просто накладываю запрет на какое-то впечатление, и если поднять в памяти его элемент — удастся восстановить и всё остальное. Но от страницы блокнота тебе не вспомнить то, что ты видел в комнате триста шесть. Однажды я покажу тебе это снова — но не сегодня.
«Агмаил стирает память — потеря памяти — рассказы Лориана о людях Дна — люди Дна не помнят, как попали туда — Агмаил, возможно, причастен. Класс вероятности С».
— Люди, что жили на Дне, тоже не помнят своей истории, — сказал Персиваль. — Лориан говорил, что словно фрагмент их жизни был вырезан из памяти. Вы знаете что-то об этом?
— Всё просто, друг мой, — ответил Агмаил непринуждённо. — И Дно, и люди там, и их амнезия — моих рук дело. Видишь ли, Персиваль — Эйонгмер рассказал мне кое-что о ходе войны. И в какой-то её момент весь Айлинерон вынужден будет скрываться в этом забытом мире, там, где Атексеты нас не найдут. Дно необходимо нам для выживания, а его жители необходимы для выживания ему. Поэтому там живут люди, Персиваль.
— Но постойте, — Персиваль в недоумении взглянул на Агмаила. — Разве не противоречит это идее о том, что на Кубусе все должны быть счастливы? Судя по рассказам Лориана, о счастье там не может идти и речи.
Агмаил прикрыл глаза и глотнул кофе.
— Лориан был воспитан преступником и революционером, Персиваль. Романтиком, который мечтал разрушить тихий и спокойный мир, живущий хоть скромно, но спокойно и по своим правилам. Я не до конца притупил воспоминания Айзека Севериса о Кубусе, и он жил на Дне, мечтая туда вернуться. Это рискованный ход, если не знать, что он окупится, родив такой алмаз, каким стал Лориан.
— И вы знали… — проговорил Персиваль вместе с тем, как к нему приходило понимание масштабов той информации, что дал Агмаилу Эйонгмер.
— Всё это — часть плана, друг мой, — подытожил Агмаил. — Кубус, Дно, Лориан, Рыцари — это всё необходимо лишь для одной цели: выживания. Думаю, немногие миры способны выстоять перед сокрушительной мощью Атексетов, но мы выстоим, потому что мы знаем о них. Некогда один из древних жителей Земли сказал слова, прошедшие сквозь тысячелетия: «Si vis pacem, para bellum». Хочешь мира — будь готов к войне. Мы готовы, Персиваль.
Рыцарь повернул голову и встретился со взглядом Агмаила. Фиолетовые глаза словно источали стальной холод, на лице не было и тени мечтательности, присущей некогда Францу. Но на этот раз Персиваль не почувствовал тревоги — от этого взгляда его наполняла уверенность, и он чувствовал, что способен в одиночку встать между Кубусом и Атексетами. Между Айлинероном и врагом.
— Когда они прибудут? — спросил глава Железных Рыцарей.
— Они уже здесь, — ответил Агмаил и мягко поднялся с кресла.
Бог Разума поднялся по лестнице — из-за белой мантии казалось, что он летел — и подошёл к широкому экрану на стене. Когда Персиваль занял место рядом с ним, экран показал изображение.
***
Дредноут «Эвио-17», колоссальная метапластовая сфера, пронизывал космическое пространство за орбитой Кубуса, направляясь в сторону Левена в окружении четырёх меньших кораблей — но всё таких же опасных. Это было подкрепление к ударным космическим силам Айлинерона, которое должно позволить людям захватить более низкую орбиту, отбив неприятеля ближе к поверхности. В центре капитанского мостика парил в невесомости капитан Ренеро, мужчина в годах и с небольшой бородой, следя через нейру за информацией по положению группы. Кроме него в широком пространстве мостика находилось ещё четыре человека, но даже у них было немного работы в этой спокойной части открытого космоса. До конца полёта оставалось ещё два дня по часам Кубуса, поэтому активности в рубке не ожидалось.
— Капитан, — разрушил тишину голос навигатора Смита. — По направлению сто тридцать пять — двадцать пять наблюдаю искажение изображения. Начинаю проверку систем наблюдения на исправность.
— Принял вас, Смит, — ответил капитан и прищурил глаза.
В нейру капитана Ренеро поступил сигнал с камер, и он навёл картинку на указанное направление. Пару секунд он изучал изображение, а затем сказал:
— Это не неисправность, это объект. Оценить размер, траекторию и возможность столкновения.
Несколько десятков секунд прошли в тишине, после чего Смит встревожено ответил:
— Угловой размер одна сотая, траектория пересекается с нашей с вероятностью класса С через пять минут.
— Принял вас, — ответил капитан. — Команду на мостик.
Через минуту за пультами управления дредноутом уже кишело полтора десятка человек, настраивающих систему манёвров для возможного процесса уклонения. Капитан Ренеро хладнокровно управлял командой — за его карьеру ему не раз приходилось уклоняться от космических тел. В то же время второй навигатор занимался анализом обнаруженного объекта для большей эффективности процесса.
— Маневровые двигатели настроить на девяносто — двести девяносто пять, эскадре построиться в плоскости девяносто —
