Думаю, ты должен пойти работать в океанариум, когда вырастешь. – после этих слов, на моём лице невольно расползлась улыбка. Мне нравится, когда меня хвалят.
– Я согласен с тобой Кевин. – кивнув головой я потащил его за собой.
– Сегодня я покажу как обрабатывать раны. – немного строго сказал Кевин, видимо он представил себя учителем. – Это не так сложно, как кажется, но и не так просто. Нужно быть осторожным.
Следующие двадцать минут я ничего не понимал. Сидя с разинутым ртом и постоянно кивая, я наблюдал как Кевин что-то брал, говорил что-то про предмет, который он взял, применял на дельфине, бежал за чем-то другим, после брал ещё что-то, бегал, бегал, бегал… Сказать, что я понял, не могу, так как просто впал в ступор после первых трёх слов. Их тоже не помню.
– Хорошо, теперь сам попробуй.
– Ты уверен, я бы не хотел навредить Небелунго.
– Ты смог его покормить, значит сможешь и это сделать.
– Я не боюсь. Всё это как-то странно. Может я лучше посмотрю ещё раз.
– Это слишком легко Ник. Просто возьми и сделай.
– Ладно. – с неохотой сказал я, хотя внутри меня всё обливалось холодным потом.
Взяв что-то непонятное, прислонив к ране, добавив чего-то ещё, потом полив чем-то, я справился очень хорошо. Наверное, это дар.
– Видишь, ничего страшного. Будь смелее. Это я сейчас сказал не только тебе, но и дельфину. Вы боитесь друг друга.
– Нет… мы просто не хотим навредить друг другу. Это как с любимой вещью, ты хранишь её рядом с собой оберегаешь, всё было бы ничего, но чрезмерная забота забирает её у тебя. Ты просто всё теряешь.
– Ник, всё будет хорошо.
– Конечно.
Этот день я никогда не забуду, во мне будто проснулись тысячи светлячков и осветили мне новую дорогу, главу в моей жизни. Я не представляю её без Кевина и Небелунго.
13
Странное чувство беспокойства утром не давало мне покоя. Я проснулся на два часа раньше и побежал умываться, после чём-то позавтракал и спустился к Небелунго.
– Нет… Нет… Нет… Небелунго… Нет… – кричал что было у меня мочи.
-Ник? – обеспокоено крикнула мама из окна спальной.
– Что-то не так!
– Небелунго. Он не двигается. Тут везде кровь.
Я снова вспомнил ту картину. Страх пробрался в каждую клеточку моего тела и выходил из него холодным потом. У меня был ступор. Я не знал, что делать.
– Зайди в дом Ник! Я позвоню Кевину!
– Я всё испортил! – прокричав это, из моих глаз покатились слёзы. Из-за них я ничего не видел, потому спотыкаясь, еле добрался до кухни и сел в углу.
– Ник всё хорошо. Это не твоя вина. Я позвонила Кевину. Он сейчас приедет.
Звук в ушах не прекращался. Я никогда не забуду эту картину, мне было страшно, я никого не хотел видеть. Я всё думал, что это не реально. Пока он ехал, прошла целая вечность. Я не выходил из своего угла. Это была моя защита.
– Ник… Всё хорошо, смотри на меня. Ничего страшного не произошло, к вечеру всё станет хорошо.
Этого не произошло. Пелена перед глазами. Никто не разрешал мне выходить из дома. Я и сам не хотел. Ты думаешь, что твоя жизнь идёт гладко, но даже не подозреваешь, что смерть меняет всё. Людей, мир, твой взгляд. Дождь придавал этому, особенную трагичную атмосферу.
– Мне придется ехать за лекарствами. – сказал Кевин и уехал.
Его не было час и решил ему позвонить.
– Кевин почему тебя так долго нет?
– Всё хорошо Ник. Я еду обратно из-за дождя плохая видимость.
– Ты нашёл лекарство?
– Да, это…
– Кевин?
– …
– Кевин?!
– …
– Кевин!
Он не отвечал… Больше никогда.
Я вышел на улицу и сказал всем, что с Кевином, что-то произошло. Они стояли в ступоре. Я повторил ещё раз. Но никто ничего не говорил.
Вдруг мама поспешно начала говорить.
– Ник – это не твоя вина, он просто… просто… прости.
Я подошёл к бассейну и понял, что больше лекарство не нужно. У меня всё сжалось внутри. Я почувствовал себя в вате, всё было мягким и непонятным.
Нам позвонили и сказали приехать. Место аварии было всё в крови. В воздухе стоял металлический запах вперемешку с бензином, который ударял в голову. Этот день принёс две смерти. По моей вине. Мне так казалось. Что бы я сделал? Не звонил Кевину? Или помог Небелунго, не смотря на свой страх. Я не знаю.
Я сижу на белом песке, и мои ноги обмывает вода океана. Больше нет тех двух, что были моими мечтами. Мне 35 и сегодня в этот день умерли мои две надежды. Через столько лет я не могу забыть ничего. Больше нет тумана, есть только
кровь.
