Понедельник В старой фотостудии советского здания понедельник. Июль – сезон дачи и семейных снимков. От жары ужасно пахнет деревянный пол. Стены сыреют, будто Ленин пытается передать послание предкам.
Люди нетерпеливы. Распечатывают файлы, делают фото на документы.
Иногда, словно из другого мира приходят деловые дядьки и тётьки в костюме – отправить факс.
На тумбе стоит грустный кофе. Уже остывший, он глядит на то, как я бегаю по фотостудии. Знает, что выброшу его, ведь нет ничего хуже, чем остывший кофе. Мне тоскливо, потому что купить другой не могу, а спать хочется до жути.
Миша снова кричал всю ночь. Приходилось его качать. В какой-то момент образцовая мать засыпала, держа его на руках. Сопела, не слыша криков сына. Утром оставила его соседке и неслась на работу. Но утро не было испорчено. Успела насыпать себе горький кофе в термос. Он был такой противный, что даже бодрил, оставляя чувство приятной горячи.
А затем всё повторялось по кругу. В отдельные дни я чувствовала особенную измотанность как сегодня.
Уловив момент когда люди уходят, беру стаканчик с кофе. Обрадовавшись, он будто теплеет. Составляю список дел. К тому времени народ начинает собираться.
– Мне фото на документы, – говорит один из толпы. – На загранпаспорт.
Подняв глаза, я вижу странные вещи. Очередь состоит из животных. Ко мне подошла лошадь. Стукнув копытом да цокнув, она продолжила:
– Фото на документы, – Ну же. – Без копыт.
Старый ёж запыхтел. Добравшись до стойки он затрясся:
– Сделай ксерокс, быстро, – сказал он.
Лиса подскочила:
– Кажется вы были за кротом, – говорит она.
– Когда работал профессионал, было лучше, – сказала крыса, дожевывая сыр.
Руки трясутся, голова кружится, как в школе, когда выходишь рассказывать стих. На меня смотрят животные, словно я выставочный экземпляр. Каждый выносит вердикт.
– Это всё очередь? – спрашивает белка с огромным пакетом орехов. – Мне бы телеграмму послать.
Махнув хвостом, она роняет пару орешков на пол. Медведь встает на один, да поскальзывается.
– Черт бы тебя, – вопит он. – На почту иди.
Волк встает, окидывая меня с головы до ног, говорит:
– Стажерка. – Факс сможешь?
В этот момент факс перестает работать.
Я сажусь на стул и рыдаю, прям как сын Миша ночью.
Лошадь сразу меняется в лице:
– Ну что вы деточка, – говорит она, – из-за таких мелочей. – Вы же не ломовая лошадь.
– Право, в ежовых рукавицах надо их держать, – поддерживает её старый ёж, показав на зверей в очереди. – И не надо переживать.
Он отрывает от иголок пару конфет и спелое яблоко, протягивает мне.
– Не расстраивайтесь, – говорит лошадь, – Каждая из нас по своему
Лошадь, – хором произносят животные в очереди.
Я пошевелилась и проснулась. Через десять минут начинается рабочий день. Из наушников играют стихи Маяковского про лошадь. Солнце припекает, старый ковёр воняет. На столе откуда-то лежат конфеты, что дал мне ёжик во сне. На календаре понедельник.
Зоопарк “Мандаринка” Мы с папой обычно ходим в зоопарк. Называется очень странно – "Мандаринка", но я люблю бывать там. Зоопарк небольшой, как прямоугольник, нарисованный школьником.
Обычно папа ходит со мной туда несколько раз в месяц:
– Готова? – говорит он и мы отправляемся в путешествие.
Мы бываем там недолго – от силы час. Но поскольку мы частые посетители “Мандаринки”, то обычно сразу идем к нашим любимцам.
Первый – жираф по имени Борис. Больше всего мне нравятся его глаза. Не у всех жирафов такие умные глаза с ореховым отливом.
Мы навещаем и тюленя. То ли его любят больше, то ли он живет здесь дольше, но в зоопарке его называют Степан. Он напоминает толстую котлету, которая очень довольна жизнью.
И, конечно, мы с папой идем смотреть на пингвинов. Верхняя черная часть их тельца самая красивая. Она делает их ярче. Наш самый пухленький. Кажется его зовут Людовик.
– Спасибо, очень хорошее сочинение.
Учительница поставила жирную пятерку и я побежала домой, чтобы похвастаться родителям. Когда я пришла, папа уже вернулся с работы. Я покушала и ушла делать уроки в другую комнату, чтобы он мог отдохнуть.
– Может быть сходим в Мандаринку? —спросил папа. – У меня сегодня выходной
Мы снова отправились в путешествие. На тарелке лежала длинная, словно жираф, трубочка со сгущенкой, котлета-тюлень.
– Хочешь еще чего-нибудь? – спросил папа, на секунду отвлекаясь от заполнения отчета.
Хочу большое эскимо, оно очень напоминает…
– Одно эскимо, пожалуйста.
Теория акваланга В этот день брат с мамой ныряли с аквалангом, а я расположилась на берегу, наблюдая за жизнью турецкого пляжа. В отеле, все было знакомо как дома. Мы отдыхали здесь не первый раз, поэтому работники здоровались с нами и разговаривали, словно со старыми приятелями.
Когда брат и мама ныряли, я оставалась в отеле. Если было не слишком жарко, шла на пляж. Зная о силе страха, я дождалась, когда его заменит любопытство. Тогда я решила, что готова к погружению.
Когда наступил День Икс, инструктор выдал нам гидрокостюмы и начал рассказ о технике безопасности. Я прочитала об этом в интернете поэтому не слушала его.
Как только инструктор закончил речь, я побежала к ящикам. Принесла тяжелый рюкзак и достала лимонад. Затем команда дайверов направилась в открытый океан, а я на пляж. Тренер выгнал меня, ничего не сказав.
– Вы собирались нырять? – спросил мужчина, подойдя ко мне. – Присяду, не возражаете?
Я посмотрела на своего собеседника. Он казался человеком простым, но очень добрым и открытым. Его эмоции можно прочитать на лице, словно на картине.
– Садитесь, – ответила я.
– Алкоголь накануне? – спросил мужчина, посмеиваясь.
– Побежала за рюкзаком и выпила лимонад, – ответила я.
– Тяжелый? – спросил мужчина.
Я кивнула, опустив глаза.
– Тяжести нельзя таскать до погружения, – объяснил мой собеседник. – Ничего, в следующий раз нырнете. – Может и рыба будет красивее, и бояться перестанете.
Я вздохнула и прошептала:
– Ведь была готова…
– Неосторожность, невнимательность – страшная штука, – сказал мужчина, растянувшись на песке.
Вокруг нас бегала малышня, резвились парочки. На пирсе стояла группа детишек, которые кидали монетку в фонтан, чтобы звучала музыка.
– Моя невнимательность ведет к тому, что я все время оказываюсь в стороне! – сказала я и схватив камень, с размаху кинула его в воду.
Мужчина улыбнулся:
– Когда я влюбился, то мы побежали в ЗАГС, – сказал он. – Закрутилось у нас, завертелось с первой женой. – А потом…
– И что случилось? – спросила я.
Мячик, словно подслушав наш разговор, упал на одеяло.
– Извините, – сказал мальчишка, подбежав к нам.
– Невнимательность, – ответил мужчина, когда ребенок убежал к родителям. – Развелись. —А думаете почему? – Каждый раз как ссорились, столько всего говорили друг другу. – По неосторожности.
Я посмотрела на мужчину:
– Не пытались исправить ситуацию? – спросила я его.
Мужчина поправил густые волосы. Его лицо украшали ярко-зеленые глаза и первые морщинки. Хотя он не был человеком, внешность которого заставляет останавливать взгляд, образ мужчины выражал спокойствие и умиротворение.
– Жене было важно, чтобы мы отмечали праздники вместе. – ответил он. – Если бы она сказала это…
Я улыбнулась и вспомнила сказки. Там чудесные принцы должны были читать мысли принцесс и были готовы достать для них Луну с неба. Но принцессы часто не знали, что они хотят, а если знали, то не просили. Принцы же, по традициям фольклора сражались с драконами и чудищами и просить не должны были. У дружбы в сказках, почему-то было все хорошо: и теремок строился и колобок, если не мог с чем-то смириться, просто уходил.
– Может быть, все-таки поспешили с расставанием? – спросила я моего собеседника.
Мужчина вздохнул:
– Вы видели море в бурю, грозу или шторм? – спросил он. – Оно очень красиво, но обладает разрушительной силой.
– Наверное, я слишком люблю море, раз нахожу его прекрасным даже в шторм и бури, – сказала я.
Не успел мужчина мне что-то ответить, как его окликнули по имени. Он извинился и пошел к семье.
Вокруг меня бегала малышня, резвились ребята, на пирсе стояла группа детишек, которые кидали монетку в фонтан, чтобы звучала музыка. Около людей бегал мальчишка, и забирал мячик, который по неосторожности оказывался на чужих полотенцах.
Удивительно, как отношения с людьми похожи на погружения с аквалангом. Иногда мы до жути боимся. Но когда страх заменяет чувство любопытства, то мы пускаем человека в свою жизнь. И неважно кем он становится нам. Поначалу все кажется необыкновенным.
Потом мы забываем, как важно быть внимательным к себе и к другим. Слушаем ли мы близких, словно они говорят инструкцию, которая спасет жизни?
– Ну что, рак-отшельник, – сказал тренер, присев на песок рядом со мной, – Не заскучала?
– Люблю быть одной, – ответила я.
Тренер улыбнулся:
– Прости, – сказал он. Ничего не объяснив, выгнал тебя. – Боялся, что рассержусь и наговорю лишнего. – Тяжести таскать нельзя потому что…
– Это Вы меня простите, буду внимательнее, – сказала я.
Солнце осветило пляж, воздух окутала легкая прохлада. Иногда простые вещи кажутся волшебством, словно…
– Готова к завтрашнему погружению? – спросил тренер, прерывая поток мыслей.
Я улыбнулась инструктору и кивнула:
–Теперь точно готова, – сказала я и поймала мячик, который снова оказался на покрывале.
Мальчишка подбежал к нам:
– Извините. – Я. – Простите, – сказал он.
– Все хорошо, – ответил тренер. – Мы не злимся, но играть лучше за пирсом. – Там нет народу.
Я посмотрела на ребенка. А еще надо научиться делать ошибки, прощать себя и других, – сказала я себе и отправилась в номер.
Теперь готова.
Бесконечная очередь 1
Вот и этот день наступил. ЕГЭ по истории, а затем поступление. Как все сложится дальше – непонятно.
Я дрожащей рукой взял листок у экзаменатора и присел на место.
*Что же в этом тесте? А что я вчера читал? Можно ли будет хорошо сдать экзамен?* – кружились одна за одной мысли в моей голове, словно тучи перед дождем.
А1"Перечислите какие способы борьбы со стрессом вы знаете?" – хихикнул первый вопрос.
Я поднял руку и экзаменатор сразу же показала мне жестом, что нужно молчать. Тогда я начал просматривать вторую часть теста. Она включала в себя более странные вопросы:
1. Как вы думаете, верна ли та профессия, которую вы выбрали?2. Оправдаете ли Вы надежды семьи?3. Сможете ли Вы действительно хорошо зарабатывать и обеспечивать себя? Я поднял руку и попросился выйти.
– Куда хотите пойти? – возмутилась экзаменатор, – Мы только начали.
– Куда-нибудь далеко, – ответил я.
– Уважаемый ученик, сядьте уже на место, – сказала экзаменатор.
Я открыл следующие задания. В них были отрывки текстов политических деятелей.
*Ещё одно мое слабое место. Но ничего. Я же учил. Надо хотя-бы прочитать задание. Авось повезет или что-нибудь вспомню*
В2Напишите имя и фамилию политического деятеля:"Я, так же как и ты, Ваня, имел интересные усики, чрезвычайное трудолюбие, перерастающее в перфекционизм. И, конечно же, характерность. Но я хотя бы лидером был, а вот ты я не знаю куда с таким чемоданчиком пойдешь” Мне вдруг стало не по себе и я, не дочитав задание, снова поднял руку:
– Извините, я могу выйти? – Мне очень плохо. – Очень, – полушепотом прошепелявил я.
– Хорошо, конечно выйдите, но сначала нужно назначить оброк крестьянам" – сказала экзаменатор, а я ахнул и записал в один из ответов:
В12 – оброк. И тут же около меня оказались люди, которые обижали меня. Этот мальчик ставил больные подножки в детском саду, а учительница поставила несправедливейшую оценку в четверти. И друг, который меня предал. Все они стояли передо мной-барином, определяющим их судьбу.
– Назначайте оброк, – воскликнула экзаменатор. – Ну же, смелее!
Я застыл с ручкой в руке. Не хотелось ничего решать.
– Ты, тварь дрожащая или право имеешь? – сказал один из учеников, проходя рядом.
– Раскольников, сядьте, – ответила ему экзаменатор, – Экзамен по литературе в другой аудитории, здесь история.
И только успела она вымолвить это, как вдруг все внезапно поменялось и раздался голос из громкоговорителя:
Внимание ученики. Ваши чувства собственность государства. Сложите их после экзамена в коробочку, вместе с мыслями. *Что же мне положить?*
Я думал только о том, что же будет дальше.
– Положите переживание за будущее, —посоветовала экзаменатор, подойдя ко мне.
– Или что-нибудь похуже – сказал Раскольников и убежал в соседнюю аудиторию.
Я, взяв себя в руки, попытался написать в бланке теста социализм, но оно менялось на такие названия как капитализм и прочее. Бланк был общий на весь мир.
– А во взрослом мире нет гарантий от ошибок, ее варианты же многообразны, непредсказуемы и зачастую неконтролируемы – снова подошла ко мне экзаменатор и продолжила речь, окончательно удостоверив меня в том, что мысли мои теперь тоже могут быть прочитаны.
От ее монолога меня отвлек резкий хлопок двери.
–Вы почему опоздали? – обрушился суровый голос экзаменатора на девушку, которая влетела в аудиторию.
Извините – ответила она. – Я из Испании и мой рейс задержали. – Чрезвычайная ситуация.
– Прилетела к нам учиться?– спросила экзаменатор.
Девушка кивнула и присела рядом со мной.
–Как тебя зовут? – написал я ей на листе.
– Испанка— ответила девушка.
Я засмеялся и продолжил шепотом:
– Нет, не кто ты по-национальности, а как тебя зовут.
– Меня зовут испанка. – ответила девушка. – А ты из добровольцев или уже контуженый, что задаешь такие странные вопросы?
– Вы путешествуете или насовсем?" – спросил я.
–Я давно путешествую по миру. – С 1918 года. —Но здесь учусь, чтобы у меня было больше ресурсов – сказала девушка, с любопытством и наглостью поглядывая на меня. – На биохимию поступать хочу.
Вдруг громкоговоритель снова ожил:
Внимание. Заболевшие. Просьба помнить о государственном строе и поделиться заболеванием с другими — говорил он. Я же пристально посмотрел на девушку. И она вдруг потеряла силу надо мной.
"Испанка эпидемия гриппа 1918-1919-х годов, результат которой —смерть 5 процентов населения Земли" – написал я в бланке ответов и вздохнул, как в этот же момент девушка начала становиться прозрачной, а затем лопнула, словно мыльный пузырь.
*Может быть трудности взрослой жизни не такие страшные, когда их осознаешь и не боишься смотреть на них прямо, без страха?* – подумал я.
– Конечно! – улыбнулась экзаменатор.– Нужно в любом случае отвечать на все вопросы без сомнений и делать ошибки.
– А если вариант неудачный или ошибок слишком много? От этого же зависит мое будущее – ответил я ей, но она уже не слышала.
И только я замолчал и успокоился, как она снова подошла ко мне:
– Самая сложная часть. – сказала она, – Постарайтесь.
И тут ответы стали изменяться со скоростью света, а аудитория превратилась в историческую машину времени. Все вокруг заполнилось взрывами, голосами, криками и историческими действиями.
Только я смотрел направо, как у меня на глазах расстреливали Николая 2, поворачивался налево и видел добровольцев Второй мировой. Я кое-как успел записывать исторические события в бланке, как вдруг дошел до того события, которое не знал.
Очнулся я е около экзаменатора.
– Как же все быстро происходит! – кричал я. – Ответы сменяются слишком быстро и некоторые вопросы не были изучены мной! – И вообще, в кимах этого не было!"
Внезапно экзаменатор повернулся ко мне, и я увидел у нее на рубашке табличку Иван Грозный. Я почувствовал как меня начало трясти. Казалось ничего в этом мире я не мог контролировать.
– Ваня, Ваня, вставай! – В Грозном уже написали ЕГЭ! – Теперь наша очередь. Просыпайся! – говорил мой приятель, теребя за плечо.
А может наша очередь уже наступила?
Ясно было только одно – когда начинается и заканчивается этот экзамен. И он – самое лёгкое что может быть в этой жизни.
Жигули Старенькая Жигули, напоминающая колорадского жука, пошевелила фарами, а затем заглохла на середине автомагистрали. Вереница машин сигналила, водители, хлопнув дверьми, открыли окна и достали сигары.
– Если бы зарабатывал, не пришлось бы тут торчать – сказала супруга, как только отъехал эвакуатор.
Сергей посмотрел на нее и вздохнул. Поразмыслив некоторое время, он набрал номер брата.
– Леночка, с юбилеем – сказал Алексей, выходя из новенькой Ferrari – спортивной машины с открытым верхом. – Вот вам моя лошадка!
– Веселитесь!
– Развлекаться… – Сергей вздохнул и поехал в сторону дачи, где ожидали гости.
Дорога к ней была ухабистой, повсюду чувствовался запах навоза, но детям она нравилась. Особенно веселые таблички с названием деревень. Здесь был поселок Выхухоли, где по мнению внука жили петухи, устраивающие рыцарские бои.
– Тачка у Лехи классная. Красавчик – сказал Сергей.
Елена улыбнулась:
– Скажем, что купили. – Нинка обзавидуется.
– Из отдела Иваныча?
– Да. да. – Нам далеко ехать? – спросила супруга.
Сергей показал на деревенский дом:
– Видишь его.– Через пару минут подпрыгнем на кочке.– И будет деревня – Переделкино.
Вместо кочки, поле было усеяно желтыми подсолнухами, недалеко от них были стога сена. Табличка, стоявшая с сотворения мира пропала.
– Тут было также чудесно раньше? – Наверное не там повернули – сказала Лена, открывая навигатор.
Сергей вытянул два пальца, чтобы пощекотать супругу:
– Нет, здесь были черные колорадские жуки вот с такими усищами!
Она засмеялась:
– Сереж, следи за дорогой. —Совсем как ребенок.
Мужчина приглушил радио и сбавил скорость автомобиля:
– Знаю, я не идеальный супруг, мог бы зарабатывать больше, да и…
– Меня все устраивает…я…
Сергей посмотрел на супругу:
– Ты можешь просить меня что угодно. – Только скажи мне, что хочешь. —
Я так не люблю, когда ты кричишь.
Елена посмотрела в окно и вздохнула. Сергей знал, что она делает так, когда размышляет, говорить о чем-то или нет.
– Может новая работа? – спросил он.
– Нет меня все устраивает. – ответила Лена. Есть мастерская, дети уже большие. – Единственное… Знаешь, мы иногда собираемся с подругами. И. Будто меряемся кошельками мужей и…
– Все-таки другая работа? – спросил Сергей.
– Нет, пожалуй я мне бы хотелось, чтобы ты чуть больше был с семьей.
– Конечно – ответил супруг. – Я за.
– О, кажется приехали.
Елена кинула тряпку в бардачок:
– Нет, совсем не то место.
Сергей указал на табличку:
– Двадцать лет по одной дороге. Обижаешь.
Когда супруги добрались до дачи, солнце садилось. – Осенний вечер напоминал прохладный летний день.
– Мы так со свадьбы не разговаривали – шепнула Елена мужу.
В саду, где планировалось торжество было шумно.
– Вы видели, что вашу старушку привезли? – сказали гости, едва увидев семейную пару. – И как она не умерла по дороге.
Вечером супруги сели в Жигули и отправились домой.
– Проехали сегодня столько. – Елена вздохнула – Потому что нищие.
Сергей сжал сцепление:
– Ты так не думаешь.
– Откуда ты можешь знать? – сказала Елена и стала рассматривать стога сена и подсолнухи, которые были далеко.
Пахло навозными жуками. Через полчаса супруги вернулись домой, а через пол года развелись. Они были уверены, что их семейное счастье зависело от машины. Она была старой.
