Последняя Надежда (СИ) [Люта SkyWalker] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Меня зовут Сергей Остапенко, живу я в городе Владивосток, уже давно закончил учёбу в университете по профессии логист широкого профиля и на данный момент ищу работу. Утро двадцать четвёртого апреля, то есть сегодня, началось с того, что мне в голову пришла нелепая мысль купить дневник, куда буду записывать всякие разные события и мнения по ним. На данную идею надоумил один странный случай, имевший место в моей жизни некоторое время назад: университетский выпускной с двухдневной программой. Я не из числа любителей алкогольных вечеринок, однако обнаружил себя лежащим около автобусной остановки на окраине города в неизвестном мне районе на следующее ранее утро. В месте, в котором я ни разу не был и не знал, как отсюда попасть домой. Я был в пыльной и мятой одежде моих размеров, но не узнавал и не помнил, когда и кто купил мне её или подарил. Прохожие сперва не воспринимали меня всерьёз, пока я, наконец, после долгих поисков не наткнулся на тех, чьи мировоззрения допускали общения с неприглядным молодым незнакомцем. Они и подсказали мне дорогу, дали денег на проезд — и таким образом я очутился дома и пошёл в душ.

На теле обнаружил несколько неглубоких царапин, но не придал им значения. Гораздо важнее для меня было припомнить все события до этого происшествия, а объяснения найдутся сами. Впрочем, как только я закрыл глаза, голову будто резало множество маленьких ножей. Вечеринка выпускного проходила в ресторане с живой музыкой и представлялась довольно расплывчато, как и последние недели сдачи экзаменов в университете. Я помнил название ресторана, как он выглядел внутри, и кто должен был выступать (о, как же много средств мы скинули на это!). Я связался со своими знакомыми: один заболел, второй отказался идти, третий не отвечал. В итоге я просто не знал с кем бы ещё поговорить, чтобы узнать, был я на празднике нет. Из памяти выветрились имена всех тех, кто немного знал меня и смог выделить из толпы весёлых студентов.

Вскоре порыв иссяк, и дурацкая странность понемногу забылась. Какое-то время от друзей и родителей я отшучивался, мол, никогда так не веселился, разъезжал по городу, напился и забылся. Они вертели головами или разводили руками, порицали или смеялись, но поверили. Верить начал и я. А что со мной могло произойти такого? Меня банально вытащили на улицу, возможно, девушка какая-нибудь красивая. Блондинка. Я ей понравился, и она пригласила к себе. Вероятно, были очень пьяны, чтобы «продолжить общение», и остановились там, где я и проснулся. А что девушка? Девушка одумалась и поспешила домой, как протрезвела. Вот и весь анекдот.

Кроме шуток, позже, выяснился ещё один неприятный факт. Одногруппники поведали мне о том, что подобных «пропаж» у меня насчитывалось множество. Иногда я пропускал некоторые занятия, а то и вовсе не приходил на них, отсутствовал дома по вечерам, но это в целом было типичным поведением для меня; разве что я стал скрытным, не шёл на контакт, как они говорили, ходил как сомнамбула, и всё в таком духе. Да, были трудности с учёбой и защитой диплома, и я всеми силами старался закончить с хорошими оценками: ходил на дополнительные курсы, сидел до ночи над учебниками то с чашкой цикория, то с кофе, и вполне мог игнорировать всех вокруг. Хотя сны после всех этих событий стали совсем сумбурными и напряжёнными, отчего нередко не высыпался, уставал и ощущал постоянный стресс. Но я всё равно не понимал, с чего они вдруг решили это напомнить с волнением в голосе.

Поэтому впредь хочу записывать все мысли, планы, действия-бездействия, чтобы при наступлении подобного казуса иметь при себе задокументированный архив совершённых дел — дневник. Как раз сейчас этим я и занимаюсь. Я так бы и мялся перед стойкой с ярко разрисованными канцелярскими товарами, если бы не милая продавщица, которая предложила скидку. Мой взгляд не сходил с обтянутого имитацией кожи, удобно лежащего в руке ежедневника с вытесненным пером. И я понял, что история моей жизни, личного и потаённого, будет вписана именно сюда с применением опыта, полученного в школе на уроках литературы. Но это не столь важная деталь моего повествования.

Полдня я прогулял по дождливому городу, но подходящей работёнки для себя так не нашёл. Предприятия уже пестрили разношёрстными логистами среднего и младшего звена, которым требовался только водитель, да экспедитор. К сожалению, среди списка моих талантов и умений — вождения и, соответственно, прав не было, а мои развлекательные поездки по полю за городом с друзьями никто не засчитает достаточно серьёзным навыком. Было печально осознавать, но, похоже, мои профессиональные знания ещё долго мне не пригодятся. И это при проживании во Владивостоке: близ моря и железных дорог!

Плохая погода испортила мне настроение и домой пришёл весь мокрый. Сейчас на уже часах 23:56 и мне жутко хочется поспать.

На календаре 4 мая, и я давно не записывал ничего в дневнике. Прошло уже больше недели, как я был занят поиском работы. Плюнув на попытку засесть в кабинете или на складе, переключился на возможность заработать денег хоть где-нибудь, прежде чем потону в банкротстве. Сегодня нашёл вакансию охранника в местный магазин, а так как опыт работы с оружием у меня уже был с армии, то он здесь и пригодился. Опыт, конечно, по большей части неприятный на службе получил. Жесть была какая есть: лишения, тренировки, дедовщина и неукоснительное расписание воспитывали характер и закаляли сталь в нервах, но выходящие за крайность наказания и гнусное предательство друзей сыграли свою роль в том, чтобы никогда более не скучать по годам, проведённым в армии, вдали от дома. Время, проведённое в лазарете после неудачно проведённых учений, было не менее приятным. В общем, одна безутешная жуть.

Сегодня по радио слышал странную и довольно пугающую новость о неизвестной эпидемии заграницей, но я утешал себя мыслями о том, что они всё как всегда преувеличили, и она ни за что не разнесётся по нашей стране.

На календаре 8 мая, и эту запись я веду в купе поезда. По не совсем понятным мне причинам весь город в спешке эвакуировали. По радио говорили о каких-то невообразимых вещах: о распространении опасного вируса, из-за которого повсюду царила неразбериха; а единственные слова, которые можно прочитать на изумлённых лицах людей: «что же здесь происходит?» Поезда битком набиты множеством испуганных мужчин, женщин, стариков и детей. Мои соседи по купе не исключение: в их глазах страх, смешанный с неведением, их вырвали из тёплых лон домов, не дав возможности собрать вещи.

Городские пейзажи из окон медленно и тягостно сменялись яркими зелёными красками полей и мелких лесков. Проезжая по мосту, я заметил в окне каких-то настолько странных человекоподобных существ, что даже не осмеливаюсь их описать. Всю ночь не мог заснуть, думая о том, кого же там видел, и как после этого унять дрожь. Меня также настойчиво не покидала мысль о том, что же вокруг происходит и куда нас вообще везут, потому что кошмар это начало напоминать всё более ясно.

========== Глава 1: Накаляющаяся обстановка ==========

9 мая 8:26 утра. Проснулся я сегодня не под мелодичное пение птиц за окнами, как это всегда было до эвакуации, а под давящий на уши скрежет тормозов поезда. Перевёл сонный взгляд на окошко. Первыми бросились в глаза люди в странной зелёной форме, — она напоминала камуфляж военного образца — однако в руках у них были причудливые неизвестные мне автоматы, а на плечах красовались не менее причудливые знаки в виде золотого прицела. Подобный род войск мне был не знаком. Они бродили по вагонам в противогазах, бросая на пассажиров наверняка презрительные взгляды.

В 10:00 утра того же дня те люди в форме наконец-то высадили нас из поезда и повели в здания, похожие на многоэтажные бараки. На улице было пасмурно, прохладно и шёл небольшой дождь. Пока ступал по грязному грунту, внутри меня роилось множество мыслей относительно странного вируса, тех жутких существ и места нашего назначения.

Холодность и безразличие сопровождающего отряда, недовольные возгласы и шум таких же неосведомлённых, как и я, людей только усиливали и так напряжённую атмосферу.

Несмотря на относительную свежесть, воздух был наполнен, даже переполнен множеством запахов: пота, домашних животных, детских присыпок, недавних обедов, духов и ещё дюжины чего-то уже неразличимого среди прочих. Они смешивались и поглощали друг друга, создавая ощущение нахождения в парфюмерном салоне близ свинофермы.

По прибытию к одному из зданий посреди пустыря через громадные железные ворота, люди в форме выдали сухие вещи, а также предметы первой необходимости, среди которых значилось мыло, полотенце и сухой паёк с фляжкой воды; и распределили нас по этажам. Мне выделили комнату на — пятом, площадью примерно четыре метра с неровно заштукатуренными серыми стенами; в углу ютилась маленькая батарея, а на полу лежали матрацы. Невзрачно и тесно, но жить здесь было можно. Даже с двумя соседями и соседкой.

Пока они испуганно перешёптывались и переглядывались, обсуждая причины подобных действий с рядовыми гражданами, то есть с нами, я смотрел в окна, разглядывая окрестности, которые открывались далеко не все за то время, когда мы пешком двигались сюда. Военные бараки были ограждены высокими каменными стенами, по которым патрулировали всё те же солдаты со автоматами. Зрелище, мягко говоря, вселяло страх и беспокойство. То ли нас изолировали от окружающего мира, то ли охраняли от неведомой угрозы за укреплёнными стенами. Оба варианта пугали.

21:53. Несмотря на столь позднее время, на базе всё ещё происходили активные действия по распределению эвакуированных граждан по зданиям. А последних, как я поспешно насчитал, было больше тринадцати. Очевидно, что подъехал ещё железнодорожный состав. Но что же стало со всеми теми людьми, которые самовольно покинули свои жилища на личном транспорте? По пути сюда я видел множество автомобильных пробок, длиною, кажется, в целую жизнь.

Заснуть на новом месте не получалось: временами прожектор с улицы светил прямо в окно. Утром разбудил голос по громкоговорителю, но мне не сразу стало понятно, что он вещал. В скором времени к нам в комнату зашёл солдат и попросил идти за ним.

10 мая 09:03 утра. В большинстве своём сонных и не понимающих что произошло, вынужденных переселенцев привели на огромную площадь, находящуюся прямо напротив входа в данную «цитадель». Периметр окружали военные. Стало понятно, зачем всех здесь собрали, когда на пьедестал поднялся средних лет худощавый человек в форме и произнёс в микрофон речь:

— Судари и дамы, приносим глубокие извинения за то, что вывезли вас из ваших домов, не дав объяснений. Необходимо было в максимально сжатые сроки доставить в убежища как можно большее число гражданских. Недавно стало известно, что заграницей возникла эпидемия неизвестного науке вируса, о котором, к сожалению, я вынужден не распространяться по приказу правительства. Но уверяю, здесь, на спец. базе, вам ничего не будет угрожать, мы обеспечим вашу безопасность до ликвидации опасного вируса и вернём вас в свои дома. О точных сроках сказать не могу, но вам предоставят необходимые условия для проживания: на базе имеются туалеты, душевые и столовая, работающие по расписанию.

Базу покидать категорически воспрещается. На этом всё. Разойдитесь.

После сухой и осторожной речи офицера, уверенности не вселяющей, я вернулся на свой этаж, пока остальные последовали изучать «военный городок». Мысли не приходили в порядок, стало ещё более тревожно и непонятно. Всё время я думал о «вирусе» и о том, насколько опасен он может быть, если о нём запрещено распространяться.

Время на часах 16:31, отстают они или спешат, я уже не понимал. Неважно. Важной была длительность нашего здесь пребывания. Узнать что-либо у военных стало невозможным: они медленно и молча патрулировали периметр, игнорируя любого гражданского, постоянно прячась за массивным противогазом. За ним было невозможно прочитать какую-либо эмоцию на лице этих парней, а значит, и предсказать намерения. Они казались серьёзными и немыми машинами, выполняющими важный правительственный приказ.

Наконец-то найдя сговорчивого военного возле столовой, я не мог не спросить у него, сколько мы здесь будем находиться и зачем вокруг столько много солдат, если речь шла про вирус. Но внятных ответов я, само собой, не получил. Конечно же, подобная информация, известная лишь узкому кругу лиц, не должна покидать его пределы ни при каких обстоятельствах, но неосведомлённость в этом вопросе сводила с ума. К тому же вояки внешне вели себя довольно странно: между собой не переговаривались и ни разу не предлагали маски нам, словно мы и так иммунные к чему бы то ни было.

Оставшееся время до отбоя я изучал «городок», а он оказался для пеших прогулок уж очень большой. По периметру забора заметил огромные пулемёты, готовые выстрелить в любую секунду при появлении угрозы. Что же за чертовщина там творилась? Неужели всё настолько серьёзно?!

Дождь пошёл ожидаемо: небо уже неделю было хмурым, солнце не показывалось вообще, так что день казался вечером. Пасмурно. На настроении это тоже сказалось, ведь погода как будто бы уловила тяжесть положения людей. Только когда садилось солнце, и можно было любоваться закатом, — а мне нравилось внимательно наблюдать за ним, наверное, так же, как за течением воды или горением пламени, — я будто вновь оказывался дома, безмятежно наблюдающим за красным заревом.

Вдоволь нагулявшись и поразмыслив над своим положением, вернулся в выделенную мне комнату. Мои соседи всё это время занимали себя разговорами о том, что это за место и почему их держали под такой усиленной охраной, кидались домыслами о вирусе, странном внешнем виде и поведении военных. В общем, о том, что сейчас гложет всех. Пригласили и меня принять участие, где я и поделился накопленными за день наблюдениями, а затем пристроился на в малой степени удобном матраце.

Брикеты со взрывчатым веществом приклеены к колоннам главного входа. Остальные примостились в подземных недрах вражеской корпорации, ожидая действий подрывника. Одну он-таки не по приказу с высунутым в уголке губ языком примостил на огромный бело-голубой логотип, похожий на мерзкого паука.

— Разделаемся с ними, да!

Выставив полминуты, подрывник поскакал по лестнице наружу.

— Всё отходим к транспорту!

Все сидячие места заняли до того, как прозвучала команда:

— Пилот, заводи вертушку, мы взлетаем!

Командир отряда надел шлем.

— База, приём! Как слышите? Это отряд «Последней Надежды», приём!

Оглушительный статический шум вызвал головную боль.

— Что такое? Что со связью?

Мелкий вечерний дождик ночью перерос в сильный ливень, который не давал крепко заснуть. Привидевшиеся образы заставили только лишний раз понервничать. Что это за такой спутанный и несвязный сон? Поворочавшись на матраце, мне страшно захотелось сделать пару затяжек. Я попытался тихонько выйти наружу, чтобы выкурить припрятанные в карман ещё дома сигареты.

Я ожидал приставленного охранника на каждом этаже, но, кажется, их переоценил: очевидно, гражданские не представляют особой опасности или не нуждаются в усиленной охране, чтобы постоянно стеречь их в ночное время суток. Или, возможно, патрульный просто прикорнул где-то.

В конце коридора я бережно открыл окно и, убедившись в отсутствии наблюдателей, закурил сигарету, чтобы хоть как-то успокоить измотанные нервы.

Пуская растворяющийся в темноте дым, я всматривался вдаль, за ограду, куда не светили прожектора. Мои глаза уже стали привыкать к ночной темноте и видеть более отчётливо, когда появились светящиеся жёлтым объекты. Я не имел представления, что это или кто: предзнаменование враждебное, нейтральное или дружеское. Чем и кем бы это ни было, к ужасу понял, что они двигались к нам! Не прошло и несколько секунд, как по всей спецбазе зашумели сирены, и лампы прожекторов сосредоточились на неизвестных огоньках.

Я конечно опасался за свою жизнь, но посчитал важным обеспокоиться, нужна ли будет помощь в грядущем нападении неизвестно кого, слетел по лестнице до первого этажа и упёрся в двери. Они стремительно закрылись, издав громкий тяжёлый железный звук, который наверняка пробудил заселившихся. Я отскочил. Не успел отойти от наваждения ярких огней, виденных ранее, как раздался страшный свист и гул работающих пулеметов. Опасливое любопытство толкнуло меня метнуться обратно к двери, у которой был предусмотрен прямоугольный глазок. Через него я постарался углядеть причину начавшейся паники: жёлтые огни, бродящие по низменным окрестностям, сменили цвет на ярко красный. В этот момент у меня застыла кровь в жилах. Я не мог пошевелиться.

Неужели это оно?! Неужели это то самое, что военные и радио мягко называли «вирусом»?!

Отойдя от шока примерно через минуту, я насчитал красных огней около двадцати-сорока штук, но ведь это была только часть базы, которую охватывал мой взор!

Неожиданно окна начали закрываться металлическими ставнями, а я побежал к себе в комнату на пятом этаже, сел на кровать и стал вслушиваться в то, что происходило на улице. Дрожали руки, и даже мои соседи по комнате, казалось бы только что проснувшиеся, не скрывали страх, вводящий их в растерянность своей необъяснимой сущностью.

— Что происходит? — робко спросили они. — Что ты видел там на улице?

Но я не мог им ничего ответить, паника и страх съели голос, и я сейчас мог только вслушиваться в то, что происходило там, на дождливой тёмной улице, по ту сторону комнатной стены. Слышались выстрелы пулемётных орудий, автоматов, раздавались крики солдат с базы вперемешку с нечеловеческими воплями. Сердце как будто бы остановилось.

Прошло около получаса, а выстрелы не прекращались ни на минуту! Сколько же их там? Сколько это ещё будет продолжаться, и уцелеем ли мы в войне с неизвестным врагом? Ожидание сводило меня с ума и, больше не желая разделять сковывающую панику своих соседей по комнате, вновь решил спуститься вниз и попробовать разузнать хоть что-то.

Минуя таких же робких, но заинтересованных в том, что происходит, я наконец наткнулся на двоих военных прямо у входной двери. Не успел я открыть рот и спросить у них что-либо, как вояки велели подняться обратно наверх и отрезали любые мои попытки открыть рот. Я был подавлен и испуган, а адреналин, казалось, заполнил весь мой организм от пяток до лба, но я не осмелился перечить сердитым воякам и поднялся обратно, как вдруг по их рации громко и неразборчиво услышал следующее: «Они… пробили забор, эвакуируйте всех, кого смож…». И голос замолк, уступив частоту радиопомехам. После слов неизвестного с рации холодок медленно пробежал по телу. Мне опять в голову лезли вопросы: КТО они? Или правильнее было бы спросить, ЧТО они? И если они пробрались сюда несмотря на заверения о неприступности базы того офицера, то есть ли от них спасение?

На улице не замолкали звуки продолжительной и ожесточённой борьбы. Хотелось бы верить, что мы тут, в укреплённом бараке, в безопасности. За толстую сталь и вооружённую охрану никто ведь не проберётся? Как только я об этом подумал, то услышал оглушающий лязг. Я уставился на дверь, а военные передёрнули затворы автоматов и прицелились на наступающую угрозу. Любопытных на лестнице и этажах резко стало меньше: с ахами и стонами они застучали обувью к своим комнатам. Я затаил дыхание, а в голове влачилась одна мысль: чем же это могло быть? Буквально за пару минут металлическая дверь стала поддаваться натиску неизвестного существа.

— Оно ворвётся внутрь! — закричал один из военных.

— Стоим до конца! — истошно завопил другой.

Металл, не выдержавший сильного натиска, буквально разорвался в клочья на наших глазах. Тогда мы увидели его — чудовище высотой около двух метров, устрашающего, всего в крови, облезлая кожа которого вызывала ещё больший ужас. Лампа у него в животе горела ярко красным, а вместо кистей рук у него были грозные на вид мясорубки.

Внушающая трепет громадина, даже в кошмарах которую трудно представить, легко разделалась с парой солдат, что стояли на входе. С быстротой и ловкостью, коими подобная тварь не должна обладать, она разрубила их на кусочки, как повар морковку, а они даже не успели выстрелить. Цепенеющий страх сковал их, как и меня. После столь кровожадного убийства взгляд существа как будто бы уставился на меня. А мой на него. Я заметил, что глаза его были закрыты железной пластиной, и сомневался, видит ли он.

Я сорвался с места и побежал по ступенькам вверх так быстро, как позволяли ватные ноги, пытаясь спасти свою жизнь. Уровень адреналина зашкаливал до предела. Я мчался сквозь боль в висках и в боку, пытаясь убежать от смерти. Ведь не было сомнений, что он бы убил меня не мешкая, как и тех несчастных двоих. Ноги немели, но я не останавливался и, обернувшись всего один раз, тут же пожалел об этом. Я увидел это чудовище в ярости, всепоглощающей, неудержимой, как он размахивал своими мясорубками, сносил стены и перила, пытаясь зацепить меня. Он ломал и разрушал всё на своем пути. Все мысли в этот момент были завоёваны страхом, и я даже не смог поразмышлять над какой-нибудь тактикой в борьбе с этим гигантом. Я просто бежал, даже не осознавая, что в здании всего пять этажей, и в любую секунду я столкнусь со стеной и окажусь в тупике наедине с убийственным чудовищем.

Минуя лестницу на последнем этаже, я заметил лишь одну открытую дверь в коридоре и не раздумывая буквально залетел в неё, резко захлопнув за собой дверь. В комнате находились до смерти перепуганные, как и я сам, люди. Приставив палец к губам и продублировав вербально: «тише», я прошёл в угол комнаты и осторожно присел у стены. Меня трясло, как бельё на верёвке в ветреную погоду. Сердце будто поднялось к горлу, и я отчаянно пытался его проглотить.

Что будет дальше? Идея прийти сюда довольно глупая, ведь если он будет в ярости сносить стены, то наверняка доберётся и до нас, а здесь нет путей отхода. У меня, однако, впервые появилось время, которое мог потратить на обдумывание ситуации, но сначала следовало прогнать засевший в душе ужас.

По ту сторону двери стало тихо. Может быть он ушел? Какие глупые мысли иногда роятся в человеческом мозгу, но я доверился им и потому пошёл проверять догадку. Прильнув к двери и пытаясь расслышать хоть что-то, я, — как на беду, как нельзя кстати, — чихнул! Цепная реакция последовала сразу — в ту же секунду дверь превратилась в клочья! Гигант вырос прямо передо мной, он невероятным образом не задел меня своими смертоносными кулаками, когда я рефлекторно отпрыгнул. Сердце забилось с такой бешеной скоростью, с какой обычно напрягают двигатель автомобиля при въезде на горку. В голове пронеслась одна-одинокая неотвратимая мысль: «вот и всё, твою мать».

Он закричал ужасным и противным воплем и собрался нанести по мне сокрушающий удар двумя своими занесёнными рубилами. Вся моя недолгая жизнь буквально пронеслась перед глазами, как бы это плоско ни звучало. Теперь я понимал подобное тягостное чувство, а ощущение того, что сам вовлёк себя в подобную ситуацию, совершенно не успокаивало.

Но не успел я попрощаться и принять на себя удар обезумевшего чудища, как кто-то оттянул меня назад. Мясорубки, немного разодрав левое предплечье, застряли в полу, и чудище довольно комично пытался выдернуть их, приходя в ещё больший гнев.

Вернулся в реальность через мгновение и не сразу понял, что произошло. Я был ещё жив?!

Кто-то схватил меня за предплечье и с недовольством спросил:

— Жить хочешь? Вставай!

Я послушался и немедля побежал за ним вниз по разрушающейся лестнице. Вокруг стояла тишина. Люди, видимо, попрятались у себя в комнатах, либо у меня заложило уши от стука сердца. У входных ворот мы нашли два чёрных автомата, принадлежавшие ранее тем двум военным, и взяли с собой — весьма неутешительный приз от молодых ребят, старавшихся защитить нас, хоть и безуспешно.

То, что осталось от металлической бронированной двери, можно было легко переступить, и мы выбрались из здания, что называлось домом лишь одни сутки. Я несмело сделал шаг и увиденному снаружи не поверил: вся база была усеяна трупами и частями тел людей и чудищ, полыхали некоторые бараки. Свежесть ночи слабо маскировала ужасную вонь горелой и мёртвой плоти.

Вспомнил об оставшихся людях в бараках, в том числе и о своих соседях, и попросил парня вернуться за ними и спасти от того гиганта-разрушителя. Во мне кипел энтузиазм и переполнявшее чувство жизни, ведь меня недавно оттянули от цепких рук костлявой, и потому сам хотел стать спасителем для кого-нибудь, но тот был холоден:

— Мы не сможем с ним совладать. Останавливаться нельзя! Они рядом! — закричал тот, что спас меня.

Нехотя подчиняясь его приказам, к своему сожалению понимал, что он прав, и попытки сделать что-нибудь героическое закончатся пополнением кучи здешних трупов. Несмотря на то, что у меня был опыт владения оружием со времён армии, я бы вряд ли смог точно выстрелить в ту огромную тварь, — до сих пор вспоминал его с невероятным ужасом, — и мысленно укорил за свой пылкий выпад.

Покинув через главные развороченные ворота базу, а точнее то, что от неё осталось, мы направились в темноту ночи, в близлежащий лесочек. Он прав, останавливаться нельзя: сзади были лишь трупы, ужасные светящиеся гиганты и их будущие жертвы. Сзади была лишь смерть.

На небе слабо мерцали и переливались звёзды. Куда мы бежали, невозможно было понять.

Пробежав с незнакомцем, — да, именно с незнакомцем, ведь времени на разговоры мы не тратили вообще, — наверное, километр или два и жутко устав, нас не покидало чувство, что нас кто-то преследует уже долгое время.

— Что там? — внезапно хрипло спросил парень и сменил бег на шаг.

— Не знаю, — честно ответил я, упёрся руками в колени и вгляделся туда, куда указывала рука моего товарища по несчастью.

Сердце забилось ещё сильнее, а палец уже был на спусковом крючке: мы были готовы стрелять в любую секунду. Как вдруг незнакомца неожиданно подкосило, и он упал, с криками отдаляясь от меня. Что-то стало тащить его, догадался я, и тут же сорвался с места на помощь. Сквозь крики несчастного я так и не понял, что именно схватило его. Что же это, чёрт возьми?! Неизвестная тварь продолжала тянуть незнакомца, а я старался не отставать усталыми ватными ногами.

— Попробуй стрелять! — кричал ему. — Я не вижу ЭТО и могу попасть в тебя!

Не успел закончить предложение, как нечто дотащило моего напарника к отвесной скале и стало бить и терзать его, словно крупный хищник. В ходе борьбы автомат отбросило на пару метров, заставив парня судорожно и в большей степени напрасно сражаться с воздухом. Он не умолкал ни на секунду, будто бы не устал после нашего марафона, более того, закричал громче. В конце концов он задёргался всем телом в попытках отползти от твари, не предполагая о пропасти с чернеющей глубиной за спиной. И тварь позволила ему.

— Постой! — только и вырвалось из меня, тихо, примирительно.

С отчаянными криками о помощи он рухнул головой вниз. Раздался глухой звук о землю, и незнакомый мне парень замолк.

Нечто сделало своё гнусное дело и с тихим шёпотом и шелестом удалилось, а я упал на колени и не мог поверить в то, что он погиб. Как же так?! Он спас мне жизнь, а я не ответил ему взаимностью! В момент опасности он не растерялся, а я… замешкался и подвёл его. Надо было стрелять! Чему я там научился в армии, на стрельбище, неужели я всё растерял? Какой же я олух, ведь я даже не попробовал! Прости меня, незнакомец, обещаю, отныне ты будешь единственным погибшим по моей вине, больше такого не повторится.

Выждав мои тихие причитания перед усопшим товарищем, с тем же шумом ко мне медленно приближалась неведомая тварь. Шелест и шёпот был всё ближе и ближе, звук, издаваемый убийцей невиновного человека. Ярость так же быстро вскипела во мне, как вода в чайнике, и я мгновенно развернулся к наступающей угрозе и зажал спуск крупнокалиберного автомата. Пулевая очередь прошла сквозь моё тело мягкими толчками. Я не видел ничего впереди, но не успокоился, пока не потратил всё до последнего патрона в её примерном направлении. Злость и ужас переполняли меня, и я хотел удостовериться, что оно никому и никогда больше не причинит вреда.

В тот миг осознал, что убило незнакомца, и понял почему никто из нас не разглядел его: оно было невидимым, — точнее было до того, как я убил его, — но сейчас оно едва мерцало в темноте странноватыми электрическими волнами, а кровь сочилась из пулевых отверстий. И ещё вот что: оно было женщиной, голой страшной женщиной.

Что это вообще такое? Что это, чёрт меня дери?! Риторические вопросы быстро привели меня к общему объяснению: об эпидемии заграницей, о которой я слышал давно по радио и недавно от военных. Вот почему нас эвакуировали, вот от чего нас прятали и пытались защитить. Только военные обсчитались с обороной и недооценили угрозу извне. От подобных существ нет спасения. Они умели выслеживать, устраивать диверсии, становится невидимыми и убивать. Убивать любого противника. Без страха и сожалений. От таких чудовищ нам не спастись.

Я покрутил автомат незнакомца, который теперь станет моим, разобрался с механизмом смены магазина и вставил обратно. У меня появилась возможность встретить ещё одного монстра во всеоружии. И вновь слабое утешение после недавней утраты. Я сел на влажную почву, оперевшись спиной об широкий ствол дерева, всё ещё не поверив в то, что остался совсем один в ужасном мире, походящем на кошмарный сон. В то же время я не смыкая глаз таращился вокруг, вслушивался, наивно надеясь на то, что кроме меня здесь больше никого нет, если вдруг разбавить моё одиночество захочет кто-то подобный громадным светлячкам или невидимым страшилищам.

Глубокая рваная рана на руке ныла и помогала отгонять сон. Спустя пару часов уже светало, и на секунду показалось, что всё пережитое ранее — просто дурной сон. Но всё обстояло совершенно не так, к великому огорчению. Я не знаю где я, что будет со мной, какой исход у этого мира, в конце концов, если вокруг бродят подобные чудовища! Ещё пара подобных размышлений — и я попросту сойду с ума. Я впервые поверил, что могу пополнить ряды тех, кто целый день поёт или смотрит в одну точку каждый день круглый год. Но не был к такому готов, поскорее хотелось прогнать дурные мысли. Унять дрожь. Сделать что-нибудь.

Все силы потратил на то, чтобы встать, расцарапал спину о кору и почувствовал, что пульсирующие ноги так и не отдохнули. Может, я не хотел никуда идти. Некуда. И страшно.

Холмистая почва леска с ясенями, откуда пели ещё не прознавшие беду пичуги,

вывела на асфальтированную дорогу, где я наткнулся на брошенный легковой автомобиль. Я увидел кровавые следы, которые через открытую дверь вели обратно в лес. Дыхание у меня замедлилось, и я начал вслушиваться, оглядываясь вокруг: тварей не было. Я снова нормально задышал.

Ключ, в спешке оставленный владельцем в торпеде автомобиля, был подарком судьбы, и я им тут же воспользовался. К счастью, я знал, как завестись и тронуться. Бензина было мало, но на какое-то время мне хватит, чтобы добраться до места понадёжнее. Я не знал куда именно, но останавливаться здесь было точно не лучшей идеей: кто знает, сколько ещё в лесу этих невидимых и потому смертельно опасных женщин?

Через час или меньше я добрался до небольшого городка. Путь оказался отнюдь не простой: дорога от базы и до небольшого моста была усеяна трупами, и мне пришлось буквально ехать по ним, так как объезжать по обочине где-то оказалось просто невозможно. Чувство крайне неприятное, скажу я вам. Приходилось двигаться на первой скорости, чувствуя каждое наткнувшееся на колёса тело, машина буксовала порой, и потому я много времени затратил на прохождение расстояния в пару сотен метров, как если бы проехал пару километров. Всё настойчиво говорило, нет, просто кричало о том, что было необходимо возобновить пешее странствие, так как автомобиль стал бесполезным.

Я двинулся по небольшой улице сжимая тяжёленький автомат, и мне справедливо показалось странной царящая тишина. Жителей уже эвакуировали или… или до них уже добрались те мутанты? Пройдя ещё два переулка, я услышал чьи-то крики.

— Тут есть кто-то живой! — радостно озвучил мысли и осторожно подбежал к углу жилой четырёхэтажки.

Издалека я заметил великана, слабо походящего на человека, в медицинской маске и кроваво-коричневом фартуке, который пытался разрубить весомой бензопилой, примотанной к руке, — или вместо одной из них — машину с каким-то беднягой внутри! Я приготовил оружие, прицелился и стал стрелять по твари всем имеющимся запасом патронов, — единственным магазином, — но в этот раз не вышел победителем, как в схватке с невидимкой. Я не способен был убить столь свирепую заражённую громадину, а лишь ещё больше разозлил на свою беду, пусть раны мне и показались серьёзными. Он повернулся и медленно, не обращая внимание на кровотечение, пошёл на меня! Опасливо отступая назад, я споткнулся о контейнер с мусором, разбросанных кругом, и упал. Банальная ситуация из фильмов ужасов выбила меня из колеи и едва не остановила сердце в панике.

Я глотах воздух и задыхался, не отрывая взгляда от преследователя. Я пополз спиной, всё так же неотступно следуя клише персонажей фильмов, перебирал дрожащими ногами, больше желая, чем опасаясь поблизости обрыва, какой поглотил моего недавнего товарища и точно облегчит мои муки. Сердце забилось всё быстрее и быстрее, дыхание стало неровным, ещё когда я только впервые увидел чудовище. Я почти умер от страха при осознании того, что он медленно настигал меня с поднятой бензопилой.

Неужели это мой конец? Здесь, от бензопилы в руках громилы недомясника, в непонятном городке, где мне никто не поможет, даже тот бедняга в машине, как и я липкий от страха?! Как я вообще додумался спасать того пугливого идиота?!

— Теперь со мной точно кончено… — промямлил еле шевелящимися губами.

Во второй раз за одни лишь сутки я прощался с жизнью, теперь уже наполненной смертельными опасностями, мутантами и беготнёй. Недомясник с бензопилой уже был подле меня в каком-то метре или двух, уже готов был вонзить её вращающие лезвия в меня, а я, прикованный парализующим страхом, покорно смотрел прямо в его залитые кровью глаза, ожидая только трагичного исхода. Явно не представляя гарантируемые им боль и мучения, иначе бы не бездействовал.

Гул тяжеловесного грузовика, приближающегося на высокой скорости из-за пригорка, был наверное так же невероятен, как оазис в пустыне, и спасителен, как вода в его источнике. Мясник по-человечески поглядел на грузовик, и мне стоило бы признать своё везение: я мог бы воспользоваться переключением его внимания с расправы надо мной, встать и убежать. Но, к сожалению, страх кормился за счёт моей беспомощности и пропитал всё вплоть до одежды, так что ни один сантиметр тела не слушался. Я просто пустил судьбу на самотёк. Не думал над тем, ехал ли этот грузовик мимо или строго спасти меня, просто смотрел за тем, что произойдёт, и, будучи уже человеком привыкшим расставаться с жизнью, у меня это вышло вплоть до самого конца цепочки событий. До того момента, пока радиатор тяжеловесной машины не встретился точно с мясником в маске, а я не отрубился от вспышки боли, когда в мне лоб влетел какойто тяжёлый предмет из-под колёс.

========== Глава 2: Отряд спасателей ==========

Очнулся на кровати в каком-то помещении, напоминающем служебное, с двухцветными невнятными стенами. Было холодно, как будто находился под землёй. Жуткая головная боль пробудила сознание. Я был ещё жив.

С трудом поднявшись, решил осмотреться и узнать где я, ведь кто-то же всё-таки меня притащил сюда?! Голова ещё трещала, а мышцы занемели от нахождения в неудобной позе длительное время, но любопытство брало верх: я должен узнать кто ответственен за моё спасение. Не водитель ли того грузовика?

Пройдя по слабоосвещённому коридору до конца, я наткнулся на лестницу. На этаже выше услышал чьи-то голоса и двинулся к их источнику: звуки исходили из-за двери с надписью «Столовая».

Вышеназванная обедня представляла собой просторное светлое помещение, подобные которой располагались в любом здании, организующем питание большого числа людей, то есть практически в любом общественном заведении. Подсказок к месту моего нынешнего пребывания так и не появилось. В зале находилось множество пустых столов, но только один был занят: справа от меня сидели человек семь в оливково-зелёной форме. У каждого рядом стояла винтовка, а к ногам были примотаны ножи или пистолеты. Если уж на улице те монстры каждый твой шаг норовили превратить в последний, то я понимал их предосторожность и готовность действовать в любую секунду.

— Очнулся? Подходи, не стесняйся! — обратился ко мне один из сидящих за столом.

Я не спеша приблизился к столу и стал задавать им вопросы о том, где я.

— Ты находишься на одной из военных баз, что оставила армия… или то, что от неё сейчас осталось… — ответил мне, покуривая сигару, человек со шрамом на лице.

— А вы тогда кто? — удивился я, ведь их одеяние меньше всего походило на гражданское.

— Мы, можно так сказать, группировка или банда, зовём себя «Последняя Надежда», ибо в наше время, где мёртвых больше чем живых, найти кого-то целым и невредимым, как тебя, например, практически невозможно. Стать последней надеждой для кого-то теперь наше призвание. Заниматься-то спасением больше некому, парень. — Он аккуратно развёл руками над кромкой стола, не задев посуду.

— Ты, вероятно, везунчик, раз выжил после встречи с Мясником, — сказал рядом сидящий с ним мужчина.

— М…М…Мясником? — нерешительно переспросил его.

— Да, Мясником. Его легко узнать, это тот тип, что ходит с огромной бензопилой и крошит всё что движется, — ответил человек в военной форме солдат с той базы, где я и начал свой нелёгкий путь.

Неужели кто-то спасся? А ведь я позорно побежал как побитый зверёк сломя голову от одной угрозы к другой, ведь я тогда не осознавал масштабы данного «вируса».

— Где вы взяли этот костюм? — стараясь быть как можно менее подозрительным, спросил я.

— Я военный. Отстал от своих ребят во время начавшейся «резни» в городе. Чудом остался в живых, когда они нашли меня в разбитом грузовике, — хриплым голосом ответил мужчина в возрасте.

— Есть будешь? — внезапно поинтересовался женский голос за спиной так, что я еле заметно дрогнул.

— Да, не откажусь, — неуверенно промямлил я, хотя время с моего последнего приёма пищи исчислялось уже, кажется, днями.

Когда обернулся, я увидел девушку, хотя впервые бегло осмотрев её, нельзя было сказать наверняка из-за плотного тёмного наряда, скрывающего все женские изгибы. Как и остальные в этой комнате, она была вооружена: за спиной выглядывала массивная снайперская винтовка, а на поясе в кобурах — два пистолета. На аккуратном овальном лице возникла доброжелательная красивая улыбка, и девушка указала на столик рядом с компанией мужчин, которые уже закончили с непонятной похлёбкой, да с рыбными консервами. Мне выдали то же самое, что я с удовольствием и слопал за доли секунд. После трапезы не заметил за собой, как засмотрелся на незнакомку, пока меня не подхватили сзади за плечо:

— Давай пройдемся, — предложил молодой высокий брюнет с грубыми чертами лица и потащил за собой из столовой. — Меня зовут Володя Горький, я здесь вроде главного в этой группе. Давай познакомимся. Расскажи-ка мне о себе. Кто ты, юноша, и как попал сюда, в этот небольшой городок?

Я не знал с чего и начать и как ему всё рассказать. События последних дней склеились в одну липкую кашу ночных кошмаров, но я воспользовался данным временем на объяснения, собрался с мыслями и рассказал всё с самого начала. О том, что я переселенец из города Владивосток, зовут меня Сергей Остапенко, что меня и почти весь город в спешке эвакуировали на поезде в неизвестном направлении в какойто загадочный военный городок, скрытый за высоким каменным забором. Что пробыл я там недолго, так как эта база пала под натиском чудовищ с мясорубками вместо кистей рук.

— Ты сейчас говоришь об Отбивателях? — перебил он.

— А что, вы так этих тварей назвали? — с ошеломлением поинтересовался у него. — Жуткое название.

— Да, те гады превращают в фарш всех, кого коснутся свёрла на их руках, — объяснил Владимир и ненадолго притих. — Сколько их было?

— Даже не знаю, штук сорок может и больше. Они пришли ночью из леса, горя вдали жёлтыми точками. Для солдат это не было неожиданностью, они дали отпор, но те твари вдруг стали гореть красным и просто обезумели… — мой голос затихал почти до шёпота неосознанно.

— И ты смог уцелеть в том аду? Как? — не на шутку удивился Горький.

— Сам не знаю, я долго метался от одного чудища, но затем меня спас парень… он, к сожалению, уже погиб. Мы долго бежали от базы по лесу, пока его не схватило невидимое чудище. Какая-то женщина-страшилище.

— Невидимки. — Нахмурился Володя. — Кого из «монстров» ты ещё встречал?

— Очевидно, пока только троих, считая ту громадину с бензопилой… А что, есть ещё?! — опасливо вскрикнул я и сглотнул.

— Поверь, их ещё много, но тебе лучше пока об этом не думать. Ты наверняка устал, так что пройди по коридору и поверни направо, там есть постель.

— Но яже только очнулся, я не чувствую себя усталым.

— Не стоит мне перечить. Ты пережил шок, ты же отключился в том переулке, так что не переутомляйся и иди отдохни.

— Как ты?.. — осёкся я и ту же догадался о чём идёт речь. — Так это ты был за рулём того тягача?

— Да, поблагодаришь потом. А теперь иди отдохни, — строго приказал он.

Попрощавшись, я пошёл в комнату и раздумывал о том, стоит ли здесь оставаться. Будет ли здесь безопасно или всё произойдёт в точности, как и на той базе, в которой я недавно находился? Смогут ли все эти неудачи, преследующие меня, погубить и это место? Подобным мыслям я стал уделять очень много времени в своей жизни, только вот смысла в них никакого. Я просто терзаюсь ими, они стали моим бестелесным компаньоном, от которого я уже не могу избавиться. По крайне мере пока мир снова не станет прежним.

В предложенной просторной комнате расположилось несколько кроватей рядом с входной дверью, видимо с той целью, чтобы вовремя подпереть её в случае нападения; единственное окно задвинули шкафом. Впритык к кровати подвинули тумбочку, на которой лежал дробовик и разбросанные патроны. У стены в углу стояла бензопила Мясника, как Владимир его назвал. Стало радостней от мысли, что это возможно трофей от того самого мясника-монстра, едва не покончившего со мной. Выжил ли тот бедолага, запертый в машине? Я совсем про него забыл. Надо бы позже поинтересоваться об этом у главного, а пока я собирался прилечь. На кровати организм будто бы ощутил недавно позабытую атмосферу домашнего спокойствия. Меня потянуло в сон, и я довольно скоро отключился.

— Нужно убираться отсюда, сейчас тут все рванёт!

— Взлетаем!

— База, говорит «Последняя надежда»! Приём!

— Слава богу, вы живы! Как прошла операция? Приём!

— Представляете, мы сделали это! Ура, ребята, летим домой!

— Что за чёрт?!

— Мы падаем!

Я видел красочный и довольно реалистичный сон, в котором мы с группой ребят летим на вертолёте, очевидно, возвращаясь после успешного выполнения какого-то задания, но на полпути домой терпим бедствие. Хаотично кружась, мы падаем в чащу непроглядного густого леса.

И тут кто-то мягко коснулся меня рукой, и я с сиплым криком буквально вскакиваю с кровати. Передо мной знакомая вооружённая до зубов девушка из столовой. Осматриваясь, я понимаю, что всё ещё находился в этом убежище. Понемногу пришло осознание того, что виденное ранее просто дурной сон, чертовски осязаемый дурной сон.

— С тобой всё в порядке? Приснился кошмар? — спросила она, слегка улыбнувшись, и её глаза приветливо заискрились.

— Да, наверное, всего лишь плохой сон, — с одолевающим сомнением ответил я, вытирая выступивший пот с лица.

— Я просто проходила мимо и заметила, что ты дрожишь и весь мокрый… Ты проспал совсем немного, — обеспокоенно пояснила девушка. — Ничего не смог ей ответить, потому как почти онемел от страха в том сне. Она в какойто степени спасла моё взволнованное положение: — Меня зовут Рязанова Лера, а ты вроде Сергей, как мне сказали. Что ж, если с тобой всё теперь в порядке я пойду.

— Признателен за обед, кстати, — отчеканил первое, что пришло в голову.

— Да не за что, пускай нынче и невозможно приготовить что-то действительно вкусное. Пара недель прошла, а в ближайших продовольственных магазинах уже смели все запасы. Скоро придётся снова ехать за ними в город.

— Две недели? Это чертовщина уже две недели тянется?! — с негодованием восклицал я.

— Да, во всей видимости, юг эти… это коснулось позже…

— А мы тогда сейчас где находимся? Разве не рядом с городом? — перебил её.

— Нет. В области, точнее сказать не могу, — с грустью пояснила девушка.

— А на чём вы совершаете поездки за продуктами?

— В подвале, в гараже, у нас стоят два микроавтобуса. Нам пришлось их немножко модифицировать для спокойного передвижения по округе: приварили пару железок, усилили броню, чтобы можно было прорваться сквозь волну мутантов, а ведь на улицах их пруд пруди.

— А почему вы не уехали на них отсюда? Вокруг такая разруха! — с негодованием вопрошал я.

— Потому что ехать уже некуда. Это происходит повсеместно, — вздохнула она и продолжила: — До сих пор не представляю, как такой одиночка смог выжить…

Не дав ей договорить, в комнату зашёл Володя Горький и попросил Леру помочь на кухне одному из членов их команды. Пожелав мне всего хорошего, она ушла.

Именно сейчас я вспомнил о своей винтовке м16 и спросил у Владимира, не взяли ли они её с собой. Он ответил, что так и было, и она лежит на складе полностью заряженная. Лучшей, больше успокаивающей, частью в его ответе стала возможность взять оружие в любой момент.

— А какое сегодня число? — спросил у него.

— 13 мая уже вроде.

— А время? — со странным энтузиазмом продолжил нападки с вопросами. — Володя только немного удивился и глянул на часы:

— 13 мая 19:45 вечера, — любезно ответил он.

Наконец-то я знал точную дату и время и мог снова писать свои мысли в дневник, который я прятал всё это время в заднем кармане. Помятый и грязный, он всё же служил по своему назначению — был летописцем происходивших событий и моих свершений.

Примерно в 9 утра следующего дня меня снова разбудили звуки выстрелов. Я подскочил с кровати сразу же готовый к схватке, быстро надел обувь, захватив дробовик со стола, и открыл дверь в коридор. Аккуратно осмотревшись и убедившись, что в нём никого нет, побежал к лестнице. Звуки выстрелов в этой области были заметно громче, и я понял, что борьба происходила где-то внизу. Осторожно спустился по лестнице, держа наготове заряженный по пути дробовик, я увидел собственными глазами новых тварей, из-за которых происходил весь сыр-бор: человекообразные огромные чёрные пауки, ползающие по потолкам и стенам, пытались пробиться в столовую. За непрерывно хлопающими под натиском пауков дверями слышались мужские голоса, которые отчаянно сдерживали наступление чёрных враждебных монстров. Тварей было не сосчитать, и первой моей мыслью стало просто сбежать отсюда и не заявлять о своём присутствии, но внезапно послышавшийся голос Валерии заставил застыть на месте.

Лера кричала и звала на помощь откуда-то дальше по коридору, а она там могла быть одна и ей, возможно, некому помочь кроме меня. Складывалось впечатление, что все её товарищи забаррикадировались в столовой! Недолго думая, я пострелял по этим тварям и стал прорываться к Лере. Во мне боролись горячее желание стать героем и подавляющий страх. Было невыносимо думать, что они сделают, если доберутся до неё. Пробегая по очередному слабо освещённому коридору, услышал одиночные выстрелы. Если это стреляла Валерия, то во мне ещё теплилась надежда, что она ещё жива. К тому времени я добежал до её предполагаемого местонахождения и увидел в частично выломанной двери застрявшего жуткого паука, другие же копошились рядом с ужасным стрекотом. Я немедля прицелился и начал стрелять по ним, а когда моя дробь заставила их усомниться в своём превосходстве, они сгинули, ловко скрывшись через в вентиляцию в стене.

— Кто там?! — рыдая, закричала девушка.

Бросив дробовик и выломав дверь, я застал испуганную сидящую на краю кровати девушку с окровавленными руками.

— Ты цела? — запыхавшись, спросил у неё.

— Сергей?!.. Да, я в порядке. Спасибо тебе.

— А как же кровь? — встревоженно спросил я.

— Она не моя, — ответила тихим плаксивым голосом, тем самым успокоив меня.

Внезапное желание подойти и утешить её перебороло все остальные чувства, и я взял её за руку. Она в ответ обняла меня и заплакала ещё сильнее. Она перенесла шок, но это было пустяком по сравнению с тем, что с ней могли сделать те пауки… Она бы попросту не выжила. В тот момент всё происходящее вокруг не имело никакого значения, главное, что она была цела. Я успел стать героем. Для себя и для неё.

— Вы в порядке? — внезапно произнес Володя, зайдя в комнату; в этот момент я уже отпустил Леру и встал с кровати. — Вижу, что так оно и есть. — Он недовольно оглядел нас. Мы молчали, не зная что и сказать: пережитое нападение на наши жизни лишило дара речи. Володя Горький в момент переменился в лице и стал совсем недовольным. — Одного из наших всё же утащили эти твари, чтоб их! — стукнув по стене, горячо вскрикнул он.

— Как его звали? — участливо спросил я.

— Илья Воронцов… но какая теперь разница как его звали, ведь его больше нет! — уже расстроено вскрикнул он и, развернувшись, ушёл из комнаты.

Позже пройдя к столовой, я заметил разорванные и расчленённые на полу тела от тех недопауков, что всего лишь минуты назад заполоняли весь коридор. В самой же столовой царил полный беспорядок: перевёрнутые столы и стулья, бессчётное число гильз от патронов и горы разбитой посуды валялись почти везде, создавая жуткую картину недавно происходившей бойни между людьми и чудовищами.

— Давайте, что ли приберёмся тут, — с грустной безучастностью произнёс один парень из команды, перезаряжая дробовик.

— Что… или кто это были?! — потрясенный, крикнул я в сторону группы «Новой Надежды».

— Ползуны, видимо неудачный эксперимент по скрещиванию человека с пауком или что-то в этом роде, — понуро ответил мне человек, выходящий из столовой. — Безучастный тон его шокировал меня.

— Тогда скажите мне, сколько ещё осталось этих тварей?

— Неизвестно, но их точно очень много. Так поговаривали военные и впервые в своей жизни я им верю.

— А разве эти монстры не удивляют вас? Откуда они появились и… — тревога возросла в моём голосе.

— В первую неделю мы с парнями уже все теории их появления обговорили: и космос, и кару небесную, и тайные правительственные эксперименты мы им привили, — безучастным тоном поведал парень. — Какая теперь разница, если вывод един? Они пришли в этот мир, чтобы убивать, а нам стоит их опасаться. Это всё, что следует о них знать, по моему, — несерьёзно повествовал незнакомый член незнакомого отряда.

— Как зовут тебя? — поинтересовался я у этого приветливого и сговорчивого молодого человека.

— Меня — Алексей Захаров, я раньше был военным, сейчас вот инженер–механик. А ты у нас тот новенький, да? Недавно к нам попал?

— Что-то вроде.

— Напомни-ка мне, как тебя зовут? — Он почесал массивный римский нос, придававший ему смышлёной весёлости.

— Сергей Остапенко.

— Будем знакомы, — сказал с широкой полногубой улыбкой Алексей, похлопывая меня по плечу.

14 мая, время на часах было 11:05. После импровизированных похорон почившего Ильи Воронцова на улице и проведённых работ по уборке помещений, в которые входили утилизация трупов этих мутантов и возвращение мебели в исходное положение, постепенно обитатели военной базы готовились к отбою. Почти всю работу они сделали сами, даже не прося помочь им. Под вечер мой новый знакомый Алексей, а с ним и ещё пара человек, пошли проверять укрепления, а я сидел в столовой и попивал один из последних магазинных пакетиков с чаем, горячим, чтобы как-то успокоиться после сегодняшнего инцидента. Копошившиеся мысли никак не желали вернуться к привычной скорости, и гудевшая голова всё больше напоминала о себе с каждым днём. Допив чайный напиток, я поднялся наверх и прошёл до своей комнаты не думая ни о чём, и наткнулся на Рязанову. Несмотря на подавленный вид, она старалась улыбаться.

— Что ты здесь делаешь? — заговорил я первым и свёл брови к носу.

— Я… — неуверенно начала она, — я пришла поблагодарить тебя, за то, что ты спас меня от этих страшных пауков.

— Да не за ч…. — Лера прервала меня, медленно и сладко поцеловала меня в губы и напоследок задержалась перед глазами, прежде чем с неестественной для неё подтянутой осанкой уйти по коридору.

Я встал вкопанным и не сразу понял, что сейчас произошло. Придя в себя только через некоторое время, зашёл в комнату. Подпёр дверь столом и не снимая обувь лёг на кровать, положив под неё свою М16, которую заранее взял со склада. На следующий «всякий случай», который обязательно произойдёт в этом хаотичном мире полном опасностей. Так я чувствовал себя спокойнее.

Лёжа на койке, я не сразу успокоился и заснул, думая то о нападении тех уродливых пауков, то о недавнем поцелуе. Из головы не выходили её нежные губы и их ласковое прикосновение.

15 мая, 12:00 часов дня. Проснулся я в обнимку с М16, опасно близко держа палец на спусковом крючке. Интересно, что побудило меня во сне схватить оружие и не отпускать всю ночь? Помотал головой, пришёл в себя, встал и перекинул свою винтовку через левое плечо, избавив себя от несчастного случая и, отодвинув стол от входной двери, вышел в коридор. В нём как всегда было безлюдно и мрачновато, и это нагоняло неприятные ощущения, потому как не понимал какое время суток — из-за отсутствия окон приходилось лишь гадать. Поднявшись на этаж выше, я заметил, что двери в столовою частично стояли на своих местах, но из-за больших повреждений при недавней обороне они уже не будут выглядеть как раньше. Бросил взгляд на окна над столами и вдруг осознал, что давно не бывал на улице. Алексей находился рядом по коридору, и я сразу же подошел к нему с этим вопросом.

— Привет, Алексей.

— И тебе привет, — буднично поприветствовал в ответ, не распознав в моём голосе мотивы или просто не успев спросить о них.

— Ты не покажешь мне где здесь выход?

— А зачем тебе? — удивлённо спросил Алексей. — На улице неподходящая погодка для прогулок, — колко заметил он.

— Да вот, что-то на свежий воздух потянуло, давно уже не был снаружи.

— А, ну это дело поправимое. Пошли, ограждения вокруг базы позволят нам немного прогуляться. Но я пойду с тобой, заодно покажу тебе всё, чтобы ты случайно не заплутал, — учтивой, но не без насмешки, интонацией убедил знакомый.

На улице в глаза прилетела приличная доза солнечного света и тепла, которого мне так долго не хватало. Сплошь заграждениями и различного рода мусором была заставлена территория базы, со второго этажа которой открывался печальный безлюдный пейзаж. Мы с Алексеем закурили по сигаретке, но окружающая зловещая тишь так и подмывала достать оружие.

— Послушай, мы тут сегодня собирались съездить за продовольствием, — неожиданно начал разговор Захаров к моему нежеланию, так как хотелось побыть наедине с собственными мыслями, что отлично составляли компанию моему одиночеству в это нелёгкое время. — С Лерой поедем, ты как, с нами?

— Да, наверное, я не откажусь, — сказал я, не раздумывая, к своему же удивлению, занывшему где-то в животе, которое постарался не выказать.

Я тогда ещё не понимал, почему так быстро согласился. Вполне возможно, что мне надоело сидеть на базе или просто хотел составить компанию Валерии, потому как упоминание её имени заставило чему-то внутри согреться, или же это было какое-то иное желание, которое я пока не мог понять.

— Хорошо. Сегодня выдвигаемся в путь примерно в полтретьего дня, будь готов. А я — в гараж, подготовлю машину к поездке, — спокойно проинструктировал Алексей, затоптав недокуренную сигарету.

Он ушёл по своим делам и оставил меня одного, а я курил и разглядывал окрестности: вокруг был густой лес, вдалеке за ним виднелся полуразрушенный автомобильный балочный мост. Кто бы это ни сделал, глупо было надеяться, что подобное действо остановит заразу или этих монстров. И тут что-то промелькнуло вдалеке, издав знакомый мне звук.

— Чёртова невидимка! — вскрикнул я пугливо и довольно громко.

На улицу, как будто всё это время ожидая своего выхода, из помещений базы сразу выбежал Володя, держа наготове автомат.

— Где? Где эта тварь? — в его громком вопросе ощущалось волнение.

Я указал ему место появления и её движение к заброшенному мосту.

— Что там находится?

— Там мёртвый город. Любой город сегодня представляет опасность: эти твари орудуют по всей территории. Соваться туда я бы не советовал: оттуда ещё никто не возвращался живым, — нехотя ответил Владимир, а взгляд его стал мрачным и отстранённым. Увидев у меня сигарету, он жестом попросил себе одну.

— Да, мне, наверное, ещё повезло, что я тогда наткнулся только на одного… Мясника, — тихо произнёс я и задумчиво уставился вперёд. Сигарета медленно заканчивала свой жизненный цикл, приближая мои губы к фильтру. — И часто вам приходится заезжать в города? Как там сейчас?

Владимир мой вопрос проигнорировал, также как и я рассматривая одну точку вдалеке. Он был задумчивым и строгим одновременно, чем и заставил не задавать свой вопрос повторно.

— У тебя что-то с Лерой? Я видел вас вдвоём вчера, — внезапно в полной тишине сердито спросил он, когда даже птицы в округе не издавали ни звука, и я напрягся.

— Да… — хотел было начать я и рассказать о том искреннем сладком поцелуе, который она подарила вчера мне перед сном и осёкся, так как взгляд Горького не был настроен дружелюбно. — Она была напугана и поблагодарила меня за её спасение. Те пауки и меня выбили из колеи. Не представляю, что именно испытывала Лера, то есть Валерия, когда их увидела, — попытался уверенно приврать.

Володя в ответ лишь стрельнул пальцами свою недокуренную никотиновую палочку и быстрым шагом ушёл обратно через двери на базу. Я сразу понял, что этот разговор был для него неприятен, а также то, что и он испытывал к Лере тёплые чувства. Похоже, будучи единственной девушкой среди мужской группы, она получала усиленное внимание к себе и приковывала любовные взгляды.

Время на часах 14:12 и уже было пора отправляться в путь. Я зашёл в гаражный отсек и упёрся в два больших автобуса. Почти все боковые окна и заднюю часть заварили толстыми пластами различных железяк, лобовое стекло защищала строительная решётка, а на крыше стоял пулемёт. То, что Лера когда-то назвала их микроавтобусами, наверное, было шуткой.

— И на этих монстрах мы поедем? — спросил я удивленным голосом, рассматривая обе громадины перед собой.

— Ага, только на одном. Второй нуждается в небольшом ремонте: в последней поездке налетели на ограждения и днище серьёзно потрепало, теперь нужны детали, которых на базе нет. Может, найдём их, когда поедем сейчас, — оптимистично ответил Алексей.

— А где Лера? — как бы невзначай поинтересовался я.

— Она скоро должна подойти. Занята на нижних этажах: помогает парням заделать вентиляционные ходы, чтобы эти пауки больше не нашли к нам проход. Кстати, сходи переоденься в нашу форму. — Жестом оттянул он от худощавого плеча ткань тёмно-бежевого жилета. — Она будет посимпатичнее и удобнее твоих лохмотьев. И оружие захвати. Без стычек с мутантами не обойдётся, но я тебя прикрою, не волнуйся, — подмигнул он, а я шарахнулся назад от плохого предчувствия, и блик от попавшего в глаза солнца через узкие окна под косым потолком ненадолго ослепил меня. Я проморгался, и ощущение исчезло.

После того, как Алексей показал где находится раздевалка, я незамедлительно пошёл за вещами. Провёл некоторое время в поисках формы по размеру и не мог не заметить, что на плече у них был пришит значок золотого прицела, а на груди — нашивка с надписью «Последняя надежда». Сразу пришли на ум военные на той базе, от которой уже очевидно ничего не осталось после нашествия орды Отбивателей. Переодевшись в новую форму, которая и в самом деле оказалось удобной после всех дней, проведённых в потной и грязной домашней одежде, я поспешил на склад за своим оружием. В коридоре поджидал Горький, чем немного испугал меня. Он высился скалой на побережье в форме цвета ила, он плевал на раскинувшийся перед ним разрушительные океан или море, видом гордым прямо утверждая, что ничто и ничего не может сломить его и угрожать авторитету. Он ждал меня или наткнулся случайно?

— Боже! — вылетело из меня от неожиданности, и я опять непроизвольно напрягся. Нездоровую привычку он мне навязал.

— Я знаю, что вы с Валерией отправляетесь за едой. Я против того, чтобы ты был участником этой экспедиции, но опытные люди нужны нам здесь в связи с участившимися нападениями мутантов. Поэтому, пожалуйста, не поставь под угрозу такую важную миссию, — тон его речи был спокоен и в то же время угрожал мне. Возможно, у него за время нахождения здесь в роли командира выработалась такая манера говорить. Антипатий к этому человеку у меня не было, но взаимным это не казалось. — Дам совет и предостережение, — холодность его слов оказали на меня сильное воздействие, и я остолбенело слушал его, предчувствуя что-то не очень хорошее. — Не пали без разбору, иначе привлечёшь ещё больше мутантов. Они очень падки на шум и готовы растерзать любой живой источник звука. — Совет, понятный и ребёнку, однако уколовший, он пробудил воспоминания о моей беспорядочной стрельбе. Страх был слишком велик, и я не отпускал спуск, пока не заканчивались патроны. — И не смей позволить опасности даже близко находиться рядом с девушкой. Если по возвращении вас на базу я узнаю, что с ней приключилось что-то нехорошее, ты будешь первым в списке виноватых в этом. Понятно? А теперь вольно.

После этого странного и пугающего разговора я забежал на оружейный склад и вернулся к автобусу. На первый взгляд в просторном помещении, напоминающим ангар, было пусто.

— Привет! — услышал я женский голос сзади. Обернувшись, я увидел Леру. Она была одета в такую же форму, как и мы, но на ней она смотрелась прекрасно. Распущенные цвета тёмного блонда волосы завораживали.

— Привет, Лера! — поздоровался в ответ, не отрывая от неё взгляда. Девушка тоже смотрела на меня и время как будто бы остановилось. Я успел запечатлеть как-то самое нахальное солнце, слепившее меня, переливалось на её аккуратном лице и густых волосах, словно в каких-нибудь рекламах шампуней. Я считал это маркетинговой выдумкой, однако, сам стал свидетелем существования выдумки.

— Ну что, поехали?! Сегодня будем втроём, не станем ребят от дела отрывать, а сами мы, бездельники, отправимся для них провиант искать, — сказал, посмеиваясь, Лёша Захаров и достал сигарету из нагрудного кармана. Зажал между губ, вспоминая где оставил зажигалку.

Захватив с собой оружие, мы с Лерой сели в автобус, и наша команда направилась в путь в поисках продовольствия.

========== Глава 3: Опасности дороги ==========

15 мая, 17:56 часов вечера. Никогда не думал, что буду счастлив, просто зная который час, но пожив в этом адском мире, я понял, что именно такие малозначимые знания отличали человека от этих созданий. Мы радовались каждому прожитому мгновению, тому, что дышали, общались, пытались выживать. У себя дома я и думать не мог о том, что ради обладания подобными базовыми вещами придётся бороться.

Сколько мы уже ехали? Часа три-четыре, наверное, и за всё это время произошло немало: сперва наехали на группу мутантов и чуть не улетели в кювет, потому как Алексей потерял управление автобусом; пробовал подремать, поскольку дорога оказалась длиннее, чем предполагал, но из-за постоянной качки мне это не удалось. Наш водитель, Алексей Захаров, ранее рассказывал, что научился ездить на данном транспорте совсем недавно, вынужденный сложившимися обстоятельствами, и сообщил, что пункт назначения изменился, и в прежнем мы ничего кроме столь «распространившейся» смерти найти не сможем, поэтому пришлось дальше ехать по неизвестным дорогам Приморской области, ориентируясь лишь на схематичную карту. Интересно, на сколько нам хватит бензина? Этот автобус с виду поглощал намного больше указанных в техпаспорте норм.

Хотелось заниматься всем чем угодно лишь бы не смотреть в немногочисленные окна, потому как в них была лишь не раз упоминаемая смерть. Смрадной смертью пахли улицы, чёрной вуалью обволакивающей все проносящиеся мимо нас пейзажи. Кругом была та неразбериха, о которой вещали все радиоволны две-три недели назад: копоть от пожаров, мусор, выбитые стёкла, кровь, трупы. Последних было не сосчитать. Тела людей и мутантов — сотни, тысячи. Чем дальше ехали, тем больше их становилось. Теперь я понимал почему Горький не давал ответ о состоянии городов: сложно описать ту атмосферу ужаса, в которой господствовала разящая коса смерти, не щадящая никого.

Повсюду была бойня. Тела монстров говорили о том, что люди отчаянно сражались с подступившим врагом, а многочисленные тела людей — что несли огромные потери. Останки людей обглодали, у некоторых не было конечностей, но больше всего шокировало то, что некоторые остались живы: они кричали, просили о помощи, тянули к нашей машине руки, но Алексей непреклонно оставлял их позади.

— Их раны смертельны. Даже если и попытаемся им помочь и истратим медикаменты, они всё равно вскоре скончаются. Они уже погибли, — грустным тихим голосом приговорил Алексей. — Эти твари очень кровожадны, и они никого не оставляют в живых… — он сделал паузу, пытаясь подобрать слова, но было видно, что ему это не удастся.

Хуже всех ощущала себя Лера: как девушке ей было это куда неприятнее, чем нам, парням. Она сидела в самом дальнем углу машины с грустным лицом и со своей любимой винтовкой. Старалась не смотреть в окно, потому как знала: то, что там увидит, точно её не обрадует.

В пути мы находились уже часа четыре-пять. Часы остановились, и поэтому я потерял счёт времени. Солнце недавно село, и мы ехали в абсолютной темноте, лишь автомобильные фары освещали эту непонятную пугающую черноту. Вдали от светлых городов, где на каждый клочок земли приходились фонари и лампы, поездка по области действительно оказалась пугающе мрачной. Мы двигались в сторону одного из маленьких городков. Оставалось уже совсем немного до того мгновения, когда ступим на твёрдую поверхность и раздобудем еды, а то тело уже немело, а желудок нещадно урчал. После съедения последних крекеров с консервами, прихваченных с кухни, прошло много часов, и хотелось надеяться, что вся эта поездка вскоре закончится. Старался не думать об обратной дороге: вдруг Алексей знал срезку или объезд, который быстро вернёт нас обратно на ту укреплённую базу. Этими мыслями себя успокоил. И когда я стал таким оптимистичным?

— Осторожно! — вдруг вскрикнула Рязанова.

Алексей резко нажал на тормоза — машина с диким скрежетом остановилась.

— Что там?! — спросил он нервно.

— Там… там кто-то пробежал! — Лера указала трясущейся рукой вперёд.

Подбежав к кабине водителя, в темноте я разглядел четыре жёлтых огонька. Странное чувство вдруг овладело мною, что я где-то их уже видел.

— О, Боже, только не это! — Нахмурился Алексей, поставив автобус на ручной тормоз, и быстро пробежал в салон, где ловко взобрался через люк в салоне на крышу, на которой стоял станковый пулемет.

И тут я вспомнил где их видел. Несколько дней назад. На той базе, куда нас привели! Это те самые чудовища с молотилками. Эти четыре… Отбивателя теперь пойдут на нас?! Во время размышлений над этим меня как будто бы заморозило, и я не смог двигаться в течение нескольких секунд, пока странное наваждение не покинуло меня. Это был страх.

— Лера, заряжай! — крикнул ей сверху Алексей

Очевидно, Валерия оказалась куда более расторопнее меня: в то время, как я находился в ступоре от увиденного, она уже подскочила к люку и стала подавать боеприпасы Лёше.

— Мы сможем с ними справиться? — обеспокоенно поинтересовался я у них обоих. Не получил ответа, а увидел лишь испуг в глазах Леры.

— Лучше выключи свет и заглуши мотор! И хватит задавать вопросы! — Эти слова вывели меня из оцепенения, и, не медлив ни секунды, выполнил распоряжения Алексея.

— Стреляй же! — крикнула Лера Захарову.

— Нет… Постой! Они нас не заметили. Они не слышат нас. Если не выдадим себя, посидим тихо, тогда они могут пройти мимо, — ответил ей с улыбкой Алексей.

— Не слышат? Что ты имеешь ввиду? — спросил я у него.

— У этих тварей нет глаз, но зато у них хороший слух и чутьё, так что поймали тишину и просто наблюдаем за ними, — с непонятной мне радостью сказал Лёха.

Сердце билось очень быстро, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. По телу прошлась рябь и меня начало трясти — это был ужас. Он завладел моими душой и разумом — не мог им сопротивляться. Парализовал меня. Стало противно от того, что я такой трусливый, но я не мог перебороть его: было очень страшно. Страшно, что эти твари заметят нас; страшно, что эти твари тронут нас; страшно, что эти твари тронут Леру…

— Какого чёрта?! — вдруг в тишине в полный голос произнёс Алексей.

Я посмотрел в сторону четырёх жёлтых огоньков, всё ещё находившихся на приличном расстоянии от нас, только теперь их стало трое, так как один «покраснел». И тут прозвучал громкий и страшный гул, который можно было услышать за несколько километров.

— Т-т-только не эт-то! — сказал, заикаясь я.

— Они всё-таки учуяли нас? Они будут атаковать?! — спросила дрожащим голосом Лера и опустилась на автобусное сиденье.

— Не нас, — ответил, выждав паузу, Алексей Захаров. — Они нашли кого-то другого!

Я беспрестанно наблюдал за этими огоньками через решётчатое лобовое стекло: тот, что первым стал красным, подошёл к другому, и он тоже рассвирепел.

— Что они делают?! — обескураженно вскрикнул я.

— Они убивают друг друга! — радостным голосом ответил Алексей, тихо хихикнув.

— Но… зачем? — спросила Рязанова.

— Наверное, что-то не поделили! — пошутил он. — Мне это неизвестно, но происходящее нам на руку!

— Глядите, они уходят с дороги! — заметила Лера, также как я внимательно глядя в лобовое стекло.

— Тем лучше для нас, — отозвался Захаров, слезая с крыши обратно в салон. — Переждём пару минут, а потом поедем.

— Ты выглядишь таким спокойным, ты что вообще не испугался? — обратился я к улыбающемуся, который доставал сигарету дрожащими руками из пачки. На эти огоньки ему походу было всё равно.

— Мне страшно, так же, как и вам, но я просто не подаю виду. Ведь должен же кто-то в нашей компании сохранять трезвость ума в тяжёлых ситуациях, — сказал он с усмешкой. — Иначе мы бы уже давно были покойничками.

Не знаю почему, но эта фраза подняла мне настроение, и я рассмеялся.

На часах было уже 19:23, как подсказал Лёша. Огоньки исчезли в темноте, и, подождав на всякий случай ещё немного в полной тишине, мы решили, что пора заводить машину и ехать дальше. Миновав то место, где видели Отбивателей, мы увидели их тела, разодранные и недвижимые они всё равно внушали в наши сердца страх.

— Обычно их называют Отбивателями, я же их называю или Лампочками или Огоньками, — вновь шутливо заметил Алексей и тем самым прогнал в нас с Лерой последние остатки тревоги.

— Огонёк? Довольно милое имя для такой страшной твари, — ответил я ему с усмешкой пережившего инсульт.

— Ты видел у них в животе жёлтый огонек? Так вот, когда эта тварь бесится, то он становится красным и тогда… лучше этой твари на глаза не попадаться, иначе рискуешь отправится на тот свет.

— Я смотрю, ты неплохо разбираешься в них.

— Опыт, друг мой, опыт! Если бы ты видел столько, сколько удалось повидать мне…

— Что с тобой было?

— Ты же, по-моему, некоторое время жил на военной базе, да? — с нотками пренебрежения уточнил Захаров.

— Было такое, да.

— А вот нашу «часть города» не эвакуировали и предоставили самим себе, — раздражённо отметил он.

Он замолчал на пару секунд. Было понятно, что вспоминал что-то такое, о чем другим он не рассказывал. Я взглянул в его глаза и увидел боль и скорбь. Человек, который сейчас вёл автобус, военный и строгий, частенько улыбающийся, был такой же ранимый как я или Лера. Мы все одинаковые. Мы все оказались в одном аду. Никто из нас этого не хотел. У нас были разные жизни и свои планы, но вирус перевернул всё, сделав их едиными для всех.

— Мою семью убили, — оборвал Алексей.

— Очень тебе сочувствую, — с приторным сочувствием произнесла девушка.

Рязанова Лера этого не знала, хотя она с Алексеем была знакома намного больше моего. Он являлся одним из тех людей, что свои чувства и мысли держали при себе и редко говорили о них с окружающими. Он ни с кем не делился о своем прошлом. Никто не знал, что у него на душе, но сейчас он решился переступить через боль. Он что-то чувствовал, предвидел нехорошее?

— Меня не было дома в тот момент. Когда я вернулся, моя жена и маленькая дочь… — Алексей болезненно сморщился. — Я увидел эту тварь на кухне, и она дожирала мою милую Кристину! — чуть ли не криком закончил он и затих, прежде чем рассказать далее. — Я убил эту голую кровожадную тварь собственными руками! Он пытался кусаться и царапаться, широко открывал рот и громко клацал окровавленными зубами. Ярость кипела во мне, дав просто невероятную силу, и его шея хрустела в моих руках пока он не издох. Я поклялся отомстить всем, кто виновен в этом. Я поклялся убить всех, кто породил этих тварей. И я непременно сделаю это, когда узнаю кто за этим стоит!

В воздухе нависло напряжение и волнение. Я посмотрел на Алексея. Это был совсем другой человек. В его глазах я видел злобу и ненависть. Губы сжались, и рот исчез. У него забрали тех, кого он так любил, и он был готов на всё ради отмщения.

— Лёш… мы поможем тебе в этом, — сказала девушка мягким голосом и положила ему руку на плечо. Наш водитель ничего никому не ответил, продолжая вести автобус.

Пара десятков минут спустя Алексей мягко притормозил, молча вышел из салона и спокойно дополнил исчезающее количество бензина в баке припасённой канистрой. С такой громадиной, укреплённой броней, топливо сгорало гораздо быстрее.

— Вот бы хватило туда и обратно, — вырвалось тихо у него изо рта, когда он выбрасывал последнюю канистру за обочину. — А если нет, то берегитесь, твари, стоящие на моём пути обратно к базе. Я не оставлю ни одного из вас в живых.

Поля за окном не кончались, и приближение города всё более ярко становилось мечтой, нежели ожиданием. Захаров множество раз крутил карту перед собой и складывалось впечатление, что он в ней запутался, ведь Трудовое не должно быть далеко. Не помню, сколько мы уже ехали. Лере надоело сидеть в одиночестве в своём углу, и она подсела ко мне, положив голову мне на плечо. Аромат её волос сводил меня с ума. Я обнял её и прижал поближе к себе. В этот момент я поймал взгляд Алексея. Он, улыбаясь, смотрел на нас, игнорируя дорогу, но я был очень усталым, чтобы сказать об этом, и закрыл глаза. Поездка утомила всех нас.

В идеале мы должны были достать еды, набить голодные желудки и найти место для ночлега, утром же возвращаться на базу. План трещал по швам и рвался после сожжённой войной и пожарами третьей деревни по счёту, которую проезжали. Военные пытались навести порядок в населённых пунктах, где особенно остро стояла проблема нападения этих жутких тварей, но все методы обратились против них самих: разрушенные строения и огромное число жертв сопровождали их везде. Они были в меньшинстве, и поэтому победа была не на их стороне, несмотря на тяжёлое вооружение.

Алексей больше нашего понимал, что необходимо передохнуть, но останавливаться в этих местах было сродни самоубийству, и он упрямо продолжал давить на педали автобуса. И бодрость он безуспешно пытался найти в сигаретах, которые курил в немыслимых количествах. Я же от взгляда на все эти ужасы даже забыл о своём небольшом пристрастии. Я редко поддавался данной вредной привычке раньше, до пришествия страшилищ, сейчас же не хотелось прикасаться к этим злосчастным белым трубочкам вообще.

— База вызывает «Последнюю Надежду», ответьте! База вызывает «Последнюю надежду», ответьте! Приём! Меня кто-либо слышит?

— Тсс!..! — неожиданно возникли помехи и сигнал с базой прервался. — Вы пожалеете о том, что оказались здесь!

— Что там, внизу? Смотрите, парни!

— Оно… приближается?!

— О, нет! Пилот! Бери влево, скорее!

— Черт мы подбиты, мы падаем! Штаб, штаб мы падаем! Наши координаты…

— Аааа!

Оглушённый, с мутной пеленой на глазах, я лежал возле вертолёта и вижу, как меня окружали эти самые монстры. Их скопилось десятки и сотни, их тьма, они смешивались в один большой невнятный объект, враждебный, готовый поглотить меня в любую секунду… Пока взгляд не различил самого большого, жуткого, похожего на…

Проснулся я оттого, что Алексей громко кашлял. Открыв глаза, я сосредоточил на нём взгляд — выглядел он неважно. Сухой кашель, как при ангине, или гриппе, но была ли это простуда? Инфекция?! Эта мысль пронеслась в моей голове как пуля. перво-наперво испугался, не больны ли мы с Лерой? Неужели Алексей заразился? Рука машинально потянулась к пистолету, сам не знаю почему.

— О, ты проснулся! Ну и здорово тебя трясло! — обеспокоенно посмотрев на меня, сказал Алексей.

— Сколько сейчас времени?

— Время на часах 21:21, — ответил он, покашливая в руку. — Ты прямо-таки помешан на времени. Знаешь ли, это не нормально.

— А с тобой что? Ты болен?

— Да пустяки. Простыл, наверное. — Он закурил ещё одну сигарету.

Сигареты! Он же за этот день выкурил почти всю пачку. Я уж думал, что у него инфекция и он заражен, а он просто злостный курильщик. Как было глупо подозревать его в этом. И как я счастлив, зная, что ошибался. Эти сны когда-нибудь сведут меня с ума.

— Мы, вроде бы, уже уехали далеко от базы. Где мы находимся?

— Вокруг такой густой туман, что ни зги не видно! А может это и дым… Я не вижу совпадений с картой. Видел, сколько полыхающих деревень и городков мы видели? А может это вообще людской пепел, разносимый ветром по округе, — вопреки оптимистичному характеру Алексея, сказал он это с отчаяньем в голосе, который я никогда у него ранее слышал, и стало по-настоящему страшно за происходящее в мире.

Парой секунд спустя я почувствовал нежные объятия Леры, вернувшие в реальность, не такую пугающую как размышления о судьбе планеты.

— О, ты проснулась. Смогла поспать? — смотря ей в глаза, поинтересовался я.

— Да, и вполне хорошо. Правда, не так удобно-ка на базе, но и так сойдёт, — сказала Лера, доставая зеркальце, и расчёсывая волосы.

— Что ты вытворяешь? — Улыбнулся я.

— Не видно? Я расчёсываюсь!

— Но зачем? — моя улыбка стала шире.

— Ну, я же в первую очередь женщина, а женщине нужно хорошо выглядеть, а уж потом могу быть и солдатом, и прачкой, и кухаркой.

Удивив и рассмешив, эта прекрасная девушка вызвала мягкие покалывания в моём сердце. В эту секунду почувствовал странную душевную связь с ней. Я понял, как она мне дорога и как мне будет сложно без неё. И следом ощутил непонятную тревогу внутри: я смотрел на неё, прихорашивающуюся и улыбающуюся; перевёл взгляд на Лёшу, но он спокойно вёл машину на средней скорости. Всё было до безобразия привычно и нормально, как и предыдущие несколько часов подряд, но неприятное сжимающее органы чувство тревоги не отпускало меня.

Это было предчувствие?

— Осторожно! — Лерин крик на высокой частоте пронзил салон автобуса.

— Вот, чёрт! — громко ругнулся Алексей Захаров.

Череда металлических звуков наполнила салон автобуса оглушающим скрежетом, шины визжали от сильного трения с асфальтом. Бронированный транспорт потерял управление при столкновении с чем-то огромным, что в момент пронзило шины по левому борту и автобус резко накренился, теперь уже чиркая дорогу металлическим диском с режущим ухо шумом. Страх Алексея вынудил его поворачивать руль перед столкновением с неизвестной опасностью, и именно это сейчас заставило бывший маршрутный транспорт нестись прочь от узкой областной дороги к обрывистой обочине.

Сложно описать что именно творилось всё это время внутри салона: вещи и оружие швыряло из стороны в сторону, как и нас с Лерой. Пытаясь крепко держаться за кресла, мы только претерпевали очередное фиаско.

— Держитесь крепче! — закричал Алексей, уцепившись за руль, и всеми силами давил на педали тормоза.

Автобус терял скорость, но её хватило, чтобы достичь небольшого обрыва. Транспорт начал крениться вниз. Деревья, хаотично выросшие в этом небольшом леску, подпирали бронированную махину с бортов и это остановило его падение на бок, но не вперёд: достигнув «носом» жёсткого дна небольшого оврага, автобус медленно переворачивался на крышу. Я беспрестанно кричал Лере о том, что всё скоро закончится, чтобы она не отпускала поручни и прижимала голову от летящих сумок, успевших уже несколько раз набить нам обоим синяки. Девушке в последний раз приложило так сильно, что у той пошла кровь в височной области, и вся её чудесная причёсанная недавно голова превратилась в спутанные лохмы. Валерия плакала от испуга и боли, а смертельный аттракцион даже и не думал заканчиваться. Когда же автобус сделал переворот, поменяв пол на крышу, я улетел первым в лобовое стекло вместе с нашим скарбом оружия и коробками для еды, одеждой и мешками. Что-то прилетело мне вновь по голове, что-то тяжёлое - в грудь, сбив дыхание. Я не готовился вновь проститься с жизнью, но обстоятельства давили, и я терял надежду на успешный исход, пока не услышал голос полюбившейся девушки, которойудалось каким-то образом удержаться на месте и в последний момент упасть теперь уже с потолка автобуса. Свет в салоне погас, нахально знаменуя собой окончание произошедшей катастрофы.

— Ух, моя рука! — болезненно закричала девушка.

— Она сломана? — выбравшись из-под вещей, волнительным голосом спросил обеспокоился я.

— Похоже на то!

— Шевелить можешь?

— Вроде… — Попыталась подвигать рукой Рязанова, — но мне слишком больно! Я упала на неё.

— Лежи и не двигайся, сейчас помогу тебе подняться.

Я не мог в это поверить: стоило на пару метров отойти, как с ней случилось несчастье. Это похоже на проделки Дьявола! Я прямо чувствовал, что должно что-то пойти не так! Проклятье! Надеюсь, у неё не перелом…

Стоп! Почему я думаю только о Лере?

— Алексей, ты в порядке? — Повернул голову по направлению к водительскому сидению и осветил участок найденным в кармане фонариком.

Ответа не было. Тело Захарова беспомощно валялось рядом в луже крови. Она была на полу и потолке, на торпеде и сидении. Стёкла и сучья деревьев содрали с него кожу, проникшие внутрь салона через выломанное лобовое и боковые стёкла, теперь она лохмотьями висела на нём вместе с порванной военной формой.

— Алексей! — отчаянно вскрикнул я, пытаясь пробудить его, но одновременно понимая, что я не получу от него ответа. Алексея Захарова, нашего славного и улыбающегося, вечно с сигаретой в зубах, водителя, больше с нами нет.

— Что там? — волнительно спросила Лера заплаканным голосом. — Он погиб?

— Да, Лер. Он умер… — обречённо ответил я, подходя к девушке.

Я помог ей подняться и обнял. Бедная девушка неудачно упала, и теперь саднившей конечностью было трудно шевелить, но пара часов или день статичного отдыха — и она будет в порядке. Жаль, всё также легко не выйдет с Алексеем.

— Что же нам теперь делать? — рыдая на моём плече, спросила Лера.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — обнадёживающе сказал я на манер Лёхи, но сам не поверил собственным словам.

Что я мог придумать?! Мы находились непонятно где, в автобусе, перенёсшем аварию, посреди неизвестных земель, в диком лесу, скорее всего наполненном этими чудовищами! Мы обречены… Но мне ни за что не хотелось говорить это красавице Лере, мне хотелось продолжать строить из себя героя и убеждать её в том, что со мной она будет в безопасности. И мне хотелось подобные устремления сделать реальными.

Впервые в жизни открыв дверь автобуса при помощи простого правила: «выдерни шнур, выдави стекло», я столкнулся с трудностями, потому как авария очень сильно смяла входные двери, а кое-где треснувшее и разбитое окно порезало мне руки. Выбравшись на холодную ночную улицу, фоновым звуком для которой служили уханья сов, я попробовал вглядеться в возможную причину столкновения и включил карманный фонарик. Шины нашего бронированного автобуса проткнули, а по его борту тянулся длинный глубокий надрез прямо до воткнутой оторванной по локоть багровой руки, в которую был вживлён железный длинный предмет, очевидно настолько острый и прочный, что разрезал приваренную броню. Меня прошиб холодный пот. На улице было совсем небезопасно, как я полагал, а куда опаснее, если такая тварь ходила где-то неподалёку.

— Что же это было, чёрт возьми?! — съеденный испугом тихо произнёс я.

Забравшись обратно в автобус, я быстро как мог взял всё самое необходимое, что успел в темноте зацепить светом, а именно свою М16 и продовольствие. На лице девушки, что мне безумно нравилась, уже высохли слёзы и она, сперва долго рассматривающая тело бездыханного Алексея, отреагировала не сразу на мои просьбы уйти отсюда.

Мы вместе вышли из автобуса, и я предпочёл не говорить и не показывать ей эти жуткие отметины, а просто отвести куда подальше от этого места. Валерия, к слову, даже не пыталась смотреть по сторонам, её глаза были пусты и почти бесцветны, и прочесть в них хоть какую-то эмоцию было не под силу. Этот апокалипсис умел пожирать все чувства.

Главная проблема стояла перед нами: где мы и куда мы придём, если не знаем карту местности? Из Владивостока уехали давно, а из области так далеко я никогда не выбирался. Валерия оказалась приезжей, поэтому знатоком среди нас троих был лишь Захаров, ныне покойный и совсем не имеющий возможности подсказать направление. Вокруг был необъятный ночной лес, и высокая вероятность натолкнуться на кровожадных тварей всех мастей. Как мне Володя говорил? Я ещё не всех видел? Хочется вернуться в тот день, когда я не знал ни одной из них.

Мы не выбирали маршрут и не обсуждали ничего, просто пошли вперёд той дорогой, что должна была привести нас к продовольствию, а затем вернуть обратно на базу, но, уничтожив наш транспорт и забрав в могилу Алексея, она тем самым удвоила вероятность нашей гибели в этом и так опасном мире.

Где ближайший город и что ждало нас впереди никто не знал.

Комментарий к Глава 3: Опасности дороги

Получила огромное удовольствие работать над этой главой.

========== Глава 4: Пешком в неизвестность ==========

Она молчала. Молчала всё время, и это уже давно начало угнетать и беспокоить.

Сколько мы шли? Наверное, час, а она не издала ни звука, этого красивого мелодичного женского голоса. Её лицо не выражало эмоций: ни грусти, ни печали, ни обиды — ничего. Своими пустыми глазами Рязанова Валерия смотрела вперёд и даже ни разу не перевела взгляд на меня, когда я попытался заговорить о чём-либо. Я не знал, что происходило у неё в голове, но чувствовал, что без моей поддержки она не справится.

Тем временем я постепенно свыкался с мыслью, что Алексея больше нет. Вокруг меня частенько гибли люди, и я стал к этому немного привыкать. Отношусь как к должному. Нельзя сказать, что я чёрствый или бесчувственный отморозок, но определенно не так страдал как Лера.

Мы блуждали вдоль «пустынной» дороги в сторону уже ставшего мифическим города Трудовое, куда мы и ехали. Какая в нём обстановка? Занят ли он мутантами? Вокруг расположились дремучий лес и крутые овраги, под ногами — гильзы и кровь, над головой — туман и тёмные тучи. На меня это производило пугающий эффект, а вот ей всё равно: она просто молча ступала рядом. Как же всё-таки неплохо то, что мы успели хоть часик прикорнуть на жёстких сидениях, иначе бы свалились с ног в первые минуты.

Внезапно она остановилась и впервые за долгое время посмотрела на меня. Боже, как же она была прекрасна, даже когда выглядела такой подавленной!

— Устала? — попытался угадать ход её мыслей.

Она кивнула, и мы решили передохнуть рядом с дорогой. Припасов было немного, но на какое-то время должно хватить этих сухих пайков и консервов, предназначенных для группы поиска продовольствия. Мда, неудачные из нас получились добытчики…

В полной темноте я достал консервную банку с говядиной и еле как вскрыл ножом. Когда-то я не ел подобную пищу и сейчас не являюсь любителем, но моё мнение мало кого интересовало, также как и меня не интересует, что уже ночь. Режим дня сбился к чёрту и соблюдать строгие приёмы пищи или время на сон, значит, подвергнуть жизнь опасности, а то и в момент проститься с нею. Сейчас как раз был тот случай, когда необходимо дотянуть до утра и найти безопасное место для ночлега, иначе мы запросто пошли бы на корм тем чудовищам. Если они вообще захотят сожрать нас после убийства.

Почему так случилось? Откуда пришли эти твари? Не знаю точно сколько времени прошло с момента их вторжения, может неделя, может и две-три, а вдруг месяцы? Впервые я услышал об эпидемии полторы недели назад, натолкнулся на загородной базе Владивостока — несколько дней назад. Я не понимал почему эти… мутанты так быстро захватывали новые территории. В голове всё перепуталось и смешалось. Всё это уже не имело значения, так как окружающая действительность превратилась в какойто ад, из которого не сбежать. Уже в который раз я пытаюсь закрыть глаза в надежде, что, когда их открою, то проснусь у себя дома, а всё это окажется просто кошмаром. Но «волшебного выхода» из этого мира нет. Всё вокруг реально: смерть, разрушения, тьма — это было настолько ощутимо, что оно в любой момент могло поглотить меня и Леру.

Быть может, нас уже поглотило?

Она тяжело дышала, прижав к себе винтовку. Взгляд её смотрел в одну точку. Нынче она много думала, обитала в мире мыслей, её не было рядом со мной. О чём только думала? Чего хотела? О чём мечтала? — Всё Глупые вопросы… Сейчас все размышляли о смерти, чудовищах, выживании. Все мечтали об одном и том же: о спасении, покое, о возможности снова вести человеческую жизнь, а не скитаться в поисках крова и пищи. Но что-то мне подсказывало, что мы все ещё не скоро вернёмся к нормальной жизни.

Яркий свет фонарика ослепил меня. Выстрел.

Пуля пролетела прямо рядом с головой! Лера?! Почему она выстрелила в моём направлении? Смотрю на неё, когда лампа фонаря на снайперской винтовке изменило положение, и впервые за это долгое время заметил, что её лицо изменилось: в глазах загорелся огонь, в них я видел злобу. Брови нахмурила, рот слегка приоткрыла, и злой оскал возник вместо мягкой улыбки. Валерия держала в руках винтовку, но целилась не в меня, а в того, кто находился позади.

Резко поворачиваюсь, чтобы узнать её мишень, и вижу их. Не люди, хотя, может, когда-то и были ими. Луч фонаря Леры бегал по ним, и я со страхом разглядел их: кожа бледного цвета, ростом не велики, нет одежды и волос на голове, — они похожи на детища какого-то больного воображения. Одни твари измазаны в крови, другие, кажется, прогнили насквозь, некоторые лишены конечностей, но их всё же объединяла одна вещь: они быстро направлялись к нам!

Чего же я тогда ждал? За плечом висела М16, и через секунду она уже оказалась у меня в руках. Снова выстрел. Валерия, в отличие от меня, сохраняла стойкость и решимость, методично отстреливая этих тварей. Её пуля попала точно в голову одного из них, через долю секунды от неё не осталось ничего, только в воздухе разлетелись красные хлопья — мозги и брызги темной крови.

Моя очередь. Стараюсь стрелять этим тварям в голову, но отдача от винтовки сильна — я к ней еще не привык, — поэтому часть пуль пролетела мимо, так и не найдя своих жертв. Тогда я опускаю ствол ниже и целюсь им в район живота: к моему счастью, они оказались не такими уж живучими созданиями и быстро гибли. Я и отменный стрелок, не побоюсь этого сравнения, совместно уложили около двадцати этих тварей, но их ещё осталось раза в два больше, они тянулись по полю большой жадной до чужой крови группой. Приближались и приближались, испуская из тощих горл хриплые и гнусавые стоны и звуки, от которых ползли мурашки по телу. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой и стало довольно опасно оставаться на месте.

— Лера! Отходим назад! — наконец, выкрикнул я.

Хватанул первые попавшиеся вещи и, поворачиваясь, увидел, что сзади ещё примерно с полсотни этих тварей. Мы окружены. Эти твари впереди и сзади. Справа дорога на возвышении, слева — дремучий лес. Что делать? Куда бежать? Пока я размышлял об этом, успел перезарядить винтовку найденными в карманах патронами и продолжил стрельбу. Возлюбленная отбивалась также, но с другой стороны. У нас закончились патроны, но те и не думали уменьшать численность своих рядов.

Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на свою неутомимую Леру. Не знаю, как она это почувствовала, но она тоже повернулась в мою сторону. Я посмотрел в её лицо, и она предстала словно бы другой. Напуганной, растерянной, озадаченной, смотрела на меня с надеждой, что я что-то придумаю и вытащу нас из этой передряги, но в голове предательски вертелись те же вопросы. Что я могу сделать?

— Бежим в лес! — вырвалось первое, что посетило голову.

Убегать с поля боя — проявление трусости, но кого это сейчас волновало, если на нас нападала армия кровожадных убийц, что даже не подозревали о существовании воинской чести?! Мы побежали не от благородного поединка. Мы спасались от этих тварей. Я дёрнул первым, Лера — за мной. Бешено вращая головой, выискивал глазами этих тощих персонажей, взятых прямиком из фильмов ужасов, но не углядел. Они плелись сзади, так медленно перебирая тонкими икрами, что у появились есть все шансы выжить, если продолжим двигаться. Я крепко взял девушку за руку и потянул за собой, бежал что есть силы и крепко держал девушку: боялся отпустить и снова подставить её под волю строптивого случая, который привык наказывать её, невинную, каждый раз, как я отходил от неё хоть на метр.

Нужно держаться, терпеть, открыть второе и третье дыхание, бежать, пока ноги не откажут. Ломота в суставах, боль в боку и в икрах, одышка — это всё ерунда! Всё лучше, чем оказаться без патронов в лапах этих мерзких существ. От того как быстро мы бежим, зависит главное — наши жизни. Мы неслись несколько минут без передышки, и я больше не слышал приближения этих тварей, скорее всего они давно отстали от нас, но решил не замедлять ход. Внезапный разрыв прикосновений наших рук, а затем и крик Валерии заставил остановиться.

— Лера, ты в порядке? — Я обернулся, пытаясь выловить её взглядом в кромешной темноте.

Ответом было лишь болезненное мычание, и по нему я понял где она находилась. Она споткнулась о лежащие в лесу коряги — неудивительно, ведь они вместе с сухими брёвнами и сучьями встречались на каждом шагу. Некогда оценивать характер раны: нужно продолжать увеличивать расстояние между нами и этими монстрами. Вскорости решив взять её на руки, я постарался возобновить бег, но получилось не особо успешно: ноги практически одеревенели, и я еле-еле ими передвигал. Лера крепко сжимала в руках наш скарб и оружие, и тихонько прошептала мне:

— Спасибо.

Мотивированный благодарностью, я стал двигаться быстрее. Наши сердца бились в едином ритме, и я мечтал только об одном: постараться увести её подальше в то место, в котором она была бы в безопасности. Плевать, что случится со мной, главное, чтобы она выжила!

— Хватит, мы уже далеко от них… — слабым голосом попросила она. Лера была права. Не знаю, сколько мы преодолели: километра два, может три, а вероятно и больше. Мы живы — это главное. — Как ты? — спросила Лера, когда я мягко опустил её на землю.

— В порядке. Всё хорошо, — бессильно сказал я, пытаясь усердно не выставлять напоказ, что вымотан, ведь такой пробежки в жизни не удавалось проводить.

— А ноги не болят? — спросила она снова теперь уже с улыбкой на лице.

— Я в детстве занимался легкой атлетикой. Тем ещё бегуном в школе был, соревнования выигрывал, — измученно продолжал я. Разумеется, это была явная неправда.

— А почему ты тогда так тяжело дышишь?

— Лер, помолчи уже! — резко прекратил поток вопросов, но затем, осознав свою грубость, добавил мягко: — Пожалуйста.

Оглянулся по сторонам, чтобы понять где мы очутились. Вокруг всё тот же тёмный и густой смешанный лес, разглядеть в котором ничего нельзя. Жаль нет с собой карты: мы по-прежнему не осведомлены о местоположении и куда идти — большая загадка. Должно ли радовать подобное постоянство? Единственное светлое пятно: мы явно одни, потому что, помимо стука сердца в ушах, тишина. В лесу было настолько тихо, что могло показаться, что оглох. Если бы не слышал собственное дыхание, то, быть может, так бы и подумал.

— Давай посмотрим, что там с твоими ранами.

Игнорируя за жизнь все инструктажи первой помощи для многочисленных разновидностей ранений, да и видя подобное только в фильмах, я был неаккуратен и неловок, но всё-таки старался понежнее обходиться с хрупким женским телом Леры. Мне удалось успешно обеззаразить и забинтовать все её царапины и ушибы, казавшиеся мне до этого совсем уж серьёзными. По окончании все необходимых процедур, я решил, что пора предпринимать следующий шаг к обеспечению нашей безопасности.

— Посторожи-ка мой автомат — сказал Лере, протягивая свой М16.

— Ты куда? - в голосе было столько тревоги, что на мгновение я передумал покидать её.

Показал пальцем на дерево. В детстве я очень любил по ним лазить и сейчас не смог отказать себе в этом удовольствии. Разумеется, я делал это не ради забавы, а для того, чтобы узнать ориентир к следующему месту назначения: городок вдалеке или какую-нибудь деревушку. Ловко забрался на какого-то десятиметрового гиганта — всё благодаря толстым сучьям — и не увидел ничего, что стало бы утешением для нас, усталых путников, ведь кругом были деревья, одни лишь деревья. Казалось, что этому лесу нет конца, а мы забрались в самое его сердце, откуда наверняка мало кто возвращался в родные места… Но затем я разглядел нечто такое, что немного успокоило меня.

— Увидел что-нибудь? — обеспокоенно спросила Лера, когда я спустился на землю.

— Только лес, — с печалью рассказал я, но, увидев в ней нарастающий страх, тут же исправился: — Но мне удалось заметить домик или коттедж. Что-то типа того. Ещё примерно километр ходьбы — и мы будем там. Бежать уже нет необходимости, — оптимистично продолжил и вернул красивую улыбку на лицо девушки. — Как твоя нога?

— Думаю, снова ничего серьёзно. Только у меня и так достаточно ран, и я надеюсь, что они будут последними. Я ведь ещё должна защищать тебя! — шутливо подметила Валерия и заставила меня улыбнуться в ответ. Я уже влюбился в эту замечательную оптимистку.

— Готова идти?

— А у нас разве есть выбор?

Если бы я тогда знал, что домишка находится в каких-то болотах, то трижды подумал, стоит ли отправляться? При приближении к нему земля под ногами медленно преображалась в какую-то вязкую жижу, которая затягивала нас и не давала двигаться. Воздух пропитался гноем и гнилью, а он пробивал настолько, что аж выворачивало. Мы проходили мимо трупов — людей и мутантов, — что вызывали смесь разных ощущений: сочувствия по первым и ликования по вторым. Но в любом случае, медленная смерть в поглощающем болоте безрадостна и нежелательна для всех, и я бы не хотел, чтобы подобное коснулось нас с Валерией.

Наконец, нам удалось пробраться через трясины по твёрдой почве в обход наиболее вязких участков спустя некоторое время, и вскоре перед нами предстал сам особняк. Удивительно то, насколько страшно опасными бывали приключения героев в книгах и фильмах по болотам, и то как же сравнительно ненапряжно пересекли его мы, обычные гражданские без какого-либо опыта.

— Почему его построили в центре болота?! — удивлённо воскликнула Рязанова.

— Возможно, для обороны, — первая мысль соскочила с языка. — Возможно, спрятались вдалеке от нежелательных гостей. В любом случае, давай посмотрим, что же он скрывает внутри.

— Да. И лучше, чтобы в этом доме оказалось что-то нужное нам, а не то самолично сожгу его! - От этих слов мне стало нехорошо, а вот любимая засмеялась.

Особняк был очень старым: наверное, справил свой век, а то и больше. Скорее всего, принадлежал какому-то старинному знатному роду: об этом говорила богатая отделка дома и его статный вид. Особняк был двухэтажным. Почти все его окна разбили, причём не было понятно, сделали ли это монстры, вандалы или время. Ограждён он был невысоким забором того же цвета и стиля. Входные двери отличались своей дряхлостью, едва не разваливались, и я крайне удивился тому, что они всё еще висели на петлях.

— Открывай! — скомандовал Лере, передёргивая затвор винтовки.

Она осторожно толкнула дверь, но та со скрежетом отворилась лишь на половину, затем упала с треском на деревянный пол, эхом расползшимся по дому.

— Похоже, она не ожидала, что ей кто-то ещё будет пользоваться, — посмеялась она.

— Наверное, — согласился я с мнением, но старался не терять бдительности. — Постой здесь, я зайду внутрь и осмотрюсь.

— Хорошо, только не задерживайся. Серёж, — нежно сказала она и прикоснулась рукой к моему плечу.

— Я быстро. — Подмигнул ей.

Внутри особняк был очень грязным и пыльным, повсюду валялся какойто мусор: похоже, домик давно не принимал гостей. На стенах в главном зале висели портреты одетых с иголочки людей, совершенно не дающих подсказок к узнаванию их личностей; в центре — располагался огромный белый камин, привлёкший взгляд дивным оформлением. Я бегло осмотрел все комнаты с винтовкой наготове, но никого и ничего подозрительного не нашёл, невзирая на оставленные кем-то бутылки и использованные шприцы. Было видно, что этот дом пользовался большой популярностью среди наркоманов и бомжей, однако, судя по всему, даже они не заявлялись сюда пару лет точно. Комнат в особняке было немного, но всех их неплохо обставили мебелью: в каждой наличествовали диваны, старинные шкафы, резные столы и книжные полки. Что же заставило прежних жителей так давно покинуть столь богатое жилище, бросив почти все вещи?

Завершив обход, я вернулся ко входу и вновь пригляделся к камину: в нём был пепел от недавно горевших дров, а на полке над ним стояли свечи с подтёкшим воском. Вряд ли это могли быть те монстры: они хоть и отличались каким-никаким интеллектом по части нападения или слежки, но не способны были разжечь огонь. Да, это выглядело странно, но и таило некую страшную тайну, от которой становилось не по себе. Не хватало нам ещё дома с призраками!

Девушка стояла на улице, сосредоточенно смотря в сторону болот и держа снайперскую винтовку наготове. Когда подошел к ней, она даже не отреагировала на меня.

— Лер, я осмотрел дом. Тут пусто. - Она плавно повернулась в мою сторону и устало улыбнулась.

— Совсем-совсем? А спать есть на чём? — демонстративно зевнула она после своих слов.

— Да, тут полно мебели, всего лишь надо смахнуть пыль. Как ты там говорила? Я женщина и потому могу быть кем угодно, дайте только расчесаться! — попытался пародировать я её мягкий женский голос и нарвался на тумак по голове.

— Знаешь, я подумала, что эти болота сыграют свою роль. — Довольно прищурилась она. — Не дадут никаким тварям добраться до нашего особняка.

— Нашего? — переспросил я изумлённо и улыбнулся. — Это хорошее убежище, но не думаю, что нам стоит оставаться в нём надолго.

— Согласна с тобой.

— Прошу, дама, вперёд, — галантно пригласил её внутрь и, напоследок, оглядев округу, зашёл следом.

Уповаю на то, что здесь мы будем в безопасности.

========== Глава 5: Тайны особняка ==========

— Интересно, кто здесь был до нас? Думаешь, бывшие хозяева особняка вернутся?

— Понятия не имею, Лер, спроси что-нибудь полегче.

16 мая. Примерное время — час дня. После приятного и невероятно расслабляющего сна, снявшего тревогу от пережитых невзгод, неприятностей и происшествий, мы валялись на кровати и размышляли чем же стоит заняться в первую очередь на новом месте. Мы решили покушать и отправились изучать брошенный особняк более подробно уже при солнечном свете, пускай и слабо проникающем через густой лес вокруг и грязные окна. За парочку часов нашли огромное число свидетельств недавнего использования этого места в качестве жилья или перевалочного пункта. Обнаружили: продукты долгого хранения в шкафах, небольшое количество крови в ванной, зарубки острым предметом на стенах и дверях, военный арбалет.

— Как ты думаешь, почему его оставили здесь? — спросила любимая, крутя в руках это смертельное оружие.

— Не знаю. Оно оборудовано качественным прицелом и сделано из удобных материалов. С таким оружием охотники ходят на дичь, коей в лесу должно быть предостаточно. — Помолчал я немного, разглядывая почти новый чёрный арбалет. — Но им легко можно убить и человека. И тех монстров. Тем более странно, что такое полезное приспособление просто бросили.

— Пожалуй, я положу его здесь. Не хочу представлять себе ситуацию, в которой её владелец вернётся сюда за ним.

Лера опасливо отложила тяжёлый арбалет в сторону и предпочла занять себя более полезным занятием, чем изучение вещей бывших посетителей дома — пошла набрать дров. Она держалась недалеко от особняка, так что я наблюдал за ней и мог помочь в случае опасности. Вернулась она с охапкой довольно скоро, и мы попробовали впервые в жизни разжечь камин.

Уже вечером мы сидели на диване, болтали обо всём, попивали бутылку колы, которую оставили посетители особняка, грелись у камина и даже как-то начали забывать, что мир катился в бездну.

— А этот человек не расстроится, что мы без спроса взяли его еду и напитки? — спросила Валерия, выражая явную озабоченность.

— Ну, если хочешь, то я могу отправиться на его поиски, — сказал я в шутку, вставая с дивана.

— Стой! Я же пошутила! Сядь! — Лера рассмеялась как маленькая девочка.

— Нет, я пойду, я же обязан спросить разрешение этого человека, — продолжал я глумиться над девушкой, не сдерживая улыбки.

Уже давно мне не было так хорошо. Прежде я так не смеялся и не радовался. Как же долго я не думал о чём-то, кроме этих тварей. Сейчас же, впервые за долгое время, чувствовал счастье. Однако это ощущение продолжалось недолго.

— Скажи, мы выживем? — вдруг произнесла она, тем самым кардинально переменив тему разговора.

Я сразу и не понял, что ей ответить на этот вопрос. Стал оценивать наши реальные шансы на выживание, но количество и сила этих тварей была безгранично велика по сравнению с нашими. Исход может быть только один: мы погибнем в этом мире, размышлял я. И то, что пока мы ещё живы — большое чудо. По чести это уже давно должно было случиться, а наши тела - сожраны этими тварями. Впрочем, я не позволил ей узнать мои разрушительные для любой психики мысли.

— Конечно, мы выживем. Что за глупый вопрос? — восторженно ответил как мог.

— А я не уверена, — всхлипнула она.

Расстроенная девушка опустила голову на колени и неожиданно заплакала. Слёзы капали на пол, текли с такой силой, что казалось им нет конца. Вместе с ними из неё вышло всё то мрачное и беспросветное, что так долго копилось за эти недели.

На её месте я бы тоже заплакал. От безысходности. От ужаса. От страха. От неизведанного.

Но не мог.

Сейчас я должен был успокоить её и не поддаваться на подобные желания.

— Лерочка, — нежно прошептал я.

Она посмотрела на меня мокрыми глазами, и я нежно поцеловал её в губы. Она крепко обняла меня, и я ответил тем же. Я вдруг понял, что этого она ждала очень долго.

За окном уже был вечер, и пошёл сильный ливень. Местами крыша и стены дома протекали, но нам было все равно. Я даже не заметил, как после занятия любовью мы уснули.

— Операция прошла отлично!

— Наконец-то нам больше не угрожает опасность.

— Вы - герои, постараюсь отметить это задание жирным шрифтом в вашем послужном списке.

— Летим на базу. Как поняли? Приём!

— Вас понял. Ждём! Конец связи.

— Смотрите!

— Что это?

— Осторожно, снаряд!

— Мы терпим крушение!

— Держитесь!

— Кто это, назовите себя?!

— Я ваша смерть!

Снова этот сон. Падающий вертолет. Толпы монстров. Крики. И он… Тёмная фигура, которая приближалась…

Проснувшись в холодном поту, я не сразу понял, что это был очередной кошмар. Как часто они наведывались. Снова всё было настолько реально, что я ещё долго не приходил в себя. Всё больше настораживало, что это жуткое сновидение приходило уже в четвёртый раз.

А действительно ли я проснулся от кошмара?! Краем уха уловил громкий шёпот. Не разобрал слов и не совсем точно определил место, откуда он исходил. Сказывалось ощущение, что он зарождался внутри головы. Исхудавшая, но не потерявшая привлекательности, Лера безмятежно спала рядом на кровати, и я решил аккуратно, чтобы не потревожить её, встать и взять свою винтовку и фонарь, удостовериться наверняка в присутствии кого-то ещё, а не строить голословные гипотезы. Сейчас раннее утро, но свет не достигал спрятанного в лесу от посторонних глаз особняка. Я прошёл комнаты на втором этаже и спустился на первый. Оглянулся кругом в центре зала, но так и не нашёл источник. Здесь шёпот походил на всхлипывания. Вышел из зала и последовал по коридору, как мне казалось, откуда исходил тот заинтересовавший меня сиплый голос. Звук становится всё яснее и чётче: теперь я явственно слышал стоны. Но они отличались от тех, которые издавал человек.

Жуткие звуки привели меня в маленькую комнату, в отличие от большинства других в особняке, эта была без мебели, абсолютно пустая. Внезапно странная мысль мелькнула в голове - я упал на колени и прислушался к полу, чтобы претворить её в реальность и убедиться в точности своих догадок: звуки исходили снизу. Как же мы не заметили здесь подвала при осмотре дома? Как такое возможно? Он что, потайной? Или там бункер? Мне сейчас было просто необходимо проверить источник тревог и как-то пройти вниз даже не ради собственного любопытства, — хотя во многом именно благодаря ему пошёл исследовать дом, — сколько ради собственной с Лерой безопасности.

Весь дощатый серый пол был абсолютно ровным и монолитным, но предчувствие того, что именно в этой странной комнате существовал проход вниз, не покидало меня. Осматривая и прощупывая пол на предмет двери, обнаружил чёткую прямоугольную выемку, но потерпел неудачу при попытках открыть её, потому как она бойко не поддавалась моим физическим возможностям. Устав от бесплодности своих стараний, я пошарил фонарём по стенам и обнаружил два висящих друг на против друга странных светильника на абсолютно голых стенах. Дух авантюризма проснулся и навёл на воспоминания о приключенческих фильмах, где с непередаваемым интересом следил как герои, двигая плиты или нажимая кнопки, открывали потайные ходы и попадали либо в сокровищницы, либо в гробницы, не помнящих визит к ним людей очень долгое время.

Первый же светильник в форме канделябра поддался на нажатие и опустился, запуская старый механизм: с пола со скрежетом поднялась плита и отъехала в сторону. Это действительно был тайный спуск? Подвал там или укрытие? Кем же были владельцы этого громадного дома, раз у них была нужда в тайнике? Свои догадки стоило обдумать потом, с Лерой, когда она проснётся, а сейчас я был пленён любопытством и без промедления отправился в очевидно опасный проход вниз.

Тихонько спустился по маленьким винтовым ступенькам, то и дело задерживая дыхание, и попал в очередную с виду маленькую комнату. От ужасной вони заткнул нос и зажёг фонарь, чтобы осмотреться. Отчётливо слышал всхлипы и понял, что пришёл по нужному адресу. Люк спешно закрылся за мной — так что я даже не успел вовремя отреагировать, — запирая в тесном помещении наедине с неизвестной угрозой.

В центре подвальной комнатушки стоял письменный деревянный стол и стул, на последнем сидел труп с как будто бы лопнувшей головой, а рядом с ним, спиной ко мне, высилась женщина, которая и издавала эти жалобные звуки. Всё вокруг в запекшейся крови и внутренностях, и увиденная картина застопорила меня на месте от ужаса.

Я находился совсем рядом с убийцей этого бедняги.

Лампа фонарика дрожала на её силуэте: эта женщина, и она казалась мне не человеком. У меня возникло то же самое ощущение, что и при контакте с невидимкой в лесах. Она была одной из тех монстров, что бродили в округе и расправлялись со всеми, отличимыми от них. Хрупкого телосложения, среднего роста с длинными чёрными волосами, была одета в смирительную рубашку. Костлявая плавно повернулась, почувствовав, видимо, чужое присутствие, — меня. Я не ждал пока эта тварь нападёт первой, и тут же без промедления поднял винтовку. Как только собирался наметить её голову и выстрелить, я невольно замел, увидев две зияющие отчётливые чёрно-багровые дыры за вместо глаз. У неё что, их нет?: пронеслось у меня в голове. Тогда как?..

И тут раздался её крик, прерывающий мои мысли. Вибрирующим гулом он прошёл сквозь всё тело и проник в самые глубины организма, он в каждой клетке, внутри головы, вот-вот стремящейся лопнуть. Я ощутил резкую боль, будто кто-то пытался разорвать меня изнутри. Тело бил словно электрический ток, а зрение стремительно ухудшалось, я перестал что-либо видеть: всё вокруг, улавливаемое светом брошенного фонаря, темнело и двоилось. Это было настолько страшно и больно, что мне это показалось ненастоящим. Я думал, что либо скоро проснусь в поту и со смехом вспомню каким же был трусом во сне; или я уже погиб, а это — адские пытки, которые ко мне со всей своей дьявольской сущностью применяли черти.

Но я был жив. К сожалению, ли?

Коварная боль не отпускала организм из тисков продолжающихся пыток, запрещала вернуть под контроль собственное тело, и я постепенно сдавался. Выронил своё оружие, винтовку, что всё время уберегала от напастей судьбы. Теперь она упала к ногам, не представляя о том, как сильно подставила своего хозяина. Тело отказывалось слушаться, и я не в силах был шевельнутся и что-то сделать. Неужели эта тварь победила?! Она полностью управляла мной своим криком. Боль в голове только усиливалась, и я почувствовал будто все мои капилляры, вены и артерии, все мои хреновы сосуды, набухали и собирались лопнуть.

Неужели всё должно кончиться так? Умереть в каком-то подвале брошенного особняка в лесу посреди безжизненных болот от какойто кричащей твари?! Разве такое вообще может быть?! Очевидно, я всё это время хотел умереть и не мучить себя, а Бог услышал и послал эту тварь, чтобы она убила меня. Я готов к смерти. Быть может. Последние дни и недели я только хотел умереть. Наконец-то перестану страдать от этих пыток и мучиться в этом извращённом мире…

Это конец. Снова. Я мастер попадать в смертельно опасные передряги. Теперь мне в этом нет равных.

Проскочившая вдруг в мозгу шальная мысль воспроизвела Леру. Если бы я сказал куда направляюсь, она бы уже давно нашла и спасла меня, заметив долгое отсутствие. Какой же я легкомысленный болван! Побоялся её разбудить! Да она теперь останется одна в этом скверном мире без того, кто помог бы ей. Без меня!

Разум с инстинктом выживания вдруг начали толковать друг с другом, пока тело бессмысленно болталось на верёвочках смерти, находящихся в руках связанной уродливой слепой женщины. Эта тварь слишком сильна. Но она не победит меня. Ну уж нет. Стоит ли сопротивляться? Пожалуй, что нет. Надо ли сдаться сейчас, умереть и бросить её там одну? Ни в коем случае. А может… ещё рано на тот свет? Конечно, рано. Чёрт, о какой смерти я думаю?!

Худая тварь монотонно вибрировала в процессе своего невыносимого крика высокой частоты, пока не затихла, закашлявшись. Этот момент, который преподнесла сама судьба, я не мог не использовать, потому как вспышка гнева к собственным уничижающим мыслям и беспомощности уже подтолкнули к действию. Я сделал над собой усилие и протянул руку к винтовке, подобрал и выпустил магазин в эту тварь. С виду хилая и беспомощная, дьявольская плакальщица терпела попадание многих пуль прежде, чем, сопя, свалилась на пол, расставив свои тощие ноги в разные стороны. Чёрная и мерзкая, облитая кровью, она напоминала таракана-переростка. Даже после смерти из её легких вырывался тихий плач, а в воздухе висело напряжение от её недавнего крика. Картинка вокруг пульсировала, как и моя голова. Провёл пальцем под носом и понял, что пошла кровь. В голове до сих ощущалось присутствие чего-то потустороннего, и оно мешало соображать. Облокотился к письменному столу в попытке прийти в себя. Спустя продолжительное время зрение постепенно пришло в норму, а запахи тухлого мяса и крови от бедолаги уже стали выветриваться и восприниматься не так резко, но я всё равно вылез из подвала на свежий воздух, предварительно обнаружив и нажав под столом массивный рычаг, который и выпустил меня наружу.

Следы моего пребывания в подвале станут видны при беглом осмотре, и потому от любимой данный случай не ускользнёт. Оставалось придумать менее тревожную историю, в которую я в очередной раз вляпался, добавить благородную причину и точно не упоминать бездумное любопытство: тогда девушка не будет волноваться. А это было самое главное.

Лера по-прежнему сладко спала на боку в своей кровати, укутавшись в выцветшее покрывало. И даже не подозревала о том, что там, внизу, в тёмном тайнике, она чуть не потеряла меня. Как она не услышала выстрелы стало загадкой. Возможно, там была хорошая звукоизоляция. Оно и к лучшему.

Проснувшись со сладким потягиванием, она отреагировала на новости бурно:

— О чём ты думал, когда спускался туда?! - В принципе она была права. Поплёлся из любопытства, прикрытого благородными помыслами защитить её. Что отчасти и было. - Какие, к черту, секретные подвалы?! -

Почему я ей вообще рассказал про эту встречу с «крикуньей»? Стоило обставить всё так, что я был ни при чём. Проход я внутрь закрыл, так что узнать о нём трудновато. - Ты же мог погибнуть! — отчаянно вскрикнула девушка и в её глазах прочиталось отчаяние.

— Но я же остался жив, — притворялся простачком я.

— Это очень опасная тварь, Сергей.

Она с жалостью смотрела на меня своими маленькими и прекрасными сине-голубыми глазами. Боится ли она за меня или злится Я не знал ответа на этот вопрос.

— А обо мне ты подумал? Что бы было со мной, если бы тебя не стало? — продолжала она давить на моё чувство вины.

— Но ведь всё обошлось. Успокойся. Теперь всё в порядке, — пытался вновь утешить её.

— Пообещай мне, что больше никогда не будешь так глупо и бессмысленно рисковать, — спокойно попросила она.

— Обещаю, — ответил я с улыбкой на лице.

Очень хорошо, что я не проболтался как эта тварь меня чуть не убила. Вместо этого соврал, что пристрелил её прежде, чем она меня увидела. Если бы обмолвился о том крике, который едва не взорвал мне мозг, то чувствую, ещё больше заставил бы Леру нервничать. А ведь так хотелось без этих споров и излишних переживаний.

— Таких тварей зовут Сиренами, — начала Лера, когда мы спустились в подвал, и я показал ей труп этого создания.

— Сирены? Что за странное имя? Как эти мерзкие верещалки в городских банках? — посмеялся я.

— Алексей так назвал их, царство ему небесное… — сказала девушка, грустно задумавшись.

— Лера, ты… — обеспокоенно было начал я.

— Я в порядке! — убедительно произнесла она и продолжила: — Алексей говорил, что в древнегреческой мифологии так звали созданий, которые завлекали голосом моряков на свой остров и безжалостно расправлялись с ними.

— Да, наверное, теперь это имеет смысл. А эти Сирены действуют также? Как они атакуют? — включив дурачка, поинтересовался я. — Ты же встречалась с ними, да?

— Да. Я, Алексей и Ваня возвращались с небольшого похода за продуктами в областном селе и наткнулись на эту тварь. Это было за несколько дней до появления тебя на нашей базе.

— Что за Ваня? Не помню такого среди отряда.

— Ты его и не знаешь, хороший был парень. Немного наглый, настойчивый, но в целом очень хороший, толковый человек.

— Был? — спросил я и улыбка стёрлась с моего лица.

— Да, был. Сирена издала ужасающий мощный крик, который я запомнила на всю свою жизнь. Этот крик проник внутрь меня и, клянусь, мозг от него чуть не взорвался!

— Серьёзно?! Такого не бывает! — сказал я, делая вид, что ничего не знаю, хотя сам недавно чуть не умер от этого вопля.

— Если бы она завизжала, то ты бы уже был мёртв! — испуганно воскликнула она. — Тебе повезло, что подобная тварь далась так легко! А вот нам тогда не повезло… Алексей немыслимыми силами смог отойти на приличное расстояние, пока мы встали столбом. Он расстрелял эту тварь, вложив всю свою злость. Когда я обернулась на Ваню, то увидела, что он лежит на земле и не дышит.

— Жалко парня…

— Да, мне тоже. У него было слабое сердце. И, очевидно, оно просто не выдержало подобной встряски.

Случай заставил меня призадуматься на пару минут о беспомощности человека перед этими тварями. Я ведь сам застыл статуей несколько часов назад, а эта Сирена попросту уничтожала меня изнутри своим визгом. Если это вообще возможно.

Мы осмотрели подвал, вонь из которого уже успела распространиться на многие комнаты наверху и даже на улицу, поэтому внутри было уже не так противно: тошнота не подкатывала, да и голова не намеревалась сразу растрескаться на многие кусочки.

Я, признаюсь, был удивлён, что Валерия не отреагировала хоть как-то на этого мертвеца без головы, который всё ещё “покоился” на стуле в двух шагах от нее. Похоже, что происходящие ужасы закаляли её характер, и она начинала понемногу привыкать к тому, что куда бы мы ни шли, нас всегда будут окружать горы трупов. Даже не смотря на то, что беднягу довольно зверски убили, нас обоих подобное уже не смущало: встречались ужасы и пострашнее.

Настенные полки и шкафы содержали немного еды, которую мы тут же присвоили себе, — хозяева были либо уже мертвы, либо покинули своё жилище давным-давно, так что против не будут — а в ящиках на полу нашли разнокалиберные патроны, некоторые из них пришлись к моему автомату и винтовке Леры. Какая удача!

— Выходит, этот человек прятался здесь, пока эта тварь каким-то образом не пробралась сюда и не прикончила его, да? — задумчиво спросила Лера.

— Выходит так, хотя я не представляю, как она могла… — сказал я и осёкся, потому как пролезть сюда она могла следом за вошедшим перед неймужчиной. Связанные руки не позволили ей выйти, и она застряла со своей жертвой здесь, пока я не обнаружил их. Уменьшить тем самым внутреннее напряжение не удалось.

— Смотри! У него что-то в руке! — воодушевлённо вскрикнула блондинка и указала на мертвеца.

В сжатой от трупного окоченения руке человек с разлетевшейся головой держал какую-то маленькую книжку. Я с трудом достал её и, помяв в руке, понимаю, что это его ежедневник. Мы вышли из подвала, сели на диван и стали читать: многие страницы в нём были выдернуты, многие — заляпаны кровью, но это не остановило проснувшееся любопытство. Размашистый крупный почерк с многочисленными завитушками поведал нам следующую историю.

26 Декабря:

Скоро Новый год. Надеюсь, с его наступлением моя жизнь изменится. Пока я могу лишь ждать решения суда. С утра поехал в магазин и увидел там газету. На 1-й странице статья о моих злоключениях с бывшей женой. Приятно, люди показывают такое внимание, но я не хотел придавать это дело огласке.

6 Января:

Завтра состоится судебное заседание и я наконец поставлю точку в этом вопросе. С утра позвонила бывшая с угрозами, мол если я выиграю это дело, то она увезет дочку, скроется и никогда мне её не отдаст. Я как обычно записал её угрозы на диктофон, чтобы потом прикрепить к делу.

12 Января:

Дочка никак не хотела ложиться спать, она боялась, что придет мама и заберет её обратно. Я этого не допущу.

17 Января:

Подал в агентство недвижимости заявку о поиске дома в другом городе. Решил уехать по причине вчерашнего случая.

19 Января:

Дочка прожужжала мне все уши школой. Она так хочет учиться, глупенькая! Она даже и не подозревает, что буквально через несколько лет она будет ненавидеть школу.

23 Февраля:

Дочка подарила мне симпатичную открытку. Гулял по незнакомому городу и боялся, что увижу свою бывшую. Я параноик: между нами расстояние в 500 км. И она не знает где я. Никто не знает где я и моя дочка — всё будет хорошо.

27 Февраля:

Позвонил Андрей и сообщил, что мою жену обнаружили мёртвой: самоубийство. Я даже не знаю радоваться ли или огорчаться по этому поводу?

2 Марта:

Дочка плакала больше всех на могиле этой дряни. Хоть она презирала и проклинала свою мать (также, как и я), она всё равно останется для неё мамой.

7 Марта:

Прошёл собеседование на должность PR-менеджера. Сначала их смутил мой возраст (31 год — это уже не шутки), но когда они увидели мой послужной список, рекомендации с места работы и связались с мои бывшим начальством — они тут же меня взяли. Стартового оклада — 40 000 — хватит на первое время.

12 Марта:

Сегодня дочка задавала мне вопросы, очень много вопросов. Почему небо синее? Почему у жирафа длинная шея? Откуда берутся дети? С последним вопросом я был очень осторожным: сказал известную глупость про Аиста.

24 Марта:

Дураки! Почему меня окружают одни дураки? Как можно было в прайс-листах перепутать даты?! Из-за такой мелочи мы чуть не потеряли важного клиента. Хорошо, что моя секретарша Нина вовремя обнаружила эту оплошность. Надо бы её как-то отблагодарить.

5 Апреля:

Я проснулся и увидел, что Нины нет в постели — оказывается, она на кухне готовит мне яичницу. Я люблю её, и мне кажется, что из неё выйдет хорошая мама для Оли.

9 Апреля:

Оля и Нина явно сдружились. Похоже, жизнь после 2-ух лет ада налаживается, и всё у меня будет отлично.

14 Апреля:

У нас с Ниной сегодня праздник: ровно месяц, как мы знаем друг друга. Я устроил романтический вечер и снял номер в гостинице. Дочку я оставил с нянькой.

25 Апреля:

Нина согласна!!! Я так боялся, что она скажет: «НЕТ». Пока не определились с датой свадьбы, но хотим устроить всё в мае! Я ТАК СЧАСТЛИВ!!!

3 Мая:

Первая моя рабочая командировка продлится 7 дней, и я вернусь к моим любимым женщинам. Волноваться не стоит: с ними нечего не случится. Поскорее бы эта неделя кончилась.

8 Мая:

Делаю эту запись из вагона какого-то бронированного поезда. Весь город собрали и посадили на такие поезда. Нам не объяснили почему и зачем. Видно, что эти люди военные, и скорее всего какие-то спец. войска. Я хотел объяснить, что у меня остались жена и ребенок в другом городе, но они не хотели слушать. Связи здесь нет. Как поговорить или увидеться с семьей понятия не имею.

9 Мая:

У нас только что конфисковали всё имущество: телефоны, часы, ювелирные украшения. Сказали, что скоро подъедем на базу и нам всё вернут. Опросил своих новых знакомых, которые едут в этом поезде — никто ничего не знает. Что же происходит?

12 Мая:

Мы едем уже 4 дня. Или мне это только кажется. Моя семья осталась в другом городе, а я не знаю, что меня ждет впереди; я не знаю, что делать и кому доверять: это какойто ад.

16 Мая:

Прокатился слух, что в мире произошла вспышка какого вируса и всех здоровых людей срочно вывозят в специальные лагеря. Что будет с моими девочками?

Не знаю какое число. Май:

Я сбился со счета. Мы едем уже не знаю сколько дней и мне кажется, что никогда и не приедем.

1 Апреля?:

Спросил Диму, какой сегодня день, он сказал, что, наверное, 1 Апреля. День дурака? Очень смешно, Господи.

2 Апреля:

Пишу из разбитого поезда! Не знаю по какой причине, но поезд сошел с рельсов. Он перевернулся на бок не многие выжили от такого «поворота». Я сваливаю отсюда! Пытался найти свои вещи ничего не вышло. По разбитому поезду носятся все: обычные люди и военные — одинаково напуганные и изумлённые. Я собрал с собой столько еды и питья, сколько смог и ушёл.

4 Апреля:

Пишу из какого дома в центре болот. Обнаружил его случайно, бродя в лесу, и очень этому рад. Решил остановится здесь ненадолго, пока не решу: где я и куда идти. Шёл сильный дождь — вспоминал свою семью.

Далее следовала целая страница крупного, неаккуратного, размашистого, еле угадываемого почерка, почти не имевшего сходства с написанным ранее.

Пишу из ваной, где прячусь от монста. Это какойто ужаас! Я не могууспокоится и жутко боюсь. Янехочу умирать! Он стонетиуарапает дверь!

И снова почерк в ежедневнике вернулся к прежнему виду.

Познакомился с Волком. Так назвал себя мой новый знакомый. Это был молодой курсант СВР, — службы внешней разведки. Это он убил монстра и спас мне жизнь. У него был охотничий арбалет. Могу сказать точно — сейчас Волк стал мне лучшим другом. Рассказал, что его ведомство разнюхало информацию о предстоящей эпидемии вируса в стране. Поздно, видать, раз быстро наступил такой бедлам. На базу Волка, в которой они группой жили, несколько дней назад напали и уничтожили монстры. Сейчас он выживает в одиночку, блуждает в поисках выживших людей и случайно наткнулся на меня, когда услышал шум.

5 Апреля:

Предложил Волку двинуться на северо-запад. Он сказал, что в той стороне находится военный лагерь, но он не знает о том, цел он или нет. Я решил пойти туда.

Вернулся обратно. Я не знаю, тот ли лагерь я нашел, но зато в паре часов ходьбы было какое-то гигантское железное строение, но я не рискнул зайти внутрь. Испугался. Хотя я слышал голоса внутри: похоже, там есть люди. Рассказал это Волку, но тот не считает хорошей затеей идти внутрь. Он осел в доме и не желает выходить наружу. Может, его пугают монстры. Меня тоже, но я всё же рискну ради лучшего прибежища. Вдруг у них есть связь, и я смогу услышать своих девочек.

6 Апреля:

Взял много еды и воды и решил двинуться туда. Волк не одобряет мою затею. Оставлю пока дневник здесь.

С этого момента в записной книжке почерк сменился на мелкий и неразборчивый, очевидно принадлежащий тому «Волку».

Надо мной крикунья. Слышу её. Я знаю этих тварей — они убивают человека сразу же как откроют рот. А я оставил свой арбалет на 2 этаже. В рукопашную эту тварь не завалить: неужели это мой конец?

— Да… именно так и произошло, парень — растянуто сказала Лера по окончании чтения. - Чего это тебя угораздило запереться в подвале без оружия? - произнесла она тихо и задумчиво, но я переключился на своё:

— Выходит последнюю запись сделал не владелец дневника, а его знакомый — Волк. А тот труп в подвале — его. Ага. Тело то явно не первой свежести, но если судить по моему отсутствующему опыту в области медицинской криминологии, то лежит оно здесь, наверное, пару дней или больше, — сделал заключение я. — Значит, другой мужчина ушёл к строению примерно тогда же. Если этот его друг Волк не взялся за дневник днями позже.

— Я не думаю, что он выжил. Снаружи опасно, вспомнить только сколько нам бед пришлось пережить, чтобы добраться сюда…

— А может быть он, наоборот, нашёл спасение? — оптимистично заметил я.

— Вряд ли. Его десятки раз могли убить по дороге, а тот железный дом с голосами внутри мне кажется довольно сомнительным поводом отправляться в путь.

— Может всё-таки пойдем к тому строению и убедимся сами?

— Не думаю, что это хорошая идея, но похоже у нас нет альтернативы, — сухо ответила Лера, закрыв ежедневник двумя ладонями со шлепком. - Находиться здесь тоже опасно.

— Зачем брать его с собой? - Со скептикой отреагировал на протянутую вещь.

— В лучшем случае вернём владельцу, — улыбнулась девушка.

— Что ж, ладно. — Взял я записную книжку незнакомца и кладу к себе рюкзак. С огорчающим меня удивлением обнаруживаю пропажу собственного. Плохой ли это знак? — Отправимся завтра утром.

========== Глава 6: Проблемный поход ==========

— И что нас ждёт в том домишке? — спросила Лера следующим утром, заметно нервничая. — Здесь же было так спокойно до обнаружения тобой той крикуньи в подвале…

— Мы же не можем прятаться в этом особняке до конца жизни! — раздражённо воскликнул я, открывая дверь. — Вдруг сюда придёт ещё кто-нибудь, и что тогда? Если они нападут ночью, пока мы спим?

— Ты прав, бесспорно, - потупилась она, опуская голову. - Я благодарна тебе, ты же спас меня от сирены. Может, она когда-нибудь бы выбралась и тогда… страшно представить что бы произошло… - За дверью снаружи послышался топот чего-то тяжёлого по дощатому полу веранды и едва различимое рычание. - Осторожно! — с опаской вскрикнула Лера, когда я уже начал открывать дверь. Она больно пихнула меня вбок руками, и мы оба приземлились на колени на пол прихожей.

Я не сразу сообразил, почему она это сделала, пока в эту же секунду огромная железная мясорубка не воткнулась в дверь, раздробив её на щепки. Монстр издал отчаянный рёв и его образ мгновенно нарисовался в голове - нет нужды было открывать глаза!

— Отбиватель, мать его! — ужас окутал меня, и я резко встал с колен.

Оглянулся в поисках оружия и увидел винтовку Леры под ногами. Быстро взял её в руки и прицелился в сторону двери, выжидая, когда эта тварь застынет на одном месте. Пока эта громадина под два метра ростом избавлялась от насаженной на молотилки обветшалых кусков двери, которую ранее мы приколотили к косяку, я готов был выстрелить ему в голову. На секунду он остановился, уставился на меня и издал протяжный вой. Этот вой не был равен по силе крику Сирены, но тоже мог вселить страх в сердце любого закалённого в боях человека. В нём преобладали металлические звуки и складывалось ощущение, что Отбиватель — это не живое существо, а какойто механизм. Прицелившись ему между глаз, я потянул за спуск. Глухой щелчок.

— ЗАКЛИНИЛО! — отчаянно закричал я.

К такому я не был готов! Нервы дребезжали, внутри зарождалась буря паники страха, медленно перерастающая в шторм. Сейчас я ни о чём не мог думать и ничего не способен сделать: мозг отказывался нормально работать. Валерия смотрела испуганными глазами, также не в силах пошевелиться, а воющий монстр с крутящимися мясорубками медленно двигался к нам. В фильмах в подобной сцене шло затемнение и уход на рекламу, которая подогревала интерес зрителя оставаться на канале в ожидании грядущих событий. У нас этого “чуда” рекламного перерыва нет, и мы беспомощно стояли на своих местах. Чудовище всё ближе и ближе подбиралось и уже подняло свои измазанные кровью «руки» для нанесения удара, — и тут в разуме что-то происходит.

— Лера, чего стоишь? Жить расхотелось?! — вскричал на девушку. Одним глазом смотрю на неё, изумлённую, а - другим на надвигающегося монстра.

Сильной хваткой взял девушку за руку и побежал глубже в дом, в гостиную. Эта тварь последовала за нами, издавая злобный рёв. Кажется, ему подобное действие с нашей стороны не понравилось, и его, почти победителя в этой ситуации, заставили настигать нас. Такое могло огорчить любого охотника, не спорю. Поэтому жёлтый огонь на его груди покраснел, вызывая ассоциации с раздражённостью.

— Беги на второй этаж! — приказал я, не веря собственной решимости.

— Но…

— Беги, я сказал! Я с ним разберусь!

Она послушно преодолела ступеньки наверх, оглядываясь то на меня, то на Отбивателя. Остановилась и попыталась что-то сказать, но страх полностью парализовал её тело и дух, и она возобновила бег. Вскоре любимая исчезла в коридоре второго этажа, и я предположил, что она спряталась в комнате. Она в безопасности. Пока.

Выродок всё время стоял в центре зала и нервно дёргал головой. Ещё никогда не видел эту тварь так близко! Его мясорубки бешено вращались, и я разглядел на них останки чьей-то плоти и дверных опилок; тёмно-бордовый цвет его тела с вздувшимися венами и вшитыми протезами с трубками был непригляден; на глазах располагалась металлическая пластина с шипами, которая, кажется, не мешала ему, и он всё прекрасно видел, как некогда отрицал Алексей. В его животе толстая красно-жёлтая трубка горела тусклым огнём. Очевидно, что он был каким-то передовым научным экспериментом или разработкой военных, вышедшей из-под контроля. Он посмотрел в сторону лестницы, потеряв интерес к недвижимой цели, ко мне, и я предугадал его намерения.

— Даже выбрось эту мысль из своей головы, слышишь меня?! - Видно, что он не понял язык, но крик привлёк его внимание. - Думаешь, что ты самый крутой? А ну-ка покажи мне всё, на что ты способен, тварь! - В ответ он дико завыл своим потусторонним голосом, но меня уже этим было не напугать. Во мне снова проснулся герой, не страшащийся подобных ужасов и заставляющий говорить не своим голосом. - И всё?! Это всё, что ты можешь?! Тупо кричать и всё?! Я хочу видеть твою мощь! Я хочу наконец-то увидеть врага, который достоин меня, а не тряпку, вроде тебя! — ругательства сработали и теперь он двигался в мою сторону, позабыв о той, в которую убежала моя любимая девушка.

Я достал винтовку М16, которая всё это время висела на ремне у меня за спиной, но позабытая в момент страха, и прицелился ему в голову. Произвёл пять точных выстрелов, но эта тварь до сих пор осталась живой. Он вскинул руки со своими массивными вращающимися мясорубками в стороны, и я заметил, что в его животе трубка сменила свой цвет. Теперь она кроваво-красная, цвета гнева и ярости.

— Это именно то, что я хотел. Вот теперь я вижу достойного врага, — сказал с явной насмешкой, хотя прошлого меня уже давно бы надо было соскребать с этого деревянного пола, умершего на месте от сильнейшей, раздирающей и жгучей изнутри, паники.

Он понёсся в мою сторону на огромной скорости и попытался ударить руками-резаками — я отступил назад и присел — мясорубка пронеслась над головой и ударилась в стену с выцветшими когда-то дорогими обоями. Отполз в сторону, встал на ноги и рванул в сторону кухни, заметив краем глаза, что он дёрнулся за мной. Я разозлил его, и теперь мне придётся как-то совладать с его гневом, иначе я обречён закончить жизнь прямо здесь и оставить Валерию одну. Что движило моим поведением? Отбежав на приличное от него расстояние, я резко развернулся и постарался вновь пару раз выстрелить в его примерном направлении, пока не настиг меня. В рукопашной он будет безусловным победителем, и я обязан держать его на длинном поводке. Кажется, я попал ему в ноги, но он проигнорировал боль, просто рычал и продолжил преследовать жертву с моим именем. Ярость заставила его бить на авось, он бежал ко мне, полагаясь скорее на источник шума, и сослепу ударил. Раздробил стол и несколько полок сзади меня, но сам я чудом вовремя отпрыгнул. Отделался лишь лёгким тремором. Хотя нет — он немного зацепил предплечье, но рана скорее всего несерьёзная, — поэтому представление можно было продолжать.

Вылетели ещё несколько пуль, направленные в его голову и корпус, пока он замешкался в куче многочисленных обломков и разрушенных предметов кухонной мебели и смежных комнат, — и он опять понёсся к цели. В быстром темпе я отступил в сторону лестницы и нашёл опору на ступеньках, чтобы выстрелить в лицо находящемуся в движении - сколь характерно для него не останавливаться! - разъярённому монстру. Потянул за спусковой крючок: нет патронов.

Он атаковал снизу-вверх и раздробил лестницу, превращая её в кипу деревянных острых щепок, что вынудило меня вернуться на кухню, так как он отрезал мне остальные пути к отступлению. Зудящая паника и бешеное сердцебиение кричали о том, что шансы выжить в данный момент ничтожны: я остался один на один с врагом, с которым ни за что не сдюжу в рукопашной. Побегал надеющимся взглядом, что же в округе можно использовать как оружие. Вот оно! Когда обернулся, то увидел Отбивателя, кажется, измотанного от всех этих игр в «хищника-жертву». Он встал в нескольких метрах от меня и прислушался. Я тоже навострил уши: со второго этажа доносились громкие шаги и возня. Это длилось всего пару секунд, вот почему громадина возобновила интерес к рядом находящейся цели и, предвкушая расправу, двигалась на меня с уже опущенными руками. В нём действительно иссякли силы или я его знатно потрепал? Всё это было бы предметом обдумывания, если бы я не зажал себя в угол. Всё, что я имел возможность сделать в эту секунду, так это нервно сглотнуть.

Где те киношные моменты, в которых одни герои терпели бедственное положение и близки к гибели, но внезапно в последние минуты, нет, даже секунды из окна или крыши, из-под воды или с воздуха эффектно появлялся на экране другой герой, вовремя спасающий из беды?! Я был этим героем долгое время и сейчас просил у жизни того же спасителя для себя. Что удивительно, не ожидаемо и крайне радостно: у меня он появился. Она. Лера. Неожиданно для нас обоих с монстром девушка нашла тот самый арбалет, принадлежащий когда-то Волку, и выстрелила Отбивателю точно в шею - стрела прошла навылет. Это мгновенно остановило его, и он пошатнулся. Чудовище обнажало зубы и трясло головой: видно, что Валерия нанесла ему если не смертельную рану, то однозначно близкую к ней. В этот момент к сердцу прилила храбрость, а в мышцах ощущалась твёрдость и решимость, эти радужные преобразования подстегнули в одночасье действовать: я побежал на недавно внушающего страх монстра и сделал круговой взмах рукой с мясницким ножом.

Его голова медленно съехала с шеи и склонилась к полу, всё ещё привязанная трубками и сосудами, залитыми большим количеством крови, заодно потянув с собой обессилевшее тело. Я почувствовал ауру его страха и беспомощности. Я победил. Я хищник. Теперь он - жертва, и он пал в борьбе со мной. Его тело, сперва упав на колени, распласталось прямо передо мною, издав глухой шлепок при соприкосновении с серым пыльным паркетом. Сопение и тихий рык всё ещё слышался из раскрытой пасти этого ужасного «молотильщика», схожий с напичканным химией товаром с юга, из Азии, передержанным в духовке но лишь теперь он жалобный и уже не вселял страх, а вызвал… жалость к твари. Тело, покорчившись в предсмертных конвульсиях, остановилось, и я позволил себе спокойно выдохнуть.

Пару минут постоял в изумлении, не веря, что убил эту тварь. Отрывисто задышал и засмеялся, чтобы прогнать начинающуюся истерику. В голове пронеслось всё, что только что делал, и диву дался своей наглости и живучести. Осмотрел кругом наше поле битвы — взору открылся особняк в развалинах. Должен признать, эта тварь — архисерьёзный враг и я бы не захотел сразиться с ним ещё раз. Что бы там мой «второй храбрый я» ни говорил, а этот монстр был соперником более чем достойным. Отдышался и тронулся в сторону повреждённой лестницы.

С трудом я забрался на второй этаж и увидел свою плачущую девушку, сидящую на коленках, рядом с казалось бы неподъёмным охотничьим арбалетом.

— Лера, — произнёс я нежно.

Она подняла глаза и увидела меня, встала с пола и подбежала. Её объятия и поцелуи ощущались неописуемо мягко и волшебно. Ради таких обострённых сильнейших чувств стоило находиться на грани смерти. А, может, такие ощущения были всегда, просто только сейчас понял, как к ней приятно касаться.

— Прости меня, — говорила она сквозь слёзы.

— За что же? — умилился я.

— За то, что испугалась и вовремя не помогла тебе.

Моя спасительница не заслуживала такого стресса. Потребовалось время, прежде чем я смог убедить её в том, что произошедшее — самый лучший исход от навалившегося испытания, ценой не прохождения которого были наши жизни. Нам же удалось — благодаря смелости, навыкам или удачным обстоятельствам — выжить без особенных потерь, если конечно в них не записывать порушенный этаж особняка и мою рваную рану, шрам от которой будет напоминанием об успешной победе в схватке с устрашающим чудовищем.

Мы двинулись молча и о произошедшем в доме друг другу не напоминали: всё смаковалось в мыслях слишком свежо и ярко, и, наверное, уже никогда не забудется. Мы следовали неторопливо в сторону северо-запада, вперёд к неизвестному строению, как и было написано в дневнике, а изящная красавица, позабывшая о горе, чувственно обнимала меня за спину всю дорогу. Должен сказать, что этот приятный жест внушал успокоение и вселял уверенность в себе. Немного ныла рука, что пострадала во время битвы с Отбивателем, но Лера обработала её и перевязала бинтами.

Медленно, но верно, мы отдалялись глубже в лес от старого особняка, что побыл и домом, и ловушкой, и убежищем, и оплотом тайн, но в любом случае преподнёсшим много опыта и подарившим кучу впечатлений. Вокруг стояла мёртвая тишина. Порой ощущалось, что все в мире уже умерли, а мы остались одни в этом кошмарном апокалипсисе. Чтобы развеять данные домыслы, над головой пролетела стая птиц.

— Смотри! — воодушевлённого сказала Валерия и указала пальцем на небо.

Я поднял взгляд, улыбнулся и полюбовался живностью на мгновение. Птички - свиристели, если судить по интересному бежевому окрасу и яркому хохолку - быстро пролетели местность над нами, и теперь на небе оставались только чёрные облака, которые по-прежнему не давали солнцу пробиться. На землю тем временем, как снег, падал сероватый пепел, затруднявший видимость и дыхание. Валерия достала из медицинского набора марлевые повязки и закрепила их булавками вокруг головы: они здорово пригодились в будущем и заметно профильтровали вдыхаемый воздух.

Прошло, наверное, около часа или более, до того как наконец мы выбрались из заболоченной местности и вышли на твёрдую почву редкого берёзового леса. В связи с тем, что вышли с заметным опозданием от запланированного, на улице заметно вечерело. И тут, признаюсь, мы были ошарашены тем, что увидели: в середине небольшой поляны расположился маленький, раз в десять меньше «нашего» бывшего особняка, деревянный домишко, в котором напрочь отсутствовали окна. Он казался старым и заброшенным, его назначение было тревожно-неясным, но одновременно с этим проснулось желание проверить что или кто внутри.

— Не похож на описанный в дневнике дом. Стоит взглянуть на него поближе? — осторожно обратилась ко мне девушка.

— Давай попробуем, — поддержал я, но чувствовал необъяснимое беспокойство.

Только мы тронулись к небрежно вырезанному входу, как внезапно услышали шорох в кустах. Должен сказать, признателен заполонившим область - или страну? - монстрам, ведь с их появлением мои рефлексы и ловкость заметно возросли. Я мигом сорвал винтовку с плеча и прицелился на источник шума, готовый выстрелить.

— Не стреляйте, не стреляйте! — из густой растительности, скрывавшей неизвестного, послышался крик.

Этот хриплый голос принадлежал старцу. Человеку! Значит тревога неуместна, и можно расслабиться. Из кустов медленно с приподнятыми руками вылез прихрамывающий старик с собакой на поводке. Он был одет в серые грязные штаны и чёрную ветровку поверх шерстяной кофты; по лицу проходил по косой линии от левой щеки до правой брови яркий, заметный, скорее всего недавний, шрам. Страшно представить, что или кто именно оставил его. Рыжая собака с интересом тихо сидела подле него и виляла хвостом. Вроде лабрадор, но я не был настолько в этом уверен.

— Не убивайте нас! Мы не монстры! Мы ничего вам не сделаем! — взмолился старик, смотря на меня — единственного поднявшего на него оружие.

— Кто вы? — убирая винтовку и приспуская марлевую повязку, спросил я у незнакомца.

— Я убежал из города, когда напали какие-то твари. Я никогда в жизни ни видел ничего подобного: они убивали всех, кто был у них на пути!

— Успокойтесь, успокойтесь! Мы не станем стрелять. Как вас зовут? — спросила Валерия и, последовав моему примеру, сняла марлю.

— Меня зовут Юрий Сергеевич, а вы кто?

— Как и вы, выжившие. Я - Сергей, а это моя девушка — Валерия.

Лера посмотрела на меня смутившимся взглядом, когда я упомянул, что она моя девушка, и улыбнулась.

— Как вы здесь оказались в такой глуши? — спросила она у него.

— Мы с моей женой и собакой выехали из города, когда там началась заварушка, и направились подальше в область, к родным, думая, что там безопаснее. По пути нам встретились три грузовика с гражданскими и пехотой. Сказали проследовать за ними в безопасное место: они как раз вывозили всех выживших людей из точек эпидемии. Точнее из зон боевых действий. - Старик замолчал, о чём-то серьёзно задумавшись. - - Может быть, пройдем в моё маленькое убежище? А то на улице может быть не безопасно, — предложил он. — Много тварей ориентируется на звук, и поэтому они могут выследить нас.

— Да, поддерживаю, — сказала девушка.

— Согласен, — ответил я.

— Нэлли, за мной! — мягко скомандовал пожилой мужчина и собака послушно поплелась за ним.

Зайдя в небольшой домик, старик запер дверь на пару замков и задвинул её шкафом — для безопасности. Окон в доме не было, а из остальной мебели насчитывалось только пара лавочек и стол, на котором горели свечки.

— Вы здесь живёте? — спросила удивленным голосом Лера, оглядывая убранство дома.

— Да, приходится. Это самое безопасное место из всех, что я нашёл.

— Так что вы там говорили про солдат? — спросил я.

— Ах, да, после того как мы с женой согласились ехать с теми военными, мы колонной направились в какое-то убежище.

— А где это убежище? — перебил его, чтобы разузнать поскорее, куда нам с Лерой следует держать путь.

— Сергей! Не перебивай людей — это очень плохая привычка! — повысила она голос, отругав меня как ребенка.

— Прошу вас, я не против, что меня перебивают — так даже интереснее поддерживать разговор. То бишь о чём я говорил? Вот, — прокашлялся рассказчик и начал медленное повествование: — Я сказал «какое-то», юноша, потому что мы так и не доехали до него. Я не имел понятия куда мы направляемся: я и моя жена Виктория в этих землях ни разу не были. Молодые пехотинцы испуганно озирались и не разговаривали друг с другом. По этому поведению было ясно как в солнечный день, что ситуация в области и впрямь серьёзная. По дороге на нас напали монстры, - произнёс он достаточно буднично, помедлил, потом тяжело вздохнул. - Они конечно были отчасти похожи на людей, но настолько вселяющие ужас, настолько кровожадные, они явственно отличались по повадкам от человека. Сперва напали группой на спереди едущий грузовик и снесли его с дороги. Следующий за ним в колонне грузовик пытался избежать аварии, но его занесло на песчаной дороге, в который врезался третий… наш, не успел вовремя затормозить от такой внезапной аварии на дороге. Сколько же там людей погибло! - повышенная интонация спровоцировала сухой болезненный кашель. - Так вышло, что именно наш грузовик протаранил спереди едущих фургон людей! А наша машина чудом уцелела. Вот какова судьба бессердечная. Не успели мы понять, что произошло, как одни твари с гигантским мечом начали потрошить людей, а другие, какие-то толстяки, плевались желчью. Она проедала кожу насквозь, — пожилой мужчина замолчал ненадолго, уставившись в тёмный угол «своего» домишки, затем прокашлялся и продолжил. — Они жестоко расплавлялись с каждым человеком, не успевшим отойти от шока! Это был просто кошмар! Они разгромили три грузовика, как будто это были три картонные коробки и почти ничего не оставили ни от машин, ни от людей. В этой катастрофе умерли почти все…

Мы забрались на место сидения водителя и жена села за руль, так как при нападении я повредил ногу, и мы вскорости умчались от этой жуткой картины. Давили на газ, неслись по дороге с огромной скоростью пока не село солнце. Уже вечером плохая видимость сыграла с нами злую и гнусную шутку: на мгновение мы увидели впереди жёлтый свет, прежде чем столкнулись с неизвестной преградой. Виктория не успела затормозить, и мы протаранили его. Машину швырнуло в сторону и медленно крутило до полной остановки. Моя супруга вылетела через лобовое стекло. Ремни безопасности сломали мне пару рёбер, но это малая плата за дальнейшую жизнь. Ведь жене вообще не представился выбор, а собака что была на заднем сидении, чудом не пострадала. Вот как бывает в жизни… - Юрий замолк и, закрыв рукой глаза, заплакал. - Она погибла по моей вине! Если бы я не паниковал и не просил её ехать побыстрее. Если бы мы так не неслись по трассе…

— Вздор! Вашей вины нет, виноваты только эти твари, пришли непонятно откуда и без разбора и жалости убивают нас! Лера, согласись, скажи же ему! - Но я не дождался ответа, обратил на неё внимание и поразился: девушка сидела с подавленным видом, поджав губы. Она о чём-то напряженно думала, уставившись в одну точку, как когда-то это делал Юрий, и кажется даже не обращала на нас внимание. По её щекам текли слезы. Спустя минуту она встала, вытерла их, шмыгнула носом и прижала к себе поднятую винтовку. - Лера, с тобой всё нормально? — после немого удивления спросил я у неё тихо, взяв за руку.

— Со мной уже всё в порядке. Просто представила всё это и…

— Не волнуйся, с нами подобного не произойдёт. Я с тобой рядом! — сказал я и поцеловал её в маленькую ручку. Она улыбнулась мне и затем обратилась старику:

— Послушайте, Юрий Сергеевич, тут рядом должно быть какое-то большое железное строение. Мы… прочитали о нём в дневнике одного человека. Вы не видели такого?

— Да, — вытерев слёзы и переведя взгляд на Леру, сказал старик некоторое время спустя, — знаю я тут неподалеку подобное здание. Одноэтажное с заваренными огромными железными воротами. Его назначение мне кажется столь загадочным, сколь и опасным. - После этих фраз мне сразу вспомнились записи из дневника незнакомца. Описание совпадало. - Я проходил мимо множество раз и никогда не заходил внутрь. От него веяло чем-то странным, отпугивающим, недружелюбным. Когда я впервые приблизился, до ушей донеслись множество звуков: громкие разговоры крики, работающие пилы и даже автоматные выстрелы. Больше я не отваживался подходить к нему и старался доселе внутри находящимся людям, — а людям ли? — не попадаться на глаза, — глубоко выдохнул рассказчик и его лицо стало очень хмурым. - Значит, вы туда держите путь? Разве хозяин дневника не предостерёг вас ни о чём?

— Нет. В том то и дело: он не вернулся за ним. Мы думаем, что он нашёл там прибежище.

— Вот как. Отговаривать вас не вижу смысла. - В сдающемся жесте он шлёпнул ладонями о колени. - Понимаю, что вы ребята волевые и справились уже с немалым числом трудностей. Берегите друг друга.

— Благодарим вас, непременно будем.

— Но… — добавил он вслед, — если вдруг что случится, я буду рад видеть в своём прибежище.

— Хорошо, — одновременно ответили мы с Лерой и тепло улыбнулись друг другу.

— Сможете нас туда провести?

— Смогу. Отсюда это место, к сожалению, недалеко, — неохотно ответил старик.

========== Глава 7: Ложное прибежище ==========

18 мая. Время около 17:00. В сторону неизвестного и опасного строения мы отправились почти незамедлительно: вещи и оружие уже были давно собраны, а недавний привал в домике Юрия Сергеевича вернул силы после ухода из особняка. Перебираясь сквозь густые кустарниковые заросли, я думал о том, что ожидает нас в том таинственном здании, не будет ли этот поход ошибкой, которая повлечёт за собой неприятные последствия. Подставлять под удар Леру и себя совсем не хотелось. Вокруг царила тишина: птицы больше не летали и не щебетали, только шуршали потревоженные ветки да трава под ногами. Поэтому отчаянно пытались заполнить эту звуковую пустоту мои непрекращающиеся мысли. Чаще тревожные. Даже начал размышлять о том, не было ли моё решение покинуть особняк поспешным и необдуманным. С одной стороны, в подвале дома находилась смертоносная крикуша и на нас напал Отбиватель; с другой — внутри был уют, тепло, еда и какое-то подобие дома после всех этих перевалочных пунктов на открытом воздухе. Подозрения и неверие с каждым шагом только усиливались, невзирая на то, что беседовал об этом ещё до отправления с Валерией. Итоговым решением стало, что всё то обилие положительных моментов никогда не покрыло бы по-настоящему опасную угрожающую благополучию обстановку, буквально превращающую каждый плюс в ничто. Жить там, словно сидеть на троне под Дамокловым мечом. Хм, также как и Сирена - пример из древнегреческой мифологии, не принёсший ни капли утешения. Мыслям было не суждено упереться в логический конец: послышался голос Юрия, и семенившая впереди нас собака вдруг оскалилась.

— Мы почти пришли, осталось перебраться только за этот пригорок — и мы на месте.

— Идти и в правду оказалось недалеко, — с ноткой радости произнесла Лера, уперев винтовку прикладом в землю.

— Ладно, не стоит делать привал раз мы уже рядом с этим местом, — обратился я девушке и перехватил её оружие. — Ещё чуть-чуть и мы раскроем тайну того ужасного здания. Пойдём!

Она только устало улыбнулась. Очевидно, ей было тоже интересно достигнуть места нашего назначения, но нелёгкое продирание сквозь заросли притупило её энтузиазм. Видимо она всё-таки утомилась, несмотря на недолгую прогулку.

Перебравшись через пригорок, мы, наконец, увидели то самое кое-где развороченное двухэтажное здание, его окружали изрядно покорёженный забор и болотные образования. С торцов здания свисали провода, которые ещё по-прежнему были под напряжением. Рядом виднелась просёлочная дорога, ведущая к двум военным грузовикам. Оба выглядели целыми, и следов борьбы я не заметил. Для нынешнего времени это казалось довольно странным, но радостным явлением. Внимательно осмотревшись вокруг и не обнаружив никакой угрозы, я воодушевлённо воскликнул:

— Ну что ж, посмотрим, что же скрывает это здание! Спасибо вам огромное, Юрий Сергеевич, что проводили нас, — с ноткой грусти закончил я предложение и поник. Оставлять старика здесь в одиночестве мне было неприятно, но он сам заявлял недавно, что избегал это место.

— Теперь мы сами справимся.

— Нет, — внезапно ответил пожилой мужчина и этим самым заставил нас с Лерой удивиться, — раз уж я здесь, то пройду с вами. Давно стоило поглядеть на то, что там внутри, а не бояться каждый раз, когда подхожу близко. Тихо, тише, девочка. — Наклонился к собаке Юрий. — Всё будет хорошо. Останься здесь, я скоро буду.

Медленно и аккуратно мы приблизились к огромным неказистым вратам, не вселяющим в людей никакого иного чувства, кроме страха. Или защищённости. Но только в отношении тех, кто находился внутри. Надпись на воротах была не менее пугающей: белым мелком кто-то наспех вывел: «Валите, пока живы!». Был ли это тот незнакомец, что вёл дневник, или те военные? Возможно, я не узнаю ответ на этот вопрос. Надпись насторожила, но уходить обратно мы не собирались. Раз уж выдвинулись в путешествие ради этого строения, то возвращаться никто из нас не пожелал. Интерес или отсутствие чувства самосохранения? А может настойчивость и упрямство? Не знаю, я в себе не разобрался, а о замыслах других стоило только догадываться.

Открыв с металлическим воем разваренные створы ворот, мы осознали, что если они когда-то и были монолитны, то их вскрыли до нас, тем самым дав возможность войти внутрь. Дворик был мал и невыразителен: широкая протоптанная дорожка вела к деревянной тёмной двери. Вообще внешний вид этого строения создавал впечатление какойто маскировки, нежели действительно невзрачного лесного объекта, спрятанного в лесу. Внутри содержалось нечто важное, и мне не терпелось узнать это и подтвердить догадки. Первая же отворённая дверь открыла вид довольно мрачный даже после всех ужасов, виденных ранее. Помещение сверху донизу было полностью заляпано кровью, которая казалось ещё свежей из-за яркого цвета. С потолка свисали оборванные провода под напряжением. Периодическое мерцание электросвета в помещениях мы дополняли взятыми фонарями, доставшимся нам с Лерой ещё с базы «Новой Надежды». Обходя и изучая все комнаты, мы каждый раз сталкивались с жестокостью и зверствами, учинёнными - наверняка монстрами - над когда-то живыми людьми: кровь, трупы и внутренности были обязательными атрибутами за каждой открытой дверью. Они были везде. Людей рвали пополам и по частям, кровь из них, кажется, вытекла полностью, заполняя помещение густым красным и багровым озёрцем, похожим на ковёр. Запах! Какой смрадный был внутри запах! От него кружилась голова, а давний перекус просился вырваться наружу, рождая внутри неприятное чувство тревоги и отчаяния. Было такое впечатление, что мы попали в вагончик ужасов, аттракцион, какой-нибудь «Дом Маньяка», в котором для того, чтобы испугать зрителей, везде разбрасывали бутафорские человеческие тела, а на пол выливали литры томатного сока. Никакой подобный аттракцион никогда больше не напугает меня сильнее увиденного сейчас.

Всё здание казалось секретной научной базой, расположенной вдали от посторонних глаз в Приморской лесной области, где гнусные и жестокие эксперименты так и останутся в стенах этого здания и никогда не покинут его пределов. Что о жертвах и участниках, то это будет скрыто и оправдано правительством, чьи грязные деньги подобное построили и осуществили. Вдруг «зарубежный вирус» лишь отговорка для внутрироссийских опытов в вирусологии?! Вдруг это мы ответственны за эту катастрофу?! От этих мыслей болела голова и хотелось найти этому подтверждение, прежде чем я войду в состояние берсерка и стану крошить всех на своём пути, хоть как-то, по моему мнению, причастных к этим мутантам.

Или же это лаборатория, пытавшаяся разработать метод борьбы против чудовищ, днями и ночами в которой учёные в белых халатах, посвятившие себя знаниям, кропотливо сидели над пробирками и микроскопами? От нехватки информации внутренний голос в обилии выплёскивал гипотезы, которым, казалось, из-за творившегося бардака так и не найдётся объяснения. Никогда не приходилось размышлять о том, что окажусь в положении, когда загадок в жизни стало больше, чем ответов на них. В какое время мы пытаемся выживать?!

— Боже! Боже мой! Что же здесь произошло?! — с громкой истерикой восклицала Лера, прикрывая нос рукавом. Вопрошала она скорее риторически, потому как на подобные зверства способны лишь чудовища. А вот как это смогло произойти с участием военных и почему они не исправили ситуацию — это уже открытый вопрос.

— Похоже, здесь была жуткая бойня, но… как? Ворота же были закрыты! — возмущался я, отворяя по очереди помятые кабинки, что стояли в углу комнаты. Назначение их, как и других здесь предметов мебели, было не ясно из-за ограниченного обзора и обилия человеческих внутренностей. Изнутри одного из шкафчиков на меня упал искалеченный труп.

— Чёрт! — ругнулся от неожиданности и испуга, — Какого?.. Он спрятался, а ОНИ всё равно нашли его и убили. Эти твари так безжалостны, что не оставляют никого в живых?! Чёртовы машины-убийцы…

— Смотрите, на столе рация, похоже, что она ещё работает! — сказал старик, игнорируя реплики и творящийся вокруг хаос. Он взял в руки устройство и попытался связаться с кем-нибудь, но по рации были слышны лишь помехи.

— Я тут нашла какие-то документы в сейфе, — также отрешённо и сосредоточенно произнесла Лера. Как и старика, её тоже утомили эти ужасы, и она начала усиленно изучать окружающее нас пространство.

Переключились. Тоже следовало бы последовать их примеру. Документы толстой пачкой в красной обложке тяжело опустились на стол перед нами тремя. Внутри листы бумаги хранили в себе записи дежурств. Фамилии и даты, написанные от руки, покрывали всё видимое поле. Последняя запись оборвалась позавчера. Логично было полагать, что несчастье настигло этот комплекс именно тогда. Вот почему ощущалось такое гнетущее настроение. Вот почему кровь погибших бедняг такая яркая: они погибли недавно! Но старик, похоже, не так глубоко озадачился мыслью так как мы с Лерой.

— Смотрите, молодёжь, здесь дверь! Она ведёт вниз, в подвал! —сказал Юрий Сергеевич, тут же пытаясь открыть дверь руками.

— Хм. Крепко заперто, — оценил я состояние двери, подойдя поближе. — Юрий, отойди-ка в сторонку, сейчас я попробую расстрелять замок! Всем отойти! Это может быть опасно! Пули могут рикошетом отлететь в вас! — вновь заговорил во мне решительный героический голос.

Подождав, когда Валерия и Юрий Сергеевич отойдут на безопасное, как мне показалось, расстояние и заткнут уши, я меткими выстрелами с прицела попытался расстрелять электрический замок. Через десяток выстрелов послышались пиликанье, шорох тока, скрежет металла. Кажется, сработало! Неужели фильмы, заполненные до отвала подобными штампами, давали реально работающие советы! Чудеса.

— Похоже, эта дверь поддалась нам, — с интересом заметила подходящая ко мне Лера и легонько улыбнулась. Мне нравилось каждая её улыбка, но момент любования ею был неподходящим: разруха и смерть пропитали это место, которое, как мы надеялись, убережёт нас от творящихся в мире ужасов. Вдобавок мы не знали точно, куда эта экспедиция нас заведёт. Свечение, исходящее от полуразбитых светодиодных ламп в зале, где мы находились, с трудом пробивалось за только что открытую дверь подвала. Видимость внизу была почти нулевой.

— Ну-с, посмотрим, что внутри, маленькие исследователи? — спросил Юрий и сделал шаг вниз первым, не дожидаясь и так ясного ответа.

Окружающее кровавое марево хоть могло и отпугнуть случайного зрителя, но мы навидались уже слишком многого, чтобы остановиться перед расследованием причины падения под натиском монстров этого засекреченного здания. Вдруг все ответы хранились там, внизу?! Медленно и осторожно мы продвинулись вперёд, во мрак неизвестности. В самом низу крутой лестницы рисовалось помещение на подобии бункера. Вдоль по коридору на потолке мигали лампочки с красным огнём, неприятно воздействующий на зрение, а под ногами булькала вода: похоже это место было затоплено.

— Ну и дела! Что же тут произошло? — расстроенно зароптал Юрий.

Достав оружие, я и Лера осторожно прошли вперёд. Мы не знали, что нас ждёт, но окружающая тишь внушала спокойствие, даже мысль об отсутствия кого-либо живого в здешних стенах не казалась столь абсурдной. Завернув на первом повороте направо, мы не поверили увиденному: внизу под неприглядным строением располагалась целая лаборатория с множеством комнат! Везде стояли кушетки, современные компьютеры с плоским монитором, непонятное громоздкое оборудование и десятки стеклянных шкафов, заставленных колбами и склянками с неизвестным содержимым. Следов явной борьбы как наверху здесь не было заметно.

— Что же всё-таки за здание такое?! — удивлялась Лера с вытянутым лицом. Ту же эмоцию увиденное высекло на всех наших лицах.

Изучая дальше затопленную лабораторию, мы наткнулись на операционную. Противный красный свет открывал вид на находящиеся на кушетках тела, мерцающие с некоторой периодичностью. Добравшись до непонятных тел поближе сквозь обломки стен и разбитых стекол, мы не поверили своим глазам: на кушетках лежали обнажённые девушки, их близкое подобие, как будто бы скрещенное с каким-то другим живым организмом. Работа учёных явно была не закончена, поэтому многие бы растерялись в предположениях.

— Черт побери, да это же прототипы невидимок! — произнёс я догадку громко, вспомнив ту ночь в лесу с погибшим тогда от них незнакомцем, когда мы оба неслись прочь от разъярённых Отбивателей в поисках укрытия. Неужели их кто-то специально создавал? Но для чего? И кому это было нужно?

Картина происходящего вокруг так и не надоумила на ясные и окончательные выводы. По-прежнему витала в тяжёлом воздухе недосказанность, спрятавшая свои ответы касательно природы этих монстров. Иногда складывалось впечатление, что я сам создал везде преграды в попытках узнать что-либо. Обстоятельства всегда скрывали, таили и не выказывали всех подробностей, заставляя бесцельно шляться по земному шару, обременённого выживать.

Внезапно за стенами вдалеке коридора послышался скрип. Казалось, что-то тяжёлое металлическое тащат по полу.

— Что там? — шёпотом спросила Лера, взяв в руки пистолет, и нацелилась на сломанные входные двери комнаты.

— Не знаю, но нам нужно проверить, — ответил я ей спустя примерно минуту, так как все мы как один испуганно вслушивались в нарастающий звук. Я включил лазерный прицел на своей винтовке: с ним было удобнее в замкнутых тёмных пространствах. — Если это те чудовища, то их необходимо убить, чтобы они нам не навредили. Если там кто-то живой, можно выяснить у него всё по поводу этих мутантов и вируса.

Поразительно, но никто не обронил и намёка на то, чтобы попросту смотаться отсюда. Запретные территории научного комплекса подогрели значительный интерес и ушли бы мы, быть может, только утолив его до конца.

Накопив достаточно храбрости, мы медленно двинулись в коридор в попытках найти источник недавнего звука. Стараясь подавлять панику внутри и успокаивать дыхание, мы аккуратно перебирали ногами по толще воды, издавая как можно меньше шума, и тем самым сохранили своё присутствие от возможного врага в тайне. Звук, ставший уже последовательным, слышался громче с каждым шагом, проделанным вглубь коридора. Громче стучало и моё сердце, стремившееся уже покинуть грудную клетку в поисках другого, более спокойного хозяина в менее тревожной обстановке. В ситуации полной неизвестности того, с чем предстоит столкнуться, время, за которое мы прошли какие-то пятьдесят-семьдесят метров, тянулось часами; а напряжение, испытанное за этот пробег, возросло стократ. К одной из дверей в конце коридора, тянущихся по обеим сторонам от самого начала, внезапно прильнул старик. Прислонившись, он вслушивался в то, что там происходит.

— Похоже, именно за этой дверью кроется источник звука, — шёпотом произнёс Юрий Сергеевич.

— Как думаете, что это? — тихо спросил я у Юрия и обернулся проверить: одни ли мы всё ещё в этом подземном коридоре. Для собственного успокоения.

— Слышу… какие-то невнятные слова. Там кто-то живой! Он произносит что-то вроде многократно повторяющегося: «Убийцы, виноваты, а также Сер… серость, серый, но точно не уверен. Он будто ругается, но это лишь моё предположение.

— Давайте осторожно откроем дверь и посмотрим, кто или что за ней скрывается, — предложила Валерия и спрятала пистолет, вынув на замену со спины свою грозную винтовку, патронов в которой было немного.

— Юрий и Лера, отойдите в сторону выхода. Если оно нападёт на меня, вы сможете с удобством расстрелять это или — если силы не будут равны — то сбежать отсюда на улицу.

— Нет, Серёж! Открой дверь, и я всажу ему пару пуль прямо в голову. Это будет быстро, я справлюсь. Ты же видел меня в бою, — уверенно сказала мне девушка-снайпер.

Да, ты права, я видел как ты, подобно великолепному стрелку, сносишь всей нечисти головы, как точны и аккуратны бывали твои движения в схватках, как хладнокровно ты нажимала на спуск и даже, можно сказать, входила в азарт от собственных убийств. Мне далеко до тебя, я по большей части боялся, не в состоянии был правильно действовать в опасных ситуациях. Но я видел и другое: как ты переживала насчёт всего этого, как бывала раздавлена, не в состоянии двигаться, парализованная страхом. Я точно такой же.

— Я не хочу рисковать твоей… вашими жизнями. Я справлюсь, доверься мне. — Мягко улыбнулся я Валерии, которую, кажется, убедила подобная нежность с моей стороны. — Держись позади меня.

Подождав, когда завершится исполнение моих команд и все участники дальнейшей встречи с владельцем голоса приготовятся стрелять или убегать согласно плану, я не совсем плавным движением, с приложением всей силы из-за сопротивления воды, открыл створки двери. Освещения внутри помещения не было, поэтому я ориентировался на свет ламп, исходящих с коридора и шарящих во тьме. За широким столом, заставленным всевозможными лабораторными принадлежностями, я увидел похожую на человеческую фигуру. Оно стояло спиной, сжимая в правой руке дробовик, а левой — шарило по столам и полкам, вроде бы что-то суматошно ища.

— Где же оно, где? — говорило металлическим голосом само себе нервное существо.

— Эй, бросай оружие! — неспокойным, дрожащим голосом скомандовал я и навёл на субъект лазерный прицел. На сказанное мною он среагировал мгновенно. Я только взял фонарик, чтобы рассмотреть его получше, и едва успел заметить, что он обернулся и, прицелившись в раскрытые двери, — где стоял я с незамеченным мною зазевавшимся Юрием, — выстрелил из дробовика. - Твою мать! — ругнулся я и присел, отпрянув от двери к стене. Карманный фонарик выпал из моих рук и, перед тем как кануть в тёмную воду, сожравшую всё его излучение, принялся хаотично сверкать на различных участках коридора. — В сторону, все!

— Уйдите! Проваливайте! Держитесь от меня подальше! — мощным звучанием отозвалось существо.

Дробинки оглушающим грохотом атаковали проём, большинство из которых застряли в металлической двери. Парочке удалось проскочить к нам в коридор, где они слепо наткнулись на ногу любопытного старика, задержавшись в нём, и на расположившейся за ним стене. Резкая жгучая боль заставила любопытного старика упасть на пол и застонать.

— Юрий! — обеспокоенно позвала его Валерия.

— Чёрт! Меня задело! — закричал он, зажимая рукой ранение. Попытался встать, но не справился со столь серьёзным увечьем, поэтому обессиленно упал снова.

Выстрелы прозвучали ещё несколько раз после некоторой заминки. Перезарядки, очевидно. Но сам таинственный источник шума покидать свою комнату не вознамеривался, отчего я сделал вывод: участие в перестрелке подарит нам только возможность с лёгкостью расстаться с головой.

— Нужно уходить отсюда, немедленно! — страх кричал во мне и мотивировал действовать. Взяв Юрия Сергеевича под правое плечо, я помог ему подняться, и мы с максимально возможной в такой ситуации скоростью поплелись обратно по воде, ставшей заметно темнее от поступавшей в неё крови.

— Что оно вообще такое? — испуганно произнесла Лера, пятясь задом с включённым фонариком, чтобы вовремя прикрыть нас от того вспыльчивого выродка.

Задетые сиянием фонаря части в том помещении создали в голове его портрет. Какойто получеловек или полумутант, если тот вообще из людей сделан, а не выращен в здешних пробирках. На нём была частично разорвана чёрно-зелёная форма, похожая на солдатскую, на ноге виднелись большие волдыри, а его покрытое грязными длинными светлыми волосами лицо почти полностью разодрали. Сделал ли это с ним огонь или какойто химический реагент, не успел определить. Я определённо не старался выдавить из себя сочувствие этому дикарю, который ни за что искалечил нашего пожилого проводника.

— Это был монстр. Только тот был не похож ни одного из виденных нами. Очевидно, подвид свирепого типа с дробовиком, — пошутил я в несвойственной манере и ухмыльнулся своим спутникам. - Валерия выдавила слабую улыбку, а вот от Юрия поднятия настроения можно было не ожидать вообще: гримаса боли дала понять, что дела плохи и необходимо осмотреть его ногу. - Лерочка, найди нам палату с удобным столом, нужно оказать Юрию первую помощь!

Девушка с грозной снайперской винтовкой в руках начала суетиться и заглядывать в каждый проём, пока, в конечном итоге, не пригласила зайти в один из них. Вломившись внутрь, я скинул автомат на пол и освободившейся рукой сбросил различного сорта мусор с ближайшего стола, сразу уложив на него раненого старика. Лера в это время закрыла дверь и принялась тягать к проходу шкаф, заставленный папками и образцами крови, но щуплое усталое женское тело не сдвинуло его ни на сантиметр. Когда я вмешался, то громадина поддалась, а единственный проход в спасительное помещение оказался успешно загромождён. Теперь наверняка то чудовище — если оно вообще нас преследовало — не достанет нас. По всей вероятности. Из крайней задумчивости, выраженном в пристальном взгляде на уже защищённый проход, меня вывели Лерины обращения и измученные стоны Юрия. Выкрутился от напавшего ступора я умело и отреагировал не мешкая, присуще людям, оказавшимся в подобных ситуациях множество и множество раз. К своему же изумлению.

— Закрой жалюзи, чтобы тот мутант нас не увидел! Сторожи вход, а я займусь Юрием! — скомандовал я и метнулся обратно к столу с раненым, первая помощь которому должна была быть оказана уже очень давно.

Несмотря на серьёзность раны и на измученный старый организм, Юрий Сергеевич держался молодцом. Не представляю как бы я держался, если бы получил подобное огнестрельное. Дробь попала ему прямо в икру и повредила то ли берцовую, то ли малоберцовую кость, — не помню я уроков анатомии, — она сейчас виделась под яркими светодиодными лампами на потолке. Мягко говоря, я растерялся. Большинство дробинок, скорее всего, сделало своё дело и застряло в стоящей за ним стене, но наверняка были и те, что в нём задержались. Тогда отравление и гной вынесут приговор его ноге, написав самый паршивый финал. А рядом с ним нет ни одного человека хотя бы с маломальским знанием медицины.

Итак, необходимо сделать хотя бы что-нибудь, нежели разглядывать в ужасе и смятении его страшную рану. Меня слишком часто бросало в ступор при виде разных вещей: жестоких расправ над людьми, рек крови, вызывающего опасения вида мутантов. Что поделать, ведь этот новый мир не для слабонервных! Из сумки я достал бинты, обезболивающее, обеззараживающее средство. Всё правильно?! Пока размышлял, кровь густым тёмным пятном расползалась по столу и стекала в воду, что успела проникнуть сюда тонкой лужицей в момент нашего прихода. Дал Юрию пару таблеток и подложил под его голову снятую с себя кофту. Что дальше? Ах да, жгут! Любой плотный клочок ткани, да что-нибудь! Попытки повертеть головой в поисках подобного в этой комнате закончились фиаско, тогда я раскрыл рюкзак и вытащил одежду. Разорвав её на тряпки, принялся заматывать ногу пострадавшего старика выше места ранения. Столкнувшись с затруднениями, я подозвал Леру, и она помогла приподнять искалеченную ногу и успешно плотно привязать рукав некогда найденной в особняке отличной рубашки.

— Всё будет нормально, мы поставим тебя на ноги. Ты ещё успеешь поблагодарить нас, — дрожащим тихим голосом выдавил из себя хоть что-то похожее на подбадривание и поддержу.

Юрий молчал, по-прежнему глухо стонал, и я видел как его кожа заметно побледнела. От страха, очевидно, и моя кожа побелела, а поток панических мыслей снова прибыл длинным железнодорожным составом: а вдруг этот милый и отзывчивый старичок скончается у нас на руках? Что если мы ничего не сможем поделать с его ранением? Могу ли я своими действиями сделать ему только хуже? Почему задело его, а не меня?

Отогнав плохие мысли не без усилий, я с силой приложил к огнестрельной ране, постоянно извергающей красно-бурую жидкость, остатки стерильных бинтов, понимая, что их всё равно не хватит для остановки кровотечения. Девушка стояла рядом, ничего не говоря, и смотрела с застывшими слезами волнения, поджав губы. Понимала ли она, что уже всё кончено для этого старика, на которого мы по несчастливой случайности наткнулись, даже и не зная во что его втянем; или же отчаянно верила сердцем, что я сумею стабилизировать его состояние и тем самым сохраню ему жизнь?! Я был храбрым героем и отменным древолазом, метким стрелком и великим бегуном, но мне ещё никогда не представлялось быть врачом-спасителем. Это мой шанс, или же я оказался не в том месте, чтобы попрактиковаться в этом деле? Ответом на эти вопросы станет время.

В коридоре послышался знакомый металлический шкрябающий по полу звук. Этот придурок что, подражает маньякам из фильмов ужасов?! Мы присели с Лерой и притихли, ожидая развития дальнейших событий.

— Неужели он знает, где мы?! — шепнул я группе, прибирая к рукам отложенный автомат. Стрелять я был готов, но разумно ли это при находящемся рядом раненом Юрии Сергеевиче?

В коридоре послышалось несколько голосов. Он что, там не один?! Нервно сжал оружие в руках, понимая, если «они» нас обнаружат, придётся устроить тут настоящую киношную перестрелку. Любимая девушка в этот момент уже успела незаметно для меня ускользнуть за пределы видимости и только шёпот, адресованный мне, позволил определить её местонахождение.

— Здесь есть подсобка, а в ней — вентиляционный ход. За ним похоже находится другой коридор! Можно сбежать отсюда другим путём. Они нас даже не заметят, — радостно отметила юная исследовательница.

— Проверить коридор стоит, но мы не можем оставить здесь Юрия… — С жалостью окинул взглядом я импровизированный больничный стол. — По крайней мере, пока не убедимся, что те мутанты ушли и не найдут его.

Просидев в ожидании ещё несколько минут, пришли к общему мнению, что преследующие ушли искать на улицу, и мы предприняли попытку вылезти через вентиляционный ход, на деле оказавшийся довольно широким для того, чтобы пролезть в него на корточках, но недостаточно удобный для транспортировки раненого в ногу Юрия Сергеевича. Поэтому, обещая больному в скором времени вернуться, мы направились к «проходу» в другой коридор.

— Моё время уже кончено. Бегите, молодняк, спасайтесь. Ничего страшного, что вы не вернётесь за мной, мне и тут чудесно лежится, — обессиленным шёпотом кинул в сторону ребят старик, сознание которого медленно отключалось от большой кровопотери. — Угораздило же меня…

========== Глава 8: Цена выживания ==========

Внешне подземное коридорное сооружение не отличалось от параллельного ему. Разница состояла лишь в том, что потопа здесь не обнаружилось, да и каждую секцию лабораторных помещений разделяла либо грозная двойная дверь, либо сканирующая рамка. На предмет чего производилось сканирование у меня не было мыслей, хотя я был точно уверен, опираясь на назначение этой лаборатории, что не на металлы. Похоже, что здесь всё было относительно спокойно, но только не у меня в душе: мысли об этом учёном или солдате не давали покоя. Кто он? И какой мутации он подвергся, что стал так выглядеть и разъярённо реагировать на непрошеных гостей?! Тревога нарастала во мне всё больше и больше, ведь лабораторию, судя по всему, построили вдали от посторонних глаз в глубине леса для создания и тестирования различных человекоподобных особей, что за короткое время заполонили весь город, область или даже страну! А осознание того, что подобный научный центр может быть не один, подкашивало от волнения ноги.

Пару минут мы шли в сторону предполагаемого выхода, думая, что он находился там же, где и в параллельном переходе, но мы ошиблись и упёрлись в тупик, несмотря на схожую конструкцию. Боковые помещения рассмотреть не представилось возможным: плотные металлические двери не имели стёкол, и на попытки открыться не поддавались. Вполне возможно, по причине неизвестного происшествия и возможной утечки секретных данных сработали запирающие дверь замки. Вряд ли полномочиями по снятию защиты обладал кто-то ещё помимо имеющих отношение к работе лаборатории, а значит, нам туда дорога закрыта.

Возвращаясь по пустым тихим коридорам, единственными звуками которого выступали потрескивающие лампы на потолке, да стук наших неспешных шагов, мы с некоторой грустью и опасением размышляли, что затея с поиском другого выхода не оправдалась. Придётся вновь шлёпать по воде к крутой лестнице с водружённым на плечах Юрием Сергеевичем; как вдруг сердца наши с Лерой сжались, когда внезапно прозвучали выстрелы в отдалении. Ритмичные выстрелы, которые обычно издавал крупнокалиберный пулемёт. Мы замерли, вслушиваясь в источник звука и пытаясь понять, откуда он исходил.

— Кто это может быть? — перебила мои мысли девушка.

— Ответ как всегда один: нужно разведать, — обречённо ответил я. — Только осторожно. Я пойду первым, — решительным шепнул и тихим шагом направился вглубь неизведанной территории жутких экспериментов.

— Я слышу звуки моторов. Металлический лязг, — крадучись за мной, вполголоса роптала напуганная Валерия.

Как бы мы не попали в какую-нибудь очередную передрягу, из которой не выберемся. Я всё думал об Юрии, кого мы опасно близко оставили с теми головорезами. Так сильно этого не хотелось! Он пережил уже многое, а умереть там было бы просто-напросто глупо, как-никак это мы затащили его сюда! Нужно поскорее выяснить что это за шум, устранить возможные угрозы и сваливать из этой подземной вакханалии. И быстро!

Тем временем шум выстрелов и моторов умолк, и мы напряглись, так как расстояние между нами уже весомо сократилось: источник был совсем рядом. Но где он? К чему мы подходили ближе, так это к смердящему запаху, дышать которым не через ткань рукавов рубашек было уже просто невыносимо. Преодолев очередной поворот и обогнув раскуроченную каким-то неизвестным предметом дверь, мы наконец-то достигли места наших поисков.

Как только ступили за порог массивных дверей, то вляпались в красную липкую субстанцию и ощутили тошнотворную вонь. В увиденное было трудно поверить: впереди лежали тела, огромное количество мёртвых и разодранных, в различных неестественных позах, тел. Это были и солдаты, и мутанты, и скорее всего ранее работавшие в этом лабораторном комплексе сотрудники. Огромное количество трупов столь плотно расположились друг к другу, что нельзя было понять принадлежность жертв и сосчитать их количество. Пространство вокруг них было залито всё той же багровой густой кровавой лужей, виденной ранее этажами выше. В воздухе воняло протухшей плотью, залежалой кровью, всеми неизвестными внутренностями, которыми были заполнены эти существа. Голова вновь закружилась, глаза слезились, да и живот крутило в недвусмысленных сигналах о необходимости покинуть это место.

— О, Боже! — ужаснулся я, закрывая нос рукавом, — Что здесь, чёрт возьми, произошло?!

— Какая… мерзость! Кто это всё сотворил? — громко возмущалась Лера, натягивая воротник кофты себе на лицо. Запах стоял просто ужасный.

Сколько они здесь находились? За что с ними так бесчеловечно обошлись? Была ли другая, третья сторона, погубившая их? Или это предупреждение чужакам, метка территории, потому что здесь действительно водился маньяк, слетевший с катушек и убивающий всех подряд? Если хотя бы один вариант из моих сумасшедших догадок правдив, то мы в большущей беде.

Сдвинувшись с места, мы осмотрели всё вокруг: пуленепробиваемые прозрачные и заляпанные кровью стёкла стояли по обеим сторонам помещения, внутри виднелись столы с компьютерами и стопками бумаг, на полу расположились некие приборы в человеческий рост и проведённые к ним импровизированные дорожки с барьерами-ограничителями, которые, как правило устанавливали для упорядочения толп людей.

— По всей видимости, это что-то вроде…

— Контрольно-пропускного пункта, — произнесли мы в один голос с Лерой, из-за чего я даже слегка улыбнулся одинаковости наших мыслей, несмотря на такую напряжённую ситуацию.

Звук моторов, на который мы шли, давно прекратился, но куда же он пропал? И что это вообще было, чёрт побери?! Задавать вопросы самому себе и не находить ответов стало моей постоянной привычкой. Однако в нынешнее время поиски ответов сулили опасными приключениями или даже в праве были потребовать жизнь за любопытство. В этом мире стоит получше спрятаться и никуда свой нос не совать, чем я, к своей беде, не руководствовался и потому попадал в те самые беды и рисковал головой каждый момент своей проклятой жизни. А ещё и другими головами тоже. Когда-нибудь мне не повезёт, и кто тогда станет оберегать Леру?!

Из-за своих грустных, даже отчаянных мыслей потерял бдительность и не заметил как переступил через широкую, тянущуюся от залитого густой кровью пола, блёклую линию. Она росла вверх по обеим сторонам стен яркой жёлтой полосой, замыкаясь на потолке в тёмно-красной аварийной лампочке. Предчувствие опасности не обмануло: как только я сделал шаг вперёд, металлические звуки стали нарастать за нашими спинами, и когда мы в страхе обернулись, то из-под пола вознеслась громадная, во весь проход, неподъёмная для человека турель с многоствольным пулемётом.

На мгновение мне показалось, что сейчас умру, потому как не чувствовал сердцебиения! Из Лериных рук выпала винтовка. Мы замерли с одной мыслью в голове: «что же сейчас будет?» Лампа загорелась, отбрасывая глубокие бордовые блики на и так по большинству тёмно-красное от крови помещение. Тихо и скрипуче заверещала сломанная сирена. Орудие автоматической турели направилось на нас. Все три комплектующие для опознания и уничтожения угрозы были активны. Сканирующая рамка распознала в нас врага; моторы внутри автоматической турели загудели. Казалось бы, нужно убегать, но мы не могли пошевелиться. Ноги не хотели двигаться, а глаза смотрели только на эти вращающиеся стволы. Я понял, что пулемётная установка сейчас будет стрелять!

Сколько бы я ни проглотил тогда парализующих шпал, опасение за жизнь Валерии возымело верх над сковывающей неожиданностью и испугом: я метнулся к испугавшейся девушке и повалил на пол вместе с собой в надежде спастись от металлической бездушной конструкции. Мы не совсем мягко упали в кровь убитых здесь ранее и ушиблись, когда огромная турель начала пальбу. Я думал, что это конец. Давящие барабанные перепонки выстрелы продолжались около минуты, хотя мне показалось, что металлическая хреновина стреляла гораздо дольше, или она сломалась и не могла остановиться, либо не доставала до нас.

Быть может, она стреляла не по нам?

Наконец, найдя в себе смелость открыть глаза и повернуть голову, я был потрясён: тяжёлые патроны убойной силой сметали нагромождённые убитые ею тела, открывая обозрение на подступающих с лестницы тварей. С одной стороны, я видел выход, с другой — его отрезал подступающий неравным с нами по силе враг и атакующий механизм. Как там говорится в афоризме? — Между молотом и наковальней? Именно там мы с Лерой и были в данный момент.

Похоже, что пушку встревожили мы, а её шум привлёк внимание всех этих мутантов, которые, вроде как, собрались со всего окрестного леса. Полчище тупых мутантов не заканчивалось и продиралось сквозь коридор, но к счастью и патроны пулемёта тоже не спешили опустошаться. Боеприпасы ей подавались через пол?! Что за систему защиты установили себе эти чокнутые докторишки?!

Прошептав возлюбленной на ушко: «Не шевелись и не открывай глаза», чем она и так покорно занималась всё время и без моих просьб, я усиленно старался придумать дальнейший план действий, вглядываясь в то, как механически, безжалостно и смертоносно расправлялись крупнокалиберные патроны над безоружными существами. Счётчик монстров шёл на убыль, а значит, скоро уже надоевшая устрашающая пальба прекратится. На нас сыпались ошмётки плоти мутантов, неприятно прилипая к одежде, но мы старательно не шевелились. Очевидно, это нас и спасло, как только упал последний из нападающих, стрельба закончилась и моторы турели перестали гудеть. Механизм подозрительно долго ещё «смотрел» вперёд, видимо удостоверяясь в полном устранении угрозы для комплекса, и вновь с тем же железным шумом удалился в открытый в полу люк.

Лера сразу встала, окинула свою одежду сердитым взглядом, скривила губы в отвращении и затем выпалила:

— Мудень! Скотина! Ублюдок! — я недоумевающе уставился на неё, впервые услышав от неё ругательства, — мы оказались здесь из-за той страхолюдины, что подстрелил Юрия! Мы ввязались в это из-за того засранца! - Я по-прежнему не понимал о ком и почему она так говорит. - Ты не заметил? Гляди. — Она указала на свежее скопление месива из трупов на огромной куче тел, в котором я распознал нечто знакомое. — Тот мутант с дробовиком, он был здесь. Это из-за него сработала сигнализация и заработал пулемёт, на этот шум мы пришли сюда. Он привлёк внимание всей той толпы чудищ! - яростная громкая реплика побудила опасение за повторный визит монстров. - Чертовщина какая-то, — опечалено закончила Валерия, прибирая рукой мешающие волосы назад.

Я привстал на колени и, оглядываясь на разорванные части трупа нарушителя, задумался. И вправду всё сходится с тем, что только что, тяжело вздыхая, выкрикивала обеспокоенная девушка. Значит, он попытался настигнуть нас, но попал в ловушку? Странно всё это. Получается, он совершенно не представлял о том, где находился, что же он тогда здесь делал? Неужели просто выслеживал нас? С каких пор? Он какойто новый подвид мутантов или что он собой представлял? Покачав головой, я буквально отряхнул от себя плохие мысли и ненужные уже размышления, выпрямился и обнял любимую девушку, которая, утерев чистой частью рукава розовой кофточки пару слезинок, испуганно смотрела на выход. Это была обыкновенная лестница наверх, не тайная станция метро, не лифт или любой другой навороченный подъёмник. Я был разочарован: для такой современной секретной лаборатории обычная лестница казалась игрушечным колесом, наспех приделанным к внедорожнику. Вздохнув, я отправился по ней первым.

Наверху встретили настежь открытые железные двери, какие обычно бывали у гаражей, сквозь них открывалось затянутое мрачными облаками небо. За пространством дверьми находился всё тот же успевший дать по себе заскучать лес. Рядом располагался домик, схожий по внешнему виду и размерам с тем, в котором проживал смышлёный старичок с собакой. Отсюда можно сделать вывод о том, что эти декоративные домики выступали ориентирами для спуска в подземные залы секретного комплекса. Удостоверившись, что снаружи безопасно и кровожадных упырей, слепо идущих на шум, нигде не видно, я облегчённо вдохнул свежего воздуха, которого был лишён всё время нахождения в этой проклятой лаборатории, и позвал к выходу любимую. Кажется, настало время для отдыха, так нужного героям после утомительных приключений. Но тому герою внутри меня уже вероятно надоели такие опасные передряги, и мы оба, согласно кивая, уселись прямо на мягкую траву и отрешённо уставились в даль, на которую позволяла густая лесная растительность.

— Эй, Серёжа, — мягко прикоснувшись к моей растрёпанной голове, тихо сказала девушка. — Ты в порядке?

— Для мира, которому нужны лишь безумцы и убийцы, я на редкость прекрасно себя чувствую. Просто устал. Очень устал, — последнее слово я сказал так тихо, что не услышал его даже в своих мыслях.

Как же напрасно я организовал эту экспедицию в лесную глушь, таящую - как вышло - не оплот безопасности, а долбаную скрытую лабораторию (то ли по изучению, то ли по созданию этих мутантов — не ясно), аура опасности которой расходилась на многие метры вокруг строения. Ауру такой мощи, что даже собака Юрия её почувствовала, да и сам старик сторонился этой адской кузницы. И отнюдь не зря. Не пойди мы туда, пожилой мужчина был бы здоров, а мы не испытали бы подобного стресса, что только множился день ото дня и не давал отдохнуть измотанным молодым организмам. Сейчас мне хотелось убраться отсюда как можно скорее, из этого сумасшедшего мира в свой, где жизни не угрожала ежеминутная опасность, где отсутствовало понятие мутантов и кровожадных недолюдей, где у меня была спокойная размеренная жизнь, на скучный быт которой я более зарекаюсь не ругаться. Или по крайней мере туда, где хотя бы чуточку безопаснее. Только на этот раз с Лерой. И Юрием, проблема изъятия которого из жуткой лаборатории только нарастала. Он всё ещё внизу, в соседнем затопленном крыле лаборатории, в который можно попасть путём пересечения огромной кучи убитых смердящих тел и цепи коридоров через вентиляционный проход, в который мы с Валерией едва протиснулись. Скорее всего, он без сознания, скорее всего, до сих пор истекает кровью, а может, уже умер, пока мы отчаянно искали выход. Этой передышке не суждено дать хоть немного успокоения и времени собраться с мыслями, потому как снова предстояло выделять силы для повторной вылазки в центр смерти и ужасов, но теперь уже со спасательной миссией. Надеюсь, мы ещё не опоздали.

— Что будем делать с Юрием? — с грустными нотками непонимания спросила девушка.

Сделав глубокий вдох лесного воздуха, я молча встал и двинулся к лестнице обратно, бросив девушке холодную фразу в ответ:

— Вызволять его оттуда. Мы его не бросим. — Губы Валерии из грустного полумесяца выпрямились в линию. Кажется, своими словами я приподнял дух девушки.

Тащить его на себе будет проблематично и опасно, так как запросто осложним старику его и так весьма искалеченную катастрофой жизнь, поэтому нужен был ковёр или палас. Или брезент, который я удачно заметил в углу комнат, когда-то служившими КПП для прибывших сотрудников или поставок провизии и оборудования. Свёрнутый в рулон брезент, не заляпанный кровью по причине разделения его стеклом с коридором смерти, был новым, и из упаковки работниками не извлекался, что в общем-то не играло особенной роли. Главное, что проблема мягкого перемещения раненого решена, и осталось только отыскать самого Юрия и выбираться отсюда. Как будто бы это было легко. О последнем я крепко задумался и с тоскливой миной шёл всю дорогу, отчего заметившая это девушка обеспокоенно спросила:

— Думаешь, Юрий не выкарабкается? — звучавший как песня для меня её голос был совершенно не по теме, но вернул в реальность.

— Ты что? Нет, конечно, мы заберём его отсюда и вынесем на поверхность, где ему обязательно будет лучше. Мы обязательно спасём его!

Девушка недоверчиво отвернулась, почувствовав фальш в моих словах, но таковыми они точно не были. Я не просто верил в них, я знал, что так и будет, поэтому предельно сосредоточился на Юрии, хоть внешне это и было похоже на отчаянную грусть.

Спешным шагом мы брели по коридору и уже заметили вентиляцию в зоне видимости, куда мы незамедлительно пробрались и вновь увидели нашего старого попутчика. Всё в комнате вроде бы осталось на своих местах. Шкаф, что припирал дверь от незваных гостей слегка покосился. Сам Юрий был без сознания, в то время как кровь неспешно вытекала из его ноги на пол, образовав приличный подток. Мы с Лерой немедленно кинулись к нему и вновь принялись останавливать вязкое кровотечение уже последними запасами чистых стерильных бинтов: кожа Юрия Сергеевича стала совсем бледной с нашей последней встречи, а нога опасливо посинела. Было ясно: в первый раз мы сделали что-то не так или приложили недостаточно усилий для того, чтобы он прожил ещё немного, если он уже не умер. От этих мыслей я испугался. Неужели это тот самый миг, когда мои действия вновь привели к гибели человека?

— Юрий, — выдохнул я.

— Юрий, нет, проснись! Ты не можешь здесь умереть! Это всё нереально! Ты не можешь! — с повышенным голосом вторила взволнованная девушка рядом с его лицом, тряся за плечи, невзирая на то, что издаваемыми звуками она могла привлечь нежданных гостей, но останавливать её я совсем не хотел.

Услышав крики и почувствовав вибрацию, старик открыл глаза.

— Успокойтесь, молодняк, я жив, — растянутым хриплым голосом заговорил он. — Пока что. Вывезите меня отсюда, пожалуйста. Я хотел бы увидеть свою собаку и майское небо, втянуть ноздрями свежий воздух.

Готовые улыбнуться сквозь слёзы, которые сами выступили на глазах, мы сразу же с облегчением рассмеялись.

— Как же мы рады, что вы… -

Внезапно вдалеке мне почудился плеск воды, и я напрягся.

— Тише, нас снова могут засечь, — опомнился я и принялся распаковывать рулон брезента.

— Постарайтесь не… заснуть, — завуалировав более мягким словом опаску за его жизнь, тихо сказала Лера. — Мы мягкой прогулки не обещаем, но вот, мы нашли брезент и с помощью него мы доставим вас к выходу.

— Молодцы, — шёпотом произнёс раненый и замолк, тем самым дав понять, что слова ему давались тяжело.

Я очень надеялся на то, что мы не угробим его по дороге. Всё-таки путь был не из лёгких: наступила сложная часть плана по вызволению Юрия, в которой его необходимо сначала мягко опустить на брезент, а затем так же мягко волочить до выхода. Это стало первым испытанием: я подхватил его за подмышки, Лера — с предельной осторожностью держала ноги. Как итог, старичок не испытал дискомфорта (или не подал виду?), чем мы остались довольны. Излишки брезента я отрезал ножом, чтобы не мешались под ногами. Вторым препятствием оказалась вентиляция, но тут нам удалось аккуратно протащить раненого головой вперёд по небольшой шахте, где его на другой стороне встречал заранее перелезший я и осторожно опустил на пол. Третьей преградой была комната (наспех проверив активность турели в которой и убедившись, что она действительно работала только на мутантов, мы облегчённо вздохнули), усеянная трупами. Возникла необходимость разгрести хотя бы некоторое их количество из-за практической невозможности поднять подстреленного в ногу так высоко. Ко всему прочему, мы могли споткнуться, а этого допускать было нельзя. Среди хозяйственных товаров тут же в кладовке КПП отыскалась лопата (мне снова везёт?), которой я сумел расчистить дорогу к лестнице — финальному и самому сложному барьеру в нашем спасательном турне. После минуты обдумывания и обсуждений с полюбившейся мне девушкой, решили отдать все силы для транспортировки Юрия на себе, так как волочить его по лестнице было самым неверным и неочевидным решением в данной ситуации. Действовали мы вот так: я схватил измучавшегося старика на брезенте под лопатки, а Лера держала на весу его искалеченную и здоровую ноги. Первые ступени проходили гладко и слаженно. Потом я начал обливаться потом, а руки и ноги дрожали, сигнализируя об истощении запасов сил. Сорок ступенек очень долго не хотели заканчиваться до тех пор, пока приятный воздух открытого лесного пространства снова не ударил в нос и не придал энергии и уверенности в себе. Это был запах победы над собой, запах достижения цели, которую перед собой поставили и выполнили её с завидной быстротой и аккуратностью. Мы заслужили отдыха. Плюхнувшись усталыми телами на траву, мы с Лерой тяжело задышали и посмотрели на спасённого. Юрий Сергеевич в своей плотной одежде, несмотря на сравнительно тёплую погоду, открыл глаза и улыбнулся за долгое время впервые.

— Спасибо, ребята, — по-доброму произнёс он мягким голосом и с благодарностью взглянул в наши усталые лица. — Вы в самом деле справились с возложенной задачей.

Этот взгляд был той самой наградой за все труды, он заставил расплываться в улыбке и чувствовать гордость, приносил успокоение душе и сводил на нет всю изнурённость от проделанного пути. Этот его взгляд, искренне признательный, подарил нам с девушкой ощущение счастья. Момент, когда мы были в сборе, в безопасности, друг с другом, вдали от проблем, которые оставили далеко позади и никогда не вернёмся за ними снова. Весьма горький и непростой опыт научил нас не идти слепо, а впредь соблюдать все меры предосторожности и ни за что не рисковать другими. Хочу вновь дать себе зарок не обрекать людей на погибель. Больше никогда.

Слёзки мужской радости потекли из глаз. Лера же уже давным-давно была с мокрым лицом и улыбалась во весь рот, а заметил это я только тогда, когда ощутил влагу на своём плече.

Юрий ухмыльнулся и начал шарить по карманам куртки, пока не нашёл с приятно удивлённым «вот ты где», свистульку. Прислонив её к своему бледному лицу, смышлёный старичок дунул в неё — вырвалась мелодия, очень похожая на пение лесных птиц. Мы удивлённо уставились на данное действие и молча вопрошали «Зачем это?».

— Я научил свою собаку, Нэлли, реагировать на эту мелодию и прибегать ко мне, если мы далеко друг от друга. В деревне очень помогало искать её, когда она гуляла по соседним участкам и дворам.

С периодичностью примерно в минуту Юрий стоически и невозмутимо свистел, но рыжий лабрадор не появлялся, и мы заметно помрачнели. Вероятность того, что на свист могут собраться мутанты, присутствовала, но я старался не подавать виду и верить в то, что турель тогда всех перебила. Вот бы в каждом таком заполненном этими чудиками месте была подобная турель, которая с ними разобралась — так и до счастливого конца недалеко! Минуте на десятой издали послышался лай и шелест кустарной листвы — вдалеке стала заметна золотистая, вся в грязной траве, собака, которая с высунутым языком спешила к нам и иногда лаяла. Вера в лучшее снова не подвела. Нэлли весьма бурно встретила своего хозяина и принялась топтаться по нему и тереться о лицо, на что Юрий постоянно говорил своей собаке:

— Хватит, глупышка, перестань, Нэлли, фу! Ни черта не понимает, проказница!

Подобные милования ненадолго перенесли меня в мир живых, способных радоваться пустякам, людей. Я ощутил себя дома. И снова вернулся в начинающий сереть от вечерних сумерек лес, когда сухая женская рука взялась за предплечье и попросила жестом проследовать за ней. В эту же секунду хрипло и громко закашлял Юрий, обрывая этим самым мечты и мысли о спокойном времени.

— Лера, постой! — обратился я к девушке и отстранился от неё. Присев на корточки рядом с брезентом, я поинтересовался у Юрия:

— Как вы себя чувствуете?

В ответ только услышал стоны и продолжающийся кашель. Рыжая собака заскулила и обратила на меня свои грустные глаза, как будто бы снова что-то предчувствуя. Неужели он скоро умрёт? Обернувшись на Леру, я заметил в её глазах ту же мысль, то же предчувствие. Она понимающе смотрела на меня и осознавала, что так не может больше продолжаться.

— Ты ведь понимаешь, что он долго не протянет, и что с ним нужно, что-то делать? — сказала она, когда мы отошли от Юрия на некоторое расстояние, но могли ясно видеть его. В её грустном голосе японял, что сейчас она мне скажет то, о чем я уже догадывался, и от этого на душе становилось очень больно. - Стоит прекратить муки Юрия Сергеевича.

Этих слов я и ожидал от неё, но не думал, что спокойно перенесу как она произносит их вживую. Когда я впервые встретил эту девушку, она была такой мягкой, кроткой, сомневающейся. Казалось, что она способна испугаться и умереть от чего угодно. Но за всё это время, похоже, её характер сильно изменился, что я самолично наблюдал и отмечал. По её словам было ясно, что она настроена решительно.

— Да, Лер, я тоже об этом думаю. Мне самому не нравится видеть, как он медленно умирает, но мы не должны с ним так поступать, он столько пережил и вот так погибнуть он просто не может!

— Он дышит из последних сил. Ему тяжко, взгляни на него.

Она была совершенно права, и, как бы мне ни было тяжело это признавать, придется сделать это. Порой, у самого возникала такая же мысль, что нужно покончить с ним. Зачем его мучить? Ведь жизнь в муках — это не жизнь. Но убивать его не хотелось: я надеялся, что он поправится.

По возвращению к Юрию мы долго не могли сказать и слова. Просто смотрели на него, и сердце буквально сжималось от боли. Видеть этого старика, потерявшего своих родных, жену, который уступчиво показал нам путь к этой лаборатории и исследовал её вместе с нами. А ведь он мог сейчас находиться в том хилом домике, где укрывался от всех мутантов, за считанные часы привыкшие уничтожать города и превращали их мёртвые, в некрополисы, после своего посещения. Он пережил многое, о чём мы даже не догадывались. Его история могла оказаться куда более волнующей нашей, а жизнь могла висеть на гораздо более тонком волоске от гибели. И умирая сейчас, он умирал героем, который заслужил того, чтобы в другом мире его приняли с достоинством.

Вновь я присел на колени перед стариком и достал пистолет; перед действом я захотел проститься. Собака, всё ещё лежавшая на его животе, оскалилась. Затянутые белой дымкой глаза Юрия были направлены на нас и ни на что не реагировали. В эту секунду я не поверил, что он мёртв. Отвернулся на Леру и открыл от досады и сожаления рот, снова посмотрел на человека, которого только что хотел хладнокровно убить во имя сострадания. Я сразу не осознал, что всего за какую-то пару минут его не стало.

— Серёжа? Что такое? — не совсем вовремя поинтересовалась растерянная девушка. Пока мы трепались о возможности прекратить его страдания, его убийстве, точнее говоря, он… Господи, как же теперь тошнит от самого себя! Мы стояли там и размышляли над убийством израненного жизнью и увечьями старика, который за это время успел отдать душу. Он умер? — позабыв об этике, вновь прозвучала Лера.

— Прощай старик, и пусть там, на небесах, ты встретишь тех, кого потерял, — сделав паузу, я склонил голову. — Ненавижу себя.

— О, Боже! – прозвучал тишайший женский голос, слышимый только самой Валерией. Я прочитал это по губам.

Встал с колен и вытер слёзы рукавом, взял вывалившийся с расслабленной руки свисток, обернулся на любимую. По её щекам лились слезы, и я увидел такую же мягкую девушку, которую встретил тогда в небольшом убежище. Каким невероятным образом приходилось совмещать ей в себе несколько характеров, которые, кажется, никак не могли сосуществовать в одной хрупкой воинственной девушке. Хах, оксюморон, подумал я с самой безрадостной ухмылкой.

Забрав оставшиеся вещи, мы взялись за руки и с немым взглядом оставили всю скорбь и жалость, отдали почести и попрощались с Юрием в последний раз, чтобы через пару минут отправиться в путешествие, у которого нет конечного пункта. Шли неторопливо и не разговаривали, только слушали шумы, издаваемые шагами по траве и кореньям, пока не отошли на расстояние достаточное, чтобы, оглянувшись, не увидеть погибшего по нашей вине пожилого человека, ставшего близким другом за какойто день знакомства. Как же хорошо, что мы так и не вмешались в написанный им судьбой сценарий и позволили увидеть свой конец самостоятельно. Пройдут годы, прежде чем я смогу жить с чувством вины под сердцем, но именно такая мысль будет греть меня последующее время. Надеюсь, что и моя любимая свыкнется с этим. Поджав губы, я всматривался в её глаза, в глубине надеясь передать своё искреннее желание привнести покой, но она холодно смотрела вперёд с холодными слезами на лице. Сейчас она закрылась для кого бы то ни было. Даже для меня.

Мы опять не знали, куда следует держать путь, где мы сейчас находимся, как долго сможем передвигаться при отсутствии ориентиров и заканчивающихся запасов еды. Возвращаться в особняк было нельзя: бешеный здоровяк со свёрлами раскурочил двери и почти весь первый этаж, вдобавок на нашу стрельбу там наверняка собрались и другие любители пустить кровь, так что это было опасно. Казалось, что смысла идти дальше просто-напросто не было, но сесть где-нибудь здесь на землю и ждать конца выйдет просто глупо. Слишком много мы пережили и сдаться вот так, значит, показать свою слабость, сдаться, проиграть. Только сильный смог бы выжить в том аду, что учинили монстры, наверняка заполонившие весь земной шар. Идти вперёд — было единственной возможностью выжить, что мы так усердно и пытались делать с любимой девушкой на протяжении всего времени с момента начала катастрофы.

========== Глава 9: Ночлег ==========

Вспомнил о маленьком деревянном, покрытым лаком, предмете необычной формы, принадлежащем когда-то усопшему, довольно поздно, но в попытках спасти скорбящую собаку я просвистел до ночи. Красивой мелодии у меня не получалось, очевидно, это и сказалось на удаче приманить Нэлли. Кто знает, что с ней могло произойти? Нашли ли те мутанты собаку, способны ли навредить ей? Я думал, что да, и от этих мыслей на душе стало совсем неспокойно. Конечно, мы были для неё чужаками. Не такими грозными как мутанты, но она всё равно бы вцепилась зубами, если бы мы попытались оттащить её от хозяина: только по его просьбе она виляла хвостом и была ласковой.

Прошла уже примерно пара часов, а за это время мы с Лерой не сказали друг другу ни слова. В голове постоянно воспроизводился сюжет разговора о том, как прекратить страдания раненого старика, а в этот же самый момент он спокойно умирал рядом с единственным оставшимся членом его семьи — Нэлли. По-прежнему в сознании виделся его благодарный взгляд, слышался предсмертный кашель и скулёж опечаленной собаки, понимающей его скорую гибель. Я до сих пор не похоронил его, не мог принять, что его больше нет с нами. Что за проклятье наложили на меня, постоянно убивающее кого-то рядом?!

Мы брели вперёд, съедаемые каждый своими мыслями, и нас не волновало то, что вокруг могли расхаживать эти мутанты, хотя и не встречали их рекордно долгое время. По пути сделали привал и попытались перекусить, хотя куски ненавистных уже крекеров из особняка не лезли в глотку. Погода к ночи постепенно ухудшалась, затянула ещё более мрачными тучами небо, возвещая все живые организмы на улице о том, что скоро пойдет дождь. А как те самые представители живых организмов, не желающие мокнуть и замерзать, мы поспешили найти укрытие. Вдобавок ко всему, укрытие с местом для ночлега вышло бы гораздо более приемлемым вариантом, чтобы отдохнуть от трудного дня, а также не продолжать искать неприятности в тёмное время суток в лесу, в котором не видно дальше вытянутой руки. Это было логичным решением, потому как не придерживаться подобных правил сродни самоубийству.

Пройдя ещё немалое расстояние под нарастающий гул грома, мы с Лерой при помощи фонариков заметили среди густой тьмы между деревьями целый автомобиль с открытыми передними дверями. Грязно-бежевый японский седан в глубине леса — явление крайне необычное и волшебное, но имело под собой объяснение: растительность здесь была редкой, поэтому автомобиль мог проложить себе путь. Рядом, надо думать, были трасса или город, а значит, мы уже близко к людям. Изучив салон автомобиля и не найдя поблизости владельцев, мы единогласно выбрали её для спального места на эту ночь. Внутри было довольно холодно, но мечтам об обогревателе не случилось сбыться, так как стрелка индикатора топлива указывала отметку «0». Надеюсь, стремящимся удрать бывшим владельцам машины удалось обнаружить убежище. Или избавиться от преследователей. Когда мы максимально удобно расположились на передних сидениях, закрыли окна и заперли все двери, то ненадолго ощутили себя в безопасности. Хотелось верить, что представляющие угрозу индивиды тоже так думали или просто бы не обнаружили нас, ведь в голову по ночам прокрадывались из глубин подсознательного страха образы существ, стремящихся убить тебя, невзирая на то, насколько ты защищён. А вот эта небольшая остановка посреди дикого леса в обыкновенном городском автомобиле бизнес-класса заставляла бояться за свою жизнь.

— Серёж? У тебя очень бледный вид, как ты? — поинтересовалась моим состоянием девушка, произнеся что-то впервые за долгие мучительные часы.

Я повернул голову в её сторону и застыл. Губы не хотели шевелиться, а вихрь мыслей только усилился, предчувствуя озвучивание себя в реальности. Я не в порядке, уж точно. Да, бледный, и не только от страха, ведь раздумья об Юрии высосали из меня все приятные эмоции. Я просто раздавлен.

— Не знаю как я. Подавлен. Измучен. А ещё мне страшно за нашу жизнь. Я навидался столько смертей, что кажется больше не вынесу. И я не имею в виду смерти тех тварей.

— Я поняла, — кротко и тихо бросила она.

— Наверное, мы должны об этом поговорить, потому что я так больше не могу. Я молчал всю дорогу, сдерживая слёзы, ты молчала весь путь. Это неправильно! — Лера аккуратно и почти незаметно подвинулась в пассажирском кресле и погладила плечо моей высохшей от крови и грязи коричневой футболки. Её одежда, к слову, тоже была запачкана кровью. - Мы должны поговорить об этом и отпустить его, должны признаться друг другу, что тот разговор между нами был ужасен, нет - чудовищен. Мы же хотели убить умирающего! Какие мы люди после этого, если поступаем так нечеловечно?!

— Он мучился, Серёжа, я просто хотела таким образом помочь ему. Не могла больше видеть, как он страдает от боли.

— Знаю. И я хотел помочь ему. Но как же всё ужасно вышло! Я одновременно рад и несчастен, что так вышло, но кажется так и не смогу себя простить. Я живу с виной со времён этой катастрофы и каждый прожитый день только всё усугубляет. При мне умирали десятки людей: жители базы, павшие просто под непобедимым врагом; парень, с которым удалось сбежать оттуда, чьего имени я так и не спросил, Алексей, теперь Юрий. В это сумасшедшее время ты испытываешь симпатии ко всему живому, и их потеря сказывается тяжёлым грузом и якорем, он стопорит тебя на месте. Каждая смерть вынуждает встать на месте и ждать участи, что мне была уготована ещё в начале пути, а я…

— Сопротивляешься. И правильно делаешь, потому что ты борец. А те люди, чьи смерти ты видел, наверняка благодарны тебе за то, что ты боролся за них или хотя бы старался сделать это. Есть и другие, которые выжили благодаря тебе и твоей храбрости. Например, я. И я тебе безумно благодарна, Серёжа. Ты не сдавался всё это время, и я следовала этому же принципу. Мы пока ещё живы и зашли так далеко благодаря тебе. Ты герой. Серёжа, каких ещё поискать надо, не то что…

— Горький, да? А я уже и забыл о нём. Я так много пытался поговорить об этом с тобой, Лера, но это так ни к чему и не привело.

— Не хочется вспоминать о плохом прошлом, когда рядом есть хорошее настоящее.

Я поморщился. Я знал, что с Владимиром они жили примерно месяц, и за то время они успели построить отношения. Да, он был активным самцом и кажется принудил к этим отношениям Рязанову силой. Может быть, это и здорово, что я об этом ничего не знал. Ведь главное, что она сейчас со мной. Она всё-таки меня убедила. Эх, она заставила чувствовать меня себя лучше. Замечательная вещь, любовь.

— Спасибо, что выслушала меня. Что веришь в меня, Лера. Поэтому я и люблю тебя. — Девушка улыбнулась и долго целовала меня в губы. — Но я всё ещё не уверен, что мы в безопасности в этой машине.

— Серёж, снаружи будет дождь, и тогда мы точно не сможем… — громко ударяющийся ливень об машину прервал речь девушки. — Вот и он, кстати. Не думала, что тебе придётся объяснять такие очевидные вещи. Мы пропадём в ночном лесу и станем такими же «невидимками», как и хозяева авто… - Валерия ненадолго успокоила меня своей ободряющей речью, она же и взрастила семя тягостных раздумий. - Давай просто переоденемся в чистое, попробуем найти что-нибудь в машине и спокойно заснуть. Мне этого очень сильно не хватает. — Я с недоверием поглядел на неё, а она склонила голову на манеру милых пушистых кошек и кротко улыбнулась. — Пожалуйста, Серёж, оставим всё на завтра.

Даже её прикосновение после добрых слов не вселило уверенности. Я уже был болен, и эта зараза должна быть вылечена лишь одним способом — верой в себя и надеждой на лучшее. В конце концов, жизнь в этом аду дарила и приятные мгновения, на которые я всегда обращал внимание и благодарил судьбу. Как же в этом мире нарушен баланс, если за возможность жить приходится расплачиваться смертью своих близких… Как же этот мир жесток.

Рядом включился фонарик, и мои размышления исчезли как мрак. Лера активно опустошала торпеду авто, вытаскивая все найденные предметы себе на колени: упаковка бумажных носовых платков, пара заколок на волосы, спички и лупа. Разглядывая каждую вещь внимательно, она тихонько обронила «прелести мародёрства», и тут же замолчала, складывая предметы в свою сумку. Набор вещей был довольно странный, но я не мог не согласиться с тем, что они будут полезными. В машине не оказалось ни карты, ни документов, значит, бывшие владельцы либо рванули без оглядки, не взяв с собой вещи, либо забрали их с собой.

Дождь усиливался и громыхающими звуками капель вызывал слуховые галлюцинации. Стараясь не дышать и не моргать, вглядывался в ночную даль, чтобы убеждаться в том, что мы одни. Я стал параноиком.

Лера безо всякого стеснения показывала всю стройность своей фигуры, переодеваясь в единственную оставшуюся бежевую тунику. Хоть на улице и был конец мая, этой дождливой ночью хотелось одеться потеплее, что девушка и сделала, надев грязную кофту. Она стала на ощупь шарить под сидением рычаг, наткнувшись на него рукой, надавила и сразу же довольно расположилась на кресле почти в лежачем положении.

— Спокойной ночи, — зевнула девушка и положила под голову руку, вторую протянула мне.

Я сделал с водительским креслом то же самое и повернулся к ней лицом, также протянув свою руку.

— И тебе спокойной ночи, любимая Лера. Пусть шум этого дождя будет убаюкивать тебя.

В ответ девушка хмыкнула и закрыла глаза. Ночлег внутри брошенной в лесу в машине начался.

После окончания дождя где-то далеко от нас в лесу послышались странные звуки, затяжные, мученические, которые не давали заснуть. Когда я попытался прислушиваться, то различал крики несвойственные ни зверю, ни человеку. Мне стало страшно, и я потратил долгое время на то, чтобы успокоиться и заснуть, в то время как Валерия, распустив длинные волосы, в то же самое время уже сладко спала и отпустила мою руку. Смотрел на неё и часто задумывался, сможем ли мы вернуться к нормальной человеческой жизни, будет ли нам дано это пережить, или до конца своих дней будем вот так вот скитаться в страхе непонятно где? Есть ли надежда на то, что кто-то положит этому конец? Наша роль в этом деле ничтожно мала, поэтому приходится надеяться на кого-то весомого, а не на кучку случайных выживших. Пускай я уже слышал множество раз, что та или иная военная база пала под натиском чудовищ. Ох…

— База вызывает «Последнюю надежду»! Приём! Как ваши успехи?

— База, приём! Всё отлично, летим домой!

— Как удачно вы всё сделали, даже не верится, что всё оказалось так просто.

— Пшш…. Мы рады, что вы побывали у нас в гостях!

— База! Что случилось? О чём вы говорите? Кто это?

— Что за?!

— Бери налево! Дьявол!

— Черт нас подбили, мы падаем! Сергей, держись! Аааа!

— Куда же ты Сергей? Останься с нами!

— Ты должен идти к нам! Подойди и узнай свою судьбу! Хочешь узнать кто ты и почему ещё жив? Тогда иди к нам! Мы ждём тебя!

— Нет, не ходи! Это ловушка, не верь им! Посмотри, что они со мной сделали! Теперь я монстр! Не ходи к ним, они убьют тебя!

Резкий удар по машине, а затем последующий скрип вывел меня из дрёмы моментально. Лера тут же подскочила.

— Тише, рядом кто-то есть, — сказал я шёпотом и взял Леру за руку, — не шевелись.

— Что это может быть? — испуганным голосом спросила она, вслушиваясь в этот скрип. Если бы лицо было видно, я бы наверняка заметил её выпученные глаза. — Достать оружие? - Я в несогласии покачал головой — на выстрелы точно сбежится кто-нибудь ещё, и тогда проблем будем существенно больше.

Тварь била железом по машине, медленно обходя её вокруг. Похоже, что это был один из мутантов, у которого вместо руки острый меч. Тот самый опасный мутант, в одиночку перевернувший автобус и повлёкший за собой смерть Захарова. Нам крышка. Для него это, наверное, как ножом по талому маслу водить. А вдруг он там не один? Зажмурившись, я желал лишь одного: чтобы они не заметили никого живого в машине. Только бы не нашли и не атаковали. Мучительнейшие минуты ожидания прошли в несносном напряжении, которое прервала уже успокоившаяся девушка.

— Вроде бы, он ушёл, — шепнула она, не скрывая прежнего испуга.

Мне показалось, или её волосы стали светлее? Я высунулся и проверил окружающую машину темень: никого не было. Обошёл автомобиль, освещая округу фонарём, и вернулся обратно в салон. Талисман удачи снова подействовал, неужели он вновь потребует чью-то кровь взамен наших жизней?

Как же всё-таки оказалось страшно ночевать в этом лесу. Тело дрожало при осознании того, что чего-то подобного я и ожидал. Не хотелось переживать это ещё раз.

Проснулся рано. Из раза в раз мне виделась эта катастрофа и лишала покоя. Ужасное сновидение, накануне предшествующее приходу чудовища, никак не надоумило на то, что же оно значило. А ещё я, наконец, увидел одно лицо. До этого незнакомые и безликие сотоварищи обрели очертания. Я узнал одного, того, кто кричал не ходить к ним. Тот обезображенный блондин из лаборатории. Надо же, теперь понятно, что всё виденное просто кошмар. Видел то, что чувствовал: катастрофу, ужас предстоящего неизведанного. Списав всё на недосып и постоянную тревогу, я протёр глаза, тихо приоткрыл дверь и вышел наружу. Майское утро сохранило хмурость прошлого дня, а это значило, что передвигаться придётся в неприятную прохладу по мокрой траве. Хотя вокруг всё и казалось спокойным, это почему-то настораживало.

— Полагаю, уже утро, так что с добрым утром, — обратилась Валерия ко мне через открытую дверь. Голос её звучал радушно и был мне приятен. Чего мне так всегда не хватало: чтобы кто-то рядом вселял в тебя хорошие мысли, кого-то, чьё настроение ярче и светлее твоего. Она просто находка для меня.

— Уже проснулась? Как спалось тебе? — симпатяжка потянулась и посмотрела на меня сонным взглядом. Она не сказала ни слова, но по её радушной улыбке я понял, что всё хорошо.

Единогласно решив больше здесь не задерживаться и отправиться на поиски места более безопасного, мы сперва скушали припасённые рыбные консервы с возобновившимся аппетитом. Хватило пары минут на то, чтобы собраться, и с новыми силами плестись с уже менее тяжёлыми сумками за плечами — во многом благодаря уменьшению запаса еды и патронов — в неизвестное «вперёд». При отсутствии компаса всё стало просто направлением вперёд.

Несколько километров спустя мы стали замечать на земле характерные для приближения к цивилизации вещи: порванная одежда, спортивные сумки, несколько автомобилей. Сердце замедлило ритм и стало труднее дышать, когда наткнулись на трупы людей. Почти все из них скончались от нанесённых ран, на каких-то телах были страшнейшие ожоги, а самое неприятное во всём этом - все они медленно разлагались. И встречались чаще с каждым пройденным участком пути. Несколько раз впечатлительная девушка предлагала свернуть и идти в другом направлении, но я был уверен, что мы приближались к городу, в котором уже не осталось мутантов. От этого зрелища и мне становилось не по себе, но я убедил её идти дальше. Судя по количеству убитых, где-то на автостраде или в городке произошла нешуточная бойня, но давность данной трагедии вселила уверенность в то, что с нами ничего не случится, и я ускорил шаг. Возлюбленная тоже поспешила по редкому полесью, минуя разбросанные тут и там вещи и тела, чтобы не отставать.

Спустя какие-то несколько минут мы оказались на «мёртвой» автостраде. Вид открылся поистине леденящий кровь. Ужас от увиденного застыл на наших лицах: вся видимая дорога в обе стороны была загромождена машинами. Великое их множество горело или ещё полыхало, выпуская в грязный воздух тёмный дым. Тлеющие деревья чернели вдалеке, дымилась резина, лежали прижжённые к асфальту обугленные тела, а рядом сотни авто без владельцев стояли в бесконечной пробке на шоссе, ведущем в Ад.

— О, Боже! О, Боже мой! Что! Здесь! Могло! Произойти?! — вычленив каждое слово, восклицала шокированная девушка.

— Жители городов, которые пытались спастись, — очевидно подметил я на автомате, даже не задумываясь. — Но вот что с ними со всеми могло произойти, я не знаю.

В каком-то из этих направлений лежал город, но идти туда намерений и прыти поубавилось. А узнать, что стало причиной такой огромнейшей пробки, ни у кого желания не возникло. Неровен час, наткнёмся на них — станем прилипшими к земле неопознанными трупами. Неужели напалм? Не видел воочию как он действовал, но по окружающему кошмару я посчитал, что это он. Естественно, я упустил думы о мутантах, об их опасности наслышан, но никак не хотелось принимать то, что среди них есть пироманьяки-поджигатели.

— Сергей, мне страшно! — произнесла тихо Лерочка, прижавшись ко мне.

— Мне тоже, любимая.

Пробка, казалось, тянулась на долгие километры вперёд. Раньше здесь горело абсолютно всё, даже асфальт. Мёртвые тела людей тлели вперемешку с трупами этих злобных мутантов. Некоторые из обугленных близлежащих деревьев упали на дорогу, оставляя под собой острые неровные и устрашающие пни. Над головой летали стаи чёрных птиц; небо и облака были кроваво красного цвета.

Как будто бы мы узрели перед собой знамения перед грядущим апокалипсисом. Закат человечества был близок. Неужели это конец?

========== Глава 10: Шокирующая встреча ==========

Мы бы так и стояли, парализованные, обняв друг дружку, в недоумении и страхе сдвинуться с места, пока не услышали чей-то пронзительный крик откуда-то спереди. Я отпрянул от девушки и достал штурмовую винтовку. Там кто-то есть? Но кто смог остаться в живых на этой дороге? Весь на нервах, я держал оружие наготове. В это время крикливый незнакомец появился из-за леса на другой стороне дороги, а за ним обнаружилась также и часть преследователей — мутантов, которые старались не отставать от своей жертвы. Напуганный прибежал к дороге и, миновав дым ещё горящего содержимого автомобиля, приблизился к нам настолько близко, что мы разглядели его изрезанное и изрытое свежими шрамами лицо. Мы с Валерией одновременно переглянулись. На нём была другая одежда: белая в крови рубашка на пару размеров больше, чёрные джинсы, в руках он сжимал уцелевший в аварии дробовик. Он прихрамывал, но скорости хватало, чтобы монстры не догоняли его.

— Это…

— Это Алексей! Захаров! Он жив! — воскликнула и улыбнулась Лера, внимательно следящая за происходящим в прицел винтовки.

С другой стороны дороги на нас бежал Алексей, которого мы считали покойным. Но ведь так оно и было: он лежал без единого движения среди крови в неестественной позе, там, в автобусе. Как это возможно?

— Стреляйте! Живее! Стреляйте по ним! — крикнул чудом воскрешённый Лёша и спрятался за автомобили.

Не медля ни секунды, Лера присела и стала ждать, пока в её поле зрения появятся будущие цели. Быстро наведя прицел, она потянула крючок — выстрел, лёгкая смена положения дула — и снова выстрел. Это повторялось, пока последний патрон в магазине не забрал с собой на тот свет — или куда там эти твари попадают?! — всех жадных до крови преследователей Алексея. Каждый пуля наполнила окружающее пространство звуками оглушающих шлепков, от которых стаи пролетающих птиц шарахнулись обратно за горизонт. Когда везунчик Захаров медленно приближался, в то время как губы и всё лицо радостно улыбалось, я потерял дар речи.

— Ребята, вы живы… вы в порядке? — Оглядел он нас с ног до головы, со страхом в глазах заметив засохшую кровь на одежде.

— Ты не волнуйся. Это не наша кровь. — Помотал я головой и застыл в оцепенении. У Валерии ещё была с собой несколько кофточек и запасные спортивные штаны, а вот все мои предметы гардероба ушли на бессмысленную перевязь простреленной ноги Юрия.

— Алексей, это точно ты?! — не веря увиденному, спросила глубоко потрясённая девушка и опустила наконец винтовку.

Захаров сперва крепко обнял Леру, затем — меня, но я без движений стоял подобно каменной статуе, однако же почувствовал дрожь в его руках.

— Да, это я, раненый, хромой и голодный, но это мелочи по сравнению с тем, что я пережил, — кто-то невидимый подошёл к Алексею и стёр его улыбку так внезапно, что мы с Лерой напряглись. — Трудового нет, ребята, он потерян, всё время по лесной дороге мы ехали в опустошённый город! Тсс! Слышите? — внезапно отвлёкся он посреди рассказа на дорогу. — Нам нужно где-то спрятаться, тут совсем не безопасно.

— Но куда? — с растерянностью в голосе спросила Валерия. — Тут повсюду остовы сгоревших машин!

— Не расстраивайся, уцелевших авто здесь гораздо больше. Я знаю тут один автобус, там можно пересидеть некоторое время, — кратко закончив своё описание, Захаров быстрым шагом направился налево по ближней стороне шоссе.

Я почувствовал на себе взгляд любимой, но, молча уставившись вперёд, поплёлся за ним. В конце концов, выбора у нас не было, а он наверняка разбирается в «безопасных местах»: где-то же пережидал всё время…

Одни ощущения были тогда, когда просто издалека осматривал последствия некогда творящегося здесь кровопролития и ужаса, совсем другие — при размеренном обходе рядом с ними. Вдоль шоссе жертв хоть и было много, но автомобилей насчитывалось гораздо больше, значит тех, кто избежал расправы, растерзали в лесу. Думать положительно не получалось. На пути бросилось в глаза странное невысокое сооружение на одном из внедорожников: нагромождение из сумок, веток и камней, на лёгком ветру шелестел альбомный лист. В чём был его смысл?

Минут через десять подошли к маршрутному автобусу, немного напоминающему тот, на котором следовали мы примерно четыре дня назад. Этот был разбит: стёкла едва уцелели, колеса спущены, а правый борт почернел от копоти.

— Похоже, что этим автобусом как будто бы дети поигрались, — иронично подметил я, но никто даже не улыбнулся.

Оказавшись внутри по приглашению Алексея, мы стали внимательно рассматривать салон. На сидениях были разбросаны различные вещи: одежда, бутылки, пластмассовые контейнеры, мешки и плед. Это лишь то, что увидели сразу, а было и другого разносортного скарба навалом, которого мы не заметили, потому как не силились отвести немой взгляд от казавшегося нам всё время покойным друга.

— Проходите, располагайтесь, в углу можете взять одежду раз вы свою замарали. Я много разного тряпья набрал на всякий случай, — дружелюбно обратился он и надолго замолчал. — Извините, я просто уже разучился разговаривать. Хотел даже найденную пару дней назад сигарету оставить и опробовать её в день нашего воссоединения, но не сдержался и скурил её сразу. А, вы наверняка спросите, почему я был уверен, что встречусь с вами? И я отвечу, что расставил ориентиры. Видели, наверное, по пути сюда хлам разный на крыше? Я ставил их каждые метров пятьдесят из различных вещей бывших автовладельцев и подложил под них лист, на которым большими буквами я написал: «Я живой. Ищите меня вдоль шоссе. Не шумите. И подпись: А.З». Правда, здорово придумано? Я старался найти вас, я знал, что вы были живы, раз бросили меня почти без припасов полумёртвого в салоне. Знаете, от чего я пришёл в себя? От жуткой боли во всём теле!

Лера ахнула и закрыла рот обеими руками. Она понимала, что его следует утешить, но в то же время дать ему выговориться. Она качалась как рогоз на ветру от волнения. Из его рассказов становилось понятно, что остаться одному для него оказалось сложно, а сохранить здравый рассудок в отсутствии нас рядом не удавалось, поэтому он сорвался.

— Я проснулся в своей крови, она даже в рот мне натекла, в животе торчал сраный кусок стекла, вывихнутая нога не дала мне подняться. Я лежал и думал: почему? Почему, будучи мёртвым, я испытываю такие муки? А потом ко мне пришла в сознание самая весёлая мысль. Мысль о том, что я живой. Что я один. А я тогда все силы потратил на то, чтобы встать, прохрипеть ваши имена и осмотреться. Вас не было. Сперва я испугался, что вас могли утащить монстры и распилить на сотни кусков так, что я даже бы вас никогда не распознал, но эти мысли быстро развеялись по ветру, когда я увидел, что вы забрали с собой большинство запасов. Спасибо, что хоть оставили аптечку, иначе я не сидел тут живой сейчас.

— Лёша, остановись. Мы не знали! Мы думали, что ты умер, правда! Мы кричали твоё имя, и ты не отзывался. Мы оплакивали тебя последующие дни, не злись на нас, потому что мы этого не выдержим! — девушка с наворачивающимися на глаза слезами не сдержалась и подбежала к Алексею, обняла и не отпускала хватку, пока на его сердитом лице не растянулась улыбка.

— Да. Вы правы. Извините. Слишком долго репетировал свою речь. Когда ты один, слишком много времени уходит на разговоры с самим собой, а виновного в своём положении хотелось найти и уж тем более наказать всегда.

— Мы понимаем. Прости нас. Если ты вдруг захочешь … ну, отплатить нам как-то…

— Послушайте, я не какой-нибудь больной придурок, которых показывают по телевизору, - повышал он интонацию, пряча за ней обиду. - Я не стану пытать вас или калечить из-за своих обид. Сейчас сложное время и нужно держаться вместе, так что я не подведу вас. А вы не подведите меня. — Вперился в меня взглядом холодным так, что я не смел ослушаться.

— Как ты? Ты не ранен, а то на твоей рубашке кровь? — волновалась девушка.

— Ах, спасибо, что спросили. Придётся сменить. В очередной раз. Убил пару обычных хватунов, — он взглянул на испуганную Валерию и успокоил её.

— Они не особо опасные.

— Кстати, откуда это всё у тебя? — поинтересовался я всеми этими разбросанными вещами.

— Воровство, друг мой. Или временное изымание, как хочешь назови это, ведь их владельцы уже далеко не рядом. А может, и не в этом мире даже, так что я их позаимствовал для собственного выживания. И комфорта, само собой. Конкретно в этом автобусе мне оказалось спокойнее предыдущих спальных мест. В автомобиле ночью довольно страшновато, скажу я вам.

— Прекрасно тебя понимаю, — не смог удержаться я от комментария.

— Ну, вы присаживайтесь, если голодны, могу предложить шоколад. Нашёл это талое сокровище в бардачке седана. Если нет, давайте тогда займёмся тем, ради чего мы сюда пришли — поговорим! — Алексей Захаров улыбнулся так, как это обычно делал саркастичный злодей на экране, возможно, не специально, но вышло у него довольно жутко. — Я подумал о том, что нам следует поделиться, какие сложности мы встречали и как преодолевали их с момента разделения наших путей от бронированного автобуса и до воссоединения на этом мёртвом шоссе, — он вдруг сглотнул и обратился ко мне, в этот момент расчищавшему место на сидении. — У вас есть вода? В горле совсем пересохло.

— Да, конечно, держи, осталось немного, но не экономь. Найдём где-нибудь ещё.

— Ага, точно, — как будто бы недоверчиво произнёс он. — А ты оптимист. Как и я прямо. Был.

— Мы вышли сразу же, ночью, — внезапно начала Рязанова, очевидно, желая перебить неприятно начинающийся нами разговор. — Пошли сперва вдоль дороги, следуя хоть какому-то ориентиру. Мы же ехали в Трудовое, вот и направились вперёд до какого-нибудь знака. Перекусили и на нас сразу же напали многочисленной толпой. - Жадно допив всю бутылку, Захаров с интересом стал слушать Леру. - Какое-то время мы отстреливались, но этих бродячих было слишком много, и мы пустились в бега, в лес. Мы бежали, пока ноги не начали зудеть, и остановились отдохнуть.

— Я залез на дерево и увидел вдалеке дом, - перехватил я право рассказывать, - мы отправились туда и к утру были уже на месте. Это оказался богато украшенный, но старинный заброшенный особняк посреди болот. Мы провели там несколько дней, было спокойно и здорово до того момента, пока я не обнаружил крикушку в подвале. Там же был мёртвый мужчина с дневником, в котором было сказано про «некое безопасное место», на деле оказавшееся секретной лабораторией по выведению невидимок и хрен знает чего ещё…

— Воу, стойте, вы меня запутываете. Вы решили сходить в место, описанное в дневнике мёртвого парня? Ну у вас и захватывающие приключения были! - чрезмерная радость его вызывала сосание под ложечкой.

— В том особняке проживало два каких-то человека. Один из них это описал в своём ежедневнике и ушёл. Второй читал его и делал пометки — тогда его настигла крикунья. Бедняга написал пару строк перед смертью.

— Жуууть… я лишь слышал о крикуньях. Горький приказал никогда не подходить к ним близко.

— Мне тоже, я это знаю, но упрямство и любопытство Сергея было неостановимо, — нарочито сердито перевела она на меня взгляд — Ты, кстати забыл упомянуть про то, как почти в одиночку убил этого светящегося безумца со свёрлами! Вот это была схватка, ты бы видел! - стараясь вложить в новость восхищение, скрывала собственное опасение. - Хотя без моей помощи он бы не справился.

Сейчас это воспринималось как нечто развлекательное, чем стоит порадоваться или гордиться, но я никогда бы не захотел провернуть этот фокус снова. Только не ценой жизни.

— О, схватка со светлячком? У меня тут тоже был один. Позволите влезть со своей историей? — попросил он, и мы с одобрением молча покивали. — Уже вечерело, и я как обычно шлялся по дороге, выискивая полезные для себя предметы и пропитание, как вдруг услышал крики. Жуткие, конечно, но я к такому уже привык: с начала катастрофы много кто умирал, издавая такие вопли. Поэтому я сразу понял кто меня может ждать и зачем, но из-за клубов огня и дыма спереди я ничего не разглядел и решил спрятаться, затих и просил небеса, чтобы никто меня не заметил. Вёл себя совсем как дурачок. Из дымного облака пару минут спустя выбежал пылающий в огне, обугленный до не узнаваемости, Отбиватель. Как чучело на масленицу, только с пилами в руках. Я просто потерял дар речи, ведь таким этого монстра я ещё ни разу не видел. От ярости и боли он расталкивал все машины, встречающиеся у него на пути, словно какой-нибудь монстр-переросток из японских кинофильмов. К великому несчастью он двигался ко мне. Оставалось только вступить в бой, потому что убежать от него, по рассказам очевидцев, ещё никому не удавалось. Может, они медленно бегали, но я не хотел рисковать.

Мы с Лерой зачарованно слушали Алексея, забыв о времени. Кажется, такую страшную историю, тем более ту, в которой оказался ты сам, нужно пересказывать осторожно, боязливо касаясь некоторых деталей, ведь вспоминая об этом вслух будто бы снова переживаешь эти же эмоции, но Алексей ловко орудовал эпитетами и не скупился на юмористические вставки, как будто бы это забавляло его. Вероятно, и не вымысел, что находясь на этом шоссе один несколько дней, запросто можно поехать головой.

— В какойто момент он застрял, и я понял, что этот тот шанс, когда надо обдумывать действия и производить их. Хорошо, что со мной было вот это! - Из-под сидений он извлёк плотно обмотанную кровавыми тряпками рукоять меча, удивительно похожего на тот, который я видел воткнутым в наш бронированный автобус. Именно этот предмет напугал тогда так сильно, что я мигом поспешил вместе с девушкой прочь в иное место, несмотря на то, что вокруг была темнота, таящая в себе лишь неизвестность. Я заёрзал на своём сидении, в то время как Валерия внимательно и без малейшей паники разглядывала оружие.

— Что, незнакомая вещь? Я её вытащил из борта нашего автобуса. Вышла на удивление легко, я тогда ещё удивился дьявольской остроте лезвия, но это свойство в нём быстро улетучилось, стоило мне применить его против тех же мутантов. Серёж, ты побледнел, с тобой всё нормально?

— Да, наверное. Я уже видел его, кхм-кхм, — занервничал я и покашлял. Всему виной был страх, который укрыл меня с головой, но признаваться ему в этом и сказать, что мы так быстро бросили его из-за моей трусости, я бы никогда не хотел. - Я видел монстра с такой штукой, когда мы ночевали в брошенном в лесу автомобиле. Было страшно, — правдоподобно выкарабкался я из сложной ситуации и с облегчением выдохнул.

— О, понятно. Так! Мы что-то отвлеклись, и я совсем забыл закончить мою историю, ведь всем всё ещё интересно?

— Ты хотел нанести ему решающий удар, — припомнила ему девушка, показывая одновременно и свою заинтересованность.

— Нет, далеко нет, моя дорогая глупышка, - она не отреагировала на не совсем лестное прозвище, либо не подала виду: - бой у нас только начинался, а вёлся он, ни много ни мало, вечность! Знаю, звучит глупо и пафосно, но вспоминая от начала и до конца эту битву, не получается внести её в какие-то временные рамки. От намерения выстрелить в него из дробовика до занесения меча над его обгорелым головным отростком прошло так много времени! Монстр был яростен и неутомим: бешено размахивал своими орудиями, ломал автомобили и заставлял меня исполнять кульбиты и цирковые трюки в попытках увернуться, да такие, что я, казалось бы, не способен в реальной жизни. Я потратил на него тогда последние боевые патроны, а он воспринял их соляной дробью. Только когда я полностью измотал его и себя в частности, загнал его в ловушку, в одну из раздолбанных им машин, - громкость речи возросла до восторженности голосов спортивных комментаторов - и применил против него этот меч, в конце концов окончательно лишивший его дальнейших передвижений, я вскинул руки к небу. Он подох, а я остался жив! Ваху!

Горячка под названием «герой и победитель» у меня тоже наблюдалась пару минут после схватки с рассвирепевшим молотильщиком, затем я осознал всю опасность и риски и уж точно не желал свидеться ним вновь. Пока это желание сбывалось, я предпочитал не поднимать эту тему когда-либо и с кем-либо. Алексея же, напротив, это заводило и погружало в степень близкую к лёгкому наркотическому опьянению.

— Я могу вспомнить всё в каждом отдельном моменте, движении и изменении окружающей среды под влиянием наших с ним «разборок». Всё это кажется таким нереальным. В тот вечер я жил настолько по-настоящему, настолько ярко, сочно и возбуждённо! - Он сжал кулаки и победно потряс ими на уровне груди. - Я понял, что смогу совладать со столкнувшимся кризисом, могу быть хозяином свой жизни и противостоять всем ударам судьбы. Самое главное, я понял, что смогу дождаться вас. Идти за вами было рискованно, ума приложить не мог в какой стороне искать, поэтому спокойно прочёсывал каждый салон, каждый бардачок брошенной машины, искал запасы и убивал время. Как же я рад вас видеть! - Поджав губы в попытке скрыть проступающую на лице сентиментальность, он снова обнял каждого из нас по очереди и присел обратно на своё место, стерев проявления выражаемых им ранее эмоций. Спокойный, заинтересованный, с едва заметной улыбкой на лице, он стал таким, каким мы привыкли его видеть с Лерой. - Собственно, мы так друг друга-то толком и не дослушали, но, я так полагаю, что не стоит. Хватит на сегодня, впереди у нас длинная жизнь, ещё успеем воспоминаниями поделиться. Вы куда-то двигались? — обратился Захаров с явным намерением узнать план на ближайшее время. — И, если была такая вероятность, вы нашли сигареты? — С надеждой улыбнулся он и заглянувшее в салон солнце раскуроченного неизвестными силами автобуса, на время превратившегося в место для бесед потерянных друзей, подчеркнуло настораживающую темноту вокруг глаз Алексея.

В беседах мы провели часы и не рассказали друг другу и половины всех происшествий и событий, насильно втянувших нас в свои беды за время разлуки, больше молчали, но Лёха был прав, что беспокоить прошлое мы ещё успеем и сейчас стоило бы понять куда следовать.

— Ну, эм… — начали было мы почти одновременно с Валерией, но нас мгновенно перебили.

— О, простите заранее, что вмешиваюсь, но что там была за лаборатория, которую вы упомянули? Чего она создавала в такой лесной глуши?

— Эта была лаборатория по созданию невидимок. Поверь это жуткое место с горой трупов. Мы чудом выбрались из неё. А вот Юрий Сергеевич, старик, что привёл нас туда… нет. Он не выжил, к сожалению. Его не стало вчера.

— Ой, теперь мне совестно. Сочувствую. Наверное, это был хороший человек, — тихо проговорил Алексей, допивая последнюю воду. Молчание, поработившее место бесед, прервал спустя несколько минут только начавшийся за окнами освежающий ветер, который не постеснялся и заглянуть к нам в салон. - Вообще-то, раз все в сборе и почти целые и здоровые, следует продолжить выполнять возложенное на нас задание.

— Какое ещё задание? —удивлённо произнёс я.

— Которое выдал нам Горький. Собрать припасы. Вы уже забыли?

Валерия не вспоминала об этом всё время, что мы были с ней вдвоём, и я уже с тех пор начал верить в то, что вроде как семейная пара, попавшая в очень серьёзные и опасные обстоятельства, с которыми предстоит бороться, вынуждая побираться чем попало, выживать, раз за разом меняя место ночлега, и искать безопасное место. К чему всё это было? Катастрофа изменила её или Валерии было на базе так неуютно, что она предпочла сблизиться с малознакомым ей парнем, хоть как-то отвлечься?! Это порождало в голове серьёзные мысли на сей счёт. Я взглянул на эту девушку-оксюморон, то бойкую, то трусливую, и увидел замешательство на лице, испуг и расстройство читались в жестах: она без конца теребила ногти на руках и поправляла волосы, которые как обычно неряшливо собирались в неровный хвостик на её милом затылке.

— С того дня как мы покинули базу, уже утекло очень много времени и думаю, они уже организовали поиски. Выехали на другом бронированном автобусе. А раз связи с Горьким или ребятами ещё нет, я скорее уверен в том, что он отправится за нами лично, — интонацией подчеркнул Лёша и уставился на Валерию. — То, почему они ещё далеко от нас, мне совершенно не ясно. Дорога в Трудовое ведёт одна и поэтому они должны были уже появится на этом шоссе. Разве что с ними что-то могло произойти.

— Что? Как… у тебя была связь с базой? — совершенно не понимая что хотел этим сказать Захаров, я свёл брови и приоткрыл рот от неожиданности.

Алексей потянулся, встал со своего места и направился вглубь салона, в углу он перебрал руками множество вещей и извлёк рацию.

— Ага, вот она. Рация Сиби — полезное приёмное и передающее устройство, разрешение на которую не требуется в Российской Федерации, — с неуместной гордостью чётко произнёс он, возвращаясь на сидение и поближе к нам с девушкой. — Членам «Последней Надежды» под руководством Горького выдают такую для связи. Ты, наверное, просто не заметил, когда я ей пользовался. Между тем я сообщал обо всём странном Владимиру или другим парням на базе о состоянии моих дел, пока не пересёк границу потери сигнала. Отправляющиеся за провиантом группы заранее условно объявляют «дни невозврата», в течение которых база не поднимает тревогу и не снаряжает группу по дальнейшему их поиску.

— И сколько дней ты указал на нашу экспедицию?

— Это меня и беспокоит. Мы условились на три дня, но уже идёт… — ненадолго призадумался Захаров и закрыл глаза, — пятый день. Поэтому я даже не представляю, что же нам сейчас делать. Отправляться назад или?.. Возвращаться уже может быть и некуда.

Будто ужаленная ворвавшимся в салон ветром, любимая встала и в темпе стала собирать в сумку все имеющиеся у Алексея запасы еды, которых я с горечью насчитал не так уж и много. Сейчас настало время, в которое еда ценилась выше золота, без неё долго никому не продержаться. Лёша поднял брови, уже хотел встать и что-то сказать по поводу её выходки, но Лера опередила его:

— В любом случае, нам пора идти и сидеть на месте в ожидании смиренной смерти мы не будем! — серьёзным тоном произнесла она и принялась дальше сосредоточенно отбирать вещи.

— Да, Лер, ты права, — с вялой растерянностью промямлил я. — Нам нужно двигаться дальше. Но куда? — Встал с сидения, уже готовый закинуть свою винтовку за плечо.

— Значит пойдём дальше. Вперёд. Пожары уже стихли, значит, проберёмся. Если те монстры ещё там, то мы обойдём их со стороны леса, — не унимался хладнокровный тактик внутри девушки.

— Нет! Ребята! Я бы не советовал двигаться вперёд по направлению пробки. Вы может и видели частично последствия той заварушки, но я присутствовал при ней! И я должен сказать, что я бы не стал идти туда, где ещё день назад сжигала всё и всех толпа огнемётчиков!

— Так это были…

— Не люди, если ты об этом. Это были красные обгоревшие безумцы с баллонами за спиной, с волдырями по всему телу и какойто маской на лице. Но больше всего меня поразило то, что огнемёт был встроен прямо им в руку! Это действительно были те монстры, но вот что странно: они сжигали всё, что видели вокруг, в том числе и себе подобных. Поэтому здоровяк с пилами набросился на меня, его подпалили свои же, и он с ними разделался, а так как силы у него ещё оставались, он искал новую жертву. И ею оказался я…

— Получается, что этих огнемётчиков можно использовать для наших целей?

— Эх, ещё бы немного времени, и я мог бы увидеть живых людей, но застрял на месте, когда услышал крики. Я молчал и прятался, пока людей медленно плавили потоком обжигающего огня вместе с резиной от шин на асфальте, — с тихой грустью причитал Алексей Захаров.

— Значит, эти твари неуправляемы, и на роль защитников и убийц мутантов они не годятся, — вслух рассуждал я, пока он заново переживал неприятные для него мгновения. — Что же они там делали? Не поладили меж собой, наверное, ведь я видел, как «желтопузые» дрались друг с другом.

— Пока их крики и вопли не смешались в одну извращённую жуткую музыку, способную заставить поседеть своих слушателей, покуда постепенно они не заполнили всю округу и затем медленно не затихли подобно угасающему слабо потрескивающему костру, я сидел и не сдвигался с места, дав им умереть, — обратив ничего не выражающий взгляд в произвольную точку впереди себя, медленно продолжал он.

— Алексей, Алексей! Ты поступил как считал нужным, ты не виноват! — с громкой обеспокоенностью обратилась через плечо Валерия, в это время остановившаяся в процессе поиска вещей и подошла поближе.

— В муках, в мольбах о помощи. А ведь я мог бы, я мог помочь, у меня с собой было шесть пуль. Они все ушли на Светлячка в темноте. Такого яркого, горящего в мучительном огне, излучающего враждебность, опалённого ненавистью… - голосом, близким к плачу, производил он, каждое слово словно высасывало из него силы и энергию. Возможно, даже волю к жизни и стремление бороться. Это стоило прекратить.

— Алексей! Стой, мы тебя поняли. Ты правда невиновен, это уже прошло, ты теперь с нами, будь спокоен, тебе не придётся никогда переживать это снова, слышишь?! — пытаюсь я его вразумить, беру за плечи и внимательно смотрю на его лицо — оплывшее, апатичное и усталое.

В какойто момент Захарову надоело терпеть от меня тряску, и он вяло оттолкнул мои руки своей. Сосредоточил свой взгляд на мне, затем на Валерии, и тихо сказал:

— Туда, куда ты собираешься, найдёшь смерть. Если ты настолько безумна или глупа, что отправишься вперёд, то я отправлюсь следом, потому что самому мне идти некуда.

— Получается, мы определились с дорогой, — холодно отметила Лера несколько минут молчания спустя.

========== Глава 11: Сон или реальность? ==========

Мы с любимой девушкой по очереди переоделись в наиболее подходящую для себя по размеру и погоде одежду, с радостью оставив свои грязь, пот и кровь на прежде ношенных, ныне выброшенных вещах. Первый же сделанный глоток воздуха обновил самочувствие и настроение, придал лёгкости и уверенности. Мы будто сбросили груз, всё это время тяжестью своей оседавший в наших душах, и теперь могли с новыми силами продолжать путешествие.

Снова мы шли втроём как в тот день, когда выехали из базы “Новой Надежды”. Прошло уже много недель с тех пор, когда я расслаблено лежал на диване перед телевизором или радио, высыпался на мягкой кровати, а по утрам пил горячий чай. Постепенно стал забывать каково это. Казалось, что больше не смогу ощутить и попробовать желаемое; мне думалось, что остаток жизни проведу в продолжительном скитании по миру, павшему перед опаснейшим врагом человечества. Хотелось мечтать о том, как в будущем мы с Лерой окажемся дома, обвенчаемся и поселимся в спокойном спальном районе, в квартире которого с радостным топотом будут бегать наши маленькие дети, непременно такие же красивые как она, но, наверное, это никогда не случится. Чёртовое «но», всегда портящее замысел любой идеи и любой мечты!

Но это «но» не причина, не она корень бед, она лишь показывала ситуацию с другой стороны, открывала потаённую дверцу, на которую иногда даже не хочется взглянуть. Не стоит держать зла, в конце концов это «но» способно подарить и благоприятный исход, например: «этот ужасный мир преподнёс нам много испытаний и боли, но мы обязательно выживем, и непременно осуществим всё задуманное без всяких «но». Приятные мысли улучшили настроение и натянули улыбку на лице так, что её заметили окружающие. Глупо? Возможно, но они помогали зацикливаться на вещах поприятнее угнетённого мутантами человечества.

— Уффф, а я думал, мне не одному тяжело нести всё это, — усмехнулся Захаров Алексей и сменил руку на краю пледа, внутрь которого положил все собранные им за дни скитания вещи.

— Так и есть, я просто усердно создаю внутри себя некое подобие стимулов для борьбы и выживания, — «островок позитива», где можно почерпнуть силы и успокоиться, чтобы возвращаться к нему в те моменты, когда окружающий мир начинает сводить с ума.

— Неплохо. Получается, что моим «островом позитива» является семья, но их обнаружили и убили эти звери. Каждый раз, когда мне трудно, я возвращаюсь в памяти к этому дню, чтобы знать что именно их погубило и мстить, сражаться пока есть силы, — глаза Алексея стали стеклянными: верный признак того, что все слёзы по ним он выплакал ещё давно.

После этого, казалось бы, должного подарить позитивное настроение события, мы взаимно замолчали, чтобы не тормошить болезненные воспоминания Алексея.

Пройдя по никуда не сворачивающей дороге длиной в несколько километров, первое время казавшейся по ощущениям ещё горячей после произведённого адского поджога, мы по-прежнему встречали брошенные машины, автобусы и грузовики, впрочем, в гораздо меньшем количестве. Вблизи них делали остановки для отдыха, а Захаров даже нашёл ещё несколько пачек сигарет, подаривших ему давно утраченную улыбку. Мы с радостью бы взяли один из автомобилей и прочь отправились за горизонт, туда, куда в бесконечную даль тянулась прямая автострада, ведь во многих из них всё ещё была уйма бензина, но непреодолимый барьер - затор оставался и исчезать никуда не собирался.

Страшная картина оставленных или насильно брошенных автомобилей постоянно находила отражение тревоги в сердце. Как давно всё это произошло? Почему нет ни одного свидетельства нахождения здесь человека? Их же не просто стёрли с лица этой местности, они могли найти убежище — это маловероятно, но толика положительных мыслей должна была находиться в рядах различных гипотез и теорий. Даже в таком почти безнадёжном исходе дел шанс существования благоприятных событий несомненно обязан присутствовать. Мы остались живы, Алексей остался жив, а это значит, что в мире происходило подобное постоянно.

Изредка дорога ответвлялась в деревенские посёлки и просто съезды в лес, в грибные места, но мы не отваживались сворачивать с выбранного пути. Трудовое мы наверняка прошли и теперь двигались, судя по знакам, в город-имя Артём. Встречали мы и оставляли за собой несколько малых мостов, горбатой аркой высящихся над вяло текущими реками и речушками приморского края. За всё время пути не встретили ни одного подающего жизненные сигналы существа: ни человека, ни монстра.

— Неужели больше никто не смог выжить? — грустно подметила голосом Лера, поправляя винтовку.

— Когда я впервые очнулся после той аварии, я двинулся дальше по дороге, - повседневным тоном отвечал ей Захаров. - Ирония в том, что мы не доехали какойто километр, чтобы упереться в эту пробку. Она сворачивала в Трудовое, и я быстро как мог своим ходом добрался туда. Так вот, к чему я это всё вам рассказываю? На подъезде было множество домиков, из их труб валил дым. Я стучался и кричал, просил о помощи и прибежище, твердил о том, что я человек и не причиню им вреда, но они даже из окон не высовывались. Запуганные, загнанные в угол, они всеми силами старались выжить самостоятельно и ни за что не собирались верить чужакам. Мне оставалось только плестись дальше. Ближе к городу я замечал движение в окнах многоэтажек, горение свечей. Но как только за время брождения по городу я заметил толпу этих существ, повернул обратно. В дробовике было слишком мало патронов для того, чтобы противостоять хоть кому бы то ни было, — Алексей, закончив, попросил сделать привал на японском внедорожнике, и достал сигарету. — Думаю, в живых остались те, кого не успели достать эти кровожадные сволочи, — подытожил он и выпустил изо рта густой серый дым.

Опухоль на его ноге уменьшилась за день до нашего появления, и он нормально передвигался, разве что пока не мог бежать. Такие долгие прогулки однозначно не скажутся положительно на состоянии его лодыжки, но мы двигались вперёд ради общей благородной миссии: выжить и, если возникнет такая возможность, помочь выжить другим. Усердие, прикладываемое к преодолению пути, оправдывалось риском внезапного нападения монстров, и понимание этого давало силы. Совершенно каждый день с начала катастрофы мы не понимали, что ждало впереди, с кем столкнёмся и как это повлияет на нашу судьбу. Мы лабораторные хомячки, которых невозмутимые ничем научные сотрудники помещали в различные непригодные для жизни условия, наблюдая и записывая наши реакции. Я ничуть не сомневался, что это эксперимент. Возможно, он вышел из-под контроля тех самых «учёных», но факт намеренного создания этих жутких существ для последующих наблюдений и оценки их опасности подтверждало наличие на этой планете извергов, тиранов - людей гораздо опаснее и хуже этих пробирочных выродков.

На улице тем временем вечерело и дул холодный ветер.

— Неужели снова начинается гроза?! — возмущался Алексей, пытаясь надеть капюшон добытой им серо-зелёной толстовки и укрыться от ветра.

— Где попробуем переждать? — спросила Лера, прижимаясь ко мне от холода, невзирая на тёплую кофту, которая на ней была. Я обнял её в ответ покрепче, боясь, что она имела все щансы простудится и заболеть, сильнее нападения на неё чудовищ.

— Давайте найдем машину побольше, чтобы поместиться в ней вместе с вещами.

— Хорошо, задача ясна, давайте разделимся и поищем прежде, чем начнётся дождь!

Поиски не затянулись надолго, и буквально через пару минут мы уже сидели в очень удобном фургоне. Капли, тарабанящие по металлическому остову и стекающие ручьями по стеклу, появились тогда, когда мы расположились в салоне и успели отдохнуть от утомительной ходьбы почти целый день.

— Проклятье, как же дует! — заметил дрожащим голосом Алексей, крутя рычаг закрытия стекла на месте водителя, выбранное им для себя и своей опухшей ноги как самое уютное.

Мы с Валерией совсем не возражали и уместились каждый на паре сидений в салоне, расслабленно вытянув ноги вперёд. Это был небольшой фургон, новый и совершенно пустой, примерно на десять человек; места в нём было более чем достаточно для троих даже с учётом размещения наворованных Алексеем вещей. К слову, взять некоторые из них с собой мы с девушкой были единогласно против, но единственных «компаньонов» и важных для него предметов в период четырёх дней прозябания соло, мы лишать не хотели. Если будет угрожать опасность, в которой этот груз нас подставит, между собой мы понимали, что всегда можно бросить его и бежать. Важные вещи, такие как еда и чистая одежда, припрятали в сумку и рюкзак, так что мы не лишимся чего-то важного и не станем скучать и переживать по этому поводу. Главное, чтобы и Захаров это когда-нибудь понял, потому что несколько освежителей и игрушек, чужие вещи личной гигиены и попрыгунчики ещё наверняка никому не помогли выжить. Не в этой ситуации. Не в таком положении мы сейчас, чтобы отдаваться развлечению.

На улице продолжал лить сильный дождь, несмотря на скорое наступление лета. Эта гнусная погода — результат насильственного обращения с людьми, не иначе, и эти аномалии отражали её желание пролить слёзы над павшими, как я уже справедливо замечал, и быть может потушить тот «адский огонь» позади нас и во всех тех местах, где его выпустили аморальные огнепоклонники. Сколько же уже погибло невинных людей из-за этих невиданных доселе миру чудовищ? Сколько ещё им надо пролить крови, сколько живых превратить в трупы для удовлетворения своего зверского аппетита?!

— У нас осталось что-нибудь поесть? А то я проголодалась, — тихонько спросила любимая, переведя на меня взгляд.

— Вот возьми, — подсел я к ней рядом и протянул свою сумку; — у меня ещё пара банок консервов осталась, да упаковка крекеров. Будет туго, если не добудем еды в ближайшие дни, а о питье и мечтать не приходится: слишком уж грязные нынче реки.

— Сможем протянуть пару дней, если будем экономить и не напрягать силы, — вмешался в наш разговор Захаров, на окончании фразы выдохнувший сигаретный дым в приоткрытое окно. — Я придерживался этих правил в одиночку. И продержался, - в его голосе я услышал гордость напополам с безразличием.

Иронично было это слышать от человека, заставляющего, тем не менее, тащить свёрток пледа с хламом, но мы промолчали. Валерия и я, спокойно прислушавшись к совету Захарова, разделили помятую банку шпрот на двоих и закусывали печеньем. Есть руками не пришлось: Алексей заимел ранее набор пластмассовых столовых приборов, так что даже найденными в автомобильном бардачке салфетками мы не воспользовались, что на деле оказалось очень удобным и подарило умиротворение. Вернуло в размеренный быт, когда можно наслаждаться мелочами и проживать моменты без риска для жизни.

Капли усилившегося дождя за окном фургона ударялись о каждое обречённое на смерть живое существо и каждое строение, способное подвергнуться разрушению. Холодные капли падали и на бесчувственные голые изуродованные тела тех, кто учинял вокруг хаос и погром. За окном было мокро, опасно и страшно, в то время как внутри тёплого фургона я кормил с вилки жирными кусочками рыбы свою возлюбленную Леру и успешно забылся в созданной романтике.

— Алексей, а ты будешь есть? — спросила спустя некоторое она после перекуса, бросила взгляд в сторону водительского кресла и увидела, что он уже спал, а в его руках дымилась недокуренная сигарета.

— Давай ко мне поближе двигайся, Лер, я согрею тебя.

В объятиях друг друга мы быстро заснули, невзирая на небольшой сквозняк от открытого окна. Под шум дождя, к удивлению, стало возможным успокоиться и отправиться в мир снов.

- Достаём взрывчатку!

- Сергей, минируй последнюю партию этих тварей!

- База, приём, мы выполнили задание.

- Летите домой, парни, вы заслужили отдых.

- Что это, чёрт возьми?!

- Ты не должен был оказаться здесь, человек!

- Сергей стой, стой! Нет!

- Я убью тебя, слышишь, убью!

- Вы все такие наивные, меня невозможно убить! Дьявола убить невозможно! Ахха ха ха! Ты остался один, все, кого ты знал, погибли! Что ты скажешь теперь?

- Я всё равно убью тебя, ты не должен существовать, ты ошибка эксперимента!

- Меня? Аха хаха меня не убить! А вот ты скоро падёшь, человек, уже совсем скоро!

— Сергей! Проснись, слышишь меня, проснись! Тебя всего трясёт! Опять этот твой сон ненормальный. Просыпайся, ну же!

Мгновенно открыл глаза с не понимаем где нахожусь, как сюда попал, и кто находился передо мной. Сон был настолько настоящим и осязаемым, что долго не приходил в себя, тревожа Лерочку. Полёт на вертолёте, летящий в него снаряд, крики, падение, снова крики, толпа чудовищ вокруг, затем встреча с этим ужасным предводителем. Этот отрывок, казалось бы, моей или чьей-то жизни так часто посещал мои сны, что следовало задуматься о его значении гораздо раньше. Такое явление не могло быть совпадением, но мне казалось загадочным и их послание, назначение. Я не знал, что с ними делать. Очень трудно отделаться от мысли, но при этом страшно осознавать, что какая-то из реальностей может быть ложной. Эта — с Лерой и Алексеем, или та — с вертолётом и монстрами? Вдруг я лежал там после аварии и бредил созданным разумом миром. Иначе как объяснить мою бесконечную везучесть?

— Очнулся? Молодец. Ты меня здорово напугал! — громко обеспокоился Алексей Захаров, или мне просто так показалось, поскольку был спросонья и воспринимал любой шум немного чувствительнее, чем он на самом деле был.

— Ага, опять мне приснилось это… — замолчал, потому как задумался над тем, чем именно это могло быть, если не бредом, — это наваждение. И я не могу понять, что всё это значит и как я в этом замешан?

— Наваждение, говоришь, хм. И давно это у тебя? — с тревогой поинтересовался он.

— Да кажется почти с начала всего этого кошмара. - Осмотрелся и не нашёл поблизости ту, что меня разбудила. Мой “размышлительский ступор” её так испугал? - Где, кстати, Лера?

— Она вышла на улицу, воздухом подышать, погулять, вещи пособирать или убедиться в том, что их нет. В общем, с ней всё в порядке.

— Так на улице же ночь! — с тревогой вскрикнул я, даже не осознав наличие солнечных лучей, проникающих через окна фургона.

— Ты чего, Серёг? Уже утро, дождь давно кончился и солнышко выглядывает. Сам убедись.

Я быстро соскочил с места и направился к выходу из фургона, толкнув Алексея в сторону. Свежий ветер наполнил грудь, свет ослепил глаза. Я долго озирался по сторонам с поднятой ладонью-козырьком, прежде чем заметил девушку, стоящую спиной и наблюдающую за простирающимся посевным полем. Не медля ни секунды, широким шагом направился к ней и легко приобнял за плечи. Она посмотрела на меня и по-доброму улыбнулась.

Почему меня грызли сомнения относительно реальности всего происходящего, ведь я ощутил и прохладный ветер, и тепло солнца, и покалывания в сердце при виде Лерочки?! Это наваждение словно вырезали из памяти фрагментом, который через сон пытался восстановиться. И там, во сне, и здесь, в реальности, я ощущал себя, окружающих людей и вещи. И кажется, что где-то я допустил ошибку в названиях: что сон, а что реальность теперь?

========== Глава 12: Подтверждение Теории ==========

Мы проделали огромный путь вместе, истребили и скрылись от стольких врагов, что наших приключений хватило бы на книгу. Может быть, даже на две вместе с полнометражным фильмом. Мы все были так изранены и искалечены ужасами — морально и увечьями — физически, что справедливо наводило мысли о нашем бессмертии и бесстрашии перед предстоящими трудностями. Но меня всё равно что-то терзало. Что же? Беспокойство за наше с Лерой благополучие или это мерзкое предчувствие опасности, к большому огорчению, ещё не подводившее меня?! Что-то скоро случится, в этом мире всегда что-то происходило, но где искать ответы на те вопросы, возникавшие каждый день? Очень сложно доверять судьбе, когда тебя окружали любимые и близкие люди, жизнь и здоровье которых волновали больше собственных. Из всех возможных заданных вопросов я бы хотел знать ответ, наверное, лишь на один: «как нам это пережить?»

— Доброе утро, как спалось? — ласково спросила она у меня, повернувшись.

Я молча улыбнулся, лишь бы не рассказывать ей всей этой ерунды с глупыми снами. В конце концов, это не страшная тайна, раскрытие которой когда-нибудь повлияет на наши с ней отношения. Какое-то непонятное сновидение, смысл которого не даёт мне и малой зацепки к разгадке его значения, не стоил сморщенного лица этой девушки или беспокойства. Тогда я не хотел говорить ей, что почти каждую ночь видел сон, настолько реальный, что я полностью погружался в него. Не хотел расстраивать. Ответа в виде улыбки ей было достаточно и, обняв меня, она кротко поцеловала в губы. По телу пробежали мурашки и сердце забилось быстрее.

— Я рада, что ты по-прежнему со мной, милый! — восторженно заметила она, будучи в слишком хорошем настроении. Она повертела головой и остановилась на наблюдающем за нами вероятно уже какое-то время лице Алексея, шрамы на котором прижились кривыми линиями. Вид его был очень подавленный и усталый, и она решила его подбодрить: - И рада, что ты, Лёш, тоже с нами! Сегодня день такой замечательный, я отлично выспалась, сытая и готовая к новым приключениям, которые должны обязательно с нами произойти, — довольно щебетала восторженная девушка, которой бы сейчас пошло озвучивать птичек и одуванчиков в добрых поучительных мультиках.

— Да-да, точно. Я тоже рад вам, но не слишком тому, что должно с нами произойти. Я реалист и не хочу обманывать себя иллюзиями, — с тоской произнёс он, приложив к губам последнюю сигарету.

С минуту он оглядывал окрестности того места, в котором мы остановились на ночлег, и неожиданно засмеялся. Встал, выбросил окурок и направился к нашему временному дому — фургону и открыл капот, серьёзно, со знанием дела разглядывая его внутреннее содержание.

— Наверное, он, что-то задумал, — обратился я к Лере, пока мы наблюдали за ним на отдалении.

— Что ты там ищешь? — громко поинтересовалась она.

Алексей тем временем уже ворошил машину и разбирал её на части. Но зачем? Чем она его так заинтересовала, что он решил добить бедняжку?

— Алексей что ты с ней делаешь? — крикнул я.

— Да вот думаю, на ней мы сможем уехать. Впереди пустырь и пробка кончается, а на этом фургоне мы растолкаем легковушки на пути, — задумчиво прищурившись, ответил он.

На улице было по-прежнему пасмурно, и я с раздражением и досадой устал это замечать. Раньше взгляд, обращённый на небо, голубое и чистое, не тронутое заразой и войнами, успокаивал внутреннюю тревогу. Нынче солнца почти не было видно и дул прохладный ветер. Ветки хвойных деревьев то и дело подрагивали, а где-то даже слышались напряжённые щебетания синиц. С одной стороны, спокойное и ничем не выдающееся явление. С другой — нехорошее ощущение надвигающейся опасности. Если спустя некоторое время мы увидим этих чудовищ, то моя недобрая теория подтвердится.

Знакомое рычание и сопение послышалось почти сразу спереди из полесья. Черт, неужели они как-то связаны?.. Нет времени на раздумья — нужно бежать или прятаться. Негромко оповестив Лёшу о надвигающейся опасности, мы спрятались все вместе за грузовиком, вне зоны их видимости.

— Что будем делать? — с опаской шепнула девушка, у которой тяга к приключениям в момент улетучилась.

Что происходило с её настроением, мне было не ясно. Возможно, мы все давно свихнулись, и узнать в нас прошлых себя уже невозможно. Однако, мысль о том, что она ведёт себя так, как я этого хочу, часто становилась похожей на правду.

— Патронов у нас мало, а этих тварей - нет! — иронично подметил Захаров.

— Попробуем переждать, а если нас настигнут, то побежим назад… — я хотел сказать «отстреливаясь», но вспомнил к чему приводил лишний шум и вовремя замолчал.

— Предлагаю сразу спрятаться вон в том автобусе. Понадёжнее будет. — Захаров указал налево рукой. — Только бы не попасться им на глаза…

Договорил он кажется про себя, так как мы не успели услышать, как он сразу же дёрнулся по направлению к новому убежищу в полуприсяди. Не мешкая, я крепко взял ручку Валерии и отправился следом. Замерев под задним окном в автобусе-буханке, мы притихли, надеясь, что они нас не учуют и не услышат. Монстры уже виднелись на дороге: израненные доходяги с порезами и дырками от пуль, какие-то из них не досчитывали конечностей. Что-то их изрядно покалечило, и я был этому рад. Вопреки нашим ожиданиям, но согласно прогнозам Захарова, их оказалось много, а все мысли об отпоре испарились сами собой: в этой ситуации мы не просто рисковали, а добровольно лишились жизни, если бы напали. Поэтому было решено переждать и аккуратно проследовали в салон.

Прошло порядка получаса как мы засели в автобусе, а они всё шли малыми группами и шли. Из ниоткуда в неизвестные дали. Никогда не видел, чтобы они собирались такой толпой. Сколько их ещё и куда они направились? Имея привычку постоянно задавать вопросы самому себе, совершенно забыл о том, что можно просто сесть и отдохнуть, как уже давно это сделал Лёха. Девушка была напряжена как и я, но на просьбы отвлечься охотно согласилась. Мутанты не замечали нашего присутствия, и уже давно стоило перестать обращать на них внимание, дабы не выдать себя случайным высовыванием головы, а присесть и, наконец, обдумать произошедшее намедни явление. Ну и нервным же я стал за последнее время!

Я видел сон, в котором некий человек потерпел крушение на вертолёте со своим отрядом и в результате остался жив, но получил ранения, которые я явственно ощущал на себе. Могли это быть мои воспоминания? Я летал однажды в армии с парнями из своего подразделения, но задача была учебной. Не было никаких минирований проходов, выстрелов или аварий. Все остались живы и по истечении некоторого время вернулись домой продолжать учиться или работать. Остальные детали сна, смутные, вырисовывали мне жуткого главнокомандующего этих чудовищ, бормотавшего бессвязные и не значащие для меня ничего путного вещи. Просто моя больная фантазия. Я немного отвлёкся. Каждый приснившийся такой кошмар сулил нападение на нас или появление этих ужасных созданий поблизости. Если покопаться в памяти, то последние случаи уверенно кричали в пользу этой теории! Сегодня утром в фургоне — спустя примерно полчаса мы сидели в автобусе и глядели на поток мерзких человекоподобных, вчера в лесу — по машине барабанила железным клинком тощая тварь… Постойте, я вижу во снах их приближение или таким образом приманиваю их?! Я…

Обдумывать дальше эту острую тему не дали обстоятельства: вдалеке послышался тяжёлый рыкающий звук работающего мотора, заставивший нас троих вздрогнуть по очереди. Неужели мы наткнулись на кого-то ещё живого? Буквально через минуту всё задрожало, а зомби сменили направление в сторону дороги. Что же там? Мы выглядывали из окон без прошлой тени аккуратности, так что при случайно брошенном взгляде нас легко было заметить, но любопытство брало верх над логикой. Мы наблюдали как с левой части поля по грунтовой дороге гордо выезжал настоящий танк Т-90. Стрелок за пулемётом сразу же начал стрельбу по решившим напасть нелюдям, которые с лёгкостью разрывались на части и лишались ещё большего количества частей своих жутких тел, рыча и падая на землю уже полностью упокоившимися. Выстрелы были настолько громкими, что мы невольно зажмуривались, а окна в округе тревожно тряслись. Но пока мы привыкали к распространяющемуся ветром шуму, стрелок спрятался внутрь танка. Его главное орудие начало затяжно целиться в скопление, замыкающих толпу, самых медленно ковыляющих уродцев — каких-то неприметных громадин и толстяков, а также визгуний, Сирен. Прозвучал выстрел, после которого уши у всех заложило, а наши жалкие попытки заслонить их руками ничего не дали. Вспышка света, взрыв. Разлетелись изогнутые и искривлённые тела, взмыли вверх земля и находящиеся рядом автомобили, лопнули стёкла, по мокрым от дождя веткам сосен распространился пожар. Всё это мы увидели мельком, пока не прильнули к полу из-за страха пораниться. В ожидании развязки мы потратили не один десяток нервов.

Радости от спасения или заинтересованности в том, кем являются те люди, — нашими врагами или друзьями, — не было места в наших головах, заполненных звонким гулом. Голос предосторожности, однако, завопил только в одном из нас, когда одиночные автоматные выстрелы затихли через пару минут:

— Нужно ли сообщить им о нас пока они не уехали? — прокричал Алексей, всё ещё оглушённый выстрелом из танка. — Вдруг они не спасатели?

— Они убили их всех? В смысле, они остались живы? — спросила Рязанова, но я слабо распознал её слова.

— Я пойду посмотрю, что там и узнаю кто они такие, — героически вызвался я проверить ситуацию и почувствовал, как рука девушки сжимала мою.

— Будь осторожнее, милый! — прочитал я по губам сообщение и кивнул. Лера не хотела меня отпускать, боялась потерять, ведь знала, что самым большим горем для неё будет моя смерть. Этот страх был взаимным.

Симптомы оглушения понемногу начали пропадать, когда я вперевалку вывалился из автобуса и обозрел изменившееся пространство. Напичканные пулями тела не подавали признаков жизни, а транспорт наших «спасителей», включавший в себя помимо ведущего и замыкающего танков ещё пару грузовиков ЗИЛ, стоял на отдалении неподвижно. Мы должны восторгаться тем, что наткнулись на живых людей, что у них есть техника, и они могут подобрать нас и увезти туда, где угроза жизни больше не будет стоять нам ребром поперёк горла. Отчасти меня что-то насторожило: техника работала, но никого не было видно. Они же не проиграли чудовищам?!

Алексей, первый заметивший опасность через лопнувшее стекло, подал знак рукой, но я поздно заметил его. Рядом прогремела очередь из автомата, и я отпрыгнул в сторону, за автомашину рядом с собой.

— Пригнись! — скомандовал Захаров, и они с девушкой вновь прильнули к полу, усыпанному стеклом.

Я закричал от страха, когда тот же невидимый для меня стрелок прошёлся и по моему укрытию.

— Не стреляйте! Здесь люди!

Последовала пауза, в течение которой я трясся как ненормальный. Не может быть, чтобы я умер не от опасных чудовищ, а он таких же людей как я! По ошибке! Принятый за одного из существ!

— Выйдите с поднятыми руками и назовите себя! — скомандовал мужской голос из громкоговорителя.

Я нехотя подчинился и показался им на глаза, про себя надеясь, что Алексей выведет Леру в безопасное место, если наши переговоры не приведут к хорошему финалу.

— Сергей Остапенко. Я из Владивостока. Самый обычный человек! Не стреляйте!

— Не беспокойтесь, не будем. Положите оружие рядом на дорогу.

— Ну что, будем выходить? — встревоженно спросила Валерия Лёшу, когда окружающая тишина начала её нервировать. Я слышал их разговоры слаборазличимым шепотком.

— Подождём ещё. Выстрелов не было, значит, пока всё идёт в полном порядке. Я разделяю твоё беспокойство, Лерунь, но мы можем всё испортить, если внезапно покажемся им на глаза.

— Они расстреляют нас? — с опаской произнесла девушка, не желая услышать ответ.

Можно ли им доверять? Вопрошал я, когда ко мне неспешно подходили военные при полном маскировочном обмундировании под здешний лесистый пейзаж. Я всё ещё стоял с поднятыми руками, полностью доверяющим свою жизнь в их незнакомые руки. Пожалуй, меня радовало то, что они не наводили свои АКСУ на меня.

— Что на тебе за форма, Сергей Остапенко? — спросил один из военных, когда подобрал мой м16.

— Я из группировки «Последняя надежда», штаб её находится под Владивостоком. Они подобрали меня, когда я оказался в беде, и приняли в свои ряды.

— Эк тебя далеко занесло! — ухмыльнулся другой военный с густой тёмной щетиной на круглом лице. У меня за недели скитаний, похоже, такая же выросла. — Расслабься, вольно. Можешь опустить руки.

— Ты один? — спросил первый военный грозным голосом, чем живо напомнил мне о Володе Горьком.

Я помешкал. Следовало спросить об их дальнейших планах на меня, прежде чем выдать своих друзей, но своим скрытным молчанием, похоже, уже себя выдал. Трое военных напряглись и приподняли оружия.

— Всё в порядке, мы вас не обидим, выходите с поднятыми руками, чтобы мы убедились в вашем желании сотрудничать с нами.

Алексей вызвался сразу, торопливо выскочил из нашего прошлого укрытия и кинул пустой дробовик рядом с их ногами. Безоружная Лера с застывшим испугом вышла следом.

— Ещё живые есть? Выходите все! — командовал местный Горький.

— Больше никого. Нас только трое.

Алексей и Лера со страхом, смешанным с восхищением, оглядывали военную колонну и вооружённых людей, кто не медля принялись обыскивать нас на предмет другого снаряжения.

— Мать моя, — тихо вырвалось у Алексея. — Давно не видел танки так близко! Вам повезло, ребят, вы спасли инженера-механика.

— Какие войска, солдат?

— Инженерно-строительные, товарищ майор, — отдав честь, обратился Захаров к военному с большой белой звездой на погонах.

— Вольно, солдат. Не то время сейчас. Как зовут?

— Алексей Захаров.

— И вас, милая леди?

— Валерия Рязанова. Мы тут все с «Последней надежды», но её мечты по спасению людей, вероятно, уже рухнули.

— На вас напали чудища? - Какое-то детское наименование тех тварей меня не то разозлило, не то рассмешило.

— Мы не знаем. Поехали за едой, но попали в аварию. От базы ничего не слышно уже больше недели. — На вопросительные лица вооружённых людей Алексей достал рацию. — Она постоянно молчит с тех пор как мы покинули зону покрытия.

— Больше недели, говорите? Как вы смогли выжить в этом аду? - Мы с друзьями переглянулись, и я позволил себе ответить за нас всех:

— Нечеловеческими стараниями.

Из грузовиков впереди стали в суматохе выглядывать люди, и заметивший это майор обратился к нам.

— Будем знакомы. Мы ваша последняя надежда — Региональный Отдел Специального Назначения города Владивосток, и мы защищаем выживших. Следуйте за нами, и мы отвезём вас в безопасное место, - отчеканил он, строго подчеркнув свои и наши обязанности. Он умело выстроил взаимные доверительные отношения.

— И как далеко это убежище?

— Очень далеко, но за день, думаю, управимся. Придётся искать другой путь, раз здесь такая пробка. Наверное, проделаем путь через город Артём.

— Вы собираетесь отвезти нас туда, откуда мы шли? Обратно во Владивосток?

— Конечно. До Вольно-Надеждинского или Большого камня мы не доедем! Так что если среди вас нет раненых, то следуйте за нами в грузовик.

— Но… — обронили мы все вместе в надежде на другой ответ и понуро согласились, отправившись за солдатами в их колонну.

— Я мигом, за вещами и вернусь, — отрезал Лёша и скрылся в светлом фургончике, чтобы забрать с собой облюбованный скарб. Удивительно, что военные легко на это отреагировали:

— Двадцать секунд, солдат и отправляемся. Иначе нам несдобровать, если к нам сбегутся ещё больше этих сукиных тварей.

Мы ведь не отправимся на ту базу, которую разворотили Отбиватели? — проскочил вопрос у меня в голове. — Жаль, я не помню её названия и точного местоположения, чтобы избежать неприятностей.

Оказавшись в грузовике с другими выжившими, мы приковали к себе все любопытные и оценочные взгляды. Находиться среди такого большого количества людей было тесно и некомфортно, но всё же гораздо приятнее общества мутантов.

========== Глава 13: Поездка в безопасное место ==========

Лидирующий танк недолго стоял на месте, прежде чем развернул грузные гусеницы c катком и поехал напрямик к параллельной дороге, проходящей через Артём. Поездка в защищённое место, должно быть, будет сама по себе не столь безопасной.

— И как же вы добрались сюда целыми?— спросил мужчина напротив почти сразу, укутанный в тёмный плед. Служащий крышей оливковый брезент может и спасал от осадков, но точно не от холода.

— Это долгая история. Всё сразу и не расскажешь, — взял на себя инициативу ответить Захаров и добавил шёпотом: — Кто они такие? - И указал большим пальцем в сторону кабины.

— Военные, кто ж ещё?! Они вам разве не сказали? Собирают беженцев по всей области, везут нас в безопасное место. Дают еду и воду, защищают: они точно не враги.

— Простите за такой глупый вопрос, конечно, но мы просто решили убедиться.

— Всё-таки слишком долго были одни среди… — вмешалась в разговор девушка.

— Ада, — добавил я.

— На редкость точное и страшное название для места, полного чудовищ, — подтвердил мужчина.

— Многие родились и выросли здесь. Какой же беспорядок они устроили… — сокрушённо отметила Валерия.

— А вас где нашли? - для поддержания разговора встрял Алексей.

— Мы тут с различных мест: посёлков, городов. Кто-то здесь неделю, кто-то больше. Мы те счастливчики, что дожили до того момента, когда нас нашли эти ребята из РОСН. Что до остальных, то… пусть земля им будет пухом, — быстро перекрестился правой рукой мёрзнущий мужчина и тихо-тихо для себя произнёс: — Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

— Можно без вашей христианской показухи, — недовольно фыркнула рядом сидящая женщина средних лет. — Мне, как приверженке даосизма, не ласкает слух ваши вечные жалобы и обращения к Богу в надежде на спасение. Не мешайте мне медитировать и погружаться в себя, чтобы найти ответы.

— Надо же, гражданочка, тут не давеча как происходит война не на жизнь, а на смерть между ублю… - не успел договорить Алексей свою ответную реплику, как женщина его перебила:

— Спокойно. Я знаю, что происходит. В этом виновны те, кто за это в ответе. Пусть эта проблема ляжет на их плечи, а мы спокойно поедем в безопасное место.

— Мда, у вас странные взгляды на мир, мадам, но, пожалуй, чтобы избежать споров, я и вправду помолчу, и, наконец-то, хорошо высплюсь, — выпалил Алексей угрюмо и постарался провалиться в сон с поджатыми губами, издавая при этом то ли настоящий, то ли симулированный храп. Мы с Лерой на это улыбнулись. Какими бы ни оказались вредными окружающие, они помогали скоротать время на пути к убежищу.

Первые часа два мы молчали или тихонько перешёптывались и миловались с любимой, стараясь не скучать в дороге. Организм без избытка адреналина, вызываемого каждодневными стычками смонстрами, потихоньку поддавался дремоте и забирал меня с собой, так что легонько барабанящий дождик по брезенту уже не слышал. Надеюсь, это был последний, а не то я уже устал от плохой погоды, — провалился с такими мыслями я в сон, совсем не ведая о том, что очередным видением могу подставить под удар уже многочисленную группу людей.

— На улице стемнело и тогда мне стало реально страшно. Полная темнота, дождь и непонятные звуки вокруг. Когда я прошёл пешком километров пять, то сперва поверить не мог своей удаче, потому что никого из монстров не встретил, - шептал кто-то, выделяя интонациями важные слова. - Потом обнаружил полуразвалившийся сарай в лесу, когда очищал воду около ручья. Заночевал там при отсутствии иных надёжных мест. Как же было жутко, вы бы знали! Я не мог нормально спать, боясь, что меня обнаружат монстры, а я так был впечатлён рассказами Горького, ну, нашего командира… В прошлом командира, не знаю жив ли он сейчас… Так вот, на следующий день я продолжал идти по дороге, встречая на пути просто сотни брошенных машины и трупов людей! Представляете? - Толпа ахнула. - Ближе к вечеру я наткнулся на парочку простых мутантов, но убежал от них, дабы не тратить драгоценные патроны, - тон речи набирал громкость, полная апатия к пересказываемым ужасам мне сразу узналась. - Ночью встретил невидимок, преследовавших меня и проверявших мои атлетические способности в течение десятков томительных минут. Я бежал по дороге, отстреливаясь от них, клянусь, даже смог разглядеть что они из себя представляют: обнажённых женщин! Но чтобы сперва вы не начали воодушевлённо воображать их себе, я скажу, что они были далеко не красавицы. Самые некрасивые женщины-карлики в моей жизни. - Толпа засмеялась. - Потом ещё мясник меня чуть не распалил своей пилой, но я вовремя отстрелил ему голову последним патроном. В общем, в тот день их как будто кто-то натравил на меня, честное слово! — всё это время рассказывая свою историю вполголоса, чтобы не будить спящих, Алексей закончил ярко и громко, растормошил меня своим хриплым смехом и повеселил окружающих людей.

Я открыл глаза сразу и осмотрелся: моему другу удалось привлечь публику к своим свершениям так, что даже ворчливая женщина их слушала. Правдивы были эти истории или вымышленны, известно одному лишь ему. Мягкий тормоз грузовика и шумные телодвижения водителей, выходящих из кабины, перечеркнули дремоту теперь уже всех находящихся в кузове людей. Парни в светлой камуфляжной форме суетливо припустили задний борт, поприветствовали нас и раздали сухие пайки с водой, пожелав попутно приятного аппетита.

— Мы сделали остановку минут на десять. Делайте свои дела, а мы пока сверимся с картами, оценим ситуацию и двинемся дальше. Вот, — передал он напольный свечной фонарь ближайшей молодой женщине; — Чтобы видно было, что едите.

Лера возможностью отлучится воспользовалась и быстро вернулась обратно, но кусок ей в горло не лез, несмотря на то, что кушала в последнее время мало. Я вот тоже не отличался аппетитом, но всё же покусал галеты с повидлом, да консервы с тушёной свининой. Не смог устоять перед пищей, что не ел почти целый месяц, пускай это и было подобием настоящей домашней.

Вопреки грозному тону вояк, они всё же дождались отлучившихся перед тем, как следовать дальше. Так что тронулись мы также мягко почти по расписанию. В душу закрадывалась лёгкость и безмятежность, ведь мы были под защитой двух танков и обученных людей, — снайперов и стрелков — мощной обороной, что не в силах остановить ни один из мутантов. И этот мощный гул двигателей, от которых дрожала в страхе сама земля, внушал чувство безопасности и предвкушение победы. Победы над монстрами, с которыми теперь в этой истории сражаться точно не нам, если они там, в мире, ещё остались и не попали под истребительный огонь орудий этих славных ребят. И мы отправимся в место, что смогло устоять, несмотря на весь ад и ужас! Мы окажемся там, и на этой позитивной ноте закончится наша история, которую мы непременно расскажем нашим детям, внукам и правнукам.

Не теряя лишних секунд на еду, Захаров принялся рассказывать дальше свои истории, при этом смягчив некоторые детали по просьбе людей, которым повествование показалось слишком кровавым и подробным, а я тем временем чрезмерно расслабился. Пребывая в не свойственном себе упоении от хороших мыслей, ощутил лёгкое головокружение. Пришло осознание, что это первый сон без сновидений, что в общем-то было не столь важно для меня. Главное, что я не создам проблем, а вот некая сила, не согласная с подобным опасением, предприняла попытку надавить на голову посильнее.

— Вы ребята, я смотрю, молодцы, раз продержались несколько недель, а может даже и больше с минимальным количеством оружия и боеприпасов. Вы достойны уважения и того, чтобы все с вас брали пример! Только с такими как вы, мы поднимаем человечество на ноги! — восторженно подытожила девушка в углу кузова, что заставило нас покраснеть.

Слушая её речь, мы втроём улыбались — лично это нелегко удавалось, — и думали о пережитом. Мы прошли нелёгкий путь, прежде чем нашли путь к безопасному месту. Не расслаблялись весь месяц, зная, что в любую минуту могло случиться что-то ужасное и мы обязаны были со всем справится и оградить себя от смерти. Тоскливой дымкой сразу же пронеслись перед глазами все те, кого мы оставили тогда, когда ехали или пытались спастись бегством. Мы всегда будем о них помнить как о цене, которую заплатили за спасение самих себя. Думаю, каждый бы поступил на нашем месте также, понимая, что спасти других уже невозможно.

После окончания хоть какого-то развлечения в утомительном пути в виде увлекательных историй, вынужденные пассажиры ЗИЛА начали усиленно шушукаться и разговаривать друг с другом, делясь мыслями и впечатлениями. Луна в конечном итоге показалось за густыми облаками, освещая закончившийся день, и я с неприкрытым интересом рассматривал водителей другого грузовика, едущего точно за нами по узкой дороге. Двое на переднем сидении были в странной, но хорошо знакомой мне форме, той самой, с нашивками. Я видел их множество раз. Неужели это те военные, что были тогда на базе, к которой многих доставили на поезде?!

Есть такая вероятность, что на них набрёл Горький?!

Голова заболела с удвоенной силой так внезапно, будто в своих мыслях я докопался до страшной истины. Всё вокруг стало темнеть и становиться мутным — и мой испуг не остался незамеченным.

— Сергей! У тебя кровь из носа идёт!

Я плохо понимал, что сказал Алексей: уши закладывало от шума лопастей вертолёта, всё ещё крутившегося после падения, а в нос ударил запах сгоревших тел. Потеряв в этот момент сознание, я переживал воспоминание другого человека или видел сон наяву? Для чужих глаз это однозначно выглядело не тем, что я испытывал на себе.

— Грозишься убить меня? Хаха! Меня не убить! А вот ты скоро падёшь, человек, уже совсем скоро!

— Кто ты? Выйди на свет и покажи своё лицо!

— Ты никогда не сможешь завершить начатое, ты просто не доживёшь до своего конца!

— Хватит говорить загадками!

Очнувшись спустя неизвестное время от ужасной боли в груди, я закричал что было сил. Как будто что-то огромное сжимало изнутри. Из-за вопля меня окружили много незнакомцев. Кто они, где я? И куда подевались Лера с Алексеем?!

— Кто вы такие! Куда вы забрали моих друзей? — с паникой крикливо вопрошал я, не узнавая собственного голоса.

— Сергей, успокойся, мы здесь!

— Всё нормально, приятель, мы тут!

— Я не вижу вас! Что с моими глазами? Я ничего не могу разглядеть!

Я будто ослеп: всё вокруг было смутным подобием мучивших меня снов и той реальности, что я успел прожить в этом кошмаре. На миг подумал, что они совместились, или ещё хуже, видения затирали существующую действительность, и на теле выступил пот. Я не мог сосредоточиться на изображении перед собой и беспрестанно паниковал, пугая ещё больше своих друзей и случайных людей. И вдруг — за мутной пеленой огня и лиц друзей увидел то, что находилось вдалеке, за всеми преодолёнными лесами, полями и ручьями. Сотни разной величины, кошмарности и опасности тварей, обозначивших в своих планах движение к нам. Эти откровения — видения будущего? Игра разума, предупреждение? Что это было?

Очнувшись, соскочил с пола кузова, заставив окруживших меня шарахнуться в сторону. Грузовик встал на месте, как и вся колонна, встревоженные лидеры в которой решили убедиться в накалившейся ситуации, и проследовали к нам. Не своим голосом я кричал пророческие изречения:

— Сейчас будет бойня! Они бегут, бегут к нам!

— Кто бежит, Сергей, о чём ты?

— Монстры, они следуют сюда и их сотни!

Прошёлся тревожный говор. Люди испугались, а я будто по чьему-то желанию произносил лишь устрашающие сказки, которые сильно раздражали подошедших к грузовику камуфляжных воинов.

— Что с ним?

— Мы не знаем!

— Успокойте его, мы не будем торчать здесь и подвергать свои жизни риску!

— Уже поздно бежать! — вырвалось у меня. — Надо сражаться!

— У него жар! Может, лихорадка?

— Хватит сеять панику. У него гипертемия. Освободите его от лишней одежды и расступитесь, дайте подышать, — приказным тоном сообщил местный командир. — Принесите воду! Нужно охладить его организм, — обратился он к своим подчинённым солдатам.

На всякий случай услышавшие крики лейтенанты включили прожектора и осветили вокруг местность. Уже наступила ночь. Осмотревшись вокруг, я понял, что мы стояли на дороге, ведущей во Владивосток. Обратно в рассадник лживых новостей и обиталища Отбивателей. Домой. По две стороны расстилался город, чьи высокие многоэтажные здания и деревянные домики откидывали молчаливые тени. А за ними прокрадывались существа, отбрасывающие уже свои тени.

— Майор! Контакт? Впереди враг!

Рассёк наводчик танка острым известием стрессовую и устрашающую тишину, после которой последовала череда приказов майора и действий его отряда, способных заставить восхищаться бесстрашием и подготовкой российских солдат и офицеров:

— Всем полная готовность! Будем отбиваться! Полунцев, садись за пулемёт! Князев, включи прожектора дальнего света по периметру колонны, мы должны видеть этих тварей! Стрелки, заняли позиции вокруг транспортных средств, прикрывайте гражданских и стрелков!

— Снайперы! Займите позицию на крыше грузовика и отстреливайтесь из винтовок. Все небоеспособные граждане проследуйте к танку, там вы будете в безопасности!

— Всем приготовится к бою!

Внимательно слушая распоряжения майора и лейтенантов, каждый понимал, что эти люди способны перебить врага любой численности: у военных всё было продумано наперед.

Взяв за руки Леру и Алексея, я медленно приходил в себя после учинённой паники, произведённой не то помешавшимся мной, не то прорвавшейся из сна личностью.

— Кто из вас умеет стрелять, можете обороняться вместе с нами, — обратился к сидящим возле меня в ЗИЛе один из солдат со знакомой нашивкой и поспешил за оружием. — Оставайтесь в кузове и ведите огонь по подступающим целям.

— Давайте вызовемся, парни, мы же умеем обращаться с оружием, — незаметно для всех шёпотом попыталась уговорить действовать нас Лера.

Я мешкал и внушал то же промедление в действиях друзей. Если бы я ответил нет, они бы с большой радостью остались рядом, несмотря на приближающиеся когтистые лапы монстров. Я бы подставил под сомнение нашу безопасность, и это заставило меня — вопреки желаниям отдохнуть — сказать:

— Конечно, мы обязательно сразимся в последний раз и положим им конец, — выдавил неправдоподобно, надеясь вселить в них уверенность. Я ослаб и вряд ли в силах был сражаться: голова всё ещё мучительно гудела, а грудь, будто получившая ранение, горела. Но мы не должны вести себя как трусы, сейчас это было непозволительно.

— Мы будем воевать! — уверенно вскрикнула Лера, заставив поёжиться от страха оставшихся здесь выживших, не проследовавших к танку. Она и Захаров заняли позиции у края кузова, внимательно всматриваясь в тьму, которая вот-вот должна стать осязаемой и смертельно опасной.

— Ахахахаха вы так уверены, что сможете победить нас! Вы все умрёте!

— Боже мой. Этот голос! Я узнаю его!

— Голос? Какой? — спросили Лера и Алексей по отдельности.

— Враг наступает!

— Хаха. Все до единого вы исчезнете с лица Земли!

— Из снов. Этот голос принадлежит тому ужасному монстру из снов! — с прокрадывающимся сомнением догадывался я. — Но, разве я не проснулся? Да у меня галлюцинации. Иначе почему бы он продолжал говорить в моей голове, пока другие его не слышат?

Всматриваясь вдаль, все бойцы отряда и рядовые граждане, согласившиеся взять огнестрел, ждали появления чудовищ, ждали их нападения. Кровь в жилах застыла, а биение сердца снизилась практически к нулю. Все были уверены в том, что скоро произойдёт нечто чертовски невообразимое, но никто не сделал шагу назад. Возня и шум нарастали — раздался выстрел из винтовки, и все держащие в руках оружие тоже нажали на спусковые крючки.

Нахально въевшаяся боль мешала размышлять над этим странным явлением. Я был прав: монстры нападали спустя какое-то время после внушающих испуг реалистичных снов, а в последний раз вообще проникли ко мне сквозь реальность. Это значит, что я ходящий манок, яркая приманка для чудовищ и ориентир для их следующего нападения. Я карта и компас, поставщик жертв и свежего мяса для адских тварей. Я представляю для других опасность и мне больше не следует находиться с ними… Стоило догадаться раньше, тупая моя несносная башка, думающая лишь о собственном благополучии в условиях, в которых надо думать масштабно и действовать ради спасения стольких жизней, скольких можешь спасти! А я прятался от неприятностей наедине с любимой Лерой. Нашёл в кого вцепиться, ведь она даже мне не принадлежала, я украл её у Горького, который если ещё и жив, то обязательно найдёт способ со мной расквитаться.

И вот оно — смутное искажённое видение или реальное изображение? — под светом прожектора я увидел Владимира, живого и сосредоточенного, держащего в руках автомат и готового стрелять по предсказанным и вызванным мною врагам. Он убежал с поля зрения прежде, чем я открыл рот и произнёс его имя.

Алексей и Валерия плотно прижимали к плечу выданные автоматы и методично стреляли, проделывая дырки в самых прытких существах, сумевших подойти близко. Снайперы же давным-давно наводили прицелы в толпу на наиболее опасных и дальнобойных жертв: крикуний и огнемётчиков, умевших, однако, помимо выжигания всё вблизи, ещё и запускать огненные шары в лагерь! Видел как несколько пронеслись мимо, застревая в балконах и стенах домов. Видел как такой шар задел плечо одного из лейтенантов, сидевших за пулемётом. В какойто момент этот снаряд попал в брезент нашего грузовика и поднялся вопль. Люди запаниковали и второпях покинули кузов, попадая то в шальной огонь своих, то прямо в лапы к мутантам. К воплям, рычаниям монстров и выстрелам добавились истошные и испуганные людские крики, заглушавшие собой остальные звуки.

Толпа, пытавшаяся спастись от пожара, вытолкнула меня на землю вместе с моими близкими друзьями, где мы присели, заняв круговую позицию, когда на асфальте под собой я обнаружил чей-то пистолет.

— Кто в танке ещё живой, открывайте огонь из пулемётов на шесть часов! Они уже прорвались к нам! — истошно вопил майор, находясь на передовой.

Гильзы падали вниз от всех стрелков в таком количестве, что за пару минут вся земля была усеяна ими. Не смея сделать ни единого выстрела от страха и ненависти к себе, я беспомощно упал на живот и прикрыл голову руками. Неужели я повинен в смерти стольких людей? Привлёк Отбивателей на базу, сумевших разорвать на куски столько невинных граждан; невидимок, разделавшихся с незнакомцем, и тех пауков у ребят «Последней Надежды»? Рука с пистолетом медленно упиралась дулом к виску.

— Как будто они следили за нами! Откуда их столько? — огалтело прокричал сквозь выстрелы Алексей.

— Не знаю, я никогда не думала, что их может быть так много!

Они не обращали на меня никакого внимания, переключившись на отстрел подходящего противника.

— У нас хоть хватит боеприпасов? — тревожно спросила Лера, не слишком умело меняя магазин.

— Патроны заканчиваются, медленно двигаем к танку, там, небось, у вояк есть ещё! — кинул умную мысль Алексей и пихнул нас рукой не глядя, оповестив о своём желании идти.

Я остался на асфальте с пугающей позой самоубийцы, не решаясь выстрелить. Я понимал, что со мной они погибнут — рано или поздно, но это произойдёт. Мне следовало убить себя и лишить этих славных людей страданий. Валерия и Алексей, а также мои родители — если они ещё живы — поплачут какое-то время и перестанут, зато в будущем невинные люди будут радоваться новому дню, не ведая о моём проклятии.

— Серёж, пошли, ты чего… — ахнула девушка и мигом забрала у меня пистолет из слабеющих рук. — Что с тобой? — Я лишь взглянул на неё глазами полными траурной тоски, не имея сил говорить. Ситуация сейчас была такая, что все серьёзные разговоры должны подождать. Если мы переживем сражение, конечно, потому что вокруг стояла жара как войне.

— Малышня, залезайте на танк, здесь становится совсем не безопасно! — небрежно кинул в нашу сторону младший лейтенант Полунцев. — Оставьте остальное нам. Перечить было бессмысленно: мы остались без патронов, а наступающие уже со всех сторон гротескно-угольные мутанты запросто бы разделались с нами. - Кидай разрывную на три часа, там много толстяков! — командовал лейтенант младшим по званиям. — Пригнитесь! — крикнул и скрылся в танке от оглушительного взрыва в нескольких метрах от себя.

Потерь среди наших было мало: всему виной то, что я не совсем хорошо имел представление о количестве гражданских и военных. С небольшой высоты Т-90 открывался вид на колонну и можно было углядеть в сохранности всех стрелков и снайперов, ритмично выстригающих врага. Их же ряды неизбежно сокращались: под гремучими пулемётами их разрывало на части, снайперы сносили головы, а гранаты раскидывали кровожадных нелюдей по округе. Всё было в крови. Несмотря на отсутствие зажигательного вооружения, всё горело и полыхало от произведённых гранатами взрывов и снарядов огнемётчиков.

Мощное басистое рычание, заставляющее вибрировать воздух, послышалось на отдалении.

— Вы же слышите это?! — встревоженно закричал я, больше не спрашивая, а ужасаясь.

— Да, что-то слышу…. Неужели вдалеке Светлячок? — озарился Захаров. — Стреляйте в него, он приоритетная цель! — испуганным тоном он обратился к одному из лейтенантов. — Он очень опасен, поверьте нам!

— Живо навести орудие на здоровяка с лампочкой! — Полунцев, увидев в наших повидавших много ужасов глазах неподдельный страх, выполнил просьбу и юркнул в танк. — Огонь! — скомандовал он экипажу.

В ту же секунду раздался глухой выстрел, и вдалеке было видно как взмыли в воздух горящие красным лампы этих созданий. Их было двое. Как же хорошо, что их удалось убить на расстоянии, иначе они бы не оставили никого в живых, я уверен. Слишком напористый у них характер, прямо как у танка, но наш танк оказался противником посильнее! Боюсь, сейчас я слишком испуган для того, чтобы также прытко и бойко, как в особняке, скакать вокруг этой машины для убийств. Хвала убийственной мощи танка.

— Отлично! Отличный выстрел! — обрадовались мы и чуточку успокоились, когда увидели приближение победы в постепенном истреблении созданий тьмы после этого выстрела. Они не отступали, их вёл инстинкт убивать, который не угасал ни перед какими трудностями. Но они полегли именно благодаря храбрости и скоординированности действий солдат РОСН, а также отсутствию тактики и стратегии в своих рядах, идя напролом под град выстрелов. Как я был рад, что всё это заканчивалось, и я отчаянно мечтал, чтобы это оказалась последняя стычка. Этих тварей точно не может быть больше того числа, что мы положили!

Это самая кровавая бойня, которую, очевидно, видывал свет. Выстрелы и взрывы слышали, наверняка, за много километров. Мы оказались в центре самого настоящего ада, окружённые «чертями» и кровью, трупами и смертью, гильзами от пуль и непроглядной ночью, опустившейся на нас.

Когда канонада выстрелов стремительно затихала из-за недостатка целей, начали раздаваться единичные вскрики — и солдаты, занявшие высокие точки над лагерем, по одному валились на асфальт, сражённые невидимой силой. В рядах возникла очередная крупная паника, приведшая к случайным убийствам своих. Окружённые солдатами гражданские перестали чувствовать себя в безопасности и стремились убежать, когда их защитники получали раны от неизвестного противника и валились наземь. Такой же случай произошёл и рядом с нами: пока мы устремили свои взволнованные взгляды поодаль, младший лейтенант занёс гранату, и прежде чем кинуть её в предполагаемое нахождение врага, истёк кровью и ослаб, развалившись на корпусе танка.

Вспышка, а затем взрыв, который мы все наблюдали и слышали ранее, прогремел прямо перед носом и ослепил. Я, наверняка и мои близкие, потеряли сознание, без малейшего понимания, остались мы живы или нет.

========== Глава 14: Последнее решение ==========

Следующим утром, смутно осознавал, где нахожусь. Не впервые. Проснулся от запаха гари и понял, что лежал на трупах сражённых вчера мутантов, буквально пропитавшись их кровью или… это была моя кровь?! Тело не поддавалось: металлическое и неподъёмное оно пригвоздило меня к земле. Болела голова и ныла грудь, но я не мог опознать характер и опасность имевшихся ран. От смесей запахов из подожжённых, подстреленных и разорванных тел ужасно тянуло рвать. Еле-еле, с величайшим трудом поднявшись на локтях, смутно понимал, что же произошло. Наш бывший грузовик, ещё вчера полыхавший огнём от вражеского снаряда почти полностью сгорел. Большая часть попавших в поле зрения людей в камуфляже лежала без движения, и лишь немногие стали приходить в себя. Вокруг маячили остальные живчики и горстка солдат, оказывающих первую помощь всем пострадавшим. Монстров рядом не наблюдалось и это было хорошим знаком, несмотря на минувшую трагедию. Неужели мы расправились со всеми?! Неужели мы отстояли свои позиции и не дали всей туче мутантов сломить нас?! Не верилось.

А где же Валерия с Алексеем?

— Лера! Лёша! Вы где, отзовитесь! — взывал к друзьям непривычно сипло и тихо, но в ответ слышал только стоны приходивших в себя и пытавшихся встать.

Неужели я их потерял? В ту минуту я сильно напугался, думая, что их больше нет. Мы же были рядом, когда… когда зажглась эта вспышка? Как сильно они пострадали? Попытался подняться, а заодно и рассмотреть грудную клетку: под обгоревшей одеждой виднелась тёмная, уже запёкшаяся кровь, смешанная с чёрной копотью. В левой руке, на которой не хватало половины мизинца и фаланги безымянного пальца, торчали металлические осколки, ровно как и по всему телу. Боли не чувствовал, — из-за шока это или адреналина? — но это было только на руку, потому что я сорвался с места сразу же и стал бегать из стороны в сторону, осматривая трупы людей и боясь найти среди них мою девушку и друга. Некоторых было тяжело распознать: монстры их изувечили до неузнаваемости.

Тревога и волнение читались в моих глазах ясно и доходчиво, но не за свою жизнь. Во что бы то ни стало я стремился найти друзей: в смятении звал и тормошил всех в попытках узнать судьбу Валерии или Захарова. Кто-то, будучи взволнованным моим внешним видом, одёрнул и попросил проследовать к оставшемуся грузовику, где развернули «полевой госпиталь». Этот кто-то - даже не рассмотрел лица - сообщил, что похожую по моим описаниям девушку-блондинку держали там. Решив лично убедиться в том, что это Лерочка, быстрым шагом проследовал к ЗИЛу. Внутри и неподалёку, на расстеленных пледах и тряпках лежали полумёртвые с различным характером ран: пулевыми, колотыми и резаными с глубокими царапинами странного вида, рваные от взрывов гранат. Сердце замедлило ход, а то и вовсе останавливалось в страхе за жизнь Валерии, которая заботливо лежала в грузовике, окружённая знающими медицину людьми хотя бы поверхностно. Увы, обстоятельства снова безутешно давили и показывали жизнь людей хрупкой и ломкой настолько, насколько это было непозволительно перед лицом мутантской угрозы. Сейчас было не совсем верное время для того, чтобы проведать её.

Понуро я отправился искать Лёшу, что, вопреки нашему близкому друг к другу расположению перед взрывом, оказался в канаве поодаль. Подсказкой его нахождения стал автомат, висевший за лямку на ветке щуплого деревца, едва не пострадавшего от разорвавшихся рядом снарядов. Лежал Алексей, не шевелясь, бездыханно, боком рядом с парой монстров и мёртвым мужчиной, который когда-то завороженно слушал его истории. Сердце замерло: мой добрый приятель лишился ног, рваными тёмными краями на которых оседала уже знакомая чёрная копоть с кровью.

— Кто-нибудь, — отчаянно голосил я сипло, — помогите мне! - На зов тут же подбежало трое солдат, вполне здоровые для того, чтобы помогать другим, а не себе. - Давайте спустимся вниз, нужно узнать, жив ли он! И помочь! — тревожно объяснял ситуацию новоприбывшим помощникам, а голос мой робко дрожал.

Вчетвером мы аккуратно спустились в овраг. Подбежав к Лёше, я перевернул его на спину, приложил ухо к груди. Я не просто надеялся, я хотел услышать биение его сердца. Через несколько секунд почувствовал облегчение: он был ещё жив! Как же я тогда был рад. Хоть бы они остались живы, вот чего я всегда просил.

— Он дышит? — поинтересовался один из военных. Я кивнул , и мы принялись бережно брать его и уносить к медикам.

— Да уж, досталось парню, ничего не скажешь, — подметил один из вояк, пытаясь изобразить на лице скорбь.

— Как и многим здесь, — ответил ему другой солдат РОСН, не получивший внешне никаких повреждений.

— Самому бы не мешало подойти к врачам: тебя тоже прилично задело гранатой, — с укором взглянул на меня третий помощник, принадлежащий к обычным гражданским, чудом выжившим после вчерашней резни.

— Я справлюсь, спасибо за совет. — Мне надо было убедиться, что ими займутся и вылечат. Моё здоровье не так важно, если учесть мою причастность к этому инциденту.

Алексея отнесли в сторону, положили на раскладной стол и стали накладывать шины, оказывать всю возможную помощь. На отдалении заметил Леру, которая всё также безмятежно лежала, не подавая признаков прихода в сознание.

— Он жив, но тяжело ранен, у него оторваны обе ноги и, похоже, что сломаны пара рёбер!

— Несите этого с порезами ко мне, я обработаю ему раны!

Повсюду раздавались либо всхлипывания потерпевших, либо безрадостный галдёж старающихся им помощь. Мою радость за спасение друзей тут же перебивал страх, страх за то, что они не выкарабкаются. Я молился, чтобы только с ними всё было хорошо.

В Валерии, как во мне и Лёхе, торчало великое множество мелких осколков гранаты, некоторые засели глубоко рядом с внутренними органами. Извлечение их сулило внутреннее кровотечение, которое невозможно было остановить действующим запасом медикаментов и инструментов. Алексею взрывом оторвало ноги, и я не знал насколько запоздалой сейчас может быть ему оказана помощь. Я верил в то, что они выживут. Я хотел, чтобы они поправились, ведь они переживали и не такое. Я мечтал поделиться с ними своей удачей, своим здоровьем и никогда более не присутствовать в их жизнях, чтобы дать им спокойно и безопасно продолжить свой путь. Все полученные ранения ничто по сравнению с пережитой ночью бойней с беспощадными мутантами, которым только и нужно, что убивать всё живое. Ничто в сравнении с тем, как одерживали победу над опасными мутантами одну за одной, день за днём весь проклятый май. Как бы донести это до них? Как сказать им, чтобы тоже в это поверили?

Чтобы отвлечься от поганых мыслей, прокрадывающихся из подсознания в виде возможной неизбежности их страданий и смерти, я осматривался в поисках тех, кому могла понадобиться простая помощь. По прошествии получаса, во время которых я переносил и вытаскивал пострадавших под завалами других тел, насчитал двадцать семь живых человек, среди которых в полевом госпитале было девять. Остальные шестнадцать, как мне сказали, пали во вчерашней трагедии. За это время я ни разу не встретил главного — майора этой части. Куда же он подевался, неужели погиб?

Поспрашивал у оставшихся солдат, но так и не узнал где он. Мы нашли тела всех, кто числился среди военной колонны, лишь его местонахождение осталось неизвестным. А если среди погибших или живых он не отметился, то куда пропал? Обежав лагерь и пространство вокруг, я решил осмотреться за жилыми домами, расположенных дальше от дороги. К моему изумлению, я наткнулся на него, сидящим в канаве на выжженной траве, образованной тем единственным оглушающим выстрелом из танка по самым опасным целям. Когда я спустился к нему, то разглядел в его руках пистолет и какойто предмет.

— Здравствуйте, майор. Я вас искал, — с переживанием в голосе окликаю его, но он не ответил. Молча уставившись ввысь, он держал в руках фотографию. По всей видимости, он желал побыть один, и я решил оставить его, развернулся и начал уходить. - Возвращайтесь поскорее в лагерь, вы там понадобитесь, - бросил на прощание. За него волноваться не придётся: монстров нигде не было видно, да и у него есть оружие. Так что он постоял бы за себя, раз выжил в этой ночной бойне. Едва я сделал шаг, как он откликнулся:

— Они уже, наверное, погибли, а я ничего не смог предпринять, ничтожество, я не забрал их с собой и не спас от страшной гибели, — всхлипнул он и продолжил: — Я должен был сегодня умереть, тогда я бы встретился с ними там, на небесах, — гнусаво мямлил он и затем грозно добавил: — Почему Господь не забрал мою жизнь, а их! Почему они умерли от рук безбожных тварей, а я остался жив среди их полчищ трупов?

После заставившего загрустить кого угодно монолога он склонился головой к фотографии и заплакал. Заплакал прямо как младенец. Я прекрасно понимал его: в текущее время жить было нелегко, а терять родных - ещё труднее. Я совершенно не был осведомлён, как судьба распорядилась с моими родными, от которых я был отрезан внезапно начавшейся войной с мутантами, и не знал что с ними и теперь. Мысли об этом разрывали сердце на части, но я держался. Обернувшись, я ответил майору:

— Мы не можем управлять своей судьбой, тем более судьбой других людей. Даже тех, кто нам дорог. Но мы в силах постараться изменить ход вещей в желанную для нас сторону. Плыть по течению жизни и надеяться на чудо — не вариант, — начал я печально, но быстро понял, что поддержать его в позитивном настрое сейчас будет гораздо лучше. — Сколько раз я попадал в передряги и подставлял свою жизнь под угрозу, но только благодаря вере в себя и упорству я смог выкарабкаться, а заодно и подхватить своих близких. Мне жаль, что вы не оказались рядом с ними и не защитили в момент опасности, зато вам удалось спасти здесь множество человек в той ситуации, в которой все остальные бы сдались! Вы дали этим людям надежду, показали себя храбро и удержали оборону против стольких тварей, что вами надо гордиться! - На время я забылся о главной теме разговора и углубился в расписывания его достоинств. Помолчав, я добавил: - Возможно, та жизнь для них будет лучше нынешней, в которой выживаем мы. Теперь вы знаете, что им не предстоит испытать повторно все ужасы катастрофы, и они будут ждать вас. Но не сейчас. Поймите, не стоит кончать с собой прямо сейчас или когда-либо. Есть люди, что положились на вас и верят вам. Не оставляйте их на растерзание судьбы, а доведите до безопасного места, где они смогут спокойно жить. Я уверен, этим бы ваша семья гордилась. А не тем, что вы сдались.

Я позволил себе спуститься к нему и в знак поддержки похлопать по плечу. Теперь я чувствовал, что стоит оставить его наедине с собой, но был ещё и уверен в том, что натолкнул его на правильные мысли.

— Майор — не моё имя. Меня зовут Иннокентий Градов. Спасибо за напутствие, — бережно выронил он эти слова и чуть улыбнулся.

Я ответно мягко улыбнулся и направился проведать Алексея с Леруней. В очередной раз, пока майор Градов остался сидеть там, на обгорелой траве, по-прежнему держа потрёпанную фотографию семьи в руке.

— Как там Алексей, с ним всё в порядке? — спросил одного прихрамывающего солдата с перебинтованной рукой. Похоже, ему здорово досталось.

— Да он ещё держится, сильный мужик, после того как ему оказали первую помощь, он ни разу не скулил и не терял сознание, — уверенно произнёс он.

Утвердившись в провале своих беспокойных опасений, направился в грузовик, где уже поубавилось народу, и я мог спокойно посидеть с девушкой и узнать, не пришла ли она в себя. Когда-то в округе творилась полная неразбериха: все бегали, помогали друг другу, крики и стоны раненых пронзали воздух насквозь. Повсюду лежали трупы, кровь и тысячи гильз, трещавшие под ногами. В настоящее же время громкие звуки исчезли, уступая благоприятной тишине: паника утряслась и люди успокаивались.

— Ты уже очнулась, ну, как ты милая, как ты себя чувствуешь? — смяв её руку в своей, шептал я.

— Всё болит, и я плохо помню происходящее, помню только… помню только…

— Ты в порядке, это главное, неважно, что…

— Помню только…. что мы все погибли…

— Что? — в тревоге опешил я, не понимая, из-за жара это всё или ранений. Или антибиотиков, что ей дали?

— Мы погибли. Их было слишком много. Мы с тобой остались одни, забрались под танк, но меня кто-то схватил за ногу и потащил. Мы крепко взялись за руки, но нас разняли. Тебя заживо сожгли на моих глазах, а затем мне, — всхлипнула она, — мне…

— Леруня, прелесть моя, ты о чём? Ты жива, и я живой. Алексей тоже, как и большинство людей. Всё с нами хорошо, — осознав радужность своей реплики, я добавил уже с сомнением: — В какойто степени.

— А? — Непонимающе посмотрела Рязанова мне в глаза. — Что, я что-то сказала?

Я не в силах был понять, что с ней. Она бредила или ей приснился ужасный сон, вроде моих, как все мы погибли? А главное, не признак ли это ухудшения состояния? Её слова заставили задуматься над всем. Если уж мои сны такие реалистичные и несли в себе какойто потаённый смысл, то и её сон, быть может, видение иной нашей судьбы?! Неужели мы и в правду могли погибнуть?! Просто кошмар!

Обняв её, и уверив в том, что всё происходящее сейчас правда, и оно более радужное её выдумок, я хотел быть всё ещё уверен в том, что они проживут счастливую жизнь. Оставил её отдыхать, а сам не загадывал даже, доеду ли до безопасного места или смогу вот так нежно обняться с любимой ещё раз.

В это время рядом с танком на раскладном столе Алексей уже лежал весь перебинтованный. Он задремал, чтобы сэкономить силы и энергию или из-за лекарств. Часть уцелевших отдыхала после в панике производимых спасательных действий, другая — горевала, третья — копала могилы для павших. Если мой мираж по имени Володя Горький и был реальным, то он всё равно сейчас залёг на дно братской ямы, что не отозвалось во мне ни каким-либо тревожным, ни - радушным из чувств. На погорелом грузовике, высящийся над всеми, младший лейтенант Князев медленно читал по именам погибших и называл их профессии или звание. Вокруг образовалась мрачная траурная обстановка, хотя небо было неподходяще ярким и солнечным, а пролетавшие по округе птицы, несведущие о земном горе, увлечённо щебетали.

С танка, на котором я разместился, было видно весь лагерь и всех оставшихся живчиков после сражения с целой толпой монстров, сравнимой по масштабам с военной баталией. Я не знал никого из них, но тяжесть собственного бремени убийцы их возможных родных была невыносимой. Жгла, тлела. Нужно было покончить с собой, вдали ото всех, чтобы никто не заметил, как только смогу убедиться в безопасности всех и каждого из этих людей. Рука тем временем слабыми неуверенными движениями потирала рукоятку пистолета в кожухе. Надо же! Только-только устраивал психотерапевтический сеанс майору Градову, убеждая в ценности жизни как самого главного счастья, и спустя время стремлюсь сам уйти во тьму! Какой из меня советчик, если не прислушивался к собственным советам?! Или у меня всё же внештатная ситуация, и мой поступок - благо, раз не склонял к этому других? Вполне возможно. Убеди я других покончить с собой из-за наличия “бомбы замедленного действия” в их лагере, при этом не сообщив кто именно, стал бы кем-то похуже дьявола. Впрочем, вряд ли бы кто-то послушал меня…

— Ну как вы, ребята? — спросил знакомый голос.

Это был майор Иннокентий Градов. Я был рад, что он не оборвал свою нелёгкую, что он всё взвешенно обдумал и решил идти по верному пути, ведя измученных войной граждан к укреплённой базе. Я спрыгнул с танка, подошёл к нему и пожал руку.

— Как вы, всё нормально?

— Да. Сергей, верно? — Я кивнул. — Спасибо, что поддержал в трудную меня минуту, уберёг от поспешного решения. Понимаю, что от такого сурового человека ты не ожидал подобного рода поведения, но я и сам не мог предположить что расклеюсь. Жестокие, давящие времена. — Помедлив и заглянув мне пристально в глаза, он добавил: — Ты на меня можешь положиться. Проси, что хочешь, и я постараюсь помочь тебе.

— Когда мы вновь двинемся в путь? — улыбнувшись ему, спросил я, на будущее смекнув об этой его услуге.

— Думаю, что уже скоро. Полчаса-час, возможно, как погребём оставшихся солдат и расположимся в транспорте. С ранеными будет тяжело, но на базе им окажут медицинскую помощь получше.

Узнав о сроках, я помог остальным совершить последние приготовления к началу пути: собрал боеприпасы и оружие, что остались во время нападения, сложил вещи, сопроводил раненых на места. Справившись примерно за час и переодевшись в более чистую форму, я заметил у себя на плече нашивку в форме прицела. Переливаясь золотым на дневном солнышке, она будто бы просила узнать о её значении, тем более что рядом находился человек, осведомлённый в данном вопросе. К тому же времени у меня осталось немного. Любопытство привело меня к майору, и я спросил:

— А что значит эта нашивка золотого цвета, что у меня на плече?

— Эта нашивка говорит о том, что человек, носящий её, стреляет метко. На высшем уровне. К этому человеку, да и ко всем, кто носит “золото” обозначения, особое отношение. У меня вот, — указал он замазанным в грязи пальцем руки на своё плечо, на котором была изображена звезда с подпирающими её верхними уголками; — автоматчик. Я его получил ещё в первый год службы в этом отряде.

Теперь на вопрос, что мучил меня с самого начала пути, нашёлся ответ. В мирное время я даже не задумывался об армии и не интересовался их наградами и значками, хоть меня всё же немного смутил внешний вид этих золотых нашивок. Я верил этим храбрым ребятам. Теперь, когда я увидел насколько отточенными навыками они обладали и как бесстрашно вступали в бой за рядовых граждан, то восхитился ими, а внезапное детское желание пересилило всю серьёзность на моём лице. Меня увлекала сама мысль оказаться среди членов отряда элитного подразделения и стать его частью. Не знаю, бредил ли я тогда или был на полном серьезе, но со временем наверняка у меня помутился рассудок, иначе как объяснить этот внезапный порыв сделать одолжению будущему мертвецу?! Мне более не выпадет шанса, и я рискнул, так как верхний сосуд с содержимым на моих часах уже почти опустел. Моя жизнь истекала. Когда я одёрнул майора, он с интересом отозвался.

— Что-то не так? — Улыбнулся он краешками губ.

— Извините за подобную дерзость, но я бы хотел воспользоваться вашей услугой, — с волнением просил я. — Нет, даже двумя.

— Уже? К чему спешка?

— Разруха, товарищ майор, толкнула меня на мысль, что хочу быть как вы, как ваши солдаты. Они вдохновили меня, восхитили своей отвагой и решительностью. Разрешите быть частью вашего отряда. – Он с одобрением помолчал, и я подчеркнул: — неофициально, конечно. Хотя бы на время.

Градов думал долго, не меняя выражение своего каменного лица.

— Только-то? Конечно, солдат. Такое я могу устроить, — к моему облегчению согласился он и отдал честь. Я поступил также. — Зачисляю тебя в отряд специального назначения, рядовой…

— Остапенко, майор!

— Рядовой Остапенко! — Убрал он стремительным движением ладонь и изрёк на выдохе: — Вольно. - Гордость и щепотка страха переполняли меня, но в конце концов мимолётное, но важное желание было исполнено. - А что за вторая твоя просьба?

— Когда настанет момент, я скажу, — прикрытое туманной неопределённостью реплика оказалась воспринята флегматично. Мне и не нужно лишнего внимания. Чем меньше людей догадывалось - ни в коем случае не допускать, чтобы знали! - о том, что я собираюсь сделать, тем быстрее осуществлю намеченные планы.

Полностью собравшись и отдав минуту молчания погибшим, мы расселись по местам и снова двинулись в путь. Даже погоревший грузовик ЗИЛ, на котором ехали, завёлся, несмотря на полученные пожаром повреждения. От прежней военной транспортной колонны её отличало лишь меньше количество перевозимых беженцев.

С городской дороги мы съехали почти сразу и свернули во всю ту же необъятную область, только по тропам которой возможно добраться до убежища. Окружали нас небольшие лески иогромные поля, порывистый ветер свободно гулял и обдувал моё лицо: становилось холодно. То, что солнце пробилось сквозь тучевые облака только сегодня, да и холод оставался в течение уже месяца, а также то, что наблюдать за подобными монотонными пейзажами мне было уже невыносимо, “ноздрям судьбы” было начихать. Однако следовало быть снисходительнее: я наблюдал здешние красоты и вдыхал свежий воздух возможно в последний раз в своём бренном существовании. Вздохнул, пытаясь пересмотреть своё пессимистичное видение.

— Май выдался слишком морозным и начало лета в этом году - просто ненормальное, — произнёс самому себе, подняв капюшон куртки надетой поверх формы.

Я сидел один на корпусе замыкающего танка и смотрел по сторонам. Спереди на меня таращились пассажиры горелого грузовика с проглядывающими грязными лицами, среди которых числилась и та ворчливая даосистка средних лет. Её вера, сперва воспринимаемая нами в штыки и представившаяся смехотворной, оказалась в итоге самой правильной в этом новом обществе. Восприятие мира таким, каков он есть и принятие его чудом уберегло её от смерти и лишних переживаний. Только вот она однозначно не пережила бы столько, сколько мы с друзьями, без помощи вооружённых сил. Одна бы она давно смиренно приняла плачевный рок всех павших.

Дав согласие военным на сопровождение к безопасному прибежищу, мы слепо последовали за ними, не подозревая о конечном пункте, убежище. Оно называлось «Белая точка», — я подслушал это в разговоре между капралами — смогло ли оно выстоять? Нам осталось несколько часов пути, но они казались вечностью.

Многие погибли вчера по моей вине, из-за моего проклятия, но ещё больше осталось в живых. Эти люди давно жили надеждой на спасение и ни за что не должны терять её из-за одной никчёмной личности. Мой долг сейчас — позволить этим людям встречать тихий и спокойный день, и следующий, и все последующие, пока с ними не разберётся сама старушка-злодейка. Не я. Им незачем подвергаться риску в компании со мной. Скоро, уже очень скоро вы окажетесь в безопасности, а я незаметно соскользну с этого танка и пропаду среди ветвей листьев. Вы больше обо мне не услышите.

Разум был холоден, а вот грудь кололо: душа плакала. Я уже размышлял об этом, но от осознания отчаяния и безнадёжности навернулись слёзы. Кто по мне будет скучать? Кому будет не всё равно? Алексею и Лере, как наверняка и родителям, если они сейчас вообще живы. С момента нашего последнего контакта прошло более полутора месяцев. Похоже, последствия выбора жить отдельно от них нашли свой горький итог только сейчас. Всем сердцем надеялся, что они переживут мою потерю. А пока надо хотя бы ненадолго погасить в себе чувства, иначе это скажется на осуществлении плана, а это являло собой ключ к спасению людей. К победе над мутантами. Это самое важное решение, которое я принимал во всей свой жизни.

Где-то вдалеке послышались шумы и звуки, характер которых я был не в силах опознать ввиду погружения в далёкую глубь себя. Из танка вылез один из солдат отряда с рацией в руке.

— Через пару километров будет мёртвый город, туда опасно заезжать, но нам придётся это сделать. Там у нас в тайнике есть припасы, горючее, и мы его подберём, иначе не достигнем базы, — говорил серьёзный голос из приёмника. — Надеюсь, там нас не ожидает сюрпризов. Градов, конец связи.

Изменение планов? Я боялся этого и внутри верил, что ничего такого не произойдёт. Но когда это судьба поступала иначе?

Даже ещё не доехав до предполагаемого тайника, я уже догадался куда мы приедем. В высящихся впереди зданиях делового центра, пыльных и заброшенных, вынужденных стать мрачными подобиями себя, и в покрытом коррозией раскуроченном мосту, взорванном с целью преградить наступление нахлынувших толп врагов в крупные населённые пункты, — что на деле их совсем не остановило — угадывался тот самый город. Виденный мною с ограждённых стен базы «Последней надежды». Значит, и она должна быть где-то неподалёку, за этим сосновым леском.

Назначенное место находилось на небольшом травянистом поле, в пределах города, но вдали от его основных дорог. Вокруг было столь тихо, что даже моё предчувствие молчало. Стоило ли ждать подвоха? Четыре широкие тёмные казармы, казалось, вмещали в себя все необходимое горючее, имели боеприпасы и продовольствие, были оборудованы койками и чистыми вещами для всех нуждающихся, готовые принять и укрыть множество людей, оказавшихся в трудной ситуации. Раньше. Сейчас это место выглядело опустошённым: копоть от пожаров и снятые листы железа со стен с острыми краями были открыты всем на обозрение. В немом ужасе и расстройстве лицо майора вызывало сочувствие, но он тем не менее раздал поручения. Из танков и грузовиков незамедлительно выскочили пять человек с автоматами, среди которых было две девушки. Все они выглядели здоровыми, не тронутыми вчерашним конфликтом. Одна группа из двух людей проверила первый склад, другая группа — осторожно проследовала ко второму, пятый член отряда сторожил периметр, равно как и все получившие увечья бойцы, которые оставались на своих местах, в транспорте.

Не смотря на тщедушную вероятность успеха, читающуюся в глазах солдат и майора, я не отрицал положительного исхода вещей. Со стороны это выглядело как намеренная порча, уничтожение имущества и важного военного объекта. Чего ещё можно ожидать от наделённых умом кровожадных сверхсолдат-мутантов, основная цель которых — устранение людей?! Не встречало ещё человечество врага более опасного.

Спрыгнув с танка, я стал свидетелем того, как под одобрительные возгласы и смех бойцы выносили канистры и ящики. Выжившие случайного отбора из грузовиков улыбались и округляли рот, радуясь той маленькой победе, приближающей их к завершающему романтическому предложению в их последней драматической главе. Они доберутся, теперь они сделают это. Как только озвучил эту мысль в голове, реакция столь стремительная заставила меня бежать очертя голову в лесок, продираясь сквозь ветки и кусты.

— Куда ты? Стой! Подожди! — раздавались далеко за моей спиной непонимающие возгласы.

— С тебя был должок, — кричу я, запыхавшийся, на выдохе, осознавая, что они всё равно это не услышат.

Острые сучья царапали одежду и кожу, мокрая трава промокала одежду, когда я, споткнувшись, упал с небольшой канавы вниз. С лица не сходила улыбка: мышцы занемели. Я успешно двигался к своему концу. За мной нет погони, на что я не рассчитывал, но был рад тому, что нашёл момент покинуть группу, спасти её. Привести в движение давно заржавевший механизм, что закончит кошмар. И не только для меня. Для всего человечества в целом.

— Сумасшедший, — вырывалось из сухих губ Иннокентия Градова, уставившегося туда, где последний раз меня видел. — Надеюсь, он понимает, что делает.

А, быть может, я просто представил себе его слова именно такими. Уже неважно.

Внизу мне пришлось пройти всего-то несколько сот метров до крупного комплекса. За стонущими приоткрытыми дверями базы «Последней Надежды» было тихо. Я осмотрел комнаты, служебные помещения, кухню — внутри никого. В гараже — пусто. Они всё-таки собрали группу и уехали на втором автобусе, встретили свою смерть вдали от убежища в поисках тех, кто даже не стремился их искать. Ещё и их кровь на моей совести?! Я просто чудовище. Подвёл их.

Присел напротив столовой, некогда подвергшейся массированной атаке страшных чёрных пауков-переростков, которых призвал, и только я повинен в смерти парня в тот день. Вспоминал Владимира, признавшегося мне, что спас меня от мясника, заблудшего в опасных городских улицах; детально разбирал в памяти образ Валерии и наш первый поцелуй; с удовольствием припоминал общение с Алексеем и его задорный нрав. Мне было здесь хорошо. Наверное, я бы и остался здесь, если бы не этот дар приманивать опасных мутантов. Как бы сложилась моя судьба, не будь этой непонятной огрехи в моём организме?

— Ну что, кто как будет отмечать победу?

— Постойте-ка! В нас что-то летит!

— Ребят, нас подбили, мы падаем…

— Хочешь присоединиться ко мне?

— Что ты такое?

— Не соглашайся на его условия, он дьявол! Он использует тебя и прикончит!

— Кому ты веришь? Ему или мне? Я обещаю тебе избавление и жизнь, а он просто жалкий выскочка!

Эти сны. Закрыл глаза и видел их наяву. Это уже не сновидения, а сообщения, сигналы действовать из той жизни, которую не помнил. Они цикличны, уже который раз убедился в том, что они повторяли один и тот же сюжет, раз за разом, круг за кругом: мы с группой незнакомых мне людей в вертолёте возвращались с успешного задания по подрыву стратегически важных точек врага. Мы праздновали, ликовали, но это состояние мимолётно: в корпус летел огненный снаряд одного из мутантов, а, возможно, это снаряд главного из них. Голос, будто принадлежащий дьяволу, звучал на протяжении всего видения, но я так не сообразил кому он принадлежал. Патлатый, испещрённый шрамами и кровавыми отёками, он высился надо мной или героем моих снов. Он предчувствовал победу над небоеспособным противником, раненым и отчаявшимся; главный торжествовал, рьянее нас, хотел сделать последнее смертоносное движение и одновременно звал за собой, обещая раскрытие всех тайн и избавление от боли путём превращения в них. Он разрывался от желания отомстить и восхищения своим противником, которого намеревался посвятить в секреты их существования. Он тоже был человеком? Неважно, потому что, притупляя все свои сомнения или героя сна, появлялся человек, подверженный этой инфекции, и он же единственный чёткий персонаж знакомый мне. Он говорил, что этот процесс мучителен и не щадил человеческую сущность, за что жуткий великан убил его без промедления. Какой выбор сделал в конце мой герой - не вызвало даже толики сомнений. Он покончил с собой, как это сделаю я из соображений безопасности не отдельных людей, а целого социума.

Поднёс пистолет левой рукой к виску и выстрелил. Никаких прощальных слов. Я уже всё сказал.

========== Эпилог ==========

— О! Что происходит с показателями испытуемого? Что это такое? Профессор, срочно вызовите его сюда! Пусть он подойдёт сюда сейчас же! Есть новые данные об испытуемом, — разнервничался один из руководителей проекта, обращаясь к команде исследователей.

— Что произошло? — распихивая своими массивными локтями, пробирался мужчина в халате. – Докладывайте!

— Датчики мигают как ненормальные, вот, поглядите же сами!

— Дайте мне отчёт, - холодная рассудительность не поддавалась панике, охватившей младших научных сотрудников.

— Вот, держите, профессор. — В его крепкие руки передали красную толстую папку, содержащую в себе всевозможные виды информации: схемы, графики, даты и словесные описания. — Его мозговая активность сейчас переживает самые сильные всплески.

— Что с первым субъектом?

— Нам удалось объединить симуляции, сочинив для них общее воспоминание. Лабораторию. Сознание Субъекта Один было атаковано сознанием Субъекта Два. Он всё ещё в коме. Результаты плачевные.

— Не совсем. Полученные данные говорят о том, что мы продвинулись в нашем проекте, - профессор кротко улыбнулся.

— Но не ценой жизни…

— Это неважно. Что говорят наблюдения о состоянии нынешнего субъекта?

— Он продержался почти месяц. Как вы понимаете, все созданные условия были сознательными. Мы лишь заложили в него ключевые точки и события, из которых он должен был выбираться, а его фантазия создала всё остальное, на которые был способен человеческий разум.

— Я в курсе поставленных условий эксперимента, мне не стоит напоминать!

— Извините, профессор, - боявшийся не оправдаться перед начальством, сотрудник сглотнул. Со следующим глубоким вдохом он продолжит ответ: - Сравнительно долгое время испытуемый вёл себя пассивно. Привыкал к созданному миру. Держался вдали от угроз, а затем вступил с ними в контакт после внешнего воздействия, созданного испытательной командой. Стычки были с тех пор постоянными, его сердечный ритм часто находился на критической метке. Сейчас же он испытывает нечто новое в своей симуляции, и мы пока не понимаем, что это. Вот взгляните на показатели. — Подвинул нервничающий руководитель экран своего планшета вышестоящему коллеге.

— Что ж, интересно. - Профессор почесал аккуратно стриженную начинающую седеть бородку. Опасно рано для своих средних лет. - Хм. Как он перенёс вживлённые воспоминания?

— Мы считаем, что субъект принял своё вживлённое «прошлое», хоть оно и слабо оказывало на него влияние. Ещё пара сеансов - и он забудет всё то, что мешает исследованиям. Его настоящие воспоминания преобладали. Мы думаем, что только благодаря своим навыкам он и продержался так долго. Они помогли ему справляться с виртуальными проблемами, хотя изначально, в начале эксперимента, мы не замечали импульсов в этой зоне головного мозга. Подавить их не удалось, но этого и не требовалось.

— Как он воспринял имплантат? - Длительный срок нахождения вдали важного субъекта для опытов профессор возмещал потоком интересующих вопросов.

— Мы предполагаем, что сюжетная встряска, испытываемая им в этот месяц, была вызвана этим устройством. Периодически он проваливался в сон внутри симуляции, в котором при помощи приборов мы уловили еле видимые сигналы. Если наши теории верны, то… а, впрочем, давайте спросим детали у него самого.

Их взгляды сошлись на объекте в углу комнаты, освещаемой красно-фиолетовыми лампами. Там, среди столов с пробирками и колбами различных ёмкостей, полных раздувшихся устрашающих фигур подобных детским игрушкам, к неизвестному громоздкому устройству до потолка был подключён человек. Датчики, бесконечно пищащие и сигнализирующие о его внутренних изменениях, и многочисленные иглы покрывали его, лежачего на высокой мягкой кушетке. Выглядывающие из-под кожи мышцы и худое бледное тело были напряжены, лицо выражало немую непонимающую ярость, а непонятного цвета глаза широко раскрылись. Дрогнувшими сухими губами, испытуемый сипло произнёс:

— Что за… - кашлянул из-за сухости во рту, помешкал, - где я нахожусь?

— Добрый день, субъект два. — Нажал профессор кнопку громкой связи. — Приветствуем тебя в реальном мире. - Он не смог скрыть довольство, ползающее по его лицу жуткой змеиной улыбкой.