меня нужно? Мне говорили, что он безуспешно искал меня несколько месяцев. Я понятия не имею зачем. Но я точно знаю, что меньше всего в этой жизни хочу снова с ним встретиться.
Но мое желание уже не имеет значения, потому что Марк Соколовский с каждой секундой становится все ближе ко мне. В его взгляде читается холодная решимость. Точно с таким же выражением лица он приказывал мне исчезнуть из его жизни шесть месяцев назад. И теперь он здесь. Для чего? Чтобы снова причинить мне боль, снова почувствовать свою власть надо мной?
Он и так тогда почти уничтожил меня, еще одного раза я просто не переживу. Я делаю несколько неуверенных шагов назад.
— Каролина, постой! — окликает меня Марк, видя, как я отступаю назад. Но звук его голоса словно выводит меня из оцепенения. Я разворачиваюсь и начинаю бежать прочь.
— Каролина, остановись! Я же все равно тебя догоню! — слышу позади себя такой родной когда-то голос. Но я и не думаю останавливаться. Наоборот, стараюсь бежать еще быстрее. Но я понимаю, что вряд ли сумею оторваться от Марка. И словно в подтверждение моих мыслей, вдруг чувствую на своих плечах крепкие мужские руки.
Соколовский останавливает меня и резко разворачивает к себе лицом. Он держит меня так крепко, словно боится, что я снова начну бежать. Сдавливает мои плечи до боли. Около минуты он молча разглядывает мое лицо, изучает каждую его черточку.
— Ну вот я тебя и нашел! — наконец произносит он.
Глава 1 Каролина
Годом ранееВосточная Европа
Сегодня мой первый рабочий день в крупном рекламном агентстве «Реклам-тайм». Я о нем мало что знаю. Только то, что оно одно из ведущих агентств страны, и что трудиться там очень престижно. Я до сих пор не могу поверить в свою удачу, ведь у меня нет опыта работы, я только три месяца назад окончила университет. А тут сразу должность личного помощника руководителя!
Мне повезло, и я очень надеюсь, что на этот раз не благодаря моей внешности. Почему на этот раз? Да потому что на четырех предыдущих собеседованиях со мной откровенно заигрывали мужики-интервьюеры. Сильный пол всегда был падок на мое лицо и фигуру. Я к этому давно привыкла. Во время обучения меня моя внешность не раз выручала. Мило поулыбаюсь, поморгаю глазками — и мне ставят зачет, либо оценку на бал выше, чем я того заслуживала. Да, я пользовалась тем, что красива. Но делала это тогда, когда действительно не успевала подготовиться к зачетам и экзаменам. Тяжело ведь сочетать учебу и тренерскую деятельность! На личную жизнь времени почти не оставалось. Бросать работу я не хотела и не могла. Я самостоятельно зарабатывала на кусок хлеба и на всякие мелкие женские радости типа косметики и модных шмоток. Правда недорогих. Брать деньги у матери категорически отказывалась, хотя она неоднократно мне их предлагала. Перед поступлением я решила, что хватит с нее в одиночку тянуть и себя и дочь. Вообще, моя мама боец. Наверное, я пошла в нее. Отца я никогда не знала. Он бросил мать беременную мной.
Мы никогда не были богаты, порой еле сводили концы с концами. А когда она записала меня на чирлидинг, стало еще тяжелее. Мать тянула меня восемь лет. Тянула и никогда не жаловалась. Нужны деньги на пошив нового костюма для чир-данс фристайла, джаза или хип-хопа? Ну надо так надо. Нужно приобрести новую экипировку? Без проблем. Все, что было необходимо для развития моей спортивной карьеры она старалась мне предоставить. Хотя из-за тяжкого многолетнего труда на двух работах и постоянного недосыпа моя красивая мамочка рано постарела и в свои сорок шесть выглядела лет на десять старше.
В семь лет я стала чирлидером, в течение восьми лет тренировалась, выступала, занимала призовые места, к шестнадцати годам стала кандидатом в мастера спорта, затем мастером спорта. И все на этом. Дальше произошли события, о которых я не люблю вспоминать, но которые разделили мою жизнь на до и после. Напоминанием о них является длинный шрам на спине. Я больше не могла заниматься спортом, тяжелые физические нагрузки мне были запрещены врачами. Максимум, что я могла себе позволить — это занятия ради собственного удовольствия и поддержания хорошей физической формы. Но я чирлидинг обожала, была одержима им. И мне нравился вкус одерживаемых побед. Потом я реализовывала свою жажду побеждать через моих юных подопечных. На тренировках я их гоняла основательно, и они почти всегда приезжали после соревнований с медалями. Я гордилась безмерно своими девочками.
Однако тренерство мне все же пришлось оставить. На этом настояла мой психолог Ольга. Пережитые мною в шестнадцатилетнем возрасте события так или иначе были связаны с чирлидингом. Ольга считала, что, тренируя девочек-чирлидеров, я не позволяла затянуться своей душевной ране. Однако благодаря своей работе я могла снять нелегкий финансовый груз с плеч матери. Поэтому я долго решалась на кардинальные изменения. Да и не просто было в один момент покончить с тем, что было смыслом
