— Если это будет как в тот раз… — ей пришлось подлить краску в шампунь Табаки, за что он за ней гонялся полуголый с мокрым полотенцем и орал.
— Посмотрим, — парень затушил сигарету. — Так ты пару часов гуляла?
— По парку. Ты же знаешь, мне надо куда-то деть свой гнев. А там как раз был ветер.
— Простудишься, я дам тебе по шее.
Эби ничего не ответила, поскольку знала, что это никогда не произойдет, затем поднялась на пятый этаж и исчезла в квартире.
На двери отсутствовал какой-либо замок, поскольку никто в здравом уме в эту часть города не сунулся бы, а для своих вход всегда был открыт. Такая вот уверенность собственной сохранности в одном из преступных районов. Ты достигаешь такого дзена не сразу, но потом тебе нравится мысль, что безопаснее всего в самой гуще опасности.
Эби прошла внутрь коридора и нагнулась, чтобы не задеть развешенное белье, растянувшееся на веревке от шкафа до крючка на двери Рагнара. Чьи-то мокрые черные трусы с черепушками задели ее лоб. Девушка скривилась, сморщив нос, и шагнула в проем, ведущий на кухню.
Ви как всегда умостилась на своем любимом стуле с резными подлокотниками, закинув ногу на ногу. В руке она изящно держала курительную трубку, от которой шел неприятный табачный запах. Эби махнула у себя перед лицом рукой, стараясь отогнать дым, но, видимо, Ви сидела здесь уже давно и запах успел завладеть окружающей обстановкой. Афродита (а это прозвище говорило само за себя) лишь отдаленно хмыкнула, даже не поднимая своего взгляда. Таким образом она как бы говорила: «Потерпишь, милочка».
Эби подошла к плите и подняла крышку кастрюли в поисках чего-то съестного. Внутри плавал почти бесцветный бульон и одинокая куриная нога. Похоже, этой ноге суждено было остаться одинокой. Девушка вздохнула, закрыв кастрюлю, думая о том, что сегодня она останется без ужина, как заметила сковороду с чем-то, отдаленно напоминавшее рагу. Потянувшись, Эби достала наиболее чистую ложку из кучи столовых приборов и зачерпнула кашицу.
— Осторожно, — промурлыкала Ви, смотря на красные маки, намалеванные на стене с полками. — Табаки не отходил от плиты целых два часа и сказал, что если кто-нибудь прикоснется к девственности его творения, то пойдет на корм злым духам.
Эби махнула рукой на это замечание и зачерпнула еще пару раз. Рагу оказалось неплохим:
— Ты же знаешь, он меня любит.
— Он любит только себя и принимать ванну, — Афродита убрала курительную трубку и стала гладить листья алоэ, которое стояло в горшке на подоконнике. После табака в ней просыпалась привязанность ко всей флоре. — Только меня в свои распри не втягивай.
Девушка довольно облизнула ложку и закрыла образовавшуюся дыру в сковороде, сдвинув овощи поближе друг к другу:
— А неплохо получилось. Надо бы потом у него выведать рецепт.
— Да он небось и сам не помнит, как это готовил. Снова скажет, что ему духи нашептали, — улыбнулась Вивиан и провела пальцем по стебельку.
Эби замерла, невольно засмотревшись на ее изящные руки. Красивые, нежные, не то, что ее — в мозолинах. Афродита ярко выделялась на фоне жирных обоев, старой скрипящей мебели и атмосферы покинувшей радости места, словно она была ананасом в древней лачуге. Изысканная и загадочная. Та, которая первой бросается в глаза. Ви казалась похищенной принцессой, а шайка разбойников здесь ее прятала. Но при этом, после одного знакомства мы узнавали, что Афродита на самом деле является их атаманом.
— О чем задумалась, милая? — Ви повернула голову ко мне, будто сова, заметившая мышь, и ее наплечные платки, всех цветов и узоров, пришли в движение. Опасный танец кобры.
— Да так… — Эби вытерла губы тыльной стороной ладони и прошла мимо стола, когда вспомнила, что хотела спросить. — А Дилан не заходил? Мы хотели встретиться, но я поздно ему сообщила, что задержусь.
— Крутился вокруг дома, все в окна заглядывал. Нечего ему сюда заглядывать. Мой закон прост — гость незваный прочь за порог.
Эби хмыкнула и кивнула:
— И ты на него вылила воду, как в тот раз?
Ви недовольно причмокнула:
— Все то вам, детям, делать нечего. Про последствия и не думают. Еще раз к нам сунется — я разрешу ему съесть все требухло Табаки.
Эби засмеялась и вышла из кухни, думая о своем парне и тоскливой квартире, где она жила чуть меньше двух лет. Потрескавшиеся, уже непонятно какого цвета (между желтым и зеленым) стены, проводили девушку до двери с красной табличкой «Посторонним вход воспрещен», что находилась рядом с комнатой Рагнара. Он был почти рядом. За стенкой.
Эби провела пальцем по стене, на кончиках которых сразу же оказался неприятный песок от дешевой краски и открыла свою дверь, искоса взглянув на старый телефон с ручкой и проводом, что стоял в углу на тумбе с высокими ножками. Телефон молчал, и девушка в ответ скрылась в комнате, погрузившись в тишину и едва различимый запах сырости.
***
Эби плюхнулась на матрас, что лежал прямо на полу. По небольшим
