Часть первая
В одном лесу жили чеберяйчики Трули-Пули и Трынды-Пынды. Они были такие же, как и все остальные чеберяйчики: любили качаться на землянике, ездить наперегонки на жуках, играть тяжелыми каплями росы. Как и все их родственники, жили они в цветах колокольчиков. Вы спросите, что делали чеберяйчики зимой, когда нет цветов? Очень просто: в их лесу не было зимы! Там всегда было тепло и уютно, всегда пахло лесными цветами и земляникой. Каждое утро солнышко заглядывало в их лес и будило всех его жителей. А тех, кто не хотел вставать, солнышко щекотало своими лучиками в ухе, носу и даже за пятки. Вместе с солнышком просыпалось и лесные птицы. Сначала просыпались жаворонки. Они поднимались высоко в небо, здоровались с солнцем и возвращались с полной грудью переливных мелодий. А уже за ними разминали крылья и дятлы, и вороны, и иволги, и все другие летучие жители нашего леса. Только совы сонно клевали носами и усаживались поудобнее, чтобы, наконец, погрузиться в сладкий сон. Они всю ночь караулили спокойствие леса и теперь передавали эстафету своим дневным собратьям.
Именно в такой обычно-необычный день лучшие друзья Трули-Пули и Трынды-Пынды решили, что, наконец, миг настал. Как всегда Трули-Пули проснулся первым. Он вообще любил просыпаться еще до восхода солнца и наблюдать, как оно медленно выползает из-за огромной сосны (аж на том краю леса, куда еще никто из чеберяйчики не ходил), а затем постепенно приближается и по дороге закрашивает все деревья в красный цвет, и когда уже оно, кажется, вот сейчас-сейчас заденет их березку, оно вдруг — хоп — и уже высоко-высоко! Именно этот момент, когда солнце нависает над их домом так низко, что его можно достать, больше всего волнует Трули-Пули. Каждый раз ему кажется, что оно сейчас возьмет, да и упадет на него, и вот именно на него — на Трули-Пули, ибо именно он проснулся первым, чтобы подсмотреть эту диковинку. Это уже потом солнце становится золотым, а тогда, над березкой, оно багровое-багровое, как божья коровка. Когда Трули-Пули увидел солнце таким впервые, он страшно испугался, думая, что оно горит. Он хотел кричать и будить всех, чтобы спасали лес и солнце. А потом он все понял. Конечно, оно просто еще неумытое, вот и красное такое! Да-а, недаром же мама всегда заставляет Трули-Пули умываться. Вероятно и солнышку мама говорит, что «кто утром не умывается, от того все кругом отворачивается». Трули-Пули ужасно гордился своей догадкой, и никому о ней не говорил. Так приятно было смотреть на солнце и знать, что у них одна тайна на двоих.
А для Трынды-Пынды солнце — это, прежде всего, щекотящие лучики, которые каждое утро залезали в его теплую кроватку и не давали спать. Он прятался от них под мягким покрывалом, залезал туда с головой, чтобы солнце подумало, что его вообще здесь нет. Но разве можно обмануть солнце, оно же свысока все-все видит. И, наконец, после долгих соревнований с неотступными лучиками, Трынды-Пынды открывал глаза и слезал с кровати. Он гордился, что каждое следующее утро отвоевывал у солнца еще одну минуту. И боролся он с лучиками уже совсем не для того, чтобы поспать какую лишнюю минуту, для него это уже стало, так сказать, делом чести, своеобразной утренней гимнастикой, гимнастикой духа.
Когда, наконец, Трынды-Пынды закончил свою ежедневную битву, он услышал знакомый голос:
— Трындик, эй, ты уже встал?
Чеберяйчик выглянул и увидел знакомое лицо своего товарища.
— Привет, Трули! Да конечно встал! Разве можно спать, когда ты кричишь под ухом.
Трули-Пули совсем не обиделся на друга. Он уже привык приходить каждое утро под его колокольчик и ждать, пока тот, наконец, проснется. Обычно ему приходилось ждать, пока Трынды-Пынды поборется со своим утренним посетителем. И только когда солнце поднималось высоко в небо, Трули решался звать товарища.
Трынды спустился к Трули и пристально посмотрел в его радужные глазки. (Стоит заметить, что все чеберяйчики имели глаза цвета радуги. Вы спросите, что это за цвет! А вот такой цвет — красочный! То нежный, как вечерняя заря, игривый, как трава после дождя, то спокойный, как небо над лесом. Тот цвет у всех был одинаковый и у каждого свой. Вот такие странные те чеберяйчики.) Итак, Трынды посмотрел в глаза Трули, наклонился к нему и таинственно шепнул:
— Ты готов?
Вообще-то Трули не так чтоб совсем был готов, но немножко-таки был. И оно-то и страшно становилось, как подумаешь, что это будет, и отступать уже некуда, ибо свой план товарищи уже давно обдумали и все решили.
— Конечно, чего бы мне не готовому быть.
— А я знаю? Может, ты испугался? — Трынды хорошо знал, что Трули не отступит от своего слова. Он, может, и не такой храбрец, как Трынды-Пынды, но уже, как-то сказал, то должен сделать.
— А ты сам не испугался?
— Я? Чего бы это? — Трынды ближе подошел к другу, посмотрел на всякий случай по сторонам и сказал: — Значит так, вечером, как только все уснут, собираемся возле Хижиной березы. С собой ничего не берем. Все понятно?
Трули-Пули кивнул и тоже оглянулся вокруг. На всякий случай.
Наконец наступил вечер. Солнце еще слало кругом свои прощальные поцелуи, а Трынды-Пынды уже был на месте. Он пришел раньше не только потому, что боялся опоздать. На этом берегу жила его подруга, по которой, собственно, и началась вся эта история, сова Хижа. Казалось, что могло быть общего между строгой затворницей Хижой и веселым озорным чеберяйчиком. Тем не менее, дружили они уже довольно давно.
Сколько Трынды-Пынды себя помнит, он никогда не хотел жить как все, по правилам. И вовсе не потому, что ему не нравились сами правила. Нет. Просто не хотел быть как все, вот и все. Когда утром все вставали, он нарочно дольше залеживался; когда все умывались утром травяной росой, Трынды карабкался на молодые березки, чтобы достать росу из их листочков. И когда, наконец, наступал вечер и все чеберяйчики мостились спать, Трынды-Пынды наоборот шел из дома и блуждал по лесу. На первых порах его находили в нескольких шагах от дома, он сладко посапывал, свернувшись калачиком на прошлогодних листьях. Еще несколько раз его приносили обратно улитки, которые находили его сонного где-то неподалеку. Но Трынды все равно не сдавался: он решил, во что бы не стало преодолеть все привычные правила, и каждый вечер выходил в лес. С каждым разом его находили все позже и позже. А однажды не нашли вообще. Именно в ту ночь Трынды-Пынды и познакомился с Хижой.
Как всегда, он бродил по лесу, наполненным вечерними сумерками. Солнце уже давно скрылось за своей сосной и в темноте то тут, то там зажигались огоньки светлячков. В лесу стали появляться новые, неизвестные еще чеберяйчику звуки. Какие-то незнакомые тени вдруг проходили перед самым носом, или прятались за кустами, шептались за спиной и носились куда-то в разные стороны. Хотя Трынды и не был трусом, но ему становилось жутко и хотелось домой. Он стоял одинокий посреди ночного леса и мелко дрожал.
— Пугу! Пугу! — Услышал вдруг чеберяйчик над самым ухом и замер. С перепугу он закрыл глаза и присел. Страшного звука больше не было слышно. Наконец, Трынды решился посмотреть, что делается вокруг, открыл глаза и как закричит!
— Ты чего кричишь? Весь лес разбудишь. Да тише, тебе говорю! — Прямо на Трынды смотрели два огромных желтых глаза. В темноте они горели, как два очага. А когда они еще и заговорили, бедный чеберяйчик со страха потерял дар речи. Он лишь стоял на согнутых ножках, трясся и громко щелкал зубами.
— Ну, ты видишь, или нет? Как перестал кричать, то зубами так стучит, как дятел на дубе. Ты что издеваешься надо мной. — С каждым словом чеберяйчик стучал все тише и тише. Страшные глаза имели совсем не страшный голос, даже приятный: такой спокойный и ласковый.
Наконец, он решился спросить:
— А Вы кто?
Глаза удивленно посмотрели на Трынды, а голос сказал:
— Здравствуйте вам в шапочку! Как это кто? Сколько живу на свете, еще никто такой глупости у меня не спрашивал. Я- СОВА!
Только теперь чеберяйчик присмотрелся повнимательнее, и увидел, что перед ним действительно сова. Когда, наконец, пелена страха сползла с его глаз, то оказалось, что на улице не так уж темно. Глаза, которые его так напугали, действительности были не такие уж и огромные, а рядом с ними Трынды-Пынды увидел еще клюв, а затем и перья и даже небольшие уши. Ему стало так стыдно за свое поведение, что он весь покраснел. Хорошо, что была ночь, и никто этого не увидел.
— Ой, извините, пожалуйста. Я просто никогда не видел совы так близко. — Чеберяйчик не знал, что можно было сказать в такой ситуации. В конце концов, в его словах была частица правды. Трынды вместе со своим другом Трули-Пули не раз взбирались на деревья, чтобы посмотреть на спящую сову вблизи. Но он никогда не видел не спящую сову.
— Ну, естественно не видел. — Сова присмотрелась внимательнее к чеберяйчику и спросила: — А ты чего это не спишь? Кто тебе разрешил шататься по ночам в лесу?
Последний вопрос вконец взбодрил Трынды. С чего это она взяла, что ему нужно чье-то разрешение?
— Я сам себе позволил. — Не без гордости заявил чеберяйчик. Он уже совсем осмелел, выпрямился во весь рост и оттопырил свой зеленый чуб.
— Действительно? Ты молодец. Вы только взгляните на него, сам он себе позволил. Вот я сейчас как возьму тебя за шкирку, и как дам по тому месту, на котором сидишь, то будешь знать, как старших не слушать. Ану вон домой спать.
Но Трынды совсем не испугался. Он уже понял, что сова не сделает ему ничего плохого. Даже, наоборот, рядом с ней ему нечего было бояться. И он решил воспользоваться таким счастливым случаем, это же потом как ему будут все завидовать, когда он расскажет, что разговаривал с настоящей совой!
— Тетушка Сова, не надо меня бить. Можно я с вами немного побуду, ну пожалуйста. — И Трынды посмотрел такими милыми глазками на сову, что та сдалась.
— Ну, хорошо, хорошо. Залезай на спину, не будем же мы на земле сидеть, полетишь со мной. — И пока счастливый чеберяйчик умащивался на теплой спине совы, она добавила: — Но утром я тебя занесу домой и чтобы мне больше никаких похождений по ночам. Понял?
— Да, конечно. — В этот момент Трынды был готов пообещать все, что угодно, лишь бы не заканчивалась эта история.
Как только он уселся, сова взлетела. Они поднялись на березу и сели на толстой ветке.
— Слезай. А то еще уснешь там и упадешь вниз. Кто тебя там искать будет. — Через некоторое время сова заговорила снова: — Тебя как зовут?
— Трынды-Пынды, — радостно ответил чеберяйчик. — А Вас?
— Меня? Меня зовут Хижа. — Некоторое время они молча сидели и смотрели на небо. Оно было покрыто тысячами сверкающих светлячков. Трынды никогда не видел такой красоты и не мог отвести глаз.
— Тетя Хижа, а почему на небе так много светлячков?
— Каких светлячков? — Она посмотрела на небо, потом на чеберяйчика. Сова проследила, куда смотрит Трынды и сказала: — А, ты о них. Это не светлячки, это звезды.
— А что такое звезды? — заинтересовался малыш.
— Звезды? — Сова задумалась. — Когда темнеет, они появляются на небе, сначала маленькие, едва заметные, потом они раскрываются и становятся все ярче и ярче и сияют всю ночь. А когда начинает светать, они снова бледнеют и исчезают. — С каждым словом Хижа говорила все тише и тише, а последние слова уже совершенно слились с песнями сверчков.
Чеберячик внимательно слушал свою ночную подругу и смотрел на звезды.
— Значит, это такие цветы. — Сказал он через некоторое время. — Только цветут они на небе. Да и красиво же!
Трындык снова замолчал. А потом вернулся в Хижой и сказал сочувственно:
— Да ты, наверное, и не знаешь, что такое цветы. Они же ночью не цветут. Жаль, что ты их не видишь, они такие красивые.
Сова вздохнула и сказала только:
— Жаль.
Если бы чеберяйчик присмотрелся внимательнее к ней, то увидел бы загадочную улыбку, которую Хижа спрятала в своем грозном клюве. Может, когда-нибудь и расскажет она ему, как была молодой, как часто бывало так, что и днем не хотелось спать. Казалось, что мир такой безграничный, полный разных чудес и приключений, что стоит только один раз ухватить тот утренний луч солнца, который для всех ее родственников приносил сон, и он поведет ее в волшебное приключение. Не раз она бунтовала против природы и кружила целыми днями по лесу: любовалась разноцветными цветами, слушала веселый щебет птиц, наблюдала за хлопотами пчелок и пауков. Но каждый раз ей казалось, что где-то совсем недалеко есть нечто, что она еще не видела, то обязательно важное и необходимое, такое, что крайне необходимо отыскать.
Прошло время. Она перестала искать то неуловимое приключение, перестала летать днем. Хотя очень часто ей снятся капельки росы на голубых колокольчиках, серебряная паутинка между молодыми кустами или краснобокие кислицы в бархатной траве.
Может, именно поэтому она не гонит прочь этого непоседливого малыша. Он так похож на нее саму несколько лет назад.
От воспоминаний Хижу оторвало тихонькое посапывание. Только теперь она заметила, что Трындык подлез под ее крыло и заснул.
После той ночи Трынды-Пынды часто навещал Хижу ночью. Они сидели вдвоем на березе и смотрели на звезды, разговаривали и слушали сверчков. Иногда сова показывала чеберяйчику ночной лес. Они кружились между деревьями, и поднимались высоко к верхушкам дубов. Хотя Трындык и не видел ничего ночью, но все равно ему нравились эти полеты.
Однажды они сидели вдвоем на ветке и смотрели на небо. Ночь была чрезвычайно светла. На небе мерцали тысячи звезд и все вокруг сияло. Именно в ту ночь все и началось.
— Вот было интересно подняться до самых звезд и посмотреть, какие они вблизи. Интересно, а они пахнут, как цветы, или нет? — Трынды сидел рядом с Хижой и задумчиво смотрел на звезды. Он уже давно думал о том, как там высоко в небе. Есть ли там еще кто, кроме звезд и луны и что они делают днем, когда на небо восходит солнце, и почему солнце греет, а месяц — нет? — Хижа, а ты можешь долететь до неба? — вдруг спросил чеберяйчик и посмотрел с надеждой на сову.
— Нет, не могу, — ответила та и в свою очередь посмотрела на небо. «Как бы я могла, разве бы я сидела здесь, на березовой ветке?» С грустью подумала она.
Но Трындык не унимался.
— А хотела бы туда слетать? — спросил он живо.
Хижа задумалась и сказала:
— А зачем? Неужели там есть нечто такое, чего нельзя найти здесь? — а у самой где-то в глубине души зашевелились снова воспоминания молодости. Как ни старалась она их забыть, они все возвращались и возвращались.
— Да неужели тебе совсем не интересно? Там же еще никто не был. Там … там … — Трынды-Пынды аж захлебывался от волнения. — Да там же, наверное, целые города, и всякие разные существа. Может, они даже похожи на нас. А может..! — И тут вдруг чеберяйчик замолчал. Неожиданная догадка как гром ударила в голову. И дальше он говорил уже тише: — А, может, они там нас слышат и видят все.
И чеберяйчик вместе с Хижой одновременно подняли головы в небо и пристально-пристально присмотрелись к звездам. И Трындыку уже даже показалось, что он увидел такого же чеберяйчика, как сам, и тот внимательно-внимательно на него смотрит.
Наконец сова заговорила:
— Придумаешь такое. Нет там никого, звезды и все. — Хотя сама, на всякий случай, говорила тише и украдкой поглядывала на небо.
— А откуда ты знаешь, ты же там не была. Слушай, Хижа, а давай полетим туда. Ты же птица, ты можешь долететь, куда угодно. Давай. — Он говорил загадочно и одновременно настойчиво. — Представь, мы с тобой вдвоем летим, а вокруг звезды. Они радушно встречают нас, улыбаются, или, может, даже машут руками.
Трынды-Пынды говорил так увлекательно, что на мгновение, Хижа и правда вообразила себя между звездами. Она закрыла глаза и расправила крылья, но вдруг где-то совсем рядом громко закричала летучая мышь и она встрепенулась.
— Довольно сочинять, Трындык. — Сказала она. — И вообще, тебе уже пора домой. Скоро будет утро, надо еще выспаться. Да и у меня еще полно работы. И чего ты пристал ко мне. Все нормальные чеберяйчики спят по ночам, а оно шныряет и шныряет, никому не дает покоя. — Трындык знал, что когда у Хижой начинается такое ворчание, ее лучше не трогать. Он уселся у нее на спине, и они полетели на Земляничную поляну.
Несколько ночей Трындык не приходил к березе, и они с Хижой не виделись. Сова уже даже подумала, что Трындык обиделся на нее и больше не придет вообще, и очень грустил по этому поводу.
Но однажды ночью Трынды-Пынды пришел снова. Он был какой-то чудаковатый: мало говорил, чуть не упал с березы, где они умостились по своей привычке, и совершенно не слушал Хижу. И когда сова рассказывала какую-то интересную историю из своей ночной жизни, чеберяйчик вдруг спросил:
— А тебе когда хотелось чего так сильно, что аж край?
Сова задумалась, и они оба одновременно посмотрели на небо.
— А вот мне хочется. — Не дождавшись ответа, продолжал Трынды-Пынды, — хочется на небо. Посмотреть хотя бы одну капельку, как оно там.
Хижа пристально посмотрела на чеберяйчика и, наконец, решилась:
— Ты действительно так сильно этого хочешь? А не боишься, что там нет ничего интересного? Что все зря?
— Не боюсь! — Запальчиво ответил Трынды. А потом с грустью добавил: — Но все равно это невозможно. Туда никто не долетит.
— Ничего невозможного нет, если действительно этого так сильно хотеть.
Сова замолчала, а потом продолжила дальше:
— Есть одна вещь, которая может тебе помочь.
Чеберяйчик вдруг напрягся и посмотрел на подругу.
А Хижа продолжала:
— Еще когда я была маленькая, мой дед рассказывал мне о волшебном Цветке Желания. Тот, кто найдет его, сможет попросить у него все, что угодно, и он обязательно выполнит. Но, чтобы найти его надо пройти много испытаний.
— А ты знаешь, где его искать? — Едва сдерживаясь, спросил чеберяйчик.
— Никто точно не знает, где он. Я только знаю, что надо выйти из нашего леса, а дальше искать самому, — она замолчала, а через несколько минут добавила, — как подсказывает сердце.
— Ух ты! — Трындык аж завизжал от радости. — Хижа, а давай пойдем вместе: я, ты и Трули-Пули. Мы найдем волшебный цветок, и каждый пожелает все-все, что захочет. Я … я … я, наконец, улечу на небо, а еще … еще я хочу увидеть снег. Мне рассказывала о нем тетушка Сойка. И еще хочу полетать на облаках и еще … еще …
Но Хижа, казалось, не слышала малыша. Она смотрела вперед и не видела ничего. Перед глазами проплывали один за другим воспоминания, и на клюве появилась таинственная улыбка.
— Хижа, ты меня слышишь? Эге-гей! — Трынды-Пынды уже давно замолчал и смотрел на сову.
— Да, Трындык, слышу. Я забыла тебе сказать, цветок выполняет только одно желание, самое заветное. Так что тебе придется выбрать, что именно ты хочешь больше всего.
Такая новость огорчила чеберяйчика, но не надолго. Он был настолько увлечен предчувствием приключения, что не считался ни с чем.
— А ты пойдешь с нами?
Сова улыбнулась и сказала:
— Нет, малыш, не пойду. Я уже старая для таких приключений, да и нет у меня таких желаний, которые цветок мог бы выполнить.
Но даже эти слова не смутили маленького искателя приключений. Он уже не мог дождаться утра, чтобы поговорить с Трули-Пули, и отправиться, наконец, искать волшебный цветок.
Часть вторая
И вот настал тот долгожданный вечер. Друзья решили, что лучше отправляться в конце дня, чтобы никто не заметил их отсутствия. Кроме того, Трындыку крайне хотелось увидеться с Хижей, у него еще была надежда, что та согласится пойти с ними.
Когда пришел Трули-Пуле, Трынды уже разговаривал с совой. Она знала, что сегодня чеберяйчики пойдут в свое путешествие, поэтому проснулась раньше, чтобы попрощаться.
— Хижа, ты все еще не передумала, может, пойдешь с нами?
— Нет, Трындык, я не пойду. Когда вернетесь, расскажете мне все.
Но чеберяйчики не унимался.
— Но разве тебе совсем не хочется пойти с нами? Лучше же всего увидеть самому, чем слушать чужие рассказы.
Сова ласково взглянула на Трынды-Пынды и сказала:
— Я уже много видела за свою жизнь и меня вряд ли можно чем-то удивить. Теперь я хочу увидеть мир твоими глазами и понять, изменился он или нет.
Чеберяйчики ничего не понял из того, что сказала подруга. Но одно было ясно, она с ними не пойдет.
Между тем подошел уже Трули-Пули. Он выглядел испуганным и обеспокоенным. Впервые Трули не спал в такой поздний час. Все вокруг казалось ему чужим и незнакомым, хотя он каждый день играл на этой поляне. Но это было днем, когда все вокруг видно, а теперь ему чудилось, что тьма обступает его со всех сторон и совсем скоро схватит в свои тиски. Поэтому он сильно обрадовался, когда увидел наконец своего товарища и сову.
— Ну что ж, счастливого пути, друзья. — Сова ласково погладила своим крылом чеберяйчика по голове и легонько подтолкнула вперед. — Не забывайте, сердце видит куда больше чем глаза.
И чеберяйчики пошли. Они не знали, где кончается лес, потому что всегда думали, что он не заканчивается вообще, поэтому пошли в том направлении, куда подтолкнула их сова. А между тем становилось все темнее и темнее, а некоторым и страшнее и страшнее. Трынды, который за время знакомства с Хижой уже немного привык к темноте, чувствовал куда увереннее, чем товарищ. Он решительной походкой направлялся вперед и вел за собой Трули. Но мужеству Трули-Пули уже приходил конец, кроме того, он не привык гулять по ночам и уже хотел спать. Из последних сил плелся он вслед за Трынды и начинал потихоньку хныкать:
— Трынды, давай отдохнем, поспим, а утром пойдем дальше.
— Ты что, а если мы собьемся с дороги и заблудимся, что тогда?
— С какой дороги мы собьемся? Мы же все равно не знаем, куда идти. Какая разница, когда идти по неизвестной дороге, утром или ночью.
На мгновение Трындык задумался. Действительно, они совсем не знали дороги. С одной стороны, это плохо, а с другой — даже хорошо, по крайней мере не заблудишься. Поэтому он и решил, что, наверное, Трули прав, лучше идти днем. Тем более, что от дома они все равно уже достаточно отошли и их не найдут.
— Хорошо, давай будем спать, но дальше чтобы мне не хныкал, а то мы так далеко не зайдем. Понял?
Но Трули его уже не слышал. Как только они остановились, он примостился на кленовом листочке и заснул.
Утром солнце как всегда защекотало соню. И едва ли не впервые в жизни Трындык обрадовался утреннем гостю. Он быстренько вскочил и бросился будить Трули. Но последнего он не нашел рядом. Трынды-Пынды испуганно оглянулся и хотел звать товарища, да так и застыл с открытым ртом. Он увидел Трули, который сидел спиной к нему на папоротнике и смотрел в небо. Трынды тихонько подошел к нему и легонько толкнул в бок.
— Трули, ты чего?
Трули медленно повернулся к другу и Трынды увидел огромные удивленные глазки.
— Представляешь, — прошептал Трули-Пули, — солнце сегодня встало из-за вон того клена.
Трындык представил себе, как встало солнце из-за вон того клена, но все равно не мог понять, чего так удивился Трули.
— Ну и что? — Спросил он. Ему показалось, что Трули-Пули несет какую-то ерунду и умышленно затягивает время.
— Но всегда оно вставало из-за сосны! — Еще тише прошептал растерянный Трули.
Теперь уже растерялся Трынды. Он никак не мог понять, что же здесь такого удивительного, где заснуло, оттуда и встало. Он сам тоже иногда засыпал дома, у колокольчика, иногда спал на мху под деревом. Трынды так и сказал Трули:
— Вероятно, оно вчера легло спать за кленом. — И вдруг Трынды догадался. — Оно, наверное, вчера в гости ходило, да и уснуло в гостях!
Трули решил, что когда волшебный цветок исполнит его желание, и он, наконец, попадет в дом солнышка, то обязательно все узнает. А чтобы обо всем узнать, надо быстрее идти вперед.
— Ты только посмотреть, как здесь красиво, Трули! Совсем не так, как дома.
В лесу и правда было хорошо. Деревья здесь были не такие, как на их Земляничной поляне, а все высокие и толстые дубы и клены, ясени и тополя. Потому и света здесь тоже было меньше, а тот, который пробивался сквозь густые кроны деревьев образовывал высоченные солнечные столбы от земли до самого неба. Земляники здесь не было, зато были другие ягоды: тоже красные, но они не стелились по земле, а росли на высоких стеблях и свисали прямо на головами.
Однако даже такая красота не могла заглушить чувство голода. Трули-Пули решил во что би не стало достать пищу и уже присматривался к странным ягодам. Он стоял, задрав голову вверх, и обдумывал план. Постояв так некоторое время, чеберяйчик не придумал ничего лучшего, как попытаться вскарабкаться на стебель и достать ягоду. Пока Трынды восторженно любовался окрестными чудесами, Трули уже начал карабкаться вверх за ягодами.
— Трули! Трули, ты где? — Трындык очень растерялся, когда не увидел рядом товарища. Он уже испугался, что Трули, не выдержав голода, повернул назад и принялся вовсю звать друга. — Трули! Трули! Ау!
Как ни хотел Трынды-Пынды вернуть друга, но он никак не ожидал, что тот упадет ему прямо на голову. От неожиданности Трындык закричал и бросился бежать. Он спрятался в ближайших кустах, и только разглядев, что это грохнулось сверху, осмелился подойти к Трули.
— Трули, что с тобой? — Спросил Трындык, приблизившись к другу. — Ты где был?
Трули-Пули медленно поднялся и сел. Он сильно ушибся именно тем местом, на котором сидел и теперь тихо потирал его.
— Я хотел достать ягоду, — сказал он, едва сдерживая слезы, — а там… там..
Трындык сначала посмотрел на Трули, потом поднял голову вверх и посмотрел на ягоду.
— А что … там? — Тихонько спросил он.
— Там оно! — Так же тихо ответил чеберяйчик.
Трынды на минуту задумался: или Трули сильно ударился головой, когда падал, или он действительно увидел там нечто такое, о чем они, чеберяйчики никогда не слышали и не видели.
— Что это? — Осторожно спросил он.
Теперь задумался Трули. Как объяснить другу, что он увидел там?
— Ну, понимаешь, я полез за ягодой. Лезу, лезу, все нормально. Я уже протянул руку, чтобы достать ее, а тут … оно!
Трынды уже понемногу начинал терять терпение.
— Что это?! — Не выдержал он.
— А я знаю, что? Я руку тяну, а тут прямо на меня-то как глянет, как взвизгнет! — Уже тоже не выдержал Трули-Пули.
— А дальше что?
— Я испугался и упал. — Тихо сказал Трули.
Чеберяйчики замолчали и оба посмотрели вверх на таинственную ягоду, в которой что-то живет.
— А, может, тебе просто показалось? — Спросил Трынды.
— Ага, а ты бы полез и посмотрел. — Обиженно посоветовал Трули. — Может, и тебе покажется.
Пока друзья беседовали, сверху за ними наблюдало это таинственное Оно. Так же испуганное и удивленное, оно тоже хотело знать, что это сидит внизу и осторожно выглядывал из-за густой листвы. Хотя, наверное, не слишком осторожно, потому что не прошло и пяти минут, как прямо на Трули сверху что-то упало. Чеберяйчик услышав знакомый визг, замер. Он даже не почувствовал, как заныло у него в спине, а только огромными глазищами смотрел на Трынды. А тот сначала заглянул за спину замершего Трули, потом посмотрел вверх и … расхохотался.
Трули подскочил от неожиданности. Он тоже решился обернуться и посмотреть, что там. Прямо за ним на траве сидело маленький… пчеленок. Он было совершенно озадачен, сидел, упершись обеими руками в землю и широко расставив ножки. Услышав громкий смех, малыш совсем растерялся.
— Ха-ха-ха! — Хохотал Трынды-Пынды. — Ой, не могу! Это он тебя так напугал?
— Чего ты смеешься? — Обиженно сказал Трули.
Чтобы отвлечь Трынды, Трули решил заговорить с малышом.
— Тебя как зовут? — Спросил он.
— А тебе что? — Пчеленок встал, отошел подальше от чеберяйчиков и хмуро посмотрело на Трули. — Как надо, так и зовут.
От такой невежливости Трынды даже перестал смеяться.
— Ты чего такой неприветливый, — удивленно и обиженно спросил Трынды. — Мы же не сделали тебе ничего плохого.
— Попробовали бы вы сделать мне что-то плохое, — малыш стал в воинственную позу (руки в стороны, голова вперед) и был готов к бою.
Чеберяйчики переглянулись и на всякий случай отошли на шаг назад.
— Да успокойся ты, чего нахохлился? — Трули решил начать мирные переговоры. — Вот меня зовут Трули, а это — Трынды-Пынды, — он показал на друга, приветливо улыбнулся и кивнул.
Малыш однако даже не думал становиться приветливее. Он, по-прежнему смотрел из-под лба на незнакомцев и молчал.
— Слушай, Трули, нечего с ним возиться. — Трынды уже надоела эта беседа и он решил, что пора уже ее заканчивать. — У нас и так достаточно дел, чтобы со всякой малышней еще здесь болтать.
Пчеленок вдруг встрепенулся и заговорил:
— Это кто здесь малышня? Это я малышня? Я тебе покажу малыши! Я уже взрослый, я уже совсем все умею. — Он уже совсем разошелся и заговорил так быстро, что чеберяйчики мало что могли понять.
— Вот я сейчас как ужалю вас! Будете знать, какой я маленький! Я уже умею собирать пыльцу с цветов, и уже ношу ее в улей, и умею еще жужжать и умею … умею …, а еще дед Полевой сказал, что скоро он возьмет меня к себе на службу и я буду сторожить его мед, а затем буду …, а он мне даст … и я буду искать новые цветы и показывать другим, а еще …
От такого потока слов чеберяйчики напрочь оторопели и завороженно смотрели на малыша, а тот говорил все громче и быстрее, и размахивал своими руками и крыльями так сильно, что какой-то момент не удержался и упал. Вот тут он замолчал и чеберяйчики неожиданно услышали сначала тихий, а потом все громче и громче плач. Первым не выдержал Трули, он подошел к малышу и легонько толкнул его в плечо. Тот даже не пошевелился, и продолжал реветь сильнее и сильнее. Трули растерянно посмотрел на Трынды, но тот даже не думал ему помогать.
— Трули, да оставь ты его, — нетерпеливо сказал он. — Поревет и перестанет, он же сам сказал, что уже взрослый. Пошли, у нас и без него много хлопот.
Малыш вдруг замолчал и посмотрел на чеберяйчиков.
— Не бросайте меня, пожалуйста. — Заговорил он, все еще всхлипывая. — Я потерялся. Я хотел показать всем, что я уже большой и могу все делать сам, и полетел в лес, чтобы найти новые ароматные цветы. Я думал, что найду цветы и сразу вернусь. А потом потерялся. — Малыш снова начал всхлипывать.
— Эй-эй! Ну не плачь! Не плачь, я тебе говорю. — Трынды терпеть не мог слезы и всякие нежности и ласки.
— Я не плачу-у-у! — Всхлипывал пчеленок..
— Тебя как зовут? — Мягко спросил Трули. Он уже вытирал малышу слезы и отряхивал с него траву.
— Медовик, — уже спокойнее сказал тот.
— А где ты живешь?
— Я живу в поле, там где и все пчелы, — ответил он. — Нас там много-много, мы все собираем мед и отдаем его деду Полевому.
— А где твое поле? — Осторожно спросил Трули.
Малыш опять начал хныкать и тереть лапками лицо.
— Я не зна-ю-ю.
Трули задумался. Они не могли оставить малыша одного в лесу, где он еще никогда не был и ничего не знает, с другой стороны, они не знают, где находится его поле. Здесь нужно хорошо подумать.
— Слушай, Медовик, а ты помнишь, откуда ты прилетел? — Трули наконец-то кое-что придумал.
Малыш удивленно посмотрел на чеберяйчика и сказал:
— Я же говорю, я прилетел с поля!
— Что-то мне кажется, что ты нас обманываешь, — Трули заговорщицки подмигнул Трынды и продолжал дальше: — Ты, наверное, даже не был никогда ни на каком поле. Ты еще совсем маленький, чтобы лететь так далеко.
— Я не маленький! — Пчеленок аж подскочила от такой несправедливости, — я прилетел с поля!
— Да ты что? — Трынды понял, чего добивался Трули и тоже подключился к игре, — а что же ты видел по дороге?
— Я, и я …, что …, там …, там сначала такие маленькие деревья, а еще … еще … вот! Там был большой куст, такой красивый-красивый с огромными красными цветами, очень хорошими. Я хотел на него сесть, а он колется. И цветы там такие красные-красные и много!
Трынды улыбнулся:
— Если там столько цветов, что же ты там не остановился и полетел дальше?
Медовик потупился и тихо ответил:
— Таких цветов и в поле много, если бы я собирал на них мед, мне бы никто не поверил, что я летал за ними в лес. Я хотел найти такие цветы, которых нет в поле.
Между тем Трули осматривался вокруг. Затем он легонько толкнул Трынды и кивнул в сторону. Трынды посмотрел туда, но ничего не увидел и удивленно посмотрел на друга. Тогда Трули показал рукой в ту сторону, и Трынды наконец разглядел среди зелени красное пятно. Чеберяйчики переглянулись и одновременно повернулись к Медовику.
— Говоришь, большой куст видел? — Спросил Трули. — Ну что ж, пошли.
— Куда? — Осторожно спросил малыш.
— Куда-куда? Домой тебя поведем. Не оставлять же тебя здесь одного. И где ты только взялся на нашу голову? — Трынды едва сдерживал смех, изображая раздражение, и исподлобья наблюдал за пчеленком. А он бедненький не мог поверить, что действительно его заведут домой и счастливый бежал за чеберяйчиком.
— А вы действительно знаете, куда идти? Вы не подумайте, что я не верю вам, я верю! Я просто так, на всякий случай. А вы уже были в нашем поле? Не были! Там так красиво! Столько цветов и солнца! А еще дед Полевой … Он знаете, как обрадуется, что я вернулся! Он мудрый и все-все знает, а еще …
Здесь Трынды, который едва улавливал, о чем говорит малыш, прислушался.
— Говоришь все-все знает? Что-то я не очень верю.
Трынды имел притворно безразличный вид и даже не смотрел на малыша. Он спокойно шел вслед за Трули, и Медовиком и смотрел по сторонам.
А вот малыш напрочь оторопел от такой наглости. Как это можно сомневаться, что дед Полевой может чего-то не знать!
— Он знаешь какой? И он все, что хочешь, может! Он на все вопросы знает ответы, его все-все боятся! Он как нахмурит брови, как возьмет руки в стороны, а его борода как начнет шевелиться, то даже мавки прячутся в траве. Вот он какой!
Малыш обиженно нахмурился и дальше шел молча. А Трынды размышлял над тем, что сказал ему Медовик. Если этот Полевой действительно такой мудрый и все знает, то он обязательно должен знать о Цветке Желания. Надо будет непременно с ним поговорить.
Так они шли молча, каждый думал о чем-то своем.
И вдруг оказались перед тем же кустом с красными цветами. Он действительно был очень красив: огромные красные цветы словно заливали багрянцем все ветви, и казалось, что вокруг так тепло-тепло, словно от солнца.
— Если бы я был пчелой, я бы тоже полетел на такой куст, — мечтательно сказал Трынды-Пынды.
— Вот оно, мое поле! — Закричал Медовик.
Чеберяйчики посмотрели туда, куда вовсю с визгом полетел малой. Такого они еще никогда не видели! Прямо перед ними было полным-полно солнца! Не было деревьев, кустов, а именно только солнце! Трули никогда не думал, что его может быть так много!
— Ого! — Трынды зачарованно смотрел перед собой и не мог понять, что это такое. — Это что такое?
— Да это же мое поле! Наконец, я дома! — Медовик летал туда-сюда, как сумасшедший. — Да пойдем уже скорее, ну чего вы стоите?
Чеберяйчики шли словно во сне прямо на солнце, которое словно вылилось из ведра и залило все вокруг. Они шли и шли в этом солнечном море, боясь заговорить, чтобы не спугнуть эту диковинку. Им казалось, что даже воздух вокруг них поет и светится.
— Ну вот и пришли. — Они остановились перед густой стеной колосья, — я, наверное, дальше не пойду. Я уже что-то устал, да и еще надо мне меда насобирать. Вы вот туда пройдите, а там сразу все и увидите. Ну, все давайте, счастливо.
И, не дождавшись ответа, Медовик как-то слишком быстро для уставшего малыша бросился прочь. Такое его поведение не слишком успокоило и без того встревоженных чеберяйчиков. Они стояли совсем одни среди чужого мира перед неизвестным и не могли повернуть обратно.
— Ну, что? Пошли. — Трули осмелился первым. — Не будем же мы стоять здесь вечно.
И вот густые ароматные колосья уже позади, а прямо перед маленькими чеберяйчиками открылась новая удивительная картина.
На огромной поляне стояло множество маленьких странных домиков. Их было так много, что казалось, будто они занимают все вокруг. Друзья стояли посреди этой диковинки и не могли понять, где же тот загадочный грозный Полевой, что знает все на свете.
— Может, Медовик, нас не туда завел? — Прошептал Трули. — Кто его знает, что в голове у этого малого? Что-то я здесь не вижу никого.
— И я не вижу, а давай позовем.
— Простите, — еле слышно произнес Трули, — тут есть кто?
— Да кто же так кричит? — Обиженно прошептал Трынды. — Ты нормально зови, громко.
— Вот ты знаешь, как надо, так и сам зови!
— А то ты не знаешь! Скажи, что страшно, да и только. Ну и не надо, сам позову.
— И кого вы здесь ищете?
Часть третья
Малыши подпрыгнули от неожиданности. Прямо перед ними неизвестно откуда появился будто весь из солнца старичок. У него были небесного цвета глаза, а над ними нависали пшеничные брови. И усы были пшеничные, и волосы, и весь он был какой-то пшеничный. И, то ли дед такой был большой, или чеберяйчики такие маленькие, но нависал он над ними, как небо над лесом.
— Так кого вы здесь ищете, малыши?
— Мы ищем деда Полевого, — наконец сумел выговорить Трындык.
— Дед Полевой — это я, — сказал пшеничный дед. — А зачем я вам?
— Понимаете, мы ищем Цветок Желания, — уже смелее начал Трынды-Пынды. — Нам сова Хижа рассказала, что есть такой цветок, он исполняет желания. А потом Медовик сказал, что Вы все-все на свете знаете, и …
— Эй-эй, подождите. — Дед улыбнулся, и в его голубых глазах появились хитроватые облачка. — Я вижу, что у вас дело серьезное, значит, и разговор предстоит долгий. А у меня сейчас времени совсем мало, работы полно. Я сейчас помощниц моих позову — мавок полевых, они вас пусть накормят, развлекут до вечера, а там мы уже и поговорим.
Только теперь друзья вспомнили, что они в самом деле еще сегодня не ели, и в животике предательски заныло.
А между тем вместо деда Полевого, появились такие же высокие девушки. Они также имели пшеничные волосы, но у каждой были яркие венки на головах: у кого васильковые, у кого ромашковые, а у кого маковые. Мавки были такие игривые и непоседливые, ни секунды не могли постоять на месте, что у бедных чеберяйчиков напрочь закружились головки. Они стояли такие маленькие и голодные среди золотого моря колосьев, в окружении разноцветных мавок.
— Ой, смотри, какие они маленькие, — пропела одна.
— Малюсенькие-прималюсенькие, миленькие-примиленькие, — прошептала друга.
— Бедненькие, — прощебетала третья. — Давайте их приласкает, обнимем и зацелуем
Мавки крутились вокруг чеберяйчиков, озорно смеялись и щекотали малышей.
— Ану перестаньте мне шалить, — грозный голос вдруг приструнил проказниц. — Это наши гости, идите и отведите на отдых, а вечером приведите ко мне.
Чеберяйчики и не заметили, как оказались на уютной поляне среди пылающих маков. Перед ними на широких листьях лежало что-то такого теплого цвета и пахучее-пахучее.
Малыши не знали, что это, но так хотелось есть, что привередничать уж совсем было никак.
— Какая вкуснятина, — пробубнил Трули, засовывая в рот новую порцию неизвестной пищи. — Такое сладкое, как земляника, только слаще.
— Угу-угу, — подтвердил слова друга Трынды.
— Такие смешной-присмешной, — завели свою песню снова мавки.
— Это мед, он сладенький-присладенький.
— Сладенький, — повторил Трули, — преслад…, — дальше уже не мог говорить. Наконец утолив голод, друзья почувствовали, что совсем уставшие и не в силах ни говорить, ни даже встать от стола. Совсем обессиленные и сонные, они задремали прямо среди маков. И снилось им, что красочные мавки качают их на золотых колосьях и поют колыбельные.
Когда малыши проснулись, на дворе уже смеркалось. Чеберяйчики уже не боялись темноты и вполне взбодренные ждали встречи с дедом Полевым.
— Так говорите, Цветок Желания хотите найти? — Спросил Полевой
— Да, очень хотим, — живо ответил Трындык. Он уже не боялся строгого деда и ждал от него помощи. — А Вы знаете, где он?
— Я? Может, и знаю, а может, и нет. — Дед замолчал и посмотрел вдаль. Прошло некоторое время, когда он заговорил снова: — А вам он для чего?
— Мы хотим попросить его исполнить наши желания, — ответил Трули. — Я хочу попасть в гости к солнышку, посмотреть, как оно живет, поговорить с ним.
— А я хочу попасть в те места, где никогда не был, увидеть, как там. А вдруг там … — Трындык начинал говорить со все большей пылкостью. Его мечта и неуемная фантазия опять повела его в неведомые миры.
— Ну, все с вами понятно. — Остановил чеберяйчика дед Полевой. — Вам кажется, что там, где вы никогда не были, есть нечто особенное, сказочное, такое, чего никогда не найдешь у себя дома.
Чеберяйчики переглянулись. Конечно есть! А что особенного можно найти дома? Там все знакомо, все одинаковое каждый день.
— А если там, куда вы там хотите попасть, нет ничего интересного? — Хитрые облачка вновь вынырнули в дедушкиных глазах.
«Странно, — подумал Трынды-Пынды, — Хижа говорила то же самое. Они что, сговорились.» А вслух сказал:
— Конечно есть. — А потом подумал и спросил: — А Вам разве никогда не хотелось увидеть, что за пределами Вашего поля?
Дед засмеялся. Его пшеничные усы волнами колыхались на лице. Чеберяйчики удивленно смотрели друг на друга, на деда и не понимали причины его веселья.
— А кто вам сказал, что я не видел мира за моим полем? — Дед, наконец, успокоился и весело продолжал дальше, — Каждый день я разговариваю с моим другим Ветром. Он летает повсюду и видит все. Его глазами я вижу весь мир и знаю, что творится в нем. Ветер летает даже к самому солнцу и разговаривает с ним, он дружит с тучками, дождем и ночными звездами. И знаете что, — дед наклонился к друзьям и прошептал: — я открою вам тайну …
Малыши зачарованно подошли поближе и даже не дышали, чтобы не пропустить ни слова.
— Нет в целом мире ничего интереснее, ничего красивее, чем мое поле. Потому что это мой дом.
Чеберяйчики разочарованно смотрели на деда. «Тоже мне тайна. — Возмутился Трынды. — Дед Полевой старый, поэтому ему и не хочется дальше своего поля, и носа показывать. "
А Трули тем временем подошел поближе к деду и переминался с ноги на ногу, он весь покраснел и на знал, как заговорить с чудным дедом. Наконец он решился и спросил:
— А Ветер действительно разговаривает с Солнышком?
— Действительно. — Дедушкино веселье так же внезапно исчезло, как и появилось. Он устало посмотрел на малышей и сказал: — Я вижу, вы твердо решили найти волшебный цветок. Что ж, я вам помогу. Вам надо идти дальше, за мое поле.
Тамживет мой брат дед Водяной. Он проведет вас. А чтобы вы не заблудились, мои мавки покажут дорогу. Завтра утром и отправитесь. А сейчас идите отдыхайте.
Следующим утром маленькие искатели приключений проснулись ни свет ни заря. Быстренько принарядились, выпили цветочного нектара, что им принесли мавки и поспешили к деду Полевому, чтобы тот случайно не передумал.
Дед тоже был на ногах, раздавал распоряжения мавкам, пчелам и полевым мышам. Увидев чеберяйчиков, спросил:
— Ну что, малыши, не передумали?
Когда же те вовсю закрутили головами, крикнул к себе вчерашних знакомых мавок и сказал:
— Проведите этих малых непосед к дяде Водяному. Скажите, что я просил им помочь. Только смотрите мне, по дороге не отвлекайтесь, а то малыши заблудятся.
Мавки весело защебетали, подхватили чеберяйчиков на руки и понеслись по полю. Солнце уже встало совсем высоко и снова все вокруг залило золотом. Трули совсем растерялся. Недавно он видел, как солнышко вставало из-за березы, сегодня оно вообще возникло из колосьев: сначала краснело-краснело где-то на горизонте, а потом — бац! и вот оно горячее и блестящее.
«Это что же получается, — думал чеберяйчик, — оно вообще может откуда угодно встать? А если оно сегодня на поле встало, то, значит, в нашем лесу его не было. И моя сосна, у которой я каждое утро солнце встречал, осталась совсем одна: без солнышка и без меня. "
И так малышу стало жаль его любимую сосну, он представил, как она одна в темном лесу стоит и грустит, что он чуть не заплакал. И ни веселый гомон мавок, ни утренние песни полевых птиц, ни уютное покачивание душистого колосья не могли отвлечь его от грустных мыслей.
А Трынды между тем беспокоили совсем другие мысли. Он уже чувствовал приближение долгожданной встречи. От нетерпения его радужные глаза светились всеми цветами сразу, и если бы кто в них сейчас заглянул, то наверное в него бы голова закружилась от того мигания.
«Надо обмозговать, что я буду просить у Цветка, — думал он — значит так: хочу полететь к звездам. Нет! Не так. Хочу полететь на звезды. А как на все? Их же вон сколько … А вдруг … а так … На звезду одну А другие как? Фу, вот незадача! Как же его лучше сказать?
Может, не на звезды? А, может, есть что-то лучше чем звезды, более таинственное и загадочное? Надо подумать …»
Пока чеберяйчики были заняты своими мыслями, они и не заметили, что мавки уже давно опустили их на землю, а сами резвятся с Ветром: то догоняют его, то прячутся от него в травах.
— ПСС-сс … Гм-гм-гм … Кхе-кхе… И кхе-кхе!
Чеберяйчики от неожиданности чуть не упали с ласковых рук нимф. Они совершенно не заметили, как к ним приблизился их давний знакомый Медовик. Он подлетел близко к друзьям
— Эй, ты чего тут нас пугаешь снова? — Спросил Трули.
— Я того … Я слышал, как вы разговаривали с дедом Полевой, ну про волшебной Цветок. Я тут подумал, а давайте я с вами пойду. Я знаете какой … я сильный, храбрый, я все-все могу …
— Ага, знаем, какой ты сильный и храбрый, видели! — Раздраженно сказал Трынды. — Зачем ты нам нужен? Лети лучше домой, пока не поздно, а то еще раз мы не будем тебя спасать.
Малыш нахмурился, но остался на месте.
— Это еще кто кого спасал? — Пчеленок оттопырил свой полосатый животик. — Вы же сами заблудились. Если бы не я, до сих пор не вышли бы из своего леса. Тоже мне, путешественники.
— Слушай, малой. Ты чего к нам прицепился? — Теперь уже Трынды нахохлился. — Раз ты такой смелый и сильный, то иди и ищи Цветок сам.
Трули, наблюдавший за разговором, легонько постучал друга по спинке. Но тот был так увлечен спором, что лишь отмахнулся от Трули. Но чеберяйчик теперь уже более упорно ткнул Трынды.
— Да чего тебе, — раздраженно воскликнул тот, — Не видишь, я с малым говорю?
— Мне кажется, Трындык, что малой прав. — Неуверенно ответил Трули. И легонько отвлек друга в сторону. — Смотри — прошептал он — мавок нет! Они нас потеряли.
Трынды оглядел вокруг и увидел, что они совершенно одни среди поля. Мавки, недавно бегавшие с Ветром неподалеку, исчезли. Он совершенно растерялся. Что теперь делать? Но он, Трынды-Пинды, главный, значит, надо брать все в свои руки.
— Трындык, — снова начал Трули, — а, может, давай возьмем Медовика с собой? Он все-таки живет в поле, знает его лучше нас. А ну как он поможет нам найти Водяного?
Трынды понимал, что Трули прав. Но брать с собой это маленькое надоедливое существо? Он же не даст им покоя всю дорогу! Но что сделаешь — кругом только горячее море солнечного колосья, и выбраться из него самостоятельно будет крайне трудно.
— Слушай, малой, — друзья вернулись к Медовику, который напряженно пытался подслушать их тихий шепот, а теперь нетерпеливо смотрел на Трындыка, — у нас нет времени, чтобы вести тебя обратно. Так что давай, иди с нами.
Медовик так обрадовался услышанному, что громко завизжал, завертелся в воздухе, и не останавливаясь затараторил:
— Да я … да вы … Ох я же … Ух! И вы точно не пожалеете! Я же как пожелаю, как пожелаю.
— Да, малой, только давай договоримся сразу — Трынды едва сдерживался, чтобы не пнуть пчеленка в бок. — Ты всю дорогу молчишь. Хорошо?
— Угу-угу, — закивал тот весело головой.
— Знаешь, где живет дед Водяной?
— Угу-угу!. — Снова закивал Медовик. Хотя уже и не так весело.
— Вот и хорошо. А теперь покажи нам, какой ты смелый и умный и проведи нас к деду Водяному
.
Часть четвертая
То ли поле было такое бескрайнее, то ли предводитель был такой …, но шли они долго и никуда не могли выйти.
— Все, я так больше не могу, — первым не выдержал Трули. Он сел посреди колосьев, прислонился к васильковому стеблю и закрыл глаза.
Трынды, который всю дорогу напряженно молчал, тоже сел рядом. Чеберяйчик уже так настроился на то, что Цветок где-то рядом, что еще совсем немного и они ее найдут, что ему совсем не хотелось верить в то, что они заблудились.
Оба друга едва сдерживая гнев, посмотрели на Медовика. А тот, словно не заметив, что чеберяйчики остановились, старательно всматривался в даль, и выглядел как бывалый путешественник, которому все дороги и тропинки в мире знакомы.
— Эй, малой. — Трынды был уже не в силах сдерживаться, — Иди-ка сюда, что-то тебе скажу. — Его голос дрожал, как натянутая паутина, которая не давала им в лесу прохода. — Да иди сюда, говорю!
Бедный пчеленок, который из последних сил делали вид что все знает, поплелся на своих крылышках к друзьям.
— А что я? Чуть что, сразу я? — В его медовых глазках уже поблескивали предательские слезы, хотя сам Медовик еще пытался казаться спокойным. — Чего кричите? Мы уже почти пришли. Вот еще там повернем за тем маковым цветом, а потом немного пройдем и будет куст полыни, а дальше….
— А дальше снова еще один колосочок, а потом еще такой цветочек …! Все, хватит! Так и скажи, что никакой дороги не знаешь! — Трынды уже кричал. — Лучше бы мы подождали, может, мавки бы вернулись и провели нас. Это все из тебя, Трули. «Давай возьмем, давай возьмем». Что теперь делать?
Трули и сам понимал, что взять маленького предводителем была не лучшая затея, но что уж теперь. Надо решать, что делать дальше. Главное успокоиться.
— Чего ты кри-и-ичиш? — Знакомое всхлипывание успокоиться никак не давало. — Я знаю, дорогу, знаю. — Медовик больше не мог сдерживаться и озерца слез полились на маленьких путешественнико. — Я д-о-м-о-й хочу-у-у-у….
— Эй, малой, ты чего? Ну не плачь, — Трули наклонился к Медовику и погладил по головке. — Конечно, ты знаешь дорогу. Мы тебе верим. Сейчас отдохнем и пойдем дальше. — Трули-Пули толкнул легонько Трыдныка в бок и кивнул в сторону пчеленка.
Трынды-Пынды сделал вид, что не понял друга и отошел в сторону. Однако теперь он был уже не такой строгий, а только тихо бубнил под нос:
— Домой он хочет, тогда и лети себе домой. А только ты не полетишь, поскольку дороги не знаешь. Ни домой, ни к деду Водяному. Только умеешь, что хвастаться. И зачем мы только его взяли. Мало того, что сами заблудились, то еще и эту маленького нытика за собой тащим.
А Медовик почувствовав поддержку со стороны Трули, быстренько успокоился и пристроился под кустом ромашки, рядом с чеберяйчиками.
— Вы не думайте, я сейчас вот посижу и точно-точно вас выведу к Водяному. Я просто немного забыл. — Малой увидел, что чеберяйчики уже не сердятся на него и продолжал дальше живее.
— А вы знаете, что я у Цветка попрошу? Я попрошу у него ее нектара! Представляете, мед с Цветка Желания! Это ведь еще никто такого не приносил. Я как вернусь, как всем покажу, все аж лопнут из зависти. А дед Полевой сразу скажет: «Медовик, ты храбрый, самый лучший наш работник. Я сделаю тебя главным в нашем поле, и ты будешь моим помощником». А потом …. — И маленький мечтатель задумчиво посмотрел в бесконечность голубого неба, что плавало над его изобретательной головкой. Где-то там, среди белых кораблей тучек видел он, как слушаются его все полевые пчелы, как уважает его дед Полевой, а его помощницы мавки весело щебечут и качают его на своих волосах.
А между тем чеберяйчики тоже погрузились в свои мысли. Правда, были они не такие приятные. Трули почему-то вспомнил о доме. Ему так захотелось в свой уютный колокольчик, послушать, как утром поют их лесные птицы, почувствовать запах его любимой земляники и смотреть как солнышко встает из-за сосны. Чтобы все было, как раньше, так спокойно и тихо.
Вдруг путешественники услышали, как где-то рядом что-то застучало. Сначала так тихо, что каждый подумал, что ему кажется. Но когда все трое вскочили и посмотрели в одну сторону, сомнений уже не осталось — что-то стучит. Друзья напряглись. Где-то совсем рядом закачались колосья и стук приблизился вплотную. Первым не выдержал Медовик:
— Караул! Спасите! — Он так неожиданно запищал, что чеберяйчики попадали. Мало того, что таинственный незнакомец приближался, еще и этот надоедливый малыш своим визгом чуть не оглушил.
Медовик тем временем быстренько скрылся за спинами своих товарищей и выглядывал оттуда дрожа всем телом. Вдруг все замерли. Колосья в последний раз напряженно зашуршали и смолкли. Топот прекратился. Зато малыши услышали громкое сопение. В солнечном пятне колосья прямо перед ними появилось сначала одно зеленое озерцо, затем второе, а потом они как-бы затопили все вокруг и хлынули прямо на путешественников.
— А-а-а! — Это уже кричали все трое.
— А-а-а! — К ним присоединился четвертий голос, более грубый и жесткий.
Малыши так же внезапно замолчали, как и начали кричать. И теперь было слышно только, как кричит та зеленая куча среди поля и смотрит на них своими огромными глазищами.
— Ты к-кто? — Заикаясь, пробормотал Трынды.
— Я — лягушка. — Так же беспокойно ответил незнакомец.
И тут Трындык вспомнил, как когда-то еще совсем маленьким он видел нечто подобное. Правда оно было рыжего цвета и не такое большое. А его дедушка рассказывал, что лягушки живут в болоте где-то на краю их леса.
— А что ты здесь делаешь? — Опомнился уже Трули.
— Домой прыгаю. — Уже спокойнее ответила лягушка.
— А где ты живешь? — Уже тоже решился вмешаться в разговор Медовик.
— Да тут недалеко, возле реки живу.
Друзья уже перестали бояться новую знакомую, и заинтересованно разглядывали ее. Лягушка была огромная, сплошь зеленая. «С ней определенно плохо в прятки играть — подумал Трули, — на нашей поляне ее совсем не будет видно среди травы." И сердце вновь тоскливо заныло, когда малыш вспомнил о поляне.
А жаба рассказывала, как она оказалась в поле:
— Меня сюда отправил дед Водяной. Позвал меня к себе и говорит: поскачи-ка Зеленухо к моему брату Полевому. Там он какую-то малышню ко мене отправил, а мавки беззаботные их потеряли по дороге. Надо поискать, как найдешь, ко мне и приведешь. Я и поскакала. А дед Полевой говорит, нет у меня малышей, где-то вероятно в поле потерялись. Ну нет, и нет. Мое дело маленькое, я и домой назад поскакала.
— Ой, да это мы, мы! Это нас надо к деду Водяному! — Счастливый Трындык аж затанцевал на месте. Наконец, наконец, желанный Цветок уже близко.
Зеленуха равнодушно посмотрела на чеберяйчиков, потом на Медовика, потом задумалась, почесала лапой голову и вздохнула.
— Ну вы, значит, вы. Залезайте на спину, попрыгаем домой.
И радостные друзья, весело устроившись на спине у лягушки, попрыгали в свои мечты.
Мимо проплывали пылающие маки и небесные васильки, все меньше становилось золотых колосьев и все чаще появлялись зеленые островки травы. А потом прямо перед ними возникло небо. Оно было повсюду: и сверху, и снизу, и сбоку. Лазурь залила все вокруг. Бедные малыши совершенно растерялись. Что случилось? Неужели небо вытекло совсем уж на землю?
— Все, слезайте, — лягушка вдруг остановилась на самом краю того бескрайнего моря. — Вы сидите здесь, а я пойду деда Водяного позову. Вы же, наверное, и того, плавать не умеете, еще утоните, а я виновата буду.
Зеленуха поскакала прочь, а ее однообразное бормотание еще было слышно и слышно.
Путешественники сидели среди зеленой травы и заворожённо смотрели на невиданное ранее чудо. Неожиданно подул легкий ветерок, и синь перед ними зашевелилась. Малыши испуганно отшатнулись назад. Им показалось, что она сейчас разольется и затопит их всех. И вода лишь слегка сдвинулась вперед и снова вернулась на свое место. Все еще напуганные путешественники увидели перед собой вместо этого другое чудо. Перед ними стоял дед Полевой, только он был уже не золотой весь, а какой-то сине-зеленый. Имел такие же длинные усы и бороду, а еще волнистые длинные волосы и мутные болотные глаза. Друзья сразу поняли, что это тот самый дед Водяной.
— Так это вы, малышня, меня искали? — Спросил он и пристально вгляделся в чеберяйчиков. Потом заглянул им за спины, вероятно именно там прятался «храбрый из храбрых» Медовик.
— Мы, — лихо ответил Трындык. Он уже даже ощущал запах заветного Цветка и совсем перестал бояться. Казалось, еще вот одно только мгновение и он, наконец, сможет проникнуть в те неведомые миры, которые так его манят.
— Говорят, вы волшебный Цветок Желания ищете?
— Ищем.
Дед Водяной удовлетворено крякнул и сел рядом на траву. Некоторое время он задумчиво смотрел на водяное плес перед ними, потом перевел взгляд на небо, которое уже начинало заливать багрянцем вечерних сумерков.
Все молчали.
А между тем бедный Трули-Пули не сводил глаз с неба. Он видел, как его родное солнышко медленно, как улитка, сползало с неба и совсем немножечко — и упадет в воду! Ой, так что же это творится? Оно же утонет!
— Так вы знаете, где Цветок? — Не выдержал уже Трындык. Ему казалось, что все вокруг умышленно затягивают время, чтобы он еще больше волновался.
— Может, и знаю, а может, и нет. А тебе очень надо? — Водяной весело посмотрел на малого.
— Очень-очень! — Подскочил от нетерпения тот. — Мне так очень, что край. Я его попрошу, чтобы он …
— Эй-эй, постой. Вот у Цветка и попросишь, мне оно не надо. — Спокойно остановил чеберяйчика дед. — Странный мир настал. Все куда-то спешат, ищут разные диковинки, лезут в неизведанные дали, а сами не видят этой красоты, что под самым носом. Странный-странный мир. — Он опять замолчал, а потом как-то весь вздрогнул, игриво прищурился и продолжал, обращаясь к одному лишь Трындыку: — Я вижу, малыш, тебе больше всего нужно. Слушай: где Цветок растет, того никто не знает, и того и не надо знать. Надо только уметь его найти. А найти его может только тот, кому это действительно нужно, кто имеет самую заветную мечту и жить не может без нее. — Водяной опять хитро прищурился и посмотрел на друзей. — А вы, я смотрю, действительно еще те мечтатели, если решились в такой далекий путь отправиться и оставить родной дом.
При упоминании о доме, где-то сзади послышался предательское всхлипывание и едва слышное «До-о-омой хочу …».
— Так идите вдоль моей реки и слушайте свое сердце. Оно само подскажет, куда дальше идти. Только очень внимательно слушайте, а то опять заблудитесь.
И дед так же исчез, как и появился. Как будто не было его. А вокруг уже в свои права вступала ночь. Багрянй солнечный круг исчез в тихом водном плесе, зажег его на мгновение и утонул.
— Да куда мы пойдем среди ночи? — Смущенный Трули беспокойством смотрел на товарища.
— До-о-омой хочу — Сзади завыло громче.
— Да тише ты, храбрец. — Трынды нетерпеливо переминался с ножки на ножку. — Куда-куда? Сказано же, вдоль реки.
— Так темно же. — Не унимался Трули.
— Вот и хорошо, что темно, ничто мешать не будет. Пошли!
Трынды пошел первым, за ним — Трули, он схватил маленького пчеленка за лапку, чтобы не потерять и покорно следовал за другом.
Они шли и шли, а вокруг была лишь сумеречная темнота и серые тени трав и цветов. Где со стороны реки слышались плеск, шорох. Так же как и в лесу журчали светлячки.
— Я до-о-омой хочу! — Уже совсем громко заныл малыш
Но Трынды уже не обращал внимания на Медовика. Он словно поймал невидимую тропинку, которая выведет их к цели и шел все быстрее и быстрее. Вдруг он остановился. Трули с Медовик не ожидали такого поворота и с разгона налетел на него.
— Я понял! Я все понял! — Закричал Трындык. — Послушайте. Не надо никуда идти. Давайте мы все вместе сейчас закроем глаза и представим, что будем в Цветка просить. Только сильно-сильно представим. Он почувствует, как сильно мы хотим его найти и поможет нам.
И Трындык первый закрыл глазки. Он так долго мечтал о тех недосягаемых звезды, о тех неведомых их жителей, ему казалось, что стоит ему только закрыть глаза и он представит их в мельчайших деталях, и вместо этого перед глазами проплывали знакомые колокольчики, неторопливые улитки медленно переползали с листочка на листочек, а маленькая божья коровка озабоченно шуршала в прошлогодней листве. Он почувствовал теплые крылья совы Хижой, которые так часто в ночной прохладе согревали его на берегу.
— До-о-омой…. — Все тише всхлипывал Медовик. Он прислонился к Трули и спокойно уснул. Он уже не хотел того волшебного меда, не хотел славы и почестей. Чтобы просто проснуться среди своих колосьев и услышать недовольное ворчание мамы-пчелы.
— Вы долго меня искали, — услышали все трое нежный мелодичный голос. Они открыли глаза и увидели перед собой Цветок. Он была немного похожа на ромашку, а немного на василек.
— Вы заслужили, чтобы я выполнил ваше желание.
Первым опомнился Трындык. Он так боялся, что напрочь забудет, чего хотел, что поспешил первым попросить.
— Но знайте, я выполню только одно желание.
Трындык уже вплотную подошел к Цветку и начал говорить:
— Чудесный Цветок, я хочу …
— Вы не поняли, — остановила она малыша, — одно желание на всех.
Друзья оторопели. Они и не представить такого не могли. Что же теперь делать. Ведь каждый имел свое собственное желание.
— До-о-омой хочу … — снова заныл Медовик.
И тут друзья вдруг поняли, какое одно желание у них всех.
— Мы хотим домой, — спокойно сказал Трындык
