Реальные случаи моей жизни.
Место: г. Реутов. 1999-2014.
«Я против. Никаких животных!»– довольно резко, проговаривая каждую букву и твердо сказал я, и что даже упрашивать меня не надо. На ум сразу пришло моё детство и постоянное присутствие котов и кошек. Эти волосы, лотки, песок, рваная газета, а постоянно за ними убирать и это же ещё и пахнет… Да вообще, кто здесь глава семьи, сказал нет, значит НЕТ.
Со мной, в этот вечер, никто не разговаривал, даже как-то на глаза не попадались. «Жан, я прошу, никаких кошек, сама потом мучиться будешь.» – пытался оправдаться я перед супругой, укрываясь одеялом. «Так, завтра снова в бой, так, что завтра, ага, туда заехать, тому позвонить, о, вот это оформить…» – в голове мелькали затухающие мысли грядущего дня.
День пролетел, как и не было. Торопился домой. Сегодня получилось пораньше, хоть с детишками побыть, а то обычно допоздна, порой захватывая воскресные дни. Да как многие в то время, уходишь, они ещё спят, приходишь, они уже спят. Как иначе… Естественно, поскольку никто мне вчера не перечил, я и забыл происходящее, за суетой работы, проблем там хватало. Чмокнул в макушку сыночка, отвлекать его нельзя – шло завоевание очередного мира. (да, могли себе позволить компьютер). С дочкой обнимашки и надо уже заниматься, ей уж пять лет, театральная студия, все дела…
Звонок в дверь, открываем, на пороге знакомая, знакомых, семьи моего старшего брата. «О, какая встреча, давно не виделись, что нового, неплохо выглядишь, заходи-проходи, чего это вдруг к нам, что случилось…» – закидали вопросами гостью. «Я, сейчас, я на минутку, меня внизу ждут, помогите, хоть на пару дней, у меня же ротвейлер, боюсь загрызёт…» – в ответ, скороговоркой выпалила она, и протягивает серенький комочек с темными ушками и хвостиком, жена берёт и прижимает к себе. «Вот, подарили, у меня ж ротвейлер, загрызёт, а она породистая, порода такая…, не помню, ну эта…, у неё ещё кончик хвоста специально сломан, не линяет, вообщем, она как взрослый котёнок, к туалету приучена…».
Пока я вытаращив глаза смотрел на этот комок, переводя взгляд то на Жанну, то на детей, она, знакомая, мигом исчезла, слегла хлопнув дверью. На меня, из Жанниных рук посмотрело самое прекрасное чудовище… Я был твёрд, приводил миллионы, как мне казалось причин и доводов, вспоминая и придумывая случаи с животными. Но, на меня уже никто не обращал внимания. Все они смотрели на ЭТО, с ушками и хвостиком, на ЭТИ синие глаза на тёмной мордашке, тянули руки, пытаясь погладить. Я стоял позади них, качал головой из стороны в сторону и пыхтел, слов у меня не было. Я был против.
Жанна, быстрым движением, достаёт кошачий корм, насыпает, ставит рядом с уже налитой в блюдце водой, поворачивается, пальчиком поправляет очки и говорит – «Ты же ведь сам сказал, что на пару дней, Два дня пройдёт и отдадим». Мудрая женщина, мне с ней повезло, правильно, как сказал, так и будет, два так два. «Так, ну-ка, отошли от неё, что не видите, ей надо освоиться, привыкнуть. Как назовём? Я же вам говорила, как её по паспорту зовут.».
Дети, перебивая друг дружку стали предлагать имена. И тут я понял, вот тормоз-то, это всё спланировано: корм, вода, кошачий паспорт какой-то, лоток (уже находившийся в туалете). Дети были в диком восторге. «Так, ДВА ДНЯ!» – медленно, но твердо произнёс я и удалился, к компьютеру. Они все, дети и жена были счастливы, я – настороже. Вечер пролетел, для них. У них же появился предмет величайшего обожания. Конечно. Я тут причем, я же ведь против…
Мда, вечер для меня был мучительно долгий, я остался один… Утро. Утро обозначилось, как обычно и привычно, за минуту до прозвеневшего будильника. Такая особенность появилась с тех времён, когда наш первенец практически не спал. Поэтому, чтоб не прервать его очень чуткий сон, я перед тем как заснуть, представлял стрелки часов того времени, когда надо было проснуться. Получалось. Почти всегда. Итак. Тихонько поднимаюсь. Иду. Туалет. Включаю свет, толкаю дверь и передо мной, на ободке унитаза, свесив туда куда надо попу, поднявши хвостик сидит она. Мы встретились глазами, я прошептал «пардон», притворил дверь, но свет оставил, на всякий случай.
Повернулся, передо мной стояла Жанна, я вздрогнул от неожиданности и затараторил, суетно рассказав о том, что я только, что увидел. Она без удивления ответила, что тебе же говорили, что приучена к туалету. И всё же заглянула туда. В ответ я услышал недовольное, короткое, тихое «мя». Жанна прикрыла дверь. Теперь и она смотрела на меня с удивлением. Прекрасно, хоть с лотком и запахом возится не надо. ДВА ДНЯ…
Пролетели не два дня, а почти пятнадцать лет… Назвали Муся. Да, она выросла в размерах взрослого котёнка. Но, норов как у тигра. Она была центром нас, нашей семьи, наш охранник и воспитатель. Не любила всех сторонних людей. Очень редко выходила к гостям, только если кто-то начинал громко говорить и начинал жестикулировать. Она прыгала к нему на колени и быстро сворачивалась клубком. Естественно гость умилялся такой маленькой кисе, дотрагивался до неё. Она молниеносно кидалась на руку, впивалась зубами, когтями и убегала. Поэтому, следующих гостей, когда Муся прыгала на колени, мы просили сразу положить руки на стол и замереть. Мы её забирали и закрывали в комнате.
Детей мы перестали укладывать спать, была строгая няня Муся. Она загоняла их сама. Часто, в начале, доходило до слёз (а мы скрывали улыбки). После десяти часов, если кто-то из детишек задержался в ванной, они, как правило спрашивали «А Муся здесь?» или «подержите её» и только потом, в зависимости от ответа, шли в комнаты. Да, приходилось держать её. А то кидается на ноги и царапает. Жена была довольна, киса ходила в унитаз, ела мало, волос нет (почти), почти не мяукает – красота. Странно, но только Жанна могла брать её на руки. Всегда. Без сопротивления со стороны Муси.
Погладить, то есть провести рукой от головы до кончика хвоста могла, без наказания, только Жанна. И то, раза два-три. Я долго старался не обращать никакого внимания к этой кошке. Держался особняком. Муся также относилась и ко мне. Я её не трогаю, она меня. Это продолжалось не менее года. Но, она, постоянно меня провожала, когда уходил. А про мой приход знали все, потому, что Муся сигнализировала мурлыканием, прыгала на пуфик и смотрела на дверь.
Спала Муся отдельно ото всех, на диване. Однажды, пришел, она сидит и смотрит, я на неё, наклонился к ней, нос к носику… она понюхала и произнесла «мррр». Началась и наша с ней дружба. После этого, она изредка начала спать у нас в ногах… Росли дети, жизнь менялась, менялось всё, кроме Мусеньки… Она ждала меня каждый день, не только с работы. Ждала спать. Да, представьте мы спали вместе. Если не шел, она садилась так, чтоб её было видно, опускала голову, и так сидела, чтоб я видел её «мучения». Была целая процедура по укладыванию. Ложился в кровать на спину, правую руку сгибал кружком и только после этого звал её своеобразным чмоканием, подняв одеяло. Она забегала, прыгала, плюхалась в этот круг. Задние лапы толкала под меня, хвостик поверх, её жопка оказывалась у меня в ладони. Передние лапки вытягивала между моей шеей и плечом, и на вытянутые лапки клала свою голову и начинала мурлыкать. Когда я засыпал, она сразу перебиралась в ноги, на одеяло. Она ни разу меня не разбудила. Даже у детишек был аргумент – «… ага, она с тобой спит».
Однажды, я работал аварийным комиссаром, два через два. Меня не будили, у меня выходной… Жанна на работу, дочка в школу, сын в институте. Дай, думаю поиграю, сын подсадил (на Варкрафт), я бы никогда. Захожу, чтоб комп включить, время не терять, а он одетый лежит на кровати, на боку, в неудобной позе. Я испугался, «чего случилось» – говорю. А он шепотом говорит: – «Муся ко мне пришла… я уже тут три часа лежу», и поднимает полу своей куртки, а она там, развалилась, усы распушила и урчит…
Каждый может про своих питомцев рассказывать часами, комичные случаи, фотографироваться, видосить.
Жанна взяла Мусю на руки и сказала, что, что-то с ней не так, какая-то вялая и шерсть лезет. Я тут вспомнил, что она уже парочку дней, со мной не спит. Лето, тепло, что такого. Жанна на руках стала её рассматривать, щупать, и обнаружила какой-то комок на животике. В переноску и в клинику. Спасибо Жанне, что всю эту ходьбу в клинику она взяла на себя. У меня ком в горле, слёзы текут, говорить не могу. Она как-то справлялась. Ходить пришлось не долго… Рак. Сказали, неоперабельная, да и возраст что месяц и то, если чудо… Она угасала на наших глазах… Мы не могли её мучить… Решение её усыпить далось нам мучительно… Разошлись по комнатам и скулили всю ночь, наверно, каждый вспоминал своё… Утром, каждый пошептал ей на ушко, что-то своё, целуя в голову и горячий носик. Делать с ней «это» пошли жена и сын. Я не смог… Не смог. Чего только я не видел в командировках, в авариях. Но, этого сделать я не смог. Часа через два-три сообщение от Жанны – «Муси больше нет»…
Встретились на даче. Комочек шерсти лежал в коробке… Я рыдал. Дочка тоже. У Жанны просто текли ручьи. Сын стоял как вкопанный и бледный. Копая могилку я немного успокоился… Чтоб отдохнуть, попросил сына помочь. Он с каким-то остервенением стал копать, без продыху быстро, мощно. Я испугался, отобрал лопату и обнял его. Я почувствовал его излишнее напряжение… Через несколько минут было готово… Открыв крышку коробки мы попрощались…
Прошло более семи лет. Иногда, ложась спать, я делаю калачиком руку, и чмокую… слышу лапки по ламинату, и ощущаю тёплую жопку своего прекрасного чудовища Мусеньки.
