявшая в сторонке, решительно направилась в сторону главных ворот.

— Куда же ты? — издевательски протянул Юнги.

— В монастырь! Грехи замаливать, — огрызнулась омега.

— Сомневаюсь, что тебе это поможет, — хмыкнул Джун. — Бедный священник повесится, не выслушав и половины.

В ответ ему прилетела целая серия матов, что заставило всех усомниться в её «безупречном» воспитании.

— И тебе счастливого пути, — мило улыбнулся Юнги. — Миссия выполнена! Захватчик повержен и сматывает удочки в другую галактику!

— Юн, так что ты там говорил про гроб? Какая ещё змея, и почему я не должен строить планов на среду? — из злосчастных кустов показалась макушка Чонгука. — Сехун?

— У меня щас такое дежавю… — пробормотал Сех.

А Югём… Он уехал на следующий же день, подозрительно быстро попрощавшись со всем гаремом, кинув парочку грустных взглядов на Юнги. Красивый, чертяка, но проблемный, а потому век ему, видимо, таскать по кустам всяких крашеных дамочек, представляя его светлый лик.

Да и Юнги, в общем-то, не против: делайте, что хотите, только сваливайте, гости дорогие, желательно — навсегда, желательно — в окно.

Комментарий к «Ишь, как варежку раззявила. Рабочий рефлекс, наверное» (Pt.3)

На днях я подумывала о том, чтобы поставить статус «в процессе», но потом решила, что честнее будет оставить для сборника драбблов «закончен». Но не стоит волноваться, я буду шутить, пока шутится, и если главы неожиданно перестанут выходить, это будет означать, что меня завербовал КВН 😂

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Это кто тут ещё конвульсивный? Я — танцор!» ==========

Хосок проснулся от странной тряски, на секунду всколыхнувшей весь дворец.

— Что за чёрт? — прошипел парень, чувствуя, как штукатурка с потолка осыпается прямо на его макушку. — Землятресение? Матушка Сехуна приехала?

Ооо да, эта женщина давно будоражила умы человечества своими… внушительными размерами, поговаривали, что однажды под ней сломался мост Надежды, который, собственно, сейчас приведён в негодность и до сих пор не починен. Но надежда умирает последней, ведь так?

Чон сполз с кровати и направился в сторону, откуда предположительно исходил звук. Он морально приготовился к сражению с чудовищем из ада, укрощению стада антилоп и, что наименее желательно — встрече с дражайшей мадам О.

Какого же было его удивление, когда вместо всего вышеперечисленного он увидел… извивающегося на полу Сокджина.

Он с бешеной скоростью перекатывался по паркету, тарабаня конечностями обо все попадающиеся ему поверхности — отсюда, собственно, и странный звук.

На фоне играла какая-то индийская музыка, но под канонаду звуков, издаваемых старшим, Хосок даже не обратил на неё внимания.

— Сокджин-хён! Тебя укусила змея Сехуна? — Хоби в панике начал тормошить «бьющегося в смертельных конвульсиях» Джина, на что тот недовольно зашипел.

— Идиот, ты заставляешь искусство истекать кровью!

— Единственное, что здесь истекает кровью, это мои глаза, — хмыкнул Юнги, всё это время сидевший в углу комнаты с Джуном.

— И мои уши от подобных метафор, — добавил Нам.

— Вы не понимаете, — надулся Джин, вставая с пола и брезгливо отряхивая рубашку от пыли, — это — Бхаратанатьям.

— Чего натьям? — переспросил Хосок. — Это какая-то тропическая болезнь? Ты теперь умрёшь, да, хён? — Чон с воем подскочил к Сокджину, продолжая скулить на всю округу и сжимать старшего в объятиях. — Я обещаю каждую среду приходить на твою могилу, — Хоби печально всхлипнул.

— Придурок! — выругался Джин, еле отцепив от себя младшего. — Бхаратанатьям — традиционный индийский танец, а твои слова оскверняют его священность!

— По-моему, одним тем, что ты его танцуешь, ты оскверняешь его в три раза сильнее, — тихо хмыкнул Юнги: поржать-то хотелось, но разъярённый Джин не нужен в этой жизни никому.

— С чего ты вообще вдруг решил начать танцевать? — поинтересовался Джун, ради такого дела откладывая новенький роман «Страсти-мордасьти», написанный некой Д. Д. , скрывающей своё имя то ли для того, чтобы сохранить интригу, то ли для того, чтобы её не вычислили и не подвесили на флагшток филологи всего мира.

— Да вот, знаете, наткнулся недавно на одного человека, который сказал, что мои танцы — воплощение грации и элегантности, и решил, что такой талант грешно прятать от всего мира.

— Скорее весь мир спрячется от такого таланта, — вновь прошептал Юнги, день которого без унижений кого-либо считался бесполезным и прожитым зря.

— Погоди-ка… А кто был этим человеком? — начал что-то подозревать Нам.

— Эээ… Ну, это не очень важно.

— Итак, господа без дам, ребус решён — Сокджин-хёна похвалила его мама! — вскричал Хосок, до которого также дошло, на что намекал Намджун.

— А вот и нет, — неуверенно ответил Джин, после чего добавил чуть тише. — Это была моя тётя.

— Ладно, Сокджин-и, делай, что твоей душеньке угодно, только дворец нам не ломай. Почему бы тебе не заниматься своим Бхаратуняном…

— Бхаратанатьямом.

— Да-да, Бхаратьянаманом в саду. Там и независимый зритель есть — Сехун, так что без признания не останешься. Конечно, это не многотысячная публика, но все великие начинали с малого. Допустим, что Сехун-и не самый идеальный слушатель, но и ты не будь привередливым — послушаешь его бредни про то, что мы все не существуем в реальности, и нормально, общий язык найдёте.

К слову, после того, как Югём со своей пассией благополучно свалил в закат, Сехун отказался возвращаться во дворец под предлогом того, что привык к уединению с природой. Мин предполагал, что это всё потому, что ему просто нравится пугать чонгуковых садовников, да фрукты с деревьев пиздить, пока никто не смотрит, но это, разумеется, были только его скромные догадки, не претендующие на истинность.

— Ээээ нет, даже не думай, — не успел Джин толком-то и объяснить, что ему нужно от Сехуна, как тот активно замахал руками и толкнул Джина обратно в кусты. — Мне тут твои конвульсии не нужны.

— Это кто тут ещё конвульсивный? Я — танцор, — гордо заявил Джин, после чего решил поинтересоваться осведомлённостью Сеха. — И откуда ты узнал, зачем я сюда пришёл?

— Понимаешь ли, мой друг, есть некоторые загадочные временные перипетии и хитросплетения, подвязанные друг на друге, отслеживая и анализируя которые можно с уверенностью заявить, что… Да ладно тебе, лицо попроще сделай, я просто грохот со стороны дворца услышал, и у меня было два варианта произошедшего. Ну а поскольку матушка не предупреждала меня о своём приезде… Это было очевидно, Джин, и как бы кощунственно это ни звучало, но кто-то должен открыть тебе правду. Ты — хреновый танцор, да и с восприятием мира и реальности у тебя не очень.

— Сказал человек, разговаривающий с камнем.

— Я не виноват, что как собеседник он интереснее, чем вы, — пожал плечами Сех. — А теперь… Шёл бы ты из моего сада, Джин, в ближайший индийский храм.

— Зачем? — озадаченно почесал затылок Сокджин.

— Молиться за грешную душу автора. Он в этой главе столько раз каверкал название священного индийского танца, что успел стать персоной нон грата в большинстве городов Индии. Да и Юонг повидаешь заодно, говорят, она там важной шишкой стала.

— Ну всё, снова в бред съехал, — вздохнул Сокджин.

— Это не бред!

— Хорошо, я могу называть это родильной горячкой, если тебе от этого станет легче.

— Мы все живём в придуманном мире!

— Принимал бы ты таблетки, которые тебе прописал доктор, Сех, — Джин смиренно поджал губы и, махнув на прощание рукой, скрылся в зарослях, предположительно, малины.

— Они просто слишком глупы, чтобы понять нас, — обратился Сехун к своему неодушевлённому другу, легонько поглаживая его гладкую поверхность.

***

— Сокджин, ты чего такой кислый? — Чимин обеспокоенно коснулся плеча старшего, получая вялое отбрыкивание и дежурное огрызание:

— Я тебе хён, засранец.

— Хорошо, Сокджин-я-тебе-хён-засранец, ты чего такой кислый сегодня? — «согласился» Чимин, невинно хлопая глазками.

— Ну ты и жопа, — надулся Джин, обиженно отворачиваясь к стене.

— Нет, ну правда, что у тебя случилось такого?

— Да вот, хотел научиться танцевать, а Юнги с Сехуном меня обижаааали, говорили, что я плохой танцоооор, — Сокджин быстренько прикинул, как можно насолить своим обидчикам, а потому сделал максимально трагичное выражение лица и драматично приложил руку ко лбу.

— Юнги, говоришь? — глаза доброй булочки всея гарема опасно блеснули, а Джин пытался выказывать свою радость не так очевидно.

— Дааааа, — для пущего эффекта омега всхлипнул, заставляя Чима растечься перед ним тёплой лужицей из сожаления и вины.

— Пожалуйста, не плачь, хён! Ты же знаешь Юнги, он у меня тупенький, ну разве можно на него за это обижаться?

Джин всхлипнул ещё громче, чувствуя, что его добыча срывается с крючка.

— Ну хочешь, я его кастрирую? Или привяжу к стулу и заставлю круглые сутки смотреть на твои танцы нон-стопом?

— А ты можешь? — у Джина на секунду загорелись глаза, но увидев серьёзный кивок младшего, ему стало жалко Юнги — сделает ведь, и глазом не моргнёт, а тот и в самом деле не виноват, что такой задницей уродился.

— Да ладно, хуй с ним, причём как и твой, так и другой, ментальный. Так и передай ему, что я его на ментальный хуй послал, а танцы… Пусть идут туда же, особенно такие сложные, а я у тёти и так самый красивый и замечательный.

— Хён, ты только что запорол финальную мораль.

— Таким красавчикам, как я, это простительно. Нет, ну ты только посмотри на моё лицо, с такими чертами люди могут нести в массы любую хрень!

— Узнаю своего хёна, — хмыкнул Чимин, когда Джин убежал на ежечасное свидание с зеркалом. — Ну, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало… И не танцевало. Никогда.

Комментарий к «Это кто тут ещё конвульсивный? Я — танцор!»

Не прошло и вечности, как я здесь 😅 В связи с двумя макси, висящими на мне помимо всего прочего, главы у этой работы будут выходить чуть реже. Хотя… Зависит от того, как хорошо пинать меня для написания проды)

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Если б я был султан, я б имел трёх жён… Или мужей… Кто даст, короче» ==========

Гарем вольготно расселся в саду, устроив внеочерёдные посиделки с соджу на свежем воздухе.

Вообще, обычно они предпочитали бухать культурно проводить время внутри дворца, но так как к их компашке самовольно прибился Сехун, им пришлось переползать в сад, ибо сам омега по каким-то причинам отказывался покидать насиженное местечко.

Возможно, из-за боязни оставлять свою ручную змею без присмотра: в прошлый раз это закончилось трагической смертью садовника, и Сехуну потом было немного неловко здороваться с его женой и пятью детьми.

— Эй, а что, если бы мы были султанами? — внезапно спросил Чимин.

— С чего вдруг такие вопросы, Чимин-и? — ласково посмотрел на него Мин.

— Да просто автор не может придумать нормальную подводку, вот и пишет на отъебись, — фыркнул Сех.

Ах ты ж… Засранец.

— Ну всё, снова накрыло беднягу, — констатировал Джун, с сожалением глядя на «полоумного» омегу.

— Я не сумасшедший! Говорю вам, за всем этим стоит какой-то идиот!

— Ну да, ну да, — закивал Намджун, шёпотом добавив: — В книгах по психологии пишут, что с душевнобольными лучше не спорить.

— Я не больной!

— Вернёмся к теме, — миролюбиво предложил Чим. — К примеру, если бы я был султаном, то отстроил бы себе дворец из сахарной ваты, завёл единорога и запретил бы всем грустить в моём присутствии.

— А что бы было, если бы, допустим, кто-то загрустил?

— Ну… Электрический стул же не просто так стоит в подвале дворца? — невинно улыбнулся Чимин.

— Дворец из сахарной ваты с электрическим стулом в подвале… — шокировано шепчет Юнги. — Господи, я встречаюсь с булочкой-маньяком!

Чим чмокнул старшего в щёку, чуть прикусив её напоследок, слыша от Хосока что-то типа: «Меня окружают грязные извращенцы».

Омега хмыкнул, глядя на демонстративно закрывающего ладонью глаза Чона, после чего так же демонстративно показал ему язык и отвернулся, довольный своим остроумием.

— Ладно, ладно, пока вы не начали спариваться прямо здесь, скажу, что если бы я был султаном, то у меня был бы целый гарем из подкаченных альф с размытыми понятиями о нравственности, — мечтательно протянул Джин.

— Если б я был султан, я б имел трёх жён… — пропел Хосок строчку небезызвестной песни.

— … Или мужей, — подхватил Тэхён.

— Кто даст, короче, — заржал Джин, отчего все резко вспомнили, что давно не проходились по окнам стеклоочистителем.

— А ты, Юнги? — подозрительно слащаво поинтересовался Чимин. — Тоже набрал бы гарем?

Омега сглотнул, видя уничтожающий взгляд его милой, но до жути ревнивой булки.

— Н-нет, в-ведь я л-люблю только т-тебя, милый, — прошепелявил Юн, машинально пятясь в сторону ближайших кустов.

— Ну кто бы сомневался, — очаровательно улыбнулся Чим.

— Подкаблууучник, — вновь пропел ещё одну небезызвестную строчку Хосок.

— Что-то у тебя сегодня невероятно песенное настроение. Какая ирония, учитывая то, что ты и петь-то особо не умеешь, — злобно высказался Юнги, смерив Чона полным скепсиса взглядом.

— Ничего не знаю, завистливый критикан, ты просто хочешь загубить мой талант своей токсичностью!

— Давайте отправим его на арабский «Голос», а потом забудем забрать обратно, — предложил Сех, успокаивающий напуганную недавним музицированием змею. — Конечно, они будут предлагать деньги, много денег, но мы не поддадимся!

— Звучит, как уже готовый и тщательно продуманный план! — воодушевлённо протянул Чимин. — Хосок-и, подойди сюда, и захвати с собой скотч и бумагу, пожалуйста.

— А скотч с бумагой-то нафига? — не понял Тэхён.

— А ты собираешься оплачивать ему переезд? Много чести, отправим бандеролью, авось прокатит.

— Точно! Хосок, тащи с запасом — нам потребуется ооочень много бумаги!

— Вот и как вы умудрились с обычного разговора про тяжкое бремя султана съехать на попытки сплавить Хосока и его музыкальный талант куда подальше? — вздохнул Чонгук, вопросительно вздёргивая бровь.

— Гук? А ты здесь откуда? — удивился Тэ, занятый упаковкой Хосока в бумагу.

— Ну приехали, я вообще-то тут всё время стоял!

— Правда?

— Да!

— Добро пожаловать в клуб, Чон, моё присутствие они не замечали месяцами, — Сехун со вполне серьёзным выражением лица пожал руку Чонгуку, после чего принялся распаковывать скотч, брошенный неподалёку увлечёнными процессом омегами.

Примечательно, что Хосок, которого, вроде как, эта ситуация должна была хоть немного напрячь, полностью абстрагировался от происходящего, тихонечко напевая под нос какую-то незамысловатую песенку. Слов никто разобрать не смог, хотя Намджун божился, что слышал что-то про половины других мужчин.

— Ладно, а ты, Тэхён-и, что бы делал, став султаном? — поинтересовался Гук, приобнимая своего фаворита за плечи.

— Развалил бы все государственные дела, которые бы мне позволили взять в свои руки. А те, которые не позволили бы, я всё равно бы взял и развалил, — беспечно откликнулся Тэхён, практически завершивший упаковку Хоби.

— Зато честно, — ухмыльнулся Сех, отходя куда-то в кусты…

Зачем?

***

— Эй ты, я же знаю, что ты существуешь!

…

— Не пытайся игнорировать меня, слышишь!

…

— Да просто ответь мне, неужели я многого прошу?

Только не после того, как ты оскорбил мою манеру повествования, засранец.

— Да?! Я слышал! Значит, ты правда есть?

Блять…

— Слушай, у меня накопилось немало вопросов, к примеру, почему Чонгук такой идиот? И чем я тебе так не угодил, что меня месяцами игнорировали все, включая садовника? А ещё, хотелось бы знать подробности отношений Юнги и Чимина… Ну, только не слишком подробно, фи… А ещё… Эй, ты меня вообще слушаешь?

Я в домике.

— Это несерьёзно!

…

— Ну эй! Из-за тебя меня называют поехавшим, и было бы неплохо получить хотя бы чисто символические извинения!

…

— … С другой стороны, чего ещё ожидать от человека, придумавшего Юонг?

***

Сехун вышел из кустов, куда несколькими минутами назад нырнул, пребывая в весьма задумчивом состоянии.

— Где ты был? Мы уже успели упаковать Хосока и получить пиздюлей от Джина, который заставил нас его разматывать. Пожалуй, в следующий раз стоит избавляться от людей без свидетелей… И без занудных Джинов, обламывающих всё веселье!

Сехун на это лишь неопределённо повёл плечами, после чего уселся проводить профилактические беседы с камнем насчёт того, что «этот белобрысый какой-то странный, не общайся с ним».

В планах было захватить мир, покормить змею и изобрести Снэпчат, дабы Чиминушка смог найти себе развекуху, соответствующую уровню его развития, и потенциальных друзей в виде разных мордочек диковенных (и не очень) животных.

Так или иначе, жизнь гарема теперь должна была в корне поменяться, ведь один из восьмерых знает правду!

Хотя… Кто ему поверит?

Комментарий к «Если б я был султан, я б имел трёх жён… Или мужей… Кто даст, короче»

… Я отказываюсь нести ответственность за этот бред сивой кобылы.

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Моргни, если хочешь уйти. Так я и знал, Тэ сваливает вместе с нами!» (1/7) ==========

— Для гарема настали тяжёлые времена: Чонгука повысили в должности, и теперь он целыми днями торчит в кабинете, игнорируя Тэхёна и остальных омег. Все свирепствуют от его равнодушия к их тупым подколам, которые они, к слову, считают верхом чувства юмора…

Так, Сехун, что это за херня?!

— А что? Тебе можно, а мне нельзя, что ли? Ну что тебе, жалко позволить сказать мне пару слов?

Да.

— Ну хотя бы вступление!

Нет.

— Ну пожалуйстааааа!

Ещё одно слово, и в следующей части тебя сожрёт дракон.

— Откуда в фанфике про гарем драконы? Ты же понимаешь, что это неестественно?

В прошлой части ты болтал с камнем, давай, поговори мне ещё о естественности!

— Эй, Кельвин — мой лучший друг! И вообще…

…

— Ты снова меня игнорируешь?

…

— Кажется, я начинаю к этому привыкать.

***

Действительно, в гареме что ни день — то скука смертная, ведь, как оказалось, Чонгук был тем немногим, что способствовало сплетению омег с их змеиными повадками в один большой клубок. Просто представьте, что целая Ассоциация Независимых Змееподобных* годами тыкала кончиком хвоста в одного кролика, а потом тот резко напялил галстук и ускакал на работу в какой-нибудь офис, а члены АНЗ остались в одиночестве со своими тараканами и дебильным названием.

— Ты нас больше не любишь? — Чимин подкараулил Чонгука в его же кабинете, и юный руководитель застал одного из своих наложников нагло валяющимся на его, чёрт побери, дорогущем столе!

— Чимин-и, этот стол стоит дороже, чем ты, так что слезь с него, будь добр, и закрой дверь с той стороны.

— Какое хамство! С каких это пор ты отвечаешь подъёбами на подъёб? Откуда это несанкционированное чувство юмора, неужели ты переобщался с Павлом-оппой, приезжавшим на вечер комиков в соседний оазис?

— Нет, Чимин, просто этот стол в прямом смысле стоит дороже тебя, если вспомнить, за сколько я покупал его у торговца вещами фаворитки Генриха LXXI, и за сколько я брал тебя на рынке с невольниками.

— В таком случае тебя крупно наебали, потому что ни в одной стране не было столько Генрихов.

— … Правда?

— Да, дубина, неужели ты думаешь, что правящие монахи настолько тупы, чтобы называть друг друга одним и тем же именем семьдесят один раз?!

— Ну…

— Ой, всё с тобой ясно, амбассадор палёных столов и дешёвых подтяжек, — Чимин соскочил со стола и развернулся в сторону двери.

— Да не дешёвые они! Два доллара за одну подтяжку — это космическая цена во многих регионах, я лично узнавал! — ответствовал Гук закрывшейся за младшим двери. — Нет, правильно отец говорил, от гарема падает настроение, и со временем не встаёт то, ради чего ты его заводил.

***

— Всё, с меня хватит! — Чимин упаковывал свои вещи во внушительного размера сундуки под пристальными взглядами остальных. — Он не ценит моего драгоценного присутствия и сравнивает с обшарпанным столом, который ему впарили под идиотским предлогом, потому что уже отчаялись, что в природе найдётся какой-нибудь дебил, который его купит.

— Подожди, Чимин, но куда в таком случае ты думаешь уйти? — осторожно осведомился Тэ.

— Да хоть к тому же Павлу-оппе.

— Но у него есть жена и дети!

— А я что, на что-то претендую, что ли?Пусть себе живут вместе, а я могу прикинуться его давно потерянным братом, ты думаешь, они будут проверять?

— Чимин-а, ты драматизируешь, — покачал головой Сокджин.

— Я слышал, его жена умеет хорошо готовить.

— Уже собираюсь!

— Ну а вы? — Чимин вопросительно посмотрел на остальных. — Останетесь тухнуть во дворце или рискнёте выбраться за пределы этих серых стен?

— Но они не се…

— Неважно! Серые звучат драматичнее.

— Я и так и так с Чимином в одной связке, — пожал плечами Юнги.

— Не вынесу ни дня без твоей унылой рожи, — протянул Джин, вешаясь на Юнги, попутно вовлекая в свои объятия вот вообще никак непричастного к этой новой волне феминизма Джуна.

— Долой скинхедов! — заорал Хосок, начав активно прыгать по комнате, аки кролик.

Может, сказать ему, что эта должность уже занята?

— Причём здесь скинхеды? — не понял Намджун.

— Ты помнишь попугая в нашем дворцовом саду, которого Сехун научил матной версии государственного гимна перед приездом важных политических деятелей? — начал издалека Сокджин. — Так вот, Хосок — его давно утерянный брат по интеллекту и уровню развития, и совсем недавно у них с Сехом был социально значимый ликбез. Ну как, ликбез… Сехун ликбезировал**, а Хосок ржал над непонятными словами.

— Серьёзно?

— Ну а как ты думаешь, кто в библиотеке зачеркнул на карте мира Миссисипи, исправив её на Миссиписи, а потом свалил всё на Чимина?

— Эээ… Чимин?

— Ладно, я сваливаю отсюда со всеми при условии, что тебя мы волшебным образом повезём в одной клетке с Хосоком. Тэхён-и, ты с нами?

— Ну, я даже не знаю, Чонгук мой муж, как-никак…

— А мне он кто, по-твоему, тётя Люда из Сызрани? Значит так: моргни, если хочешь уйти.

— …

— Так и знал, Тэхён сваливает вместе с нами!

— Ну эй, я был морально не готов, давай переиграем!

— Фигушки, если мы переиграем, то это будет честно, а кто вообще здесь придерживается подобных скучных условностей, навязанных в детстве социумом с целью стандартизировать наше мышление?

— Чё?

— Ах да, я забыл, что вас в утробе было трое: попугай, Хосок и ты. Ничё, говорю, пакуй манатки, с нами поедешь.

— Чёрт, мне же ещё, наверное, нужно написать прощальную записку…

— Нафига? — не понял Сокджин.

— Ну, ты что, не знаешь, как это у влюблённых бывает? Целую-слюнявлю, жить не могу, тоскую-умру, тоси-боси, хуй на тросе…

— Современная поэзия переживает не лучшие времена, — вставил Намджун.

— Ага, — поддакнул Чонгук.

Стоп, Чонгук?

— А ты здесь откуда?

— Да вы издеваетесь? Придурки, я уже пять минут стою и наблюдаю, как вы от меня упизднуть пытаетесь! Короче так, сегодня вечером чтоб все были готовы к длительным прогулкам! Желательно поглубже в пустыню… Желательно без обратного пути…

Чон вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, а Чимин облегчённо вздохнул:

— Заметил-таки…

— И что, всё просто так вот и закончится? — пискнул Хосок.

— Как и все митинги, — невозмутимо пожал плечами Юнги.

——————————————————————

* — раскусили, такой ассоциации не существует

** — и этого глагола тоже не существует, я просто вкидываю в фф рандомные слова

Комментарий к «Моргни, если хочешь уйти. Так я и знал, Тэ сваливает вместе с нами!» (1/7)

ВАЖНО!

Наверняка вы увидели значок 1/7 в конце названия главы, и это не просто так. С сегодняшнего дня на моём профиле стартует гаремный марафон — каждый день я буду добавлять к этой работе по части, и так — целую неделю, круто, не так ли? Но после его завершения — кина не будет. Увы и ах, но моё чувство юмора не резиновое, и ещё тысячи идей желают найти своё воплощение в моих работах, так что… it’s time to say goodbyyyyyyye))

Но не грустите, а лучше схватите побольше вкусняшек и настройте себя на финальные семь (уже шесть) частей.

Пожалуйста, не бейте 😂

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Держу в курсе: моё тело только что послало меня нахуй» (2/7) ==========

Хосок пыхтел, мычал и тужился, молясь всем богам о лёгкой смерти без вот этого вот всего, но то ли боги сегодня немилосердны, то ли он — невезучий лох.

— Пожалуйста, скажите моей маме, что я её люблюююю, — Хосок с грохотом падает на пол под сдавленный смешок Чимина.

— Хён, с чего вдруг такая тяга к здоровому образу жизни?

Да. Именно. Вслед за Джином ака гениальный, мать его, танцор в их труппу непризнанных талантов затесался и Хосок собственной персоной, решивший духовно и морально просвещаться единственно доступным ему путём — путём хатха-йоги*.

Но пока чтоединственное, что постигло дзен — это его мозг, который, прямо скажем, и без того не блистал особыми качествами и вообще хоть чем-то, а ввиду интенсивного давления на мышцы и вовсе начал съёживаться, отключаясь от реальности с категоричным: «А не пошёл бы ты нахер, мазо-козёл?»

— Прислушайся к своему телу, — Джун начал практиковать йогу на неделю раньше Хосока, а потому теперь чинно восседал с видом, будто он занимался ею всю свою жизнь, прямо перед скрючившимся в три погибели омегой.

— Держу в курсе: моё тело только что послало меня нахуй.

— Терпение — ключ к познанию.

— Просто, блять, заткнись и вытащи меня из этого дерьма!

— Да хорошо, хорошо, — Намджун закатил глаза, принимаясь распутывать конечности Хосока, как провода от наушников. — Как ты вообще завернулся в морской узел, если асана «Приветствие солнцу» подразумевала собой простое поднятие рук вверх с сомкнутыми ладонями?

— Потому что нужно быть проще, хренов садист. «Поднятие рук вверх с сомкнутыми ладонями», так почему ты, сальмонелла ебучая, не сказал, что перед этим нужно выйти из положения «Собаки мордой вниз»?

— Так это же очевидно!

— Хуевидно, давай, что дальше?

— Дальше… Поза плуга, но для тебя, боюсь, она станет позой прощания с жизнью.

— Поза плуга?

— Ну да. В общем, там нужно лечь на спину…

— Продолжай, мне нравится ход твоих мыслей.

— … И закинуть ноги за голову, захватив пальцы ног.

— Твою ж налево, а как хорошо всё начиналось!

— Да ладно, это не так уж и сложно, — вклинился Юнги, сидящий неподалёку и с ироничной ухмылкой наблюдающий за их гимнастическими потугами.

— Да ладно? Так может продемонстрируешь на личном примере, гений-йог?

— Да пожалуйста, — Юн грациозно (шутка, как пьяный дембель со сломанной ногой) вскочил с софы и под влюблённый взгляд Чимина — личной и, что немало важно — бесплатной группы поддержки — прошествовал к коврику, бесцеремонно пиная улёгшегося на нём Хоупа.

— Нет в тебе человечности, — захныкал парень, неуклюжей колбаской откатываясь в сторону.

— А в тебе нет силы духа, и ничего — живёшь же, — парировал омега, укладываясь на спину и в считанные секунды принимая нужное положение.

— Да как ты это делаешь? — взвыли Хосок и его нулевая гибкость.

— Ооо, за это я должен благодарить Чимина и его любовь к разнообразию.

Хосок внимательно осмотрел позу Юнги, приметив максимально выпяченную пятую точку, после чего грязно выругался и с воплями «ёбаные педики» выскочил из комнаты, решив, что найдёт более безопасное для его прекрасного зада место для занятий.

— Хм, кажись, нас повысили — ещё в прошлом месяце мы были «сраными лесбиянками с генами крякнутых на голову кроликов с дилдо в родословной», — вспомнил Чимин.

— Но это не значит, что я с ним согласен, — ответствовал вышедший из асаны Юнги. — Гей — ориентация, педик — Чон Хосок.

— Это ты потому, что Хоби вам в общей ванной трахаться запретил? Прости, хён, но в гареме с кучей омег с недотрахом что-то подобное можно приравнять к преступлению против человечности, — встрял Джун.

— Так в чём проблема? — не понял Юн. — Дрочите, сколько влезет, на наши умопомрачительные стоны, кто вам запрещает?

— Религия, родители и здравый смысл.

— Как мило, что мне пришлось послать всех вышеперечисленных, чтобы обрести регулярный секс, — приподнял бровь Чимин.

— Ну почему же, Чимин-и, секс был и в том, и в другом случае. Просто в первом трахали твои мозги, а во втором — твою прелестную попку.

— Ну твою же ж мать, ну просили же, ну несколько лет воздержания, ну блииин, — Намджун вылетел из комнаты вслед за Хоупом, сыпя ругательствами.

— Что-то малоэффективная какая-то эта йога, — протянул Чимин, болтая ножками. — Вон как разозлились, а говорят, что спорт снимает сексуальное напряжение.

— Сексуальное напряжение снимает только секс, Чимин-и, — хмыкнул Юнги, поглядывая в сторону общей ванной. — Кстати об этом…

Подхватив парня под локоток, Юнги вальяжно прошествовал по уже намеченному маршруту, пока где-то в другой комнате бился головой об стену Намджун в количестве одной штуки.

***

— Подвинься, Хоуп, я, это… Тоже йог теперь, короче.

— Э? — последнее, что хотел бы видеть в своей жизни и на своём коврике Хосок, так это Сокджина, примостившегося под боком и отчаянно пяхтящего ему на ухо.

— Ну… Добро пожаловать на коврик, что ли! В нашем арсенале незабываемые болевые ощущения, чувства, будто ваши конечности вот-вот оторвутся к хренам и райское наслаждение, когда всё это закончится. Надеемся, что вы и дальше будете оставаться с нами.

— Да, Хося, тебе б в пиар-агенты, с таким-то талантом, — съязвил в ответ Джин. — Короче, это… Я слышал, что йога снимает напряжение… Не, ну Намджун, конечно, об стенку в таких случаях фигачится, но ему хотя бы есть, что отбивать, а мне — нежелательно, понимаешь? Короче, сделаю парочку упражнений, а если не поможет, то завтра у тебя появятся два коврика из человеческой кожи, по рукам?

— Лады, — они символически пожали руки, принимая одну из самых энергозатратных поз.

Шавасану… Позу трупа.

***

— Уф, пять раз подряд? Кажется, мы побили наш прошлый рекорд!

— Сомнительное достижение, — фыркнул Тэ, пытавшийся попасть в ванную три часа кряду.

— Не понимаю твоих претензий, — Чимин облокотился на стенку, чувствуя, как ноги предательски подрагивают от долгого напряжения. — Ладно эти немощные с их недотрахом, но ты-то, человек с регулярным Чонгуком, у которого растущий, а, соответственно, озабоченный организм… ! Тебе-то что не нравится, если речь не идёт о зависти?

— А то! Ваши стоны мне всех лунных кроликов распугали! Наверное, они решили, что на нашей планете живут одни идиоты и спермотокзикозные карлики!

— Что, твои кролики не выдержали здоровой конкуренции? — ухмыльнулся Юнги, приобнимая Чимина.

— Нет, у них лопнули барабанные перепонки от ваших разговорчиков, и боже упаси меня ещё раз оказаться в радиусе тридцати километров от места, где вы спариваетесь! Я правда не хотел знать, как вы называете друг друга в постели, чёртовы извращенцы. Берите пример с нас с Чонгуком — когда мы уединяемся, это слышат максимум портьеры и балдахин нашей кровати.

— У вас комната со звукоизоляцией, грёбаные читеры!

— … Смотрите, там лунные кролики! — не найдя должных аргументов, Тэ просто слинял под очумелые взгляды Юнминов.

— Ну не дебил ли?

— Дебил!

Как же прекрасно, когда в семье царит мир и взаимопонимание! И пусть они держатся на подъёбах этой же самой семьи, им простительно — как гласит народная мудрость: «Издеваться над бантанами в низкосортных фанфиках могу только я».

——————————————————————

* — учение о психофизической гармонии, достигаемой с помощью физических средств воздействия на организм (диета, дыхание, шаткармы, асаны, бандхи, мудры), и психических средств (медитация и концентрация внимания во время выполнения асан, пранаямы).

Комментарий к «Держу в курсе: моё тело только что послало меня нахуй» (2/7)

Автор ходит на пять, мать его, хатха-йог в неделю, а потому эта часть была лишь вопросом времени.

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Оно за мной следит! Да не ёбнулся я, правда следит!» (3/7) ==========

— Эй, у меня есть новости, которые тебе не понравятся!

Да ты заебал, Сехун, тебе заняться нечем? Хочешь, устрою тебя кассиром в Бургер Кинг?

— Но здесь же нет Бургер Кинга!

Ты думаешь, мне будет сложно его построить?

— Да как, если ты даже домик в саду мне нормальный не удосужилась придумать, каждую часть на траве сижу, как лох?!

…

— Ну эй, это правда важно!

…

— Вот и хрен с тобой, но потом пеняй на себя, что не захотела меня слушать!

***

На протяжении нескольких дней Чонгука не покидало стойкое ощущение того, что за его жизнью кто-то наблюдает. Ну правда: захотелось ему поработать разок (читай: выбухать Мартини в одну харю под завистливые вздохи зама, на которого сваливалась вся бумажная волокита), сел он, значит, со своей бутылкой бумагой за рабочий стол, начал квасить решать дела государственной важности, а чувство, будто в это время кто-то просверлил дырку в стене и исподтишка наблюдал за его обдолбанным превосходительством только усиливалось, давя на череп и мешая привычному ритму жизни.

— Эй ты, — решился однажды заговорить с таинственным «нечто» Чонгук. — Может, хватит за мной наблюдать?

Ну нет, Чонгук-и, мне и Сехуна пока — выше крыши, а потому даже не надейся на то, что это прокатит.

— Гук, ты, часом, головой в последнее время ни обо что не ударялся? — беспокойно поинтересовался Тэхён.

— Оно за мной следит! — прохрипел Чон, отчаянно мотая головой в разные стороны.

— Может, его Сехун покусал? — шёпотом уточнил Чимин, стоящий рядом. — Или сумасшествие передаётся воздушно-капельным?

— Да не ёбнулся я, правда следит! — заорал пуще прежнего Гук.

— Ну конечно, конечно, оно за тобой следит. Пойдём в полицию или в научный центр, всё расскажем и спросим совета, — сладко проворковал Чимин, бросая Тэхёну: — Звони в психушку, пока я этого дурачка отвлекаю.

— Эй, я вообще-то всё слышу! — возмутился Чонгук.

— И я должен сделать вид, что меня это хоть сколько-нибудь волнует?

— Совсем охренели, — возмущённо запыхтел Гук. — Вот возьму, постригусь в монархи, и что вы тогда будете делать, м?

— Вероятно, ничего, потому что стригутся в монахи, Чонгук-и.

— Здесь явно что-то нечисто, — насупился Гук, кожей почувствовав чужой взгляд. — Ну вот опять!

— Ну всё, всё, Гук-и, пойдём на кухню, я тебе ромашкового чая налью, — начал сюсюкать Тэ, уводя Чона и его паранойю от греха подальше.

— Интересно, что будет дальше? Он завернётся в фольгу и скажет, что его в отрочестве похищали инопланетяне? — поинтересовался Чимин у стоящей неподалёку вазы. — Твою мать, надо бы ограничить общение с Кельвином, хрустальной вазы мне только не хватало для полного счастья.

***

— Сехун? — Чонгук осторожно пробрался сквозь колючие кусты и ветки в убежище омеги.

— Чего тебе, ущербный?

— Эй, я вообще-то твой муж!

— Ну да, вкусы на мужчин у меня так себе.

— Ну вот. Я, между прочим, пришёл к тебе за моральной поддержкой, а ты на меня ушат помоев вылил прежде, чем я успел хоть слово вставить!

— Ладно, чего тебе? — уже более дружелюбно подтолкнул Сехун.

— Ну так вот, — тут же плюхнулся на траву Чон. — Ты же в гареме лучше всех разбираешься в… эээ… общении с теми, кого не существует в реальности?

— Да говорю вам, существует о…

Сехун!

— … Н-ну да, да, я специалист по ебанутости, уху! — поспешно исправился Сех, корча максимально убедительное выражение лица.

— Лааадно, — Гук опасливо отодвинулся, думая над тем, стоит ли ему прививаться после непосредственного контакта с чокнутым омегой. — Ну так вот, меня постоянно преследует чувство, будто за мной кто-то наблюдает…

Сехун кинул вопросительный взгляд вперёд:

— Кто-то следит, говоришь?

Да не я это, больно нужно!

— Хорошо, — вкрадчиво продолжил омега, — и давно это с тобой?

— Ну… Дня два-три, я думаю.

— Тааак, но при этом ты не видел никого подозрительного, правильно?

— Да…

К чему это ты клонишь, хотела бы я знать?

— Ты, мой дорогой муж, полный идиот, — наконец засмеялся Сехун, распугивая мирно сидящих на ветках ворон, белок и вообще всех живых и не очень существ в радиусе километра.

Поговаривают, что после смеха Сехуна даже дохлая птица без крыльев, которую не раз и не два втоптали в землю, реинкарнировала и улетела к чертям собачьим, потому что да ну нахер.

— Я очень рад, что тебе весело, но может поделишься причиной со мной, вместе посмеёмся, — с непроницаемым выражением лица предложил Гук.

— Да легко: у меня как раз два-три дня назад сбежал хамелеон… Понимаешь же, куда я клоню?

— То есть ты хочешь сказать, — Чонгук прерывисто задышал, угрожающе раздувая ноздри, — что меня полдворца записало в полоумные, а Джин принялся обсуждать часть имущества, которая ему достанется после моего отъезда в психушку, лишь из-за какого-то дурацкого хамелеона?!

— Сам ты дурацкий, а Тоха — мой лучший друг!

— Охрененный друг, раз съебал от тебя через несколько дней к кому-то вроде меня. Впрочем, у меня язык не повернётся осуждать беднягу, но мой тебе совет — храни верность Кельвину, он-то не сможет свалить даже при очень сильном желании.

— Но Кельвин не умеет менять окрас и троллить Чон Чонгуков, что существенно опускает его рейтинг в сравнении с Тохой.

Чонгук нервно рассмеялся, воскрешая и добивая живность, каким-то чудом спасшуюся после звуковой волны имени Чон Сехуна:

— Ладушки, ты тут сиди, с Тохами и Кельвинами общайся, можешь даже подружек им найти среди рыбок, плавающих в соседней речке. Они, правда, говорят, тупые, как вся моя жизнь, но женщин красит не ум, ведь так? А я пожалуй пойду: дела, дела…

— Попутного ветра, кстати, передавай своим сорокоградусным делам пламенный привет!

Чонгук хмыкнул, скрываясь в листве, в то время как Сехун, выждав пару минут, с чувством собственного превосходства заявил:

— А я же говорил!

Погоди-те ка, так это и была та обосраться важная новость? Ты меня разочаровываешь, приятель.

— То есть информация про хамелеона совсем не тронула твою душу? Бессердечный кусок вчерашней говядины, а что, если бы Чонгук нанёс ему душевную травму?

Знаешь, даже для полоумного персонажа ты какой-то странный.

— Я не странный, просто мыслю иначе, — невозмутимо отозвался Сехун.

Ну да, ведь все психи именно так и говорят.

***

— Тебе бы зрение проверить, Чонгук-и, раз хамелеона от стены отличить не можешь. Он же всё равно выделяется, ты должен был заметить! — Чимин не уставал издеваться над и без того несчастным Гуком.

— Ничего не знаю, да и врачей в принципе не люблю. Они мне каждый раз какую-то новую болячку находят. Ну, знаешь — простуду там, кариес… родильную горячку…

— Смотри-ка, кажется, тебя наёбывает не только продавец мебели! — заржал Чимин, делая мысленную пометку сводить альфу к окулисту через часть-другую.

Комментарий к «Оно за мной следит! Да не ёбнулся я, правда следит!» (3/7)

Третий день, да-да, я всё ещё держусь!

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Оно в моём глазу! Оно в моём глазу!» (4/7) ==========

Чонгук правда пытался сбежать: из дворца, а потом из дворцового сада, а потом из страны… Но Чимин был неумолим, а потому буквально за шкирку потащил любимого муженька к окулисту, зрение проверять.

— Мда, господин Чон, зрение у вас, прямо скажем, не очень. Очки будете заказывать или линзы?

Чонгук без особого энтузиазма оглядел предлагаемый набор моделей и оправ, после чего, тяжко вздохнув, представил, сколько насмешек посыпется со стороны гарема, если он появится в чём-то подобном на пороге дворца.

«Вон, Чимин, гад, уже ручонки потирает, небось, подколомёт расчехляет», — тоскливо подумал Гук, после чего, ещё раз вздохнув, решительно отсёк:

— Линзы.

— Отлично. Проходите в соседний кабинет, там вас будут учить их вставлять.

— Могу я пойти с ним? — коварно улыбнулся Чимин. — В качестве моральной поддержки, так сказать.

— Нет! — встрепенулся Чон.

— Конечно, только не забудьте про бахилы, — улыбнулся врач.

— Спасибо, — Чимин включил режим хорошего мальчика, прилежно цапая своей лапкой лапищу Чонгука, после чего чинно-благородно потащил орущего Гука в соседний кабинет.

И альфе вроде не пять лет, но при виде сурового дяди, который должен его учить запихивать что-то в глаз, единственное желание, посетившее его голову — бежать, бежать далеко и надолго, в идеале с поддельным паспортом куда-нибудь в Сибирь.

— Мой руки и садись, — басит окулист, вытаскивая линзы. — Да не трясись, как липка, до тебя четырнадцатилетний сопляк сидел, и то так не трясся, как доисторическая стиральная машина в режиме отжима.

— Так как липка или как стиральная машина? — пробормотал Гук под аккомпанемент хихикающего Чимина.

— Выбирай, что больше нравится, — великодушно предложил здоровяк. — Так, смотри, значит: вот линза, её нужно вставить в глаз. Для этого придерживай нижнее веко и… Да не трясись ты, кому говорю!

— Эй, мой организм и без того переживает сильнейший стресс, можно не давить на меня, пожалуйста?!

— Пф, да на здоровье. Итак, подносим линзу к глазу… Да ты издеваешься, вот и нахера было моргать?

— Я нечаянно!

— За нечаянно и по башке стучат, давай заново.

— Ну не могу я!

— Можешь, это тебе не в шахтах работать, просто маленькая пластинка, которую нужно просто вставить в глаз.

— Можно мне в шахту, пожалуйста? — Чонгук вжался в стул, пытаясь слиться с окружающим ландшафтом.

— Матерь божья, короче так, в первый раз я помогу тебе, а потом ты сам, договорились?

— Нет!

— Вообще-то, это был риторический вопрос, — с этими словами окулист впихнул злосчастную линзу в правый глаз Чона.

— Ох, сразу вспоминается наша свадьба: примерно такой же диалог был между ним и моим отцом перед алтарём, — мечтательно протянул Чимин.

— Аааааа! Оно в моём глазу, оно в моём глазу!

— Да хватит орать, ё-то маё, как будто я эту линзу тебе в зад засунул! — вышел из себя окулист. — Как же ты сам будешь вставлять их?

— Да никак! — прошипел Чонгук, хватаясь за глаз. — Чимин, вставай, мы уходим.

— Да куда?

— За очками!

— … Но он же даже линзу не снял… — озадаченно протянул врач вслед хлопнувшей двери.

***

— Чонгук, пошли получать Нобелевскую премию!

— Что опять? — вздохнул Чон, морально готовясь к очередному подъёбу.

— Ну как же, покажем им тебя как первого человека в мире, у которого три очка, — заржал Джин.

— А нормальные шутки у вас закончились? Или это так, чтобы усыпить мою бдительность?

— Ты просто не понимаешь изысканных шуток, вот и всё.

— Очень изысканно, полагаю, следующим шагом будет «очкарик — в попе шарик».

— Очкарик — в попе шарик, — ворвался в комнату ржущий Хосок.

— Ой, да ладно, вам шутки гострайтит группа детсадовцев?

— Ага, а когда им требуется уйти в отпуск, их сменяет парочка гастарбайтеров, приманенных на пиво, — подтвердил Джин, и вполне возможно, что на полном серьёзе.

— Господи, с кем я живу, — профейспалмил Чонгук.

— В загсе надо было думать, а теперь — прошу терпеть и не жаловаться, — отсёк Джин. — И вообще, ты хочешь сказать, что я плохая жена?

— Да из тебя даже муж не очень, честно говоря, — фыркнул Чонгук, поправляя сползшие на нос очки. — Вот сделаю операцию на зрение, и что вы будете делать после потери такого большого плацдарма для шуток?

— Найдём новый, тем более, старый не такой уж и большой. Трёхочковый — мой юмористический апогей, а ты даже не проявил должного уважения!

— Окей, в следующий раз буду таскать с собой стеклоочиститель, чтобы в нужный момент продемонстрировать, что шутка была удачной.

— Тебе ещё не надоело издеваться над моим смехом?

— Тебе ещё не надоело издеваться над моими очками?

— Один один, мелкий, — неохотно согласился Джин, выходя из комнаты.

Давать пизды гастарбайтерам за плохие шутки, очевидно.

***

— Слушай, а тебя творческие кризисы не мучают?

Бля, ну что я сделала не так в этой жизни?

— Не, ну правда интересно: когда ты не пишешь мы… ну, как бы… просто застываем во времени?

Господи, давай ещё потоп!

— Ну что, тебе так сложно ответить?

Да не знаю я!!!

— Сехун, мне кажется или я слышал чей-то крик? — на поляну пробрался Чимин, привлечённый громким воплем и последующим звоном разбитого стекла.

— Да нет, тебе показалось, здесь только я и Кельвин, хихи.

Святые угодники, а это ещё что за «хихи»?

— Сехун, а это кто? — Чимин заозирался по сторонам, пытаясь вычислить говорившего.

Да чёрт бы вас побрал, как вы это делаете?

— Ну вот опять, — захныкал омега. — Мне же не могло померещиться?

— Помнишь, я говорил про то, что мы все живём в симуляции?

— А, тот бред про то, что нас кто-то выдумал?

— Да почему бред?!

— Да потому что таких клинических идиотов не существует в природе.

Ну спасибо, блин.

— Но откуда этот голос?

От верблюда, етить твою налево. С этого дня ты больше не мой любимый персонаж в этом фанфике!

— Ой, так вы правда… это… того… существуете?

Да. Но я ещё не настолько стара, чтобы мне «выкали».

— То есть ты всё это время говорил правду? — потрясённо протянул Чимин.

— Дошло-таки, — фыркнул Сехун, после чего незамедлительно охнул, подхватывая на руки не выдержавшую такой психологической нагрузки тушку Чимина. — Тьфу, блин, чувствительный какой.

— Эй, я слышал какие-то крики в саду, у тебя там всё в порядке? — на поляне появился Тэхён.

Тебя-то тут только не хватало для полного счастья.

— Эй, а это кто?

Пиздец.

— Приятно познакомиться, пиздец! — радостно откликнулся Тэхён, одной простой фразой как нельзя метко описывая всё происходящее в этом фанфике.

Комментарий к «Оно в моём глазу! Оно в моём глазу!» (4/7)

Автор намедни вспоминал древние времена, когда динозавры ещё не вымерли и когда ему в первый раз поставили линзы, ну и вот…

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Слушайте, я просто не хочу подохнуть среди медведей и балалаек в одиночестве, окей?» (Pt.1) (5/7) ==========

Комментарий к «Слушайте, я просто не хочу подохнуть среди медведей и балалаек в одиночестве, окей?» (Pt.1) (5/7)

Welcome to Huevo-Kukuevo, guys,

Saranhe, i vse takoe ~

Это, как впрочем и всегда, был обычный погожий день без видимого пиздеца на горизонте. И, как собственно и всегда, пиздец поспешил грянуть, на этот раз, правда, в крайне занятной форме.

— У меня есть две новости: хорошая и плохая, — заявил Чон, вваливаясь в гостиную, где удобно расположились шестеро омег.

— В прошлый раз подобное заявление закончилось тем, что нам пришлось переехать в другой город, — подметил Джин. — Так что начинай с хорошей.

— Мы едем в отпуск.

— Ура!

— В российскую деревню…

— Ну ёбаный в рот!

— С чего вдруг такая тяга к экстремизму? — сощурился Сокджин.

— Понимаете, у меня есть шанс заключить выгодную сделку с русским политиком, но он это… малость того…

— Ёбненький? — ехидно предположил Чимин.

— Именно, — кивнул Чонгук. — И на старости лет чувак сильно помешался на ЗОЖ-е, стал веганом-сыроедом и переехал туда, где воздух чище и гипермаркетов с пивом меньше, но что-то мне подсказывает, что его ЗОЖ обусловлен двести девяностой…

— Окей, ладно, один русский старый пердун решил остаток жизни провести на огурчиках, ну а мы-то тут причём? — встрял Юнги, которому, как и остальным, не улыбалось переться к чёрту в навоз.

— А при том, что у него что-то типа культа семьи, понимаете? Ну, он испытывает больше доверия к женатым и…

— А реальная причина? — снова влез Юнги ака «меня не наебёшь».

— Слушайте, я просто не хочу подохнуть среди медведей и балалаек в одиночестве, окей?

— Вот это уже более правдоподобно, но хрена лысого мы поедем вместе с тобой!

***

— Твою мать! — Юнги стоял посреди аэропорта и бился головой о ближайшую колонну.

— Слушай, всё не так уж и плохо, — пытался приободрить его Чимин. — Зато представь, сколько новых впечатлений от этого путешествия останется с нами до конца наших дней?

— В том-то и дело, Минни, что конец наших дней весьма вероятен в обозримом будущем.

— Ты драматизируешь!

— Я слышал, что они там передвигаются на медведях и завтракают Russian водкой!

— Ой, и ты на полном серьёзе в это веришь?

— Да, а ты — нет?

— Ну… Хрен его знает, на самом-то деле, — потихоньку Чимин и сам начал сомневаться в предстоящем путешествии.

— Вот-вот! Так что пока не поздно, прошу тебя, давай прикинемся смертельно больными и никуда не поедем!

— Ты думаешь, это прокатит? — с сомнением уточнил Чим.

— Да, ты прав, — кивнул Юнги, после чего вскрикнул: — У меня есть гениальный план!

Под обалдевшими взглядами остальных омег Юн подошёл к ближайшей мусорке, аккуратным движением кидая в неё свой паспорт.

— Ой, мой паспорт потерялся, какая жалость! Ну всё, я пошёл.

— Ты сейчас серьёзно? — сощурился Чонгук, после чего отточенным движением подхватил брыкающегося омегу на руки и пошёл с ним наперевес к стойке регистрации. — Если монашка не идёт к алтарю, то ей даст пизды пастор.

— Какая оригинальная адаптация известной поговорки про гору!

— Идиотам слова не давали, — фыркнул Чонгук. — Хочешь ты или нет, но мы поедем в отпуск в эту деревню всей семьёй.

— Так припряг бы Тэхёна, я-то тут причём?

— Да брось, Юнги, почему ты такой ворчливый?

— Кто-то же должен внести каплю здравого смысла в происходящий абсурд. Ну, знаешь, я типа Диего из Ледникового Периода.

— Чего?

— Ой, да брось, ты не смотрел приключения бешеной белки? Считай, что просрал своё детство.

И, в обсуждениях белок, ледников и деревень Юнги так и не заметил, как его дотащили до самолёта и впихнули в кресло.

— Это был чертовски хитрый ход, Чон Чонгук.

— Я знаю.

— Смотри не возгордись, дитя пустынь. Куда хоть мы едем-то? Название деревни, население, смертность?

— Да мне почём знать? Хуево-Кукуево какое-нибудь, с населением в десять человек.

— Как мило, что мы едем туда, не знаю куда. Может, делать мы там будем то, не знаю что, а на наших могилах напишут: «Померли от того, не знаю чего».

— Ну всё, — вышел из себя Чимин, — ещё одно слово и кто-то вылетит из иллюминатора прямо на асфальт.

— Мне просто интересно, солнце, как ты чисто технически собираешься это провернуть?

— Поверь, когда меня кто-то выбешивает, у меня стирается грань реального и невозможного.

— Взлетаем! — завизжал Хосок, вешаясь на случайного соседа.

Кто же знал, что это чудо-юдо боялось полётов на самолёте…

***

— Мы все умрём, мы все умрём!

— Хосок, это просто зона турбулентности.

— Это смерть моя, я вижу, как она тянет ко мне свои сморщенные руки…

— Ты где наклюкаться успел, придурошный?

Хосок моментально умолк, обиженно уставившись в пол, потому что смотреть на облака — страшно. Сосед рядом страдальчески вздохнул, предвкушая незабываемые часы в замкнутом пространстве с ходячей сигнализацией в человеческих шлёпанцах, думая о том, что с десяток лет за убийство — не так уж и много.

— Господи спаси, господи спаси, — Хосок нашёл себе новую развлекуху, принимаясь усердно молиться… он ещё пока не определился, кому.

— Ты же не верующий, — резонно заметил Намджун, протащивший в ручной клади тридцать килограммов узбекских романов.

О том, как он это сделал — история умалчивает, но сам Намджун бы сказал, что это семейный скилл, так как его матушка в лучшие свои годы протаскивала ручной кладью чугунную ванну, набор стальных ножей и портрет Иосифа Виссарионовича. Зачем? А кто их, Кимов, знает — с них станется провернуть вышесказанное просто от нехрен делать.

— Теперь — верующий, угроза жизни заставляет многое переосмыслить, знаешь ли, — отозвался Хосок, повергая в панику впечатлительную даму сзади.

— Да не умрём мы, идиот, — Чонгук вежливо извинился перед напуганной женщиной, после чего отвесил парню звонкую затрещину.

— Помогите, я стал жертвой домашнего насилия! — заорал Хосок.

… Или как-то так они оказались высажены в ближайшем аэропорту и помещены в обезьянник.

***

— Ты идиот, — в сотый раз просветил Хосока злой до чёртиков Юнги.

— Повтори это ещё двадцать раз и возможно что-то изменится, — огрызнулся уставший от нападок омега. — И вообще, выслушивать обвинения в идиотизме от человека, выкинувшего свой паспорт в урну — как минимум странно, не находишь?

— Но его же потом достали, — попытался отбить выпад Юнги, но то ли он растерял форму, то ли день сегодня — дерьмо.

Вероятно и то, и то, в равной степени.

— Короче, я позвонил этому самому старикану, у него есть знакомые в местной полиции, так что нас подкинут и освободят, — сказал Чонгук, вернувшийся откуда-то с несколькими полицейскими.

— Да, мы Сан Саныча уже сто лет знаем, — ответствовал мужчина справа от Чона, — так что подкинем вас до Хуево-Кукуево без проблем.

— Чего? — вытаращились омеги, не понявшие ни слова.

— Me and San Sanysh, говорю, the best friends in the fucking world, — пояснил полицейский на ломаном английском. — Now we go to Huevo-Kukuevo with you.

— Чувствую, весёлая поездочка нам предстоит, — озвучил общие мысли Юнги.

========== «Слушайте, я просто не хочу подохнуть среди медведей и балалаек в одиночестве, окей?» (Pt.2) (6/7) ==========

— Итак, мы оказались в ссаном лесу.

— Это природа.

— Нет, это именно что ссаный лес, и если ты посмотришь под дерево, то поймёшь, о чём я говорю, — Юнги брезгливо поджал губы и мысленно сосчитал до десяти, подумывая о том, чтобы закопать своего муженька посреди так полюбившейся ему природы.

— Да брось, Юнги, больше оптимизма, пожалуйста.

— Больше оптимизма? — взорвался старший. — Скажи это скунсу, повстречавшемуся нам на пути несколькими часами ранее. Или чуваку, пиздевшему «K» с таблички Хуево-Кукуево на въезде. Нет, серьёзно, я до последнего надеялся, что ты шутил про название.

— Я не шутил.

— Да я уже, блять, понял.

— Пожалуйста, можете заткнуться? — попросил Сокджин, устало потирая виски.

— А здесь есть лунные кролики? — с сомнением уточнил Тэхён, осматриваясь по сторонам.

— Это место похоже на луну?

— Нет, это место похоже на лошадиное стойло — безлюдно и полно навоза, но, может быть, лунные кролики припрыгали сюда взять что-нибудь на анализ?

— Что например? — втянулся Хосок.

— Ну… Этого странного волосатого мужчину с лишним весом, например.

— Твою мать, это же ёбаный медведь! — заорал Юнги, выпучив глаза. — Быстро в машину!*

История о том, как они удирали от злого мишки заслуживает Нобелевской премии по литературе и увековечивания на Священном Граале, но поскольку мы — люди скромные, ограничимся одним фанфиком на просторах Фикбука.

— Оно ещё там? — нервно уточнил Юнги, от страха прыгнувший за руль.

— Вроде оторвались, — с сомнением протянул Сокджин.

— Просто, блять, прекрасно! — вспылил молчавший всё это время Чимин. — Сначала мы попали в тюрягу, потом десять часов на санях с оленями (читай: на старой Газельке с двумя полицейскими) добирались до этого ебучего Куего-хуево, и всё для того, чтобы быть трагически сожранными диким русским ВДВ-шником?

— Да говорю я вам, это был медведь, м-е-д-в-е-д-ь, — встрял Юнгеша со своим неоконченным высшим по зоологии.

— А откуда такая уверенность? — зашипел Чимин. — Я могу поклясться, что видел в кустах, откуда он вылез, балалайку с ушанкой.

— Возможно, они остались от тех, кто также решил приехать с визитом в Россию? — предположил Чонгук.

— Ой, а ты вообще молчи, — заткнул его Чимин. — Нет бы чисто по-человечески сдохнуть в одиночестве, ты ещё нас сюда какого-то хрена приплёл.

— Да, крайне бесчеловечно лишать нас шанса стать вдовами с миллионным наследством, — кивнул Сокджин.

— Спасибо за моральную поддержку, лучше бы я вместо гарема заказал несколько лет назад парочку тайских проституток!

— Ну, так качественно ебать тебе мозги, как это делаем мы, они всё равно бы не смогли, — самодовольно улыбнулся Джин.

— Ооо да, тут вы бессменные лидеры, но я бы не считал это комплиментом.

— Юнги, следи за дорогой, твою мать! — неожиданно заорал Намджун.

А потом… Темнота.

Но не летальная, вы правда подумали, что эти дурни просто так умрут?

***

— Из-за тебя мы попали в аварию!

— А из-за тебя мы вообще сюда приехали!

— Ага, и поэтому ты решил сделать наверняка, чтобы мы не вернулись обратно?

— Сделайте одолжение нам всем — завалитесь, — как-то жалобно попросил Сокджин.

— Это было бы слишком хорошо, — фыркнул Юнги, но, словив злобный взгляд от мамки всея гарема, послушно заткнулся.

— И что мы теперь будем делать? — Чимин даже не пытается подавить свою истерику. — У нас сломана машина, мы застряли посреди этого Куево-Тутуево, и максимум помощи, на которую мы можем рассчитывать, так это если тот злобный дядька с проблемой роста волос согласится дотолкать нашу машину до аэропорта, но я сомневаюсь, что у него сегодня хорошее настроение!

— Сколько раз повторять, это был медведь!

— Ну, знаешь ли, я бы не сказал, что один из тех полицейских многим от него отличался, так что вполне вероятно, что это был просто чёртов местный житель!

— Знаете, я уже готов бросить эту затею с русским политиком и сожрать свой тапок, если прямо сейчас к нам внезапно подоспеет помощь!

— Эй, парни, вас подбросить?

Все синхронно обернулись на звук и увидели того самого «медведя», преспокойно сидящего за рулём приличной такой девятки, так что, вполне возможно, что бедный мужчина являлся частью элитной прослойки местного общества.

— Вы просто так быстро удрали от меня, что я и слова не успел вставить, но выглядели такими потерянными, что решил помочь, вот. Вы же иностранцы, верно?

И только после этой фразы до них дошло, что мужчина разговаривал с ними на хорошем таком английском.

— Да, если можете, подбросьте нас до аэропорта, — очаровательно улыбнулся Чимин.

— Да, но что я скажу тому политику… — начал было Чонгук, но был тут же перебит Юнги:

— Скажешь, что тебя сожрал медведь, а если он, ну, мало ли, усомнится — натравишь на него Хосока.

— Хм, очень даже неплохо, — задумчиво кивнул Чонгук, после чего с чистой совестью сел на заднее сидение на коленки к Тэхёну.

***

— Ураааа, мы дома! — гарем восторженно бегал по комнатам, обнимая и целуя различные предметы быта: Тэхён не желал выпускать из рук фарфоровую вазу, в то время как Юнги целовался с пепельницей, отжатой у охреневшего от такого напора бармена.

— Да-да, меня правда съел медведь… Ну почему вы мне не верите? — где-то на фоне надрывался Чонгук, не теряющий надежды наебать своего русского политика, в то время как Юнги тихо хихикал, потому что не думал, что Чон реально попытается использовать это, как отмазку.

— Боже мой, как же классно, оказывается, оказаться где-то без лесов и странных волосатых мужчин! — воскликнул Хосок, мешком картошки падая на софу неподалёку.

— Имей уважение, этот «странный волосатый мужчина», между прочим, нас спас! Разве я не учил тебя уважительно относиться к тем, кто предлагает свою помощь? — Джин отвесил люлей Хосоку, очевидно, вспоминая, кто в доме старший.

— Я называю это синдромом мамочки, — прыснул Чимин, следя, впрочем, чтобы это не дошло до ушей старшего.

— Я называю это дебилизмом, — пожал плечами Юнги.

Пожалуй, это было на порядок громче чем то, что почти прошептал Чимин.

— И это говорит человек, который не следил за дорогой и принял одного милого джентльмена за медведя?

— Но он правда похож, — оправдывался Юнги, для убедительности энергично качая головой.

— Очевидно, что свой диплом ты купил в переходе, хён, — хмыкнул Джун, занятый расфасовкой своей драгоценной макулатуры по полочкам.

— Там же, где ты покупаешь любовные романы, собственно, — нашёлся Юнги, ни капельки не смущённый укоризненным взглядом Сокджина. — Но даже после того, что произошло, я настаиваю на том, что это просто был очень разумный, научившийся водить медведь.

Все синхронно вздохнули, подумав о том, что с Юнги за липовый диплом следовало брать двойную плату.

——————————————————————

* — да, господа зоологи, такой способ удрать от медведя вряд ли возможен, потому что, всего скорее, вы умрёте прежде, чем добежите до машины, и героям гарема просто повезло, что это был человек. Так что даже не пытайтесь убегать от медведя, а лучше — не попадайте в такие ситуации, когда вам придётся это делать.

Комментарий к «Слушайте, я просто не хочу подохнуть среди медведей и балалаек в одиночестве, окей?» (Pt.2) (6/7)

Как было сказано, кое-кто проебался с марафоном, поэтому сегодня выйдет сразу две части,

Саранхэ, и всё такое ~

========== «Если это будет смерть не через электрический стул, то я согласен» (7/7) ==========

— Сехун?

— Ну чего тебе, болезный, чего? — Сехун с видом вселенской усталости посмотрел на вкатившегося на поляну Тэхёна.

— Я, в общем, пришёл поговорить про пиздец.

— Выражайся конкретней, у нас этого пиздеца много и разных сортов. Какой именно? Если ты про поющего Хосока, то я сам пока морально не готов обсуждать это.

— Ну, тот голос из ниоткуда, помнишь?

Тэхён нервно переминался с ноги на ногу, покусывая от волнения нижнюю губу.

— Ааа, да, это тот ещё пиздец, — хмыкнул Сехун и в следующий момент ойкнул от удара надломившейся ветки на дереве, под которым он сидел.

А потому что нехер обзываться, я, между прочим, тонкая и обидчивая натура.

— Это карма покарала тебя или та милая леди сверху?

Что? Какая ещё леди?

Сехун посмотрел наверх и нервно сглотнул, увидев вместо привычных облаков и безмятежного неба какую-то девушку, сосредоточенно что-то печатающую на телефоне.

Это выглядело до жути странно и стрёмно, будто они всё время валялись в коробке и кто-то резко откинул крышку, заглянув внутрь. Девушка отвлеклась от телефона и озадаченно нахмурилась, увидев внизу откровенно пялящихся на неё, как монахини на использованный презерватив, парней.

— Что-то я представлял тебя как-то поменьше и… посимпатичнее, что ли?

На Сехуна с грохотом упала вторая по счёту ветка.

— Да ладно-ладно, молчу я, пока ты не решила не мелочиться и скинуть на меня всё дерево разом.

А что, хорошая идея!

Дерево уже потихоньку начало потряхивать, однако…

— Тэхён, тебя Чонгук… — на поляну вкатился Чимин, который так же озадаченно ойкнул, и прежде чем кто-либо успел что-либо понять, истошно заорал: — Нашествие титанов-маньяков, нашествие титанов-маньяков!

Фи, как грубо.

На его вопли сбежались и остальные члены гарема, включая Чонгука, потирающего грозящее лопнуть от такой мощной звуковой волны ухо.

Все напряжённо уставились в небо, силясь не уподобиться Чимину и не сбежать в соседнюю Вселенную, к Юонг в монастырь.

— Мамочки, это целебные травки так на меня действуют или мне нужно меньше курить? — у Юнги от нервов начал дёргаться глаз, однако он всеми силами пытался скрыть это от окружающих.

— Матерь Божья, — прошептал Чонгук, оседая на землю.

Ну, можно и так обращаться, мне не принципиально.

— Это… что?

Новый повод скинуть на кого-то ветку, очевидно.

— А это — тот самый идиот… то есть, светлейшего ума и чувства юмора человек, который занимается тем, что пишет истории про гарем, отравляя нам существование на потеху читателям.

Прозвучало как оскорбление, но я проглочу это, наглый плод моего воображения.

— Подожди, так это правда? Ты в самом деле придумала… весь наш мир? — поражённо уточнил Джин.

Ну да. И прямо сейчас я печатаю последнюю часть, собственно.

— Погоди, в смысле — последнюю? — перебил Сехун. — Неужели больше не будет ни строчки?

Не-а.

— Даже одной ираз в месяц?

Вообще нет.

— По праздникам или хотя бы на Новый Год?

Нет, сказала же, задолбали вы меня.

— Но что с нами станет, если тот, кто нас придумал, перестанет писать? — Джин нервно хихикнул, пытаясь успокоить очевидную для всех панику.

Честно говоря… Да откуда мне знать? Исчезнете, может быть, мучительно умрёте или массово покончите с собой?

— Так себе перспективка, если честно, — протянул Юнги.

Ну а что? Я вам не бюро по исполнению желаний, да и, в конце концов, не могу же я мусолить одну и ту же историю вечность?

— Почему нет? — жалобно протянул Чимин, строя чёртовы щенячьи глазки.

Вот же засранец.

— Это было бы крайне эгоистично с твоей стороны — просто так вот взять и оборвать нашу жизнь, ведь если я правильно понял, то после каждого рассказа и его конца героев ожидает забвение? — встрял Намджун.

Да почему вы все вообще решили, что это будет именно так? Да, одна история заканчивается, другая начинается, но что теперь, вообще ничего не делать только потому, что это может закончиться? В конце концов, даже если вы и умрёте, что маловероятно, чисто косвенно ваша жизнь всё равно продолжится в фанфике, который будут читать всё новые и новые люди.

— Если это будет смерть не через электрический стул, то я согласен, — отозвался Хосок. — И не через укус змеи, потому что я боюсь змей. И не через падение с высотки, не через казнь, повешение…

Два часа спустя:

— … Не через отравление угарным газом, не через укусы диких тушканчиков, а ещё мне бы не хотелось, чтобы я умер во сне, потому что это как-то жутко, и…

Хосок обиженно запищал, увидев, что на его рту материализовался кусок скотча.

В этом, пожалуй, ещё один плюс быть автором — творишь всё, что душеньке угодно, вот и что вы мне сделаете?

— Ну и долго ещё до конца? — непривычно тихо спросил Чимин.

Да нет, не особо, мне бы добить четыре страницы…

— Можем ли мы тогда… ну, попрощаться? — продолжил омега.

Что? В каком это смысле — попрощаться?

— С читателями, с будущими читателями… С мамой, в конце-то концов!

Да пожалуйста, я никуда не спешу.

— Тогда я начну, — вызвался Хоби. — Это был тяжёлый год…

— Хосок, ты — не президент, давай без подводок, — фыркнул Чимин.

— Короче, я хотел сказать, что не хочу умирать, — подытожил омега и отошёл в сторонку.

— А я хотел поблагодарить читателей за то, что пинали автора для написания продолжения, — улыбнулся Намджун.

— А я — укорить читателей за то, что они не писали под каждой частью, какой я прекрасный, — подал голос Джин.

Откуда ты, кстати, знаешь, может они писали?

— Правда?

Нет.

— Какое хамство, — Сокджин отвернулся и обиженно засопел.

— Я просто хотел сказать, что мне понравилось трахаться с Юнги в каждой части фанфика, — невинно улыбнулся Чимин.

— А я на самом деле не такой дебил, как можно было подумать, — неловко улыбнулся Чонгук.

— Да и я тоже, — вставил свои пять копеек Сехун. — Вы правда поверили в то, что я разговариваю с камнем? Кельвин, конечно, неплохой парень, но не настолько, чтобы верить в то, что он может говорить!

— Я бы хотел, чтобы после моей смерти кто-то посвятил свою жизнь охоте на лунных кроликов.

Думаю, не нужно указывать, кто именно это сказал.

— Всем пис, — коротко и ясно закончил Юнги, ведь «краткость — сестра таланта, и у меня с ней инцест».

Все молча выдохнули и зажмурились, как будто смерть должна настигнуть их прямо здесь и сейчас, причём во всех ипостасях и пунктах, любезно описанных Хосоком несколькими минутами ранее.

Дурачьё, по-моему, даже детсадовцы знают, что персонажи различных историй бессмертны, пока о них помнят.