Белый пушистый снег шёл и шёл. Он покрывал тротуары, дороги, крыши домов, деревья и кусты, оседал на головах и плечах, спешащих по своим делам, прохожих. Всё покрылось белым, сверкающим одеялом.
Мишка стоял и смотрел, как в жёлтом свете фонаря кружились пушистые снежинки. Он вошёл в круг света и задрал голову в шапке ушанке, рассматривая этот причудливый хоровод. Одно ухо шапки, как всегда, задорно торчало в сторону, придавая мальчику задиристый вид. Снежинки выныривали со всех сторон из темноты и замедляли своё движение, словно привыкали к свету. Они, как живые, начинали подниматься ближе к фонарю, сталкивались друг с другом и, кружа в плавном танце, замысловатыми движениями опускались всё ниже и ниже на растущий сугроб у подножия фонарного столба.
Странно, но Мишка вдруг понял, что в этом световом пространстве, не слышно городского шума. Здесь под фонарём было тихо-тихо. Только летящие на него сверху чудесные белые снежинки. Они щекотали нос, покрывали взъерошенный Мишкин чуб, который выбился из-под шапки. Та норовила вот-вот свалиться с головы, которую он запрокинул, любуясь снежинками. Мишке хотелось стоять так ещё и ещё, чтобы этот вечер не заканчивался, и снежинки падали и падали.
Он не хотел идти домой. Дома старший брат Женька опять будет ругать его. Они поссорились и Мишка, накинув куртку и, нахлобучив на взъерошенную голову шапку-ушанку, выбежал во двор. Потом, пробежав подворотню, он очутился на оживлённой центральной улице города. Здесь у входа в сквер он и увидел этот фонарь. Чёрный столб венчали кованные, тоже чёрные вензеля, обрамлявшие колбу огромной округлой лампы молочного цвета. Свет от неё падал на землю, очерчивая чёткий круг вокруг фонарного столба. Почему-то раньше Мишка не замечал этот фонарь, хотя часто с мамой и братом ходил мимо сквера.
Мишка стоял в кругу света и смотрел вверх, а снежинки всё сыпались и сыпались на него. Он вдруг увидел какие-то золотые искорки, отделившиеся от фонаря. Они присоединились к неспешному полёту снежинок, украшая свой путь светящимися спиральками золотого света. Мишка от удивления захлопал заснеженными ресницами. Нет, ему не показалось. Действительно, над его головой светилось уже целое облако золотых снежинок! Он открыл рот от удивления.
– Мальчик! Ты чей? Ты почему здесь один стоишь? Где твоя мама? – рука прохожего выцепила его из света фонаря в вечернюю темноту. Мишку оглушил шум машин, проезжающих мимо. Его как будто выдернули из волшебной страны в реальный мир, где люди спешат по заснеженным тротуарам, туда-сюда снуют машины, торговцы на ёлочном базаре громко зазывают покупателей.
– Чего молчишь? Ты замёрз что ли? – всё сыпал вопросами прохожий.
–Н-н-не-е-т, не замёрз, – неуверенным голосом ответил Мишка, всё ещё находясь под впечатлением увиденного.
–Ты где живёшь? Тебя проводить? – не отставал прохожий.
–Нет-нет, я здесь, я рядом живу. Я сам, – быстро ответил Мишка, развернулся и побежал в сторону дома.
Дома пахло супом и ещё чем-то вкусным. Это мама уже вернулась с работы и хлопотала на кухне. Мишка, быстро раздевшись, юркнул к себе в комнату.
– Ты где был? – послышался мамин голос из кухни.
– Я к Витьке ходил, уроки спрашивал, – быстро соврал Мишка.
– Мойте руки и идите ужинать, – крикнула мама.
Мишка быстро смахнул учебники в портфель, забросил его в угол и побежал на кухню.
– Ты уроки сделал? – спросила его мама, подвигая тарелку с дымящимися щами.
– Да, сделал, – уже с набитым ртом ответил Мишка. Соврал и глазом не моргнул. Он даже сам удивился, как это ловко у него получается.
Мама, улыбаясь, погладила его по голове. «Какой замечательный у неё сын растёт», – подумала она.
– А где Женя? Сынок, ты чего не идёшь есть?
Из Женькиной комнаты доносилась громкая музыка.
– Он не слышит, мам.
– Сходи, позови его, – попросила мама.
–Сейчас, доем, – Мишке очень не хотелось идти в Женькину комнату, и он специально стал есть медленнее.
– Что, опять поссорились? – спросила, прищурившись, мама.
Помолчав немного, Мишка кивнул. А чего его старший брат задаётся?! Лезет со своими нравоучениями. Не намного он его и старше, всего-то на 5 лет, а гонору-то. Это не делай, то не делай, туда не ходи, это не бери. Надоело!
– Так! А чего не поделили-то? – выслушав его с улыбкой, спросила мама.
– Да-а-а, так… Ничего, – растерялся Мишка. Почему-то не хотелось ему признаваться в том, что он без спроса взял в школу Женькины новые наушники, которые тому подарил отец на день рождения, и что-то там поцарапал.
– Ну, не хочешь, не говори. Только старшего брата нужно слушаться. Он ведь не научит тебя плохому, – мама опять ласково погладила сына по голове, а потом взъерошила его волосы. Мишка недовольно отшатнулся, продолжая доедать суп. Ох, уж эти мамины нежности! Всё она с ним, как с маленьким.
«Ну, вот, опять. Что делать с ними, с взрослыми? Почему они считают, что знают всё на свете!? Как лучше, где лучше! А я, что совсем бестолковый!? Совсем что ли, по их мнению, ничего не соображаю! Скорее бы уж взрослым стать, или хотя бы в старшие классы ходить. А я ещё только во втором учусь. Эх, как долго ждать….,» – с этими горестными мыслями он вздохнул и поплёлся в свою комнату.
Уроки делать совсем не хотелось. Он раскрыл учебник по математике на нужной странице и стал читать задание к упражнению. Почему-то его содержание никак не хотело лезть ему в голову. Спроси сейчас кто-нибудь Мишку, о чём прочитал, он и не вспомнит. Мишка ещё раз попытался вдумчиво прочитать задание, но тут он вспомнил о золотом облаке снежинок. Не показалось же ему…. Надо ещё раз проверить. Он захлопнул учебник и подошёл к двери, приложив к ней ухо. Кажется, мама пошла в ванную. А это надолго. Он успеет туда и обратно. Быстро на цыпочках, проскользнув в прихожую, схватил куртку и шапку, и тихонько открыв входную дверь, Мишка выскользнул на лестничную площадку. Одеваясь на ходу, он поспешил к скверу.
Стало совсем темно. Снег шёл ещё сильнее. Крупные снежинки засыпали всё вокруг.
– Эх, сейчас бы с мальчишками в снежки поиграть! – подумал Мишка. Ему, правда, пришла мимолётная мысль о невыученных уроках, но он отмахнул её, как снежинку со щеки и побежал дальше.
Добежав до угла, где уже просматривался вход в сквер, Мишка с удивлением обнаружил, что не видит тот фонарь. Он всё-таки добежал до того места, где совсем недавно любовался золотыми снежинками под жёлтым светом, но нашёл там совершенно гладкое место занесённое толстым слоем снега. От неожиданности и растерянности Мишка сдвинул шапку на затылок и почесал лоб.
– Ничего не понимаю! – пробормотал он. Ну, не спятил же он! Мишка хорошо помнил, как буквально два часа назад стоял на этом самом месте… Погоди, а может не на этом… Он на всякий случай обежал весь сквер вдоль забора, оставляя за собой цепочку следов на снегу. Снова запыхавшись, вернулся к тому месту у входа в сквер, откуда начал. Ничего…. Никаких следов фонаря. То есть, рядом, конечно, были фонари, но они были обычными, как все на этой улице на бетонных столбах. Только сейчас Мишка вспомнил, что с самого начала тот фонарь привлёк его внимание своей необычностью, какой-то непохожестью на все остальные фонари на улице. Он был какой-то волшебный и сказочный.
Нужно отметить, что Мишка уже давно не верил в сказки и всяких там Дедов Морозов. Он знал, что подарки на Новый год под ёлку кладут ему мама с папой, а не выдуманный Дед Мороз. Просто, чтобы не огорчать маму, он делал вид, что верит их рассказам. Будто ночью, пока он спит, Дед Мороз украдкой пробирается к ним в квартиру (ага, поднимается в лифте на восьмой этаж, неслышно открывает все замки!) и оставляет под ёлкой именно тот подарок, который хочется Мишке. Ну, сказки же! Что он маленький, чтобы во всё это верить!
Но исчезновение загадочного фонаря озадачило Мишку. Не привиделось же это ему: волшебный свет, золотое облако снежинок и та тишина под фонарём…., и как прохожий отвлёк его. Это же всё было! Он размышлял так, торопливо идя домой.
Дома Мишка получил от мамы взбучку за то, что непонятно где ходит без разрешения, и за невыученные уроки, и за то, что обманывает. Дальше ему уже некогда было думать о фонаре.
Прошла неделя, и Мишка уже не вспоминал о своём вечернем приключении и может быть уже и не вспомнил бы. Но перед новогодними каникулами Анастасия Андреевна сказала, что нужно написать сообщение на тему «Волшебный Новый год».
– Ребята, подумайте и расскажите, какие чувства вызывает у вас этот праздник и почему? Может быть, кто-то из вас вспомнит, какие чудесные события произошли в этот праздник именно с ним, – когда Анастасия Андреевна проходила между рядов парт, Витька за её спиной состроил гримасу Мишке и показал жест пальцами «выстрел в висок». – Завтра я жду от вас сообщения в свободной форме. Лучшее зачитаем перед всем классом, – прозвенел звонок, и их отпустили домой.
– Нет, ты представляешь!? – возмущался Витька по дороге домой, пиная ногами снежные сугробы по краям тротуара. – Бред какой-то! Волшебный Новый год! – Витька передразнил голос учительницы. – Что мы дети маленькие?! Кто в это верит? – никак не успокаивался он. – Вот ты веришь? – Витька пристально посмотрел на друга.
Мишка шёл, задумчиво слушал друга, а в памяти его всплыл фонарь у входа в сквер.
– Чего молчишь? Веришь или не веришь?! – толкнул его в плечо Витька.
– Да, отстань ты! Чего пристал? Веришь-не веришь! Не знаю я! – прокричал Мишка и свернул в свой двор.
– Ну, и иди! Подумаешь! Иди, сядь под ёлочку, пусть тебе Дед Мороз туда подарочек принесёт! – издевательским тоном прокричал ему в след Витька.
– И сяду…! – крикнул Мишка в ответ.
Дома Мишку не покидала мысль о фонаре. Может написать сообщение о том, что видел в тот вечер у сквера. Мальчишки засмеют, а Витька-друг в первую очередь начнёт дразнить и крутить у виска пальцем.
– А! Вообще не буду писать никакого сообщения, – решил он. – Ну не случались со мной ни какие волшебства, что теперь поделаешь?! – в сердцах пробормотал Мишка.
– Ты с кем там разговариваешь? – спросил его старший брат, заглянув в комнату. – Сам с собой?
– Ни с кем, – буркнул Мишка. Он ещё дулся на брата, хотя сам виноват был в ссоре.
– Ну-ну! – улыбнулся Женька. – Иди, давай есть. Я сырники разогрел. Мама вчера приготовила, пальчики оближешь.
Сидя на кухне за столом и уплетая мамины сырники Мишка спросил:
– Жень, как ты считаешь, Дед Мороз существует? Только по честному! Без этих ваших хитрых штучек, будто я маленький.
– А ты уже большой? – с удивлением спросил его брат.
– Ну, Женька, не начинай. Конечно большой, я уже в школу хожу.
– Думаю, что взрослым человек становится, когда начинает отвечать за свои поступки, – с хитрым прищуром заметил брат.
– А, я что? Я не отвечаю что ли? – заюлил Мишка
– Думаю, что пока нет. До взрослого тебе ещё многому нужно поучиться, да и подрасти тоже, не мешало бы, – сказал брат.
– Так веришь или нет? Ну, что Дед Мороз существует? – Мишка вспомнил Витькины вопрошающие глаза, когда тот сегодня после школы также спрашивал его.
Лицо брата стало серьёзным, и после недолгого раздумья он сказал:
– Понимаешь, я считаю, что Дед Мороз и вообще всякие волшебства и чудеса существуют. Определённо существуют. Но только происходят они с теми, кто действительно в них верит.
– А я вот не верю, а со мной случилось…, – Мишка запнулся, поняв, что проговорился.
– Что случилось?
– Да, так! Ничего…Спасибо. Я пошёл уроки делать, – Мишка поскорее скрылся в своей комнате, прикрыв дверь. «Чуть не проговорился, – подумал он. – Хоть Женька говорит, что будто верит в волшебство, не буду ему рассказывать о фонаре. Надо ещё раз всё проверить. Сегодня вечером пойду. Эх, влетит же ему опять от мамы».
Мама позвонила вечером по телефону и сказала, что её задерживают на работе, и она будет поздно. Мишка очень обрадовался, что ему не придётся выдумывать оправдания, что можно спокойно сбегать вечером к скверу. А Женька и не заметит, он опять будет в наушниках весь вечер музыку слушать.
Коротая время до темноты, Мишка и не подумал сделать уроки, просидев всё это время в планшете.
И опять он не увидел фонарь у входа в сквер. Также спешили по своим делам прохожие, фырчали в пробке машины, а фонаря не было. Расстроенный Мишка вернулся домой. Делать уроки совсем не хотелось. Мама ещё не вернулась с работы, и он опять засел за планшет.
– Миша Карпин, к доске. Ты приготовил сообщение? – вызвали его на следующий день. До этого к доске выходил его друг Витька. Он прочитал с помятого листка какую-то ерунду про подарочки под ёлочкой.
«Наверняка, мама ему сочиняла вчера весь вечер. Сам бы Витька до такого не додумался», – решил Мишка, глядя на красного от смущения друга. И вот теперь вызвали его.
– Анастасия Андреевна, я не подготовился…, – опустив, голову тихо сказал он.
– Почему? – Анастасия Андреевна строго посмотрела на него из-за очков. Мишка молчал, он не знал, что сказать. – Почему ты не подготовился? Чего ты молчишь? – Весь класс замер в ожидании. Мишка ощущал взгляды одноклассников со всех сторон. От этого ему было ещё неуютнее. – Миша, ты не любишь Новый год? – снова спросила учительница.
– Люблю, – буркнул Мишка.
– Так в чём же дело? Наверное, ты получал подарки от Деда Мороза. Получал?
– Враки это всё! – взорвался Мишка и перешёл на крик.
– Карпин! Как ты выражаешься?! – Анастасия Андреевна хлопнула ладонью по столу.
– А что, не враки, скажете? Вы все взрослые врёте, что есть Дед Мороз и всякое там волшебство! А на самом деле вы всё врёте нам! – Мишка схватил портфель и выскочил из класса.
– Карпин, вернись сейчас же! – крикнула ему вслед Анастасия Андреевна, но он уже не слышал её, сбегая с лестницы в раздевалку.
Он бежал домой и горько плакал. Ему было обидно, что все вокруг обманывают его: и мама с папой, и брат, и учительница, и даже друг Витька. Говорил, что не верит, а сам выпендрился и написал слащавое сообщение про ёлочку. От Витьки он этого не ожидал!
Вечером мама зашла к нему в комнату.
– Сын, Анастасия Андреевна звонила, жаловалась на тебя. Ты что, не делаешь домашнее задание? И потом грубишь учителю! Как это понимать? – мамин голос звучал очень строго.
Мишка молчал, он насупился, отвернувшись лицом к окну.
– Я с тобой разговариваю! – повысила голос мама. – Посмотри на меня. Что с тобой происходит?
– Ничего, – буркнул Мишка.
–Эх, вот приедет отец с командировки, он с тобой поговорит, – пригрозила мама.
– Ну, и пусть! – снова буркнул Мишка.
– Где твой планшет? – мама подошла к столу. – Я забираю его. Раз не можешь отвечать за своё поведение, пусть полежит у меня. Пока не станешь самостоятельнее.
– Нет, мам! Не надо! Не уноси! – взмолился Мишка повиснув на маминой руке.
– Ага, сразу голос прорезался! Думаю, знал бы Дед Мороз, что ты так плохо учиться будешь, не подарил бы тебе планшет на Новый год! – сказала мама, уже при выходе из комнаты.
– Ты обманываешь меня! И ты, и папа! Вы обманывали меня, – закричал Мишка со слезами на глазах. – Нет никакого Деда Мороза! Это вы мне планшет под ёлку положили! Что вы всё врёте!? Уходи! Я ненавижу тебя! Я вас всех ненавижу! – мама огорчённо посмотрела на него, покачала головой и молча вышла.
Мишка бросился на свою кровать лицом вниз и проплакал весь вечер. Потом он незаметно уснул, и ему снился жёлтый свет от фонаря и золотое облако снежинок. Это облако поднимало его и несло над заснеженным городом, потом над белым лесом и несло его куда-то далеко-далеко. А потом он проснулся. Кто-то звонил в дверь. Он услышал, как мама с кем-то разговаривала в прихожей. Кажется, это соседка забежала, что-то спросить.
Он вспомнил про сон. Почему ему не давал покоя это фонарь? Что он к нему пристал? Мишка в сердцах стукнул кулаком по матрацу. Но ведь он видел его. Не приснилось же ему. Вот сейчас он видел сон, он спал на кровати. А тогда он не спал. Он был на улице. Он хорошо помнил, как поругался с братом и побежал на улицу, какой сильный тогда был снегопад, как он увидел этот фонарь. Он ещё удивился, что ни разу его раньше не видел…. Странно… Куда же он делся, этот загадочный фонарь?
Мишка решил снова проверить. На улице уже давно стемнело. Мама о чём-то разговаривала с соседкой на кухне. Папа в командировке, Женька, как всегда у себя в комнате в наушниках: путь свободен! Он быстро оделся и выскользнул в дверь, тихонько щёлкнув замком.
Улица встретила его неприветливой погодой. Колючий ветер хлестал в лицо, было скользко. Мишка пару раз упал, больно стукнувшись коленками о заледеневшие кочки на дороге. Ещё издали он увидел, что фонаря нет. Да и как могло быть иначе! Но он всё равно упрямо шёл к скверу, сам не понимая зачем. Дойдя до сквера, он свернул под арку входа. Дорожки были все занесены снегом. Любимый им сквер было сейчас не узнать. В темноте он казался лесом. Из сугробов торчали корявые деревья и чёрные ели. Почему-то здесь не горел ни один фонарь. Фонарь! Мишка вспомнил про фонарь. Он даже не посмотрел в ту сторону, где тот стоял раньше. Но если бы фонарь был на месте, то Мишка уж его заметил. Он потоптался ещё немного в надежде отыскать скамейку в сугробе, почему-то он чувствовал себя очень уставшим. Ноги налились свинцом, и кружилась голова. Не увидев скамьи, Мишка хотел повернуть обратно к выходу, но обернувшись, понял, что не видит выхода из сквера.
Вокруг была кромешная тьма, и только белая вьюга завивалась между стволами замёрзших деревьев. Мишка нечего не понимал. Куда делись огни города, шум проезжающих машин? Ему стало страшно. Он решил пойти назад по своим следам, но развернувшись, не увидел их. Всё замела эта вездесущая вьюга. Мишке стало казаться, что она живая. Что это не ветер играет снежинками, а белые волосы ведьмы мелькают то тут, то там.
Он очень замёрз. Опустив уши у шапки, и завязав их под подбородком окоченевшими пальцами, Мишка решил идти хоть куда-нибудь. Главное не стоять на месте. Сквер совсем небольшой. Он хорошо помнил, как бегал здесь летом по дорожкам с братом. «Всё равно должен уткнуться в ограду сквера, в какую сторону ни пойду», – решил Мишка и стал с трудом переставлять ноги, вытаскивая их из наметённых сугробов.
Ветки деревьев хлестали его по щекам, вьюга будто обезумела и налетала, пытаясь сбить с ног. Мишка шёл так долго. Он выставил вперёд руки, чтобы не натыкаться на ветки. Он шёл, шёл и шёл. Уверенность в том, что он сейчас уткнётся в ограду, слабела с каждым шагом. У него даже не было сил зареветь. А зареветь очень хотелось. Вот же он глупый, зачем пошёл в такую погоду на улицу. Ему всё ещё казалось, что виной всему непогода, которая случилась в его городе, а он, как назло, оказался в это время на улице.
Ветер дул с такой силой, что перехватывало дыхание. Его щёки и лоб побелели от холода, пальцы рук не слушались его, так они замёрзли. Варежки Мишка оставил дома в прихожей.
Его нога провалилась глубоко в сугроб, и Мишка упал. Он попытался встать, но руки вязли в снегу. Силы стали покидать его. Мишка лежал в снегу и горько плакал. Слёзы замерзали на морозе, не успев скатиться с мокрых щёк. Ему так стало жалко себя. Ведь никто не знал, где он. Никто не будет его здесь искать. Он так и замёрзнет в этом сугробе.
– Маама! – тихо пропищал он.
Он бы ещё поплакал, если бы его внимание не привлёк слабый свет. Мишка сначала не понял, откуда он идёт. Он изо всех сил начал работать руками и ногами, чтобы выбраться из сугроба. Когда голова поднялась над снегом, он увидел впереди за деревьями небольшое свободное пространство, освещённое жёлтым светом.
– Фонарь! Фонарь! Это он! – забрезжила надежда на спасение в Мишкиной голове. – Это его свет.
Но вьюга, казалось, не хотела его отпускать. Там на полянке шёл лёгкий снег, и было тихо. Снежинки падали плавно, не спеша. А здесь, рядом с Мишкой творилось что-то невообразимое. Метель завывала, кружилась вокруг него, застилала глаза снегом, толкала в грудь, пытаясь столкнуть Мишку обратно в сугроб.
– А-а-а! – закричал Мишка в страхе. И этот крик, будто придал ему сил.
– А-а-а, вот ты где!– услышал он над головой. Кто-то большой и сильный взял его за шиворот куртки и легко перенёс в жёлтый свет круга под фонарём.
Мишка задрал голову вверх, чтобы рассмотреть того, кто ему помог. Рядом с ним стоял огромный старик с длинной белой бородой. Стоял и ласково улыбался Мишке.
– Ну, что, Миша, испугался? Замёрз? Ничего, сейчас мы тебя согреем, – великан весело подмигнул ему и хлопнул в ладоши в больших красных рукавицах.
Язык у Мишки прилип к нёбу: и от холода, и от удивления. Он глазам своим не верил. «Может я замёрз и это мне видения всякие мерещатся», – пронеслось у него в голове. Он вспомнил, как отец рассказывал про альпинистов, которые замерзали в горах, и им приходили видения, что они лежат на солнышке, вокруг цветы, и порхают бабочки… «Может и у меня эти…. бабочки…», – зуб на зуб не попадал у Мишки от холода. Он только и мог, что хлопать белыми от снега ресницами.
– Ты, брат, смотрю, совсем замёрз! – прогремел голос старика с бородой. Он сильнее хлопнул в ладоши, и из его больших рукавиц поднялось облако золотой пыльцы из мелких пушистых снежинок. Это облако вначале было маленьким, а потом стало расти-расти и заполнило всё световое пространство вокруг фонаря.
Мишка открыл рот от удивления. Он видел, как там за границей света мечется в гневе вьюга, даже её злой оскал видел. Он вдруг ощутил, что не стоит уже давно, а сидит на этом золотом облаке. Оно держало его и грело со всех сторон.
– Грейся, грейся, Миша! – проговорил ласково старик с бородой.
– Дед Мороз? Ты есть? Это ты? – спросил Мишка с придыханием, еле шевеля ещё не оттаявшими губами. Наконец-то он догадался, кто перед ним.
– Я! – смеясь, ответил Дед Мороз. – Конечно, я! – он ещё несколько раз хлопнул в ладоши, увеличивая силу золотого облака. Теперь они оба были окутаны его светом. Этот свет разрастался в разные стороны, освещая, такой знакомый и любимый Мишкой сквер.
– А я думал, что тебя нет, что все врут….
– Я знаю, Миша, – ответил Дед Мороз. – Ну, теперь, что? Веришь? Понимаешь, что зря маму обидел?
Мишка захлопал ресницами: «Ему и это известно».
– Да, понимаю, – только и смог сказать он.
– Хорошо, что понял. Согрелся немного? Посиди ещё немного, погрейся, а я эту злюку угомоню, – Дед Мороз кивнул в сторону, где за чертой света металась злобная белая пелена. Он взял свой посох, стоявший у фонарного столба, и пошёл в темноту. Стукнет посохом, тает тьма, стукнет ещё – затихает вьюга.
Мишка остался один под фонарём. Он запрокинул голову и увидел золотые снежинки в плавном танце, они не спеша падали, щекотали нос и щёки. Как тогда, когда он в первый раз их увидел. И на душе его стало так спокойно, так светло. Ему очень захотелось домой к маме. Он хотел рассказать ей обо всём, что с ним приключилось. Всё с самого начала. Он вдруг понял, как сильно её любит, и её, и папу, и брата, и друга Витьку и даже Анастасию Андреевну. И он снова заплакал, но теперь уже от счастья.
