которой висел его защитный амулет, такой, какой он подарил мне в день отлета из Турции.
Я подошла к нему и остановившись в двух метрах замерла, не веря, в то, что видят мои глаза. А он продолжал смотреть на меня и улыбаться, после чего протянул свои руки ко мне и произнес:
— Иди ко мне, моя девочка.
Я вложила свои ладони в его, и он прижал меня к себе.
— Я очень сильно по тебе скучала, — призналась я, прижимаясь к родному мне человеку.
— Я тоже, — признался и Антон, затем продолжил, — Ты у меня такая молодец!
Я держала свои руки на его груди и чувствовала, как бьется его сердце. Он смотрел мне прямо в глаза и продолжал улыбаться.
— Моя девочка. Ты все делаешь правильно, за исключением одного.
— Что же не так? — испугалась я.
— Отпусти уже меня. Тебе необходимо идти дальше.
— Не могу, прости, — прошептала я, не желая его отпускать.
— Но так нельзя. Ты должна, должна это сделать.
— Мозгом я и сама это понимаю, но сердцем, не могу… — мои глаза конечно же намокли, а скопившиеся в них слезы диким ливнем скатились вниз по щекам.
— Ты должна дать мне обещание… — начал Антон, но я его перебила.
— Нет! Не проси, иначе мне придется его выполнить, а я не хочу! — вдруг резко возразила я.
Тогда Антон с такой любовью посмотрел на меня, которую ранее я уже видела в его глазах. Он поправил мои волосы, и поцеловал меня. Наш поцелуй был точь-в-точь, как тот, что был тогда, в Турции. Его мягкие губы целовали мои мокрые от слез губы.
— Моя девочка, — продолжил Антон, нежно касаясь моих губ, затем прижав меня еще крепче сказал, — Я всегда буду рядом, но ты должна меня отпустить. Обещай!
Я не плакала, но слезы сами скатывались с моих глаз. Собрав всю свою волю в кулак, я прошептала ему в ответ:
— Обещаю.
Затем я проснулась. На улице уже рассвело и я с новыми силами отправилась на финальные съемки. Я была просто убеждена в том, что по прошествии акции по сбору средств, меня отпустит то сильное чувство, что я испытывала к Антону и в какой-то момент даже испугалась этого. Я не пыталась насильно взращивать в себе любовь к нему, но я не могла понять, как можно забыть человека, которого я полюбила всем своим сердцем.
Подключив всевозможные СМИ, мы сняли прекрасную передачу о том, как на ранних стадиях можно выявить рак. Врачи рассказывали о первых симптомах, о том, каким бывает лечение, что в этих случаях берет на себя больница, что обязан знать о болезни человек заболевший раком.
Вся акция, посвященная ознакомлению с этой злосчастной болезнью и сбору средств для людей, столкнувшихся с этим недугом, заняла ровно неделю. Ровно столько дней, сколько я провела с Антоном.
Оказалось, не достаточным ни трех месяцев, ни трех лет, для того чтобы забыть человека, которого я знала всего семь дней.
Я прилетала к нему каждый год, а он улыбался мне с мраморного надгробного памятника, своей очаровательной уверенной мужской улыбкой. Я делилась с ним радостями и печалями. Знаю, при жизни он бы ужасно рассердился моим визитам, но сейчас все иначе, думаю он рад, где-то там далеко-далеко, рад каждому моему появлению.
После ухода Антона, где-то в глубине души я старалась найти в себе силы попрощаться с ним навсегда, но не смогла. Я не смогла его отпустить до конца. И это был единственный раз, когда я не смогла выполнить обещания, данного ему. Он боялся быть забытым, вероятно поэтому у меня и не выходить с ним попрощаться. Он хотел, чтоб его помнили и эта книга лучшее, что я могла для него сделать.
Я рада, что теперь и вы знаете о нем. О сильном, умном, мужественном, честном, воспитанном человеке. О человеке слова и дела, каким был Антон. О моей первой и пока что единственной любви и о нашей невероятной неделе для двоих.
