У каждого из нас есть страхи. Одни приходят к нам из детства, другие мы встречаем на пути жизни. Можно бояться высоты, темноты или пауков, а можно бояться любить, бояться одиночества, бояться сделать рисковые вещи, бояться жить…
За последние месяцы моя жизнь кардинально изменилась. Изменилась я и мое отношение к ней. Все стало пустым и бесполезным. Я не виду Instagram и Twitter. Не общаюсь с друзьями, которые, как оказалось, никогда ими и не были. В моей жизни больше нет смысла. Я пустая внутри и снаружи. А все потому, что я умираю… И мне страшно.
У меня не было семьи, и впервые в жизни я этому рада: им не придется ходить в черном. А Грейс… не хочу, чтобы она за меня переживала.
Кейт
Была глубокая ночь. Пахло свежестью и свободой. Дороги были пустые. В некоторых окнах до сих пор горел свет. Я шла посредине широкого проспекта, не обращая внимания на возможную опасность пьяных гонщиков. Весь день лил дождь, потому местами асфальт был мокрым, и виднелись лужи. Казалось, что все умерли и я осталась единственной в этом городе. Все дома и улицы принадлежали мне, и ничто не могло помешать наслаждаться тихой ночной жизнью. Дойдя до середины моста, я остановилась у перил и посмотрела на реку. Одинокий город всеми своими огнями и вывесками отражался в ее глади. Забравшись на бортик, я свесила вниз ноги и закрыла глаза. Прохладный ветерок приятно трепал мои волосы. Ноги покрылись мурашками, но я не чувствовала холода. Никогда не думала, что мегаполис может быть настолько бесшумным и уязвимым.
Ощутив вибрацию в кармане, я достала телефон. На экране было 2 часа ночи и 11 сообщений от Грейс с просьбой перезвонить и кучей восклицательных знаков. Промотав вниз, я увидела 3 уведомления с пропущенными звонками. Немного подумав, я с трудом достала из телефона сим-карту и со всей силы швырнула его в реку. Звук от брызг казался оглушительным по сравнению с тишиной, царившей вокруг. Сунув сим-карту в карман кожаной куртки, я осторожно поднялась на ноги и, балансируя руками, пошла по бортику к другому концу моста.
“Не боитесь упасть?”
“А вам какое дело?” Не поднимая глаз, спросила я.
“Не хочу быть причастным к смерти красивой девушки,” усевшись передо мной, беззаботно сказал юноша.
Я замерла и осторожно взглянула на него. Юноша был в пиджаке с закатанными рукавами, укороченных брюках, слипонах и футболке. Опустив руки, я невольно улыбнулась впервые за последнюю неделю. Его лицо было разукрашено под образ Чарли Чаплина, за исключением усов. Яркий контур вокруг огромных голубых глаз, длинные ресницы и кожа, выкрашенная в белый. Он смотрел на меня, не моргая, и искренне улыбался. По глазам и улыбке было понятно, что он пьян. Я присела на корточки и уставилась на него.
“Чего?” Все также непринужденно спросил он.
“Дайте угадаю, должно быть, вы сбежавший артист?”
“Зовите меня призрак,” ничто не менялось в его лице. Он все улыбался и по-доброму смотрел на меня.
“Призрак?”
“И не страшно вам бродить по городу в столь позднее время?”
“Ну, раз я болтаю с человеком в гриме, называющим себя призраком, то я определенно бесстрашна.”
“Вы спешите?”
“Уже нет…” Мой голос дрогнул, и я отвернулась в сторону реки.
“Хотите покажу вам город?” Он протянул мне руку.
“Чего я в нем не видела?”
“Души…”
Встав на ноги, юноша засунул руки в карманы и, пожав плечами, прошептал: “Готов поспорить, я изменю вам жизнь…”. Я спрыгнула на землю и пошла вслед за ним. Должна сказать, он был несколько выше, чем я предполагала. Значительно выше меня. Запах алкоголя перебивался его запахом. Слегка мятным.
“Посмотрите на звезды, красиво, правда?” Запрокинув голову назад, спросил он.
“В городе слишком много огней. Небо светлое.”
“А вы представьте, что их видно…”
Почувствовав теплое дыхание от шепота у уха, я остановилась и закрыла глаза. Юноша тихо сделал шаг назад и коснулся до моих плеч, а затем, еле дотронувшись указательным пальцем моего мизинца, резко отдернул руку. Вздрогнув, я пошатнулась. Где-то в глубине души я чувствовала легкую эйфорию и старалась увидеть звезды. Чем больше я расслаблялась и отключалась от мира и внешних звуков, тем сильнее я ощущала электрические токи, пробегавшие по всему телу. Голова тяжелела и начинала кружиться, в животе все сжималось, и сердце билось с сумасшедшей скоростью.
“Я их вижу..!” Открыв глаза, прошептала я.
“Видите фонари на той улице? У каждого из них своя история. Под одним целовались влюбленные, за другой держалась старушка, чтобы отдохнуть, на третьем висит объявление о пропавшем человеке, четвертый облили холодной водой, пока мыли улицы, в пятый врезался прохожий, уставившийся в смартфон. С виду они абсолютно одинаковы, но никто не знает, что им пришлось пережить.”
Воздух становился плотным и, постепенно наполняя, сдавливал мои легкие изнутри. Пульс учащался; я старалась глотать воздух ртом: казалось, что кислород совершенно не поступал в мой организм и, что я вот-вот упаду без сознания. Как странно было вновь почувствовать себя живой после столького времени. Страх медленно меня одолевал.
“Я могу взять вас за руку?” Уверенно подойдя ко мне вплотную, спросил он.
“Боюсь, вам станет холодно. Моя душа уже давно мертва, а вслед за ней замерзает и тело.”
“Любовь согревает сердца. Для вас ее тоже хватит.”
Мне было неловко смотреть ему в глаза и, тем более, держать за руку. Но я не успела ничего возразить, как почувствовала, что мою руку кто-то сжимает. Я выдохнула.
Мы медленно шли по опустевшим улицам ночного города и молчали. Наши пальцы переплетались. Мне было хорошо… Я чуть слышала его дыхание. Оно было ровное и спокойное.
Через полчаса мы подошли к огромному стеклянному зданию, отражавшему на себе весь город. Была середина лета – ночи были белые. Уже светало.
“Давайте поднимемся наверх, оттуда прекрасный вид на город.”
“Только, если я узнаю ваше имя…”
“После того, как я коснусь ваших губ…”
Я посмотрела на юношу. Сейчас, под ярким светом огней, его лицо выглядело другим. Мне удалось разглядеть черты. Длинный и слегка островатый нос, огромные завораживающие глаза, осветленные волосы; яркий грим невероятно подчеркивал его актерскую мимику. Он не выглядел смешно или глупо. В нем все было идеально.
Я опустила подбородок вниз и уставилась в землю. Он подошел ближе и аккуратно заправил короткие пряди волос мне за ухо. В рту все пересохло, я облизала губы и приподняла голову, все еще избегая его прямого взгляда.
“Разрешите мне?” Еле слышно прошептал он.
Я чувствовала, как его рука касалась моей щеки, он наклонил голову набок. Теплое дыхание, и меньше миллиметра между нами. Обхватив шею одной рукой, я чуть потянула его к себе. Сжимая лацкан его пиджака, я уперлась рукой в грудь. Юноша приобнял меня за спину и, взяв под коленями, поднял на руки. Перед нами автоматически открылись двери, и мы оказались в холле, полном ламп и фонарей. Я нервно нажимала и удерживала кнопку вызова лифта. Кажется, мы поднимались на 41 этаж, но все это время он не спускал меня на пол. Толкнув дверь, он остановился посреди комнаты и пристально посмотрел мне в глаза. Его слегка волнистые волосы подсвечивались лунным светом, а глаза блестели.
“Если вы мне скажете остановиться, я вас отпущу,” он был взволнован.
Я наблюдала за тем, как напрягались скулы и мышцы на шее. Где-то в глубине души я понимала, что поступала безрассудно, но в тот момент мне хотелось так поступать.
“Не отпускайте меня никогда..!”
Я вновь ощутила слабый вкус алкоголя и его мягких губ. Запустив пальцы мне в волосы, он осторожно и неуверенно коснулся губами моей щеки, подбородка и шеи. Дрожь пробегала по всему телу. Я взрывалась изнутри и не могла контролировать свои эмоции. С каждым поцелуем он открывал глаза и наблюдал за моей реакцией. Я стянула с него песочный пиджак и нежно провела кончиками пальцев по уху. Его пальцы и губы то и дело касались моей кожи, вызывая неимоверную реакцию. Все тело горело и болело от напряжения. Он скинул с себя футболку и расстегнул пуговицы моей рубашки.
***
Открыв глаза, я осмотрелась вокруг. Было совсем светло и прохладно. Окна были открыты, и я слышала звуки улицы. Поднявшись с кровати, я на цыпочках подошла к окну. Посмотрев вниз, поняла, что находилась слишком высоко. Прислонив мокрую ладонь к стеклу, я пыталась дышать ровно и успокоиться. Но чем больше я об этом думала, тем хуже мне становилось. В глазах все поплыло. Я не различала силуэты домов и перестала слышать звуки. Нащупав стену, я облокотилась на нее и сползла вниз. Волосы свисали на глаза и прилипали к вспотевшим щекам. Черные пятна. Я видела кругом лишь черные пятна.
Почувствовав вибрацию пола от приближающихся шагов, я сильно ущипнула себя за руку, чтобы прийти в чувства, и повернулась в сторону.
“Что с тобой?” Поддерживая меня за локоть, спросил юноша.
“Устала…” Я грустно улыбнулась.
На мне была зеленая футболка, с тем самым запахом, что я почувствовала при нашем первом разговоре.
“Как твое имя?” Задыхаясь, спросила я.
“Ч.. Чарли,” Он встревоженно смотрел на меня.
“Кейт. Меня так зовут,” я снова пыталась улыбаться.
“Прости, что ты здесь в таком виде…”
“Почему ты извиняешься?”
“Все выглядит так, будто я тобой воспользовался, но это ложь…” Чарли с сочувствием нахмурил брови.
Собравшись с силами, я встала. Окинув квартиру взглядом, мне стало немного не по себе. Она была огромная: окна от пола до потолка, барная стойка, кровать, различные статуэтки и вазы. У стены стоял письменный стол с лампой, ежедневником и ноутбуком. Все было прибрано и чисто. Только спустя некоторое время я поняла, что на Чарли не было грима.
“Я думала, ты спишь тоже в гриме,” я пыталась шутить.
“Я всего лишь актер и…” он пожал плечами.
“То есть вчера ты был просто в образе? Грим, манера речи…”
“Нет, я был настоящим. А грим… у каждого человека есть что-то, что отличает его от массы точно таких же людей. Это некий протест против общества.”
“Хочешь сказать, что разукрашиваешь лицо каждый день?”
“На протяжении года! Хочешь попробовать?”
Его глаза горели от предвкушения. Собрав волосы в короткий хвостик, я аккуратно села к нему на колени. Лицо Чарли было расслаблено, но взгляд и улыбка оставались прежними. Невозможно было угадать, что он чувствовал, и что происходило внутри. Если честно, я не всегда понимала, в какой момент он играл, а в какой был собой. Тем не менее, в нем определенно присутствовало самообладание и самоирония. Опомнившись от мыслей, мне показалось неправильным, что я так нагло села, но Чарли сковывал меня своим взглядом, и я не могла пошевельнуться. Взяв палитру, я расслабилась, опустила спонж в белую краску и коснулась его щеки. Чарли завораживающе смотрел на меня и загадочно улыбался. Обходя вокруг рта, я маленькими движениями старалась уложить идеально ровный и плотный слой на коже. Окунув кисть в черный цвет, я дрожащей рукой обвела контур вокруг глаз и бровей. Когда Чарли улыбался, в уголках глаз появлялись морщинки, а на щеках ямочки – он был необыкновенно красивым…
“Не хочешь быть моим личным гримером?”
“Скорее, я бы предпочла быть девушкой…”
Я не знала, откуда во мне появилось столько смелости. Я чувствовала, как от сказанных слов сильно стучало сердце. Чарли не спеша убрал в сторону палитру и, расправив плечи, резко схватил меня и наклонил почти что вниз головой. До пола недоставало 10 сантиметров. Я вцепилась в его плечи и тяжело выдохнула. Чарли заулыбался.
“Черт… Мне нужно на репетицию, тебя подбросить в универ? Или… можешь поехать со мной?”
“Ты играешь в театре или в кино?”
“Преимущественно в театре, но бывает снимаюсь.”
“Прости, я совсем не пользуюсь интернетом. Вчера, вон, выкинула телефон в реку…”
“Все в порядке, мне все равно на популярность. И, честно говоря, я рад, что ты не моя фанатка,” он прижал меня к себе и уткнулся носом в макушку.
***
Выйдя на улицу, Чарли бросил ключи от машины какому-то странному парню. Я стояла немного недоумевая. Если я не ошибалась, это был спорткар ярко-желтого цвета. Чарли поднял на волосы солнцезащитные очки и, непринужденно обойдя автомобиль, открыл мне дверь на переднем сидение. Сам он сел на водительское место и завел машину.
“Что это были за ключи?”
“От служебной машины,” стряхивая пыль, ответил он.
“У тебя их даже две…”
Мне было некомфортно ехать в такой дорогой машине. Наклонившись к окну, я засмотрелась на город. Неожиданно стекло опустилось, и я вздрогнула от испуга. Повернувшись к Чарли, я заметила его улыбающимся и протягивающим мне свою руку. Я коснулась кончиками пальце его ладони, и медленно расслабила руку. Ветер обдувал лицо. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Все происходило настолько быстро, что я никак не могла привыкнуть. Может быть, Чарли был прав, и для него это не было случайной встречей?
“Я здесь задержусь до обеда, так что, если тебе нужно куда-то идти – скажи,” заворачивая за угол, сказал Чарли.
“А что насчет…”
“Кстати, спасибо, что напомнила! Ты можешь жить у меня,” припарковавшись, он сел в пол оборота ко мне и серьезно произнес фразу, которая меня пугала.
“А ты не боишься, что мы друг друга совсем не знаем?” Я в мыслях прокручивала разговор о том, что я умираю.
“Значит, ты хочешь познакомиться?” Его глаза загорелись азартом.
“Это было бы правильно…”
“Тогда… в 6 часов будь готова!”
Я не успела ничего понять, как Чарли выскочил из машины и открыл дверь мне. Мы оказались у входа в современный театр. Достав из кармана 500 евро, он сунул их мне в руку.
“Ч.. что это?!”
“Купишь себе платье или прическу сделаешь…” Чарли почесал нос и отвернулся.
“Тебе не нравится мой внешний вид?”
“С ума сошла?” Чарли обхватил мое лицо обеими руками. “Ты самая красивая из всех девушек.”
“Зачем тогда суешь мне деньги?”
“Я одинокий человек. Денег у меня куча, а тратить их некуда. Точнее, было некуда до тебя. Но теперь я могу сделать тебя счастливой.”
“Дав мне денег? Почему ты так уверен в том, что я не сбегу или…”
“Конечно я не уверен, но мне так кажется.”
Я заправила волосы за ухо и тяжело вздохнула. Чарли виновато смотрел на меня. Встав на носочки, я уткнулась носом в его шею и прислонилась губами к сладковатой коже. Он положил руку мне на лопатки, и мы зашли в театр.
Это было необыкновенно. Повсюду стояли декорации, работали актеры. Чарли провел меня в свою гримерную. Казалось, что каждый слушался только его.
Весь стол был уставлен баночками с краской и различными палитрами. На зеркале были приклеены черно-белые фотографии со спектаклей, съемок и, видимо, обычной жизни. Больше всего мне понравилась та, на которой был Чарли и какой-то юноша в круглых очках и сигаретой во рту. Они оба были в бабочках и рубашках в мелкий горошек.
“Какая классная фотография!”
“Это Тайлер. Вместе закончили актерские, снимались в одном проекте. Он погиб год назад. Случилась авария, он был пьян… Возвращался с закрытой вечеринки-фуршета. Он не хотел тогда пить, но я убедил его.”
“Чарли, ты не виноват!”
“С тех пор, кроме работы, я ни с кем не общаюсь, не хожу в клубы и на вечеринки.”
Краем глаза я заметила, как изменилось лицо Чарли. Я не хотела лезть в его личную жизнь и расспрашивать о прошлом. Наверное, узнав об этом, мне стоило уйти. Он не должен переживать еще и мою смерть – он этого не заслужил.
Чарли стянул с себя футболку, чтобы переодеться в костюм для репетиции, и сел передо мной на корточки. Я сделала печальное лицо и погладила его по плечу. В комнату ворвался мужчина с седыми усами и вытаращил глаза.
“Уайт, я не знал, что у тебя появилась дама.”
“Что хотел?”
“Тебе сейчас отношения ни к чему! У нас начало нового сезона – премьеры, постановки.”
“Мне кажется, тебя это не касается?” Чарли напряг мышцы на спине и сделал шаг в его сторону.
“Тебя все ждут.”
Я видела ту злость, с которой Чарли смотрел вслед странному мужчине. Он пытался развязать какой-то шнурок на рубахе, в конце концов, скомкал ее и кинул на кресло.
“Чего ты злишься?”
“Почему он лезет не в свое дело? Он оскорбил тебя..!”
“Ты что? Нет, все в порядке!”
“Прости,” погладив меня по щеке, прошептал Чарли.
Я устроилась в кресле первого ряда. Когда Чарли вышел на сцену, мое сердце замерло. Я вслушивалась в каждое, сказанное им, слово. Я наблюдала за его невероятной и искренней игрой, в которую он вкладывал частичку своей души. В моменты боли – его голос дрожал, и стирался грим; в моменты радости – его глаза горели; в моменты страсти… – он смотрел на меня, и на лице невольно появлялась улыбка. Такая детская, не наигранная…
Сегодня я досидела до самого конца. Увидев спектакль, увидев Чарли в образе, я поняла, что… это его жизнь. Он не может жить без игры. Он был рожден актером. Когда все аплодировали, я встала с места и, не моргая, смотрела ему прямо в глаза. Слезы тонкими струйками стекали по моим щекам. У сцены собралась толпа девушек, протягивающих Чарли и другим актерам цветы, но он точно также, не отрываясь, смотрел на меня. Спрыгнув со сцены, Чарли схватил меня за руку и потянул за собой. Мы выбежали на улицу и рванули к площади.
“Дай мне свою руку и закрой глаза,” улыбаясь попросил он.
“А говорил, что ты непопулярный. Да эти девушки чуть не разнесли театр!” Я закрыла глаза и вытянула вперед ладонь.
“Что ты чувствуешь?”
“Что-то прохладное и рассыпчатое?”
“А сейчас?” Он перевернул руку.
“Твердое… Что ты делаешь?” Я не выдержала и открыла глаза.
На левом запястье было нарисовано маленькое черное сердечко, а в ладошке насыпана щепотка кофе; в другой руке – кусочек печенья. Я недоумевающе смотрела на Чарли.
“Это наш кофе, наша любовь и наше печенье.”
“Где ты взял все это?”
“Я же артист – полон сюрпризов.”
Мы гуляли по площади, сидели у фонтана, лежали на траве, болтали и громко смеялись. Сняв с себя пиджак, Чарли накинул его на мои плечи и поднял меня на руки. Я обвила руками шею и наклонила голову. Вдыхая ночь, я на какое-то время, совершенно случайно, забыла, что, на самом деле, умирала…
Мы гуляли по ночам практически каждый день. Не знаю, но почему-то именно ночью город становился «нашим».
***
Я стояла у письменного стола, потом ходила кругами по комнате, записывая в своем ежедневнике. Короткие волосы вылезали из хвостика и свисали около глаз. Балкон был открыт – было свежо. Как ни странно, мы оба любили прохладу. Слышался шум дорог, пение птиц. Половина комнаты озарялась золотым светом от заката, а другая была приглушенной и спокойной. Вся квартира пахла свежезаваренным кофе. Чарли вошел в комнату с кружкой и облокотился на спинку стула, засунув одну руку в карман.
“Никогда не замечал веснушек…” он сделал глоток кофе.
“Летом появляются,” я отложила блокнот.
“Ты очень красивая.”
Чарли подошел сзади и уткнулся носом мне в шею. Немного поводя, он спустил руки на талию и провел большим пальцем по животу, а затем по позвоночнику. Я напряглась и оперлась на стол. Распустив волосы, я наклонилась вперед. Заглатывая воздух ртом, я старалась успокоить частоту дыхания. Чарли резко развернул меня к себе лицом и посадил на стол. Его губы касались моей кожи. Придерживая меня за бедра, Чарли поднял меня на руки и подошел к окну. Прислонив влажную ладонь к стеклу, я склонилась над ним и нежно касалась верхней губы. Развернувшись, Чарли упал на кровать и осторожно посадил меня на колени. Как же мне нравилось, когда лучи позднего солнца подсвечивали его золотистые волосы.
Через секунду я почувствовала странную боль в области сердца. Что-то внутри сдавливало мне грудь и легкие, а любое прикосновение к телу, казалось режущим. Я отстранилась и выставила между мной и Чарли руку. Он поднялся на локтях и тревожно посмотрел на меня.
“Что-то не так?”
“Вс.. все так,” я слезла и выбежала на балкон.
“Кейт?” Чарли вышел вслед за мной. “Скажи, что не так?”
“Я скоро вернусь…”
Молча зайдя в квартиру, я надела грубые черные ботинки и, оставив ключи, вышла на площадку. На мне были льняные шорты и белая футболка.
***
Вот, уже несколько часов я слонялась по городу. Парки были полны счастливых пар, у мороженного стояли очереди с детьми, даже в книжном целовались у стеллажа с романами. Я чувствовала себя ужасно виноватой, что сбежала от Чарли. Но еще хуже было то, что я врала ему. Последние несколько дней я была настолько счастлива, что даже не замечала этого. Я просто жила и ни о чем не думала. Сейчас, прогуливаясь по набережной, я наблюдала за катерами и велосипедистами, за тем, как у людей было лето, за тем, как у них будет еще ни одно. От этого мне становилось грустно. Но несмотря на то, что меня с ног до головы облила машина для уборки улиц, мне было хорошо… Я смотрела на мир и плакала, как маленький ребенок. Почему именно сейчас я поняла, что хочу жить? У меня осталась где-то неделя… Я должна была, но не могла сказать Чарли об этом.
Ощутив теплый дождь на коже, я подняла голову наверх. Капли медленно стекали по губам. Раздался гром, и полило еще сильнее. Прохожие разбегались по кафе и прятались на остановках. На секунду я задумалась и, заметив отъезжавшее такси, кинулась в сторону машины.
Забежав в квартиру, я увидела встревоженного Чарли, но снова промолчала и ничего ему не сказала.
“Собирайся!” Крикнула я.
“Куда?”
“На премьеру фильма и на вечеринку,” суша волосы, сказала я.
“Откуда ты знаешь?” Чарли остановился в проходе, скрестив руки.
“Услышала разговор. Одевайся, иначе, опоздаем!”
“Я никуда не поеду…”
“Ты чего? Нельзя вот так сдаваться. Думаешь, я не знаю, почему ты закрылся от мира? Страдая, ты ничем не поможешь Тайлеру или кому-то еще, ты не сбежишь от популярности. Ты просто боишься… В жизни будет столько моментов, когда… не захочется жить, но нельзя опускать руки! Сейчас самое время доказать самому себе, что ты сильный.”
“Ты не понимаешь.”
“Не понимаю… ну да,” я отвернулась к зеркалу и зажмурила глаза.
“Кейт, я прошу, не злись,” Чарли обнял меня за плечи.
“Знаешь, один человек сказал мне, что наша жизнь нам не принадлежит, что каждая возможность – это дар, который мы не заслужили. У меня нет времени прятаться от мира,” когда я поняла, что сказала, меня охватил ступор. “У нас его нет. Ни у кого.”
Я была уверена, что Чарли хотел что-то возразить, но почему-то он промолчал и кивнул головой.
“Ладно, я пойду на эту красную дорожку.”
С этими словами он скрылся за дверью. Я оперлась на раковину и подняла глаза на свое отражение. Расправив грудь, я распустила волосы и, немного потрепав их, достала краску для грима. Загрунтовав лицо, я провела толстый черный контур вокруг глаз и добавила пару деталей. Надела черные кожаные шорты, кеды и прозрачную блузку. Поправляя воротник пиджака, Чарли стоял, уставившись на меня.
“Что с твоим лицом?” Смущенно улыбаясь, спросил он.
“Протест против общества и его порядков. Ты со мной?” Я взяла его за руку.
“Хочешь, чтобы мы появились так в объективе камеры?”
“Я хочу, чтобы весь мир знал, что мы сильнее глупых стереотипов. Мы вместе – это главное.”
Я понятия не имела, откуда во мне было столько сил. Я больше ничего не боялась. Моей главной задачей было помочь Чарли и сделать его хоть чуточку счастливее. Я облизала сухие губы и попыталась улыбнуться. Мои руки похолодели.
***
Мы чуть не опоздали к началу. Такого количества людей я не видела никогда. Мое сердце замирало. Я шла следом за Чарли, пораженная увиденным. Он остановился перед репортерами и крепко сжал руку, переплетя наши пальцы. Я чувствовала его присутствие не только физическое, но и ментальное. Будто бы, кроме нас здесь, никого не было. Вспышки ослепляли меня, но Чарли уверенно шел вперед, игнорируя журналистов и поклонников. Мне это казалось некультурным и неправильным, но в чем-то я его понимала. Чарли появился на публике спустя долгое время. Он появился не один, и.. мне было безумно приятно, что на моем месте была именно я. Весь вечер я тайком наблюдала за его поведением, поначалу, Чарли было сложно, но потом он стал свободнее и открытие. Я гордилась им.
***
Так странно: за три недели произошло больше, чем за всю мою жизнь. Чарли стал для меня всем – я была благодарна ему за это и за то, что он сделал меня счастливой.
С этого дня мы оба, как два идиота, носили одинаковый грим и гуляли по ночному городу, сбегая от самих себя, но к утру вновь возвращаясь.
У нас случилась «химия», но не такая, как у всех. Мы оба были против мира, и оба жили ночной жизнью. Проблемы у нас были несколько разные, зато выход всегда один.
Чарли
Сегодня я приехал на съемке раньше времени. Переодевшись, я устроился в кресле и начал изучать текст. Через некоторое время в кармане завибрировал телефон. Номер был незнакомый, тем не менее, я ответил.
“Кейт с тобой?” Спросил встревоженный женский голос в трубке.
“С кем я говорю?”
“Я… Грейс – лучшая и единственная подруга Кейт. Скажи, она сейчас с тобой?!”
“Нет, я на съемках. Она утром сказала, что плохо себя чувствует – останется дома…”
“Я каждый день умоляла ее рассказать тебе правду, но она не хотела, чтобы ее жалели…” Я слышал, как она плачет.
“У тебя все хорошо? Какую правду?” Снимая сценический костюм, спросил я.
“У Кейт тяжелое заболевание. Она проходила терапию где-то 3 месяца, но около месяца назад пришли результаты теста. Все только усугубилось.”
Я замер посреди гримерной и молча слушал, что говорила девушка. Не реагируя на слова режиссера, я пристально смотрел в окно.
“Что она?” Я медленно опустился в кресло.
“Я сказала, потому что ты обязан был это знать. Я не хотела, чтобы ты или кто-то другой был с ней из-за жалости. Этот месяц она была самым счастливым человеком в мире. Она тебя любит больше, чем свою жизнь…”
Несколько секунд я молчал, тишина меня убивала. Единственное, на что у меня хватило сил – была фраза, что я ей ничего не скажу.
Сбросив звонок, я зажмурил глаза и сдавил пальцами виски. Ослабив бабочку, я расстегнул пуговицы рубашки и открыл окно. Мне нужен был воздух. Взъерошив волосы, я схватил телефон и со всей силы швырнул его в стену. Он разлетелся на множество частей. Скинув все со стола, я ударил кулаком зеркало и вылетел из комнаты.
Был десятый час, но солнце до сих пор не садилось. Я побрел куда-то вперед по мостовой, не оглядываясь назад и не обращая внимания на сигналы машин и крики прохожих.
Я проболтался так часа два, во мне уже была бутылка алкоголя. Наверное, мне стоило со всех ног бежать к Кейт, но я не мог… не мог вести себя так, будто бы все было, как раньше.
Подняв ворот пиджака, я устроился на лавочке и закрыл глаза. Сегодня было холоднее, чем предыдущий месяц. Меня жутко морозило и хотелось домой. Но все изменилось.
Наконец, дойдя до дому, я остановился у входа в здание и вспомнил, что именно здесь все началось. Лифт ехал медленно, не как обычно. Все выглядело мрачным, и я просто не мог смириться с мыслью, а точнее, поверить в это. Открыв дверь, я старался все делать тихо и аккуратно. Свет не горел. Я зашел в ванную и включил подсветку вокруг зеркала. Глаза у меня были опухшие и красные, даже сквозь грим тон кожи изменился. Смыв краску, я опустил голову под холодную воду.
“Где ты был?!” Включив в коридоре свет, неожиданно спросила Кейт.
“Ты не спишь…” К горлу подкатил ком.
“Ты пьян и.. твои глаза… Ты вообще видел себя? Что с лицом?”
Кейт была по-настоящему взволнована и напугана. Я не мог смотреть ей в лицо, потому постоянно отводил взгляд. Я старался сдерживать слезы, но, видимо, актеры тоже плачут.
“У тебя какие-то проблемы?” Как же искренне она на меня смотрела.
“Кейт…” Зажмурив глаза, я закрыл лицо руками.
“Я не понимаю… если хочешь, я могу уйти?”
Это было последней каплей. Сила духа и непоколебимое беспокойство обо мне, о моих незначительных проблемах… Я не мог слышать и слушать, как она жила мной и тем, чтобы мне было хорошо. Кейт сделала меня счастливым.
Я схватил ее шею и, запустив пальцы в волосы, прижал Кейт к стене. Легонько, едва касаясь нижней губы, я вдыхал ее запах. Она пахла грушей и лавандовым кофе. Подпрыгнув, она обхватила меня ногами и скрестила их за спиной. Теребя мое ухо, Кейт была нежна, как никогда прежде…
***
С той ночи прошло полторы недели. Это была ее последняя неделя. Она прожила немного больше, чем ей сказали врачи. Месяц и одна неделя. Одна чертова неделя… Все это время я не оставлял ее ни на минуту. Бросил репетиции и съемки, аргументировав это тем, что взял отпуск. До самого последнего момента я не признавался, что знал обо всем, она была счастлива. Я знаю это… Она хотела жить… Она научилась жить.
Кейт умерла 3 дня назад. Ее не стало через пару часов после того, как мы вернулись с залива. Весь тот день мы просто гуляли, дышали морским воздухом, кормили чаек и валялись в песке, слушая волны. Ее волосы сохранили запах моря и солнца, запах ночи и звезд, запах грима и кофе…
Я помню, как… мы вернулись домой и.. ее бросило в жар. Я вызвал скорую… Казалось, те минуты длились бесконечно. Я видел, как она умирала. Умирала у меня на руках… ее кожа горела, она задыхалась. Я не отпускал ее до приезда скорой, не разжимал руку. Помню, как она бредила и что-то шептала… даже в кислородной маске она пыталась улыбаться.
Грейс рассказала мне, что у Кейт была странная болезнь. Ей не нужно было ложиться в больницу под наблюдение, ей не становилось плохо, она не чувствовала боли… просто в один миг она бы закрыла глаза, и наступила темнота.
Она уснула и больше не проснулась. Она не проснется. Ее нет… Она не вернется домой с бумажным пакетом, полным печенья… она не будет смеяться, прыгая на кровати, не будет встречать рассвет в одной футболке, не будет рисовать мне грим, не будет искать звезды, не узнает истории фонарей, не сыграет со мной в театре, не прогуляется босиком по мостовой… Она больше не дышит… ее сердце не бьется!
Я не мог принять этого, я просто отказывался в это верить и отказываюсь до сих пор. Она просто ушла, она где-то в городе, ей хорошо…
Чем больше я думал, тем сильнее осознавал, что Кейт больше нет.
Она умерла.
Я сидел на полу, запрокинув голову на кровать. В комнате было тускло и очень холодно. Я сидел неподвижно часами, может быть, днями. Я не трогал ее вещей. На столе стояла пустая кружка, у кровати ежедневник, на кресле футболка, а на балконе плед. Все пахло ею. Все квартира, весь я.
У меня был измученный вид – я не спал третьи сутки, и впервые за год с небольшим я не сделал себе грим. Мне звонили из театра, со студии, звонила Грейс. Я даже не мог пить… Солнце садилось по-другому, город шумел, и этот гул поджигал мое сознание.
Окинув взглядом комнату, я мельком заметил, торчащий из ящика, конверт. Дотянувшись, я открыл его и достал идеально свернутый лист. В глазах слегка двоилось. Это было письмо от…
Я прикусил губу и посмотрел на городские высоты, подсвечивающиеся последними лучами солнца.
«Мой дорогой Чарли,
Если ты нашел это письмо, значит я уже вижу звезды, лечу в бесконечность, избегая млечных путей, как ты и учил…
Мне никогда не стать такой же, как ты. Ты необыкновенный человек, которого посчастливилось встретить именно мне. Ты слишком хорош для меня. Я никогда не забуду цвет твоих глаз, подобный океану. Никогда не забуду тебя и твоей доброты.
Пожалуйста, прости меня, что позволила влюбиться, что причинила боль. Ты полюбил не ту…
У меня не вышло сделать тебя счастливым, прости.
Не думай обо мне, ты актер – твоя жизнь не стоит скорби.
Я позаботилась, чтобы тебе не было одиноко. В шкафу лежит 10 пачек нашего печенья и банка кофе. Ах, да, не снимай грим, иначе я не узнаю тебя, когда буду смотреть с высока. Взгляни на звезды, видишь? Я где-то третья с краю…
Я люблю тебя,
К.»
Возможно, я сошел с ума. Скорее всего. Но я слышал голос Кейт, читающей это письмо.
Прошло время. Мне не стало легче, но я научился хранить Кейт в себе. Она была рядом, я чувствовал ее всегда.
Через полтора года я снял фильм, посвященный Кейт. Глупо, конечно, было смотреть, как чужие люди играют нашу с ней любовь, но я хотел, чтобы все знали, какая это была сильная и бесконечно добрая девушка. Когда мы с Грейс работали над картиной, я попросил ее помощи… это время было труднее, чем смерть Кейт. Мы были погружены в воспоминания больше года. Хотя, наверное, это и помогло мне не впасть в депрессию и «вытащило» меня на поверхность. Я был похож на холст, промытый под водой. Вроде бы чистый, но старые краски остались, просто потускнели немного, и даже новые не могли затмить их.
