в мгновение воспарив духом, согласился с этой мыслью, его внимание властно притянул к себе пылающий уже в нем во всю мощь рыбацкий азарт…
Опомнившись, как если бы проснулся после глубокого крепко сна, Бердымурад резко задрал удилище. Для подстраховки решительно вошел в воду по колено, намочив туфли и брюки. И когда сазан, отчаявшись прорваться к водорослям или порвать леску, стал делать в темной полынье безопасные круги, Бердымурад пришел в себя полностью. Сосредоточился и даже удовлетворенно отметил себе, что приспособление с резинкой сослужило ему добрую службу. Не будь её, сазан прорвался в водоросли, и там, запутавшись в них, конечно бы, сошел с крючка. Теперь же оставалось сделать то, что было привычно для Бердымурада. Он по обыкновению посмотрел внутренним взором через толщу воды на сазана и увидел его, огромного, сильного, но уже растерявшегося и где-то даже покорного судьбе. Привычно почувствовал, что рыболовная леска и удилище связывают его сейчас не только с сазаном, но и со всем ТЕМ миром. И что ТОТ мир желает, чтобы он выудил сазана. И сазану ничего не остается, как подчиниться ТОМУ миру… Где-то через полчаса привычной борьбы с рыбой Бердымурад спокойно подтянул её, замученную и всплывшую кверху брюхом к пологому берегу. Взял бережно в обе руки, отнес на берег и, уложив в рдест, удовлетворенно закрыл глаза. Успокаиваясь и унимая непроизвольно дрожащие ноги и руки, погрузился в сладкое неподвижное безмолвие.
Вскоре в его чистое, как у счастливого ребенка, сознание вновь всплыло принятое им решение поехать завтра устраиваться работать на рыбзавод. Он радостно и облегченно улыбнулся этому решению. Поскольку оно действительно разом решило все его накопившиеся за последние месяцы проблемы. Затем как-то обыденно вспомнилось и то, что он час назад на полном серьезе собирался наложить на себя руки. Тут же пронзительно, до каждой фиброчки своей души отчетливо прочувствовал, что, не попадись ему сейчас на удочку сазан, то он наверняка бы сегодня убил себя… Его обдало ужасом, но тот быстро развеялся, словно это сгорел порох, оставив после себя приятный запах дымка. Бердымурад улыбнулся еще раз. Но теперь не мечтательно, а – собранно – по доброму и деловому. Бережно взял скользкого и вяло шевелящего жабрами сазана в руки, поднялся, зашел с ним в воду по колено. Медленно опустил его к самому дну, разжал пальцы. Сазан вяло шевельнул плавниками, тихо поплыл в водоросли. «Ну, будь счастлив. – Вдогонку тихо сказал ему Бердымурад. – Ты мне сегодня подарил жизнь, и я в ответ возвращаютебе твою жизнь тоже…»
Удовлетворенный и повзрослевший в одно мгновение на полтора десятка лет Бердымурад вышел на берег. Увидел валяющуюся в рдесте удочку, понял, что больше никогда в своей жизни не будет удить рыбу. Захотелось даже в порыве вспыхнувших неведомых ему еще взрослых чувств, сломать удилище пополам, как это он сделал с луком, когда чуть ли не убил горлинку. Но подумал, будет лучше, если удочку найдут пацаны. «Пусть они теперь половят ею сазанов. – Счастливо улыбаясь, подумал он. – Для меня отрочество, а теперь вот и юность закончились навсегда…»
На обложке авторская (Георгия Костина) работа в стиле фотоживописи – «Синтетический портрет вдохновенного модерна»
Дизайн обложки – Георгий Костин
