— Да что ж такое! Опять не получается!
Юная Станислава сидела за бумагами и что-то торопливо записывала. Она в очередной раз взяла один листок, скомкала его и, целясь, бросила точно в корзину. Но от этого положение не стало лучше.
Девушка долго перебирала в голове все названия, имена, заголовки, в конце концов не выдержав, написала одно короткое слово: «Сириус». И тут же на листок потекло море слез. Она и так навзрыд рыдала, а я даже не могла её успокоить.
Моё терпение никогда не было железным, и в этот раз я опять это себе доказала, отобрав у неё все бумаги.
— Отдам, когда успокоишься, — сказала я и засунула листки себе в сумку, — А сейчас ложись спать. Из-за чего плачешь, непонятно.
— Потому что ты никогда не поверишь.
— Чепуха! Я пойду к себе, а ты успокаивайся, набирайся сил.
Я тихонько закрыла дверь подруги и спустилась вниз на улицу. Холодный ветер колол мне щёки и руки, пригоняя чувство страха и одиночества. Я тяжело вздохнула и уныло пошла к себе домой. Часы дома показали ровно двенадцать ночи, и вмиг на фонарях, заборах и крышах вспыхнула неоновая подсветка. Под ногами загорелась дорога, освещая мне путь. «А всё-таки удобное устройство придумали! А мне оно никогда не нравилось! Странно!» — подумала я. Подошедши к дому, сняла с себя шапку, синхронизировала лицо, и двери открылись.
Квартира, как всегда, пустела одна, я приходила сюда лишь поздно вечером, после работы. Стася была моей хорошей подругой, мы познакомились в кафе, когда я заметила девушку в довольно печальном состоянии над теми же самыми бумагами!
Она была как партизан: ничего не рассказывала, а эмоции не могла контролировать. Стася довольно впечатлительная девушка с хорошей фантазией. Удивительно, что она работает следователем. Станислава очень много рассказывала о своей семье, особенно про Стаса, брата-близнеца. Он уехал в другой город, поэтому мне не доводилось случая его видеть.
Я щелкнула чайником, включила лампу и расположилась с кружкой на мягком диване. Листки спокойно лежали на журнальном столике.
«Почему бы и не почитать? Не думаю, что Стася от меня что-нибудь скрывает. К тому же мы — подруги.»
Я взяла стопку и равнодушно стала листать страницы с текстом. Только, дорогие читатели, не говорите самой Стасе об этом…
***
— Зина, ну ты где там?
На улице стояла благодатная погода, солнце освещало всё и вся, птицы что-то щебетали о своей жизни. Беззаботная мама стояла около машины и с счастливой улыбкой глядела на собирающихся детей. Она легко смахнула радостные слезинки и, вновь расправившись, стала поторапливать ребят. Денис пошёл подниматься за сестрой, которая всё никак не выходила из комнаты.
— Зин, ну ты где?
Мальчик застал свою сестру в плачевном положении с каким-то помятым конвертиком в руках.
— Эй, ну ты чего расстроилась-то? — он сел рядом, немного приобнял девочку, — Из-за чего плачешь?
— Не знаю.
— Странная ты! Едем отдыхать, а ты плачешь. Что-то случилось?
— Говорю же, не знаю! Не хочу расставаться.
— Да брось ты! Будешь скучать, я буду тебя подбадривать. Максимовы своих не бросают!
Зина засмеялась, вытирая слезы, а Ден ещё раз её обнял. Ребята спустились вниз к машине и сказали матери, что можно ехать.
— У вас все хорошо?
— Да, да. Зина просто упала и не смогла сдержаться.
Ребята попрощались со своим домом, Зина вновь вытерла слезы расставания и села в машину. Медленно домик скрылся из глаз, девочка села ровно и взглянула на своего брата-близнеца. Он весь горел счастьем и радостью, ведь лагерь для него был возможностью нового общения и новых знакомств. Девочка всегда смотрела на него с некоторым непониманием, она, можно сказать, отличалась от него.
Машина стремительно покидала город, Зина ещё раз помахала ему рукой и вновь села на место. Тяжело вздохнув, она вернулась в реальность.
— Не расстраивайся. Всё будет хорошо, — сказал Ден и крепко сжал руку девочки.
У Зины появилась маленькая, но надежная надежда. Но скорее лучше сказать, что она уже у девочки была, при чем даже не она, а он.
Машина плавно скрылась из города, и детей обняло огромное пространство лесов и гор. Красиво, даже очень. Но Зина по-прежнему чувствовала этот дискомфорт наступающего одиночества. Они все быстрее и быстрее уходили от дома, вдалеке виднелся лагерь. Его нашла мама и предложила детям туда съездить, что быстро поддержал Денис.
Он был веселым человеком, радовался тому, что есть, и довольно скептически относился к любой мистике, включая даже ту, которую сам наблюдал. Зина же была полной противоположностью своего брата Дениса — она не походила на стрелу, которая поминутно накапливается энергией и стремительно летит только вперед. Она была другого, более спокойного темперамента, никогда не кричала, наоборот, говорила потише и решала проблемы холодным, суровым рассудком.
Наконец мотор машины утих, и мама
