Федорович — ведь все шлюпки и спасательные пояса были на месте. И почему вся команда должна бросаться за борт посреди Тихого океана?
Их спор прервал бой бронзовых часов в футляре из красного дерева.
— Любезные друзья, видимо, нам троим не под силу эта загадка, — вздохнул Гулливер. — Какое счастье, что уже пробило семь часов. Давайте вызовем со страниц всех достойных членов нашего Клуба.
Не дожидаясь дальнейших приглашений, три капитана запели традиционную песенку:
В шорохе мышином,
В скрипе половиц
Медленно и чинно
Сходим со страниц.
Встречи час желанный
Сумерками скрыт.
Все мы капитаны.
Каждый знаменит.
Нет на свете дали,
Нет таких морей.
Где бы не видали
Наших кораблей.
Мы — морские волки.
Бросив якоря,
С нашей книжной полки
К вам спешим, друзья!..
Окончилась песенка. Но никто не спешил спускаться с книжных полок. Даже не раскрылся ни один переплет. Наступившее молчание прервал удивленный голос Гулливера:
— Весьма странно. Какие же превратности судьбы помешали нашим уважаемым друзьям прибыть на традиционную встречу Клуба?
— Интересно, где капитан Немо? — спросил командир «Коршуна». — Может быть, он сейчас бродит по дну Индийского океана?
— Что могло задержать достопочтенного Тартарена из Тараскона — бесстрашного охотника за львами и фуражками? — подумал вслух Гулливер. — И куда исчез Робинзон Крузо?
— А я хотел бы знать, какие утки увлекли Мюнхаузена в новый полет? — добавил Дик.
Капитан корвета в задумчивости прошелся по кают-компании и остановился возле застекленного книжного шкафа…
— Может быть, необыкновенные препятствия встали на их пути… Не зачитал ли их какой-нибудь неаккуратный мальчик?
Дик Сенд подбежал к шкафу и распахнул дверцу. К общему изумлению книга Альфонса Додэ «Тартарен из Тараскона» стояла на полке. Рядом золотился корешок романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». А на другой полке подпирали друг друга переплеты романа Жюль Верна «Восемьдесят тысяч километров под водой» и «Приключения Мюнхаузена» Распэ.
Теперь стало ясно — герои этих книг еще до появления своих друзей в библиотеке поспешили сойти со страниц и отбыть в неизвестном направлении.
И вдруг приоткрылся переплет «Морских рассказов» Станюковича, и оттуда выглянула лукавая физиономия негритенка. Это был юнга Максимка с клипера «Забияка».
— A-а, Максимка… — улыбнулся Василий Федорович. — Ты не знаешь, куда девались наши друзья?
Юнга вытянулся и молодецки приложил руку к бескозырке.
— Есть доложить, куда девались члены Клуба знаменитых капитанов! Максимка знает. Максимка видел. Максимка слышал. Сегодня в полдень я пришвартовался к библиотеке. Меня прислали из магазина с комплектами старых журналов. Видимость — ноль. Сижу на мели. Библиотекарши отчаливают в столовую. Обеденный перерыв. Полный штиль. Вдруг — шелест страниц. Шаги. Взволнованный разговор. Узнаю по голосам — капитан Робинзон Крузо, капитан Немо, капитан Тартарен из Тараскона.
— О чем же они говорили?.. — нетерпеливо перебил юнгу Дик Сенд.
— Есть доложить! Всего несколько слов… Но зато каких!.. «Тайна покинутого корабля. Борт «Марии Целесты». Ждать невозможно. Немедленно в путь».
— Умоляю вас, любезный Максимка, припомните… может быть, вы слышали, куда именно они направились? — спросил взволнованный Гулливер.
— Есть доложить координаты! Они говорили: девятнадцать градусов южной широты. Сто сорок семь градусов восточной долготы. Тихий океан. Вблизи острова Таити.
— Спасибо за службу, юнга, — прочувственно сказал капитан корвета.
— Рад стараться! Разрешите быть свободным?.. — отрапортовал Максимка, закрывая за собой переплет «Морских рассказов» Станюковича.
— Скорее в путь, капитаны. Поспешим к острову Таити на всех парусах! — воскликнул пятнадцатилетний капитан.
В этот момент в раскрытое окно с громким кряканьем влетела стая диких уток, волоча за собой на постромках улыбающегося барона Мюнхаузена. Освободившись от веревок, знаменитый «поборник истины» поправил камзол и съехавшую набок треуголку.
Он пронзительно свистнул, и птицы, обогнув люстру, гуськом вылетели из кают-компании.
— Откуда вы прибыли, достопочтенный барон? — любезно осведомился Гулливер.
— Я был в гостях у Оленьки, ученицы пятого «Б». Ужасные затруднения. Она меня не выпускала из рук до самого начала телевизионной передачи, тем более, что я с цветными
