Снегурочка без определенного места жительства [Соня Мишина] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Снегурочка без определенного места жительства

1. Не обижай сестренку!

31 декабря 2004 года, г. Н-ск

Никита

Накрытый разносолами, салатиками и прочими вкусностями стол. Советское шампанское в советских же бокалах. Традиционная речь президента, красующегося на фоне кремля. Разодетая в пух и прах мама, нарядный отец и взволнованная тринадцатилетняя сестра. Все это не вызывало в душе семнадцатилетнего Никиты ни восторга, ни веселья. Он предпочел бы провести этот вечер в компании друзей, но родители уперлись рогом: Новый год — семейный праздник, и сын должен слушать бой курантов в отчем доме!

— Кит, дай зажигалку, скорее! — это Карина, сестра. Очень вовремя. Впрочем, как всегда.

— Зачем тебе сейчас зажигалка, мелкая?

— Записку с желанием сжечь, чтобы оно сбылось в следующем году! — сестрица выхватила из рук старшего брата пистолет, нажала на курок и из дула игрушки показался язычок пламени.

Карина поднесла горящую бумажку к бокалу с шампанским, и тут из динамиков телевизора понеслось солидно-торжественное «Боммм! Боммм!»

— И что ты загадала? Чтобы в тебя влюбился Васька из девятого «А»? — начал насмехаться Никита. — В прошлом году еще в Деда Мороза верила, а в этом уже принца загадываешь? Все это глупости, и ничего не сбывается!

— Дурак! — разозлилась девчонка и ойкнула, когда догорающая бумажка обожгла ей кончики пальцев. — Загадала, чтобы ты на Снегурочке женился!

Тут куранты из телевизора выдали финальное, двенадцатое по счету «Боммм!» и родители принялись чокаться бокалами, кричать «ура, с Новым годом!» и требовать, чтобы сын с дочерью быстренько помирились и поздравили друг друга.

Никита и Карина неохотно сдвинули бокалы, ворчливо сказали друг другу «с Новым годом» и припали к сладкому напитку.

«Брр! Липкая гадость! Такое только девочкам пить», — кое-как протолкнув в себя пару глотков, скуксился Никита и поспешил закусить шипучку ложкой традиционного оливье. Через час он все же уговорил родителей отпустить его потанцевать с соседскими ребятами, вовсю тусившими во дворе у елки. Это было не так круто, как встречать Новый год на центральной площади города, но все же лучше, чем сидеть дома.

2. Что такое «не везет»?

31 декабря 2018 года, город Н-ск

Кира

Последний день уходящего года не задался с самого утра. Еще не было и половины восьмого, как заявилась хозяйка квартиры, которую я снимала, и с порога заявила:

— Извини меня, девочка, но я тебя выселяю.

— Как выселяете? Что случилось?! — не поверила я своим ушам. — Где я сейчас жилье найду?

— Сама говорила, что на каникулы к родителям уедешь, уж за две недели, небось, что-нибудь да найдешь. А мне квартира уже сегодня нужна: дочь с внучкой возвращаются, тут жить будут.

— Так, может… — я еще не теряла надежды договориться об отсрочке.

— Кира, я все уже сказала! Собирай свои вещи и освобождай жилье! — женщина была настроена решительно и никаких возражений слушать не желала.

Вздохнув, я поплелась в глубь квартиры: укладывать в сумки и чемоданы вещи, косметику, посуду…

К полудню вызвала такси, загрузила в багажник машины три тяжеленных баула, отдала хозяйке ключи и отправилась на железнодорожный вокзал: сдавать вещи в камеру хранения. Потом, все так же на такси, помчалась в агентство «Праздник для всех». Амалия, подруга и однокурсница, уговорила меня поработать Снегурочкой.

— Кира, ну ты же в студенческом театре играешь, опыт у тебя — о-го-го! А тут и свои таланты проявишь, и денег заработаешь! — убеждала она.

Последний аргумент показался мне самым убедительным, особенно, когда Амалия озвучила сумму, которую можно заработать всего за два дня. Две моих стипендии — шутка ли! В общем, я согласилась. На свою голову.

К выезду «на объект» успела впритык, на ходу переоделась, рассовала по карманам паспорт, студенческий билет, мобильный телефон и небольшую сумму наличными.

— Кира! Сколько можно копошиться! Одну тебя ждем! — поторопила меня руководительница группы.

С трех часов дня и до шести вечера мы развлекали детишек в большом торгово-развлекательном центре, затем поехали по частным заказам. И всего за три часа мой напарник — Дед Мороз — напоздравлялся до совершенно невменяемого состояния. Пришлось вызвать такси и везти его домой. Хорошо хоть адрес удалось из мужчины вытянуть, прежде чем он захрапел, откинув голову на спинку сиденья.

Сдав бесчувственное тело с рук на руки недовольной тетке в бигуди, которая оказалась женой напарника, я вышла из очередного не слишком чистого подъезда, взглянула на часы и взвыла:

— Не-е-ет!

На табло красовались цифры 21.45, а это означало, что последняя электричка до родного города уходит через двадцать минут. Если бы я не отпустила такси, у меня еще был бы шанс успеть на нее. Без такси шансов почти не было. Забыв о том, что на мне все еще костюм Снегурочки, я помчалась на гудящих от усталости ногах в сторону автобусной остановки. Маршрутные такси до железнодорожного вокзала ходили часто, главное, попасть на ближайшую машину.

Полужидкая бурая каша, в которую превратился выпавший накануне снег, разъезжалась под моими сапогами. Делая очередной торопливый шаг, я запнулась носком о скрывавшийся в снегу булыжник, подвернула ногу и полетела лицом в грязь. Выбираться из сугроба пришлось самостоятельно: все прохожие, как назло, куда-то разбежались, и лишь в центре площади, у елки, топталась группа молодежи, размахивая быстро пустеющими бутылками и бенгальскими свечами.

Кое-как поднявшись на ноги, я помахала вслед отъезжающей маршрутке мокрыми варежками и скривилась: ступать на правую ногу оказалось неожиданно больно.

— Здравствуй, попа, новый год! Приехали! — сильно хромая, я поковыляла к елке: там хотя бы было светло и людно, и можно было попытаться отсидеться, пока отступит боль в ноге.

На последнюю электричку я уже явно не успевала, а значит, стоило задуматься о том, где переночевать в эту сумасшедшую, праздничную для кого-то ночь…

3. Первая встречная снегурка

31 декабря 2018 года, город Н-ск

Никита

Когда-то новогодние праздники меня ужасно раздражали. Бесило сумасшествие, овладевающее людьми в преддверии простого, по сути, события: смены календарной даты. Но к тридцати годам я по-своему полюбил этот праздник, приносивший моему рекламному агентству отличные доходы.

Начиная с середины ноября заказы сыпались на нас, как из рога изобилия: клиенты охотно расхватывали даже самые простенькие заготовки; требовали, уговаривали, платили за рекламные буклеты, открытки, постеры и баннеры, на которых имелась хотя бы одна еловая или сосновая веточка.

Даже сегодня, тридцать первого декабря, моя креативная команда до четырех часов дня трудилась, не покладая рук, передавала заказчикам завершенные проекты. К пяти часам поток звонков и визитеров иссяк, а мой помощник и, по совместительству, главный массовик-затейник, пригласил сотрудников в украшенный гирляндами и шариками зал, где решено было организовать небольшой новогодний корпоратив.

Я даже согласился выступить в роли Деда Мороза, а моя секретарша, Алевтина Матвеевна, нарядилась Снегурочкой. Статная сорокалетняя дама с бюстом пятого размера смотрелась в голубой шубке и кокошнике мило и забавно, а уж ее энтузиазма хватило бы, чтобы зажечь все бенгальские огни и петарды города.

Корпоратив начался около шести вечера, и так хорошо всем сиделось, что только в десятом часу вечера веселье немного пошло на спад. Народ начал расходиться по домам. Я тоже засобирался.

Собственно, приятная часть новогодних празднеств на этом для меня заканчивалась, а от грядущей ночи я ничего особенного не ждал. Можно было, наверное, принять приглашение кого-то из друзей или клиентов и провести бурную ночку в каком-нибудь пафосном ресторане или в арендованном специально ради этого случая загородном коттедже. Но на тридцать первом году жизни я уже пресытился такими вот «огоньками», которые рано или поздно сводились к пьянке и повальному пьяному траху.

Айфон завибрировал, запиликал, подпрыгивая на крышке стола, оповещая о входящем вызове. Я мельком глянул на экран, высветивший женское имя: Карина.

— Да, сеструхен, слушаю! — промычал я, включив динамик и собирая в миниатюрный кейс все, что могло потребоваться в ближайшие пару дней.

— Кит! Ну ты где?! Два часа до полуночи, — раздался возмущенный писк Карины. — И, кстати, не забудь, что твой любимый племянник ждет в гости Деда Мороза со Снегурочкой!

— Ядрен-батон! — я хлопнул себя по лбу. — Алевтина Матвеевна уже уехала! Сам же ее отпустил…

— Ты что — забыл?! — женский писк, льющийся из мобильника, стал на октаву выше. — Быстро хватай первую встречную Снегурку и дуй к нам. И только попробуй подведи — Макс тебе нос в другую сторону поправит!

Макс — мой лучший друг и, в прошлом, однокурсник, умудрился попасть в цепкие коготки моей родной сестренки, и теперь она вила из него веревки, а я лишь вздыхал, глядя, как нормальный с виду мужик плавится воском от одной ее улыбки. И да, свернуть нос набок Макс вполне способен: однажды он это уже доказал. С той памятной драки и началась наша с ним дружба. Но повторения не хотелось.

Я вышел из офиса, как был: в красной атласной шубе, в валенках, с белой накладной бородой и с деревянным посохом в руках. Чтобы добраться до парковки, мне предстояло пересечь небольшую площадь, на которой красовалась переливающаяся огнями высоченная ель.

— Ну и где я тебе сейчас возьму Снегурочку? — спросил у ночного неба. — Вот же подписался на свою голову!

Опустил взгляд — и прямо перед носом увидел Ее. Снегурку!

4. Судьбоносная встреча

31 декабря 2018 года, город Н-ск

Никита

Девушка в наряде снегурочки сидела на краю подиума, установленного возле елки, и глотала злые слезы. Я подошел, устроился рядом.

— Сидим? — поинтересовался нейтрально.

Девчонка, возраст которой мешал определить грим, но вряд ли старше двадцати, слегка отодвинулась, но не ушла.

— Сидим… — отозвалась не сразу.

— А Деда Мороза где потеряла? — попытался пошутить я.

— Домой отправила. На такси. — Скривилась красавица.

— А-а, понимаю. Дедушка свое уже отпраздновал… — мое предположение явно попало в точку, потому что Снегурочка еще больше скривилась и неохотно кивнула головой.

Разговорчивостью моя собеседница, видимо, не отличалась. А может, опасалась незнакомого мужчины, пусть даже переодетого в Деда Мороза.

— Слушай, Снегурочка, я вот тоже без напарницы остался. Поехали со мной? Заплачу по тройному тарифу! — я полез за пазуху за портмоне, в котором лежало несколько пятитысячных купюр.

Девушка отодвинулась еще дальше, зыркнула подозрительно исподлобья:

— Куда это? Имей ввиду: я на улице не знакомлюсь и в незнакомую компанию не пойду!

— Да не в компанию! — приступил я к переговорам. — Меня сестра ждет с семьей. Я племяннику обещал, что к нему в новогоднюю ночь Дед Мороз со Снегурочкой придут обязательно. У него мечта такая: вместе с ними Новый год встретить.

— А не врешь? Завезешь еще куда-нибудь… — зыркнула подозрительно.

— Да не пугайся ты так! Вот, смотри: я — директор рекламного агентства «Эверест», — вынул из портмоне и протянул недоверчивой девчонке визитку.

— «Эверест»? — протянула она. — Наслышана! Вы когда-то у нас в университете конкурс проводили на лучшую идею для рекламы мороженого «Вафелька».

— А ты участвовала? — это оказалось неожиданно приятно, что, оказывается, девушка о нас наслышана.

— Да, и даже заняла третье место в номинации «Самый улетный сценарий рекламного ролика», — наконец-то улыбнулась Снегурка.

Улыбка у нее была улетнее любого ролика. Я даже не заметил, как завис, уставившись на ее губы.

— Брагин Никита Алексеевич, — прочла девушка. — А… это надолго?

— На всю жизнь, — ляпнул я, подразумевая, что хотел бы до конца своих дней целовать этот соблазнительный ротик.

— Что?.. — округлился он удивленно.

— Э… простите… не знаю, как к вам обращаться…

— Кира. — Похоже, изучив визитку, собеседница прониклась ко мне доверием настолько, чтобы все же продолжить наше уличное знакомство.

В кармане вновь затрезвонил айфон.

— Да, Карина, я уже еду! — прокричал я в трубку, приняв входящий вызов.

— Со Снегурочкой? — уточнила сестра. — Алекс уже извелся!

Я вопросительно уставился на Киру, которая, не скрываясь, прислушивалась к разговору. Девчонка слегка смутилась, а потом кивнула как-то обреченно, будто не видела другого выхода, кроме как согласиться.

— Будет вам Снегурочка. Самая красивая и милая Снегурочка в городе! — пообещал я в трубку и сбросил звонок. — Ну что, тогда поехали? — протянул руку своей нечаянной спасительнице.

5. Снегурочка-хромоножка

Никита

— Ну что, тогда поехали? — протянул я руку своей нечаянной спасительнице.

Та ухватилась за мою ладонь, сползла с краешка подиума и ойкнула, едва ступив на землю.

— Что с ногой? — я, не раздумывая, подхватил Киру на руки и понес к своей машине.

— Подвернула, — скрипучим от боли голосом призналась девчонка.

Весу в ней было — всего ничего. Впрочем, и ростом она была далека от модельного, что мне неожиданно понравилось. Ее замерзшие ладошки легли на мою шею, щека доверчиво прижалась к плечу. Что-то внутри меня дрогнуло, сдвинулось с места, и я даже задохнулся от неожиданно острого ощущения близости.

— Давай-ка в травмпункт заедем, — предложил внезапно севшим голосом. — Мало ли что…

— Тогда точно опоздаем, — попыталась спорить Снегурочка. — Сестра тебя совсем заругает. Знаешь, какие там сейчас очереди!

— А мы без очереди, — оставлять девчонку без медицинской помощи мне как-то не улыбалось. — Нас пропустят.

Вопреки предположениям Киры, в коридорах платной травматологии было очень немноголюдно. Дежурный врач принял нас сразу, расцвел улыбкой:

— Да неужто дед Мороз со Снегурочкой решили заглянуть в наш скорбный дом, чтобы поздравить невезучих медиков, которым выпало праздничное дежурство?

— Мы вас дружно поздравляем, меньше вам больных желаем! — на ходу сочинила экспромт Кира, стоя на одной ноге и цепляясь пальчиками за мой локоть.

— Ну проходите, проходите, молодые люди! Что у вас случилось? — заметив, что моя спутница прихрамывает, отодвинул веселье в сторону травматолог.

— Я запнулась о булыжник, подвернула ногу и упала. Теперь вот ходить очень больно, — сообщила ему девушка.

— Показывай свою ногу, красавица! А вы, дед Мороз, подождите пока за дверью, — указали мне на дверь.

Я замялся у порога, не решаясь уйти. Отчего-то казалось, что вот выйду — а чудом найденная Снегурочка растает, испарится, как в той сказке.

— Не переживайте, Никита Алексеевич! — сквозь гримасу боли улыбнулась Кира, стягивая с больной ноги расшитый снежинками сапожок-валенок. — Я не сбегу.

Бродить по ярко освещенному коридору со слепяще-белыми стенами было тревожно. Любопытные взгляды и смешки парочки нетрезвых посетителей откровенно нервировали. Время вело себя как-то странно: оно одновременно и растянулось, превращая ожидание в вечность, и сжалось, как сверхплотный пульсар.

— Молодой человек! — раздалось за спиной. Я не сразу сообразил, что окликают меня. — Э-э… дед Мороз!

Обернулся и, увидев приглашающий жест хирурга, стремительно зашагал к кабинету, в котором оставил свою Снегурочку.

— Все с вашей спутницей в порядке, — поспешил успокоить меня врач. — Нужно только решить: будете оплачивать наложение тугой повязки и обезболивающий укол у нас, или поедете в дежурную аптеку?

— Все делайте сейчас, я оплачу, — поспешил ответить прежде, чем Кира открыла рот, чтобы возразить, а сам прикипел взглядом к обнаженной до колена женской ножке с немного опухшей лодыжкой, миниатюрной ступней и плотно прижатыми друг к другу пальчиками.

— Дед Мороз, вам снова на выход! Или вы женских ног не видели? — тут же подколол травматолог.

— Таких — не видел, — буркнул я и опять оказался за дверями.

Стоял, ждал и удивлялся сам себе: отчего я так завис? Ведь, действительно, женских ног за свою жизнь видел немало. Правда, меня всегда окружали очень рослые девушки: сначала баскетболистки из сборной, потом — модели из агентства, приходившие на кастинги для рекламных съемок. Все они отличались не только высоким ростом, но и немалым размером обуви. Возможно, кому-то такие нравятся. Да даже мне до недавних пор вроде бы нравились. А вот сейчас я вдруг понял: нет! Мне по сердцу другие девушки — вот как Кира: миниатюрные, изящные, с маленькими ладошками и ступнями, с распахнутыми во всю ширь глазищами, в которых есть все, кроме холодной расчетливости и откровенной похоти.

«Из какой сказки ты свалилась на мою голову, Кирочка-Снегурочка? Почему мне хочется защищать тебя от всего мира, носить на руках, баловать, как ребенка?»

Со мной происходило что-то странное. Давно забытое. Волнующе-тревожное.

— Ну что, дедушка Мороз, забирай свою Снегурку! И смотри, чтобы больше не спотыкалась! — передо мной вновь возник травматолог в своем ярко-голубом хирургическом костюме и помахал перед носом квитанцией. — Касса у выхода. Оплатите счет и можете быть свободны!

6. В гостях у счастливого семейства

Кира

Никита Алексеевич оказался невероятно заботливым мужчиной! Нанял меня всего на пару часов, и вот уже сорок минут, вместо того чтобы отдыхать в кругу семьи, решал мои проблемы, носил на руках, оплачивал счет за лечение. Впрочем, по поводу последнего я не стала спорить только потому, что собиралась вычесть потраченную им сумму из обещанного мне гонорара.

Сестра Брагина жила недалеко, так что к одиннадцати вечера мы все же добрались до ее квартиры. Едва мой спутник нажал на дверной звонок, как дверь перед нами распахнулась, и я увидела перед собой высокого брюнета лет тридцати, который придерживал за плечо мальчишку, одетого в костюм пирата.

— Папа! Мама! Дед Мороз пришел! — слегка картавя, заверещал мальчуган.

— Ну так дай ему пройти, не держи гостей на пороге, — слегка приструнил сына хозяин дома.

Никита Алексеевич, похоже, немного растерялся, забыл о своей роли и начал бестолково топтаться в прихожей, рискуя снести посохом светильник, висящий на стене у зеркала. Пришлось вспомнить, ради чего меня, собственно, пригласили, и срочно входить в роль.

— За окном шумят метели, колокольцев слышен звон, если к вам стучатся в двери, значит в гости пришел он! Кто — он? Угадаешь? — обратилась я к четырехлетнему пирату.

— Дед Мороз! — расплылся в улыбке мальчик.

— Правильно, молодец! И как тебя зовут? — я продолжала налаживать общение с ребенком.

— Алекс! — сверкнул глазами тот и поинтересовался: — А подарки когда будут?

— Сын, — спохватился брюнет. — Ты же хотел, чтобы дед Мороз и Снегурочка вместе с нами Новый год встречали?

— Да.

— Значит, нужно их в комнату пригласить, елочку нашу показать, за стол усадить, а уж потом подарки выпрашивать!

Нас пригласили в просторный зал, подвели к нарядной елке, которая вовсю переливалась разноцветными огоньками. Я тут же вспомнила следующую часть сценария и снова принялась развлекать мальчишку:

— Ярко светят огоньки новогодней елки, а на ветках у нее колкие…

— Иголки!

Алекс оказался на редкость сообразительным ребенком, и я полезла в прихваченный с собой мешок за наградой.

— Нам ты, Алекс, удружил, и подарок заслужил! — вручила ему карамельку в виде изогнутой крючком полосатой палочки.

Мальчишка засунул ее в карман и снова уставился на нас с дедом Морозом блестящими круглыми глазами, явно ожидая новых чудес. Никита Алексеевич все еще молчал и мялся у меня за плечом, поэтому я продолжила:

— Шли мы снежными лесами, так спешили, так устали! Ты нас с Дедом пожалей: расскажи стишок скорей!

Тут из кухни с блюдом в руках выплыла мать семейства и тоже включилась в игру:

— Алёшенька, расскажи Снегурочке стишок, который мы с тобой учили! «Новый год, Новый год»… — начала подсказывать она.

Алекс оживился, подхватил легко:

— Ждали мы тебя весь год, ярко огоньки сверкают, нашу елку украшают!

Стишок был рассказан бодро, без запинки, и я решила, что пора вручить мальчику более интересный подарок, чем копеечная карамелька. Только вот Брагин все еще молчал: то ли растерялся, то ли ждал от меня сигнала, что можно вступать со своей партией. В любом случае, я решила, что пора дать ему подсказку, оглянулась, улыбнулась и затараторила:

— Глянь-ка, дедушка Мороз, какой мальчик тут подрос! Знает он стихи, загадки — заслужил ли он подарки?

Мой напарник наконец-то отмер, погладил бороду, стукнул посохом и заговорил неестественно-низким голосом:

— Да, нам Алекс удружил и подарок заслужил!

Я даже немного опешила, когда мужчина сумел ответить стихами, а он тем временем нырнул рукой в свой красный мешок и достал из него коробку с прозрачным окошком в одном боку. Алекс почти выхватил ее из рук деда Мороза и восторженно запищал:

— Мама, папа! Машинка!

Это была не просто машинка, а очень натуралистично выполненная модель гоночного болида, да еще и на дистанционном управлении.

Мы с Дедом Морозом тут же были позабыты: мальчишка и его отец на пару принялись осваивать управление игрушкой, а заботливая хозяйка дома тем временем усадила нас с Брагиным за стол. Это было очень кстати: нога все еще побаливала и просила об отдыхе.

Минут десять я наслаждалась покоем: мужчины, в том числе и дед Мороз, гоняли по паркетному полу рычащий моторчиком болид, Карина заканчивала накрывать стол, а я просто сидела и молча улыбалась. Мне было тепло и уютно в этом незнакомом доме. Чувствовалось, что в нем живет дружная любящая семья — я тоже хотела бы когда-нибудь создать такую.

За пятнадцать минут до полуночи все приготовления были завершены, Алекс, ползавший по полу вслед за машинкой, в сопровождении своего отца сходил вымыл руки, и все уселись за стол. Пока Максим, хозяин дома, открывал шампанское и наполнял бокалы, сестра Никиты Алексеевича взяла маленькую полоску бумаги и начала на ней что-то быстро писать.

— Снегурочка, может, ты тоже хочешь загадать желание, чтобы оно сбылось в следующем году? — подмигнула мне лукаво.

— Ой… нет, не знаю. Я как-то не готовилась, — залепетала я смущенно. — Не уверена, что это работает.

— Еще как работает! — заверила меня Карина. — Давай, пиши скорей, — протянула мне еще одну полоску бумаги и ручку.

Брагин вдруг уставился на меня, как на заморскую диковинку, и произнес очень задумчиво:

— Не знаю, как у других, а у моей сестры, похоже, и правда работает…

— Спасибо, не нужно, как-нибудь в другой раз, — все же решила отказаться я, теряясь под пристальным взглядом Деда Мороза.

Возникшую паузу очень своевременно прервал бой курантов, с первым ударом которых новогодний вечер вновь наладился, непринужденная атмосфера вернулась, а необычайно вкусное итальянское шампанское окончательно избавило взрослых от ощущения неловкости.

Карина и Максим принялись поджигать бенгальские свечи, Алекс — взрывать хлопушки с конфетти, все это сопровождалось криками «С новым Годом», «Ура» и веселым смехом.

Затем, когда веселье немного улеглось, Карина, хитро взглянув на брата, поинтересовалась:

— Дед Мороз, а у вас как принято: чтобы дедушка за внучкой ухаживал, или внучка за дедушкой?

Никита Алексеевич глянул на мою все еще пустую тарелку, прищурился лукаво:

— Что ж ты, внученька не ешь? Смотри, какой стол богатый! Что тебе наложить? Выбирай, чего душа желает!

Не зная, как понимать его взгляды, я решила придерживаться роли Снегурочки и отвечать от ее лица:

— Мне бы, дедушка, пару блинков да ложку салата! — указала рукой на выбранные блюда.

Брагин тут же привстал, поднял и поднес мне названные блюда.

— Кушай, внучка, налегай! Алексу пример подавай!

Тут я окончательно убедилась, что мой напарник ничуть не хуже меня способен выдавать экспромтом простенькие рифмы. Впрочем, это не показалось мне удивительным: человек, основавший самое успешное рекламное агентство в регионе, просто обязан обладать творческим началом!

Вот так, под шутки-прибаутки, я встретила Новый год в кругу почти незнакомых, но очень хороших людей, с которыми была бы рада дружить и общаться всю жизнь.

Где-то через час маленький пират начал клевать носом, капризничать, и Карина принялась уговаривать его лечь спать. Но присутствие за столом Деда Мороза и Снегурочки, похоже, не давало малышу так просто расстаться со сказкой, и он упирался изо всех сил.

— Алекс, а давай ты ляжешь в постельку, а я спою тебе колыбельную? — попыталась я помочь усталой хозяйке дома.

— Ух ты! Сынок! Тебя сегодня Снегурочка спать будет укладывать! — проявил находчивость Максим. — Мне бы так! Если не согласишься — я Снегурочку себе заберу: пусть мне песенки поет!

— Я тебе заберу! — смеясь, погрозила расшалившемуся мужу кулачком Карина.

Никита Алексеевич неожиданно помрачнел и без улыбки предупредил Максима:

— Ты мою Снегурочку не трожь, а то не посмотрю, что друг! У меня нос красный, а у тебя станет синий!

— Да ладно вам всем! Уже и пошутить нельзя… — замахал на них хозяин дома руками.

Алекс, конечно, не понял, что произошло, но меня на всякий случай за ладошку схватил и потянул куда-то в глубь квартиры со словами:

— Хочу песенку про Умку!

7. Кто кого переупрямит

1 января 2019 года. Город Н-ск

Никита

Племянник увел мою Снегурку, а я вышел в прихожую, чтобы избавиться от костюма деда Мороза и накладной бороды, которая крепилась к лицу не резинкой, а специальным театральным клеем.

Я стоял у зеркала, морщился, отдирая липкую массу от проклюнувшейся за день щетины, и прислушивался к высокому чистому голосу Киры, доносящемуся из детской. Отчего-то хотелось, чтобы звучал он в другой квартире и для другого ребенка. Моего собственного.

Поймав себя на этой мысли, я вздрогнул: впервые за тридцать лет жизни у меня возникло желание обзавестись семьей: наследником и женой, в роли которой мне почему-то рисовалась моя новая знакомая. Кира.

Она вышла из детской, о чем-то переговариваясь с Кариной, остановилась рядом, подняла на меня взгляд своих ясных, выразительных синих глаз:

— Думаю, мне пора, Никита Алексеевич, — произнесла неуверенно.

— Как пора? — у меня аж руки опустились.

— Вы ведь пригласили меня сыграть роль Снегурочки перед Алексом. Он уже спит, значит, я свою часть договора выполнила, — разъяснила свою мысль девчонка.

— Ну, вы тут решайте, а я пошла к мужу, — заполнила возникшую паузу моя сестра. — Кстати, Кира, мы с Максом будем рады, если вы решите задержаться. Спасибо за праздник, который подарили нашему сыну.

— Это — моя работа, — кивнула ей Снегурочка и тут же, будто прощаясь, добавила: — Еще раз с наступившим Новым годом вас всех!

Мы остались в прихожей вдвоем. Я замер столбом у дверей, перегораживая Кире путь к бегству, и молчал, пытаясь подобрать такие убедительные слова, которые заставят девчонку задержаться, вернуться к праздничному столу. Кира тоже замялась, заморгала часто, выдавая волнение.

— Ты куда-то торопишься? Тебя ждут? — решился уточнить: мне не хотелось ломать девушке планы, но что-то подсказывало, что этих планов попросту не существует.

— Да… мне надо ехать, — Кира неуверенно повела плечом. — Я вызову такси.

Она извлекла из кармана сотовый. Дозвониться ей удалось раза с пятого.

— Еду с улицы… — глянула на меня вопросительно.

— Каменная горка, семнадцать, второй подъезд, — подсказал я.

— Да. До железнодорожного вокзала, — сообщила девчонка диспетчеру и тут же переспросила: — Через час? А раньше никак? Хорошо, тогда через час…

Сбросила вызов. Положила телефон в карман своей голубой атласной шубки, взглянула на меня растерянно:

— Такси будет не раньше, чем через час. Все машины заняты.

— Ты куда-то уезжаешь? Во сколько у тебя поезд? — мысль о том, чтобы отпустить девчонку, позволить ей уехать, раздражала, даже злила все больше. Я-то надеялся, что увижу Киру снова уже нынче вечером. — И как ты поедешь? Тебе же даже переодеться не во что!

— У меня все вещи там. В камере хранения.

— Все? — зацепился я за новые сведения. — Собираешься насовсем уезжать? Ты же говорила, что учишься в университете.

Чем дальше, тем больше я понимал, что моя Снегурка пытается что-то скрыть. Только врать и выкручиваться совсем не умеет. Вот и сейчас: обмолвилась ненароком, а когда я поднажал — опустила голову, порозовела, но признаваться не торопилась.

— Кира, пожалуйста, доверься мне, — обратился к ней, стараясь говорить как можно убедительнее. — Если у тебя какие-то трудности, я постараюсь помочь!

— Вы и так уже помогли мне, Никита Алексеевич, спасибо вам! — девчонка явно обрадовалась поводу сменить тему и не отвечать на мои вопросы. — Вы очень душевный и щедрый мужчина! Но мне бы не хотелось навязываться вам и вашим родственникам, все-таки я — чужой человек…

Вот так взяла — и припечатала. Можно сказать, ведро ледяной воды за шиворот вылила. Я даже поежился невольно от ощущения мороза по спине. Ну какая она мне чужая, если я ее на руках носил — первую девушку за десять с лишним лет? Если у меня все внутри оживает от одного ее прикосновения?

— Так для того люди и знакомятся, проводят вместе время, общаются, чтобы перестать быть чужими! — я, кажется, даже зарычал на малышку.

Она отступила на шаг. На открытом личике смущение сменилось испугом пополам с удивлением:

— Но… Вы сказали, что вам просто Снегурочка нужна. На вечер. Для племянника, — принялась оправдываться, запинаясь чуть не на каждом слове.

— Кира, — я старался говорить по возможности мягко, хотя внутри все закипало от недовольства и обиды. — Кого ты сейчас видишь перед собой? Мальчика Алешеньку четырех лет от роду?

— Н-нет… Вас…

— Кого — вас? Деда Мороза?

— Вас — Никиту Алексеевича, — по-прежнему не понимая, о чем я пытаюсь сказать, покачала головой девчонка.

— Вот и я, Кира, вижу перед собой не Снегурочку, а очаровательную девушку, которой явно некуда идти. Мне эта девушка очень нравится, и я хочу помочь ей, но она почему-то отказывается, отталкивает меня изо всех сил! Почему, Кира? Я тебе настолько не симпатичен?

На длинных пушистых ресницах девчонки выступили слезы. Она пару раз моргнула, не отводя взгляда, вздохнула судорожно. «Похоже, перестарался. Она все-таки не акула бизнеса, с техникой жестких переговоров не знакома, а я тут прессую малышку по полной», — отругал сам себя. Стало стыдно, захотелось загладить вину, утешить девчонку. Но она собралась с духом и заговорила первой, отвечая на вопрос:

— Вы хороший, Никита Алексеевич. И внешне очень приятный. Только слишком взрослый и серьезный.

— Слишком взрослый, значит? — хорошо, хоть стариком не обозвала.

А ведь и правда: между нами лет десять разницы. Только вот моделек из агентства такая разница отчего-то никогда не смущала… А Снегурочку? Её — смущает? Я не стал гадать, спросил прямо:

— Кира, скажи честно: если бы я был моложе лет на пять или десять — нравился бы тебе больше?

— Ой!.. Я не это хотела сказать, вы не старый, — осознала свою бестактность девчонка. — Извините!

— Хорошо, — я выдохнул длинно, снова приказал себе успокоиться и вернулся к тому, с чего начали: — Так расскажешь мне, что случилось? Почему ты собираешься ночевать на вокзале?

Кира замерла передо мной, словно кролик перед удавом. Задрожала ресницами, подбородком. Я прямо видел, как борются в ней два противоположных чувства: гордость и беззащитность. Как хочется ей поделиться своей бедой, и как она запрещает себе обременять меня своими проблемами.

— Я все равно не отступлю от своего, понимаешь? И все узнаю, если не от тебя, так от других. — пригрозил глупышке. И тут же смягчил угрозу: — Потому что не могу отпустить тебя, не хочу отпускать.

Кира отступила еще на шаг. Уперлась спиной в стену, как-то совсем по-детски вытерла вынутой из кармана пушистой варежкой под носом и заговорила:

— Меня сегодня… вчера, то есть, хозяйка из квартиры выселила. Без предупреждения. А тут — праздник, каникулы, кто разъехался, кто в гости ушел. А я до седьмого января подписала договор с агентством «Праздник для всех», что Снегурочкой у них работать буду.

— Понял, понял. Попытаешься расторгнуть договор с ними — попадаешь на неустойку. А жить тебе негде. Так?

— Так… — повесила нос моя Снегурочка, а я чуть не рассмеялся от облегчения: всего-то? И это — вся трагедия?

Из университета не исключили, бабушка больная где-нибудь в деревне не умирает, и сама девчонка, слава Богу, здорова.

— Ну надо же, так ты, получается, Снегурочка без определенного места жительства! — подмигнул ей, надеясь подбодрить этой незамысловатой шуткой.

— Ага. Бомжую со вчерашнего утра, — на губах Киры проступила невольная улыбка, подтверждая, что чувство юмора не отказывает малышке даже в таких вот сложных ситуациях.

Напряжение, сжимавшее мои внутренности, отступило, и я выдохнул с облегчением:

— А ты — боевая девчонка, Кира. Не теряешься. Уважаю! И не отпущу тебя никуда — даже не спорь! Пошли за стол.

— Пойдемте, — согласилась Снегурочка и принялась расстегивать свою расшитую блестками и искусственным мехом шубку.

Я подошел, положил руки ей на плечи, чтобы забрать и повесить одежду в шкаф. Заглянул в синие глаза: они оказались так близко, и смотрели так завораживающе! Сглотнул вдруг пересохшим горлом и потянулся к пухлым губкам Киры, от которых сладко и томно пахло малиной…

8. Первый поцелуй

1 января 2019 года

Кира

Я вышла из детской комнаты, где забылся сладким сном усталый мальчик, и увидела в прихожей перед зеркалом Брагина. Он уже избавился от костюма деда Мороза, и, кривясь от неприятных ощущений, заканчивал отдирать накладную бороду. Заслышав наши с Кариной шаги, мужчина обернулся. Его глаза пробежались по мне и вспыхнули, выдавая, что Никите Алексеевичу очень нравится то, что он видит. Или та. То есть я.

Он без грима на лице и безразмерной красной шубы тоже выглядел отлично, даже потрясающе! Высокий рост: на голову выше моего. Сильные плечи. Отличная фигура без малейшего намека на лишний вес. Проступающий под обтягивающей водолазкой рельеф выпуклых мускулов. Лицо с правильными, чуть резкими чертами, желтые, как у тигра, внимательные глаза и густая темно-каштановая шевелюра без намека на залысины. «Ему бы не агентством управлять, а на обложках глянцевых журналов красоваться», — подумалось ненароком.

И этот шикарный мужчина смотрит на меня с явно недетским интересом? На меня, бедную студентку, Снегурку с нарисованными черными бровями, румяными щеками и смешной шапочкой с помпоном на голове? Верилось с трудом.

Еще труднее было поверить Никите, когда он принялся убеждать меня, что не хочет никуда отпускать и готов взвалить на свои широкие плечи все мои неприятности. Но… он умел уговаривать. Я и сама не заметила, как проболталась о том, что мне негде жить. После этого признания гордо уходить в ночь смысла уже не было, и я приняла приглашение вернуться за стол и задержаться в гостях.

Получив согласие, Брагин шагнул ко мне — большой, теплый, надежный. Водрузил на плечи горячие ладони, вроде как для того чтобы помочь избавиться от верхней одежды. А потом склонился вдруг, заглянул в глаза, словно отыскивая в них ответ на незаданный вопрос… и — поцеловал!

Наверное, если бы он действовал более напористо и жестко — я бы оттолкнула его, попыталась вырваться, может, даже залепила бы пощечину. Но Никита просто прижался губами к моему сомкнутому рту и остановился.

Его пальцы едва ощутимо дрожали на моих плечах. Он тяжело дышал, словно пробежал стометровку. И — ждал, оставляя мне возможность самой решить, быть или не быть этому поцелую, этому внезапному сближению. Его способность сделать решительный шаг и тут же остановиться, давая свободу выбора, сбивала с толку. Околдовывала. Лишала сил и желания сопротивляться.

Я почувствовала, как резко ослабли и начали подгибаться коленки. Казалось, еще чуть-чуть — и я просто сползу по его телу на пол, растекусь по светлому ламинату бесформенной лужицей. Все, что я могла сделать, чтобы не упасть — это уцепиться руками за сильную шею мужчины. И я подняла руки. Закинула их ему на плечи. Обняла ладошками затылок, с восторгом ощущая под пальцами рассыпчатые жестковатые завитки чуть длинноватых волос, от которых пахло сгоревшими бенгальскими свечами, свежими мандаринами и, почему-то, зимним лесом.

Мой дед Мороз, оказавшийся вовсе не дедом, а молодым притягательным мужчиной, отозвался на это движение хриплым вдохом. Его губы дрогнули, раскрылись и втянули сразу обе моих губы. Это было странно, непривычно, но очень приятно. Я расслабилась, разжала зубы, давая понять, что хочу продолжения, и тут на меня обрушилась цунами из поцелуев, и каждый из них был особенным, незнакомым и казался неповторимым. Так страстно и умело меня еще никто и никогда не целовал.

Если быть честной, то меня вообще до сих пор целовал только один парень — мой одноклассник Валера. Но это были неумелые и неловкие попытки двух подростков, решивших то ли поиграть во влюбленность, то ли попробовать, как это — быть взрослыми и заниматься тем самым, запретным… С Валерой у нас вообще все было в первый раз — свидания, поцелуи, первая близость, во время которой мы больше смущались и хихикали, чем занимались делом.

Сейчас, с Никитой Алексеевичем, все было по-настоящему. По-взрослому. Без шуток. Да, мы познакомились всего пару часов назад, но я знала, ощущала внезапно пробудившейся женской интуицией, что он не настроен на кратковременный и легкомысленный флирт. Что он ищет и видит во мне больше, чем подружку на одну ночь.

Смелости мне добавило и то, что целовались мы в прихожей, в доме сестры Брагина. Если даже у этих поцелуев будет продолжение — случится оно не здесь и не сейчас. Потом, позже. Когда мы оба отдышимся, когда схлынет этот водопад эмоций, а на смену ему придет уверенность в том, что мы оба готовы сделать следующий шаг.

Отдавшись новым чувствам, погрузившись в них, я потеряла счет времени, и, наверное, сама никогда не решилась бы оттолкнуть мужчину. Брагин сумел остановиться первым. Замедлился. Чмокнул нежно в нос, потом прижал мою голову к своей груди так, что его подбородок лег мне на маковку. Протянул длинно:

— Ки-и-ира… Ты — мое сумасшествие.

Помолчал еще немного, затем все-таки снял с меня снегуркину шубку и повесил в шкаф на плечики. Краем глаза я уловила свое отражение в зеркале и ужаснулась: грим размазался, брови потеряли форму, тушь осыпалась и легла пеплом на скулы.

— Мне нужно умыться! — пискнула, пытаясь спрятать лицо от Никиты Алексеевича.

— А вот с этим не поспоришь! Ты сейчас скорее на трубочиста похожа, чем на девочку из снега, — Брагин провел меня в ванную, на ходу махнув в сторону зала:

— Мы ждем тебя. Не задерживайся слишком, ладно?

— Ладно, — я с облегчением закрылась в ванной, высмотрела среди тюбиков и флакончиков пенку для умывания и с ее помощью полностью сняла с лица косметику.

Вышла и обнаружила, что Никита Алексеевич дожидается меня прямо под дверью. Мы вместе направились в зал.

Завидев нас вдвоем, Карина очень обрадовалась, шепнула тихонько «йес!», а Макс многозначительно повел бровями, но уже через мгновение они оба расплылись в улыбках:

— А вот и Дед Мороз со Снегурочкой вернулись, значит, праздник продолжается!

— Да, — подтвердил Никита Алексеевич. — Мы решили: будем гулять, пока хозяева нас не выгонят!

— Этак вы рискуете у нас на неделю поселиться, — поддела брата Карина. — Раньше Рождества можем и не отпустить!

Так, под смешки и шутки, я вновь оказалась за праздничным столом. Никита и его родственники потребовали, чтобы я обращалась ко всем на «ты» и по очереди выпили со мной шампанского «на брудершафт», чтобы, как они выразились, узаконить такое обращение.

Я думала, что мы, все четверо, так и будем сидеть у стола, жевать потихоньку закуски и смотреть новогодний концерт. Вот только Брагина и его родню такие развлечения не устраивали. Уже через несколько минут они уговорили меня принять участие в игре, суть которой состояла в том, чтобы угадать слово, написанное на бумажке, которую ты сам не видел, но которую прикрепили тебе на лоб. Сыграли два круга, один раз победил Никита, второй раз — его сестра.

— Не огорчайся, Кира, — Макс оказался тем еще любителем подтрунивать над окружающими. — Брагины оба такие: любят побеждать и настаивать на своем. Диктаторы!

Никита и Карина на его шутку не обиделись и предложили включить караоке.

— Но Алекс же спит! — удивилась я.

— Он крепко спит, — успокоила меня хозяйка дома. — А мы громко петь не будем. Кстати, голос у тебя хороший, училась где-то?

— Да, в музыкальной школе по классу вокала, — призналась я.

— Тогда тем более порадуй нас своим исполнением, а мы подпоем, как умеем, — присоединился к уговорам сестры Никита.

И понеслось: популярные песни, старые песни о главном, романсы… Где-то через час я отложила микрофон в сторону и заявила твердо:

— Все! Больше ни куплета! Мне еще днем два утренника отработать предстоит!

— Тогда, думаю, пора нам всем прилечь и хоть немного поспать. Скоро четыре часа утра, а у нашей Снегурочки, оказывается, рабочий день впереди. — Карина даже не стала спрашивать, согласна ли я заночевать у них, просто взяла за руку и повела куда-то. — Вот, тут у нас гостевая спальня, располагайся, устраивайся, а я тебе сейчас чистую ночную рубашку, халат и полотенце принесу. Надеюсь, не откажешься воспользоваться?

— Не откажусь, хотя мне ужасно неудобно!

— Неудобно на потолке спать — одеяло сваливается, — Карина решительно пресекла мои попытки отказаться от излишней заботы и умчалась за обещанными одежками.

— А Никита? — все же поинтересовалась я вдогонку.

— Никита в гостиной ляжет, на диване. Ему не впервой, — сестра, похоже, особенного трепета перед старшим братом не испытывала, несмотря на его известность.

Через полчаса я, умытая, свежая, лежала, кутаясь в легкое и теплое одеяло, и думала о том, что ради такойневероятной новогодней ночи стоило остаться без съемного жилья и даже подвернуть ногу.

9. Не уходи по-английски

1 января 2019 года

Кира

Как это бывало со мной, например, во время сессии, выспалась я всего за четыре часа и уже в начале девятого утра выбралась из уютной кровати. Стараясь не шуметь, сняла и сложила стопочкой постельное белье, сверху пристроила ночную сорочку и халат, выданные мне хозяйкой дома. Надела вязаное шерстяное платье, колготы, и на цыпочках двинулась в прихожую.

То, что казалось прекрасным волшебством ночью, после пары бокалов шампанского, сейчас воспринималось неправильным. Нереальным. В чем-то даже постыдным. Родители учили меня самостоятельности. Настаивали на том, чтобы я сама принимала решения и отвечала за их последствия. А я… я вчера дала слабину. Рассопливилась, как ребенок, из-за первых же серьезных трудностей. Спряталась от них за спиной чужого человека, а потом еще и целовалась с ним.

Вот что теперь подумает обо мне Никита? Что я — слабовольная и никчемная личность, что, узнав, кто он, тут же соблазнилась его деньгами и теперь готова на все… Я должна уйти! Сказка закончилась. Пусть не в полночь, а утром, но и я не Золушка, и хрустальными туфельками разбрасываться не стану. Номер своего телефона я Брагину не оставила, фамилию при нем тоже не называла, так что найти меня ему будет непросто. Да и вряд ли он станет меня искать. Уверена: женским вниманием этот мужчина не обделен!

Мысленно уговаривая себя ни о чем не сожалеть, я добралась до прихожей, натянула сапожки-валенки, выпрямилась — и встретилась взглядом с Кариной. Она стояла на пороге кухни в домашнем брючном костюме темно-синего цвета и смотрела на меня осуждающе.

— Сбегаешь, Кира? — поймала она мой взгляд. — Глупо. Глупо и некрасиво.

— Мне… я просто на вокзал хотела… за вещами, а то у меня только это, — кивнула на выглядывающий из приоткрытого шкафа рукав голубой в блестках шубки.

— Успеешь на вокзал. Идем, выпьем кофе, поговорим.

Голос Карины звучал требовательно, повелительно. Я снова посмотрела на висящую в шкафу шубку, стянула валенки и, прихрамывая на снова разболевшуюся ногу, поплелась на кухню.

— Присаживайся, — кивнула сестра Никиты на боковой диванчик. — Знаешь, я хотела бы рассказать тебе кое-что о моем брате, но сначала хочу узнать: могу я рассчитывать на твою искренность?

— Да, — кивнула я.

— Хорошо. — Карина немного расслабилась. — Скажи: у тебя есть молодой человек? Ты встречаешься с кем-то?

— Нет…

— Тогда почему ты сейчас пыталась уйти вот так — втихомолку? Тебе не нравится Никита?

— Очень нравится! — я даже всплеснула руками, удивленная таким вопросом. Потом вспомнила истинные причины своего решения, и потухла: — Он добрый, пожалел меня вчера, выручил. Я этого никогда не забуду! Но кто — он, и кто — я?

— И кто же он? — собеседница взглянула на меня скептически, словно преподаватель на нерадивую студентку.

— Бизнесмен, владелец крупного рекламного агентства, известная личность, — начала перечислять я.

— Понятно, — Карина почесала переносицу, оглянулась на плиту и торопливо подхватила джезву с закипающим кофе. — А что-то еще ты в нем разглядела?

Я без труда поняла, о чем спрашивает меня сестра Брагина. Только вот отвечать на такой личный вопрос было очень неловко.

— Ну же? — поторопила меня она.

И я решилась:

— Карина, не пытайте меня! Да, мне очень понравился ваш брат как мужчина. Внешне. По характеру. То, как он смеется, как … целуется, — договорила совсем тихо. Потом добавила: — Но это ничего не значит! Он не обязан и дальше возиться со мной. У него своих забот хватает. И девушек, наверное, тоже!

— А ты, значит, не хочешь стоять в очереди? — хмыкнула Карина.

— Не хочу, — призналась я неохотно. — И не буду!

— Не будешь, не будешь, — успокаивающе улыбнулась моя собеседница. — Потому что никакой очереди нет. Кит… Никита, то есть, последнее время не подпускает к себе девушек слишком близко. Не заводит отношений — даже временных, недолгих.

— Но почему?

— Хотела бы я знать… — Карина поставила передо мной чашку с кофе. — Сахар и сливки добавляй по вкусу.

Я принялась заправлять напиток, а сестра Брагина вернулась к рассказу:

— Никита, наверное, убьет меня, если узнает об этом разговоре. Но ты — первая девушка за много лет, которая заставила его глаза сиять. Ты показалась мне честной и какой-то правильной, Кира. Не в том смысле, что ведешь себя так, как ждут от тебя другие. Есть в тебе душевная теплота, хоть ты и Снегурочка. Не зря же мой сын согласился, чтобы ты его спать укладывала. Дети — они все чувствуют: кто притворяется, а кто по-настоящему с любовью к ним…

Мне стало неловко от всех этих похвал. Вновь захотелось сбежать, хотя бы в ванную, чтобы намочить ладони холодной водой и прижать их к горящим щекам.

— Вот и смущаешься ты по-настоящему, не для вида, — хмыкнула Карина. — Ладно. Слушай.

Я кивнула, давая знать, что вся во внимании.

— Думаю, ты понимаешь, что брат мой не всегда был богатым и успешным владельцем рекламного агентства. Он, кстати, закончил тот же гуманитарный университет, в котором ты учишься, только он выбрал факультет рекламы и маркетинга. И был влюблен в свою однокурсницу. Встречался с ней долго. Ни со мной, ни с родителями по этому поводу не откровенничал, но я все равно видела, что у него все серьезно было.

— А у нее? — не выдержала, поинтересовалась я.

— А у нее, видимо, нет. Потому что однажды она уехала куда-то на зимние каникулы, не сказав Никите ни слова. А вернулась замужней дамой. Женой старшекурсника, сыночка одного из помощников мэра нашего города.

— Вот же!.. — я не нашла цензурных слов, чтобы выразить свое отношение к предательнице.

— Угу. Оно самое, — мрачно согласилась Карина. — Кит тогда чуть было учебу не бросил. Хорошо, что девица вскоре забеременела и в конце семестра ушла в академический отпуск. Хоть перестала Никите глаза мозолить…

— И после этого Никита Алексеевич замкнулся? — решила уточнить я.

— Не сразу. Пару лет он вроде бы ни с кем вообще не встречался. Потом оттаял немного. А в двадцать четыре познакомился уже не со студенткой, с выпускницей того же факультета. Он к профессору за консультацией обратился — как раз свое агентство открывал. Кредитов набрал, чуть не за любые заказы брался, ночами не спал, чтобы все успеть. А девушка та, Марина, как раз в магистратуру поступила. Два года училась и два года брату моему голову морочила. А потом сдала экзамен и уехала за границу. Молча. Без объяснений. Просто пропала. Потом уже Никите СМС прислала из Барселоны: прости, друг, я выбрала карьеру. Нам с тобой не по пути.

Карина вздохнула, отошла к окну, ссутулилась. У меня даже в груди закололо — такой подавленной она выглядела. Я искала какие-то слова утешения, и не находила. Разве тут словами поможешь?

Сестра Брагина снова заговорила, хотя ко мне так и не обернулась:

— Когда я увидела, как ты к двери крадешься — разозлилась настолько, что стукнуть тебя захотелось. Объясни мне, Кира, неужели мой брат не заслуживает уважения? Не достоин того, чтобы сказать ему прямо, не кривя душой: извини, у нас с тобой ничего не получится, прощай?

— Достоин, — выдавила я. — Просто… не хотелось никого будить.

— Угу. Я так и поняла, — Карина усмехнулась криво. Побаюкала в ладонях чашку с остывающим кофе. — В общем, Кира. Хочешь уйти — уходи. Но только не так — молча, не прощаясь. А еще лучше, если Никита тебе в самом деле нравится — дай ему шанс. Ему и себе.

— Спасибо, что остановила меня, Карина, — я опустила чашку на блюдце, отодвинула табурет, встала. — И за то, что доверила мне этот секрет — тоже спасибо.

Я посмотрела на склоненную голову женщины, вздохнула и вышла.

10. Препарация чувств

1 января 2019 г

Никита

Обычно бессонницей я не страдал, но в новогоднюю ночь так и не уснул. Лежал, прислушивался к звукам в квартире и за окном, думал о Снегурочке, которую хитрая сестренка уложила спать в другой комнате. Мучился от противоположных желаний. Хотелось пойти к Кире, улечься рядом с ней, прижать к себе ее восхитительно маленькое изящное тело, зацеловать пахнущие малиной губы. И одновременно хотелось показать девчонке, что я — настоящий джентльмен, что готов потерпеть и подождать, сколько понадобится, потому что ее чувства и желания для меня так же важны, как мои собственные.

Пару раз я не выдерживал: вставал, пробирался тайком через темный коридор, заглядывал в гостевую спальню, чтобы убедиться: она здесь. Она спит — тихо и безмятежно. Убеждался и возвращался в гостиную, на огромный кожаный диван, который приятно холодил через простыни мое разгоряченное тело.

…Это в двадцать лет желания застилают разум, лишают самообладания, превращают молодого мужчину в озабоченного самца, способного думать только об одном. Когда тебе двадцать — ты ходячая тестостероновая бомба, и тебе почти все равно, где и с кем взрываться. Конечно, здорово, если рядом окажется та самая девчонка, от которой прёт, от одного взгляда на которую у тебя встает и становятся тесными любые штаны. Если нет — сойдет любая более-менее симпатичная и доступная чикса.

Если же на твои ухаживания ответила та, которая нравится — накрывает эйфория. Срывает крышу. Ты превращаешься в счастливого безумца, способного шагать по облакам, глотать огонь, доставать с неба звезды. И тебе кажется: вот эта безумная страсть — она и есть любовь. Настоящая, всамделишная. Только правда в том, что в этой любви ты слеп и эгоистичен. Главное для тебя — секс, а остальные отношения кажутся второстепенными.

В двадцать пять гормональная буря идет на спад. Правда, секс все еще интересует тебя намного больше отношений, и порой ты готов даже приврать о каких-то возвышенных чувствах, чтобы развести девчонку на близость. Но, если девушка тебе по-настоящему нравится, ты начинаешь задумываться о том, что с ней можно не только любовью заниматься. Появляется желание проводить с ней время, узнавать ее.

К тридцати все в мужском организме устаканивается, приходит в равновесие. Опыт превращается в мудрость, и ты начинаешь ценить отношения не меньше, чем секс. Нет-нет, интим по-прежнему важен для тебя, но иногда ты готов поступиться им, пожертвовать собой сегодня, чтобы завтра твоя девчонка пришла к тебе сама.

Я достиг этого благословенного возраста. И я готов был подождать, пока моя Снегурочка растает, смягчится, захочет от меня того же, чего хочу от нее я. Поэтому, полюбовавшись на ее нежное, почти детское личико, я уходил из гостевой спальни и считал минуты до утра.

Около семи сквозь дрему я услышал, как запиликал будильник в телефоне Карины, как прошлепала она своими смешными тапками по коридору, зашла в ванную, потом на кухню, и там и застряла.

В начале девятого в коридоре раздались другие шаги — легкие, женские, осторожные. Я прикрыл глаза и принялся ждать: куда пойдет моя Снегурочка? Заглянет ли ко мне? Подарит ли первую в этом году улыбку?

Она не пошла ни в ванную, ни на кухню. Потопталась в коридоре, словно обуваясь. Сдвинула дверцу шкафа-купе, и он протарахтел роликами по пазам. Этот звук прошелся по моей душе камнепадом. Вбил ее в пыль, в снег, в грязь. Превратил праздник в похороны. Я понял: Кира решила уйти.

Сердце рвалось вслед за ней: догнать, обнять, убедить. А холодный разум цинично спрашивал: зачем ее останавливать, если она так стремится уйти? Ночью я потратил недельный запас красноречия, чтобы убедить девушку задержаться в доме моей сестры до утра.

Утром, пока Снегурочка спала, я применил всю свою сдержанность, чтобы не приставать к ней, дать отдохнуть. Я надеялся, что все это поможет Кире разглядеть во мне не деда Мороза и не богатея-бизнесмена, а живого человека, мужчину, который умеет считаться с чувствами симпатичной ему женщины.

А она… Она решила слинять по-тихому, словно вор-домушник. Словно ей нечего мне сказать.

Что ж, иди, Кира. Ступай с Богом. Жизнь уже дважды тыкала меня носом в то, что насильно мил не будешь, что бесполезно пытаться докричаться до той, которая не желает тебя слышать. А ты, Кира, не желаешь.

Я засунул голову под подушку, чтобы не слышать, как щелкнет дверной замок, отрезая, отсекая, словно гильотина, от моего сердца еще одну ниточку — только-только возникшую, тонкую, трепетную и болезненную. Наверное, со стороны это смотрелось по-детски, но в этот момент я и чувствовал себя ребенком: обманутым, покинутым, нелюбимым и ненужным. Мне было слишком больно, чтобы думать о чем-то еще. Я просто застыл, увяз в отчаянии, как муха в янтаре, окаменел и словно разучился дышать. Не хотелось ни двигаться, ни говорить, ни видеть кого-либо.

…Еще вчера мне казалось, что я пережил эту боль, победил ее, изгнал из себя, как изгоняют демонов. Я был уверен, что научился разбираться в женщинах, видеть за их улыбками, томными вздохами и страстными взглядами истинные намерения.

Эта наука далась мне нелегко. Последние пять лет я только и занимался тем, что безжалостно, словно вивисектор, препарировал, разбирал на кусочки свою память. Изучал пристально, не упуская ни единой детали, каждое слово, каждый жест двух своих бывших. Запоминал, что означает каждый из них. Проверял свои наблюдения и выводы на красотках, которые вились вокруг меня на работе, на приемах, даже на отдыхе.

Оказалось, это очень просто: определить, чего хочет от тебя женщина, что интересует ее в первую очередь. Вот я оказался лицом к лицу с незнакомкой. Улыбнулся и кивнул вежливо. Ее холодный и отстраненный взгляд становится заинтересованным.

Хлоп! — вздрагивают накладные, искусственно удлиненные ресницы красотки, а глаза фиксируют часы «Longines» класса «люкс» на моем запястье.

Хлоп! — взвешивает она взглядом бриллианты в запонках и в заколке для галстука.

Хлоп! — замечает айфон последней модели, или модные лоферы, или какую-то еще мелочь, выдающую состоятельность своего владельца.

Чем больше таких деталей насчитывает охотница за кошельками, тем чаще хлопает ресницами, тем шире улыбка ее раздутых от силикона губ, тем игривее пальчик с длинным накладным коготком накручивает на себя наращенную прядь волос.

Сначала, когда понимание только появилось, мне было противно наблюдать за этими ухищрениями. Потом — забавно. В последнее время стало все равно. Ни тепло, ни холодно. Я просто перестал тратить на это свое время, свои эмоции. Постепенно выстроил стену между собой и дешевыми искательницами богатеньких папиков.

Но как же Снегурочка проникла за это ограждение? Почему моя защита пропустила ее, не подав сигнала тревоги? Слишком расслабился, утратил бдительность? Нет, не ври себе, Никита! Не было их — этих сигналов, дающих знать, что рядом появилась рыба-прилипала, способная при случае превратиться в полноценную акулу. Тогда почему Кира поступила так же, как те две женщины, которые бросили меня ради погони за «золотым тельцом»?

…Я не слышал, как ушла Снегурочка. Не заметил, как в гостиную вошла сестра. Только когда диван рядом со мной прогнулся под чьим-то весом, а на спину мне легла невесомая женская рука, понял, что это Карина пытается то ли разбудить, то ли утешить меня.

— Уйди, Карина, — я дернул плечом, скидывая с него теплую ладонь. — Мне надо побыть одному.

— Никита, я не Карина, я Кира! Поговори со мной, пожалуйста! — донеслось до меня сквозь подушку.

— Кира? — я откинул в сторону набитый пухом мешок. — Кира?! Ты… не ушла?

Я смотрел на ее милое, по-юношески круглое личико и не мог поверить, что это не сон.

— Я… собиралась уйти, — призналась Снегурочка. — Меня твоя сестра остановила. Объяснила, что это неправильно. Не по-человечески.

— Почему ты хотела уйти, Кира? — я не мог не задать этот вопрос.

От ответа на него зависело слишком многое: моя жизнь. Её жизнь. Любовь, которая или случится — или нет.

— Мне показалось, что ты неправильно поймешь, если я останусь. Особенно после того поцелуя… Решишь, что я доступная девушка, или что мне нужны твои деньги, и поэтому я согласилась на поцелуй и на отношения…

— Это ты-то — доступная? — я смотрел на сидящее передо мной блондинистое чудо с наивными голубыми глазами и не мог поверить, что слышу то, что слышу. — Позволила разок поцеловать себя — и сразу доступной стала? Знаешь, что сделала бы на твоем месте доступная девушка?

— Что? — медленно краснея, все же переспросила Кира.

— Да она ночью сама ко мне прибежала бы, залезла бы в мою постель! — «и в трусы» — добавил мысленно, но не стал озвучивать. — А ты спала все утро, как младенец, ладошки под щеку — и только что пузыри не пускала!

— А откуда ты знаешь, как я спала? — окончательно засмущалась моя Снегурка.

— А я заглядывал к тебе, — признался с улыбкой. — Дважды! Ты даже ухом не повела, так дрыхла!

— Значит, ты веришь, что я не из «таких»? — девчонка помахала в воздухе руками, изображая что-то непонятное.

— Я верю. Верю, что ты — мое новогоднее чудо. Маленькая дурочка, — я потянулся к собранным в хвост светлым волосам Киры, распустил их, зарылся в шелковистое золото пальцами, притянул девчонку к себе и начал целовать. — Дурочка моя, — повторил нежно. — Дурочка-Снегурочка…

— Не обзывайся! — засмеялась Кира и стукнула меня кулачком по спине.

— А то что? — продолжая срывать с ее губ поцелуи и воскресая от них, поинтересовался игриво.

— А то… а то… целоваться с тобой не буду! — пригрозила суровая снежная дева.

— Нет-нет! — я начал дурачиться и уже не мог остановиться. — Без поцелуев меня оставлять никак нельзя! Иначе я завяну, засохну и превращусь в желтый колючий кактус!

— А я тебя тогда в качестве гербария на шкаф поставлю! На самую дальнюю полку, — отшутилась Кира.

Она так увлеклась этим спором и попытками ответить на мои поцелуи, что даже не заметила, как я уложил ее на диван и навис сверху, вжался в нее всем телом, чтобы пленить, обездвижить, присвоить ее навсегда.

— Кира, — заговорил серьезно, и она тут же напряглась, вытянулась подо мной — тонкая до звона, — ты согласна встречаться со мной? Будешь моей девушкой, Снегурочка?

— Буду, — шепнула она.

— А-а? Говори громче, внученька! — засмеялся я, пытаясь за шуткой скрыть дрожащий голос и комок в горле. — Стар стал твой Дед Мороз, слышит плохо!

— Я буду с тобой встречаться, Никита, — громче и намного уверенней повторила моя малышка.

11. Эпилог

7 января 2019 года. Город Н-ск

Кира

Вот уже неделя, как я живу вместе с Никитой Брагиным. В первые дни я еще пыталась звонить по объявлениям, искать варианты, чтобы снять новое жилье. Никита хмурился, злился, но не препятствовал. Только вздыхал тяжело и при каждом удобном случае заговаривал о том, что мне вовсе не обязательно куда-то от него съезжать, что в его двухуровневой квартире достаточно спален, чтобы расселить половину женского общежития. Это он, конечно, преувеличивал, но для двоих в его доме места действительно хватало с избытком.

К одиннадцати часам утра Никита отвозил меня в агентство «Праздник для всех», где я надевала ставший почти родным наряд Снегурочки и отправлялась то на утренники, то на концерты в развлекательных центрах, то на корпоративы. Сам Брагин ехал к себе в офис, который в честь праздников работал вполсилы: с полудня и до четырех-пяти часов вечера. Закончив свои дела, он тут же мчался ко мне, где бы я ни была — хоть на выступлении, хоть на новогодней вечеринке в очередной фирме.

— Лучше я тебя здесь дождусь, заодно прослежу, чтобы не приставали всякие нежелательные личности, — объяснил мне свое решение, когда заявился в первый раз.

Смириться с этим мне было легко: я и сама понимала, что подвыпившие гости могут повести себя слишком развязно, и лучше, если рядом будет Кит — высокий, сильный, надежный. Да при одном взгляде на него у большинства отпадет всяческое желание ввязываться в конфликт!

…Четвертого января в квартире Никиты Алексеевича Брагина появился еще один новый жилец. А дело было так. Третьего числа, утром, Брагин высадил меня у дверей агентства «Праздник для всех», уехал, а уже через пятнадцать минут позвонил и громко проговорил в трубку:

— Кира, мне нужна твоя помощь!

— Что случилось, Никит? — всполошилась я.

— На проезжую часть, прямо перед моей машиной, выбежал котенок! Правда, я успел притормозить и, кажется, не задел его…

— Что с ним? Он дышит? Глазки открыты? Мяукает? — я закидала Брагина новыми вопросами.

Это, похоже, подействовало: мужчина сосредоточился и принялся отвечать четко и кратко:

— Глазки открыты, пытался убежать, сейчас сидит у меня на руках, дрожит и пищит.

— Отлично! — подбодрила я Никиту. — Значит, ничего серьезного.

— Что мне с ним делать, Кира? — Брагин задал, наконец, вопрос, который волновал его больше всего. — Не могу же я бросить малыша вот так… в снегу…

— Не можешь, — согласилась я. — Вези его в ближайшую ветеринарную клинику. Там котенка осмотрят, сделают прививки, возможно, оставят у себя до вечера или до завтра, чтобы понаблюдать…

— А вечером, когда ты освободишься, мы съездим туда вместе, хорошо? — предложил Никита.

— Хорошо, — тут же согласилась я.

Бездомного котенка было жаль. Взволнованного и виноватого без вины Брагина — тоже.

Вечером мы действительно отправились в клинику «ЗООШанс», чтобы навестить хвостатого пациента. Оказалось, что наш найденыш не простой уличный кот. Впрочем, в январе уличные кошки и не рожают. А у этого малыша явно имелись чистокровные предки, но, скорее всего, разных пород.

— Понимаете, — поглаживая котенка по серой пятнистой шерстке, объяснял нам ветврач. — Котята-смески — это все равно, что уличные. Их не продашь за дорого, как чистопородных. Не отправишься с ними на выставку. Поэтому заводчикам они не нужны и не интересны. Разумеется, их стараются пристроить в добрые руки, но разве сразу определишь, насколько те самые руки будут добрыми? Вот и оказываются малыши иногда на улице, как ваш.

— А это мальчик или девочка? — поинтересовалась я.

— Девочка, — улыбнулся кошачий доктор. — Кстати, раз уж спасли, можете придумать ей имя.

— Масяня? — предложила я первое, что пришло в голову.

— А мне нравится! — тут же поддержал Никита.

— Вот и отлично. Теперь по процедурам. Мы Масяню отмыли, от блох, гельминтов и прочих паразитов полечили. Обморожение ушек и хвоста исключить сейчас нельзя, так что будем наблюдать за ней до завтра. А вы пока подумайте о дальнейшей судьбе малышки: возьмете ее к себе или отдадите в приют для бездомных животных. Кошечка хорошенькая, думаю, из приюта ее заберут быстро.

— Мы подумаем, — отозвались я и Никита в один голос.

Оставив Масяньку в добрых руках доктора Айболита, мы отправились в гипермаркет за продуктами, потом — домой. Никита был непривычно молчалив и задумчив. Я догадывалась, где витают его мысли.

— Кирюш, что ты думаешь о мужчинах, которые держат в доме кота? — заговорил Брагин, когда мы уселись ужинать.

— Что они любят животных, — дипломатично ответила я.

— Я бы хотел, чтобы Масяня жила с нами, но не знаю, как ты к этому отнесешься, — решился озвучить свои сомнения Никита. — Тем более что ты, похоже, все еще планируешь съехать от меня…

Вот тут я сразу не нашлась, что ответить. Мои родители не одобряли отношений, когда девушка с парнем живут вместе, не расписываясь. Пока что я проживала в квартире Никиты скорее на правах квартирантки, чем на правах любимой женщины. Мы проводили вместе вечера, ужинали, смотрели кино, играли в дурака, в общем, развлекались, знакомились, узнавали друг друга, но спали в разных спальнях.

Кит пообещал, что не будет торопить меня и настаивать на близости, а я пообещала, что не исчезну из его жизни молча и не прощаясь.

Не дождавшись ответа, Никита заговорил вновь:

— Ты ведь не бросишь мужчину с кошачьим ребенком? Один я с ним не справлюсь! — он улыбнулся лукаво.

— А-а! Понятно! — развеселилась я. — Значит, это еще один способ удержать меня рядом?

— Да, — признался Никита. — И даже если он не сработает, у меня, по крайней мере, появится маленькая пушистая подружка, которая хоть немного скрасит мое одиночество, когда ты…

Кит не договорил. Встал из-за стола, собрал пустые тарелки, сгрузил их в раковину и принялся мыть посуду.

— В любом случае, теперь у Масяньки будет дом и заботливый хозяин, и это здорово! — я подошла к мужчине, погладила его по плечу. — Не торопи меня, Кит. Пожалуйста! Понимаю, что тебе трудно, но мы всего три дня знакомы…

— Мои родители заявление в ЗАГС подали через неделю после знакомства, — пробурчал он недовольно. — И мы могли бы. Но я не понимаю, хочешь ли ты этого…

— А ты? — осторожно поинтересовалась я.

О свадьбе Брагин заговорил впервые, хотя мечтой о крепкой счастливой семье делился со мной и раньше.

Никита даже тарелку недомытую в сторону отставил. Развернулся ко мне всем телом, взял мокрыми пальцами за подбородок, уставился в лицо пристальным взглядом:

— А ты сомневаешься, Снегурочка? Все еще не понимаешь, насколько серьезно я к тебе отношусь?

— Прости, Кит, — я не пыталась вырваться. — Я не умею так быстро…

Брагин еще пару мгновений удерживал меня, потом отпустил и вернулся к мытью посуды. Я помогла ему убрать со стола.

Закончив хлопотать на кухне, Никита привел меня в гостиную, уложил на диван, пристроился рядом, включил телевизор, где показывали новую серию лирической комедии, которая понравилась нам обоим. Вот только настроение у него так и не улучшилось, и я понимала, что это моя вина. Пора было решаться и делать следующий шаг. Но не хотелось делать его вот так — под давлением, из-под палки.

Досмотрев кино, я выбралась из-под пледа, из теплых объятий мужчины.

— Доброй ночи, Никита, — пожелала своему молчаливому в этот вечер Деду Морозу. — Масянька мне нравится, я буду рада, если твой дом станет ее домом.

— Доброй ночи, Кира, — откликнулся Кит без улыбки и закрыл глаза.

***

За ночь Брагин оттаял, успокоился, и утром четвертого января вновь шутил и улыбался, как ни в чем не бывало. Отработав два представления, я села к нему в машину, и мы отправились за Масяней.

В «ЗООШансе» нас встретили радостными улыбками, вдвойне приветливыми по той причине, что я не переоделась и предстала перед сотрудниками в костюме Снегурочки.

— Ну, что вы решили? Забираете? — поинтересовался кошачий доктор.

— Забираем, — кивнул Никита.

— Тогда приобретайте сразу все, что нужно для домашней кошки, — доктор подал нам распечатанный на листочке список.

«Корм, лоток, миски, гравий, когтеточка, игрушки» — прочитала я, заглянув в памятку.

— Да, в своем доме кота держать проще, — заметила к слову. — Там у него вместо лотка с гравием — целый двор, вместо когтеточки — деревья, а вместо кошачьего домика — печка.

— Главное, чтобы Масянька не потерялась в моем двухуровневом жилище, — поделился своим беспокойством Брагин.

— Не потеряется, — успокоила я Никиту. — Кушать захочет — кухню и мисочки с кормом найдет быстро.

Я взяла котенка на руки, и он тут же вцепился коготками в пушистый воротник моей шубы, прижался, затарахтел ласково, давая понять, что очень рад знакомству.

— Эх, какой кадр получился бы! — восхитился ветврач. — Прям хоть на календарик его! Девушка, можно я вас сфотографирую?

— Можно, — согласилась я, не раздумывая.

— А если вам нужны календари, можете заказать у нас, — предложил Никита. — Организуем вам студийную съемку, дизайн, печать. Будет реклама для вашей клиники.

— А давайте я вас к владельцу провожу, — оживился доктор. — Он как раз у себя в кабинете сейчас. Может, и правда согласится…

Так, в костюме Снегурочки и с котенком на руках, я впервые попала на деловые переговоры. Хозяин клиники очень заинтересовался предложением Брагина. Оказалось, что лечебница, в которую мы обратились — это лишь часть сети клиник и ветеринарных аптек, принадлежащих компании «ЗООШанс». И вся эта сеть остро нуждалась в хорошей рекламе. Так что предварительных договоренностей мужчины достигли быстро.

— Кира, ты согласна стать «лицом компании»? — втянул меня в беседу Никита. — Будешь красоваться не только на карманных и настольных календарях, но и на сайте, и даже на билбордах.

— А согласна! — кивнула я.

Мне даже понравилось, что у нас с Никитой появится общее дело, и я смогу увидеть его с другой стороны.

…Добравшись, наконец, до дома, мы с Никитой приступили к обустройству нового жильца. Долго выбирали, где поставить мисочки, где домик, где когтеточку. Показывали Масяне ее хозяйство. Никита то фотографировал, то снимал на видео, как осваивается в его доме спасенная малышка. Потом, усталые, но довольные, упали на диван. Кошка пристроилась рядом с нами. Мы все незаметно задремали.

Проснулась я под утро, открыла глаза и поняла, что впервые не ушла на ночь в свою спальню. Никита спал рядом, кошка пристроилась у него в ногах. Заметив, что я приподняла голову, она тут же встала с выбранного местечка и начала пробираться ко мне. Прошлась по ноге Никиты, потопталась по его животу. Кит заворочался, забормотал что-то.

— Кира, Кирюша, — расслышала я.

— Не Кира. Масяня, — шепнула, с улыбкой глядя на мужчину.

— А? Что? — он открыл глаза.

— Масяня по тебе топчется, — сообщила ему, смеясь.

— Иди сюда, бандитка! — Кит поймал котенка, пересадил на подушку. Привстал на локте, заглянул мне в глаза: — Кира, я тебя сейчас поцелую.

— Целуй, — согласилась я.

— А если начну приставать?

— Приставай.

— А если не смогу остановиться? — продолжал выяснять степень моего согласия Кит.

— Не останавливайся, — проговорила я и сама потянулась к его губам.

Никита поймал мои губы и принялся ласкать их — вначале осторожно и легонечко, потом — все более напористо. Его дыхание сбилось. Он навис надо мной, напряженный, пышущий жаром.

— Ты ведь серьезно сейчас? — переспросил, прервавшись на мгновение.

— Да, — ответила уверенно и услышала в ответ тихий стон.

Мужчина, получив, наконец, разрешение, обрушился на меня, словно шквал на морскую гладь. И я превратилась в бушующее море — страстное, бурлящее, вздымающееся высокими волнами. Каждое прикосновение Никиты было как новый порыв ветра, каждый поцелуй — как воронка смерча: такой же опасный, головокружительный в своей мощи. Стихии бушевали в нас и между нами, молнии пронзали то небо, то воду, заставляя метаться, вскрикивать, выгибаться дугой. А потом, когда буря разрешилась и страсти улеглись, мы замерли в тесных объятиях друг друга, переплетенные между собой, спеленатые сбившимися простынями — и бесконечно счастливые.

— Ты ведь станешь моей женой, Кира? — поглаживая костяшками согнутых пальцев мои скулы, твердо, даже требовательно произнес Никита.

— Впервые слышу, чтобы Снегурочка за деда Мороза замуж собиралась, — засмеялась я.

— Не смешно, — надулся Кит. — Я ведь не ради шутки спрашиваю.

— Все-все, не обижайся. Просто я тоже нервничаю. Не каждый день, знаешь ли, мне предложение руки и сердца делают.

— Это хорошо. Не знаю, первое ли у тебя мое предложение, но надеюсь, что ты его примешь и других не будет.

— Да, Кит. Не будет. Потому что я согласна.

***

Никита

Я смотрю на Киру, которая вертится перед зеркалом, одевается, собирается на работу, и думаю: какими странными путями ходит порой наше счастье.

Я искал Снегурочку, а нашел жену.

Я не верил, что загаданные под новый год желания сбываются, а жизнь показала мне, что я не прав.

Сегодня, в Рождественскую ночь, я впервые задумал желание и, если оно сбудется, то к следующим новогодним праздникам нас станет трое. Нет, вместе с Масяней — четверо. А через пару лет я расскажу своему сыну или дочке сказку про деда Мороза, который однажды нашел свою Снегурочку и научился верить в чудо.