вещи. Это была хорошая возможность поговорить с человеком оттуда, и если получится, то и выспросить как там реально живется. И если его устроят результаты разговоров, и вообще эта женщина поделится информацией, то и попробовать подать заявку еще раз. Кто знает, может у него показатели выросли (а так то первые два показателя росли, если сравнить коды тех двух неудачных попыток), а может допустимый порог снизили. Вдруг повезет?
Его уже ждали. Возле дома стояла большая дорогая машина. У Кости мелькнула мысль: «Не каждому дают пропуск на автосредство, видимо, крутая тетка». А из машины вышла она сама. Одета дорого, движения уверенные – самый его контингент. Дама обернулась.
– Косточка! – узнав, радостно воскликнула она.
В шикарной женщине Константин с трудом узнал Таньку. Давнюю свою знакомую. Ну как знакомую… Была у него с ней пара неосторожных нежных свиданий, как раз накануне, за пару месяцев до эпидемии. После того, он ее и не видел, Танька тогда слилась, что не удивительно в общем-то… Сейчас то вообще все сливались… А потом эпидемия, МКАД… Короче, не до нее было.
Было заметно, что эти пять лет Таньку, даже Татьяну, изрядно изменили. Из беспечной красотки – офис-менеджера она превратилась в суровую даму, явно руководящей должности, и, если верить осанке и четким движениям, руководила она не офисом, а скорее производством. Что, в общем то тоже неудивительно.
Пять лет назад, эпидемия застала Татьяну дома, в Подмосковье. Самоизоляцию она встретила с родителями. Переболели они одними из первых. Папа умер сразу, врачи сослались на общую изношенность организма. Мама пролежала месяц под капельницами, в стационаре. Пока Танька ухаживала за ней (медперсонала катастрофически не хватало), переболела и сама. Там же, вместе с результатами анализов ей и сообщили о беременности.
А когда они с мамой вернулись домой, поняли, что жить им втроем придется на мамину пенсию, с работы Таньку уже сократили. Вакансий, все помнят, не было. Тем более вакансий офис-менеджеров, тем более вакансий беременных офис-менеджеров. А вот на склад и производство требовались, там сотрудники постоянно заболевали и умирали, в силу того, что не могли себе позволить ни дня просидеть дома, ну и предпочтение отдавали переболевшим. Так Таня поменяла специальность. Работа была тяжелая, но Таня оказалась женщиной крепкой. И умной, она легко заменяла любого сотрудника, ушедшего на больничный, и через год оказалась, единственной, знающей всю изнанку производства и имевшей опыт работы на всех должностях завода. Так она и стала директором производства, 3000 человек в подчинении, 4000 вахтовых.
***
Костя предложил Таньке чаю. С трудом нашел в тумбочке кружки без сколов – такой шикарной женщине не пристало пить из пластиковых стаканчиков (вот их то было как раз много, правда, из большинства Костя уже хотя бы однажды пил). Хорошо, хоть сама она проявила вежливость, принесла два пакета какой-то еды: сыр, колбасу, тортик. Видимо, знала, что тут живут небогато. Хотя, вот откуда знала то?
Пока пили чай и болтали за жизнь, Костя и восхищался своей уверенной, спокойной, довольной бывшей любовницей, и старался не показать своего бедного (в том числе и событиями) существования, он даже старался не поднимть высоко руки, чтобы не дай бог не мелькнули протертые подмышки футболки. Ему еще больше хотелось за периметр. Но страх умереть от болезни еще сдерживал его порывы. А Танька все равно замечала его стеснения, делала выводы, но делала вид, что все хорошо, и бодро рассказывала новости…
– Знаешь, я ведь чудом выжила тогда. Наша дочь реально спасла мне жизнь. Плод быстро вырабатывал антитела, и все прошло легко, мне даже таблеток не понадобилось. И родила легко. Девочку. Здоровенькую. С антителами. Хотела сообщить тебе, ты же отец, но твой номер методично отвечал, что абонент временно недоступен.
– У меня, что же, есть дочь? – изумленно протянул Костя.
– Ну да. Почти 5 лет. Ангелина. На тебя похожа.
– А я смогу ее увидеть?
– Разве что, только там, за периметром. – Пожала плечами Танька.
Вот опять чаши внутренних весов Константина качнулись в сторону выхода из периметра. У него есть дочь, которую он никогда не видел. Ради этого стоило рисковать размеренной жизнью, да и самой жизнью тоже стоило рисковать.
– Таня, я хочу выйти отсюда. Я подавал заявку уже дважды, но пока нет. Я завтра еще раз подам ее, и может, там будет положительное решение. Там я смогу видеть нашу дочь?
Таня поставила чашку. Медленно вздохнула.
– Косточка, я не могу тебя уговаривать, это большой риск. Но ты мне очень дорог, и отговаривать я тебя не буду. Если ты выйдешь и выживешь, то найдешь меня. На работу я тебя возьму. Хоть грузчиком, но возьму. Мужчины нужны везде. Пойдем, мне пора. Давай довезу тебя до МКАДа, а обратно ты на метро. Еще поболтаем по дороге?
Уже была почти ночь, холодало, и Костя никак не мог найти куртку поприличней, наспех натянул какой-то с виду более или менее новый пиджак, который висел тут еще до его переезда.
Ехали
