Душа Ягуара [Анна Ривн] (fb2) читать онлайн

Душа Ягуара

Пролог

Россия, Краснодар. Наши дни…

– Господин, мы нашли ее. Сегодня у нее первый день на работе после отпуска. Мой человек уже на месте, что прикажете делать? – спросил высокий мулат в черном костюме от Armani мужчину, что сидел на заднем сидении дорогой черной машины, лениво вертя в руках бокал с красной водой, похожей по цвету и тягучести на кровь.

– Хорошая работа, Абдул. Я в тебе не сомневался, как и в твоих людях, – довольно ответил мужчина низким бархатным голосом. – Привези ее ко мне во дворец в Абу-даби, пока я буду в Риме. Девушка строптива и непокорна, как дикая кобылка, но это временно, – елейно сказал он и одним махом выпил все содержимое бокала.

– Бережно, Абдул. Чтобы ни один волосок не упал с ее светлой головки. Иначе… ты меня знаешь, – холодно и предостерегающе добавил мужчина и подал знак шоферу, чтобы тот трогался. Автомобиль неторопливо сдвинулся с места, выезжая со стоянки, которая располагалась возле делового центра «Олимпик», что был построен и сдан в эксплуатацию всего месяц назад.

Столько сил и труда было вложено в это поистине грандиозное и монументальное здание. Черные стены, как начищенный до блеска паркет, ловили малейшие блики лучей солнца, которые время от времени появлялись из-за пасмурных и тяжелых от воды туч. Здание было похоже на устремившегося вверх антрацитового питона с острой золотой пикой на «голове». Усыпанное мириадами маленьких золотых фонарей по всему корпусу, оно походило на огромный космический корабль, который в любую секунду мог взлететь в небо, преодолевая земное притяжение. Шестьдесят этажей, выполненных из черного камня, с золотыми прожилками швов, вызывали трепет и восхищение у любого, кто видел это чудо современной архитектуры воочию или даже на глянцевой обложке журнала.

Черный, как и само здание, «ягуар», отполированный до блеска, быстро и уверенно обгонял поток машин, что медленно тянулся по загроможденной местами дороге до аэропорта Краснодара. На капоте дорогого автомобиля мерцала золотая фигурка ягуара. Грациозное и опасное животное, как и сам его Хозяин. Личный самолет уже ждал своего владельца, который с предвкушающим блеском в глазах и сладкой порочной улыбкой на губах смотрел сейчас в тонированное окно своего авто, ловя глазами последние лучи заходящего солнца.

Столько лет ожидания и борьбы, наконец, дали свои результаты. Теперь он стал не просто состоятельным мужчиной, а очень богатым и очень опасным мужчиной. Сколько трудностей ему пришлось преодолеть, чтобы добиться того, что у него есть сейчас… Но все это меркло по сравнению с тем, что у него не было самого главного, а именно – души. Той части, которая делала человека человеком.

Но вскоре он надеялся обрести ее, а пока ему нужно было решить ряд вопросов, чтобы полностью посвятить себя покорению вершины под названием Алена Рогова.

– Вы слышали Господина. Девушка должна быть доставлена во дворец Абу-даби, и как можно скорей. Выполнять, – приказал Абдул своим людям и вошел в здание «Олимпик», где его ожидали на совещании.

Без главы

Коллаж к книге)

Глава 1

Три дня назад

– Вот же черт! – воскликнула, обратив все свое внимание на правую босоножку, которая при моем бешеном темпе ходьбы как-то странно смещала вправо центр тяжести.

Присмотревшись и поняв, в чем причина, ей-богу, чуть не взвыла волком. Поравнявшись со скамейкой неподалеку от парка отдыха, я вынуждена была остановиться, чтобы снять, наконец, со своей ноги это орудие пыток и яростно зарычать. Набойки не оказалось на месте. Кто бы сомневался. И что мне прикажете с этим делать?

Недолго думая, сняла вторую босоножку и с остервенением принялась сдирать с нее пока еще «живую» набойку. Ушло у меня на все минут шесть. Злая и вспотевшая от усердия, я надела свою новую бело-черную обувь и, подскочив со скамейки, в надежде добраться до своей работы уже без происшествий, пошла дальше в сторону трамвайных путей.

Сегодня выдался просто ужасно жаркий день для мая. Мало того, что по моему телу под белой рубашкой по спине стекал рекой пот, так еще во рту от быстрой ходьбы поселилась самая настоящая Сахара. Горло начало нещадно саднить и болеть. Забежав в ближайший магазин и купив бутылку простой негазированной прохладной воды, остаток пути до своей работы я проделала почти бегом.

Но, видимо, сегодня судьба решила меня добить окончательно. Проклятая крышка бутылки все никак не хотела открываться. Что я только ни делала с ней! Но эта зараза накрепко присосалась к горлышку и не хотела отвинчиваться. Уже заходя в просторный холл своего офиса, я поняла, что больше у меня нет сил бороться с этой нечистью.

– Простите за беспокойство. Вы не могли бы помочь мне открыть эту проклятую бутылку? – подскочила я к незнакомому мужчине в дорогом костюме, который уже, видимо, покидал наш офис.

«Наверно, новый клиент» – подумала я про себя.

Мужчина был мне абсолютно не знаком, очень хорош собой, как лицом, так и фигурой. Костюм на нем сидел просто идеально. Красивый брюнет за сорок, – о чем свидетельствовал взгляд мудрых янтарных глаз. Такие клиенты к нам захаживали редко, но метко. Особенно для нас, специалистов по недвижимости, занимающихся оформлением документации на новые здания, чтобы в дальнейшем собственник мог их зарегистрировать и получить на них личный кадастровый номер. А если говорить проще, то я была сотрудником БТИ (Бюро Технической Инвентаризации), где можно оформить буквально любую недвижимость, – даже туалет на два очка.

Сама только недавно узнала, когда листала СНиП по оформлению недвижимости. Смеялись с девчонками весь день, пока не разошлись по домам.

Пронзив меня своим янтарным взглядом, мужчина слегка улыбнулся уголком губ и, взяв из моих рук бутылку, с легкостью открутил крышку и передал мне ее обратно.

– Спасибо огромное. Вы просто не представляете, как помогли мне. Вы спасли меня от обезвоживания, – радостно, с вожделением глядя на открытую бутылку, поблагодарила я его и, немного отойдя в сторонку, жадно припала к желанному горлышку.

Я глотала, как загнанная долгой скачкой лошадь, как верблюд на водопое, переводила дыхание и снова пила, пока мой пустой желудок полностью не был наполнен водой. Все это время я чувствовала на себе чей-то напряженный и тяжелый взгляд, но когда обернулась, то увидела, как из стеклянных дверей вышли уже двое мужчин в дорогих костюмах. Одного я узнала сразу, это был мой недавний спаситель, а вот второй… м-м-м, пожалуй, скажу так: шикарный, грациозный, как пантера, и опасный, как дикий зверь.

У мужчины была очень тяжелая аура, которая буквально подавляла собой окружающих, и одновременно будоражила и соблазняла их умы. Про таких мачо пишут в романах с аннотацией: «Красив и опасен. Ключ от сердца выброшен с моста, и если ты та самая единственная, то ты обязательно его отыщешь». Пф-ф-ф, показушник! Жаль, лица не увидела, даже обидно стало.

– Ален, как хорошо, что ты пришла. У нас куча работы организовалась, – подскочила ко мне моя коллега и лучшая подруга Вика.

– Так я же еще в отпуске, – возмутилась я и двинулась по коридору вместе с ней.

– Ты же прекрасно знаешь: у нас он, что есть, что нет. Партия сказала: «Надо!», народ ответил: «Есть!». Так что вот, держи свою заявку, – и, хитро посмотрев на меня, Вика повернула в сторону архива.

Прочитав адрес заказчика, я едва вновь не взвыла.

– Вика! Ты издеваешься? «Олимпик»! Вы это серьезно? – и я, как разгневанная фурия, помчалась в кабинет к начальству.

Немного притормозив у закрытой двери, я громко и настойчиво постучала. Получив разрешение войти, решительно дернула металлическую круглую ручку.

Кабинет нашего директора всегда был его вторым домом. О чем свидетельствовали висящие на стене фотографии его семьи и дюжина горшков с цветами на длинном белом подоконнике. Когда я вошла, на большом темно-зеленом кожаном диване по левую сторону от двери, сидел посетитель, но я не обратила на него особого внимания и направилась к столу начальника.

– Добрый день, Виктория Валерьевна. Мне только что передали заявку на «Олимпик». Но ведь я еще не вышла из отпуска, – я пыталась говорить спокойно, хотя в душе мне хотелось рвать и метать.

Все дело в том, что пока ты не сделаешь последний паспорт на здание, тебя никто не оставит в покое. Единственная польза от отпуска была в том, что в это время тебе никто не дает новые заявки. Это единственная возможность разобраться со старыми делами и не нахвататься новых проблемных паспортов, которые иногда лежат не один месяц мертвым грузом. У меня осталось две заявки, которые сегодня я хотела доделать и отдать на проверку руководителю группы. А теперь, получается, мне нужно брать новый проект. Да еще какой! Если мне не изменяет память, в «Олимпике» было около шестидесяти этажей, с уникальной планировкой, кучей лестниц и лифтов.

– Алена, ты мой самый внимательный и исполнительный сотрудник. Заказчик серьезный и компетентный, надежный в плане оплаты. У нас такое бывает очень редко, сама знаешь. К тому же, заявка срочная. На все – неделя, – убила меня начальница последней фразой.

– Неделя? Да там одних замеров на неделю! Он издевается? Да даже если я ночами сидеть буду, не успею. Мне же нужно все это вычертить, пронумеровать и забить в базу. Там помещений не меньше тысячи… – представив эту эпическую картину, от ужаса я начала задыхаться.

Накрылся мой отпуск медным тазом. Ей-богу, напьюсь и пойду орать в караоке. Причем сегодня же.

– Возьми кого-нибудь в помощники. Вику, например. Вместе, как говорится, веселей, – ободряюще улыбнулась мне Виктория Валерьевна. – Телефон для связи с заказчиком – в заявке. Они сказали, что можно звонить по любому вопросу. Да, и просили молодую и симпатичную.

Ну да, как богатый клиент, так красивую и желательно сговорчивую, чтобы умаслить, если есть проблемы с документацией.

– Хорошо, спасибо за доверие, – буркнула я себе под нос и вышла из кабинета.

Вот скажи, Боже, почему я? Да, не спорю, деньги всегда нужны, но не ценой таких жертв. В виде сна и уймы потраченного времени, которое я могла бы уделить себе. Я поискала взглядом Вику и, обнаружив искомый объект, пошла в свой кабинет, закинуть сумку и поздороваться с девочками.

– Видели, какой к нам сегодня красавчик приходил? – услышала я голос из приоткрытой двери рядом с кабинетом шефа, ведущей в помещение, где обитала Кобра и ее свита.

Кобра – наша местная звезда. Не потому, что красива и королева по рождению, просто шипела, как змея, на всех, кто был с ней не согласен. Мегера чистая, вечно ее что-то не устраивало. Мы с ней с самого начала не нашли общего языка. Мужа у нее не было, – была когда-то замужем, но, видимо, мужик не выдержал ее «царских» замашек и сделал ручкой. После развода она стала еще хуже. Единственное, что меня удерживало от войны с ней, это ее близкое родство с начальством. Кобра была дочерью Виктории Валерьевны от первого брака. В отличие от своей понимающей и всегда открытой для общения матери, она была прямой ее противоположностью.

– Да, видела, у меня чуть сердце не остановилось. Так бы и кинулась на него! Я таких красивых мужчин видела только в журналах, – зашипела Наташа, правая рука Кобры.

– Согласна. Молод, богат, и к тому же не женат, – молвила левая рука Кобры Юля.

– С чего ты решила, что он не женат? – спросила сама Кобра.

– Я когда мимо него проходила, он с кем-то по телефону разговаривал. Там, видимо, что-то спросили, и он ответил, что, как всегда, будет один с охраной, – прошептала Наташа.

– Ну, это еще ничего не значит, – хмыкнула Кобра. – Кстати, а где его заявка?

– У Валерьевны. Я видела, как она ее кому-то отписывала в работу.

– Ну, тогда расслабьтесь. Мама ее мне отдаст. Вот увидите, – уверенно и самодовольно ответила Кобра, стуча своими искусственными ногтями из гель-лака по клавиатуре.

Вот все-таки есть в жизни справедливость. Увидеть бы ее выражение лица, когда она узнает, на кого отписана заявка!

Решительно толкнув дверь, я прошла к своему столу, на котором уже лежала куча папок с документами, прошедшими проверку. Их еще нужно было сегодня разобрать и подписать у руководителя и начальника. Работы на три часа. И это если повезет. Я тяжело и вымученно вздохнула. Махнув рукой своим девочкам, села в свое офисное красное кресло, которое сама лично для себя, любимой, выбирала. Прелесть моя! Мягкое в меру и очень удобное. Пододвинувшись к столу, принялась просматривать папки. Потратив полтора часа на работу, вспомнила, что с Викой после посещения начальства так и не встретилась.

Я достала из сумки телефон и набрала номер подруги. После двух гудков в трубке раздался жизнерадостный голос Вики.

– Колись, подруга, – начала она. – Тебе нужна моя помощь?

– Угадала, подруга. Работы непочатый край, и все нужно успеть за неделю.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда, – невесело выдохнула я и развернулась в кресле к окну.

Вид, представший моему взгляду, был потрясающим, как в американских фильмах. Огромное панорамное окно открывало прекрасный пейзаж: река, по которой плыли прогулочные катера и пароходы. Лепота.

– Так что, подружка, выручай. Тебе первых тридцать этажей, а мне, так уж и быть, достанется верхушка айсберга со всеми шахтами лифта и кабинетом красавчика. Ведь по закону жанра король всегда сидит наверху, – по мере того, как я говорила, в комнате становилось все тише. Даже принтеры молчали. Просто идиллия.

– Я согласна. Вечером идем отмечать твой последний день в отпуске?

– Да, только я сейчас с делами закончу, а потом мне нужно кое-куда съездить, – грустно ответила я.

– Постой. Сегодня ведь двадцать первое мая. День их гибели.

– Да, но не гибели, Вик, а убийства. Их убили. В этом я не сомневаюсь, – горько выдохнула я, глядя на проплывающий по реке катер с флагом Великобритании на борту.

– Прости. Столько лет прошло, а тебе до сих пор тяжело об этом вспоминать, – сочувствующе сказала подруга.

– Тяжело – не то слово. Каждый раз, когда я прихожу к ним на могилы, не могу сдержаться, чтоб не обматерить того выродка, который их зверски убил. Ярость и боль. Вот, что я испытываю, – я тяжело и шумно задышала, почувствовав, как к глазам подступают не выплаканные за десять лет слезы.

– Прости, что напомнила, – виновато прошептала Вика.

– Ты не виновата. Просто… это очень больно, даже через десять лет, – тихо сказала я.

– Ладно, что-то мы отвлеклись. Я заеду за тобой в восемь. Поедем в новое место. Там, говорят, отличный зал для караоке и танцев, – взяв себя в руки, я поспешила сменить тему.

– Отлично, – бодро ответила Вика. – Буду ждать у подъезда.

– Ок, – ответила я и сбросила вызов.

Посидев некоторое время, глядя в окно на ясное голубое небо, я решила вернуться к работе. Наконец рассортировав все документы и прихватив с собой папки с бумагами для подписи, встала с места и двинулась к выходу из кабинета. Немного не дойдя до желанной двери, услышала слова нашей Кобры:

– Это тебе отдали заявку на «Олимпик»?

Я медленно развернулась и прямо посмотрела в ее холодные голубые глаза.

– Да, мне, – ровно ответила я и вышла из кабинета под возмущенный вздох Кобриной свиты.

Так тебе, Змея Змеюковна. Ну, хоть какая-то радость за сегодняшний день.

Глава 2

Ближе к вечеру, пока я разобралась с делами на работе, небо заволокло серыми дождливыми тучами. Добравшись ближе к пяти часам до центрального кладбища, я быстро вошла в главные ворота, приветливо улыбнувшись местному сторожу. Не знаю как другие, но здесь я всегда ощущала себя умиротворенно. Как будто все насущное и тягостное оставалось за пределами этого места. Бредя мимо незнакомых могил, слыша шелест молодых листьев на ветру, я ощущала легкую грусть. Сколько здесь было людей. Молодых и старых. Мужчин, женщин и детей. Все по какой-то причине умирали, не справившись с болезнью или с течением обстоятельств.

Печаль окутывала это место, разделяя мир людей на «до» и «после».

Подойдя к нужной мне могиле, я приоткрыла железную калитку, чтобы войти. Маленький аккуратный слегка запущенный памятник приветствовал меня своим безмолвием.

– Привет, мама Лена, – тихо и грустно начала я. – Вот, прошел еще один год, как вас не стало. Ты не волнуйся, я всегда помню о вас. Прости, что долго не шла, очень много работы. В личной жизни все по-прежнему никак. Но ты ведь знаешь мой сложный характер. Меня только Алекс мог понять. Но вас больше нет… и мне очень сложно… Боже! Как же мне до сих пор тяжело, мама Лена, – тяжело выдохнула я, сев на скамейку возле могилы.

Грудную клетку болезненно сжало. Обхватив себя руками, я стала слегка раскачиваться вперед и назад. Это всегда помогало мне успокоиться и собраться с мыслями.

– Знаю, ты скажешь, что это неправильно. Но я до сих пор не могу осознать, что вас больше нет. Нет Алекса. Ты знаешь, если бы он меня так не бесил в школе, возможно, я бы в него влюбилась. И мы смогли бы быть вместе, когда выпустились бы из школы. Тиран и недотрога. Да, думаю, мы были бы отличной парой, – грустно улыбнулась я фотографии женщины, которая смотрела на меня сейчас, как и всегда, своим теплым и нежным взглядом.

Переведя взор на соседнюю могилу, я чуть не разрыдалась. На меня смотрел молодой красивый юноша. Алекс. А точнее, Александр Козлов. Невыносимый и такой родной мальчишка. Сколько он мне крови попил в школе, не пересказать. Он всегда надо мной измывался и вечно подтрунивал, где бы я ни оказалась.

В школе я занималась баскетболом. Так вот, эта красивая во всех местах зараза, с ростом под метр восемьдесят вечно поднимал над своей головой на вытянутой руке мяч, который я, естественно, с моим-то ростом в метр шестьдесят, не могла достать. Но я была бы не я, если бы не смогла его обхитрить. Выбрав нужный момент в игре, я хитро вырывала из его рук мяч, который он с нижнего положения всегда забрасывал в кольцо. Алекса умиляло мое упорство, за что я его еще больше «любила».

В школе меня постоянно заставляли участвовать в спортивных олимпиадах, потому что я была хоть и маленькой, но самой быстрой. Алекс неизменно присутствовал на этих соревнованиях. И нет, чтобы поддержать своих друзей, – он кричал мне вслед, чтобы я быстрей шевелила своими булочками! Этот невыносимый мальчишка так мне прозвище придумал – Булочка.

Ух, как же он меня бесил!

Уже после того, что случилось с его мамой Леной и с ним, я осознала, что искренне и беззаветно полюбила его всей душой…

В тот роковой день я шла домой с тренировки по баскетболу. Занятия заканчивались в половине пятого вечера. Было еще достаточно светло, чтобы издалека разглядеть скопление машин возле дома Козловых. Так получилось, что с Алексом мы жили на одной улице, только я на четной стороне, а он – на нечетной. Между нашими домами было футбольное поле, где мы часто встречались после школы и сидели до позднего вечера, пока за мной не приходил мой старший брат Антон. Антон и Алекс были лучшими друзьями, и поэтому Алекс был частым гостем в нашем доме.

С самого утра меня не покидало плохое предчувствие, которое как снежный ком росло по мере приближения вечера. Увидев вдалеке скорую помощь и милицейские машины, я побежала. Ноги сами несли меня к дому Козловых. Я чувствовала, что случилось страшное и непоправимое. И я не ошиблась.

Увидев две окровавленные простыни поверх двух мертвых тел, я почувствовала, как мое сердце болезненно сжалось. В голову ударила кровь, а глаза застлала белая пелена. Помню, как на едва передвигающихся ногах подошла к ним, пытаясь сдержать истерические рыдания. Первое тело, которое лежало ближе ко мне, было телом мамы Лены.

Мамой я называла ее потому, что она была самой доброй и отзывчивой. Моя настоящая мама погибла много лет назад, в результате несчастного случая, что произошел на стройке. Одна из опор железобетонной стены не выдержала и, рухнув, утащила за собой мою маму и еще пятерых человек. Их тела буквально собирали по кускам, так как металлические сваи разрезали их на части. Слава Богу, я была слишком маленькой, чтобы понять и осознать, насколько это было ужасно. Папа с нами не жил, потому как бросил нас ради другой женщины. И если бы не старший брат, не знаю, что со мной было бы и где бы я была сейчас…

С тех пор мама Алекса всегда уделяла мне большую часть своего свободного времени. Она заботилась обо мне, как о собственной дочери. Обрабатывала мне царапины на коленках и локтях, если я падала, помогала учить уроки, если я чего-то не могла самостоятельно понять. Она заплетала мне косы и целовала в лоб, провожая в школу. Кормила, когда я приходила с уроков и с занятий в кружках. Для меня она была всем. Матерью, подругой, советчицей.

Я смотрела на красное покрывало и не могла сдерживать в себе рыдания. Сжимая ее холодную руку, просила маму Лену проснуться и встать, чтобы я могла обнять ее, как она всегда обнимала меня. До нежной боли и хруста костей. Нечеловеческий вой, слезы горечи и утраты разносились перед крыльцом, проникая в дом, туда, где лежали их тела, как груда камней. Я умоляла маму Лену открыть глаза, посмотреть на прекрасное голубое небо над нашими головами. Но она не просыпалась. Она больше меня не слышала. Подняв заплаканные глаза на другое тело и увидев такую до боли знакомую руку с черными квадратными часами, я чуть не лишилась чувств.

Алекс. Мой кошмар. Моя боль. Моя любовь. Его больше не было.

Больше никогда я не услышу его насмешливого и бархатного голоса. Больше я никогда не увижу его янтарного цвета глаза. Больше я никогда не услышу его «Привет, сладкая Булочка. Ты сегодня готова к новому дню?».

Больше никогда…никогда…никогда…

Осознание этого выбило весь воздух из легких. Голова закружилась, как бешеная карусель. В горле появилась горечь, которая обожгла все внутренности своим мерзким привкусом и болью. Помню, как Антон приехал с работы и, видя мое невменяемое состояние, с огромным усилием оттаскивал меня от тел и расцеплял мои руки, которыми я крепко сжимала холодную руку Алекса.

Я не хотела его отпускать, ведь я только совсем недавно смогла его обрести. В тот день я и поняла, что все это время любила этого противного мальчишку, который дарил мне вот такое свое странное, а порой – невыносимое для моих нервов внимание.

Мне было шестнадцать, когда их не стало. Антон не говорил причину их смерти, хотя я рвала и метала, кричала и умоляла его мне все рассказать. Но брат молчал как партизан, глядя на меня своим тяжелым безжизненным взглядом. Уже после в одной из газет я прочла, что на их телах было ровно двадцать ран от охотничьего ножа. Были изрезаны лица, грудь, спина… Дальше я не смогла читать, так как упала от ужаса в обморок.

Неделю я провалялась в больнице. Почти ничего не чувствуя. Большие дозы успокоительного, которые мне давали, сделали свое дело. Я была ходячим мертвецом. Без цели в жизни, без просвета, без надежды на новую жизнь без Алекса и мамы Лены. Антон делал все, что мог, чтобы привести меня в чувство. Он брал меня с собой в длительные командировки. Мы часто выезжали с ним на природу – в горы, где я, стоя над обрывом, смотрела вдаль на заходящее и восходящее солнце. Самое удивительное, что в этом, казалось бы, обыденном и повседневном явлении я видела нечто общее с жизнью человека – как заходящее солнце, она может исчезнуть за горизонтом будней или же взойти на заре нового дня. Тогда мне представлялось, что я и есть это солнце, которое, как робот, ложится и встает, только потому, что так надо.

Мне потребовалось много лет, чтобы прийти в норму. Не так остро чувствовать боль, забыть красные простыни и квадратные черные часы на холодной красивой мужской руке.

…Над головой громыхнуло, да так, что я вздрогнула всем телом. Гроза в мае – это закономерно. Первые капли дождя упали вместе с моими каплями слез на серую гранитную плиту на могиле Алекса.

– Я всегда буду помнить о тебе, мой друг, – тихо прошептала я. – Ты был единственным, кто смог затронуть мое сердце.

Капли прохладной воды стали капать чаще, и поэтому мне пришлось уйти. Посмотрев в последний раз на фотографии на надгробиях, я быстро побежала в сторону ворот кладбища. Я так быстро неслась между могилами к своей машине, что не заметила, что за мной кто-то наблюдает из стоящего неподалеку черного дорогого автомобиля.

* * *

После того, как девушка стремительно покинула кладбище, из машины вышел молодой мужчина. Медленно ступая дорогими туфлями по хрустящему гравию под ногами и не обращая внимания на начинающийся дождь, он приближался к тому месту, где она стояла пару минут назад. Большие капли воды падали на его красивое породистое лицо. На черные как крыло ворона волосы, дорогой эксклюзивный костюм и рубашку с бриллиантовыми запонками.

Сейчас его абсолютно не волновало, что дождливая майская вода стекала с его волос и лица ему за ворот рубашки, впитываясь в белую дорогую ткань, которую позже он снимет с себя и просто выбросит в корзину для мусора, доставая новую.

Мужчина был слишком занят своими мятежными мыслями, чтобы обратить на такую мелочь свое личное внимание. В данный момент его интересовало только то, к кому сюда приходила красавица с пшеничными длинными по пояс волосами, в которых «живет» солнце. Кого она оплакивала? Кого потеряла и как давно? Он мог поручить разобраться с этим Абдулу, но ему почему-то захотелось самому увидеть лица на серых холодных камнях.

Первой он увидел миловидную темноволосую женщину, которая улыбалась открытой, теплой улыбкой. Женщина была очень молода. Всего сорок пять. Что могло послужить ее смерти? Кем она приходилась девушке? Матерью? Сестрой? Тетей? А может, просто подругой? Это он поручит Абдулу.

Переведя свой хищный холодный взор на соседнюю могилу, мужчина с силой сжал кулаки. Молодое лицо парня ему сразу не понравилось. Он как будто смеялся над ним своим живым и веселым взглядом. Его яркие карие, похожие на дорогой десятилетний виски, глаза, сейчас смотрели на незнакомца, бросая вызов. Кто он? Мужчина почему-то был абсолютно уверен в том, что этот парень не приходился его девочке родственником. Его внутренний зверь встал на дыбы.

«Соперник. Враг», – твердило чутье.

Достав из кармана брюк телефон, мужчина быстро нашел номер своего поверенного и нажал на кнопку вызова.

– Да, мой Господин, – послышалось в трубке.

– Мне нужна вся информация на девушку, – холодно сказал он, идя обратно до машины, в которой его ждал шофер.

– Какую девушку, мой Господин? – с нотками страха и непонимания в голосе спросил Абдул.

– На ту, которую ты спас от жажды, – чувствуя раздражение, ответил мужчина.

– Будет через час у вас в номере, – немедленно ответил поверенный.

– Жду, – коротко бросил мужчина, сев в машину и приказал шоферу ехать в отель «Бристоль», где у него был зарезервирован президентский номер.

Глава 3

К дому Вики я подъехала ровно в восемь. Заходящее солнце еще бросало свои одинокие желтые лучи на многоквартирный дом, отражаясь бликами в пластиковых окнах квартиры, где жила Вика со своей мамой. Подруга уже ждала меня у подъезда, как всегда, веселая и позитивная. Сегодня она была в черном платье до колен. Свои пышные каштановые волосы девушка собрала в высокий хвост. На ее стройных ножках красовались классические туфли-лодочки на высоких шпильках-самоубийцах. Меня всегда поражало, как на таких монстрах можно ходить в выпившем состоянии, при этом стойко стоять на них и танцевать. Просто уникальный вестибулярный аппарат!

Увидев меня на заднем сидении желтого такси, Вика счастливо улыбнулась и быстро шмыгнула ко мне.

– Куда едем? – нетерпеливо спросила она, глядя, как водитель разворачивает машину.

– М-м-м, такое место, – загадочно протянула я, посмотрев на нее – Думаю, тебе там о-о-очень понравится. В этом клубе единственное правило. Все ходят в масках.

– Ты что, в BDSM-клуб меня собралась вести? – вытаращила на меня свои голубые глазки подруга.

– Не-е-ет, – засмеялась я – Клуб называется «Инкогнито». Туда ходят обычные люди. Просто там такие правила. Представляешь, знакомство вслепую. И кто знает, может, ты найдешь там своего принца, который ищет такую же принцессу, как и ты.

– Пф-ф, скажешь тоже. Принца. Хоть бы найти с нормальной адекватной психикой и трезвым взглядом на жизнь.

– Кто знает, – задумчиво повторила я, рассматривая в окне светящиеся фонари вдоль дороги. – Случиться может все что угодно. У меня сегодня хорошее предчувствие. Так что давай расслабимся и будем получать удовольствие от вечера.

– Полностью согласна, и плевать, что завтра мне на работу, а ты будешь отсыпаться, – заявила подруга.

– Да уж, отсыпаться, – грустно хмыкнула я. – Завтра мне еще нужно будет договориться с заказчиком о выезде на замеры в «Олимпик». Так, что готовься, подруга, к трудовой неделе. Будем вместе чертить и плакать.

– Это уж точно, – тяжело вздохнула Вика. – Зато зарплата будет высокая, на которую я, наконец, смогу купить новый пылесос. Так как старый меня просто уже достал. Рычит похлеще собаки и плюется пылью не хуже верблюда. У меня даже соседи все в ужасе замирают, когда я начинаю пылесосить. Как-то раз даже полицию вызывали. Полицейские, когда этого спрятанного в квартире «зверя» увидели, чуть не уписались на месте от смеха. Ржали как кони, когда уходили. Так что благодаря тебе у меня скоро будет новый тихий квартирный зверь.

Я смеялась до слез, представив себе пылесос, который плюется пылью и рычит, как собака, и не могла остановиться. Так мы и доехали до клуба, весело смеясь и предвкушая прекрасный вечер. А когда расплатились с водителем и вышли из машины, то увидели перед собой огромную очередь к входу в клуб. Все стоящие в очереди уже были в масках.

– Блин, совсем забыла тебе отдать, – я хлопнула себя по лбу и полезла в сумочку. – Вот, держи. Давай, я помогу тебе ее надеть, а ты потом поможешь мне.

Быстро надев на подругу черную, ажурную, как итальянское кружево, маску, я протянула ей свою, – такую же, как у нее, только красную.

– Вау, такая красивая, – восхитилась Вика. – Мы просто героини фильма «Пятьдесят оттенков серого». Черт, мне уже нравится этот клуб, – предвкушающе добавила подруга, беря меня за руку. – Пошли быстрей, ужасно хочется туда попасть, – и в этом я с ней была абсолютно согласна.

В клубе царил полумрак. Длинный слабо освещенный коридор с черными стенами и белым полом вывел нас с Викой прямиком в огромный шикарный, освещенный люстрами эпохи Людовика XIV, зал. Высокие потолки с узорчатой лепниной по всему контуру выглядели очень богато и красиво. По периметру зала возвышались большие колонны с дорическими ордерами, по базам которых вились декоративный плющи и красные розы. Это создавало ощущение, будто мы находимся в Акрополе в эпоху правления Александра Македонского. В центре помещения располагался большой высокий фонтан, в центре которого виднелась скульптурная композиция – две человеческие фигуры в полный рост. В их позе чувствовались желание и страсть. В том, как мужчина держал молодую хрупкую женщину, было можно ощутить столько силы, нежности и трепета, что мне захотелось поменяться с девушкой местами и отдаться этому чувственному вихрю с этим прекрасным незнакомцем. Ах, мечты, мечты!

Осмотревшись, мы заметили с правой стороны небольшую сцену, где стоял одинокий белый рояль. Красивые изгибы дорогого музыкального инструмента наталкивали на мысли, что на нем должен играть, как минимум, жгучий брюнет в черной шелковой рубашке с расстегнутыми пуговицами, в потертых джинсах, и обязательно босиком. О Боже, останови мою фантазию!

Повсюду, в высоких, как древние амфоры, вазах, стояли живые цветы кремового и светло-розового цвета. Запах стоял просто сумасшедший, как будто кто-то разлил бутылочку афродизиака. Пол был выложен бежевым мрамором с золотистыми прожилками. Круглой формы столы, покрытые кремового цвета скатертями, стояли в основном возле колонн и дальних стен в полумраке. Среди одетых в костюмы мужчин и красиво наряженных женщин сновали проворные официанты в белых облегающих рубашках и черных брюках. Обслуживающий персонал был исключительно мужского пола, ни одной девушки.

Все в зале были в масках. Черные и белые из плотной ткани. Кружевные или с птичьими перьями, и даже украшенные драгоценными камнями. Роскошь этого места ослепляла и будоражила кровь.

– Ален, я просто… у меня слов нет, – восхищенно выдохнула моя подруга, следя за людьми в зале.

– Вина, шампанского для прекрасных леди? – раздался справа от нас мужской красивый молодой голос с легким акцентом.

– Вина, – улыбнулась я в ответ на открытую улыбку высокого мужчины и взяла два бокала, себе и Вике.

– У вас заказан столик?

– Нет, мы постоим, – ответила за меня Вика и потянула меня вправо, в ту часть зала, где в это время на сцену вышел шикарный мужчина во фраке и черной кружевной маске.

– А вот и сам маэстро, – тихо прошептала я себе под нос и последовала за подругой.

Вокруг сцены собралось много народу. Все ждали момента, когда мужчина сядет на круглый табурет, чтобы коснуться клавиш своими длинными изящными пальцами. Атмосфера этого вечера была просто волшебной, как будто я попала на бал в семнадцатый век. Мебель, музыка, даже платья. Все говорило о роскоши прошлых веков. Музыка струилась плавно, сбивая дыхание и бросая в дрожь. То, что я ощущала сейчас, ни с чем нельзя было сравнить.

Можно было сказать, что я попала в сказку, во взрослую сказку, где вокруг было много красивых и одиноких – и не совсем – мужчин. Высокие, подтянутые, с небольшим животиком. Блондины, брюнеты, даже парочка рыжих. На любой вкус и цвет. На нас смотрели, нас оценивали, нами восхищались. Было такое чувство, что к нам присматриваются. Будто решают, достойны мы их или нет. Мужские взгляды волновали и одновременно раздражали. Их было много, слишком много для меня одной.

Сегодня я надела красное облегающее платье до колен, с длинными рукавами. Мои волосы были распущены и струились по плечам, касаясь кончиками округлых бедер. Красные туфли на высоком каблуке возвышали меня над мрамором, прибавляя к моему невысокому росту лишних сантиметров. На длинных и стройных ногах – черные чулки с широкой черной полоской на внутренней стороне под коленями.

Я стояла прямо, как натянутая струна, чувствуя, как внутри нарастают напряжение и легкая нервозность. Благодаря своим крепким нервам я смогла сдержать вскрик, когда почувствовала, как моей правой ноги коснулось что-то мягкое и нежное. Это что-то медленно прошлось по моей коже вверх, к подолу платья, и… исчезло. Что это было?!

Я уже хотела обернуться назад, когда моей опущенной руки коснулась чья-то теплая ладонь, вызвав в моем теле ощущение, похожее на сильный электрический разряд. Боже!

Теплое, даже горячее дыхание, опалило кожу шеи, пуская табун мурашек по спине и груди. В животе потяжелело, а с губ вырвался тихий стон. Медленно обернувшись назад, я увидела ЕГО. Высокого, мускулистого хищника, облаченного в дорогой костюм черно-золотого цвета, смотревшего на меня властно и холодно сквозь прорези в красивой золотой маске. Его рот искривился в довольной плотоядной усмешке. Он понял, что я почувствовала, когда он прикоснулся ко мне. В его руке была белая роза, красивая, идеальная, как и сам ее обладатель. Опасный, как дикий зверь, от которого хотелось бежать в глубокую норку. Мне очень не понравилось, с каким высокомерием и цинизмом он смотрел на меня. Во мне взыграла кровь. Бесит, как же он меня бесит!

– Что Вы себе позволяете? – рыкнула я на него тихо, не желая привлекать к себе внимание. Хотя, что уж там привлекать, когда все и так смотрели на нас?

*****

Вся добытая Абдулом информация о девушке ждала меня на тумбочке в спальне, когда я вышел из душа, высушивая белым махровым полотенцем мокрые волосы. Заметив красную папку, сел на край огромной постели, взяв документы в руки. Так, что мы имеем?

Алена Ивановна Рогова. Возраст – двадцать шесть лет. Не замужем. Детей нет.

Физические показатели: рост сто шестьдесят пять сантиметров, вес – сорок восемь килограммов, цвет волос – светло-русый, цвет глаз – каре-зеленый.

В школе активно занималась спортом. Баскетбол и полиатлон (совокупность видов спортивного многоборья). Это означало, что девушка отлично стреляет, быстро бегает и имеет отличные данные по показателям меткости и выносливости. Плавание не любит, так как в юношеском возрасте едва не захлебнулась водой на реке. Страх глубины.

– Очень интересно… – тихо сказал я вслух и продолжил читать дальше.

Очень любит животных. Мечта детства – прокатиться на лошади. Любит природу, особенно горы, обожает книги и очень хорошо поет. Отлично.

Особенности организма. Ранние заболевания и инфекции были указаны тут же, но это было не интересно. А вот одна строчка в тексте весьма меня впечатлила и удивила.

Девственница.

Я отвел взгляд от бумаг и встал с постели. Надо же, такого я не ожидал. Не было подходящего партнера? Страх? Неприязнь? Что? Загадка.

Низ живота скрутило узлом от желания. Я не мог поверить в такую удачу, как быть первым у такой красивой девушки. У меня не было проблем с женщинами. Они сами приходили ко мне. Я удовлетворял свои потребности и их, но ни разу не хотел сделать что-то для них. Мне больше не хотелось слепой покорности и раболепия. Я хотел искренности и огня. Огня, который сжигал бы меня изнутри, опаляя сознание и душу.

Душа…как же это слово меня порой раздражало. Слишком жесток я был со своими подчиненными, хотя и справедлив. Кто служил мне верой и правдой, был за это щедро вознагражден. Я окружал себя только проверенными и достойными людьми. Слишком тяжело было предательство родного брата в прошлом. Его смерть и ложь. Тогда-то я и стал, тем, кто есть я сейчас.

Бездушным зверем, опасным противником и умным стратегом.

Я предугадывал. Я знал. Я чуял предательство и ложь. Я слишком хорошо разбирался в людях, и ему это опротивело…

Старые друзья становились врагами, новые враги – преданными друзьями. Никому нельзя было довериться, никому нельзя показать свою душу.

Я был баснословно богат. Недвижимость в Абу-даби и по всему миру давала огромные возможности и привилегии. У меня были заводы, судостроительные верфи, нефтяная вышка, которая с каждой секундой пополняла мои счета в банках на сотни тысяч.

У меня был свой завод по производству оружия, который я отслеживал лично. Не доверяя никому вмешиваться в свою систему поставок и строго следить, куда отправляется очередная партия. Единственное правило – никаких дел с террористами и убийцами. Слишком я любил этот мир, чтобы дать парочке идиотов ключ от ворот хаоса, который приведет к войне и ненужным смертям. Я не хотел быть палачом, но некоторые постоянно вставляли мне палки в колеса. Враги не дремали, и каждый день нужно было предпринимать что-то, чтобы обезопасить себя и тех, кто был мне хоть чуть-чуть дорог. А таких было совсем не много.

Взлохматив волосы, я вернулся к отложенной мной папке. Мне хотелось больше узнать о девушке, которая что-то затронула во мне, заставив взглянуть на этот мир иначе. Единственное, что меня сейчас волновало, это то, к кому она ходила на кладбище.

В папке было сказано о том, что у нее есть старший брат, который сейчас живет в Москве со своей семьей. В этом городе она была абсолютно одна. Никаких дальних родственников, собственной семьи. Как и у него…

Елена Олеговна Козлова и Александр Салимович Козлов. Зверски убиты. Женщина заменила ей мать, а вот юноша… Я снова испытал сильное раздражение, как и тогда на кладбище, когда на меня с фотографии на памятнике смотрели наглые глаза парня. Кем он для нее был? Другом? Братом? А может… Об этом я не хотел думать.

Все это в прошлом. Сейчас меня интересовало, что она делает в данный момент. Едва подумав об этом, я услышал звук оповещения о новом SMS-сообщении. Дотянувшись до телефона, вчитался в экран. Через секунду мое лицо озарилось предвкушающей улыбкой, а в глазах зажегся огонек, сопровождающий пробуждение инстинкта зверя, почуявшего вкусную и желанную добычу.

«Она в клубе «Инкогнито», – говорилось в SMS.

Стремительно двинувшись в гардеробную, я быстро оделся, и спустя пять минут был уже готов. Выходя из номера, я взял со столика заранее приготовленную золотую маску для сегодняшнего вечера. В этом клубе должна была состояться моя встреча с местным главой города. Кто бы мог подумать, что добыча сама явится в логово зверя?

Я приехал в клуб спустя пятнадцать минут. Зайдя с черного входа, поднялся на балкон и стал осматриваться. Глаза сами нашли ее. Идеальное тело, обтянутое красной тканью. Длинные изящные ножки так и манили раздвинуть их и положить на свои бедра. А эти волосы… так и хотелось накрутить их на свою руку, и… Я облизал вмиг пересохшие губы и улыбнулся собственным мыслям. Взяв из стоящей рядом со мной вазы розу, я медленно спустился вниз, не отрывая хищного взгляда от желанной добычи.

Что любит делать хищник, когда в его лапы попадает такая вкусная и красивая добыча? Правильно, он играет с ней, пока она не обессилеет и не сдастся на волю победителя…

Я поиграл с ней немного, увидел, как она смотрит на меня глазами, в которых полыхают ярость и бешенство. Почувствовал ответный сумасшедший азарт, и, подозвав к себе одного из официантов, попросил принести мне цветок бегонии. Предвкушая, что об этом скажет эта дикая кошка. Конечно, если она разбирается в языке цветов…

Глава 4

– То, что хочу, – прозвучал лаконичный ответ, от которого в моей душе все взорвалось с силой атомной бомбы.

Но и это еще не все. Этот мачо преподнес мне цветок бегонии. Зная язык цветов, а я его знала, так как взахлеб читала разную литературу по этой теме, можно было сказать, что он предостерегает меня от необдуманных поступков. Он будет мне еще указывать, как с ним говорить? Ну, все держись, мучачос!

– Вы мне угрожаете? – тихо прошипела я в его самодовольное лицо.

– Что вы, я только предупреждаю, – елейно ответили мне, чему-то довольно улыбаясь. Ну, чистое хамье! Вот как знала: красавчики все козлы.

– Мы живем в свободной стране, что хочу, то и говорю, – я подошла к нему ближе, глядя прямо в карие глаза, в которые меня затягивало, как в омут. Просто наваждение какое-то! Бесит!

– А вы, собственно, кто такой?

– Всего лишь навсего хозяин этого клуба, – ухмыльнулся этот красавчик и тоже подошел ко мне ближе, едва не касаясь моей нервно вздымающейся груди своей грудью.

«Опасность!» – кричал мой мозг. «Совершенство!» – говорило тело. «Козел», – слетело с губ.

То, как он на меня посмотрел…Боже, вырви мне язык. Дура! Оскорбила, не сдержалась. Вообще-то у меня аллергия на таких снобов и шовинистов. Так что не обессудьте, сударь. Но я бы была не я, если бы сразу же сдалась и попросила прощения. Не дождется. Тут полно народа, что он мне сделает? Прилюдно отшлепает по попе?

– Извиняться не буду. На правду не обижаются, – тихо пробурчала я себе под нос. Вроде что-то сказала, а услышит он или нет, что именно, – не мои проблемы.

– Так, значит, – его глаза угрожающе полыхнули. И, сказать честно, я чуть не вскрикнула. Зверь, ну просто вылитый хищник. Благо, хоть клыков нет.

– Пройдемте в мой кабинет, – холодно бросили мне в лицо, после чего мужчина тут же повернулся ко мне спиной.

Это что сейчас было? «Пошли, наивная овечка, в мое тайное логово?» Нашел дуру, уже бегу и падаю. План побега нарисовался в голове сразу. Бежать, лететь быстрее пули.

Проследив за удаляющейся широкой спиной, я подмигнула Вике, и мы с ней стали синхронно, бочком двигаться к выходу. Вот же гад, такой вечер испортил! Да, а попка у него просто отпад. Так бы и отшлепала… розгой.

Быстро ретировавшись и уже сбегая по ступенькам входа в клуб, мы с подругой едва не упали со смеху. Нервы, не иначе. Остановили отъезжающее от тротуара такси и быстро прошмыгнули в салон.

– Фух, кажись, оторвались, – сказала запыхавшаяся Вика, натянуто смеясь.

– И не говори. Слышала? «То, что хочу». Все богатые мужики либо геи, либо козлы.

– Ну, судя по плотоядному взгляду, которым он тебя обласкивал, он не гей, – заключила подруга.

– В клуб «Белый кролик», пожалуйста, – ответила я водителю такси, когда тот спросил меня, куда нас везти.

– Да ты что? Он меня таким взглядом окинул, когда я сказала ему, что он козел, что я увидела мысленно, как он меня расчленяет в своей голове, – я нервно передернула плечами, вспомнив, как смотрел на меня незнакомец.

– Не-е, он тебя не поэтому в свой кабинет звал, – хихикнула подруга. – Спорим, у него там красная комната боли, для непослушных девочек.

– Слава Богу, об этом я не узнаю, – тихо выдохнула я, то ли от облегчения, то ли от разочарования. Наверное, все-таки от разочарования.

Вот же мучачос!

****

Она меня ослушалась! Вместо того, чтобы идти за мной и послушно внимать моим словам, она сбежала. Мой смех разнесся по залу, как выстрел из дробовика. Стоящие рядом со мною люди нервно шарахнулись в стороны. Поняв, что меня в буквальном смысле кинули, я испытал гамму противоречивых чувств.

Злость. Веселье. Ярость. Азарт.

Я будто сбросил оковы сна, и впервые в жизни у меня появилась интересная и такая манящая цель. Вздохнув полной грудью и кивнув своему человеку из охраны, я поднялся к себе в кабинет. Через пару минут должен появиться мэр города. Мне с ним нужно было решить ряд вопросов, касающихся финансирования моих новых проектов.

Я сел в свое кресло и довольно усмехнулся, глядя на экран монитора, на котором воспроизводилась запись с камер наблюдения, демонстрирующая, как убегала моя добыча со своей подругой. Строптивая кобылка.

– Вы меня звали, мой господин? – послышался голос Абдула из приоткрывшейся в коридор двери.

– Куда она отправилась сейчас? – властно спросил я, не отрывая глаз от монитора.

Пара секунд тишины и тихий шепот, и Абдул ответил:

– Она с подругой сейчас направляется в клуб «Белый кролик».

– Отлично, – холодно сказал я и встал из кресла.

Подойдя к большому черному шкафу, я отодвинул маленькую полку, где у меня была запасная одежда и новые комплекты галстуков. Остановив свой взгляд на черном галстуке с золотыми полосками по краям, я взял его в руки и сладко улыбнулся.

– Распорядись о выезде через двадцать минут, – приказал я Абдулу.

– Куда поедете?

– В клуб «»Белый кролик». Надо навестить кое-кого, – предвкущающе улыбнулся я своему отражению, видневшемуся в глянцевой поверхности мебели.

Глава 5

Клуб «Белый кролик» встретил нас шумом и смехом. Это заведение мне всегда очень нравилось, так как здесь собирались фанаты футбола и ярые поклонники караоке. Огромный зал с активной барной стойкой в центре и удобными красными диванами, ощущение семейного уюта и покоя. Здесь предлагали трансляции футбольных матчей и выступления ди-джеев, собирая огромные толпы молодежи и тех, кому за сорок. Красивый паркет тепло бежевого цвета, приятно радовал глаз. Приглушенный белый свет мягко освещал помещение прямоугольной формы. Стены клуба были выкрашены в теплый коричневый цвет и освещались круглыми стеклянными фонарями в форме футбольных мячиков.

Здесь меня все знали как ярую поклонницу творчества группы «Ария». Никто никогда бы не подумал, что такая хрупкая и утонченная девушка, как я, может петь песни Кипелова не хуже его самого. Вообще, мне нравилось слушать абсолютно все, – ну, почти все. Я с огромным удовольствием могла слушать как жесткий рок, так и классическую музыку эпохи Людовика XIV. Все зависело от настроения, и то, чем я занималась в данный момент. Иногда, когда мои нервы были на пределе, я слушала Secret Garden. Очень советую, особенно порадует тех, кто занимается йогой.

– О-о-о-о, привет фанатам «Арии», – добродушно поприветствовал нас знакомый ди-джей Евгений.

– Доброй ночи, – улыбнулась я в ответ. – Народу много?

– Да не очень. Из десяти столиков шесть занято.

– А мой свободен?

– Да. Ты же знаешь, он только для тебя, куколка, – весело подмигнул мне Евгений.

– Это хорошо, так как сегодня мы надолго. Можно нам Нику?

– Конечно. Не вопрос. Ни-и-и-ика-а-а! – крикнул парень в сторону барной стойки, вокруг которой уже кружили коршунами любители пива и виски.

Спустя несколько минут к нам буквально протолкнулась приятной внешности девушка. Заметив нас, она искренне улыбнулась, по пути хватая с какого-то столика папку с меню и напитками.

– При-и-иве-е-ет, – подойдя к нам, задорно сказала она. – Как обычно?

– Да, и на три персоны, – ответила я, обнимая ее за плечи.

– Кто-то подойдет чуть позже? – поинтересовалась Ника.

– Не-е-ет, ты будешь отдыхать с нами, – ответила за меня Вика, поняв, куда я клоню.

– Ой, девочки, спасибо я с удовольствием, – отозвалась Ника и, повернувшись к Евгению, спросила: – Можно?

– Конечно. Чего только не сделаешь ради золотых клиентов, – вымученно выдохнул этот страдалец под наш звонкий смех, который тут же привлек к себе внимание многих присутствовавших в клубе молодых мужчин.

– Пойдемте быстрей, а то меня уже распирает что-нибудь спеть, – я нетерпеливо потерла ладони в попытке унять приятную дрожь.

Сколько себя помню, всегда обожала петь. В душе, на работе, перед сном, – просто помешательство какое-то. Меня это всегда успокаивало и поднимало настроение.

Усевшись за центральным столиком на диваны, мы с девочками быстро выбрали, что заказать на закуску. Остановившись на салатах и мясной нарезке, мы решили выпить сегодня по бокалу коньяка. Настроение было просто супер. Атмосфера вечера также была на высоте, и поэтому я расслабилась. Видимо, зря.

После четвертой рюмочки меня хорошо разморило, и мне понадобилось посетить дамскую комнату. Встав на ноги, я почувствовала, как коньяк ударил по ногам, оседая приятным огнем внизу живота. Стараясь не слишком шататься, я двинулась в нужном моему организму направлении. В дамской комнате не было никого, и поэтому, сделав по-быстрому свои дела, я подошла к чистой белоснежной раковине в форме ракушки, чтобы вымыть руки.

Свет погас неожиданно, отчего я нервно вскрикнула и замерла на месте. Шестеренки в голове заработали с бешеной скоростью. Выключатель находился внутри помещения, в котором я сейчас находилась. А это значило, что кто-то в данный момент находится со мной наедине в пустой темной комнате. Мамочка!

Мурашки, как перепуганные зайцы, побежали по спине, как будто увидели опасного голодного хищника и решили спрятаться в своих уютных теплых норках. А как же я? Мне куда деваться?

Запах дорогих мужских духов ударил по рецепторам моего маленького аккуратного носика. Нотки запахов диких джунглей, если так можно было выразиться, пугали меня сейчас до дрожи в коленках. Мужчина! Вкусно пахнущий мужчина!

Здесь. Сейчас. Со мной наедине. Что там обычно делают в таких ситуациях героини американских ужастиков? Умоляют, чтобы их не трогали и не убивали. Объяснимо и логично, но не мое.

Я не трус! Но… я боюсь… А когда меня загоняют в угол, я кусаюсь.

Я стремительно обернулась назад и… попала в теплые сильные лапы хищника. Боже, какой у него парфюм! Закачаешься.

Теплое горячее дыхание опалило мне висок, разнеся по телу предательские нотки возбуждения. Да ладно! Мужская рука, медленно оглаживая, спустилась вниз и жестко захватила в плен мои нервно трясущиеся руки. Оголенные запястья почувствовали нежное прикосновение дорогой ткани. Я была так ошеломлена происходящим, что не могла даже возразить или закричать, так как теплое дыхание мужчины обожгло мне щеку, выбив все мысли из головы напрочь.

Связав мои руки и опустив их вниз, мужчина немного отошел назад, разделяя наши тела парой сантиметров. Слишком мало и так невыносимо далеко. Это сейчас вообще мои мысли были?

Горячие ладони прошлись по моим рукам вверх, замерев на плечах. Незнакомец медленно, как будто играя, склонился к моему лицу, прошелся кончиком своего прохладного носа по виску и скуле и легко поцеловал уголок приоткрывшихся от неожиданности губ. Вселенная, что он делает?

Легкий вздох сорвался с моих губ, когда он нежно, но твердо зафиксировал свои руки у меня на бедрах. Резкий поворот вокруг своей оси, и я уже стою в темноте перед своим отражением. К попке прижались мужские бедра, вырывая из груди нервный выдох и бешеное возбуждение. Он собрался меня изнасиловать здесь? В женском туалете? Дожила-а-а-ась.

Но если судить о реакции предательского тела, то это было вряд ли. Как бы не получилось наоборот, и мы не поменялись местами. Я насильник, он жертва. Никогда такого не испытывала раньше с парнями, и это беспокоило и наводило на определенные мысли.

Тем временем, мою правую грудь нежно оглаживали и мяли. Каак прия-я-ятно, не передать. Но что-то в этой ситуации меня напрягало и настораживало. И предчувствие меня не обмануло.

Первый удар был несильным, но ощутимым. Мой вскрик ударился кафельные черные стены.

– Да как ты… Ай! – снова удар, но уже ощутимей.

– Не смей, коз… Ой. Если еще раз ударишь, то я… Боже! – рычала я на него в темноту, глотая не пролившиеся слезы. Мой всхлип его остановил, хотя я изо всех сил старалась удержаться от этого.

Я слышала его хриплое шумное дыхание. Оно пугало меня до дрожи, и в тоже время безумно волновало. Он больше не бил. Его легкие поглаживания успокаивали кожу и были не хуже обезболивающего. Мои руки, по-прежнему связанные, сжимались от ярости и обиды. Чем я это заслужила? Какое право он имел меня бить?

– В следующий раз будешь думать, прежде чем дерзить мне, моя Татлим, – услышала я горячий шепот у себя над ухом. Этот голос…

– Ты… – я яростно забилась в его руках.

– Чш-ш-ш, моя Татлим. Успокойся. Иначе мне придется продолжить. И кто знает, чем это все может закончиться, – сладко выдохнул мне в шею этот гад, при этом ощутимо прикусив нежную кожу.

– Что ты делаешь? – зарычала я, дергаясь всем телом. – Я невкусная.

– Неправда. Ты о-о-очень вкусная, моя Татлим, – и что он заладил с этим «моя Татлим», будто я понимаю, о чем он говорит. Бесит!

– И, отвечая на твой вопрос, скажу, что помечаю тебя, – нагло заявил этот отчаянный собственник. – В животном мире так самец ягуара помечает свою самку, с которой он хочет спариться.

Мне вот интересно, он это серьезно?

– Что за каменный век? Ты рехнулся! Ай, – он что, снова это сделал? Бедная моя попка. Ничего, вот приду домой и засуну ее в холодильник, а потом открою охоту на этого больного озабоченного кошака.

– Загрызу, – тихо рыкнула я ему на ухо. И как только извернулась!

– Много-обеща-а-а-а-ающе-е-е-е, – сладко протянул в ответ этот сумасшедший и… ушел. Взял и ушел!

Свет включился внезапно и болезненно ударил по глазам, которые уже привыкли к темноте. Опустив голову вниз и проморгавшись, я увидела, чем мужчина меня связал, и охнула. Галстук. Шикарная мягкая ткань черного цвета с золотыми полосками по обоим краям. Больше не было никаких сомнений, кто был у меня за спиной. Вот же… чертов доминант!

Кое-как освободив руки, я раздраженно умылась и помыла наконец руки. Черт, а я, кажется, завелась не на шутку. Голос у него сказочный – глубокий, бархатный, возбуждающий. О-о-о, что-то меня не туда заносит. Вот ведь – приехал же, нашел, чтобы наказать лично!

– И что он там нес насчет метки? Заявил права. Ну что ж, пусть заявляет, только позволит ли это ему сама самка? – задала я вопрос девушке, которая сейчас отражалась в зеркальной поверхности напротив меня.

И впервые она была растеряна. Да ла-а-адно…

Глава 6

Пробуждение было фееричным. Голова гудела, как церковный колокол, горло саднило и першило, попу жгло невероятно, да еще к тому же на шее обнаружился приличный синяк. Я где вчера была? На боях без правил?

Быстренько приняв душ, я пошла на кухню, на ходу высушивая волосы полотенцем. Хорошо, что оделась в нижнее белье, а то так бы и предстала голой перед шика-а-арным черным котом, который гордо сидел в центре кухни, по всей видимости, ожидая меня.

– Ты кто такой?! – ошарашено спросила я кота. У меня котов отродясь не было, хотя всегда хотелось.

Кот, естественно, мне не ответил, но так по-хозяйски осмотрел мое тело, что я от такого оценивающего взгляда смутилась. Извращенец пушистый. На его шее красовался черный кожаный ошейник, к которому был прикреплен белый клочок бумаги.

– Так, что тут у нас – с любопытством протянула я и, наклонившись к коту, осторожно вытащила листок. Кот на меня так посмотрел, что я растерялась.

«Как ты посмела, смертная, касаться меня», – вот о чем говорил его взгляд.

Не обращая на него больше внимания, я развернула белый листок и вытаращила глаза:

«С бодрым утром, моя Татлим», – насмехается, гад! – «Пока меня с тобой рядом нет, мое место займет мой кот Самуэль. Он воспитан и образован. Ухаживай за ним так, как ухаживала бы за мной. До скорой встречи. Твой Ягуар».

– Что-о-о? – я была в шоке. И знаете, что я первым делом сделала? Я схватила этого воспитанного и образованного кошака и посмотрела ему в глаза.

– Так, значит, ты один из них? – мне показалось, или кот был не в курсе? – Такой же плешивый и наглый блудливый кот, как и твой хозяин?

И вот не подумайте, что я чокнутая, но в этот момент я четко ощутила присутствие одного индивида. Отчего у меня снова заныла моя бедная попка. Что за ерунда?

Обернулась… и никого не обнаружила. Тогда что это сейчас было? Чертовщина.

Опустив кота на пол, я спросила:

– А твой хозяин твою еду с тобой не передал? А то мне тебя кормить нечем.

Кот, он же кошак, он же Семи, выскочил в коридор и спустя пару секунд появился на кухне вновь с небольшим пакетом кошачьего корма в зубах. Да ла-а-адно, да он круче, чем собака! Поискав в ящиках блюдечко, я высыпала в него содержимое пакетика и поставила перед котом. Если бы не кошачья внешность, сказала бы, что передо мной ест сам лорд, так аккуратно он уплетал еду.

Пока Семи ел, я готовила себе завтрак. Выпитая ранее таблетка сделала свое доброе дело. Головная боль прошла, и на смену ей пришел зверский аппетит. Перекусив овсяной кашей и яблоком, я потянулась к сотовому, попутно заметив, что кот на меня смотрит, точнее, на мои голые ноги, которые я согнула и притянула к груди. Проигнорировав его взгляд, я набрала номер заказчика. Мне сразу же ответили.

– Доброе утро! Вас беспокоит Алена Рогова. Я занимаюсь вашей заявкой на «Олимпик». Могу я сегодня к вам приехать и осмотреть фронт работ?

Услышав положительный ответ на свой вопрос, я обрадовалась. Раньше начну, быстрее сделаю.

– Что Вы сказали? Пришлете машину? Адрес? – я в растерянности продиктовала свой домашний адрес и положила трубку.

– Чудеса! Заказчики сами за работниками заезжают, даже домой, – сказала я и посмотрела на кота.

– Так, хорошо. Ты поел? – кот кивнул, – ей-богу. – Тогда остаешься за старшего. Чужих котов не впускать, оргий не устраивать, не гадить. И да, условия твоего проживания мы обсудим позже, после того, как я вернусь, – и, не дождавшись каких либо ответных «речей» от кота, я выскочила из кухни. Нужно было одеваться, так как через полчаса за мной должен был заехать автомобиль, который отвезет меня в «Олимпик». Я вдруг поняла, что чувствую волнение. Почему?

Машина подъехала ровно через полчаса. Какие пунктуальные! Одевшись в красную юбку-карандаш и черную шелковую рубашку с длинным рукавом, я прошла в прихожую, чтобы обуться. Надев черные классические туфли на высоком каблучке, посмотрела в большое зеркало, отражавшее меня во весь рост. Сегодня я решила косу не заплетать, а оставить волосы распущенными. Легкий макияж и яркая красная помада на губах. Все, я секси!

Подхватив сумочку и папку с лазерной рулеткой, я открыла входную дверь и выпорхнула на лестничную площадку. Заперев квартиру, быстро спустилась со второго этажа и вышла из подъезда, прямо под правое крыло дорогого автомобиля. Заметив меня выходящей из двери, мне навстречу вышел вчерашний «спаситель» и приветливо мне улыбнулся.

– Доброе утро, Алена Ивановна. Ваша карета подана, – добродушно пошутил он.

– Доброе. Не стоило так беспокоиться. Я могла бы и сама доехать, – начала я, садясь в шикарный салон молочного цвета.

– Мне не сложно подвезти такую обворожительную молодую девушку, – сделал мне комплимент мужчина, отчего я смутилась.

– Спасибо, – поблагодарила я сидящего рядом со мной заказчика. – И, так как я буду работать с вами, мне хотелось бы у вас спросить: у вас есть архитектурный проект на здание? Желательно в электронном виде? – отбросив смущение, спросила я.

– Да, конечно. Все, что вам нужно, вы сможете найти у нас в офисе в компьютере шефа, – ответил мне мужчина, не сводя задумчивого взгляда с моей шеи.

Боже там же этот чертов укус! Позорище! Вот же ситуация! Стыдно-о-о!

– Простите, но вы так и не представились. Как к вам обращаться? – решив как-то отвлечь собеседника, сказала я и достала папку с заявкой.

– Зовите меня по имени – Абдул. Я не так уж стар, чтобы выкать мне, Алена, – посмотрел мне в глаза мужчина, отчего у меня мороз побежал по коже.

– Хорошо, Абдул, как скажете, – покорно ответила я и, склонившись над папкой, начала заполнять лист обследования здания, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Автомобиль ехал очень мягко, в салоне было тихо, и только звуки моего черкающего по листку карандаша нарушали угнетающую, на мой взгляд, тишину. Абдул все это время смотрел на меня. Изучая, примеряясь. Было ужасно неловко и боязно. Я заполняла абрис, пытаясь отвлечься и выбросить из головы разглядывающего меня человека.

Неожиданно машина остановилась, и я выдохнула с облегчением. Слава Богу, мы на месте. Вышедший первым из машины Абдул придержал мне дверь и помог выйти. Галантный симпатичный мужчина, но почему-то его взгляд меня нервировал и пугал.

Мы вошли в огромное и очень красивое офисное здание. На первом этаже располагался большой круглый бассейн-фонтан, который подсвечивался желтым светом снизу, отчего возникало ощущение золотого облака, парящего над черным мраморным полом в центре фойе. Черно-золотые колонны и ярко-золотые огромные люстры. Не рабочее здание, а дворец Тадж-Махал. Красота непередаваемая.

Вызвав лифт, Абдул встал со мной рядом, ожидая, когда к нам спустится кабина. Все это заняло пару секунд. Пропустив меня первой в золотую открывшуюся коробку, он нажал на кнопку последнего этажа. Поднимались мы, по моему ощущению, меньше минуты. Быстро. Слава Богу, он стоял ко мне спиной и больше не смотрел пристально и настороженно.

Лифт замер на шестидесятом этаже. Выйдя в большой длинный коридор, мы подошли к огромной черной лакированной двери с позолоченными узорами.

– Шеф уже знает о твоем прибытии, Алена. Все что тебя интересует, спроси у него, а мне еще нужно решить пару важных вопросов, – подмигнул мне Абдул и, оставив меня одну у двери, пошел обратно к лифту.

Странно, но терпимо. Я громко постучала и толкнула дверь от себя. От картины, которая мне сразу же открылась, у меня захватило дух и выбило воздух из легких. Все стены кабинета были из стекла, – казалось, можно было рассмотреть даже облака, которые проплывали мимо этих окон, ласково обтекая их и стремясь дальше в путь. В центре стоял огромный стол из красного дерева, за которым никого не было. Много зелени в горшках. Чего здесь только не было! Пальмы, цветы и даже лианы. Офигеть!

Отпустив дверь, которую все это время я придерживала своим хрупким плечом, я принялась спускаться вниз по ступенькам, которые вели к небольшому фонтану. Тут я почувствовала чье-то присутствие и, обернувшись, угодила прямо в лапы своему вчерашнему визитеру.

– Вот ты и попалась, моя Татлим, – сладко выдохнул мне на ухо этот невыносимый кошак.

Глава 7

Его запах кружил голову, похлеще самого дорогого коньяка. Мужские руки обжигали спину, пробуждая мурашки и сладкий трепет. Он был выше меня на целую голову, хотя я и была на высоких каблуках. Близость с таким мужчиной пугала и одновременно притягивала. У него был просто убойный запах. Тягу понюхать его шею я не смогла побороть, и, едва не касаясь смуглой загорелой кожи носом, вдохнула полной грудью и едва не застонала от блаженства.

Запахи – мое все. Я просто дурею от запаха апельсина и сандала. А у этого невыносимого кошака был именно такой запах. Дикий, опасный, волнующий, мужской.

– Как тебе мой подарок? – спросил он, заглядывая мне в глаза. Ох, этот доминирующий взгляд! М-м-м-м.

– Ты в маске родился? Почему не снимешь ее? – я рассматривала его лицо, точнее, ту часть, что не скрывалась под золотой маской. А именно, – его соблазнительные губы.

– Не хочу, чтобы ты видела мое лицо. Пока, – загадочно ответил он и сдул челку с моих глаз. Боже, что со мной делает этот мужчина?

– Отпусти, – попросила я его, упираясь руками в его грудь.

– Нет, – властно ответил он мне и прижал к себе теснее, вжимая в свое сильное горячее тело.

– Отпусти меня немедленно, – я начала закипать от злости и все усиливавшегося с каждой секундой ощущения бабочек, порхающих в животе.

– Запомни, Татлим, с этого момента только я решаю, когда тебя отпустить, а когда – нет, – жесткий властный взгляд распугал всех бабочек и вызвал ответную реакцию на его слова.

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – толкнула я его в грудь. – Я не твоя покорная жена, чтобы выполнять все твои прихоти и капризы. Ты для меня никто. Я даже имени твоего не знаю.

Он долго и внимательно смотрел на меня. Его красивые карие глаза медленно блуждали по моему лицу, вызывая ощущение, будто он ласкает меня пальцами и губами. Дыхание снова сбилось. Сильный, притягательно опасный, чувственный и манящий к себе, как дикий зверь. Один из тех мужчин, которых я считала вымершим видом.

Он был настоящим. Здесь. Сейчас. Передо мной. Живой. Властный. Надежный. Но не мой.

Горло сжало болезненным спазмом, руки покрылись холодным противным потом. Было так больно от того, что я для него всего лишь очередная марионетка, которую он хочет переделать под себя. Он играл, а я не привыкла играть по чужим правилам.

– Поиграли и хватит. Найди себе другую цацу, которая будет перед тобой ползать и просить добавки. Я не твоя Татлим, даже не знаю, что бы это могло значить, – тихо сказала я ему, опуская взгляд, полный горечи и злости.

– Не знаю, что ты себе напридумывала, но я уже все решил, – холодно ответил мужчина и, выпустив меня из рук, отошел к стеклянной стене, встав лицом к окнам. – Я хочу тебя и не намерен отпускать, пока... – не закончив фразу, он замолчал.

– Пока… что? Пока не надоем? – спросила я, обнимая себя за плечи.

Но он не ответил. Не опроверг моих слов. Значит, я угадала. Кто бы сомневался.

Тишина угнетала и раздражала. Он будто закрылся от всех, огородился от мира, ушел в себя. Его плечи были напряжены. Вся его поза говорила о животной силе, которая была заточена в человеческом теле. Мне стало страшно. Сейчас я была на его территории, в его логове, и от этой мысли мне стало нехорошо. Я чувствовала себя, как если бы находилась в клетке с тигром, который выбирал момент, чтобы напасть на глупую и слабую добычу.

Медленно попятившись, я бросилась бежать. От него, от себя, от всей этой абсурдной ситуации. Прочь от него, и чем дальше, тем лучше. В попу что-то уперлось и, обернувшись назад, я увидела, что позади меня находится входная дверь. И когда только я успела дойти? Нащупала ручку и медленно потянула дверь на себя. Она тихо открылась и, бросив в последний раз свой взгляд на мужчину, который уже начал мне нравиться, я выскочила вон. Стремительно преодолевая расстояние до лифта, я едва не упала. Нервы были на пределе. Вызвав лифт, я быстро вбежала в открывшуюся дверь и нажала на кнопку первого этажа.

Все, хватит с меня таинственных незнакомцев и их королевских заскоков. Набрав номер Вики, я вышла из лифта и быстро двинулась к выходу из «Олимпика». Завтра придется пойти к начальнице и отказаться от заявки. Пусть ее Кобра себе забирает, вместе с заказчиком. Я не против. В таких условиях, я работать не собиралась.

****

Ягуар

Воспоминания о прошлом захлестнули меня неожиданно, выбив из легких весь воздух. Когда-то давно, в прошлой жизни до аварии, которая лишила меня лица и оставила множество шрамов по всему телу, я уже делился ими с кем-то. Но сколько бы я ни напрягал свою память, образ собеседника, с которым я говорил, всегда расплывался и быстро исчезал. Я знал точно, что это была женщина, возможно, девушка. Своей жизни до аварии я почти не помнил, только мимолетные образы и обрывки событий. Врачи говорили, что это может быть временным, хотя существовала вероятность того, что мой мозг мог и не вспомнить о прошлой жизни ничего. У меня часто болела голова, так как я иногда пытался подстегнуть свою память, хотя и не смог добиться в этом успеха.

Некоторые, особо глубокие шрамы на теле помогла убрать пластическая хирургия. Лицо было практически воссоздано заново. Да, деньги иногда творят чудеса. Из обезображенного урода меня превратили в модель глянцевого журнала. Отец уверял, что таким я и был прежде, до той судьбоносной аварии, но я чувствовал, что это было совсем не так. После операции лицо ужасно чесалось и болело, но я стойко вытерпел все удары судьбы и быстро шел на поправку. В той аварии погибла мама. Я до сих пор виню себя в том, что не справился с управлением и тем самым погубил ее.

Мама. Каждый раз, когда я произносил это слово, мной овладевали противоречивые чувства. У меня была стойкая уверенность, что эта женщина меня любила. Самое ужасное, что после аварии я будто бы лишился всех чувств и эмоций. Жизнь словно превратилась в одну сплошную черную полосу. Утро сменялось ночью, и так на протяжении десяти лет. Пока…

Пока я не встретил Алену. Она что-то затронула в моей душе. Образы прошлого стали посещать меня чаще и голова стала болеть реже. И это радовало.

Обернувшись назад, я осмотрел свой кабинет.

– Она надо мной издевается? – выдохнул я яростно и подошел к своему столу. Просмотрев видео с камер, я смачно выругался.

Что я такого сказал, что она решила от меня сбежать? Снова. Стал вспоминать, о чем мы с ней говорили, когда на мою голову обрушилась прошлая жизнь лавиной расплывчатых лиц и незнакомых мест.

– Ксоммак! (1) – зарычал я вслух, вспомнив на какой вопрос, я не ответил Алене и о чем она могла подумать.

– Хара! (2) – я стукнул по столу и, схватив телефон, позвонил Абдулу.

– Да, господин?

– Быстро подгони мне машину к входу, – приказал я своему поверенному и уже хотел бросить трубку, как меня остановил голос Абдула.

– Простите, господин, но ваша встреча с мэром должна состояться через десять минут. Что прикажете мне ему сказать снова?

Вот же хара! Я и так вчера ушел со встречи и уехал к Алене. Сжав кулаки и пару раз глубоко вздохнув, я ответил Абдулу, чтобы проводили мэра в малый конференц-зал. Бросив трубку, я сел в кресло и посмотрел на свои руки. Погладив шрам на правой руке в самом центре ладони, довольно усмехнулся.

Я безумно хотел эту вздорную и солнечную девчонку. До дрожи в пальцах и боли в паху. С ней я будто оживал и просыпался от долгого сна. И что бы она ни говорила, я был не намерен отступать и отпускать ее.

Уже бодро встав из кресла, я двинулся к выходу из кабинета. Нужно было поскорей решить вопросы с финансированием, а затем найти Алену и наказать эту глупую девчонку, которая снова посмела меня бросить, без моего на то дозволения.

(1) Ксоммак! – пер. с арабского – Твою мать!

(2) Хара! – пер. с арабского – Дерьмо!

Глава 8

До дома я добралась быстро и без приключений. Разувшись в прихожей и наконец сбросив с себя черное орудие пыток, пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Ужасно хотелось выпить кофе с печенькой и подумать, как жить дальше. Помыв руки и включив чайник, я посмотрела в окно. Время приближалось к обеденному, а сегодня столько всего нужно было успеть сделать до завтра.

О таинственном мужчине я вообще думать не хотела. Слишком странные эмоции одолевали мою душу и тело. Достав телефон из сумки на столе, я увидела на экране одно непрочитанное сообщение.

«Привет, Аленка! Я надеюсь, ты не забыла, что сегодня у меня выставка! А ты одна из моих самых востребованных моделей! Жду к 13.00, и не опаздывай! Твоя Марго».

– Бли-и-ин, я забы-ы-ыла! – я хлопнула себя по лбу и со скоростью звука побежала в свою комнату, чтобы переодеться в более удобную одежду.

Влетев в комнату, я едва не плюхнулась на попу от созерцания обворожительной картины – наглого кота, спящего в моем нижнем белье. Эта ушастая морда самым нахальным образом спала на моем кружевном дорогом лифчике, прикрыв свое холеное туловище трусиками из того же комплекта. Любимыми! Фетишист хренов! Все, ему не жить.

Преисполненная негодования, я схватила этого воспитанного во всех местах кошака за холку, быстро выпутала его из своего белья и посмотрела ему в глаза, которые в полном ужасе взирали на меня, словно спрашивая, что такого он сделал.

– Вину за собой чувствуешь? – по-моему, мне ответили «нет». – Что, совсем? – тот же ответ.

– Ты такой же наглый и беспардонный, как и свой хозяин. И знаешь что? – Кот смущенно посмотрел мне в глаза и, как мне показалось, пожал плечами.

– Собирай свои вещи, хавчик и на выход. Поедешь к своему хозяину. Хватит с меня кошачьей братии, – возмущенно говорила я, все это время держа кота за холку.

– Значит так-с. Сейчас я оденусь, и мы поедем на одно мероприятие, а оттуда я тебя закину к твоему хозяину. Спи в его трусах, а не в моих. Ну, думаю, ты понял.

Выпустив кота из рук, я подлетела к шкафу и принялась перебирать свои вещи. Мне нужны были мои любимые черные джинсы с дырками на коленях и белая футболка с большими бусинками-жемчужинами на воротнике, которые обрамляли верхнюю часть груди. Найдя искомое, я быстро сбросила юбку и расстегнула рубашку. Все мои манипуляции происходили на глазах у Семи, который нагло сидел и пялился на мою грудь.

– Слышь, ты в прошлой жизни мужиком случайно не был? Что-то у тебя взгляд какой-то уж больно мужской. И вообще, отвернись, ты меня смущаешь, – нервно сказала я, и, о Боже, он послушался и сел ко мне своей гордой и холеной зад… попой.

– Ну ты даешь. И прямо умный. – Семи только сильнее вытянулся в холке – И ты извращенец, каких я еще не видела, – фыркнула я, надев, наконец, на себя футболку, и, подхватив с пола под грудку кота, пошла на кухню, чтобы выключить уже свистящий во все горло чайник.

– Так, с кофе мы, похоже, пролетаем. Ты поел? – спросила я кота, на что мне утвердительно кивнули.

– Ну, вот и отличненько, сейчас соберу твои вещички, и поедем, – разговаривала я с Семи, складывая эти самые вещички в небольшую коробку с логотипом кошачьей еды. Повертев головой, я осмотрела коридор, а затем заглянула в другие комнаты, дабы не упустить ничего из виду, и поглядела на кота.

Как он на меня смотрел! Кот из «Шрека», ты не актер! Семи сидел, понурив свои маленькими плечики, и едва ли не плакал. Боже, за что мне это? Вот же сердце слабой женщины…

– Хорошо, – тяжело выдохнула я. – Поехали на выставку, а там посмотрим.

Кот, в одну секунду сократив между нами расстояние, запрыгнул ко мне на руки. Во дает акробат и симулянт! Настоящий актер.

Обувшись в белые кеды и снова взяв кота на руки, я вышла из квартиры и пошла к автостоянке, что располагалась неподалеку от дома. Достав ключи от машины из кармана джинсов, открыла свою Ласточку и первым впустила Семи, который сразу же уселся на соседнее пассажирское кресло.

Свою машинку я четыре года назад взяла в кредит. Эта была моя первая серьезная покупка без брата. Я помню, как долго и нудно выбирала себе транспорт в Интернете. Остановившись на Škoda Octavia, я до сих пор рада своему выбору. Машина работает исправно и без поломок. Главное, вовремя менять масло и проходить техобслуживание.

Заведя двигатель и посмотрев на Семи, который был возбужден и радостно мурчал, я включила песню Мерлина Менсона. Усмехнувшись своим мыслям, я нажала на газ. До выставки искусства боди-арт было около тридцати километров, и я очень надеялась, что успею их преодолеть за час, не попав в пробку и под горячую руку своей подруги Марго. Ибо в гневе она монстр с кисточкой в зубах!

– Раздевайся! – вместо приветствия крикнула мне Марго, стоило мне появиться в дверях ее студии.

– Прямо здесь? – нервно хохотнула я, увидев, что на меня с интересом смотрят человек тридцать, и все мужского пола.

– Нет, конечно, – возмутилась подруга. – У меня в кабинете, до нижнего белья. И быстро сюда! Если хочешь прикрыться, там есть тонкое белое одеяло, набросишь его на плечи.

– Ну, и том спасибо, – буркнула я себе под нос и бочком прошла между мужчинами, которые образовали впереди меня коридор. Просто аполлоны наяву. Я в ра-а-а-ю-ю-ю!

Быстро и нервно юркнув за дверь, я осмотрелась. В кабинете Марго стоял удобный маленький диванчик, который в данный момент был завален разноцветными тряпками. С левой стороны располагался красный высокий шкаф с зеркалом в полный рост. Сбоку от него находилась раковина, доверху заполненная грязными палитрами и кисточками. Через открытое настежь окно в комнату проникал теплый майский ветерок, который разбросал по полу бумагу, лежавшую на подоконнике небольшой стопкой.

– Вот так вот выглядит рабочее место художника, Семи, – сказала я коту и закрыла окно.

Спустив его с рук, я принялась снимать с себя обувь и джинсы. Зная Марго, не пройдет и пяти минут, как она может ворваться в кабинет и начать на меня кричать. Вообще-то Марго была очень доброй и тихой девушкой, пока в ее жизнь не врывалось такое слово, как «выставка». Тогда она становилась ужасно нервной, а порой даже фанатичной. Точно как тот Док из фильма «Назад в будущее», когда в его голове появлялась какая-нибудь сумасшедшая идея.

Стянув с себя футболку, я поежилась от холода. Хоть вроде и тепло, но все равно недостаточно, чтобы оголяться в мае. Заметив на диване обещанную белую ткань, я накинула ее на грудь, прикрыв все свои стратегические места. Оставив Семи в кабинете Марго, я вышла в студию, не до конца прикрыв дверь. Мало ли что.

Все стоящие возле кабинета мужчины дружно и синхронно обернулись в мою сторону. Мало того, что они были высокими, молодыми и накачанными, так еще и красивыми – на любой вкус. Мулаты, загорелые саксы, рыжие шотландцы и даже «русские» викинги. Мужской гарем на одну маленькую златовласую Афродиту. Все, хочу сказку! Только для сказки не хватало огромного дворца и тропиков.

Я прошла мимо всех этих красавцев к Марго и уселась на круглый вертящийся стул. Честно сказать, когда проходила мимо них, чуть не растеклась лужей, такие все они были… м-м-м-м. Слов нет, одни эмоции. Глаза радуются, а руки чешутся потрогать. Эх-х-х.

– Снимай одеяло, будем на тебя красоту наносить, – скомандовала Марго, беря в руки палитру с разведенными на ней красками.

– А может, не надо? – жалобно начала я, косясь на мужчин, которые ВСЕ смотрели и ждали того момента, когда я оголюсь.

– Не обращай на них внимания, ты ведь не голая. И тем более, ты мне обещала! – обиделась подруга.

– Хорошо, – я тяжело выдохнула и нехотя сбросила с себя одеяло.

В ту же секунду входная дверь в студию резко открылась, явив взорам присутствующих мэра города, беседовавшего с красивым мужчиной, который буквально вонзил в меня свой хищный взгляд, отчего у меня в ушах зашумела кровь, а сердце ушло в пятки. Обжигающие холодом и голодом глаза проникали в самую душу, заставляя грудь вздыматься и нервно опускаться. Мэр о чем-то спрашивал мужчину, но, по-видимому, того это не волновало, так как он не реагировал на его слова, а неотрывно смотрел на меня, – одетую, между прочим, только в нижнее белье. Он сделал решительный шаг в мою сторону, но вынужден был остановиться, так как к нему через весь зал бежал со всех ног мой кот Семи.

То, как он спешил к этому прекрасному незнакомцу, меня напрягло и озадачило. Но потом холодный пот узнавания обрушился на мою голову, вырвав из груди судорожный вздох.

О. БОЖЕ. МОЙ! Нет, нет, нет… Только не он. Только не здесь.

В глазах мужчины горел огонь недовольства и обещания. Я даже боялась представить себе то, что он обещал. Судорожно ища выход из этой ужасной во всех отношениях ситуации, я заметила, как его красивые сильные руки потянулись к галстуку. Мамочки! Его слова, которые донеслись до меня, разорвали мое спокойствие в клочья.

– Да, я был бы не прочь поучаствовать в вашей замечательной выставке сегодня. У меня неожиданно появилось свободное время. Где мне можно раздеться? – хищно глядя на меня, будто зверь, заметивший свою добычу, спросил он у смущенной Марго.

Все, занавес! Где здесь выход? Ибо я – пас. Попа одна, так что надо ее беречь и спасать…

Глава 9

От открывшегося мне зрелища у меня перехватило дыхание. Его тело было совершенным. Широкие плечи, мощный торс и узкая талия, плавно переходящая в красивые длинные сильные бедра. Слава Богу, он был в трусах, ибо мое сердце не выдержало бы такого напряжения. Черная тонкая полоска волос от резинки трусов шла ровно вверх, прекращая свой извилистый путь на его широкой груди. Мне никогда не нравились волосатые мужчины, особенно, если у них на груди рос целый лес, но у этого мужчины всего было в меру. Его соски были светло-коричневыми, и сейчас были напряжены, то ли от холода, то ли отчего-то еще.

Но больше всего меня взволновали его шрамы. Их было всего два. Около четвертого ребра и почти у самого сердца. Боже, как он выжил? Судя по тому, что шрамы не зажили и сейчас, как бледные призраки, украшали его загорелое восточное тело, они были очень глубокими и болезненными. Этот мужчина напоминал мне арабского принца, который сошел со страниц восточных сказок про Шахерезаду из «Тысячи и одной ночи». Черноволосый араб с красивым телом и таинственным прошлым. Я ведь так и не знаю, как его зовут. Только то, что он написал тогда в записке.

Ягуар. Если мне не изменяла память, то я где-то ранее читала, что на арабском это слово звучало бы как Намурон. Красивое имя для красивого мужчины.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу поняла, что передо мной застыла мужская фигура, которая жадно и медленно рассматривала мое, благодаря стараниям Марко, покрытое какими-то разноцветными узорами, тело. Запах цитруса и сандала ударил по рецепторам носа, посылая в низ живота сладкие волны возбуждения. Убийственный запах для зрелой женщины, которая почувствовала рядом с собой сильного и красивого самца.

Его энергетика пугала и будоражила кровь. Он был словно древнее могущественное божество в человеческом обличии, обратившее свое внимание на смертную обычную женщину.

Я медленно подняла вверх голову и судорожно втянула в себя воздух. Глаза. Его глаза говорили не хуже слов. Они переливались оттенками янтаря. Я с трудом сглотнула слюну и прикоснулась пальцами к шраму на его ребрах. Мужское тело вздрогнуло и покрылось мурашками. Я бережно обвела шрам по кругу и двинулась дальше, к его сердцу. Ягуар стоял на месте, не двигаясь, давая мне возможность касаться и изучать его красивое тело.

Мне хотелось гладить его до бесконечности. Запомнить каждую его впадинку и выпуклость мышц. Кожа под пальцами была почти горячей и невообразимо мягкой и упругой. Греховные мысли взорвали мою голову. Мне хотелось прижаться к нему всем телом, почувствовать бархатистость его кожи на своем теле. Поцеловать каждый шрам, в надежде залечить его и сделать это совершенное тело еще более совершенным, без каких либо изъянов.

Все это время, что я гладила его шрамы, я не видела выражения его глаз, – а стоило бы, ибо в них горел огонь страха и боли.

– Тебе было очень больно? – спросила я у него, поднимая взгляд к его лицу.

– Я не помню, но иногда они болят во сне, – отстраненно ответил мне Ягуар и коснулся пальцами моей щеки.

– После выставки поедешь со мной. И это не обсуждается, – властно сказал он, бросая на меня жадный взгляд собственника.

– И не подумаю, – ощетинилась я и резко встала со стула.

– Дерзишь, моя Татлим? – обманчиво спокойно спросил он меня, нависая надо мной.

– Сопротивляюсь тирании, – раздраженно ответила, я, обходя его по кругу в попытке сбежать от этого варвара хоть куда-нибудь.

– Наверное, так даже будет лучше, – рассудил Ягуар, следя за моими жалкими попытками улизнуть. – Видимо, после первого наказания ты не успела осознать, кого должна слушаться. Но ничего, я помогу тебе. И твоя грудь мне в этом поможет.

– Причем тут моя грудь? – нервно спросила я, пятясь от него.

– О-о-о, а об этом ты скоро узнаешь, сразу же после выставки, в моей машине, – хищно сверкнул он глазами, а у меня вся кожа покрылась мурашками, а соски вмиг предательски затвердели.

– Вижу, твоей груди нравится моя идея, – сладко прошептал мне на ухо Ягуар. – Жду не дождусь, когда смогу попробовать ее на вкус.

Господи, если Ты есть на небе, то Ты поможешь мне от него сбежать, ибо я уже стала очень сильно сомневаться в своей способности самой сделать это.

Резко, будто вынырнув из-под толщи холодной воды и жадно вдыхая спасительный воздух, я услышала тихий, слегка растерянный вопрос подруги:

– Вы знакомы?

Что я могла ей ответить? Что мы с ним встречались пару раз, в один из которых он бил меня по попе, а другой – грозился что-то сделать с моими грудями?

Да уж, ситуация! Его близость меня пугала. Но не в том смысле, что он был опасен, хотя это чувствовалось вкаждом его взгляде и движении, а в том, что этот обворожительный мужчина вызывал во мне бурю, из-за которой я боялась даже дышать, не говоря уже о том, чтобы смотреть в его волшебные глаза. Именно волшебные, потому что они вызывали нереальные чувства. Мое тело будто повисло в невесомости. Оно было легким и податливым, словно глина в умелых руках мастера.

Грудь под его взглядом, будь она кошкой, встала бы на дыбы, о чем свидетельствовали набухшие и превратившиеся в твердые бусинки соски. Низ живота скрутило узлом желания и злости. Да что такое?

– Виделись пару раз, – ответила я, поворачиваясь к подруге. – Ничего особенного.

– Да? Ничего особенного? – раздалось холодно и угрожающе сзади.

Обиделся. Мне казалось, что он рыкнет, словно дикий кот, но, обернувшись, я увидела, как Ягуар молча и спокойно прошел в противоположную от меня сторону и сел на освободившийся вращающийся стул. Недолго он сидел в одиночестве, спустя пару секунд, к нему уже подскочили две восторженные художницы-близняшки Катя и Таня. Враги Марго. Если в жизни подруги и были недруги, то это эти две пигалицы, которые буквально всех мужиков в этом помещении облапали и прощупали во всю силу мышц.

Я скрипнула зубами, едва не стирая эмаль. Он им улыбался! Так приторно и слащаво, что меня чуть не стошнило. Ревность скрутила меня, ударив под дых. Видя мою реакцию, он самодовольно улыбнулся и причмокнул губами, как будто говоря: «То-то же, а ты не ценила».

В груди заклокотала горечь и злость на него, на себя, на всех. Я отвернулась и пошла к Марго, которая тоже пребывала в расстроенных чувствах.

– Малыш, что случилось?

– Близняшки случились, – тихо ответила она. – Я столько лет пытаюсь выиграть в этом конкурсе... И вот, снова мне быть второй.

– Так, стоп, подружка. Бросай киснуть. Нарисуй такое, от чего они от зависти кони двинут. А о том, как это преподнести жюри, позабочусь уже я. Ок?

– Ок, – радостно ответила она. – Есть тут у меня одна идейка...

Воплощение идейки Марго растянулось на три часа. Мое тело было полностью покрыто неоновой краской. Цвета были яркие, броские, эффектные. Честно, я с трудом поборола стыд от того, что моя грудь под всем этим слоем краски была обнажена. Боялась даже смотреть мужчинам в глаза, а особенно, одному конкретному типу.

Что близняшки сделали с телом Ягуара, я не знала. Мне было ужасно интересно на него посмотреть, но не было ни физических сил, ни храбрости, так как есть хотелось просто зверски, не говоря уже о том, чтобы сходить в туалет. Кожа начала зудеть, слишком она у меня была капризной и чувствительной. Что Марго нарисовала на мне, было мне не известно. Но подруга была так довольна, что я расслабилась и немного успокоилась.

Неожиданно прозвенел звонок, который оповестил всех о том, что выставка началась. Тут же мои коленки застучали друг о друга, как у кота Томаса в мультике про Тома и Джерри. Ладони грозились вспотеть в ближайшее время, тем самым нарушив целостность шедевра на моем теле.

– Ален, ты восхитительна, – успокаивала меня подруга. – Сейчас первыми идут модели близняшек, потом мои. Ты идешь самой последней, так сказать, вишенкой на торте. Не пугайся, если в зале неожиданно погаснет свет, так нужно. На противоположной стене от сцены будут висеть огромные зеркала, они помогут тебе встать в нужную тебе позу. Прошу, не волнуйся, я впервые чувствую запах победы. Помоги мне ее одержать.

Вот как я после таких слов могла раскиснуть и не поддержать ее? Медленно, выдохнув весь воздух из легких и вдохнув свежий, я заставила себя унять волнение.

– Как скоро мне выходить?

– Через полчаса, – видя, что я приободрилась, подруга немного расслабилась – Я за тобой приду, не волнуйся.

Больше она не стала задерживаться рядом со мной, а стремглав помчалась к выходу из помещения, смотреть показ.

Время тянулось мучительно долго. Разукрашенные красивые «викинги» покидали меня с интервалом в пару минут. Я знала это точно, так как от безделья считала секунды. И вот в зале больше не осталось никого, когда за мной явилась Марго с взволнованным лицом и сумасшедшим блеском в глазах.

– Все, моя красавица, твое время пришло. Иди и покори их всех!

Медленно встряхнувшись всем телом, я попыталась размять затекшие плечи и спину. Получилось с трудом. Потянулась, как после долгого сна, и, резко выдохнув, двинулась к выходу, покорять сердца. Хотя мне было бы достаточно и одного сердца, которое билось в груди конкретного мужчины.

Зал встретил меня темнотой и тихим ропотом не видимой мне толпы. По коже прошел табун нервных, пищащих от страха мурашек. Впереди меня нежно-голубым светом светился помост, по которому мне нужно было пройти на высоких шпильках.

Мамочка, роди меня обратно! Поджилки резко затряслись, сердце забилось, как у зайца при виде охотника. Во рту пересохло от волнения, а когда я увидела свое отражение в зеркале, то вообще выпала из реальности.

На мне было звездное небо! Нет не так, – целая вселенная!

Огромный огненный фонтан поднимался по моим ногам к бедрам. Это было солнце. Его яркие лучи сверкали, и, казалось, даже мерцали в темноте, как настоящие. Грудь украшали маленькие яркие бело-красные звезды. Созвездия, поняла я, так как хорошо разбиралась в звездных картах. В самом центре, между грудей, мерцала наша планета, Земля. Ее свежая теплая зелень омывалась голубым океаном, по водам которого плыли материки. Медленно я развернулась спиной к стене и зрителям, и увидела мириады звезд и туманности множества галактик. Они горели на коже, словно указывая путь к нашей солнечной системе. Это было божественно красиво и волшебно.

По залу прокатился восторженный шепот и возгласы восхищения в адрес художника, сотворившего такое. Я была очень рада за Марго: наконец ее труд по достоинству оценили. Медленно, уже уверенней, чем раньше, я прошлась по помосту, под громкие аплодисменты зала, иногда замирая на месте и вертясь во все стороны, для того, чтобы фотокамеры могли заснять меня с лучшего ракурса.

Кошмар! Мне еще не хватало, чтобы я красовалась топлесс в каком-нибудь журнале для ценителей прекрасного и утонченного. Одна надежда была – на то, что под всем этим слоем краски меня никто и никогда не узнает.

– На сегодня наша выставка окончена, – услышала я голос ведущего мероприятия, когда вернулась к началу пути, вставая с кем-то из моделей рядом. – Имя победителя конкурса «Боди-арт-2017» мы узнаем через десять минут. А пока давайте отпустим наших замечательных моделей в студию под наши громкие аплодисменты.

Зал взорвался новой волной восторга. Резко включился свет, отчего глазам стало больно. Стоящий рядом со мной мужчина судорожно втянул носом воздух. Моя грудь тут же покрылась мурашками, а спину обожгло горячее касание чьих-то пальцев.

– Буду пороть, – обещающе выдохнули мне на ухо, отчего все мое тело напряглось вытянутой струной, и я под тихий мужской смех со скоростью пули ринулась в студию, где меня ждал минутный душ и дверь с надписью «Запасной выход», которая вела из кабинета Марго к пожарной лестнице, спускающейся прямо к парковке, где меня ждала моя Ласточка.

Глава 10

Ягуар

Неожиданная встреча с Аленой приятно удивила и порадовала. Я бы часами мог наслаждаться наблюдением за тем, как менялось ее живое лицо в тот момент, когда ко мне подскочил Семи и она смогла понять, кто я. Столько чувств, столько эмоций, и еще – мимолетно пробежавший по ее лицу страх. Правильно, пусть начинает меня бояться, ибо в моей голове было столько планов на нее, что мне впору было самому испугаться за свой рассудок.

Ее практически голое тело заставило разгореться огонь, который, как жидкая, сметающая все на своем пути лава, пробежался по моим венам и осел в низу живота. Если бы не все эти стоящие здесь люди, я бы, как дикий голодный зверь, набросился на нее, срывая с ее тела зубами последнюю преграду в виде ее нижнего, – девственного, как и его хозяйка, – белья.

Взяв себя в руки и увидев панику в ее зеленых глазах, я решил поучаствовать в этом конкурсе, от которого присутствующие здесь явно получают удовольствие. По мне, так лучше бы работали мозгами, чем руками. Никогда не понимал этот вид искусства. Лучше бы рисовали картины, чем измазывали красками человеческие тела.

Я вышел к ней уже почти раздетым, не считая нижнего белья. Было видно, что мои мышцы пришлись ей по душе. Ее лицо было как открытая книга. По нему можно было увидеть весь ее внутренний мир. Но в тот момент, когда в зеленых глазах отразился ужас, я не сразу понял, что могло ее так напугать.

Мысль, как разрывная пуля, пронзила голову. Шрамы! Я совсем забыл о них, ведь они были частью моей повседневной жизни. С ними я просыпался, с ними ложился спать. Если бы я еще мог вспомнить, как так получилось, что врачи не смогли их полностью убрать. Но память о прошлом отзывалась лишь болезненной пульсацией в голове, на смену которой всегда приходила просто зверская боль.

Пока я предавался воспоминаниям, Алена коснулась моего первого шрама на ребрах. Кожу обожгло, словно огнем. Кровь застучала в висках, как индийский бубен. Теплые маленькие пальчики дарили мне всю заботу и нежность, на какую могла быть способна эта удивительно хрупкая и сильная духом женщина. Но когда она коснулась шрама, который был около самого сердца, я словно окаменел.

Вспышка из прошлого буквально взорвала мою голову. Женский крик, полный боли и ужаса, раздался в моей голове. Я почувствовал в этот момент обреченность, ярость и боль утраты. Мама. Мне почему-то показалось, что я слышу ее голос, полный боли и любви. И впервые за эти годы после аварии я вспомнил, что она прощалась, говоря, что очень любит меня. От потрясения меня немного повело в сторону, но, услышав вопрос моей Татлим, я быстро пришел в себя.

– Тебе было очень больно? – спросила она, глядя в мои глаза.

– Я не помню, но иногда они болят во сне, – отстраненно ответил я, коснувшись ее щеки кончиками пальцев. Не смог удержаться.

– После выставки поедешь со мной. И это не обсуждается, – властно приказал я, мысленно раздевая ее на сиденьях своего автомобиля.

И, как всегда, вместо того, чтобы покорно исполнить мою волю, она снова стала огрызаться. Видно, одного наказания ей недостаточно, чтобы вбить в свою хорошенькую головку, что мне перечить нельзя. Напомнил ей об этом, и тут же сам завелся. В моей голове начала формироваться идея следующего наказания, зримая и четкая, вплоть до выбранного фантазией места и желанных для меня поз. Сладкое предвкушение взорвало все рецепторы моего тела, пробуждая азарт будущей охоты. А сомнений в том, что она будет, у меня не было.

– Вы знакомы? – услышал я робкий вопрос молодой художницы, – судя по ее перепачканному красками лицу, подошедшая к нам девушка могла быть только ею.

– Виделись пару раз, – ответила Алена, отвернувшись от меня и показывая мне свою гибкую, изящную спинку. – Ничего особенного.

Эти слова заставили меня чуть ли не вскипеть от злости и досады. Ну да, а что, по сути, она должна была ей ответить? «Да, он хорош в постели, и я готова ради него на все?» Бред. Но все равно почему-то стало обидно.

– Да? Ничего особенного? – угрожающе поинтересовался я. И, не дождавшись от нее ответа, развернулся и сел на стул.

Меня тут же обступили с двух сторон две молодые девушки. Возможно, прежде я бы и польстился на такое внимание, но не сейчас, когда на меня смотрели злые зеленые глаза девушки, которая поселилась в моей голове в последние двое суток.

Я решил подыграть близняшкам и полностью довериться их профессиональным ручкам. Моя Татлим сидела ко мне спиной все эти долгие часы, пока девушки рисовали. Вынужденные бездельничанье и неподвижность ужасно меня утомили. По жизни я очень активен, а просидеть три часа, почти не шелохнувшись, – это подвиг, за который мне можно было дать награду года, как самому терпеливому и спокойному человеку.

В какой-то момент, я чуть не сорвался с места, когда понял, что собралась сделать эта дерзкая девчонка. Но в последний миг остановил себя, холодно осматривая каждого мужчину в этом зале. Те, хоть и нехотя, увидев мой угрожающий взгляд, полный всевозможных «ласк», которыми я мог наградить их хваленые накачанные стероидами тела, отворачивались от Алены, которая была уже обнажена по пояс.

Дерзко торчащие вершины ее сосков лишали меня рассудка и выдержки. Мне казалось, что эти два нежных розовых бутона смеются надо мной и как будто говорят: «Видишь мы какие? Слабо потрогать?». В этот момент я готов был вскочить с места, схватить эту сводящую меня с ума девчонку в свои лапы и убраться отсюда ко всем чертям собачьим в свое логово, чтобы никогда ее оттуда не выпускать, даже по священным праздникам.

В себя меня заставил прийти мерзкий звонок, который, как я понял по нервному щебетанию близняшек рядом со мной, оповещал всех, что выставка началась. Я был пятым в очереди для выхода на сцену. Никогда не забуду, как на меня пялились сидящие в зале престарелые курицы и их озабоченные дочери и подруги. Мне казалось, что меня уже поимели во всех ракурсах и позах. Мерзкое чувство, как будто я дешевка с репутацией альфонса.

Не знаю, как я все это выдержал, но в тот момент, когда в зал вошла Алена, мне показалось, что я умер и попал на небо. То, что изобразила на ней ее знакомая, мне очень понравилось. Наверное, как раз в эту секунду я понял, что Алена и есть маленькая, но самая яркая звездочка на небосклоне моей жизни. Она, как и звезды, сияла, манила к себе с непередаваемой силой, с которой не было никакого желания бороться. Единственное, чего мне хотелось в тот момент, – это чтобы она светила только для меня. Грела своим сиянием, вела, помогая преодолевать преграды, и всегда приводила к свету.

Голос ведущего отрезвил меня и вывел из мечтаний. Алена подошла ко мне и замерла, не видя, кто стоит с ней рядом. Это приободрило и разбудило во мне спящего дикого зверя, который вновь напал на след своей самой вкусно пахнущей добычи. Тут в зале резко включился свет. Находиться в такой близости с почти обнаженной девушкой... Меня едва не сожгло заживо. Так и хотелось провести языком по ее измазанной в краске груди, как это делала кисточка пару часов назад, при этом не забывая посасывать и покусывать дерзкие горошины сосков.

Фантазия была настолько яркой, что я едва не застонал вслух. Резко втянув в себя воздух, я привлек к себе внимание Алены. Реакция женского тела меня весьма порадовала.

– Буду пороть, – тихо сказал я ей, слегка касаясь ее сладкого ушка. На что она вздрогнула всем телом и быстро побежала от меня обратно в студию. Бег на высоких каблуках – это так заводит, просто жуть. Жаль, что мы не одни.

Быстро помывшись в довольно чистом душе и переодевшись, я вернулся в зал, в котором меня мучили совсем недавно, проверяя на выдержку. Осмотревшись, я не смог увидеть ту, кого так долго ждал все эти часы. Ее словно след простыл. Что опять?

– Не подскажете, где Алена? – спросил я у ее знакомой.

– Она уже давно ушла, – смущенно ответила мне девушка, опуская взгляд в пол.

– Кусаммак! – смачно выругался я и, не обращая внимания на восторженные взгляды девушек и слегка испуганные – мужчин, быстро вышел из помещения.

Мой хищный предвкушающий взор едва не лишил моего водителя чувств. Наверное, я бы и сам испугался себя, поднеси мне кто-нибудь в тот момент зеркало. Опустившись на заднее сиденье автомобиля, я набрал номер Абдула.

– Что у нас сегодня на вечер?

– Встреча с банкирами, – был быстрый и четкий мне ответ.

– Перенеси на завтра, – приказал я и бросил трубку.

Откинувшись на спинку сиденья, я достал из лежащей рядом папки листок с отпечатанным на компьютере текстом. Пробежав глазами по черным строчкам, улыбнулся своим мыслям.

– Разворачивайся, – бросил я шоферу, назвав адрес, по которому, согласно документам, сейчас жила Алена.

Одна. Со мной наедине, в тесной квартирке, где уже не будет запасного выхода, где никто нам не помешает и где, наконец, я смогу ее наказать за свой дерзкий язычок. М-м-м-м. Был бы котом, заурчал бы от удовольствия.

Достав из кармана два золотых зажима для галстука с рубиновыми вставками, я возбужденно рассмеялся.

Глава 11

В квартиру я влетела, как заяц – в свою спасительную норку, давясь смехом. Адреналин от быстрой ходьбы и волнения зашкаливал. Заперев все замки на входной двери и выпустив из трясущихся рук Семи, я сползла по двери вниз, усевшись на маленький резиновый коврик. Долго не могла успокоиться от смеха и пережитого волнения. Ощущение какого-то непонятного счастья одолевало мой разум, заставляя чувствовать себя невероятно живой, как никогда.

– Ай-яй-яй, Алена, такая взрослая девочка, а ведешь себя, как маленький нашкодивший ребенок, который убежал от злого папочки. Ха-ха-ха.

Немного успокоившись и почесав основание шеи, я решила сначала сходить в душ, так как кожа по-прежнему зверски зудела. Сбросив обувь и насыпав Семи еды в блюдце, я пошла в ванную. Увиденное в зеркале зрелище едва не лишило меня способности говорить. Из отражения на меня смотрело ЧУДОВИЩЕ розового поросячьего цвета. Видимо, краска стала сильным раздражителем для моей нежной кожи, одарив не только зудом, но и покраснением.

– И что мне с этим делать? – спросила я чудовище из зеркала. – Как мне завтра идти на работу, в таком-то виде?

Чудовище молчало и никак ни реагировало на мои вопросы. Что там обычно пьют при аллергии? Супрастин! Выбежав из ванной, я понеслась в свою комнату, где в верхнем ящике шкафа хранилась мини-аптечка на все случаи жизни. Перерыв все, что там лежало, я нашла серебряную пластинку с нужным лекарством. Выдавив две таблетки, чтоб наверняка, положила блистер обратно и побежала на кухню за стаканом воды. По дороге я чуть не упала от того, что Семи растянулся прямо на входе в кухню.

– Чтоб тебя… – вцепившись в косяк двери и с трудом обретя равновесие, я переступила через наглое животное и, открыв верхний ящик, наконец взяла стакан и набрала воды из кувшина. Запив таблетки, облегченно выдохнула.

– Так, я сейчас в душ, а ты остаешься за главного, понял? Посторонних не впускать, кошек не приводить, – с напускной строгостью сказала я коту, на что тот только шумно фыркнул и отвернул свою величественную морду в сторону. И где Ягуар его такого нашел?

Больше не задерживаясь ни минуты, я пошла в ванную. Сбросив с себя всю одежду, встала под заранее включенную воду. Теплые струи ударили в лицо и грудь, смывая с меня тревоги и грязь прошедшего дня. Не знаю как другим, а мне вода всегда приносит ощущение покоя и уюта. Она смывает усталость и плохие мысли, греет замерзшую кожу и дарит освобождение.

Мне сразу так стало хорошо, что слова песни возникли сами собой – сначала в голове, а затем сорвались с губ и ударили по кафелю, разносясь эхом по ванной:

Не ведьма, не колдунья

Ко мне явилась в дом,

Не в пору полнолунья,

А летним, ясным днем...

«Обычно на рассвете

Я прихожу, во сне,

Но все не так на этот раз...» –

Она сказала мне.

«Усталость, ненависть и боль,

Безумья темный страх...

Ты держишь целый ад земной,

Как небо, на плечах!

Любой из вас безумен –

В любви и на войне,

Но жизнь – не звук, чтоб обрывать...», –

Она сказала мне.

...Там, высоко – нет никого.

Там так же одиноко, как и здесь.

Там, высоко, – бег облаков

К погасшей много лет назад звезде.

«Пока ты жив, не умирай,

На этот мир взгляни –

У многих здесь душа мертва,

Они мертвы внутри!

Но ходят и смеются,

Не зная, что их нет...

Не торопи свой смертный час», –

Она пропела мне.

«Сбежать от жизни можно,

От смерти – никогда.

Сама жизнь крылья сложит,

И я вернусь сюда...»

Не ведьма, не колдунья

Явилась в дом ко мне,

А летним днем испить воды

Зашла случайно сме-е-е-ерть…

– Красавица, ты не только прекрасна телом, но и божественно поешь, – эхом прозвучал мужской, до судороги знакомый голос, отчего я в испуге резко дернулась и, поскользнувшись, ощутимо приложилась затылком о кафель. Видимо, удар был достаточно сильным для того, чтобы мое сознание ненадолго померкло в объятиях по пояс голого араба.

– Отдохни немного, моя Татлим, ибо потом нам будет не до этого, – тихо прошептали мне на ухо до того, как я полностью отключилась и потеряла связь с реальностью. Не хочу просыпаться, не заставит.

Ох, как же я в тот момент ошибалась…

Когда я очнулась, в голове немного шумело. В комнате было темно и подозрительно тихо. Подождите-ка… руки… они были чем-то связаны у меня на животе. По ощущениям – тот же дорогой материал, что стягивал их тогда в уборной клуба «Белый кролик». Его очередной галстук. Стоп! Что у меня на глазах? Повязка? Боже, что он со мной собрался сделать?

По обнаженной груди неожиданно и приятно прошелся теплый ветерок с запахом сандала и цитруса. От нижних ноток знакомых духов кожа тут же покрылась мурашками волнения и предвкушения. Чужое дыхание опалило лицо легким прикосновением. Нежно касаясь своими горячими пальцами моих губ, Ягуар тихо прерывисто выдохнул.

– Открой свой нежный ротик, моя Татлим, – какой у него голос, – с легкой хрипотцой, глубокий, проникающий в самую душу.

– Зачем? – я напряженно застыла, боясь представить, что он может мне туда засунуть.

– Боишься? – тихо выдохнули мне в губы.

– О-о-очень, – искренне ответила я, судорожно втянув в себя воздух.

– М-м-м, не стоит. Тебе я никогда ничего плохого не сделаю. А вот наказать за неповиновение… – загадочно протянул он и коснулся пальцами моей правой груди, так и не окончив фразу.

Боже! Казалось бы, что тут такого, но то, что я почувствовала в момент его обжигающего мою кожу прикосновения, можно было сравнить с разрядом тока. Инстинктивно сжав ноги, я тихо выдохнула и прохрипела:

– Будешь пороть?

– Не-е-ет, – загадочно протянул мой демон-искуситель. – Сегодня у меня на тебя другие планы.

В голове появилась сразу куча мыслей о вариантах наказания. Но ни одна из них так и не успела сформироваться, когда моих приоткрытых губ коснулось что-то душистое и сладкое. М-м-м-м, клубника! Он решил меня покормить перед тем, как… Не будем сейчас об этом думать. Не будем.

Ягода была очень сочной и вкусной. Ее сок увлажнил пересохшее от волнения горло и губы. Тщательно прожевав и без того мягкую ягоду, я блаженно проглотила ее. Остатки сока остались на губах, и когда я машинально попыталась слизать их языком, то чуть не застонала в голос, – меня коснулись мягкие и напористые губы Ягуара. Поцелуй был таким горячим, что я выгнулась дугой, слегка раздвигая ноги в стороны.

Резкая потеря таких пленительных губ весьма меня огорчила, отчего я не смогла сдержать разочарованного стона. В голове было черте что. Тело горело, как в адском огне. Не иметь возможности видеть и трогать меня одновременно злило и возбуждало. Внезапно по левой груди провели чем-то холодным и гладким. Металл?

Затаив дыхание, я ждала, что будет дальше. Неожиданно горячий язык и губы захватили в плен вершину моего соска в жадном и голодном порыве. Крик испуга и сумасшедшего блаженства разнесся по комнате, ударив по ушам.

– Кричи, моя Татлим, кричи, – жарко шептали его губы, снова набрасываясь на мою ничем не прикрытую грудь.

Мне хотелось кричать, брыкаться и стонать. Он дарил мне просто непередаваемый калейдоскоп эмоций и чувств. Меня буквально рвало на части. Одна часть хотела его до судорог в ногах, а другая, трезвая, жалящая в самое сердце, не давала забыться и до конца расслабиться. Я оказалась меж двух огней. Ведь умом я понимала, что, наигравшись со мной, он уйдет из моей жизни, оставив огромную кровоточащую рану, которая будет долго и мучительно заживать. Однажды мне уже разбили сердце, и повторять этот опыт я не хотела.

– Прекрати, – тихо попросила я его, не узнавая собственного голоса.

– И не надейся, я только начал, – властно и хрипло ответили мне, защелкивая на моей до предела возбужденной груди что-то холодное, как щипцы.

– Что это? – судорожно втянув в себя воздух от испуга, спросила я.

– Зажимы для сосков, – довольно ответили мне, прикрепляя вторую штуку на другой груди.

– Для чего? – я застонала от непонятного чувства, охватившего меня с ног до головы. Ощущения были странными. Я бы сказала, болезненно-приятными. Но второго было определенно больше.

– Считается, что на груди у женщин, особенно на сосках, находится очень много нервных окончаний, которые при сжатии дарят много новых ощущений в момент близости. Давай вместе проверим, так ли это на самом деле, – ответил он мне, опаляя грудь своим горячим тяжелым дыханием.

– Ах-х, – только и смогла выдохнуть я и застонала, когда он ввел в мою уже увлажненную промежность сразу два пальца.

Его движения внизу были нежными, иногда нервными и грубыми. Но мне нравилось. Тело было, как оголенный нерв. Соски пульсировали и зудели от недостатка прилива крови, шумное дыхание с каждым разом все громче и громче срывалось с наших губ. В какой-то момент я потерялась в ощущениях и яростно выгнулась дугой, разрываясь криком блаженства и экстаза. В глазах заискрились звезды, пальцы на ногах сжались, добавив ощущениям остроты.

Его пальцы нехотя покинули мою горячую влажную плоть, отчего я едва не запротестовала, но вовремя сдержалась. Губ коснулись его влажные от моих соков пальцы.

– Попробую вкус своей страсти, моя Татлим, – тяжело и судорожно прошептал он мне в лицо.

Запах зрелой женщины окутал мой затуманенный и еще не отошедший от случившегося разум. Пряный вкус с кисло-сладкими нотками осел на языке, вызывая в животе новую волну желания и голода.

– Хочу тоже его попробовать, – жарко прошептали мне, впиваясь в мой рот настойчивым жадным поцелуем собственника.

Дыхания не хватало, но это было неважно. Главным сейчас были его губы и язык, который как полноправный хозяин орудовал на своей завоеванной территории. Клеймя и подчиняя.

– Какая же ты сладкая, моя Татлим. Давай высвободим твои сладкие медовые сосочки из плена, – томно прошептали мне в губы, резко снимая с груди зажимы.

– А-а-а, – застонав от бурного прилива крови, я едва не лишалась чувств. Но и это было еще не все. Ягуар нежно и поочередно сосал мои груди в попытке утешить зудящие горошины, лаская их и мягко покусывая.

Такого яркого букета ощущений я не ожидала, и повторно забилась в его руках от экстаза, который мгновенно лишил меня чувств и, похоже, рассудка.

Не знаю, сколько я провалялась в беспамятстве от перенесенных мной взрывных ощущений, но, проснувшись, сладко потянулась всем телом. Исполнив задуманное, я не сразу поняла, что руки свободны от пут, а глаза больше ничем не прикрыты. Мысленно прощупала тело, дабы узнать и проверить, занимался ли кто чем-то с моим телом в мое отсутствие. Не заметив ничего тревожащего и подозрительного, открыла глаза и… растерялась.

На улице была уже ночь, о чем свидетельствовал горящий одинокий фонарь под моим окном и полумрак в комнате. Я осмотрелась в попытке обнаружить до судорог шикарного и ужасно сексуального мужчину. Вздох то ли облегчения, то ли разочарования сорвался с моих губ, разрывая ночную тишину.

В комнате я была абсолютно одна. Либо Ягуар куда-то вышел из моей комнаты ненадолго, пока я позорно спала, либо он… ушел совсем. От второй мысли мне стало как-то обидно, отчего во рту появился привкус горечи.

Немного посидев на кровати и встряхнув головой, я быстро встала и завернулась в одеяло, которое было на мне в момент моего пробуждения. Заботливый какой. И такой же недосягаемый, как звезды. Тихо ступая по ламинату, я вышла в полутемный коридор. Мертвая тишина стояла во всей квартире. Ни звуков льющейся воды, ни шороха, ни вздоха. Ни-че-го.

Убедившись окончательно в том, что мужчина ушел, я расстроенно застыла на месте. Горечь во рту усилилась, и дабы смыть ее со своего языка, я прошла в кухню, где меня ожидал приятный сюрприз в виде небольшого клочка бумаги, который лежал в самом центре кухонного стола. Сердце от волнения застучало в висках. Боясь спугнуть сей неожиданный подарок судьбы, я осторожно взяла листок в дрожащие от волнения руки и медленно развернула.

«Прости, что ушел, моя Татлим. Дела требовали моего срочного вмешательства. Надеюсь, в следующий раз нам никто не помешает. Твой Ягуар».

Глупая улыбка озарила мое лицо. Вот что для счастья надо! Пара строк и обещание, от которого по всему телу бегают волнующие мурашки.

Глава 12

Ягуар

Чтобы войти в квартиру незамеченным, мне пришлось немного попотеть и напрячь фантазию. Окна Алены располагались на третьем этаже и, чтобы проникнуть в приоткрытую дверь ее балкона, мне потребовалось проявить сноровку и призвать на помощь свои отличные физические данные. Вариант «просто постучать в дверь» мной даже не рассматривался, так как я был абсолютно уверен, что Алена мне не откроет. И поэтому взобраться на третий этаж по балконам было самым верным, хотя и опасным вариантом. С одной стороны, я сильно рисковал, так как у меня не было уверенности, что балконная дверь открыта, не говоря уже о том, что я мог сорваться вниз и что-нибудь себе сломать. Но сейчас я чувствовал себя влюбленным бесстрашным Ромео, который готов ради своей любимой Джульетты взобраться по отвесной каменной стене вверх, дабы сорвать с ее губ желанный до боли поцелуй. Сбросив свой пиджак на заднее сидение автомобиля и подвернув рукава белоснежно-белой рубашки до локтя, я весело выдохнул. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я это сделаю ради едва знакомой мне девушки.

Видя недоумение и страх на лице своего шофера, я подмигнул ему и пошел к первому балкону. Наверное, такого зрелища этот двор еще не видел. Я чувствовал себя героем боевика, на которого снизу смотрели жильцы дома и обычные мимо проходящие люди. Их громкие выкрики и слова поддержки могли привлечь внимание Алены, а мне не хотелось, чтобы меня обнаружили до того, как я попаду на ее территорию и захвачу девушку в плен. Попросив «зрителей» не шуметь, я подпрыгнул и, схватившись за первый балкон, легко подтянул натренированное тело вверх. Переставив ноги и зацепившись за балку крыши, я двинулся дальше.

– Эй, парень, ты там поаккуратней, а то с левой стороны балки немного прогнили, – услышал я взволнованный окрик уже не молодого мужчины. – Правей ступай, там доска новая, не провалишься.

Благодарно кивнув, я шагнул направо, как и советовал этот человек, – по-видимому, хозяин квартиры на первом этаже. Оттолкнулся от стены и в прыжке зацепился за металлическую балку второго на очереди балкона. Снизу раздались испуганные девичьи вздохи и мужские подбадривания. Добравшись до крыши второго балкона, я немного осмотрелся. До земли было далековато, и сейчас существовала вероятность расшибиться насмерть.

В данный момент я не испытывал ни толики волнения. Отец учил, что нет ничего хуже, чем человеческий страх. Он отвлекает и делает человека слабым и беспомощным, но иногда он и толкает на спонтанные действия, которые могут спасти кому-то жизнь. Однажды такой поступок отца спас меня.

В тот роковой день его машина с охраной ехала за нами. Я очень хорошо помнил этот день. День, когда меня предал собственный брат, пусть даже мы были не родными, а сводными. Мы росли вместе с детства, вместе играли и убегали от учителей, которых нанимал отец для нашего обучения. Вместе учились боевым искусствам, стрельбе из множества видов оружия, вместе работали до позднего вечера, порой сутками не ложась спать, и вместе создавали многомиллионные компании. Отец очень гордился нами, любил так, как способен любить не каждый человек.

Моего брата звали Нэмр – в переводе с арабского «тигр». Он был младше меня на два года. Сильная личность с душой тигра и сердцем льва. Для него семья была всем. Опорой, пристанищем и храмом. Я до сих пор не знаю, что послужило тому, чтобы меня предал и убил собственный брат.

В тот самый день мы поссорились. А уже через час после нашей последней встречи я и мама попали в аварию из-за того, что у моей машины отказали тормоза, и она вылетела на встречную полосу, прямо под колеса грузовика, который вез тонны плохо прикрепленной арматуры. В момент столкновения грузовик знатно развернуло, отчего арматура, которая лежала сверху, буквально проткнула крышу автомобиля и меня с мамой насквозь.

Мне практически каждую ночь снится один и тот же кошмар. Женский предсмертный крик и ужасная боль, которая пронзает все тело даже после того, как я просыпаюсь, весь в поту и хрипло дыша.

Отец сам доставал меня из горящего куска искореженного металла, который мог взорваться в любой момент и забрать с собой уже не два, а три тела. Мама была в сознании, когда меня вытаскивали. И только благодаря Алене я смог совсем недавно услышать последние слова матери перед тем, как ее вычеркнули из моей жизни. Брат исчез, и даже я, со всеми моими связями и деньгами, не смог его найти.

Меня быстро доставили в больницу, пропитанного собственной кровью и с ранами по всему телу. Я чудом выжил, но потерял самое ценное – воспоминания.

Преодолев последний барьер в виде открытой балконной двери Алениной квартиры, я довольно улыбнулся.

Я присел рядом с дверью и прислушался. В комнате стояла гробовая тишина. Медленно и бесшумно ступая по черной плитке балкона, я быстро проскользнул в дверь и осмотрелся. Теплые оттенки комнаты с кроваво-красной картиной в центре стены напротив большой кровати привлекли мое внимание. Вся мебель и вещи, находившиеся в комнате, говорили о том, что здесь живет юная девушка, с нежной, и в то же время с перчинкой, натурой.

На кровати лежало дорогое нижнее белье нежно-персикового цвета, ожидая свою хозяйку. Я провел кончиками пальцев по кружевной ткани и почувствовал волнение и легкий трепет в груди. Красивое белье для красивой девушки. Легкий запах мандарина витал в воздухе, даря чувство покоя и легкой эйфории. Я вышел из комнаты и пошел по коридору. Через пару шагов я услышал нежный манящий к себе голос, который доносился из-за двери в ванную комнату.

Я остановился, упираясь лбом в деревянную белую дверь, закрыл глаза и стал слушать. Песня была мне смутно знакома. Мне нравились слова и голос Алены, который буквально обволакивал меня, успокаивая и умиротворяя. С таким волшебным голосом ей бы петь колыбельные моим детям. Я улыбнулся этой мысли и, повернув ручку двери, вошел внутрь.

Войдя в ванную, я замер от представшей передо мной картины. Стройное подтянутое тело молочного цвета прогибалось в спине, опираясь ладонями о стену, подставляя свои манящие изгибы под высокие струи воды. Сердце забилось чаще, дыхание участилось, а голова пошла кругом. Быстро сбросив с себя вымазанную в грязи рубашку, я тихо сказал:

– Красавица, ты не только прекрасна телом, но и божественно поешь.

Видимо, зря я это сделал, ибо Алена от испуга резко развернулась ко мне и сильно ударилась затылком о покрывавшую стену кафельную плитку.

Вовремя подхватив желанную добычу на руки, я вдохнул ее божественный запах. Девушка потеряла сознание, давая мне возможность прийти в себя от страха за нее и испытанного мною сильного желания. Теплое от горячей воды тело с твердыми вершинами сосков в один миг разожгло в моем теле пожар, который готов был сжечь меня изнутри. Быстро замотав Алену в большое красное полотенце, я аккуратно вынес ее из ванной. Вернувшись вновь в спальню, я протер слегка ее тело от влаги и осторожно осмотрел затылок девушки. Не найдя ничего серьезного, облегченно выдохнул и уложил ее на кровать. Тщательно протер влажные волосы все еще остававшейся без чувств Алены и вывесил полотенца на балкон. Вернувшись, я не мог удержаться от желания рассмотреть поближе ее наготу и красивое расслабленное лицо.

Стройное тело, с длинными шикарными ножками с красным лаком на ногтях. Изящные кисти рук, небольшая, но идеальная грудь с розовыми дерзко торчащими вверх сосками. Овальное лицо и маленький изящный носик. Розовые пухлые губки и красивый изгиб бровей. В ней было все идеально, тонко и маняще. Длинные волосы цвета меди, разметавшиеся по подушке в беспорядке, манили к себе не хуже тела. Я побоялся посмотреть на то, что располагалось пониже живота, ибо кровь, которая бежала в тот момент по моим венам, болезненно отдавала в пах, грозясь лишить меня будущих потомков от воздержания.

Заметив черную маску для сна на полке шкафа, я довольно и предвкушающе улыбнулся. Взяв сей предмет, я подошел к девушке и аккуратно надел его ей на глаза. Вытащив из кармана брюк заранее приготовленный мной галстук, связал ей руки. Отошел в сторону и понял, что на это зрелище я готов смотреть вечно.

Набрав номер шофера, приказал привезти мне чистую одежду и купить свежей клубники. Не знаю, что двигало мной в тот момент, но вкус Алениного поцелуя и вкус клубники буквально снесли мне голову. Желание накормить девушку этой ароматной ягодой стало для меня идеей номер один. Дождавшись звонка, назвал номер квартиры и вышел за коробками. Быстро обмылся в ее душе и, переодевшись в свежие вещи, почувствовал себя шейхом, который готов к соблазнению своей новой наложницы.

Адреналин гулял по телу, как самый сильный наркотик. Кожу рук жгло от нетерпения, губы зудели от жажды поцелуя, а тело скручивало, словно в агонии. Мне казалось, я ждал целую вечность, но тут Алена резко вздохнула и пошевелилась.

Сердце замерло в предвкушении. Я боялся, что она будет кричать и драться. И она была бы в своем праве. Но… я хотел ее, до безумия, до зубной боли. Мне ужасно хотелось провести по ее губам пальцами, попробовать их на вкус и ощутить их мягкость. Я дал ей немного времени для того, чтобы привыкнуть к повязке и связанным на груди рукам. Затем, взяв с тарелки вымытую клубнику, медленно провел ею по приоткрытым губам девушки.

– Открой свой нежный ротик, моя Татлим, – сказал я, касаясь пальцами ее губ.

– Зачем? – напряженно спросила она.

– Боишься? – довольно выдохнул ей в губы.

– О-о-очень, – ответила она, судорожно втянув в себя воздух.

– М-м-м, не стоит. Тебе я никогда ничего плохого не сделаю. А вот наказать за неповиновение… – я не смог закончить фразу, касаясь пальцами ее правой груди, борясь с желанием броситься на нее и зацеловать каждый миллиметр ее восхитительного тела.

– Будешь пороть?

– Не-е-ет, – загадочно протянул я, касаясь нежных губ ароматной ягодой. – Сегодня у меня на тебя другие планы.

Поначалу она испуганно вздрогнула, но потом, откусив кусочек предложенной мной клубники и тщательно пережевав его, проглотила. Капля ароматного сока осталась на ее влажных губах, привлекая к себе мой голодный взгляд.

Больше я не смог сдерживать своего внутреннего зверя, который хотел попробовать эту плоть на вкус. От поцелуя у меня сорвало крышу. Стон, вырвавшийся из ее груди, был самым лучшим звуком, который я когда-либо слышал в своей жизни. С трудом взяв себя в руки, я отстранился и перевел дыхание. Алена тяжело дышала, как и я. Погладив пальцами металлические зажимы, которые я вытащил из кармана своих брюк, я судорожно выдохнул. Дерзкие горошины бросали вызов моим нервам и разуму, который в данную минуту напоминал желе от голода и жажды прикоснуться к ним и заключить их в болезненно-сладкий плен.

Я склонился над Аленой и втянул губами один из сосков. Стрела наслаждения проткнула мои нервы и возбужденное тело. Сладкая манящая нежность и страстные стоны едва не сорвали меня с поводка, за который я держался, как мог. Тело Алены выгибалось дугой. Страстная девочка, горячая. Моя.

– Кричи, моя Татлим, кричи, – шептал я, не узнавая собственного голоса. И она кричала, извивалась и горела вместе со мной в этом сладостном аду.

Каких же усилий и самообладания мне стоило сдержаться и не сделать ее сегодня своей! Меня разрывало от желания и боли в паху. Я понимал, что слишком тороплюсь, не давая ей возможности сделать выбор. Но о каком выборе могла идти речь, если она уже была моей? Может, сейчас я поступал как эгоист и деспот, но отдавать ее кому-то другому я был не намерен. Может, это было временным помешательством, играми разума или даром судьбы? Я не знал. Но единственное, что я знал наверняка, было то, что я ее желал. И это чувство сжигало меня изнутри, лишая спокойствия и выматывая нервы.

Я позволил ей взорваться, пренебрегая собственным желанием. Вид молодой женщины, которая достигла наивысшей точки блаженства, возбудил меня еще больше, и впервые моя решимость дала трещину. Не знаю, что бы предпринял я в следующий момент, если бы она не потеряла сознание от пережитого яростного оргазма. Мне потребовалось пять минут, чтобы успокоиться и прийти к выводу, что я готов ко второму заход, когда в кармане брюк завибрировал мой телефон. Накрыв спящую Алену покрывалом, которое я нашел в кресле, я вышел в коридор и прикрыл ее дверь в спальню.

Я достал аппарат из кармана и, увидев знакомое имя на мониторе, нахмурился.

– Ас-салям алейкум, отец, – тепло сказал я и прошел на кухню.

– Уа-алейкум ас-салям, сын мой, – ответил он. – Ты мне нужен в Риме через пять часов.

– Что-то случилось? – настороженно спросил я.

– Твой брат. Он вернулся и хочет поговорить с тобой, – от этих слов в моей голове зашумело, как от виски.

Что он сказал? Мой брат вернулся? У него хватает наглости после десяти лет отсутствия просто взять и появиться на пороге моего дома?

– Что ему нужно? – яростно зарычал я в трубку.

– Прошу, не действуй сгоряча, сын мой. Просто выслушай его, а потом реши, что со всем этим делать.

– Хорошо, – немного успокоился я. – Буду у тебя через пять часов.

– Спасибо, Намурон. Ты не пожалеешь, – тепло сказал мне отец и положил трубку.

– Надеюсь, – тихо сказал я в пустоту.

Быстро написав Алене пару строчек и оставив записку на столе, я покинул ее теплую и уютную квартиру. Шофер все это время ждал меня внизу, переминаясь с ноги на ногу. Приказав ехать ему на мой частный аэродром, я откинулся на мягкое сидение и закрыл глаза. Очень хотелось остаться с Аленой, но я понимал, что пока я не разберусь со своим прошлым, нам вместе не быть.

И зачем Немр появился? Что могло случиться такого, что мой убийца покинул свое убежище? У меня скопилось очень много вопросов за десять лет. И сейчас я очень надеялся, что брат ответит мне на все.

Глава 13

Выбираться из теплой и удобной постели не хотелось, но обязательства перед работодателем требовали подняться и заняться делами. Блаженно вздохнув, я поняла, что сегодня как никогда хорошо выспалась и отдохнула. Я даже не хотела думать, что этому вчера поспособствовало. Или кто. Невольная улыбка расползлась по лицу, как у кота, который объелся свежих и вкусных сливок.

– Как же хорошо-о-о-о, – выдохнула я вслух, сладко потянувшись.

На улице уже давно светило яркое весеннее солнце, а по небу плыли пушистые белые облака, напоминающие мне сейчас взбитые сливки. М-м-м, и куда это понесло мои неприличные мысли? Так ладно, пора вставать и собираться на работу.

Спустя час я уже шла к своей Ласточке. Сегодня я решила надеть брючный костюм бордового цвета с белым поясом и белые туфли-лодочки на высоком каблуке. Волосы зачесала в высокий хвост, который спадал почти до самой талии. Многие женщины не любят длинные волосы, а мне всегда нравилось чувствовать этот мягкий водопад на своей оголенной спине.

Бросив сумочку на соседнее сиденье, я завела машину и включила магнитолу. Из задних и боковых колонок ударили первые басы группы Linkin Park. Настроение взлетело еще на один пунктик вверх. Жизнь прекрасна. Я вообще позитивный человек, который в каждом порыве ветра, луче солнца и зеленом листочке видит прекрасное и вечное.

До работы я добралась быстро и почти без пробок. Войдя в приемную, немного растерялась, так как никого не было на месте. Что бы это могло значить? Собрание? Но меня бы предупредили по телефону. Тогда где все?

Я прошла по коридору к кабинету директора и, постучав, вошла внутрь. Поначалу мне показалось, что здесь никого нет, но пару секунду спустя в кресле, которое стояло ко мне спинкой, заметила мужчину в черном костюме и удивилась. Кто бы это мог быть?

– Простите, а вы кто?

– Твоя судьба, – ответило мне кресло и повернулось ко мне лицом. – Доброе утро, Алена, – начал Абдул. – Мне поручили тебя похитить и доставить в одно место.

Что он сказал? Похитить? Он серьезно?

– Знаю, звучит странно, но это так, – насмешливо сказал мужчина, осматривая меня с ног до головы. – Да, тут есть, на что посмотреть, – оценивающе сказал он, отчего меня всю передернуло – от его тона и горящего жадного взгляда. Вот не нравился мне этот араб, хоть ты тресни.

– А с чего вы решили, что я соглашусь и добровольно поеду с вами? – закипая от злости, как чайник, спросила я.

– У тебя нет выбора, – оскалился этот нахал и встал со стула. Так, пора делать ноги, пока они еще в состоянии передвигаться.

Я в один миг крутанулась на шпильках, и уже попыталась сбежать, как угодила в руки высокого незнакомого мужчины, тоже араба. Сердце от страха сжалось и бешено застучало в висках. Сейчас я понимала, как никогда, что у меня нет выхода из этой глупой и до ужаса пугающей ситуации.

– Вы не посмеете, – вырывалась я из рук здоровенного детины. – Я буду кричать и сопротивляться! Учтите, меня услышат даже на Юпитере.

– Не сомневаюсь, джамух (1), – тихо выдохнули мне на ухо и накрыли лицо какой-то пахучей тряпкой.

– Не-е-е-ет! – только и успела я закричать перед тем, как погрузиться в безвыходную и пугающую темноту.

В сознание я приходила тяжело. Голова кружилась, как сумасшедшая разболтанная карусель. Тело было легким и тяжелым одновременно. В горле першило от сухости. Глаза вообще не открывались – веки будто налились свинцом. Ужасно хотелось пить и кричать, чтобы дали хоть что-нибудь, чтобы эта сумасшедшая гонка за собственными извилинами прекратилась. Но самым главным и, пожалуй, мерзким было то, что меня тошнило. Кошмарно. Зверски.

Я глотала вязкую горькую слюну и проклинала на чем свет стоит Ягуара и всех его прихвостней, клятвенно обещая себе, что придет день, и он мне за это еще ответит. Чувствуя, как к горлу подступает комок, я запаниковала. Что мне делать? И где я вообще?

Кое-как приоткрыв глаза, я осмотрелась и увидела, что лежу на шикарной огромной кровати под высоким красным балдахином, по которому лианой раскинулся зеленый плющ с милыми желтыми цветочками. От увиденного мне стало еще хуже. Судорожно зажимая рот ладонью, я буквально взлетела на ноги, на которых уже не было обуви. Хоть на этом спасибо, побеспокоились.

Лихорадочно вертя головой влево и вправо, я заметила по разные стороны от себя две белые двери, которые вели в неизвестность. Я бросилась к той, что располагалась ближе, и попала в огромную гардеробную с высокими зеркалами во всю стену и кучей полочек и пуфиков. Не гардероб, а мечта Киркорова площадью в сорок квадратных метров. Было бы мне не так плохо, обязательно восхитилась бы и заглянула в каждый шкафчик. Ну, а пока мне нужна была ванная, и срочно!

Я выскочила из гардероба и понеслась к другой двери, едва не сорвав ее с петель. Ворвалась в комнату и чуть не расплакалась от счастья. Толком не рассматривая интерьер, бросилась к увиденному мной нежно-розовому мраморному унитазу. Не знаю, сколько меня рвало, но от бессилия и усталости я чуть не растянулась на полу в ванной и не отключилась. Кое-как я встала и, хватаясь за стенку, с огромным трудом добралась до большой и тоже нежно-розовой раковины, выполненной в форме ракушки. Как следует умывшись и сполоснув рот, я промокнула лицо и руки полотенцем и облегченно выдохнула. Сил не осталось вообще ни на что.

Медленно и держась за стены, я вышла из ванной и двинулась к кровати. Сбросив с себя пиджак и брюки, я забралась под красное шелковое покрывало и отключилась от усталости, с мыслью, что убью гада, который меня сюда притащил, не спросив моего согласия.

****

Я проснулась от прикосновения теплых рук, но продолжила делать вид, что сплю. Чужие пальцы прошлись по волосам и щеке, коснулись губ. Тихий вздох и незнакомые слова слетели с мужских губ, посылая мурашки по всему телу. Ягуар. Это был он, не было никаких сомнений, что мой ночной визитер пришел по мою душу. Его рука спустилась ниже, нежно прошлась по груди и животу, замерев на бедрах.

Я изо всех сил старалась контролировать свое спокойное дыхание, но с каждым его поглаживанием делать это было все труднее. Это была самая жестокая пытка. Тело помнило, на что способны его умелые пальцы и жадные губы. И от этого становилось все жарче и жарче между ног. Мне нужно было срочно отвлечься и переключиться, так как чем дольше он это делал, тем больше была вероятность, что я могу сейчас на него сама наброситься и жестоко изнасиловать.

– Как хорошо, что ты сам пришел, и мне не придется тебя искать, – тихо начала я, чувствуя, как его рука замерла на моем животе. – Мне вот интересно, с чего ты решил, что можешь меня похитить и привезти неизвестно куда, без моего на то согласия? – я открыла глаза и чуть не подавилась вмиг появившейся во рту слюной.

Ягуар был голым, – ну, почти, не считая черных свободных брюк. Я слегка прокашлялась и продолжила свою пламенную речь, под голодным взглядом его янтарных глаз.

– Да я чуть не умерла после того, как меня усыпили какой-то гадостью и бросили здесь одну помирать! – я, конечно, немного преувеличивала, но хотелось его задеть, и, судя по его моментально изменившемуся лицу, меня услышали и прониклись.

– Тебе было плохо? – обеспокоенно спросили меня.

– Очень. Тошнило ужасно, голова кружилась, ноги едва донесли до ванной, – пожаловалась я.

– Извини, я разберусь, – сказал он, коснувшись моей щеки вновь. – Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Неплохо, – медленно проговорила я и села в кровати, поманив его к себе пальчиком.

В его глазах вспыхнул огонь и голод, тело отозвалось горячей волной между ног. Ну уж нет, мой дорогой кошак, так просто я не дамся. И как только ко мне склонилось красивое лицо араба, я изо всех сил ударила его по щеке ладонью. Его голова от неожиданности дернулась в сторону, а я, почувствовав, что нужно бежать со скоростью молнии, взлетела с кровати и помчалась прочь, не разбирая дороги. Смех и страх смешались в моей груди, адреналин гулял по венам не хуже наркотика.

С такой беготней по комнате от разъяренного Ягуара, я даже не заметила, что в помещении появилось новое действующее лицо, – а я тут бегаю в одних черных кружевных трусиках и белой блузке, которая едва прикрывает мне талию.

– Какое прекрасное зрелище, – услышала я у себя за спиной, резко обернулась и едва не впечаталась лицом в грудь незнакомому молодому мужчине.

В комнате было темно. Поначалу я растерялась и вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Подняв голову вверх, я едва удержалась от крика, который рвался из самого сердца.

– Алекс? – тихо выдохнула я, теряя сознание и чувствуя, как меня сзади обнимают сильные руки Ягуара, оттаскивая подальше от ошарашенного не менее меня мужчины.

– Не может быть, – тихо шепчет до боли знакомый мне голос из прошлого. – Булочка? Но как?

– Не прикасайся к ней, – яростно шепчет мой кошак и почти до боли сжимает мое тело в своих объятьях. – Она моя Омри.

«И что бы это могло значить?» – подумала я перед тем, как окончательно потерять сознание от пережитого шока.

(1)Джамух – в переводе с арабского «непокорная, строптивая».

Глава 14

Мне снились окровавленные простыни и женский плач, который пробирал до костей. Я подходила к двум покрытым тканью мертвым телам и тихо кричала в душе от ужаса. Снова этот день, который я так пыталась забыть все эти годы. Снова эти звуки, которые не давали мне покоя и мерещились в каждом звуке сирены скорой помощи. Снова эта боль, что скручивала огненной спиралью мое тело и душу. Зачем он мне снится спустя столько лет?

Я давно уже смирилась с тем, что их нет. Но они снова ворвались в мою спокойную жизнь, бередя сердце, внося смуту и боль в душу. Что я такого успела натворить за свою жизнь, что судьба подкидывает мне эти страшные картинки из прошлого? Будто насмехаясь и испытывая на прочность мои нервы и разум.

Голоса ворвались в опустошенную голову. Сейчас не было мыслей, не было цели, только один инстинкт, который вел меня к белым с красными разводами простыням. Сжав в ладонях грубую хлопчатобумажную ткань, я резко отбросила ее в сторону.

Ужас охватил меня, и безмолвный крик едва не вырвался из груди, когда я увидела, чье тело лежало на холодной черной земле.

Ягуар. Но как? Почему? Что произошло?

Его мертвенно-бледное лицо было обращено к небу, по которому плыли черные тяжелые грозовые облака. Руки мужчины были разбросаны в стороны, как если бы он упал с высоты. Тонкая струйка крови вытекала из его приоткрытого рта, медленно сползая на землю. На нем не было почти ничего, только черные джинсы, на которых виднелись следы мазута и опилок.

Я упала возле него на колени, осматривая в поисках повреждений и открытых ран. Но сколько я ни искала, их нигде не было. Я коснулась холодных щек, поворачивая красивое неподвижное лицо к себе, всматриваясь до боли и рези в глазах.

Неужели это произойдет снова? Снова смерть и кровь на моих руках? Снова слезы и кровоточащие шрамы на сердце? Как понять, где заканчивается прошлое и начинается будущее?

Глаза Ягуара смотрели на меня, казалось, заглядывая в самую душу. Его взгляд был осмысленным и холодным.

– Остерегайся объятий змеи, – слетели с его губ последние слова, после чего его веки опустились вниз, и он заснул навечно.

В ту секунду я поняла, что он больше не проснется и не посмотрит на меня своим хищным взором, который вызывал во мне всегда трепет и борьбу. Борьбу с прошлым и с самой собой.

Слезы горя потекли по щекам огненным водопадом. Руки до боли сжали его лицо, прижимая к груди в попытке отогреть и воскресить. Горькая правда жизни – что человек смертен – обрушилась на меня холодным цунами, которое завертело меня, как сломанную куклу. Крик отчаяния и ярости вырвался из груди, пробуждая и возвращая в реальность.

Я лежала на той же кровати, на которой меня оставил Абдул. Красный балдахин, медленно развевающийся от теплого ветерка, проникшего в комнату из приоткрытого большого окна, сразу же напомнил об окровавленных простынях из прошлого, отчего мне стало снова дурно и больно в груди. Медленно, не спеша, я встала с кровати и, почувствовав легкое головокружение, едва не упала обратно. Слабость от голода дала о себе знать легкой дрожью и ощущением пустоты в желудке. Я всегда испытывала это чувство, когда была сильно голодна.

Надев свои бордовые брюки и, кое-как разгладив смятую на груди белую рубашку, я решила пойти поискать кухню босиком. Ведь головокружение никуда не ушло, а только с каждой секундой усиливалось и приносило неудобство. Тихо приоткрыв дверь, я пошла по коридору… дворца, не иначе.

Высокие потолки песочного цвета, как золотые скалы, возвышались надо мной, приводя в трепет и восторг. Черный мраморный пол с золотыми швами ровно стелился у меня под ногами, приятно остужая горячие ступни. Красивая дорогая мебель, стоящая вдоль стен, поражала своими красками и фактурой. Весь стиль походил на интерьеры из восточных сказок, со всей их позолотой и шиком. Проходя мимо всего этого великолепия, я восторженно щупала предметы и вздыхала. Не каждый день видишь такую древность и красоту!

Я шла мимо открытых дверных проемов, но нигде не было ни души. Спустившись вниз по огромной черно-золотой лестнице, которая, как веер, развернулась по полу первого этажа, я услышала знакомые мужские голоса, доносящиеся из-за поворота, что вел направо. Крадучись, как кошка, я подошла ближе и вся превратилась в слух, боясь пропустить хоть слово.

– Какого черта ты пришел к ней в комнату? – кричал Ягуар на Алекса.

– Я искал тебя, брат. Откуда мне было знать, что там находится Булочка? – оправдывался Алекс, чем-то при этом стуча по рукам.

– Не смей ее так называть, – рыкнул мужчина в гневе. – Для тебя она Алена, и никак иначе. Я знал, что нельзя приглашать тебя в свой дом, и добром это не кончится.

– Прости, что помешал, – обиженно и холодно ответил Алекс на признание брата. – Эта девушка мне тоже дорога, с ней связана моя память о прошлом. Сегодня, когда я ее увидел, меня захлестнули воспоминания о матери и том времени, когда я был счастлив. Алена дорога мне, и если у тебя на нее какие-то планы, то я скажу тебе, что тоже хочу в них поучаствовать, пока ее сердце свободно, – выдал сногсшибательную фразу Алекс, стремительно вылетев из помещения и едва не обнаружив меня за углом.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Это что получается, – они будут меня теперь окучивать, как какой-то дикий редкий цветок? Ага, щас, садоводы-любители, блин, фиговы!

– Моя Татлим, моя Омри, – услышала я тихий голос Ягуара, который что-то затронул в моей душе, таким он был печальным и грустным, хоть вешайся. И что это за слово новое такое – «Омри»? Надо будет узнать и про Татлим, и про Омри.

Пустой голодный желудок буквально взмолился и жалобно завыл. Обняв себя за плечи и тихо выдохнув, я смело вошла в комнату, где остался Ягуар. Мужчина стоял ко мне спиной, глядя в окно на медленно заходящее солнце. Он был таким красивым в этот момент, что на мгновение я забыла о голоде.

Высокий, не побоюсь этого слова, монументальный, облаченный в свободные спортивные штаны черного цвета и белую рубашку, которая буквально обнимала каждую его мышцу и изгиб. Босой, как и я. Напряженный и опасный, хищник в теле человека. Ужасно хотелось обнять его, успокоить, отвлечь. Что за странные мысли в моей голове?

– Меня кто-нибудь сегодня будет кормить? – грозно спросила я, упирая кулаки в бока.

Ягуар резко вздрогнул и обернулся, при этом нахально скалясь, осматривая мою помятую на груди рубашку.

– Конечно, моя Татлим, – сказал он, подходя ко мне совсем близко, играя мышцами груди под рубашкой.

«Позер, – мысленно хмыкнула я. – Но такой соблазнительный и красивый, что хочется его съесть. Прямо сейчас, даже не раздевая».

Глава 15

Ягуар провел меня в огромную кухню, где уже ждал нас Алекс и еще один мужчина, который стоял ко мне спиной. Судя по слегка седым волосам и немного сутулым плечам, ему было за шестьдесят. Всю дорогу, пока меня сюда вел Ягуар, я чувствовала его пристальный прожигающий взгляд, от которого меня бросало в жар, пробирая дрожью по всему телу. Я смотрела в пол, глядя на его голые ступни, и про себя думала, что у него даже ноги идеальные, с легким пушком черных волос на пальцах и идеальным педикюром. Так и хотелось спросить, делает он педикюр или нет? Если да, то у кого, мужчины или женщины, а если нет, то просто в очередной раз восхититься работой природы, которая над ним явно потрудилась в период своего наиярчайшего вдохновения.

– Значит, Алекс твой родной брат? – спросила я, не глядя на него, любуясь видами прекрасного сада из окон.

– Сводный. У нас общий отец. После аварии я не помнил его лица, память иногда возвращается урывками, но я работаю над этим. С тобой мне вспоминается лучше, – тихо добавил он, так что мой слух едва уловил его слова.

– Он живет здесь? – поинтересовалась я, когда мы уже подошли к двери кухни и Ягуар взялся за ручку.

– Нет, – раздраженно ответил он. – Я пригласил его к себе погостить, так как мы не виделись около десяти лет. Проходи, сейчас мы поужинаем, а потом нам надо поговорить, – поставили меня в известность, открыв передо мной двери и придерживая за талию, и ввели в кухню, где уже, собственно, нас все ждали.

– Ален, прости меня за то, что так тебя напугал. Я честно не мог даже и представить, что увижу тебя здесь, – оправдывался вскочивший при нашем появлении со своего стула Алекс, подходя к нам. – Я даже и представить не мог, что увижу тебя здесь, в Абу-Даби, да еще и в компании своего старшего брата. Как вы познакомились?

– Где, ты сейчас сказал, мы находимся? – вне себя от шока и закипающего внутри гнева спросила я, косясь на спину Ягуара, который уже сел за накрытый круглый стол черного цвета.

– В Абу-Даби, – непонимающе ответил Алекс, переводя взгляд с брата на меня.

– Ты… – не хуже змеи зашипела я на Ягуара. – Ты куда меня притащил? Или ты решил, что власть и деньги дают тебе право похищать людей?

– Мой сын похитил женщину и привез в свой дом? Как интересно, – раздался сбоку от меня приятный мужской голос. – Давайте все немного успокоимся и поедим, – рассудил нас мужчина, весело и с интересом глядя мне в глаза.

Против такого доброго взгляда и милого желанного моему желудку предложения я не смогла устоять. И под взорами трех пар глаз грациозно и с достоинством села на деревянный черный резной стул, по правую сторону от незнакомого мне мужчины, к которому я уже успела испытать теплые и доверительные чувства.

Напротив меня сидел Ягуар, все это время, пока я садилась, смотревший на меня как-то уж слишком серьезно и изучающе. Алекс сел со мной рядом, любезно наполнив мой бокал, – судя по запаху, вишневым соком. Столько лет прошло, а он до сих пор помнит, что я люблю. Прия-я-ятно.

Поблагодарив Алекса, я жадно осмотрела красиво накрытый стол. Чего здесь только не было! Таких красочных, насыщенных желтым и красным цветом блюд, я не видела никогда. Об арабской кухне я практически ничего не знала, и даже никогда не видела, как она выглядит в реальной жизни. Все было настолько красивым и искусно приготовленным, что, казалось, я совершаю преступление, оскверняя эти блюда своим желанием их все попробовать. Не зная, с чего начать, я посмотрела на Ягуара, в надежде, что он объяснит, что входит в состав этих яств. Честно сказать, от голода я сейчас не различала, где сладкое, а где мясное.

– Это имам баялды с баклажанами, здесь в основном овощи и специи, – охотно начал рассказывать и показывать мне Ягуар. – Это тушеная баранина с черносливом, одно из моих любимых блюд, – хитро усмехнулся он, глядя мне прямо в глаза. – Это фуль с фасолью, здесь нет мяса. Есть блюда из курицы и грибов. Также я забыл упомянуть о первом блюде, с которого полагается начинать трапезу. Позволь мне тебе его предложить.

Знаете, что-то в этом есть, когда за тобой ухаживает такой красивый и обходительный мужчина. Странные ощущения, волнующие. Вот что он так на меня сейчас смотрит, не моргая? Будто бросая вызов мне и всему миру, спрашивая, рискну я или нет. Хоть я и не пробовала прежде ни одно из восточных блюд, зато отлично знала, что все они были достаточно острыми. Как говорится, вкусно на входе, весело на выходе.

– Спасибо, я не против, – осторожно согласилась я на его любезное предложение, после чего принялась завороженно смотреть, как красивые мужские руки, держа половник, наливают мне в глубокую тарелку суп нежно-желтого цвета с мелко нарезанной зеленью.

Взяв ложку и набрав в нее супа, больше похожего на пюре, я положила ее в рот. От богатства вкуса и запаха я едва не застонала от наслаждения вслух. Это было так вкусно и невероятно, что я съела все до последней ложки, чуть не вылизав тарелку. Сделать последнее мне не позволили лишь место приема пищи и воспитание.

– Твой повар великолепен, безумно вкусно готовит, за такого не грех и замуж выйти, – похвалила я местного кухонного волшебника, не глядя на Ягуара.

А стоило, ибо то, как он вздрогнул от моих слов, надо было видеть.

– Рад, что старания моего старшего сына не прошли даром, – довольно сказал седовласый мужчина. Его слова, как холодный душ, омыли меня с ног до головы, отчего я неожиданно для себя подавилась вкуснейшим в своей жизни баклажаном.

Я долго не могла откашляться, в горле ужасно першило, из глаз текли слезы. Ко мне с трех сторон потянулись три руки со стаканами, наполненными водой. Как же вовремя, ибо язык ужасно пекло от острых специй. Я схватила первый попавшийся стакан и стала жадно пить, пока жар во рту немного не уменьшился. Наконец, поборов мучительный кашель, я облегченно откинулась на спинку стула, прикрыв глаза.

В кухне стояла гробовая тишина, – видимо, мужчины были шокированы не меньше меня. Немного отдышавшись и открыв глаза, я посмотрела на стол. В прошлый раз, осматривая его, я видела там сладкие блюда. Не глядя на мужчин, я взяла с одной из тарелок печенье и поднесла к лицу, чтобы вздохнуть великолепный запах имбиря и корицы. Откусив маленький кусочек, блаженно прожевала и подумала: «Неужели Ягуар еще и кондитер? Боюсь даже предположить, что еще он умеет делать».

– Очень вкусно, сам готовил? – невозмутимо спросила я у него, при этом делая вид, что это не я всего пару минут назад чуть не задохнулась от попавшего в мое горло куска баклажана. Хотя было ужасно неловко и стыдно за свою реакцию на слова его отца.

– Нет, выпечку нам готовит Амина, наш кондитер, – завороженно глядя на мои губы, которые я автоматически облизала от липких крошек, ответил Ягуар.

– Жаль, – тихо, себе под нос, сказала я, но меня услышали.

– Хотя если захочешь, могу попробовать. Но ты должна будешь выполнить одно мое желание. Согласна? – от его хитрого взгляда меня бросило в жар, потом в холод. Снова вызов, прыжок с высоты. Я знала, что это хитро расставленная ловушка, в которую меня расчетливо и планомерно загоняют.

Сейчас, в эту секунду, на меня смотрели все, ожидая моего ответа. Скосив глаза влево, я заметила, как отец Алекса и Ягуара быстро перебирает черные гладкие четки. Нервничает? Странно, почему?

Этот мужчина казался мне темной лошадкой. Вообще, я очень хорошо разбираюсь в людях, в их манере говорить, смотреть, я умею читать выражения их лиц. До сих пор я не знала его имени, но уже сейчас испытывала к нему странное притяжение. Необъяснимое доверие и теплоту, которые, как легкий летний ветерок, согрели мне кожу рук и лица.

В детстве мне очень не хватало папы, его поддержки и защиты. С годами эта потребность ослабла, но не исчезла вовсе. Я видела, как этот красивый мужчина смотрит на своих сыновей. Как в его глазах читаются гордость и любовь к ним. Сейчас мне было немного завидно и больно. Ведь я всегда хотела, чтобы на меня так смотрел мой отец, у которого никогда не было времени на нас с братом, даже для того, чтобы просто позвонить и спросить, как мы… выживаем.

Заметив грусть и боль в моих глазах, отец Ягуара взял мою руку в свою и слегка ее сжал, даря поддержку и заботу. Чего мне стоило позорно не разреветься и не броситься ему на шею! Я робко улыбнулась ему и посмотрела на Ягуара, который с нетерпением ждал моего ответа.

– Я согласна, но если мне не понравится, ты исполнишь мое желание. Согласен? – играть, так по-крупному, решила я.

– Согласен, – довольно ответил Ягуар и встал из-за стола. – Сейчас мне нужно уйти по делам, но позже мы поговорим. В доме можешь заходить куда хочешь, можешь выходить во двор. Если нужно позвонить подруге или брату, попроси Алекса, он даст тебе телефон. Единственное, чего ты не должна делать, это говорить, где ты и с кем. Иначе…

– Будешь пороть. Я помню, – ляпнула я на автомате и едва не прикусила язык, потому как на меня ошарашенно уставились две пары карих глаз.

– Умница, – самодовольно хмыкнул этот кошак и вышел за дверь, напевая под нос какой-то восточный мотивчик.

– Он тебя бьет? – в шоке и возмущении задал мне вопрос Алекс.

– Да нет, что ты, это я так просто сказала, – ушла я от ответа. – Кстати, ты мне так и не представил своего отца.

– Прости, как-то вылетело из головы. Алена, это Салим. Не буду перечислять полностью всех наших предков. Ведь, как тебе известно, арабские имена очень сложные и длинные. Поэтому зови его именем, данным ему при рождении, – сказал Алекс, а его отец кивнул в знак согласия.

– Мне очень приятно увидеть тебя воочию, девочка, – тепло улыбнулся мне Салим. – Алекс мне рассказывал о тебе, когда жил в России.

– И что же он вам рассказывал? – не могла не полюбопытствовать я.

– Многое, – ответили мне. – Я знаю, что у тебя нет родителей и что у тебя есть родной старший брат Антон, которому пришлось взять на себя груз ответственности за младшую сестру и заботиться о ней после их смерти. Спортсменка, отличница и просто красавица, с добрым сердцем и горячей кровью.

Честно, от такого ответа я растерялась. Значит, Алекс уже тогда общался с отцом и братом. Но тогда почему он мне ничего не говорил об этом? Не доверял или боялся, что я разболтаю об этом кому-нибудь из тех, кому он не хотел открывать эту часть своей жизни? Стало очень обидно и больно, отчего еда во рту сделалась пресной, а сладкий вишневый сок показался кислым.

– Спасибо за ваши откровения и комплименты, Салим, – сделав ударение на слове «откровения», сказала я и со злостью посмотрела на Алекса. – И спасибо за чудесный ужин, все было очень вкусно. А теперь, если вы не возражаете, я бы прогулялась по дому и двору. Никогда не была за рубежом, тем более в Арабских Эмиратах.

– Конечно, дочка, как пожелаешь, – растерянно улыбнулся мне Салим и, встав вместе со мной, провел меня до двери. – Если заблудишься, попроси кого-нибудь из слуг провести тебя в твою комнату.

– Большое спасибо, постараюсь не заблудиться, – поблагодарила я отца Алекса и вышла в коридор, ища глазами дверь на улицу, которая была мне сейчас ужасно нужна, как и глоток свежего воздуха.

Ягуар

Разговор с отцом и встреча со сбежавшим много лет назад братом прошли тяжело. Я столько лет его не слышал. Да к тому же после аварии не помнил, как он выглядел. В свое время отец убрал из комнат все фотографии, на которых было запечатлено его лицо, дабы не расстраивать меня и лишний раз не злить. На протяжении всего разговора я молчал и стоял к нему спиной, глядя на людей за окном, которые, как маленькие муравьи с высоты птичьего полета, медленно разбредались по своим делам ранним утром.

Мое высотное монолитное офисное здание располагалась в самом сердце Абу-Даби. «Город-сад» Персидского залива, так его называло местное население. Город Абу-Даби, расположенный на острове и отделенный от материка узким проливом, является столицей ОАЭ и резиденцией Федерального Правительства. Вот уже триста лет этим эмиратом правит семья Аль Казими, некогда самая могущественная во всем Персидском заливе.

Современный Абу-Даби был основан в 1760 году. Существует красивая легенда об основании города. Как-то во время охоты арабы из одного из оазисов преследовали газель. Газель долго петляла по пустыне, а затем вывела охотников на берег Персидского залива, где бросилась в воду и вброд перешла на остров. Охотники последовали за ней, и газель привела их к источнику с прекрасной пресной водой. В благодарность охотники даровали газели жизнь, а основанное рядом с источником поселение назвали «отцом газели», что по-арабски звучит как Абу-Даби. За последние десятилетия Абу-Даби превратился в один из самых изысканных и роскошных городов мира, но при этом сохранил свое восточное очарование.

– Намурон, теперь ты понимаешь, что я не мог появиться раньше, – оправдывался Нэмр, – это было слишком опасно. Наш враг хитер и осторожен. Где бы он ни появлялся, он не оставляет следов. Мои люди ищут его по всему миру, прослушивают звонки всех, кто может быть к нему причастен. Но эта змея затаилась и чего-то ждет.

От его слов все в груди сжалось от злости и раздражения. Брат был прав. После того, как он рассказал, что с ним случилось десять лет назад, я понял, как несладко ему пришлось. Он тоже едва выжил, как и я. Это было чудом, не иначе.

– Нам надо выманить его из его норы, – тихо и уверенно сказал я, поворачиваясь к своим родным. – Слишком долго эта мразь портила нам жизнь, и пришло время поймать эту гадюку и припереть к стенке, дабы выдавить весь ее яд и сделать беззащитной.

– Что ты предлагаешь, сын мой? – спросил взволнованно отец.

– Приманить и обезглавить, – спокойно ответил я, ощущая жгучую потребность сейчас увидеть Алену.

– Мы все будем делать вид, что ничего не происходит. Нэмр, поедешь со мной, в мой дом. Пора тебя показать людям и представить моим партнерам. Если среди них есть предатель, он занервничает и где-нибудь допустит ошибку, а там мы уже будем наготове и схватим его.

– Хорошо, так и поступим, – согласился отец. – Да поможет нам всем Аллах.

По дороге домой меня не покидало чувство тревоги. И это было связано с Аленой. Что-то ускользало от моего внимания и мешало расслабиться. Я взглянул на брата, который сейчас смотрел в окно лимузина, на мимо проплывающие здания и пальмы, и не мог понять, в чем проблема. А в том, что она существовала, я ни секунды не сомневался.

По приезде мои опасения подтвердились, когда Алена назвала моего брата Алексом. В ту же секунду в моей голове всплыло имя на надгробии: «Козлов Александр Салимович».

Твою ж мать!!! Как я мог забыть о таком? Как чувствовал, что этим двоим не нужно было встречаться. И что теперь со всем этим делать? Как поступить?

Я схватил Алену за плечи и прижал к себе, чтобы брат больше не смог ее коснуться. Моя добыча. Моя собственность. Сейчас я чувствовал себя зверем, у которого отнимали его вкусную и желанную добычу. И это было очень неприятно.

– Не может быть, – ошарашенно сказал Немр, глядя на Алену с радостью и… любовью? На мою женщину. «Булочка?» Что это значит?

– Не прикасайся к ней, – яростно зарычал я на него, видя, как он приближается к ней, чтобы дотронуться до ее руки.

– Она моя Омри, – сам от себя не ожидая, выдал я и застыл на месте, как и мой брат, который после секундного колебания вылетел из комнаты, хлопнув дверью.

Я бережно уложил Алену на кровать и закутал в шелковое красное покрывало. Постояв рядом с ней пару минут, мимолетно поцеловал в лоб и вышел из комнаты, чтобы отыскать брата и поговорить с ним по душам. Меня разрывало на части от гнева и страха.

Впервые я боялся, что у меня уведут женщину, которая должна была принадлежать только мне. Впервые я боялся, что вся моя красота и деньги не смогут удержать рядом со мною ту, что застряла в моей голове, как клещ, которого мне не хотелось оттуда вытаскивать. Впервые я боялся, что меня бросит женщина, которая стала мне необходима как воздух.

– Какого черта ты пришел к ней в комнату? – набросился я на брата, входя в свой кабинет и забыв прикрыть за собой дверь.

– Я искал тебя, брат. Откуда мне было знать, что там находится Булочка, – от того, как он ее назвал, в моей душе вспыхнул гнев.

– Не смей ее так называть, – рыкнул я. – Для тебя она Алена, и никак иначе. Как знал, что нельзя приглашать тебя в свой дом и добром это не кончится.

– Прости, что помешал, – обиженно и холодно ответил мне Алекс. – Эта девушка мне тоже дорога, с ней связана моя память о прошлом. Сегодня, когда я ее увидел, меня захлестнули воспоминания о матери и том времени, когда я был счастлив. Алена дорога мне, и если у тебя на нее какие-то планы, то я скажу тебе, что тоже хочу в них поучаствовать, пока ее сердце свободно, – выдал мне Нэмр и стремительно вылетел из комнаты.

Да что себе позволяет этот щенок? Явился черте откуда и выдвигает мне свои смехотворные условия! Не отдам. Никому. Никогда.

– Меня кто-нибудь сегодня будет кормить? – услышал я у себя за спиной до боли знакомый голос.

Я обернулся и не мог не скользнуть по ней взглядом. Маленькая, хрупкая, но такая крепкая внутри. Волшебное сочетание привлекательной внешности и богатого внутреннего мира.

– Конечно, моя Татлим, – сказал я, подходя к ней совсем близко, играя мышцами груди под рубашкой, видя, как она жадно рассматривает мою фигуру.

«А все так не так уж плохо, – довольно улыбнулся я мысленно, – добыча уже дрогнула перед очарованием и силой своего хищника и господина».

Глава 16

Я бродила среди больших кустов кроваво-красных роз, всей грудью вдыхая их медово-сладкий аромат. Как же здесь было волшебно и сказочно! Каждый кустик, каждое дерево, даже маленькая травинка, выглядели так, как будто за ними ухаживали каждый день с утра и до вечера.

Яркие цветы и сочные плоды деревьев восхищали и лечили душу. Высокие шероховатые пальмы тянулись к голубовато-красному небу, как огромные великаны с пышным оперением на голове. Апельсиновые, мандариновые, банановые и финиковые деревья со всех сторон окружали меня и радовали великолепием и богатством уже созревшего урожая. Колючие кустарники с неизвестными мне желтыми и красными ягодами росли по обе стороны широких каменных дорожек, по которым я шла вглубь этого сказочного сада, ища скамейку или беседку, чтобы присесть и отдохнуть. Через пару поворотов изгибавшиеся изящными полукружиями дорожки вывели меня к самой красивой из когда-либо виденных мной беседок. Она была похожа на кровать-шалаш самого султана.

Бежево-золотые тона длинной ткани, как гладкие змеи, обвивались вокруг греческих колонн, достигая потолка беседки, лениво развеваясь на теплом ветру. Огромное количество разноцветных шелковых подушек было аккуратно разложено по мягкому бордовому ковру с пушистым ворсом. В центре этого волшебного уголка, мечты каждой женщины, которая ценит уют и красоту, располагался небольшой белый стеклянный столик. Сам стол не был пустым. На нем стояли пустые высокие бокалы и кувшин, полный воды, рядом с которым в большой вазе лежали всевозможные фрукты и сладости.

– Я в раю! – от счастья взвизгнула я и с блаженным стоном упала на подушки, на лету выхватывая зеленое отполированное яблоко из овальной вазы.

Но насладиться вкусом этого зеленого совершенства я не успела, так как меня прервал возмущенный женский голос, высокий и пронзительный, чуть не разорвавший мои барабанные перепонки.

– Зачем так орать? – недовольно повернула я голову в поисках источника шума.

От увиденного зрелища я чуть не подавилась. На меня смотрело пять пар женских глаз, в которых застыли возмущение и ярость.

– Русская оборванка, – начала первая в этой стае дев. – Что ты себе позволяешь, прислуга? Я пожалуюсь своему господину, и он выбросит тебя на улицу, просить милостыню.

– А как зовут твоего Господина? – с подозрением и нарастающим в груди гневом спросила я эту стерву в платье от Gucci.

– Господин Намурон, – гордо расправив плечи, с вызовом в глазах ответила она мне. – Выметайся отсюда, шавка.

Ну, Ягуар, ну, держись, кошак облезлый. Ты мне за все ответишь. И за похищение, и за гарем, и за шавку.

Я быстро подняла свою попу с подушек и подошла к кукле номер один, глядя прямо ей в глаза.

– Прежде чем оскорбить человека, нужно узнать, кто он и на что способен, – холодно сказала я, следя за тем, как в глазах Барби вспыхивают ненависть и злость.

– Да ты знаешь, кто я? – взвыла эта армейская сирена.

– Знаю. Кукла, одетая в дорогие шмотки и размалеванная дорогой косметикой. Но стоит ее только раздеть и умыть, как она тут же превратится в тыкву, – ответила я ей на вопрос и, не дожидаясь реакции, быстро и гордо пошла в сторону дворца.

Ну все, господин Намурон, я объявляю тебе войну! Либо ты сам удушишься, либо я тебе в этом помогу.

У входа в здание я едва не столкнулась с Алексом, который, видимо, выходил на улицу.

– Ага, ты как раз мне и нужен, – злорадно оскалилась я на него, отчего он резко остановился и посмотрел на меня с неподдельной радостью и надеждой. Рано радуешься, мой старый друг!

– Сейчас ты мне все подробно расскажешь. Что с тобой случилось. Как ты выжил, получив такие жуткие раны. Как жил после и почему не сообщил мне, что ты жив. Ты хоть представляешь, что я, что мы с Антоном пережили? Алекс, я любила тебя, а ты поступил, как бессердечная скотина! Я каждый год хожу к тебе на могилу, коря себя за то, что не успела с тобой проститься по-человечески, так как провалялась в день ваших похорон в больнице, изображая овощ! – чуть ли не кричала я на него от обиды.

То, что нас могли услышать, меня в данный момент не волновало. Сейчас я была бурной рекой, которая хотела сломать плотину, для того чтобы вырваться на свободу. Мне очень хотелось высказаться, даже сделать ему больно, чтобы он понял, каково мне было без него все эти годы. Чувство боли и горечи от его недоверия разъедало душу и сердце посильнее кислоты.

– Ответь, Алекс, почему? Чем я заслужила твое недоверие? – схватила я его за ворот рубашки, тряся, что есть силы.

Слезы обиды застилали глаза, которые не могли увидеть сейчас выражения его глаз и лица в ответ на мои слова. Первый мой всхлип был тихим и долгожданным. Я вообще была из тех людей, которые могли годами не плакать, но если накапливалась усталость и чувство тоски, то меня прорывало.

Сильные руки обняли меня за плечи и прижали к мужской груди. Во мне было столько злости и боли, что я трепыхалась в его объятьях, как загнанная в угол бесстрашная мышь, яростно колотя его по груди и ногам. Обзывая последними словами.

А что делал в этот момент Алекс? Он просто тупо молчал и крепко держал меня за талию и плечи. Козел!

– А знаешь, что самое обидное, Алекс? То, что если бы не твой похотливый брат, мы бы не встретились. И, чувствую, я так бы и не узнала, что ты жив и здоров. Ведь так? – замерев в его руках, спросила я.

– Все так, – едва слышно ответил он, выдохнув мне в макушку.

От его ответа во мне все заледенело. Мир потерял свои краски, окрасившись в черно-белую палитру. «Все так», – ответил он, – как же это по-мужски!

– Отпусти меня, – холодно сказала я, сжимаясь в огромный комок из боли и ярости.

– Нет, – просто ответил он, прижав меня еще сильней к своей твердой груди.

Ну, сам виноват, я предупреждала. С огромным трудом вытащив одну руку из его захвата, я схватила его за то, что располагалось у мужчин между ног и с силой сжала, как учил меня мой старший брат. Алекс взвыл не хуже собаки, на хвост которой наехал как минимум грузовик. Его руки тут же разжались и схватились за свое зажатое в моей руке мужское достоинство. Чувства злорадства и мести ударили мне в голову, похлеще рюмки водки. Я быстро разжала руку и, собрав пальцы в кулак, с силой врезала ему по печени.

– Го-о-о-осподи, Алена, хватит, – хрипел Алекс. – Ты меня так наследников лишишь, а я еще хочу стать отцом. Прости, Булочка, я все тебе расскажу, только дай мне немного прийти в себя. Узнаю приемы Антона, твой брат хорошо тебя подготовил к взрослой жизни.

– Брат меня многому научил, еще и тому, что за все надо платить. Ты задолжал мне правду, Алекс. Я буду ждать тебя в своей временной комнате, думаю, я здесь ненадолго, ибо если твой старший брат меня сам не отпустит, то ему же будет хуже, – не глядя на друга, сказала я и, обойдя его скорченную тушку по дуге, скрылась за дверью. Вслед мне донеслись тихие слова Алекса.

– Я в этом ни секунды не сомневаюсь. Аллах, дай нам всем сил и терпения!

То-то же, молитесь все.

Вырвавшиеся совсем недавно на свободу слезы очистили затуманенное сознание и успокоили немного расшатанные за последнее время нервы. Жаль, что злость не проходила, а только все больше с каждым моим шагом в направлении моей временной комнаты набирала обороты, заставляя меня вынашивать у себя в голове план сладкой мести.

Для начала я решила принять душ и переодеться. Да только во что? С собой ведь у меня не было никаких чистых и личных вещей, и все «благодаря» этому блудливому кошаку. Вспомнив о недавно замеченной мной чужой гардеробной, я хищно и довольно улыбнулась, в душе предвкушая дальнейшие перемены в жизни Ягуара. Закрыв за собой дверь в комнату, я оперлась о нее спиной. Найти свое временное пристанище было для меня несложно, ведь недаром я была инженером строителем по профессии. Все входы и выходы, коридоры и повороты, основные помещения и вспомогательные отражались в моей голове в виде карты.

План мести в голове стал обретать формы и краски. Для начала мне нужно было найти чертеж здания и план территории. Они наверняка имелись у хозяина дома, скрываясь на полках его кабинета. Ведь надо же знать, где находится кукольный домик с размалеванными куклами и выход за стены его дворца. Так, на всякий случай.

Зайдя в его гардеробную, я осмотрелась. Дорогие фирменные костюмы, шелковые рубашки всевозможных цветов и покроев, огромный стеллаж галстуков и кожаной обуви. Даже полка с носками и часами, не говоря о большом комоде с нижним бельем. У-у-у-у, как мило. И все это в моем распоряжении. Ням-ням.

Из одежды, чтобы переодеться, я выбрала черную шелковую рубашку с золотой нашивкой на рукавах и воротнике. Оставив пустую вешалку на пуфике, вышла из гардероба, пообещав ему, что скоро к нему вернусь.

Душ я принимала с песней на устах. А почему бы и нет? Все-таки теплая вода творит чудеса.

На краю обрыва, за которым вечность,Ты стоишь один во власти странных грёзИ, простившись с миром, хочешь стать беспечным,Поиграть с огнём нездешних гроз.Наконец ты счастлив, как никто на свете,Ангельская пыль тебя уносит вверх.Только ей подвластны и восторг, и ветер,В жидких небесах звучит твой смех.Ангельская пыль.Это сон и быль!Безумец, беглец – дороги нет.Ты видишь неверный свет.Твой ангел зажёг мираж огня.Он хочет убить тебя…На краю обрыва песня неземная,Музыка богов и голоса богинь.Ты паришь над миром, но торговец раемВынет душу из тебя за героин.Ты устал быть птицей и сорвался камнем,Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы.На краю обрыва вновь летят на пламяСотни мотыльков-самоубийц.Ангельская пыль.Это сон и быль!Безумец, беглец – дороги нет.Ты видишь неверный свет.Твой ангел зажёг мираж огня.Он хочет убить тебя…

Излив свою усталость и боль в песне, я облегченно выдохнула. Как следует обтерев свое тело и волосы полотенцем, надела рубашку Ягуара. О-о-о, Боже, какое блаженство. Ткань была просто волшебной на ощупь. Мягкая, прохладная, с приятным свежим ароматом мужских дорогих духов.А в том, что они были очень дорогими, не было никаких сомнений, так как только запах настоящих духов никогда до конца не выветривается после стирки, оставляя после на одежде свой легкий шлейф. Зарывшись носом в воротник рубашки, я блаженно застонала и вдохнула всей грудью ЕГО неповторимый запах. Волна сладкой дрожи прошла по телу, вскружив голову и вновь потревожив недавно успокоенные нервы.

– Вот ведь пакость, – хмуро выдохнула я, встряхивая не до конца высохшие волосы руками.

Честно сказать, меня невероятно злило, что у меня ничего не было. Ни косметики, ни белья, ни свободы. Свою одежду и нижнее белье я бросила в бак с грязными вещами, хотя там ничего и не лежало. Вот как мне теперь без трусиков? Пойти найти в его шкафу какие-нибудь штаны? Что-то я об этом раньше не подумала, когда шла мыться. Благо, рубашка была мне велика, и ее полы спадали ниже бедер, прикрывая все стратегические места.

Напевая под нос очередной мотивчик, я легкой походкой вышла из ванной… немедленно угодив в мужские объятия. Подняв взгляд, я вздрогнула всем телом. Янтарные глаза хищника смотрели на меня властно и похотливо, устрашая меня своим голодом и жаждой.

– Тебе очень идет моя рубашка, – сжимая меня в своих объятьях, тихо выдохнул мне на ухо Ягуар. Его горячие пальцы медленно и завораживающе прошлись вверх по моим голым бедрам, опаляя мою кожу и заставляя дрожать всем телом.

– Ммм, я так и думал, – довольно сверкнув глазами, сказал он, глядя мне при этом в глаза. – Сладкая девочка, красивая. Если бы не срочная встреча с партнерами, ты сейчас уже лежала бы подо мной, моя Татлим, сжимая пальцами простыни от острого наслаждения, которое я дарил бы тебе, яростно вонзаясь в твою горячую изнывающую от голода пещерку.

Господи, лиши его языка и сделай его немым, ибо выдержать это не сможет ни одна нормальная и здравомыслящая женщина. Слишком большое притяжение, слишком сильные ощущения и эмоции, все слишком…

Да, борьба с ним будет очень тяжелой, ведь при этом мне придется бороться еще и с самой собой и своими желаниями.

Глава 17

После того, как Ягуар нехотя выпустил меня из своих горячих рук, он ушел на встречу со своими партнерами, оставив меня в гордом одиночестве в своей комнате. Я медленно и задумчиво подошла к стеклянной двери, которая совсем недавно была скрыта от меня тяжелой черной портьерой. Отворив дверь, я ступила босиком на каменную дорожку, ведущую в буйно цветущий сад. От лучей дневного солнца камень был приятно теплым на ощупь, что очень порадовало меня, напомнив о беззаботном детстве. Каменная извилистая дорожка вела куда-то вглубь сада, заманивая к себе любопытных и романтических особ. Я не могла воспротивиться этому сильному зову и медленно, наслаждаясь каждым шагом, пошла по теплому камню.

Окружающая меня природа вызывала у меня ощущения трепета и покоя. Блаженно вдыхая медово-сладкий аромат роз, я робко наслаждалась великолепием этого поистине сказочного места. Проходя мимо огромных кустов красно-белых цветов, я с каждым шагом все больше и больше влюблялась в этот удивительный во всех смыслах райский уголок. После того, как солнце зашло за горизонт, в небе, над самой моей головой, стали появляться не известные мне созвездия. Видимые, незнакомые планеты, как далекие фары миллионов машин, ярко, иногда тускло, подмигивали мне и слали привет из глубин непокоренного еще никем космоса.

Обняв себя за плечи, я так и стояла в центре сада, любуясь этой притягательной игрой звезд и удивительной природой Востока. Ее бежево-желтыми, как крупицы золота, барханами песков и сине-зелеными, как туманность Андромеды, водами Персидского залива вдали.

Теплый, уже не такой обжигающий, как раньше, ветерок, нежно обдувал мои голые ноги и ступни. Медленно, иногда порывисто, теребя мои не до конца еще высохшие после душа волосы. В этот самый миг мне не хотелось думать ни о чем и ни о ком. Только я, ветер и волшебный сад. Но… как говорится, хорошего понемножку. Тихое покашливание за спиной привлекло мое внимание, нарушая чувство покоя и счастья и жестоко напоминая о суровой реальности.

– Я пришел дать тебе ответы на все твои вопросы, – тихо, но уверенно произнес голос Алекса. – Может, пройдем в дом? Скоро на улице похолодает, и ты можешь замерзнуть.

Честно, мне не хотелось уходить из сада, но Алекс был прав, – в доме нам было бы намного удобней разговаривать. Развернувшись к нему лицом, я утвердительно кивнула и, молча пройдя мимо его высокой фигуры, вошла в спальню. Быстро вымыв ноги под душем, я вышла в комнату, где меня уже ждал Алекс, сидевший в кресле черного цвета с красной папкой в руках.

– Тебе стоит это прочесть, – коротко сказал он мне, бросая заинтересованные взгляды на мои голые ноги. Интересно, как бы он себя повел, если бы узнал, что на мне даже трусиков нет?

– Что это? – задала я ему вопрос, осторожно беря папку в руки, как если бы это была спящая ядовитая змея.

– История нашей семьи, – глухо ответил Алекс, пряча от меня свой голодный взгляд.

Сев в кресло рядом с ним и закинув на один из подлокотников свои по-прежнему голые ноги, я, открыв папку, стала жадно водить глазами по отпечатанному на компьютере тексту. Все то время, пока я читала, в комнате стояла давящая на барабанные перепонки тишина, которую, будто ножницы – бумагу, разрезал звук перелистываемых мною страниц.

История семьи Алекса была очень интересной и запутанной. Чем больше я узнавала из текста, тем более мне становилось дурно и страшно.

Отец Ягуара и Алекса происходил из правящего клана аль Манасир, что в свою очередь говорило о том, что Салим был и, думаю, до сих пор является, эмиром Абу-Даби. Насколько я знала, это могло означать только одно: Салим – президент Объединенных Арабских Эмиратов.

Боже, во что я уже успела вляпаться?

Поскольку по политическому устройству эмират представлял собой абсолютную монархию, то власть в нем, а, следовательно, во всем государстве, должна передаваться по наследству. С ума сойти! Ягуар – следующий президент ОАЭ. В голове сразу же заработали шестеренки. Что мы имеем?

Салим – нынешний президент, в руках у которого огромная власть и барханы денег. Что еще? Президент ОАЭ является Верховным главнокомандующим вооруженными силами, председателем Высшего совета обороны. Глава государства подписывает указы и постановления, подтвержденные Высшим советом, нормативные акты, принятые Советом министров. Кроме того, президент назначает членов дипломатического корпуса, высших гражданских и военных чиновников, а также обладает полномочиями объявлять амнистию преступников либо подтверждать смертные приговоры.

Не надо было быть гением, чтобы понять простую истину: на Алекса в прошлом было совершено покушение. Но тогда почему на него, а не на Ягуара? Ведь он же будущий глава государства? Или я просто чего-то еще не знаю?

В голове тут же всплыла картинка из прошлого, когда я впервые увидела совершенное и подтянутое тело Ягуара. Шрамы. Я знала точно, что повреждения, от которых могли остаться такие шрамы, несовместимы с жизнью, но он смог выбраться из того ада, в котором успел побывать. Упрямый и сильный кот.

– Что случилось с Ягуаром в прошлом? Ведь на него тоже покушались? – спросила я у Алекса, не поворачивая головы в его сторону.

– После встречи с отцом брат ехал со своей матерью домой, когда на дороге неожиданно из ехавшего рядом прицепа на его машину посыпались плохо прикрепленные прутья арматуры, – тихо начал Алекс. – Их обоих буквально насадило на вертел. Мать брата не смогли спасти, она умерла у него на глазах, – об этом мне позже рассказал наш отец. Намурон выжил, но, зная своего брата, могу сказать, что он бы вернулся с того света, чтобы найти и покарать всех за смерть своей матери. Он ее очень любил и ценил.

Меня же оклеветали, представив ситуацию так, будто я являлся инициатором покушения на собственного брата и будущего главу государства. Мне пришлось бежать из страны и скрываться десять лет, чтобы найти доказательства своей невиновности и тех людей, кто это сделал. Доказательства я нашел, а вот кто стоял за заговором, мне узнать не удалось. Все пойманные мной пешки быстро самоликвидировались, выпив яд, который всегда держали при себе. Каждый из них носил на руках перстень «с секретом». Видя, что им не спастись от наказания, они сами выбирали смерть и, разбив камень в кольце, глотали белую таблетку, которая начинала действовать сразу же после того, как попадала в пищевод. Позже мои люди выяснили, что это был цианид. Один из самых быстродействующих ядов в мире.

– Как ты выжил? – с трудом выдавливая из себя слова, спросила я Алекса.

– Чудом, благодаря Провидению… не знаю, – нервно вздохнул мой старый друг, – видимо, ему до сих пор тяжело было об этом вспоминать. – Люди отца вовремя нашли меня, когда я едва держался за жизнь. У меня были пробиты легкие, печень и желудок. Сердце было задето вскользь, как и главные сосуды. Я десять часов провел на операционном столе. А когда пришел в себя, мне сказали, что я единственный, кто выжил из нас двоих. Они забрали ее у меня, Алена, ту, которая любила меня просто за то, что я был! Знаю, в юности я не был подарком, любил издеваться над тобой и другими, вел разгульный образ жизни, но никогда, слышишь, не было дня, чтобы я не сожалел о том, что не рассказал тебе всей правды. Откуда я и кем являюсь на самом деле. Что у меня есть старший брат и отец, которые все эти десять лет считали меня предателем и лицемером. Прости, Булочка, ты единственный человек, которому я доверяю и к которому испытываю нежные чувства. Я боялся, что они выследят меня и убьют всех, кто мне дорог. Десять долгих лет мне пришлось практически обитать под землей, в попытке выжить и найти убийцу наших с братом матерей. Я только буквально на днях смог прийти к матери на могилу и проститься с ней по-человечески, поклявшись ей, что найду тех выродков, которые располосовали ее лицо и тело…

– Замолчи… Хватит! – едва не рыдая, крикнула я ему.

Меня всю трясло, как от лютого мороза. Слезы потекли соленым водопадом из глаз, заливая собой все лицо и печатные страницы. Боль и опустошенность заполнили мое сердце, терзая душу и разум. Я так надеялась, что моя вторая мама каким-то чудом выжила и сейчас спокойно наслаждается жизнью. Как же я ошибалась! Реальность, как жесткий кнут, ударила по телу, оголяя нервы и забытые ранее пережитые чувства. Я вцепилась в красную папку на коленях – мне хотелось ее порвать голыми руками и зубами. Дикая, нечеловеческая боль сменилась бешеной яростью.

– Сволочи, ублюдки, скоты… – зло, глотая слезы, шептала я, невидящим взглядом уставившись на расплывшийся от моих слез текст. – За что? Почему?

– Успокойся, прошу, не плачь, – теплые руки Алекса обхватили меня за плечи, тесно прижимая к мужской груди. – Мы обязательно их найдем, я костьми лягу, но разыщу их. Они за все ответят, только, прошу, не плачь. Не хочу видеть, как ты страдаешь и мучаешь себя.

После этих клятвенных обещаний меня неожиданно поцеловали. Поцелуй Алекса был нежным, но напористым. Мужские пальцы с жадностью зарылись в мои густые волосы, слегка сжимая в кулак. Легкий мужской стон и шумное дыхание Алекса быстро отвлекли меня от тревожных мыслей и терзаний. Как долго я ждала этого поцелуя, как долго грезила им. И вот, наконец, это свершилось, спустя столько лет. И что же я сейчас чувствую?

Легкий трепет и приятное тепло по всему телу. Но где же дикое возбуждение и океан страсти? Все просто, этого попросту нет. Черт, кажется, я влипла, и очень сильно. Да, целовался Алекс классно, но это не будило во мне того накала страстей, который вызывали поцелуи его старшего брата. Если поцелуй Алекса и был горячим, то я почувствовала только его легкие отголоски, которые не успокоили меня, а лишь еще сильнее расстроили.

– Какого черта здесь происходит? – неожиданно раздался гневный голос Ягуара за спиной у Алекса.

Вот же неприятная ситуация! А хотя пусть, подумала я, – у него, вон, целый гарем имеется, а у меня вообще никого. И, глядя прямо Ягуару в глаза, я углубила поцелуй, зарываясь пальцами в мягкие волосы Алекса.

Глаза Ягуара опасно полыхнули в полумраке комнаты, вызвав во мне одновременно чувство азарта и дикого страха за свою пятую точку. Что же ты станешь делать дальше, будущий президент?

Глава 18

Ягуар

Я не знаю, как назвать то чувство, которое я испытал, когда увидел, как мой брат целуется с Аленой. Единственное, чего мне больше всего хотелось в тот момент, это схватить Нэмра за волосы и размазать его по стенке. Протащить его по всем выпуклостям и острым углам, которые я найду в комнате, стирая самодовольную ухмылку с его смазливого личика. Вот ведь дерьмо!

А она хороша! Дразнит во мне монстра, сама не ведая, на что того провоцирует. Все, хватит играть в детские игры, пора ей показать, как в такие игры играют взрослые матерые дяденьки. Слишком долго я был нежным и пушистым, щадя ее чувства и желания. Все, хватит. Теперь я буду решать, с кем ей целоваться, где и каким образом.

Алена

Оторвавшись от губ Алекса и отпустив его волосы, я с удовольствием от него отстранилась. Увлекшись поцелуем, я не сразу заметила, что подол моей рубашки неприлично задрался вверх, едва не демонстрируя всем мои прелести между ног. Мимолетно посмотрела на братьев и быстро опустила глаза в пол, осторожно поправила рубашку и опустила ноги на мягкий ковер. В комнате было почти ничего не видно, но почему-то мне казалось, что от Ягуара не укрылась моя нервозность, о чем говорила самодовольная ухмылка на его губах. Вот же кошак!

– Лед.

– Что, прости? – не поняла я.

– Твое следующее наказание – лед, – уверенно и хищно, глядя прямо мне в глаза, ответил он.

От такой перспективы я вздрогнула и мысленно застонала. Что он с ним будет делать? Кормить меня им? Водить по телу? Или это будет что-то более изощренное? Одни вопросы. Хотя, не спорю, они одновременно дико возбуждают и пугают до дрожи в коленках.

– Ах, наказание, – я почувствовала, как злость и гнев медленно растекаются по венам, словно жидкий огонь. – С чего ты решил, что я буду тебе беспрекословно подчиняться? Кукол Барби своих наказывай, а то томятся в своих комнатках от безделья, не видя белого света, в ожидании, когда их блудливый хозяин явится полизать им спинки и почесать животики.

– Каких еще кукол? – не понял меня Ягуар.

– Гарем твой, – выдохнула я возмущенно, упирая руки в боки. – Ты вот мне скажи, какого черта ты меня сюда притащил? Русской экзотики захотелось? Так в Интернете себе найди и вызови домой. Думаю, с такими возможностями и деньгами, как у тебя, тебе и русалку найдут из непроходимых джунглей. А насчет наказания… Знаешь, засунь свой лед себе куда подальше.

– Все, с меня хватит, – рыкнул этот наглый кошак и, схватив меня поперек талии, закинул мое тело себе на плечо. И под мой возмущенный крик и ругань вышел из комнаты и понес меня куда-то по коридору.

Я молотила его ногами и руками, за что получила ощутимый шлепок по попе. Но это меня не остановило, – извернувшись, я вцепилась ему в волосы и дернула на себя.

– Дикая кошка, – он схватил мои руки одной рукой за кисти и жестко прижал к своей груди. – Побереги силы, моя Татлим, сегодня они тебе очень понадобятся.

– Немедленно отпусти меня и поставь на ноги, иначе…

– Что иначе?

– Иначе я тебя так отделаю, что отец с братом наутро не узнают.

– Согласен, но только с поправкой. Ты меня так объездишь за ночь, что я с утра из постели не вылезу. Идет? – тяжело дыша, спросил меня Ягуар, а я от шока не смогла связать и пары слов.

– Молчание – знак согласия, – довольно ответил за меня этот гад и, перехватив меня под попу, своим плечом открыл черную широкую дверь. Странно, подумала я, где это мы, что-то я ее раньше не видела? А когда в полумраке комнаты рассмотрела, что находилось внутри, едва не лишилась чувств.

– Нет, нет, нет, в эти игры я играть не буду, – я попыталась спрыгнуть с его рук, но меня лишь еще теснее прижали к мужской тяжело вздымающейся груди.

– Раньше не играла, а со мной – будешь, – жарко зашептали его губы мне на ухо, терзая мочку зубами.

Господи, кто-нибудь, спасите меня из лап этого доминанта, ибо, чувствую, вскоре моя жизнь кардинально изменится, и не думаю, что только у меня одной. Быть покорной рабыней в мои планы не входит, так что вспоминаем приемчики брата из прошлого. Не откладывая решительных действий в долгий ящик, я обмякла в руках Ягуара.

– Что за… – недовольно и с нотками испуга сказал он, а потом резко выпустил меня из своих рук и упал к моим ногам.

– Дикая кошка обезврежена, пора заняться ее воспитанием, – довольно сказала я вслух и, взяв мужчину за руки, медленно потащила его тяжелое тело к огромной кровати, над которой висели толстые веревки и кожаные ремни.

Спустя десять минут пыхтения и борьбы с тяжелым мужским телом я все-таки затащила Ягуара на большую кровать, покрытую черным шелковым покрывалом. Переведя немного дыхание и дух, встала в полный рост над этим аэродромом любви и зашла к мужчине за спину, чтобы подтянуть его к изголовью, поближе к свисающим с потолка цепям. Исполнив задуманное, я с облегчением выдохнула. Боже, сколько же он весит?

Уложив аккуратно мужскую голову на подушку, я по очереди затянула обе его руки в кожаные ремни, которые были хорошо прикреплены с помощью карабинов к цепям. Проверив все на прочность и удовлетворенно хмыкнув, я спустилась к его ногам и проделала с ними то же самое. Все ремни решила затянуть поверх одежды, – мало ли, натру или пораню, все-таки будущий президент страны, как-никак. В десятый раз все перепроверив и осмотрев, я быстро спрыгнула с кровати. Безумный злорадный смех, вызванный расшатанными нервами и гуляющим в крови адреналином, сотряс мои плечи и губы. Я очень старалась смеяться тихо, но ничего не могла с собой поделать.

Ну, Алена, ну ты, блин, даешь! Честно говоря, не думала, что у меня получится так быстро его уложить. Ведь, хотя я знала этот прием хорошо, практики у меня не было уже довольно давно. Антон в юности много раз показывал мне точки на теле человека, воздействуя на которые, можно было добиться того, чтобы вероятный противник скрутился от боли или вовсе потерял сознание. Ягуара я вырубила именно этим способом, нажав на нужную точку, которая отвечала за бодрствование. Этот кошак даже не успел ничего мяукнуть и понять, когда я вынудила его тело временно отключиться.

В ожидании, пока Ягуар придет в себя, чтобы немного отвлечься, я стала осматривать комнату, в которую мне «посчастливилось» попасть. Что можно было о ней сказать? Черные стены, черный пол и черная мебель. Жуть! Из источников света были только настенные бра, которые освещали изголовье кровати и верхнюю часть тела Ягуара.

В полумраке комнаты мужское тело, облаченное в белую рубашку, выглядело очень волнующе и, пожалуй, даже мистически. От желтого света ламп на черные волосы Ягуара падали блики, придавая этому красивому мужчине таинственности и шарма. Хотя куда еще больше, он и так был идеален.

Сглотнув вязкую слюну, я тихо и медленно подошла к кровати, чтобы поближе рассмотреть черты его лица. Даже в расслабленном состоянии он напоминал мне притаившегося идеального хищника, который так и ждал, когда его добыча потеряет бдительность и проявит легкомыслие, чтобы прыгнуть на нее в тот же миг, подчинив своей воле и лишая ее свободы.

Руки так и чесались прикоснуться к его волосам, коже и губам. А почему я, собственно, медлю? Он в отключке, в полной моей власти. И мне даже не хотелось думать сейчас, что будет со мной потом, когда он проснется и высвободится из оков. Нет, мне определенно не хотелось об этом думать.

Я осторожно залезла на него сверху и села ему на бедра. Волна обжигающего жара прошлась вдоль позвоночника, заставляя невольно прогнуться в спине и вцепиться пальцами в покрывало. Видимо, это было ошибкой, так как с этого момента здраво мыслить и рассуждать у меня не получалось. Решив, что хуже уже не будет, я осторожно провела пальцами по мягким волосам мужчины.

Жидкий шелк, пахнущий апельсином и мускусом. Блаженно вдохнув его запах, я тихо застонала. Как вообще можно думать о чем-либо, когда сидишь на таком вот мужчине? Мои пальцы, казалось, жили своей самостоятельной жизнью, гладя его грудь и идеальные кисти рук. Его размеренное дыхание сбилось под моими легкими касаниями, оповещая меня о том, что обладатель этого совершенного тела скоро проснется. Вздох разочарования слетел с моих губ, растворяясь в легком недовольном сопении Ягуара.

Его голова резко мотнулась в сторону, пальцы нащупали цепь. Я боялась не то что шевелиться, а даже дышать. По всем признакам, Ягуар был зол и растерян. Его веки дрогнули и резко открылись. Черные омуты глаз вонзились в меня, не мигая и не выпуская из своего темного плена.

Он крутанулся и, схватившись за цепи ладонями, резко и вместе со мной подтянул свое тело вверх и сел, облокотившись спиной о высокую кованую спинку кровати. В этот момент все вокруг нас как будто замерло. Тишина угнетала и пугала до дрожи. Его карие, казавшиеся черными в полумраке глаза исследовали меня, мои руки, которые покоились на его груди, мои голые ноги, которые находились по бокам от его бедер. Он не говорил, а только смотрел и хищно наблюдал за мной и моими действиями.

– Зачем ты притащил меня сюда? – тихо спросила я его, скрещивая руки на груди.

– Чтобы сделать то, что давно хотел, – ровно ответили мне.

– А с чего ты решил, что я буду этого хотеть?

– Твое тело хочет, – ехидно ответили мне губы Ягуара.

– Может, тело и хочет, но не душа, – тут же закипев от его самоуверенности, прошипела я ему в лицо.

Цепи звякнули и жалобно заскрипели. Бросив быстрый взгляд на потолок, я облегченно вздохнула, убедившись, что они его еще пока держат.

– Ты думал, что мне понравится здесь? – спросила я его, коротким жестом обводя комнату. – Весь этот антураж и твои взрослые игрушки, думаешь, пришлись мне по душе? Или ты считаешь, что если я невинна в таких вопросах, то и подстроить под себя очередную куклу тебе будет очень просто и легко? – с гневом и болью глядя в его хмурое лицо, задала я вопрос.

– Я не хотел тебя пугать и принуждать. Просто ты меня сама спровоцировала на такой поступок. Мне хотелось тебя проучить и немного припугнуть, но все вышло по-другому. Как тебе удалось меня вырубить? – спросили меня с нотками восхищения и гордости.

– Мой брат меня этому научил, когда я была еще практически ребенком. Он рассказал и показал мне, куда нужно давить, чтобы заставить человека на время отключиться или даже лишить его жизни.

– Замечательный брат, тебе повезло с ним. Мне бы хотелось с ним познакомиться.

– Для чего тебе это? Мы с тобой скоро разойдемся, как в море корабли. Будь уверен, я найду выход отсюда, не сегодня, так завтра, – уверенно сказала я, рассматривая пуговицу на его рубашке.

– Ты мне нужна, – тихо ответили мне. – Но для чего, я пока еще не решил.

Вот ведь кошак, и что бы это могло значить?

– Как долго ты собрался меня держать здесь? – переменив тему, спросила я, вертя пальцами пуговицу его рубашки у него на груди.

– Столько, сколько потребуется, – властно ответил мне Ягуар, сверкнув в темноте глазами.

– Сколько потребуется? Ты вообще себя слышишь? Ты не Бог, не мой господин и не муж, чтобы удерживать меня здесь против моей воли. Я христианка, а не мусульманка, которая повинуется каждому слову своего мужа. Я свободный человек, со своими желаниями и потребностями, – закипая от гнева, я заколотила его по груди. – Не все тебе подвластно, будущий президент ОАЭ. Я не твоя верноподданная, и не собираюсь исполнять то, что ты хочешь. Предупреждаю в первый и последний раз: если ты не будешь ко мне относиться по-человечески, то я превращу твою жизнь в ад, Ягуар. Поверь, я это могу, спроси у Алекса.

– Ни секунды не сомневаюсь, моя дикая кошечка, – довольно хмыкнул этот соблазнительный кошак. – Освободи меня, и мы с тобой поговорим… по-человечески.

– Не-е-ет, мне в этой ситуации все нравится. Я тебе не доверяю и не намерена освобождать зверя из клетки. Пока не намерена, – добавила я.

– И да, где мой кот?

– Может, мой кот? – усмехнувшись и слегка подняв свои бедра вверх, спросил меня Ягуар.

– Ты отдал его мне, так что теперь это мой кот, – снова скрестив руки на груди, ответила я на его наглое заявление. Нет уж, этот лохматый вундеркинд уже мой, со всеми его кошачьими закидонами и фетишизмом.

– Хорошо. Его должны были привезти час назад. Наверное, он у Лисы, она его любимица, – спокойно ответил мне мужчина.

Лиса? Это еще кто? Вот же бесит! Ужасное чувство эта ревность.

– Это одна из наложниц твоего гарема? – скрыть свое недовольство мне не удалось, что не ускользнуло от цепкого взгляда карих глаз.

– Ревнуешь, моя Татлим? – довольно улыбнулся этот блудливый кошак.

– Скажем так, мне неприятно, – ответила я. – Сразу же назревает вопрос: зачем тебе я, когда у тебя есть на выбор любая кукла Барби, которая прибежит к своему Кену по первому его зову?

– Да, не буду скрывать, что у меня есть гарем, но это всего лишь часть привилегий, полагающихся мне по статусу шейха. Не более. Да, иногда я сплю с этими женщинами, но это только физиология, – разъяснил мне свою – весьма удобную – жизненную позицию Ягуар.

Как у мужиков все просто! Это физиология, детка, ничего более. А как же женщина? У нас с этим все намного сложнее…

– Да, физиология вещь важная, – протянула я задумчиво. – Правильно, зачем париться, когда можно прийти, тупо перепихнуться и уйти без обязательств. А если одна из них забеременеет, что тогда?

– С этим все строго. Женщины обязаны предохраняться, если хотят, чтобы я их содержал. За этим тщательно следит мой личный врач, – уверенно ответили мне. – И если мне когда и захочется ребенка, то только от официальной жены. В этом я непреклонен, бастарды мне не нужны.

У-у-у-у, какой суровый! Трепещите, девы, если вы залетите, – ваши проблемы. Вот же тиран и деспот! Снял с себя ответственность и умыл руки. Истинный мужик, ничего не скажешь.

– Знаешь, я думала, ты не такой, как все, – отвернувшись от него, тихо начала я. – Бесспорно, ты очень красив, умен и богат. Но это не делает тебя лучше других. Хочешь, расскажу тебе легенду о настоящем мужчине?

Видимо, мои слова очень удивили его и заинтересовали, потому что в ответ он лишь кивнул мне без слов. Я аккуратно сползла с него и, спустившись с кровати, повернулась к нему спиной. В этот момент мне захотелось укрыться от него, от его пронзительных изучающих глаз, которые блуждали по мне, не оставляя ни на секунду в покое. Наш с ним разговор был очень откровенным, и мне хотелось, чтобы Ягуар понял, что он, с его принципами, с его жизненной позицией и взглядами, – не мой идеал, а всего лишь избалованный ребенок богатого папочки, которому в детстве все преподносилось на блюдечке с голубой каемочкой.

– Существует легенда, что настоящий мужчина должен обладать шестнадцатью качествами.

Первое из них это – цель. Наличие цели в жизни настоящего мужчины – это самое главное, что должно быть. Потому что мужчина с целями – это амбициозный мужчина. Это мужчина, который точно знает, чего он хочет и как это получить. Это мужчина, который знает, к чему он идет и что нужно сделать для этого. Это мужчина, который может ответить на вопрос «С какой целью я проснулся?», когда он встает с утра. Если у тебя в жизни нет цели – значит, у тебя нет яиц. Потому что вести бездумное и бесцельное существование может каждый, ничего не делать с утра до ночи может каждый, ни к чему не стремиться в этой жизни может каждый, а вот встать и заставить себя работать может только настоящий мужчина.

Второе качество – это уважение. Он не будет хамить и грубить женщине, даже если это простая кассирша в супермаркете, а не девушка его мечты. У него будут хорошие отношения со своей мамой, он не будет посылать ее куда подальше и говорить о том, что он уже давно вырос и у него свободная и самостоятельная жизнь. Ведь твоя девушка будет обращать внимание на то, каким образом ты общаешься с другими женщинами, и будет делать соответствующие выводы. Поверь, никто не захочет быть с человеком, который не способен уважать никого, кроме себя. Хотя оскорбляя других ты, в первую очередь, оскорбляешь и себя, потому что опускаешься на такой же уровень. Если ты не умеешь контролировать свои эмоции, то это говорит о многом, если ты так и не научился сдерживать себя и воспитывать к себе уважение к другим людям, то тебе грош цена как мужчине.

Третье качество – это помощь. Жить исключительно ради себя – это сомнительное удовольствие, потому что если ты не будешь никому помогать, то подумай о том, кто придет тебе на помощь в сложной ситуации? Верно, никто. Эгоисты уже давно не в моде, более того, они никогда по-настоящему не привлекали девушек, единственное, на что они годятся, – разовый секс, да и то не всегда. Девушка хочет строить отношения с мужчиной, который будет заботиться не только о себе, но и о ней в том числе. Знаешь про правило бумеранга? Все, что мы делаем, по идее должно вернуться к нам. Так вот, это касается не только плохих поступков, но и хороших. Если ты кому-то помог, потом в самой, казалось бы, неожиданной ситуации, тебе помогут тоже. Да и просто это приятно – делать хорошо не только себе, а другому человеку, в этот момент ты чувствуешь такую отдачу, что можно идти и сворачивать горы!

Четвертое качество – это развитие. Настоящий мужчина никогда не будет сидеть на одном месте, у него всегда будет желание развиваться и совершенствовать себя. Если ты понял, что залип в одном состоянии и за последнее время никуда не сдвинулся с мертвой точки, то тебе срочно нужно взять себя в руки и активно начинать что-то делать. Люди, которые не развиваются, не работают над собой, не узнают что-то новое, не получают свежую информацию, на самом деле мало кому интересны. Разве что таким же ленивым и безынициативным людям, как они сами. Идти вперед – это круто. Совершенствоваться – это круто. Ставить перед собой новые цели и достигать их – это круто. Это то, что заставит тебя почувствовать себя сильным, человеком, который может идти до конца. Если у тебя сейчас именно такой период, то подумай над тем, что бы ты мог сделать для того, чтобы качественно улучшить свою жизнь.

Пятое качество – это лидерство. Ты должен занимать лидерские позиции хотя бы в одном аспекте своей жизни – на работе, среди друзей, в семье. Ты должен хоть где-то состояться на сто процентов и чувствовать, что ты главный, что ты лучше всех. Только не путай это чувство с безграничной самовлюбленностью, потому что она обычно не имеет под собой никаких реальных причин, а лидерство – имеет. То есть, ты должен не просто быть лучше всех, ты должен доказать, в чем и почему ты лучший. Но вместе с тем ты должен принимать и уважать других лидеров из разных сфер. Если ты хочешь быть главным абсолютно во всем, то можешь сразу похоронить эту идею – в настоящей жизни так не бывает. Тебе придется считаться с чужим мнением и где-то кому-то в чем-то уступать. И это нормально. Поэтому реализуй себя хоть в одной из жизненных сфер, и изо дня в день доказывай свое право на лидерство.

Шестое качество – это надежность. Твои близкие люди знают, что всегда могут положиться на тебя, что бы ни случилось. Что ты не уйдешь и не подведешь в самый важный момент, что ты держишь свое слово. Что твое слово в принципе что-то значит. Иначе все очень быстро разочаруются в тебе, включая тебя самого. Человек, который ни за что не несет ответственности, человек, на которого никогда нельзя рассчитывать, в принципе не вызывает ни у кого доверия, и зачастую его стараются избегать. Дружить с ним тяжело, строить любовные отношения – тем более. Любая девушка хочет выдохнуть и расслабиться со своим мужчиной, а как она может расслабиться, если ты и надежность – это противоположности? Старайся никого не подводить, выполнять свои обещания и, если уж дал слово, держать его, какие бы усилия тебе ни пришлось для этого приложить.

Седьмое качество – это постоянство. Ты не должен менять своих убеждений. Нет, это вовсе не означает быть упрямым ослом, который всегда уверен в своей правоте. У тебя просто должно сформироваться определенное мнение по ряду вопросов, в котором бы ты был уверен, а не менял его изо дня в день. Жить с человеком, у которого вечно меняется точка зрения по всем вопросам, – это то еще испытание, и мало кто хочет тащить такую ношу на себе. Постарайся придерживаться одной позиции, не менять каждую секунду своих взглядов и решений, потому что это очень сильно отдает инфантильностью. Ты ведь явно не хочешь, чтобы твой любимый человек видел в тебе мужчину, не способного контролировать себя, и человека без какого-либо мнения? Потому что менять свои убеждения каждый день – это значит не иметь никаких убеждений вовсе. Старайся избегать подобного.

Восьмое качество – это здоровье. Настоящий мужчина всегда уделяет должное внимание своему здоровью. Он не машет на себя рукой и не думает, что поход к врачу – это лишняя трата времени и денег. Потому что неухоженный и болезненный вид способны оттолкнуть от любого, даже самого хорошего человека. Ни одна девушка не захочет целоваться с мужчиной, у которого проблемы с зубами, с кожей, с волосами – да с чем угодно. Для девушки это будет значить только то, что ты абсолютно за собой не следишь, ты не любишь себя и свое тело, и ты не работаешь над собой. А это очень грустный вывод. Поэтому регулярно посещай докторов, следи за тем, что ты ешь, ходи в спортзал – потом ты будешь гордиться этими решениями.

Девятое качество – это способность идти вперед. Да, у тебя все может получиться не с первого раза. Да, ты можешь терпеть неудачу за неудачей. Но сказать тебе, что отличает настоящего мужчину от мальчика? Это стремление идти до конца и никогда не останавливаться на достигнутом. Пусть двадцать пять раз у тебя ничего не получится, на двадцать шестой встань и иди, а не отказывайся от своей цели, распуская нюни о том, какой же ты неудачник и что у тебя ничего не выходит в жизни. Естественно, если ты будешь лелеять в себе такие мысли, то ничего хорошего не жди, ты в итоге действительно станешь тем самым пресловутым неудачником. Именно поэтому тебе нужно воспитывать в себе силу воли, желание достижения результата, чего бы тебе это ни стоило. Только в таком случае тебя можно будет назвать настоящим мужчиной, только в таком случае твоя девушка будет тобой гордиться, а друзья и коллеги – уважать и ставить в пример другим.

Десятое качество – это право на ошибку. Нет в мире таких людей, которые ни в чем и никогда бы не ошибались. Что отличает настоящего мужчину? Умение принять, признать свою ошибку и сделать выводы. Если вы поссорились с девушкой по твоей вине, то не нужно занимать позицию гордого индюка и опрометчиво думать, что настоящие мужчины никогда не просят извинения. Потому что это чушь. Ты должен подойти и извиниться, признать тот факт, что был не прав. Ошибки делают нас сильнее и дарят бесценный опыт, о котором нельзя прочитать ни в одной книге и который нельзя увидеть ни в одном фильме. Через это нужно пройти самому, чтобы научиться и больше не повторять подобных ошибок. Но здесь очень важно не опускать руки и не думать о том, что раз ты допустил ошибку, у тебя ничего не вышло, то и исправлять свое положение ты не собираешься. Это очень слабая позиция, которая в итоге не приведет тебя ни к чему хорошему.

Одиннадцатое качество – это воспитанность. У тебя должно быть хорошее воспитание, ведь это касается всех сфер твоей жизни. Ты должен знать нормы и правила этикета, ты должен уметь вести за себя за столом, ты должен знать, с кем и о чем можно говорить. У воспитанного человека в этой жизни куда меньше проблем, чем у неотесанного грубияна. Тем более, что твое воспитание – это показатель твоего интеллекта. Это то, что отличает тебя от животного. Твое умение держаться, преподносить себя другим, не болтать чепухи просто ради того, чтобы покрасоваться, образованность. Это понятие включает в себя множество аспектов, которые значительно облегчат тебе жизнь. Поэтому если ты чувствуешь, что у тебя имеются пробелы в этом вопросе, то тебе нужно срочно восполнить их посредством получения новых знаний и информации. Не нужно стесняться того, что ты чего-то не знаешь, куда хуже, если у тебя даже нет желания это узнать.

Двенадцатое качество – это защита. Твоя девушка и твоя семья должны чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. Потому что мужчина должен быть защитником. К счастью, никаких настоящих и видимых угроз сейчас нет в мире, поэтому будет достаточно того, что твои близкие будут знать, что если им понадобится помощь и поддержка, они получат ее от тебя. Это очень важное качество в мужчине – когда рядом с ним девушка чувствует себя защищенной, и его редко где и в ком встретишь. Ты должен быть сильным и выносливым. Достойной опорой для своей семьи. Твоя семья должна знать, что на тебя можно рассчитывать, ты окажешь помощь в трудной ситуации и никогда не скажешь: «Разбирайтесь сами, я тут не причем». От таких мужчин нечасто уходят, потому что именно это чувство безопасности на самом деле решает очень многое. Постарайся сделать так, чтобы у окружающих тебя людей оно возникло, и тогда все будет хорошо, и тебе не о чем будет переживать.

Тринадцатое качество – это умение смеяться над собой. Умение действительно от души посмеяться над собой и чувство самоиронии – это очень крутые штуки. Это значит, что ты себя любишь, что ты себя принимаешь таким, какой ты есть, и у тебя нет комплексов в отношении себя. С обидчивым мужчиной никто не хочет иметь дела, потому что это по меньшей мере смешно. Обижаться – это удел девушек, а в тот момент, когда ты начинаешь обижаться, ты тут же, как по щелчку пальцев, теряешь всю свою мужественность. Поэтому попробуй вместо обид практиковать иронию над собой, это поможет тебе во многих аспектах твоей жизни, ты будешь проще ко всему относиться, и жизнь покажется тебе не такой уж скучной и заурядной. Помимо всего прочего, смех продлевает жизнь, так что ты приобретешь такой приятный бонус! И ты можешь быть уверен в том, что из-за этого качества ты будешь звездой любой компании.

Четырнадцатое качество – это гордость. Ты должен гордиться своей жизнью и собой. Своим внешним видом, своими профессиональными навыками и даже своими хобби. Ведь от этого зависит то, как к тебе будут относиться в обществе. Если ты сам не будешь себя любить и гордиться собой, то никто тебя не полюбит. Неуверенность в себе считывается в первые секунды общения, и потом очень сложно исправить именно этот момент. Поэтому в твоих же интересах отбросить все страхи и комплексы, и просто, как бы это банально ни звучало, научиться любить и ценить себя. Но, естественно, это должно быть результатом каких-то поступков и достижений. Если ты целый день валяешься на диване, попиваешь пиво и смотришь футбол, и при этом все еще продолжаешь гордиться собой, то с тобой явно что-то не так. Поэтому стань таким человеком, которого бы ты сам полюбил, и все остальные проблемы решатся сами собой.

Пятнадцатое качество – это умение сказать страху «нет». Если ты испытываешь страх по любому поводу, вне зависимости от того, есть ли какая-то реальная для этого причина, то вряд ли тебя смело можно назвать настоящим мужчиной. Испытывать страх – это нормально. Но постоянно бояться всего на свете и быть во власти у страха, перестав себя контролировать – это уже аномалия. Ты должен четко понимать, что есть вещи, которые случатся так или иначе, и бояться их просто нет никакого смысла. А есть вещи, которые тебе под силу изменить, и вместо того, чтобы без конца опасаться негативного результата, тебе нужно, преодолевая себя, делать эти вещи, потому что иным способом ты никогда ничего не сможешь изменить. Борись с собой, и каждый раз, когда ты выигрываешь эту борьбу, чувствуй, как ты становишься лучше. И это будет лучшей наградой за все пройденные тобой испытания.

И последнее качество – это умение добиваться максимального результата. Ты всегда должен делать все, что в твоих силах, как бы тяжело тебе ни было при этом. Если ты за что-то взялся, то возьми себе за правило всегда доводить начатое до конца и всегда извлекать максимум полезного из любой ситуации. Даже тогда, когда ты думаешь, что сил уже не осталось, и единственный верный способ действовать – это опустить руки и оставить эту затею. Именно в этот момент ты должен работать и делать в два раза больше, чем раньше, только в таком случае ты получишь результат. Не позволяй себе расслабляться и не допускай негативных мыслей, потому что это шаг назад. А тебе нужно стать усовершенствованной версией самого себя, работать в полную силу, стараться сделать для этого все. Тогда ты почувствуешь себя настоящим мужчиной, который всегда добивается желаемого, который силен духом и уверен в себе, – наконец, закончила я, совсем недавно прочитанную мною в интернете статью, переведя дыхание.

После долгого монолога у меня пересохло во рту. Столько, пожалуй, я с ним еще не говорила. В комнате стояла просто угнетающая тишина, от которой звенело в ушах.

– Это все? – раздалось позади меня.

– Да, пожалуй. Тебе мало? – спросила я не оборачиваясь.

– Я бы ко всему этому… списку качеств добавил еще одно. Умение быть хорошим любовником. Ведь, согласись, это тоже не маловажно? – насмешливо спросили меня.

– Да, было бы неплохо, – тихо ответила я, глядя в пол. Вот ведь кобель, я ему о высоком, а он мне о сексе. Хотя, признаюсь, он прав. Тот, кого желают тело и разум, тоже достоин звания настоящего мужчины.

– И какие же качества ты видишь сейчас во мне? – тихо спросили меня, лязгнув цепями.

Хороший вопрос! Что же я в нем увидела?

Глава 19

Я не успела ответить, так как в дверь настойчиво постучали. Вздох облегчения сорвался с моих губ, что не укрылось от Ягуара. В его глазах можно было увидеть целую вселенную, в которой могла потеряться такая маленькая, но упрямая я.

– Кто там? – раздраженно спросил Ягуар.

– Мой господин, это ваш верный слуга Анвар. Простите, что отвлекаю вас, но вас ищет ваш отец. Это очень срочно, – донеслось из-за двери.

– Передай ему, что я скоро его навещу, – уже спокойно ответил Ягуар и выразительным взглядом посмотрел на меня и на цепи.

– Ах, это! Думаю, тебе непременно нужна помощь, – деловито рассудила я, глядя на ремни. – Пожалуй, пойду ее поищу.

Сказав это, я недолго думая пошла к двери. Еще чего, он меня совсем за дурочку держит! Стоит мне его только высвободить, как он меня тут же закует вместо себя. А к таким играм я не готова, и не факт, что буду готова когда-либо.

– Ты куда? – в недоумении рыкнул мне в спину злой Ягуар.

– За помощью, – не оборачиваясь,ответила я, взявшись за ручку массивной двери.

– Вернись сейчас же, – властно приказал злой привязанный кошак. – А не то я…

– Что? Посадишь на цепь? Отстегаешь ремнем? Исполосуешь розгами? – не в силах больше терпеть его характер, я резко обернулась и пошла в наступление. – Знаешь что, господин Намурон, хватит мне приказывать, унижать и навязывать свою волю. Пойми же ты, наконец, – если ты хочешь, чтобы что-то между нами получилось, засунь свой властный нрав и драгоценное самомнение глубоко в зад… себя, ибо я не ручаюсь за себя и за последствия. Ты спрашивал, что я в тебе вижу? Так вот, я вижу очень красивого, целеустремленного мужчину, которого уважают и боятся. Ты обаятельный, веселый, любишь своих близких, и они отвечают тебе тем же. Ты гордишься собой, своей работой и своими достижениями. Ты сильный, надежный, и с тобой мне спокойно, но ровно до тех пор, пока в тебе не просыпается властный невыносимый тиран, который портит мои нервные клетки своим большим мужским эго. Я все понимаю, власть опьяняет и все такое, но ты же человек, а не робот, которому безразличны чувства других. Не стану скрывать, ты мне нравишься, но это не значит, что я буду терпеть такое к себе отношение. Мне хочется ласки, внимания, теплого отношения и просто нормального женского счастья.

Грудь тяжело вздымалась, в легких катастрофически не хватало воздуха. Сейчас я чувствовала себя выжатым лимоном, выброшенной на берег рыбой и просто уставшей женщиной. Моя речь явно произвела на Ягуара сильное впечатление, так как все то время, пока я говорила, он смотрел на мое лицо, не отрывая от него карих глаз. Больше у меня не было сил воевать с ним, и поэтому, развернувшись и дойдя до выхода, я, дернув за ручку, удалилась, слегка хлопнув дверью.

Осмотревшись по сторонам, я заметила знакомый коридор, по которому мне навстречу шел задумчивый Алекс.

«Вот и помощь», – подумала я и двинулась к нему.

Ягуар

Все-таки есть какая-то своя прелесть в том, чтобы быть скованным по рукам и ногам, находясь в одной комнате с красивой полуобнаженной девушкой, которая сидит на твоих бедрах, в твоей же рубашке. Очень тяжело было держать себя в руках. Мне хотелось наброситься на нее, впиться в ее губы и наконец сделать своей. Видеть легкий румянец на ее милых щечках и слышать ее сбивчивое дыхание каждый раз, когда она касается моей груди, было очень забавно, и в то же время ужасно волнующе.

Честно сказать, Алена меня поразила своими умениями и познаниями в таких вещах, как человеческий организм. Она заставила меня задуматься о том, что я ни черта о ней не знаю. Что она любит, о чем мечтает и чего боится. Глядя в ее живые открытые глаза, я для себя решил, что обязательно это выясню, даже если мне придется наступить на собственную гордость и нарушить собственные правила.

Ее явное недовольство по поводу моего гарема меня очень порадовало. Давно пора было что-то менять в жизни. И, пожалуй, я начну с того, что нарушу древние традиции рода, которые обязывают человека моего положения иметь гарем. Я знал, нет, я был уверен, что она этого достойна.

Впервые в жизни я столкнулся с человеческой открытостью и честностью, которые не знают искусства лицемерия и лжи. Впервые со мной разговаривала в таком тоне женщина, и я ей это позволял. И самым интересным было то, что мне понравилась ее импульсивность, ее живая энергетика и огонь в глазах.

Алена заставляла меня испытывать и переживать новые для меня чувства, на которые я раньше не считал себя способным. Я знал, что веду себя, как засранец, но таким я был всегда, пока не встретил ее. Я много лет был холодным, как кусок айсберга, который плыл по течению, разбивая все на своем пути, и привык к этому. Я плыл так, пока не наткнулся на остров. Остров, над которым постоянно светит солнце и где вечно тепло и спокойно. Алена стала для меня этим островом уюта и одновременно средоточием бурной страсти, которой мне так давно не хватало.

Она сказала, что со мной ей спокойно. Положа руку на сердце, я готов сказать то же самое. С ней мой мир стал обретать краски и новые цели, в которых я начал видеть свое будущее с ней. Она открыла мне мир, полный обычных человеческих радостей. Ее милая задорная улыбка и смех приводили меня в восторг и рвали сердце на куски.

Чего мне только стоило дослушать до конца ее легенду о настоящем мужчине! Уму непостижимо. Такие вообще есть еще в природе, или они вымерли, как динозавры? Да, я не был идеальным и правильным, в ее понимании этих слов. Да, у меня были жесткие рамки, которые я установил для своего поведения, и свои требования к людям. Я был обязан быть тем, кем я сейчас являлся, потому что в мире бизнеса и власти другие просто не выживают. Нужно быть бесчувственным монстром с кучей рычагов давления на всех, включая друзей и партнеров, и отличным запасом нервов, чтобы не сойти с ума. Я с радостью посмотрел бы на того настоящего мужика, который обладал бы всеми этими шестнадцатью качествами, которые она перечислила.

Моя девочка хотела ласки и внимания, – отлично, она это получит. Костьми лягу, но сделаю все ради того, чтобы она почувствовала себя защищенной и счастливой. Она открылась мне, теперь мне хотелось открыться ей в ответ.

– Да, братишка, вижу, смена ролей тебе очень даже идет, – с ухмылкой на губах в проеме двери застыл Нэмр. – Наверное, жутко обидно, что тебя обвела вокруг пальца и вывела из строя какая-то маленькая девчонка.

– Да нет, знаешь, это очень даже неплохо – иногда побыть в шкуре другого, – спокойно ответил я брату. – Освободи меня, а то руки затекли.

– Ладно, так и быть. Слышал, тебя ищет отец, не знаешь, по какому поводу? – поинтересовался брат, расстегивая ремни на моих запястьях.

– Нет, – коротко ответил я, разминая руки.

– Ну, тогда иди, не стоит заставлять его ждать.

– Ты не видел Алену? – осторожно спросил я.

– Видел. Она пошла к себе. Сказала, что очень устала и что у меня брат настоящий тиран и полный засранец.

– Да, я таким был, – невесело хмыкнул я – Теперь все изменится.

Под удивленным и растерянным взглядом Нэмра я быстро спрыгнул с кровати и вышел из комнаты. Сначала разговор с отцом, а потом я сделаю все, чтобы стать для одной маленькой девчонки ее единственным настоящим мужчиной, вокруг которого будет вращаться весь ее мир.

Глава 20

Я быстро нашла свою временную комнату. Взяв у Алекса телефон, я быстро набрала по памяти телефон Вики. Честно говоря, я не знала, что ей рассказывать, и поэтому решила не выдумывать и сказать правду. Встав у окна и раздвинув тяжелые бордовые портьеры, я увидела на небе среди темных полупрозрачных облаков полную желтую луну. Как же здесь все-таки красиво и спокойно! Приоткрыв немного створку, я решила проверить, так ли на самом деле здесь прохладно, как говорят. Да, по сравнению с дневным солнцем, ночи в Абу-Даби заметно прохладней и ветреней. Разочарованно выдохнув, я плотно закрыла окно и, наконец, услышала в телефоне, приставленном к уху, сонный голос лучшей подруги.

– Алена, етить-колотить, где тебя носит? Что с твоим телефоном? Почему не сказала, что ты улетела за границу, да еще и без меня? – сходу завалила меня вопросами Вика.

– Прости меня, но я абсолютно ни в чем не виновата, – начала я оправдываться. – Меня похитил богатый арабский шейх, чтобы пополнить и разнообразить коллекцию женщин в своем гареме. Телефон у меня конфисковали, дабы не делала глупостей. И да, я за границей, в Абу-Даби, – так, вроде все рассказала.

– Что-о-о-о? Как ты могла без меня уехать? Я тоже хочу в Абу-Даби. Что и как нужно сделать, чтобы попасть к тебе? – вот ведь, – нет, чтобы за меня волноваться, так она ко мне захотела!

Удобно устроившись на чужой шикарной кровати и закинув ногу на ногу, я принялась рассказывать обо всем, что со мной приключилось за эти сутки. Подруга охала в нужных местах и мечтательно вздыхала, когда я рассказывала, как пристегивала главного злодея к интим-кровати, при этом безжалостно над ним надругавшись.

– Ну, подруга, ну ты огонь! – завистливо вздыхала Вика. – Так это тот, в золотой маске? Кто бы мог подумать, что он окажется арабским шейхом и будущим президентом ОАЭ.

– Да, знала бы, сбежала бы в Африку, маскироваться под местных аборигенов и высокую траву, – горько вздохнула я в ответ. – Что там на работе?

– Да ничего интересного. Директриса укатила в отпуск в Гагры, меня завалили кучей работы, включая и твой «Олимпик». А так все как обычно, дофига работы и ноу мани. Ты там сейчас чем занята? Уже успела прочистить мозги потеряшке Алексу? – поинтересовалась подруга.

– Да, немного. При разговоре немного пострадали его мужское достоинство и печень. А так, в целом разговор удался, – довольно хихикнула я в трубку.

– Ты его до сих пор любишь?

– Не знаю, Вик, все очень сложно, – потирая от усталости переносицу, ответила я.

– Ладно, отдыхай. Слышу по голосу, замучили они там тебя. Ты это, не сдавайся, покажи им кузькину мать. Пусть знают, как русских женщин похищать. И да, если будет вакантное место в гареме…

– Да поняла я… – не дала я договорить подруге. – Обязательно посоветую тебя. Сладких снов, Вика. Я тебя люблю.

– И я тебя, – был мне ответ, после чего связь оборвалась.

На душе стало чуть-чуть спокойней. Для полного счастья мне не хватало Семи. За эти дни я очень привязалась к нему. С ним мне не было одиноко и грустно. Он, как маленький неугомонный солнечный зайчик, бегал вокруг меня, освещая все вокруг. Проглотив горький комок тоски, я собиралась уже идти принять душ перед сном, как неожиданно для себя услышала тихий робкий стук в дверь. Кто бы это мог быть? Надеюсь, не Ягуар и Алекс.

Быстро спрыгнув с «аэродрома», я подошла и открыла запертую изнутри дверь. Я ожидала увидеть кого угодно, но только не маленькое чудо в легком белом сарафанчике, с моим котом на ручках.

– Привет, как тебя зовут, малышка? – я дружелюбно улыбнулась и присела перед девочкой на корточки.

– Лиса, – робко ответила мне кареглазая красавица, во все глаза рассматривая мое лицо. – Господин Намурон сказал, чтобы я отдала Семуэля вам.

Так вот кто у нас Лиса! Фух. Минус одна кукла.

– Я его уже покормила и причесала, так что он готов ко сну, – радостно заверили меня.

– Спасибо тебе большое, Лиса, не знаю, что бы я без тебя делала. Уже, наверное, поздно, тебя мама не будет искать? – спросила я малышку, забирая кота.

– Нет, госпожа. Меня никто искать не будет, – опустив глаза в пол, ответила мне девочка.

– А твой отец?

– Нет. Оба моих родителя погибли год назад в авиакатастрофе. Дядя Салим был очень добр ко мне и после трагедии забрал к себе. Я здесь живу, в маленькой комнатке наверху, под самой крышей. Там очень красиво и уютно, но одиноко. Кот господина Намурона – мой самый лучший друг, – уверенно и тихо рассказывала мне Лиса историю своей жизни.

Господи, сколько ей? Пять? Семь? Совсем еще ребенок, но уже такой одинокий и потерянный. Сердце сжалось от жалости и боли за это маленькое чудо. Малышка была очень красивой. С длинными каштановыми волосами и овальным бледным личиком. Чего только стоили ее большие карие глаза с пышными длинными ресничками! Мне очень захотелось вот такую вот дочку. Яркую, как солнышко, с нежной и открытой улыбкой на губах. Хочу!!!

– А давай дружить? – спросила я у нее.

– А вы хотите, госпожа? – с недоверием спросило меня это маленькое чудо.

– Очень. Только давай ты меня будешь называть Аленой, а не госпожой. Договорились?

– Договорились, – радостно заулыбалась Лиса и бросилась мне на шею, едва не повалив меня на пол.

– Какая ты сильная, – смеялась я, держа одной рукой Семи, а другой – Лису. – Ты не голодная? А то я не прочь чего-нибудь перекусить перед сном.

– Пойдем на кухню, в холодильнике столько всего вкусного, найдем что покушать. Жаль, Алимы нет, она бы приготовила нам вкусный омлет и чай с фруктами, – как-то сразу же сникла моя маленькая подружка.

– Не беда, мы ведь женщины, и должны уметь готовить. Пошли, проведешь меня до кухни, а то я еще здесь не ориентируюсь и могу заблудиться. А там уже я приготовлю тебе наивкуснейший омлет с сыром и зеленью, – уверила я ее, на что мне быстро и довольно кивнули головой.

Аккуратно спустив Лису на пол и взяв ее за руку, я перехватила поудобнее Семи, и мы втроем пошли на кухню. Шли мы около трех минут, я засекала, и, выйдя из-за очередного поворота, едва не наткнулись на спину Ягуара, который разговаривал по телефону и пил кофе, аромат которого свел мой оголодавший желудок с ума. Вкусня-я-яшка.

Маленькая ручка в моей руке резко и сильно сжалась от испуга. Бедный запуганный ребенок! Погладив ее по голове, дабы успокоить, я спустила Семи на пол и взяла девочку на руки. Да, не легкая принцесса! Обойдя Ягуара по дуге, я прошла к барной стойке и посадила ребенка на вертящийся круглый стул со спинкой.

Заглянула в просто огромный высокий холодильник и, просмотрев все полки, достала нужные мне для омлета ингредиенты. Сгрузив все перед довольно улыбающейся Лисой, пошла за инвентарем. Сколько же здесь полок! Найдя, наконец, миску с венчиком, терку, нож и специи, я выставила все на столешницу. Разбив яйца в миску и хорошо их взболтав, добавила молоко и мелко натертый сыр. Следом мелко нарезала помидоры, колбасу и зелень. Все хорошо перемешав в миске и добавив специи и соль, я пошла за глубокой сковородой. Скажу честно, искала долго, как и подсолнечное масло, на котором собиралась жарить эту вкусноту. Да, плохо, когда не знаешь, где и что лежит.

Найдя все необходимое, я поставила на варочную панель сковороду и налила немного масла. Немного подождав, пока оно нагреется, вылила туда содержимое миски. Накрыв стеклянной крышкой и убавив немного температуру нагревания, включила чайник. Пить хотелось очень сильно, так как все то время, что я, как сумасшедшая, бегала по кухне в поисках еды и посуды, кожа зудела от прожигающего меня взгляда Ягуара, который уже не разговаривал по телефону, а просто стоял и смотрел на меня, облокотившись бедром о столешницу.

– Никогда не думал, что девушка в мужской рубашке с голыми ногами будет так порочно сексуально выглядеть со сковородой в руке, – хриплый и горячий вздох опалил мне ухо, от чего я вздрогнула всем телом от неожиданности и возбуждения. От Ягуара пахло хорошим кофе и дурманящим ароматом мужских духов. Убийственное сочетание, от которого хочется наброситься на мужчину и зацеловать до боли в губах.

– Раз ты закончил, омлет будешь? – прокашлявшись от волнения, спросила я.

– Буду, – коротко ответили мне, нежно целуя за ушком.

Боже, Боже, Боже!!! Что же этот мужчина со мной делает?

Глава 21

– Как представлю, что у тебя под этой рубашкой ничего нет, так и хочется приласкать пальцами и языком твое девственное сокровище, – хрипло шептали его губы мне на ухо. – Если бы не ребенок, я уже давно бы это сделал, на этой вот самой столешнице.

«Алена, соберись, сопротивляйся!» – кричал разум.

«Смирись и наслаждайся», – говорило тело.

Его руки медленно оглаживали мои голые бедра, посылая маленькие точечные разряды тока в низ моего живота, заставляя до боли кусать губы, чтобы он не слышал, как мне приятно ощущать его каменно-твердую плоть ягодицами, а спиной – сумасшедшее бьющееся сердце в твердой груди, что сейчас тесно прижималась ко мне сзади. Он то медленно приподнимал полы рубашки, то опускал, как будто проверяя меня на выдержку и стойкость. Честно, я боролась с ним, с его волшебными руками, мягкими обжигающими губами, которые блуждали вдоль моей шеи, не позволяя ему ничего лишнего и непристойного. Я боролась с собой и впервые в жизни четко осознала, что против этого мужчины у меня нет никаких шансов выстоять, но я буду изо всех сил стараться сопротивляться его животному магнетизму и нечеловеческой силе воли и духа. А в том, что они у него были, я ни секунды не сомневалась.

В его руках я ощущала покой и защищенность. Его теплые прикосновения дарили столько эмоций, сколько я раньше никогда не испытывала сразу. Трепетное чувство разгоралось в груди, оплетая сердце плотными кольцами нежности. Каково это – владеть сердцем такого мужчины? Который любил бы меня всем сердцем и душою, который защищал бы от всего мира и дарил бы взамен не деньги, не власть, а себя, полностью и без остатка. Впервые в жизни я осознавала, что если кто-то будет владеть этим мужчиной, то он будет владеть целым миром. Такие мужчины, как Ягуар, любили бы раз в жизни и до заката своих дней.

Боль ударила в солнечное сплетение, заставляя неприятно поморщиться и судорожно вздохнуть в ответ. Алена, кого ты обманываешь? Себя? Не стоит. Ты никогда не верила в сказки, в которых писалось о волшебных свойствах великой любви. Все это мечты оптимистических писателей, которые верят в белых лошадок и принцев. Жизнь жестока и непредсказуема, как извержение вулкана. Она обжигает, возносит до небывалых высот и предательски сбрасывает вниз, окрыляет и ломает крылья, дает надежду и тут же ее забирает.

Нет ни одной женщины в мире, которая не хотела бы познать в совершенстве это великое чувство. Быть уверенной на сто процентов, что тебя не обманывают, не предают и не используют в корыстных целях. Что тебя любят, такой, какой ты на самом деле являешься, со всеми твоими тараканами и фобиями, страхами и неудачами. Дарить взамен своему любимому человеку круглосуточную поддержку и заботу. Жаль, что этот мужчина меня не любит и никогда не полюбит, а как бы мне этого хотелось, поскольку я уже чувствовала к нему не испытываемую ранее ни к кому тягу.

Я непроизвольно толкнулась назад бедрами и получила в ответ судорожный вздох и тихое рычание на ухо.

– Аллах, не шевелись, ибо я за себя не ручаюсь, – опаляя своим судорожным дыханием, прошептал Ягуар. – Как же мне хочется ласкать твое тело, знакомиться с ним заново! Даже сейчас я абсолютно уверен, что второго раза мне будет мало, как и первого.

Он резко отошел от меня, увеличивая между нами расстояние. Я быстро обернулась через плечо, чтобы посмотреть на его лицо и попытаться заглянуть в его душу, но увидела лишь только его широкую напряженную спину. Ягуар больше не стал задерживаться и что-то говорить. Он стремительно и, казалось, раздосадованно вышел из кухни, оставив нас наедине с Лисой, которая все это время играла на полу с котом, даже не подозревая о том, что сейчас происходило рядом с ней, как и о том, что в данный момент с каждой секундой рушится моя беззаботная и спокойная жизнь.

* * *

С Лисой я просидела на кухне около двух часов. Мы быстро перекусили моим омлетом, запив его вкуснейшим восточным чаем с кусочками экзотических фруктов. Малышка многое мне рассказала о себе и своей погибшей семье. Меня немного удивило, что ее мама была русской, а папа – чистокровным арабом. Ее родители познакомились много лет назад, еще в студенческие годы Катерина, мама Лисы, приезжала в Абу-Даби на практику. Она была переводчицей, и в один из дождливых дней едва не попала под колеса машины Рашиля, отца девочки, который ехал с работы домой. Романтическая встреча под дождем сделала свое дело, и уже через месяц они поженились. Родители Рашиля были против этого союза, так как ему уже давно присмотрели другую кандидатуру на должность будущей невесты и жены. Но внезапная беременность Кати поумерила их пыл, и они смирились, но, видимо, только на время, так как после рождения Лисы отец Рашиля настаивал, чтобы он развелся с русской оборванкой и женился на дочери его партнера по бизнесу. Вот ведь козел бесчувственный! Но не это было самым страшным, а то, что они не принимали в свою семью Лису, свою кровную внучку.

Вот ведь скоты! И чем им ребенок не угодил? С таким зверским и бесчеловечным отношением я сталкивалась впервые, и мне это очень не понравилось. Благо, за Катю и Рашиля заступился Салим, родной дядя Рашиля и брат его отца Аббаса. Его заступничество за племянника позволило Лисе прожить в счастливой семье около четырех лет. Пока судьба-злодейка не забрала у малышки ее родных людей. Ее солнечную и нежную маму и доброго, любящего ее всем сердцем отца.

Не помню, в какой момент мы обе расплакались, но, прижав к своей груди маленькое теплое тельце девочки, я решила, что больше никто никогда не будет обижать этого ребенка, пока я жива. Пусть я чужая в этой стране и у меня нет никаких прав, я все сделаю для того, чтобы ее жизнь снова заиграла яркими красками и наполнилась теплом и доброй улыбкой. Я не понаслышке знаю, что это такое, когда тебя бросают близкие тебе люди. Мы обе были в этом огромном мире сейчас, как две одинокие тусклые звездочки, которые потерялись на небосклоне, среди миллионов ярких звезд, но найдя друг друга, наконец поняли, что вдвоем нам намного уютней и теплее.

Лиса, согретая и убаюканная на моих руках, быстро заснула. Ее маленькие пальчики так трогательно и сильно, даже во сне, сжимали ворот моей рубашки, что я едва опять не расплакалась от переполнявшей меня нежности и сердечной боли. Во сне личико девочки выглядело так красиво и волшебно, со слипшимися от слез ресничками и мило приоткрывшимися губками. Маленький человечек, маленькое чудо. Как можно не желать такую внучку, как можно бросить на произвол судьбы свою кровиночку? Не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба здесь, но Лису я буду отбивать даже у самого дьявола.

В крайнем случае, попрошу у Салима помощи. Мне почему-то казалось, что он не будет против, если я заберу к себе Лису. Это был очень ответственный и серьезный шаг в моей жизни, и я готова была его сделать ради счастья этого ребенка. Здесь она была никому не нужна, над ней издевались куклы из гарема Ягуара, обзывая ее русской попрошайкой, а иногда даже били. Запугивали и насмехались, втайне от Салима и Ягуара. Лиса не хотела тревожить своими незначительными проблемами дядю и его сына, а просто убегала и пряталась в своей комнатке на чердаке, не выходя оттуда целыми днями, плача над фотографией своих родителей.

Не знаю, как в тот момент, когда Лиса рассказывала мне об этом, я не сорвалась с места и не пошла искать этих сучек, но жажда мести во мне бурлила, как нестабильное атомное ядро, готовое взорваться в любой момент. Высокомерные стервы с прогнившими душами и мозгами! Что могло привлечь Ягуара в них, почему он с ними спит? Огромные буфера и узкая дырка? Я яростно потрясла головой, чтобы избавиться от болезненных и невыносимых мыслей, которые причиняли мне душевную боль. Что-что, а выбирать себе женщин мужчины никогда не умели, ведь в этот момент они думают совсем не головой, а мужским отростком, болтающимся у них между ног.

Аккуратно взяв Лису под спину и ноги, я поднялась со стула и пошла к себе в комнату. Тихо и плавно ступая по прохладному мрамору, я не сразу заметила Ягуара, который вышел из-за угла, замерев посреди коридора грозным и удивленным изваянием. Заметив его обращенный ко мне взгляд, я немного притормозила и, кивнув в сторону моей комнаты, каковой я ее уже считала, сказала:

– Помоги открыть дверь.

Он быстро подошел ко мне и попытался забрать Лису. Я не позволила, и тогда он нахмурился и попытался вновь, при этом сказав, что нечего мне таскать тяжести. Стало немного приятно, что он заботится обо мне, на что я мило и тепло ему улыбнулась, бережно переложив спящего ребенка к нему на руки. Вместе они так гармонично смотрелись, что я не удержалась и, потянувшись к ушку девочки, прошептала:

– А тебе идет быть папочкой, – на что он тихо рыкнул и, быстро развернувшись, пошел к своей бывшей комнате.

Всю дорогу мы молчали, а я тихо улыбалась, шагая за ним по коридору. Его широкая затянутая в белую свободную рубашку спина притягивала меня словно магнит. Мне безумно хотелось пройтись по ней пальцами и губами, услышать его судорожное дыхание, ощутить его дрожь и тепло кожи. Сцепив руки перед собой в замок, я нервно втянула в себя воздух. Идущий впереди меня мужчина резко остановился и обернулся через плечо. Его глаза сканировали мое лицо. Не знаю, что он там заметил, но его взгляд стал хмурым и недовольным.

– Ты плакала, – не спрашивая, а утверждая, сказал Ягуар. – Из-за меня?

– Нет, – ответила я, заметив, как его плечи мгновенно расслабились, и он облегченно выдохнул. Боялся моего ответа. Как интересно.

– Тогда из-за чего?

– Из-за Лисы.

– Что она такого тебе могла сказать, что ты плакала? – недоуменно спросил меня он.

– Правду, – тихо и злобно ответила я ему, обходя его и открывая настежь дверь в комнату.

– Она живет здесь уже год. О ней заботятся. У нее есть своя комната, наполненная всевозможными игрушками и вещами. Она счастлива.

– Ты в этом уверен? – спросила я его, глядя ему в глаза. – Она осталась без обоих родителей в один день. От нее отказались все ее родственники, исключая твоего отца. Здесь у нее совсем нет друзей, кроме твоего кота. Над ней издеваются твои куклы, и не только. Ей всего пять, а она настолько боится рассказать тебе и Салиму, что над ней потешаются и даже бьют, что закрывается в комнате и плачет над фотографией своих родителей. Ягуар, она всего лишь ребенок, которому нужны забота и внимание, а не бездушные игрушки и дорогие платья, – рассказывая о Лисе, я даже не заметила, как по моим щекам вновь потекли слезы горечи и обиды за это беспомощное и невинное существо. – Она одинока здесь. Не знаю, что ты там себе напридумывал насчет меня, но девочку я заберу к себе, и больше никто из твоих сучек не посмеет причинить ей боль, иначе я собственноручно повырываю им их крашеные ухоженные патлы и длинные змеиные языки.

На этом мой запал исчерпался, и я, быстро выдернув из рук Ягуара спящую Лису, захлопнула перед его носом дверь, чтобы не растерять воинственного настроя и дикой ярости на его слепоту и бездействие. Как можно не замечать такого? Как? Ну, ничего, со мной Лисе будет спокойней и надежней, ведь я знаю, как усмирить злобных тварей, которыми здесь кишит каждый угол, словно рассадник зла и разврата.

Глава 22

На новом месте спалось очень хорошо и мягко, будто эта кровать была специально создана для меня и Лисы. Малышка лежала практически на мне, обнимая меня своими маленькими ручками и ножками. Я бы, честно сказать, еще повалялась часочек, если бы не почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. А потому, открыв глаза, увидела, что рядом с кроватью в кресле сидит задумчивый и уставший Ягуар. Облокотив свой волевой подбородок на внутреннюю сторону левой ладони, он не моргая смотрел на нас.

Судя по тому, что на нем были те же вещи, что и вчера ночью, когда мы с ним в последний раз виделись, он не ложился спать вообще. Его красиво остриженная борода и милые ухоженные усики буквально приводили меня в восторг, хотя, честно, мне никогда не нравилась у мужчин повышенная волосатость. Ягуару она безумно шла, как никому другому, придавая ему шарма и мужественности, хотя куда еще больше.

Передо мной сидел образец настоящего мужчины. Крепкий и надежный, как стальной канат, красивый и ухоженный, как восточный принц, и сексуальный и порочный, как сам демон страсти. У этого мужчины было все, чего может только пожелать современная женщина. Богатство, власть, связи и возможности. Мне не нужно было это все. Я только хотела найти в его сердце место для себя, так как, боюсь, что мое собственное сердце уже не пустовало.

– Привет, – сказала я тихо, чтобы не разбудить Лису. – Давно сидишь здесь?

– Привет, – так же тихо ответили мне его сексуальные губы, от которых я не могла оторвать свой взгляд. – Я пришел совсем недавно, чтобы принять душ и переодеться. Составишь мне компанию? – сладко и соблазнительно улыбаясь, спросил меня этот до невозможности сексуальный кошак.

– Нет. Мы недостаточно знакомы друг с другом, чтобы вместе принимать душ, – ответила я, хотя мне ужасно хотелось к нему присоединиться и везде его пощупать. – Иди один, и, кстати, мне ходить в твоей одежде, пока я здесь временно живу?

– Твоя новая одежда в моей гардеробной. Жаль, что ты со мной не пойдешь, мы могли бы прекрасно провести это совместное утро, – плавно и хищно вставая из кресла, сказал Ягуар, медленно расстегивая свою рубашку сверху вниз.

Судорожно вздохнув и проглотив вязкую слюну, я не могла заставить себя от него отвернуться. Как же это было красиво и порочно, – следить за длинными мужскими пальцами, которые медленно обнажали участки смугло-золотистой кожи на груди и накачанном прессе. Внизу живота сразу же скрутило от болезненного спазма, пронося по венам жидкий огонь возбуждения. Дыхание сбилось с привычного размеренного ритма, и я принялась жадно глотать ртом воздух. Его движения завораживали и манили к себе, порождая в мозгу болезненные приятные фантазии и греховные мысли.

Я аккуратно отодвинула от себя Лису и бережно укрыла ее покрывалом. В голове набатом била только одна мысль. Подойти к этому богу красоты и поцеловать в сладкие уста. И пусть будет что будет, живем лишь раз, что я теряю? Глядя на меня не отрываясь и не прекращая своих действий, Ягуар, судорожно втянув в себя воздух, замер на месте, боясь спугнуть мой добровольный порыв. Пусть я ошибаюсь, пусть меня посчитают глупой и недалекой, но мне хотелось почувствовать его дыхание на своей коже, вкус его губ и горячие сильные руки – на спине.

Встав перед ним так близко, насколько я себе сама позволила, я робко и нежно прикоснулась к его оголенной груди. Кожа под моими пальцами быстро покрылась мурашками, а темно-коричневые соски сжались, превращаясь в соблазнительные шоколадные горошины. Легкая темная поросль внизу живота привлекла мое внимание не хуже его губ. Пройдясь по всем линиям твердого как камень пресса, я шумно сглотнула. Щеки опалило румянцем от стыда и дикого возбуждения. Сердце забилось как сумасшедшее, кровь в висках застучала, порождая сухость во рту. Меня затрясло, как в лихорадке. Господи, что этот мужчина со мной делает?

Замерев, с обеими руками на его твердом животе, я медленно подняла свой взгляд и заглянула в его светящиеся от страсти и нетерпения карие глаза. Как же здесь было горячо! Целый его мир чувств и желаний лежал у меня на ладони. Под его взглядом я чувствовала себя королевой, нет – богиней. Его глаза сводили с ума, призывая к действиям, маня выпустить на свободу свои потаенные желания. Больше не в силах терпеть эту муку, я быстро поднялась на носочки и поцеловала его в приоткрывшиеся соблазнительные губы.

Ягуар метнулся ко мне навстречу, жадно врываясь своими пальцами в мои растрепанные после сна волосы. Обоюдный стон разнесся по комнате, вырываясь у обоих сразу. Ураган страсти и голода превратил нас в двух диких зверей, которые здесь и сейчас хотели заклеймить друг друга своим запахом и метками на коже. Не помню когда успела сорвать с его плеч уже расстегнутую им же рубашку, обнажая до конца его совершенные мышцы на руках. Запах его кожи дурманил мне голову, дразня своими нотками мускуса и цитруса.

Идеальное крепкое подтянутое тело стояло передо мной, ожидая моих робких изучающих прикосновений. Мне хотелось потрогать, погладить, ущипнуть и даже укусить. Не знаю, что со мной сделал этот мужчина, но жившая внутри меня совершенно бесстыдная Алена будто сошла с ума и вырвалась наружу. Оторвавшись от его губ, я медленно обошла Ягуара и остановилась за его спиной, прикасаясь ноготками к двум соблазнительным ямочкам на пояснице. Он вздрогнул, как от удара тока, шумно и быстро задышав. Я прижалась губами к его позвонку, жадно вдыхая его запах, пробуя на вкус его бархатную кожу. Стон удовольствия, похожий на рык, вырвался из груди Ягуара.

Довольная улыбка расползлась по моим губам. Как же было приятно чувствовать власть над таким мужчиной! Видеть, как влияют на него мои прикосновения и поцелуи. Слышать его грудные стоны, которые вызывали во мне ответную реакцию тела. Я несильно прикусила кожу в основании шеи, одновременно вонзаясь ногтями в его бока. Сладкий спазм неудовлетворенности скрутил мое горячее влажное местечко между ног. Укусы сменились поцелуями вдоль слегка выпирающих позвонков, вынуждая меня встать перед его спиной на колени. Выпустив на свободу кончик своего влажного, голодного до прикосновений языка, я провела вверх и вниз по его копчику.

В ту же секунду Ягуар вырвался из моих рук и, обернувшись ко мне лицом, сильно, но бережно схватил меня за плечи. Венка на его горле привлекла мое внимание. Она яростно билась под кожей, грозясь порвать, казалось, хрупкую незначительную преграду. Я как завороженная потянулась к ней, чтобы успокоить и приласкать своими губами. Животный стон Ягуара немного вырвал меня из мира фантазий. Его глаза пылали огнем обжигающего желания и голода. Такой непостижимо красивый, возбужденный и открытый для меня.

– В твоих глазах целая вселенная моя Татлим, – тихо в губы мне выдохнул Ягуар.

– Что это слово обозначает? – спросила я, касаясь его щеки поцелуем.

– «Моя сладкая». Моя сладкая девочка, – горячо выдохнули мне на ухо, прикусывая мочку.

Дрожь пробежала по коже вместе с обжигающим огнем нетерпения и сладкой мучительной боли. Я хотела его. Здесь. Сейчас. В эту самую секунду. Меня пугали эти чувства, и одновременно восхищали. Никогда я не испытывала такого ни с кем.

Остро. Дико. Первобытно. Обоюдно.

Он хотел меня не меньше. Бешеный стук его сердца сотрясал мне ладони, которые лежали у него на груди. Сейчас он был моим, только моим. Мне хотелось оставить на его груди свои инициалы, вонзить свои ногти, причинить боль. Сладкую боль, которая сводила бы его с ума, как и меня.

Внизу, между ног, было пугающе и порочно влажно. Я чувствовала, как влага бежит по внутренней стороне моего бедра, принося дрожь от стыда и нетерпения. Не знаю как, но мужчина моей мечты понял это. Ягуар довольно оскалился и медленно тягуче провел своими пальцами мне по скрытым под рубашкой вершинам груди, затем – вниз по дрогнувшему от его касаний животу, останавливаясь у входа в мою пещерку. Вцепившись в его накачанные плечи, я тихо застонала. А когда увидела, как он облизывает свои пальцы, вымазанные в моих соках, едва не взорвалась. Пристально глядя мне в глаза, Ягуар обсасывал каждый свой палец. Мои щеки горели от смущения и дикого желания. Я видела, что ему доставляли удовольствие мои мучения.

Не успев остановить свой дерзкий порыв, я уверенно и смело запустила в его штаны свою руку. Шок в его глазах меня сильно позабавил и привел в исступление. Обхватив его каменную большую плоть, я медленно стала ее ласкать легкими движениями. Грудь мужчины заходила ходуном, глаза вспыхнули ярче, а с губ сорвался полустон-полурык. Он дернулся в мою сторону бедрами, толкаясь плотью в мою ладонь. Это было крышесносно и волнующе. Его плоть стала тверже и больше. Он тоже был на грани, как я. От его стонов и движений мне хотелось взорваться. Это было красиво, это было так сладко и порочно, что я не смогла больше удержаться, и под его движения бедрами укусила его за кожу на горле, прямо над той самой живой жилкой. Тело Ягуара дернулось, как от удара, и задрожало. Моя ладонь стала невыносимо влажной и липкой.

Осознание ворвалось в мою голову, как пуля, выпущенная с близкого расстояния, взрываясь внутри и обнажая натянутые нервы. Я довела первого в своей жизни мужчину до оргазма! Вот это номер, вот это поворот. Меня распирало чувство восторга и гордости.

Меня неожиданно крепко обняли сильные мужские руки, которые до сих пор дрожали от перенесенного недавно удовольствия.

– В следующий раз я буду кончать только в тебя, моя Татлим, – тяжело дыша, шокировал меня Ягуар, целуя сладко и трепетно в губы.

Я не успела сказать, что я думаю по этому поводу, когда в комнате раздался звук выстрела, после которого к моим ногам замертво упал Ягуар.

– Господи, нет! – закричала я, бросаясь к нему, краем глаза замечая, как из комнаты выбегает мужчина в черной маске, а с кровати вскакивает перепуганная и сонная Лиса.

Глава 23

Мои руки были в крови. Его крови. В голове шумело от шока и непролитых слез. Лиса с ужасом в глазах смотрела на меня, плача за нас обеих, кутаясь в тонкое покрывало, по цвету похожее на мои измазанные руки. Ей сейчас было намного проще, чем мне. А мне же нужно было собраться и предпринять хоть какие-то действия для спасения своего мужчины. Пусть это и звучало банально, но это было фактом. А я всегда опиралась на них в жизни. В том, что я уже по уши втрескалась в самого восхитительного мужчину в мире, не было никаких сомнений. И вообще, как не влюбиться в такого?

С ним я чувствую себя каждый раз, как на грани. Остро ощущая его легкие мимолетные касания, замечая его мимолетную теплую улыбку. Я часто стала ловить себя на мысли, что жадно смотрю на его руки и губы. Мое тело горело от недостатка их внимания и обжигающего жара. Его поцелуи выбивали из моей головы все мысли, погружая в мир теплого солнца и запаха цитрусовых деревьев.

Да, у него властный и невыносимый характер, но без него он бы меня не заинтересовал. В мужчине прежде всего должен быть характер и железная хватка. И Ягуар был таким, каким я всегда мечтала видеть мужчину своей мечты.

И сейчас моя мечта умирала у меня на руках, о чем свидетельствовала нездоровая бледность кожи его лица. Не вытирая своих измазанных в крови рук, я проверила пульс на его шее. Сердце билось очень слабо. Время уходило, а к нам так никто и не пришел. Боже, где все? Куда бежать? Лиса!

– Солнышко, – обратилась я к испуганному ребенку. – Послушай меня внимательно. Нужно найти дядю Салима, как можно скорей, или дядю Алекса. У нас очень мало времени, Лиса. Беги!

Девочка подскочила с места и ринулась со всех ног из комнаты. Мне хотелось верить, что она успеет, и помощь придет вовремя. Аккуратно положив голову Ягуара на свои голые колени, я стала нежно перебирать его волосы. Он сейчас был таким беззащитным и слабым, что мне хотелось позорно разреветься. Но я никогда не была слабой и всегда боролась до конца. Проверяя каждые пару секунд его пульс, я нервно кусала нижнюю губу, оглаживая его идеальное лицо.

Ну где же все? Этот вопрос набатом бил в моей голове, когда в комнату влетели одновременно Алекс и Салим.

– Намурон! – с болью и волнением в голосе воскликнул Салим. – Аллах, что произошло?

– Кто-то пробрался к нам в комнату и выстрелил ему в спину, когда мы… разговаривали, – немного запнулась я. – А можно об этом поговорить потом? Он потерял очень много крови, и я не знаю, сколько времени он сможет еще продержаться.

– Прости, дочка. Медики уже едут. Мы их сразу же вызвали, как только к нам прибежала испуганная малышка Лиса – стал оправдываться передо мной этот в один миг постаревший любящий отец.

– Я поеду с вами, – безапелляционно заявила я, крепче обнимая голову Ягуара и прижимая к себе.

– Конечно, – ответил за отца Алекс и с хмурым видом отвернулся от меня.

И что не так?

* * *

Пока к нам ехали врачи, я быстро ополоснулась под душем, чтобы смыть кровь с тела и рук. Новая одежда пришлась кстати. Выбрав из гардероба светло-голубые облегающие джинсы и белую рубашку с коротким рукавом, я лихорадочно обулась в белые легкие кеды и выскочила из комнаты как раз в тот момент, когда парамедики укладывали Ягуара на носилки. Схватив на руки заплаканную Лису, я пошла за группой людей, которые намеривались переправить раненого в больницу на вертолете.

– Ты кушала? – тихо спросила я, вытирая пальцами ее мягкие щечки от слез.

– Немного, – прошептала мне Лиса. – Ты поедешь с дядей Намуроном?

– Да. Я должна быть там. Прости, моя хорошая, но мне придется тебя здесь ненадолго оставить. Справишься?

– Да, – улыбаясь, ответила Лиса, крепко обняв меня за шею.

Малышка нехотя спрыгнула с моих рук и побежала наверх, – наверное, к себе в комнату. Ужасно не хотелось ее оставлять одну в этом гадюшнике, но другого варианта я пока не видела. Я должна была поехать с Ягуаром. Мое внутреннее чутье буквально кричало мне об этом.

Лететь я не боялась. И поэтому, держа Ягуара за руку, сидела с ним рядом, плача всей душой. Он становился с каждой секундой все бледнее. Его состояние было критическим. Вокруг него суетились медики, вот только это не давало никаких положительных результатов. Мое сердце вырывалось из груди, перед глазами плыли белые пятна. Я боялась, что потеряю его, едва приобретя.

– Прострелено правое легкое и сломано одно ребро. Пуля застряла в кости, нужна срочная операция и переливание крови, – сказал один из врачей по-английски, едва мы приземлились на вертолетную площадку больницы. – Везите его в пятую операционную, там уже все готово. Единственное, что нам нужно, это кровь. У него очень редкая группа крови, четвертая отрицательная.

– Вы сказали «четвертая отрицательная»? – я не могла поверить собственным ушам.

Английский я знала с детства, как родной русский, об этом позаботился мой старший брат. Все мечтал отправить меня за границу работать, чтобы я хорошо устроилась после университета. Но меня все время что-то удерживало в России. Теперь я знаю почему. Я должна была спасти жизнь арабскому президенту.

– У меня четвертая отрицательная, и я абсолютно здорова.

– А Вы кем будете господину Намурону? – недоверчиво спросил меня врач.

– Я – его девушка, – быстро ответила я, сжимая крепко руку Ягуара.

Операция длилась около четырех часов. Мне казалось, что из меня за это время высосали всю кровь и душу. Я ужасно переживала за Ягуара. Лежа на кровати в соседней с ним палате, я смотрела на его слегка порозовевшее лицо через стеклянную перегородку. Врачи сообщили, что операция прошла успешно. Кровь идеально подошла, чему я была безмерно рада и за что благодарила Бога.

Меня кормили через каждые полчаса, чтобы моя кровь быстро восстанавливалась в необходимом для нормального самочувствия количестве. Мне безумно хотелось быть сейчас рядом с Ягуаром, но слабость не позволяла встать с кровати и дойти до его палаты. Взять его за руку, чтобы он почувствовал мою поддержку. Сказать, чтобы он быстрей поправлялся и возвращался к своей семье.

Я старалась не засыпать, но организм решил иначе. Не прошло и пары минут, как я уже тихо и крепко спала, видя здорового и улыбающегося мне Ягуара во сне.

Глава 24

Ночью я проснулась от ощущения тревоги. Осмотревшись по сторонам, я немного успокоилась. Ничего подозрительного я не увидела. В моей палате было практически темно, как и в палате у Ягуара. Он лежал в той же позе, что и раньше, его грудь размеренно и плавно опускалась – он был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Плотная ткань повязки опоясывала его грудь, спускаясь ниже и крепко фиксируя ребра.

Встав с койки, я прошлась по палате. Ужасно хотелось в туалет, и, найдя за дверью справа маленькое помещение с небольшим душем и унитазом, блаженно застонала. Сделав все свои дела, я захотела побыть с Ягуаром. Сон прошел, так что у меня была куча свободноговремени, которое я хотела потратить на милого моему сердцу мужчину. Выйдя из палаты, я заметила возле дверей в палату Ягуара двух мужчин, которые в бессознательном состоянии лежали на полу.

Ужас сковал мое сердце. Как назло, а может, в соответствии с планами убийцы, в коридоре больницы не было ни одной живой души. Быстро добравшись до тела первого вооруженного мужчины, я достала из его кобуры пистолет и сняла его с предохранителя. Опыт у меня уже имелся. Тихо как мышка я заглянула в палату Ягуара. Мне казалось, что мое сердце шумит на весь коридор, так сильно оно билось у меня в груди.

Дверь бесшумно открылась наполовину, когда я смогла рассмотреть в полумраке комнаты высокого мужчину в маске. Он стоял над Ягуаром, прижимая к его лицу подушку. Злость и страх за любимого мужчину сорвали мне крышу. Я молниеносно выбросила правую руку вперед, уверенно нажимая на курок.

Выстрел в закрытом помещении звучит, как удар грома. Убийца хватается за левое плечо и оборачивается в мою сторону, сверкая злобными и холодными глазами. Не буду скрывать, мне было страшно. До чертиков, до дрожи, но пистолет я уверенно держала перед собой, целясь киллеру прямо в грудь.

– Отойди от него, – холодно и уверенно сказала я по-английски, – вряд ли убийца знает русский. – Иначе я выстрелю снова, но уже тебе в сердце.

– Смелая малышка, – плотоядно ухмыляясь, сказали мне, медленно отступая к приоткрытому окну. – Мы еще увидимся, и в следующий раз не обещаю, что наша встреча будет такой теплой.

А потом он выпрыгнул в окно и исчез в высоких густых кустах. Жаль, что наши с Ягуаром палаты находились на первом этаже. Пусть это жестоко и бессердечно, но мне хотелось, чтобы убийца сломал себе что-нибудь. Больше не думая о посторонних вещах, я подскочила к койке Ягуара и сдернула с него подушку. Его глаза были открыты и смотрели прямо на меня, взглядом прожигая во мне дыру.

Его взор был жестким и даже злым. Господи, ну что опять не так?

– Привет, – тихо начала я, кладя пистолет на прикроватную тумбочку. – Как себя чувствуешь? – спросила я, присаживаясь на его койку. Руки по-прежнему дрожали от перенесенного прилива адреналина и страха, что могла не успеть спасти его. Ягуар молчал, но я чувствовала, что он смотрит на мои дрожащие руки, которые я быстро сжала в кулаки.

– Спой мне, – тихо просит он меня, накрывая своей горячей ладонью мои холодные руки.

Я не знала как, но он будто понял, что мне нужно было успокоиться самым любимым для меня способом. И я запела, тихо, смотря в окно на восходящее из-за горизонта белое яркое солнце.

Ты вернулся в жизнь, в наш непрочный дом,

Полный странных лиц и чужих имён.

Как в измерении другом

Тебе дышалось нелегко.

Нежеланный гость – человек войны,

Словно ржавый гвоздь, в сердце чувство вины,

Но ты сдаваться не привык

И не требовал любви.

Твой День – день, когда тебе везёт,

Твой год – Бог простит, а рок спасёт,

Твой век – то, что было, всё твоё,

Время всё быстрей берёт на прицел.

В клочья воздух рвал, мчался наугад,

Счастье догонял – золотой свой град.

Ты этой гонкой смерти мстил

За тех, кто умирал молодым.

А в кривых зеркалах нет свинцовой тьмы,

Но ты здесь – снайпер с той стороны,

Продолжаешь игру без лишних слов.

Кто кого – спор отчаянных врагов!

Я пропела последние строчки, когда в палату ворвались люди в военной форме. Меня не очень бережно сорвали с койки Ягуара и поволокли подмышки к выходу.

– Не смейте ее трогать! – грозно зарычал Ягуар, пытаясь встать со своего ложа. – Руки от нее убрали и вышли все отсюда, пока я вас всех не уволил к чертовой матери!

– Господин Намурон, мы слышали выстрел, ваша охрана была убита, а она единственная, кто был с вами в момент покушения, – принялся оправдываться начальник охраны, убирая от меня свои руки, которые, наверное, успели оставить на моей коже синяки.

– Пошли вон! – заорал на них Ягуар, и от боли в груди немного поморщился. – Эта хрупкая женщина спасла меня от убийцы, а где были вы все это время, мне предстоит еще выяснить.

Его затрудненное хриплое дыхание сильно меня встревожило, и потому, не обращая ни на кого внимания, я подбежала к нему и попыталась уложить его на койку обратно. Но этот упрямец не хотел мне поддаваться, поэтому, я решила поступить по-другому. Быстро обхватила его лицо руками и поцеловала, передавая в этом поцелуе все свои страхи за него и свою любовь.

Его руки обвили меня за талию и положили рядом с собой. Мой возмущенный вздох был яростно подавлен его голодным ответным поцелуем. Наши языки начали танцевать в ритме танго, дразня и лаская друг друга. Дыхание Ягуара было хриплым и обжигающим. Мужские сильные пальцы запутались у меня в волосах, нежно захватывая меня в сладкий плен. Мне не хотелось от него отстраняться, но прозвучавшее рядом с нами характерное покашливание ненадолго вывело нас из транса.

– Мой господин, я приехал, как только узнал, что на вас было совершено покушение, – сказал Абдул, глядя на нас задумчивым взглядом.

Кого-кого, а вот его я точно не ожидала здесь увидеть! Но если это поможет Ягуару, тогда я буду терпеть, пока это все не закончится или меня не отправят обратно в Россию, где я окончательно сойду с ума от страха за НЕГО, не говоря уже о том, что это разобьет мое сердце и душу на куски.

Глава 25

Вскоре после того, как в палате Ягуара появился Абдул, мне пришлось покинуть их. Им было о чем поговорить, ведь, как я поняла, Абдул отвечал за безопасность будущего президента, лишь иногда исполняя его личные поручения.

Пока я находилась у себя в палате, мне успели принести завтрак, прежде чем в мою комнату вошел хмурый и даже злой Абдул. Он нагло и вольготно уселся на один из стульев и стал пронзительно смотреть на меня своими черными глазами. Не знаю, на что надеялся этот мужчина, но я и бровью не повела, а продолжила молча и с аппетитом есть. После того, как я проглотила последний кусочек свежей хрустящей булочки, наш хмурый молчун тихо заговорил:

– Я смотрю, ты полностью втерлась к нему в доверие. А меня ведь не было всего пару дней, – с издевкой в голосе начал Абдул. – Но не рассчитывай на его защиту. Если ты допустишь хотя бы мысль о том, чтобы причинить ему вред, тебя не спасет даже то, что ты женщина. Буду мучить лично, пока ты не сознаешься во всех своих грехах.

Он думал, что я проникнусь, испугаюсь и буду умолять его меня не трогать? Каков сухарь! Не знаю, что заставило меня рассмеяться в ответ, – натянутые до предела нервы или его наглость и грубость? Моя реакция сильно удивила Абдула, заставив вскочить со своего места. Схватив меня за горло, – крепко, но не причиняя боли, – он выдохнул мне в лицо:

– Запомни, я дважды не повторяю, Джамух.

– Приятно это слышать, а я дважды не делаю, – я схватила его за лацканы пиджака левой рукой, фиксируя его на месте, и ударила кулаком правой руки в подбородок. Удар у меня был отработан, пожалуй, как у боксера на ринге. Я знакома с этим приемом с тех пор, как брат показал мне его, когда мне было не больше восемнадцати.

Вмиг вырвавшаяся на свободу боль из-за его недоверия ко мне и увеличивающийся с каждой секундой гнев буквально вывели меня из себя. Неожиданный удар в лицо не сильно, но резко откинул голову Абдула в сторону, после чего я ударила его коленом в живот и еще раз двинула кулаком в челюсть.

Что он себе позволяет? Как он вообще смеет меня трогать и угрожать мне? Что вообще возомнили о себе эти мужчины? Один приказывает, второй угрожает, а третий вообще распускает руки. Достали, мать их!

– Еще раз поднимешь на меня руку, переломаю обе. Еще раз усомнишься в моих словах, ударю. Никогда и никого в жизни я не унижала и никому не лгала. Ягуара я спасла дважды, запихивая подальше в себя страх и нерешительность. Он мне слишком дорог, чтобы просто взять и позволить какой-то скотине забрать его жизнь. Мне ничего не стоило убить твоего господина за эти дни, если бы я была шпионом или убийцей. Ты можешь сомневаться в обстоятельствах, но никогда не смей сомневаться во мне. Я люблю его и делаю, так как велит мне разум и мое сердце, – прорычала я на одном дыхании и, схватив с койки белую простыню, кинула ее Абдулу, чтобы он смог прижать ее к губе, из которой текла кровь. Хорошо приложила, братишка мной гордился бы.

Больше не произнося ни слова, я пулей вылетела в больничный коридор, громко захлопнув за собой дверь в палату. Дыша, как загнанная лошадь, я взглядом зацепилась за одного из охранников Ягуара, который стоял неподалеку от меня.

– Отвезите меня, пожалуйста, в дом господина Намурона, – попросила я его по-английски, на что мне согласно кивнули и любезно провели до выхода из здания, где снаружи меня уже ждал черный лимузин и двое вооруженных мужчин. Моя охрана, как меня уверили, быстро усадила меня в машину и двинулась за мной следом на другом автомобиле до дворца Ягуара.

Всю дорогу меня колотило, как в лихорадке. Мне одновременно хотелось плакать и кричать. Было до слез обидно, что мне не доверяют, как будто я какая-то засланная шпионка. А то, что меня сюда притащили против воли, никого не интересует, да и не волнует, кроме меня самой.

В машине я немного успокоилась, достаточно для того, чтобы, выходя из нее, не хлопнуть дверцей сияющего зеркальными боками красавца. Идя с охраной по дорожке вперед, я неожиданно услышала тихий детский плач. Пойдя на звук, я набрела на Лису, которая, свернувшись в клубочек, тихо плакала под цветущим лимонным деревом. Я не спросила у нее, что случилось, а, просто тихо, закипая от праведного гнева, проговорила:

– Кто, Лиса?

С трудом различив среди громких всхлипов и вздохов имя обидчика, я оставила девочку на руках одного из подошедших к нам охранников и, приказав отнести ее в комнату Ягуара, меча глазами молнии, ринулась как ледокол через кусты, из-за которых доносился противный женский смех.

Выйдя со вторым охранником на удивительной красоты площадку, я остановилась, чтобы немного остыть и перевести дух. Вид пяти нежащихся под навесом из ткани женщин привел меня в боевую готовность номер один. Не обращая внимания на охранника, который что-то говорил о том, что это собственность господина Намурона, я устремилась прямо в этот охреневший от наглости гадюшник.

– Кто из вас Руф? – холодно спросила я у них, на что мне ответили высокомерными и брезгливыми взглядами.

– С каких это пор оборванка смеет нас спрашивать, о чем-либо? – прошипела в ответ на мой вопрос главная гадюка.

– С тех пор, как одна мразь подняла руку на ребенка, – зарычала я и быстро подошла к женщине, которая вчера посмела меня обозвать русской нищебродкой.

– Да как ты смеешь, бесправная? – взвизгнула она и вскочила со своей подушки, занося для удара свою руку с наманикюренными ногтями. Я перехватила ее и быстро завела женщине за спину.

– Значит, ты как раз та, кто мне нужна, – довольно заключила я, толкая ее к фонтану, который стоял от нас неподалеку. Глубокий, то, что нужно!

Руф шипела, как дикая кошка, выкрикивая что-то о том, что мне не жить. Но нас, русских, этим не проймешь, и поэтому, я резко толкнула ее на бортик фонтана, лицом к прозрачной нежно-голубой воде. Окунув женское лицо в воду и подержав так пару секунд, я рывком выдернула ее обратно и оттолкнула в сторону. Женщина поскользнулась и упала на каменную плитку двора. Выплевывая остатки жидкости, она лежала неподвижно и смотрела на меня расширенными от злости и страха глазами.

– Еще раз тронешь Лису, – придушу. Еще раз обзовешь ее безродной, – удушу. Предпримешь попытки поквитаться – пожалеешь. Знай свое место, наложница шейха, ибо я – гостья, которая может постоять не только за себя, но и за других, – говоря это, я угрожающе надвигалась на нее.

Руф открывала рот, как выброшенная на берег рыба, гневно сверкая карими глазами. Презрительно посмотрев на нее и коротко взглянув на остальных женщин, я быстро покинула место их обитания. В доме меня ждала плачущая Лиса, и мне поскорей хотелось скрыться от всех подальше, пока я еще кого-нибудь не побила или даже не придушила собственными руками.

Мне не было страшно или стыдно. Каждый получил по заслугам. Думаю, Ягуар поймет в итоге, кого притащил к себе в дом, когда все ринутся жаловаться на маленькую хрупкую женщину, умеющую давать сдачи обидчикам, с гордостью и достоинством принимая удары судьбы, даже если это будет касаться ее разбитого в дребезги сердца.

Глава 26

Ягуар

– Нет, ты видел, как она меня уделала? – смеялся мой старый друг и поверенный, вытирая кровь, сочащуюся из разбитой губы.

– Ты сам виноват. Какого черта ты к ней полез? – начал закипать я, чувствуя, как боль медленно, но верно расползается в моей груди.

– Хотел кое-что проверить, – отсмеявшись, ответил мне Абдул.

– Проверил?

– О да! Еще как. Девчонка – огонь, тебе повезло с защитницей. Такая же сумасшедшая, как и ты сам, – хмыкнул друг, садясь на край моей койки.

– Она сказала, что любит тебя. Думаю, наконец нашлась та женщина, которая любит тебя не за твои деньги и красивую мордашку, а за твой характер и силу духа. Вы очень похожи. Она, как и ты смелая, решительная и добрая. Мне уже доложили, что она взяла под свое крылышко малышку Лису. Зная этого ребенка, могу с уверенностью сказать, что она заслужила ее доверие с первых секунд их знакомства. Честно говоря, я очень благодарен Алене за то, что она спасла тебя, пока меня не было рядом. Причем дважды. Кто бы мог подумать, что у нее такая же группа крови, как и у тебя? Это вообще редкость!

Знаешь, никогда не думал, что скажу тебе это, но, видимо, время настало. Хватай ее и тащи в постель – делать маленьких Ягуарчиков, пока ее кто-то не перехватил по дороге и не утащил в свое логово. Такие девушки, как Алена, – редкость. Она – как розовый брильянт, который не каждый может себе позволить приобрести. Владеющий этим сокровищем может всю последующую жизнь наслаждаться сиянием всех его граней до заката своих дней, – закончил свою речь, мой друг Абдул, вставая с койки.

– Отдыхай. Набирайся сил и хорошенько подумай над тем, что тебе делать дальше. Продолжишь ли ты гоняться за призраками прошлого или наконец начнешь жить для себя, – заключил мой мудрый друг, выходя из палаты и оставляя меня одного.

Мысли об Алене с самого пробуждения не покидали меня. Я восхищался ею. Она своими поступками открывала мне глаза на те вещи, которых я не замечал раньше – или же просто не хотел их замечать. Она разрушила мой привычный мир, полный лицемерия и лжи, в котором я рос всю свою жизнь.

С самой нашей первой встречи я понял, что она настоящая. Ее открытая улыбка и теплые голубые глаза заставляли меня чувствовать себя живым. Ее неповиновение делало меня хищником, которому хотелось поиграть и загнать свою добычу в угол. Покорить, сделать своей, поставить метку, сделать ее зависимой от моих откровенных ласк и поцелуев.

Но в тот день, когда я почувствовал вкус ее кожи, я сам стал зависим. Моя тяга усиливалась с каждым днем, не поддаваясь воздействию логических доводов и железной выдержки. Мне хотелось привязать ее к себе, связать крепкой веревкой наши тела. Неудовлетворенность стала моим близким другом. Другие женщины больше не привлекали меня, не соблазняли своими формами и изгибами. Их лица казались масками, речи – неприятным звоном в ушах. Моя кровь больше не вскипала от страсти, а плоть не крепла от желания. Алена сделала меня рабом своих чувств. Абдул был прав. Она, как брильянт, сияет и переливается всеми цветами радуги.

Сейчас меня ужасно раздражала моя слабость и беспомощность. Все было неправильно. Это я должен был уберегать ее от всех бед и опасностей. Это я должен был делиться с ней кровью и частичкой своей души. Это я должен был быть для нее идеальным защитником, а не она.

Убийце не повезло дважды, но кто даст гарантии, что в следующий раз он не придет за ней? Этому не бывать, пока я дышу. Она моя маленькая отважная женщина. Моя душа.

Нам с ней через многое придется пройти. Многое пережить и многое преодолеть. Абдул был прав, как никогда. Сейчас мне нужно было время для того, чтобы восстановиться и набраться сил. А позже мне предстояло, пожалуй, самое трудное и волнующее занятие. А именно, – соблазнение моей девочки, которая уже смогла меня полюбить, чему я был безмерно рад.

Глава 27

Наконец добравшись до своей комнаты, я открыла дверь, за которой меня должна была уже ожидать Лиса. Девочка сидела на кровати и сжимала в своих маленьких ручках Семи. Кот нагло пользовался ее заботой и вниманием. Устало выдохнув, я подошла к Лисе и нежно потрепала ее по голове.

– Ты не голодна?

– Нет, – тихо ответила мне девочка.

– А вот я просто ужас как хочу поесть, – улыбнулась я ей. – Но сначала мне надо в душ и переодеться, – добавила я и пошла в сторону гардероба. Взяв короткое красное платье и белое кружевное белье, я отправилась в ванную.

Пробыв в душе около пятнадцати минут, я вернулась в спальню, вытирая на ходу мокрые волосы большим полотенцем. То, что мы с Лисой в комнате были уже не одни, я не сразу заметила, а когда заметила, во мне с новой силой вспыхнул гнев.

– Уже соскучились? – зло спросила я у Абдула, который сидел рядом с Лисой на кровати.

– Замечу, что это у меня впервые, – хмыкнул мужчина, осмотрев меня с ног до головы. – Красный тебе идет, Джамух. Почаще его надевай.

– Что вы от меня хотите? – спросила я прямо, не обращая на его слова особого внимания.

– Хотел спросить тебя, что ты видела до того, как напали на Намурона?

– Ничего такого, на что можно было бы обратить внимание, – тяжело вздохнула я, опускаясь на постель по другую сторону от Лисы. – Мы стояли вот на том месте, когда все это произошло. Ягуар упал, когда раздался выстрел. Потом я увидела выбегающего из комнаты мужчину с пистолетом в руке. На нем была черная полумаска, черный костюм и черная рубашка. Брюнет, ростом выше среднего, молодой, судя по быстрым движениям и состоянию кожи. Мне кажется, он мог бы с легкостью попасть Ягуару в сердце, но почему-то он этого не сделал, а только сильно его ранил. Я думаю, что он понадеялся на то, что Ягуар истечет кровью, и врачи не успеют вовремя оказать ему медицинскую помощь, – поделилась я своими идеями с Абдулом.

– И за что ему досталось такое золото? – тихо прошептал Абдул себе под нос. А вслух спросил:

– А в больнице? Куда ты ранила убийцу?

– В плечо. Но самым поразительным было то, что он даже не вздрогнул, не вскрикнул и не скорчился от боли. Это было очень странным. Что наводит на мысль, что у него или слишком высокий болевой порог и хорошая выдержка, или же…

– Его рука не настоящая, – закончил за меня мою мысль Абдул. – Чем больше мы узнаем, тем все становится запутанней. Ай, ты что делаешь? – нарочито испуганно вскрикнул мужчина, когда я ударила его кулаком по левому плечу.

– Да так, кое-что проверяю, – облегченно выдохнув, ответила я, вставая с постели.

– Ладно, ну я тогда пошел? – хитро улыбаясь, сказал Абдул, почти дойдя до двери.

– Идите, идите, у вас и так дел не впроворот, а вы здесь расселись, – съязвила я.

Взявшись за дверную ручку, Абдул обернулся.

– И да, кстати, прости, что нагрубил тебе в больнице. Иногда на меня находит.

– Я бы сказала, что это у вас постоянно.

– Вот же язва, – весело хмыкнул он. – Ну, раз ты не сердишься, может, поцелуемся?

От такого заявления я чуть воздухом не подавилась.

– Идите к черту, – зарычала я, меча глазами молнии.

– Хорошо, сделаем это в следующий раз. Ты права, ожидание встречи скрашивает разлуку, – громко расхохотался этот невыносимый мужчина и вышел из моей комнаты, хлопнув дверью.

Глава 28

Утром, еще не успев открыть глаза, я услышала звук открывающейся входной двери. Затем матрац подо мной слегка прогнулся, и кто-то лег позади меня.

«Ягуар? – подумала я. – Но разве он не должен быть в больнице?».

– Доброе утро, соня, – раздался тихий смех Алекса у меня над ухом.

– Уйди, чудовище. Дай поспать, – недовольно засопела я в подушку.

– Булочка, давай вставай! У нас много дел на сегодня запланировано, – заверила меня эта наглая личность и прошлась горячими губами по моему обнаженному плечу.

– А что за дела? – спросила я, делая вид, что ничего такого не происходит.

– Экскурсия по Абу-Даби, магазины, аттракционы и, наконец, пляж, – перечислил мне по пунктам Алекс, гладя мои волосы за ушком.

– Звучит заманчиво, – простонала я, щурясь от удовольствия.

Волосы всегда были моей слабостью, особенно если их гладили и укладывали в прически. Я думаю, что это моя эрогенная зона.

– Так что поднимай свою аппетитную попку и собирайся. Я зайду за тобой через полчаса. Позавтракаем, и в путь, – нежно поцеловав меня в щеку, Алекс быстро спрыгнул с кровати и покинул мою комнату.

И что это вот сейчас было? Может, я все еще сплю, и мне снится сон?

Сколько я его помнила, он никогда не проявлял ко мне внимания. Насмешки, подколки, вечное подтрунивание, и НИКОГДА ласкового слова или жеста в мою сторону. А тут целый букет из нежности. Приятные поглаживания волос, горячие поцелуи в плечо и трепетный – в лоб.

Что с ним произошло? С чего бы такие перемены? Или спустя столько лет он наконец заметил во мне женщину?

Меня одолевали сомнения. Прежде, прояви Алекс ко мне хоть чуточку подобного внимания, мне было бы безумно приятно, а сейчас… Я чувствовала растерянность и смятение. За последнее время моя жизнь круто изменилась и стала слишком непредсказуемой. Здесь, в Абу-Даби, я ощущала себя одновременно и лишней, и нужной.

Другая страна, другая культура, другие законы. Здесь женщины были бесправными. Зависели от воли мужчин и строгих законов шариата. Я знала, что мне будет трудно с моим новым окружением. Но за последние дни я убедилась, что все относились ко мне как к равной, ну, не считая змей из гарема Ягуара. Особенно после вчерашнего инцидента, когда мне о-о-очень хотелось каждую оттаскать за волосы и окунуть в чудесный белый фонтан в саду.

Мне было очень больно и обидно за Лису и за то, что Ягуар не видел всего того лицемерия и жестокости, что обитали в стенах его дворца.

Определенно, надо было что-то менять! Пусть я здесь была вроде как в роли гостя, но мне очень хотелось что-нибудь изменить. И этим я намеревалась заняться именно сегодня!

Быстро помывшись в душе и как следует просушив волосы, я пулей влетела в гардеробную. Выбрав красное кружевное белье и обувь – красные босоножки на высокой шпильке, – я уже потянулась за нежно-розовым платьем, когда в комнату без разрешения вошел Алекс. Он был одет в потертые джинсы и белую футболку. Мы оба замерли на месте. Я от смущения, а он, – видимо, от выражения моего лица. В глазах мужчины полыхнуло голодное пламя, от которого мне захотелось провалиться сквозь землю.

Алекс, как в замедленной съемке, двинулся ко мне, не отрывая от меня взгляда и тяжело дыша. Господи, сделай же что-нибудь! К такому я была не готова. И меня услышали, ибо в кармане джинсов у Алекса зазвонил телефон. Смачно выругавшись на по-арабски, он достал красивый дорогой аппарат и приложил его к уху. Все время разговора он не отрывал от меня глаз, даже тогда, когда я стрельнула в него возмущенным взглядом. Мне на это мило улыбнулись и продолжили дальше нагло рассматривать мое тело и красное белье на нем.

Быстро схватив выбранное ранее платье, я сняла его с вешалки и быстро натянула на себя. Но и на этом мои беды не закончились! Молния платья располагалась на спине. Длиной от самой талии, вдоль позвонков, до самых плеч. Мне ничего не оставалось, кроме как повернуться к Алексу спиной и попросить его ее застегнуть.

Зажав телефон между плечом и ухом, Алекс неторопливо, как будто наслаждаясь моментом, потянул язычок молнии вверх. При этом его горячие пальцы касались моей обнаженной спины. По моей коже вмиг побежали мурашки. Вроде приятно и как-то… неправильно.

– Спасибо, я готова, – я быстро отступила от него, едва он довел молнию до пункта назначения.

– Пошли, а то завтрак остынет, – взяв меня за руку, хрипло сказал он и потащил меня в столовую, где нас уже ждали Салим и Лиса.

Глава 29

После вкусного завтрака в приятной компании мы с Алексом покинули дворец Ягуара. Мне очень хотелось взять с собой Лису, но Салим убедил меня в том, что маленькому ребенку будет тяжело долго ходить по магазинам, и поэтому, после того, как я убедилась в том, что Лиса на меня не обижается, мы с Алексом поехали одни.

Мой спутник выбрал для этой поездки дорогую спортивную машину, – насколько я разбиралась в марках автомобилей, это была Maserati Alfieri 2017 года выпуска. Ее линии и изгибы напомнили мне кошку, которая, затаившись, приготовилась к броску. Я бы не удивилась, если бы это была машина Ягуара. Она бы идеально ему подошла как по характеру, так и по образу в целом.

Дорога до центра заняла около десяти минут. За это время я не отлипала от окна машины, с жадностью и восхищением рассматривая великолепную архитектуру и красоту местной флоры. Все здесь радовало глаз и душу архитектора, которую в этот момент накрыло эйфорией и диким восторгом.

– Для начала мне бы хотелось тебе показать великолепную белоснежную мечеть шейха Зайда, – подал голос мой молчаливый водитель.

– Жду не дождусь, – ответила я Алексу, сверкая глазами от восхищения, и заметила, как он бросает красноречивые взгляды на мои голые коленки.

– Красный тебе очень идет, – низким голосом с легкой хрипотцой неожиданно произнес он.

И вот поди пойми, то ли он говорит о моих босоножках, то ли о нижнем белье. Я бросила в его сторону короткий взгляд и тут же отвернулась и принялась рассматривать высокую пышную пальму, проплывающую за окном.

Честно сказать, я не знала, как я сейчас должна была относиться к Алексу. Его внимание было… неожиданным для меня и приятным, но и только. К Ягуару у меня были другие чувства, более глубокие и трепетные. С ним мне хотелось смеяться и радоваться каждому дню, проведенному в его компании. Сердце болезненно сжалось от тоски и нежности к этому сильному и красивому мужчине. Его голос не давал мне покоя, его руки пробуждали женскую чувственность, а глаза… они просто уносили в другую страну, где вечно светило солнце и где было тепло и уютно.

Алекса я когда-то любила детской любовью, от которой сходила с ума. Каждую свободную минутку я бредила им, фантазировала, как я признаюсь ему в том, что люблю его, и в ответ слышу: «И я тебя». Но время шло, мои чувства притуплялись и охладевали. В итоге я оставила в своем сердце призрачный образ парня, которого когда-то впервые полюбила всей душой. И вот сейчас моя прошлая любовь наконец смогла рассмотреть во мне не просто друга, а красивую девушку, о чем говорил его горящий взгляд, который я замечала всякий раз, когда ненароком к нему поворачивалась.

Я никогда не любила игры в гляделки и молчанку, и поэтому мне не было страшно или неловко спросить своего спутника в лоб о том, что меня интересовало. Сейчас как раз для этого был подходящий момент, так как мы были одни и нам никто не мог помешать.

– Алекс, что было сегодня утром? – повернувшись к другу лицом и поправив бретельку платья на плече, спросила я.

– Не смог удержаться от того, чтобы прикоснуться к тебе. Ты была такая трепетно-милая и нежная, что мне захотелось сделать себе приятное. Ведь тебе же понравилось? – его карие глаза внимательно смотрели на меня.

– Да, не буду скрывать, мне было приятно, – не стала я врать – прежде всего самой себе. – Но раньше ты не проявлял ко мне внимания. Что изменилось сейчас?

– Я просто вырос и остепенился, – глядя на дорогу, ответил Алекс.

– Рада это слышать, – сказала я вслух, а про себя подумала: «Во что эта взрослость мне выльется и как аукнется?».

Больше мы не разговаривали. Время было раннее, судя по тому, что за окном открывались придорожные магазины и лавки с сувенирами и восточными сладостями. Запахи любимого цитруса и пряностей достигали моего обоняния, пока мы ехали в неизвестном мне направлении.

Мне очень нравился Абу-Даби, настолько, что мне уже было больно его покидать. Ведь когда-то же этот момент настанет, и мне придется улететь обратно в Россию. В пустую квартиру, к работе, которая уже не вызывала во мне энтузиазма и радости, как раньше. Единственное, что привлекало меня в возвращении на родину, так это возможность встретиться с моей подругой Викой. Я ужасно по ней скучала.

– Больница, в которой сейчас лежит Ягуар, далеко отсюда? – спросила я Алекса, замечая по его лицу, что мой вопрос ему не нравится. Ревнует?

– Нет, – нехотя ответили мне. – Хочешь его навестить?

– Да, я быстро, – заверила я. – А потом – в мечеть, которую ты мне обещал показать.

Когда мы подъехали к больнице, я, выходя из машины, попыталась угомонить свое бедное взволнованное сердечко. Ноги от нервов и волнения едва передвигались, пока я поднималась по широким белым мраморным ступеням здания. В фойе нас встретил Абдул, который всю дорогу до палаты Ягуара не сводил с меня своих черных глаз, в которых прыгали и резвились чертенята. У самого входа в палату Абдул приоткрыв дверь, заглянул внутрь и громко сказал:

– Нам, к тебе пришли, если ты не одет, то… не страшно, – хохотнул этот гад и пропустил меня вперед.

Взгляд янтарных глаз ненадолго приковал меня к месту. По телу прошла дрожь, как от легкого прохладного ветерка. Нервно облизав губы, я вошла в палату. Ягуар молчал, внимательно рассматривая мои голые ноги в красных босоножках и губы, которые я накрасила после завтрака красной помадой.

– Белье тоже красное? – спросил этот невыносимо притягательный образец мужской красоты.

– Так я тебе и ответила, – нервно хмыкнула я, чувствуя, как у меня сладко потянуло внизу живота.

Я не знала, куда себя деть. К нему подходить я боялась, а о том, чтобы куда-нибудь сесть, и мысли не было, так как мое платье было очень коротким. Я уже решила было пройти к окну, как меня остановил глубокий бархатный голос, от которого у меня в голове зашумело, а в венах забурлила кровь.

– Помоги мне с подушкой, – попросил меня Ягуар.

Не заподозрив в этой просьбе ничего предосудительного, я быстро подошла и, едва встав перед ним, тут же была перехвачена сильной рукой за талию и повалена на койку рядом с телом этого вроде как раненого.

– Что ты делаешь? – стала я вырываться из его стального захвата, не замечая, что мое платье стремительно поднимается к талии.

– Хочу подтвердить свои догадки, – тяжело дыша, ответил Ягуар, проведя рукой по моему плечу и снимая бретельку платья. Понимая, что он хочет сделать, я уже хотела позвать на помощь.

Мужские губы накрыли мой рот в одуряющем поцелуе, заставляя простонать в ответ от удовольствия. Рука властно накрыла мою левую грудь, сладко сжимая уже затвердевший от возбуждения сосок. Сладкая болезненная молния ударила мне между ног, отчего я впилась в ответ в его губы. Ягуар подмял меня под себя, разводя мои ноги в стороны, приказывая обхватить его бедра с двух сторон.

Он прижал меня своим телом, буквально вдавливая в матрац койки. Запах его кожи ударил мне в голову, как глоток текилы, срывая с губ очередной стон удовольствия. Я знала много способов самообороны, но против этого мужчины у меня ничего не было. Он погружал меня в мир обжигающих поцелуев и страстных стонов, которые буквально срывали мне крышу.

Его пальцы умело расстегнули застежку на бюстгальтере и нетерпеливо содрали его с моей груди. Губы в ту же секунду накрыли мой сосок, вызывая в горле громкий стон удовольствия и нетерпения. Его рука нежно накрыла мой рот, заставляя вести себя потише, но я не могла. Во мне все бурлило и клокотало, сил сдерживать свою пробужденную чувственность не было никаких. Видимо, поняв мое состояние, Ягуар медленно просунул мне в рот один из своих пальцев. Не знаю, что я сделала не так, или даже так, но когда я втянула его изо всех сил в рот, как леденец, хозяин пальца зарычал, толкнувшись в меня бедрами. Его твердый внушительный орган уперся мне в кружевное безобразие, заставляя наброситься на палец Ягуара с еще большим упоением.

– О, Аллах, Алена я сейчас кончу, – хрипло зарычал Ягуар, сильнее сжимая мой сосок, отчего я выгнулась под ним дугой и жалобно застонала.

Наверное, поняв, что я не собираюсь останавливаться, он опустил свою руку, которая сжимала поочередно мои соски, к низу моего живота и, отведя в сторону мои танга, нежно и осторожно провел горячими пальцами по влажному и ужасно чувствительному месту у меня между ног. Вцепившись одной рукой в его волосы, а другой – в его руку, которую я уже облизала со всех сторон, открыв глаза, я шумно задышала ему в губы.

– Я бы сейчас все отдал, чтобы заменить свои пальцы там своим членом, – бесстыдно, но так возбуждающе прошептал Ягуар мне в губы.

Его движения пальцами внизу были волшебно прекрасными и до сумасшествия восхитительными. Мне ужасно хотелось чувствовать его внутри себя. Ощущать его, двигаться с ним, доставлять ему удовольствие. Моя рука сама потянулась к поясу его штанов. Янтарные глаза вспыхнули, вызывая во мне новую дрожь.

– Даже не думай, – хрипло прикусывая мой сосок, прорычал этот кошак.

– Думаю и сделаю, – смело выдохнула я, обхватывая его горячую твердую плоть.

Какой же он все-таки был идеальный! Нежная кожа и влажная головка окончательно сорвали мне крышу, и я сломала последние барьеры между нами. Я жадно впилась в его губы, одновременно водя рукой по его возбужденному до каменной твердости члену. Его пальцы ответили мне с тем же напором и жадностью. Мы, словно сумасшедшие, терзали друг друга, пока в наших телах не произошел взрыв. Я яростно забилась в его руках, громко дыша и кусая его за нижнюю губу. Его бедра задергались от острого удовольствия, и мою руку, как это уже происходило недавно, омыло в его семени.

Упав со мной рядом на койку, тяжело дыша и с распухшими от моих поцелуев губами, Ягуар блаженно улыбался, словно кошак, объевшийся сметаны. Повернувшись в мою сторону, он хищно осмотрел меня с ног до головы. Наверное, вид у меня был еще тот, так как он тихо засмеялся и сказал:

-– Так и приковал бы тебя к своей кровати.

– Еще чего, – ворчливо, поправляя на себе белье и платье, ответила я, поворачиваясь к нему спиной.

Быстро приведя себя в порядок, я хотела уже справиться о его здоровье, как в палату буквально вломился его охающий и ахающий на всю больницу гарем.

«Зашибись! – мысленно застонала я, переведя на Ягуара свой пылающий от гнева взор. Мой вид в очередной раз его позабавил, и раненый, снова крепко схватив меня за талию и притянув к себе, под возмущенными взглядами женщин нежно поцеловал меня в губы.

Глава 30

Оставив Ягуара с его гаремом, я вышла из палаты, тихо притворив за собой дверь. С одной стороны, мне хотелось рвать и метать. Повырывать всем этим девицам патлы и выбросить каждую из окна. Но с другой стороны, я понимала, что им нужно поговорить. Либо их заверят, что все это временно, либо он выгонит их всех. По-другому просто не может быть. И еще я была уверена: за то, что я немного «подмочила репутацию» одной гадюке, мне ничего не будет, а если и будет, им же всем будет хуже.

Неподалеку от палаты Ягуара стояли Абдул с Алексом. Судя по хитрому и веселому взгляду Абдула, нас с Ягуаром прекрасно слышала вся больница и… Алекс. Вспомнив, что мы с его братом вытворяли пару минут назад, я почувствовала, как мои щеки запылали от стыда и нового возбуждения. Низ живота снова сладко заныл, а соски сжались, превратившись в тугие горошины.

– Вот же… – недовольно прорычала я.

В этот момент дверь за мной с шумом ударилась о стену, благо, я вовремя отошла от нее. Первой из палаты вылетела моя «любимая» гадюка. Судя по лицу, ей очень не понравилось, что сказал ей ее господин. Ее глаза метали молнии, а руки были сжаты в кулаки. Безупречный макияж размазался и словно потрескался, так ее перекосило от злости и досады.

– Ты-ы-ы! – она заорала так громко и таким тонким голосом, что казалось, вот-вот перейдет на ультразвук. – Русская шлюха, оборванка… – дальше я уже не могла слушать, и поэтому просто залепила ей увесистую пощечину.

Змеюка взвизгнула, а потом побежала жаловаться Ягуару, влетев обратно в его палату. Какой там начался шум! Я грустно посмотрела ей вслед и вздохнула. Мне стало ужасно противно и скверно от всей этой ситуации.

– Господи, и угораздило меня влюбиться в мужчину, у которого есть свой гарем, – себе под нос пробормотала я, оперевшись затылком о стену у двери палаты.

Глаза мои были закрыты, и поэтому я не сразу заметила, что над моим лицом кто-то склонился, а весь гарем быстро скрылся за поворотом больничного коридора.

– Правда? – неожиданно услышала я голос Ягуара. Я вздрогнула от испуга и схватила его за руку, властно коснувшуюся моего лица.

– Ты что здесь стоишь? А ну марш в койку! – недовольно сказала я. В ответ на мои слова он заулыбался.

– Там холодно и одиноко. Составишь мне компанию? – хитро спросили меня, обводя подушечками пальцев контуры моих губ.

– Нет. Чай, не маленький, справишься! – на словах я огрызалась, а внутри меня все пылало и начинало гореть.

– И вообще, твой брат вывез меня на прогулку, пока ты здесь притворяешься раненым и немощным, – с хрипотцой в голосе сказала я, чувствуя, что между нами сокращается расстояние.

– Немощный, значит, – задумчиво произнес Ягуар, пожирая взглядом мои приоткрывшиеся губы. – Рад тебе сообщить, моя Татлим, что сегодня меня выписывают. И вечером, так и быть, я готов показать, на что я способен.

Судорожно втянув в себя воздух, я едва не хлопнулась в обморок. Он сказал, что его выписывают? И намекнул на то, что придет ко мне ночью? Черт, черт, ЧЕРТ!!!

Между ног стало болезненно жарко, мое дыхание стало более глубоким, грудь налилась, а глаза… выдавали меня с головой. Читая меня как книгу, Ягуар хрипло зарычал и впился мне в губы. Его поцелуй едва не выбил у меня почву из-под ног. Я вцепилась пальцами в его накачанные плечи, держась, чтобы не упасть, и не дать ему завладеть ситуацией. Звук закрывающейся за нами двери немного отрезвил меня и заставил оторваться от его губ.

Я оглянулась. Мы снова в его палате! Что за похотливый кошак!

Недовольно рыкнув, он практически впечатал меня в стену, разведя мне ноги и усаживая на свои бедра. Моя грудь снова была в его власти. Укусы и горячие поцелуи обжигали кожу, делая ее безумно чувствительной. Внутри меня просыпался суккуб, не иначе. Я горела от страсти, от его напора и голода.

Болезненно сжав мой сосок, он толкнулся между моих ног своими бедрами. Его желание просто боготворило меня. Никогда я не думала, что так буду влиять на мужчину.

Губы Ягуара терзали мне кожу на шее, заставляя выгибаться к нему навстречу. Давление внизу живота нарастало, терпеть просто не было больше никаких сил.

– Яр, прошу… – простонала я в очередной раз, когда он толкнулся своим каменным органом в мою пылающую от неудовлетворенности промежность.

– Я не могу, – хрипло дыша мне на ухо, прошептал мне он. – Ведь я же немощный!

– Что? – я не сразу поняла смысл его слов, а когда поняла, то просто рассвирепела.

– Ты ведь нарочно, да? Вот же кошак блудливый! Падишах недоделанный! Араб некастрированный! Мерин необъезженный! – вот с такими вот воплями я выскочила из его палаты.

Злая! Неудовлетворенная! Мстительная!

– Алекс, дорогой, ты обещал мне экскурсию. Я готова! – промурлыкала я, вешаясь другу на шею.

Уже у дверей лифта я притормозила, услышав, как в палате Ягуара угорает один пристреленный кошак и его наглый слуга Котопес.

– Так, значит? Хорошо, я устрою тебе приватный вечер, кошак, – злая как сто китайцев прорычала я после того, как передо мной закрылись створки кабины лифта.

* * *

Всю дорогу Алекс молчал и косился в мою сторону. Злость в груди бурлила, как вулкан, а еще мне было очень обидно, что со мной так поступил мужчина, который мне нравится. Игры играми, но вот смеяться надо мной не стоит. Если я всем и кажусь сильной и грубой, это не значит, что внутри меня не живет хрупкая и ранимая девушка. Которая в данный момент плакала и сжимала кулаки от боли.

Немного успокоившись и договорившись со своими нервами, я наконец смогла окунуться в красоту востока с головой. Мечеть шейха Зайда меня покорила, наверное, на всю оставшуюся жизнь!

Только представьте себе здание, способное вместить в себя сорок тысяч верующих за один раз. По четырем сторонам мечети стоят четыре минарета высотой около ста семи метров. Внешний ряд главного здания покрывают восемьдесят два купола. Купола украшены белым мрамором, их внутреннее художественное оформление также выполнено из этого материала. Внутренний двор выложен цветным мрамором, а его площадь насчитывает около семнадцати тысяч четырехсот квадратных метров.

Но самым, пожалуй, главным здесь был ковер. Самый большой ковер в мире, он покрывал пространство в пять тысяч шестьсот двадцать семь квадратных метров. Над ним трудилась тысяча двести ткачей. Вес этого чуда составлял сорок семь тонн.

Еще здесь были подвешены к потолку семь люстр, украшенных сусальным золотом и кристаллами Svarowski. Главная люстра мечети, – самая большая люстра в мире, – была десяти метров в диаметре.

– Ночью здесь еще прекрасней, – прошептал мне на ухо Алекс. – Жаль только, что женщинам нельзя приходить сюда после заката солнца.

Дальше по списку у нас был парк Ferrari World. На земле, пожалуй, нет лучше и краше этого места. Данный развлекательный комплекс можно назвать Диснейлендом для взрослых. «Мир Ferrari» был прекрасен как вблизи, так и издалека. С высоты птичьего полета он был похож на красный треугольник, каждая сторона которого простиралась в длину на километр.

Главная особенностью и отличительной чертой парка была его красная обтекаемая крыша. Она была выполнена в виде трилистника, повторяющего очертания логотипа Ferrari GT. Из алюминия, который был использован для изготовления крыши, можно было изготовить шестнадцать тысяч семьсот пятьдесят автомобилей марки Ferrari. Главным украшением крыши был шестидесяти пяти метровый логотип компании, самый крупный из созданных за всю ее историю.

Около крытой части комплекса располагались «американские горки» – Formula Rossa. Поскольку в Эмиратах любят быть первыми во всем, данный аттракцион является самым быстрым в мире. Скорость на самом крутом ее участке достигала двухсот сорока километров в час. Соответственно, все желающие могли испытать крепость своей нервной системы и эмоций.

Здесь мы посмотрели фильм об истории автомобильных гонок. Мне было очень интересно послушать закадровый голос, говоривший по-английски, о том, кто первый начал открывать фанатам маркиFerrari мир грациозных и быстрых автомобилей.

Территория самого парка впечатляла своими масштабами и рельефом. Чудеса ландшафтного дизайна поражали своими красками, изгибами каменных дорожек, фонтанами и водными «артериями». Виртуальные туры позволяли взглянуть на красоту Италии – родины создателя Ferrari – с высоты птичьего полета. Мне очень понравились фантастические аттракционы, один из которых был придуман мальчиком Нелло. Аттракцион «Скорость магии» (Speed of Magic) – это фантастическое 4D путешествие (естественно, на машинке Феррари) сквозь зелень джунглей, ледяные пещеры и овраги к кратеру сказочного вулкана. Экстремальные развлечения привлекали остротой ощущений, огромным выбросом адреналина и незабываемыми впечатлениями.

Если можно было охарактеризовать парк Ferrari в трех словах, то я могла бы сказать, что это роскошь, не знающая границ, что это красота, несравнимая ни с чем, и что это восторг, который ты не испытывал еще ни разу в жизни.

Я побывала практически везде, таская за собой смеющегося надо мной Алекса. Ему было неинтересно, так как он вырос среди этой роскоши, а мне, человеку, который пашет за каждую копейку, это казалось заоблачным счастьем. Мир машин всегда увлекал меня и манил скоростью и ощущением риска. Управлять такой Ласточкой было бы чем-то запредельным и безумно волшебным.

– Пошли, покатаемся, – неожиданно предложил мне друг, увидев в моих глазах фанатичный блеск.

– А можно?

– Нужно! – рассмеялся он и потянул меня к гоночному павильону, в котором на меня все посмотрели, как на явление Христа народу.

– Выбирай любую, Булочка, – подтолкнул меня Алекс к небольшому помосту, на котором медленно ездили по кругу автомобили марки Ferrari разных лет выпуска и разных цветов.

Мои глаза разбежались при виде такого количества машин моей мечты. Красные, серебристые, черные, желтые... Каких тут только не было оттенков!

– Эта, – указала я на красную прелесть с желтыми яркими вставками на капоте и заднем бампере.

– Хороший выбор, – довольно хмыкнул один из менеджеров салона, с большим интересом рассматривая МОЙ задний бампер.

– Кредитка или наличные? – спросил Алекса продавец машин, не отрывая от меня своего оценивающего взгляда.

– Алекс если ты мне ее купишь, я с тобой перестану дружить, – серьезно сказала я, глядя в глаза друга, который уже намеревался ответить наглому арабу.

– Брат сказал, чтобы я помог тебе купить машину. Это его подарок в знак извинений за… неудобства, – выкрутился Алекс.

– Вот, значит, как, – стала закипать я от злости и обиды. Хорошего настроения как не бывало. – А если я подарю ему свою девственность, он мне нефтяную вышку подарит, так, что ли? – едва не зашипев, как кошка, спросила я. И, не дождавшись от пораженного моими словами друга ответа, быстро пошла к выходу, едва не врезавшись в группу заходящих в салон мужчин.

– Прошу прощения, – извинилась я перед ними и, не дожидаясь Алекса, пошла по парку в сторону автостоянки, к машине, на которой мы приехали сюда.

Глава 31

В дом Ягуара я ворвалась, едва не сбив его дворецкого у дверей. Во мне все клокотало от ярости, слезы душили до давления в голове. Алекс всю дорогу бросал на меня недовольные взгляды, порываясь со мной поговорить, но я каждый раз прерывала его на полуслове. Мне хотелось разбить каждый цветочный горшок, что попадался на пути по коридору в мою комнату. Спросив у проходящего мимо слуги, где Лиса, я немного успокоилась, узнав, что Салим взял ее с собой на прогулку. Вот чем не дедушка, в отличие от настоящего, который не хочет видеть собственную внучку? Козлы все мужики, козлы, а самый большой козел из них – это Ягуар.

Добравшись наконец до спальни Ягуара, я ворвалась в комнату и, прищурившись, стала осматривать поле своей будущей деятельности. Первым в расход пошел настольный дорогой сервиз, за ним – великолепные вазы в династии Минь, хотя по отношению к ним во мне ненадолго проснулось сожаление. Но в том состоянии, в котором я была, меня было уже не остановить. Сдернув с окон тяжелые портьеры, я едва не разорвала их зубами в клочья. Легче не стало, ярость лишь набирала обороты.

Что бы еще сделать? Ага, гардеробчик! Иду, иду, мой хороший. Помню и плачу! Да не от горя, конечно же, а от счастья, что столько антистресса надо будет перешерстить!

Первыми были рубашки. Я оборвала всем рукава, затем с упоением вырвала каждую пуговичку. Закончились. Перешла на брюки, сломала все молнии, – пусть помучается. Мир дому твоему! На галстуках знатно потопталась и забросила в ванную, наполненную горячей водой с ядовито-зеленым красителем.

И где только я его нашла? Стресс творит чудеса! Носки! Разбросала по всем комнатам, пусть поищет! О-о-о-о, трусики! Порвала на заднице, для вентиляции полезно, чтобы попа не потела!

И вот лежу я такая вся запыхавшаяся, довольная. Смеюсь с закрытыми глазами, раскинув руки в разные стороны у него на кровати, и неожиданно слышу у себя над головой:

– Успокоилась, моя сладкая? Силы еще остались на борьбу со мной? – смеется этот упырь, а сам при этом медленно расстегивает пуговицы на рубашке и с жадностью смотрит на меня.

И тут я поняла, что все, допрыгалась маленькая лань, пришел к ней обаятельный и опасный хищник, чтобы попробовать ее на вкус…

– Не подходи, – от шока и испуга закричала я на него, быстро слетая с кровати.

– Куда же ты, мой грозный самурай? – хохотала надо мной эта сволочь.

– Я вижу, тебе нравится смеяться над женщинами. Одаривать их подарками, подчеркивая этим свой статус и размер богатства. Или ты так откупаешься от проблем с ними? А, Ягуар, ответь? – глотая слезы обиды, спросила я его. – Я ничего никогда у тебя не просила, мне не нужны твои подачки в виде шикарной машины, на которую я в жизни не наскребу денег. Купи ее для своих змей, что живут здесь с тобой, пусть прокатятся с ветерком до обрыва. Вот будет весело, когда они перепутают педаль тормоза с газом. Обхохочешься! – истерично засмеялась я, одновременно рыдая и пряча от него свое мокрое от слез лицо.

Все, довели! Накипело! Баста!

Сильные мужские руки обняли меня за плечи, тесно прижимая к широкой груди Ягуара. Горечь и жалость к самой себе стекали по моим щекам большими каплями.

– Зачем ты так со мной? Что тебе от меня надо? Отпусти меня, я так больше не могу, – охрипшим от слез голосом сказала я ему.

– Не могу, – тихо ответили его губы, слегка касаясь моей макушки.

– Что значит, – не могу? А ты попробуй, – снова стала закипать я, как чайник на плите.

– Я не хочу пробовать, – сжимая мою талию, ответил мне Ягуар.

– Это не ответ, – устало выдохнула я, немного успокоившись.

– Знаю, но другого дать пока не могу.

– Какой же ты коз… – не успела я договорить, как правую ягодицу обожгло от удара его ладони. – Ай, что опять?

– Снова, – развернул меня к себе мужчина и жадно впился в мои губы.

А потом… меня не стало. Нет, он не президент, он волшебник, при виде которого хочется потерять себя и забыть все на свете, потому что его поцелуи дарят мир полного чистого наслаждения и сумасшедшего желания покориться.

Его тело было так близко и так далеко, что я яростно вжалась в его грудь, вцепившись в его волосы пальцами. Первым на пол полетело мое разорванное Ягуаром платье. Треск ткани, как пропищавший в моей голове сигнал, предупредил о том, что это последний шанс одуматься.

Но зачем? Все, хватит! Я слишком долго ждала этого момента, чтобы струсить на последней стадии. Стадии, когда больше нет хода назад. Стадии, когда я стану женщиной, а он моим – первым мужчиной.

Горячая мужская рука накрыла мою потяжелевшую от желания грудь, взвешивая ее в ладони и лаская пальцами набухший сосок через ткань лифчика. Мой сладкий стон погасил его язык, что как полноправный хозяин осваивал свои новые владения в недрах моего рта. Я несильно прикусила его, дразня его обладателя, подталкивая к дальнейшим действиям.

Треск красного кружева в тишине комнаты ударил молнией между ног, заставляя почувствовать в промежности нестерпимый жар и нарастающий с каждой его новой лаской голод. Я дернула полы не расстегнутой до конца рубашки и услышала, как маленькие пуговички осыпались на пол, с жалобным стуком ударяясь о паркет.

Накрутив одной рукой мои волосы себе на руку, Ягуар потянул мою голову назад, чтобы открыть себе больше доступа к моей не защищенной ничем шее. Нежно провел пальцами другой по моим голым плечам и, тяжело дыша, жадно впился в кожу над ключицей. Новая болезненная ласка отозвалась в груди и животе, разгоняя кровь по жилам, неся огонь в недра женского начала.

Новый треск ткани – и на пол падают мои трусики. Сдерживаемая ими ранее влага медленно стала стекать по внутренней стороне моих бедер, принося мне новые ощущения нашей с ним страсти. Тут же, будто услышав мой призыв, властные умелые пальцы прошлись по мокрым складочкам между моих ног.

Судорожный вздох и тихое рычание Ягуара сопровождается нашим падением на красное шелковое покрывало кровати. Жадные мужские губы сжимаются на моем соске, зубы прикусывают его до боли, отчего я начинаю стонать еще громче и призывней для своего повелителя. Лязг молнии его брюк лишают меня последних остатков разума. Я страстно целую его в губы, одновременно с этим помогаю срывать с него ненужную нам обоим преграду между нашими телами.

Ягуар ненадолго отрывается от меня для того, чтобы снять с себя последнюю деталь своего туалета – обворожительные облегающие трусы-шорты, от которых я еще больше схожу с ума. Пока он их снимает, он не отрывает от меня своих горящих от страсти глаз. Я всей кожей чувствую его пронзительный взгляд, замирающий на моей груди и низе живота. Но самая, пожалуй, эротичная деталь из всей моей одежды находится на моих ногах. Красные босоножки на острой длинной шпильке придавало, наверное, моему голому телу особую пикантность и женственность.

– Их мы оставим, – хрипло шепчет мне на ухо мой мужчина, накрывая своим телом.

– Будет немного больно, моя сладкая, – прошептали его губы, касаясь моих губ.

– Я потерплю, – шепчу в ответ и неожиданно вскрикиваю от его глубокого проникновения.

Боль была сильной, но скоротечной. Почувствовав, что я расслабилась, Ягуар задвигался внутри меня вновь. Медленно и порывисто. Быстро и глубоко, до самых глубин женского начала. Я помогала ему, чем могла. Голод, жажда, страсть обуревали нас, нам хотелось прийти вместе к финалу. Наши тела стонали с нами, рыдали от блаженства и кричали от переизбытка чувств. Нервы, как струны, натягивались и скручивались внизу моего живота.

Мои стоны кружили голову Ягуару, я видела, как он наслаждается ими, и слышала, как он стонет в ответ. Внутри меня назревал ураган. Его мужской орган был крупным для меня, но таким совершенным, что я плакала от восторга и остроты ощущений. Мои внутренние стенки стали сокращаться, тело накрыло первым в моей жизни настоящим оргазмом. Сила его была настолько мощной, что я выгнулась дугой и закричала.

Укус в шею и ответный полустон-полурык, сорвавшийся с губ Ягуара, вознес меня снова на вершину наслаждения. Он яростно врывался в меня, будто вырвавшийся на свободу зверь, который нашел подходящую для себя самку. Второй оргазм накрыл меня с ног до головы, и я выкрикнула его настоящее имя.

– Скажи мне, – просит меня мой мужчина.

– Намурон! – кричу я в ответ, едва не лишаясь чувств от третьего оргазма.

– Моя, – рычит этот бог секса. – Только моя.

И его накрывает сильнейший, на мой взгляд, в его жизни оргазм. Его всего трясет от наслаждения, он снова кусает меня. Внутрь ударяет горячая струя его семени, заполняя собой все свободное пространство моего чрева. Но он не останавливается, а продолжает врываться в меня, напористо, яростно и до отупения волшебно.

Не знаю, сколько это продолжается, но он падает рядом со мной и сгребает меня в свои объятья. Сил на разговоры и пререкания больше нет. Мы просто засыпаем, под громкий стук наших сердец.

Глава 32

Я проснулась глубокой ночью от какого-то громкого звука. Медленно сев в кровати, осмотрелась и поняла, что я сейчас находилась совсем в другой комнате. В отличие от комнаты Ягуара, здесь в центре был большой фонтан, в чаше которого благодаря прозрачному потолку отражалась полная луна. Это было настолько красивым зрелищем, что я ненадолго застыла от восхищения с открытым ртом.

Сама комната была очень просторной, с высокими сводчатыми потолками, которые подпирали колонны, выкрашенные в золотой цвет, насколько я могла судить об их цвете при свете бледной луны. Красиво разрисованные стены и богатая мебель с традиционной для востока вышивкой. Все говорило о высоком статусе владельца комнаты и его прекрасном вкусе.

Неожиданно комнату осветил свет вспыхнувшей на небе молнии. Вслед за ней ударил гром, от которого я непроизвольно вздрогнула всем телом.

– Испугалась? – тихо раздалось у меня за спиной, а потом мужские ладони накрыли мои голые плечи.

Левое плечо обожгло ласковым поцелуем, от которого все тело натянулось, как тетива лука. Мои волосы смахнули на правое плечо, чтобы они не мешали Намурону медленно и сладко склонять меня на путь разврата. Волна возбуждения взвихрилась внизу живота, пульсируя приятной болью. По коже пробежали мурашки, в горле пересохло от волнения. Мужские пальцы обхватили мою грудь, сжимая соски и заставляя меня громеко застонать. Волшебник, маг и чародей. Вот кто Намурон. Он знает как, он знает, где и с какой силой. Он знает, как долго и как медленно или быстро.

Шум дождя врывается в комнату, немного отрезвляя меня от умелых ласк богатого шейха. Я быстро вырываюсь из его рук и оборачиваюсь к нему лицом. Мне хочется видеть в этот момент его глаза, видеть, как я ему желанна. Луна освещает его лицо, делая его более хищным и властным, чем при ярком солнце. Его глаза сверкают, как маленькие брильянты, жадно всматриваясь в мое лицо, ища ответы на свои вопросы.

Он спрашивал, испугалась ли я грома? Разве можно чего-либо бояться, когда с тобой в постели лежит такой мужчина, от которого кровь в венах закипает от желания, а сердце рвется из груди от любви?

Люблю ли я его? Конечно же, да. Стоит ли ему об этом знать? Конечно же, нет.

Я прошлась взглядом по его торсу и судорожно вздохнула. Как же мне сейчас хотелось провести пальцами по его коже. Почувствовать ее упругость и шелковистость. Обнять Намурона, прилипнуть к нему жадной пиявкой, которая черпала бы из него силу и энергию. Во мне боролись два чувства. Сдержанность и решительность.

– Это моя новая комната? – просто чтобы что-то сказать, спросила я у Намурона.

– Наша, – с легкой улыбкой ответил он, потянув на себя шелковое покрывало, которое я прижимала к своей обнаженной груди.

– Что это значит? – вцепившись в мягкую ткань, спросила я, пряча ответную улыбку.

– Это была комната моих родителей, – начал Намурон, практически подтянув меня вместе с золотым покрывалом к себе. – Когда мама погибла, отец запер ее и запретил, кому бы то ни было здесь жить. Однажды он сказал мне, что если я встречу девушку, ради которой мне захочется измениться, то он отдаст мне ключи. Отец очень любил маму, и поэтому считал, что здесь должны жить только те сердца, которые бьются в унисон.

От его слов у меня закружилась голова. Не это ли значит, что он меня любит? Пусть он пока не говорит открыто эти древние как мир слова, но он на правильном пути.

– Я нравлюсь тебе? – спросил он меня у самого уха, обдав горячим дыханием кожу щеки.

– Да, – тихо ответила я, не скрывая от него правду своих чувств.

– Я так и думал, – самодовольно улыбнулся он, накрывая мои губы в обжигающем поцелуе.

Сдернув с меня надоевшее ему покрывало, Намурон сажает меня на свои бедра. Зарываясь в мои волосы пальцами одной руки, он накручивает их себе на руку и, приподняв над собой второй рукой, опускает меня на свой уже твердый горячий орган. Судорога удовольствия проходит по позвоночнику и ударяет мне в голову. Рык, больше похожий на рык животного, вырывается из его груди. Мои соски твердеют в ответ на его стоны удовольствия. Его губы обхватывают одну из горошин и втягивают в себя.

Я жадно набрасываюсь на его волосы, выгибаясь дугой. Намурон яростно нанизывает меня на себя. Внутри меня назревает вулкан, от которого нет спасения. Мне так хорошо, что я судорожно цепляюсь за его мощную шею и впускаю туда свои коготки. Мужчина подо мной еще громче рычит и терзает мне чувствительные соски. Обхватив меня за талию обеими руками и откинувшись назад, он увеличивает скорость движений внутри меня. Наши стоны разносятся по комнате под шум дождя и грома.

В глазах проносятся кометы и взрываются звезды. Его плоть такая огромная, и в то же время – нужного мне размера. Мышцы внутри крепко обхватывают его со всех сторон. Приближающийся оргазм накатывает на меня, как морские волны на песчаный берег. Мои стоны превращаются в крики. Намурон резко садится, но не прекращает двигаться во мне, как умалишенный.

– Посмотри на меня, моя Сладкая, – хрипит он от удовольствия. – Покажи мне силу своей страсти, откройся, не сдерживайся.

Его слова разрывают мою сдержанность в клочья. Вцепившись в его крепкие плечи, как в спасательный круг, я начинаю улетать в страну блаженства. Глядя прямо в мои глаза, он громко стонет и яростно кончает внутрь меня. Его семя ударяет в неведомую мне точку, от которой я снова получаю – второй уже по счету – оргазм, но такой крышесносной силы, что едва не лишаюсь сознания.

Но на этом Намурон не останавливается. Он быстро перекручивает меня в воздухе и ставит на колени и локти поверх простыней. Снова возбужденная плоть врывается в меня, как таран в закрытые ворота. Его движения кругообразны, глубоки и сладко болезненны. Я прикусываю покрывало зубами, надеясь приглушить собственные крики, которые сами вырываются из груди помимо моей воли. Мужские пальцы вцепляются в мои бедра, помогая удерживать меня на месте.

У нас не было медленно и трепетно. Наш секс был яростным, диким и сумасшедшим. Каждая мышца в моем теле сокращалась и приятно ныла. Мне было так хорошо, что я боялась от этого умереть. Его стоны, его рычание и невнятное бормотание приводили меня в восторг. В его руках я чувствовала себя трепетной ланью, которую поймал в свои сети умелый и хитрый охотник.

Частота движений внутри меня нарастала. Я металась по кровати, цеплялась за простыни и кричала в грозу. Его плоть творила чудеса. Я потеряла счет своим оргазмам, их было так много, что мне казалось, что я не выходила из этого состояния ни на секунду. Силы меня покидали, горло саднило от криков, а губы были сухи, как песок пустыни.

Но вот мой бог оргазмов яростно забился у меня внутри. Окропляя мои стеночки своей обжигающей лавой, Намурон не останавливался до тех пор, пока в меня не упала последняя его капля. Обессиленные и безумно довольные, мы упали рядом друг с другом.

– Я едва не умер от оргазма, – тяжело дыша, шепчет мне Намурон, обнимая меня за талию.

– Кто бы говорил, – едва шепчу в ответ. – Мне кажется, я увидела зарождение вселенной.

Намурон весело смеется и нежно целует меня в губы. Вдыхая запах моих волос, этот совершенный во всех смыслах мужчина крепко засыпает, едва я кладу ему на плечо свою руку.

– Люблю тебя, – тихо шепчу я одними губами, пока он меня не слышит.

Прижавшись к нему всем телом, снова засыпаю, надеясь, что на этом моя сказка не заканчивается, а только начинается.

Глава 33

Ягуар

Это какое-то наваждение, не иначе. Мне так хорошо с ней рядом, что не хочется ее отпускать. Она мило сопит мне в плечо и чему-то улыбается во сне. Уставшая и удовлетворенная от наших шалостей. Я впервые насыщен сексом, и в то же время хочу еще. Мне нравится в ней абсолютно все. Особенно ее характер и сила духа. Когда она рядом со мной, я обо всем забываю и не хочу ни о чем думать.

Кто бы мог подумать, что в этом нежном теле скрывается такая ярая защитница слабых? Признаюсь, когда я увидел ее впервые с Лисой на руках, что-то во мне дрогнуло и разлилось теплом. Тогда, наверное, впервые я подумал о детях. О своих будущих детях. До этого момента в моей жизни для этого не было повода, а сейчас…

Убрав с ее приоткрытых губ светлую прядь волос, я тепло улыбнулся. Мне всегда будет ее мало. Она такая теплая и нежная, что мне хочется укрыть ее от всего мира и никому не показывать. Наш первый раз получился намного жестче, чем я планировал. В тот ответственный момент меня, наверное, не остановила бы даже бомба, упавшая на крышу моего дома.

Когда я шел по коридору в свою комнату, меня привлек звук бьющегося стекла и возмущенные выкрики Алены. Она так мило причитала и обзывала меня «похотливым кошаком, не знающим меры нигде и ни в чем», что я просто ненадолго замер на пороге и со стороны наблюдал картину «Вселенский хаос в моей спальне». Она прекрасна в гневе! Как она разбрасывала мои носки – это просто шедевр. Едва удержался, чтобы не рассмеяться. А мои трусы! Мне было их очень жаль, вероятно, в тот момент им пришлось очень туго.

И вот наконец, успокоившаяся и довольная, она рухнула на мою кровать. Теперь начинался мой выход на сцену. Как забегали ее глазки, когда я стал расстегивать свою рубашку. Пугливый гордый котенок! Ну, ничего, сейчас будем приучать к ласке и нежностям.

У нас был секс. Нет, это вообще не было сексом. Это было занятием любовью. Той самой, от которой рвет крышу и уносит в нирвану! Ее отзывчивость и ответная страсть были лучшим ответом на мои сомнения – а хочет ли она меня, как я ее?

Когда я преодолел последнюю преграду между нашими телами, меня накрыло безумным счастьем. Никогда не испытывал таких чувств к девушке. Алена отдала мне самое дорогое. Ее тело идеально подходило мне. Мой член был в раю, как и я. Она так сжимала его внутри себя, что мне не хотелось его вынимать оттуда никогда.

У меня даже не было сомнений по поводу защиты. У нас просто ее не будет. Я всегда буду кончать только в нее. Сейчас мне хотелось привязать ее к себе всеми доступными мне средствами. Я хотел от нее ребенка. Нет, детей. Много визжащих малышей с ее глазами и улыбкой.

Но для этого мне нужно было решить ряд вопросов. Разобраться с гаремом и несостоявшимся убийцей. Мне хотелось быть для нее тем мужчиной, о котором она всегда мечтала.

Невесомо поцеловав ее в губы, я тихо встал с кровати и пошел в душ. За окном стояло раннее пасмурное утро. Хороший день для пустыни и для того, чтобы поскорей покончить со всеми делами и вернуться к своей Душе, пока она опять ничего не натворила и не разбила.

Алена

Утро было просто сказочным, несмотря на то, что все еще лил дождь. Разве для пустыни это не благодать, как и для всех ее обитателей? По мне, такого прекрасного утра у меня не было, пожалуй, никогда. Каждая мышца в моем теле приятно ныла от усталости и вчерашнего секс-марафона.

А кстати, где же мой волшебник? Мой ночной фитнес-тренер и любовь всей моей жизни?

Намурона нигде не было видно, хоть я и очень тщательно осмотрела все комнаты, даже заглянула под кровать и за шторы. Честно, настроение было просто бомбическое. Хотелось прыгать и радоваться непонятно чему.

Я зачерпнула воды из золотистого фонтанчика и поднесла к лицу. Прохладная жидкость приятно щекотала кожу ладони и переливалась на свету. Я провела рукой по шее и закрыла глаза от удовольствия. Это было так приятно и волнующе, что я не сразу заметила, как в комнате появился мой волшебник. Мужские руки легли мне на плечи со спины, медленно спускаясь к моей груди. Намурон в один миг сбросил с меня покрывало, в которое я была укутана. Горячие губы прошлись по моей шее вверх и нежно обхватили мочку моего ушка.

– Отдохнула? – горячо зашептали его губы.

– Да, – тихо выдохнула я, когда он накрыл мою грудь своими ладонями.

– Замечательно, – сжав пальцами мои уже затвердевшие от возбуждения соски, он прижался своими бедрами ко мне, показывая мне всю силу своего желания.

– Помнится, я задолжал тебе одно наказание, – хрипло сказал он, медленно скользя своими волшебными пальцами по моему телу к низу живота.

– Какое еще наказание? За что? – едва соображая, спросила я, откидываясь назад на его твердую грудь поверх рубашки.

– За то, что целовалась с моим братом у меня на глазах, – недовольно рыкнул мне в ухо этот собственник и сильно шлепнул меня по голой попе.

– Ай! Сам виноват, нечего было меня похищать!

– Мне пришлось, – нежно пройдясь по месту удара рукой, сказал мне на ухо Намурон. – Ты мне отказала, а я хотел тебя до тумана в глазах.

– А сейчас уже не хочешь?

– А сейчас я хочу тебя еще больше, – ответил мне мой ревнивый кошак, разворачивая меня к себе лицом. – Ты себе даже не представляешь, что мне хочется с тобой сейчас сделать.

По его глазам я поняла, что многое, и от этого все во мне загорелось от удовольствия и нетерпения.

– Так покажи мне, – просто сказала я ему, глядя прямо в глаза, надеясь, что в них отразится все то, что я чувствую к нему. Его судорожный вдох был мне ответом, а потом меня просто взяли в плен его сладкие губы.

Мне казалось, наши тела гудели, как электропровода на линии передач под напряжением. Не помню, когда сорвала с него белоснежную рубашку, но отчетливо помню, как кусала в порыве страсти его коричневые, как капли шоколада, соски. Его тяжелое дыхание и стоны были самой волшебной музыкой на свете. Я медленно спустилась губами вниз, до его плоского живота, и опустилась перед ним на колени.

Глядя прямо в его глаза, полные безумного желания, я медленно расстегнула ремень на его черных брюках и взялась за молнию. Темный бугорок натянутой ткани, скрывающий рвущийся на свободу член, вскружил мне голову, – я хорошо помнила, как он был великолепен, когда двигался внутри меня. Мне хотелось познакомиться с этим волшебным жезлом поближе. Я аккуратно опустила язычок молнии вниз и, облизав от волнения губы, стянула брюки.

Господи! Он был без белья! Темный пушок волос яро оберегал твердую плоть нежно-розового цвета. Его дружок был очень крупным и длинным. Преодолевая сомнения и нерешительность, я обхватила его пальцами и окончательно вытащила малыша из его «укрытия». Стон Намурона поведал мне, что я на верном пути. Я лизнула кончиком своего языка увлажненную головку и заурчала от удовольствия. Как я и думала, этот мужчина был ходячим куском сахара.

Терпкий мужской вкус ударил по моим рецепторам, вызывая дрожь между ног и в груди. Я жадно и неумело втянула в свой рот его изнывающий от желания ласки орган и стала с урчанием его ласкать. Пальцы Намурона вонзились в мои волосы, нежно притягивая к себе.

– Что ты со мной делаешь, женщина? – прорычал мой мужчина, задрожав под моими руками.

– Хочу попробовать тебя на вкус, – ответила я себе под нос, но Намурон услышал и застонал еще громче.

Неожиданно в дверь постучали, и я вздрогнула всем телом от резкого звука.

– Брат, открой, это я, Нэмр. Нам нужно поговорить.

– Вот ведь дерьмо, – недовольно зарычал мой волшебник и уже хотел поднять меня за плечи с пола, но я возмутилась и вонзила свои ногти в его упругую задницу и глубоко приняла его плоть в рот.

Его громкий стон и сокращение мышц поверх моего языка были лучшей наградой за мои труды. Горячий поток его семени ворвался мне в глотку сладостным нектаром. Меня не отпугнул специфический запах его секрета, а только еще больше подстегнул мое либидо. Проглотив все без остатка, я под его пристальным взглядом облизала губы.

– Очень вкусно, – соблазнительно прошептала я в его губы и, едва касаясь их, поцеловала.

– Сумасшедшая, – нежно прошептали его губы, в то время как его рука спустилась ко мне между ног, где все уже было давно готово к его вторжению.

– Мокрая «грязная» кошечка, – довольно заурчал мой кошак. – Позволь помочь тебе вылизаться.

Что он сказал? От одних этих слов можно было получить оргазм и забиться в сладостном припадке у его ног.

– Брат, ты там? – не унимался за дверью комнаты Алекс. – Тебе плохо? Рана беспокоит? Тебе помочь?

– В этом мне помощь не нужна, – довольно хмыкнул Намурон и опустился передо мной на колени.

– Может, не надо? – тяжело дыша, прошептала я.

– Я не могу бросить свою женщину в беде. Ты ведь в беде, и тебе нужна моя помощь? – хищно улыбнулся он, глубоко введя в меня пока только один свой палец, но я чувствовала, что их будет там больше, и очень скоро.

– Ах, – вздрогнула я всем телом. – О-о-очень нужна-а-а…

– Вот и хорошо. А сейчас я хочу услышать свою девочку, – властно прорычал между моих разведенных ног Намурон, накрывая своими губами мой изнемогающий от возбуждения клитор.

И я закричала. От волшебных движений его языка и пальцев. От сумасшедшего восторга и любви к этому мужчине. Не знаю, слышал ли нас в тот момент его брат, мне было все равно, потому что я себя не контролировала, как и свои громкие крики наслаждения в руках красивого арабского шейха.

Глава 34

Ягуар ушел от меня спустя полчаса, оставив меня самой довольной и счастливой женщиной на свете. Он обещал, что разговор с братом будет недолгим, и мы вместе выберемся в город на прогулку. Быстро приняв душ и высушив волосы найденным в шкафчике феном, я вышла из ванной и увидела развалившегося на нашей с Намуроном кровати Абдула.

– Ну ты и наглый. У тебя хоть совесть есть? – возмущенно запахивая халат, сказала я.

– Признайся уж самой себе, я тебе таким нравлюсь, – нахально улыбнулся мне Абдул и поднялся с золотого покрывала.

– Ты, возможно, понравишься мне еще больше, если не будешь везти себя, как полный засранец.

– Что поделать, раз тебя увели у меня из-под носа. Куда мне тягаться с будущим президентом и лучшим другом, – хмыкнул Абдул, рассматривая мои длинные волосы.

– А знаешь, у меня есть один человечек, который тебе будет не по зубам, – меня неожиданно посетила шальная идея. – Уж он точно пройдется по тебе, как слон по лужайке. Поломает весь твой мир и построит заново.

– И кто же этот самоубийца, цыпа? – улыбаясь, как чеширский кот, спросил меня друг и глава охраны Намурона.

– Мое тайное оружие против тебя, пупсик, – ответила я такой же улыбкой, как и у него.

Мы так сверкали друг на друга глазами, что не сразу заметили, как в комнату вошел Намурон.

– Что на этот раз? – тяжело вздыхая и обнимая меня со спины, спросил меня мой мужчина.

– Он лежал на нашей кровати, Мур, – честно, само вырвалось.

– Как ты его назвала? Мур? – уже вовсю захохотал Абдул.

– Так, значит, – обиделась я. – Намурон, дай мне телефон.

– Ты решила вызвать киллера? – улыбнулся он.

– Хуже, намного хуже, – довольно ответила я ему, сверкая глазами в предвкушении мести.

* * *

Мы быстро ехали по городу уже около часа. Мне порядком надоело смотреть на богатую роскошь машины и дорогих бутиков. Все это давило на меня и заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Сидя в автомобиле с Намуроном, я жутко волновалась, так как мы ехали к нему в офис, где его давно уже все ждали.

Вместе позавтракав в его дворце, мы выехали около девяти часов утра, тогда как его министры ждали его к восьми. Мне было жутко неловко из-за того, что я являлась причиной его задержки, хотя, не спорю, я бы это еще раз повторила.

Глядя на его точеный профиль, я с жадностью запоминала его красивые черты. Его мягкие губы и яркость глаз. В груди трепетно билось сердце, обливаясь кровью от мысли о том, что когда он мной насытится, то исчезнет из моей жизни. При этой мысли мне стало плохо и больно. Сейчас мне не хотелось об этом думать, как и о том, что наше время вместе когда-нибудь закончится.

– О чем ты задумалась? – неожиданно спросил меня Намурон, обнимая за плечи и притягивая к себе.

Сегодня я надела легкое облегающее платье цвета фуксии, что очень хорошо сочеталось с моими распущенными золотистыми волосами и нежно-розовыми босоножками. Нанеся после душа легкий макияж и высушив волосы, мне захотелось поразить своего мужчину своим видом. И у меня это получилось, так как его жаркий поцелуй грозил нам еще большим опозданием.

– Да так, немного взгрустнулось, – ответила я, теснее прижимаясь к нему и вдыхая его волшебный запах силы и уверенности.

– Потерпи немного, – поцеловав меня в лоб, сказал Намурон. – Не думаю, что мы надолго задержимся там. Собрания не должно было быть, так как со всеми своими делами на сегодня я разобрался еще до твоего пробуждения.

Такое внимание и забота тронули меня до глубины души. Он старался все сделать, пока я спала. Я нежно поцеловала его в губы и тепло улыбнулась, обрисовывая контуры его лица подушечками пальцев. Легкая черная щетина приятно царапала кожу, посылая волны огня между ног. Я всегда буду его хотеть, в этом я была абсолютно уверена, как и в том, что его мне никто и никогда не заменит. Разве можно заменить любимого мужчину?

Машина плавно остановилась возле огромного небоскрёба, который буквально пронизывал своими шпилями небеса. Волнообразный застекленный фасад поражал своей изысканностью. Все в нем дышало роскошью и богатством. Вложив ладонь в руку Намурона, я вместе с ним пошла ко входу в здание. Позади нас шел Абдул, нагло рассматривая мои голые ноги. Едва сдерживая себя, чтобы не развернуться и не двинуть ему между глаз или ног, я крепче вцепилась в руку Намурона.

Я знала, что Абдул дурачится, но всему есть предел. Одно радовало, – что скоро это все закончится, и ему будет не до меня. Обернувшись назад, я обворожительно ему улыбнулась и причмокнула губами. Мужчина, явно не ожидавший такого внимания к себе, немного растерялся и споткнулся. По огромному золотисто-белому холлу разнесся мой веселый смех, что в свою очередь заставило всех присутствующих обернуться к нам.

Заметив наши переглядывания, Намурон нахмурился. Быстро склонив его голову к себе, я заверила его в том, что Абдул скоро обзаведется приятными хлопотами, потому что у меня для него есть огромный сюрприз. Не знаю, что больше обрадовало моего мужчину, мои слова или моя коварная улыбка, но он сразу же успокоился. Ревнует?

Мы поднимались на лифте целую вечность. Все это время Намурон обнимал меня за плечи, будто боясь, что я куда-нибудь исчезну. Его нос вдыхал запах моих волос, обжигая своим горячим дыханием, разнося по моему телу волнующие мурашки. Я смотрела на нас в зеркальном отражении стенок лифта и млела в его объятьях. В моей жизни не было ничего приятнее этого короткого момента счастья. Спустя несколько мгновений лифт остановился. Створки дверей разошлись в стороны, и мы вышли в богато обставленный коридор.

Стены с двух сторон были абсолютно прозрачны. Сквозь них я видела пушистые облака, и от этого зрелища у меня захватило дух. Создавалось ощущение, что мы парим в воздухе на недостижимой для человека высоте. Мне было страшно подходить к окну, и я, дрожа, вцепилась в руку Намурона.

– Не бойся, моя сладкая, – тихо прошептал мне на ушко Мур. – Только представь, как было бы восхитительно заниматься любовью рядом с этим окном, глядя вниз.

От его слов по моему телу пробежала дрожь. Я быстро облизала пересохшие губы кончиком языка. Намурон резко замер и, не обращая никакого внимания на Абдула, жадно впился в мой рот. Его поцелуй был напористым и голодным, как будто он не целовался целую вечность. Его рука сильно, но не больно сжала мою талию и притянула меня к его телу. Тихо простонав ему в губы, я нехотя оторвалась от Мура и наткнулась на недовольный взгляд… Алекса?

А он что здесь делает?

Глава 35

Я сидела на удобном кожаном диванчике, на который меня посадил Намурон, и смотрела в окно. После того, как Алекс застукал нас за приятным занятием, мы все прошли в огромный кабинет, где нас, точнее, Мура, уже все давно с нетерпением ждали. Заметив среди собравшихся знакомое лицо Салима, я улыбнулась. Этому мужчине всегда хотелось улыбаться, потому что он всегда излучал дружелюбие и заботу. Быстро осмотрев незнакомых мне людей, я проследовала за своим мужчиной в зону отдыха. Мур попросил меня немного подождать, пока он будет решать проблемы своей страны и ее граждан.

Быстро чмокнув его в щеку, я отпустила его, наблюдая, как он нехотя идет к овальному черному столу. Я ужасно гордилась им в этот момент. Его жене будет очень тяжело делить его со своим народом. Хотя, судя по тому, что я успела о нем узнать, думаю, он и с этим бы справился.

Около часа Намурон со своими министрами обсуждали импорт и строительство нового завода по производству цветного металла и алюминия для дорогих машин, которые будут, как всегда, мне не по карману. Заметив, что я скучаю, Намурон распорядился, чтобы мне принесли уже полюбившийся мне жасминовый чай с апельсином и всевозможные сладости. Послав своему мужчине благодарную улыбку, я отпила из кружки и, блаженно прикрыв глаза, откинулась на мягкую спинку дивана.

Я чувствовала на себе взгляды присутствующих в комнате мужчин. Они будто бы липли к телу и лицу, и это было неприятно. Меня ощупывали глазами, за мной наблюдали и, скорей всего, гадали, кем я являюсь будущему главе их государства. Но также на себе я чувствовала и обжигающий взгляд Намурона. Он, как луч в этом темном царстве, согревал меня и оберегал от неуютной темноты, в которой среди других скрывались и осуждающие и злые взгляда Алекса.

Меня очень напрягали чувства Алекса ко мне, которым я не могла найти достойного объяснения. Я ощущала себя неблагодарной обманщицей и распутной женщиной. У меня создалось такое впечатление, что я перед ним в чем-то виновата, и это чувство скреблось в душе, как загнанный в ловушку зверек. Нам стоило давно поговорить о прошлом и о нас. Возможно, если бы в моей жизни не было Намурона, мы могли бы быть вместе. С другой стороны, если судить по тому, как Алекс открывался передо мной в эти дни, это стало вызывать у меня очень большие сомнения.

– На сегодня, пожалуй, все, – сказал вставший из своего кресла Намурон. – Все вопросы и предложения по строительству присылайте моему брату Нэмру. Теперь он будет курировать этот проект. И еще. После недавнего покушения на меня я вынужден пройти курс реабилитации, так что беспокоить меня можно только в случае крайней необходимости.

После его слов все за столом загалдели, как сороки. Кто-то возмущался, кто-то искренне беспокоился и был рад, что у убийцы ничего не вышло, а кто-то вообще не выражал по этому случаю никаких эмоций. Я заметила, что таких было человек пять, и среди них был Алекс.

Заверив всех, что с ним все в порядке, Намурон подошел ко мне. Его глаза горели, как два ярких огонька, заманивая в свои волшебные глубины. Нежно взяв меня за руку, он помог мне встать с дивана. Быстро перехватив меня за талию, Намурон потянул меня к выходу. Пока мы шли до двери, все провожали нас взглядами.

– На сегодня все? – спросила я его тихо, чтобы нас никто не услышал.

– Да, теперь я весь твой, – целуя меня в макушку, ответил Мур.

– Это правда, что тебе требуется реабилитация? – я обеспокоенно посмотрела ему в глаза.

– Нет, неправда, – хитро улыбнулся он. – Пусть они так думают, а правду им знать не положено.

– Как продвигаются дела с расследованием покушения? Еще не нашли убийцу?

– Нет. В обоих случаях он не оставил следов. Либо ему везет, либо убийца намного ближе, чем мы думаем, – недовольно рыкнул мой мужчина, теснее прижимая меня к себе.

– Ты всех уже проверил в доме?

– Да. И у всех есть алиби, что подтверждают свидетели и обслуга. Давай пока не будем омрачать наш выходной и ломать над этим голову. Для этого у меня есть Абдул и еще куча народу.

– Кстати об Абдуле. Я кое-куда позвонила, и мне нужно кое-кого встретить в аэропорту через… – Я быстро посмотрела на его дорогие наручные часы. – Через три часа. Этот человек мне очень дорог, и я прошу у тебя разрешения его приютить, пока я буду у тебя… гостить, – быстро сказала я, отводя глаза в сторону.

Честно, мне было очень стыдно просить его о таком, потому что…

– Посмотри на меня, – тихо приказал мне Намурон.

Если бы мне кто другой это сказал, я бы этого не сделала. Но этот мужчина вызывал во мне непреодолимую тягу к послушанию. Глубоко вздохнув, я повернула к нему голову и утонула в его нежности. Намурон смотрел на меня, как на женщину, ради которой готов на все. Сердце быстро забилось от сладкого чувства. Пусть он еще не готов сказать тех слов, что обычно требуются нам, глупым женщинам. Но именно эти слова отражают наше стремление к прекрасному и вечному.

– Ты можешь приглашать в мой дом кого хочешь. Мы сейчас поедим, а после заберем из аэропорта твою подругу Вику.

– Откуда ты узнал?

– Я многое знаю, как и то, что скоро у кого-то день рождения, – прошептал мне на ушко Намурон.

Господи, мужчина моей мечты все-таки существует!

* * *

Мы вышли из здания с Намуроном, крепко держась за руки. Я все еще пребывала в легкой эйфории, когда перед нами плавно остановился белый лимузин и из него вышел мужчина. Лицо этого человека показалось мне смутно знакомым, так как в нем прослеживалось небольшое сходство с Салимом. Вот только если у отца Намурона лицо было открытым и добродушным, то у этого мужчины оно было замкнутым и жестоким.

– Кто это? – тихо спросила я у резко остановившегося Мура.

– Илан, родной брат отца, – так же тихо ответили мне.

– Дедушка Лисы?

– Да, он самый.

Так вот ты какой, северный олень! Я сразу же почувствовала неприязнь к этому человеку. Илан словно излучал недоброжелательность и арктический холод, – хоть на улице и было около сорока градусов тепла, но по моей спине пробежал мороз. Его взгляд буквально пронизывал меня насквозь. Я нахмурилась. Если на других людей это и действовало, то только не на меня. Я открыто и холодно посмотрела на него в ответ, немного отступая от моего мужчины, дабы показать, что я сама чего-то да стою и без его поддержки.

– Салям, племянник, – улыбнулся Намурону Илан, при этом глядя на меня. – Сколько себя помню, у тебя всегда был хороший вкус в том, что касается женщин. Вынужден сказать, что эта даже лучше, чем остальные. Наверное, очень хороша в постели, раз ты ей позволяешь держать себя за руку и таскаешь на совет с собой.

От слов Илана в моей душе, кажется, взорвалась сверхновая. В тот момент я готова была просто кого-нибудь убить, а конкретно, – одного наглого зарвавшегося араба. Но я ничего не успела ему сказать, так как Намурон просто молниеносно метнулся в сторону своего дяди и ударил того кулаком по лицу.

– Еще раз услышу такое от тебя в адрес своей женщины, не посмотрю, что ты мой родной дядя и единственный брат моего отца. Пожалеешь, – холодно и угрожающе навис над ним мой храбрый и отважный защитник.

Сплюнув на землю кровь, Илан горько усмехнулся и посмотрел на Намурона.

– И когда же ты успел вырасти и превратиться в глупца, Намурон? – тихо произнес он и, обогнув нас подуге, вошел в здание.

– Прости. Он всегда был таким, – попытался оправдать поведение своего родственника Мур. – Холодный, никому не доверяющий. После смерти своего сына он стал еще хуже. Мы всегда старались его поддержать, но, видимо, наша забота ему в тягость. А может, ему так проще, никто не знает. Пошли, уже время обеда, а мы с тобой очень голодны.

И почему эта фраза прозвучала в его устах так двусмысленно?

Глава 36

Намурон хотел затащить меня в дорогой ресторан, но, увидев напротив заведения знакомую до боли вывеску McDonald`s, я заупрямилась и потащила его за руку на другую сторону широкой улицы. Огромная яркая желтая буква М на красном фоне была для меня сейчас центром внимания, не хуже красной тряпки для быка. Здесь, как, пожалуй, и везде, были толпы голодного народа, мечтающего полакомиться вкусной картошкой фри и Бигмаком. Простояв в очереди пару минут, я заказала любимую картошку по-деревенски и двойной чизбургер для себя и Намурона. Еще я взяла на двоих шоколадное мороженое и кока-колу со льдом, – ужасно хотелось охладиться после долгого пребывания на жаре.

Пока я шла до нашего столика, то едва не упала. Намурон, подскочив со своего круглого стула, быстро забрал у меня поднос и помог устроиться за столом. На нас все так смотрели, что мне стало тяжело жевать. Все женские взгляды были обращены к моему мужчине, который с огромным сомнением смотрел на предложенную мною еду. Взяв кусочек картошки и обмакнув его в сырный соус, я поднесла его к губам Намурона.

– Это очень вкусно, попробуй, – улыбнулась я ему.

Больше ни мгновения не раздумывая, Мур откусил кусочек, при этом задев языком мои пальцы. От такой откровенной ласки у меня внизу все запело и запылало. Наши глаза встретились на долю секунды, чтобы понять, чего мы оба сейчас отчаянно желаем и хотим.

– Ты утолила свой голод? – спросил немного охрипшим от возбуждения голосом Намурон.

– Не совсем, – включилась я в игру, слизывая со своих губ сырный соус.

– Прекрати меня провоцировать, – тихо зашипел на меня Мур. – А не то я буду вынужден тебя наказать.

– Как страшно, – с преувеличенным испугом сказала я, тщательно облизав свой палец от специй.

– Сама напросилась, – рыкнул Намурон и, схватив меня за руку, выдернул из-за стола.

Быстрым шагом он преодолел расстояние до уборной и ворвался туда, как хозяин этой комнаты. Проверив все кабинки на предмет наличия в них людей и убедившись, что там никого нет, он запер входную дверь на щеколду. Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, потому что это выглядело очень смешно и одновременно волновало меня до дрожи во всем теле.

Походкой хищника он медленно подошел ко мне, закатывая рукава на рубашке до самых локтей. Его фанатично горящие глаза возбуждали меня не хуже прикосновений к оголенной коже. Загнав меня в угол, спиной к раковине, Намурон сжал мою талию с двух сторон.

– Если бы ты только знала, как я тебя хочу, – горячо зашептал мне на ухо мой волшебник.

– Так в чем дело? – подстегнула я его, проведя кончиками пальцев по его возбужденному мужскому достоинству.

– Моя сумасшедшая, сладкая девочка, – тихо прохрипел мне в губы мой мужчина, впиваясь в них до боли.

Нас обоих накрыло с головой, от дикой жажды и тяги обладать друг другом. Мы ничего не слышали вокруг и не видели. Я дарила свою страсть ему, и он отдавал мне в ответ не меньше. Руки сплетались в замке и разжимались на теле. Мои стоны он пил, будто воду, с каждым разом требуя больше. Влага между ног давно промочила мое кружевное белье. Словно почувствовав это, Намурон коснулся меня там и еще тяжелее задышал.

– Это не место для того, чтобы любить тебя, – сказал он, проталкиваясь в меня пальцами.

– Мне все равно, где это, главное, что с тобой, – укусив его за нижнюю губу, простонала я в ответ.

– Ты превращаешь меня в озабоченного самца.

– А ты меня – в озабоченную самку.

– Тогда мы идеально друг другу подходим, – шепчет он, прижимая меня к своей груди спиной и врываясь на всю длину своего достоинства.

– А-а-ах! – громко кричу я, чувствуя его ритмичные и глубокие движения.

Как же хорошо он это делает! С ним мое тело буквально поет и расцветает, словно под лучами солнца. Легкий укус в ключицу и острое наслаждение лишают меня всех мыслей. Мои внутренние мышцы начинают быстро сокращаться под его напором и желанием. Мой крик удовольствия сдерживает его ладонь, в которую я впиваюсь зубами. Он стонет вместе со мной и в последний раз дергается внутри меня. Мы дышим в унисон, тяжело и хрипло. Довольно смеемся и целуемся до остановки дыхания.

– С ума сойти! Я изнасиловала будущего президента ОАЭ в общественном туалете Макдональдса, – я довольно улыбаюсь и привожу себя в порядок.

– И не говори. Куда катится мир, – помогает мне Намурон.

Вот такими, довольными и безумно счастливыми, мы отправились в аэропорт, где скоро должен был приземлиться самолет, на котором летела моя любимая подружка и мое тайное оружие против наглого Абдула.

* * *

Аэропорт Абу-Даби покорил меня своей красотой с первого взгляда. Все здесь, как и везде в этой стране, было масштабным и роскошным. Колоссально большой комплекс с новейшей инфраструктурой и великолепными цветочными аллеями восхищал и вызывал трепет от такой тонкой и профессиональной работы. Тут можно было принять душ после долгого перелета и насладиться дорогими бутиками и развлекательными центрами. Здесь все было построено для того, чтобы любой человек, который посетит эту страну, не забыл о ней никогда, и не было больше такого уголка мира, где буквально все кричало бы о богатстве и достатке.

Держа за руку Намурона, я ждала того момента, когда по трапу спустится на землю моя подружка. Я ужасно по ней соскучилась за эти дни, да к тому же мне очень хотелось поделиться с ней своим счастьем. Тепло мужской ладони согревало мое сердце лучше, чем все тепло мира. Держась за него, я понимала, что не смогу его отпустить никогда. Моя зародившаяся любовь за пару дней достигла апогея. Как говорил один мудрец:

«Одно слово может изменить твое решение. Одно чувство может изменить твою жизнь. Один человек может изменить тебя».

Мне так много хотелось сказать Намурону. О своих чувствах, о своих переживаниях, желаниях, но я боялась, что меня не примут и не поймут. Я знаю его всего неделю, а кажется, что всю свою жизнь я ждала именно его. Сильного и волевого, нежного и внимательного, желанного и любимого. Я не знала, куда деть свое сердце, переполненное сильными и новыми для меня чувствами.

Они не давали мне спокойно спать и есть. Я так хотела услышать от него хоть намек на то, что это мне не снится и что меня не вышвырнут на улицу при первом удобном случае. Ведь его янтарные глаза сверкали всякий раз, когда были обращены на меня. В них я читала нежность и заботу, в них я видела его душу. Иногда казалось, что он вот-вот скажет хоть что-то по поводу нашего совместного будущего, но он молчал и лишь нежно целовал меня в губы.

– Это она? – неожиданно услышала я голос Намурона.

Посмотрев вдаль, я увидела Вику, которая с открытым ртом осматривала зал приема. Радостно, едва не завизжав, я бросилась к ней. Между нами было приличное расстояние, но это нас не остановило. Увидев меня, несущуюся на нее, Вика бросила свои чемоданы и рванула мне навстречу. Пожалуй, Эмираты еще никогда не видели такого бурного воссоединения подруг. Едва не сбив друг друга с ног и не задушив в объятиях, мы расплакались. Самую малость. Мы никогда еще не разлучались так надолго.

– Я так скучала, – шептала я, вытирая свои слезы о ее рубашку с коротким рукавом.

– И я, – всхлипнула она в ответ. – Обещай, что в следующий раз, когда тебя похитят, ты возьмёшь меня с собой.

– Обещаю, – радостно засмеялась я от такого предложения.

За моей спиной кто-то ехидно хмыкнул, и я поняла, что это может быть только Абдул. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Пора было начинать воплощать в жизнь свой план по охмурению этого прожженного циника и женоненавистника.

– Подружка, ты просила меня найти тебе богатого шейха, так я нашла. Он сейчас стоит за моей спиной. Но я должна тебя предупредить: он вредный и закомплексованный. Попробуй вытащить его из его раковины, и, думаю, ты найдешь в нем того, кого так давно искала, – тихо прошептала я Вике на ушко, так, чтобы нас никто не услышал.

– Вредный и закомплексованный, говоришь? – заглянула за мою спину подружка. Судя по ее заколотившемуся в груди сердцу, Абдул пришелся ей по вкусу. – Согласна, буду ломать его панцирь. Как его зовут?

– Абдул, он главный по безопасности моего мужчины.

– Твоего?

– Да, я нашла его. Он действительно существует.

– Познакомишь?

– С огромной радостью, – поцеловала я ее в щеку и повернулась к мужчинам лицом.

– Подружка, позволь тебе представить мужчину, для которого меня похитили, – говоря это, я смотрела в глаза Намурона, в которых плескались нежность и легкий укор. – Его имя Намурон. А это Виктория, моя лучшая и единственная подруга.

– Очень приятно, – улыбаясь и целуя моей подруге руку, сказал мой мужчина. – Рад приветствовать вас в своей стране. Надеюсь, у нас вам понравится, и вы будете часто прилетать сюда.

– Хотелось бы, – смутилась моя подружка от такого приятного внимания со стороны красивого мужчины. – Как долго вы намереваетесь удерживать здесь мою подругу? Учтите, это незаконно!

– Люблю деловых женщин, – подал голос Адбул. – Позволь мне лично заняться этим сказочным цветком, мой господин?

Это что сейчас такое было? Уже начал клинья подбивать? Так рано? Быстро же его пробрало. Хотя, конечно, Вика еще та красотка! С длинными каштановыми волосами и зелеными глазами, она походила на героиню восточных сказок про Шахерезаду, с точеной фигуркой и живым взглядом. Мне всегда казалось: загляни в ее глаза, и к тебе придет счастье, потому что от них можно было зарядиться позитивом и оптимизмом.

– А вы кем будете, сударь? Представьтесь, пожалуйста, – задрав немного выше подбородок и посмотрев на Абдула открытым взглядом, властно спросила моя актриса.

– Абдул, к вашим услугам, сударыня, – ответил этот шут, снисходительно склонив голову.

– Ну, раз вы к моим услугам, то соблаговолите взять мои вещи, – выдала моя скромница, отчего я едва не покатилась в истерике от смеха, видя, как при ее словах вытягивается лицо Абдула.

Есть! Один ноль в нашу пользу! Подружка, как же я по тебе скучала!

Глава 37

После того, как ко мне прилетела Вика, я с ней часто стала проводить все свое свободное время. По сути, мы были обе в отпуске, что само собой было замечательно. В первый же день, мы немного поиздевались над Абдулом, точнее это сделала моя подружка. Я специально попросила Намурона поселить ее напротив двери в комнату его начальника охраны.

После пятичасового перелета, Вика немного устала, да к тому же ужасная жара очень сильно утомляла. Наконец, заселившись в своей комнате, подружка решила искупаться. Захватив с собой в ванну только свои личные вещи предмета гигиены, она скрылась в облаке пара душа, когда в ее ванну под моим ложным предлогом ворвался Абдул, дабы спасать мою подругу от теплового удара. Ведь по нашей совместной легенде, Вика ужасно тяжело переносила жару.

По рассказам хохочущей до слез подружки, Абдул ворвался в ее ванну, как доблестный рыцарь, жаль, что без коня и доспехов. Поскользнувшись на куске мыла и триумфально рухнув под громкие проклятья на арабском, он попытался встать, держась за раковину. Но видимо сама судьба, решив над ним подшутить, решила его окончательно наказать за его пренебрежительное отношение к женщинам. Абдул вновь поскользнулся на кафеле и, упав, снова на пол, ударился лбом и одним коленом об мраморную поверхность.

Удар головой был такой силы, что Вика испугалась за его целостность. Быстро выбежав из душа и обмотавшись полотенцем, она бросилась ему на помощь. Опозоренный и безумно злой Абдул, едва мог себя контролировать, но почувствовав на своем плече женскую руку, быстро перегорел и поднял свои глаза к верху. Вика сказала, что его взгляд, едва ее не сожрал вместе с предметом текстиля. Особенно его заинтересовал ярко красный педикюр, который она, буквально, сделала на днях.

-Не ушиблись? – участливо спросила она, держась из последних сил, чтобы не рассмеяться в голос. Но рыцарь на ее вопрос не ответил, а, только посильней сжав кулаки, пулей вылетел из ванны, немного прихрамывая на правую ногу.

После ее подробного рассказа, мы долго не могли успокоиться. Смех душил нас до тех пор, пока к нам не зашел Намурон. Он без слов перекинул меня через свое накачанное плечо и, пожелав подруге спокойной ночи в новой кровати, вынес меня за порог ее комнаты. Дойдя до нашей совместной спальни, Намурон аккуратно сбросил меня на большую кровать и стал быстро и проворно стягивать с меня платье и нижнее белье.

После этого его губы тут же накрыли мой плоский живот. Легкий мой стон и тихое рычание моего Ягуара, сопровождается нашим шумным дыханием. Его щетинистая щека в каком-то легком трепете стала тереться об мою кожу, посылая волны мурашек по всему телу. Серия легких обжигающих поцелуев моего пупка и шепот его непонятных арабских слов, приводит меня в неописуемый восторг. Зарылась в его мягкую шевелюру всеми пальцами и томно выгнулась ему на встречу. Блаженствуя на границе яви и сна, не сразу слышу его тихий вопрос.

-Повтори, что ты сказал?

-Я спросил, когда у тебя начнутся критические дни?

От такого вопроса, я, правда, сказать, сжалась и внутри вся похолодела. В голове вихрем стали крутиться мысли, лихорадочно ища выход из не простой ситуации. Последний раз женские дела у меня были три с половиной недели назад. Они всегда шли четко по графику, в конце каждого месяца. Быстро вспомнив сегодняшнее число, я с ужасом отметила, что в этом месяце они должны были у меня начаться в мой День Рождения, до которого оставалось всего три дня!

-В мой День Рождения – тихо ответила я, до сих пор боясь подумать о том, зачем он меня спросил об этом именно сейчас.

-Хорошо, значит у нас есть еще время – загадочно улыбнулся мне Намурон, без предупреждения врываясь мне между ног.

Огромная волна удовольствия прошлась по моей спине, замирая между ног, где сейчас уже во всю, двигался с глухим стоном, мой мужчина. Наши тела яростно соприкасались друг с другом, делясь с собой теплом наших тел. Все мои мысли в один миг выветрились от чувства нереального блаженства и вселенской любви к мужчине, о котором я и мечтать не могла даже во снах.

Его руки оглаживали мое тело, нежными касаниями, как если бы мне делали эротический массаж. Я кусала его соски, согревая своим языком его чувствительную кожу груди. Млела от острого удовольствия, что сейчас так яро и неизбежно скручивалось в спираль внизу моего живота. Переплетав наши пальцы, Намурон сильнее и резче стал двигаться во мне, будто решил достать до самых далеких уголков моего тела. Яростный оргазм накрыл меня с головой, вызвав из груди стон, похожий на крик. Мышцы внутри меня стали быстро сжиматься от полученного наслаждения, обхватывая плоть Намурона нежными тисками. Не выносив такого трения, мой мужчина сдался и огненным потоком излился в меня под свой громкий стон.

Видеть его лицо в минуту истинного блаженства, стоит того, чтобы умереть.

* * *

На следующее утро я познакомила Вику с Лисой и Семом. С ребенком подруга быстро нашла общий язык, как и с котом Намурона. Такой большой и шумной компанией мы и ворвались в столовую, где нас уже ждали все мужчины этого дома. Замечу, что Абдул, тоже присутствовал здесь, как член семьи, а не простой рабочий, потому как на нем вместо официального костюма были светло-голубые джинсы и белая с коротким рукавом футболка, которая весьма красочно облипала его внушительную мускулатуру. Спрятав ото всех понимающую улыбку кроме подружки, быстро прошмыгнула под бочок к своему мужчине, который поцеловав меня при всех в губы, стал накладывать в мою тарелку всего по чуть-чуть. От такой искренней заботы мне захотелось его зацеловать, но я только благодарно улыбнулась ему и принялась поглощать вкусный, как и всегда, завтрак.

-Хорошо ли спалось леди на новом месте? – неожиданно для всех спросил Абдул Вику, которая сидела напротив него рядом со мной.

-Да, весьма – быстро нацепив на лицо нейтральную маску, ответила подруга – А Вам? Не беспокоила ли голова и колено?

-Нет – сквозь зубы процедил Абдул, под изумленный взгляд мужчин – Благодарю за завтрак, мне пора работать.

Отбросив от себя салфетку, он быстро встал из-за стола и вышел из столовой, при этом громко хлопнув дверью.

-Что с ним? – первым подал голос Салим – Он раньше никогда не проявлял такую агрессию.

-Не беспокойся отец – знающе усмехнулся Намурон, отпивая сок из бокала – Гормоны шалят, пройдет.

Салим быстро метнулся своим взглядов в сторону Вики и тут же довольно заулыбался. Он еще вчера, когда с ней знакомился, почему-то внимательно смотрел на реакцию Абдула.

-Ну, слава Аллаху, а я уж подумал, что он у нас гей.

-Кто-кто, но он точно не гей – тихо сказала себе под нос подружка, думая, что ее никто не услышит. Зря.

Она так была поглощена в собственные мысли, что не сразу заметила, что в столовой вновь появился Абдул. Он тихой тенью, проскользнул к ней за спину и, склонившись над ее ухом, тихо прошептал:

-Рад, что ты так думаешь, птичка.

От неожиданности, моя испуганная подружка резко обернулась назад, забыв о державшем в руке бокале с яблочным соком. В результате облитые спереди джинсы Абдула и громкий смех Алекса.

-Вот ведь! – смущенно опустив глаза, сказала Вика, яростно елозя своей тряпичной салфеткой штаны Абдула.

Ее старания быстро возымели результат, который явственно стал выпирать из-под толстых брюк. Увидев итог своей «работы» Вика, буро покраснела и, встав из-за стола, извинившись, вышла из столовой. Не секунды не раздумывая, я бросилась за ней, а когда догнала, спросила:

-Ну, как он тебе?

-Едва удержалась, чтобы не потрогать на ощупь – смущенно ответила она, при этом коварно улыбаясь.

Абдул ты попал! Похоже, в тихой скромной женщине, проснулась порочная и опытная обольстительница!

Глава 38

Мой день рождения наступил быстро и неожиданно в одно ясное утро. Едва я открыла глаза, как меня с жаром поцеловали знакомые до боли мужские губы.

– С днем рождения, моя сладкая, – сказал Намурон, страстно целуя пальчики на моих руках. – Я тут покопался в своей музыкальной библиотеке, пока ты спала. Мне очень понравилась одна композиция. Мне бы о-о-очень хотелось заняться с тобой любовью под нее. Ты не против?

Что я могла ему ответить на это? Все мои мысли были уже заняты его губами, запахом и волшебными руками, которые в данный момент нежно сжимали мою в один миг налившуюся грудь. Между ног заметно потяжелело и затрепетало от нетерпения.

– Да, мне бы хотелось этого, – тихо выдохнула я ему в губы, повалила его на спину и села на него сверху.

После моих слов он нажал кнопку на белом пульте, который лежал рядом с ним, и комнату тут же заполнили чарующие ноты неизвестной мне мелодии. Признаться честно, музыка зацепила меня с первых аккордов. Она была чувственной и волшебной, будто специально созданной для нас. Я огладила пальцами лицо Намурона и едва не заплакала от переполнявших меня в тот момент чувств. Внутри меня обливалась горькими слезами навсегда влюбившаяся в этого мужчину девушка. Не знаю, сколько нам осталось быть вместе, но я хочу провести это время, наслаждаясь каждым мгновением, полностью открывшись его ласкам.

– Люби меня, мой шейх, как тебе будет угодно, – шепнула я в его губы, нежно лаская его живот своей ладонью.

От моих ласк – или слов, – Намурон вздрогнул и встал с кровати, обняв меня за талию. Подхватив меня под попку, он прижал меня к мягкой стене рядом с кроватью и властно накрыл мой рот своими губами. Мы страстно целовались, пока у обоих не распухли губы. Затем Намурон развернул меня к стене лицом и прижался ко мне бедрами. Его дыхание обожгло мое обнаженное плечо, а горячие ладони обхватили снизу мою грудь, сжимая и приподнимая ее. От его ласк у меня стали подкашиваться ноги. Я ударила ладонями в стену и прогнулась в спине.

Тихий мужской стон, – и он внутри меня. Твердый, горячий и дарующий небывалое наслаждение. Намурон двигается медленно, будто смакуя каждое проникновение в мое лоно, а затем его терпению приходит конец. И вот в свои права вступает хищник, изголодавшийся по женскому телу. Он яростно врывается в меня, раз за разом сжимая мою грудь, которая изнывает от блаженства в его умелых руках. Даже сквозь громкую музыку я слышу громкие шлепки наших влажных от жара тел. Мои тихие стоны превращаются в крики, и меня накрывает первый оргазм. От силы наслаждения я теряю слух, от второго оргазма, следующего за первым, – голос. Меня всю трясет как в лихорадке, и продолжает трясти, пока Намурон не изливается в меня под последние аккорды волнующей мелодии.

Когда я вернусь в Россию, костьми лягу, но найду это произведение и поставлю на рингтон телефона, чего бы мне это ни стоило. Буду прослушивать его ночами, заливаясь горькими слезами в разлуке с Намуроном.

– Ты невероятная, – тяжело дышит мне на ухо Намурон. – Все соки из меня выжала. Мне кажется, я забыл, как ходить.

* * *

После волшебного утра мы спускались с Намуроном вниз, когда к нам подбежал какой-то человек из его охраны и что-то быстро прошептал ему на ухо. Из того, как изменилось выражение лица моего мужчины, я заключила, что новости были весьма неприятными.

– Что-то случилось? – взволнованно спросила я у него, когда мужчина отошел от Намурона.

– На моем заводе неприятности, – ответил он. – Прости, но мне нужно ехать туда. Еще раз с днем рождения, моя Омри. Мой подарок у Семи, – загадочно сказал он, целуя меня в губы.

– Я надеюсь, там все хорошо. Скорее возвращайся ко мне, – шепнула я ему на ушко.

Сама мысль о том, что ему нужно сейчас уйти, разъедала мне душу, как ржавчина – железо. Я не хотела его отпускать, тревожные мысли не давали мне покоя. Ведь того, кто пытался убить Намурона, все еще не нашли. А вдруг это его следующий ход?

– Намурон! – крикнула я ему, когда он уже почти скрылся за дверью на улицу, заставляя его обернуться.

– Я люблю тебя, – сказала я ему, глядя в его янтарные глаза, надеясь, что мой взгляд сможет выразить всю серьезность этих трех слов.

Он уже хотел было что-то сказать в ответ, когда его отвлек громкий телефонный звонок. Быстро вытащив из кармана пиджака свой телефон, он, не колеблясь, ответил. Не знаю, что сказали на том конце, но его лицо исказилось такой злостью, что я поняла – дело плохо. Бросив на меня быстрый теплый взгляд, мой ответственный мужчина выскочил за дверь, оставив меня одну в компании трех человек из охраны.

Пока я шла к комнате подружки, я думала над тем, что же Намурон хотел мне сказать. Может, он сказал бы то же, что и я? Или хотя бы – что я ему нравлюсь, и все у нас впереди? О плохом думать сейчас не хотелось. Утро было потрясающим, и мне было больно даже думать о том, что что-то может нарушить его безмятежность. Да, мой мужчина ушел, но, как бы трудно это для меня ни было, он принадлежит не только мне, но и своему народу. Любой на его месте поступил бы так же. Жизни миллионов важнее одной, которая сейчас, по сути, была никем для него, как и для всех остальных, кого я здесь встретила.

В доме стояла просто оглушающая тишина. Она вполне соответствовала моему настроению. Я ощущала себя такой же безмолвной и одинокой. Остановившись у большого окна, я посмотрела в него и увидела, что в саду царит оживление. Намурон приказал разогнать свое змеиное гнездо. Огромное количество сумок и даже предметов мебели ждали своей очереди, чтобы навсегда покинуть президентский дворец.

Закутанные в дорогую ткань барышни по очереди садились в подаваемые ко второму входу лимузины, которые затем выезжали из ворот и направлялись в разные стороны. Я смотрела на них и думала о том, что так, наверное, выглядит змеиное логово, в которое забрел храбрый мангуст.

Помню, как еще в тот день, когда я была в больнице, ко мне подошла Нагайна – так я ласково называла свою любимую змею в гареме Намурона. В ее глазах тогда я видела лютую ненависть и обещание, чего-то явно нехорошего. Не сказать, что я испугалась, но насторожилась. Все эти дни я ожидала ее мести, но на поле боя все было тихо, как на дне океана. Напряжение, накопившееся за эти дни, стало медленно отступать, в груди поселился покой и огромное облегчение от того, что скоро здесь будет намного спокойней для меня и Лисы. Я отвоевала этот кусочек мира для замечательного ребенка, и по праву могла собой сейчас гордиться.

– Что, господин оставил свою любимую игрушку одну? – раздалось неожиданно за моей спиной. Я резко обернулась.

– А ты по какой причине интересуешься? Вижу по твоим глазам, что ты мне хочешь что-то сказать, – холодно ответила я Нагайне, стоявшей от меня в паре шагов. Вспомни каку, и она тут же появится.

– Да так, хотела еще раз посмотреть на ту, которая нарушила все мои планы, – начала эта гадюка, шипя от злости. – Я столько лет была его главной женщиной, пока не появилась ты. Тебе все сходит с рук. Я буду его женой, не ты. А как только я ею стану, обязательно выброшу из своего дома ту маленькую сопливую дрянь, которую ты пригрела.

От ее слов меня бросило в жар. Вот ведь стерва! Так все это время именно она хотела убить Намурона? Но с какой целью?

– Это ты его хочешь убить?

– Я что, идиотка, по-твоему? Мне не нужен его труп, мне нужны его деньги и власть.

– Деньги – понятно, но власть?.. Ты серьезно думала, что сможешь приручить этого мужчину до такой степени, что он отдаст тебе в руки бразды правления целой страной? Ты в самом деле так наивна?

– Да кто ты такая, чтобы меня осуждать? Заявилась из ниоткуда и все прибрала к рукам. Нет! Я не допущу! Это все мое! – яростно кричала на меня эта сумасшедшая, сверкая глазами, полными злобы и презрения.

– Ты мне еще ответишь за то, что унизила меня. Я никогда не прощаю такого. Теперь ты узнаешь, что такое моя месть, и прочувствуешь мою боль. Давай! – сказала она кому-то за моей спиной.

Удар по голове был весьма мягким, насколько это вообще было возможно, словно, тот, кто это сделал, не хотел причинять мне сильную боль. Мое оседающее на пол тело быстро и аккуратно подхватили и куда-то понесли на руках. Сопротивляться и что-то предпринять я не могла. Неприятный укол в шею, – и мой разум резко погас, как перегоревшая в подъезде лампочка.

Глава 39

Намурон

Прошла неделя с того дня, когда моя сказочная жизнь превратилась в ад. Я не мог спать и есть. В груди метался обезумевший зверь, царапая меня изнутри, пытаясь найти выход и растерзать всех тех, кто попадется ему на пути. И неважно, кто это будет, враг или друг.

Мне никогда не забыть того дня, в который из моей груди буквально вырвали сердце.

В то утро мне доложили, что на оружейном заводе произошел взрыв в отделе сборки. Десятки людей были госпитализированы, двое погибли, не доехав до больницы. Я думал, что хуже этого уже ничего быть не может, и жестоко ошибся. По возвращении домой я застал там подругу Алены, кричащую на Абдула, который в этот момент смотрел на меня таким взглядом, что можно было подумать, что он смертельно болен и ему осталось жить всего пару минут. Заметив меня, Вика бросилась ко мне. Она что-то говорила, прерывая свою речь потоками слез и громкими всхлипываниями. Как бы я ни старался, я не мог ничего разобрать, кроме того, что Алена пропала. Когда это дошло до моего сознания, я набросился на Абдула, стискивая в руках лацканы его пиджака.

– Как ты допустил это? – в ту секунду я готов был порвать на части лучшего друга от ярости и страха.

– Я оставил ее одну на пару минут. В этот момент ее и похитили, камеры зафиксировали, как ее выносили из здания в бессознательном состоянии и погрузили на заднее сидение машины. Я уже пробил номера, машина краденая. И, Намурон… машину нашли, она пуста. Нет ни отпечатков пальцев, ни каких-либо зацепок, которые указывали бы, кто это мог сделать. Мои люди ищут ее, я сам себе не прощу, если с ней что-нибудь случится.

После его слов меня словно ударили под дых. Черная пелена боли и страха за жизнь той, кто стала для меня всем, едва не лишила меня контроля над собой. Я понимал, что Абдул не виноват в том, что произошло, но… он не смог защитить мою женщину. Видя, какие мысли отражаются на моем лице, мой уже бывший друг огорчился, мне даже показалось, что ему так же больно сейчас, как и мне.

– Уходи, – холодно бросил я, отворачиваясь от него, глядя перед собой мертвым, неподвижным взглядом. – Твои услуги мне больше не потребуются.

– Друг, я найду ее, – услышал я у себя за спиной голос, полный сострадания и железной уверенности.

Мне не хотелось с ним больше говорить. Не о чем. Все, что я хотел ему сказать, я уже сказал. Мое тело и разум сейчас были похожи на глыбу льда. Я медленно, будто в тумане, добрел до нашей с Аленой комнаты и закрыл за собой дверь на ключ. Через пару секунд в нее начали стучать, из коридора послышались чьи-то голоса. Я подошел к кровати, где еще утром я проснулся самым счастливым человеком на свете, и взял в руки ее подушку, на которой еще остался ее запах. Прижал ее к своей груди, словно хотел вобрать ее в себя и навсегда оставить там. Моя боль была невыносимой. Мне хотелось кричать и рвать на части все, на что падал мой взор. Я чувствовал свое бессилие, и от этого мне становилось еще хуже.

Звук голосов за дверью перешел в шепот. В ушах стучала кровь, руки похолодели. Кажется, у меня шок. Я снова вдохнул запах подушки, и меня немного отпустило. Еще вдох, и мои руки начали теплеть, а в голове слегка просветлело. В груди что-то ожило и принялось рваться наружу. Я понял, что не пожалею никого, когда узнаю, кто похитил Алену. В голову начали приходить мысли о том, кто бы это мог быть. Сколько бы я ни думал об этом, вывод был один – кто-то в моем доме лишний.

– Душа моя, я найду тебя, чего бы мне это ни стоило. Только дождись меня.

Дни шли, прошла неделя. Приближался день, когда я должен был принять власть из рук моего отца. Я не хотел этого, только не сейчас, когда у меня забрали самое дорогое. Отец и Нэмр помогали мне, как могли. Когда они узнали о похищении, их можно было смело везти в музей, как окаменелости. Отец после этого слег на пару дней. Он уже принял Алену в нашу семью как свою дочь и мою будущую жену. Брат не знал, куда бежать, потому что порученный мною ему проект требовал его личного присутствия. Но даже возвращаясь после долгого дня, полного сложной работы, Нэмр, едва перекусив, бросался помогать моим людям в поисках и пытался подключить для этого свои личные деловые и дружеские связи.

За это время похититель ни разу не пытался выйти на контакт с нами. Он не выдвигал никаких требований. Это убивало. Я бы отдал последние деньги, только бы вновь получить возможность держать Алену в своих объятиях. Дни проходили в поисках, а ночи были для меня сущим кошмаром. В голову лезли плохие и до дрожи пугающие мысли. Я боялся, что ее продали кому-нибудь в гарем, но после того, как я лично прошелся по каждому в ее поисках, я немного успокоился. Ее ни у кого не было. Узнав, кого я ищу, буквально все лишились дара речи. Ведь я искал свою будущую жену. Многих это огорчило, многих – обрадовало, и только в глазах одного я увидел триумф. Увидев, что я смотрю на него, мой бывший слуга, а по совместительству и отец моей бывшей наложницы Джанны, заметно вздрогнул.

– Где твоя дочь? – спросил я отца своей бывшей наложницы.

– Она уехала за границу, мой господин, сразу же после того, как вы выгнали ее из своего гарема, – нагло врал он мне в лицо.

– Убить всех и поджечь дом, – холодно бросил я, выходя из комнаты.

– Даже детей? – неуверенно спросил меня человек из моей охраны.

– Даже их, – громко сказал я, чтобы меня услышал каждый из присутствующих.

– Господин, пощадите! – бросилась передо мной на колени одна из жен хозяина дома. – Дочери здесь уже давно нет. Я не знаю, где она прячется, но знаю, что у нее есть в пустыне заброшенный дом, куда она часто ездила, когда жила у вас. Умоляю, сохраните жизнь моим детям, они ни в чем не виноваты! Дочка давно лишилась рассудка из-за ревности и жажды власти. Когда найдете ее, передайте ей, что мы отказываемся от нее, – рыдая, сказала женщина, едва не целуя мои начищенные туфли.

– Хорошо. Я оставлю жизнь твоим детям и всем женам твоего мужа. Но твой муж и старшая дочь понесут наказание, – сказал я, глядя на Абдула.

Я все-таки смог заставить себя простить своего лучшего друга спустя пару дней после похищения Алены. Помню, в тот день он ворвался ко мне в кабинет пьяный в стельку. За его спиной маячила такая же «трезвая» Вика. Судя по их состоянию, они провели время вместе, что явно говорило о том, что между ними определенно что-то есть. Тогда я ничего не говорил, только слушал, как они виноваты в том, что случилось. Выслушав их пьяные речи, я отправил их спать, сказав при этом, что давно их уже простил и ни в чем их не виню.

В прошедшую неделю Абдул с Викой проводили все вечера вместе. Порой я им страшно завидовал, потому что их отношения очень походили на наши с Аленой. В такие моменты я уходил к себе в спальню и лежал в обнимку с подушкой, на которой все еще оставался запах моей любимой. Ночи, полные одиночества и дикого страха, разрывали мое сознание. Мои близкие поддерживали меня в эту трудную минуту, как могли, я очень ценил их заботу, но это ужасно угнетало и проводило к неконтролируемой ярости.

– Обыщите здесь все и всех допросите, – сказал Абдул, поняв меня без слов. – Нам нужно выяснить, где находится этот заброшенный дом.

«Держись, моя душа, я скоро найду тебя и покараю всех, кто причинил тебе боль. Они отняли тебя у меня, теперь я отниму у них их жизни».

Глава 40

Мне никогда не было так плохо, как сейчас. Голова ужасно кружилась, словно меня качало в лодке на волнах неспокойного моря. Меня тошнило, и с каждым новым вздохом тошнота усиливалась, не давая вдохнуть полной грудью. Тела я практически не чувствовала и не могла открыть глаза, чтобы осмотреться. Где я нахожусь? И что же было в том шприце, отчего мне так сейчас плохо, что хочется умереть?

Дикий страх, переполняющий мое сознание, вместе с мыслью о том, что это мог быть какой-то наркотик, заставил мою кровь застыть в жилах. Я все могла перенести, но только не это и только не сейчас, когда я могла быть беременна от любимого мужчины. Неожиданно пронзившая меня мысль об этом, мгновенно заполнила мою душу океаном счастья и нарастающей паникой. У меня уже были на этот счет свои догадки, потому что низ живота привычно не тянуло, а энергия не била ключом, как это бывало всякий раз, когда приближались эти дни по календарю. Нет, я не боялась беременности и родов, я боялась за правильное развитие и здоровье еще совсем маленького плода. Потерять своего ребенка я не могла, ибо, если это случится, я просто этого не выдержу, как не выдержала бы и если бы что-нибудь случилось с Намуроном.

Я верила, что мой мужчина найдет меня рано или поздно. Если я в нем не ошиблась, он горы свернет, но доберется до своей цели, чего бы это ему ни стоило. Почувствовав ранее в Намуроне небывалую силу духа и непоколебимую решимость, я поняла, что именно такой мужчина мне и нужен. Раньше все свои проблемы я решала сама, теперь мне хотелось, чтобы их решили за меня. Стоять за спиной мужчины – не слабость, а желание иметь надежную опору, которой так не хватает любой женщине, привыкшей все делать самой.

Боль в месте уола на шее заставила меня сжаться и свернуться в клубок. Боже, как же мне плохо! Слезы хлынули из глаз неконтролируемым потоком, который я была не в силах сейчас остановить. В горле ужасно першило от сухости и противного горького привкуса. Не знаю, сколько я еще продержусь в сознании, но сил бороться с этой мукой почти не оставалось.

– Что ты ей вколол, сукин сын? – неожиданно услышала я рядом с собой обеспокоенный мужской голос.

– Обычное снотворное, – недоуменно ответили ему.

– Ей нужен врач. У нее жар. Если ей не помочь, она может умереть! – яростно кричал на второго первый незнакомец.

– Дерьмо. Этого мне еще не хватало – нянчиться с ней!

Голоса стихли так же неожиданно, как и появились. Меня снова оставили наедине с моей болью. Слава Богу, я узнала, по крайней мере, что мне вкололи, и от этого на душе стало чуть легче и спокойней. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы это все-таки был наркотик. Страшно даже подумать.

– Потерпи, девочка, скоро сюда приедет врач и поможет тебе. Надеюсь на это, ибо Намурон мне голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится.

Этот голос… мне был очень смутно знаком. Жаль, что я сейчас не могла увидеть воочию его обладателя. Чужие забота и поддержка сейчас для меня стали глотком чистого воздуха. Кто этот мужчина и почему он так боится за мое здоровье? К тому же он знаком с Намуроном, может, мне удастся с ним договориться и сбежать отсюда? Да вот только где это «отсюда»?

– Пить, – на грани слышимости прошептала я.

– Сейчас, сейчас, – засуетился мужчина, гремя чем-то.

Мою голову заботливо и аккуратно подняли. Губ коснулось что-то прохладное, а через секунду рот наполнился божественно вкусной водой. После трех первых жадных глотков мне стало чуть легче. Головная боль немного утихла, и я смогла открыть глаза.

– Илан???

– Да, он самый.

– Вы – убийца? – знаю, вопрос тот еще, но юлить и ждать я не привыкла.

– Нет, что ты, я здесь такой же пленник, как и ты, – недовольно и грустно ответил мне дядя Намурона.

– Тогда кто?

– Я, – ответили от двери. Я медленно повернула голову.

– Ты? Как ты мог? Намурон не простит, – от шока я едва могла говорить.

– Мне его прощение и не требуется. Когда он придет за тобой, я наконец завершу то, что начал много лет назад, – холодно сказал Алекс и быстро вышел, оставив меня с Иланом наедине в незнакомой комнате с песчаным полом.

* * *

После ухода Алекса мне стало еще хуже. Видимо, к телесной боли от вколотого мне в шею ранее добавилась еще и боль душевная. Как он мог так поступить со своим родным братом? С Салимом? Со мной? Что послужило причиной того, что Алекс так озлобился на свою семью? Власть? Деньги? Ревность? Это были самые распространенные в мире причины, ради которых, человек мог совершать преступления и пойти против всех, нарушая законы морали.

Алекс. Добрый, веселый мальчишка из прошлого. Что же он скрывал от меня все эти годы? Зачем он меня похитил? Ради выкупа или банальной ревности? Я же видела, как он смотрел на меня всякий раз, когда думал, что я не замечаю его пристального взгляда, в котором читались тоска и боль. Мне так хотелось с ним сейчас поговорить, понять и образумить, пока еще не поздно что-то изменить. Я не могла допустить, чтобы его убили как предателя и братоубийцу. Если в моих силах хоть что-то изменить, я не успокоюсь, если не использую эту возможность. Главное – вывести его на откровенный разговор.

– Я, конечно, не врач, но мне кажется, у тебя аллергическая реакция, – тихо сказал Илан, кладя мне на лоб прохладную тряпку, смоченную водой.

У меня никогда не было ни на что аллергии, поэтому мне было сложно об этом судить. Но даже если это так, то что делать? Сейчас, как ни печально, вся надежда была на человечность Алекса. Если я ему хоть немного дорога, он позаботится обо мне, если же нет… я, скорей всего, умру. Чтобы отвлечься от «веселых» мыслей, я решила поговорить с Иланом и выяснить у него, как так получилось, что он тоже пленник, как и я.

– Намурон поручил мне приглядывать за Нэмром, едва тот переступил порог его дома. Как позже оказалось, племянник был прав в том, что не поверил ему. Нэмр виновен в смерти матери Намурона. В тот день они с Намуроном должны были погибнуть оба, но племяннику повезло. Благодаря тому, что он сидел на водительском месте, на его сторону пришлось меньшее количество стальных стержней арматуры. Несмотря на то, что одна железяка едва не проткнула его сердце, как стрела – мишень, он выжил и смог быстро встать на ноги. Мне иногда кажется, что племянник сделан не из плоти и крови, а из жидкого металла, так как на нем всегда все быстро заживает, и он быстро приходит в норму, – довольно хмыкнул мой собеседник.

– Жаль только, что нельзя залатать душевные раны так же, как и порезы на одежде, – произнесла я на грани слышимости.

– Да ты права, – горько выдохнул Илан. – Предательство смывается только кровью, неважно, друг ты или родной брат. Боюсь, что скоро здесь будут горы трупов, потому что Намурон придет за своим. Он никого не пощадит, уж я-то знаю, сам был когда-то таким же молодым и сильно влюбленным.

От слов дяди Намурона мне стало чуточку легче и теплее. Сейчас мне нужна была любая поддержка или хорошая новость, чтобы окончательно не потерять сознание от нарастающей с каждой секундой пульсирующей боли в шее и страшного зуда по всему телу. Мне нужна было помощь, и срочно.

Глава 41

Наверное, я все-таки отключилась, потому что неожиданная боль в руке привела меня в чувство и заставила открыть прикрытые от усталости глаза. Взгляд с трудом сфокусировался на незнакомом мне мужчине, который, склонившись надо мной, делал мне укол. Врач или палач?

– Что вы мне колете? – пытаясь сдержать нарастающие страх и панику, спросила я его.

– Не волнуйтесь, это обычный укол от сильной аллергической реакции организма. Я так понимаю, она была вызвана препаратом, на который ваша иммунная система ответила острой реакцией сужения трахеи и гортани. Поэтому вас сейчас беспокоят повышенная сухость во рту и ярко выраженная боль в области шеи. Спустя пять минут вам станет чуть лучше, боль отступит. Я оставлю вам лекарство от аллергии, оно абсолютно безвредное и быстродействующее, – ответил мне мужчина. Я присмотрелась. Он был немолод на вид, и казался добрым и отчего-то вызывал доверие.

– Огромное вам спасибо, – тихо поблагодарила я врача. – Как скоро я встану на ноги?

– Думаю, с вашим молодым организмом, – уже завтра, – охотно ответил мне врач, вставая со стула, который был приставлен к моему ложу, на котором я лежала немощной куклой.

– Помогите мне. Я здесь не по собственной воле, меня похитили.

Как мне показалось, мужчина сначала хотел мне что-то ответить, но тут же резко передумал и молча отвел свои черные глаза в сторону. Но потом, уже выходя из комнаты, неожиданно резко обернулся ко мне и сказал:

– Если ты та, о ком я думаю, то не бойся. Он уже ищет тебя, и поверь, он найдет. Никогда мне не доводилось видеть такой искренней боли и решимости в глазах мужчины. Теперь я понимаю почему.

Больше он мне ничего не сказал, а простотихо закрыл за собой дверь и ушел. Его слова пролились живительным бальзамом на мои измотанные недавними событиями нервы и тревоги по поводу того, достаточно ли я дорога Намурону и будет ли он меня искать. Прокручивая в голове последние слова врача, я неожиданно провалилась в спокойный и спасительный для своего организма сон.

Я крепко спала, когда сквозь сладкий сон почувствовала, как кто-то нежно гладит мое лицо и верх груди кончиками горячих пальцев. Поначалу я подумала, что это Намурон, но в нос ударил знакомый запах другого мужчины, который предал не только меня, но и всю свою семью. Что, если Алекс пришел, чтобы меня … Мне не хотелось об этом думать, только не сейчас, когда и так все было хуже некуда.

– Почему? – не открывая глаз и с замирающим от волнения дыханием, спросила я в темноту.

– Ты не поймешь, – не прекращая гладить мои волосы, ответил уставшим голосом Алекс.

– Я знаю тебя много лет. Ты был мне самым близким другом. Мы столько пережили вместе. Ради нашей дружбы в прошлом, объясни мне, пожалуйста, что происходит в твоей душе, – я распахнула глаза, проникая взглядом в темные глаза своего похитителя, пытаясь достучаться до его сознания.

Он молча смотрел на меня около пары минут, затем, склонившись над моим лицом, прикоснулся губами к моему лбу и так и замер. Я боялась пошевелиться или что-то сказать. Этого мужчину я не знала, как не знала и того, на что он способен. Тот же запах, тот же голос, но не взгляд. Его пальцы сильнее сжали волосы у меня на затылке, заставляя меня задрать подбородок. Мужские губы коснулись моих в легком поцелуе, вызывая по телу дрожь страха. Заметив мою реакцию, Алекс горько хмыкнул и, к моему облегчению, отстранился.

– Я тебе противен, – тихо сказал он. – Я сам себе противен, но не это главное, главное – то, что ты меня никогда не простишь. Я – убийца, Булочка, жестокий и бесчувственный душегуб. Мне нет оправдания, нет прощения.

От его слов у меня в груди все оборвалось. Надежда умерла, едва родившись. Боль в его словах была такой явной и обреченной, что мне захотелось обнять его и утешить. Какие же мы все-таки слабые, женщины, – даже убийцу готовы утешить и простить, если придется. В глазах Алекса было столько сожаления, что я не выдержала и, поднявшись с кровати, обняла его, крепко прижимаясь к нему всем телом, даря ему свою заботу и поддержку.

– Расскажи мне. Не держи в себе. Обещаю, я попытаюсь понять тебя и… простить, – услышав его судорожный вздох над своей макушкой, я почувствовала, как его руки нежно обняли меня за плечи и крепко прижали к мужской груди.

– Когда я был маленьким ребенком, я ужасно боялся змей. Однажды мы вместе играли с Намуроном в саду. Помню, как сейчас, – в тот день прошел сильный дождь. Мы резвились на мокром песке с братом, как два маленьких счастливых поросенка, дорвавшихся до огромной лужи с грязью. Я не сразу заметил опасность, что подстерегала меня возле большого камня, а когда заметил, было уже поздно. Почувствовав в ноге резкую обжигающую боль, я не сразу понял, что произошло. Глаза сами опустились вниз, столкнувшись с желтым завораживающим взглядом змеиных глаз арабской кобры, ее здесь называют еще рогатой гадюкой. Холодное гладкое тело обвило мою ногу до самого колена, – от страшных воспоминаний Алекс задрожал.

– От обуревавшего меня в тот момент ужаса меня скрутило судорогой, а чуть позже –парализовало тело ниже пояса. После этого я очнулся в больнице, где мне уже вкололи противоядие и обработали рану. Казалось, все было хорошо, о чем говорили все анализы и дальнейшие обследования, но проблема была в том, что я не мог ходить. Со временем я стал замечать, что меня больше ничего не радует, мои предпочтения в еде изменились, как изменилось и мое отношение к близким и родным мне людям. Врачи списывали это на трудности в осознании травмы, необходимость принять то, что, возможно, я перестану ходить и вовсе. Были версии, что яд успел парализовать нервную систему, но все теории рухнули в одно утро, когда я уверенно встал с кровати и пошел. Все были безумно счастливы, как и я. После реабилитации я снова вернулся к нормальной жизни, выучился и стал помогать Намурону в совете министров. Все было хорошо до тех пор, пока меня не накрыл первый приступ.

Я хорошо помню тот день, когда в моей голове раздался чужой голос. Сначала я подумал, что это мне показалось, но голос позвал меня снова. Он назойливо шептал мне, чтобы я убил мать брата и его самого. Я сопротивлялся, что-то кричал о том, что никогда этого не сделаю, а потом… просто потерял сознание. Очнувшись, я узнал, что машина Намурона попала в аварию, в которой его мать погибла. Расследование показало, что в машине были мои отпечатки пальцев. Никто не обратил на это внимания, ведь я мог взять ее у брата и раньше, чтобы покататься и покрасоваться перед девчонками. Вот только я-то знал, что никогда не брал и не просил ее у него, потому что страшно боялся ее разбить. Пока Намурон был в бессознательном состоянии, я решил бежать, пока меня не схватили и не казнили за убийство его матери и попытку убить будущего президента Эмиратов.

Я все рассказал своей матери. Она сразу же поверила мне и стала собирать наши вещи и документы. Взяв с собой все ее драгоценности, подаренные отцом, мы отправились в аэропорт, где у нас был один знакомый пилот, друг ее детства. Отец о нем не знал, так как мама почему-то скрывала от него их с Халимом знакомство. Мама быстро отвела его в сторону и что-то ему сказала, после чего мы без лишних слов покинули Эмираты и полетели в Россию. По прилете в Краснодар мы жили у какой-то знакомой тетки, до тех пор, пока мама не нашла нам частный дом недалеко от центра. Как раз к тому моменту были готовы мои новые документы на имя Козлова Александра Салимовича. Собрав вещи, мы переехали и стали обживать и обустраивать свое новое гнездышко. Приступов у меня больше не было, как и чужого голоса в голове. Для местной школы я был уже стар, но это не мешало мне там появляться каждый день и заводить новые знакомства. С русским языком у меня не возникло сложностей, потому что в Эмиратах я изучал его наравне с английским. В одной из уличных потасовок возле ночного клуба я познакомился с твоим братом Антоном. Мне сразу же пришелся по душе его сильный и веселый характер, он до боли напоминал мне Намурона в юности, – наверное, поэтому я быстро подружился с ним, желая вновь почувствовать себя цельным и нужным. Но когда я познакомился с тобой, все изменилось.

Голос в моей голове стал появляться все чаще. Он нашептывал мне, чтобы я овладел тобой и сделал тебе больно. Мама стала замечать за мной странности, и тогда мы впервые с ней поругались. Она просила, чтобы я обследовался, нашел причину этих изменений в своем поведении. Маму пугала эта странность и то, что с каждым днем я меняюсь, и не в лучшую сторону. Однажды я пришел домой раньше обычного и застал ее за тем, что она с кем-то разговаривала по телефону. По доносившимся до меня отдельным фразам я понял, что она говорила с врачом, и, судя по ее лицу, новости меня ждали неутешительные. Положив телефонную трубку, она уже оборачивалась ко мне, когда я неожиданно для себя схватил со стола нож и двинулся на нее.

Что происходило дальше, я не помню. Помню только то, что, очнувшись, увидел изрезанную мертвую маму, которая лежала в луже собственной крови. От шока я не сразу понял, что произошло, а когда увидел в своей руке окровавленный нож и осознал, что я сделал, решил убить и себя. Я наугад тыкал в себя острым лезвием ножа и яростно кричал в оглушающую меня тишину. В тот момент я не чувствовал физической боли, меня убивала душевная мука. Не знаю, сколько я нанес себе ножевых ранений, но, ослабев от потери крови, рухнул на пол, в надежде на скорую смерть. Но этому было не суждено случиться. Проснувшись на холодном столе в морге, я понял, что каким-то чудом, а, скорей всего, в силу проклятья, выжил. Дьявол не забрал меня в ад, а решил оставить меня на земле, чтобы я мог быть ему здесь полезен. Другого объяснения этому я не мог найти.

Дабы уберечь тебя от себя, я заплатил местному патологоанатому, чтобы он написал в документах, что я умер вместе с матерью. Сделав вид, что боюсь повторного нападения несостоявшихся убийц, я убедил врача не заявлять в полицию. После долгой реабилитации в частной клинике я уехал в Америку, где прошел полное медицинское обследование. Физически я был практически здоров, важные органы не были задеты, пострадала только моя левая рука, после того как я травмировал ее ножом и повредил какие-то важные нервы, она потеряла чувствительность.

Но не это было самым главным, что мне поведал один из обследовавших меня врачей. Как сейчас помню тот день, когда мне сказали, что я неизлечимо болен одной из самых редких болезней. Мне поставили диагноз – диссоциативное расстройство личности. Наконец поняв, в чем дело, я снова попытался покончить с собой. Но эта тварь, что сидит внутри меня, каким-то образом отключает мое сознание всякий раз, когда я думаю об этом или хочу что-либо предпринять.

Алекс ненадолго замолчал. Немного отойдя от услышанного, я поняла, что вся дрожу от ужаса, осознавая, с кем я сейчас нахожусь наедине в комнате. Ведь вторая его личность по-прежнему жаждет меня и хочет причинить мне боль. Липкий страх буквально сковал мое тело, оплетая своими черными щупальцами. Во мне все кричало, чтобы я бежала отсюда как можно дальше. Алекс болен самой непредсказуемой и опасной болезнью, от которой нет лекарства и нет спасения.

– Я не хочу убивать брата и никогда не желал ему смерти, – тихо и уверенно сказал мне мой друг. – Я слишком много натворил в этой жизни плохого и неправильного. Когда я увидел тебя рядом с ним по телевизору, то понял, что нашел выход и свое спасение. Я не сомневался, что брат в тебя влюбится, потому что не любить тебя невозможно. Мне оставалось только ждать и временами создавать вам двоим трудности. И, знаешь, я этому рад, потому что ты полюбила его всем сердцем, защитила от несостоявшегося горе-убийцы и поделилась с ним собственной кровью. Потом он поселил тебя в родительскую спальню, тем самым показав всем, ЧТО ты для него значишь. Как мне ни больно это говорить, но я безумно рад за вас двоих.

– Ты все это подстроил? Но для чего?

– А ты еще не поняла? – насмешливо сказал мне на ухо чужой голос, исходящий из уст Алекса. – Алекс хочет, чтобы нас убил его родной брат.

Глава 42

Я смотрела неотрывно в глаза монстра, не ощущая от страха собственное тело. В этот момент моя жизнь, как будто остановилась и потеряла все краски и звуки. Такого жуткого и ледяного душу ужаса я не испытывала никогда. Каждый вздох давался с огромным трудом, хотя я сейчас не ощущала даже того, что дышу. Я попыталась отойти от незнакомого мне Алекса, но мне не позволили. Мужские ладони медленно прошлись вдоль моего тела по бокам снизу вверх, замирая на моей шее, где сейчас билась от страха, пульсирующая венка крови.

Алекс-Монстер больше ничего не говорил, он только смотрел мне в глаза и зловеще улыбался уголками своих губ. Пальцы, лежащие на моей шее, пришли в движение и стали медленно сдавливать меня со всех сторон, лишая живительного кислорода. В эту секунду, я поняла, что меня проверяют, но зачем или для чего? Скорей всего маньяк решил проверить на стойкость и выносливость свою жертву, с которой ему не терпится поиграть.

Пальцы лже-Алекса все сильней сжимают мое горло, в попытке толи медленно удушить, толи проверить насколько хватит моей выдержки. В легких кислорода стало катастрофически не хватать, страх буквально стучит в моей голове громким набатом, но я не сдаюсь, я верю, что Алекс не позволит этому монстру внутри себя убить меня. Надежда убегает, как песок сквозь пальцы, когда я уже понимаю, что скоро отключусь от нехватки воздуха. Кровь громче и громче стучит в голове, грозясь прорваться через нос и уши. Я медленно закрываю глаза, проваливаясь в какую-то белую неизведанную мною туманность. Всего одна секунда и с моей шеи исчезают руки, которые совсем недавно хотели меня удушить. Мое тело под сильным эмоциональным давлением и полной дезориентации падает на пол, прямо к ногам несостоявшегося душегуба. Боль в коленях немного отрезвляет и приводит в чувства.

-Умница – довольно разносится у меня над головой, отчего я вздрагиваю всем телом.

-На сегодня хватит – говорит монстр, нежно гладя меня по голове – Я знал, что ты не разочаруешь меня. Сейчас к тебе придет Илан, чтобы тебя покормить и уложить спать. А завтра мы продолжим наше приятное знакомство.

После этих слов, мой личный теперь уже кошмар, вышел и закрыл за собой дверь. Кое-как добравшись до своей кровати, я заползла на нее и, подтянув к себе тонкое покрывало, замоталась в него по самую шею, дабы согреть дрожащее от ледяного ужаса тело. Меня так знобило от пережитого, что я не заметила, как в мою клетку ворвался взволнованный Илан и быстро не спрашивая обнял меня и прижал к своей груди.

-Слава Аллаху, он ничего с тобой не успел сделать. Прости меня девочка, если бы я только знал, что он уже вернулся, давно уже пришел бы к тебе. При мне он не посмел бы причинить тебе боль. Скажи, что он сделал, где болит? – от волнения он все сильнее прижимал меня к своей крепкой груди.

От его заботы и участия в мою судьбу, я стала потихоньку отходить от пережитого кошмара, почувствовав, наконец, приятное тепло, которое стало медленно, но верно согревать мои окоченевшие конечности. Страх отступал, сменяясь уверенностью, что все только впереди и чтобы не произошло, мне нужно держаться, пока Намурон не найдет меня.

-Все хорошо – тихо прохрипела я – Он не хотел мне сильно вредить. Так, немного попортил нежную шкурку на шее – решила я пошутить.

-Покажи – грозно сказал мужчина, немного отодвигая меня от себя.

Тяжело вздохнув, стянула с себя покрывало, достаточно для того, чтобы показать свою кожу на горле. Мужской гневный рык и нецензурная речь, стала для меня ответом на невысказанный мною вопрос: «Все ли там, так плохо?».

-Будут синяки и приличные. Сейчас я схожу за заживляющей мазью, а ты пока поешь – больше Илан ничего мне не сказал, а только быстро вышел из комнаты, оставив меня снова одну.

Как я понимала, бежать мне было бессмысленно, потому как, мой кошмар настигнет меня и еще больше причинит боли, которой мне сейчас меньше всего хотелось испытывать. Осмотревшись вокруг, заметила полный поднос с едой, который стоял на столике в центре небольшого светлого помещения. Встав с кровати, медленно подошла к подносу и опустилась в одно из двух глубоких кресел, что стояли здесь в комнате помимо огромной кровати и маленького круглого стола. Еще здесь было большое зашторенное окно, но оно было забито с наружной стороны широкими досками, отчего в комнате стоял приятный полумрак. Люстра, свисающая с высокого потолка, сейчас не излучала искусственного света, а только одиноко висела над полом, где лежал мягкий на ощупь, нежно персикового цвета, ковер.

Весь интерьер комнаты наводил приятное спокойствие, что не осталось мной не замеченным. Все детали были подобраны со вкусом, несмотря на не красиво заколоченные на окне доски. Над самой кроватью висел большой балдахин с искусно вышитыми цветами оранжевого цвета. Сама обстановка немного напрягала своей нежность и невинностью, что не могло гармонировать с тем, в роли кого я здесь присутствовала.

Я быстро съела, что стояло на подносе. Вкуса еды я почти не почувствовала, потому как глотать было очень тяжело и больно. Скорей бы этот кошмар уже закончился, и я смогу его забыть как страшный сон. Дверь резко распахнулась, впустив серьезного Илана, который в пару шагов дошел до меня и опустился передо мной на колени.

-Если ты уже поела, позволь намазать твою поврежденную кожу мазью. К завтрашнему утру синяки уже спадут, вот увидишь – устало кивнув, распахнула перед мужчиной пострадавшее горло и стала ждать, пока он покончит с этим неприятным делом и не отодвинется от меня.

Илан аккуратно и тщательно смазал все, что его беспокоило. У мази был приятный эффект, кожа под ее действием похолодела, принеся небольшое, но все же облегчение.

-Расскажи мне, почему ты ему помогаешь, раз сам сказал, что ты тоже здесь пленник? – мне было очень интересно узнать об этом, так как это не давало мне покоя.

Глава 43

-Я узнал, чем Нэмр болен, только тогда, когда он мне сам рассказал об этом. Это произошло сразу же после того, как он собирался убить Намурона в больнице. Тогда я приехал туда, чтобы проведать племянника, но вместо желанной встречи с ним, я столкнулся практически нос к носу с выпрыгивающим из окна Нэмром. Расстояние до земли было приличным, после таких падений бывают серьезные травмы, а иногда и плачевные последствия, но приземлившийся в ту ночь на тротуар мужчина, словно и не волновался по этому поводу. В полумраке ночи это выглядело до дрожи пугающе и противоестественно. Если бы не стекающая по его руке на асфальт кровь, я бы сказал, что это был сам дьявол.

Я уже хотел звонить Салиму, как вдруг услышал, что племянник с кем-то разговаривает. Сначала я подумал, что он говорит по телефону, но в тот момент его обе руки были свободно опущены вниз. Тогда-то я и заподозрил, что Немр говорит сам с собой, но самое страшное и, пожалуй, невероятное было слышать то, как меняется с каждым произнесенным словом, интонация и стиль речи племянника. Если не смотреть на него тогда в упор, можно было с уверенностью сказать, что за спиной разговаривают двое абсолютно разных мужчин. Один знакомый добрый мальчишка, а вот другой, чужой и…дико злой.

Злой Немр был чем-то явно не доволен, он обзывал племянника глупцом, у которого ничего не получится, а если и получится то, тот второй убьет его «красивую слабость». Племянник на это, только яростно зарычал и бросился бежать через кусты. Я бросился за ним, когда понял, что он успел скрыться, решил разобраться во всем, прежде чем обо всем рассказать Салиму и Намурону. Узнав от Абдула, что с племянником все хорошо, благодаря одной русской бесстрашной малышке, я успокоился и полностью переключился на Немра. С помощью своих людей я вычислил, что племянник часто стал пропадать у одной из наложниц Намурона. Джанна была всегда жадной на деньги и слишком тщеславной. Эта змея никогда не допускала, чтобы в постели Намурона была другая. Но когда появилась ты, она запаниковала, ведь Намурону она стала совсем не нужна. Ты полностью заняла его свободное время, как и его, мысли. С каждым днем Намурон будто светился изнутри, а когда в нашем разговоре всплывало твое имя, он непроизвольно улыбался, думая, что это не замечают другие.

Но все замечали и боялись, что за этим последует. Власть и деньги лишают людей рассудка, как и страха. Джанна перешла черту дозволенного женщине в нашей стране и похитила тебя. По нашим законам ее ждет смертная казнь, но судьба решила иначе… Она думала, что нашла союзника, в лице Немра, но она жестоко ошиблась. Второй я в теле племянника, почуял свою новую жертву, теперь он каждую ночь приходит к ней и избивает ее, до тех пор, пока она не теряет сознания от боли.

Мне приходится изображать из себя алчного до власти дядю, чтобы злой Немр мог мне поверить и довериться. Ты спросишь, почему я его еще не выдал? Почему допускаю этот ужас? Я отвечу, что не могу бросить Немра тогда, когда ему нужна помощь. Я каждый день вижу внутри него борьбу и метания, его боль и страхи. Страшно видеть, как в теле молодого человека живет такой монстр, который никогда не спит и не устает. Я должен помочь Немру в его борьбе за самого себя. Салим однажды, заменил моему сыну его глупого отца, теперь настал и мой черед помочь не потерять брату племянника. Я верю, что современная медицина в силах обуздать его внутреннего демона и подарить ему шанс на нормальную жизнь. Пусть это и звучит глупо и безнравственно, но я по-другому не могу.

Не знаю, что вас связывает с ним, но с тобой он становится более сдержанным и спокойным. Ты его доза снотворного и лекарства, которому я не знаю объяснения. Немр рассказал мне о своем прошлом и вашем знакомстве, о своих чувствах к тебе и мне очень приятно видеть его счастливым. Прости меня девочка, что так поступаю с тобой и со всеми. Моя душа метается из угла в угол, как загнанный дикий зверь. Не знаю, сколько осталось до того момента, когда нас найдет здесь Намурон, но надеюсь, что он не убьет в порыве гнева собственного брата, а даст ему шанс выйти из того кошмара, в котором он пробыл больше половины своей жизни.

Как бы это странно не звучало, но мне нужна твоя помощь девочка. Я не дам ему тебя обидеть, не бойся ничего, как бы он не жаждал твоей смерти, он ее не получит.

На этом словарный запас Илана подошел к концу, как и мое шаткое спокойствие. Или я глупая эгоистичная дрянь или брат Салима тоже сошел с ума? Он, правда, думает, что поступает правильно, укрывая и утаивая о том, кем или чем является Алекс? Не могу поверить, что мой друг в эту самую минуту, возможно, измывается над женщиной, которая, хоть и заслуживает наказания, но не такого же, как избиение. В подтверждении моим мыслям через тишину ночи, прорвался душераздирающий женский крик боли, от которого у меня все оборвалось внутри.

-Демон, снова жаждет страданий – тихо разнеслось у меня за спиной, отчего я все сжалась от леденящего душу страха.

-Сделайте, что-нибудь. Это ведь дико и ужасно – хрипло заговорила я, оборачиваясь к Илану.

Увидев в его глазах дикий ответный страх и огромное раскаяние, поняла, что он не поможет Джанне и не остановит это. Глубоко вздохнув через нос и собрав всю волю и храбрость в кулак, уверенно и холодно сказала:

-Отведите меня к нему.

Мне показалось или Илан действительно испытал облегчение и радость? Надеюсь, мне показалось, ибо я готова была сама наброситься на него и избить за его трусость и слабость.

-«Намурон, как же мне тебя не хватает, ты бы знал, что делать».

Взяв меня за руку, Илан быстро вывел меня из комнаты и повел вниз по лестнице, которая едва просматривалась в полной темноте мрачного пустого дома. Скрип деревянных ступеней отдавались в ушах ударом кнута по моим оголенным нервам. Сказать, что мне было страшно, ничего не сказать. Я чувствовала, что попала в реалити фильм с призраками и живыми монстрами. Мое сердце стучало как сумасшедшее, отбивая канкан в груди с каждым преодоленным, до своего пункта назначения, шагом. Крики за плотно закрытой дверью, вновь прорвались наружу женским воем и плачем, отчего мне захотелось убежать назад в свою теплую уютную комнатку. Но я не стала этого делать, а просто подошла к двери и тихо постучала, окоченевшими от страха пальцами.

Шум за дверью резко прекратился, как и женские всхлипы. Страх новой волной прошелся по моему телу, отрезвляя и приводя в чувства от оцепенения. Дверь передо мной так резко открылась, что я была явно к этому не готова, как и к тому, что на меня уставились два горящих глаза, в которых я прочла предстоящее удовольствие и свой приговор.

-Алекс вернись ко мне – тихо, не выдавая своего дикого страха, сказала я в глаза монстру – Ты мне очень нужен. Борись, я верю в тебя. Ты справишься. Я не оставлю тебя.

С пару секунд передо мной стоял монстр, которого я боялась до белых волос на голове. Его холодные пальцы коснулись моей щеки, пугая меня еще больше, стирая дорожку горячих слез, которых я даже не заметила.

-Зачем он тебе нужен? – спросил меня монстр.

-Он мой друг и я его люблю. Отдай его мне. Ты здесь чужой.

-Раз ты его любишь и у нас с ним на двоих одно тело, то…тебе придется смириться с этим и полюбить нас обоих. Иначе, я убью всех кто тебе дорог, наша красивая слабость…

Глава 44

Мои последующие дни и ночи, пребывания в пугающе пустом заброшенном доме, полном песка и страха за свою жизнь и жизнь, пока еще крошечного человечка внутри меня, стали для меня самыми тяжелыми и страшными в жизни. С самого утра, ровно в девять, я проводила свое время в компании Нэмра, так я решила называть вторую сущность Алекса, который завтракал со мной, сидя рядом во втором свободном кресле. После завтрака, целуя меня в щеку, он уходил, каждый раз напоминая, чтобы я не делала глупостей. В такие моменты, я гордилась своей стойкостью и терпением, но ровно до тех пор, пока за Нэмром не закрывалась дверь.

После его ухода, я заползала на свою кровать и долго плакала, уткнувшись в покрывало, выплескивая наружу свой внутренний дикий страх и ярость от беспомощности. В такие моменты мне хотелось кричать на всю комнату и голыми руками срывать с окна невыносимые мне доски, которые лишали меня возможности увидеть солнце. Я чувствовала себя загнанным в ловушку мотыльком, которого лишили свободы и света, обрекая на вечную тьму в заточении. У меня не было аппетита и нормального сна. Ночные крики по ночам, сводили с ума, заставляя дрожать под тонким покрывалом от женских стонов боли. Что Нэмр делал с Джанной, я не знала. Мне довольно ясно и четко дали понять, чтобы я не вмешивалась в его воспитательные игры.

После ночного разговора с Нэмром и беспокойной ночи, я решила, что лучше его не злить и не провоцировать на жестокость. Быстро поняв мою не хитрую стратегию, он довольно тогда улыбнулся и нежно погладил меня по волосам. Каких мне сил, тогда стоило не отшатнуться от него и стоять на месте. Как бы мне не было противно и больно слышать крики Джанны, я смирилась, потому как жизнь и здоровье моего ребенка, была для меня сейчас важнее всего и всех, как бы это дико или эгоистично не звучало. Этот маленький комочек жизни внутри меня, не давал мне отчаиваться и опускать руки.

Так как большую часть дня я проводила в одиночестве, Илан, который стал не часто теперь ко мне заходить, принес мне плеер с кучей музыки, чтобы мне не было скучно. Пролистав кучу треков на Айподе, я нашла то, что мне сейчас действительно было нужно. Era, London Grammar, Илья Бешевли и многое то, что я слушала, когда в моей жизни случались тяжелые эмоциональные дни. Смотря в потолок и слушая музыку, я незаметно для себя, наконец, уснула, спокойным крепким сном.

Меня разбудило легкое прикосновение к моим губам. Теплое дыхание опалило щеку, заставляя тело мгновенно сжаться от ужаса. Запах парфюма друга, ударил по обонянию, похлещи ледяных капель дождя. Продолжая делать вид, что я сплю, терпеливо ждала, что будет делать Нэмр дальше.

-Чем я так прогневал небеса, что они послали мне такое непосильное испытание? – неожиданно услышала я у себя над головой – Когда я впервые увидел тебя, мое сердце превратилось в огненный водопад. Я утонул в тебе, утонул в тех чувствах, что ты вызывала во мне, будучи еще совсем молодой девчонкой. Каждую ночь я приходил к твоим окнам и смотрел, как ты выходишь из душа и расчесываешь свои длинные волосы, цвета солнца. Наблюдал, как ты ложишься спать, слушая музыку из CD-плеера, который я тебе подарил на пятнадцатилетие. Я присматривал за тобой, оберегал от мира, где полно опасностей и зла, храня твой умиротворённый сон.

Я знаю, тебе страшно, ты боишься меня, но знай, дороже, чем ты у меня больше никого не осталось. Ты мой якорь, мое солнце и мой воздух. Прости меня, если сможешь, но как бы мне не хотелось тебя отпустить, я не могу этого сделать. Пока не могу…

Скоро придет день, когда я попрошу тебя всего об одной просьбе, в память о самом прекрасном, что было между нами. Пообещай мне о том, что, чтобы я не попросил, ты это сделаешь не раздумывая – шепчет Алекс, стирая своими теплыми пальцами дорожки слез с моего заплаканного лица.

-Я обещаю, мой друг, обещаю.

Сотрясаясь от душащих меня слез облегчения и боли, крепко обняла его за шею, надеясь, что у нас обоих все получится. У меня – вновь обрести лучшего друга, а у него – побороть внутреннего демона.

Если бы я знала о его просьбе заранее, я никогда бы не согласилась на то, чтобы ее осуществить, даже в память обо всем светлом и дорогом, что было между нами…

* * *

Алекс ушел от меня далеко за полночь. Мы долго и много разговаривали, вспоминая наше совместное и по раздельности прошлое, с каждым новым словом и воспоминанием вытаскивая наружу свои истинные чувства и страхи. Алекс открывался мне с новой стороны, раскрываясь передо мной как когда-то закованный в цепи старинный сундук с сокровищами. Нет, он не был жестоким или эгоистичным, он был внимательным и заботливым. Меня сильно потрясли рассказанные им истории о помощи детям с тяжелыми заболеваниями и людям, подвергшимся жестокости и насилию.

В то время, пока демон внутри него «спал», он творил по всему миру добро, надеясь оправдать свои прошлые поступки, помогая другим. Благодаря своему благотворительному фонду, Алекс построил десятки больниц и лечебных центров по всем странам третьего мира. Практически все свои заработанные деньги он отправлял в фонды, которые спонсировали срочное лечение и дорогостоящие операции. Многие семьи не имея возможности оплатить своим близким шанс на возможное будущее, получали надежду увидеть своих родных здоровыми. За шесть лет Алекс спас более тысячи хрупких и маленьких жизней, подарив им возможность прожить эту чудесную и удивительную жизнь заново.

Слушая его тихий и красивый голос, я заснула, во сне обнимая и прижимая к своему лицу его теплую руку. Все-таки пустыня - это удивительное место. Днем здесь невыносимо жарко и сухо, а ночью, холодно и безлюдно. Ощутив сквозь сон легкий дискомфорт, поежилась от холода, который резко прошелся по моим голым неприкрытым ступням. Нехотя открыла глаза и увидела замершего в проеме двери уже не моего доброго и заботливого друга из детства, а его вторую половинку души, злую и чем-то недовольную.

- Что-то случилось? – тихо спросила я Нэмра, надеясь, что он не заметит моего страха в голосе.

- Моя хрупкая игрушка, все-таки сломалась, - недовольно начал он, злобно сверкая своими очами, от которых хотелось сбежать и чем дальше, тем лучше. – Джанна мертва. Придется тебе ее временно заметить, пока я не найду ей замену.

От его пренебрежительных слов меня окатило волной полного ужаса. Руки в одно мгновение заледенели, а все тело стало сотрясать нервной дрожью. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от осознания того, что надо мной сейчас станет издеваться этот бездушный монстр, теша свое извращенное удовлетворение в женских муках и криках о пощаде.

- Прошу не надо. Ты ведь не хочешь этого делать. Зачем тебе все это? Разве нельзя это побороть или вылечить? Ведь можно же жить нормально и в одном теле, как-то договариваться друг с другом? – я быстро стала предлагать свои версии и решения данной проблемы, но, по-видимому, Нэмра это нисколько не интересовало, потому как он стал медленно, будто играючи, подходить ко мне, со знанием своего дела снимая с шеи галстук и завязывая его на ходу в крепкий узел.

Паника, охватившая меня в тот момент, быстро спихнула меня с кровати и заставила забиться от улыбающегося мне чудовища в самый дальний угол комнаты. Я не выпускала из своего обзора Нэмра, который плавно, будто грациозный хищник, огибал мою постель и двигался в мою сторону. От дикого страха в горле пересохло, как если бы я не пила сутки. Мысли бегали в голове как сумасшедшие белки, ища выход из ловушки, которая вот-вот должна была захлопнуться. Мои нервы настолько сильно были натянуты, что я сорвалась с места в сторону открытой двери и выбежала в едва освещаемый пустой коридор.

Сбежав практически в слепую с лестницы вниз, я стала лихорадочно осматриваться по сторонам в поисках помощи или выхода из этого ада. Услышав у себя над головой тихие, почти бесшумные шаги, вновь сорвалась с места и побежала по длинному коридору вперед, шаря глазами в надежде, найти что-то с помощью чего я смогу защищаться.

- А мне так больше нравится, Куколка, - раздался у меня за спиной голос Нэмра, который судя по скрипу ступенек, спускался вниз. – Охота самая лучшая забава для благородных господ. Стоит согласиться, добыча достойна особого внимания, потому как мне хочется попробовать ее на вкус. Знаешь, когда я убивал мать Александра и Джанну, то понял одну простую и очень забавную вещь. Как бы они не были красивы внешне, я не хотел с ними интимной, не говоря уже о духовной, близости. Но с тобой…ммм, мне хочется испробовать и испытать абсолютно все. Позы и разные виды боли, веревки и кнуты, удушение и легкие порезы по всему телу. В последнее время эти порочные и сладкие фантазии меня стали буквально преследовать, как во сне, так и наяву. Только представь, как нам будет хорошо, когда ты перестанешь меня бояться и полностью доверишься мне…

От его слов меня буквально, вывернуло наизнанку. Рвотные позывы сотрясли мой пустой желудок, высвобождая наружу все-то, что еще осталось после моего последнего приема пищи. Слава богу, спазм быстро прошел и я смогла облегченно выдохнуть, потому как увидела, что Нэмр пошел в противоположную сторону от того места, где я сейчас скрывалась, боясь лишний раз вздохнуть или пошевелиться. Положив на горячий лоб свои ледяные пальцы, стала прислушиваться к звукам. Но сколько я бы не вслушивалась, ничего больше не слышала.

С каждой пройденной минутой, я начинала паниковать все больше, потому как лучше знать, где находится охотник, чем не знать с какой стороны он нападет в следующую секунду на ничего не подозревающую дичь. Новый приступ тошноты скрутил меня, заставляя глубоко и часто задышать, чтобы успокоить на пределе натянутые нервы и беспокойный желудок.

«Да, не вовремя ты малыш, заявил о себе», - подумала я, нежно и трепетно оглаживая свой пока еще плоский живот. – «Хотя это возможно еще и от сильного стресса, а не по причине того, что я беременна».

В небольшой комнатке, где я сейчас пряталась, располагалось маленькое узкое окно. Судя по доносившимся с улицы сильным порывам ветра, снаружи кружила песчаная буря. Я даже не знала, что хуже: попасть в лапы чудовищу или затеряться и погибнуть в пустыне. Выбор был невелик, как и то, что ко мне придет кто-нибудь на помощь.

Время бежало медленно и волнительно, словно ожидание чего-то судьбоносного и неотвратимого. Ища глазами, какое-нибудь здесь доступное мне «оружие» в виде палки или камня, заметила в немного приоткрытой двери закрытые кухонные шкафы. Робкая надежда окрылила меня и заставила осторожно выйти из своего укрытия тщательно, насколько мне позволял слух, прислушиваясь к каждому мимолетному шороху и тихому скрипу деревянного пола, на котором повсюду был усыпан прохладный песок.

Бесшумно, благодаря голым ступням, вбежала в кухню и тихо притворила за собой дверь. С бешено колотящимся сердцем в груди, стала осматривать все вокруг, заглядывая в каждый шкафчик в поисках чего-нибудь полезного. После не долгих поисков нашла то, что действительно заслуживало мое внимание, а именно длинный, сантиметров двадцать, кухонный нож. Осмотрев его в полутемноте комнаты, благодаря падающему через застекленное окно с улицы слабому свету, заметила, что он был хорошо и добротно заточен. Я прижала крепко к груди добытый нож, как самое ценное в мире сокровище и аккуратно и тихо залезла в один из пустых шкафом, замеченный мною ранее при поисках.

Внутри шкафа было достаточно места, для того, чтобы в нем можно было удобно устроиться. Сжимая в руках нож, как единственный ключ к своему спасению, я мысленно напевала одну из своих любимых песен, дабы окончательно не свихнуться от пробирающего меня до костей страха и волнения. Я так ушла в слова песни, что пропустила момент, когда в комнату тихо, практически бесшумно, вошел Нэмр.

-Где же ты спряталась, моя златовласая куколка? Признаюсь, я немного подустал разыскивать тебя по всему дому, но так как это последняя не проверенная мною комната, осмелюсь предположить, что ты спряталась именно здесь. Давай, я уже тебя по быстренькому найду и мы наконец начнем узнавать друг друга в горизонтальной плоскости.

От близкого голоса Нэмра рядом с моим местом укрытия, я едва не выронила нож из резко затрясшихся рук. Мысленно отвесив себе подзатыльник и собрав всю оставшуюся у меня смелость в кулак, резко толкнула дверцы шкафа наружи и буквально повалила стоящего ко мне спиной лже-Алекса лицом на грязный пол кухни.

Вспомнив все приемчики, которым меня обучал родной брат, вцепилась в волосы монстру и с силой припечатала его лбом пару раз об керамическую плитку. От такой невообразимой наглости с моей стороны Нэмр подо мной яростно зарычал и с третьей попытке сбросил меня со своего крепкого и сильного тела. Сжимая в правой руке нож, я выставила его перед собой и стала быстро отползать спиной к двери. Все это время, что я позорно отступала назад, с меня не сводили насмешливых глаз, в которых ненадолго, но зримо проскочил ужас и холодная решимость Алекса.

-Непокорная девчонка, - довольно усмехнулся монстр, стирая тыльной стороной руки, со своих губ половую грязь с примесью собственной крови. – Ты с каждым разом все больше и больше мне нравишься. Спасибо, что нашла такой интересный атрибут в наших будущих играх. Так и вижу, как я буду слизывать с него, твою горячую и вкусную кровь, пока мой член будет доставлять нам массу удовольствия, соприкасаясь с твоими влажными от желания внутренними стеночками. Я покажу неведомый тебе ранее мир боли и удовольствия, желания и похоти. Каждая наша ночь будет очень насыщенной и выматывающей, после чего ты навсегда выкинешь из своей светлой головки Намурона, которого я ненавижу больше всего в жизни. Клятвенно обещаю тебе, что я убью его при первой же удобной мне возможности, - заверил меня Нэмр, медленно двигаясь в мою сторону.

Господи, что же делать? Где же Илан, когда он так нужен и где же мой мужчина, который просто обязан меня вытащить из этого ада?

Пока мысленно возлагала богу молитвы, все которые знала с детства, Нэмр одним быстрым смазанным пятном выбил из моих рук нож и сжал в своих сильных объятиях словно питон, отчего у меня затрещали ребра и стало нечем дышать.

-Попалась, куколка, - довольно зашептали у меня над ухом.

Губы Нэмра вскользь прошлись по моему левому виску и щеке, вызывая дрожь омерзения и паники. Его слюнявый поцелуй в мои плотно стиснутые губы, едва не вызвал у меня рвотный рефлекс. Я уже хотела вновь попытаться освободиться из его рук, когда неожиданно услышала за своей спиной до боли родной и желанный голос:

- Руки от нее убрал и быстро отошел в сторону, пока я самолично не свернул тебе шею, брат.

Глава 45

Окрыленная скорейшим освобождением из этого ночного кошмара, я яростно забилась в руках своего мучителя. Но кто бы мне позволил обрести ту самую долгожданную свободу? Крепко обняв меня одной рукой за плечи, Нэмр хищно оскалился на моего спасителя.

- Я рад и не рад тебя видеть, мой брат. Я уже давно хочу выяснить с тобой все наши разногласия и недомолвки. Пора рассказать тебе кто я есть на самом деле. Много лет назад, когда мы еще были детьми, моя психика сильно пострадала. В результате этого в моей голове произошел необратимый сдвиг, который способствовал разделению моей личности. Меня стало двое. Один твой родной брат Нэмр по отцу, а другой, абсолютно незнакомый тебе, да и мне, человек. Когда он только начал налаживать со мной связь, он назвался Джоном Кристи.

Поначалу я сильно не придавал этому особого значения, потому как мог его легко контролировать в своей голове, но с каждым разом мне было труднее его удерживать за гранью своего сознания. Джон много рассказывал о себе, о своей давно погибшей семье и своем хобби. По ходу моего взросления, когда я стал увлекаться женским полом, Джон заговорил со мною вновь. Он каждую ночь показывал мне картинки, нашептывая, какое может быть удовольствие в совокупности с телесной болью партнерши. В этих снах было очень много насилия, боли и крови, отчего я просыпался в холодном поту с криками ужаса.

Иногда кошмары резко прекращались, но стоило мне встретить симпатичную женщину, как они возвращались вновь. Я пытался бороться с мнимым желанием куда-то идти посреди ночи, чувствуя «голод теплой плоти», как любил выражаться Джон, когда я не понимал природу этого влечения и моральной ломки. Иногда я ощущал во рту привкус крови и боли в руках, как если бы перед сном бил в боксерскую грушу. После в моей голове стали случаться провалы. Я стал плохо помнить прошедшие дни и ночи, как будто кто-то специально скрывал их от меня, подкидывая мутные картинке в черно-красных тонах. Но однажды я вспомнил…

Я должен попросить у тебя прощения брат, за свои прошлые поступки и все те вещи, после которых мне самому не хочется жить. Это я виноват в смерти твоей матери и трех наложниц, которые через небольшой промежуток времени пропадали из дворца, в смерти родной матери и еще…Джанны. Я многих обрек на боль и страдания, если бы я только мог, все изменить или подавить внутри себя того монстра, что вгрызся в меня словно клещ, то я бы никогда не причинил всем тем людям, которых очень сильно люблю и уважаю, столько мучений и ужаса!

Это я напал на тебя тогда в доме и ранил, точнее это сделал Джон. Он чувствовал в тебе серьезную угрозу и препятствие к тому, что ему так хотелось заполучить. Женщина, которая покорила его своей тягой к жизни и силой характера. Женщина, которая была мне не безразлична все эти годы и, от которой я сбежал, пытаясь спасти от самого себя, - свои последние слова Алекс произнес смотря мне в глаза, из которых обжигающим потоком вниз текли слезы благодарности и любви к этому небывало сильному и мужественному мужчине.

-Я очень рад, что вы встретили друг друга и теперь за Аленой есть, кому присмотреть. Я люблю вас обоих, и прошу вас всего лишь об одном. Убейте меня, пока не вернулся Джон, ибо другого варианта нет и не может быть. Возможно в другой жизни мне повезет больше, чем в этой…

- То, что ты просишь брат, я не смогу сделать – тихо, но уверенно произносит Намурон при этом, смотря мне в глаза, ища в них поддержку. – Это слишком жестоко, даже для такого как я, привыкшего карать и миловать на собственном суде. Ты мой брат и всегда им будешь, сколько бы ты не натворил дел и скольких не лишил бы жизни.

Здесь нет твоей вины. Так случилось, что небо решило дать тебе это тяжелое испытание и проверить твою силу духа и волю. Я горд тобой, за все то, что ты сделал для детей и женщин, чьи жизни были на волоске от смерти. Да, я знаю о твоей благотворительности, о твоих инвестиционных проектах на постройки лечебниц и больниц в странах Либерии, Эритреи и Центральной Африки.

Ты всегда был сильным и мужественным, идя напролом и снося все преграды. Мы с отцом тебя любим и не виним тебя в том, что ты сделал. Это ОН во всем виноват, не ты! Мы найдем самых лучших врачей, лучшие препараты и сможем помочь, вот увидишь, у нас вместе все получится! – искренне веря в свои слова почти крича, говорит Намурон.

Я вижу, как тяжело моему мужчине принять и простить собственного брата за смерть своей матери. Как он отчаянно ищетвыход из этой непростой ситуации, из которой его просто нет… Мне больно осознавать это, но я должна сделать для Алекса то, о чем он просит. Скрепя сердцем, вонзая ногти в ладони, до белых мушек перед глазами и привкуса крови на губах, от прокуса щеки с внутренней стороны. Ради его светлой памяти, ради моего и будущего моего ребенка.

Намурон пока не видит этого, но я то вижу и знаю, что пока жив Джон мне не будет покоя в этом мире, как и того, что нет гарантии, что на этом его жестокие убийства закончатся. Я не могла позволить невинным девушкам умирать в муках, захлебываясь собственным страхом и кровью. Если не я, то кто это сделает? Беря на себя большую, нет колоссальную ответственность, я разрываю зрительный контакт с глазами взволнованного и проницательного Намурона и смотрю на Алекса, который что-то чувствует в этот момент и поворачивает свое красивое лицо ко мне.

-Я сделаю это для тебя мой друг, я это сделаю – едва глотая слезы, которые встали у меня комом в горле, шепчу я, рыдая всем сердцем и душою.

-Нет! – слышу отчаянный рык Намурона, через шум от быстро бьющегося в голове стука собственного сердца. – Ты не сможешь этого сделать, ты также его любишь как и меня!

-Именно поэтому, я выполню его последнюю волю – едва слышно прошептала я, смотря на Алекса.

-Это не выход! – кричал Намурон, пытаясь нас вразумить.

-Брат, ты сейчас этого не понимаешь, но спустя время, однажды в один из множества дней твоей жизни ты поймешь, что так было правильней и милосердней поступить, как по отношению ко мне, так и к чужим тебе людям. Ты не знаешь, что значит это ужасное чувство голода, жажды убить невинную душу, наслаждаясь ее муками и страхом. Слушать крики своей жертвы и практически испытывать оргазм от ее мучений! Ощущать на своих губах вкус чужой крови и смеяться как сошедший с ума над трупом слабого. Нет, лучше смерть, чем то, что я чувствовал, когда убивал тех несчастных женщин, чьи крики и окровавленные лица являются мне по ночам.

Ты не сможешь мне помочь, и никто не сможет. Я все перепробовал. От моей болезни нет лекарства и нет спасения! Если я тебе дорог и ты желаешь мне помочь…просто убей! Не ты так кто-то другой! Мне все равно! Просто нажми на чертов курок и вышиби мне мозги! Избавь этот мир хотя бы от одного морального урода, который засел у меня в голове! – подойдя в плотную к своему брату, просил Алекс.

Господи, слушать все это было настолько тяжело, что мне хотелось опуститься на пол и заползти в самый дальний от них угол, чтобы не слышать весь этот бред и ужас. Алекс был во всем прав, но как же было нам с Намуроном больно смириться с этим! Не просто забрать чужую жизнь, даже во спасение других. Жизнь каждого человека бесценна, как и его уникальная душа, в которой маленькими кусочками паззла строится его судьба. Чем светлее и достойней его поступки, тем ярче свет его глаз, ярче его улыбка и внутренняя сила.

Алекс был замечательным, открытым и сострадательным. Он все это время, пока в нем жил монстр, боролся, искал выход и помогал другим. Я, как и Намурон, гордилась им и восхищалась, любила нежно и трепетно как одного из дорогих моему сердцу человечка. Но пришло время возвращать долг и выполнить свое данное ему по глупости и наивности обещание.

Рука автоматически подняла с пола измазанный в пыли нож, крепко сжимая его рукоять до боли в пальцах. Что будет потом, после того, что я сделаю, я честно не знала. Сможет меня простить после этого мой мужчина или нет? Смогу ли я после этого жить нормальной жизнью? Все эти вопросы будто набатом отбивали в моей голове, пока я двигалась в сторону повернутого ко мне спиной Алекса. Я была словно под гипнозом, отрешаясь от мира звуков и голосов. Кровь стучала в висках как вырвавшаяся на свободу яростная стихия, оглушая и размывая все у меня перед глазами.

За секунду до моего смертельного удара в спину дорогого мне человека я услышала выстрел, после которого Алекс буквально рухнул к моим ногам. От шока и увиденного, я выронила нож, который с громким лязгом об плитку. Мир взорвался шумом и какими-то женскими яростными криками, но мне было не дано их понять, потому, как я упала на колени перед Алексом, хватая его за руку, в попытки поддержать и как-то забрать его боль себе.

Он благодарно улыбался и с такой нежностью смотрел на меня, что я не выдержала и заревела не хуже банши, комкая своей свободной рукой на его груди рубашку, на которой быстро расползалось красное пятно.

-Не плач Булочка, теперь все будет хорошо, - хрипло, давясь собственной кровью, шептал Алекс. – Ну, что ты глупышка. Теперь тебе будет нечего бояться, брат защитит тебя. Я очень люблю вас и поэтому мне нужно уйти, чтобы дать вам возможность любить и просто жить… Вчера, сегодня, завтра я, как и твое сердце, буду с тобой рядом. Когда тебе станет одиноко, положи руку на сердце, я всегда буду там… - это было последнее, что мне смог сказать Алекс, перед тем, как сделать свой последний вздох.

Не знаю, сколько я рыдала у него на груди, но в голове громко шумело, а в горле сильно болело от пролитых слез. Мои пальцы были в крови, как и одежда. Кто-то хотел меня отцепить от его рубашки, но я не позволила, взъярилась как дикая кошка и осталась на месте, более теснее прижимаясь к пока еще теплому мужскому телу. Мне казалось, что так будет правильней, человечней. Меня душила ярость на злую судьбу и потеря близкого друга. Боли было слишком много, я не справлялась, меня бросало то в жар, то в холод.

Горячие мужские руки накрыли мои дрожащие плечи, даря утешение и разделяя боль утраты. Запах дорогих духов ворвался в мою голову, от которых голова пошла кругом. Резко крутанулась на месте и бросилась на грудь любимому мужчине, орошая его чистую белоснежную рубашку своими слезами. Намурон сжал меня в своих объятьях и поднялся с пола. Вокруг нас было столько шума, что я не понимала и пары слов. Обрывки фраз, холод ветра на моих оголенных ступнях и шум мотора машины. Все смешалось в моей голове, отдаваясь невыносимой болью в висках.

Видеть смерть всегда страшно и больно. Но лучше так, чем всю жизнь мучиться и винить себя за бездействие. Вспомнив глаза Алекса, перед тем как они закрылись навсегда, я снова заплакала. Ну почему, почему Господи, ты посчитал его не достойным жить? Почему так получилось? Зачем все эти жертвы и ужасы? Ради чего? Ведь он был таким замечательным и добрым, сильным и целеустремленным. Таких как Алекс было в мире очень мало и сегодня их стало еще меньше.

Зажатый нож в моей руке, вспыхнул страшной картинкой в моей голове, как напоминание того, отчего меня уберегла моя судьба. В груди больно сжалось сердце, от осознания того, что я могла убить этого светлого человечка собственными руками. Чувство вины вспыхнуло новой болью в моей голове, заглушив окончательно звуки, лишая меня крохи сознания и связи с окружающим миром.

Глава 46

Намурон

Я смотрю на свою маленькую, но в тоже время сильную женщину и не могу отвести от нее своего уставшего взгляда. Прошедшая неделя моей жизни была похоже на страницу из книг ужасов, которую мне пришлось пережить и прочувствовать в полной мере. Страх и волнение были моими спутниками вплоть до того момента, пока Алена не оказалась на моих руках. Бледная, с темными кругами под глазами и полными слез глазами. За то время, что я ее не видел, она немного похудела, словно высохла, но к счастью это быстро можно было исправить. Главное чтобы она быстрее поправилась и вновь мне улыбнулась, своей неповторимой и теплой улыбкой.

История жизни моего брата меня потрясла. Сильно, до боли в сердце и сильно сжатых кулаках. За что так с ним поступил Аллах? Я до последнего надеялся и верил в его непричастность ко всем недавним произошедшим событиям. Он был мне очень дорог и близок по духу, роднее у меня никого не было после смерти матери. Нэмр признался, что именно по его вине она погибла много лет назад, едва не похоронив в груде покореженного металла и забрав меня на тот свет с собой.

Что я испытывал, когда узнал об этом, не описать словами. Гнев, жалость и боль, несравнимую въедающуюся мне под кожу, снова, как много лет назад, когда я узнал, что моя нежная и добрая мама не выжила. Я вновь пережил вчера всю гамму чувств, но теперь я был спокоен и доволен тем, что вся эта история наконец закончилась. Убийца найден, брат оправдан, в какой-то мере, а я снова рядом со своей любимой женщиной.

Тоска и боль утраты по Нэмру немного отступила за ночь, пока я сидел возле не пришедшей еще в себя Алены, держа ее за руку, целуя каждый ее пальчик. Моя бывшая любовница сделала для меня и моей Омри, то, что было нам не под силу обоим. Не знаю, каким чудом она выжила и смогла дотащить свое избитое тело до комнаты, где мы все находились и нажать на курок поломанными пальцами, лишь одному Аллаху известно. После того, что она сделала, Джанна упала на пол и больше с него не встала. Абдул сказал, что она умерла. Как не прискорбно, но дядя Илан в ту ночь тоже был убит от руки брата, пытаясь остановить его и спасти Алену.

Самым тяжелым было смотреть на боль и слезы своей женщины. Как она сжимала окровавленную рубашку брата и пыталась его вернуть в мир живых. Бессилие, горечь и море боли в ее глазах, сжирали меня заживо. Я дал ей немного времени посидеть с ним рядом, попрощаться и просто забрать последнее живое тепло человека, который ей был очень дорог. Я видел, как мой брат смотрел на Алену, как обнимал ее дрожащими пальцами и не мог отвести от них глаз. Два самых дорогих мне человека, две родных души, одна из которых была вынуждена меня покинуть. В груди неприятно что-то сжалось и замерло, словно натянутая пружина.

Брат сделал свой последний вздох и закрыл глаза. Крики и рыдания Алены буквально разрывали мое сердце в кровь на мелкие кусочки. Вытаскивая ее на руках из заброшенного в пустыне дома, я не мог передать своего облегчения. Словно за мной наконец закрылись двери моего мрачного прошлого, где с каждым шагом вперед я ощущал свободу и уверенность в завтрашнем дне, потому как все, что мне нужно было завтра, находилось в моих руках сейчас.

Мне не хотелось много думать о всем том ужасе, что мне и Алене пришлось пережить. Сейчас мне хотелось, чтобы моя душа проснулась и посмотрела на меня, как раньше, когда мы с ней оставались вдвоем наедине. Мне хотелось поцеловать ее и передать в этом поцелуе всю свою любовь и нежность, боль и страх за нее и наше будущее, которым я буквально грезил последними днями, до ее похищения. Мне хотелось быть с ней рядом всю оставшуюся мне жизнь. Просыпаться с ней вместе, вместе принимать ванну и кормить друг друга сладостями, вместе растить наших будущих детей и вместе наслаждаться каждым закатом и встречать в нашей уютной кровати каждый рассвет.

- Душа моя, прошу тебя, проснись. Прости меня, что не смог сберечь и позволил плохому случится с тобой. Все закончилось, больше некого и нечего бояться. Клянусь, я тебя больше никогда не отпущу. Буду ходить за тобой хвостиком, и цепляться за твою юбочку. Ты мне очень нужна. Я ужасно соскучился и безумно устал с собой бороться, чтобы не заснуть, потому как я отказываюсь спать без тебя и есть. Но пока ты набираешься сил и молчишь, мне хотелось бы сказать тебе кое-что.

Заниматься с тобой любовью – это большее чем, дотрагиваться до твоего тела, чтобы оно дрожало. Это видеть каждую ночь, как ты спишь возле меня, чувствуя тепло от твоей близости. Это ложиться у тебя на груди, слушая стук твоего сердца – музыку, которая успокаивает мою душу. Это чувствовать себя счастливым из-за каждого твоего успеха или достигнутой цели. Это укрыть тебя своими объятьями, чтобы ты чувствовала всю мою любовь, когда тебя грустно или когда ты разочарована. Это принимать тебя такой, какая ты есть, не желая ничего не изменять в тебе. Это доверить тебе мою жизнь считая, что ты мера моего счастью. Это просить Аллаха, чтобы он позволил мне прожить целую вечность с тобой. Я люблю тебя, моя Омри, возвращайся ко мне скорей, чтобы я мог, наконец, обнять тебя и поцеловать, как мне давно этого хочется.

Я целую вновь ее маленькие изящные пальчики, боясь выпустить их из своих рук. Кладу голову рядом с ее животом, утыкаясь лбом в белые больничные простыни. Ужасно хочется спать. Устроив свое затекшее тело в удобном широком кресле, я на миг прикрываю глаза, чтобы они немного отдохнули от света ламп, но сон сладким соблазном укутывает мой разум и теряет связь с реальностью, где моя женщина уже не спит, а смотрит на меня и беззвучно плачет.

Алена

Слова Намурона как сквозь плотную вату прорывались в мое сознание, пробуждая и возвращая в реальность. Слезы вновь покатились из глаз, заслоняя красивое лицо любимого мужчины. Я видела, как он устал, измучен и бледен. Отросшая сильно щетина, безумно ему шла, делая его еще мужественней и сексуальней. Ужасно хотелось сказать ему, как сильно я его люблю, как мне приятны его слова, но едва я хотела обозначить свое пробуждение, как поняла, что он крепко спит, уткнувшись своим носом мне в живот.

Я нежно, практически невесомо, провела по его черным волосам своими дрожащими пальцами, боясь его потревожить, но и в тоже время, испытывая дикую потребность к нему прикоснуться. Убедиться, что это не мой очередной сон. Столько щемящей сердце нежности, как сейчас, я не испытывала ни к одному живому существу. Мне хотелось обнять его, вдохнуть полной грудью его запах, ощутить на себе его губы. Мы с ним вместе столько мало, но нам этого было достаточно понять, что друг без друга мы не сможем. Уже не сможем.

Мысли об Алексе и его смерти, нахлынули на меня как поток ледяной воды. По телу прошла судорога, отчего мне захотелось сжаться и вновь разрыдаться. Я понимала, что должна его отпустить. Но Господи, как же это было тяжело! Сердце изливалось кровавыми слезами, оплакивая мою первую любовь и близкого друга. Перед глазами стояла наша последняя встреча и его слова, а после бездыханное тело и мои окровавленные руки на его груди. Впервые мне хотелось сказать Джанне спасибо, за ту тяжелую ношу, что она взяла на себя, освободив нас с Намуроном от непосильного бремени на всю нашу оставшуюся жизнь. Благодаря ее упрямому характеру и жажде мести, мы без упреков и обвинений сможем продолжить жить для себя.

«Алекс, если ты меня слышишь, знай, я давно простила тебя и отпускаю. Прости меня, что не смогла тебе помочь, когда ты так нуждался в моей помощи. Я никогда тебя не забуду, ты всегда останешься в моем сердце. Я люблю тебя, мой друг, прощай».

После этих мысленных слов, я сразу же почувствовала небольшое, но все же облегчение. Будто щеки коснулись чьи-то холодные губы и над ухом прошелестело «живи за нас двоих». Может, все это было бредом усталого разума или подорванной психики, но мне стало значительней легче и теплее. Словно комнату наполнило живое тепло человеческого тела. Я отпустила прошлое, и оно в ответ отпустило меня.

Вздохнув полной грудью, радостно улыбнулась появившемуся из окна раннему солнцу, которое одарило мое лицо ярким живым светом. Я буду жить за нас двоих, как того хотел Алекс. Но сначала, нужно разбудить своего мужчину, чтобы встретить с ним наш первый рассвет в новой для нас жизни.

Похороны Алекса  и его дядя Илана состоялись на вторые сутки после того как меня выписали из больницы, где все свое свободное от государственных дел время со мной проводил Намурон. По мусульманским законам друга и его кровного родственника похоронили на местном кладбище, без крестов и даже насыпи. На похоронах не допускались женщины и дети, только близкие родственники и потому мне было там не место.

Молчаливая поддержка Намурона была самой ценной для меня в те нелегкие для меня дни. В его глазах было столько люблю, что в них можно было захлебнуться и утонуть. Мы вместе спали на моей большой удобной койке, плотно прилегая, и обнимая друг друга во сне, как будто боялись проснуться порознь. По приказу моего жутко властного мужчины, ко мне в палату никто кроме него и моего лечащего врача не впускали. Я слышала за дверью, как дико и настойчиво возмущались моя подружка Вика и отец Намурона, Салим. Вредный собственник и перестраховщик даже малышку Лису ко мне не впустил!

На вторые сутки моего пребывания в больнице, мой врач сообщил мне, что я полностью здорова, при этом он очень загадочно улыбнулся и посмотрел на ничего не понимающего Намурона. Он знает! Не мог не знать, потому как, медработники брали у меня кровь на анализы и даже слюню. Но судя по тому, что мой мужчина не понимает наших с врачом переглядываний, он был не в курсе. Эта новость меня очень обрадовала и окрылила. Мне самой хотелось рассказать об этом Намурону в более уединенной и интимной обстановке. Хотя, не буду скрывать, мне было очень страшно увидеть его реакцию на тот факт, что он скоро станет папой!

Во дворце нас все уже давно ждали. Едва я первая переступила порог, как меня чуть с ног не сбила малышка Лиса и моя лучшая подружка Вика. Они долго и со вкусом причитали и обвиняли меня в том, что я была не осторожна и слишком доверчива. К этому женскому ору добавился и возмущенный голос Салима. Он быстро растолкал моих девчонок и крепко обнял, притянув меня к своей груди, при этом целуя в обе щеки. Не успев оклематься и прийти в себя от такого приятного внимания и искреннего переживания за мою судьбу, меня после отца Намурона обнял Абдул. Да так, что у меня затрещали кости и сперло дыхание.

-Эй, налетели как стервятники, - возмутился только что вошедший за мною в дверь Намурон. – Отпусти ее, чай не столб бетонный обнимаешь. Это моя женщина, руки прочь. Найди себе свою и тиская себе на здоровье.

- Я себе ее уже нашел! – ворчливо ответил Абдул, выпуская меня из своих медвежачьих объятий. – Вот только она еще пока сопротивляется. Но ничего, я умею ждать.

Пока он это говорил, его взгляд не отрывался от смущенного и, по-видимому, недовольного выражения лица Вики. Оп-пачки! Я чего-то не знаю и на горизонте у кого-то стала налаживаться личная жизнь?

- Хорошо, что вы собрались здесь все вместе, потому как у меня для всех есть объявление, - громко произнес Намурон на весь холл. – Кто знает, где мой кот Сэмуэль?

-Он здесь, дядя, – тихо произнесла Лиса, держа на руках породистого кота хозяина дома.

Взяв к себе на руки Сема, Намурон что-то достал у него из кулона на шее и протянул лохматого обратно малышке. Потом посмотрев на меня, он преклонил передо мной свое колено и хрипло заговорил:

- Я еще пока не настоящий мужчина в твоем понимании и не идеал, но отчаянно к этому стремлюсь. Есть только один мир, в котором моя душа чувствует себя, как дома и этот мир в твоих небесно-голубых глазах. С тобой я обретаю краски и запахи мира. Рядом с тобой мне хочется быть настоящим. Позволь показать тебе восточную сказку, в которой будем мы и наши будущие дети. Ты примешь мое предложение, доверишь мне свою жизнь, став моим дыханием и источником жизни? Разделишь ли со мной горе и радость, боль и счастье, жизнь и смерть? Я прошу от тебя многого, но готов отдать не меньше взамен. Моя Омри, ты выйдешь за меня?

От его слов я буквально выпала из реальности и потеряла дар речи. Судя по лицам окружающих, для них это стало таким же потрясением, как и для меня. В горле образовался ком от переполняющих меня чувств к этому необыкновенному мужчине, а из глаз брызнули слезы счастья и любви.

- На все твои вопросы я отвечу согласием. К тому же, после того, что ты со мной сделал, просто обязан на мне жениться. – Увидев в глазах любимого мужчины боль и море сожаления, вздрогнула и мысленно дала себе подзатыльника. Не туда пошли его мысли.

Обняла его лицо своими дрожащими от волнения пальцами и тихо сказала:

- Глупый. Я не о том. Я беременна. Ты скоро станешь папой.

После моего признания глаза Намурона вспыхнули таким букетом чувств, что я замерла на месте, боясь пошевелиться. Готов ли он к этому, как я? Сможет принять это именно сейчас, когда в нашей жизни все только начинает зарождаться?

- О Великий Аллах, ты услышал мои молитвы! – радостно вскрикнул Намурон, заключая меня в свои сильные и такие надежные объятья, при этом до смерти меня перепугав под счастливые выкрики окружающих нас людей. – Теперь ты от меня никуда не денешься, моя Омри!

Эпилог

- Моя Сладкая, к тебе пришли, - неожиданно разнесся у меня над ухом голос моего будущего мужа, когда я смотрела один из свадебных журналов, сидя в уютном и мягком кресле.

- Кто? – с огромным любопытством спросила я, целуя его сладкие и такие пленительные губы.

- Я! – крикнул мне с порога до боли знакомый голос. Сколько мы с ним не виделись? Недели? Месяцы? Годы?

- Антон! – радостно и быстро подскочила я со своего насиженного места и бросилась на шею хмурому и чему-то ужасно недовольному братишке. – Что случилось? Ты так смотришь на меня, как будто осуждаешь за что-то.

- Оставь меня с сестрой. Нам надо поговорить. - Холодно сказал Антон Намурону и обнял меня за плечи, да так, что у меня сложилось впечатление, будто бы брат меня защищает от моего будущего мужа. Что вообще здесь происходит?

- Хорошо, ты в своем праве. – Загадочно сказал Намурон моему брату и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

-Что происходит, Антон? Почему ты так с ним разговариваешь?

- А как я должен разговаривать с ним? Он выкрал тебя из России. Принудил тебя к близости. Сделал ребенка и теперь ко всему этому хочет заставить тебя жениться на нем. – Стал кричать на меня мой единственный близкий родственник.

- С чего ты решил, что он меня принудил? Я давно уже не ребенок, Антон и готова сама разобраться в своей жизни и решить, хочу я чего-то сама или нет. – Гневно зарычала я на брата, тесня того к закрытой двери.

- Он мусульманин! Ты знакома с законами его страны? Здесь женщины ничто! У них нет таких прав и свободы как у наших женщин в России. Чем он привлек тебя, что ты бросилась к нему на шею и продала себя? Тебя пленили его деньги, красота или он так хорош в постели, что ты потеряла последний здравый смысл? Когда он тобой наиграется, то оставит тебя ни с чем! Без денег и без ребенка, потому как он будет в своем праве и никто здесь тебе не поможет, даже посольство нашей страны! Сестра, пока еще не поздно и ты еще не его рабыня, поехали домой, обратно в Россию. – Слова брата настолько поразили меня, что у меня подкосились ноги, и я рухнула на мягкий персидский ковер, под его испуганный вопль.

В ту же секунду дверь в гостиную резко открылась, и на пороге возник, безумно злой и взволнованный Намурон. По его глазам я поняла, что он все прекрасно слышал, еще бы, как на меня орал мой брат, пожалуй, должен был слышать весь дом.

- Моя Омри, с тобой все в порядке? - Осторожно спросил меня Намурон, бережно поднимая меня с пола и усаживая на широкую софу.

Была ли я в порядке? Определенно нет! Мой брат обвинял меня в распутности и безрассудстве. После смерти Алекса прошло две недели. Все это время Намурон носился со мной как с фарфоровой куклой, оберегая от стрессовых ситуаций, даря каждую ночь сказочные наслаждения и утреннее признание в любви, пока на горизонт поднималось палящее солнце. Я не верила своему брату. Такие чувства нельзя подделать или обмануть. Я дышала своим мужчиной, ужасно скучала по нему, когда он был на очередной деловой встрече. Он всегда так трогательно разговаривал с нашим маленьким малышом, называя его своим ярким солнышком и самым долгожданным для него подарком. Почему Антон, не видит, как мы вместе смотрим друг на друга и счастливы? Из глаз брызнули слезы боли и горечи. В последнее время я и так стала жутко эмоциональной и нервной, а тут…

- Если бы не твое родство с моей будущей женой, я тебя не пустил бы даже на порог своего дома. Вышвырнул бы самолично, за то, что ты довел ее до слез. Коли ты так хорошо осведомлен о законах моей страны, тогда ты должен прекрасно знать и о брачном договоре, который составляют перед свадьбой будущие супруги. – Встав с софы, холодно и властно сказал мой мужчина.

– Абдул, принеси мне мой брачный договор. – Сказал Намурон, своему другу, который появился в проеме двери.

Комната погрузилась в давящую тишину, а мне вдруг стало нечем дышать. Словно толстый пласт воды придавил меня под своим тяжелым весом, выдавливая из меня последние крупицы выдержи, чтобы позорно не разреветься в голос и не сбежать отсюда, где меня не будет грызть мысли об унижающих словах брата и взволнованных и проницательных глаз Намурона. Абдул появился спустя минуту, держа в руках белый заверенный кучей печатей, альбомный листок.

- Это подлинный документ, составленный мной две недели назад, как раз после того, как Алена согласилась стать моей женой. – Протягивая в сторону брата лист, договор о котором я не знала абсолютно ничего. – Читая, он составлен на русском языке.

Антон быстро выхватил белый лист из рук Намурона и стал вдумчиво и внимательно его читать про себя. Что в нем было написано, безумно меня волновало и настораживало, особенно после того, как брат в оцепенении замер на месте, поднимая на нас двоих свой потерянный взгляд.

- Как ты этого добился? – Спросил Антон у моего будущего мужа. – Ты так хорошо знаком с президентом этой страны?

Господи, о чем он говорит? Чего добиться?

- Все гораздо проще, мой будущий родственник. Я и есть президент этой страны.

Все занавес! Такого лица как у моего шокированного брата я еще не видела!

- О чем вы говорите? – Больше не выдержав их странных речей, спросила я.

-Помимо того, что ты станешь его единственной женщиной, которая будет владеть всем, что он имеет, и будет иметь в будущем. Помимо того, что на всех ваших совместных детей, вы будете иметь одинаковые права. И даже после смерти супруга, ты останешься при своих правах… Господи, сестра теперь ты стала не только равной ему, но еще ты получила гражданство его страны! Это просто нереально! Не говоря уже о том, какой у меня теперь крутой деверь! – Антон так был шокирован, что промахнулся мимо кресла и рухнул на пол, на которое захотел присесть.

Я была шокирована не меньше брата. Это что получается? Мой мужчина сделал для меня то, что претит законам его страны? Сделал равной, доверил воспитание нашего ребенка и просто сделал-то, что не смог никто сделать до него?

- Я уже говорила тебе сегодня, как я тебя люблю? – Спросила я у своего мужчины, обнимая его за талию.

- Нет. Наверно ты пропустила этот момент. – Довольно ответил Намурон, нежно обнимая меня в ответ.

- Брат, ты нашел ответы на свои вопросы? – громко спросила я у своего родственника, которого уже простила за его грубые слова. Я понимала, что он очень переживал за меня и мое дальнейшее здесь проживание.

- Еще бы! Буду с нетерпением ждать вашей скорой свадьбы.

- Ну, раз все разногласия улажены и все довольны, то я, пожалуй, украду свою невесту. – Коварно ухмыльнулся мой мужчина, беря меня на руки. От его голодного и многообещающего взгляда я мгновенно запылала от возбуждения и предвкушения. Помнится, он мне обещал одно интересное наказание, которое так и не успел еще воплотить в жизнь.

Проживая каждый день с ним рядом, я говорила небесам – спасибо. Спасибо за мою встречу с ним, спасибо за его сильный нрав и силу духа, спасибо за его сильные ко мне чувства. Нет в мире слов, чтобы описать все то, что я чувствовала, находясь рядом с ним. Единственное о чем я ужасно жалела, так это о том, что мы не властны над временем, которого нам всегда будет мало с любимыми и дорогими нашему сердцу людьми.

Оглавление

Пролог

Без главы

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Эпилог