У любви нет срока годности (СИ) [Кохэйри-неко] (fb2) читать онлайн

A-bomb — Атомная бомба (англ.)

***

Это случилось на втором курсе университета: Усаги только-только распознала вкус студенческой жизни, когда неожиданное событие буквально перевернуло её жизнь с ног на голову.

Была глубокая осень, когда листья с деревьев уже облетели, а снег всё никак не торопился хотя бы капельку припорошить голые скромные ветви деревьев. Чаще всего в Токио зима была по большей части календарная и редко когда баловала японцев сугробами или хотя бы парочкой сантиметров пушистых снежных хлопьев.

У Усаги тогда отменили последнюю пару: преподаватель неважно себя чувствовала и отпустила студентов домой, задав, правда, кучу домашних заданий сверх уже положенного. Решив, что она всё-таки успеет до возвращения Мамору с работы приготовить ужин, Усаги бодрой рысью пробежалась по магазинам, купив всё самое необходимое, и уже бодро направлялась к родной многоэтажке, как чей-то до боли знакомый голос окликнул её.

— Уса-аги!

Вынурнув из мыслей о любимом муже и о том, что бы приготовить ему, Усаги покрутила головой, пытаясь понять, откуда шёл звук, однако вокруг никого практически не было: только дворник подметал улицу, да стайка школьниц лет четырнадцати толпилась у ларька с пирожными.

— Показалось, что ли, — нахмурилась она.

Напоследок оглядев окрестности и пожав плечами, Усаги поскорее пошла домой. Поздоровавшись с консьержкой, она прошмыгнула в лифт и вскоре была уже на нужном этаже. И пока Усаги возилась с замком, ей как будто бы слышался призрачный смех, но она списала его, отмахнувшись как от надоедливой мухи, на доносящийся шум из соседних квартир.

За хлопотами по дому и приготовлением ужина незаметно пролетели часы. Мамору должен был вернуться с минуты на минуту, и Усаги с нетерпением ждала его, мечтая обнять и поцеловать: хоть они и виделись с утра, она всё равно безумно скучала по нему, когда они находились порознь.

— Усаги!

Девичий голос застал Усаги врасплох как раз в тот момент, когда она заваривала чайник. Усаги громко ойкнула и выронила керамическую крышечку из рук. Подхватить она её, разумеется, не успела, и та с грохотом упала на стол, из-за чего маленький кусочек откололся и улетел куда-то в сторону.

— Вот же зараза, — проворчала Усаги.

Она принялась шарить взглядом по кухне, пытаясь понять, куда же мог подеваться осколок, и внезапно обомлела, заметив неподалёку от себя полупрозрачный силуэт.

— Чур меня, чур, — выдавила Усаги, на автомате принимаясь искать брошку для превращений: несмотря на то, что она уже давненько не трансформировалась, привычные рефлексы так просто было не выжить.

— Эй, эй, я на минуточку! — воскликнуло… нечто и подплыло чуть ближе к настороженной миссис Чиба.

— А ну-ка, — Усаги сделала шаг назад и, сдвинув брови к переносице, выставила руку вперёд, покачав указательным пальцем. — Ни шагу ближе, иначе покараю.

— Не нужно, — покачал головой полупрозрачный силуэт. — Карать меня во имя Луны потом будешь, лучше выслушай.

— Что. Ты. Такое, — выдавила из себя Усаги, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой: воспоминания о прошлых ужасах битв встали перед ней с оглушительной чёткостью, как бы Усаги ни старалась забыть о них все эти годы.

Призрак добродушно усмехнулся и покачал головой:

— Не узнаёшь, бака-Усаги? Ну, разумеется. Я, наверное, выгляжу отвратительно в твоём времени, но прости, от меня этот облик не зависит. Да я даже не знаю, как ты меня видишь-то.

— Прости?

Усаги вопросительно приподняла бровь, силясь разглядеть хоть какие-то черты в странном приведении. И неожиданные то исчезающие, то появляющиеся черты внешности, как и знакомый до чёртиков голос внезапно дали яркую подсказку, кто бы это мог быть. Да и упоминания о времени? Вот же чёрт возьми, нужно было сразу догадаться!

— Это ты прости, ма, не до разговоров сейчас, — призрак подёрнулся прерывающейся рябью. — Иначе ты по ушам мне надаёшь. Я тут нарушила пару правил и заглянула в это время, хоть мне и нельзя уже, но исключительно ради будущего благополучия. Дам тебе совет: не летите через две недели в Германию к Ами, не нужно. Ты же не выносишь самолётов, а тебе по пути будет плохо, так плохо, что добром это не кончится — по крайней мере, для кое-кого.

Усаги недоумевающе уставилась на силуэт, который постепенно стал исчезать, то мерцая, то практически исчезая, рвясь в некоторых местах.

— Что это значит? — нахмурилась она, не до конца понимая, к чему все эти разговоры.

— О, ты поймёшь! — воскликнуло это чудо-юдо и неожиданно запустило Усаги в лоб какой-то коробочкой, которая неожиданно оказалась материальной и оставила на коже красный след. — Ты же не хочешь попасть в больницу? Просто поверь мне.

И с тихим хлопком силуэт исчез.

Выразительно посмотрев на коробку в своих руках, Усаги сочно покраснела.

— Что ж, у меня вроде есть несколько минут, — задумчиво произнесла она и направилась в ванную.

Когда через пару минут вернувшийся с работы Мамору застал жену тихо сидящей на диване, завёрнутой в плед и необычно молчаливой, он как минимум удивился, а как максимум — ужасно встревожился. Обычно Усаги, когда была дома, вихрем подлетала к нему и, повиснув на шее, сладко целовала, параллельно рассказывая, что случилось за день. Сейчас же всё было в точности да наоборот, и это тревожило Мамору.

Он быстро снял обувь и верхнюю одежду и приблизился к жене.

— Усако, — Мамору осторожно сел на корточки перед ней. — Милая, ты в порядке?

Усаги как будто бы только сейчас поняла, что муж вернулся домой, и, отмерев, улыбнулась ему.

— Всё хорошо, — слегка дрожащим голосом ответила она.

— Я почему-то не уверен, — нахмурился он и, поднявшись на ноги, сел рядом. — Что-то произошло за день? Что-то в универе?

Мамору хотел взять её тонкие пальцы в свои, но Усаги неловко взмахнула руками и немного нервно рассмеялась. Уловив в её голосе всё же счастливые нотки, Мамору позволил себе немного расслабиться.

— Но?..

— Просто эта новость сродни атомной бомбе, свалившейся на голову, — довольно громко воскликнула она и тут же захлопнула рот ладонью.

— И? — Мамору не до конца понимал, что пыталась донести до него жена.

Вместо ответа Усаги взяла с журнального столика маленькую вещицу, на которую Мамору даже не обратил внимания, когда проходил мимо, и сунула её ему в руки. Параллельно с осознанием его брови поднимались всё выше, по мере того, как он осознавал, что этой вещицей был ни что иное, как тест на беременность. Причём положительный тест на беременность.

Он прочистил горло — голос неожиданно перестал его слушаться — и взволнованно спросил:

— Это… Но ведь рано, разве нет?

Усаги знала, на что он намекал: они давным-давно знали, что Чибиуса должна была родиться тогда, когда самой Усаги исполнилось бы двадцать два года — в тот же год, когда наступила бы Новая эпоха этого мира. Но Усаги сейчас было только двадцать, и…

— Нам уже два месяца где-то, — смущённо краснея, произнесла Усаги, вырывая Мамору из мыслей. — К-кажется, это случилось в конце сентября, когда мы праздновали годовщину свадьбы, и мне кажется, что…

— …это не Чибиуса, — хрипло продолжил за неё Мамору, боясь поверить собственным словам.

Усаги кивнула.

— Она была здесь — незадолго до тебя, каким-то призрачным силуэтом, — и она вкратце пересказала ему то, что ей поведала их будущая дочь.

Оба молчали несколько минут, пытаясь осознать произошедшее — происходившее вернее. Это было неожиданно и безумно приятно — отправляться в новое для них приключение, однако кое-что всё равно беспокоило их обоих. А именно: тот факт, что у них не может быть больше одного ребёнка.

Тяжело вздохнув, Усаги встала с места, поплотнее закуталась в плед и подошла к окну. На улице начал мелко моросить рваными хлопьями мокрый снег, но мысли о снежной зиме практически вытеснили другие, более гнетущие.

— Это был бы выкидыш, — негромко произнесла она, когда почувствовала, как сильные родные руки осторожно обняли её со спины и привлекли к себе. — И я попала бы в больницу. Вот, почему у нас была бы только Чибиуса. Помнишь, как Плутон вскользь упоминала, как тяжело и долго будущая я рожала её? Видимо, мне что-то повредили бы, когда делали чистку, и…

— Усако, — Мамору развернул её к себе лицом и мягко вытер выступившие на лице Усаги слёзы. — Вряд ли это всё связано. Ты просто накрутила себя, вот и всё. Не плачь, глупенькая моя Оданго.

Он снова прижал её к себе, любовно целуя в златовласую макушку. Негромко всхлипнув, Усаги вопреки всему улыбнулась и нежно ответила на объятья, изо всех сил прижимаясь к мужу. В его руках было так тепло и уютно — всякий раз, когда они обнимались, она мечтала растянуть эти мгновения на целую вечность, лишь бы подольше наслаждаться этим ощущением бесконечного покоя.

— Не важно, кто это будет, не важно когда, — негромко начал Мамору. — Мы всё равно будем любить его или её, и кто знает, может, Чибиуса всё же получит себе брата или сестричку.

— Или она сама станет старше, — улыбаясь, всхлипнула Усаги, вытирая ладонью слёзы. — Вот же маленькая проныра — вся в тебя. Если что-то захочет, обязательно получит это.

Мамору рассмеялся, и смех его затерялся в золотых прядках, щекочущих ему нос. Он слегка отстранился от жены и ласково прикоснулся ладонью к её животу, чувствуя мелкое покалывание на кончиках пальцев — то ли от осознания, что они сотворили их маленькое невероятное чудо, то ли от возбуждения, что его давняя мечта о большой семье неожиданно может стать явью, а не грёзами.

— Я люблю тебя, Усако, — улыбаясь, прошептал он, глядя в её глаза. — Да, наша жизнь круто поменяется, но я безумно рад, что это всё свалилось на нас.

— Сродни атомной бомбе, да? — хихикнула Усаги.

— О да, я просто оглушён и ослеплён от счастья!

Он наклонился к ней, желая поцеловать, и она не смела ему перечить, потому что тоже хотела этого. Губы ласково и знакомо встретились, даруя любовь и нежность, обещая всегда защищать и оберегать. Они уже дарили друг другу тысячу клятв, словами и безмолвно, в уютной тишине и на пике наслаждения, но только сейчас, кажется, почувствовали себя безнадёжно живыми, когда поняли, что не всё в их будущем предначертано, и что-то ещё можно будет изменить. От этого захватывало дух, а сердце билось чаще.

— А в Германию мы с тобой в ближайшие месяцы не поедем, — строго сказал Мамору, когда они оторвались друг от друга, чтобы сделать глоток воздуха, однако в глазах его плясали весёлые чёртики. — Впрочем, в другие страны тоже не поедем, будем сидеть дома и любить друг друга.

Усаги громко рассмеялась и снова поцеловала его. Такая перспектива ей ужасно нравилась.

========== B — Bilberry ==========

Комментарий к B — Bilberry

Bilberry — черника (англ.)

***

Звонок с работы застал Мамору по пути домой. Поднимаясь по лестнице до своего этажа, он, прижав телефон к уху плечом, одновременно пытался отвечать на вопросы коллеги и искать в карманах ключи. Те, как назло, не изъявляли желания поскорее найтись, поэтому Мамору бросил это нелёгкое дело и, когда остановился напротив своей двери, сначала завершил разговор, и только потом возобновил поиски. В этот раз они увенчались успехом, что было очень кстати.

Верхний замок с тихим щелчком открылся, и дверь тут же отошла на несколько миллиметров от проёма — значит, Усако была здесь, у него.

На груди разлилось приятное тепло, когда он увидел пару аккуратных девичьих туфелек, стоящих неподалёку от прохода, да маленькую розовую сумочку на комоде, которая заменяла Усаги кошелёк.

Мамору даже не пытался скрыть улыбки.

Он так давно мечтал, что однажды — когда-нибудь в будущем — будет вот так вот приходить домой с работы, и его будут ждать; что его встретят не холодные равнодушные стены квартиры, а нежная улыбка и ласковые объятья. После знакомства с Усаги её образ вытеснил из разума все прочие силуэты, крепко обосновавшись в подсознании. И вот: будущее осторожно начинает заглядывать в эти некогда невыносимо одинокие стены.

Как же здорово, что он однажды дал смущённой таким действием Усаги ключи от своей квартиры со словами «Мой дом — твой дом». Мамору изо всех сил надеялся, что в скором времени она сюда будет забегать не на пару часов после учёбы, а оставаться всякий раз после того, как окончательно переедет к нему.

— Усако?

Он быстро снял ботинки и в два шага преодолел путь до гостиной, заглянув в комнату.

— Уса?

Усаги сидела на полу перед диваном к нему спиной и, кажется, только сейчас услышала, что была не одна. Она тут же обернулась на звук его голоса и нежно улыбнулась:

— Мамо-чан!

Вскочив на ноги, Усаги мгновенно подбежала к нему и, стараясь не касаться ладонями светлой рубашки, обняла за шею. Нежные губы на какую-то долю секунды прижались к губам Мамору, и он почувствовал себя неимоверно счастливым. Как будто Усаги одним своим касанием влила в него щедрую порцию света и тепла.

Он приобнял её за талию и ласково клюнул губами в нос. Усаги захихикала и попыталась вырваться «на свободу», всё ещё держа пальцы сжатыми в кулачки.

— Что это ты тут делаешь, маленькая зайка? — полюбопытствовал Мамору, разглядывая её немного посиневшие ладони. — Что это?

— У тёти Мако в этом году столько сортовой черники выросло, что она поделилась со всеми нами, — пояснила Усаги, подразумевая под «нами» своих лучших подруг. — Я маме отнесла часть, а эти тебе принесла. Ягоды иногда тоже полезно есть. А теперь пусти, я их не до конца перебрала! — она снова предприняла попытку вырваться.

Мамору рассмеялся и нехотя, но отпустил её.

— Как будто я овощи и фрукты не ем, насмешила, — добродушно фыркнул он и пошёл на кухню вымыть руки: хотелось помочь Усаги и, наконец, почувствовать её объятья.

— Фрукты — да, ягоды нет, — парировала она, возвращаясь к своему занятию. — Тут мне совсем немного осталось, поэтому лучше поставь чайник, я совсем забыла про него. Будем чай пить с черникой.

— Чай с черникой? — Мамору удивлённо приподнял бровь. — Как это?

Он щёлкнул «лапкой» чайника и потянулся в шкаф за кружками: тёмно-синей, почти чёрной — для себя, и милой розовой с рисунком белого пушистого кролика — для Усаги. Эта кружка уже давным-давно обосновалась на его кухне — с тех самых пор, когда они только-только начали встречаться после того, как память окончательно вернулась к ним обоим после событий, в центре которых крутились Эйл и Анна.

— Булочка, потом сверху черника, потом сахар, — довольно ответила Усаги и тут же подозрительно покосилась на Мамору. — У тебя же остальные ингредиенты есть? А то я забыла глянуть.

— Есть, разумеется, — Мамору для наглядности подкинул вытащенный из хлебницы батон. — Не принимай меня за человека с голодного острова.

Усаги тем временем, завершив с очищением ягод от прилипших листиков, аккуратно всё собрала и принесла на кухню, выставляя на столе в ряд блюдце с грязью и две мисочки: одну пустую, а вторую доверху наполненную яркими тёмно-синими ягодами.

— Ты не с голодного острова, — продолжила разговор Усаги, отправляя пустую миску в раковину. — Ты человек с работы, который может запросто забыть, если у него дома что-нибудь пожевать.

— Этого я не забуду, не беспокойся, — улыбнулся Мамору и, притянув Усаги к себе за талию, коротко поцеловал в лоб. — А если и забуду, то ты мне напомнишь, верно?

Усаги забавно подёргала носиком — точь-в-точь крольчишка, и потёрлась щекой о его плечо:

— Ты такой милый подлиза, — промурлыкала она. — Но ты пока пусти меня, я руки не помыла.

Мамору усмехнулся и разжал руки.

После всех приготовлений, мытья посуды и прочей сопутствующей обыденной суеты они, наконец, удобно устроились за столом. Мамору нарезал им несколько ломтиков батона, а Усаги щедро насыпала сверху черники и сахара.

— Гляди, вот это будет объедение, — довольно облизнулась она и тут же поспешила откусить кусочек. — Фафая фуфнотааа…

— Не запачкайся.

Мамору осторожно стёр с щеки любимой маленькое черничное пятнышко и только потом принялся за свой бутерброд. Усаги только отмахнулась и, откусив следующий, снова вся измазалась.

— Черника дело такое, не испачкаться невозможно, — тоном, напоминающим серьёзную Ами, заявила Усаги.

Переглянувшись, они с Мамору, не сговариваясь, фыркнули и рассмеялись: мини-пародия на Ами у Усаги получилась очень даже похоже.

Следующие несколько минут они наслаждались приятным вкусом и млели от горячих волн, растекающихся по телу вместе с каждым глотком ароматного чая — ещё одно «новшество», привнесённое Усаги в квартиру Мамору. Сам он не особо любил чай, предпочитая ему кофе, однако Усаги была огромной любительницей этого напитка, и каждый раз, приходя к своему парню в гости, притаскивала тот или иной сорт чая. Один из них даже приглянулся Мамору: если кофе вдруг заканчивалось, он спокойно заменял его на пуэр, пока не купит себе новую баночку зёрен.

— А ещё я читала, что чернику когда-то давно добавляли в любовные зелья, — лукаво проговорила Усаги спустя несколько минут.

Мамору удивлённо приподнял брови и перевёл на неё взгляд; Усаги, как будто загипнотизированная, внимательно рассматривала его и улыбалась уголками губ, хитро сверкая своими небесными очами.

— Ты тут меня привораживать пришла, что ли, со своей черникой? — голос слегка охрип, но Мамору сделал вид, что так и надо было.

Она скромно опустила взор на свою кружку и забавно покачала ногой.

— Да нет, просто вспомнила.

Ухмыльнувшись, Мамору одним движением подтянул стул Усаги вместе с ней к себе, от чего она негромко ойкнула и, чуть не расплескав чай в кружке, крепко сжала её в ладонях. Её голубые глаза широко распахнулись, по спине прошёл табун мурашек, а щёки покраснели, когда Мамору приблизился к её ушку и низким голосом прошептал:

— Тебе не нужны никакие любовные зелья, потому что ты давным-давно меня очаровала, Оданго.

И прикусил нежную кожу шеи под ухом.

Усаги шумно выдохнула и повернула к нему голову, жадно захватывая губы Мамору своими.

О чае и чернике на какое-то время было забыто.

========== C — Connection ==========

Комментарий к C — Connection

Connection — связь (англ.)

***

Усаги, забавно пошевелив носиком, ткнула карандашом на второй лист раскрытого перед ней журнала.

— Хм, мне нравится этот вариант.

Мамору опустил очки на кончик носа и поверх оправы стал рассматривать то, на что указывала ему Усаги. В принципе, было очень даже неплохо, однако что-то всё равно его не устраивало. Может, цвет или форма были немного не теми, которые он хотел бы?

Шумно выдохнув, Мамору откинулся спиной на нижнюю часть кровати Усаги — они сейчас были в её комнате, сидели за столом, где она обычно делала свои уроки, и решали, какой смеситель выбрать для ванной комнаты в его квартире.

Из-за того, что у сантехников при плановой замене стояка возникли определённые трудности, пришлось разбирать короб, за котором были спрятаны трубы — и в итоге ванная оказалась в раскуроченном состоянии. Немного подумав, Мамору решил, что лучше тогда сделать ремонт во всём санузле, и подключил на помощь Усаги — всё равно после свадьбы им обоим жить в его квартире и пользоваться всеми удобствами.

Усаги взялась за дело с особым рвением: нашла кучу журналов с различными материалами и сантехникой, распечатала предлагаемые варианты из интернет-магазинов, и теперь они вместе решали, какой в итоге они хотят видеть ванную своей мечты.

Вот только кто бы знал, что ремонт — дело затяжное и противное, особенно когда тебе параллельно с этим нужно заканчивать университет и работать внеурочно.

Мамору с силой надавил на виски, стараясь прогнать острую головную боль.

— Мне тоже он нравится, — наконец, ответил он. — Но, боюсь, этот смеситель будет большеват для той раковины, которую мы выбрали. Как думаешь?

— Хм…

Усаги придвинула к себе ноутбук и пролистала несколько страниц сайта одного строительного магазина, которому и принадлежал журнал, что они так внимательно изучали.

— Вот, гляди, — она два раза нажала на иконку одного из товаров. — Почти такой же, но размеры меньше. Просто я всегда хотела смеситель с рычажком, а не с вентилями — они меня ужасно раздражают.

Мамору надел очки и, взявшись за мышку, щёлкнул по характеристикам товара. Внимательно изучив размеры, он удовлетворённо кивнул:

— Да, этот — то, что надо.

— Здорово, — расплылась в довольной улыбке Усаги.

Утверждённый вариант смесителя был добавлен в корзину, и Усаги переключилась на выбор душа для ванной. Здесь разновидностей было ещё больше, что затрудняло поиск действительно подходящего, но на этот раз Мамору дал Усаги зелёный свет:

— Мне главное, чтобы вода текла из него хорошей струёй, а каким он будет внешне — на твой вкус. Будь то квадратный или ромбовидный.

— Я не припомню, чтобы видела ромбовидные, — рассмеялась Усаги.

Мамору только махнул рукой:

— Да хоть извилистый. Честно — не принципиально. Главное, чтобы хорошо выполнял возложенные на него функции.

Не удержавшись, Усаги протянула руку и ласково взъерошила ему волосы:

— Как скажете, капитан!

Пока Усаги пролистывала страницы в поисках того душа, который её больше всего устроил бы, Мамору вернулся к подсчёту нужного количества плиток для стен. Они уже выбрали ту, которая понравилась им обоим, теперь оставалось дело за малым: узнать необходимое количество, чтобы не переплачивать за лишнее. Вот только почему-то цифры упрямо не желали сходиться, добавляя Мамору головной боли.

Через полчаса усиленных, но пока безуспешных стараний в комнату заглянула Икуко:

— Ребятки, вы ужинать-то не хотите?

— Ещё минуточку, мам, — по привычке, как будто это было утро, откликнулась Усаги, а потом, вспомнив, что она вообще-то не спит, поправилась: — Я сейчас закончу с душем и пойдём. Мамо-чан? — она вопросительно посмотрела на Мамору.

— Это безнадёжно, — буркнул он и, откинув карандаш в сторону, поднялся на ноги.

Икуко прошла внутрь и посмотрела, на каком этапе сейчас были её дочь и будущий зять.

— Что-то не получается? — сочувствующе спросила она, беря в руки лист бумаги, на котором по нескольку раз были перечёркнуты колонки цифр.

— Плитка решила дать мне бой, — устало пошутил Мамору. — Не понимаю, где мог просчитаться.

Внимательно изучив схему ванной, Икуко задумалась, вспоминая что-то, а потом просияла. Усаги недоумённо посмотрела на улыбающуюся мать. Её веселила вся эта ситуация?

— Кажется, у нас примерно похожего размера ванные, — поспешила объяснить Икуко и повернулась к Мамору. — Я точно не помню, но Кенджи должен знать. Он уже вернулся с работы — поэтому можешь спросить у него.

Мамору медленно моргнул, сбрасывая сковавшее его оцепенение после усиленной умственной нагрузки.

— О, спасибо!

— Идём, он уже, наверное переоделся, — Икуко положила листок на стол. — Заодно и поужинаете.

Она прошла к двери и уже было вышла в коридор, однако потом обернулась и бросила на Усаги укоряющий взгляд:

— Ты за обедом почти ничего не съела, иди хоть поужинай немного.

— Потому что у меня болел живот, — фыркнула Усаги, но всё равно встала. — Впрочем, я не против чего-нибудь перекусить, — смущённо добавила она.

— То-то же, — добродушно усмехнулась Икуко. — Идёмте.

Во время ужина Кенджи, узнав о проблеме, пообещал найти свои расчёты — пару лет назад они тоже делали ремонт в ванной. А поскольку Кенджи, в силу специфики своей работы, привык хранить любую документацию в течение лет пяти минимум, то он был уверен, что такую информацию тоже должен был где-нибудь сохранить.

На чай все отправились в гостиную.

Пока Икуко с Усаги накрывали чайный столик и нарезали лимонный пирог, а Шинго оккупировал приставку, Кенджи таки отыскал папку со своими заметками. И теперь Усаги с матерью с улыбками наблюдали, как их любимые мужчины обсуждали какие-то невообразимые для них нюансы типа мастики, опорных планок и дюбелей.

— Что ни говори, а ремонт — это всё же совместное дело, — негромко произнесла Икуко, наливая себе вторую чашку ароматного чая.

— Семейное дело, — лукаво улыбаясь, поправила Усаги.

Её взор снова перешёл к обсуждающим количество плиток Мамору и отцу. Усаги была безумно рада, что в итоге папа принял Мамору — та комичная первая встреча родителей и её парня в её четырнадцать лет сейчас была лишь поводом для улыбок.

Она была счастлива, что мама и папа уже приняли Мамору в семью — ту, которую Усаги всегда желала для него. Другую же, их с Мамору, маленькую, но такую долгожданную, они будут строить уже на основе этой. Тепло и взаимопонимание, любовь и поддержка старших, духовная связь между всеми членами семьи — это тоже было важно. И, глядя на то, как расслабленно держался сейчас Мамору в обществе её родных, Усаги была рада, что и он, наконец, понял, что в доме Цукино ему тоже очень рады.

Усаги положила себе ещё немного лимонного пирога и загадала, чтобы дальше они так и шли по своему жизненному пути.

Вместе.

========== c — caramel ==========

Комментарий к c — caramel

Caramel — карамель (англ.)

Да, всё, верно, это ещё один драбблик на букву С, потому что я не удержалась :D

В честь моего десятилетнего юбилея, как фикрайтера :3

День покки проходит 11 ноября, если что.

***

…всё началось, казалось бы, с простой карамельки.

Усаги, заскочив в гости, притащила целый кулёк таких конфеток, которые они с Мамору очень любили: некоторые из них были сладкими, а другие — такими ядрёными, что вызывали слёзы. Но она хорошо помогала и от боли в горле — ментола туда добавляли, мама не горюй, конечно.

Мамору работал за ноутбуком, сидя на полу в гостиной рядом с диваном. Дипломная работа была, наконец, дописана и отправлена на проверку научному руководителю, однако отдохнуть он так и не смог: человек, который пару месяцев назад дал дорогой заказ на написание для него сайта с нуля, попросил внести в конечный результат некоторые коррективы. До конца дедлайна ещё оставалось время, но Мамору хотел покончить с работой, как можно скорее, поэтому решил сделать всё и сразу.

А ведь отдыхать тоже было нужно.

— А сегодня день покки, — как бы невзначай сказала Усаги, краем глаза посматривая на Мамору.

Она сидела рядом на диване и шуршала пакетом с конфетками, выискивая ту, что послаще. Они отличались лишь буквами на обёртке, поэтому найти нужную и не просчитаться — тот ещё квест.

— Покки? — отрешённо переспросил Мамору.

Он рассеянным взглядом бегал по строкам программного кода, выискивая ошибку — та упрямо не желала находиться, приводя в раздражение. В глаза как будто песка насыпали, и Мамору всё чаще подумывал надеть очки.

— Именно, — Усаги соскользнула с дивана и устроилась рядом с любимым на полу, прижимаясь к его тёплому боку. — Эх, жаль только покки нет.

— В самом деле?

Мамору, повернув голову, слегка чмокнул Усаги в макушку, и тут же вернул всё своё внимание монитору. Это Усаги очень и очень не понравилось. Он и так уже сидел вторые сутки за компьютером; молодой, но уставший организм требовал отдыха, но Мамору — вот же упрямый какой! — хотел поскорее выполнить работу, и только потом позволить себе расслабиться.

«Вот же вредина», — Усаги тихонько фыркнула и потянулась за пакетом конфеток, который она оставила на диване.

— Да-да. Вот только жаль, что покки я так и не купила, — с притворным огорчением в голосе проговорила Усаги. — Ну, ничего, в следующий раз, да?

Мамору растерянно кивнул.

— Угу.

Похоже, он даже не следил за нитью разговора. Тем же хуже для него.

Усаги коварно усмехнулась и, запустив руку в пакетик, вытянула мятную карамельку — самую ядрёную из всех, но самую любимую у Мамору. Она, не торопясь, развернула обёртку, нарочно громко шурша ею, чтобы хоть как-то привлечь внимание Мамору к себе.

— Но что насчёт конфетки? — промурлыкала Усаги, прижимаясь к его руке.

Мамору вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и повернулся к ней — его взгляд, наконец, стал более осознанным. Усаги не могла не заметить, как судорожно сглотнул он, когда она провела язычком по губам и зажала между ними конфетку, лукаво ухмыляясь.

— Усако? — прохрипел он, не отрывая взора от её лица.

Улыбаясь, Усаги постучала пальчиком по карамельке, явно предлагая взять её несколько экзотическим способом. Скулы Мамору слегка покраснели — Усаги даже восхищённо выдохнула от этого; ей редко когда удавалось смутить его, и каждое такое мгновение было бесценным.

Они ещё не были близки, как бы Усаги не намекала, что вполне готова перевести их отношения в более горизонтальную плоскость: Мамору почему-то твёрдо решил, что всё произойдёт после того, как она выпустится из школы. Однако до конца оставалось жалкие несколько месяцев, а Усаги, будучи подверженной всяким всплескам гормонов, уже не могла ждать. Потому-то и пыталась изо всех своих сил хоть как-то соблазнить своего дурака, начиная с малого. И попытки смутить его входили в этот список, особенно когда он так дезориентирован, как сейчас.

Она убрала изо рта конфетку и быстро проговорила:

— Ничего же не случится, если ты отвлечёшься на пару минут? А я просто поделюсь с тобой карамелькой.

— Пожалуй, не случится…

Мамору, как завороженный, наблюдал за тем, как Усаги, снова зажав конфету губами, прикрыла глаза и чуть подалась вперёд, ожидая. Её ресницы трепетали, а грудь, обтянутая простой хлопковой майкой, тяжело вздымалась.

Пленённый её чарами, Мамору наклонился к ней и коснулся губами другого конца карамельки, лизнул сладость языком. Мятный вкус тут же щедро раскрылся на рецепторах, ударив по натянутым до предела нервам. Они оба негромко застонали, когда Усаги положила ладони ему на колени и слегка провела ими по бёдрам Мамору чуть выше. Руки Мамору дёрнулись, и он, не выдержав сладостной пытки, притянул Усаги к себе.

Карамель была бесцеремонно выкинута куда-то на пол, а жадные губы обрушились на губы Усаги. Она довольно застонала, обнимая Мамору за шею, и успела только мысленно подумать, что надо не забыть бы поблагодарить Минако за уроки соблазнения, прежде чем всё ненужное выветрилось у неё из головы.

Последний раз они целовались, кажется, пару недель назад. Разумеется, ежедневные короткие поцелуи в губы при приветствии или прощании никто не отменял, но чтобы вот так вот, обстоятельно, смакуя каждый момент…

На пару секунду они оторвались друг от друга, жадно хватая ртом воздух.

— Тебе нужно отдохнуть, Мамо-чан, — прошептала Усаги, проводя носом по его щеке. — Хватит уже работать.

— Мр-р, я сейчас как раз отдыхаю, как видишь, — выдохнул Мамору и снова припал к её губам, увлекая в головокружительный поцелуй.

Они целовались и целовались, упиваясь близостью друг друга, теплом тела любимого человека. Отдаваясь ощущениям, Усаги прижималась к Мамору сильнее, с наслаждением чувствуя, как мужские ладони скользили по её спине, нерешительно останавливаясь у края майки.

— Вот только теперь я хочу, чтобы ты поработал, как можно усерднее, — задыхаясь, проговорила она и, извернувшись, одним движением сняла опостылевшую майку. — Только теперь надо мной.

Хитро улыбаясь, Усаги с удовольствием отметила, как расширились его зрачки, как Мамору облизнул пересохшие губы и, кажется, перестал дышать, выразительно уставившись на неё. Значит, она всё сделала правильно, когда по приходе к нему домой, переодеваясь, решила снять бюстгальтер.

— Ты, маленькая чертовка, — прохрипел он.

Усаги негромко рассмеялась и прикусила губу, чувствуя, что начинала краснеть от столь пристального взора.

Ладони на её талии напряглись; Мамору, опустив их ниже, подхватил Усаги под ягодицы и резко встал, заставив её вскрикнуть. Он опустил её на диван, нависая сверху. В тёмно-синих глазах бушевал океан эмоций, и Усаги была жутко рада, что смогла, наконец, достучаться до возлюбленного, который, казалось, совсем потерялся в работе.

— Ты специально это делаешь? — буквально прорычал Мамору.

Он не дал ей толком ответить: горячие губы прижались к соску на правой груди в жарком поцелуе. Усаги успела захлопнуть рот ладонью, чтобы подавить очередной вскрик, когда Мамору прикусил нежную кожу, оттягивая её.

Довольно грубо он сжал левую грудь, вырвав из её горла протяжный стон.

— Д-да, — наконец, выдавила она, выгнувшись навстречу к нему. — Ты совсем уже потерялся в этом компьютере…

Проложив дорожку влажных поцелуев от груди до нежной шеи, он прикусил кожу рядом с бешено бьющейся жилкой, а потом жарко поцеловал в губы, крадя дыхание. Мамору надавил пальцем на подбородок, вынуждая Усаги открыть рот, и коснулся языком её языка, заставив девушку протяжно застонать.

Усаги неумело отвечала на французский поцелуй, но делала это со всей накопившейся страстью, надеясь, что ураган эмоций внутри Мамору бушевал так же сильно, как и в ней.

Когда они ненадолго отстранились, глотая воздух, Мамору вдруг хитро усмехнулся:

— Оно того стоило, разве нет?

А затем без предупреждения коснулся ладонью сосредоточения её нервов между бёдрами.

Усаги ахнула и широко распахнула глаза.

Он… Он что, специально игнорировал её?

— Т-ты, — выдохнула она, прикусив губу, чувствуя, как искусные пальцы сквозь ткань домашних брюк начали дразнить её. — Б-бака Мамору…

— Какой уж есть, — довольно промурлыкал он, кусая Усаги за подбородок. — А теперь, мисс Цукино, позвольте-ка мне… Как ты там сказала? Хорошенечко поработать над вами?

— Да-а, боже, да!.. — воскликнула Усаги, подаваясь бёдрами навстречу его пальцам.

— Ты очень нетерпеливая зайка, не так ли? — горячий шёпот, казалось, сводил с ума.

— Очень!

Она запустила пальцы в чёрные волосы и, сжав в кулак на затылке, притянула голову Мамору к себе, увлекая в головокружительный поцелуй. В этот раз Мамору сориентировался ещё быстрее, и мигом перехватил инициативу.

Яркие ощущения лавинообразно накатывали, с головой погружая в огромный водоворот чувств и эмоций. Мир сузился до пределов этой комнаты — или лучше сказать дивана? Не оставалось ничего и никого кроме Мамору, его жадных рук и заставляющих трепетать поцелуев. Усаги сгорала в огне страсти, плавилась в его объятьях подобно лаве, и умоляла вселенную продлить этот миг ещё немного…

========== D — Dissent ==========

Комментарий к D — Dissent

Dissent — разногласия (англ.)

***

…они с грохотом ввалились через нарочно оставленную открытой балконную дверь в гостиную квартиры Мамору.

Они сбросили оковы древней магии, детрансформировавшись, и устало упали на диван; тот жалобно скрипнул, напоминая, что его пора давно заменить.

Было уже за полночь, когда злые силы решили атаковать город, а сейчас часы и подавно показывали пятый час утра. Ложиться спать, пожалуй, уже просто бессмысленно, по крайней мере, для Мамору точно. Он часто вставал в половину шестого, чтобы отправиться сначала на пробежку, потом принять душ и успеть сделать перед учёбой некоторые другие дела, которые с вечера приходилось откладывать.

А вот Усаги — вечная соня — любила поспать до обеда. И Мамору уже начал обдумывать, что говорить её матери: Усаги уже в который раз оставалась у него ночевать, и объяснять миссис Цукино отсутствие дочери очередным «я ночую у Мако» от Оданго не очень-то хотелось. Наверное, Икуко уже давным-давно заподозрила что-то неладное, однако до сих пор молчала. Но рано или поздно они всё равно должны были поговорить, чтобы Усаги позволяли оставаться у него официально. Они ведь уже как год были обручены.

Мамору повернулся у Усаги, чтобы предложить ей днём поговорить с её родителями на эту тему, но осёкся, увидев недовольное выражение лица на нежном личике любимой.

— Усако? — он осторожно накрыл её ладонь своей. — Всё хорошо?

— Всё не хорошо, ты об этом прекрасно знаешь, — буркнула она и нахмурилась ещё сильнее, вжав голову в плечи. — Ты голову когда-нибудь будешь включать, бака Мамору?

На пару мгновений он замер, пытаясь понять, о чём говорила Усаги, а потом негромко рассмеялся. В ответ на это она недовольно фыркнула и предприняла попытку встать с дивана, но Мамору мягко удержал её. Он привлёк любимую к груди и тихо выдохнул. Ругаться совершенно не хотелось, не сейчас, когда они так вымотались после битвы.

Однако у Усаги было своё мнение на этот счёт.

Она вырвалась из объятий и пристально посмотрела на Мамору, который устало откинулся на спинку дивана и смотрел на неё из-под ресниц.

— Смешно с того, что тебя сегодня опять чуть не проткнули когтями, да? — зло выпалила Усаги, скрестив руки на груди. — Мне до сих пор в кошмарах снятся те разы, когда Зойсайт и Фиоре…

Она не договорила и отвернулась. Плечи её дрожали.

Нахмурившись, Мамору выпрямился и снова притянул Усаги к себе, обняв со спины, правда, в этот раз она уже не сопротивлялась. Прижав ладонь ко рту, она тихонько всхлипывала, видимо, в который раз вспоминая давно случившееся. Но ведь это было давно и далеко позади, не так ли?

— Лучше уж я пострадаю, чем ты, — рвано выдохнул Мамору ей в макушку. — Я никогда себе не прощу, если не смогу тебя защитить. Ты — самое дорогое, что есть у меня.

Он зажмурился, сжимая хрупкое тело любимой в крепких объятьях.

Помедлив, Усаги положила свои холодные ладошки поверх его, больших и тёплых.

— Ты тоже — самое дорогое, что есть у меня, — она обернулась и печально посмотрела на Мамору. — Поэтому пообещай, что будешь стараться не подставляться под удары.

— Я не могу этого обещать, — он серьёзно посмотрел на неё. — Никто не знает, что будет дальше, и как силён будет наш враг. Не проси меня не защищать тебя.

— Я…

Усаги нахмурилась и помотала головой.

— Ты путаешь меня! — она обвинительно тыкнула пальцем ему в грудь и недовольно поводила носом. — Просто… Я не смогу без тебя, если ты оставишь меня.

Бесконечная грусть читалась на её слегка бледном замученном после тяжёлой битве лице. Мамору улыбнулась кончиками губ и ласково вытер дорожки слёз с нежных девичьих щёк.

— Мы каждый раз ссоримся из-за этого, и каждый раз остаёмся при своём мнении.

— Потому что ты бака, вот ты кто, — Усаги надула щёки и уткнулась лбом ему в плечо. — Тогда… Пообещай мне, что не оставишь меня одну. Я не смогу без тебя.

Мамору поцеловал её в макушку и облегчённо выдохнул: с плеч как будто слетел огромный камень, а в комнате как будто бы стало светлее. Их ссоры всегда так выматывали его, хотя ругались сейчас они лишь обычно из-за очень непростых вещей. Как сегодня, например.

— Что ж, думаю, это я выполнить сумею. Только если ты будешь рядом.

Усаги подняла на него голову и улыбнулась — для Мамору это было сродни солнышку, осветившему окончательно всю комнату и его душу.

— Уж я-то постараюсь.

Комментарий к D — Dissent

Хорошо, давайте сделаем вид, что это написано на 1 День Недели МамоУсы 2021, окей? :D

Темы можно глянуть здесь: https://vk.com/mamousa?w=wall-153977226_16570%2Fall

========== E — English ==========

Комментарий к E — English

English — английский (англ.)

***

— И что это?

Усаги недовольно сощурилась, глядя на возлюбленного.

Вздохнув, Мамору покачал головой и снова взял её телефон в руки. Он быстро снял блокировку (на пароле стояла его дата рождения, и это его неимоверно льстило его самолюбию), нажал на зелёную иконку забавного приложения и снова повернул дисплей к Усаги.

— Это приложение для изучения английского. И тут уровни, как в игре, разные сложности и даже «плюшки», как ты говоришь, за успешное прохождение.

Усаги насупилась и отвернулась от него, глядя в окно. Подошедший официант принёс им заказ, и Цукино, схватив свой молочный коктейль, демонстративно игнорировала Мамору.

— Ты просила меня помочь подтянуть твой уровень английского, — Чиба развёл руками. — Я помогаю. Завтра я улетаю в командировку на пару недель и не смогу с тобой каждый день заниматься. Мы будем в разных часовых поясах.

— Это кощунственно — совмещать учёбу и игру, — буркнула Усаги,помешивая трубочкой прохладную жидкость. — Нет уж, уроки отдельно, отдых — отдельно.

Больше эту тему в ближайшее время они не затрагивали: не хотелось ругаться накануне расставания, хоть оно и продлится от силы полтора месяца, и при этом они, конечно же, будут переписываться и созваниваться.

После командировки, когда Мамору только-только вернулся, Усаги вечером пришла к нему в гости с лимонным пирогом, и они допоздна смотрели фильмы, где-то в половину первого ночи на телефон Усаги пришло уведомление. Мамору, лежащий головой у неё на коленях, глухо заворчал, приподнимаясь, когда Усаги полезла в карман домашних брюк, что вытащить гаджет. Он с любопытством взглянул на экран и удивлённо отметил, что Усаги запустила то самое приложение для изучения английского.

Мамору положил голову ей на плечо и следил, как Усаги быстро открывала сундук с алмазами и проверяла, сколько ей осталось пройти до нового уровня.

— Ты же говорила, что не будешь использовать его? — скрывая улыбку, проговорил Мамору.

Усаги зарделась и поспешно заблокировала телефон.

— Ну, после того, как ты улетел, я подумала, почему бы не попробовать. К тому же, тебя так часто вызывают в Америку, и я вдруг подумала, что вдруг нам придётся туда окончательно переехать, — смущённо ответила она, пряча глаза. — И, стоит признать, это оказалось довольно увлекательно. Не смейся только, — пробубнила Усаги, кинув на него короткий взгляд.

— Даже не думал, — улыбнувшись, Мамору обнял её, поцеловал в плечо. — Ты у меня умница. А я готов помочь попрактиковаться в разговорном, если хочешь.

— Хочу!

Усаги довольно зажмурилась и обвила его руками и ногами.

— Я не такая уж и дурочка-Оданго, honey{?}[милый (англ.)]?

— Ты никогда не была дурочкой, милая, — рассмеялся Мамору. — Просто чуточку ленивой врединкой.

— Бака ты, — беззлобно фыркнула Усаги и нежно поцеловала его в подбородок.

Комментарий к E — English

PS: голосовой помощник неплохо так помогает мне сейчас, хоть и приходится исправлять некоторые забавные фразы.

========== F — Flirting ==========

Комментарий к F — Flirting

Flirting — флирт (англ.)

PS: вроде бы особо подробных описаний не было, и в рейтинг R я вписалась неплохо (人 •͈ᴗ•͈)

***

Усаги, прикрыв глаза, наблюдала за Мамору.

Он сидел, склонившись над столом, и что-то писал в истории болезни очередного пациента. Усаги не смела отвлекать жениха, когда он был так сильно занят, но она уже устала смотреть, как этот бака лишает себя законного отдыха.

Она устало фыркнула и вытянулась на диване.

Сейчас они сидели в ординаторской, все коллеги Мамору уже разошлись по домам. Дежуривший врач ушёл с плановым осмотром по отделению, а Усаги, которую Мамору пропустил к себе полчаса назад, изнывала от скуки. Они так давно не ходили на свидание даже в банальное кино из-за навалившейся на Мамору работы, поэтому сегодняшний вечер, когда у него, наконец, появилось окно, было решено посвятить чему-то романтическому. Однако больница ни в какую не желала отпускать его.

Усаги тяжело вздохнула.

Нет, Мамору определённо нужно спасать. У него есть коллега — вот пусть и допишет все эти… истории. А их ждут дела поважнее.

Усаги решительно встала и медленно приблизилась к Мамору. Он еле слышно что-то шептал, читая все эти непонятные для Усаги диагнозы — она сама училась на филологическом и ни черта не смыслила в медицинских терминах. Но ей этого было и не нужно.

Мамору вздрогнул, когда нежная девичья ладошка коснулась его шеи за воротником халата.

— Усако? — чуть хриплым голосом позвал он.

— Не хочешь уйти пораньше домой, Мамо-чан? — вкрадчивым шёпотом поинтересовалась Усаги и шаловливо щекотнула ноготками кожу за ухом. — У нас же вроде как свидание сегодня намечалось.

— Мне ещё немножко осталось, милая, — выдохнул он.

Как бы ни хотел Мамору уйти, работа продолжала крепко держать его. Он не мог со спокойной совестью спать на своих законных выходных, в то время как не сделал заключение насчёт того или иного пациента.

— Ты всегда так говоришь, — надулась Усаги, но руку не убрала.

Он слегка повернул голову, перехватил свободную ладонь и ласково поцеловал нежную кожу запястья. Усаги шумно выдохнула, и это отозвалось приятным томлением в телах у обоих.

— Дай мне двадцать минут, — попросил Мамору, поднимая на неё глаза.

Усаги долю секунды смотрела на него сверху вниз. А потом на её лице появилась хитрая улыбка: ей в голову пришёл идеальный план, как поскорее утащить с работы своего упрямого до ужаса жениха.

— Ладно, — смилостивилась, наконец, она. — Но с условием, что я могу делать, что хочу.

В подтверждение своих слов Усаги скользнула пальчиками теперь уже обеих рук по широким плечам Мамору, скрытым сейчас под тканью белого халата. Прижалась грудью к спине и поцеловала в ухо, спустилась короткими поцелуями по шее.

— Идёт, — выдохнул Мамору.

Он мог бы осадить её, попросить остановиться. Но не стал делать этого: Усаги редко осмеливалась брать на себя инициативу, а потому он не смел препятствовать, когда ей этого хотелось. К тому же напарник пошёл проверять всем пациентам давление, а это точно надолго.

— Хорошо, — Усаги довольно улыбнулась; щёки её заалели. — Тогда не отвлекайся.

Мамору взялся за ручку и попытался сконцентрироваться на написанном. Однако получилось это не сразу: Усаги продолжила оставлять лёгкие поцелуи на его шее, зарываясь пальцами в тёмные волосы.

Он судорожно сглотнул.

Кажется, на сегодня работа окончена.

— Я так обожаю твой шампунь, — пропела Усаги, утыкаясь носом в пряди волос Мамору. — Как будто я в лесу после дождя и грозы. Так свежо-о…

И она снова скользнула руками по его плечам.

Мамору выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как неудобно натягивалась ткань штанов. Похоже, работа на сегодня действительно закончена. Однако он почему-то продолжал держать в руках историю болезни очередного пациента, безмолвно разрешая Усаги всё, что ей заблагорассудится.

Она оставила нежные влажные поцелуи на его шее, потом перешла на ухо и слегка прикусила. Из горла Мамору вырвался непроизвольный стон. Он одним движением отбросил историю в сторону и, резко крутанувшись на кресле, поймал Усаги в объятия, устраивая её у себя на коленях.

Усаги вскрикнула от неожиданности, но довольно быстро свыклась с новым положением вещей.

— Что же вы творите, мистер Чиба, — проворковала она, краснея. — Я думала, вам нужно поработать.

— Ко мне недавно заглянул милый зайчик, — ладони Мамору с талии скользнули ниже, сжались на округлых ягодицах. — Как же я могу оставить его в одиночестве?

Усаги усмехнулась. Отстранившись, она выпрямилась, перекинула ногу через бедро Мамору, оказываясь таким образом сидящей лицом к лицу к нему. Ладони Мамору тут же привычно легли на женские бёдра, сминая и задирая ткань юбки.

— О, в одиночестве ты точно не останешься.

И она наклонилась, чтобы поцеловать его. Они одновременно застонали, когда их губы коснулись друг друга, с жаром бросились терзать нежную плоть.

Они целовались и целовались, потеряв счёт времени. Усаги, поёрзав для приличия, с удовольствием отметила, как сильно Мамору реагировал на неё, на её присутствие. Ей это безумно льстило. Поэтому Усаги скользнула ладонью вниз и осторожно сжала его член.

Мамору сипло выдохнул ей в шею и прижал Усаги к себе ближе. Он хотел было встать, чтобы повалить её на диван, но Усаги вдруг остановила его, перехватывая руку.

— Нет, здесь, — прошептала она, плавной волной двигаясь вверх-вниз по его телу. — Знаешь, ты очень серьёзный в этом халате.

— Могу снять, если тебе не нравится.

— О, нет, нет, не стоит, — Усаги поцеловала его в подбородок и улыбнулась. — Он тебе очень идёт.

Мамору усмехнулся и, потянувшись, вовлёк в очередной сумасшедший поцелуй. Горячее дыхание, судорожные вздохи и тихие стоны неимоверно возбуждали; хотелось оказаться в своей квартире, в их спальне, и не выходить оттуда до следующего дня. Он и впрямь заслужил немного отдыха. Вместе с Усаги.

— Сколько у нас времени? — выдохнула Усаги, чувствуя, как пальцы Мамору пробрались под юбку и ласково дразнили средоточие нервов. — До того, как… Ах!.. Вернётся твой напарник?

— Около часа как минимум, — пробормотал он ей в шею. — Но обычно это всё затягивается часа на три.

— Отлично!

Усаги со стоном поцеловала его. Она чувствовала, как алели щёки, но останавливаться ни в коем случае не хотела. Нежные пальчики скользнули ниже, расстегнули ремень на мужских джинсах. Мамору сдавленно охнул, когда Усаги коснулась чувствительной головки, провела ладонью до основания и обратно, слегка сжимая.

— Усако, — простонал он, притягивая её к себе.

Она шаловливо улыбнулась. Подтянувшись на коленях Мамору, Усаги с осторожностью стала опускаться на него. Мамору, пытаясь отвлечься от крышесносящих ощущений, помогал ей, поддерживая девушку за ягодицы и оттягивая в сторону ненужную сейчас полосочку ткани.

— Люблю тебя, — выдохнула она ему в губы, а потом вдруг резко села, принимая его целиком.

Поцелуй заглушил стоны обоих — не хотелось уведомлять всю больницу о том, что то, что происходило в ординаторской кардиологического отделения, было важно. Очень важно для них обоих.

Закусив губу, Усаги начала медленно двигаться. Она опиралась о его плечи, сжимала белый врачебный халат, и тихонько постанывала. Мамору оставлял лихорадочные поцелуи на её шее, кусая нежную кожу, оставляя красные пятна.

Они двигались в одном темпе. Любовь и страсть охватили их с головой; они не были вместе несколько дней из-за напряжённой работы Мамору, поэтому возбуждение охватывало их с головой, а эмоции и чувства обострились.

Достигнув пика одновременно, разорвавшись на тысячи звёзд, они судорожно хватали ртом воздух. Оба дрожали, крепко обнимая друг друга, не отпуская ни на секунду.

— Думаешь, нас слышали? — шёпотом спросила Усаги, распластавшись на его груди.

— Я разберусь с этим потом, — Мамору поцеловал её в висок. — А теперь давай-ка поскорее вернёмся домой. Мне было мало.

Усаги хихикнула.

Её план сработал как нельзя лучше.

Комментарий к F — Flirting

Да, я сделала это :D

Мамору в халате ни в какую не желал выходить у меня из головы, поэтому…

Поэтому вот ( ˘ ³˘)♥

========== G — Gentleness ==========

Комментарий к G — Gentleness

Gentleness — нежность, мягкость (англ.)

Написано в рамках #MamoruChibaWeek2021, День 2.

С Днём Рождения, дорогой Мамо-чан 💜

***

Праздновать свой день рождения Мамору не то что бы не любил: просто не видел какого-то особого смысла во всём этом гомоне, когда все вокруг пытаются задобрить тебя сладеньким, тянут за уши, чтоб ты вырос поскорее, да веселятся в кафешках на твои кровно заработанные для ремонта деньги. Сколько бы Мотоки не предлагал «скромно» отметить этот праздник, Мамору всегда оказывался. Со школы он не праздновал этого дня, не уделял внимания и в университете. День как день, чего в нём особенного? Ну, стал на год старше, дальше что? Повод дарить ему всякую ерунду и говорить хорошие слова, напутствия да пожелания на будущую жизнь? Так а разве нельзя сделать это в любой другой день, просто так, без повода? Люди такие странные…

Как отмечали родители его первые шесть день рождений, Мамору, разумеется, не помнил. Лишь изредка вечерами листал альбомы с выцветшими фотографиями, проводил пальцами по лицам матери и отца, но ничего не чувствовал. Память после аварии так и не вернулась к нему.

Однако в последние годы, когда он начал встречаться с Усаги, этот день для Мамору приобрёл несколько иные краски. Особенно после того, когда она переехала к нему после свадьбы. Это было практически сразу после её выпуска из школы: родители Усаги даже не возражали, зная, что могут доверять своему зятю. Заслужил.

Усаги и без того каждое утро встречала его ласковыми поцелуями, но в день рождения это было как-то по-особенному приятно. А ещё — она «заставляла» брать в этот день выходной. Нет, Усаги вовсе не настаивала: просто так получалось. В первый год она невзначай поинтересовалась, какие у него планы на этот день, и обмолвилась, что хотела бы с ним сходить в одно милое тихое место. Мамору был заинтригован и взял отгул. На второй год за пару дней до Усаги предложила сходить в океанариум, причём, даже не упоминала, что в честь дня рождения: просто так, ну, а если попадём третьего августа, значит, звёзды так сошлись. На третий год Мамору ещё за неделю написал отгул — так, по укоренившейся уже привычке.

Ему нравилось просыпаться в этот день и понимать, что никуда не надо торопиться. Можно хоть до полудня валяться в кровати, наслаждаться объятьями любимой девушки; целовать нежные розовые губы, гладить длинные шёлковые волосы, неспеша заниматься любовью, влюбляясь ещё сильнее. После — принимать вместе душ, покрывая податливое тело трепетными поцелуями. Далее: завтрак, перетекающий плавно в обед, когда пытаешься приготовить его в четыре руки, а соблазнительно завязанный халат так и манит дёрнуть за пояс и выкинуть его прочь.

Каждый раз на улицу они выбирались только к ужину, чтобы прогуляться по вечернему Токио, слушая доносящуюся с набережной мелодию с очередного фестиваля, ежегодно проходящего в начале августа. Вкусные ароматы манили их обоих к разбитым палаткам, и около часа они дегустировали всё, что только подвернётся под руку.

Вечер заканчивался всегда по-разному: в кино, в обсерватории, в ресторане или даже в небольшом загородном доме, снятом на несколько дней, если Мамору не нужно было ещё некоторое время на работу. Ночью же гуляли по пляжу, смотрели на звёзды или целовались под Луной.

За весь день Усаги говорила лишь один раз «С Днём Рождения». Всякий раз это происходило как бы невзначай, в любое время суток. Мягко касалась губами щеки, проводила пальчиками по тёмным спутанным волосам, а её смех проникал под кожу, растворяясь в сердце, когда он притворно ворчал что-то в ответ. Мамору не мог сердиться на неё по-настоящему, и Усаги это знала.

Её подарки были простыми, но наполненными безграничной любовью, трепетной нежностью, миллионами улыбок и собственным сердцем, которое она дарила ему каждый день, каждый год — всегда. Он с благодарностью принимал каждый её дар. А в ответ — любил ещё больше. До сбитого дыхания, до боли в груди, когда, казалось бы, некуда больше и дальше любить. Но они доказывали друг другу и всему миру, что — можно.

А на тридцатый его день рождения Усаги подарила ему гораздо больше, чем саму себя, больше, чем он мог однажды предположить.

Он как раз-таки готовил завтрак, когда Усаги на цыпочках, стараясь не шуметь, подошла к нему сзади и обняла. Крепко-крепко, как умела только она.

Мамору не успел обернуться к ней. На стол легла маленькая продолговатая полосочка, на которой отчётливо виднелись две красных линии — символ их нового будущего.

Сердце Мамору дрогнуло, возродившись заново, собираясь из осколков измученной души, некогда оставшейся без родных.

Ласковый поцелуй в шею вывел его из прострации, а потом раздался шёпот, пробирающий до мурашек, разрывающий рёбра и проникающий в самое сердце:

— С Днём Рождения, Мамо-чан. Я тебя очень-очень сильно люблю.

Комментарий к G — Gentleness

И-и-и небольшой скетч к драбблику: https://vk.com/photo-56540359_457241020

========== H — House ==========

Комментарий к H — House

House — дом (англ.)

***

Их первое жильё — небольшая двухкомнатная квартира на последнем этаже небоскрёба, доставшаяся Мамору от родителей. Светлая — солнце всегда заглядывает сначала в окна их гостиной, а потом уже омывает лучам город. Усаги нравится ловить первые лучи, но такое случается очень и очень редко: сон всегда был для неё приоритетнее.

В квартире очень уютно — Усаги ещё будучи только девушкой Мамору таскала сюда всякие милые мелочи, которые превращали место, где можно переночевать между второй и третьей работой, в настоящий дом.

Немного тесно, это разумеется. У Мамору очень много книг — и, как следствие, шкафов. Когда Мамору задерживается на смене, а Усаги наскучивает делать уборку или другие домашние дела, она как завороженная ходит по коридору и кончиками пальцев гладит корешки книг. Покрытые лаком тёмно-коричневые шкафы напоминают Усаги далёкое прошлое. Но не лунные воздушные библиотеки — а старые длинные ряды стеллажей во дворце на Древней Терре. Как бегали юные наследники древних династий меж ними, как целовались, до сбитого дыхания, до головокружения… Улыбка трогает губы Усаги. Но эти воспоминания меркнут перед настоящим, когда вернувшийся с работы Мамору жадно целует любимую жену, которая, хитро стреляя глазками, невинно спрашивает, что же он хочет: «Ужин, ванну или, может, меня?».

В спальне тихо и мягко. Чуть слышно журчит небольшой водопад на комоде. В один из выходных они с Мамору прогуливались в торговом центре, подыскивая подарок на свадьбу Ами, и Усаги просто не могла пройти мимо такой миниатюрной прелести. А Мамору счастлив только тогда, когда улыбается Усаги. Поэтому мини-водопад уже этим вечером ласково журчал в их спальне.

В гостиной стоит новый диван — старый пришлось выкинуть после одного боя на подушках, когда они не слишком удачно попрыгали на нём. Правда, этот диван уже третий. Второй пришлось отослать обратно, когда он не прошёл в двери квартиры — а потом миссис Цукино подкинула им разворот журнала с тем самым, тёмно-синим, на ощупь бархатным, который теперь стоит и радует их своим удобством.

Кухня — целый полигон для испытаний. Маленькая лаборатория, в которой Усаги проводит свои эксперименты в приготовлении блюд. С каждым разом у неё получается всё лучше и лучше, и активированный уголь из домашней аптечки вскоре приходится выкинуть из-за вышедшего строка годности.

Даже когда они переехали в новую квартиру, Усаги с любовью вспоминала их первое жильё. То, где прошло столько замечательных дней, наполненных бесконечной любовью, нежностью, страстью. Без ссор, разумеется, никак не обошлось, но они быстро остывали и мирились до поздней ночи.

Когда они только-только съехались, им пришлось словно заново привыкать друг к другу. Одно дело проводить несколько часов вместе, но совсем другое — быть рядом чуть ли не двадцать четыре на семь. Когда понимаешь, что твои привычки могут не вписываться в будни другого человека, и надо как-то договариваться, приходить к какому-то компромиссу. Чтобы комфортно было всем на общей территории.

Однако проблем в этом ни Усаги, ни Мамору не видели.

Абсолютно.

Им нравилось узнавать привычки друг друга. Видеть по-новому любимого человека. Смотреть, как он раскрывался даже в незначительных мелочах. Когда ты думаешь, что вроде бы знаешь его как облупленного, но потом подмечаешь ещё одну деталь — и всё. Образ вспыхивает новыми красками, раскрываясь ещё больше, и ты, окрылённый и опьянённый неожиданным открытием, влюбляешься ещё сильнее. Всё равно что открывать неизведанные земли, привлекающие к себе, зовущие.

Усаги уже давно знает, что Мамору не любит брокколи — поэтому каждый раз игнорирует присылаемые Мако рецепты, если в них упоминается этот зловредный овощ.

Мамору прекрасно осведомлён, что после совместного душа, когда Усаги отправится сушить волосы, лучше почистить водосток сразу, пока он окончательно не засорился. Но он бесконечно обожает длинные золотистые пряди, поэтому готов очищать ванну хоть каждый день. А вечером — утыкаться в это облако наслаждения и с удовольствием вдыхать запах земляники.

Несмотря на то, что любят они разную музыку, на флешке она всё равно идёт вперемешку. Друзья, которые иногда заглядывают в гости вечером, удивляются тому, как нежные мелодии из аниме сменяются порой чуть ли не тяжёлым роком. Но Усаги на это лишь заливисто смеётся и прижимается щекой к груди мужа. Им так нравится даже ещё больше. Видеть контраст и понимать, что они — как Ин и Янь. Такие разные, но идеально подходящие друг другу половинки одного целого.

Однако дом — это не какое-то конкретное место. Дом — это в сердце, когда тебя ждут, несмотря на то, где вы. Двухкомнатная квартирка наверху многоэтажки или же просторные четырёхкомнатные апартаменты с видом на парк.

Дом — это семья.

Для Мамору это слово значит гораздо больше, чем для сотен других людей. Усаги исцелила его от бесконечной боли, показала, что можно любить даже ему, обделённому родительским теплом. Она укутала его в объятья своей любви и показала, что ему всегда есть куда возвращаться.

К ней.

Домой.

К его единственной и неповторимой Усако, под сердцем которой с недавних пор бьётся ещё одно, маленькое, но такое долгожданное.

========== I — Ice cream ==========

Комментарий к I — Ice cream

Ice cream — мороженое (англ.)

Вдохновилась новой главой “Истории настоящей любви” ;)

Прочесть эту красоту можно здесь: https://ficbook.net/readfic/10912785, просто отдых для моей души :)

Тысяча благодарностей за помощь в ПБ

(*˘︶˘*).｡.:*♡

***

Когда гейм-кафе «Корона» закрылось на реставрацию, Мамору сначала огорчился. Это было одно из немногих мест, где они с Усаги могли встретиться в промежутках между его рабочими часами и написанием диплома и её подготовкой к выпускным экзаменам в школе. Однако вскоре Усаги — видимо, по совету Минако — нашла одно небольшое, но интересное кафе неподалёку, где оба имели возможность увидеться не в ущерб их загруженному расписанию.

Оно называлось «Сладкий-сладкий». Если честно, Мамору никогда даже не заглянул бы туда, если бы не Усаги. Впрочем, вопреки названию внутри обстановка была даже приятной, не «приторно сладкой», как можно подумать изначально. Это было двухэтажное здание, на крыше которого под навесом стояли столики с мягкими диванчиками, отгороженные друг от друга цветочными стенами. Усаги нравилось бывать именно в этой части кафе. Уютно, тихо и комфортно — самое то для уединённых романтических встреч.

Сегодняшнего дня Мамору ждал с большим нетерпением: они не виделись почти целую неделю, только переписывались да перезванивались. Но разве заменит это наслаждение от беседы вживую? Когда невозможно увидеть её улыбку, робкий румянец и оставить на мягких губах след от поцелуев.

Закончив с работой, Мамору чуть ли не бегом нёсся на встречу со своей возлюбленной. Он нетерпеливо постукивал себя по бедру, когда лифт — лестниц на крышу, к сожалению, не было — медленно ехал наверх.

Жалкие несколько минут Мамору казались чуть ли не вечностью.

Когда же он наконец вышел, то, оглядевшись, не увидел Усаги на их привычном месте. Проскользнула было мысль, что она просто ещё не успела дойти, хотя и писала, что сегодня их освободили пораньше. Задержалась у Минако или у Рей? С этих девиц станется увлечь его Усако или болтовнёй о новой коллекции одежды, или спором о том, какая манга лучше.

Но когда Мамору во второй раз обвёл взглядом зал, в самом дальнем углу, неподалёку от перил, заприметил знакомый шарик оданго. Сердце пропустило удар, и Мамору, не в силах сдержать улыбку, направился к ней — той, что навсегда засела в сердце и голове.

Усаги сидела, забравшись с ногами на диванчик. Босоножки лежали под столом, белые — такие же белые, как и сарафан, который как невесомое облачко укрывал колени Усаги. Она с лёгкой улыбкой на губах смотрела что-то в планшете, а перед ней на полупрозрачном столике стояла пиала уже немного подтаявшего мороженого.

Повинуясь порыву, Мамору незаметно сел рядом и положил голову Усаги на плечо.

— Привет!

Она ойкнула. Повернувшись к Мамору, Усаги облегчённо выдохнула и прижала ладонь к груди.

— Зачем так пугать? Ах ты бака, — и беззлобно рассмеялась, не забыв щёлкнуть Мамору по носу.

Он улыбнулся и устроился поудобнее, прижавшись к манящему теплу её тела.

— Я же не виноват, что ты у меня такая трусишка, — Мамору слегка повернулся, оставил поцелуй на обнажённом девичьем плечике и вернулся в прежнее положение. — Трусишка-зайка беленький. Что делаешь?

Усаги забавно пошевелила носиком — точь-в-точь недовольный крольчонок — и указала на стол:

— Как видишь, мороженое ем.

Мамору выпрямился и взял пиалу в руки. Заглянул внутрь, оценив масштабы «катастрофы».

— Оно же почти растаяло.

Теперь понятно, почему Усаги не умяла его до конца. Видимо, когда оно по началу было ужасно холодным — отвлеклась на планшет, а теперь, когда шарики превратились в непонятное сладкое месиво, тянула до последнего. Ну и переписка с Минако тоже отвлекала: Мамору только краем глаза заметил аватарку. Подглядывать и читать чужое — это не в его духе. Если Усаги сама даст прочитать, то, конечно же, он это сделает. Однако какой смысл ему было влезать в девчачьи разговоры? Это буквально то же самое, если бы он дал Усако прочитать последнюю переписку с научным руководителем насчёт правок в дипломе.

Но мороженое доесть всё-таки стоило.

Мамору зачерпнул немного ложечкой и с лёгкой улыбкой протянул её Усаги.

— Давай. Не оставлять же. Иначе Рей тебе будет припоминать это до конца жизни.

Глаза Усаги опасливо сузились, хотя на дне их плясали смешинки.

— Ты собираешься ей растрепать, да?

— Нет, — усмехнулся Мамору. — Но она же мико. Почувствует через свои ауры или что-то там они практикуют у себя в храме.

— Они не сектанты! — не удержала смешка Усаги.

— Но исповедуют синтоизм. А эти два слова чем-то похожи в написании.

Усаги нахмурилась, вспоминая иероглифы, а Мамору просто любовался её сосредоточенным видом. Однако вскоре морщинка на девичьем лбу исчезла. Сощурив глаза, Усаги лукаво посмотрела на своего парня:

— Я чувствую, что ты меня где-то дурачишь, но не могу понять, в чём.

— Поговорим об этом, когда ты будешь готовиться к экзамену по японскому языку, — подмигнул он ей.

Усаги фыркнула и закатила глаза. Улыбка на её губах говорила о совершенно других эмоциях.

— Л-ладно, давай сюда его уже.

Мамору только пожал плечами, мол, и так собирался, и протянул ей ложечку. Она прикрыла глаза — смущение почему-то затопило её с головой вместе с румянцем, вспыхнувшем на щеках. Поэтому-то и не увидела, как потемнели глаза Мамору от одного только вида того, как она облизала эту проклятую ложку. Однако когда подняла веки, мимолётно уловила, как дёрнулся его кадык — от этого лицу как будто стало ещё горячее.

Усаги поскорее выпрямилась и в упор посмотрела на Мамору.

— Давай ты тоже попробуй.

Он тяжело сглотнул и усмехнулся.

— Не люблю мороженое, слишком сладкое.

Но отвести взгляда от белой капельки на розовых губах так и не смог.

Усаги тем временем отобрала у него ложку и тоже зачерпнула немного из пиалы.

— Давай, попробуй.

Разве можно было перечить этим упрямым голубым океанам, на дне которых плескалось что-то неподвластное ему? Вот и Мамору не смог. Несмотря на то, что сладкое он ел в очень ограниченных количествах, предпочитая этому горький кофе, он слегка наклонился вперёд, чтобы Усаги удобно было дотянуться до него.

Приторная сладость тут же попала на язык. В голове тут же вспыхнуло название заведения, в котором они находились — прямо под стать ему.

— Не-а, сладко очень.

— Да тебе не угодить, — вздохнула Усаги и отобрала у него пиалу, чтобы доесть уже это несчастное мороженое.

Несколько долгих минут Мамору занимался тем, что рассматривал Усаги, а вот Цукино старалась не краснеть ещё сильнее от его пристального взгляда.

Когда с мороженым наконец-то было покончено, Усаги отставила пиалу в сторону и сделала пару глотков из бутылки, которую предусмотрительно захватила с собой: в последние дни в Токио было на редкость жарко. Она размышляла о чём-то своём, поглядывая на улицу и дома вокруг. Мамору же думал только о ней.

— Усако? — позвал он её с лукавой улыбкой.

Она обернулась, немного лениво поглядывая на него.

— М-м-м?

Лукавство сменилось на озорство и предвкушение.

— А как по-твоему, поцелуй каким должен быть? Сладким или горьким?

Мамору с удовлетворением наблюдал, как до этого розовые щёки Усаги тут же вспыхнули подобно красной звезде на верхушке рождественской ели. Он слегка рассмеялся и наклонился к ней.

— Так каким?

— Сл-ладким, н-наверное, — слегка заикаясь, пролепетала она, глядя на него своими огромными глазами.

Он мягко улыбнулся ей и взял нежное девичье лицо в ладони. Усаги равно выдохнула; ресницы её затрепетали, и она прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. Тепло и покой затопили Усаги с головой.

Поцелуй у них в этот раз вышел со вкусом мороженого — и они готовы были каждый день узнавать всё новые и новые его разновидности.

========== J — «Jaguar» ==========

Комментарий к J — «Jaguar»

Jaguar (англ.) — ягуар.

***

День, когда сломался его любимый байк, Мамору явно будет вспоминать с болью в сердце. Но в то же время — с ощущением лёгкости.

Это был один из тех дней, когда он непривычно опаздывал на работу, а машина находилась на техническом обслуживании. Именно поэтому, чтобы хоть как-то выиграть время, Мамору и оседлал своего железного приятеля. Вот только где-то в середине пути мотоцикл начал кашлять, захлёбываясь выхлопами, поэтому Чиба поспешил припарковаться как можно скорее и довести беднягу до ближайшего сервиса. О работе, разумеется, пришлось забыть до завтрашнего дня. В виду его исключительных качеств и ни одного дня прогула начальник великодушно дал ему два дня за свой счёт после того, как расстроенный в лучших чувствах Мамору позвонил в офис.

— Мне очень жаль, парень, — с сочувствием обратился к нему мастер, когда после диагностики Мамору подошёл узнать, как дела. — Но твой приятель уже отжил своё, — и он ласково похлопал байк по кожаному сидению. — Ему уже место в музее.

— Совсем запчастей не найти? — со вздохом поинтересовался Мамору.

Сердце неприятно кольнуло. Ещё одно, напоминающее ему о том, что его родители когда-то существовали, заканчивает своё существование. Это не могло не огорчать.

Мастер в ответ покачал головой.

— Увы. А если вдруг повезёт — то запчасти будут стоить просто уйму денег. Легче уж новый купить, — с лёгкой грустью пояснил он. Видимо, ситуация ему была уже знакома.

— Что ж, спасибо большое в любом случае, — рассеянно отозвался Мамору. — Сколько я вам должен за диагностику?

Но мастер от оплаты отказался. Заверив, что диагностику систем у них всегда делали бесплатно, мастер посоветовал пойти домой отдохнуть и даже умудрился всучить визитку нового магазина, где как раз-таки продают мотоциклы. Мамору принял её чисто на автомате: мысли витали совершенно в другом русле.

Байк свой в чужом гараже он не оставил. Так и вёл его до дома, предаваясь сторонним размышлениям. Квартира, машина, мотоцикл — они всегда напоминали ему о родителях, были его наследством; находясь в стенах родного дома или управляя техникой, Мамору всегда подсознательно думал, что так становился ближе к ним. К людям, лиц которых он не помнил, но которые подарили ему жизнь.

Усаги ещё спала, когда Мамору тихонько зашёл в квартиру. Спала она и когда он пошёл в душ и вышел из него. Маленькую зайку разбудил лишь щелчок кофеварки, которая уведомила всю квартиру о том, что самый большой любитель кофе был дома.

— Хэй, — сонно зевая, Усаги появилась на кухне и улыбнулась Мамору. — Разве ты не должен быть на работе?

Он устало улыбнулся ей в ответ. Утренняя Усаги всегда была до умопомрачения милой и доверительной в своей сонной красоте. С лохматыми волосами и следами подушки на щеке. Но от этого — не менее любимой.

— Да вот, отгул взял.

Усаги подошла к нему, приподнялась на цыпочки и клюнула куда-то в подбородок. Хотела бы выше да с равновесием с утра она не дружила.

— Ну-ка расскажи.

Одинокий кофе в кружке Мамору в итоге превратился в полноценный завтрак. Они устроились на балконе — благо, было ещё тепло — и, сидя в одном кресле на двоих и разделяя слегка подгоревший омлет одной ложкой, они негромко говорили о случившемся. Мамору поведал о своём горе и показал визитку магазина.

Усаги рассеянно водила пальчиками по серебристой окантовке логотипа, слушая мужа, а потом вдруг встрепенулась.

— А почему бы нам в самом деле не сходить и просто не посмотреть для начала? — предложила она.

— Усако, мы же собирались копить на ремонт, если ты не забыла, — мягко напомнил ей Мамору, улыбаясь кончиками губ.

Усаги мотнула головой.

— Глупый ты, бака, — рассмеялась она, щёлкнув его по носу. — Мне важнее твоё эмоциональное состояние, а не смена обоев, которые мы клеили всего-то три года назад. Тем более посмотреть всегда можно бесплатно.

Мамору всегда не мог устоять против глаз и уговоров своей жены. И поцелуев, кстати, тоже. Поэтому во второй половине дня они уже находились в том самом магазине, визитку которого дал ему с утра сердобольный мастер.

Прогуливаясь между стройными рядами новеньких байков, Мамору испытывал двоякие чувства. С одной стороны он не мог отвести глаз от этих чудес техники и списка характеристик каждого — не чета его старенькому мотоциклу. Но с другой: сердце всё равно неприятно покалывало, стоило только подумать, что ему придётся избавляться от своего. От памяти о родителях.

Проблему разрешила Усаги. Как всегда, впрочем. Она чудесным образом умела разгонять темноту в его мыслях и душе — за её свет, за то, что она и была Усаги, была собой, он её и любил.

Вот, что она ему сказала, со стороны заметив раздираемые его противоречия:

— Я знаю, о чём ты думаешь, Мамо-чан. Но поверь, если ты что-то сделаешь с квартирой, машиной или мотоциклом твоих родителей, никому не станет хуже. Даже тебе. Потому что пока ты помнишь о них — хотя эти крошечные детали в виде твоего наследства, и просто вспоминаешь о них, значит, ты вспоминаешь и о маме с папой. Может, это и звучит слишком… банально, но это так. Пока жива твоя память, живы и они в твоём сердце.

И маленькая тёплая ладошка с золотым ободком обручального кольца легла Мамору на грудь. А нежная улыбка жены окончательно развеяла все тучи сомнений.

Он сжал её ладонь своими ледяными, но уже начавшими оттаивать пальцами, и не удержался от поцелуя. Как тогда, когда они ещё не были женаты и целовались везде, где никто из её подруг не мог увидеть их.

— Спасибо, — выдохнул он. — Когда моя Оданго стала такой умной?

Усаги хихикнула; кончик её носа мило покраснел.

— Возможно, когда она наконец-то заполучила себе фамилию Чиба?

Мамору рассмеялся, крепко прижимая её к себе. Несмотря на то, что сомнения всё ещё оставались, он уже не испытывал дикого сожаления и чувства вины перед родителями.

А байк они всё-таки купили. Не сейчас, а через полгода, когда поднакопили денег. И, разумеется, не тот, что был выполнен в виде ягуара и красовался в витрине магазина. Выбрали попроще. Но не менее стильный, более бюджетный и к тому же — быстрее, чем прошлый. А после — тут же прокатились за городом с ветерком.

А что ещё нужно для счастья?

========== K — Kiss ==========

Комментарий к K — Kiss

Kiss — поцелуй (англ.)

Вообще эта часть относится ко вселенной Чертовки (события происходят между первой и второй частями), просто решила вынести отдельно =)

Арт к этой части, который ждал своего часа аж с 2018 года: https://vk.com/photo-56540359_456240081

Спасибо за помощь в ПБ, всех люблю 💜

***

Они тогда ещё только начинали встречаться — это было через пару недель после памятного отдыха в честь семнадцатилетия Усаги. Запланированный поход в кино, к сожалению, не состоялся из-за капризной погоды. Не успели они преодолеть и половину пути до кинотеатра, как зарядил ливень. Однако они всё равно умудрились придумать альтернативу. Мамору предложил зайти купить парочку дисков с фильмами, чтобы посмотреть их у него дома, и Усаги с радостью поддержала его идею.

— А у тебя очень уютно, — с улыбкой сказала она, проходя следом за Мамору в гостиную. — Если честно, когда-то я думала, что у тебя дома будет кавардак, как у Мотоки.

— Мотоки просто маленький лентяй, — усмехнулся Мамору, протягивая Усаги захваченное из ванной полотенце.

Несмотря на то, что у них были с собой зонты, проказливый дождь всё равно умудрился забраться и под него.

Мамору критически осмотрел мокрые джинсы Усаги.

— Давай-ка я пока найду тебе что-нибудь переодеть на смену, а то так заболеть недолго.

— Мне ничего не нужно, — с улыбкой произнесла Усаги промакивая влажные пряди волос полотенцем. — Если только плед.

— У тебя мокрая одежда!

— Я просто сниму её и высушу на обогревателе.

Усаги накинула полотенце на шею и, расстегнув пуговицы на штанах, принялась с усердием стаскивать их, но поскольку ткань намокла, снимать их было неимоверно трудно. Мамору чуть не поперхнулся, глядя на неё.

— Усако?

— Осенью мне ужасно холодно, поэтому я всегда надеваю под низ шорты, — пояснила она, наконец выбравшись из одежды. — А ты что подумал? — усмехнулась Усаги, лукаво поглядывая на него.

Мамору прокашлялся и отвёл глаза в сторону.

— А мне вот нужно переодеться.

И он поспешно ретировался в спальню. Усаги с трудом сдерживала улыбку, пока выбиралась из свитера. Дома у Мамору было довольно тепло, к тому же на подлокотнике дивана висел плед. Да и как, скажите, пожалуйста, ей ещё соблазнять собственного парня? Последний раз они были близки на отдыхе, и Усаги каждый день мечтала о жарких поцелуях, касаниях обнажённых тел и сбившемся дыхании. Да и кто, как не Мамору называл её чертовкой? Надо же как-то соответствовать.

Когда Мамору, переодевшийся в домашнюю одежду, вернулся в гостиную, Усаги уже сидела на диване, накинув на плечи плед, и с любопытством разглядывала купленные диски.

— Хочу «Матрицу», — наконец заявила она, когда Мамору принёс с кухни уже разогретый в микроволновке попкорн. — Мы с девочками как-то смотрели, но я была такая уставшая, что на середине фильма уснула. Рей даже не удосужилась меня разбудить, бака какая, — и Усаги досадливо поджала губы.

— Как скажешь, — рассмеялся Мамору и пошёл устанавливать диск. Хотя единственным его желанием было прикоснуться к Усаги, которая так соблазнительно смотрелась в этой чёрной маечке на тонких бретелях.

Он помотал головой, отгоняя прочь приятные, но пока ненужные мысли. Усако хотела посмотреть по-нормальному фильм, поэтому приставать он к ней не будет. А вот уже после — почему бы нет?

С этими мыслями Мамору вернулся к дивану. На экране уже замелькали знакомые мерцающие зелёным светом символы. Мамору едва успел взять миску с попкорном со стола, как Усаги тут же прильнула к нему, наслаждаясь близостью с любимым человеком.

— Тебе не холодно? — заботливо поинтересовалась она. — Могу поделиться пледиком.

— Тебе тогда будет холодно.

Он старался не смотреть на нежные полушария девичьей груди в вырезе чёрной майки, но как можно было остаться равнодушным, когда Усаги сама льнула к нему как ласковая кошечка, прижимаясь своими соблазнительными изгибами. Мамору, почувствовав, как тело его напряглось, с улыбкой положил ладонь на колено Усаги.

— Ты вроде хотела посмотреть фильм, — невинно заметил он.

Держать себя в руках было довольно трудно. Особенно рядом с полуобнажённой Усаги.

— Я просто хочу устроиться поудобнее, — добродушно усмехнулась она, но он почувствовал дрожь возбуждения в её голосе. И понял, что Усаги точно так же сильно соскучилась по нему, как и Мамору по ней.

Его ладонь скользнула выше по нежной коже бедра. Усаги тихо выдохнула и замерла, напружинившись, почувствовав приятное томление внизу живота. Она прижалась к нему ещё ближе и поцеловала в незакрытую тканью шею.

— Мы можем забить на фильм и посмотреть его как-нибудь потом, — шёпотом предложил Мамору.

— Зачем же мы тогда покупали диски? — в тон ему ответила Усаги, однако её проворные пальчики уже ласково гладили мышцы на руке Мамору под рукавом футболки.

Он повернулся к Усаги, в глубине тёмно-синих глаз мерцали огоньки возбуждения.

— Доказательства для твоих родителей, что мы таки смотрели фильмы, а не занимались непотребствами?

class="book">Усаги покраснела, но взгляда не отвела. Узел желания ещё более ощутимо скрутил её внутренности — особенно когда ладонь Мамору скользнула к холмику между бёдер и ласково сжала его. В ответ Усаги провела ладонью по его животу вниз, подбираясь к выпуклости на домашних штанах.

— А мы будем заниматься непотребствами? — глядя на него из-под ресниц, прошептала она, чувствуя, как предательски дрожал голос.

— Если ты хочешь, — хрипло ответил Мамору.

Она подалась вперёд, приподнимаясь и давая его руке больше свободы.

— Очень хочу.

Мамору притянул Усаги к себе за талию одной рукой и жадно поцеловал, захватывая её губы своими. Откинув назад мешающиеся пряди волос, Усаги обвила Мамору руками за шею и страстно отвечала на его пылкие поцелуи. Их языки переплелись, даря неимоверное наслаждение. Ладонь Мамору между ног Усаги снова пришла в движение; искусные пальцы ласкали девушку через тонкую ткань одежды, и очень скоро Мамору почувствовал, как сильно она возбудилась.

— Мамо-чан, — задыхаясь, прошептала Усаги, оторвавшись от его губ, чтобы вдохнуть воздуха.

Отказываясь прерывать контакт, Мамору заскользил губами по тонкой шее. Обвёл языком пульсирующую жилку, прикусил, с удовольствием вырвав из груди Усаги тихий стон.

— Хочу тебе кое-что показать, — он оторвался от неё и в мгновение ока подхватил Усаги на руки. — Жаль, диван маленький, придётся идти до спальни.

— Там лучше, — краснея, Усаги обняла его за шею и улыбнулась. — Мы, кажется, забыли выключить фильм, — вдруг вспомнила она, услышав звук из телевизора.

В это время они уже добрались до спальни, и Мамору ногой открыл дверь.

— Неважно, — он поцеловал её. — Если кто захочет нас подслушать, услышит только «Матрицу».

— Ты невыносимый параноик, — рассмеялась Усаги, когда он опустил её на кровать.

Глаза Мамору хитро сверкнули.

— Это наше алиби.

Усаги рассмеялась и, обняв Мамору за шею, потянула на себя. Они с удовольствием рухнули на мягкую кровать. Улучив момент, Усаги мгновенно оказалась сверху и теперь хитро поглядывала на своего парня.

— Оданго-хулиганка, — с улыбкой произнёс Мамору, любуясь ею.

Он протянул руку и, словно зачарованный, вынул шпильки из оданго. Длинные золотистые волосы нежным водопадом скользнули по плечам Усаги, и у Мамору перехватило дыхание от этого зрелища.

— Я соскучился по тебе, — прошептал он. Подался вперёд и поймал нежный вздох ласковым поцелуем.

Усаги слегка поёрзала, устраиваясь на нём сверху поудобнее; пальчики запутались в тёмных коротких волосах. Мамору негромко застонал от такой близости, руки его скользнули ниже, гладили кожу её живота, оголившегося от их ласк.

— Я тоже соскучилась, — проговорила Усаги, когда они оторвались друг от друга. — Хотя мы виделись почти каждый день. Но это всё равно было не то, — пожаловалась она.

— Понимаю. Если честно, я с трудом держал себя в руках, когда мы встречались в «Короне». Трудно было сдержаться, когда на твоей девушке надеты такие вызывающие платья, — поддразнил её Мамору.

Усаги шутливо ударила его по плечу и притворно возмущённо нахмурила брови:

— Все мои платья были приличными, это ты навыдумывал непонятно что, бака!

— Просто признай, что тебе нравится меня дразнить, маленькая чертовка, — усмехнулся Мамору и прикусил её ушко.

Усаги с трудом сдержала стон.

— И вовсе я не дразню, — фыркнула она и снова поёрзала на нём сверху. Теперь Усаги сделала это намеренно, чувствуя, как сильно он хотел её.

Мамору жадно поцеловал её. Мужские руки на тонкой талии сжались сильнее.

— И это, говоришь не дразнишь, да?

— Ну, если только чуть-чуть, — невинно улыбнулась Усаги. — А что, заводит?

— О, ты не поверишь, как!

Мамору резко перевернул их и подмял Усаги под себя; девушка пискнула и вцепилась в его плечи. Её стройные ноги обхватили его за талию, и Усаги остро почувствовала, как в тонкую ткань шорт уперлась возбуждённая плоть. Она покраснела, но только крепче обхватила Мамору. Боги, эти недели были невыносимо долгими.

— Сейчас я покажу, как скучал по тебе, — хрипло пробормотал Мамору и влажными поцелуями стал спускаться по телу Усаги всё ниже и ниже, сминая на пути ненужную одежду.

Мгновение — и его губы прижались к средоточию её страсти, где было уже так влажно и горячо. Усаги ахнула и запустила пальцы в волосы Мамору, прижимая его к себе ещё ближе. Она зажмурилась и приготовилась увидеть всполохи света перед внутренним взором. Что ни говори, а ради такого поцелуя, который унесёт её на вершину блаженства, стоило всё же потерпеть и подождать.

А ведь вечер только-только начался!

========== L — Love ==========

Комментарий к L — Love

Love — любовь (англ.)

Спасибо за помощь в ПБ ❤️

***

Усаги и Мамору частенько любили выбираться куда-нибудь за город на день или два. После свадьбы эта традиция только укрепилась, а с рождением Чибиусы — стала приятным времяпровождением. Когда малышке исполнилось пять лет, Чиба даже приобрели небольшой домик на окраине Кавагоэ.

В этот небольшой городок они впервые попали на шестнадцатилетие Усаги, когда Мамору согласился поехать вместе с её семьёй. Им обоим так понравился маленький Эдо, что каждое лето они обязательно ездили туда. Мамору подозревал, что всё дело в знаменитой Аллее Сладостей, но так ни разу не упоминал свои догадки вслух, а Усаги не спешила признаваться. Да и было ли это столь важно, когда им обоим нравилось проводить тут время? Добираться чуть меньше часа, а полученных впечатлений хватало на год вперёд.

И в этом году, на юбилей Чибиусы и Усаги — дочери и матери исполнилось десять и тридцать лет соответственно — вся семья и друзья со своими детьми приехали в Кавагоэ.

К вечеру шумное празднование потихоньку утихло, и все разошлись спать. На улице, сидя на одеяле под раскидистым деревом, обложенные подушками, из взрослых оставались сидеть только Усаги и Мамору. Чибиуса и младшенькая Коусаги, которой зимой исполнилось шесть лет, довольно посапывали под боком у родителей, завернувшись в плед.

Усаги ласково пригладила непослушные волосы Чибиусы и с довольным вздохом положила голову мужу на плечо. Мамору обнял любимую покрепче и с лёгкой улыбкой наблюдал, как над головами зажигались первые звёзды. Почему ещё он так любил бывать в Кавагоэ — небо над ним было изумительно чистым, не то что в Токио.

— Ещё раз с Днём Рождения, милая, — шепнул Мамору на ухо Усаги, заставив её хихикнуть.

— Этот юбилей мне понравился больше, чем предыдущий, — с тихим смешком ответила она.

Десять лет назад ей пришлось изрядно потрудиться в своё двадцатилетие: Чибиуса с рождения оказалась маленькой врединой и долго раздумывала, вылезать ей на свет или нет тридцатого июня. И только спустя одиннадцать часов после начала схваток, в восемь часов вечера, маленькая Усаги Чиба соизволила поприветствовать мать и отца своим первым истошным криком.

Мамору усмехнулся и поцеловал жену.

— Хочешь сказать, это была моя вина?

— Если уж на то пошло, то наша, — Усаги довольно зажмурилась. — Но я ни о чём не жалею. Ты, наши девочки — это лучшее, что случилось в моей жизни.

— И в моей, — тихо отозвался Мамору, сжимая Усаги в объятьх.

Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь теплом прикосновений. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, а звёзды на небесах засияли ярче. Показалась из-за облака почти полная луна, озаряя призрачным отражённым светом окрестности.

— Ты любишь меня? — вдруг спросила Усаги, переплетая их с Мамору пальцы.

Он потёрся носом о её шею, ласково поцеловал и прижался щекой к щеке жены.

— Безумно, — прошептал он. — Я благодарен судьбе, за то что она свела меня с тобой. Ты и наши девочки — всё для меня. О большем я и мечтать не смел. А ты?

Усаги слегка повернулась к нему, заглядывая в глубокие синие глаза.

— А ты любишь меня? — спросил Мамору.

— Очень, — она подалась вперёд и нежно поцеловала его, наслаждаясь лаской. — Очень-очень сильно люблю, Мамо-чан.

Усаги обхватила его лицо ладонями и покрыла щёки, веки, нос, губы поцелуями.

Ладони Мамору сжались на её тонкой талии. Он прекрасно понимал, что рядом спали их девочки, но так хотелось ощутить шёлк нежной кожи жены. Услышать её тихие стоны наслаждения, почувствовать силу её любви и другим способом, не только поцелуями.

Он с усилием взял верх над страстным порывом уложить Усаги на спину. Нужно сначала отнести девочек в комнату, а там потом уже можно заняться друг другом.

Усаги слегка отстранилась, в её глазах скакали чёртики. Она явно поняла, о чём думал сейчас её дорогой супруг. Мамору всегда восхищался тем, какой чуткой к нему, к другим людям была его милая Оданго.

— Я безумно люблю тебя, — улыбнулась Усаги и потёрлась носом о его нос. — Я люблю тебя до луны и обратно. Несколько раз.

Комментарий к L — Love

Если стало интересно, почитать о Кавагоэ (маленьком Эдо) можно здесь: https://www.whatusee.ru/impressions/yaponiya-kavagoe/

========== M — Mine ==========

Комментарий к M — Mine

Mine — мой, моя (англ.)

Тысяча поцелуев вам за помощь в ПБ 😘

***

Усаги всегда считала себя не очень ревнивой натурой. Вот только все в округе постоянно твердили ей, что дело обстоит совсем наоборот. Но разве стоило учитывать её недовольство в школе, когда Нару однажды на обед села не с Усаги, а с Умино? И никакая это не ревность — так, маленькая зависть. У неё-то самой тогда не было парня.

Или вот другой пример. Когда Шинго заболел, мама всегда подкладывала ему кусочки повкуснее, только лишь бы поел. Усаги — большая любительница кусочков поаппетитнее — тогда тоже была недовольна.

Но разве это ревность?

Рей говорила ей, что да: что она ревновала маму и еду к младшему брату.

Вот только сама Усаги думала иначе.

И таких случаев было до неприличия много. А когда все вокруг твердят, что ты очень ревнивый человек — поневоле ты таким и становишься. Хотя Усаги прилагала все усилия, чтобы эти слова опровергнуть.

После того как они стали встречаться с Мамору, все затаив дыхание ждали, когда же рванёт та самая пресловутая бомба ревности. Но шли дни, за ними недели, месяцы, а в отношениях всё было мирно и спокойно. Нет, конечно, порой вспыхивали ссоры, куда же без этого. Вот только они остывали быстро, нежась в объятьях друг друга. Да и Усаги с Мамору вдоволь наругались в самом начале знакомства — с лихвой хватило на всю оставшуюся жизнь.

Однако все долго недоумевали, когда Усаги не ревновала Мамору к Саори — его университетской знакомой. Пару раз им приходилось видеться «по долгу службы»: Мамору прикрепили к Саори для помощи в написании диплома, когда он после выпуска пару лет работал преподавателем. Саори училась на год младше, но на той же специальности, поэтому всё было очень логично.

Девочки долго донимали Усаги перешёптываниями и предупреждениями, что вот, мол, Мамору разглядит, что Саори лучше, и уйдёт. Разумеется, они — Рей и Минако в основном — говорили так только во благо, без плохого умысла. Однако Усаги и ухом не вела.

— Я доверяю Мамору, — улыбалась она им искренне и открыто. — У нас нет секретов друг от друга. Я знаю, что он любит только меня, и мне нет нужды закатывать ненужных сцен.

И это была чистая правда.

А ещё: Усаги отлично знала, что у Саори есть жених. И они вчетвером несколько раз выбирались на прогулку или в ресторан. Во взгляде, которым Саори смотрела на Кобаяши, читалась искренняя и неподдельная любовь — точно такая же, которая загоралась в глазах Мамору, стоило Усаги показаться в поле его зрения.

— Мой, — любила она шептать по вечерам, ероша тёмные волосы уткнувшегося ей в грудь Мамору.

— Моя, — довольно отвечал он ей, покрывая поцелуями каждый дюйм нежной кожи.

Да, Усаги сейчас уже не отрицала, что иногда могла поревновать что-то или кого-то к кому-то. Но в одном она была уверена точно: в Мамору. Как и он в ней.

========== N — Nightmare ==========

Комментарий к N — Nightmare

Nightmare – ночной кошмар (англ.)

Лучи любви за помощь в ПБ 🥰

***

Мамору резко сел на кровати, оглушённый собственным криком. Он судорожно провёл ладонью по лицу, словно пытался до конца осознать, что всё происходящее с ним минуту назад — всего лишь сон, жуткий ночной кошмар. Кошмар, который давным-давно, казалось бы, перестал ему сниться.

Под боком раздался шорох. Мамору замер и осторожно повернулся к Усаги. Он боялся, что мог ненароком разбудить её, но Усако продолжала сладко спать, завернувшись в одеяло по самый подбородок.

Мамору ласково прижался губами к золотистой макушке и тихо выскользнул из постели. Ему надо было немного прийти в себя.

На часах стрелки показывали половину пятого утра. Утро только-только вступало в свои права, когда Мамору, облачённый в спортивную форму, вышел из дома.

Ежедневные пробежки перед работой вошли у него в привычку. Мамору уже не представлял себе жизни без этого умиротворяющего бега — как и без Усаги.

Он надел наушники, включил негромко музыку и трусцой побежал в сторону парка, где обычно любил проводить утренние часы. Однажды Усаги тоже пробовала бегать с ним, но её хватило ровно на один раз. Будучи любительницей поспать, Усаги отдавала предпочтения другим видам спорта: например, бег по крышам в облике Сейлор Мун.

Мамору раздражённо потёр глаза. Навязчивый кошмар, который уже, казалось, давно оставил его, вновь вернулся. Тот самый, в котором они раз за разом попадают в падающий вниз лифт и не успевают трансформироваться. Или успевают, но становится слишком поздно. Или они всё-таки спасаются, но Зойсайт протыкает Усаги созданным кристаллом льда. А он может только стоять и беспомощно смотреть, как жизнь покидает любимые голубые глаза.

Мамору кажется, что на языке появился привкус крови. И точно — он случайно прикусил язык, пока бегал как заведённый по одной и той же поляне в парке.

Он остановился, тяжело дыша, упёрся руками о колени. Ничто не выбивало его из колеи, кроме этого дурного сна. Даже битвы с более коварными противниками; даже воспоминания прошлого; даже смерть от руки Галаксии. Мозг Мамору закоротило именно на том чёртовом лифте, когда они были на волосок от гибели. Возможно, это произошло потому, что именно тогда он окончательно понял, что любит эту взбалмошную девчонку с забавной причёской. И знал, что не может её потерять. Именно поэтому и закрыл от атаки собственным телом — как делал это, впрочем, бесчисленное количество раз.

Домой Мамору вернулся спустя полтора часа. Снимая футболку, он заглянул в спальню. Усаги ещё спала. Мало что могло поднять её в такую рань, Мамору это уяснил уже давно. Поэтому он мог со спокойной совестью принять душ, а потом — приготовить для них завтрак. Ему нравилось оказывать жене даже такие маленькие знаки внимания; возможно, к тому времени, он окончательно сбросит с себя путы ночного кошмара, до сих пор обвивавшие его.

В ванной он стянул оставшуюся одежду и поскорее забрался в душ. Тугие струи воды били о тело, с грохотом ударяясь о плитку на стенах, что Мамору не сразу услышал, как полусонная Усаги заглянула в щёлку двери. Он почувствовал присутствие жены только тогда, когда она обняла его со спины.

Мамору вздрогнул и медленно повернулся к Усаги. Прижал к себе обнажённое тело любимой, с удовольствием почувствовал, как нежная женская грудь вжалась в его стальные мышцы.

— Я думал, ты спишь, — хрипло произнёс он, наклоняясь к жене. — Хотел приготовить тебе завтрак в постель.

— Я проснулась почти сразу после твоего ухода, — Усаги поцеловала его в подбородок, провела ладонью по шее. — Тебе опять приснился кошмар?

— Он выпрыгнул как чёрт из табакерки, — попытался пошутить Мамору, чтобы успокоить любимую. — Обычно мне не снятся кошмары.

Усаги сочувствующе поджала губы. Когда-то и её мучили ужасные сновидения, но после того, как она стала делить постель с Мамору, подобные случаи сошли на нет. Наверное, объятья возлюбленного действовали на неё и её психику умиротворяюще. Чего не скажешь, к сожалению, о Мамору.

— Что тебе приснилось?

— Да так, ерунда какая-то, — невнятно отозвался Мамору, прижавшись лбом к её лбу. — Оставим эту пакость в прошлом. Сегодня просто день смерти родителей, поэтому это всё и вылазит.

Усаги поцеловала его в шею и тяжело вздохнула. Потом слегка улыбнулась и притянула его ближе.

— К сожалению, я не могу вернуть их. Но я могу попробовать исцелить тебя, — её губы тронула лукавая улыбка. — Хотите ли вы, дорогой муж, получить сеансы исцеления от своей жены?

Мамору с довольной усмешкой прижал её к стене, и Усаги шумно выдохнула, когда холодная плитка коснулась её разгорячённой кожи.

— Ты же знаешь, я всегда открыт для подобного рода предложений.

Усаги усмехнулась и притянула мужа за шею.

Исцелять душевные раны вместе и впрямь всегда приятнее.

========== O — Oil ==========

Комментарий к O — Oil

Oil — масло (англ.)

Спасибо за помощь в ПБ ✨

***

После долгого трудового дня Усаги мечтала только об одном: лечь ничком в любимую уютную кровать и не реагировать ни на какие внешние раздражители. В детском садике, где она работала вот уже год после окончания колледжа, сегодня проводился утренник, и все воспитательницы весь день провели на ногах. А сколько конфликтов приходилось пресекать на корню!

— Дети — это зло, — заявила она мужу вместо приветствия, когда плюхнулась на переднее сиденье автомобиля.

Мамору усмехнулся и поцеловал её.

— И тебе привет, милая.

— Извини, Мамо-чан, сегодня я такая усталая, — вздохнула Усаги и, протянув руку, погладила мужа по щеке. — Не знаю, хватит ли меня на супермаркет, ноги просто не носят.

Дома закончились продукты. Утром они договорились заехать в ближайший магазин после работы, но Усаги не знала, сможет ли она выдержать очередную пытку в виде хождения с тележкой между полок и сложным выбором между куриной грудкой и филе.

— Тогда ты просто посидишь в машине, а я быстренько пробегусь и куплю самое необходимое, — предложил Мамору.

Он завёл машину, и они медленно поехали к выходу с парковки.

— Я тебя обожаю, — расплылась в улыбке Усаги.

Спустя час они уже были дома. Пока Мамору осуществлял марафон-забег по магазину, Усаги слушала радио и даже умудрилась немного подремать.

— Боже, какое наслаждение быть дома, — с довольным стоном Усаги, после водных процедур, упала на кровать.

Она даже не переоделась в домашнее — просто скинула платье и в нижнем белье улеглась на постели, уткнувшись носом в подушку. Сил делать что-то ещё у неё не было.

— Ты ужинать будешь? — с улыбкой поинтересовался Мамору, появлясь в дверях и любуясь видом аппетитной попки жены, обтянутой кружевными трусиками.

Усаги промычала что-то невразумительное. Это больше походило на «да, нет, не знаю», но Мамору слишком хорошо понимал свою жену. С сожалением оторвавшись от дверного косяка, он вернулся на кухню. Хорошо, что Мамору купил пару коробочек готовой еды — Усаги сегодня была не в состоянии что-либо готовить.

Но прежде чем разложить по тарелкам салат и роллы, Мамору достал из пакета небольшую баночку с миндальным маслом и вернулся в спальню.

— Не спишь?

— Нет, — Усаги повернулась к нему. — Что это?

Мамору подошёл к кровати и сел на край.

— Масло, — он показал ей этикетку на баночке. — Хочу сделать тебе массаж перед ужином.

Глаза Усаги тут же загорелись.

— Ох. Я тебе уже говорила, что обожаю тебя?

Мамору рассмеялся и, не удержавшись, ласково провёл ладонью по ягодицам жены и поцеловал её в плечо.

— Я тебя тоже. Так что насчёт массажа?

— Да, пожалуйста!

Он открыл баночку и выдавил дозатором немного масла на ладонь.

— Где больше всего тебе дискомфортно?

Усаги перевернулась на спину.

— Ноги в основном.

— Низ или верх? — деловито поинтересовался Мамору, усаживаясь поудобнее.

— Можно целиком, — Усаги с трудом подавила улыбку, но глаза её заблестели игривым огоньком.

Под ласковыми руками мужа Усаги чуть ли не мурлыкала. Как же всё-таки здорово, что он помогал ей в своё время, когда она училась массажу во время учёбы — когда была возможность выбрать дисциплину по выбору, Усаги тут же записалась именно туда.

После того как Мамору попросил её перевернуться на живот, чтобы помассировать спину, Усаги практически задремала. Вот только из объятий Морфея её вывел поцелуй в шею. А потом ещё один и ещё.

— Мамо-чан? — выдохнула Усаги.

— Я подумал, что это поможет тебе тоже расслабиться немного, — прошептал Мамору ей на ухо, а потом стал спускаться поцелуями всё ниже и ниже. — Ляг на спину, милая.

Усаги, задрожав от предвкушения, послушно перевернулась. Место усталости постепенно занимало томление; дикий жар распространялся по телу вместе с поцелуями Мамору. А когда он стянул с неё бельё и прижался поцелуем к влажным складочкам между бёдер, Усаги выкинула лишние мысли из головы.

Вцепившись пальцами в волосы Мамору, она извивалась под его ласками. Её бёдра дрожали, по вискам стекали капельки пота. Но Мамору не дразнил её долго в этот раз, как любил делать по обыкновению. Он мастерски довёл её до конца, а потом лёг рядом и ласково гладил подрагивающие, слегка блестящее от массажного масла, тело жены, пока Усаги наслаждалась экстазом. Вот только её больше волновало то, что сегодня она не сможет подарить мужу такое же удовольствие.

— А как же?..

— Это твоя награда за то, что ты у меня такая умничка сегодня была, справилась со всем. Сегодня всё только для тебя, — и он нежно поцеловал её. — Хочешь ещё немного? — и пальцы Мамору снова скользнули между её бёдер, сжали горошину клитора.

Усаги непроизвольно дёрнулась и со стоном подалась навстречу его руке.

— Боже, да!

Этот вечер она точно запомнит лучше, чем тяжёлый напряжённый день.

========== P — Plaid ==========

Комментарий к P — Plaid

Plaid — плед (англ.)

Спасибо за ПБ 🔥

***

По выходным зимним дням, когда за окном внезапно навалило сугробы, и температура поползла ниже нулевой отметки, Усаги взяла в привычку таскаться в «Корону» с любимым пледом. Она заворачивалась в него, сидя за барной стойкой, и с удовольствием пила горячий чай с новыми заварными пирожными.

Мотоки никоим образом этому не препятствовал. Народу всё равно не было почти, да и Усаги ему совершенно не мешала, когда сидела в пледе. Да и Уназуки была рада: она порой подходила и грела руки в пушистой ткани. А Усаги только и радовалась, что может помочь подруге — младшая Фурухата была ужасной мерзлячкой, и Цукино прекрасно понимала её.

Когда Мамору впервые увидел Усаги в пледе у барной стойки, он сначала не поверил своим глазам. Но это же была Усаги, его Оданго-атама, которая привносила в его жизнь целое море эмоций, океан чувств и ощущений. И, конечно же, она была именно из тех людей, кому плевать на устоявшиеся нормы общества. Она хочет — она будет приносить с собой плед. Сидеть в нём, вся закутанная, и довольно сверкать в его сторону огромными голубыми глазищами.

— Может, мне подарить тебе большой тёплый свитер на Рождество? — спросил он у неё однажды, когда они встретились в «Короне» перед праздниками.

Разумеется, плед был тут вместе со своей хозяйкой.

— Я знаю, на что ты намекаешь, — улыбнулась Усаги, а потом показала на единорога на плюшевой ткани. — Но с этим приятелем я ни за что не расстанусь.

— Мне стоит ревновать? — с усмешкой поинтересовался Мамору, с наслаждением делая глоток горячего кофе.

— Неа, — хитро прищурилась Усаги. — И знаешь, почему?

Мамору с удовольствием любовался блеском в её задорных глазах.

— Просвети.

Усаги сначала придирчиво оглядела зал, удостоверившись, что вокруг не было ни души, а потом вдруг резко развернула плед и, подавшись к Мамору, накинула его так, чтобы ткань закрывала их обоих. Мамору лишь изумлённо моргнул.

— Можно сделать так, чтобы никто нас не увидел, — усмехнулась Усаги. — А ещё так.

Она прижалась к нему и неожиданно горячо поцеловала. Это было совсем не так, как раньше: Мамору всегда целовал свою девушку осторожно, зная, что мог сорваться в любой момент. А ведь ей было всего шестнадцать! Он мужественно решил терпеть ещё четыре года до её совершеннолетия, чтобы потом сделать «хорошо и надолго» им обоим.

Но Усаги была иного мнения. И сейчас нарочно целовала напористо и смело, показывая, кто на самом деле задаёт правила.

— Ну, так как тебе мой плед? — выдохнула она в губы Мамору, когда они отстранились, жадно вдыхая ртом воздух.

Мужские руки сомкнулись на тонкой талии, притягивая Усаги ближе.

— Я бы хотел использовать его в другом месте, — задыхаясь, проговорил Мамору, скользя губами по шее Усаги.

Она довольно хихикнула и погладила его по непослушным волосам.

— Мне нравится твоя идея. И я даже знаю, где бы мы могли его использовать…

…когда Мотоки вернулся из подсобки, он с удивлением обнаружил лишь полупустые чашки да несколько йен на прилавке. Да Луну, про которую возлюбленные забыли напрочь и которая теперь только смущённо топорщила усы…

========== Q — Queen ==========

Комментарий к Q — Queen

Queen — королева (англ.)

***

Он был готов сделать для неё буквально всё. Для неё и ради неё. Подставиться под удар туфельки, когда гадала на мужа; отдать жизнь ради того, чтобы «господи, пусть только она выживет, молю»; или даже отказаться от её любви, с мучительной болью вырвав сердце из груди. Лишь бы она была жива.

Ему нет дела до себя.

Усаги — вот единственная константа его жизни.

Усаги Цукино. Сейлор Мун. Нео-Королева Серенити. Маленькая Оданго с пухлыми щёчками и ласковой улыбкой в пронзительных голубых глазах.

Мамору готов пойти на что угодно ради своей жены. Обнажить меч и сразиться с многочисленными войсками тьмы; прикрыть её неудачи в учёбе, заверив родителей, что она обязательно сдаст, а потом до глубокой ночи сидеть и объяснять интегралы, в то время как она сидит рядом, такая соблазнительная, желанная и притягательная. Или спешить в круглосуточный магазин в четыре утра, потому что жене вдруг приспичило съесть трюфельное мороженое с арбузным вкусом, а слуги на кухне ещё не проснулись. И неважно, что такого в природе могло не существовать. Он — король Хрустального Токио. И обязательно достанет Усако всё, что пожелает её душа и маленькая вредная Чибиуса, которая ещё не родилась, но настойчиво требует вкусненького.

Мамору готов ко всему.

Почти.

Но только не к тому, что весь день тридцатого июня он проведёт на ногах, в беспокойстве вышагивая перед дверьми, ведущими в их спальню.

Когда начались схватки, Усаги только тихонечко пискнула. А спустя пять минут по зову короля в комнате столпился весь медицинский персонал, который должен был помогать королеве в родах. Мамору, к сожалению, отвлёк посол с Кинмоку на каких-то жалких полчаса. Но в спальню его потом не пустили.

И теперь он беспокойно мерил шагами коридор под внимательными взглядами ШиТенноу, их жён и отца Усаги. Миссис Цукино была в спальне вместе с дочерью.

— Может, ты всё-таки присядешь? — обеспокоенно окликнул его Кунсайт.

— От тебя голова кругом идёт, — поддакнул ему Зойсайт, обеспокоенно переглядываясь с Ами.

— Могу налить виски для успокоения, — предложил Нефрит.

— Уж лучше дать ему по голове и пусть проспится хорошенечко, — кто это сказал: Рей или Джедайт, или хором — никто так и не определил.

Вот только Королю Эндимиону было абсолютно начихать на всё происходящее вокруг. Только мистер Цукино не давал ему никаких советов — он дважды проходил через это и прекрасно понимал состояние своего зятя. Тут никакие добрые слова друзей не успокоят, пока сам не увидишь жену и ребёнка в здравии.

— Почему я не слышу оттуда ни одного звука? — король обеспокоенно поглядывал на дверь; он был похож на загнанного в клетку хищника. — Обычно же всё должно быть гораздо громче.

— Может, они наложили звукоизоляцию, — пожала плечами Минако. — Я бы точно попросила это сделать, чтобы никто в округе не слышал моих истошных воплей.

Но это предположение было опровергнуто внезапным резким детским криком. Мамору показалось, что его душа вознеслась на небеса, а потом резко ухнула куда-то вниз. Он подлетел к дверям в нетерпении, готовый отворить их сам в любую минуту.

Наконец, из спальни вышла миссис Цукино. Она ободряюще похлопала зятя по плечу.

— Они обе большие молодцы, — улыбнулась Икуко. — Я так удивилась, что Усаги ни разу даже не вскрикнула. Она с каждым разом поражает меня всё больше и больше. Моя милая девочка, — и она украдкой смахнула слёзы.

— Я… Я могу войти? — не своим голосом спросил Мамору.

Больше всего на свете он беспокоился о том, чтобы с его девочками было всё в порядке.

— Врачи сказали, что им нужно ещё полчаса, чтобы удостовериться, что всё хорошо.

Тридцать минут спустя врачи наконец покинули спальню, поздравив короля с рождением наследницы. На подгибающихся ногах Мамору вошёл в их с женой опочивальню. Когда двери закрылись за ним, то восторженный гул друзей и родственников притих — Мамору было совсем не до них весь день, а сейчас особенно.

Он приблизился к кровати.

Усаги, вымотанная и растрёпанная, но такая родная и нежная, полулежала на подушках, а на её руках попискивал маленький комочек жизни, завёрнутый в одеяло.

— Иди и поздоровайся с дочерью, Мамо-чан, — устало улыбнулась ему Усаги.

Мамору осторожно сел на кровать, чтобы не потревожить жену — несколько дней ей точно придётся провести в постели. Поморщившись, Усаги прижалась к нему и повернула дочку так, чтобы Мамору смог увидеть её крохотное личико.

— Наша малышка, — Мамору с улыбкой погладил нежную детскую щёчку. — Могу я?..

Усаги кивнула и помогла мужу взять дочь на руки — он внезапно осознал, что у него подрагивали пальцы, и боялся сделать что-то не так. Когда Мамору осторожно прижал свёрток к груди, Чибиуса распахнула глаза и внимательно уставилась на отца. А потом — широко улыбнулась своей беззубой улыбкой и мило закряхтела.

— Я так люблю тебя, — задыхаясь, проговорил Мамору, глядя на дочь. Слёзы радости застилали ему взор, и единственное, что он видел — улыбающееся личико дочери. — Я люблю тебя, малышка, и маму твою тоже безумно люблю.

Он повернулся к Усаги и горячо поцеловал её.

— Спасибо за дочь, родная, — прошептал он, глядя в её ласковые глаза. — Спасибо за то, что вы есть у меня.

— Это тебе спасибо, милый, — Усаги поцеловала Мамору, а потом прижалась крепко-крепко к его руке. — За то, что ты помог мне сотворить это маленькое чудо.

Ещё долго они сидели, обнявшись, наслаждаясь умиротворённостью и гармонией. Но даже когда друзья и родные ворвались в тишину королевской опочивальни, чтобы поздравить короля с королевой и поприветствовать принцессу, Мамору не мог отвести взора от жены. От его маленького кролика, Оданго-атама, которая подарила ему то, чего он однажды лишился и уже даже не думал обрести: семью.

Мамору знал, что она всегда будет с ним, что бы ни случилось.

Его любимая Усаги Чиба.

Королева его сердца.

========== R — Rabbit ==========

Комментарий к R — Rabbit

Rabbit — кролик (англ.)

***

— Ну что, ты выбрала или как?

Голос Чибиусы заставил Усаги развернуться на сто восемьдесят градусов. Будущая дочка стояла в полуметре от Усаги и задумчиво рассматривала её.

— Я не знаю, — вздохнула Усаги и посмотрела на небольшие фигурки кроликов в руках. — Такой сложный выбор.

Она до умопомрачения обожала кроликов и всё, что было связано с ними, с самого детства. Наклейки, мягкие игрушки, заколки, постельное бельё — практически всё в её комнате несло отпечаток любви Усаги к этим милым пушистым созданиям. Когда они однажды гуляли с Нару и забрели в антикварный магазин, Усаги не удержалась и купила интересный будильник с кроличьими ушками. Да, она потратила тогда все карманные деньги, выданные отцом на месяц. Но это стоило того, чтобы на прикроватной тумбочке стояло это необычное чудо с ушами.

И теперь, стоя в сувенирном магазине, куда они заглянули с Чибиусой, Усаги тоже страдала. Перед ней встал мучительный выбор: денег у неё хватало только на одну фигурку, и ей следовало решить, какая из них ей нравится больше. Но как же трудно это было сделать! Она уже обожала обворожительные глазки одного крольчонка и смешную мордочку другого.

Следовало, кстати, отдать должное Чибиусе. Она не закатывала глаза и не дёргала будущую мать, чтобы та поскорее купила что-нибудь, и они ушли отсюда. Вместо этого она бродила по магазину, через некоторое время возвращалась к Усаги и с любопытством спрашивала её, определилась та или нет. И каждый раз ответ, к сожалению, был отрицательным. Усаги не могла выбрать что-то одно из двух.

— Как же это сложно, — вздохнула она. — Если я куплю только одного, то перед вторым почувствую себя настоящим предателем. Ты только погляди, как они жалобно смотрят, как хотят оказаться у меня дома, — и Усаги, повернув кроликов к Чибиусе мордочками, состроила жалобно гримасу.

— Ну, ты тогда ещё подумай, — кивнула Чибиуса и тактично удалилась.

Усаги была ужасно взволнована проблемой выбора, что не обратила внимание на странное поведение Чибиусы. Она даже не заметила, как минуло ещё полчаса, и что в какой-то момент Чибиусы не оказалось рядом. А в общем чате Рей посоветовала вообще ничего не покупать, а потратить деньги на что-то действительно стоящее, от чего настроение Усаги ухудшилось ещё больше. Поэтому она и не заметила, как Чибиуса появилась рядом снова, но только уже в обществе Мамору. У него отменили последнюю пару, и он из университета отправился сразу сюда — Усаги в последнем сообщении полтора часа назад написала, где будет находиться. Вот только совсем забыла об этом.

— Ну что, как дела? — невинно поинтересовался он, заглядывая через плечо Усаги.

От неожиданности она взвизгнула и подпрыгнула. А обернувшись, облегчённо выдохнула.

— Не пугай так, Мамо-чан! — грозно нахмурила бровки Усаги. — Я так поседею раньше времени.

— Неправда, — встряла Чибиуса. — В моём времени ты говоришь, что первую седую волосинку нашла после того, как сдала последний экзамен в школе.

— Ну, ещё бы, — буркнула Усаги. — С этой учёбой несомненно чокнёшься.

Она повернулась к Мамору и жалобно на него посмотрела.

— Я не знаю, что мне делать, — вздохнула Усаги и показала Мамору обоих крольчат. — Какой тебе больше нравится? Который сидит или который стоит?

Чибиуса помалкивала, пристально наблюдая за будущими родителями со стороны, а Мамору осмотрел фигурки задумчивым пристальным взглядом. Как бы оценивая, какой ему больше по душе.

— Знаешь, — усмехнулся он, переводя взор с кроликов на Усаги, а потом Чибиусу. — Мне нравятся оба. Думаю, тебе тоже.

— Но я могу купить только один, — расстроилась Усаги.

— Ну, это не проблема. Мы купим обоих.

— Но…

— Никаких «но», Усако, — Мамору поцеловал её в лоб. — Могу я тебя хоть когда-нибудь побаловать?

Усаги трогательно улыбнулась, щёчки её покраснели.

— Ты всегда меня балуешь, — мягко заметила она.

— Мне это только в радость.

Мамору ласково обхватил Усаги за плечи и повёл в сторону кассы. Чибиуса вприпрыжку последовала за ними, довольная, что ситуация наконец разрешилась. Она уже изрядно проголодалась, пока Усаги мучилась от своей неразрешённой проблемы, и ей не терпелось где-нибудь перекусить.

— Ты что-то тихая сегодня, — заметила вдруг Усаги, пока Мамору расплачивался за фигурки. — Что-то натворила, да?

— Нет, — расплылась в хитрой улыбке Чибиуса. — Просто мне было интересно, как в итоге ты выкрутишься. Эти два кролика — ну, или просто о-о-очень похожие — стоят у меня в комнате на тумбочке в моём времени, — пояснила она на вопросительный взгляд Усаги.

— А ты не могла мне сразу сказать, что в итоге я всё равно заполучу их? — со стоном поинтересовалась Усаги. — Я успела десять раз расстроиться.

Чибиуса рассмеялась и обхватила её ручками за талию. Усаги тут же обняла её в ответ, ласково гладя по непослушным волосам — таким же, как у Мамору. Сердце затопила волна нежности к этой маленькой девочке. Её будущей дочке. Подумать только.

— Я же не знала, что это случится именно сегодня. Вдруг завтра? Или через год? Я просто решила не мешать и посмотреть, что будет.

— Маленькая хулиганка, — ласково пожурила её Усаги, целуя в пробор.

— Вся в тебя, — хитро сверкнула глазами Чибиуса и побежала к Мамору, чтобы обнять и его.

Усаги с улыбкой наблюдала, как он, переложив пакет в другую руку, подхватил Чибиусу, и девочка довольно обняла его за шею. Усаги вдруг отчётливо поняла, что хочет, чтобы это будущее, с её крошечной дочкой, поскорее наступило. И она непременно подарит ей этих кроликов. Усаги даже не нужны были слова Чибиусы про то, что они принадлежали ей в её времени — Усаги с самого начала знала, что в итоге подарит их ей.

========== S — Scarf ==========

Комментарий к S — Scarf

Scarf — шарф (англ.)

***

На самом деле Мамору не очень любил шарфы. Ему проще было надеть водолазку и поверх — любимую куртку с молнией почти до подбородка и с мехом по краю капюшона. Но когда Усаги подарила ему шарф, который сама же и связала, Мамору просто не мог остаться равнодушным.

Это был длинный шарф тёмно-синего, почти чёрного цвета. От обычного он отличался тем, что оказался слегка неровным: в каких-то местах слишком стянут, а в других — наоборот, расширен.

Но самое главное его отличие от фабричного: его создавали с любовью.

Усаги долго не признавалась, сколько времени у неё заняло вязание, и только однажды поздно вечером, когда они лежали на диване в его гостиной в один из новогодних выходных, она поведала свою маленькую тайну.

Для начала Усаги около месяца тренировалась с мамой вязать пробник шарфа. Дурацкие спицы и нитки не поддавались, миссис Цукино даже предлагала просто что-нибудь купить интересное. Но Усаги упорно стояла на своём. И это ей удалось — под конец трудного месяца она более-менее вошла «во вкус».

После этого она над нынешним вариантом шарфа Усаги трудилась чуть больше пяти месяцев; закончила свою работу она за неделю до Рождества. И за всё это время, когда Мамору приходил к ней в гости, она умудрилась ни разу не спалиться перед ним, хотя заверяла, что старалась над шарфом чуть ли не каждую минуту, когда находилась в своей комнате и не делала уроки.

Когда она поведала ему об этом, Мамору крепко-крепко обнял её. А потом поцеловал. Так крепко, что у неё дух захватило.

— Ты правда рад ему? — робко спросила Усаги, гладя его по ключицам. — Я знаю, что ты не очень любишь шарфы, но я так переживаю за тебя, когда ты зимой ходишь с голой шеей. А ведь так заболеть недолго.

— Безумно-безумно рад, — заверил её Мамору, с трудом сглатывая комок в горле. — И обязательно буду его носить, милая.

— Я рада, — смущённо улыбнулась Усаги и нежно поцеловала его в подбородок.

И он носил его. Очень-очень долго, каждую зиму. Не уйдёт из дома, пока не удостоверится, что накинул на шею этого упитанного питона.

Мамору не любил шарфы, потому что ему казалось, что они душат его. И только подарок от его любимой девочки, созданный её заботливыми руками, наоборот, согревал тело и душу, напоминая о том, что и его — безумно любят в ответ.

========== T — Talent ==========

Комментарий к T — Talent

Talent — талант (англ.)

Спасибо за помощь в ПБ :3

***

У Усаги был один очень интересный талант. Талант превращать любой съедобный продукт во что-то совсем непригодное для употребления в пищу. По крайней мере, так говорили у неё дома, так сетовали подруги. Да и учительница по домоводству только качала головой, глядя на её «шедевры» на уроках.

Оставалось лишь учиться дома. Но и тут никто особо не поощрял этого её стремления. Брат постоянно ускользал к другу, когда Усагивдруг порывалась что-то сделать сама, отец задерживался на работе, а мама поджимала губы и каждую минуту порывалась помочь или исправить какой-то косяк дочери.

С подругами была ровно точно такая же ситуация. Ами делилась с Минако активированным углём, Рей демонстративно фыркала, отодвигая от себя предложенную тарелку, а Мако мягко, но настойчиво отстраняла Усаги от плиты и доделывала всё сама. Усаги злилась, обижалась и не разговаривала с ними целую неделю.

Вот только чем больше все вокруг отговаривали её от того, чтобы научиться готовить, тем сильнее крепло в Усаги желание сделать это. Да, назло, но это жутко мотивировало.

И Усаги, закусив обиду на весь мир, упорно продолжала медленно, но верно продвигаться вглубь кулинарного мастерства. Ей в самом деле нравилось готовить! Сам процесс успокаивал и умиротворял, несмотря на то, что в итоге она случайно ранилась о нож или блюдо выходило невкусным и просто отвратительным.

Первым культурным шоком для неё было, когда она впервые осмелилась приготовить на кухне Мамору.

Они тогда только начинали встречаться. Это был один из дней сессии, когда им пришлось отложить свидания на каникулы, а Мамору с головой ушёл в подготовку. Усаги страшно переживала за него. Вечерами, когда они созванивались, голос у него был ужасно уставшим. И Усаги, не удержавшись, после очередного экзамена заглянула к нему в гости.

— Ты вообще когда ел последний раз? — в шоке выставилась на него Усаги, когда он открыл ей дверь.

Мамору походил на бледную тень самого себя, напоминая больше призрака, нежели обычного человека. Черты лица заострились, под глазами пролегли тени. Да и сам он стоял, устало сгорбившись под весом тяжелого веса знаний.

— После экзамена зашёл в столовую, — улыбнулся ей Мамору и отошёл в сторону, пропуская Усаги внутрь.

— А ужин?

Мамору нахмурился, бросил взгляд в сторону холодильника.

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.

— Нет уж, — Усаги ткнула пальцем ему в грудь, заставив изумлённо вздрогнуть. — Нам срочно нужно тебя накормить, иначе вместо парня я буду иметь ходячий труп.

Она слегка покраснела от формулировки, однако Мамору ничего не сказал, поэтому Усаги выдохнула. Но продолжила строго смотреть на него.

— Х-хочешь, я приготовлю что-нибудь? — затаив дыхание, спросила Усаги.

Уж наверняка кто-то из девочек или родных успел растрепать ему, насколько паршиво она готовит. Но последнее карри было очень даже ничего! А родители его даже не попробовали…

Мамору долго молчал, и Усаги уже пожалела о том, что предложила. Вот только стоило ей раскрыть рот и отшутиться чем-нибудь, как Мамору тряхнул головой, словно выходя из транса, и довольно кивнул.

— Я был бы рад?

— С-серьёзно?

Усаги во все глаза уставилась на него, словно не веря собственным ушам. Он и вправду хотел, чтобы она что-нибудь сделала для него? Или это ей вдруг приснилось? А жёсткое разочарование в виде слов «Уходи, я тебя больше не люблю, твоя еда просто ужасна» вот-вот выдернет её из объятий Морфея?

— Да, Усако, — он улыбнулся и поцеловал её в лоб. — Я настолько устал, что у меня хватает сил только на то, чтобы разогреть чайник и заварить себе лапшу быстрого приготовления. Шесть экзаменов — это, конечно, жесть. Порой я жалею, что пошёл на врача, а не на программиста.

Усаги порывисто обняла его.

— Ты не пожалеешь, — прошептала она ему в ткань водолазки. Каждый трактовал эти слова по-своему.

Усаги почувствовала, как он мягко погладил её по оданго, улыбнулась, привстала на цыпочки, нежно поцеловала и осторожно выпуталась из объятий.

— Тогда мне нужно сходить в магазин, купить чего-нибудь, — Усаги снова поспешила к двери.

Не успел Мамору сказать и слово, как её уже ветром сдуло.

На первом этаже его дома совсем недавно так удачно открыли торговый супермаркет, поэтому идти Усаги далеко не пришлось. Когда она поднималась наверх, загруженная и довольная, то даже ни разу не вспомнила о ехидных замечаниях брата и Рей. Она постарается сегодня так, как никогда прежде!

Мамору встретил её у дверей и помог занести сумки на кухню. Но потом Усаги вытолкала его в спальню, чтобы не мешался.

— У тебя есть ещё три дня, успеешь подготовиться, — заверила она его. — Поэтому ляг и поспи. Обещаю, что ничего не сломаю и не сожгу.

И Усаги скрестила за спиной пальцы. На удачу.

Мамору кивнул и, прежде чем лечь в кровать, поцеловал её. А его слова ударили прямо в сердце:

— Я доверяю тебе, Усако. Моя кухня полностью в твоём распоряжении.

Окрылённая и взбудораженная, Усаги буквально прилетела на кухню, ведомая любовью и вдохновением.

Она выбрала довольной простой, но наиболее удачный для неё рецепт, поставила на телефоне режим «Не беспокоить» и принялась за дело.

Последующие полтора часа пролетели незаметно. Несмотря на слегка подгоревшие овощи и кучу грязной посуды в раковине, Усаги вроде бы даже была довольна результатом. Внешний вид, конечно, был не такой, как на картинке, но пахло весьма и весьма аппетитно. Усаги молилась, чтобы и вкус тоже не подкачал.

Мамору проснулся от аромата чего-то безумно приятного и почувствовал, как желудок грозно заворчал на него. Давненько он не ел чего-то домашнего…

Выбравшись из спальни, Мамору зашёл сначала в ванную, ополоснул лицо и только потом добрался до кухни. Брови его удивлённо поползли наверх, когда он лицезрел маленький непривычный хаос на кухне. Но извиняющаяся улыбка смущённой Усаги перекрыла все прочие мысли.

— Прости, я не успела прибраться до твоего пробуждения.

— Ерунда, — Мамору покачал головой. — Помыть ведь не сложно.

Он подошёл ближе, обнял Усаги за талию и поцеловал. А потом обеспокоенно осмотрел сначала её лицо, а потом руки. Заметил два пластыря на нежных пальчиках и нахмурился.

— Ты в порядке? А то я забыл предупредить, что у меня острые ножи, — виновато выдохнул он, гладя Усаги по ладоням.

— Я в норме, и не такое бывало, — немного нервно хохотнула она, и это не укрылось от Мамору. — Ты как, выспался?

— Да, — он поцеловал её ладонь и выпрямился. — Зато жу-утко проголодался, а тут такие вкусные запахи.

Усаги смущённо покраснела и отвела глаза.

— Ну, я тут делала удон. Правда, в середине процесса что-то пошло не так, и получился лишь какой-то около-удон. На картинке было немного по-другому, — с сожалением покачала она головой.

— Это неважно, — ободряюще улыбнулся ей Мамору и сел за стол. — Всё равно в желудке любая еда будет выглядеть как масса однородного цвета.

Усаги рассмеялась. Он умел подбодрить её с виду ничем не примечательными или порой даже занудными фразами. Когда так говорила Ами — Усаги фыркала. Но с Мамо-чаном всегда всё обстояло иначе.

Усаги с волнением разложила удон по тарелкам, села напротив Мамору и нерешительно взялась за вилку. Она осторожно перемешивала еду, но никак не могла совершить усилие над собой и попробовать. Однако стоило Усаги поднять взгляд на Мамору, как она тут же обомлела. Тот с довольным видом спокойно ел её удон, не выказывая никаких признаков неудовольствия.

— Мамо-чан? — осторожно позвала она, опуская руку с вилкой на стол.

— Очень вкусно, — он искренне улыбнулся ей, а потом с недоумением посмотрел на нетронутую еду в тарелке Усаги. — А ты почему не ешь?

Усаги лишь покачала головой, с трудом проглотив противный комок в горле. Буря противоречивых эмоций кружилась у неё на душе, а мысли скакали одна хуже — или лучше — другой.

— Правда, вкусно? — смущённо переспросил она.

Может, Мамору просто так сильно оголодал за эту неделю, что съест всё, что угодно, что попадётся у него на пути? Иного объяснения его полупустой тарелке у Усаги не было.

— Конечно, — он удивлённо посмотрел на неё. — А почему ты спрашиваешь?

— Я… Я просто…

Усаги умолкала, не желая поднимать щекотливую для неё тему. Под пристальным взглядом Мамору она всё же попробовала свою порцию и с изумлением уставилась на удон.

Да, выглядел он не так, как на картинке, но в самом деле был довольно-таки вкусным! Усаги до сих пор не могла поверить в это, с трудом сдерживая слёзы. Неужели спустя столько лет у неё наконец-то что-то стало получаться?

После они помыли всю посуду и уютно устроились на диване в гостиной, включив какой-то старый фильм на фоне. Однако вместо того чтобы углубиться в сюжет, Мамору решительно настроился узнать причину странного поведения его девушки. Усаги нехотя, но поведала ему всё историю.

Мамору про себя чертыхнулся.

— А ты когда-нибудь пробовала свою еду, когда готовила? — он ласково коснулся её щеки, вытирая слезинку.

— Н-нет, — после недолгого молчания выдавил Усаги: не хотела доселе в этом признаваться даже себе. — Мне говорили, что выглядит это ужасно, и я всегда выкидывала всё в мусорку.

— Дураки те, кто тебе это говорил, — заверил её Мамору и нежно поцеловал Усаги. — Вот честно: это был самый замечательный ужин в моей жизни. Я давно так вкусно не ел.

Усаги робко посмотрела на него, боясь даже вздохнуть лишний раз.

— Но… в рецепте он выглядел немного по-другому. Да и… каждый раз у меня получается что-то не так, как должно быть на самом деле.

— Это всё полная ерунда, — возразил Мамору. — Картинки в интернете — сплошной фотошоп. Еду в рекламе специально приукрашивают, чтобы всё выглядело более аппетитно, и люди впитывали всё. Велись. Да и не только с едой так. В жизни всё совсем по-другому, жизнь — это не глянцевая фотография. Это твой безумно вкусный удон, и не смей наговаривать на него чепуху.

Он заправил выбившуюся прядку золотистых волос за аккуратное ушко. Усаги шумно вздохнула и положила голову Мамору на грудь.

— Но остальные…

— Они, наверное, даже не пытались пробовать твою еду, заранее предполагая, что всё будет очень плохо. Но, знаешь, я даже рад этому.

— Почему? — Усаги возмущённо надула губки.

— Потому что тогда твоим талантом буду наслаждаться только я, — шёпотом проговорил Мамору ей на ухо, заставив Усаги смущённо хихикнуть. — Я серьёзно. Как я уже говорил: моя кухня полностью в твоём распоряжении. Твори на ней всё, что душа пожелает. Я буду только рад.

Усаги рассмеялась и покрепче обняла любимого. Как будто огромный камень с её душ спал после этого разговора: сразу стало так легко-легко.

— Даже если потом надо будет перемыть огромные кучи посуды? — лукаво поддразнила она его.

— Даже если так, — серьёзно кивнул Мамору. — Поверь, я чувствую, что у тебя талант. И я хотел бы, чтобы у тебя было место, где ты могла бы взращивать его. Не слушай остальных, кто говорит тебе всю ту чепуху. Они просто не понимают, какая ты на самом деле умница.

— Спасибо, — Усаги закрыла глаза и умиротврённо улыбнулась.

И с этого самого дня её больше ни разу не задавали скептически взгляды подруг, когда она случайно говорила, что что-то готовила. Усаги знала, что пока в неё верит тот, кто для неё — весь мир, у неё всегда всё будет получаться.

========== U — Union ==========

Комментарий к U — Union

Union — союз (англ.)

Немного выбивается этот драббл среди прочих: здесь не постканон, а пред-канон. Но я ужасно захотела написать именно такое развитие событий.

Спасибо за помощь в ПБ ❤️

***

Когда королева Селена заговорила о союзе с Террой, Серенити первое время и слушать её не хотела. Как и все девушки, она мечтала о любви с первого взгляда, о том, что возлюбленный сделает ей предложение, а она, не сумев сдержать слёз радости, только согласно кивнёт, и он наденет на её пальчик колечко.

А в итоге что получается?

Никакой романтики, никаких тайных свиданий и только материнское: «Милая, полагаю, нам стоит поговорить с тобой о твоём замужестве. Как видишь, принц Эндимион, правитель Терры, согласен принять моё предложение на вашу помолвку. Это будет выгодно обоим государствам».

Серенити тогда проглотила обидные слова и, коротко бросив: «Да, мам», умчалась к себе.

До ночи она проплакала в подушку, хороня мечты о любви и нежности.

Серенити не была знакома с Эндимионом лично — только по слухам, которые доносились из-за дворцовой стены. Мол, для своего возраста он поучаствовал во многих сражениях, выиграл Гражданскую войну на Терре и даже умудрился вынудить повернуть назад захватчиков из Тао-Небулы. Вот только в глазах Серенити это не играло в пользу принца. Он представлялся ей огромным дюжим воином, с мрачным взглядом и мечом наперевес. Она пыталась представить себя рядом с ним, но каждый раз внутренне содрогалась, думая, что он непременно раздавит её в первую брачную ночь.

И несмотря на то, что интуиция упорно твердила, что это — скорее всего — не так, Серенити продолжала стоять на своём. От чего ей становилось всё горше и горше.

— Да ладно тебе, — успокаивала её венерианская принцесса, поглаживая по голове. — Я видела Эндимиона на одном из приёмов на Венере, и он совсем не так ужасен, как ты себе представляешь. Да, может, характер у него и не сахар, но очень вежлив с дамами.

— Мне от этого не холодно, не жарко, — вздохнула Серенити, прижимая к себе плюшевого кролика.

— Но ты же знаешь, это наш долг: слушаться наших родителей и приумножать мощь своего королевства, — тихо вздохнула со своего места принцесса Юпитера; взгляд её был направлен куда-то в окно.

Серенити знала, что отец этой грозной волевой принцессы настаивал на обручении дочери с наследным принцем Кинмоку, но сердце девушки было отдано совсем другому человеку. Тому, с кем — она прекрасно понимала — у неё, увы, нет будущего.

— Я в курсе, — Серенити перекатилась на другой бок, только лишь бы не видеть подругу по несчастью. — Просто… Я ведь его никогда не видела в жизни. Я совсем не знаю его.

— Твоя матушка собирается пригласить его на недельку на Луну, — заговорчески прошептала венерианка, склонившись над Серенити. — Только — чур! — я тебе этого не говорила. Она хотела, чтобы это оказалось сюрпризом для тебя.

— Что-то многовато сюрпризов для одного дня, — буркнула Серенити напоследок и полностью абстрагировалась от подруг до самого вечера.

А поздно ночью она решилась совершить самую дерзкую вылазку за всю свою жизнь: прокрасться к телепортам и на часик смотаться на Терру. Ей надо было во что бы то ни стало уговорить принца Эндимиона отказаться от этого союза. Какой прок ему с их Луны? Земли у них небольшие, из военного ресурса — только отличные маги и целители. Или ему не хватает лекарей, чтобы поддерживать силы солдат, пока перебирается с фронта на фронт?

— Почему это вы так решили? — чужой голос вывел её из раздумий, заставив вздрогнуть.

Серенити и не заметила, что, не удержавшись, вывалила все эти вопросы на какого-то парня, который повстречался ей у выхода из телепорта на Терре. Правда, она приняла его за работника и поняла, что допустила маленькую оплошность. Но он показался ей неплохим парнем.

— Только не говорите, что я была здесь сегодня вечером, — скромным шёпотом попросила Серенити, глядя на своего собеседника из-под ресниц. — Я так, на минуточку.

— На минуточку к Его Высочеству? — похоже, его только позабавила, но улыбка у этого юноши была тёплой, без насмешки. — Вот только к нему так просто не попасть.

Серенити не могла не улыбнуться в ответ. Уж слишком милым выглядел этот темноволосый парень, даже немного растерянным тем, что она выскочила прямо на него из светлой глади телепорта.

— Уж я постараюсь. У меня есть свои… карты в рукавах, да.

Она поправила плащ и гордо приосанилась.

Незнакомец весело рассмеялся.

— Может, вы тогда позволите проводить вас до кабинета Его Высочества? — и, глядя на её удивлённо вскинутые брови, поспешил как будто оправдаться: — Я частенько бываю тут, поэтому могу показать дорогу.

— Ну хорошо, — кивнула Серенити. — Только никому ни слова обо мне!

— Клянусь, — усмехнулся он и подставил локоть. — Идёмте.

Серенити осторожно взялась за предложенную руку и, придерживая край платья, двинулись вперёд. Искоса она разглядывала своего спутника и не могла отрицать то, что он был как минимум очень симпатичным. Как максимум — Серенити хотела бы повесить его портрет у себя в комнате и восхищаться мужественной красотой этого улыбчивого незнакомца. Жаль, что её возможный жених явно ни капельки не был похож на него.

Парень медленно вёл Серенити в сторону кабинета принца, как он ей пояснил. А по пути очень любезно и живо поддерживал разговор на любую тему, какую бы только ни поднимала Серенити. Когда они проходили мимо королевского сада, он даже согласился подождать её столько, сколько ей будет угодно, пока Серенити налюбуется на прекрасные красные розы. Дома она видела их только на картинках. Но давным-давно решила для себя, что они будут её любимыми цветами.

Провожатый Серенити даже разрешил ей сорвать один бутон и вплести в шарик оданго.

— А разве ваш принц не будет ругаться? — с опаской спросила она. — Она же всё-таки принадлежит ему…

— Заверяю вас, — парень приложил руку к сердцу. — У него и в мыслях не будет ругаться на вас.

«Ага, потому что он мой будущий муж, — мысленно скривилась Серенити. — Вот только вряд ли он обрадуется, что я после женитьбы останусь на Луне. Только вот розы эти заберу, у меня им будет гораздо лучше».

Вдоволь налюбовавшись цветами, Серенити вскоре решила идти дальше.

Она так свободно и легко чувствовала себя наедине с этим очаровательным молодым человеком, что даже пожалела, что является принцессой, а не обычной девушкой. Тогда ей бы не пришлось страдать из-за принца, ведь Серенити понравился её милый спутник. Но поскольку им быть вместе не судьба, она даже не стала спрашивать его имени. Он останется в её сердце как самое приятное воспоминание о Терре.

Каким бы ни казался длинным путь, однако вскоре они всё же оказались перед дверьми кабинета Эндимиона. Серенити думала, что её провожатый уйдёт. Вот только он снова удивил её — распахнул перед принцессой дубовые двери, приглашая внутрь.

Впрочем, в кабинете всё равно никого не было. Только магические самоцветы мягко горели в люстрах, намекая на то, что хозяин отлучился совсем недавно.

— И где же Его Высочество? — без особого энтузиазма поинтересовалась Серенити, разглядывая высокие книжные шкафы.

— Здесь.

Она вздрогнула, не сразу сообразив, откуда доносился голос. Но когда она медленно повернулась к рабочему столу принца, возле которого стоял её провожатый, как глаза Серенити широко распахнулись от неожиданности. Этот парень, ничего не стесняясь, сел в кресло и слегка откинулся на спинку сидения.

— Так о чём же вы хотели поговорить со мной, Ваше Высочество? Или я могу вас звать просто Серенити? Как-никак мы помолвлены.

Серенити хватило ровно пять секунд, чтобы понять, что к чему.

— Вы обманули меня! — с какими-то отчаянием воскликнула она.

Мысли и чувства пошли в разлад, и принцесса не понимала, к чему ей прислушиваться.

— И в мыслях не было, — покачал головой Эндимион. — Я лишь не назвал вам своего имени. Остальное вы уже додумали сами, милая леди.

— Но, но…

Серенити сжала кулачки и нахмурилась.

— Вы любезничали со мной только потому, что я принцесса Луны! — она гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на Эндимиона. — Если бы вы не знали, что это была именно я, вы бы вели себя совсем по-другому.

А ведь ей вправду понравились их непринуждённые разговоры. Как будто они были старыми приятелями и, вновь встретившись, не могли наговориться после разлуки.

Со вздохом Эндимион поднялся из-за стола и приблизился к настороженной Серенити. Остановился в нескольких шагах от неё и пристально посмотрел в пылающие голубые глаза. Её натура восхищала принца и очаровывала.

— Меня воспитывали общаться с дамами с должным почтением и уважением, — спокойно ответил он. — Или у вас на Луне как-то по-другому? Насколько я помню из истории, то…

Эндимион осёкся, увидев, как грозно вспыхнула древняя магия на дне потемневших прекрасных глаз напротив него. Серенити словно пронзала его каждым гневным взором. И это заставляло его сердце нервничать.

— То есть, вы хотите сказать, что с другими дамами вы бы тоже любезничали? — с неприкрытой издёвкой поинтересовалась она, уперев руки в бока.

Эндимион усмехнулся.

Похоже, принцесса уже успешно вошла в роль жены.

Он приблизился к Серенити, нависая над ней, и с удовольствием отметил, как прерывисто она выдохнула, затрепетав от такой неожиданной близости. Эндимион осторожно коснулся нежной кожи её щеки ладонью. Серенити вздрогнула, но не отшатнулась. Хотя внутри, конечно же, она боролась с искушением сделать шаг назад и убежать к телепорту. Вот только глубокие синие глаза манили её с самой первой минут их общения.

Серенити даже растерялась, когда Эндимион наклонился к ней.

— Я не размениваюсь на случайные связи, принцесса, особенно когда у меня уже есть невеста. Да ещё и такая красивая.

Почувствовав, как сердце сделало кульбит, Серенити подняла на него робкий взгляд.

— Мы… — она облизала пересохшие губы. — Мы ведь не помолвлены. Мама говорила, что это ещё… на стадии переговоров. Я…

— Это очень легко уладить, — Эндимион обхватил её обеими руками за талию и привлёк к себе; Серенити поражалась себе из-за собственного нежелания препятствовать ему. — Вы же в курсе, что я собираюсь прилететь к вам на неделю?

Серенити только неопределённо кивнула. Сообщать источник своих знаний она не думала: не хотела подставлять подругу.

— Мы в первый день уладим с твоей матушкой все формальности, и ты будешь официально моей невестой, — он мягко обхватил её подбородок пальцами и приподнял голову, чтобы иметь возможность смотреть прямо в глаза. — Как тебе такое, Серенити?

— Я…

Она снова облизала пересохшие от волнения губы и поразилась эмоции, которую заметила на дне глаз Эндимиона. Он наклонился ниже, опаляя её тяжёлым дыханием, и Серенити задрожала, ощутив его слегка жёсткие обветренные губы на своих. Вот только она не чувствовала отторжения, как думала ещё с утра, когда размышляла, что ей предстоит целовать принца.

О, вовсе нет!

Серенити как будто рухнула в водоворот эмоций. Губы Эндимиона подхватили её и понесли сквозь бурлящий поток жидкой лавы, текущий в венах. Он так ласкал её, дразня уста горячим языком, что у Серенити буквально подкашивались ноги. А когда он протиснулся языком во влажную глубину её рта, как из девичьей груди вырвался неожиданный стон, который словно отрезвил Серенити.

Она тут же отпрянула, поражаясь тому, с какой лёгкостью ответила на поцелуй человека, с кем знакома от силы пару часов. И неважно, что он был её почти-женихом.

— Я… я… Господи, мне давно пора быть дома, — воскликнула Серенити, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — А всё вы со своими любезностями и… — она осеклась, стараясь не думать о поцелуе, но дрожащие пальцы всё равно прижались к припухшим губам. — Вы вскружили мне голову!

— Разве это плохо? Мы же всё равно почти муж и жена, — принц с улыбкой смотрел на неё, и нежность в его взгляде ударила Серенити как будто под дых.

Она постаралась принять невозмутимый вид.

— Я вас впервые увидела только сегодня! Вы даже не ухаживали за мной, как следует.

Эндимион присел на стол и опёрся руками о гладкую поверхность. Когда он заговорил, в его голосе отчётливо звучала уверенность:

— Неделя, Серенити. Я буду на Луне семь дней. И поухаживаю за тобой как следует. Только тебе стоит немного поучить меня, я же террианский варвар, могу чего-то не знать, — на его красивых губах появилась добродушная насмешка. — Обещаю быть послушным мальчиком.

Серенити вспыхнула, вспоминая, как пару минут назад эти самые губы исступлённо целовали её. Она гордо вскинула голову.

— Это мы ещё посмотрим. Судя по твоему сегодняшнему поведению, никакой ты не послушный.

И, не дав принцу даже опомниться от её слов, Серенити поскорее вышла из его кабинета. Иначе бы она точно не смогла сделать этого сама.

Она поспешила к телепортам. Матушка разгневается, если узнает, что Серенити сбегала сегодня ночью, одна и неизвестно куда. Но, по сути, она была с женихом — тем самым, с которым мама хотела соединить её судьбу, так почему же она тогда должна оправдываться?

По пути Серенити вдруг остановилась и негромко рассмеялась. Всё-таки ей стоит больше доверять собственной интуиции. Ведь её суженый оказался вовсе не таким уродливым огромным монстром, каким его рисовало воображение.

А ещё Серенити точно знала, что в будущем не раз и не два воспользуется сегодняшним способом путешествия на Терру. Потому что она с первого взгляда влюбилась в принца Эндимиона. Теперь Серенити это прекрасно осознала. И — она осмелилась понадеяться — что и он не остался равнодушным.

Их союз принесёт процветание не только двум планетам. Но и их душам.

========== V — Voice ==========

Комментарий к V — Voice

Voice — голос (англ.)

***

Мамору нравилось слушать голос Усаги.

Когда они разговаривали по телефону, он закрывал глаза и позволял мелодичному смеху и нежным словам окутывать его как тёплым коконом.

Когда они гуляли — Мамору любовался и Усаги, и наслаждался звуком её голоса, улавливая малейшие интонации в нём. Это приносило ему огромное удовольствие. Мамору не знал, почему, но стоило ему только услышать Усаги, даже издалека, вся нервозность дня тут же улетучивалась, уступая место вселенскому спокойствую.

И неважно, в каком настроении была Усаги. Смеялась ли, грустила или жаловалась на учителей.

До того как они начали встречаться, Мамору нравилось её злить. Но несмотря на гневные высказывания в его адрес, он продолжал наслаждаться чудесными звуками, которые то и дело будили в нём эмоции и чувства. Он не должен был испытывать такого к четырнадцатилетней школьнице. Однако Оданго медленно, но неуловимо становилась самым важным человеком в его жизни. А началось всё со скомканного листа с контрольной работой, робкого «Извините» и растерянного взгляда голубых океанов… И дальше как по накатанной.

И вот — они уже встречаются несколько лет, на девичьем пальчике красуется помолвочное колечко, а каждая их встреча пронзает в самое сердце.

Особенно её нежным голосом:

— Привет, Мамо-чан, я так соскучилась… — и ласковым прикосновением мягких желанных губ со вкусом клубники.

========== W — Wife ==========

Комментарий к W — Wife

Wife — жена (англ.)

Спасибо за помощь в ПБ 💜

***

На утро после свадьбы Усаги впервые в жизни проснулась раньше Мамору. Он ещё спал, обхватив её рукой за талию, и тихонько сопел в облако золотистых волос.

Усаги улыбнулась и прижалась к любимому, наслаждаясь теплом его тела; вставать не хотелось, но сон ни в какую не шёл. А её к тому же ужасно тянуло к рабочему столу — к тому ящику, где у них лежали все документы.

Выбраться из крепких объятий мужа и не разбудить его было не таким уж и простым делом. Но Усаги на то и Сейлор Мун, чтобы справляться и не с такими «проблемами».

Ей лишь хотелось удостовериться, что всё это не сон.

Прохладный воздух заставил Усаги слегка поёжиться, однако ей не было дискомфортно. Всё равно она скоро вернётся обратно под одеяло, под бок к любимому мужу — там и согреется.

Муж. Мамору. Её дорогой и ненаглядный бака Мамору. Усаги до сих пор не могла поверить, что всё это правда. Что они в самом деле принадлежат другу другу теперь не только душой и сердцем, но и на законных основаниях.

Усаги с величайшей осторожностью вытащила из ящика стола свидетельство о браке. Провела пальцами по ламинированной поверхности, которая надёжно защищала слова, что «Усаги Цукино и Мамору Чиба заключили брак». И что теперь Усаги была не Цукино — она взяла фамилию мужа, и до конца жизни останется Усаги Чиба. Она ни мгновение не сомневалась, что они всегда будут друг для друга самыми дорогими людьми. Ну и их будущие дети, разумеется.

Честно говоря, фамилию Усаги сменила немного раньше: все формальности с документами они уладили несколько дней назад. Но Усаги, для которой важнее было сказать «Да» на свадебной церемонии, считала, что именно вчера они с Мамору окончательно и бесповоротно стали принадлежать друг другу.

Она улыбнулась и прижала к груди свидетельство. На глазах навернулись слёзы радости. Усаги не собиралась плакать, что, впрочем, не мешало ей расчувствоваться и позволить эмоциям опрокинуть её.

Она наконец-то стала женой. Женой Мамору. Её мечта, которой она грезила с пятнадцати лет, осуществилась. И если раньше Усаги доставляли неистовую радость слова Мамору «моя будущая жена», когда он представлял её знакомым или приятелям из университета, то теперь — она это точно знала — его фраза «моя жена» однозначно будет вызывать ещё больший вихрь чувств в душе Усаги.

Позади вдруг послышался шорох и невнятное бормотание.

Усаги повернулась и с нежностью смотрела на приподнявшегося на локтях сонного ничего не понимающего Мамору.

— Усако? — он приподнял брови. — Что ты там делаешь?

— Просто любуюсь вот этим, — не стала скрывать Усаги и помахал свидетельством о браке.

Мамору несколько секунд не понимал, что это, а потом усмехнулся.

— Ты оставила меня ради какой-то бумажки? Это тебе на самом деле было нужно от меня, да, маленькая ты негодница?

— Бака ты, — рассмеялась Усаги.

Она повернулась и пока убирала важный документ обратно, слегка нагнулась, так, чтобы Мамору открылся хороший обзор на её ягодицы и бёдра. Когда Усаги повернулась к нему и заметила, как потемнели от возбуждения любимые глаза, а одеяло в области паха заметно приподнялось, она поняла, что всё сделала так, как надо.

— Иди сюда, моя дорогая жёнушка, — прохрипел Мамору, протягивая к ней руку.

Усаги как зачарованная шагнула к кровати. Мамору не выдержал и сам притянул жену к себе; её стройное гибкое тело приникло к нему, в то время как Мамору прижал Усаги к постели.

Он стал покрывать поцелуями женскую шею. А Усаги, ощутив, как его возбуждённая горячая плоть прижалась к её бедру, нетерпеливо застонала. Ладонь Мамору скользнула ниже, лаская тело жены, и коснулась комочка нервов. Усаги вскрикнула, когда он нетерпеливо сжал его пальцами.

— Я подумал, что мне приснилось, когда не увидел тебя рядом, — прошептал Мамору ей на ухо, от чего по спине Усаги поползли мурашки. — Не делай так больше.

— Я немножечко, — ответила она так же тихо, нетерпеливо раскрывая для него бёдра. — Просто хотела удостовериться, что тоже не сплю.

Мамору скользнул ладонью дальше, ощутил кончиками пальцев, что жена была возбуждена не меньше и готова была принять его. Он тут же заполнил её мощным толчком, вырывая крик удовольствия из любимых губ. Внутри Усаги было туго, так влажно и жарко, что Мамору тоже не удержался от сдавленного стона; она крепко обхватывала его мышцами внутри и ногами за талию, что Мамору готов был кончать прямо сейчас. Но ради удовольствия Усаги он старательно сдерживал себя, пока она подстраивалась под ритм их любовного танца.

— Я готов доказывать тебе каждый день, что это нам не снится, — проговорил он ей на ухо, а потом нежно прикусил мочку.

— Я не против, — выдохнула Усаги.

Она прижалась к Мамору ещё сильнее, вонзилась ногтями в его спину. А когда он ускорился, им обоим стало не до разговоров.

Да и какой толк в словах, когда они чувствуют друг друга на уровне ощущений, на уровне поцелуев и нежности на грани дикой страсти? Когда они вдвоём достигают полной синхронности и взмывают в такие выси, какие им до этого и не снились. А потом, вернувшись обратно, лежат в объятьях, не желая ни на миг отпускать друг друга, наслаждаясь прикосновениями, ленивыми поцелуями и твёрдой уверенностью в том, что в будущее они войдут — уже вошли — рука об руку. Как муж и жена.

========== X — Xanthous ==========

Комментарий к X — Xanthous

Xanthous — жёлтый (англ.)

***

Если бы у Мамору спросили, с каким цветом он ассоциирует Усаги, он без промедления назвал бы жёлтый. Не белый или розовый — её горячо любимые и часто встречающиеся в одежде Усаги цвета — а именно жёлтый. Ведь первым, на что обратил внимание Мамору при первой встрече с ней, были её длинные золотистые хвостики, собранные в причудливую причёску. Благодаря им он и запомнил её.

Но даже сейчас, спустя столько лет отношений, Мамору продолжал восхищаться золотым водопадом.

— Как тебе только не тяжело с ними ходить? — спросил он однажды, когда они прогуливались по осеннему парку.

Усаги подняла на него удивлённый непонимающий взгляд.

— О чём это ты?

Он не мог говорить о Чибиуске, которая должна была появиться на свет через три месяца. Что же он тогда имел в виду?

Мамору оторвал руку от плеча жены и ласково погладил один хвостик.

— Сколько тебя знаю, ты с ними не расставалась все эти годы. Даже на свадьбу. Не тяжело?

Усаги рассмеялась и обняла его руку.

— Хочешь, чтобы отрезала? — лукаво поинтересовалась она.

Мамору тут же покачал головой.

— Ты что! — искреннее недовольство читалось на его лице. — Просто понимаю, какая эта тяжесть… Почему ты решила отращивать волосы? Ты же явно не родилась сразу с шевелюрой.

— Конечно, нет, — фыркнула Усаги.

Чибиуса толкнулась, словно подтверждала слова матери. Мол, пап, ты что такую ерунду говоришь? Усаги ласково прижала ладонь к животу, успокаивая дочку. Мамору не удержался и тоже погладил её животик сквозь тёплое шерстяное платье.

— Видишь, даже наша дочь понимает, что такого не может быть, — усмехнулась Усаги. — Просто… Однажды мы с родителями пошли в музей восковых фигур, я тогда была ещё совсем маленькой. И мама мне рассказала, что там в зале с персонажами из сказок, я увидела Рапунцель и просто влюбилась в её волосы. Упросила маму помочь мне тоже получить такие. Правда, как она говорила, в тот момент я больше хотела сдёрнуть их с Рапунцель, чем ждать несколько лет, когда они вырастут у меня.

— Но это ведь очень просто, — задумчиво протянул Мамору. — Чтобы они не истончились раньше времени…

Усаги кивнула.

— Сейчас я уже плохо помню, но в детстве это были сплошные мучения, особенно когда они не росли так быстро, как хотелось маленькой мне. Мама даже предлагала бросить эту затею. Впрочем, как видишь, я всё же смогла осуществить свою мечту. Я — Рапунцель во плоти, — и она весело рассмеялась.

— Ну, то, что ты — принцесса, это чистая правда, — Мамору наклонился и ласково поцеловал жену. — Моя королева.

Усаги покраснела, смущённо улыбнулась и поцеловала его в ответ.

— Нам пора возвращаться во дворец или мы можем ещё немного погулять?

— На собрание парламента я отправил отдуваться за себя Кунсайта, так что до вечера я полностью в твоём расположении.

— Супер, — Усаги довольно зажмурилась и прижалась к его руке, потёрлась как котёночек о серое пальто. — Хочу поесть мороженого сходить.

— Не простудишь горло-то? — не удержался от подколки Мамору.

— Если после этого мы выпьем по кружке горячего шоколада, то нет, — невинно улыбнулась Усаги, очаровательно хлопая ресницами.

Мамору рассмеялся и обнял жену за талию. Его Оданго как была маленькой сладкоежкой, такой и останется до конца дней. И неважно, четырнадцатилетняя она школьница или правительница планеты.

Они медленно шли вдоль озера, в котором отражались жёлто-оранжевые верхушки деревьев. Где-то на фоне шумел огромный Хрустальный Токио, а здесь, в этом парке, в тишине и спокойствие они могли делать вид, что за пределами их маленького мирка нет никого и ничего. А здесь — только их любовь и нежность. Их маленькая семья.

Комментарий к X — Xanthous

Да, Чибиуса в этом варианте событий родится не в День Рождения своей мамы, но я живу не в вашем городе, вы мне ничего не сделаете за эту вольность :DD

========== Y — Yacht ==========

Комментарий к Y — Yacht

Yacht — яхта (англ.)

***

— Никогда бы не подумала, что у Нефрита есть собственная яхта, — задумчиво протянула Усаги.

Она стояла у бортика в носовой части, облокотившись спиной, и поглядывала в сторону их компании, которая сейчас веселилась и пела под игру Зойсайта на гитаре. Мамору находился рядом и задумчиво пропускал её волосы сквозь пальцы.

— У его родителей бизнес в Америке и они просто обожаю плавать в кругосветку. Для них иметь яхту — это всё равно что для нас иметь крышу над головой, — усмехнулся Мамору.

— Я не в этом смысле, бака ты, — заливисто рассмеялась она и не больно ткнула его пальцем в бок. — Я говорю о том… — Усаги специально понизила глос, чтобы ни одна живая душа их не услышала, — что когда-то они были лишь врагами на служении у Берилл. Я… Представляла их демонами, но даже подумать не могла, что на самом деле они такие же люди как и мы.

— И от того ещё более несчастные, — вздохнул Мамору. — Сама посуди: живёшь себе, живёшь, а потом — хоб! — провал в памяти, а когда открываешь глаза, то оказывается ты проторчал в коме целый год. А потом тебя внезапно начинают обвинять во всех смертных грехах. И ты понятия не имеешь, о чём вообще речь. Неприятная ситуация.

Усаги ласково погладила его по плечу. Мамору знал, о чём говорил. Пусть он и не лежал в коме, но амнезия присутствовала в его жизни сплошь и рядом после той злополучной аварии, в которой погибли его родители.

Когда Галаксия была повержена, все вернулись к более-менее нормальной жизни. Вот только, казалось, ненадолго. Минако однажды примчалась в храм Хикава с ошеломительной новостью: она видела собственными глазами Кунсайта. Тот спокойно ужинал в каком-то кафе, а деловой костюм и собранные на затылке волосы никак не вязались с первым Лордом Тёмного королевства.

— Надеюсь, ты порешала его ещё раз? — с усмешкой спросила тогда Рей.

— Он посмотрел на меня как полоумную, когда я вломилась туда как Сейлор Венера и собиралась это сделать. Потом отчитал за появление в непотребном виде в общественном заведении и со спокойной совестью свалил оттуда, оставив меня в полном недоумении, — всплеснула руками Минако. — Как будто первый раз меня видел! Я же увязалась за ним, пыталась на поединок вызвать — ничего. Он как будто памяти лишился. И магии.

В последствии выяснилось, что так оно и было, как предположила Минако. Магия, правда, дремала, а вот амнезия бывших лордов была тут как тут. По крайней мере, охватывала именно тот период, когда они активно сражались друг с другом. Как оказалось, ребята тоже переродились в этом времени, жили как обычные люди; вот только когда Берилл проснулась и призвала бывших соратников на службу, произошёл небольшой конфуз. Королева Селена наложила на них побольше защитных чар, и так просто промыть мозги парням не получилось. Поэтому рыжей ведьме пришлось повозиться. Она в итоге вырвала части их душ, стряпала себе послушных солдатиков, а настоящие тела лордов впали в кому. Поэтому-то когда ребята якобы умирали, они растворялись в воздухе — это души возвращались на свои законные места.

Потихоньку-помаленьку, но в итоге сейлоры всё же разобрались в произошедшем, парни вернули память и магию, а Усаги и Мамору — долгожданный покой. Рей наконец угомонилась и прекратила воспринимать в штыки Джедайта; Минако простила Кунсайту ту выходку в кафе. Макото и прощать никого не надо было: к бывшим не ревнуют, а Нару для Нефрита всё же была больше как сестра. Да и глаза у Мако красивее. Ами и Зойсайт приклеились друг к другу после первой же встречи и только радовались вместе с Усаги и Мамору, что и у остальных всё стало хорошо.

— Главное, что мы теперь вместе, как в старые-добрые времена, — улыбнулась Усаги, вырывая Мамору из вихря воспоминаний последних месяцев. — Если честно, я всегда знала, что однажды ты всё же тоже найдёшь своих друзей. Тех, с кем будет тебе так же хорошо, как мне с девочками.

Мамору притянул её ближе к себе и уткнулся носом в тонкую шею.

— С тобой мне лучше всего, — проурчал он ей в кожу.

Усаги рассмеялась и легонько пихнула Мамору в плечо.

— Да ну тебя. Я же о другом говорю.

— Я знаю, — улыбнулся Мамору. — Но никакие парни тебя не заменят.

Усаги весело фыркнула.

— Рада, что это так.

Их шутливое переругивание прервал подошедший Зойсайт. На его голове гордо восседалирыжие лисьи ушки — ободок, притащенный Минако. Видимо, Зой проиграл в карты и теперь щеголял в таком забавном виде.

— Меня просили вас найти, — улыбнулся во все тридцать два зуба Зойсайт. — У Макото наконец-то испёкся её фирменный десерт, сказала, чтобы все были на дегустации.

— О, такое событие я точно не пропущу!

И Усаги потянула за собой Мамору, который никак не мог перестать улыбаться.

Здесь, в уютной компании друзей и любимой, обычно молчаливый в присутствии других знакомых или чужих людей Мамору Чиба превращался в весёлого парня, который не упускал случая пошутить вместе с Зойсайтом или сыграть в покер с Нефритом. Усаги радовалась, что наконец они все обрели своё долгожданное спокойствие. Ту жизнь, которую всегда хотели.

А что может быть лучше приятной компании и тёплого летнего вечера, когда волны лениво бьются о корму, чайки кричат где-то далеко свои пронзительные песни, а на стремительно темнеющем небосводе зажигают первые яркие звёзды?..

========== Z — Zero ==========

Комментарий к Z — Zero

Zero — ноль, нулевой (англ.)

***

Когда Усаги открывает глаза, она не сразу понимает, где находится. Вокруг — как будто сплошной туман. Сизые клубы облаков перекрывают обзор, словно сковывают в клетку разум. Но чем дольше Усаги смотрит вперёд, вглядываясь в окружающее пространство, тем лучше начинает видеть сквозь рваные клочья дрожащего сумрака.

А потом он вдруг внезапно расступается. Раздвигается в стороны полупрозрачная серая вуаль, открывая захватывающий вид на космическое пространство, и Усаги видит перед собой женщину. Тоненькая, будто сама сотканная из звёзд, она подходит ближе и улыбается. В руках у этой женщины — длинный изящный посох, на верхушке которого позвякивает маленький фонарик-колокольчик.

— Здравствуй, Усаги, — тепло улыбается женщина. — Вижу, твой час наступил в этот раз рано.

— Где это я? — спрашивает Усаги.

И тут же поражается тому, насколько звонок её голос.

— Это место перерождения, — женщина подходит ближе, и Усаги видит в её глазах сам космос. — А я — хранительница этого места. Только самым сильным и значимым душам доступен вход сюда. Ты готова встретиться с Мамору?

Усаги хмурится.

В голове — сплошной мрак. Впрочем, вскоре воспоминания наплывают на её уставший разум подобно вихрю калейдоскопа. Вся недолгая, но яркая жизнь проносится перед глазами: обычные будни японской школьницы, становление Сейлор Мун, дружба с девочками, бесконечные битвы и романтические встречи с Мамору; его отъезд в Америку, появление Галаксии, очередное сражение и…

Пустота.

Вот, что случилось.

Они проиграли.

— Нет, — улыбается Хранительница. — Вы спасли мир ценой собственной жизни.

Усаги чувствует, как щёки холодят дорожки слёз, но не может не плакать. Она всё ещё помнит, какими одинокими были последние месяцы без Мамору. Без его любви и тёплых объятий.

— Где он? — задыхаясь, спрашивает Усаги.

Ей нужно его увидеть. Очень. До боли в груди. Всё остальное — совсем не важно.

— Он ждал тебя всё это время. Идём за мной.

Усаги не обращает внимания красоту космоса вокруг. Она стремительно летит следом за Хранительницей, мечтая наконец увидеть его. Мгновение, ещё одно и ещё — и вот, фигура Мамору как будто бы выниривает из очередного призрачного облака.

Он замечает её сразу. Делает шаг — один-единственный — и без слов прижимает Усаги к себе. Она тоже молчит, только плачет, судорожно сжимая ткань рубашки пальцами. Им не нужно объясняться — они всегда знали друг друга, интуитивно чувствовали то, что могли бы обличить слова, но… Им этого не нужно. Они понимают друг друга на уровне малейшего мановения руки.

Когда поток слёз высыхает, когда губы перестают на миг синхронно двигаться в «Люблю тебя», Хранительница вмешивается в их любовные объятья, перетягивая всё внимание на себя.

— Каким будет ваш выбор на этот раз? — спрашивает она, внимательно глядя на Усаги и Мамору, лихорадочно вцепившихся друг в друга. — В какое перерождение отправитесь в этот раз?

— Мы… — хрипит Мамору, кашляет и начинает заново, уже более спокойным голосом: — Хрустальный Токио мы уже выбирали?

— Да, пару раз, — кивает Хранительница. — В последнем выбранном варианте Хрустального Тысячелетия вы оставили мир в преклонном возрасте. У вас было трое детей, семеро внуков и пятнадцать правнуков. Хотите снова стать Королём и Королевой? Однако учтите, в новом перерождении придётся отстраивать мир чуть ли не заново.

Усаги вспоминает боль последних сражений и с трудом подавляет дрожь в теле. Мамору чувствует это. Он ласково гладит её по спине и думает.

— Можно выбрать обычную жизнь без магии? Хочется… Отдохнуть от всего этого, — осторожно спрашивает он.

Хранительница кивает.

— Только знайте, в этом варианте мира вы пока не будете знакомы.

— Не страшно, — улыбается Мамору и целует Усаги. — Я всегда найду тебя, где бы ты ни была.

— Скорее я тебя, — Усаги находит в себе силы усмехнуться. — Это я кидаю туфли и плохие контрольные. А ты попадаешься под них.

— Я делаю это специально, — заговорчески шепчет Мамору, и они тихо смеются.

— Вы готовы? — учтиво интересуется у них Хранительница.

Усаги и Мамору напоследок жадно целуются, а потом, держась за руки, подходят к Хранительнице и молча кивают. Ради того, чтобы хотя бы одну жизнь провести в покое, они готовы пожертвовать тем, что начинать им придётся заново. Но это, пожалуй, даже будоражит нервы и мысли.

Хранительница взмахивает посохом, и свет звёзд ослепляет. Тела становятся лёгкими-лёгкими, разум обоих успокаивается, цепенеет, а потом, ведомый порывом тёплого ветерка, несётся сквозь время и пространство, чтобы очнуться в новых телах и новых историях…

***

Когда Усаги открывает глаза, она не сразу понимает, где находится. Она спотыкается о выбоину в асфальте и, чертыхаясь, отходит в сторону.

Солнце сегодня стоит в зените. Обмахиваясь очередным плохо написанным тестом, как веером, Усаги сначала рассматривает поцарапанную туфлю. Потом вздыхает, делает глоток из купленной недавно бутылочки воды и идёт дальше…{?}[Замыкаем историю на первой части «Азбуки любви»: https://ficbook.net/readfic/6812993/17395372#part_content ;)]