Дом, милый дом [Михаил Владимирович Поборуев] (fb2) читать онлайн

Михаил Поборуев Дом, милый дом

Глава 1. Когда космос лишь мечта.

12 апреля 2х19 года. Меня зовут Артем Спиридонов. Мне 12 лет и я решил вести дневник. Потому что сегодня учитель нам рассказал о первом в мире космонавте Юрии Гагарине. О, как же я хотел бы полететь в космос! Но я не могу. И никогда не смогу. Я инвалид, у меня с рождения не работают ноги. Учитель сказал, что это не должно помешать мне изучать космос. Я ведь могу изучать его и здесь, на Земле, в родном доме. А еще я могу изобрести что-то, что, возможно, подвинет науку далеко вперед, ведь у меня светлая голова и упрямый характер. Да, я смогу! Я твердо решил изучать все связанное с космосом, полетами к другим планетам, поискам внеземной жизни. А дневник поможет мне приводить мысли в порядок и наблюдать за моими успехами. Ну или неудачами, как повезет. Не знаю, как часто я буду делать записи, но буду делать их непременно. Папа говорит, что если начал делать дело, то обязан его закончить. Не уверен, что закончить изучать космос вообще реально, но это не повод его не изучать. Мама уже заказала мне «Космическую энциклопедию» какого-то Шандина. Я не знаю кто это и откуда он столько знает о космосе. Но, наверно, это не так уж важно. Книга очень интересная, и читать ее мне удобнее, чем с планшета. Хотя через планшет я тоже смогу находить статьи о космосе и не только. Учитель сказал, что мне нужно изучать математику, физику, химию, а в интернете много информации  по этим наукам. Этот планшет мне подарили на Новый Год, а чехол я подберу сам. Он будет обязательно с ракетой! Папа говорит, на Алиэкспрессе можно найти то, что мне подойдет. О, кто-то пришел! Надеюсь, это курьер с энциклопедией!

29 мая 2х19 года. Уф! Голова немного пухнет. Я столько всего узнал! А сколько еще всего впереди! Как жаль, что я не смогу поехать в летний спортивный лагерь… Но ничего, на даче есть интернет, папа подключил мне неограниченный тариф и я смогу смотреть видеоуроки! Ну и фильмы, конечно. Говорят, человек не в состоянии выдумать то, чего не может быть в принципе. А значит все то, что показывают в кино, когда-нибудь станет реальностью! И потом, эти фильмы такие интересные! Учитель говорит, что он скоро уже не сможет мне помочь потому что я двигаюсь намного быстрее одноклассников. Но он попробует найти кого-нибудь из университета. Вот было бы здорово поучиться у настоящего профессора! На прошлой неделе пришла посылка из Китая с чехлом для планшета. Класс! Ракета как настоящая! Еще хочу сделать на планшете рабочий стол как пульт управления космическим кораблем. Уже нашел подходящее приложение, осталось уговорить маму разрешить мне купить его.

31 августа 2х19 года. Завтра в школу! Говорят, во второй четверти у нас будет новый предмет – астрономия. Наконец-то! Планеты, звезды, созвездия, это все так загадочно! Интересно, кто будет его вести? Надеюсь, что физичка, она так хорошо и понятно рассказывает! И за что ее не любят в классе? Говорят, придира и зануда. Не знаю, мне нравится. И меня она любит. Хотя, кажется, некоторые мои вопросы ее ставят в тупик. Учитель сказал, что профессора из университета он не смог найти. Жаль. Но, возможно, ему удастся поговорить с кем-то из работников Института Космических Исследований. Это даже лучше! На улице снова дождь, значит завтрашняя линейка скорее всего будет в спортивном зале..

17 октября 2х22 года. В новостях сказали, что ученые обнаружили планету, очень похожую по условиям на Землю. Она всего на расстоянии одного светового года от нашей Солнечной системы, но пока нет даже теоретической возможности отправить туда исследовательский аппарат. У меня есть кое-какие соображения на этот счет, но Пал Палыч (это тот самый сотрудник Института Космических Исследований, классный чувак!) утверждает, что моя идея вряд ли осуществима. Посмотрим. А планетка интересная, там есть кислород, вода в жидком виде, метан. Это если спектрометры не ошибаются. И если все так, то на планете возможна жизнь! Назвать ее хотят Земля-Б. Ну что за идиотское название! Никакой фантазии! Пал Палыч согласен. Я узнал от него много нового и интересного но, кажется, не на все мои вопросы он знает ответ.

27 июля 2х25 года. Ура! Я поступил в Университет! Правда, у медкомиссии были возражения, но благодаря современнейшим протезам мне удалось убедить врачей в своей пригодности. Не знаю, чего стоило моим родителям добыть этот шедевр современной технологии и сколько он стоит… Насколько я понимаю, без Пал Палыча тут не обошлось. Как же я признателен им! Не слов передать это чувство благодарности! Я ведь теперь могу практически свободно передвигаться, наравне с остальными студентами. Хотя, конечно, занятия физкультурой мне противопоказаны, но у меня есть комплекс упражнений, разработанный специально с учетом моих новых протезов, так что моя физическая форма тоже будет развиваться. Не теряю надежды все же побывать в космосе.

10 февраля 2х26 года. Трагедия. Умер Пал Палыч. Да, ученый был далеко не молод. И он таки успел протолкнуть мою идею преобразования ядерной энергии. Вечная память.

31 декабря 2х28 года. Дед Мороз все-таки существует! Иначе как объяснить этот шикарный новогодний подарок – мой преобразователь ядерной энергии запатентован! Он реально работает и показывает ошеломительные результаты! В теории (надо еще и еще раз все перепроверить) он позволит космическим кораблям вплотную приблизиться к скорости света! Надеюсь, это не только мои фантазии. Профессура в универе смотрит на меня с уважением, придирается только философ. Говорит, я слишком материалистичен. Да, неважно, мне все равно.

20 июня 2х30 года. Не было никаких сомнений в том, что защита диплома пройдет блестяще. Аспирантура открыла мне свои двери. Но, кажется, мне нужно что-то большее. Мой куратор, Аркадий Ибрагимович, согласен, но не в его силах мне что-то предложить. Я хочу попробовать себя еще в области дальней связи. Радиоканал для этого уже недостаточен, есть мысли о фотонном приемопередатчике. Куратор обещал поговорить с проректором, но такого направления у нас в Универе нет. Будем думать.

13 января 2х31 года. Меня пригласили работать в ИКИ. Похоже, это самое подходящее место. Институт Космических Исследований! Пал Палыч может мной гордиться! Кажется, мне удастся сделать прототип фотонного приемопередатчика дальней связи. Одна проблема – фотоны двигаются исключительно по прямой. Подумаю, как можно использовать корпускулярно-волновую природу света.

4 августа 2х32 года. Трагедия. Ушел отец. Рак. Развитие молниеносное, врачи оказались бессильны. Вечная память.

15 сентября 2х32 года. Трагедия. Мама. Шок, стресс. Не смогла жить без мужа. Мама, Папа, спасибо за все, что вы с мамой для меня делали. Спасибо за веру в меня. Спасибо за возможности. Спасибо за жертвы. Спасибо за то, что никак не упоминали мой физический недостаток. Только сейчас я понимаю, что это было очень важно. Я практически не ощущал себя ущербным. И только сейчас я догадываюсь, каких усилий вам стоило не показывать вида. Догадываюсь, как вы не спали ночами, ища способы мне помочь, обсуждая мое будущее. Надеюсь, вы где-то там, наверху, сможете наблюдать и радоваться моим успехам. Мне хочется думать, что я был неплохим сыном, что у вас нет причин огорчаться за меня. Я же буду помнить вас всегда. Вы всегда будете рядом, всегда в моем сердце. Все мои будущие достижения, если они будут, я посвящаю вам. И если машина времени возможна, то я изобрету ее и вылечу папу.

Вечная память.

1 февраля 2х33 года. Мою работу засекретили. Конкурентов в мире нет. Мой преобразователь будет использоваться в новейших ракетных двигателях. Я просчитал, скорости света практически удастся достигнуть за неделю при допустимых для оборудования перегрузках. Таким образом космические зонды смогут достигнуть Земли-Б (так и оставили это название) за время чуть более года. Это реальный прорыв в нашей космической отрасли. Но останавливаться нельзя. Мне нужно еще доработать фотонный протокол связи, иначе данные от зондов просто не долетят до Земли. Ходят разговоры о пилотируемом полете к Земле-Б. Естественно, при условии успеха с беспилотными зондами и подтверждения от них о пригодности и безопасности далекой планеты. Правда, лететь людям придется куда дольше, ведь человек не сможет вынести перегрузки, доступные бездушной аппаратуре. По моим расчетам для безопасного достижения околосветовой скорости экипажу потребуется около полугода. Таким образом весь полет займет при мерно пару лет. Разгон, полет на околосветовой, торможение. Но сначала зонды! Не один и не два. И данные от них. Надеюсь, лет через пять мы сможем получить вполне достоверные результаты. С учетом этого времени пора начинать подготовку экипажа. Им надо будет досконально изучить работу и принцип действия средств связи, двигателя и систем управления корабля. Масса знаний и умений. Жаль, мне эта дорога по-прежнему закрыта. Но ничего, я горд уже тем, что они полетят на моих двигателях! И полученные данные я увижу, даже не будучи сильно старым.

17 марта 2х36 года. Третий зонд благополучно достиг заданной области и начал передавать данные о Земле-Б. Три зонда из трех! Такого еще никогда не было. Я очень воодушевлен, даже сам побаиваюсь своего оптимизма. Слишком все гладко. Но не будем о грустном. Все три зонда посылают очень схожую информацию, что говорит о ее достоверности. На Земле-Б есть кислород в приемлемой для дыхания концентрации, жидкая вода вполне сносного качества. Температура на поверхности колеблется в весьма комфортных для человека пределах. Не планета, а прямо мечта! Судя по снимкам, изобилует растительность, а вот животных ни одного не попалось. Возможно, их испугал шум невиданных доселе механизмов. Так или иначе, вопрос о пилотируемом полете практически решен. Через месяц-другой будет запущен полноценный космический корабль с имитацией полной загрузки. Полет будет происходить по алгоритму, предусматривающему наличие живого человека на борту. И если после посадки на планету будет подтверждено отсутствие опасных факторов, следующий полет будет реально пилотируемым.

20 октября 2х36 года. Нас переселили в отдельный закрытый городок. С одной стороны это удобно. Вся аппаратура, лаборатории, телескопы и данные под рукой. Информация с корабля-имитатора поступает в реальном времени, мы видим кабину, манекен, всю биометрию. Хотя какая там может быть биометрия у манекена? Да, манекен – еще один шедевр. Биологи помогли создать почти точную копию организма человека. В манекене пульсирует «кровь», работают «легкие», электрические разряды блуждают в искусственном мозгу. Странное ощущение получать биометрию от куклы.

29 августа 2х37 года. Мой фотонный протокол связи работает отменно. Корабль-имитатор достиг околосветовой скорости и мы наблюдаем некое «растягивание» во времени картинки и звуков с корабля. Это объяснимо – корабль удаляется, удаляется с невероятной скоростью, фотоны летят к нам уже далеко не так быстро. Все идет штатно. Экипаж будущего корабля с воодушевлением воспринимает новости, люди торопят момент старта в неведомое.

14 октября 2х37 года. Биологи совместно с диетологами нашли новое применение моего ядерного преобразователя. Я о таком даже не помышлял! Они сумели приспособить его для синтеза материи. То есть фактически оказалось возможным преобразовывать энергию ядерных связей в материю. Да не просто в материю, а во вполне себе съедобную пищу! В голове не укладывается. Правда, для этого требуется колоссальное количество энергии и установка стоит безумных денег, но главное, что это работает! Вот молодцы. Теперь экипаж обеспечен практически неограниченным запасом еды и питья. Кстати, об этом моменте я как-то совершенно забыл. Как хорошо, что у меня такие разносторонние и грамотные коллеги! Завидую сам себе, что работаю в таком коллективе. Браво, ребята!

7 декабря 2х37 года. Кто такая Катрин Гутерг? Что за пургу она несет? А, нашел. Активистка-эколог. Ратует за экологически чистые виды энергии. Беспокоится о нашем общем доме – Земле. Молодец, конечно, но что-то тут не так. Слишком молода и, похоже, с головой у нее не все хорошо, хотя это тщательно скрывают. Ну да ладно. Может, она скрытый гений и изобретет что-то очень полезное.

12 июня 2х39 года. Знаменательный день. День Независимости Российской Федерации. Но не это событие сегодня самое важное. Сегодня величайший день в истории человечества. Сегодня впервые в истории Земли человек стартует на другую планету. Да не просто на другую планету. Человек впервые в истории выйдет за пределы Солнечной системы! Этому событию предшествовала многолетняя упорнейшая работа колоссального количества ученых, инженеров, психологов. Сегодня частично сбывается моя мечта. Пусть я сам не могу полететь в неизведанное, но я могу принимать прямое участие в судьбе тех, кто летит. Я буду видеть и слышать все, что будут видеть и слышать они. Да, с неизбежной из-за огромного расстояния задержкой. Да, возможно, с искажениями. Но это неважно. Часть меня будет там, с ними. Там будет оборудование, которое я сам собирал и настраивал. Там будут использоваться технологии, которые снились мне в детстве. Я счастлив. Пал Палыч, Аркадий Ибрагимович. Мама. Папа. Все, кто был со мной, кто поддерживал и помогал. Кажется, я вас не подвел. Спасибо вам!

– десять.

– девять.

– восемь.

Этот старинный ритуал соблюдается всеми экипажами и работниками ЦУПа неукоснительно. Пусть он ничего не значит. Пусть всеми системами управляет автоматика. Это неважно. Все системы и программы созданы человеком. А значит, тут главный он – ЧЕЛОВЕК.

– три.

– два.

– один.

– старт!

«Взревели двигатели, корабль тяжело оторвался от поверхности…» Нет, ничего этого не было. Но точно в заданное время бесшумно запустился главный преобразователь и первый межпланетный пилотируемый космолет начал долгий путь с околоземной орбиты в неизвестность…

Глава 2. Чужая планета.

– три.

– два.

– один.

– старт! – командир экипажа нажал большую красную кнопку. Корабль начал плавно уходить с орбиты, набирая скорость и укладываясь на курс.

– Поехали! – ухмыльнулся командир. Ни большая красная кнопка, ни эта фраза не несли никакого функционала. ЦУП на Земле и так все видел и слышал, а сам космолет практически полностью управлялся автоматикой. Да человек и не смог бы столь ювелирно подавать команды двигателям и вручную управлять огромной машиной. Но эта традиция соблюдалась абсолютно всеми космонавтами начиная с самого первого полета человека в Космос. Эта фраза, так окрылившая пацана Артемку Спиридонова, положила начало космической эры человечества. Никто и никогда не решился бы нарушить этот ритуал.

Экипаж молчал. Это необъяснимое чувство невероятности происходящего, притупившееся за время упорных тренировок и изучения маршрута, корабля, полетного задания, охватило людей с новой силой. Там, внизу, на долгие и долгие месяцы оставалась такая родная, уютная, по-домашнему теплая Земля. Планета-дом. Планета-колыбель. Планета-школа. Планета – старт… Что их ждет впереди? Упорная работа. Не всегда интересная, часто рутинная и однообразная, но очень важная. И еще что-то, чего нет ни в одном полетном задании. Ни в одном руководстве. Ни в одной инструкции. То, ради чего, собственно, люди и летят в невообразимую даль. Что-то, чего еще никто никогда не видел. Но сначала месяцы разгона до околосветовой скорости, наблюдения за самочувствием, за показаниями приборов, регулярные отчеты в ЦУП, научные исследования, невозможные в земных условиях. Ответы с Земли приходили все с большей задержкой, даже новейший фотонный протокол передачи данных не позволял передавать информацию мгновенно на таком расстоянии. И чем ближе был предел скорости, тем больше были задержки. Наконец ответы просто перестали успевать догонять космолет, разогнавшийся до 0,999 от значения скорости света.

Сегодня у экипажа выходной. По случаю достижения космолетом максимальной расчетной скорости, практически равной скорости света. Нет, базовые операции по обслуживанию систем корабля, лабораторий и образцов прервать невозможно, но никаких исследований, плановых работ, кроме жизненно необходимых, сегодня не будет. Начиная с этого дня экипаж полностью предоставлен сам себе. Связи с Землей нет, сигналы догонят космолет только через несколько месяцев. Люди одни в огромном бесконечном пространстве. В иллюминаторах полная темнота. Во время разгона корабля наблюдались и записывались для изучения самые разные оптические эффекты, но теперь свет далеких звезд не мог опередить корабль и достичь датчиков. Командир не стал произносить долгую речь, все и без этого понимали неординарность ситуации. Это ведь не полет на Луну, или даже на Марс, когда Земля хоть и далеко, но все же видна где-то в небе. Теперь вся миссия почти полностью зависела от надежности и продуманности преобразователя Спиридонова и систем управления и жизнеобеспечения. При других обстоятельствах этот гениальный инженер обязательно числился бы в команде, но…

Почти год полета на световой скорости прошел не то, чтобы незаметно. Все-таки это целый год. Но все прошло спокойно, в штатном режиме. Сегодня тоже выходной от научных исследований. Все внимание экипажа приковано к самочувствию и работе корабля. Началось торможение. Еще несколько месяцев, и нога человека впервые ступит на чужую планету в чужой звездной системе. Внешние датчики начали улавливать первые оптические сигналы. Сначала ультрафиолетовые, как самые высокочастотные, потом синие, постепенно перебирая все цвета радуги и подбираясь к красному. Экипаж чувствовал себя нормально, видимых отклонений не замечено. И вот на радарах уже показалась Земля-Б….

– Командир, я не могу встать на орбиту по предписанному режиму. – Штурман, летчик-испытатель высшей категории Сергей Иванченко озабоченно изучал информацию на мониторе.

– Поясни. – Короткая команда капитана.

– Корабль постоянно уводит в сторону, как только мы оказываемся на теневой стороне планеты. – Объяснил причину своего беспокойства штурман. По полетному заданию космолет должен был зафиксироваться на геостационарной орбите планеты, а астронавты должны совершить посадку на спускаемом модуле.

– Варианты? – Командир экипажа, импозантный индус Ратнам, профессиональный военный эксперт, был по обычаю немногословен.

– Я могу зафиксировать положение корабля, но лишь под управлением бортового компьютера с постоянной корректировкой положения. – На простом языке это означало, что корабль не сможет висеть на орбите планеты как обычный неуправляемый искусственный спутник, а будет постоянно включать двигатели для компенсации необъяснимого пока смещения.

– Это потребует постоянного присутствия на корабле?

– Думаю, первые два-три дня для оценки стабильности положения. Ну и потом, естественно, непрерывный контроль положения, но это можно уже и с поверхности планеты делать, как и планировалось изначально.

– Приступай к выполнению.

– Есть!

Штурман принялся рассчитывать программу стабилизации космолета, а остальной экипаж готовился к высадке. Спускаемый модуль предстояло включить, проверить в виртуальном режиме, дождаться прохода корабля над заданной точной высадки. Корабль совершал облет планеты для стабилизации на орбите, свободные от заданий члены экипажа с любопытством разглядывали их новый дом.

С орбиты Земля-Б выглядела впечатляюще. Почти в два раза большего, чем родная Земля, диаметра, новая планета имела четко упорядоченную материковую структуру – вся поверхность была разделена на практически ровные огромные квадраты, отчего напоминала шахматную доску, где черные клетки это суша, а белые – вода. С той лишь разницей, что ни один квадрат суши не имел соприкосновения с другим, а был отделен узкой полоской водной (морской?) глади. Каждый квадрат суши был покрыт густой растительностью, но на каждом из этих островов преобладал какой-то определенный вид.

– И кто же мы будем в этой партии, пешки или короли? – Задумчиво произнесла психолог-медик японка Фусико, похожая на ожившую изящную фарфоровую статуэтку.

– Человек царь природы! – Решил сумничать известной фразой из прошлого радиоинженер, по совместительству астрофизик американец Фред.

– Это у нас, на Земле. Да и то, как оказалось, все совсем не так. – Парировала медик. – Здесь нам еще предстоит узнать правила игры.

Штурман завершил отладку программы стабилизации космолета и доложил о готовности к высадке.

– Ты остаешься на орбите? – Уточнил командир.

– Думаю, пока да. Спущу вас с грузом на поверхность и вернусь. Понаблюдаю день-два за работой стабилизатора, потом присоединюсь к вам.

– Принято. Экипаж, надеть скафандры, приготовится к высадке!

Спускаемому модулю понадобилось всего три рейса орбита-поверхность для доставки на планету оборудования, материалов и экипажа. Штурман вернулся на космолет, остальные взялись за развертывание первой в истории человечества инопланетной колонии. Огромный защитный купол, их будущий дом на ближайшие месяцы, смонтировали достаточно быстро, всего за три с небольшим часа. Командир не разрешил сразу же снять скафандры, несмотря на данные зондов о пригодности атмосферы для дыхания. Он хотел убедиться в безопасности вверенных ему людей и перестраховывался. Лишь когда защитный купол был полностью смонтирован и проверен на герметичность, биолог-химик, грубоватая вопреки распространенному мнению француженка Мишель сделала три контрольных замера проб воздуха. Все три пробы подтверждали безопасность местной атмосферы. Командир Ратнам аккуратно отстегнул гермошлем, осторожно вздохнул, снял шлем окончательно и положил на землю. Постоял несколько минут, прислушиваясь к собственным ощущениям, потом одобрительно махнул рукой, разрешая команде разгерметизировать скафандры.

– Кислородные маски и антидоты всегда иметь при себе. Даже в куполе. – Приказы командира не обсуждаются, да и незачем, безопасность превыше всего, это понимали все. Атмосфера Земли-Б имела едва уловимый странный аромат, который невозможно описать словами. Мишель предположила, что это из-за местных растений. Дышалось легко и свободно, особенно после совершенно бесцветного, искусственно регенерированного воздуха корабля-космолета. Планета встретила звездных путешественников вполне гостеприимно, экипаж проявлял сдержанный, но явно читаемый энтузиазм. Даже суровый капитан, казалось, едва заметно улыбался сам себе.

Несколько дней колонизаторы обустраивали свое новое жилище, практически не выходя за пределы купола. Возводились внутренние перегородки, оборудовались лаборатории, жилые помещения, санитарные зоны. Штурман, убедившись в стабильности корабля-носителя, присоединился к остальной команде. Последним штрихом в оборудовании нового дома стало размещение на внешней стороне купола камер наблюдения. Изображение с них записывалось и одновременно транслировалось на родную Землю, чтобы в ЦУПе могли, хоть и с огромной, почти в год, задержкой наблюдать за происходящим. Да и возможную опасность можно было бы сразу распознать. Завершив обустройство к полудню десятого дня по местному времени, команда получила разрешение командира выйти наружу и оглядеться. Для колонии был выбран квадрат с небольшим количеством высоких растений для удобства исследований и наблюдений. Но даже этот небольшой кусочек местной флоры впечатлял разнообразием форм и цветов. Рядом с куполом росли два огромных кактусоподобных растения с длинными острыми листьями ярко синего цвета вместо иголок. Почву покрывал плотный жесткий ковер каких-то мелких фиолетовых листочков. Чуть поодаль расположилась группа причудливой формы кустов с пятнистыми листьями. Но все же преобладал зеленый цвет, по-видимому, в растениях происходили схожие с земными процессы фотосинтеза. Купол располагался на небольшой возвышенности в северной части острова-квадрата, с которого была видна вдалеке блестящая водная поверхность. Такое расположение купола позволяло минимизировать последствия возможных штормов. Очень маленькое, по сравнению с земным, местное солнце светилось гораздо ярче, едва не ослепляя колонизаторов. Фусико настояла на применении солнцезащитных очков. Исследователи любовались неземными пейзажами, одновременно прикидывая объем и способы предстоящих исследований.

Первый день работы сложно было назвать исследовательским. Вся команда размещала датчики, запускала легкие зонды, собирала образцы. Собственно исследования можно было начинать только после сбора довольно большого объема данных и материалов. А пока рутина. Колонизаторы разбрелись по округе, стараясь не терять надолго друг друга из виду и поддерживая связь по рации. Все на этой планете было необычным, удивительным. Похожим на земное, но в то же время другое. Мишель собирала образцы растений, брала пробы воды и воздуха. Сергей расставлял датчики гравитации, магнитного поля, солнечного излучения. Фусико внимательно следила за состоянием здоровья каждого члена экипажа. Фред монтировал телескоп и радиозонды для составления хотя бы примерной карты местного неба. Ратнам, несмотря на должность командира, в этот момент был скорее разнорабочим – помогал в настройке приборов, подносил инструменты и материалы, одновременно осуществляя общее руководство процессом колонизации Земли-Б. Вечером, когда ослепительное солнце скрылось за горизонтом и раскрасило небо в нежно зеленый цвет, команда собралась перед входом в купол. По общему согласию настроили пищевой преобразователь и теперь ужинали картошкой-пюре с цыпленком табака и салатом из помидоров и лука. Местные плоды пробовать пока не стали, решили дождаться более глубокого исследования флоры. Пластиковые тарелки довольно быстро опустели – ребята прилично проголодались после ударной работы. Посуда была аккуратно сложена в сторонке, экипаж любовался необычным закатом и болтал о всякой всячине, не торопясь прятаться в купол.

– Не поняла… – В своей обычной грубоватой манере изрекла Мишель. Командир проследил за ее взглядом и удивленно приподнял бровь. Стопка пустой посуды, ожидавшая мойки перед входом, начала медленно подниматься в воздух, плавно разлетаясь, как в невесомости. Сами же исследователи, да и техника и приборы вели себя куда более сдержанно, оставаясь на местах и не проявляя чудес левитации. Колонизаторы изумленно глядели на решившую посвоевольничать посуду.

– Не, так не пойдет! – Произнес Сергей, осторожно встал и подошел к левитирующим тарелкам, готовясь к возможному полету вместе с ними. Но ничего не произошло. Штурман твердо стоял на поверхности, а тарелки плавно поднимались. Парень не стал дожидаться, пока они окончательно разлетятся, и аккуратно собрал взбунтовавшуюся посуду.

– Что будем делать? – Вопросительные взгляды команды направились на командира.

– Разбираться. А пока все в купол. Отдыхать. Я на дежурстве. – Ратнам, как всегда, краток и категоричен. – Сергей, сразу после завтрака сними полученные за ночь данные и попробуй проанализировать.

– Есть, капитан!

Ночь прошла спокойно. Никто из членов экипажа, ничего из оборудования не проявляло желания полетать. Только пластиковые тарелки, даже будучи тщательно вымыты, отказывались спокойно стоять на столе. Пришлось положить на них столовые приборы, выполненные из ничуть не более тяжелого легкого металлического сплава.

Завтракали овсяной кашей и бутербродами с сыром. Пищевой преобразователь, основанный на ядерном преобразователе Спиридонова, выдавал вполне приличную по вкусу пищу, космонавты уже вряд ли смогли бы вспомнить отличия натуральной еды от синтезированной уже тут. Тарелки, наполненные пищей, вели себя смирно. И только будучи опустошенными решили все же вспомнить о своем бунтарстве. Но на этот раз как-то неохотно, как бы с ленцой. Плавно поднялись, повисели и, словно пристыженные пристальными взглядами землян, медленно опустились на блестящую поверхность мойки.

– Забааавно… – Протянул Фред. – Это что ж получается, днем тарелочки летать не желают?

– Вопрос в другом. – Задумчиво произнес Сергей. – Какого Лешего они вообще надумали полетать?

– Кстати, про Лешего. – Вступила в разговор Фусико. – Он-то, понятно, сказочный. Но я что-то не видела здесь никаких животных. Даже насекомых. …

Неизведанная планета, вполне благосклонно принявшая звездных путешественников, решила подкинуть свои первые загадки. Данных, собранных за ночь, оказалось явно недостаточно для понимания природы неожиданной левитации посуды. Сергей выяснил только одно – собственной гравитацией планета не обладает. Этот факт переворачивал фундаментальные представления о гравитации, которой, в теории, обладают вообще все материальные тела. Тем большей загадкой являлась левитация исключительно пластиковой посуды, да еще и только после захода местного солнца.

– Капитан! – Обратился Сергей к Ратману. – Считаю необходимым дальнюю вылазку для установки гравитационных, магнитных и других датчиков по возможно большей площади планеты. Тех, что на нашем квадратике, явно недостаточно.

Ратман задумался. С одной стороны, штурман прав. Больше датчиков – больше данных – быстрее и точнее результат. А с другой, в одиночку предпринимать такую экспедицию нельзя – планета полна сюрпризов. С третьей – транспортное средство только одно, это посадочный модуль. Он, хоть и предназначен для транспортировки грузов и имеет неограниченный запас хода благодаря преобразователю Спиридонова, всего один. И в случае непредвиденных обстоятельств исход всей компании по колонизации планеты может быть поставлен под угрозу. Но без данных о гравитации и магнитных полях Земли-Б целесообразность колонизации тоже вызывает вопросы.

– Полетишь с Фредом. – Наконец решился капитан. – Расскажешь мне как снимать данные с твоих приборов и куда фиксировать. И оружие обязательно, мало ли…

Сергей кивнул в задумчивости. Если на их островке исследователям не попалось ни одного живого существа, это вовсе не означает, что планета необитаема…

Фред и Сергей загрузились аппаратурой, пропитанием (переносной пищевой синтезатор был всего один и он остался в куполе) и улетели. Капитан и девушки остались на базе, загруженные работой и озадаченные поведением посуды. Правда, они уже привыкли даже в светлое время суток класть на тарелки хотя бы вилку. Мишель собрала данные по химическому составу местных плодов и передала их Фусико. Медик занялась исследованием влияния этих веществ на организмы землян. Без ее одобрения к «фруктам» никто не прикасался. Пока Фусико обрабатывала и осмысливала результаты, химик сделала очередное открытие. В местной атмосфере она обнаружила один химический элемент, существование и свойства которого она не могла объяснить. Этот элемент был совершенно инертен ко всем другим веществам, но при этом присутствовал абсолютно везде. И в местной воде, безопасность которой уже была подтверждена, и в воздухе, и во всех образцах растений и почвы. Но какую роль играл этот элемент в обмене веществ, и вообще в природе Земли-Б, Мишель не понимала. Концентрация этого вещества тоже была очень необычной – всего две-три молекулы на кубический дециметр объема любого вещества. Это даже примесью не назовешь, так, погрешность. Но на удивление стабильная.

Ратману не спалось. Он вышел из персонального отсека, глотнул прохладной воды. Какая-то неясная мысль не давала покоя. «Странная планета» – думал он, меряя шагами купол. – «Вроде безобидная, мирная, но что-то тут не так». Но что именно не так капитан подумать не успел – на входе в лабораторию он чуть не столкнулся с Сергеем. «Не понял!» – подумал капитан, тут же вспомнив манеру общаться Мишель. «Что он тут делает? Они с Фредом улетели же? Неужели вернулись? Почему не доложили?» Сергей, не обращая ни малейшего внимания на командира, прошел лабораторию насквозь и вышел с другой стороны. Ратман озадаченно хмыкнул и вызвал спасательный модуль.

– Штурман, доложите обстановку!

– Есть, капитан! – отозвался Сергей через пару минут сонным голосом. – Докладываю. Полет проходит в штатном режиме, аппаратура работает нормально. Никаких происшествий нет.

– Где вы сейчас?

– Где? – озадаченно повторил вопрос штурман. – Да как бы вам это сказать… Примерно две с половиной тысячи километров на северо-запад от базы, если можно так выразиться…

– Поясни. Что значит «если можно так выразиться»?

– Дело в том, капитан, что тут стороны света можно указывать лишь относительно местного солнца. Кстати, надо бы назвать его как-нибудь.

– Надо. – согласился капитан – Но об этом позже.

– Есть. Так вот. Магнитные полюса здесь неприменимы для определения сторон света. Об этом я подробно расскажу в отчете. Но если ориентироваться по светилу, то я уже сказал.

– Сколько времени вам нужно на возвращение?

– Ну.. – замялся штурман. – Часов пять… Я остановил двигатель для минимизации помех. Пока его запущу, пока он на рабочий режим выйдет… Что-то срочное?

– Нет, все в порядке. Работайте.

– Есть, капитан. Дня через три закончим.

– Принято. Конец связи.

Капитан снова принялся мерить шагами купол. «Если Сергей и правда так далеко от базы, то кого я встретил в лаборатории? И встретил ли? Кстати, почему у нас внутри нет камер? Вернутся ребята, надо будет повесить.»

Сергей, как и обещал, вернулся через три дня.

– Он меня совсем загонял! – шутливо пожаловался Фред. – Включи то, принеси это, разверни туда!

При этом оба широко улыбались, явно довольные совместной работой. Фусико, как психолог, удовлетворенно кивнула. Капитан не стал рассказывать ей о своем ночном видении.

– Ну что там? Как планета? Есть что интересное? – Накинулись на путешественников девушки.

– Да, забавная планетка. – отозвался Фред. – Но пусть Серега расскажет, это больше по его части.

– Ну, вкратце. – Начал штурман. – Гравитации у планеты действительно нет. Это я уже говорил. Притяжение на дневной стороне планеты обеспечивает небольшая «черная дыра», я бы даже сказал «дырочка», она совсем мелкая. Эта «Дырочка» вращается вокруг светила синхронно с самой планетой, но на значительном удалении. Именно она, точнее ее гравитационное поле, и вызывает отклонение корабля от планетарной орбиты. Силы притяжения светила и дырочки почти уравновешиваются на дневной стороне планеты, находящейся между ними. Но дырочка чуть сильнее, как раз настолько, чтобы нам было комфортно. А что обеспечивает нашу устойчивость на теневой стороне я пока не понял. Ведь, по логике, ночью дырочка должна перетянуть к себе все, но этого не происходит.

– Ясно. Разбирайтесь. – Распорядился Ратман. – А что с магнитным полем? Ты говорил об аномалии?

– Да. – кивнул штурман. – Оно не такое, как на Земле. Вообще. Его практически нет на дневной стороне планеты, но оно явное на теневой стороне. И не меняет своей ориентации в зависимости от вращения Земли-Б.

– Так может, именно оно и не дает нам улететь с планеты ночью? – Встряла в разговор Мишель.

– Мы тоже так подумали. – Фред решил поддержать симпатичную ему химика. – Но это поле не настолько сильное, чтобы притягивать даже стальные предметы. Здесь что-то другое.

– Хорошо. Отдыхайте. А завтра составить программу и обрабатывать данные. – Подвел итоги экспедиции командир.

– Ну что ж, друзья! – Ратман начал общее собрание колонизаторов в необычной для себя дружелюбно-оптимистичной манере. – Пришло время подвести первые итоги нашей экспедиции. Вы все отлично поработали. Я знаю, что каждый из вас имеет чем поделиться. И так, начнем. Мишель, Фусико, вы первые.

– Есть, капитан. – Отозвалась Мишель. – Для начала спешу нас всех обрадовать. Все местные плоды совершенно безопасны при употреблении в пищу. Но не все пригодны.

– Это как это? – Не понял Фред. – Безопасны, но не пригодны?

– Да. Именно так. – Ухмыльнулась химик, довольная произведенным эффектом. – Все плоды безопасны, не содержат ни вредных, ни тем более ядовитых компонентов. Но не все вы сможете есть. Некоторые из них потрясающе отвратительны на вкус.

– Тьфу ты! Чтоб тебя..– Пробормотал Сергей. – Я-то думал…

– Да, все так. – Подтвердила Фусико. – Могу лишь добавить, что вообще все на этой планете, включая воду, почву, растительность, атмосферу, – весьма дружелюбно. Как говорите вы, русские (медик кинула быстрый кокетливый взгляд на Сергея) – жить можно!

– Маленькая поправочка. – Парировал Сергей. – Безопасно все на нашем островке. Есть и другие острова, но там мы только гравитацию и магнитное поле изучали, а не ботанику.

– Отлично! – Ратман был доволен. – Ну, раз уж мы плавно перешли к тебе, то продолжай, Сергей.

– Есть! По моим наблюдениям. Про гравитацию я уже докладывал, надо напоминать?

– Нет, спасибо, тут все понятно.

– Хорошо. Теперь о том, что нас удерживает на теневой стороне. Фред совместно с Мишель смогли разгадать эту загадку. Мишель?

– Да. – Отозвалась химик. – Я обнаружила в атмосфере Земли-Б некий инертный ко всему элемент. Ну, я об этом уже говорила. Так вот, как выяснил Фред, этот элемент (назовем его «ферон» для определенности) обладает неким свойством.. Фред, может, ты сам?

– Ох.. Ну ладно… – Вздохнул Фред. Произносить речи на публику он не любил и не умел, но не посмел отказать нравящейся ему девушке.

– Итак. Этот ферон оказался чрезвычайно чувствителен к магнитному полю планеты. И, постольку-поскольку он на этой планете абсолютно везде, то и притягивает все предметы, ну и нас с вами, в моменты отсутствия гравитации от «дырочки».

– Поясни. – Командир требовал конкретики.

– Ну, Мишель же сказала, что ферон повсюду. А Сергей определил ориентацию магнитного поля планеты. Вобщем, выходит так, что на дневной стороне мы притягиваемся к планете черной дырой, а на ночной стороне, когда дырочка со своей гравитацией больше не уравновешивает светило, нас прижимает магнитное поле. Ну, точнее фероны. А так как фероны проникли в наши тела практически сразу, как мы сняли скафандры, то – нас.

– А как же посуда? – Фусико была очень наблюдательна и дотошна. – Почему она летает?

– А, ну-да. – Смутился Сергей. – Если коротко, то фероны способны проникать в наши тела и взаимодействовать с природными материалами – деревом, металлами. Но не с пластиком. Пластик не природный материал, чуждый этой планете. Вот и…

– Принято. – Ратман вернулся к своему обычному строго-минималистичному тону. – Что с животным миром? На нашей части суши его нет, так, Фусико? – Медик кивнула.

– Мы особо не приглядывались. – Немного неуверенно начал Фред. – Но, похоже, животных на планете нет вообще. Во всяком случае мы во время экспедиции никого не встретили.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо. – Пробормотала Мишель. – Экосфера без животных как-то не укладывается в голове.

– Да, странно. – Согласилась Фусико. – Интересно, почему так?

– Я так понимаю, облет всех островов займет непозволительно много времени. – Капитан нахмурился. – Сергей, а удаленно мониторить планету с основного корабля можно?

Сергей смотрел в глаза Ратману, но видел что-то иное.

– Да, пожалуй. – Произнес штурман после довольно долгой паузы. – Я попробую отсюда настроить инфракрасные датчики для обнаружения живых существ.

– А если они хладнокровные? Рептилии, например? – Фусико, с одной стороны всей душой болела за исследования, но с другой не упускала возможности зацепить юного русского.

– Хм… Ну.. – Не сдавался штурман. – У нас еще есть датчики движения. Надеюсь, их разрешающей способности хватит. Во всяком случае животного размером с волка, а может даже и зайца, они должны засечь.

– Действуй. На этом все. – Ратман закрыл собрание. Местное светило клонилось к горизонту, окрашивая окрестности необычным для землян зеленым светом. Колонизаторы неторопливо покидали общий зал купола. Кто-то вышел на улицу полюбоваться живописными сумерками, кто-то удалился в личный отсек собраться с мыслями. Капитан уже собрался сесть за центр связи для передачи очередного отчета в ЦУП на Землю, но его взгляд зацепился за нерешительно топтавшуюся медика. Она словно раздумывала, заговаривать с капитаном или не стоит.

– Фусико, что-то не так? – Ратман постарался быть как можно более тактичным. Фусико бросила на него сомневающийся взгляд и опустила глаза. Капитан подошел ближе и осторожно, двумя пальцами, приподнял за подбородок кукольное личико девушки. Взглянул в карие глаза.

– Не бойся, говори. – Ратман говорил тихо и мягко, успокаивающе. Все разошлись, общий зал был совершенно пуст и Фусико решилась.

– Капитан, я видела собаку…

Ратман весь напрягся, но виду не подал.

– Собаку? – Переспросил командир.

– Да, обычную земную собаку. Болонку. Белую, кучерявую такую.

«Да что ж ты молчала? Ведь был же разговор о животном мире?» – Чуть не вырвалось у капитана. Но самообладание не подвело, он позволил девушке закончить.

– Да. Белая небольшая собачка. Она прошла через этот зал и вошла в лабораторию. Пока я приходила в себя она исчезла.

– То есть собака была внутри купола?

– Да. Я решила сперва, что это мне мерещится, но… – Фусико замолчала. А Ратман уже размышлял над совпадением. Ведь он тоже видел живое существо – Сергея – там, где его быть не могло. Так же, как и этой собаки.

– Спасибо что сказала. – Произнес командир. – Давай пока потихоньку понаблюдаем, без огласки. Разберемся не спеша.

По случаю успешного развития событий и первого подведения итогов командир разрешил использовать пищевой синтезатор для воспроизведения шампанского. Впрочем, это оказалось не так легко. В базовом наборе блюд спиртных напитков не значилось, параметры нужно было вводить вручную, но какие именно никто толком не знал. Основывались на земных воспоминаниях о вкусе, виде, консистенции и действии напитка. Шампанское получилось своеобразное, чрезмерно шипучее и неоднозначное на вкус, но все единодушно признали эксперимент удачным и наслаждались искрящимся деликатесом. Хотя напиток и был не настоящим, но действовал на организм схожим образом. Колонизаторы расслабились, повеселели, ужин протекал в теплой легкой обстановке. Команда осталась очень довольна собой, своими исследованиями и вообще жизнью. И даже летающие под вечер тарелки уже никого не смущали. Потихоньку ребята угомонились и разошлись по личным отсекам до утра. Один Ратман не спешил отдыхать. Он отправился в командный отсек купола и включил просмотрзаписей внутренних камер…

На утро Земля-Б преподнесла очередной сюрприз. После питательного завтрака, отведав на десерт местных сладких плодов, колонизаторы были поражены необычным зрелищем. Зеленая заря, к которой команда уже начала привыкать после многих недель пребывания на планете, решила стать сиреневой. Глубокий, насыщенный свет поднимался вместе со светилом и озарял все вокруг причудливыми, мистическими оттенками. Даже Ратман, вроде бы уже ничему не удивлявшийся, был поражен до глубины души. Планета приобретала сказочный, таинственный вид, напоминавший царство подводного короля.

– Аафигеть… – Выдохнул Сергей, едва замечая стоявшую рядом и вцепившуюся в него Фусико. Да медик и сама вряд ли отдавала себе отчет в том, что сжимала руку русского парня. Планета открывалась перед колонизаторами в новом красочном наряде. Растительность, казалось, фосфоресцировала, отражая этот необычный свет, становясь туманными загадочными джунглями.

– Вот она, сказка…– Тихо произнесла Мишель, оставив на время свою грубоватую манеру выражаться. – Именно так я в детстве представляла себе лес, где живет Баба-Яга.

Фред удивленно обернулся на ее голос, разглядывая девушку. По его глазам было понятно, что он приятно поражен такой переменой. Радиотехник открывал для себя новую сторону химика, которая, так же как и у планеты, завораживала, сулила незабываемые впечатления там, где, вроде бы, уже почти все было изучено. Воздух сгущался, становился прохладнее, словно на планете вместо утра наступал вечер. Нехватало только трелей соловьев и запаха ночных цветов. Но даже и без этого колонизаторы испытывали необъяснимое чувство, напоминавшее сладостную тоску по родине. Фред пошатнулся, то ли потеряв контроль над собой под влиянием чувств, то ли от легкого головокружения, вызванного эмоциями. И тут же охранная система купола разорвала тишину оглушающим воплем сирены…

Отработанными движениями, отточенными до автоматизма непрерывными тренировками, команда буквально впрыгнула в скафандры, загерметизировала купол и включила автономную систему жизнеобеспечения. Одновременно с этим был активирован защитный экран, охватывавший купол и прилегающую территорию, защищавший исследователей и их убежище от всевозможных катаклизмов. Эту функцию ядерного преобразователя разработал все тот же Спиридонов, правда, по настоянию военных и климатологов. Сам Артем был максимально сконцентрирован на преобразовании энергии для движения космического корабля и на фотонных приемо-передатчиках дальней связи. Но, как оказалось, защитный экран был просто необходим. Команда закончила аварийные приготовления, капитан вырубил сирену, оставив лишь световую индикацию для контроля.

– Что произошло? Мишель, Фред?

– В воздухе резко возросла концентрация углексилого газа, поэтому Фред чуть не упал. Концентрация продолжает расти, но уже медленнее. В настоящий момент атмосфера совершенно непригодна для дыхания, смерть наступит через минуты три-четыре. – Отрапортовала биолог. И тихо добавила. – Теперь понятно, почему тут нет животных. А растениям этот газ только на пользу.

– Капитан, датчики фиксируют увеличение гравитационного поля на теневой стороне планеты. – Вступил вместо Фреда Сергей.  – Боюсь, надо корректировать алгоритм стабилизации основного корабля на орбите. Надо туда…

Повисла напряженная пауза. Потеря основного корабля означала вечное пребывание на этой, оказавшейся не столь дружелюбной планете.

– Капитан, гравитация растет и меняет вектор. Надо срочно что-то решать.

– Насколько надежен купол и защитный экран?

– Ратман, вы сами знаете не хуже нас. Но предсказать развитие событий невозможно.

Перед колонизаторами встала дилемма. Надо было срочно спасать основной корабль. Надежность купола и энергетического экрана в условиях непредсказуемости развития событий оказалась под вопросом. Значит, все на космолет. Но тогда будут потеряны все собранные данные, считывать их просто нет времени. Ратман уже набрал воздуха чтобы дать команду на погрузку в посадочный модуль, но его опередила Мишель.

– Я остаюсь. Буду считывать и передавать данные до последнего. Может, попутно удастся что-то увидеть изнутри катаклизма.

Предложение было разумным и в общем отвечало общей концепции полета. Но Ратман никак не мог решиться.

– Я тоже остаюсь! – Вдруг решительно заявил Фред. – Помогу при необходимости. Ну а там видно будет.

Капитан поперхнулся. Потеря одного члена экипажа в случае катастрофы его едва ли устраивала, а двух была вообще неприемлема. Он уже открыл рот чтобы скомандовать «Запрещаю! Все на борт!», но встретился с такой решимостью в глазах радиотехника и химика, что окрик застрял в горле. Да и было еще кое-что в этих взглядах, над чем капитан не имел никакой власти. «Да что б вас… земляне хреновы»… пронеслось в его мозгу почему-то по-русски.

– Принято. Связь непрерывно! Фусико, Сергей, на взлет! – Это было трудное решение. Но в полетном задании выживание команды имело лишь немногим более высокий приоритет над исследованием планеты. Да и офицерский кодекс предписывал капитану быть на корабле.

Шлюзовая камера зашипела, выпуская наружу воздух из купола. Защитный экран был рассчитан на блокировку только крупных механических угроз, но не таких маленьких объектов, как человек, а тем более воздух. Космонавты погрузились в посадочный модуль, Сергей запустил преобразователь. Земля-Б начала отдаляться, все больше разделяя членов команды.

Сергей догонял медленно удалявшийся космолет, постоянно корректируя курс и мощность двигателей. Задача была не сложной, космолет дрейфовал медленно, но требовал внимательности и аккуратности. Фусико с тревогой наблюдала как позади посадочного модуля все уменьшавшаяся в размерах планета покрывалась сиреневым туманом. Какое-то странное мерцание, скорее даже колыхание между островами-квадратами привлекло ее внимание.

– Капитан, смотрите! Что это? – Негромко, чтобы не мешать штурману, позвала она Ратмана. Тот взял универсальный оптический прибор, позволявший рассматривать объекты в разных цветовых и температурных диапазонах при меняющемся увеличении. Космонавты называли его по-старинке биноклем.

– Вроде как вода поднимается.. – Неуверенно произнес капитан и передал бинокль медику.

– Скорее она смещается, словно в наклоненной чашке, и захлестывает на сушу, обнажая дно с другой стороны.

– Это новая гравитация, не пойму пока откуда. – Сергей все-таки услышал разговор. – На планете нет собственной гравитации, а эта тянет все на себя. Какой-то новый космический объект. Вот догоним нашего беглеца, просканирую.

Через несколько минут посадочный модуль успешно пристыковался к основному кораблю и колонизаторы перешли в командный отсек. Сергей немедленно настроил аппаратуру на прием данных от оставшихся на Земле-Б друзей и поток необработанной информации хлынул в бездонные недра главного компьютера.

– Фред, доложите обстановку, что у вас? – Капитану нетерпелось убедиться в благополучном состоянии другой части экипажа.

– Есть! – Отозвался Фред. – Пока все штатно. Уровень углекислого газа перестал расти, но он смертелен для всего живого. Ну, кроме растений. Система жизнеобеспечения в куполе действует. Мишель разрешила снять гермошлем, но из скафандра не вылезать. Наблюдаем некоторое увеличение уровня воды, она постепенно затопляет видимую мне часть острова. Купол должен сдержать, если высота водного покрова будет не слишком большой.

– Принято. Держите нас в курсе!

– Есть, капитан!

– Сергей, что там по источнику гравитации? – Ратман немного выдохнул, убедившись в относительной безопасности всей команды.

– Наблюдаю быстро движущийся объект, размером примерно с нашу Луну. Гравитационные волны исходят именно от него. Судя по вектору движения, объект пролетит в нескольких сотнях километров от планеты.

– То есть на планету не упадет. Уже хорошо. Последствия гравитационного воздействия?

– Ну, мы можем отлететь подальше для уверенности. Что касается планеты, то трудно сказать. На саму планету это никак не повлияет из-за отсутствия собственной гравитации у Земли-Б. А вот на все, что на поверхности… Кое-что, скорее всего, взлетит на воздух…

Ратман задумался. Потом вызвал Фреда.

– Доложите обстановку. Сконцентрируйтесь на самочувствии и своих ощущениях.

– Хорошее самочувствие, ни каких отклонений. По ощущениям… Вроде как вес уменьшается.  – Отозвалась Мишель. – Это даже приятно. Больше ничего не наблюдаю.

– Капитан! – Голос Фусико задрожал. Ратман посмотрел на девушку, принял из ее рук бинокль. Увиденное заставило командира нахмуриться. Вода поднималась все выше, заполняя обнажавшееся по-началу дно и покрывая все острова-квадраты, поднимаясь выше местных «деревьев».

– Командир, видим увеличение уровня воды! – донесся голос Фреда. – Кажется, скоро нас накроет с головой. Мишель хочет увеличить скорость передачи данных, чтобы успеть передать как можно больше.

В динамиках увеличивался треск, голос радиотехника терялся среди помех и наконец заглох совсем. Ратман увидел, что вся поверхность Земли-Б покрыта водой.

– Высота водного покрова на планете около 50 метров. – Опередил вопрос капитана Сергей. Думаю, это совершенно безопасно для купола.

– Выдержит?

– В земных условиях это предел прочности, но дело в том, что вся эта вода не давит на купол. Вы же помните, планета не обладает собственной гравитацией, ничего к себе не притягивает. За все отвечают эти фероны. А концентрация феронов в воде точно такая же, как и в воздухе, значит и давление такое же. Короче, наши там в безопасности. Только вот сигналы вода не пропускает, связи нет.

– Очень надеюсь, что ты прав. – Тихо проговорил Ратман. – И как долго продлится это наводнение?

– Так как вызвано оно, по всей видимости, гравитацией этой пролетающей местной Луны, то, получается, пока она не улетит… Судя по скорости, часа через три она приблизится на минимальное расстояние, а еще часов через десять удалится настолько, что перестанет оказывать значительное влияние.

– Ясно. Ты можешь рассчитать ее траекторию?

– Только очень приблизительно, да и то только после ее полного пролета.

– Собирай данные, все какие сможешь. Потом обработаешь. Нам нужно знать, как часто она тут летает…

– Есть!

Тишина водворилась в командном отсеке. Сергей собирал данные, подстраивал датчики, корректировал положение корабля. Ратман молча размышлял о сложившейся ситуации, теша себя надеждой на благополучный исход. Фусико разглядывала планету в бинокль.

– Кажется, я понимаю, почему на планете нет животных. – Тихонько пробормотала медик.

– И? – Машинально спросил капитан, продолжая размышлять.

– Углекислый газ, судя по отчету Мишель, убьет все живое в течении нескольких минут. Все, кто потребляет кислород, не выживут. Останутся только те, кому кислород не нужен. Это растения, они сами его производят, и бактерии…

– Все, я больше не чувствую ее. – Томительные часы ожидания прошли, Сергей собрал данные, можно было возвращаться на планету.

– И что это было? – Поинтересовалась Фусико.

– Вы не поверите. Эта комета – золотая!

– Комета? В смысле «золотая»? – Встрепенулся Ратман.

– Да, это комета. А золотая буквально. Если спектрометр не взбесился, то ядро у нее из чистого золота, а сверху, почти как все кометы, она покрыта льдом. Вот только не понимаю, почему у нее такое сильное гравитационное поле… Возможно, спектрометр просто не смог индентифицировать неизвестный состав и выдал ближайшее значение. Я потом еще поковыряю данные.

– Ну что, возвращаемся?

– Да, пора.

– Как там Фред и Мишель? – капитан хотел и должен был быть в курсе всего. Сергей замялся.

– Данные от них идут сплошным потоком, но сами они молчат.

– Раз данные идут, значит купол цел. А почему молчат? – Фусико переживала за друзей. Медлить не стали, Сергей откорректировал программу стабилизации корабля на орбите, путешественники перешли в посадочный модуль и направились к куполу. Вода к этому моменту полностью сошла, но место для посадки пришлось поискать – почва еще была мокрой и вязкой. Ландшафт вокруг купола сильно изменился. Вместо парочки кактусообразных деревьев перед входом и полоски кустов купол окружали густые заросли огромных цветов, по форме и структуре напоминавших незабудки. Глубокое чувство сюрреалистичности охватило колонизаторов когда они брели сквозь такие знакомые, но чужие растения. Ратман не разрешил снимать ни скафандры, ни гермошлемы, несмотря на оптимистичные показания датчиков воздуха. Сначала он хотел понять причину молчания химика и  радиотехника. Шлюзовая камера привычно зашипела и пропустила путешественников в купол.

В куполе было тихо и пусто. Лишь немного гудела система жизнеобеспечения и попискивал компьютер, все еще передававший данные на космолет. Ни Мишель, ни Фреда не было видно. Ратман удивленно озирался по сторонам, в его взгляде читался вопрос «ну и где они?».

– Смотрите, скафандры на месте. – Наблюдательная Фусико озадаченно чесала затылок, не замечая, что трет шлем, а не голову.

– Вижу. – Отозвался капитан. – Оба личных и оба запасных. Значит, они или внутри, или вышли наружу без защиты.

– Нет, не вышли. – Уверенно заметил Сергей. – Почва мокрая, хорошо сохраняет следы. А следов нет.

– Тааак… – Протянул Ратман мрачнея. Не снимая скафандров трое колонизаторов принялись обследовать купол. Сергей проверил личные отсеки, Фусико общий зал и лабораторию, Ратман обследовал кухню, командный пункт и душ. Ни звука. Ни души.

– Ой… – Еле слышно выдохнула Фусико. Мужчины проследили за ее взглядом и увидели попугая. Большого попугая. Обычного земного какаду. Внутри купола. Попугай неслышно порхал над головами исследователей, то поднимаясь в самый верх, то почти садясь на головы. Откуда-то из-за спин космонавтов появилась вторая птица и два попугая начали какой-то непонятный танец в воздухе.

– Похоже на брачные игры. – Произнесла медик. – Но почему они тут?

Птицы тем временем, словно о чем-то договорившись, прекратили танец и впорхнули в лабораторию. Колонизаторы ринулись за ними, пробежали лабораторию и, потеряв птиц из виду, едва не выбили дверь в медицинский отсек. Отсеком ни разу за все время пребывания на планете не пользовались и потому просто упустили его из внимания. Дверь открылась, в отсеке включился свет. Фусико первая вошла внутрь и замерла, прижав руку ко рту, словно сдерживая крик. На медицинской кушетке, уронив руку на пол, неподвижно лежал накрытый белой простыней до самого подбородка Фред…

Пока мужчины стояли в оцепенении, Фусико скинула скафандр, нацепила кислородную маску и рванула задребезжавшую дверцу стеклянной аптечки. Схватила стетоскоп и шприц с адреналином, кинулась к юноше, но остановилась как вкопанная. Простыня зашевелилась и из-под нее показалась заспанная и взъерошенная голова Мишель. Голова ойкнула, спряталась, потом снова показалась, заливаясь стыдливым румянцем.

– Простите… пожалуйста… – Пробормотала Мишель. Фред, услышав девушку, повернул голову к ней, но, увидев ее выражение, быстро обернулся и тоже залился румянцем.

– Ну вы, блин, даете… – Изрек Сергей, отходя от шока.

– Вы бы хоть табличку на дверь повесили, «не беспокоить» типа. – Поддержала штурмана Фусико. А капитан ничего не сказал. Он просто развернулся и вышел из отсека попутно снимая гермошлем и расстегивая скафандр.

Минут через сорок все собрались в общем зале. В воздухе витала смущенная нерешительность, никто не знал как себя вести.

– Капитан, мы признаем..– Начал было Фред, но Ратман не дал ему закончить.

– Отставить! – По-военному коротко скомандовал капитан. – Расскажите лучше где вы взяли попугая.

– Двух попугаев. – Встрял Сергей.

– Эээ.. Попугаев? – Растерялся Фред. – Каких попугаев?

– Белых какаду. Пару. Они скрылись где-то в лаборатории.

Фред и Мишель раскрыли рты.

– У нас нет никаких попугаев…– Пробормотала химик. Радиотехник затряс головой, выражая полное согласие с коллегой.

– Хм… – Ратман помрачнел и переглянулся с Фусико. Оба вспомнили про собаку. – Ладно, с этим позже. Ну и, раз уж вы начали, доложите обстановку.

Фред, немного приободрившись от того, что его не песочат за аморалку, доложил:

– В ваше отсутствие никаких происшествий не было. Система жизнеобеспечения работает штатно, данные передаются на основной корабль.

Потом, поняв, что немного переигрывает с официальным тоном, продолжил более спокойно.

– После вашего отлета мы заметили повышение уровня воды, о чем уже докладывали по связи. Когда вода накрыла купол полностью, пропала связь. Видимо, вода экранировала. Мы очень волновались за прочность купола, но, как выяснилось, вода не создавала давления. Точнее, создавала ровно такое же, как и атмосфера.

– Я был прав. – Тихо сказал Сергей. Капитан кивнул.

– Когда мы это поняли, то успокоились. – Продолжал радиотехник. – Решили даже снять скафандры, воздух внутри купола был чистым. Техника работала исправно, Мишель настроила беспрерывную передачу данных. Откровенно говоря, было скучно просто так сидеть. Особенно без связи.

При этих словах Мишель густо покраснела, но Фред повел разговор в другом русле.

– Признаюсь честно, Мишель меня отговаривала. Но я ее убедил. Короче, мы вышли из купола. Точнее сначала я один, а когда убедился в безопасности, то вышла и она. Я просто подумал, что раз давление воды такое же, как и атмосферы, то скафандры однозначно выдержат. И очень уж хотелось посмотреть что там и как.

– Ну и как оно? – Фусико нетерпелось узнать подробности.

– Как, как… Собственно, никак. Практически ничего не видно. Уровень углекислого газа такой же, как и в атмосфере. Двигаться тяжеловато, плотность воды все-таки не сравнить с воздухом. Ни рыб, ни другой живности. Трава иногда проплывет по течению, и все. Ну, походили туда-сюда вокруг купола, да и вернулись.

– Защитный экран не покидали?

– Нет, капитан, не рискнули.

– Ну хоть здесь проявили благоразумие. – Проворчал Ратман. – Начало спада уровня воды, я так понимаю, вы прошляпили?

– Виноват! – Сергей густо покраснел и как-будто съежился. Но капитан не стал развивать эту тему. – Всем отдыхать. Завтра убедиться в безопасности обстановки и продолжать работу согласно полетному плану.

Потоп резко прибавил работы химику и биологу. Фусико изучала новые виды растений, внезапно заполонивших их остров, пытаясь понять причину столь разительного изменения и скорости распространения. Мишель исследовала пробы воды и воздуха, взятые во время затопления. Пробы удивительным образом возвращали свои параметры к до-потопным значениям, даже находясь в полной изоляции. Наводнение подкинуло мыслей и Фреду. Он пытался найти способ связи сквозь местную воду, но у него ничего не получалось. Жидкость обладала свойствами сверхпроводника, блокируя все электромагнитные импульсы. По замерам радиотехника выходило, что даже фотонный приемо-передатчик был неспособен пробить эту защиту. Ратман подолгу сидел в командном отсеке, составляя отчеты и просматривая записи внутренних камер. Один только Сергей не знал толком чем заняться и помогал всем и каждому по мере потребностей. Ему нравилось летать, составлять маршруты и прокладывать трассы, но пока этого не требовалось.

– Капитан! – Штурман все же решился потревожить Ратмана. – Разрешите вопрос?

– Слушаю. – Командир отвлекся от размышлений.

– Наши, прежде чем нас сюда направить, зонды же запускали, так?

– Верно.

– А где они? Нет координат их… – Штурман запнулся, осознавая нелогичность фразы и подбирая более удачный термин. – Координат их посадки? Или, может, Фред сумеет поймать их сигнал?

– Фред уже пытался. Но ничего не услышал. А после потопа он считает, что зонды оказались под водой, и поймать сигнал и найти их не представляется возможным.

– Понял. Извините.

– Отставить извинения. Ты мне лучше вот что скажи. Вы, когда с Фредом летали по планете, ничего необычного не заметили? – Ратман внимательно изучал собеседника. Но не видел никаких подозрительных признаков.

– Простите, капитан, но здесь все необычное. – Штурман не понял вопроса.

– Я имею ввиду совсем необычного. Странного даже для этого мира. Мистического, что ли. – Капитан, впервые столкнувшийся с необъяснимым логикой, с трудом подбирал слова.

– Не понимаю вас, капитан… – Сергей никак не мог взять в толк, чего от него хочет командир.

– Помнишь, я тебя вызвал? Вроде как разбудил даже. И задал такой же вопрос.

– Да, помню. – Сергей попытался максимально подробно вспомнить этот момент. – И подтверждаю, ничего необычного. А в чем дело-то?

– Вы действительно были с Фредом в нескольких тысячах километров от купола? – Взгляд капитана стал жестким, колючим, проникающим в самый мозг. Но штурману нечего было скрывать и он смотрел на командира открыто и прямо.

– Видишь ли, Сережа. – Неожиданно ласково обратился командир к подчиненному. – Я видел тебя тогда в куполе.

Сергей вытаращил глаза. Сказать ему было совершенно нечего и он просто развел руками с видом полного недоумения.

– Да, да, я понимаю,  «наш старый кэп сходит с ума»… Ты ведь наверняка это подумал? – Ратман действительно был старше всех членов команды, но в его положении и с его опытом просто не могло быть иначе.

– Фусико, скорее всего, тоже так подумала. – Продолжал капитан. – Но я действительно видел тебя. И это был не сон. А Фусико видела собаку.

– Собаку? – Казалось, удивляться дальше было уже невозможно. – Но ведь на планете нет животных?

– Верно, нет. Точнее, мы их не обнаружили. – Капитан был задумчив. – Но вспомни попугаев, когда Фред и Мишель…

Сергея словно озарило.

– Точно! Получается, галлюцинация? Массовая? Разве такое бывает?

– Галлюцинация массовой не бывает. А вот гипноз бывает. – Произнес Ратман и отвернулся к мониторам. – Ладно, завтра все обсудим.

Очередное утро раскрасило небосвод зелеными оттенками, но колонизаторы, уже привыкшие к этому, не обратили на него внимания. Ратман в очередной раз собрал всех в общем зале. Но на этот раз он приготовил проектор и повесил на стене белый квадратный экран.

– Прежде всего хочу поздравить нас всех с успешным завершением полетного задания. – Начал капитан свою речь довольно торжественно и напыщенно, но потом довольно быстро вернулся к обычному деловому тону. – Все предусмотренные исследования вы провели безукоризненно. Осталась последняя часть нашего полета – возвращение. Но перед подведением итогов я хочу кое-что вам всем показать. Очень прошу посмотреть до конца и не реагировать слишком бурно. Итак..

Капитан включил проектор и на экране отобразилось внутреннее пространство купола. Примерно с минуту ничего не происходило, экран показывал пустой общий зал. Время записи показывало немного за полночь. Но вдруг в объективе показалась девушка. Это была Фусико. Она, медленно раздеваясь, грациозной походкой продефилировала в душевую. Медик, сидевшая в зале и смотрящая на экран, вытаращила глаза. Но от нее не укрылось, что штурман вдруг нервно заерзал и густо покраснел. Картинка на экране сменилась и теперь было видно, как через лабораторию, сжимая в зубах большую кость, пробежала собака.

– Матильда??? – Вырвалось у химика. – Откуда она здесь? Но… Что это значит?

Картинка на экране снова сменилась. В командном пункте спиной к зрителям сидел мужчина, все узнали в нем силуэт капитана. К мужчине сзади подошла пожилая женщина, потрепала его по волосам, наклонилась и, по всей видимости, что-то сказала ему на ухо.

Капитан выключил проектор и обвел взглядом свою команду.

– Это записи с камер внутреннего наблюдения. Все сделаны по ночам в автоматическом режиме. У кого-нибудь есть мысли что это?

Сергей помялся, нервно перебирая пальцы, но все же решился. Виновато глядя на Фусико, он произнес:

– Ну, судя по тому, что увидел лично я, то это наши сны.

Команда колонизаторов сидела в растерянности и переваривала увиденное и услышанное.

– Почему ты решил, что это сны? – Заливаясь краской спросила медик. Штурман вздохнул.

– Потому что ты мне нравишься, Фусико. Очень. Ты часто мне снишься. И это один из моих снов. Прости, но я не умею контролировать их содержание. – Тихо, но четко и уверенно, словно решившись на что-то сокровенное, произнес Сергей. Фусико смотрела на него во все глаза, в них читалось восхищение, нежность, растерянность и укор одновременно. Остальные исследователи неловко молчали.

– Мишель? – Нарушил тишину капитан. – У тебя вроде было что сказать?

Химик тряхнула головой. Похоже, им с Фредом больше не нужно таиться, они  не одни.

– Да, это моя собака. – Произнесла Мишель и грустно вздохнула. – Была. Она прожила двенадцать лет.

– Ну что ж, видимо, моя очередь. – Произнес Ратман. – Это моя мать. Она очень тяжело переживала расставание. Надеюсь, у нее все сейчас хорошо. Она сказала… Сказала, что все правильно…

– Ну и планетка! – Сказал Фред, нарушив затянувшееся молчание.

– Неплохо бы выяснить природу этого явления. – Мишель была сосредоточена. – Когда, говорите, сделаны записи? По ночам? И часто такое?

– Непредсказуемо. – Ответил Ратман. – Дежурить всю ночь нет смысла. Но можно попробовать настроить камеры на распознавание движения и подать сигнал. Фред, справишься?

– Есть, капитан! – Бодро отозвался радиотехник. Задача была интересной, да и помочь любимой он всегда был рад.

– Отлично. Даю неделю. После чего подводим итоги, резюмируем и стартуем домой. – Капитан снова взял инициативу в свои руки. Но вдруг ностальгически вздохнул. – Дом, милый, дом… Как давно мы там не были…

Мишель перехватила капитана когда тот направлялся в кухню за стаканом сока. Ратман был в благодушном настроении, предвкушая скорый старт к родному дому.  Химику очень не хотелось портить ему настроение, но выбора не было.

– Капитан, можно Вас?

– Слушаю. – Ответил командир и продолжил мурчать себе под нос какую-то веселую песенку.

– У меня две новости.

Ратман усмехнулся, но тут же озабоченно нахмурился.

– Ну давай по классической схеме, начинай с плохой. – Он отхлебнул сока и приготовился слушать.

– Боюсь, эта планета непригодна для жизни. – Высказала Мишель весьма неожиданное мнение. Брови капитана взметнулись вверх.

– Поясни.

– Во всем виноваты фероны. Они подавляют репродуктивную функцию у всего живого, привезенного с Земли. Ни одно земное семечко не проросло, ни одна муха не дала потомства, хотя все сроки прошли не один раз. Я почти уверена, что человек не сможет произвести потомство на этой планете. – Слова девушки звучали как приговор. Капитан помрачнел. Вся экспедиция на планету подразумевала, в конечном итоге, полную колонизацию Земли-Б, активное заселение. Ученые с родной планеты связывали огромные надежды с Землей-Б, которые теперь рушились в одночасье. Выводы химика означали, что здесь невозможно ни земледелие, ни скотоводство, а сами колонизаторы в конце концов просто вымрут от старости, не имея возможности продолжить род.

– Ну а что ж тогда хорошего? – Удрученно спросил Ратман.

– Хорошего то, что земляне практически не будут болеть. Во всяком случае нашими, земными болезнями. Фероны подавляют также и размножение земных вирусов и бактерий.

– Зато сойдут с ума от призраков из собственных снов. – Мрачно пошутил капитан.

– Да, кстати, о призраках. Это тоже действие феронов. Они каким-то образом реагируют на электромагнитные импульсы мозга спящего, концентрируясь в снящиеся образы.

– Значит, никакой мистики и гипноза? – Немного ободрился командир. – Обычная физика?

– Ну, не совсем обычная, но да, физика-химия. – Подтвердила Мишель.

 Ратману очень не хотелось мириться с мыслью о безнадежности планеты.

– Может быть, как-то можно нейтрализовать действие этих феронов? – В надежде спросил он у химика.

– Может быть. Я пока не знаю. Нужно больше исследований, больше времени. – Развела руками Мишель.

– Да, тут еще исследовать и исследовать. – Вступил разговор подошедший Сергей. – По моим вычислениям выходит, что эта комета, вызвавшая наводнение, пролетает с периодичностью от 10 до 30 лет. Это если брать в расчет обычную классическую орбиту. Ну а если где-то есть, скажем, черная дыра, способная развернуть комету обратно, то диапазон еще шире. Короче, тут нужно долговременное поселение. Ну или хотя бы сеть полуавтоматических телескопов для наблюдения за космическими объектами.

– Нам тут оставаться смысла нет? – Капитан просчитывал возможные варианты.

– Нет. У нас нет необходимого оборудования. А еще подводный мир. Мы даже одним глазком туда не заглянули. – Безапелляционно заявил штурман. – Кстати, мы с Фусико тут прикинули кое-что. Получается, что вся эта вода вышла из-под верхнего слоя поверхности под воздействием притяжения кометы. И увлекла с собой углекислый газ. Так что кроме телескопов и подводных аппаратов нам нужно еще и геологоразведочное оборудование.

– Да, работа предстоит колоссальная. – Согласился Ратман. Он уже заметил Фреда и Фусико, стоявших рядом и слушавших разговор. – Но начало уже положено. Жить на планете можно, переждать наводнение можно. Все условия для исследования есть. Мы с вами тому подтверждение. На этом наша миссия заканчивается. Даю три дня на подготовку и стартуем домой!

Последнее распоряжение командира вызвало бурную радость колонизаторов. Все соскучились по родному дому, а некоторые уже строили планы на будущее, исключающие воздействие феронов на человека.

Глава 3. Возвращение.

Позади остались миллионы и миллионы километров, сотни дней, проведенных в корабле и на чужой планете. Вот уже и родная Земля была видна невооруженным глазом. Среди команды царило радостное оживление, ожидание встречи с родными и близкими. Только Фред мрачнел с каждым днем. Первой заметила это Фусико. Как медик и психолог она пыталась понять причину, но ничего не могла придумать. Даже разговор с Мишель не навел ни на какие мысли – их отношения с Фредом не были безоблачными, но более чем крепкими и надежными. Химик объясняла настроение своего избранника страхом перед будущим, перед ответственностью за семью, но сама не верила в это. Наконец радиотехник сам прояснил ситуацию. Команда уже давно ничего не скрывала друг от друга и Фред не стал заводить конфиденциальный разговор, как это полагалось бы по субординации.

– Ратман, у меня нет связи с Землей.  – Прямо так, без подготовки заявил он во время обеда. Капитан чуть не поперхнулся свиной котлетой. Колонизаторы застыли в изумлении, кто не донеся вилку до рта, кто так и не взяв ускользающий кусочек помидора. Все как-то сразу осознали серьезность ситуации.

– Полагаю, нет смысла спрашивать тебя об исправности аппаратуры и резервных блоках? – Утвердительно спросил капитан.

– Так точно. – Мрачно отозвался Фред. – Все исправно. И приемник, и передатчик. И основной, и оба запасных комплекта.

– Как давно нет сигнала?

– Собственно, с того самого момента, как мы разогнались до 0,999 скорости света. Еще на пути к Земле-Б.

– То есть связи с Землей нет больше четырех лет? И ты молчал? – Капитан пытался понять причину, по которой радиотехник не доложил о внештатной ситуации сразу же.

– Спиридонов говорил о вероятности этого. – Спокойно ответил Фред. – Да, фотонный протокол должен, по расчетам и экспериментам с зондами, преодолевать огромное расстояние быстрее радиоволн. Но эта область все еще не полностью изучена, есть некоторые… эм… неоднозначности, он сам признавался. Поэтому, в принципе, ничего удивительного в том, что на таком расстоянии мы остались без связи. Радиоволны опаздывают на год, когда они достигли планеты, мы уже улетели оттуда. Ну а по пути вообще все непредсказуемо.

Ратман в задумчивости ковырял вилкой котлету. Сергей наконец-то поймал верткий помидор, а Мишель удалось протолкнуть в горло макаронину. Фусико переводила взгляд с командира на радиоинженера, пытаясь предугадать их поведение.

– Сергей, мы же сможем сесть без связи? – Наконец спросил командир.

– Конечно! – Уверенно ответил штурман. – Мы же сели на вообще необитаемую планету.

– Отлично. Тогда, как и запланировано, выводи корабль на орбиту. Но стабилизируй так, как на Земле-Б после потопа. Мало ли что…

– Принял, капитан, сделаю.

– Фред, доложи детально. Что предпринял, что получил. – Распорядился Ратман.

– Есть. – Радиотехник внутренне подобрался. – Штатное прослушивание эфира. И по фотонному протоколу, и по традиционной радиосвязи. Тишина. Радиосканирование пространства в СВЧ диапазоне. Четкий отраженный сигнал от окружающих объектов с соответствующей расстоянию задержкой. Сканирование по фотонному протоколу не предусмотрено технологически. Произвел замену фотонных блоков приема-передачи на резервные. Тишина. Произвел вторичную замену на резервные. Тишина. Сейчас в работе основные блоки, у меня нет сомнений в их исправности.

Капитан задумался. Все действия штурмана полностью соответствовали инструкциям и здравому смыслу.

– А с Земли-Б сигнал ловится? – Вдруг спросил Сергей. Радиотехник хлопнул себя по лбу.

– Вот я раззява! Сейчас проверю! – Выкрикнул Фред и метнулся к аппаратуре. Колонизаторы оставили на новой планете купол с лабораторным преобразователем Спиридонова для передачи собираемой датчиками информации. Эти данные должны были помочь удаленно следить за происходящим на Земле-Б еще лет пять – десять. Их-то и надеялся поймать Фред.

Несколько минут он возился с аппаратурой, что-то бормоча себе под нос. Вся команда в напряжении ждала результатов, не произнося ни звука, чтобы не отвлекать инженера.

Фред наконец оторвался от техники и поднял растерянные глаза на друзей.

– Я ничего не слышу. – Разочарованно проговорил он. – Совсем. Неужели Спиридонов ошибся? Но ведь зонды-то информацию пересылали.

– Причем все три. – Поддержал друга штурман.

– Сергей, проверь координаты. – Распорядился капитан. – Я в тебе нисколько не сомневаюсь, но все же.

Сергей кивнул, медленно, в задумчивости поднялся и прошел к панели управления. На экранах запрыгали цифры, буквы, замелькали схемы орбит и очертания созвездий. Цифры складывались в матрицы, орбиты наползали друг на друга.

– Было бы забавно оказаться на другом краю Галактики. – Грустно пошутила Фусико.

– Ну а что? – Встрепенулась Мишель. – Во всяком случае преобразователь Спиридонова работает безукоризненно, запаса энергоносителя для него, если я правильно понимаю, еще лет на триста…

– Правильно понимаешь. – Согласился капитан. – Ну что ж. В случае чего будем болтаться в космосе в поисках пригодной для жизни планеты.

– Как бы только со скуки раньше не помереть. – Вздохнул Фред.

– Не помрешь. – Донесся голос штурмана. – Верные координаты. Впереди Земля. Я пять раз проверил. И уж эту часть Галактики наши астрономы изучили достаточно, чтобы с чем-то спутать. Так что извини, брат, но разбираться с молчанием в эфире уже тебе.

Команда немного приободрилась. Все-таки дома, а не на задворках Вселенной.

– Инструкция та же. – Подтвердил Ратман. – Выходишь на орбиту, стабилизируешь корабль. А там по ситуации. Слушаем, смотрим. По результатам садимся.

Колонизаторы расправились с трапезой и в задумчивости разошлись по отсекам.

– Какая она все-таки красивая, наша родная Земля!

Ратман, Фусико и Мишель любовались видами, открывавшимися из иллюминаторов. Сергей вывел космолет на орбиту и теперь отлаживал программу стабилизации, предусматривавшую все мыслимые и немыслимые варианты катаклизмов. Наученный опытом Земли-Б штурман хотел быть полностью уверенным безопасности корабля. Фред, закрыв глаза и затаив дыхание, вслушивался в эфир, менял частоты, фазы сигнала, чувствительность приемника и ориентацию антенн.

– Ну что там? – Обычно выдержанный командир первым задал волновавший всех вопрос.

– Ничего. – Могильным хриплым голосом отозвался радиотехник. Потом откашлялся, прочищая горло после долгого напряженного молчания. – Ничего. Тишина.

– Гражданские станции проверь. Радиопередачи, музыку, телевидение.

– Да проверил все уже. – Вздохнул Фред. – Ни  радио, ни телевизоров, ничего. Вообще. Словно внизу даже электричества еще не открыли.

– В смысле? – Не понял Ратман.

– В том смысле, что любое электрическое оборудование создает те или иные помехи в радиочастотном диапазоне. – Словно первокласснику Фред рассказывал азы электротехники. – Так вот я даже их не слышу.

– Может, за время нашего полета земляне изобрели другой способ связи? – Предположила Мишель.

– За неполных пять лет? – Фред почесал в затылке. – Ну, Спиридонов, конечно, гений, но я что-то сомневаюсь в столь быстром внедрении, даже если он что-то и изобрел еще эдакого.

– Ты забываешь о Катрин Гутерг. – Мрачно заметила Фусико. – Эта недоразвитая экологиня обладает колоссальной пробивной энергией. И если она во что-то вцепится…

– Ну зачем так грубо? – Миролюбиво заметил капитан.

– Ратман. Я медик. И я могу назвать вам ее диагноз. Надо? – Фусико говорила жестко, неприязненно.

– Нет, не надо. Верю.

Космолет постепенно переходил на теневую сторону планеты. Над Землей разгорался огненный закат, так давно позабытый колонизаторами. Команда завороженно наблюдала за Солнцем, плавно скрывавшемся за абрисом планеты и раскрашивавшим облака теплым домашним заревом. Внизу открывалось потрясающее зрелище. Космолет пролетал над Американским континентом с его живописными каньонами и плато, удлиняющиеся тени причудливо играли на земном ландшафте. Мишель взяла бинокль и разглядывала поверхность. Солнце наконец скрылось окончательно и путешественники оказались окружены темнотой. Внизу наступила глубокая ночь, ни огонька, ни пятнышка.

– Постойте! – Вдруг разволновалась химик. – А почему внизу так темно? Где свет городов? Насколько я помню, свет был прекрасно виден с орбиты вообще без оптики.

Ратман принял у нее бинокль и изучал темную поверхность.

– Ну, если они отказались от электричества… – Нерешительно начала Фусико.

– Но не от света же! – Фред продолжал слушать эфир, но надежду почти потерял. – Освещать же можно не только электричеством. Факелы там… Не знаю что еще изобрели…

– Может, просто с высоты не видно?

– Не может. – Решительно заявил капитан. – Я вижу темные очертания строений. Высоких. Трудно сориентироваться в темноте, но город большой. И полностью темный. Сергей, можешь включить тепловые сканеры?

– Уже, капитан. – Отозвался штурман. – Вижу довольно много отдельных тепловых следов. Но это не люди. Это животные.

– В городе? – Изумилась Мишель.

– Да, в городе в том числе.

– А где люди?

– Не знаю. Может, мигрировали в другой район. Сканер не дотягивается дальше.

Тем временем космолет начал постепенно выходить из теневой зоны, солнце радостно заиграло на стеклах, но это уже никого не радовало. Корабль миновал Американский континент и теперь внизу блестел безбрежный океан. Через пару часов показался материк.

– А вот и Европа. – Безрадостно объявил Ратман и передал бинокль Фреду, оставившему попытки поймать радиосигнал. – Посмотри что там. Фусико, дай мне глазные капли, будь любезна.

– Что случилось, капитан? – Заволновалась медик.

– Ничего страшного, просто глаза устали в темень вглядываться.

Фусико принесла капли, отмерила по нескольку капитану. Ратман откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Сергей, ты тоже это видишь? – Спросил радиотехник. Штурман перенастроил сканеры.

– То, что я вижу, мне не нравится. – Заявил Сергей после пары минут изучения показаний сканеров.

– Угу. – Кивнул Фред и передал бинокль Мишель. Фусико сидела рядом с другом и училась расшифровывать показания сканеров. А внизу проплывали города Европы. Безлюдные города. Но не пустые. По улицам разгуливали волки, лисы. Изредка попадались кабаны. Стервятники и коршуны кружили над полуразрушенными зданиями, стены которых обвивали вьющиеся стебли растений. Ветер играл ветвями деревьев, проросших сквозь асфальт прямо посреди автомагистралей. Вдруг два силуэта молниеносно пересекли взлетную полосу местного аэропорта.

– Что это было? – Сам себя спросил Сергей.

– Лиса зайца гонит. – Отозвался Фред. Бинокль позволял увидеть картинку более детально. Сканеры не успевали обработать быстро движущиеся объекты.

– Прямо по аэродрому? – Изумилась Фусико, уже научившая распознавать некоторые образы на экране сканера.

– Угу. – Фред был немногословен.

– Что там с атмосферой? – Поинтересовался капитан. Сергей переключил экраны на дистанционные спектрометры и подозвал Мишель.

– Да все нормально вроде. – Неуверенно произнесла химик. – Надо внизу пробы брать и анализировать. Но навскидку вроде все как обычно.

Космолет пересек западно-европейскую часть континента и пролетал над Сибирью.

– Надо высаживаться. – Принял решение Ратман. – На следующем витке. Сергей, сколько времени до следующего пролета над Европой?

– Девять часов.

– Три часа на сон, пять на подготовку. Отбой. – Скомандовал капитан.

Посадочный модуль отделился от корабля и вошел в плотные слои земной атмосферы. На несколько томительных минут экипаж потерял визуальный контроль, потоки раскаленного воздуха и облачность скрыли все вокруг. Вскоре скорость упала, облака остались выше и перед путешественниками открылась родная Земля, зеленая от лесов и голубая от озер и морей.

– И куда ты нас? – поинтересовалась Фусико, так и не научившаяся искусству пилотирования.

– Ну как куда? – Удивился штурман. – В Капустин Яр, как и предписано полетным заданием. Откуда стартовали, туда и возвращаемся.

– А ты уверен в этом? – Вступил в разговор Ратман. Под аппаратом проносились бескрайние леса без малейших признаков цивилизации.

– Да, уверен.Вон там, – Сергей махнул рукой в сторону юга, – Волгоград, а вон там, – взмах руки чуть на восток,– Астрахань.

Фред взял бинокль и посмотрел в указанном направлении.

– Да, вижу. Только заросли онисильно. – Удивленно подтвердил радиотехник. Там, где еще неполных пять лет назад размещался пустынный полигон со стартовой площадкой, теперь шумел густой лес.

– Вот стартовый стол. Прямо под нами. – Штурман показал на небольшую полянку среди деревьев, на которой угадывались здания и сооружения.

– Справишься? – На всякий случай спросил капитан.

– Ну я же как-то сел на необитаемую планету! – С деланой обидой в голосе произнес Сергей и начал снижение.

– Атмосфера в норме. Даже лучше, чем обычно. – Уверенно заявила Мишель, снимая гермошлем и вылезая из скафандра.

– Лучше, чем обычно? Что ты имеешь ввиду? – Вскинул брови капитан, тоже разоблачаясь.

– Я имею ввиду, что в воздухе практически нет вредных примесей и уровень кислорода выше. – Пояснила химик. – Экология, как в раю!

Эта новость озадачила колонизаторов.

– Почему, как ты думаешь? – Явно уже имея свой вариант ответа, озабоченно спросил Сергей.

– Я думаю так же, как и ты. – Мишель тоже была обеспокоена. – Нет промышленных выбросов. И много зелени.

– Хм… – Фред почесал затылок. – Кажется, именно этого хотела Катрин Гутерг? Интересно, как это у нее получилось?

– Меня беспокоит другое. – Капитан сосредоточенно осматривал окрестности. – Почему нас никто не встречает? Почему заброшен космодром? И почему оно так быстро все заросло?

Чуть меньше трех часов команда потратила на изучение сооружений стартового стола. Но никаких сведений так и не нашла. Снаружи все обильно заросло кустами и травой, а внутри все было покрыто мхом и плесенью. Там, где сквозь мох проглядывали стены и остатки мебели, были заметны следы давних пожаров. Ни приборов, ни оборудования, ни  документов не было, словно их тщательно уничтожили или вывезли. Аварийный бункер, предназначенный для экстренного укрытия в случае ЧП и расположенный прямо под бетонным покрытием космодрома, но на достаточной глубине, был затоплен.

– Что будем делать, капитан? – Решился на острый, волновавший всех вопрос Сергей.

– Рядом с космодромом, километрах в семи-восьми, должен быть научный городок. – Задумчиво произнес Ратман. – Там вся наша поддержка сидела. И часть ЦУПа. Ты можешь связаться с базовым кораблем и скачать карту? Она должна быть где-то в главном компьютере.

Колонизаторы вернулись к спускаемому модулю и грелись на солнышке, пока штурман разбирался с картами. Весело щебетали разлетевшиеся было от грохота лесные пичужки. Ветер играл кронами деревьев, не забывая ласково поглаживать по щекам вернувшихся в родной дом землян. Любопытная косуля высунула забавную мордочку из зарослей и спокойно разглядывала людей. Тишина и благодать царили вокруг.

– Как же я соскучилась… – Начала Мишель, но тут же осеклась.

– Готово, капитан! – Сергей выпрыгнул из модуля с несколькими листами карт под мышкой. Колонизаторы дружно поднялись и направились сквозь чащу, ведомые штурманом, в надежде узнать хоть что-то в научном городке. В лесу было прохладнее, птичье пение звучало тише и глуше, ноги мягко ступали по влажной земле. Запах прелых листьев, грибов и лесных трав щекотал ноздри, вызывая сладостные воспоминания.

Восемь с половиной километров до обозначенного на карте места команда преодолела за почти четыре часа. Густые заросли, сменявшиеся то солнечными полянками, то топкими болотинами, ничуть не походили на природу Земли-Б. Колонизаторы шли молча, сосредоточенно, погруженные в мысли о столь разительных переменах, произошедших в их большом доме. Наконец отряд вышел на опушку и Сергей дал понять, что цель достигнута.

– Ну и где городок? Куда ты нас завел, Сусанин? – Съязвил Фред, вспомнив исторический эпизод. Причиной столь едкого замечания было довольно приличное озерцо, расположившееся на дне карьера с крутыми склонами.

– Должен быть здесь. – Ничуть не смутившись заявил Сергей. – Или ты думаешь, что я способен провести вас сквозь галактики к другой планете, но не могу пройти через лес?

Все по очереди заглянули в скачанные карты, убеждаясь, что штурман не ошибается. Даже Фусико бросила быстрый взгляд, хотя ни секунды не сомневалась в своем избраннике. Мишель в задумчивости брела по краю обрыва, и вдруг удивленно вскрикнула.

– Это здесь откуда?

Команда немедленно подошла поближе и раскрыла рты. Химик указывала на небольшую могилку с железным крестом.

– Сергей Павлович Королев. – Ошарашенно прочитал Сергей. – А разве он тут захоронен? Никогда не думал.

– А это еще что? – Ратман, неплохо знавший историю, выглядел растерянно. – 21 июля 1907 – 14 января 1966.

Это же неверно! Он родился 12 января!

Но не успел командир закончить фразу, как карьер с озером исчезли и на их месте показался корпус научного городка.

– Вот что значит гений! – Отойдя от шока воскликнул Сергей. – Я уверен, что это дело рук Спиридонова! Ну или кого-то из его команды. Гениальная маскировка! И снятие защиты по кодовой фразе. Только близкие к космосу смогли бы обнаружить ошибку.

– Но от кого и почему они прятались? – Все еще ничего не понимая спросила Фусико.

– Пойдем внутрь, разберемся. Раз маскировка работала, значит внутри кто-то есть. На всякий случай оружие наготове. – Распорядился капитан и команда вошла внутрь.

Найти убежище оказалось легко. Уже на втором этаже космонавты обнаружили лабораторию, в которой горел свет и пахло жильем. За столом в дальнем углу сидел человек, склонившись над толстой тетрадью.

– Добрый день! – Негромко, чтобы не напугать отшельника, поздоровался Ратман. Ответа не последовало. Капитан выдержал паузу и повторил громче. Но человек не отзывался. Фусико направила на отшельника дистанционный медицинский сканер.

– Биометрии нет. – Тихо произнесла она. Все поняли, что это значит. Медик подошла поближе и осмотрела человека.

– Мужчина, лет 75-80. Смерть наступила от шести до двенадцати часов назад, точнее только вскрытие покажет.

– То есть он нас мог видеть? – Выдохнул Фред.

– Возможно. – Подтвердила медик. – Также возможно, что это и явилось косвенной причиной смерти.

– В смысле косвенной? – Не понял Ратман.

– В том смысле, что если он жил здесь в полном одиночестве довольно долго, а тут мы с неба свалились. Буквально. Эмоции, возраст, слабое сердце… Но это только лишь мои догадки.

– Ясно. А кто это? Не припомню столь возрастных ученых в команде.

– Ну, нас же не со всеми знакомили. Да и после нашего отлета кто-то мог присоединиться. Может, иностранец какой. – Высказал предположение Сергей.

Отшельника осторожно переместили на кушетку, замотав одеялом. Все топтались в нерешительности, украдкой осматриваясь, никто не ожидал такого поворота.

– Надо бы похоронить. По-человечески. Да и неуютно как-то в таком… соседстве… – Мишель, против обыкновения, была тиха и печальна.

– Обязательно. – Отозвался Ратман. – Но сначала попробуем выяснить его имя. Чтобы совсем по-человечески было.

Фусико подошла к столу, взяла тетрадь, открыла на первой странице.

«12 апреля 2х19 года. Меня зовут Артем Спиридонов. Мне 12 лет и я решил вести дневник.» Прочитала она и вытаращила глаза на друзей.

– Спиридонов??? – Едва сумев захлопнуть рот произнес Сергей. – Но как? Почему такой старый? Ему же сейчас должно быть не больше сорока?

– Может, это не он? – Предположил Фред.

– Ага, какой-то левый старикашка сидел и писал дневник от имени всемирно известного ученого? – Усомнился штурман.

– Да, это врядли. – Согласился радиотехник. Ратман принял дневник из рук медика и начал читать.

– Так.. Школа… гений… университет… ядерный преобразователь… – Бормотал капитан, перелистывая страницы. – Ага, вот! «12 июня 2х39 года. Знаменательный день. День Независимости Российской Федерации» Это про наш старт!

Команда затаила дыхание.

Глава 4. Дневник Спиридонова.

25 августа 2х39 года. Ребята летят уже третий месяц. Все идет хорошо, по намеченному сценарию. Мне есть чем гордиться – этот полет стал возможным именно благодаря моему преобразователю. Но все же очень жаль, что я не мог полететь вместе с ними, медики выдали мне категорический запрет. А так хотелось увидеть все своими глазами! Это ощущение полета в неизвестность, приближение к световой скорости, новые, неизведанные миры… Удачи вам, ребята! Завидую вам по-хорошему.

3 сентября 2х39 года. Катрин Гутерг говорит интересные вещи. Понятно, что это не ее мысли, сама она слишком юна, необразована и неопытна для того, чтобы обладать такой информацией, а главное правильно ее интерпретировать. Но идея уменьшения вредных выбросов правильная. Нашу планету, наш родной дом, надо беречь. И к ней прислушиваются, это хорошо.

7 декабря 2х39 года. Через несколько дней космонавты достигнут максимальной скорости полета – 0,999 скорости света. Не исключаю перебои со связью, как это было с зондами. Все-таки околосветовая скорость явление малоизученное. Да и зонды передавали информацию с большими задержками, даже потерями пакетов данных. Но после начала торможения все должно прийти в норму.

10 февраля 2х40 года. Как я и предполагал, перебои со связью с кораблем. Ничего страшного, ждем.

23 октября 2х40 года. Известий от космонавтов до сих пор нет. Это необычно. Я все-таки надеялся на наличие данных, хоть обрывочных и сильно опоздавших. Да, это явление надо изучать основательно. Надеюсь, ребятам удастся собрать полезные данные.

30 октября 2х40 года. Похоже, Катрин Гутерг добилась значительных успехов в своем деле. По данным ВОЗ воздух стал значительно чище, что не может не радовать. Правда, из-за вынужденного сокращения объемов производства мировая экономика испытывает стресс. Но я верю, что все получится. Надеюсь, мой преобразователь поможет в этом благородном деле.

25 декабря 2х40 года. Космолет уже должен был, по расчетам, начать торможение. Связи по-прежнему нет, это меня немного беспокоит. Надеюсь, с ними все хорошо. Астрономы подтверждают отсутствие значимых небесных тел в районе маршрута, столкновений быть не должно. Хочется верить, что Дед Мороз не подведет и в этот раз, и я получу к празднику подарок – весточку с корабля. Держу кулаки.

4 мая 2х41 года. Связи нет. Корабль уже должен был существенно замедлиться, эффект околосветовой скорости должен быть сведен к нулю. Я не знаю, что и думать. Неужели я где-то ошибся в расчетах? Надо все пересчитать.

13 июня 2х41 года. Успехи дела Катрин Гутерг дают свои плоды. Экология на планете намного лучше. Движение ее имени все ширится, ищутся альтернативные способы получения энергии. Молодец, девочка. Прости, что ошибался в тебе.

27 августа 2х41 года. Я три раза перепроверил все расчеты. Связи с космолетом нет. Ребята уже должны были сесть на планету. Почему они молчат? Я нервничаю. Где-то ошибка. Очень надеюсь на ошибку, о катастрофе даже думать не хочу.

15 сентября 2х41 года. Прошло расширенное совещание по результатам экспедиции. Мои расчеты проверены несколькими видными учеными, ошибок нет. Все склоняются к катастрофе. Метеорит, комета… Наконец, сам факт движения живого объекта на такой скорости может иметь непредсказуемый эффект. Но мыши-то в зондах долетели! Хотя они, конечно, разумом не блещут. Нет, не верю в катастрофу.

27 апреля 2х42 года. Связи нет. Назначена межгосударственная комиссия для расследования.

7 мая 2х43 года. Связи с кораблем нет. Комиссия не нашла ошибок в расчетах, значит, это несчастный случай, непредвиденная катастрофа. Меня не обвиняют, уже хорошо. Но я все равно чувствую свою вину. Где-то что-то я упустил.

1 января 2х45 года. Знаменательный день для Земли. С сегодняшнего дня человечество больше не сжигает углеводороды. Вообще. Катрин Гутерг одержала очередную победу. Теперь энергия добывается из безопасных источников – гидростанции, ветряные станции, солнечные батареи. Экономически развитые страны закупают у нас мой ядерный преобразователь.

18 ноября 2х47 года. Я кретин! Я идиот! Я просто болван! Как я мог такое пропустить? А эти умники из комиссии? Тоже мне, ученые! Не заметить такую очевидную оплошность! Я нашел ошибку. Она была не в расчетах. Она была в исходных данных. Курс корабля, ускорение разгона и торможения, все маневры рассчитывались исходя из определенного запаса провизии для команды. Но провизии на корабле нет! Вместо этого еще в 2х37 году был модифицирован мой преобразователь, и теперь он мог производить продукты питания. Общая масса корабля не была пересчитана, а она стала существенно меньше! Неужели корабль разогнался выше скорости света? До сих пор это считалось невозможным, противоречащим фундаментальным основам. Но кто знает?… В тринадцатом веке и об электричестве никто не знал. А во времена инквизиции ученых вообще сжигали на кострах. Кто знает, кто знает… Теперь становится понятным молчание колонизаторов. Скорее всего имеет место быть пространственно-временнАя коллизия, вызванная превышением скорости света. А это уже совсем не изученная область. Интересно, где и когда теперь космонавты? Попробую просчитать с учетом новых данных. Но сначала доложу об ошибке.

3 февраля 2х48 года. Мой доклад изучен международной комиссией. Все посчитали его бредом. Якобы скорость света превысить невозможно. Да, может и так, не спорю. Но сам факт ее достижения может иметь непредсказуемые последствия для экипажа. Они не верят. Назначено дополнительное расследование.

17 июля 2х49 года. В одиночку трудно вести расчеты. К тому же область совершенно новая, много условностей и допущений. Но я получил результаты. На мой взгляд, достаточно достоверные. Я считаю, что у космонавтов произошло временнОе смещение на 25 лет. То есть они по своему времени уже давно совершили посадку на планету, а по нашему времени они все еще летят. Ох уж эта теория относительности. Если, конечно, Эйнштейн тоже ничего не упустил. Надеюсь, что нет, он все-таки реальный гений. В отличии от меня.

25 января 2х50 года. Мои доводы и расчеты снова изучала комиссия. Но я ей уже не верю. Само собой, они посчитали мои выкладки ненаучными. Проект Земля-Б отныне закрыт. Это большая потеря для космической отрасли.

19 сентября 2х51 года. Катрин Гутерг взялась за атомную энергетику. Да, конечно, атомные станции тоже не идеальны, хотя и гораздо чище старомодных нефтяных. Не уверен, что она идет верной дорогой. Хотя, конечно, это не она сама, уже давно понятно, что она лишь озвучивает то, что ей говорят. Потому что ей верят, к ней прислушиваются. Но она просто рупор.

5 августа 2х58 года. Космические исследования во всем мире прекращены уже давно. У государств просто нет средств. Последователи Катрин Гутерг ведут активную работу по искоренению влияния человека на экологию. Но мировая экономика в упадке, новые энергоносители далеко не так эффективны и экономически невыгодны. Производство всего во всем мире сокращается, люди беднеют, активизируются уже, казалось бы, давно искорененные болезни, лекарств не хватает. Закрыт и наш научный городок Капустин Яр, команда ученых распущена по домам. Но мне удалось сохранить для себя опытный образец преобразователя. Я остался в городке. Он теперь заброшен, но мне это даже на руку. Тут тихо, чисто, никто не мешает. В каком-то смысле я даже понимаю эту Катрин, человек действительно много портит. Но ее методы мне не нравятся. Это больше смахивает на геноцид. Да, без людей планета будет процветать, скорее всего. Но а как же человек? Чистый, красивый, безопасный дом без жильцов. Кому он тогда нужен, если жить в нем некому?

16 марта 2х60 года. По моим расчетам я должен поймать сигнал с корабля примерно лет через шесть. Плюс-минус. Мне по-прежнему никто не верит. Но и не беспокоят.

19 марта 2х65 года. Ура! Я был прав! Только что поймал отчет командира об успешном начале торможения. Это значит, что корабль и команда благополучне пережили путешествие на сверхсветовой скорости. Правда, судя по отчетам, они этого не поняли. Для них прошло всего полтора года и все идет штатно. Получаю собранные за время полета данные, очень интересно, есть над чем подумать.

27 августа 2х65 года. Колонизаторы совершили успешную посадку на планету. Молодцы! Так держать! Поток данных идет непрерывно, все так, как и должно было быть. Только с опозданием на двадцать пять лет. И почему-то на мои позывные они не отвечают. Ну ничего, главное, что они в порядке и приступают к исследованиям.

18 мая 2х67 года. Колонизаторы завершили программу. Много интересного и необычного произошло за это время. Счастливого пути, ребята! Дождусь ли я вас? Если все пойдет так же, то они задержатся еще на двадцать пять лет… Ну а пока буду изучать ваши наработки, результаты экспериментов.

5 июля 2х70 года. Радиопередачи затихли. По последним новостям, Катрин и ее последователи намеревались искоренить радиоизлучение, как негативно сказывающееся на природе. А другого способа коммуникаций пока не придумано. Мой фотонный протокол все благополучно забыли. Почему-то мне кажется, что и к нему у этой сумасшедшей нашлись бы претензии.

28 февраля 2х73 года. Ко мне забрели какие-то бродяги. Накормил, обогрел. Подлечил как мог. Рассказывают страшные вещи. Гутерг и ее последователи взялись планомерно уничтожать все достижения цивилизации. Она хочет вернуть человечество едва ли не в каменный век. Типа для его же блага. Давно забытая чума, холера и прочие эпидемии косят людей тысячами. Лекарств нет, производства нет. Выживают кто как может. Странно, почти все поддерживают этот путь. Наваждение какое-то. Бродяги предупредили меня, что если сюда придет отряд зачистки, то мне не выжить. Буду думать.

5 сентября 2х74 года. Я снова модернизировал мой преобразователь. Теперь он может создавать защитный экран, как у космонавтов, параллельно отображая голограмму. Думаю таким образом замаскироваться от недоброжелателей. А для ребят, когда они вернутся, я придумал загадку, на которую только они смогут правильно ответить и снять защиту.

29 мая 2х80 года. Одному, конечно, довольно скучно. Спасает одно – работа. Космонавты подкинули много интересных материалов, загадок, мой мозг постоянно в работе. Вчера была испытана моя маскировка. Как и предупреждали бродяги семь лет назад, ко мне пришли чистильщики, как они сами себя называют. Но меня не нашли. Вместо городка они увидели лишь карьер, заполненный водой. А вот космодром они все-таки разгромили. Хоть все вокруг и заросло уже довольно сильно, но кое-какие приборы еще оставались. Их разбили и сожгли. Варвары.

12 апреля 2х82 года. Шестьдесят четыре года назад я начал вести этот дневник. Тогда я был мальчишкой, преисполненным надежд на светлое будущее. Сейчас мне семьдесят пять. Многое сбылось. Многое получилось. И многое пошло не так. Есть ли в этом моя вина? Да, есть. Мог ли я спасти земную цивилизацию? Не уверен. Мог ли я все верно рассчитать, чтобы полет прошел по плану? Да, мог. Было бы это хорошо? Не знаю. Когда ребята вернутся на Землю, скорее всего человечество погибнет. Будет зеленая чистая планета без людей. Они будут последними выжившими. Благодаря моей ошибке, они не застанут этот гибельный кошмар последних лет, они  прилетят когда все уже будет кончено. И им придется, по всей видимости, стать прародителями другой цивилизации. Может быть, мои записки хоть в чем-то им помогут. Доживу ли я до их возвращения?

25 июля 2х85 года. Скучно. Одиноко. По всей видимости, я последний выживший. Но отключать маскировку не решаюсь. Да и куда мне ходить?

1 января 2х87 года. Очередной Новый Год. Дед Мороз шутник еще тот, конечно. Да и подарков давно не носит. На улице минус 28 градусов, хорошая снежная зима. Известий от космонавтов нет. Похоже, я все верно рассчитал последний раз. Если все так, то они должны объявиться года через два. Держусь изо всех сил.

7 февраля 2х89 года. Они  возвращаются! Я только что поймал их позывной. Корабль вошел в фазу торможения, все идет хорошо. К осени они должны приземлиться. Но почему они меня не слышат?

29 августа 2х89 года. Космонавты на орбите! Я не могу их видеть, здесь нет телескопа, но если верить их диалогам, они  и правда тут. И они видят безлюдную Землю. К сожалению, я опять оказался прав, Катрин Гутерг сгубила цивилизацию. И себя вместе с ней. Интересно, она сама это поняла? Почему космонавты меня не слышат?

31 августа 2х89 года. Они садятся! Садятся! Неужели я наконец-то увижу этих героев? Надеюсь, они догадаются пойти в научный городок, прежде чем отчаются в поисках! Главное, чтобы они не ушли, увидев карьер вместо городка. Может, снять защиту? Нет, я боюсь. Вдруг что-то не так? Вдруг они уже другие? Вдруг это вообще уже не люди? Кажется, у меня начинается паранойя. Я так жду встречи! И так боюсь ее… Что мне делать? Наверно, самым лучшим будет оставить все как есть. Если это они, и с ними все в порядке, они отгадают мою загадку на поддельной могиле. Буду ждать. Осталось совсем немного, всего несколько часов. Что такое два-три часа по сравнению с десятилетиями, проведенными здесь? Как колотится сердце… Жду. Удачи вам ребята. Найдите меня! Вы сможете, я уверен.

Глава 5. Финал.

Ратман закрыл тетрадь и оглядел команду. Космонавты стояли ошарашенные и подавленные. По щеке Фусико скатилась слеза.

– Он не дождался всего несколько часов…

– Да… – Вздохнул Сергей. – Но он знал, что мы вернулись. Думаю, он ушел с чистой совестью и выполненным долгом.

– Согласен. – Капитан подошел к усопшему. – Да, он ошибся. Но эта его ошибка спасла нам жизнь и дала шанс.

– И теперь мы знаем что это точно Спиридонов. И можно спокойно и достойно его похоронить. – Добавил Фред.

Артема Спиридонова упокоили на том самом месте, где была поддельная могила Королева. Только теперь это уже была не голограмма. Великий ученый лежал рядом с воротами в Космос, рядом со стартом туда, куда он с детства так мечтал попасть. Его мечте не суждено было сбыться. Но если бы не врожденное увечье, то мир пополнился бы хорошим, отличным космонавтом, но не великим ученым. И неизвестно, стал бы реальностью этот поистине героический полет.

Команда вернулась к посадочному модулю. Они были молоды, здоровы, энергичны. Они безукоризненно выполнили сложнейшую задачу. Задачу, которой не было сложнее еще никогда. И теперь перед ними стояла новая. Куда более долгосрочная и ответственная. Для решения которой им понадобятся весь опыт, вся мудрость, вся любовь и самоотдача, на которые только способен человек. Человек, способный сохранить и приумножить. Способный сделать выводы и не совершать прошлых ошибок. Разумный человек…

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.

Оглавление

Глава 1. Когда космос лишь мечта.

Глава 2. Чужая планета.

Глава 3. Возвращение.

Глава 4. Дневник Спиридонова.

Глава 5. Финал.