ароматном коконе из лука и стали.
– Я просто не умею быть другой. – Шепчет Таня, не отрывая щёку от Алёны, когда очередной поезд закатывается в тоннель, оставляя на перроне белый шум. – Не знаю, как по-другому. Просто я такая. Я такая.
– Знаю, – отвечает Алёна, стараясь не прижиматься к масляному пакету животом, – не хотела говорить, что ты такая же. Прости.
– Нет, ты всегда так думала, а сейчас произнесла вслух. – Таня отрывает голову от сестры и сквозь чёрные разводы фокусируется на её лице. – Но говори мне это почаще, ладно? Я постараюсь по-другому, ладно? – Таня вытирает рукавом глаза и, наконец, разжимает ладонь с пакетом. – Будешь?
