Послушать сказку добруюПро чудеса и странствия,Про смерть, любовь и подвигиВсе любят: стар и млад.Там звери говорящие,А девицы красивые!И молодцы все добрыеНедобрых победят.А эта сказка, солнышко,О детях и родителях:Как из непониманияРождается вражда,И нет её безжалостней,Когда они волшебники.Рубцы, что в ней получены,На сердце навсегда.
Часть первая. Царь
Давным-давно на западе,А, может быть, на севере,На юге вряд ли – кажется,На средней широтеЛежало царство скромное:Не малое, не крупное,Не пышное, не нищее.Там правил без затей,Пусть без деяний доблестных,Но без особых гадостейЦарь Емельян по прозвищуЕмеля-дурачок.Царём-то стал нечаянно –По щучьему велению!А был он по рождениюОбычный мужичок.С соседями не ссорился,Но и не хороводился,Лень-матушку лишь жаловал –С печи так и не слез.Его жена-красавицаДавно пропала без вести,И жил он в одиночестве –Трёх сыновей отец.Сначала он горюнилсяИ рвал в печали волосы,Но нянька ПантелеевнаСказала: «Нарастут.Все раны зарубцуются.На свете нет случайностей:Кто нужен нам, останется,Ненужные уйдут».Ни подвигами ратными,Ни гульбищами-стрельбищами,Ни царскими забавамиС мечом или мячом,Ни скачками на лошади,Ни играми-театрами,Охотой иль рыбалкоюЦарь не был увлечён.Но скучно ему не было:С утра молился, завтракал,Потом бранился с челядью,На печке отдыхал,Бренчал на балалаечке,Обедал с приближённымиИ слушал донесения,А, пообедав, спал.Проснувшись, он чаёвничалСо странниками разными.Любил былины, сказочкиИ песни гусляров.Калики перехожие,Скитальцы, богомолицы –Все знали: у ЕмелюшкиНайдут и стол, и кров.Послушав байки, новости,Вопрос один-единственныйВсегда в конце царь-батюшкаКаликам задавал –Ведь слухами да сплетнями,Земля, известно, полнится –Быть может, о жене егоХоть кто-то да слыхал?Рассказывали разное:Царицу, мол, похитилиРазбойники, кочевники,Кащей, Горыныч Змей…Всяк раз царь шёл на выручку,Но только до околицы:Ну, как ему сиротамиОставить сыновей?Шли годы. Дети выросли,Красивые и статные,Обучены военномуИскусству и письму.Пора жениться. ГорестноЦарь перерыл сокровища,И, отобрав безделицыВ парчовую суму,Он отрядил посвататьсяК соседним королевичнамПослов весьма осанистыхВ ремнях через плечо,В наградах с самоцветами.Проездив долго-коротко ль,Послы вернулись кислымиИ выдали отчёт.Царь-батюшка, их слушая,Краснел, сопел и сплёвывал,Сучил ногами. К вечеруДетей позвать решил.Сменив рубаху грязнуюНа праздничную краснуюИ лихо шапку царскуюНа ухо заломив,С такою речью выступил:«Сынки мои любимые!У нас, царей, так принято:Жениться по любви,Но соблюсти традиции.Я долг отцовский выполнил:Невест по чину выискал,А вышло… се ля ви:Царевна та, что с севера,Сидит в высоком тереме.Уже лет пять геройскогоЖдёт принца на коне,Который сможет выхватитьПлаток у ней. СкаженногоНароду покалечилось –Почти как на войне.Крик, гам, столпотворение,Ни деревца, ни кустика,Ни травки. С утра до ночи –Пылища, и к тому жРазорены селения.А ей плевать – упёртая!Такое впечатление,Ей нужен конь, не муж.Другую, видно, сглазили:Всё время плачет бедная.Ни лекари, ни знахари,Ни поп не исцелил.Её отец с отчаяньяОтдаст любому встречному,Хоть голодранцу вшивому,Но чтоб развеселил.Там женихов тьма тьмущая –Все скоморохи, ёрники –Кто с куклами, кто с бубнамиЕй делают смешно.Зазря! Сидит, как мумия!Была б моею дочкою,Я б выдрал хорошенечко,Уверен – все б прошло!На западе красавицаВдобавок ещё умная:На три вопроса каверзныхЕй надобен ответ.Мол, с дураками скучно ей.Вот так и развлекается:Кто не ответил – головуДолой. Ученье – свет,А дур учёных – тьма уже!Нет хуже стервы, верящей,Что казнь не экзекуция –Естественный отбор.И пусть мужик я лапотник,Но за свободу выбора!Вы что предпочитаете:Топор или позор?Молчите? Ну и правильно.На перепутье выйдете,Калёны стрелы пустите,И там, где упадут,Найдёте ваших суженых.На свете нет случайностей:Кто нужен нам, останется,Ненужные уйдут».
Честь вторая. Царевна
Так сыновья и сделали:Пошли и стрелы звонкиеВо все три направленияПустили на авось.Влетела стрелка старшегоВо двор боярской дочери,Второго – в дом купеческий.Искать их не пришлось.Молва распространяетсяБыстрей бурана снежного:Нежданно и негаданноЦаревич в женихах!Встречали с распростертыми,С поклоном, с придыханием,И стрелы красны девицыНесли на рушниках.У младшего царевичаПо имени ИванушкаНе всё так просто ладилось.Что, впрочем, как всегда.Три дня стрелу разыскивал.Когда нашёл, как вкопанныйСтал, думая, провалитсяСквозь землю от стыда.У озера, заросшегоОсокой и кувшинками,На дереве поваленномСидела у стрелыНе навка, не русалочкаИ даже не кикимора –Лягушка, жаба мерзкая,А глазки веселы!И голосом насмешливымСказала: «Здравствуй, молодец!Вот ты какой, назначенныйЛягушке в женихи!Хорош, придраться не к чему!Ну что ж, стрелу вытаскивай,Бери меня за пазухуИ к батюшке неси».Иван в ответ: «Ну, помнитсяСемейное преданиеПро щуку говорящуюИ разны чудеса,Но чтоб жениться! К осениРодятся головастики?Да засмеют, затюкаютИ царство, и отца!»«Судьба такая! – молвилаЛягушка нежным голосом, –Но если не откажешься,Всё будет хорошо».Поверил ей Иванушка,Имел он сердце мягкое,И вскоре вместе с суженойОн во дворец пришёл.«Ну, наконец-то!» – радостноВсе кинулись в объятия.Потом смеялись, плакалиИ пили до утра.В сердцах хотел царь-батюшкаВ окно лягушку выкинуть.Кричал, что не считается,Что это не игра,Что свадьбы он не вынесет,Лишит наследства царского,Не даст благословения,Что только через труп.А сын твердил настойчиво:«На свете нет случайностей:Кто нужен нам, останется,Ненужные уйдут».Нахмурившись, царь выдавил:«Тогда даю задание!Не выполнит – лягушечийСупец сварить велю.Пускай невесты к завтрамуХлеб испекут-состряпают,И кто хозяйка лучшая,Я поутру сравню».Иван-царевич выскочилС лягушкой, как ошпаренный,Пришёл домой и головуНа руки уронил.«Ну, не грусти, Иванушка, –Она сказала ласково, –Всё утром образуется,Иди ложись, усни».Иван её послушался,Лёг спать. А в полночь луннуюЛягушка оземь хлопнулась,Проговорив: «Оп-ля!»И превратилась в девицуКрасы неописуемой,В перстнях, монистах, кружеве,Шелках и соболях.Царевна! Без сомнения!Раскрыв окно и выглянув,Она в ладоши хлопнула.И звёздной пыли горстьПоймавши, в миску кинула.Сваляла тесто, шлёпнулаИ у печи поставила.Когда же поднялось,Ещё туда и плюнула!Потом она добавилаЧешуйки с крыльев бабочки,С улитки перламутр.Взяла у мышки семечки,Орешки дали белочки,И напоследок клюковкуПринёс ей майский жук.Наутро диво-дивноеПроснувшийся от запахаЧудесного ИванушкаУвидел на шестке.Покрытый весь узорамиИ хитростями разными,Украшенный присыпками,Лежал на рушникеХлеб красоты невиданной.«Ай да лягушка, умница!»Иван-царевич радостныйПримчался во дворец.Там ждали с нетерпением,Чтобы начать трапезничать.Нахмурившись, царь вымолвил:«Явился наконец!Судить хочу по-честному:Хлеб подадут инкогнито.Иди, свою лепёшечкуНа кухню отнеси.Сварганил сам, наверное?Или купил у пекаря?»Все прыснули и замерли:На блюдах хлеб внесли.С лицом серьёзным батюшкаОт всех хлебов попробовалИ повара французскогоХотел казнить сперва.«Вот как месье продажноеУмеет печь фактически!А у меня на завтракиТакая вот ботва!На псарню! Нет! Вот эти дваСкормить тотчас предателю».Тут старший сын как вскинется:«Так он его и пёк»!И средний сын покаялся:«Прощенья просим, батюшка!Мне тоже для надёжностиХлеб продал ваш Жакоб».«Так значит третий хлебушек,Что жаль крушить, разламывать,Что кушать лишь по праздникам,Лягушка испекла?А я решил – французишка:Так вкусно и изысканноУ нас никто не сделает!Иван, твоя взяла!И всё ж для закрепленияВторое дам задание:Пусть ваши рукодельницыРубашки мне сошьют.С утра добро пожаловать!А чтоб по справедливости,Солдат приставить с ружьями.Пусть караул несут!»Иван-царевич сумрачныйПришёл домой. Кручинится.Ему лягушка: «Ванюшка!Неужто хлеб был плох?»«Хороший! Восхитительный!Но повелел царь-батюшкаРубашку сшить наряднуюИ, чтоб застать врасплох,Прислал вот соглядатаев».«Ну, не тужи, не мучайся,С солдатами мы справимся.Ложись же почивать.К утру всё будет сделано».Спать не хотел Иванушка,Хотел он за лягушкоюТихонько наблюдать.Когда в окошко горницыЛуна взглянула ясная,Лягушка наземь шлёпнулась,Проговорив: «Оп-ля!»Оборотившись девицей,Она в ладоши хлопнула,И снился сон солдатушкам,Что нет, они не спят.Ивану – то же самое.Красавица тем временемЧерез ушко игольноеПоймала луч луны.Внизу две мышки шустрыеТянули нитку луннуюК веретенам. Те началиВертеться, как вьюны,Накручивать, наматывать.Семь паучих усидчивыхСоткали ткань воздушную.Потом явился ракИ покроил уверенно.Царевна снова хлопнулаВ ладоши – и за вышивку.А делала вот так –Неслыханно, невиданно:Она в ушко игольноеЛучи ловила звёздныеКаких ни есть цветов.Игла, как рыбка, прыгала:Кольнёт разок – и веточка,Кольнёт другой – соцветие,И всё – узор готов!Светало. Стайка ткачиковВпорхнула и волокнамиЛьняными, очень прочнымиРубашку сшила вмиг.Затем царевна дунула На шкурку изумрудную, В лягушку перекинуласьИ на окошко прыг!Проснулись все и ахнули:Вот это рукоделие!И во дворец сконфуженыОтправились на суд.Царь караул поспрашивал,Помог ли кто невестушкам,Услышав «нет», скомандовал:«Рубашки пусть внесут»!Взяв первую, нахмурился:«В ней только в бане париться!»Вторую взял презрительно:«Ну, этой мыть полы!»А развернув лягушкину,Окаменел, зажмурился.«В такой рубашке разве чтоНа свадьбы и пиры!Нет, в ней меня схороните,Боюсь испачкать пятнами.О свадьбе, кстати. ВечеромС невестами вас жду.Закатим пир по случаюЗнакомства и братания.Скажите: будем свататься,Пусть семьями идут».Пришёл домой ИванушкаСмурной, повесив голову.Его лягушка встретила:«Что, снова свет не мил?Рубашка не понравилась»?«Напротив, лучшей признана,Но царь не унимается:Тебя зовёт на пир.И взять сказал родителей,Чтоб сделать предложениеПо форме, как положено».«Ты без меня езжай. –Лягушка бодро молвила, –Как стук да гром услышите,Пусть гости не пугаются,А сам беги встречай».Ну что же, делать нечего,Иван один отправилсяИ колкостей наслушалсяОт братьев и отца:«А что же ты без суженой?Раздумал к жабе свататься?Тогда где суп лягушечий»?«Ты думал, без концаНас будешь околпачивать?Лапшу нам вешать на уши?Хотел, чтоб на посмешищеЧестным гостям, мы тутДля земноводных родичейКорыто приготовили,Мух, комаров нахлопали»?«Пословицы не врут:Доколь ни вей верёвочку,Конец найдётся! Видимо,Она совьётся в петельку.Придётся за платкомСигать до посинения»!Вдруг молния за окнамиСверкнула, пыль завьюжила,Раздался стук да гром,Посуда, звякнув, дрогнула.А на небе ни облачка!У многих сердце ёкнуло:Ох, не было б войны!Кто поперхнулся, дёрнувшись,Кто побледнел, кто съёжился,А кто под лавку спрятался,Кто обмочил штаны.«Не надо беспокоиться! –И сам слегка опешившийЗаголосил Иванушка, –Не бойтесь! То мояНевеста непутёвая –Лягушка – к нам приехалаВ корыте оцинкованном,Видать. И вся семья».Пирующие охнули,Все загалдели, бросилисьСмотреть, как устремляетсяИван к своей жене,У окон плотно скучились.Когда же прах рассеялся,Что лошади оставилиНа гаснущей заре,Карета в виде устрицы,Коней шестёрка в яблоках,Да кучер, да форейторы –Картина ещё та!Вот появилась девица:Коса до пят – жемчужная,А очи – изумрудные,И, как коралл, уста.Взглянула – звёзды вспыхнули,Цветы склонили венчики,Утихли псы, что лаяли,Иван прирос к крыльцу.Те в окнах тоже обмерли.«Ну, здравствуй, – дева молвила, –Иван свет Емельянович,Веди меня к отцу.Я – Василиса». МедленноИван её взял за руку,Повёл, и пир продолжился,Как сваб, ходил черпак.Невеста брата старшего,Как смерть, сидела бледная,А среднего – вся красная,Как кипячёный рак.«Гляди, что жаба чёртоваС костями гуся делает, –Сноха шепнула старшая, –В рукав суёт. В другойНапитки недопитыеСливает потихонечку».Тут заиграла музыка.Притопнув вдруг ногой,В круг вышла Василисушка,Рукой взмахнула – озеро,Другой – и гуси-лебедиПоплыли по воде.Вскочили гости сытые,Пустились в пляс, как будто быИх ноги сами вынесли,Забыли о еде.Дворец залихорадилоОт залихватской барыни,Посуда и светильникиХодили ходуном,И даже сам царь-батюшкаКоленца так выписывал,Что, рассмешив собрание,Упал, не чуя ног.Купчиха и боярышняОт зависти отчаяннойСовсем ополоумели,Решили повторить,Как Василиса сделала,И рукавами мокрымиДавай гостей забрызгивать,Костьми давай сорить.Одно крыло гусиноеЕмеле в глаз заехало,Царь-государь разгневалсяИ выгнал девок прочь.Иван-царевич, пользуясьВсеобщей суматохою,За дверь украдкой выскочил,Помчался во всю мочьДомой. Нашёл лягушкинуОдёжку изумруднуюИ сжёг в печи ребячливо –Порыв его накрыл.Хотя сверчок пронзительноВизжал: «Нельзя»! И кошечкаХватала лапой за ноги,Взволнованно вопив.А у дворца тем временемМышами слуги сделались,Кузнечиками – лошадиИ ускакали прочь.Карета стала устрицей,А Василиса в горлицуСо стоном перекинуласьИ устремилась в ночь.К Ивану птица в горницуВлетела, села на руку:«Напрасно ты, Иванушка,Сжёг кожу. Поспешил.Три дня всего-то-навсегоЕщё заклятье действует.Три дня – и жили б счастливо,Любили б от души.Вернуть меня надумаешь –Сотрёшь три пары обувиИ три железных посоха!За тридевять земельИдти придётся пешему!Конечно, если свататьсяТеперь не передумаешь,Ведь мой отец – Кащей!»Сказав, в окошко прянула,Лишь пёрышко оставилаНа рукаве царевича.С бедой своей сам-другСидел он опечаленный.«Как так»? – напрасно спрашивал,В ответ – лишь сердца бедногоКудахтающий стук.
Часть третья. Царевич
Узнав о том, что выступилИван в дорогу дальнюю,В сердцах велел царь-батюшкаЗаставы запереть.Но для влюбленных, солнышко,Запреты не препятствие,А на Руси – тем более:Нам легче умереть,Чем сдаться. И решениеНайдётся виртуозное,Коли задача труднаяИ силы неравны.Чем выше заграждение,Тем русским интереснее.Чем больше недруг бесится,Тем веселее им.Иван-царевич вывернулТулуп на леву сторону,На сапоги сафьянныеОнучи накрутил,Платком закутал голову,Другим – пониже пояса,Согнулся весь, скукожился,Прикинулся немымИ вышел с богомолками –Им царь дал послабление.Велев казнить охранников,Емеля затужил.Не пил – одну лишь горькую,Не ел – слегка закусывал,Не спал – чуть-чуть задрёмывал,Лицо слезами мыл,А в слуг кидал предметами.Лишь нянька ПантелеевнаБыла к нему допущена,Но и её пилил:«Пока ты, дура старая,Плясала ковырялочку,Сынок любимый младшенькийТакое учудил –Смерть выбрал неминучую»!Но способом провереннымВладела Пантелеевна,Чтобы его унять:Чесала спину царскуюИ дула в свою дудочку:«Что на роду написано,Того не миновать».Иван шёл долго, коротко ль,Сел на пенёк поужинать,Вдруг видит: дряхлый дедушкаОткуда ни возьмись.«Сынок, такого хлебушкаЯ отродясь не видывал»!Иван ему: «Пожалуйста,Бери, отец, садись,Дели со мною трапезу».А то был леший, солнышко.«Куда путь держишь, молодец?» –Старик вопрос задал.Пока царевич сказывал,Тот всё поел до крошечки.Иван остался голоден,Но виду не подалИ из мешка заплечногоЕщё продукты вытащил –Опять та же история.Когда же промолчалИ в третий раз Иванушка,Старик, поклон отвесивши,Сказал: «Никто так вежливоМеня не привечал.Сторицей всё восполнится!Прошёл ты испытание,Царевич-сердце чистоеИ добрая душа.За то и я поведаюТебе всю правду: сызмальстваСтрадала дочь КащееваЗа то, что хороша,Умна, честна, а главное –Что добрая волшебница,И этим отличаетсяОт злобного отца.Кащей, бывало, сделаетЛюдишкам что-то скверное –Она вернёт. Он сызнова.Без края, без конца:Цветёт заледенелое,Живёт окаменелое,Богато погорелое.Но он ей всё прощал,Пусть, дескать, забавляется.Когда же дочка выросла,То стала расколдовыватьКого он превращалВ зверей и птиц. КащеюшкаСтрадал особой слабостью:Он для омоложенияКрасавиц похищал.Бессмертье – дело хитрое.Брал в жёны, всё по-честному,И горы драгоценные,Златые обещал.Но долго жёны не жили.А кто ему отказывал,Те становились зайцами!Коли шлея под хвост –То утками и щуками!Злодей не церемонился,Считал, что это шалости.Но был не так уж прост –Утаивал от дочери.Когда она проведала,Просила человеческийИм облик возвратить,А то уйдёт, мол, из дому.Он посмеялся. ДевицаПошла зайчих разыскивать,Да разве всех найтить?Их тьма по лесу бегает.Кащей тогда разгневался,Велел ей быть лягушкоюТри года и три дня.Вот так… Иди за пёрышком, –Дед вынул из-за пазухи, –Его она оставилаНарочно для тебя.Минуешь лето гнусное,И осень беспросветную,И зиму беспробудную,Коли весна в груди!Ступай». Царевич лешемуСтал в пояс низко кланяться:«Спасибо!» Поднял голову –Того и след простыл,Шуршит лишь ёж под деревом.Глядит Иван: вот чудо-то –Еда в мешке не тронута!И сколько бы ни брал,Она всё так же целая.Легко путём-дорогоюОн шёл, и где б ни ужинал,Всех щедро угощал:Двуногого, пернатого,Ползучего, лохматогоИ даже насекомого.Два посоха истёр,Сносил две пары обуви,Когда пришёл за пёрышкомВ чащобу леса тёмного,Где паутины флёрЛуну невестой делает.Там, на лугу некошеномИзба стояла древняя,Древнее, чем сыр-бор.На двух ногах чешуйчатых,По пояс мхом заросшая,На крыше – пара вороновНесла дневной дозор.Но лишь ступил ИванушкаНа травку безобидную,Зачвякала, задвигаласьТрясина под ногой.Что делать – призадумался,Прилёг, уснул нечаянно.А из лесу тем временемНа помощь шли гурьбой,Чтобы к избушке выстелитьДорогу-гать из хвороста,Ежи, еноты, белочкиИ прочее зверьё.Слетелись птички. В клювикахОни держали веточки,Тащили палки длинныеКолонны муравьев.Иван проснулся: батюшки –Кипит работа спорая!Готово! Он всех досыта,Конечно, накормил.Но лишь к избе приблизился,Вдруг вороны закаркали,Та отвернулась судорожно.Иван проговорил:«Избушка расчудесная,В таком почтенном возрастеТак скоро, плавно двигатьсяКак удаётся вам?И быть в такой сохранностиВ сыром болотном климате?Вот только вход, мне кажется,Немного подкачал».Захохотали вороны,Изба качнулась, крякнулаИ повернулась передом.Глядит Иван, а дверь,Разбухшая от сырости,И правда перекошена.Достал топорик молодец:«А мы её ровней,Не бойся, мигом сделаем»!И сделал. Сел на лавочку.Влетает в ступе страшнаяКарга: «Фу-фу, фу-фу!Сто лет я духу русскогоНе чуяла – и на тебе –Он сам ко мне пожаловал!Скажи, как на духу,Ты кто таков, откудова?Зачем ты здесь? А главное,Ты как в мою хороминуПробрался? Колдовством»?Иван-царевич выпалил:«И вам, бабуся, здравствуйте!Сначала гостя потчуют,Попарят, а потомПрямых ответов требуют.Возможно, вы не знаете,Но на Руси так принято».Яга ему в ответ:«Во как! А мне наврали-то,Что обмывают умерших!Я тоже чту обычаи,Хоть не народовед:Перед приготовлениемЯ мясо мою тщательно.Но коли хочешь, молодец,Ты чистым помереть,Я баньку тебе вытоплю».Пока царевич парился,Яга куснула яблокоИ ну его вертетьНа блюдце: «Гой, показывай,Что тут наш гость поделывал».Кружиться стало яблочкоПо блюдечку волчком.Она смотрела, хмыкала,Почёсывала голову,Ну а потом для молодцаКувшин с хмельным кваскомПоставила в предбаннике.Он вышел – и дивуется:Метла прошлась и вымелаСама собою пол,Да две руки проворныеНа стол накрыли ужинать,Да враз по стенкам вспыхнулиГлазницы черепов.«Теперь по-человечески? –Яга хитро прищурилась, –Садись рядком и сказывай,Дурак ты аль храбрецИ чьё вот это пёрышко».Иван без околичностейПоведал ей историюРазлуки двух сердецИ попросил о помощи.Яга не вдруг ответила:«С Кащеем-кровопивцем яДавненько на ножах.Одно скажу наверное:Тебе бояться нечего,Ему с тобой не справиться,Ты – светлая душа.Но как невесту вызволить,Тебе решать. Ни магией,Ни силой, ни оружиемКащея не убить.Непобедим он, деточка,Но не бессмертен. МногиеЗа тайну его страшнуюГотовы заплатить».«И я», – кивнул Иванушка.«Что у тебя есть ценного?»«Мешок, где не кончаетсяЕда». «Эвона как!А жизнь?» «А жизнь – бесценная!»Яга молчит, задумалась.«Сейчас, – сказал он весело, –Не дал бы и пятакЗа жизнь свою бесценную.Я с детства знаю, бабушка,Что ты людьми питаешьсяИ что одной ногой,Здоровой, человеческой –Рассказывала нянюшка –Ты в землю упираешься,Другою, костяной –Уходишь в преисподнюю». «Но только, – ведьма молвила, –Беру я тело бренное,А душу – никогда.Кащей – напротив. Душами,Их животворной силоюОн длит своё бессмертие».Иван сказал: «ТогдаГотов я жизнь пожертвоватьЗа Василису милую!Ещё: я вырос с нянюшкой,А мать почти не знал.Но руки её нежные,Её дыханье тёплоеИ голос её ласковыйЯ помню. Как скучал,Как плакал вместе с батюшкой!С тех пор, как она сгинула,Мы все живём, как начерно,С душой напополам.Я, если б знал, что женщины,Кащеем превращённые,Домой вернутся к деточкам,Легко бы жизнь отдал».
Часть 4. Царица
«Гляжу я, – баба всхлипнула, –Ты в печку так и просишься!Назад пойдёшь – захаживай!Дарю тебе клубок:Пройдёшь весну гулливую,И лето плодовитое,И осень расставальную…Ах, да, давай мешок!Ужасно всё волшебноеЛюблю! Клубок покатится –За ним! И не сворачивай,Он к смерти приведёт!»Иван вскричал: «А пёрышко?Оно же путеводное!»Яга сердито рявкнула:«Кого оно найдёт?Жену! А смерть Кащееву –Клубок! Она находитсяВ игле из щучьей косточки,На самом на конце.Игла в яйце схоронена,Яйцо – в лилейной утице,А утка в зайце спрятана,А заяц – он в ларце,Ларец – на дубе росляном!Прощай». Иван откланялсяИ на тропу петлистую,Задумавшись, ступил.Идти голодным муторно:Срубил он ветку гибкую,Сплёл тетиву из волосаИ стрелы заточил.Увидел утку – целится,Но утка человеческимК нему взмолилась голосом:«Прошу, не убивай!Я пригожусь при случае».Не стал стрелять Иванушка.Грибов наелся жареных,Попил из липы чай.Потом зайчиха жирнаяЕму на тропке встретилась,Опять Иван прицелился,Зайчиха говорит:«Не бей меня, о, юноша!Как будет вдруг оказия,Я пригожусь». ПослушалсяИван, но не хандрит:Грибы, орехи, ягоды,Щавель, коренья ревеняВсегда на пропитаниеВ лесу легко найти.Шёл за клубочком бабкинымОн долго. Вдруг с медведицейС мальцами-медвежатамиСтолкнулся на пути.Медведица взъерошилась,Пасть ярую оскалила,Хотел царевич выстрелитьОт страха, но не стал.Она клубок увиделаИ сразу успокоилась.«Спасибо, добрый молодец,За то, что не стрелял.И я не трону, – молвилаСтепенно косолапая, –Клубок узнала матушкин.Пойдём, поговорим.Сто лет молчала – хочется!Когда была я девицей,Кащей ко мне посватался,Но не уговорил.Обиделся, как маленький,И обратил в медведицу.Живу, уже освоилась,А поначалу жуть,Как худо было. МатушкуЯ страсть возненавиделаЗа то, что не смогла меняОбратно возвернуть.Я думала, что запростоЯга с Кащеем справится.Сама не сможет – армиюИз пекла призовёт!Бессмертный он, но всё-такиСлабинка есть у каждого.Не сможет силой – хитростью,Не по лбу – так в обход!Хоть попытаться стоило?Поплакать для приличия?Она же мне бестрепетноСказала, что тогдаЯ снова стану женщиной,Когда зайчиха в паникеНе зайца – утку выродит!Ну, то есть никогда.И в бешенстве бежала яНе помню сколько времени:Не любит меня матушка –Я тоже отрекусь,Семью забуду, родину.Теперь-то, уже с возрастомПриходит понимание.Тоскую, но не злюсь.Недавно сон привиделся:Сидит она у зеркалаИ волосы роскошныеСвои плетёт в косу.Как там она, здорова ли?По-прежнему красавица?»Иван сказал: «Косматая,С щетиной на носу.Как мир, как камень древняя»!Медведица заплакала:«Волшебницы не старятся!Их горе лишь старит».Иван спросил: «Как звать тебя?»«Я – Понеделя, старшееДитя Яги и Велеса.Ты что за индивид?»Он рассказал и сызноваПустился в путь-дороженьку.Запахло морем вскорости.Клубочек его вёлВдоль пены, спотыкавшейсяО валуны прибрежные.Вдруг видит – щука мёртвая!Царевич подошёл,Представил её жареной,Схватил за хвост, но рыбинаВдруг просипела жалобно:«Дышать я не могу,Спаси меня, пожалуйста,Брось в воду, и когда-нибудьВ урочное мгновениеЯ тоже помогу!»Сглотнул слюну Иванушка.Хоть был он очень голоден,Но просьбу щуки выполнилИ в море отпустил.Она плескалась радостно,Иван себе поужинатьСобрал на камнях мидииИ крабов наловил.Костёр развёл на бережке,Поел и, глядя в звёздноеЧужое небо, чёрное,О родине всплакнул.Завёл он песню милую,Тягучую и грустную –Её певала мамочка,Чтоб он скорей уснул.И эта колыбельнаяБудила – не баюкала:Живое всё заслушалосьИ затаило дух,Луна из дымки выплыла,Притихло море шумное,Лишь щука воду пенила,Чертя за кругом круг.Вот нить в клубке закончилась –К концу и сказка близится!Стоит тысячелетияУ лукоморья дуб,Ветвями – в небо ясное,Корнями – в море синееУходит. Здесь свой ящичекЗапрятал душегуб.Висит он высокохонько!Цепями весь обмотанный,Тяжёлый, как отчаянье.Ну как его достать?Пока ходил наш молодецПод дубом, как заведенный,Пришла к нему медведицаИ стала дуб ломать.Плечом упёрлась, рыкнулаИ вывернула дерево!Сундук разбился вдребезгиО камни на песке.Оттуда заяц выскочил,Стремглав помчал по берегу.Пока царевич целился,Он скрылся в сосняке.Но из кустов, как молния,Такой же заяц бросилсяИ, как собака, первогоДогнал и придавил.Из зайца утка вылезла,Взлетела, в тучу прыснула.Не растерялся молодец,Стрелу тотчас пустил,Но промахнулся. ВскрикнулиОни вдвоём с медведицей,Но видят: к утке из лесуЕщё одна летит.Настигла, в темя клюнула,Яйцо из утки выпалоИ прямо в море кануло,Как в ночь – метеорит.Стал раздеваться юноша –Нырять, на дне разыскивать,Как вдруг из моря выплыла,Держа в зубах яйцо,Та щука, что ИванушкуМолила в воду выпустить.Яичко взял – тяжёлое,Как налито свинцом!И мигом буйну головуСдавило, будто обручем,Как молот, сердце ухало,В висках горела кровь.Сгустились тучи сизые,Вихрь налетел, как бешеный,И сосны корабельныеОн вырвал, как морковь.Ивана наземь кинуло,Поволокло, как щепочку,Туда, где скалы острыеТорчали у воды.Но Понеделя ринуласьИ всей своею тушеюНакрыла добра молодца,Избавив от беды.А среди воя, грохотаКричала щука истово:«Бей, бей, иглу разламывай,Сынок, ты всех спасёшь!»Валун схватил ИванушкаЯичко хлопнул, вытащилИголку – щучью косточку.Всё тело била дрожь,Набился ветер в лёгкие,И не хватало воздуха,Но он собрался с силами –Иглу переломилИ потерял сознание.Утихла буря, будто быРубильник кто-то выключил,А солнца свет включил.Кащея чары сгинули!Очнулся добрый молодецИ видит: он под девицей-Красавицей лежит,Побитой и пораненной.Он осторожно выбрался –Вокруг камней навалено.«Зачем не я убит?Вот плата – смерть на совести!Как жить?» – и слёзы капалиНа тело бездыханное.Не видя, кто идёт,Сидел Иван, кручинился.А шли к нему две самыеРодные и любимые!Растаял в сердце лёд, А слёзы пуще хлынули.Он обнял ВасилисушкуИ стал шептать горячечно:«Прости меня, прости!»Она его погладилаИ отстранила бережно:«Мы эти испытанияДолжны были пройти. Так на роду написано,На небесах зациклено.Кащея век закончился –И разомкнулся круг.Не будет больше деточекОн оставлять сироткамиИ превращать их мамочекВ медведиц, уток, щук. Ты и мою заветнуюМечту исполнил, суженый.За что тебе вручается Не лапка, а рука,Теперь навеки женская.И вот ещё признание: Моя родная маменькаЕмелю-дурачка Царём когда-то сделала –По щучьему велению.Жаль, умерла безвременно…»«Зато твоя жива!» –Она вскричала радостно,Ивана развернув.«Сыночек!» – «Мама? Мамочка!»Да, то была она!Над ними вились ласточки,Посвистывая, тенькая,Пред ними изумруднаяТрава росла ковром,Когда они счастливыеОтправились обрадоватьЦаря. Вот так и кончиласьБорьба добра со злом!Ах, да! Конечно, солнышко,Они Ягу проведали,И, чтоб Иван не мучилсяБезвинною виной,Увидел он на блюдечке,Как к Понеделе вороныСпустились и побрызгалиЕё живой водой.