«Враг еще не побежден, а враг кто у нас? Бедность значительного числа населения, нерешенные проблемы в системе здравоохранения, образования, в развитии инфраструктур. У нас есть над чем работать, вот там наш главный противник, а главная цель – повышение уровня и качества жизни граждан нашей страны», – сказал Путин.
(из газеты «Известия» от 27 сентября 2021 г. (www.iz.ru) «Путин перечислил главных врагов России»).
В тот хмурый и дождливый весенний вечер Юрию Петровичу долго не спалось. Ему надоело крутиться с боку на бок без сна и он встал.
Юрий Петрович давно понял, такое часто бывает, когда тебе уже под восемьдесят. Нет ничего лучше в такие моменты, чем интересная книга и удобное кресло. Тем более, что он лет десять уже был на пенсии и ему утром никуда не надо было торопиться.
Чтение оказалось настолько увлекательным, что он оторвался от него только в семь часов утра, когда уже рассвело. Он почувствовал усталость, отложил книгу и стал укладываться спать. Перед тем, как лечь, задернул плотные шторы. В комнате воцарился полумрак.
К ногам у кровати он передвинул свое уютное кресло на колесиках, а на него повесил штаны и рубашку с носками. На сидение положил мобильный телефон.
Едва в голове Юрия Петровича перестали скакать мысли о героях прочитанной книги и стал наваливаться всей тяжестью полноценный сон, как неожиданно раздался звонок мобильного телефона.
Юрий Петрович отбросил одеяло, сел на кровати, продолжая еще спать, взял звенящий телефон, включил его и поднес к уху.
Громкий мужской металлический голос в телефоне сразу согнал с него остатки сна:
– С Вами разговаривает представитель Н-ского регионального оператора. Обращаю Ваше внимание, что Вы задолжали на сегодняшний день двести двенадцать тысяч триста тридцать семь рублей шестнадцать копеек за вывоз твердых коммунальных отходов в Московской области.
– Какие отходы? Какая задолженность? – ошарашенный Юрий Петрович попытался спросить за какие отходы задолженность, если они второй год из-за пандемии не были на даче в Московской области, но телефон уже замолк. Часы на нем показывали девять часов утра. Он понял, что пытался разговаривать с роботом.
Едва Юрий Петрович выключил телефон, как в комнату вошла жена Лидия.
– Ты меня звал или мне показалось?
Юрий Петрович совершенно растерянно, продолжая держать лежащий у него на ладони телефон, пробормотал:
– Нет, Лидуш, я не звал. Ты знаешь, я не спал всю ночь…. Читал…. В семь утра только лег.... И тут этот придурошный звонок. …
– А кто это звонил?
– Какой-то «представитель Н-ского регионального оператора».
– И что он сказал?
– Сказал, что мы задолжали двести двенадцать тысяч триста тридцать семь рублей за вывоз твердых коммунальных отходов в Московской области! Какие коммунальные отходы? Мы же там на даче уже второй год не появляемся? За что двести двенадцать тысяч? Это же почти вся моя пенсия за го-о-од!
– Выброси из головы. Ошибка какая-нибудь. Я сейчас сыну позвоню. А ты выключи телефон, чтобы он больше не звонил и спи спокойно.
– Ага! «Спи спокойно!» Какой тут теперь сон – пенсия за год?!
Он положил телефон на место, взял с кресла рубашку и начал одеваться. Лидия достала из кармана мобильный телефон и стала звонить.
– Алло, сынок, тебе говорить удобно? Да. Нет, ничего не случилось, просто отец заснул только под утро, а его сейчас телефонный звонок мусорщиков разбудил. Сказали, что мы какие-то двести двенадцать тысяч рублей задолжали за вывоз твердых коммунальных отходов в Московской области! А за какие коммунальные отходы? Мы же у себя на даче уже второй год не были? Вот отец переживает, не знает, что делать.
– Выбросить из головы? Больше, чем за три года, суд не имеет права удержать? Не обращать внимания? Я ему так и сказала. Хорошо. Спасибо. Извини, что побеспокоила, До свидания.
– Ну, вот видишь. Он говорит: «Больше, чем за три года, суд не имеет права удержать. Не обращать внимания». А ты переживал.
– Ага, успокоила! – Юрий Петрович уже полностью проснулся и оделся. – Да если они сейчас уже двести двенадцать тысяч насчитали, так за три года они такими темпами до нескольких миллионов дойдут! Что ж нам квартиру продавать, чтоб расплатиться с этими мошенниками за то, что они придумали какие-то фиктивные отходы и теперь будут их якобы вывозить? Так что ли? Сама-то подумай! «Он сказал. Он сказал!»
Он сейчас на работе. У него своих забот полна голова, вот он тебе и сказал. ….
***
Окончательно проснувшись и приведя себя в порядок, Юрий Петрович стал размышлять, как прекратить эти звонки мусорщиков, терроризирующих его по мобильному телефону в столь ранний час.
Для начала он решил позвонить своему соседу по даче Семенычу и разузнать у него, может быть он что-нибудь про них знает.
– Алло! Семеныч, привет! – радостно сказал он, услышав знакомый голос.
– А-а! Привет, Юр!
– Ну, как жизнь? Как здоровье? Когда на дачу?
– Да, ничего. Спасибо! Все живы, здоровы! А на дачу на майские праздники собираемся, как обычно. А вы?
– Ну, мы посмотрим, как погода. В холод не хочется ехать. Да и в порядок ее надо привести. Два года почти не были. Там сейчас участок от прошлогодней травы надо освободить. Придется кого-то из местных нанимать, по телефону договариваться. Гадаю, в половину моей пенсии уложимся или нет? Не можешь кого-нибудь порекомендовать?
– Могу дать телефон нового соседа по даче, который сзади меня участок купил. Он как раз в прошлом году кого-то тоже нанимал для этих целей, вроде тысяч восемь обошлось.
– Давай, диктуй! Это как раз то, что надо!
Записав номер телефона нового соседа по даче, Юрий Петрович перешел к главному для него вопросу.
– Как, кстати, мусорщики там вас не беспокоят?
– Да ты что! Еще как беспокоят! Задолбали уже своими счетами за мусор.
Тон ответа и его содержание ясно говорили Юрию Петровичу, что этот вопрос и для Семеныча является главным.
– Счетами? Тебе уже и счета присылают?
– Нет, сюда в Москву не присылают. Кладут в почтовый ящик на даче! Мы с сыном по очереди бываем на даче дня по два – три и достаем. А тебе чего не приносят?
– Нет, не приносят. А у меня на даче все тридцать лет, как ее купил, и ящика-то почтового не было! А зачем? Если даже у прежнего хозяина, жившего там постоянно, не было в нем потребности, то мне зачем он там? Мы же там долго не живем. Дней пять обычно самое большее. А сейчас из-за пандемии вообще не были там уже второй год.
– У меня, кстати, с мусором на даче никогда никаких проблем не было. В 2001 году сельская администрация установила в нашей деревне мусорный контейнер и предложила платить за него. Вас тогда еще не было в нашей деревне, – продолжал Юрий Петрович. – Я им тогда отнес заявление, в котором попросил освободить меня от этой платы, так как я этим контейнером не пользовался.
Я написал в том заявлении, что, как положено садоводу у меня на даче есть яма для уничтожения больных плодов и ягод. Для пищевых отходов есть компостная яма. Все сгораемые отходы идут в печь. А накопившуюся стеклянную и пластиковую тару мы в пакете увозим с собой на машине в Москву.
В администрации мне сказали, что заявления им не нужно, достаточно устно сказанного, и больше не беспокоили.
У меня до сих пор это заявление цело.
Я про мусорщиков вообще только сегодня узнал.
Представляешь, сегодня не спал всю ночь. …
Не спалось чего-то.… Книжку читал….
В семь утра только лег…. И вдруг в девять часов утра телефонный звонок ….
В трубке автомат говорит: «С Вами разговаривает представитель Н-ского регионального оператора».
– А-а! Да-а-а! Это они нашу деревню обслуживают. И что он сказал? – поинтересовался Семеныч.
– Говорит: «Обращаю Ваше внимание, что Вы задолжали на сегодняшний день двести двенадцать тысяч рублей за вывоз твердых коммунальных отходов в Московской области».
Какие коммунальные отходы, если мы там не живем? За что двести двенадцать тысяч рублей? Это же вся моя пенсия за год!
– Да-а-а! Мы тоже только летом бываем, а остальное время не живем, а они счета одинаковые присылают, что за зиму, что за лето! Надоели так, что сын на днях письмо в Госдуму написал. Хованской. Вот ждем ответа.
– Хованской? Галине Петровне? Вот это вы молодцы! Это именно то, что надо! …
– А ты что, ее знаешь?
– А кто же не знает Галину Петровну Хованскую? Она же всю жизнь наши жилищные права защищала. Сначала в Московской городской Думе. Потом в Государственной.
Я посмотрел как-то ее биографию. Оказалось, мы с нею один институт заканчивали. Так что это наш человек! Мы с женой всегда и голосуем за нее. Вернее за ее партию.
– А в какой она партии? – поинтересовался Семеныч.
– Она всегда была и есть в партии «Справедливая Россия».
Мы только на прошлых выборах ей изменили. Нас этот, как его? Главный наш либерал-демократ напугал. Он взял и сказал с телеэкрана на предвыборных дебатах, если б его партия стала правящей, то он бы послал наших десантников в Киев и навел там порядок.
Так мы сразу с женой побежали голосовать за действующую власть, которая не поддалась на провокации и до сих пор не ввязалась в войну с Украиной. Я думаю, так сделали не только мы.
С тех пор «Единая Россия» и получила абсолютное большинство в Госдуме, какого у нее никогда не было. Разве может Галина Петровна справиться с ними?....
А я пожалуй вот что сделаю. Попробую-ка написать этому региональному оператору. Объяснить, что это ошибка какая-то, мы там вообще второй год не бываем.
– А ты их адрес знаешь?
– Нет. Если у тебя есть, сбрось мне его на этот телефон эсэмэской.
– Да, есть, в квитанциях же указан. Сейчас сразу после разговора с тобой и сброшу. Позвони потом, что ответят.
– Да, конечно. А ты позвони, когда Хованская ответит. Договорились?
– Договорились.
– Ну, все. Тогда до связи!
– До связи!
***
Семеныч, как обещал, прислал адрес Н-ского регионального оператора и Юрий Петрович на следующий же день написал и отправил в эту организацию письмо. В нем он написал все самое необходимое, о чем до этого так подробно рассказывал Семенычу, перечислив даже точно даты их пребывания с женой в том деревенском доме за последние три года, поскольку их было не так много и они все поместились на одной строчке его письма.
***
Через полтора месяца на его письмо пришел ответ от Н-ского регионального оператора и Юрий Петрович сразу же позвонил Семенычу.
– Алло! Семеныч, привет!
– А-а! Привет, Юр!
– Ну, у меня новости от мусорщиков!
– Какие?
– Сначала были хорошие: я нашел их сайт в интернете, свой счет на нем и увидел, что они обнулили счет за текущий месяц.
– Отлично!
– Да. Я тоже обрадовался, что люди меня правильно поняли. Но оказалось, рано радовался. Через месяц счетчик задолженности снова стал расти и пришел письменный ответ от мусорщиков.
– Да ты что? И что они пишут?
– А ничего хорошего. Пишут, что мы с тобой, как собственники жилья в Московской области, обя-я-заны заключить договор с региональным оператором на вывоз твердых коммунальных отходов. Что они являются еди-и-нственным региональным оператором в нашем районе и мы обязаны заключить договор то-о-лько с ними. Более того, пишут, что этот договор с ними мы с тобой уже-е заключили.
– Как заключили? Мы с ними никакого договора не заключали. Мы …
– А вот слушай дальше, не перебивай …. Этот региональный оператор опубликовал в интернете у себя на сайте в конце декабря 2018-го года информацию о предложении своих услуг по вывозу отходов на условиях типового договора. По Постановлению Правительства РФ от 12.11.2016 № 1156 «Об обращении с ТКО …, утвердившего «Правила обращения» с этими отходами, в течение пятнадцати дней мы могли с мусорщиками заключить договор на своих условиях. Но, поскольку мы с тобой практически не пользуемся интернетом и ни сном, ни духом не знаем, кто там, чего и где опубликовал, то на шестнадцатый день после этой публикации регионального оператора наш договор с ним считается официально заключенным. Причем заключенным на типовых, то есть на его-о условиях. Вот так, добровольно-принудительно.
– Ничего себе!? Без меня меня женили?
– Да! Именно так и женили! И тебя, и меня, и еще тысячи, а может и миллионы таких, как мы с тобой!
– А куда же антимонопольная служба смотрит?
– А вот об этом они ничего не пишут. Вот этот вопрос тебе не плохо бы было задать президенту. Как раз объявили ведь дату очередной его публичной пресс-конференции. Почему бы тебе или сыну не задать ему этот вопрос письменно или по телефону?
– Не-е-ет! Я ни говорить так складно, как ты, ни писать не умею. А сына не допросишься. Я его в Думу-то еле-еле уговорил написать. Кстати, Юр, у тебя же есть компьютер? Может что там узнаешь?
– Есть, но я только и умею по нему данные с электросчетчика в Мосэнерго передавать. Что я могу там узнать?
Если только адреса правозащитных организаций?
– Да. Попробуй!
– Попробую. Позвоню потом.
***
Юрий Петрович набрал в поисковой строке слова «помощь, против, регионального, оператора». На мониторе появилось несколько организаций Общества защиты прав потребителей.
Он выбрал ту, до которой удобнее добраться, записал их номер телефона и позвонил.
На его звонок ответил приятный женский голос, назвавшийся Лизой.
– Какой у Вас вопрос? – спросила Лиза.
Юрий Петрович рассказал ей, как региональный оператор терроризирует его звонками о каких-то гигантских задолженностях.
– Да, это сейчас типичная ситуация в Московской области. Региональные операторы ведут себя сейчас как бандиты в лихие девяностые. Вам надо подъехать к нам со всеми документами и письмами и мы проконсультируем Вас о дальнейших действиях. Наша консультация бесплатная.
Такое предложение вполне устраивало Юрия Петровича и он записался на прием на следующую неделю.
Но через пару дней мэр Москвы своим Указом перевел москвичей старше шестидесяти на карантин и самоизоляцию из-за КОВИД-19 и заблокировал им проезд на транспорте.
Юрию Петровичу пришлось звонить Лизе, что из-за этого Указа он не сможет к ним приехать.
А через несколько дней телефон организации, где работала Лиза, вообще перестал отвечать.
***
Через день Юрию Петровичу позвонил Семеныч.
– Алло! Юр, привет!
– А-а! Привет, Семеныч!
– Ну, у меня новости! Получил ответ из Думы от Хованской.
– Так-так-так, вот это интересно! Но поскольку мы с тобой сидим на самоизоляции и никакие ксероксы нам сейчас недоступны, то я тебя попрошу мне это письмо продиктовать. Так что наберись терпения и диктуй. Согласен?
– Согласен. Ты готов, можно начинать?
– Секундочку … Беру чистый лист бумаги, ручку. … Все, поехали.
Семеныч продиктовал письмо, в котором объяснялось сложное и запутанное законодательство об обращении с твердыми коммунальными отходами (ТКО), регулируемое одновременно Жилищным кодексом, постановлениями Правительства РФ и законодательными актами регионов.
Суть письма сводилась к тому, что если проживающие в помещении не пользуются услугой регионального оператора по причине их отсутствия и не проживания на данной площади более пяти дней, то они имеют право на перерасчет и не платят за эту услугу.
Но в случае с Московской областью, в которой Распоряжением их Министерства экологии и природопользования от 09.10.2018 № 607-РМ норматив накопления ТКО установлен с расчетной единицей «1 кв. метр площади», методика перерасчета не предусмотрена.
Письмо заканчивалось следующей фразой:
«Дополнительно сообщаю, что в ответ на парламентский запрос Государственной Думы Правительством Российской Федерации прорабатывается механизм, позволяющий однозначно определить факт непроживания в жилом помещении граждан, которые являются собственниками нескольких жилых помещений, для перерасчета оплаты утилизации твердых коммунальных отходов и определить круг лиц, в отношении которых предложенный механизм будет применяться».
– Понятно. Узнать бы еще, сколько лет они этот механизм собираются прорабатывать.
Пока все высокопоставленные мусорщики не построят себе дачи на красивом берегу и личные самолеты? А их счетчики на нас докрутятся до миллионов?
Ну, ладно. Все да?
– Все.
– Так. Записал. Спасибо тебе. Есть теперь над чем подумать.
Он рассказал Семенычу о своем разговоре с Лизой, о ее правозащитной организации и об их неожиданном исчезновении.
– Теперь из-за этой самоизоляции придется самим все внимательно изучить, а потом и поразмышлять над нашими дальнейшими шагами.
– Юр, у тебя уже есть какие-то наметки или конкретный план?
– Да, есть у меня одна идея. Я, пожалуй, еще одно письмо напишу. Только теперь мэру. Может он нас защитит от этого телефонного терроризма?
– А почему мэру?
– А пусть они разберутся с Правительством Московской области, кому я должен платить? Если я живу в Москве, плачу тут за мусор, почему я должен платить еще Московской области, если я там не бываю вообще?
– А-а. Да, правильно! Действительно! Почему мы дважды должны платить за мусор в Москве и Московской области, когда мы там не живем? Мы же не можем одновременно мусорить там и тут? И дом же сам по себе не может мусорить, если в нем никто не живет? Глупость какая-то! Позвони потом, что мэрия тебе ответит.
– Обязательно! Ну, давай, до связи! Ты тоже звони, когда что-нибудь новое узнаешь.
– Да-а, конечно позвоню. Ну, давай, до связи!
*** Через несколько дней Юрий Петрович позвонил с утра своему соседу по даче Семенычу. Тот по обыкновению в это время сидел и смотрел по телевизору медицинскую передачу о здоровье.
– Алло! Семеныч, привет!
– А-а! Привет, Юр!
– Ну, вот, пришел ответ на мое письмо мэру.
– О-о-о! Послушаем, что мэрия ответила. Интересно.
– Да, интересно! Только, Семеныч, мэрия не стала отвечать, а переслала письмо в Московскую область. Ответило Министерство жилищно-коммунального хозяйства Московской области.
– А-а! Понятно. И что ж они пишут?
– А все то же самое, что и Н-ский региональный оператор: на трех листах сетуют по поводу того, что такое вот законодательство и приводят выдержки из него, а на четвертом листе вранье про скидки.
– А почему вранье?
– Ну, Хованская же ответила, что все скидки региональные! Только для жителей Московской области! Нам-то они не положены! Вспоминай, Семеныч!
– А-а-а! Да, да, да! Действительно забыл!
– Я в своем письме мэру еще написал, что мусорщики завысили площадь моего дома в пять раз и что дистанционный сервис Н-ского регионального оператора не позволяет мне исправить их ошибку о пятикратном завышении. У них там в перечне документов, которыми можно подтвердить размер площади, вообще отсутствует такой документ, как договор купли-продажи дома. Так в ответе на этот вопрос МЖКХ Московской области в своем письме не придумали ничего лучше, чем посоветовать мне подъехать в офис регионального оператора, за сто километров в другой город.
Это в то время, когда мы с тобой и все остальное население Москвы старше шестидесяти закрыты на самоизоляцию. Нас по Москве-то не пускают, заблокировали нам проезд.
Прямо не верится. Будто это не Московская область, а другое государство, расположенное далеко от нас.
– Да-а-а! Странные какие-то люди!
– Нет! Это не люди. Это чиновники. Это особая каста такая.
Я вообще считаю странным уже то, что почему-то существуют два отдельных региона: Москва и Московская область, хотя живем через дорогу. Через Московскую кольцевую автомобильную дорогу. Мы ее МКАДом привыкли называть. Ответь мне: там за МКАДом другие люди живут? Нет. Они работают на тех же предприятиях Москвы, ездят в том же метро.
Кому и зачем нас нужно разделять? Мне это совсем не понятно. Только ради того, чтобы содержать еще огромную кучу чиновников под названием – Правительство Московской области?
Самое интересное, что добрая половина этого областного правительства сидит в той же Москве, занимают тут место. Идешь по московским улицам, а на глаза на каждом шагу попадаются вывески на домах: тут такое, там сякое министерство Московской области.
Та же проблема с Санкт-Петербургом и Ленинградской областью, кстати. Их ведь тоже считала целесообразным объединить в свое время Валентина Ивановна Матвиенко, когда была мэром в Питере.… Потом ей, видимо не до того стало, когда в Совет Федерации перевели. Как-то она потом об этом замолчала….
– А у тебя нет телефона Антимонопольного комитета? Что-то справочная его не дает.
– А зачем он тебе?
– Ну-у-у, хочу позвонить, спросить, чего они допускают двойное налогообложение с мусором? Почему я должен платить за вывоз мусора на даче, если я там не живу?
– А причем тут налогообложение? Ты же говоришь о плате за вывоз мусора?
Хотя я понимаю, почему ты их путаешь. В таком виде плата за услугу по вывозу мусора, когда нет ни услуги, ни самого мусора, действительно воспринимается, как новый налог на недвижимость, «мусорный налог».
Ну, что я тебе могу сказать. Тебе же ответила Хованская: по действующему законодательству установлен порядок перерасчета размера платы за коммунальные услуги, в том числе за вывоз отходов при отсутствии потребителя более пяти дней подряд, но …. И в этом «но» вся собака зарыта. Перерасчет не предусмотрен, если нормы накопления коммунальных отходов установлены в квадратных метрах общей площади, то есть так, как установило Министерство экологии и природопользования Московской области в своем распоряжении. О нем тебе тоже написала Хованская. Ты понял теперь?
– Теперь понял…. Ну и чего ты думаешь дальше делать?
– Дальше нужно обращаться к президенту. Больше не к кому. Я уже второй день пытаюсь составить свое обращение видео или по телефону…. Ничего не получается.
– Почему?
– Ну,…. потому что сказать надо много, …. а времени на обращение отведено секунды.
– А может тогда в виде письменного текста?
– А какая разница? Там тоже ограничение – по количеству знаков!
– А-а-а!
– Ну, ладно! Чего-нибудь придумаю. Давай, до связи!
– До связи!
***
После разговора с Семенычем Юрий Петрович встал и подошел к окну. За окном видны были голые ветки деревьев. Постояв у окна он перевел взгляд на экран телевизора и решил продолжить репетицию своего обращения к президенту.
Он сел за стол. Взял в левую руку лист бумаги с текстом, в правую секундомер, включил секундомер и одновременно, глядя на телевизор, начал читать:
– Уважаемый, господин Президент!
Мы с женой пенсионеры и в течение 2020 года из-за пандемии из Москвы никуда не выезжали, даже на дачу. Но Н-ский региональный оператор замучил нас звонками о задолженности, которая по их расчетам уже сравнялась с моей пенсией за целый год за вывоз несуществующих отходов в Московской области, где у нас дача. На мое письмо в Московскую область пришел ответ, где на четырех листах только сетования, что таковы законы и правила. Судебная практика в Московской области по свидетельству писавших об этом газет противоречива и не гарантирует успех в решении вопроса, так как опирается на те же законы и правила.
А в них за основу расчетов платы за мусор берут не человека, а метр общей площади, независимо живет на ней кто или нет. Госдума по этому вопросу отвечает, что правительство «разрабатывает механизм, позволяющий однозначно определять факт непроживания в жилом помещении граждан». Но такой механизм давно есть. Это потребление электроэнергии.
Может Вы утвердите его своим указом, чтобы с дачников, которые бывают на даче в месяц не более 5 дней, не брали плату за вывоз отходов, используя в качестве критерия проживания на даче не дольше 5 дней показания счетчика потребления электрической энергии до 10 кВт-ч. в месяц, обязав ресурсоснабжающие организации установить за свой счет такие счетчики там, где они отсутствуют? Действие указа установить с первого января 2019 года, когда начался весь этот бардак с мусором.
И еще. Мы с женой убедились в том, насколько недружественны по отношению к человеку законы и правила, действующие в области обращения с коммунальными отходами.
В них правительство Российской Федерации возродило крепостников в лице региональных операторов, которые в интернете где-то у себя на сайте что-то напечатают, а через 15 дней «договор на обслуживание с каждым жителем подконтрольной территории считается заключенным на условиях типового договора», т.е. на условиях региональных операторов.
Как можно писать такие законы и постановления в стране, где большая часть владельцев индивидуальных домов родилась в средине двадцатого века и очень смутно представляет себе значение слова «сайт».
И зачем правительство навязывает мне услугу монополиста стоимостью в половину моей пенсии, если мне выгоднее самому увозить в Москву в пакетике мой мусор, накопившийся за 5 дней моего пребывания, как всегда это делал за 30 лет владения дачей, чем пользоваться такой дорогой услугой.
У нас в семье был случай – украли карту Сбербанка и деньги с нее, но оказалось, у Сбера есть отдел счастья, который нам помог и все вернул.
Может Вы создадите в правительстве тоже Службу Счастья, которая будет отсеивать из руководящих документов все положения недружественные по отношению к людям?
С уважением Юрий Петрович Иванов
Он выключил секундомер и внимательно посмотрел на него.
– Фу, черт! Опять не поместилось! Ровно в два раза больше времени, чем надо! Ну, что ты будешь делать! … Так. Что делать? Что делать? ….
Он на секунду задумывается.
– А-а-а де-елать надо во-от что! Надо делать два обращения! Вот и все! Ха-ха! Так просто! А я так долго мучился. Все! Решено! Сейчас мы все чуть-чуть подпра-а-авим.
И он начинает заново редактировать текст.
***
Через несколько дней Юрий Петрович снова позвонил своему соседу по даче Семенычу.
– Алло! Семеныч, привет!
– А-а! Привет, Юр!
– Ты знаешь, сегодня получил второе письмо от Министерства жилищно-коммунального хозяйства Московской области!
– Да-а-а? А чего-то они вдруг?
– А я думаю, Семеныч, что совсем не вдруг. Я же говорил тебе, что посылал обращение президенту?
– Да-а, говорил! Но ты сказал, что в телевизор ты не попал?
– В телевизор не попал, да, но по инстанции, то есть по принадлежности, обращение, видимо, послали! И вот мы наблюдаем второй круг!
– И что пишут?
– В этот раз пишут всего уже на двух листах! То есть воды и вранья уже в два раза меньше! Но самое главное, Семеныч, что в этом письме они можно сказать раскололись. Они сами, вслед за Хованской, назвали автора всего этого бардака – Министерство экологии и природопользования Московской области! Это оно своим Распоряжением установило, что расчетной единицей, в отношении которой устанавливается норматив для индивидуальных домов, является «1 квадратный метр площади».
А для себя любимых для своих административных зданий они, между прочим, как я посмотрел, выбрали норматив не «1 квадратный метр площади», а «1 сотрудник».
– Во как!
– Да-а! Вот так, Семеныч! Себя они за людей считают, а нас за квадратные метры! Как тебе это?
– Ну-у-у! Просто зла не хватает! Материться хочется. Почему так?
– А вот они, Семеныч, в свое оправдание приводят ссылку на Методические рекомендации Минстроя России!
– А Минстрой что?
– Вот-вот-вот! Именно! А что Минстрой? Я не поленился. Нашел. Посмотрел. Оказалось, Семеныч, что Минстрой в своих Методических рекомендациях в качестве расчетной единицы, в отношении которой устанавливается норматив привел для идивидуальных жилых домов два показателя: «1 проживающий или 1 квадратный метр общей площади!». И подписал тот приказ с такими Методическими рекомендациями сам министр Михаил Мень.
Одна фамилия чего стоит! Слышал, Семеныч, такую фамилию?
– Да, что-то слышал. Только уже не помню что.
– Ты знаешь, фамилия эта громкая. Его отец известный православный проповедник протоиерей Александр Мень. Он был убит топором у себя в поселке в Подмосковье. Там какая-то темная и непонятная история.
Но он наверно в гробу перевернулся, когда его сын подписал приказ, которым приравнял человека к квадратным метрам общей площади для индивидуальных жилых домов и дал возможность региональным властям выбирать, что хотят, на их вкус. Вот в Московской области выбрали то, что выгодно мусорщикам. А в соседних Тульской и Калужской, например, я специально посмотрел, выбрали норматив «1 проживающий», как удобно людям.
Не было бы этого «квадратного метра общей площади» в рекомендациях Минстроя для индивидуальных домов, не было бы этого бардака с фиктивными коммунальными отходами.
Не было б сотен, а может тысяч исков в суды и судебных заседаний по этому поводу в Московской области.
– Да-а-а! И что ж нам делать?
– А что тут делать? Тут, Семеныч, видна чья-то мощная и умелая рука, которая знает, чего хочет. Тут у нее кругом все схвачено.
Бороться с ней под силу только президенту! Надо писать от нас коллективное письмо президенту и идти на личный прием в его администрацию, как снимут карантин ….
Ты, кстати, прививку-то от короновируса сделал?
– Нет, мне мой врач запретил. При химиотерапии ее нельзя делать.
– А у тебя ….?
– Да, мне сейчас делают курс химиотерапии. У меня же онкология.
– Да-а. Все под Богом ходим..…
Юрий Петрович сделал долгую паузу.
– Семеныч, ты извини, все хотел тебя спросить. Ко мне мой глазной врач пристает в последнее время, говорит, пора ставить хрусталик из пластмассы. А ты же себе вроде установил уже такой?
– Да, два года назад.
– И что, как стал видеть после этого? Лучше?
– Ну-у, в кабинете врача по таблице лучше, а так … Мне его криво поставили.
– А что, выправить никак нельзя?
– Говорят, нет.
– А как же ты ездишь на своих Жигулях?
– А я, когда сложная ситуация, этот глаз закрываю, чтобы не мешал!
– Ничего себе! Ну, ты даешь!
– Да, конечно! А чего делать? Ехать-то надо.
– Но это же опасно, Семеныч!
– Ничего страшного. Я уже шестьдесят лет за рулем. У тебя, кстати, от проданных Жигулей никаких запчастей не осталось?
– Да полно в гараже. Все выкинуть руки не доходят.
– А ты ничего не выкидывай. Привези на дачу. Я заберу. Мне все пригодится.
– Ладно…. Ну, что письмо-то коллективное будем писать? Согласны? Подпишете с женой такое письмо?
– Да-а, конечно!
– А твои молодые? Если их вписать, нас уже шесть человек получится – нормальный коллектив. К нам уже должны будут прислушаться. Может перестанут посылать письма по кругу? Они-то согласятся?
– И они тоже, конечно!
– Может, Семеныч, ты их спросишь сначала?
– Нет-нет! Чего спрашивать? Конечно, согласны!
– Ну, если согласны, давай диктуй тогда полностью все Ваши фамилии, имена и отчества!
– А-а! Давай, пиши.
– Секундочку, возьму бумагу и ручку…. Диктуй.
***
Юрий Петрович принялся за написание коллективного письма. В этом ему помогали его старенький компьютер и принтер. В отличии от него у его соседа по даче Семеныча ничего подобного не было. Правда печатал он одним пальцем, поэтому работа продвигалась не очень быстро.
Он почти месяц потратил на работу, прежде чем смог поставить последнюю точку и позвонить соседу.
– Алло! Семеныч, привет!
– А-а! Привет, Юр!
– Ну, у меня готово, наконец, наше коллективное письмо. Я могу передать его вам на подпись. Как только мне это лучше сделать?
– Передать лучше через мою сноху Полину, она там недалеко от тебя работает.
– Отлично! Тогда передай ей мой номер телефона и пусть она мне позвонит со своей работы. Я подъеду с письмом. Договорились?
– Договорились.
– Ну, все, тогда до связи!
– Хорошо! До связи!
На следующий день у Юрия Петровича зазвонил телефон.
– Алло, Юрий Петрович, здравствуйте! Это Полина.
– Здравствуйте, Полина! Давайте я Вам перезвоню, чтобы Ваши деньги не тратить, у меня безлимитный!
Юрий Петрович, конечно, приврал, что у него безлимитный, но очень уж ему хотелось сделать что-то приятное для своих молодых соседей по даче. Полина согласилась и он тут же перезвонил ей.
– Алло, Полина?
– Да, Юрий Петрович.
– Так где Ваша работа находится?
– Работа рядом с остановкой автобуса «Улица Пионерская, дом 7». Сразу от остановки длинное одноэтажное здание. Идете по правой стороне. Третья дверь будет парикмахерская. Я как раз в ней тут работаю. Как войдете в холл, сразу налево.
– Хорошо, Полин. Я через час у Вас буду. Вы тогда поглядывайте в сторону входа, чтобы нам легче было найти друг друга. А то видимся так редко, что боюсь, я Вас не узнаю. Я буду с белым полиэтиленовым пакетом.
Ровно через час Юрий Петрович вошел в холл одноэтажного здания. Слева он увидел вход в помещение парикмахерской, где работала Полина.
Открыв входную дверь с надписью «Парикмахерская», ведущую из холла в помещение, он чуть не столкнулся нос к носу с стоящей прямо у двери женщиной.
– Полина?
– Да, Юрий Петрович. Я Вас через окно увидела. Сейчас, я пальто накину.
Полина повернулась к стоящей рядом вешалке, накинула пальто и вышла вместе с Юрием Петровичем в пустой холл. Юрий Петрович передал ей пакет с папкой.
– Берите прямо папку с пакетом. Там письмо на трех листах в двух экземплярах. Один экземпляр я отдам во время приема, а второй останется у нас.
– Хорошо. Почитаем.
– Потом, как подпишите, позвоните, я подъеду.
– Я теперь буду работать только через два дня, в пятницу.
– Ничего страшного. У нас не горит. Подъеду в пятницу, как сегодня, после Вашего звонка. Значит, до пятницы?
– Да, до пятницы.
***
Вернувшись домой после встречи с Полиной Юрий Петрович решил сразу позвонить соседу по даче Семенычу.
– Алло! Семеныч, привет!
– А-а! Привет, Юр!
– Ну, вот я только что приехал от Полины. Передал письмо ей на трех листах в двух экземплярах.
– Ой, чего так много-то ты накатал?
– Как много? Там одних фамилий наших шесть штук …. С именами и отчествами это уже полстраницы. Ну-у, и вся суть. Ничего лишнего…. – Полина сказала, она теперь в пятницу работает. Ты сам-то с ними успеешь до пятницы встретиться и подписать?
– А зачем? Ты когда поедешь в приемную президента передавать письмо, позвонишь мне, мы пересечемся в метро и я тебе подпишу.
– А жена?
– Что жена?
– Твоя жена как подпишет?
– А я подпишу, я умею за нее расписываться.
– Слушай, …. мне это как-то категорически не нравится. Во-первых, я буду записан на определенное время. У меня будет все по минутам рассчитано. А у тебя вдруг сбой какой-то …. И что? Я буду дергаться?
– А какой сбой?
– Да мало ли? В пробку попал …. или сломался автобус, все может случиться. Сейчас в пробках можно по часу стоять. А я буду дергаться, что опаздываю? Потом, тебе надо же будет прочитать письмо. А то вдруг кто спросит, что ты скажешь? Подписал, не читая? Нет, так не годится.
Что ты за два дня не сможешь встретиться с сыном или снохой? Он у тебя, кстати, на машине.
– Ну чего он на машине оттуда попрется, там вечно пробки?
– А откуда «оттуда»? Он же на улице Пионерской у тебя живет?
– Нет. Они теперь там не живут. Они купили квартиру в Подмосковье, по нашей дороге. И он теперь там рядом работает. А в сторону Москвы там постоянные пробки.
– Ну, вот это, кстати, Семеныч, следствие все той же самой глупости – разделения Москвы и Московской области на два отдельных региона! Из-за этого Москву как высоченным забором окружили по периметру вдоль Московской кольцевой автодороги многоэтажными домами. Земля там дешевле и квартиры нарасхват. Но работа есть только в Москве и люди часами мучаются в пробках, чтобы туда добраться. Обратно, те же проблемы.
Раньше понятны были причины разделения Москвы и области. Был закон о прописке. Московская прописка была мечтой для многих. Но теперь прописку отменили, а разделение почему-то осталось.
Был еще закон о равномерной нарезке избирательных округов. Коммунисты боялись, как бы глава крупного региона не набрал силу и не подвинул центральную власть. Но теперь-то какая разница, какого размера избирательный округ, если вся государственная система изменилась?
Я думаю, тут дело если не в глупости нынешних чиновников, то в привычке и их лени. Видимо страшно подступиться к объединению Москвы и области, не зная, как же тогда начислять единовременные денежные выплаты и доплаты к пенсиям.
Тогда же надо будет шевелить мозгами, организовывать индивидуальный учет финансового положения каждого получателя этих выплат. Хотя современный уровень цифровизации вроде позволяет это сделать. Они же об этой цифровизации рапортуют каждый день.
То же происходит и с доплатами тем, у кого низкая пенсия. Чего проще – поднял минималку и голова не болит. Как было и при Лужкове. А то, что это обижает тех, кто получает чуть выше минималки, потому что. инфляция бьет и по ним, но все прибавки проходят мимо них, а не добавляются пропорционально трудовому стажу, это чиновников не волнует.
Ведь иначе никакими разумными экономическими доводами невозможно объяснить, почему земля на одной и той же кольцевой автомобильной дороге на внутренней стороне стоит гораздо дороже, чем на внешней. Ты заметил, почти вся наружная сторона МКАДа застроена, а внутренняя стоит почти голая?
– Да. Конечно.
– Точно так же с зарубежными инвестициями: в области заводы и фабрики зарубежных фирм появляются, как грибы после дождя, а в Москве я что-то не видел такого же массового их строительства на тех же окраинах.
– Так и есть.
– Как сыну-то удалось найти работу возле дома?
– Ну, вот так повезло!
– Да, это действительно большое везение. Ну что, за два дня он так и не сможет выбрать время, когда нет пробок, чтобы до тебя доехать?
– Нет, там всегда пробки.
– Семеныч, я почти месяц по восемь часов трудился, не отрывая зада от стула, чтобы родить это письмо. А ты сейчас на ровном месте придумываешь всякие проблемы, которые не позволяют тебе за два дня это письмо прочитать и подписать. Тебе не кажется это странным?
– Ну, … ладно. Давай я в пятницу подъеду к Полине на работу, когда ты будешь забирать у нее это письмо, и там подпишу? Давай так?
– Ну, хорошо … Хорошо! …. Давай так. До пятницы?
– До пятницы.
***
Переговорив с Семенычем Юрий Петрович почувствовал какой-то дискомфорт в состоянии своего здоровья.
– Надо измерить у себя артериальное давление. Такое ощущение, что с ним не все в порядке.
Он взял тонометр и измерил себе давление.
– Ого! Ничего себе: 160 на 80! Жуть какая-то! У меня же всегда было: 120 на 70. Это мне так Семеныч его поднял? Наверно, когда он сказал, что «подскочит к метро», а я так живо представил себе, как жду его и переживаю, что могу опоздать на прием? Ну, вот. Совсем нервы плохие стали из-за этого мусора. Та-а-ак! Он на секунду задумался. – Надо отвлечься от всей этой чехарды …. Поделаю-ка я свою любимую силовую гимнастику, «попилю дрова»!
Он достал из стоящей рядом с дверью спортивной сумки и вставил в дверную щель пластиковую петлю. Закрыв после этого дверь, плотно зажал петлю в дверной щели. Продев через петлю резиновый жгут одел на оба конца жгута по рукоятке. Один конец жгута подтянул до самого упора рукоятки к петле, а за вторую рукоятку взялся правой рукой, отошел от двери на четыре шага, сел на кресло и начал «пилить дрова», то есть тянуть рукоятку к плечу, одновременно считая вслух.
– Раз, два, три, четыре, ….
После часа занятий силовой гимнастикой он взял тонометр и измерил себе давление.
– Ну вот, совсем другое дело! Мои родные: 120 на 70!
Ему захотелось поделиться своим открытием с супругой и он немедленно отправился к ней на кухню.
***
Жена отдыхала после готовки и смотрела телевизор. Окно закрывали жалюзи.
– Чего смотришь?
– Да так …. Думаю о своем. Включила для фона.
– Представляешь? Такой хороший способ нашел, снижать давление. Хочу с тобой поделиться.
– А что с твоим давлением? – сразу встревожилась Лидия.
– Да-а. Вот что-то подскочило неожиданно до 160 на 80. Никогда такого не было. Всегда почти было 120 на 70. Видимо из-за разговора с Семенычем?
– А что он особого такого сказал?
– Да я это письмо отвез его снохе. Договорились, что через два дня в пятницу заберу его у нее уже подписанное ею и ее мужем. А у Семеныча спрашиваю, он сам-то до пятницы успеет его прочитать и подписать? А он мне предлагает, давай подскочу к тебе в метро, когда повезешь в приемную президента. Ну, я и говорю ему, я почти месяц, не отрывая зада от стула, сочинял это письмо, а он за два дня не может выбрать время встретиться с сыном или снохой, чтобы прочитать и подписать его. Хочет, чтобы я еще дергался, дожидаясь его в метро, когда там все будет рассчитано по минутам. Наверно независимо от моей воли представил себе, как я его жду и переживаю, что могу опоздать на прием, видимо из-за этого давление и подскочило…. Ну, ладно …. Это не интересно…. Главное – как я его быстро вылечил. Я как раз и хотел тебе рассказать.
– Не надо мне ничего рассказывать. Я сама знаю, как свое давление лечить. Оставь меня в покое.
– Странно…. Как знаешь.
Он обиженно пожал плечами и ушел с кухни.
***
На следующий день в комнату, где Юрий Петрович сидел и работал за столом, вошла Лидия.
– Я хочу с тобой поговорить о вчерашнем.
– Хорошо. Только я тебя прошу, перед началом этого нашего разговора прочитать текст нашего коллективного письма, из-за которого разгорелся весь этот сыр бор. И давай поговорим об этом после обеда, так как у меня сейчас срочные дела. Хорошо?
– Хорошо.
– Держи тогда.
Он взял со стола и протянул ей копию письма.
После обеда она вошла к нему в комнату положила письмо на стол.
– Я прочитала твое письмо. Ты написал его хорошо: кратко и четко, ни убавить, ни прибавить. Я считаю, что лучше написать просто невозможно.
И все-таки я хочу тебе кое-что сказать.
Я сегодня всю ночь не спала. Вот из-за этого твоего вчерашнего разговора с Семенычем.
Из-за твоего давления, которое у тебя подскочило.
У меня тоже после нашего разговора с тобой поднялось. И я крутилась потом всю ночь, не могла себе удобное положение выбрать. Так и прокрутилась до утра.
Мне это совсем не надо.
Давай отдадим эти чертовы деньги. Заплатим, сколько там требуется.
– Отдать мою пенсию за год за какие-то несуществующие отходы на даче, где мы два года не живем? Ты считаешь это нормальным?
– А ты считаешь, мое здоровье стоит меньше этих денег?
– Я не считаю, что твое здоровье стоит меньше этих денег. Но я не собираюсь отдавать всю свою пенсию за год неизвестно кому и неизвестно за что. Неужели это так трудно понять?
– Хорошо. Давай тогда сделаем так. Делай, что хочешь, но меня в эти дела не посвящай.
– Хорошо…. Не буду…. Ради Бога….
Юрий Петрович очень любил свою жену. С ней они прожили вместе полвека и вырастили двоих сыновей. Дождались внуков. Но сделав так, как просила жена, он перестал бы себя уважать. Он не знал, что делать. Выход он видел только в их коллективной жалобе президенту.
***
На следующий день был звонок от его соседа по даче Семеныча.
– Привет, Юр!
– Привет, Семеныч!
– Ты знаешь, мои сказали, что они не будут подписывать это письмо.
– А почему?
– Ну-у,… Ты там чего-то слишком глубоко копнул.
– В каком смысле?
– Ну, ты зачем-то там написал, что они тебе выставили счет на двести двенадцать тысяч рублей?
– Так это и есть суть жалобы, Семеныч! Это же вся моя пенсия за год! А на что я жить буду? И, главное, за что? За какие-то несуществующие фиктивные отходы?
– А у тебя нет телефона Антимонопольного комитета?
– Нет. А зачем он тебе?
– Ну, лучше я позвоню им и спрошу, почему они допускают двойное налогообложение? Почему я должен платить за мусор в Москве и Московской области?
– Ну, что с тобой поделать? Опять про налогообложение….
Семеныч, ты все забываешь. Я же тебе уже объяснял, что это только для нас все выглядит, как дополнительный «мусорный» налог, но официально к налогообложению это не имеет никакого отношения. Это плата за вывоз отходов, которых на самом деле нету.
А почему ты должен платить тебе уже объяснила в своем письме Хованская. По действующему законодательству установлен порядок перерасчета размера платы за коммунальные услуги, в том числе за вывоз отходов при отсутствии потребителя более пяти дней подряд, но перерасчет не предусмотрен, если нормы накопления коммунальных отходов установлены не в количестве проживающих, а в квадратных метрах общей площади, то есть так, как установило Министерство экологии и природопользования Московской области в своем распоряжении, о котором тебе тоже написала Хованская. Ты понял теперь?
– А-а. Да, я вспомнил.
– И мы с тобой договорились направить письмо президенту, чтобы он это законодательство изменил. И про бездействие федеральной антимонопольной службы я там все, что надо, написал. что тебя в этом письме не устраивает? Ты его читал?
– Нет. Это я с их слов.
– Ну, …, Семеныч, у меня просто нет слов! Я писал, как договорились. Перерыл кучу законов, правил и постановлений. Месяц корпел. А у тебя даже за два дня не нашлось времени его прочитать. И ты чего-то еще говоришь после этого ….
Моя жена, кстати, уж на что меня не жалует, любую мою писанину критикует, но по поводу этого письма сказала, что в письме все кратко и четко, ни убавить, ни прибавить. Лучше, по ее мнению, написать невозможно…. Это я тебе к сведению ….
– А чего они тебе столько насчитали? У тебя дом-то маленький. У нас два этажа. Две семьи помещаемся. И то меньше платим.
– Я ж тебе и про это говорил, Семеныч! Ты и это все забыл. У меня сорок пять метров общей площади, а жилой всего сорок по договору купли-продажи.
А мусорщики передрали видимо у электриков про двести метров, а те вообще с потолка взяли…. Это полный бардак, что у них вот так с потолка берутся данные, а потом они нам на эти липовые данные начисляют реальные платежи.
То, что в дистанционном сервисе мусорщиков нет названия такого документа, как «договор купли-продажи» – это бардак в квадрате. Я не могу из-за этого исправить дистанционно эту их ошибку.
То, что МЖКХ Московской области не устраняет этот бардак, а советует в письме пенсионеру самому ехать в другой город за сотню километров от Москвы в офис регионального оператора, когда карантин и нам с тобой проезд запрещен даже по Москве, это – бардак в кубе. Это непростительно для властей Московской области.
Их самих давно пора разогнать, объединив Москву и область в один регион. Тогда и этих проблем с мусором не было бы.
Да я и не только из-за денег письмо-то это писал….
Вот скажи. Сколько домов у нас в деревне?
– Домов семьдесят, думаю, будет.
– Вот. Домов семьдесят. А сколько семей живет постоянно? Дай Бог, если семь дворов наберется. Так?
– Так.
– Получается: вывезли мусорщики коммунальные отходы от семи дворов, а в бухгалтерских отчетах пишут от семидесяти, то есть в десять раз больше. И все по закону!
Дальше им логика приписок подсказывает, что на эти фиктивные отходы надо приписать фиктивные ездки, чтобы все сходилось и что их якобы вывезли. Правильно?
– Правильно.
– Вот. А дальше должно быть в десять раз больше списано бензина на эти фиктивные ездки, чем на самом деле сожгли. Тоже чтобы все сходилось. Вот ты мне теперь ответь как шофер-профессионал, что с таким бензином происходит?
– Крадут, обычно.
– Вот. Правильно. А дальше должно быть в десять раз больше приписано фиктивных рабочих часов водителей. Тоже чтобы все сходилось.
Это значит, в десять раз больше должна быть начислена им зарплата. Что можно с этой фиктивной их зарплатой сделать?
– Ее тоже можно украсть.
– Теперь ты понимаешь, какой широкий простор для приписок и воровства открылся?
И это все из наших с тобой карманов.
Потому что нас с тобой и таких, как мы, за все это заставляют платить. Правильно?
– Правильно.
– А таких деревень, как наша, только по одной Московской области тьма тьмущая. А сколько по России?
– Да.
– И все по зако-ону! Я хочу только одно понять, они кто: мусорщики или воры в законе?
Для меня вот это главное! Вот из-за чего еще я писал это письмо! Понимаешь?
– Понимаю.
– Ну, слава Богу, хоть ты понимаешь. А твои молодые этого, видимо, не понимают.
– Ну, …. в общем, …. она привезет тебе в пятницу это письмо.
– Да зачем мне нужно теперь это письмо, Семеныч? Пусть останется у них. На память! …. Ладно. Все. Давай, до связи.
– До связи.
***
Юрий Петрович бросил с досадой телефон на стол, посмотрел в окно на мокрые ветки деревьев, задумался, потом заговорил сам с собой.
– Столько трудился и что? … Все коту под хвост? … Что за люди? … Чего боятся? …
Что же делать? … Переговорить с другими соседями? … А смысл?
Ну, положим, я с ними договорюсь. Они согласятся. Я перепечатаю письмо. … А как подписывать? Все в разных городах. По всей Московской области. … Значит придется ждать, пока закончатся проливные дожди и соберемся все вместе на дачах? … Еще терпеть эти звонки о задолженности? … А мусорщики за это время могут иск в суд подать. … И суд их поддержит. Вполне возможно.
При той ситуации, как сделаны сейчас нормативные документы, суду почти ничего и не остается.
Он поворачивается в сторону окна и продолжает разговаривать сам с собой.
– Интересно, как завтра День победы пройдет, такой дождина льет? Какой нынче май холодный….. А впрочем, плевать на дождь. Пойду-ка погуляю.
Он оделся и вышел во двор близлежащей школы. Прогуливаясь по дороге вдоль распускающихся берез, в траве между берез он заметил деловито шагающую пару диких уток. Не обращая никакого внимания на него и на проливной дождь, ярко раскрашенный синими с отливом перьями, селезень по-хозяйски шагал вдоль деревьев. За ним, еле поспевая и переваливаясь с боку на бок, торопилась уточка, в своем скромном серо-коричневом оперении.
Юрий Петрович шел не торопясь рядом, затем достал мобильный телефон и начал снимать их на видео, приговаривая:
– Вот молодцы, ни на чем не заморачиваются…. Идут себе своей дорогой и по своим утиным делам. Никого не боятся. Ни на кого особого внимания не обращают…. Наверно разведку проводят, место для гнезда подыскивают? Природа свое берет. Они тут в Москве не пуганые. Не то, что возле нашей дачи. Там у нас места охотничьи, как раз утиные. Там утки к себе на сто шагов не подпустят. Потому как стреля-я-ют в них там!
Все, как у людей. Мы тоже по Москве тут ходим спокойно, как утки не пуганые. А на свою дачу в Московскую область приедешь, так смотри в оба, местные власти тебя так и норовят ободрать, как липку.
Глядя на этих уток, так и хочется сказать на весь мир:
– Люди! Учитесь у природы….
Вы ж не звери….
Не обижайте друг друга….
Не мешайте спокойно жить другим людям!
***
Юрию Петровичу захотелось позвонить их соседке по даче Зине, у родственников которой они и купили свой дом. По этой причине Зина была для них почти родственница.
– Здравствуй, Зина!
– Здравствуй, Иванов! Сколько лет, сколько зим?
– Всего-то две зимы и одно лето.
– А куда это вы пропали?
– Так карантин же был из-за этой заразы.
– Ну, потом-то он кончился.
– Ну, да, кончился, но все равно, как-то боязно было, никуда ехать не хотелось. А сейчас вот прививку сделали и сразу осмелели. Ты-то сделала?
– Я не успела. Осенью дома буду делать.
– А ты сейчас где?
– Я на даче. Где ж мне еще быть в мае месяце?
– Ну, какие там новости-то?
– Ой, новости не очень хорошие.
– Что такое?
– Вы Розу знали?
– Нет.
– Ее дом на главной улице ближе всех к церкви стоит. Она его сыну подписала, Илье. У него квартира там у вас в Москве. А сама она померла в 2014 году. А в нынешнем январе и сам Илья помер. Дочь его Мариша приезжала на днях. Хотела оформить наследство. А ей говорят: «Заплатите за вывоз коммунальных отходов, тогда будем разговаривать о документах на наследство». Она спрашивает: «За какой вывоз отходов? Я же тут не жила?» А ей отвечают: «Не имеет значения. По закону обязаны платить. Пока не заплатите, никаких Вам документов».
Мне тоже сказали платить шесть тысяч. А если не буду, то сказали, еще судебные издержки добавят. А я все равно не буду платить, я договор не заключала.
– Зина, к большому моему сожалению, должен тебя огорчить. Но по действующему законодательству договор с тобой считается уже заключенным! Ровно через пятнадцать рабочих дней после того, как Н-ский региональный оператор опубликовал у себя на сайте предложение о своих услугах по вывозу коммунальных отходов, мы все оказались с заключенными с ним договорами и фактически у него в пожизненном мусорном рабстве.
– Барда-а-ак!
– Да, Зин. Не только бардак. Это преступление против владельцев домов, так писать в постановлении. Ведь большинство из нас родилось в средине двадцатого века и плохо представляет себе, что значит слово «сайт». Ты вот знаешь, что оно означает?
– Не-е-ет.
– Ну, вот, а юристы на это отвечают коротко: «Это ваши проблемы. Незнание законов не освобождает от ответственности».
Ты еще радуйся, что тебе всего шесть тысяч начислили. Ты живешь в Подмосковье и у тебя скидки. А нашей семье уже насчитали долгу двести с лишним тысяч рублей. Это моя пенсия за целый год. А я все тридцать лет владения дачей весь свой мусор, накапливавшийся за четыре-пять дней пребывания на даче, сам в пакете на машине в Москву увозил.
– Кошма-а-а-р!.
– Мы с семьей Семеныча написали уже письмо президенту, чтобы он отменил это мусорное рабство. Я собирался отвезти это письмо в администрацию президента, как только возобновят личные приемы граждан.
– Ой, Юр, я тоже хочу подписать это письмо. Можно?
Юрий Петрович задумался. Он не стал ей пока говорить, что вопрос с письмом подвис у них в воздухе из-за отказа сына и снохи Семеныча подписать письмо. С этим предстояло еще разбираться, поэтому он сказал так:
– Зин, мы писали от двух семей московских пенсионеров-дачников. А если включать тебя, то мне придется весь текст переделывать и все письмо перепечатывать!
– Ой, Юр, ну, я тебя прошу, переделай, пожалуйста! Что я миллионерша что ли, по шесть тысяч-то выбрасывать? У нас еще кроме меня народ подпишется под этим письмом. Две мои соседки точно подпишут. А там может еще кто захочет.
– Зин, ты берешься сама собрать эти подписи своих соседок и, если кто тоже захочет подписать, продиктовать по телефону их фамилии?
– Да, я обязательно всех, кого знаю, спрошу и позвоню тебе.
– Хорошо, Зин, тогда я жду твоего звонка и сразу после него начинаю переделывать наше письмо. До связи.
– А-а. Хорошо. Спасибо тебе. До свиданья.
Едва он успел положить трубку, как ему позвонил Семеныч.
– Привет, Юр!
– Привет, Семеныч!
– Я тебе с дачи звоню. Приехали вчера все четверо: мы с женой и сын со снохой. Только дождик ничего не дает делать. …. Прочитал я твое письмо!
– Приятно слышать. Ну и как?
– Слушай, мне кажется, ты тут лишнего написал. Можно кое-что сократить.
– Так, секундочку, сейчас я возьму письмо…. Где ты советуешь сократить?
– Ну, вот, например, после фразы «Мы уже обращались по данному вопросу неоднократно ….» ты пишешь в следующем абзаце: «Однако все наши обращения циркулируют по замкнутому кругу и заканчиваются очередными отписками от МЖКХ Московской области, суть которых сводится к сетованию на существующее законодательство со ссылками на соответствующие документы и вранью про скидки, т.к. скидки региональные и на нас не распространяются».
– Так, и что тебе тут не нравится?
– Ну, вот зачем тут про вранье о скидках?
– Ну, это же действительно вранье. Так?
– Ну, так, да.
– И что? Ты предлагаешь это убрать?
– Да.
– Почему?
– Ну, как-то грубо получается.
– А до этого места тебя в письме все устраивает?
– Да.
– Ну, Семеныч, не зря ты всю жизнь дипломатов возил. Ты и сам из шофера в дипломата превратился.
– Ну, не знаю. Мне кажется, так будет лучше.
– Хорошо, согласен, поставим точку после слова «документы», а про вранье убираем. Что еще?
– Вот в этой твоей фразе: «Если бы Министерство экологии Московской области выбрало расчетную единицу «1 проживающий», то не было бы никаких недоразумений и судебных разбирательств, т.к. при отсутствии проживающих производится перерасчет платы, но оно выбрало единицу «1 кв. метр площади», для которой перерасчет платы за вывоз ТКО не предусмотрен.
Вот так Минэкологии заботится о наполнении кошелька регионального оператора, возможно не бескорыстно, а в расчете на откаты, создавая фиктивные отходы».
Мы же не доказали про откаты? Я думаю, про них надо убрать.
– То есть оставляем в следующем виде: «Вот так Минэкологии создает фиктивные отходы. Несмотря на то, что они фиктивные, плата за их якобы вывоз начисляется на заведенные на нас лицевые счета вполне реальная». Так?
– Да.
– Дальше что-то еще не устраивает?
– Да. Вот тут, где ты командуешь президенту, что ему делать.
– Так. Ну, во-первых, я не командую. Я прошу и предлагаю!
– Ну, предлагаешь. Какая разница?
– Розница огромная! Наш президент как говорит? Критикуешь? Предлагай! Вот я и предлагаю. Посмотри, как я пишу:
«Мы прекрасно понимаем ситуацию. Есть граждане-инвесторы, вкладывающие деньги в десятки квартир, готовые годами ждать «проработки механизма контроля непроживания в жилом помещении граждан». Есть граждане-пенсионеры с одним единственным дачным домиком в деревне, из-за которого у них на законных, но несправедливых основаниях якобы за вывоз фиктивных отходов требуют огромные по их скромным доходам деньги.
В то же время есть давно соответствующий механизм контроля «непроживания в жилом помещении граждан» – это потребление электроэнергии и инструмент контроля – счетчик.
Поэтому просим и предлагаем, чтобы с владельцев индивидуального жилья не брали плату за услугу по вывозу ТКО, которой они не пользуются, по крайней мере за те месяцы, когда они вообще не бывают на даче или бывают там в месяц не более пяти дней, используя в качестве критерия однозначно определяющего факт непроживания в жилом помещении дольше указанного срока показания счетчика, не превышающие 10 кВт-ч. в месяц, обязав ресурсоснабжающие организации установить за свой счет такие счетчики там, где они отсутствуют.
– Ну, они могут сказать, что взяли с потолка какие-то 10 кВт-ч. в месяц?
– Хорошо. Добавим фразу: «Рекомендуемый нами для использования в качестве критерия объем потребления электроэнергии взят не с потолка, а из собственного опыта и он даже ниже среднегодового потребления электроэнергии за пять дней средней семьи из двух человек в городе Москве». С этим ты согласен?
– Хорошо, согласен! Что ты дальше предлагаешь?
– А дальше …. Я тут только что переговорил с нашей соседкой Зиной. Она мне рассказала все деревенские новости. Там людям уже отказывают в оформлении наследства на дом, пока будущий наследник не оплатит задолженность по вывозу фиктивных коммунальных отходов, так как в доме тоже никто не жил. Есть еще куча желающих подписаться под нашим письмом. С учетом этого и с учетом твоих предложений я сажусь за его переделку. Как закончу, позвоню. Так что, до связи.
– Хорошо, до связи.
***
Устав перепечатывать письмо на компьютере Юрий Петрович на секунду задумался:
– А как сейчас в Европе поживают мусорщики и что они делают с твердыми коммунальными отходами?
Ну-ка что нам вездесущий Яндекс подскажет? Говорят он знает все. Проверим. Набираем: «Европа», «обращение с бытовыми отходами».
Набрав на клавиатуре нужные слова он удивился.
– Та-а-к. Вот какая-то статья с интересным названием: «Как в Копенгагене мусоросжигающий завод превратили в центр активного отдыха горожан!»
– О-о-о! Так это даже не статья, а видеоролик! Тем лучше! Посмотрим!
На экране компьютера по мере демонстрации видеоролика «Как в Копенгагене мусоросжигающий завод превратили в центр активного отдыха горожан!» разворачивалась завораживающая картина. Просто невозможно было оторвать взгляд.
Комментатор видеоролика рассказывал про новый спортивно-оздоровительный объект, построенный недавно в столице и крупнейшем городе Дании в Копенгагене.
Это новая достопримечательность Копенгагена – лыжный склон на крыше суперсовременного мусоросжигательного завода с первой в мире искусственной горнолыжной трассой, под строительство которой было использовано здание завода.
Спуск начинается с площадки, расположенной на высоте 85 метров и пролегает вокруг заводских стен. Архитекторы спроектировали крышу с уклоном 45 градусов и высотой 85 метров, на которой устроен круглогодичный искусственный горнолыжный склон длиной 450 метров и разворотом на 180 градусов. Там же проложены пешеходные тропы, с высаженными вокруг кустарниками и хвойными деревьями.
Посетители поднимаются наверх по канатному и ленточному подъёмникам, а также на стеклянном лифте, который позволяет увидеть завод изнутри. Общая площадь крыши и склонов – 32 тысячи квадратных метров.
Cклон покрыт неверпластом – синтетическим материалом, созданным в Италии во второй половине 1990-х для тренировок в любое время года и создаёт иллюзию утрамбованного снега.
Верхняя часть склона примерно соответствует «чёрной трассе», средняя – «синей», нижняя – «зелёной».
Вход открыт для всех желающих, так как на трассе есть достаточно пологие участки, не представляющие опасности даже для неопытных лыжников при падении.
На блочном фасаде площадью 74 тысячи квадратных метров, выложенном алюминиевыми кирпичами высотой 1,2 метра и шириной 3,3 метра, устроена самая высокая искусственная стена для скалолазания в мире.
С крыши завода открывается вид на Копенгаген и городскую гавань. Всего в нескольких сотнях метров от завода находятся многоквартирные дома, жители которых с нетерпением ожидали окончания постройки и пуска объекта в эксплуатацию.
Завод заработал в марте 2017 года. Горнолыжный курорт и парк Копенхилл открылся в октябре 2019.
Мощность завода значительно больше, чем количество доступного мусора. В 2019 году управляющая компания планировала ввезти до 70 тысяч тонн мусора из Великобритании, Германии, Ирландии, Италии и Нидерландов.
Закончив просмотр демонстрации видеоролика, он мечтательно вздохнул:
– Да-а-а! Вот бы такой завод построить в Москве возле нашего дома! Горнолыжный курорт рядом с домом – вот это счастье! Зависть, конечно, плохое чувство, но я все же белой завистью завидую жителям столицы Дании. Неужели столица Российской Федерации не может позволить себе такой завод?
Его мечты неожиданно прервал телефонный звонок. Звонил его сосед по даче Семеныч.
– Привет, Юр!
– Привет, Семеныч!
– Ты не хочешь еще раз позвонить на прямую линию президенту? Там все очень просто. Набираешь 8-800-200-40-40. Автомат просит назвать себя и город, из которого звонишь. Я уже позвонил и рассказал о наших проблемах с мусором. Будем ждать реакцию.
– Это хорошо, что ты позвонил. Но я не буду.
– А почему?
– Почему? А какой смысл? Ну, придет третье письмо от МЖКХ Московской области. Это в лучшем случае. И все опять этим кончится. Надо доводить до конца дело с нашей коллективной жалобой. У меня только на нее вся надежда.
– А ты ее еще не закончил?
– Нет. Не могу много печатать, Семеныч, одним пальцем-то. Рука немеет, начинает уставать. Я уж по очереди: то правой, то левой. Я вот Зине сейчас лучше позвоню, посоветую ей тоже обратиться к президенту.
– А-а, да, правильно – чем больше будет звонков на эту тему, тем быстрее решат эту проблему.
– Твои бы слова да Богу в уши.
– Да, только что-то Бог нам не очень помогает.
– Скажи уже спасибо ему за то, что он наше здоровье, какое есть, поддерживает.
– Да, за это ему спасибо!
– Конечно. Ну, ладно, Семеныч, до связи, будем ждать прямой линии?
– Да, до связи. Будем ждать прямой линии.
Он сразу же набрал номер телефона Зины.
– Здравствуй, Зина!
– Здравствуй, Иванов! Чо новенького?
– Да, вот сейчас разговаривал с Семенычем. Он сказал, что позвонил о наших проблемах с мусором на прямую линию президенту. А ты не хочешь?
– А мне зачем, если он уже позвонил?
– Зин, чем больше людей будут звонить, тем быстрее решат эту проблему.
– Да ну-у, еще деньги тратить.
– А там бесплатная линия. Я тебе номер продиктую, есть чем записать?
– Сейчас. Зина подходит к тумбочке с телевизором, берет ручку и бумагу. -Диктуй.
– Восемь, восемьсот, двести ровно, сорок, сорок.
– Все, записала, позвоню. Привет Лиде.
– Передам. До связи, Зина!
– До связи.
Через два дня он снова набрал номер телефона Зины.
– Здравствуй, Зина!
– Здравствуй, Иванов!
– Ну как, звонила президенту?
– Звонила.
– И как?
– Сказали, что по этому вопросу уже звонили и бросили трубку. Ты же уже звонил?
– Зин, во-первых я звонил по другому вопросу.
– А по какому?
– Не важно. А во-вторых, там трубку никто не бросает. Скажи уж, побоялась звонить.
– Да ну, к черту. Еще деньги тратить.
– Какие деньги? Я же тебе дал номер бесплатного телефона?
– Черт с ними с этими шестью тысячами. Отдам я им. Не сразу, конечно. Где я столько возьму?
– Здравствуйте, приехали! Вот так с тобой и договаривайся, Зина! Я из-за нее мучаюсь, одним пальцем письмо перепечатываю, а она здрасссьте пожалуйста. Уже передумала.
– Нет, письмо я подпишу. Ты даже в этом не сомневайся. И у всех остальных подписи соберу, чьи фамилии тебе продиктовала. Я просто думаю, ничего это нам не поможет. Ничего от нас не зависит.
– Вот тут ты, Зин, очень сильно ошибаешься. Когда мы стоим в кабинке для голосования и думаем кого выбрать, только от нас зависит, кто будет управлять нами. Выбрали прошлый раз этих, они нас осчастливили мусорным рабством. В этот раз лично мы с женой будем умнее и выберем партию, где Галина Петровна Хованская. Во-первых, эта партия сама борется с мусорным рабством. А во-вторых, нам помогает, открыв по всей стране центры защиты прав граждан.
– А в какой она партии?
– «Справедливая Россия»
– Надо запомнить. Вы когда приезжаете-то?
– Ну, вот потеплело наконец, в ближайшие выходные и поедем.
– Ну, давай, до встречи. Привет Лиде.
– До встречи.
Через день позвонил сосед по даче Семеныч..
– Привет, Юр!
– Привет, Семеныч!
– Ты знаешь, что на прямой линии президенту задали вопрос прямо, как у тебя в письме, про квадратные метры?
– Да. Я смотрел. Конечно, абсурдность мусорного законодательства, там где за единицу измерения взяли метры квадратные, а не число проживающих, очевидна любому. Ведь это явная глупость, когда с одинокого пенсионера в трехкомнатной квартире берут за мусор больше, чем с многодетной семьи в однушке. И эту глупость в упор не хотят видеть чиновники.
Видно было, что и президент не чувствует мусорной проблемы. Ведь эту проблему по настоящему можно почувствовать только испытав ее на собственной шкуре. Когда тебя разбудит рано утром телефонный звонок представителя регионального оператора и заставит хвататься за сердце своим сообщением, что ты задолжал всю свою пенсию за целый год за вывоз бытовых отходов в Московской области, где ты не был уже два года из-за пандемии короновирусной инфекции.
– А почему? Он вроде ответил?
– Нет. Он фактически ушел от ответа на заданный вопрос. Он ответил, но про другое! Он перевел стрелки на самих жителей, которые не хотят строить пять мусоросжигательных заводов. Именно без этих заводов, по его мнению, проблем с мусором не решить, а жителей, как он сказал, «эти заводы напрягают». Он только в этом увидел проблему.
– А ты чего бы предложил, если бы был на месте президента?
– Я бы предложил вообще освободить от платы за вывоз бытовых отходов всех пенсионеров и людей с низкими доходами, если правительство действительно борется с бедностью, как оно говорит.
А что касается заводов, я не стал бы сейчас строить эти пять заводов, которые «людей напрягают».
Я бы попробовал купить и построить сначала один нормальный завод без вредных выбросов, который людей радует. Пуска которого люди ждали бы, как великого праздника. Такой, как построили прямо в столице Дании в Копенгагене и превратили этот завод в горнолыжный курорт!
Я думаю, что Москва не беднее Копенгагена, чтобы мы не смогли построить себе такой же мусоросжигающий завод, работающий по самой современной технологии.
Его мощности хватит, чтобы переработать 600 тысяч тонн мусора в год. Это 15% твердых бытовых отходов города Москвы.
В моем районе в Москве, как и в Копенгагене, нет никаких холмов и уж точно ни одной горы.
Поэтому я бы такой завод построил прямо возле своего дома, рядом с кинотеатром «Энтузиаст». Он, кстати, прикрыл бы две стоящие там уродливые железобетонные этажерки многоярусных гаражей, оставшихся в память о бесславном правлении мэра Москвы Лужкова.
– Ну, почему бесславном? Он много хорошего предложил и сделал?
– Может и много хорошего, но мне он больше запомнился «Черкизоном», железными стульями в новых районных судах Москвы, сидя на которых можно заработать простатит, и дорогущим молоком из построенной им деревни, которое никто не хотел брать из-за его дороговизны.
А еще он мне запомнился многомиллиардным роскошным детским лагерем «Камчия» с огромным олимпийских размеров спортивным комплексом, построенном по его указанию на Черном море в Болгарии. С музеем космонавтики, где экскурсоводом первый космонавт Болгарии. А рядом отель для ветеранов Москвы.
Все это великолепие построено прямо возле устья реки Камчия, собирающей и несущей в это море навоз со всей Болгарии. Я раз глотнул воды из того моря, чуть не умер. Несло изо всех дыр.
Болгарская докторша, вызванная посмотреть меня, задала только один вопрос: «Купались в море и глотнули воды?» и понимающе кивнула, услышав мой утвердительный ответ.
Мне даже ничуть не жаль, что все это великолепие Болгарии потом и досталось. Пусть лучше наши дети отдыхают на чистых пляжах Крыма и Кавказа.
А про его отставку с формулировкой «в связи с утратой доверия» ты что забыл?
– Ну, с финалом я согласен. Финал его карьеры был неудачным.
– Так вот, благодаря такому мусоросжигающему заводу мы превратили бы наш район в Москве, как и Копенгаген, в горнолыжный курорт!
Мне уже ездить в Красную поляну далековато, хоть у меня там бесплатный пропуск на подъемник. Я бы предпочел иметь такой завод возле дома. Чем не Красная поляна? Те же трассы на выбор.
Вот это был бы достойный вклад в программу «Московское долголетие»! С таким заводом она поднялась бы на небывалую высоту!
Я с превеликим удовольствием катался бы с его крыши на горных лыжах круглый год в компании своих детей и внуков. А жена прогуливалась бы рядом на той же самой крыше по пешеходным тропинкам.
Поднимаясь в стеклянном лифте я с удовольствием наблюдал бы, как с другой стороны к зданию подъезжают машины-мусоровозы с яркой надписью «Электромобиль». Через широкие ворота они въезжают внутрь завода, там выгружают в загрузочный бункер привезенные твердые бытовые отходы и выезжают обратно.
Это был бы гигантский спортивно-оздоровительный комплекс и туристический объект.
– А где деньги взять?
– Деньги? Завод в Копенгагене обошелся в 650 млн. долларов или 460 млн. евро. В Москве его можно построить на те деньги, которые платит Москва Московской области за аренду мусорных полигонов.
По сообщению ТАСС Москва перевела в казну Подмосковья 38,5 млрд. рублей с 2019 по 2021 год. По нынешнему курсу это около 530 млн. долларов. Это почти равно стоимости завода в Копенгагене.
Но у завода есть еще огромное преимущество. После пуска его в эксплуатацию больше не потребуются полигоны для мусора в Московской области, которые везде переполнены и от которых задыхаются люди.
Только надо строить по честному, покупать завод вместе со всей его современной технологией, с оригинальным оборудованием американской компании «Бабкок-Вилькокс» («Babcock & Wilcox»). Не строить дешевую отсебятину под видом нового завода.
Я думаю, ни США, ни Дания не будут возражать против продажи России такого завода, учитывая то, какими поборниками борьбы за сохранение климата и окружающей среды эти страны себя позиционируют на всех международных площадках по обсуждению этих вопросов. Во всяком случае, стоит попробовать договориться о такой покупке.
Потом, после строительства такого завода в Москве, на основании тщательного изучения опыта эксплуатации этого завода, можно будет научиться строить самим такие же заводы с такой же степенью очистки вредных выбросов.
Завод будет сам зарабатывать деньги. Уже Московская область будет платить Москве за свой мусор, а не наоборот, если Москва не пожадничает и построит потом еще несколько таких заводов.
Кроме того, завод даст десятки тысяч тонн восстановленного металла, тепло, электроэнергию и сотни тысяч тонн золы, которую можно использовать в качества замены гравию при строительстве дорог.
Главное, такие заводы никого не будут напрягать. Все будут двумя руками голосовать за них. Люди из регионов в очередь выстроятся за такими заводами.
– Да-а-а, это хорошая штука…. А как тебе идея подвести бесплатно газ до забора? Ты себе будешь подводить?
– Это дело тоже хорошее для тех, у кого его нет. Но там, где он есть, было бы хорошо, если б они решили еще установить бесплатно на кухнях автоматические датчики, отключающие газ при обнаружении утечки.
Каждый год в России с наступлением холодов повторяется одна и та же история: то тут, то там взрывается газ. Причины – многие люди обогревают квартиры включенными газовыми плитами. Живем все, как на пороховой бочке, в окружении таких людей. Никто от этого не застрахован. Каждый день этого боимся. Сколько людей гибнет в год от этих взрывов. Почему не решить раз и навсегда эту проблему? Одни бесконечные разговоры после каждого взрыва.
Вот как ты сам считаешь, что для тебя важнее? Экономия денег на прокладке газа на даче или спасение твоей жизни от неадекватных соседей, которые могут взорвать твой многоквартирный дом в Москве?
– Конечно, жизнь дороже.
– Вот, ты сам и ответил на свой вопрос. А что касается газа на даче, мне он там совсем не нужен.
– Почему?
– Во-первых, меня устраивает электроплитка. Только когда авария и свет отключают, я достаю из шкафа газовую плитку и пятилитровый газовый баллончик. А это, слава Богу, бывает очень редко.
А во-вторых, я не хочу иметь дело с другим монополистом, с газовым.
– А чем тебе газовщики так насолили?
– Имел опыт общения с ними, когда менял в Москве старую газовую плиту на встроенную мебель. Газовщики потребовали у меня кроме крана к варочной панели добавить дополнительный кран для духовки. Для этого приварить еще восемнадцать сантиметров трубки за восемнадцать тысяч рублей.
А я уже закончил косметический ремонт кухни и отпустил строителей. Я тогда срочно позвонил поставщикам кухни и поменял заказ с газовой духовки на электрическую. Потом спокойно поехал по бесплатной путевке в Гурзуф и увидел на путевке, что она тоже стоит восемнадцать тысяч рублей. Как тебе это?
– За восемнадцать сантиметров трубки, как за стоимость путевки в Крым?
– Да! Вот такие непомерные цены на их услуги….
Сейчас Минпромторг России предложил учредить в стране новый праздник – День качества. Проект указа российского президента уже размещен на официальном интернет- портале правовых актов. Я вот думаю, о каком качестве услуг можно говорить при мусорном рабстве и при монополистах?
– Я пожалуй тоже не буду проводить себе газ на дачу. Мы же тут не живем круглый год. А с газовым котлом морока, то наливай воду, то сливай ее. С антифризом в трубу вылетишь.
Я смотрю, ты в письме тоже про монополизм добавил.
– Конечно. Я помню в детстве с воплями бежал к бабушке в деревне, завидев тряпичника, чтобы она скорее дала мне старых тряпок, обменять их у него на яркие игрушки. Тогда по деревням на конных повозках ездили старьевщики и собирали тряпки. Мы их звали «тряпичники». Оказывается, тряпки были ценным сырьем. Они и сейчас являются ценным сырьем, но кто их сейчас собирает? Где ты увидишь сейчас тряпичника?
Максимум, кого приходится видеть сейчас в деревне, это мошенников, забирающих за бесценок, а то и бесплатно обманом металлолом.
Я помню, как совсем недавно мы смеялись над китайцами, что они собирают старые лампочки, чтобы добывать оттуда вольфрам. А теперь Китай не боится вести с Америкой торговые войны.
На пляжах Египта я даже видел площадки, по четыре контейнера на каждой, для раздельного сбора мусора.
Я не призываю вернуть тряпичников. Но в России сейчас люди жалуются на прямую линию президенту, что они собирают мусор раздельно, а мусорщики сваливают все в один мусоровоз. Почему так происходит?
Потому что правительство доверило все монополисту. А монополист, как правило, только делает вид, что он занят чем-то полезным для общества. На самом деле единственная и главная его забота – это как можно больше вписать всего в графу «затраты» в бухгалтерской отчетности, начиная от максимально возможных окладов, чтобы обосновать как можно более высокую стоимость своих услуг.
А когда есть конкуренция, она сразу заставляет отказываться от всех лишних издержек и минимизировать стоимость услуг. Это же азбука экономики. Странно, что этого не понимают те, кто нашей экономикой управляет. Мне даже как-то неудобно напоминать о таких элементарных вещах в письме президенту, но приходится.
Не зря такой известный экономист, как Алексей Кудрин, считает, что мы эксплуатируем старую модель экономики, которая себя уже изжила и не даст нужного результата.
Поэтому я написал в письме, что даже в тяжелейшие послевоенные годы при ограниченных ресурсах в СССР при создании Первой ядерной бомбы руководители страны не позволили себе допустить монополизма и сделать реактор для наработки плутония для бомбы только по одному американскому варианту, т.е. с горизонтальной загрузкой. Ими одновременно было дано задание другому коллективу ученых, проработать альтернативный отечественный вариант с вертикальным расположением технологических каналов и систем управления и защиты. Лишь после детального рассмотрения двух вариантов Комиссия из специалистов и наркомов в марте 1946 г. сделала выбор и приняла отечественную схему создания вертикального реактора.
А сейчас в мирное время какая необходимость была отдавать всю работу по обращению с коммунальными отходами кучке монополистов? Неумение организовать конкуренцию и спешка? Конкурсы по отбору региональных операторов создают только видимость конкуренции. Фактически они являются дележкой районов деятельности среди монополистов.
Но зачем же тогда власть за свое неумение организовать настоящую конкуренцию на рынке обращения с твердыми коммунальными отходами заставляет платить население? Заложили бы в госбюджет оплату работы этих монополистов и все были бы довольны.
– Действительно…. Хорошо, с этим я согласен! А что ты в конце письма дописал? Мне это как-то совсем не нравится.
– А вот Зине и еще четырнадцати дачникам, которых она убедила подписать наше письмо, понравилось.
– Зина молодец. Я никак не ожидал от нее такой активности. Половину всех дачников нашей деревни собрала.
– Я сам от Зины такого не ожидал. Короче, дальше, Семеныч, я написал следующее:
«И еще одно предложение. Необходимо во всех структурах власти ввести подразделения, первый пункт должностных инструкций которых должен выглядеть так: «Жизнь людей должна быть прекрасна. Люди должны быть счастливы». И работать там должны люди болеющие душой за счастье других людей». Ты что, против этого?
– Нет, с этим я согласен! А что дальше?
– А дальше я написал: «Эти подразделения должны вести постоянный мониторинг законов, правил и постановлений Российской Федерации и местных органов власти на предмет наличия в них недружественного отношения к человеку и отсеивать из руководящих документов все такие положения. Они как вирус заражают наше общество, подрывают доверие к власти и оно готово идти на любые протестные акции. Тогда таких протестов будет гораздо меньше и меньше потребуется силовых структур по разгону несанкционированных протестных акций».
Что тебя тут не устраивает?
– Ну, при чем тут протестные акции?
– А тебя устраивает, что созывают на них недозрелую молодежь, школьников, которые даже не понимают, чего они хотят. Им просто кажется прикольным побегать в догонялочки с полицией. А потом этими приводами в полицию они уродуют себе свое собственное светлое будущее.
А организаторы этих акций таким способом навлекают на нас разные санкции, отвлекают массу людей от решения серьезных задач. Вот от таких, как наше дело с фиктивным мусором и приписками. Этим они дестабилизируют наше общество, всю нашу жизнь. Если я вижу это, а власть не видит, почему ей не подсказать? Согласен?
– Хорошо, согласен! Что ты дальше предполагаешь делать?
– Предполагаю с женой в ближайший выходной съездить отдохнуть в деревню, а потом вернуться в Москву, закончить перепечатку нашего письма и следующий раз привезти подписать всем это письмо. А уже на следующей неделе отвезти по назначению, если запрет на личное посещение снимут к тому времени.
– Хорошо! Тогда до встречи?
– До встречи!
*** После поездки с женой на дачу Юрий Петрович вернулся домой в Москву полный сил и желания поскорее допечатать письмо.
Вскоре он его закончил и решил проверить у специалиста, все ли он там грамотно написал с точки зрения законодательства. Он решил показать его юристу Центра защиты прав граждан партии «Справедливая Россия», на прием к которому он записался еще за месяц.
Перед выездом из дома он на всякий случай позвонил в Центр, но вместо Центра ответил телефонный автомат, что набранного номера не существует. Он раз за разом набирал номер, но ответ был один и тот же.
Ехать в полную неизвестность на другой конец Москвы не хотелось, но время подпирало и он решил ехать.
Больше часа он добирался до указанного в адресе дома и магазина «Магнит», который служил ориентиром, т.к. по описанию рядом с ним был вход в Центр.
«Магнит» был, но никакого входа в Центр не было, хотя он даже обошел весь дом вокруг в поисках Центра, продолжая постоянно звонить по телефону.
Наконец вместо автомата в телефонной трубке он услышал голос секретаря Центра.
– Где Вы размещаетесь? Я стою у входа в «Магнит» и не вижу никакого Центра.
– Вход к нам как раз напротив входа в «Магнит» в соседнем доме.
Юрий Петрович посмотрел на соседний дом и увидел вход, над которым висела вывеска «Салон красоты». Он очень удивился, но вошел в салон и спросил про этот Центр. Оказалось, вход в Центр находился за углом, во дворе дома, а окна смотрели на магазин.
– Странно, что телефон весь день отвечал будто Вашего номера не существует, – сказал он войдя в Центр.
– Да, нам уже многие говорили об этом, – ответил секретарь.
Отсидев живую очередь Юрий Петрович попал к юристу, который посмотрел их письмо, зарегистрировал его, сказал, что все там написано правильно, но ничего оно не даст и все надо делать не так.
– А что надо делать?
– Надо обращаться в суд.
– Каждому из нас в отдельности?
– Да.
– Но почти все суды проиграны.
– Нет. Есть примеры выигрышных дел.
Юрий Петрович посмотрел на сорокалетнего юриста и вспомнил свой опыт, как лет десять назад судился с обманувшей его на крупную сумму телефонной кампанией. Районный суд тогда принял сторону телефонной кампании и Юрий Петрович подал на аппеляцию в городской суд.
Измотанный этим процессом и переживаниями за здоровье брата, жившего на Крайнем Севере и попавшего в те дни в тяжелую автоаварию, он купил себе путевку на Юг, чтобы подлечиться. Он нанял адвоката, чтобы та в Мосгорсуде всего лишь заявила ходатайство о его просьбе перенести заседание суда до его возвращения в Москву, отдав за это всю свою пенсию.
На просьбу адвоката судья Мосгорсуда ответила:
– Еще чего? Он будет по Югам отдыхать, а нам тут собирайся лишний раз. Ходатайство отклоняется. Решение районного суда оставляем без изменений.
Пенсия его при этом улетела безвозвратно и без всякой пользы. И это была не одна пенсия, безрезультатно израсходованная на ту судебную тяжбу. Он тогда уже понял, судиться – это для пенсионера слишком дорогое удовольствие.
Но Юрий Петрович не стал объяснять юристу Центра, что судиться у пенсионеров нет ни сил, ни времени, ни денег. Он понимал, юрист говорил так, как должен говорить, чтобы обеспечить себя и коллег работой до самой пенсии.
***
Придя домой от юриста, он решил взглянуть, что показывает его счетчик у Н-ского регионального оператора. На счетчике было уже за ним задолженности почти триста тысяч рублей.
У Юрия Петровича наступила вдруг апатия. Ему расхотелось продолжать заниматься их письмом. Он тоже уже мало верил в действенность их коллективного письма. Он прекрасно помнил, что во время пресс-конференции к президенту с аналогичными письмами по мусорному вопросу обращались коллективы и по восемьдесят человек, а не восемнадцать как у них. И что толку?
Ночью он проснулся весь мокрый от пота. Пот лил с него градом, как будто он стоял под душем. Вся постель была мокрая.
Пришлось сменить не только майку, но и постелить новую простыню. Одеяло он просто перевернул другой стороной, чтобы можно было снова лечь в постель.
Так повторялось четыре или пять раз за ночь. Утром он был совершенно разбитый, ощущал недосып и сразу после завтрака лег досыпать.
Это стало повторяться теперь с ним каждую ночь. Он стал теперь спать еще днем и спал долго, но никак не мог выспаться. Он не только совсем забыл про свою любимую силовую гимнастику, но перестал делать даже гимнастику утреннюю, ежедневную.
Жена забила тревогу и погнала его к докторам. После сдачи многочисленных анализов и посещения нескольких врачей ситуация лучше не стала. От врачей он узнал, что причиной его сильной потливости по ночам и слабости мог скорее всего стать сильный и продолжительный стресс.
Потекли тяжелые дни. Он мучился совестью и ни с кем не хотел общаться. Его раздирали противоречия. С одной стороны он сделал все, что в его силах, подготовив их коллективное письмо,хоть в последние дни у него и появились сомнения в его эффективности. С другой – у него просто не было сейчас никаких сил ехать с этим письмом на дачу и собирать подписи.
Наконец он позвонил соседу по даче Семенычу, рассказал о своем состоянии и попросил Семеныча взять дело с письмом на себя. Но Семеныч отказался. Он сказал, что умерла жена и ему сейчас не до этого.
Жену Семеныча убил инсульт, как и Илью, сына Розы, дом которой стоит возле самой церкви.
Юрий Петрович знал, что инсульт – это спутник вот такой малоподвижной жизни, которая началась у него. Он понял, что сам находится в шаге от того финала, который случился с женой Семеныча. Он сказал себе:
– Да черт с ним с этим домом. Пусть он горит синим пламенем. Я его теперь не только страховать, я о нем и думать забуду. Пусть эта столетняя избушка достанется мусорщикам.
После этого он стал как-то понемногу приводить себя в нормальное состояние. Он перестал спать днем. Начал совершать небольшие прогулки на улице. У него даже хватило сил пойти с женой на выборы и проголосовать за депутатов КПРФ.
Он видел перед выборами, как интернет пестрел жалобами на мусорные счета и призывами голосовать за КПРФ, хотя сама КПРФ ни единым словом не обмолвилась о мусорной реформе. Тем не менее он надеялся, что хоть эта самая большая оппозиционная партия наберет девяносто мест в Госдуме, чтобы иметь возможность выдвигать собственные инициативы и когда-нибудь обратиться к мусорному вопросу.
С грустью он потом наблюдал по телевизору радостные пляски депутатов Госдумы.
Оппозиция радовалась дополнительным процентам, свалившимся им на голову непонятно откуда.
Правящая партия радовалась сохранившемуся конституционному большинству, а потерю нескольких процентов объясняло неразумными избирателями, решившими назло «маме» отморозить себе уши, не осознавая одной простой истины – чтобы претендовать на роль «мамы» нельзя вести себя хуже злой мачехи.
***
Эту грустную историю я узнал от самого Юрия Петровича – моего старого товарища.
Можно сказать, что смерть жены его соседа по даче Семеныча спасла его от такой же участи. Он сам стал постепенно возвращать себя к нормальной жизни.
Я прекрасно понимал его состояние и всей душой сочувствовал ему, так как все рассказанное им испытал сам на своей собственной шкуре: мусорное рабство, такой же счетчик мусорщиков, быстро накручивающий тысячи рублей «мусорного налога», сильную потливость по ночам и депрессию из-за всего вместе взятого.
С такой же грустью, как и он, я наблюдал по телевизору эйфорию депутатов Госдумы, от которой их попытался отрезвить президент, перечисливший главных врагов России.
Ни мусорные счета, ни счетчики мусорщиков, быстро накручивающие тысячи рублей «мусорного налога», ни сам «мусорный налог» в президентский список главных врагов России не попали, хотя, на мой взгляд, вполне этого заслуживают. Но неназванный враг опасней названного тем, что с ним никто не борется, а он делает свое черное дело.
В борьбе с бедностью он делает бедных еще беднее. Дети из таких семей выходят в жизнь с обостренным чувством социальной несправедливости.
Для здоровья и жизни людей этот неназванный враг опаснее кроновируса, на мой взгляд, и вот почему.
Здравоохранение в России по статистике теряет от КОВИД-19 в среднем два процента пациентов. А в дачной деревне Юрия Петровича из двух десятков дачников двое умерли от инсульта. Что составляет десять процентов. Мне кажется, возникновению такого инсульта у дачников гораздо больше способствовала депрессия из-за «мусорного налога», чем что-то иное. По крайней мере, причину моей собственной депрессии мне медики объяснили именно этим.
К моему счастью, из моей собственной депрессии лично мне помог выкарабкаться опыт Юрия Петровича, а также мой друг по институту своим ироничным замечанием:
– Ты чего раскис? Твоя главная мечта почти уже осуществилась!
Этой фразой он намекнул мне на мой недавно опубликованный автобиографический рассказ «Три мечты, или Сохраним нашу Землю» и на недавний полет в космос нашей киноактрисы и кинооператора.
В том рассказе я мечтал, чтобы космонавты сняли фильм о красоте планеты Земля. И чтобы ввели сертификацию через ООН всех претендентов на роль руководителей государств и заставляли их в обязательном порядке просматривать этот фильм. Так человечество может избавиться от страха новой войны из-за неадекватных руководителей, которая может стать для всех концом света.
Действительность оказалась еще лучше, чем у меня в мечтах в том смысле , что в России сейчас снимается в космосе художественный фильм. Значит, принуждать никого не придется, его посмотрят из простого любопытства. Во-первых, в нем в главной роли снимается наша красавица и умница Юлия Пересильд. Во-вторых, всем будет интересно, что там русские наснимали. Так что мы буквально в шаге от того, что, по предсказанию Федора Михайловича Достоевского, «красота спасет мир» и человечество может навсегда избавиться от страха новой войны.
Я подумал, находясь в шаге от исполнения своей главной мечты, страдать от депрессии, а тем более умирать из-за каких-то проблем с мусором в России было бы совсем обидно.
Мне стало обидно и за нашего президента и за те успехи, достигнутые за время его нахождения у власти, которые он перечислил в выступлении на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи 21 октября 2021 года:
«Что касается того, что удалось сделать. Слушайте, у нас было 40 миллионов человек за чертой бедности. Сегодня непомерно много – 19 с лишним или 20, по разным подсчётам. Непомерно, но всё-таки это не 40. Это, пожалуй, самый главный результат….
… Я уже не говорю о том, что почти в каждом субъекте Федерации уставы и конституции республик содержали всё что угодно, в том числе и право печатать деньги, …
Мы всё это преодолели. …».
К сожалению, как мне кажется, вот эти два из действительных перечисленных достижений оказались мусорными счетами, счетчиками и «мусорным налогом» пусть не перечеркнуты, но сильно смазаны.
Про бедных, которых сделали еще беднее, введя мусорные счета, я уже сказал выше.
А фактическое право печатать свои деньги из воздуха пусть не в виде собственных новых купюр, а в виде общероссийских получили те субъекты Российской Федерации, которые ввели «мусорный налог», то есть заменили в своих нормативных документах проживающих людей на метры квадратные. Теперь в каждом таком регионе монополист-мусорщик сидит, как жирный кот у захлопнувшейся мышеловки, выхода из которой законодательство не предусматривает, накручивает свой счетчик и ждет, когда монетизированные квадратные метры перейдут к нему в виде звонкой монеты, т.к. даже смерть владельца жилья не освобождает наследников от уплаты этого «мусорного налога».
Все это безусловно влияет на доверие к власти. Кто знает, какой процент падения этого доверия трансформировался в отказ многих вакцинироваться от КОВИД-19 ценой собственной жизни, в появление липовых сертификатов и справок о вакцинировании?
К сожалению, нет такой справки, с помощью которой пожилому гражданину, владельцу индивидуального домика в деревне можно было бы отвязаться от навязанного государством мусорного рабства в современной России, а в некоторых регионах еще и от «мусорного налога».
Очень близко к рассказанной истории примыкает начавшаяся в СМИ полемика, что ускоренная цифровизация без сохранения старых привычных форм «поражает в правах сорок миллионов россиян». (статья в «Российской газете. Неделя» 27 октября – 2 ноября 2021 го.№ 246, с.26-27.)
К этим сорока миллионам надо добавить пораженных в правах в нашем случае лишением возможности заключить бумажный договор с региональным оператором на вывоз ТКО, владельцев индивидуальных домов старше шестидесяти.
Но от цифрового бесправия страдают не только люди старшего возраста. В той же статье сообщается, что знаменитого писателя и драматурга Евгения Гришковца тоже настигла в аэропорту «Шереметьево» ситуация цифрового бесправия. Ему 20-летнему клиенту «Аэрофлота» с платиновым статусом посоветовали: «Тогда сидите дома».
Остается только надеяться, что начавшаяся в СМИ полемика о цифровом бесправии сорока миллионов россиян приведет к каким-то результатам, а не закончится по принципу «поговорили и забыли». Или когда-нибудь у главы государства дойдут руки самому внимательно разобраться с этим цифровым бесправием и с мусорным законодательством, остановить все «мусорные счетчики» и обнулить все дутые счета «мусорного налога». Тогда может и доверие к власти начнет постепенно возвращаться. Больше в России надеяться не на кого. Так устроена власть в современной России. Только президенту под силу отменить эти «мусорные налоги», остановить и обнулить мусорные счета и счетчики.
Хватило б только сил у пострадавших побороть депрессию и другие болезни, вызванные этим продолжающимся длительным мусорным стрессом, и дожить до того светлого времени, когда от них удастся избавиться, а национальный проект «Демография» начнет работать на повышение здоровья всех людей без всякого исключения и поражения в правах. Не упуская из виду людей старшего поколения.
Стоит ли «мусорный» вопрос личного внимания и вмешательства президента?
На мой взгляд, стоит и вот почему.
Во-первых, сама жизнь снова и снова возвращает этот вопрос к нему. Это показывает практика больших пресс-конференций президента. С той лишь разницей, что летом 2021 года шел разговор о пяти заводах, которые строятся в районе Подмосковья и по выражению президента «напрягают людей», то 23 декабря 2021 года вопрос касался таких же заводов в Ленинградской области.
Я думаю, чем больше будет расширяться ареал строительства таких заводов по России, тем больше будет сыпаться таких вопросов президенту.
Судя по ответу президента 23.12.2021, его вполне устраивает ситуация с мусорной реформой в РФ, которая согласно подготовленной для него справке, идет даже опережающими темпами.
Он приводит пример строительства мусороперерабатывающих заводов в городах миллионниках в Японии и рекомендует разъяснять это людям.
Но люди у нас очень сильно подозревают, что вопреки рекомендациям президента «создавать и строить в России всегда все самое лучшее, самое современное, самое передовое, а не плестись в хвосте», им построят заводы с устаревшей технологией.
И люди задаются резонным вопросом: «Зачем строить сейчас в России мусоросжигательные заводы, которые по выражению нашего президента «напрягают людей», если в мире уже работают такие заводы, которые круглый год приносят людям ежедневно здоровье, радость и только положительные эмоции?»
Выход из этого тупика мне видится в идеях и предложениях моего старого друга Юрия Петровича, высказанных им в разговоре с его соседом по даче Семенычем о том, чтобы попытаться купить и построить в Москве такой же мусоросжигательный завод, как в Копенгагене и тоже превратить его в горнолыжный курорт. И эту идею невозможно реализовать без президента. И это все, что хотелось сказать во-первых.
Во-вторых. Мы все помним, как Зимняя Олимпиада в России в 2014 году подарила городу Сочи обновленную горнолыжную Красную Поляну и еще много полезных спортивных объектов, которые с успехом используются в настоящее время.
Мусорная реформа в России, если ее проводить по-умному со строительством вместо пяти мусоросжигательных заводов, которые «напрягают людей», сначала одного, такого, как в Дании, который приносит людям здоровье и только положительные эмоции, вот такая реформа способна подарить каждому крупному городу свою собственную Красную Поляну.
Потому что потом на опыте эксплуатации этого импортного чудо-завода можно самим научиться делать такие же заводы и построить их уже не пять, а столько, сколько потребуется.
Мне кажется, мало найдется желающих возражать против строительства таких заводов.
В результате такого проведения мусорной реформы Россия из преимущественно равнинной страны с одним общеизвестным горнолыжным курортом в Красной Поляне может превратиться в горнолыжную державу. Повсюду круглогодично на искусственных горнолыжных трассах будут кататься, отдыхать, укреплять ежедневно на свежем воздухе свой иммунитет против КОВИД-19 и других различных заболеваний, оттачивать свое мастерство жители в возрасте от трех до восьмидесяти лет.
Это задача по масштабу равна проведению новой Зимней Олимпиады в России или присоединению Крыма, о причинах личного участия в котором наш президент тогда сказал: «Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам».
Тогда в 2014 году два миллиона крымчан присоединились к Российской Федерации. Сейчас многие миллионы россиян самого разного возраста могли бы получить на деле, а не на словах шанс присоединиться к активной жизни в самой России, получив наглядное подтверждение заботы государства об их здоровье, о продлении их долголетия и о сохранении окружающей их среды.
Миллионы российских пап и мам перестали бы после этого ежедневно ломать головы, как отвлечь своих детей от планшетов и других гаджетов и вытащить их из дома на улицу на свежий воздух.
Миллионы самых обыкновенных, а не только спортивно одаренных мальчиков и девочек с трех лет по всей России получили бы бесплатно шанс стать не только олимпийскими чемпионами по горным лыжам, но и здоровыми, крепкими и сильными состоявшимися людьми с красивой и гордой спортивной осанкой.
Они бы стали также заботиться о сохранении климата и об охране окружающей их природной среды, как и их папы и мамы.
