Странница [Этери Холт] (fb2) читать онлайн

Этери ХолтСтранница

Пролог

Меня действительно сжигали на костре! Как ведьму! А я, дура, не верила. Думала, сказки всё это. Ведь не могут нормальные люди сжигать кого-то на костре.

Как выяснилось, могут. Да ещё и с каким азартом! А я не ведьма даже...

Круглыми от неверия глазами я смотрела на разворачивающийся абсурд, в котором оказалась одной из главных действующих лиц.

Меня и Виолку уже привязали к деревянному шесту. Грубые верёвки больно врезались в кожу, но сейчас это было меньшим из всех зол.

Пока главный фанатик, иначе я теперь не могла называть этих людей, толкал речь перед толпой, собравшейся поглазеть на сожжение, его помощники уже закинули последние снопы сена и хвороста к нам под ноги, словно вокруг им веток не хватало. Они больно кололи голые лодыжки и ступни.

Один из фанатиков, щуплый с круглыми не то от страха, не то от предвкушения глазами, наклонился вперёд и протянул факел в гущу сена.

Я глубоко вдохнула. Холодный воздух хорошо отрезвлял голову. Я решила, что так просто спалить нас не получится.

Огонь не занимался.

Щуплый ещё ткнул факелом, который уже почти потух. В непонимании он обернулся к своим товарищам. Те нахмурили брови. Один из них, постарше с реденькой бородкой, выхватил факел из рук щуплого и, презрительно скривившись, уверенно ткнул им в сено. Тоже ничего.

Рядом начала подвывать Виолка.

— Да не вопи ты так! — не сдержалась я.

Сосредоточиться и без того было тяжело, а тут ещё эти звуки умирающего вепря.

Мой голос потонул в гомоне толпы и страстных речах главного фанатика. Но Виолка стояла рядом и расслышала. Она перестала подвывать, перейдя на еле различимое всхлипывание.

Фанатики уже не на шутку обеспокоились не разгоравшимся сеном. И почему-то стали подозрительно коситься на меня. В общем-то, не промахнулись. Но им об этом знать не обязательно.

— Сено, наверное, сырое. Погода-то к кострам и пикникам не располагает, — я и сама постаралась выглядеть растерянно.

Но отвлечение не прошло без последствий: пламя таки занялось на части сена.

У меня выступила испарина на лбу, несмотря на то что воздух, мягко говоря, не отличался теплом. От холода и тугих верёвок я уже не чувствовала рук. Ноги тоже замёрзли.

Меня начала бить мелкая дрожь. Сил почти не осталось, а чтобы погасить разгорающееся пламя, их требовалось всё больше. Я поняла, что проигрываю. Большего не смогу.

— Тьма не победит истинный свет! — торжественно заголосил главный, увидев, что пламя наконец занялось.

Изо рта Виолки снова послышались звуки раненого вепря. И я не могла её винить.

Я пыталась придумать что-то, что помогло бы развязать верёвку или расслабить узел, но это было для меня непосильно. Я оказалась бесполезна. Как мне и предрекали в университете...

Когда я уже готова была признать поражение, послышался крик:

— Вор! Он крадёт лошадь главного волита!

Только ошалелый мог совершить подобный безрассудный, даже самоубийственный поступок.

Я подняла взгляд и проследила за тем, куда смотрели все. И увидела его. Кто-то в тёмном плаще с глубоким капюшоном ловко вскочил на лошадь. Всегда завидовала тем, на ком капюшон держался в любой ситуации, словно гвоздями прибитый.

Вор выбрал не абы какую лошадь, а главного волита! Сбруя чёрного скакуна была чисто белая в честь истинного света.

Но вместо того, чтобы текать отсюда, всадник направил коня по кругу. Животное явно не ожидало такого, ерепенилось и ошарашено било копытами. Те, кто находился в первых рядах, начали резко отскакивать назад, натыкаясь на стоящих сзади.

Мои брови взметнулись.

От такой наглости даже фанатики потеряли дар речи, не понимая, какого творит этот ошалелый. Я тоже не понимала, пока он не обогнул столб, к которому мы были привязаны, и не почувствовала удар о дерево. Запястья больше ничего не стягивало.

Глава 1. Последний день

Я лежала с закрытыми глазами и чувствовала ласкающее тепло солнечных лучей на обнажённой коже. Не хотелось стирать мнимую грань между безмятежностью и реальностью и встречать новый день, который знаменовал окончание целой вехи в моей жизни. Словно так я могла отсрочить неизбежное, растягивая момент полудрёмы.

Но вскоре мне надоело притворяться спящей. Открыв глаза, я лениво потянулась, лёжа на животе. Меня лишь частично прикрывала спутавшаяся в ногах светлая простынь. Подложив под подбородок руки, чтобы было удобнее, я окинула взглядом фигуру спящего Ленара. Из-за наполовину закрытых портьер пробивалась широкая полоса света как раз ложившаяся на его спину. Он тоже спал на животе, обняв подушку. Светло-русые волосы находились в беспорядке. Загорелое тело с сильными мышцами почти ничего не прикрывало, и я получала эстетическое удовольствие.

То ли почувствовав мой пристальный взгляд, то ли просто из-за привычки просыпаться вместе, Ленар шевельнулся и через несколько секунд перевернулся на спину.

— Доброе утро, — сонным голосом произнёс он, пытаясь побороть остатки дремоты.

Мне показалось это забавным, и я улыбнулась.

— До-о-оброе, — протянула я, не меняя позы.

Ленар наконец осознанно посмотрел на меня и тоже растянул губы в улыбке.

— У тебя хорошее настроение, — прозвучало как полувопрос.

Он подложил левую руку под голову, чтобы было удобнее смотреть на меня.

— Да-а, — я растянула звук уже намеренно.

— Мне казалось, сегодня ты будешь недовольна, ведь это последний день в университете.

Я не спешила отвечать. Вытянула руку и провела кончиками пальцев по его предплечью.

— У нас есть ещё целый день, и растрачивать его на недовольство я точно не собираюсь.

Ленар перевёл взгляд на мою руку, которая продолжала выводить какие-то узоры на его коже.

— Разумно. А на что ты его потратишь? — в этот момент он перехватил мою ладонь и поднял взгляд.

— Точно не на то, о чём ты подумал, — я отняла руку и перевернулась на спину.

По спальне разлился приятный смех Ленара.

— Ну, раз в кровати больше ничего не намечается, тогда пойду в душ. Я так понимаю, ты ещё не собираешься вставать? — на ходу обронил он.

— Правильно понимаешь. Не хочу никуда спешить. Завтра такой возможности уже не будет.

Я разглядывала белёсый потолок, поэтому только услышала вздох Ленара. К моему удивлению, он, накинув халат, подошёл к кровати, сел рядом и взял мою руку.

— Я знаю, что ты не хочешь туда...

«Это ещё мягко сказано», — пронеслось в голосе. Я намеривалась возразить, но Ленар опередил меня:

— Не перебивай. Я знаю, что не хочешь. Не слепой. Но проигнорировать приглашение дяди я никак не могу. Но обещаю, это максимум на пару недель, и потом мы отправимся путешествовать, как и планировали, — Ленар поднёс мою руку к губам и нежно поцеловал.

Внутри стало теплее, но недовольство никуда не делось.

— Ну и повезло же мне полюбить того, у кого в родственниках сам король, — возмутилась я, на что Ленар снова рассмеялся и на этот раз скрылся в ванной.

А вот мне веселиться перехотелось. Сегодня мы получаем дипломы по окончанию обучения в университете. По такому случаю король, по совместительству дядя Ленара, устраивал бал. Отказать королю было немыслимо, но у меня внутри каждая клеточка продолжала сопротивляться предстоящему визиту во дворец.

Это будет далеко не первый раз. За четыре года отношений я стала постоянной спутницей Ленара в посещении дворца. Благо, таких визитов насчитывалось немного. В некоторых случаях Ленар, будучи не сильно занятым, нагло сообщал знатной родне, что не может приехать из-за учёбы, а в другие разы действительно не мог выкроить и дня, чтобы отлучиться из университета. Остальные приглашения приходилось принимать и день ехать в столицу, проводить время за светскими беседами, блюсти этикет, расточать улыбки тем, кто их не заслуживал.

Я никогда особо не скрывала, что невысокого мнения о знатных дамах и господах при дворе его величества. Они, в большинстве своём, отвечали взаимностью. Ведь многие считали, что я не пара племяннику короля. Только Ленар чихать хотел на их мнение, и со временем всем пришлось смириться. В том числе и его родителям.

Но, в сущности, это не имело значения. Мы не планировали вести светскую жизнь при дворе. У нас было своё назначение после университета.

Мои размышления прервал Ленар, который вышел из ванны и на ходу вытирал волосы.

Лежание в кровати не принесло того удовольствия, которое я представляла. Потянувшись, я высвободилась из простыни и тоже направилась в душ.

Когда я вышла, Ленар протянул сложенную пополам плотную желтоватую бумагу со словами:

— Тебе записка.

Он уже полностью оделся. Серебристо-голубой костюм с иголочки дополняли детали в виде элегантно завязанного платка у горла и ромбовидной броши с цепочкой, приколотой к груди. Смотрелось всё превосходно, осталось лишь пуговицы на сюртуке застегнуть. Я же только обернулась полотенцем. Наглядный пример того, кто из нас относился к сборам ответственнее.

Взяв записку, я сразу узнала почерк, которым было выведено моё имя.

— Это от профессора Ландафа, — пробегая глазами написанное, сказала я. — Он просит зайти к нему перед церемонией.

— Ну, у тебя ещё есть время, — отозвался Ленар, застёгивая серебристые пуговицы.

Я залюбовалась. Ленар не являлся красавцем в привычном смысле этого слова. Мягкие черты лица не кричали о мужественности, но его тело было подтянуто многочисленными тренировками, как у каждого, кто учился на нашем факультете. В добром взгляде не таилось коварство или страсть, от которых ахают девицы. Для меня его серые глаза значили гораздо больше, ведь в них светилось понимание, любовь и теплота. Его особенная теплота, которой Ленар, не жалея, делился с миром.

— Ты же знаешь, что мы ещё увидимся сегодня? — растерявшись под моим пристальным взглядом, спросил он.

Я тряхнула головой. Мокрые волосы тут же облепили шею.

— А я желаю сейчас полюбоваться на тебя. Хочешь запретить? — с вызовом поинтересовалась я, медленно подходя к нему.

— Даже в голову не приходило что-то запрещать тебе, — произнёс он, заключая меня в объятия.

Я блаженно закрыла глаза, встречая его губы. Запах, уже ставший родным, тут же окутал меня. Я знала в нём всё. И одновременно узнавала заново каждый день.

— Если сейчас не остановимся, то к профессору ты точно не пойдёшь, а я пропущу встречу с деканом, — прошептал Ленар мне в губы, переводя дыхание.

Я секунду раздумывала, но потом всё же отступила на шаг.

***

В коридорах университета стояла непривычная тишина. Звук каблуков отдавался гулким эхом по голубовато-серым каменным плитам. Многочисленные студенты уже покинули университет. Остались лишь те, кто учился на нашем факультете. Мы сдавали последние экзамены по специальностям, которые не входили в основную программу. Они носили в большинстве своём практический характер, и во избежание нежелательных инцидентов мы аттестовывались после отъезда основной части студентов на каникулы.

Такой являлась официальная формулировка преподавателей. Я же всегда выражалась проще: чтобы голову никому ненароком не снести. Некоторые из нас были способны на это.

К моменту окончания обучения мы уже должны были в совершенстве контролировать потоки энергии, которым, собственно, и обязаны своим особым статусом и названием «элланы», выделявшим нас среди других. Однако у некоторых личностей сдавали нервы, и энергия могла выйти из-под контроля, что влекло непредсказуемые последствия. Но в этом году всё обошлось без происшествий. Тихо, спокойно. Даже скучно.

Переход передо мной свернул в один из главных коридоров университета. Здесь звук каблуков разносился ещё большим эхом, отчего стало немного не по себе.

Я словно попала в средневековый замок. Обстановка у нас всегда была аскетичная, никаких излишеств, на окнах даже не висели занавески. Считалось, что так мы будем меньше ворон ловить. Не знаю, кому это действительно помогало, но студенты всё равно находили время отвлечься. А эта строгая суровость мне даже нравилась. Благодаря камню внутри стен университета всегда было прохладно. Высокие узкие окна стрельчатой формы в коридорах, галереях и переходах давали достаточно света, чтобы не заблудиться, но не более.

Я могла бы пересечь двор, насладиться летним теплом, но мне хотелось пройтись в одиночестве по знакомым коридорам, которые стали родными за последние шесть лет. Имелась и более прозаичная причина: так было быстрее дойти до кабинета профессора Ландафа. Из-за утренних нежностей в постели мне грозило опоздание на церемонию вручения дипломов, но забежать к любимому преподавателю было важнее.

В главном холле, в котором сходилось большинство коридоров огромного здания, висело ломаное зеркало. По исторической версии одному из основателей пришла в голову «гениальная» идея повесить такое зеркало, которое бы символизировало поиск истины в искажённом отражении. Я же считала, что это было сделано, чтобы никто не использовал зеркало в низших целях, сосредотачивая всё внимание на внешности. Когда люди меньше уделяют внимания наружности, они больше сосредотачиваются на том, что внутри. Кусочки зеркала представляли собой треугольнички разной формы и размеров. Помимо того, что они были разделены, так ещё и размещались под небольшим углом друг к другу, чтобы уж совсем поломать отражение для смотрящих.

Но меня такие сложности никогда не останавливали. Я подошла к этому чуду гениальной мысли и нашла «свой» треугольничек. Отражение вмещало только плечи и часть головы, но мне и этого хватало. Из-за сборов впопыхах стоило проверить, крепко ли держится причёска. Мои тёмно-каштановые волосы с рыжеватым отливом никогда не завивались, как того требовала нынешняя мода. Они струились по плечам гладким шёлком. К тому же укладывать их в сложные причёски было делом непрактичным. Поэтому я приноровилась заплетать их в разные замысловатые, но крепкие плетения и многочисленные мелкие косички. Смотрелось необычно, зато волосы никогда не мешались.

Одна из косичек повисла за ухом, а в остальном всё было на месте. Я быстро поправила её, убрав на место.

В одном из коридоров послышался раскатистый мужской смех. Я выпрямилась и обернулась. В холл ввалилась толпа знакомых парней при параде.

— Все приличные наряды уже отправила долой? — Дилан первый заметил меня и тут же начал с «любезности».

— А они у неё были? — театрально фыркнул Лизар, приближаясь вразвалочку.

— А вы умеете одаривать девушек комплиментами, — сузив глаза, кинула я в ответ. — И вообще, какое вам дело до моих нарядов?

— А может, мы хотели, чтобы ты нас хоть в последний день красотой одарила, — тут же нашёлся Дилан, многозначительно посмотрев на мою грудь.

Я закатила глаза.

Выряжаться ради церемонии я не стала. Впереди ждал бал во дворце, на котором я ещё хлебну всей этой красоты. Сегодня же я решила надеть простое платье светло-голубого цвета. После тёмных блузок, юбок и брюк, которые я привыкла носить, оно смотрелось непривычно. Грудь оставалась прикрыта, и фигуру не подчёркивали пикантные детали, отчего парни и не оценили мой выбор.

— Ты в главный зал? — Дилан подошёл и по-свойски обнял меня за плечи. — И где Ленар? — он покрутил головой, осматривая холл, словно Ленар мог где-то спрятаться.

— Он уже, наверное, там.

— Значит, можно воспользоваться его отсутствием в последний день, — его рука нахально легла на талию.

Я легко стукнула Дилана в грудь.

— Уж с тобой точно не в последний раз видимся, — напомнила я.

— Вот именно, Дилан. Неизвестно, когда мы ещё встретимся с Дани, — Лизар протиснулся ближе, но я тут же предупреждающе стрельнула в него взглядом, на что все рассмеялись.

— Ну, хоть танец станцуй с нами, Дани, — попросил Лизар, и остальные ребята закивали.

— Со всеми сразу? — со смехом спросила я, отходя от них в сторону нужного коридора. — Я вас догоню. Мне сейчас надо к профессору Ландафу зайти.

Войдя в арку, я всё ещё слышала позади весёлый смех.

Не смотря на их подначивания и флирт, всё это было наигранным. Мне нравилось, что ребята относились ко мне как к равной. Может, охоту таскаться за мной у них отбил Ленар, но с этой компанией я чувствовала себя в своей тарелке с самого первого курса. К тому же, я не была единственной девушкой в нашей малочисленной группе.

Наконец в ряду однотипных массивных дверей показалась нужная.

Я постучала и, не дожидаясь ответа, тут же зашла внутрь.

— Здравствуйте, профессор, — бодро поздоровалась я, закрывая за собой дверь.

Профессор Ландаф стоял за рабочим столом и листал какую-то книгу. Столешница была завалена бумагами, поверх одной стопки стоял гранёный графин с водой, а на самом краюшке примостился глобус.

Услышав мой голос, он поднял голову и сощурился, пытаясь разглядеть меня сквозь стёкла небольших очков, которые постоянно норовили свалиться. Я бы назвала их женскими, слишком маленькими они были даже для его утончённого лица с острым носом.

— А, Даниела! Проходи, — он махнул перед собой рукой.

Стульев для посетителей я никогда не наблюдала в этом кабинете, сколько раз ни заходила. Поэтому просто сделала пару шагов вперёд и остановилась перед столом.

Профессор снова увлёкся книгой. С ним такое случалось. Он вообще был странненький, нелюдимый, рассеянный, но всё это меркло по сравнению с его талантом преподавателя и обширными знаниями. Думаю, любовью к географии в большей степени я обязана именно ему. Он привил интерес к незнакомым территориям, которых я в глаза не видела, но в которые страстно желала попасть.

— Вы позвали меня, — осторожно напомнила я.

А то так до вечера можно было простоять, пока профессор вспомнит о моём существовании.

— Да... — он поднял кучерявую голову, в которой уже проглядывала седина. — Я хотел кое-что дать тебе.

Профессор начал оглядывать стол, словно впервые видел. Обычно я с терпением относилась к его рассеянности, но сейчас время уже совсем поджимало.

«Не надо было нежиться в постели», — раздражённо напомнила себе, качнувшись с носка на пятку.

— Я слышал, что экзамены прошли благополучно, и распределение уже все получили, — вороша стопки бумаг в поисках неизвестного, сказал профессор.

Он отодвинул графин и стал перебирать исписанные листы.

Одна из «башен» опасно накренилась, но вместо того чтобы поправить её, он продолжил поиски.

— Да. Все довольны-счастливы, скоро начнут по полной работать с энергией, — отстранённо произнесла я, глядя на башню и гадая: уже стоит бросаться вперёд, чтобы ловить её, или нет. — Одна я не пойми кто и не пойми куда, — решив, что башне ничего не угрожает, я перевела взгляд на профессора.

Он наконец оставил бумаги в покое и поднял голову. Блёклые голубые глаза смотрели на удивление сосредоточенно и серьёзно.

— Совет университета сделал всё возможное, чтобы решить проблему с твоим назначением, — несмотря на слова, его тон звучал совсем неуверенно.

Он тут же опустил взгляд. Мне показалось, что там промелькнула вина.

— Это скучнейшая работа на свете! Контролировать преобразования других! Да кому подобное вообще может быть полезно, профессор? Не смешите меня!

Он снова поднял глаза, и на этот раз голос его был твёрдым:

— Никто не хотел оставлять тебя без распределения, ведь без постоянной работы с энергией ты не сможешь долго продержаться. И да, это совсем не то, что тебе надо. Но большее теперь только в твоих руках. Ты впредь не будешь связана ограничениями университета, да и в распоряжении у тебя будут другие источники знаний, кроме здешней библиотеки и преподавателей, разводящих руками.

Эти слова повергли меня в шок. Профессор фактически прямо сказал, что о моих возможностях известно далеко не всё, как это всегда заявляли окружающие учёные мужи. Не в первый раз мне приходила в голову мысль, что они что-то не договаривали, но сейчас это стало больше, чем просто мои догадки. Кто-то, кроме преподавателей, мог знать...

— Я, кажется, видел её... — слова профессора вырвали меня из оцепенения.

Он склонился над столом и выдвинул нижний ящик, взял что-то, выпрямился и протянул мне.

Я с любопытством, вытеснившим на время переживания, приняла цилиндрический свёрток.

— Что это? — я уже развязывала тесёмки.

— Карта. Точная карта всех известных земель.

Я с восторгом развернула материю.

— Это пергамент? — на секунду прервав разглядывание, спросила я с придыханием.

— Да. С водостойкими чернилами. Так что её можно смело брать в дорогу. Я слышал, вы собирались в путешествие...

Я не дала договорить:

— Спасибо вам большое! — искренне поблагодарила я.

Профессор смутился и стал поправлять очки. Я ещё раз взглянула на карту, восхищаясь кропотливой работой. Тонкие линии, прорисованные леса указывали на изящество и мастерство картографа. Вспомнив о том, что времени у меня оставалось немного, я нехотя свернула карту, решив потом рассмотреть её в подробностях. Так и не дождавшись от профессора каких-то слов, я сделала осторожный шаг назад и повернулась к выходу.

— Даниела, — раздалось позади. Я обернулась. — Ты ещё сможешь найти ответы, которые так жаждешь получить. Не сдавайся.

Я серьёзно кивнула в благодарность за его смелую подсказку и поддержку.

Глава 2. Из свободы в клетку

Я стояла на сцене с уже вручённым дипломом и слушала поздравительные слова декана. Речь получилась пышная. Она просто-таки пестрила яркими перспективами и многочисленными победами на разных поприщах жизни. Но кто из стоящих сейчас на сцене действительно слушал её?

Каждый из нас уже построил свой воздушный замок с прекрасными витражами, башнями до розовых облаков и огромными комнатами. И находился в предвкушении, что вот-вот заселится в него. Но штука в том, что будущее уже наготове, чтобы одним дуновением разнести этот замок до основания в рваные клочья несбывшихся мечтаний.

Мой даже разрушать не придётся. Он представлялся мне бесформенным нечто, ведь главным являлось не далёкое будущее, а происходящее сейчас.

Я тряхнула головой, отгоняя лирические мысли. Стоило насладиться последними словами нашего декана — когда ещё удастся наслушаться такого воодушевления на пустом месте?

— Для вас открыто намного больше, чем для других. Но также, — он поднял пухлый указательный палец, — на вас лежит и большая ответственность. Так не забывайте об этом! И пусть энергия мира бережёт вас! — закончил декан особенно пылко.

— Да уж, энергия-то нас точно сбережёт, — буркнула я себе под нос.

Ленар, стоящий рядом, криво усмехнулся, услышав мои слова.

Мы, словно цепочка утят, начали спускаться со сцены в пустой зал. Ну, не совсем пустой. Преподаватели и работники университета занимали несколько десятков мест. Но они были разбросаны по огромному помещению так, что не создавали ощущение наполненности. А всё потому, что в университете не соблюдалась традиция приглашать родственников на вручение диплома. Этот праздник считался нашим, и только нам позволялось прочувствовать всю его торжественность.

И ради тридцати минут и пустого зала я должна была, по мнению ребят, выряжаться в пышное платье?

— Ну что, начнём настоящий праздник? — весело сказал Дилан, потирая руки.

— Я уж думала, ты не предложишь!

***

Казалось, моя голова только коснулась подушки, как настойчивые расталкивания выдернули из блаженного сна.

— Ты сейчас взбаламутишь всё то, что было влито в меня ночью. Не тряси так. Я уже проснулась, — пробормотала я в подушку.

Услышав мой жалобный болезненный голос, Ленар сразу же прекратил.

Решившись приоткрыть один глаз, я поняла по тусклому свету, что ещё ранее утро. Но ведь и мы легли незадолго до рассвета.

— Твой дядя — тиран, — медленно принимая сидячее положение, пожаловалась я. — Он специально устроил бал сразу после вручения?

— Вообще-то через день, — сонно ответил Ленар.

Выглядел он не лучше, чем я. Вероятно, и чувствовал себя так же.

— Но нам день ехать до столицы! Неужели он уже забыл, что сам когда-то также отмечал свой выпуск? Ни за что не поверю, что его величество вёл прилежный образ жизни.

— Ох, Дани, да по дороге отоспимся.

— А я хочу в удобной мягкой постели.

Я уже готова была снова завалиться на подушку, но рука Ленара удержала меня.

— Экипаж скоро подадут. Ты будешь что-то есть?

— О-о, не говори мне ничего про еду, — от резко нахлынувших неприятных ощущений я поморщилась. — Я бы только выпила отварчика... Ну, ты сам знаешь.

— Угу, — Ленар уже медленно продвигался в сторону небольшой гостиной, находившейся за полукруглой аркой.

Голова пока не болела, но отказывалась воспринимать окружающую реальность. Ничего удивительного. Посмотрев на настенные часы, которые ритмично помахивали маятником, я поняла, что мы поспали всего полтора часа.

Его дядя точно изверг.

Кое-как облачившись в скромное, но элегантное дорожное платье и приведя себя в относительный порядок, я в последний раз окинула взглядом нашу с Ленаром комнату. Помещение считалось одним, хоть и было поделено стеной с аркой без двери на зоны. Здесь мы провели весёлые и богатые на события четыре года.

Вложив руку в ладонь Ленара, я уверенно покинула комнату, не чувствуя грусти или тоски. Я предвкушала приход новых приключений в нашу жизнь.

Выйдя во двор, мне впервые за это утро захотелось искренне улыбаться.

— Ты распорядился приготовить закрытый ландо!

Я порывисто обняла Ленара.

Меня всегда раздражало, когда на меня палятся. В закрытом ландо этого не будет. А так ещё и комфорта прибавится, ведь мы собрались всю дорогу проспать.

— Моя девушка не любит излишнее внимание, — шутливо ответил Ленар.

— Всё-то ты знаешь, — я закатила глаза.

Не стоило так делать. Мир сразу как-то накренился, а к горлу подступила тошнота. Закрыв глаза, я подождала секунд пять, и неприятные ощущения постепенно прошли.

Позади ландо стоял в ожидании закрытый экипаж, в который перенесли остатки наших вещей. Основную часть уже отправили в поместье родителей Ленара до тех пор, пока мы не выберем себе жильё.

Кучер, одетый в дорожный костюм с иголочки, открыл бордовую дверцу, подавая руку.

Внутри ждали мягкие бархатные сидения цвета спелой сливы. Как только Ленар устроился рядом, я тут же положила голову ему на плечо.

Ландо тронулось.

Снаружи уже во всю светило солнце. Я потянулась и задёрнула занавеску приоткрытого окошка. О жаре в этом экипаже можно было не волноваться, так как окошки поворачивались, позволяя проникать воздуху внутрь.

Мерное постукивание копыт и покачивание на рессорах убаюкивало. Но вместо того, чтобы спать, я воспроизводила пейзажи за окном. Их я знала наизусть. Мне не требовалось выглядывать наружу. Зато, когда первый раз ехала в университет, почти всю дорогу неотрывно смотрела в окно нанятой кареты. Тогда я уже привыкла к таким путешествиям, так как часто ездила домой во время учёбы в школе. Не то, чтобы я очень хотела возвращаться, но на каникулах детей не оставляли в общежитиях. Приходилось проделывать путь до края королевства. Я лишь год проучилась в школе родного городка. После проверки на возможности преобразования энергии меня определили в другую школу, где были классы с уклоном для элланов.

Правда, там не знали, что со мной делать. И спустя столько лет так и не узнали.

Это было последней мыслью перед тем, как я провалилась в сон.

Проснулась сама. Резко вынырнула в реальность, ощущая скорое окончание путешествия. Посмотрев на Ленара, я убедилась, что он уже не спал. Сосредоточенный взгляд был направлен в окно, лицо напряжено.

Отдёрнув занавеску со своей стороны, я убедилась, что вставать самое время: ландо миновало кованые позолоченные ворота, ведущие на территорию дворцового комплекса.

— Ты готова? — Ленар перевёл на меня внимательный взгляд.

Что он искал в глубине моих глаз? Страх? Любой намёк на желание сбежать подальше? Я не скрывала, что не хотела посещать дворец. Но он шёл в комплекте вместе с родственниками человека, которого я полюбила. Поэтому здесь мои желания отодвигались в сторону.

— Готова, — уверенно ответила я, разгладила складки на платье и поправила волосы.

Ландо делало поворот, чтобы встать перед парадным входом. Я глубоко вдохнула. Можно было попрощаться с искренностью, ведь мы готовились войти в обитель самых жёстких интриг, сплетен и каверз нашего королевства — Белый дворец.

Я нащупала руку Ленара и крепко сжала её.

Экипаж остановился. Я нацепила на лицо самую приветливую улыбку, на которую только была способна после дня путешествия и бурной ночи празднества.

Тут же дверца открылась, и мне подал руку лакей.

Я вышла из ландо и остановилась, вскинув голову. Белый дворец не просто так носил своё название. Его стены имели чистый белый цвет с редкими вкраплениями маленьких кристаллов горного стекла. Архитектор наверняка продумал это. Здешние закаты всегда были впечатляющие. И сейчас вся западная сторона дворца полыхала оттенками жёлтого и оранжевых цветов, сверкая редкими вкраплениями бликов.

— Мы приехали в удачное время, — подойдя, сказал Ленар.

Он тоже засмотрелся на это великолепие.

— Его величеству уже доложили о вашем прибытии, — раздался голос лакея.

Ленар подал мне руку, и я с удовольствием взяла его под локоть.

Лакей поспешно опередил нас. Для его преклонного возраста, о котором свидетельствовали морщины на лице и руках, а также седые волосы, такая прыткость удивляла. Это вообще являлось отдельной особенностью прислуги во дворце: все отличались расторопностью и не дюжей силой, какого бы возраста ни были.

Тем временем мы уже поднялись по широкой парадной лестнице, которая заканчивалась высокими двустворчатыми белыми дверями с золотым узором. Они бесшумно открылись, стоило нам приблизиться.

Холл дворца представлял собой целую залу, чтобы в случае прибытия многочисленных гостей никто не испытывал стеснения. Сейчас же в богато украшенном помещении суетились слуги, наверное, готовясь к завтрашнему торжеству.

Пересекая холл, к нам стремительной походкой шёл король. Принять его за одного из слуг не представлялось возможным. Мужчина возвышался на полголовы над всеми присутствующими. Волнистые каштановые волосы были идеально уложены. Редкими вкраплениями в них виднелась седина, которая, впрочем, не уменьшала привлекательности, а добавляла облику его величества нотки мудрости. Черты лица казались более резкими, чем у Ленара, но всё же в них проглядывало фамильное сходство. Король Милдор был одет в чёрные брюки, белоснежную рубашку, жилетку и накидку синего цвета на одно плечо, которые носили только особы королевской крови. Меня этот мужчина всегда поражал своей внутренней силой, выражавшейся в любом его движении.

Ленар отпустил мою руку и склонил голову. Я же не являлась королевских кровей, поэтому мне пришлось исполнить низкий реверанс, согнувшись примерно также как бедолаге лакею.

— Добро пожаловать, Ленар! — уверенный и звучный голос разнёсся по всему холлу.

Это служило сигналом, после которого можно было выпрямиться и почувствовать себя человеком.

Король Милдор прошёл прямиком к Ленару и заключил в объятия. Я вскинула левую бровь в удивлении. Не часто от короля можно было увидеть такие порывы любви. Это оказалось неожиданно и интересно. Ленар немного растерялся, но с радостью ответил на объятие. Для него этот жест значил куда больше. Своего дядю он очень уважал и старался равняться именно на него.

— Даниела, — мне достался любезный кивок в знак приветствия.

И то хлеб.

— Добрались без приключений? — поинтересовался король.

— Да, дорога была спокойная, благодарю, — чинно ответил Ленар.

— Но я уверен, что вы устали, поэтому не буду задерживать. По распоряжению королевы для вас уже готовы покои.

— А где сама... — попытался задать вопрос Ленар, но король и глазом не моргнув, перебил его:

— Для тебя приготовили твои обычные комнаты, — его величество повернул голову в мою сторону, — а для Даниелы выбрали покои с видом на озеро.

На секунду или две воцарилась тишина. Лично я пыталась переварить новость, потому что она была совсем уж неожиданная и не желала усваиваться в моей похмельной уставшей головушкой.

— Вы же в курсе, что мы с Ленаром уже давно живём в одних покоях? — собрав всю возможную вежливость, аккуратно напомнила я.

Кинув взгляд на Ленара, я поняла, что он находился в такой же растерянности. Что здесь происходит?

— Есть правила и традиции, которые в этих стенах чтят. На подобное поведение с вашей стороны закрывали глаза из-за вашей удалённости от дворца, а также из-за того, что это происходило в основном на глазах только близкого окружения. Завтра сюда стечётся огромное количество знатных фамилий нашего королевства и не только, поэтому необходимо соблюдать все условности. Без помолвки, если вы забыли, такое не поощряется. А вы, как я понимаю, так до сих пор и не принесли друг другу клятвы, — сухо заметил король, продолжая удерживать на лице доброжелательное выражение.

У меня внутри всё вскипело от его слов.

— Это... — начала было я свою пылкую речь, но рука Ленара тут же накрыла мою.

— Дани, — тихо, но настойчиво попросил он.

Только из уважения к нему, но не к его дяде, я сдержалась. Но, думаю, в моём взгляде его величество многое прочитал. Он чуть прищурил глаза.

— Ну что ж. Все вопросы решены. Вас проводят, — король кивнул напоследок, развернулся и такой же стремительной походкой удалился.

— Чтят условности? Он смеётся над нами? — в негодовании спросила я, поворачиваясь к Ленару.

— Не знаю. Я сам не ожидал. Это уже давно устарело, хотя во дворце действительно стараются поддерживать дух традиций.

— Да и на здоровье, если им так хочется! Только нас-то зачем к этому пережитку прошлого приплетать? Как будто это отменит тот факт, что мы уже...

— Дани! — предостерёг Ленар, оборачиваясь на снующих слуг.

Я сделала глубокий вдох.

Пока я выпускала пар, лакей делал вид, что он часть интерьера, но тут же воспользовался паузой:

— Пройдёмте, — абсолютно бесцветно произнёс мужчина.

— Ленар, может, ты поговоришь с дядей или королевой и уладишь этот бред? Или тебя устраивает, что мы будем изображать невинных в разных комнатах?

— Нет, конечно, — Ленар подошёл вплотную ко мне и взял за плечи, смотря в глаза тёплым взглядом. — Я постараюсь уладить это, но после бала. Раз дядя хочет, чтобы всё выглядело чинно, пусть будет так. Пару дней мы же потерпим?

Ссориться из-за подобного вопроса в день прибытия было верхом глупости, поэтому я обречённо кивнула.

— Я люблю тебя, и раздельные комнаты точно этого не изменят, — обняв меня, прошептал Ленар.

Было так приятно почувствовать эту заботу. Негодование сразу рассеялось.

— Я тоже тебя люблю. Но... Мне это не нравится. Что-то здесь не так.

Ленар разомкнул объятия, кинув понимающий взгляд, взял меня за руку и повернулся к лакею. Мужчина тут же направился вглубь холла.

Идя по светлым коридорам и мраморным лестницам, я больше внимания уделяла мыслям, чем обстановке. Её я видела уже много раз и перестала удивляться роскоши, вплавленной в стены дворца везде и всюду. В преддверии намечающегося бала каждый уголок приводили в порядок, поэтому нам чуть ли не на каждом шагу попадались слуги, полирующие, протирающие и стряхивающие пыль со всего, что здесь находилось.

Лично для меня дворец представлялся собранием самых великолепных произведений искусства. Вазы, картины, статуи, шёлковые палантины — всё это гармонично вписывалось в интерьер. Можно было днями ходить и рассматривать прекрасные вещи, собранные со всего света. Но, к моему глубокому огорчению, делать это могли только избранные, большинству из которых не было дела до таких «мелочей». Для широкой публики эти сокровища оставались недоступны.

Взгляды, которые бросали слуги на нас с Ленаром, вернули меня к мыслям о короле. И отсутствию королевы. У королевской четы не всё было гладко, но обычно при посторонних они старались сохранить видимость того, что всё в порядке. Встречать нас выходили тоже всегда вместе, если только его величество не был занят. Ещё меня удивило радушие короля в отношении Ленара. Я не была параноиком. Просто знала, что в этом месте стоило придавать значение любым, самым мелким нюансам.

Наконец мы поднялись на третий этаж, где располагались комнаты, в которых обычно нас размещали. Ленар остановился у белых с позолотой дверей.

— Не грусти. Это ненадолго, — пообещал он, наклонился и коротко поцеловал меня в губы.

Я с тоской смотрела, как он скрылся за дверями, а затем последовала за молчаливым лакеем.

Мы прошли в дальнюю часть коридора, и пожилой мужчина остановился.

— Ваши комнаты, — отрапортовал он.

— Я сама открою, — поспешно предупредила я.

Немного раздражало, когда кто-то другой делал что-то для меня с помощью преобразований энергии. Я бы и сама хотела, но увы...

Я опустила резную ручку, проигнорировав удивление на лице лакея, и вошла внутрь. Покои оказались приятного светло-голубого цвета. Осматривать каждый угол я не собиралась, поэтому прошлась, открывая двери, в поисках спальни и ванной. Хотелось поскорее оказаться в постели. Ночные празднества ещё отдавались в затылке тупой болью и сухостью во рту.

Но меня ждал очередной сюрприз.

Я как раз распутывала волосы, когда в дверях спальни появилась пожилая дама в форменном платье прислуги дворца.

— По распоряжению её величества я ваша личная служанка на время пребывания во дворце.

Я опешила от такого заявления. Никогда до этого ко мне не приставляли слуг. Меня не обрадовали холодные нотки в её голосе, словно и она не испытывала радость по поводу такого назначения.

— Я не нуждаюсь в помощи, благодарю, — решив избавить нас обеих от неприятного сосуществования, ответила я.

— Это приказ королевы. Меня зовут Нелида, — не сказала, а припечатала.

При этом женщина стояла, опустив голову. Я смотрела на неё и пыталась понять, что ещё «интересного» приготовили для меня.

Решив проигнорировать слова Нелиды, я продолжила распускать косичку, которая шла сбоку головы.

— Вы не должны делать работу личной служанки. Это против правил этикета. Приличные дамы из высшего общества не опускаются до такого, — поучительно и одновременно брезгливо сказала подошедшая Нелида и забрала у меня косичку.

Действовала она грубо. Я поморщилась от такой «заботы».

— На мой взгляд, не мочь самостоятельно раздеться — вот это опуститься до низов приличия, — ответила я.

Нелида продолжала терзать мои волосы. Я решила не спорить. Устала.

Служанка последовала за мной и в ванну, где подавала полотенца и обтирала после короткого душа. С помощью её рук я облачилась в ночную рубашку, и наконец готова была лечь в постель. Сказать, что меня вымотало это представление с помощью, это ничего не сказать. Я бы гораздо быстрее управилась без расшаркиваний Нелиды, которая всё делала по уставу этикета, наверное, написанному тысячу лет назад. Не представляю, как жили дамочки из высшего общества!

— Доброй ночи, — с намёком сказала я Нелиде, застывшей у дверей спальни.

— Спокойной ночи, миледи, — ответила она и покинула комнату.

Что я любила во дворце, так это кровати. Удобные матрасы, тёплые воздушные одеяла, подушки как пушистые облака. И пусть всё это было с кучей оборочек, но спать в подобной постели было райским наслаждением.

Однако вопреки ожиданиям я не смогла уснуть. Сначала подумала, что это из-за Нелиды. Она своим появлением словно пыталась вывести меня из равновесия. Всё же непривычно оказаться обнажённой перед совершенно посторонним человеком. Но по сути меня это не сильно беспокоило. Смотрела ведь она, а не я. Значит, и стыд испытывать ей.

Затем я решила, что это из-за бурных событий последних дней, которые кипели в венах возбуждением.

В размышлениях я повернулась лицом ко второй подушке и наконец поняла, в чём дело. Мне не хватало Ленара. Огромная кровать не казалась уютной, потому что я была в ней одна.

Долго думать не стала. Прислушавшись, я не услышала каких-либо звуков, указывающих на присутствие посторонних в моих комнатах. Сползла с кровати, накинула халат, обула тапочки и пошла к выходу из покоев. Выглянув в коридор, я убедилась, что вокруг стояла тишина. Время уже было позднее. Я бегом пробежала от одного конца до другого и скользнула в двери комнат Ленара.

Меня встретила темнота и тишина. Наверное, он уже спал.

Я прошла прямиком в спальню, так как эти покои знала хорошо. Тихо прикрыв дверь, я подошла к кровати, скинула халат и тапочки. Ленар лежал спиной ко мне. Я осторожно откинула край одеяла.

— Всё-таки не удержалась, — услышала я его голос с нотками веселья.

Улыбнувшись, я уже смелее забралась в постель. Ленар тут же повернулся ко мне лицом и заключил в объятия.

— Нам поздно изображать благочестивость, — нежно прошептала я, уткнувшись ему в шею.

— Давай спать, бесчестие моё, — с улыбкой сказал он.

И я почти сразу уснула.

Глава 3. Ловушка захлопнулась

Король Милдор распорядился устроить бал в дворцовом парке. Я с любопытством осматривала многочисленные беседки и шатры, украшенные гирляндами с цветами, раскинутые специально для сегодняшнего праздника. Парк имел невероятные размеры. Сколько здесь была, так ни разу полностью его не обошла.

Мой взгляд скользнул по идеально ровной живой изгороди, которая шла вдоль дорожки. Наверняка за всем этим ухаживал целый легион садовников и слуг.

Вокруг чинно прохаживались другие гости, успевшие приехать за это время. Мне же поскорее хотелось укрыться в какой-нибудь беседке, чтобы сделать передышку. Хоть бал официально и начинался во второй половине дня, мы с Ленаром были на ногах уже с утра.

Моё отсутствие в выделенных покоях наверняка заметили, но меня это не особо беспокоило. Насильно же они не будут возвращать в отдельную комнату и пихать в постель. Нелида уже ждала, когда я вернулась утром, но высказываться не стала, лишь поджала губы. А дальше начались настоящие мучения. Её величество отправила ко мне парикмахера и ещё одну служанку для помощи в подготовке к балу. Когда я зашла в гардеробную и увидела столик, уставленный многочисленными баночками-скляночками, мне подурнело.

— Если вы всё это нанесёте мне на лицо, то под тяжестью вашей штукатурки я просто рухну носом в пол, — сказала я служанкам.

До самого обеда я отстаивала право не выглядеть как намазанная кукла.

С платьем вышло намного проще. Мне понравился фасон. Вырез-лодочка оставлял плечи обнажёнными, лёгкая воздушная ткань, кроме корсета, не стесняла движения. А после того, как придворная швея-эллана подогнала его по фигуре, в нём стало намного комфортнее. Я с завистью наблюдала за её преобразованиями. Нитка к ниточке, стежок к стежку. Чувство восторга от соприкосновения с энергией играло в венах у женщины — искрящийся взгляд выдавал эти эмоции. Я же оставалась пуста и одновременно слишком переполнена, так как не могла нормально взаимодействовать с энергией, что порождало дисбаланс внутри меня. И это было опасно.

От удручающих мыслей тогда отвлёк подарок Ленара. Присланные им серёжки в тон светло-голубому платью свисали с моих ушей в виде кристаллов-капелек. Шею обрамляла подвеска с такимиже пятью каплями-кристаллами цвета талой воды, а чуть выше располагался небольшой круглый бриллиант.

Образ получился лёгкий. Он напоминал мне горную речку по весне, но прохладнее от этого не становилось.

Вернувшись мыслями в настоящее, я оглянулась в поисках ближайшей беседки и наткнулась взглядом на проходящую мимо пару среднего возраста. Лица показались знакомыми, но я не помнила имена большинства придворных. Их было слишком много, и они казались какими-то одинаковыми, словно обезличенные этим местом. Пара с любопытством посмотрела на меня. Я уже привыкла. Ведь я представляла собой сплошные противоречия. Эллана с предрасположенностью управлять потоками свободной энергии, когда другим к ним и прикасаться запрещено, но почти не способная на это. Девушка без именитой родословной, но прочно обосновавшаяся в кругу королевской семьи.

Сегодня я хотя бы была без своих косичек. Но меня и с более традиционной причёской многие узнавали.

Я прошла до специального помоста, подготовленного для танцев, и остановилась. Низкий деревянный настил соорудили вокруг каменного фонтана. Вода без сильного напора выливалась из самой высокой точки, затем по спиральным желобкам стекала вниз в круглую чашу. Завораживающее зрелище.

Я всё ещё рассматривала фонтан, словно привороженная, когда ко мне подошёл Ленар и положил руку на талию.

— Залюбовалась? — наклонившись к моему уху, ласково спросил он.

— Да... Нет... — я не сразу вынырнула из задумчивости. — Знаешь, я никогда не замечала или не обращала внимания, сколько у короля элланов в слугах. Этот фонтан тоже сделан не без их участия. И вода отрегулирована ими, верно? — я немного повернула голову, чтобы видеть его лицо.

Взгляд Ленара застыл. Я знала, что сейчас он смотрел не на сам фонтан, а на тонкие потоки энергии, из которых он состоял. Это была замкнутая система, поэтому мне не дано было увидеть её внутреннюю энергию.

— Да, я вижу здесь небольшие преобразования, — Ленар несколько раз моргнул, возвращая зрение в материальный мир. — Но вообще-то я пришёл за тобой. Родители прибыли, — к концу голос немного напрягся.

Его реакция на приезд родственников не оказалась для меня сюрпризом.

— Да, конечно.

Мы развернулись и пошли в сторону дворца, чтобы встретить их.

— Но мне не кажется это правильным, — я не желала оставлять поднятую у фонтана тему. — У нас есть возможность влиять на энергию не для того, чтобы исполнять королевскую прихоть.

Ленар помедлил перед ответом, обдумывая что-то.

— Я не думаю, что они все служат дяде на постоянной основе. Многих он наверняка пригласил специально для подготовки праздника.

— Насколько ты в этом уверен? — в моём голосе прозвучали нотки вызова.

Почему-то попытка защитить его величество в данном вопросе меня задела.

— Не могу быть уверен на сто процентов, ведь я не посвящён в такие дела. Но дядя точно не бессмысленный эксплуататор.

Моё видение короля Милдора отличалось. Я считала, что более беспристрастно смотрю на него. А суждения Ленара всё же искажались призмой любви к дяде. Но сейчас было не время поднимать эту тему. Мой короткий взгляд на Ленара подтвердил это. Он выглядел сосредоточенным и собранным. Я остро ощущала его напряжение.

Мы уже подходили к гостеприимно распахнутым дверям дворца, из которого сновали слуги с подносами и чинно выходили гости. У некоторых при виде на нас глаза загорались. И неудивительно. Сегодня мы выглядели парой во всех смыслах этого слова. Ленар выбрал голубо-серый костюм, который сочетался с моим чуть более ярким платьем. Его приталенный сюртук с геометрическими вставками и воротничком-стойкой был распахнут, что придавало образу некую небрежность.

Я взяла Ленара за руку. Не потому что боялась конкуренции, а для поддержки. Нахождение под сводами дворца требовало выдержки.

Миновав двери, мы пошли по длинному коридору в сторону главного входа, куда прибывали гости. На мои голые плечи словно спустилась шаль холодного воздуха. Прохлада внутри освежала, и оставалось только недоумевать, почему его величество король Милдор решил разморить гостей на жаре.

Семья Ленара в ожидании нас расположилась недалеко от входа. Впереди стояла леди Гедер. Как только она увидела нас среди других гостей и лакеев со слугами, её глаза немного сузились. Мама Ленара была женщиной неяркой внешности, высокой, с прядками седых локонов в каштановых волосах. Позади неё в нетерпении переминалась с ноги на ногу сестра Ленара — Флена. Девушка была младше брата на пять лет, но выглядела ещё младше из-за маленького аккуратного личика и больших оленьих глаз, которые часто казались влажными. Немного в стороне с недовольным раскрасневшимся лицом стоял отец семейства. Лорд Гедер даже не взглянул на нас.

— Ленар! — леди Гедер протянула руки навстречу сыну.

Я отстала на полшага, не желая мешать семейной встрече.

Леди Гедер защебетала, как всегда, выражая свою чрезмерную заботу:

— Ленар, ты, кажется, похудел! — ощупывая сына, по-матерински возмутилась она.

— Да где уж! Наоборот, раздобрел на королевских харчах, — подал голос отец и тут же достал из внутреннего кармана коричневого сюртука небольшую фляжку.

Ну, началось. Именно поэтому семейные встречи с родными Ленара никогда не бывали скучными.

— Отец, мы приехали во дворец накануне вечером, — сдержанно ответил Ленар. — И пожалуйста, воздержись, — он взглядом указал на фляжку, — до начала бала.

Отец Ленара в отличие от жены не питал особой любви к своим отпрыскам. В отношении Ленара вообще всё было запущено из-за элементарной зависти. Это очень отчётливо читалось в жёстких складках морщин на его лице. Недовольство буквально впечаталось в кожу. Я никогда не видела, чтобы этот человек улыбался. Положение «второго» с детства преследовало его. Но мало того, что он родился младшим из детей короля, так ещё и элланом не стал. Часто вторые братья или сёстры при короле обладали возможностью управлять энергией и становились советниками. Но лорд Гедер остался и здесь за бортом. А то, что родной сын превзошёл его, по его же собственному мнению, только усугубляло отношения в королевской семье.

— Ты мне не указывай, ещё не король, — надменно ответил отец Ленару.

Сцена могла бы закончиться плохо, как завершалось множество других, но положение спасла сестра Ленара. Она аккуратно протиснулась вперёд и крепко обняла брата.

— Рада тебя видеть! — искренне сказала Флена.

И тут же, разомкнув объятия, повернулась ко мне.

— Дани, ты прекрасно выглядишь! — она столь же крепко обняла меня.

Тут как по волшебству и остальная часть прибывшего семейства обратила взор на меня, словно я только что появилась из воздуха.

— Даниела, прекрасно выглядишь, — безэмоционально повторила слова дочери леди Гедер.

Банальная формальность.

— И я рада тебя видеть, — ответила я Флене и повернулась к её матери. — Леди Гедер, — я слегка наклонила голову.

— Поздравляю вас обоих с окончанием учёбы! — отойдя на шаг, сказала Флена.

— Спасибо, сестричка, — мягко ответил Ленар.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Думаю, не стоит заставлять его величество ждать, — поправляя складки светло-жёлтого платья, напомнила леди Гедер.

— Обождёт, — ни к кому конкретно не обращаясь, ответил лорд Гедер.

— Пройдёмте в сад, — со вздохом сказал Ленар.

Прежде чем идти за всеми, Флена наклонилась в мою сторону и шепнула:

— Нам с тобой обязательно нужно будет поговорить, — её улыбка выражала надежду.

— Конечно, — заверила я, ничуть не меньше желая посплетничать с ней.

Мы уже давно сдружились, практически с первой произнесённой фразы. Благодаря Флене эти встречи приносили мне хоть что-то радостное.

Ленар зашагал впереди рядом с матерью. Я не вмешивалась. Отношение леди Гедер я уже давно уяснила и в некотором роде понимала её. Она недолюбливала даже не меня, а мой низкий статус, который не давал никаких дополнительных привилегий её сыну. Как шутила иногда сама леди Гедер: «Я вышла замуж не за того брата». И эта была горькая шутка, на мой взгляд. Брак с братом короля, который имел не лучшую репутацию, не сделал мать Ленара ни счастливой, ни вхожей по-настоящему в круг высшего общества. Ей просто-напросто не повезло. И все свои надежды она переложила на детей, пророча им идеальные партии в браках. Но Ленар и тут умудрился пойти наперекор. И в этом леди Гедер винила меня. Ну конечно, я же змея-искусительница, не иначе.

Из-за этого посещения дворца не было удовольствием от слова совсем. И если Ленар испытывал чувство долга, ответственности и любви, поэтому терпел всё это, то я находилась здесь лишь из любви к нему.

Мы снова вышли в парк, где вокруг помоста уже собрались почти все гости. Я за остальными проследовала туда же. Ленар периодически кидал взгляды в мою сторону, а я улыбалась ему ободряющей улыбкой. Мы оба понимали, что этот день надо было просто пережить.

Реакция на появление брата короля и его супруги с детьми оказалась сдержанная. Лишь самые ближайшие гости нехотя склоняли головы и здоровались. На леди Гедер было жалко смотреть, когда она ловила презрительные взгляды некоторых особ.

Не прошло и пяти минут, как из дверей дворца вышла королевская чета.

Они были прекрасны. Стать, величие и красота.

Я испытала радость, увидев королеву Адере. Она выглядела свежо и улыбалась. Всё это могло быть маской, и, скорее всего, таковым и являлось. Но уже радовало то, что она могла эту маску изображать. В платье с жёлтыми камнями, струящемся прямо по фигуре, с нитями таких же драгоценностей по длинным свободным рукавам и шлейфом она смотрелась поистине прекрасно. Её светлые локоны украшал золотой венец. Я не испытывала к ней особую любовь или что-то ещё. Но от благополучия королевской четы зависело слишком многое.

Стоило перевести взгляд на короля и становилось понятно, что королева Адере лишь дополняла его, как и положено истинной супруге. Его величество был одет в пурпурный костюм с золотыми вставками на стрелках брюк. Через плечо свисала такая же пурпурная накидка. Его голову венчала корона без излишеств, массивная, не дававшая усомниться в статусе того, кто её носил.

Все присутствующие как по команде поклонились. От этого зрелища я испытала что-то благоговейное, хотя всегда смотрела на происходящее во дворце со скепсисом. И я была не одинока в этом чувстве.

Королевская чета спустилась на дорожку и пошла к помосту, столбы которого украшали цветочные гирлянды.

После вступительной речи и объявления бала открытым, король Милдор торжественно возвестил:

— Первый танец сегодня исполнит мой дорогой племянник Ленар и его избранница Даниела в честь окончания обучения в университете, где они официально стали элланами!

Такой подлости я не ожидала. Да, бал приурочили к получению нами дипломов, но я не думала, что об этом будут объявлять во всеуслышание.

Мы с Ленаром, взявшись за руки, пошли к фонтану в середине помоста и встали лицом к королевской чете. И всё благоговейное тут же вылетело из меня. Смотря на короля, я поняла, что этот приезд во дворец будет совсем иным, чем в прошлые разы. Всё не просто так. Взгляд короля Милдора был не то выжидающим, не то оценивающим, словно он взвешивал в голове, на что мы способны. На что я окажусь способна.

Я начала нервничать. Будто дверцы огромной ловушки вот-вот захлопнутся, и выхода больше не будет. Рука Ленара наверняка ощутила полноту моего волнения.

— Дани, полегче, — прошептал он, не переставая улыбаться толпе гостей в ожидании первых аккордов музыкантов.

— Мы влипли, — ответила я также с улыбкой, стараясь больше не всматриваться в лица в толпе, внимание которой сейчас было полностью отдано нам.

Глава 4. Придворные мотыльки

Кружась по помосту в танце, я чувствовала ветер в волосах, греющие лучи солнца и ласковый взгляд Ленара. Беспокойные мысли отошли на второй план. Мы остались наедине у всех на виду. Ленар поддерживал меня и уверенно вёл круг за кругом вокруг фонтана. С ним я снова чувствовала спокойствие, и к концу нашего танца, когда музыканты решили вытянуть всё возможное из своих инструментов, дурные предчувствия испарились. В этом месте могло твориться что угодно, но мы здесь не задержимся.

Поклонившись королевской чете, старательным музыкантам в благодарность, а затем аплодировавшей публике, мы отошли в сторону.

— Ты всегда умело заставляешь забывать обо всём на свете, — с дразнящей улыбкой сказала я Ленару.

— А ты думаешь, у меня получается думать о чём-то плохом, когда ты рядом? — он приподнял брови.

Я довольно хмыкнула.

— Знаешь, я бы не отказалась выпить.

— Пойдём в беседку, — предложил Ленар.

Мы неспешно направились в ближайшую, пока пустующую, ведь гости ещё оставались у помоста или танцевали.

— Зачем твой дядя решил приковать к нам всеобщее внимание? Раньше ему не было дела до подобного.

— Не знаю, — со вздохом ответил Ленар. — Может быть, он хотел показать нас окружающим, чтобы люди видели, что элланы есть и в королевской семье. А возможно, чтобы на нас обратили внимание и предложили что-то интересное.

— Но ты ведь уже давно определился, чем будешь заниматься, — заметила я. — Или его величество не одобряет твой выбор?

Мы зашли в просторную беседку, где у дальней стены стояли слуги. На высоких круглых столиках с белоснежными скатертями поблёскивали хрустальные бокалы с напитками. Я взяла розоватый с дольками клубники между маленькими кубиками льда.

Я видела, что Ленар воспользовался возникшей паузой, чтобы обдумать слова. Значит, было о чём поразмышлять.

— Я не собираюсь что-то менять. А дядя лишь обеспокоен тем, что я много времени буду проводить в разъездах. Он не оспаривает моё решение.

Конечно, король не будет напрямую возражать. Это не в его правилах. Он просто незаметно для окружающих сделает по-своему. Если на то будет его желание. А есть ли у него какие-то виды на Ленара, ещё предстояло выяснить.

Я отпила из бокала. Напиток оказался с цветочным вкусом и походил на жидкие розы. Нежный, не приторно сладкий. Мне понравилось, и я сразу выпила половину. Жажда после танца и летнего зноя давала о себе знать.

— Дани, не переживай. Здесь всегда происходит слишком много всего, но не стоит воспринимать каждую мелочь всерьёз.

— Ты прав, — не моргнув глазом, солгала я, чтобы не углубляться в противоречивую тему.

Как раз всему, даже самому незначительному, нужно было предавать значение. Иногда мне казалось, что Ленар слишком честный и прямолинейный для этого изворотливого общества. И я безмерно радовалась, что большую часть времени мы находились далеко отсюда. Лишь бы так и дальше продолжалось.

Я взглянула в сторону гостей, которых рассматривал Ленар. Леди Гедер стояла в одиночестве. Флена танцевала, а отца Ленара не было видно.

— Пойду, приглашу маму на танец, — сказал Ленар.

— Я пока побуду здесь.

Он кивнул, поставил бокал на поднос слуги и лёгкой уверенной походкой вышел из беседки.

Я продолжила наблюдать за гостями и происходящим. Разряженная толпа сливалась, переливалась и рябила перед глазами. Наряды не были пёстрыми, но каждая дама старалась выделиться на свой манер, поэтому господствовало изобилие камней и разнообразие необычного кроя платьев. При этом никто не переступал черту. Вульгарность здесь была не в чести. На публике, естественно.

Сначала я не могла найти короля с королевой, но потом увидела, что они разместились под пышно украшенным навесом в креслах с высокими спинками. Вокруг сновал маленький легион слуг. Королева расточала подходившим гостям дружелюбные улыбки, а король вёл сдержанные беседы. Сцена, служившая идеальным примером для окружающих. Жаль, только гордое сидение и милое щебетание ещё не делали никого королём, а то бы каждый второй претендовал на это место.

Пресытившись идеальностью, я перевела взгляд на помост. Там как раз закончился очередной танец, и гости весело аплодировали. Я заметила Ленара, провожавшего мать обратно к наблюдающим за танцами. Леди Гедер что-то активно втолковывала ему. Но ей пришлось прерваться, так как к ним подошёл слуга и, поклонившись, что-то сообщил. Ленар повернулся в сторону навеса, где сидела королевская чета. Но прежде, чем идти туда, обернулся и нашёл меня взглядом. Убедившись, что всё в порядке, направился к королю, расправив плечи.

Вот и не обращай внимания на эти мелочи, как же!

Я не спешила снова оказаться среди толпы, будучи в раздражённом настроении. Розовый напиток зарекомендовал сейчас себя лучшим компаньоном.

Я обратила внимание, что Флена снова танцевала. Кажется, она не пропустила ещё ни одного танца. Леди Гедер тоже наблюдала за дочерью и светилась нескрываемым довольством. Я внимательнее присмотрелась к Флене. Привычка видеть в ней в повседневности младшую сестру Ленара притупила восприятие. Именно поэтому я не обратила внимания, что сегодня Флена просто-таки сияет. Пышное платье с многослойной юбкой из полупрозрачных тканей дополняли её чистый светлый образ. Несколько локонов спускались на шею, указывая кавалеру, куда необходимо смотреть, если он заблудится. А лицо Флены излучало тот свет, который бывает только в ранние года девичьего расцвета. На неё смотрела не одна леди Гедер. Многие гости с восхищением разглядывали её.

Наверняка их маман всё же решила выдать Флену замуж. А она ещё даже не закончила обучение! Но такие мелочи как образование и знания никогда не волновали леди Гедер. Главное — удачная партия!

Я в раздражении закатила глаза и залпом допила напиток.

Тем временем гости стали потихоньку расходиться по беседкам. Видимо, жаждой мучилась не одна я.

Под крышу моей вошли две пары. Они что-то активно обсуждали. Я уже хотела быстренько ретироваться, чтобы не оказаться втянутой в разговор. Моё мнение редко совпадало с теми, кто не видел ничего дальше дворцовых стен. Поэтому я не больно-то стремилась вступать в дискуссии с придворными. Но ставя бокал на поднос слуги, моё внимание зацепили слова:

— ... Это экономически выгодно не только королю, но и всей Лонии.

— Но ты же не будешь спорить, что королю это выгодно в первую очередь, — с насмешкой ответила дама мужскому голосу.

Я взяла ещё один бокал и чинно подошла к перилам беседки, чтобы слышать говоривших. Я встала к ним спиной, словно меня занимали гости снаружи. Так я не вызывала подозрений. Ведь люди редко обращают внимание на тех, кто стоит к ним спиной.

— Конечно, ведь во главе объединённой империи встанет он. В этом никто не сомневается, — согласился другой мужчина.

— Из-за некоторых, — на этом слове дама сделала ударение, — сложностей не все уже столь уверены в идее создания империи и в самом короле Милдоре, — мне послышалось что-то ехидное в её словах.

Всё же, насколько неприятный придворный люд. Поливать грязью при каждом случае — это их привычка от рождения, видимо.

Дальше я не стала слушать, так как самое главное уже уяснила. Находясь в университете, мы знали основные новости, и об объединении слышали. Но никто не говорил о каких-то сложностях, и что в короле стали сомневаться. Это удивило меня. Не смотря на моё личное отношение к его величеству, я знала, что короля Милдора уважали даже враги. Он крепкой рукой правил Лонией. А создание империи — это естественный шаг, так как ближайшие соседи уже во многом связаны с нашим королевством, и всем будет выгоднее объединиться.

Размышляя об услышанном, я как раз подошла к помосту для танцев. Перед моими глазами возвышался дворец во всей своей белоснежной красоте. Солнце успело склониться к горизонту, и стены вспыхнули розовато-оранжевыми всполохами. Я остановилась, смотря на это великолепие, созданное природой и человеком в тандеме. И вроде бы уже не в первый раз наблюдала подобные закаты, а всё равно каждый раз восхищалась. Я обернулась и увидела, что остальные гости тоже залюбовались зрелищем.

А слуги уже зажигали факелы и фонари, установленные вдоль дорожек и вокруг беседок с помостом. Я подошла ближе к танцующим быстрый танец молодым парам. В вихре юбок я разглядела платье Флены. На очередном повороте она увидела меня, и её лицо приобрело жалостливый вид. Бедняжка, наверное, сбила себе все ноги.

Я оглянулась. Леди Гедер стояла за несколько человек от меня. Она была полностью поглощена созерцанием танцующей дочери. Я аккуратно встала подальше, чтобы ненароком не привлечь внимание.

Когда музыканты закончили, пары поклонились, и Флена начала озираться по сторонам. Я выступила вперёд. Увидев меня, на её лице тут же появилась счастливая улыбка. Вывернув руку из хватки своего кавалера, она чуть ли не бегом ринулась ко мне. Леди Гедер с недоумением на лице следила за побегом дочери. Как только Флена оказалась рядом, я схватила её за локоток и потянула сквозь толпу в сторону парковых дорожек.

Среди многочисленных гостей затеряться не составило труда. К тому же я сомневалась, что мать Флены станет следовать за нами.

Отойдя подальше от центра праздника, мы сбавили шаг и залились смехом.

— Боже, мои ноги сейчас отвалятся! — выдохнула Флена.

— Ещё бы, столько танцевать!

— Да и партнёры все как один криволапые.

Мы двинулись вглубь парка. Вокруг прогуливались редкие пары. Многие придворные предпочитали оставаться «на свету», словно мотыльки, боящиеся отлететь от нагретого места.

— Этот марш-бросок по кавалерам означает активную стадию поиска мужа? — спросила я.

Флена тяжко вздохнула. Я смотрела на неё и не могла представить, чтобы она уже стала чьей-то женой.

— Мама всё-таки вознамерилась выдать меня замуж этим летом, а не после обучения как обещала, — упавшим голосом сообщила она.

Флена опустила взгляд. Затем резко подняла голову.

— Но я не хочу брак по расчёту, как у наших родителей. Это отвратительно. Мама почти всегда несчастна, а отец... Я не понимаю, почему должна выполнять какой-то нелепый долг, выходя замуж. Разве недостаточно, что я племянница короля? Да и кому это важно? За пределами дворца и богатых поместий до происхождения уже нет никому дела. Я учусь как все, мне никто не делает поблажек из-за моего статуса и общаются со мной тоже не из-за этого, — пламенно закончила она.

Я погладила руку Флены, держа её под локоть. Всё обстояло не совсем так, и высокое положение давало как раз таки возможность войти в богатые поместья и придворное общество. Но юная Флена упускала из виду такие тонкости. Хотя в целом я понимала её чувства.

Она посмотрела на меня взглядом, преисполненным восхищения. Вот уж чего я точно не заслуживала.

— Я хочу любить. Хочу как у вас с Ленаром. Это же прекрасно, жить в понимании и любви, а не терпеть друг друга изо дня в день.

— Я рада, что ты осознаёшь это, — с кривоватой улыбкой ответила я. — Но твоей матери этого никогда не понять. И тут встаёт вопрос: готова ли ты идти против неё?

Флена явно не ожидала такого поворота в разговоре. На её лице отразилось замешательство. Я представляю, на что она надеялась. На сочувствие, поддержку, понимание и помощь. Всё-таки Флена была из королевской семьи, и избалованность не обошла её стороной. Но в таких намерениях, как отстаивание своего права на счастье, необходимо самой бороться за желаемое. Уж я-то это знала.

Я остановилась, вынуждая и Флену встать рядом. Мы стояли посреди дорожки, которая утопала в желтоватом свете фонарей. Звуки праздника сюда долетали далёким и неразборчивым шумом.

Флена была сосредоточена. Она хорошо знала меня. Видела, что я не разбрасываюсь словами. Поэтому сейчас взвешенно решала, что для неё важнее: любовь или одобрение матери.

— Я хочу быть счастливой, — наконец ответила она, вздёрнув аккуратный носик.

Усмешку, вызванную воинственным видом Флены, я успешно подавила. Я не сомневалась, что всё так и будет. У Флены имелась голова на плечах и капелька бунтарства в крови.

— Постараюсь что-нибудь придумать хотя бы с отсрочкой, если совсем отменить намерения леди Гедер не получиться, — сказала я заговорщицки, наклонившись вперёд, и взяла Флену за руки.

Она просияла.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — воскликнула она, обняв меня за шею.

После того, как Флена выразила свою пылкую благодарность, и мы направились медленным шагом обратно, я решила подвести разговор к интересующей меня теме.

— Многие говорят о будущей империи, — сказала я невзначай.

— Да, это сейчас одна из главных тем во всех разговорах, — подтвердила Флена.

— Но пока это остаётся только темой для разговоров, — намекнула я.

— Что ты имеешь в виду? — Флена посмотрела на меня с непониманием.

— Почему процесс не движется? Это обсуждается уже больше года. Зная решительность его величества, всё должно было произойти быстрее. Так в чём сложности? Почему соседи стали сомневаться? Тебе известно что-то об этом?

По тому, как Флена замялась, я поняла, что да, знает. И меня это не удивляло. За последний год она чаще бывала в обществе, чем мы с Ленаром.

— Главы соседних королевств переживают за преемственность власти после объединения. Ведь во главе должен встать король Милдор. Но у него до сих пор нет наследника.

Я с пониманием медленно кивнула. Эта проблема с каждым годом становилась острее. И всё чаще королеве Адере нездоровилось. Меня это не удивляло. Я представляла, какое давление оказывал на неё король и общество.

Мы с Ленаром несколько раз обсуждали это. Он рассказывал, что врачи, которые толпами съезжались во дворец, чтобы осмотреть королеву, говорила, что она полностью здорова. Проблема, не имевшая решения без понимания причины. Порой я задумывалась, насколько этот вопрос может коснуться Ленара в будущем, и размышления в эту сторону меня совсем не радовали. Но с самим Ленаром я об этом не осмеливалась разговаривать, зная о его преданности королю.

Мы вернулись к беседкам. В вечерних сумерках отсветы огня от факелов высветили у помоста Ленара в окружении нескольких человек. Они вели оживлённую беседу. И посмотрев на эту сцену, я припомнила, что его общения добивались многие каждый раз, когда мы приезжали. Я прикрыла глаза от досады. То, каким я видела Ленара, отличалось от того, каким его видели остальные. Вдалеке от дворца я забывала, что он племянник короля.

Глава 5. Радости семейного завтрака

Золотые нити-ленты кружили вокруг. Сотканный мир. Энергия в бесконечно непрекращающемся движении. Я лежала на кровати и разглядывала сверкающие потоки. Они перетекали, становясь толще или тоньше. Нити-ленты переливались внутри, словно в них текло само золото, жидкое, сияющее, живое. Эта красота всегда завораживала.

Но в этом первозданном мире было не только золото. Энергия вытекала из одних тёмных пятен, освобождая место, и вилась в другие тёмные пятна. Эти пятна-тени соответствовали материальным вещам из привычного восприятия мира. Я не могла увидеть их на этом первозданном уровне. Здесь я должна быть хозяйкой свободной, чистой энергии. В теории. На практике же я пялилась на потоки уже больше получаса не в состоянии что-то сделать. Любая попытка прикоснуться, попробовать взять под контроль оборачивалась неудачей, выражавшейся головокружением, которое грозило перерасти в боль, если и дальше продолжать это бессмысленное занятие.

Ленар мирно спал рядом, слишком уставший, чтобы просыпаться в такую рань. Я же, открыв глаза, поняла, что ко сну больше не вернусь. Он весь куда-то улетучился.

Упорствовала я так не ради извращённого удовольствия, а потому что элланы постоянно должны контактировать с энергией, чтобы соблюдать внутренний баланс. Наши тела на энергетическом уровне отличались от организма обычных людей. Так как это такая же замкнутая энергетическая система, только сложнее, она должна отдавать и принимать энергию, но в гораздо больших объёмах. Именно так возможно сохранить и свой энергетический баланс, и окружающего мира.

Однако у меня не всё как у нормальных элланов, и серьёзные проблемы с внутренним балансом. За годы обучения я мало-мальски научилась это контролировать краткими преобразованиями, но пару раз дотягивала до того, что становилось худо. А под «худо» я подразумеваю «бум» локального масштаба. То есть я сношу все энергетические потоки в пределах досягаемости. Это напоминает взрывную волну. Ну и сама я тоже теряю силы. Так что лучше до такого взрыва не доводить.

Тем временем я почувствовала возрастающее давление на виски. Становилось жарче. Хотелось скинуть одеяло, но отвлекаться не стоило. Ещё секунду подержав нить, я выпустила её, резко выдохнув. Словно отпустила непокорные вожжи. Мои глаза снова видели материальный мир. Давление в висках немного ослабло, но ноющая головная боль обеспечена на целый день. Мне не привыкать.

Проморгавшись, я увидела, что Ленар уже не спит.

— Я тебя разбудила своим пыхтением? — извиняющимся голосом спросила я и легла на бок.

Ленар не улыбнулся моей шутке. Ох уж эта его серьёзность! Я не любила, когда он вот так смотрел на меня, всем своим видом давая понять, насколько всё основательно паршиво. Будто я сама не знала.

— Не получилось? — осторожно, но ласково спросил он.

И моя злость улетучилась. Ленар действительно волновался и, как мог, помогал и оберегал.

— Нет, — разочарованно ответила я, отбрасывая одеяло.

С ним не было смысла притворяться. В любви вообще нет лицемерия. С настоящими чувствами. И это, пожалуй, одно из главных её достоинств.

Вот и сейчас Ленар не притворялся. Запустил руку в волосы и вперил взгляд в потолок. Да только никто там ответов не напишет. Увы.

Связавшись со мной, Ленар получил эту проблему и головную боль. Элланы вообще привыкли держаться вместе, помогать друг другу, не смотря на то, что редко оставались на одном месте. Мы словно племя внутри людского племени. Но Ленаром двигало не только чувство родства.

Ужасно хотелось избавить его, да и себя тоже, от этого бремени. Не бояться. Не думать о том, где найти ответы, как обуздать неподвластную по природе свободную энергию. Но пока всё было тщетно. Считалось, что я первая такая в своём роде, и никто из элланов не знал, как мне помочь. Они-то управляли энергией закрытых систем, заключённых в материальное.

— Знаешь, — я повернулась к Ленару, нарушая тишину, — пора это посещение дворца обратить нам на пользу. Не всё же танцы танцевать, да вино попивать, — я усмехнулась, но тут же стала серьёзной. — Пока мы ещё не уехали.

Ленар перестал разглядывать потолок и повернул голову ко мне.

— Что ты имеешь в виду? — готовность поддержать любую мою идею читалась оживлённым блеском в его глазах.

— Нам надо наведаться в личную библиотеку его величества и посмотреть, что он у себя прячет. Уж у него-то должны быть книги, в которых имеется что-то полезное и важное об элланах.

Ленар задумался. По сосредоточенной складке между бровей я догадалась, что он взвешивал возможности осуществления этой идеи. Но я знала, все «за» и «против» в конечном итоге потонут в самом главном: если это даст хоть что-то для понимания проблемы, то оно того стоит.

Я лежала и ждала. Не давила. Ленару всегда нужно было время, чтобы всё обдумать. Такой у него был характер. Возможно, и к лучшему. Ленар часто уравновешивал мои необдуманные поступки.

Морщина между его бровей разгладилась. Он принял решение.

— Хорошая идея. Особенно с учётом того, что за всё время посещения Королевской библиотеки мы так и не нашли ничего толкового.

— Именно, — подтвердила я.

В той библиотеке, а также в хранилище книг университета мы находили экземпляры про элланов, что не удивительно. Но это были древние мифы, сказания и предположения о рождении элланов в этом мире, а так же способности людей видеть энергетические потоки. В них говорилось, что элланы появились ради процветания мира. И я в это не верила. Как-то сказочно. Никаких фактов и реальных связей, основанных на истории и исследовании вопроса.

— Вообще, странно, что не сохранились манускрипты или мемуары элланов, которые жили раньше. Словно их и не было, хотя такого быть не может, — поделилась я мыслями.

— Я тоже об этом задумывался. Но ничего дельного, что бы объясняло подобное, пока в голову не пришло.

— А что на счёт нашей задумки? Когда пойдём в набег на личную библиотеку твоего дяди?

— Сегодня, — возвестил Ленар, удовлетворённо наблюдая моё удивление. — Самое удобное время. Дядя и придворные будут отходить от вчерашнего празднества, а слуги уже занимаются уборкой и продолжат наводить красоту целый день. Им будет не до излишнего любопытства. Я спрошу его разрешения за завтраком. Ты же не забыла, что мы приглашены на завтрак с королём и королевой? — невинно поинтересовался Ленар, прекрасно понимая, что у меня это напрочь из головы вылетело.

Я разочарованно откинулась на подушки. Лучше б и не вспоминала. Хотя более удачного случая обратиться с подобной просьбой в ближайшее время может не представиться.

— Король вряд ли успеет обдумать, зачем на самом деле нам понадобилось посещение его библиотеки, кроме простого любопытства, — в предвкушении сказала я, довольно прищурившись.

Почувствовав прилив бодрости, я села и быстро сползла с кровати.

— Вставай! А то опоздаем, — поторопила я Ленара.

— Сколько энтузиазма! — со смехом ответил он, но тут же покинул постель.

Не важно, намечался бал или завтрак, а при дворе к любому из событий надлежало появляться при параде.

Я снова упорхнула в выделенные мне покои, предвкушая возможное продвижение в проблеме. Я даже не обратила внимания на колкий взгляд подозрительной Нелиды, которым она наградила меня, как только я вошла в двери.

На этот раз я настояла на более привычной причёске из плетёных косичек и минимальном макияже. Платье из висящих в гардеробной выбрала без корсета. Мне вчера хватило задыхаться. Цвета шоколада, оно выглядело не броско, но интересно. Верхняя часть состояла из уплотнённого материала. Широкие полосы ткани обхватывали пояс и переходили на грудь. Посередине оставался небольшой разрез, а дальше полосы крест-накрест обхватывали горло. Спина же наполовину была открыта, что в нынешнюю жаркую погоду являлось плюсом. От горла к рукам тянулись лёгкие ленты с окантовкой поверх предплечья и закреплялись выше локтя. Юбка из лёгкой газовой ткани мягко спускалась к полу и сверкала в лучах солнца. С некоторыми деталями снова помогла швея-эллан. Мне очень нравилось, что платье не имело никаких побрякушек, но вышитый узор в верхней части в виде веточек являлся сам по себе отличным украшением.

Вскоре Ленар пришёл за мной. Он надел белую рубашку из лёгкой ткани и прямой кройки жилет бежевого цвета с такими же по тону брюками.

В обеденный зал уже прибыли все приглашённые, когда мы вошли рука об руку.

Мы сразу же поклонились королевской чете, восседавшей во главе стола в противоположном конце. Позади них находились окна во всю стену с видом на дворцовый сад. Невесомые занавески старались ловить проворные лучи, упорно стремившиеся в комнату, а ветерок только мешал, колыхая их.

Пустыми остались два места справа от короля. Туда-то мы и проследовали под приветствия присутствующих.

Я глянула на натянутую улыбку матери Ленара, которая комкала под столом шёлковую салфетку от излишней нервозности. Не часто ей приходилось находиться так близко к королю. Флена, сидящая рядом с ней, радостно улыбнулась нам. На ней было платье розово-сливочного цвета, в котором девушка напоминала нежную бабочку из-за свободных рукавов с длинными разрезами. Того гляди вспорхнёт над столом!

— А где отец? — усаживаясь по правую руку от короля, спросил Ленар у леди Гедер.

Лицо женщины залилось румянцем, а взгляд сделался виноватым.

— Ему нездоровится после вчерашнего, — ответила она.

Голос её подвёл. В нём прорывалось слишком много вины. А ведь не она губила своё семейство...

— Ваше величество, мы так благодарны, что вы пригласили нас на завтрак. Это честь для нас, — произнесла леди Гедер.

Попытка быстро перевести тему только прибавила неловкости и ей, и остальным.

Флена подняла глаза от тарелки, в которую до этого уставилась от стеснения.

— Да, ваше величество, это честь и радость быть здесь.

Я понадеялась, что королю будет достаточно их лести, и до нас дело не дойдёт.

Так и вышло. Король Милдор поднял руку, останавливая возможное продолжение этих сладостных потоков.

— Благодарю, что приняли приглашение. Теперь же давайте приступим к трапезе.

Вот это он правильно ввернул. У меня в животе, казалось, скоро начнёт петь кит, а это уж точно было бы не по-королевски.

Слуги расторопно подали первые блюда. Их, наверное, ускорили наши голодные глаза.

Я со вздохом взяла первый прибор. А их вокруг пирамиды из трёх тарелочек было немало. Я давно выучила, что для чего надо использовать.

И началось. Вилочка для салата. Положить. Ложечка для супа. Положить. Вилочка для закуски, вилочка для мяса, ложечка для холодной закуски... Череда приборов сменялась в руке быстрее проглатываемых кусков. Напитков тоже подали больше одного, но это радовало. Пить хотелось ничуть не меньше, чем есть.

Когда ничем не рушимое постукивание приборов затянулось, Ленар подал голос:

— Мама, когда вы планируете вернуться в поместье?

Леди Гедер кинула быстрый, но красноречивый взгляд в сторону короля и с вежливой улыбкой ответила:

— Мы собирались покинуть дворец завтра.

Я так увлеклась поглощением вкусной пищи, что не сразу заметила тревожный взгляд Флены. Я бы и дальше продолжала есть, если бы кожей не почувствовала этот неприятный, но настойчивый зуд. Подняв голову, я увидела, что Флена сверлит меня карими глазками.

Конечно! Я же обещала, что отсрочу замужество. А дома леди Гедер только усилит старания по сводничеству.

Я откашлялась и отложила вилку. С некоторым сожалением.

— А, может быть, Флена ещё погостит здесь? Она так редко видится с братом! Пока мы не уехали, Флена могла бы побыть с нами. Уверена, Ленар за ней присмотрит, — я повернула голову к королевской чете. — Если король и королева дадут своё разрешение, конечно, — закончила я скромно.

Даже взгляд потупила для убедительности чистоты своих намерений.

На губах его величества мелькнула загадочная улыбка, словно он прекрасно понял, чего я добиваюсь. Но я не переживала, так как не его пыталась усладить.

Королева Адере расцвела от предложенного варианта.

— Мы будем только рады! — искренне сказала она, обратившись к Флене и леди Гедер.

Для последней это оказалось не очень радостной новостью, ведь это рушило её планы.

— Но мы надеялись, что сможем устроить Флене помолвку в этот летний сезон. Уже несколько знатных кавалеров изъявило желание познакомиться с ней поближе...

Неуверенный голос леди Гедер скорее затих, чем умолк. Её глаза метались от дочери к сыну и к монаршим особам. Меня она подчёркнуто игнорировала.

— Подбор подходящей партии — это дело не быстрое. Особенно, если хочется добиться хорошего результата в будущих отношениях, — мудро заметила королева Адере. — А здесь Флена сможет набраться опыта в придворном обществе и улучшить навыки этикета. Я лично прослежу за этим, — её величество нежно улыбнулась Флене.

А та просто сияла, не замечая подавленного настроения матери.

И тут идиллию нарушили слова короля Милдора:

— Не только Флене стоит отточить навыки этикета, — он недвусмысленно посмотрел на меня. — Но и Даниеле. Ведь она, кажется, забыла про условие о том, что не помолвленной паре нечего делать в общей спальне. А, может быть, ей не понравился вид из окон выделенных покоев? — елейно закончил король.

Ну началось. Я еле проглотила помидорку, которую поторопилась взять в рот, чтобы занять себя делом. Зря.

Я вытерла губы салфеткой и кротко улыбнулась.

— Что вы, ваше величество. Как я могла забыть. Я вчера очень устала после бала, зашла к Ленару пожелать спокойной ночи, мы разговорились, а потом так и уснула, — я скромно пожала плечами.

Глаза короля Милдора так и сверлили во мне дыру, при этом улыбался он очень доброжелательно. Королевская выучка, не иначе.

— А в первый день вы, по всей видимости, заблудились и снова оказались в покоях Ленара?

Моя улыбка на секунду дрогнула, но я удержала её, так как это был главный щит в придворных дуэлях подобного рода.

— По всей видимости, — вежливо ответила я.

С моей стороны было наглостью не попробовать отрицать подобное нелепое заявление.

Тут наконец решил вмешаться Ленар. Он открытым взглядом посмотрел на короля и серьёзно сказал:

— Ваше величество, мы не хотели оскорбить вас. Просто привычка даёт о себе знать. Ведь, когда привыкаешь засыпать и просыпаться с кем-то, в одиночестве потом сложно уснуть. Вам, должно быть, это знакомо.

Слова Ленара нисколько не лгали. Там, где другие начинали юлить и прикрываться надуманными поводами, он всегда говорил правду. Только последнее предложение Ленар зря добавил. Мужчина, что ж с него взять. Он не брал в расчёт тонкости и нюансы.

На лицо короля Милдора словно упала тень. Взгляд стал поистине тяжёлым, а сам он окаменел. Стал статуей. Грозной и мощной в своей воле.

Спасла ситуацию королева Адере. Она изящно положила руку поверх руки короля и мягко улыбнулась нам с Ленаром.

— Мы понимаем вас. Возможно, в вашем случае стоит сделать исключение, ведь всем и так давно известно о ваших отношениях. Не так ли, ваше величество? — она повернула голову к королю.

Статуя ожила. Камень осыпался, оставляя живую чувствующую плоть. Такое резкое преображение наталкивало на интересные мысли об отношениях королевской четы, но думать об этом было некогда. Не тогда, когда решалась судьба наших спален.

— Ну, раз это поможет обрести здоровый сон... — его величество закончил фразу двусмысленной улыбкой.

Кажется, все находившееся в комнате выдохнули. Как только ураган не пронёсся по обеденной?

Королева завязала разговор с леди Гедер о её планах на день.

Я улучила момент и сжала руку Ленара в знак благодарности за спасение. Ленар ответил мне тёплым взглядом светлых глаз.

— А что в ваших планах? — спросила королева Адере, чем вывела меня из размышлений.

Теперь ход был за Ленаром.

— Мы как раз с Даниелой думали попросить разрешение вашего величества на посещение личной библиотеки, — он говорил легко и искренне. Честность тоже умела быть изворотливой. — В королевской библиотеке мы бывали множество раз, но ваши сокровища очень интригуют, — Ленар выжидающе посмотрел на короля.

После той заминки в разговоре про совместный сон, его величество не участвовал в беседе. Внимательно посмотрев на него, я поняла, что он ушёл мыслями в себя. На вопрос Ленара его величество несколько раз моргнул, чтобы вернуть взгляд в реальность.

— Ваша увлечённость книгами похвальна. Я даю своё согласие и предупрежу смотрителя о вас, — сказано было так, словно в данный момент король наполовину присутствовал где-то не здесь.

Королева Адере на секунду скосила взгляд на него, но тут же снова взяла беседу в свои руки.

Завтрак вскоре закончился. Я чувствовала воодушевление. Энергия во мне бурлила, желая высвободиться. Хотелось пританцовывать на месте, но не в этой чинной обители утончённых замашек.

После непродолжительного отдыха мы с Ленаром уже шли по дворцовым коридорам. Личная библиотекакороля Милдора находилась недалеко от его покоев, а не рядом с Королевской библиотекой, как сначала подумала. Дорогу я не знала, полностью полагаясь на Ленара, который изучил каждый закуток дворца ещё в детстве.

Смотритель в красном ливрее пропустил нас без вопросов.

Тяжёлая дверь открылась, и мы оказались в царстве уникальных знаний. Я знала, что король собирал редкие книги не из-за красоты и дороговизны самих фолиантов, а из-за исключительности знаний, заключённых в них.

Перед нами предстал широкий проход, от которого отходили стеллажи с многочисленными полками. Я сделала шаг вперёд и невольно остановилась. Звук шагов по паркету оказался глухим, как и приглушённый свет, лившийся от ламп откуда-то с боков. Стеллажи непривычно изгибались, напоминая формой волны, и были сделаны из лакированной древесины с инкрустациями. Ленар прошёл немного дальше и тоже огляделся. В конце прохода виднелась напольная подставка для книг, на которой можно было разместить особо тяжёлые фолианты.

— Давай разделимся, — негромко предложил Ленар, словно тоже боялся нарушить царствующую тишину. — Я возьму правый ряд, а ты — левый.

Я нисколько не возражала. Медленно двинулась к своему ряду. Рука сама потянулась к книгам, находившимся на уровне груди. Корешки пестрили названиями с вензелями, выгравированными золотом.

Мы провели в библиотеке несколько часов. Здесь попадались книги, вышитые шёлком, из белой кожи каких-то животных и многое другое. От исторических хроник до классификаций редких ядовитых растений.

Я чуть не прошла мимо географических изданий разных времён, но зацепилась взглядом за название на корешке «Карса. Семь городов». Будучи разделёнными с этим королевством горной цепью Чиса, мы уделяли ему меньше внимания, чем соседям. Может, оттого про Карсу и ходили странные слухи, ведь без фактов проще наплодить вымысел.

Моя рука уже потянулась за увесистым томом, чтобы узнать что-то более правдоподобное, но в середину прохода вышел Ленар и посмотрел на меня.

— Здесь ничего нет, — сделал он очевидный вывод.

Мои мысли тут же вернулись от Карсы к насущной проблеме.

— Именно. Ничего. Всё что угодно, но не что-то полезное об элланах, — моя рука опустилась, так и не взяв том.

— Дани, мы не сдадимся. Отсутствие этих книг слишком явное, чтобы списать это на случайность.

— И очень хотелось бы знать, почему и как произошла эта неслучайность.

— Возможно, у короля есть на то причины, — неуверенно ответил Ленар, осматривая полки, на которых слишком явственно отсутствовало то, что пытались скрыть.

На это я не стала ничего говорить. Есть или нет причины у короля, мне было плевать. Не его жизнь подвергалась опасности. А моя. И я найду ответы, даже если придётся подвинуть чьи-то аргументы в сторону.

Глава 6. Долой скуку!

— Больше не могу сидеть в четырёх стенах! — я стремительно вошла в покои Флены.

Мельком оглядевшись, я отметила, что они выглядели скромнее моих и Ленара, судя по небольшой гостиной. Зато нежно-лавандовый цвет стен, тюлей и других мелочей интерьера как нельзя лучше подходил юной Флене.

Прошло всего четыре дня после того знаменательного завтрака и посещения личной библиотеки короля, а я уже изнемогала от скуки.

Флена удивлённо подняла голову от пялец, которые держала в руках.

— И как тебе только не наскучила вышивка? — я смотрела на иголку с ниткой, не скрывая пренебрежения.

Флену, видимо, позабавил мой вид, и она весело улыбнулась.

— Мама говорит, что оно помогает развить терпение.

— Тебе надо будет терпеть, только если выйдешь замуж за какого-нибудь брюзгу, — я пребывала не в том настроении, чтобы проникаться праведными речами. — Флена, милая, составь мне компанию на прогулке, — я умоляюще протянула ей руки.

Пяльцы с иголкой, более неинтересные, полетели на диванчик.

— Куда ты хочешь пойти? — взволнованно спросила Флена, уверенно поднимаясь с дивана и вкладывая ладошки в мои руки.

— В город, — торжественно объявила я.

На самом деле это не весть какое приключение, но глаза Флены загорелись от моих слов. А всё потому, что в придворном обществе считалось, будто в городе благородным дамам делать нечего, хотя он находился прямо за воротами дворца. Точнее, дворцовый комплекс располагался в самом городе, только его обширная территория одним концом простиралась за городскую черту.

И то был не просто город, а столица королевства — Турлен. Но это не имело значения, если ты посещаешь дворец. Придворные дамы в большинстве своём видели городские улицы только из окон карет.

— А какой экипаж будет лучше взять? — взволнованно спросила Флена.

Вопрос, казавшийся ей чем-то естественным, подтвердил моё предположение, что она толком и не посещала город.

— Никакого экипажа. У нас будет пешая прогулка. Только так можно увидеть самое интересное, — я подмигнула Флене.

Мы вышли из её покоев и направились по дворцовым коридорам и переходам в сторону главного входа. Мимо снова слуги и гости короля. На меня уже никто внимания не обращал — привыкли. А вот на сестру Ленара смотрели с интересом, ведь она редко покидала покои.

— А мой брат к нам присоединится? — вдруг спросила Флена.

От этого вопроса я сникла.

— Он очень занят. Второй день уже пропадает у короля, — пожаловалась я.

Но внезапно у меня родилась отличная мысль, и я резко остановилась. Флена прошла несколько шагов дальше, прежде чем заметила, что я отстала.

— Если только Ленара не попросишь ты. Разве он сможет отказать своей младшей сестре?

— Ох, Дани, я всегда знала, что ты с хитрецой.

Я не стала оспаривать эту истину. Коварно улыбнулась, взяла Флену за руку и потащила в противоположную сторону уговаривать Ленара пойти с нами.

Найти кого-то во дворце — не самая простая затея. Проще всего это было сделать через слуг, которые быстро могли передавать просьбу о встрече. Но мне настолько не терпелось, что я решила испытать удачу и направилась сразу к кабинету короля, где предполагала, и будет находиться Ленар.

Флена так воодушевилась предстоящей прогулкой, что не замечала, куда мы идём.

Везение оказалось на нашей стороне. Ленар действительно находился у короля. Это подтвердил его секретарь. Низенький мужчина в круглых очках был одет в плотный коричневый костюм не по погоде. Впрочем, в просторной приёмной, размерами не уступавшей кабинету его величества, ощущалась свежесть, а мужчина, судя по бледному лицу, редко отсюда выходил.

Я в нетерпении расхаживала взад-вперёд, чем явно нервировала его. Но вскоре вышел Ленар, избавив секретаря от раздражителя. На лице Ленара читалось неподдельное удивление.

— Что случилось? — настороженно спросил он, видя моё загадочное лицо и волнение Флены.

Она глянула на меня, ища поддержки, и я уверенно кивнула.

— Мы собрались на прогулку и хотели пригласить тебя, — ласково сказала Флена.

Даже в таких простых словах чувствовалась искренняя сестринская любовь. Я знала, что в детстве они с Ленаром были близки. А после того, как он уехал в университет, они виделись гораздо реже. Но оба скучали друг по другу.

Это могло послужить дополнительным аргументом в пользу положительного ответа Ленара. Я видела на его лице сомнение, поэтому поторопилась озвучить свои мысли:

— Мы так редко видимся все вместе, а скоро снова разъедимся. К тому же, — я сделала многозначительную паузу, — уверена, что в случае чего, у тебя получится лучше постоять за честь сестры. Для неё ты идеальный сопровождающий.

— А о своей чести ты, значит, не сильно печёшься? — Ленар с кривой усмешкой и прищуренным взглядом осматривал меня.

— А мою честь уже украли, так что беспокоиться не о чем, — невинно заявила я.

Ленар ещё несколько секунд смотрел на меня. В его глазах читалось, что он понял мой хитрый ход, но от этого менее значимым он не становился.

Флена во время наших переговоров, затронувших целомудрие почти каждого в этой комнате, устремила смущённый взгляд в пол.

В итоге Ленар со вздохом сказал:

— Хорошо, вымогательницы, я пойду с вами. Только предупрежу дядю, что вам необходим сопровождающий.

Я усмехнулась на его ехидный ответ, а Флена радостно захлопала в ладоши.

Вынужденное ожидание Ленара несколько растянулось. Чтобы окончательно не надоесть секретарю, мы с Фленой отправились прогуливаться в ближайшие коридоры.

Когда Ленар наконец появился, я, не скрывая недовольства, спросила:

— Почему так долго?

Он подошёл к нам и провёл рукой по волосам. По несколько замученному выражению лица стало понятно, что вырвался он с боем.

— Сначала пришлось закончить с одним вопросом, а потом убеждать дядю, что нам будет полезно посетить город и увидеть его естественное течение жизни, а также, что Флене необходим сопровождающий, — Ленар скосил взгляд на сестру.

Да, переговоры с королём оказались нешуточными. Пожалуй, стоило сменить гнев на милость.

— Ты наш герой, — я одарила Ленара улыбкой и, подавшись вперёд, чмокнула в губы.

Его лицо сразу посветлело.

Вскоре мы уже покидали дворцовый комплекс через главные ворота.

Я вдохнула полной грудью, посмотрев поочерёдно во все направления. Чувство было такое, словно на меня резко перестало давить что-то сразу со всех сторон. Наверное, именно так ощущалась свобода.

— Я так понимаю, прогулка — твоя идея? — наклонившись ко мне, негромко поинтересовался Ленар.

— Конечно, — не стала отрицать я очевидное с довольной улыбкой.

А мои глаза уже с жадностью поглощали такой отличный от идеально-дворцового пейзажа город. В первую очередь на себя обратила внимание естественная растительность. То, за чем в дворцовом парке пристально следили, предавая идеальные, но далёкие от природных, формы, здесь росло без вмешательства человека. Разве что газон и клумбы поддерживали в надлежащем состоянии.

Дома в некотором роде повторяли дворец белым камнем, из которого строились. Но в отличие от золота, крыши домов были оранжевыми и высокими, так как там размещались мансарды с окнами. Заострённые пики виднелись издалека. Они очень оживляли строгие белые фасады. Помимо этого, дома часто оплетали растения с зелёными листьями или разными цветами. Город пестрел, но не аляпистыми мазками, а гармоничной свежестью.

Мы шли вдоль улиц по тротуарам, вымощенными плиткой, забредая то в жилые районы, то в торговые кварталы. Там Флена желала посетить каждый магазинчик, кофейню, чайную или ателье. Мимо проезжали запряжённые в двойки и четвёрки экипажи или одинокие всадники. Улицы были широкие, но не казались размашистыми.

Мы с Ленаром не первый раз посещали столицу. Я любила её за живость, колоритность и разнообразие того, что она готова была предложить.

Ленар снисходительно позволял сестре заводить себя во все желаемые места, а я следовала за ними, ничуть не против сменить чинную дворцовую атмосферу на оживлённые магазинчики и кофейни.

Турлен был большим городом. Мы не прошли и половины, когда покинули очередную кондитерскую, где объелись маленькими, но восхитительными пирожными.

— Здесь недалеко набережная. Может быть, пройдём туда и немного передохнём от набегов на магазины и кофейни? — поинтересовался Ленар.

По голосу я поняла, что он просил смилостивиться над ним.

— С удовольствием, — ответила я.

— Свежесть воды сейчас будет кстати, — поддержала идею Флена.

Мы двинулись в ту сторону. Время уже перевалило на вторую половину дня. Несколько дам с кавалерами тоже шли к набережной. Прохлады искали не только мы.

Столица Турлен была построена на созвучной по названию реке — Тенла — много столетий назад. Она делила город на неравные части извивающейся дугой. Каменные мосты с арками и инкрустированными ограждениями соединяли два берега Турлена.

Мне нравилось, что мосты не пересекали реку на каждом шагу, а оставляли простор для обзора ленты воды. В основной части города река сохраняла узкое русло, расширяясь ближе к окраине столицы.

Выйдя на длинную набережную, тянувшуюся от нас в обе стороны, я сразу почувствовала прохладное веяние, которое освежало. Подойдя к ограждению, я облокотилась о перила и посмотрела вниз. Голубые воды тихо бились о каменную кладку берега. Тенла всегда была такой чистой, что каменные плиты просматривались и в самой реке.

— Флена, аккуратнее! — услышала я слова Ленара и повернула голову.

Флена свесилась вниз, тоже что-то рассматривая. Ленар с готовностью поддержать и уберечь стоял рядом. За меня он не переживал, так как, если уж я свалюсь в реку, то это будет моё собственное желание.

— Здесь так красиво! — мечтательно поделилась Флена, рассматривая противоположный берег.

Мне тоже нравился этот вид. Городской пейзаж представал общей картиной. Белые стены с оранжевыми крышами и вкраплениями зелени смотрелись очень эстетично. Те, кто строили и благоустраивали город, имели вкус.

— Вот бы покататься по реке, — Флена повернулась к Ленару.

Я не видела её лица, так как она стояла ко мне спиной, но представила большие карие глаза с вопрошающим взглядом. Не одна я умела хитрить.

Но потакательство капризам сестры исчерпало себя.

— Нет, к каналам мы сегодня не пойдём. Ты и так измотала меня, на вёслах я уже грести не смогу, — ответил Ленар.

Флена поджала губы и отвернулась к реке.

Ленар поднял голову и хотел мне что-то сказать, но за его спиной на дороге я краем глаза заметила знакомую фигуру на лошади.

— Лои! — крикнула я с узнаванием и подняла руку.

Он сразу вскинул голову и увидел нас. Флена с Ленаром тоже посмотрели в ту сторону, куда указывал мой взгляд.

Лои направил своего гнедого к нам. За ним на менее изысканной лошади следовал юнец.

— Дани, Ленар! Какая неожиданная, но приятная встреча! — произнёс Лои, легко спрыгивая с лошади.

— Тебя увидеть ожидалось меньше всего в сегодняшней прогулке, но я рада, — искренне сказала я, принимая объятия Лои.

Перед глазами сразу замелькали воспоминания из университета, где мы вместе проводили много времени, хоть Лои и был на курс старше.

Лои между тем отпустил меня и протянул руку Ленару.

— Рад встрече, — сказал Ленар с вежливой улыбкой, пожимая ладонь в ответ. — Отлично выглядишь.

— Да, Лои, тебя непросто было узнать в таком щегольском виде.

Преображение бросалось в глаза, потому что друг не был элланом и не имел какую-либо значительную родословную, как прочие из нашей компании. В университете носил простые костюмы, и среди нас выделялся, но все принимали Лои таким, какой он есть.

Он развёл руками.

— Что сказать. За последний год многое изменилось, — Лои лукаво улыбнулся.

Я видела, что он был доволен. Тёмно-синий костюм с серебряной окантовкой очень шёл ему. Коротко подстриженные чёрные волосы поблёскивали на солнце, указывая на тщательный уход. Щёки были идеально выбриты, тогда как в университете он часто появлялся со щетиной.

— Давайте поужинаем где-нибудь вместе, и вы расскажете, что делаете в городе с прекрасной незнакомкой, а я поделюсь своей историей, — Лои поочерёдно посмотрел на меня и Ленара.

— Ох, прошу прощения, — я повернулась к Флене, опередив её брата. — Это сестра Ленара, Флена, племянница короля.

— Очень приятно, — Лои галантно взял руку Флены и склонился к ней, не касаясь губами. При этом его глаза пристально смотрели на неё. И где только понабрался таких высокородных манер?

Флена смутилась и даже зарделась. Я усмехнулась. Подобных кавалеров её мама точно бы не подпустила к ней. Она нормальных мужиков вообще, наверное, не видела.

— Очень хочу узнать твою историю, — искренне заверила я. — Что скажешь, Ленар?

— Я не против тоже её услышать, но еды в меня больше не влезет, а вот от чая не откажусь, — ответил он.

Лои отошёл в сторону и протянул поводья лошади юнцу, который стоял в ожидании, и отдал какие-то распоряжения.

— Я знаю одно хорошее местечко, — заверил он, вернувшись к нам.

На лице Ленара я прочитала сомнение. Он наверняка подумал, что Лои поведёт нас в какую-нибудь забегаловку. Мне же было абсолютно безразлично, раз Лои ручался за это место, значит, кормили и поили там точно не дешёвыми помоями, а остальное не имело значения.

Но Ленар зря волновался. «Местечком» оказался презентабельный ресторан. Лои сказал, что хорошо знаком с шеф-поваром, правда, не уточнил, при каких обстоятельствах произошло знакомство.

Зал вмещал в себя больше десятков столиков. Помещение располагалось на углу и сразу две стены имели окна в пол, расстеклённые на мелкие прямоугольники. Зелёно-белые тона интерьера зала прибавляли света помещению. Мне с порога понравилось это заведение.

— Господин Гренвил, ваш обычный столик? — спросил подошедший управляющий в длинном переднике и снежно-белой рубашке.

— Да, — Лои подтвердил слова кивком.

Управляющий проводил нас к столику в глубине зала, где наша компания с удобством устроилась на мягких стульях.

Как только я положила белую салфетку на колени, сразу обратилась к Лои. Моё любопытство не позволяло и минуты промедления.

— Отличный костюм, личный помощник, знакомый повар и столик «как обычно», — перечислила я. — Рассказывай, ты спровадил на тот свет какого-то старичка и присвоил его наследство?

Лои весело рассмеялся. Такое предположение нисколько не обидело его.

Но нас прервал подошедший официант. Как только блюда были выбраны, и служащий ресторана отправился передавать заказ на кухню, Лои сразу ответил:

— После окончания обучения в университете я недолго ходил в клерках. Познакомился с одним богатым торговцем и вскоре он взял меня управляющим его поместья.

В словах Лои не слышалось бахвальства. И это добавляло причины радоваться за него.

— Я нисколько не удивлена, — уверенно заявила я. — Ты всегда умел показать себя и знакомился с нужными людьми.

От этих слов старый друг глубокомысленно усмехнулся.

— Что ж, эти навыки служат мне и по сей день.

— Ты про работу? — уточнил Ленар.

— Да. На этой должности бывает много неординарных и интересных поручений. Я завёл внушительный список знакомых и наладил выгодные связи, как для своего нанимателя, так и для себя лично. А этот столик, — Лои погладил белоснежную скатерть, — часто служит местом встречи с ними.

— Это требует дипломатичности, — кивнул Ленар.

Но я заметила, что в его взгляде что-то промелькнуло.

— А также подвешенного языка, — не удержалась я.

Лои подмигнул мне, принимая и такую похвалу.

— Ну а вы что? Я думал, вы уже вовсю колесите по королевству. Не ожидал, что в середине лета встречу вас в Турлене.

Я почувствовала разочарование и горечь от поднятой темы, но очень постаралась, чтобы на лице это не отразилось.

— Нам пришлось задержаться из-за посещения дворца по приглашению его величества, — я подчёркнуто не смотрела на Ленара. Знала, как он расценит этот взгляд. И не хотела подкидывать хвороста в этот готовый вспыхнуть костёр.

— Но вскоре мы отправимся, — уверенно добавил Ленар.

Он, может быть, и чувствовал эту уверенность, а я уже нет.

— А что с планами у тебя на потом? — Лои посмотрел на Ленара.

Видимо, решил оставить щекотливый вопрос на счёт меня напоследок. Если б это помогло!

— Я займусь поиском пропавших людей. Это оптимальный вариант при моей предрасположенности к преобразованию энергии земли.

Лои кивнул.

— Да, я помню. А что у тебя, Дани? Ты нашла вариант, который помог бы тебе? — в его голосе промелькнуло беспокойство.

Лои был один из немногих очевидцев последствий моего сложного положения эллана.

— Меня распределили как контролёра за другими элланами в администрации. Я ведь могу видеть их ошибки в преобразовании, бреши в замкнутых системах, — не скрывая ехидства, ответила я.

— Но ты не этого хотела, — мягко заметил Лои.

— Именно.

На несколько секунд за столом повисла пауза, а затем Лои посмотрел на Флену. При этом его глаза сверкнули.

— А вы, леди Флена, чем занимаетесь? — учтиво поинтересовался он.

Флена подняла растерянный взгляд. Нежные щёки так и алели. Розовые губы приоткрылись, но из них не вылетело ни звука. Я глянула на Ленара, у которого вид был озадаченный. Он явно не понимал растерянность сестры, которая в придворном обществе умела отлично вести беседы. Но не скажешь же Лои, что она с подачи своей мамы занимается поиском жениха.

Видя, что Флена не может придумать ответ, я быстро пришла ей на помощь.

— Флена сейчас на втором курсе университета.

— А что вы изучаете? — Лои не терял надежду выстроить с ней диалог.

Флене оказалось тяжело, так как он не следовал шаблонам общения и затрагивал вопросы, которыми у неё никогда не интересовались. Поломка системы этикета на лицо.

— Я изучаю языковедение, — наконец взяв себя в руки, негромко ответила Флена.

Тут нам подали ужин, и беседа на некоторое время прервалась. После мы говорили о всяком, вспоминая весёлые дни из университета. Лои ещё несколько раз задавал вопросы Флене, а та отвечала по возможности развёрнуто. Правда, я заметила в ней большее смущение, чем обычно.

Попрощались мы очень тепло. Я смотрела вслед Лои с надеждой на то, что мы ещё увидимся.

Во дворец возвращались уже по освещённым фонарями улицам. Спешить никому не хотелось, да сил после насыщенного дня ни у кого не было. Я перебирала впечатления от встречи с лёгкой улыбкой на губах. По задумчивому виду Ленара, я поняла, что он тоже погрузился в какие-то мысли.

— Я рада была увидеть Лои, — сказала я Ленару.

— Да, встреча получилась хорошая. Только, мне кажется, не всё так радужно, как он хотел нам показать.

— Что ты имеешь в виду? — моя улыбка истаяла.

— Возможно, его деятельность связана с нечистыми на руку или даже опасными личностями.

— Почему ты так думаешь? — я нахмурилась.

— Торговцы в принципе не бывают чисты на руку, а нанять Лои без должного опыта, хоть и с образованием, решился бы не каждый. Вот и выводы.

— Ну и пусть. Это же не делает его плохим, — весомо заметила я.

— Хорошо, если так, — кивнул Ленар, глянув на меня.

И снова погрузился в свои мысли.

Зайдя на территорию дворца, я взяла Флену под руку и немного сбавила шаг, отставая от Ленара.

— Тебе понравился сегодняшний день? — спросила я.

Флена подняла блестящие от восторга глаза.

— Очень! — жарко заверила она меня.

Затем, поняв, что ответила чересчур пылко, опустила голову, но вот скрыть искрящуюся счастьем улыбку у неё не получилось.

Глава 7. Азартные игры с судьбой

Письмо лежало на столе уже полдня, сверля меня своим алым сургучным глазом. Оттиск на печати был гербом Королевской Ассоциации по поиску пропавших. Я не решалась открыть письмо, так как адресатом являлся Ленар, что неудивительно, ведь он должен поступить туда на службу. Но внешне изучить послание я уже успела вдоль и поперёк.

А всё потому, что Ленар снова занимался поручением короля. За прошедшую неделю с лишним он несколько раз покидал дворец под разными предлогами и не сообщал мне подробности по возвращению, ссылаясь на неразглашение по просьбе дяди.

Предположить, по каким именно поручениям король посылал Ленара, не составляло труда. Он был ценен в первую очередь как эллан, способный искать людей. Но мне всё равно не нравилось происходящее. Именно поэтому я делала серьёзные ставки на это письмо в части разрешения нашего заточения во дворце.

Я снова взяла в руки плотную бумагу, сложенную втрое. Шершавая поверхность и белизна указывали на хорошее качество, которое не все могли себе позволить. Но Ассоциация по поиску пропавших не зря имела приписку «Королевская». Часть средств поступало от короны, которая пеклась о жителях королевства.

Поглаживая печать большим пальцем, я наконец услышала, что в покои кто-то вошёл. Я находилась в кабинете Ленара и поспешила выйти навстречу.

— Тебе письмо! — торжественно возвестила я, поднимая вверх руку с посланием.

Ленар коротко глянул на него усталым взглядом, затем стянул лёгкий бежевый пиджак и бросил его в дальнее кресло.

— Я думал, ты на прогулке или где-то ещё, — беря у меня из рук письмо, заметил Ленар.

— Хотела дождаться тебя и узнать, что там.

Ленар криво усмехнулся, ломая печать. Он слишком хорошо знал меня и моё любопытство.

Усевшись на подлокотник кресла, в котором разместился Ленар, я с нетерпением наблюдала, как он разворачивает письмо и читает его.

Через пару секунд, пробежавшись взглядом, Ленар озвучил главное:

— Это запрос Королевской Ассоциации о возможности моего участия в поиске пропавшей девушки, которую они не могут найти уже больше двух месяцев, — со вздохом поведал он, положив руку с письмо на другой подлокотник.

Ленар погрузился в размышления. Я понимала, что его обуревали ответственность и чувство долга. Он знал, что мог помочь. Таких элланов со способностью «читать» следы людей на земле из знакомых нам больше не было. Ленар являлся находкой для Ассоциации. В его понимании, если мог, то должен. Но я прекрасно видела, что помимо долга эллана, Ленара терзал долг семейный, коим он считал связь с королём.

Я нежно обняла его за шею.

— Может быть, это знак, что нам пора? Возможность уйти отсюда с обоснованным предлогом? — намекнула я на самое важное.

Ленар ответил не сразу.

— А как же наше путешествие? — голос казался ещё более уставшим, чем когда он только вернулся.

Ленар взял мою правую руку, лежавшую на его плече, и положил на неё голову. Тяжесть решения, ответственность перед всеми, в том числе перед пропавшей девушкой, легла на его плечи увесистым грузом.

— Дело можно совместить с путешествием, — я бодро начала расписывать перспективы. — Какая разница: любоваться пейзажами, просто проезжая мимо, или пока ты едешь по следу сбежавшей влюблённой дурёхи? А после завершения дела сможем продолжить путешествие.

— И тебя это устроит? — Ленар поднял голову и посмотрел на меня.

Я широко улыбнулась.

— Конечно. Что может быть лучше, чем разворошить любовное гнёздышко? — сказала я и умерила пыл, посерьёзнев. — Это не сильно что-то меняет. Мы будем в пути, увидим новые места, заполненные незнакомой, нетронутой энергией, а это именно то, что мне надо. Что нам обоим надо, — добавила я, напоминая, что для него связь с энергией тоже имела значение.

Ленар кивнул, принимая этот аргумент, но складка между его бровей осталась.

— Не всё так просто, — тяжело произнёс он, подходя к самому щекотливому вопросу. — Убедить дядю, боюсь, будет непросто. В последнее время он часто стал полагаться на меня. А в этот сложный период ему нужна поддержка тех, кому можно доверять.

Ленар без сомнений причислил себя к этому лагерю. Но относил ли его сам король к рядам доверенных или видел в присутствии Ленара нечто иное? Его величество мог держать Ленара при себе из-за других мотивов. Но эту мысль я не стала озвучивать.

— Времена действительно непростые. Недовольство соседей королём, недовольство самого короля Милдора отсутствием наследника, напряжение по обоим вопросам среди придворных, — перечислила я самые значимые аргументы. — И именно по этой причине нам лучше уехать как можно быстрее, — я огласила не менее весомую сторону вопроса.

Ленар прикрыл веки, осознавая мою правоту.

— Я постараюсь поговорить с дядей, когда представится удобная возможность.

Я кивнула. Благоприятный момент в таком щекотливом вопросе мог сыграть ключевую роль.

Я провела кончиками пальцев по шее Ленара под воротом белоснежной рубашки и, не останавливаясь, скользнула рукой по плечам и вниз.

— А пока тебе стоит принять душ, — мёда в моём голосе хватило, чтобы пробудить в его глазах искру.

— Ты же составишь компанию? — спросил он, подаваясь ко мне.

Я позволила прикоснуться к своим губам, почувствовать мягкость, тепло и отклонилась, сладко улыбаясь. Мои руки расстёгивали уже третью пуговицу, когда Ленар не выдержал, перехватил их мягким захватом и прижался настойчивым поцелуем.

***

На следующий день после обеда мы с Фленой прогуливались по дворцовому парку. Полуденное солнце бесстыдно красовалось не прикрытое ни одним жалким облачком. До состояния марева не хватало всего каких-то пары градусов. Мы не изображали тающее мороженное, просто для предстоящего разговора чужие уши были нежелательны.

Я глянула на подстриженные кусты и клумбы и отметила, что они смотрятся гораздо свежее меня. Садовники, должно быть, в рань колдовали над ними, чтобы парк радовал королевские глаза.

Я повернулась к Флене. Сестру Ленара я не видела уже пару-тройку дней. Привычное пышное платье сменилось на образ с интересной юбкой, состоящей из нескольких слоёв, где каждый новый укорачивался каскадом спереди. Лиф тугим корсетом обтягивал грудь, а изумрудный цвет ткани подчёркивал глубину больших карих глаз.

У меня скопилось к ней немало вопросов, и смену вкусов в гардеробе я бы тоже обсудила, но не одежда сейчас имела первостепенное значение. Тем более что, скорее всего, дело было в отъезде матери, которая сама подбирала Флене наряды.

— Я слышала, что почтовые слуги стёрли башмаки, доставляя тебе корреспонденцию, — начала я почти издалека.

Почти не в лоб.

Флена опустила голову и заправила за ухо локон.

— Ничего нельзя оставить при себе, — посетовала она тихо.

Я рассмеялась.

— Это дворец, Флена. Здесь даже о любимом цвете королевских подштанников всё знают, а нам с тобой тем более о какой-то приватности и мечтать не стоит.

Тяжёлый вздох она не сумела подавить.

— Ну, раз ты об этом знаешь, то и об адресате наверняка осведомлена, — подняв голову, Флена неуверенно посмотрела на меня.

Но так легко уйти от ответа я не могла ей позволить.

— Догадываюсь, — кивнула я. — Но хотелось бы услышать от тебя.

Я не желала прослыть той, кто лезет, куда не просят. В большинстве случаев мне было глубоко безразлично, что происходило у окружающих. Но так дело обстояло не всегда, особенно, когда речь заходила о тех, кто был мне дорог.

Мы как раз свернули на дорожку, ведущую к парковому озеру. Я с каждой минутой затаённо надеялась, что оттуда вот-вот повеет прохладой.

— Лои написал первый. Я ответила. Так и пошло.

Лои был хорошим. Таковым я считала его для себя. Но непрошено вспомнились сомнения Ленара, которые он озвучил после нашей встречи со старым другом. Мы не виделись больше года. Что в нём могло измениться за год? А главное, так ли он хорош для Флены?

— Я о Лои не могу сказать ничего дурного, — смотря в даль, размышляла я. — Но время и обстоятельства имеют свойство менять людей, и тот, кого он теперь представляет из себя, может отличаться от того, кого помню я.

Флена поспешила добавить:

— Мы просто разговариваем. Знаешь, это удивительно, говорить о разном. Размышлять с кем-то о том, о чём тебе всегда советовали помалкивать, чтобы своими «странными» измышлениями не спугнуть потенциального жениха, — Флена покачала головой.

В этом я могла её понять. Девушки чаще, чем казалось некоторым дамам с закостенелыми взглядами, желали быть не объектами восхищения, а личностями в глазах окружающих.

Впереди показалась голубая гладь озера, в котором, как в зеркале, отражалось яркое солнце. На дуновение ветра ни намёка. А я-то надеялась на освежающую прохладу.

— Я не буду говорить тебе, что делать, а что нет. Ты не глупая. Просто не торопись, даже если очень сильно хочется отбросить все благоразумности и помчаться со свистом в ушах, словно с горы, захлёбываясь от восторга.

Флена кротко протянула руку к моей ладони и сжала её.

— Спасибо, Дани. Спасибо за то, что считаешь равной и не отговариваешь. И благодарю за предупреждение про восторг, это вполне уместно, — она неуверенно улыбнулась.

Я сжала её руку и послала в ответ ободряющую улыбку.

Мы прошли к берегу и остановились. Вода лежала зеркальной гладью. Недалеко виднелась кучка кувшинок. Мирная картина.

— А что с вашим отъездом? — вопрос Флены выдернул меня из раздумий о нетронутой ветром природе.

— Ленар хочет поговорить с дядей, как представится возможность. Но у меня такое чувство, что король уже крепко держит его за горло.

Я взглянула на Флену. Она больше не улыбалась, скорее, казалась задумчивой.

— В детстве Ленар много времени проводил во дворце. Ты, наверное, уже знаешь, что он обучался не в школе, как все остальные элланы, а находился на индивидуальном обучении. Я хоть и была младше, но многое видела и понимала. Ленар пытался всеми силами показать, что он не как отец. Доказывал это в первую очередь его величеству. И покинул дворец он надолго только уехав в университет, потому что иначе было нельзя. Здесь не могли обучить такого сильного эллана, каким оказался Ленар. Но для него и сейчас, после длительного отсутствия, важно мнение короля.

В общих чертах я это всё знала. Но раз Флена озвучила свои мысли, значит, её тоже волновала привязанность брата и присутствие во дворце.

— Он мне говорил, что не хочет связывать себя с придворной жизнью. Ему здесь не нравится.

— Это так, — подтвердила Флена. — Ленар не врал. Он никогда не любил это место. Но пойдёт ли он против желаний короля в угоду своим?

Мне не понравилось, что Флена так остро поставила этот вопрос. Я нахмурилась.

— Даже если дело не только в личных желаниях, но и потребностях Ленара как эллана?

Флена посмотрела в сторону на гладь воды. Её задумчивый вид нагнетал удушливые мысли больше, чем сами слова.

— Думаю, никто бы не посмел ставить под угрозу жизнь эллана. Всем известно, что баланс энергии внутри всё время нужно поддерживать. И последствия пренебрежения тоже всем известны. Но затянувшиеся переговоры о будущей империи из-за неуверенности в короле Милдоре заставляют пересмотреть отношение к тому, что хуже.

Флена была права. Планируя будущее, мы, конечно же, не учитывали такой вариант развития событий. Но это не значит, что от осознания всем вдруг станет лучше. Точно не мне.

Я опустилась на корточки у кромки озера и окунула ладонь в воду. Прохлада тут же окутала её, словно кокон. Поводив рукой, я смочила шею. Флена последовала моему примеру.

— Вот бы искупаться, — блаженно прикрыв глаза от ощущения прохлады на коже, высказала она дельную мысль.

— А что тебе мешает? — весело спросила я.

Она открыла глаза и посмотрела на своё платье.

— Наряд не сильно подходящий.

От представленной картины мокрого одеяния я прыснула от смеха, а Флена подхватила веселье. В продолжение прогулки мы больше не затрагивали серьёзные темы.

Позже, когда я и Ленар готовились к ужину, пришло приглашение от его величества присоединиться к нему за вечерней трапезой.

— Может, это шанс поговорить с ним о письме от Ассоциации и отъезде? — я сверкнула взглядом.

— Возможно. У дяди к тому же сегодня хорошее настроение.

Воодушевившись этой идеей, мы последовали за слугой в малую столовую. По сути, она являлась личной обеденной его величества, куда приглашались немногие.

Короля Милдора в комнате ещё не было. Мы встали у стульев в ожидании. Я обвела взглядом обеденную и отметила, что она оказалась скромнее по размерам, чем та, где нас потчевали обычно. Обстановка в чём-то напоминала кабинет, только вместо письменного стола в центре стоял обеденный, накрытый скатертью сливочного цвета.

Тут дверь открылась, и в помещение энергично прошествовал король.

— Вы уже здесь! — воодушевлённо сказал он, лучась доброжелательной улыбкой.

Мне его оскалы были уже поперёк горла.

Король облачился не в традиционную накидку, а в брюки и белую рубашку. В сущности, он мог прийти хоть в одних подштанниках, а всё равно, кажется, источал бы власть. Это его величество умел. Показать, где тут чьё место.

— Знаете, во дворце достаточно покоев, — продолжил он, обходя стол. — Вы могли бы задержаться здесь и никого бы не стеснили. Но твоя будущая работа, — обратился он к Ленару, — подразумевает много разъездов. К чему такие трудности? Ты можешь быть элланом при мне. Подумай над этим, — как ни в чём не бывало закончил его величество.

Мы с Ленаром застыли, словно безвольные столбики у своих мест. Одна моя часть готова была аплодировать предусмотрительности короля и тому, как быстро он всё расставил, а другая хотела взвыть от безнадёжности выпутаться из его сети.

Я глянула на Ленара большими от негодования глазами, но он еле заметно покачал головой и, подойдя, отодвинул для меня стул. Мне ничего не оставалось, как усесться за стол.

Ужин прошёл как в тумане. Я не следила за беседой, а в горло не лез ни один кусок. И как только мы с Ленаром оказались подальше от малой столовой, я остановилась посреди коридора лицом к нему.

— Неужели ты рассказал ему о письме? — я даже не знала, чего во мне было больше: обвинения, неверия или просто злости.

— Я ничего ему не говорил, — Ленар отрезвил меня холодным тоном.

— Нам надо уезжать. Как можно быстрее.

— А есть ли у меня теперь выбор? — скривившись, спросил Ленар и, развернувшись, пошёл в сторону своих покоев.

Я поняла, что сегодня мы ночуем порознь.

Я вошла в ненавистные комнаты, и хватило одного взгляда, чтобы спровадить Нелиду. В этот момент мне было не до её нравоучений. Однако, оставшись наедине, я никак не могла успокоиться. Время шло, а я продолжала расхаживать по гостиной, втаптывая ворс ковра. Стены с каждым шагом давили всё сильнее. Виски пульсировали от боли, а духота, которой могло и не быть на самом деле, не позволяла нормально дышать. Я поняла, что ещё немного и будет худо. Чувствовала, как энергия кипит внутри.

Решение пришло неожиданно.

Резко развернувшись, я направилась к двери и вышла из покоев, отстранённо отметив, что давно перевалило за полночь. Остановившись у знакомых дверей, я постучала.

Ко второй попытке я добавила слова:

— Флена, это я, Дани, открой.

Я готова была долбиться в дверь хоть всю ночь, если придётся. Всё лучше, чем сходить с ума. Но не пришлось.

Через пару минут дверь приоткрылась, и выглянула сонная Флена в ночной шёлковой сорочке и лёгком кружевном халатике, небрежно накинутом сверху.

— Дани? Что случилось?

Я криво усмехнулась нелепости задуманного мной предложения и спросила:

— Ты ещё желаешь искупаться?

Глава 8. Полуночные купания

Идя по дворцовым коридорам, мы не спешили. Я не особо заботилась, что нас заметят. В это позднее время здесь можно было встретить только прислугу, а они не имели права задавать нам никакие вопросы. Гораздо веселее получится, если мы встретим кого-то из придворных.

Но все прилежно спали в своих кроватках или занимались более интересными вещами. По крайней мере, по коридорам никто не шатался, и мы беспрепятственно вышли через небольшую боковую дверь для прислуги в дворцовый парк.

Под небесным сводом вообще не стоило беспокоиться о ком-либо, и я совсем сбавила шаг до прогулочного. Придворные слишком благочестивы, чтобы совершать неподобающие поступки и слоняться ночью меж кустов. А Флена, видимо, этого не осознавала и продолжала нервно озираться по сторонам.

— Успокойся, здесь нас уже точно никто не застукает, — уверенно сказала я, направляясь по знакомой дорожке к озеру.

Флена на мои слова лишь нервно улыбнулась.

Она могла бы не соглашаться на эту затею. Мне, собственно, было без разницы: пойти одной или с ней. Но я решила предоставить ей шанс осуществить желаемое. Хотя для неё это очень сильное потрясение. Столько нарушений правил, норм этикета и благопристойного поведения за раз... Желать свободу — это одно, а вот жить с ней в настоящем, а не в грёзах — совсем другое.

Вскоре перед нами открылся вид на озеро. Оно не чернело провалом в ночи, а переливалось серебристыми бликами благодаря луне. Это же голубовато-серебристое сияние позволяло хорошо осмотреться вокруг.

Я взяла немного левее от гравийной дорожки, чтобы уйти от открытого берега к зарослям пышных кустарников, растущих неподалёку. Подойдя к кромке воды, я в предвкушении расстегнула замочки на платье и выскользнула из него. На мне остались лишь коротенькие панталоны. Обувь я тоже скинула.

Взглянув на остолбеневшую от моего вида Флену, я рассмеялась и, забежав в озеро, сразу нырнула. Вода оказалась теплее, чем я думала. Приятная прохлада освежала. Почти обнажённое тело без лишних преград чувствовало потоки, рассекаемые моими руками и ногами. Ни с чем несравнимое ощущение.

Я вынырнула и обернулась к Флене. Она всё ещё с недоумением смотрела на меня с берега, стараясь не показывать смущения. Флена неуверенно топталась, приминая сочную траву.

— Отступать уже поздно! — крикнула я с улыбкой, которая показывала моё удовольствие. Флена нервно оглянулась, но я знала, что отсюда нас никто не услышит. — Ты всё равно покинула дворец среди ночи в неподобающем виде. А будешь ты купаться или нет, это мелочи, — для придания смелости сказала я.

Флена опустила взгляд на одеяние. Прикидывала, раздеться совсем, как я, или оставить иллюзия приличия на своём теле. В итоге она стянула халатик, аккуратно сложила его и опустила на траву, поставив рядом лодочки-туфли.

Флена медленно пошла к воде. По мере погружения ткань намокала, облепляя тело, как вторая кожа, и обрисовывала девичий стан во всей красе. Предвидя неловкость, Флена полностью опустилась в воду и сделала несколько гребков в мою сторону. Подплыв, она одарила меня довольной улыбкой.

— Спасибо, что позвала с собой, — сказала Флена, преданно смотря на меня своими оленьими глазами.

Я легла на спину и уставилась на тёмное небо. Я наслаждалась свободой и глубокой водой без ограничивающих бортов ванны. Постепенно я начала чувствовать, как внутренняя буря унимается, и вскоре напряжение отпустило меня.

Мы сделали несколько заплывов от одного берега к другому. Потом я остановилась и повернулась к Флене с оценивающим взглядом, который, конечно, её смутил.

— Если бы Лои увидел тебя сейчас, то лишился бы дара речи от такого зрелища, — не сумев сдержать подтрунивание, сказала я.

Флена резко вскинула голову.

— Что ты такое говоришь?! — возмущённо воскликнула она и плеснула на меня пригоршней воды.

Я громко рассмеялась и плеснула в ответ.

— Ну, согласись, ведь заманчивая картинка, — я подмигнула ей.

Тут уж Флена не сдержалась, и у нас началась настоящая водная битва.

Мы отдались этому занятию по полной, как дети. Восторженные визги наверняка перебудили всех птиц в округе. Усталость, негативные мысли и страхи смылись ласковой прохладной водой.

Но тут наше веселье закончилось. Я заметила фигуру, приближающуюся к берегу. Почти сразу я распознала в ней Ленара. Стремительный шаг и строгое лицо, высвеченное лунным светом, не оставляло сомнений, что он был зол.

Флена заметила перемену в моём настроении и обернулась, тут же тихо ойкнув.

Я думала, Ленар сразу начнёт высказывать недовольство. Но дойдя до края берега, он остановился и молча смотрел на меня пару минут. Наверное, хотел вызвать вину или хотя бы смущение. Но на подобное он зря надеялся. Я не осталась в долгу, и на моём лице продолжала блуждать спокойная улыбка. Руки помогали держаться на плаву, я не спешила выходить, а Флена не знала, как поступить, и тоже дрейфовала рядом.

— Это безумие, Дани, — наконец произнёс Ленар тихо, но проникновенно.

Я сразу осознала степень его злости. Но причины такого гнева оставались для меня непостижимыми.

— Я мог бы прийти сюда со стражей, но сначала решил проверить сам, — сдержанно добавил он.

— И тыубедился, что всё в порядке. Не хочешь присоединиться? — невинно спросила я, словно не замечала его тихого гнева.

Он разочарованно покачал головой.

— Это уже выходит за рамки разумности.

Я медленно подплыла, нащупала дно и зашагала к берегу. Ленар осознал, что я почти обнажена, и его глаза вспыхнули. А точно это был гнев? Меня же нагота не волновала. Что он там не видел?

— Ты бы также ответил, если бы это было лесное озеро, и поблизости не маячил никакой дворец? — вкрадчиво спросила я, подойдя вплотную.

Плеск воды говорил о том, что Флена тоже покинула озеро, пока на неё никто не обращал внимания.

— Это совсем другое, — ответил он, собираясь продолжить, но я перебила:

— Разве?

Ленар глубоко вдохнул, останавливая поток заготовленных слов. Ему было тяжело сохранять видимость того, что он контролирует себя и ситуацию. Своим провокационным видом я не облегчала ему задачу.

Внезапно в его взгляде что-то изменилось. Он наклонился и прошептал:

— Не важно где, я всегда найду тебя.

Он тут же отстранился, стянул пиджак и протянул его мне.

Ленар вложил гораздо более глубокий смысл в свои слова. И у меня было, что ответить на это.

Я взяла пиджак из протянутой руки.

— Но я не всегда в этом нуждаюсь.

Не заботясь о том, чтобы застегнуться, я подобрала свои вещи и зашагала к дворцу, не дожидаясь пристыженной Флены и недовольного Ленара.

Босиком прошлёпав в свои покои, я насухо вытерлась, впервые радуясь тому, что у нас есть возможность остаться порознь.

На следующее утро, только проснувшись, с заспанными глазами и всклокоченными волосами я села за стол, написала короткую записку и отправила жаждущую разодрать мои волосы Нелиду отдать её почтовым слугам.

Одевшись и разобравшись с колтунами, я направилась к Флене.

Она сидела в лавандовой гостиной на мягком диванчике и задумчиво смотрела в окно, попивая что-то из чайной кружки с блюдцем.

— Злишься? — сразу переходя к главному, спросила я.

В моём голосе не было раскаяния. Я просто хотела узнать её расположение. Ленар наверняка отчитал сестру за «неподобающий» поступок.

Флена перевела взгляд на меня и поспешно отняла чашку от губ.

— Нет, ведь я сама выбрала идти с тобой.

Разумность её ответа удивила и обрадовала одновременно.

Флена поставила чашечку с блюдцем на чайный столик.

— Не хочешь молока с мёдом? Хорошо успокаивает.

Я криво усмехнулась и отрицательно покачала головой. У меня имелись иные планы. Я присела на диванчик и склонилась к ней с заговорщицким видом.

— Не хочешь сходить завтра со мной в город на прогулку?

Флена, наверное, ожидала чего-то авантюристского, а не простого предложения погулять и выглядела несколько озадаченной.

— По секрету скажу, что там будет джентльмен по имени Лои, — добавила я.

Я внимательно следила за реакцией Флены и не упустила загоревшийся взгляд при упоминании его имени. Однако вспышка быстро померкла.

— А как же Ленар? Он вряд ли даст согласие, особенно после вчерашнего, — кисло произнесла она.

— А мы ему не скажем. Для него это будет просто прогулка, что, в сущности, так и есть, — я пожала плечами, давая понять, что не о чем беспокоиться.

Флена недолго думала.

— Я согласна.

А я даже не сомневалась в ней.

— Но я попрошу тебя оказать мне маленькую услугу за встречу с Лои, — сказала я серьёзно. Флена кивнула, чтобы я продолжила. — Мне нужно будет несколько минут поговорить с ним наедине. И об этом, конечно, потом никто не должен узнать.

— Х-хорошо, — Флена дала согласие уже не столь охотно.

Для меня не имело значения, что она могла подумать. Но я понимала её сомнения. Врать Ленару и мне не хотелось, но то, о чём мне надо было поговорить с Лои, ему лучше не знать.

На следующий день перед предстоящей прогулкой я зашла к Ленару. Он сидел в своём кабинете и что-то писал в записную книжку со знакомыми желтоватыми страницами. Там он обычно делал заметки по своим наблюдениям в поиске людей. Значит, и сейчас кого-то искал или собирался. А мне об этом не рассказывал. Мы, можно сказать, будем на равных условиях после встречи с Лои.

Услышав шаги, Ленар поднял голову и посмотрел на меня.

— Думал, ты уже не придёшь, — сказал он.

В голосе не слышалось больше ни злости, ни обиды. В сущности, для них и не было настоящих причин, а Ленар вообще всегда отходил быстро, как и я. Хотя сцену у озера и ссорой нельзя было назвать.

— Я соскучилась, — ответила я, подошла к столу и облокотилась на него. — А ещё я хотела предупредить, что мы с Фленой прогуляемся в город, чтобы ты не беспокоился, — с намёком на улыбку закончила я.

Ленар откинулся на спинку стула.

— А как же сопровождение? Оно вам больше не требуется? — голос звучал значительно мягче.

Я видела, что он тоже готов был улыбнуться. Несмотря на несерьёзность ссоры, с плеч словно упал тяжкий груз. Я не любила, когда мы отдалялись.

— В прошлый раз мы выяснили, что в городе днём безопасно. И ты же не хочешь повторить марш-бросок по кондитерским? — моя улыбка уже вовсю расцвела на лице, а голос показывал игривый настрой.

Ленар поднялся со стула и подошёл ко мне. Кольцо его рук как безопасная лагуна счастья приняли меня, как родную. Я обвела его шею руками в ответ.

— Сладкого я наелся на год вперёд в прошлый раз, так что оставлю это сомнительное развлечение вам.

Ленар прикоснулся к моим губам. Нежно, осторожно. Я прочертила кончиками пальцев дорожку от его виска до подбородка. Напоследок не удержалась и провела языком по его нижней губе.

— Хочешь сорвать вашу прогулку? — прошептал Ленар мне в губы.

Я сладко улыбнулась.

— Ни за что, — легко высвободившись, я со смехом направилась к выходу из кабинета.

Мы с Фленой встретились у дверей дворца. На этот раз она решила не изменять себе и надела более привычное своему образу платье. Полупышная юбка серого цвета с вкраплениями серебристых кристаллов, одна широкая оборка по краю лифа, переходящая в лёгкие крылышки-рукава. От лифа до горла шла прозрачная ткань и заканчивалась воротником-стоечкой. Я оценила невинность образа.

Мы спокойным шагом шли по направлению к чайной, про которую сказал Лои в записке с указанием времени и места встречи. Флена постоянно что-то поправляла: то локон заправит, то юбку огладит, то складки оборки изменит.

Сжалившись над её мучениями, я сказала:

— Это даже нельзя назвать настоящим свиданием. Вокруг будет много людей, и у вас не выйдет сделать то, что могли бы делать мужчина и женщина наедине. Даже если бы вы очень захотели.

Услышав это, Флена подняла на меня округлившиеся глаза. Затем, увидев мою улыбку, она начала смеяться. Я тоже засмеялась, видя, что она немного расслабилась.

Через четверть часа мы уже были на месте. Открыв голубую дверь со стеклянной вставкой, я сразу поняла, что эта чайная была выбрана неспроста. Столики по периметру небольшого помещения разделяли перегородки с изображениями цветов и птичек. Это давало некоторую приватность разговорам.

Лои почти сразу увидел нас, поднялся и пошёл навстречу.

— Рад видеть тебя, — обратился он с открытой улыбкой ко мне, затем повернулся к Флене, взял её руку и склонился к ней. — И вас, леди Флена.

Лои попытался поймать её взгляд, но она опустила голову от смущения.

— Я тоже рада нашей встрече, — негромко ответила Флена, и на её губах появилась робкая улыбка.

Лои выпрямился, не сводя с неё глаз. Флена подняла голову и нервно заправила за ухо непослушный локон. Неловкость ситуации, казалось, достигла своего пика.

— Я поняла, кого на самом деле ты тут больше рад видеть, — сверкнув недвусмысленным взглядом в сторону руки Флены, шутливо сказала я, чтобы разбавить затянувшееся молчание.

— Дани, ты же знаешь, я бы с удовольствием поцеловал и твою руку, только кое-кто ещё в университете отбил у меня охоту приближаться к тебе с подобными намерениями, — Лои не остался в долгу.

Я закатила глаза, а он жестом указал, куда нам проходить.

Мы подошли к огороженному перегородками столику из светло-орехового дерева. Я села на диванчик. Флена уже хотела пристроиться рядом, но я подняла на неё взгляд.

— Ты не хочешь пока сходить и выбрать для нас пирожные? — с намёком невинно поинтересовалась я.

Понимание промелькнуло у неё в глазах.

— Хорошо, — она кивнула, и, кинув взгляд на Лои, пошла к стеклянным витринам.

Лои проследил за ней, приподняв брови, затем повернулся ко мне.

— Я догадывался, что ты не просто так попросила о встрече, — с пониманием сказал он, усаживаясь напротив. — А Флена, видимо, послужила дополнительной мотивацией.

Я положила руки на стол, сцепив в замок. По-деловому.

— Флена ещё и прикрытие для этой встречи. Но почему бы не убить нескольких зайцев сразу? — ничего не отрицая, ответила я.

Лои с усмешкой на тонких губах только покачал головой.

— Выкладывай.

— Необходимы твои навыки дипломатии и торговые связи.

— А что именно тебя интересует? — уточнил Лои.

— Мне нужно встретиться и договориться с проводниками, сопровождающими торговые караваны через горный перевал Норб в королевство Карса.

При упоминании королевства в глазах Лои отразилось осознание. Его лицо приобрело удивлённо-задумчивое выражение. Он откинулся на спинку дивана и оценивающе посмотрел на меня. Может, пытался понять, в своём ли я уме. В любом случае времени оставалось немного. Я увидела, что Флена уже направилась в нашу сторону, показывая официанту следовать за ней. Лои надел маску невозмутимости. Выработанные профессиональные навыки не давали раньше времени узнать его вердикт. Я внутренне изнывала от ожидания, но терпела.

— Хорошо, я помогу тебе, — наконец сказал он. — Несмотря на то, что меня серьёзно беспокоит эта просьба и её возможные последствия.

Я и не пыталась его успокоить. Меня тоже тревожило то, что запланировала, но это был план на самый крайний случай. Об этом я не уставала напоминать себе.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

В этот момент к столику подошла Флена в сопровождении загруженного двумя большими подносами официанта.

— Слишком долго пришлось стоять там, — невинно пожала она плечами, присаживаясь рядом.

Я усмехнулась её коварству, предполагая, что оплачивать гору разномастных пирожных точно будет не она.

Глава 9. Поучительная лекция для короля

Ленара снова не было весь день, и я допоздна засиделась у Флены. Мы обсуждали молящие о встрече записочки Лои, а также уроки этикета, которые проводила её величество. Флена ими осталась очень довольна. Королева приглашала её несколько раз на беседы, где они обсуждали не только идеальное поведение, но и устаревшие взгляды некоторых придворных. Правда, Флене показалось, что в последнюю встречу её величество была более расстроена, чем обычно. Девушка полагала, что дело в отношениях с королём. У меня были основания ей верить.

Возвращалась я в наши с Ленаром покои по дворцовым коридорам уже около полуночи. Шаги гулко звучали в пустых длинных проходах. Освещение на ночь всегда приглушалось, но света хватало, чтобы не волноваться, что из тёмного угла кто-то выскочит.

Приближаясь к очередной развилке, мне показалось, что я услышала какой-то шум, затем тихий голос. Откуда доносились звуки, было непонятно, поскольку акустика дворца иногда играла с придворными злые шутки. Не придав этому значения, я поравнялась с другим коридором, отходящим от основного.

От увиденного мельком в дальнем конце я застыла с круглыми глазами и открытым ртом. Моё появление совпало как раз с тем моментом, когда его величество король Милдор, одетый в распахнутую белую рубашку и тёмные брюки, хорошенько припечатал к светлой стене свою жену, королеву Адере. У неё, наверное, перед глазами заплясали звёздочки от такого «обходительного» поведения мужа. Её величество стояла в одной ночной рубашке, струящейся лёгкой тканью к ногам в мягких тапочках. При этом ни удивления, ни страха на её лице не отразилось, словно эта сцена была не первой.

В следующий момент, наклонившись к её величеству, король произнёс:

— Если я узнаю...

Угроза явственно звучала в словах, но он не договорил, потому что королева Адере перебила:

— Я просто хотела нормально поспать, — устало произнесла она.

У меня что-то сжалось внутри от обречённого вида королевы. Я привыкла видеть её с гордой осанкой и тёплым взглядом. А тут...

В этот момент, наконец почувствовав моё присутствие, король повернул голову и увидел меня, застывшую в проходе. От его пронзительного острого взгляда слетело оцепенение, и я поспешила ретироваться, пока меня не окликнули.

Сердце часто билось. Я прекрасно понимала, что увидела то, что не должна была, и у этого будут последствия. Король Милдор не оставит подобное просто так. Вместе с осознанием случившегося, я не почувствовала страха, должного возникнуть за последними мыслями.

Дойдя до покоев, я юркнула в двери, защёлкнула замок и неспешно прошла через гостиную, погруженную в темноту, к спальне. Заглянув внутрь, я увидела спящего Ленара. Он лежал на животе, повернув голову в сторону от меня. Спина не была прикрыта и манила желанием прикоснуться. Но я не спешила оказаться в постели.

Ленар не лёг бы спать, не устав за день до предела. В последние две недели после нашей с Фленой прогулки в город такое случалось всё чаще. При этом его сильно что-то беспокоило.

Пройдя в рабочий кабинет, я приблизилась к столу. Записная книжка даже не была закрыта. Я щёлкнула выключателем настольной лампы с кремовым абажуром, и мягкий жёлтый свет залил деревянную столешницу со стопками каких-то бумаг и парой распечатанных писем. Но меня интересовала только книжечка. Склонившись над ней, я быстро просмотрела несколько последних страниц. Больше не потребовалось.

Король поручил Ленару слежку за собственной королевой, чтобы вычислить возможных любовников. А их не было, судя по записям. Теперь мне стало понятно, чем обеспокоен Ленар.

Я перевернула страницы в исходное состояние, выключила светильник и вышла из кабинета. Уже ложась в постель, я вспомнила увиденную ссору. Эта была сцена ревности. Банальная и глупая. Король терял веру в тех, кто находился рядом с ним. Задание Ленара это подтверждало. Сильного эллана использовать таким низким образом! Перед глазами промелькнул обречённый вид королевы. На её лице буквально читалось желание, чтобы её оставили в покое. С учётом ситуации с отсутствующим наследником я очень ей сочувствовала.

С этими тревожными мыслями я и заснула.

Утро выдалась спокойным, даже приятным. Сладостная дремота сменилась ласковыми прикосновениями Ленара. Но нас бессовестно прервал настойчивый стук в двери. Ленар со вздохом поднялся, накинул халат и отправился в гостиную.

Вернувшись, он выглядел воодушевлённым.

— Дядя приглашает нас сегодня вечером на ужин, — в его улыбке промелькнула возродившаяся надежда.

Я же прекрасно понимала, чем продиктовано это предложение. Но рассказывать Ленару об увиденной ненароком сцене не стала. Не хотела вешать на него ещё и свои переживания.

Внутренне я даже усмехнулась этому приглашению. Изысканный способ поставить меня на место. Я целый день строила предположения, что можно было ожидать на том ужине. А если король просто решил отравить меня? Потом скажет, что не переварила какой-то деликатес. Мол, что с неё взять, с нерадивой такой.

Сам ужин проходил в обеденной зале. Приглашены оказались не только мы с Ленаром, но и человек двадцать придворных. Я не особо следила за беседой и другими гостями. Моё внимание в этот вечер было отдано еде и королю, за которым я наблюдала исподтишка. Он казался расслабленным и вёл оживлённые беседы. Моей персоне уделял внимания не больше, чем обычно.

Внезапно перед глазами возникли золотистые ленты. Тарелка с ужином пропала, как и всё остальное, сменившись на потоки энергии. Это произошло так неожиданно, что я на секунду растерялась. Но лишь на секунду. Энергия снова решила показать свой норов. Дать понять, что с ней слишком долго не имели дела. Голову начало сдавливать у висков невидимым обручем, а затем боль перешла в головокружение. Одновременно с этим внутри всё вскипело. Укротить её буйство в такой неподходящий момент было непросто, но я справилась.

Вернувшись в материальный мир, я поняла, что этот курьёз никто не заметил. Лишь Ленар внимательно посмотрел на меня. Я выдохнула с облегчением. Кризис удалось предотвратить.

К концу трапезы я уже начала думать, что король решил сделать вид, что ничего тогда не произошло, и меня благосклонно не лишат жизни.

Но когда по завершению ужина все встали со своих мест, король во всеуслышание обратился ко мне:

— Даниела, не могли бы вы пройти со мной в кабинет, — голос, как всегда, звучал гулко.

Сослаться на то, что не расслышала из-за слабого слуха не получится.

В обеденной воцарилась тишина. Мысли как-то разом притихли.

Я вздохнула и начала отступать в сторону, чтобы подойти к его величеству, и заметила, что Ленар тоже сделал движение ко мне. Но король вмешался:

— Только Даниела.

Это поставило жирную точку на моих надеждах о спасении. Ленар проводил меня нахмуренным взглядом. Я лишь успела послать ему ободряющую улыбку. Король не стал дожидаться меня и вышел из залы.

Пока я нагоняла его величество в просторном коридоре, мысли всё ещё пребывали в обеденном зале. Я представила, как сейчас придворные сходят с ума от теорий по поводу того, зачем король позвал меня с собой. При другом правителе можно было подумать, что между нами что-то есть, и его величество решил выделить свою фаворитку подобной оглаской. Подобные слухи ходили о правителях соседних королевств. Но не про короля Милдора. У него при всех сложностях брака с королевой Адере не имелось подобной репутации. Или же она тщательно скрывалась.

Подходя к знакомым дверям, ведущим в приёмную кабинета его величества, я вспомнила, как часто приходила сюда, чтобы найти Ленара. Знала бы, что так обернётся, рассказала бы о короле с королевой заранее. Он ведь там терялся в догадках и переживал. Неприятное чувство вины наплыло волной, но быстро откатилось обратно. Не к месту оно сейчас.

Король, а следом и я прошли через приёмную мимо безразличного секретаря в очках. Оказавшись в кабинете, я ожидала, что его величество сядет за стол. Однако он, не останавливаясь и ничего не говоря, вышел на просторный балкон, двери которого располагались позади массивного стола. Подумав, что он, наверное, решил меня скинуть, я покорно последовала туда же. Выбора-то у меня всё равно не было.

Искусно вырезанная каменная балюстрада, выполненная из того же камня, что и стены дворца, подпирала широкие перила. Я подошла к ограждению и положила ладони на гладкий камень. Король так ничего и не сказал.

Я перевела взгляд на простирающийся внизу город. Отсюда хорошо просматривались искривлённые улочки, широкие главные проспекты и часть набережной. Мне в столице всегда нравилась её непродуманность. Можно было свернуть за угол и угодить в уютный сквер, а чуть дальше в мастерские. Никакой строгости в линиях и чётких правил.

В этот момент на меня накатила усталость. Сказался неожиданный прорыв энергии на ужине. Он забрал много сил. Но не только в этом была причина. Глядя сейчас на город, я осознавала, что устала смотреть на него издалека, не прикасаясь к нему или другому наполненному жизнью месту напрямую.

Я решительно повернулась к его величеству. Хотелось разобраться со всем побыстрее. Ведь не ради прекрасного вида мы сюда пришли.

Король Милдор не подвёл, увидев мой настрой.

— Если вы кому-то расскажете о вчерашней сцене...

Мои брови взметнулись вверх. Не банальной угрозы я ожидала, поэтому не дала ему договорить:

— А оно мне надо? — просто спросила я, глядя в его глаза.

Мелькнула мысль, что я уже вторая, кто за эти сутки перебивает самого короля. Но это лишь говорило о том, что кому-то стоило не нести чушь.

А король просто опешил от такой откровенной прямолинейности. На несколько секунд он стал простым смертным мужиком, который не ожидал подобной наглости от женщины. То бишь от меня. Я решила, что стоит смилостивиться и пояснить свои слова, а то неловкая пауза как-то совсем затянулась.

— Вы думаете, мне есть дело до ваших ссор с королевой? Да о сложностях в ваших отношениях все придворные уже в курсе. Я ничего нового в эти сплетни не добавлю. И тратить время на подобное не собираюсь, — я отвернулась, снова переведя взгляд на город.

Прошло некоторое время, прежде чем король дал ответ:

— Знаете, Даниела, вы исключительно непредсказуемая особа.

Я усмехнулась. Ну раз уж мы перешли на личности...

— А вам бы не угрозами сыпать, а поговорить с кем-нибудь по-человечески. Ведь с вами наверняка никто не беседовал, как с простым человеком по поводу женщин и сложностей появления детей, — при этих словах уже густые брови короля взметнулись вверх.

— Может быть, вы поделитесь своим опытом? — в вопросе чувствовалась усмешка.

Но это он зря. Я не просто так заикнулась об этом, потому что поняла уже давно, что некоторых нюансов он не осознаёт.

Я полностью развернулась к нему, опёршись локтём на перила. Лёгкий ветер трепал курчавые волосы короля, в которых мазками уже проступала седина. Время неумолимо текло вперёд. Я понимала его волнение по поводу наследника и крепости его власти. Но мне было плевать, если при этом страдала женщина. Королева тоже человек.

— Вы всегда своей властностью и силой не позволяли видеть в себе слабости. И это же мешает вам иногда разглядеть их в другом человека. А зря. Особенно сейчас. Вы думаете, королева Адере не осознаёт всю сложность вашего общего положения? Очень даже. К тому же, я думаю, у неё есть естественное желание родить дитя от любимого мужчины. Но стресс этому совсем не помощник.

Я замолчала, не зная, имело ли смысл продолжать, но его величество кивнул, давая понять, что можно высказываться дальше.

— Она испытывает серьёзное давление. А вы его только усугубляете. В такой ситуации забеременеть гораздо сложнее.

— Что сделать, чтобы ей стало легче?

В этот момент король выглядел более задумчиво, чем обычно, и привычная решительность куда-то растворилась. Я такого вопроса от него не ожидала. Мне всегда казалось, что для его величества на первом месте стояли дела королевства. Забота о ком-то никак не вписывалась в его привычный образ.

Я провела рукой по лбу, собираясь с мыслями. Ведь я не готовилась к лекции о том, как стать образцовым мужем в преддверии отцовства.

— Окружите её заботой. Покажите, что вы на её стороне, и ни в чём не упрекаете. Не принуждайте ни к чему. И да, — добавила я, — не обвиняйте в надуманных грехах. Королева Адере не изменяет вам. Ленар доказал это. Или его слова недостаточно?

Несколько секунд король смотрел на город, затем снова перевёл взгляд на меня.

— Дело не в этом. Это не единственный случай, — со вздохом сказал он. Увидев растерянность на моём лице, король пояснил: — Не только королева не может зачать ребёнка. Есть и другие. В городе и Лонии в целом.

Мои глаза расширились.

— И вы об этом молчите? — обвинение вплелось в слова естественно, да я и не собиралась притворяться. У нас тут разговор без прикрас.

— Да. Чтобы не было паники среди подданных, ведь причины явления мы не знаем.

Я покачала головой.

— Но люди должны знать, что не единственные страдают от этого.

На это король Милдор ничего не ответил. Зато через несколько секунд задал вопрос, которого я совсем не ожидала:

— Даниела, почему вы ещё здесь? — он смотрел на меня внимательно, словно ему и правда было интересно.

Я рассмеялась.

— Знаете, — продолжая улыбаться, начала я, — сама часто задаю себе этот вопрос, ведь я так устала вариться в этой каше. Но как только вижу Ленара, все вопросы отпадают. Я люблю его, — уже серьёзно закончила я.

— Это я заметил, — с намёком на улыбку ответил король. — Вас он тоже любит.

— Не так сильно, как оказалось, чтобы покинуть это место и вас, — разочарование в голосе было ничуть не меньше, чем внутри. — Он готов на многие жертвы ради вас. Не отталкивайте его. Он сильный эллан. Не стоит сомневаться в его честности и преданности.

Взгляд его величества оценивающе прошёлся по мне.

— Зачем вы это говорите? Ведь так он точно отсюда не уедет.

— Ответ всё тот же, — произнесла я негромко, ставя точку в дальнейшем разговоре.

Без дозволения короля Милдора я покинула сначала балкон, а затем кабинет с приёмной. Внутри снова всё закипало. Мне нужно было оказаться подальше от короля, от этих стен. И от правды. Я осознала, что ни в чём не соврала в разговоре. Но также я невольно высказала истину о том, что долгое время не желала рассмотреть в Ленаре. И из-за этого ощущала сильную боль, которую не представляла, чем заглушить. А это необходимо было сделать. Чувства не только причиняли боль, но и раскачивали энергию внутри меня, словно воду в готовом расплескаться стакане.

Глава 10. Да разразится гром!

В открытые окна слабыми веяниями залетал ветер и трепал отодвинутую занавеску. Я сидела на диване и наблюдала назревающую грозу. Гремело и полыхало пока вдалеке, но пузатая туча неизбежно двигалась в сторону дворца. Насыщенность оттенков синего особенно выделялась на фоне белоснежных стен домов города.

Я с детства обожала грозы и не боялась разгневанной стихии. Для меня это являлось по меньшей мере захватывающим зрелищем.

Именно поэтому я распахнула окно, чтобы разбитая на квадраты рама не мешала. В просторной гостиной не горел свет. Вскоре должен был прийти Ленар с совещания, проводимого королём, но пока здесь находилась только я и стихия.

Туча подобралась ближе. Ветер стал усиливаться. На улице потемнело ещё больше. По ощущениям казалось, что ещё не ночь, а поздние сумерки, хотя по времени сейчас только начинался ранний вечер. Я подняла голову выше и увидела кручёные облака с одного конца тучи. Они напоминали морской вал, неотвратимо сметающий всё на своём пути. В глубине неба полыхнуло, и туча окрасилась в благородный синий с вкраплениями бело-голубого. Через несколько секунд над головой затрещало так, словно небо разорвали пополам. Скоро разойдётся по-настоящему.

Я улыбнулась в предвкушении. Молнии полыхали чаще и ярче, устремляясь вниз копьями, будто сами боги разгневались. Я не торопилась закрывать окно, хотя стало холоднее, а ветер метал занавеску уже вместе с отодвинутыми портьерами.

За грохотом очередного раската грома я не расслышала, как кто-то вошёл. К плечам прикоснулись тёплые руки, и я вздрогнула. Сердце на мгновение пропустило удар и тут же застучало снова, уверенно и прытко. Это оказался Ленар.

— Тебя не унесёт? — наклонившись к моим губам, спросил он с улыбкой.

Я встретила поцелуй, довольно прикрыв глаза, но не стала растягивать процесс.

— Если у ветра хватит сил утащить меня из дворца, я буду ему только благодарна, — шутя, ответила я.

Но взгляд Ленара потускнел. Он отвернулся к окну и стал задумчиво смотреть на природное буйство.

— Неудачная шутка получилась, — не чувствуя раскаяние, всё же сказала я.

Ленар улыбнулся с пониманием.

— Как прошло собрание? — я решила переключить разговор на более безопасную и интересную тему.

Прежде чем ответить, Ленар подошёл к окну и закрыл створки. Снял пиджак, бросил его в кресло и улёгся на диван, расположив голову на моих коленях. Рукой я тут же по привычке зарылась в его светлые мягкие волосы.

Украдкой глянув вниз, я увидела, что Ленар прикрыл глаза, наслаждаясь моими манипуляциями. Я несильно потянула одну прядь. Он тут же распахнул глаза и посмотрел на меня.

— Ты отвлёкся, — намекнула я.

На его губах появилась хитрая улыбка.

— Ты отвлекла.

Я начала убирать руку, но он тут же перехватил её, словно ожидал именно этого. Ему несложно было предугадать мои действия.

— Продолжай, — приглашающе попросил он, а глаза сверкнули не хуже молний за окном.

— Только если ты будешь рассказывать, — я не хотела уступать даже в игривом моменте.

Это будоражило. Такие мелочи разгоняли кровь, которая под действием грозы и разбушевавшейся вокруг энергии и так кипела.

— Хорошо, — согласился Ленар и убрал руку, но продолжил следить за мной.

Я закатила глаза и снова начала перебирать его волосы.

— Совещание... — протянул Ленар, сосредотачиваясь на разговоре. — Ты, наверное, уже знаешь про слухи, из-за которых король собрал совет и приближённых. Все придворные взбудоражены новостями о том, что очередная морская экспедиция завершилась неудачей, и выжившие члены экипажей вернулись на единственном уцелевшем корабле.

— Да, мне Флена уже рассказывала. Только вот... — я замолчала, отвлёкшись на особо яркую молнию, прочертившую кривую до земли где-то в городе. — Подобные экспедиции устраиваются не впервые.

— Раз в несколько лет, — подтвердил Ленар. — Их целью является исследование дальних вод на возможное открытие неизвестных земель.

Я оторвала взгляд от того, что творилось за окном, и посмотрела на Ленара.

— Я не понимаю. Нет даже уверенности, что там есть какие-то земли, а король снова и снова посылает экспедиции, которые неизбежно заканчиваются потерей кораблей и гибелью экипажей. Что на самом деле движет его величеством? Кроме дурости, — шёпотом добавила я.

Не удержалась. За что получила короткий укоризненный взгляд Ленара. Ну да, ну да, нехорошо порицать короля. Правда, сам Ленар, я уверена, думал примерно так же. Может, только более лестными выражениями.

Тем временем Ленар перевёл взгляд на окно. Там наконец хлынул дождь, который потоками стекал по стеклу. Хорошо, что Ленар закрыл его.

— Я сам не понимаю, Дани, — ответил он. — Сейчас должны прибыть те, кто выжил для доклада, но я не смог узнать ничего, потому что дядя всех непричастных выставил за дверь. Я знаю только, что он уверен — земли в той стороне океана есть.

Сам бы тогда туда и отправился, раз так уверен.

Тем временем Ленар привстал, чтобы посмотреть на меня. Его улыбка мне не понравилась.

— Через неделю у нас будет возможность узнать больше, — он сделал паузу.

Театрал нашёлся!

— Дядя устраивает бал для выживших. Приглашены капитан одного из экипажей, исследователи, которые готовили экспедицию здесь, и ещё один выживший. А также те, кто спонсировал мореплавание, в том числе и знатные горожане.

— А идея хорошая. Это даст нам возможность поговорить с ними, не вызывая подозрений, — согласилась я, а потом вспомнила, куда придётся идти. — Ещё один бал!

Я не хотела посещать его. Совсем. Но Ленар предложил отличную идею. Меня порадовало, что он тоже заинтересовался в истинных мотивах короля. Моя поддержка ему пригодится.

Помимо этого, была ещё одна причина.

После нашей беседы с королём Ленар, конечно, хотел узнать об её содержании. Я, как и обещала, не стала рассказывать про унизительную сцену с королевой, а сказала, что мы говорили о нём. И факт приглашения его величеством Ленара на совещание доказывал, что мои слова достигли цели. Поэтому разрушать этот результат своим отсутствием не хотелось. Некоторым это могло показаться подозрительным или неуважительным.

Однако готовиться, как Флена, которая пыталась затащить меня к швее всю неделю, я не собиралась. К ней я наведалась накануне бала. Женщина была крайне недовольна из-за большого количества дел, но, узнав, что у меня готовая и лёгкая в исполнении идея, согласилась.

В утро бала, когда Ленар уже ходил полностью одетый в бледно-голубой костюм, я до сих пор разгуливала по апартаментам в ночной сорочке.

— Тебе, наверное, стоит идти. Платье ещё даже не принесли, а для его величества важно, чтобы ты не опаздывал, — невзначай сказала я терпеливо ждущему Ленару, пока заплетала прядь в тонкую косичку.

— Ты права, — согласился он, тем не менее направляясь ко мне, а не к выходу. — Только сильно не задерживайся. Мне будет скучно там без тебя, — прошептал он, обнимая меня за талию.

Я выпустила недоплетённую косичку и обвила его шею руками.

— Хотя, — Ленар лёгкими поцелуями начал спуск вдоль шеи. Мне пришлось откинуть голову в сторону, — у меня нет особого желания покидать тебя, когда ты в таком виде.

Я усмехнулась. Он ещё не представлял, какой вид его ожидает впереди.

Ленар уже спустился к треугольному вырезу сорочки. От дразнящих прикосновений внутри прокатилась первая тёплая волна. Пока ещё предвкушения. Тем временем его руки уже поднимали и так короткий подол ночного одеяния. Я невольно прикрыла глаза, ощущая медленное скольжение пальцев вверх по бёдрам к низу живота. Волна из тёплой превратилась в горячую. Мои руки уже расстёгивали пуговицы пиджака, но тут в двери постучали.

— Вовремя, — прерывисто отозвался Ленар, отстраняясь.

Я не была уверена, сказал ли он это с облегчением или обвинением.

Пока я переводила дыхание и оправляла сорочку, Ленар впустил швею с двумя помощницами.

— Не буду мешать, — подмигнув мне, сказал он и скрылся за дверями.

Ну что ж, он оценит мою месть за то, что раздразнил.

Швея с помощницами справились быстро. Пока они помогали облачиться в платье, я ловила их взгляды, и они оказались очень разные. Швея смотрела неодобрительно, но не могла высказать недовольство вслух, поэтому чаще прятала глаза. Одна помощница пыталась скрыть улыбку, но восхищение во взгляде укрывать у неё получалось хуже. Другая девушка, видимо поскромнее, смущённо алела, поглядывая на меня. Я же в открытую усмехалась.

Когда последний штрих был доделан, все отступили на два шага, а я повернулась к зеркалу, чтобы оценить уже готовый провокационный образ.

Я с удовольствием огладила юбку платья, которая состояла из двух тканей. По бокам и позади шла лёгкий полупрозрачный шифон в два слоя, а спереди посередине плотная парча со сложным орнаментом вышивки. Эта ткань прикрывала силуэт спереди, так как с двух сторон юбки шли разрезы до середины бёдер, открывая ноги почти полностью. От пояса шли две широкие полосы, которые прикрывали грудь с боков. Это даже декольте нельзя было назвать. А место фантазии и вовсе не оставалось. Взявшись за концы тонкого пояска, которым служил простой тёмно-серебряный шнурок, я потуже затянула его. Он крест-накрест перехлёстывался под грудью и оборачивался дважды вокруг талии дополнительно подчёркивая нужные изгибы. Отступив на шаг, я оценивающе окинула взглядом всё платье. Мне нравился его серо-сиреневый цвет. Не яркий, потому что яркой сегодня должна была быть я.

Причёска соответствовала смелому образу. По голове шли сразу три пышных колоска и спускались свободно вдоль открытой спины. Несколько прядей вплетались хаотично в виде мелких косичек. Никаких украшений. Ничего лишнего.

— Спасибо за работу, — поблагодарила я швею с помощницами и направилась к выходу из покоев.

Спускаясь в бальный зал, я думала о том, что на этот образ меня сподвигли сами придворные. Я так устала от различных толков вокруг себя, от косых взглядов, которые в обычные дни, может, и стихали, но на подобных сборищах неизменно разжигались вновь. Ведь там я напоминала многим о своём присутствии, которое не все считали приемлемым. Поэтому я решила не оставить им выбора. Теперь они точно будут смотреть на меня и говорить обо мне. И я буду об этом знать. А, кроме того, мне просто было приятно сделать нечто подобное. Если нужно одеваться в платье, то пусть оно будет мне по вкусу.

Войдя в высокие двери огромного бального зала, я остановилась, чтобы поискать глазами Ленара. Ближайшие к входу гости стали оборачиваться, а за ними, словно волна, остальные. Я сдержала порыв закатить глаза от зрелища стадного поведения.

Наконец я наткнулась взглядом на Ленара. Он стоял у противоположной стены зала, и я стала пробираться к нему. Проходя мимо окна во всю стену высотой, я краем глаза уловила своё отражение. Выглядела я эффектно, ничего не скажешь. В этот раз король устроил бал во дворце, чтобы непогода не смогла помешать торжеству.

Суматоха вокруг оторвала Ленара и его собеседников от разговора. Он оглянулся вместе со всеми. Я уже подходила, но сбавила шаг, чтобы он успел насладиться образом всецело. Его брови взметнулись вверх, а на губах заиграла кривая улыбка.

— Ты решила окончательно свести меня с ума? — тихо прошептал он мне на ухо, как только его руки оказались на моей талии.

Я расцвела игривой улыбкой и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц кокетливо и одновременно вызывающе.

— Это небольшой акт бунтарства. К тому же неплохая месть тем, кто уходит, не закончив начатое, — сладко прошептала я в ответ.

— О-о, — коротко протянул Ленар, качая головой. — Поверь, твоя месть удалась. Я буду мучиться весь вечер от желания сорвать с тебя эти тряпицы, а также от взглядов тех, кто тоже не прочь это сделать.

Моя улыбка превратилась в победную.

Тут раздался звучный голос короля, вошедшего на возвышение в дальнем конце зала, и нам пришлось прерваться.

— Леди и лорды, гости праздничного бала, — король сделал паузу, чтобы внимание каждого точно было отдано ему. — Сегодняшний вечер это не просто дань уважения к тем, кто вернулся из сложной и опасной экспедиции, кто выжил. Это благодарность за их отвагу, храбрость в важном для королевства деле...

Дальше я слушать не стала. Осматривая скучающим взглядом придворных, мне в голову пришли слова профессора Ландафа. Он полагал, что, когда человек что-то хочет донести до тебя, он будет употреблять простые и понятные слова, говорить по делу, используя в качестве аргументов факты. А если человек желает ввести собеседника в заблуждение или побахвальствовать на пустом месте, он будет говорить пышными, но ничего не значащими фразами.

Вернувшись взглядом к королю, я в очередной раз мысленно согласилась с профессором. Все правители — отличные лицедеи.

Тем временем его величество закончил свою речь под бурные аплодисменты и передал слово выжившему капитану.

Тут я оживилась. Капитан Паско оказался молодым мужчиной с тёмными волосами по плечи и лёгкой щетиной. Он выглядел простовато даже в костюме с иголочки, в который его, наверняка, нарядили не по его воле. Левая рука у него была перевязана спереди, и свободный рукав болтался, придавая всему образу ещё более развязный вид. Нельзя нарядами скрыть натуру человека.

Мужчина прокашлялся, поблагодарил его величество и обратился к придворным:

— Это было трудное путешествие, и я рад, что вернулся домой, — с этими словами он отошёл в сторону.

Я весело усмехнулась, пока окружающие хлопали короткой речи. Просто до банальности. Никаких витиеватостей и двусмысленностей. Я повернулась к Ленару.

— Он тот, кто нам нужен, — с азартным блеском в глазах провозгласила я.

Речь капитана ещё больше натолкнула меня на мысли о том, что стоило выяснить истинные причины загубленных экспедиций.

Глава 11. Взрыв

Сразу к капитану Паско мы не побежали. Это было неразумно. К тому же, король объявил бал открытым, а значит, настало время первого танца. Я знала этикет, поэтому не удивилась, когда Ленар ввёл меня в центр зала широким жестом. В этом же круге с нами танцевали почётные гости, в том числе капитан с неизвестной мне дамой.

Музыканты начали играть, и мы двинулись по кругу. Я попыталась поймать взгляд капитана, но не выходило. Он был слишком занят вырезом платья его партнёрши. Ленар заметил моё недовольство в прищуренном взгляде.

— Пытаешься строить ему глазки? — насмешливо, но доброжелательно спросил он.

В нём читалось больше любопытства, как именно я планирую осуществить задумку, чем какая-то ревность. Попытка ревности в данном случае очень оскорбила бы мой вкус.

— Похоже, капитан Паско предпочитает сразу переходить к другим частям тела, — раздражённо ответила я.

Ленар глянул на незадачливого капитана и вернул взгляд на меня.

И танец изменился. Я не просто услышала музыку, которая до этого воспринималась фоном, а ощутила её. Ленар изменил традиционным движениям и закружил меня по залу. Мелодия оказалась резкая, словно рубленная, доходящая до предела и обрывающаяся, чтобы в следующий миг возродиться.

Именно так танцевали и мы. Ленар вёл уверенно, а мне лишь оставалось подстраиваться. Тут уж не только глазки строить времени не было, я вообще ничего не замечала. Сердце словно решило добавить свой ритм в музыку, и кровь стучала в висках. Ладонь Ленара на обнажённой спине обжигала касанием, а его взгляд опалял саму душу.

Я догадалась о его задумке: привлечь внимание капитана. Но в этом танце было что-то ещё. На грани. Почти неуловимое. Что это значило, Ленар? Мои глаза вопрошали, но его взгляд продолжал опалять, глубже и глубже, оставляя за собой дорожку пепла где-то внутри меня.

Музыка оборвалась резко, как и наш танец. Я оказалась откинутой назад на руку Ленара и дышала часто, прерывисто. Как и он. Рука Ленара очень медленно начала поднимать меня.

Оказавшись напротив друг друга, я снова всмотрелась в его глаза. Но ответов там так и не получила.

По залу резко взорвались аплодисменты. Будто придворным тоже нужно было время, чтобы осмыслить происходящее безумие у них на глазах.

Оглянувшись, я уверилась, что все взгляды прикованы к нам. В том числе капитана Паско.

Мы стали отходить из центра зала, чтобы освободить место следующим парам. Я заметила, что придворные, особенно дамы, косятся в мою сторону и перешёптываются. Ленар, отмечая это, сжал мою руку в знак поддержки.

— Не обращай на них внимания, — прошептал он еле слышно, чуть наклонившись в мою сторону.

Слова звучали, как привычное заклинание, которое отчего-то не работало.

— Так же, как они не обращают внимания на меня? — ответила я вопросом на вопрос, приподняв брови.

Следующие несколько танцев мы стояли в стороне. К Ленару периодически подходили лорды. Он разговаривал с ними, но далеко от меня не отходил. В нём сегодня проснулась какая-то непонятная опека, которой раньше я за ним не замечала.

Но над причиной я не успела подумать, потому что неожиданно наткнулась взглядом на Флену, стоящую недалеко от трона королевы Адере. Платье на сестре Ленара было самого классического кроя из умеренной пышности юбки и верха с корсетом. Одна маленькая деталь кокетливо подчёркивала талию — небольшая юбочка-пояс, поверх основной. Я усмехнулась. Сегодня выряжаться было не для кого. Лои бы на этот бал не пригласили.

Наверное, почувствовав мой взгляд, Флена повернула голову и увидела, что я смотрю на неё. Она бодро помахала мне. Показалось, что в глазах полыхнуло восхищение, когда она осматривала мой наряд.

— Твоя сестра в свите её величества? — продолжая смотреть на Флену, спросила я у вернувшегося Ленара.

— Да, — коротко ответил он.

— И как она там оказалась? — моё любопытство не любило промедлений.

Послышался короткий вздох.

— Я поспособствовал, так как знал, что сегодня у меня не будет времени присматривать за Фленой.

Я повернулась вполоборота.

— Потому что сегодня ты присматриваешь за мной, — с вопросительными нотками ответила я и тут же добавила, не давая ему вставить слово: — Это хорошо для Флены.

Но я не стала озвучивать, что удивило меня другое. В отличие от Ленара, к дочери брата короля всегда испытывали меньшее покровительство, потому что она была ближе к матери, да и интереса из себя как такового не представляла.Сейчас же Флена стояла в кругу королевы, и та периодически что-то говорила ей. Наверное, учила, как стать хорошей придворной дамой. Знала бы её величество, какими мыслями последнее время была занята эта головка...

Но не статус Флены в придворных кругах сегодня волновал меня. Я снова вернулась к наблюдению за капитаном.

А он не разочаровал. Мужчина регулярно прикладывался к бокалу. Это меня порадовало. Такому как Паско нужно было выпить гораздо больше, чтобы серьёзно опьянеть, ведь на кораблях они не придворный «лимонад» хлещут. Лёгкий флёр алкоголя позволит быстрее развязать язык и будет проще выведать необходимую информацию.

Тут Ленар снова наклонился ко мне, обратив внимание, на кого я смотрю.

— Почему всё-таки капитан, а не кто-то из исследователей, например? — его тихий вопрос почти потонул в звуках праздника.

Я спиной прильнула к нему и приподняла голову, чтобы он услышал, что я скажу, но другие не смогли распознать мои слова.

— Менее подозрительно, чем кто-либо из научного или политического общества. Да, он может знать далеко не всё, но в целом картину должен представлять. Если же мы сунемся к кому-то более серьёзному, от твоего дяди это не укроется.

Добавлять о последствиях подобного поворота не было необходимости.

Ленар секунду молчал, затем согласился с моими аргументами. Он хотел что-то добавить, но перед нами вырос лакей короля с почтенным поклоном.

— Его величество просит вас присоединиться к нему, — глухо сказал мужчина в красной ливрее.

Он говорил громко, так как оставался на почтительном расстоянии, пытаясь донести до нас слова. Выглядели его потуги забавно. А ведь не сделаешь ещё шажок, по этикету не положено.

Ленар взял меня за руку, и мы двинулись в сторону подиума, на котором стояли два трона с высокими спинками.

Место короля пустовало, когда мы приблизились. Он стоял неподалёку, и при нашем приближении подошёл. Мы почтительно склонились перед ним. В такие моменты я завидовала Ленару, да и остальной части мужского населения, так как им не приходилось изгибаться странным образом для оказания почтения. В их лице королю почему-то всегда хватало поклона.

Его величество скользнул по мне взглядом, показав, что заметил вольное трактование этикета, и сказал:

— Хочу лично представить вас нашим почётным гостям.

Рядом стоящие мужчины, в числе которых был и капитан Паско, манерно поклонились уже нам с Ленаром. Я от этого не испытала ни капельки удовольствия.

— Это мой племянник Ленар и его спутница Даниела.

Пока звучали стандартные фразы, я краем глаза отметила, что капитан Паско без стеснения прошёлся по моей фигуре. И не он один.

Поймав мимо проходящего слугу за локоток, я сказала собравшимся:

— Господа, предлагаю выпить, — я взяла бокал на высокой ножке, и остальные с любопытством последовали моему примеру, в том числе король. — За ваше возвращение домой!

Я поднесла напиток к губам и медленно начала пить. Капитан залпом осушил свой и тут же вернул внимание мне. Мой кокетливый взгляд поверх бокала он оценил широкой улыбкой. Это, видимо, добавило ему храбрости. Он поправил повязку и подошёл ближе.

— Удостоите ли вы чести станцевать со мной танец, госпожа Даниела? — капитан протянул руку.

Я, почти не глядя, поставила бокал на поднос слуге и обольстительно улыбнулась, вкладывая ладонь в его.

— Конечно, ведь нельзя отказать такому храброму капитану.

Он крепко обхватил мою ладонь. Его на ощупь оказалась грубая.

Не обращая внимания на заинтересованный взгляд короля и перешёптывания среди гостей, я прошествовала в центр зала, готовясь не к танцу, а к осуществлению своего плана.

С первых аккордов музыки мужчина удивил. Не смотря на то, что одна его рука была в перевязи, он неплохо справлялся с танцем, хоть и получалось простовато. А я уже начала беспокоиться за свои ноги, а зря. Мне одну руку пришлось положить ему на плечо, а другой я придерживала юбку. Дыхание изо рта пахло чем-то кислым, а его рука то и дело норовила ощупать каждый сантиметр моего тела.

Когда в очередной раз ладонь мужчины спустилась ниже поясницы, я ласково улыбнулась и сказала убийственным голосом:

— Напомню, что вы не в борделе, капитан. Поэтому держите руку при себе, иначе она окажется висящей рядом с другой.

Конечность тут же вернулась в правильное положение.

Этот маленький инцидент послужил отличным предлогом для начала беседы, за что капитан с удовольствием зацепился, чтобы избежать неловкости за «промашку».

— Путь оказался адским. Мы, конечно, слышали о предыдущих экспедициях, но такого не ожидали. В какой-то момент океан обернулся против нас, начал бесноваться и безжалостно всех топить.

— Вы — герой, капитан Паско. Но что вы должны были найти там помимо земель? Ведь всем ясно, что так рисковать только ради неизвестности никто не станет.

— Вы правы, госпожа. Но я знаю лишь то, что эти поиски связаны с энергией и элланами, а большего мне никто не объяснял, — и добавил для придания скромности: — Я всего лишь капитан. Сказали куда, а зачем — это не по моему рангу.

Я даже не осознала, что именно ответила ему, так как мои мысли устремились вдаль.

Но танец уже подходил к концу. Я обвела зал задумчивым взглядом и наткнулась на предостережение в глазах короля. Оно было столь острым, что я невольно дёрнулась. Остриё достигло глубины и кольнуло нехорошим предчувствием. Следом я осознала, что оно было связано не только с произошедшим в танце разговором, но с чем-то большим.

Поклонившись капитану, я хотела подойти к Ленару и всё рассказать, но король Милдор задержал его. Стоя в стороне от помоста с тронами, я краем уха услышала разговор находившихся неподалёку дам. Внимание привлекло упомянутое имя. Моё имя. И ведь знала, что не стоило вслушиваться, потому что ничего хорошего не услышу, но меня уже было не остановить.

— Племяннику его величества не стоило портить репутацию королевской семьи и связываться с такой девицей. Она больше подошла бы тому неотёсанному капитану, — с надменным смехом закончила дама костерить меня.

Но на этом они не остановились. Женщина старше первой, судя по голосу, ответила:

— Дело, возможно, исправит рождение ребёнка, — явственная пауза резанула слух, — если она, конечно, может иметь детей.

Ну вы мне ещё под юбку загляните и проверьте!

Я не первый раз слышала подобные слова. Знала, что обо мне думают. Я даже хотела, чтобы сегодня они говорили обо мне. Но не смогла выдержать собственный вызов. Почему-то именно сейчас они всколыхнули во мне обжигающий гнев, молниеносно разнёсшийся по телу.

В этот момент я встретилась взглядом с Ленаром. Я прочла на дне его глаз беспокойство, ведь он наверняка заметил бурлящую ярость на моём лице. Однако Ленар оставался там. А я находилась здесь. И было слишком поздно.

Я развернулась и направилась вон из этого ядом пропитанного зала. Каблучки открытых туфель чеканили каждый шаг. Стремительно сменяя одни коридоры на другие, я чувствовала, как злость бурлит, вскипает и пенится внутри меня. Я устала от этих людей! От этого ненасытного сплетнями общества! От их тухлых интриг и пустопорожнего этикета! Это место словно душило меня всё время, незаметно стягивало шею сильнее и сильнее. А сейчас я окончательно начала задыхаться.

Остановившись на лестнице, я ощутила пульсацию в висках. Сквозь злость и ярость проступила кипящая энергия, пытающаяся вырваться наружу.

Не помня как, я дошла до своих покоев и настежь открыла двери. Ощущение давления и удушения нарастало. Перед глазами плясали круги, иногда по краям всё расплывалось. Я уже чуть не хватала ртом воздух.

Нелиды в гостиной не оказалось. Видимо, она не ожидала, что я вернусь в это время. И хорошо.

Пытаясь угомонить внутреннюю бурю, я ходила взад-вперёд по большой комнате, обхватив голову руками. Вскоре начала чувствовать нарастающий жар. А в мыслях обрывками вспыхивали фразы капитана, короля, его предостерегающий взгляд и глаза Ленара.

Вопрос его величества о том, почему я всё ещё здесь, всплыл перед внутренним взором вместе с золотыми нитями-лентами.

Я остановилась, понимая, что не удержу.

Собственный крик я скорее ощутила, чем услышала. Я чувствовала, как энергия, копившаяся внутри меня долгое время, вырвалась безудержной волной наружу.

Опомнилась я уже на полу. Сидела с подогнутыми ногами, а вокруг меня была полная разруха. Я обвела безразличным взглядом выбитые окна и сломанные предметы. Практически всё смело к стенам. Мебель, вазы и другие безделушки частично или полностью превратились в пыль под напором свободной энергии, которая разрушала плетение энергии в замкнутых системах. Стены и потолок тоже красовались трещинами и проплешинами осыпавшейся отделки. Но чтобы сломать систему такой прочности, одной буйной меня будет маловато.

Я как раз переводила взгляд на дверь, когда в проёме появился Ленар. Он на секунду застыл, глядя на меня, а потом произнёс:

— Ох, Дани!

Глава 12. Пустота

Я краем глаза отметила, как Ленар кинулся ко мне с взволнованным выражением на лице, но тут же «отпустила» эту мысль в пустоту. Безразличный взгляд продолжил скользить по разрушенной гостиной.

Ленар опустился рядом, взял моё лицо в ладони и провёл большими пальцами по щекам. Только после этого красноречивого жеста я поняла, что плачу. Точнее, слёзы просто сами лились, я не принимала в этом никакого участия. Я ничего не ощущала. Внутри главенствовала пустота, вытеснившая все прочие эмоции, а заодно и силы. Беспокойства по поводу выхода энергии из-под контроля я не испытывала.

Ленар всё это время занимался поиском ран или иных повреждений на моём теле. Вскоре он убедился, что со мной всё в порядке. Но как бы ни пытался, туда, где действительно образовалась рана, ему не заглянуть.

Ленар перевёл оценивающий взгляд на гостиную, осматриваясь вокруг.

— Слуги с этим разберутся, — коротко бросил он, после чего взял меня на руки и поднялся с пола. — Я отнесу тебя в наши покои, — в голосе появились ласковые нотки.

Ничего не имея против, я обвила его шею руками и пристроила голову на плече.

В коридоре за покосившимися дверями на почтительном расстоянии уже столпились люди. Мелькнула мысль, что расстояние значительное не из-за уважения к моей персоне, а из-за желания не оказаться близко, если я снова «взорвусь».

Меня не беспокоило, кого они во мне видели и как относились к случившемуся. Сил не было ни на что. Я впервые ощущала такую степень бессилия, когда нет внутренней энергии управлять собственным телом. Я прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми.

В следующее мгновение осознала, что подо мной мягкая постель. Приоткрыв веки, я увидела всё такое же обеспокоенное лицо Ленара.

— Тебе просто надо отдохнуть. Силы обязательно вернутся, — постарался ободрить он, накрывая одеялом.

Я была совсем не против такого расклада. Сон — лучшее лекарство от любых недугов, даже у элланов. Сделать что-то сейчас у меня всё равно не получится, да и не стоило ничего предпринимать, когда все вокруг взбудоражены произошедшим.

Поэтому я с блаженством закрыла глаза и тут же уснула.

***

По ощущениям казалось, проспала я не больше пяти минут, но внутренний голос подсказывал, что это не так. С неохотой приоткрыв глаза, я увидела пустую правую сторону кровати. Проследив взглядом дальше, я поняла, что Ленара в спальне не было. Зато на стуле сидела молоденькая курчавая служанка, которая, увидев, что я проснулась, вскочила и подбежала ко мне. Правда остановилась за три шага до кровати.

— Вам что-нибудь надо? — поинтересовалась она, почему-то косясь на мои руки.

Я тоже взглянула на них на всякий случай. С руками всё было в порядке. А вот в горле пересохло. Я прокашлялась, прежде чем задать вопрос.

— Сколько времени, и где Ленар? — просипела я на одном дыхании.

— Первый час дня, госпожа. Вы проспали сутки. А милорд Гедер у его величества на совещании, но я сейчас же пошлю за ним и...

— Не стоит его беспокоить, — прервала я поток слов.

Однако девушка оказалась непонятливая.

— Но он дал чёткое...

— Я сказала, не надо никого звать, — приказ прозвучал ледяным голосом.

Служанка в испуге округлила глаза, отступила и снова уставилась на мои руки.

— Да что ты постоянно смотришь на них? — осторожно принимая сидячее положение, спросила я.

— Вы... Вдруг... Может случиться выброс... — она петляла языком, как пьяный по дороге.

Я даже не стала дослушивать этот бред. Тем более, из рук у меня точно ничего не вырывалось.

— Принеси чего-нибудь поесть, — попросила я.

Служанка восприняла просьбу как величайшее избавление и тут же вылетела за дверь. Я только глаза закатила.

Медлить не стоило. Молодые слуги вечно делали всё быстро, чтобы выслужиться. Я встала с постели, покачнувшись. Перед глазами на короткое мгновение всё расплылось, но зрение через несколько секунд вернулось в норму. Сделав пробный шаг, я убедилась, что не свалюсь, но колени казались желейными, готовыми вот-вот подогнуться.

Я прошаркала к столу в кабинет Ленара, попутно взяв со столика в гостиной стакан с водой. Осушив его до дна, поставила на свободное место и устроилась за рабочим столом, взяв чистую бумагу. Я написала короткое письмо с просьбой о встрече, адресованное Лои. Расписывать досконально не требовалось. Он и так всё поймёт.

Запечатав послание, я поднялась и пошла обратно в спальню. Помимо отсутствующих сил, внутри всё также царила пустота. Я ни о чём не переживала. В каком-то смысле это даже являлось плюсом в моём нынешнем положении.

Нужно было сделать ещё одно дело. Поэтому я постаралась хоть как-то привести себя в относительный порядок, пройдя в ванну. Переодевшись в гардеробной в самое простое из наскоро найденных платьев, я собралась с силами и покинула покои.

Я не хотела лишнего внимания, хотя знала, что совсем незамеченной не останусь. Используя менее популярные коридоры, лестницы и переходы для слуг, я добралась до первого этажа дворца в той стороне, где к нему примыкали конюшни. Зайдя внутрь, я ощутила запах сена, смешанный с навозом и лошадиным потом. На глаза тут же попался паренёк, несущий ведро к ближайшей поилке в длинном ряду стойл.

— Парень, скажи, а ночью в конюшнях кто-то есть? Они запираются?

Тот оценивающе глянул на меня, но страха в глазах не появилось. Значит, не знал, как я выгляжу, даже если слышал дворцовые слухи, которые, не сомневаюсь, уже разошлись как лесной пожар.

— Ну да, — парень почесал нос. — Ночью мы все по очереди дежурим. Конюшни не запирают, они ж на территории дворца, да и вдруг кому-то надо будет срочно уехать или наоборот, прибудет кто. А что?

Простак хлопал глазами-блюдцами. Но сил отвечать у меня не осталось. Я молча развернулась и пошла обратно.

Добиралась в покои по ощущениям полвека. Дворец был внушительных размеров. В какой-то момент захотелось сползти где-нибудь по стеночке, закрыть глаза и провалиться в сон. Но это было не лучшей идеей. Я собрала остаток сил и дошла до знакомых дверей.

В покоях уже ждала служанка, по струнке выпрямившись у столика с принесённой едой.

— Милорд Гедер ещё не вернулся? — спросила я, оглядываясь.

— Нет.

Я удовлетворённо кивнула и полезла в кармашек платья.

— Сходи к почтовым слугам и отдай им это, — передав девушке послание, я села за столик.

Сервировка не уступала обедам с королём. Я тихо рассмеялась. Неужели эта кудрявая девушка решила, что в таком состоянии в одиночестве я буду соблюдать этикет? Я раздосадовано покачала головой.

Съев первый кусочек мясного рулета, я не почувствовала вкуса. Просто знала, что надо поесть. Это желание не являлось моим. Всего лишь прихоть организма, нуждающегося в сырье для восстановления.

К моменту, когда я закончила с безвкусным обедом, Ленар так и не вернулся. Я забралась в постель, завернулась в одеяло, чувствуя внутренний холод, и быстро уснула.

В следующий раз открыв глаза, поняла, что за окном уже поздний вечер. В спальне из-за задёрнутых штор было темно, но в открытые двери проникал приглушённый свет из гостиной. Стояла тишина. Почувствовав неудобство, я перевернулась и наткнулась на любимые серые глаза. Ленар полулежал рядом, сложив руки на груди, и обеспокоенно смотрел на меня.

— Как ты? — слова не нарушили стоящую тишину, а вплелись в неё тихим нежным голосом.

— Уже намного лучше, — ложь проникла в темноту столь же естественно, как и улыбка, появившаяся на моих губах.

Впрочем, это была не совсем ложь. Чувствовала я себя и правда лучше. Не ощущалось такой нестерпимой слабости. Появились силы хотя бы управлять собственным телом. Но пустота никуда не делась. Мои слова и действия являлись скорее привычкой, чем настоящей реакцией. Я знала, что здесь надо улыбнуться и произнести именно это. Так не возникнет тяжёлых вопросов, которые всё равно ни к чему не приведут.

— Но я не против подкрепиться, — поднеся руку к щеке Ленара, я ласково провела по ней.

Он перехватил ладонь и мягко коснулся губами с внутренней стороны.

— Сейчас всё будет.

Ленар с готовностью поднялся. Я знала, что в этот момент ему было важно что-то сделать для меня. И я дала повод, и не один.

Ленар вернулся через пару минут с большим подносом на ножках. Он подождал, пока я приму сидячее положение, и поставил его прямо на одеяло.

— Спальный пикник, — произнесла я с усмешкой, оценивающе смотря на немалый набор блюд.

— Знал, что ты захочешь есть.

Я уже жевала, поэтому только понятливо кивнула.

Ленар обошёл кровать и устроился рядом. Беспокойство из его глаз никуда не делось. Но у меня для него имелся рецепт, избавляющий от всех мыслей. Надо было только разобраться с разыгравшимся аппетитом. Организму всё равно, что там внутри на энергетическом уровне, еда для него всегда желанна.

Видя мой аппетит, Ленар немного расслабился. Он устроился удобнее и повернулся ко мне.

— Служанка передала, что ты выходила из покоев, да и некоторые придворные тебя видели, — словно невзначай обронил он.

Видели. Как и я их, а также страх в их ещё недавно хитрых и надменных взглядах.

Но на его осведомлённость я и бровью не повела.

— Мне надо было подышать свежим воздухом.

Ленар приподнял брови.

— В конюшне?

Я с укоризной посмотрела на него.

— Мне не сильно хотелось кому-то попадаться на глаза. Сам понимаешь, — я неопределённо махнула рукой с вилкой.

— Да-да, конечно, — пошёл на попятную Ленар и замолчал.

Пауза казалась слишком явственной. Её можно было ножом резать. Но я предпочла отрезать кусочек мяса. Тем более, знала, какими будут следующие слова.

— Дани, мы уедем через два-три дня, — Ленар опустил взгляд, не в силах смотреть в мои внимательные глаза. — Я так виноват, что затянул со всем этим и поставил под угрозу твою жизнь. Да и придворных тоже, — последние слова прозвучали так, словно он смилостивился над ними.

Ленар всё же удивил. Определённое количество дней указывало на то, что он уже начал подготовку к отъезду.

Я не стала отвечать. Под взглядом Ленара мягко прошлась по губам шёлковой салфеткой, положила её на поднос и отставила тот в сторону. Поднявшись, перенесла яства на рядом стоящий столик и уже под вопросительным взглядом Ленара, который не решался что-либо сказать, вернулась на кровать. Я без заминки наклонилась к нему и поцеловала, припав к груди. Жадно впилась в мягкие губы, вплетая в поцелуй всю страсть и горечь от того, что всё сложилось именно так.

Видимо, расценив этот порыв за прощение, Ленар без вопросов обнял меня. Сильнее. Ещё сильнее.

Руки просто порвали рубашку Ленара, не желая тратить время на что-то настолько несущественное, как расстёгивание пуговиц. Я провела языком по его нижней губе, затем проникла им между губ и услышала тихий гортанный стон.

Ленар отстранился. Глаза, уже зажёгшиеся огнём, вглядывались в мои. Я не могла дать ответы, которые он искал. Не могла и не хотела.

Поэтому руки переместились на его грудь и медленно спустились к низу живота. В серых глазах полыхнула молния. Ленар помог быстро избавиться от ненужного платья и прильнул к моей шее, чертя поцелуями обжигающую дорожку. Дыхание вырывалось тяжёлыми вздохами. Длинными, прерывистыми. Каждое касание отзывалось внутри чем-то большим, чем просто желанием.

Но Ленар сдерживал себя. Он был нежен, лишь аккуратно прошёлся поцелуями по моей груди. Боялся навредить. Боялся причинить ещё большую боль. Но не нежность была сегодня в моих планах. В них царила страсть, способная затмить всё. Чтобы не осталось в этом мире ничего, кроме нас.

Я надавила Ленару на плечи, заставляя откинуться на подушку, и уселась на него. Опалив обжигающим взглядом, отчего Ленар резко выдохнул, я перекинула растрепавшиеся волосы через плечо и склонилась к нему. Глаза в глаза. Пьянящее ощущение растекалось по венам волной. Лёгкое прикосновение к губам, потом к щеке, колкой от проступившей щетины, затем к виску. У мочки уха я задержалась, почувствовав, как руки Ленара сильнее сжали мою талию. Короткая усмешка скользнула по губам, и я двинулась дальше. Поцелуи на груди я оставляла более ощутимые. Они петляли, захватывая чувственные соски, и спускались всё ниже и ниже. Достигнув пояса брюк, я прогнулась и провела языком вверх. Ленар закинул голову, отдаваясь моим рукам и больше не пытаясь что-то высмотреть в моих глазах. В этот момент осталась только страсть и любовь.

***

Я сбилась со счёта, в который раз просыпалась за эти сутки. В спальне всё ещё было темно. Повернув голову, я убедилась, что Ленар крепко спал, обняв подушку. После занятий любовью его всегда не добудиться до самого утра. Я же сегодня спала чутко, чтобы встать вовремя.

Наклонившись, я оставила на лице Ленара невесомый поцелуй и стала выпутываться из скомканного одеяла и простыни. Благодаря пустоте, которая до сих пор оставалась внутри, я была собрана. Лишние мысли не мешали. Я давно продумала план действий. Осталось только выполнить все пункты.

Первым делом наведалась в душевую, неуверенная в том, когда в следующий раз представится возможность посетить ванну. Дальше, неслышно передвигаясь по покоям, я собрала в сумку с широким длинным ремешком только самое нужное. Я не нуждалась в куче безделушек, вроде шкатулки с украшениями и соли для ванны, которые брали в путешествия придворные дамы. В избранное число необходимого вошли простой гребень, потому что он занимал меньше места, чем обычная расчёска, несколько смен нижнего белья, зубная щётка, пара баночек с лечебными снадобьями, маленький клинок. На всякий случай. Мало верилось, что возникнет ситуация, в которой он пригодится. Я собиралась в цивилизованные места, а не какую-то глушь.

Одевшись в костюм для верховой езды, я застыла в гостиной. На этом всё. Здесь дел больше не осталось. Внутри вспыхнуло почти непреодолимое желание заглянуть в спальню, но я понимала, что подобного поступка и пустота может не выдержать. Сомнения мне были ни к чему.

Я спустилась с третьего этажа дворца, погруженного в сон, тем же путём, что и накануне. В конюшне я постаралась никого не беспокоить. Двое конюхов дремали, сидя в дальнем углу на наваленной соломе. Я проскользнула вдоль стойл и незамеченной вышла наружу через боковую дверь. Свежесть ночи тут же коснулась щёк. Было приятно сделать пару глубоких вдохов перед следующим этапом.

К дворцовым воротам я шла уверенной спокойной походкой. Можно было выбрать не главный въезд, но тогда потребовалось бы больше времени, а оно здесь играло самую важную роль. При моём приближении двое стражников встрепенулись и вытянулись по струнке. Один из них начал было что-то говорить, но другой быстро вскинул руку, останавливая напарника. В его глазах я прочитала узнавание. Помогла, скорее всего, моя причёска с извечными косичками. Стражник узнал во мне ту, которая чуть не разнесла полдворца. Без лишних слов он открыл кованую створку и выпустил в город. Моя репутация бешеного эллана сыграла на руку. На это и был расчёт.

Не задерживаясь, я быстрым шагом направилась на соседнюю улицу. Зайдя за угол, сначала я никого не увидела, но затем от стены отделились три силуэта и последовали в мою сторону. Сердце едва успело ускориться, а я уже узнала Лои. Он вёл под уздцы двух лошадей.

Встретившись на середине тихой улицы, мы зашли в неприметный переулок. Лои приветливо улыбнулся, останавливаясь.

— Как ты? — видя мои взметнувшиеся брови, он пояснил: — Слухи молниеносно разлетелись по городу после бала.

Я понимающе кивнула.

— Уже хорошо. Но мне надо как можно быстрее убраться отсюда, — ощущение оставшегося за спиной дворца всё ещё висело надо мной тяжёлым грузом.

Лои сочувственно поджал губы, а затем быстро, но чётко рассказал о том, что собрал для меня в дорогу, указав на седельные сумки.

В конце Лои залез рукой под плащ и вытащил мешочек.

— Это тебе, — просто сказал он, вкладывая его в мои руки.

Бархатный мешочек оказался увесистым. Я подняла на Лои удивлённые глаза.

— Лои, спасибо, но у меня есть деньги...

Он не дал мне договорить:

— Я знаю, что из неиспользованной стипендии ты скопила внушительную сумму. Но ты не знаешь, что ждёт впереди. Я прошу тебя, возьми эти деньги, — он накрыл руками мои ладони, держащие мешочек с монетами. — Мне так будет спокойнее. В конце концов, я ответственен за то, куда отправляю тебя.

Я с улыбкой покачала головой и приняла щедрый дар. Всё-таки я не ошиблась в Лои. Он оказался замечательным другом.

Но Лои прервал мои лирические мысли, развернув карту.

— Её я тоже отдам тебе.

— Постой, — я откинула клапан на сумке, висевшей на плече, и вытащила подарок профессора Ландафа. — У меня уже есть карта, — я гордо показала ему свёрток.

Лои криво улыбнулся.

— Отличная карта, — он пробежался глазами по начертанным линиям. — Но я хочу показать тебе более безопасный путь, а также места, где лучше всего останавливаться.

Я внимательно следила за его рукой, прокладывающей дорогу от столицы до маленького городка Селни, где и находилась моя конечная цель.

— Весь путь у тебя должен занять не больше шести дней. В трактире «Три пальца» спросишь Горона. Он уже в курсе о твоём прибытии, я его предупредил, — добавил в конце Лои, складывая карту и передавая мне.

— Горон — это проводник? — уточнила я.

— Да. Этот человек может взять с собой не только торговцев и купцов.

По взгляду Лои я поняла, что делалось это незаконно. Но такие мелочи меня не волновали.

Я подошла к коню и забралась в седло. Лои следом ловко вскочил на своего.

— Я тебя провожу по городу, — сказал он так, что я поняла: возражений не потерпит.

Я кивнула, и мы неспешно двинулись по ночным улицам. Путь через город прошёл в молчании. Я старалась просто не думать, а Лои, наоборот, выглядел задумчиво.

Миновав последние дома, мы проехали по широкой дороге ещё немного, и я остановилась. Нужно было прощаться.

— Спасибо тебе большое за то, что помог! — искренне поблагодарила я.

— Ты только береги себя, — горячо попросил Лои.

Я серьёзно кивнула. Влипать в неприятности я не планировала, хотя понимала, что это решение приближало меня к ним.

— А ты береги Флену, — с усмешкой сказала я, подмигнула и развернула коня.

Слова Лои догнали меня уже в спину:

— Карса не столь дружелюбна, как может показаться вначале.

Часть 2. Глава 13. Начало странствий и жеребцы

Покачиваясь, мимо проплывали поля и силуэты деревьев. Я ехала не спеша, так как темнота ночи ещё не сменилась на рассвет, но вскоре уже должно было начать светать. Помимо этого, я думала о коне, которого стоило пощадить, ведь днём мы явно будем двигаться быстрее.

Тёмная безлюдная дорога и её окрестности меня не сильно беспокоили. Как и любые другие переживания. Я ехала в каком-то оцепенении, смотря перед собой, но ничего не видя. Взгляд и мысли ни за что не цеплялись. Всё, что проносилось мимо — исчезало, как только покидало поле зрения. Мне нравилось это отчуждение. Я не горела желанием снова начать чувствовать, потому что знала: за бортом пустоты поджидают болезненные эмоции.

В таком состоянии я проехала утро и половину дня. В светлое время дорога оживилась. Мне навстречу или по направлению регулярно попадались всадники, кареты и повозки. Этому способствовало близкое расположение столицы, от которой я ещё не далеко отъехала.

Несколько раз останавливаясь в стороне, я разминала ноги и давала коню отдохнуть. Лои подобрал очень сговорчивого скакуна. Он с покорностью подчинялся любым моим приказам.

Когда я в очередной раз остановилась на отдых и достала флягу с водой, задумалась над тем, а не стоило ли поспешить. Фляга застыла у моих губ.

А следом стали появляться первые мало-мальски осознанные мысли и эмоции.

Я знала, что могла не торопиться. Ленар не ринется сразу в погоню. Это бы выглядело так, словно он желал притащить меня за шкирку обратно во дворец. К себе. А его чувство справедливости и любви этого не позволят сделать. Не сразу.

А потом он всё равно не выдержит. Ленар не сможет не искать. Пройдёт два-три дня максимум, и он начнёт идти по следам, которые я оставила. Ему даже не придётся спрашивать Лои или кого-то другого. Ленар просто будет двигаться за мной след в след.

Я убрала флягу, так и не притронувшись к ней, и взобралась на коня.

Медленно проступавшие из пустоты чувства принесли волну облегчения из-за того, что я снова оказалась на свободе, а также горечь от разлуки с Ленаром. Я усмехнулась. Теперь мыслям было намного проще проскальзывать в сознание, так как пустота постепенно уходила.

Чтобы не погрузиться в вязкую трясину из боли, грусти и отчаяния, я вспомнила причины, толкнувшие меня на этот поступок.

Я бежала не столько от самого Ленара. Его я любила. Я бежала от образа жизни, который он вёл. Точнее, который начал вести. Если бы мы встретились сейчас в ореоле близкой власти, интриг и условностей, я бы не дала и шанса разойтись чувствам. Но мы познакомились тогда, когда сам Ленар не планировал даже близко приближаться ко двору.

Однако жизнь меняется. У меня не было желания ставить его перед выбором: король или я. Долг или любовь. Потому что даже если не сейчас, то много позже я проиграю. Его величество — не тот, с кем стоит тягаться. Да и Ленар не канат, который надо перетягивать. Для него король значит многое. Ленар осознавал положение дел в королевстве и не мог сейчас покинуть дядю, когда тому нужна поддержка из-за слабости в виде отсутствующего наследника. У меня же нет ничего, что я могла бы противопоставить подобному влиянию. Есть только я. И Ленар рано или поздно начал бы ощущать сомнения относительно выбора в мою пользу. Да и был ли у него выбор, как недавно сказал он сам.

Именно поэтому я решила уйти. Та жизнь, оставленная в дворцовых стенах, не для меня. А Ленар, желая того или нет, стал её частью.

Как эллан я тоже больше не могла так рисковать. Ещё совершая поездки в ближайшие от университета города, я поняла, что для меня намного важнее сменять место, быть в движении, чтобы энергия вокруг менялась. Для других элланов это тоже важно, но в меньшей степени, потому что они привязаны к замкнутым системам, а я к свободной энергии. Да я буквально с рождения должна быть свободна!

Слегка натянув поводья, я посмотрела вперёд, туда, где лежала моя конечная цель. Карса. Куда бы я не поехала в Лонии, это всегда будет недостаточно далеко для Ленара. Он начнёт искать и найдёт. Я в его возможностях нисколько не сомневалась.

Горькая усмешка скользнула по губам, а потом они скривились. Его сила, всегда восхищавшая меня, сейчас заставляла двигаться в неизвестность. Если пересечь горы и попасть в незнакомое, отделённое от Лонии королевство, то оставался шанс не оказаться пойманной.

Перебирать всё это в голове было непросто, но мне стало легче. Я утвердилась в своём решении, в пути и цели. Сомнения рассеялись, и часть тяжёлых для сердца чувств ушла.

***

Солнце только начало клониться к горизонту, когда я доехала до первого помеченного Лои места для ночёвки. Я могла бы двинуться к следующему городу, так как светлого времени в запасе было ещё немало. Но Лои оказался предусмотрителен, учтя, что отдых в первый день понадобится мне гораздо раньше.

Дорога прорезала город, а не шла стороной. Внутри меня встретили чистые улицы, дома кремового цвета с разноцветными ставнями и цветами под окнами. Я ехала вперёд, оглядывая заведения, расположенные вдоль главной улицы, и вскоре на глаза попалась вывеска местной гостиницы.

Я с облегчением слезла с коня, чувствуя, что мышцы болят с непривычки, ведь я никогда не уделяла должного внимания верховой езде, хоть и любила её.

Сбоку находился вход во двор, и я направилась туда, ведя коня в поводу. Надо было позаботиться в первую очередь о своём скакуне.

Навстречу вышел пожилой конюх. Его одежда была простая, но непоношенная и опрятная. Лицо старика выражало умиротворение.

— Здравствуйте. Мы достаточно прошли сегодня, этот парень заслужил чистой воды и побольше отменного овса, — сказала я, для придания веса словам вложив в грубую ладонь мужчины монету.

— Как скажете, госпожа, — кивнул он и засунул монету в карман.

Отстегнув седельные сумки, я потрепала коня, передала поводья конюху и направилась в гостиницу.

Меня встретил прохладный зал со светлыми деревянными столами и пейзажами луговых просторов в аккуратных рамах на стенах. Многие места пустовали. Я оказалась ранним посетителем.

Из-за стойки навстречу вышел мужчина. Ему было примерно за сорок. С аккуратно подстриженной бородкой и проницательными зоркими глазами. Я предположила, что он являлся владельцем. Уж очень уверенно выглядел, по-хозяйски.

— Могу вам чем-то помочь? — остановившись за пару шагов от меня, спросил мужчина.

— Мне нужна комната на одну ночь, ванна и сытный ужин прямо в комнату, — перечислила я желаемое.

Мужчина окинул взглядом мои пожитки, затем посмотрел на меня и улыбнулся.

— Лошадь вы уже отвели на конюшню? — поинтересовался он.

— Д-а, — с заминкой ответила я. — И это конь.

Улыбка на лице хозяина стала шире.

— Любите жеребцов?

Усталость, видимо, дала о себе знать. Но я наконец осознала происходящее и расплылась в ответной улыбке.

— Конечно. Обожаю ездить на них, перевозить вещи и всячески эксплуатировать, — наклонив голову немного вперёд, ответила я.

— Эксплуатировать значит, — скрестив руки перед собой, закивал мужчина, не переставая улыбаться.

— Именно так, — подтвердила я для верности.

Владелец усмехнулся с пониманием. Во взгляде мелькнули весёлые искорки. Он опустил руки.

— Сейчас всё устроим с комнатой и вашим заказом, — перешёл он к обязанностям.

«Жеребец» отвернулся, и я закатила глаза.

Надо отдать должное, устроил он всё и правда быстро. Я уже через пять минут оказалась на втором этаже в небольшой светлой и чистой комнате, где стояла кровать с резными столбиками, шкаф и стол со стулом. Ванна была общая, но так как я приехала раньше, то тут же воспользовалась тем, что пока гостиница оставалась немноголюдной.

Ужин, который принесли позже, тоже оказался сытным. Да и в целом удобства мне понравились. Я готовилась к худшим условиям проживания, но не особо беспокоилась об этом, так как была не прихотлива с детства.

Я разделась и легла спать с полным удовлетворением от прошедшего дня, приправленного тоской по оставленному позади.

***

Именно так прошли следующие пять дней пути. По мере продвижения вперёд в городах и селениях, в которые я заезжала, стали попадаться и деревянные дома. Леса тоже постепенно менялись, словно платья самой природы. Всё чаще встречались высокие хвойные деревья вместо лиственных.

Проблем на дороге ни разу не возникло. Другого я и не ожидала, так как привыкла разъезжать по Лонии ещё с детства. За порядком и безопасностью здесь следили зорко.

На шестой день передо мной предстали величественные горы, которые с каждым днём путешествия становились всё ближе. И вот, чтобы рассмотреть острые пики, пришлось отклонять голову назад. Я помнила горы с детства. Горная цепь Чиса тянулась вдоль западной границы королевства, а я родилась южнее отсюда в большой деревне. Но вид всё равно захватывал дух даже после стольких лет.

Ощутив такой чистый восторг, я поняла, что пустота внутри меня окончательно отступила. Эмоции вернулись. Вместе с ними появился и запоздалый страх.

Я опустила голову и нервно поправила воротник стёганой куртки для верховой езды. В этот раз бесконтрольный выплеск обошёлся, можно сказать, минимальным уроном для меня. Но я не хотела ещё хотя бы одного повторения. Каждый раз есть риск, что моё тело не выдержит.

Ещё раз скользнув взглядом по гигантским горам, я толкнула коня пятками и направила его в сторону видневшегося впереди маленького города Селни.

Здесь все встречные дома были бревенчатыми. Добротные, массивные, с торчащими каменными трубами они напоминали о том, что я приехала в незнакомый край королевства. Вместо цветов под окнами росли неизвестные мне хвойные тёмно-зелёные или голубоватые кустарники. Я неторопливо двигалась по главной улице, где оказалось многолюдно. В этот раз я решила не тратить время на поиски, так как хотелось поскорее встретиться с Гороном и убедиться, что он поможет переправиться в Карсу.

Я приметила проходившего мимо мужчину с густой чёрной бородой, чтобы спросить дорогу до трактира «Три пальца».

Прохожий обернулся на мой голос и, прежде чем ответить, с ленцой окинул меня взглядом, словно пытался понять, зачем мне понадобилось это заведение.

— Туда вам, — показал он взмахом руки на пересечение с другой улицей.

— Спасибо, — поблагодарила я и двинулась в указанном направлении.

Трактир «Три пальца», как это не удивительно, имел вывеску с изображением растопыренных трёх пальцев руки. Пропустить её было невозможно. Поблизости я не заметила других заведений или лавок.

Я привязала поводья к поручням, взяла сумки и прошла внутрь. Свет улицы сменился полумраком. Окна наполовину прикрывали решётчатые ставни. По большому залу с толстыми деревянными столбами витал сигаретный дым.

Как только дверь за мной закрылась, в меня вперился подозрительным взглядом трактирщик, протиравший высокие глиняные кружки за длинной стойкой. Я направилась к нему, чтобы мужик раньше времени от подозрений не лопнул. К тому же он был самым лучшим вариантом для моего вопроса.

— Здравствуйте, — я растянула губы в милой улыбке, устраиваясь на высоком стуле. — А вы не знаете проводника по имени Горон?

Выражение на лице мужчины не изменилось, но глаза оживились интересом.

— А вы, — он ещё раз прошёлся по мне взглядом, видимо прикидывая обращение, — госпожа, случайно не ошиблись?

Обращение «госпожа» польстило мне. Всё-таки дворцовая жизнь разбаловала.

Я только шире улыбнулась.

— Нисколько.

Мужик примерно с минуту ещё тёр и так до блеска отполированную кружку, после чего наконец ответил:

— Я пошлю за ним, но быстро он не явится, — смилостивился трактирщик.

— Хорошо, я подожду.

Мужик при этих словах угрожающе опёрся на стойку, отставив кружку.

— Здесь не зал ожиданий. Если не собираетесь делать заказ, то ждать вам придётся на улице.

Это, наверное, больная для него тема. Даже шея с обрюзглой кожей пошла пятнами.

Я спокойно под его испепеляющим взором вытащила из кармана монету и положила на стойку.

— Мне морсику, — сделала я заказ с непроницаемым выражением на лице.

Растерянность трактирщика сменилась простым недовольством, которое, вероятно, было для него обычным. Он ничего не сказал, лишь стянул монету со стойки, поджав губы.

Время ожидания растянулось на пару часов. Я медленно попивала морс и приглядывалась к разномастной толпе посетителей трактира. Здесь находились не только местные завсегдатаи выпивохи. Их-то, на мой взгляд, было меньшинство. Большую часть составляли зажиточные посетители в приличных костюмах или не менее качественной дорожной одежде. И это не удивляло. Рядом находился перевал Норб — единственный путь в Карсу.

На меня за это время тоже успели наглядеться. Для присутствующих я являлась незнакомкой, поэтому вызывала разного рода интерес. Судя по обстановке, многие здесь друг друга знали в лицо по ремеслу и связям. Трактир, должно быть, их частое место встречи перед переходом. А в Карсу в основном отправлялись именно торговцы и купцы, потому что это королевство не жаловало наш народ. Ходили слухи, что они считали элланов проклятыми. Но я полагала, что это сказки. Дело тут было, как всегда, в политике.

Я почти успела допить вторую кружку морса, когда дверь в очередной раз открылась и впустила нового посетителя.

Почему-то я сразу поняла, что это и есть тот самый Горон. Мужчина остановился в дверях и начал осматривать помещение усталым, но внимательным взглядом. Он оказался внушительных размеров. Эдакий великан. Его тело практически полностью заслонило дверь, а мощная лысая голова возвышалась над всеми, как та гора снаружи. При этом у него и намёка на живот не наблюдалось. Широкая рубашка, где поместилось бы три таких как я, не висела свободно и была простого фасона, как и брюки, заправленные в ботинки.

Впечатляющий видок, ничего не скажешь.

Наконец он посмотрел в сторону стойки и увидел меня. В его болотных глазах промелькнуло понимание. Мне показалось, что он подавил желание закатить глаза, словно разочаровался в увиденном.

Мужчина в три шага преодолел разделявшие нас ползала и оказался напротив меня.

Он прошёлся по мне взглядом, а затем выдал густым низким голосом:

— Это про вас предупреждал Лои, — в утвердительной форме произнёс Горон.

— А как вы узнали? — с любопытством поинтересовалась я, допивая остатки морса.

Трактирщик даже и не думал соваться, чтобы напомнить, что я должна сделать новый заказ.

Горон же на мой вопрос как-то загадочно улыбнулся.

— У меня глаз намётан на таких.

А вот на каких таких он не стал пояснять. Мне даже стало чуточку обидно. Интересно же, какая я такая. Было только понятно, что какая-то не такая, судя по реакции.

Горон тем временем присел на стул рядом и стал серьёзным. Я поняла, что теперь речь пойдёт о деле.

— Мы выдвигаемся в путь через четыре дня, — на секунду замолчав, он добавил: — Вы вовремя успели, а то потом бы ещё месяц с лишним ждать пришлось.

Я в удивлении вскинула брови. Но на радость от новости времени не было, потому что меня кое-что заинтересовало.

— А кто такие «мы»?

На лице Горона появилась издевательская усмешка. Ну точно уже в дурочки записал.

— Мы пойдём не одни. В караване будут торговцы, доверенные перевозчики, охрана и пара купцов. Всего человек шестьдесят.

Цифра очень впечатлила. Наверное, это отразилось у меня на лице, потому что Горон пояснил:

— Этот перевал кишит хищниками, коварными тропами и разбойниками. Поэтому соваться туда с меньшим количеством человек — самоубийство.

Горон сразу поднялся со стула, словно разговор уже был окончен. Он ещё раз напоследок окинул меня взглядом, под которым я уже начала ощущать себя проблемой.

— Купите более подходящие тёплые вещи. В горах не такая жаркая погода. А я не собираюсь отвечать за вашу смерть. Через четыре дня пришлю за вами человека.

Я даже спасибо сказать не успела, так как Горон уже покинул трактир.

Я ещё посиделанесколько минут, а затем пошла искать жильё.

Устроившись в одном из постоялых дворов, которых в Селни было больше, чем обычно, я потратила время сначала на отсыпание и восстановление сил. После разговора с Гороном я осознала, что переход будет серьёзный. Могла бы и раньше догадаться, ведь не зря же его так непросто преодолеть.

За день до намеченной даты я прошлась по местным лавочкам, исполняя совет Горона. Здесь оказался большой выбор тёплых вещей. Примеряя их, я чувствовала что-то неправильное в происходящем. На улице хорошо пригревало солнце, а я тут разряжалась в вязаные свитера, штаны и сапоги. Но подводить проводника не хотелось даже в вопросе одежды.

В одной лавочке мне особенно понравился плащ. Он висел на витрине и, увидев его с улицы, я сразу решила, что он будет моим. Плащ с рукавами и глубоким капюшоном был пошит из тёплого вельвета. Подкладка бежевого цвета хорошо сочеталась с лицевой бордовой стороной. Крутясь перед зеркалом, я чуть не пищала от восторга. Я редко уделяла внимание одежде, но в этом плаще до середины икр с высокими сапогами я нравилась себе.

Глава 14. Опасные тропы и глупая храбрость

— В этой красивой одежонке ты закоченеешь, особенно по ночам, — назидательно сказал Горон, критично осматривая мой плащ, перекинутый через руку.

Он протянул мне тулуп с подкладкой из шерсти овцы.

Я покорно забрала его, но ласково погладила свой плащ, который уже затесался в разряд любимых. Ткань на ощупь была мягкой и бархатистой. В отличие от грубого тулупа.

Я вздохнула и оглянулась. Вся группа торговцев собралась на окраине Селни. Горон привёл меня сюда после встречи в том же трактире «Три пальца».

— Можешь положить в мою повозку, — проводник кивнул в сторону телеги с возницей и понурым тяжеловозом.

Не вся одежда, купленная накануне, уместилась в седельных сумках, поэтому я с готовностью воспользовалась предложением.

Подойдя к повозке, я отодвинула полог и стала укладывать тулуп и плащ сбоку, где осталось немного свободного места. Туда же примостила наплечную сумку. Грех не облегчить жизнь, ведь дорога и так предстояла нелёгкая, чтобы ещё дополнительный вес на себе везти.

Возвращаясь к коню, пришлось уступить дорогу другому вознице с повозкой. В его глазах я заметила неодобрение. А взглядов в свою сторону, и косых, и любопытных, и нахальных, за время сборов я получила достаточно.

Почему-то вспомнился владелец гостиницы, в которую я заезжала в первую остановку. Он что-то спрашивал про жеребцов? Сейчас мне казалось, что передо мной табун жеребцов! При этой мысли я не сдержалась и закатила глаза.

Я снова нашла в толпе Горона. Он как раз проверял повозки с краю. Проводник сам осматривал каждый фургон на готовность к переходу. У него был целый свод правил, которые выполняли все без исключения, даже если его замечания кого-то не устраивали.

Именно поэтому я не сильно переживала, что могут возникнуть проблемы с кем-то из каравана. Горону достаточно было посмотреть, насупив брови, и затруднение испарялось. Приготовления вносили суету и лёгкую сумятицу среди людей, но Горон не позволял появиться хаосу. Каждый знал, что и как должен подготовить перед началом пути.

Наконец из-за поворота выехали две крытые тёмно-зелёной тканью повозки с провиантом, которых только и ждали. Все пришли в движение, словно повинуясь негласному сигналу. Я растерялась и начала вертеть головой в разные стороны.

Горон громко возвестил:

— По коням!

После этого я взобралась на лошадь, и наша процессия тронулась.

Выехав из Селни, мы миновали несколько фермерских полей, расположенных поблизости от города. Затем поля сменились холмистыми лугами, поросшими сочной высокой травой, колыхавшейся, словно волны, под каждым дуновением ветра. Кое-где из земли торчали скалистые камни, частично покрытые изумрудного цвета мхом.

Подножие горы приближалось, и в какой-то момент стал виден вход в ущелье. Из-за природного рельефа из Селни его было не разглядеть, и я часто задавалась вопросом, где тот проход, который откроет путь между отвесными скалами. Теперь секрет раскрылся.

Через час с лишним мы въехали в само ущелье Норб, одноимённое с перевалом.

Я оказалась примерно в середине каравана, а Горон возглавлял его. Дорога под копытами моего скакуна не показалась мне плохой, о чём упоминал проводник при нашей встрече. Вокруг оставалось также зелено, только отвесные каменные склоны напоминали о том, что мы находились на тропе между скал.

Мерный стук копыт успокаивал и наводил на разные мысли, в которые я окунулась с головой, пока внезапно этот ритм не нарушился. Меня догнал парень с повозкой. Язык не поворачивался назвать его мужчиной. Он придержал лошадь, чтобы выровнять шаг с моим конём. Я глянула на него, приподняв брови в немом вопросе. На разговоры я не была настроена, а на знакомства — тем более. А хитрые глаза, которые, казалось, ничего не упускали из виду, подсказывали, что именно за этим незнакомец и явился. В остальном его внешность с тонкими губами и слегка оттопыренными ушами не выделялась. Одет он был прилично. Не красавец, но чем-то цеплял взгляд. Такого, увидев, сразу не забудешь. Скорее всего, дело было в живости его натуры, которая проглядывала в постоянных движениях, мимике лица и взгляде.

— Первый раз вижу вас здесь. Вы без товара и на купчиху не похожи, — начал парень разговор, пока я отвлеклась на мысли об его внешности.

— А нужно обязательно быть купцом, чтобы находиться здесь? — спросила я в ответ, снова приподняв брови.

Не нравились мне его вопросы. Только куда денешься, если с боков одни камни, а впереди и сзади вереница повозок.

— Не обязательно, — хитрые глаза сверкнули, — но мне любопытно.

Я мысленно послала и его самого, и его любопытство куда подальше. Отвечать не хотелось, потому что причина «побег» относилась к тем, которые не разглашаются направо и налево.

Не знаю, кого из нас двоих больше спас мужчина, подъехавший сзади и вклинившийся между нами. Он был старше парня-приставалы, гладко выбритый с насупленными бровями. Кажется, его звали Карил, но я не была уверена. Мужчина обратился не ко мне, а к незнакомцу:

— Не приставай к даме. Горон запрещает подобную навязчивость и излишнее любопытство в отношении тех, кто идёт с караваном. Иначе в следующий раз он тебя не возьмёт.

Я не успела обдумать новую информацию, как подъехал сам Горон. Он поочерёдно посмотрел на каждого из нас. Карил натянул поводья, придерживая лошадь, чтобы вернуться на своё место.

— Даниела продолжит путь со мной, — взгляд Горона переместился на парня. И как только камни не заскрежетали. — А тебе напомню, что больше не суйся ни к кому с вопросами и правила не забывай. После того как мы прибудем в Карсу, вы сможете делать что вашей душе угодно. Но до тех пор вы подчиняетесь мне. И второго предупреждения не будет.

Было такое ощущение, что и мне в придачу прилетело. Я не стала вставлять свои пять копеек, а покорно последовала за Гороном, который уже объезжал переднюю повозку. В спину внезапно донеслось во всеуслышание:

— Меня зовут Эдерн! Приятно познакомиться, Даниела!

Оборачиваться, чтобы убедиться в авторе слов не было необходимости. Я от души закатила глаза. Эдерн, будь он неладен, обеспечил мне ещё одну порцию обильного внимания. Будто мне и так мало. А ведь хотела проскочить незаметно...

Догнав Горона, который снова пристроился в самом начале, я услышала его тихие слова:

— С девушками всегда проблемы, — проворчал он.

На такое я уже не стала отмалчиваться.

— Это не я проблема, а у других трудности кое с чем.

Горон не ответил, но я краем глаза заметила кривоватую улыбку и тоже усмехнулась.

Ехали мы до самой темноты. После того, как свет покинул ущелье, продвигаться стало опасно. Горон отдал приказ остановиться на привал без палаток.

— Тем, кому будет холодно, — при этом он почему-то посмотрел на меня, словно я единственная здесь в одной рубашке стояла, — могут одеться теплее.

Вокруг послышались усталые вздохи и приглушённые голоса. Я, надо признать, тоже сильно вымоталась и чувствовала тяжесть в мышцах и голове, хотя не могла сказать, что пройденное расстояние было великим. С таким количеством повозок продвигаться быстро по горной тропе не представлялось возможным.

Я уже хотела отойти к приглянувшимся кустам, чтобы там расседлать коня и устроиться на ночлег, но услышала позади низкий голос:

— Ты ложишься рядом со мной, — тоном, не терпящим возражений, сказал Горон, и занялся своим конём.

Рядом так рядом.

***

Следующие три дня проплыли мимо в таком же размеренном темпе. Пейзаж вокруг менялся и одновременно оставался неизменным. Крутые скалы не отличались разнообразием, а вот тропа и растительность постепенно становились отличными от того, что представляли из себя в начале пути.

Дорога, которую на третий день таковой уже нельзя было назвать, постепенно сужалась. Теперь по ней могли проехать две повозки, поставленные впритык друг к другу. Мой конь несколько раз спотыкался на выбоинах, и приходилось внимательно вести его, потому что стало попадаться больше камней и неровностей.

Растительность же просто убывала. Видимо, плодородной почвы здесь, среди скал, не было, и оставались самые неприхотливые мхи и кустарники.

Но больше всего меня впечатлило другое изменение. Воздух. Я никогда раньше не вдыхала такого кристально чистого воздуха. Я его словно выпивала из гранёного стакана глотками. В чём-то он даже также опьянял, как и хороший алкоголь. Иногда от особенно глубоких вдохов не оставалось места в грудной клетке. Хотелось набрать в себя как можно больше этого чистого блаженства, пока ещё был шанс. А ведь умом понимала, что и капли этого ощущения с собой не вынесешь, но жадность в удовольствии такая неутолимая.

В середине дня, правда, наметились перемены в местной флоре. Зелень снова начала густеть. Не так значительно, как раньше, но всё же. Вытянув шею, я нашла взглядом причину этой перемены: мы достигли горного озера. А через несколько минут Горон объявил привал, чтобы все могли освежиться.

Прекрасная новость, которую я ждала с первой ночёвки. Всё-таки быть девушкой в путешествиях не так практично, как мужчиной.

В этот момент от тех самых мужчин послышались не менее радостные голоса, чем у меня в голове. Я тихо рассмеялась.

Коней рассёдлывать никто не стал. Привал планировался короткий. Сначала я напоила своего скакуна, а потом уже задумалась о месте, куда можно было сходить помыться, при этом не наткнуться ни на одного из шестидесяти трёх попутчиков.

Осматривая берег светло-голубого озера, я наконец приметила метрах в пятнадцати подходящие заросли. Взяла сумку, повесила на плечо и направилась в ту сторону. Но меня нагнал знакомый голос:

— Одна ты туда не пойдёшь, — сказал Горон, опережая широким шагом.

Пока я нагоняла его, заметила несколько заинтересованных взглядов, но тут же выкинула их из головы. Чуть не подвернув лодыжку на притаившемся в траве остром камне, я поравнялась с Гороном.

— Вообще-то я и сама могу позаботиться о своём купании. Не думаю, что тут кто-то...

— Пока ты не подкинешь им лишний повод, сложностей не будет. Поэтому, либо так, либо никакого мытья, — он просто поставил точку в споре.

Я поджала губы, но смирилась. Чувство досады встрепенулось. На меня тут и так поглядывали как на принцессу, слыть ещё и той, для кого нужна нянька, не хотелось. Но попробуй объясни это Горону.

Он уселся спиной к озеру за кустами, в которых я устроила временную гардеробную. Оставшись в одних панталонах, я почувствовала прохладу. Такую прохладу, при которой лезть в воду совсем не хотелось.

Но это оказалось не самым худшим из поджидавших меня зол. Прозрачная голубая вода была просто ледяной. Я невольно ойкнула, попробовав пальчиками ноги температуру у самого берега. Из-за кустов послышался смех.

— Это, считай, талый снег, который скапливается здесь, стекая с вершин, — пояснил Горон.

Мыться в талом снегу совсем не радовало. Но освежиться было необходимо. Поэтому я пришла к компромиссу с собой: быстро ополоснулась, но голову мыть не стала, как планировала вначале. Хорошо хоть волосы не стала распускать. Я их специально заплела крепкими плетениями, чтобы голова меньше грязнилась.

Мои ахи и охи разбавили возгласы мывшихся неподалеку мужчин. Им тоже было не жарко. Такого экстремального омовения я ещё не совершала и, быстро обтираясь сменной рубашкой, надеялась, что больше не придётся.

Когда все закончили, в том числе и Горон, он во всеуслышание объявил:

— Тропа в обход озера круче и гораздо опаснее той, по которой мы двигались до этого. Ехать придётся вплотную к горе, а с другой стороны будет отвесная скала. Так что рот не разевать и смотреть в оба!

К этому заявлению все отнеслись серьёзно, тем более, некоторые уже преодолевали перевал.

Проходя мимо к началу каравана, я поймала пару ухмылочек в свою сторону. Разглядели что-то среди кустов? Ну и пусть.

Тропа и правда поднималась круче. Посмотрев вниз, я на секунду потеряла равновесие и покачнулась в седле, сильно сдавив бока коня, на что тот недовольно фыркнул. Слегка ослабив хватку, я продолжила цепляться за поводья и уже осторожнее ещё раз бросила взгляд в сторону озера: голубая гладь оставалась внизу и немного в стороне.

После обмываний я надела плащ и нисколько не пожалела, так как тепла в воздухе не прибавлялось по мере нашего продвижения. На других я тоже заметила тёплые куртки или обычные плащи с завязками.

Сначала мне удавалось не отвлекаться и внимательно следить за тропой, но вскоре мысли стали ускользать из реальности в сторону воспоминаний.

В первую ночь многим было плохо. Горон тогда объяснил, что это горная болезнь, о которой я не ведала до этого. Обрадовало то, что она проявлялась не у всех.

Именно поэтому на второй день мы не торопились покидать стоянку, чтобы прошла адаптация организма к высокогорному воздуху. Меня эта хвороба обошла стороной. А вот некоторые до сих пор жаловались на головную боль и тошноту.

Потом мысли перетекли к Ленару. Где он сейчас и начал ли поиски? Что думал и как переживал мой уход? При этих вопросах сердце больно кольнуло в груди, напоминая о не совсем справедливом поступке.

Так незаметно опустились сумерки.

— Скоро уже прибудем к месту привала, — сказал Горон, посмотрев на меня через плечо.

Я по привычке обернулась и передала сообщение дальше, чтобы все знали, что до отдыха осталось немного.

Внезапно позади раздались громкие восклицания, перемежаемые отборной бранью. Они эхом разнеслись по ущелью. Горон резко остановился. Мне пришлось с силой натянуть поводья, чтобы не наскочить на его коня.

Стали раздаваться вопросы вроде «Что случилось?» и «Что произошло?». Они нарастали гулом растревоженных пчёл. Наконец нам передали, что позади, где-то в середине каравана, одна из повозок начала сползать вниз, и её пытаются затащить обратно.

— Да чтоб их! — ругнулся Горон, слезая с коня.

Он начал протискиваться к середине каравана. Я тоже спрыгнула со своего скакуна и встала у края, нахмурившись. Далеко Горону не удалось пройти. Из-за внушительных габаритов тела у него не получалось на узкой тропе обойти одну из повозок.

В следующий миг в ущелье раздался крик полный отчаяния. Я и подумать не успела, как уже начала пробираться мимо первой повозки, крикнув сидящему на козлах Лиду:

— За конями присмотри!

Он проводил меня удивлённым взглядом.

Я хотела шустро обойти повозку, у которой застрял Горон, чтобы он не успел меня остановить, но у края неловко покачнулась, зависнув над пропастью. Я затаила дыхание, а сердце ускорило ритм. Во рту резко пересохло.

Но тут на моей руке сомкнулись сильные пальцы.

— Куда? Совсем сдурела? — раздался грозный голос проводника.

Я перевела дыхание, прежде чем ответить.

— Я стройнее многих. Не обижайтесь. Моя помощь может пригодиться, — протараторила я, выдернула руку и продолжила обходить повозку уже более осмотрительно. Я ничем не помогу, если сама свалюсь вниз в попытке поскорее добраться до места происшествия.

Проходя мимо, я поняла по эмоциональным комментариям, что кто-то соскользнул вниз, пытаясь вернуть повозку на дорогу. Добравшись до места, я поняла, что дело дрянь. Та самая повозка, одним колесом соскользнувшая с дороги, ещё и застряла другим колесом в расщелине и мешала добраться до того, кто цеплялся руками за край тропы.

— Помогите! — раздался знакомый, полный отчаяния голос.

Этим кем-то оказался Эдерн. Ну конечно! Мой приставала сунул свой нос и сюда. Неудачно.

Я с одного взгляда поняла, что под повозку залезть не могли, потому что места там было меньше, чем если бы она стояла нормально на всех четырёх колёсах. Те, кто смог пролезть, лежали на земле, пыхтя, а остальные, кто помещался в небольшом пространстве между средствами передвижения, пытались вытащить повозку из расщелины.

Я обошла и тех и других. Меня даже попробовали остановить вопросами вроде, куда суёшься. Но я упорно протискивалась вперёд.

Опустившись на землю, я распласталась и проползла под повозкой к краю. Спина соприкасалась с днищем, которое чуть не придавливало. Заглянув вниз, я увидела лицо Эдерна, молящее о спасении. Оглянувшись, нашла небольшую расщелину и зацепилась за неё сапогом для верности. Затем протянула руки вниз, уцепившись за руки Эдерна выше запястий.

— Я держу его! — гаркнула я во всё горло.

Подействовало. Мужики полностью занялись повозкой, не боясь, что Эдерн упадёт.

Они наверняка действовали быстро, но мне эти минуты показались вечностью. Мышцы рук горели огнём, а плечи, казалось, скоро вывернутся. А Эдерн всё повторял, чтобы я не отпускала.

Наконец я почувствовала, что надо мной больше ничего нет, и нас начали вытаскивать. Я услышала треск ткани.

— Поаккуратнее с плащом! Он мой любимый! — пробурчала я на нерадивых спасателей.

После того, как Эдерн полностью оказался на дороге, я распласталась в пыли. Руки плетями лежали по бокам, плечи продолжали гореть, словно не чувствовали облегчения, а я просто пыталась отдышаться и свыкнуться с мыслью, что смерть больше никому не грозит.

— Я в долгу перед тобой, — лицо Эдерна показалось надо мной, и это послужило сигналом, что пора бы сматываться.

— Надеюсь, ситуации, подходящей к оплате долга, не случится, — ответила я, поднимаясь с кряхтением на ноги.

Обратно меня уже встречали другими взглядами и словами, но сил радоваться перемене не было.

Горон только покачал головой, когда я добралась до своего коня.

Ничего другого я не ожидала.

До самого места привала мы доехали уже затемно. Именно опустившаяся ночь не давала идти быстро, потому что после случившегося, не смотря на усталость, все вдвойне следили, куда направлять повозки и коней.

На этот раз Горон распорядился поставить палатки, когда мы всё же добрались до стоянки. Воздух значительно остыл после того, как солнце село. Я сидела на камушке и рассматривала дыру в пыльном и местами грязном плаще. Благо маленький костерок позволял хоть что-то увидеть.

К моему искреннему удивлению через несколько минут ко мне подсел Горон. Раньше он уходил осматривать стоянку или отсаживался отдельно. Я с любопытством посмотрела на него, опустив плащ на колени.

— Ты сегодня поступила глупо, — сказал он.

— Зато он жив, — вставила я.

— Но храбро, — закончил Горон.

Я улыбнулась. Храбрость всегда шествовала в ногу с глупостью. Это всем известно. Так что, признавая мою храбрость, Горон, можно сказать, признавал мою глупость.

— А ты сильнее, чем кажешься, — прервал проводник мои странные размышления.

Я подняла голову. Взяв в руки подогретый чайник, Горон стал разливать кипяток по кружкам.

Я усмехнулась и потёрла ладони в предвкушении.

— Я — эллан. А элланы должны быть сильными, — прозвучало, конечно, хвастливо. Видимо, геройский поступок ударил в голову.

Вопреки ожиданиям Горон не просто удивился моим словам. Его лицо помрачнело. Он резко наклонился ко мне, чуть не расплескав на нас обоих кипяток из кружки.

— Никому, слышишь, никому в Карсе об этом не говори и не делай своих фокусов. При них, — Горон кивнул в сторону путников, — тоже не упоминай, — его слова звучали угрожающе, как и сверкнувший напоследок взгляд.

Глава 15. Кефл не без сюрпризов

После того случая у костра Горон больше не разговаривал со мной. А во мне проснулась неизвестно откуда взявшаяся робость, будь она неладна. Я так и не осмелилась спросить причину угрожающего напутствия. И времени на это вскоре не осталось.

Через два дня без драматично-героических происшествий мы уже преодолели перевал и спустились к подножию горы в Карсе. На той стороне тропа оказалась значительно лучше, но проходила она через места, где можно было легко устроить засаду, поэтому все оставались настороже. Но нам повезло.

На выходе из ущелья располагался пункт охраны. Он стоял на стыке двух королевств: Карсы и Лонии. С обеих сторон от прохода находились небольшие будки. В одной была охрана границ Карсы, а во второй стража Лонии.

Как я поняла из разговоров других, на таком порядке в своё время настояла Карса. С их стороны и запретов было больше. Королевство жёстко контролировало как тех, кто покидал территорию Карсы, так и тех, кто приходил.

Для того чтобы миновать охрану границы, мне пришлось прикинуться торговкой, ехавшей с одной из повозок Горона. Идею предложил именно он. Видимо, иначе без вопросов в Карсу попасть было нельзя.

В момент, когда «моя» повозка, рядом с которой я ехала, приблизилась к охранникам, я осознала, что без помощи Лои вообще никуда бы не добралась. Но эти мысли тут же пришлось отложить в сторону. Один из охранников пошёл осматривать «товар», а второй оценивал меня пристальным взглядом.

— Что-то не припомню вас среди торговцев. Недавно в деле? — с подозрительным прищуром спросил он.

Моя осанка и так уже была горделиво расправлена, я добавила лицу скучающее, но вежливое выражение. Играть так до победного.

— В деле давно. Пришло время расширять горизонты. И Карса для этого подходит как нельзя лучше.

Неприкрытая лесть подействовала безотказно. Охранник широко заулыбался, подбоченился и стал похож на пухлый бочонок.

— Это вы верно выбрали.

Да кто б сомневался. Закатить глаза я удержалась, решив не портить образ.

Осмотр повозки, видимо, проводился одним глазом, потому что второй охранник уже вернулся и кивнул, мол, всё нормально.

А я, тронув коня, в очередной раз мысленно поблагодарила Лои, а также подумала о том, станет ли это помехой для Ленара, если он последует за мной через перевал? Но погружаться в эти мысли не хотелось. Слишком болезненными оказались вспоминания о том, как я оставила его одного в постели ночью.

Пока я мучилась угрызениями совести, остальная часть торговцев из каравана без проблем прошли границу.

Я остановилась и слезла с коня в ожидании Горона. Когда он закончил разговаривать с одним из стражников, подошла к нему и протянула одолженный тулуп.

— Спасибо, что провёл меня, — сказала я, вложив в слова всю силу искренней благодарности, и вытащила из кармана заготовленные заранее монеты.

Но Горон, скользнув по ним взглядом, отмахнулся.

— Лои уже всё оплатил, — пояснил он и отвернулся.

Такими темпами я с другом до конца своих дней не расплачусь.

Приняв этот жест за окончание разговора, я ещё с минуту простояла, глупо таращась в спину Горона, потом подхватила сумку и развернулась в сторону своего коня. Позади послышался оклик, и я обернулась на знакомый голос:

— Постарайся здесь выжить, — тихо пожелал Горон.

Я несколько раз кивнула, показывая, что серьёзно отнеслась к его предупреждению, а затем забралась в седло.

Только вот, о чём именно он предупреждал? Какую угрозу для меня представляло это место? Я терялась в догадках по поводу ответов на эти вопросы.

Пока я ехала в Лонии, и мы преодолевали перевал, думать было некогда. Но все трудности пути остались позади. Я наконец оказалась в Карсе. Только энтузиазма по поводу того, что добралась, не испытывала. Оглядываясь на едущих в город попутчиков, мелькнула мысль, а куда держать путь мне и что вообще дальше? У меня было достаточно накопленных средств, чтобы податься куда угодно. И я добралась до своей цели. Дальше подножия горы в Карсе я не заглядывала, и теперь это аукнулось. Я сглотнула. Внутри начало растекаться чувство потерянности, заставившее крепче сжать поводья. План состоял в том, чтобы покинуть дворец и придворную жизнь, в которой я не чувствовала себя на своём месте. Я собиралась обрести свободу, а пока ощущала только потерянность. Это было не то, к чему я стремилась. Не стоило так пренебрегать обществом более продуманных планов.

Решив, что полезнее и насущнее подумать о том, где можно было бы разместиться на отдых, в котором сильно нуждалась, я направилась в сторону одной из главных улиц Кефла. Ущелье с городом разделял пустырь.

Через Кефл вели торговлю остальные города королевства, и он же являлся связующим звеном с Лонией. Но так было не всегда. Раньше в Карсу попадали через другие перевалы. А сейчас из-за изменившегося климата в той части гор невозможно было выжить, а некоторые ущелья намертво завалило.

Я вынырнула из воспоминаний лекций профессора географии, так как наконец выехала к первой улице. Я вертела головой по сторонам, потому что вид, открывшийся передо мной, разительно отличался от улиц городов Лонии. И это бросалось в глаза.

На днях здесь прошёл дождь, и дорога просохла ещё не во всех местах. Конь ступал по лужам, собравшимся в ямах и выбоинах. Смотря на грязь, размытую между щелями плоских булыжников, я подумала о том, что в туфельках, в которых я расхаживала в Лонии, здесь не походишь. Дорога мостилась от края дома до противоположного дома. Не было ни декоративных кустарников, ни деревьев. Зато периодически попадались брошенные вещи, типа сломанного колеса, тряпья и какого-то мусора.

Лавировать среди людей, торопливо идущих в разные стороны, а также выбоин и грязи оказалось непросто. Лошадиного навоза здесь тоже было предостаточно, можно утонуть по щиколотку. Чтобы смыть всё это, одного дождика мало будет. Нужен потоп, как минимум. Запах на улицах стоял такой же примечательный, как и вид. Но об этом вообще задумываться не хотелось, как, впрочем, и дышать.

Чтобы отвлечься от этой удручающей картины, я перевела взгляд на дома. Каменными здесь были в основном только фундаменты. Остальная часть строений оказалась из древесины, иногда оштукатуренной. Но не всегда. Впереди из дома, построенного частично из камня, а частично из брусьев, вышла женщина с корзиной, висевшей на руке.

Это была далеко не первая женщина, встреченная мной. Но ещё ни одну я не видела в брюках или юбке. Дородная дама с корзинкой оправила подол многослойной юбки классического платья. Никаких декольте или оборочек. Цвета тоже не отличались яркостью, варьировались от коричневых до бледно-зелёных. Зато часто встречались передники, повязанные прямо поверх платья. Словно женщины всегда были при исполнении домашних обязанностей. Мне такая мода показалась непрактичной из-за стоявшей тёплой погоды и скучной.

На мужчин равным образом было уныло смотреть. Никаких интересных фасонов, приталенных пиджаков или жилеток. Вместо этого широкие рубахи с завязками на груди, штаны — у кого с подтяжками, у кого без — сапоги и лёгкие кафтаны.

Но ещё я приметила удивительную особенность: никто не ходил, праздно шатаясь, без дела. Все куда-то спешили или были чем-то заняты. Возможно, причиной этого оживления послужил наш караван, но отчего-то мне казалось, что здесь всегда так.

Я постаралась удалиться от центра города, чтобы уйти от толчеи, в которой нормально двигаться на коне было невозможно, и найти гостиницу в более тихом месте. Но в первом же подобном заведении меня ждала неудача.

— Вряд ли сейчас вы найдёте свободную комнату, — снисходительно, но с каким-то скрытым ехидством ответил владелец гостиницы, в которую я заглянула. — В городе сегодня полно торговцев, ведь караван пришёл. Так что свободные места могут получить только эти ребята.

Мужчина окинул меня высокомерным взглядом и собрался открыть рот, но я опередила его:

— Спасибо, что предупредили.

И быстро ретировалась, пока он не начал задавать вопросы, которые, я видела, вертелись у него на языке.

В двух других постоялых дворах мне ответили также. В гостиницы я уже даже не совалась, прилично отдалившись от центра Кефла. Перспектива остаться на улице, когда уже начало смеркаться, совсем не ободряла.

Завидев очередную вывеску на этот раз с изображением кровати и кружки, я поторопила коня, не желая сдаваться.

Приблизившись, я увидела, что рядом с входом стоял добротный мужчина в длинном переднике поверх тёмных штанов, и светлой рубахе с пятнами. Выкуривая папиросу, он с интересом наблюдал, как я завязываю поводья на поручне. Когда я уже собралась пройти к двери, он лениво окликнул меня:

— Вы за комнатой? — мужчина перевёл красноречивый взгляд на сумку.

— Да.

— Занято всё, — со вздохом сказал он, выкидывая конец недокуренной папиросы.

— А вы кто? — принимать отказ от кого попало я не собиралась.

— Владелец, — усмехнувшись, ответил мужчина.

Вот ведь... Мог бы и раньше сказать. Но злость быстро испарилась, так как сил даже на неё уже не осталось.

Я вернулась к коню и уткнулась ему в шею, ласково поглаживая. Он тоже устал.

Краем глаза я видела, что мужчина сделал пару шагов к двери, но остановился и окинул меня взглядом. Уже не в первый раз за день в глазах незнакомцев я видела пренебрежение. Я-то думала, что встречные мужчины Лонии на меня как-то странно смотрели, но в их взгляде в основном сквозило любопытство.

— Вряд ли вы уже что-то найдёте. Но есть постоялый двор, хотя это громко сказано, — скривившись, добавил он и продолжил: — Это просто дом, комнаты в котором сдаёт хозяйка. Вот там, скорее всего, не занято.

Его тон и ухмылочка наводили на мысли, что это, как минимум, странное место. Но усталость брала своё, поэтому я обречённо спросила:

— Где он находится?

Мужчина рассказал, как пройти туда.

Место располагалось, как я поняла, на самой окраине. И по мере продвижения я убеждалась в этом. Грязи стало больше, запах резче, а дома более покосившимися. Мощёные улицы закончились задолго до нужного места.

Наконец из-за поворота показался тот самый дом. Я оглянулась для верности. Но опасения, что меня отправили в какую-то дырявую лачугу, не оправдались. Жильё выглядело значительно лучше многих домов, мимо которых я проезжала.

Я сползла с коня и сразу же угодила в лужу. Вырвался только тяжкий вздох. Подойдя к двери, я поднялась по двум ступенькам на освещённый фонарём уступочек и постучала. От всей души.

Ожидание оказалось нервным. Ведь, если не дом плохой, тогда что-то не так с хозяйкой, судя по тому, как об этом месте отзывался мужчина. Перед внутренним взором появился образ сварливой старухи. А ещё лучше будет, если ненормальная попадётся.

Но на пороге открывшейся двери предстала нормальная на вид женщина лет сорока с карими глазами в морщинках, лёгким румянцем на щеках и тёмной косой, переброшенной на грудь. На её плече висело полотенце, а вокруг талии был повязан уже привычный передник. Она быстро окинула меня внимательным взглядом, задержавшись на поклаже, и улыбнулась.

— Чем могу помочь? — зычный голос завершил образ хваткой женщины.

— Мне нужна комната, и вы моя последняя надежда, — честно ответила я.

Она понимающе кивнула.

— Комната есть, проходите.

— У меня ещё конь... — я не успела обернуться, чтобы указать на верного скакуна.

— Им сейчас Элек займётся. И принесёт седельные сумки, — видя, что я готова была возразить, женщина открыла дверь шире и более настойчиво произнесла: — Вы устали, а за ваши вещи я ручаюсь. Элек — мой племянник, так что всё будет в целости. Чужое добро нам не надо.

Я ещё секунду простояла на пороге, уже не в состоянии что-то обдумать, а потом мысленно на всё махнула рукой и зашла в дом. Меня встретила чистая и светлая передняя. Я стянула многострадальный плащ, повесила его на крючок и вытерла ноги о порожный коврик.

— Меня зовут Лара, — представилась хозяйка и направилась дальше в дом, обернувшись через плечо. — Ужин уже готов. Можете освежиться после дороги и садиться.

Она проводила меня к умывальнику за шторкой. Там висело небольшое зеркальце. Взглянув в него один раз, я удостоверилась, что вид мой оставлял желать лучшего, что не обрадовало. Я быстро помыла руки и ополоснула лицо. В животе уже звучала китовая симфония от аппетитных запахов, шедших с кухни.

Я прошла туда и села за простой деревянный стол с бело-красной дорожкой посередине. Это и правда оказался жилой дом, а не специальный постоялый двор. Но мне даже пришлась по вкусу такая уютная домашняя атмосфера.

Пока Лара расторопно накладывала что-то в тарелки, я обвела взглядом просторную кухню. Светлые деревянные стены, печь в углу, веник, совок, умывальник и многочисленные шкафчики. Обычный жилой дом. Что могло заставить эту женщину сделать из него подобие постоялого двора? Ведь было ясно, что она здесь жила и, наверное, вместе с племянником. О муже речь не заходила.

Лара подала полную тарелку мясного рагу, кусок хлеба с эту самую тарелку и кружку молока. Аппетитные запахи, пар от рагу и урчащий живот моментально выветрили из головы все посторонние мысли. И непривычный набор блюд меня нисколько не смутил, особенно, когда я попробовала первую ложку рагу.

В середине трапезы на кухню заглянул худой подросток с большими глазами.

— Лошадь рассёдлана, накормлена и напоена, — отчитался он, ставя седельные сумки у стола.

На вид они казались нетронутыми.

— Спасибо, — прожевав очередную порцию, поблагодарила я.

Парень кивнул с опущенной головой и вышел.

— А он уже ел? — спросила я, заметив, как Элек стрельнул глазами в сторону кастрюль, когда ставил сумки.

— Потом поест, — ответила Лара, старательно делая вид, что занята.

Стало ясно, как день, что они пытались соответствовать условностям больших заведений и поэтому не садились есть за стол с гостями. Но для меня куда хуже было смотреть в голодные глаза парня.

— Пусть садится ест. И вы тоже, — видя, что Лара хотела поспорить, я положила ложку и отодвинула тарелку. — А то мне в горло ничего лезть не будет, когда другие голодные.

Она встретилась со мной взглядом. В этот момент я осознала упрямство этой женщины, но в карих глазах также светился ум.

Поэтому доедала я уже в компании.

— А как вас зовут? — спросила Лара.

— Ох, я даже не представилась! Меня зовут Даниела, — это послужило хорошим поводом задать интересующий вопрос, и я тут же им воспользовалась. — А я — единственный постоялец?

— Сегодня да, — уклончиво ответила Лара.

Элек скосил на секунду взгляд, потом снова уткнулся в тарелку.

— Странно, с учётом торговцев, заполонивших город, — озвучила я сомнение.

— До нас не всегда доходят, — произнося эти слова, Лара кинула взгляд на Элека.

Мне показалось, что при нём она не хотела обсуждать этот вопрос. Я не стала больше допытываться. А парень уже доедал ужин, расправляясь с ним как любой растущий организм — быстро и без разбора.

Видя, что я поставила пустой стакан на стол, Лара тут же поднялась со своего места.

— Сейчас провожу вас в вашу комнату. Элек, помоги донести вещи.

Указания она раздавала твёрдо, парень только успел глоток молока сделать.

— Мне бы ещё принять ванну перед сном, — попросила я, пока мы поднимались по добротно сколоченной деревянной лестнице.

Лара обернулась ко мне с сомнением во взгляде.

— Уверены, что не хотите сразу лечь спать?

Я усмехнулась.

— Уверена, что не хочу ложиться спать, а проснуться с запашком.

— А-а, — протянула с пониманием хозяйка. — Сделаю.

В выделенной комнате оказалось темно, когда мы зашли. Элек быстро сбегал за лампой, оставив сумки у стула. Лара сразу ушла готовить ванну, а я осталась осматривать убранство. Кровать, умывальник, состоявший из кувшина, тазика и полотенца, деревянный стул со спинкой и комод. Минимальный набор, но большего и не требовалось. Я не ощущала внутри потребность к излишествам, хотя думала, что после проживания во дворце будет не так легко адаптироваться к новым простым условиям.

Я присела на кровать, заправленную покрывалом, и стала ждать прихода Лары, побоявшись того, что если прилягу хоть на секунду, то сразу усну.

Показалось, что минул целый час, когда хозяйка зашла за мной. Она проводила меня в небольшую комнатку на первом этаже. Увиденное поразило. В этот момент я с искренним сожалением вспомнила ванны дворца и общежития при университете.

В центре просто стояла продолговатая лохань. Иначе этот таз назвать было нельзя.

— Здесь горячие камни, если вода начнёт остывать, — указала Лара на горку камней, лежавших у лохани. — Вот полотенца и мыло.

С этими словами она вышла, прикрыв дверь.

Растягивать такое «удовольствие» желания не было, поэтому мылась я быстро, на пределе последних сил.

Обёрнутая полотенцем, я вернулась в спальню. Несколько раз просушила волосы, натянула ночную сорочку, укуталась в одеяло и тут же отключилась.

Глава 16. Подводные камни с душком

Утро встретило свежестью в остывшей за ночь комнате. Вылезать из тёплого кокона одеяла сначала не было желания, но вскоре другие потребности взяли верх. Одевшись в чистые рубаху и штаны, я открыла дверь и окунулась в аппетитные запахи, сгустившиеся, казалось, прямо перед моим порогом в небольшом коридорчике. Вместе со свежим воздухом это придало ещё больше бодрости, и спускалась вниз я в отличном настроении.

На кухне оказалась только Лара, колдующая над молоком. Элек, должно быть, уже вовсю трудился, ведь проспала я довольно долго.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе, — не оборачиваясь, сказала Лара. — Сейчас принесу поесть.

На этот раз хозяйка потчевала меня густой кашей с какими-то красными ягодами, блинами с творогом и травяным чаем. Еда не отличалась изысканностью, как во дворце, но была не менее вкусной.

Наевшись, я откинулась на спинку стула. Лара всё ещё хлопотала по кухне. Решив не отвлекать её, я направилась к себе в комнату переваривать завтрак и мысли.

Накануне не удалось подумать о важных вопросах, но сегодня у меня имелась крыша над головой, постель и вкусная пища, значит, первостепенные проблемы решены. А что делать дальше?

Я сбросила сапоги и улеглась на заправленную кровать, подложив руки под голову, и уставилась в потолок. В узорах деревянных балок не находилось ответов. Тогда я решила рассуждать, двигаясь от самого важного — уйти как можно дальше от Ленара. Поиски по незнакомому королевству, в которое не так-то просто попасть, займут у него больше времени. А с учётом того, что Ленар сейчас нужен королю Милдору, то время на поиски для него ограничено.

Кефл по моим ощущениям находился ещё недостаточно далеко. Я не чувствовала уверенности, что меня здесь никто не найдёт. Мне было лень доставать из сумки карту профессора Ландафа, поэтому я мысленно представила её себе. Следующим в цепи семи главных городов Карсы, шедших друг за другом, являлся Олерт. Чтобы почувствовать относительное спокойствие, мне необходимо отправиться туда как можно скорее. Ленар мог явиться в Кефл по свежим следам.

Как только последняя мысль прозвучала в моей голове, я осознала, насколько неправдоподобно даже для меня самой выглядела мнимая уверенность, что где-то ещё мне станет спокойнее. Я с раздражением перевернулась на бок и посмотрела на кусочек неба, который виднелся в окне с кровати.

Глубоко внутри я злилась на себя и ощущала огромную тяжесть из-за противоречий, бурлящих во мне с момента отъезда из дворца. Давящее чувство вины с одной стороны, и желание оказаться на свободе — с другой. Я бежала не от самого Ленара, а от того, что он мог вернуть меня назад, туда, где я снова буду задыхаться от условностей дворцовой жизни. Там же и жизни-то нормальной нет. А вышедшая из-под контроля энергия только доказывала, чем существование во дворце грозило мне.

К тому же, если придётся вернуться к Ленару, надо будет признать неправоту, а для меня это окажется ударом. Гордость здесь тоже имела значение. Я не могла сейчас повернуть назад. Это первая самостоятельная затея. И пусть я толком не знала, что делаю, я нуждалась в этом. Чувство свободы выбора и возможность решать были мне необходимы. А куда идти — время покажет. В его способности расставлять всё по местам я никогда не сомневалась.

Мысли идти своей дорогой укрепили во мне решимость, и к обеду я спускалась снова в хорошем настроении.

Проходя мимо прихожей, я зацепилась взглядом за свой многострадальный плащ. Сняв его с вешалки, я заглянула на кухню, где никого не оказалось, села на стул и решила дождаться хозяйку, чтобы спросить про иголку и нитки. Рассматривая потрёпанные края дыры, в голову внезапно пришла идея посмотреть на прореху на энергетическом уровне. Давно пора заглянуть туда, но в дороге некогда было заниматься подобным, тем более после предупреждения Горона. Однако после случившегося во дворце я больше не хотела запускать своё состояние.

Я прикрыла глаза, вдохнула поглубже и снова открыла их. Вокруг заструились золотые нити-ленты. Какие-то были толще, какие-то тоньше, как нитки для шитья. Толщина зависела от того, насколько вещь, предмет или живое существо были связаны с другими системами и с миром в целом.

Конечно же, никакого плаща я уже не держала. Он являлся закрытой системой. Доступ к энергии внутри него для меня был закрыт. Но в объёмной тёмной фигуре, заменившей бархатный плащ, виднелась вытекающая, словно из ниоткуда, тонкая нить энергии. Прореха. Увы, у меня не получилось бы заделать её со своей стороны — действовать на закрытую систему можно только изнутри. Я могла направить золотую нить, но куда? Она вливалась в потоки остальной свободной энергии. Да и не больно-то она будет подчиняться моим желаниям.

Когда я училась в университете, то проводила множество экспериментов под наблюдением других элланов, которые могли сказать, насколько изменяются закрытые системы от моих преобразований. Но они не менялись. И не нашлось книг, где было бы написано о том, как можно управлять свободной энергией. На остальных элланов она действовала разрушительно. Друзья описывали, что ощущения походили на выжигающее внутренности пламя. У меня при соприкосновении с нитями свободной энергии возникало чувство давления, которое постепенно возрастало.

Я не хотела закончить плохо из-за отсутствия понимания своей проблемы. Где-то ответы должны быть. Преподаватели чуть не головой бились, доказывая, что я — первая в своём роде. Но я не верила. Они отводили глаза при прямых вопросах, обсуждали мою проблему у меня за спиной. А ещё какие-то странные намёки со стороны профессора Ландафа и пара подслушанных разговоров не давали в этом усомниться. Чёткое ощущение, что другие что-то знали, но упорно скрывали, преследовало меня на всём пути обучения. А если прибавить отсутствие книг об элланах в обеих библиотекахдворца и странные морские экспедиции, то сомнения здесь казались неуместными. Я скорее злилась, потому что не могла тягаться с теми, у кого ответы имелись. Но ведь не у них одних они были. Всё выкинуть и всех заткнуть невозможно.

Но найдутся ли нужные знания в Карсе? Я никогда не слышала об элланах из этого королевства. Может, здесь нас называли иначе? Горон сказал не упоминать это слово. Предчувствие подсказывало, что это связано с отношением к элланам. Я не представляла, какое недовольство могло быть у людей к нам. И тем более выглядело странно, если по всему миру во всех королевствах элланы были, а здесь нет.

— Что ты так на неё уставилась? Это всего лишь дыра.

Голос Лары ворвался в убежавшие от действительности мысли. Я тут же осознала, что ещё видела перед собой энергию. Моргнув пару раз, я снова оказалась в материальном мире. Меня спасло, что сидела я с опущенной головой, и это помешало Ларе увидеть мой неестественно застывший взгляд.

— Да просто плащ любимый. Жалко, что порвался, — ответила я первое пришедшее в голову, лишь бы она не заметила заминку.

Предостережение Горона всё ещё висело надо мной, словно грозовая туча, и, похоже, не собиралось рассеиваться.

Лара хмыкнула.

— Можно починить так, что и не вспомнишь, что тут что-то было.

Она, видимо, не заметила, как перешла на «ты». Мне с самого начала показалось, что для неё обращение на «вы» непривычное. Я не стала давать понять, что заметила перемену. Так даже проще для нас обеих.

— Буду благодарна за помощь, — сказала я, протягивая плащ.

Хозяйка ещё раз хмыкнула и вышла ненадолго из кухни. Вернувшись с нитками и иголкой, опустилась на стул и взяла починку в свои руки.

Пока она шила, я решила прощупать почву. Вчера с некоторыми вопросами получилось неловко и непонятно.

— Так почему у вас комната пустует, пока во всём городе свободной койки не найти? — невинно поинтересовалась я, опёршись руками о сидушку стула.

Лара продолжила шить, словно и не слышала мой вопрос. Что только подтверждало: здесь что-то нечисто.

Это понимала и она. Поэтому через несколько секунд Лара наконец остановилась, но головы не поднимала. Я решила, что она взвешивала, о чём стоило рассказывать, а о чём умолчать. Винить её в предосторожности я не могла, поэтому терпеливо ждала.

Через несколько секунд Лара подняла голову и пристально посмотрела на меня. В её взгляде даже привиделся укор, словно я виновата в том, что вернулась к этому подозрительному моменту. Увы, не на ту она так укоризненно глядела, не на ту.

— А много ли ты видела хозяек на постоялых дворах Кефла? — в голосе Лары послышалась твёрдость, смешанная со скрытым вызовом.

Призадумавшись, поняла, что и правда не видела ни одной женщины в роли хозяйки. Но связь не уловила.

— Не видела. И что с того? — с возросшим любопытством спросила я, проигнорировав намёки неуместности таких вопросов.

— А то, что к женщине здесь ни один мужчина не пойдёт. Разве что из Лонии. Или женщина в затруднительном положении. Потому что другие не захотят навлекать на себя подозрение. Да и вряд ли здесь найдётся много тех, кто выйдет из дома без мужа или отца, — последние слова Лара произнесла, снова обратив внимание на шитьё.

Такого услышать я не ожидала. Брови взметнулись вверх. Но моё лицо выражало скорее скепсис, когда хозяйка подняла на меня взгляд.

— Ты из Лонии и не торговка. Это объясняет твои вопросы и непонимание положения, в котором оказалась, — на этих словах я нахмурилась, так как прозвучали они как угроза. А я не любила, когда мне угрожали, даже в предупредительных целях.

Видя моё недовольство, Лара поспешила продолжить:

— Ты одна. Это может грозить неприятностями. Здесь царят суровые порядки, особенно для женщин. За нами наблюдают пристальнее и наказывают жёстче.

Вместе с последними словами Лара резко щёлкнула ножницами, перерезая нить, и протянула зашитый плащ мне. Я в задумчивости взяла его и положила на колени, поглаживая приятную бархатную ткань.

— Почему при таких суровых порядках вы занимаетесь мужским делом?

Слова Лары показались запугиванием чрезмерно переживательной матушки, потому что поверить в них было крайне сложно. Наказания без весомых оснований, а здесь я их не видела, казались скорее сказкой для отпугивания нежелательных переселенцев.

Лара отложила нитки с ножницами на стол и посмотрела на меня грустным взглядом.

— Раньше мы с мужем жили в Лонте. Он погиб несколько лет назад, и я переехала сюда. В Кефле более свободные порядки для женщин. Не в последнюю очередь из-за приезжих из Лонии. Но Кефл наименее гласный из семи главных городов Карсы, хотя больше всего даёт прибыли из-за обширной торговли.

— Как-то нелогично, — усомнилась я.

Лара горько усмехнулась.

— Считается, что здесь царит упаднический дух, — она произнесла это так, словно цитировала чьи-то слова.

Лара поднялась из-за стола, заканчивая таким образом наш разговор. Но напоследок добавила:

— Вопросы здесь надо задавать тоже очень и очень осторожно.

Я серьёзно кивнула, посидела в задумчивости, а затем направилась к себе.

Странный разговор, наполненный предостерегающими недосказанностями, очень обеспокоил. Если такое отношение к женщинам — правда, то это могло осложнить и без того шаткий план. Почему такое пристальное внимание к женщинам? Чем мужчины лучше-то? Явно не тем, чем отличаются от нас.

Спрашивать у Лары я не стала, потому что она и так неохотно отвечала. Хозяйка сама была в шатком положении, как мне показалось. В рассказе за видимой пеленой твёрдости проскальзывал давний застарелый страх, отдающий во рту горьким пеплом. А вот слова про Лонию звучали с потаённой надеждой. И немудрено. Я бы тоже хотела сбежать из места с таким отношением к женщинам.

Я нервно расхаживала по комнате, когда в голове внезапно скользнула предательская мысль, а что если у меня пойдёт что-то не так? Пусть, возможно, Лара преувеличивала, однако могло случиться всё что угодно. Но даже реши я вернуться назад, мне это удастся не раньше, чем через месяц. Потому что переход через перевал с Гороном будет именно тогда. А без него я не смогу покинуть Карсу.

Я решила не торопиться и несколько дней провести в Кефле, чтобы узнать больше.

***

Следующий день начался раньше. Накануне я уже выспалась и проснулась на этот раз не так поздно. На кухне меня снова ждала вкусная еда.

— Лара, твои блюда просто изумительны! — с набитым ртом похвалила я.

Такого пышного омлета я даже во дворце не ела.

Лара обернулась с довольной улыбкой, а затем продолжила месить тесто.

— Блюда... Слово-то какое, — медленно проговорила она. — У нас это стряпнёй чаще всего называют.

На её замечание я не стала отвечать. Для этого пришлось бы перестать есть. Наверняка она заметила много мелочей и быстро определила, что я не торговка и не купчиха. Глаз у неё был намётан. Наверное, Ларе было интересно, кто я и откуда, но распространяться мне совсем не хотелось. По многим причинам.

Я заговорила, только когда доела всё до последней крошки.

— Хочу прогуляться сегодня по городу, — в царившей мирной тишине слова прозвучали особенно отчётливо.

Лара перестала месить упругий колобок и обернулась. Она оценивающе прошлась по мне взглядом, благо, я как раз сидела к ней боком. Я вопросительно приподняла брови.

— Тебе нужна новая одежда по моде Карсы. В таком виде ты будет привлекать много внимания.

Лара хотела отвернуться, но остановила себя, неуверенно опёршись о столешницу.

— Я бы вообще советовала тебе одной никуда не ходить, но вижу, слушать меня ты не будешь.

Пришёл уже мой черёд стушеваться.

— Спасибо за совет, — всё-таки ответила я. — Сейчас тогда и пойду за покупками.

Смена гардероба то для одних, то для других нужд уже изрядно утомила меня. Не помню, когда в последний раз так много и так часто покупала одежду.

Поэтому за обновками я отправилась не в лучшем расположении духа, а вид грязных улиц и угрюмых людей не добавляли радости. Но, как оказалась, это было не самым отталкивающим.

В каждой лавке каждая продавщица под одобрительные любопытные взгляды других покупательниц пыталась расспросить, откуда я, что собираюсь делать в Карсе, и задавали ещё кучу вопросов. Женщины были не просто любопытны, а настырны в своём стремлении «раздеть» меня до исподней. Хотя и до него тоже в прямом смысле пришлось оголяться.

Пару платьев надо было подшить, так как они оказались длинноваты. Я вспомнила швею-эллана во дворце, для которой такое простое дело не оказалось бы проблемой на полдня, как здесь. Швея предлагала мне занести готовые покупки, куда я скажу, но я не повелась на её ухищрение. Ещё б кто-то лишний знал, где я остановилась.

— Не стоит утруждаться, — ответила я елейным голосом. — Я сама зайду за ними, когда скажете.

Лицо швеи моментально скисло. Даже молоко так быстро не портилось.

Помимо платьев и нижних сорочек мне нужны были ещё новые панталоны и пара ночных сорочек. Когда мне выложили их на прилавок, то тут уже скисла я. Панталоны были почти по колено! Можно сказать, штаны! Я даже недоверчиво подняла умоляющий взгляд.

— Что-то не так? — тут же участливо спросила торговка, наклонив голову набок.

Хорошо хоть по-змеиному не изогнулась, хотя ей хотелось, я уверена, извернуться так, чтобы наконец увидеть, что я скрываю в глубине своей душонки.

Понимая, что для здешних это была норма, я только передёрнула плечами и ответила, что всё нормально. Ночные сорочки своим видом уже не так шокировали. Но подол по самые пятки всё-таки не обрадовал. Я не привыкла спать в таком коконе.

А вообще здешняя мода напоминала ту, которая у нас давно канула в прошлое.

Побродив поблизости от лавки швеи, где подгонялись платья, я зашла ещё к сапожнику и купила сапоги попроще тех, которые были на мне. Под новым платьем старых сейчас не было видно, но верхом на коне подол задерётся. Я даже такой мелочью не хотела привлекать внимания.

Вернувшись в лавку к швее, я встала в ожидании у прилавка. В помещении присутствовали ещё две женщины, лениво перебиравшие ткани. Мне казалось, что они пришли сюда больше языками почесать, чем за покупками. В их болтовню я не вслушивалась, пока в лавку не зашла ещё одна женщина.

— Слышали новость? — с ходу спросила она, сверкнув возбуждённым взглядом. — Прибыл ещё один караван!

— Это была бы новость, не знай мы о ней уже как полдня, — с презренной насмешкой ответила та, которая стояла ближе к вошедшей.

Но женщина не сдавалась. Она горделиво вскинула пару подбородков и сказала:

— Но вы точно не слышали о том, что новоприбывшие разыскивают кого-то в городе.

Реакцию сплетниц я не видела. В глазах на секунду потемнело. Я глубоко вдохнула, стараясь прийти в себя. В этот момент из закрытой части магазина вышла швея и выложила свёртки на прилавок. Я как в тумане поблагодарила, оставив горсть монет, сгребла всё в кучу и стремительно направилась к двери.

Вышла я за порог с принятым решением.

В дом Лары с покупками я ввалилась уже к ужину. И буквально с порога объявила:

— Завтра утром я уезжаю.

Сначала мне показалось, что Лара невозмутимо приняла новость. Но, когда мы сели есть, она быстро выпроводила Элека из-за стола. Я старалась скрыть панику, клубившуюся в груди, словно вихри ледяного ветра.

Лара села на стул рядом. К своей порции пирога с мясом она даже не притронулась.

— Я тут подумала о твоём отъезде. Лучше езжай лесом. Я сама так сюда добиралась. Дольше, но на дороге к тебе могут возникнуть вопросы. А если всё-таки на кого-то наткнёшься, то говори, что ты купчиха и направляешься на поиски интересного товара. Отговорка не идеальная, но хоть что-то.

Я с недоверием посмотрела на Лару, проглатывая прожёванный кусок пирога, вкуса которого не чувствовала.

— А разве в лесу не опаснее?

— Грабители или разбойники могут быть и на дороге, и в лесу, так что разницы никакой. А вот патруль на дороге ты точно встретишь. Они часто разъезжают между городами.

— Патруль? — совсем уж обалдело переспросила я. О каких подводных камнях этого странного королевства я ещё не знала?

Лара шумно выдохнула, прежде чем ответить.

— Посланники церкви истинного света, — выплюнула она, словно произнесла скверное ругательство. — И ты должна остерегаться их сильнее всего. Они в женщинах видят по большей части одно зло.

Ненависть Лары, прозвучавшая в словах, навела на определённые мысли, вытеснив на время искреннее удивление услышанному.

— Ты из-за этого уехала из Лонта?

Она отвела взгляд, вцепившись в передник так, что костяшки пальцев побелели.

— Да. И тебе говорю, не суйся туда. Но твои страхи сильнее тех, которые ты ещё не познала. Я это понимаю. Но не пытайся выспросить у меня больше. Я и так нарушаю все писаные и неписаные правила. Если кто-то узнает, что я тебе такое говорила, особенно про церковь, мне несдобровать.

Глубина произнесённых слов добавила последнюю каплю в чашу удивления. Я отложила вилку и откинулась на спинку стула.

Лара, судя по всему, скрывалась от этих церковников. Всё веселей и веселей.

— Я никому не скажу, что ты мне что-то рассказывала. И вообще твоё имя не произнесу, — сказала я серьёзно, чтобы успокоить напуганную женщину.

Но кто успокоит меня?

Глава 17. Одичание

Из дома Лары я выехала рано утром. Сонливость помог выветрить свежий воздух. Сидя на коне, я куталась в новый простоватый плащ-накидку с завязками и глубоким капюшоном. Свой бархатный пришлось оставить у Лары, он слишком отличался от моды Карсы. Новый плащ был непримечательного тёмно-синего цвета с еле заметной каймой вышивки чёрными нитями. Узоры представляли собой незатейливые вензеля. Я тяжко вздохнула. Вспомнились интересные смелые образы, которые я примеряла в Лонии, особенно во дворце. Никогда не думала, что буду скучать по таким вещам. Но Карса, казалось, во всём готова была давать сравнение в пользу Лонии, что не могло не удручать.

Несмотря на ранний час, город уже не спал. Проезжая по улицам в утренней какофонии звуков, я встречала больше людей, чем ожидала увидеть. Намного больше.

— Да что ж вам всем не спится! — негромко воскликнула я, натягивая поводья, чтобы не наехать на какого-то шибко спешащего мальчугана с деревянным ящиком в руках.

Такое количество прохожих заставляло нервничать. Я ни на секунду не забывала, что в город прибыли люди, которые кого-то искали. Каков шанс, что они не по мою душу? Мизерный. Просто потому что это было бы слишком невозможным совпадением.

Я старалась скрыть от каждого лицо, и в то же время всматривалась в прохожих, выискивая знакомые черты. Особенно цеплялась взглядом за хорошо одетых мужчин. Как только я видела в толпе светлые волосы, сердце начинало ускорять ритм, чтобы в следующую секунду успокаиваться, потому что мимо проходившим оказывался очередной незнакомец. В моменты, когда понимала, что это не Ленар, я испытывала облегчение, но в него вплеталась толика разочарования. Чувство удивляло и одновременно казалось правильным. Но легче от этих противоречий всё равно не становилось.

Настоящее облегчение я почувствовала, проехав последние дома Кефла. Словно оставила в грязных улочках половину своей ноши под названием «страх». Но это была лишь половина. Расслабляться не время. Черта города не отгораживала от возможных проблем.

Наставление Лары о том, что лучше ехать в Олерт через леса, я не забыла. Но мне на глаза попалось несколько повозок, едущих в ту же сторону, в которую направлялась и я. Если получится хоть часть пути проехать по нормальной дороге, сократив расстояние и сэкономив время, этим стоило воспользоваться. Поэтому в следующее мгновение я прицокнула, направляя коня за повозками. Не доезжая до них несколько метров, я сбавила темп. Для постороннего могло показаться, что я ехала вместе с ними. При этом я старалась не привлекать взгляды возниц и их сопровождающих. Словно я тут сама по себе и внимания на меня обращать вовсе не стоило.

Таким обманным манёвром, делая вид, что не замечала, когда на меня оборачивались, удалось проехать вплоть до полудня и чуть после него. Благо, впереди едущие не останавливались. Но потом всадники позади повозок стали кидать в мою сторону совсем уж подозрительные взгляды. Словно мне было по силам напасть на десяток мужчин или ограбить их. Мне, хрупкой девушке с тонкой натурой! Но отстать всё равно пришлось. А жаль. План был хорош.

Раз уж с «попутчиками» попрощалась, я решила сделать недолгий привал. Всё же оставаться вблизи дороги без движения не хотелось. Это точно привлекло бы чьё-то внимание.

Попивая водичку из фляги, я размышляла о словах Лары, что путь до Олерта займёт не больше трёх дней. Но какие же тяжёлые будут эти три дня!

Я постоянно следила за дорогой в обе стороны, чтобы вовремя увидеть патруль, которым стращала Лара, или погоню. И пока мне везло.

Мимо дороги проплывали поля, засеянные пшеницей и какими-то другими злаками, а где-то овощами. Поодаль виднелись периодически мелькающие деревеньки на пару десятков домов и леса, которые проплывали вдалеке за полями. Холмистая местность справа превращалась в зубчатые горы. Большой разницы, на первый взгляд, в природе Лонии и Карсы я не видела. Хотя мои познания в ботанике уступали остальным. Разве что полей было больше, чем когда я ехала в Лонии. У нас сельское хозяйство сосредоточено в южной части материка.

День уже клонился к закату, и я внимательней всматривалась в пейзаж. Наконец вдалеке замаячили крыши домов, и я свернула на узкую дорогу, ведущую в деревню.

Это противоречило наставлению Лары о том, чтобы не останавливаться на постоялых дворах. Но сегодня был благополучный день. Мне везло, я не встретила никого на дороге, так почему удача должна покинуть меня и сейчас? К тому же хотелось поспать в кровати, а не на земле.

В этой деревне домов оказалось больше, и все они тоже были из древесины. Постоялый двор «Медвежье ухо» не выделялся ничем, кроме размеров. Он располагался недалеко от первых домов, так что вглубь деревни ехать не пришлось.

К оценивающим взглядам, которыми меня встретили немногочисленные посетители, я уже привыкла, потому не обращала на них внимания. Принимала это за особенность жителей Карсы. Ну, её мужской половины.

Обстановка в трактире была проста до предела. То есть состояла из самых необходимых элементов интерьера: стойки у бара, столов и стульев. Ни тебе картин на стенах, ни хотя бы скатертей на столах, которые, видимо, протирали через раз, судя по крошкам на столешницах.

— Мне нужна комната на одну ночь, — подойдя к стойке, за которой стоял низенький мужчина, потребовала я.

Я выбрала тактику наглости, так как не хотела, чтобы меня заподозрили хоть в чём-то, а наглому человеку перечить всегда сложнее. Особенно, когда эту наглость не ждёшь от женщины, которая по всем здешним правилам должна быть покорной.

— Комната имеется. А вы кто есть? — не торопясь провожать меня, стал допытываться хозяин.

Я уже успела усвоить, что так в Карсе вели себя только хозяева. Обычные слуги в подобных заведениях держали глазки в пол и не задавали вопросов.

Ну что же, наглость на наглость. Кто кого.

— Я направляюсь дальше по королевству в поисках товара, — ответила я, оставив неопределённым место, куда именно еду. — Ужин принести мне в комнату, — поставила точку, вскинув подбородок и уперев руку в бедро. Для верности.

Мужчина ещё помялся, но взял из-под стойки ключ и в итоге указал следовать за ним.

С местным бытом, состоящим из тазиков, кувшинов для умывания и холодной воды я уже смирилась. Первые признаки одичания на лицо.

Думала, ночь буду спать плохо из-за волнений, но на утро еле смогла оторвать себя от подушки, так крепко спала.

Я спустилась в пустой общий зал и направилась прямиком к стойке.

— А хозяин вышел ненадолго. Он скоро вернётся, — сказал слуга, лениво протирающий попеременно стакан в руке и глаза спросонья.

— Я уже уезжаю. Вот деньги за комнату, — я положила на стойку пару монет.

— Не хотите позавтракать кашей? — спросил парень.

— Нет. Но от буханки хлеба не откажусь, — я мило улыбнулась.

Парень не сильно впечатлился моей обворожительностью и поплёлся на кухню.

Пока слуги не было, я никак не могла дождаться его возвращения и своего хлеба. Какая-то смутная тревога поторапливала меня и заставляла нервно стучать ноготочками по отполированному дереву.

Наконец парень вернулся. Я взяла ещё тёплый хлеб, засунула в сумку и направилась через боковой выход к конюшням. Дверь, как назло, не поддавалась. Пришлось навалиться на неё плечом, чертыхаясь, и только с четвёртого раза она открылась.

Я торопливо прошла по внутреннему двору, аккуратно озираясь по сторонам, но всё было тихо.

В стойлах мирно стояло несколько лошадей. А вот людей внутри, как и снаружи, я не увидела. Ждать, пока кто-то появится, чтобы оседлать коня, я не стала и взялась за дело сама. Пальцы подрагивали от нервного напряжения, разлившегося внутри.

Уже заканчивая застёгивать сбрую, я услышала из-за приоткрытых дверей топот копыт, затем шаги и голоса. Стойло с моим конём находилось недалеко от входа. Сначала разобрать слова не получалось, но потом говорившие подошли ближе.

— Ну, что скажешь, хозяин? Есть особо примечательные постояльцы? — без предисловий спросил мужской голос.

Он показался надменным, словно говоривший привык обращаться к людям свысока. Я знала, что подобная манерность не сулила для окружающих ничего хорошего. А значит, и для меня тоже.

— Да осветит вас истинный свет, да отступит от вас тьма, — этот голос был уже знаком мне. Только вчера в нём не слышалось подобострастных нот.

Приветствие хозяина постоялого двора подтвердило худшие подозрения: мне посчастливилось наткнуться на тот самый патруль церковников!

Конь занервничал, наверное, почувствовал мои «воодушевляющие» мысли. Я успокаивающе погладила его по шее, ощущая колотящееся о рёбра сердце.

— Да не тяни... — начал было тот, кто задал первый вопрос, но его перебил другой:

— Человек просто хотел воздать нам почести, — этот был явно более молодой и спокойный. — Благодарим за ваши слова. Итак?

— Вчера приехала девушка. Одна, не из местных. Говорит, что торговка, но не верится. Уж больно мила на личико.

От абсурдности того, что торговка не может быть миловидной, я чуть не фыркнула, но вовремя сдержалась, продолжая прислушиваться и стараясь лишний раз не дышать.

— Она ещё здесь? — в голосе старшего мужчины послышались какие-то потаённые нотки надежды. Слишком уж вкрадчиво прозвучал вопрос, почти ласково.

— Да, — ответил хозяин так, что я с трудом расслышала.

— Веди нас, — спокойно сказал молодой.

Сердце замерло, воздух в лёгких застыл. В голове набатом стучала одна мысль: только не сюда, только не сюда...

Зашуршал гравий. Мне показалось, что я слышу каждую песчинку. Но шаги удалялись, а не приближались. Я выдохнула, облокотившись руками о бок коня. Но короткий миг облегчения быстро закончился. Медлить было нельзя. Благо осталось затянуть пару ремней. Я не сомневалась, слуга, которому заплатила, скажет, что я недавно покинула постоялый двор, и церковники ринутся в конюшню. Отчего-то я была уверена, что упустить «добычу» они не захотят.

Последняя мысль только прибавила скорости. Я проворно вывела коня из конюшни. Рядом ожидали два чёрных жеребца с белой сбруей. Гадать, кому они принадлежали, не приходилось.

Я вскочила в седло и тут же помчалась галопом прочь от постоялого двора.

Неслась во весь опор. Казавшееся недавно сказкой воплотилось в реальность. Всё, что Лара рассказывала, все страхи, которыми делилась, оказались правдой. Теперь я всецело верила её словам.

Услышанное у конюшни прояснило сразу несколько вещей. Во-первых, церковникам здесь беспрекословно подчинялись. Исходило это в большей степени не из религиозного уважения, а из страха. Это ещё по Ларе было заметно. А голос хозяина гостиницы, наполненный льстивыми нотками, только подтверждал это.

Во-вторых, церковники могли появляться где угодно, и все двери, судя по всему, перед ними открывались. Как и рты. Никогда не думала, что система доносов может быть настолько широко распространена, и главное, поддерживаться самими жителями. Но здесь на лицо именно это.

Теперь в словах Лары я видела больше, чем она успела озвучить. И это пугало. По-настоящему. И я не понимала, с чего к одиноким приезжим женщинам здесь такое отношение?

Но поворачивать назад боялась. Дорога в сторону Олерта вскоре сворачивала, поэтому я бросилась именно в эту сторону, чтобы поскорее скрыться за деревьями. Я то и дело оглядывалась, понимая, что за мной вполне могла быть погоня. Сложилось впечатление, что более старший из церковников не любил, когда что-то шло не по его плану. А побег — это наиболее яркое неподчинение чьим-либо замыслам.

Краем глаза я увидела колею, проложенную вдоль кромки поля. Резко натянутые поводья заставили коня встать на дыбы, но я удержалась в седле и тут же развернулась в сторону колеи. Мой верный скакун уже начал храпеть, когда я снова заставила его мчаться во весь опор к кромке леса, видневшейся впереди.

У деревьев пришлось вспомнить о благоразумии и сбавить темп, чтобы не переломать ноги ни себе, ни коню. От колеи тянулась тропа, достаточно утоптанная, чтобы ехать верхом. Я последний раз оглянулась на дорогу в просвете между деревьев, но никого не заметила.

На тропе я тоже не стала задерживаться. Углубившись в лес, свернула в нетронутые заросли.

Меня не оставляло сильное сдавливающее ощущение страха, нагоняемого церковниками. Я не понимала их целей, не знала их законы, но после этой не случившейся встречи была уверена, что лучше им не попадаться. Интуитивное чувство затмевало любую необходимость в аргументах.

Пару часов я шла без остановок быстрым темпом, насколько это было возможно в лесу. Конь уже беспрерывно тяжело дышал, да и сама я изрядно утомилась. Решив, что ушла достаточно далеко от опасности, я сбавила темп.

Вскоре где-то поблизости послышалось журчание. Этот звук ободрил не меньше, как если бы я окунулась в прохладные воды. Прежде всего я переживала за коня, так как моя фляга оставалась полной. Найти источник манящих звуков проблем не составило. На небольшой поляне с густой изумрудной травой бежал широкий ручей.

Там я наконец впервые за день позволила себе расслабиться. После того, как умылась холодной водой, от которой дыхание перехватывало, я уселась на землю. Мягкий ковёр травы нежно щекотал ладони, когда я проводила рукой, оглаживая его. Немного отошедший от бешеной скачки конь тоже с удовольствием на свой манер охаживал ковёр под копытами. А ведь я даже не знала его имени. Лои не сказал, как зовут скакуна. Без него я бы уже давно пропала.

Я оглянулась, впервые обратив внимание на окружавшую нас природу. Деревья оказались разных видов: одни с низкими ветками, а другие высокие, с кронами, начинающимися слишком высоко, чтобы достать с земли. Некоторые кусты вокруг были с маленькими белыми ягодами, но я не решалась их пробовать. Сбежав от церковников, умереть от диковиной ягоды будет ужасно обидно. Вместо этого я достала буханку хлеба, отломила кусок и съела, запивая водой.

Закончив незамысловатый обед, я собрала вещи и снова двинулась в путь, пока оставалось время до ночи.

По ощущениям я уже достаточно отдалилась от дороги. Заблудиться мне не светило, у меня с детства было безотказное чувство направления. Я знала, что сейчас шла параллельно дороге в сторону Олерта.

Когда начало смеркаться и каждый корень или кочка грозили подставить коварную подножку, я усмотрела небольшую полянку, снова перекусила хлебом и легла спать, укутавшись в плащ.

Утром, не имея представления, когда получится найти ещё еду, я обошлась водой.

Спустя какое-то время, проломившись через особо густые кусты, я выехала в непривычную на вид часть леса. Здесь начинались исключительно те деревья, крона которых находилась высоко, а внизу не было ни одной ветки. Ни кустов, ни высокой травы на всю ширину взгляда не было видно. Я даже остановила коня, чтобы оглядеться. Такого странного леса я никогда не видела. И проезжая по густой изумрудной траве всё дальше и дальше я поражалась тому, как далеко уходил этот странный лес. При этом мне не очень нравилось ощущение открытости. Без веток и кустов создавалось впечатление, что я как на ладони. Но я упорно игнорировала эти мысли, понимая, что здесь вряд ли появятся те церковники, будь они неладны.

Внезапно сбоку от меня что-то упало. Это произошло так неожиданно, что я вздрогнула и не успела разглядеть, что это было. Вскинув голову, я не заметила ничего подозрительного и продолжила путь. Через пару минут явление повторилось. На этот раз мне показалось, что это снежок, упавший сверху. Но, глянув вниз, я ничего не увидела. Да и какой снег в конце лета? Может, у меня уже начались бредовые видения на фоне переживаний, и мне кажется, что с веток деревьев на меня кидают снежки церковники?

Усмехнувшись абсурдности фантазии, я тронулась дальше и в этот момент наконец смогла разглядеть загадочный «снежок», который в очередной раз стремительно пролетел возле меня. Это оказалась птичка! Круглая, как шарик, с белым оперением. Перед самой землёй она резко расправила крылья и улетела вбок. Таких интересных крылатых обитателей в лесах Лонии я никогда не встречала. Птички-бомбочки-снежки пришлись мне по душе и сопровождали меня в этой части леса.

Однако вскоре, когда в животе призывно заурчало, я решила вернуться ближе к дороге. Еда заканчивалась, и нужно было придумать, как достать новую. Очевидно, придётся выйти к людям. Второй сигнал одичания на лицо. В Карсе, в отличие от Лонии, я видела больше преимуществ в чаще леса, чем в поселении.

Крупный город — это хорошо, ведь там проще затеряться пришлому люду. Другое дело — маленькие деревни. Там все друг друга знали. Это являлось как преимуществом, так и недостатком. Незнакомец в деревне сразу же будет вычислен самими жителями, зато меньше шансов нарваться на патруль.

Прежде всего, я решила усовершенствовать легенду, предложенную Ларой. С такой подозрительностью в народе необходимо было что-то более продуманное. Торговка из меня уже не вышла, судя по словам хозяина того постоялого двора. Тогда я решила прикинуться дочерью торговца из Кефла, которая отправилась на поиски отца, ушедшего за новым товаром и до сих пор не вернувшегося. Мысленно смахнув печальную слезу, я кивнула самой себе, утвердив эту идею.

Через некоторое время, когда солнце уже удалилось от своего пика, я вышла к кромке леса. Решив не выезжать на дорогу, я ехала вдоль неё, пока вдалеке не увидела несколько крыш домов, и направилась прямиком туда.

Глава 18. Разрыв

История про потерянного отца оказалась настолько удачной, что с её помощью удалось найти ночлег в тот же день. Врать местным жителям мне вовсе не нравилось, но другого выхода с их отчаянным следованием постулатам церковников я не видела.

Стоя перед окном в маленькой комнатке на втором этаже бревенчатого дома, я рассматривала раскинувшуюся впереди улицу. Деревня Итре, в которую я пришла из леса, как раз и состояла из одной длинной улицы, насколько было видно отсюда. Проверять догадку я не стремилась.

Сумев договориться о ночлеге вчера, я испытала огромное облегчение. Я понимала, что опасность никуда не делась, но пара дней отдыха были необходимы. А здесь, в этой маленькой комнатушке, мне казалось, что я спряталась от всего мира, и выходить куда-то не стремилась.

В голове промелькнула причина, по которой я очутилась здесь. Чувство досады на саму себя не заставило ждать. Как же глупо я поступила, удрав в Карсу! Я и представить не могла, что здесь поджидали такие проблемы. Но оправдывает ли это меня? Теперь я была уверена, что нет. Ведь сама себя загнала в ловушку, улепётывая от Ленара, лишь бы не объясняться. А сейчас что? Тряслась от страха в чужом доме и думала о том, как вернуться назад и оказаться подальше от этого королевства с их церковниками.

Но не только церковники являлись причиной моего желания скорее сбежать отсюда. Придя в Итре, я осознала, что люди в Карсе жестоки не только к чужакам. Насколько я успела разобраться, соседи не питали тёплых чувств к семье в этом доме, состоявшей из мужа с женой и двух детей. А точнее их дом вообще обходили стороной. Меня по известным причинам подобное устраивало. Чем меньше будет любопытных и подозрительных глаз, тем лучше. Но это не отменяло того, насколько несправедливо ополчились местные против этой семьи.

Взгляд уловил движение внизу, и я опустила голову. Из дома вышла Мариша — мать семейства — и позвала детей к столу. Она резким взмахом откинула русую косу за спину. Коса была настолько туго заплетена, что даже буйствующий ветер не растрепал её. Подбоченившись, Мариша проводила взглядом шедшую мимо дома женщину с вёдрами. Я только успела узнать хозяйку, а уже не сомневалась, что взглядом она сейчас выразила всё презрение, которое питала к жителям деревни, да и к миру в целом. Мне, как частичке этого мира, уже успело перепасть немало таких вот «ласковых» взглядов.

Уравновешивал жену во всех смыслах Колон. Он был старше Мариши на десяток лет. Сама она выглядела на тридцать пять. Колон был невысокого роста с небольшой бородкой и прямыми короткими волосами. По добротности он тоже не превосходил супругу.

Из-за угла показались парень и девочка, которых как раз звала Мариша. Девочке на вид было лет двенадцать. Брат выглядел старше сестры года на три. Мать категорически запрещала им находиться со мной в одной комнате, разговаривать и даже смотреть на меня. Я не спорила. Их дом, их правила.

Я поняла, что Мариша позвала детей за стол, чтобы они поели раньше и не столкнулись со злой и страшной гостьей, то есть со мной.

Я отошла от окна и легла на кровать. После марш-броска по лесу я ощущала дикую усталость. Вымотало и чувство страха, которого прежде я так сильно не испытывала. И мне не нравилось это ощущение. Совсем.

Примерно через сорок минут, прервав мои вялые размышления, в комнату без стука вошла Мариша.

— Иди к столу, завтракать, — «любезно» пригласила она.

По её тону больше походило, что я должна была подавиться тем самым завтраком и желательно, чтобы с концами.

Я со вздохом последовала за хозяйкой. Спустившись вниз и получив от неё порцию пресной каши, которая не шла ни в какое сравнение со стряпнёй Лары, я решила ещё раз поблагодарить Маришу за гостеприимство. Хотелось дать понять, что я не была неблагодарной приживалой.

— Спасибо, что позволили отдохнуть под вашей крышей после долгой дороги, — я в ожидании смотрела на хозяйку.

Не дождавшись ответа, взяла первую ложку каши в рот.

Тут Мариша со всей силы опустила деревянную лопатку на стол. Я так и застыла с кашей во рту, не дыша.

— Ты нас за дурней не держи. Мы прекрасно видим, что ты не из Карсы. Продолжать обманывать можешь тех остолопов дальше по улице, а здесь своё враньё выкини из головы, — её надменный взгляд только добавил весомости и без того выразительным словам.

Я чуть не поперхнулась кашей, пытаясь сглотнуть, но в конце концов безвкусная серая масса опустилась непрожёванным комом куда-то вниз. Ещё несварения не хватало из-за собственного вранья.

Судя по надменно поднятому подбородку Мариши, она считала, что у меня кишка тонка на разговоры с ней, но в этом хозяйка ошибалась.

— Почему вы тогда приняли меня у себя? — вежливо спросила я, не отводя взгляда от серых глаз хозяйки.

— Хочешь знать? — Мариша приподняла брови и скривила губы в неприятной улыбке. — Деньги твои нужны.

Такая неприкрытая наглость стала последней каплей. Кажется, пока этой женщине не показать, что не одна она тут с характером, Мариша не успокоится.

— А вопросов ваших церковников не боитесь? — уже другим голосом, из которого ушла вся теплота, поинтересовалась я.

На этот раз Мариша широко улыбнулась, а взгляд изменился с тяжёлого на оценивающий, словно она впервые подумала, что я могла что-то значить. Но сразу же за тем её улыбка померкла.

— Церковь и так поставила на нашей жизни крест. Так что хуже, милочка, не будет, — и после заминки добавила: — Лучше бы тебе церковниками их не называть.

Слова Мариши не обманули меня. Ей было невыносимо от того, что церковники сделали с жизнью её семьи. И это вызывало во мне сочувствие.

По поводу причины ополчения против семейства я не переживала. Уже поняла, что церковники не опирались на объективность в своих умозаключениях. Если толика ума там вообще присутствовала.

Разговор получил неожиданное продолжение от вошедшего на кухню Колона.

— Можешь сама посмотреть на причину, почему мы пустили тебя, — сказал он негромко.

Мариша кинула на него предостерегающий взгляд, но я с готовностью поднялась со скамейки.

Пока мы все вместе шли вдоль дома в сторону большого поля, я размышляла о том, куда они приведут меня. Может, я рано предположила, что опасаться нечего? Возможно, мы шли к могилам, где закопаны двадцать их родственников, умерших из-за странных обстоятельств? Или к секретному растению, которое дарило блаженство и радужные видения? Ну, последнее уже не ново в Лонии. Правда, вредно для здоровья, но некоторых это не особо останавливает.

В поле оказались посажены пока узнаваемые для меня овощи от картошки до кукурузы.

Тут Колон, шедший впереди, свернул вдоль кромки немного правее, а следом и мы с Маришей. И сразу остановились. Перед нами предстал голый участок земли.

— Ну вот, любуйся, — ядовито бросила Мариша, словно я сама напросилась на эти «смотрины».

Но не успела я ничего сказать, как Колон добавил, оглаживая бородку:

— Из-за этой неизвестной хвори, от которой даже сорняки не растут, мы лишились серьёзной части пропитания и дохода. Именно поэтому мы пригласили тебя. И именно поэтому волиты решили, что здесь порча тьмы, и теперь посланники церкви приезжают раз или два в месяц и смотрят, чтобы порча не свела нас с ума и не распространилась на других.

— Да они думают, что это наша дочь или я наколдовали, и теперь от нас все шарахаются, как от прокажённых, — фыркнула Мариша и пошла обратно к дому.

За ней последовал Колон. Я успела заметить в светло-карих глазах, вокруг которых собралось уже немало морщин, боль, скрываемую глубоко внутри. Вряд ли подобное он бы позволил себе при жене. А я никто, передо мной можно дать слабину. И я одобряла это секундное бессилие, потому что иначе, если держать всё внутри себя, можно сдаться под напором скопившегося, и в один прекрасный день взорваться.

Проводив Колона сочувствующим взглядом, я подумала о словах Мариши. Они походили на «правду», которую могли приплести церковники, ведь девочка уже сейчас была красива. А это у волитов, видимо, особый пунктик.

Я не спешила за хозяевами, внимательно осматривая кусок земли, тянущийся дальше в поле неровными краями. Там действительно ничего не росло. Земля имела серый цвет и глубокие засушливые трещины, тогда как вокруг всё было пропитано влагой. Тёмный цвет земли вокруг повреждённого участка только подчёркивал неестественность этого куска.

Я нахмурилась. Хотелось осмотреть всё целиком, но что-то удерживало меня от того, чтобы ступить на эту землю. Нехорошее предчувствие разливалось внутри, словно патока, зарождаясь где-то в районе живота. Или всё-таки я получила несварение от недавней каши.

Я прошла вдоль кромки поля дальше и заметила, что на границе с поражённым куском были болезненные и чахлые растения. Значит, оно слабело к своему краю.

Но все наблюдения не давали ровным счётом никакого представления о том, что это за дрянь, и как от неё избавиться.

Поджав губы, я стала возвращаться тем же путём в дом. Что бы не вызвало такого иссушения и омертвения почвы, но насколько же надо быть, мягко говоря, недальновидным, чтобы посчитать подобное явление порчей. Даже если допустить абсурдность предположения, что в этой семье могли колдовать, как выразилась Мариша, стали бы они прозябать в деревеньке и работать каждый день, как и прочие? Об этом святоши что-то не подумали. А стоило. Хотя бы для того, чтобы увидеть поломанность собственной логики.

Зайдя в дом, я прошла на кухню, где разговаривали Колон и Мариша. При мне они замолчали. Но я и не подслушивать собиралась.

— Точно никто не знает, что это такое? Даже предположений ни у кого нет? Не считая порчи, — поморщившись, я опёрлась о стол, смотря поочерёдно на хозяев.

— Если бы знали, твоей ноги здесь не было, — надменно отчеканила Мариша.

Кто бы сомневался.

Колон же замялся. Касательно адекватных ответов я уже уяснила, что стоило обращаться именно к нему.

В итоге мужчина решил ответить:

— Что это за хворь, действительно никто не знает. Но до нас доходили слухи, что в других деревнях тоже есть такие пустыри, в том числе на полях землевладельцев. Но и там никто не знает, что с этим делать.

Я задумчиво кивнула.

Это странное явление не давало мне покоя в течение всего дня. Оно не походило ни на одну болезнь, о которых нам рассказывали во время обучения ботанике. Может, что-то под землёй? Но тогда здесь, скорее всего, был бы единичный случай.

В измученный мыслями мозг внезапно пришла идея. Такая простая в своей сути, но отчего-то не пришедшая сразу. А ведь для меня должно быть естественно — думать, как эллан.

Я спустилась вниз, вышла из дома и снова направилась в поле. На этот раз, встав напротив поражённого участка земли, я посмотрела на него на энергетическом уровне.

И то, что я увидела, поразило меня.

В том месте, где земля испещрялась засушливыми трещинами, на энергетическом уровне виднелась чернота. Не та темнота, которую я обычно видела вместо материальных вещей, а густая и непроницаемая чернота. Над или под ней не проходила свободная энергия, которая перекрывала предметы сверху. Там вообще ничего не было.

От зрелища чёрного пятна кровь стыла в жилах. В горле пересохло, язык наждачкой прошёлся по сухому нёбу. Внутри меня всё кричало о том, что это ненормально. Противоестественно!

Однако надо было разобраться до конца. Я собралась и перевела взгляд на границу чёрного пятна. Там нити свободной энергии неровно обрывались. Мне стало больно от этого зрелища, словно я увидела чей-то обрубок вместо ноги и почувствовала боль того, кто её потерял.

Почему-то я не сомневалась: то же самое происходило с нитями энергии в замкнутых системах, которые попали на границу чёрного пятна.

Окинув взглядом эту ужасную во всех смыслах картину, я осознала, что это не поражение почвы из-за невиданной болезни, не чёртова порча, а разрыв на самом энергетическом уровне. Другого объяснения увиденному я не находила.

Покидать поле на этот раз было гораздо труднее, словно я уходила от тяжелобольного. Это оказались странные, неприятные ощущения, которых раньше я не испытывала. Но с каждым шагом, отдалявшим от черноты, во мне росла решительность разобраться с ней во что бы то ни стало.

Конечно же это открытие не дало мне уснуть. Я долго проворочалась в бесплодных попытках оставить думы на следующий день. В итоге сдалась.

Самая главная мысль, которая крутилась в моей буйной голове, была о том, что порванные нитиэнергии — это очень плохо. Для замкнутых систем подобное означало болезнь, поломку или прореху в структуре материальных вещей. А что это означало для всего мира? Нигде и никогда при мне о таком не упоминалось. А я была любопытна относительно знаний, и мотив, чтобы узнавать больше других, у меня был весомей. Подобное не могло сулить ничего хорошего. Доказательства чахли на поле Мариши и Колона.

Я мысленно вернулась во времена обучения в школе и университете. Все знания, полученные оттуда, касались замкнутых систем. Я раздражённо вздохнула. Как-то не предусмотрительно со стороны сильных мира сего.

Но сразу же другая мысль пришла в голову. Можно рассмотреть мир, как замкнутую систему. Большую, со своими особенностями, но всё же. Он, по сути, ничем не отличался. Только циркуляция энергии происходила в некоторых случаях по другим законам. Тогда этот разрыв мог быть той же прорехой, просто более глобального уровня. Я усмехнулась. Ну да, это вам не дыра в плаще.

Дальше мозг стал перебирать все те методы, с помощью которых нас учили заделывать такие прорехи.

Так, незаметно для себя, я и уснула. А утром проснулась с твёрдым решением поработать над разрывом. И помехи в виде головной боли и других последствий меня не остановят.

За завтраком, «обласканная» взглядами Мариши, я не обращала внимания на её язвительные замечания, пребывая мыслями в тетрадных записях и абзацах учебников, которые изучала в университете.

Поблагодарив хозяйку за очередной пресный завтрак, я направилась в поле. Кстати, я не сомневалась, что Мариша специально подавала мне такую кашу, чтобы и тут показать, насколько «рада» моему присутствию в доме, но я не обижалась на неё. У женщины были серьёзные проблемы, которые просто усугубляли природную вредность.

На этот раз меня уже не охватило такое отвращение к открывшей свой зёв черноте. Я испытывала волнение, как перед экзаменом, только на этот раз экзаменатором представал сам мир.

Смотря на оборванные нити свободной энергии, я напомнила себе, что в первую очередь нас учили тому, что мы — часть мира. Любое действие нужно начинать с этого. Моя энергия должна быть связующим звеном с энергией извне. Простым языком это объяснялось так: чтобы что-то починить, надо что-то привнести в эту «поломку». Соблюдение баланса энергий. Но делать это тоже следует правильно. Я вспомнила разнесённую комнату во дворце. Наглядный пример того, как не стоит взаимодействовать с энергией.

На секунду сомнения ворвались в мысли, заслонив видениями рассыпанных в пыль предметов, трещин и искорёженной мебели. Но я быстро отправила их куда подальше и принялась за работу.

Как только я коснулась нити, на виски начало давить. Первые несколько попыток что-то сотворить не увенчались успехом. Было ощущение, что энергия в этом месте больше обычного сопротивлялась мне. А это сильнее отражалось на моём состоянии. Но я не сдавалась, хотя голову уже ломило от боли.

После нескольких неудавшихся попыток, я решила внести в работу некоторую логику и стала искать более податливые нити, тонкие, небольшие потоки энергии. Я попыталась связать их с нитями на другой стороне разрыва, продлевая с помощью вливания своей энергии. Но не всякая нить подходила друг к другу. А слабость от отдачи энергии норовила свалить с ног.

Наконец, когда нашлась подходящая первая нить на той стороне, она словно притянулась к другой с помощью созданного мной «моста». Я смотрела на пульсирующую ленту энергии и поверить не могла в то, что у меня получилось! А внутри уже разливалось ликование вперемешку со слабостью, тошнотой и невыносимой мигренью. Но сделанное означало, что я не пропащая!

Глава 19. Спасение за спасение

Следующие три дня я всё время пропадала в поле, иногда вспоминая про еду и сон. Я не замечала смены течения времени. На энергетическом уровне подобные перемены трудно отследить, особенно, когда занимаешься другим.

А вот не обращать внимания на своё состояние оказалось гораздо сложнее. Пару раз мне становилось настолько плохо, что я медленно опускалась и садилась прямо на землю. Сил не оставалось для того, чтобы выбрать более подходящее место. Я сидела на мокрой от проливных дождей грязевой каше и пережидала головокружение и упадок сил. Как ни странно, меня это не столько беспокоило, сколько отвлекало и вызывало досаду. С непрекращающейся головной болью я уже просто смирилась и воспринимала её, как знак того, что дело продвигается, а не стоит на месте.

А вот мириться с язвительными словами Мариши становилось сложнее. Я понимала, моя беготня на поле к разрыву выглядит странно. А с учётом паранойи местных ещё и подозрительно. Поэтому я старалась не попадаться лишний раз на глаза, чтобы не провоцировать хозяйку на очередной букет брани. Желание зашить разрыв перевешивало все разумные доводы.

Правда, толковые мысли нет-нет да посещали мою головушку. Несколько раз стоя под проливным дождём, любезно начавшимся именно тогда, когда меньше всего нужно, я ловила себя на мысли о том, что будет, если я не выдержу. Такой высокой нагрузкой я истязала себя и тратила внутреннюю энергию быстрее, чем она успевала восстанавливаться. Но меня поджимало время, в котором я была сильно ограничена. Недолго мне оставалось сидеть в этой глуши и прятаться от всего мира. Из-за возрастающего подозрения со стороны местных, вызванного моим странным поведением, задержаться здесь не получится. Меня либо выгонят Мариша с Колоном от греха подальше, либо приедут церковники и уведут под белы рученьки. Интересно, куда и зачем? Будут выяснять, на какой я стороне? И как они это сделают? Вопросов к ним было немерено, но на своей дорогой и любимой шкуре узнавать ответы совсем не хотелось.

На третий день я настолько устала после работы с энергией, что еле поднялась к себе и завалилась спать. Как оказалось, проспала почти сутки. Следующим вечером я с трудом доволокла ноги до кухни. Надо было что-то поесть, чтобы помочь организму. Перед глазами всё расплывалось, руки и ноги не слушались. Именно в таком состоянии меня застукала Мариша. Подозреваю, она специально поджидала меня. Чёртовы человеческие потребности, которые делают людей предсказуемыми.

Вид у хозяйки дома в этот момент был что ни на есть боевой. Не успокаивала и скалка, лежащая на столе рядом с рукой, на которую опёрлась Мариша.

— Не знаю, чем ты там занимаешься, но прекращай творить свои тёмные делишки немедленно. По деревне слухи поползли, — наклонившись, грозно проговорила Мариша. — Эти лупастые бездельники насмотрелись, как ты целыми днями стоишь и пялишься на этот проклятый пустырь, — она перевела дыхание и брезгливо добавила: — Мне тебя не жалко. Но нас накажут вместе с тобой, если какой-нибудь, самый незначительный дрянной слушок дойдёт до церкви и волитов.

Еды я, видимо, не дождусь. Эта мысль промелькнула первой. Затем я поняла, что надо бы оправдаться, но на это сил не было. Да и не подготовила я обеляющую речь. Зато до меня медленно, как сквозь туман, начало доходить, что своей увлечённостью я поставила и себя, и окружающих под угрозу. Я зациклилась на исправлении разрыва, жуткой черноты, которая губила всё на энергетическом и материальном уровнях, и забыла, что среди людей тоже оставалось немало губительного. Я не подумала о том, как мои действия отразятся на этой семье. А если помощь не во благо, то это уже никакая не помощь.

Пока я стояла, покачиваясь, и под гневным взглядом Мариши пыталась придумать ответ, на кухню вошёл Колон. Вид у него был какой-то потерянный или сильно задумчивый. С сознанием, норовившим покинуть меня, трудно было определить. Он даже сутулился больше обычного, из-за чего казался ниже ростом.

— А вообще, не понимаю, что я тут с тобой цацкаюсь... — гневно начала хозяйка, но договорить не успела.

— Мариша, подожди. Тебе надо кое-что увидеть, — растерянно проговорил Колон, нервно поправляя воротник желтоватой рубахи.

И тут до меня дошло, что выговор от Мариши, скорее всего, должен был предшествовать моему выдворению из дома! Короткая заминка в таком случае точно лишней не будет.

Но Мариша, похоже, не собиралась сбавлять градус накала и метала взглядом молнии.

— Да на что я должна пялиться? Ты не понимаешь, она...

Яростную тираду прервало короткое:

— На поле.

Эти слова и странное поведение Колона озадачили не только меня. Мариша ещё кипела внутри, но смотрела на мужа со смесью недоверия и непонимания. Нечасто случалось, чтобы он мешал переть вперёд этому тарану.

В итоге хозяйка, оглянувшись на меня с подозрением, вышла из кухни решительным шагом. Я старалась не отставать. Не хотелось оставлять Колона с ней наедине. Сейчас он смотрелся на фоне грозной Мариши особенно щуплым, хотя, я подозревала, что Колон не был столь беззащитным, как выглядел со стороны. Но главной причиной являлось желание понять, что так сильно выбило его из колеи, что он начал дерзить собственной жёнушке.

Дорога к месту поражённого участка поля показалась очень долгой. Очень. Я передвигалась исключительно на каком-то упорстве, не иначе. Но открывшееся нашему взору влило силы, прояснило голову и заставило смотреть широко распахнутыми глазами.

В месте разрыва больше не было сухой серой глины. Как и вокруг, здесь чернела наполненная лужами земля. Вода больше не уходила в трещины, не оставляя после себя следов. Но самое удивительное, редко, лишь кое-где, пробивались зелёные росточки. И это там, где ещё вчера вообще ничего не было!

Несколько минут мы просто стояли и в неверии смотрели на эту картину. Я не могла представить, что это моих рук дело. Что это совершила я! Та, кто всю жизнь не могла вообще ничего сделать с энергией вокруг и была бесполезна. Но результат моих преобразований темнел влагой перед нашими глазами.

— Они нас точно сожгут, — прошептала рядом стоящая Мариша.

Моя радость тут же осела куда-то на дно бездонного колодца эмоций. Я быстро сложила всю картину и представила, как моя работа с повреждённым участком выглядела со стороны. Я каждый день торчала у поля, и земля, непригодная ни на что, вдруг стала плодородной. Точно скажут, наколдовала.

Я краем глаза заметила, как ко мне повернулся Колон, и тоже посмотрела на него.

— Тебе надо уезжать, — твёрдо сказал он.

Я кивнула, соглашаясь, но добавила:

— Мне нужен день на отдых и больше вы меня никогда не увидите.

Колон несколько секунд оценивающе смотрел на меня. Я видела, что в нём боролись чувства. Он хотел сберечь семью от опасности. Но, помимо этого, в его взгляде проглядывала благодарность за совершённое мной.

В итоге он кивнул и остановил движением руки Маришу, готовую накинуться на меня.

После сытного и даже показавшегося вкусным ужина, я спала мертвецким сном. И неизвестно, сколько бы ещё продлилась эта безмятежная нега, но проснулась я от настойчивых расталкиваний. С трудом приоткрыв глаза и пытаясь сориентироваться, я наконец разглядела перед собой взволнованное лицо Колона. Он тут же отстранился и отошёл на шаг от кровати. Боялся заразиться от меня колдунством?

— Волиты скоро будут в деревне, — быстро, но тихо начал Колон — Их видели на дороге, ведущей от Кефла. Тебе надо бежать, — на этом моменте он замялся, опустив глаза. — Мы скажем, что это ты сделала, а мы и не знали, что происходит, — в его голосе послышались извиняющиеся нотки.

Только мученических приступов вины мне не хватало.

— Да я всё понимаю, — заверила я, приняв сидячее положение. — И правильно. Я-то сбегу, а вам здесь жить.

Колон сразу отвернулся и, помедлив, вышел. И тут я вспомнила, что на мне была одна сорочка. Я-то не смущалась, что меня могут увидеть в ночной рубашке, ведь на то она на мне и есть, чтобы прикрывать всё самое важное. А вот по здешним нравам это, наверное, приравнивалось, как если бы я оказалась голой. Понять этот люд мне ещё только предстоит. Наверное.

По комнате я летала с ураганной скоростью, благо, вещи практически не разбирала, ожидая, что побег — вполне вероятное развитие событий. Поэтому собралась я за несколько минут. За это время успела мелькнуть мысль, а не те ли это волиты, которых я слышала на постоялом дворе «Медвежье ухо»? Если так, то эти ребята окажутся очень целеустремлёнными. На мой вкус, даже излишне.

Внизу у лестницы меня встретила Мариша с завязанным кульком. Поскольку он согревал мои ладони мягким теплом, я предположила, что там была еда. Но Мариша, и слова не сказав, ушла. Я не стала ничего говорить вслед. Ей больше радости принесёт мой отъезд, чем благодарность за предоставленный кров.

Колон провёл меня к сараю и помог запрячь верного скакуна. Конь радостно тыкался носом.

— Подожди, хороший, сейчас нет времени на нежности, нам снова надо бежать, — промурлыкала я.

Пока застёгивала ремни с левого бока, прикидывала, куда ехать дальше.

— Колон, а где находятся другие деревни, в которых есть такие поражённые участки?

Он внимательно посмотрел на меня поверх седла. Раздумывал Колон не долго и в итоге рассказал, как до них добраться.

Лишь только последний ремень был застёгнут, а сумки прилажены, я вывела коня из сарая. Забравшись в седло, я посмотрела на Колона.

— Спасибо вам за всё и надеюсь, беда обойдёт вас стороной, — искренне сказала я и надавила на бока коня.

— Тебе тоже, — донеслось вслед.

Вроде меня их отношение не должно было трогать, но на душе от его слов стало намного теплее, и лёгкая улыбка на секунду скользнула по губам. Но затем я вспомнила, что вскоре сюда явятся церковники и ускорила коня до галопа.

Выехав на основную дорогу, я оглянулась в сторону, где дальше на севере находился Кефл. Внутри что-то начало щемить. Я снова отдалялась от него, значит, ещё дальше уезжала от возможности вернуться домой. Волиты ведь ехали как раз оттуда, а рисковать встретиться с ними я вовсе не хотела.

Но и путешествовать по дороге я снова не собиралась. Лара оказалась права. В Карсе куда безопаснее передвигаться по лесу. К тому же я всё ещё нуждалась в отдыхе. Кроны деревьев могли дать лучшее пристанище, чем обочина дороги.

По лесу я снова продвигалась медленно, зато появилось время обдумать дальнейшие действия. Раз уж обстоятельства толкали меня прочь от Кефла и дома, то почему бы не наведаться в другие места, где были разрывы? Мне очень хотелось разобраться в причинах, из-за которых подобное явление возникло. А без изучения других мест этого не получится сделать. Кроме того во мне появилось странное чувство, похожее на ненавязчивый зуд в ладонях. Я очень сильно желала залатать разрывы, заполнить черноту хотя бы небольшим количеством энергии. Полностью убрать разрыв не в моих силах. Их просто не хватало для такой серьёзной и масштабной работы, да и во времени я всегда была ограничена. Разочарованный вздох получился сильный, даже конь повёл ушами.

Воспоминания напомнили об ощущениях, которые я испытывала во время работы на поле. Чувство, что в процессе преобразования чего-то не хватало. Оно было явным, но чего именно не доставало, я так и не смогла понять. Перед мысленным взором промелькнула картина того, каким я оставила разрыв. Его соединяли энергетические нити, но они находились на большом расстоянии друг от друга, и их было слишком мало, чтобы «излечить» это место полностью. Я надеялась лишь на то, что на какое-то время проделанной мной работы хватит, но не была уверена, что это окончательное решение проблемы.

С подобными мыслями, крутящимися в голове, я проехала полдня, останавливаясь только на короткие привалы. Не хотелось близко от церковников рисковать, поэтому я старалась увеличить расстояние между нами, пока были силы.

Во второй половине дня, когда небо ещё освещало только-только начавшее клониться к горизонту солнце, я в один миг оказалась в другом лесу. Вот я еду при свете дня, а в следующий момент очутилась в непроглядной тёмной чаще. Лишь изредка попадались просочившиеся между плотными елями лужицы света. Здесь двигаться пришлось ещё медленнее. Вскоре я измаялась и устроилась на небольшой прогалине на ночлег.

Проснувшись до обеда, я перекусила кусочком хлеба и сыра, попила из фляги и отправилась дальше. Мрачный лес не позволял расслабиться. В нём было жутко. Темнота не давала хорошо разглядеть окружение дальше нескольких метров. Солнце, которое точно встало, как будто светило где-то в другом месте. Изредка пели птицы, да трещали ветки. От чьих лап или ног я даже знать не хотела. Никогда не встречала подобных мест.

Чтобы окончательно не сойти с ума, я подумала о другом. А если бы у меня была возможность вернуться домой? Что бы я выбрала? Само возникновение вопроса говорило, что ответ не столь однозначен. Меня влекло вперёд, туда, где находились другие разрывы. Я не могла отказаться от работы с энергией, которая хоть и продолжала сопротивляться, но приносила ощущение удовлетворения, наполненности и обновлённости. Не зря же элланам необходимо всегда контактировать с энергией, преобразовывать её. Обмен важен для нас точно также, как полив для цветов. А я словно всё время была чахлым цветочком, который наконец немного стали поливать. Какое растение добровольно откажется от глотка живительной влаги? Всё вышеперечисленное явно превышало страх остаться в Карсе и желание оказаться в безопасной Лонии. Правда, я поймала себя на том, что хотела поделиться открытиями и успехами с Ленаром. Мысль о нём принесла уже привычную грусть. Но пока встречи с ним не суждено было случиться.

Я снова быстро вымоталась и вскоре решила сделать привал у найденного ручейка. Журчание воды хоть отчасти разгоняло стоявшую вокруг тишину, и это немного успокоило.

Об опасности меня предупредил конь, мирно щипавший траву, а в следующий момент резко вскинувший голову. Он смотрел мне за спину. Я тут же обернулась, вскочив с бревна, на котором сидела.

— Ну что ты, голубушка, так пугаешься, — ехидно улыбаясь, сказал подкравшийся ко мне мужик.

То ли я настолько устала, то ли ручей заглушил его шаги, но я ни звука не слышала, а он уже находился в паре метров от меня!

Мужик нервно потрепал грязную рубаху, наполовину выпущенную из запятнанных штанов. Его лицо заросло неровной щетиной, волосы тоже висели сальными прядями. Он явно давно не был среди людей. Больше всего к нему подходило слово «одичавший».

Вот тебе и безопасный лесок, Дани!

Он сделал шаг, и я тут же отступила назад. Его глаза блестели каким-то лихорадочным блеском. Ситуация получилась паршивая. Но я решила раньше времени не падать духом, а себе на пользу использовать то, чего здесь боялись больше всего.

— Что тебе надо, мужик? — дерзко спросила я, подбоченившись одной рукой и изменив взгляд с испуганного на снисходительный.

По крайней мере, я надеялась, что со стороны это было именно так.

В глазах незнакомца появилась растерянность. Он явно ожидал другой реакции. Ну да, ну да. Готовился к пуганой девице, а получил...

— Да вот, проходил мимо, гляжу, одинокая девушка сидит, — не оставлял он попыток запугать меня.

— И тебя это не насторожило? — ухмыляясь, спросила я.

Моё поведение выбивало его из колеи всё больше. Улыбка у «случайного прохожего» померкла.

— Да я как-то не успел подумать, — стушевался он, облизнув губы.

— А стоило. Какая нормальная женщина будет ходить в одиночку по лесу?

Мужик нахмурился, туго соображая. Я закатила глаза.

— Благочестивым дамам незачем прятаться в лесу. А я не из таких, — к концу я решила добавить нотку угрозы.

Затем вскинула голову, подняла руки, растопырив пальцы, и начала нести нараспев какую-то белиберду. И это подействовало. Краем глаза я следила за тем, как мужик сделал шаг назад.

— Ты из этих, — выдохнул он, побелев лицом.

Ждать завершения моего представления он не стал. Развернулся и начал продираться через кусты. До меня долетело:

— Чёртова ведьма.

Я с откровенной улыбкой от абсурдности ситуации и облегчения смотрела туда, где недавно стоял мужик, который явно не желал мне ничего хорошего. Надо же как предрассудки жителей Карсы могли пригодиться. А я-то думала, от них одни беды будут.

Спокойно собирая вещи, я мысленно сделала пометку на будущее.

Однако в следующие три недели мне не пришлось прибегать к подобным мерам. По той же схеме я посетила ещё две деревни, старательно держась стороной сначала Олерта — второго города Карсы — а затем и Ирезда. Я приезжала, на энергетическом уровне находила разрыв, смотрела, кому из селян он вредит, и предлагала за несколько ночей деньги. И никто не отказался.

В Крезле разлом тоже находился в поле. Никаких отличий в нём я не увидела и действовала точно так же, как в прошлый раз.

Разница оказалось в другом. В семье, где я остановилась, было пятеро детей. Я ровным счётом ни на кого не обращала внимания, пока Армин — мальчик двенадцати лет — не привлёк внимание сам.

На второй день я пришла к полю, а он уже стоял там точно также, как я, и смотрел на разрыв невидящим взглядом. Я посмотрела на его худую фигурку на энергетическом уровне, чтобы убедиться, что из него высвобождается больше энергии, чем из обычных людей. Я поняла, что в Карсе тоже были элланы. Один из них стоял передо мной.

Мальчик заметил моё приближение и тут же попытался уйти. Он вообще вёл себя тихо и зажато. Учитывая, кем он оказался, это было неудивительно.

— Не бойся, — сказала я, осторожно задержав его прикосновением руки. — Я никому не скажу.

Армин в нерешительности остановился.

— Давно это у тебя? — аккуратно спросила я.

Я так боялась испугать его пониманием, что сама превратилась в тихую мышку.

— Несколько лет, — не поднимая светлой головы, пробормотал он в ответ.

Это было плохо. Очень плохо. Значит, он не просто видел энергетический мир, а мог соприкасаться с ним. У тех, кто слаб, постепенно снижается потребность часто контактировать с энергией, и они не обращают внимания на эту часть себя. Здесь явно дело обстояло иначе. Армин был элланом в королевстве, где о нас даже вслух не говорят! Хуже ситуации просто не придумаешь.

— Ты знаешь, что с тобой?

Мальчик замялся, затем поднял несмелый взгляд серых глаз.

— Мне нельзя об этом говорить, иначе меня сожгут.

Уже второй раз я слышала про сожжение, но верить в такое не желала. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли.

— Тебе опасно находиться здесь, ты это и сам знаешь. Если ничего не делать, ты можешь умереть. В Карсе не помогут. Послушай, — я оглянулась, проверяя, не смотрит ли кто на нас, и наклонилась вперёд. — Ты должен уехать. Тебе надо попасть в Лонию. Знаешь о ней?

Армин уверенно кивнул.

— В Кефле есть перевал. Чтобы через него пройти, надо найти проводника по имени Горон. Скажи, что ты от Даниелы, понял?

Мальчик снова кивнул.

— Повтори, — настойчиво попросила я.

— Чтобы перейти перевал я должен найти проводника Горона и сказать, что от Даниелы.

— Верно. А как перейдёшь, скажи ему, что тебе надо к Лои. Он поймёт. Всем говори, что ты от Даниелы. Но ты должен уйти отсюда, понимаешь?

Армин снова кивнул. Я видела, что мои слова его напугали. А меня очень напугало то, что здесь ему некому помочь. У него куда больше шансов выжить, если он отправится в Лонию, хоть это и было опасно.

Я достала мешочек с монетами, который носила всегда при себе, и отсыпала приличное количество. Вручив их Армину, я наказала спрятать их хорошенько, пока он не решит уйти. Поведение мальчика внушало надежду, что зазря он их не потратит.

Уезжая из Крезла после того, как на поле только появились первые ростки, я думала о том, что Армин явно не единственный. Дети, взрослые... Сколько их здесь загибается без должного обучения, да ещё и с угрозами со стороны церкви? Энергия в итоге просто сжигает их изнутри, сводит с ума, разрывая на энергетическом уровне. От этой картины мне поплохело. Может, и тот мужик в лесу был элланом? Теперь я уже не узнаю. Тайна того, есть ли в Карсе элланы, оказалась разгадана, но от этого стало только хуже.

В следующей деревне под названием Рех дело с разрывом обстояло иначе. Он соприкасался с сараем, где жили свиньи, коровы и куры. Хозяин сразу после моего предложения о щедрой оплате ночлега начал сетовать на то, что почти все животные скопытились.

После четырёх дней преобразований разрыв стал выглядеть лучше, и выжившей скотине полегчало. Но я посоветовала перенести сарай в другое место.

Когда уезжала, мужик чуть не со слезами на глазах вернул мне деньги со словами благодарности. Я забрала часть, так как не представляла, сколько ещё предстояло околачиваться в Карсе. Радость о того, что я смогла помочь, стала нужной, толкала меня дальше, в обход Ирезда.

Схожесть разрывов говорила о том, что они появились, скорее всего, в одно время, так как расширялись одинаково.

Через пять прохладных дней я приехала в третью деревню. Теперь перед въездом я осматривала энергетический уровень и, увидев разрыв, остановилась, обводя взглядом уже материальный мир. Чернота на этот раз касалась самым краешком одного из домов. Это не сулило ничего хорошего, и я незамедлительно направилась туда.

Глава 20. Начало конца

Дверь открыл высокий мужчина в годах с недовольным выражением лица. Зелёные глаза под насупленными седыми бровями потеряли насыщенность, однако смотрели на меня цепким взглядом.

— Что надо? — глубоким звучным голосом спросил он, подчёркивая, что я отнимаю его драгоценное время.

А с чего я решила, что будет легко попасть в этот дом?

— Мне нужен ночлег на несколько дней, — ответила я с любезной улыбкой, которая, очевидно, никак не тронула хозяина.

— Ищите в другом месте. Это вам не постоялый двор.

— Я щедро заплачу за гостеприимство, — быстро вставила я, видя, что он уже собрался захлопнуть дверь.

Для убедительности я достала из кармана платья приготовленную монету и показала.

Глаза мужчины загорелись и даже стали казаться ярче и оживлённее. Я попала в точку. Но радоваться поспешила.

— Еда и уход за чужаками не наша обязанность. У нас большая семья, ты всем принесёшь неудобства.

— За это я заплачу отдельно, — заверила я, продолжая мило улыбаться, когда внутри нарастало раздражение.

С меня собрались вытрясти побольше.

— Оплатить придётся вперёд, — хозяин наглел на глазах.

Он явно уже осознал, что приход сюда не прихоть с моей стороны, а нужда.

— Конечно, — кивнула я для уверенности.

— В таком случае место найдётся. Но моя дочь больна. Если это тебя не смутит, можешь переночевать несколько ночей, — надменность из его голоса никуда не делась.

Слова звучали, как великая милость. Надо же, сколько в этом человеке высокомерия. Я бы не удивилась, если бы узнала, что он является старостой деревни или главенствует в чём-то ещё. Однако в словах о дочери я не услышала ни капельки беспокойства, скорее раздражение.

— Меня всё устраивает. За моего коня, — протянув монету, пояснила я и пошла рассёдлывать верного скакуна.

Закончив, я прошла по двору и вошла в дом. Надменности в хозяине, может, и было сверх меры, а вот рукастостью он явно не отличался. В глаза бросились стены без какой-либо отделки. В предыдущих домах хотя бы было минимальное убранство, в каждой комнате виднелись милые уютные безделушки — следы стараний хозяйки. Здесь же царили суровые порядки аскетизма. После короткого знакомства с хозяином это не удивляло.

Мелькнула мысль, что у него не было жены, но Гуер — так представился мужчина — привёл меня на кухню к женщине по виду на десяток лет младше него. В отличие от мужа, которому и седина шла, и привлекательности своей он не растратил, Зана казалась худой с осунувшимся лицом и мешками под глазами. Она поправила растрёпанные тусклые волосы русого цвета, прежде чем поздоровалась. Гуер быстро покинул кухню, и я сразу испытала облегчение. Этот человек явно не располагал к расслабляющей обстановке.

Пока я сидела на грубо срубленной лавке и пила простоквашу с хлебом — гостеприимный дар после долгого пути — Зана поочерёдно представляла снующих на кухню по делам детей. Женщина почти сразу начала сетовать на серьёзные трудности из-за плохой земли. Я и сама видела на энергетическом уровне, что разрыв уходил в поле, поэтому не удивилась её словам. С шестью детьми им приходилось особенно туго.

На этот раз отпрысков от меня не прятали, никого в общем-то не волновало моё присутствие, поэтому имена я плохо запомнила. Больше думала о том, как попасть к больной девочке. На рассказе о болезни Виолки Зана не выдержала и начала плакать. Она намного больше переживала за дочь, чем отец. Видимо, именно с её комнатой соприкасался разрыв. По словам хозяйки, Виолка жила с младшей сестрой Ингрой. Но она лишь почувствовала слабость, и её переселили к другим детям, пока Виолка болеет.

Этот нюанс озадачил меня. Должна быть причина разницы между состояниями девочек, да и остальные домочадцы пока не испытывали влияния разрыва, разве что Зана жаловалась на усталость. Это ещё больше разожгло нетерпение в отношении Виолки.

Однако как бы я ни хотела попасть к ней, в первый день такого случая не подвернулось. Зато Зана любезно провела меня к полю, как появился перерыв в делах. По дороге она не переставала жаловаться на их тяжёлую участь.

— Но твой приход, Даниела, может очень подсобить нам, — повторяла она.

Я лишь вежливо улыбалась, ведь она даже не представляла, насколько я могла помочь. Но оповещать Зану о ценности своего пребывания не собиралась.

Смотря со стороны дома, большую часть разрыва в поле не было видно. После ухода Заны, которая спешила вернуться к стряпне, мне удалось поработать с энергией. Возрастающее давление в висках и последующая головная боль воспринимались уже как само собой разумеющееся. От неприятных физических ощущений отвлекало то, что этот разрыв с первого взгляда показался масштабнее по своей величине. Я решила, что он возник раньше остальных. Значит, теорию о том, что все разрывы появились одновременно, можно было откинуть.

Обдумывая другие варианты, я направилась по дороге, проходящей по кромке поля, обратно в дом, когда встретила женщину с корзинкой в руках.

Она остановилась и проследила, куда я свернула. Затем окликнула меня:

— Лучше бы тебе уйти от них от греха подальше. Прокляты они самой тьмой. Уже и Виолку несчастную тьма пожирает. А ведь такая девчушка хорошая была, — доверительно выложила мне местная сплетница.

Нормальная женщина не стала бы чужаку вот так всё выдавать.

Я молча развернулась и пошла дальше. Меня подобное уже не удивляло. Примерно такое же отношение к семьям, которых касался разрыв, я встретила в двух предыдущих деревнях. Да что тут говорить, даже на Лару, которая просто занималась «мужским» делом, смотрели косо. Так почему Брар должен быть исключением?

Однако меня это всё равно удручало. Ведь я понимала, что эти семьи к произошедшему на их земле не имели никакого отношения. Если б имели, мне было бы у кого спросить, как это исправить. Но невежество не останавливало других жителей деревни, скорее наоборот.

На следующий день я была полностью предоставлена самой себе, что меня очень даже устраивало. Глава семейства ушёл работать в поле, Зана что-то стряпала на кухне, пребывая в том же меланхоличном настроении, что и накануне. Когда я завтракала, мне показалось, что она даже волосы не расчесала. Дети трудились по хозяйству и не мельтешили перед глазами. Идеально.

После плотного завтрака, казавшийся таким в сравнении со скупыми порциями Мариши, я без свидетелей наконец прошла в маленькую комнату на первом этаже, где на узкой кровати лежала больная. Я тихо прикрыла за собой дверь. Случайным шумом не только не хотелось привлекать внимание домочадцев, но и нарушать покой спящей Виолки, которая оказалась старше, чем я думала. Долго всматриваться в неё я не собиралась. Но вид бледной, даже посеревшей кожи, делавшей лицо каким-то высохшим, заставил невольно замереть. В страшных нелицеприятных вещах есть что-то гипнотическое. А зрелище больной Виолки точно было не из приятных.

Заставив себя пошевелиться, я более не стала терять время и посмотрела на юную девушку на энергетическом уровне. И осознала сразу две вещи: передо мной снова оказался эллан, и теперь становилось понятно, почему Виолке так поплохело, а младшая Ингра лишь почувствовала слабость. У Виолки обмен энергии с окружающим миром был больше, её связывало больше золотистых нитей. Поэтому разрыв на неё повлиял быстрее и сильнее. Зана сказала, что Виолка заболела неделю назад и уже приблизилась к такому тяжёлому состоянию.

Кончик разрыва рассекал область, где должна была находиться стена. Вокруг него обрывками висели нити энергии. Тело Виолки являлось замкнутой системой, и внутри я ничего не видела, но предполагала, что там примерно так же, как вокруг неё.

Я надеялась, что ещё можно всё исправить, и она поправится. Но я могла помочь, только разобравшись с самим разрывом. Хотя бы частично. Впервые я ощутила такую сильную злость на несправедливость своего положения среди элланов! Раньше это вредило только мне. А сейчас передо мной лежал человек, который нуждался в помощи, в помощи эллана, ведь причина недуга была энергия, а я оставалась бессильна и могла только смотреть на чахлое юное лицо и надеяться, что мои жалкие потуги что-то изменят. Ужасное изнурительное чувство собственной беспомощности!

Осознав, что стою среди комнаты и гневно пялюсь в стену, где находился кончик разрыва, я выдохнула и разжала кулаки. Я напомнила себе о предыдущем случае с сараем и животными, которым после моего вмешательства стало лучше. Я зацепилась за эту мысль, чтобы подпитаться уверенностью, и направилась в поле.

Идя по дороге, огибающей дом, я ощутила, что за мной наблюдают. Я постоянно ловила на себе взгляды, потому что везде являлась чужой, а люди вокруг были подозрительными параноиками. Я даже отказалась от причёски с косичками и сложными плетениями сразу после Кефла. Теперь я убирала волосы в низкий пучок или заплетала простую косу на манер местных женщин. Привычный образ слишком привлекал внимание своей необычностью для Карсы. К тому же я тогда бежала от Ленара, а с косичками он мог легко узнать меня.

Перед мысленным взором тут же услужливо замелькали воспоминания, где мы вместе. Нежные касания, любящие взгляды... Как же я ошибалась! Теперь я осознавала, насколько неправильно было уйти, ничего не объяснив. Это поступок не взрослой девушки, какой я вроде бы являлась, а незрелого подростка. Понимание разлилось горечью, которая пропитала не только мысли, но и чувства, а следом и тело, скручивая тугой узел где-то в районе живота. Я остановилась и глубоко вдохнула. Что сделано, то сделано.

Наверное, благодаря этому я снова обратила внимание на ощущение чужого взгляда. В нём чувствовалось что-то неправильное, непривычное тому, как смотрят случайные прохожие. Было ощущение, что за мной пристально наблюдали, а не просто заметили. Я оглянулась, не скрывая того, что почувствовала чьё-то внимание, но никого не увидела.

Вполне возможно, что у меня поехала крыша на фоне вероятного преследования церковниками и общей подозрительности местных, но всё же чувство казалось слишком сильным, чтобы списывать на собственную фантазию.

Так и не поняв, что это было, я направилась дальше.

Большую часть дня, как и раньше при работе с разрывами, я проводила в поле. Пару раз я сталкивалась с Гуером. Он неизменно провожал меня недовольным взглядом, что не удивляло, ведь даже к собственной жене и дочерям он относился без толики уважения. Больше командовал ими. Наверное, стоило быть благодарной, что меня строить не начал, но за такие-то деньги мог бы и повежливее глядеть.

То ли его отношение к домочадцам, то ли впечатление в целом заставляло сторониться его больше, чем прочих. Да он и сам, видимо, не собирался опускаться до разговора с «бабой». Это словечко я услышала от Гуера из их диалога с сыном.

Мне было, чем заняться, помимо дум о грубияне хозяине. Моя упорная работа, вселенское терпение тошноты, головной боли и головокружений на третий день дали плоды.

— Я захожу, а она смотрит на меня и щёчки румяные. Но я не позволила ей подняться. Пусть лежит, набирается сил, — радостно кудахтала Зана, когда рассказывала домочадцам новость о Виолке.

— Я очень рада, что ей стало лучше, — искренне улыбаясь, отозвалась я.

Меня и правда радовала эта новость, ведь я боялась, что стараний будет недостаточно из-за того, что Виолка — человек, и для улучшения её состояния потребуются гораздо более серьёзные усилия. Но слова Заны приглушили тревогу.

Казалось, всё хорошо, все рады. Все, кроме Гуера, сидевшего здесь же за столом. Украдкой глянув на него, я убедилась, что лицо хозяина оставалось таким же хмурым и после заверений жены, что теперь их дочь непременно поправится. Он словно уже загодя отправил Виолку на тот свет, а тут его планы рухнули.

В тарелке Гуера ещё что-то оставалось, когда он, обведя взглядом сидящих за столом, поднялся и вышел. Его взгляд не обделил вниманием и меня. Пронзительность его глаз можно было сравнить с острым кончиком клинка, который вплотную приставили тебе к горлу. В первую секунду мне даже стало жутко. Я испугалась, что он прочитал мои мысли, потом опомнилась. Этот мужик всегда держал себя так, словно окружающие лишь тараканы под его сапогами.

На следующий день, работая над нитями энергии, я подумала о том, что у меня оставалось совсем немного времени, чтобы моё присутствие не начало вызывать подозрений, и вскоре нужно будет покинуть Брар. Мысли о времени, однако, вскоре пришлось прерваться, чтобы идти на обед.

Возвращаясь с поля, я снова почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и нервно обернулось. От зудящего ощущения между лопаток даже захотелось почесаться, но я сдержалась. Позади никого не было. Ну, показалось же! Это просто паранойя. Мысленно отругав себя за излишнюю тревожность, я пошла к дому.

У сарая меня окликнула маленькая Ингра:

— Мама уже накрыла на стол! — сообщила девочка, волоча в сарай ведро.

Я улыбнулась ей и поспешила в дом. По этой причине тоже приходилось прерываться. Если совсем пропаду, домочадцы заметят и не избежать тогда вопросов.

На кухне за столом, накрытым простой желтоватой скатертью, сидела Виолка и уверенными движениями отправляла в рот суп ложку за ложкой. От увиденной картины румяной девушки, которая совсем недавно больше походила на мертвеца, у меня окончательно развязался внутри тревожный узел. Теперь я понимала вчерашнюю радость Заны. Я не знала, полностью ли Виолка поправится, но это явно был прогресс.

Девушка подняла глаза, заметив в проходе меня. Они оказались серо-голубыми, и в них блестели искорки любопытства.

— Мама сказала, что ты живёшь у нас. Ты куда-то к родственникам направляешься? — не здороваясь, она сразу перешла к деталям.

Будущая местная сплетница, не иначе.

На секунду я испытала замешательство от её вопроса и успела нахмуриться. Затем вспомнила, что по собственной же легенде не просто так шляюсь от деревни к деревне. Пришлось вкратце изложить придуманную историю про пропавшего отца, хотя врать совсем не хотелось.

Зана, мешавшая что-то в большой кастрюле, тоже прислушалась. Они ведь у меня не спрашивали ничего, я это только сейчас осознала.

— Очень сочувствую тебе. Надеюсь, твой отец отыщется, — жалостливо сказала Виолка, а затем на её лице появилась несмелая улыбка. — Отец, а мне уже намного лучше, — провозгласила она, смотря мне за спину.

Я обернулась. Вопреки обыкновению Гуер пришёл на обед. Я посторонилась, чтобы пропустить его. Виолка в ожидании смотрела на отца. Но вместо хоть какой-то мало-мальски радостной эмоции он с подозрением посмотрел на дочь. От этой сцены у меня брови приподнялись. Сказать, что папаша чудил, это ничего не сказать. Следом его подозрительный взгляд почему-то переместился на меня. И вот тут уже я напряглась. Весёлые мысли испарились, словно их и не было.

Половину обеда пришлось давиться супом с клёцками, потому что обстановка не способствовала приятной трапезе. Но вскоре отец семейства поднялся и обронил:

— К ужину меня не жди.

И вышел.

Я этой новости только обрадовалась, хотя головная боль серьёзно приглушила этот порыв.

Я так умаялась за этот день, стараясь сделать больше, чем могла себе позволить, что завалилась спать, с трудом сумев переодеться.

Но следующее утро не успело наступить.

Меня, как и двух сестёр, с которыми я спала в одной маленькой комнатушке на втором этаже, разбудил шум и громкие голоса, доносившиеся снизу. Разлепив глаза, которые совсем не хотели открываться, потому что организм отчаянно нуждался в отдыхе, я увидела, что заря ещё толком не занялась, и комнату заливал тусклый серо-синий свет. Рань-то какая.

Не успела я стряхнуть дремоту, норовившую утянуть обратно в сон, как в комнату, громко стукнув открывшейся дверью, ворвался мужчина в дорожном плаще с каким-то мешком, а следом Гуер и плачущая Зана.

— Кто из них? Эта? — он ткнул пальцем с перстнем в испуганную Ванору — одну из двух сестёр.

Жест вышел повелительный и величественный одновременно, словно нас почтил своим присутствием король. Мелькнула шальная мысль, что королю Милдору ещё было чему учиться. Да и глаза незнакомца, от которого веяло ночным холодом, выражали надменность. Этому способствовали острые черты лица с аккуратно подстриженной короткой бородкой.

— Нет-нет, это наша дочь, — с мольбой и непрекращающимися всхлипами Зана простёрла руки.

— Вот она, — брезгливо бросил Гуер, ткнув в меня пальцем.

Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Однако я даже пискнуть не успела. Мужчина в плаще схватил меня за руку выше локтя так сильно, что синяки точно останутся, и выволок из кровати на пол вместе с одеялом.

— Ты обвиняешься в служении тьме. Ты запятнала себя и этот мир, ведьма. Поэтому за содеянное последует наказание, которое очистит тебя и мир от прикосновений тьмы, — эпично выложил мужик, пока я выпутывалась из одеяла.

Но я поверить не могла, что он сейчас говорил всерьёз. Накатило ощущение нереальности. Словно всё это происходило не со мной. Просто балаган на колёсиках, проезжавший мимо, задел своим безумием.

Стоя на коленях перед незнакомым мужиком, я как будто со стороны наблюдала, как Гуер гаркнул Зане вывести из комнаты испуганных до чёртиков плачущих детей. А меня, похоже, выведут отсюда иначе.

Захлопнувшаяся за ними дверь выдернула из состояния полудрёмы. Я вернулась к себе, в своё тело. Наверное, я тоже была напугана, но где-то глубоко внутри. Потому что, смотря прямо в глаза незнакомого человека, который сыпал в мою сторону нелепыми угрозами, я не испытывала никаких эмоций по поводу происходящего.

К моим ногам прилетела какая-то белая тряпка.

— Смени платье, ведьма, — услышала я над собой приказ.

Почувствовав, что головная боль снова разошлась, я решила, что разумнее не спорить. Встала на ноги с тряпкой в руках и посмотрела в ожидании на мужика. Он, по всей видимости, не собирался отворачиваться, извращенец чёртов! Тогда решила отвернуться я, но его рука, снова вцепившаяся мёртвой хваткой, не позволила.

— Я должен видеть твои глаза и что ты делаешь.

Ну да, ну да. Хорош предлог попялиться на меня голую. Они там у себя всё такоправдывали? А то как же, пока я сорочку меняю, полмира разнесу.

Теперь я злилась. И мне даже нравилось это чувство. Смело глядя в его будто бы безразличные глаза, я стянула ночную рубаху и швырнула ему. Мужик, видимо, был железной выдержки и никак не отреагировал. Он сунул рубашку в мешок, пока я натягивала их балахон.

Затем из-за пояса под плащом достал верёвку и завязал мне руки. Но на этом всё не закончилось. Из нагрудного кармашка он вынул маленький флакончик с какой-то жёлтой жидкостью и сказал:

— На колени, подними голову и открой рот.

Ага, прям разбежалась. Я продолжила стоять.

— Я сказал на колени, — не меняя тона повторил он, но в этот раз добавил аргумента в виде острого кинжала.

Лезвие болезненно кольнуло живот.

Спорить перехотелось. Я покорно опустилась на колени, задрала голову и открыла рот, мысленно повторяя: «Только не моча, пусть это будет что угодно, только не моча». Ибо жидкость в колбочке напоминала именно её.

Вкус у этой дряни лишь прибавил сомнений. Откашливаясь и плюясь, я проглотила эту гадость, и мужик рывком тут же поднял меня на ноги.

Пока мы спускались по лестнице, я ощутила лёгкое головокружение, которое, однако, быстро прошло.

Мелькнувшее подозрение относительно яда подверглось сомнению. Им ведь надо было меня покарать, очистить от тьмы, судя по напыщенным речам, а не убивать на месте.

Внизу нас ожидало семейство в полном составе. Только Виолка стояла в стороне в таком же белом балахоне, а рядом её сторожил ещё один мужик в плаще. Этот был ниже ростом и без бороды. Его надменность, которую он явно копировал со старшего, трещала по швам. В беглых маленьких глазках проскальзывал страх, когда он смотрел на меня или на Виолку.

Так не все вы там бравые ребята.

Я уже поняла, что произошло, когда увидела плачущую Виолку. Не оставалось сомнений, кто именно привёл в дом этих приверженцев всего белого. Я гневно глянула на Гуера, пока мы проходили мимо, но он даже не смотрел на меня. Да и на Виолку тоже. Ладно я. Хотя я ему вперёд денег заплатила, козлу алчному! Но родную дочь?!

Я так внутренне разошлась, что не услышала, о чём именно говорил волит с Гуером.

— Хорошо, мы прибудем вовремя, — ответил отец семейства.

На этот раз в его голосе проскользнул испуг. Я мысленно отругала себя за то, что пропустила явно что-то важное.

Но нас уже вели к выходу. Пока шли в узкой передней, я наклонилась к Виолке и тихо спросила:

— Куда нас ведут?

— На костёр, — чуть не воя, ответила она.

Такого ответа я точно не хотела услышать. А как же суд? Разбирательство, в конце концов? Они вообще собираются доказывать хоть что-то?

Я с трудом сглотнула, но отчаянно старалась не падать духом. Рано.

Нас вывели из дома в холодную ночь. В это время суток уже остро ощущалась только пришедшая осень. В Карсе смена времён года наступала не плавно, как в Лонии, а резко. Мы обе были босиком. Сырая холодная земля впивалась острыми иголками в стопы, но я отметила это лишь мимоходом.

Мы подошли к двум лошадям со сбруями золотого с белым цвета.

И как нас собираются везти? А, главное, куда?

Ответ на первый вопрос я получила быстро. Везти нас никто не собирался. Это я что-то размечталась. Нас просто привязали за руки верёвкой к каждой лошади, а сами волиты вскочили в седло и пустили лошадей лёгкой трусцой. Скотины!

С другой стороны, я сразу осознала плюсы бега: не так быстро замёрзну в этой тряпице.

Пробегая мимо сарая, я с сожалением подумала о своём скакуне. И тут же пообещала себе, что если выживу, то обязательно вернусь за ним. Лишь бы эти подлецы ничего с ним не сделали!

В таком бодром темпе мы шли всё утро.

Во второй половине «весёлого путешествия», которую разбавляли звуки подвывания Виолки, мы передвигались шагом.

— А вы уверены, что я ведьма? Как вы это определили? — заплетающимся языком спросила я, донимая вопросами волитов, но они оставались невозмутимы.

Острые вспышки боли в голых истерзанных ходьбой ступнях перемежались с ноющей тупой мигренью. Но всё это оставалось где-то на задворках сознания.

Городок, в который нас привели, располагался недалеко от Брара. Я помнила, что рядом с этой деревней находился какой-то небольшой город, но название вылетело из головы, да это было и не важно. По улицам, не смотря на такую рань, уже спешили куда-то горожане. Они с неизменным презрением и страхом глядели нам вслед.

Одну из функций балахона я разгадала: для опознания. Не просто какие-то преступники, а ведьмы. Почему же тогда эти ведьмы покорно шли следом, а не пытались разнести всё к чертям? Этим вопросом никто не задавался. Я вспомнила жуткое пойло, которое в меня влили. Может, оно специально предназначалось для того, чтобы лишить нас силы? Но я ничего особенного не чувствовала.

Вскоре нас привели к приземистому невзрачному каменному зданию, на задворках которого было грязно и воняло испражнениями хуже, чем где бы то ни было. Я не выдержала зловония, и меня вырвало. Волит спокойно подождал, пока мой желудок опустеет, и невозмутимо повёл внутрь. Там нас распихали по разным комнатушкам без окон и заперли.

Это означало отсрочку, на которую я возложила немалые надежды.

Глава 21. Как запечённый окорок

Чуть обождав, я с исключительной тщательностью принялась исследовать каждый угол своей клетки на прочность. Особенно решётчатую дверь. Но очень скоро убедилась, что клетка запечатана на славу. На это церковники сил явно не пожалели, в отличие от условий содержания, которых, по сути, вообще не было. Дыру в полу принимать за нормальные условия я отказывалась. Я даже посмотрела на энергетический уровень, не взирая на паршивое самочувствие и сильную слабость. Но, как и ожидалось, ничего не смогла сделать с энергией закрытой системы камеры.

Опустившись на земляной пол, я вытянула многострадальные ноги. Ушибы ныли, а царапины саднили. В своей жизни такого обращения мои конечности ещё не видели.

Без особой надежды я поинтересовалась у Виолки, которая сидела в камере за стеной, как у неё обстоят дела с надёжностью засовов. Она со всхлипами ответила, что так же.

Наступила тишина. Я не знала, что говорить, да и желания не возникало. Полученную передышку хотелось использовать для отдыха. Голова гудела от непрекращающейся боли, тошнота только усилилась от окружавших зловонных запахов и мерзкого привкуса во рту, оставшегося после рвоты. Чувствовала я себя омерзительно. Неудивительно, что вскоре я задремала, сама не заметив как.

Не знаю, сколько времени прошло, но в какой-то момент раздался тихий голос Виолки, которая вроде бы перестала плакать:

— Меня по делу сюда привели. Я и правда ведьма, — горестно огласила она.

Я вскинула голову. Столько драматизма из-за фантазий нездоровых людей. Покачав головой, я поёрзала на полу для удобства. Но какое может быть удобство, когда сидишь на голой земле?

— Ты не ведьма, — уверенно ответила я. — Когда с тобой начались изменения?

— Когда со мной... Что? Ты знаешь?

Я поморщилась от вибрации в голове, которую вызвал громкий голос Виолки.

— Знаю, потому что такая же. Всё, что мы видим, не связано с тёмными силами или ведьмами. В Лонии к таким людям относятся нормально, потому что это обычно. Там нас называют элланами.

Мысли о родном королевстве вызвали тёплые воспоминания. Никогда не придавала такого значению месту, в котором родилась, но теперь почувствовала любовь к тому, что называлось Лонией: от природы и людей, до социального устройства и ценностей. Увижу ли я родное королевство снова?

От сентиментальных мыслей меня отвлёк голос Виолки:

— Но служители церкви истинного света говорили, что вы во тьме, — словно заученной фразой попыталась возразить она.

— Они ошибаются, — резко ответила я, ощущая всколыхнувшуюся злость на людей, которые целое королевство вводили в заблуждение. — Я пока не могу сказать, почему, но, видимо, вашей церкви выгодно выставлять нас в подобном свете. Ведь мы имеем силу, с которой просто так не поспорить. Только элланы не делают с её помощью ничего плохого, как утверждают ваши церковники, скорее наоборот. Тебе же стало легче от моего прибытия.

— Я уже догадалась, что это ты, — Виолка замолчала, казалось, в нерешительности, но вскоре тихо продолжила: — А в Лонии все знают, что ты... эллан? — новое слово она будто попробовала на вкус.

— Да, все с рождения в моём окружении об этом в курсе. И даже больше: нас обучают взаимодействовать с энергией.

Ненадолго повисла тишина. Я представила, как сложно Виолке предположить полярно другое отношение к подобным нам. От сожаления внутри завязался тугой узел.

— Мне самой никогда не казалось это чем-то плохим. Я видела в тех золотых лентах прекрасное. Но... — Виолка замолчала, подбирая слова, — не все ленты одинаково хороши.

Я чертыхнулась, осознав, что она говорила о свободной энергии. Её ведь никто не предупреждал, насколько опасно касаться их. Чудо, что она дожила до своих семнадцати лет.

И словно прочитав мои мысли, Виолка вдруг произнесла ожившим голосом:

— А я не одна здесь такая была. Дружила с девочкой, Иманила её звали. Мы часто смотрели на другой мир. Но она умерла пару лет назад, — последние слова повисли в воздухе тяжёлым сгустком.

Не самые подходящие воспоминания, особенно когда тебя собираются поджарить на костре, как окорок.

— Понимаешь, без обучения...

Где-то поблизости заскрипела дверь, затем раздались уверенные шаги. Внутренне я вся натянулась, как струна, осознав, что наша отсрочка подошла к концу. Пролетело несколько часов, но они показались ничтожными крупицами перед предстоящими событиями.

Церковники с нами не церемонились. Мы ж не люди, мы ведьмы.

Коридоры, по которым нас вели, были тут и там испещрены островками плесени. Как назло, пока поднимались по деревянной лестнице, у меня закружилась голова. Стены и пол поплыли, наслаиваясь причудливыми зигзагами. Пару раз я споткнулась, но меня «ласково» заставили идти дальше, дёргая так, что рука чуть не вывихнулась.

На третьем этаже голова пришла в норму, и я смогла осмотреться. Здесь обстановка разительно отличалась от той, в какой сидели мы. Словно это были два разных здания. Побелённые гладкие стены контрастировали с алой ковровой дорожкой с белой каймой. Я ехидно подумала, что наши грязные ноги запачкают эту обитель. Пришедшую мысль догнала следующая о том, что потом нас сожгут, и запачканный ковёр покажется мелочью.

От сравнения ущерба меня отвлекли открывшиеся резные двери. Нас завели в просторную комнату. В дальнем конце на белом стуле со спинкой сидел человек в летах. На нём была красная накидка, должная, видимо, внушить статусность. Вокруг не наблюдалось другой мебели, кроме тяжёлых алых штор под цвет накидки сидевшего.

Я оглядела остальную часть помещения. К моему удивлению у окон стоял отец Виолки и женщина, которую я встретила несколько дней назад с корзинкой у поля. Что она-то здесь забыла?

Больше всего происходящее напоминало суд. Значит, есть шанс как-то повлиять на этих олухов.

— Вы обвиняетесь в прикосновении к тьме и ведьмовстве! Свидетели, вам слово, — сухо сказал скучающий мужик, который являлся, по всей видимости, судьёй. Он достал платок и потёр лысину, кругляшом прорезавшую седые волосы на макушке.

Первым взял слово отец-предатель.

— Моя дочь всегда была со странностями. Я много раз замечал, как она смотрит в пустоту невидящим взглядом, словно одержимая. А после приезда этой ведьмы она встала буквально со смертного одра. Её не смог вылечить местный врач. Что это, если не ведьмовство? — закончил Гуер, не глядя в нашу сторону.

Виолка сделала несмелый шаг вперёд, смотря на отца глазами, полными мольбы, но её грубо остановил один из сопровождавших нас мужчин в тёмной одежде.

— Но папа, — жалобно пискнула она.

— Вам, обвиняемые, дадут слово после. Следующий свидетель, — прервал её судья.

Вперёд выступила женщина, стоявшая рядом с Гуером. Свидетель? Какая неожиданность. Ведь не было ничего, что она могла бы засвидетельствовать.

— Эту девицу, — она ткнула в меня пальцем, — я видела у проклятого участка поля на их земле, — женщина кивнула на Гуера, который недовольно поджал губы, но промолчал. — Она что-то шептала и размахивала руками, смотря в пустоту перед собой. Вела себя как одержимая тьмой.

Я внутри негодовала от возмущения. Злость даже перекрыла головную боль. Хотелось подойти и заставить лгунью замолчать. Но я терпеливо ждала, когда мне дадут слово.

— Хорошо, — со вздохом проговорил судья. — Свидетели предоставили весомые доказательства. У обвиняемых есть, что сказать в своё оправдание?

Настал мой звёздный час! Я расправила плечи.

— Да! — я сделала уверенный шаг вперёд и смело посмотрела на него. — Начну с того, что всё сказанное этой женщиной — ложь. Она меня не видела на поле, мы встретились на дороге, где я просто прогуливалась. А её россказни — чистой воды выдумка.

Женщина открыла рот, чтобы возразить, но судья поднял руку, останавливая её.

— Зачем ей это выдумывать? — лениво поинтересовался он.

— У неё спросите, — раздражённо ответила я.

Ну и система правосудия! Сказали — значит было. Превосходно!

Судья поддался вперёд и вперил в меня свои глазки-бусинки.

— Я у тебя спрашиваю, ведьма, и ты не единым словом не оправдала себя! У другой есть что сказать? — он перевёл взгляд на Виолку.

Я тоже глянула на неё. Опущенная голова и обречённый вид мне совсем не понравились.

— Отец сказал правду, — тихо прошептала она.

Ой, дура... Это был наш приговор! Я повернула голову и увидела, что права. Глаза судьи загорелись нехорошим блеском. Ему ведь именно этого не хватало! Сейчас мужик не выглядел, как представитель закона. Он больше всего походил на чёртова фанатика, в глазах которого уже полыхало пламя наших костров.

— Вы виновны! — провозгласил судья победоносно.

Нас тут же подхватили под руки, вывели из здания и потащили по задворкам и вонючим закоулкам на площадь. Там вокруг небольшого помоста со столбом в центре уже услужливо навалили хворост. То есть костерок подготовили заранее, видимо, не сомневаясь, какой именно нам вынесут приговор.

Я оглядела собравшуюся толпу. В стороне вместе с волитами стояли Зана и Гуер. Последний отвёл взгляд, как только нас вывели в центр. Почему мать не пригласили свидетелем? Догадка тут же прорезала мысли: она, в отличие от сволочи-отца, не хотела клеветать на дочь. В глазах Заны читалось отчаяние, слёзы непрерывно стекали по щекам.

В следующий момент уже не осталось времени о чём-то размышлять, потому что нас грубыми тычками заставили подняться на помост.

Меня действительно собирались сжечь на костре! Как ведьму! А я, дура, не верила. Думала, сказки всё это. Ведь не могут нормальные люди сжигать кого-то на костре.

Оказалось, могут. Да ещё и с каким азартом! А я не ведьма даже...

Круглыми от неверия глазами я смотрела на разворачивающийся абсурд, в котором оказалась одной из главных действующих лиц.

Меня и Виолку привязали к деревянному столбу. Грубые верёвки больно врезались в кожу, но сейчас это было меньшим из всех зол.

Вперёд выступил один из фанатиков — иначе я теперь не могла назвать этих людей. Судя по тому, как манерно он повернулся к толпе, и уверенно начал толкать речь собравшимся поглазеть на сожжение, этот волит был главным. Его помощники в это время закинули последние снопы сена и хвороста к нам под ноги, словно вокруг им веток не хватало. Они больно кололи голые лодыжки и ступни.

Один из фанатиков, щуплый с круглыми не то от страха, не то от предвкушения глазами, наклонился вперёд и направил факел в гущу сена.

Я глубоко вдохнула. Холодный воздух хорошо отрезвлял голову. Я решила, что так просто спалить нас не получится.

Мир заискрился золотыми нитями-лентами. Я придумывала на ходу, махнув рукой на осторожность и возможные последствия. Хуже уже вряд ли будет, если тут и так палёным попахивает.

Я активно перебирала свободную энергию вокруг пламени и сена, по возможности убавляя её. Так как основным доступным «резервуаром» была я, то почти вся энергия лилась внутрь меня. Я забирала свободную энергию из мира, чтобы она не просачивалась в замкнутые системы и не превращалась в энергию пламени. Сопротивление было неимоверным, но и я сейчас была настроена как никогда.

Я вынырнула в материальный мир. Огонь не занимался.

Щуплый ещё тыкал факелом, который уже почти потух.

В непонимании он обернулся к своим товарищам. Те стояли позади главного, который толкал речь перед ропщущей толпой. Они нахмурили брови, ведь люди ждали зрелища, а оно запаздывало. Один из них, который вёз меня из Брара, выхватил факел из рук щуплого с презрительной миной и уверенно ткнул им в сено.

Я старательно разгребала энергию вторым заходом. Так остервенело я с нитями ещё не обращалась.

У фанатиков ничего не выходило.

Рядом начала подвывать Виолка.

— Да не вопи ты так! — не сдержалась я, всё ещё немного злясь на неё.

Сосредоточиться и так было тяжело, а тут ещё эти звуки умирающего вепря.

Мой голос потонул в гомоне толпы и в эпических речах главного фанатика. Но Виолка стояла рядом и расслышала. Она перестала подвывать, перейдя на еле различимое всхлипывание.

А фанатики уже не на шутку обеспокоились не разгоравшимся сеном. И почему-то стали подозрительно коситься на меня. В общем-то, не промахнулись. Но им об этом знать не обязательно.

— Сено, наверное, сырое. Погода-то к кострам и пикникам не располагает, — я и сама постаралась выглядеть растерянно.

Но отвлечение от энергетического уровня не прошло без последствий: пламя таки занялось на части сена.

У меня выступила испарина на лбу, несмотря на то что воздух, мягко говоря, не отличался теплом. От холода и тугих верёвок я уже не чувствовала рук. Ноги тоже замёрзли.

Меня начала бить мелкая дрожь. Сил почти не осталось, а чтобы погасить разгорающееся пламя, их требовалось всё больше. Нити всё меньше поддавались моему напору. Я поняла, что проигрываю. Большего не смогу.

— Тьма не победит истинный свет! — торжественно заголосил главный, увидев, что пламя наконец занялось.

Изо рта Виолки снова послышались звуки раненого вепря. И я не могла её винить.

Я пыталась придумать что-то, что помогло бы развязать верёвки или расслабить узел, но это было для меня непосильно. Закрытые системы не позволяли даже увидеть энергию внутри, не то, чтобы коснуться. Я оказалась бесполезна. Как мне и предрекали в университете...

Когда я уже готова была признать поражение, послышался крик:

— Вор! Он крадёт лошадь главного волита!

Только ошалелый мог совершить подобный безрассудный, даже самоубийственный поступок.

Я подняла взгляд и проследила за тем, куда смотрели все. И увидела его. Кто-то в тёмном плаще с глубоким капюшоном ловко вскочил на лошадь. Всегда завидовала тем, на ком капюшон держался в любой ситуации, словно гвоздями прибитый.

Вор выбрал не абы какую лошадь, а главного волита! Сбруя чёрного скакуна была чисто белая в честь истинного света.

Но вместо того, чтобы текать отсюда, всадник направил коня по кругу. Животное явно не ожидало такого, ерепенилось и ошарашено било копытами. Те, кто стоял в первых рядах вокруг помоста, начали резко отскакивать назад, натыкаясь на стоящих сзади.

Мои брови взметнулись.

От такой наглости даже фанатики потеряли дар речи, не понимая, какого творит этот ошалелый. Я тоже не понимала, пока он не обогнул столб, к которому мы были привязаны, и не почувствовала удар по дереву где-то рядом с руками. Запястья больше ничего не стягивало.

Не теряя времени, я сбросила верёвки, повернулась и не без усилий выдернула небольшой топорик, которым она была перерублена.

— Быстрее! Бегом! — прикрикнула я на Виолку, которая круглыми от неверия глазами смотрела на освобожденные руки.

Мы спрыгнули вниз, где царила сумятица. Теперь нас от четырёх волитов отделял помост и взбудораженные люди. Спешно двигаться вперёд не просто никто не мешал — все расступались перед нами.

Ближе к краю площади я остановилась у группы женщин.

— Снимайте плащи, а то прокляну! — гаркнула я.

Женщины с выпученными глазами тут же повиновались и передали два плаща, которые мы сразу накинули поверх балахонов, выданных фанатиками.

Дойдя до края площади, я обернулась на секунду и увидела в центре суматоху. Ошалелый на коне всё ещё занимал волитов. Орудовал он изогнутым мечом. За нами пока никто не рыпнулся, но я не сомневалась, что отсрочка будет недолгой.

Я быстро осмотрелась и, найдя искомое, тут же подлетела к мужику с конём. Босиком, в балахоне под плащом с бешеным взглядом — тот ещё видок у меня был, представляю.

— Отдай лошадку, иначе сначала прокляну, а потом зарублю, — елейно проговорила я, для убедительности подняв прихваченный топорик.

Это и правда было какое-то заклинание, потому что мужик кинул мне поводья и побежал к толпе с криками «Ведьмы!»

Я вскочила на лошадку, которая крутила глазами от непонимания.

— Виолка, быстрее! — я в очередной раз поторопила подругу по несчастью, точнее по ведьмовству.

Я понимала, что на неё стресс и ужас происходящего подействовали иначе. Она двигалась немного заторможено.

Как только Виолка обхватила меня руками, я ударила голыми пятками по бокам лошади. Благо улицы почти пустовали, и можно было ехать быстро.

— Куда мы? — услышала я вопрос над ухом.

— К тебе домой.

— Но нас там найдут!

— Там точно сейчас будут искать в последнюю очередь. Мы же, по их мнению, не глупые, чтобы ехать прямо туда, откуда нас увезли. Мы ненадолго заскочим, не переживай, — прокричала я.

Как только выехали за черту города, я стеганула поводьями, и мы помчались во весь опор. В отличие от неторопливой Виолки, во мне бушевал адреналин, подпитываемый злостью и воскресшей надеждой на спасение, которая уже не казалась столь эфемерной, как несколько минут назад. Однако, чтобы не загнать лошадь, всё равно приходилось периодически переходить на рысь.

Подъехав к дому Виолки, мы спешились и влетели в узкую переднюю. Из неё хорошо просматривалась кухня, где находились оставленные дома дети, которые тут же вылупили на нас глаза.

— Вас же сожгли, — побелевшими губами еле слышно проговорила старшая сестра Виолки.

— Да не всё сожгли, кое-что осталось, — развела я руками.

Из-за стола вышел старший брат.

— Прочь из нашего дома, ведьмы! Или я сам сдам вас...

Я не выдержала:

— Ты лучше заткнись, папашин сыночек, а то к девкам не с чем будет бегать, — я красноречиво посмотрела ему ниже пояса и потрясла топором. — Виолка, быстро одевайся и собери только самое необходимое.

— А ваши вещи в комнате Виолки, — прозвучал голосок Ингры, когда я сделала шаг к лестнице. — Родители сложили всё и наказали не трогать, они пропитаны тьмой.

Я рванула в комнату за Виолкой. Быстро оделась и собрала свои сумки, проверив наскоро содержимое, в первую очередь деньги. После сказала Виолке собрать еды и побежала в сарай. С конём всё было в порядке. При виде оживившегося животного у меня вырвался вздох облегчения. Я поспешно запрягла его и вывела из сарая. Виолка уже ждала рядом с украденной лошадкой.

Мы вскочили в сёдла и понеслись прочь. Вскоре доехали до развилки, откуда можно было свернуть в Кефл. Я придержала коня.

— Теперь мы разделимся, — сказала я обернувшейся Виолке.

— Но я не смогу...

— Сможешь, потому что выхода у тебя нет. Будут искать двоих. Разделившись, у нас больше шансов не попасться. Тебе надо добраться до Кефла, но не напрямую, а в обход, потому что именно в сторону Кефла они поедут в первую очередь. Иди лесом до самого города, избегая сёл и дорог.

И я рассказала, как попасть в Лонию с помощью Горона, потому что оставаться и дальше без поддержки элланов ей было опасно. В довершение я отсыпала горстку монет.

— Спасибо, что спасла меня, дважды! — поблагодарила Виолка после того, как я показала на карте, куда ей двигаться.

Потом мы разъехались.

Я направилась в обратную сторону. И не потому, что самоубийца, а из-за того, что сил на подобное путешествие, которое предстояло Виолке, у меня просто не было. Я не выдержу сейчас такой дороги. К тому же, я действительно считала, что порознь будет лучше.

Свернув сразу в лес, я проехала по нему полдня. В какой-то момент адреналин иссяк, и я начала чувствовать страшную усталость, накопившуюся ещё с тех дней, когда работала с энергией. Я ощущала себя не просто измождённой, а еле держалась в седле.

В итоге не заметила, как выехала к дороге, ведущей к какому-то городку. Вокруг Ирезда было много поселений, и я надеялась затеряться в одном из них, чтобы накопить силы и уже тогда попробовать добраться до Кефла, а там и до Лонии.

Руки безвольно лежали на луке седла, конь сам шёл вперёд. Нужно было найти ночлег. Эта мысль единственная крутилась в голове.

Я решила немного углубиться в город, чтобы не останавливаться на самой окраине. Я как раз ехала по изгибающейся улице, когда впереди из-за поворота показалось трое волитов.

К счастью, я увидела их раньше, чем они меня.

И тут же натянула поводья. Я не сомневалась, моё словесное описание уже разошлось между поисковыми отрядами. Но я не думала, что эти волиты были по мою душу. Они выглядели расслабленно. Может, сюда весть о беглянках ещё не добралась? Но рисковать и проверять я не собиралась.

Я развернулась обратно. Испуг немного прояснил усталые мысли. Я закрутила головой, не зная, куда податься. Вокруг были одни магазинчики, пекарня и гончарная мастерская. Рядом виднелся небольшой тупичок, рядом с которым стояла повозка с запряжённой лошадью, но там меня сразу заметят волиты, когда будут проходить мимо. У некоторых заведений тоже виднелись лошади на привязи.

Неподалёку разговаривали трое мужчин. Один с подозрением косился в мою сторону. Я постаралась успокоиться и слезла с коня, чтобы не выглядеть подозрительно. Скоро волиты выйдут на прямой участок улицы и увидят меня. Побегом я могла привлечь ненужное внимание, да и сил не было. Я знала, что долго не протяну.

И тут кто-то обнял меня за талию.

— Тише, — я услышала над ухом знакомый голос.

Меня вместе с конём отвели в тот самый тупичок.

— Так и знал, что ты попадёшь в неприятности. Лезь в повозку, — поторопил мой спаситель.

Я обернулась и увидела Эдерна.

— Тебе повезло! — лучезарно улыбнулся он.

— А как же мой конь?

— Я привяжу его тут, а потом заберу, сразу не уведут. Быстрее, — Эдерн посмотрел в сторону волитов.

Я, не мешкая, забралась в повозку и рухнула на какие-то мешки.

Мне и правда повезло.

Глава 22. Приятная передышка

Трястись в неудобной позе в повозке пришлось недолго. Тело было настолько измучено, что я не сильно обращала внимание, как на каждой яме мне что-то вдавливалось между рёбер. А вот расстояние, которое мы проехали, удивляло. Я думала, Эдерн покинет город, но он, похоже, даже не выехал за его пределы.

Вскоре повозка остановилась, и через несколько секунд Эдерн отодвинул полог.

— Можешь выходить, — спокойно проговорил он.

Эдерн не озирался по сторонам, а расслабленно стоял в ожидании. Мне же не удавалось так просто выкинуть из головы недавнюю угрозу в виде троих волитов, с которыми я только чудом не столкнулась нос к носу.

— Не переживай, здесь никого нет, — заверил он.

Я не обрадовалась тому, что мои страхи так легко угадывались, но сил притворяться не было. Да и покидать повозку тоже. Мелькнула мысль остаться лежать на грубых мешках, потому что с каждым разом становилось всё труднее найти силы на новый виток действий. Но всё же беспокойство заставило сжать зубы и с тяжёлым вздохом начать выбираться из повозки.

Оказавшись снаружи, я подняла голову и увидела тихую, ничем не примечательную улицу. По бокам высились здания с поблёкшими вывесками. Мы стояли перед фасадом трехэтажного дома. Судя по названию «Благой сон» это был постоялый двор.

— У меня здесь комната, — закрыв полог, пояснил Эдерн.

— А конь? — я указала рукой назад, но на самом деле даже не представляла, в какой стороне находился мой жеребец.

— Давай сначала тебя устроим, а то ты сейчас прям здесь упадёшь, — во взгляде Эдерна мелькнуло беспокойство.

Его слова очень верно описывали моё состояние. Надо было поскорее добраться до комнаты.

Я сделала шаг и неловко покачнулась. Эдерн тут же приобнял меня за талию. Сейчас я совсем ничего не имела против такой поддержки.

— Так надёжнее, — коротко улыбнувшись, пояснил он, но сразу стал серьёзным. — Ты не ранена?

Я только покачала головой, так как мы уже входили внутрь постоялого двора.

За дверями оказался просторный зал с многочисленными квадратными столиками, застеленными бежевыми скатертями в голубой цветочек. Мило для подобного рода заведений.

Эдерн остановился у первого столика на нашем пути.

— Подожди здесь, я переговорю с хозяином.

За их беседой я не следила, устало прикрыв глаза. Остатки сил утекали из меня с каждой пройденной минутой. Я стояла, опёршись на стол, и чувствовала, что организм скоро отключится. Лишь бы успеть добраться до кровати!

Эдерн всё же вернулся раньше, чем я распласталась на полу, и прикосновением к руке заставил глаза открыться. Он без промедления повёл меня по боковой лестнице на третий этаж.

— Будешь жить в моей комнате, чтобы не вызывать подозрений, — сказал он, открывая дверь с круглой резной ручкой.

Я лишь кивнула. Хоть на коврике у порога, мне уже было без разницы, где положить своё измученное тельце.

— Там можно сходить помыться...

Эдерн указывал куда-то в сторону, но мой взгляд уже нашёл кровать. Я только успела снять сапоги и провалилась в забытье.

Я понятия не имела, сколько времени пробыла во сне, но, проснувшись, скорее интуитивно поняла, что много. Мышцы успели одеревенеть. Я потянулась, но одежда сильно сковывала движения. А поверх ещё лежало одеяло, хотя я точно помнила, что перед тем, как отключилась, успела снять только сапоги.

Разумнее было бы раздеться, а не лежать в кровати словно капуста, но сначала, раз уж я проснулась, стоило привести себя в порядок.

Мысль дельная, да только вылезать из кровати совсем не хотелось. Вместе с тем, желание смыть зловоние произошедших событий было сильнее.

Откинув одеяло, я наконец медленно приняла сидячее положение. И сразу почувствовала слабость во всех конечностях. Я несколько раз глубоко вдохнула и пообещала себе, что немного посижу так и встану. Но время шло, а я всё не двигалась, словно под воздействием какого-то паралича. Оцепенело, казалось, не только тело, но и чувства. Даже мир комнаты будто застыл.

В таком состоянии меня и застал пришедший откуда-то Эдерн. Увидев меня, он улыбнулся.

— Наконец ты встала. Я уже начал беспокоиться, что на тебя напал вечный сон.

— Я была бы совсем не против такого поворота. Ты забрал моего коня? — это волновало меня куда больше.

— Ещё вчера, — стягивая плащ, ответил Эдерн. — Ты сама как? Выглядишь как живенький труп.

— Лучше... — я поморщилась от того, как медленно текли мысли в голове. Я явно с опозданием переварить всю информацию. — Вчера? Сколько я проспала?

— Сутки, — усмехнулся Эдерн, ставя принесённую сумку у ножки круглого столика.

Я посмотрела в окно. За неплотно запахнутыми шторами уже смеркалось. А ведь вчера, когда мы приехали, тоже вечерело.

Я покачала головой.

— Мне бы помыться и поесть, — медленно проговорила я, не зная, с чего начать.

— Поешь сначала, хоть немного. А то мне страшно будет, что ты утонешь без сил.

— Хорошо. Но ведь еду всё равно придётся ждать, — высказала я предположение, в надежде посидеть спокойно ещё немного.

— Вообще-то её уже приносили, — насмешливо ответил Эдерн. — Дважды. Пришлось отдуваться за двоих, пока ты посапывала в подушку, — он подошёл к двери и взялся за ручку. — Я быстро.

Быстро или медленно — в сущности не имело значения. Как только закрылась дверь, на меня снова накатила странная отрешённость. Я бы не заметила, если бы Эдерн пропал на полдня, но он явно вернулся раньше.

За ним в комнату зашла молодая девушка в белом переднике поверх строгого серого платья. В руках она уверенно держала большой поднос, который сразу поставила на круглый столик.

— И принесите горячей воды, — попросил Эдерн, явно продолжая прерванный разговор.

Девушка кивнула и вышла из комнаты. Через несколько минут она принесла ведро, полное воды, от которой шёл пар. Пару раз ей точно ещё придётся сходить. А ведь мы не были единственными постояльцами. Я представила, как к вечеру у неё будут отваливаться руки, и мысленно посочувствовала.

Эдерн тоже смотрел вслед девушке. Когда она вышла из ванной с пустым ведром, он поднялся и протянул руку.

— Дальше я сам. Только покажите, где воду брать, — попросил Эдерн.

Девушка от удивления приоткрыла рот, но, спохватившись, кивнула и заторопилась к двери, пока гость не передумал.

А я с неожиданно появившимся любопытством стала наблюдать за Эдерном. Он принёс пять вёдер. Явно больше, чем принесла бы служанка. В последний заход она тоже не шла с пустыми руками — девушка несла нагретые камни.

Когда Эдерн вышел из ванной, я придвинулась к краю кровати и свесила ноги. Вскоре появилась служанка, вытирая руки о передник.

— Что-то ещё? — спросила она у Эдерна.

Из-под кокетливо опущенных ресниц сверкнули глазки. И это при том, что у него на кровати сидит другая девушка!

Долго поражаться беспардонности этой особы не пришлось. Эдерн тепло улыбнулся, поблагодарил её и закрыл дверь.

Теперь ничего не отвлекало меня от столика с едой. Он стоял всего в паре шагов, но я никак не могла решиться встать.

Подняв голову, я увидела, что Эдерн наблюдает за мной с усмешкой. Но она не была злорадная, скорее, такая же тёплая, как улыбка, подаренная ушедшей девушке. Видимо, он привык одаривать дам теплом в любом виде.

— Что тебе подать? — наконец снисходительно спросил Эдерн.

— А что в кувшине? — со вздохом поражения осведомилась я.

Преодолеть пропасть в два шага я оказалась не способна. Дальше что? В туалет самостоятельно не смогу ходить? Дожила!

Эдерн заглянул под тряпочку, накрывавшую горлышко глиняного сосуда.

— Молоко.

— Давай его и кусок хлеба.

Привкус во рту оставался тухлый, иначе не скажешь. Но силы были явно нужнее, поэтому придётся потерпеть.

Когда Эдерн передавал снедь в мои трясущиеся от слабости руки, я спросила:

— Как ты здесь оказался?

Перевернув стул спинкой вперёд, Эдерн уселся на него и положил руки на перекладину.

— Здесь... — он будто смаковал слово. — На этом постоялом дворе? Или здесь в Карсе? А может...

— Сейчас молока не пожалею и умою твою умную головушку.

— Ладно-ладно, лучше в себя вливай, — со смехом сказал Эдерн, но тут же прервал его. — Тебе действительно повезло. Я случайно оказался в Суоре. В деревне, в которую я заезжал ранее, мне посоветовали отправиться сюда за интересным товаром.

Я приподняла брови, запивая очередной кусок хлеба молоком.

— Мука из каких-то семян редкого растения, которое растёт только в Карсе, — пояснил Эдерн. — Из неё вкусные булочки получаются. Но её очень мало. Мужик продал мне всего небольшой мешок. Я как раз сегодня утром собирался уезжать, а тут ты. И судя по тому, как ты в панике бежала от тех волитов, это ничего хорошего не означало, — он немного помедлил прежде чем продолжить: — Расскажешь, что с тобой случилось? — вопрос прозвучал аккуратно, даже осторожно.

Меня это удивило. Я не ожидала деликатности от Эдерна. Хотя уже приметила, что, не смотря на свою мальчишечью дерзость, он знал, когда она неуместна.

Я кивнула, проглатывая последний кусок хлеба.

— Но сначала помоюсь.

— Это не помешает, — насмешливо поморщился Эдерн.

Я демонстративно перевернула пустую кружку.

— Жаль, молока не осталось.

Он только шире усмехнулся.

Я наконец встала с постели под его внимательным взглядом и прошла к своим скудным пожиткам. Порывшись в каждом отделении, я выругалась.

— Что? — Эдерн уже что-то жевал.

— Эти фанатики забрали у меня ночную рубашку, а запасную я оставила на верёвке сушиться.

Я продолжала пялиться на сумки, словно из-за моего назойливого взгляда там появится нужная мне вещица.

— Можешь взять мою рубашку, — просто предложил Эдерн.

Я повернулась, недоверчиво глядя на него.

Он держал перед собой тарелку и уплетал мясо с рисом.

— А она прикроет всё... что надо прикрыть? — уточнила я.

— Это не важно. Мы уже спали в одной кровати. Считай, перешли черту, — абсолютно серьёзно сообщил он, продолжая махать вилкой.

— Ты тоже спал здесь?

— А, по-твоему, должен был на полу? — на этом вопросе Эдерн уже не скрывал веселья в голосе.

Не дожидаясь моей реакции, он отставил почти пустую тарелку, встал и прошёл к стоящему у стены двустворчатому шкафу, откуда достал светло-голубую рубашку с завязками.

— Чистая, — протянул он её.

Я аккуратно забрала рубашку.

— Спасибо, — тихо ответила я.

Внезапно на глаза навернулись слёзы, и я поспешила в комнату для купания с прижатой к груди рубашкой, чтобы окончательно не опозориться.

Выпитое молоко с хлебом дали силы, и я, не жалея себя, оттирала тело и голову, сидя в деревянной лохани. Не сильно удобно, но лучше, чем ничего. Заканчивая полоскаться, я поняла, что веки налились тяжестью. Я снова хотела спать. Организм ещё не оправился от всех горе-приключений и требовал отдыха.

Обтираясь полотенцем, я подумала, что без Эдерна у меня могло и не быть подобной комфортной передышки.

Я вышла в его рубашке и увидела, что он успел переместиться на постель. Сняв сапоги, Эдерн сидел, прислонив подушку к изголовью, откуда и прошёлся по мне довольным взглядом.

— Хорошо села.

Я только закатила глаза и опустилась на край кровати, просушивая волосы полотенцем.

Внезапно моя рука замерла, а взгляд упёрся в пустоту.

— Меня пытались сжечь на костре церковники, — выпалила я, опуская руку. — Фактически поймали с поличным, — я несколько раз моргнула и перевела взгляд на Эдерна. — Я — эллан.

Этот факт прозвучал как вызов. С одной стороны, Эдерн должен был знать, с кем связался, и какими могут быть последствия помощи мне. С другой, с отчаянной безрассудностью захотелось посмотреть, как он отреагирует. Будет ли его реакция похожа на всех прочих, кого я здесь встречала?

Но Эдерн даже бровью не повёл. Как смотрел на меня участливо, так и продолжил смотреть. Словно я сказала, что на улице дождь, не больше.

— Как ты спаслась? — тихо спросил он, вместо всего того, что я успела напредставлять себе.

Я опустила глаза на безвольно лежащие на коленях руки.

— Меня и ещё одну девушку спас какой-то ненормальный. Он украл коня старшего волита, а потом задержал погоню.

Брови Эдерна сдвинулись к переносице.

— Здесь найдётся немного героев, способных кинуть вызов церкви.

Мой взгляд остановился на топорике, который я выложила из сумки, когда искала ночную рубашку.

— Это его оружие, — кивнула я в ту сторону.

— Признаюсь, я уже осмотрел его. Любопытная вещица. Я не силён в оружие, но видел многое у разных мастеров и могу сказать, что подобной работы мне ещё нигде не встречалось. Выглядит необычно.

Я снова посмотрела на топорик. Даже не беря в руки, я знала, что лезвие покрывал матовый налёт. У самого основания виднелись витиеватые узоры, словно в этих местах намеренно оставили металл без покрытия. Тёмную деревянную рукоятку обхватывали снизу и сверху металлические кольца, где в углублениях поблёскивали тёмно-синие камушки.

— Ну что ж. Мне повезло. Ещё и необычную вещицу прихватила с собой, — намеренно легкомысленно ответила я, поднимаясь с кровати.

Ощущение слабости накатило с новой силой. Надо было подкрепиться, что я и сделала. Пока уплетала остывшую еду, Эдерн погрузился в мысли, как и я. Ни вкуса, ни удовольствия не получила, зато организм насытился.

Доев, я заглянула в сумку, достала гребень из кармашка и подошла к овальному зеркалу, величиной с тарелку, которое висело на стене рядом со шкафом.

Я хотела расчесать волосы, но, взглянув на себя, передумала.

— Мне надо подстричься. Так им будет сложнее узнать меня, — я обернулась к Эдерну. — У тебя есть ножницы? Или даже нож сойдёт.

Эдерн не спешил отвечать, а внимательно смотрел на меня непривычно серьёзным взглядом. В этот момент я поняла, что под всем этим налётом легкомысленного мальчишки скрывается немалый опыт и глубокое понимание. Я предполагала, что на пару лет старше его, но в этот момент ощутила себя маленькой и глупой.

— Нож есть, но не торопись, — он легко поднялся с кровати и подошёл ко мне, глядя в глаза.

От этого пристального взгляда что-то внутри начало съёживаться.

— Это может привести к обратному эффекту. Карса не Лония, здесь женщина с короткой стрижкой привлечёт больше внимания. А, кроме того... Ты и так из-за них достаточно настрадалась, да и не только ты. Не стоит из-за них лишаться ещё и волос.

От этого продирающегося в самую глубину взгляда и сочувственного голоса у меня внутри что-то надломилось. Последняя хрупкая стеночка, которую я наскоро выстроила между собой и эмоциями, сломалась. Я неожиданно начала плакать, быстро переходя на рыдания.

— Хочешь обниму? — спросил Эдерн без тени насмешки.

Я коротко кивнула, захлёбываясь. Его руки крепко сомкнулись вокруг меня. Я поняла, что если бы ответила отрицательно, он бы не стал навязывать своё утешение.

— Почему... Почему они так жестоки? — спросила я, уткнувшись ему в грудь.

— Тише, — Эдерн начал гладить меня по голове. — Потому что боятся потерять власть, — его голос оставался ласковым и негромким. — Я третий год езжу в Карсу и давно понял, что церковь здесь прибрала власть к рукам. Они контролируют всё: от торговли до строительства. Ты бы видела, какие дворцы они понастроили в Прасе — своём городе-обители церкви истинного света... А элланы — это огромный риск для них. Вы сильны и вас нельзя контролировать так, как они контролируют сейчас обычных людей. Проще объявить само явление элланов как зло и вычищать всех причастных.

На этих словах слёзы полились новым потоком. От несправедливости и ужаса подобного зверства всё сжималось внутри.

— Прости, — глухо пробормотал Эдерн, продолжая размеренно гладить меня по голове.

И это помогало. Через некоторое время неконтролируемый поток слёз начал иссякать.

— Ты прав. Я думаю, у них это получилось из-за обособленности от остальных королевств.

— Да, в другом случае это не обрело бы такой размах.

Я ещё немного постояла в его объятиях, затем высвободилась и пошла умываться, хлюпая носом. Надо было привести себя порядок, никакие платочки тут уже не справятся. Учудила целый потоп. На этих мерзавцев даже слёзы было жалко тратить.

— Спасибо тебе, — сказала я, как только вернулась и снова посмотрела на зеркало. — Но всё же с короткими волосами будет надёжнее.

— Обрезать волосы ты всегда успеешь, а вот быстро потом не отрастишь. А вы, девочки, переживаете даже за отрезанный сантиметр, хотя перед этим заверяете, что нисколько не расстроитесь, — со знанием дела сказал Эдерн, взяв меня под руку и подводя к зеркалу. — Одна из моих сестёр не любит возиться с волосами и, чтобы не стричься, придумала причёску, в которой волосы не мешают и выглядят как короткие, — он взял мои пряди и начал что-то мастерить.

— Такое ощущение, что ты сам это делал, — янаблюдала за ним с любопытством.

— Она иногда просит помочь, когда самой лень. Да и другим сёстрам я часто заплетаю косы, когда бываю дома.

Ощущения от прикосновений были приятными. Эдерн не дёргал волосы, а мягко перебирал их. В самих же словах звучала привычная теплота. Дом он явно любил.

— Много у тебя сестёр?

— Четверо. Я один не вписался в коллектив.

Я усмехнулась, подумав, что он как раз таки умело вписывался в женское общество благодаря лёгкости, приобретённой, очевидно, в общении с сёстрами.

— У тебя есть какие-нибудь заколки?

— Да, подай сумку.

Эдерн, не выпуская волосы из руки, наклонился вместе со мной и поднял сумку, к которой был ближе. Я отыскала две шпильки и несколько шнурков, которые использовала, чтобы завязывать косички. Он обошёлся шпильками.

Его пальцы продолжали нежно проделывать все манипуляции. Я сама порой была не так бережна со своими волосами. В какой-то момент даже прикрыла глаза от удовольствия. Чёрт с ней, с причёской. Пусть продолжает.

Через несколько секунд я почувствовала, как его рука начала медленно спускаться по шее вниз в ласковом касании.

Я открыла глаза.

— Я могу остановиться, — Эдерн встретился со мной взглядом в зеркале.

Он стоял за спиной, близко. Я чувствовала исходящий от него жар. Или это мне стало жарко? Не важно.

— Не останавливайся, — тихо, но уверенно откликнулась я.

Во взгляде Эдерна что-то сверкнуло. Он лёгким касанием поцеловал шею сзади. И ещё. Рой мурашек устремился вдоль позвоночника вниз. Это было почти невыносимо. Но хотелось продолжения.

Пока он целовал меня за ухом, его руки прикоснулись к бёдрам и неторопливо начали подниматься вверх.

Дойдя до края рубашки, руки замерли. На пару секунд он встретился в зеркале с моим замутнённым взглядом. Я прикрыла глаза в немом согласии. Ткань начала задираться вверх.

Думала, он сразу возьмётся за панталоны, но Эдерн не спешил. Пальцы прошлись по нежной коже живота, вокруг пупка. Я не выдержала больше разделяющегося нас расстояния и прижалась к его груди. Хотелось, чтобы он тоже чувствовал меня. Я подняла руку, вплетаясь пальцами в его волосы, передавая через касания к шее свой жар.

Эдерн перешёл с поцелуями на моё плечо, которое стал медленно освобождать от рукава. Одна его рука осталась на моём животе, а вторая заскользила к груди и, обхватив её, немного сдавила.

Моё дыхание сбилось. Голова пошла кругом. Но не так, как когда было плохо. Это головокружение говорило о том, что останавливаться не стоит. Я таяла, а внутри плавились все чувства и эмоции, скопившиеся за эти тяжёлые дни. Всё становилось незначительным, неважным. Я нуждалась в этой передышке.

Когда Эдерн неспешно развязал завязки на панталонах, и его рука скользнула под пояс, я совсем потеряла связь с реальностью. Она в таких случаях всегда становилась лишней.

***

Следующий день снова начался поздним вечером. Режим дня испорчен окончательно и бесповоротно. Открыв глаза и повернувшись, я обнаружила, что в постели одна. Я не имела ничего против того, чтобы понежиться без свидетелей.

Думала, что после случившегося мысли будут метаться, но в голове, как и в душе, утвердилось спокойствие. И я тут же поняла, почему. Произошедшее с Эдерном было осознанным поступком. Я знала, что делаю и с кем. И прошлое к этому не имело отношения.

Я ушла от Ленара, но хоть и не думала искать кого-то другого, от него в такой ситуации тоже не ждала верности. Значит, и я могла поступать как угодно.

Отношение же к Эдерну оставалось в совершенно другой плоскости нежели любовь, которую я испытывала к Ленару. Это чувство я познала с очень разных сторон и знала, если не все, то очень многие его оттенки. Произошедшее ночью являлась влечением, подпитанным пониманием и взаимной симпатией. Эдерн был хорошим, и с ним было легко. Казалось, мы знакомы, по меньшей мере, несколько лет. Я сама поразилась, как быстро доверилась ему, но что мне оставалось в сложившихся обстоятельствах? Тем более, в нём присутствовала черта защитника для тех, кто нуждается в нём. Редкое качество хорошего друга.

Однако на этом его положительные стороны не заканчивались. Не ожидала я такой впечатляющей во всех отношениях ночи от того, с кем решила разделить постель первый раз. Он очень умело использовал тонкое понимание женской натуры.

Вскоре пришёл Эдерн. Я встретила его улыбкой, но он остановил на мне серьёзный взгляд, и улыбка пропала, сменившись беспокойством.

— Что случилось? — я села, придерживая одеяло у груди.

Оголяться сейчас было явно не к месту.

Эдерн тяжело опустился на стул.

— Я сначала не хотел говорить, но скрывать это от тебя тоже паршиво.

— Да говори уже! — вместе с его словами я ощущала внутри нарастающий ужас.

Я откуда-то знала, что новости не предвещали ничего хорошего.

— Я был в городе, пока ты отсыпалась, и успел переговорить с парой мужиков, — он пристально посмотрел мне в глаза. — У всех на устах завтрашнее массовое сожжение ведьм в Ирезде, — закончил он.

— Что? — мне казалось, я никак не могла уловить смысл произнесённых слов, тогда как тело уже отреагировало: перед глазами поплыло.

— Завтра утром сожгут человек тридцать-сорок женщин и даже детей с подозрением на силы элланов.

Горло сдавило так, что я не сразу смогла говорить.

— Почему? — наконец тихо прошептали мои губы, а голос потонул в нарастающем шуме в ушах.

Во взгляде Эдерна отразилось беспокойство. Я видела, что он не желал говорить о причинах, но деваться было некуда.

— Чтобы показать свою силу после случившейся неудачи, то есть вашего побега. Волиты, видимо, боятся, что ваш пример придаст смелости другим.

— Нет... — вырвалось у меня тихое. Я крепче сжала одеяло, стараясь привести сознание в порядок, и уже громче добавила: — Нет. Я поеду туда. Я должна попробовать сделать хоть что-то... Понимаю, что там будет слишком много фанатиков, чтобы одной идти против них... — к концу мой голос обрёл твёрдость и заставил Эдерна долго всматриваться в моё лицо.

— Хорошо. Я поеду с тобой, — сказал он так, словно речь шла о прогулке.

— Нет. Исключено, — категорично заявила я.

Спор занял добрых сорок минут, а то и больше. Я настояла на том, что ему лучше идти прямиком в Кефл, найти Горона, задержать его уход и подождать меня. Если через полторы недели я не явлюсь, они могут уходить. А ещё я попросила найти Виолку и позаботиться о ней. В том, что Эдерн сможет, я не сомневалась.

— Я постараюсь. А сейчас давай всё же покажу, как убирать волосы. Времени у тебя совсем мало, если хочешь успеть, — в его глазах читался вопрос.

Он понятия не имел, что я там собралась делать, и ни разу не спросил об этом. Ему было важно, что я осознаю, куда иду и у меня есть план.

А я должна была успеть.

Глава 23. Темнота

Эдерн не стал ограничиваться причёской в изменении моей внешности. Так же просто, как предлагал надеть его рубашку на ночь, он выдвинул идею переодеться полностью в его одежду. И я с энтузиазмом ухватилась за этот вариант.

— Главное, чтобы мимолётный взгляд ни за что не зацепился, — оценивающе смотря на меня, сказал Эдерн.

Мы пришли к выводу, что главными деталями внешности, способными раскрыть во мне девушку, являлись лицо, грудь и волосы. Причёска сестры Эдерна действительно делала волосы похожими на короткие. А если учесть, что на мне будет капюшон плаща, то проблема полностью переставала быть таковой.

Только я совсем не была уверена, что он скроет лицо. Сразу вспомнился мой случайный ошалелый спаситель, у которого капюшон качественно скрывал внешность. В выборе одежды он явно не промах. Мне же оставалось только завидовать.

Зато с грудью проблем не было. Её обвязала разрезанной рубашкой Эдерна. Он пожертвовал чуть ли не весь свой скромный гардероб на мою опасную затею. Но я видела, для того чтобы мне не попасться, он готов был многим пожертвовать. И даже не замечал этого, что только прибавляло ему привлекательности, как человеку. От моего спасения в повозке до настоящего момента стало ясно, что я нашла ещё одного друга.

— Личико у тебя красивое, даже слишком, — прицокнул Эдерн, осматривая получившийся образ.

Вроде бы говорил о недовольстве, а лицо при этом выражало обратное.

— Никогда не думала, что красота станет лишней в моей внешности, — я усмехнулась и глянула в зеркало. — Может, измазаться чем? — с сомнением спросила я, поворачиваясь из стороны в сторону.

В зеркале отражалась девушка с короткими тёмными волосами в мужской рубашке и брюках, подвязанных верёвочкой, чтобы не спадали — одежда оказалась великовата.

— Так даже лучше, — видя, что я тереблю за свисающие плечи рубашку, сказал Эдерн. — Не будет видно талию и другие привлекательные части тела, — в глазах блеснул огонёк, но тут же погас. — Хорошо бы головной убор. Но по моде Карсы они только в холод шапки носят. Сейчас ты так больше внимания привлечёшь, чем скроешь что-то.

Пришлось согласно кивнуть и надеяться на капюшон.

— Возьми деньги, — я достала из потайного кармашка один из мешочков и отсыпала приличную горсть монет.

Эдерн твёрдо покачал головой, сложив руки на груди.

— Но я столько одежды у тебя забрала! И проживала тут за твой счёт!

— И что? Не обеднею. Твой плащ возьму себе, пока другой не куплю, другого-то у меня нет. А тебе уже пора выезжать, а не новые споры затевать.

Эдерн был прав. Я надела его плотную куртку и с сожалением убрала деньги во внутренний карман, а сверху накинула плащ. Наклонившись, я подхватила собранные сумки.

— Спасибо тебе за всё, — проговорила я, но получилось как-то сухо.

Эдерн, в отличие от меня, не думал отделываться простыми словами. Он за пару шагов стремительно преодолел разделявшее нас расстояние и страстно впился мне в губы. Сумки полетели на пол. Я обняла его за шею, отвечая на неудержимый порыв. Поцелуй в этот раз наполнял энергией и силой, придавал уверенность, в которой я так отчаянно нуждалась.

— Просто не умри, — попросил он тихо, как только разорвал поцелуй.

Казалось, он вот-вот передумает на счёт своего решения и ломанётся со мной. Безрассудством делиться я не собиралась.

— Ты тоже береги себя, — прошептала я, схватила сумки и выскочила за дверь.

Приближалась полночь. Луна заливала погруженный в тишину внутренний двор. Свежий воздух взбодрил голову. Влажные губы уколол холод, а частое дыхание превратилось в клубы пара.

Реальность отрезала меня от произошедшего только что в комнате, словно это случилось давно и вообще неправда. Внутреннее тепло сменилось на чувство одиночества. Но так было правильно. Особенно там, куда я направлялась.

Эдерн успел договориться с конюхом, поэтому мой конь, полностью запряжённый, уже ждал меня. Рядом стоял седой заспанный мужчина в тулупе, из-под которого выглядывала незаправленная рубаха. Я даже бровью не повела, когда он прошёлся по мне взглядом. Мало ли что ночью ему могло померещиться?

Мужчина проводил меня сонными глазами, в которых вроде бы не мелькнуло ничего настораживающего. Как только я вывела коня на улицу, тут же поднялась в седло и задала быстрый темп.

Ехать ночью было рискованно, но куда опаснее, по моему скромному мнению, днём. В любом другом королевстве дело бы обстояло с точностью до наоборот. Но не в Карсе, которая успела отличиться во всём, только не в хорошем.

Оказавшись за пределами города, я поехала прямо по утоптанной дороге. В темноте вероятность того, что во мне разглядят девушку, сильно уменьшалась. Это являлось значительным плюсом. Но он был единственный.

Я начала остро ощущать страх. Но не из-за того, что со мной по дороге или уже на месте может что-то случиться. Я боялась не успеть. Во время бегства после попытки сожжения я ушла дальше от Ирезда, чем была до того. Теперь, чтобы успеть туда к утру, мне надо было скакать всю ночь. И быстро. А это чревато, ведь ночью дорога плохо просматривалась, и конь нервничал.

Я кинула взгляд левее, где ярким диском светила Луна. Она сегодня решила стать нашим добрым спутником, освещавшим дорогу хоть немного.

В этом таинственном холодном свете мелькали тёмные пятна полей, леса и вдалеке иногда силуэты домов. Страх за себя всё не появлялся. Единственное, что страшило меня — опоздать. Что будет потом — другой вопрос. За эту мысленную черту я не заглядывала. Главное — приехать в Ирезд вовремя.

В голове, уже не в первый раз за ночь, замелькали видения десятков костров, в которых, крича, сгорали девушки, женщины и дети. Такие же неповинные, как я. При мысли об этом сердце сжалось, а горло сдавило. Паника новой волной прокатилась внутри. Я наклонилась к шее, понукая верного скакуна прибавить темп ещё немного.

План в голове вырисовывался смутно. Без представления обстановки, я не могла чётко распланировать действия. Но точно знала, что без силы эллана не обойдусь. Немного обнадёживало то, что у меня получалось латать разрывы энергетического уровня, хоть и с большим трудом. Возможно, получится применить свободную энергию для отвлекающего манёвра или нанести какой-то урон.

Ночь и день незаметно сменили друг друга, словно смешались. Луна всё ещё ярко светила на своей стороне, а над горизонтом уже начало светать. До меня не сразу дошло, что можно не всматриваться так пристально в дорогу.

Вскоре стоило сделать остановку. За ночь я несколько раз переводила дух, чтобы поберечь коня и самой отдохнуть. А теперь надо было заглянуть в карту и проверить, сколько ещё оставалось до Ирезда, надо было только дождаться появления подходящего ориентира. Страх снова начал подниматься откуда-то из глубины привычной волной.

Рассвет напомнил о том, что Эдерн уже, наверное, выехал. Он задержался на постоялом дворе лишь для того, чтобы не вызывать подозрений своим поздним отъездом.

Захотелось рассказать ему, что он оказался прав. Я встретила на дороге за всё время двоих всадников и человека, идущего пешком. И никто не обратил внимания на меня. Этому способствовала не только скорость моего коня. Будь я одета в платье, то получилось бы совсем иначе, я не сомневалась. Маскировка не была абы какой сложной, но ведь никто и не ожидал от женщины переодевания в мужскую одежду. Тем более в Карсе. В Лонии женщины иногда носили брюки, особенно, если это обуславливала профессия, но не мужского кроя.

Примерно через час слева в отдалении от дороги появились дома. Вот и повод для остановки. Вглядевшись в карту, пока конь переводил дыхание, я поняла, что до Ирезда оставалось ехать ещё два-три часа. Слишком долго! Успею ли? Когда именно фанатики начнут своё безумство? А выдержит ли конь? С этими мыслями я поспешно свернула карту, сунула в карман сумки и снова пустила коня галопом.

Дома Ирезда появились впереди непозволительно поздно. Солнце уже приподнялось над горизонтом достаточно, чтобы я с ума сходила от нетерпения. Животное подо мной храпело, из-за чего я испытывала чувство вины. Последние тридцать минут я не щадила его. Не хотелось загонять скакуна до смерти, но на другой чаше весов находились жизни нескольких десятков человек.

Первые дома промчались вихрем мимо меня. Но после пришлось сбавить темп из-за прохожих. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам в поисках места массовой казни или намёка на него. Каменные дома, деревянные постройки, узкие переулки и широкие улицы. Я видела город вокруг себя и не замечала одновременно.

Первым, за что зацепился мой мечущийся взгляд, стала мощёная улица, появившаяся под копытами коня, когда мы в очередной раз свернули за угол дома. Я посмотрела вперёд и увидела идущего старика. Поспешно натянула капюшон на глаза и подъехала к нему, но голову до конца не поворачивала.

— Где будет сожжение? — как можно более низким голосом спросила я.

Получилось просто отвратительно, вот уж когда принадлежность к женскому полу не играла мне на руку.

Старик медленно, на мой взгляд слишком медленно, поднял голову. Он подслеповато сощурился и указал рукой вперёд.

— Два поворота направо и налево...

Остальное я уже не слушала, направив коня дальше по улице. Ирезд был крупным городом. От таких размеров я уже успела отвыкнуть, околачиваясь в небольших поселениях Карсы. Прорех среди стен зданий почти не было, и я не могла понять, есть ли дым впереди.

Наконец, свернув на очередную улицу, я увидела стоящих людей. Много людей. Подъехав вплотную, я осознала, что до входа на площадь ещё далеко. Он находился, судя по всему, за поворотом, и отсюда его даже не было видно. Нечего и мечтать, чтобы пробраться к нему через всю эту толпу зевак. Брезгливо скривив губы, ведь они пришли смотреть не на представление уличных актёров, я развернула коня и поехала искать другой путь.

Ещё две улицы оказались так же запружены. Проехав немного окружным путём, я обнаружила пустынный проулок. Добравшись до его конца, появилась смутная догадка, почему там никого не было.

Передо мной предстало величественное здание с двумя башнями, возвышавшимися над основным строением. Вдоль их стен свисали длинные белые флаги. Я задрала голову и увидела наверху переход между башнями. Глаза ослепили гранённые купола.

Для Карсы это было даже помпезно. И кому принадлежало сие строение, сомнений ни на секунду не возникло. Я оглянулась на безлюдную улицу. Теперь понятно, почему здесь не было никого из зевак. Приближаться к церкви волитов никто не желал.

Не доезжая до здания, я остановила коня и слезла. Рядом со стеной другого дома стояло одинокое дерево, к которому я привязала скакуна, оставив отдохнуть, а сама направилась к строению.

Внезапно слабый порыв ветра донёс до меня запах, который невозможно было спутать ни с чем: запах горелой плоти. К горлу подступила тошнота, сдавив его спазмом. Сердце бешено заколотилось о рёбра. Заходить в само здание, по меньшей мере, было глупо, поэтому я бегом обежала его по периметру, ища выход к площади. И наконец увидела арку, соединяющую два соседних здания.

Через несколько шагов передо мной предстала прямоугольная площадь во всей своей полноте. Взгляд тут же метнулся на длинный помост, находящийся слева. Огонь уже вовсю бушевал.

— Нет, нет, нет... — вырвалось у меня негромкое отчаянное отрицание.

Я лихорадочно всматривалась в бушующее пламя, пытаясь понять, был ли там кто-то живой. Но уже понимала, что выжить в таком огне невозможно.

Я опоздала. Помост, почти на всю длину площади, горел без прорех.

Паника и слабая надежда, тлевшая на протяжении всего пути, сгорели в тех жарких языках, которые пожирали невинных людей. Внутри начало подниматься что-то тёмное и густое. Гнев. Горький, как пепел. Он разливался по венам горячей жижей.

Я перевела взгляд на тех, кто находился перед костром. Моё положение было удачным. Я оставалась сбоку от площади, вне зоны их видимости, но с хорошим обзором.

На безопасном расстоянии от горящего помоста стояли полсотни мужчин. Наверное, выгнали всех, кто был в церкви, потому что меня до сих пор никто не побеспокоил. Они выстроились в ряд, а перед ними главный фанатик что-то вещал толпе, стоящей на расстоянии за огороживающей верёвкой, натянутой между низкими столбами. До меня тоже доносился его голос благодаря акустики площади, но я даже не пыталась вслушиваться в слова. Мне было плевать, чем он оправдывал сожжение стольких людей.

Внутри уже всё кипело. Я ненавидела эту площадь, которая, наверняка, предназначалась только для подобных ужасных сборищ. Я ненавидела фанатиков, вырядившихся в белое, словно это скроет, что их руки по локоть в крови. Да они с головой окунулись в этот кровавый чан. Я ненавидела толпу зевак, пришедших поглазеть на страшную и мучительную смерть тех, кто недавно ходил с ними под одним небом.

Краем сознания я понимала, что мне надо уходить. Тут уже ничем не поможешь. Но не могла заставить себя сдвинуться с места. Перед глазами внезапно мелькнули золотые нити и тут же пропали. Дело совсем дрянь. Ноги словно приросли к брусчатке, а голова раскалывалась от напряжения на энергетическом уровне.

И тут я услышала над самым ухом тихий бархатистый голос:

— Не сдерживайся. Живых там уже не осталось.

Меня окончательно парализовало. Я боролась с собой, стараясь не допустить взрыва свободной энергии, и не могла обернуться.

— Они скоро уйдут, — я не сомневалась, кого имел в виду незнакомец. — А за толпу не переживай. С ними ничего не случится, поверь мне.

С какого, хотелось бы знать, верить ему, но... Я поверила. Не разумом, а каким-то чутьём, потому что времени обдумывать сказанное или задавать вопросы не осталось. Я почувствовала, что снова проиграла.

Позади уже никого не было. Я не видела, но остро ощущала это.

Миг, и перед глазами вспыхнула белая вспышка, причиняя невыносимую боль, которая заслонила всё. Кажется, в этот раз я даже не закричала.

Пришла в себя я уже на земле. Сознание, казалось, очухалось наполовину. Я вскинула голову и посмотрела на площадь, которая изменилась.

Костры больше не горели. Да и самого помоста уже не было. Всё: и тела, и недогоревшая древесина — превратились в пыль. Там, где ранее стояли волиты, виднелись почерневшие останки. Или это были обломки? Уже не разберёшь. Арки над головой тоже больше не существовало. Она осыпалась пылью. Брусчатка в некоторых местах вздыбилась, потрескалась или раскрошилась.

Справой стороны площади по раскуроченным обломкам пытались выбраться люди, создавая давку у выходов. Среди них я не заметила никого в белом. Но радости по этому поводу не испытала.

Я опустила голову. Внутри образовалась пустота. Казалось, от меня осталась только оболочка, которая ничего не ощущала.

Я с трудом перевернулась и, опираясь на потрескавшуюся стену, встала и побрела к коню. Садиться на него я не стала. Не удержалась бы в седле. В этом переулке до сих пор никого не появилось. Но как только мы вышли из него, картина изменилась. Люди в панике бежали в разные стороны, и никому не было до меня дела. Только конь стал нервно перебирать копытами, чувствуя страх, объявший всех вокруг.

Я дошла до окраины города, вышла из него, а когда сбоку замаячил лес, свернула туда. Среди ветвей и кустарников я пробиралась так долго, как только смогла на слабеющих ногах, и буквально свалилась у корней какого-то дерева, отключившись.

***

Сознание прояснялось медленно. Мелькнула мысль, что я умерла. Меня окутывала тьма и холод. Но это нисколько не напугало. Потом с опозданием дошло, что глаза просто были ещё закрыты. Не сразу, но я открыла их и увидела серый приглушённый свет. Значит, не ночь. Но какой день? Я тут же поняла, что это не важно.

Я приподнялась, осознав, что так и валяюсь у дерева. Вроде бы замёрзла, но холода не чувствовала, просто знала, что он есть. Попробовала встать. Сил, на первый взгляд, немного прибавилось, но чувства не вернулись. Вообще никакие. Я огляделась и неподалёку увидела коня, который смотрел на меня. Значит, не ушёл. Я приблизилась к нему.

— Думал, скопытилась или нет? Бедолага, пришлось же тебе догадки строить, — я погладила его по носу.

Затем взяла под уздцы и повела за собой.

Я не понимала, зачем куда-то иду. Ничего не имело значения. Внутри было пусто, и мир оставался пустым. Но конь-то в этом не повинен. Ему нужен корм и отдых. Он заслужил. Ближайшим местом, где можно было дать ему необходимое, являлся Ирезд. Так почему бы не пойти туда? Зачем переться куда-то ещё? Вопросы порхали в сознании меланхоличными бабочками.

Я не боялась. Понятия не имела, видели меня на площади в момент взрыва или нет. Мне было безразлично. В конце концов, если поймают, то по заслугам. Я ведь убила людей. И не важно, что они были конченными сволочами. Я их убила.

Неспешным шагом мы вернулись в Ирезд. Сил прибавилось ненамного, да и коня стоило поберечь. Он, наверняка, был истощён. И ведь зазря так мучился.

Не замечая никого вокруг, улица за улицей мы набрели на гостиницу. Редкость для Карсы. Здание было выше соседних и занимало место нескольких обычных домов. Приличное заведение.

Я на автомате привязала коня к поручню, отстегнула сумки и зашла внутрь. Приглушённый свет не резал глаза. Ну хоть что-то здесь было хорошо. Не осматриваясь по сторонам, я направилась прямиком к стойке. Скинула на пол сумки и плюхнулась на высокий стул. Я залезла в карман куртки и под нахмуренным взглядом прохлаждавшегося от безделья добротного мужчины в кожаном жилете вытащила горсть монет. Не пересчитывая, высыпала их на стойку.

— У входа конь. Ему еды, воды и почесать. Мне — выпить и покрепче.

На это чернявые брови мужчины взметнулись вверх. Но спорить он не стал. Сгрёб деньги, прошёл к задней двери, что-то крикнул и вернулся. Достал стеклянный бокал, впервые на моей памяти в Карсе, и плеснул в него тёмную жидкость.

— Конём уже занимаются, — придвинув мне напиток, сказал он и стал пересчитывать деньги.

Я взяла бокал и залпом осушила его. Зря. Горло опалило огнём, и я зашлась в кашле.

Только кашель отпустил, как кто-то подошёл и встал рядом. Я не обратила внимания на пришедшего, желая попросить добавки. Но тут услышала совсем близко уже знакомый бархатистый голос:

— Пора нам с тобой поближе познакомиться.

Я не успела оглянуться. Только почувствовала, как ко рту прижали резко пахнущую тряпку. В следующий момент перед глазами всё поплыло.

Дополнительные материалы

Художник: Юлия Полетаева

Нарисовано мной :

Художник: Юлия Полетаева

Художник: Юлия Полетаева

Художник: Юлия Полетаева

Художник: Юлия Полетаева

Нарисовано мной :

Нарисовано мной

Оглавление

Пролог

Глава 1. Последний день

Глава 2. Из свободы в клетку

Глава 3. Ловушка захлопнулась

Глава 4. Придворные мотыльки

Глава 5. Радости семейного завтрака

Глава 6. Долой скуку!

Глава 7. Азартные игры с судьбой

Глава 8. Полуночные купания

Глава 9. Поучительная лекция для короля

Глава 10. Да разразится гром!

Глава 11. Взрыв

Глава 12. Пустота

Часть 2. Глава 13. Начало странствий и жеребцы

Глава 14. Опасные тропы и глупая храбрость

Глава 15. Кефл не без сюрпризов

Глава 16. Подводные камни с душком

Глава 17. Одичание

Глава 18. Разрыв

Глава 19. Спасение за спасение

Глава 20. Начало конца

Глава 21. Как запечённый окорок

Глава 22. Приятная передышка

Глава 23. Темнота

Дополнительные материалы