Следующая станция [Петр Добрянский] (fb2) читать онлайн

Петр Добрянский Следующая станция

Глава 1 «Письмо»

Кайлеб Чейз сидел, свесив голову над пустым стаканом виски в самом захудалом питейном заведении района Уайтчепел. Запустив пальцы в свои темные волнистые волосы, он рассматривал грязную барную стойку и как всегда жалел себя.

Писатель, что в прошлом взлетел до самых небес, попробовавший вкус денег и славы, скатился до самого низа социальной лестницы. Совсем недавно он вращался среди сливок Лондона. Кто-то порочил ему успех, и иногда Кайлеба сравнивали с остальными писателями современниками, такими как Майн Рид, О. Генри или даже Диккенс. И каким образом это все произошло? Конечно же, он знал, как ему удалось довести себя до такого скотского состояния.

Получив великолепнейшее образование в Оксфордском университете, ему вдруг вздумалось окунуться с головой в писательское ремесло, ведь теперь перед ним не было преграды в виде его отца. Чейз старший не дожил до того момента, когда сын закончил столь престижное учебное заведение, в которое, собственно говоря, он его и отправил.

Говард Чейз был весьма властным мужчиной. В юности он обучился ведению дел на бирже, затем открыл свое предприятие по выдаче займов под небольшие проценты. Дела у него шли в гору и, подгадав небольшой крах на рынке ценных бумаг, он удачно прикупил огромное количество акций одной торговой компании, которая занималась перевозками различных товаров из старого света в новый.

Годы шли, а капитал его рос с огромными темпами, в конце концов, Гордон с помощью разного рода комбинаций, завладел контрольным активом той самой торговой компании. Деньги текли рекой, и к сорока годам Гордон мог похвастать семизначной суммой, лежащей на его счетах как минимум в дюжине банков по всей Британии.

Но, как это зачастую бывает в жизни, такого рода люди как Гордон Чейз не являются представителями постоянства, целомудренности и добродетели. Гордон имел любовные связи от Кардифа до Эдинбурга. Были это женщины и замужние, и свободные, и зрелые, и достаточно молодые. И вот в один из прекрасных дней он вернулся домой и сообщил своей жене, что он ее не любит и собирается в скором времени покинуть этот дом.

Элеонора Чейз была не из робкого десятка. Дочь изумрудного острова встала на свою защиту и сообщила Гордону, что развод он от нее не получит. Гордон в свою очередь ожидал такой бурной реакции и был готов к последствиям своих решений. Оставив семью ради молоденькой девушки, он в скором времени перебрался в Бирмингем, где через несколько месяцев у него родился сын и решили они назвать его Кайлебом. Гордон всю жизнь хотел привить Кайлебу любовь к математике, но тот не любил точных наук, он часто рисовал и сочинял небольшие рассказы, которые потом пересказывал своим товарищам в школе. Гордон выходил из себя, когда мальчик занимался «чепухой», но молодая мать Кайлеба знала, как успокоить мужа, и Гордон, окутанный ее лаской, не мог более сердиться на витающего в облаках сына.

Когда Гордону перевалило за пятьдесят, а Кайлебу на тот момент исполнилось десять, мать и жена небольшого семейства умерла от воспаления легких. Гордон тяжело перенес потерю своей любимой и иногда он мог сорваться на мальчика. Конечно, до рукоприкладства не доходило, но теперь увильнуть от решения задач по математике и подготовке к карьере финансиста у него не получалось. Затем Гордон настоял на отправке парня в Оксфорд, что в конечном итоге и произошло. Молодой человек был смышленый и с легкостью поступил в выбранный его отцом университет. Но не успел Кайлеб окончить учебное заведение, как Чейз старший скончался от гриппа и вот теперь в его жизни появились настоящие проблемы.

Дело в том, что первая жена Гордона так и не дала ему развод и женщина пережила его и жила еще долго после его смерти. Ко всему прочему помимо Кайлеба у Гордона был еще один старший сын и две дочери-близнецы. Кайлеб смотрел стойко на образовавшуюся проблему. Он понимал, что притязаний на отцовское наследство у него нет и единственное, что ему оставалось, так это благодарить судьбу, что за его учебу оплачено авансом.

И вот он стал писателем, и у него даже получилось опубликовать несколько рассказов в одном известном журнале. В двадцать шесть лет он закончил свою серию романов про средневековье, состоящую из трех томов. Но будучи кутилой и весьма азартным человеком, он пропил, проиграл и просто-напросто растратил весь капитал, который когда-то у него был. К двадцати восьми годам он опустился на самое дно, не одно издательство не хотело иметь с ним дел. Друзья перестали с ним общаться. Они с легкостью могли отправить Кайлеба за решетку, так как он занял у них очень много денег, но из-за былых отношений никто дело до суда не довел, а всего лишь махнул на него рукой и вычеркнул из своей жизни.

– Доброе утро, мистер Чейз, Большой Бен не отбил еще десяти ударов, а вы уже на рогах.

Кайлеб повернулся к источнику звука и увидел за своей спиной одного единственного до сих пор преданного ему товарища – это был Фрэнк Мейер, не так давно этот молодой человек выступал его агентом в издательском мире, и именно он занимался его трилогией и получил с этого хорошие барыши. Дела у него были намного лучше, чем у Кайлеба, ведь у Фрэнка были помимо его друга еще несколько клиентов.

– Доброе утро, Фрэнк. Это всего лишь первая, так что вы как всегда преувеличиваете. Что заставило вас забраться в этот рассадник нищеты?

– Вы, Кайлеб. У меня для вас прекрасные новости.

– Что ж раз так, то присаживайтесь. – Кайлеб постучал ладонью по рядом стоящему стулу.

– Благодарю, но я бы воздержался от соприкосновения с любыми предметами, находящимися в Уайтчепеле.

– Ваше право, приятель.

– В общем, не буду ходить вокруг да около. Мне удалось договориться с мистером Хемшем насчет вашей пьесы. Он готов принять вас сегодня в полдень. Думаю, вам следует выпить кофе и прямо сейчас направиться к нему. Вот адрес.

Он протянул карточку, на которой было написано красивым подчерком:

Издательство Хемшем.

Лондон, улица Бонд, дом 14.

– Поспешите, иначе поезд отправиться без вас.

– Уилли, Уилли, Уилли! Старина, быстро, быстро ко мне! – закричал Кайлеб.

– Ну что еще? – за стойкой появился маленького роста худой мужичок.

– Уилли. Подай-ка мне кофе.

– Смеешься? Мы не подаем кофе, только виски и пиво. Это тебе не ресторан.

– Проклятье! Тогда обойдемся без кофе.

Кайлеб спрыгнул со стула и, прихватив Фрэнка за локоть, вышел вместе с ним на улицу, предварительно оставив на стойке плату за выпивку.

– А как же вы, Фрэнк? Вы не поедете со мной?

– Не сегодня, у меня есть дела в Ист-Энде.

– Досадно.

– Послушайте, Кайлеб, ради нашей дружбы не ставьте на себе крест. Вы и так уже довольно давно прибываете в состоянии…

– Я понимаю, Фрэнк, вы можете не объяснять мне. Я постараюсь вести себя подобающе.

– Отлично. У вас есть деньги на омнибус?

– Найдется пару пенсов.

– Хорошо. Тогда удачи и не подведите меня.

Кайлеб со всех ног побежал и лишь раз обернулся к своему другу, чтобы махнуть на прощанье.

Для Кайлеба Чейза данное предложение было словно глоток чистого воздуха для шахтера после долгого рабочего дня. Весь хмель, который был в нем, выветрился от волнения, но, даже учитывая тот факт, что Кайлеб был трезв, вид его был совсем не презентабельный. Пробегая мимо мясной лавки, он взглянул на свое отражение и осознал, что в таком виде в хоть и не самое лучшее издательство города идти, категорически не стоит. Взглянув на циферблат часов, единственную вещь, что осталась у него от отца, он решил, что времени хватит для того, чтобы добраться пешком до дома, сменить костюм, а затем сесть на омнибус и добраться до издательства.

Меньше десяти минут у него ушло на то, чтобы добраться до улицы Чешир, где он собственно и проживал. Позвонив несколько раз, ему, наконец, открыла старая хозяйка по имени Мери Хотулд. Кайлеб поздоровался и уже хотел вбежать в дом, но миссис Хотулд встала в дверях и, сдвинув брови, грозно глядела на него.

– Мистер Чейз. Не соблаговолите ли вы объясниться. – начала хозяйка уперев руки в бока. – Почему вчера вечером вы не явились в назначенный час с должной суммой денег, как обещали?! Вы, между прочим, – махнула она указательным пальцем перед его носом. – должны мне плату за три месяца вашего проживания.

– Я все прекрасно понимаю, миссис Хотулд, но вчерашний день явно у меня не задался, и я не смог изыскать необходимой суммы. Если вы сейчас меня пустите и дадите переодеться, то я вам гарантирую, что к вечеру я рассчитаюсь с вами.

– Нет, нет, нет и еще раз нет, мистер Чейз. Я сыта по горло вашими гарантиями и обещаниями. С меня довольно! Я выселяю вас немедленно, прошу вас больше не беспокоить меня своими визитами. – миссис Хотулд стала закрывать дверь, но Кайлеб подставил ногу, чем хозяйка воспользовалась и нарочно ее прижала. Чейз слегка заскулил, но орать не стал.

– Как же так, миссис Хотулд, а мои вещи?!

– Заберете их после того как отдадите долг, хотя, что-то мне подсказывает, что этого не произойдет. Я изымаю у вас личные вещи и отдам их в аукционный дом, чтобы хоть как-то восполнить брешь в своих доходах.

– Вы не имеете права, да я вас засужу! – крикнул Кайлеб, пытаясь вытащить ногу и открыть дверь, но угрозы не действовали на эту воинственную женщину.

– Держите карман шире, мистер Чейз, за юридические издержки вас точно отправят в долговую тюрьму. Вот это уж точно никто не купит. – миссис Хотулд, швырнула на улицу три письма, Кайлеб обратил внимание как они упали в лужу, а миссис Хотулд воспользовавшись моментов, вытолкала его ногу из дверного проема и с грохотом закрыла дверь.

Кайлеб собрал письма, отряхнул их от попавших на конверты капель и сунул в карман. Кайлеб не входил в число тех людей, что хотели привлечь к себе как можно больше внимания. Хоть у него и был большой соблазн устроить скандал и вынудить миссис Хотулд выдать ему личные вещи, он этого не сделал. Шуму было не много, но некоторые прохожие уже некоторое время за ним наблюдали. Оглянувшись по сторонам и поняв, что положение его не обнадеживающее, он, повесив голову, отправился к омнибусу.

Расплатившись за проезд, он сел и стал просматривать письма. Одно из них было от ростовщиков. В нем говорилось, что его долговое обязательство было передано мистером Олсоном некоему обществу Кребус и Фишер. Кайлеб долго прокручивал в голове возможные обстоятельства получения данного кредита и тут он вспомнил, что мистер Олсон это один из тех с кем он садился играть в карты накануне. После череды неудачных комбинаций, Чейз обнаружил, что его наличность испарилась, а карты на руках были очень хороши. Мистер Олсон поднял ставку, и Чейзу нечем было отвечать. Тогда Олсон предложил ему дать взаймы для обеспечения ставки. В итоге Кайлеб проиграл. Затем Олсон направил ему требование о возврате суммы, но Чейз не обратил на него внимания и, бросив в камин его письмо, совсем позабыл об этом инциденте. Кайлеб пробежался до самого конца письма, где была указана сумма, а именно: двадцать два фунта и два фунта пенни.

– Да чтоб вас! – выругался он. Кайлеб понимал, что доказать в судебном порядке незаконность начисления пенни обойдется ему в крупную сумму. – Что ж, надеюсь, мистер Хемшем предложит хорошие деньги за мою пьесу.

Свернув письмо и вложив его в карман изношенного серого пальто, Кайлеб вытащил следующий конверт. Отправителем был как раз мистер Хемшем. В письме было достаточно сухое, и вся суть заключалась в назначении встречи, о которой ему сообщил Фрэнк.

– М-да, мистер Хэмшем, кто бы мог подумать, что вы теперь единственная моя надежда.

Кайлеб до сегодняшнего дня не имел дел с ростовщиками, но он часто слышал истории об этих мелких воротилах, да и ко всему прочему в молодости его отец занимался такого рода делами. Он понимал, в какую передрягу влип. Теперь ему нужно было как можно скорее расквитаться с этими джентльменами, иначе проблем не оберешься.

Сидя в омнибусе, он думал о том, сколько заплатит ему Хемшем и каким образом можно эту сумму удвоить или же утроить. После он подумал о том, какая участь его ожидает, если он не сможет вовремя изыскать требуемой суммы. Он уже видел перед глазами зал суда. Напудренные парики адвокатов и судьи, как оглашается решение суда, а после получения судебного приказа и невозможностью оплатить долг судья выносит решение о заключении его под стражу до выплаты долга в полном объеме. Мысли эти вселяли в него ужас, и ему не очень хотелось отправляться в такое путешествие.

Кайлеб вспомнил о третьем письме, когда омнибус остановился на его остановке. Выскочив из средства передвижения, он достал третье письмо. Оно было от неизвестного до сегодняшнего дня ему имени. Отправителя звали Патрик Стептон. Сам по себе конверт был толще, чем предыдущие его товарищи. Кайлеб ужаснулся от той мысли, что возможно в конверте лежат еще уведомления о передаче его долговых обязательств. Его душевное состояние и без того пошатнулось, что сулило ему не очень благоприятный исход встречи с издателем. Он вернул конверт, в карман с той мыслю, что его время еще не пришло, и он должен прочесть его только после встречи.

В одиннадцать пятьдесят две он мчался во весь опор по Бонд. Постучав в дверь необходимого для него дома, его встретил парнишка лет шестнадцати в очках с серебряной оправой.

– Слушаю?

– Добрый день. У меня встреча с мистером Хемшем на двенадцать часов.

– Мистер Чейз, полагаю?

– Все верно.

– Проходите. – паренек пропустил его внутрь, и Кайлеб очутился в небольшом затхлом помещении. – Секунду. Я доложу мистеру Хемшему, о том, что вы пришли. – сказал парень закрывая за Кайлебом дверь.

– Конечно.

Не прошло и двух минут, как Чейз сидел в кресле напротив мистера Хемшема и ждал, когда тот проверит какие-то документы.

– Итак, мистер Чейз. – произнес он своим грубым властным голосом. Тучный мужчина с седыми густыми бровями и гладкой красной от бритья кожей. – Ко мне заходил мистер Мейер. Он всяческими способами пытался расхвалить вас и показать в наилучшем свете. Ему бы это удалось, если бы я был обычным зевакой на рынке, которого можно облапошить и стащить носовой платок с кошельком в придачу. К сожалению… Для вас, я достаточно долго вращаюсь в издательском деле, и как и в любом другом деле, всегда дает победить информация. Чем больше делец проинформирован, тем больше он может получить выгоды. Вы согласны, сэр?

– Верно подмечено.

– Безусловно. – он стукнул огромным кулаком по столу, а затем поднялся, и встав Кайлебу спиной, а к окну лицом продолжил: – Ни для кого не секрет, что вы за личность, мистер Чейз. Всем известна ваша история, от сотворения, так сказать, до сегодняшнего дня.

Кайлеб слегка напрягся, чувство злобы постепенно заполняло его сердце, а пальцы стали сжиматься в кулак.

– К чему вы клоните? – он пытался сдерживаться, но нотки обиды уже были слышны.

– Я знаю, в каком вы положении, мистер Чейз. Ни одно издательство не хочет с вами сотрудничать. Да. Когда-то вы были успешны, люди порочили вам светлое будущие, но случилось то, что случилось. Мистер Мейер пытался продать мне вашу пьесу. Он достаточно долго меня уговаривал ее приобрести, я назвал ему цену, он не согласился. Мы уже хотели распрощаться, как вдруг он сказал, чтобы я позвал вас и озвучил цену за вашу рукопись. Мистер Мейер не хотел брать на себя ответственность, так вот… Цена вашей пустышке двадцать пять фунтов и не пенсом больше – это окончательная цена.

Кайлеб покраснел от злобы, но будучи человеком достаточно сдержанным в деловых вопросах, он все еще продолжал держаться.

– Это неслыханное хамство и грабеж средь бела дня. Я тащился сюда ради того, чтобы выслушивать от вас оскорбления, а после этого вы мне бросаете эти гроши за мой труд?! Я все прекрасно пониманию, но такого отношения я к себе не потерплю. Будь вы моложе, я бы остановил вас на словах о моем происхождении и потребовал бы удовлетворения сию минуту. Ваш сарай, на который вы умудрились повесить табличку со словом «Издательство», оскорбляет весь мир искусства. – и тут Кайлеба понесло. Было сказано много слов, он не брезговал переходом на личности и также были сказаны слова о его коллегах и прочих, прочих – Подонок! Собачий сын! Да как ты смеешь так со мной разговаривать!?

– Мистер Чейз! Мистер Чейз! Если вы сею минуту, не прекратите так себя вести, я буду вынужден вызвать полицию! Вам это понятно?! – издатель стоял прямо напротив него, уперев крепкие кулачища в поверхность дубового стола.

Чейз прекратил скандалить и сев на свое место вдруг вспомнил о своем долговом обязательстве.

– Мистер Чейз. Я не хотел оскорблять вас. Мне всего лишь нужно было, чтобы вы поняли, в каком я нахожусь стеснительном положении. Мне безразличны ваши семейные отношения, мне безразлично кто вы такой, единственная моя головная боль, это то каким образом не навредить своему делу. Мне лично плевать на то какой вы ведете образ жизни, но моему издательству нет. Выкупая вашу рукопись, я могу лишиться читателей. Критики очень враждебно настроены против вас.

Кайлеб тяжело вздохнул.

– У меня есть план, как помочь нам обоим, а вы начинаете лезть в бутылку.

– Я вас слушаю. – устало произнес он.

– Я выкуплю у вас рукопись, но печатать ее под вашим именем не стану. Я предлагаю вам союз. Несколько лет назад вы доказали всему Лондону, что являетесь хорошим писателем, но затем слава вскружила вам голову и вы опустились на дно. Я хочу помочь нам обоим. Я верю, что вы еще не исписались и эта рукопись наглядный тому пример. – он достал из ящика мою тетрадь, и положив ее на стол, стукнул несколько раз по ней пальцем. – Выберите себе псевдоним, пишите, пишите и пишите, а после того как вам самому понравиться ваша работа отправляйте ее в мое издательство, я в свою очередь буду тоже ее оценивать, но печать буду только под псевдонимом. Если вдруг ваша путеводная звезда вновь объявиться мы всем раскроем правду, а если все же закат вашей эпохи уже прошел, то мы ничего не потерям. Согласны?

– Вы в меня верите, но, тем не менее, предлагаете мне эти слезы, вместо хорошей оплаты моего труда.

– Мистер Чейз, я буду с вами предельно откровенен. В данной рукописи остались лишь крохи вашего таланта, и честно говоря, я не особо хочу ее печатать, но если вы найдете в себе силы оставить свою прошлую жизнь, взяться за ум и написать, что-то стоящее, то я вас уверяю, мы обогатим друг друга. Насчет тех двадцати пяти фунтов, считайте, что это аванс, за еще ненаписанную работу.

Кайлеб проницательно смотрел на своего собеседника. Первая мысль, которая пришла в его голову, это предложить мистеру Хемшему засунуть его предложение, куда подальше, но затем он вспомнил о своем долге и картине как он сидит в долговой тюрьме без гроша, а жизнь его заканчивается на грязном полу камеры.

– Согласен, но насчет этой пьесы, что вы будите с ней делать.

Мистер Хемшем вытащил с собственного бумажника наличность, затем он положил купюры на стол рядом с книгой.

– Ничего. Забирайте деньги и вашу работу, сами решите, как с ней поступить.

Чейз тут же почувствовал себя униженным. Как только он возьмет деньги, так тут же подпишет сделку с дьяволом. Хемшем уже никогда от него не отстанет и будет, словно летучая мышь сосать с него кровь и его славу, если конечно она когда-нибудь выпадет на его долю. На чаше весов в данную минуту было с одной стороны его достоинство, а с другой отправка в тюрьму. Ни того ни другого он не хотел и пришлось выбирать меньшее из зол. Попади он в тюрьму, он никогда из нее не выберется, так как ему неоткуда будет взять денег. Забери он сейчас, так называемый «аванс», только Хемшем будет свидетелем его позора, а в будущем можно будет с ним разобраться как-то иначе, а может… Кто знает, возможно, в будущем они станут партнерами и обоим это принесет какую-то выгоду.

– Будем считать, что это не аванс. А оплата за мою пьесу. Каким образом вы с ней поступите решать вам, но не вынуждайте меня унижаться перед вами. Я не собираюсь брать у вас деньги на таких условиях. Заключим договор о передаче авторских прав. Если вы хотите быть моим партнером, то нужно вести себя подобающе. И еще кое что! Мистер Мейер выступал моим агентом в данном деле, ему причитаются комиссионные, я оплачиваю их в двадцатипроцентном соотношении от сделки. Соответственно от двадцати пяти фунтов, моему компаньону причитается еще пять фунтов. Данное требование прописано в нашем контракте.

Хемшем улыбнулся краешком губ. Позвал своего подчиненного, у того был уже с собой договор о передаче прав. После подписания он внес сумму договора тридцать фунтов, достал из бумажника недостающую сумму и, выложив ее на стол, пожал Кайлебу руку. Чейз ответил на рукопожатие взаимностью, взял со стола деньги и, простившись, вышел вон.

Контора ростовщиков находилась в Сохо. Кайлеб предполагал, что двадцати четырьмя фунтами от них не отделается, посему решил прогуляться до этого района пешком. Когда он добрался, часы перешли отметку в четыре часа по полудню. Войдя внутрь, он увидел достаточно много бедолаг, как и он сам. Один из клерков посадил его напротив себя и обратился к нему со словами:

– Чем могу помочь, сэр?

– Хочу исполнить долговые обязательства Кайлеба Чейза.

– Можно ваше уведомление?

Кайлеб недолго рылся в кармане и, достав нужную бумагу, передал ее клерку. Тот внимательно ее рассмотрел, а затем встал и принялся рыться в картотеке.

– Ага, вот она.

Клерк вытащил небольшую папку, в которой находилось не так много бумаг: долговое обязательство, договор передачи прав-требований и квитанция об оплате обществом договора.

– Итак, мистер Чейз – это же вы, верно?

– Верно.

– По данному договору мистер Олсон передал нашему обществу долговые обязательства на общую сумму двадцать четыре фунта британских стерлингов, из них которые: двадцать два фунта основной долг и два фунта начисленные пенни за задержку уплаты долга. Все верно?

– Верно.

– Будите оплачивать частично или же полностью?

– Полностью.

– Замечательно, тогда к оплате двадцать шесть фунтов.

– Не понял?

– Что простите?

– Почему двадцать шесть, если сумма обязательства двадцать четыре?

– Все очень просто, мистер Чейз. Общество берет комиссию за погашение долга, как издержку при выкупе такового.

– Все же знают, что вы не покупаете долговые обязательства по номиналу, а наоборот намного ниже заявленной стоимости.

– Мы этого и не скрываем. Конечно, вы можете отказаться от уплаты долга, но в данном случае обществу придется обратиться в суд с исковым заявлением.

– Что б вас… – Чейз достал из бумажника требуемую сумму и передал ее клерку.

– Одну минуту. – сотрудник конторы выписал квитанцию о получении денежных средств, один из экземпляров он передал Кайлебу, второй вложил в дело. А на самой папке оставил оттиск оплачено. – Ваш долг погашен, всего вам доброго, мистер Чейз.

– И вам. – произнес он. – Паразиты. – почти шепотом произнес он, когда выходил на улицу.

Оставалось одно последнее дело. Нужно было рассчитаться с Фрэнком и найти ночлег. Осень прекрасная пора, когда у тебя есть крыша над головой, но это не про Кайлеба. Октябрь шел во всю и помимо постоянной сырости, улочки обдувались шквалистыми холодными ветрами. Застегнув пальто и подняв ворот, Чейз направился к Фрэнку домой. Он надеялся, что тот уже вернулся и будет возможность с ним поговорить.

Помимо тех четырех фунтов, что были выданы ему Хемшем, у него оставалось несколько монет. Живот его стало сводить, и ему не пришлось ничего, как купить булку черствого хлеба. Добравшись до дома Фрэнка, он понял по отсутствию света в его квартире, что тот еще не вернулся. Завернув в один из закаулков, где почти не было людей, он уселся на тротуар и разделил трапезу с бродяжной рыжей собачонкой, что жалобно выпрашивала у него кусок ржаной булки. Достав из кармана пиджака отцовские часы, которые показывали на семь сорок, он поднялся и снова направился к дому Фрэнка. В этот раз свет уже горел и обрадованный он чуть ли не бегом помчался к дверям его дома.

– Кайлеб, заходите. Да вы весь дрожите. Погода нынче не летняя.

– Да Фрэнк, мне пришлось немного подождать вас.

– К чему же?

Кайлеб вытащил договор, заключенный с Хемшемом, и показал его своему другу.

– Мне очень жаль, друг мой, но я сделал все, что в моих силах.

– Вам не за что оправдываться, я все прекрасно понимаю, на эшафот я вступил сам и петлю на свою шею мне никто не помогал надевать. Оставим это. Я не забыл про ваши комиссионные, но со мной приключилась история.

Чейз вытащил квитанцию об оплате долговых обязательств.

– Простите меня, Фрэнк. Я знаю, по нашему договору я должен вам двадцать процентов, но могу вам отдать только четыре фунта, у меня больше ничего нет.

– Боже мой, Кайлеб, о чем вы сейчас толкуете?! Мне не нужны никакие комиссионные.

– Нет, вы свою работу выполнили, и я должен с вами расплатиться.

– Господи, Чейз! Я не возьму с вас денег. Мы с вами друзья, и я уж точно не отберу у вас последние средства. Постойте, а вы в таком виде ходили в издательство? – Фрэнк ловко сменил тему, и Кайлеб попался на этот трюк. – Почему вы не переоделись, у вас должно было хватить времени.

– Дело в том, что меня выгнали из дому, а личные вещи оставили в уплату моего трехмесячного долга за проживание.

Фрэнк сразу же смекнул, что сейчас будет происходить. Ему не очень хотелось видеть унижение его друга, а еще больше не хотелось ему отказывать. У него была семья, и они ютились в маленькой квартирке. Даже если бы Фрэнк согласился на такую уступку, то Кайлеба просто-напросто негде было бы положить. Чейз тоже заметил его выражение лица, он собственно и не собирался просить Фрэнка о таком одолжении, он знал, что у него двое детей и жена и что ему тут явно не рады как гостю.

– Фрэнк, я не хочу ставить вас в неудобное положение и не собираюсь просить вас о ночлеге. У меня единственная просьба, можно я немного отогреюсь тут в коридоре, а после я уйду.

Фрэнк поджал губы и несколько раз утвердительно кивнул головой. Затем в его голову пришла идея, и он будто прозрел.

– Сейчас, сейчас, сейчас! Я сделаю вам грог, эта пакость точно вас согреет.

– Благодарю вас.

Фрэнк пошел на кухню, а Кайлеб тяжело уселся на ступеньки лестницы ведущей на второй этаж. Тяжело вздохнув, он схватился за голову и стал растирать виски. Приступы мигрени были у него часто и вот она снова назревает. Он стал ломать себе голову о том, где же ему сегодня заночевать, до самой крайней точки, а именно бродяжничества, оставался всего один шаг. И вот в те отчаянные минуты, когда он уже не знал каким образом ему пережить эту холодную октябрьскую ночь, он сунул руку в карман пальто, чтобы вытащить носовой платок, но вместо него нащупал тот третий конверт, который не решался открывать в омнибусе.

Вытянув конверт из кармана, он положил его на колени.

От:

Патрик Стептон

о. Мэн, Порт-Эрин, Эрин-уэй, д. 9

Кому:

Кайлеб Чейз

Лондон, ул. Чешир, д. 21

Кайлеб собрался с духом. Он сразу подумал, кому он мог задолжать на острове Мэн, если он там ни разу не был. Вдохнув полной грудью и медленно выдохнув, он перевернул конверт и распаковал его. Как только конверт был вскрыт, он понял, почему тот был толще, чем остальные конверты, которые он сегодня получал. Внутри была наличность. Он достал деньги и при пересчете обнаружил, что в руках у него около ста фунтов. Убрав деньги в карман, он вынул письмо и принялся жадно читать его содержимое:

о. Мэн, Порт-Эрин, Эрин-уэй, д. 9 14 августа 1869 г.

Уважаемый мистер Кайлеб Чейз!

С прискорбием сообщаю, что ваша тетушка – Маргарет Барлоу-Мартинс скончалась 29 июля 1869 г.

Так как при жизни усопшей я исполнял роль ее душеприказчика, имеются основания направить Вам данное письмо.

Вам требуется явиться по вышеуказанному адресу незамедлительно после получения данного письма для вступления в наследство.

К письму прилагаются сто фунтов британских стерлингов на случай транспортных издержек.

С Уважением!

Патрик Стептон.

Глава 2 «Купе № 4»

В девять вечера Кайлеб был на Юстонском вокзале, где приобретал билет в Ливерпуль. Ему очень повезло – на это направление оставался один билет в первом классе. Это сильно ударило по его бюджету, но оставаться в Лондоне он больше не хотел. Служащие поезда были удивлены, увидев Кайлеба – пассажира первого класса без багажа.

– Поезд отправится через пятнадцать минут. Надеюсь ваш багаж доставят вовремя, иначе поезд уйдет без него. – обратился один из проводников к Кайлебу.

– Я без багажа, спасибо большое. – коротко ответил Чейз, забираясь в поезд.

Купе № 4 было подготовлено и ожидало своих посетителей. Два кресла, обитые красной материей, стояли друг напротив друга. Кайлеб осмотрелся и, не приметив другого пассажира, выбрал кресло по направлению движения.

Расположившись как можно удобнее, он вытащил письмо из пальто и еще раз пробежался глазами по нему.

«Ничего не понимаю… Какая еще тетушка? Вполне возможно, что это ошибка. Во всяком случае, уже завтра я узнаю, что сулит мне это письмо. Хотя если это ошибка, тот стряпчий может потребовать возвратить сто футов. Как это все странно. Она умерла почти два месяца назад, а письмо доставили сегодня, в крайнем случае, вчера».

Сидя в купе и наблюдая, как служащие бегают по платформе, он продолжал размышлять об этом странном письме. Остановившись на той мысли, что в письме указано его имя и значит, никакой ошибки здесь нет. Он успокоился и почувствовал, как поезд тронулся.

Поезд потихоньку начал движение и колеса тяжело стали перекатываться по рельсам. В окне все замелькало. Горящие уличные фонари, каменные трубы домов из которых валил серый дым и многочисленное количество людей, бегущих по своим делам. Примерно через двадцать минут поезд вырвался из уз Лондона, и теперь вокруг стояла непроглядная тьма и лишь изредка показывались небольшие домики пригорода.

Кассир говорил, что остался всего один билет, где же мой попутчик. – промелькнуло у него в голове, но он не стал развивать эту мысль. Вместо этого он, закрыв лицо лацканом пальто, переместился в полулежащее положение и уснул.

Открыв глаза, Кайлеб увидел сидящего напротив джентльмена в сером костюме и галстуке бабочке. Положив ногу на ногу, он читал газету и что-то выписывал в свой блокнот.

– Оу, добрый вечер. – произнес попутчик, свернув газету. – Прошу прощения, я не хотел вас разбудить.

– Я не в обиде и думаю, что вы не виновны.

– Уильям Деккер. – мужчина протянул руку и улыбнулся краешком губ.

– Кайлеб Чейз. – сказал Кайлеб и протянул руку для приветствия.

– Умаялись, мистер Чейз?

– Верно. Был очень тяжелый день после долгого застоя. – сказал Кайлеб протирая глаза.

– Застоя?

– Да. Очень долгое время я ничем не занимался, а сегодня разного рода события просто рухнули мне на голову.

– Понимаю. Мне самому не приходилось быть на вашем месте, но я часто встречал людей, которых начала тормошить жизнь. – он поднял перед собой руки и потряс ими будто кого-то схватил. – Постойте. Ведь я вас знаю. Точно! Кайлеб Чейз, вы писатель?

– Да. Писал когда-то, но последние мои работы бракуются издательствами и свет их не видит.

– Печально, мистер Чейз, печально. Я слышал, что вы получили достойное образование финансиста. Почему бы вам не связать жизнь с этим ремеслом? Мне воочию доводилось видеть загнанных и отчаянных людей, которые с помощью спекуляций на бирже становились богачами.

– Биржа как женщина, мистер Деккер. Сегодня она дает тебе барыши, а завтра оставляет тебя без штанов.

– Ха-ха-ха. Верно подмечено. Все же мне кажется, что вы склонны к азарту и к тому же у вас есть маломальские знания. Ведь недаром вы выбрали данную профориентацию?

– Мой отец был финансистом и это направление выбирал он, а не я. На моем корабле «Жизнь» я был юнгой, а он капитаном.

– Мой отец тоже повлиял на выбор моего образования. После окончания университета я пошел работать к нему в контору набираться опыта. Когда я достиг определенных высот, то и сам открыл свое дело.

– Значит, вам повезло. – Деккер утвердительно кивнул головой и улыбнулся. – Позвольте нескромный вопрос?

– Конечно.

– Чем вы занимаетесь, мистер Деккер?

– Я адвокат. У меня своя контора в Лондоне, Ливерпуле, Кардифе и Эдинбурге. Сейчас на меня работает очень много людей, и я не жалуюсь, но в последнее время мне все это надоело и хочется чего-то нового.

– Тем не менее, вы сейчас едете в Ливерпуль, чтобы разрешить тяжелое дело одного из ваших клиентов.

– У вас есть чутье, мистер Чейз. Повторяю. Вам обязательно нужно влиться в мир финансов, вам там не будет равных.

– Посмотрите на мое пальто. Моя душа не расположена к деньгам.

– Ха-ха-ха. Что же вас заставило покинуть Лондон и отправиться в Ливерпуль?

– Паром.

– Паром?

– Да. Паром к острову Мэн.

– Хм. Думаю, что как для писателя вам подойдет данное место. Мне доводилось бывать в этом месте, и оно по-своему очаровательно. Его пейзажи смогут навести вас на разного рода идеи для ваших новых романов. Признаюсь, даже я, будучи заложником своей профессии, чувствовал себя на этом острове героем какого-нибудь приключенческого романа.

– Я еду на остров не за вдохновением, а по делам, но ваша мысль мне очень по душе.

– Предлагаю за это выпить! – он поднял вверх указательный палец и уже собрался позвать проводника.

– В этом нет необходимости, мистер Деккер. Я не буду пить, новая жизнь и новые правила.

– Бросьте, писатель, который не балует себя виски? Я в жизни в такое не поверю. Вы мне нравитесь, мистер Чейз, и я хочу угостить вас. Прошу.

Кайлеб сомневался, но запах виски уже витал у него перед носом. Перспектива выпить, да еще и бесплатно, его очень манила, и сколько бы он не старался, но подсознательно ему этого хотелось. Забыть сегодняшний день, отправиться на крыльях алкоголя в завтра и больше не быть нищим бродягой, которым он является. Он знал этот коварный эликсир не понаслышке, и что его чудотворные свойства это всего лишь мираж в пустыне. Да, сегодня он забудет о своих проблемах, ему будет весело, а затем он забудется крепким сном. Свернувшись как маленький ребенок, он будет спать до полудня, но это неважно. Главное здесь и сейчас. Зачем устраивать трагедию и жить в мрачном мире, когда ты можешь опрокинуть стаканчик другой, и вот ты в сказке, где тебе все нипочем. Деккеру не пришлось его долго уговаривать. Не прошло и пяти минут, как на небольшом столике их купе красовалась бутылочка ирландского виски, а в бокале лежал только что наколотый лед.

Деккер взял бутылку в руку и одним движением распахнул двери на небеса. Резкий запах ударил Кайлеба по носу, он вдохнул его полной грудью, и еле заметная улыбка окрасила его лицо. Приятный звук наполняющихся бокалов разлился по всему купе, повторяясь вновь и вновь в голове Чейза. Холодные кусочки льда затрещали от прикосновения этого дивного напитка, и стали рыдать от счастья, что им посчастливилось встретиться со столь благородным созданием.

– И за что пьем? – спросил Кайлеб после того как взял в руки бокал.

– За новую жизнь.

Два бокала ударились друг об друга, а затем их содержимое было уничтожено.

– Кстати о новой жизни. Вы упоминали о том, что вам хочется чего-то нового…

– Точно. Если вы внимательно меня слушали, то вы понимаете, с чем это решение связано.

– Вы говорили о том, что ваш отец хотел видеть вас адвокатом, но затем вы сказали, что вам по душе ваша профессия.

– Отчасти так, дорогой мой друг.

– Но?

– Но, тем не менее, это был выбор отца, а не мой. Он хотел, чтобы я защищал людей в этом бренном мире, и я исполнил его волю. Мне начала нравится это идея, и я пошел к ней с распростертыми объятьями. Поначалу все было достаточно неплохо, я занимался своей работой и не жаловался, вот только спустя некоторое время начал замечать в себе изменения.

– Если ты общаешься с тремя миллионерами, значит, ты будешь четвертый.

– Удивительно, вы просто читаете мои мысли, мистер Чейз. Именно так. Дело все в том, что адвокаты защищают не только ни в чем не повинных граждан. В моей работе основной массив клиентов является как раз преступниками. Когда ты большую часть сознательной жизни проводишь с этими субъектами, то постепенно становишься таким же. Я не говорю, что пошел грабить ювелирную лавку или убил несколько неугодных мне людей, нет. Процесс этот очень долгий и, в конечном итоге, весьма губительный. Конечно, я всеми силами пытался подавить родившиеся во мне чувства, но они все равно захлестнули меня.

– И что же произошло?

Деккер глубоко вздохнул и несколько секунд смотрел в окно на пролетающие огни домов.

– Пошел против своего отца. Я стал настолько алчным и корыстолюбивым, что мне хотелось все больше и больше. И вот в один из прекрасных моментов, я бросил ему вызов и попытался отобрать контору, которую он создавал…

– И потерпели крах.

– Верно, я недооценил его могущества, и он меня изгнал. Теперь между нами разверзлась борьба за каждого клиента, и она идет уже очень долго. Порой мне кажется, что я устал и мне нужен отдых, но когда всерьез об этом задумываюсь, то понимаю, что другому ремеслу не научен, а жить на хорошую ногу привык. – опрокидывая стакан он улыбнулся, а глаза его неестественно блеснули.

– М-да. Я вижу перед собой сильного духом и телом, но после вашего разговора понимаю, что вы несчастны. Это достаточно иронично. Многие люди хотят денег и власти и думают, что после того как они завладеют этими привилегиями, то сразу же станут счастливыми.

– Верно, мистер Чейз. Абсолютно верно. Люди не знают, чего они сами хотят, но что-то мне подсказывает, что вы не входите в эту касту.

– Не понял?

– Думаю, что вы знаете, чего бы вы хотели, ведь так? – Деккер отставил свой стакан и нагнулся ближе к Чейзу, облокотившись локтями о колени. – Чего вы хотите, Кайлеб? – Деккер облизнул губы, глаза его вновь неестественно блеснули. Чейз немного напрягся, и Уильям, заметив это, вернулся в прежнее положение.

– Право, я не знаю. Возможно, вернуться к прежней жизни…

– Вы имеете в виду, чтобы с вами вновь начали общаться сливки общества?

– Да.

– А что вы готовы для этого сделать?

– Все, что в рамках закона.

– До недавнего времени во многих странах, владение рабами было законным, но теперь весь мир считает иначе – лишать человека свободы неправильно. Законы бывают разными и некоторые из них не идут в ногу с моралью.

Раздался очень сильный стук в дверь, затем еще раз и еще раз. Появилось ощущение, что если дверь не открыть, ее просто-напросто вынесут. Деккер едва заметно разозлился, но тут же привел свои чувства в порядок. Чейз поднялся со своего места и поспешил открыть дверь купе.

За дверью стоял проводник с белоснежными волосами, они были настолько светлыми, что казалась, будто они источают свет. Приятное лицо проводника глянуло на Кайлеба, и тот в первые секунды даже не мог различить, кем является проводник – женщиной или мужчиной.

– Что вы хотели?! – произнес Чейз, который до встречи с таким милым лицом был в бешенстве.

– Мистер Чейз, ужин подан в вагоне-ресторане. Я лишь хотел вас об этом уведомить.

– Прекрасно, я как раз хотел чем-нибудь подкрепиться.

– Я вас провожу, мистер Чейз.

– Деккер, вы идете? – обратился Кайлеб к Уильяму.

– Нет, спасибо. – он злобно глянул на проводника, а затем слегка улыбнулся. – Мне нужно будет сойти в Стаффорде, совсем забыл, что у меня есть там дела.

– Что ж, тогда настало время прощаться. – Чейз протянул руку Деккеру и тот ответил рукопожатием.

– Думаю, мы еще с вами увидимся, мистер Чейз.

– Я был бы рад этой встрече, мистер Деккер.

Все это время проводник стоял в дверном проеме, и когда Чейз вышел из купе, он повел его в вагон-ресторан.

– Видимо я давно не ездил первым классом. Для меня в новинку такого рода приглашения.

– Это специальное предложение для покупателей последнего билета первого класса, мистер Чейз. Железнодорожная компания впервые воспользовалась данной акцией.

– Не дурно.

Войдя в вагон-ресторан, он увидел один единственный стол накрытый только для него. Когда он принялся за чай, поезд остановился в Стаффорде. Чейз пытался найти среди людей своего попутчика, но народу было много, и видимо он его упустил.

Вернувшись в купе, Кайлеб не застал там Деккера, но на столике лежала сложенная пополам записка.

«Мне была приятна ваша компания, и я бы хотел встретиться с вами вновь в Ливерпуле, если такая возможность существует.

Из-за плотного графика могу предложить вам встретиться в ресторане «Устрица» в десять утра. Вы найдете его возле морского вокзала, откуда будет отправляться ваш паром.

Уильям Деккер».

Кайлеб рассчитывал добраться до острова к утру, но письмо Деккера сильно подпортило его планы. Конечно, он хотел встретиться с ним вновь, но ему также не хотелось оставаться в Ливерпуле на ночь. По его плану он должен был после приезда поезда сразу же помчаться к морскому вокзалу и сесть на ближайший рейс.

Хлопая запиской по пальцам, он думал о возможной встрече, о ее плюсах и минусах. Как бы он не старался найти множество плюсов, ему в голову приходило только одно: «Новое знакомство». На сегодняшний день список его друзей достаточно мал. Кроме Фрэнка туда можно добавить пару людей, но Кайлеб понимал, что эти люде не очень надежны, и друзьями их назвать очень трудно. Чейзу хотелось побыстрее разобраться с его первым письмом, а уже потом находить новые знакомства. Убрав записку в карман пиджака, он твердо решил разобраться со своими делами на острове, а уже после найти Деккера и принести ему извинения за пренебрежение его предложением. Да и к тому же найти Деккера не так трудно – у него несколько контор в разных городах, как он сам упоминал. Найти в справочнике его фамилию не составит труда и прочее, и прочее.

До Ливерпуля оставалось меньше часа езды, и Чейз решил провести это время в дреме, но как он не старался – запах виски, наполнивший купе, не давал ему успокоиться. Жажда мучила, и он то и дело потирал себя по горлу. Полупустая бутылка стояла напротив и мозолила ему глаза. Он даже сделал попытку дотронуться до нее, но его пальцы отпрянули в последний момент. Долго эта борьба не могла продолжаться, и все же Чейз налил себе стаканчик.

К концу путешествия бутылка опустела, а Чейз был навеселе. Теперь ему не очень хотелось бежать на паром, ему хотелось веселья и выпивки. Наличность в его кармане давала ему проход в заветные двери. Достав несколько купюр, он отщипнул от них столько, сколько мог стоить билет на паром и, спрятав отложенное в карман жилетки, пошел вдоль неведомой ему улицы искать питейное заведение.

После недолгих блужданий по темным улочкам Ливерпуля он остановился напротив одной из вывесок, на которой было написано «Купе №4». Он немногобыл ошарашен тем совпадением, что номер его купе в поезде и название паба абсолютно совпадало. Приняв этот факт как знак свыше, он прикоснулся к позолоченной дверной ручке и открыл массивную дверь, ведущую к приключениям.

Внутри данное заведение не чем не отличалось от тех, в которых бывал ранее Кайлеб. Барная стойка, за ней небольшой стеллаж с разного рода бутылками, за которым стояло зеркало, дабы визуально увеличить содержимое полок стеллажа. В центре зала находилось несколько деревянных столиков с приставленными к ним стульями с овальными спинками. Вдоль стен стояли обитые зеленной кожей кресла, для большего удобства ранее прибывших посетителей. Возле барной стойки находилась дверь, ведущая в «Дальнюю комнату», как правило, она предназначалась для особо важных клиентов. Внутри таких комнат могли быть те же самые кресла и столы, а иной раз мог находиться стол для карточных игр на деньги.

Кайлеб не раз бывал в «Дальней комнате» и не раз он выходил оттуда с пустыми карманами, но всегда, когда он нарушал границу тех толстых дверей и садился за игральный стол, у него в голове прокручивалась одна и та же мысль: «Сегодня я непременно выиграю». Вот только не сегодня, не завтра и даже не через неделю фортуна не приходила к нему. Она давала выиграть ему небольшие суммы, чтобы в дальнейшем одним махом отобрать у него не только выигрыш, но и его собственные средства.

Этот день был не исключением и в голове Кайлеба уже начинали вырисовываться картины, как он забирает все деньги со стола, а затем, чтобы его оппоненты не сильно огорчались, угощает их выпивкой.

– Чем могу быть любезен, сэр? – человек в годах, что стоял за барной стойкой, вырвал Чейза из его мечтаний в мир настоящий.

Кайлеб подошел к барной стойке, и слегка перегнувшись, прошептал:

– Сегодня играют?

– Да. У них как раз не хватает одного человека. Я спрошу, примут ли они вас. Одну минуту.

– Будьте любезны. – произнес Кайлеб расплываясь в улыбке.

Мужчина пошел в «Дальнюю комнату», а через мгновение вернулся и утвердительно кивнул Чейзу, что тот может присоединиться. Кайлеб пошарил в карманах и, вытащив несколько монет, положил их на барную стойку.

– Виски, пожалуйста.

Дождавшись когда его бокал наполниться, он взял его и понесся утолять жажду, что так долго не давала ему жить.

Внутри комнаты находилось трое мужчин. Положив карты на стол, они дожидались своего четвертого оппонента. Двое из них были, скорее всего, военными офицерами младшего состава. Хоть на них не было парадного кителя, но Кайлеб тут же приметил, как они держатся, как подстрижены и побриты, все факты на лицо. Видимо двое друзей решили заскочить опрокинуть стаканчик другой, поиграть, а завтра отправиться в очередной бой. Третий был мужчина пожилой, судя по костюму у него было какое-то маленькое предприятие. Видимо он не жил на широкую ногу, но достаточно много мог себе позволить. Сидя за этим столом, он не жаждал победить своих оппонентов – его привлекала сама игра и разнообразие людей, которое его окружало за карточным столом.

– Добрый вечер, господа, я Кай…

– Попрошу без имен, мистер. У нас сегодня игра инкогнито и не хотелось бы нарушать правила. – его перебил один из офицеров. – Присаживайтесь за стол. – он показал рукой на пустой стул, который Кайлеб с улыбкой на лице занял.

– Господа. Вечер обещает быть долгим, а мы с вами пренебрегаем правилами приличия в обществе. У нас может возникнуть ситуация, где нам будет необходимо обратиться друг к другу.

– Мы предусмотрели такую возможность и решили называться номерами. Я кстати говоря второй, он третий. – офицер показал на своего товарища. – Это первый. – он указал на пожилого джентльмена. – Соответственно вы четвертый. Как вам такой выход из ситуации?

– Приемлемый.

И началась игра. Были взлеты и падения, но в основном падения. На протяжении всей ночи Кайлеб то и дело просил бармена ему подлить.

В жизни каждого человека, пробовавшего алкоголь, наступает момент, когда хороший вечер становиться очень хорош. Человек пьет и пьет без остановки, он не замечает, сколько бокалов прошло через его руки. Но когда он доходит до определенной кондиции, наступает момент, и человек перестает владеть ситуацией. Язык больше ему не подчиняется, ноги не хотят слушаться, а руки все продолжают тянуться к бутылке. И если этот третий звонок, знаменующий начало театральной постановки, не останавливает выпивающего, на него ниспадает забвение. Он может с вами продолжать разговаривать, что-то делать, куда-нибудь пойти. Но на утро, как только он немного протрезвеет, напившийся не вспомнит, что с ним вчера происходило.

Кайлеб дошел до такой кондиции, он проснулся в начале девятого часа. Голова раскалывалась, тело все ныло от похмелья. Во рту был неприятный привкус прошедшего накануне праздника. Потянувшись к карману, он нашел пару монет и, выложив их на стол, получил опохмел в виде очередного стакана виски. Зажав нос рукой, чтобы его не стошнило от запаха, он влил в себя содержимое стакана и ему немного полегчало. За первым последовал второй, а после и третий.

И вот держа в руках тот самый третий стакан, он глянул на время. Было уже половина десятого утра, и ему в срочном порядке нужно было выбираться из этого заведения. Засунув руку в карман своей жилетки, он ужаснулся. Деньги, которые он оставлял на паром – исчезли, а с ними и остальная наличность. Он не пренебрегал мыслью, что возможно он переложил купюры в другое место, но не найдя ничего кроме грязного носового платка, пустого кошелька, лежащих в нем нескольких монет, письма от нотариуса и записки от Деккера, он окончательно расстроился. Потом ему пришла мысль, что он мог оставить деньги на сохранение бармену.

Но сменивший своего коллегу мужчина ничего не знал о деньгах Кайлеба. Более того, когда он заступил на работу Чейз уже лежал головой на столе и своим храпом распугивал всех окружающих. Его хотели уже вытолкать на улицу, но тут Кайлеб проснулся и потребовал выпить.

Он снова перебрал содержимое своих карманов и тут развернул записку от Деккера. Пробежавшись по строкам записки, он понял, что это единственный шанс не умереть бродягой на улицах незнакомого ему города. Часы к тому моменту показывали без пятнадцати десять. Кайлеб спросил, где находиться ресторан «Устрица» и, получив инструкции, выбежал из паба и побежал к набережной.

Глава 3 «Добро пожаловать на остров»

В пять минут одиннадцатого Чейз стоял возле входа ресторана «Устрица» и упрашивал впустить его внутрь.

– Я вам объясняю: Человек по имени Уильям Деккер находится внутри и ожидает меня. Вот записка. – Кайлеб достал записку из своего кармана и попытался отдать ее человеку, загородившему ему вход.

– Я не собираюсь брать из ваших рук никаких записок и тем более впускать внутрь.

– Хорошо, просто передайте ему, что Кайлеб Чейз дожидается его на улице.

– Я не собираюсь тревожить наших гостей ради субъекта вроде вас. Лучше идите, по добру по здоровому, пока я не позвал полисменов.

Вдруг из дверей ресторана вышел невысокий средних лет тип с лысой макушкой.

– Что здесь происходит? – спросил только что вышедший человек.

– Этот человек утверждает, что ему назначена встреча с одним из наших гостей.

– По мне так он выглядит как бродяга. Дайка ему под дых, Барри.

– Слушаюсь, сэр. – ответил Барри и пошел на Кайлеба.

– Так, так, так. Прошу без рукоприкладства, я и сам могу уйти. – Чейз поднял руки вверх и короткими шагами стал отступать, а после он развернулся и рванул вдоль набережной.

– И не возвращайся больше, проходимец! – крикнул ему в след Барри.

Чейз пробежал небольшое расстояние и скрылся за углом одной из улочек. Прислонившись спиной к кирпичной стене, он сел на корточки и свесив голову начал рассматривать свои ботинки.

Кайлеб еще не был в отчаянье, но он изрядно устал от тех переделов, в которые попадал по собственной вине. Уже сейчас он должен был заслушать завещание, но вместо этого он снова сидит в грязной подворотне и не знает, что ему делать. Он начал думать о том, с какой это стати Деккер должен одолжить ему денег. Они познакомились только вчера, а общались не больше часа.

Он вытащил золотые часы своего отца, которые показывали на десять двадцать и, захлопнув их крышку, понял, что время пришло. Единственная стоящая вещь в его жизни должна его спасти. Твердо решив, что с часами придется расстаться, Кайлеб поднялся на ноги и задумал направиться в сторону ломбарда.

– Чейз? Что вы тут делаете?

Кайлеб повернулся и увидел перед собой Деккера. На этот раз на нем был коричневый костюм в клетку и пальто в тон костюма, а поверх белой рубашки красовался тот же галстук-бабочка.

– А… что же? Я как раз собирался увидеться с вами, но меня не пустили в ресторан.

Кайлеб сделал пару шагов сближения, но Деккер от него отступил, уловив запах, исходящий от него.

– Что с вами случилось? Вы в том же костюме, что и были вчера, а разит от вас, не примите за грубость, как от козла.

– Я знаю, знаю.

– Так что с вами произошло?!

Кайлеб думал о том, какую же версию сообщить Деккеру. Рассказать позорную историю о том, как он напился в пабе и проиграл все деньги или же соврать. Придумать какую-нибудь историю, чтобы разжалобить Деккера, и он непременно дал бы ему денег.

– Я… Я… Вы не поверите, Деккер!

– Что, что случилось?!

– Меня…Меня ограбили. Да, меня ограбили… Вчера ночью, как только я сошел с поезда.

Кайлеб и сам не верил в свою ложь, а Деккер и подавно.

– У меня складывается ощущение, что вы придумываете на ходу. Если вы хотите остаться мне другом, Чейз, то прошу, не лгите мне и расскажите все на чистоту.

Рассказ Кайлеба не занял и десяти минут. Он рассказал, что ему удалось вспомнить, но и не забыл про то, как сел за стол и что, заходя в паб, он уже еле держался на ногах. Все это время Деккер не перебивал и внимательно слушал его исповедь. Он не смел критиковать, по сути говоря, Деккер уже не раз выступал в роли слушателя и ему доводилось слышать и не такие истории. Да, история Кайлеба была довольно постыдна, но не самая шокирующая. Деккер дослушал его до конца и сказал:

– И всего-то? Ха-ха-ха. Чейз, я уже думал, что вы натворили таких дел, где без моей помощи вам точно не обойтись.

Кайлеб понял, о чем толкует Деккер. Он имел в виду помощь касательно его ремесла.

– То, что вы сейчас рассказали – поступок опрометчивый, но не постыдный. Со всяким бывает. Но то, что вы мне начали врать, меня не очень радует. Я, конечно же, вас понимаю и хотел бы вам помочь. Для начала нам нужно направиться ко мне в гостиницу. Вы там примете ванну и переоденетесь. Надеюсь, что-то из моего гардероба вам подойдет.

Кайлеб был морально и физически вымотан, он был словно осел, тяжело идущий за морковкой. Ему было плевать куда идти и что ему придется делать. Он отдался во власть Деккера полностью и тот повел его в гостиницу.

После того как Чейз принял ванну, он обнаружил подобранный Деккером костюм. Серого цвета пиджак, брюки, жилетка в тон костюма и галстук (не бабочка, в этот раз), в придачу ко всему ему были выданы коричневые туфли.

Одевшись, он вышел в гостиную, где в кресле сидел Деккер с сигарой в зубах и стаканом виски в руках.

– Ну, вот теперь вы стали походить на человека, Чейз. А этот костюм вам идет больше, чем мне.

– Право, Деккер, я не знаю каким образом вас отблагодарить?

– Не забивайте себе голову чепухой, Чейз. Думаю, мы с вами каким-нибудь способом рассчитаемся, а пока не думайте об этом.

Деккер улыбнулся, а Кайлеб наоборот стал еще более напряженным. Теперь он был должником этого человека. Теперь Деккер мог бы попросить его об одолжении, и Чейз не вправе был отказаться. Мысль эта его удручала и все более выводила из душевного равновесия. За последние дни он и так находился на грани нервного расстройства.

– Все же я надеюсь, что мне не придется нарушать нормы закона для того, чтобы вернуть вам должок?

– Насчет этого не переживайте. Я же адвокат, в случае такой ошибки, вытяну вас из тюрьмы. Ха-ха-ха.

Кайлеб явно не оценил шутку, но, чтобы не расстраивать своего спасителя, улыбнулся краешком губ.

– Вот, возьмите. – Деккер вынул из внутреннего кармана пиджака несколько купюр и бросил их на стол.

– Что это?

– Вам на паром и остальные издержки. Только не заходите в питейные заведения и уж точно не садитесь играть. Как показывает практика у вас с этим плохо.

– Премного благодарен, но я ведь вас не просил… – Хоть Кайлеб это сказал, но руки его интуитивно потянулись к купюрам, он сам не заметил, как начал их считать.

– Думаю, вы и так пережили много событий за сегодня и прошедшую ночь. Я сам так решил. Что насчет возврата, то скажу вам сразу. Пока я стою на ногах крепко и не собираюсь у вас истребовать долг. Также сообщу, что и вам не стоит затягивать с его возвратом. В общем, как у вас появятся деньги, так и отдадите. Договорились?

– Вы не оставляете мне выбора.

– Пойдемте. Я доведу вас до парома. Чувствую, что вас пока нельзя оставлять наедине.

Выходя из номера, Деккер отдал свое серое пальто, а все вещи Кайлеба были переданы уборщице. Когда Чейз увидел, какая участь ожидает его имущество, ему вдруг захотелось высказать свое негодование, но посмотрев на безмятежное лицо Деккера, он тут же отступил от своей идеи.

Деккер, как и обещал, довел Чейза до морского вокзала, посадил его на паром и махнул ему на прощанье рукой, когда тот отчалил.

Кайлебу не хотелось думать каким образом Деккер захочет возместить его долги. Махнув ему рукой, он отправился к себе в каюту, чтобы хоть как-то восполнить потраченные силы.

Когда солнце зашло за горизонт, а свет полной луны отражался на темной воде Ирландского моря, Чейз выбрался из своей каюты на палубу. Команда была готова к швартовке судна, так как они уже плыли по гавани Дугласа. Кайлеб все это время спал и теперь он был бодр и полон сил. Все проблемы, которые тревожили его утром, улетучились, и теперь он был готов к бою.

Облокотившись локтями о поручни, он наблюдал, как швартуют судно, а после как люди сходят по трапу на берег. Дождавшись, когда большая часть народу уже прошлась по узкому трапу, он решил, что и ему пора на берег.

Заскочив на транспортную станцию, он уточнил время, когда можно будет отправиться до Порт-Эрин. Получив информацию, что на сегодня все места проданы, он приобрел билет на завтрашний день в час дня. Затем узнав у кассира, где ему можно переночевать, он услышал о гостинице под названием «Король». Любезно поблагодарив своего информатора, он отправился прямиком в то место.

Гостиница была не роскошной, но и не самой плохой. Наматывая на ус вчерашний вечер, он отказался от алкоголя, даже когда портье предложил ему стаканчик другой. Выбрав не самый лучший номер на втором этаже, он поднялся по лестнице и через минуту оказался внутри.

Так как Кайлеб проспал на пароме всю дорогу, то на данный момент ему совсем не хотелось ложиться в постель.

Спустившись на первый этаж, он прошел в небольшой гостевой зал. В нем было очень мрачно из-за отсутствия должного освещения. Источником света в этой комнате были четыре канделябра, рассчитанные на четыре свечи. Также там находилась небольшая люстра, подвешенная под потолком, но она не горела. В самом зале были: стол для карточной игры, бильярдный стол, стеллаж с множеством книг и барная стойка, но там не было выпивки.

Оглядев убранство этой комнаты, Кайлеб хлопнул ладонями себя по ногам и, подойдя к шкафу, где размещались кий и шары начал доставать его содержимое на волю. Выставив требуемую фигуру на стол, он схватил мелок и принялся натирать им наконечник кия. Когда все было подготовлено, он прицелился и несильным ударом разбил треугольную фигуру, и закатил один шар в крайнюю правую лузу. Вернувшись в исходную позу, он стал примеряться с какой стороны подойти, как вдруг услышал звук открывающейся фляжки.

Развернувшись на источник звука, он заметил в темноте фигуру, что сидела, сложив ногу на ногу, и глядела на него.

– Я не хотела вас напугать. – произнесла таинственная фигура, а затем встала и вышла на свет. – Прошу прощения, мне хотелось немного почитать, но когда я сюда спустилась, мне вдруг перехотелось это делать.

– Вы ни капли меня не напугали. – улыбнулся Кайлеб, натирая наконечник кия.

Перед ним стояла молодая девушка, ниже его на голову с каштановыми волосами. Она вся сияла изнутри и с первых секунд внушала доверие. Кайлебу она показалась очень милой, а ее темно-синие глаза, приковали его окончательно.

– Мне тоже не спится. На пароме сильно качало, и я проспал всю дорогу.

– Мне это знакомо не понаслышке. – она улыбнулась краешком губ. – Частенько путешествую с отцом, но на воде меня морит в сон, и я ничего не могу с собой поделать. Ох, простите мне мои манеры, Анна Найтвуд. – Анна протянула руку Кайлебу.

– Кайлеб Чейз. – Кайлеб подхватил ее ладонь и слегка пожал. Он заглянул в ее синие глаза и на секунду остолбенел. Анна заметила это и отняла руку. Они оба были в неловком замешательстве, ни он, ни она не знали каким образом продолжить разговор, как вдруг Кайлеб заметил картину.

– Вам нравится живопись? – он указал на небольшое полотно, что висело за ее спиной. – Сюжетом послужила охота на кабана с помощью дюжины собак.

– В целом да, но я не люблю насилие.

– Человек не может существовать без насилия. Можно сказать, что срывая морковку на грядке, вы все равно причиняете вред природе. – он улыбнулся и она ответила взаимностью.

– Я понимаю ход ваших мыслей и также понимаю, что хороший бифштекс когда-то бегал. В то же время я не хотела бы связываться с насилием и видеть, как забивают животных для нашего стола. Можно вас кое о чем спросить, мистер Чейз?

– Конечно.

– Могу ли я составить вам компанию в игре?

– Хотите поиграть на бильярде? – Чейз был искренне удивлен.

– Да. У нас дома стоит стол, и отец научил меня парочке трюков. Так как вы изъявили желание поиграть, то я бы могла составить вам компанию. – она слегка покраснела и опустила глаза.

– Не беспокойтесь, я являюсь новатором и мне чужды некоторые правила в нашем обществе. Тем более, вдвоем в эту игру намного интереснее играть…

– Безусловно! – быстрыми шагами она добралась до шкафа с инвентарем и, выбрав самый лучший кий, возвратилась к столу.

И вот они начали играть. Кайлеб играл неплохо, но Анна явно его обыгрывала. Игра закончилась, когда у Чейза было четыре шара. Миссис Найтвуд не сильно радовалась, чтобы не огорчать своего оппонента еще больше.

– Вы прекрасно играете, Анна! Конечно я не гроссмейстер, но вы мне дали попотеть.

– Это весьма лестное замечание. – Анна выполнила реверанс, подхватив края своего платья, и улыбнулась широкой улыбкой.

– Я бы хотел предложить вам выпить чего-нибудь, но бар абсолютно пуст.

– В этом нет необходимости, мистер Чейз, я и сама в силах вас угостить. – она отвернулась и достала небольшую фляжку, прикрепленную к ее подвязке. Затем Анна повернулась и передала ее Чейзу.

– Да вы полны сюрпризов, миссис Найтвуд. – Кайлеб отхлебнул немного и тут же почувствовал сильный удар по языку и деснам. Отняв флягу от губ, он прижал рукав ко рту и с широко раскрытыми глазами смотрел на тихонько смеющуюся Анну. – Что это такое?!

– Абсент. Нужно было вас предупредить, но мне хотелось посмотреть на вашу реакцию.

– Вас удовлетворила моя реакция?

Анна не успела ответить. В зал вошел мужчина на вид пятидесяти-шестидесяти лет. Его костюм видал времена и получше, но в то же время не был окончательно истрепан. На его голове были редкие седые волосы, а скулы прикрывали курчавые седые бакенбарды. Он был зол, но явно этого не показывал. Взглянув на Кайлеба своими синими, но уже потускневшими от времени глазами, мужчина перевел взгляд на Анну, что стояла с каменным лицом. Проведя рукой по своим кустистым бровям, он подошел ближе к Чейзу, настолько близко, что тот слышал, как мужчина сопит носом.

– Майкл Найтвуд. – мужчина протянул Кайлебу руку.

– Кайлеб Чейз. – ответил он ему рукопожатием.

– Уже довольно поздний час. – он осмотрел комнату и увидел как два кия лежали на бильярдном столе. – Вы игрок, мистер Чейз?

– Лишь изредка.

Мужчина смерил его холодным взглядом от головы до пят.

– Пойдем, Анна, пора. – произнес он не отводя взгляда от Кайлеба.

Анна, не простившись, выскочила в дверь и, судя по чеканке ее каблуков, поднималась наверх. Когда шаги стихли, мистер Найтвуд заговорил:

– Мне доводилось слышать о вас, мистер Чейз. Я ничего против вас не имею, но в нашем обществе есть ряд правил, которыми не стоит пренебрегать. Конечно, вашей вины во всем этом безобразии нет, по крайней мере «прямой вины». Я не хотел бы, чтобы моя дочь под покровом ночи общалась с типом вроде вас. Она слегка своенравная девушка и мне не всегда удается проследить за ней…

– Может в этом и проблема, мистер Найтвуд. Вы настолько затянули силки, что Анна хочет вырваться из них любыми способами.

– Не вам это решать, мистер!

– Извольте, но вы первый перешли на личности.

Мистер Найтвуд хотел было что-то сказать, но в душе он понимал, что первым затеял ссору.

– Просто держитесь подальше от моей дочери. – мистер Найтвуд развернулся на каблуках и направился к лестнице.

Кайлеб еще долгое время стоял с флягой абсента в руках, а когда она опустела, он решил отправиться спать.

На следующий день Кайлеб не чувствовал сильного похмелья. Хоть абсент и не стоит пить чистым, Чейза он все равно не свалил. Человек, который любил кутить с самого раннего детства, будучи учеником лицея и не давая передышки своему организму, вчерашняя доза была настолько мала, что он ее и толком не заметил. Глянув на настенные часы, он обнаружил, что стрелка часов перешла порог одиннадцатого часа, Кайлеб тут же принялся натягивать на себя брюки и рубаху, для скорейшего спуска в столовую.

Позавтракав в одиночестве, и расплатившись с сотрудником гостиницы, Кайлеб направился в транспортную станцию.

Когда он подходил к станции, заметил транспорт, уходящий в Порт-Эрин. Он был почти готов и ожидал своих пассажиров. Две лошади были впряжены, а перевозчик осматривал одно из колес.

Войдя в здание, он заметил две знакомые фигуры – то были мистер Найтвуд и его дочь Анна. Во дворе не было больше колясок, и Кайлеб догадался, что они будут коротать время вместе.

– Доброе утро, сэр. Миссис Найтвуд. – Кайлеб выполнил легкий наклон головы, приветствуя своих знакомых. Анна взглянула на него светящимися глазами и в ответ тоже склонила голову. Ее отец тут же пришел в состояние внутреннего беспокойства, и злобно взглянув на Кайлеба, показывал всем видом, что не хочет делить с ним одну крышу над головой. – Мистер Найтвуд, могу я с вами поговорить с глазу на глаз?

– Нет, не можете. – ответил он рассержено.

– Я вынужден настаивать, мистер Найтвуд.

Старик мгновение смотрел на наглеца, но затем он поднялся с места.

– Я вас слушаю!

– Прошу, выйдемте на улицу. – Найтвуд огляделся по сторонам, а после, поджав губы, устремился широкими шагами во двор.

– Что вы хотели?! – чуть ли не крича, задал он вопрос, когда они оказались во дворе.

– Для начала я попросил бы вас успокоиться, сэр.

– Я абсолютно спокоен.

– Что ж, в таком случае я перейду ближе к делу. Видите эту конструкцию на колесах. – Кайлеб указал на средство передвижения.

– Конечно, я же не слепой!

– Замечательно. Дело в том, что мне кажется, мы будем делить с вами и вашей дочерью дорогу ближайший час, а может и больше. Так как мы будем в довольно тесном пространстве, я бы хотел удостовериться, что моему путешествию не угрожает опасность. Вчера ночью мы друг друга не так поняли, мистер Найтвуд. У меня не было каких-либо помыслов о совращении вашей дочери. Более того, если как вы говорите, слышали обо мне, то должны знать, что я никогда не выступал в роли обольстителя. Все верно, я был кутилой. Я любил выпить и поиграть в карты на деньги, но на этом мои шалости заканчивались. Я никогда не принуждал девушек к поступкам порочащих их честь и достоинство. Не потому, что мне было страшно за свою жизнь, как вы знаете, у девушек бывают отцы и братья, готовые просить удовлетворения. Напротив, я считаю данное поведение унижающим не только девушку, но и самого мужчину и это моя принципиальная позиция.

Все это время старик стоял и внимательно слушал, что ему говорил Кайлеб и только изредка кивал и о чем-то думал.

– Мне бы не хотелось начинать знакомство с этим дивным островом со ссоры, и если ночью я был груб, то примите мои глубочайшие извинения.

Мистер Найтвуд еще какое-то время находился в оцепенении. Сощурившись, он смотрел все время куда-то вдаль и только спустя несколько мгновений вернулся из своего облачного путешествия и выдавил из себя:

– Добро пожаловать на остров Мэн, мистер Чейз. Не скажу, что я рад знакомству, но кто знает?.. Возможно в будущем вы проявите себя с хорошей стороны.

– Уже без пяти час, думаю, нам пора занять наши места. – высказалась Анна, стоявшая в дверях станции.

– Все верно. – ответил ей отец.

До Порт-Эрин путь был близкий. Если честно весь остров был небольшим. При удачных обстоятельствах можно было пройти от южного края до северного за день, а то и меньше. Тем не менее, тут были дорожные станции, коляски которых курсировали по всему острову. Более того, Кайлеб мог отважиться пойти до Порт-Эрин пешком и добрался бы часа через два, учитывая, что он бы шел в потемках, но делать этого не стал.

Мистер Найтвуд был все еще не в духе, но после разговора он немного успокоился, и Кайлеб не беспокоился, что во время дороги он вцепится ему в лицо. Отец с дочерью сели по направлению движения, Чейз был напротив и ехал спиной вперед. Четвертого пассажира не было, поэтому ровно в час они втроем укатили на юго-запад. Большую часть пути они сидели молча, но вдруг Анна нарушила молчание:

– Мистер Чейз, вы явно не из этих мест. Что привело вас на остров?

– Недавно мне прислал письмо Патрик Стептон. В нем говорилось, что некая Маргарет Барлоу-Мартинс скончалась, и я являюсь ее наследником. – как только мистер Найтвуд услышал имя покойной, то тут же перестал смотреть по сторонам и повернулся к Кайлебу.

– Маргарет Барлоу-Мартинс? Вы ее наследник?

– Все верно. Точно я не знаю, кем она мне приходилась, но скорее всего это сестра моей матери.

– Значит, «Ласточкино Гнездо» снова заживет как прежде. – высказалась Анна.

– Простите?

– «Ласточкино Гнездо» – так называется поместье вашей тети. После ее смерти оно пустует, но Билли поддерживает его как может. Конечно, его сил на это не хватает, но воспользоваться средствами мадам Маргарет он не может. Мы с отцом ваши ближайшие соседи, не считая конечно, мистера Пэдброка.

– Кто это?

– Пожилой джентльмен, ему больше восьмидесяти. Он любит гулять по пляжу и собирать раковины. Я с ним очень часто общалась, когда была маленькой. Он спец по части мифов и думаю, он вам понравиться.

– Я на это надеюсь. А что этот «Билли» как вы выразились. Он кто такой?

– Пьяница и тунеядец. Вы с ним найдете много общего, мистер Чейз. – высказался мистер Найтвуд.

– Папа, ну почему ты такой агрессивный? Билли совсем не пьяница. – запротестовала его дочь. – Он что-то вроде домоправителя. Жизнь на острове очень скучна и конечно Билли иногда может переборщить…

– Переборщить?! Ты сама-то себя слышишь, Анна? – встрял в разговор ее отец. – Один раз этот проходимец настолько напился, что залез к нам в сарай, вытащил курицу и, свернув ей шею, потащил ее на пляж. Мало того, этот негодяй чуть не спалил тот сарай дотла. Опрокинул одну из масленых ламп. Я тут же проснулся, как услышал запах горелого. Мы со слугами чудом потушили сарай, а после пошли на пляж за этим гадёнышом. И что вы думаете мы там увидели? Он лежал на мокром песке с наполовину спущенными штанами. Видимо захотел искупаться, но скорее всего, очень много выпил и, не дойдя до воды, рухнул и уснул, а курица со свернутой шеей лежала возле него. Я, было, хотел сдать его властям, чтобы его посадили, но Анна меня остановила. Теперь я жалею, что ее послушал.

– На мой взгляд, весьма забавный субъект.

– Кто бы сомневался, что он вам понравиться. Думаю, он давно ждет такого хозяина. Уверен, вы с ним споетесь.

Ни Чейз, ни Анна, не стали обращать на старика внимания и решили сменить тему.

– Мистер Чейз, а вы верите в потусторонние силы?

– О нет! Анна, ну зачем опять начинать эти разговоры. Это все старый Пэдброк затуманил девушке голову. – снова влез в разговор мистер Найтвуд.

– Вы имеете в виду призраков, демонов и всякую нечисть?

– Да.

– Думаю, что в нашем мире есть много неразрешимых загадок и как вы выразились «Потусторонние силы» имеют место быть. Конечно, лично мне не пришлось воочию видеть тех или иных существ и думаю, что мне не удастся этого сделать.

– Готова с вами поспорить, мистер Чейз, что в скором времени вы измените свое отношение.

– Почему вы так в этом уверены?

– «Ласточкино гнездо» очень загадочное место. Там происходит много разных странностей. Мне не раз доводилось бывать в этом доме, так как мы хорошо общались с мадам Барлоу-Мартинс.

– Хватит, Анна. Ты переходишь все границы. Ну, наконец, вот и город.

Показались небольшие домики на окраине города. За ними бушевало Ирландское море. Ветер поднимал волны и закручивал их в белые трубочки. Подъехав к транспортной станции, чета Найтвудов под предводительством отца семейства выпрыгнула из транспорта и тут же пересела в уже ожидающую их коляску. Анна напоследок махнула рукой Кайлебу, тот тоже помахал, но скорее всего она этого не увидела.

Кайлеб обратился к служащему станции с вопросом, где ему можно найти мистера Стептона. В ответ ему посоветовали направиться в центр города, где ему укажут дорогу. Кайлеб недолго искал контору душеприказчика, на одной из первых вывесок он увидел слово нотариус и тут же заглянул туда. Внутри сидел мужчина средних лет и перебирал бумажки.

– Здравствуйте! – произнес Кайлеб.

– Добрый день, сэр. – мужчина отвлекся и сквозь очки с полукруглой оправой устремил взгляд на вошедшего. – Чем могу помочь?

– Я ищу мистера Стептона – это не его контора?

– Вы пришли по нужному адресу. Я Патрик Стептон. – нотариус указал рукой на стул, что стоял напротив него.

– Я Кайлеб Чейз. В августе вы направили в мой адрес письмо. Там говорилось, что некая мадам Маргарет Барлоу-Мартинс скончалась, и я должен прибыть в Порт-Эрин для читки завещания.

– Все верно, но почему вы явились лишь сейчас, мистер Чейз? – нотариус встал и принялся рыться в картотеке в поисках нужного ему документа.

– Скорее всего, были какие-то проблемы с почтой. На самом деле письмо было получено мной позавчера.

– Хм. Коли так, то вы сработали молниеносно. – нужный документ был найден и теперь папка с именем усопшей лежала на его столе.

– Мне ничего не оставалось.

– На данном этапе у нас есть два пути. Мы тратим наше время на полную читку завещания, а затем я его вам разъясняю. Либо я в двух словах расскажу всю суть, и мы с вами не будем более отнимать друг у друга времени?

– Мне больше по душе второй вариант.

– Отлично. Гм-гх. – он слегка откашлялся и, вытащив документ из папки, быстро пробежался по нему глазами, чтобы освежить свою память. – Итак. Из сего документа следует, что ваша тетя по материнской линии оставляет вам дом под названием «Ласточкино Гнездо», а также приличную сумму денег находящуюся на счете в местном банке.

– И какова сумма?

– Сто пятнадцать тысяч фунтов и тридцать восемь шиллингов. Шиллинг сейчас не в ходу, но банк вам пересчитает на актуальную денежную единицу. Вот собственно и все. Это ваша копия для предъявления в соответствующие органы.

– А как же издержки на похороны и оплата ваших услуг?

– С этим все в порядке. Мои услуги были оплачены авансом. Касательно похорон мадам Барлоу-Мартинс заблаговременно передала мне необходимую сумму, и я оплатил все до пенни.

– Благодарю вас, мистер Стептон. – взяв копию завещания, Кайлеб поднялся с места, протягивая для рукопожатия руку.

– Это моя работа, мистер Чейз. – нотариус поднялся и, пожав Кайлебу руку, простился с ним.

Кайлеб был в не себя от счастья. Выбежав из конторы, он еле сдерживал свою радость. В голове у него крутилось только одно: «Сто пятнадцать тысяч! Сто пятнадцать тысяч фунтов! Вашу мать, да я богат!». Он настолько был рад, что даже не заметил, как влетел в фонарный столб, лишь это отрезвило его и возвратило на землю. Ему оставалось заглянуть в банк и предъявить завещание, а после воспользоваться услугами извозчика, который довезет его до «Ласточкиного Гнезда».

Глава 4 «Ласточкино Гнездо»

Добравшись до дверей банка, Кайлеб, к своему великому огорчению, обнаружил их закрытыми. Дернув ручку несколько раз взад и вперед, она так и не поддалась ему. Отойдя на пару шагов от здания, он увидел, как в окне показалась чья-то голова. Окно возле двери распахнулось, и пожилого вида человек с редеющими седыми волосами высунулся наружу и глянул на Чейза.

– Чего вы хотели, сэр? – спросил старик.

– Мне бы хотелось получить расчет из вашего банкирского дома.

– Вы видно не местный, сэр?

– Да. Я только вчера прибыл на остров.

– По средам в нашем банке проводиться сверка и поэтому банк закрыт до завтрашнего дня. Приходите завтра и вам будут рады.

– Я понимаю, но может быть есть какой-то способ, исполнить мои желания сегодня?

– Нет, нет, нет и еще раз нет. Сегодня вами никто не займется, приходите завтра, сэр. Всего доброго.

Произнеся последнюю фразу, старик начал закрывать окно. Чейз пытался остановить его, но попытки были тщетными, окно было закрыто, а сам человек скрылся из поля зрения.

Кайлеб прикусил губу и хлопнул себя по ногам. «Что ж поделать?» – подумал он. Вытянув остаток наличности из кармана, он принялся за подсчеты. Быстро закончив с этим не трудным делом, он рассчитал, что денег ему хватит на приличный обед в каком-нибудь кафе, так же у него должно остаться на перевозчика к дому и обратно в город. Чейз не очень хотел ехать в еще большую глушь и, осмотревшись, он пошел на поиски заведения, где ему должны подать обед.

За время, что Кайлеб провел в кафе, погода очень поменялась. С востока подул сильный ветер, принеся с собой огромные дождевые тучи. Когда он вышел на улицу, по крышам домов уже барабанили маленькие капли начинающегося ливня. Подняв ворот своего пальто и натянув до ушей свой котелок, он быстрыми шагами направился к большой дороге в поисках извозчика.

Выбравшись на главную улицу, он застал город в полном запустении. В Лондоне, когда на город спускались сумерки, улицы не становились безлюдными, поэтому Кайлеб был сильно удивлен, что до сих пор не горят уличные фонари, которых собственно и не было толком. Дождь становился все сильнее, а солнце уже было на горизонте. После недолгой заминки, он решил направиться в ту сторону, где стояло «Ласточкино Гнездо» и встретить по пути кэб.

Продолжая идти по улице, он свесил голову, чтобы капли не хлестали его по лицу. Изредка он все же поднимал голову, чтобы посмотреть, не видно ли по близости кэба или какого-нибудь другого средства передвижения, но пройдя окраину небольшого городка и выйдя на большую дорогу, он так его и не встретил. Чейз все дальше углублялся в просторы острова, и с каждым шагом его туфли становились все грязнее и грязнее.

Огромные куски глины словно приклеивались к его подошве, он всеми способами пытался с этим бороться, но как бы не старался орудовать подобранной им палкой, глина снова налипала на его обувь. Плюнув на глину, он швырнул палку куда-то во тьму и пошел дальше, не смотря на все трудности.

Тем временем дождь окончательно перешел в ливень, а ветер в самый настоящий шторм. Где-то вдалеке Чейз услышал шум волн, разбивающихся о скалы и загребающих гальку в свои глубины, когда те возвращались обратно в морскую бездну. Его пальто настолько промокло, что все вещи, которые были на нем, стали сырыми. Ветер был холодный и Кайлеб стал все больше и больше дрожать. Приложив кулаки к губам, он пытался согреть их своим дыханием, но холодные капли дождя вновь превращали их в десяток ледышек и Чейз, оставив эту мысль, просто перестал обращать на руки внимание.

Когда вдалеке показался небольшой желтый огонек, Кайлеб обрадовался и, на его лице чуть видно показалась слабая улыбка. Он уже мысленно представлял, как перейдя порог дома, разденется, возьмет большой шерстяной плед, протянет к камину свои окоченевшие ноги, а в руках у него будет стаканчик хорошего бренди. Он настолько увлекся, что не заметил, как потерял равновесие и на очередном подъеме он поскользнулся на размокшей глине и упал лицом в грязь.

***

Билли «Крекер» был достаточно крупным человеком. В четырнадцать он достиг своего небольшого роста и рос с тех пор только вширь. Он не был толстым, а очень крепким малым. Из-за того, что Билл был обладателем «широкой кости» его ноги, были немного кривые, эта особенность могла бы ему помочь при езде верхом, но Билл не любил это дело, да и кто бы ему позволил. Этот мужчина также обладал неимоверной силой. В двадцать лет ему пришлось убить разъярённого быка голыми руками.

Бык вырвался из загона и пошел на Билли словно паровоз. Тот не растерялся, вовремя оглянувшись, он слегка отступил и ударил быка кулаком в голову. Тот издал предсмертный вопль и замертво упал, поднимая огромные клубы пыли.

Билл любил выпивать и выпивать много. «Пьет как рыба» – говорили местные, а за привычку закусывать свое мерзкое пойло соленым крекером, получил прозвище «Крекер». Из-за своей привычки к двадцати пяти он приобрел статус алкоголика. Его часто видели в злачных заведениях Порт-Эрин. Можно было его также найти и по дороге домой. Он мог возвращаться с очередной попойки и не в силах бороться со сном, лечь спать прямо под открытым небом.

Хозяева «Ласточкиного Гнезда» любили Билли и ценили за его трудолюбие, но из-за его любви к алкоголю могли и осудить. Старая мадам относилась к Биллу как к собственному сыну, хозяин тоже относился к нему как к родному, но, как и подобает отцу, делал старый мистер это через чур строго и даже сурово.

В этот дождливый вечер Билл исполнял мечту Чейза. Укутавшись в плед, он протянул ноги к камину, а в руках его была… Нет не стакан бренди, а целая бутылка, к тому же она была уже почти допита. В другой руке у него была трубка с достаточно большой чашей собственного изготовления. Выпуская колечки, он рассматривал пляшущие колосья огня, и время от времени подбрасывал в камин дровишек. Ничего как говориться не предвещало беды, он спокойно нежился в тепле и обдумывал свое житие и бытие, как вдруг в дверь постучали.

Билл не привык подниматься с места на первый стук. Он рассчитывал, что если очередной посетитель не услышит его шагов, то в скором времени он уйдет, оставив его в покое, поэтому после второго стука, он лишь отпил несколько глотков из бутылки и принялся вычищать свою трубку.

Стук прекратился, и Билл улыбнулся краешком губ, а затем поднес к ним трубку и выдул счищенный нагар, как вдруг он услышал стук снова, только на этот раз он исходил не от двери, а от окна напротив него.

Немного разозлившись, он все же поднялся с места и направился к источнику стука. Подойдя совсем близко, он глянул на улицу, но ничего кроме кромешной тьмы и стекающих капель по стеклу он не увидел. Немного постояв, он попытался вглядеться во мрак, но разглядеть что-либо не представлялось возможным. Когда он решил, что возможно причиной стука был ветер, а не какой-либо человек, он, было, уже стал разворачиваться. В этот момент в небе полыхнула молния и на небольшой срок озарила округу в бело-голубом свете. Билл уже почти развернулся, но периферическим зрением он уловил что-то на улице, что-то непонятное. Он опять стал вглядываться, как в окно ударила чья-то ладонь, а после последовала еще одна вспышка и Крекер невольно отшатнулся.

За окном стоял не то человек, не то невиданная образина. Вся одежда, лицо и кожа были в грязи. На его пальто нависали огромные куски глины. Волосы слиплись и были немного рыжеватыми, но больше всего ему в душу запали глаза этого человека. Они были растерянными и даже отчаянными, давным-давно в них угасло пламя жизни и каких-либо предпосылок к ее возвращению, в них не наблюдалось.

– Впусти меня! – слабым голосом проговорило чудище.

Билл не был из робкого десятка, но в этот момент, он немного трухнул. Продолжая стоять в оцепенении, он взирал на своего гостя и не знал, что ему нужно делать.

– Открой дверь! – закричала образина и Билл не вольно двинулся к двери.

Словно во сне он распахнул дверь и, через какое-то время в коридор ввалилась грязная туша, разбрасывая куски грязи на ковры и стены. Кайлеб рухнул на пол и продолжал лежать лицом в пол, пока Крекер не закрыл дверь и, опустившись на корточки, не перевернул его.

– Что с тобой стряслось, старина? – в изумлении спросил Крекер.

– Я хозяин этого дома. – проговорил Чейз.

Он начал шарить во внутреннем кармане пальто и через время вынул из него копию завещания. Передав его Биллу, Кайлеб уложил свою голову на пол и уснул.

***

Чейз проснулся на полу разваливающейся кровати, стоящей под крышей. На чердаке гулял невообразимый сквозняк, а о камине не было и речи. Открыв глаза, он почувствовал, как замерз его нос, уши и щеки, но под несколькими одеялами ему было довольно тепло. Немного подняв одеяла, он понял, что находиться лишь в нательном белье и носках, но не в своих и к тому же очень колючих.

Кайлеб сел в кровати свесив ноги, при этом водрузив на свои плечи одеяла. Он вдруг почувствовал острое недомогание, из носа ручьем текли сопли, а все тело пробивали боль и озноб, окончательным осознанием его болезни был разрывающий легкие чих и последующие шмыганья носом. Утерев нос, Чейз оглядел комнату, в которой находился. Ему показалось, что когда-то здесь было довольно неплохо. Видимо люди, что здесь жили, были верхней прослойкой среднего класса и в деньгах были не стеснены. Прикрытые старыми простынями картины, старинные часы с кукушкой, несколько медных подсвечников и разного рода бытовая утварь кричала, чтобы ее выпустили наружу, но по каким-то причинам их сунули на чердак, где в сырости и холоде они доживали свой век.

Кайлеб тяжело вздохнул, наблюдая столь трагическую картину событий. Ему пришло в голову, что он чем-то похож на все эти красивые, но, по сути, ненужные вещи, без которых можно с легкостью обойтись. Он тоже когда-то блистал в светском обществе Лондона, но что-то пошло не так и он оказался на чердаке жизни. Накрытый грязной и пыльной простыней. Кайлеб снова стал себя жалеть, но долго ему не пришлось находиться в таком состоянии, его думы были нарушены вторжением Билли. Дверь чердака слегка приоткрылась и в ней показалась громоздкая фигура средних лет.

– Вы уже встали… хозяин? – последнее слово далось ему с особой тяжестью, и Кайлеб это тут же заметил.

– Прошу, не называйменя так. Я все-таки не владелец плантации сахарного тростника и трехсот рабов.

– Тогда как к вам обращаться… сэр?

– Кайлеб Чейз. – можешь называть меня по имени или фамилии, мне без разницы. Только никаких господинов или хозяев, меня это раздражает. – Билл утвердительно кивнул, дав понять, что усвоил завет. – А как твое имя?

– Билл, Билли «Крекер», меня так называют местные, за то, что я люблю ими закусывать выпивку. – Билл улыбнулся, а за ним и Кайлеб.

– Забавно. Что ж Билл. Как ты вчера убедился, я являюсь законным хозяином данного поместья. Пока я добирался, мне сообщили, что ты был слугой у моих дяди и тети, что оставила мне наследство. Каких-либо других лиц я нанимать не собираюсь. Так что можешь быть спокоен по этому поводу.

– Да я особо и не беспокоился, мистер Чейз. Как говориться: «Свинья везде грязь найдет».

– М-м-м, я думаю, ты неправильно употребляешь эту поговорку. Тут больше подойдет другое выражение, но я не могу припомнить что-то связанное с таким случаем.

– Да это в принципе и не важно, сэр. Главное, что вы поняли смысл моих слов.

– Да, посыл я уловил. Так, Билл, мне кажется, что я простыл, блуждая по вашим злачным местам. Мне необходимо что-то горячее и бодрящее. Я был бы очень признателен тебе, если бы ты нашел где-то в закромах баночку меда и травяной чай.

– Это не составит труда. Есть ромашковый чай и цветочный мед. Правда, он уже засахарился.

– Налей в кастрюлю воды и поставь ее на огонь. Саму банку опусти в кастрюлю и прогрей ее немного. Должно помочь…

– Да знаю я. – отмахнулся Билл. – В скором времени, я все принесу, а вы пока отдыхайте.

Чейз улегся обратно в постель и, пытаясь рассмотреть щели в потолке, уснул.

Проснулся он от легкого прикосновения Билла. Немного поднявшись на локтях, он увидел перед собой яства.

Небольшой столик помещался возле кровати, за которым сидел Билл. На столе стояла банка растопленного теплого меда. В чайнике дымился горячий чай, а на рядом стоящей тарелке находилось четыре тоста.

Чейз посмотрел на все это дело, и вдруг его охватило возмущение.

– Почему только одна чашка? – спросил он грозно.

– Так…

– Живо дуй за второй чашкой!

Крекеру ничего не оставалось, как полностью повиноваться воли его хозяина (хотя его так называть не стоит).

Через две минуты Билл вернулся со второй чашкой и, усевшись на свое место, принялся наливать чай, а затем ножом размазывать мед по тостам.

– Клянусь честью, я такого отношения еще не видывал, сэр.

– Мы с тобой в одной лодке, Билл, и сильно не отличаемся друг от друга.

Билл непонимающе смотрел на Кайлеба, но подумав о том, что возможно тот слегка бредит, не придал его словам особого значения.

– Расскажи мне об обитателях этого дома.

– Что именно вы хотите знать?

– Все, что знаешь ты об этом месте и о его хозяевах.

– Хм. – Билл почесал пальцами заросший щетиной подбородок. – Думаю, стоит начать с Хозяина. Он был достаточно выдающимся человеком. Был дельцом в прямом смысле этого слова, но недостаточно дерзким, чтобы стать миллионером.

– Многообещающее начало.

– Да. Короче говоря, он был дельцом. Работал не покладая рук. Ему принадлежало несколько причалов в городе. Сколотив небольшой капитал, он стал не просто владельцем причала, а уже купил несколько лодок и стал заниматься рыбным промыслом. В конце – концов, он стал окончательным монополистом в этом предприятии. Дела шли неплохо. Видимо в этот момент он и решил, что пора построить это славное место. Я к ним попал уже после окончания строительства, как раз в тот момент, когда хозяин стал поглядывать в сторону Бирмингема.

– А что в Бирмингеме?

– Ничего хорошего! – резко воскликнул Крекер. – Хозяин не был готов к таким масштабам. Начинался век металлургии, и он глядел на новое дело, облизываясь, как кот на сметану. Он все-таки вошел в число акционеров одного из сталелитейных заводов, более того ему в конечном итоге довелось добраться до совета директоров, но на этом удача покинула его. Достигнув своего пика, он столкнулся с разного рода проблемами. Сначала на заводы повадились профсоюзы, за ними пошла волна негодования, исходящая от самих рабочих. После сами власти стали поглядывать на завод с мыслью о хорошем барыше. Когда с рабочими было покончено, и те вернулись на работу, к ним вдруг повадились разные чиновники с проверками, явно желая получить откупные. По началу от них удавалось откупиться, но со временем аппетиты этих свиней возросли, и началась небольшая война между чиновниками и воротилами металлургии. Все эти склоки дошли даже до Палаты Лордов, но те вместо того, чтобы урезонить обнаглевших чиновников, сами стали «доить», как они считали бездонную корову, под именем – завод. Последней каплей был арест одного из членов правления, по неведомой мне причине, за ним еще один и еще. Членов правления таскали по судам и тюрьмам. Их в итоге выпускали на волю, но это сильно вредило самому делу и здоровью. Всем стало ясно, что дело загнулось окончательно, и было решено распустить рабочих, а завод закрыть. Когда решили окончательно покончить с заводом, в дело ввязался некий Лорд Бэкшот, он предложил помощь членам правления. За пятьдесят один процент акций он готов был решить все проблемы с чиновниками и профсоюзами. Члены правления вновь собрались для совещания и после долгих переговоров решили, что предложение Лорда лучше, чем закрыть завод, на том и порешили. Они передали контрольный пакет Лорду Бэкшоту и понемногу стали расслабляться, похождения чиновников и профсоюзов на завод прекратились, но членов правления все также продолжали таскать по тюрьмам. Один из них скончался от инфаркта прямо в повозке. Другой угодил в тюрьму. Старый хозяин осознавал, почему так происходит и, продав за гроши те остатки акций, что были у него на руках, Лорду Бэкшоту, покинул Бирмингем и вернулся сюда. Я никогда в жизни не видел хозяина таким. Он был достаточно крепким мужчиной преклонных лет и отличался от остальной небывалой прыти и остротой ума, но теперь с ним произошли некоторые изменения. Тело его ослабело, а ум затуманился, но самое главное его глаза. Они стали пустыми, бывали времена, когда он сидел напротив камина и смотрел в стену перед собой, он мог провести за этим занятием долгие часы, он даже не шевелился, а иногда мне казалось, что он умер. В конечном итоге так и произошло. Дело в том, что в завод он вложил почти все свое состояние. При этом он продал все причалы и лодки, а компанию раздал по кускам. Все, к чему он шел всю свою жизнь, рухнуло прахом в одну секунду, в один миг. В последний день его жизни он уселся в свое кресло и, всматриваясь в стену, сидел до самого вечера, ни хозяйка, ни я его не трогали. За весь день он не съел и крошки еды, но мы были не удивлены, он уже довольно давно питался лишь одним воздухом. Перед обедом я глянул на него. Его голова свесилась на плечо, и я подумал, что он спит. Когда время подошло ко сну, хозяйка спустилась к нему и попросила его подняться, но тот не отвечал. Я стоял в дверях и наблюдал. Она слегка тряхнула его за плечо, но тот не обратил на это внимание. Затем она сильнее его колыхнула, но тот вновь не проснулся. Я стоял в дверях и переминался с ноги на ногу, уже тогда я подумал, что что-то тут не так. Хозяйка дотронулась до его щеки и ахнула. Я тут же подскочил к ней и, обхватив за талию, усадил в рядом стоящее кресло (она лишилась чувств). Подойдя к хозяину, я дотронулся до его щеки и понял, что он уже давно мертв. Щека его была словно лед, а тело уже окоченело и не разгибалось. На следующий день приехал доктор и зафиксировал смерть, а еще через день мы предали его тело земле на заднем дворе дома.

Кайлеб молча сидел и слушал рассказ Билли не перебивая его. После того как Крекер закончил, Чейз не проронил и слова. Он задумчиво всматривался в серые тучи за окном.

– Печально. – наконец выдавил он из себя. – А что с тетей?

– А что с ней?

– Я жду от тебя похожего рассказа…

Билли напрягся, прикусив нижнюю губу он сжал руки в кулаки и, выпрямившись, заерзал на стуле. Уложив сжатые кулаки на колени, он глянул на окно, а затем опустил взгляд на свои ботинки и тяжело вздохнул.

– Мадам была хорошим человеком. Она была для меня будто мать… – Билли немного замялся. – Я любил ее. – тихо произнес он. – После смерти хозяина, мадам долгое время не находила себе место и в конце концов тихо отошла во сне.

На щеке Билли появилась небольшая слеза, но он сразу же незаметно ее вытер.

– Что-то я устал, дай мне несколько часов и, думаю, со мной все будет в порядке.

– Может сделать вам грог?

– Не думаю, что это сейчас поможет, но от стаканчика горячего бренди я не откажусь.

Билли покинул комнату, через несколько минут он вернулся со стаканом бурой дымящейся жидкости. Кайлеб принял стакан и в три глотка осушил его. Слизывая с губ остатки напитка, он упал на подушку и почти сразу уснул.

Как не странно, но горячий алкоголь подействовал на Чейза положительно и на следующее утро он стоял на своих двоих перед зеркалом и был занят завязыванием галстука. После чего Кайлеб спрятал его под жилетку и надел пиджак.

Спустившись, он нашел Билла в большом зале, сидящим перед камином и раскуривая трубку.

– Доброе утро!

– Доброе утро, сэр. Я гляжу, бренди вам все-таки помог?

– Это верно. Слушай, в доме есть коляска или какое-нибудь другое средство передвижения?

– В конюшне стоит Брум и пара жеребцов.

– Отлично, мне нужно посетить банк, в котором лежали деньги покойной, и ты меня отвезешь.

– Понадобиться немного времени, чтобы впрячь лошадей.

Произнеся это, Билл тут же встал с места и, набросив на себя тулуп, пошел на улицу.

***

Они медленно, но верно продвигались по размокшей дороге мимо заросших бурьяном и другими сорняками полям. Небо было затянутым, но дождь не шел. Ветер потихоньку стихал, и казалось, что буря прошла. На горизонте показался одинокий луч солнца.

Конструкция Брума не предполагала общения пассажира с кучером, поэтому Чейз прибывал в одиночестве. Билли не удалось вернуть к жизни туфли Кайлеба, и тот отдал ему сапоги старого хозяина. Они были немного больше его ноги, но в целом сидели довольно неплохо. Чейз радовался подарку, теперь его ноги не намокнут как вчера, и он не умрет от лихорадки. Задумавшись о вчерашнем дне, он вдруг вспомнил Анну Найтвуд. Ее темно-синие глаза показались перед его лицом, она слегка улыбнулась, обнажив ряд ровных белых зубов. Мимолетное ведение улетучилось так же, как и пришло, теперь перед ним стояло грозное лицо ее отца. Сжав свои огромные ручища в кулаки, он смотрел на него из-под кустистых седых бровей. Чейз подумал, что данный господин очень тяжелый на характер и лучше с ним не шутить. Он настолько сильно погрузился в свои размышления, что не заметил, как они подъехали к дверям банка.

На этот раз человек, с которым накануне Кайлеб разговаривал через окно, стоял у входа и открывал дверь всем посетителям. Когда Кайлеб проходил мимо, он слегка дотронулся до своего цилиндра и сказал: «Приветствуем, сэр, в нашем банке», а после открыл ему дверь.

Банк не отличался не пышностью, не худостью. Стены, полы и потолок были в сдержанном деловом стиле и не внушали восхищения или каких-либо других чувств. Кайлеб нашел свободного кассира и, подойдя к нему, изложил свою нужду. Кассир какое-то время перебирал стопку дел из картотеки, а затем, вынув нужную папку, попросил Кайлеба подождать. Чейз спокойно ждал, пока кассир с папкой в руках быстрыми шагами добрался до двери управляющего, а после скрылся за ней. Через минуту, он выскочил, но уже без папки.

– Мистер Чейз?! – громко сказал он. Кайлеб повернулся к нему, с удивленным лицом. – Вас просит управляющий. – Чейз слегка кивнул головой и направился к двери. Он еще не успел дойти, как кассир уже стоял за своей стойкой и обслуживал следующего клиента.

Войдя в кабинет управляющего, он понял, где была вся роскошь, помпезность и власть. Необъятный господин сидел в кожаном кресле и туша сигару, смотрел на Кайлеба сквозь бело-голубые думы.

– Прошу. – он указал на противоположный стул и Кайлеб сел на него. – Мистер Чейз, верно?

– Верно.

– Меня зовут Марк Хафорт, управляющий…

– Зачем вы меня позвали, мистер Хафорт?

– Ценю в людях хватку, я и сам не люблю размазывать, но моя профессия предполагает такой подход к людям. В общем, мистер Чейз. На вашем счете имеется определенная сумма денег, которая была вами получена по завещанию, но…

– Всегда есть «но»!

– Действительно. – он начал стучать пальцами по столу и Кайлеба это раздражало. – Мистер Барлоу-Мартинс, был достаточно хорошим дельцом, но под конец его жизни он потерял хватку. Он был частым клиентом, не только нашего банкирского дома, но и многих других. Во время своих предприятий в Бирмингеме, он набрал долгов, чтобы дать делу хорошее обеспечение, но долговые обязательства нужно исполнять и после его смерти, в адрес мадам Барлоу-Мартинс, посыпались требования исполнить денежные обязательства. Часть она вернула, но часть еще оставалась. Я всеми силами пытался не доводить дело до судов, но она умерла, назначив вас своим приемником. Мистер Чейз. – он уложил локти на стол и подал тело вперед. – Если вы в кротчайшие сроки не исполните обязательства, начнутся судебные тяжбы, которые вытянут из вас все соки. Я подготовился к разговору и собрал для вас информацию, о количестве и размере займов, полученных вашем дядей. – он вынул бумагу из папки и передал ее Кайлебу.

Глянув на документ, он увидел много строчек с цифрами, датами и наименованием учреждений. В конце листа был подведен итог, печальный шестизначный итог. Кайлеб опустил бумагу на стол и посмотрел на управляющего.

– Есть еще один документ, мистер Чейз. – он вынул новую бумагу и передал ее Кайлебу.

Две бумаги были схожи между собой, но различия были. Появилась новая колонка, а итог увеличился. Дополнительная колонка показывала комиссию банка за уплату обязательств.

– Если сделать это прямо сейчас, на вас не посыплются иски. Сумма, находящаяся на вашем счете, покроет все без остатка, включая комиссию. – управляющий отдал еще одну бумажку, где вырисовывалось конечное сальдо.

– Семьсот пятьдесят восемь фунтов. – с грустью в голосе произнес Кайлеб, когда увидел остаток по счету, после уплаты всех долгов.

– Да, сэр. Что ж, я ненавижу быть кому-то должен. Забирайте деньги, а остаток выдайте мне.

Чейз покинул кабинет управляющего и занялся подписанием различных согласий, о передаче денежных средств. После он получил в кассе ту скудную сумму денег, что осталась и, выйдя из банка в подавленном настроении, сел в Брум и так сидел, пока Билли не спросил направление. Получив указание ехать домой, Билли запрыгнул на козлы и помчал в сторону особняка.

***

По возвращению в особняк Кайлеб уселся в кресло, стоящее напротив почти погасшего камина. Он потерял много времени в банке, и теперь дело клонилось к ночи. Красный диск солнца спускался все ниже и ниже, и теперь находясь чуть выше линии горизонта, он позволял глядеть на него без опаски. Чейз вынул из кармана те, как он теперь считал, гроши, полученные в банке и, схватившись за голову, тер их пальцами.

Билли разобрался с лошадьми и, войдя в комнату, он встал в дверях, облокотившись о дверной косяк, стал глядеть на своего господина.

– Как прошло, сэр? – спросил он через минуту.

Кайлеб убрал руку и посмотрел на Билли злобным взглядом, затем он выдохнул, и злоба отступила.

– Это все, что у нас осталось. Больше денег нет, я не уверен, что этого хватит для покупки угля на зиму.

– С этим все в порядке, сэр. Мадам заранее подготовилась к зиме. Нам хватит до следующего февраля.

– Может проблема с углем и решена, но остается масса других проблем. Нам нужна провизия и материалы для ремонта дома, если тот вздумает развалиться.

– На счет дома тоже не беспокойтесь. Ему, конечно, требуется уход. – Крекер оглядел комнату. – Но в целом он еще нам послужит. С едой тоже пока нет проблем, на эти деньги, что вы держите, мы можем очень долго жить.

– А когда они закончатся?! Что тогда?!

– А может к тому времени нас с вами уже и в живых не будет, кто знает? То, что будет завтра, будет завтра, а мы с вами живем здесь и сейчас.

– Хватит философствовать. Лучше скажи мне, в этом доме найдется несколько бутылок с выпивкой?

– С этим тоже нет проблем. Я могу заглянуть в погреб и посмотреть что-нибудь для вас.

– Тогда отправляйся в погреб и принеси, что посчитаешь нужным. – отмахнулся Кайлеб.

Билл очень скоро вернулся, с двумя бутылками ирландского виски. Он, было, потянулся к стакану, но Чейз остановил его на полпути. Выхватив бутылку из рук Крекера, он схватился зубами за пробку, вытянул ее и выплюнул в камин, а после сделал несколько больших глотков.

– Вторая бутылка для тебя, старина. – сказал он, вытирая губы.

Крекер был этому несказанно рад. Подбросив несколько пален в камин, он плеснул немного виски туда.

– Угостим наш домик, вы не против? – произнес Билли с улыбкой на лице.

Они пили до самого утра и уснули в тех креслах, в которых сидели всю ночь. Наутро у них было страшное похмелье, от которого они отходили несколько дней, потому как на тех двух бутылках, собутыльники не закончили.

Глава 5 «Обращаясь к прошлому»

С похода в банк прошло два дня. Организм Чейза хоть и привычный к яду выпивки, но даже он начал в последнее время сдавать. Для восстановления ему потребовалось время, и весь этот период Чейз пролежал в своей постели на чердаке и вот во второе утро после гуляний, он открыл глаза, взглянул на потолок с облупившейся краской и решил, что так он больше не хочет жить.

Спустившись вниз, он не застал Билли в комнате с камином. С улицы послышался стук удара металла об металл, и Чейз тут же смекнул, что Билл чем-то занят на улице. Выйдя из дому, он осознал, что за все это время так и ни разу не видел дом.

Когда он только прибыл под крышу особняка, была непроглядная ночь. На следующий день, когда он отправился в банк, его разум был поглощён раздумьями о богатстве, а возвращаясь из банка, он думал, о том, как ему прожить на те деньги, что остались у него в кармане.

Прокручивая все эти мысли, он прошел несколько дальше, чем предполагал. Отойдя от дома примерно на двадцать шагов, он развернулся и стал лицезреть явившуюся его глазу панораму.

Самое первое, что бросилось в глаза – это его трехэтажный фасад. Он был выполнен из темного камня, по одной из стен тянулся густой плющ. Верхушка плюща достигала крыши дома, и местами он приклеивался к черепице, норовя пролезть под нее или же вовсе отодрать. Кайлеб сразу же смекнул, что такое растение требует тщательного ухода и если его пустить на самотек, то в конечном итоге он уничтожит дом до основания.

Дом чем-то был похож на сельскую церковь. Первые два этажа являли собой прошенный на землю прямоугольник. Сверху был точно такой же прямоугольник, только немного меньших размеров, ну и на самом верху виднелась небольшая башенка – скорее всего, это была его комната. От оконечности башни вздымался флюгер с ласточкой. Он был в плохом состоянии и совсем не крутился. Темная краска, что раньше была на птице, совсем облупилась, а то, что осталось, выцвело.

Пройдя вправо от того места где, он стоял, Кайлеб взглянул на открывающийся вид за домом. Тот стоял на утесе, до обрыва было, конечно, далеко, но перспектива открывалась захватывающая. Слева вдали виделась скала, окруженная огромными желтыми валунами. Воды ирландского моря бросались на ту скалу, пытаясь ее свалить, но она крепко стояла и не поддавалась стихии. Он повернул голову направо и увидел открывающийся вид на небольшой городок с бухтой, в которой стояло множество плав средств, но в основном ее заполнили рыболовецкие суда. Город не так сильно привлек его внимание, как скала слева, и он развернулся на сто восемьдесят градусов. Перед ним появились небольшие холмы, они полностью закрывали горизонт и увидеть, что находиться за ними не представлялось возможным. Пожухла от осеннего холода трава, а из далека, казалось, будто холмы присыпаны небольшим количеством золота.

Он стоял и смотрел на все это великолепие, и тут ему пришла в голову мысль, что на острове почти нет деревьев. Возможно, они здесь были, но местные жители вырубили почти все без остатка, а может, почва острова не предназначена для произрастания зеленых исполинов. Он поднял взгляд на темно-серые тучи и с грустью стал смотреть на небо. Закрыв глаза, Кайлеб ушел куда-то с головой. Вдыхая свежий морской воздух полной грудью, он наслаждался всем, что его окружало. Он настолько увлекся, что не заметил, как его котелок сполз с головы и упал на землю. Благо не было сильного ветра, и он оставался рядом со своим хозяином.

В этот самый момент Чейз осознал, что он очень давно не бывал загородом. Воспоминания начали наполнять его голову и являться перед закрытыми глазами, будто события, что он давно пережил, пришли к нему вновь, и он теперь стоит не на острове Мэн, а где-то далеко, где-то… в детстве. Потоки ярких вспышек загорались и снова потухали, давая пройти своим товарищам. Он забыл, как он ездил в одну из деревень и там подружился с местной ребятней…

Они сидели все вместе на одном из огородов после долгого и жаркого дня. Хозяин огорода зажег большой костер и выдал им одеяла, чтобы детишки не замерзли. За спиной Кайлеба в свете костра показалась старая яблоня – это был ее последний год, часть веток уже умерли, но некоторые все-таки дали плоды. Теплый прохладный ветер ласкал его юное лицо. Чейзу это очень нравилось, когда в жаркий день ты выходишь на улицу, и слегка прохладный ветерок дует на твое лицо, такое благоговение не с чем несравнимо. Окружив костер, ребятишки глядели на языки пламени этой необузданной силы. Старичок в соломенной шляпе уселся на небольшой табурет. Рядом с ним стояло небольшое ведро. Сегодня ребята помогали ему собрать урожай, и за это он решил накормить их печеной картошкой. Не стирая грязи, он бросал картофель в огонь одну за другой. Дети смотрели на него широко открытыми глазами и ждали, когда старик начнет травить одну из своих баек.

Выдав каждому по две горячих картофелины, он оперся локтями на ноги и, сгорбившись, соединил пальцы рук. Просидел он так не долго, видимо нагонял жути на малышей, хотел побольше привлечь к себе внимания, когда эффект был достигнут, он резко выпрямился, при этом хлопнув в ладоши и начал травить байки. С каждым произнесенным им словом, дети все ближе и ближе жались друг к другу и костру, чтобы быть в максимальной безопасности.

Старик закончил свой рассказ страшным резким ревом. Дети испугано вскрикнули, но дедуля рассмеялся, говоря, что это все суеверия, придуманные давным-давно. Затем он стал рассказывать веселые истории из его жизни. Кайлеб посмотрел на небо и увидел огромное количество звезд. Здесь невооруженным взглядом можно было различить несколько созвездий. В городе такого он не видел. Свет уличных фонарей перекрывает свет звезд. Кайлеб сбросил с себя одеяло и, улегшись на траву, стал смотреть на небо, подняв руку верх и ведя пальцам по знакомым ему созвездиям.

Следующим видением было, как он пошел с несколькими мальчиками на речку. На плече у него была небольшая удочка, что он смастерил с одним из слуг его отца. В кармане его шорт болтался коробок спичек набитый всяческой наживкой от мухи до червя. Все, что было можно сунуть в этот небольшой ларец, Кайлеб сунул. Они шли босиком, шлепая по теплой потрескавшейся земле. Один из мальчиков насвистывал всем знакомую мелодию и тут кто-то подхватил ее словом и стал распевать всем знакомую веселую песенку, через один куплет пели уже все.

Они вышли на речной берег, состоящий преимущественно из песка, но в нем также было полно маленьких камушков, что больно врезались в стопы их ног. Они стояли и рассказывали друг другу истории, веселые и не очень.

Следующее видение было о том, как они пошли в лес собирать то ли ягоды, то ли грибы. Они уже довольно долго шли, в этот раз с ними были девочки и после недолгого путешествия они стали капризничать и говорить, что устали. Приходилось останавливаться. Они рассматривали деревья и кустарники. Тут они вышли к небольшому муравейнику и тут же поняли, что это была их ошибка. Муравьи забегали по их ножкам, и все стали брыкаться и кричать от ужаса, ползающего по их коже. Муравьи на этом не остановились и стали кусать детей. Те в свою очередь стали защищаться и колотить себя то по рукам, то по ногам. Они побежали в ужасе, распугивая все живое в округе. После короткого нападения муравьи отступили, и дети успокоились. Они двинулись дальше, иногда поднимая листы низкорастущих растений, чтобы найти то, за чем они пришли в лес.

Вдруг один из ребят стал рассказывать, как он отправился в лес со своим отцом и там видел воочию кабана. Кто-то из других мальчиков усомнился в достоверности его слов, сказав, что он, скорее всего, врет. Ведь ему отец рассказывал, что в местных лесах кабаны не водятся. Началась перепалка, компания разделилась на два лагеря. Так продолжаться долго не могло, и они решили позабыть о своей первоначальной цели и найти настоящего кабана. Кто-то стал всматриваться в землю в поисках помета и следов, но летом земля засыхает, и следы не так легко было различить. Тем не менее, они все же выбрали направление и поплелись на встречу с кабаном.

Им пришлось долго блуждать по лесу в поисках столь опасного животного. Кто-то выразил эту мысль, но все единогласно решили, что он трус, хотя сами придерживались точки зрения, что кабана лучше не стоит искать. В один из дней старик, что кормил их печеной картошкой рассказывал о встрече с кабаном и показывал шрам на его ребрах.

– Меня чудом спасли. Скотину пристрелили, а затем и меня сняли с его клыков. Если увидите этого зверя, попытайтесь замереть и не пугать его, иначе беды не миновать.

Дети с открытыми ртами утвердительно кивнули, а после продолжили трапезничать свежевыловленной картошкой.

После нескольких часов блуждания по лесу они решили возвращаться домой, солнце уже клонилось к горизонту и если они не вернутся до сумерек, то их, скорее всего, поругают. Они пошли обратно и тут все разом остановились. Где-то вдалеке был услышан хруст валежника и шелест кустов. Они стали прислушиваться, не двигаясь с места. Те, кто утверждал, что кабаны существую, тут же заулыбались. Послышалось хрюканье.

Вдруг Кайлеб почувствовал, что кто-то стоящий за его спиной стиснул его руку и прижался к его плечу лицом. Он повернулся и увидел за собой девочку ниже его на пол головы.

– Не бойся, Лили, если мы будем стоять на месте, то он нас не тронет.

– А я и не боюсь, просто я чуть не упала.

Кайлеб улыбнулся и поверну голову к источнику звука. Все стояли в ожидании, когда появится кабан и вот он появился во всей красе. Большущая громадина с желтыми клыками, подпирающими пятачок. Спина его была волосатая как у пса, а на стройных ножках были копыта. Детей поразил его вид и даже те, кто сомневался в существовании этого животного, стояли в не себя от радости. Прислонившись пятачком к земле, он что-то вынюхивал, затем он хрюкнул и поднял голову. Уставившись на ребят, он какое-то время стоял и тяжело дышал. В этот момент Лили сильнее сжала руку Кайлеба, он снова повернулся. В этот раз из-за его плеча были видны только зеленые глаза. Их взгляды встретились и, наверное, это была первая любовь. Кабан, догадавшись, что ему не угрожает опасность, повернулся к ребятам задом и поплелся по своим делам.

Чейз настолько углубился в воспоминания, что не заметил, как прекратился лязг металла, и шуршания гравия, по которому шел крепкий парень.

– Здесь почти все время такая погода, сэр.

Кайлеб развернулся и увидел перед собой Билли. Его кепка была на затылке, спереди свисал грязный фартук. Лицо было измазано сажей, а в руках он держал пару толстых перчаток.

– Развлекался?

– Нужно было перековать пару подков. С потом из меня вышла вся гадость, которую мы в себя вливали все это время.

Кайлебу вдруг стало не по себе. После детских воспоминаний, разговоры о попойках его раздражали и приносили отвращение. Он даже скривился и сжал руки в кулаки.

– Этот остров по-своему прекрасен, приносит мне массу новых ощущений или тех, что я давно позабыл.

Билли почесал затылок грязной рукой, он недоумевал, каким образом остров может повлиять на человека.

– Я таких перемен в себе не замечал. – сказал он осторожно.

– Видимо такое происходит после смены обитания. Живя в Лондоне, я видел только грязные улочки Уайтчепела. Пьяницы, бродяги, дешевые женщины, торгующие собой прямо за углом. Все это время мне хотелось возвыситься над остальными, стать богатым и известным. Получать приглашения в дома английской аристократии. И вот в один прекрасный момент, я настолько зарвался, что с того шаткого положения в обществе, в котором я находился, я попал в Уайтчепел. Только сейчас до меня дошло, что я не старался выбраться из этой гнилой ямы. С каждым днем я утопал все больше и больше, и вот мне пришло письмо, с просьбой приехать, видимо это тот самый второй шанс, на который все надеются, но не всегда его получают. Как считаешь?

– Честно говоря, сэр. Я не особо люблю болтать на такие темы. Мне все одно, что Лондон, что Порт-Эрин. Главное, чтоб в одной руке была выпивка, а во второй бумажка способная ее оплатить.

Кайлеб глянул на Билли и стал проницательно смотреть на него несколько секунд.

– Ты лжешь, Билли. Не знаю, зачем ты это делаешь, но ты лжешь. Я больше чем уверен, что глубина твоей души намного больше чем глубина рукомойника. – Кайлеб развернулся к нему лицом. – Зачем ты скрываешь свое истинное лицо, Билл?

– Я ничего не скрываю, сэр.

– Ты знаешь. В университете у меня был один знакомый, он учился на грани отчисления, но его отец был очень богат и его бы никогда не выгнали. После нескольких лет моего с ним общения, я понял, что он достаточно умен, а в некоторых вопросах он разбирался лучше, чем некоторые преподаватели. Когда мы получали дипломы, я подошел к нему и спросил, почему он себя так вел. На что он ответил, что с глупого никакого спроса. В то время, когда все учились в поте лица и стремились за высокими оценками, он спал на верху кафедры или прогуливался по коридорам. С одной стороны, это плохо, но он был человек выдающимся и очень умным по своей природе. И тут я понял. Пока все зубрили ненужные в жизни предметы и пытались заработать высшие баллы, он преспокойно уделял время тем наукам, которые интересовали его больше всего и которые действительно помогли ему в жизни. Мне кажется, что ты стараешься выставить себя глупым, чтобы к тебе было меньше вопросов, но почему ты это делаешь, Билл?

– История с вашим университетским другом хороша, сэр, но смею вас заверить, я туп как пробка и мне далеко до высшего общества.

Кайлеба такой ответ не удовлетворил, но он и не настаивал, чтобы Крекер раскрывал мотивы своего поведения.

– Ладно. Я хотел бы прогуляться по местности, а ты пока посмотри на верхушку плюща. Думаю, что в скором времени он оставит нас без крыши.

Билли повернулся к дому и недолго всматривался в черепицу.

– Будет сделано, сэр. Есть еще какие-то поручения?

– Приготовь обед. После прогулки я буду голодным, и мне надо будет подкрепить свои силы.

– Я не подведу.

Кайлеб кивнул ему. Билл развернулся и пошел к дому. Чейз еще некоторое время постоял, смотря на дом, а затем развернулся и пошел в сторону мыса, омываемого морем. Ему захотелось взобраться на самый его верх и поглядеть сверху вниз на море.

***

Он пытался выйти ближе к берегу, но из-за очень большого количества грязи от постоянных дождей, такое предприятие ему не удавалось. Пройдя уже достаточное расстояние, чтобы у него заболели ноги, он все же выбрался к краю утеса и пошел вдоль окраины на юг.

Мыс был достаточно скалистым и прыгал как заяц, поднимаясь то вверх, то вниз. Из-за дождя камни были очень скользкими, и Кайлеб решил идти преимущественно по траве, но после нескольких шагов по зелено-желтому ковру он понял, что на траве тоже не очень безопасно. Траву хорошенько промочили капли дождя и, как и камни, она стала скользкой.

Он не считал шагов и не смотрел на время, а просто брел на юг, иногда удерживая равновесие, чтобы не свалится. Его старания были награждены должным образом, он все-таки выбрался на самую южную часть острова, где открывался вид на небольшой скалистый островок, обросший травой, а за ним еще один довольно большой, но не такой большой как Мэн.

– Маленький остров в близи большого. – Кайлеб услышал за своей спиной голос девушки и, обернувшись, увидел перед собой Анну Найтвуд.

– О, здравствуйте! Как поживаете? – тут же спросил он.

– Прекрасно. – она улыбнулась ему своей прекрасной улыбкой.

Анна сейчас была одета в брюки для езды верхом. Сверху на ней была белая рубашка и черный корсет поддерживающий грудь. На плечах был темно синее пальто открытое нараспашку, а ноги в высоких сапогах до колена.

– Не примите за грубость, но мне кажется, в таком наряде вы выглядите намного…– он приостановился, чтобы подобрать не очень обидное слово и, в конце концов, выбрал. – Эффектнее.

– Может, вы хотели сказать, красивее?!

– Хотел, но подумал, что это может вас обидеть.

Она рассмеялась, прикрывая рот ладонью, спрятанной в черную перчатку. Кайлеб в свою очередь недоумевал, что именно могло вызвать ее смех.

– Я сказал, что-то не то? – сказал он, когда Анна прекратила смеяться.

– Вы меня не обидели бы, мистер Чейз. Благодарю вас за комплимент.

Кайлеб ей кивнул, а затем повисла небольшая пауза.

– Вы сказали: «Маленький остров вблизи большого», что это значит?

– Каф-оф-Мэн – с исландского означает «Маленький остров вблизи большого».

– С исландского?

– Конечно, вы же знаете, что на острова высаживались варвары с востока.

– Вы имеете в виду саксов?

– Саксы, Юты и Англы – это немецкие племена, которые оккупировали Британию с третьего по пятый век. Они, можно сказать, наши с вами предки, именно поэтому английский и германские языки очень схожи между собой.

– Да, я замечал такую особенность, но я не думал, о том, что мы родня с ними.

– А это так. Если конечно вы не являетесь Ирландцем, Скотом или же Валлийцем. Раньше вся эта земля принадлежала Бритам, включая остров Мэн. Но когда пришли те племена. Бриты были между собой разобщены, и им пришлось отступить. Саксы загнали их в самый край острова Британия. Истинные Бриты это Валлийцы, Скоты и Ирландцы. Мы с вами потомки либо Саксов, либо Ютов, либо Англов.

– А что же насчет исландского языка?

– Это уже происходило позже. В районе девятого или восьмого века. На остров высаживались Норманны. Это по большей части сборище пиратов из северо-восточных стран Европы. Многие Норманны осели тут на острове и также их можно найти в Ирландии, но преимущественно остатки этой банды завоевали часть Франции, выдворив оттуда Франков.

– Изумительно! Я просто не могу поверить своим ушам, откуда вы все это знаете?

– Я же вам рассказывала про мистера Пэдброка, это все он.

– Это тот, который спец по части мифов, верно?

– Точно! Очень хороший и умный джентльмен. Помимо мифов он хорошо разбирается в истории.

– Надо бы как-нибудь с ним познакомиться.

– Давайте прямо сейчас и пойдем к нему.

– Я… я… не знаю, удобно ли вот так просто идти к незнакомому человеку?!

– Не переживайте, он очень добрый старичок. Ему уже больше восьмидесяти и очень скучно одному, у него нет семьи, и он будет рад новым лицам и незваным гостям.

– Если так, то можно будет к нему сходить.

– Тогда пойдемте. – Анна схватила Чейза за руку и потащила в ту сторону, где она оставила лошадь.

***

Под величественными ветвями четырех массивных дубов стоял непримечательный домишка с слегка покосившейся крышей. Между ветвей, что служили дополнительной защитой от капель дождя, поднимался серый дымок, выходящий из невысокой каменной трубы дымохода. Рядом был разбит небольшой садик, на котором росли кусты розы. Вся территория дома была окружена хлипким заборчиком из сплетенных между собой тонких палок.

Анна привязала свою кобылу к самой низкой ветви дуба, а затем, снова схватив Чейза за руку, пошла к толстой деревянной двери. Постучав несколько раз, мы услышали звук передвигающихся шагов за дверью.

– Кто там?! – произнес слабый старческий голос.

– Мистер Пэдброк, это Анна, откройте, пожалуйста.

– А кто там с тобой?

– Это мой новый друг, мистер Чейз.

– Что ж раз друг… – послышался звук открываемой щеколды и дверь распахнулась. – Тогда входите.

Перед ними стоял пожилой мужчина со слегка скрюченной спиной. На нем была клетчатая жилетка, что надета на синего цвета рубаху. На пояснице был повязан шерстяной шарф красного цвета. Ниже были синие штаны с отвисшими коленками, заправленные в длинные шерстяные носки. Стопы были защищены коричневыми тапочками с толстой почти оторвавшейся на одном тапке подошвой. Старый господин поправил свои полукруглые очки для зрения, чтобы получше рассмотреть «нового друга».

Кайлеб тоже пристально рассматривал джентльмена. Его внешность напомнила ему одного из преподавателя. Он мог ошибаться, но скорее всего, тот преподаватель проводил лекции по основам экономики. Такой же крючковатый сморщенный морщинами. Седые курчавые волосы, напоминающие одуванчик и узкая верхняя губа, которой почти не видно.

– Проходите, проходите. – мистер Пэдброк встал боком пропуская гостей, а затем стал махать рукой, чтобы они быстрее заходили в теплый дом. – Вам повезло. – сказал он, как только закрыл за ними дверь. – Я как раз собирался выпить чашку другую чая. Только поставил чайник на огонь.

У мистера Пэдброка была кухонная печь, но он все равно подвешивал чайник над огнем в небольшом камине.

Кайлеб огляделся. Он нашел дом мистера Пэдброка очень уютным и теплым. Скорее всего, этот мужчина действительно очень добрый. От него так и веяло теплом, а в его доме это чувство только еще больше усилилось.

Дедуля прытко для своего возраста добрался до камина и, схватив прихватку, снял горячий чайник с огня. Анна тем временем сняла перчатки и сбросила с себя пальто и теперь помогала Чейзу снять его. Так как он был впервые в этом доме, он заинтересовался его убранством, и Анна посчитала, что Кайлеб просто считает мух. Он отвлекся, когда она начала стягивать с него пальто, но никак не возразил. Его внимание привлек огромный стеллаж с множеством на нем книг. Он с интересом разглядывал название этих потрепанных временем фолиантов, а между тем обращал на имена их авторов. Вдруг не осознавая, он сделал пару шагов к стеллажу и теперь вплотную стоял возле него. Ему на глаза попалась одна из самых толстых книг. Вытащив ее, он прочитал название: «Мифы и легенды древней Греции и Рима».

– Прекрасное издание, почти нет опечаток и очень хороший перевод, максимально отражающий все повествование Гомера. Я сейчас имею в виду Илиаду и Одиссею. – Кайлеб словно проснулся и, держа в руках книгу, повернулся к старичку. – Если вы хотите, я могу рассказать вам пару мифов из этой книги.

– Это было бы замечательно, но мне кажется, что лучше в следующий раз, если это будет возможным.

– Следующий раз зависит от вас молодой человек. Я всегда рад новым людям в наших краях.

– Как ваше самочувствие, мистер Пэдброк? – старик дернулся, будто его ударило электрическим разрядом.

– Все хорошо, Анна. Все хорошо, пока не жалуюсь. Единственное поясница что-то распоясалась, да и руки немного хулиганят. Иногда не хотят меня слушаться, особенно пальцы. Я подаю ему сигнал, чтобы он перевернул страницу, а он молчит и не двигается.

Джентльмен засмеялся и Анна, оценив шутку, тоже улыбнулась.

Чашки уже стояли на столе, а свежезаваренный чай пыхтел в чайнике выпуская пар.

– Что же вас ко мне привело? – спросил хозяин дома, нарезая лимон.

– Мы просто решили проверить вас. Я давно не видела вас на берегу и уже забеспокоилась о вашем здоровье. Мне захотелось нагрянуть к вам, но вдруг я встретила мистера Чейза, он любовался красотами моря. Мы начали разговаривать о захвате Британии германскими племенами, и я решила, что лучший рассказчик будете именно вы. Мистер Чейз с радостью согласился, когда я позвала его с собой к вам, чтобы вы рассказали нам пару историй о становлении Британии.

На время высказывания Анны мистер Пэдброк искренне улыбался, ему было очень лестно, что о такой колоде беспокоиться такая прелестная юная леди.

– Вы пришли по адресу, молодые люди. Раз вы заговорили о захвате Британии, то я бы скорее начал повествование о захвате нашего острова Римской империей, что было несколькими столетиями раньше прихода в Британию Саксов и прочих германских племен.

Мистер Пэдброк рассказывал множество интересных вещей, начал он с того как Цезарь решил основать на Британии новою провинцию. Затем его рассказ развивался все стремительнее. Тут он рассказал и о постоянных восстаниях против Римской империи и склонение. О разного рода праздниках и обычаях бритов. Он также не забыл упоминать приезд Императора Адриана в сто двадцатом году нашей эры и возведением вала, рассекающего Британию на две части названного в его честь. Рассказал и об еще одном вале в честь императора Антонина Пия и о том, как Рим оставил вал спустя каких-то шесть лет и вернулся назад к Адрианову валу. Чейз и Анна периодически задавали ему дополнительные вопросы, когда он прерывался и с легкостью отвечал им.

Чейзу очень понравился рассказ, но одну историю он запомнил больше всего. История, связанная с островом Мэн.

– В шестидесятых годах первого века римляне все никак не могли сломить бритов, и им в голову пришел замечательный план. Тогда в Британии был распространен друидизм и соответственно бриты им беспрекословно поклонялись, принимая за полубогов среди людей. Существовало суеверие, если убить друида, то твой род будет проклят до седьмого колена. Поэтому друиды могли себе позволить спокойно расхаживать по полю сражения, на котором проходила битва между племенами. Так вот римляне знали, как уничтожить бритов – нужно было лишить их веры и богов. Точно, конечно, неизвестно, но множество фактов указывает, на то, что друиды того времени собрались здесь на острове, чтобы вызвать с помощью котла Керидвены древних богов…

– И у них ничего не вышло?

– Вы же не верите в язычество, мистер Чейз? – мистер Пэдброк подался слегка вперед и слегка улыбнулся.

***

– Может, я провожу вас? – спросил Кайлеб у Анны, когда они вышли от мистера Пэдброка.

– В этом нет необходимости, мистер Чейз. Я очень быстро доберусь до дома.

– Но уже совсем стемнело, я не хотел бы оставлять вас в ночи.

– Не бойтесь за меня. Я довольно давно живу на острове и знаю точно, что на меня тут никто не нападет. Тем более я люблю ездить галопом.

– Вы не беспокоитесь, что в темноте лошадь может оступиться, сломать ногу и скинуть вас или еще хуже упасть вместе с вами и придавить вас.

– Мистер Чейз. – она положилаладонь на его грудь и тут же убрала. – Право, не думайте об этом. Я в силах за себя постоять.

Анна вскочила в седло и, ударив пятками по бокам лошади, понеслась галопом в ночь.

– До свидания! – крикнула она на ходу и помахала Чейзу рукой.

– До скорой встречи, Анна. – почти шёпотом произнес Кайлеб и немного проводив Анну взглядом направился в сторону дома.

***

Добравшись до дома, он нашел его скучающим возле камина.

– Как дела, Крекер?

– Все хорошо, сэр.

– Разобрался с подковами и плющом?

– Все сделано, сэр! – с ликованием произнес он.

– Отлично. Я сильно устал и собираюсь отправиться спать.

– Доброй ночи, сэр. – произнес Билл, когда Кайлеб уже поднимался наверх.

Глава 6 «Грезы»

Из далека доносился шум морского прибоя. Сегодня на море был сильный шторм. Холодный южный ветер приносил все больше и больше снега, осыпая грязную землю белым покровом. Корявые голые ветви качались из стороны в сторону, намереваясь с каждым дуновением ветра сорваться с высоты кому-нибудь на голову.

Он встал на колени и, упираясь одной рукой на холодный булыжник, стал черпать воду из проходного ручья, чтобы умыться после недолгого сна. Глянув в отражение, он увидел лицо паренька лет четырнадцати от силы. Его слипшиеся между собой от грязи волосы ниспадали до поверхности воды. После того как он умылся, парень склонил еще ниже голову и прислонившись губами к ручью стал пить.

– Ерин! – послышался грозный голос за спиной парня.

Он повернулся и увидел перед собой худого высокого мужчину. Его лицо и волосы были вымазаны пеплом. Бока головы были выбриты и на них виднелись руны. Остальная копна волос была собрана в хвост и упрятана за спиной.

– О, Будик! – произнес Ерин. – Уже пора?

– Да. – произнес он, положив руку на навершие своего меча, висящего на поясе. – Живо хватай свой ножик, и пойдем. Все остальные уже направились в лес.

Ерин кивнул и побежал к своему ложу из набросанной на холодную землю соломы. Подняв свой ржавый меч, с обломанной с одной стороны гардой он сунул его в пояс и помчался за удаляющимся от него Будиком.

– Думаешь, они смогут в такой шторм пристать к берегу? – спросил парень, когда догнал своего старшего товарища.

– Я не могу сказать. Возможно да, а возможно и нет. По крайней мере, друиды уже очень давно их сдерживают. Шторм не утихает уже пятый день. Их силы на исходе.

– А как же котел? Они говорили, что с помощью него вызовут Тараниса.

– У богов своих дел хватает.

– Но они же не смогут оставить нас без защиты!

Будик остановился, и Ерин поступил также.

– Послушай меня, парень. – Будик подошел к нему и, опустив свои сильные руки ему на плечи, стал учить. – Мы не просто так пришли в этот мир и надеяться на богов нет смысла, когда враг на пороге. Боги помогают лишь сильным из нас, а значит, что мы должны показать, насколько мы сильны. Возможно Таранис и поразит их своей молнией, но это произойдёт, только после того как мы с ними встретимся лицо к лицу и сможем дать хоть какой-то отпор. До этого времени мне не ведомо, что с нами будет.

Будик закончил учение и пошел дальше Ерин еще какое-то время стоял и смотрел ему в след, но потом он его вновь догнал и стал расспрашивать.

– Ты боишься?

– Конечно. Все бояться, хотя друиды говорят, что этого делать не стоит, но я скажу тебе так – именно страх оставляет тебя в живых. Я сейчас не о том, что ты из-за страха бежишь с поля боя, нет. Тут другое. Страх именно в пылу битвы. Без страха тебе тут же оттяпают голову. Все бояться кто-то меньше, кто-то больше, но это так. И побеждает тот, кто боялся, но не дал страху себя захлестнуть.

– Это моя первая битва и я немного побаиваюсь.

– Таков порядок вещей. Главное не дай страху захлестнуть тебя. Первое, что ты почувствуешь, это скручивание в животе. Тебя, скорее всего, стошнит, а когда крови будет много ты, скорее всего, обделаешься, но не думай об этом. Все, что я описал, происходит почти с каждым. Просто держись ближе ко мне, когда все начнется.

– Хорошо. – произнес Ерин, опустив голову.

Они быстро продвигались через лес и тут они вышли на небольшую поляну, рядом с ней был открытый от ветвей мыс, с которого была видна почти вся южная оконечность острова.

– Ты глянь! – воскликнул Ерин. – Все еще стоят.

Они вдвоем выбрались на мыс и стали вглядываться на юго-запад.

На почтительном расстоянии от острова раскачивались пять римских галер. Паруса были спущены, а сами они сцеплены между собой и держались на одном месте за счет якорей.

– Все еще ждут.

– Шторм уже стихает. – произнес Будик. – Думаю, ближе к вечеру они начнут высадку.

Первый луч солнца показался над горизонтом, они это поняли, увидев свечение на море и кораблях.

– Нужно скорее идти. Солнце уже встает! – произнес Будик, и они продолжили свой путь.

Добравшись до места назначения. Это была большая поляна вблизи густого леса, на которой стояло войско, собранное из тех, кто отозвался на зов. По большей части все прибывшие хотели увидеть богов, а не защитить друидов и изгнать римлян с южных земель. В основном все воины были представителями северных племен, и им не было никакого дела до горестей юга.

По центру поляны расположились остатки друидов, всего их было пятеро. Все старые и дряхлые. Они были одеты в серые одежды, что раньше были белыми. У каждого из них были длинные седые волосы, что вылезли из-под капюшонов их плащей.

Уже несколько дней они призывали шторм и удерживали римлян от высадки на остров, пока не прибудут все союзники. Вчера людей было намного меньше, и вот настал этот решающий момент. Море на севере дало оставшимся воинам пристать к острову, а затем они проходили через всю его территорию к друидскому лесу. Последний отряд привел с собой недостающий ингредиент для вызова Тараниса.

Красивая молодая девушка стояла напротив Ерина. Она не боялась и не пыталась убежать. Жертвоприношение предполагало отдать в жертву чистое как слеза существо, что добровольно идет на заклание. Она стояла в первом ряду, показывая собравшимся мужчинам, что боятся нечего, боги обязательно придут и накажут захватчиков.

Один из друидов произносил воодушевляющую речь, вселяя в сердца и умы собравшихся мужество. Воины не слушали друида, все их взоры были обращены к девице. Они не скрывали тех мыслей, что блуждали в их головах. По глазам и выражению их лиц было видно, что вместо жертвоприношения, они бы забрали девушку с собой и увезли бы на край света. Тут другой друид заявил, что все, кто хотел прибыли и держать море в беспокойстве нет смысла.

– Сегодня, может, завтра утром произойдет здесь на этом поле битва.

– Вы должны удерживать их так долго, на сколько это будет возможно. – взял слово другой друид. – Эта девушка. – он указал на нее и знаком показал, чтобы та подошла. – Спасет всех нас, но богам нужно много жертвы, чтобы они пришли к нам и поразили этих сукиных детей. Ваша и их кровь должна литься ручьем и только тогда все наши планы исполнятся.

Все как один кивнули головами и сжали кто кулаки, а кто рукояти своих мечей. Все собравшиеся готовы были ринуться в бой. Говаривали, что их броня дорого цениться, а их орлы на палке вообще из чистого золота. Они витали в облаках, представляя момент триумфа, когда поднимаясь по горе трупов, они взбираются на самый верх, а в их руках золотой орел, что обеспечит достойное существование не только им, но и их детям и возможно внукам. Упиваясь надеждами о скорейшем богатстве, они не думали о том, что могут погибнуть, о том, что эта красавица отдаст свою жизнь. Они думали, лишь о предстоящем грандиозном событии – увидеть воочию богов и разбогатеть.

После они долго рассуждали о планах на предстающую битву, где лучше встать и что делать в той или иной ситуации. Остальные не участвовали в разговоре и просто стояли, когда предводители кланов договорятся.

Эске – вождь племени, в которое входил Будик и Ерин, значительно выделялся среди других. Не за счет того, что его лицо было вымазано пеплом. А под глазами были вытатуированы руны. Он был небольшого роста и очень хилым для своего двадцатилетнего возраста. Контраст можно было заметить не визуально, а в разговоре с остальными. Он был очень хитер и любил больше послушать, чем рассказать. Обводя глазами собравшихся вождей, он никому не перечил, но тут же мотал на ус все то, что они говорили. Собирая образы, и не обращая внимания на брань, в конце разговора он знал, как поступить лучше. Когда пыл спора сбавлялся, вожди обращались к нему, и он говорил свое слово. Как не странно, но самые ярые защитники своей точки зрения безоговорочно капитулировали перед ним и находили его задумку намного выгоднее. Они не обращали внимания на тот факт, что в той или иной ситуации Эске гнал вперед всех, кого только можно, оставляя свой народ в тылах. Будь то работа или битва, или еще что-нибудь. Его племя в содружестве с другими племенами было почти всегда отдыхающим. Остальные будто этого не видели, но его народ знал, кто этому виной, и они любили его за это, всем сердцем.

На этот раз было все то же самое, что и в прошлом. По плану Эске его племя должны были прикрывать тылы и стать последним оплотом обороны. Когда все должны были бы погибнуть, останется племя Эске и будет защищать друидов до последнего вздоха.

После того как он произнес свою затею, все только ахнули от столь героической тактики и не подумали, что во время всей битвы его племя будет лишь наблюдать и возможно римляне закончатся, не дойдя до них, но в тот момент героями были именно племя Эске.

Когда собрание подошло к концу. Один из друидов вынул из своего кармана кости недавно съеденного им кабана. Он перебирал обглоданные косточки в руке, и все вдруг застыли в ожидании чуда. Он обвел всех собравшихся своим тяжелым из-под бровей взглядом, а после стал произносить какое-то заклинание, переходя с тихого на более громкий тон. Когда процессия добралась до своего пика, он высоко подбросил кости над своей головой и тут же сделал пару шагов назад. Они приземлились на вытоптанный ногами друида снег и тот, склонившись над костями, стал всматриваться в их расположение.

– Исход битвы не ясен, но будет она скоро. Много воинов падет. Все это поле обагриться из-за рек крови. Кости говорят, что боги еще не сделали свой выбор, но, когда начинаться битва все станет известно. Кости говорят, что вы должны сделать, что в ваших силах, чтобы боги снизошли к нам. Не жалейте себя, и они нас поддержат.

Воины еще больше расхрабрились, услышав такое пророчество. Они не станут жалеть не себя, не врага. Скоро тут будет много крови. Раз это сказано их друидом, значит, кровь будет не их, а римлян.

Все разошлись к своим стоянкам. Проходя через мыс, на котором Ерин и Будик стояли утром, они вдруг остановились и снова пошли на него.

Море действительно стихало, но к пяти галерам прибавилось еще сем, а на горизонте плыли еще восемь.

Ерин схватил Будика за руку. Его сердце заколотилось.

– Сколько воинов вмещается на один корабль? – спросил Ерин.

– Не больше пятидесяти.

– Сколько же тогда их на двадцати кораблях?

– Около тысячи.

– Боги! – произнес Ерин, свесив голову.

***

Этой ночью было особенно холодно. Покрывало, которым накрывался Ерин, было покрыто снегом. Он проснулся от страшного кашля, которым перебудил всю округу. Солнце еще не встало. Остальные улеглись дальше спать, а Ерин тем временем поднялся, чтобы напиться из ручья.

Вытерев губы после утоления жажды. Он глянул ту сторону, где находился мыс. Туда его тянула необъяснимая сила, с которой он не мог совладать. Порывы ветра окончательно стихли, а море совсем не шумело. У Ерина были дурные предчувствия, и он не поленился пройти пешком до мыса, чтобы глянуть на состояние римских кораблей.

Спустя некоторое время он выбрался на открытую местность и, встав на самом краю, начал вглядываться в окружающую его пучину.

Изначально он подумал, что римляне просто не зажгли факелы на своих кораблях, но через несколько мгновений, он понял, что кораблей на том месте уже давно как нет. Пытаясь выискать корабли в темноте, он стал щурить глаза, но от этого приема его зрение не стало лучше.

– Куда же вы делись? – задумчиво произнес он.

Ответа все не было и не было.

– Может вы вернулись обратно в свои «клоаки»! – это единственное слово, которое он знал на латыни. Оно ему тут же понравилось, после того как был разъяснен смысл.

До восхода еще долго, проскользнуло у него в голове и тут под тем самым утесом, на котором он стоял, вспыхнуло пламя. От неожиданности он потерял равновесие и шлепнулся на зад, чуть не отрезав себе ржавым мечом ногу. Ерин подполз к краю утеса и стал наблюдать, как толпы римлян высаживаются на берег.

У него перехватило дыхание, и задрожали руки, ему вдруг захотелось справить нужду, но на это нет времени. Нужно скорее всех предупредить, если они спят.

Поднявшись на ноги, он рванул в сторону лагеря. Римляне точно его не услышат, они заняты подготовкой к их убийству.

Прибежав в лагерь, он понял, что все уже в курсе последних событий. Скоро все племя было полностью вооружено и обмундировано. Когда с приготовлениями было покончено, они бросились к точке сбора.

Ерин увидел в толпе Будика и широкими шагами направился к нему.

– Где ты пропадал? – грозно спросил он.

– Я чувствовал, что что-то произойдет и пошел на тот утес.

Остаток пути они бежали в безмолвии, погруженные в свои мысли.

Они пробежали уже достаточное расстояние, и Ерин повернулся, чтобы посмотреть, что твориться позади. Предполагаемое место стоянки озарилось огнем. Там, где они спали этой ночью, уже вовсю расхаживали римляне, держа в руках свои прямоугольные щиты и короткие мечи. От этих мыслей ему стало не хорошо, и горечь подступила к горлу.

В точке сбора собрались почти все племена. Некоторые находились дальше остальных, и соответственно гонцу пришлось бежать дольше. Но вот в лесу послышался треск валежника и из-за ветвей появились еще воины.

– Сколько там было кораблей? – спросил один из вождей Эску.

– Двадцать, перед тем как стемнело. Мы наблюдаем за ними еще с глухой ночи. Когда луна была по центру, факелы на их кораблях потухли. Наш дозорный продолжал за ними следить, но предательская туча скрыла луну, и они смогли проскользнуть во мраке.

– Римляне сильно рисковали.

– Действительно.

И тут до Ерина дошло, что он не первый кто увидел римлян на берегу. Судя по разговору, дозорный разбудил Эску, когда Ерин только проснулся от своего кашля.

– Где друиды? – спросил Эска.

– Они начали подготовку еще до захода солнца. Видимо этой оплошности хватило римлянам для расчета расстояния от костра до берега.

***

В виду подкрепления римлян, старый план был абсолютным безумием.

– Если мы будем стоять тут на поле, они нас просто перережут как свиней! – выкрикнул один из вождей.

Тысяча обученных военному делу воинов против небольшой горстки варваров. Бой был явно не на равных, и бриты понимали всю ничтожность их предприятия. В конце концов, было решено направить несколько групп в лес, чтобы хоть как-то разбавить ряды римлян.

– Пока еще не встало солнце, у нас есть небольшой шанс! – выкрикнул самый старый вождь.

– Мы только больше потеряем, нужно оставаться всем вместе! – кричал другой.

Начался нешуточный спор, и некоторые представители аккуратно обхватывали рукоятки своих, пока еще вложенных в ножны, мечей. Настало время для слова Эске.

– Мы с вами находимся в таком дерьме, что любой план хорош. Вот, что я предлагаю. Те, кто за то, чтобы направить несколько отрядов в лес, пускай так и поступают, а те, кто считает, что лучше остаться на поле, то пусть остаются. В таком деле любой план безумие и нам тут не нужно из-за этого ссориться, только не сейчас. Мне кажется нам нужно разделится, но после восхода солнца всем группам которые отправятся в лес, стоит вернуться, если конечно римляне к тому времени не выйдут на это поле. В общем, у вас, друзья мои, не так много времени, так что поспешите.

Так и поступили, несколько отрядов направились в лес. Большая часть осталась в поле. Также было решено скрыть часть воинов в лесу, чтобы они зашли римлянам за спины и таким образом хоть как-то их взять в кольцо. Все прекрасно понимали, что сегодня их жизнь будет спасен лишь бегством, и кто-то уже начал прокручивать мысли о бегстве в своей голове.

Племя Эски встало в лесу. По плану римляне должны были увидеть жалкие крохи воинов, и они не будут особо осторожничать. Станут наступать все разом, оставляя неприкрытыми свои спины. Когда последний воин выйдет из леса и окажется на поле, тут племя Эски и нападет. План был хорош, но при условии, что их бритов было бы в два раза больше.

***

Солнечный диск показался над верхушками деревьев, когда все уже были в сборе. Большая часть воинов, ушедшая в лес, там и осталась. Как оказалось, римляне были готовы к такой тактике и при наступлении мелких отрядов они быстро с ними расправлялись.

Племя Эски стояло в лесу, когда на поле показались первые римляне, держа перед собой щиты и длинные копья. Они шли ровным строем и по команде их командира остановились все как один. Ерин до сегодняшнего дня не видел так близко римлян. В своих блестящих латах и с красивым оружием они показались ему величественными воинами. Он думал о том, что римлянам повезло родиться римлянами, и он все бы в жизни отдал, чтобы стоять среди них, а не воевать с ними. Вдруг его живот стало скручивать, а во рту появился горький привкус. Он настолько был взволнован, что только чудо удерживало его от рвоты.

Римляне продолжали прибывать, и их становилось все больше и больше, им не было конца края, а Ерин тем временем дрожал как дубовый лист. В районе паха появилось неприятное чувство, что он вот-вот напрудит от страха в штаны.

Бриты попытались запугать римлян шумом, издаваемым ударами оружия о металлическую кайму на щитах и своим боевым кличем. Римляне стояли, как ни в чем не бывало, и Ерин заметил, что у многих воинов появились улыбки на лицах. Римляне не стояли долго перед вражеским войском как это обычно делали бриты, чтобы набраться храбрости. Ерин слышал о том, что у римлян были разного рода «построения» (как они говорили), для разных военных действий. Самое распространенное «Черепаха». Ерин не знал, что такое «Черепаха», но знал, что в такой позиции римляне собираются в небольшие квадраты, накрывая головы своих собратьев щитами.

В этот раз их командир произнес какую-то другую команду, и они двинулись к бритам, как и стояли (ровным строем в несколько шеренг). Продвигались они достаточно быстро, на половине поля бриты все-таки собрались с мыслями и рванули на римлян. Римский командир, что-то выкрикнул, и воины вдруг замерли как один. Воткнули щиты в землю и выставили свои длинные копья настолько далеко, насколько это было возможно.

Последний воин вышел из леса, и Эска скомандовал к нападению. Тихо! Без криков! Они подкрались к их незащищенным спинам и начали вырезать римлян целыми рядами. Кто-то из римлян оборачивался, но не успевал выкрикнуть, как тут же его протыкал чей-то нож или меч.

Впереди стоял шум битвы. Бриты умирали и издавали страшные предсмертные вопли. Римляне были опьянены скорейшей победой и не обращали внимания на тылы. Вдруг их командир, сидящий на лошади, повернул голову назад, да так резко, что грива на его шлеме растрепалась и упала на его плечо. Увидев, что сзади его войска вырезают, он тут же заорал и римляне перестроились в один большой круг, состоящий из нескольких рядов.

Ерин стоял рядом с Будиком и помогал ему отбиваться от летящих в его друга римских копий. Именно это и погубило его старшего товарища.

Ерин отвлекся на одного из воинов и не увидел другого. Будик в мгновения ока понял, что мальца сейчас проткнут, и рванул на убийцу. Каждого римлянина прикрывали два, а то и три его товарища. Будику удалось защитить Ерина и вытолкнуть его своим телом на безопасное расстояние. Ерин вылетел из битвы и упал на землю, ударившись виском о лежачий камень. На некоторое время он потерял сознание, а из его головы потекла тоненькая струйка крови. Очнувшись, он взглянул на происходящее. Все было словно в тумане. Голова раскалывалась на несколько частей, но он нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги, опираясь на свой ржавый меч.

Будик тем временем размахивал перед римлянами своим могучим мечом. Как один из них зашел Будику за спину и проткнул его насквозь копьем. Будик ахнул, но не выпустил свой меч из рук, не смотря на свою ужасную рану, он продолжил отбиваться. Второй римлянин ударил его мечом под колено и Будик опустился на землю. Тот, с кем он сражался, ударил его мечом по запястью, и рука с мечом отлетела от тела, разбрызгивая струю крови. Воин, который проткнул его копьем, выпустил оружие из рук и, вытащив меч из ножен, проткнул Будику горло. Тот закатил глаза, издал истошный вопль, а затем обмяк и свалился в грязь. С тех пор он больше не двигался.

Ерин видел всю картину, и у него на глазах выступили слезы. Он был в ярости, но он также испугался. Вдруг, что-то горячее потекло по его ноге. Он глянул вниз и увидел, как его штаны намокают. Залившись слезами, он выбросил свой меч и побежал так быстро, как не бегал никогда в жизни.

Оббежав поле, он вторгся в запретный лес друидов и, лавируя между деревьями, выскочил на небольшую поляну. На поляне стояло несколько больших камней. Посередине горел костер. На костре стоял золотой котел, над котлом поднимался дымок, что-то в нем кипело. Девушка, которую он видел вчера, была голая и подвешена за ноги над котлом. По ее лицу стекала кровь, выпущенная из глубокого надреза на ее шее. Опущенные в низ руки прилипли к раскалённому котлу, и от них вздымался небольшой смрадный дымок.

Ерин потер свои глаза, не в силах поверить в ужасающую картину. Он сделал еще пару шагов и встал как оцепеневший. Заглянув в котел, он увидел, как в свернувшейся крови плавают ее глаза. Его нижняя челюсть затряслась, на глазах появились слезы, которые затем покатились по его щекам.

Вдруг что-то схватило его за запястье и стиснуло так больно руку, что он почувствовал хруст костей. От нестерпимой боли он очнулся и, повернувшись, увидел за собой разъярённое лицо друида.

Одной рукой он сжимал запястье, а второй вытаскивал из-за пояса ритуальный нож.

– Ах ты, маленький сучонок! Как ты посмел нарушить границы леса?! Сейчас я покараю тебя за твою дерзость!

Друид сдавил руку мальчика еще сильнее. Ерин закричал, что есть сил, когда ритуальный нож поднялся над его головой. Он стал изворачиваться как змея, но у него ничего не получилось.

– Отпусти меня! – закричал он и со всей силы ударил друида ногой в пах.

Тот закричал и, схватившись за промежность, опустился сначала на колени, а затем и вовсе улегся на землю, издавая стоны.

– Грязные ублюдки! Вы знали, что боги не придут, но все равно убили ее! – закричал он.

Друид попытался, что-то сказать, но не успел, так как Ерин вонзил ему в лицо его же ритуальный нож по самую рукоять. Часть его лица тут же обвисла, а один из глаз налился кровью. Друид был еще жив, и Ерин хотел вынуть нож и сделать еще несколько выпадов, но он не успел. Кто-то сзади ударил его по голове, и он упал лицом в землю.

– За то, что ты поднял руку на друида, ты и твой род до седьмого колена будет проклят!

В глазах плыло и периодически темнело, но, тем не менее, он поднял голову, чтобы посмотреть на человека, что ударил его. Голова сильно болела, а место удара пульсировало и пекло, будто его голову засунули в печь.

Перед ним стоял еще один друид, а сзади были остальные трое. Тот, что был ближе всего, уже вынул нож и, схватив Ерина за волосы, поднял ему голову, чтобы полоснуть по шее.

В последний момент Ерин увидел, как за спинами друидов появляются толпы римлян. Их командир верхом на лошади заехал прямо к алтарю, перерезая друидам путь к отступлению. Друиды все же попытались сбежать. Тот, что только что держал Ерина за волосы, отпрянул от мальчика, но не успел сделать и двух шагов как командир римлян ударил его по спине своим коротким мечом. Трое остальных побежали в лес, и все римляне помчались за ними, оставляя Ерина наедине с собой.

Дожидаться римлян ему не хотелось, и как только последний скрылся за ветвями деревьев, Ерин поднялся на ноги и потихоньку пошел в противоположную от захватчиков сторону.

Какое-то время он шел, опираясь о стволы деревьев, но со временем силы к нему вернулись, а боль в голове немного притупилась. Он постепенно переходил с шага на бег, а когда становилось совсем тошно, останавливался, чтобы отдышаться. Ерин не знал, сколько он прошел, но за это время солнце уже клонилось все ближе к западу и багровело.

Покинув лес, он вышел на просторное поле. Сильный ветер стал трепать его волосы и тот кое-как убрал их от лица.

Перед ним появился скалистый берег, у которого стояло несколько лодок. На берегу было неспокойно. Четыре человека бежали со всех ног к лодкам, один из них запнулся, но кто-то ему помог подняться. Ерин прищурился и тут же узнал одного из убегающих – это был Эска, их непобедимый хитрый вожак.

Ерин обрадовался и побежал к лодкам. Он кричал им, чтобы убегающие его подождали, но ветер дул с моря и уносил крики Ерина все дальше в лес. Тут он обернулся и увидел, как несколько отрядов римлян выскочили из леса и принялись натягивать тетиву своих луков.

Ерин стал бежать еще быстрее, а кричать еще громче. Воины на берегу уже сидели в лодке и вовсю работали веслами, но из-за сильных волн бегство было очень медленным. Стрелы летели мимо, потому, как он стал петлять при беге. С разбега он нырнул в ледяную воду и стал махать руками. Ему чудом удалось добраться до лодки и ухватится за нее руками. Кто-то из воинов помог ему влезть.

Ерин без сил и тяжело дыша упал на дно лодки, его не беспокоила дрожь в теле и холодный ветер, он думал лишь о том счастье, что выпало на его долю, что теперь он в относительной безопасности.

Тем временем стрелы все еще летели в их сторону, и несколько уже воткнулось в борт лодки. Ерин слегка поднялся, чтобы поглядеть, что происходит на берегу.

С десяток римлян стали выталкивать лодку в воду и тут же в нее грузится. Каждый взял по веслу, и они с ошеломительной скоростью помчались за ними в погоню.

– Вставай, сопля, если хочешь жить! – рявкнул кто-то из воинов, и Ерин тут же сел за весло.

Как бы они не старались, но оторваться от десяти гребцов им не удавалось. Погоня продолжалась, и римляне почти их нагнали еще пару взмахов веслами и их борта столкнуться. Кто-то из них бросил весло и, встав в полный рост, вытащил свой меч в ожидании кровопролития. За ним последовали еще несколько человек – это и послужило их ошибкой. Из-за перевеса, на одной из волн, лодка качнулась, за борт залилось приличное количество воды, а на следующей волне лодку качнуло еще больше, и она перевернулась. Римляне стали кричать и наскоро снимать с себя доспехи и бросать оружие, чтобы оно не утянуло их на дно.

Лодка, в которой был Ерин, отплыла на безопасное расстояние, а затем все бросили весла и стали ликовать. Римляне на берегу сделали еще несколько залпов, но расстояние было слишком большое, и бриты со спокойствием налегли на весла и продолжили свой путь.

– Из какого ты племени? – спросил Эска у Ерина.

– Из твоего, вождь.

– Как ты спасся? Сбежал?

– Да, вождь. – Ерин опустил глаза в пол.

– Не тревожься. Все, кто в этой лодке, спаслись лишь благодаря чуду.

– Вы тоже все сбежали?

– Нет! – рявкнул один из воинов. – И больше не спрашивай этого, а если кому расскажешь, я перережу тебе глотку.

– Я и не собирался никому рассказывать о нашем позоре.

– Так, пацан! – сказал Эска. – Никакого позора и не было, мы не знали, с чем столкнемся. Нет смысла сражаться, когда за твоей спиной никого не осталось. По сути, мы не сбежали, а отступили.

– Я не про это.

– А про, что тогда?

– Я про друидов и их лживые обряды.

– Что?! – вдруг один из воинов поднялся с места и встал над Ерином. – Что ты хочешь этим сказать, сопля?!

– То, что слышал! Я был в лесу и видел, что друиды сделали с девушкой. Обряд был проведен, но боги все равно не пришли. Они нас обманывали все время и будут и дальше обманывать. Они просто кучка стариков в обносках. Один из них схватил меня, и я убил его, но молния не поразила меня, как и не поразила их командира, который убил другого друида. Все это время они нам рассказывали о богах и их великой силе и о том, что они являются их гласом, так как боги не будут разговаривать с каждым встречным, но все это лож. Вы понимаете?! Это лож!

– Ты был в лесу друидов и убил одного из них?! – спросил стоящий перед ним воин.

– Я не уверен. Последний раз, когда я его видел, он еще дышал.

В этот момент, четверо взрослых переглянулись, и у всех была одна и та же мысль.

Эска встал со своей перекладины и аккуратно подошел к Ерину. Сев рядом он уложил свою руку к нему на плечи и крепко обнял. Вторая его рука мягко скользнула за спину.

– Не переживай, дружок. Все уже закончилось.

Ерин хмыкнул носом. На его глазах вновь собирались слезы, как вдруг он почувствовал нестерпимую боль в горле. Он глянул на Эску. Тот без единой эмоции на лице убирал от него окровавленную руку с обагренным ножом. Ерин потянулся к своей шее. Кровь хлестала ручьем, и он попытался закрыть дыру, но ничего не получалось. Теперь он хватал воздух как выброшенная на сушу рыба, и Эска помог ему вернуться в воду. Сняв с его плеч руку. Он встал и отошел от него. Ерин еще глотал воздух и смотрел широко раскрытыми глазами на своего убийцу. Вдруг Эска развернулся и ударом ноги в грудь вытолкнул его из лодки.

Ерин видел, как тень лодки, скользящая по воде, отдаляется от него, он погружался все ниже и ниже, пока воздух из его легких полностью не вышел. Он задергался в конвульсиях, а когда все закончилось, он закрыл глаза и, открыв рот, выпустил последний шарик кислорода.

***

Кайлеб проснулся в холодном поту, и часто дыша. Он посмотрел на облезший потолок и ладонью вытер лоб и шею. Усевшись лицом к окну, он схватился за лицо, обдумывая, что только что с ним произошло. На протяжении всего сна он смотрел на все глазами того парня, и он готов поклясться, что все, что чувствовал Ерин, чувствовал и он сам. Схватившись за шею трясущимися руками, он проверил, нет ли там пореза, но, не считая длинной щетины все было довольно неплохо. Запустив в волосы пальцы, он сделал себе массаж головы и в этот момент, он услышал, как что-то выливается за его спиной. По телу побежали мурашки, глаза его выкатились, а руки упали на колени. Звучание усиливалось, и он решил развернуться.

В противоположном углу его небольшой коморки что-то было. Свет от окна не попадал в тот угол, да еще и затянутое небо не давало разглядеть, что там происходит. Что-то двинулось к нему. Сначала показалась нога, обутая во что-то, напоминающее сапог. Затем высунулось все тело с разодранной старинной одеждой. На груди виднелось очень большое рыжее пятно. Вся фигура высунулась на свет, и Кайлеб узнал своего гостя, то был Ерин с перерезанной глоткой. Из его побелевшей и подгнившей раны на шее вытекала вода. Ерин глянул на Чейза мутными пораженными глаукомой глазами.

Кайлеб в ужасе закричал, но на Ерина это не подействовало, он продолжал двигаться к кровати, вытягивая вперед руку с ржавым клинком. Чейз поднялся с кровати и задом стал отступать, как тут ему под ноги подвернулся столик, на котором они с Билом как-то завтракали. На столике стоял фарфоровый чайник. От соприкосновения с Кайлебом столик отшатнулся и скинул с себя чайник, разбив его на несколько кусочков. Затем через столик полетел и сам Кайлеб. С грохотом, тяжело упав на спину, он почувствовал, как в его ладони разжигается огонь. Всего на секунду он отвлекся от Ерина, посмотреть, что с его рукой, но, когда взгляд его вернулся, таинственный гость исчез, будто его здесь никогда и не было.

В дверь ввалился перепуганный Билли, в руках он держал взведенный револьвер.

– Что здесь происходит?! – закричал он, оглядываясь по сторонам. – Выходи, твою мать! – продолжал он орать.

– Билл! – закричал Кайлеб.

– Выходи я сказал!

– Билл!

– Я найду тебя, тварь!

– Билл, черт бы тебя побрал!

– Что?! – заорал он на Кайлеба.

– Тут никого кроме нас двоих. Просто мне приснился плохой сон.

Билл какое-то время обдумывал полученную информацию, пистолет все также был в боевой готовности, грудь его высоко вздымалась, а глаза были налиты бешенством.

– Хорошо! – крикнул он, сунув пистолет себе в пояс, и выходя из комнаты, сильно хлопнул дверью.

Кайлеб поднялся на ноги. Его рука ныла. Посередине ладони торчал огромный кусок фарфора. Чейз не стал его вытаскивать и решил, что стоит обратиться к Биллу. Спустившись вниз, он застал его за забиванием трубки.

– Ты не поможешь мне?

Билл поднял голову и слегка кивнув, бросил трубку и пошел к Кайлебу.

– Я немного поранил руку.

– Ох, ты ж, матерь божья! Как это произошло, сэр?

– Мне привиделось что-то, и я кувыркнулся через стол. На столе был чайник и, разбившись, он оставил для меня ловушку.

Билл схватил руку Чейза и стал ее аккуратно осматривать.

– Надо бы сделать ванну с марганцем, чтобы не попала зараза.

– Делай, что хочешь, но приведи мою руку в порядок.

– Насчет порядка не знаю, сэр. – Крекер пошел на кухню за тазиком и пачкой марганцовки. – но вытащить осколок я попробую. Вам повезло, мистер Чейз. Шаг вправо, шаг влево и возможно он задел бы сухожилие.

Чейз свалился в кресло Билла и стал ждать, когда тот закончит.

– Я как раз поставил чайник. – он принес судно с горячей бордовой водой. – Суйте свою руку, и я аккуратно выну осколок.

– Думаешь, так будет лучше?

– Вы же распариваете лицо, прежде чем бриться, значит и тут это лишним не будет.

– Ну, давай попробуем.

Билл провел операцию на высшем уровне. Когда с осколком было покончено, он вынул руку Чейза из таза и с помощью заранее приготовленного бинта и куска ваты стал закрывать рану.

На удивление у Крекера были мягкие и ласковые руки. Чейзу было лишь слегка больно, когда тот вытаскивал осколок и когда затягивал ему бинт.

– Откуда револьвер? – Кайлеб взглядом показал на кусок металла, что покоился у него за поясом.

– Хозяйский. Старый, но надежный. Он лежит у меня всегда под рукой.

– А еще есть оружие в доме?

– Есть еще пару ружей, но порох в патронах, скорее всего, отсырел. Вам нужно оружие, сэр?

– Сомневаюсь, но что-то мне подсказывает, что я должен отобрать его у тебя.

– Я не возражаю. Если что вдруг, можно воспользоваться ножом, а если и его не будет, то мои руки сослужат мне хорошую службу. – он достал револьвер и передал его Кайлебу.

Чейз осторожно открыл барабан и глянул на наличие патронов. Полный до отказа. Все шесть лихо глянули ему прямо в глаза. Закрыв барабан, он положил палец на курок, но сразу же передумал его взводить.

– Я пойду, прогуляюсь. – сказал Кайлеб вставая с места. – Только оденусь и тут же уйду. Найди себе какое-нибудь полезное задание.

– Хорошо, сэр. Как скоро вы будите?

– Не знаю. В любом случае не жди меня.

– Договорились.

Кайлеб поднялся наверх и кое-как оделся. Спустившись вниз, Билл помог ему с галстуком и сапогами, а после Чейз открыл дверь и выпорхнул на улицу словно птица.

Глава 7 «Кто там?»

– Присаживайтесь. – произнес мистер Пэдброк отодвигая стул для Кайлеба. – Я собирался позавтракать, надеюсь, вы голодны?

– Безумно. – произнес Чейз рассмеявшись.

– Отлично! Я чувствовал, что сегодня за завтраком буду не один и приготовил больше, чем обычно. Итак! – старичок уложил салфетку на свою руку, словно он официант. – Сегодня для вас тройка жареных яичек, которые только что достали из-под самой лучшей курочки во всей Британии, ко всему прочему к яйцам прилагаются пара ломтиков бекона, срезанных с хряка, что при жизни был чемпионом во всех известных конкурсах среди животных данной категории. Также могу предложить парочку великолепнейших, зажаренных до корочки, тоста с прекрасным сливочным маслом и ломтиком лосося.

– Это было бы замечательно.

– Это еще не все, сэр. Смею предложить вам травяной чай с кусочками малины и базилика.

– Господи! Мистер Пэдброк, остановитесь, прошу.

Оба они от души рассмеялись, а когда все выпавшие из их глаз слезы были утерты, мистер Пэдброк принялся укладывать на стол тарелки с прекраснейшим завтраком.

– Запах хоть куда! – оценил Чейз. – Вы просто мастер. Такую простую еду превратить в шедевр, дело истинного мастера. – произнес он, забрасывая в рот жидкий желток.

– Ха-ха. Вы через чур мне льстите, молодой человек. Это всего лишь яичница с беконом и пара тостов.

– Видимо на меня подействовало ваше представление.

– Вам как писателю не привыкать. Даже самая скучная идея может развиться в сознании автора до колоссальных размеров и наоборот. Тема, которую в принципе невозможно испортить, в неумелых руках становиться ужасной и вызывает изжогу с тошнотой.

– Вы правы… – задумчиво произнес Чейз, разжевывая кусок бекона.

– Почему вы не продолжаете заниматься своим любимым делом, что произошло с вами, Чейз?

– Ох, сэр. Если бы я и сам знал в чем дело, то непременно все исправил.

– Но, тем не менее, вы знаете, но не прилагаете никаких усилий к тому, чтобы поправить свое положение.

Чейз откинулся на спинку стула. Он отставил вилку и, продолжая жевать, снял салфетку и пристально посмотрел на своего собеседника

– Когда ты достигаешь каких-то высот, тебя опьяняет вкус успеха. Ты поднимаешься все выше и выше и простые вещи, вроде этой яичницы тебя больше не привлекают. Они не дают вкуса или даже, если можно так выразиться, насыщения. Ты начинаешь искать развлечения в других вещях, опасных, безумных или даже аморальных. У тебя вдруг появляются друзья, подобные тебе, и вместе вы реализуете все те вещи, что так долго хранились у тебя в голове. Алкоголь, карты, девушки – все это происходит с тобой каждый день, и ты уже не замечаешь, как с высока рухнул на землю в грязь и нищету. Друзья от тебя отворачиваются и больше не желают с тобой общаться. Люди, которые когда-то тобой восторгались, теперь крутят носы при твоем появлении и всячески пытаются тебя унизить или оскорбить. Ты становишься никому не нужным. Отбросом общества. И вот ведя маргинальный образ жизни, ты понимаешь, что предела дна нет, и продолжаешь спускаться все ниже и ниже. Вместо алкоголя появляется опиум или даже морфий. Вместо женщин, дешевые шлюхи, готовые отдаться тебе за полпенни и наградить букетом венерических болезней, а сидя за игральным столом, ты вдруг осознаешь, что можешь получить ножом в бок за то, что ты выиграл не у того человека. Жизнь твоя угасает, больше нет блеска в глазах и каких-то целей. Ты просто существуешь. У тебя нет имени, эмоций, друзей, дома и прочего. Заканчивается твоя жизнь либо в петле, либо в сточной канаве, в которую ты упал после очередной пьянки и свернул себе шею.

– И поэтому вы не пишите, вы не хотите скатиться еще ниже, чем прежде?

– Именно. Когда я получил письмо от нотариуса, я ухватился за него как за спасательный круг в бескрайнем океане. Я понимал, что судьба дает мне второй шанс, но в ту же ночь, я доказал всем и самому себе в том числе, что я не достоин встать на путь исправления. Жить жизнью нормального человека. Я конченый человек, мистер Пэдброк, и что-то мне подсказывает, что я был таким изначально, просто до меня долго это доходило.

– Я так не считаю, мистер Чейз, чтобы с вами не произошло той ночью, вы все же сидите здесь за моим столом, и мы ведем с вами, достаточно душевную беседу. Вы знаете, я понял, что так и не поинтересовался целью вашего визита. Как насчет выкурить по сигаре? Ко мне никто не приходит кроме Анны, а ей курить я не предложу. Пройдемте в гостиную и выпьем немного бренди.

– Насчет сигары не откажусь, но что касается бренди, тут я пас. Я не хочу вас обидеть…

– Дело ваше, друг мой, дело сугубо ваше. Если вам не хочется выпивать в десять утра со стариком, так тому и быть, я не настаиваю.

– Благодарю вас.

Они перешли в гостиную и, усевшись в кресла, принялись курить, а мистер Пэдброк налил себе немного спиртного.

– Так что же привело вас, Чейз? Когда я открыл дверь, вы были очень возбужденным, надеюсь, не из-за этого вы поранили свою руку.

– Отчасти. Сегодня утром мне довелось неудачно упасть с кровати. Дело в том, что сегодня ночью мне приснился очень странный сон. В нем я был мальчиком одного из бритских племен. Я и мои соплеменники находились на острове, чтобы защитить друидов от римлян. Друиды хотели обрушить на головы римлян немилость своих богов.

– Хм, интересно и что же там происходило?

– Всех убили, а богов вызвать так и не удалось. Тот мальчик в чьем теле я был, увидел обман, мертвую девушку, что добровольно согласилась принести себя в жертву ради великой цели, он рассказал это своим соплеменникам, но те перерезали ему глотку.

– И что же вас интересует?

– Поймите. Мой сон. Возможно это ключ. Вы говорили, что есть лишь предположения, но каких-либо доказательств нет: ни, где это происходило и даже ни вымысел ли вся эта история?

– Ха-ха-ха.

– Что смешного? – вдруг смутился Чейз.

– В том то и дело, дорогой мой. Вся эта история, легенда, а они, как правило, истории, что обросли выдумками. Я вчера рассказал легенду, вам она понравилась и привиделась во сне. Ничего особенного. Мы очень часто видим сны, связанные с нашей жизнью, но связаны они с тем, о чем мы переживаем. Что-то услышанное или увиденное отражается на нас, и невозможно просто выбросить это из головы. Вполне возможно, что вы позабудете о той или иной вещи, а привидится она вам во сне. Вы подумали, что прикоснулись к чему-то мистическому, но это не так, молодой человек. Ха-ха-ха.

Чейз задумчиво выслушал слова старика, периодически кивая головой.

– Когда я проснулся, тот паренек с перерезанной шеей стоял возле моей кровати. Поранился я как раз из-за того, что он пошел на меня, и я пытался от него улизнуть.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно!

– Здесь тоже есть объяснение. Когда вы увидели того паренька, то находились еще во сне, а когда вы поранили руку, то уже были в реальном мире. Ведь когда вы поранились, его уже не было.

Кайлеб положил руку на свой подбородок и прикрыл рот руками.

– Думаю… думаю, что нет.

– Думаете? – Пэдброк наклонился к нему, сдвинув брови.

– Нет. Его не было после того как я упал.

Старик вернулся в прежнее положение и глянул на часы.

– Бог ты мой, уже половина двенадцатого, скоро за мной приедут. Простите, мистер Чейз, но на сегодня у меня запланирована поездка в Лондон. Прошу вас…

– Да, да, да. Я все прекрасно понимаю. – Чейз поднялся с кресла и протянул руку хозяину дома. – Спасибо вам, за завтрак, разговор и сигару. Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

– Даже не знаю, что вам на это ответить. Моя поездка может увенчаться успехом за день, а может затянуться на несколько недель.

– Понимаю. – Кайлеб направился к входной двери. Он уже дотронулся до дверной ручки, когда Пэдброк окликнулего.

– Чейз!

– Да, сэр?

– Живите!

– Я постараюсь, сэр. – сказал он, закрывая за собой дверь.

***

Покинув жилище Пэдброка, он понял, что было опрометчивым забыть шляпу дома, так как маленькие холодные капли дождя окропили его лицо, но, тем не менее, домой он еще не собирался. Направившись к той бухте, где вчера встретился с Анной, он надеялся там ее увидеть снова.

Выйдя через несколько минут к береговой полосе, перед ним предстала бухта и два маленьких острова, на которые он вчера смотрел. Бухта выглядела безлюдно. Никакой жизни, кроме колыхающейся на ветру травы. Тем не менее, он все же выбрался на небольшое плато, где вчера стоял.

Простояв недолго и наблюдая за морской пучиной, он совсем позабыл обо всем, что вокруг него творилось. Когда он все же выпрыгнул из своих мыслей, то ощутил, как его локти насквозь промокли. Пальто промокло чуть ли не насквозь. Очень опасно заболевать в это время года. Он слышал о вспышках туберкулеза, и ему крайне не хотелось заболеть столь страшной болезнью.

Чейз глянул на серый небосвод, пытаясь обнаружить светило, но как он не старался, его желание не увенчалось успехом. Стукнув несколько раз носком своего сапога, было решено отправляться домой. Видимо, сегодняшняя погода не благосклонна к девушкам-наездницам, и Анна, скорее всего, сейчас сидит возле камина и читает какой-нибудь захватывающий роман или играет на музыкальном инструменте, а может она блестяще орудует принадлежностями для вышивки и в эту минуту занимается рукоделием. В любом случае только глупец отправиться в такую погоду гулять по берегу.

– Что ж, мисс Найтвуд… Я вас ждал, но вы так и не пришли. – произнес он, глядя в сторону горизонта, и развернувшись на каблуках, пошел в сторону дома.

Вдруг он начал капаться в своей голове и думать о том, почему собственно к нему приходят мысли об этой «удивительной» девушке. Кайлеб думал, почему вдруг эта особа запала ему в голову, а может… а может даже в сердце или душу, если таковая есть. Он остановился и стал всматриваться в уходящую даль раскинувшегося перед ним луга. Именно в той стороне, по мнению Кайлеба, жила Анна. Ее все еще не было видно.

– А в прочем, почему она должна там появиться? – он издал слабый смешок и убрал со лба свои промокшие волосы.

Дождь усиливался, а до дома надо было еще добраться. Он перестал глядеть на луг и отправился дальше. Вдруг он стал перебирать все свои встречи с ней, пытаясь осознать, нравиться ли ему эта девушка или она просто разожгла в нем чувство. Высшее чувство. Он бы не хотел, чтобы столь привлекательный и чистый лепесток розы, каким бы то ни было образом, опозорился из-за такого ничтожества как он. Чейз начал раздумывать о том, чтобы пришлось Анне стерпеть из-за его прошлой жизни. Если бы она с ним связалась, для нее все было бы кончено. От нее отказался бы отец и все ее друзья и знакомые, а его, скорее всего, вышвырнули бы из города, хотя это может произойти в любой момент.

В таких маленьких городках как Порт-Эрин все друг друга знают, и люд любит пообсуждать чужую жизнь и не только личную.

Нет! Ему определенно не стоит ввязываться в столь опасную авантюру. Конечно мы не на диком западе, но и здесь люди могут тебя подвесить на шею за сук ближайшего дерева. Перед ним встал образ ее отца. Грозный вид старого, но все еще сильного человека. Сжав свои густые седые брови, он смотрела на нахала, дерзнувшего подумать, что может оттяпать сокровище всей его жизни. Чейз видит, как он достает ружье из шкафа и наводит на него. В этот момент он чувствует, как что-то холодеет в его руке, что-то тяжелое, то, что приносит горе, то, что приносит смерть. Он глядит на свою руку и видит, как блестит пистолет, что он отобрал у Билла сегодня утром. Курок уже взведен, барабан заполнен лекарством от жизни. Палец на спусковом крючке и тут раздается оглушительный звук. По великолепному персидскому ковру течет кровь. Много крови, но кто лежит на полу, а кто стоит с оружием и смотрит на свою жертву? Этого он не видит.

Ветер поднялся и отрезвляюще нахлестал его по лицу. Он будто очнулся от долгого сна. Оглядевшись, он не понимал, как вышел на этот утес, стоя на самом краю, он озирался с испуганным взглядом по сторонам. В руке что-то тяжелело, что-то холодело. Он знал, что у него в руках, но не знал почему. Опустив взгляд к своей руке, он увидел сжатый ладонью пистолет. Курок был взведен, палец был на спусковом крючке. Оружие было заряжено и готово к употреблению, но сможет ли он сделать первым выстрел.

– Господи! Да что я такое думаю?! – воскликнул он.

Подняв курок, он утопил пистолет в кармане своего мокрого пальто. Солнце клонилось к горизонту, выливая алый цвет на море и серые тучи. Дождь закончился, но ветер был невыносимо холодным.

Кайлеб еще постоял какое-то время, а затем пошел к дому, не думая не о чем.

***

– Билл! – крикнул Чейз, как только закрыл за собой входную дверь.

Нутром он предчувствовал, что дом пуст, но в камине еще горело пара угольков. Продрогнув до костей, он бросил пару пален, чтобы камин разгорелся и, взяв плед, уселся на кресло, стоящее напротив камина, подставив под ноги обтертый пуф.

Рядом с креслом стоял стол, а на столе лежало пару листов бумаги и чернильница. В чернильнице было утоплено гусиное перо. Кайлеб про себя выругался за неопрятное отношение Билла к вещам и, вынув из чернильницы перо, он хотел закрыть ее, но вдруг огромная капля чернил капнула на плед и тут же впиталась в материю.

– Да чтоб тебя! – выругался он, бросив перо на стол.

Обозначив масштаб бедствий, он порешил, что ничего с пятном уже не сделать и даже не стал предпринимать каких-либо попыток, чтобы его отчистить, напротив он сел как можно удобнее и стал всматриваться в пляшущее пламя в камине.

Чейз стал вспоминать события минувшего утра. Зачем же он пошел к мистеру Пэдброку? Ему нужны были ответы? Нет. Ему нужна была компания? Тоже нет. Тут он понял, зачем именно он пришел к нему, и как это не странно, но именно об этом они и заговорили с ним с самого начала. Он катастрофически нуждался в том, чтобы его кто-то выслушал. Ему не нужно было понимания или совета, а просто рассказать, что было на его душе. Рассказав о своих пороках, он слегка ослабил удавку жизни на своей шее. Вздохнув полной грудью, он мог спокойно продолжать жить. Именно это напоследок сказал ему старик.

Старые люди, проницательные и мудрые. Они сразу зрят в корень и некоторые из них готовы протянуть тебе руку помощи, свое плечо, чтобы ты поплакал, или свои уши, чтобы ты смог выговорится.

Все же, что со сном? Готов ли Кайлеб принять его теорию или же все-таки нет. Он не мог ответить на этот вопрос. Люди за всю свою жизнь видят миллионы снов и иногда они бывают настолько реалистичными, что ты начинаешь в них верить, а после пробуждения ощущаешь еще те настроения, которые присутствовали в грезах. Ты смотришь по сторонам, в окно и не понимаешь, что с тобой произошло. Ты спускаешь ноги на пол и какое-то время сидишь, схватившись за голову и думаешь, что с тобой было и почему ты сейчас находишься именно тут, а не там. Со временем эти чувства проходят, но в груди еще остаётся небольшой осадок, ты помнишь события, но не так четко, это тебя гложет и не дает расслабиться. Через несколько часов все встает на свои места, и ты даже не вспоминаешь, что с тобой было утром.

Сейчас было совсем по-другому. Сон не был сном, он был четким как реальность. Кайлеб находился в реальности, он был там, он видел тех людей, разговаривал с ними и прочее, и прочее. Это не просто сон, вызванный переживаниями Чейза во время рассказа мистера Пэдброка, это что-то другое, что-то осязаемое, то, чего ты не можешь понять, но то, что есть в реальной жизни. И этот парень, он видел его так же, как и видел старика. Он не стал развивать эту тему, потому как боялся, что пожилой джентльмен сочтет его за сумасшедшего и передаст на попечение врачам.

– Нет, так явно нельзя себя вести.

Кайлеб бросил еще пару пален в камин, и те затрещали, выбрасывая искры в разные стороны. Смотря на пламя его разморило. Уши и лицо стали гореть огнем, телу было жарко, но это был приятный жар после прогулки, в которой он замерз и вымок. Он стал очень часто моргать, а глаза подолгу закрывались, потом снова открывались и так все больше и больше он уходил в царство грез.

***

Он стоял на том утесе, где обнаружил у себя в руках пистолет. Ему показалось, что сейчас середина ночи. Море было спокойно, так как был абсолютный штиль. Холмы словно мягким одеялом накрывал непроглядный туман. Луна была полной и высилась над морской гладью, отражая свой свет на морской поверхности.

Он не заметил, но что-то шевельнулось в тумане. Чейз глянул в ту сторону, но ничего не увидел. Сделав пару шагов, он почувствовал, что-то тяжелое, что-то холодное…

Теперь он не стал убирать револьвер в карман. Глянув на него, он удостоверился, что оружие заряжено и взведено. Опустив руку дулом вниз и слегка спрятав ее за спиной, он пошел на предполагаемое движение.

Выйдя на небольшой холм, он стал смотреть по сторонам и что-то искать. Он не знал где это и, тем более, что это, но ему нужно было это найти.

Вдруг ему на глаза попался силуэт человека. Он был в паре десятков шагов от него, но Кайлеб не видел его лица. Мужчина. Мужчина? Да, определенно это был мужчина. Стоял на скале потрескавшегося и обточенного ветром и временем песчаника. Он тяжело дышал и, полусогнувшись, пытался отдышаться.

Кайлеб направился к нему, все еще держа пистолет за спиной. Наступив на ветку, он видимо издал шум, но треска он не услышал. Фигура повернула к нему голову. Мужчина вроде как, что-то сказал, но Чейз не услышал слов, между прочем, он вообще не слышал никаких звуков. Ни моря, ни звук шагов, дыхания и слов мужчины.

– Я знаю. – произнес Кайлеб, но звука его голоса не было. Он будто говорил в пустоту. – Спускайся и мы, что-нибудь придумаем.

Фигура начала слазить со скалы и приближаться к Кайлебу. В паре шагов от Чейза он остановился и, указав на что-то рукой, что-то сказал.

Кайлеб вытащил из-за спины руку с пистолетом.

– Не переживай. – сказал он улыбаясь. – Это просто предостережение. Иди сюда. – он махнул мужчине рукой в которой было оружие, чтобы он скорее подходил.

Но тот стал отрицательно кивать головой и короткими шагами отходить.

– Не бойся, это же я. Что я тебе сделаю? – сказал он, улыбаясь, но на мужчину это не подействовало. Продолжая махать головой, он вдруг развернулся и побежал.

– Ах ты, гадина! – заорал он в приступе ярости.

Пистолет был в его руке. Он никогда не стрелял, но это и неважно, подсознательно он знал, что попадет. Рука поднялась, и прицел оказался напротив его правого глаза. Встав боком, он прицелился и сделал выстрел. Из дула вылетело пламя, но опять никакого звука.

Мужчина упал, но тут же поднялся. Кайлеб вновь поднял пистолет для выстрела. Еще два нажатия и мужчина упал и больше не шевелился.

Кайлеб улыбался, подходя к нему. Все еще держа в руках пистолет, он подошел к телу и ткнул его в бок носом своего сапога. Труп не пошевелился. Тогда он убрал пистолет в карман, и присев принялся его переворачивать. Вдруг жгучая боль разлилась в его животе. Он отпрянул и упал на спину. Заскулив, он глянул, что же произошло. В животе торчала деревянная, окрашенная в зелёный, ручка охотничьего ножа. Он посмотрел на человека, но тот хромая бежал к берегу.

Чейз закричал и попытался вынуть нож из своего тела, но как только он дотронулся до рукоятки, так тут же боль разлилась по его телу с новой силой. Он перевернулся и, опираясь руками, поднялся на ноги. Придерживая живот чуть ниже раны, он куда-то пошел, но, не пройдя и нескольких шагов, свалился от бессилия. Сил на крик уже не оставалось. Кровь лилась ручьем, и жизнь стремительно его покидала.

***

Он проснулся в холодном поту. Плед упал на пол, а пуф был перевернут. Камин почти погас и не давал должного тепла. Потерев свои плечи, он сжался и сидел так, пока не пришел окончательно в себя. Было холодно и нужно было с этим скорее разобраться. Бросив еще несколько пален, он дождался пока те разгораться и, вытянув руки над огнем, продолжал так стоять.

За окном было хоть глаз выколи, а ветер бушевал, будто скоро на остров обрушиться настоящий шторм. Дождя пока еще не было, но он непременно скоро начнется. Он стоял и растирал свои руки, когда услышал звук шагов над своей головой. Кто-то обутый в туфли на каблуках расхаживал по игровой комнате.

Чейз не придал этому значения, думая, что это ходит Билл. Шаги стихли, показалось, что обладатель тех ног сел в кресло и сидел так какое-то время. Кайлебу вдруг стало интересно, что же Билл там делает. За все это время, он был всего один раз в игровой комнате, и ничего кроме пыли и паутины там не было. Он пошел к лестнице, а проходя мимо входной двери, заметил, что она закрыта на засов изнутри. Коврик был сухой и оставался в таком же состоянии, в каком он видел его последний раз, к тому же он не увидел куртки Билла. Он начал гонять в голове мысли не в силах вспомнить закрывал ли он дверь. Мысли путались все время, обманывая его. Он потянулся к карману своего пальто за пистолетом.

Вытащив оружие, он открыл барабан. Проверив содержимое, он закрыл его, до щелчка взвел курок и потихоньку пошел по лестнице вверх.

Находясь между первым и вторым этажом, он снова услышал шаги. Каблуки вышли из игровой комнаты и, пройдя по коридору, направились в хозяйскую спальню. Кайлеб приостановился перевести дыхание.

Он что-то уловил периферическим зрением и тут же повернул голову. На него смотрело лицо, но лицо не живое, то был портрет предыдущего хозяина дома. Чейз вытер со лба холодный пот и тяжело выдохнул, уперев мокрую ладонь в бок.

Он снова насторожился, когда услышал, как шаги удаляются, поднимаясь в его комнату. Он потихоньку ступал все выше, пока не оказался на втором этаже. Он не видел винтовой лестницы находящейся в конце коридора, так как там было очень темно. Зажигать лампу он побоялся, таким образом, он себя выдаст с потрохами, но и идти без света в ту тьму ему не хотелось.

Сзади послышался стук в дверь, затем еще раз и еще раз. Кайлеб стоял в раздумьях, но долго думать не пришлось, послышался голос Билла за дверью.

Чейз быстро сбежал по лестнице и, открыв дверь, пустил Билла.

Тот ввалился пьяным в стельку. Не в состоянии, что-либо говорить он упал прямо на пол и принялся снимать свои мокрые ботинки.

– Что происходит?! Где ты был?!

– Простите, сэр. Вы сказали найти мне приятное занятие, и я отправился в город пропустить пару стаканчиков за счет заведения. – говорил он это очень долго и невнятно, постоянно запинаясь и икая.

– Где же ты так нажрался?

– Я же говорю, сэр. В городе. Вы все равно не пойдете в то место, оно для таких, как я. – произнеся это он сильно икнул. – Ой, сэр, а почему у вас в руках мой револьвер?

– Он не твой! В дом кто-то забрался, я слышал шаги наверху, думал, что это ты.

Но как бы Кайлеб не старался, он безрезультатно сотрясал воздух. Старина Крекер уснул сразу же после заданного им вопроса о пистолете. Развалившись в прихожей, не сняв куртки, он подтянул к груди ноги в дырявых носках и захрапел как хряк.

– Я этого не вынесу. – произнёс Кайлеб усаживаясь на корточки возле своего слуги.

Наверху снова послышались шаги. Теперь они были более громкие и быстрые.

Собрав всю волю в кулак, с пистолетом в руках он побежал по лестнице к источнику звука. Ворвавшись в игровую, он чудом не вынес входную дверь, но к его великому огорчению, а может счастью, там никого не было. Комната была абсолютно пуста, как и в прошлый раз. Камин был потухший, окна закрыты, а на полу не было видно следов. Он зажег лампу и снял ее со стены. Схватив лампу за ручку, он стал ходить по комнате в поисках хоть какого-то факта, что здесь кто-то был, но ничего не было.

Выйдя в коридор, он направился в бывшую хозяйскую спальню. Нажав на дверную ручку, дверь распахнулась, пуская в нос запах тлена и сырости. Спальня также была пуста, и в ней также не было признаков ходьбы. Слой пыли, покрывавший пол, оставался нетронутым пока Кайлеб не стал по нему ступать.

Выйдя из спальни, он посмотрел на лестницу, что вела наверх, в его комнату.

Он набрал полные легкие воздуха, а затем медленно его выдохнул. Рука, державшая пистолет, вспотела, а держа лампу в больной руке, он давил на порез и тот постепенно начинал ныть и пульсировать. Из руки показалась тоненькая струйка крови, что потекла по ручке лампы и собралась у ее основания. Кайлеб ослабил хватку и стал ступать по лестнице.

Толкнув дверь своей комнаты, она медленно открылась, издавая неприятный скрип. На первый взгляд все оставалось таким же, как и когда он покинул комнату утром. Ничего, абсолютно ничего.

– Странно… – произнес он шепотом.

Обойдя комнату, он так ничего и не нашел.

Спустившись на второй этаж, он вернул лампу на прежнее место и погасил ее. Спускаясь по лестнице, он увидел лежащего в прихожей Билла. Надо было его перенести, а то совсем замерзнет, хотя он быстрее отрезвеет и это послужит ему уроком.

Схватив Крекера за руки, он вытянул его на небольшой коврик и на нем протянул его до камина. Он долго с ним возился, и наконец, он уложил его тушу в кресло.

Рука еще сильнее разболелась, бинт и вся ладонь были в крови. Нужно было что-то с этим делать. Перевязав свою рану, он уселся рядом с Биллом с чашкой чая. Глянув на стол возле кресла, он увидел, как перо снова стоит в чернильнице. Взяв его в руки, он, недоумевая, глянул на него, не понимая, как такое возможно.

Вдруг большая капля стекла с пера и упала на его штанину, от испуга он бросил перо на стол, рассматривая насколько все плохо.

Брюкам был конец, и ничего не хотелось с ними делать. Посмотрев на перо, он схватил его и швырнул в камин. Тут же появился запах обожжённого гуся и шипение чернил. Посмотрев, как оно сгорело, он снова обратил свой взор на стол и увидел, что тот немного изменился.

На столе лежал незапечатанный конверт, внутри которого содержалось письмо. Кайлеб взял конверт и, вытащив его, стал читать:

Уведомление о выселении

Уважаемый мистер Чейз!

Требую незамедлительно покинуть сей дом, именуемый «Ласточкино Гнездо». Нахожу Ваше пребывание в данном доме оскорбительным по отношению к его прошлым обладателям.

В случае оставления данного письма без внимания, к Вашей персоне будут применены жесткие меры, для ускорения вашего отъезда.

Он дочитал до конца и не нашел там подпись, внимательно оглядев письмо и конверт, он не смог найти имя адресанта.

Глава 8 «Крегнэш»

Чейз всю ночь провел возле Билла. Он не был трусом, но его можно понять. Когда по твоему дому расхаживает неизвестно кто, а также оставляет письма с угрозами, то волей неволей ты начинаешь задумываться о своей безопасности.

Кайлеб попытался разбудить Била, но данный номер с ним не прошел. Тот отмахивался и сквозь сон угрожал своему хозяину. Оставив попытки разбудить пьяного, Кайлеб уселся в кресло рядом со своим слугой, набросил плед на колени и стал рассматривать языки пламени в камине. Ему до дурноты хотелось спать, но он не мог закрыть глаз, до того ему было страшно.

Он мучился до самого утра. Как только первый луч солнца появился на горизонте, только тогда он смог себе позволить подняться со своего места и пройтись по дому.

Кайлеб исходил из соображений логических, что потенциальный враг не будет нападать при свете дня на свою жертву. Во-первых, он не станет рисковать быть увиденным при бегстве. Во-вторых, Билл может проснуться при звуке борьбы и тогда он точно не скроется. В-третьих, Кайлеб рассчитывал, что взломщик не высидел всю ночь и уже давно покинул дом. В конце концов, записка давала Кайлебу шанс на бегство, соответственно шантажист пока не хотел с ним расправляться.

Шаг за шагом он поднялся в комнату, где накануне слышались шаги. Ему хотелось осмотреть комнату при свете солнца, а не с лампой в дрожащих руках как это было ночью. Поднявшись, он стал тщательно осматривать пол и оконные рамы. Как бы ему не хотелось найти следы взлома, у него этого не получилось. Окна были плотно закрыты, а на полу не было следов грязи.

Вдруг он нагнулся и стал еще более всматриваться к деревянным половицам, и именно тогда, Кайлеб и заметил следы чьих-то ботинок на пыльном полу. Комната давно не убиралась, и кругом было полно пыли. Ухватившись за небольшую ниточку, он стал смотреть по разным сторонам, и его труды увенчались успехом. В комнате было несколько следов, где отсутствовала пыль. Обрадовавшись находке, он с улыбкой поднялся с корточек и подошел к ближайшему следу.

Теперь у него были улики, для передачи дела полиции и он этому был несказанно рад. Чейз хотел было покинуть комнату, как вдруг в его мысль пришла одна мысль, не дающая ему покоя.

Солнце поднималось все выше и в комнату попадало все больше и больше света. Теперь следы на полу можно было различить невооруженным глазом при этом, не нагибаясь. Он подошел к одному из следов и аккуратно поставил на него ногу. Убрав ногу от следа, он не заметил каких-либо изменений. Затем он отступил и посмотрел на свежий след оставленный им же. Как оказалось, они были абсолютно идентичны. Кайлеб потратил уйму времени, чтобы сверить все следы в комнате со своими, и как оказалось, все без исключения принадлежали его ногам. Выйдя из комнаты, он уселся на верхнюю ступеньку и, оперевшись локтями о колени схватился за голову и стал массировать свои виски, чтобы отсрочить приближающуюся мигрень.

Внизу послышался грохот. Кайлеб тут же смекнул, что старина Билл проснулся и свалил что-то рядом с собой, так как он еще не успел оправиться после вчерашнего и не владел своей координацией.

Чейз спустился вниз и увидел, как Крекер развалился на полу возле камина и что-то бормотал себе под нос. Услышав шаги хозяина, Билл повернулся к Чейзу.

Перед Кайлебом образовалось свиное рыло вместо лица Крекера. Волосы его были взъерошены. Лицо было красное и отекшее, создавалось впечатление, что вчера Билл заскочил на пасеку и получил тысячу укусов разъярённых пчел, что защищали верой и правдой свой отчий дом. Он слегка улыбнулся Чейзу и, встав на колени, полностью поднялся, опираясь о журнальный столик.

– Как ты себя чувствуешь?

Билл не стал отвечать, а лишь выставил вперед открытую ладонь, сообщая, что ему сейчас не до разговоров. Быстро выскочив за входную дверь Чейз, услышал как, что-то журчит. Крекер справлял нужду прямо с крыльца дома и, слава богу, что дом находиться в отдалении от дороги. Через несколько мгновений тот вернулся, сильно хлопнув дверью, он поплелся на кухню к умывальнику. Умывшись и напившись холодной воды, он предстал перед Кайлебом во всей красе.

– Как вчера провел время? С пользой?

– Не сказать, что с пользой, сэр, но с явным наслаждением, за что мне теперь приходиться расплачиваться своим здоровьем.

– Мы вроде договорились не пить?

– Я такого не припоминаю.

– Ты смеешь мне перечить. – Кайлеб подошел к нему на шаг, сжав ладони в кулак.

– Конечно, нет, сэр. Просто разговор был на счет уничтожения выпивки в доме, но вот что находиться за его пределами, дело совсем другое.

– Как часто ты собираешься нажираться, Билли?!

– Не знаю. Как душе моей будет угодно. – Крекер не хотел взбесить Чейза своей фразой, но, тем не менее, ему удалось.

– Да как ты смеешь?!

Только сейчас до Билла дошло, что он очень дерзко отвечает своему хозяину.

– Прошу прощения, сэр. Я не хотел показаться заносчивым. Это все мое похмелье. Простите меня.

Кайлеб вдруг перестал злиться. Посмотрев на опущенную голову Билла, он отступил.

– Вчера ночью кто-то влез в дом, но я не могу…

Кайлеб хотел сказать, что он не нашел следов и тут же осекся. Может Билл примет его за сумасшедшего. Крекер в свою очередь напрягся, на его лице уже начали проступать первые симптомы ярости.

– Хотя знаешь… думаю… что мне это приснилось. После того, как я пришел, меня сморило и, скорее всего, мне приснилось. Да мне приснилось! Точно!

Билл смотрел на него с непонимающим взглядом.

– Кто дал тебе письмо? – вдруг Кайлеб вспомнил о еще одной улике.

– Какое письмо?

– Вот это. – он подошел к столику возле камина и взяв в руки письмо передал его Биллу.

– Я не умею читать, сэр.

– Я не прошу тебя читать, просто посмотри на него. Разве не ты его принес вчера вечером?

– Клянусь богом, сэр. Это письмо я впервые вижу в своей жизни. Так все-таки в дом кто-то влез! – Билл ударил кулаком по ладони.

– Я не знаю. Вчера я слышал шаги в игровой комнате, а также слышал, как кто-то поднимается ко мне в комнату. Потом я увидел это письмо. Меня хотят выгнать из этого дома. Пытаются мне угрожать. Понимаешь?

– Кто бы это ни был, сэр, как только он перейдет порог этого дома, чтобы навредить вам, то я тут же сдеру с него скальп и сверну шею.

– Спасибо за заботу, но мне кажется, что это будет не так просто сделать.

– Это еще почему? – удивился Билл.

– Сегодня я поднимался в игровую. Кроме моих следов там ничего нет. Именно поэтому я остановился. Боялся, что ты примешь меня за психа.

– Я бы никогда этого не сделал, даже если бы вы им являлись, сэр.

– Благодарю за преданность, но тем не менее. Если не ты принес письмо, а шаги по игровой комнате не плод моей фантазии, то значит…

– Значит.

– Значит, у меня появился враг, о котором я не знаю.

– Мадам любила читать мне детективы, и я думаю надо выбрать «Метод исключения».

– Что ты имеешь в виду?

– Вы не так давно на острове, и я думаю, не успели обзавестись большой компанией. Думаю, ваш преследователь входит в круг ваших знакомых.

– Не обязательно, может и так, а может, и нет. Возможно, кто-то хочет завладеть домом и просто пытается меня выжить отсюда.

– Не исключен и такой вариант. – согласился Билл, поднимая плечи и расставляя свои широченные руки.

– Нужно это выяснить и поскорее.

– С чего же начнём?

– Для начала выйдем на улицу.

Выбравшись на свежий воздух, они обошли дом по кругу и, остановившись у входа, стали смотреть на расположение окон.

– Где находиться игровая?

– Вот здесь. – Билл указал на два окна, между которыми тянулся плющ.

Кайлеб подошел к плющу и сунул в него руку.

– Ну конечно! – вдруг воскликнул Чейз.

– Что такое?!

– По стене идет деревянная лестница.

– Это не лестница, сэр. Я не помню, как это называется, но это специальное приспособление, на котором живет растение.

– Значит, взломщик пробрался по этому приспособлению и вошел в окно. Все сходиться.

– Действительно, вот только…

– Что?

– Как он открыл окно. Ему нужно было его выломать или на худой конец проделать дырку в стекле, а оно выглядит абсолютно целым.

– К сожалению, это так. Я осмотрел окна они в целости.

– На земле тоже отсутствуют следы. Вчера лило как из ведра, и почва размякла. Гляньте.

Кайлеб с Билом уставились себе под ноги. На земле не было отпечатков, не считая их собственных.

– Что же это за чертовщина такая? – Крекер сплюнул, отводя от себя невзгоды.

– Не знаю. – задумчиво проговорил Кайлеб. Он занервничал и стал тереть большой палец левой руки об указательный. Думаю, тут наше следствие встало в ступор.

– Что же будем делать?

– Сходи к моему нотариусу. Он живет…

– Я знаю, сэр. Не раз там бывал.

– Прекрасно. Так вот. Сходи к нему и узнай, не спрашивал ли кто-то об этом доме, а я пока прогуляюсь по соседям. Единственные знакомые в округе это Найтвуды и старый господин Пэдброк, последний говорил об отъезде в Лондон, а Найтвуды, думаю здесь.

После того как Билл объяснил Чейзу, каким образом ему добраться до имения Найтвудов, они расстались. Крекер пошел выполнять поручение Кайлеба, а тот пошел навестить мисс Анну и ее грозного отца.

***

Чейз шел по тропе, ведущей на восток. Кругом всплывали небольшие домики и красивые (и не очень), но все они были на большом отдалении друг от друга. Прилегающая земля к тем домам принадлежала их обитателем. Основная масса жителей этой части острова фермеры. И тут и там Кайлеб видел, как пасется то стадо овец, то несколько лошадей или коров.

Дорога после проливного дождя раскисла, и на спусках и подъемах Кайлеб чудом удерживал равновесие. Проходя мимо очередного одинокого дома, он чуть не поскользнулся, и его спас рядом стоящий деревянный забор, за который он успел ухватиться.

– Добрый день.

Кайлеб поднял голову и увидел по другую сторону молодую девушку с темными длинными волосами, бледной кожей и серыми глазами. Он слегка смутился, и кровь ударила ему в лицо.

– Здравствуйте. Я и не думал врываться в ваши владения. Просто дорога очень скользкая, а ваш забор спас мои брюки от грязи.

Говоря, Кайлеб пытался снять напряжение легкой улыбкой, но лицо девушки было, будто каменным и не выдавало ни единой эмоции.

– Вам повезло, что мы поставили его прямо здесь. – Лицо девушки не давало и намека на какую-либо эмоцию, и Кайлебу стало не по себе. Находясь в таком состоянии, он попытался быстро уйти.

– Что ж, спасибо за забор. Всего доброго.

– Как вас зовут?

Кайлеб повернулся к девушке. Он чурался манер высокого общества, но сейчас даже он был удивлен.

– Э-э-э, Кайлеб, Кайлеб Чейз.

– Очень приятно, мистер Чейз. – лицо девушки осталось все таким же, как и было раньше. – Рита Ютан. – девушка протянула руку, и Кайлеб слегка пожал ее.

– Мне тоже приятно. – Кайлеб в отличие от девушки улыбнулся. – Интересная фамилия.

– Она очень древняя. – голос девушки был тяжелым, словно исходил не из юной особы, а от человека, что познал все горе, выносимое человечеством. Кайлеб хотел покинуть эту даму, но с другой стороны, что-то инстинктивно влекло его к ней.

– Кажется, я уже слышал, что-то похожее.

– Мой род идет из древнего бритского племени. Юты жили на севере страны. Сейчас о них пишут только в учебниках, а обладателя их крови встретить большая редкость.

– Понимаю.

– Я живу тут с кузеном, но в это время он спит, и я иногда выхожу на улицу.

– Значит вам скучно?

– Нет. Напротив это место мне очень нравиться. Мы переехали сюда после смерти нашей родни.

– Ох. Простите, что навел вас на эту печальную тему.

– Я не вижу ничего в ней печального, мистер Чейз. – и действительно лицо девушки было таким же каменным. – Наши родители уже давно погибли и мы с братом давно их оплакали. Откуда вы, мистер Чейз? Раньше я вас тут не встречала. Вы турист или жилец?

«Жилец. Почему это слово наводит на меня ужас» – подумал он.

– Я приехал совсем недавно, до этого жил в Лондоне. Вы разве обо мне не слышали?

– Нет.

– Я был писателем…

– Почему вы говорите, что были?

– Я давно не писал и в последнее время у меня, знаете «черная полоса» в жизни.

– Понимаю. У многих такая полоса может тянуться всю жизнь, а некоторые живут всегда в белой. Странный наш мир, правда?

– Очень. – Девушка смотрела своими серыми глазами ему прямо в душу. Он стал тереть пальцами друг об друга. Вдруг ему почудилось, что он ее где-то встречал ранее.

– А вы случайно не жили в Лондоне? Ваше лицо мне до боли знакомо, но я не могу припомнить, где до этого момента вас встречал.

– Мы давно не покидали этих краев, мистер Чейз.

У Кайлеба выступили капли холодного пота на лбу. Он быстро стер их ладонью и попытался ослабить зажавший горло галстук.

– Что ж я спешу, мисс Ютан. Рад был познакомиться. До скорой встречи.

Кайлеб махнул ей и, повернувшись, направился дальше по тропинке, как вдруг стальной голос девушки с каменным лицом снова заговорил.

– Зачем вы тут бродите?!

Кайлеб опешил. По его спине пробежались мурашки, а волосы встали дыбом. Он медленно повернулся к девушке.

– Что, простите? – пот лил уже ручьем, а руки начали нервно трястись. Девушка вселяла в него ужас, но он не понимал из-за чего.

– Почему вы тут бродите?

– Я собирался наведать своих знакомых.

– В этих местах погибают люди. – девушка словно не слышала его ответа и продолжала говорить. – Это земля в крови. Нет ни единого клочка, где бы ни умер человек. Эта земля проклята и вам не следует по ней бродить, это может навредить вам, мистер Чейз…фатально!

Произнеся эту фразу, она ушла прочь, оставив оцепеневшего Чейза стоять на дороге с открытым ртом. Вдруг сознание начало медленно к нему возвращаться. Абсолютно потерянный он повернулся и маленькими шагами пошел по дороге. Он чувствовал внутреннее опустошение. Сильная апатия опустилась на его плечи и крепко обняла его. Лишь отойдя на сто шагов от дома, он окончательно пришел в себя, но моральное истощение так и не прошло. Развернувшись, он подумал, хотя после такого потрясения глаза его, могли обмануть своего хозяина, но ему показалось, что за полупрозрачной занавеской стоит эта девушка и наблюдает за ним. Лишь пройдя еще сто шагов, он почувствовал облегчение.

– Сумасшедший дом, не иначе. – проговорил он и вновь повернулся, но дом был уже слишком далеко, чтобы разглядеть кто прячется за занавеской. Хоть он и не видел, но он чувствовал, что она все еще за ним наблюдает.

***

Через некоторое время Кайлеб оказался на небольшом холмом, с которого открывался вид на округу. С этого холма он видел свой дом и дом мистера Пэдброка, который был скрыт тремя величественными дубами. Между ветвями тех дубов не поднимался серый дымок, соответственно мистер Пэдброк действительно уехал и не мог пробраться в дом Кайлеба. «Да и каким образом он бы это сделал? Мужчина в таких летах, даже передвигается с божьей помощью, а влезть в окно на втором этаже.… Нет, это точно не он» – думал Кайлеб. Затем взгляд его скользнул на восток, и он увидел одиноко стоящий домик, где недавно у него произошла весьма странная беседа. Зажмурившись то ли от отвращения, то ли от страха он тут же развернулся и стал вглядываться в восточную часть острова.

Вдалеке виднелась небольшая деревушка Крегнэш со своими выбеленными домами и соломенными крышами. По словам Билла, дом Найтвудов находился чуть южнее этой деревни. Кайлеб скользнул глазами в сторону южной оконечности деревни и заметил Поместье, выстроенное из темного камня с черной крышей. По стене когда-то тянулся плющ, но сейчас он был в плачевном состоянии. Листья все опали, оставив голые коричневые нити веток, расползающихся по всему дому. Дом был очень большим и как минимум четыре трубы выпускали огромное количество дыма. Кайлебу этот дом напомнил литейные цеха в Бирмингеме. Весь город был окутан дымом работающих котлов. В Лондоне ситуация была похожей, многие связывали данные обстоятельства с «неминуемым ростом преступности». Кайлеб не придерживался данной версии, но также и не исключал ее.

Наглядевшись вдоволь, он направился напрямик к огромному поместью, думая о том, не является ли мистер Найтвуд пэром иначе каким образом у него в собственности такой огромный дом. Он стал копаться в своей памяти в их знакомство, но не мог припомнить, чтобы мистер Найтвуд говорил о своем титуле или же представился как пэр. Окутанный этими мыслями он подошел к высокой ограде из стальных прутьев.

Калитка была заперта, рядом не было колокольчика или же привратника. Кайлеб стал топтаться возле калитки пытаясь выдумать способ, чтобы попасть за ограду. Он глянул наверх и подумал о том, не перелезть ли ему, но тут же отогнал эту мысль. Даже если он не превратиться в живой кебаб, из которого торчит верхушка стального прута, напоминающая пику, то пробравшись на территорию особняка, обитатели тут же сообщат, куда ему надо и увезут в тюрьму.

К его счастью из дома выскочил пожилой мужчина и, судя по его направлению, он шел к Кайлебу.

– Что вам угодно?! – старик был резок и явно не был готов к любезному обращению.

– Меня зовут Кайлеб Чейз, я бы хотел переговорить с мистером Найтвудом или его дочерью.

Старик оценивающе глянул на Кайлеба. Вид у Чейза был слегка потрепанный, но на бездомного он тоже не был похож.

– Их сейчас нет дома. – сказал он и начал разворачиваться к дому.

– А когда они будут?

– Не имею представления, они не отчитываются перед своими слугами.

– Ну вы же знаете, когда их ждать. Скорее всего, мистер Найтвуд распорядился, во сколько подать обед.

– Нет, не распоряжался и вообще мистер Найтвуд никого не принимает и уж тем более его дочь, следовательно, я не обязан с вами продолжать разговор. Если мой хозяин соизволит с вами поговорить, то он найдет вас, а теперь прошу покинуть частную территорию.

– Но я стою за оградой.

– Молодой человек, не пытайтесь найти рамки моего терпения, смею вас уверить, оно очень ограничено. Вся зримая территория принадлежит моему хозяину.

– Значит, я не могу посетить деревню?

– Уйдите прочь! – закричал старик, не выдержав последних слов. – Или я сейчас же спущу на вас собак.

Не дождавшись ответа, старик трусцой направился к дому. Кайлеб тут же повернулся и пошел в сторону деревни. Выйдя на сельскую дорогу, он оказался посреди небольшой улочки, вдоль которой стояли белые домики. Посмотрев на юго-восток, он увидел береговую полосу, что скрывалась за утесом на северо-востоке. Решив, что домой он не хочет, Кайлеб направился дальше к морю, но пройдя до конца улицы, он заметил небольшую вывеску на одном из домов. Вывеска была сделана из двух сбитых между собой досок, когда-то синяя краска выгорела, название почти не читалось, но Чейз догадался, что это паб и, что он называется «Старый Капер».

Дверь паба было приоткрытой, но внутри, судя по тишине, никого не было. Кайлеб открыл нараспашку дверь, она задействовала механизм, который заставил трястись колокольчик над дверью и звенеть. Закрыв дверь, колокольчик снова загалдел. За стойкой виднелся небольшой проход, скрытый тенью. Из прохода послышались тяжелые шаги и голос.

– Я уже бегу, не уходите!

Через мгновение перед стойкой очутился коренастый пожилой мужчина. На его голове была блестящая плешь, обрамленная по бокам седыми курчавыми волосами. На мясистом лице виднелись два маленьких карих глаза, что были над огромным носом похожим на картофелину, который в свою очередь сидел над очень пышными губами.

– Чем обязан, сэр? – старичок, улыбаясь, потер подбородок огромной ручищей, на которой было пять очень толстых и мозолистых пальца.

– Я всего лишь гуляю и, наткнувшись на ваше заведение, решил посетить его. В таких местах пабы редкость.

– Точно. Этот паб единственный на ближайшие три километра в этой округе. Но у меня есть соседи в Порте-Эрин на северо-западе, и в Порт-Сент-Мэри на северо-востоке. Места тут много для развития, только вот людей не хватает. – посетовал хозяин, облокотившись локтями о стойку.

– К сожалению, и я вам ничем не смогу помочь. Я всего лишь бедный писатель, приехавший недавно на остров…

– Бедный писатель?! – прервал его хозяин.

– Да.

– Вы тот, кто получил в наследство «Ласточкино гнездо»?

– Правильно.

– Ох, сэр! Как я несказанно рад нашей встречи, я слышал о вас множество историй. Когда все узнали о том, что вы приедете, то тут же начали судачить о вашем вульгарном поведении в Лондоне, но вот я наоборот этой встречи ждал с нетерпением. – хозяин вышел из стойки и обхватив руку Чейза двумя ладонями стал ее энергично трясти.

– Вы говорите, что все начали судачить, но как они узнали о моем приезде?

– А разве это тайна? – спросил хозяин, отпустив руку Чейза. – Все думали о том, что у старых хозяев «Гнезда» не было наследников. Конечно, многие считали, что ваше место займет «Крекер», но я сразу понял, что старине Билли ничего не обломиться. В то время я говорил, что «Кто-нибудь, да найдется» и все же нашлись вы. Ну, потом мы узнали, что Кайлеб Чейз писатель с большой буквы «П» приедет к нам, чтобы вступить в наследство.

– Но кто рассказал об этом?

– Хм. Так нотариус и поведал нам.

– Я всегда считал, что это тайна и трубить о своих клиентах запрещено.

– Честно говоря, я не особо разбираюсь в этих юридическо-бюрократических моментах. Если у вас есть какие-то претензии, то вы их ему и направите.

– А разве нотариус проживает в этой деревне?

– Нет, конечно, сэр. Он живет в Порт-Эрин, просто кто-то из наших приехал в город и, выведав у кого-то этот слушок, распространил его по всей деревне. Слухи они же, как чума, расползаются с такой скоростью, что не успеваешь оценить ущерб. Может, присядем? – хозяин указал на стул рядом с собой.

Кайлеб не стал противиться, и хозяин усадил его, пододвинув его стул ближе к столу.

– Хотите промочить горло, мистер Чейз? – спросил он, подбегая к стойке. – За счет заведения, ради вас. – он обернулся и Кайлеб увидел его лукавую улыбку.

«Сейчас будет что-то выпрашивать» – подумал он про себя. – Только воды если можно. «Надеюсь, она бесплатная»

– Но, сэр! Я предлагаю вам виски, какой прок в воде? Если не хотите виски, у меня есть в наличии брага на лимонных корках собственного изготовления.

– Боюсь, я вынужден отказаться. Я бросил пить и сегодня, мне не хочется делать исключения. Бутылка довела меня до самого дна, и я только начинаю потихоньку из нее вылезать. Дно мне не по душе и снова отправляться в этот путь пока не стоит.

– Что ж я принимаю вашу позицию. – он набрал в стакан воду из ведра, стоящего на полу и поставил его на стол рядом с пепельницей. – Что насчет курева, не думаю, что оно вас утащит на дно?

– Думаю, с этим будет все в порядке.

– Лучший табак на всем Мэне. Сам набиваю, поэтому они получаются такими пузатыми. – старик достал из кармана серебряный портсигар и открыв его протянул Чейзу, чтобы он вытянул себе папиросу. Вытянув папиросу, у лица Кайлеба тут же появилась зажжённая спичка, от которой он прикурил.

– Благодарю. – произнес он, выдыхая дым. – Судя по вашему рассказу и вашему расположению к моей особе, считаю, что у вас есть какое-то ко мне дело, которое, по вашему мнению, я могу выполнить.

– Вы достаточно проницательный человек, мистер Чейз. Вы раскусили меня, и играть в кошки мышки я с вами не намерен.

– Еще кое-что. Я нахожусь в ваших владениях уже достаточно для знакомства, но так и не услышал вашего имени. Думаю, для того чтобы поддерживать нашу беседу, мне будет необходимо выяснить ваше имя.

– Простите мне мои манеры, мистер Чейз, но я так разволновался, что совсем позабыл про правила приличия. – старик отложил папиросу и встал из-за стола. – Пит Харис, некоторые меня называют «Перевозчик Пит».

– Кайлеб Чейз. – Кайлеб тоже встал и протянул руку мистеру Харису.

Затем они оба сели и взяв папиросы, продолжили разговор.

– Так, что вы от меня хотите, мистер Харис?

– Возможно, вы уже несколько раз слышали от множества людей данную просьбу, но я все же надеюсь, что вы выслушаете меня и попробуете мне чем-то помочь.

– Тогда излагайте.

– Я хотел бы поведать вам одну историю, историю о своей жизни. Надеюсь, что она вам понравиться, и вы ее запишите. В моей жизни было много удивительных приключений, ведь с юности был моряком.

– Мистер Харис. Вы, наверное, заметили, что я сказал, когда только пришел к вам. Я бедный писатель, а бедный, потому что давно уже ничего не писал.

– Но история моя вам может понравиться, вы сможете написать приключенческий роман на основе моей жизни. Мы оба не останемсявнакладе.

Кайлеб задумался о предложении. В самом деле, чего он противится? На остров он приехал не только для вступления в наследство, но еще и за вдохновением. Вполне возможно, что история Харриса окажется удивительной и неповторимой и он сможет вернуть себе славу благодаря новоиспеченному роману. Более того в Лондоне до сих пор ждут его рукопись. Если история Харриса ему не понравиться, он так ему и скажет, но, а если все хорошо, то, как он сказал, в накладе они не останутся.

– Я согласен, мистер Харис. Мои уши в вашем распоряжении.

– Нет, мистер Чейз, так не пойдет.

– Простите, что?

– Я слишком вас мало знаю, чтобы излить свою душу.

– Пф-ф. Это немыслимо. Сначала вы просите меня записать ваши слова, а теперь вы отказываетесь говорить, потому что знаете меня не очень хорошо. Смею вас заверить, такого я еще не встречал.

– Отнеситесь ко мне с пониманием, мистер Чейз. Я действительно к вам хорошо отношусь, но и вы должны учитывать мои опасения. Вдруг после моей истории вы смоетесь и оставите меня с носом. Получите за нее денежки, а про меня забудете. Я не верю слухам, но ваша слава гуляет по всей Британии.

– И туда же. – произнес Чейз, закатывая глаза. Он уже схватил шляпу и встал из-за стола, когда Харис его остановил.

– Постойте! Как насчет заключения сделки?

– Меня окружают сумасшедшие.

– Не понял? – старик встал перед Чейзом, сжимая руки в кулаки.

– По дороге я встретил одну особу, мне показалась, что она немного не в себе. – пытался оправдаться Чейз и как ни странно это подействовало.

– Что за особа? – Харис тут же забыл про высказывание Чейза.

– Некая мисс Рита Ютан. Слышали о такой?

– О конечно, слышал, конечно. – старик сел за стол пригласив Кайлеба.

– Мне показалась, что у нее проблемы психического характера.

– Не знаю, какие у нее там проблемы, но она явно свихнулась. Точно не помню, когда именно они приехали, но знаю точно, что это произошло очень давно. Вроде как она была с родней, а может они уже на тот момент погибли. Слухи, понимаете ли. Убивают всю истину, и ты потом путаешься в закоулках памяти.

– Она говорила, что у нее есть брат.

– Слыхали мы об этом брате, но вот ни разу не видели. Никто из деревни не может подтвердить его существования. Либо его нет, либо он совсем чахлый и проводит всю жизнь в постели.

– Считаете, что она его выдумала?

– Не знаю. Ей богу не знаю, мистер Чейз, все может быть.

– А кто были ее родители?

– Ой, этого я и подавно сказать не могу. Знаю только, что они оставили девчонке небольшое наследство, на которое она сейчас существует.

– Вид у нее болезненный, может она недоедает?

– Говорят, что она печет только хлеб и им и питается, а пьет только воду, но опять же это все слухи. Никто из деревенских не бывал у нее на кухне, и сказать что-то определенное о ней невозможно. Она ни с кем не разговаривает и для меня удивительно, что она снизошла до разговора с вами.

– Я бы не рискнул назвать произошедшее разговором. Мне все время хотелось сбежать оттуда. Что-то странное происходило со мной. Мне было очень жутко, а холодный пот лил как из ведра. В конце она сказала, что-то типа «Здесь погибают люди». Вы не знаете, о чем она?

– Мистер Чейз, земля наша стара настолько, что нет ни единого клочка, где бы ни погиб хотя бы один человек. Конечно, отчасти она права, но на вашем месте я бы не углублялся в смысл слов, исходящих из уст умалишенной.

– А почему она такая странная?

– Вполне возможно, что смерть родителей повлияла на нее таким образом. На море я часто видел, как люди сходят с ума из-за каких-то привычных вещей, а тут дело куда более серьезное. В общем, я не удивлен такой реакцией.

– Она говорила, что оплакала родителей и больше не грустит по этому поду.

– Она может не печалиться об их утрате, но это не значит, что она потеряла рассудок по какой-то другой причине. Мисс Ютан скрытная и поэтому чего-то более конкретного я о ней сказать не могу.

– И все же, как на счет фразы «Здесь погибают люди». Даже умалишенные могут рассуждать. Более чем уверен, что она имела ввиду не вашу теорию, а что-то конкретное. Какой-нибудь случай, что произошел здесь когда-то.

– Я не понимаю, о чем речь. – в этот момент Харис опустил голову, чтобы уточнить состояние своих ботинок.

– Что можете сказать на счет мистера Найтвуда?

– Ха. Лорда Найтвуда. Еще та скотина, как в принципе и все аристократы.

– Я так и думал, что-то мне подсказывало, что он пэр.

– Он показывает это своим видом, но никогда не говорит об этом вслух и дочери своей запрещает.

– Но почему?

– Видимо боится за свою шкуру. Странный он человек, ненавидит людей, но в то же время путешествует эконом классом. Может быть он скряга, но нет денег у него хоть куры клюй и сорит он ими без остановки. В общем странная он личность.

– Так он заседает в палате лордов?

– Да. Он там выступает от нашего округа, но его не всегда зовут на собрания, а в Лондоне ему жить не хочется. В общем, я не понимаю ни черта в этой политике, как у них там все устроено. Знаю только, что нашего графа там не жалуют.

– Почему?

– Мистер Чейз, думаю, вы с ним уже столкнулись, раз спрашиваете о нем. Мне кажется, вы уже имеете представление об этом человеке.

– Ко мне в дом кто-то влез, до встречи с вами я предполагал, что это мог сделать кто-то, кто меня знает. Вы развели мои суждения, рассказав о том, что о моем наследстве знал весь остров и что люди встретили это известие с негодованием. Теперь под подозрением находятся все обитатели острова.

– Как вы узнали о взломе?

– Самого взлома не было, но я слышал шаги на втором этаже своего поместья. Поднявшись, я никого не встретил, но вернувшись, нашел на столике письмо, адресованное мне, но имя отправителя не на конверте не на самом письме не было.

– И что говорилось в этом письме?

– Было сказано, что, если я не покину дом, ко мне применят какие-то меры. Видимо если я проигнорирую письмо, то надо мной учинят расправу.

– Хм. Может его принес Билл?

– Он сказал, что впервые в жизни его видит.

– И не удивительно, когда Крекер пускается в раж, то память ему отшибает напрочь. Он не соврал вам насчет письма, просто-напросто он не помнит его, вот и все.

– Раз мы заговорили о нем, вы случайно не видели его вчера?

– Видел. Он сидел на стуле, что теперь под вами и весь вечер глотал анисовую водку.

– Может кто-то подошел к нему и подсунул письмо? Кто-нибудь еще был вчера в вашем пабе?

– Была одна компания из четырех человек, но есть один нюанс. Когда Билл напивается, то превращается в человека, с которым точно не хочется общаться.

– Но все же, это могло произойти?

– Не спорю, это могло произойти. Я иногда отлучался, и кто-то мог подсунуть это письмо в карман его куртки.

– Кто это был?

– Не могу сказать. Они были не местные, и я их впервые видел в своей жизни.

– Никаких зацепок. – Кайлеб ударил по столу кулаком.

– Мистер Чейз, думаю, у вас пока очень мало улик, чтобы начать поиски своих врагов. Тем более я не уверен, что стоит ходить по соседям в поисках своего обидчика. Лорд Найтвуд хоть и редкостная сволочь, но я думаю, он последний человек, на острове, который захочет вламываться в чей-то дом.

– Думаю, вы правы, но что вы предлагаете?

– Подождите. Раз он дал вам четкие указания, которые вы, по всей видимости, не собираетесь выполнять…

– Конечно, нет!

– Значит, он скоро проявит себя.

Кайлеб задумчиво помотал головой, соглашаясь со словами мистера Харриса.

– Да. Думаю, надо подождать, спасибо за дельный совет.

– Можно просто ждать, сложа руки, а можно подготовиться.

– Но как?

– Заведите собаку, вы не обнищаете от ее приобретения, а ваш враг, скорее всего, испугается, услышав ее лай.

– Не очень люблю животных.

– Тогда можете нанять группу людей, чтобы они охраняли ваши владения, но за это им придется платить и не малые деньги.

– Что ж, вариант с собакой мне больше по душе.

– Вот видите и приобретите себе оружие.

– С этим все в порядке. – Кайлеб похлопал по отвисшему от тяжести карману своего пальто. – Что же с вашим рассказом мистер Харрис, вы воодушевили меня на борьбу, и мне захотелось бы услышать вашу историю.

– Я считаю, вы хороший человек, мистер Чейз, но сегодня мы уже не будем начинать. Как-нибудь в другой раз. – он глянул в окно, где солнце клонилось к горизонту.

Глава 9 «Псефизма»

Вернувшись домой, Кайлеб застал била все на том же месте. На его плечах лежал колючий шерстяной плед в клетку, а сам Билл пытался трясущимися от холода пальцами прикурить свою трубку. Билл не заметил, как вошел Чейз и как он подошел к нему. Резко выхватив у Крекера коробок спичек и стал ему прикуривать.

– Ну? Как дела? – сказал он, усаживаясь в кресло и бросая спичку в камин.

– Честно говоря, сэр. Все довольно скверно.

– Да что ты? – с притворным удивлением спросил Кайлеб.

– Да, сэр. Нотариус не сказал ничего вразумительного, но он также дал понять, что много кто интересовался вашим приездом. Можно сказать, все жители юного побережья знали о вашем приезде и не двусмысленно высказывались по данному поводу.

– Ты мог бы мне об этом сообщить. – Кайлеб ехидно улыбался, крутя в пальцах коробок.

– Я с ними дел не имею, сэр. Как вы заметили, большую часть времени я провожу дома. Моя репутация на острове заслуживает лучшего, но я сам виноват в этом.

– Скажи мне, кто-нибудь подходил к тебе вчера вечером?

– Я говорил вам, сэр. Как только в мое горло попадет хоть капля горячительного, то мою память тут же отшибает.

– Помню. Просто решил спросить тебя еще раз. Да.… В наше время слава о тебе бежит быстрее, чем ее обладатель. Хозяин заведения, в котором ты вчера был, рассказал мне о том, что обо мне думают.

– Что же делать, сэр?

– Он подсказал мне выход. Завтра мы с тобой поедем на рынок Порт-Эрин и купим большущего волкодава, самого большого, которого можно будет найти.

– Думаю это не очень хорошая идея. Взрослые собаки не подчиняться дрессуре, а также они могут тосковать по прошлому хозяину и будут часто срываться с цепи.

– Думаю, мы найдем компромисс. В любом случае, я не собираюсь держать пса на цепи. В его владения переходит весь дом. И если кто-то попробует сунуться, то наш будущий сожитель оторвет ему до чего только ухватиться! – Кайлеб со злостью произнес последнюю фразу.

Поднявшись с места он, не пожелав Биллу доброй ночи, пошел к себе в комнату. Билл все время провожал его взглядом. Чувство гордости за своего хозяина пылало в нем вечным огнем. Улыбнувшись, он повернулся к камину и продолжил пыхтеть трубкой.

***

На следующий день Чейз проснулся еще до восхода солнца. Быстро одевшись, он спустился вниз, чтобы растолкать Билла, но тот уже готовил завтрак при свете четырех свеч.

Кайлеб только поздоровался и не стал вести с Билом беседу, а Крекер в свою очередь был занят яичницей и не хотел отвлекаться. Просидев в тишине до самого завтрака, они не стали ее нарушать и во время него. Лишь только когда Кайлеб перестал орудовать вилкой, он сказал Биллу, что сегодня прекрасная погода и в город они прибудут пешком.

– Зачем, сэр? Ведь у нас есть транспорт. Я мигом его запрягу.

– Будем уничтожать мою репутацию развратника и кутилы.

– Я, конечно, не стану вас судить и давать вам советы, сэр. Но думаю, вы взялись за это дело не с той стороны.

– Я так решил. – твердо произнес он и для Била это был окончательный аргумент.

Через несколько минут они вышли на улицу. Солнце только начало подниматься и кругом стоял полумрак, но солнечного света хватало для свободного перемещения по скользким дорогам.

Всю дорогу они были погружены в свои мысли и так и не перемолвились ни единым словом. Кайлеб представлял себе огромную злобную псину. В окровавленной пасти у нее была откушенная по локоть рука. Чейз ее гладит и поощряет за проделанную работу. Собака довольно виляет хвостом и, выпустив руку из пасти, начинает счастливо лаять.

Билл же напротив раздумывал о том, хорошая была ли это идея. Чтобы держать огромную псину в доме, нужно ее хоть иногда кормить. Крекер не знал, в каком состоянии находиться финансовые дела хозяина, и он был опечален, что теперь им придется кормить новый рот. К тому же если верить словам Кайлеба, то тот хочет здорового волкодава, который жрет больше, чем человек. Потерев заросший щетиной подбородок, Билл мельком глянул на хозяина. Лицо Чейза было суровым и непоколебимым. В конце концов, кто я такой, чтобы ему указывать, подумал он, перед тем как они зашли в город.

Билл участвовал в роли проводника и повел Кайлеба прямиком на рынок. Рынок был не очень большим, по мнению Чейза, но Лондон все-таки столица, а это небольшой городок, больше похожий на деревню.

После недолгих скитаний вдоль рыночных лавочек, они не нашли чего-то стоящего. Кайлеб решил пройтись еще раз, но, как и ожидалось, ничего нового он не заметил. Торговали всем подряд. Да у одной женщины было несколько щенков, но это щенки, а не взрослые псы способные загубить людскую душу.

Чейз стал растирать большой палец указательным. На лбу появились капли пота, занервничал и думал о том, как ему дальше жить в этом проклятом доме. Надеяться на Билла нет смысла. Вполне возможно, что в одну из своих попоек он придет и даже не заметит, как Чейз с перерезанным горлом сидит в кресле. Тот, скорее всего, поприветствует его, а может и этого не сделает, а после завалиться рядом спать. Наутро к нему заглянет полиция. Билл ничего не помнит, его вяжут и отправляют на виселицу. Отличное преступление. Тем временем настоящий убийца стирает с рукава кровь и, улыбаясь, думает о том, как лихо он убил двух зайцев.

Кайлеб тут же отогнал от себя дурные мысли. Конечно, деревенщина не пойдет на убийство. Хотя он несколько раз за жизнь слышал о суде Линча.

– Есть еще какое-нибудь место, где могут продаваться собаки?

– Думаю, что нет, сэр. – ответил Билл, почесывая затылок. – Что будем делать?

– Можешь быть свободен. – огорчено произнес он. – Я еще погуляю немного.

Билл не стал ждать, когда Кайлеб передумает и тут же смылся в неведомом направлении.

Кайлеб пошел вдоль набережной на север. Дойдя до последнего городского дома. Он крутанул направо и направился прямиком на восток. Шел он медленно. Окружающая природа уже не так сильно возбуждала в нем чувство восхищения. Черные мысли расползались по его мозгу, и он то и дело смотрел себе под ноги. В очередной раз, подняв голову, он огляделся и не поверил своим глазам.

Находясь в подавленном состоянии, ноги привели его к кладбищу. Справа виднелась небольшая часовня, а вся земля вокруг него была усеяна множеством могил и старых, и новых и бедняков, и богачей. Вдруг из часовни повалил народ. Все были одеты в черные одежды. Вся процессия тянулась за шестью мужчинами, держащими гроб. Кайлебу захотелось уйти и не глазеть на чужое горе, но на его глаза попался очень красивый склеп, он как раз был в противоположной стороне от процессии. Недолго думая, он решил подойти к склепу поближе и полюбоваться им.

Склеп был действительно огромен. Сделан он был из гранита. Рядом с входом, держа ладони над массивной дубовой дверью, стояли ангел и демон. Ангел печально склонил голову и из глаз у него текли слезы. Дьявол наоборот был очень доволен, будто очередная душа попала в его копилку. По всему склепу вились ветви плюща, листья стали трястись от дуновения легкого ветерка. Чейз заметил, что становиться темнее. Задрав голову, он увидел, как стремительно приближается огромная черная туча. Опустив взор на склеп, он не поверил своим глазам.

Теперь ангел не ронял слезы, подняв голову, он смотрел прямо на Кайлеба с серьезным выражением лица. У демона тоже пропала улыбка и он, как и ангел смотрел ему в глаза. Чейз сделал шаг назад от удивления. Он вновь задрал голову. Туча уже была над ним, он снова опустил голову, но ангел и демон все также смотрели на него, вот только оба тянули к нему руки. По его коже быстро пробежали мурашки, пот вновь выступил у него на лбу, он попытался двинуться, но ноги будто приросли к земле. Он смотрел то на одного, то на другого непонимающими глазами. Он захотел протереть глаза пальцами, но руки его настолько тряслись, что он мог выбить себе глаз, да и кто знает, что еще произойдет со скульптурами, когда он отведет от них глаза.

Вдруг у него появилось желание подойти к скульптурам ближе, он не мог ему противиться, ему было страшно, но в тоже время любопытно. Он сделал пару шагов, и теперь он мог дотронуться до протянутой руки одной из статуй. Выпучив глаза, он продолжал на них глядеть и тут статуи склонились к нему, теперь он мог взять за руки их обоих. Кайлеб не понял, как это произошло, но он все же протянул руку к ангелу. Вложив ладонь в ладонь, его обдул ветер и с головы слетела шляпа, но он не обращал на нее внимания, так как рука ангела сомкнулась и крепко сжала ладонь Кайлеба. Тот попытался вырваться и начал извиваться как змея. Он попытался оторвать каменные пальцы от своей руки, но ничего не вышло. Ладонь словно намертво срослась с его рукой.

– Помогите! – закричал он, но обернувшись, он не увидел похоронной процессии. – На помощь! – закричал он еще раз, но помощи не от кого было ждать.

Вдруг из рукава ангельской одежды выползла длинная черная змея. Кайлеб еще сильнее выпучил глаза и стал извиваться усердней. Змея тем временем проползла большую часть руки ангела и вот-вот коснется рукава Чейза.

– На помощь, пожалуйста! – у него началась истерика. Тело била дрожь, на глазах появились слезы отчаянья.

Змея стала ползти по его рукаву, он попытался сбросить ее свободной рукой, но как только он замахнулся, его правую руку схватил демон. На лице у него была улыбка до ушей, он чувствовал запах очередной победы, а змея все ползла и ползла. Сильно стиснув его левое плечо, она остановилась возле его лица и, подняв голову, зашипела, вытащив язык. Кайлеб успел откинуть голову перед броском змеи, и ее зубы вцепились ему в шею. Ему стало очень плохо. В горле подступала рвота, слезы текли по щекам, в глазах стало темнеть, он поднял взор к небу, но не увидел его. Легкие перестали справляться, и Чейз потихоньку начал задыхаться. Вдохи становились все чаще и все короче, еще секунда и он погиб. Змея отступила и поползла обратно по его руке к ангелу. Ладони статуй ослабли, и руки Кайлеба выскользнули, ноги подкосились, и он упал на колени.

Зрение начало к нему возвращаться, воздух продолжил поступать в его легкие. Слезы перестали капать с его глаз, а дрожь перестала его пробивать. Дверь склепа открылась со страшным скрипом. Кайлеб поднялся на ноги и короткими неуверенными шагами поплелся внутрь. Перейдя порог, дверь за ним захлопнулась с оглушительным грохотом. Кайлеб остался в кромешной темноте, но ненадолго. Вдруг вспыхнули факелы, усаженные вдоль крутой винтовой лестницы, ведущей вниз.

Спустившись, он увидел четыре саркофага из гранита. На каждом из них были указаны имена и жизни постояльцев.

На двух из саркофагов он увидел имена своих дяди и тети, а на третьем красовалось имя его отца. Четвертый произвел на него самое сильное впечатление. Дата рождения была указана, а дата смерти была без месяца и дня, был только год – 1869.

Кайлеб облокотился спиной о сырую стенку склепа.

– Впечатляет, правда?

Он повернул голову к источнику звука и не поверил своим глазам.

– Отец?!

– Здравствуй, сынок. Смотрю, ты пустился во все тяжкие после моей кончины.

– Что происходит.… Как.… Как вы оказались тут?

– Я здесь нахожусь уже давно.

– Но вас похоронили в Бирмингеме.

– Это так, но я не про место на земле, а, в общем.

– Что значит, в общем?

– Думаю, ты догадываешься.

Кайлеб огляделся, его нижняя челюсть затряслась.

– Но на надгробии нет точной даты?!

– Это верно, но этот вопрос уже решеный.

– Что значит «решенный»?

– То и значит, хватит задавать мне глупые вопросы, на которые ты и так знаешь ответы. Я пришел тебя предупредить, и у меня мало времени. Ты должен кардинально пересмотреть свой образ жизни иначе ты не сможешь выпутаться из этой истории.

– Из какой истории?

– Послушай меня! За тобой следят и уже давно. В эту самую минуту за тобой ведется охота. Ты главный приз! Понимаешь? Сделай так, чтобы к концу охоты в белой чаше было больше камней.

– В «белой чаше»? Да, о чем вы говорите? Я сбит с толку. Пытаясь навести меня на определенные мысли, вы все больше даете мне вопросов чем ответов.

– Увы. Большего я сообщить не могу. Иначе наша сторона сжульничает, и ты все равно попадешь к нему.

– Вы говорите о борьбе за душу?

– Сделай так, чтобы в белой чаше было больше камней.

– А сколько в ней камней?

– Прощай, сынок. Мое время вышло.

– Отец!

Все вокруг растворилось. Глаза застилала темная пелена. Он продолжал стоять не двигаясь. Вдруг он почувствовал, словно его пальцы кто-то облизывает. Он открыл глаза, ослепительная вспышка света ослепила его на мгновение. Перед ним стоял склеп со склонившимся ангелом и улыбающимся демоном. Снизу он услышал, как кто-то часто дышит. Опустив голову, он увидел перед собой огромного волкодава, именно он и облизывал ему пальцы.

– Фифи ко мне, Фифи! – кто-то кричал позади.

Кайлеб и собака повернулись к кричащему человеку. К ним бежал парень, одетый в черное и выкрикивал чье-то имя. Подбежав, он согнулся напополам, немного отдышавшись, он обратился к Чейзу.

– Простите, сэр. После смерти отца эта сука никак не успокоится.

– Мне так не кажется. На вид она достаточно воспитана.

– Да действительно. Странно? – юноша разогнулся и выглядел озадаченно. – Видно вы ей понравились. – произнес он улыбаясь.

– Мне тоже так кажется. До вашего прихода она облизывала мне пальцы.

– Фифи постоянно облизывала пальцы моего отца. Его это забавляло. – произнеся последние слова он склонил голову в печали.

– Это его там хоронят?

– Да. – произнес он, не подымая головы.

– Примите мои искренние соболезнования. Когда умер мой отец, я себе места не находил. Не повторяйте моих глупостей. Не пытайтесь утопить горе в бутылке.

– Я постараюсь. – произнес он, поднимая голову. – Спасибо за совет. – добавил он. – Ну, что Фифи, пойдем со мной. – он позвал ее, но собака даже не посмотрела в его сторону. Устремив взгляд на Кайлеба, она высунула язык и часто дышала. – Не хочешь? – собака легла возле ног нового хозяина.

– Видимо между нами появилась связь.

– Эта стерва никого не подпускала кроме отца, очень странно, что она так к вам относиться.

– Может, вы продадите ее мне, раз никто не сможет за ней ухаживать?

Паренек смутился, потирая свой подбородок, он стал обдумывать, выгодна ли ему такая сделка.

– Честно говоря, я даже не знал, что с ней делать. Она очень злобная, протяни руку и она тебе ее по локоть отгрызет, а с вами прям мистика какая-то.

После слова мистика по телу Кайлеба пробежали мурашки, он вновь вернулся в склеп и вспомнил разговор со своим отцом.

– Ладно, оставляйте ее себе.

– Ага. – промямлил Кайлеб находясь под действием воспоминаний.

Парень развернулся и пошел прочь.

– Постойте! А как же деньги?! – закричал он, как только опомнился.

– Берите ее так, она мне все равно не нужна. Денег я не возьму, отец не простил бы мне, если бы его любимое животное продали на его похоронах. Я не хочу оскорбить его память.

– Спасибо! – крикнул ему в след Кайлеб, но парень даже не повернулся, всего лишь поднял руку вверх, показывая, что он услышал. – Ну что пойдем. – сказал он собаке, и та сразу же поднялась на лапы.

***

После встречи на кладбище Кайлеб совсем позабыл про события, что произошли с ним. Добираясь до дома на него вновь нахлынул приступ уныния. Единственная мысль, которая бегала по извилинам его мозга, была о его скорейшей кончине. Он размышлял, что же с ним должно произойти и когда это случиться. Он уже явно знал, что кто-то пробрался в его дом, это был не плод его разыгравшегося воображения и далеко не сон. Он знал, что смертельный удар нанесет ему именно этот человек. Тем не менее, он частично обезопасил себя. Теперь помимо забулдыги слуги, у него имелась собака и револьвер. Твердо решив, что он сможет себя обезопасить, его дух вдруг воспрял, а руки окрепли. Но тут он снова стал обдумывать слова отца. Он сказал, что вопрос его гибели уже решеный. «Сделай так, чтобы к концу охоты в белой чаше было больше камней». Он стал обдумывать, где-то он уже это слышал, но где именно?

Любопытство побороло страх, он стал думать, но ничего не мог вспомнить, а затем его будто окатили холодной водой. В университете у него был краткий курс права, и он вспомнил как профессор, читающий лекции, рассказывал про древнегреческий обряд.

– Пре.. Прес.. Псе.… Да, как же это называлось.

И слово всплыло в его сознании как вынырнувший кит из-под глади морской.

– Псефизма! Судебное разбирательство, которое решается путем голосования. Тот профессор говорил про две урны, в которые складывали камушки. Но что же вы от меня хотите, отец?

Он уставился в горизонт, нервно потирая пальцы.

– Ха-ха-ха. Это безумие. Чистое безумие. Хотя… – с лица его спала улыбка, он смотрел на красное солнце, приближающееся к горизонту. Небольшой краешек оставался на поверхности и как только последний лучик скрылся в воде. – Меня будут судить,… но не на земле… Камни – это мои поступки, черные – плохие, белые – хорошие. Значит вот, как это будет. Я умру, а после смерти меня станут судить и взвешивать черные и белые чаши.

– И опустит господь длань свою,

и провалюсь я в царствие дьяволово,

где вечность будут рвать плоть мою,

И не услышат криков, не живые не мертвые.

Он остановился. Фифи послушно остановилась и стала ждать, когда ее новый хозяин продолжит движение, но Кайлеб и не думал о продолжении пути. Руки его затряслись, ноги ослабли и стали подкашиваться. Приложив ладони к лицу, он горько зарыдал. Только теперь он понял, в какую ситуацию попал и если верить, что на нем будет суд, то не видать ему оправдательного приговора как своих ушей.

***

Вернувшись домой, он не застал Билла. Видимо тот решил пропустить пару стаканчиков. Кайлебу было все равно где находиться Крекер, он хотел плевать на него и на всех остальных. Поднявшись к себе, он завалился в постель, а Фифи тем временем облюбовала кресло рядом с кроватью и, улегшись на него уснула.

Чейз лежал и смотрел в обросший пылью и паутиной потолок. На улице стремительно темнело. От потрясения он вымотался и душой, и телом, усталость нахлынула на него. Глаза его слипались, и он постепенно отправлялся в царство Морфея.

***

– Над чем вы сейчас трудитесь, Чейз?! – произнес один из молодых людей, что сидел в комнате в окружении нескольких девиц.

Кругом был слышан хохот, взрывы открывающихся бутылок шампанского и веселой музыки.

– Я дал себе небольшую передышку. Пока еще нет никаких определённых целей.

– Тем не менее, дописав свой последний роман, вы произвели на общество фурор, даже в Таймс о вас написали, не на передовой конечно, но все же.

– Просто я лично знаком с их редактором. Я учился с его сыном.

– Да ладно вам, Чейз. Пока вам в рот не вольется хоть капля алкоголя, вы не перестанете себя так вести. Для нас не секрет, каким вы является, когда навеселе. Поэтому оставьте это маску чистоты и стойко пожинайте плоды своей славы.

– Что ж раз мне не удалось вас провести, то мы выпьем за мой успех. – Кайлеб поднял свой бокал, а затем опорожнил его одним глотком. После он швырнул его об пол, разбив вдребезги, и закричал во все горло.

Всех повеселил данный поступок, и все стали хохотать во все горло.

– Вот теперь вы похоже на человека! – высказался появившийся в дверях молодой брюнет. – Друзья, помните я рассказывал вам про изюминку вечера?

Все утвердительно кивнули и раскрыли широко глаза в ожидании.

– Так вот, сейчас это произойдет. Встречайте!

В комнату ворвался среднего возраста мужчина, одетый в черный фрак.

– Для сеанса все подготовлено, прошу вас пройти в комнату, сэр. – обратился человек в фраке к брюнету.

– Прекрасно! Пойдем, пойдем, пойдем! – быстро затараторил он.

Кайлеб пропустил трех девиц и пошел следом за человеком, что его допрашивал на счет новой книги. Брюнет замыкал процессию и как только он переступил порог комнаты, закрыл за собой дверь на ключ. Одна из дам на него уставилась с удивленным выражением лица.

– Наш господин утверждает, что эти меры для нашей же безопасности, чтобы нам никто не помешал. – ответил брюнет и для дамы данного объяснения было достаточно, повернувшись к подругам она о чем-то с ней стала шептаться и хихикать.

– Прошу вас за стол, господа. – человек во фраке чуть склонился и указал рукой на стоящий посредине комнаты стол.

Все тут же уселись, предвкушая занимательный вечер. Все, кроме Кайлеба, теперь внимание уделялось не ему и его это сильно раздражало. Он знал, что будет происходить дальше, и стал скептически относиться ко всему, что происходило в комнате.

Дождавшись, когда все усядутся, человек во фраке, потушил все свечи кроме тех, что стояли на столе. Сев прямо напротив Кайлеба он заговорил:

Прошу во время сеанса не разрывать круг, господа. Во время всего процесса мы должны крепко держать друг друга за руки. – произнес он таинственным голосом. Чейза это еще больше разозлило и он, сложив ногу на ногу, уставился в потолок и стал цокать языком. – Вас, что-то волнует, сэр?

– Нет, просто пытаюсь вспомнить некоторую вещь. – Кайлеб тут же понял, что вопрос адресован ему. Он не стал раскрывать своих мыслей, в нем еще не так много было алкоголя для открытого противостояния.

– Очистите свой разум, сэр, и я уверяю вас, вы не пожалеете о сегодняшнем вечере.

– Ага. – грубо отозвался он. Облокотившись локтями о стол, он схватил протянутые ему руки и уставился на точку в столе.

– Что ж, раз все готовы, я попрошу вас не разговаривать и повторяю: ни в коем случае не разрывать круг пока я не скажу.

Все как заворожённые закивали головами. Кроме Чейза, он нервно пытался вытащить из щели между зубами остатки закуски.

Мужчина запрокинул голову и стал мычать. У Кайлеба в этот момент появилась легкая улыбка, он не мог серьезно относиться абсурдной ситуации, в которую попал.

Мужчина вдруг перестал мычать, голова его вернулась в прежнее положение, но глаза были закрыты.

– Да-а-а… – протянул он. – Я их чувствую, они пришли на мой зов.

Кайлеб захотел почесать лицо, но рука его была крепко сжата очень впечатлительной девушкой.

– Да-а-а-а… – продолжил нагонять мистики мужчина во фраке. – Дай мне имя, дай мне имя! – закричал он.

– Господи. – Кайлеб не ожидал, что это будет так громко. К нему тут же повернулись все, кто сидел за столом. Псевдо медиум сидел пока с закрытыми глазами.

– Нет, нет, нет! Не уходи, постой! Проклятье! – выругался он, открывая глаза, и с остервенением посмотрел на Чейза. – Объект скрылся.

– Не-е-е-т. – мигом завопили все.

– Не могу поверить! Чейз вы всем испортили вечер! – запищала одна из девушек.

– Можно было и потерпеть.

– Да ладно вам. Этот шарлатан просто очередное развлечение. Бьюсь об заклад никакой он не медиум. Вызвать духа? Ха! Конечно! Вы посмотрите на него, какой вызов духов и вообще, как можно вызвать то, чего не существует?! А?!

– Вы это о чем, сэр? – с изумлением поинтересовался провидец.

– О том, что духов не существует, все это бабушкины сказки, а насчет вас, мистер. – Кайлеб неприлично направил на него указательный палец и прищурился одним глазом. – Я вас насквозь вижу, таких как вы надо гнать в шею еще до того, как вы появитесь на пороге дома. Даже если бы медиумы существовали, то явно не стали бы тешить публику своими вульгарными выступлениями наподобие той фальшивки, что вы нам пытались всучить.

– Как на счет карт, мистер Чейз?

– Что?!

– Карты! Я докажу вам, что обладаю определенными способностями. Как насчет таро?

– Ладно. – фыркнул Чейз. – Раскладывайте свои карты только побыстрее.

Человек во фраке вынул потрепанную колоду карт и стал тщательно их перетасовывать. Закончив, он по очереди вынул необходимое для гадания количество карт рубашкой вверх.

– Итак, произнес он. Я гадаю на будущее, мистер.

– Валяйте. – Кайлеб осушил очередной бокал шампанского. Остальные притихли как мыши.

– Хм. – пробубнил он, поднимая первую карту. – Император! – торжественно провозгласил он. Все зааплодировали и заохали. – Не будем торопить события, господа. Значение таро не судят по картинке. Император говорит нам об изменениях в профессиональной деятельности человека, скорее всего, в будущем вам предстоит столкнуться с ситуацией, которая заставит вас найти новое призвание. Хм. – опять промямлил медиум, переворачивая очередную карту. – Колесница. Вам требуется переосмыслить ваши ценности, сэр.

– Конечно. Скорее всего, бросить пить и играть!

– Ни в коем случае. Мы не хотим потерять такого друга. – отозвался брюнет.

– Возможно. – таинственно произнес медиум.

– Башня. – сказал он, поднимая следующую карту. – Серьезное крушение надежд. Как говорят карты, недолго вам осталось быть писателем.

– К черту ваши карты. Это полный бред! – сказал Чейз, поднимаясь с места.

– Не уходите, мы еще не закончили! – требовательным голосом остановил его гадающий. Кайлеб опешил и сел обратно.

– Ха. Ну конечно. – продолжил он. – Дьявол. Вы будете вовлечены в махинации.

– Опа. Чейз, да вы шулер.

– Клянусь, меня ни разу не ловили за руку. – он знал, как ответить на этот вопрос еще с того момента как схватил впервые карты.

– Повешенный. После встречи с дьяволом все ваше окружение получит по заслугам.

– Надеюсь, отец не попросит вернуть все деньги, которые я у него занял. – Ха-ха-ха.

По комнате пробежала легкая тревога. Последняя карта говорила не о Кайлебе, а о сидящих рядом с ним.

Давайте заканчивать.

– Последняя карта, сэр. – он перевернул карту и гробовым голосом объявил. – Суд! В скором времени последует расплата за совершенные вами грехи, мистер Чейз. – за весь вечер он не обращался к ним по имени, но теперь медиум явно сделал на этом акцент.

Нога Кайлеба нервно трусилась под столом, он весь был в поту.

– Чушь это все! Чушь я вам говорю! – он так резко поднялся, что некоторые перепугались.

– Это мы еще увидим. – с лукавой улыбкой сказал медиум, вставая из-за стола.

Глава 10 «Встреча с ним»

Кайлеб проснулся от собачьего лая и рассерженных криков Билла. Открыв глаза, он увидел, как Фифи схватила Крекера за рукав. Рядом с ним валялся поднос с разбившейся посудой, тот видимо решил принести завтрак в постель, но не предвидел всех препятствий.

– Фифи! – крикнул Чейз, подрываясь с постели, чтобы оттащить собаку, но это не потребовалось. Фифи уселась рядом с Билом и, завиляв хвостом, продолжала злобно скалиться.

– Боже! Какая же злобная сука. Я только и успел в дверь протиснуться, а она как схватит.

– Где ты был вчера? – пропустив мимо ушей сетования слуги, спросил Кайлеб.

– Да так. Мне нужно было навестить одного знакомого.

Хоть Билл ничем не выдал себя, Кайлеб все же почуял лож, но не стал акцентировать на этом внимание.

– Завязывай пьянствовать. Из-за твоих прогулов и происходит вот это. – он указал на окровавленный рукав. – Давай посмотрю.

– В этом нет необходимости, сэр. Вы только суку приручите, чтоб она на меня не кидалась.

– Как ты понял, что это девочка?

– Да разве мужик может быть такой злобной сволочью? – он улыбнулся краешком губ. – Я, наверное, спущусь вниз, перевяжу руку, а после вернусь и приберу тут все. Я могу оставить уборку на потом и сделать еще один завтрак, если вы пожелаете?

– Нет. Не стоит. Думаю, сегодня вновь прогуляться.

– Как скажете, сэр. – проговорил Билл и скрылся за дверью.

– Молодец. – почти шепотом сказал он собаке, и та будто улыбнулась. – Но Билла не трогай, он свой. Договорились. – Фифи гавкнула, показывая, что ей все ясно.

Одевшись, он вышел из комнаты, а собака следом за ним. Спустившись, он еще раз напомнил Биллу, что его сегодня не будет весь день.

– В доме есть карандаши и пару листков бумаги?

– Да, сэр. В кабинете хозяина много такого добра. Я недавно там прибирался и выделил чистые листы. Принести вам?

– Будь добр.

Через пару минут Билл вернулся с пачкой листов и парой карандашей.

– Вот еще. – из-за спины он вытащил кожаный портфель. – Чтобы не намокли.

– Благодарю.

– К вам пришла муза, будите снова писать?

– Что-то вроде.

Кайлеб сунул пачку бумаги и карандаши в портфель, закинул его на плечо и вышел на улицу, махнув Биллу на прощание.

«Что-то вроде». Почему он так сказал. Он и раньше записывал разные истории, но никогда не приобщал. Может действительно, его писательский дар иссяк, и он больше не может написать и строчки без чьей-либо помощи. Последнее его творение даже не стали принимать, сунули подачку как псу и отправили выполнять задание. Он не заслужил к себе такого отношения. Потратив силы и время, он отдал бумаге чистику себя, и уж какое-то уважение нужно было проявить. Теперь мне нужно для него написать книгу, он верит в меня.

– Старый козел.

Только сейчас, когда Кайлеб отправился записать историю старого моряка, он понял, как унизил его мистер Хемшем, хозяин издательского дома на Бонд. Двадцать пять фунтов и все. Все чего он стоил. Вдруг мысли в его голове поменяли направление, он взглянул на рядом идущую собаку и вспомнил недавний разговор с отцом. «Кто-то охотиться на него». «Все решено». «Я скоро умру».

– К черту Хемшема и всех остальных, мне осталось жить всего ничего, а я тут думаю про свои рукописи.

Мысли путались в голове, его бросало из одной стороны в другую, словно он судно, стоящее на якоре в шторм. С одной стороны, он не хотел отправляться в преисподнюю, а с другой до конца не мог поверить в правдивость событий, что произошли с ним накануне. Как себя повести он не знал. Забиться в угол, ощетиниться и ждать решающего удара от потенциального врага? Он может списать все события на небольшое помутнение рассудка. Кто, в конце концов, сказал, что он в норме? Никто, черт возьми. Никто этого не говорил.

Вполне возможно это ему привиделось, он устал от постоянного пребывания в стрессе. Нервы его напряглись до предела и, не выдержав лопнули в тот самый момент, когда он стоял возле склепа.

– Может мне попить что-нибудь от нервов? – обратился он к Фифи, но та лишь безмолвно посмотрела на него и, облизнувшись, устремила взгляд к горизонту.

«Ну вот, теперь я и с собакой разговор веду. До чего я дошел?»

– А может я не сошел с ума и все это действительно так? Хотя следы в игровой мы так и не обнаружили.

Кайлеб тогда был совсем один, никто не слышал шагов, что были над его головой. Сначала он был уверен, что ничего не видел, но уже через пару минут он утверждал, что отчетливо видел тени, а после снова передумал.

– Может мне показалось? – он вновь адресовал вопрос собаке, но та не удостоила его вниманием.

Он стал вспоминать, что происходит с людьми, находящимися в медучреждениях для душевно больных. Как они кричат, как их держат за решетками, словно они звери. Кайлеб осознавал, что методы, используемые при лечении шизофрении, далеки от идеала.

– Да и как ты себе это представляешь? «Здравствуйте! Вы знаете, я иногда вижу погибших людей, спускаясь к ним в склеп, они утверждают, что я скоро умру! Представляете!» Да ты даже не успеешь закончить предложение, как тебя тут же сцапают. Нет! Я им не дамся, нет!

– Кому?

Кайлеб дернулся от удивления. Подняв ошарашенные глаза, он увидел перед собой Анну, сидящую верхом на своей кобыле. Тот даже не услышал, как она приблизилась.

– Добрый день! Я думал, что вы уехали?

– А кто вам об этом сказал?

– Я приходил к вам домой, хотел поговорить с вашим отцом, но ваш старый слуга не очень радушно меня принял и сказал, что вы уехали.

– Я догадываюсь, про какого слугу вы говорите. Не обращайте на него внимания, мистер Чейз. Он действительно очень старый и преданный моему отцу, вот он его и не выгоняет, хотя он еще тот ворчун.

– Да я и не собирался на него обижаться. Одежда моя довольно скудна, вот он и принял меня за бродягу.

– А что за дело у вас к моему отцу?

– Боюсь, я уже справился со своими проблемами без его участия.

– И все же?

Кайлеб замялся. Вдоволь рассмотрев носы своих сапог, он все-таки решил открыться Анне.

– Я хотел получить информацию. Мне кажется, что кто-то влез в мой дом и…

– Ха-ха-ха. Ну, вы же не думаете, что к вам влез мой батюшка?!

– Конечно, нет. – слабо улыбнулся Кайлеб. – Просто никого в городе я не знаю и вот подумал, что он единственный поможет мне в поиске взломщика.

– Думаю, что у вас ничего бы не вышло. Он сильно недолюбливает вашего слугу Билла, потому единственный кто пал бы под его подозрения был бы именно он.

– Все из-за тех кур?

– Конечно, нет. Слышали про родственные души?

– Люди которые не с того не с сего находят общий язык, хотя ни разу друг друга не видели?

– Именно. Я считаю, что раз есть родственные души, то есть и их противоположность. Враждебные души.

– Билл и ваш отец – «враждебные души».

– Что-то около того. Как это называется – я не знаю, но факты на лицо. Они друг друга не переносят.

– Понятно. У вас красивое ружье. – Кайлеб указал на приклад оружия, что было убрано в кобуру, весившую на боку лошади.

– Это не ружье, а винтовка. Ружье стреляет дробью, а винтовка пулей. Хотите взглянуть?

Кайлеб хотел воспротивиться, но винтовка уже была у него в руках.

Длинный ствол из нержавеющей стали. Приклад был сделан из красного дерева, на котором были вырезаны щупальца плюща. На самом стволе была гравировка «Для любимой дочери».

– Это подарок отца. Он хочет, чтобы я всегда была в безопасности.

– От кого же вам ждать опасности?

– Мало ли. Мой отец очень подозрительный человек, поэтому лучше оградить его от новых беспокойств.

– Я надеюсь, что с вами ничего не произойдет.

– Я тоже. Кстати, о чем это вы болтали, когда я к вам подошла?

– Просто я придумываю новую тему для книги.

– Как жаль, значит, я отвлекла вас от величайшего дела. Простите, мистер Чейз.

– «Величайшего»?

– Работа мысли. – она взглянула вдаль. – Что ж, мистер Чейз, была очень рада вас видеть, но мне пора. Всего доброго и да, у вас чудная собака.

– Спасибо.

– До свидания. – произнесла она и ударив в бок лошади понеслась рысью в противоположную сторону от деревни Крегнэш.

Кайлеб немного проводил ее взглядом, затем тяжело вздохнул и пошел дальше.

***

– О! Мистер Чейз! Вы воспользовались моим советом и завели собаку? – Пит Харис стоял за стойкой и натирал ее грязной тряпкой.

– Как видите.

– Прекрасный выбор. Выглядит здоровой. – он вышел из прилавка и подошел к собаке. – Можно?

– Думаю, не стоит, она сегодня кинулась на Билла, когда я еще спал.

– Вот поэтому и кинулась, охраняла ваш сон, а сейчас вы бодрствуете, и она видела, как мы жмем руки. По взгляду вижу, что собачонка умная. Да? – сказал он собаке, полусогнувшись.

Харис встал на одно колено и стал тщательно изучать собаку. Сначала он поднял еегубы, чтобы посмотреть в каком состоянии ее зубы. После он поднял ее лапы и вроде как взвешивал, а в конце подергал за холку и, разогнув ладонь, убедился, что шерсть собака теряет в том количестве, в котором это необходимо.

– Хорошая собака, мистер Чейз. Очень умная! Где вы ее нашли?

Кайлеб рассказал о встрече с сыном предыдущего хозяина. Хозяин паба не был удивлен, он лишь изредка кивал и посматривал на Фифи.

– Удивительно, просто удивительно.

– У меня для нее кое-что есть, если позволите. Утром я освежевал одного барашка, и у меня осталось пару косточек.

Через минуту Фифи уплетала кости, уложенные на керамическую тарелку.

– С вашего позволения мистер Харис, я бы тоже позавтракал.

– В чем вопрос? Могу предложить вам пол палки копченой колбасы кусок сыра и пару ломтиков восхитительного только испеченного хлеба.

– Тогда выкладывайте все вышеперечисленное, и я не вцеплюсь вам в глотку.

Кайлеб и Харис посмеялись, затем последний поднялся с места и принялся выполнять заказ.

Через несколько минут Чейз приступил к завтраку и закончил его с очень большой скоростью, не успел Харис налить для себя бокал пива, как Кайлеб разобрался с колбасой и сыром.

– Боже, как же вы голодны.

– Не обращайте внимания, просто у меня такая своеобразная привычка. Не люблю подолгу копошиться в тарелке.

– Мм. Может, выпьете, чего-нибудь?

– Только воды.

Спустя мгновение на стол опустился стакан с водой. Осушив стакан махом, Кайлеб вытащил из портфеля бумагу и карандаш.

– Итак. Мистер Харис, в прошлом мы договорились с вами о том, что я запишу ваш рассказ. Как я понял, вы достаточно убедились во мне и готовы поведать свою историю.

Харис тут же помрачнел. Показалось, что он передумал, но это было не так. Все дело обстояло в другом, по всей видимости, Харис отправился в мысленное путешествие по закоулкам своей памяти.

– Мистер Харис?

– Да. – выговорил он слабым едва слышимым голосом.

– Я готов записать вашу историю.

– С чего бы начать?

– Вам решать. Можно перейти прямо к сути, а можно рассказать о событиях до определённого происшествия.

– Как вы догадались, что это трагедия?

– Просто предположил.

– Хорошо. Давайте начнем с короткого описания моей жизни, а после мы потихоньку подберемся к главной мысли.

– Вы здесь начальник, я всего лишь писарь.

Кайлеб положил ладонь на край листка и, держа в другой руке карандаш, приготовился записать все, что ему сообщат.

***

Тогда я был так молод. Мне не было еще пятнадцати лет, когда я поднялся на борт своего первого корабля. Не спорю было тяжело. Поступил я обычным матросом. Ходили мы по долгу. Единственной отрадой было, что у меня не осталось никого из близких, поэтому сердце мое не тосковало.

С годами я становился все старше и умнее. В общем, со временем я дослужился до звания боцмана. Всех матросов в кулаке держал. Следил за погрузкой и выгрузкой груза, а также за исправностью многих механизмов на корабле, как и якоря, так и компаса.

Матросы и офицеры мне доверяли, а я доверял им в свою очередь. Но в один прекрасный момент старпом поссорился с капитаном и ночью произошел бунт. Капитан и некоторые офицеры были убиты. Я не знал, что мне делать. Офицерский состав был в меньшинстве, но поддерживать бунтарей я тоже не собирался. В итоге я просто выпрыгнул за борт.

Мы тогда совсем не далеко ушли от берега. Схватившись за пустую бочку, я качался до самого утра, пока одно торговое судно меня не подобрало.

Подняв меня на палубу, они привили меня в чувство и дали немного виски. Я огляделся и понял, кто меня окружает. Это конечно не пираты, но тоже своеобразные личности, то оказались контрабандисты. Все знали кто они такие, но столкнувшись с ними на суше, ты и не поймешь кто перед тобой обычный моряк или «полу пират».

Они стали расспрашивать меня, каким образом я очутился в море. Рассказ мой ничем не отличался от того, что я сказал ранее, кроме, конечно, концовки. Я сказал, что между мной и одним из матросов завязалась драка, но тут корабль качнуло и меня выбросило за борт.

Контрабандисты не очень мне поверили, но допрашивать больше не стали. Затем капитан сообщил мне, что зайцев они не возят, а значит, я должен отработать дорогу. С тяжестью на сердце я согласился, но кто их знает, что бы они со мной сделали в случае отказа.

Мы добрались до ближайшего порта, и капитан отвел меня поболтать на баке. Он сказал, что в мою историю с бунтом не верит и сказал, что не он один разделяет такое мнение, но все же работаю я хорошо и он готов меня оставить на своем судне.

Я стал быстро прокручивать в своей голове возможные последствия. Как я прихожу в торговую организацию, на которую я работал и рассказываю сказку, что сам выдумал. Конечно, можно было бы поработать над деталями, но исход один. В худшем случае я отправлюсь на эшафот, в лучшем мне сорвут рукава как трусу и не на одно судно меня больше не возьмут.

Я полюбил море, полюбил больше чем сушу. Прохладный ветер, колыхающий волосы, соленые брызги моря, что падают тебе на лицо, громовое черное небо перед штормом, я бы никогда в жизни не поменял все это на пыль траву и жизнь в деревне или в городе. Пожав руки, я принялся за разгрузку корабля.

Я много где побывал. У берегов Африки, обоих Америк, а один раз мы причалили к одному из портов Японии. Моя жизнь была удивительной и в то же время опасной. Контрабанда опасное дело, но очень прибыльное. На торговом судне я бы и в жизни столько не заработал, как на этом корабле.

Спустя два года я добился доверия капитана, и он назначил меня боцманом вместо предыдущего человека, что был убит при передаче груза. Нас выследили сотрудники таможни, мы еще не успели его передать, как те стали палить в разные стороны. Помню, мы еле тогда удрали. Потеряли груз и стоянку, а еще и репутацию. Больше с нами в тех краях не хотели вести дел, и нам пришлось искать новое пристанище.

Прогресс шел в гору, в морях появлялись все более быстрые и мощные корабли и в итоге окончательно вытеснили парусники. Лишь самые нищие торговые организации пользовались парусными кораблями. Но с годами все больше и больше загибались и, в конце концов, банкротились.

Наше судно было парусным, и капитан понимал, что его срок подходит к концу. Капитан ослаб духом и стал много пить, работы толком не было, а если и попадалась, то был большой риск быть убитым при выполнении той или иной задачи. Команда перестала доверять капитану, и все произошло по тому же сценарию.

Ночью произошел бунт. Меня вновь не тронули, потому, как я был один из организаторов этого бунта. Некоторые офицеры и часть команды были убиты. Капитан же не противился своей участи. Приставив к виску дуло пистолета, он всех нас проклял. Спустил курок и вывалился за борт, а после началось самое страшное.

Налетел страшнейший шторм. Таких я не видел еще в своей жизни. Ветер злобно завыл и стал поднимать волны все выше и выше. Судно стало раскачиваться, произнося жалобные стоны. У нас не было времени предпринять все необходимые меры, а даже если бы и было, то никто этого не стал бы делать. Сердца наши пылали после битвы, лица были в брызгах крови наших врагов и все было нам ни по чем.

Корабль стоял на якоре никто не стал его поднимать. Все рванули в трюм, потому как грот мачта переломилась у основания и полетела на наши бедные головы. Как только последний из нас спустился в трюм, мачта с треском упала и прижала выход из трюма. Мы оказались в ловушке.

Ветер все еще бушевал, но потом небо полыхнуло, и грянул гром, за ним тут же полил сильный дождь. Капли собирались в половицах палубы и, просачиваясь, стали капать в трюм. Мы подставили под капли ведра и тазы, чтобы выливать собранную воду за борт, но это не понадобилось, через время шторм утих и ушел на запад. Мы попытались вылезти из трюма, но грот было невозможно сдвинуть с места. Пару матросов вытащили абордажные топоры и принялись буквально прорубать себе путь. Через час мы все вылезли на палубу. Разруха была неимоверная. Остальные мачты были переломаны. Цепь, на которой держался якорь, лопнула, и теперь мы находились в дрейфе.

Проверив досконально корабль, мы поняли, что других повреждений не получили, но была одна небольшая странность – было невозможно определить наше место нахождения. Компас раскручивался в разные стороны, звезд на небе не было, единственное, что мы знали точно, так это где восток и запад, которые можно было определить по солнцу и больше ничего.

Шли мы почти неделю после этого злосчастного шторма. Никто не знал, куда нас приведет морская гладь, но все знали, что запасы провианта заканчиваются, и если мы в скором времени не ступим на сушу, то начнем тянуть жребий.

Как-то один морской волк рассказывал мне про жребий. Их судно побывало в похожей ситуации и спустя десять дней они стали тянуть спички. Способов существует множество, но общепринятый со спичками. Достается количество спичек равное количеству людей. Одна из спичек надламывается и прячется среди остальных. Затем все по очереди тянут спичку и тот, у кого короткая, будет съеден. Тот матрос сказал, что они успели сожрать двух людей перед тем как их спасли и каждый раз он не испытывал более сильного ужаса, чем во время жеребьевки.

На девятый день измученные палящим солнцем и отсутствием провианта мы начали плотоядно поглядывать друг на друга. У всех обитателей нашего корабля забегали глаза, ночи проходили долго и мучительно, потому как все боялись, что пока они будут спать, их прирежут. И вот настал тот час, чего все так боялись. Кто-то из матросов поднял вопрос о жеребьевке, говорил он тихо, но уверенно, все приводимые им доводы были приняты за чистую монету. Он говорил, что если мы не потянем жребий, то в скором времени будем падать замертво прямо на палубе. В итоге все согласились, рассчитывая на шанс выжить.

В ночь с одиннадцатого на двенадцатый день после шторма, мы спустились в трюм и второй помощник, а теперь уже старпом надламывал одну из спичек и вложил ее в ладонь вместе с остальными.

Он стал подходить к каждому из нас и заставлял вытягивать спички. Начал он с офицеров, я был последним, так как боцман младший офицер. Вытянув длинную, я возблагодарил небеса за подарок судьбы. Потом он двинулся к матросам. Первый из них вытянул короткую. Его глаза округлились в ужасе, он весь затрясся и стал рыдать. Потом он стал выкрикивать, что не все вытянули спички и возможно там есть еще одна короткая, но старпом раскрыл ладонь и дал ему понять, что коротких спичек больше нет. Матрос взревел, он попытался броситься на старпома, но в этот момент его ударили в бок ножом, и он, закричав, упал на пол и, извиваясь, стал умирать от потери крови.

Я вытер нож об рубаху и убрал его в чехол. Затем я приказал вынести труп на верхнюю палубу и освежевать его. Труп вынесли, но никто не хотел его разделывать. Тогда я вытянул из-за пазухи абордажный топор и принялся за дело. Через час мясо было отделено от костей, остальные уже разожгли печь, и я бросил мясо на печь.

В скором времени мы насытились до отвала, вот только того матроса хватило на один прием пищи. Мы были раздавлены и унижены. Каким же надо быть ублюдком, чтобы сожрать своего товарища, ради собственной шкуры. Мы надеялись, что его хватит на несколько дней, но съев все до кусочка, мы были до сих пор голодны. Появилось ощущение, что, вложив в рот человечину, мы никогда больше не насытимся. Бывший старпом, а теперь капитан, сказал, что следующей ночью мы снова проведем жеребьевку.

Наступила следующая кровавая ночь. Все, как и прошлый раз собрались в трюме. Забившись по углам стали ждать, когда старпом пройдет со спичками. Все пошло по кругу, как и прежде. Я вновь вытянул длинную и по щекам моим потекли слезы счастья. Мне повезло, что в трюме было достаточно темно, чтобы остальные не увидели моей слабости. Один, второй, третий матрос все вытягивали длинные. Когда осталось всего двое людей, что не тянули жребий, у всех вдруг появилась мысль, что старпом забыл поломать спичку или же сам Господь совершил чудо и поломанная спичка стала целой. Кто-то произносил имя всевышнего и молил, чтобы он не вытянул короткую. Тот матрос был последний, и теперь настала его очередь. Все, и он в том числе, понимали, к чему идет дело. Все вытянули длинные спички, а он последний, но, все же надеясь на чудо, он потянулся трясущимися руками к последней спичке сжатой в ладони старпома. Чтобы предотвратить панику я встал за спиной матроса с ножом в руках. Он достал короткую. Не успев произнести и слова, я ударил его ножом в спину и тот, испустив последний вопль, пал замертво.

И снова мяса надолго не хватило, и было решено встретиться в трюме и в эту ночь. Поедая второго матроса, я стал понимать, что страхи мои становятся явью, мы беспричинно убиваем, чтобы наесться, но чувства насыщения не было. Поедая все больше и больше человеческого мяса, мы становимся все голоднее и голоднее.

С каждой ночью команда уменьшалась все больше и больше. Мы же перестали вести счет времени, оставив четырнадцать зарубок, мы перестали ставить новые. С каждой ночью мы все больше дичали, в нас не осталось больше людей. Корабль призрак и команда у него была под стать, сплошь одни трупы, что не могут унять свое чрево. Теперь не только я убивал несчастных, многие иногда опережали меня и с кровожадностью волка наносили смертельный удар своей жертве. Мясо теперь я тоже не свежевал. Кто-то сказал, что я могу помереть в одну из ночей, и надо бы остальным научиться это делать. Никто не улыбался, никто теперь не радовался тому, что вытянул длинную спичку. В момент жеребьевки многие мечтали о смерти, но не тогда, когда она заканчивалась. Тут же потенциальные мертвецы становились ярыми любителями жизни. Никто теперь не спал. У всех под глазами появлялись огромные черные круги. Начала развиваться паранойя, все стали считать, что в скором времени жеребьевка больше не понадобиться и все начнут резать друг друга без разбора. Но вопреки настроениям на судне, жеребьевка продолжала идти, каждую ночь мы убивали очередного бедолагу.

И вот осталось нас всего трое. Капитана съели, старпома и второго помощника тоже. Я был единственным оставшимся офицером на борту. Никто больше не молил бога о спасении. Все мысли теперь обратились к дьяволу. Мы втроем понимали, что после наших прегрешений нет нам места в небесах, что души наши будут полыхать адским огнем до скончания веков.

И вот тогда-то я и обратился к нему, я воззвал его, когда один из матросов стал протягивать спички, но он не ответил мне. Я вычеркнул себя из жизни, теперь смерть кружила надо мной. Моля дьявола о снисхождении, я вытянул длинную спичку, не успел я опомниться, как один из матросов упал замертво. Мы стали рвать мясо на куски, больше мы не свежевали трупы, теперь мы вгрызались зубами в их плоть и, отрывая куски мяса, пытались их разжевать.

Что-то в том матросе было не так, его мясо было не красным и даже не розовым, оно гнило изнутри. Оторвав зубами кусок, я тут же его выплюнул из тела поднялись мошки и стали кружить вокруг нас. Мой товарищ по несчастью крикнул, что убитый сгнил и есть его нельзя, иначе и мы погибнем, он сказал, что нужно потянуть снова жребий.

И я услышал, я услышал его мелодично медовый голос. Он нашептывал мне на уха всего одно слово, всего одно. Я знал, что так и нужно поступить, я знал, что матрос не станет играть честно, я знал, что он обломает обе спички. Как только он отвернулся от меня, чтобы поломать спичку, я внял голосу и сделал, что он требовал.

Рванувшись на матроса сжимая в руке нож, я всадил лезвие по самую рукоять ему в горло. Он обмяк и упал перед моими ногами, из его руки выпало две поломанные спички. Я отбросил спички носом своего сапога и, упав на колени, стал рвать плоть. И вот оно, вот оно насыщение. Жадно отрывая все новый и новый кусок, я получал удовольствие, пришло чувство насыщения, я ел и рыдал от счастья. Как же долго я ждал этого момента. Вдоволь насытившись, я свалился на пол и стал глядеть на звезды. Сначала я не обратил на них внимания, но потом я только понял, за все время нашего дрейфа звезд мы не видели, а теперь они блестели, мерцали у меня перед глазами. Поднявшись на ноги, я решил выйти на верхнюю палубу. Наверху мне в лицо подул легкий прохладный ветерок. На лице моем появилась улыбка, я стал радоваться как малое дитя, а затем я увидел его.

Он стоял на баке глядел вдаль, а там, вдали виднелись огни маяка. Ветер трепал его волосы, он был худым и высоким, от него веяло силой. Подойдя ближе, я упал на колени и закричал во весь голос слова благодарности. Он смиловался надо мной, и я был этому несказанно рад.

Повернувшись, он опустил мне на плечо свою руку и улыбнулся мне. Он сказал, что я должен полностью покориться ему и тогда меня ждет спасение и великолепная жизнь. Я прижался лицом к его сапогам и стал целовать их. Тогда он попросил меня встать. Поднявшись, я понял, что стою совсем один на палубе. Оглядевшись, я никого не заметил.

Справа от меня пристало какое-то торговое судно. Люди с того судна стали спускаться на палубу. Завидев меня, они все поняли и, взяв меня под руки, перенесли на свой корабль. Я в последний раз видел тот проклятый корабль, когда мы от него отчалили и направились в сторону ближайшего порта.

Затем год я пробыл в тюрьме. Меня допрашивали, что произошло со мной и всей командой, я отвечал все, как было, кроме бунта. Сказал, что на нас налетел шторм и через некоторое время мы стали жрать друг друга. Затем был суд, а после меня отпустили на все четыре стороны. Я вернулся домой, сюда на остров Мэн. Здесь я устроился помощником паромщика. Через несколько лет я и сам стал паромщиком, а после скопил достаточно денег, чтобы купить себе этот паб и приобрел его в этом году.

***

Кайлеб находился в оцепенении, еще на половине рассказа он перестал записывать, а только молча сидел и слушал, с раскрытым ртом и выпученными глазами. После того как рассказчик закончил свое повествование. Он тихонько встал, вложил бумагу и карандаш в портфель, а затем покинул это место, направившись неведомо куда и зачем.

Глава 11 «Средство от нервов»

Чейз быстрыми шагами пробирался по извилистой холмистой тропинке. Он считал, что чем быстрее он покинет здешние окрестности, тем быстрее из его памяти выветрится рассказ Харриса. Все бы хорошо, вот только рассказ никак не хотел выходить из его памяти. Вновь и вновь он видел, как люди набрасываться друг на друга и вгрызаются в еще теплую плоть, а после он видел перед глазами последнюю сцену. Неизвестный, что попал на борт корабля, тот, кто даровал свободу моряку взамен его преданности. Кайлеб знал, о ком говорил Пит, но он боялся в это поверить. Чейз стал рассуждать, думать, что же на самом деле он сейчас услышал, может моряк действительно был в бреду и все это ему только показалось. Так могло быть, если бы Пит был совсем один, но его окружала толпа народа, которую он потом ел. Потом он вспомнил одну деталь, поедая трупы, он не чувствовал насыщения.

– Точно! – выкрикнул он. – Все это бред, полнейший бред. Видимо с ним произошло какое-то эмоциональное потрясение, и он слетел с катушек. Если бы он кого-то ел, то…

Кайлеб остановился и, повернувшись, стал всматриваться в сторону деревни.

– А может он меня и вовсе разыграл…. Ха-ха-ха. Ну и чудак же ты Пит. Рассказал мне байку, а я как ребенок поверил в это. Он же говорил, что хочет поведать мне историю, а кто знает, что такое могло произойти на самом деле.

И вдруг Кайлеба, как будто что-то укололо прямо в сердце.

– Нет. Он не врал.

Чейз вспомнил ангела и демона, стоящих возле склепа. Он вспомнил, как они держали его за руки, пока змея не укусила Кайлеба в шею, и он провалился неведомо куда. Вполне возможно, что и с Питом Харрисом произошло ровным счетом то же самое. Он углубился в свои мысли и вдруг испугался, увидев перед собой лицо.

– Мать тво… – закричал он, но вовремя остановился.

Перед ним стояло юное лицо Риты Ютан. Та, как и в прошлый раз стояла за оградкой и с любопытством разглядывала Кайлеба.

– Добрый день, мистер Чейз. – она разговаривала с ним в той же мрачной загадочной манере, как и в первую их встречу.

– Добрый день. Вы меня очень напугали мисс.

– Как вы себя чувствуете?

– Неважно.

– Неважно чувствуете или вы считаете, что мне неважно это знать?

– Нет, нет. Неважно чувствую. Простите.

– За что вы извиняетесь?

Он окаменелым лицом уставился на нее и, уперев руки в бока, подумал, а за что действительно он извинялся. Вдруг в голове его появились образы разрываемых на части моряков. Он зажмурился и попытался отогнать придуманные воспоминания.

– Вам нездоровиться. Я это вижу. Вы могли бы пройти ко мне, у меня есть средство….

– Средство? Какое еще средство?

– От нервов, конечно. Все болезни от нервов, следовательно, стоит их лечить средством от нервов.

– Я… я… не знаю. Может, я лучше пойду?

– Нет. Я не могу оставить вас в таком состоянии, пожалуйста, входите.

Она открыла небольшую калитку разделяющую их.

– Смелей. Я всего лишь вам хочу помочь.

Кайлеб чуть шевельнулся вперед, и этого было достаточно, чтобы Рита ухватила его за руку. Чейз почувствовал тепло ее руки и словно обмяк. Все мысли испарились из его головы, он почувствовал блаженство. Взглянув в глаза Риты, он невольно улыбнулся ей.

– Как же ваш брат, мы его не побеспокоим? – лилейным голоском произнес он.

– Он отдыхает, а когда он отдыхает, его и война на ноги не подымет.

– Хорошо.

Они стояли у двери ее дома. Открыв перед ним дверь, Рита пропустила его вперед, не отпуская руки. Дом был ничем не примечателен. Самый обычный, который доводилось видеть Кайлебу. В небольшой комнате, в которую они попали было две двери. Одна из них была наглухо закрыта.

– Это комната моего брата, лучше туда не заходить. – сказала Рита, проследив взгляд Кайлеба. – А вот эта комната ведет в мою комнату.

Она толкнула дверь, что была слева, но Кайлеб не увидел там комнаты. То был сколоченный из досок лестничный проем. Лестница уходила вниз, в темноту. Он попытался дернуться, но Рита крепко сжала его руку, и он перестал противиться.

– Не переживайте. – прошептала она ему в ухо, касаясь его влажными губами.

– Куда мы идем? – спросил он также шепотом.

– Вниз. Разве это не очевидно?

Они спустились вниз, и Кайлеб почувствовал, что вроде как бывал в похожих местах. Небольшое подвальное помещение было разделено на четыре отдельные комнатки, но вместо дверей там были ширмы. В правом конце помещения размещался небольшой стол, рядом стояли два шкафа. Рита провела Кайлеба в одну из комнаток. Отдернув ширму, он увидел перед собой большой матрас, на нем лежала подушка во всю его ширину. Рядом располагался небольшой столик.

Рита помогла Чейзу сесть на матрас, а сама принялась снимать с него сапоги, затем всю верхнюю одежду. После того как она сняла с него рубаху принялась растягивать ремень на его брюках.

– Что вы делаете?

– Тс-с-с. Произнесла она вместо ответа.

Когда на Кайлебе остались одни кальсоны, она уложила его полностью на матрас и удалилась. За ширмой послышался звук открывающихся дверей шкафа и стук. Через несколько минут она вернулась с подносом на нем стояла маленькая чашка, от которой подымался приятный дымок.

– Пейте. – сказала она, подавая чашку Кайлебу после того как поставила поднос на столик.

Кайлеб чуть приподнялся, чтобы выпить жидкость в чашке. Она была по началу горькой, но с каждым глотком становилась все слаще. Он отставил чашку и почувствовал, как по его телу забегали мурашки. Он поглядел на Риту. Та разделась и теперь стояла перед ним полностью голой. Чейз не мог пошевелиться, его мышцы настолько расслабились, что он с трудом удерживал глаза открытыми. Рита аккуратно легла на него и стала нежно целовать его лицо шею и грудь.

***

Он открыл глаза перед ним стоял небольшой столик, на нем лежала опиумная трубка. Дымок уже перестал подниматься, так как содержимое давно погасло. Он был весь в поту, голова немного раскалывалась. Он обулся и, схватив галстук с пиджаком, вышел из комнаты и направился наверх. Один из господ, что стоял у входа, низко ему поклонился, и Кайлеб слегка склонив голову, прошел мимо.

Выбравшись на улицу, он полной грудью втянул в себя весь городской Лондонский воздух. Легкие его рвало на части, но он наслаждался присутствием в воздухе озона и копоти. Он любил эту часть города, так как здесь Лондон напоминал ему Бирмингем. Уложив на голову шляпу и натянув пиджак, он направился на соседнюю сторону улицы, где забрел в один из баров. Сев за стойку, он махнул в глотку пару стаканов виски и, расплатившись, вышел на улицу. Подходя к дому, он стал замечать, что что-то тут не так. Все окружающие его люди будто смотрят на него. Он увидел перед домом пару полицейских и несколько крепких парней. Он не успел среагировать, как те два крепыша уже добрались до него, один из полицейских ударил его по затылку. У Кайлеба потемнело в глазах, и он потерял сознание.

Через неизвестное ему количество времени он открыл глаза. Голова болела пуще прежнего, свет сильно слепил. Жмурясь, он пытался понять где, он находиться.

– Мистер Чейз? – голос был расплывчатым. Будто человек говорил из глубокой стеклянной банки. – Мистер Чейз? – голос приобрел нотки реальности, но все еще был не различим.

Кайлеба сильно тошнило, голова болела и кружилась, его вот-вот должно вырвать, но он держался изо всех сил.

– Мистер Чейз, вы меня слышите?

Голос доносился из-за очень яркой большой лампы, направленной ему в лицо. Зажмурив глаза, он пытался разглядеть, кто стоит за лампой, но он видел только силуэты.

– Я… да… да… я слышу, вас.

– Прекрасно. Уберите лампу. – и кто-то подошел, и выключив лампу, унес ее в другой конец комнаты.

Кайлеб сидел напротив окна, в котором уже смеркалось. Человек, что с ним разговаривал, сидел возле него и тщательно пытался его разглядеть. Человек был пожилым, одетым в халат. Вдруг он щелкнул несколько раз, привлекая внимание Чейза.

– Мистер Чейз. – протянул он. – Не закрываем глаза, просыпаемся.

Кайлеб шевельнулся и услышал шум оков. Глянув вниз, он увидел, что прикован к металлическому стулу. Он еще не паниковал, так как многого не понимал, поэтому спросил спокойным и даже уставшим голосом:

– Что вы хотите от меня, где я?

– Вы в Бетлемской королевской больнице, попросту говоря в Бедламе, как ее называют в народе. Нас попросили проверить вас на предмет психического расстройства.

– Кто?

– Вдова Чейз, ваша мачеха. Она считает, что после смерти отца вы сам не свой, что его смерть повлияла на вас фатально и вы стали достаточно унылым и раздражительным. Она переживает, что вы можете нанести себе или окружающим вас людям вред. Поэтому мы обязаны исполнить свой долг, она уже оплатила небольшой курс лечения…

– Идиоты, она это сделала, чтобы оспорить часть завещания моего отца. Унылый?! Раздражительный?! А каким бы вы были доктор, если бы потеряли единственного родственника на всем белом свете.

– Именно поэтому я с вами сейчас и веду беседу, а не закрываю в вас в камере для пациентов.

– Ну, если вы считаете, что я не болен, зачем же тогда меня тут закрывать? И натравливать на меня своих огромных гончих. Ведь они мне чуть голову не проломили.

– За гончих прошу простить. Они действительно перестарались с вашей поимкой, но и их тоже стоит понять. Люди нашей профессии встречаются с разного рода людьми и поэтому, лучше перестраховаться. Касательно вашего душевного состояния – для этого я тут и сижу, чтобы проверить, насколько все печально. Если за две недели в вас не выявиться определенных патологий, то я отпущу вас, но если я ухвачу какой-либо признак для опасений, то я буду вынужден оставить вас подольше.

– Двух недель достаточно, чтобы судья при рассмотрении спора, вынес решение в ее сторону. Она хочет оставить меня без гроша в кармане, а вы ей в этом помогаете.

– Поймите и меня тоже, мистер Чейз. Если к нам поступило заявление, то мой общественный и нравственный долг, должен быть исполнен и это не подвергается обсуждению. Если ситуация такова, то я сожалею, но я дорожу своей работой, и я не стану ради вас ей рисковать, прошу меня понять.

– Это бесчеловечно!

– Я понимаю ваше негодование, но не могу ничего поделать. Бесчеловечным будет, если я вас отпущу на волю, не проведя с вами исследований. Вдруг окажется, что вы действительно потенциальный маньяк, который захочет прикончить свою мачеху. И вдруг вам это удастся, я не смогу простить себе такой ошибки и общество мне не простит такого промаха. Скорее всего, вы вернетесь сюда, а я отправлюсь за решетку.

Кайлеб понимал, в какую отчаянную ситуацию он попал. Как не крути, он знал, что долго это не продлиться, через две недели его выпустят, и он сможет спокойно подать апелляцию.

– Хорошо, я предоставлю себя вам полностью, после того как я покину вашу лечебницу, у меня еще будет достаточно времени, чтобы обжаловать судебное решение.

– Вот и договорились.

– А мне обязательно быть скованным?

– К сожалению, да. Врачи моей специальности часто сталкивались с уникальными личностями, они смогли одурачить медика, и когда его бдительность ослабевала, то они наносили сокрушающий удар. Поэтому прежде всего это безопасность ваша и наша. – он приложил к груди раскрытую ладонь и улыбнулся.

– Что мне предстоит делать?

– По большей части, ничего особенного. Иногда вас будут вызывать некоторые мои коллеги. Они будут задавать вам определенные вопросы, и давать оценку вашему состоянию на основании ваших ответов. Все остальное время вы будите находиться в специализированной палате. Вы можете спать или размышлять. К сожалению, ничего другого предложить не могу. Вы будите все время в смирительной рубашке. Специальный медперсонал будет за вами ухаживать, кормить и помогать справить нужду.

– Отлично. Мне еще задницу никто не подтирал.

– Если мы не предпримем данных мер, то в любую секунду сможете нанести себе вред, а этого мы допустить не можем. Каждая жизнь для нас важна.

– Главное, чтобы и остальные сотрудники лечебницы разделяли ваши принципы.

– Не сомневайтесь. Они полностью придерживаются моей точки зрения.

– Я надеюсь.

Кайлеба отцепили от стула и, подняв на ноги увели. Добравшись до одной из комнат его раздели, обрили и помыли. Затем ему выдали полосатую одежду как у тюремного заключенного. Рубашка была с очень длинными рукавами. Как только Чейз ее надел, один из санитаров принялся завязывать рукава за его спиной. Затем его повели по коридору с множеством железных дверей. У одной из них они остановились и, открыв дверь, втолкнули Кайлеба внутрь. За спиной послышался щелочек закрываемой двери. Кайлеб оказался в светлой комнате. Стены пол и потолок были обиты мягкими квадратными подушками. В углу находилась дырка, из которой доносилось вонь. Под самым потолком было окно с решеткой.

Кайлеб упал на пол и попытался уснуть, но ничего не вышло. Через пару минут как его втолкнули, послышался щелчок и дверь распахнулась. За дверью стоял санитар, в руках у него была тарелка с кашей. Видимо это был ужин.

– Вставайте, я должен вас покормить.

Кайлеб не стал противиться, встав на ноги, санитар схватил ложку и принялся быстро заталкивать ему в рот содержимое тарелки. После он достал из кармана таблетку.

– Вы должны это проглотить.

– Что это?

– Вы должны проглотить.

– Я не буду глотать эту гадость. Я не сумасшедший и таблетки мне противопоказаны, со мной еще не провели не одного теста.

– Все принимают эти таблетки, независимо здоровы они или нет.

– Я не буду ее есть.

– В последний раз повторяю, вы должны ее принять.

– Да пошел ты к черту, ублюдок! – Кайлеб закинул ногу и выбил таблетку из рук санитара.

В следующие минуты он пожалел о своем решении. Санитар свистнул в свисток, что висел у него на шее, и за его спиной тут же выросло еще два здоровенных быка. Они заломили Кайлеба в один миг, тот кричал и пытался вывернуться, но это был дохлый номер. Санитар, что его кормил, сильно надавил ему на челюсть. Рот распахнулся, и внутрь полетела таблетка. Затем санитар быстро закрыл рот.

– Глотай! Глотай или я тебе ее через задницу в желудок засуну.

Кайлеба не прельщала такая перспектива. Он демонстративно сглотнул.

– Открой рот!

Кайлеб повиновался. Санитар осмотрел полость рта и, не увидев таблетки, улыбнулся.

– Так бы сразу, мистер.

Все трое отступили от Чейза, и вышли из палаты, захлопнув за собой дверь. Через несколько секунд после их ухода Кайлеб пустил слюну. Ему было очень плохо и в тоже время хорошо. Уставившись в потолок, он уснул.

***

– А теперь господа смею вам представить живого и самого настоящего безумца. С виду он выглядит достаточно мирным, но не ослабляйте свой бдительности. В первый же день своего лечения он напал на трех санитаров. Его чудом удалось успокоить.

Толпа мужчин сидела в большой аудитории. В центре стоял молодой человек в белом халате. Рядом с ним была кушетка, на которой лежало, не двигаясь, тело пациента. Пациент был накрыт белой простыней с ног до головы.

– Доктор Мейер?

– Да!

– Как долго он находиться в лечебнице?

– М-м-м. Чуть больше двух лет.

– И каково его состояние на сегодняшний день?

– Все достаточно печально. Пациент считает себя всемирно известным писателем. Его отец был промышленным магнатом, что скончался, а вдова его отца, засадила его в лечебницу, чтобы оспорить завещание.

– Ха-ха-ха. – по залу прошелся хохот и тело под простыней дернулось.

– Меня, например, он называет своим другом Фрэнком. Я его литературный агент.

Все снова засмеялись, и пациент вновь задергался.

– Какая будет назначена терапия, доктор?

– Боюсь, что мы все перепробовали последней мерой, конечно, была электросудорожная терапия, но даже она не помогла. Теперь дорогие мои друзья мы подошли к последней стадии лечения. Признаюсь, честно гуманной данную процедуру я не считаю, но пока медицина не знает иного способа, как облегчить страдание таких людей. Итак!

– Неужели вы прямо сейчас проведете операцию?! – выкрикнул кто-то из студентов.

– Именно так! – сказал доктор.

С кушетки сняли простыню. На ней лежал Кайлеб. Все его тело было стянуто кожаными ремнями. Чейз, завидев два длинных металлических предмета приближающихся к его глазам, задергался на кушетке и стал кричать. Кляп во рту заглушал крики, но они все рано раздражали доктора.

– Успокоительное.

Медсестра взяла шприц с мутной жидкостью и, нащупав вену, ввела содержимое шприца в руку. Доктор немного подождал, пока Кайлеб успокоится, со временем он перестал дергаться и кричать, глаза его остекленели, а тело обмякло. Когда все закончилось, доктор склонился над его лицом и принялся проводить трудоемкую работу.

***

– Боже!

Вокруг была кромешная тьма, он лежал в холодном поту на мокром матрасе. Рядом стояла чашка чая. Никого рядом не было. Он снова огляделся в поисках одежды и нашел ее уложенной на табурете в углу комнаты.

Наспех одевшись, он на ощупь пошел к лестнице. Поднявшись наверх, он распахнул дверь и увидел, что дверь напротив открыта. Рита склонилась с чайной ложкой над человеком, лежащим в кровати. Человек был связан точно так же как был связан Кайлеб в своем сне. Увидев Чейза, Рита тут же выбросила ложку и направилась к двери. С улыбкой на лице она закрыла дверь и заперла ее на ключ.

– Я думала, что вы проснетесь многим позже.

– Приснился дурной сон. Будто я в психиатрической больнице.

– Хм. – Рита пошла к столу, чтобы снять с печки закипевший чайник. Заварив чай, она поставила фарфоровый чайник с чаем на стол, а рядом две чашки. После стала доставать разные сладости.

– Это был ваш брат?

– Да.

– Почему он привязан?

– Мистер Чейз, думаю, нам не стоит лезть друг другу в душу. Мой брат привязан, потому что так надо и на том мы остановимся.

– Что это?! – он глянул в окно, где поднималось зарево.

– Что именно?

– Вон там за окном. – он подбежал к окну напротив стола. Взгляну в окно, он увидел, как вся земля была в снегу. – Что за черт?!

– Мистер Чейз, вы меня пугаете. Если вы будете продолжать в таком же духе, то мне придется просить вас покинуть мой дом.

– Почему на улице снег?! Разве в этих местах он выпадает в середине ноября?

– В середине ноября он не выпадает, но в это время он иногда идет и даже ложиться.

– В какое такое время?!

– Ближе к середине декабря.

– Что?! – он настолько сильно крикнул, что Рита невольно дернулась и зажмурилась. – Какой сегодня день?!

– Десятое декабря.

– Нет!

– Я вас уверяю, что сегодня десятое декабря. Да что с вами, в конце концов?!

– Чем вы меня опоили?!

– Что?

– Что вы мне дали?! Мерзкая вы девка!

– Следите за своим языком. Я дала вам, как и говорила средство от нервов.

– Нет! Это не так. Если бы это было простое средство от нервов, то я бы не пробыл у вас почти месяц.

– Вы пришли ко мне вчера вечером. Это было девятого декабря, какой еще месяц.

– Ведьма! Ты опоила меня какой-то дрянью.

– Рита! – из комнаты послышался жалобный слабый голос.

– Его вы тоже держите не по своей воле?!

– Мистер Чейз, покиньте мой дом немедленно! – Рита перешла на крик.

– Дай сюда, дрянь! – Кайлеб схватил Риту за платье и, добравшись до ключа, висевшего на ее шее, дернул за цепочку, при этом разорвав ей платье на груди.

– Вы за это поплатитесь! Как вы смеете! – она кричала, прикрывая грудь.

– Рита. – снова послышался голос из-за двери.

– Я спасу тебя дружище, не переживай. – Кайлеб вставил ключ в замочную скважину и уже провернул его.

– Нет! Я вам запрещаю!

– Пошла вон, ведьма. – Кайлеб зарядил ее пощёчину, Рита упала на пол. Щека ее разгорелась румянцев.

– Ублюдок, что же ты делаешь?!

Но Кайлеб ее уже не слышал, он распахнул дверь и вломился в комнату.

В комнате связанный лежал паренек лет шестнадцати. У него были выбриты виски, а вся копна была убрана в конский хвост. Кайлеб остановился ключ выпал у него из рук, а рот распахнулся до предела.

На кровати лежал, тот, кого он видел в своем сне. Тот парень, что бился с римлянами в лесу. Перед ним лежал Ерин. Весь вздувшийся как будто он был губкой, глаза его заплыли, а на шее был глубокий шрам.

Кайлеб не успел отойти от шока, как сзади ему по голове прилетело сковородкой. Он развернулся, держась за голову и пятясь к выходу.

– Пошел прочь! – Рита закричала так громко, что Кайлеб тут же признал в ней девушку, которую убили друиды, чтобы вызвать древнего Бритского бога.

В одно мгновение она стала абсолютно голой, а на шее у нее появился глубокий порез, из которого ручьем лилась кровь.

Кайлеб с криком ужаса выбежал на улицу и побежал в сторону собственного дома.

Глава 12 «Маленький секрет Билла по кличке Крекер»

Кайлеб даже не обратил внимание, что Фифи прождала все это время возле двери в дом. Как только он выбежал с криком ужаса, собака рванула с места и помчалась следом. Он бежал, не обращая внимание на отдышку и судорогу в мышцах, на холод и падающий снег. Солнце только начало подниматься, и поэтому в округе был полумрак. Споткнувшись об один из камней, он кубарем покатился с холма. Фифи в это время бежала за ним. Тявкая, она пыталась схватить его за пальто, будто это помогло бы ему остановиться, но ей это так и не удалось.

Кайлеб тяжело плюхнулся на живот у основания холма. Помимо судороги в мышцах и резям в горле, добивалась боль от ушибов. Поднявшись, он увидел, что пальто его разодрано в клочья. Руки и колени были стерты до крови. Щиколотка на правой ноге обвисла, так как при падении он ее подвернул. Однако все полученные им повреждения не остановили его. Чейз продолжил ковылять в сторону своего дома. Чем быстрее, тем лучше скрыться за тяжелыми дверями его дома, укрыться от всех этих людей.

Добравшись наконец, он вскочил на крыльцо, и чуть не сняв дверь с петель, влетел в гостиную.

– Билл! Билл! Где ты?!

Ответа не послышалось. Стоя посреди гостиной Чейз переминался с одной ноги на другую.

– Билл! – снова заорал он, но никто не ответил.

Завалившись в кресло напротив камина, он увидел, что огонь не горит, да и вообще он уже давно тут не полыхал. Огромный паук успел сплести паутину на правом верхнем углу камина. Кайлеб поднялся, чтобы пощупать дымоход, но он был очень холодным. Вдруг за его спиной хлопнула дверь. Он передернулся и тут же развернулся к входу.

– Кто здесь?!

Тяжело дыша, он продолжал смотреть в сторону парадной двери. Никто не посмел нарушить тишину. Фифи стояла безмолвно, повернув голову чуть на бок, она глядела на Кайлеба. Тогда Чейз схватил тяжелую кочергу и пошел к коридору.

Осторожно ступая, он держал кочергу перед собой, словно та была рапирой. За окном забушевал ветер. Жилище издало истошный звук. Из щелей потянуло холодом, но это был не простой мороз. Похожее чувство Кайлеб испытывал на кладбище, перед тем как его схватили статуи. Он двинулся в следующую комнату.

Комната когда-то выполняла функцию танцевального зала. Сейчас в ней находилось несколько столов и стульев, накрытых пожелтевшими от времени пыльными простынями. На стенах комнаты были установлены зеркала, чтобы визуально увеличить пространство. В конце комнаты на небольшом постаменте стоял рояль. Музыкальный инструмент также был под простыней, но что-то еще было под простыней. Предположительно на стуле как будто кто-то сидел, накрывшись этой же простыней.

Кайлеб стал потихоньку подбираться к роялю. Обе руки теперь добела на пальцах держались за кочергу. Сердце стучало как у зайца, отбиваясь дробью в ушах. Виски взбухли, от напряжения на лбу выступили капли холодного пота.

Он уже стоял в двух шагах от рояля. Когда услышал звук разорвавшейся струны. По комнате прокатился оглушительный шум, отбиваясь от уголков комнаты и возвращаясь обратно к источнику. Кайлеб выронил кочергу и заорал. Он повернулся и побежал к выходу. Вдруг что-то ударило его в руку, и он вспомнил о пистолете, что все это время покоился в его кармане. Остановившись, он быстрым движением вынул пистолет и, взводя на лету курок, наставил на фигуру под покрывалом.

– Кем бы ты ни был, ублюдок, сейчас ты сдохнешь! – он заорал во весь голос и стал палить из револьвера, продолжая при этом кричать. Выпустив весь барабан, продолжал орать и нервно нажимать на спусковой крючок.

Фигура под простыней несколько раз качнулась, а когда появились первые кровоподтеки, она качнулась еще раз, а затем со стуком упала на крышку, что прикрывала клавиши рояля.

У Чейза кончились патроны, но они теперь были ему не нужны, он стал подбираться к роялю, уже более уверенными шагами. Хоть в пистолете больше не было патронов, он все равно его не выпускал из рук. Стянув окровавленную простыню, он был в еще большем смятении и ужасе чем прежде. Под простыней ничего не было. Пустое сидение и черный рояль. Он посмотрел на пол, но не увидел ни самой фигуры, ни ее крови. Бросив простыню, он нашел дырки от выстрелов, крови теперь не было. Пальцы на рукоятке стали ослабевать, но тут снова послышался шорох, и Кайлеб взявсебя в руки, крепко сжал пистолет и направился на источник звука.

Быстро выскочив из комнаты в коридор, он направил пистолет на человека, что стоял возле двери.

– Не с места! Или я выстрелю.

Человек стоял к нему спиной, но тут же поднял руки вверх.

– Не стреляйте, сэр. Это же я, Билл.

– Повернись!

Человек повернулся и это был действительно Билл. Шарф, обмотанный вокруг шеи, скрывал нижнюю часть лица, но это был определенно Билл. Кайлеб упал на лестницу и, склонив голову, опустил руки между ног, при этом все еще сжимая оружие.

– Почему воняет порохом, что случилось?

– Я немного пострелял.

– Что? Прямо в доме?

– Да! Прямо в доме. Ты, верно, забыл кому он принадлежит?! Я стрелял в своем доме!

– Я не… я не то вовсе хотел сказать. Просто я немного удивился.

Кайлеб поднял голову, когда Билл начал к нему движение. Он тут же выпрямился и наставил на Билла револьвер. Билл резко остановился на безопасном для Кайлеба расстоянии.

– Что вы делаете? Мы же вроде разобрались.

– Пока еще не разобрались. Оставайся на месте. Фифи! – крикнул он, и перепуганная после стрельбы собака прибежала на зов своего хозяина. – Охранять!

Собака встала между Кайлебом и Биллом она смотрела на Билла и, скалясь, рычала.

– Где патроны от пистолета и ружье?

– В кабинете.

Дверь в кабинет располагалась рядом с местом, где стоял Крекер.

– Отойди на три шага от двери.

Билл осторожно попятился, назад при этом, не сводя глаз с собаки. Кайлеб понимал, что разобраться с собакой человеку, который одним ударом убил быка ничего не стоит. Тем не менее, произошла бы возня, этого было бы достаточно для обнаружения патронов и убийства Билла в случае его нападения. Так считал Чейз, но кто знает, что могло бы произойти на самом деле, потому как Билл все это время стоял не шелохнувшись. Вернувшись из комнаты, Кайлеб приказал собаке отойти. Оперев о стену ружье, он сел на прежнее место и наставив на Билла револьвер произнес:

– Теперь я задам тебе несколько вопросов. Если ты попытаешься мне соврать, я пущу пулю тебе в лоб без разбора. Ты понял? – Билл закивал, по его виду сразу стало понятно, что он нервничает. – Итак. Какой сегодня день календаря?

– М-м-м…

– Ты слишком долго думаешь, а когда ты долго думаешь, я начинаю нервничать.

– Десятое! – закричал он. – Десятое декабря.

– Пусть так. Когда ты меня последний раз видел?

– Вчера. – изумленно ответил Билл.

– Я тебе сейчас башку прострелю, тупая ты образина! Подумай хорошенько!

– Вчера! Клянусь всеми святыми, я вас видел вчера, вы отправлялись в деревню! Я вам честно говорю.

– Я тебе поверю. Когда ты мне выдал портфель, листы бумаги и карандаши? Это очень важный вопрос Билл.… Для меня и соответственно для тебя, если ты ответишь на него неверно – это будет последнее, что ты скажешь.

– Э-э-э.… Дайте подумать.… Сейчас, сейчас! – Кайлеб встал со своего места и, прицелившись Биллу в лицо, взвел курок. – Нет! Нет! Я сейчас вспомню! Это было.… Это было три недели назад! – он закричал, выставляя руки вперед, будто это его спасет от пули.

– Ты уверен в этом?!

– Абсолютно!

Кайлеб потер заросшую щетиной щеку. Крекер был откровенен как никогда, сейчас он находился в очень расстроенном состоянии и, скорее всего, не сможет выдумать лживые факты.

– Как я при этом себя вел?

– Да, как обычно, сэр. – голос Кайлеба при последнем вопросе смягчился и Билл, заметив это тоже слегка успокоился.

– Что с вами случилось?

– Я не знаю. Я не знаю! – его голос надломился, по щекам потекли слезы, он отложил револьвер и, закрыв лицо руками зарыдал. – Я не знаю, что со мной происходит, Билл! Я схожу с ума!

Билл стал аккуратно приближаться к Кайлебу, лицо его выражало огорчение и сочувствие. Подойдя к Чейзу, он слегка хлопнул его по спине и приобнял. Кайлеб уткнулся лицом в его ногу и, обхватив ее руками, продолжал рыдать.

– Ну, тихо, тихо, мистер Чейз, все обойдется. – Билл поглаживал его по сотрясающейся спине.

Дав свободу своим чувствам и выплакав все слезы, Кайлеб стал успокаиваться. Вытерев рукавом слезы. Он поднялся и, уставившись кроваво-красными глазами на Билла, пожал ему руку, а затем обнял.

– Прости меня, прости. В последнее время я слетел с катушек.

– Но что случилось?

– Я… нет… я не могу тебе сказать. Ты отправишь меня в психиатрическую лечебницу, а второго раза я не выдержу.

– Второго раза?

– Да. Лучше смерть, чем вернуться туда.

– Вы были в психушке?

– В Бедламе. Провел там пару лет, пока меня не отпустили. Мачеха хотела оспорить завещание моего отца, и я мешал это сделать, тогда она решила написать на меня донос и меня забрали. Как потом оказалось, у меня действительно были проблемы с психикой и опиумом. Меня вылечили, но часть состояния я потерял. Я попытался подать апелляцию, но ее отклонили, а когда узнали, где я в этот момент был, то меня тут же вышвырнули из здания суда. Я обошел все ведомства, но нигде мне не хотели помогать. Все думали, что я псих. Молва прошлась по всему Лондону и тогда меня даже на порог перестали пускать. Я не мог ни поесть, ни поспать в нормальном доме. Кое-как я сводил концы с концами. И вот мне попался под руку мой будущий друг. Литературный агент – Фрэнк Мейер, он то и помогал мне все эти годы. Выйдя из лечебницы, я остался без гроша в кармане, настал момент, когда я смотрел на лезвие своей тупой бритвы и думал, что было бы неплохо вонзить ее себе в сонную артерию и одним ударом прекратить свои страдания. В тот день я его и встретил. В день, когда решился на убийство. Простояв немного на улице с вытянутой рукой, я получил немного мелочи, чтобы купить новое лезвие. Выходя из лавки, я столкнулся с ним. Сначала он принял меня за бродягу, хотя так оно и было, но потом он меня узнал. Выпучив глаза, он остановил меня, взяв за руку, спросил мое имя, и я ему ответил, тогда он попросил меня пойти за ним. Он привел меня в свой дом. Он тогда только вернулся с медового месяца. Его жена встретила меня не очень радушно, но он попросил ее о снисхождении, и она позволила мне помыться. Затем Фрэнк дал мне немного одежды и немного наличности, чтобы меня подстригли и побрили, а после я смог снять себе комнату. Я его поблагодарил, как мог, и сделал все, как он велел. Через несколько дней я снова принялся писать, а Фрэнк вызвался отправлять мои рукописи в издательства. Кое-кто брал их и печатал. Скандально известный психопат-писатель взялся снова за перо. Люди стали разбирать мои рассказы как пирожки, я подумал, что удача вновь повернулась ко мне лицом, но это было не так. Когда звезда умирает, она выдает последнюю очень яркую вспышку, а потом взрывается, так было и со мной. Я вспыхнул как тряпка, пропитанная бензином, но тут же сгорел. Как оказалось, рассказы были редкостным дерьмом, и количество моих фанатов убывало как песок через пальцы. Я запил, так как опий был мне не по карману. Постепенно я вновь становился бродягой. Меня выбрасывали из одного постоялого дома, потом из другого. Оплатить жилье я был не в состоянии. В пабы меня тоже перестали пускать. Затем я заметил, что есть люди, которые хотят услышать мою историю. За выпивку я рассказывал, но мне всегда говорили, что история моя такое же дерьмо, как и рассказы, которые я писал в последнее время. Я совсем отчаялся и вот опять я стал размышлять о суициде. Теперь у меня была возможность получше. Купить пистолет, сунуть его себе в рот или приставить к виску, нажать на крючок и до свиданья. Фрэнк опять вытащил меня из этой передряги, он договорился с одним издателем о продаже моей рукописи, а после я получил письмо, в котором говорилось о смерти хозяйки вот этого дома. В письме были наличные, и я рванул на поезд. Ну, а дальше ты знаешь, что со мной происходило.

– М – да. Я и подумать не мог, что вы побывали в Бедламе.

– Как видишь.

– Все обязательно наладиться, мистер Чейз, я вам обещаю.

– Не наладиться, Билл, нет, этого не произойдет. Пойди в комнату для танцев и посмотри на простыню возле рояля. Я подумал, что там кто-то сидел и выпустил весь барабан в ублюдка…

– О Боже! Вы кого-то убили?!

– Нет. В том то и дело, что нет. Там никого не было, хотя я слышал, как он упал на рояль и видел кровавые пятна на простыне.

– Может все-таки лучше обратиться к специалисту?

– Ты не понимаешь, Билл. Лучше смерть, чем психушка.

Кайлеб вытер рукавом остатки последних слез, а затем вдруг как будто, что-то вспомнил.

– А что с камином?

– А что с ним? – Билл явно был удивлен заданным вопросом.

– Мне показалось, что его давно не зажигали. Там в углу паутина.

– Он там уже давно сидит, мистер Чейз, а я его не убираю. Говорят, это беду насылает. Ему там нравиться.

– Но как он не сгорел?

– Видимо жар там не такой сильный, вот он и сидит, греется. Я сейчас его разожгу.

– Будь добр. – Кайлеб поднялся и, позвав собаку, направился в свою комнату.

***

Билл проводил Кайлеба взглядом и как только он скрылся за винтовой лестницей, ведущей на третий этаж, пошел на улицу. Крекер сочувствовал своему хозяину, он действительно сильно переживал за него. Возможно, он действительно съехал с катушек и стоит позаботиться самому о его здоровье. Он серьезно думал, о том, чтобы передать Чейза в руки специалиста, но вспомнив, как высказывался об этом Кайлеб, тут же передумал.

«Лучше смерть, чем психушка» снова и снова, в голове Билла прокатывались эти слова. Он не хотел смерти Чейза, но он также не хотел, чтобы тот мучился. Крекер сильно привязался к своему хозяину, да и честно говоря, Кайлеб никогда и не считал себя хозяином, в первом разговоре между ними он об этом прямо сообщил, заставив Билла удивится. Нет, Кайлеб точно не был ему хозяином, он был для него избалованным младшим братом, за которым нужно постоянно следить. Но Билл допустил оплошность, он не уберег своего младшего брата от душевного сотрясения. В ту ночь, когда к ним вломились, Билл приперся на рогах и тогда он никак не мог ему помочь. Теперь сегодня бедный парень расстрелял простыню. «Мать твою! Он расстрелял простыню, потому что ему показалось, что там кто-то сидит, а после он увидел красные пятна».

– Нет… Он явно не в норме. – произнес он, глянув на окно спали Чейза.

Забравшись в сарай, он уселся на сложенные друг на друга бревна и, подняв одно из них, вытянул спрятанную бутылку анисовой водки. Вытянув пробку, он хорошенько приложился к бутылке. Вытерев губы, он сделал пару вдохов и хлопнул еще. Бутылка была наполовину пуста, но его это не печалило. Сегодня он не должен напиваться, это так для поддержания духа и успокоения нервов. Вытянув из кармана трубку, он набил ее табаком и, поднеся спичку, стал втягивать голубоватый дым в легкие. Сделав несколько затяжек, он еще немного закинул за воротник и, закупорив бутылку, спрятал обратно в тайник.

– Надо что-то с этим делать.

Но кто мог ему помочь? Кто пришел бы на помощь человеку, которого толком и не знают? Билл качал головой в раздумьях. Он знал, что Чейз не пользуется особой популярностью на острове, не пользовался еще до того момента, как сюда приехал. Билл тоже ей не пользовался, но он был местным, а местных все равно принимают как родных. Гадкий утенок, но утенок свой. Насчет Кайлеба так сказать нельзя, о нем ходила разная молва. Что он любил опий, что за игральный стол с ним лучше не садиться, так как он не чист на руку. Кто-то обучил его разным карточным фокусам, но Кайлеб плохо их усвоил и попадался несколько раз. Билл подумал, что сейчас он не играет только лишь потому, что общество его не приняло. Здешние не любят, когда их обманывают. Скорее всего, Кайлеба повесели бы на первом попавшемся суку, как только заподозрили его в нечестной игре. Что ж хоть какая-то от этого польза. «Всегда ищи положительные моменты», – подумал Билл, но тут же стал более угрюмым.

– В таком состоянии его нельзя оставлять.

Крекер назначил вечернее рандеву, и сегодня он снова хотел отпроситься у Кайлеба, чтобы встретиться с друзьями.

– Больше нельзя держать его в неведении, чтобы он не подумал, я должен сообщить ему об этом.

Крекер мучился как никогда. Он понимал, что после его сообщения Кайлеб может возненавидеть его или даже уничтожить как личность и человека. Что ему стоит пойти в полицию и донести на Билла? Собственно говоря, ничего. Чейз точно не потерпит этого, он обязательно заявит, хотя, может, и нет.

– Да кого я обманываю? – с раздражением произнес Билл.

Его душа металась из стороны в сторону, сердце тяжело билось, он не знал, как поступить. Правда все равно вскроется и лучше поздно, чем никогда известить Кайлеба самому, но для начала нужно и ей рассказать об этом. Она тоже имеет право знать, что Билл больше не играет в эти игры, а там будь, что будет. Последняя встреча, последняя встреча и конец. Билл откупорил еще раз крышку, сделал пару глотков и, убрав ее в тайник, вышел из сарая с охапкой дров.

***

– Сэр? Можно? – Билл аккуратно приоткрыл дверь, входя в спальню Кайлеба.

– Да, что ты хотел? – Кайлеб лежал на постели и смотрел в потолок. Когда вошел Билл он даже не взглянул на него.

Крекеру тут же стало его очень жалко. Он был вымотан, теперь это было видно даже по его лицу. Огромные синяки под глазами, кроваво-красные заплаканные глаза. Руки содрогались ни то от холода, ни то от страха. Билл не хотел его просить об этом, но это было нужно сделать, раз он решил покончить раз и навсегда.

– Я прекрасно понимаю, сэр, что моя просьба через чур заносчива, учитывая обстоятельства.

Билл начал издалека, и Кайлеб это заметил.

– Говори прямо! – раздраженно произнес он, продолжая пялится в потолок.

– Я бы хотел сегодня вас покинуть. Ранее мною была назначена встреча с друзьями. Конечно, если вы хотите я отменю ее, но для этого мне все равно надо будет уйти.

Билл продумал план в мельчайших подробностях. Он все равно не собирался оставаться подолгу на той встречи. Даже если бы Кайлеб отказал ему, он тут же придумал, что для отмены встречи ему все равно нужно навестить друзей, чтобы их предупредить. Если бы эти доводы не вразумили бы хозяина. То Билл стал бы рассказывать, о том, что его друзья оборванцы, пришли бы к дому и стали бы шуметь прямо под окнами. Кайлеб не стал противиться и тут же отпустил Билла.

– Я скоро вернусь. – произнес Крекер уходя.

– В этом нет необходимости, гуляй. Я взрослый мальчик, сам о себе позабочусь.

Билл вышел и направился к выходу.

Солнце еще висело на краю моря, но из-за нависших на остров туч было довольно темно. Снег падал огромными хлопьями, но не ложился, так как земля недостаточно промерзла. Тропинки развезло, но Билл, несмотря ни на что, уверенно шагал к своей цели. Теперь, когда он начал свой путь, он был уверен как никогда, что пора заканчивать эти интриги. Сегодня он точно положит этому конец и будет избегать ее, не смотря ни на что. Кайлеб находился в плохом состоянии, и Билл не имеет права продолжать все это.

Через двадцать минут он выбрался на один из холмов, находившийся между Крегнэшом и «Ласточкиным гнездом». Он приходил сюда уже не в первый раз, но сегодня будет последний. Все зашло слишком далеко, и теперь он должен положить все силы, чтобы помочь Кайлебу избавиться от страданий. Он привязался к нему как к младшему брату. Билл был готов сделать все, что угодно, чтобы вылечить Чейза. Он уже прокручивал в голове план о том, как Билл поступит на один из заводов Лондона, чтобы оплачивать лечение Кайлеба и если вдруг он узнает, что кто-то его обижает в этой лечебнице, то он задавит того гада голыми руками. Пусть он сядет в тюрьму, но он не позволит обижать своего брата. В сердце Крекера засвербело, теперь он понял, что он не может жить и без нее, он понял, как будет ему трудно оставить ее, но жизнь Кайлеба была дороже. «Надо это прекратить! Чем дальше ты будешь с этим затягивать, тем будет труднее». Он прикрыл ладонью глаза, скупая слеза прокатилось по его щеке, он не мог этого вынести.

Билл настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как кто-то быстро приблизился к нему. Настолько быстро и тихо, что в лицо ударил слабый ветерок. Запах был не ее, она всегда душиться. Стоял запах отчаянья и смерти. Билл осторожно отнял руку от лица и медленно открыл глаза.

– Что ты тут делаешь?

Кайлеб стоял чуть поодаль, в руках у него было что-то темное и тяжелое. Билл сразу же догадался, что это такое. Послышался звук взводимого курка. Сегодня дважды на него наводили дуло пистолета, а это на два раза больше, чем за всю его паскудную жизнь. В этот раз он не стал поднимать руки, но и приближаться не решался. Обстоятельства явно не в его пользу. «Вот ты и увяз по шейку в дерьме». Пронеслось в его голове мысль, словно пуля, выпущенная из пистолета Кайлеба. «Зачем я только дал ему этот пистолет? Черт дернул меня чистить его при нем!»

– Что ты тут делаешь, Билл? – он протянул его имя, опуская палец на спусковой крючок.

Билл не знал, что ответить, он сильно растерялся, глаза его забегали по округе в поисках помощи, но кто в такой час станет блуждать по этим холмам. «Парень, наверное, давно задумал выследить меня и теперь реализовал свой план. Как же так, я всегда предусматриваю слежку, но что произошло в эту ночь, почему я не засек его?».

– Я следил за тобой, Билл. Ты больше пяти минут стоял на этом месте. – он дотронулся до цепочки своих часов. – Признаюсь, я думал, что ты ходишь напиваться, но есть одно «но».

– Клянусь, всем чем угодно, это не то, что вы могли бы подумать.

– Не то? Не то?! А что я мог подумать, Билл?! А?! Что?! Ответь же мне!

– Я не знаю, что вы подумали.

– Не-е-е-е-т, нет, нет, нет и еще раз нет, Билл. Сейчас тебе не удастся слезть с крючка, на который я тебя так изящно подцепил.

– Я хотел вам рассказать! – вдруг выкрикнул Билл.

– Тогда почему ты этого не сделал?! Почему?

– Я не знаю.

– Не знаешь?! Не знаешь?! Я доверял тебе, я привязался к тебе как к старшему брату. – последняя фраза резанула Билла словно нож по сердцу. – А ты меня предал?! Как ты мог, как ты мог, Билл?! Скажи мне, как давно это продолжается?!

– Это началось задолго до вашего приезда.

– А-а-а-а-а.… Значит вы уже давно в сговоре?

– Давно. – печально произнес Билл. – Но как вы узнали?

– Я раскрою тебе секрет, в этом нет ничего сверхзагадочного. Всего лишь нужно было слегка поразмыслить и вот ответ. Я думаю, ты помнишь тот день, когда тебя цапнула Фифи?

– Да.

– В тот день тебя не было дома. Наутро ты сказал, что встречался с друзьями, но тогда я подумал, какие могут быть друзья у Билла? Когда я сюда только ехал, я уже успел о тебе узнать некоторые вещи. Как мне рассказали, ты тоже не пользуешься большой славой у местного люда. Пит Харис, у которого ты всегда напиваешься, тоже говорил, что обычно ты сидишь один за столом. Из чего я решил, что ты пьянствовал.

– Но потом вы изменили свое заключение?

– Верно. Знал ли ты, что собаки не переносят алкоголь?

– Знал.

– А знал ли ты, что собаки весьма разборчивы в запахах. Для нас нет ничего особенного, но для собаки совсем другое. Собака не трогает обитателей дома, в котором живет ее хозяин. Потому что у них похожий запах. В тот день я решил, что, так как ты пил, Фифи и напала на тебя, но спустившись, я не учуял от тебя запаха, я тогда не обратил на это внимания и спокойно ушел к Харису. Когда мы вошли, Фифи не бросалась на Харриса, но вела себе настороженно. Лишь после того как я ему разрешил до нее дотронуться, только тогда она успокоилась.

– И что же? – воскликнул Билл от нетерпения, он совсем не понимал, к чему ведет Кайлеб.

– Имей терпение. Сейчас будет самое интересное. Фифи ухватилась за твою руку, зная, что ты обитатель дома. От тебя не воняло алкоголем, а значит, на тебе был чужой запах. После того как ты вышел из комнаты, я ее похвалил, но приказал не трогать тебя. Харис сказал, что собака очень умная, и он был прав!

Билл ужаснулся, теперь он остолбенел и надеялся, что Кайлеб все-таки не догадался, чей именно запах был на Билле.

– По дороге к Питу я встретил одного человека, мы с ним разговорились. Обычно Фифи ведет себя настороженно с людьми, с которыми я встречаюсь, пока я не прикажу ей успокоиться.

Билл повернулся в сторону деревни, надеясь, что она не придет. Что у нее не получилось, что ее задержали. Кайлеб находился в крайнем возбуждении, и у него было в руках оружие, ей нельзя приходить. Кто знает, что он сейчас может сотворить?

– Ты нервничаешь, Билл?!

– Нет. – неубедительно соврал он.

– Я убью тебя и убью эту суку, Анну. Вы сговорились, чтобы выжить меня из моего дома!

– Что?!

– Я убью сначала тебя, а когда она придет, я пущу ей пулю в лоб, а потом и ее говнюку отцу!

– Нет!

Билл бросился на Кайлеба, словно разъярённый тигр на вооруженного охотника. Прозвучал выстрел, но Билл успел убрать руку Чейза, и пуля полетела в небо. Началась борьба. Кайлеб хоть был и щуплый, но не уступал Биллу в силе и выносливости. Видимо тот в конец обезумел. Крекер попытался выбить у него оружие из рук, но ничего не получилось. Прозвучал еще выстрел, еще и еще. Пули полетели кто куда. Чейз ударил Билла головой в нос. Кровь брызнула из носа и окропила лицо Кайлеба и рубаху Билла.

Кайлеб ударил Билла в пах, тот сжался и заскулил, но рук не выпускал. Прозвучал еще один выстрел. Пуля угодила им под ноги, чудом не отстрелив им пальцы ног. Чейз еще раз ударил Крекера в пах. Тот выпустил руки и с криком упал на колени. Кайлеб с силой пнул его в лицо. Выбил Биллу несколько зубов. Крекер развалился на земле, а Кайлеб уже навел на него револьвер. Третьего раза Билл уже явно не переживет. Время словно остановилось. Оба в крови они продолжали смотреть друг на друга. Лицо Билла источало отчаянье, лицо Кайлеба источало ненависть. Билл увидел блеск решимости в глазах своего противника и мысленно начал читать отчий наш…

Выстрел!

Билл зажмурился и не почувствовав боли открыл глаза, он думал, что уже мертв, но Кайлеб все еще стоял перед ним. Вдруг он выронил пистолет и, загнувшись на пополам, завалился на спину и закричал. За его спиной стояла Анна.

Запыхавшись от езды галопом, она держала в руках винтовку, подаренную ей отцом. Из дула поднимался еле видимый дымок.

– Не знаю, что тут произошло, но его скорее надо отнести домой. Уже вся округа на ушах.

Билл смотрел на скорчившегося и орущего Кайлеба, он держался за бок. Тут он начал смолкать, видимо шок взял верх, и Чейз потерял сознание.

– Ты что не слышал?! Нужно скорее отнести его в дом!

Билл едва качнул головой и, встав с места, схватил тело Кайлеба и побежал в сторону дома.

Глава 13 «Капризные дети»

Был чудный светлый и теплый летний день. В комнате было настолько жарко, что Гордон Чейз снял свой пиджак и повесив его на спинку стула вернулся к написанию очень важного письма. Как только его перо дотронулось до листа бумаги в дверь постучали и Гордон отвлекшись поставил на письме кляксу.

– Войдите! – злобно произнес он, комкая письмо и бросая его в урну возле стола.

В дверях показался его юный сын, только что закончивший школу. Выпрямившись, он встал на коврик представляющий из себя круг, в котором были еще несколько кругов поменьше. Встав в середину словно на мишень. Кайлеб заложил руки за спину как приговоренный к расстрелу и отрапортовал о своем прибытии.

– Вы меня вызывали?

– Да.

Гордон нахмурился. Бросив перо, он откинулся на спинку кресла и сложив руки в замок на своем животе стал рассматривать сына. Он долго думал о будущем своего строптивого ребенка, рожденного вне брака. Кайлеба он любил ни больше ни меньше, чем остальных своих детей и теперь он должен был решить, что с ним делать.

Гордон думал об отправке Кайлеба на военную службу, но последний был достаточно мягкотелым и, скорее всего, еще в академии он превратился бы в бабу, а не в настоящего мужчину. Приходя к этому выводу, он подумывал отправить его в семинарию, но был уверен, что настолько извращенный деньгами ребенок попросту не перестанет вести тот распутный образ жизни, кокой он ведет сейчас. В итоге его отец-настоятель вышвырнет Кайлеба за двери церкви и не пройдет и двух недель его обучения. После он обдумывал роль сына на месте помощника адвоката. Он понимал, что Кайлеб прекрасно подходит на роль стряпчего, но был уверен, что тот будет вечно ныть про колоссальное количество работы в конторе, а затем бросит свое место работы.

Размышляя насчет будущего сына, Гордон в конце концов пришел к единственному выходу из данной ситуации. Он сделает из него брокера. Тот будет бегать по бирже и выкрикивать свои условия сделки. Скорее всего, ему понравиться подобная работа, более того, сам Гордон когда-то занимал данный пост в одной из фирм, когда только начинал свою карьеру. Перед этим он отправит Кайлеба выучиться в каком-нибудь престижном университете Британии.

Гордон расплывался в улыбке предвкушая разговор, который уже давно назрел. Теперь же он был грозен как никогда. Видимо Отец только сейчас понял, чтобы он не предложил сыну, тот будет упираться рогом и твердить о своих писульках.

– Настало время определить путь твоей жизни.

– Мы неоднократно обсуждали эту тему. Я хочу зарабатывать на жизнь именно этим писательством и никаким другим ремеслом. Почему вы протестуете?

Гордон начал вскипать как чайник на огне. Лицо его раскраснелось, а руки побелели от напряжения, что создалось при сжатии кулаков. Он с яростью опустил кулак на стол, да так сильно, что рядом стоящая чернильница подпрыгнула, но благо не перевернулась.

– Да, черт возьми! Мы несколько раз обсуждали эту тему, и я несколько раз тебе говорил, что после моей смерти ты останешься без нитки. Моя первая жена и твой брат, и сестры не оставят тебе и пенни. Ты хочешь сказать, что сможешь зарабатывать себе на жизнь своей писаниной?! Черта с два! Подумай о своей семье, чем будут они питаться, где жить, во что будут одеты? Ты хочешь, чтобы мои внуки были нищими и умерли от голода или холода?

– Я не собираюсь связывать свою жизнь с какой-либо женщиной.

– Это ты сейчас так говоришь. Посмотрим, что с тобой будет после того, как перевалит за двадцать. Вот тогда сразу же глаза загорятся. Не веришь? Боги, я сам был таким же! Как ты этого не понимаешь. Я сам витал в облаках пока мой отец не заставил меня заняться каким-нибудь делом. Я даю тебе все, чего ты желаешь, и теперь я хочу выучить тебя, и не абы где, а в престижном месте, там, где учились короли. Ко-ро-ли!

– Мне плевать на королей и учебу. Я хочу стать писателем, и я буду им.

– Я оставлю тебя без наследства!

– Вы сами говорили, что ваша первая жена и ее дети заберут у меня все.

– Тогда я прямо сейчас лишу тебя всех благ.

– Плевать.

– Плевать, плевать, ты только и делаешь, что плюешь… Прямо мне в душу! Ты так говоришь, потому что не видел нищеты, не знал ее во всей своей красе. У тебя всегда был полон живот и ноги в тепле и сухости.

– Так отправьте меня на улицу.

– В общем так! Либо ты отправляешься учиться экономике, либо отправишься в военную академию. Других вариантов нет.

– Вы не можете так поступить!

– Могу и я это сделаю. После окончания академии тебя отправят на войну, где ты будишь рисковать своей жизнью, ради неизвестно чьих целей. Запах пороха сможет вразумить тебя.

– Я не отправлюсь не в одно из тех мест, что вы перечислили.

– Начальник академии мой старый друг. – произнес Гордон смотря печальным взглядом в окно. – Готовься, сегодня за тобой приедут и увезут. Прямо сейчас я ему напишу.

Нижняя челюсть Кайлеба затряслась в глазах появилась тяжесть подбирающихся слез, ноги его обмякли. Он не знал почему отец так жесток к нему. Стиснув крепко кулаки, он сквозь зубы процедил:

– Отправляйте меня в ваш университет. В армию я точно не пойду.

Гордон заулыбался, посмотрев на своего сына из-под бровей, он поднялся с места и подойдя к нему обнял.

– Поверь, сынок. Ты мне еще спасибо скажешь, – сказал он, поглаживая Кайлеба по спине.

Кайлеб так и не сказал отцу спасибо. Не потому, что он не был благодарным или делал это из принципов. Иногда он хотел это сделать, но не успел. Гордон умер, Кайлеб остался один без денег и крыши над головой. Все его желания в миг исполнились. Теперь он мог с легкостью проверить. Как живет никому неизвестный писатель. Без гроша в кармане и с дырявыми носками на ногах.

Где только не ночевал и под мостами, и в ночлежка и просто стоя возле костра, разожженного на одной из грязных смрадных улиц. Тесно прижавшись к бродягам и самым дешевым шлюхам, от которых вечно разило паленой выпивкой и сифилисом, он убирался прочь с грязных улиц в свои мечты. Там он становился успешен и всеми любим, вхожим в любой дом самых верхов высшего общества. Он не знал, как это сделать. Возможно его знали по имени отца, но кто относился к бастардам с почтением или заботой.

Его старший брат был великолепен, тот человек, что добился в своей жизни всего, чего только можно. Он был помощником судьи в суде королевской скамьи, конечно, он в будущем займет его место и станет окончательно недосягаем для любого другого человека.

Кайлеб вспоминал наставления отца и иногда он думал о том, что юристом ему точно было не суждено стать, как в принципе финансистом или военным. Чейз держал этот огонек в сердце. Он верил в свое будущие и наконец это произошло…

***

В комнате было очень холодно, холодно настолько, что зубы невольно начинали стучать. Из окон тянул сквозняк, создавая ужасный вой. Дверь в комнату с треском распахнулась. Фифи, услышав входящих еще на подходе к дому, уже стояла возле двери и скреблась в нее лапами, нервно скуля. Животное чувствовало, что-то произошло. Когда в дверь ворвался Крекер, она чудом отпрыгнула в последний момент, чтобы тот ее не зашиб.

Билл подбежал к кровати и уложил на нее Кайлеба. Чейз был пока без чувств, но в скором времени, он должен был очнуться и тогда начнется самое страшное. Получив ранение, температура его тела будет стремительно подниматься, сам раненный будет находиться в бреду, а если все пойдет совсем плохо, то у того начнётся агония.

Собака встала передними лапами на край кровати, чтобы посмотреть на своего хозяина. Она все еще продолжала скулить, по ней было видно, то она хочет ему помочь, но ничего не в силах поделать.

Следом за Биллом в комнату влетела Анна, снимая по пути куртку и закатывая рукава своего платья.

– Убери собаку, и принеси мне горячей воды, фартук и что-нибудь вроде пинцета.

Билл уже схватил Фифи за ошейник и начал ее тащить за дверь.

– И нож. Принеси мне нож и спирт! – выкрикнула Анна напоследок.

Через какое-то время Билл вернулся со всем необходимым. К тому времени Анна осмотрела рану. Пуля не вышла, как ей изначально показалось. Пролетев через спину, она почти вылезла под ребрами не задев органов.

– Принеси нитки и иглу! Живо Билл! Не стой как истукан!

Крекер снова покинул Анну, когда она надела фартук и принялась обливать нож и кухонные щипцы спиртом. После она промыла рану Кайлеба и, разбавив небольшое количество спирта горячей водой, стала ее обеззараживать. Чейз все еще был без сознания, но Анна уже заметила, как он начал открывать глаза и стонать. Билл вовремя вернулся с нитками и иглой, и Анна тут же приказала ему привязать Кайлеба к кровати.

– Теперь приступим. – решительно произнесла она, убирая локоны с лица.

Сделав небольшой надрез в том районе, где она нащупала пулю, та выхватила щипцы и вонзила их в сочащуюся рану. Покопавшись немного, она нащупала инородное тело и аккуратно вынула его. Бросив щипцы с зажатой пулей на пол, она еще раз промыла рану и выхватила из рук Билла нитки с иглой. Вдев в ушко иглы нить, она принялась накладывать швы на рану спереди. В этот момент Кайлеб очнулся и стал неистово орать.

– Держи его, мать твою! – заорала Анна.

Крекер навалился на плечи Кайлеба и пытался сделать все, что в его силах, но тот продолжал выкручиваться как угорь на раскаленной сковороде. С одной стороной было покончено и теперь нужно было наложить швы на спину, но Чейза теперь было не остановить. Он был весь мокрый от пота и горячим как раскаленная печь. Билл развернул Кайлеба, на сколько позволяли путы на его руках и ногах. Анне пришлось встать на колени и продолжать.

Когда со всем было покончено, она была такой же мокрой от пота, как и Кайлеб. Вымыв руки, она сняла окровавленный фартук и принялась спускать рукава.

– Его будет бить горячка. Растопи печь, чтобы тут были тропики.

Билл не очень понимал, что такое тропики, но понял, что это очень горячо.

– Давай ему много пить, очень много. Если будешь чувствовать, что он угасает. Протри его тело уксусом, а после положи тряпку, которой его протирал на лоб и накрой одеялами. Ему должно быть очень тепло. Найди бинты и сделай повязку. Рана будет кровоточить при его движении, да и вообще бинт защитит ее от заразы. Я бы, и сама наложила повязку, но я уже и так сильно задержалась. Каждый день проверяй бинты, если они будут сильно окровавлены, то сменяй повязку. Если его вдруг снова залихорадит, то сразу зови меня. Ты все понял?

Билл молча кивнул, смотря на Кайлеба, а затем посмотрел на Анну и сказал:

– Как долго это продолжится?

– Думаю дней через пять он уже будет на ногах, боль, конечно, не уйдет, но рана заживет. Через неделю я обязательно приду, чтобы проверить не разошлись ли швы.

– Хорошо.

Она набросила на плечи куртку и собралась уже уйти, как остановилась и повернувшись к Биллу строго на него взглянула.

– И еще кое-что… Не отвязывай его, пока мы с ним не поговорим.

– Но как же…

– Не отвязывай его, Билл, ни в коем случае. Ты понял?

– Ладно…

Анна поцеловала его в щеку и открыв дверь шагнула на лестницу. В тот момент, когда дверь открылась, в комнату проскочила Фифи, чтобы посмотреть на своего бледного хозяина. Удостоверившись, что теперь худшее позади, собака скрутилась у кровати и не смыкая глаз наблюдала за Биллом. Крекер не оставался долго в комнате. Чуть позже Анны он спустился вниз, чтобы растопить камин и пусть весь уголь уйдет на это, но он устроит в доме «тропики».

***

Огромный серый дом стоял за высокими воротами. В воздухе витало напряжение, никто не знал, чем все закончиться. Слуги рассредоточились по дому, никто из них не расхаживал по комнатам, в которых они находились, никто не смел заговорить или подумать про то, что происходило на верхнем этаже. Вдруг мертвую тишину разорвал крик женщины. Всех разом передернуло, никто не мог выносить ее крика, никто не хотел, чтобы она испытывала боль. Еще один крик и еще, и вот долгое затишье. Наверху послышался новый крик, но то был крик ребенка, только что появившегося на свет. Служанка, что стояла за дверью вздрогнула, когда повернулась дверная ручка и в проеме появился старый доктор. Не обратив внимание на слугу, он направился прямо в кабинет хозяина.

Открыв без стука дверь, он прошел внутрь.

– Ваша жена умерла. – произнес спокойно доктор.

Служанка напрягла весь свой слух, чтобы услышать слова доктора. Как только она поняла, что произошло, то тут же закрыла рот ладонью и заплакала. Все это время ребенок не унимался, он продолжал кричать, потому что хотел к своей матери, но ее бездыханное тело больше не могло дать ей любви. Мать отдала свою жизнь взамен новой и теперь ее тело постепенно остывало и бледнело.

Лорд Найтвуд сидел в своем большом кожаном кресле, смотря в окно он потирал свой заросший щетиной подбородок.

– Кто? – спросил он без единой эмоции.

– Девочка.

Повисла тишина. Доктор мялся с ноги на наго возле двери не смея произнести и слова.

– Анна.

– Что? – не понимающе переспросил доктор, немного склонившись в сторону лорда.

– Анна. Вам надо записать имя… Анна Найтвуд. Вы сделали все, что было в ваших силах?

– Абсолютно.

– Другого ответа я и не ждал.

Доктор покинул дом Найтвудов, когда закончил все бюрократические дела. Пожив еще четыре дня, он вдруг бесследно пропал. Дом его опустел, никто из соседей его больше не видел, никто. Доктор просто испарился. Через какое-то время в дом начали лазить мелкие хулиганы и устроили там бардак. Разбили всю мебель в доме и вытащили все то, что можно было продать на рынке. Дом простоял еще несколько месяцев, к тому времени он был с разбитыми окнами и снятой с петель дверью. Внутри ничего не осталось кроме мусора и пыли. Власти города постановили перевести дом в резерв города и через полгода он был продан, какому-то моряку, что жил давным-давно на острове.

Имя того моряка было Пит Харрис. Он только, что снялся с очередного рейса и попрощавшись с большой водой искал работу на суше. Старый паромщик знавал его отца и узнал в Пите мальчишку, что когда-то бегал возле его дома и играл с местной детворой.

Паромщик взял Пита на должность помощника. Работа была не тяжелой. Основной обязанностью Пита была швартовка судна, с которой он справлялся безупречно.

Тем временем Анна росла, она находилась в том возрасте, когда барышни, начинают отдавать всю себя науке и искусству. Отец нанял ей несколько учителей, чтобы та получала безупречное образование. Анна была очень капризным ребенком, но в то же время и добрым. Она проглатывала всю информацию, что давали ей учителя прямо на лету, но особую тягу она испытывала к медицине.

Старый лорд не одобрял вкусов Анны, единственной его целью было выучить дочь, чтобы в дальнейшем с легкостью сбагрить ее какому-то пэру. С годами черствый Найтвуд забыл злобу на свою дочь, за то, что та убила свою мать и со временем она стала ему нравиться.

К ее десяти годам он, не скрипя сердцем мог с легкостью сказать себе, что любит дочь. В нем начала просыпаться отцовская ревность, и теперь он поменял свои взгляды насчет потенциального избранника дочери. В итоге лорд уже реально рассчитывал, что не отдаст Анну никому кроме разве, что принцу или королю. Беспокоился он не за свое благополучие, а только лишь за ее достаток. Он зал, что Анна умна не по годам, но он не мог и подумать, что такая девушка захочет всю жизнь вести обет безбрачия и заниматься медициной.

К ее двенадцати годам он все-таки поддался на ее уговоры и попросил одного из профессоров медицинского колледжа попробовать обучить Анну. В целом у доктора особого выбора не было. Он знал, что проще скинуться с утеса на острые скалы, чем отказать лорду Найтвуду. Профессор начал обучать Анну и был удивлен, ребенок впитывал все как губка, даже студенты старших курсов не усваивали так материал как дочь лорда. Теперь доктор был рад новой работе и дважды в неделю ходил к Найтвудам, как на праздник.

Со временем в Анне начала просыпаться гордость и высокомерие, именно тогда лорд Найтвуд перестал называть себя с упоминанием титула и запретил всем в округе это делать. Он занимался воспитанием, как только мог, но ему казалось, что иногда он совершает ошибки, за которые можно будет со временем расплатиться.

В это время на противоположном берегу острова рос маленький мальчик Билл. Он жил в семье новоиспеченного капиталиста, что с каждым днем увеличивал свое состояние. То был мистер Барлоу-Мартинс. Со временем мистер Барлоу, как называли его местные, чтобы не произносить двойную фамилию, стал партнером мистера Найтвуда, как называли к тому времени лорда.

Они прекрасно вели свои дела и не знали бед. Деньги на их банковских счетах увеличивались, а дело росло и росло. Мистер Найтвуд часто захаживал к Барлоу, они беседовали о делах и многом другом. У мистера Найтвуда никогда не было настоящих друзей, и мистер Барлоу понемногу подбирался к этому званию.

Прошло еще немного времени, и мистер Найтвуд стал посещать дом Барлоу не только по деловым вопросам. Часто он посещал «Ласточкино Гнездо» в сопровождении своей дочери, и он тут же заметил, Анна частенько засматривается на мальчугана в доме Барлоу. В то время, когда Анне было одиннадцать, крепышу Биллу шестнадцать. Сейчас невозможно увидеть эту разницу в возрасте. Билл очень плохо сохранился в его тридцать лет он выглядел на сорок, а Анна, наоборот, в двадцать пять выглядела на семнадцать.

В один из таких приемов Найтвуд обратил внимание на мальчика и посчитав, что вопрос назрел еще очень давно, а отношения между хозяином дома и лордом уже достаточно теплые, чтобы задавать столь откровенные вопросы.

– Ваш парень… – Билл в это время стоял возле стола, но Найтвуда не смутил этот малозначительный факт. – Он приносит нам еду, которую сам готовит, запрягает вам коляску и отвозит вас туда, куда вам нужно. Не слишком ли он юн для слуги?

Барлоу скептически посмотрел на мальчика. По его напряженному лицу было понятно, что мистер Барлоу обдумывает ответ, который устроит обе стороны. Наконец мозговой штурм прошел и тот выдал:

– Он сирота. Мы приютили его еще очень давно и теперь он нам помогает по дому.

Лорда этот ответ не удовлетворил, но получив его в такой форме не стал настаивать на более подробных деталях появления мальчишки. Найтвуду показалось, что Барлоу лжет, но допытывать он его не стал. Настанет время, когда он сам во всем признается.

Момент настал, они как-то выпивали вдвоем в игровой комнате и изрядно напившись Найтвуд задал вопрос снова.

– Все же тот мальчик… Почему вы не отдали его в приют и вообще, как он у вас очутился?

Порядочно окосевший Барлоу смотрел одним глазом на своего друга и обдумывал стоит ли ему открыться.

– Он мой. – произнес он заплетающимся языком.

– Что, простите?

– Парень мой. Моя жена не может иметь детей, он мой бастард, если можно так выразиться.

– Интересно.

– Он родился от другой женщины, его мать умерла, рожая такого здорового мула, но это было даже мне на руку. Жена хотела детей, да и я тоже и тогда я решил поиметь одну из женщин, что мне приглянулась шестнадцать лет назад. Брать ребенка из приюта мне не хотелось. Я хотел, чтобы в нем была моя кровь и я пошел с ней на сделку. Она должна была родить его, а я бы ей заплатил. Жене я бы сказал, что его подбросили к дверям моей конторы.

– Хитро.

– Не очень. – сухо заметил Барлоу. – Сука стала требовать больше денег, чем было положено. Она вошла в кураж и стала тратить все свое содержание, что я ей выдавал. В итоге эта тварь перед самым рождением ребенка пришла ко мне в контору и заявила, что расскажет все моей жене, если я не куплю ей дом в Лондоне. Я тогда вспылил и вышиб из нее все дерьмо, что в ней было. Она уползла к себе в нору и потом я узнал, что из-за того, что я ее избил она родила раньше положенного. Ребенок лежал между ее окаменевших ног несколько часов перед тем, как его нашли. Проблема была решена. Я убил сразу двух зайцев получил ребенка и избавился от суки, что может быть лучше?

– Неплохо-неплохо, старина. – Найтвуд разлился в улыбке, но затем он вспомнил трагедию, произошедшую в его семьи и тут же помрачнел. – Так и что же дальше, почему пацан стал прислугой, а не вашим сыном?

– Он и так мой сын… Вот только у парня характер его матери. Да и… В общем смотря на него, я вспоминаю ту бабу. Иногда мне приходят мысли, что я ее убил, а не пацан. Короче говоря, не могу я признать в нем своего сына, он для меня просто слуга и не более.

– Понимаю. Кто-то знает о вашей истории?

– Да. Я рассказал жене об этом, но она ничуть не была удивлена. Оказывается, та сука перед смертью пришлак жене и рассказала ей обо всем, но та вышвырнула ее за дверь. Она понимала почему я так поступил с ней, почему избил. Она сказала, что я ее защищал и правильно, что та гадина подохла. К Биллу она относится как к сыну, но тоже видит в нем ту женщину. Иногда она с ним резка, но все же по большей части относиться с теплотой.

– И она не против его участи?

– Она все понимает.

– А что же парень? Он знает?

– Нет.

Как не старался мистер Барлоу скрыть информацию о происхождении своего сына, она все же просочилась в массы и теперь все в округе знали кем на самом деле являлся Билл. Как обычно говорят в таких случаях: «Знают двое, знает и свинья». Каких-либо изменений по отношению к семейству Барлоу в принципе не было, но это до той поры пока Билл не пристрастился к алкоголю. Именно это событие стало отправной точкой всех неурядиц, связанных с этой семьей. Люди стали шептаться за их спинами, некоторые даже перестали здороваться, а кое-кто даже пытался как-то поддеть чету Барлоу и их сынка.

Мистер Найтвуд не разорвал своих связей с Барлоу, но в то же время его отношение начало потихоньку меняться. Сначала он лишь иногда отказывался от ужина в их доме, затем он все чаще перестал видеться с Барлоу. Когда в конце своей жизни Барлоу прогорел, Найтвуд смотрел на это событие со спокойным сердцем. Ему была безразлична судьба его бывших друзей, он не испытывал к ним ни презрения, ни жалости.

Мисс Анна в свою очередь стала ближе к семье Барлоу, а в частности к самому Биллу. Анна находила его судьбу весьма печальной, ведь он абсолютно не был виноват в тех событиях, что с ним происходили. Во время тех последних приездов в дом Барлоу, она теперь еще пристальней наблюдала за Биллом и пыталась выгадать случай, чтобы заговорить с ним, но отец не на шаг не отходил от нее, а когда они вместе с мистером Барлоу поднимались в его кабинет, чтобы обсудить дела, Анна оставалась на попечении жены мистера Барлоу. Поэтому у Анны не было ни одного шанса, чтобы с ним заговорить, но у судьбы были иные планы на них двоих.

Каждый день Анна думала о мальчике, что живет в доме Барлоу. Она была не настолько глупа, чтобы вести записи о нем в своем дневнике и все размышления оставляла в своей голове. Живя в таком развитом обществе, она уже в свои годы прекрасно понимала, что дневник можно расценить как доказательство вины, эта вещь прямое доказательство ее непослушания. Ведь был один из вечеров, когда отец строго настрого запретил Анне общаться с Биллом.

– И близко к нему не подходи! – кричал он, когда она пыталась протестовать.

Запретный плод сладок и запреты мистера Найтвуда еще больше провоцировали Анну. Ей было плевать на отцовские наставления, она училась по программе студентов второго курса в свои-то годы, поэтому она считала себя достаточно взрослой, чтобы самой делать выбор с кем ей общаться, а с кем нет. Тем более она считала, что отец черств для того, чтобы испытывать какие-либо чувства по отношению к другим людям, соответственно у него не было авторитета для беспристрастного рассмотрения таких вопросов. Мысли в голове Анны блуждали и блуждали и теперь она часто отвлекалась от занятий.

Профессор, что преподавал ей, заметил, что Анна больше не трудиться как прежде, теперь она витает где-то в облаках и думает, о чем угодно, но только не о науке. Он часто обращал на это внимание, и Анна тут же возвращалась с облаков на землю и продолжала заниматься. Найтвуду он не стал рассказывать про рассеянность Анны. Он прекрасно понимал, что юная леди подошла к тому возрасту, когда в жизни появляются муки сердца.

Анна росла и вот ей уже было шестнадцать лет, когда отец впервые смог отпустить ее покататься на собственной белой кобыле. Именно тогда он подарил ей винтовку, с помощью которой она поразила Кайлеба. Долгие годы запретный плод зрел и когда от его спелости на поверхности стали появляться капли сока, наступил момент, когда этот плод стоит вкусить.

Был очень жаркий летний вечер, на небе ни одного облака, давая палящему июльскому солнцу свободу. Легкий теплый ветерок слегка трепал ее длинные полосы. Ей было жарко под носом и на висках появились небольшие капли пота. Анна расстегнула две верхних пуговицы на своей рубашке, стало немного полегче, но проблему это не решило. Ей очень хотелось пить, а до ближайшего дома она могла бы и не добраться. Анна ехала по дороге на своей кобыле и увидела на горизонте человеческую фигуру, а затем что-то будто ударило ее по голове и в глазах потемнело. Она поняла, что соскальзывает с седла, но сделать что-либо была уже не в силах. Последнее, что она почувствовала – это удар, полученный при падении с лошади.

– Мисс, мисс…

Анна открыла глаза, над ней нависла темная фигура прямо за головой светило солнце не давая разглядеть лицо незнакомца. Одной рукой он похлопывал ее по щекам, а второй держал холодный предмет у затылка.

Анна остановила его руку немного приподнявшись на локтях, она наконец разглядела своего спасителя, то был Билл Барлоу. Она тут же его узнала, взглянув в его глаза. Билл изменился с последней их встречи, стал более крепче, а черты лица были более выразительными.

– Что произошло? – произнесла она слабым голосом.

– Вы упали с лошади, мисс.

Анна попыталась подняться на ноги, но Билл ее остановил.

– Лучше немного полежать. Возьмите.

Он протянул ей холодную флягу, что держал у ее макушки. Анна сделала несколько глотков. Вода во фляге была очень холодной, видимо Билл только что набрал ее в одном из колодцев, но Анна не знала ни одного колодца поблизости.

– Спасибо.

Билл одобрительно кивнул и подвесил флягу на свой ремень.

– Думаю, можно попробовать встать, как считаете?

– Думаю, можно.

Билл взял Анну за руку и по ее коже пробежали мурашки, а в животе все сдавило. Она давно испытывала к нему симпатию, но только сейчас он до нее впервые дотронулся. Бледность лица после обморока сменилась покраснением, она улыбнулась краешком губ и поднялась на ноги.

– Ну, я считаю, что с вами все в порядке.

– Я тоже так считаю.

– Тогда всего доброго. – Билл приподнял свою шляпу и уже сделал пару шагов, когда Анна окликнула его.

– А где…

– Что? – Билл резко развернулся.

– Где вы нашли воду? Я не часто тут бываю, но видимо мне необходимо это знание.

– Это прямо тут за холмом. Там источник, он бьет из-под земли. – Билл указал рукой направление и опять схватился за свою шляпу, чтобы попрощаться.

– А может… Может вы мне покажите, где он? Я нездешняя и, скорее всего, не найду его.

Билл улыбнулся, он повернул голову в том направлении куда держал путь.

– Ладно. – произнес он, повернувшись к Анне. – Давайте я его вам покажу.

Анна улыбнулась и Билл тоже. Она взяла под уздцы лошадь, и они вместе отправились к источнику. Внутри Анны появлялись странные чувства, будто все внутри скручивалось, а когда Билл подходил очень близко по ее коже пробегали мурашки. Тогда Анна даже не могла представить, что Билл испытывал те же чувства, что и она.

***

Собака лежала в ногах, дай ей волю, так она залезет ему на голову и обслюнявит лицо. Ветер завывал за окном, но в комнате как не странно было очень жарко. Лежа под одним одеялом Кайлеб прилично вспотел. Он постепенно стал приходить в себя. Настроение у него было скверным. Все тело затекло и ныло. Бок болел со страшной силой. Он захотел подняться, но не смог, что-то удерживало его. Он посмотрел, что же это такое. Оказалось, что его руки были привязаны к кровати. Чейз еще долго всматривался в путы и не мог понять, что это такое. Находясь частично в бреду, он думал, что это сон или какая-то шутка. Он напрочь позабыл последние события в его жизни, но постепенно разум и воспоминания начали приходить в его голову.

Кайлеб стал дергать руками, пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Фифи подняла голову и стала наблюдать за Чейзом.

– Давай, помоги мне. – медленно произнес он слабы голосом.

Собака не обратила на его слова внимание и уложила голову себе на лапы продолжая наблюдать.

– Чертова псина.

Кайлеб застонал от боли, но продолжил вырываться. На его руке появились ссадины, быстро переходящие в раны. Вот уже по веревке потекла капля за каплей кровь с его запястья, но Чейз не останавливался, он продолжал нервно дергать рукой. Наконец его муки закончились, веревка лопнула, и он освободил свою правую руку. Освободив другую, он принялся развязывать ноги, а когда и с этим было покончено он поднялся с кровати. Весь его наряд состоял из белых нательных кальсон и повязки вокруг его торса.

Оглядевшись, он не нашел ничего, чтобы могло помочь ему сбежать. Комната была пуста. Одежда и любые другие вещи были убраны. Вдруг что-то кольнуло в бок. Он согнулся на пополам и увидел, как бинты на его торсе намокают и становятся красными. Прижав рану рукой, он поплелся к двери. Дернув за ручку, он понял, что дверь заперта. Тогда он подошел к окну и открыв его посмотрел вниз. Было высоко, а лезть по карнизу в его состоянии опасно для жизни.

Кайлеб закрыл окно и подошел снова к двери. Еще раз оглядевшись, он заметил выдранную с потолка деревянную доску. Отлично подходящую для него. Подойдя к доске, он взял ее в руку, она была не очень длинной, но достаточно тяжелой, чтобы оглушить человека.

Фифи все время наблюдала за Чейзом и не могла взять в толк, что он такое делает. Кайлеб посмотрел на собаку и приставив указательный палец к губам произнес: «Тсс». На что собака гавкнула, а потом еще раз и еще.

– Да, что с тобой, тупая ты скотина. – выругался Кайлеб, но потом понял, что Билл после лая обязательно поднимется наверх.

Так и произошло. Кайлеб прижался к стенке и услышал шаги внизу. Кто-то быстро поднимался по лестнице, спустя мгновении в двери послышался щелчок поворачивающегося ключа. Дверь распахнулась, и Билл вбежал в комнату. Он с секунду раздумывал почему пуста постель, а затем повернулся прямо к Кайлебу.

Чейз именно этого и ждал, собрав все силы он ударил била доской прямо по голове. Тот отшатнулся, но устоял. Кайлеб ударил его еще раз и на этот раз доска раскололась на двое, а Билл, схватившись за голову упал на пол, из-под ладони просочилась кровь. Чейз выбросил доску и быстрыми шагами стал спускаться вниз. Одна, вторая ступень. В глазах стало темнеть. Когда он оказался между вторым и первым этажом послышался крик.

– Нет! Мистер Чейз, нет! Вернитесь!

Кайлеб слышал позади себя шаги, такие же неуверенные, как и его. Видимо Биллу хорошо досталось.

– Мистер Чейз! Нет!

Кайлеб забыл про рану и уже перешел на бег. Выбежав босиком на улицу, он не сделал и десяти шагов. Повязка была уже полностью красной и по ногам потекла кровь. В глазах потемнело и Кайлеб рухнул головой вперед прямо в грязь.

Глава 14 «Бесов бал»

Разорванное снарядами поле и вздымающийся черно-серый дым над землей. Земля то и дело дрожала от огромного количества залпов артиллерии и топота копыт кавалерии. Крики и стоны раненых солдат заглушались все новыми и новыми разрывами гранат. Битва была в разгаре, но это не помешало слететься воронам к телам павших и рвать их еще неостывшую плоть.

Большой вороной конь с наездником на спине бежал во весь опор через летящие в разные стороны куски земли, поднятые в воздух снарядами из пушек Лоялистов. Поднимаясь на пригорок, он увидел развивающееся британское знамя возле одного из шатров. Молодой адъютант сжимал в руках послание убитого осколком расплавленного метала генерала. Лошадь уже давно была в пене и вот-вот она могла не выдержать нагрузки и помереть, не добравшись до штаба. Адъютант уже пересек первую полосу стрелков и скакал мимо группы младших офицеров, когда его лошадь издала ржание и поднявшись на дыбы упала, сломав седоку ногу. Группа офицеров бросилась к адъютанту.

Адъютант поднял руку с посланием и закричал. Загнанную лошадь сняли с седока, а послание к тому моменту было в руках одного из капитанов. Капитан тут же направился в шатер полковника. Войдя, он отрапортовал о своем прибытии. Полковник сидел спиной ко входу и что-то писал. Когда вошел капитан он бросил записи и встав быстрыми шагами оказался возле капитана. Резко выхватив послание, он наскоро распечатал его и принялся читать.

«Полковнику Пэдброку!

Вас окружают, срочно командуйте отступление…»

Остальной текст был в крови и было невозможно прочитать, что было дальше и от кого.

Полковник почесал заросшую щетиной шею продолжая смотреть на письмо.

В этот момент в шатер ворвался еще один офицер. Не успел он ничего произнести, как полковник повернулся к нему.

– Что докладывает разведка? – грозно произнес он, отбрасывая послание.

– Говорят, что враг обошел нас по левому флангу. Бригада генер…

– Я так и понял из этого послания. – прервал его старый полковник, указывая на листок окровавленной бумаги. – У нас есть время?

– Не успеем. – печально произнес вновь вошедший офицер.

– Тогда в атаку. Я лично приму на себя командование. Давайте! Живо-живо.

– Но полковник…

– Никаких «но», теперь с нами покончено. Самой главной задачей забрать с собой как можно больше этих борцов за независимость. Командуйте «Сбор»!

– Есть!

Как только оба офицера вышли, на улице послышался стук барабанов, возвещающий к сбору всех солдат.

Пэдброк тем временем встал на колени, не обращая внимания на свой артрит и, сложив руки, принялся молится.

– Прошу тебя. Господи… Дай мне мужества броситься на врага… Я уже отдал тебе так много… За все это время я не разу тебя ни о чем не просил, но прошу… дай мне сил…

– Он не услышит тебя. – за спиной Пэдброка послышался еле слышимый голос.

Старый полковник повернулся, но никого не увидел. Постояв так еще несколько секунд, он развернулся и снова сложив руки возвел очи к небу.

– Про…

– Ты что дурак?! Я же сказал, он не услышит.

– Пэдброк вскочил как ошпаренный. Выхватив шпагу, он нацелил ее в ту сторону от куда доносился голос.

– Выходи, ублюдок, или клянусь ты пожалеешь! – заорал он.

– Ты ничего не сделаешь мне. – шум был опять за спиной полковника, тот крутанулся, но снова не увидел того, кто говорил.

– Где ты?! – яростно закричал старик.

– Везде. – послышалось за спиной. – И нигде. – послышалось снова за спиной, когда полковник повернулся. – Не пытайся меня увидеть, старик. У тебя не выйдет так же, как и не выйдет достучаться до Отца.

Руки полковника похолодели. Его сначала бросило в жар, а затем в холод, по спине прокатились мурашки, а на висках и лбу выступил холодный пот. Теперь он начинал догадываться с кем ведет беседу.

– Что тебе нужно? – произнес Пэдброк, уже не таким уверенным голосом.

– Всего лишь помочь тебе…

– И забрать мою душу?

– И забрать твою душу. – подтвердил голос за его спиной.

Полковник выронил из ослабевших пальцев шпагу и упав на колени склонил голову смотря на свои раскрытые ладони.

– Я не отдам тебе своей души. Я со своей судьбой смирился…

– Не лги мне. Мы оба знаем, что ты страшишься грядущего. До этого момента твои воины одерживали победы, но теперь ты находишься возле смерти. Теперь ты ощущаешь ее гнилое дыхание, ее холодные и крепкие как сталь руки, сжимающиеся на своей шее. Ты знаешь, что она давно следует за тобой.

– Но какой в этом смысл? Даже если ты поможешь мне сегодня, я вечность буду гореть в аду…

– Любой другой никогда бы не согласился на мою сделку, но ведь мы оба знаем, чего ты истинно желал всю свою жизнь. То, что на твой взгляд является самым ценным в жизни, и я готов помочь обрести тебе это.

– Слава…

– Правильно. Сейчас ты стоишь на пороге той двери, пройдя через которую, ты увековечишь свое имя в историю. Также не буду лукавить, что скорее всего, ты так и так попал бы в мои лапы, но я даю тебе шанс, получить то, чего ты желал. Представь, как ты сейчас выйдешь из этой палатки и попробуешь отразить атаку Колонистов, а когда все закончиться и одна из гранат попадет под твою лошадь и разорвется, ты останешься без ног и будешь медленно умирать, вспоминая мои слова.

– Я… я… я не знаю…

– Думай скорее.

На улице уже все собрались и ожидали своего командира, так как он должен был повести своих воинов в последнюю атаку.

– Говоришь, что я не попаду в рай?

– Ха-ха-ха. Ты действительно считаешь, что достоин пройти мимо золотых врат? Ты же командир полка, сколько народа было убито чужими руками. Сколько людей сейчас лишились жизни по твоему приказу. Ты действительно считаешь, что война – это какой-то священный ритуал? Вспомни пятую заповедь – не убей. Не убей, ты понимаешь?!

Пэдброк находился в подавленном состоянии, он хотел получить славу и не хотел отправляться в преисподнюю. Он знал, что не только война сыграет решающую роль, после его смерти. Полковник и без нее был очень плохим человеком, занимая пост судьи он отправил на каторгу, виселицу и просто в тюрьму такую кучу народа, что страшно даже представить. Когда один из его друзей генералов предложил Пэдброку занять место одного из его подчиненных, он с радостью согласился. Ему наскучил зал судебных заседаний, он устал от этих стонов и всхлипов пока зачитывал приговор. В конце своей карьеры он обратился к Богу, чтобы тот дал ему шанс искупить свою вину и после того, как он вернулся домой, на столике для почты лежало письмо того генерала, который умер несколько минут назад и прислал Пэдброку то окровавленное послание.

Полковник думал о доблести и конечно же о славе командира, который учувствовал в множестве сражений, чьи умственные способности и умение руководить людьми приводили воинов к победе. Все его мысли и мечты разбились о скалистый берег реалий. После того как он переплыл Атлантику для того, чтобы подавить мятеж, он понял, что в этих краях его никто не ждет. Воины посматривали на него искоса, не воспринимая его слова в серьез. Кое-кто из офицеров очень нелестно отзывался о вновь прибывшем командире полка. Как потом узнал Пэдброк, брата того офицера он осудил на двадцать лет каторги. Тот должен был отбыть свой срок как раз этим летом, если бы не погиб при побеге, через три года после того, как его осудили.

Пэдброк знал, что теперь не видать ему той славы, что он так желал. Он теперь понял, что теперь его ждут оторванные конечности, муки подчинённых и постоянные взрывы гранат, выпускаемых то с одной, то с другой стороны. Все это время он не высовывался из своего шатра и передавал приказы через своих подопечных. Теперь же в нем появилась капля мужества, но то была всего лишь капля. Он чудом сдерживал тремор рук, пока разговаривал с теми двумя офицерами и упал на колени он по большей части от слабости в ногах, а не преклонения к богу.

Сейчас ему давали шанс, и кто знает, может то существо, что не показывается ему и вовсе не тот, за кого себя принимает. Может все-таки Господь послал одного из своих ангелов, чтобы полковник смог перед смертью искупить свою вину и вознестись белым голубем к вратам райским.

Через минуту полковник вышел из своего шатра. Его форма и оружие выглядели как на общевойсковом смотре. От него исходила какая-то невидимая аура, под действие которой все тут же попали. Он не был зол, в его глазах не было страха. Он был абсолютно спокоен и вселял это спокойствие всем своим воинам. Изящно забравшись в седло, он вынул шпагу, но воины уже рванули в сторону мятежников крича во все горло, чтобы сильнее напугать врага.

Послышались артиллерийские залпы и разрывы ружейных капсюлей. Тысячи железных шариков полетели друг другу на встречу с одной целью – убить. Первые ряды воинов стали падать и кричать от нанесенных ран. Кто-то, зажимая руками раны, не обращая внимание на боль, продолжал бежать в самую гущу событий. Послышались новые залпы. Огромная дымка серого дыма затянула разорванное в клочья поле боя. И снова послышались стоны раненых и умирающих солдат.

Полковник увидел знаменоносца. Тот был ранен и стоял, оперившись на древко знамени. Полковник пустил лошадь в галоп, когда юнец начал падать. Еще секунда и знамя бы упало, но Пэдброк успел его подхватить. Одной рукой он поднял тяжелое знамя над головой и в галопе побежал вдоль всей линии фронта. Солдаты ликовали. Знамя их полка развивалось над головой их командира, призывающего на бой. Лоялисты тем временем не теряли времени даром и пытались застрелить либо седока, либо лошадь, но пули летели мимо них обоих, не причиняя никакого вреда.

Пули свистели тут и там, гранаты вражеской артиллерии разрывались прямо под копытами лошади, но полковник все еще продолжал скакать галопом. Он остановился лишь когда доскакал до кромки поля и развернувшись поскакал в обратную сторону.

Воины торжествовали. Они были заражены доблестью и мужеством своего командира, подобравшись на близкое расстояние к врагу они перешли в штыковую атаку и шли словно спартанцы при Фермопилах вырезая огромное войско Ксеркса. Лоялисты обратились в бегство, а воины Британии пустились за ними вспять продолжая периодически стрелять трусам в спины.

Пэдброк ликовал, он все еще сжимал в руках тяжелое знамя и наблюдал за ходом сражения. Последние залпы артиллерии противника были безуспешными. Те стреляли, толком не прицелившись и перезаряжая на спех. Последний залп прозвучал перед тем, как доблестные воины Британии растерзали артиллерийский расчет. Полковник с улыбкой на лице глядел на своих воинов и слушал как те выкрикивают его фамилию. Он был очень этому рад, теперь его славное имя будет записано в историю. В это время пока Пэдброк ликовал последняя выпущенная бомба неслась через все поле и врезалась в небольшой холм, прямо под брюхо белой лошади, что держала на себе седока со знаменем. Граната взорвалась от лошади осталась одна спина и верхушка головы. Полковник выпустил знамя и подлетел на небольшое расстояние. Зависнув в воздухе, его тело тяжело упало на землю и от удара подпрыгнуло и покатилось вниз. Солдаты окружили тело своего командира.

От взрыва Пэдброку оторвало ноги, его тут же потащили в госпиталь. Военный медик ампутировал часть культей и наскоро заточив кость принялся зашивать лоскуты кожи. Полковник был плох, но через две недели он пошел на поправку. Тогда было принято решение, что Пэдброк отвоевался и его направили через океан домой – на остров Мэн, что окружен Ирландским морем.

Ему было вручено множество наград за проявленное мужество и героизм, но все эти медали не помогли ему остаться здоровым во время путешествия. Полковник заболел черной оспой и чудом дожил до окончания путешествия. Он умер, как только прибыл в Порт-Эрин. Полковника похоронили под тремя дубами на юго-восточной стороне острова. Со временем надпись на его каменном кресте затерлась, и никто больше не ведал, кто похоронен под дубами. История сделала новый виток добавляя все больше и больше имен в исторические книги и со временем имя полковника Пэдброка было окончательно вытеснено. Через сто лет никто из островитян не знал, что гражданин по имени Пэдброк проживал на их земле. Его жизнь угасла, а его имя затерялось в истории и было предано забвению.

***

Кайлеба лихорадило, он то приходил в себя, то снова мог забыться сном. Анна сделала все возможное, что было в ее силах, теперь же все зависело от самого Кайлеба. Билл намного крепче привязал своего хозяина с надеждой, что последний не сможет теперь вырваться и причинить себе вреда. Анна также обработала раны, полученные Билом, но тот отделался сотрясением в легкой форме и парой набухших синяков.

Как только Анна закончила, то тут же покинула дом. В последнее время возле «Ласточкиного гнезда» ошивались местные, неизвестно, что им было нужно, но Анне казалось, что они как акулы, учуявшие в океане кровь, приплыли, чтобы поживиться. Со временем и Анне, и Биллу, а чуть позже и Кайлебу стало ясно почему они стали приходить.

Кайлеб очнулся как раз в тот момент, когда Анна занималась его перевязкой. Обратив внимание, что он не может пошевелиться, он лишь грозно взглянул на своих тюремщиков. Как только девушка закончила она встала с кровати и подойдя к Биллу взяла его за руку, заговорила:

– Я не могу представить, как вам сейчас тяжело, но вы должны меня выслушать. Я обязана вам сообщить, и я не уйду пока вы не дослушаете мой рассказ.

Кайлеб ничего не ответил, и Анна стала рассказывать о том, как они с Биллом познакомились, о их встрече и взаимной любви к друг другу. Она рассказала Кайлебу, что злого умысла для Чейза в их ночных с Биллом встречах не было.

– Это всего лишь предостережение. Мой отец никогда в жизни не позволит мне жениться на Билле. Понимаете ли вы меня, мистер Чейз?

Кайлеб тяжело вздохнул. Он не знал, что и ответить. Рассказ Анны был достаточно логичен, и он хотел ей верить, потому что как нельзя поверить человеку с такими глазами.

– Все-таки мне кажется, что стоит подлечить нервы. В ту ночь я был сильно возбужден, но скажите мне… Кто мог бы подкинуть мне письмо? Со мной происходило много вещей, но письмо действительно существует, и не только я его видел.

– Я не знаю кто мог бы его написать, мистер Чейз.

Анна вдруг отвела от него взгляд и уставилась в пол. Во время своего рассказа она смотрела прямо ему в глаза, от чего Кайлеб ей поверил и выбросил белый флаг, но теперь…

– Вы уверены, что не знаете?!

У Анны из глаз потекли слезы она сцепила пальцы в замок и печально посмотрела на Кайлеба.

– Единственный, кто мог бы его написать…

– Кто? Кто Анна? Прошу вас…

– Мой отец. – произнесла она и град слез брызнул из ее глаз, она отвернулась, прикрывая лицо руками.

Кайлебу вдруг стало грустно, он смотрел как изящная спина молодой девушки сотрясается от рыданий, и он не знал, как ей помочь. Уже после он будет думать, как отомстит ее отцу за те страдания, что он натерпелся. Видимо Найтвуд подговорил всех островитян, чтобы те его изжили со свету. Пит напугал его до смерти своим рассказом, мисс Ютан подсыпала ему какой-то дряни, от которой он бредил и каким-то образом сунула своего братца к Кайлебу в комнату. Его не смущали те факты, что брат мисс Ютан должен был как-то покинуть его комнату, он думал, что видение на кладбище было вызвано какой-нибудь галлюциногенным препаратом, а рассказ старого моряка был придуман специально, чтобы еще больше его напугать. Все знали, что он писатель в отставке, а что нужно такому писателю? Правильно! История, хорошая история, которую пережил один из знакомых ему людей. Ведь Харрис даже не потребовал за историю оплату. Кто-то пробрался в дом и испугал его, принес письмо и теперь Кайлеб знал кто этот подонок. Напыщенный индюк считающий, что весь остров принадлежит ему и только ему, Кайлеб точно отомстит, но пока он не знал, как.

Билл отвязал Чейза, но тот еще не мог подняться с постели, небольшой пробежкой он нанес себе еще более значительный вред и теперь рана должна была затягиваться еще больше.

– Думаю к сочельнику вы будите как новенький.

Кайлеб уже не думал о белых и черных камнях, он знал, что это все выдумки одного сумасшедшего. Чейз также отпустил все мысли и переживания по поводу мисс Анны. Теперь он знал, что этот красивый лебедь занят неотесанным чурбаном Крекером, но в нем не было ревности или каких-либо других чувств. Он теперь считал Билла за несмышлёного старшего брата, который все это время его опекал. Кайлеб позволил встречаться Анне и Биллу под крышей «Ласточкиного гнезда», но как ранее было сказано, встречаться в «Гнезде» не удалось. Все больше и больше людей собиралось на поляне около дома и просто смотрело на жилище Чейза. С каждым днем они подходили все ближе и ближе.

– Ублюдок!

– Дерьма кусок!

– Чтоб ты сдох, свинья!

– Возвращайся в Лондон, тварь!

Такие высказывания теперь слышались за окнами «Гнезда», через несколько дней люди в конец обнаглели и стали подходить прямо к стенам дома. Они стали писать навозом ругательства и напутствия для Кайлеба. Каждый день один два камня прилетали в то или иное окно и как только был слышен треск, прекрасные граждане скрывались за холмами.

Билл пытался их шугать и запугивать, но после двух или трех выходов с ружьем они осмелели и больше Билла не боялись.

Двадцать первого декабря Билл позволил себе выстрелить в воздух, потому как некоторые попытались влезть в конюшню. Засранцы смылись, но все прекрасно понимали, что будет дальше. Анна больше не приходила, а Билл не мог покинуть Кайлеба, чтобы позвать полицию, но потом необходимость в этом отпала. Так как один из полицейских, которого знавал Билл, запустил камнем в окно Кайлеба и разбив его, гнусно засмеялся. Все встало на свои места, полиция не появляется тут и не разгоняет народ, потому что она уже здесь и помогает островитянам разгромить владение Чейза.

Двадцать четвертого числа Анне все-таки удалось прийти в дом Кайлеба. Она поведала Биллу и Чейзу о том, что ее отец зазывает всех на званый ужин по случаю Рождества. Там будут присутствовать весь высший свет острова Мэн.

Кайлебу было плевать, кто там и что организует. Его порядком достали люди, что слоняются под его окнами. Он не мог спокойно отдохнуть, выслушивая крики за окном, в доме было холодно, потому что не осталось целых стекол и теперь окна были просто забиты дощечками, из которых тянул страшный сквозняк. Кайлеб уже мог спокойно передвигаться и в этот день Анна пришла, чтобы снять Кайлебу швы. После успешно проведенной операции он вышел на улицу и не узнал своего дома. Тот был весь вымазан навозом и белой краской. Местные также принялись таскать ведра с мочой и выливать их под крыльцо, от чего стоял ужасный смрад. Кайлеб не узнавал дом, а люди, что наконец дождались его появления, стали смеяться и улюлюкать, наблюдая за выражением его лица.

Кайлеб находясь в пределе ярости вернулся в дом и принялся искать свой револьвер.

– Что вы делаете? – спросил у него Билл.

– Ищу, свой револьвер!

– Зачем?

– Застрелю одну из собак, что стоит на улице и упивается моими страданиями.

– Сэр. Вы ничего этим не добьетесь. Их множество и после такой выходки вас, скорее всего, повесят.

– Плевать, я хочу задавить одну из гадин.

– Вы будете жалеть, сэр.

Кайлеб остановил поиски и задумался. Билл говорил стоящую вещь, убийство одного из тех ублюдков ничего не даст. Чтобы убить гидру, нужно рубить центральную голову.

– Я отдам вам пистолет, сэр. – Кайлеб удивленно посмотрел на Билла. – Потому что знаю, что вы умный человек и не причините себе вреда. – Билл запустил руку в карман куртки и вынув револьвер, протянул его Чейзу.

Кайлеб выхватил оружие и проверил, заряжен ли он или нет. Все шесть были там. Как только холодная сталь оружия прикоснулась к его руке, Кайлеб стал чувствовать себя намного уверенней, он теперь мог свернуть горы, идти по воде, даже взлететь если это понадобиться. Толпа все еще выкрикивала оскорбления в его адрес. Кайлеб посмотрел сквозь щель и улыбнулся.

– Кое-что, я все же сделаю.

Он быстро выскочил на вонючее крыльцо и разрядил пистолет в сторону толпы. Они и не заметили, что тот целил намного выше. Не успело вылететь и трех пуль из дула пистолета, как все пустились в рассыпную и крича скрылись за холмом.

– Бегите, твари, бегите! Ха-ха-ха.

Билл стоял позади. Скрестив руки, он смеялся вместе с Кайлебом.

– Ну как? – спросил Чейз у Крекера.

– Неплохо, сэр. Видимо они считают вас психом?

– Более чем уверен. Ха-ха-ха.

– Мне сегодня нужно будет сходить в город. Завтра как никак Рождество. Я бы хотел купить что-нибудь к праздничному столу.

– Отлично! Все цело поддерживаю тебя.

– Тогда я прямиком направлюсь.

Кайлеб пошарил в карманах брюк и достав содержимое отдал Биллу.

– Это последние деньги, нам удалось выжить на эти слезы, но завтра рождество, верно?

– Верно, сэр. Я думаю, мы еще что-то придумаем.

– Правильно. Главное настрой.

Билл ушел, оставив Кайлеба в полной тишине. Он уселся возле камина и стал смотреть в танцующее пламя, поглаживая Фифи, что залезла к нему на колени и чудом уместилась на них. Кайлеб был в прекрасном настроении духа. Он перезарядил револьвер и уложил его на столик возле кресла. Затем он прикрыл глаза и уснул.

В эту ночь ему ничего не снилось, он проснулся на следующее утро. Было очень холодно, потому что камин опять был потухшим. Тело все ломило от боли. Потому как он спал в кресле при этом не двигался, чтобы не скинуть с себя Фифи. Именно она помогла пережить эту ледяную ночь. Поднявшись с Кайлеба, она побежала в сторону кухни, чтобы напиться из своей миски.

Чейз поднялся и пару раз качнувшись пошел к окну. Он не мог поверить, что так долго проспал. Выйдя во двор, он не нашел Билла ни в сарае, ни в конюшне. Вернувшись в дом, он прошелся по всем этажам, но так и не нашел Крекера. Спустившись вниз, он зашел на кухню, но каких-либо следов Билла не обнаружил. Купленные продукты отсутствовали. Он ходил взад, вперед и не мог понять, что произошло с Биллом. Кайлеб подумал, что Билл зашел в одно из заведений и решил изрядно принять на грудь, но оставшись после второй решил пропить все деньги. Сейчас он скорее всего идет домой с повинной, но Билла не было. Часы отбили одиннадцать ударов, а Крекер все еще не вернулся. У Кайлеба заурчало в животе, но припасы истощились, так что он должен был ждать и надеяться, что Билл сейчас вернется и накормит его, но Билл не возвращался. Кайлеб снова выбрался на улицу. Он стоял около часа и смотрел в сторону уходящей дороги, ведущей в Порт-Эрин. Также он поглядывал и в сторону деревни, но с холма никого не было видно. Начало темнеть, он достал отцовские часы и увидел, что уже пять часов. Теперь Кайлеб и не думал насчет того, что Билл просто пропил деньги, он бы так не поступил, в этом Чейз был точно уверен. Вчера он ушел в районе трех часов дня и его уже как сутки нету.

Кайлеб подумал, что Билл попросту смылся, взял деньги и сев на паром покинул деревню, но это идея была полным абсурдом, на те деньги, что Кайлеб ему дал, не добраться даже до Ливерпуля.

Теперь только Кайлеб стал замечать, что люди, галдевшие последние две недели под его окнами испарились, он стал связывать этот факт с исчезновением Билла. Чейз вдруг подумал, что Билл возможно в заложниках у тех ублюдков, а может они вовсе убили Крекера и теперь не появляются, потому как бояться, что труп Билла повесят на них. Рождество уже подходило к концу. Кайлеб вернулся в дом, но места он себе так и не нашел. Билл все еще не появлялся. Стало совсем темно и Кайлеб зажег свечи. Мысли роились в его голове как куча мух на трупе.

– Где же ты? – задавал он этот вопрос, снова и снова, но не знал на него ответа. Билл не приходил.

Кайлеб сел напротив погасшего еще ночью камина и посмотрел на револьвер. Он взял его в руку и приложил к горячему лбу холодный кусок метала. Так ему было легче думать. Он снова посмотрел на свои часы. Было половина десятого вечера. Нет. Билл больше не придет. Решил Кайлеб.

Встав, он решительными шагами направился наверх. Как-то он перебирал вещи предыдущих хозяев и нашел кое-что стоящее. Поднявшись на второй этаж, он оставил свечу на столе. И открыв шкаф, вытащил охотничью куртку из темно-коричневой дубленной кожи. Она была настолько плотная, что даже клык кабана ее не пробьет. Таким позавидовали бы даже легендарные лучники Генриха пятого, что дрались на поле вблизи деревушки Азенкур с войском французов, превышающим их в шесть раз.

Надев куртку и затянув все шнурки, он спустился вниз, убирая за пазуху пистолет. Зайдя в кабинет, он нашел нож, что когда-то видел. Острое, как бритва, лезвие отражало его вспыхнувшие местью глаза. Сунув нож в сапог, он выбрался на улицу и направился к сараю. Зайдя внутрь, он увидел, что тот абсолютно пуст. В одном из дальних углов он увидел пень, на котором Билл колол дрова, подойдя ко пню и запустив за него руку он нашел то, за чем пришел. Достав наполовину пустую бутылку анисовой водки, он зубами вынул пробку и выплюнув ее в сторону сделал пару глотков. Обжигающая жидкость заполнила все его внутренности и с легкостью вздохнув Кайлеб пошел к конюшне.

Зайдя внутрь, он открыл настежь ворота и принялся выбирать для себя лошадь. Он был удивлен, потому что конюшня была пуста, он прошел до самого конца и нашел в одном из последних стоил белоснежную кобылу. Он был еще сильнее удивлен, когда увидел у нее на спине седло. Допив бутылку до конца, он швырнул ее в угол и, та разбилась вдребезги. Через минуту Кайлеб вылетел галопом из конюшни верхом на белой кобыле. Копыта быстро отстукивали звуки смерти. Не повезет тем безумцам, что повстречаются ему по дороге и не дай Бог они попытаются ему преградить дорогу. Он несся во весь опор, словно ангел апокалипсиса, несущий горе и ужас.

***

Кайлеб влетел во двор серого поместья лорда Найтвуда и резко развернув лошадь остановил ее возле парадного входа. Один единственный слуга, оставленный для того, чтобы проверять приглашения, тут же подскочил к Чейзу. Слугу смутил наряд вновь прибывшего, и он тут же подумал, что вторгшийся во владения лорда человек не приглашен.

– Ваше приглашение, сэр. – протянув руку произнес слуга.

Кайлеб не стал отвечать. В его руке блеснул металлический предмет, и слуга подумал, что это был футляр для бумаг. Оказалось – это был револьвер. Кайлеб схватил пистолет за дуло и ударил старого слугу рукояткой по виску. Тот даже не успел понять, что его убило. Удар был настолько сильным, что мимо лица Кайлеба пролетела одна из ног слуги. Безжизненное тело упало чуть поодаль от Чейза, и он пошел прямо в дом.

Внутри он беспрепятственно определил, где собрались гости и направился прямиков в большой зал, откуда доносились радостные крики и смех. Он нажал на ручку двери и распахнув ее настежь ворвался на праздник. В конце комнаты играли для господ музыканты. Все кругом веселились, пили и танцевали. Слуга, что стоял у двери отпрянул от неожиданности и теперь удивленно рассматривал его наряд. Чейз прошел в самый центр комнаты не обращая внимание на танцующих. Женщины и мужчины расходились перед Кайлебом, потому как самое первое, что они видели, был револьвер, что он вытянул перед собой. Музыканты остановили музыку, послышались испуганные крики. Все в комнате теперь смотрели на человека в кожаной куртке. Кайлеб жадно выхватывал каждое лицо из окружившей его толпы, но свою цель он так и не обнаружил. Крутанувшись, он все-таки его заметил.

Лорд Найтвуд не видел, что держал в руке Кайлеб и теперь широкими шагами направлялся к нему, чтобы отчитать нарушителя его праздника. Старый лорд остановился всего в двух шагах, когда дуло было нацелено ему на лицо, а по залу прокатился звук взводившегося курка. Кайлеб не стал нести весь тот бред, что обычно говорят в романах в такую минуту. Он вообще ничего не сказал, всего лишь посмотрел в глаза своему обидчику и его палец стал плавно давить на спусковой крючок. Кто-то сзади прыгнул ему на спину и попытался повалить. Прозвучал выстрел, завязалась потасовка, женщины и мужчины стали кричать. Кайлеб скинул героя со своей спины и выпустил две пули ему в лицо. Развернувшись, он увидел, что Найтвуд держась за плечо облокотился на стену.

Все вдруг прыгнули на Кайлеба и стали бить по чем попало. Он получил скользкий выпад в ухо и почувствовал, как по шее потекла кровь, скорее всего в этот момент он лишился левой мочки. Толпа напирала, не давая Кайлебу вздохнуть. Удары продолжали лететь в него, и он стал закрываться от них руками, пистолет выпал из ладони, и кто-то швырнул его ногой подальше от Чейза. Куртка спасала Кайлеба как только могла, и он благодарил судьбу за то, что надел ее в этот вечер. Толпа все продолжала на него наваливаться, прижимая все ближе и ближе к земле. Он встал на одно колено и убрал одну из рук, чтобы дотянуться до своего сапога.

Кайлеб сунул руку в сапог и нащупал рукоятку ножа. Вытащив нож из сапога, он сделал выпад в первого попавшего. Нож вошел в тело как будто то была отварная говядина. Вытащив нож, он почувствовал, как струю крови обдала его руку и только в этот момент, кто-то истошно заорал. Никто не остановился и не отпрянул от Кайлеба, чтобы помочь раненому. Он сделал еще один выпад и еще, и еще, и еще. Теперь крики раненых начинали заглушать крик тех, кто еще продолжал бить Кайлеба. Воздух стал поступать к Чейзу и он, вздохнув полной грудью выпрямился и наотмашь ударил одного из мужчин, что его бил. Тот успел поднять перед собой руки, чтобы закрыться от удара. Два пальца с его кисти слетели и упали на пол, он закричал и повернувшись стал убегать. Кайлеб расправил плечи и взглянул на тех, кто его избивал. Тяжело дыша, они стояли на расстоянии от Чейза. Все были в крови, либо чужой, либо своей. Шикарный, отполированный паркет теперь был весь в крови. В разных участках комнаты продолжали стонать раненые. Один из них лежал прямо перед ногами Кайлеба. Бедолага держал содержимое своего живота и подходил к кончине. Чейз развернулся и увидел, как Найтвуд продолжает опираться о стену держась за свое плечо. Чейз шагнул к лорду.

– Ну и что это поменяет?

Кайлеб не ответил он ударил лорда ножом в живот. Тот загнулся и упал на пол. Чейз сел на старика и стал бить ножом старика. Удар за ударом, снова и снова, пока руки не устали поднимать и опускать нож. Все это время оставшиеся в живых гости смотрели на чудовищную расправу с ужасом, и никто не вздумал вмешаться в это безумство. Когда Кайлеб закончил, он был полностью красный, не было ни одного участка его одежды и тела, где бы не багровела кровь его врагов.

Он вытер лицо тыльной стороной ладони и покачиваясь пошел на выход. Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью и выпустил из рук нож. В прихожей валялось тело одного из поверженных. Кайлеб нагнулся, чтобы вынуть портсигар и спички. Закурив, он посмотрел на большую бочку виски. Подойдя к ней, он снял верхнюю крышку и толкнул ногой. Содержимое бочки разлилось по всему дому. Подойдя к камину, он вынул из него горящее полено, а также взял рядом стоящую кочергу. Бросив полено в виски, он вышел на улицу и закрыв дверь просунул в дугообразные ручки кочергу.

Серый дом разгорелся как рождественская свеча. Послышались крики и звук разбивающихся стекол. Кайлеб не поворачиваясь забрался на лошадь обтерев ее белые бока изрядным количеством свежей крови и ударив ее пятками, медленно поехал домой.

***

Вернувшись домой, он заехал в конюшню, сам распряг лошадь и закрыв стойло направился домой. Страшный смрад все еще витал вокруг дома, но запах крови на его одежде перебивал запах мочи и дерьма. Зайдя в нетопленный дом, он уселся в кресло Билла напротив камина и достав еще одну папиросу, зажег ее и стал поглаживать за ухом пришедшую к нему Фифи.

Теперь ему ничего не хотелось, он был готов жить, он был готов умереть, ему было плевать на судьбу. Он был готов сесть в тюрьму, отправиться на каторгу или виселицу, теперь его это не волновало. Часы пробили двенадцать.

– Значит осталось четыре дня. – произнес, улыбаясь Кайлеб. – Хотя… кто знает? Может я умру сегодня. – Фифи не ответила, она молча сидела возле своего хозяина и не двигалась.

Кайлеба морил сон, но он не хотел засыпать, он хотел увидеть, как это будет, он жаждал расправы, он жаждал отмщения.

Наверхупослышались тяжелые шаги. Пройдясь по игровой комнате над головой Кайлеба, они вышли в коридор и теперь направились к лестнице. Кайлеб заулыбался и повернул голову к лестнице.

– Ну, давай, ублюдок, я давно тебе жду. – произнес он и засмеялся, выпуская изо рта дым.

На лестнице появился мистер Барлоу. Вид у него был грозный, он сжимал свои руки в кулаках. Кайлеб поднялся со своего кресла и поманил Барлоу к себе.

– Иди сюда, дерьма кусок.

– Пошел прочь из моего дома, ублюдок!

В разбитое окно что-то влетело и разбившись загорелось. На улице послышался визг собаки и хохот мужчин. Кайлеб повернулся к камину и увидел, как вся гостиная полыхает. Еще что-то прилетело в кабинет, как только послышался треск разбивающегося стекла, кабинет заполыхал адским пламенем. В парадную дверь ворвались несколько мужчин. Кайлеб спокойно стоял и ждал дальнейших действий.

– Вот он! – заорал один из них и ринулся к Чейзу.

Подбежав, он ударил его в лицо. Трое остальных подбежали к ним и тоже нанесли несколько ударов Кайлебу. Сбив его с ног, они потащили его на улицу. Кайлеба спустили с лестницы, и он упал в лужу грязи, образовавшуюся от натасканных добрыми людьми ведер с мочой. Дом полностью горел, толпа позади Кайлеба ликовала. Его взгляд скользнул по толпе, и он увидел свою собаку. Кто-то подвесил ее вниз головой за задние лапы и вспорол брюхо. Фифи мучилась, но не долго.

– Твари! – закричал Чейз.

Но кто-то приложил ему ногой в лицо разбив нос. Его схватили за волосы и потащили к собаке. Кто-то накинул ему на горло петлю. Кайлеб схватился за веревку, но было поздно, она была натянута на его шее до предела. Полетели удары по ногам рукам, голове и торсу. Кайлеб был уже почти без чувства, краем глаза он увидел, как то-то вбежал в дом и теперь этот кто-то стоял на пороге дома.

Прозвучал выстрел. Толпа расступилась и Кайлеб увидел на крыльце Билла. У Крекера в руках было ружье, он выстрелил дуплетом, чтобы отрезвить толпу и теперь наскоро его перезаряжал.

– А ну отойдите от него! – приказ Билл.

– Нас много! – закричал кто-то из толпы.

– Да! – поддержали его остальные.

– Да? В моем ружье два патрона, на поясе револьвер. Как минимум восемь человек я смогу прихватить с собой. У меня есть также руки, которыми я смогу вам свернуть шею. Кто первый? А?! Подходим, не стесняемся!

Толпа расступилась, давая Чейзу еще больше пространства. Кайлеб поднялся на ноги и побрел к Биллу.

– Кто из вас, ублюдков, убил собаку?! – заорал Крекер. – Я не слышу?! – заорал он еще сильнее.

– Я!

– Кто?!

– Я!

Кайлеб посмотрел на человека в толпе, что тянул вверх руку.

– Ты это сделал один?!

– Нет. – сказал другой голос. – Я помогал Джонни.

– Идите сюда, оба! – гаркнул Билл.

Живодеры подошли к Биллу. Сначала он подошел к Джонни. Тот ухмылялся и то и дело вертелся, чтобы почувствовать поддержку толпы.

– Ну и что ты мн…

Джонни не успел договорить, потому что Билл упер дуло ружья ему в лоб и нажал на курок. Голова Джонни лопнула как арбуз, по толпе прошелся ропот и испуганный крик. Подельник Джонни упал на землю рядом с телом своего друга и попытался убежать. Билл развернулся и направив ружье в затылок труса выпустил второй патрон. Ублюдка постигла та же участь, что и Джонни.

Билл перезарядил и вернулся на крыльцо. Поднявшись на последнюю ступень, он упер приклад себе на бедро и обвел толпу взглядом.

– А теперь вызывайте полицию. – сказал он спокойно.

Глава 15 «Следующая станция»

Чейза втолкнули в сырую узкую камеру. Попав внутрь, он свалился на холодный влажный пол от бессилия. За спиной захлопнулась тяжелая тюремная дверь, а затем прозвучал звук поворачивающегося засова. Кайлеб подполз к небольшой кушетке и взобравшись улегся головой к двери. В камере было очень холодно, так как под самым потолком было небольшое окошко с толстыми прутьями. Было слышно, как тюремщик закрывает дверь другой камеры, в которую упрятали Билла. Он несколько раз стукнул костяшками по сырой бетонной стене, но Билл его не услышал. Бросив попытки переговорить с Крекером, Кайлеб сжался посильнее на кушетке и со стуком своих зубов уснул.

Дверь распахнулась и в камеру вошел уже другой тюремщик. Он, не церемонясь стащил Кайлеба с постели на пол и дал носом ботинка ему в живот. Кайлеб попытался согнуться от боли, но его тут же подняли на ноги. Послышался звон кандалов за спиной и как только они защелкнулись тюремщик толкнул Кайлеба к выходу.

– Куда вы меня…

– Закрой пасть!

– Я прост…

– Ты что тупой?! Я сказал: «Закрой пасть»!

Чейз не успел ничего сказать, как тюремщик оприходовал его дубиной и Кайлеб завалившись на пол заскулил от боли. В это время тюремщик открыл следующую дверь и через некоторое время из камеры вышел Билл. Тюремщик подошел к Кайлебу и подняв его на ноги толкнул вперед.

– Куда нас? – спросил Кайлеб, но не успел Билл ответить, как Кайлебу по ногам прилетел удар дубиной.

– Молчать!

Чейз послушался, и они молча дошли до двери в конце коридора. Тюремщик открыл дверь и все трое вошли внутрь.

Они оказались в зале судебных заседаний. У дверей стояли вооруженные приставы, скамья для присяжных пустовала, как и скамьи напротив судейского стола. Справа от судейского стола сидел секретарь, который вычищал спичкой застрявший завтрак. Распахнулась дверь и человек в мантии и парике вошел в зал. Секретарь тут же поднялся с места и выкрикнул: «Встать суд идет».

В судейское кресло сел пожилой человек, Кайлеб сначала не узнал его, так как его лицо было очень напудрено, да и парик мешал различить его владельца.

– Садитесь. – прозвучал голос старика и Кайлеб был теперь убежден, что перед ним мистер Пэдброк и даже немного повеселел.

Тем временем тюремщик посадил Кайлеба и Билла на судейское кресло.

– Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять утра, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Кайлеба Чейза в убийстве пяти лиц: Лорда Майкла Найтвуда, Энтони Финса, Эдгара Фили, Руперта Фили и слугу лорда Найтвуда, Джека Терен, а также поджогу, что за собой повлек смерть еще трех человек, на данный момент не опознанных. Ко всему прочему подозреваемый подозревается в нанесении тяжких телесных повреждений… Эм… – мистер Пэдброк стал рыться в бумагах, в поисках документа. – Говард? Где списки?

Секретарь оторвался от протокола судебного заседания и выпучив глаза на судью поднял вверх плечи.

– Ладно. Так, о чем я? А, да… нанесении тяжких телесных повреждений семи лицам.

– Списки еще не составлены, ваша честь. – высказался судебный пристав.

– Почему?

– Пострадавшие сейчас находиться в медучреждении, весь персонал занимался спасением их жизней и списки еще не подготовлены, думаю к вечеру нам будет известны имена тех семи людей.

– Хорошо. – ответил судья, поправив очки.

– Так вы вернулись? – радостно спросил Кайлеб не обращая внимание, на тот факт, что он на скамье подсудимых.

– Мистер Чейз, делаю вам замечание, так как во время судебного заседания, разрешено говорить, когда я вам даю слово и слово это должно быть в рамках судебного процесса. Сейчас мы с вами не добрые соседи, а судья и подозреваемый. Вам понятно?

– Да, сэр. – сказал Кайлеб опустив взгляд.

– Отлично. – он прочистил горло и продолжил. – Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – Судья стукнул молотком и тут же принялся рыться в других бумагах.

– Следующий протокол, Говард. – обратился, мистер Пэдброк к своему секретарю. – Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять часов, пять минут, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Билла Барлоу-Мартинса в убийстве двух лиц, Джонна Клоди и Нормана Хенди. Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – судья ударил молотком и встал. – Судебное заседание окончено.

Кайлеба и Билла потащили обратно в сырой коридор. Проходя мимо камер, в которых они ночевали, Кайлеб обернулся, но увидев раздраженное лицо тюремщика не стал ничего говорить. Они прошли в другой конец коридора и Кайлеб увидел винтовую лестницу, ведущую вниз. Спустившись вниз, они прошли еще пару шагов перед тем как их остановили возле двери. Тюремщик открыл дверь, затем он подвел Кайлеба ко входу, снял кандалы и втолкнул его внутрь, после он проделал ту же операцию с Билом и закрыв за ними дверь ушел.

Эта камера была в разы больше той в которой ночевал Чейз. Здесь не было окна с решеткой, но из-за этого в камере не было теплее, а возможно и холоднее, ко всему прочему в камере отсутствовал свет, и Билл с Кайлебом сидели в кромешной темноте.

– Билл?

– Да.

– Ты где?

– Тут возле стенки.

Кайлеб на ощупь пополз в сторону Билла и нащупав лацкан его пиджака уселся рядом.

– Где ты был?

– Здесь.

– Что это значит?

– В тот день я пошел на рынок, чтобы прикупить чего-нибудь, но меня тут же схватили и сунули сюда.

– Без суда?

– Конечно без суда. Просто так. Мне ничего не объяснили, просто два ублюдка схватили меня на улице, а потом бросили в камеру.

– И как же ты выбрался?

– Было рождество. Они изрядно приняли на грудь и решили поразвлечься. Единственным заключенным был я они решили меня избить в честь святого праздника, но не тут-то было. Как только открылась дверь, я подскочил к ним и быстро обезвредил. Теперь они в больнице и именно поэтому тюремщик сейчас один.

– Ха.

– Я знал, что не просто так попал сюда. Видимо меня решили подержать здесь, пока с вами разбираются, но я смог вырваться и пришел вовремя.

– На самом деле я уже жаждал смерти, мне было плевать, а теперь мне даже некуда идти, да и тебе, собственно говоря, тоже. Они сожгли дом, «око за око», так сказать.

– Мне вот кстати интересно, чей же дом вы спалили и тем самым убили трех человек.

Кайлеб тяжело вздохнул.

– Дом Найтвудов…

– Что?!

Кайлеб услышал, как Билл поднимается с места и нависнув над ним сопит.

– Уверен, что с Анной все в порядке.

– Для вас лучше, чтобы это так и было, а если нет, я вам клянусь. Вы умрете страшной смертью, если она попала в списки потерпевших.

– Я тебя понимаю и даже не пытаюсь спорить. Я хорошо к ней отношусь.

– Надеюсь, что с ней все хорошо, иначе вам конец.

– Знаю, ты уже говорил.

– Чего это вы вообще поперлись в тот дом?

– Потому что я думал, что они тебя убили и это стало последней каплей, я решил им отомстить за тебя и себя. Я вообще не надеялся выйти оттуда живым, но каким-то образом я все же добрался до дома и смог уснуть…

– Уснуть?! Как можно уснуть после такой кровавой бани, что вы учинили?

– Представь себе, можно. Я сильно устал, а потом пришли они, а после и ты.

– Честно говоря, мистер Чейз, вы конченный псих.

– Скорее всего. – Кайлеб улыбнулся, но Билл не увидел этого.

– Так значит вы пошли туда ради меня?

– Да, чтобы отомстить. Я привязался к тебе, Билл. Ничего не поделаешь.

– Сэр…

– Да?

– Спасибо.

– Обращайся если что, хотя, я думаю, ни ты, ни я уже друг другу помочь не сможем.

– Что с нами будет, как считаете?

– Они быстренько проведут следствие, назначат судебное заседание и меня скорее всего повесят, на счет тебя не знаю. Видимо тебе будет какая-то поблажка. Ведь ты защищал мое имущество…

– Да ладно вам, я знаю, что по мне уже плачет виселица. Закон для всех един. Убил, значит и сам умрешь.

– Не знаю, чем это закончится, но знаю одно нам с тобой места на острове Мэн не осталось.

Весь оставшийся день они сидели в молчании, только иногда Билл сетовал об отсутствии своей трубки, но Кайлеб не отвечал. Он не знал сколько прошло времени и через кокой-то промежуток времени уснул.

Он открыл глаза, потому что послышался звук открывающейся двери. Свет от свечи, что держал тюремщик ослепил его, прищурившись он увидел, что охранник держит в другой руке тарелку.

– Ужин, сэр! – сказав это он рассмеялся.

Поставив тарелку на тумбу, он начал уходить.

– Стой! Почему одна тарелка?!

– А у тебя, что, два рта?!

Кайлеб воспользовавшись моментом, когда камера была озарена, оглядел каждую щель своей темницы. Билла не было, Кайлеб сидел в камере один.

– Где Билл?! – Кайлеб встал на ноги и стиснув руки в кулаки, пошел на тюремщика.

– Эй! А ну тихло! – тюремщик вытащил деревянную дубину. – Забрали твоего Билла.

– Куда?!

– Следствие по нему закончилось, так как человек сто сказало кого он убил и при каких обстоятельствах. Сегодня над ним прошел суд и его отправили в тюрьму.

– Но как же так?!

– Да вот так. Закрой рот и пошел к черту! – тюремщик вышел из камеры, закрыл дверь и ушел.

Теперь Кайлеб остался совсем один.

***

Кайлеб видел свет всего лишь дважды за день, когда ему приносили завтрак и ужин. Таким образом он мог определять дни. Если следовать этой логике, то на дворе уже было тридцать первое декабря. Кайлебу вдруг стало дурно, он снова вспомнил встречу со своим отцом и о том, что он ему говорил. Он вспомнил свой гроб, где отсутствовал день и месяц его смерти, был указан только год. Сегодня был последний день тысяча восемьсот шестьдесят девятого года. Хотя Кайлеб и рассчитывал, что данные галлюцинации возникали в его голове, потому что кто-то ему что-то подсыпал, но связать кого-то с этим преступлением он не мог и поэтому частично верил в то, что ему сказал отец и в само ведение. Если ему верить это последний день его жалкой жизни.

На рождество Кайлеб не боялся смерти и даже свыкся с ее приближением, он не сопротивлялся, когда за ним пришли и возможно ждал, когда его повесят. Билл испортил планы селян застрелив двоих из них и после никто не решился напасть на Кайлеба, но теперь что-то изменилось, что-то в нем сломалось. Теперь в нем появилась жажда жизни, теперь он желал, чтобы его оправдали и отпустили, хотя он понимал, что это невозможно. Скорее всего суд присяжных осудит его на смерть, и он не сможет с этим ничего сделать. Теперь он думал о побеге, рассчитывал, что сможет сбежать и начать жизнь с чистого листа в «Новом свете». Многие преступники сбежали на запад и стали там другими людьми. Кайлеб думал, о том, что и он тоже сможет стать кем-то в Америке, он знал, что рука Британского правосудия не настигнет его за океаном.

Его настроение было как волна, то оно взымалось, обдумывая план побега, то опускалось, когда он понимал ущербность своего положения. Он был не в силах сбежать из тюрьмы. Теперь охранники, наученные горьким опытом, связанным с Биллом, не станут вести себя так халатно. Сбежав, Билл спас Кайлебу жизнь, когда он не хотел и зарыл его в могиле, когда Кайлеб вдруг захотел жить.

Настал вечер, потому как тюремщик пришел с ужином. На этот раз он поставил свечу на тумбу и выложил несколько тарелок. Вместо черствого хлеба и постного супа, на Кайлеба смотрела тарелка с только что приготовленным стейком и горохом, а также тарелка горячего томатного супа и половина булки свежего хрустящего хлеба.

– По случаю чего такой фуршет?

– Сильно не обольщайся. Судья Пэдброк передал. Завтра новый год и он решил тебя побаловать. Я приду через час, чтобы забрать посуду, так что постарайся все съесть.

– Передайте ему огромное спасибо.

– Хорошо.

Кайлеб поел и сидя возле свечи принялся рассматривать свою камеру. Оказывается, на стенах были целые произведения искусства, оставленные предыдущими узниками. Здесь были и стихи, и зарубки проведенных дней в камере, кто-то пытался нарисовать обнаженную женщину, но вышло очень скверно. Кто-то написал даже пару ласковых слов, относящихся к судебной и правоохранительной системе королевства. Час прошел и Кайлеб услышал шаги тюремщика, через какое-то время он вошел внутрь и стал забирать тарелки и свечу.

– Можно ли оставить свет?

– Нет! – рявкнул он в ответ и вышел, заперев дверь.

Кайлеб снова оказался в кромешной тьме. Он хорошо поел, а отсутствие каких-либо занятий стало морить его в сон. Широко раскрыв рот и зевнув, он упал на кушетку и уснул.

Дверь открылась и Кайлеб услышал, как несколько ног быстро подошли к нему, он еще не успел сориентироваться как на его голову надели мешок.

– Что происходит?!

– Закрой рот! – крикнул ему один из тюремщиков ударив Кайлеба кулаком в живот.

Чейз загнулся от боли и в этот момент ему на ноги и руки повесели кандалы.

– Что происходит?! – заорал Кайлеб, но тут же получил еще один удар в живот.

Его куда-то потащили, он почувствовал, как его тянут по коридору, а затем под ногами появилась лестница, ведущая вниз. Все происходило очень быстро, поэтому Кайлеб то и дело путался в кандалах, но упасть ему не давали. Двое здоровяков тащили его, несмотря ни на что.

Спустившись вниз по лестнице, они все также быстро шли вперед, не обращая внимания на стоны Кайлеба. Послышался звук отпираемой двери, и они вошли в какую-то комнату. Звук шагов отбивался от стен и Кайлеб понял, что комната достаточно просторная.

Под ногами появилась деревянная лестница и Кайлеб чудом взобрался на нее, затем его поставили на определенное место и что-то положили на шею.

Кайлеб не хотел в это верить, ему вдруг сильно захотелось в туалет. Он был в ужасе, теперь он не испытывал благоговенье от грядущей смерти, как это было почти неделю назад, теперь ему было страшно. Ведь сегодня тридцать первое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года – последний день его жизни. До этого момента он должен был наладить свою жизнь, но вместо этого зарезал кучу людей. Теперь он понял, что все, что говорил ему отец правда, и он отправиться прямиком в ад.

– Кайлеб Чейз…

– Да. – но это был не вопрос, а всего лишь начало речи человека, что стоял справа от Кайлеба.

– Молчать. – рявкнул один из тех кто его привел.

– Кайлеб Чейз, именем ее величества королевы Виктории и суда присяжных острова Мэн, вы приговариваетесь к смертной казни через повешение за шею, пока не наступит смерть. Приговор привести немедленно, обжалованию не подлежит. Подписал судья Пэдброк, тридцать первого декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года.

– Нет, нет, нет. Подождите! Как же так? Вы не имеете права!

– Давай! – услышал Кайлеб.

– Нет, вы не имеете права, ведь не было же суда. Сволочи, ублюдки, чтоб вы все сдо…

Кайлеб не успел договорить, так как палач нажал на рычаг и пол под Кайлебом провалился. Он отправился в неизвестность, в невесомость. Время будто затормозилось. Он очень медленно стал лететь к неизбежности. Он все еще пытался освободиться и скинуть с себя петлю, но не смог. Его тело достигло предела, веревка вытянулась во всю длину и остановилась, сделав не большой рывок она сломала Кайлебу шею, и голова его запрокинулась на грудь, он еще продолжал покачиваться, от предсмертного тремора, но через несколько секунд все закончилось. Тело его остановилось, а веревка перестала скрипеть.

В комнату кто-то вошел. Не спеша он подошел к телу Кайлеба и цокнув стал подниматься по деревянной лестнице. Послышался странный звук, а после веревка стала покачиваться. Оказывается, человек вытащил из кармана нож и теперь перерезал веревку. Веревка лопнула и тело упало на спину. Человек подошел к Кайлебу и нагнувшись снял с его головы мешок.

– Все как обычно, синие губы, глаза на выкате, язык торчит. Ты всегда очень удивленно на меня смотришь, мальчик мой.

Кайлеб открыл глаза. Комната напоминала амфитеатр. Над ним стоял деревянный эшафот, а рядом с эшафотом стол Уильям Деккер.

– Привет. – Деккер вытащил из воздуха сигару и пальцем поджог ее. – В этот раз ты меня порадовал парень. – за его спиной появилось кресло, и он сел на него сложив ногу на ногу. Крепко затянувшись, он выпустил в лицо Кайлеба приличное количество синего дыма. – Ну вставай же! Долго ты еще будешь валяться? А хотя прости, совсем забыл, что тебе сломали шею. – Деккер поднялся и прикоснувшись к Кайлебу заживил все его раны. Шея встала на место, все синяки и ссадины сошли, а раны затянулись, не оставляя шрамов. – Теперь намного лучше, дружок. Ну давай вставай же.

Деккер сел в кресло и продолжил курить, наблюдая за Кайлебом. Чейз поднялся и был в страшном шоке от происходящего. Вдруг ему показалось, что кто-то сидит на скамьях сбоку от него, но повернув голову, он никого не увидел.

– Ты уже начинаешь их замечать? Прекрасно. – сказал Деккер.

За спиной Чейза появилось точно такое же кресло, как и у Деккера.

– Присаживайся. – Деккер улыбаясь указал на кресло. – Закуришь или выпьешь? В руке Деккера появился стакан виски. – Ну садись же, дорогой. Мне рассказывали, что ты хорошо повеселился в этот раз, но я хочу узнать от тебя все подробности.

– Что происходит?

– В этот раз я явно перестарался или… – Деккер внимательно осмотрел Кайлеба. – ты уже почти готов.

– Что это значит?

– Это значит, что твое сознание скоро не выдержит и полностью очистится.

– Я не понимаю.

– Значит, все же второй вариант.

– Я все равно не понимаю.

– Садись. – Кайлеб вдруг упал в кресло без своей воли. – Я хочу тебе объяснить, но ты задаешь мне неуместные вопросы. Посмотри сюда. – Деккер указал на эшафот. – Как думаешь, что это такое?

– Эшафот, что же это еще может быть?

– Как ты считаешь, что тут сейчас произошло?

– Меня повесили.

– Именно, а ты после этого умер?

– Видимо нет, раз я сижу тут и разговариваю.

– Нет. Ты умер. Вспомни, ведь ты даже встать не мог, потому что у тебя была сломана шея и только после того, как я тебя исцелил, ты смог подняться.

– Ну допустим.

– Что ты скажешь насчет тех людей, что тебя все это время окружали. Ведь я насылал тебе видения.

– Так это был ты?

– Конечно, кто же еще мог это сделать? Так вот, кто были эти люди?

– Я не знаю… Разные люди…

– Я прекрасно понимаю, что ты сейчас сильно возбужден, но все же я уверен, что ты догадался, где ты находишься.

– Нет.

Деккер раздраженно вздохнул полной грудью, и сложив пальцы в замок, посмотрел на эшафот.

– Что объединяет всех этих людей, ты знаешь ответ, просто ты боишься его произнести и услышать мое согласие. Ты боишься, что это произошло. Кайлеб, – Деккер подался вперед. – Та гробница не имела даты кроме года только лишь потому, что вокруг тебя бродят умершие люди.

– Я ни черта не понимаю! – Деккер зажмурился, но потом улыбнулся.

– Все, кто тебя окружал все это время погибли, Кайлеб, они все мертвы, ты понимаешь? Из этого следует… Ну давай, давай же.

– Что я тоже умер? Ты это хочешь сказать?

– Да. – с улыбкой произнес Деккер.

– Но как же?.. Постой… Постой-ка, Билл, Анна и ее отец не мертвы!

– Это только лишь потому, что я не показал тебе их смерть, но это не значит, что они живы. Скажем это мое любимое, вишенка на торте, как и ты. ТЫ мне нравишься, Кайлеб, именно поэтому я с тобой и вожусь. Ты был таким прекрасным человеком, с большим будущим, но вдруг в тебе все переменилось. Ох как глупо ты попался в мою сеть…

– В какую еще сеть?

– Об этом позже. Я не показал тебе последнего акта Билла, Анны и лорда Найтвуда, только лишь потому что хочу смотреть его с тобой. Пойдем.

Деккер поднялся с места и взяв за руку Кайлеба выдернул его из кресла. Они подошли к двери, откуда предположительно вышел Чейз под руки с охранниками. Деккер положил руку на дверь и из щелей забил свет, он повернул ручку и открыл ее. За дверью не было темного сырого коридора тюрьмы, там был зеленый луг, согревающийся под жарким летним солнцем. Звезда была в зените, а значит был полдень. Они вышли из комнаты и оказались на лугу. Кайлеб развернулся, но двери, как и не было. На горизонте был виден серый дом лорда Найтвуда.

– Пойдем. – улыбнувшись сказал Деккер и поправив котелок на голове пошел вперед.

Кайлеб пошел за ним. Они подошли к закрытым воротам, но Деккер не остановился, он прошел сквозь них словно дым. Кайлеб последовал его примеру и также прошел без помех. Они подошли к дому и вошли в закрытую двустворчатую дверь. Внутри слуги занимались своими хлопотами, кто-то занимался уборкой, кто-то готовкой, они проходили мимо слуг, а те словно их и не видели.

– Это всего лишь воспоминания, нас никто не видит, так что не переживай.

Они поднялись на второй этаж и прошли к белой двери. Нажав на ручку, Деккер зашел внутрь, Чейз прошел за ним следом. Комната была очень светлой и уютной. Окно было раскрыто на распашку и внутрь залетал сквозняк. В одном из углов комнаты сидела Анна, рядом с ней Билл. Она что-то рассказывала ему полушёпотом. Билл с суровым лицом слушал и вникал.

– Мы должны это сделать, иначе мы никогда не будем вместе.

– Но ведь это убийство.

Вдруг все остановилось, Анна и Билл застыли, как и штора, поднятая ветром.

– Почему люди пришли к тебе домой, как ты считаешь? Почему они стали разрисовывать стены и поливать мочой двери?

– Потому что их натравил Найтвуд.

– Ха. Ты же не веришь в эту хрень? Если честно они пошли из-за Риты Ютан. Рита была любимицей у многих горожан, а ты ее обидел. Все в округе об этом узнали. Хоть Ютан и была шлюхой, но все прекрасно понимали, почему она это делает, ведь она ухаживала за своим братом и к ней испытывали сострадание даже жены тех мужей, что захаживали к ней. Ты не особо пользовался популярностью, а после этой истории с Ритой, твой рейтинг упал до нуля.

– Но ведь Билла схватили из-за Найтвуда!

– Мы еще вернемся к этой истории, просто подумай об этом.

Время вновь стало течь, как и прежде занавеска продолжила колыхаться, а Билл с Анной говорить.

– Я не знаю, Анна. Ведь это большой грех, он твой отец, а ты хочешь его убить.

– Он не даст нам жизни. Разве ты не хочешь быть со мной?

– Хочу, даже очень хочу, но убийство, это уже слишком. Почему нельзя просто убежать?

– Потому что он все равно нас выследит, куда мы с тобой не отправились. У него очень много влиятельных друзей, тот лорд, что разорил твоего отца и отобрал у него завод в Бирмингеме, маленький ребенок по сравнению с теми львами, с кем отец знается. Они выследят нас. Тебя убьют и выкинут труп в реку, а меня отправят в монастырь, и я больше света белого в жизни не увижу. Ты готов к такому?

– Нет, не готов.

– Вот и хорошо.

– Но, если мы его убьем, разве друзья не узнают, как он умер?

– Нет, если мы убьем его правильно.

– Это как?

– Отравим.

– Но сейчас можно узнать от чего человек умер, они найдут в его теле токсин и сразу же определят от чего произошла смерть.

– Я знаю средство.

– И какое же?

– Поганка.

– Поганка? Но как ты ему ее скормишь, да и ее скорее всего найдут в его теле.

– Медицина еще не настолько шагнула вперед, чтобы определить токсин поганки, тем более его нужно так много, что он сможет затеряться среди прочего. Я подмешаю четверть поганки в остальные грибы. Он даже не заметит, а потом умрет.

– Я слышал, что отравление проходит в муках. Отравленный умирает долго и страшно. Разве ты готово на это?

– Да.

– Моя ты прелесть. – произнес Деккер улыбаясь. Он явно получал удовольствия от наблюдения за людьми, что задумали убийство. – Ну пойдем дальше.

Он направился к двери, и открыв ее, выпустил Кайлеба. Как только Чейз покинул комнату, Деккер закрыл дверь и снова ее открыл.

– Заходим.

Кайлеб ничего не сказал, лишь слепо повиновался воле этого человека.

Теперь в комнате было темно, за окном лил дождь и дул сильный ветер. Влюбленные все также сидели в углу комнаты и о чем-то беседовали.

– Решено! Это произойдет сегодня, я нашла гриб и сегодня кухарка будет готовить грибной суп. Нужно лишь добавить ее в суп, и отец умрет. – на лице Анны отразилась кровожадная улыбка.

– Обожаю этот момент. – произнес Деккер и в тот самый миг в комнату ворвался отец Анны.

– Ах ты ублюдок. Я не верил своим ушам. – он в два шага оказался воле Билла и влепил ему в лицо кулаком, а затем еще раз.

Старый Найтвуд был в ярости и явно не держал себя в руках. Анна закричала, слуги стояли в дверях и наблюдали за этой картиной. Билл не стал долго терпеть выпады лорда и принялся за контратаку. Он нанес Найтвуду пару ударов и тот тут же присмирел, еще один удар и лорд начал падать. Завалившись, он ударился головой о стол, и упав на пол из его головы потекла кровь. Ударившись виском об угол стола, старик испустил дух. Все опешили от увиденного, у Билла затряслись руки, Анна приложила ладонь ко рту.

– Беги, милый. – прошептала она ему.

Билл какое-то время стоял в растерянности, но потом вдруг сорвался с места и открыв окно выпрыгнул на улицу и побежал.

Кто-то заорал, чтобы позвонили в колокол, женщины закричали, мужчины засуетились. Послышался звук колокола.

– Нам пора. – произнес Деккер и повел его на улицу. Дойдя до входной двери, он открыл ее и выпустил Кайлеба первым, пройдя за ним он закрыл дверь и Кайлеб вместе с Деккером оказались возле утеса.

Кайлеб вспомнил этот утес, когда увидел мужчину с пистолетом. Ему было ведение. Только тогда он был в теле этого мужчины, перед ним стоял мистер Барлоу. Он услышал какой-то звук и пошел на него. Деккер и Кайлеб двинулись следом и увидели Билла тот согнувшись попытался отдышаться.

– Отец! Я не виноват отец, вы должны мне поверить.

– Я знаю. Спускайся, и мы что-нибудь придумаем.

Билл начала слазить со скалы и приближаться к мистеру Барлоу. В паре шагов от него Билл остановился и, указав на что-то рукой, сказал:

– Что у вас там?

Мистер Барлоу вытащил из-за спины руку с пистолетом.

– Не переживай. – сказал он улыбаясь. – Это просто предостережение. Иди сюда. – он махнул Биллу рукой, в которой было оружие, чтобы он скорее подходил.

Но тот стал отрицательно махать головой и короткими шагами отходить.

– Не бойся, это же я. Что я тебе сделаю? – сказал он, улыбаясь, но на Билла это не подействовало. Продолжая махать головой, он вдруг развернулся и побежал.

– Ах ты, гадина! – заорал мистер Барлоу в приступе ярости.

Пистолет был в его руке. Он никогда не стрелял, но это и неважно, подсознательно он знал, что попадет. Рука поднялась, и прицел оказался напротив его правого глаза. Встав боком, он прицелился и сделал выстрел. Из дула вылетело пламя и громкий звук выстрела оглушил округу.

Билл упал, но тут же поднялся. Мистер Барлоу вновь поднял пистолет для выстрела. Еще два нажатия и мужчина упал и больше не шевелился.

Мистер Барлоу улыбался, подходя к нему. Все еще держа в руках пистолет, он подошел к телу и ткнул его в бок носом своего сапога. Труп не пошевелился. Тогда он убрал пистолет в карман, и присев принялся его переворачивать. Вдруг он закричал и согнувшись повалился, в животе у него торчал нож. Билл, воспользовавшись моментом ударил своего отца в живот.

Мистер Барлоу попытался вынуть нож из своего тела, но как только он дотронулся до рукоятки, так тут же боль разлилась по его телу с новой силой, и он закричал еще сильнее. Мистер Барлоу перевернулся и, опираясь руками, поднялся на ноги. Придерживая живот чуть ниже раны, он куда-то пошел, но, не пройдя и нескольких шагов, свалился от бессилия. Сил на крик уже не оставалось. Кровь лилась ручьем, и жизнь стремительно его покидала.

Билл тем временем услышал голоса приближающейся толпы и рванул в сторону моря. Он бежал со всех ног, но ему было не дано добраться до пляжа. Из-за холма выскочила свора собак, они стремительно бросились к Биллу издавая страшный шум своим лаем. За ними скакали наездники с факелами, пистолетами и ружьями. Всадники принялись палить по Биллу, но он все еще продолжал бежать. Одна из собак нагнала Билла и прыгнув вцепилась ему ключицу. Билл заорал как раненый медведь, отодрав собаку со своей спины он с силой швырнул ее об землю, и та умерла. Остальные собаки уже бросились на била и загрызли бы, если бы их не отогнали. У мужчин вдруг в руках очутились дубинки как у того тюремщика. Они стали со всей силы лупить Билла ими. Он кричал, пытался увернуться или скрыться от удара, но мужчин было слишком много, а ударов еще больше. Послышался хруст костей, а за ним еще и еще. Это ломались ребра, руки и правая нога Билла. Кто-то ударил ему по лицу и сломал челюсть. Выплеснув свой гнев, они остановились, кто-то притащил веревку и тут же связал петлю. Они набросили петлю Биллу на шею, а второй конец закрепили на луке седла одной из лошадей. Доведя лошадь до ближайшего дерева. Мужчина отвязал веревку и перекинув конец через дерево, снова привязал ее к седлу. Чем дальше он отводил лошадь, тем ближе Билл приближался к своей смерти. Вполне возможно, что в этот момент он даже ничего не понимал, но толпе было все равно, их интересовал только один вопрос, только бы Билл сдох, а остальное не важно. Билл стал подниматься на ветке и подергиваться от перехватывания дыхания. Заплясав последний танец, он испустил дух и теперь качался лишь от дуновения ветра. Люди еще какое-то время посмотрели на свое творение, а затем сели в седла и уехали прочь.

– Ты подумал над моими словами? Почему приходила толпа?

– Из-за насыщенности воспоминаний, что ты мне показываешь, я не успел еще этого сделать.

– Я сказал тебе, что толпа приходила к твоему дому из-за Риты Ютан, но есть люди, которые указывали тебе на другого человека…

– Ты намекаешь на Анну?

– Да. – произнес Деккер лукаво улыбнувшись.

– Хочешь сказать, что они задумали натравить меня на Найтвуда?

– Верно. Конечно, план был довольно сомнительный, но тем не менее он удался. Билл не сидел в тюрьме, он просто ждал, когда ты приедешь в дом Найтвудов и убьешь его владельца.

– Но это же абсурд! Они не могли знать, что так произойдет…

– Ты действительно так считаешь?

Кайлеб задумался, он не понимал, как бы им это удалось, и Деккер подсказал ему:

– В тот момент, когда ты следил за Биллом, ты ведь думал, что это он и Анна насылают на тебя беды. Хотя на самом деле письмо написали мои слуги и мои слуги его передали Биллу через Пита Харриса, вот только они оба этого не помнят. Они бродили по верхним этажам дома, а один из них дал тебе собаку по кличке – Фифи.

– Но зачем?

– Ты чуть позже это узнаешь. Так вот, когда ты его выследил и уже предполагал кто виноват в твоих несчастьях, что ты хотел сделать?

– Убить… их. – медленно проговорил Кайлеб.

– Именно. Анна сразу же смекнула, что ты находишься в очень возбужденном настроении и решила просто направить тебя в то русло, которое было ей выгодно. Толпа, что приходила к твоему дому, постепенно подливала масло в огонь и решающим толчком оказалась пропажа Билла. Она знала, как ты к нему относишься, и как Билл относиться к тебе. Анна сказала тебе, что во всем виноват ее отец, а потом пропал Билл и для тебя это было катализатором. Как только ты осознал, что произошло… Точнее сказать, как только ты осознал, то чего хотела Анна, ты тут же побежал исполнять ее волю и выполнил. Билл знал, что толпа растерзает тебя и он хоть и преступник, но далеко не пропащий человек. В его сердце было место для сострадания, и он не мог стоять в стороне и наблюдать ту же картину, которую мы сейчас видели. Как тебя изобьют и повесят. Именно поэтому он и вступился за тебя. Уверен следующий эпизод ты будешь смотреть с наслаждением.

Луна обогнула небосвод и укатила за море, тут же вышло солнце, все происходило очень быстро и Кайлебу стало немного тошно. Светило приподнялось над морем и резко остановилось. Билл все также покачивался на суку, в то время как из-за холма появился наездник на белой лошади. Приглядевшись, Кайлеб узнал в наезднике женщину, то была Анна Найтвуд.

Подъехав вплотную, она спешилась. Слезы градом катились по ее щекам, прикрыв рот трясущейся ладонью она подошла к Биллу и упав на колени обняла его ноги. Время снова ускорилось и пришло в нормальное течение. Анна поднялась с колен и на подгибающихся ногах пошла к утесу, на котором на кануне стоял мистер Барлоу. Подойдя к самому краю утеса, она вновь упала на колени и прикрыв руками лицо зарыдала.

Хоть Кайлеб и был зол на Анну за ее интриги, но он не мог без боли в сердце наблюдать за ней. Сердце защемило в груди и Кайлеб отвернулся.

– Не отворачивайся, все самое интересное еще впереди. – произнес Деккер.

Вдруг налетели тучи и застелили все небо. Стало холодно с запада подул сильный холодный ветер. Анна отняла руки от лица и подняла их к небу.

– Отче! – закричала она. – Прости меня!

– И он простил. – сказал Деккер.

Тучи наполнились энергией послышались звуки грома. Яркая вспышка озарила округу и тут же ударила молния прямо в Анну. Свет от удара ослепил Кайлеба, а когда он открыл глаза, на месте, где была Анна, осталось лишь черное пятно. Кайлеб подбежал к краю и увидел, как ее труп уносит разбушевавшееся море.

– Он ее простил?

– Это был сарказм, дорогой. Ну, что теперь ты понял?

– Допустим здесь все мертвые, но что это за место?

– Ты же уже догадался…

– Нет.

– Хорошо тогда я скажу тебе… Это Ад, мой мальчик.

– Нет…

– Да.

– Нет…

– Да, Кайлеб, да.

– Но я же жив…

– Нет, ты умер и даже не сегодня. Однажды я указал тебе на дату твоей смерти, она была указана в письме того нотариуса. Помнишь, ты еще задумался, почему письмо так поздно пришло тебе. Дело все в том, что это дата твоей смерти. Двадцать девятое июля тысяча восемьсот шестьдесят девятого года.

– Но как же? Такого не может быть, я отказываюсь в это верить и эти люди не все они были грешны!

– Ты уверен?

– Абсолютно!

– Ха-ха-ха. Начнём по порядку. Мисс Анна задумала убийство своего отца, а как тебе известно, достаточно только помыслить и ты уже становишься грешником. Билл не хотел убивать старого лорда, но все равно сделал это и был за это наказан. Лорд Найтвуд, о тут комментарии излишни. Достаточно того, что он обобрал чужими руками мистера Барлоу-Мартинса. Старый морской волк Пит Харрис сожрал свою команду, за что был проклят. Кто там еще, мисс Ютан…

– Вот именно, она не должна была здесь находиться.

– В то время люди были тупыми и в жертву она отдала себя не кельтскому богу, а мне, так что все по-честному.

– Хорошо, но как же Ерин, ведь он ничего не сделал?!

– Нет, нет, нет, дорогой мой. Одна из заповедей гласит «Не убий». Ерин ее нарушил поэтому получил билет в один конец «Ад-экспресс». Ты не представляешь какие были лица рыцарей тамплиеров, что бесчинствовали в Иерусалиме прикрываясь именем Отца. Они считали, что, исполняя волю Папы, отправятся прямиков в Рай, вот только не тут-то было. Это было очень смешно. Мистер Барлоу-Мартинс отправился сюда, потому что хотел убить Билла, ну и появление Билла на свет и последующие события тоже сыграли свою роль.

– А что насчет моего друга? Фрэнка, Фрэнка Мейера?

– В этом «Мире» так сказать, есть разного рода люди, Фрэнк Мейер никогда не был твоим другом, это лишь его фантом. Твой фантом также учувствует в других «Шоу» …

– Шоу?

– Да. Я так называю те события, что происходят с грешниками – Шоу. У каждой души свое шоу, где они главные герои, но их фантомы также населяют другие шоу, например, твой фантом учувствует одновременно в двадцати, а вот твоя душа находиться здесь. В этих шоу есть зрители – моя свита. Ты их видел краем глаза в зале для казней. Ты умер Кайлеб и уже давно.

– Но зачем ты это делаешь?

– Человечество неверно трактует священное писание в части ада и мук, что душа испытывает. В то время оно было слишком глупым, чтобы понять его смысл. Физический вред можно нанести только телу, но не душе. Поэтому я и создал эти миры, наполнив их фантомами душ и выделил главных героев. Все что здесь происходило, это было мукой. Все эти воспоминания были твоей реальностью или реальностью другой души.

– Но как же проведение лоботомии, ведь такого не было?

– В твоей жизни не было. Твоя душа начала разрушаться и воспоминания из прошлого шоу пришли в это в виде сна.

– Значит я не лежал в «Бедламе»?

– Лежал. Ты был перспективным человеком, с хорошим образованием, деньгами и влиянием отца, но как это обычно бывает, такие люди становиться маргиналами. Из высшего света ты перебрался в низший. Ты закончил учебу в университете и поступил на службу к одному из знакомых твоего отца. Тот знакомый был ростовщиком, а ты занимался книгами учета и подсчетов процентов на займы. Тебе не хотелось сводить дебет с кредитом, тебе хотелось новых ощущений, повидать мир и стать известным. Со временем ты стал заниматься писаниной и один из журналов опубликовали твой рассказ. После этого в тебе поднялась гордыня и ты ушел из конторы, вот только после незначительного взлета ты пал. Ты не общался с отцом, хотя он подавал, и ни раз, тебе руку помощи. Ведя бродяжничество, ты нашел себе новых знакомых, с которыми придавался разврату и кутежу. Все было неплохо для тебя, но ты хотел поймать ту заветную звезду, но не поймал. В то время ты уже испытывал некоторые психологические проблемы. Убийство тяжкий грех, не каждый решиться на это, но ты с легкостью справился с этим, убив несколько людей включая лорда Найтвуда. Дело все в том, что ты уже испытывал похожие чувства. Изрядно напившись тебе стали везде казаться черти. Люди считают это белой горячкой, хотя на самом дели, черти вас окружают, просто при белой горячке вы прозреваете и начинаете их видеть.

– Что же я сделал?

– Развлекаясь с одной из шлюх, ты напился как я сказал ранее, и ты увидел моих слуг. В порыве ярости и страха, ты и шлюху принял за беса и задушил ее. Твой отец узнал об этом происшествие, он и так был не очень здоров, а это печальное событие подкосило его окончательно. Он сделал все, чтобы вытянуть тебя из петли, и вместо этого отправил в психиатрическую лечебницу под простонародным названием «Бедлам», где ты прошел курс лечения. Не жена отца тебя туда отправила, чтобы обжаловать завещание отца, а твой отец. К сожалению, он не дожил, до того времени, когда ты вышел из больницы. Он умер за день до этого. Его жена отправила тебе деньги на поезд, чтобы ты из Лондона приехал в Бирмингем, на его похороны, но ты не добрался. Повернись.

Кайлеб повернулся, и они тут же оказались в поезде. Перед дверью, на которой было указано: «Купе № 4».

– Входи.

– Постой. Почему ты все это мне объясняешь?

– Просто ты мне нравишься и мне нравиться с тобой возиться. Да и в общем, когда я открываю тебе истину, у тебя такое смешное выражение лица. Я просто не могу не удержаться, ну входи же.

Деккер открыл дверь купе и втолкнул Кайлеба внутрь. Кайлеб из воспоминания спал на сиденье по направлению движения. Деккер вступил, прошел мимо стоящего возле двери Чейза и сел на противоположное сиденье.

Кайлеб из воспоминания проснулся и уставился на Деккера. Между ними завязалась беседа, они долго обсуждали все то же, что обсуждал Кайлеб, когда ехал в Ливерпуль. Вдруг в дверь постучали и появился проводник, похожий то ли на парня, то ли на девушку. Кайлеб из воспоминания вышел и ушел вместе с проводником. Деккер поднялся и подошел к Чейзу.

– Это был твой ангел. Он помешал мне в этот раз, но зернышко я все равно оставил и теперь ты был у меня на прицеле, оставалось только выждать благоприятный момент, чтобы сделать выстрел. Пойдем дальше.

Деккер открыл дверь купе, и они оказались в пабе. Кайлеб тут же вспомнил этот паб, он просадилтут все деньги, то был паб «Купе №4».

– Ты принял это место за знамение. Ты никогда не отличался сдержанностью и теперь решил сыграть по-крупному.

Они вошли в дальнюю комнату, где сидели двое офицеров, старик и Кайлеб. Чейзу не везло он почти все проиграл. Допив свой виски, он вышел в уборную, а за ним и старик.

– Это я. – сказал Деккер указав на старика.

Они вошли в уборную, и старик подошел к Кайлебу.

– Сегодня вам не везет. – сказал старик.

– Что ж, да. – сказал заплетающимся языком Кайлеб.

– Как считаете… Вы бы продали душу дьяволу, чтобы выиграть у тех двух ослов все деньги.

Кайлеб раскачиваясь пытался расшифровать значение слов старика, а когда все осмыслил, сказал:

– Да.

– Отлично. – старик протянул Кайлебу руку и тот ее пожал. – Что ж, удачи вам, а мне пора. С джентльменами военными я уже простился. И да я в вас верю. – старик улыбнулся и вышел.

– Так и прошла наша сделка. – высказался Деккер.

– Но это нечестно!

– Я знаю. Ведь не даром меня называют князем лжи. В свое оправдание скажу, что в тот вечер ты выиграл.

Они вернулись в игровую комнату. Кайлебу стало везти, что не раздача, то он выигрывал. Вояки ничего не могли понять. Когда он их оставил с голыми карманами, он встал из-за стола и стал рассовывать наличность по карманам, Кайлеб хорошенько напился и еле стоял на ногах, в этот момент из его рукава выпало пару карт.

– Ну-ка постой! Стоять! – заорал военный, поднимаясь со своего кресла.

Кайлеб повернулся и не понимающе взглянул на двух военных. Один из них подошел к упавшей карте и поднял ее.

– Это что такое?

– О чем это вы?

– Держи его. – сказал военный своему товарищу и тот в два шага оказался возле Кайлеба и прижал его к стенке.

– Думал нас надуть?! – заорал военный, вытаскивая деньги из карманов Кайлеба и убирая их в свой кошелек. – Я тебя научу, хорошим манерам. – военный вытащил нож.

– Что вы делаете?! – Кайлеб частично протрезвел и стал кричать.

– Зажми ему рот. – приказал военный с ножом своему другу.

Друг военного исполнил его приказ и теперь от Кайлеба не было слышно и звука. Военный с ножом сделал несколько выпадов. Кайлеб глянул на окровавленное лезвие и обмяк.

– Уходим. – сказал военный с ножом, и они выбежали из комнаты.

Кайлеб упал на пол и увидел кучу крови на своем животе. Еще мгновение и он скончался.

– Вот и все.

– Зачем ты заключил со мной сделку?

– Кайлеб. – Деккер приобнял Чейза. – Пропащие души и так попадают ко мне в руки, но этого недостаточно. Те, кто мечется, я лично прибираю, заключая с ними сделку. Понимаешь?

– Ты сказал, что моя душа разрушается.

– Верно. Душа – это энергия, своими грехами ты эту энергию загрязняешь, и она не может вернуться к Отцу. На самом деле я санитар, все вновь и вновь проводя тебя через муки, я разрушаю твою душу, чтобы она вернулась к Отцу, и ты почти прошел свой путь. Этот переход я называю: «Следующая станция». Поверь, настанет время, и ты на нее отправишься.

– Но если это так, то зачем же ты забираешь, как ты сказал: «Мечущихся»?

– Потому что они нечисты, они не могут отправиться к Отцу и поэтому я их забираю с собой.

– Но тот ангел хотел помешать тебе.

– Между нами давно идет борьба. Они считают, что человек должен сам исправить свои грехи при жизни, я считаю, что он на это не способен, вот и все.

– Но ведь ангелы – это его дети…

– И я его ребенок, все мы его дети, а у каждого ребенка есть свое мнение. Да, несомненно, они исполняют его волю, но в некоторых вопросах они вольны поступать как сами считают нужным. Понимаешь?

– Наверное… Что же теперь?

– В этом мире твое путешествие кончилось. Ты отправишься в новое путешествие, чтобы в конце концов, достигнуть «Следующей станции».

Деккер открыл дверь и из нее полился яркий свет.

– Теперь ты один, мой путь тут заканчивается. Иди.

Кайлеб шагнул в дверь, свет был настолько сильный, что ему пришлось закрыть глаза. Все воспоминания уходили из его сознания, все имена, все лица. Он лишь помнил, что он писатель…

***

– Доброе утро, мистер Чейз, Большой Бен не отбил еще десяти ударов, а вы уже на рогах.

Кайлеб повернулся к источнику звука и увидел за своей спиной Фрэнка Мейера.

– Доброе утро, Фрэнк. Это всего лишь первая, так что вы, как всегда, преувеличиваете. Что заставило вас забраться в этот рассадник нищеты?

– Вы, Кайлеб. У меня для вас прекрасные новости.

– Что ж раз так, то присаживайтесь. – Кайлеб постучал ладонью по рядом стоящему стулу и Фрэнк сел с ним рядом.

Конец.

Оглавление

Глава 1 «Письмо»

Глава 2 «Купе № 4»

Глава 3 «Добро пожаловать на остров»

Глава 4 «Ласточкино Гнездо»

Глава 5 «Обращаясь к прошлому»

Глава 6 «Грезы»

Глава 7 «Кто там?»

Глава 8 «Крегнэш»

Глава 9 «Псефизма»

Глава 10 «Встреча с ним»

Глава 11 «Средство от нервов»

Глава 12 «Маленький секрет Билла по кличке Крекер»

Глава 13 «Капризные дети»

Глава 14 «Бесов бал»

Глава 15 «Следующая станция»