Хорошо там, где нас нет. А там, где мы есть, нас нет. Поэтому нам хорошо. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ОН — скорее пожилой, нежели средних лет, русскоязычный израильский охранник
ОНА — богемная девушка лет тридцати-тридцати пяти
ПАРЕНЬ — прилично одетый холёный молодой человек тех же лет
БЫВШАЯ ЖЕНА охранника — дама 50 лет из бывшего Советского Союза
ОБСТАНОВКА — Большая стойка сигнализации с пультом и телефоном. Вывеска на иврите, английском и русском языках:
ИНСТИТУТ
ПРАКТИЧЕСКИ ПОЛНОГО ТОРЖЕСТВА
ИДЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
(ИППТИС)
СЦЕНА 1
Раздаётся гром и дождь. Появляется Он. Заходит, снимает дождевик, слегка встряхивает и вешает на крючок. Фонограмма. Диктор: — … Мы продолжаем программу «Актуальные события» и следующим сюжетом нашей программы, разумеется, стали чрезвычайные события в городском совете Тель-Авива. Первый заместитель мэра Тель-Авива от Партии прогресса геев и лесбиянок поставил вопрос о недостаточной представленности лесбиянок в органах управления городской власти. Вместе с тем, заместитель мэра от Партии эфиопского возрождения также ставит вопрос о недостаточной представленности в органах управления Тель-Авива выходцев из Эфиопии. В случае неудовлетворения их требований обе партии угрожают выходом из коалиции. Если это произойдёт, Тель-Авив ждут новые выборы мэра и городского совета. Вчера представители обеих партий в городском совете встретились, чтобы обсудить объединение усилий. Мы связались с пресс-секретарём русскоязычного отделения фракции Партии прогресса геев и лесбиянок Алексом Гроссом. — Алекс, каковы последние новости? Смогут ли две фракции прийти к согласию, каковы шансы, чтобы сохранить городской совет Тель-Авива в его теперешнем составе?
Собеседник: — Шансы в том, чтобы объединить наши усилия, и мы сейчас это делаем. Наши две фракции пришли к консенсусу насчёт того, чтобы учесть интересы друг друга и добиться выдвижения на посты в Тель-Авива, с одной стороны, лесбиянок, но с другой стороны это должны быть лесбиянки эфиопского происхождения. Таким образом, в нынешнем городском совете Тель-Авива мы можем преодолеть кризис городского управления…
Он выключает радио. Вздыхает. Раздаётся гром, звук дождя. СЦЕНА 2 Вламывается Она, растрёпанная и мокрая. Закрывает дверь. Мечется по комнате. Она: — Спрячь меня быстро!
Он: — Что Вы делаете?!!
Она: — Мы? Я здесь одна!
Он — Вы… ты что делаешь? Она: — Дай подумать… Прячусь!
Он: — Почему?
Она: — Потому что мне надо спрятаться. Вот дебил!
Он: — Ну, насчёт дебила я бы поспорил… Я на работе, при исполнении обязанностей и ни от кого не прячусь.
Здесь нельзя! Это режимный объект. Кто Вы?
Она: — Как кто? Конь! В пальто! Ты разве не видишь? А коням здесь быть нельзя. Здесь режимный объект. Поэтому прячь меня!
Он: — Вы не можете здесь находиться!
Она (вылезает из-за стойки): — Малыш, у тебя странно со счётом. Я не «вы»! Я здесь одна. Пока. А вот если ты меня не спрячешь, нас скоро будет два, потому что он придёт. Я превращусь в «вы». И эти «вы» убьют друг друга! Здесь везде будет кровь! Он убьёт меня!!! А я убью его! Вырванные ноги и отрезанные головы. Сенсация в газетах: «Русский охранник и море крови…» Тебе это надо? Прячь!!!
Он: —Ты что, воровка? Что ты украла?
Она: — Я украла его жизнь и счастье, он так говорит! Только тебе за это ничего не будет. Так что, спрячь меня! Пожалуйста!
Он: — Вообще я не обязан ни держать здесь какую-то девицу, которая вламывается на моё рабочее место и ведёт себя, как бешеная, ни типа, который придёт эту девицу убивать…
Она (вылезает из-за стойки): — Я не бешеная, я художница! Я известна в израильском искусстве! Я написала картину «Мадонна с сисей». Я выставляюсь в галерее русского авангарда Феди Траха на набережной! Во всяком случае, я не старый унылый мужик, который охраняет какую-то фигню под названием «Иптись» (показывает на вывеску). Придурок!
Он: — Придурок до приезда сюда работал замдиректора завода…
Она: — Интересно, почему я не видела в Израиле русского охранника, который до приезда не был бы там замдиректора завода… И вообще, знаешь, что?!
Раздаётся стук в дверь и крики: «Откройте! Я знаю, что она здесь!» Она: — Вот! Вот, придурок! Ты дождался! Он убьёт меня! И ты сядешь в тюрягу! Я прячусь!..
залезает за стойку. Стук продолжается. Врывается Парень в мокрой одежде. СЦЕНА 3. Парень: — Где она?!
Он: — Какая сцена… Прямо как из немого кино.
Парень: — Что?
Он: — А, извините. Вы же не знаете, что такое немое кино. Вопрос: Вы кроме мультиков что-нибудь смотрели?
Парень: — Ты что, издеваешься?!..
Он: — В фильмах говорят: что Вы, ни в коем случае!..
Парень: — Какие фильмы?! У тебя моя девушка!
Он: — Ваша девушка у Вас. Она же Ваша. А у меня Торжество Идей Справедливости… (показывает на вывеску) Парень: — Где она?
Он: — Кто?
Парень: — Моя девушка!
Он: — Как интересно. Это новая игра? Давайте поиграем. Вы меня спрашиваете: где моя девушка? А я Вас спрашиваю: где моя зарплата? А? Ещё неделю назад получал — и уже нету… А Вы меня спрашиваете, например: а где моя девушка? А я Вас спрашиваю: а где в этой стране счастье? А Вы спрашиваете: а таки где моя девушка? А я Вас спрашиваю: а на хрена я сюда приехал?..
Парень: — Хватит!!!
Он: — Как угодно… Скажите, а может, Вы отсюда уйдёте?
Парень: — Зачем?
Он: — Такого неожиданного вопроса я не предполагал… А и правда, зачем? Вы располагайтесь тут. Оставайтесь, я Вам на полу постелю, мы же свои люди. А знаете, что? Оставайтесь здесь жить! На ночь придёт мой сменщик, он такой интересный человек, из Румынии. Поспите с ним… я не имею в виду ничего такого… Хотя, если вы друг другу понравитесь… В общем, ваше дело… Демократия, знаете…
Парень: — Я бы тебе так сейчас врезал!..
Он: — … только нельзя. Понимаю. Израиль, демократия, посадят. Дожили, а?.. И морду не набьёшь.
Парень: — Зачем ты это делаешь? Это наша жизнь! Зачем ты в неё лезешь? Просто скажи, где она. Я видел, она сюда бежала. Только у тебя открыто, всё остальное тут везде закрыто.
Он: — Там Справедливость уже восторжествовала…
Парень: — Заткнись!
Он: — Молчу-молчу…
Парень: — Ты не можешь так делать! Ты не имеешь права! Я и она… Ты кто такой? Просто скажи мне, где она!
Он: — И что тогда?
Парень: — Я её убью!!!
Он: — О!.. Какая интересная перспектива семейной жизни… (Парень машинально присаживается на стойку) Пожалуйста, не надо садиться сюда. Вы мокрый. А если вода затечет в пульт, случится короткое замыкание и Идеи Справедливости останутся без охраны… Слушайте! Я вспомнил! Сюда действительно забегала девушка!
Парень: — И? Что?..
Он: — И она…
Парень: — Что?
Он: — Э-э… она…
Парень: — Что?!!..
Он: — Она убежала! Вот туда! В том направлении!
Парень: — Ты врешь!
Он: — Я?.. Я правдив, как…
Парень: — Ладно! Ты говоришь — туда?
Он: — Воистину! (Парень всматривается в НЕГО) Вот те Звезда Давида! (очерчивает на груди шестиугольник) Парень оборачивается и смотрит диковатым взглядом. Потом поворачивается и убегает, захлопнув дверь. ОН подходит к двери и закрывает её. СЦЕНА 4
ОН: — Вылезай.
ОНА: — Нет!
ОН: — Понравилось там? Скажите пожалуйста, а Вы уверены, что так беседовать удобнее? Может, присядете? Поговорим по-человечески, да и из положения сидя мне Вас будет удобнее отсюда выгнать
ОНА: — Он опасен. А ты идиот! По твоей роже сразу видно!
ОН: — Я не думаю, что в этом положении Вы способны мою рожу видеть. О! Простите! Наверное, у художников и там, сзади, глаза есть! Да, дожили…. Спасаешь Леонардо да Винчи в юбке, ещё и идиот. Хотя, может и идиот, что спасаю.
ОНА: — Он бы меня убил! И опасность пока не прошла.
ОН: — Да брось. Он за свою жизнь, наверное, и мухи не обидел. Вернее, чтобы прихлопнуть муху, бежал, наверное, к мамочке за разрешением. Он же у тебя приличный мальчик из хорошей семьи.
ОНА (выглядывая): — С чего это ты решил? Экстрасенс, да?
ОН: — Господи, да видно же. Прилизанный, упакованный, не советский. Родители любили. Папа был ноль, только носил деньги в дом, мама решала всё. В Израиль привезли рано. Поэтому везде вписался. Зарплата прекрасная. Работает много. Говорит в основном о работе, потому что ничего больше в жизни не знает. Два раза в год ездит в Европу и Таиланд… И что ты в нём нашла?.. О, простите, мадам, не моё дело.
ОНА (гневно выпрямляясь из-за пульта): — Пошёл ты!.. Он служил, между прочим, в боевых частях! И убивал террористов!
ОН: — О, молодец! Серьёзно, однако… Но одно-то другому не мешает. Можно убивать террористов и при этом панически бояться свою мамочку. Знаешь, что интересно?
ОНА: — Тебе ещё что-то интересно?
ОН: — Ну, я же живой ещё, чем-то интересуюсь.
ОНА: — И работаешь охранником…
ОН: — Да, охранники живые. Иногда. И им бывает интересно.
ОНА: — Ага. И что?
ОН: — Вы как вообще пересеклись? Где он, где ты…
ОНА: — Слышишь, приятель! А ты не много на себя берёшь? Кто ты такой, чтобы рассуждать о чужой жизни? А-а, понятно! Нет своей, значит, лезем в чужую?
ОН: — А чего в вашу жизнь лезть? Вы её сами, по-моему, успешно демонстрируете всем и всюду.
ОНА: — Я спасалась! За мной гнались! А ты должен был проявить себя, как мужчина! Ты должен был пожертвовать собой, чтобы спасти женщину. Если что…
ОН: — И разве я его не проявил? Рискнул всем: пультом, работой, идеями справедливости, собственной задницей. Рискуя здоровьем, направил неадекватного носорога в погоню за фальшивой целью и отвёл от тебя угрозу. Ты незаконно находишься здесь и хамишь мне безнаказанно. Вот видишь — всё для тебя, всё!
ОНА: — Издевайся, терминатор хренов!..
ОН: — Ну, что Вы! И в мыслях не было…
ОНА: — Я бы давно ушла, идиот! Вершина моих мечтаний — сидеть в пыли за какой-то деревянной бандурой в будке охранника. У меня сейчас выставка!
ОН: — В галерее Феди Траха?
ОНА: — Именно!
ОН: — И Вы уделяете внимание мне? Художник предпочитает общество деревянной бандуры и охранника обществу журналистов с телекамерами и звёзд шоу-бизнеса? У вас же так там, на выставках?
Или… или всё-таки, это маленькое замызганное помещение с пятью недоумками, которые хвастаются друг перед другом своими шедеврами, а потом скидываются на дешёвое вино и наркоту? М-да… какой же из вариантов выбрать?
ОНА: — Вот ты…
СЦЕНА 4.1 Звонок. ОН вытаскивает мобильный телефон.
ОН: — Да…
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Привет!
ОН: — Что-то случилось?
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Не поняла? А обязательно должно что-то случиться?
ОН: — Да просто, звонок на работу…
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Означает, что мне что-то от тебя нужно…
ОН: — Скажешь, не так?
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Ну… всё так, в общем.
ОН: — И что же от меня нужно?
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Пап, в общем, раз ты всё равно в ночь, можно?..
ОН: — А, это… ну, ты же всё равно меня упросишь. Какая разница. Сразу приходи.
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Но я же должна была с тобой выяснить. И если тебя нет, предупредить,
как культурная.
ОН: — Да всё хорошо…
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Ты там один?
ОН: — Да… А что ты спрашиваешь?
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: — Нет, просто так. Папка, спасибо!
ОН: — Да пожалуйста… Всё для любимой дочери. Пока!
Пауза СЦЕНА 4.2
ОНА: — Ух, ты! У нас и любимая дочь есть?..
ОН: — Ну да. У такого дебила, и даже хренова терминатора,
есть любимая дочь. Ты против?
ОНА: — Да мне-то что? Хоть пять. (подходит к окну и осторожно вглядывается)
ОН: — Нет, пять не вышло. Даже двух не вышло. Только одна.
ОНА: — Как-то до фонаря, знаешь, папашка… (после паузы) и чего хотела?
ОН: — Много будешь знать… Слушай, а что ты не сваливаешь? Твой, вроде, испарился..
ОНА: — Может еще рядом бегает… Мой? Забери себе.
ОН: — Нет. Такой не нужен. Капризный. Полы мыть не умеет. Кричит, дёргается. В хозяйстве толку нет. Что мне с ним делать?
ОНА: — Ну, видишь — кричит и дёргается… хоть не скучно будет. Ты же, небось, тут с тоски
загибаешься. И что за работа… Как ты тут торчишь?..
ОН: — Я загибаюсь? С чего ты решила? Я много читаю, слушаю… Да и великие художницы вламываются посреди ночи. Нет, мне не скучно.
ОНА: — Ага…. И что же слушает интеллектуал в будке? Израильское русское радио для пенсионеров?..
ОН: — Так… Дай посмотреть, что же я сегодня слушал. А, вот нашёл. Густав Малер. Симфония номер два. Это до новостей. И до художницы, которую хотят прикокнуть.
ОНА: — Да хорош прикалывать. … Это что же, ты хочешь сказать, что ты … типа, наш?
ОН: — В смысле ваш? Я не бухаю с утра до утра, не рисую «Мадонну с сисей» и ангела с писей… Не тусуюсь, с уважением отношусь к людям… даже если они об этом не знают. Я даже анашу не курю. Какой я ваш…
ОНА: — . Откуда известен Малер охраннику, даже если он был там замдиректора завода, допустим?
ОН: — Да так… Любимый композитор бывшего замдиректора завода. И бывшего председателя КГБ СССР Андропова тоже.
ОНА: — О, как!
ОН: — Ну да… Видать, глядел он тогда на всё вокруг и так было грустно, что на душе был Малер.
СЦЕНА 4.3
Просыпается рация. Вызывает. Голос в рации: — Диспетчерская вызывает ИППТИС!
ОН: — Да…
Голос в рации: — Я тебе сколько раз говорил: это не твой личный телефон. Надо не «Да» отвечать, а как полагается.
ОН: — ИППТИС к вашим услугам…
Голос в рации: — Чёрт, что вы, русские, такие умные? Послушай меня, от этого счастья не бывает.
ОН: — Да, я уже понял, что не бывает…
Голос в рации: — У вас там всё в порядке?
ОН: — Да… (косится на пульт, на котором ОНА уже сидит, закинув ногу на ногу и лениво нажимает кнопки; отчаянно жестикулирует, прося прекратить. ОНА не понимает илиделает вид, что не понимает) Голос в рации: — А почему у тебя с пульта вызов идёт?
ОНА (деланно): — Ой! (убирает руку с кнопки) Голос в рации: — Что?.. Не расслышал.
ОН: — Это я сказал «Ой!». Случайно нажал, извини. (Побуждает гостью слезть с пульта; потом отключает рацию, кладёт на стол и аккуратно снимает брыкающуюся девушку и ставит на пол. Девушка стоит, прижавшись к нему)
СЦЕНА 4.4
ОНА: — Мужчина, а что это с Вами? Вы что себе позволяете? Вы разве не знаете, что в нашей дэмократической стране это называется сексуальным домогательством?
ОН (не отталкивая её): — Мужчина годится тебе в папы. Или ты в дочки. Запомни, пожалуйста: это не стол.
ОНА: — Да? Неужели?
ОН: — Представь себе… (осторожно отодвигает её) И, для сведения: я тебя спас ещё и от визита полиции, которую ты чуть не вызвала сейчас своими филейными частями тела. Эх, женщины, чего вы только не делаете филейными частями тела… Даже думаете.
ОНА: — Как будто вы, мужики, думаете другими частями тела! Это сексизм, мужчина… (вдруг устало) И вообще, идите к чёрту…
ОН: — Да… я-то пойду. Когда-нибудь все пойдём. А пока ты…
ОНА: — Что я?
ОН: — Давай ты отплывёшь уже, а то у меня ночью проверка приехать может…
ОНА: — Задрал уже без конца выгонять.
ОН: — Ну, извини. Лучше я выгоню тебя, чем они меня отсюда. Я же тебе помог. Что ещё?
ОНА: — Ничего (вытаскивает сигарету). Всё нормально. Я за каким-то хреном припёрлась сюда…
ОН: — В Институт? За справедливостью?
ОНА: — В эту страну. Барахтаюсь тут, как белый жук в чёрной сметане. Связываюсь, с какого-то перепуга, с мужиком, который воплощённая порядочность и стабильность. Бью ему морду от плохого настроения. Убегаю и попадаю в какое-то трахнутое заведение, которое на мои налоги занимается справедливостью, то есть, непонятно чем. Заведение охраняет с ружьём дядя сторож — замдиректора пескоструйного завода…
ОН: — Электромеханического.
ОНА: — … и вот, сидит он на Земле Обетованной в будке охранника, охраняет то, что не имеет никакого смысла и слушает Малера. В натуре, страна чудес!
ОН: — Ну, да. А в чём твоё чудо?
ОНА: — Что?..
ОН: — Ну, твоё чудо — в чём? Вот — страна чудес. Моё чудо — советский старичок-боровичок сидит в будке и удивляет тебя, богему. А твоё чудо в чём?
ОНА обескураженно смотрит
ОНА (собравшись, скептически): — Миленький, ты сейчас мне будешь травить посреди ночи байки про то, что у каждого человека в жизни должно быть чудо и другие трали-вали?..
ОН: — Наверное, это ты мне должна травить такие байки. Сижу я тут, весь опустившийся. Антиквариат. Динозавр. Мечты нет, папаша, дедуля, идиот в будке. В общем, охранник-эмигрант. А ты приходишь — неважно, в каком виде и как — и приносишь в мою жизнь мечту. Рассказываешь мне о чуде. А? Ну, меняешь мою жизнь и жизнь человечества.
ОНА молчит
ОН: — Иначе, на хрена вы нужны, богема? Просирать жизнь на то, чтобы развлекать самих себя?
ОНА: — Знаешь, что?.. Ты неправ.
ОН: — И?..
ОНА: — Что — и?.. Просто неправ. Ни хрена ты не понимаешь. Мы создаём искусство. И мы меняем этим мир.
ОН: — И много вы наменяли того мира? В нашей деревне-то.
ОНА: — Многие великие творили в деревне.
ОН: — Да…Только издавались в Париже. И их читал или смотрел. весь мир.
ОНА: — Ну… до Парижа мы ещё дойдём. И главное — что мы не даём застояться этому миру!
Главное в работе художника — протест!
ОН: — Да, понимаю. Показать миру средний пальчик. А в душе задница, потому что миру давно всё равно, и ты уже никому не нужен со своим протестом.
ОНА: — Много ты знаешь про наши души… Со своей сперва разберись.
СЦЕНА 4.5
ОН: — Хочешь прогуляться?
ОНА: — Как говорят советские тётки, «намёк поняла». Ладно, ухожу. У тебя тут кирпича где-нибудь нет? Если этот кретин мотается где-то поблизости, хоть врезать ему так, чтобы …
ОН: — Мне надо делать обход территории. Скучно одному. Кроме того, не оставлю же я тебя одну тут. Если приедет проверка в моё отсутствие, они не поймут, что ты исполняешь мои обязанности.
ОНА: — А…
ОН: — У них фантазия не настолько развита.
ОНА (помолчав): — Ну что ж… Чего-чего, но сторожем ещё не была. С берданкой и колотушкой не ходила.
ОН: — Знаешь, в сторожевом деле технологии ушли сильно вперёд. Берданки нет, вот… пистолет… э-э, нет!.. не трогать!.. А вместо колотушки — вот….
ОНА: — Что это за дубинка?
ОН: — Это не дубинка, это датчик… а ладно, пускай будет дубинка. Ты ходишь по территории, а на ней в разных местах развешаны пипки.
ОНА, пытаясь до этого сдержать смех, хохочет и машет руками.
ОН: — И вот, когда ты этой дубинкой тыкаешь в пипку… да хорош уже ржать!.. они узнают, что ты работал добросовестно. То есть, обходил территорию и был в этом месте.
ОНА (затихая): — О, господи!.. Какой идиотизм. Ну ладно, пошли тыкать дубинкой в пипку. Или пипкой в дубинку… Кирпич не забудь! А то мой суженый рядом бродит.
ОН: — Думаю, уже не рядом. Там кто-то воет в соседнем квартале.
ОНА: — Моя следующая картина будет называться «Циничный сторож». Без сиси, не беспокойся…
Смотрят друг на друга, смеются и выходят.
СЦЕНА 5
В ПУСТУЮ КОМНАТУ ВХОДИТ ПАРЕНЬ. УСЛЫШАВ ГОЛОСА ПРЯЧЕТСЯ.
СЦЕНА 6
Входят ОН и ОНА, отряхиваясь от дождя и оживлённо разговаривая
ОНА: — Нет, ты что, реально?! Твоей дочурке некуда пойти с парнем? И она… у тебя берет ключи от хаты? Не верю!
ОН: — А что такого? Уж тебя-то, богему, это не должно удивлять, а?
ОНА: — Как раз меня и удивляет…
ОН: — У неё дом в другом месте. Она живёт с матерью.
ОНА: — А-а… И как же это у критика чужих отношений не получилось со своими собственными?
ОН: — Разве я критик? Мне просто грустно. Вот поживешь с моё, и будешь испытывать то же самое.
ОНА: — В одном старом фильме говорят: «Я не доживу. У меня работа вредная».
ОН: — В старом? Для меня он вполне ещё современный.
ОНА: — Ой, какой кошмар! Какого же ты года?
ОН: — Пятьдесят девятого.
ОНА: — Тысяча восемьсот?.. О, пардон…
ОН: — Иногда мне кажется, что да.
ОНА: — Аристократ?
ОН: — Нет, просто стараюсь быть приличным. Это несовременно. Сейчас все стараются быть
не приличными, а обычными. Нормальными.
ОНА: — Много чего видела, но перестаю вообще что-то понимать. Если ты такой приличный, то как же ты дочурке ключи от собственной хаты для свиданий даёшь? Мне, конечно, до форточки, но это как — прилично? В духе девятнадцатого века?
ОН: — Не знаю, смогу ли объяснить. Она уже взрослая. И она мне дорога, понимаешь? Мы… мы друзья. Особенно после того, что случилось… в общем, не о том речь. Забудь.
ОНА: — О чём?
ОН: — Оставь, не надо.
ОНА: — Мне нельзя узнать, по какой причине дочка и папа стали так близки, прямо друзья? У меня с моим папашкой, скажем так, никакой дружбы не было, например… Блин, да ты у нас продвинутый! Прямо ангел во плоти!
ОН: — Ну… так надо. Мы с женой разъехались. Надо пройти ещё весь этот развод… А дочка теперь одна. То есть, живёт пока с матерью, но осталась одна.
ОНА: — Это как?
ОН: — Ну… В общем, их было две, дочки, раньше. Была старше, Надя. Ей было тогда семнадцать А сейчас было бы двадцать шесть… Так получилось.
ОНА: — Господи… извини.
ОН: — Да нет, ради Бога, о чём ты…
Пауза
ОН: — Так получилось, что они обе поздние. Особенно Кира, младшая. А старшей уже нет. Что делать.
ОНА: — Что случилось?
ОН: — Они возвращались из кино, предпоследний сеанс. Он не затормозил вовремя, врезался… Подружка отлетела в сторону и её потом собрали, а Надя… осталась на месте. Он ехал на очень большой скорости…
ОНА: — И что дальше? Извини, что спрашиваю…
ОН: — Не извиняйся. Ничего. Просто ничего.
ОНА: — То есть?
ОН: — Ну, понимаешь… Ему за это ничего не было. Обвинили девочек. Он, этот парень, был сыном заместителя мэра города, вице-мэра, как это сейчас называется. Они с друзьями ехали из клуба ночью. Но суд постановил, что неправильно переходили дорогу девочки. Пытались доказать, что они были пьяны. Но не получилось. Хотя бы это не получилось.
ОНА: — Да. Я из-за всего этого и уехала.
ОН: — Я какое-то время приходил к суду и смотрел, как эта судья приезжает на работу. Один раз она послала секретаря, и он отчитал меня. Он сказал, что я пытаюсь мешать работе их суда. И что они вызовут милицию. Приходил к мэрии, и смотрел на этого вице-мэра. Я уже понимал, что Нади нет. Мне просто было интересно, как он ходит по земле, этот урод. Ничего, ходил, ездил. На чёрном «Мерседесе». У него ветераны войны искали еду по помойкам, а он ездил на чёрном «Мерседесе». Я даже видел, как его сынок, который убил Надю, ездил на том самом БМВ, которым он её убил. Потом он, правда, машину поменял. Наверное, было некомфортно ездить на ней…
ОНА: — Не льсти ему. Просто у них дольше пары лет машина уже считается старой. Не на свои же деньги меняют…
ОН: — Ну, в общем, ко мне прислали каких-то качков и сказали, чтобы я отвалил. Иначе пойду вслед за дочкой.
ОНА: — Погоди…Тебе что, не принесли никаких извинений, не выразили сожаления?..
ОН: — По-моему, теперь ты им льстишь… И мы уехали. Я не мог там быть. И жена не могла. Я пришел к Наде…ну, туда… перед отъездом, и сказал, что я её там надолго не оставлю. Потом два года назад съездил туда и перевёз… её сюда. Интересно. Один из командиров тут, про которого я думал, что он самый сволочной, помог мне всё сделать. У него оказались всякие родственники-юристы и вообще, он как-то впрягся, знаешь… И теперь Надя… здесь. Ну, ладно. Чего это я. Извини.
Пауза.
ОНА: — Снится?
ОН: — Попрощались. Больше нет.
ОНА: — Как ты просто обо всем этом говоришь.
ОН: — А я же это прошел. Ну как.…Как будто дистанции или какой-то тоннель, знаешь? То
есть, я уже вышел с другой сторон, а когда выходишь с другой стороны, оказывается все просто. В тоннеле мучился, все так сложно было, а вышел с другой стороны, на свет, и оказывается все просто. Только время на эти мучения потерял.
ОНА (садится поближе): — Не потерял…
ОН: — Ну как сказать, Надю то уже не вернешь.
ОНА: — Ну да, прости.
ОН: — Да за что? Спасибо, что выслушала.
СЦЕНА 7
ПОЯВЛЯЕТСЯ ПАРЕНЬ
ПАРЕНЬ: — Я так и знал. Ты обманывала меня,
ОНА: — Я? Тебя? Тебя — обманывала?
ПАРЕНЬ: Сволочь. …
ОН: — Во-первых, заткнись и перестань обзывать девушку. Во-вторых, выйди, ты не имеешь
права здесь находиться.
ПАРЕНЬ: — Не имею права? А она имеет право?
ОН: — Это я решаю.
ПАРЕНЬ: — Ты? Ты ничего не решаешь. Ты несчастный охранник. Если я вызову полицию, тебя через секунду здесь не будет, за то, что здесь посторонние.
ОН пытается, что-то сказать. ОНА становится между НИМ и ПАРНЕМ.
ОНА: — О, как интересно. Таким я тебя еще не знала, прекрасный мужчина. Вызвать полицию на собственную девушку или ту, которую ты считаешь собственной девушкой, это интересно. (пауза) Хотя, знаешь что?.. Наверное, я тебя таким знала, просто признаваться не хотела, как дура.
ПАРЕНЬ: — Зачем ты со мной так?
ОНА: — Как?
ПАРЕНЬ: — Я для тебя все готов сделать. Чего тебе не хватает?
ОНА: — Интересный вопрос… Ничего не хватает. Мне… С тобой… Ничего… Не хватает.
ПАРЕНЬ садится
ОН (обращается к ПАРНЮ): — Значит, так — встал и вышел!
ПАРЕНЬ (обращается к НЕЙ): — Ты можешь объяснить, зачем ты променяла меня на это ничтожество?
ОН пытается встрять в разговор. ОНА перебивает.
ОНА: — Я тебя променяла? Что за бред, для того чтобы тебя променять, с тобой сначала надо быть вместе.
ПАРЕНЬ: — Мы что не были вместе? Ты жила со мной, это мы не были вместе? Мы ездили в Лондон, Прагу, Таиланд — это мы не были вместе? Мы спали вместе — это мы не были вместе?
ОНА: — О, как достойно, рассказывать об этом третьему человеку! Ты еще расскажи, как именно мы спали вместе. Хотя если что, могу и я рассказать… Нет, поначалу конечно было неплохо, во всякому случае, я старалась… а потом стало скучно, потому что все стало скучно! Да, и еще: насчет того, кто тут ничтожество, надо серьезно подумать.
ПАРЕНЬ смотрит то на НЕГО, то на НЕЁ
ПАРЕНЬ (обращаясь к НЕМУ): — Чего уставился? Какое твое дело, скотина? Какое ты имеешь право все это слушать?
ОН: — Да, знаешь я как-то и не напрашивался все это слушать. Это ты сюда заявился и мне приходиться слушать то, чего, честно говоря, и не очень хотелось.
ПАРЕНЬ: — Что у тебя с моей девушкой, негодяй?
ОНА: — Ха! С твоей девушкой? Ты это серьёзно?
ПАРЕНЬ (ЕЙ): — Ты не можешь это выкинуть. Мы вместе больше года, и я люблю тебя.
ОН: — Слушай, я тут знаешь, о чем подумал? У людей есть такая вещь, как телефон. По нему можно, например, позвонить и все это сказать. То есть я, конечно, понимаю, что у меня Институт Справедливости, но, честно — Справедливость к этим делам не имеет никакого отношения…
ПАРЕНЬ: — Заткнись! Тебя не спрашивают.
ОН: — Интересно: пришли ко мне и меня не спрашивают. Ладно, черт с ней с этой работой, вызываю дежурного (тянется к рации).
ПАРЕНЬ (резко поворачивается к НЕЙ): — Пошли отсюда.
ОНА: — Тебе хочется ты и иди, я тебя не звала.
ПАРЕНЬ: — Что ты здесь делаешь?
ОНА: — Зашла на чай, как видишь, о жизни побеседовать — чего это она не со всем складывается. В частности, с тобой.
ПАРЕНЬ: — Что значит «не складывается»? Я тебя познакомил с мамой!
ОНА: — Ой, я, конечно, счастлива, вот теперь я точно счастлива на всю оставшуюся жизнь. Правда я помню не прошла экзамен, насколько я помню…
ОН: — Экзамен у мамы очень трудно пройти.
ПАРЕНЬ: — Заткнись.
ОН: — Молчу, молчу. Вы же теперь командир моей охраны.
ПАРЕНЬ (ЕЙ): — Ты про какой экзамен? О чем ты?
ОНА: — Ну, насколько помню, когда я выходила покурить, твоя мамочка ясно сказала тебе,
что я виду себя как шлюха и что со мной тебе будет много горя.
ПАРЕНЬ: — Ты подслушивала?
ОНА: — Да, как ты можешь! До того, как войти, немножко задержалась перед дверью. «Сынок, неужели ты не понимаешь — она не наша! Она всегда будет нам чужая. Она же среди нас, как жук в сметане!» И знаешь, мне оказалось достаточно… Вы такие — беленькая сметана, а я — такой черный жук…
ОН хохочет.
ОН: — Белый жук. В черной сметане.
ПАРЕНЬ: — Она просто беспокоится за меня, она же тебя не знает.
ОН: — Круто. И что, не зная девушку и видя ее в первый раз, можно обзывать ее шлюхой?
ПАРЕНЬ (говорит ЕМУ): — Я тебя последний раз предупреждаю, заткнись!
ОН: — А если нет, то что?
ПАРЕНЬ: — Я тебя убью!
ОН (насмешливо): — А я понял, это у тебя стиль такой — обещать всех убить.
ПАРЕНЬ: — Слышишь ты, никто не может влезать в мою жизнь и ее контролировать.
ОНА: — А в мою?
ПАРЕНЬ: — Не твою, а в нашу.
ОНА: — Да пошел ты…
ОН: — В вашу жизнь будет влезать мамочка. Разве ты еще не поняла?