Исповедальня брата Кролика
– Бога нет, – сказал Слоненок.
– Вот как? – удивилась Змея.
Это был самый содержательный диалог за последние несколько дней. Терапия проходила туго.
– Ты ничего больше не хочешь сказать, может – чем поделиться? – Змея свернулась колечком и, кажется, слегка задремала.
Слоненок призадумался. Поднялся с кушетки. Подошел к окну. Посмотрел на заходящее солнце.
– Если ты понимаешь дзен, тогда как избавиться от того, кто понимает? – теперь он выглядел весьма довольным.
–Думаю, достаточно на сегодня. В следующий раз удиви меня. Расскажи, что я еще не знаю, – предложила Змея.
Слоненок долго гулял по саванне, обдумывая задачку Змеи. Все предыдущие попытки заканчивались неудачей, а он очень хотел исправиться. Он знал, что любое построение ума: афоризм или сентенция, будут встречены Змеей в штыки. Необходим был какой-то иной подход, размывающий границы привычного. Его размышления прервал Сурикат, весело скакавший по дорожке.
– Может, мяч погоняем? Или сходим к водопаду? Знаю, знаю: давай будем голодать, а потом устроим пир горой! – Сурикат аж подпрыгивал на месте от возбуждения. Затем принялся нарезать вокруг Слоненка круги.
– Ты делаешь много всего, а мне нужно сконцентрироваться на одном самом важном, – Слоненок хоботом попытался прихватить собеседника и поставить его перед собой, – да не вертись вокруг, а то у меня голова закружится.
– Зачем за-цен-трироваться на одном? – удивился Сурикат, споткнувшись на неизвестном слове.
– Сконцентрироваться. Так надо.
– Кто тебе это сказал?
– Змея.
– Я ей не доверяю, – тихонько проговорил Сурикат, разглядывая пыль на своих нижних лапках.
– Почему?
– На вывеске ее домика написано «Кролик», а она совсем не похожа на кролика.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сам знаешь.
Слоненок призадумался.
– Что ты вообще о ней знаешь? – не унимался Сурикат.
– Ну, она грамотный специалист…
– В какой области?
– В самой главной! – Слоненок притопнул ногой.
– В общем, в следующий раз я с тобой пойду, – Сурикат, наконец, перестал вертеться и посмотрел Слоненку прямо в глаза.
– Зачем это?
– Хочу понаблюдать за ней на всякий случай.
На следующий сеанс терапии Сурикат заявился вместе со Слоненком и скромно присел на топчан в углу.
– Слоненок, ты обдумал задачку? – спросила Змея, и, повернувшись к инспектору, ткнула хвостом в сторону вазочки на столе. – Сурикат, бери изюм!
– Нет, я не ем изюм, – Суриката аж передернуло.
– Почему?
– Ну, изюм – это мерзкая… тварь!
– Ну, как хочешь. Можешь посмотреть на кухне, там, кажется, были орешки.
– Спасибо, я лучше здесь посижу.
– Хорошо. – Змея потеряла интерес к незваному гостю. – Ну так вот, Слоненок, тебе есть, что сказать?
Слоненок глубоко вздохнул и начал очень быстро, но вполне отчетливо бубнить:
– Что такое жизнь? Это дискретная последовательность действий или непрерывность восприятия? Я вижу неустранимое противоречие между этими двумя способами организации своего времени, настолько разными как принципы организации мужской и женской психики или правого и левого полушарий мозга. Первое необходимо для дисциплины ума и развития силы воли, второе – для духовного развития, просветления и вдохновения. Чтобы обрести, наконец, свое место в мире нужно попытаться соединить оба этих принципа для гармоничного существования в потоке бытия. Вот так, – закончил речь Слоненок и выдохнул, – Всё.
У Суриката отвисла челюсть. Змея улыбнулась.
– Dixi! Ты делаешь успехи, Слоненок.
Слоненок расплылся в улыбке, но Змея продолжила:
– Хорошо, если ты так гордишься своим умом, подумай вот о чем: а что в нем обычно происходит?
– Ну, я думаю, – не заметил подвоха Слоненок.
– Думаешь что?
– Мысли.
– А как они рождаются? – наседала Змея.
–Э-э…
– Не спеши с ответом, попробуй разобраться на досуге. Ну, думаю, на сегодня всё, – сжалилась Змея.
Слоненок печально вздохнул.
– И это всё? – подал из угла голос удивленный Сурикат.
– Расход, – Змея зевнула, – а то что-то меня уже в сон клонит.
Вечером Сурикат долго не мог найти Слоненка и, уже когда почти отчаялся, случайно обнаружил его в небольшой нише в скале за водопадом. Тот смотрел сквозь воду на переливы радужных лучей солнца и тяжело вздыхал.
– Слоненок, почему ты такой грустный?
– Знаешь, Сурикат, очень странная вещь получается. Вот когда мы говорим: «пришла в голову мысль» – а откуда она пришла? Выходит не из самой головы, а откуда-то извне? Она как-то там берется, каким-то образом случается, ну, я не могу лучше объяснить, но сам процесс зарождения мысли бесконтролен. Вот как-то так. Будто бы и не ты ее думаешь.
– А она тебя?
– Ужас какой!
Слоненок вскочил на ноги и прыгнул сквозь поток падающей воды наружу. Сурикат завизжал и прыгнул следом.
На следующее утро Слоненок зашел в исповедальню, но там никого не было. Он заглянул на задний двор. На лужайке, подставив бок жаркому майскому солнышку, подремывала Змея, над которой порхали бабочки, а по ее телу бегал, резвясь, маленький белый мышонок. Когда он соскакивал на траву, Змея хвостом аккуратно, можно даже сказать нежно, подхватывала мыша и закидывала обратно. Слоненок умилился и подумал: «Видимо, я зря ее подозревал».
Но пора было заняться делом и Слоненок привлек внимание Змеи деликатным покашливанием. Они перешли в хижину и Змея без раскачки приступила:
– Если существует какая-то умозрительная картина счастья у тебя в голове – значит, ты уже несчастен. И не будешь, пока не избавишься от фантазий на абстрактную тему: «что было бы, если бы…?» Ничего этого не нужно для счастья. Для него вообще ничего не нужно. Оно просто есть. Уже. Внутри тебя. И всегда было. Его даже не надо там искать. Просто принять.
– Но почему я уже несчастен?
– Возникает диссонанс между тем, о чем мечтаешь, и действительностью.
– Но у меня не возникает диссонанса! – Слоненок возмущенно притопнул передней лапой.
– Ну, не знаю, значит ты какой-то неправильный слоненок, – Змея неопределенно махнула хвостом.
– Так что же мне делать?
– Для начала реши следующую задачку: что ни сделаешь, всегда останется кто-то недовольный. Ничего не сделаешь – еще больше недовольных!
– Сколько у меня времени?
– Как обычно. До завтра.
– Тогда пойду думать.
Слоненок еще долго думал, но не нашел правильного ответа. Опять.
Стук-стук-стук по дорожке. Слоненок отвлекся от раздумий:
– Отличные гэта.
– Спасибо, я целую ночь их выпиливал лобзиком, – Сурикат скромно потупил взгляд и начал ковырять новым ботинком небольшую ямку в земле.
– Теперь тебя издалека слышно в саванне. Как же ты будешь охотиться? – озаботился вполне искренне Слоненок.
– Ну, это выходная обувь. На охоте я выгляжу совсем иначе.
– У тебя не возникает желания поохотиться на моего психоаналитика? – не особо удачно попробовал пошутить Слоненок.
– Нет, для меня это слишком большая добыча.
– Боишься?
– Ты забываешь, Слоненок, что у меня иммунитет против змеиного яда, – хвастливо заявил Сурикат, а потом задумался на секунду и добавил, – А у тебя его нет.
Был чудесный прохладный майский день, и друзья устроили пикник на свежем воздухе. Сурикат хотел поиграть, но Слоненок уткнулся в книжку.
– Что ты читаешь?
– Сокровищницу человеческой мудрости: афоризмы, пословицы, поговорки.
– Скопище человеческой дурости, ты хочешь сказать? – очнулась от извечной дремы Змея.
– Да с чего ты взяла-то? – напрягся Слоненок.
– Она опять издевается, – пробубнил Сурикат.
– Ну, найди сентенцию, которую я не смогу опровергнуть!
– Пожалуйста, вот: «Что не убивает, делает нас сильней!» – процитировал Слоненок.
– Да, например, – туберкулез! – согласилась змея.
– Или маниакально-депрессивный психоз! – злорадствовал остроумный Сурикат.
– «Терпение и труд всё перетрут».
– Учит долбиться в стену, игнорируя креативные решения и нестандартный подход к делу в случае проблем с исполнением задуманного.
– «Будь проще и народ к тебе потянется».
– Придумана быдлом, чтобы перемалывать любых людей, имеющих отличия, в однородную стандартизированную серую массу.
– «Семеро одного не ждут».
– То есть бросают отстающего, слабого, раненого? Есть такой термин – зачет по последнему. Современное разумное существо и отличается от первобытных тем, что проявляет терпимость, заботу и милосердие к самым слабым и немощным.
– «Повторенье – мать ученья».
– … подумал семилетний Вова и сунул пальцы в розетку во второй раз, – успел опередить реактивный Сурикат.
– Вот видишь, даже грызун разобрался!
– Что значит – «даже»? И я не грызун! – взвился Сурикат.
– Не обижайся, крысёныш, – подмигнула Змея и повернулась к Слоненку, – Не ленись думать своей головой, Слоненок, твой личный опыт более верифицируем, нежели чужие откровения.
– Это когнитивное искажение! – нашелся Слоненок, – Ты считаешь свой опыт важнее накопленного за многие века опыта других.
– Всё это, конечно, правильно пишут в твоих умных книжках, – Змея зевнула, – но ты забываешь одну простую вещь: свою жизнь проживаешь ты сам, и, кроме накопленного опыта внутри тебя, в ней особо ценного ничего нет. Ладно, давайте собираться домой, спать пора.
По дороге домой Сурикат был на редкость задумчив. Что-то бубнил себе под нос, потом спросил:
– А вот это искривление коги… какое-то, это что такое?
– Когнитивное искажение, одно из многих, а в данном случае, что ты получаешь новые знания не из объективных источников, а на основании неполного субъективного опыта.
– А есть еще и другие?
– Разуму свойственно ошибаться, мы постоянно об этом забываем. Но мозг – не отлаженная совершенная машина, а накопивший много багов результат длительной сложной эволюции, надо это учитывать.
– Прям завтра пойду к ней и скажу, что не грызун, не крыса, и если она еще хоть раз… – резко сменил тему Сурикат.
– Да что ты так завелся? Ну сморозила она глупость, с кем не бывает?
– Это не глупость, а расчетливое неуважение! – Сурикат остановился и с вызовом посмотрел на Слоненка. – У меня есть чувство собственного достоинства! И я требую к себе уважения! Вот завтра сразу с утра пойду и потребую!
Слоненок утром хотел встать пораньше, но проспал. Проснувшись и сладко потянувшись, он вдруг взвился и припустил к исповедальне.
Ворвавшись в домик, он долго не мог отдышаться и вымолвить слова, и скрючившись, лишь напряженно разглядывал Змею, которая что-то жевала и причмокивала, затем глотнула и сказала:
– Хм, вкусно!
– Что вкусно? – прокряхтел Слоненок, наконец сумев продышаться и выпрямиться.
– Жизнь.
– Ты сожрала Суриката? – срываясь на дискант, пискнул Слоненок.
– Нет, он на кухне моет посуду. Как тебе это вообще в голову взбрело?
– У тебя на вывеске написано «Кролик». Где тот кролик? Где, я тебя спрашиваю! – сорвался Слоненок и угрожающе заревел.
– С кроликом всё в порядке. Я тебе потом расскажу. Присядь лучше, успокойся и отдышись.
Из кухни вышел Сурикат, держа в руках вазочку с орешками.
– Слоненок сегодня чересчур напряжен. Вы не находите? – спросила его Змея.
– А я и не теряю, – огрызнулся Сурикат, установив вазу на столике, – и, вообще, мы с тобой не договорили!
– А я считаю, что все необходимые объяснения ты уже получил, так что – давайте завтракать!
После нехитрого перекуса Змея старательно прокашлялась и торжественно заявила:
– Слоненок! Ученик! Сейчас ты получишь очень важное задание, которое необходимо для твоей инициации.
– Какое задание?
– Завтра ты должен принести череп льва.
– Чего? – взвизгнул Сурикат.
– И где я его возьму? – только и смог вымолвить Слоненок.
– В этом и суть задания: где хочешь. Но завтра до обеда череп должен быть здесь!
Когда они вышли из хижины, Сурикат встал вплотную к Слоненку и негромко сказал:
– Я знаю, где можно раздобыть череп льва, но это очень опасное место, и я хочу тебя спросить серьезно: ты уверен, что хочешь выполнить это задание?
– Конечно, хочу! От этого зависит моя инициация!
– Ладно, раз тебе так важна эта интоксикация, вечером жди меня у водопада. Я тебя отведу.
Вечером у водопада Слоненок долго ждал Суриката. Когда совсем стемнело, он уже решил идти домой, но тут почувствовал чье-то дыхание у себя за спиной. Резко обернувшись, он угрожающе выставил хобот, но это оказался всего лишь Сурикат, правда тот выглядел очень воинственно и держал в передних лапах увесистый посох.
– Фу, ну ты меня и напугал! Так вот как ты выглядишь, когда идешь на охоту!
– Нам предстоит гораздо более суровое испытание, чем какая-то жалкая охота, – процедил сквозь зубы Сурикат. По всему его виду было понятно, что затея с заданием Змеи ему очень не нравится.
– Я думал, здесь в округе давно нет львов, – попытался разговорить его Слоненок.
– Их и нет. Нам далеко топать.
– Так почему мы идем на ночь глядя?
– Нам придется пробираться через пустыню. Днем мы бы испеклись.
– Но куда мы идем?
– Я думал, все знают эту историю. О льве, которого изгнали из прайда в пустыню.
– И что с ним произошло?
– Он так и не вернулся, а затем пустынные твари передавали друг другу страшный рассказ, и до нас в итоге дошло – где то место.
– Место?
– Где он умер. Где его труп.
Они уже несколько часов шли через пустыню, и Слоненок совсем было расслабился и заскучал, когда вдруг обнаружил: что-то не так.
– Сурикат, мне кажется, или ты стал выше?
– Нет, это ты уменьшился в росте!
– Как такое может быть? Черт, что с моими ногами?
– Зыбучие пески! Быстрей, хватай посох!
Слоненок с трудом дотянулся кончиком хобота до протянутой палки и Сурикат начал его тащить.
– Нет! Не получается! Ты слишком здоровый! Подожди, сейчас придумаю!
Сурикат бегло осмотрелся и заметил краешек скалы, выступающий из песка. Он завел один конец посоха за камень и воткнул его, а второй конец крепко ухватил и процедил сквозь зубы:
– Тянись, вытаскивай себя сам хоботом!
Слоненок напрягся изо всех сил и очень медленно, сантиметр за сантиметром начал вытягивать себя из песка.
Когда всё закончилась, они еще долго не могли отдышаться, но через несколько минут Сурикат встал на ноги и сказал:
– Всё. Надо идти дальше, а то не успеем вернуться до рассвета.
Слоненок уже с трудом переставлял ноги, когда заметил проступившие сквозь темноту силуэты деревьев.
– Что это за место?
– Здесь маленький оазис. Именно тут пытался выжить изгнанный лев, но в итоге оголодал, ослаб и его задрали гиены.
– Жуть какая! А гиены еще здесь?
– Нет, они давно ушли отсюда, здесь особо нечем питаться.
Они подошли к небольшому ручью и на берегу увидели почти истлевший труп льва, по сути: скелет и шкуру. Череп довольно легко отделился и тут Сурикат истошно заорал:
– А-а-а! Моя нога!
Слоненок рефлекторно отпрыгнул, развернувшись в полете в сторону Суриката, и увидел, что в его нижнюю лапу впилась зубами старая отощавшая гиена.
– Помоги, Слоненок! – кричал Сурикат.
Слоненок схватил хоботом выпавший из рук Суриката посох и огрел несколько раз им гиену по голове. Та выплюнула лапу Суриката и заскулила.
– Хватай череп и бежим!
– Бежим? Если ты не заметил, мне только что чуть не откусили ногу! – Сурикат схватил в одну руку череп, в другую – такую полезную палку, и залез на спину Слоненку. – Обратно я, похоже, поеду верхом!
– Смотри, не упади! – Слоненок резко развернулся, выбросив из-под ног шлейф из песка и пыли.
Сверху Сурикат в свою очередь пару раз от души огрел ослепшую от пыли гиену посохом, а Слоненок припустил обратно в сторону родной саванны.
– Мне кажется, это была ловушка. Нечего там было делать этой гиене, если только кто-то не подсказал ей, где можно будет полакомиться слонятинкой или свежим и вкусным мной, – разглагольствовал Сурикат на обратном пути, но Слоненок вертел головой и отказывался верить.
– Это старая гиена. Видимо, она жила там давно и вряд ли с кем-то общалась. Да и не успел бы ее никто предупредить. Мы собрались-то только вечером. По-моему у тебя паранойя.
– Паранойя? Да меня могли заразить бешенством! Ты видел её пасть? С нее пена прям капала! И, вообще, всё можно было подготовить заранее. Куда бы мы еще могли пойти за черепом льва, сам подумай?
Но Слоненок не стал отвечать и молчал всю обратную дорогу.
За минуту до полудня Слоненок влетел в исповедальню и швырнул череп на стол. Следом вошел прихрамывающий Сурикат.
– Вот твой череп, Змея. Когда будет инициация?
– В полночь. Приходи один.
– Ладно, раз меня не берут на вашу экзальтацию, я спрошу прямо с-с-сейчас, – Сурикат так разволновался, что даже стал немного заикаться.
– Что ты хочешь узнать?
– Почему ты занимаешь хижину Кролика?
– Он мне ее оставил в свое отсутствие, – неопределенно сформулировала Змея.
– С какой это стати?
– Ну, – Змея махнула хвостом, – он мой брат.
– В том смысле, что все звери – братья, все должны помогать друг другу?
– Ну, в общем, да – как-то так.
– Что-то звучит не слишком убедительно.
– Ну, можно бы было поклясться какими-нибудь святынями, но, вы знаете мои принципы, я никогда…
– Бла-бла-бла, – и Сурикат принялся насвистывать.
– Что, прости?
Сурикат свистел.
– Какую смерть ты считаешь наиболее безболезненной? – рявкнула Змея.
– Что?
– Я завладел твоим вниманием, мышонок?
– Я – сурикат! И перестань облизываться! Почему ты вообще – такое?
– Ты формулируй фразу мозгом, а не языком!
– Я смотрю, слишком серьезно вы всё воспринимаете, – попытался унять конфликт Слоненок.
– А что?
– От этого насилия много.
– Ну давай, пой свою песню, Бармаглот! – перекинулся на Слоненка разгневанный Сурикат.
– Ты хотел сказать – обормот?
– Я хотел сказать – идиот!
– Немедленно извинись перед Слоненком, или я за себя не ручаюсь! – хлопнула хвостом Змея.
– К черту всё это, я на такое не подписывался! – Сурикат начал метаться по комнате, позабыв про раненую ногу.
– Знаешь, Слоненок, надо его притопить слегка. Может, он тогда поутихнет? – Змея так распалилась, что было непонятно: шутит она или говорит всерьез.
– Так, всё. Мне надоело такое отношение. Счастливо оставаться, – Сурикат резко выбежал и хлопнул дверью.
Вечером Слоненок решил проведать Суриката. Тот носился по дому и кидал вещи в чемодан без разбора.
– Что происходит? – мягко спросил Слоненок.
– Я уезжаю, – бросил Сурикат, не отрываясь от сбора скарба.
– Но почему?
– Я боюсь находиться рядом с этим существом! Вот посмотри! – Сурикат показал Слоненку рисунок в детской книжке.
– Но это просто шляпа! Ничего не понимаю!
– Сам ты шляпа! – Сурикат запустил в Слоненка книжкой, подхватил чемодан и выбежал вон.
Слоненок кинулся следом.
– Постой, да погоди ты!
Сурикат обернулся:
– Ты что, так и не понял? Это Змей, а не Змея. В этом всё дело. И, пожалуйста, не ходи к нему больше.
– Постой Сурикат! Очень часто мы совершаем ошибку, когда принимаем очевидное решение, которое не всегда является правильным. Еще одно распространенное когнитивное искажение.
– Но какое решение здесь является очевидным, а какое правильным? И насколько ты уверен, что в данном случае они не совпадают? – Сурикат криво ухмыльнулся, крякнул, закидывая чемодан за плечо, и бодро потрусил по тропинке в сторону заката.
Ровно в полночь Слоненок подошел к исповедальне. На пороге хижины он замялся на секунду, выдохнул, и неуверенно шагнул внутрь. Обстановка изменилась, пропала вся мебель, по углам стояли четыре канделябра с зажженными свечами. Слоненку стало жутко. Тут он, наконец, увидел Змею, свернувшуюся посередине комнаты в центре начертанного мелом круга.
– Ты обещала рассказать про кролика, – дрогнувшим голосом вымолвил он.
– Да, с ним всё в порядке. Он уже пару лет как мертв, – Змея по обыкновению зевнула в середине фразы, – Я даже в чем-то ему завидую.
– Так ты убила его? И съела?
– Он был слаб, Слоненок, и глуп, доверчив. Зачем такому жить долго? Только б мучился.
– Сволочь! Как ты могла?
– Почему ты так удивлен? Всё ж было очевидно с самого начала. Я – змей; он – кролик. Почему мы всё время верим, блядь, в сказки? В счастливый конец? Это – природа, мир в котором мы живем. Здесь все жрут всех. И если не могут в прямом – физическом – смысле, тогда стараются в психологическом, пассивно-агрессивном. Преследуют, третируют, манипулируют, шантажируют, берут в заложники. Мрази. Блядство. И я ничем не лучше, не знаю, почему ты думал по-другому.
– Не могу поверить… Но я же однажды видел, как ты на заднем дворе трогательно играла, э-мм, играл… с белым мышонком!
– Не будь столь наивен, Слоненок. Ты никогда бы не увидел то, что я не хотел показать.
– Отвратительно. Зачатый гиеной, рожденный ехидной! – с расстановкой озлобленно процедил Слоненок.
Змей ухмыльнулся. А Слоненок, задумавшись, продолжил:
– Но тогда получается, что…
– Что?
– Бога нет, – сказал Слоненок.
– Вот как-то так, – согласился Змей и прыгнул.
2015
