Перестань мне сниться [Ольга Християнчук] (fb2) читать онлайн

Перестань мне сниться

Глава 1

В первые я их встретила, когда шла с подругой в сентябре в школу. Меня кто-то сильно толкнул в плече сзади, и я чуть не упала. Я оглянулась. Высоченная девушка с кудрявыми волосами и квадратным лицом смотрела на меня и нагло улыбалась. Мой недовольный протест остановила подруга.

— Оставь. Ты хоть знаешь, кто это? — взволнованный голос Лики заинтересовал меня.

Высокая незнакомка потеряла ко мне интерес, и быстро обогнав, пошла вперед. Рядом с ней шла еще одна девушка, гораздо более низкая, из-за чего ей приходилось чуть не бежать, чтобы поддерживать шаг.

— Впервые их вижу. И кто это?

— Это же дети военной страны, — наклонившись, прошептала подруга. — Их привезли из южной страны.

По спине пробежал холодок. Теперь я видела шире, подмечала больше деталей. Высокая девушка держала себя надменно, самоуверенно. Ее одежда была необычная и простая, ничего лишнего. Брюки с плотной ткани непонятного цвета свободно висели на бедрах, на плечах кожаная затертая куртка. На тыльной стороне ладони выглядела черная татуировка, что там было изображено, я так и не смогла разглядеть.

Я обвела взглядом все вокруг и прозрела. Их было много, они были повсюду. Такое ощущение, что их больше нас. Вот справа идет группа из четырех человек. Позади медленно тянутся еще пятеро. Они все держались группами, как косяки рыбы, синхронно виляли между другими учениками, и пробивали себе дорогу, когда им что-то не нравилось.

— Почему они здесь? — выдохнула потрясенная я.

Перед тем, как ответить, Лика робко оглянулась. И неудивительно, беженцев все боялись.

— Их перевезли сюда волонтеры. Говорят, у большинства из них нет уже родителей. Наемниками им не разрешили стать вот и забрали сюда хорошие люди.

— И кому они сделали добро? Мы будем бояться на улицу выйти.

— Кого это интересует. Привезли их сюда, оставили и поехали дальше. Я слышала, большинство из них все равно вернутся назад, как только исполнится совершеннолетие. Они же научены только убивать и разрушать. Там их стихия.

С этим я была согласна. Дети соседней страны, где война и хаос привычны. Их и детьми тяжело назвать. Бандиты и хулиганы, воры и разбойники. У некоторых на руках была чужая кровь. Для нас граждан мирной страны, где никогда подобного не происходило, где мир и покой царит годами, это дико и неприемлемо. Для них это обычное дело. Военные территории испокон веков были не спокойны. Там всегда что-нибудь случалось, постоянно кто-то воевал. Но последние двадцать лет там бурлит настоящая война. Одни уголовные банды против других уголовных банд. Меняются главари, меняется многочисленность группировок, но ситуация остается не переменной. Новое поколение выросло войной и другого они не знают. Не понимаю, чем думали волонтеры, когда привозили этих криминальных отпрысков на мирные земли. Раньше такого не случалось. Наши границы были закрыты и не пропускали никого. Почему же сейчас такие поблажки, что изменилось? Очевидно, ничем хорошим это не кончится.

— Что-то мне расхотелось идти в школу, — сказала я.

— Не тебе одной.

Мы шли дальше, стараясь не обращать на новых учащихся внимания, хотя это было очень тяжело. Они так и бросались в глаза. Самоуверенные, слишком активные, постоянно обращали на себя внимание. Большинство одето в размытые зеленые брюки, или вытертые до дыр кожаные куртки, на головах причудливые повязки. И у всех на коже вырисовывались татуировки. По их виду было сразу ясно, кто это. В школьном дворе занялась потасовка, и то, что там не обошлось без беженцев, никто не сомневался. Учителя минут десять не могли разнять ребят. Удивительно, но между ними была еще и девушка. Квадратное лицо, мускулистые руки и вызывающий взгляд говорили о том, что она готова снова ринуться в бой. Вот что бывает, когда сливаешь вместе две разные этнические группы.

Я шла по школьному двору одна. Ученики проходили мимо меня, не обращая внимания. Никто не смотрел в мою сторону, ну и безразлично. Меня это не волновало, я просто гуляла на перемене. Вдруг увидела схватку. Я подошла поближе и была шокирована. Беженцы моего возраста окружили невысокую девочку и толкали ее. Она плакала и просила отпустить, на что обидчики только смеялись и продолжали издеваться над ней. Потом один из них увидел меня. Это была та самая высокая девушка, с которой я столкнулась по дороге в школу. Она не отрывала от меня взгляда. Остальные тоже повернулись в мою сторону, на миг забыв о жертве. Ребята, все в татуировках и в странной одежде. Ты можешь занять ее место — говорили их взгляды.

Меня сковал страх. Руки затряслись, а ноги сделались ватными. Я до смерти их боялась. Поэтому быстро развернулась и пошла дальше, словно ничего не видела…

Я проснулась и резко села, тяжело дыша. Сон настолько реален, что я до сих пор испытывала животный страх. Я умыла лицо холодной водой, но следы сна все равно остались в моих глазах.

Во время завтрака я сидела в раздумьях. Мне было интересно, как поступила бы в реальности. Заступилась бы за несчастную девушку, ведь такая ситуация могла возникнуть в любую минуту. Ответа я не знала. То, что я боялась беженцев это очевидно. Уже несколько месяцев я не могла спокойно выходить на улицу. В каждой части нашего маленького городка я встречала их. И всегда пыталась обойти десятой дорогой. Даже дома перестала чувствовать себя в безопасности. С появлением беженцев жизнь превратилась в кошмар.

— Сегодня после школы я иду к Таре, — заявила моя младшая сестра, и провела ладонью по золотистым кудрям.

Мама подарила ей только легкий кивок. Вот кого не пугает перспектива встречи с беженцами, это моя сестра Магда. Одна из них — ее лучшая подруга. На месте родителей я запретила бы эту дружбу. Но их взгляды отличались от моих. Они считали, что детям из военного государства нужно дать шанс, что они не виноваты в своей судьбе и заслуживают лучшей жизни. Дети. Эти дети могут всунуть нож в сердце и не скривиться. Никто к моим словам не прислушивался, поэтому я молча доела завтрак и отправилась в путь.

Мои походы в школу стали мучительными.

Глава 2

В парке нашего города всегда людно. Недавно рядом с ним построили развлекательный центр и жизнь забурлила еще с более сильной активностью. Но сегодня удивительно было пусто, лавочки свободны, на аллеях одиночные прохожие. Мы с моим парнем медленно углублялись в парк. Я держала его за руку, любуясь видом. Дэнни вдохновенно рассказывал смешные эпизоды, происходившие у них на уроках. Некоторые истории я уже слышала не раз, поэтому не очень прислушивалась. Мне нравилось гулять с ним наедине среди всей этой зелени и наслаждаться пением птиц.

Веселый смех вывел меня из мечтательных раздумий и я перевела взгляд на звук. Толпа беженцев стояла неподалеку от нас, они были прямо на нашем маршруте. Я остановилась, чем заставила Дэнни умолкнуть и обратить на себя внимание. Я не хотела идти дальше, но просто развернуться тоже не могла. Достаточно того, что они гордятся тем, что их боятся, еще не хватало им это показывать.

— Что с тобой? — спросил меня Дэнни.

— Все хорошо, — ответила я, пытаясь взять себя в руки.

Мы двинулись дальше. Мой парень вроде бы и не замечал, что впереди группа опасных людей. Я с каждым шагом напрягалась все сильнее. Мы просто пройдем мимо, говорила себе. Но плохое чувство не исчезало. Вот мы возле них, вот мы приходим мимо. Глаза я держала опущенные, старалась не обращать на себя внимания. Принцип, если я не вижу, меня не видят, казался правдивым в тот момент. Но когда выдохнула с облегчением, меня окликнули.

— Джен!

Я замерла. Сердце начало колотиться, руки трястись. Я бессильна перед страхом.

— Дженифер, ты их знаешь?

Вопросы Дэнни я оставила без внимания и повернулась к компании. Карие глаза нагло сверлили меня. Те же глаза, чей взгляд я часто замечала на себе.

Их было четверо — два парня и две девушки. Невысокая брюнетка с длинными прямыми волосами, из-под лба разглядывала меня. Другая оказалась та самая высокая, что толкнула меня в первый день их появления в школе. Русый парень с круглым лицом не выпускал изо рта сигарету. И он. Тот, кто преследовал меня постоянно. Тот, чей острый взгляд я чувствовала на себе каждый раз, как проходила вблизи его компании. Он еще ни разу не подходил ко мне, ни разу не окликал. Это впервые слышала его голос, и впервые видела так близко его довольно симпатичное лицо. Темные непослушные волосы лезли ему в глаза, он улыбался хитрой улыбкой и мне это совсем не понравилось.

— Чего тебе? — холодно я выдавила из себя.

— Мы в параллельных классах, а даже не знакомы.

— Да как зовут меня, ты знаешь.

— А ты мое имя не хочешь узнать? — самоуверенно спросил, шагнул ко мне.

— Нет, — отрезала резко, голос задрожал.

Дэнни обнял меня за талию и я была ему благодарна за это. Напряжение росло, я испытывала негативные эмоции в воздухе. Ничем хорошим это не кончится. Не нужно было отзываться. Надо было проигнорировать и идти дальше. Но дело сделано и решающие слова Дэнни были сказаны.

— Извините, но моя девушка не хочет с вами общаться.

Я даже не заметила, как все произошло. Лишь мгновение и компания приблизилась. Русый ударил Дэнни в живот, тот отпустил меня, застонал от боли и отступил пару шагов назад. Нас разъединили. Крепкие руки схватили меня за талию сзади и оттащили меня еще дальше от Дэнни.

— Нет, нет, нет! Что вы делаете? — панически кричала, но ничего не могла сделать. Меня крепко держали.

— Успокойся, — прошептал преследователь спокойно мне на ухо.

Тем временем русый поднял Дэнни на ноги. У него в руках что-то блеснуло. Нож. Я застыла от ужаса. Холодное оружие коснулось шеи моего парня и он замер. Его испуганные, широко раскрытые глаза не отрывались от меня.

— Бард, это уже слишком, — лениво проговорила одна из девушек. Они стояли в стороне и спокойно за всем наблюдали.

— Парень еще обмочится от страха, — засмеялась другая.

— Что вы хотите? — прохрипел Дэнни. Он продолжал смотреть мне в глаза, и это немного успокаивало.

— А что у тебя есть? — русый осмотрел его с ног до головы. — Одежда у тебя модная, дорогая. Наверное, ни в чем себе не отказываешь.

— У меня есть деньги. Я принесу. Только отпустите нас.

Отец Дэнни работал в мэрии. Его семья считалась богатой. Мои подруги всегда дразнили меня, что я выйду замуж и буду в шоколаде. Мы встречались около двух лет. И сейчас я стояла скованная беженцем и молилась, чтобы дожить до второй годовщины.

Позади я ощутила движение. Мой обидчик еще сильнее придавил к себе и крепче сжал мои руки.

— Так не пойдет, — сказал он, щекоча мне ухо дыханием. По телу побежал холодок. — Отпускать вас обоих не разумно. Давайте так. Ты идешь за деньгами, а твоя девушка остается с нами, как залог.

Беспокойство промелькнуло в глазах Дэнни.

— Как я могу вам доверять? Я не буду уверен, что Дженифер в безопасности.

— Ничего с ней не случится. Я о ней позабочусь.

— Денни иди, — я не отводила глаз от лезвия у его горла. Сейчас мне не угрожают оружием, хотя могут обидеть и без него.

Он покачал головой, я в ответ кивнула. Отчаяние читалось на его лице, я старалась держаться холодно. Если бы он видел, как страшно мне, не согласился бы. Через минуту его уже не было. Я оглянулась, парк пуст. На помощь никто не придет.

— Зачем вы это все затеяли? — начала недовольно высокая девушка. — В тюрьму захотели?

— Все будет нормально. Этот хлюпик не обратится в полицию, он очень боится за свою девушку, — самоуверенно ответил Бард. — А лишних пару купюр нам не помешает. Вспомни, когда мы в последний раз ели все, что хотим? Хоть раз насладимся жизнью.

Высокая девушка фыркнула и отступила в сторону.

— Как знаете, а я неприятностей не хочу. Мне осталось несколько месяцев до совершеннолетия и ради вашей хорошей жрачки я не буду рисковать.

Я заметила, как все они переглянулись, а натиск на моих руках немного ослаб.

— Чера, ты со мной?

Чернявая не уверенно посмотрела на моего захватчика, потом смерила меня с головы до ног и кисло скривилась.

— Пошли, мне здесь уже не интересно.

Девушки удалились. Русый беспокойно ходил кругами, поглядывая на подруг.

— Ну и пусть! Но потом не смотрите мне в рот!

Мне показались странными его слова. Неужели он действительно будет покупать еду за деньги Дэнни?

Вдруг меня отпустили и развернули на сто восемьдесят градусов. От неожиданности я чуть не упала, но черноволосый парень придержал меня за руку.

— Не радуйся, убежать не удастся. Я быстро бегаю, — произнес он, разглядывая мое лицо и уверенно улыбаясь.

Я растерла занемелые запястья.

— А я и не собиралась. Дэнни придет за мной. И я не хочу, чтобы он очутился здесь с вами один на один.

На самом деле я очень хотела убежать, но мне не хватало смелости. Мой обидчик весело рассмеялся.

— Звучит так, будто ты его должна спасать, а не он тебя.

— Если понадобится, — процедила сквозь зубы.

— Мне интересно было бы посмотреть как.

— Адам, заканчивай с ней заигрывать. Вы не на свидании, — вмешался в наш разговор Бард.

Я смущенно отвернулась и стала выглядывать в надежде людей. На горизонте никого не было.

— Лучше ты перестань так дергаться. Любой прохожий поймет по тебе, что что-то не так. А мы выглядим, как пара, гуляющая по парку.

Я бросила на Адама злой взгляд. Еще несколько минут назад той парой были мы с Дэнни. Пока они не вмешались.

— Так может вас оставить? — русый начал сердиться.

— Было бы не плохо. Я хочу провести время с Джен наедине, — промурлыкал Адам и скользнул ладонью по моей руке.

— Не называй меня так. Я не твоя хорошая подруга. И ты держишь меня в плену, — не выдержав, внесла я ясность в ситуацию и отошла подальше. Кожу закололо в месте прикосновения.

— На пленницу ты не очень похожа, — засмеялся Адам.

Я смутилась. Выглядело так, будто я сама захотела остаться с ними. И он меня больше не держал. Даже если бы Дэнни вернулся с полицией, как доказать, что нас шантажировали. Я снова оглянулась. Это абсурдно. А если я убегу от них? Кто знает, что они сделают с моим парнем, когда он вернется. А если он не вернется? Страх новой силой овладел мной. Нет, я не должна так думать. Дэнни любит меня и не оставит в опасности.

— Не волнуйся он придет, — Адам словно прочитал мои мысли. Я удивленно посмотрела на него, а он мило мне улыбнулся. — Я бы точно пришел.

— С какой это радости?

— Ты мне нравишься. Я давно тебя заметил. Наблюдал за тобой и кое-что узнал.

Я почувствовала на лице румянец. Он так спокойно об этом говорил, будто постоянно так поступал. Я разозлилась, возмущение переполняло меня.

— Ты за мной следил?

— Ты преувеличиваешь. Просто интересовался.

Вдруг мне стало неловко рядом с ним. Я отошла и принялась мерить шаги вслед за Бардом.

— Тебе не приятно, что такой как я заинтересовался тобой? — теперь его голос был сердит.

— Конечно, ты ей отвратителен. Бедный беженец из военной страны, — воскликнул расстроенный Бард. Ожидание раздражало его. Я видела, как он теряет контроль над собой.

Если бы они сцепились, я могла бы убежать. Но Дэнни. Он скоро придет.

Время проходило. В парке начало смеркаться. Вечерняя прохлада выползала из темных уголков и неприятно щекотала обнаженную кожу. Я присела на скамеечку и потерла руки. Хотелось домой. Где ты, Дэнни?

— Наверное, ты своему парню не такая уж и дорогая, — с насмешкой произнес Бард, после долгого молчания.

Я проигнорировала его. Мне больше не хотелось с ними разговаривать. Что-то теплое легло мне на плечи. Адамова кожаная куртка окутала меня теплом и чужим, неизвестным мне ароматом.

— Спасибо, Адам, — я действительно была ему благодарна, холод заставлял меня уже трястись. Минуту помолчала, добавила. — Я чувствую несправедливость. Ты знаешь обо мне все, а я только твое имя.

Он не весело хмыкнул, его лицо расплылось в сумерках.

— Лучше тебе ничего не знать. Имени достаточно.

Вдруг на аллейке я заметила силуэт, и он быстро приближался. Дэнни показался возле нас весь красный и тяжело дышал.

— Ты что за границу страны ходил? — бросился к нему Бард, отнимая у него небольшой пакет.

— Мой дом довольно далеко отсюда. Пришлось пешком преодолевать весь путь.

Но Бард уже не обращал на него внимания. Он рылся в пакете и проверял его содержимое. Я бросилась к Дэнни и крепко его обняла. Он весь был потный и горячий.

— Не вовремя снова сломалась моя машина. Правда? — пытался пошутить он, целуя в каждую часть моего лица. Его голос был очень взволнован. Я с радостью еще сильнее к нему прижалась и моя воля, никогда бы его не отпускала.

Но когда я разняла объятия и оглянулась, то увидела только Адама. Мгновение он пристально на меня смотрел, а потом развернулся и последовал за Бардом, который уже скрылся в темноте.

Только когда мы с Дэнни остались одни, я заметила, что не вернула куртку. Она так и осталась висеть на моих плечах.

Глава 3

Мы шли по продуктовому рынку. Шум закладывал уши, разнообразные ароматы щекотали ноздри. Я держалась за руку Дэнни, стараясь не отставать от него. Люди ходили вокруг нас озабоченные, утомленные покупками, с полными пакетами в руках. Рядом со своим парнем я чувствовала себя в безопасности.

Появление на горизонте беженцев взволновало меня. Но я пыталась успокоиться. Они не причинят нам вреда в людном месте. Но ужасная сцена свершилась, как только мы подошли к ним поближе. Один схватил Дэнни за руки, другой достал нож и резко вогнал острое лезвие ему в грудь. Я закричала, бросилась к нему, пытаясь помочь, но меня крепко держал третий. Уже знакомый голосом он что-то шептал мне, а я не отрывала глаз от своего парня. Каждый новый удар ножом принимал спокойно, без реакции, не вырывался. Я продолжала кричать, но голос вдруг перестал повиноваться. Я оказалась как в тягучей массе, которая затягивала, обволакивала тело, не давала пошевелиться, забирала волю.

Адам развернул меня к себе и крепко обнял. Я почувствовала тот же аромат, что и тогда в парке от его куртки. Мгновение и я забыла где находилась, с кем стояла. Отстранилась и заглянула в теплые чуть знакомые глаза. Они удивительно завораживали, манили своей загадочностью и дикостью. Их владелец наклонился и поцеловал меня, а я не сопротивлялась. Разрешила это сделать. Появилось странное ощущение, будто поцелуй начал мне нравиться, словно так и надо…

Я просыпаюсь в холодном поту. Сон кончился и его отголосок не дает мне покоя. Слишком реален и эмоционален, чтобы его быстро забыть. Даже после умывания холодной водой я испытываю ужас от ударов ножа о тело Дэнни, переросшего в тягучее наслаждение поцелуя с беженцем.

За чашкой чая я все размышляю. Почему это мне опять приснилось? Подобные сны начали беспокоить после случая в парке. Менялось место, менялись исполнители, но кое-что было не переменным. Во-первых, всегда обижали Дэнни, а во-вторых — Адам. Он постоянно был там и целовал или пытался меня поцеловать.

Прошло пять лет. Неужели я так и не избавилась от своих страхов? Сегодня я оставляю наемную квартиру и возвращаюсь домой. Учеба в университете закончена, впереди производственная практика. Я покидаю большой город и возвращаюсь туда, откуда все началось. Наверное, поэтому мои сны вернулись. Мне нужно встретиться со своим страхом лицом к лицу, иначе я никогда от него не избавлюсь.

Прошло полгода с тех пор, как я в последний раз гостила у дома. Последний год обучения занимал все свободное время и чаще наведываться не было возможности. Университет находится довольно далеко от дома. Теперь я возвращаюсь. Да, в моих планах входит через некоторое время снять квартиру и проживать отдельно, но это когда встану на ноги.

Моя маленькая, старая машина плавно котиться в небольшой дворик и мотор глохнет. Голубой дом с синей кровлей резко контрастирует с красным гаражом и зеленой пристройкой-сарайчиком, служившим мастерской моего отца. В свободное от работы время он занимается любимым делом, вырезает разные странные фигурки из дерева. Перед домом замечаю цветные качели и маленькую детскую площадку. Вокруг разбросаны игрушки. Все это свидетельствует о том, что в доме проживает маленький ребенок.

Я вынимаю из заднего сиденья упакованный конструктор и выхожу из машины. Свои вещи потом перенесу, сейчас хочется со всеми поскорее встретиться. Перед дверью я на миг замираю, тянусь к звонку, а потом прихожу в себя и просто открываю дверь.

Радости от встречи нет предела. Мама целует и обнимает меня, племянник весело щебечит своим детским языком и тянет меня за пальцы. Я дарю ему конструктор и интерес ко мне резко исчезает, все внимание переходит игрушке.

— Ну-ка рассказывай, Дженифер. Как дорога? Хорошо ехала? — расспрашивает взволнованная мама и внимательно разглядывает меня голубыми глазами.

— Все хорошо, — спокойно отвечаю и оглядываюсь вокруг.

В доме больше никого не вижу.

— Магды нет?

Мамина улыбка гаснет. Она нервно проводит ладонью по коротким светлым волосам.

— Она гуляет, — сухо отвечает и я не решаюсь расспрашивать дальше.

Все началось тогда же, пять лет назад. Магда проводила много времени с беженцами, родители ей разрешали и не беспокоились. После случая в парке, я еще больше была противников ее компании, но меня никто не слушал. Я поехала как раз учиться, когда это произошло. Магда забеременела. Отец был взбешен, мама постоянно плакала, а Магда закрылась в себе. Парень, с которым она даже толком не встречалась после услышанной новости, начал ее игнорировать, а через некоторое время вернулся в военную страну. Он был беженцем, и Магда с ее проблемой его не волновали. Он исчез, как только дождался совершеннолетия. Мать мне звонила, рассказывала, что творится дома, а я могла поддержать ее только по телефону. Сколько раз хотелось сказать: «Вот видишь. А я предупреждала. Беженцы не обездолены дети, они гораздо хуже». Но понимала, что ей и так тяжело, а упреки ничего уже не изменят. Поэтому молча выслушивала, пыталась дать советы. Да что тут поделаешь? Случилось, как случилось.

Магда родила мальчика. Она хотела делать аборт, но родители ей не разрешили. После родов интерес к ребенку у нее не появился. Школу она так и не окончила, работать не хотела, дома появлялась редко. Часто приводила в дом новых кавалеров, но они быстро исчезали. Она обвиняла в этом своего сына, Патрика. С веселой и активной девочки она стала агрессивной и депрессивной. Беженцы лишили меня сна, а моей сестре испортили жизнь.

Отец приходит поздно вечером. Он рад видеть меня. Мы все долго сидим на кухне за чашкой чая и делимся новостями. В свою комнату я захожу после полуночи. Сестру я так и не дождалась.

Глава 4

Медицинский центр, в котором я должна проходить практику, находится в центре города, рядом с пожарной частью и средней школой. Небольшое двухэтажное помещение белеет на темном фоне других построек и привлекает внимание яркой вывеской «ЗДОРОВЬЕ».

Я захожу внутрь, здороваюсь с дежурной медсестрой, которая сидит на посту и что-то пишет. Она удивленно проводит меня глазами, когда я иду уверенно по клинике. Раньше я здесь бывала с Дэнни, так что и где находится знаю. Кабинет главврача нахожу в самом конце коридора. Приемное время только что началось, пациентов еще нет, и ничем не занятые медсестры с интересом наблюдают за мной. Одна даже собиралась меня остановить, когда я хватаюсь за ручку двери, но поздно. Я спокойно открываю и захожу внутрь. Меня уже ждут.

С нашей последней встречи в нем изменились только коротко постриженные русые волосы, раньше они были длиннее. Он сидит за столом весь в работе, в белой рубашке с галстуком на шее, и когда я захожу поднимает на меня светлые, цвета спелой пшеницы глаза. Теплая улыбка сияет на таком знакомом мне лице и приходит понимание на сколько сильно я скучала.

— Дженифер, — Дэнни поднимается с места, обходит стол и окутывает меня в плен крепких рук.

Его прикосновения были всегда такими приятными. И сейчас я наслаждаюсь мгновением. Прижимаюсь к груди, вдыхаю его запах, он сменил духи, теперь он пахнет резче, по мужскому.

— Как поживает наш великий руководитель? — неохотно отстраняюсь и в шутку целую его в щеку, а он неловко опускает глаза. Раньше он бы расцеловал мое лицо в ответ, но теперь все изменилось.

— Эта работа не такая уж интересная, как я думал, — жалуется и отходит подальше. — Дядя оставил мне кучу бумаг, с которыми нужно разобраться. Тоска. Хорошо, что это не надолго. Только пока дядя вернется из отпуска. Два месяца отдыхать кажется слишком, но есть один плюс, мы с тобой будем часто видеться.

Дэнни садится на свое место, я занимаю кресло напротив. Как ни странно, я не чувствую никакого дискомфорта рядом с ним.

Мы не виделись полгода, только редкие звонки по телефону. Наши отношения закончились, как только мы разъехались по разным городам. Я предложила, Дэнни неохотно согласился. Без него было тяжело, но другого выхода я не видела. Расстояние между нами было большим и рано или поздно все равно бы привело к расставанию. Но мы связь не теряли. Общались по телефону. И когда я рассказала, что мне нужно найти место для практики, Дэнни предложил клинику его дяди. Он не хотел слышать никаких отговорок, и я согласилась.

— Я могу тебе помочь, если хочешь, — предлагаю хотя самой не очень хочется возиться с документами.

— Оставим бумаги медсестрам. У тебя будет более интересная работа. Надеюсь, ты хорошо научилась ковыряться в мозгах людей.

Я от души смеюсь. Он так всегда насмехается над моей профессией. Я будущий психолог и он постоянно говорит, что я буду разбирать людей на части, как какой-то мясник. Я напоминаю ему, что именно он будет резать людей, ведь хирург таким и занимается.

Время от времени мы передразниваем друг друга, стараясь не замечать, как изменились и стали другими. Мы повзрослели, теперь самостоятельные друг от друга и наши пути разошлись в разные стороны, у каждого свое будущее. Дэнни станет отличным хирургом и поедет работать в большой город в дорогую клинику. А я, скорее всего, останусь здесь в родном городке. Когда я об этом думаю, то радуюсь, что приняла решение разойтись и не тяну его за собой. Он развивается в своем русле.

— Ваши медсестры поедали меня глазами, — говорю я пристально наблюдая за своим другом. — Кстати молодые и хорошенькие.

Дэнни прищуривает на меня глаза.

— К чему ты это ведешь? — подозрительно спрашивает. — Не смей использовать на мне свои штучки. Ишь научили в университете. С тобой страшно общаться.

— Можешь меня игнорировать, — показательно обижаюсь и отворачиваюсь в сторону.

Он грустно улыбается.

— И не надейся. Этого сделать я не в состоянии. Скорее всего, приклеюсь к тебе как репейник.

Искреннее признание заставляет снова взглянуть на него. Мне бы этого хотелось, но я молчу. Я скучала по Дэнни и больше всего хочу провезти с ним время, но с другой стороны боюсь, что могу снова привыкнуть к нему. И когда он вернется на учебу, придется снова страдать от разлуки.

— Ну что, покажешь мое рабочее место, — тяжело вздохнув, наконец говорю.

Дэнни поднимается с места и открывает передо мной дверь.

— Прошу, — элегантно пропускает вперед, я благодарно киваю прежде чем выйти.

Как только мы показываемся в коридоре, все взгляды медработников сразу направляются на нас. Некоторые просто наблюдают, другие шепчутся между собой. Я понимаю, что работающим здесь девочкам очень интересно, с кем общается их временный молодой и красивый руководитель. Мы проходим по коридору и останавливаемся перед дверью с табличкой «Психолог». Заинтересованные взгляды становятся еще более внимательными. Они еще не знают, что я не пациентка, а буду с ними работать.

Кабинет на удивление оказывается достаточно просторным, стол и мягкое кресло, под стеной кушетка, с другой стороны шкаф. На стенах картины, на полу коврик. Личных вещей я не замечаю, сейчас здесь точно никто не работает.

— Вот, оценивай. Наш психолог ушел на пенсию, так что место твое, — ошеломляет меня мой бывший.

Я удивленно смотрю на Дэнни.

— Я буду одна? Но у меня нет практики, я еще недостаточно подготовлена, — начинаю протестовать. — Меня нужно контролировать, исправлять, подсказывать. Я сама не справлюсь.

— Я уверен, что справишься. Да и клиенты не тяжелые, — успокаивает он меня. — Придут пожалуется на семью, работу или плохой сон и все. Наш старый Эдуард целыми днями попивал кофе.

— У меня не получится, — неуверенно говорю. Мой жалкий взгляд заставляет его подойти и взять меня за руки. Прикосновение его кожи немного успокаивает, я снова ощущаю безопасность рядом с ним.

— Дженифер, ты у нас умная и ответственная. Все будет хорошо. Нет у нас другого специалиста. Эдуард неожиданно решил уйти на пенсию, а другого не так-то легко найти в маленьком городке.

Я верю в его слова. Я всегда ему доверяла. Его уверенность передается мне и на мгновение ясно представляю свою работу. Нужно много усилия, но я все смогу.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо говорю я, глядя в ясные глаза парня.

Он улыбается знакомой и родной улыбкой.

— На то мы и друзья, — почему-то эта фраза режет слух.

Неожиданно я оказываюсь в его объятиях, крепких и теплых. И я счастлива, что рядом мой дружелюбный Дэнни.

Глава 5

Адам

Он заметил ее, когда проверял снаряжение пожарной машины. Она шла по улице мимо него в компании того же богатенького мальчика, что и пять лет назад. Такая же яркая и веселая, только уже старшая, женственная. Она притягивала его взгляд так же, как и раньше. На мгновение ему показалось, что он вернулся в прошлое. Что он снова обычный бедный беженец, а она местная красавица, не достижимая для него. Тогда он злился на нее из-за этого, ненавидел ее парня, и терпеть не мог своих опекунов. Он стряхнул нахлынувшие воспоминания и оторвал взгляд от пары.

— Почему замер?

Адам подпрыгнул от неожиданности. Гарри всегда подкрадывался тихо и неожиданно. Он ходил как кошка, несмотря на здоровую комплекцию тела.

— Я работаю, — неохотно ответил Адам.

— Я заметил, как ты пожирал глазами нашу новую врачицу, — хмыкнул коллега.

Адам резко поднялся, с любопытством взглянул Гарри в глаза.

— Что ты о ней знаешь?

— Она недавно начала работать в медицинском центре, что рядом с нами. Моя жена училась с ней в школе, они были одноклассницами.

Адам многих знал в этом городке, через пять лет он стал почти своим, но жены Гарри из школы не помнил. Зато Джен четко запечатлелась в памяти и каждая деталь связана с ней. Ее большие голубые глаза, золотистые волнистые волосы и опьяняющий аромат, въевшийся в его память после того случая в парке. Тогда он часто наблюдал за ней. Даже когда не хотел, глаза сами возвращались в ее сторону. Вот как сейчас, он не сознательно провожал ее взглядом.

Гарри засмеялся и принялся за работу, которую Адам так и не закончил.

— Она работает психологом. Так для твоей известности.

— С моей головой все хорошо, — холодно ответил Адам. Он не хотел снова увязать в прошлом. Не хотел, чтобы его мысли пленила только Джен.

— А у этого молодого врача, видно не все в порядке. Он постоянно возле нее крутится.

— Они раньше в школе встречались, — необдуманно ляпнул Адам. Гарри не местный и многих еще не знает. Он переехал сюда после женитьбы, пол года назад.

— О-о-о, — протянул тот, внимательно наблюдая за коллегой. — Наверное, у них сейчас что-то наклеивается. Они выглядят так счастливо вместе.

Такие слова разозлили Адама. Он чувствовал, как возвращается обратно в прошлое, но нельзя этого допускать. Надо действовать, нужно изменить ситуацию.

Он должен разобраться в себе. И кажется понадобится хороший психолог.

Глава 6

Мелкий дождь хлещет на лицо, пока я бегу по улице на работу. Как назло, зонтик сегодня оставила дома. Я опаздываю и стараюсь поскорее добраться до клиники. Мокрые волосы прядями липнут к лицу, прохладные капли воды медленно стекают за воротник летней куртки. Но всего этого я не замечаю, мои мысли пленила сестра. Этой ночью она пришла пьяная и мы долго не спали, пытаясь успокоить ее. Я не знаю, что с ней делать. Она злоупотребляет алкоголем, водится с сомнительной компанией и ненавидит своего ребенка. Меня шокировали, в первое услышанное, ее пьяные слова адресованные родителям «Лучше бы он не родился. Вы виноваты во всем». Мама не имеет покоя, постоянно плачет, воспринимает все близко к сердцу. Магда ее любимица и ей тяжело смотреть на такую ​​дочь. А я не знаю, чем помочь. Пыталась с сестрой поговорить, но оказалось, я тоже ей враг, и она не хочет меня даже видеть. Иногда так хочется влепить ей по лицу, привести в чувство, но сдерживаюсь. Вряд ли такой метод поможет. Ее жизнь разрушили беженцы, а родители виноваты только в том, что не были более суровыми с ней, что позволяли дружить с чужаками.

Я вихрем забегаю в свой кабинет, крикнув через плечо пациенту, который уже ждет меня, что через пять минут буду принимать. Быстро снимаю промокшую куртку, вытираю лицо сухим полотенцем и приготавливаю рабочее место. Дверь открывается, когда я стараюсь хоть немного просушить волосы. Я приподнимаю взгляд и мои пальцы замирают, полотенце падает на пол. Пациент медленно подходит к столу и уверенно садится на стул. Знакомые карие глаза с интересом изучают меня. А я не могу пошевелиться, не знаю, куда деться. Первое, что приходит в голову — это выбежать из кабинета, найти Дэнни. Но ноги не слушаются. Такого пациента я никак не ожидала.

— Доброе утро, Джен.

Ленивая улыбка на лице и самоуверенность в глазах. Как будто мы хорошие друзья, будто мы вчера встречались, а не прошло пять лет. Адам выглядит старше, руки мозолистые, кожа загорела, на шее виднеется рубец, раньше его точно не было. Не думала, что он все еще в нашем городе. Его образ часто заседал в голове, как бы ни хотелось его вспоминать. Сейчас он уже не парень, взрослый мужчина с широкими плечами и первыми морщинами на лице.

Я заставляю себя успокоиться и поднимаю полотенце с пола. Я должна справиться с эмоциями, я психолог, разве не этого учу своих клиентов. Оказывается советовать другим легче, чем самому это сделать.

— Что-то не так? — его вопрос заставляет меня вздрогнуть.

“Возьми себя в руки. Тряпка" ругаю себя.

— Здравствуйте. Чем могу помочь? — деловито говорю, сажусь за стол напротив Адама и выдавливаю из себя улыбку.

Я стараюсь не обращать внимание на стук в ушах и повышенное сердцебиение.

— Так официально, — смеется Адам и наклоняется ко мне. Расстояние между нами сокращается, и я сдерживаюсь, чтобы не отклониться. — Можно и проще, мы ведь старые знакомые.

— Сомневаюсь, — уже холодно отвечаю. Он снова хочет со мной поиграть? Не выйдет. — Какая причина вашего визита?

Стараюсь вести себя профессионально, не поддаваться чувствам, хотя это совсем не легко.

Улыбка Адама исчезает и я радуюсь этому. В школе он слишком часто улыбался.

— А ты повзрослела, Джен.

— Не называй меня так, — мгновение и он выводит меня из себя и все попытки контроля рассыпаются. — Ты не друг, чтобы так меня называть. У

— А я и не хочу быть другом. Хочу иной статус, — мурлычет как кот, рассматривая пронзительным взглядом.

Резко поднимаюсь с места. Тело начинает трястись от злобы. Как он смеет насмехаться надо мной? Сколько раз в школе он пересекал мне дорогу, постоянно что-то кричал в след, а я втягивала голову в плечи и пробегала поскорее. Я боялась его и его компанию. И теперь он снова на моем пути и снова пытается достать меня. Нельзя позволить этому произойти. Я уже не та, что была раньше, я преодолею это.

— Если нет никаких жалоб, прошу покинуть мой кабинет, — резко и громко выжигаю.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Адам больше не улыбается. Он изучает меня придирчиво и долго. Я терпеливо жду его реакции.

— Я просто хотел тебя увидеть, — на конец говорит Адам.

Я замираю. Такого ответа не ожидала. Подхожу к окну, заглядываю сквозь жалюзи, на улице до сих пор идет дождь, кажется даже усилился.

— Не понимаю. Зачем?

Люди бегают с зонтиками, некоторые в плащах, а иногда случаются такие как я, промокшие и замерзшие. Все спешат на работу. Как мне не хочется разворачиваться, смотреть на нежелательного собеседника.

— Сам не знаю. Несколько дней назад увидел, как ты идешь мимо меня с тем, как его… твоим богатеньким кавалером и захотелось с тобой поговорить.

Я разворачиваюсь и смотрю ему в глаза.

— Нам не о чем говорить. Какие могут быть у нас общие темы?

Его взгляд становится растерянным, будто не знает, что сказать.

— Мы взрослые люди. Можем всегда найти о чем поговорить, если захотим, — наконец-то отвечает.

— Но я не хочу, — ставлю его на место. — Мы разные и чужие. И вообще с такими как ты, я не связываюсь. От вас одни неприятности…

Я умолкаю.

— От вас это от кого? — прищуривается Адам. — беженцев? Это ты имела в виду? Поэтому ты ко мне так относишься? Ты считаешь меня вторым сортом? Вы все здесь так думаете.

Адам злится, а я от удивления открываю рот. Никогда так не думала. Я его только боялась. Это совсем другое.

— Я не считаю тебя вторым сортом, — возражаю.

— Да неужели? Почему ты при встрече постоянно кривилась, отворачивалась в сторону, обходила чем дальше. Ты брезговала такими, как я.

— Ты меня преследовал.

Адам вдруг срывается с кресла. Его глаза сверкают от злости, руки зажаты в кулаки, тело напряжено. В этот момент я снова начинаю его бояться. Я стою неподвижно и просто смотрю на него.

— Так вот что ты думаешь? Сейчас я тоже преследую? Тогда извини, что потревожил твою мирную жизнь.

Он так быстро вылетает из кабинета, что я не успеваю прийти в себя. Дверь громко хлопает и я подпрыгиваю от этого звука. Устало сажусь в кресло и закрываю лицо руками. Кажется мои пальцы трясутся.

Я только что поссорилась с пациентом. Нет. С Адамом, который хотел со мной поговорить. С Адамом, которого я боялась последний год в школе. Он сказал, что я его пренебрегаю. Неужели он так считает? Возможно, он так всегда думал. Я не знаю.

Рабочий день только начинается, а я уже устала. После встречи с Адамом мне трудно сосредоточиться, но все равно пытаюсь взять себя в руки и работать.

Глава 7

Я не могла смотреть на ужасную сцену убийства моего парня. Один из беженцев продолжал выпускать шары из пистолета, оглушительные хлопки закладывали уши, и кажется, я больше никогда не буду слышать. Дэнни весь окровавленный упал на землю, но я не могла к нему подойти, не могла помочь. Адам держал меня крепко, обернув талию руками. Его теплое дыхание шевелило волосы, губы начали что-то шептать и тихие слова понемногу отвлекали от всего, что происходило вокруг. Со временем я ни на что не обращала внимания кроме него. Аромат его духов окутал с головой. Я таяла от его объятий и расслабилась, наслаждаясь нежным звучанием его слов. Саму суть их не понимала, но это было и не важно. И все казалось таким правильным.

Шумный грохот пистолета, и я резко оттолкнулась от Адама. Его лицо удивлено и грустно.

Еще один выстрел…

И я просыпаюсь в своей постели. В комнате темно, во дворе ночь. Я сажусь, пытаясь забыть сон, прояснить разум. С тех пор как вернулась домой, ужасы не покидают меня. Словно они ждали меня здесь, пока не приеду и не заберу их обратно в свою голову. Это чепуха какая-то. Я взрослая женщина, а во сне снова чувствую себя испуганным подростком. Кажется, этот сон навсегда со мной.

Грохот в гостиной привлекает внимание. Вот что меня разбудило. Обычно я просыпаюсь после поцелуя Адама.

Потом слышу тихий голос матери. Слов не разобрать, и я пытаюсь понять, что происходит.

— Безразлично!

А это сестра. И кажется она не трезвая. Ничего нового. В темноте нахожу халат и вслепую иду к двери. Выходя ударяюсь бедром о комод, но на боль не обращаю внимания. Я оказываюсь в коридоре, слабо освещающемся из гостиной и натыкаюсь на следующую сцену. Мама держит Магду за руки и что-то шепчет, а та вырывается и не удержавшись на ногах, падает на спину. Сестра пьяна, от нее сильно разит алкоголем и сигаретами, ее откровенная одежда помята, волосы торчат в разные стороны. Она замечает меня и садится на полу, выпрямив ноги. На колене царапина, колготки в стрелках. В этот момент она похожа на обычную шлюху после интенсивной рабочей ночи. Мне стыдно за нее, до чего она докатилась.

— А вот моя и-идеальная сес-с-тричка, — протягивает она с улыбкой на лице. — Извини, что нарушила твой сон. Ты наверняка мирно спала в теплой кроватке, а тут я.

Она демонстративно бьет себя в грудь и недовольно кривится, качает головой.

Я смотрю на висящие на стене часы. Третий час ночи. Она вообще обнаглела. Мне хочется накричать на нее, дать оплеуху, но сдерживаюсь.

— Магда, ты видела который час? Где тебя носило? Ты пробудила весь дом.

Мой тон получается более сердитым, чем я хотела. Краем глаза замечаю, как мама собирается меня остановить и отправить прочь. Она всегда так поступает. Остается в одиночестве с младшей дочерью и долго пытается ее успокоить. Иногда я подчиняюсь, иногда нет. Сегодня будет второй вариант. Мне надоело не высыпаться, шум по ночам. Мне жаль маму, стоящую в одной тоненькой ночной рубашке с выражением отчаяния на лице. Я не могу смотреть, как Патрик плачет через непутевую маму и пугается ее, когда та наклоняется над ним. Едва ли он слышал от нее ласковое слово.

Магда поднимается с пола и покачиваясь подходит ко мне. Взгляд угрюмый, косметика размазана по лицу.

— Как тебе не стыдно приходить в таком состоянии? Посмотри, на что ты похожа.

— Мне безразлично, — еле выговаривает она и делает еще шаг ближе. — Я делаю все, что хочу. И не твои дела, где я и с кем.

Меня мутит от ее дыхания, и я невольно отклоняюсь.

— Призираешь меня? — замечает мою реакцию и в глазах появляется злоба. — Ты у нас принцесса. Такие как я тебе не под стать.

Магда пододвигается почти вплотную и намеренно дышит перегаром прямо в лицо. Ее близость невыносима, ее вид ужасен.

— Мне стыдно за тебя. Хотя бы родителей пожалела, — стараюсь достучаться до совести, хотя вряд ли удастся. — Сколько они будут с тобой мучатся? Подумала бы о сыне.

Ее лицо перекашивает выразительная гримаса, словно вспомнив о чем-то очень неприятном для нее.

— Мне плевать на все. А на это маленький чертенок тем более. Он разрушил всю мою жизнь. Это из-за него я такая.

Я разочарованно качаю головой. Сейчас не с кем говорить. Она пьяна и не понимает, что говорит. Каквсегда жалеет только себя и видит только свою персону.

— Ты сама во всем виновата, — выплевываю обвинение прямо ей в глаза. Пусть знает, что тоже несет ответственность за содеянное. — Тебя никто не заставлял спать с беженцем.

Я даже не замечаю, как она замахивается, хотя из нас двоих не трезвая как раз она. Возможно, потому, что спросонья, возможно, потому, что не надеялось, что она на такое способна. Раньше до этого не доходило.

Магда сильно бьет меня по лицу, я по инерции отскакиваю назад и сталкиваюсь со стеной. Щека и ухо мгновенно горят огнем. Сильная боль начинает пульсировать по всей стороне головы. Я хватаюсь за щеку и только замечаю, как она снова замахивается. На этот раз ловлю ее руку, крепко сжимаю запястье и с силой отталкиваю. Безумная ярость в глазах сестры ошеломляет меня. Никто никогда не вспоминал того беженца, из-за которого все началось. Никто не знал, весит ли он что-нибудь для Магды. И в этот момент я понимаю, что он был для нее всем. Что ее сломала не сама беременность, а его предательство. Он бросил ее, а этого она не смогла пережить.

Магда снова бросается ко мне, но мама ловит ее сзади и оттягивает подальше. Та кричит, что хочет меня убить, а я стою неподвижно и анализирую ее поведение. Переосмысливаю ее проблему и ищу ответ.

В гостиную влетает отец, возле него испуганный Патрик. Вот почему он не вышел, был с мальчиком, чтобы тот не видел пьяную мать, хотя это не впервые. Приложив усилия, они выводят Магду из комнаты, оставив меня с малышом. Щека сильно болит, нужно приложить что-то холодное, но я игнорирую эту проблему. Патрик стоит с широко раскрытыми глазами. Его маленькие ручки трясутся, а слезы вот-вот покатятся горохом. Я подбегаю, хватаю его на руки и несу в детскую.

Комната маленькая, но уютная. На стенах обои с самолетами, кроватка в виде машинки, в углу целая гора всевозможных игрушек. Все это покупали ему дедушка и бабушка. Маму мало интересует ее дитя и как она живет. Я ложу Патрика в постель. Она аккуратно заправлена, скорее всего, он спал у родителей.

— Мама пьяная, — лепечет мальчик, глядя на меня грустными глазами.

— Нет. Она просто устала.

Мне стыдно от своих слов. Очевидное не скрыть, даже ребенок все понимает. Он уже привык к такой маме. Еще сильнее злюсь на сестру.

— Пьяная, — подтверждает Патрик.

Его глаза так ясны и умны. Он кажется достаточно серьезным и взрослым. Я глажу его по светлой головке. Даже не знаю, на кого он похож. Отца его ни разу не видела, а от Магды только яркие голубые глаза.

— Она часто такая приходит, — щебечет мальчик спокойно, словно рассказывает обычную историю. — Бабушка постоянно с ней ссорится. Я слышу. Я всегда слышу. Они думают, что я сплю, а я притворяюсь.

Мне хочется его обнять, приласкать, оградить от всех бед. Я целую Патрика в лоб и накрываю одеялом.

— Давай вкладываться спать, — я не знаю, что еще ему сказать. Я чувствую себя никчемной и беспомощной.

— Я не хочу здесь спать. Я боюсь сам, — он смотрит на меня испуганно с тенью надежды.

Могла бы и догадаться. Ребенок переживает частые стрессовые ситуации. Наверное сам вообще боится оставаться.

— Ладно. Пойдем со мной. Будешь спать в моей комнате.

Глава 8

— Мне кажется она нарочно меня выводит. Она хочет нас поссорить.

Пациентка беспрестанно жалуется на свою свекровь, а я ее не перебиваю. Ей нужно выговориться, и я разрешаю ей это сделать. Молодая красивая женщина, дорого одетая и с качественным маникюром на ногтях. Ее проблема только в одном, у нее много свободного времени, потому ссорится с мамой своего мужа, а потом все высказывает мне. Я выслушиваю, даю советы, но она не заинтересована их выполнять. На следующую неделю снова придет с теми же словами и жалобами.

За короткое время я научилась различать людей, которые делятся на несколько категорий. Одни идут ко мне по скуке, вот как эта дама. Других гонят сюда серьезные проблемы, и они ждут помощи. Третьих приводят насильно, и с ними почти невозможно найти общий язык. Люди не понимают, что нельзя заставить кого-то делать что-то против воли. Без их согласия им не помочь.

К этому третьему типу относится моя сестра. Как бы я ни хотела, я не заставлю ее покинуть пить, оставить компанию, взяться за ум. Я не в силах привести ее в свой кабинет и заставить говорить. Открыться и пережить, что она держит глубоко в душе.

— Ведь я права? Да?

Вопрос пациентки возвращает меня в реальность. Последние несколько минут я не слушала ее и не знаю, что ответить. Но ей и не нужен ответ, она продолжает беспрестанно говорить, а я стараюсь слушать, хотя и слышала это уже сотни раз.

В двенадцать заходит Дэнни и мы вместе идем обедать. Уютное кафе в ста метрах от клиники, где удобны стулья и вкуснейшие блины, мы посещаем почти каждый день.

— Что с твоим лицом? — спрашивает парень, как только мы выходим на улицу.

Как бы я ни замазывала синяк тональным кремом, солнечный свет все равно выдает меня. Я неловко отворачиваюсь, говорить о ночном инциденте не хочется. Но Дэнни еще пристальнее заглядывает в глаза.

— В кафе расскажу, — тихо отвечаю и он только с пониманием кивает.

Скорее всего, он уже догадался. Ему известна ситуация с моей сестрой.

Мы проходим мимо пожарной части и я обращаю внимание на пожарных, которые оперативно собираются по вызову. В считанные секунды здоровые, мускулистые мужчины в красной спецодежде занимают свои места и массивная пожарная машина выезжает на дорогу. Они проезжают мимо нас и я замечаю в кабине Адама, сидящего рядом с водителем и упорно что-то говорящему ему. На мгновение он возвращается и смотрит прямо на меня. Глаза его расширяются от удивления, на лице появляется едва заметная улыбка. Затем он переводит взгляд на Дэнни, хмурится и отворачивается.

Пожарная машина исчезает в водовороте транспорта, пронзительный громкий сигнал сообщает, что нужно дать дорогу. Никогда б не подумала, что Адам может быть пожарным. В моей голове его образ сформировался в недостойного разбойника, обижающего людей, но отнюдь не помогающего спасателя.

В кафе уютно и вкусно пахнет кофе. Мы садимся за дальний столик, подальше от людей и заказываем обед. В ожидании рассказываю Дэнни ночные приключения.

— И что ты собираешься делать? — озабоченно спрашивает он.

Я не знаю, что ответить и только пожимаю плечами.

— Но ты же понимаешь, что так долго не может продолжаться, — не отстает от меня Дэнни. Ему не нравится вся эта ситуация с Магдой. — Подумай о парне. Она травмирует его. Она вообще опасна.

Я невольно касаюсь лица. Синяк болит, но я все равно время от времени давлю на него, словно напоминаю себе, что проблема существует.

— Я знаю, — вздыхаю тяжело. — Да что могу сделать. Родители никогда не разрешат ее куда-нибудь отправить. Они до сих пор заботятся о ней, думают, что делают, как лучше. Магда ничего не хочет менять. Заставить ее я не могу. Не думала, что дома все так ужасно.

Приносят заказ и на время мы грузимся в молчание. Видно, что Дэнни упорно о чем-то думает, и я тоже летаю в раздумьях. От семейных проблем я невольно переключаюсь на Адама. Ему идет форма пожарного, в ней он смотрится по другому. Благороднее, что ли. Вспоминаю его взгляд и сердце самовольно ускоряет ритм. Стараюсь отогнать образ мужчины, который в школе портил мне жизнь.

— У меня есть идея, — голос Дэнни прерывает мои мысли и я смотрю на него. — Магду нужно чем-то заинтересовать. Есть одна организация, ее недавно создали. Туда набирают людей, добровольцев, и отправляют их в военную страну в качестве помощи. Она же дружила с беженцами оттуда, так она может этим заинтересоваться.

— Ты забыл чем ее дружба закончилась?

Я напрягаюсь, мне не нравится его идея.

— Да. Но ведь ты понимаешь, что нельзя судить всех по одному парню. Они такие же люди, как мы. Не все там убийцы и негодяи.

— Большая часть из них, — стою на своем.

Не понимаю, почему Дэнни защищает беженцев. От них одни несчастья.

Дэнни тяжело вздыхает, словно я умственно отстала и до меня туго доходит.

— Эти люди вынуждены так жить, как они живут. Десятилетиями они варятся в войне. Родятся под взрывы гранат, учатся в школе, как складывать оружие и попадать в цель. Умирают молодыми. Они убивают и их убивают. У них нет альтернативы. Им не дали иного выбора.

— Почему это ты на их стороне? Забыл, как беженцы не давали нам жизни в школе?

— Нет не забыл? Но наверное я повзрослел. И понял, что не нужно винить детей в том, в чем виноваты взрослые.

Несколько секунд я тщательно изучаю Дэнни. Да, он изменился. Лицо возмужало, первые морщины и никаких детских щечек. Глаза стали вдумчивее и серьезнее, исчезли те веселые искорки у них, что так мне нравились. Он словно и тот же мой Дэнни и в то же время совсем чужой. Сходство с отцом теперь проявляется достаточно ярко.

— Возможно ты прав, — наконец отвечаю.

И в самом деле, почему я так зацикливаюсь на тех беженцах? Ответ очевиден, но я убегаю от него. Моя зацикленность выражается на одном лице, на том, кто не может покинуть мои сны.

Мой друг улыбается и протягивает мне руки. Его теплые ладони обволакивают мою.

— Я уверен, все будет хорошо. Не хочу видеть тебя подавленной, — пытается меня разрядить.

— Скоро вообще не увидишь, — с грустью отвечаю, сердце замирает от боли. — Когда ты едешь?

Он хмурится и сильно сжимает мою руку. Лето заканчивалось и Дэнни пора на учебу. Мы снова расстаемся. Хотя в этот раз мы просто друзья, но мне не менее тяжело, чем в прошлый раз.

— Через две недели. Сегодня я последний день в клинике. Завтра возвращается мой дядя. Так что у тебя будет другой начальник.

— Надеюсь ему понравится, как я работаю.

— В этом не сомневаюсь, — его теплый взгляд дарит мне покой.

Дэнни улыбается и я улыбаюсь ему в ответ.

Адам

— Я же тебе говорю, если сам не знаешь как сделать позови мастера, — он не понимал, почему Гарри такой упрямый. — Иначе такое намастеришь, жена не похвалит.

— Поэтому и хочу, чтобы ты помог, — Гарри не сводил взгляда с дороги, выворачивая руль.

Они только что выехали по вызову и продолжили разговор, который начали заранее. Адам не хотел соглашаться по просьбе товарища. Он был одиночкой и не любил ходить по гостям.

— Я не специалист по беседкам. Мы с тобой такое настроим, что твоя жена выгонит нас обоих.

Он пытался отшутиться, но Гарри был настойчив.

Вдруг Адам ощутил взгляд. Оглянулся и затаил дыхание. По тротуару шла Джен. Она смотрела на него своими голубыми глазами, и на душе стало спокойно и радостно. Такая яркая и красивая, любоваться ею было одно удовольствие. Он невольно едва улыбнулся.

Но потом Адам заметил, кто рядом с ней и настроение резко испортилось. На смену радости пришло чувство ничтожности и одиночества. Богатый кавалер снова терся возле нее.

Адам отвернулся. Он не хотел видеть их вместе. Возможно, они снова встречались, и такая мысль сильно ранила. Он не видел Джен с того дня, когда пришел к ней в кабинет. Тогда он был уверен, что все иначе, что они поговорят и возможно увидятся снова. Но прошлое не отпускало не только его, но и ее. Она напомнила ему, что он никудышный беженец, а он не сдержался, нарычал и ушел. Адам решил больше никогда с ней не встречаться. Но маленький городок и то, что они рядом работают, не доставят ему такой радости.

— Адам, ты меня слышишь? — Гарри пытался привлечь его внимание.

Мужчина недовольно посмотрел на коллегу. Сейчас его все раздражало, и товарищ со своими глупыми просьбами и громкая сирена над головой.

— Кого ты там увидел?

— Никого, — сухо отрезал, давая понять, что разговор окончен.

Они приехали на место пожара. Машина резко остановилась и команда оперативно приступила к работе. Со второго этажа многоквартирного дома валил черный дым. Снова кто-то небрежно пользовался приборами или курил в постели. Адам удивлялся легкомысленному отношению людей к своей жизни. Мужчине, родом из страны, где каждый день идет на выживание, это дико.

Глава 9

К моему удивлению Магда довольно быстро соглашается на мое предложение. Она сразу отправляется по указанному Дэнни адресу, чтобы официально зарегистрироваться. А уже через неделю врасплох сообщает, что она едет с группой людей в военную страну. Я немного в шоке от скорости событий, не думала, что все решится так быстро.

— Ты никуда не поедешь, паническим голосом возражает мама, когда Магда бегает по дому и собирает вещи. Ее пугает даже мысль, что младшая, непутевая дочь покинет дом. — Там опасно.

— Пусть едет. Может ума наберется, — звучат суровые слова отца

Мама разочарованно смотрит на него. Она надеялась от мужа поддержки. Но отец тоже считает, что младшей дочери нужно менять жизнь. И если это именно этот путь, то так и будет.

Пока Магда продолжает собирать вещи, они долго ссорятся, не могут согласиться. Но в конце папа убеждает маму отпустить Магду, потому что она все равно слушать никого не будет и сделает по своему.

Я тоже волнуюсь за сестру, даже жалею, что послушала Дэнни. И хотя они там будут в штабе помогать обездоленным и пострадавшим, все же там идут бесконечные войны. Но я понимаю, что другого выхода пока нет. И когда я смотрю в ее светящиеся глаза при прощании, то поняла, что сделала правильно. Магда ожила, возможно у нее появится жажда жизни.

— Спасибо, — шепчет она перед тем, как сесть в такси.

И это слово еще долго греет мою душу.

— Я волнуюсь за нее, — делюсь своими переживаниями с другом. — Вдруг с ней что-нибудь случится? Я себе этого не прощу.

Мы сидим с Дэнни у него на кухне и пьем кофе. В его доме я не была почти пять лет и снова находиться здесь как-то не привычно. Но мой товарищ этого не замечает, он излучает счастье, из-за того, что затянул меня к себе. Я не хотела идти, но он настоял.

— Магда не так слаба, как ты думаешь. Нечего волноваться. Вы привыкли о ней заботиться и это не принесло ничего хорошего.

Он как всегда прав. Иногда мне кажется, что он лучше знает мою семью, чем я.

— Лучшее ешь торт, — комментирует и радостно добавляет. — А у меня для тебя подарок.

Дэнни исчезает за дверью, оставив меня саму и я ничего не успеваю сказать. Через несколько дней он едет на учебу и наши дороги снова расходятся. Разлука с ним болезненна. Как бы я ни хотела, но кажется к нему сильно привязалась и мне не хочется его отпускать. Я допиваю кофе и смотрю на дно чашки. Черные остатки вырисовывают удивительный узор. По нему можно было бы погадать, узнать свое будущее. Жаль, что я этого не умею.

— Зажмурь глаза, — Дэнни заходит в кухню и становится позади меня.

— Дэнни, не стоит, — начинаю возражать, но он закрывает мои глаза рукой и я подчиняюсь.

Чувствую, как он берет мою руку и что-то кладет на запястье. Что-то тоненькое и холодное дразнит кожу и я не выдержав открываю глаза. Золотой браслет красиво лежит на моем запястье. Я удивленно касаюсь его пальцами. Несмотря на эту красоту, я отрицательно качаю головой.

— Дэнни, я не могу его принять. Это слишком.

— Тихо, — шепчет он мне на ухо и наклоняется еще ближе.

Он окутывает меня руками и застёгивает браслет. Плечами чувствую тепло его тела. От его близости затаиваю дыхание.

— Подарок для тебя. Я хочу, чтобы ты его приняла, как память обо мне.

Он так близко к моему лицу, что слова звучат, словно в голове. Мне хочется повернуться и поцеловать его, но я сдерживаюсь. Он скоро едет, напоминаю себе, но его приятный аромат глушит разумные доводы.

— Я никогда о тебе не забывала, — слова звучат на столько тихо, что кажется я вообще ничего не говорила.

Я разворачиваюсь к нему, наши взгляды встречаются. Он не отнимает рук, наоборот крепко сжимает в объятиях. Не знаю, кто первый тянется и разрушает последние сантиметры между нашими губами, но мы целуемся так, как делаем это в первое, жадно и страстно. Дэнни прижимает меня к столу и продолжает целовать. Его руки нежно ласкают мое тело, пальцы касаются голой кожи, и это доставляет мне необычайное удовольствие.

— Идем, — отстранившись, тянет меня за руки. Он тяжело дышит, глаза сверкают желанием.

— Куда? — спрашиваю, хотя и так знаю ответ. Все тело дрожит от предчувствия.

На его лице появляется неуверенность, а я весело смеюсь. Дэнни хмыкает и хмурит брови, наклоняется и резко подносит меня на руки. Я охаю от неожиданности, хватаюсь руками его шеи, прижимаюсь крепче к его телу. Как долго я не касалась его.

— Что ты делаешь? — выкрикиваю.

— Так ты от меня не убежишь, — шепчет в губы.

— Я и не собираюсь.

Он радостно улыбается и быстро несет меня из кухни на верх по лестнице в свою комнату. Я задерживаю дыхание в предвкушении. Сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз были вместе? Кажется, это было в прошлой жизни.

Появляется легкое волнение, когда мы оказываемся у его широкой кровати. Когда-то мы здесь проводили время, наслаждались друг другом. Тогда мы были так юны и счастливы. Так хочется снова почувствовать ту бесконечную радость и безмятежность.

Дэнни осторожно кладет меня на мягкое покрывало, сам нависает надо мной, всматривается в лицо. Светлые глаза затуманены желанием.

— Ты уверена? — хрипит еле слышно. — Назад возврата не будет. Я не отпущу тебя и дружить не будем.

— К черту дружбу, — выжигаю. Сама от себя такого не ждала. — Надоело сдерживать свои желания.

Повторять ему дважды не нужно. Дэнни всем телом прижимает меня к кровати, его горячее дыхание обжигает кожу, а жадные руки заново изучают мое горящее тело.

Пять лет назад я запретила любить Дэнни. Сейчас разрешаю себе все.

Глава 10

Дорога показалась удивительно тяжелой. Автобус медленно преодолевал километр за километром. За окном пейзаж менялся с полей на леса, из лесов на сельские дома. Города им не встречались, их городок находился ближе к границе. И даже по наличию этого факта они все равно прибыли в пункт пропуска только под обед. Магда была уверена, что этот путь можно было пересечь гораздо быстрее. На проверку документов все вышли из автобуса и Магда была рада размять ноги, так как от неудобного сиденья у нее болела каждая мышца.

Сначала после пересечения границы она не заметила большой разницы между странами. Но чем дальше они въезжали в глубь, тем больше местность напоминала, что здесь идет война. Первый маленький городок, до которого они добрались, был полностью уничтожен. Разрушенные дома, сваленные деревья, водитель время от времени вынужден был резко выворачивать руль через кратеры на дороге.

Магда не отрывала глаз от окна. Она все всматривалась в ужасную картину, и не верила, что сама здесь находилась.

— Этому городу не повезло, его разбомбила авиация. Погибли многие, кто выжил убежали, хотя бежать особенно некуда, — говорила веселым голосом с энтузиазмом сидевшая рядом девушка.

Ее звали Кэти. Всю дорогу она была слишком разговорчива и Магда пыталась игнорировать ее. На этот раз она посмотрела на девушку, изумленная ее словами. Та с восторгом разглядывала разрушенный город. По спине Магды пробежали мурашки. Как можно радоваться смерти? Она впервые пожалела, что согласилась на эту авантюру, и, наверное, не в последнее.

Город проехали, начались разбомблённые поля. Черная земля перемешана с зеленой травой, словно гигантская рука взяла и сгребла здесь все. Затем несколько деревень в более или менее в нормальном состоянии. Затем они въехали в большой город. Многоэтажки, магазинчики, целые тротуары и ходящие по ним люди. В этом месте ничто не оповещало о войне, как будто нет ее вообще. Лишь рекламные щиты причитали захватывающие лозунги, с изображением солдат и оружия.

— Это логово одной группировки. У них самая большая власть в этой стране и именно они считают себя законными правителями, — будто прочла мысли Магды, снова защебетала Кэти. — Здесь безопасно. Их техника безопасности представляет угрозу еще в километрах отсюда. Здесь сгруппировано самое большое количество военных. Довольно симпатичные ребята.

Кэти засмеялась и Магда снова посмотрела на нее. Красивая молодая девушка с блеском в глазах, она так отличалась от Магды, потерявшей волю к жизни и любовь к людям.

— Откуда ты знаешь?

— Мы здесь останавливались и посещали местные кафе. Ребят в форме здесь полно и без их компании не останешься.

Кэти смущенно отвела взгляд, словно поделилась с сокровенным секретом. И Магда поняла, почему девушка ее раздражала. Потому что когда-то такой она была.

— Я не о ребятах, — сердито сказала Магда и улыбка Кэти погасла. — Об этом всем. О городах, о бандах.

— Я уже не впервые сюда еду. Приходится знать все.

Их разговор закончился, как и оставшийся позади безопасный город.

В пункт назначения они прибыли, когда уже стемнело. Автобус остановился перед большими железными воротами, которые освещал только один фонарь на столбе. Минуты они стояли. Магда слышала, как водитель разговаривал по телефону. В салоне почти все спали, и в сумерках она замечала, как время от времени кто-то шевелится. Ей натерпелось выйти из удушающего автобуса и все свое внимание она направила на водителя. Тот окончив разговор, переключил передачу и легонько тронулся. В тот же момент ворота со скрипом отворились и они въехали на просторный двор. Магда заметила целый ряд таких же автобусов, которые тонули в темноте. Тусклый свет фонарей не позволял тщательно все разглядеть, она и не старалась. Усталость давала о себе знать, и глаза закрывались самовольно. Хотелось поскорее добраться до кровати, и ей было безразлично, какая она будет.

Их вывели из автобуса, гуськом провели в серое ничем не примечательное здание, расселили по комнатам, по десять человек в каждой, и велели отдыхать. Утром им все расскажут и покажут. Заняв одну из кроватей, Магда сразу легла. Ей было нехорошо, ее мучили головные боли и тошнота. Несвежий запах постельного белья только ухудшил ее состояние. У нее было свое постельное, но сил застелить его не осталось. Выпитые еще в автобусе таблетки начали действовать. Они сняли боль и усыпляли. Прежде чем отключиться, Магда слышала недовольное бормотанье Кэти, которая стелила рядом с ней свое постельное белье.

Ее трясли за плечо и что-то говорили. Магде не хотелось просыпаться, но от нее не отставали и пришлось открыть глаза. Над ней нависала Кэти.

— Вставай. Все собираются в павильоне. Нас разделят на группы и отправят на задания.

Магда устало поднялась и нахмурилась.

— Я вообще еще ничего не знаю

— Пойдем. Тебе все расскажут.

Помещение достаточно обширное, чтобы вместить большое количество людей. Более сотни добровольцев скопилось в павильоне старой больницы. Оказалось, они спали в палатах. Кэти рассказала, что эту больницу забросили много лет назад. Магда стояла среди других людей и на пол силы слушала лекцию пожилого человека, поздравлявшего их с приездом.

— Те, кто здесь не впервые уже знают, что делать. Оперативно готовимся к делу. Новички идут на регистрацию и консультацию к менеджерам. Я очень вам благодарен за смелость и желание помочь. Удачи вам.

Все начали расходиться. Кэти махнула рукой Магди на прощание и скрылась в толпе. Некоторое время она стояла на своем месте. Что она здесь делает? Зачем приехала? Ей не хотелось ничего делать. Желание вернуться домой начало быстро расти. Кто-то коснулся ее руки, и она оглянулась. Девушка немного старше ее приветливо улыбалась.

— Я вижу ты немного смущена. Впервые здесь?

Магда только кивнула. Даже говорить не хотелось.

— Пойдем, я отведу тебя, куда нужно.

С неохотой она побрела за девушкой. Они вошли в коридор, набитый людьми. Четверо дверей по обе стороны, время от времени открывались, выпуская одних и запуская других. Магда стояла, облокотившись на стену и у нее было только одно желание — убежать. Но она в другой стране, бежать некуда. Ведь сама на это подписалась и теперь должна была терпеть. Она не привыкла к дискомфорту. Она всегда делала то, что хотела. Но в этом месте все будет иначе, она это чувствовала.

Когда его позвали в кабинет, в коридоре почти никого не было.

— Добрый день, Магда. Приседай.

Седоволосый мужчина лет сорока даже не поднял на нее взгляда, хотя в голосе чувствовалась теплота. Наверное, он со всеми такой приветливый. Магда села, не проронив ни слова, и взглянула на бумаги, разбросанные на столе. Тот, что был в руках мужчины, с ее именем. Несколько секунд он еще вчитывался в слова, потом поднял взгляд. Красивое лицо, хотя уже в морщинках, темные придирчивые глаза. Будь он помоложе, Магде он бы очень понравился.

— Что ж, волонтером будешь работать в первое, — он не спрашивал, а утверждал.

Она только кивнула.

— Хорошо, Магда. Зовут меня Ричард и я буду решать, куда тебя определить. Я задам несколько вопросов, а ты честно ответишь.

Снова только кивок.

— Я надеюсь, ты будешь более разговорчивой, а то мы так ни к чему не дойдем.

Голос Ричарда немного похолодел и девушка довольно улыбнулась.

— Нравится доставать людей? Знай, здесь такое не проходит. Либо относись к делу серьезно, либо отправляйся домой. Поняла?

— Поняла, — еле слышно ответила Магда.

Ей стало неудобно возле этого мужчины. Его внезапное изменение настроения ей не понравилось.

— Школу ты не закончила, образования нет. Ты где-то работала?

— Нет. Я никогда не работала.

Пристальные глаза изучали ее лицо.

— Почему забросила школу?

— Беременела. Родила ребенка.

— Могла потом вернуться и доучиться.

— Не было желания.

Магда почувствовала себя, как на допросе. Серьезность голоса Ричарда раздражала ее. Отвечая, она еле сдерживала себя от сарказма.

— Я вижу у тебя, Магда, ни к чему нет желания, — заключил Ричард. — Зачем ты сюда приехала?

Она бы сама хотела знать ответ на этот вопрос. Просто однажды ее идеальная старшая сестра предложила отвлечься, заняться чем-нибудь и посоветовала это место. Магда согласилась на зло Дженифер, так она думала. Ей захотелось показать в тот момент, что она тоже чего-то стоит. Оказавшись здесь, ей захотелось домой. К беззаботной и безответственной жизни. Ну, вернется назад, а дальше что? Снова будет слоняться по городу допоздна, чтобы не приходить в дом, где все молятся на прекрасную и красивую Дженифер. Будет напиваться, чтобы заглушить боль и заполнять пустоту случайными знакомствами. Будет сердиться на своего еще малого и неразумного сына, потому что чем старше он становится, тем больше похож на своего отца. Она мечтала, чтобы Роб давно был мертв, чтобы его убивали медленно и болезненно, чтобы он страдал так, как и она все эти годы. Но бывали моменты, когда ей хотелось его увидеть, заглянуть в глаза и спросить: «Почему? Почему бросил? Почему не остался? Неужели я стою меньше, чем твоя гадкая, разрушенная страна?”

— Потому что хочу изменить свою жизнь и изменить себя, — уверенно ответила Магда, глядя Ричарду в глаза.

— Именно такого ответа я ожидал.

Глава 11

Я стояла посреди пустой улицы и оглядывалась вокруг. Разрушены дома, замусорены дороги. Вдали что-то горело и густой черный дым облаком разносился в разные стороны. Меня переполнил страх. Какое-то знакомое место, и никак не могла вспомнить где это. Вдруг возле разрушенного магазинчика заметила движение. Несколько мужских фигур активно что-то колотили ногами. Я окликнула их. Но на меня никто не отреагировал, они продолжили свое грязное дело. Потерпевшая груда шевелилась, это был человек, и громко стонала от боли. Злость полилась по моим венам. Я побежала к месту схватки, они достаточно далековато. Когда приблизилась, то увидела неподвижного человека на земле. Я всматривалась в его лицо, надеясь, что это не Дэнни. Мужчина не знаком и я вздохнула с облегчением. Трое разбойников стояли вокруг него. Он для них не является интересным, теперь они смотрели на меня. Мои руки похолодели, ноги сделались ватными, я поняла, что теперь моя очередь. Шагнула назад, развернулась бежать. И врезалась еще в одного. Он крепко сжал меня в объятия и прошептал:

— Не бойся. Ты в безопасности. Ты со мной.

Это Адам и его голос успокаивал меня. Он еще что-то говорил разбойникам, но я уже не слушала. Прижалась к нему сильнее и зарылась лицом в его куртку. Знакомый запах окутал меня и расслабил. В присутствии Адама я почувствовала себя в безопасности.

— Все хорошо, Дженни. Они ушли.

Я оглянулась. И действительно, сзади меня никого не было, даже избитый человек исчез. Я даже не удивилась. Я радовалась, что рядом Адам. Он всегда меня выручал.

Я смотрела в его глаза цвету шоколада и улыбалась. Он склонился ко мне и поцеловал. И я приняла его губы, прижалась к нему крепче и целовала в ответ.

Я была счастлива. Все вокруг исчезло, остался только Адам.

Я просыпаюсь и пытаюсь вытолкнуть из головы остатки сна. Эмоции еще переполняют меня, до сих пор чувствую вкус поцелуя и такой приятный для меня запах Адама. Мне становится стыдно, такое чувство, будто только что изменила.

Рядом шевелится Дэнни и обнимает меня за талию. Я сплю с одним мужчиной, а снится другой. И когда мы с Дэнни сошлись, сны изменились. Уже не происходит его убийства, на его месте всегда кто-нибудь другой. А вот Адам продолжает меня защищать и дарить тёплые ощущения. Теперь он настойчивее, а я никогда не отказываю.

Со мной что-то не так. Это не нормально, и так не должно быть. Надо с этим что-нибудь делать. Очень медленно я выскальзываю из-под одеяла и начинаю тихо одеваться. На дворе только взошло солнце, и пусть Дэнни еще спит.

— Ты куда? — тихий шепот привлекает внимание.

Накидываю легкую куртку на плечи и разворачиваюсь к нему. Сонные глаза внимательно смотрят на меня.

— Мне нужно домой. Хочу переодеться перед работой.

— Я тебя отвезу позже. Раздевайся и залезай ко мне, — командным тоном говорит и демонстративно хлопает ладонью по простыне, на лице играет соблазнительная улыбка.

Я уже готова выполнить его просьбу, и, вспомнив сон, отступаю. Не могу сейчас нежиться в постели со своим парнем, когда до сих пор чувствую на себе объятия Адама.

— Может в другой раз. Такая красивая погода. Я прогуляюсь.

Дэнни хмурится. Его глаза цвета спелой пшеницы придирчиво изучают меня.

— Дженифер, ты же знаешь, завтра утром я еду. Следующий раз будет через пять дней. Я столько не выдержу, — театрально стонет он.

— Выдержишь. Однажды жил без меня пять лет.

— Это были тяжелые годы, — мрачно произносит парень. — Мне было очень тяжело тебя забыть.

— Мне тоже, — честно признаюсь.

Дэнни обреченно вздыхает и встает с постели. Утреннее солнце играет лучами на его голом теле. В школе он был худ и не высок, сейчас в этом возмужавшем, мускулистом теле не узнать этого мальчишку. Он подходит ко мне и целует страстно, назойливо.

— Надеюсь ты не исчезнешь из моей жизни, как только я поеду на учебу, — шепчет в губы. Я только качаю головой. — Каждую пятницу я буду приезжать. И если ты опять себе что-нибудь накрутишь. На этот раз я знаю где тебя искать, так просто ты от меня не избавишься.

— А я не хочу избавляться, — произношу, тяжело дыша.

— Надеюсь ты в это сама веришь.

Как-то странно он на меня смотрит, будто что-то подозревает, будто знает о моих снах, чувствует мои эмоции и ловит мои мысли.

Я хочу быть с ним и не собираюсь убегать. А то, что меня волнует, было обычным сном. Он не настоящий и не может влиять на мою жизнь.

Я выхожу из дома и прохладный воздух сразу взбадривает. Лето прошло и запах осени ощущается повсюду. Большой двор с клумбами и декоративными деревьями протягивается на сотки метров. Каменные дорожки выливают в разные стороны, режа зеленую газонную траву на неровные клочки. Высокий трехэтажный дом разбрасывает широкую тень от утреннего солнца. Я иду по бетонной аллее к металлическим воротам. Их полотно покрыто причудливыми узорами, которые выковал умелый кузнец. Эти ворота считаются как черный вход, они не пропускают важных гостей и дорогих машин. Для этого предназначены центральные ворота, расположенные на противоположной стороне перед домом. В эту сторону ходит вся прислуга и я. Еще учась в школе, я шмыгала сквозь черный ход, чтобы меня меньше кто видел.

Ворота скрипят под нажимом моей руки, неохотно отворяются. Улица встречает тишиной. По этой дороге немногие ездят, а в такую ​​рань вообще никого нет. Это более короткий путь домой. И уже через пол часа я на пороге своего дома.

Слышу плач ребенка, как только открываю дверь. Очевидно, здесь уже никто не спит. Разуваюсь и иду на шум. На кухне мама стоит у стола, склонившись над Патриком.

— Нет. Я не хочу! — кричит тот. Его пытаются накормить кашей.

Мама сердита, кажется ее терпение скоро закончится.

— Не знаю, что с ним делать. Что не придумывала, никак не хочет есть, — жалуется она, заметив меня.

Я подхожу к столу и сажусь возле мальчика. Мама сразу отдает мне ложку.

— Дети не очень любят с утра кашу.

— Не кормить же его конфетами, — огрызается мама.

Я смотрю на нее. Она вымотана. Ей тяжело с Патриком, заботиться о нем и успевать ходить на работу. Она работает продавщицей в магазине два дня через два. Сегодня ей на смену, а раньше просыпаться Патрик не хочет. Мне становится немного стыдно. Нужно больше помогать ей, а не наслаждаться компанией Дэнни. Последние дни я так увлеклась им, что о другом забыла.

— Мама, иди готовься к работе. Я с ним побуду.

Мама не спорит, у нее нет на это сил.

— И я отведу его в детсад. Мне все равно по дороге, — говорю ей в след.

Она соглашаясь кивает. Наверное, тоже думает о том, чтобы я больше помогала. Да вот только она никогда сама не попросит. Понимает, что это не моя забота и я не должна отвечать за младшую сестру.

Все проблемы Магды она берет на себя.

— Патрик, ты будешь есть кашу? — малыш хмуро машет головой. — Ну тогда я сама ее съем. Бабушка обещала дать шоколадного мишку тому, кто съест кашу. Наверное, его получу я. Он такой вкусный.

Я засовываю в рот первую ложку и кошусь на малыша. Тот смотрит на меня, открыв рот. Я довольно мурлыкою и зачерпываю еще ложку. Слезы высыхают, истерика прекращается, и когда я собираюсь есть третью ложку, мальчик тянется к моей руке. Он возвращает свой завтрак назад.

Детский сад находится рядом со школой, только на другой стороне улицы. Два здания объединяет обширная территория, где расположены игровые площадки, стадион и детские карусели. Возле детского сада слышен шум, раздающийся из школы. Сегодня первый день обучения и неуемные детишки наполняют эти стены криками и нескончаемой энергией.

Мы заходим в середину детского сада. Здесь спокойно, только несколько детей заливаются слезами. Родители их пытаются успокоить и убежать от своих чад, а они не хотят отпускать. С Патриком проще, он почти никогда не капризничает и с радостью остается. Я здороваюсь с мамами, которые покидают заведение и начинаю раздевать малыша.

— Привет, Дженифер, — к нам подходит Анна, моя одноклассница, а сейчас работает воспитательницей. В школе мы не дружили, и здесь она постоянно радостно меня встречает, словно мы близки. — Привет, Патрик.

Мальчик хмуро бубнит приветствие и снимает босоножки. Сегодня он не в настроении.

— Привет, Анна. Как обстоят дела?

Я спрашиваю только для вежливости. Редко вожу Патрика в детсад и еще реже встречаю Анну. Вообще, почти ничего о ней не знаю, и если честно не очень интересно узнавать. Поэтому, когда она начинает рассказывать что-то о своем муже и проведенных выходных за городом, я только делаю вид, что слушаю. Киваю и вешаю курточку Патрика в шкаф. Но когда слышу имя Адам, автоматически подношу на Анну глаза.

— Извини, что ты сказала? — мне даже не стыдно переспросить.

Анна на мгновение умолкает, потом продолжает весело рассказывать.

— Говорю, что на этот раз взяли с собой в загородный домик Адама. Он работает с моим мужем. Я сначала была недовольна, но он хорошо помог Гарри достроить беседку. Оказывается он так трудолюбив и имеет золотые руки…

— А кем твой муж работает? — перебиваю я ее, прищурив глаза.

— Он пожарный. Их часть рядом с твоей клиникой, — она придирчиво смотрит на меня и добавляет с ноткой обиды. — Я же тебе говорила в прошлый раз.

Я чувствую, как мои щеки краснеют. Теперь мне стыдно. Но Анна у нас была всегда отходчива и через секунду снова улыбается.

— Извини. Наверняка забыла. И как хорошо Гарри знает Адама? — продолжаю расспрашивать.

— Они как будто друзья, — как-то неуверенно отвечает Анна. Потом ее глаза сияют, вероятно, что-то поняла. — Ты интересуешься Адамом? Он красив, хотя немного замкнут. Но все равно, сейчас у него никого нет.

— Нет. Он меня не волнует. Просто так спросила. — быстро отвечаю, чтобы закрыть эту тему. — Извини, Анна, но мне пора на работу. Когда-нибудь еще увидимся.

Я оглядываюсь. Патрика уже давно нет, он шмыгнул в игровую комнату к другим детям.

Глава 12

В моей комнате полный кавардак. Вся одежда из шкафа и тумбочек валяется на полу, а посреди всего этого хаоса стою я. Даже не знаю с чего начать. Так не хочется начинать это дело, но уже давно нужно перебрать этот хлам и большую часть выбросить на свалку или отдать на благотворительность. Школьные свитера и юбки, куртки и сапожки занимают все место в шкафу. Из всего этого я давно выросла, но избавиться от одежды не поднималась рука. Время пришло это сделать. Вещи, в которых я сейчас хожу, стопкой стоят на стульях, ждут долгожданного переселения.

Проходит меньше часа, а на полу ничего не остается. Я не церемонюсь, беру и все бросаю в большие мешки, потом отнесу в благотворительную организацию. Вздыхаю с облегчением. Теперь нужно заложить шкаф новыми вещами. Но сначала беру влажную тряпку и начинаю вытирать пыль на дверце и полках. До самых верхних полок достать не могу, поэтому подсовываю кресло и становлюсь на него. Там я никогда ничего не храню, потому что всегда об этом забыла бы и доставать не удобно. Засовываю руку в глубь шкафа и в самом конце пальцы натыкаются на что-то гладкое. Шуршит пакет, когда я вытаскиваю вещь наружу. Не помню, чтобы что-то туда клала. В пакете что-то мягкое, как одежда. Достаю содержимое и чуть не падаю со стула. Находка меня шокирует. Медленно спускаюсь на пол и присаживаюсь на кровать. В этот момент ноги мои подкашиваются и я могу не устоять. Дрожащими руками разворачиваю кожаную, черную куртку. Большие металлические пуговицы сверкают на солнечном свете. Потрескавшаяся кожа и затертые рукава, у карманов разошелся шов. Куртка не нова и от долгого лежания пахнет старостью и пылью. Но я могу сказать, что пять лет назад от нее исходил аромат мужского одеколона. И я уверена, что именно этот аромат снился мне несколько ночей назад. Я швыряю куртку Адама на пол и вытираю ладони о штаны, словно запачкалась.

Я так и не отдала ее, хоть и хотела. Но я не знала, как к нему подойти, я боялась смотреть в его сторону. Он всегда оказывался на моем пути, часто со своей ненормальной компанией. Каждый раз его взгляд поедал меня, он смотрел как на что-то свое, словно я принадлежала ему. Возможно, он хотел вернуть свою куртку. Тогда почему не подошел и не отнял? Я бы с радостью отдала. Но он всегда находился в стороне, на далеком расстоянии и только наблюдал.

Нужно отдать куртку и со всем разобраться. Если я буду убегать дальше, то Адам никогда не перестанет мне сниться.

На следующий день встаю раньше обычного. Отвожу Патрика в детсад и решительно иду в пожарную часть. Меня трясет от нервов, когда я спрашиваю первого встречного пожарного об Адаме. Тот отвечает, что Адам будет в десять и я прошу передать, что буду ждать его у себя на работе в клинике. На вопрос, кто его спрашивает, отвечаю:

— Скажите, что Дженни.

Такого напряженного утра у меня еще не было. От ожидания каждый нерв на взводе. Пациенты приходят и уходят, а я не в состоянии их слушать. Каждый раз, как кто-то стучит, я каменею и затаиваю дыхание. И каждый раз вздыхаю с облегчением, это снова не он.

Когда наступает обед, я остаюсь в кабинете. Есть не хочется. От нервов тошнит и сводит желудок. И чем дальше продолжается день, тем ужаснее мне становится.

Когда на часах стучит шесть и почти все расходятся по домам, я из злобы вытаскиваю из тумбочки стола бутылку вина, которую всунула одна моя постоянная клиентка, и открываю ее. Мне нужно расслабиться, такую ​​напряженность я больше не выдержу. Я злюсь на себя и на свою слабость. И на Адама за то, что проигнорировал мою просьбу. Да он и не должен меня слушать, но все равно надеялась, что он придет.

Не найдя бокал, несколько раз тяну из бутылки. Алкоголь согревает и расслабляет. Еще несколько глотков и я хмелею и успокаиваюсь. Резко становится все безразлично. Какая я дура, что теряю нервы на какого-нибудь беженца. Вот возьму и по дороге домой выброшу куртку в мусорку. Давно нужно так поступить. Почему не лишилась ее еще пять лет назад?

Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как открывается дверь.

— Примерная леди мирной страны и пьет сама, еще и на работе?

Адам стоит у входа и иронически улыбается. Я пристально смотрю на него и делаю еще глоток.

— Рабочий день закончился. И не такая я уже образцовая, — резко отвечаю.

Он смеется и подходит к столу. Забирает у меня бутылку, которую я не сразу отдаю, и без разрешения пьет вино. Адам одет в пожарную форму и я невольно любуюсь им. Плотная красная ткань обтягивает его крепкое тело, в ней он выглядит солидно, уверенно. Наверное, вино делает свое, потому что я считаю его сейчас красивым. Гость замечает мой изучающий взгляд и понимающе улыбается. Он садится напротив и всматривается в мое лицо.

— Вижу заждалась меня, — веселость в его голосе раздражает.

— Сам виноват. Не мог прийти раньше?

— Извини, но моя работа не терпит отлучек по прихотям красивой женщины. У нас был вызов.

Только теперь я чувствую запах дыма. Адам весь пропитан им, на лице замечаю сажу. Сдерживаю резкое желание вытереть грязь.

— Что горело?

— Заброшенный дом на окраине. Наверное, бездомные постарались, — пожимает плечами он.

— Понятно. Вижу, ты нашел интересную работу. Не то что у меня целый день торчу в четырех стенах и выслушиваю психически неуравновешенных людей.

Я тянусь к Адаму, отбираю у него бутылку и делаю глоток. Вино согревает и делает меня смелой. Сейчас я чувствую себя рядом с Адамом раскованной. Он придирчиво смотрит на меня и расплывается в улыбке. Его глаза радостно сверкают. Я снова пью вино, кажется, остановиться уже не могу.

— Что? — мрачно спрашиваю.

Мгновение он еще смотрит на меня, а потом отвечает:

— Впервые вижу тебя такую. Не гоноровую, не чрезмерную, не чопорную и сдержанную, аобычную и простую. Мы говорим как друзья, а не враги.

Бутылка замирает у моих губ, и громко оказывается на столе.

— Я из-за тебя такая. Пока тебя ждала, мои нервы не выдержали, вот и пришлось успокаиваться, — обвиняю его и киваю на вино. — Не радуйся, я приветливая с тобой из-за алкоголя. Зато сейчас могу говорить свободно и не боюсь тебя. Друзьями мы вряд ли когда-нибудь стали бы. Для этого нужно иметь хотя бы общие интересы, — делаю отчетливую паузу. — А позвала тебя вот из-за этого.

Я наклоняюсь, чтобы вытащить из-под стола пакет и моя голова сильно крутится. Вино сделало свое дело. Я пьяна, мысли путаются и руки уже не слушаются. Наверное, на ноги вообще нечего рассчитывать. Сгорать со стыда буду потом, надо закончить то, что начала. Пакет летит Адаму в грудь. Он ловит его и с любопытством смотрит на меня.

— Надо было отдать ее еще в школе, тогда я до смерти боялась тебя и твоих дружков, — безразлично комментирую.

Пока Адам разворачивает куртку, делаю еще несколько глотков. Какая разница? Глотком больше глотком меньше…

— Ты сберегла мою куртку? Удивлен. Я думал, ты ее выбросила еще в тот же день.

— Извини, что не оправдала твоих надежд, — сарказм сочится в моем голосе, но Адам вроде бы и не замечает.

— Я хочу попросить у тебя прощения, за тот случай. Мне правда жаль, что мы сделали тогда. Надо было отговорить Барда от затеи.

Я вспоминаю парк, нож у горла Дэнни, липкий страх за нашу жизнь и злоба волной нарастает в середине.

— Плевать я хотела на твои извинения. Ты представляешь, как мне жилось после того?! Какие сны меня преследовали? Каждую ночь. Одни и те же ужасы. Ведь я из-за них разошлась с Дэнни. Из-за вашей идиотской проделки, — замолкаю, делаю еще глоток, наклоняюсь к Адаму, заглядываю в карие глаза. — Знаешь что было в тех снах? Я тебе скажу. Там ты и твои друзья, которые каждый раз убивали моего парня. А ты держал меня в стороне и разрешал наблюдать. Как ты думаешь, мне было смотреть в глаза Дэнни после таких снов?

Адам выглядит смущенным, и я только улыбаюсь иронической улыбкой. Его самоуверенность исчезла и это отлично.

— Ты до сих пор разрушаешь мою жизнь, — еще глоток вина, кажется в бутылке уже ничего нет. Неважно. — До сих пор мне снишься. Всегда такой герой, всегда спасаешь меня. А я хочу быть с Дэнни. Он мне дорог. Но эти сны все портят, они не дают мне покоя. — Я закрываю лицо руками. Голова сильно крутится, меня тошнит. Не понимаю, как Магде нравится быть в таком состоянии. Я глубоко вдыхаю, пытаясь остановить рвоты и едва шепчу. — Я не хочу, чтобы ты мне снился.

Адам

Адам долго колебался идти ли ему на встречу. Весть о том, что Джен ждет его, сильно взволновала. Сколько раз клялся забыть ее, не обращать внимания на ее существование. Но легкое напоминание знакомого имени и сердце колотилось как бешеное.

После вызова он все же решился прийти и застал свою правильную и хрупкую девушку с бутылкой в ​​руках. Она пила сама и была уже достаточно пьяна. Адама радовала подобная ситуация. Он наслаждался ее обществом, свободным разговором, тем, как она на него уверенно смотрела. Он не мог сдерживать улыбки. Она вернула его куртку, чем невероятно удивила.

Но потом Джен начала говорить о снах. Она смутила своей откровенностью. Адам представить не мог, что является причиной ее странных сновидений. Она сказала, что между ними нет ничего общего, но именно сны их и объединяли. Ему хотелось больше о них поговорить, но Джен разобрало вино. В какой-то момент она просто замолчала и Адам понял, что она спит. Просто отключилась, сидя за столом.

— И что мне с тобой делать, солнце мое? — тяжело вздохнул мужчина.

Он подошел к Джен и легонько коснулся ее щеки. Несмотря на то, что от нее несло алкоголем, она до сих пор была для него солнечной и яркой девушкой. Прикасаться к ней было одно удовольствие.

Он осторожно поднял ее на руки, крепче прижал к себе. Такая легкая и нежная. После случая в парке, столько лет он снова мечтал обнять ее. Пусть без сознания и пьяную.

Адам пошел к выходу, прихватив из вешалки курточку и сумку. В клинике никого не осталось, только уборщик шумел в одном из кабинетов. Не оставлять же ее в таком состоянии здесь. Ему придется отвести ее к себе домой. Иного выхода нет.

Пока он нес Джен в свою старую машину, некоторые прохожие косились на них. Но ему было безразлично. Все его внимание было направлено на женщину, которая не покидала его мысли.

Он аккуратно положил ее на заднее сиденье, она недовольно что-то пробормотала и свернулась калачиком. Адам не сдержал улыбки.

Пришлось отпроситься с работы. Он переоделся в свою одежду и спешил обратно к мирно спавшей в машине Джен. Он не мог надолго оставить ее саму.

— Что у тебя за такие внезапные дела? — заинтересованный Гарри пытался хоть что-нибудь узнать.

— Может когда-нибудь расскажу, — уклонился от ответа Адам и поспешил покинуть пожарную часть.

Глава 13

Первое, что я чувствую это страшная головная боль. Стараюсь пошевелиться и от этого голова еще хуже трещит. Протяжно стону и натягиваю одеяло чем повыше, чтобы защитить себя от солнечного света. Вспоминаю вчерашний день и тошнота подходит к горлу. Кажется, я сама выпила целую бутылку вина. Стараюсь воспроизвести разговор с Адамом, но все получается размытое. Куртку я ему точно отдала. И кажется, рассказала свою проблему. Хочется провалиться через землю. Еще не хватало, чтобы человек, которого я всегда опасалась, знал, что он мне постоянно снится. Наверное, эта новость ему очень понравилась.

Фиг с ним. Что сделано, то сделано. Сейчас мне нужно преодолеть похмелье. Я даже не помню, как добралась домой. Такое со мной в первый раз. Представляю, как расстроились родители, только лишились одной дочери алкоголички, как на ее место явилась другая. Надо будет извиниться.

Медленно стягиваю с глаз одеяло и шокировано смотрю вокруг себя. Незнакомая комната встречает меня ярким солнечным светом. Резко поднимаюсь и голова раскалывается на куски.

Где я? Как сюда попала? Сбрасываю с себя одеяло. На мне синяя мужская футболка, под ней только лифчик и трусики. Рядом с кроватью замечаю свою одежду, она аккуратно сложена на стуле. Одеваясь, я пытаюсь хоть что-нибудь вспомнить, но непонятные отрывки только сильнее путают. Точно помню, что меня обнимал кто-то и приятный мужской одеколон. Этот запах и сейчас чувствуется на моем свитере. Меня обхватывает паника. Что же я натворила? Во что вляпалась?

Из-за двери доносится тонкий свист чайника. Я не раздумывая направляюсь на звук. Открыв дверь оказываюсь в маленьком коридоре, прямо наверняка кухня, потому что отчетливо чувствую запах кофе. Сильно болит голова и меня утоляет, и я с большим усилием заставляю свои ноги двигаться вперед.

Кухня маленькая, достаточно чистая и аккуратная. Мебель видно, что не новая, на потертом от времени небольшом диванчике сидит Адам и изучающе смотрит на меня. Он держит в руке горячую чашку кофе, его опьяняющий аромат манит меня. Я хочу отпить глоток, но гордость не разрешает попросить.

Я просто стою определенное время в проеме двери и рассматриваю квартиру.

— Я надеюсь, ты не будешь на меня слиться за то, что привел тебя сюда и раздел, — настороженно говорит Адам.

Я снова перевожу взгляд на него. Взлохмаченные волосы, сонные глаза, выглядит так, словно не спал всю ночь.

— У меня нет на это сейчас здоровья, — говорю и кривлюсь от звука своего голоса.

— Вот, думаю это тебе поможет, — он протягивает мне литровую банку рассола, не скрывая улыбки.

Беру банку и залпом выпиваю большую часть жидкости. Солоноватый вкус освежает и на время прогоняет тошноту. Я вздыхаю с облегчением и довольно улыбаюсь.

— Могу предложить завтрак, если хочешь.

Я медленно сажусь на табурет напротив Адама и только качаю головой. О еде и думать не могу.

— Чтобы я вчера не наговорила… Знай, мне стыдно. Не факт, что все правда — пытаюсь оправдаться.

— Ты что ничего не помнишь? — удивляется Адам. Он наклоняется ко мне и скрещивает пальцы в замок.

— Не совсем все. Я отдала тебе куртку, это я помню. А вот как сюда попала нет.

Адам снова загадочно улыбается, будто знает что-то такое, чего не знаю я. И мне это не нравится. Я хмурюсь, всматриваюсь в его лицо. Легкая черная щетина прибавляет пару лет.

— Вино тебя сильно разнесло. В кабинете тебя вырубило. Оставлять тебя самую я не отважился. Я не знаю, где ты живешь, поэтому привез к себе домой.

— О Боже, — обреченно вздыхаю и закрываю лицо руками. — Мне так стыдно. Такого со мной никогда не было. Что ж это я наделала. Нужно позвонить маме.

— Успокойся, — чувствую его ладонь на запястье и по телу бегут муравьи. — Маме твоей написал смс, что ты у подруги.

— Рылся в моем телефоне?

От моего резкого голоса Адам забирает руку. Я выпрямляюсь и придирчиво смотрю в его глаза. Он прищуривается, лицо становится строже, приветливой улыбки как и не было. Наверное, я его обидела.

— Вечером, она звонила раз десять. Мне показалось, что мать не стоит волновать, хотя она и не моя.

Адам отводит взор и все внимание направляет на чашку с кофе. Чувствую, как мое лицо загорается от стыда. Он хотел помочь, зря так себя веду.

— Других я просто игнорировал. Выключил звук, — сухо добавляет.

— Других? Где мой телефон?

Я вспоминаю, какой сегодня день. Сколько дел должна было сделать и меня трясет. Такой безответственной я никогда не была. В такую ​​ситуацию я никогда не попадала. Для меня не было нормой проснуться в незнакомом месте, в постели малознакомого мужчины.

Адам берет телефон с полки возле своей головы и протягивает мне. Я бесцеремонно вырываю устройство из его рук. Под внимательным взглядом Адама просматриваю пропущенные звонки и ахаю. Дэнни звонил двадцать шесть раз и два раза сестра. Он вчера должен был приехать с учебы. Мы должны встретиться. Он звонил до поздней ночи, наверняка волновался.

А я тем временем пьяная валялась в кровати Адама. Где-то глубоко внутри растет неприятное чувство, будто я ему изменила. Хотя на самом деле ничего подобного не было. Но я была раздета. Я подозрительно смотрю на Адама.

— А где ты тогда спал? Как я заметила, кровать у тебя одна.

Он снова расплывается в улыбке, и мне хочется ударить его за это.

— Не волнуйся. Я спал на полу. Нет никакого любопытства пользоваться девушкой, когда она еле жива и без сознания. В такие моменты я хочу видеть твои глаза ясными и переполненными страсти, — последние слова он умышленно выделяет тихим тоном.

Меня бросает в жар от его откровенных слов, и чтобы скрыть это, я резко подрываюсь с места и выхожу из кухни.

— Хочу умыть лицо прежде чем выходить на улицу, — громко говорю я, чтобы не слышать шумного стука своего сердца.

— Двери направо. Можешь пользоваться всем, что увидишь.

Голос Адама я приглушаю стуком двери ванной.

Прохладная вода доставляет значительное облегчение. Припухшее и покрасневшее лицо, отраженное в зеркале, кажется не моим. Еще несколько раз увлажняю кожу и вытираюсь полотенцем, висящим над раковиной. Он пропитан приятным запахом мужского одеколона, и теперь мне кажется, что лицо тоже так пахнет.

— Джени, хочу тебя кое-что спросить, — говорит Адам, когда я возвращаюсь на кухню и беру свой телефон со стола, где его оставила перед тем, как идти в ванную.

— Где мои вещи? — резко спрашиваю.

Я игнорирую его слова и жду его реакции. Адам уходит в коридор снимает с вешалки мою курточку, а с верхней полки достает сумку.

— Ты действительно меня боялась в школе?

Вопрос заставляет взглянуть ему в глаза. Он действительно хочет знать. И этот факт его вообще не радует.

— Правда, — говорю я. Мне не стыдно признаться, ведь не я одна их боялась. Беженцы наводили страх на многих. — Я боялась смотреть в вашу сторону. Лишь бы не привлечь к себе вашего внимания. Однажды мне хватило.

Звучит как обвинение. Суровое лицо Адама выражает беспокойство.

— Мне нужно идти. Открой дверь.

Он молча исполняет мою просьбу, а я тем временем обуваю свои туфли. Уже при выходе Адам преграждает мне проход.

— Еще одно, — его близость меня волнует и я делаю шаг назад. — Ты говорила о снах, в которых я тебе снюсь. Что я всегда рядом с тобой, оберегаю.

— Забудь об этом. Я была пьяна. Я все придумала.

— Ты не могла придумать, — возражает, но я шмыгаю мимо и игнорируя выхожу из квартиры. — Тогда как объяснить то, что ты тоже постоянно мне снишься.

Слова ударяют мне в спину, но я не поворачиваюсь. Просто продолжаю спускаться по лестнице.

Глава 14

— Ты могла бы хотя бы позвонить, — не унимается Дэнни.

Я обнимаю его обнаженное тело, нежась в простынях. Поцелуй в губы заставляет его умолкнуть. Легенда Адама о подруге меня очень выручила. Дэнни вчера позвонил моей маме и она сообщила ему, что я ночую у подруги. Это немного его успокоило, но не очень. Он не знал у кого я и почему не беру трубку. То что я не ответила на его звонки до сих пор его мучает.

— Извини, — я отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в глаза. Ложь дается не легко, но чем чаще повторяю одни и те же слова, тем правдивее они звучат для меня. — Да мы с Анной так долго не виделись. Начали вспоминать прошлое и пошло-поехало. Ее мужа Гарри не было дома, он был на смене, поэтому мы позволили себе отведать бутылку вина. А телефон на вибрации так и остался в сумочке.

— Считая то, какое от тебя амбре несло утром, пробовали вы вволю, — укоризненный взгляд в мою сторону.

Я только улыбаюсь, не отрицая факт.

— Я вчера сильно волновался. Думал ты не ожидала меня и не желала видеть. Думал, передумала продолжать наши отношения. Всю ночь не мог уснуть, телефон держал возле себя. Дженифер, ты меня испугала.

Чувства вины грызут меня изнутри, но изменить ничего не могу. Дэнни никак не может забыть мою вчерашнюю пропажу, и мне кажется, что он еще долго будет об этом напоминать. Иногда он слишком сильно зацикливается на чем-нибудь одном и это если честно часто раздражает.

— Дэнни, перестань. Я тебе уже все объяснила, извинилась. Давай поговорим о чем-то другом, — нужно отвлечь его от навязчивых мыслей, поэтому вылезаю на него сверху и когда наши тела переплетаются, я томно шепчу. — Или займемся чем-нибудь интересным.

Парень улыбается и тянется за поцелуем. Нежность его губ доставляет удовольствие, а он успокаивается и переключает внимание на более приятные дела.

Яичница трещит на сковороде и аппетитный аромат разносится по всей кухне. Родителей Дэнни, как обычно нет. Сам он в душе, а я как хозяйка хозяйничаю на кухне. На мгновение представляю себе, что я полноценная хозяйка такого же огромного дома, что на пальце моем сверкает золотое обручальное кольцо, и я дорого одетая, с красивой прической и качественным макияжем, жду своего мужа с работы. Мотаю головой, чтобы выбросить свой несуществующий образ из головы. Не могу представить себя манерной и охотной к роскоши. Скорее всего я обычная женщина, бегущая с работы, по дороге забирает непослушных малышей, а у дома наскоро готовит ужин перед тем, как появится усталый муж. Он весь в чем-то вымазан, но на это не обращаю никакого внимания, когда заходит в дом крепко обнимает детей, а потом подходит ко мне и горячо целует. И мне все равно, что мое лицо уже тоже в грязи, а моя одежда пропитана дымом.

Я чувствую запах горелого.

Очнувшись подпрыгиваю на месте и выключаю плиту. Яичница почернела, есть ее вряд ли можно. Что на меня нашло? Что за мысли? Почему я представила своего мужа пожарным? Адам преследует меня теперь не только ночью, но и днем.

Оставляю испорченный ужин и заглядываю в холодильник. Будем есть бутерброды.

— Что за запах? Что-то горело? — Дэнни заходит на кухню, в то время, как я нарезаю колбасу и помидоры.

— Извини, я испортила яичницу, — рассеянно произношу и прячу взгляд.

— Ничего. Я так голоден, что готов есть все, что будет, — он садится за стол напротив и разглядывает мое лицо.

Мокрые волосы торчат в разные стороны, футболка приклеилась к влажному телу.

Его откровенный взгляд заставляет смущаться. С моей стороны это удивительно, ведь недавно мы несколько часов нежились в постели. Но мои недавние мысли смущают. Я прячусь от проблемы, которая преследует уже не первый год.

Я должна ему сказать. Хотя бы начать…

— Дэнни, я кое-что тебе скажу, — моя интонация настораживает его, замечаю, как его тело напрягается. — Я встречалась с Адамом. Это тот беженец из парка.

Несколько секунд удручающей тишины кажется раздавливают сознание. Мой парень понимает о ком говорю. Хотя мы ни разу не вспоминали то, что случилось, но знала, он не забыл, как и я. Часто замечала, как он смотрел на беженцев, в те моменты в его глазах бурлили эмоции.

— Он тебя преследует? — голос сдержанный, но довольно напряженный.

— Нет, ничего такого. Он работает пожарным рядом с клиникой. Еще летом он заходил ко мне. Хотел поговорить, как будто мы друзья, — нервно смеюсь. — Странно себя вел. Мы немного поспорили. После этого мы не пересекались.

Мой голос дрожит, я не хочу выдать волнения, но у меня это плохо получается. Лицо Дэнни каменеет, оно всегда становилось таким, когда поблизости появлялся Адам.

— Почему, этот парень всегда встает между нами? — он едва сдерживает злобу. Его скулы двигаются, руки сжаты в кулаки.

— Это не так. Ты ошибаешься. Наши отношения…

— Наши отношения изменились после его глупой затеи, — перебивает меня Дэнни. — И не возражай этому, Дженифер. Не возражай этому. Ты всегда все умалчивала, но я видел, что с тобой что-то происходит. Ты вела себя по-другому со мной. А когда видела того беженца, напрягалась, как струна. Признайся, Дженифер. Он что-то сделал тебе, когда меня не было?

Напряженность в его голосе пугает. Такое чувство, словно он сдерживает себя из последних сил, чтобы не сорваться. Дэнни боится моего ответа. Мне стыдно, что я всегда заставляю его беспокоиться. Он должен знать. Но как мне признаться, что мне снится другой человек. Что во сне он меня часто целует и мне это нравится. Я обычная предательница.

— Дэнни, со мной ничего не произошло. Он вел себя спокойно и сдержанно, — оправдываю Адама.

— Тогда почему ты такая? Вот сегодня ты целый день в себе. Что-то думаешь. А я гадаю, в чем дело и не знаю. Теперь я немного понимаю. Ты заговорила за этого Адама, значит, он отвлекает тебя. Причина в нем.

Дэнни смотрит на меня в ожидание моих признаний. И я сдаюсь. Рассказываю о снах, но только о поцелуях не вспоминаю. Говорить трудно, но с каждым словом напряжение спадает, а в душе начинаю чувствовать удивительную легкость и свободу. Словно сбросила тяжелое бремя.

Дэнни молча слушает, он хмурится и потирает лицо руками.

— Теперь все понятно, — устало произносит. — Я тогда тоже хорошо испугался. Даже не представляешь, как часто я боялся оставить тебя саму. Те беженцы тогда перевернули нашу жизнь.

— Я всегда их боялась, — честно признаюсь. — Но после того дня мой страх перерос в фобию. Мне кажется, я никогда этого не избавлюсь, — обреченно вздыхаю.

Дэнни подходит ко мне и обнимает сзади. Я наслаждаюсь его теплом и приятным запахом шампуня. Часть ноши я избавилась, да еще нужно как-то рассказать о вчерашнем дне. Я не знаю, как это сделать. Я ночевала у Адама, хоть и не сознательно. Дэнни этого не поймет. Я бы не поняла.

— Я уверен, что все будет хорошо, — он целует меня в висок и я таю от нежности его губ. — Со временем все пройдет, все забудется.

— Кажется, время мне совсем не помогает. Как только я вернулась в наш город, прошлое снова начало меня преследовать.

— Тогда нужно покинуть это место, — более веселым тоном вдруг говорит парень.

Я поворачиваюсь к Дэнни, разрывая объятия.

— Ты предлагаешь покинуть родной дом? — удивляюсь его словам.

— Не оставить. А идти дальше в будущее. Ты ведь не думаешь всю жизнь прожить с родителями.

— Конечно нет. Просто я еще не определилась, как дальше поступать, — я растеряна таким поворотом разговора.

— Вот я тебе помогаю. Едем со мной, — парень улыбается, хоть в голосе слышны нотки волнения. — Снимем квартиру. Я буду учиться, ты найдешь работу. Мы можем жить вместе.

Предложение меня немного смутило. Такая вариация событий мне в голову не приходила. Я смотрю в сияющие глаза Дэнни, в которых мерцает надежда. Так не хочется его разочаровывать. И разве я не того хочу? Быть рядом с ним каждый день, жить с любимым. Почему тогда я сомневаюсь?

— Даже не знаю. Это так неожиданно, — наконец-то произношу после долгой паузы.

— Давай ты подумаешь над моими словами, — Дэнни целует меня в губы. — Потом ответишь. Но знай, я очень серьезно к этому отношусь.

Я и не сомневаюсь, Дэнни всегда ко всему относится серьезно.

Глава 15

Магда

Сегодня их группа впервые попала под обстрелы. Магда и еще четыре человека, как всегда развозили пищевые наборы по разрушенным частям города. Осталось заехать только в несколько домов, когда со стороны лесопосадки, находившейся возле этих домов, раздались выстрелы. Автоматным чередом подрешетило их машину со стороны водителя. Одна девушка умерла, парня, сидевшего за рулем, сильно ранило. Окровавленными руками он держал руль, пока выехали в безопасную зону. Только тогда он отдал руль мужчине средних лет, сидевшему на пассажирском сиденье рядом с ним. Пока они добирались до базы, парень отключился и был без сознания.

Застреленная девушка умерла у Магды на руках. Все пули она приняла на себя. Липкая, теплая кровь медленно растекалась по сиденью, стекала на дно машины. Руки Магды были в теплой крови. Всю дорогу она шокировано смотрела на красную жидкость, вместе с жизнью вытекающую из молодой девушки.

В этот момент Магда сильно испугалась, такого страха она не испытывала никогда. Словно наступила переломная линия, разделившая ее жизнь на до и после. Шок сковал и парализовал. Когда машина резко остановилась, дверь отворилась, вокруг говорили люди, происходило какое-то движение, но она так и продолжала неподвижно сидеть. Магда не реагировала ни на что, ее внимание было приковано к окровавленным рукам.

— Магда, с тобой все в порядке? Ты раненая?

Она не сразу поняла, что ее трясут за плечо. Мертвая девушка исчезла с колен и в машину заглянул человек, довезший их до базы. Как его зовут? Стефан? Или нет. Она не помнила, сегодня он в первый раз ехал с ними. А вот девушку она чуть-чуть знала. Лидия — было ее имя. Еще молодая, чуть старше самой Магды, светлые короткие волосы, невысокая, всегда аккуратно одевалась. Она постоянно улыбалась. Возможно она чувствовала, что жизнь ее будет короткой, того и радовалась каждой минуте.

Магда не чувствовала своего тела и с трудом передвигала ногами.

— У нее шок. Я отведу ее в медпункт, — кто-то говорил рядом с ней.

Магда не помнила, как попала в светлую палату. Она почувствовала резкую боль в руке, перед глазами мигнул укол, а потом она провалилась в темноту.

Почему-то перед тем, как отключиться, она увидела лицо сына. Он улыбался и тянулся к ней маленькими ручками. В этот момент ей очень захотелось быть рядом с ним.

Магда испугалась, что может никогда его не увидеть.

Глава 15-2

Толстый мужчина среднего возраста лежит на кушетке и рассказывает о своих страхах. Он столько всего боится, что я не успеваю выделить что-нибудь конкретное. У него глубокая депрессия, и чтобы заполнить свою жизнь каким-либо смыслом, не перестает общаться с холодильником. Неуверенность в себе и постоянные неудачи только разжигают его желание без конца есть.

Я стараюсь дать советы, как справиться с проблемами, хотя понимаю, что это безрезультатно. Он мой постоянный клиент. И очевидно предыдущий психолог тоже долго с ним работал. Ну нельзя помочь человеку, если он не потратит на себя хотя бы немного сил.

Я записываю на бумаге главное из сказанного пациентом и тяжело вздыхаю. Кошусь на часы на столе, еще десять минут и сеанс закончится. Отвлекшись, я погружаюсь в свои мысли.

Сегодня четверг. Дэнни в воскресенье поехал на учебу и уже, как два дня от него никакого известия. Несколько раз я вечером звонила по телефону, но он не брал трубку. Странно. На него это непохоже. Я уже начинаю волноваться.

Может, что-то случилось? Может позвонить ему домой и спросить родителей? Хотя вряд ли их нужно беспокоить лишний раз. Что-то мне подсказывает, что они не очень рады, что мы снова встречаемся.

Часы начинают пищать и я выключаю их.

— Ладно. На этом пока все. Жду вас через неделю.

Мужчина поднимается из кушетки, благодарит и покидает кабинет. В конце я даже его не слушала и мне становится немного стыдно.

Дверь медленно открывается и появляется копна рыжих волос.

— Может пойдем пообедаем, — предлагает Рената и я охотно соглашаюсь.

Пока мы идем по улице, девушка активно рассказывает о своем вчерашнем свидании. Она работает регистратором в холле и в последнее время мы часто ходим с ней обедать. Она моя однолетка и моего роста. Вообще мы очень похожи, только она рыжая, а я белокурая. Когда она что-то рассказывает, все вокруг обращают на нее внимание, звонкий голос и активная жестикуляция не могут быть незаметны.

Мы заходим в то же кафе, что я всегда посещала с Дэнни и садимся за отдаленный столик.

— Представляешь, он пригласил меня домой, а там его мама и мы все втроем сидели смотрели телевизор, — кривится Рената. — Это ужас какой-то. Почему мне так не везет?

Я смеюсь. По-моему, она слишком активно ищет себе мужа, если бы она немного успокоилась, судьба бы сама ей подбросила достойного парня. Но я молчу, раз я уже подобное сказала и она заявила, что не мне давать советы, та кто отхватил самого желанного мужчину в этом городе.

— Когда-то судьба тебе обязательно улыбнется, — успокаиваю я ее.

— Если я буду сидеть сложа руки, то могу не дождаться, — фыркает девушка и я только смеюсь.

Рената неисправима. Голова забита только ребятами.

Обед проходит довольно весело. Наверное, это основная причина, почему я начала общаться с Ренатой, с ней не заскучаешь. Когда мы уже допили кофе и собираемся возвращаться на работу, вдруг глаза Ренаты округляются и она замирает, глядя куда-то за меня.

— Я надеюсь он идет к нашему столику, — шепчет она мне.

Я только пожимаю плечами, но не поворачиваюсь. Она так часто делает и я уже привыкла к ее непривычным реакциям на красивых мужчин. Но через несколько секунд замечаю возле себя тень. Рената во все глаза разглядывает гостя и я с любопытством поворачиваю голову. Этой встречи я не ожидала.

— Привет, Дженни.

Адам стоит у нашего столика в форме пожарного. Мгновение я смущенно смотрю на него, потом беру себя в руки и киваю в ответ.

— Здравствуй.

— Нам нужно поговорить, — его серьезный и командный тон удивляет меня. С каких пор я должна его слушаться?

— Извини, но мы уже идем. Обеденный перерыв кончился, — приветливо улыбаюсь, хотя говорить стараюсь холодно.

На его лице возникает неуверенность. Он бросает быстрый взгляд на Ренату, которая начала пожирать его глазами и снова обращает на меня внимание. Карие глаза кажется, просверливают дыру.

— Я зайду к тебе в шесть. Дождись меня.

И не дожидаясь ответа, Адам покидает нас. Я шокировано открываю рот, но говорить уже не с кем. Что он себе позволяет? Я не должна повиноваться его приказам.

— Кто это? Это твой друг?

Серые глаза моей подруги азартно светятся. Такие, как Адам ей по вкусу.

— Просто знакомый, — стараюсь нейтрально ответить, а внутри бушует злоба. Почему этот мужчина всегда меня выводит?

— Красавчик. Может, познакомишь нас?

Я стреляю в Ренату глазами.

— Идем, нам пора идти, — уклоняюсь я от ответа. Почему-то мысль, что я сведу Адама и эту ненасытную девушку, нервирует меня.

Вторая часть дня прошла спокойно. Избавившись от последнего пациента, я убираю со стола лишние вещи и начинаю одеваться. Ждать Адама я не буду по той причине, что нам не о чем говорить. Я намерена вообще держаться от него подальше.

Но только я выключаю свет и подхожу к двери, как она сама открывается.

— Так и знал, что захочешь убежать. Шести еще нет, — говорит Адам, закрывая за собой дверь.

Он стоит напротив меня и довольно улыбается. В полутемном кабинете его лицо кажется сильно загорелым. Запаха дыма сегодня не чувствуется, значит вызовов не было. Я медленно отхожу назад, меня смущает то, как он сейчас на меня смотрит, как изучает и ему нравится то, что он видит. Это мгновение напоминает мне сцены из сна, где Адам крепко обнимает и я окунаюсь в его тепло и запах. Чувствую, как мои щеки пылают и радуюсь, что кабинет в сумерках. Облачная погода не позволяет дневному свету полноценно пробиться в единое окно, и помещение поглощает полумрак.

— Чего ты от меня хочешь, Адам? Нам не о чем говорить. Нас ничего не связывает. Мы даже не хорошие знакомые.

— Ошибаешься, — его шепот кажется мне таким громким. — Нас совмещают сны. Я являюсь тебе во сне, ты являешься мне. Это не просто так. Я хочу все понять.

Я тяжело вздыхаю и сажусь на край стола. Адам продолжает стоять у входа и от того, что расстояние между нами увеличилось, становится легче дышать.

— Зато я ничего не хочу выяснять. Не хочу с тобой общаться. Каждая наша встреча доставляет мне неприятности. А я желаю только спокойно жить и чтобы моя личная жизнь не разрушалась из-за тебя.

Несколько шагов и Адам оказывается рядом со мной. Он так близко, что я могу разглядеть каждую морщинку на его лице. Я замираю на столе и боюсь пошевелиться. Он наклоняется и нас разделяют всего десяток сантиметров. Я затаиваю дыхание, кажется он сейчас поцелует, как в моих снах.

— Девочка мирной страны хочет мирной жизни, а на других плевать, — рычит Адам и у меня по спине пробегают мурашки. — Хочешь до последних дней жить с идеальным парнем? Как его зовут? Богатый, хорошенький, с изящными манерами. Хочешь всю жизнь просыпаться с ним и вспоминать, что тебе снился другой — гадкий, невежливый бандит?

— Я не хочу этого, — тихо шепчу и не спускаю глаз с Адама. Он очень близко. Почему он не отойдет? — Я ненавижу эти сны и то, что там вижу.

Мгновение Адам хмурится, а потом спокойно отходит от меня. Выдыхаю с облегчением. Каждая мышца болит от напряженности тела.

— Так может, давай разберемся, что это все значит. Знаешь, Джен, я тоже не в восторге, что мне каждую ночь появляется во сне чужая девушка.

Он устало потирает ладонями лицо и садится на кушетку. Наверное, впервые я забываю о своих переживаниях и думаю, что ему тоже это все неприятно.

— Это случается так часто? — неуверенно спрашиваю.

— Чаще, чем мне бы хотелось, — иронически улыбается Адам.

Я сползаю со стола и подхожу к нему. В коридоре гремят шаги, все расходятся по домам, но ко мне никто не заходит. Хорошо, что Рената уже ушла, а то если бы она увидела Адама здесь, от нее нельзя было бы отцепиться.

Лицо Адама кривится, когда он поднимает голову и смотрит мне в глаза снизу вверх. Секунду мне кажется, что я вижу перед собой не жесткого беженца из страны, где воюют, а загнанного и испуганного мальчика, оторванного из привычного мира и слепленного из него что-то другое, что-то лучшее. Такая мысль меня поражает. Возможно, я действительно относилась к нему и таким как он, предвзято. Я осуждала и ненавидела их за их вид, за плохие манеры и за неприятности, которые создавали они. Возможно, все не так просто. Возможно, они по-другому не умеют и учить их поздно. Потом я вспоминаю нож у горла Дэнни и моя жалость и понимание развеиваются.

Я сажусь возле Адама.

— Ты от меня не отстанешь? — спрашиваю, хотя и так знаю ответ.

Адам поворачивается ко мне, и его губы растягиваются в легкой улыбке. Он еле заметно качает головой и я обреченно закрываю глаза.

С этими снами нужно покончить, но я боюсь, что когда начну во всем разбираться, все может измениться. Боюсь, чтобы те нежные чувства во сне не стали настоящими. Нет, этого не произойдет. Я люблю Дэнни. Мы знаем друг друга слишком долго, чтобы все разрушить.

— Ладно. Можешь рассказать, что ты видишь? — мой тон стал нейтральным и деловым, обычно я так говорю с пациентами. В то же время встаю и подхожу к столу, сажусь в мягкое кресло и только тогда расслабляюсь.

— Мне лечь? — Адам ложится на кушетку и закладывает руки за голову. Его голос веселый и игривый. — Никогда не приходилось исповедоваться у психолога.

— Ты сам пришел. Хочешь помощи — рассказывай, — не сдерживая злобы резко говорю. Как я могла его жалеть? Он невыносим.

Затем наступает тишина. Адам молчит словно набирается сил, а я жду, понимая, что ему нужно время.

— Раньше мне постоянно снилась война. Ужасы преследовали меня, не давали спокойно спать, я просыпался в холодном поту. Но потом в этих кошмарах ты начала появляться. Все было как всегда, разрушенный дом, мертвые друзья и родные, или погоня боевиков за мной. Но в какой-то момент все успокаивалось само собой и откуда-то выходила ты. Такая яркая и спокойная, ты мило мне улыбалась и протягивала мне руку. Словно звала за собой. Я забывал об окружающем мире, смотрел только на тебя и успокаивался. Страх исчезал, на душе становилось легко. Потом я спокойно просыпался.

Мгновение я молчу шокирована его словами и той интонацией, которой он говорит. Он вспоминает меня как чудо. Потом заставляю себя пошевелиться.

— Сны всегда были одинаковы?

— Основа одна. Менялись подробности. Могло быть другое место, другие люди. Иногда ты брала меня за руку, иногда обнимала…

— Почему ты говоришь это в прошедшем времени? — перебиваю я, когда слышу его довольный голос. Не хочу, чтобы он продлил предложение, боюсь, что он заговорит о поцелуях. — Сны, они изменились?

— В последнее время мне часто снится пожар, какой-то дом в огне и люди, и я там. И ты меня выводишь из горящего дома.

Я обдумываю его слова и задаю следующий вопрос:

— С тобой что-то случилось на работе?

В этот раз тишина затягивается, Адам не желает отвечать. Замечаю, как его тело напрягается.

Он резко поднимается и смотрит на меня придирчивым взглядом.

— Лучше ты расскажешь о своих снах. Мне будет приятно услышать, что я у них участник и что я делаю.

Его улыбка неприкрыта наглостью и мелодия в моей сумке спасает его от колючего ответа. Я достаю телефон и, увидев на экране имя, быстро отвечаю.

— Алло. Привет. Я не могла дозвониться, — говорю взволнованно.

— Нам нужно поговорить, — металлические нотки в голосе Дэнни смущают меня.

— Дэнни, что-то случилось?

— Надеюсь, что нет. Ты еще на работе?

— Да, — рассеянно отвечаю я.

— Я сейчас к тебе подъеду. Подожди меня.

— Ты в городе? — теперь я волнуюсь. Мой парень никогда бы не оставил учебу просто так. — Скажи мне, что творится!

— На днях я встретил Рича, брата твоей подруги Анны, и знаешь, как удивился, когда узнал, что ты не оставалась у нее на ночь. И вообще у нее не была, — теперь я слышу обвинения в свой адрес и я просто замираю от шока. — Надеюсь ты объяснишь где была.

— Дэнни…

— Поговорим, как встретимся. Не по телефону.

И он обрывает связь. Еще несколько секунд я не двигаюсь и просто смотрю в пустоту. В голове проносятся слова оправдания и сразу отсеиваются. Я знаю Дэнни слишком долго. Он очень близко принимает все к сердцу.

Его придирчивость к мелочам всегда усложняла жизнь. Он не поймет, если скажу правду. Да и в ложь он уже вряд ли поверит. Чувствую, что будет серьезная ссора. В панике я перевожу взгляд на Адама.

— Джен, ты какая-то бледная, — настораживается тот.

— Тебе нужно идти, — быстро говорю и обойдя стол подхожу к нему. Я хватаю его за руку и тяну, чтобы он поднялся. Адам безропотно встает, но с места не двигается. Его лицо выражает недоумение и непонимание.

— Сейчас приедет Дэнни и я не хочу, чтобы ты здесь был. Мне так должно влететь из-за тебя через пятницу.

— Не думал, что ты так его боишься. Мне казалось, он и мухи не обидит.

Поняв, что до сих пор держу его за руку, быстро выпускаю ее словно обожглась. Я впервые к нему прикоснулась по своей воле и даже этого не заметила.

— Ты не понимаешь. Я не хочу с ним ссориться. А если он застанет тебя здесь, он может и не простить меня за то, что ночевала у тебя.

— Тогда солги.

— Уже соврала и ложь открылась, — начинаю паниковать.

— Давай я с ним поговорю. Объясню, что ты ни в чем не виновата, — не отступает Адам.

Он продолжает стоять на одном месте, и как бы я ни хотела, сдвинуть его не могу. Ну почему он такой упрямый?

Что мне с ним делать? Я подхожу к нему очень близко, так что моя куртка почти прикасается к его груди и заглядываю ему в глаза. Должно же на него хоть что-нибудь подействовать.

— Адам, — молю я его, вкладывая в голос всю мою безысходность. — Прошу, иди.

Несколько секунд он всматривается в мое лицо. Потом склоняет голову, будто хочет еще что-то сказать, но едва заметно кивает.

Я вздыхаю с облегчением, когда наш зрительный контакт обрывается и Адам направляется к двери.

Потом случается что-то странное. Я слышу оглушительный грохот позади себя и резкий толчок в спину.

Потом ничего.

Глава 16

Открыв глаза, я вижу вокруг ад. Иначе я не могу это назвать. Кабинет разрушен, густой туман пыли заполнил весь воздух и дышать тяжело. Я лежу на полу между обломками камней и стекла. Сквозь разрушенное отверстие, где раньше было окно, доносится шум огня. Яркое пламя разит глаза и я невольно прищуриваюсь.

— Джен, ты цела? — взволнованный голос Адама звучит как-то приглушенно, словно где-то далеко.

Стараюсь повернуть голову в его сторону и резкая боль охватывает затылок. В глазах темнеет и я тихо стону.

Все происходит, как во сне. Чувствую, как меня подносят с пола, под чьими-то ногами хрустит стекло. Я оказываюсь прижата к телу, а потом меня куда-то уносят. Хочу сказать, чтобы меня отпустили, что я могу сама, но вместо этого едва произношу его имя.

— Адам.

— Тихо. Я помогу тебе. У тебя разбитая голова, не двигайся, — голос так близко и в то же время так далеко.

При каждом шаге боли восстанавливаются с новой силой. Чувствую, что волосы стали мокрыми и тяжелыми. Меня начинает тошнить, перед глазами все плывет, поэтому я зажмуриваюсь и пытаюсь выровнять дыхание.

— Там творится что-то ужасное. Я услышал взрыв, выбежал во двор, а там горит пожарная часть! — я узнаю истерический голос нашего охранника. — Боже, это ужас. Кто теперь будет ее тушить?

— Откройте мне дверь и оставайтесь в середине. На улице может быть опасно, — несмотря на ситуацию, Адам говорит сдержанно и спокойно.

Потом я чувствую, как свежий воздух обволакивает лицо и мне немного становится лучше. Преодолев боль открываю глаза. Пожарная часть пылает ярким пламенем, соперничая с красным заходящим на горизонте солнцем. Вокруг раскинутые обломки здания, кое-где замечаю детали от машины.

Адам уносит меня на другую сторону дороги подальше от опасности, и постепенно жар от огня уменьшается. Я стараюсь оттолкнуться от него, чтобы поставил меня на ноги, но Адам еще крепче сжимает меня в объятиях.

— Я тебя понесу. У тебя может быть сотрясение мозга.

Я перестаю вырываться, потому что силы меня покидают. Боль в голове усиливается и кажется, я могу упасть в обморок.

— Дженифер! Что с тобой? Ты ранена?

Панический голос Дэнни немного трезвит. Его руки шарят по моему телу, пальцы исследуют лицо.

Кажется, увидев меня в таком состоянии, он совсем забыл, что недавно злился.

— У нее разбитая голова. Возможно, нужно будет зашивать, — голос Адама холодный и деловой.

— Давай ее сюда, я отвезу в больницу, — тон Дэнни тоже становится не приветлив. Наверняка узнал его.

— Я понесу. Ей нужно поддерживать голову. Кровь не прекращается, у меня уже рукав весь мокрый. Садись за руль и дай что-нибудь приложить к ране.

Как мы оказались в машине, я не помню. Но когда я прихожу в себя снова, то чувствую запах автомобильного салона и крови.

Скорость достаточно высока, потому что нас бросает из стороны в сторону, и я до сих пор на руках Адама.

— Что это все такое? В городе происходит невесть что. С десяток государственных построек горят, как факелы, — в голосе Дэнни паника.

Какое-то мгновение тишина, а потом Адам командует:

— Забудь о больнице. Сеть ли у тебя знакомый врач? Вези нас сразу к нему.

— Что? Зачем? — не понимает Дэнни.

— Скорее всего, больницу тоже взорвали, — говорит обреченно Адам.

Меня начинает трясти. Не знаю от страха или от холода. Что это война? Неужели и нашу страну не обошло страшное участие?

— Что значит «взорвали»? Откуда ты знаешь? Кто напал на наш город? — не перестает допытываться мой парень.

Паника Дэнни передается мне. Я пытаюсь шевелиться, но головная боль не дает этого сделать.

— Я точно не знаю. Я только догадываюсь. Если это то, что я думаю, то нам лучше поскорее покинуть центр города, — решительно говорит Адам и крепче сжимает меня в объятиях.

— Что? Что это?! — Дэнни уже кричит, он реально испуган.

— Все эти подрывы очень похожи на почерк одной террористической группировки. Они таким образом парализуют город, делают власть беспомощной, а затем спокойно грабят, сколько хотят.

— Боже. Надо позвонить отцу.

— Звони врачу, мы теряем время.

— Я уже звонил. Он не берет трубку. Наверное, ему тоже не до отдыха.

— Тогда поворачивай за город, в городок для беженцев.

Адам

Ему казалось, что он вернулся домой. Вокруг все пылало, кабинет разрушен, пожарная часть горела безудержным пламенем. А там внутри были его коллеги. Удалось хоть кому-нибудь выжить? Адам боялся об этом думать. Сразу сплыли отрывки прошлого, где разрушен дом, мертвые родители, искалечены друзья.

Он мотнул головой, прогоняя воспоминания. Сейчас главное спасти Джен. Она единственное светлое пятно в его темной жизни.

Автомобиль набирал скорость. Мотор ревел от нажатия ноги Дэнни на педаль газа. Адам бросил взгляд в зеркало заднего вида и встретился с перепуганными глазами водителя. Изнеженный, богатый парень наверняка впервые такое видел. Адаму не привыкать. Когда-то в прошлом это была повседневная его жизнь.

Он склонился над девушкой. Она не шевелилась, глаза закрыты, дыхание слабое. Можно бы подумать, что она спит.

— Она потеряла сознание, — сообщил ее парню.

Тот сильнее нажал на газ.

Небольшой район с беженцами расположен в нескольких километрах за городом. Наскоро построены двухэтажные, многоквартирные дома, ничем не отличавшиеся друг от друга. Как копии, они расположились тесными рядами. Их начали строить пять лет назад, когда страна приняла первые беженцы. И с того времени городок понемногу разрастался.

Они ехали молча, только Адам немногословнопоказывал путь.

К счастью Ричард был дома с младшей дочерью. Не теряя времени, он отнял у Адама девушку и принялся за работу.

— Зря я тебя послушал, — уже не впервые жаловался богатенький кавалер Джен. — Надо было везти к настоящему врачу.

Он смущенно рассматривался и недовольно морщился. Адам видел, как ему здесь не удобно. Наверное, в таких местах он ни разу не бывал.

— Ричард профессионал. Ты даже не представляешь, сколько он залатал людей, откуда мы прибыли, — сухо ответил Адам.

Ему хотелось, чтобы этот Дэнни убирался отсюда. Он сам мог дальше позаботиться о Джен. Но изнеженный парень не уходил, а терпеливо ждал, хотя ему и не нравилось это место.

— Я все равно ему не доверяю.

— А у тебя нет выбора. Сейчас ты не в том состоянии, чтобы выбирать, — выплюнул Адам презрительные слова.

Казалось, прошла целая вечность, когда вышел усталый Ричард и сообщил, что с Джен будет все в порядке. Но сейчас она спит и беспокоить ее нельзя.

— Я не оставлю ее здесь, — сорвался со стула, на котором сидел, Дэнни. — Я хочу забрать ее домой.

— Молодой человек, — строго посмотрел на него Ричард. Младшая дочь стояла позади него и молча наблюдала за чужаком большими глазами. — Пожалейте девушку. У нее зашита рана на голове. Ей нужен покой. А вы хотите протрясти ее в машине через весь город.

Кавалер недовольно поморщился, но согласился оставить Джен в этом доме.

— Я завтра заберу ее и отвезу домой, — бросил на остаток Адам, прежде чем выйти из квартиры. — Спасибо.

Он доверял Ричарду и не боялся оставлять у него свою яркую Джен. А вот Дэнни был недоволен. Он быстро пошел к машине и со злостью захлопнул за собой дверцу. Адам едва успел сесть на пассажирское сиденье, когда тот нажал на газ.

— Чего тебе? — рыкнул Дэнни.

— Отвезешь меня в эпицентр событий. Я пожарный, нужно спасать людей, — Адам старался не обращать внимания на агрессивный тон водителя. Он понимал, что в такой ситуации нужно сохранять хладнокровие.

Джен с ними уже не было и немое перемирие не действовало.

— Я не обязан тебя катать, — резко отрезал Дэнни и посмотрел на него полными злобы глазами.

— Моя машина сейчас горит. В городе разрушены многие здания. Не думаешь, что сейчас не время для личной неприязни.

Напряжение между ними росло. Адам чувствовал, как воздух наэлектризовался до края. Он тоже не любил этого манерного богача, но не было такой ненависти, которая исходила от водителя. Он ощущал ее кожей.

— Вот что я тебе скажу, — на конец заговорил Дэнни после долгого нестерпимого молчания. Он гнал машину на полной скорости и их заносило на поворотах. — Перестань крутиться возле моей девушки. Она моя. И я запрещаю к ней близко подходить.

— Боишься конкуренции? — искривил губы в подобии улыбки Адам. Вот в чем причина. Ревность.

— Да что ты из себя представляешь, — выплюнул Дэнни слова. — Ты для нее только заноза в пальце, которая мешает жить. Больше ничего.

— Поэтому наверняка и появляюсь в ее снах, — с большим удовольствием произнес Адам.

Он хотел насолить оппоненту побольше. Но тот не был удивлен его словам. Значит Джен рассказала.

— Есть чем гордиться. Когда-то давно испугал девушку до смерти, а теперь радуешься, что мучаешь ее во снах?

Упрек был болезненным. Адам отвернулся, чтобы скрыть смущение на лице. Он не знал конкретно, какие сны преследуют Джен. Она сказала, что он ее оберегает. А может, он просто неправильно понял?

— Джен сама должна решить, общаться ли со мной. Не ты, — сухо сказал Адам, так и не взглянув на парня за рулем.

Мелодия его телефона прервала их напряженный разговор. Адам взглянул на экран и выдохнул с облегчением. Гарри был жив.

— Как ты? — когда он ушел к Джен, его коллега оставался в пожарной части.

— Я вышел на улицу перед тем, как все взлетело в воздух, — взволнованный голос Гарри хрипел в трубке. — Даже не представляю, как я остался цел. А ты где? С тобой все в порядке?

— Джени немного пострадала. Пришлось вести к врачу. Сейчас еду в центр города, — Адам заметил косой взгляд ее кавалера, но ему было безразлично.

— Надеюсь ничего серьезного?

— Она сильная девушка. Выдержит все, — говоря о Джен, улыбка сама появилась на лице.

— Хорошо. Встретимся в центре. У нас куча работы, коллега, — Гарри сделал акцент на последнем слове и отключился.

Адам это знал. Впереди у них тяжелые дни. Они спасатели, и натворившие бедствия в городе прибавили им в сто раз больше работы.

Глава 16-2

Я сижу на берегу, спустив ноги в реку. Вода приятно холодит кожу, приносит свежесть в жаркий летний день. Яркое солнце согревает лицо и я еще выше подставляю его под палящие лучи. Пение птичек успокаивает, и кажется я осталась бы здесь навсегда.

Позади шуршат шаги по зеленой упругой траве. Чувствую чужое присутствие, но не поворачиваюсь посмотреть. Я знаю, что гость ничего плохого не сделает. На плечо ложится тяжелая тёплая рука, аромат мужского одеколона врывается в мое пространство.

— Почему ты не купаешься?

Я щурюсь и поворачиваюсь в сторону Адама.

— Вода прохладная.

Он тепло улыбается, черные волосы сверкают на солнце при каждом движении. Адам в одних плавках и его крепкое загорелое тело притягивает взор. На предплечье извилистым узором чернеет татуировка. Я отворачиваюсь, краснея.

— Тогда я тебя согрею, — хитрость в голосе Адама настораживает меня, но я поздно реагирую.

Он хватает меня на руки и подойдя к краю берега, прыгает. Я кричу. Холодная вода смыкается над нашими головами.

Я резко просыпаюсь. От жара пот стекает по лицу. Простынь, накинутая на мое тело, влажная и кажется весит целую тонну. Я резко сажусь и головная боль напоминает о себе. Перед глазами плывет и я несколько раз зажмуриваюсь, пока слабость не проходит.

Комната, в которой я нахожусь, мне не знакома. Белые стены, тумбочка и шкаф, интерьер похож на больничную палату.

Я медленно поднимаюсь на ноги и делаю несколько неуверенных шагов. Резкая боль на затылке заставляет прикоснуться к больному месту. Мои пальцы нащупывают повязку и я вспоминаю, что у меня голова ранена.

Дверь открывается и в комнату входит невысокая, худенькая девочка лет четырнадцати.

— О, вы уже проснулись. Отец велел вам лежать. Рана была глубокая, пришлось зашивать, — с этими словами она легко берет меня за руку и ведет обратно к кровати.

Я не возражаю. Голова крутится и сил вообще нет. Мне действительно лучше немного полежать.

— Где я? — голос хриплый и я прокашливаюсь, при чем рана резко откликается болью.

— Вы у нас дома, — добродушно отвечает девочка, поправляя подушку. Она улыбается мне как старой знакомой. — Адам вчера привез вас без сознания. Вы все были в крови. Но я не испугалась, я не боюсь крови. Я даже вчера помогала отцу, когда он зашивал вам голову, потому что моя старшая сестра куда-то пошла гулять со своим парнем.

Она щебечет, как воробушек. Я невольно улыбаюсь. Вьющиеся пряди черных волос лезут ей на лицо, и девочка постоянно их поправляет.

— Ты не знаешь где сейчас Адам? — спрашиваю, вспомнив о пожарном.

— Его нет. Он уехал, как и незнакомый мужчина, который вчера был с ним. Адам просил помощи у моего отца, а вот другой вел себя отстраненно. Недоверчив он какой-то. Все говорил Адаму, что напрасно послушал его. Но мы не обращали на него внимания. Адаму мы не откажем в помощи. Они подождали, пока все не прошло, а потом, когда отец сказал, что вы все равно будете спать до утра, уехали. Адам сказал, что сегодня приедет, но его еще не было.

— Как тебя зовут?

— София, — улыбается девушка.

— А я Дженифер. София, можно у тебя кое-что попросить. Мне нужен телефон, хочу позвонить.

— Сейчас принесу.

Девушка вихрем вылетела из комнаты. Все воспоминания вчерашнего дня возвращаются, и меня охватывает паника и страх.

Помню, как Дэнни говорил, что не только пожарная часть взорвана. В городе наверняка настоящий ад. А что с моими родителями? Я волнуюсь, чтобы с ними все было хорошо. Конечно, вчера им никто не звонил и они не знают, где я. Что же это происходит? Неужели наша страна подверглась нападению?

София быстро возвращается со стареньким телефоном. Хорошо, что я помню мамин номер наизусть. Где мои вещи я вообще не имею представления. Сумка скорее всего так и осталась в разрушенном кабинете.

Дрожащими пальцами набираю номер телефона и с нетерпением слушаю гудки. Трубку никто не берет и мое сердце чуть не вырывается из груди. Неужели что-нибудь с ними случилось? Сразу нажимаю снова вызова и жду.

— Алло, — услышав неуверенный голос мамы я выдыхаю с облегчением.

— Алло, мам, это я Дженифер.

— Дженнифер? — облегчение в ее голосе подсказывает, что она сильно волновалась за меня. — Где ты? Я не могу дозвониться тебе со вчерашнего вечера. Дженнифер, в городе такое происходит. Постройки горят, люди в панике, мы боимся выходить из дома. Говорят, что по улицам ходят вооруженные люди. И ты еще пропала. Я думала с тобой что-то случилось.

Паника в словах мамы заставляет меня задуматься рассказывать ли всю правду. Но я понимаю, что рано или поздно она узнает.

— Мам, ты только не волнуйся, — делаю короткую паузу. — Со мной все хорошо. Пожарную часть, что возле нас взорвали и меня немного задело. Вот и пришлось обратиться к врачу. А телефон я оставила на работе.

— Ты ранена?

Ну вот, теперь она будет еще хуже волноваться.

— Нет, только царапина. Вы главное не выходите из дома, я скоро приеду.

— Будь осторожна. На дворе непонятно что твориться.

Когда я отключаю телефон, я замечаю, как за мной наблюдает София. Большие серые глаза с восторгом ловят каждое мое движение. Я улыбаюсь ей и благодарю за телефон. Она счастлива от моих слов, выскакивает из комнаты, а через несколько минут заходит средних лет, седоватый мужчина. Он приветливо здоровается и осматривает меня профессиональным взглядом, а затем просит повернуться, чтобы проверить повязку.

Я терпеливо выдерживаю все процедуры, которые он делает, хотя иногда хочется орать от боли. Наверное, обезболивающее перестало действовать.

— Все в порядке. Рана не кровит. Надо будет менять повязку. Я напишу тебе лекарство, которое нужно будет принимать. Все быстро заживет, — успокоил меня врач. Если он сейчас и не работает по специальности, то раньше точно являлся врачом. Его уверенные действия не оставляют сомневаются.

— Спасибо. Вы спасли мне жизнь.

— Да. Больница разрушена и многие врачи погибли. Я вызвался добровольцем помогать раненым. Вот тебя оглядел и иду на стадион. Там развернули палаточный городок, куда свозят пострадавших.

Его лицо хмурится, как будто ему больно что-то вспоминать.

— Неужели в городе на столько плохо?

— Многие умерли. Не хватает полицейских, спасателей и медиков. Городское руководство в отчаянии, если согласно принимать помощь беженцев. В противном случае на такого, как я не обратили никакого внимания. А на мое предложению помочь только бы засмеялись.

Я открываю рот, хочу задать следующий вопрос, но он меня перебивает, сказав, что спешит и быстро покидает комнату.

Я в квартире беженцев. У людей, которых всегда боялась и презирала. Как так получилось, что как раз беженцы помогли мне в тяжелой минуте. Адам вынес из разрушенного кабинета, а этот мужчина не дал мне истечь кровью. Я даже не знаю его имени.

Испытываю стыд за свои мысли и за то, кем я считала их. Ведь эта семья вообще не похожа на преступников и опасных людей. Я всех относила к одной категории. И только сейчас понимаю, как была не права. Мои убеждения базировались только на поведении некоторых подростков, но я не видела картины целиком. Наверняка многие беженцы как раз такие, как этот преждевременно поседевший мужчина и его милая, желающая общения дочь. Они убежали из дома от тяжелой и опасной жизни. Пытаются прижиться в чужой стране и не потеряли человечность и доброту.

Понимаю, как мое мировоззрение меняется. Я больше не могу испытывать неприязнь к этим людям. У меня больше не бегут по телу мурашки от слова беженцы. Не могу представить, как я раньше могла думать плохо о людях, не зная их. Я просто отнесла всех беженцев в категорию «плохие». Я подверглась своим страхам, они взяли над моим умом контроль.

Но теперь все изменилось. Страх отошел и остается только понимание.

Глава 17

Тишина в салоне машины удручает. За окном мерцают деревья и кусты, мы объезжаем город по окружности. Не знаю, это Адам так захотел, возможно ли прямо в центре сейчас пробки. Мне хочется заговорить, но я не знаю, что сказать. Адам появился в квартире беженцев как раз после того, как я вызвала такси и настоял увести меня домой. Я не противилась, денег при мне нет, а занимать я не люблю.

В голове крутится много вопросов, они рвутся на волю, но когда я смотрю на угрюмое и усталое лицо моего попутчика, становится как-то не по себе. Вряд ли он хоть чуть-чуть спал этой ночью. Тихая музыка, звучащая из проигрывателя, ненавязчиво разбавляет атмосферу, и я стараюсь насладиться мелодией, заставляю себя не обращать внимание на густые столбы дыма, вырывающиеся в центре города.

— Как ты себя чувствуешь? — вопрос неожиданный и я резко перевожу на него взгляд.

Забота в его голосе удивляет. Всматриваюсь в лицо, но он не поворачивается в мою сторону, его внимание все на дороге.

— Нормально, — отвечаю как-то неуверенно. — Я выпила обезболивающее. Так что почти ничего не чувствую. Откуда ты знаешь этих людей?

Мне стыдно, что я до сих пор не знаю, как зовут врача, сшившего мою рану. Возможно, Адам что-то прояснит.

— Мы с одного города. Ричард с семьей жил на соседней улице. Когда меня увезли сюда, они остались там. Но потом его жена умерла и он сбежал с дочерями в вашу страну. Боялся, что с Софией и Тарой тоже что-нибудь случится. Мы связи не теряли, поэтому здесь снова встретились.

— Девочка мне понравилась. Вы наверняка крепко общаетесь, — при упоминании Софии улыбаюсь.

— Я помогал им пока Ричард был без работы. Таким, как мы тяжело вжиться в здешнюю среду. Я и сейчас стараюсь поддерживать их, ведь на чужую страну не стоит сильно рассчитывать, — хмыкает мужчина.

— Ты так говоришь, будто вам здесь ужасно живется, — не могу скрыть скептицизма в голосе. — Мне кажется в мире жить лучше, чем в войне.

Холодный, пронзительный взгляд Адама заставляет меня вжаться в спинку кресла. Понимаю, что сказала что-то не то, но исправить ничего не могу.

— Откуда тебе знать послушной и хорошей девочке мирной страны, что такое война? Ты никогда не голодала, не замерзала от холода, не испытывала животного страха каждый миг, когда где-то поблизости гремит выстрел или взрыв, — каждое слово Адам произносит четко, едва сдерживая эмоции. — Нас забрали из ада и пообещали рай. Но этого не произошло. Здесь мы тоже оказались никому не нужны. Бедные сироты оставлены на произвол судьбы. И не пожалуешься никому. Ведь в глазах мирных жителей мы разбойники и преступники, не заслуживающие ни чего хорошего. Часть моих знакомых вернулась в родную страну, потому что не могли жить под презрительными взглядами. Да что я тебе рассказываю? Ты сама нас такими считаешь.

Мне становится стыдно и я чувствую, как мои щеки краснеют. Знаю ведь, что он сказал правду.

— Извини, — выдавливаю из себя, мой взгляд бродит по машине, чтобы не смотреть на Адама. — Я действительно плохо о вас думала. Но все изменилось. И я хочу, чтобы ты знал, что я хорошо к тебе отношусь. Ты ничего плохого мне не сделал, только помогаешь. Разве что если не считать этот случай в школе.

Адам громко вздыхает. Я нерешительно смотрю на его лицо и вижу там обреченность и уныние.

— Жалко, что так все получилось. Но мы недоедали и Бард не мог больше этого терпеть… А тут вы нарисовались, как подарок.

— Вам что не давали есть? — я поражена его словами.

— Мы попали в приемную семью, где было двенадцать детей, кривится он от своих неприятных воспоминаний. — На нас экономили, как могли. А государственные выплаты тратили на свои нужды.

Невозможно представить, что такое происходит в нашем городе. Но потом где-то далеко в памяти вытекает фраза брошенная Бардом девушкам «Да потом не смотрите мне в рот». Эти слова запечатлелись в моей голове, потому что тогда я не понимала их сути. Теперь все объясняется. Я смущаюсь от такого знания. Хочется провалиться через землю.

— Адам, я даже представить не могла… — пытаюсь оправдаться.

— Хватит, — он перебивает меня резким голосом и я умолкаю. — Об этом я говорить не собираюсь. Так сказал лишнего.

На последних словах он смягчается и мне кажется, что он корит себя за то, что открыл мне часть своей жизни.

В машине повисает удручающая тишина. Каждый погружен в свои мысли. Я пытаюсь справиться со своими эмоциями, хотя выходит это не очень. Нужно изменить тему, иначе есть риск, что мы не перекинемся ни словом.

Я смотрю в окно. Частные дома сменяют друг друга очень быстро. Мы почти приехали, а я так и ничего не узнала, чего хотела.

Провожу взглядом по салону. Машина достаточно новая, в хорошем состоянии. Над зеркалом заднего вида замечаю фотографию. На ней изображена молодая симпатичная девушка. Кто это? Его любимая? Странное неприятное чувство зарождается глубоко в середине. Ловлю себя на том, что мне не хочется смотреть на фото этой незнакомки.

— Нравится? — ловит мой взгляд Адам и искривляет губы в улыбке. — Красивая, правда?

— Мне безразлично, — пытаюсь говорить нейтрально, но голос подводит и срывается.

Чувствую на себе пронзительный и изучающий взгляд, от него сковывает все тело. Какая мне разница к его девушки?

— Это невеста моего коллеги, — этими словами Адам прорывает удручающую тишину.

— Зачем тебе ее фотография? — удивленно спрашиваю, чувствуя при этом облегчение.

— Это не моя машина, — признается и стреляет в меня довольным взглядом. — Он мне одолжил, — потом делает паузу и хмурится. — Моя сгорела возле пожарной части.

— Жалко, что так получилось. Ты знаешь, что произошло вчера? — рискую спросить.

— Я не уверен, — качает он головой.

— Но версии у тебя есть, — я утверждаю и Адам смотрит на меня быстрым взглядом.

— Давай, ты спросишь у своего парня. Думаю он знает гораздо больше, чем я, — более холодно отвечает и снова все его внимание на дороге.

Мне кажется, или он действительно при упоминании Дэнни разозлился? Может, они вчера поспорили?

— И спрошу, — злюсь на его реакцию. — Вот найду свой телефон и сразу ему позвоню. Поверни здесь на право.

Машина резко сворачивает на узкую улицу. Я жадно рассматриваю дома, отыскивая хоть какие-нибудь повреждения.

К счастью, наша улица цела.

— Вот тут останови.

Адам жмет на тормоза и выключает мотор. Мой дом на месте. Только сейчас я полностью успокаиваюсь.

— Спасибо, что подвез, — поворачиваюсь я в сторону Адама и чуть не врезаюсь в его голову.

Он склонился между сиденьями и я этого не заметила. Резко отстраняюсь и стараюсь не замечать, как его одеколон обволок мое лицо. Адам исправляется и протягивает мою сумку, которую он достал из заднего сиденья.

— Вот, забрал сегодня. Надеюсь, все на месте.

Я беру сумку и чувствую, как мои губы расплываются в улыбке. Адам каждый раз удивляет меня больше. Где же делась моя неприязнь и страх? Не знаю. Но сейчас я чувствую к нему теплоту и благодарность. За последние сутки он сделал для меня больше, чем нужно.

— Спасибо.

— Не за что. Прощай, возможно когда-нибудь еще встретимся, — слова звучат легко и обыденно.

— Я надеюсь на это.

Выходя из машины я все думаю о том, зачем я сказала, что надеюсь на встречу. Неужели я этого хочу?

Дверь дома заперта и мне приходится несколько минут искать в сумке ключи. Но когда я захожу внутрь, вихрь в виде моей мамы накидывается на меня.

— Дженифер. Наконец-то ты дома.

Она обнимает меня и нечаянно затрагивает повязку. От резкой боли я отстраняюсь и шиплю недовольно.

Мама осматривает мою голову и ахает от ужаса.

— И это ты называешь царапина? Как это случилось? — жалуется она.

— Когда подорвалась пожарная часть, меня зацепило взрывной волной, — неохотно признаюсь.

— Боже, ты же могла погибнуть, — охает мама и крепко меня обнимает, словно я куда-то могу деться.

— Но ведь я жива, — оставляю за собой оптимистическую ноту. — А где отец и Патрик?

— Отец в гараже, вырезает новые фигурки. Так он словно снимает стресс, — с долей сомнения говорит мама, отпуская меня из стальной хватки. — А Патрик спит. Вчера он так испугался, что всю ночь не мог уснуть. Грохот стоял по всему городу.

Еще немного поговорив с матерью, я иду в свою комнату прилечь. Травма дала о себе знать, я устала и глаза закрываются сами собой. Так что я даже не понимаю, когда засыпаю.

Глава 18

Когда я открываю глаза, такое ощущение словно мою голову раскололо на сотни мелких частиц. Боль вернулась и она настолько сильна, что вырывает меня из сна. В комнате довольно темно, значит я проспала до вечера. Недовольно стону и поднимаюсь на локте, прищуриваясь, чтобы меньше крутилось в глазах.

— Как твоя голова?

От неожиданности я вздрагиваю. На краю моей кровати сидит темный силуэт. Лица разглядеть не могу, но я очень хорошо знаю этот голос. Дэнни наклоняется поближе и тянет меня за руку, помогая сесть.

— Почему ты сидишь в темноте? — почему-то его присутствие смущает меня. Не знаю, как он сейчас ко мне относится, но по интонации ощутимо, что точно не злится. Неужели трагедия в городе спасла меня от неизбежной и грандиозной ссоры?

— Ты спала и я не хотел тебя беспокоить, — отвечает тихо.

— И давно здесь сидишь?

— Нет. Только что пришел. Твоя мама впустила меня, сказала, что ты целый день спишь. Извини, что не смог прийти раньше и что не забрал тебя домой от беженцев.

— Да ничего, меня Адам подвез.

Слова вылетают автоматически и когда я прикусываю язык уже поздно. Чувствую, как Дэнни на миг замирает и начинаю готовиться к бурной реакции. Но к удивлению он спокойно говорит:

— Ладно. В твоем состоянии ездить на такси небезопасно.

Я пододвигаюсь к Дэнни поближе и ловлю его за руку. Он в ответ сильно ее сжимает. Мой парень мрачен и взволнован. Я понимаю, что ему сейчас не до ревности. Есть проблемы и посерьезнее.

— На сколько все плохо? — осторожно спрашиваю.

Он тяжело вздыхает и размышляет, прежде чем ответить.

— Похоже на конец света. Словно началась война. Террористы взорвали почти все важные административные здания. Полицейский участок, пожарная часть, здание мэра. Даже больница. Некуда девать раненых, нет оборудования для медицинской помощи. Нечем тушить пожары. Соседние города откликнулись на помощь, некоторая техника уже прибыла, но все равно не хватает рук. Многие врачи погибли в разрушенной больнице. Это какой-то ужас.

Я встаю, подхожу в притык и обнимаю его за шею. Понимаю, что сейчас Дэнни нужна поддержка. Он чувствительный человек и такое пережить ему тяжело.

— Я вообще никогда такого не видел, — слышу отчаяние в его голосе.

— Не понимаю зачем делать этот ад. Что они этим добились?

— Они парализовали город, а потом спокойно себе грабили банки, богатые дома, магазины и рестораны. Это случалось и раньше в военной стране. Но в нашей стране в первый раз.

— В вашем доме тоже побывали? — спрашиваю едва слышно, затаив дыхание в ожидании ответа.

— Хорошо, что дома тогда никого не было. Кто знает, как все могло закончиться, — Дэнни говорит удрученно и я не знаю, что сказать. Я только крепко обнимаю его.

Он вдавливается мне в живот и слова звучат приглушенно и тихо. Чувствую, как его руки посильнее сжимают меня за талию. Я целую его в висок, поглаживаю рукой волосы, и шепчу всякие мелочи, чтобы отвлечь его от дурных мыслей.

Когда Дэнни покидает меня, на дворе уже поздний вечер. Есть не хочется, поэтому я раздеваюсь и укладываюсь в постель. Но как бы я ни пыталась заснуть, сон меня не берет. Пульсирующая головная боль отвлекает от плохих мыслей, возможно поэтому я и не принимаю таблетку. Понимаю, что произошедшее за последние сутки сильно повлияют на наши жизни и возможно повернут в неизвестную сторону.

Еще час я верчусь из стороны в сторону, пытаясь заснуть, но мне это не удается. Меня что-то мучает, не дает лежать на месте, но я не знаю, что могу сделать. Когда звонит телефон, я резко поднимаюсь с кровати и вынимаю ее из сумки. Номер не известен, но я все равно поднимаю трубку.

— Алло, — отвечаю и задерживаю дыхание.

— Привет, Дженни, — слышу в ответ и мне приятно слышать этот голос.

— Адам? Как ты узнал мой номер? — удивляюсь неожиданному звонку.

— Каюсь, я порылся в твоем телефоне и записал в свой.

Открыла рот, да так ничего и не говорю. А что я ему скажу? Накричу? Кажется это не столь важно.

— Ты что-то хотел? — тихо спрашиваю.

Наверное, Адам не надеялся на мою спокойную реакцию, так как возникает небольшая пауза.

— Просто хотел узнать все ли с тобой в порядке. Все-таки травма головы не шутливое дело.

— Ты такой заботливый, — не привычно слышать такие слова и я против воли улыбаюсь.

— Люблю помогать красивым девушкам, — чрезмерное веселье в его голосе кажется мне обманчивым.

— Можешь не волноваться, со мной все в порядке.

— Это хорошо…

Крик в трубке перебивает его и я напряженно вслушиваюсь в задний фон его телефона. Шум и гамм не прекращаются ни на минуту, а сейчас прибавляются мужские голоса.

— Что у тебя там такое? — не выдержав, спрашиваю.

— Прости, должен идти. Мы разбираем обрушенные здания. Только что нашли кого-то живого. Здесь работы непочатый край. Выздоравливай.

И он отключается. Больше я ничего не успеваю сказать. Возле какой из построек он находится? Кого они нашли? И выжил ли этот человек? Вопросы роются в голове, не давая усидеть на месте. Чтобы ложиться в постель не может быть и речи. Мне хочется куда-то идти, что-то делать. Я вспоминаю слова Ричарда, что он записался в помощь добровольцем. Городу нужны люди, нужны те, кто сможет помочь обездоленным и раненым.

Срываюсь с места и включаю свет. Быстро одеваюсь в удобную и теплую одежду и выхожу из комнаты.

Моя рана не столь серьезна, чтобы лежать в постели в тот момент, когда там в центре нужна помощь.

Школа переполнена людьми. Все классы перестроили в палаты и заполнили ранеными пострадавшими. В помещении стоит тяжелый запах крови, смешанной с лекарственными препаратами. Я работаю в классе географии. Люди лежат прямо на партах, кто может сидеть, сидит на стульях. Я перематываю раненую ногу мужчине лет пятидесяти. Его зацепила взрывная волна, когда он шел мимо полицейского участка. Бедро разрезало до кости, но ему повезло, его быстро зашили и теперь я меняю на чистые бинты. При каждом моем движении он сжимает зубы и тихо шипит, но жаловаться не пытается.

Утренний солнечный свет пробивается сквозь большие окна и освещает разношерстные географические карты, прикрепленные на стенах. Мой взор ловит начертанную на всю бумагу нашу страну и пытаюсь представить себя в безопасном тихом месте. Но вместо этого чувствую страх и хаос. Невозможно подумать, что наш город находится в мирной стране. Такое ощущение как будто мы сейчас в военном государстве. Возможно люди, которые там живут, тоже чувствуют эту безысходность. А возможно они уже привыкли и для них разрушенные постройки вписываются и в обычный день.

— Можно мне таблетку. Нога сильно болит, — обрывистый голос лежащего мужчины вырывает меня из мыслей.

— Да конечно.

Я даю ему лекарство и воду запить. Мои глаза слипаются, я всю ночь была на ногах. Наверное, пора сделать перерыв и немного поспать.

Коридоры переполнены людьми. В воздухе ощущается напряженность и тревога. Усталые и посеревшие лица мерцают перед глазами пока я выхожу на улицу. Только вдохнув полные легкие свежего воздуха, я чувствую себя лучше. Холодный утренний ветер проникает через одежду, заставляя все тело затрястись. Я застегиваю куртку до самого подбородка и прячу руки в карманы.

Когда дохожу до ворот, мимо пролетает легковая машина. Она резко тормозит рядом со школой, и в тот же миг открывается с двух сторон дверцы. Останавливаюсь на минутку, наблюдаю, как из машины выходят мужчины, один лет шестидесяти, другой совсем молодой, но оба с ног до головы в пыли и саже.

«Еще кого-то нашли под завалами» — мелькнула в голове мысль. Они быстро открывают заднюю дверцу и вытаскивают мужчину. Я уже собираюсь продолжить свой путь, но мое внимание привлекает куртка потерпевшего.

Затертая кожаная черная куртка, пролежавшая в моем шкафу долгих пять лет.

Потерпевшим оказывается Адам.

Глава 19

— Что случилось? — я мгновенно оказываюсь у машины.

Мужчины несут Адама к двери школы, а я иду рядом. Он весь грязный, лицо черное от сажи, волосы склеились кровавыми прядями. Мои пальцы едва касаются его свисающей руки. Кажется, любое прикосновение причинит ему боль.

— Здание обрушилось, когда он пытался оттуда достать подростка, — голос молодого парня, держащего пострадавшего за ноги, перебивает безумный стук моего сердца.

Я не отрываю глаз от Адама. Всматриваюсь в его лицо и пытаюсь понять жив ли он. Почему-то мысль о его возможной смерти заставляет меня задохнуться от ужаса. В коридоре школы все дают нам дорогу. Мужчины заносят его в один из классов и кладут на пустую парту. Адам протяжно стонет и я хватаю его за руку и сильно сжимаю. Он медленно поворачивает в мою сторону голову и открывает глаза.

— Даже когда я при смерти, ты мне появляешься, — шепчет он и едва улыбается. — Хотя это приятно, последнее, что видеть в этой жизни, это твое лицо.

— Не говори ерунды. Ты не умрешь, — нервно отвечаю и оглядываюсь по сторонам. — Где врач? Ему нужна помощь.

— Врачей на всех не хватает, — отзывается мне полная женщина лет сорока. Она тоже волонтер и тоже работала всю ночь.

— Я знаю. Но его только что привезли, он может быть серьезно ранен.

— Сейчас позову. Не волнуйся, все будет хорошо с твоим молодым человеком, — как-то странно улыбнувшись, женщина быстро выходит из класса.

Не обращая на ее слова внимания, наклоняюсь над Адамом. Возле нас уже никого нет. Я даже не заметила, когда мужчины покинули нас.

— Что у тебя болит? Где ты ранен? — хочу прикоснуться к нему, но боюсь.

Адам тяжело проглатывает и внимательно смотрит мне в глаза.

— Ты за меня волнуешься? Я думал, ты будешь рада, если я вообще исчезну из твоей жизни, — иронически говорит он и я резко выпрямляюсь.

— Ты вообще считаешь меня стервой? — шокировано спрашиваю я.

— Нет. Я думаю ты отличная. И ты очень красива, когда вот так смущаешься за мое здоровье. Это очень приятно, — он болезненно улыбается, а я чувствую, как краснеет мое лицо.

— Ты бредишь. Где же врач, — снова оглядываюсь, разрывая наш зрительный контакт.

— Я готов еще долго его ждать, если это значит, что ты будешь рядом.

Карие глаза пронзают насквозь, заглядывают куда-то глубоко внутрь. Я смущаюсь. Чувствую, как Адам сжимает мою руку. И пугаюсь того тепла и нежности, с которой он это делает. Пугаюсь и ничего не делаю. Не разрываю контакт, не убегаю, как всегда. Я просто стою и смотрю на него. Я просто пытаюсь быть рядом, пытаюсь чем-нибудь помочь. Вдруг я понимаю, что возможно у этого мужчины во всем мире нет родного человека, который был бы рядом. На родине он потерял все, а на чужбине так и не смог ничего найти. Его пустая и холодная квартира только это подтверждает. Ему нужна поддержка и так получилось, что кроме меня рядом больше никого нет.

— Ну, что здесь у нас, — в класс вдруг входит высокий черноволосый мужчина. Я только знаю, что он хирург и его прислали из соседнего города на помощь.

— На него упало здание, — мой голос вздрагивает и на глаза накатываются слезы. Почему-то сильно хочется плакать и я чувствую, что мои нервы не выдержат.

— Дженни, успокойся. Ничего страшного.

Услышав нежный, заботливый голос Адама, я всхлипываю. Слезы сами катятся, и я не знаю, как это остановить. Со мной еще никогда такого не было.

— Дженни, — обращается ко мне строго врач. — Давай ты выйдешь, а я займусь твоим другом.

Я не возражаю. Отпускаю руку Адама и выхожу из класса. Не понимаю, что со мной происходит. Почему я так реагирую на травмированного Адама? Он для меня чужой человек. Не могла я за такой короткий промежуток времени, что мы общались, привыкнуть к нему.

Это все стресс и бессонная ночь, утверждаю я себя вытирая новую порцию соленых дорожек. Я сажусь на скамейку напротив класса и начинаю ждать. Узнаю, все ли с ним хорошо и тогда пойду домой отдыхать.

Я прижимаюсь к лавке щекой и закрываю глаза.

Меня кто-то трясет за плечо и зовет по имени. Голова болит, веки слишком тяжелые, чтобы их поднимать, но назойливый голос заставляет просыпаться.

— Дженнифер. Дженнифер. Почему ты тут спишь?

Я заставляю себя подняться со скамейки. Щека онемела от долгого лежания на жесткой поверхности. Кажется я уснула. И сколько прошло времени? Хмуро смотрю на свого будителя и сон, как сняло рукой.

— Дэнни?

— Почему ты в школе? Ты должна быть дома в постели, — говорит он, как суровый отец.

Его недовольный вид сейчас меня отнюдь не волнует. Оправдываться нет ни здоровья, ни желания.

— Я помогала. Я была здесь всю ночь, — замечаю, как его лицо хмурится и добавляю. — А что ты хотел? Я не могу просто лежать дома зная, что здесь нужны руки.

— Ты так безответственна. У тебя голова разбита, а ты играешь в скорую помощь, — его слова как плевок. Неужели я так ничтожна, что ни за что не способна?

— Безответственная? Играюсь? Ты это серьезно? — я шокировано смотрю на своего парня и ясно вижу перед собой его отца. За последние годы он так сильно на него стал похож. Мелочность в незначительных вещах, желание все держать под контролем, не желание воспринимать других серьезно.

Как я раньше этого не замечала? Наверное, нужен сильный толчок, чтобы открылись глаза. И вот сейчас он смотрит на меня, как на непокорного ребенка, который хочет, чтобы исполняли его прихоти. Он не пытается меня понять, сразу осуждает.

— Сотрясение мозга, вот что серьезно. А ты с этим играешь.

— Моя рана не столь серьезна, чтобы днями валяться в постели. Некоторые люди пострадали больше меня, — пытаюсь донести до парня свою позицию. — Сейчас не время отсиживаться. Я могу помочь.

На мои слова он закатывает глаза, как я сказала глупость, и это меня оскорбляет.

— Здесь есть кому помогать. Просто хочу, чтобы с моей девушкой все было хорошо. Давай я отвезу тебя домой.

Дэнни берет меня под локоть и тянет в сторону выхода. Я настолько зла на него, что вырываю свою руку и сверлю его недовольное лицо глазами. Он хочет командовать мной, но вряд ли ему это удастся.

— О, юная леди, — позади меня гремит голос врача и я резко разворачиваюсь. — Ты так хорошо спала, не хотел будить. С твоим другом все хорошо. Ничего серьезного. Немного побило голову и плечи. Легкое сотрясение мозга, возможно трещина в ребре, для этого нужен ренген. А так состояние стабильное. Жить будет. Ему еще повезло. Я дал ему обезболивающее и он сразу уснул, наверное тоже всю ночь на ногах.

— Спасибо, — еле шепчу я.

Врач устало кивает и проходит дальше. Его покрасневшие глаза говорят о том, что он не прочь отдохнуть. Но заменить, скорее всего, его некому.

— Друг? Что за друг? — подозрительно спрашивает Дэнни, заглядывая мне в лицо.

— Сюда привезли избитого Адама, — выжигаю я не подумав. Все, без ревнивой ссоры не обойдется. Как ни одно то другое.

— Адам? Снова этот беженец? — обвинение так и сочится в его тоне. — Тебе не кажется, что вы с ним слишком часто в последнее время пересекаетесь?

— Нет, не кажется.

Потом я молча разворачиваюсь и выхожу из школы. Я очень устала, голова раскалывается, а Дэнни как будто не замечает этого. Он зациклен на том, чтобы поучить меня, ткнуть мне в лицо, в чем я не права. Не хочу продолжать эту ссору, чувствую, что могу сказать что-нибудь такое, за что потом могу пожалеть.

Дэнни догоняет меня уже во дворе.

— Дженнифер, давай я отвезу тебя домой.

Он успокоился и выглядит сейчас таким, как обычно, вежливым и заботливым. Такого Дэнни я люблю. Такой Дэнни мне нравится. Мне хочется потянуться к нему, обнять, но что-то в последний момент сдерживает. Между нами прошла какая-то трещина. Не знаю, когда она появилась, сейчас, может раньше. Но я чувствую, что глубоко внутри меня что-то меняется. Я как-то иначе смотрю на него. Будто оцениваю со стороны, как чужой человек. Разве возможно такое, когда любишь человека по-настоящему? Не знаю. И сейчас не то время, чтобы об этом думать.

Я соглашаюсь на его предложение, но всю дорогу мы не произносим ни слова. Дэнни не извиняется за то, что наорал на меня. Возможно, он не думает, что обидел меня, а возможно просто не хочет.

Дома меня ждет большой сюрприз. На кухне за столом сидит мама, а напротив нее моя младшая сестра держит на руках Патрика, с удовольствием уминающего йогурт из пластикового стаканчика. Меня не так шокирует ее появление, как ее нежные поглаживания по головке своего сына.

Я так и замираю у входа. Кажется, это игра ума, что у меня просто мерцает в глазах. Но Магда поднимает глаза и приветливо улыбается.

— Здравствуй, Дженнифер.

Я опираюсь спиной о косяк двери и автоматически улыбаюсь ей в ответ. Сестра изменилась, это сразу бросается в глаза. Светлые волосы теперь коротко подстрижены и она время от времени заправляет непослушную прядь за ухо. Лицо худое, у глаз заметны первые морщинки. Но самое главное это взгляд, острый и проницательный. Она смотрит на меня задумчиво, с какой-то тяжестью и грустью. Магда повзрослела на чужбине за короткое время быстрее, чем за годы дома.

И я впервые вижу, чтобы она так обнимала своего сына.

— Привет, Магда. Рада видеть тебя дома, — говорю искренне, ведь счастлива, что с сестрой все в порядке.

— Как услышала, что здесь произошло, не смогла оставаться там. Я волновалась о вас. Мама сказала, тебя ранило.

— Да ничего страшного. Заживет, — машу я рукой.

Мама поднимается из-за стола.

— Садись Дженнифер поешь, — она ​​заботливо ладит мне порцию завтрака.

Я соглашаюсь, присаживаюсь. Мы с Магдой еще пол часа сидим за столом, но разговор не клеится. Хочется спросить, как у нее дела, но не решаюсь. Не знаю, будем ли дальше строить отношения, или все будет, как раньше. Мы с сестрой слишком отдалены друг от друга и нужно время, чтобы все наладилось. Кто знает, можно ли исправить.

Потом я иду в свою комнату, принимаю душ и с облегчением укладываюсь в постель. Последние дни оказались тяжелыми.

Усталость парализует тело и глаза сами по себе закрываются.

Глава 19-2

Адам

Дом весь пылал. Адам бежал по коридору, заглядывал в каждую дверь, но никого не мог найти. Дым застелил глаза, жар от огня он чувствовал даже сквозь защитный костюм. Он продолжал слышать детский плач и крик. Пытался найти потерпевшую, но тщетно. Она словно от него ускользала. Как только он приближался к источнику голоса, все стихало, а девочка начинала кричать в другом месте.

Казалось это каторга и она сведет его с ума.

— Адам, — мелодичный и знакомый голос отвлек от безнадежных скитаний.

Адам развернулся, посмотрел на Джен, стоявшую у пылающей двери. Пламя ее не трогало, оно наоборот отклонялось от девушки, словно боялось причинить вред. Там, где стояла Джен, не было ни дыма, ни адской жары.

— Иди ко мне, — поманила она рукой.

Он направился к ней. Забыв где находится, не слыша больше плача бедной девочки. Все стихло, казалось сам пожар сбавил обороты от присутствия яркой Джен.

Адам коснулся ее руки. Она потянула его на себя, поближе. Ее волшебный запах успокоил, тепло ее тела доставляло невероятную радость. Все вокруг исчезло окончательно, осталась только она.

Губ ее коснулась легкая улыбка и Адам не отрывал от них горячего взгляда. Так хотелось наклониться и коснуться нежной кожи.

Кажется, Джен поняла его желание, сама потянулась к нему. Попробовав вкус ее поцелуя, Адам застонал от удовольствия. Сжал девушку в жарких объятиях и продолжал жадно целовать. Его бы воля, никогда бы ее не отпускал.

Адам проснулся с улыбкой на лице. Такие сны ему нравились, несмотря на их ужасное начало. Но прекрасное окончание того стоит. Лишь во владении Морфея он мог касаться и целовать Джен.

Боль по всем теле напомнила где он находится. Он пытался приподняться и ребра заныли с новой силой. Голова завертелась и каждая мышца противилась любому движению.

Адам оглянулся. Людей в классе немного поубавилось. Скорее всего, те, кому не нужно медицинское сопровождение, отправились домой. Некоторые лежали на партах, как и он сам. Несколько человек сидели на стульях у стены с перевязанными руками и ногами. Адам всматривался в двух женщин, делавших медицинские манипуляции с потерпевшими, в надежде увидеть Джен. Но ее здесь не было.

Солнце за окном клонилось к горизонту, так что он пролежал в школе целый день.

С большим трудом Адам сел. Мир чуть-чуть вертелся и он подождал пока все не успокоится.

— Вы уже куда? — молоденькая черноволосая девушка подбежала к нему и едва заметно коснулась руки.

— Мне нужно идти, — хрипучим не своим голосом ответил Адам.

— Я вас никуда не отпущу, — заботливо заговорила та. — Сначала нужно, чтобы вас осмотрел врач.

Она едва заметно поглаживала его по руке и Адам покосился на жест. Девушка вглядывалась в лицо заинтересованным взглядом. Довольно симпатична и хрупка, но до Джен ей далеко.

Адам тряхнул головой от своих мыслей. Джен заполонила его сознание полностью и безвозвратно. Теперь он знал точно, что ни с кем не сможет построить нормальные отношения. Каждую женщину он будет сравнивать с яркой Джен, ворвавшейся в его жизнь еще в школе.

— Тогда зови его, достаточно мне здесь валяться, — холодно ответил Адам.

Девушка перестала улыбаться, рука исчезла из его тела. Она молча отошла от него и покинула класс.

Когда пришел врач, Адам даже удивился. Мрачный Дэнни с недовольным выражением лица шел в его сторону. Белый халат шел ему, придавал строгости и солидности. Яркий парень для яркой девушки. Ревность подступила под горло.

Без приветствий и без всякого слова Дэнни начал осматривать его. Он перевязал голову, ощупал плечи и грудную клетку. Адам шипел от боли и внимательно наблюдал за хмурым лицом врача. Казалось, тот нарочно давил сильнее, вкладывал в свои действия невысказанную злобу.

Адам чувствовал немую конкуренцию между ними. Джен стояла между мужчинами.

— Все впорядке. Можешь ехать домой, — заключил Дэнни закончив осмотр.

Адам криво усмехнулся и потер болезненные места. Каждое движение давалось тяжело.

— После твоих действий, кажется тело вообще развалится, — хмыкнул Адам.

Дэнни подарил ему убийственный взгляд.

— Моя бы воля вообще тебе не помогал, — выплюнул тот. — Но я врач, потому должен.

— И чем я заслужил такую ​​немилость.

— Ты разрушаешь мои отношения с Дженифером. Сколько ты будешь крутиться между нами? Ты что думаешь, я не знаю чего добиваешься? Ты ее не получишь.

Адам и не надеялся на благорасположение яркой девушки из его снов. Но озабоченность ее парня заинтересовала. Возможно, у них не все так гладко, как он думал.

— Поживем увидим, — произнес удовлетворенно Адам, чтобы еще хуже разозлить богача. — Знаешь, девушек тянет к плохим парням.

Еще один недоброжелательный взгляд в его сторону. Странного цвета глаза Дэнни прожигали насквозь. Затем он взял себя в руки, успокоился и показательно усмехнулся.

— К счастью скоро она будет далеко отсюда. Я заберу ее в город, мы будем жить вместе, а потом и поженимся. А ты останешься в прошлом, как плохое недоразумение.

Адаму не понравились его слова, но он старался выглядеть расслабленным и веселым. Наверное, все же что-то промелькнуло на его лице, потому как Дэнни довольно кивнул и развернувшись покинул класс.

На улицу Адам выходил долго и медленно. Все тело болело, голова разрывалась на мелкие частицы, побитые ребра не давали вдохнуть полной грудью. Нужно было принять обезболивающее, но возвращаться не хотелось.

Он сел на деревянную скамейку, недалеко от входа. Нужно как-нибудь добраться домой. Достал свой телефон из кармана куртки и набрал Гарри. Хорошо, что хоть не сломался.

Коллега ответил не сразу.

— Алло, Адам, ты как?

— Жить буду. Можешь забрать меня из школы и увести домой? Здесь мне нечего уже делать.

— Я приеду, но ты должен немного подождать, — оправдывался Гарри.

— Не беда, — с легкостью ответил Адам. — Мне некуда спешить.

— Я постараюсь чем быстрее, — пообещал Гарри и отключился.

Адам оглянулся. Двор школы был почти пуст. Скоро начнет смеркаться. Но ему было безразлично где сидеть, во дворе или в его одинокой квартире.

Глава 19-3

Магда

В первый раз за все время она провела весь день со своим сыном. Они играли в разные игры, рассматривали книжечки, изучили буквы, потом ходили гулять. Патрик был настолько активен и жизнерадостен, что к шести вечера его утомила усталость и он очень быстро заснул. Магда было удивительно проводить с сыном время. Она никогда еще так долго не была с ним наедине. И к своему удивлению ей понравилось. В последние дни ей часто Патрик снился. У нее появились странные ощущения тоски и капли любви. Будто проснулась от длинной зимней спячки и поняла, что способна еще на чувство.

Магда поцеловала спящего сына в лоб и вышла из комнаты. В кухне она заварила чаю и приготовила бутерброд. Активный день с Патриком измотал и за долгое время она впервые испытала настоящий голод.

В доме стояла мертвая тишина. Родители были на работе, Дженнифер отдыхала после тяжелой бессонной ночи. Утром она выглядела болезненной и смертельно уставшей. Магда видела повязку на голове старшей сестры и понимала, что та попала в эпицентр ужасных событий. Магда знала, как это. Благодаря недавней практике она прекрасно понимала Дженнифер.

Шум включенного телевизора разбил тягучую тишину. Почти по всем телеканалам рассказывали, что происходит в их городе. Кадры разрушенных домов и пострадавших людей вызвали у Магды волнение и тревогу. Сейчас ее дом ничем не отличался от чужбины, где она попробовала настоящую жизнь, видела боль и страдания. Там в стране, заполненной войной, она мечтала вернуться домой в безопасность и покой. Но оказалось, что больше нет такого места.

Ее телефон на столе ожил. Она посмотрела на экран с удивлением. Рэйчел, с которой она дружила к поездке, не давала о себе знать достаточно долго. Она вообще мало с кем из своих общалась. Друзья почти не звонили, а у Магды не было времени на пустые разговоры.

— Привет, малышка. Как обстоят дела? Мы слышали ты уже дома, — шумная Рэйчел говорила, как всегда без остановки.

Как быстро разносятся новости. Она только с утра приехала, никому ничего не говорила, а ее компания уже все знала.

— Да, уже вернулась, — ответила Магда неохотно. — Что у вас слышно?

— У нас все замечательно. Так может, присоединишься к нашей компании. Мы у дома у Дерека и здесь очень весело, — шум голосов и громкая музыка приглушали голос подруги.

Магда молчала. Она не знала, что ответить. Почему-то она надеялась услышать совсем другое. Возможно слова о том, какой ужас случился в городе, эмоции волнения и переживания. Но кажется ее компанию совсем не затронули вчерашние события. Они веселились, как ни в чем не бывало.

Магду охватило возмущение, а затем начала нарастать злобу. Разве сейчас пора веселиться?

— Я не могу, — сухо ответила. Ей больше не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор. — У меня дела.

— Ты что? Мы не виделись так долго. Приходи. Все хотят тебя видеть. Оставляй все и приходи, мы ждем.

— Вы что новостей не смотрели? Не знаете, что происходит в городе? Сейчас не до гуляний, — не выдержала Магда. На том конце трубки наступила мертвая тишина. Скорее всего, Рэйчел не надеялась такого ответа.

— Что нам чужие проблемы, — на конец ответила та, и Магда была разочарована ее словами. — Жизнь продолжается. Надо радоваться каждой минуте.

— Счастливо, а мне нужно смотреть сына, — выплюнула на последок Магда и выключила телефон.

Что за безответственность? Развлекаться в такое время. Как она раньше с ними общалась? Магда не могла понять.

На кухню тихо вошла Дженифер. Она не выглядела лучше, чем утром, но все равно уже была одета снова отправляться помогать. Впервые за всю жизнь Магда гордилась своей сестрой.

Дженнифер поздоровалась, бросила на нее придирчивый взгляд и пошла делать кофе. Наверное, она слышала разговор Магды, но ничего не сказала. Просто устало села за стол с чашкой горячего ароматного напитка.

— Ты опять идешь в школу? — осторожно спросила Магда. Она не знала, как общаться с сестрой после всего происходящего. Теперь ей стыдно было за свое поведение.

— Да, — оторвав глаза от телевизора, Дженифер посмотрела на нее. — Пока нужные свободные руки не смогу оставаться дома.

Магда понимая, кивнула. Город сильно пострадал. По новостям постоянно показывали, как разбирали завалы и доставали людей иногда живыми, иногда уже нет. Магде все это было очень знакомо, ведь сегодня она приехала из такого же ада. Ей вдруг захотелось что-нибудь сделать, быть полезной. Испытать то приятное чувство нужного человека, помогающего. Так она чувствовала себя, когда была волонтером и развозила еду в военной стране.

— Возьмешь меня с собой? — вдруг спросила она.

Сестра взглянула с удивлением и едва заметно улыбнулась.

— Разумеется, если ты хочешь, — ответила осторожно, словно боялась испугать.

— Хочу, — честно призналась Магда не только сестре, но и себе.

Они дождались отца с работы и только тогда двинулись. В школу поехали машиной, чтобы после работы они уставшие не плелись пешком.

На территории школы людей было немного. Уже смеркалось и все помещение освещалось изнутри. Магда уходила от машины рядом с Дженнифер и нервно наблюдала, как за окнами мелькают люди. Она волновалась, справится ли здесь с поставленными для нее задачами.

Вдруг сестра остановилась и медленно отошла в сторону.

— Почему ты здесь сидишь? — услышала ее голос Магда.

Она обернулась. Ее сестра стояла рядом с сидящим на скамейке мужчиной. Он выглядел грязным и избитым, лоб перемотан бинтами. Магда замерла, наблюдая за сценой.

— Да вот, жду знакомого. Он должен был отвести меня домой, но почему-то задерживается, — мужчина не отрывал от сестры глаз.

То, как он на нее смотрел интриговало. Его глаза сияли, на лице играла радостная улыбка, все внимание было сосредоточено на сестре. Магда заметила между ними необычную атмосферу. Дженнифер стояла довольно близко, говорила ласково и спокойно, а мужчина тянулся к ней, словно хотел быть еще ближе. Между ними точно что-то происходило, что-то непривычное и волшебное.

— Если хочешь, я могу тебя отвести, — предложила Дженнифер и Магда была уверена, что тот не откажется. — Ты плохо выглядишь. Тебе нужно в постель.

— Я не против, — мужчина сиял от удовольствия и не обращал на свое состояние внимания. — Рядом с тобой мне сразу станет лучше.

Дженнифер смущенно опустила взгляд, покосилась на Магду. Она выглядела так, будто была поймана на чем-то плохом. Магда переминалась с ноги на ногу. Возможно, ей не следовало слушать их разговор. Скорее всего, она здесь третья лишняя.

Магда развернулась и направилась в школу. Пусть Дженифер побудет с загадочным мужчиной, а она справится сама. Она ведь уже взрослая и ответственная.

— Магда, подожди, — сестра догнала ее уже у двери. — Мне нужно отвести Адама домой, он ранен. Побудешь сама?

— Между вами что-то есть? — не удержалась от любопытства Магда. — Вы встречаетесь?

Сестра смутилась, ее лицо покраснело.

— Почему ты так решила? Мы просто знакомы.

— Он явно хочет большего, — поделилась своими наблюдениями.

— Когда это ты такая специалист по мужчинам? — возмутилась Дженифер и сразу перевела тему. — Пойдешь в кабинет директора. Там всегда кто-нибудь есть. Скажешь, что хочешь помочь. Они все расскажут, что делать. Я отвезу Адама и скоро вернусь.

Магда кивнула и сестра с облегчением двинулась к своему другу.

— Можешь не спешить. Подлечи его там! — воскликнула ей в спину Магда, весело улыбаясь.

Сестра подарила ей суровый взгляд, но ничего не сказала.

Магда мечтала, чтобы на нее смотрели так, как Адам смотрел на Дженифер.

Глава 20

Я помогаю Адаму сесть в машину. Ему больно двигаться, хотя он пытается этого не показывать. Глядя на него, понимаю, что моя рана не такая уж страшная. Голова перемотана чистыми бинтами, а вот одежда вся грязная и местами разорванная. Он пролежал в классе весь день. Едва ли это пошло ему на пользу. Нужна удобная кровать, горячая еда и чистая одежда. Мне его жаль и я решаю немного позаботиться о нем.

Выезжаем с территории школы и я давлю на педаль газа. Адам молчит. Лишь кривится каждый раз, когда колесо попадает в яму. Я взволнованно на него кошусь. Бледное лицо повернуто в сторону от меня. Такое чувство, что он пытается меня игнорировать. Такая мысль неприятно жалит. Я уже привыкла к его излишнему вниманию и сейчас чувствую себя некомфортно.

— Как там Ричард?

Мой вопрос для него неожиданный и он удивленно смотрит на меня.

— Хорошо, — медленно отвечает. — помогает пострадавшим. Последовали такие разговоры, что могут принять его на работу в больницу. Сейчас с работниками тяжело.

— Это прекрасно, — радуюсь за мужчину. — Он хороший врач.

Снова наступает тишина. Адам больше ничего не говорит, а я не знаю, с чего начать.

— У меня есть некоторые вещи, разная одежда осталась из школы, — наконец-то решаюсь. — Хочу передать Софии и ее сестре. Может, я у тебя оставлю, а ты отдай потом.

Я чувствую себя неудобно, поэтому на него не смотрю. А вот Адам кажется просверлит во мне дыру.

— Неожиданно, но спасибо, — наконец-то говорит он.

Я хмурюсь.

— Думаешь я не способна помогать людям? — возмущаюсь его реакцией и бросаю на него недовольный взгляд.

— Да нет, просто еще недавно ты обходила нас десятой дорогой.

— В первую очередь я пыталась обходить тебя, потому что боялась, — резко выжигаю, и делаю паузу и успокаиваюсь. — Сейчас все изменилось.

— Ты больше меня не боишься? — осторожно спрашивает. На его лице появляется довольная улыбка.

— Сейчас смотрю на тебя и мне тебя жаль, — я демонстративно осматриваю его всего, но его удовлетворенное выражение лица не исчезает.

— Я бы хотел вызвать у тебя немного другие чувства, — нагло произносит.

Чувствую, как щеки мои краснеют. Во сне он добивается своего, но говорить ему это не стоит. Ничего не отвечаю, просто молча продолжаю управлять.

В его квартиру мы идем медленно и с передышками. Адам тяжело дышит, на лице выходят капли пота. Я поддерживаю его за плечи, помогаю преодолеть лестницу. Его одежда пропитана дымом и потом, пыль и пепел перемешались с тканью. Но я не боюсь испачкаться, ближе прижимаюсь к его телу.

Когда оказываемся в квартире, помогаю ему снять куртку.

— Тебе нужно принять горячий душ, — комментирую, бросая куртку на землю в коридоре.

— Намекаешь, что от меня плохо пахнет? — пытается пошутить мужчина.

— И это тоже, — раздраженно отвечаю.

— Помоги мне с одеждой, — уже серьезно говорит.

Мы стягиваем с него футболку. Мой взгляд останавливается на татуировке, чернеющей на предплечье. Очень похоже на то, что я видела во сне. Разве это возможно? Адам замечает мой изумленный взгляд.

— У нас все их делали, — проводит пальцами по извилистому узору. — Это как паспорт. По ней можно определить из какого города или района.

— Тебе идет, — вырывается из моих губ.

Адам придирчиво смотрит на меня, словно пытается понять шучу ли я, говорю ли серьезно. А потом молча начинает снимать штаны. Я резко разворачиваюсь. Мне стыдно смотреть на него нагого. За спиной слышу его довольный смех.

— Ты так стеснительна, — слышу его тихий голос. — А я надеялся, что ты поможешь мне помыться.

— Даже и не мечтай, — выжигаю рассеянно и быстро иду на кухню.

Мне все равно куда деться, чтобы подальше от Адама. Его близость волнует меня, и это пугает. Пока он находится в ванне, проверяю тумбочки в поисках продуктов. В холодильнике пусто и я решаю что-нибудь ему приготовить. Видно, что здесь живет холостяк. Кроме макарон и пару консервов ничего не нахожу. Разбираюсь с плитой, посудой, которую едва нахожу и готовлю из чего есть. Ставлю чайник, запарю ему горячий чай. Пока все делаю, ловлю себя на мысли, что мне нравится заботиться об Адаме и я счастлива находиться в его квартире. Больше не могу сдерживать чувства, которые росли во мне и душили изнутри, желая вырваться на свободу.

Адам это тот человек, который заставляет мою кровь кипеть, заседает в голове, появляется во снах и постепенно добрался до сердца.

От этой мысли я задыхаюсь. Хватаюсь за край стола и просто стою неподвижно определенное время. Что это будет? Как я могла так влипнуть? Меня затянуло в водоворот чувств так быстро, что кажется уже не представляю будущего, где бы ни было рядом Адама.

Даже сейчас я не сознательно осталась с ним, не поехала обратно в школу, мне это даже в голову не пришло.

— Не привычно видеть тебя на моей кухне, — от неожиданности подпрыгиваю от его голоса.

Адам стоит у входа и заинтересованно за мной наблюдает. И долго ли он здесь? Я даже не слышала, как он вышел из ванной.

— Поверь, мне тоже не привычно, — автоматически отвечаю и поглядываю на него быстрым взглядом.

Взлохмаченные мокрые волосы, по телу царапины и синяки. Он обмотал бедра полотенцем и стоит передо мной почти голый. Резко отворачиваюсь от него, а он хмыкает на мою реакцию. Кажется, он привлекает меня с каждой минутой все больше. Свершилось то чего я боялась, чувства из снов перешли в реальность.

— Я думал, ты уже давно меня бросила, — удивленным голосом говорит мужчина.

— Вот накормлю тебя и уйду, — резко отвечаю, пугаясь своих мыслей. — А теперь иди в постель.

Я командую и угрюмо смотрю ему в глаза, больше некуда. Он еще мгновенно стоит неподвижно, едва заметная улыбка появляется на лице, а в глазах мерцает что-то похожее на надежду.

— Спасибо, что беспокоишься обо мне. Это приятно, чувствовать себя нужным.

Адам идет и я выдыхаю с облегчением. Как только я позволила своим скрытым чувствам вырваться наружу, они завладели мной.

Когда я захожу в комнату с миской еды и чашкой чая в руках, вижу Адама, лежащего на кровати, по грудь накрытую одеялом. Его глаза закрыты, дыхание медленное и равномерное. Кажется уснул. Я тихо кладу все на небольшой столик у кровати и присаживаюсь возле него. С удовольствием рассматриваю его мирного и спокойного. Хочется прикоснуться к нему, но я себя сдерживаю. Чувствую, как все в середине бурлит, как мое сердце ускоряется, когда я вот так близко наклоняюсь.

Что со мной происходит? Неужели я влюбилась в беженца? У того, кто преследовал меня во снах, которого я боялась и пыталась избегать. Не знаю, но мне приятно находиться рядом с ним, смотреть на него.

— Если ты проверяешь умер ли я, то должен тебя разочаровать, — шевелит губами Адам и с удовольствием на лице смотрит мне в глаза.

Я резко отклоняюсь от неожиданности, но не отхожу, сижу на месте.

— Я принесла тебе поесть, — игнорирую его колючие слова.

В его взгляде возникает теплота. Он тянется ко мне рукой, трогает шершавыми пальцами щеки. Я не отстраняюсь только шумно выдыхаю. Мне приятно его прикосновение. Между нами зарождается что-то новое, необычное для нас обоих. Я вижу это по его широко раскрытым глазам, едва при открытых губах. И я позволяю всему этому происходить, больше не убегаю. Воздух электризуется, кажется будто мы во сне, там, где мы точно знаем, что быть вместе это правильно и естественно.

Адам резко поднимается, опирается на локоть и стонет от боли. Он кренится поближе, а я цепенею и не могу пошевелиться. Единственное о чем могу думать, это последние десять сантиметров, разделяющих наши пересохшие губы. Адам дышит отрывисто, я тоже. Приглушенный вечерний свет размывает все вокруг. Я вижу ясно только Адама, который замер и внимательно всматривается в мое лицо шоколадными глазами.

Мгновение и он принимает решение, наклоняется поближе, легонько касается губами моих губ. Я шокировано выдыхаю, электрический ток проходит по коже. Хочется прижаться к нему, отдаться чувствам, как во сне, забыть обо всем на свете.

Но в последний момент отстраняюсь, срываюсь с места и отхожу от него подальше. Адам смотрит на меня смущенно, будто только сейчас пришел в себя где находится и что делает.

— Мне нужно идти, — беру себя в руки и выдыхаю слова. Говорить тяжело.

— Да, — не уверенно отвечает и отводит взгляд.

— Поешь пока еще не остыло. Ты, должно быть, голоден.

Он поднимает на меня горящий взгляд.

— Сейчас голод мой не утолить едой, — горячо выговаривает и поедает меня глазами. — Ты позволила себя коснуться. Такое я мог почувствовать только во сне.

Чувствую как щеки краснеют, хорошо, что сумерки прикрывают мое волнение. Отхожу к двери, подальше от источника безудержных эмоций.

— Минутная слабость. Извини.

— Я знаю, начнешь оправдываться, что это ошибка и все такое. Но я видел страсть в твоих голубых глазах, — Адам эмоционально произносит каждое слово. — Тебе нравятся мои прикосновения. А значит я тебе не противен, как думал раньше.

— Возможно, — осмеливаюсь признаться. — Но у меня есть парень, забыл?

Мне стыдно, что именно я забыла об этом. Через короткое время Дэнни перешел на второй план. Теперь я сомневаюсь в подлинности чувств к нему. Скорее всего, это была ностальгия по прошлому. Сблизившись снова с Дэнни, я пыталась вернуть те чистые и наивные чувства, которые в школе приносили мир и спокойствие в мою душу. Но сейчас это уже не действует. Я стала взрослой женщиной и нуждаюсь в настоящих эмоциях.

— Конечно, с богатеньким парнем мне не соперничать, — колко говорит Адам и медленно ложится на подушку. Кажется, его интерес ко мне пропал.

Он снова вызывает злобу и раздражение.

— Единственным поцелуем я тебе ничего не обещала, — резко выговариваю и открываю дверь. — Думаю дальше ты справишься сам.

Выхожу из квартиры, оставив его самого.

Глава 21

Солнечный свет льется из окна в комнату. Он будто пытается подарить свое последнее тепло перед осенними холодными днями. Резкий ветер моментально врывается в при открытое окно, по коже бегут муравьи, и Я не двигаюсь. В последнее время мне ничего не хочется. Словно с последним теплом лета исчезло желание что-то делать.

После двух ночей в школе, мое здоровье подкосило. На следующий день мне трудно было подняться с постели. Голова ужасно болела, тело ломило и поднялась температура. Итак Дэнни, как всегда был прав. Помогая другим, я навредила себе. И вот я уже несколько дней лежу почти не поднимаясь, почти ничего не ем и никого не хочу видеть. Кажется, у меня началась депрессия, но я даже не хочу с ней бороться.

Все эти дни я прокручиваю свои отношения с Дэнни и общение с Адамом. Мне кажется, сейчас я должна что-нибудь изменить, иначе мои проблемы не закончатся никогда. Больше тянуть нельзя. Я долго себя обманывала, но вечно это продолжаться не может.

Днями лежа в постели, я проанализировала свои чувства, и пришла к выводу, что больше не могу быть с Дэнни. Да, он мне дорог и будет трудно расставаться с ним во второй раз, но то, что я начала чувствовать к Адаму, слишком явно дало о себе знать. И все эти сны не просто так. Наверное, подсознание мне намекало, но из-за своих страхов я не хотела ничего замечать.

Приятное солнце совсем меня не радует. Я вся на иглах. Пол часа назад я позвонила по телефону Дэнни и попросила приехать. Последние дни мы с ним не общались, я не брала трубку, когда он звонил. Не хотела, чтобы наш разговор подействовал на мое решение. Хотя даже сейчас я не уверена, что поступаю правильно. Страх перед переменами бывает достаточно убедителен.

Стук в дверь заставляет мое сердце на миг замереть. Дэнни заходит в комнату, здоровается и приседает на край кровати.

Он весь напряжен, его взгляд тяжел и смущен. Он ждет от меня самого плохого. На миг мне хочется изменить решение, сказать, что я его люблю и что всегда буду с ним. Я понимаю, что это обман. Непонятные сны не прекратятся, мысли об Адаме только усилятся, я почти уверена в этом. А тот безобидный легкий поцелуй отчеканился в памяти, словно напоминание о настоящих желаниях и чувствах. И я всегда буду чувствовать из-за этого вину. Долго я так не смогу.

— Ты наверняка хочешь очень серьезно со мной поговорить, — он как-то фальшиво улыбается.

Он пытается быть веселым, но вижу, как ему это тяжело. Я корю себя за то, что должна сейчас сказать, но все уже решено.

— Дэнни, ты предложил ехать с тобой и жить вместе, — заставляю себя говорить. — Извини, но я не могу принять твое предложение.

— Пусть, я буду приезжать, — начинает он слишком активно, и умолкает, когда я устало качаю головой.

— Не хочу больше обманывать себя, — страшно смотреть в его глаза, но все же решаюсь. — Ты был прав, когда говорил, Адам стоит между нами. Ты всегда оказываешься прав. Когда он появился в моей жизни, он засел в моей голове, — я делаю паузу, набираю смелости продолжить то, что собираюсь сказать. — И кажется он добрался до моего сердца.

Дэнни болезненно зажмуривает глаза, принимая на себя невидимый удар. Он чувствовал и ожидал этого, я почти уверена. Но все равно чувствую себя ужасно. И зачем мы снова сблизились?

— Ты думаешь, что будешь счастлива с ним? — подозрительно спокойно спрашивает.

Ясные глаза пронзительно просверливают насквозь. Замечаю, как у них появляется жесткость и оскорбление.

— Я не надеюсь на какие-то отношения с Адамом, — качаю головой. — Просто не могу быть с тобой, когда другой мужчина не покидает мои мысли и сны. Я пыталась избавиться от этого, но тщетно.

— Ничего ты не пыталась, — резко перебивает и кривится в отчаянии. — Тебе нравится вариться в этих удивительных ощущениях. Ты живешь иллюзиями, которые сама придумала. Я предлагал тебе будущую и спокойную жизнь, но ты все равно выбираешь неопределенность и призрачные мечты.

— Возможно ты снова прав, — подавленно говорю.

Дэнни поднимается с места и начинает нервно мерить комнату.

— Адам. Адам. Это имя стояло между нами с самого начала, — рычит он не своим голосом. Больше не сдерживает его переполняющих эмоций и отчаяние, обида и боль вырываются наружу. — Дженифер, я потерял тебя еще тогда в парке, когда оставил наедине с ним.

— Мне кажется это началось гораздо раньше, — осмеливаюсь предположить. Дэнни резко останавливается, подозрительно всматривается мне в лицо. Замечаю его настороженность и исправляю себя. — Все изменилось с появлением беженцев. Я начала меняться.

— Не опирай все на свои страхи, — бросает в меня обвинения. Его обаятельное лицо кривится, глаза холодные и чужие. — Это просто обычные люди из соседней страны. Ты просто боялась, что они разрушат твой идеальный мир, который ты придумала. Вот и накрутила всяких страхов, — Дэнни подходит ко мне и наклоняется довольно близко. Кожей чувствую его недовольство и обиду. Автоматически потираю руки. — Дженифер, надо взрослеть. Мир не такой, каким ты его представляешь. Нельзя всех судить по своим критериям.

Он отходит подальше, всматривается задумчиво в окно. Мне обидно слышать от него такие слова. Неужели Дэнни всегда считал меня несерьезной и наивной мечтательницей? Если да, то я рада, что все выяснилось. Рано или поздно я поняла бы, что для него я неинтересная личность.

Теперь я ясно вижу, как сильно изменился мой бывший парень. От тихого и доброго подростка осталась только оболочка.

— Хорошо, что мы все выяснили, — сухо говорю.

— Что мы выяснили? — переходит на крик Дэнни. Он взбешен, тяжело дышит, а руки крепко сжимает в кулаки. — Ты бросаешь меня из-за того пожарного. Не могу в это поверить.

Он безумно качает головой и направляется к двери. На мгновение мне кажется, что он уйдет и на этом наш разговор окончится. С одной стороны я даже радуюсь этому. Но у входа Дэнни резко останавливается, замирает, секунду стоит ко мне спиной потом медленно разворачивается.

— В ту ночь, когда ты не ночевала у дома, — задумчиво произносит, взгляд сочится обвинением. — Ты была с ним?

Он прищуривается, а я цепенею. Чтобы я не сказала, все равно получится, как измена.

— Я только переночевала, была пьяна, — еле слышно произношу.

— Можно было бы догадаться. Не зря ты вела себя отстраненно.

— Между нами ничего не было. Он даже не касался меня, — пытаюсь оправдаться и не знаю для чего это делаю. Какая разница, наши отношения сегодня разрываются.

— Он завладел тобой там, — Дэнни неистово тычет себя в висок, лицо перекашивается от боли. — А это еще хуже. В твоей голове уже нет места для меня.

— Извини, что так получилось, — все что могу прошептать. — Не нужно было нам снова начинать отношения.

Дэнни резко выдыхает, опирается спиной на косяк у двери. Смотрит на меня спокойно, с иронической улыбкой на лице.

— А может это и к лучшему. Теперь я не буду себя корить о потерянной любви. И не придется всю жизнь мечтать быть с тобой. Отныне буду знать, что все равно ничего бы не получилось. Я тебе не нужен. А он, не знаю заслуживает ли этого. Прощай Дженифер.

Дэнни старается выглядеть спокойным и безразличным, но я все равно вижу, как ему больно. Но не исправляю его, не возражаю. Лучше резко отрезать раз, чем дальше мучить в сомнениях.

Он уходит, оставляет меня саму. И только в одиночку позволяю себе оплакать все, что сегодня потеряла.

Глава 22

Магда

Магду понесло. Ее так затянуло в волонтерское дело, что вряд ли смогла бы остановиться.

Город по чуть-чуть оправился от пережитых событий. Людей подлечили, здания потихоньку восстанавливали. И если кончалась работа в одном месте, она шла и искала, где могла быть еще нужна. Даже когда Дженифер заболела и осталась дома, Магда продолжала помогать.

Вот она уже несколько дней ходила в старый музей, где организовали благотворительный пункт. Магда с утра до вечера упаковывала продуктовые наборы для пострадавших семей и помогала грузить ящики в машины. Ей нравились люди, с которыми она работала. Многие молодые девушки и ребята приветливо с ней общались и Магда чувствовала себя как дома.

— Магда, смотри, Питер приехал, — звонкий голос Мэри вывел ее из глубоких раздумий.

Девушка с любопытством взглянула в окно. Молодой, худой человек в полицейской форме вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Рыжеватые кудрявые волосы сверкали на солнце при каждом повороте головы.

Магда почувствовала волнение и оно росло с каждым шагом Питера к зданию. Они познакомились, как только Магда пришла в музей. Питер активно помогал им и в свободное от работы время, развозил помощь людям.

Дверь скрипнула и мужчина вошел внутрь. Девушки уже уложили коробки в холле и только ждали его.

— Привет всем, — громко раздался в пустом пространстве его приятный голос.

Он постоянно улыбался и Магде нравилась его дружелюбие и приветливость. Затем Питер встретился с ней глазами, и в его улыбке появилась особенная теплота. Их зрительный контакт затянулся, чего не могла не заметить проницательная Мэри. Она многозначительно толкнула Магду в бок, с пониманием хмыкнула. Но Магда проигнорировала девушку, подняла упакованную коробку и понесла к выходу. Мужчины уже грузили все в машину, подавали Питеру, а тот аккуратно складывал в багажник. Магда подошла к нему, отдала коробку. Случайно их пальцы коснулись, и она резко забрала руку. Ей нравился Питер, но она пыталась этого не показывать.

— Поможешь мне развести все людям, — услышала она, когда уже развернулась идти назад.

Магда с удивлением посмотрела на мужчину. Он тоже не отводил от нее взгляда, терпеливо ждал ответа. Он всегда брал с собой кого-нибудь из мужчин. Почему вдруг она? Возможно, другие сегодня не могли.

— Хорошо, — согласилась и быстро исчезла за дверью музея.

Она взволнованно схватила свою сумку и куртку, лежавшие на столе в углу зала.

— Куда это ты собралась? — с интересом спросила Мэри, наблюдая за ее действиями.

— Еду с Питером. Помогу, — коротко ответила Магда.

— А, наконец-то решился, — протянула та весело.

Магда стрельнула в девушку глазами, прищурилась.

— Ты о чем?

— Ты ему нравишься, но все не знает, как к тебе подойти, — хмыкнула Мэри. — Застенчивый.

Мэри очень хорошо знала Питера. Они можно сказать были друзьями и тесно общались. Все присутствующие здесь знакомы, только Магда была новичком.

Она почувствовала, как ее волнение растет. Неужели Мэри говорила правду? Может просто решила пошутить над ней. Завязать отношения для Магды не проблема, а вот удержать, это уже другое дело. Только единственное слово о ребенке и кавалеры резко находили отмазку, чтобы не встречаться. Она боялась, что с Питером будет тоже самое.

Когда она села в машину, мужчина уже ждал ее за рулем.

— Ну что поехали, — радостно произнес он и завел мотор.

Магда приветливо улыбнулась. Даже если Мэри не соврала, он все равно скоро перестанет на нее так смотреть, узнав ее секрет.

Они развозили помощь довольно долго. Когда последняя коробка была отдана в руки женщины, у которой пострадал муж-врач, во дворе стало смеркаться. Уставшие, но удовлетворенные работой, они ехали домой.

— Я отвезу тебя, — предложил Питер и Магда с радостью согласилась.

Общение с ним было легким и приятным. И уже к концу рабочего дня ей казалось, будто знает его всю жизнь. Когда машина остановилась возле ее дома, волнение снова охватило Магду. Как дальше себя вести, она не знала. Питер некоторое время сидел молча и нервно смыкал руль руками. Она видела, что он тоже нервничает. Она наклонилась к нему и быстро поцеловала его в щеку.

— Спасибо за интересный день, — решила она сделать первый шаг.

Питер просеял в улыбке, глаза заблестели от радости.

— Тебе тоже, — скромно ответил. — Если хочешь можем повторить. Может, завтра встретимся.

— С удовольствием, — улыбнулась Магда и открыла дверь. — Созвонимся.

Она быстро выскочила из машины и окрыленная счастьем поспешила в дом, где ее ждал неугомонный и шумный сын.

Патрик бросился ее обнимать. Она сжала его крепко, поцеловала в лоб. Питер ей нравился, но она не собиралась от него скрывать сына.

— Что это ты так довольна? — мрачно спросила Дженифер.

Она сидела на диване в гостиной, пока Патрик играл машинками на полу. Магда выпустила сына и подошла к сестре. Та выглядела не очень.

— Просто так, день был хороший, — Магда осторожно присела возле сестры, заглянула ей в покрасневшие глаза. Казалось, она плакала. — У тебя что-нибудь случилось?

— Разошлась с Дэнни, а так ничего важного, — шмыгнула носом Дженнифер.

— Ты разве с ним встречалась? — удивилась Магда. Странно, такие родные, а как мало друг о друге знали. — Я думала ты мутишь с тем мужчиной, которого подвозила. Адам, кажется.

Дженнифер презрительно порскнула смехом. Ее едкий взгляд взволновал Магду. Сестре не подобало быть такой. Она всегда была милой и понимающей. Но сейчас она была, как сама Магда в прошлом. Словно она потеряла смысл жизни. Что же произошло в жизни Дженифер, что так перекосило ее?

— Адам, — протянула слово сестра, словно пробовала на вкус. — Этот чертов пожарный разрушил мне жизнь. Пять лет он по капле мучил меня и наконец добился своего.

— Не понимаю о чем ты говоришь, — качнула головой Магда.

— Определенно не понимаешь. Ты ничего не знаешь. Все эти годы ты варилась в своих проблемах и думала, что у других их нет.

Обвинение в словах задело Магду. Да, раньше она вела себя не лучше, но услышать такое от доброй сестры, она не надеялась. Дженнифер резко повернулась к ней и наклонилась поближе. Легкий запах алкоголя донесешься до ноздрей Магды. Она в шоке отстранилась от сестры. Должна быть серьезная проблема, если Дженифер позволила себе выпить.

— Так может сейчас расскажешь мне, — спокойно ответила Магда.

Она взяла Дженнифер за руку и крепко сжала. Лицо сестры смягчилось, взгляд потускнел.

— Кажется, я люблю его и не знаю, что с этим делать, — произнесла обреченно и опустила голову Магде на колени.

Магда обняла сестру и погладила по плечам. Она не умела утешать или давать советы, в прошлом обычно успокаивали ее.

— А что можно сделать с любовью, — задумчиво произнесла она. — Жить с этим. Чувствовать и радоваться. Я уверена, что твои чувства взаимны.

Дженнифер зашевелилась и снова затихла на ее коленях.

— Откуда тебе знать? Я столько раз его отталкивала, что кажется, он уже должен ненавидеть меня.

Магда слышала отчаяние в ее голосе, но не разделяла чувств сестры. Она видела взгляд того мужчины. Его любовь глубока и так просто искоренить ее невозможно. Магда засмеялась над наивностью Дженифер. Как кому-то советовать, она мастер, а вот со своей личной жизнью не может справиться.

— Вряд ли ты так легко избавишься от него. Я уверена, сделай только шаг, и он твой.

Дженнифер хмыкнула, но ничего не ответила. Магде показалось, что она утонула в глубоких раздумьях.

Они еще долго сидели на диване. В первые такие родные и близкие.

Глава 23

Мой рабочий кабинет переместился в здание школы. В ней развернули временную больницу, пока настоящую отстраивают. Мне выделили маленький класс, где я могу принимать пациентов.

После ужасного события, людей которым нужен психолог, стало больше. Страх и стресс заставляет их обращаться ко мне и работы хватает целыми днями. В делах я забываю о личном, о разрыве с Дэнни и не понятных отношениях с Адамом. Иногда чешутся руки взять телефон и набрать его номер. И я всегда себя сдерживаю. Что скажу? Напрашиваться на общение не буду. И как назло он тоже больше не дает о себе слышать. Возможно, наконец-то решил вычеркнуть меня из своей жизни. Я его не виню, но бывают моменты, когда нестерпимо хочется услышать его голос, заглянуть в глаза цвета шоколада.

Когда отправляю последнего пациента, собираюсь ехать отдохнуть домой. Выхожу в коридор, где в одиночку блуждают медсестры и больные. Некоторые выходят прогуляться, некоторые покурить. Хорошо, что оборудование нам привезли из соседних городов, хоть есть чем лечить.

На улице прохладно и начинает смеркаться. Каждый день темнеет все раньше. Осень завладела всем вокруг.

На лестнице натыкаюсь на мужчину.

— Извините, — шепчу и отхожу в сторону.

— Дженифер? — голос знаком и я поднимаю на него глаза.

Передо мной стоит Ричард. И я искренне рада видеть его.

— Какая неожиданность. Что вы здесь делаете?

— Работаю врачом. Меня взяли официально на работу. Вот иду на смену. Как твое здоровье? Как голова?

Мне приятна его забота в голосе.

— Уже лучше, спасибо, — отвечаю. — У вас золотые руки. Все заживает довольно быстро.

— Это хорошо, — он переминается с ноги на ногу и осматривает меня профессиональным взглядом.

Между нами наступает неудобная тишина, не знаю, что еще сказать.

— Как там София? — вспоминаю о девочке.

Мужчина при упоминании дочери улыбается.

— Неохотно ходит в школу. Вредничает. Все требует, чтобы я брал ее с собой.

— Она очень хорошая девочка и ответственная, — искренне хвалю.

Ричард довольно кивает, в его глазах яркий блеск. Еще секунду верчусь на месте и отхожу от мужчины, машу ему на прощание.

— Дженифер, — слышу позади, как он зовет меня.

Разворачиваюсь, смотрю на Ричарда.

— Можешь заехать к Адаму, посмотреть, как он там. Я сегодня не смог к нему прийти.

При упоминании этого имени сердце безумно ускоряет темп. Прошло уже несколько дней, когда я была у него на квартире. Представления даже не имею, что он делает и как себя чувствует.

— Ему уже лучше? — осторожно спрашиваю.

— Все рвется к работе, но с побитыми ребрами из него сейчас мало толку. Я заставляю его лежать, чтобы все быстро срослось, но когда оставляю его, то не могу проконтролировать.

— Я сейчас заеду, — обещаю Ричарду и мы расходимся в разные стороны.

По дороге заезжаю домой и беру пакет с одеждой, которую я приготовила девушкам. Можно было отдать Ричарду, но как-то стыдно, потому оставлю у Адама. Он передаст, если меня пустит за порог. Почему-то мне кажется, что он не желает меня созидать и еду к нему с тяжелым чувством.

Перед дверью колеблюсь давить ли на звонок. Но преодолев страх, все-таки жму на кнопку. Мне долго не открывают, и я уже начинаю сомневаться откроют ли вообще. Но когда слышу, как с той стороны открывается замок, начинаю нервничать.

Удивленный взгляд Адама говорит о том, что он ни за что не надеялся меня увидеть.

— Привет, — выдавливаю из себя и стараюсь улыбнуться, хотя удается это не очень.

Мгновение он не шевелится, будто думает впускать ли, а затем отходит в сторону, жестом руки приглашает внутрь.

Повязка на голове исчезла, но теперь весь торс тесно обмотан эластичными бинтами. Догадываюсь, что Ричард поработал с ним.

— Как твое здоровье? — спрашиваю, когда мы заходим в комнату. Вокруг все разбросано, на кровати скомкано одеяло и простыни, на столике не мытые тарелки.

Адам смотрит на меня угрюмо, у него явно нет настроения.

— Все просто замечательно, — слышу сарказм в его голосе. — А ты чего здесь?

Он смотрит на пакет в моих руках.

— Если честно, это Ричард попросил проверить, как ты, — признаюсь и протягиваю сумку ему. — И за одно принесла вещи для девочек.

Он с пониманием хмыкает и не смотря на меня, забирает подарок. Чувствую себя неловко, как нежелательная гостья. И для чего пришла? Видно, что он не желает моего присутствия.

— Может тебе чем-то помочь? — не уверенно спрашиваю, оглядываясь вокруг.

Он бросает на меня безумный взгляд.

— По вашему я калека? — едкие слова пропитаны обвинением. — Я сам могу позаботиться о себе.

Холодность его заставляет меня замереть. Он злится на меня и не хочет видеть. Зря приехала. Не стоило его беспокоить.

— Извини, что потревожила, — выдавливаю из себя и стремительно направляюсь к входной двери.

Оставить эту квартиру и забыть наконец этого мужчину сейчас самое главное мое желание. Я открываю дверь, собираюсь выходить, но Адам догоняет и в последний момент хватает за руку. Он резко разворачивает меня к себе и закрывает за мной дверь.

— Останься. Я не хочу, чтобы ты шла, — горячо произносит, а в глазах столько эмоций, что можно в них утонуть.

— Зачем? — спрашиваю, затаивая дыхание.

Он прижимает меня к двери, наклоняется, касается лбом моего лба.

— Я привык все свое время проводить на работе. Редко остаюсь сам. Но сейчас я вынужден целыми днями лежать и эти пустые стены давят на меня, — он говорит быстро, беспрестанно, словно боится остановиться. — Все эти дни я надеялся, что ты придешь ко мне. Но тебя не было, и я стал верить в то, что больше никогда тебя не увижу. Что поцелуй был последней каплей для тебя.

Адам отстраняется, всматривается мне в глаза и болезненно кривится. Делает шаг назад, дает мне простор, и кажется только сейчас я начинаю дышать.

— Извини, что не посетила. Я заболела.

— Я не знал.

— Мог бы позвонить, то узнал.

Фраза выходит с упреком. В глазах Адама появляется блеск и он снова сокращает это небольшое расстояние между нами. Он словно играет со мной.

— Ты ждала моего звонка? — спрашивает с надеждой. — Я очень хотел позвонить, но твой парень дал мне ясно понять, что у вас есть свои планы на общее будущее. Что у вас чуть ли не до свадьбы идет.

— Планы изменились, — отвожу я взгляд в сторону. Дэнни я разочаровала и можно сказать изменила. — У меня больше нет парня.

— Вы с ним разошлись? Что случилось? — Адам прищуривается, касается моей руки.

— Мы повзрослели и стали совершенно разными, — размыто отвечаю, о чувствах к нему говорить стесняюсь.

— Сожалеешь ли за ним? — кажется, будто он затаил дыхание, ожидая ответа. — Казалось, вы с ним была такая идеальная пара.

Произнося последние слова, он кривится, а я вдруг понимаю, что наш разговор все крутится вокруг главного, но никто не может сделать первый шаг. Нам хорошо известно, что между нами происходит и как будто боимся вступить в новую фазу.

— Это только казалось, — произношу и уверенно смотрю Адаму в глаза. — Оказалось, что мне нравится другой тип мужчин. Обманывать себя всегда невозможно.

Я переплетаю наши пальцы и крепко сжимаю. Намекаю, что больше не буду его отталкивать и игнорировать чувство к нему. Адам мгновение не шевелится, всматривается мне в лицо, изучает. А потом решительно наклоняется и жадно целует. Он снова прижимает меня всем телом к ​​двери, обнимает крепко, даже тяжело дышать и не отпускает ни на секунду. Я растворяюсь в горячих прикосновениях и ласках, смакую наш первый настоящий поцелуй, и корю себя, что так долго сопротивлялась и не сделала этого раньше.

Легкость и счастье переполняют сознание, а тело горит желанием.

Глава 24

Адам

Впервые за долгие годы ему приснилась мама. Она стояла в ярком солнечном свете, непослушный ветер колыхал ее длинные черные волосы. Она улыбалась ему с такой любовью и нежностью, что дух перехватывало. Мама помахала рукой в ​​жесте, чтобы он подошел. Адам двинулся на встречу маленьким двенадцатилетним парнем. С каждым шагом он становился взрослее, чувствовал, как меняется, но не останавливался. Он так хотел еще хоть раз коснуться ее руки, услышать родной голос.

А когда оказался рядом, то чувствовал себя взрослым мужчиной. Мама вынуждена поднимать голову, чтобы заглянуть в его глаза. Она потянулась к его лицу, коснулась щеки. Любовь и покой охватили его душу. Вот бы так было всегда.

— Ты стал взрослым и красивым мужчиной, — ее голос словно мелодия для его ушей.

Адам сильнее прижался щекой к ее теплым пальцам.

— Я стал таким, как ты хотела. Я избрал путь мира и доброты. Я не беру оружие в руки, наоборот помогаю людям.

Он хотел маминой похвалы, словно маленький ребенок. Ее улыбка стала шире, довольный кивок успокоил его взволнованную душу.

— Молодец. А теперь иди к ней. Я хочу, чтобы ты был счастлив и с ней больше не будешь одиноким.

Мама кивнула в сторону и Адам невольно перевел взгляд. Неподалеку стояла Дженнифер, тянула к нему руку, терпеливо ждала.

— А как же ты? — его голос вдруг стал детским, испуганным. — Пойдем с нами.

— Нет, сынок, — покачала она головой и забрала руку. Вдруг стало холодно и одиноко. — Это твой путь. Твоя жизнь еще впереди. Но знай, я всегда буду рядом, буду наблюдать.

Мама отошла подальше, густой туман обволок ее. Адам бросился за ней, но в последний момент остановился. Через секунду она исчезла, оставив после себя сладкий привкус материнской любви, которая останется с ним навсегда.

Адам повернулся к Джен. Она продолжала ждать его. Несколько быстрых шагов и он уже рядом, крепко обнимал, вдыхал ее приятный аромат и смаковал ее поцелуй.

Адам проснулся оттого, что кто-то возле него пошевелился. Поначалу он смутился, ведь рядом всегда никого нет. Но потом память вернулась и он, не сдерживая улыбки, крепче сжал Джен в объятиях. Сказать, что он был счастлив, ничего не сказать. Девушка, о которой он мечтал шесть лет, наконец-то была с ним и в какие-то моменты ему казалось, что все это продолжение сна, все не на самом деле.

— Почему не спишь? — заговорила она своим сладким голосом и разрушила последние сомнения.

Адам поцеловал ее в губы, прежде чем ответить. Во дворе был ранний рассвет и слабый солнечный свет начинал освещать его бедную квартиру.

— Сон хороший приснился. Я видел маму.

— Это же хорошо, — улыбнулась девушка.

— Конечно. Она нам пожелала счастья.

— А где она сейчас?

— Она погибла, — тяжело глотнул, ему не привычно было говорить о прошлом. Он никогда ни с кем его не обсуждал. — Ее застрелили по дороге домой с работы. Мне было тогда двенадцать. Это было ужасное время. Отец начал пить, а я пропадал на улице с не лучшей компанией. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, но однажды на наш город напали. В нашу квартиру попал снаряд, похоронив там пьяного отца. Я в то время находился в парке с так называемыми друзьями. Оставшись бездомным и сиротой, попал в приют, а оттуда вывезли в вашу страну, как беженцев от войны. Так я очутился в вашем городке.

— Это ужасно, — прошептала Джен и сильнее прижалась к нему.

Тепло ее тела успокаивало Адама и вспоминать прошлое было уже не так больно.

— В школе я увидел тебя и ты стала для меня, как луч света и надежды. Я просто смотрел на тебя, наблюдал со стороны, и этого было достаточно. Часто я пугался новых ощущений, постоянно злился на ваш окружающий мирный мир. Я понимал, что такой, как я не имел шанса оказаться даже рядом с такой, как ты.

— То что ты пережил в детстве — ужасно. Такого не должно быть.

— Мир большой и нередко жестокий. Никто нас не спрашивает, нравится ли нам наше положение, — Адам говорил и успокаивающе гладил Джен по руке. — Мне не посчастливилось родиться в военной стране, но судьба подарила шанс жить здесь, встретить тебя. После совершеннолетия я мог вернуться, как большинство моих знакомых. Но я этого не сделал. Кажется, именно ты сдержала от неизбежной ошибки.

Она улыбнулась, потянулась за поцелуем и Адам охотно коснулся ее губ. Казалось ему никогда не надоест ею наслаждаться.

Яркая девушка мирной страны теперь принадлежала ему, и он никогда не выпустит ее из рук.

Глава 25

Окрыленная от счастья, я возвращаюсь с работы домой, чтобы долго не задержаться. Быстро переодеваюсь, беру еще кое-какие вещи и выхожу из комнаты. Впереди выходной и я намерена провести его с любимым мужчиной. В гостиной встречаю Магду и маму, они сидят на диване, по телевизору крутят какое-то ток-шоу, а Патрик бегает вокруг них с новым самолетиком.

— Ты сильно удовлетворена в последние дни, — комментирует младшая сестра, взглянув на меня. — Неужели на любовном фронте все наладилось?

Я прохожу мимо них, на секунду присаживаюсь в мягкое кресло рядом с диваном. Минуты с семьей хватит.

— Что-то похоже на то, я буду ночевать у Адама, так что не ждите, — предупреждаю, глядя на заинтересованную маму.

— У тебя новый парень? — удивленно спрашивает она.

— Кажется, в того парня она была влюблена не один год, — хмыкает Магда и мама переводит на нее непонимающий взгляд.

— А когда ты уже нас познакомишь со своим? — перевожу я тему на ее частную жизнь. — Видела вчера, как ты зажималась с каким-то полицейским.

Радость Магды угасает и подозреваю не поссорилась ли она с ним.

— Вряд ли стоит приводить его в наш дом, — она ​​бросает взгляд на сына и я понимаю чего она боится. Что тот убежит, как все остальные, увидев ребенка.

— Если ты ему дорога, Патрик не будет проблемой, — говорю серьезно, пристально вглядываясь ей в глаза.

Сестра сомневается, и я не могу осуждать ее страхи. Все мы чего-то боимся. Мой страх сейчас ждет меня в своей квартире, поэтому рассиживаться долго не собираюсь.

Поднимаюсь с места и направляюсь к выходу. Вдруг дверной звонок привлекает внимание. Уже вечер и в такое время гостей обычно не бывает. Обмениваюсь взглядом с сестрой прежде чем открыть дверь. Передо мной стоит рыжий полицейский с детской машинкой в ​​руках. Тот самый, с которым я видела недавно свою сестру. Кажется, у них довольно все серьезно.

— Добрый вечер. А Магда дома? — застенчиво здоровается и заглядывает мне за спину. Он взволнованно переминается с ноги на ногу.

— Магда, к тебе гости, — отхожу в сторону и жестом руки приглашаю неожиданного гостя зайти.

Мгновение он колеблется, но все же проходит в дом. Сестра смущена, быстро идет ему на встречу. Она явно не ожидала его прихода.

Остаюсь у двери и любопытно наблюдаю за ними. Мужчина мне кажется нерешительным и застенчивым.

— Это твоему сыну, — он протягивает игрушку Магде и та неуверенно принимает ее. — Хоть ты и не говорила мне о нем.

— Я боялась тебя испугать, — признается.

— Разве он такой страшный? По-моему, довольно милый ребенок, — полицейский искренне улыбается и переводит взгляд на спрятавшегося за маминой спиной Патрика.

Магда отдает ему машинку, и мальчик сразу активируется, забыв о незнакомце. Она сияющими глазами смотрит на рыжего полицейского, и я уверена, что все у них будет хорошо.

— Мама, Дженифер, это Питер мой парень, — заявляет сестра.

— Искренне рада познакомиться, — поднимается мама и внимательно рассматривает потенциального жениха дочери.

— Питер, приятно познакомиться. Еще увидимся, — говорю я с порога и выхожу на улицу.

Пусть общаются и знакомятся, а меня ждет мой мужчина. За целый день я за ним сильно соскучилась и намерен все наверстать на выходных.

По чуть-чуть наш город приходит в себя и начинает возвращаться к обычной жизни. Надеюсь, что и в нашей семье черная полоса позади, а впереди будет только хорошее.

По дороге заезжаю в магазин, покупаю разные вкусности и спешу к Адаму.

Он встречает меня на пороге. Сгребает в крепкие объятия, дарит долгий и голодный поцелуй.

— Я уже соскучился, — шепчет в губы.

— Я тоже, — улыбаюсь. — Теперь никуда тебя не отпущу.

Я верю, что судьба свела нас не просто так, и что впереди у нас долгая и счастливая жизнь.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 15-2

Глава 16

Глава 16-2

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 19-2

Глава 19-3

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25