сбора материала с места. Да и опыта у меня нет.
ОНА увидела, как главный редактор и её заместитель облегченно выдохнули.
— Понимаете, у нас опытные журналисты не смогли собрать такой материал, как вы. Наша юридическая служба подготовит договор в течении 1–2 дней.
— Давайте обойдемся без расплывчатых выражений и мелкого шрифта. ОН это не любит. А за ЕГО действия я не ручаюсь.
— Это несколько усложняет задачу, но мы все сделаем.
— Мы договорились о небольшой пресс-конференции. Завтра в 13–00. Я попрошу помощи для отбора и монтажа материала. Думаю, что по возвращении из поездки, сделаем большую пресс-конференцию, или передачу по золоту.
— Да, да, непременно.
— Спасибо, дамы и господа. Если ко мне нет вопросов, я пойду, работать надо.
— Ксюша. — сказала Ольга Гавриловна. — Я тебя давно знаю и вижу, что ты что то скрываешь. Что?
— Не беспокойтесь, я сообщу. В свое время. А вы следите за моими сообщениями. И зарабатывайте на них. Я могу это себе позволить.
ОНА встала и вышла. Они остались обсуждать.
Как ЕЁ трясло. Перед ними ОНА держала себя, теперь… Ноги не слушались, руки ходили ходуном. На лестнице попался дядя Вася. Он отвел ЕЁ и усадил на стул, принес воды.
— Ты что, дочка?
— Перенервничала. Говорила с этими, толстосумами.
— И что?
— Все хорошо. Держала себя правильно. Продала дорого. Очень дорого.
— Главный редактор говорила, что я к тебе прикомандирован.
— Вот и славно. Через 4–5 дней поедим. Сначала Куба, потом анклавы в Северной Америке. Будете снимать. Вернемся через Лондон.
— Это по дневникам?
— Да, по ним. Новую книгу буду писать.
— Хорошо, ты посиди. Вон Ирина идет. К Корнею ездила.
Подошла Ирина, сияя от счастья.
— Корней на поправку идет.
— Хорошо. Когда у вас свадьба?
— Выпишут, отправимся в ЗАГС, документы подавать.
— Чудненько. Помоги нам снять квартиру. Однушку. Аня уедет скоро в Колумбию работать.
— Да и ты в разъездах будешь.
— Сначала да, потом за книгу сяду, и расследование надо довести.
— Ой, слушай, забыла. Экспедиция под обстрел попала.
— Как?
— Похоже, местные решили оспорить их право на золото.
— А Наташа?
— Не знаю. Звони.
Телефон Наташи молчал.
Малая пресс-конференция. Скольких сил она ЕЙ стоила. В голове крутилось: «Как там Наташа», а на вопросы надо было отвечать. Хорошо, что на большинство вопросов были видеоролики. Показывали по всем каналам. Вечером поела и хлопнулась в постель. Последнее, что запомнила — слова Ани, что завтра в больницу. Увольняться и Дениску в военный госпиталь забрать. Прошептала ей «За мной заедь», и уснула.
Больница. ОНА с камерой, дядю Васю отправили с Ириной «на войну», Аня в халате, доктор, Борис Викторович, две санитарки с носилками и четверо автоматчиков. Да, и бледный главврач. Зашли в палату.
— Тетя Аня!
— Привет, Денис. Как ты? Уже ходишь?! Молодец.
— Ангел с тобой?
— Нет. У него много работы. ОН тебе помог, теперь другим надо помогать. Вот доктор. Зовут дядя Боря. Он военный врач. Ложись, он тебя послушает, и потом к себе заберет, выздоравливать.
— А вы?
— Я скоро уеду лечить других детей. Не бойся его, он хороший. Видишь, борода как у Деда Мороза
Пока она говорила с мальчиком, Борис Викторович разговаривал с его родителями. Документы, разрешения, согласования были на руках. Аня тронула его за плечо. Он подсел к кровати ребенка, послушал его, пощупал, посмотрел историю болезни.
— Девочки. — обратился он к санитаркам. — На носилки и в госпиталь. Там сразу рентген, УЗИ, анализы. Елена Владимировна в курсе. Я подъеду позже. Родителей попрошу остаться. Вам уже все ясно? Завтра приедете с паспортами, оформим вам пропуска. Неделю ребенок полежит у нас под наблюдением. Случай очень интересный. Где сиделка?
— Мы уволили её. Проспала, дала влить ребенку какую-то гадость.
— Не какую-то гадость, а новейшее достижение военной медицины. Так что с вас еще и подписка о неразглашении. Номер её у вас остался? Давайте.
Аня подошла к главврачу.
— Где Надя, медсестра.
— Уволил. — пролепетал главврач, косясь на автоматчиков.
— Телефон. Вы понимаете, чем это может обернуться?! Похуже атомной бомбы. И вам, молчать. А то за вами приедут.
Они ехали с врачом и двумя сопровождающими солдатами. Хохотали все. Солдатам очень тяжело было держаться там, в коридоре, но они смогли. Российский солдат может все.
— А про атомную бомбу ты уже загнула, дочка.
— Ничего, он далек от военного дела. И вообще — гей.
— Не знал.
— Ладно, что с девочками?
— Вот номер Маши. Звони.
— Ой, нашла.
Аня была в халате, своём больничном халате. И из кармана вынула бутылочку из-под «Изумрудки».
— Это вся доза?
— Да. Одна доза. Но она уже пустая.
— Не важно. Это уже кое-что. Спасибо, девочка. Звони медсестрам.
ЕЙ приходилось очень тяжело. Сотни звонков, тысячи писем в день. Аня работала как секретарь. Каждый вечер — к Корнею. Он уже смирился, что
